Дерьмо скрести и мыть посуду будет...
И подмывать всех этих суперОв?"
"При чем здесь коммунизм?! - в ответ Петрович
Воскликнул энергично. - Я имею
В виду, конечно же, не суперменов,
А кое-что получше, посильней.
Я говорю, что человек есть нечто,
Что нужно непременно превзойти нам.
И спрашиваю вас: что каждый сделал,
Чтоб превзойти обрюзгшего себя?"
Петрович "вас" воскликнул с полным правом,
Поскольку от его ретивых криков
Вокруг их столика успело подсобраться
Приличное количество людей.
"Я говорю: все существа на свете
До сей поры в итоге создавали
Такое что-нибудь, что становилось
Хоть в чём-то выше этих же существ.
И я надеюсь, вы не захотите
Отливом быть волны великой этой
И возвратиться к состоянью зверя,
Себя не превзойдя на зло судьбе.
Вы совершили путь безмерно долгий
И сложный - от червя до человека,
Но многое по-прежнему осталось
В вас от червя", - Петрович говорил.
3
Однажды на предвыборном собранье,
Где кандидаты в что-то нагло врали,
Решил Петрович выступить с докладом
На тему "Вред холодных государств".
Но почему холодных? "Потому что, -
Как нам туманно объяснил Петрович, -
Все государства холодней холодных
Из всех чудовищ, живших на земле.
Холодными устами говорит нам
Оно холодным голосом утробным:
"Я, государство, есмь народ!" Представьте
Вы больше гадкую и выспреннюю ложь.
Когда сочувствует волк съеденному зайцу,
Когда козёл жалеет о капусте,
Когда попы нам обещают вечность,
То все они гораздо меньше лгут,
Чем государство то, что есть последним
Дерьмом, отходами цивилизаций -
От первых прародителей шумеров
И до последних наших - с СНГ.
Я называю ныне государством
Всё то, где разом мы вкушаем яды,
Хорошие, дурные люди - вместе,
Хотя никто ни в чём не виноват;
Здесь жизнью величаем мы все то, что
Самоубийством стоит называть нам,
Считаем прессою - ошибочно! - то место,
Куда всё общество выблёвывает желчь.
Переродив себя, мы переступим
Чрез государства жуткое явленье,
Пройдём по радужным мостам к сверхчеловеку -
Моей мечте", - Петрович говорил.
4
4
Однажды в кабаке каком-то шумном
Петровича позвали на пирушку
По поводу печати новой книжки,
Что модненький поэтишка сверстал.
Петрович относился философски
К тому, что примет он рюмаху водки
Из рук нечистых иль из рук кого-то,
Кого учитель наш не уважал.
Присел спокойно, выпил сколько нужно,
Поел он с неизменным аппетитом,
Послушал с интересом дифирамбы,
Что для поэта наплели льстецы.
Когда же, наконец, ему сказали:
"Произнеси, Петрович, речь во славу", -
Он встал и с жёстким заявил укором,
Что всем поэтам - просто грош цена.
Заверещал народ: "Из уваженья
К тому, кто нас сегодня угощает,
И ты бы мог, Петрович, разродиться
Не значащею парой сладких фраз".
"Да мог, конечно, - отвечал Петрович, -
Тем более что все поэты мира,
За жизнь свою родившие хоть строчку,
Бросаются словами только так.
Поэты вызывающе бесстыдно
Эксплуатируют терзания и чувства,
Они себя считают высшей кастой,
Хотя нет повода такими их считать:
Поэты не выращивают хлеба,
Не добывают уголь или руды,
Не ловят рыбу, молока не доят,
Поэты даже улиц не метут.
Хотя средь них бывают единицы -
Один на тысячу, быть может, или меньше,
Кого назвать могли бы мы поэтом
На самом деле, но таких - чуть-чуть.
Вот эти единицы-то и движут
Нас человеков к суперчеловеку,
Но даже эти гении от Музы
Бесстыдно лгут!" - Петрович говорил.
5
Петрович падок был перед народом
Устраивать чреду пресс-конференций,
Он мог ответить на мильон вопросов,
Простых и сложных, лишь бы отвечать.
К примеру, как-то раз вертлявый умник
Сказал ему, что, мол, сверхчеловека
Нельзя создать, не распилив при этом
Сегодняшнего человека в пыль.
Петрович отвечал: "Всё это было.
Чтоб новый мир теперешний построить,
Разрушили всё старое в надежде
Из мусора конфеточку слепить.
Конечно, для того чтоб возродиться,
Сгорала птица Феникс в мелкий пепел,
Но – человек! - он должен, не сгорая,
Стать к суперчеловечеству мостом".
В другой раз у Петровича спросили
Его, Петровича же, мнение о браке.
На что учитель отвечал сурово
По отношению ко всем женатым нам:
"Ах, эта бедность душ вдвоём и эта
Сплошная грязь души вдвоём, довольство
Собой вдвоём, - и люди наши это
Зовут свершающимся чудом в небесах?"
Признаюсь, сам женат вторым я браком,
Но остается развести руками,
Без комментариев оставив эти злые,
Обидные Петровича слова.
Спросил однажды бомж один с сомненьем:
"Скажи, Петрович, в книгах
