КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Звери и монстры [Энтони Горовиц] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Энтони Горовиц ЗВЕРИ И МОНСТРЫ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Это не новая книга. На самом деле я написал большинство этих мифов и легенд очень давно. В то время мне было двадцать восемь, я лежал в постели с ангиной и температурой. За три месяца я написал (а точнее, переписал) тридцать пять историй. Они были напечатаны под названием «Книга мифов и легенд Кингфишера». Страшно даже подумать, что книга издается уже тридцать лет.

Хорошо то, что они вернулись, но в абсолютно новой форме. Истории были пересмотрены, нарисованы новые иллюстрации, вышло шесть маленьких выпусков.

Краткое замечание по поводу этих пересказов.

Мне всегда нравились мифы и легенды, но некоторые версии, которые я читал в своей юности, были немного суховаты. То есть в них было мало шуток и недостаточно крови. У меня появлялось чувство, что я читал что-то серьезное и важное только потому, что истории были известными и такими древними, а язык, которым они были написаны, казался старомодным. Складывалось впечатление, что ходишь по музею, смотришь на пыльные реликвии за стеклом с надписями «Не трогать».

Лежа в кровати с виноградом и комиксом Beano, я принял два решения. Во-первых, я буду веселиться. Постараюсь написать истории так, будто они рассказываются впервые. И только потому, что я имею дело с героями и богами, не значит, что я должен перед ними благоговеть. А еще мне хотелось расширить свой кругозор. Я не просто расскажу истории, которые знают все: о Троянском коне, Минотавре и так далее. Практически все известные истории достались нам от древних греков. Но у каждой культуры есть свои собственные мифы и легенды. Поэтому я также посмотрю мифы китайцев, египтян, индейцев шайеннов, кельтов, инков и так далее.

В любом случае это результат моей давней работы. Должен признаться, что я воспользовался возможностью немного переписать некоторые истории. Прочтя их вновь, я убрал несмешные шутки. Сократил несколько описаний и самые скучные места. И, черт возьми, добавил пару новых мифов и легенд. В этой книге, например, вы найдете историю «Прачка у брода», которую я всегда хотел рассказать.

Удивительно, как много произошло с тех пор, как я начал работать над этим сборником. Когда я впервые написал эти истории (на печатной машинке — тогда не было компьютеров), я не был женат. Мои два сына еще не родились. Я снимал комнату в квартире на западе Лондона. И конечно, Алекс Райдер еще не существовал, даже в качестве задумки.

Это было давно. Но истории существуют еще дольше. На самом деле они появились много веков назад и, учитывая, что мы продолжаем их пересказывать, точно проживут еще много столетий.

Энтони Горовиц

ЗАГАДКА СФИНКСА Греческая легенда


«Что за существо ходит на четырех ногах утром, на двух днем и на трех вечером?»

Почти наверняка, можно сказать, что это была самая первая в мире загадка. Она была придумана мерзким созданием, которое однажды появилось в окрестностях города Фивы в Древней Греции. Существо звали Сфинксом. У него была голова женщины, туловище льва, крылья орла и хвост змеи. В Фивы вела только одна дорога, никто не мог попасть в город в обход Сфинкса. Ты не смог бы пройти мимо создания (которое было очень большим и быстрым) без того, чтобы оно не загадало тебе загадку.

Одним из первых, кто встретился со Сфинксом, был молодой человек по имени Гемон. Он шел, чтобы встретиться со своим дядей, который на тот момент был фиванским царем. Многие другие люди в страхе бежали от странной помеси птицы, льва, змеи и женщины, но Гемон, будучи царских кровей, ничего не боялся.

— Стой, где стоишь! — потребовал Сфинкс голосом грозной школьной учительницы. Его хвост извивался в пыли, а крылья хлопали по воздуху.

— Чего ты хочешь? — спросил Гемон, хватаясь рукой за меч.

— У меня есть для тебя загадка, — сказал Сфинкс.

— Загадка? — успокоился Гемон. — Здорово. Какая?

— Что за существо ходит на четырех ногах утром, на двух днем и на трех вечером?

— Ну… дайка подумать. Четыре ноги утром? Это собака или что-то типа того? Однажды я видел козла с тремя ногами, но он не был жив, поэтому, полагаю, это не считается. Может, лягушка? Не знаю… Я сдаюсь…

Не успел он и слова дальше сказать, как Сфинкс его атаковал. Взмахнув крыльями, он подпрыгнул в воздухе. Его хвост обвился вокруг шеи Гемона и начал его душить. И наконец, пока его женское лицо зловеще хохотало, когти разорвали его на несколько частей, и через секунду дорога стала скользкой от крови, а это была одна из самых первых шуток, потому что «гемон» по-гречески значит кровь. Но Гемон, который в тот момент был погублен, явно не счел ее смешной.

Так же посчитали и жители Фив. Когда они узнали, что невозможно попасть в окрестности города, не встретив ужасного монстра, который задавал нерешаемую задачку и разрывал их на части, если они не могли ее разгадать, практически были в отчаянии. Это был плохой год для бизнесменов Фив. Город пришел в упадок, туристов не было. Хотя царь Лай и царица Иокаста, правящие в городе, предложили большую награду любому, кто избавит их от Сфинкса, приз так и не нашел своего хозяина.

Конечно, царевичи и воины приходили со всех концов земли, чтобы померяться силами со страшным существом, но уничтожить мечом или стрелами Сфинкса было невозможно. Его шкура была твердая, как сталь. Его огромные когти были острые, как бритвы. Крылья поднимали его в воздух, а хвост обвивался вокруг шеи прежде, чем жертва успевала моргнуть. Некоторые люди пытались разгадать загадку. Спустя несколько месяцев перепробовали все варианты ответов: крысы, летучие мыши, кошки, комары и оцелоты — ни один из них не был правильным. Каждый день воздух разрывал еще один крик, и свежая кровь лилась на дорогу.

В конце концов ситуация ухудшилась настолько, что царь решил, что ему стоит самому принять какие-то меры.

— Если бы мы знали, почему это ужасное создание здесь, — задумчиво сказал он. — Тогда мы могли бы найти способ, как от него избавиться.

— Почему бы не спросить у оракула? — предложила царица Иокаста.

Оракулом звали жрицу, которая могла не только предсказывать будущее, но и ответить на любой вопрос. Как только царица сказала об этом, Лай удивился, как он сам не догадался об оракуле.

— Отличная мысль, моя дорогая, — сказал он. — Я тут же к ней отправлюсь.

Теперь, если бы царь Лай дошел до оракула, то был бы неприятно шокирован. На самом деле в появлении Сфинкса был виноват он сам, даже если и не догадывался об этом.

Незадолго до этого Лай отправился к своему другу и влюбился в его сына. И зашел настолько далеко, что похитил юношу Хрисиппа, заточил его во дворце в Фивах и сделал своим слугой. В конце концов Хрисипп покончил с собой, и все бы ничего, если бы об этой истории не узнала Гера, царица богов. Она наказала царя Лая тем, что прислала Сфинкса к Фивам.

Но царь Лай так и не добрался до оракула и, соответственно, об этом не узнал, потому что по дороге встретил юношу, направлявшегося в Фивы сразиться со Сфинксом. Дорога была узкая, им вдвоем было не разойтись. Они поругались. А потом Лай проехал своей колесницей по ноге юноши. Молодой человек, который был достаточно жестокого нрава, ответил тем, что вонзил свой клинок в живот царя прежде, чем продолжить путь.

Юношу звали Эдип. Характер у него был сложный. Не то чтобы он был плохим человеком, нет, но его нрав оставлял желать лучшего. Он очень хотел стать героем, но не знал, как это сделать. В любом случае теперь он оказался в окрестностях Фив и сразился со Сфинксом.

— Стой, где стоишь! — закричал Сфинкс. — И скажи мне — если тебе дорога жизнь, — что за существо ходит на четырех ногах утром, на двух днем и на трех вечером?

Эдип думал, пока Сфинкс облизывал губы, распускал и прятал когти. Но чудовищу не повезло.

— Я знаю, — наконец сказал Эдип. — Ответ — человек. Утром, когда он ребенок, он ползает на четвереньках. Днем своей жизни он ходит прямо на двух ногах. А когда он стареет, вечером, передвигается, опираясь на посох.

Когда Сфинкс услышал, что загадка наконец разгадана, он покраснел от злости. Женская голова кричала, львиное тело извивалось, перья посыпались с крыльев, а змеиный хвост скрутился в клубок.

Что касается Эдипа, в награду его сделали царем Фив, он женился на царице Иокасте. Ни на минуту он не задумывался о том, что на самом деле она была давно потерянной им матерью, а что на дороге он убил своего отца…

Но это уже совсем другая история.

УДИВИТЕЛЬНОЕ ПЯТНИСТОЕ ЯЙЦО Шайенны


У индейцев шайеннов, которые кочевали по равнинам Северной Америки в XVII–XVII веках, был странный обычай. Каждый раз, когда они подходили к большому скоплению воды — озеру или, например, реке, — бросали еду или табак прежде, чем двинуться дальше. Никто не спрашивал шайеннов, почему они это делали, но тогда, конечно, никто ни о чем их не спрашивал. Если бы вы встретили шайенна XVIII века, то лучше было бежать.

Но причина все же была. Она крылась в истории, которую рассказывали старейшины шайеннов, истории о великом речном монстре и двух братьях, обнаруживших удивительное пятнистое яйцо.

Двух братьев звали просто Старший и Младший, и как-то они умудрились потеряться в прерии. Солнце нещадно палило, вокруг них была только пустота: ни дерева, ни здания — ничего, что бы прерывало сплошную линию горизонта. Они были окружены дикими травами, колыхавшимися на ветру, тут и там они спотыкались об иссушенные кости животных, которым не повезло забрести в это пустынное место. У братьев было немного воды, а еды не было вовсе. Они чувствовали, как силы начинают их покидать.

Они прошли несколько миль, становясь все более и более голодными. Вскоре урчание в их животах было таким же громким, как свист ветра. Потом внезапно они наткнулись на яйцо, просто лежащее на земле, без следов птицы или гнезда поблизости.

— Великий Дух смилостивился над нами, — сказал Младший. — Посмотри на это яйцо. Думаю, его хватит для нас обоих на целую неделю.

— Я не уверен, — проворчал Старший. — Мне оно не кажется хорошим.

— Что ты имеешь в виду? — воскликнул Младший. — Это же просто яйцо.

Но если это и было обычное яйцо, то все равно отличалось от других. Для начала скажем, что оно было ярко-зеленым с красными пятнами. Также оно было огромным — гораздо больше куриного яйца. А если честно, то и гораздо больше курицы. И как оно сюда попало? В конце концов, оно было посреди пустоты.

— Мне кажется оно волшебное, но плохое, — сказал Старший. — Думаю, не стоит его трогать.

— Где твоя храбрость? — ответил Младший. — Это яйцо отложила большая птица или, возможно, черепаха. Ты прав, брат мой. Оно странного, забавного цвета. Но мой желудок пуст. Если я вскоре не поем, то присоединюсь к праотцам. Я бы съел даже тигрового жука, приготовленного на костре с кактусовым соком…

Итак, пока Старший задумчиво смотрел, Младший развел огонь и запек яйцо. Потом он разбил скорлупу и начал есть.

— Ты уверен, что точно не хочешь съесть немного, брат мой? — спросил он.

— Нет, спасибо, — ответил Старший.

— Оно удивительно вкусное. Ты даже не представляешь, что теряешь.

На самом деле Младший лукавил, говоря это. Яйцо было твердым и резиновым. Желток был зеленым, такого же цвета, как и скорлупа, а белок не белым, а каким-то розовым. Да и на вкус напоминало больше рыбу, нежели яйцо.

Даже после того, как Младшего начало тошнить, что-то заставило его продолжить есть. Он не мог остановиться. Быстрее и быстрее он черпал яйцо до тех пор, пока не осталась лишь скорлупа.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал Старший.

На следующее утро, когда они проснулись, Младшему было очень плохо. В животе у него был ураган, а глаза стали размером с шарики для пинг-понга. Хуже того, его очень мучала жажда. Он выпил всю воду из своей фляги, но это ему едва ли помогло. Старший посмотрел на него и вздохнул.

— Ты выглядишь ужасно, — сказал он.

— Я чувствую себя ужасно, — согласился Младший.

— Ты зеленый!

— Зеленый?

— И покрылся красными пятнами.

Младший встал.

— Пойдем! — сказал он. — Чем быстрее мы найдем воду, тем лучше. Мне нужно попить.

Они шли до самого заката, к тому времени кожа Младшего стала изумрудно-зеленой, а красные пятна — больше и отчетливее. Волосы выпали, и казалось, ему трудно идти.

— Что жжжж, — прошипел он. — Думаешшшшь, я совершил ошшшибку, съев это яйцо?

— Думаю да, брат мой, — ответил Старший.

— Полагаю, я ссовершшил глупоссть. Но мне ссстанет лучшшше, когда я дойду до воды. Мне правда нужжно поплавать.

На следующее утро Младшему стало еще хуже. Его руки приклеились к телу, а нос провалился. Он стал ярким красно-зеленым, а его кожа склизкой, как у жабы.

— Мне хуже, — простонал он.

— Ты выглядишь лучше, — сказал Старший.

— Вода!

Они дошли до воды на закате. Это была река, с порогами и пузырями. Она петляла по зловещему пейзажу. Кусты и цветы росли по ее берегам. Наверняка близко поселение. Люди предпочитают жить рядом с такими реками.

Ноги Младшего практически срослись в одну. Он решил, что ему лучше спать в реке, а Старший клубочком свернулся неподалеку, перед костром. Старший не ел уже пять дней, и поэтому был слаб. Он быстро заснул.

Его разбудил звук странного, неземного пения. Открыв глаза, первое, что он увидел, гору рыбы на берегу, которая так и ждала, что ее приготовят. Посмотрев в воду, Старший увидел своего брата.

Только это был уже не его брат. Младший превратился в огромного речного монстра с острыми зубами, яркой серебристой чешуей и хвостом в виде вилки. Он плавал взад и вперед, останавливаясь то там, то тут, чтобы наколоть на хвост рыбу и выбросить ее на берег.

— Доброе утро, брат мой! — воскликнул Старший. — Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Ссиильным! — ответил Младший. — Не так ужжж и плохо быть речной зззмеей. И я поймал много рыбы!

— Благодарю тебя! — сказал Старший.

— Теперь поссслушшай, — продолжил Младший. — Не забывай обо мне. Я доссстал тебе еды, и ты добудь мне еды. Я не хочу ессть рыбу вссю ссвою жиззнь.

— Я так и сделаю, — пообещал Старший.

— И табака тоже. Только потому, что я монссстр, не значит, что я не могу курить!

Вот почему шайенны всегда останавливались и бросали еду или табак в воду перед тем, как ее перейти (даже если их преследовали конные всадники). Это делалось для того, чтобы речной монстр продолжал петь.

ЗМЕЙ И СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ Английская легенда


Сейчас драконов не существует — в большинстве своем благодаря рыцарям и героям, которые бездумно шарахались по округе и убивали их. Это печально, потому что драконы наверняка были поразительными созданиями: наполовину змея, наполовину крокодил, с частями льва, орла и ястреба в хороших пропорциях. Они не только могли взмывать в воздух и летать (удивительное умение, когда подумаешь о том, насколько была тяжела их чешуя), но также они умели бегать с огромной скоростью. Не то чтобы дракон всегда убежит. В большинстве своем драконы были очень храбрыми созданиями. Когда они злились или пугались, у них из ноздрей вырывался дым. Если дело принимало опасный оборот, из их ртов вылетали языки пламени. Но такого понятия, как трусливый дракон, не существовало.

Только жители Китая понимали и почитали драконов. Часто считали, что некоторые великие китайские императоры являлись сыновьями драконов. Кости и зубы драконов использовали в лекарственных целях. Дракон охранял резиденцию китайских богов и приносил на землю дождь, когда это нужно было для урожая. Вот почему китайцы все еще запускают воздушных змеев и почитают драконов, включая бумажных созданий в свои новогодние представления.

Но в Палестине IV века, когда был жив Святой Георгий, драконов больше боялись, чем почитали. Правда, тогда у них были плохие привычки. Они предпочитали жить в сырых и гадких пещерах, например, охраняя огромные кучи сокровищ, которые явно были украдены откуда-то еще. Они также питали нездоровый аппетит к человеческой плоти, их любимым лакомством были принцессы, хотя любая девушка сошла бы на закуску. Но они были не единственными людоедами на Земле. Они просто печально прославились именно этим фактом.

Ну так вот, Святой Георгий был самым известным истребителем драконов — что странно, потому что на самом деле он ни разу не убивал дракона. Другая странность была в том, что, несмотря на то, что его сейчас считают покровителем Англии, Георгий (как его звали до того, как он стал святым) даже не был англичанином. На самом деле он родился в Палестине.

Его отец был высокопоставленным легионером римской армии, и некоторое время Георгий шел по его стопам, служа солдатом у императора Диоклетиана. Его воспитали родители-христиане, он путешествовал по миру, занимаясь миссионерством и совершая добро.

Его встреча с драконом произошла в маленьком городе под названием Силен. И именно там началась наша история.

Жители Силена пребывали в страхе перед драконом много лет. Он жил в пещере у стоячих вод в нескольких километрах от города. Когда в город ветер приносил испарения этих вод, люди стали верить, что в гнилом запахе, заполняющем улицы, виноват дракон. Поэтому каждый день они начали кормить его парой овец, в надежде, что он смилостивится. Это была, конечно, удивительно глупая идея, и эффект оказался противоположным. Потому что, как только дракон привык к тому, что регулярно получает бесплатную еду в двенадцать часов, он решил, что, должно быть, он и вправду нравится людям, и на самом деле захотел остаться. Он-то и понятия не имел, что они его боятся.

Так продолжалось несколько лет, пока, что неудивительно, у жителей города не стали заканчиваться овцы. Поэтому созвали собрание, на котором местные чиновники вместе с самим царем встретились, чтобы решить, как быть.

Министр внешней политики говорил первым:

— Мои уважаемые друзья, — начал он. — Ситуация серьезная. На самом деле я склоняюсь к тому, чтобы сказать, что кризисная. У нас нет отбивных. У нас нет мясных запеканок. У нас осталось мало шерсти. И почему? Потому что мы отдали всех своих овец! А дракон все равно отказывается уходить.

— Правильно! Правильно! — закричали все другие советники, хотя на самом деле министр не сказал ничего того, что они еще не знали.

Поднялся на ноги лидер оппозиции.

— Я бы хотел напомнить советнику, — сказал он. — Что я всегда был против того, чтобы давать дракону овец. Если бы мы давали ему куриц, как я и предлагал, то кризис нас бы сейчас не коснулся. Вот очередной пример некомпетенции правительства. Его поведение можно описать как… овечье!

Все его друзья посмеялись этой довольно слабой шутке. Но теперь вскочил на ноги министр внутренних дел.

— Политика Совета в отношении выдачи овец дракону была удивительно успешной, — сказал он. — Хотя и вправду дракон еще не улетел, налицо все признаки того, что довольно скоро это произойдет. Нам нужно просто покормить его еще чуть-чуть.

Раздались крики и свист. Советники махали в воздухе бумагами, рвали их и бросали, пока спикер, главный на собрании, не призвал к порядку.

Министр министерских дел сделал шаг вперед.

— Если, как говорит мой достопочтенный друг, у нас заканчиваются овцы, — предложил он, — мы могли бы попробовать скормить дракону что-нибудь другое.

После этих слов повисла тишина, пока другие советники обдумывали варианты.

Тогда заговорил царь, его лицо было полно печали:

— Всем известно, — сказал он, — что драконам нравится вкус детей. Однако мне кажется, что у нас нет другого выхода. Мы должны отдать ему своих детей. Раз в неделю мы будем кормить дракона нашими сыновьями и дочерями.

На мгновение не слышно было ни звука. Весь Совет был встревожен, но никто не решался спорить с царем. В конце концов на кону была их карьера.

— Я не уверен, что это хорошо примут голосующие, — пробормотал кто-то.

— Как мы будем выбирать детей? — спросил один из них.

— Мы устроим лотерею, — ответил царь. — Каждому ребенку в городе будет присвоен номер. Раз в неделю мы будем вытягивать из шляпы номер. Ребенок с вытянутым номером будет отдан дракону, чтобы спасти город.

Он поднялся на ноги.

— Это мой приказ, — заключил он. — Исключений не будет.

Прошло три месяца, в течение которых не менее дюжины детей были схвачены царской охраной, отобраны у плачущих родителей, а потом связаны и оставлены у пещеры дракона. Семь мальчиков и пять девочек нашли свою смерть, их косточки были так хорошо обглоданы, что маленькие скелеты белоснежно сияли в утреннем свете. Что касается дракона, он, несомненно, заметил перемену в рационе и был несколько озадачен. Но царь оказался прав, сказав, что дракону понравится еда. На самом деле ему уже порядком поднадоели овцы, поэтому детишки оказались как раз кстати. Не стоит и говорить о том, что если он и подумывал о переезде, то теперь окончательно решил остаться именно тут и даже начал раздумывать о том, не пригласить ли ему друзей пожить с ним.

К тому времени, как появился Георгий, воздух в Силене был хуже любого тумана, приносимого с воды. Каждый вторник, в день лотереи, на улицах было так тихо, что если бы город стал кладбищем, то никто бы не заметил разницы. Мало кто покидал свой дом, а те, кто выходили, шли по своим делам с бледными лицами, губы их кривила гримаса страха, никто не смел смотреть другому в глаза. В полдень раздавался звук колокола. Солдаты стучали в дверь городского дома. Ужасный крик боли и отчаяния разрывал тишину. И повсюду родители обнимали своих детей и благодарили богов за то, что вытащили не их номер.

Георгий пришел во вторник днем через несколько часов после того, как лотерея была окончена. Он быстро понял, что случилось в Силене, и, осознав, покачал головой в отчаянии и удивлении. Георгий прямиком отправился во дворец, чтобы найти царя, но, войдя в тронный зал, услышал следующий диалог:

— Вы не можете! — говорил царь. — Я запрещаю!

— Но вы сами нам сказали, — ответил один советник.

— Вы издали указ, — сказал второй.

— И вы сказали, что исключений не будет, — добавил третий.

— Но она царевна… моя дочь. — Слезы побежали по щекам царя. — Она даже не сказала мне, что ей присвоили номер. Когда я найду того идиота, который дал ей номер, я его казню. Я заживо сдеру с него кожу!

— Это был советник по интерьеру, — сказал советник по экстерьеру.

— Нет, не я, Ваше Величество! — закричал советник по интерьеру. — На самом деле именно я сказал, что члены царской семьи и всех чиновников должны быть исключены из списка, никому из нас не нужно присваивать номера. Но она все равно забрала номер. Сказала, что хочет быть, как все другие дети.

Это была правда. Царевна, несмотря на свои четырнадцать лет, была в ужасе от происходящих событий в Силене. Она была сообразительной и образованной девушкой, как некоторые могут сказать, умна не по годам. Например, она страстно боролась за отмену смертной казни преступников, по крайней мере, до суда, и, возможно, было плохой идеей разжигать борьбу и бросать свой номер в шляпу, не подумав о последствиях. Царевна была первой, кто высказался против злой лотереи. Когда царь отказался ее выслушать, она решила сделать по своему. Она настояла на том, чтобы ей тоже дали номер, и, когда его вытащили, сдалась солдатам без всякого сопротивления. Возможно, если царевна умрет, отец передумает насчет своего глупого указа. На это, по крайней мере, она надеялась.

Царь передумал. Но, казалось, было уже поздно.

— Она уже отправилась в пещеру, — объяснил советник по интерьеру. — На самом деле боюсь, что ее уже съели.

— Мое единственное дитя! — рыдал царь. В первый раз он осознал, как страдают его люди. — Моя царевна!

Георгий понял, что нельзя терять времени. Он вышел из дворца, даже не представившись, прыгнул на своего коня и поскакал из города в направлении заводи. Ее нетрудно было найти. Зловоние от стоячих вод было таким сильным, что он буквально шел на запах.

Звуки плача подсказали ему, что пещера найдена и в отличие от того, что сказал советник по интерьеру, Георгий прискакал как раз вовремя. Дракон в тот день проспал, и царевна была еще жива. Она сидела на земле со связанными за спиной руками. Георгий слез с коня и пошел к ней, но не успел сделать и нескольких шагов, как в пещере раздался внезапный грохот и появился дракон.

Дракон оказался гораздо меньше, чем ожидал Георгий, — не больше его коня. Его тело было вычурной, странной формы. Ярко-зеленого цвета. А крылья, к слову, были настолько малы, что он даже не мог летать. На одном его крыле были розовые круги, а на другом — красные. У него было две довольно коротких ноги и когти, а также длинная, похожая на змеиную, шея. Единственную угрозу представляли его зубы, которые были белыми и очень острыми.[1]

Когда царевна увидела дракона, она закрыла глаза и приготовилась к смерти. Но Георгий не испугался.

— О, дракон! — воскликнул он. — Я вижу, ты все эти годы хорошо обедал. Но может быть так много бесплатной еды затуманило твою голову. Ты и вправду хочешь съесть эту юную девушку?

Дракон неуверенно зарычал. Девушка открыла глаза.

— Господь создал людей не для того, чтобы служить для удовольствия диких животных, — продолжил Георгий. — Будучи тварью Божьей, тебе должно быть стыдно. Только потому, что ты был Им создан, это еще не значит, что я не выну свой меч и не отрублю тебе голову. Но даже у животных должна быть возможность покаяться.

Дым вырвался из ноздрей дракона и образовал над его головой вопросительный знак.

— Хватит глупостей! — Георгий развязал девушку и помог ей подняться. Потом он взял ленту с ее платья и повязал ее на шею дракону. — Давай вернемся в Силен и все обсудим.

Он поклонился царевне.

— Мне кажется, моя госпожа, — продолжил он, — что вы станете правительницей, которая будет мудрее и добрее, чем ваш отец. Ваши действия уже многое доказали.

В Силене поднялся невообразимый шум, когда вернулся Георгий. Во-первых, люди увидели, что к ним идет царевна. Все полагали, что она уже мертва. Ее некрологи уже были напечатаны в нескольких журналах о знаменитостях. Но поразительнее всего для жителей был вид самого дракона, который сидел послушно. Именно его они боялись все эти годы? Как они могли послушаться царя и советников, которые в какой-то степени были такими же плохими, как и сам дракон, питаясь страхами?

С тех пор в Силене все изменилось. А к концу недели весь город принял христианство.

То же самое сделал и сам дракон.

Сразу же после этого царь отказался от трона, и его дочь стала царицей. Все министры и советники были уволены, хотя парочка осталась для написания своих мемуаров, а пару пригласили возглавить местный банк, остальные уехали из города. Ни по ком из них никто не скучал.

Царевна вышла за местного царевича, и они вдвоем правили верно и мудро много лет. Что касается дракона, он закончил свои дни в садах дворца, будучи другом и приятелем по играм для детей царицы. А еще он стал убежденным вегетарианцем.

ПРАЧКА У БРОДА Кельтская легенда


За несколько часов перед битвой удивительная тишина опускается на мужчин, которые могут умереть. Те, кто выживут, будут долго это помнить. Конечно, они боятся. Когда солнце заходит за горизонт, странная темнота забирается не только на холмы, но и в их души. Они видят лезвия воображаемых мечей, врезающихся в их плоть. Чувствуют боль поврежденных конечностей, ломающихся надвое костей и задумываются, каково будет лежать в высокой траве, наблюдая, как жизнь покидает их. Или, возможно, их сразит стрела, пущенная из ниоткуда в горло, в грудь. Насколько больно будет? Как долго они будут страдать перед тем, как смогут отдохнуть на лоне смерти? Они знают, что многие из людей, которых они видят рядом с собой, друзей, путешествовавших с ними долгие годы, могут никогда вновь не увидеть солнце. Вот они пьют вино, хмурятся, греются у костра. Они люди. Они живы. Завтра они могут превратиться в ничто. Даже мысли в их головах могут стать ничем, просто чернотой через несколько часов.

Итак, был вечер перед битвой при Габхре. Габхра сегодня известна как Гарристон на северо-западе графства Дублин, но это было практически две тысячи лет назад, когда Ирландия была молодой и странные создания, ведьмы и демоны, бродили среди людей. Многие из фиана понятия не имели, зачем нужна эта битва. Их это и не очень заботило. Они были здесь, и никто не мог остановить то, что случится. Вот что имело значение.

Фианом называли союз воинов. Некоторые звали их наемниками — другие прозвища были еще хуже. Правда, среди них были грабители и бандиты, но путешествовали с ними и аристократы: юные знатные юноши, надеющиеся унаследовать земли своих отцов. Как древние самураи в Японии или лесная армия Робина Гуда в средневековой Англии, они при необходимости боролись за свои поместья. И они предпочитали считать себя поэтами. Чтобы вступить в фиан, на самом деле нужно было выучить наизусть двенадцать сборников стихотворений! Разве это не доказательство?

Однако были и другие, физические тесты. Будущий фенид, как звали рекрутов, должен был доказать, что может пройти по сухим веткам и листьям без единого звука. Ему придется вынуть из ноги ужасную колючку на бегу — без остановки или замедления. Но самое опасное испытание было связано с ямой в земле. Новобранца закапывали по пояс и давали ему щит и ореховую палку. Девять человек окружали яму, и по сигналу начиналось испытание. Драка… иногда до смерти. Фенид должен защищаться и уворачиваться от ударов копий. Если его хоть раз ранят, то испытание считалось непройденным.

На самом деле на рассвете фиан будет сражаться против сил Верховного правителя Ирландии, человека по имени Каибр Лайчейр. Дочь короля недавно вышла замуж, в то время существовал обычай в день свадьбы отдавать честь фиану. Верховный правитель отказался. В отместку фиан убил одного из слуг короля. Как легко простая ссора перетекла в настоящую войну! Лайфчейр собрал свои войска, и обе стороны собрались на сырой туманной болотистой земле у Габхры. На рассвете они раз и навсегда разберутся между собой.

Мужчины поужинали. Вскоре они заснут. О чем бы они ни думали, не было ни одного, кто не был бы рад здесь находиться. Потому что они были в компании одного из величайших героев фиана, человека, известного во всей Ирландии. Его звали Оскар, и хотя ему было всего двадцать лет, его подвиги вдохновили людей на эпические поэмы и песни. Его отцом был Ойсин, другой легендарный боец, который также был с наемниками, но в отличие от своего сына предпочитал не быть на виду.

Часто говорили, что, когда Оскар был совсем юношей, был таким неуклюжим и ненадежным, что ни один из старших воинов не желал иметь с ним дела. К двадцати годам все изменилось. Он стал Оскаром Храбрым, Оскаром Победителем, Оскаром, который никогда не проигрывает в битве или рукопашной схватке. Он все еще казался младше своего возраста. Длинные волосы спускались по его плечам, у него было худое точеное лицо и очень яркие голубые глаза. Он был известен тем, что смеется и беззаботно относится к подстерегающим его опасностям.

И все же он сегодня был необычайно тих. Как будто погрузился в свои мысли, и когда кто-то предложил спеть, Оскар покачал головой и отодвинулся, чтобы посидеть в темноте. Многих людей это взволновало, но один из воинов, человек по имени Дейр, нахмурился.

— Он просто копит силы на завтра. И если у вас есть голова на плечах, вы сделаете то же самое. Нам нужно поспать. Если только вы не хотите уснуть, возможно, навсегда на поле.

На самом деле Дейр все понимал. С того момента, как приехал Оскар, он был сам не свой. Дейр был старше своего друга на десять лет, темноволос и весь в шрамах от битв. Ему нравилось считать себя старшим братом Оскара. Они вместе прошли через многие испытания. Он знал, что что-то не так.

Итак, удостоверившись, что никто не смотрит, он подошел к Оскару и сел рядом с ним. Некоторое время никто не произносил ни слова. Дейр вынул мешок с вином, отпил и он предложил своему другу. И вновь Оскар покачал головой.

— Что случилось? — спросил Дейр.

Ответа не было. Дейр уже собирался было повторить вопрос, когда Оскар заговорил. Он смотрел прямо перед собой, будто пытаясь найти что-то в темноте ночи.

— Я думал обо всех монстрах, с которыми встречался в течение своей жизни, — сказал он.

Голос его был приятным. Он умел петь, даже когда говорил. Это был большой талант. Дейр часто зачарованно слушал, как Оскар читает стихи своего отца.

— Я просто задумался о том, кто из них был худшим.

— Ты имеешь в виду ужаснейшим или опаснейшим?

— Не знаю.

— Тогда почему ты об этом думаешь? Для монстров будет достаточно времени после битвы. А теперь Каибр Лайфчейр… вот для тебя монстр. Зовет себя королем, но заставляет нас биться и рисковать жизнями только потому, что он слишком скуп, чтобы оплатить свадьбу!

— Я расскажу тебе, что со мной сегодня случилось, Дейр. Но только тебе. Обещай, что больше никому не расскажешь.

— О чем ты, Оскар? — Дейр поднес мешок к губам и сделал большой глоток. Что бы завтра ни случилось, он не собирался оставлять вино.

— Я говорю о прачке у брода, — сказал Оскар.

Он замолк.

А потом начал свой рассказ.

— Когда я ехал сюда, мне нужно было перейти реку вброд. Я шел вдоль реки некоторое время: вода была глубокой, а поток быстрым. Это был единственный путь на другую сторону. Возле брода сидела женщина. Она стирала одежду.

— Спорим, старуха?

— Нет. Она была молодой и довольно привлекательной. Волосы у нее были, как мои, только посветлее. Ее кожа была очень белой. Я подумал, что, должно быть, она замужем, потому что стирала мужскую одежду.

— Ее мужа?

— Так я подумал. — Оскар глубоко вздохнул. — Так вот, моему коню нужно было напиться, поэтому я спустился и некоторое время сидел с ней. Светило солнце, и я не слишком торопился. Я знал, что нахожусь всего в нескольких милях от места. Некоторое время никто из нас не произносил ни слова. Женщина продолжала стирать одежду, и я сел рядом с ней. Но потом она повернулась ко мне.

«Ты едешь на битву!» — сказала она.

Я кивнул. Я подумал, что она, наверное, видела много солдат, проследовавших мимо. Очевидно, что скоро начнется битва.

«Ты боишься?» — спросила она.

«Я ничего не боюсь», — ответил я.

«Правда?»

Она издевалась надо мной. Я слышал насмешку в ее голосе. Может быть поэтому я забылся.

«Я пока не встречал ни монстра, ни чудовища, которые могли бы меня напугать», — сказал я ей.

«Вот как? А каков худший монстр, которого ты видел?» — спросила она.

Оскар замолк. Дейр все время, что он говорил, молчал. Он видел, что его друг все еще глубоко задумался, поэтому попытался пошутить.

— Тебе следовало схватить девку и столкнуть ее в брод вместе со всеми ее вещами, — сказал он. — С нее бы мигом вся спесь слетела.

— Возможно. Но что-то в ее вопросе заставило меня задуматься. Я за свою жизнь повидал много монстров и уничтожил их всех, начав с уродливого великана с оленьими шкурами.

— Его голова скатилась с холма! — Дейр часто слышал, как Оскар рассказывает о происшедшем, в частности, когда они напивались. Эта история всегда их веселила.

Ростом более двух с половиной метров, великан взбирался на холм в западной Ирландии, неся в руках две оленьих шкуры. У него было по-настоящему омерзительное лицо с толстыми бесформенными губами, выпученными глазами и носом, похожим на картошку. Его кожа была рябой, а волосы, грязно-рыжего цвета, как метелка, свисали со лба. Его рубаха туго обтягивала большой живот, а куртка висела лохмотьями, будто рваная. Великан шел в гору. Оскар спускался. Дорога была узкой, по обеим ее сторонам была грязь. Ссора была неизбежна. Хотя Оскар был совсем крошечным по сравнению с великаном, так как ему было всего пятнадцать, когда все произошло, уступать дорогу он отказался.

— Отойди, великан, если не хочешь испробовать моего клинка.

— Это ты отойди, грубиян, если не желаешь встретиться с моей дубинкой.

Бросив оленьи шкуры, великан достал огромную дубинку, будто вырезанную из ствола дерева.

— Я предупреждаю тебя, великан…

— Замолкни, мальчишка…

Схватка была недолгой, Великан размахнулся дубинкой. Оскар крякнул, потом подпрыгнул, взмахнув мечом. Уклон холма дал ему дополнительное преимущество. Лезвие вонзилось в шею великана, отрубив ему голову. Брызнул фонтан крови, целое море. Голова великана отделилась от тела и, как правильно сказал Дейр, скатилась по холму в ближайший женский монастырь, где монахини собирались пообедать. Час спустя они все еще не могли успокоиться.

— Это был самый плохой монстр? — спросил Дейр.

Все в фиане собирались ложиться спать, закутывались в тяжелые плащи. Несколько костров все еще горело, далеко, на другой стороне болота горели факелы, напоминая о людях, похожих на них, тоже ждущих того, что уготовит им завтрашний день.

— Возможно, — сказал Оскар. — Но все же я бы выбрал дикого вепря у Бен Бульбена.

— Еще один достойный кандидат, — кивнул Дэйр.

Это была еще одна памятная история. Оскар был в лесах у Слиго, охотясь со своим дедом, великим героем Финном Мак Кумаллом, и другим фионом. Вдруг из зарослей выскочил огромный боров. Создание было ужасным, покрытым серой стальной шерстью, с горящими глазами, мокрым задранным рылом и загнутыми клыками, которые торчали из его головы, как отравленные мечи. До того как кто-либо успел что-то сделать, он бросился на одного из лучших друзей Финна — человека по имени Диармейд — и вонзил клыки ему в живот. Диармейд в агонии закричал и упал на колени, кровь лилась ручьем. А животное, казалось, кричит от радости, крутясь и ища новую жертву.

Один из молодых охотников бросил копье в борова, но оно просто сломалось пополам, отскочив от спины чудища. Создание было удивительно быстрым. Боров ринулся второй раз, и вдруг молодой человек упал на землю, крича от боли в сломанной ноге. Третий мужчина бросился на борова с клинком в руке. Чудище крутанулось, отбросив его, а потом вновь приготовилось атаковать.

Если бы Оскара не было, в этот день могло случиться больше смертей и травм. Он достал свой нож и ринулся вперед, подвергаясь опасности стать его очередной жертвой. У борова не было выбора. Издав еще один визг, он опустил голову и бросился на Оскара, острые клыки были направлены прямо на него.

Всем, включая его деда, казалось, что Оскара разорвет пополам. Но в последний момент юноша распластался на земле, проскользнув между ног монстра. Оказавшись под мягким животом борова, он быстро, как молния, взмахнул клинком. Его клинок рассек чудовище от шеи до паха. Боров взвыл, когда все его внутренности выпали из него, покрывая Оскара слоем дымящихся скрученных кровавых кишок. Монстр сделал еще шаг, упал и умер.

Диармейд не выжил в тот день. Но именно тогда Оскар подтвердил, что является достойным внуком Финна, и по праву стал героем.

— Ты рассказал прачке о борове? — спросил Дейр.

Становилось поздно, он задумался, чем же все это закончится.

— Я рассказал ей о борове, — ответил Оскар. — Я рассказал ей о великане. И для пущего интереса я рассказал ей о других королях и воинах, с которыми сражался, и о Каибре Лайфчейре. Я поведал о воющей стае волков-людоедов, которые однажды застали меня в бесконечном лесу у Лох-Дрери, и трехголовом создании, эллене (я нашла только про Эттина), которое появилось из пещеры Круахан. Но прачка у брода просто посмеялась надо мной. Ничего из того, о чем я рассказал, казалось, не впечатлило ее. Наконец она посмотрела на меня и сказала: «Есть монстры гораздо хуже этих». А когда она это произнесла, я кое-что заметил. Одежда, которую она стирала… Ее руки были по локоть в крови.

— Что? — Дейра уже клонило в сон, его разморило от вина. Но когда он услышал, что сказал Оскар, он поднялся. Его лицо выражало то, что никто из фиана не видел уже долгое время.

Ему было страшно.

— Она отстирывала кровь с одежды, — тихо сказал Оскар. — И вдруг я понял. Полагаю, мне давно стоило бы догадаться. Но даже тогда я не удержался и спросил: «Чья это одежда?» Женщина посмотрела мне в глаза, и тут я все понял. Она не была красивой. Она была холодной и пустой. Ее глаза были черными и безжалостными, как дно бездонного зимнего колодца. Ее улыбка походила на ухмылку мертвеца. «Одежда твоя, Оскар», — сказала она. После этого исчезла. Она просто растворилась передо мной. Ее унес ветер.

Повисла тишина. Холм, где сидели Оскар и Дейр, был теперь усеян спящими телами. Но они оба знали, что им не удастся сегодня сомкнуть глаз.

— Это была баньши, — сказал Оскар и замолчал.

Баньши были известны каждому ребенку в стране. Встретишь баньши — в ближайшие сутки умрешь. Спорить или пытаться улизнуть бесполезно. Баньши была вестником смерти.

Так и случилось. Утром началась битва при Габхре, вскоре Оскар врукопашную сражался с Каибром Лайфчейром. Он храбро дрался, и ему даже удалось ранить короля так сильно, что позже он умер от полученных травм. Но и Оскар был невнимателен. Всего лишь на секунду он опустил свой щит, и король, превозмогая боль и кровотечение, вонзил копье в сердце Оскара, отчего герой тут же умер. Тот день плохо закончился для всего фиана. Они проиграли битву, закончилась эпоха их власти в Ирландии.

Каким-то образом Дейру удалось выжить. Он вернулся домой, в графствоКилдар, и занялся земледелием. Но он всегда помнил ту ночь и ту историю, что ему рассказал друг. Прачка у брода попросила Оскара назвать самого великого монстра. Он не понимал, что все то время разговаривал именно с ним.

ГОЛОВА ГОРГОНЫ Греческая легенда


Жил-был царь по имени Полидект, который правил маленьким, но очень симпатичным островом Сериф. В частности, стоит сказать, что одной из наименее симпатичных вещей на острове был сам царь. Как и многие правители Древней Греции, он был жесток и бездумен и брал, что хотел, без чьего-либо разрешения.

И одним из объектов его желаний была женщина, которой довелось жить в его дворце. Ее звали Даная. Она была не только красива, но и очень ранима, потому что была иностранкой, по воле случая оказавшейся на острове, где правил Полидект. Даная на самом деле была жертвой кораблекрушения. Ее вынесло на берег острова несколько лет назад. У нее не было ни денег, ни кого-либо, кто бы мог ее поддержать, кроме маленького сына Персея. Царь отвел Данае комнату во дворце и заставил Персея стать солдатом своей армии. То есть он с ними делал, что хотел.

Так как Полидект влюбился в Данаю, он решительно настроился на то, что она станет его женой. К сожалению, Даная не испытывала тех же чувств, что и Полидект, что едва ли было удивительным. Царь был толстым. У него был ужасный характер. Но хуже всего, у него ужасно пахло изо рта. Говорят, что его дыхание могло остановить Циклопа в десяти шагах — и не забывайте, что десять шагов Циклопа — это по-настоящему долгий путь.

Если бы все было так просто, то Полидект заставил бы Данаю выйти за него замуж, но, конечно, нельзя было забывать о Персее. Мальчик оказался сильным, очень темпераментным и ничего не боялся… В общем, он сразу схватится за меч, если кто-нибудь прикоснется к его матери. Хуже того, на острове он был очень популярен. Поднимется шумиха, если с ним «случайно» произойдет что-то ужасное.

Царь некоторое время раздумывал над этим, а потом разработал план. Он объявил о своем браке, но притворился, что собирается жениться на дочери своего друга. Затем он устроил грандиозный пир и пригласил всех в округе.

Конечно, все принесли подарки. И, естественно, подарки (как и большинство свадебных даров) были абсолютно бесполезны. К примеру, он получил не менее пятнадцати кубков и семи кувшинов для вина, а у него уже были кубки и кувшины для вина, с которыми он не знал, что делать.

Тем не менее в ценности подарков нельзя было усомниться, потому что они были сделаны из золота, серебра, оникса и лучшего мрамора. Все как можно усерднее старались показать, как верны они были царю и как дорожат этой дружбой. То есть все без исключения.

Бедный Персей просто не мог позволить себе купить что-нибудь из золота или серебра, даже очень маленькое. Жалования солдата, которое он получал, едва хватало на баночку лака для меча — а ему нужно было содержать свое оружие в блеске и порядке, когда он шел на торжественное мероприятие. Единственное, что он мог сделать, приодеться на праздник. Даже если новое платье и приличная пара сандалий составят большую часть его трат. Конечно, Полидект это знал. Все это было частью его плана.

— Что, без свадебного подарка? — закричал он, когда Персей пришел на свадебный пир.

За столами раздались удивленные вздохи.

— Мне очень жаль, Ваше Величество… — начал Персей.

— Разве ты не знал, что существует традиция приносить дар своему господину, когда он решает жениться?

— Боюсь, что у меня нет денег.

— Это не оправдание. Ты мог бы занять. Ты мог бы украсть… у одного из наших врагов, конечно. Приходить сюда с пустыми руками — это наглость. Так недалеко до измены!

— Я правда не хотел обидеть Вас, господин. Вы можете получить любой подарок на свадьбу. Просто назовите.

— Любой? — спросил Полидект, подняв бровь.

— Любой, — сказал Персей.

— Любой? — настоял Полидект, подняв другую бровь.

— Все, что угодно, — сказал Персей.

Это было именно то, что планировал царь. Он знал, что если пристыдит Персея перед другими гостями, он пообещает то, что не сможет исполнить. Другими словами, он устроил ловушку, в которую угодил Персей.

— Хорошо, — воскликнул он. — Тогда я хочу, чтобы ты подарил мне на свадьбу голову Горгоны. Если ты желаешь доказать мне свою верность, принеси мне голову Горгоны.

В комнате повисла напряженная тишина. Гости на свадьбе, лежавшие за столами (потому что так проходили пиры в Древней Греции), удивленно ахнули. Никто не двигался.

— Хорошо, Ваше Величество, — сказал Персей. — Если вы хотите голову Горгоны, то вы ее получите.

После этого Персей развернулся и выбежал из комнаты. Удостоверившись, что он ушел, царь схватил за руку его мать.

— Я хочу, чтобы ты пришла на мою свадьбу, — объявил он.

— С большим удовольствием, Ваше Величество, — проговорила Даная.

— Конечно, с большим удовольствием, дорогая. Ведь я женюсь на тебе!

Три горгоны
Из всех чудовищ, гигантов и полубогов Древней Греции горгоны, возможно, были самыми ужасающими. Они буквально превращали людей в камень.

Горгон было три. Сфено, Эвриала и Медуза. Первые две были бессмертными, то есть они не могли умереть. Третья и самая ужасная, Медуза, таковой не была. Она была единственной, кого Персей мог попытаться убить.

Странно, но оказывается горгоны раньше были очень привлекательными девушками.

В частности, Медуза была довольно милой, со светлыми волосами, голубыми глазами и роскошной улыбкой. К несчастью, она влюбилась в Посейдона, бога моря, и все было бы не так плохо (смертные всегда поступают немудро, сближаясь с богами), если бы Посейдон не овладел ею в храме Афины, богини мудрости. Это было очень неразумно. Чтобы наказать ее за неподобающее поведение в храме, Афина превратила ее — а также ее сестер — в горгону. Пришел конец белым платьям, маргариткам и конским хвостам. Взмах руки, и они стали монстрами.

Омерзительными монстрами. Вместо зубов у них были острые клыки, как у диких кабанов. Их руки были бронзовыми, а из плеч росли золотые крылья. Но самое ужасное произошло с их волосами. Они превратились в живых змей, тонких, зеленых и серебристых, с шипящими языками и сверкающими глазами.

Если кто-нибудь имел несчастье встретиться глазами с горгонами… они ничего не делали. Потому что это была самая жестокая часть ловушки Полидекта, в которую угодил Персей. Любой, кто видел лицо горгоны, пугался настолько, что тут же превращался в камень, и царь знал, что Персей никогда уже не вернется. Один взгляд в их направлении, и он обречен.

Богиня мудрости
Персей и понятия не имел, что его обманули. Не знал он и того, что происходило с его матерью, пока его не было. А не было его долго. Он ушел в далекие земли и продолжал поиски, но не нашел следов ни Медузы, ни ее уродливых сестер. Казалось, никто не знает, где они живут. Большинство путешественников, которых он встречал, вообще не желало о них говорить.

Однажды вечером он обнаружил, что сидит под деревом на краю болота в неизвестной стране. У него не было денег, поэтому он не мог остановиться на постоялом дворе или в гостинице, даже если бы и наткнулся на что-то подобное. Его единственной едой, как обычно, были фрукты и ягоды, которые он находил по дороге. Было холодно и одиноко. Впервые он начал задумываться о том, не слишком ли поторопился выполнять требование царя.

Именно в тот момент вдруг появилась фигура и вышла из языков пламени слабенького костра, который он развел, чтобы согреться. Это была женщина, высокая и властная, с сияющим целеустремленным взглядом. На ее голове красовался серебряный шлем, в руках она держала копье и блестящий шлем. Персей тут же ее узнал. Как и любой ребенок, он знал всех богов и богинь, хотя никогда не думал, что встретит кого-то из них. Эта женщина, должно быть, Афина. Она — богиня мудрости.

— Персей, — сказала она, стоя перед ним. — Я пришла тебе помочь. У тебя доброе сердце, а я знаю, что однажды ты станешь великим героем. Но ты молод. Глупо, что ты позволил царю Полидекту обмануть себя.

— Спасибо, великая Афина, — сказал Персей. — Мне действительно нужна твоя помощь. Видишь ли, я ищу…

— Я знаю, кого ты ищешь, — перебила его Афина. — В конце концов, я богиня мудрости. Повезло, что ты так грубо не перебил моего отца. Он превратил бы тебя в желудь или лягушку, или во что-то другое. Но я решила помочь тебе, единственный способ найти горгон — это спросить их сестер — грай.

— Где мне их найти? — спросил Персей.

— По счастливой случайности они живут в болоте в нескольких минутах отсюда. Но послушай меня, Персей. Ты должен быть очень осторожным, когда будешь убивать Медузу. Потому что любой, кто на нее посмотрит, превращает в камень.

— Значит… Я даже не смогу на нее взглянуть?

— В глаза — нет. — Афина коротко засмеялась, но невесело. — Полидект не сказал тебе об этом, да? Но это не важно. Я могу показать тебе, что нужно делать.

— Ты очень добра, могучая Афина, — сказал Персей.

— Не за что. На самом деле мне никогда не нравилась Медуза. Давно пора, чтобы с ней кто-нибудь разобрался. А теперь слушай, что я тебе скажу, Персей. Твоя жизнь будет зависеть от этого…

Грайи
Вскоре после этого Персей подобрался к грайям, сидевшим на болоте и ссорившимся. Они всегда ссорились. Грайи хоть и не являлись монстрами, но определенно были странными. Они родились с седыми волосами (поэтому и получили свое имя),[2] на троих у них был всего один глаз и один зуб. Их звали Энио, Пемфредо и Дейно.

Когда Персей подошел, он услышал следующее:

— Дай мне зуб, пожалуйста, Энио, — проговорила Пемфредо.

— Зачем? — спросила Энио.

— Потому что я хочу съесть яблоко.

— Но я ем ириску.

— Ты можешь пососать ириску. Мне нужен зуб!

— Ладно. Ладно. Тогда держи его.

— Я его не вижу.

— Разве у тебя нет глаза?

— Глаз у меня, — сказала Дейно.

— Дай мне его, — потребовала Пемфредо.

— Нет. Я кое-что рассматриваю.

Ссора продолжалась бесконечно. Персей подумал, что три старухи наверняка каждый день жизни посвящают таким диалогам. Он бесшумно, на цыпочках подкрался к ним и украл и зуб, и глаз.

— Кто это? — спросила Энио.

— Кусай его! — воскликнула Пемфредо.

— Я не могу! — закричала Дейно. — У него зуб!

— Хорошо, — сказал Персей. — У меня ваш зуб и глаз, и вы не получите их до тех пор, пока не скажете, где я могу найти вашу сестру Медузу Горгону.

Три грайи поднялись и попытались схватить его, но, ничего не видя, они ловили только друг друга. Наконец они вновь сели, стуча кулаками по грязи и вопя от злости.

— Если вы не скажете мне то, что я хочу знать, — продолжил Персей. — Я выброшу ваш глаз и зуб, и вы никогда больше никого не увидите и не съедите.

— Хорошо!

— Хорошо!

— Хорошо!

Грайи попытались стиснуть зубы. Но так как это было невозможно, вместо этого они сжали челюсти.

— Следуй в землю гипербореев, — сказала Энио. В ее пронзительном голосе слышалась горечь. — В тамошней долине есть большая пещера. Ты не пройдешь мимо нее.

— Там ты ее и найдешь, — добавила Пемфредо. — Только обязательно хорошенько на нее посмотри.

— Посмотри ей прямо в глаза! — хохотнула Дейно. — Ты никогда не забудешь свой первый взгляд на Медузу.

Персей отдал им глаз и зуб обратно и ушел от них, а их смех продолжал звучать у него в ушах. Грайи все еще веселились, думая о том, какие они умные. Когда он придет в землю гипербореев, немедленно погибнет.

Медуза
Афина не только рассказала Персею, как уничтожить Горгону, но и дала ему необходимые для этого средства. Когда он подошел к пещере Медузы, стараясь не произвести ни звука, он нес в одной руке ярко отполированный щит богини, а в другой — армейский меч.

Он понял, что, должно быть, здесь живет Медуза. Персей был в коридоре узкой расщелины в скалах, полной каменных людей. Они были пойманы, пытаясь убежать, но замирали в ужасе с открытыми ртами, на губах застыл крик. Их реакция в ту секунду застыла на века. Один молодой солдат закрыл лицо, но потом постарался посмотреть сквозь пальцы. Его каменная рука все еще прикрывала его каменные глаза. Земледелец с косой стоял прямо с озадаченной улыбкой на губах. Его каменные пальцы крепко держали оружие, он все еще пытался махнуть им в воздухе. Там были каменные женщины и каменные дети. Все это напоминало музей на открытом воздухе.

Персей увидел впереди зияющую дыру пещеры. Крепко держа щит, он забрался наверх по пологой скале, а потом, глубоко вдохнув, вошел во мрак.

— Медуза! — позвал он. Казалось, его голос теряется в темноте.

Что-то в глубине пещеры зашевелилось.

— Медуза! — повторил он.

Теперь он смог услышать чье-то дыхание и шипение.

— Я Персей! — заявил он.

— Персей! — раздался из глубины пещеры низкий хриплый голос. После этого послышался легкий смешок. — Ты пришел посмотреть на меня?

Горгона вышла на свет. На какое-то ужасное мгновение Персей захотел посмотреть на нее, встретиться с ней глазами. Но, собрав все силы, он отвернулся, как его наставляла Афина, и вместо этого он сосредоточился на отражении в щите. Он видел ее зеленую кожу, ее ядовитые красные глаза и желтые зубы отражались в отполированной бронзе.

— Посмотри на меня! Посмотри на меня! — кричала Горгона.

Но он все еще смотрел на щит. Он сделал еще один шаг в пещеру. Отражение было огромным, из щита на него скалились зубы. Змеи яростно извивались, шипя так, будто разогретые докрасна иголки бросали в воду.

— Посмотри на меня! Посмотри на меня!

Как он мог найти Медузу, когда все, что он видел, — лишь отражение? Конечно, будет легче убить ее, если он быстро взглянет на нее, чтобы просто удостовериться, что он не пропустит…

— Да. Вот так. Я здесь!

— Нет!

С отчаянным криком Персей начал неистово размахивать мечом. Он чувствовал, как острая сталь врезается в плоть и кости. Горгона кричала. Змеи на ее голове дернулись все разом, когда она слетела с ее плеч, отскочила от стены пещеры и покатилась по земле. Фонтан крови брызнул из ее шеи, когда ее тело безжизненно рухнуло. Потом наконец все было кончено. Все еще смотря в щит, Персей взял зловещий победный трофей и положил его в плотный мешок.

Голова Горгоны
Персей месяцами искал Горгону, и много приключений ждало его на обратном пути в Сериф. Прошел целый год, прежде чем он вернулся.

Первый, кого он увидел на острове, был старый рыбак, который только что поймал утренний улов. Его звали Диктус, и так совпало, что он был тем, кто нашел Персея и его мать, когда их выбросило на берег. Они встретили друг друга, как старые друзья.

— Мой дорогой Диктус, — сказал Персей. — Вот я наконец и вернулся. А теперь скажи мне, царь женился?

— Нет, — сказал рыбак. — Царь Полидект живет один.

— А как моя мать? — спросил Персей.

Тут старик расплакался.

— О, повелитель Персей! — закричал он. — На твоей матери хотел жениться злобный царь. Как только ты ушел, он силой попытался затащить ее в постель, а когда она отказалась, тогда Полидект сделал ее своей рабыней. Вот уже год она днем и ночью трудится на кухнях дворца. Ужасно, повелитель Персей. Царь лишь смеется над ней…

— Вот как, неужели? — процедил Персей сквозь зубы. — Скоро он об этом пожалеет!

Закинув мешок за плечо, Персей направился во дворец прямо в главный зал, где на троне сидел царь Полидект.

— Приветствую, Ваше Величество! — воскликнул он пораженному правителю. — Это я, Персей, вернулся после долгих двенадцати месяцев. Я принес тебе подарок, о котором ты просил.

— Голову Горгоны? — изумился Полидект. — Что за выдумки!

— Вы не верите мне, господин? — спросил Персей.

— Конечно, нет, — сказал царь.

— Вы не поверите собственным глазам?

— Она у тебя там? — указал царь на мешок.

— Посмотрите сами.

Сказав это, Персей вынул голову Горгоны из мешка и поднял, чтобы царь мог увидеть.

— Это…

Больше царь Полидект ничего не сказал. Что он собирался проговорить? Это омерзительно? Это невозможно? Никто так и не узнал. В следующую секунду на троне сидела каменная статуя, с каменным оскалом на каменном лице и с поднятой в удивлении каменной бровью.

Персей задумался, что будет дальше. В конце концов, он только что расправился с царем. Персей был окружен придворными и царской охраной и готов был направить голову на любого, кто попытается его задержать. Но как только Полидект окаменел, от трона до самых уголков начали распространяться радостные возгласы. Оказалось, что все на острове устали от жестокого и коварного правителя. Персей наконец от него избавился, и со всеобщего одобрения юношу пригласили стать новым царем.

Но с Персея было довольно Серифа. Вместо этого он выбрал в правители Диктуса на том основании, что честный рыбак будет идеальным человеком, чтобы управлять царством, и, конечно же, тем, кто был полностью окружен водой. Персей встретился с матерью, и они с подарками и разнообразными царскими сокровищами отправились навстречу новым приключениям. В конце концов, он стал правителем Микен. Как и говорила Афина, у него было доброе сердце, и он был рожден, чтобы стать героем.

Он отдал голову Горгоны богине, которая превратила ее в часть доспехов и носила ее, чтобы устрашать врагов в битве. Диктус долго и справедливо правил Серифом.

Что касается Полидекта, его поставили в качестве украшения в саду дворца, и наверняка он и по сей день там.

Десять замечательных монстров и удивительных чудовищ, о которых вы, возможно, не слышали

…но боюсь, одного я выдумал. Сможете отгадать, какого?

АЛЬ-МИРАЖ
Мифическое чудовище исламской поэзии. Аль-мираж — большой желтый кролик с рогом, как у единорога. Он может казаться безобидным, но Аль-мираж ужасно агрессивен и может убивать и есть животных гораздо больше себя.

БОННАКОН
Это мифическое животное из Азии внешне похоже на бизона, но с длинными, кудрявыми рогами. Самое необычное в нем — это его навоз, который все время горит.

БАРБЕГАЗИ
Разновидность гнома из шведского фольклора. У них очень большие ноги, которые помогают кататься по снегу в горах или убегать от лавин.

ХАРИБДА
Морской монстр из греческой мифологии, который представляет собой гигантский рот, проглатывающий большое количество воды (и ничего не подозревающие корабли, проплывающие мимо), а потом выплевывающий ее водоворотом.

ЧОНЧОН
Интересное создание из мифологии индейцев мапушей. Чончон — это человеческая голова без тела. Он пользуется удивительно огромными ушами как крыльями.

ПАКВАДЖИ
Маленький, похожий на тролля демон коренного американского происхождения. У Пакваджи гладкая серая кожа, которая известна тем, что светится в темноте. Он может зажигать огонь, менять форму и приносит кучу проблем!

РОМПО
В африканском и индийском фольклорах у Ромпо человеческие уши, голова кролика, тело скелета, руки барсука, а ноги медведя. Говорят, что он питается человеческой плотью и поет, когда ест.

НОНЭИТ
Верховная жрица нубийской мифологии. У этой старушки три глаза. Один видит прошлое, второй — будущее, а третий — слепой. Она жила в пещере с говорящей змеей.

АММИТ
В переводе «пожиратель» или «поедатель костей». Аммит — египетский демон, частично бегемот, частично лев, частично крокодил. В египетской мифологии, когда человек умирал, его сердце на весах взвешивал Анубис. Если сердце было легче пера, то человек мог перейти в загробную жизнь, если нет — его съедал Аммит.

ТИФОН
Самый страшный монстр греческой мифологии. Тифон высок, как звезды, у него тысяча глав драконов, растущих из каждой руки. Его нижняя часть тела — множество гадюк. А весь он покрыт крыльями.


Нонэит — анаграмма Энтони и, очевидно, выдумка.

Примечания

1

Наиболее точное изображение дракона было создано в пятнадцатом столетии итальянцем по имени Учелло. Если вы сомневаетесь в точности моего описания, вы можете сами посмотреть в Национальной галерее Лондона.

(обратно)

2

В переводе «грайи» — седые (примеч. пер.).

(обратно)

Оглавление

  • ПРЕДИСЛОВИЕ
  • ЗАГАДКА СФИНКСА Греческая легенда
  • УДИВИТЕЛЬНОЕ ПЯТНИСТОЕ ЯЙЦО Шайенны
  • ЗМЕЙ И СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ Английская легенда
  • ПРАЧКА У БРОДА Кельтская легенда
  • ГОЛОВА ГОРГОНЫ Греческая легенда
  • Десять замечательных монстров и удивительных чудовищ, о которых вы, возможно, не слышали
  • *** Примечания ***