Мужчина, достойный любви [Кристина Логан] (fb2) читать онлайн

Кристина Логан Мужчина, достойный любви 

План увеселительного парка «АЗАРТНЫЙ МИР»

                                                                   Вход                     Вход 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Воздух взорвался от криков, когда вагончи­ки аттракциона, перевалив через вершину самой высокой горки, со скрежетом устремились вниз — казалось, с явным риском для жизни сидевших в них людей.

У Элизабет Палмер захватило дух при виде ужасающего спуска. Даже будучи сторонним на­блюдателем, она вся замерла и оставалась в на­пряжении до тех пор, пока вагончики с лязгом не затормозили на нижней площадке и испуган­ный людской визг не сменился истерическим смехом.

Вот уж ни за что на свете она не села бы в такой вагончик!

Элизабет вообще предпочитала твердую почву под ногами и вещи, доступные пониманию, а этот мир, созданный воображением, был ей чужд. Увеселительный парк «Азартный мир» на­ходился в окрестностях Сакраменто, всего в не­скольких часах езды от Сан-Франциско, но уже первые двадцать футов по его территории вызва­ли чувство, что она попала в другую, совершенно незнакомую страну.

Металлический лязг вновь привлек ее внима­ние к вагончикам, которые, забрав очередных пассажиров, медленно поднимались на горку. Со вздохом она заставила себя оторваться от этого зрелища и направилась к большому, похожему на замок зданию, где находилась администрация парка. Возможно, там к ней вернется чувство ре­альности.

Ее каблучки постукивали по мостовой, и, пробираясь мимо закусочных и одетых по-выход­ному посетителей, Элизабет прониклась убежде­нием, что в своем голубом костюме и лакирован­ных туфлях выглядит белой вороной. Но она здесь не затем, чтобы развлекаться, она здесь — чтобы работать. Парк подыскивал новую реклам­ную фирму, и компания «Дамиэн, Филистен и Паркер» намеревалась предложить свои услуги.

С этой мыслью Элизабет открыла тяжелую дверь и вошла в «замок». Ее туфли утонули в пу­шистом, напоминающем траву ковре, и она, по­ка шла к столу секретаря, успела заметить, что атмосфера игривости, царящая в парке, присут­ствует и в офисе. На стенах висели фантастичес­кие картины, столы походили на пни, а стулья — на фигуры людей. Она почувствовала себя как Алиса в Зазеркалье.

Бойкий молодой секретарь в костюме, напо­минающем одеяние принца, приветствовал ее ве­селой улыбкой.

—Чем могу быть полезен?

—У меня встреча с мистером Хейвардом. Ме­ня зовут Элизабет Палмер. — Она протянула ви­зитную карточку и изобразила на лице привыч­ную деловую улыбку.

— Я доложу о вас, — ответил секретарь. — Присядьте, пожалуйста. Сейчас у него посети­тель, но он скоро освободится.

Элизабет кивнула и осторожно направилась к креслу. Сиденье его походило на колени доброго великана, подлокотники — на руки, а спинка — на круглое веселое лицо над выступающим живо­тиком. Покачав головой в изумлении, она присе­ла, но тут же вскочила при звуке зуммера. Не успела она опомниться, как рот великана от­крылся, и она услышала:

— Привет. Я — Лоуренс. Садитесь, пожалуй­ста! Чувствуйте себя как дома.

Элизабет оторопело огляделась, размышляя, не сходит ли она с ума. Секретарь был занят на телефоне и, казалось, не обращал на нее внима­ния. Наклонившись, она пристально всмотрелась в лицо на спинке кресла. Да, похоже, в выемке рта спрятан динамик. Говорящее кресло! Вот уж точно, только говорящего кресла ей не хватало, чтобы почувствовать себя как дома!

—Мистер Хейвард освободился, — сказал секретарь. — Его кабинет за этими дверьми, на­право.

—Благодарю вас! — Элизабет оправила жакет и шагнула к двойным дверям.

—Минутку! Не проглядите «зыбучие пески»!

—Простите?..

—Шутка в духе мистера Хейварда… Вам их не миновать. — Секретарь сделал паузу, на губах появилась ухмылка. — Но если будете внима­тельны, то в них не попадете! Поэтому я всегда предупреждаю людей.

— Спасибо за предупреждение! — Элизабет осторожно вышла в коридор. Он выглядел нор­мально. Цвета — яркие и необычные, но корич­невый, покрытый ковром пол казался прочным. Она успокоилась. «Зыбучие пески» — что за чушь!

Дверь в конце коридора открылась — и веж­ливая улыбка, которую она попыталась изобра­зить на лице, застыла гримасой при виде вышед­шего ей навстречу мужчины. Он был высок, ат­летического сложения, с золотисто-каштановыми волосами. Но в первую минуту Элизабет при­влекли его ясные голубые глаза, и на нее внезап­но нахлынуло ощущение чего-то до боли знако­мого. Черты лица изменились, но шрамик на пе­реносице — результат несчастного случая, про­изошедшего по ее вине, — сохранился, и сейчас, когда его губы сложились в теплую улыбку, она почувствовала, как ее сердце сжалось. Боже, только не он, только не сейчас!

—Элизабет?! — воскликнул он. — Ты ли это?

—Майкл? — В ее голосе прозвучало такое же удивление. Она сделала шаг вперед — и внезап­но почувствовала, что проваливается. С испуган­ным криком она опустилась в черную яму.

Майкл Стаффорд поспешно бросился к ней на помощь.

—Ты в порядке? — осведомился он с живым интересом, опускаясь на корточки у того места, где она стояла, провалившись по пояс в какую-то дыру.

—Что произошло? — Она в замешательстве огляделась. Оказывается, вместо пола в этом ме­сте была стопа коричневых, покрытых ворсом, под цвет ковра, подушек, которые промялись под ее тяжестью. Дрожь прошла по ее телу.

—Ты попала в «зыбучие пески». Разве тебя не предупредили? — Майкл протянул руку, что­бы помочь ей выбраться. — Здесь пол более тем­ного цвета, а на стене — отметка, хотя без уве­личительного стекла ее, вряд ли, разглядишь. Шутка в стиле Чарли!

—Шутка! — повторила она, с трудом выбира­ясь наверх. — Такое впечатление, будто я попала не в офис, а в комнату смеха.

Он ухмыльнулся, окинув ее долгим взглядом.

—Значит, тебе смешно?

Его нелепый вопрос вызвал у нее невольную улыбку.

—А ты здесь зачем? Кстати, это из-за тебя я угодила в яму. Следила за каждым своим шагом, пока при виде тебя не перенеслась на десять лет назад.

—Неужели это было так давно! — Его взгляд скользнул по строгому костюму, который отнюдь не скрадывал женственных изгибов ее тела и не затушевывал красоты карих глаз. — Похоже, мы выросли с тех пор.

—Надеюсь, что так! — Элизабет, словно за­щищаясь, скрестила руки. Она знала, что похо­рошела, но все еще терзалась прежними сомне­ниями насчет своей внешности.

— По-прежнему блондинка, — констатировал он, — но я предпочел бы толстые косы и очки, которые придавали тебе такой умный вид.

— Вот уж о чем не жалею! — Элизабет по­молчала, вглядываясь в голубые глаза, которые так мучили ее прежде, и чарующую улыбку, всег­да приводившую в смущение. — Никогда не ду­мала, что увижу тебя снова.

—Я недавно вернулся в Северную Калифор­нию. Здесь лучше.

—Ты живешь в Сакраменто?

—Нет, моя берлога в Беркли. А твоя?

—В Сан-Франциско. Мои родители все еще в Пел-Альто, там же, где и прежде. — Она помед­лила. — Я слышала, после того как мы закончи­ли школу, твои родные продали дом. Интересно, что с ними было потом?

—Двинули обратно, на восток. Миннеаполис, затем Майами, потом Денвер. Дом в Пел-Аль­то — место, где они больше всего продержались, целых шесть лет.

Он умолк, пристально и задумчиво глядя на нее.

—Я должна идти, — прервала она затянувше­еся молчание, нервно заправив прядь волос за ухо. — У меня встреча с мистером Хейвардом. Наверное, он уже недоумевает, куда это я запро­пастилась.

—Он разговаривал по телефону, когда я ухо­дил, — успокоил ее Майкл и затем спросил с любопытством: — Ты часом не занимаешься рек­ламой?

— В общем — да.

— Ага, значит, пошла по стопам отца. — Он щелкнул пальцами. — Мне следовало бы дога­даться… Но когда Чарли упомянул фамилию Палмер, я решил, что речь идет о твоем отце. Невероятное совпадение!

Его сухой тон вызвал у нее беспокойство.

—Неужели и ты!..

—Попала в точку…

—Я думала, ты занимаешься профессиональ­ным футболом.

—Травма колена. Я покончил со спортом два года назад и решил использовать свой диплом по маркетингу. В прошлом году открыл агентство в Сан-Франциско — и вот я здесь.

—И надеешься получить этот заказ от пар­ка, — закончила она, и у нее заныло под ложеч­кой.

—Снова угадала, — сказал он весело.

—Не высоко ли метишь? Это большой заказ.

—Думаю, что справлюсь. Кроме того, здесь есть на чем развернуться. Я еще не успел толком оглядеться, но и то, что увидел, весьма впечатля­ет. Намного интереснее, чем рекламировать ши­ны.

—Не совсем в этом уверена, — она покачала головой, — говорящие стулья, «зыбучие пески», «русские горки» — все это не в моем вкусе. Предпочитаю не видимость, а конкретные вещи.

—Тогда откажись от заказа в мою пользу, — поддразнил он.

—Ни за что на свете!

Он улыбнулся горячности, прозвучавшей в ее словах.

— Я тоже не собираюсь отступать. Моим агентством уже заинтересовались. Так что, если желаешь получить заказ, тебе придется за него побороться.

—Что я и сделаю, — сказала она решитель­ным тоном.

—Выходит, мы вновь окажемся соперниками. Как в добрые старые времена! В какой-то степе­ни я даже доволен этим. Предпочитаю знать противника.

—Ты меня совсем не знаешь, — возразила она, — десять лет — большой срок. Уверена, мы оба изменились.

—Возможно. — Он изобразил заинтригован­ную улыбку. — По крайней мере, это обещает быть интересным.

Усилием воли она отвела глаза, чтобы его за­вораживающий взгляд не мешал сосредоточиться на предстоящих переговорах. То, что Майкл Стаффорд оказался замешанным в этом деле, еще больше усилило ее неуверенность. По про­шлому опыту она знала, что его присутствие всегда расстраивает ее планы. Но теперь речь идет не о школе, а о бизнесе, на карту поставле­на ее деловая репутация. Она расправила плечи и твердо взглянула на него.

— Мне пора к мистеру Хейварду. Приятно было вновь увидеть тебя, Майкл.

Он кивнул, явно удивленный жесткостью ее тона.

— Только обещай мне одну вещь, Лайза.

— Не называй меня так, — нервно оборвала она его в ущерб деловому облику, который толь­ко что приняла.

Он ухмыльнулся.

—Вы первая за все это время. Ну и какое впечатление?

—Весьма оригинально! Действительно, парк может предложить много чего уникального. Вот почему наша фирма заинтересована в том, чтобы открыть вас для широкой публики.

Она перевела дыхание, с облегчением почув­ствовав, что разговор переходит в деловое русло.

—Мы провели некоторые исследования, и хотя популярность увеселительных парков не­сколько снизилась…

—К черту исследования! Увеселительные пар­ки всегда будут популярны. А этот — крупней­ший парк в стране. Беда в том, что никто не знает о нем. Двенадцать месяцев работы — а нас все еще посещает только местная публика. Это надо изменить, и притом как можно скорей. Уже март. Я хочу, чтобы к 4 Июля здесь все бурлило от народа.

—Это слишком малый срок. На прохождение журнальных статей уйдет не менее трех месяцев. Если вы хотите, чтобы вся страна узнала о вас, дайте нам время, чтобы все продумать и органи­зовать. Только при этом условии можно рассчи­тывать на хорошие результаты.

—Время у вас будет, не волнуйтесь. Выбор рекламной фирмы отнимет у меня не больше ме­сяца. До 4 Июля останутся еще три месяца, и целых шесть месяцев до Дня труда2 . — Он сделал паузу. — Я должен порвать с компанией, кото­рая занималась нашей рекламой до сегодняшнего дня. Они не справились с работой. Не понимают роль и значение нашего парка так, как это по­нимаю я. Если откровенно — их идеи отдают тухлятиной.

Элизабет откликнулась на его речь спокой­ным кивком. Внешне она оставалась невозмути­мой, но в душе стала сомневаться, не потратят ли они впустую время и деньги, если ввяжутся в это дело. У Чарли Хейварда свое четкое видение сути и будущего парка, и угодить ему будет не­легко. Но не отступать же прямо так сразу.

— Думаю, мы сможем помочь вам добиться популярности, — сказала она, стараясь придать своему голосу побольше уверенности. — В неко­торых частях страны желаемые результаты про­явятся незамедлительно, в других же потребуется какое-то время. Парочка идей у меня уже накле­вывается. Конечно, полная ясность наступит, когда я закончу обследование и осмотрю парк.

Чарли задумчиво потер заросший подбородок.

—У вашей фирмы хорошая репутация, мисс Палмер, но я заинтересован в конкретике. Мне нужны надежность и профессионализм, а не по­казуха. Вы улавливаете мою мысль?

—Заверяю вас, наша реклама никогда не бы­вает назойливой. Мы изучаем, конкретизируем и доводим до широкой публики цели и содержание деятельности нашего заказчика. Для увеселитель­ного парка — это зрелищность и развлечения. Брошюры и проспекты именно на это и укажут.

— Этот парк — больше чем развлечения. Это

1 День независимости.

2 Отмечается в первый понедельник сентября. путешествие в наши воспоминания. Это возмож­ность снова стать ребенком с его непосредствен­ностью, наивностью, проказами и надеждами, — он подчеркнул свои слова энергичным же­стом. — Когда вы были ребенком и гасили свет, в вашем воображении возникали разные карти­ны: иногда светлые, иногда — мрачные, но всег­да пробуждающие фантазию. — Он замолчал, да­вая ей возможность вникнуть в смысл его слов. — Я хочу, чтобы все, работающие на меня, правильно это поняли. Проникнитесь этим так же, как и я, и тогда, возможно, вам удастся убе­дить меня, а я буду очень требователен. В этом можете не сомневаться.

Элизабет кивнула, стараясь ничем не выдать своих опасений.

— Иначе я себе это и не представляю.

— У вас есть решимость, мне это нравится. Но сохранилось ли в вас что-то от ребенка, как, скажем, во мне? Будущее покажет. — Он отки­нулся на спинку стула. — Кроме вашей, есть еще три фирмы, которым я также изложил свои требования. Все фирмы разные. Ваша компания очень известная, солидная и респектабельная. Но ваши услуги обойдутся недешево, поэтому я дол­жен учесть скидку, предлагаемую фирмой Эда Гоффмана. Фирма Кристы Блейк специализиру­ется на рекламе луна-парков и отелей, но у них, возможно, нет таких связей с прессой, какие мне нужны. И последний — Майкл Стаффорд — но­вичок, зато личность он известная и рвется про­явить себя. Вас ожидают тяжелые баталии.

—Я не боюсь борьбы, — сказала она хрипло.

Он поднял брови, изучая ее.

— Рад это слышать. Чтобы помочь изучить «Азартный мир», я всех вас размещу в гостини­це — здесь рядом, за следующей дверью, и орга­низую свободный доступ в течение недели на территорию парка. Вы должны будете испробо­вать все аттракционы, посетить каждый магазин сувениров, каждую закусочную.

— Все аттракционы, — эхом отозвалась она, думая об ужасных горках, которые только что видела.

— Да, мой заказ не для слабонервных, мисс Палмер. Будет лучше, если вы поймете это пря­мо сейчас.

— Я понимаю. Здесь проблем не будет. — Она сцепила руки на коленях, стараясь удержать дрожь в пальцах.

—У вас три недели для разработки предложе­ний. Мне нужен содержательный, оригинальный и хороший проект. Он должен быть даже больше чем хороший. Мне нужно, чтобы были задей­ствованы все средства массовой информации. Я хочу знать, какую поддержку мне окажут телеви­дение, газеты, деловые журналы и прочие сред­ства массовой информации. — Он снова выдер­жал паузу, чтобы она вникла в сказанное, и за­тем продолжал: — Понимаю, на это уйдет время, но заказ-то ведь крупный. Победитель будет бо­лее чем удовлетворен, а, проигравшие получат не­которую компенсацию. Это я гарантирую.

— Хорошо. Я переберусь в гостиницу завтра утром, если вас это устроит.

— Отлично. Отметьтесь при выходе у Джуди. Она обо всем позаботится.

— У вас уже есть соображения насчет буду­щей рекламы? — спросила она.

— Навалом, — он ухмыльнулся, — но я не собираюсь делиться ими, пока не увижу ваш проект. Слово за более изобретательным, мисс Палмер, действуйте смелее, рискуйте. Я не люб­лю осторожных.

—Учту, — ответила она, сознавая в душе, что смелость и любовь к риску — не главные ее до­стоинства, но у нее хватило опыта, чтобы при разговоре не выказать этого. Она сможет полу­чить заказ! Она должна его получить!

— Желаю удачи, мисс Палмер!

— Спасибо. — Элизабет поднялась, но тут же замешкалась. — Ожидаются ли еще сюрпризы при выходе? Что-то наподобие «зыбучих песков»?

Чарли засмеялся.

— Если я отвечу, то это уже не будут сюрпри­зы.

— Верно. — И она повернулась, чтобы идти.

—У вас же есть чувство юмора, не так ли? Элизабет одарила его вымученной улыбкой.

—Если бы не было, я бы сюда не пришла.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Три часа спустя Элизабет с шумом ворва­лась в апартаменты компании «Дамиэн, Филистен и Паркер», выместив свое раздражение на вход­ной двери. Секретарша в приемной взглянула на нее с удивлением.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Нет, — сказала Элизабет, смягчив резкость ответа короткой улыбкой. — Пожалуйста, реги­стрируйте звонки ко мне.

— Я так и делаю.

Элизабет стремительно пролетела коридором мимо кабинетов, может быть, впервые не отме­тив про себя роскошную обстановку, которая прежде всегда вызывала у нее удовлетворение из­бранной карьерой. Спокойного, благодушного настроения не было и в помине, в душе царила сумятица и давно забытое ощущение дискомфор­та.

В приемной кабинета ее остановила личная секретарша.

— Что за спешка? — спросила Шарон Доно-ван, оторвавшись от печатной машинки, чтобы вручить ей корреспонденцию. — Ты неважно вы­глядишь. Неудачная поездка?

— Не знаю. — Элизабет, не глядя на нее, прошла в кабинет; Шарон последовала за ней. Она села за стол, пока Шарон закрывала дверь.

— Ладно, выкладывай, в чем дело, — потре­бовала Шарон.

— Ты не считаешь меня чересчур серьез­ной? — спросила Элизабет.

Шарон взглянула на нее с любопытством.

— Что на тебя нашло?

— Ответь сначала на мой вопрос.

— Ты выглядишь вполне по-деловому.

— Очень дипломатично. А теперь скажи от­кровенно, что ты думаешь на самом деле?

—Ладно, иногда ты слишком серьезна. Но здесь это котируется. Мистер Дамиэн и мистер Филистен любят унылую респектабельность, да и твой отец одобряет это качество.

Элизабет кивнула.

— Точно, а вот мистеру Хейварду нужен спе­циалист с диким чувством юмора и любовью ко всему легкомысленному. Только вообрази, я — и «Азартный мир»! Это же черт-те, что и сбоку бан­тик!

Шарон засмеялась.

—Не может быть, чтобы так уж было все плохо.

—Хуже некуда, поверь мне. Но отступать нельзя. Это мой крупный шанс. Ну почему же им не оказались компьютерный баланс, электро­ника или что-то другое, я бы вцепилась в него обеими руками.

—Увеселительный парк — это же интерес­но, — убежденно сказала Шарон, присаживаясь на край стола.

—Только не для меня. Ты сама ведь только что сказала, что я скучна, как кожаный диван в кабинете Питера Дамиэна, — Элизабет с отвра­щением покачала головой.

—Это только потому, что они давят на тебя. Мы вместе работаем уже два года, и день ото дня я вижу, как тускнеет искорка радости у тебя в душе. Она все еще теплится, но уже так, что и не разглядишь.

—Это неправда!

—Нет, правда! У тебя на удивление свежие идеи, но что происходит всякий раз, когда ты за­ходишь в кабинет Дамиэна? Он осаживает тебя.

—Он шлифует мои идеи.

—Чушь! Он контролирует тебя. Он хочет, чтобы ты была не сама собой, а его подобием. Он желает сделать из тебя марионетку, которой можно управлять.

—Он не так уж плох, — неуверенно сказала Элизабет. — Ну, может быть, ты отчасти права, но если у меня выгорит с парком, то им придет­ся признать меня и мои идеи.

Шарон скептически посмотрела на нее.

—Я в этом сильно сомневаюсь. Питер Дами­эн — как мой бывший муж. Он мягок как воск, когда ему от тебя что-то нужно, но стоит ему добиться своего, и ты для него снова пустое ме­сто.

—Не хочется так думать о нем, особенно по­сле того, как мне предложили эту работу.

—Это жестокие люди, и, насколько я могу судить, твой отец был таким же. Иногда мне ка­жется, что лучше бы ты бежала отсюда без ог­лядки. Они создали здесь свой, особый мир — и ты к нему не подходишь.

Губы Элизабет сжались в горькую линию.

—Я ни к чему не подхожу. В этом — вся я! — Она резко встала и отвернулась к окну.

—Прости, — тихо сказала Шарон. — Я по­зволила себе лишнего. Ты вправе уволить меня.

—Возможно, тебе самой лучше уйти отсю­да, — ответила Элизабет, оглянувшись на нее, — похоже, тебе тоже здесь плохо.

—О, не так уж и плохо. Мне нравится рабо­тать с тобой. А с этой шайкой наверху, к сча­стью, приходится сталкиваться редко.

—Вот и хорошо. Я даже представить себе не могу, что ты можешь уйти. Ты для меня больше, чем секретарь, ты для меня — подруга.

—Кстати, о друзьях: разве Грег Рафферти не составит тебе компанию при прогулках по парку?

Элизабет пожала плечами.

—Я еще не спрашивала его об этом. Но со­мневаюсь, что он согласится.

—Ну почему же! Вы ведь почти помолвлены.

—Увеселительные парки не в нашем вкусе.

Шарон улыбнулась.

—Знаешь, мне почему-то кажется, что эта неделя принесет тебе удачу.

—Это почему же?

—Взгляд с колеса обозрения, возможно, от­кроет новую перспективу в твоей жизни, — отве­тила Шарон многозначительно, а затем поинте­ресовалась: — Кто твои конкуренты?

—Три другие фирмы.

—Крупные?

Элизабет смешалась.

— Две — да, одна — нет. Ею руководит быв­ший футболист Майкл Стаффорд.

— Без шуток? Тогда мне надо посоветоваться с братом. Он знает всех игроков. Возможно, мы кое-что выудим у него.

— Не нужно. Я училась в школе вместе с Майклом.

Шарон заинтересованно подняла брови.

—И…

— И ничего. Симпатичный парень.

— Это все? Я нюхом чую — что-то здесь кро­ется. Что он из себя представляет?

Элизабет надолго задумалась.

— Дружелюбный, душа компании. Был в школе самой популярной личностью. Фактически он перешел мне дорогу при выборах президента нашего студенческого общества. Дня три я гото­ва была убить его.

— А затем?

Элизабет пожала плечами.

— Его нельзя было долго ненавидеть.

—Ты встречалась с ним? — продолжала вы­пытывать Шарон.

—Нет. Он был «плут», а я — «овца». Все дев­чонки были от него без ума, вот я и решила: за­чем попусту тратить время… Войдите! — отозва­лась она на стук в дверь.

Вошел Питер Дамиэн и обменялся холодной улыбкой с Шарон, когда та, извинившись, поки­нула кабинет.

— Привет, Элизабет! Ну, как прошел сегод­няшний день?

Голос у него был мягким в отличие от серых, со стальным оттенком глаз.

—Пока неплохо, — слукавила она, умолчав про свои сомнения. — Я отправляюсь в «Азарт­ный мир» вечером, после работы, и пробуду там до воскресенья. Мистер Хейвард настаивает на этом.

—Что ж! Вы ведь знаете первую заповедь на­шего бизнеса?

—Ублажать клиента. Да, знаю.

— Это крупный заказ, Элизабет, шестизнач­ный. Я полагаюсь на вас и верю, что вы блестя­ще проведете операцию.

Она расцвела при этом заявлении.

—Постараюсь не подвести. — От нее не ус­кользнуло, как он нервно поправил галстук — верный признак беспокойства. — Что-нибудь еще?

—Знаю, вас не надо учить, как работать, но прошу вас, держите ушки на макушке.

Она задумчиво отозвалась:

—Я так и поступаю.

—Не хочется, чтобы нас обставили. Меньше щепетильности! Используйте весь арсенал до­ступных вам средств, потому что другие фирмы будут вести себя так же.

Элизабет пристально посмотрела на него, раз­мышляя, не скрывается ли за его словами нечто большее, чем она услышала.

—Я намерена драться за этот заказ. Можете не сомневаться!

—Хорошо. Знаю, что могу рассчитывать на вас. Ваш отец был бы горд, если бы вы справи­лись с такой работой. По своему масштабу она сопоставима с теми операциями, которыми зани­мался в свое время он сам. — Питер повернулся к двери, но на пороге задержался. — Да, вот еще что… Элизабет, следите за Стаффордом!

— Почему именно за ним?

— Гм, просто внутренний голос. Стаффорд неплохо организовывал атаки на футбольном по­ле, и он меня тревожит.

Элизабет кивнула ему вслед, когда он уже за­крывал дверь.

— Стаффорд и меня тревожит тоже, — про­бормотала она.

Воздух был восхитительно теплым, когда, сра­зу после десяти утра, Элизабет вошла в ворота «Азартного мира». Расправив плечи и одернув свитер, она не торопясь пошла дальше.

По контурам границ парк напоминал плюше­вого медвежонка и представлял из себя, множе­ство игровых площадок. Задержавшись у схемы парка, она размышляла: с чего начать? Можно прокатиться на чудовищной змее «русских го­рок», побывать на морском дне или в космосе на ракете. Можно увидеть наяву ночные кошмары и фантастику, которая возникает только во сне, или совершить путешествие во времени, посетив «Дикий Запад» или джунгли первобытного чело­века. Опасности и приключения подстерегали на каждом углу.

Она вздохнула и огляделась. Было бы неплохо поискать для начала что-нибудь более знакомое, спокойное и безопасное. Повернувшись спиной к скрежещущим кабинкам «русских горок», она побрела в другой угол парка, привлеченная вы­веской «Карнавальные игры». Кегли, метание монеток — с этим она как-нибудь справится!

У ближайшего же балагана она невольно за­держалась.

— Сюда! — кричал зазывала — плотный муж­чина с бронзовым загаром и пушистыми уса­ми. — Разбейте нос клоуну — и этот великолеп­ный приз ваш!

Но не крик зазывалы заставил Элизабет оста­новиться, а Майкл Стаффорд, собственной пер­соной. Он стоял, облокотившись на барьер, оде­тый в облегающие джинсы и яркий свитер, и больше походил на мальчишку из ее детства, чем на новоиспеченного бизнесмена.

— Заходите, леди, испытайте свою удачу!

Майкл тоже обернулся на крик зазывалы, и улыбка осветила его лицо.

— Эй, Лайза!

Она ответила гримасой, но сердце у нее уча­щенно забилось. Кое-что в человеке не меняется со временем, но она научилась справляться с со­бой еще с юношества. Просто не обращать вни­мания!

— Ха! — Она подошла к нему. — Выполня­ешь указания Хейварда, как вижу?

— Да, но пока без особого успеха, — ответил он.

Она взглянула на валяющиеся у балагана ша­ры, похожие на помидоры, и захихикала.

— Ради всего святого, что это такое?

— Бейсбол в интерпретации Чарли. Похоже, он думает, что каждый индивид в душе лелеет мечту хоть раз в жизни запустить помидором в клоуна. К счастью, они не лопаются.

—Ты что, все это перебросал?!

—Не смейся, попасть не так легко.

—Как, ты, звезда футбола, — и не можешь попасть помидором в клоуна с расстояния пяти футов?

Он скрестил руки на груди.

—Не хочешь ли сама попробовать?

—Я?.. При всем своем желании я не смогу бросать хуже, чем ты!

—Конечно, попробуйте, леди! Покажите это­му денди, как надо выигрывать! — вмешался в разговор зазывала, обнажив зубы в широкой улыбке. — Я даже дам вам фору — лишний шар!

—Лучше дайте ей сразу три шара, — посове­товал Майкл. — Я был свидетелем, как она од­нажды попала баскетбольным мячом в зрителей вместо корзины.

—Только потому, что там сидел ты, — отре­зала Элизабет, внезапно почувствовав небывалый подъем. Она подобрала шар, валявшийся у ее ног, и тщательно прицелилась. Когда она отвела руку назад, Майкл кашлянул, но тотчас прикрыл рот ладонью под ее убийственным взглядом. — Не мешай сосредоточиться!

—Извини!

Она размахнулась и бросила шар. Мимо! На целый фут! Майкл засмеялся.

—Это только первый, — не сдавалась она. — У меня еще два.

—Пожалуйста, продолжай!

Элизабет тряхнула головой и, заправив прядь волос за ухо, снова тщательно прицелилась и от­кинула руку для броска.

— Красивый свитер, — заметил Майкл.

Она дернулась при этих словах — и второй шар ударился даже дальше, чем первый.

—Это нечестно! Ты меня отвлекаешь!

—Просто мне понравился твой свитер. Тебе идет красное. Почему ты так не одевалась, когда мы учились? Это так сексуально!

Пропустив его слова мимо ушей, она подоб­рала еще один шар.

— Если ты не угомонишься, этот помидор по­летит в тебя!

— Тогда уж точно промахнешься фута на два!

Мотнув со злостью головой, она отвернулась от него и постаралась сосредоточиться. Звонок!.. Нос клоуна расплющился.

—Призер! У нас призер! — заорал зазывала, привлекая внимание оказавшихся поблизости по­сетителей. — Кто следующий? Любой может вы­играть!

—Глазам своим не верю, — упавшим голосом пробормотал Майкл.

Элизабет повернулась к нему с выражением триумфа на лице.

—Какой приз тебе выбрать? Розового медве­жонка или желтого кролика?

—Очень смешно!

—Пожалуй, розового медвежонка. Он больше подойдет к твоей красной физиономии.

—Попробуйте еще раз, леди, вы можете вы­играть льва, — посоветовал зазывала.

—Нет, благодарю. Хватит и одного попада­ния. Не хочу сломать вашего клоуна.

Она вручила Майклу медвежонка, которого тот принял с кислой миной.

—Сыплешь соль на рану, так ведь?

—Ты что, дуешься, Майкл?

—Как-нибудь переживу эту маленькую неуда­чу, хотя некоторые женщины не упустят случая задеть мужскую гордость.

В ответ она громко засмеялась, наконец-то почувствовав себя непринужденно.

—Приятно, что я хоть в чем-то тебя обошла.

—Слушай, это что-то новое, — внезапно протянул он, пристально вглядываясь в нее по­темневшими глазами.

Ее веселость растаяла под этим взглядом.

—Что ты имеешь в виду?

—Я не помню, чтобы ты так смеялась преж­де.

—Держала себя в узде, — сказала она, словно оправдываясь.

—Но твоя улыбка — прелесть, а зубы — са­мо совершенство.

—Еще бы. Моим родителям пришлось даже дом заложить, чтобы поддерживать их в таком состоянии.

Он засмеялся, уловив раздражение в ее голо­се.

— Да ты настоящая красавица, Лайза!

Она почувствовала, как краска прилила к ли­цу, и смущенно отвернулась. Вот дурочка, раста­яла от простого комплимента!

—Благодарю!

—Лайза! — Он взял ее за руку и повернул к себе. — Разве я сказал что-нибудь обидное?

—Нет, но не будь глупым. — Она глубоко вздохнула и попыталась освободиться. — Пора в путь. Парк большой, вон какой, а я тут теряю с тобой время.

—Ладно, что у нас следующим номером?

Она резко остановилась при этих словах.

— Оставь меня в покое!

Он какое-то время изучал ее недовольное ли­цо.

—Почему?

—Потому что мы с тобой конкуренты.

—Но еще и друзья.

—Вот уж вряд ли. Я не видела тебя десять лет. Да и в школе мы были на ножах.

—Я начинаю жалеть об этом.

Выражение его глаз и слова встревожили ее, и Элизабет в замешательстве отвернулась.

—Откуда вдруг такие сожаления? — небреж­но бросила она, избегая его пристального взгля­да. — Между нами было мало общего.

—Вообще-то ты права. Думаю, у нас даже не было шанса сблизиться. В школе, ты же по­мнишь, все делились на группы: «плуты», «ов­цы», «верхушечники», «низовики». Из кожи лез­ли, чтобы попасть в более престижную группу, а потом в ней удержаться. А на то, чтобы разо­браться в себе самих, уже не оставалось ни вре­мени, ни сил.

Она кивнула, пораженная правдой, прозвучав­шей в его словах.

— Это так! Но у тебя все слишком легко по­лучалось. Помню, как ты впервые пришел к нам в школу, в седьмом классе. Мы все там знали друг друга еще с детского сада. Но вот явился ты, отпустил шуточку — и все в классе стали твоими друзьями. На другой день ты обыграл ме­ня на нашем мониторе. Я не могла в это пове­рить.

— Мне пришлось много переезжать, — объяс­нил он. — Научился приспосабливаться, заво­дить друзей, но это не так легко, как кажется, поверь мне.

Она внимательно заглянула в его глаза и уви­дела в них скрытую боль.

— Прости. Мне никогда не приходило это в голову… — Она помолчала. — В любом случае, все это в прошлом. Сейчас же я заинтересована получить заказ, и мы с тобой по разные стороны баррикад. Так что извини.

Майкл решительно покачал головой и сжал ее руку; она слегка вздрогнула.

— Нет, не извиню. Намного веселее осматри­вать парк вместе.

«Веселее и опаснее», — подумала Элизабет и упрямо сжала губы. Она не может позволить себе сблизиться с Майклом Стаффордом. Ей надо держаться от него подальше, ни на что не отвле­каться и думать только о стоящей перед ней за­даче.

—Это бизнес, а не развлечение.

—Думаю, мы можем совместить и то и дру­гое. Давай не будем говорить о наших планах, но, согласись, намного легче составить мнение об увиденном, когда смотришь на вещи не толь­ко своими, но и чужими глазами. Ты — женщи­на, я — мужчина. Будь у нас ребенок, было бы еще лучше.

Его слова вызвали у нее образ ребенка, их ре­бенка. Девочка — с ее волосами и его голубыми глазами, или мальчик — с его лукавой улыбкой. Все-таки какая же она дура! Он тратит на нее свое обаяние просто потому, что надеется обойти ее и на этот раз, как делал всегда до сих пор. Суть дела в том, что они — противники. Обоим нужно одно и то же, а победить может только один.

—Я так не думаю, Майкл.

—Ты не доверяешь мне, не так ли?

—Это сложная ситуация, и я хочу обыграть ее в одиночку.

— Я мог бы догадаться об этом.

— Надеюсь, ты понимаешь: речь идет не обо мне, а о компании.

Он еле заметно улыбнулся.

—Конечно, понимаю. Знаешь, кстати, кроме наших, еще две фирмы претендуют на заказ. Так что против меня выступаешь не только ты.

—Знаю. Хотелось бы оценить их как сопер­ников.

—Неплохая идея! — отозвался он. — Что скажешь насчет дружеской выпивки перед обе­дом? Я договорюсь с остальными двумя, и мы соберемся все вместе.

— Они никогда не согласятся, — возразила она.

— Не будь ребенком! Кто откажется от дармо­вой выпивки? Еще как придут! Ну а ты?

Она смешалась, лихорадочно обдумывая воз­можные варианты. Если не пойти, они могут до­говориться за ее спиной. Если пойти — ей, воз­можно, удастся кое-что разузнать о том, как они работают, и об их планах. Она, конечно, и сама разобралась бы, что к чему, но так проще, тем более что не она, а Майкл займется разведкой. В конце концов, она кивнула в знак согласия.

—Полагаю, это не повредит. Он понимающе улыбнулся.

—Договорились! В шесть тебя устроит?

—Вполне. Надеюсь, остальных тоже.

—Ладно. Куда теперь пойдем? — спросил он.

Элизабет в замешательстве огляделась. Джун­гли и расщелины со змеями, космос с его раке­тами… Она беспомощно пожала плечами.

—Даже не знаю. Возможно, «Дикий За­пад»? — сказала она в раздумье, совершенно растерявшись, но не желая, чтобы он это заме­тил. — Звучит достаточно безопасно.

—Не хочешь ли на «Побег от долгов»?

Ее бросило в дрожь при одном упоминании о чудовищных вагончиках.

—Нет, не сейчас, благодарю!

—Учти, этот аттракцион считается самым эф­фектным в стране. Может, ты боишься?

—Не говори глупости!

Он с понимающим видом покачал головой.

—Если хочешь получить заказ, тебе все равно придется испытать все здешние удовольствия, ра­но или поздно. Чарли будет настаивать на этом, попомни мое слово.

—Нет проблем, — сказала она по возможно­сти бесстрастно.

—Надеюсь, что так. Меня не прельщает пер­спектива получить заказ за счет того, что ты ис­пугалась повертеться на этой махине. — Он за­молчал, заметив выражение, с каким она смотрела на стальную, из тросов и рельсов, громадину, доминирующую над парком.

—Это впечатляет, не так ли? — пробормотала она.

—Синтез великолепной фантазии и ночного кошмара! Захватывающие ощущения, если, ко­нечно, выдержит желудок. Как твой — выдер­жит?

—До встречи вечером, Майкл!

—Ты не ответила на мой вопрос!

Она повернулась и пошла, но его слова про­должали звучать в ее ушах.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В небольшом зале ресторана при отеле «Портмен» царил полумрак и слышалась негром­кая музыка. Для вечера в четверг здесь было от­носительно многолюдно. Элизабет остановилась при входе, чтобы осмотреться. Взрыв смеха за дальним столиком привлек ее внимание, и даже мимолетного взгляда хватило, чтобы убедиться, что это Майкл — а с ним еще двое.

Он поднял глаза и увидел ее, улыбка его ис­чезла, в лице что-то дрогнуло. Она машинально одернула яркую спортивную куртку, испытывая неловкость, хотя и не сомневалась, что хорошо смотрится в спортивном костюме и белой шел­ковой блузке. Это не тот Майкл Стаффорд — король Окдейлской школы, а другой, обыкновен­ный делец рекламного бизнеса, напомнила она себе. Но почему у этого обыкновенного Майкла такие широкие плечи, такие голубые глаза и та­кая мужская притягательность!

«Прекрати, сейчас же прекрати! — приказала она себе. — Тут тебе не развлечение, а бизнес». Она заставила себя улыбнуться и направилась к столу, чтобы присоединиться к ним.

—Привет, Лайза. Рад, что ты смогла прий­ти. — Майкл повернулся к красивой брюнетке, сидевшей рядом. — Это Криста Блейк из «Моррисон Гроуп». Фирма у них в Сан-Хосе.

—Здравствуйте! — пробормотала Элизабет, кивнув в сторону Кристы.

—А это Эд Гоффман из «Шарп Энтерпрайзиз», — добавил он. — Прошу знакомиться — Элизабет Палмер из «Дамиэн, Филистен и Пар­кер». — Он подождал, пока не закончился обмен приветствиями. — Что будешь пить, Лайза?

— Если можно, немного белого вина. Майкл сделал знак официантке, которая тут же подошла, чтобы принять заказ.

—Лайза — это звучит фамильярно, — заме­тила Криста, ее глаза с любопытством разгляды­вали их обоих. — Вы что, приятели?

—Старые друзья, — ответил Майкл.

—Очень старые, — добавила Элизабет, — знаем друг друга с двенадцати лет. Но до вче­рашнего дня не виделись лет десять.

—Я усматриваю в этом перст судьбы, — за­метила Криста. — А вы что скажете, Эд?

Эдвард Гоффман высокомерно вздернул под­бородок и нахмурился.

— Думаю, нам надо согласовать свои дей­ствия, насколько это возможно, и разойтись.

Его ответ подействовал на присутствующих как холодный душ, и Элизабет испытала на мгновение чувство вины, услышав в его словах отражение собственных мыслей.

— Вы с Эдом словно сговорились, — прошеп­тал Майкл ей на ухо.

Элизабет с чувством облегчения взяла от офи­циантки бокал вина, радуясь, что может укло­ниться от ответа.

—О чем вы там шепчетесь? — вскинулась Криста.

—Да так, пустяки. — Элизабет бросила на Майкла предупреждающий взгляд.

—Думаю, Элизабет и Эд боятся, что мы ук­радем у них идеи, — сказал Майкл, оставив без внимания ее взгляд.

—Не исключено, что они своруют наши. — Криста игриво взглянула на него. — По мне, так было бы намного интереснее, если бы мы прогу­лялись по парку все вместе или, если на то по­шло, вдвоем с вами, Майкл. Осматривать увесе­лительный парк в одиночку — все равно, что смотреть кино по телевизору. Когда не видишь впечатление другого, всегда что-то теряешь.

—Пожалуй, это лучше, чем сидеть здесь для собственного удовольствия, — поддержала ее Элизабет. — Все мы хотим получить заказ для своих фирм, разве нет? Вот почему мы здесь!

—Верно, но можно позволить себе капельку удовольствия между делом. — Майкл сделал большой глоток пива и улыбнулся остальным. — Давайте все-таки вместе пообедаем! Узнаем друг друга! Если хотите, не будем говорить о деле, но лично я из тех, кто не любит есть в одиночестве. Криста с готовностью подхватила:

—Для меня это звучит привлекательно.

—Что ж, пообедать можно и вместе, — сни­зошел Эдвард. — Каждый оплатит свою долю расходов или, что еще лучше, получит отдельный счет.

—Золотые слова, — согласился Майкл. — И если закажем блюдо креветок, то предварительно взвесим их, и каждый, в соответствии со своими габаритами, получит свою долю. Ты не согласна, Лайза?

От неожиданности она поперхнулась, разди­раемая смехом и желанием возразить, и закашля­лась в явно не подходящей для истинной леди манере. Майкл хлопнул ее по спине, усилив тем самым ее замешательство.

— Ты в порядке? Могу сделать искусственное дыхание, если необходимо.

Элизабет поспешно отстранилась от него.

— Я в порядке. В полном порядке! Что же ка­сается креветок, согласна отказаться от своей до­ли в твою пользу.

Эдвард недовольно хмыкнул.

— Вы что, находите ситуацию забавной, ми­стер Стаффорд?

Майкл ухмыльнулся.

— Что до меня, то да! Нас четверых выстро­или как пешек на шахматной доске. Чарли объ­являет ходы — и мы соответственно передвига­емся. Раз уж никто из нас не может выйти из игры — давайте хоть повеселимся! Лично меня всегда интересовало, бывают ли когда-нибудь до­вольны игрой шахматные король с королевой.

— Нет, не бывают, — ответил Эдвард, нахму­рившись.

Элизабет нагнула голову, чтобы скрыть не­вольную улыбку, пока мужчины обсуждали шах­матную игру с такой, довольно оригинальной, точки зрения. Наконец они исчерпали тему, и Майкл вопросительно взглянул на нее.

— Ну, как, пойдем на обед?

Она знала, что должна «держать порох су­хим», и старалась не расслабляться, но тут вдруг сердце взяло верх над рассудком.

—Я согласна, — сказала она, ощутив себя счастливой при виде его обрадованного лица.

—Вот и мой этаж, — объявила Криста не­сколькими часами позже, когда лифт с шумом остановился на третьем этаже. — Еще не так поздно. Возможно, есть желание зайти ко мне и пропустить рюмочку на сон грядущий? — Она взглянула на Майкла, но тот просто улыбнулся в ответ. — Что ж, тогда спокойной ночи!

Элизабет пожелала ей того же, и лифт под­нялся на пятый этаж, где вышел Эдвард. Напря­жение, которое она ощущала, еще более возрос­ло, когда двери лифта закрылись и они остались одни.

— Какой у тебя этаж? — спросила она, заме­тив, что светится только кнопка ее этажа.

— Второй.

Майкл прислонился к задней стенке лифта, скрестив руки на груди. В его глазах светилось лукавство; улыбка была, на ее взгляд, слишком обаятельной, и Элизабет, сделав над собой уси­лие, отвернулась.

—Почему же ты не вышел? — спросила она, стараясь быть спокойной и держать ситуацию под контролем.

—Хотел проводить тебя до двери.

—Почему?

—Потому что ты — одинокая женщина.

—Как и Криста.

—Но у нас с Кристой не было ничего в про­шлом, только будущее.

—У нас с тобой тоже ничего не было в про­шлом.

Майкл засмеялся, и в этот момент двери лифта открылись. Восьмой этаж.

— Как твоя старшая сестра? Кэтрин, если не ошибаюсь? — небрежно спросил он, следуя за ней по коридору.

Элизабет вздохнула.

— По-прежнему красива, — ответила она, вы­нув ключ из сумочки. — Переехала после учебы в Нью-Йорк, была фотомоделью, заработала кучу денег и вышла замуж за преуспевающего адвока­та три года тому назад.

Майкл поднял брови, выслушав ее монотон­ное изложение.

— Немного суховато, но я отношу это к тому, что вы не были с нейблизки.

Элизабет покачала головой.

— Это нелегко объяснить, но в нашей семье между всеми нами всегда была отчужденность.

—Очень плохо! А как твоя другая сестра? Кстати, как ее зовут?

—Аманда. Она закончила медицинскую шко­лу в прошлом году. — Элизабет остановилась у двери номера. — Других близких родственников у меня нет. Тема исчерпана!

—Можно перейти к моим. У меня их пятеро. Джуди — старшая, затем я, потом Лаура, Питер и Келли.

—Майкл, пожалуйста! Уже поздно! Не время листать семейные альбомы.

—Согласен, но ты не могла бы впустить меня на минуту? Я хочу с тобой кое о чем поговорить, и это не коснется никого из наших родственни­ков.

Его серьезный тон так отличался от обычного подшучивания, что это ее еще больше насторо­жило.

— О чем ты хочешь поговорить?

—Сначала войдем! Я отниму у тебя не более десяти минут. Обещаю быть истинным джентль­меном!

—Меня это не волнует. — Она повернула ключ и впустила его.

—Это почему же? — Он проследовал за ней в просто обставленный номер. — Ты красивая женщина, весьма соблазнительная, и мы одни.

Эти слова польстили ей, хотя она и не впол­не верила в его искренность.

— Пожалуйста, оставь свои комплименты при себе.

—Почему же? Это правда!

—Ты обаятельный мужчина, Майкл, но я знаю тебя так давно, что не дам сбить себя с толку. — Она бросила сумочку на кровать и сно­ва повернулась к нему. — Ты водишь девчонок за нос с тех пор, как научился говорить. Майкл пропустил ее слова мимо ушей.

— Ты действительно не веришь, что красива?

— Я не думаю об этом, — ответила она, са­дясь на стул — подальше от кровати. Его взгля­ды все больше и больше тревожили ее. — Есть более важные вещи.

— Например, заказ?

— Да. Так о чем же ты хотел поговорить? Уже поздно! Мне еще надо отдохнуть.

Он смешался; его манеры стали менее уве­ренными, чем прежде.

— Давай завтра вместе осмотрим парк, а, Лайза?

В его голосе прозвучали нотки, которых она не слышала прежде. В каком-то безотчетном по­рыве она поддалась искушению, к счастью ми­молетному, сказать «да» всему тому, что он пред­ложит. Он был из тех мужчин, о каких она гре­зила наяву, и слышать сейчас, как он добивается того, чтобы быть с ней рядом, доставляло ей ог­ромное удовольствие. Но он был также и ее со­перником. Об этом никак нельзя забывать!

—Мы уже говорили об этом, — сказала она, наконец.

—Какой вред в том, если мы проведем ка­кое-то время вместе?

Он в смятении запустил руку в волосы, взъе­рошив великолепные свои кудри. Элизабет сде­лала глубокий вдох, чтобы сдержать биение серд­ца.

— Здесь конфликт интересов!

— Мы будем говорить не об «Азартном мире», а о том, что произошло с нами за последние де­сять лет.

Она взглянула на него в некотором замеша­тельстве.

—Зачем это тебе? Два дня назад ты даже не помнил о моем существовании.

—Вот уж неправда. — Он присел на край кровати. — В школе только ты действовала на меня как допинг. Я и в эту авантюру влез в ос­новном потому, что билетик с твоим именем уже был в шляпе для жеребьевки. Откровенно гово­ря, выступать против тебя всегда доставляло мне удовольствие. Никогда не знаешь, чего ожидать!

— Удовольствие? — переспросила она в изум­лении. — Может, потому, что ты всякий раз вы­ходил победителем? Мне же всегда приходилось с плачем идти домой.

Он нахмурился.

— В самом деле?

—Забудь про это. — Она мотнула головой, раздосадованная тем, что невольно выдала свою тайну.

—Только при условии, что ты позавтракаешь со мной утром.

— Ты больше ничего не замышляешь?

— Нет!

— Ладно. Завтрак, а потом разбежимся кто куда, — согласилась она.

— Принято! Тогда спокойной ночи, — ото­звался он с какой-то странной улыбкой. — Как насчет поцелуя, как в добрые старые времена?

— Обойдешься! Мы никогда прежде не цело­вались.

— Верно! Когда я попробовал, ты сломала мне нос.

— Все было не так! — Она бросила на него разъяренный взгляд, на который он ответил по­нимающей улыбкой.

— Кому же знать, как не мне, ведь это имен­но я провел ночь в отделении «Скорой помощи».

—Я ударила тебя потому, что ты надумал сделать из меня посмешище перед моими друзь­ями. Ты только притворялся, что хочешь поцело­вать меня. Притворялся, чтобы вызвать смех: как же, звезда футбола целует «овцу».

—Это неправда, — сказал он мрачно.

—Кроме того, ты был пьян!

—Я выпил только пива — для храбрости.

—Видишь! Ты сам признался, что на трезвую голову даже мысль о том, чтобы поцеловать ме­ня, вызывала у тебя страх!

—Ты все переиначила!

—Для тебя это была только удачная шутка. Вот поэтому я и ударила тебя!.. — Она смолкла, пораженная странным блеском в его голубых глазах.

—Забавно все-таки, насколько по-разному двое людей могут вспоминать одно и то же! — Он словно размышлял вслух.

—О чем ты говоришь? — спросила Элизабет в замешательстве. Она не могла тогда быть не права! Все ее друзья подтвердили, что она посту­пила правильно. С замиранием сердца она впи­лась в него взглядом. — Не будешь же ты утвер­ждать, что действительно хотел поцеловать меня?

Он невозмутимо выдержал ее взгляд, мимо­летная улыбка заиграла на губах и отразилась в его глазах. Затем он встал и направился к двери.

— Спокойной ночи, Лайза!

Шум закрывшейся двери был единственным ответом на ее вопрос, и она в смятении опусти­лась на кровать.

«Не дай вскружить себе голову!» — мысленно твердила себе Элизабет на следующее утро, пока шла по вестибюлю в гостиничный бар. При свете солнца, струившегося в окна, все выглядело не столь уж опасным, как прошлым вечером. Они с Майклом старые школьные друзья, оказавшиеся в сложной, противоречивой ситуации. Если она будет вести себя по-деловому, то все сложится прекрасно.

Официантки не было, и Элизабет останови­лась перед стойкой, озираясь в поисках Майкла. Внезапно она ощутила его руки у себя на талии, а горячее дыхание — на щеке, и все ее самооб­ладание испарилось, а голос сорвался до преры­вистого шепота:

— Майкл!

— Я тебя напутал? — спросил он, коснувшись губами мочки ее уха и продолжая обнимать за талию.

— Не делай этого, — пробормотала она.

— Тогда зачесывай волосы по-другому. Слиш­ком большой соблазн.

— Что… — она повернулась, не размыкая его рук, — что ты делаешь!

Ее протест только подлил масла в огонь.

— Целую тебя с пожеланием доброго утра, хо­тя поцелуй не совсем хорошо получился. Сейчас еще раз попробую!

Он наклонился к ней, и она зачарованно за­мерла, но, как только почувствовала его губы на своих, впала в панику и отпрянула назад, высво­бождаясь из его объятий.

— Майкл, прошу тебя…

— А я что делаю? Но у меня ничего не полу­чится, пока ты стоишь так далеко. Подойди по­ближе!

Она предостерегающе вытянула руку, когда он шагнул к ней.

—Довольно! Держись на расстоянии. Мне здесь, кроме завтрака, ничего не нужно.

—Мне тоже, но у нас разные взгляды на ме­ню.

Она сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей, и кашлянула, прочищая предатель­ски сжавшееся горло.

—Где же официантка? Я хочу сегодня начать пораньше…

—Ба! Кого я вижу! — воскликнула Криста, появляясь в дверях. — Приятная встреча! Наде­юсь, не помешала? Если да, то, честное слово, я не нарочно…

—Столик на троих! — распорядился Майкл, сухо улыбнувшись в сторону Элизабет.

—Я никогда не ем по утрам, — продолжала Криста, когда они втроем следовали за официан­ткой к столику, — но сегодня, по-моему, день будет нелегким, да и занятий аэробикой на этой неделе не предвидится, так что большой беды не будет, если я позавтракаю. Как вы думаете, это большой парк?

— Я вчера осмотрела только небольшую часть, — ответила Элизабет. — Покаталась вер­хом на муле по каньону — и не могла поверить тому, что увидела. Были и бандиты, нападающие на почтовый дилижанс, и пальба со всех сторон, и много чего другого. Пока выбралась, голова у меня пошла кругом.

Майкл сделал глоток кофе, чтобы скрыть улыбку.

— Ты не посетила «Индейскую пещеру»?

Она скорчила гримасу на этот казалось бы, невинный вопрос.

— Нет, не хватило времени.

— А я слышала, что это нечто ужасное! Одна женщина рассказала мне, как чуть было не пове­рила, что ее всерьез собираются скальпиро­вать, — вмешалась Криста.

Элизабет попыталась засмеяться, но одна только мысль о темной, нашпигованной всякими сюрпризами пещере вызвала у нее страх.

— Чарли и его дизайнеры явно перестарались, обустраивая свой парк.

— Тем лучше для нас, — отозвался Майкл. — Не так уж сложно создать рекламу такому месту!

— Увидим! — коротко сказала Элизабет, за­глядывая в меню, тогда как Криста оживленно поддерживала разговор.

— А я вчера побывала в космосе. Должна признаться, впечатление незабываемое!

— Так поделитесь и с нами, — предложил Майкл. — Если, конечно, не опасаетесь, как не­которые, обмениваться информацией…

— Конечно, расскажу! Какие там опасения! Неужели мы должны быть осторожными до та­кой уж степени?

—Полностью с вами согласен, — ответил он, искоса взглянув на Элизабет. Криста между тем пустилась в описание космического путешествия и рассказывала до тех пор, пока официантка не принесла заказ.

—Похоже, никто из нас еще не побывал на аттракционе «Побег от долгов». А ведь прекрас­ный шанс испытать свои нервы и вестибулярный аппарат. — Майкл отодвинул пустую тарелку и облокотился на столик. — Если только Эд всех не обскакал.

Криста засмеялась.

— Сомневаюсь! Он считает это ребячеством. Вы же видели вчера его костюм? Хотелось бы взглянуть на него в таком наряде на водопаде! Капли воды на шелковом галстуке повергнут его в шок. — Она помолчала и со вздохом добави­ла: — Честно говоря, я думаю, что «Побег от долгов» выпадет на долю одного из нас. Впро­чем, это не помешает Эду найти общий язык с Чарли.

Элизабет нахмурилась, размышляя, не ставит ли Криста и ее на одну доску с Эдом.

— Лично я могу понять, чем руководствуется Эд, — с вызовом сказала она.

—Ты-то сможешь… — пробормотал Майкл.

—Разве это плохо, если человек относится к работе серьезно?

— В данном случае, может быть, и да, — ска­зала Криста. — Чарли нуждается в рекламе весе­лой и притягательной, и я думаю, что сумею ему нечто такое обеспечить. По опыту знаю — серь­езное веселым не бывает!

«Она, возможно, права», — подумала Элиза­бет и безотчетно скомкала салфетку, когда Кри­ста взяла Майкла за руку, чтобы привлечь его внимание к живописной группе туристов, вошед­шей в ресторан. Элизабет сделала глоток кофе, выжидая, когда Майкл вновь взглянет на нее. Она ненавидела себя за то, что подсознательно все время думает о нем. Черт подери, она ведет себя как подросток!

— Интересно, присоединится ли Эд к нам этим утром, — сказал Майкл.

Элизабет отрицательно качнула головой.

— Нет! Он сказал мне, что закажет завтрак в номер и сразу отправится в парк. Ему не по ду­ше эта война между нами, и я могу его понять. Мы все затратим массу времени и сил, а победит только один.

—Может быть, и нет! — Майкл широко улыбнулся ей. — Может быть, и проигравшие получат что-то, даже более важное…

—Звучит интригующе, — заметила Криста, глядя на них поочередно. — Вы двое случайно не в сговоре?..

Элизабет вновь покачала головой и, увидев официантку со счетом, стала возиться с кошель­ком.

— Он просто шутит. Не обращайте внимания. Это ничего не значит!

— Умоляю, радость моя, не продолжай в том же духе! — Майкл ослепительно улыбнулся. — Не простое это дело — быть обаятельным сразу для двоих. Я даже думать не могу о вас, мои очаровательные соперницы, без эпитетов: при­влекательные, умные, неземные, желанные жен­щины!

Элизабет не могла не рассмеяться.

— Это уже слишком, Майкл! Здесь никто не верит ни одному твоему слову!

Искорка в его глазах исчезла, уступив место глубокой сосредоточенности.

—Близкие мне люди знают, когда я серье­зен. — Его глаза надолго задержались на ее ли­це. — Ты действительно желаешь осматривать парк в одиночку, Лайза?

—Да, так мне лучше удастся сосредоточиться.

—А я нет, — вмешалась Криста, обводя обо­их острым взглядом. — Я согласна на любую компанию, особенно если речь идет о паре силь­ных рук, способных поддержать меня на этих ди­ких аттракционах.

Элизабет вздрогнула, как от боли, при столь откровенных словах — и тотчас же устыдилась своей реакции. Чтобы скрыть свои чувства, она снова стала рыться в бумажнике.

—Что скажете, Майкл? — настойчиво спро­сила Криста. — Вы со мной?

—Конечно, почему бы и нет! — Его небреж­ные слова предназначались для Кристы, в то время как глаза следили за пальцами Элизабет, нервно теребившими кошелек.

—Ты присоединишься к нам за ленчем, Лай­за?

—Ничего не могу обещать. Возможно, меня что-то задержит… — ответила она, избегая его скептического взгляда.

—Тогда мы увидим тебя за обедом.

—Не уверена…

—Вот что! Думаю, вам лучше обсудить это в мое отсутствие, — непринужденно сказала Кри­ста. — Я зайду в дамскую комнату и подожду вас на улице.

Майкл кивнул.

— В чем проблема, Лайза? Изо всех сил впря­гаешься в работу?

— Если не потяну, обращусь к тебе. Согла­сишься — прекрасно! А на «нет» и суда нет.

—Спасибо и на том! — Майкл сделал еще глоток кофе. — Ты помнишь мою сестру Лауру?

—С прекрасными белокурыми волосами до пояса? Конечно! Она и моя сестра Аманда были близкими подругами, пока Аманда не увлеклась препарированием лягушек больше, чем наведени­ем красоты.

Он засмеялся.

— Лаура тоже изменилась с тех пор. У нее двое детей и еще один в проекте, а живет она в Розвилле — это в нескольких милях отсюда. Я подумываю, не сгонять ли туда как-нибудь вече­ром. Не хочешь составить мне компанию?

— Не знаю… Вряд ли…

Он нахмурился, ее несговорчивость, кажется, уже стала действовать ему на нервы.

— В чем дело? Уж поездка в гости никоим образом не связана с заказом.

—Будет связана, если мы поедем на этой не­деле. Нам надо держаться на расстоянии.

—Это смешно!

—Не для меня!

Он вздохнул, опустив глаза на недопитый ко­фе. Затем вновь взглянул на нее.

— Мужа Лауры нет уже шесть недель и не бу­дет еще, по меньшей мере, недели четыре. Она мучается от одиночества, будучи беременной, и все такое прочее. Но если тебе не хочется ехать, то…

Элизабет вздохнула, сразу же почувствовав се­бя виноватой.

—Извини! Мой отказ и в самом деле прозву­чал грубо. Давай посмотрим, как пойдут дела. Хорошо?

—Хорошо, но не думай, что она в беде или так уж нуждается в помощи!

—Я и не думаю! Просто, наверное, тяжело оставаться одной, когда ждешь ребенка.

—Да уж ничего веселого! Ребенок вроде еще не готов появиться на свет, но я сказал сестре, что если это произойдет раньше, то буду опекать ее во время родов. Правда, она тут же заявила, что, если я намерен пользоваться футбольными словечками, сидеть мне на лавке в комнате ожи­дания.

Элизабет улыбнулась, хотя ее глаза увлажни­лись от нежности, прозвучавшей в его голосе при упоминании о сестре.

—У вас дружная семья!

—Какими и бывают семьи.

—Или должны быть, — тихо сказала она и при этих словах встала, давая Майклу понять, что пора идти.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Элизабет рассталась с Кристой и Майклом у центральных ворот, отказавшись от мысли за­няться осмотром достопримечательностей. Бро­дить по парку в одиночку — безнадежное дело. И не только потому, что большинство аттракци­онов предназначались для двоих, но еще и пото­му, что она повсюду видела только группы людей: семьи, знакомых или влюбленных. Она еще ни­когда не чувствовала себя такой подавленной. Остановившись перед киоском с хрустящим кар­тофелем, она задумалась.

— Вам с солью? — окликнула ее продавщи­ца. — Или простые?

— Соленые.

— Для одной?

Опять это слово!

— Для одной, — с кислой миной подтвердила Элизабет. Она могла бы встретиться с Кристой и Майклом за ленчем, если бы не была столь уп­рямой. А теперь вот ест картошку в одиночестве, чувствуя себя отверженной. Но ведь она на рабо­те! Большую часть своей сознательной жизни она провела, стремясь добиться успеха, в отцовской фирме. И сейчас представился шанс доказать, на что она способна! Нельзя допустить, чтобы Майкл или ее собственные мысли все испорти­ли, и именно сейчас, когда цель уже близка! За­жав пакетик в одной руке, она достала другой блокнотик и ручку.

— Скажите, вы случайно не журналистка? — с любопытством спросила продавщица.

Элизабет отрицательно качнула головой.

—Нет, я по рекламе и маркетингу. — Она уже собиралась повернуться и уйти, когда поня­ла, что упускает прекрасную возможность услы­шать мнение о парке со стороны. — На самом деле я готовлю предложения для управляющего. Возможно, вы согласитесь ответить на некоторые мои вопросы?

—Я?.. Почему бы и нет! А неприятностей я не наживу?..

—Что вы! — ободряюще улыбнулась Элиза­бет. — Как вас зовут?

—Роза О'Коннор.

—Вы давно здесь работаете?

—Шесть месяцев… Днем учусь в колледже, а вечерами подрабатываю в киоске. Подходящее местечко, вижу здесь многих своих знакомых, и потом, тут всегда что-нибудь происходит.

Элизабет улыбнулась ее энтузиазму.

—Звучит так, словно вы преданный работ­ник.

—Мне нравится моя работа. — Роза крутила прядь длинных каштановых волос, наблюдая, как Элизабет делает пометки. — Что вы думаете об «Азартном мире»?

—Я!.. — Элизабет растерянно взглянула на нее. — Думаю, здесь весело.

—По вашему виду этого не скажешь.

—Возможно, потому что я здесь по делу, — объяснила Элизабет, размышляя, почему этот в общем-то разумный ответ кажется странным да­же ей самой.

—Тогда позвольте дать вам совет, — сказала Роза, понизив голос. — Здесь за каждым кустом у Чарли «глаза и уши». Когда вы меньше всего этого ожидаете, бац — и кто-то вылетает, как чертик из табакерки. Если вы чем-то недоволь­ны — Чарли сразу узнает.

Элизабет не смогла удержаться, чтобы не бро­сить настороженный взгляд по сторонам. Затем покачала головой, отметая неожиданное предуп­реждение как смехотворное. Чарли, возможно, и шпионит за своими работниками, чтобы заста­вить их ходить на цыпочках, но уж точно не ре­шится проделать то же самое с сотрудником рек­ламного агентства. Или решится?

—У вас есть еще вопросы? — спросила Роза, пока Элизабет предавалась размышлениям.

—Только один. — Элизабет смешалась. — Ходит ли сюда кто-нибудь в одиночку?

—Вряд ли. — Роза даже засмеялась при этой мысли. — Для себя одной здесь трудно найти развлечение. Мой дружок приходит сюда иногда, по вечерам, и мы ходим на «Небесного всадни­ка».

—Куда?

—На «Небесного всадника». Это «Колесо обозрения», усовершенствованное Чарли. Оно не только поднимает, но еще вращает и раскачивает или внезапно опускается, когда меньше всего этого ожидаешь. А с самой высокой точки ви­дишь внизу весь Сакраменто. Дух захватывает! Такое впечатление, словно вы на звезде. — Она помолчала, а затем с чувством добавила: — Ро­мантично до ужаса! Обязательно попробуйте, только не в одиночку!

—Буду иметь в виду, — ответила Элизабет со вздохом.

—Если на «Побег от долгов», то это лучше с парнем, — добавила Роза. — Только учтите, вы­бирайте не из тех, у которых кишка тонка. Один мой друг, когда я взяла его с собой, так вцепил­ся мне в руку, что чуть не сломал ее.

Элизабет улыбнулась, мысленно сопоставив возникшие в голове образы Грега и Майкла. Один, несомненно, испугается, другой, возмож­но, станет смеяться, но на того и другого рас­считывать нелепо. Майкл, вне всякого сомнения, уже посетил аттракцион вместе с Кристой, а Грег до сих пор ничего не ответил на ее приглашения провести уикенд в «Азартном мире». Придется рассчитывать только на себя, если, конечно, она не сможет уговорить Эда Гоффмана составить ей компанию. Боже, нет, он еще грохнется в обмо­рок прямо перед ее носом!

—Не хотите еще картошки? — спросила Ро­за.

—Нет, благодарю! Я, пожалуй, пойду. Почти четыре, а мне еще столько надо исколесить.

— Понимаю! Могу я надеяться на хороший отзыв о моем киоске?

— Определенно, самый благоприятный.

Роза расцвела.

— Жаль, я не смогу проводить вас. И не забы­вайте улыбаться! — крикнула она вдогонку. — Ни­когда не знаешь, подсматривают за тобой или нет!

«За мной точно кто-то наблюдает», — поду­мала Элизабет, остановившись у витрины с ди­нозаврами. Последние десять минут ее не поки­дало это ощущение, но она отгоняла его от себя, считая, что оно навязано словами Розы. Однако неприятное ощущение не проходило, и она ре­шила хорошенько осмотреться. Если следят по приказу Чарли, ему придется об этом пожалеть! Она повертела головой, изучая очередь на вы­ставку, посвященную доисторическому периоду. Множество детей и подростков, никого подозри­тельного. Повернув голову направо, она стала наблюдать, как группа французских туристов го­товится прокатиться на аллигаторе. В отдалении, в джунглях, били барабаны, усугубляя ее беспо­койство. Решив идти дальше, она постаралась придать себе небрежный вид, но не могла отде­латься от впечатления, что чувствует на себе чей-то взгляд. У входа в пещеру первобытного чело­века, вырубленную в скале, она замедлила шаг, и тут тяжелая рука легла на ее плечо. Она оберну­лась с искаженным лицом — и остолбенела при виде остановившего ее человека.

— Ты! — накинулась она на Майкла. — Так это ты следишь за мной!

—Только пару минут, ответил Майкл, нежно поглаживая ее дрожащие руки. — Я на самом деле напугал тебя? Извини! Я увидел тебя вон из того магазина, — объяснил он. — Криста покупает там сувениры для племянников. Я ок­ликнул тебя, но решил, что ты не услышала.

—Я и правда не слышала, — ответила она прерывающимся голосом.

—С тобой все нормально? — В его глазах было искреннее участие.

—Нет — так будет! Это все парк, — она сде­лала широкий жест рукой. — Трудно отделить фантазию от реальности. У меня разыгралось во­ображение!

—Рад слышать, что у тебя есть воображение. Возможно, ты переутомилась и тебе следует рас­слабиться? — Его интонация была столь же по­коряющей, как и прикосновение ладоней к ее рукам. Ощущать не думая — очень опасно!

—Никак не могу найти, за что бы зацепить­ся, на чем построить свои предложения. У меня всего четыре недели. Надо думать и думать! — вырвалось у нее на грани отчаяния.

—Неужели этот заказ так важен для тебя?

—Конечно, иначе я не была бы здесь!

—Сказано так, как будто речь идет о жизни и смерти. Ты работаешь в престижной фирме. По-моему, вы можете позволить себе потерять один заказ и при этом не разориться! Убей меня, я никак не возьму в толк, почему они так вце­пились в «Азартный мир»? Это же не так серьез­но, как, например, биохимия. Никто здесь не найдет средство для лечения рака.

—Дело не в этом, — живо возразила она. — Наша фирма заинтересована в привлечении са­мых разных клиентов.

—Особенно с крупными счетами в банках!

—Кто сколько платит, столько и получает. Мы не дерем шкуру с заказчиков! — отрезала она, решив, что пора поставить его на место. — Что же до моего желания получить заказ, так в том и заключается моя работа. Мой отец стоял у истоков этой фирмы, и я должна поддерживать свою и ее репутацию.

—Всегда в борьбе! Не так ли, Лайза?

—Ничего другого не остается! Мне ничего легко не давалось, в отличие от тебя! Моя семья ожидает от меня многого, да и сама я от себя не меньше.

—У меня тоже случались неудачи.

При этих словах у нее вырвался хриплый, не­доверчивый смешок.

— Когда? Ты всегда был лучшим во всем, а я ходила в проигравших! Мне приходилось бороть­ся буквально за все! Я борюсь и теперь! Извини, что не могу смотреть на это состязание с таким же равнодушием, как ты. Я отдаю себе отчет, что поставлено на карту, и речь идет не о школьном соревновании!

Он дотронулся пальцем до ее щеки.

— Такая мягкая — и все же упругая. Прямо как кошка!

— Могу и оцарапать, если подойдут слишком близко.

Он засмеялся, заметив у нее в глазах гневные искорки, но вместо того, чтобы оставить ее в по­кое, сжал ее лицо в ладонях.

— Ты определенно с возрастом превратилась в дьявольски соблазнительную женщину!

Ее гнев тут же растаял, и она беспомощно покачала головой.

— Ты даже не знаешь меня.

—Предоставь мне такую возможность, а? — сказал он. — Перестань от меня шарахаться! Мы можем совместить дела с удовольствием без ма­лейших потерь. Чтобы победить, не обязательно бороться со мной! Твое предложение оценят, ис­ходя из его собственных достоинств.

—У моего босса другое мнение, — возразила она. — Никаких контактов! Утечка информа­ции — лишний шанс для конкурента! Я не пере­живу, если узнаю, что меня предали!

—Хватит базарных разговоров, Лайза! Хватит и разговоров о прошлом, хотя, чем больше я ви­жу тебя теперь, тем больше убеждаюсь, каким дураком был тогда!

—Почему? — бросила она с вызовом, не же­лая сменить гнев на милость. — Не потому ли, что вместо умных девушек стал охотиться за пу­стоголовыми?

— Пришлось. Они не пытались сломать мне нос!

Она не смогла сдержать улыбку.

— Ты заслужил свое. И не вынуждай меня сделать это снова! — Она высвободилась из его рук, сжала кулачок и показала ему. — Видишь, с возрастом моя рука стала крепче.

— Дрожу от страха!

Элизабет засмеялась. День внезапно показался более ярким, едва ли не восхитительным.

—Ты не воспринимаешь меня всерьез.

—Ох, как раз напротив…

У нее перехватило дыхание при виде нежно­сти, мелькнувшей в его глазах. Не может быть! Ей показалось! Но надежда затеплилась в душе, когда он тихо произнес: «Лайза». Это прозвучало так ласково и так мягко, что у нее вновь возник­ло то же ощущение, как и тогда, когда его ладо­ни коснулись ее лица. Она инстинктивно пода­лась к нему — и замерла, услышав, как его от­куда-то со стороны окликнули по имени. «Про­клятье! Это Криста!»

— Еще раз привет! — воскликнула Криста. — Взгляните, что я отхватила! Разве не прелесть? — Она показала Элизабет пару детских рубашек с изображенными на них динозаврами. — Не мог­ла устоять! Моим племянникам по два годика, а они уже маленькие чудовища вроде этих. Пой­демте с нами в «Дом смеха»!

Элизабет увидела, как Криста взяла Майкла под руку. Они казались под стать друг другу: оба жизнерадостные, оба любят развлечения. Она к ним не подходит.

—Нет, благодарю! Я собираюсь прокатиться на аллигаторе, раз уж оказалась здесь.

—А мы уже катались, — сообщила Кри­ста. — Великолепно! Я все еще стараюсь зата­щить Майкла на «Побег от долгов», но начинаю думать, что он слабонервный трус.

—Я приберегаю «Побег» напоследок, — за­протестовал Майкл, подмигивая Элизабет. — Ты еще тоже не испытала этого удовольствия, ведь так, Лайза?

—Нет, это еще у меня впереди.

—Я так и думал!

— Ох, взгляните, никак Эд! — Криста пома­хала рукой, пытаясь привлечь его внимание. — Вы только посмотрите на него!

Элизабет проследила за ее взглядом и еле сдержала улыбку. Эд больше походил на бизне­смена на похоронах, чем на человека, попавшего в увеселительный парк. Он прошел мимо них, держа в руке блокнот и делая какие-то пометки.

—Вот еще один ответственный человек, — сказал Майкл на ухо Элизабет, в то время как Криста направилась к Эду.

—Что в этом плохого? — недовольно нахму­рилась она. — Он серьезен и сосредоточен толь­ко на работе.

—Возможно, тебе следует бороться с ним, а не со мной?

—Он не лезет в мои дела и не путается у ме­ня под ногами.

—Это потому, что он не видит тебя в том свете, в каком вижу я.

Его слова повергли Элизабет в растерянность.

—Какой же ты меня видишь? — не сразу спросила она.

—Возможно, я скажу это вечером, когда ты пойдешь со мной.

—Я никуда не собираюсь идти с тобой!

—Не зарекайся!

Майкл сидел с газетой, когда Элизабет появи­лась в вестибюле отеля уже после шести вечера. С поникшими плечами, усталым видом, она еле передвигала ноги. На ее лице читалась какая-то уязвимость, подпитываемая изнутри, видимо, именно она помешала Элизабет ответить улыб­кой на заигрывания коридорного.

В памяти Майкла эта девушка всегда была чересчур серьезной, чтобы зайти слишком дале­ко, чересчур осторожной, чтобы допустить опро­метчивость. Он подумал об их взаимоотношениях в прошлом и улыбнулся про себя. Сколько вре­мени уходило на то, чтобы привлечь ее внима­ние!

Она не флиртовала с ним, как остальные, оставаясь безучастной к его атлетическим дан­ным, и говорила с ним только по необходимо­сти. В шестнадцать он был слишком поглощен собой, чтобы тратить на нее время и силы, к то­му же рискуя нарваться на отказ. Он держался своей стороны, а она — своей, невзирая на тон­кую нить взаимной симпатии, которая уже и тог­да существовала между ними.

За эти десять лет у него было много женщин. Но никто, кроме Лайзы, не возбуждал в нем та­кого стремления проявить себя, доказать свое превосходство над остальными, ни к кому он не испытывал такого влечения.

Не случайно судьба свела их вновь, и именно сейчас, когда он пытается обрести себя, сделать карьеру и пустить корни. Она опять на его пути, вдохновляя и побуждая его выиграть состязание, сделав самый яркий проект в своей жизни. Для него она — как допинг! Интересно, а как сам он действует на нее? Может, настало время это вы­яснить? Он встал и направился ей наперерез.

— Ха, Лайза… — Майкл возник перед ней, когда она потянулась к кнопке подъемника. — Ты уже вернулась… Это хорошо! У нас достаточ­но времени, чтобы прокатиться и навестить мою сестру, после того как перекусим. Переоденешься или так поедешь? Уверяю, ты выглядишь отлич­но!

Элизабет взглянула на него в недоумении.

— О чем ты говоришь?

—Об обеде, конечно. — Он кинул на нее взгляд, полный подчеркнутого разочарования. — Ты больно бьешь по моему самолюбию.

—Я не давала согласия. — Она отвела гла­за. — Я собираюсь заказать обед в номер и про­веду вечер, разбираясь в своих записях. В отли­чие от тебя я здесь для того, чтобы работать.

—Нет, ты так не сделаешь!

Ее глаза заискрились яростью.

—Да, сделаю!..

—Нет!..

— Да!..

Он широко улыбнулся, и она почувствовала, что на ее губах вот-вот заиграет ответная улыбка. Злясь на себя, она тряхнула головой.

—Когда я говорю с тобой, то вновь ощущаю себя двенадцатилетней девчонкой.

—Тогда составь мне компанию, заодно убе­димся, доросли ли мы до взрослых разговоров. Ты же знаешь, что я буду донимать тебя, пока ты не согласишься. Почему бы тебе не уступить сразу и не сберечь тем самым нервы и время?

Она изучающе взглянула на его просящее лицо и поняла, что сдается.

—Ты невыносим… Я пообедаю с тобой в ба­ре отеля, а затем отправлюсь в свой номер. До­говорились?

—Бар сняли… В городе съезд похоронщиков. Там тебе не добиться свободного столика, даже ценою собственной жизни!

—Не смешно, — сказала она, с трудом пода­вив невольную улыбку.

Он невозмутимо ухмыльнулся.

—Увы, это так! Между прочим, я заказал столик в «Калипсо». Поехали!

—Будь добр, подожди меня здесь. Я хочу подняться к себе, переодеться. — Для подкрепле­ния своих слов она нажала кнопку вызова.

—Переменить одежду — пожалуйста! Только не меняй намерений, — сказал он с веселым блеском в глазах. — Я подожду здесь.

—Я все же надеюсь, что обед не займет мно­го времени!

— Как тебе будет угодно!

Элизабет только покачала головой в ответ на его покладистость. Все ее намерения не стоят и ломаного гроша, если идут вразрез с тем, что же­лает он. Она вошла в лифт и, когда двери закры­лись, состроила недовольную гримасу, стараясь возбудить в себе чувство справедливого негодова­ния. Майкл и сейчас, как тогда в школе, пыта­ется сломить ее, используя свои чары, но она не собирается поддаваться. Она смогла держать его на расстоянии тогда, сможет и теперь!

Элизабет медленно прошла по коридору и так же не спеша вставила ключ в дверь номера, на­деясь, что возбуждение, охватившее ее, вызвано негодованием, а не восторгом.

…Через час они уже сидели в тихом углу за столиком в «Калипсо». Официант принял заказ и поставил на столик вино и закуску, чтобы они не скучали в ожидании заказанных блюд. Ресто­ран идеально подходил для интимного ужина: го­рели свечи, музыка звучала негромко, словно от­куда-то издалека. Столики были маленькие, по­этому стулья стояли почти вплотную. Она почув­ствовала, что бедро Майкла касается ее бедра, и резко отодвинулась, так чтобы между ними была ножка стола. Не Бог весть, какая защита, но в данный момент ничем другим она не располага­ла.

Майкл не сказал ничего. Он просто улыбнул­ся, отпил вина и стал разглядывать ее самым странным образом, что еще больше выбивало Элизабет из колеи. Она чувствовала себя нелов­ко. Но ведь это не свидание. Это всего-навсего встреча между знакомыми, которых дела свели вместе в незнакомом городе. От нее требуется лишь поддерживать непринужденный разговор, но прежде, чем она успела что-либо сказать, Майю наклонился к ней с лукавым огоньком в глазах.

— Ты все еще носишь трусики с нашитыми названиями дней недели? — спросил он.

Она раскрыла рот от изумления и поперхну­лась вином.

—Я сказал что-нибудь не то?

—Откуда ты знаешь про мое нижнее белье?

Все знают, Лайза. Помнишь тот ночной де­вичник у Глории Баркер?

Она помнила. Боже, она, конечно, помнила! Он и трое других мальчишек залезли на дерево напротив спальни Глории и подглядывали за ни­ми в окно. Там была и она, в нижнем белье с пометкой «пятница». Она ощутила, как краска ударила в лицо, несмотря на все ее старания ка­заться безразличной.

—Мне было тогда тринадцать лет, — сказала она, — предпочитаю не вспоминать об этом.

—И все-таки ты их до сих пор носишь?

—Нет! — отрезала она. — Нет, и, кроме то­го, это не твое дело! Разве я спрашиваю, какие сейчас на тебе трусы?

—Если тебя интересует…

—Нет!..

—Мой вопрос не случаен. Ты настолько при­выкла контролировать все, что только можно, что порой доходишь до абсурда. Вот я и решил поинтересоваться, не изменилось ли что-нибудь за прошедшие десять лет.

— Не пытайся вывернуть меня наизнанку! Не выйдет!

Он поднял руку, успокаивая ее.

— Извини! Замнем для ясности!

— Я просто хочу поужинать и поскорей вер­нуться в отель. Не надо было сюда приходить, я так и знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! — Она оглянулась в поисках официанта, словно надеясь, что он чудом возникнет возле столика с заказом, но тот был все еще на кухне. Со вздохом она повернулась к Майклу. — Поче­му бы нам не поговорить о тебе? Расскажи о своей футбольной карьере. Тебя она привлекала?

—Мне нравилось. Хотелось, чтобы она про­должалась вечно.

—Должно быть, расстаться с футболом было для тебя очень трудно, — тихо сказала Элизабет, тронутая болью, появившейся в его глазах.

Он пожал плечами.

— Вся моя жизнь — это старты и финиши. Всякий раз, когда отец получал новое назначе­ние, предполагалось, что мы с улыбкой пакуем манатки и никогда не оглядываемся назад. Я ра­но усвоил, что к жизни надо приспосабливаться и отвечать на колотушки, а иначе — хана! Я на­учился подниматься на ноги.

Она улыбнулась.

— У тебя это всегда получалось. Ты был из тех, кто сам ведет стаю, не пытаясь кого-либо догнать… не то, что я! — Она покачала головой, досадуя на себя, что вновь сболтнула лишнее.

Майкл рассматривал ее с задумчивым видом.

—Я знаю, так это выглядит со стороны, но мало кто знает, что за этим стоит! — Он сделал паузу; глаза стали серьезными. — Я привык счи­тать тебя единственным человеком, который хоть мало-мальски догадывается об оборотной стороне медали.

—Я? — она озадаченно взглянула на него. — Почему ты так думаешь?

—Потому что ты казалась мне не такой, как остальные, и когда я боролся с тобой за пост президента школьного клуба, ты на полном серь­езе спросила о моих взглядах на эволюцию. — Его глаза потеплели при этом воспоминании. —Все прочие были уверены, что я и произнести-то не смогу такое слово, не говоря уже о каком-то понятии на этот счет. Но ты… ты говорила со мной так, словно верила, что в моей голове име­ются мозги.

— Мне хотелось проверить твою эрудицию, — ответила она, подарив ему лукавую улыбку. — Но не слишком заблуждайся насчет меня. Воз­можно, я просто хотела посадить тебя в лужу!

— Знаю, но ведь это не сработало, не так ли?

— Нет! Ты с честью вышел из положения, дав вполне удобоваримый ответ. Подумать только! Мало того, что симпатичный, да еще и неглу­пый! Такое встретишь не часто.

Она сделала глоток вина и, пока он смотрел на нее, неприкрыто изучала его лицо. Черты его с возрастом стали еще выразительней: подборо­док — более волевым, улыбка — неотразимей, а складки у рта — жестче. Ей захотелось провести пальцем по этим складкам, по его губам. Она покраснела при этой мысли.

—Что-то не так, Лайза? Тебя что-то смущает?

—Ничего. Просто немного жарковато.

—Пожалуй, ты права!

В его голосе ей послышалось лукавство, она сжала губы.

— Почему ты не женат, Майкл? Не могу по­верить, что никого не прельстили твои дьяволь­ские чары!

Он с безразличием пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, что еще не нашел подхо­дящую женщину. Один раз был помолвлен. — Он положил руки на стол и бросил на нее вни­мательный взгляд. — Это случилось пару лет на­зад. Моя футбольная карьера была в зените. Я зарабатывал кучу денег, встречался со знаменито­стями и в один из таких вечеров на приеме встретил Гретхен. Она была манекенщицей, вы­глядела потрясающе.

—Могу себе представить! Чем не пара? — Она сделала еще глоток вина, стараясь выглядеть равнодушной.

—Да, так казалось и мне, — подтвердил он, делая вид, что не заметил ее иронии. — Она ста­ла для меня всем. В отличие от тебя, ее не вол­новало, есть ли у меня мозги, пока я играл и за­рабатывал деньги. Но мне было нужно нечто большее от нее, чем физическая близость. У ме­ня были прочные, глубокие корни и твердые мо­ральные устои, привитые в семье. Ее же все это приводило в отчаяние. Она не признавала посто­янства.

—А ты-то сам признавал? — спросила она с явным недоверием. — Не ты ли хвастал, что ни­когда не встречаешься с девушкой больше трех раз, потому что к этому времени знаешь о ней больше, чем нужно!

Он часто заморгал от удивления.

—Я что, действительно говорил подобную чушь?

—Конечно, говорил, сразу после того, как бросил Марлен Гейне ради Стэйси Уилкинсон.

—Ну и ну! Неужели ты помнишь всех, с кем я встречался?

—Нет, конечно, нет! Но случилось так, что Марлен была моей подругой, и я помню, сколь­ко она ревела из-за тебя. Вот как ты с ней обо­шелся!

— Как я с ней обошелся? — эхом повторил он. — Теперь уже все равно, но позволь, как го­ворится, поставить точку над i. Я был очевид­цем того, как Марлен целовалась с Чаком, кото­рого я считал своим другом. Не знаю, что тебе наплела Марлен…

— Все было не так!

— Ты что, действительно думаешь, что спустя столько лет я буду лгать тебе по таким пустя­кам? — пожал плечами Майкл.

Она вздохнула и покачала головой.

—Думаю, что нет! Но все же ты говорил… вернее, хвастался тем, о чем я тебе напомнила. Впрочем, не принимай близко к сердцу!

—Если и говорил, то только затем, чтобы ус­покоить свое самолюбие. Не слишком-то прият­но увидеть свою девушку с другим.

—Может быть, — признала она. — Но я не очень-то верю, что ты хотел остепениться. Ты вел такую блестящую жизнь! Не могу себе пред­ставить, что ты удовольствовался бы обыденной, заурядной жизнью. Как насчет тех прекрасных городов, в которых тебе довелось побывать? По­мню твои рассказы о Гонконге и Филиппинах, Лондоне и Париже. Прямо сказка!

— В этом плане у меня огромный опыт, ты права. Но мне всегда хотелось постоянно жить в каком-нибудь городке и ходить в одну и ту же школу… У меня не было друзей, которых я знал бы с раннего детства. Готов поспорить, что у те­бя такие есть!

—Несколько, — согласилась она. — Но все равно друзей у тебя хватает.

—Конечно, но никто в моей жизни, кроме сестер и братьев, не стал мне близок. Думаю, не зря у нас такая дружная семья. Несмотря на пе­реезды, мои родители делали для нас все воз­можное. Где работал мой отец, там и был наш дом. Куда направлялся отец, туда следовали и мы… — Он замолчал, задумчиво глядя на нее. Затем спросил: — А у тебя, Лайза, было что-ни­будь особенное за то время, что мы не виделись?

Элизабет мельком подумала о Греге и попы­талась было сказать «да», чтобы охладить пыл Майкла, но полуправда ей всегда давалась нелег­ко.

—Если честно, то нет… Я встречаюсь, но…

—Еще не нашла, с кем бы можно было по­дремать у камина, — закончил он за нее.

Она покачала головой.

—Не уверена, что меня это устроило бы. Я в таком доме и выросла. Сейчас влачу заурядное существование, а хотелось бы большего…

—Проявить себя в рекламе?

—И это среди прочего. Для меня важна моя карьера. Не хочется быть посредственностью. — Она вспыхнула под его испытующим взглядом, сожалея, что сделала такое признание. — Меня беспокоит, где же ужин?

—Его готовят, и я надеюсь, что на это уйдет не меньше часа. Нам нужно время, чтобы позна­комиться заново.

Он потянулся к ее руке, лежавшей на столе, и сжал ей ладонь. Она попробовала вырваться, но ничего не вышло.

—Прекрати это, Майкл!

—Что прекратить?

—Флиртовать или что там еще, делая вид, будто мы когда-то друг для друга что-то значили! Вспомни, что я тоже при всем этом присутство­вала. Я знаю, кем мы были друг для друга тогда и кто мы теперь!

—Ну и кто же мы? — спросил он с интере­сом.

—Соперники, конкуренты, враги! Какой бы ярлык ты ни приклеил на наши отношения, суть будет одна: мы оба хотим одного и того же!

Он ухмыльнулся.

— Конечно, хотим, но я не думал, что ты это поймешь.

У нее перехватило дыхание, когда она встре­тила его дерзкий взгляд.

—Я говорю не об этом… ну, как его…

—О чем?..

—Знаешь, иногда ты можешь очень сильно раздражать.

—Еще одна общая для нас черта!

Она в отчаянии качнула головой и вздохом облегчения встретила официанта, который по­явился у их столика с подносом в руках.

—Вот и наша еда. Еще минута — и я умерла бы с голоду!

—Я знаю, о чем ты говоришь, — ответил Майкл, но даже не прикоснулся к вилке. — Я тоже давно не испытывал такого голода.

— Тогда для тебя лучше приступить к еде, — сказала она с нажимом.

Он улыбнулся и взял вилку.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Элизабет уселась в наемный автомобиль Майкла с довольным вздохом. Вечер прошел хо­рошо, несмотря на бурное начало. После того как принесли ужин, Майкл уже не касался ни личных тем, ни вопросов, связанных с прошлым, и им довольно легко удалось поладить.

«Слишком легко», — подумала она, заметив вдалеке огни «Колеса обозрения». Она здесь, в Сакраменто, чтобы работать, а не затем, чтобыналаживать дружеские отношения с Майклом Стаффордом. Как она могла забыть об этом!

—Куда ты едешь? — спохватилась она, когда он проскочил поворот на дорогу, ведущую к ав­томобильной стоянке возле отеля.

—Расслабься! Я не похищаю тебя. Я собира­юсь проведать сестру Лауру и подумал, что ты, возможно, не против прокатиться со мной за компанию.

—Неплохо бы было сначала спросить у меня.

—Я спрашивал, — ответил он с ухмылкой, — ты сказала «нет».

—Так разворачивай автомобиль и вези меня обратно к отелю!

—Не могу! Пересекать желтую линию запре­щено.

—Майкл!

—Поедем, Лайза! — Он бросил на нее прося­щий взгляд. — Лауре трудно одной. От тебя не убудет, если ты потратишь пятнадцать минут на разговор со старой подругой.

Элизабет вздохнула, досадуя на то, что слиш­ком часто чувствует себя виноватой в делах, ко­торые не имеют к ней прямого отношения.

—Лаура была подруга Аманды, а не моя. Кстати, во многом походила на тебя: хорошень­кая и очень популярная. Она, возможно, даже не помнит меня.

—Конечно, помнит. — Он замолк на некото­рое время. — А знаешь, для того, кто желает за­быть о прошлом, ты сущее наказание: в тебе столько зацепок с тех времен!

—Ничего подобного!

—Суди сама! Ты пытаешься убедить, что ни­чего из себя не представляешь. Но ты представ­ляешь… сейчас и представляла раньше, даже в тех нелепых очках, которые носила.

—Без них я совсем плохо видела.

—Тогда где они теперь? — осведомился он.

—У меня контактные линзы.

—Зачем ты их носишь?

—Так удобнее, — ответила она. — Хотя не могу понять, почему мы говорим о моих кон­тактных линзах.

—Меня беспокоят не твои линзы, а ты сама. Почему ты не позволяешь себе отрастить волосы, улыбнуться, рассмеяться, весело провести время? Ты не можешь, не должна пронестись через всю свою жизнь, как скаковая лошадь, оказаться пер­вой на финише — и отбросить копыта. Тебе ма­ло, что ты столько уже упустила?

— О! Не дави на мою психику! Я поставила перед собой определенные цели и работаю, что­бы их добиться. По-моему, такой образ жизни достоин уважения, не то, что твой: схватил мяч — и носись с ним по полю.

Он покачал головой.

—Не совсем так! Я организовывал игру, ру­ководил игроками.

—Ну! Я не из твоей команды, Майкл, и ты не можешь указывать мне, куда идти и что де­лать. — Она скрестила руки на груди и стала всматриваться в плывущую навстречу дорогу.

—Я и не стараюсь делать это, — произнес он, наконец. — А если и делаю, то самую малость. Просто знаю, что внутри тебя живет другая жен­щина. Я вижу ее всякий раз, когда ты переста­ешь себя контролировать. Хотелось бы видеть ее почаще!

Она в смущении покачала головой.

—Не понимаю, о чем ты говоришь. Я — это я! Не больше и не меньше!

—Я думаю иначе. — Он покачал головой, бросив быстрый взгляд на ее растерянное ли­цо. — В некоторых отношениях ты здорово из­менилась, в других — осталась прежней. Инте­ресно, почему?

—Если ты имеешь в виду, что я восприни­маю вещи серьезно, тогда ты прав, — ответила она. — На этом я стою.

—И ты счастлива?

—Конечно, да. — Эти слова вырвались у нее непроизвольно, но прозвучали не столь уверен­но, как ей бы хотелось. Счастлива ли она? По­чему бы нет! У нее солидная работа. Ее отец будет гордиться ею, так же как гордится ее се­страми. Она делает все по плану. Старается избе­жать неожиданностей, таков ее стиль работы.

— Ну что? Споришь сама с собой? — ирони­чески спросил Майкл, искоса бросив на нее взгляд; красивые его губы сложились в улыб­ку. — Интересно, кто победил? Ты или твое вто­рое «я»?

Элизабет уклонилась от ответа.

— А как насчет тебя, Майкл? Ты действитель­но счастлив во всем, или нам следует перейти к анализу твоей жизни? Возможно, пора погово­рить, почему ты представляешь жизнь как игру, в которой обязательно что-то должно происхо­дить.

Он ухмыльнулся, заслышав язвительность в ее голосе.

—Возможно, и следует… позже, за бутылкой вина, а лучше коньяка. Интим для двоих — что может быть лучше!

—Забудь об этом! — воскликнула она, всплеснув руками. — Ты невозможен. Не удиви­тельно, что ты до сих пор один. Ты доводишь женщин до белого каления!

—Так мне и говорили. — Его серьезный тон явно противоречил лукавым искоркам в гла­зах. — Хотя я поддаюсь перевоспитанию, осо­бенно если за меня возьмется такая, которая не боится говорить то, что думает. Но мы займемся моим усовершенствованием в другое время. — Тут он замолчал, выехав на небольшую дорогу и свернув к видневшимся невдалеке коттеджам. — Моя сестра живет сразу за углом.

Лаура Стаффорд-Гетрингтон была более неж­ной копией своего брата, с мягкими голубыми глазами, хотя и менее озорными, чем у него, и приятной улыбкой. Радушие и обаяние ее были искренними, и она обрадовалась Элизабет как подруге, с которой давно не встречалась.

—Это так замечательно — увидеть тебя сно­ва, — сказала она с сияющей улыбкой. — Не могла никак поверить, когда Майкл сказал, что вы вновь соперничаете друг с другом. Это, дол­жно быть, похоже на ваши прежние пикировки?

—Немного, — согласилась Элизабет. — Ты выглядишь отлично!

Лаура смущенно засмеялась, проведя руками по выступающему животу.

— Это с таким-то баскетбольным мячом? — Она повернулась навстречу двум маленьким мальчикам в плавках, солнечных очках и тапоч­ках, вбежавшим в комнату.

Майкл при виде их засмеялся, затем нагнулся и сгреб мальчиков в охапку.

—А где же бассейн, ребята?

—Мы будем купаться завтра в бассейне у Бретта, — ответил младший.

—Тогда зачем вы сейчас надели плавки? — спросил он.

—Потому, что не можем дождаться.

Майкл улыбнулся на столь логичный ответ и подмигнул Элизабет.

—Приветствую Чарли Блейка Гетрингтона и его старшего брата Тимоти Лоуренса. А это мой друг — Элизабет Палмер! Ребята, скажите «здравствуйте»!

—Здравствуйте! — сразу же, как эхо, отозва­лись дети с улыбками на веснушчатых лицах.

Элизабет улыбнулась им.

—Рада встретиться с вами!

—Как и мы с тобой, — вмешалась Лаура. — Ладно, ребята, пора в кровати. К тому времени, когда я поднимусь к вам, чтоб лежали мне в пи­жамах и с почищенными зубами, — приказала она. — Иначе вместо трех сказок я расскажу вам только одну!

Майкл не мог удержаться от смеха.

—Всего одну сказку, Лаура? Не слишком ли ты жестока!

—Ох, нечего издеваться! Я и так знаю, что балую их. Но это мои мальчики. Пройдите пока в гостиную и передохните, — предложила она, показывая им дорогу.

Гостиная, заваленная игрушками, была сразу за кухней. Здесь было тепло и по-домашнему уютно, и Элизабет, расположившись на одной из потертых, но удобных кушеток, почувствовала, что напряжение покидает ее.

Лаура выключила телевизор и повернулась к ним с улыбкой.

—Что будем пить: что-нибудь прохладитель­ное или кофе?

—Мне — ничего, — ответил Майкл и вопро­сительно поглядел на Элизабет. — А тебе, ра­дость моя?

Ее сердце дрогнуло от такой внимательности, хотя она и знала, что придавать этому особого значения не стоит.

— Ничего, спасибо. — Она отодвинулась на край кушетки, когда он сел рядом.

Он улыбнулся, но переключил свое внимание на сестру.

—Садись, Лаура, и расслабься. Извини, что нагрянули без приглашения. Давно ты говорила с Джейсоном? Знает ли он, когда вернется домой?

—Через три недели, — сказала она измучен­но, — а ребенок должен появиться на свет через четыре. Остается надеяться, что муж не опоздает. — Она лукаво улыбнулась Элизабет. — Ты впра­ве думать, что я чему-то научилась, живя со сво­им отцом. Но нет! Меня угораздило влюбиться в мужчину той же профессии!

—Джейсон работает в «Кэстлтон Инжини­ринг», — объяснил Майкл. — Это крупная стро­ительная компания, выполняет много правитель­ственных заказов за границей — как и компа­ния, где работал отец все время, пока год назад не ушел в отставку. Работа связана с частыми и длительными командировками, и семьям прихо­дится или постоянно скитаться, или подолгу жить без главы семейства. Жизнь не из легких, но работа интересная, и деньги хорошие.

—Я надеюсь, что после рождения этого ре­бенка Джейсон задумается о переводе на другую работу, — добавила Лаура. — У них и в Штатах есть места, но не знаю, понравится ли ему кан­целярская работа. Трудно оставаться одной с двумя детьми, а уж с тремя и подавно! Знаю, что он любит свою работу, но я тоже в нем нужда­юсь.

—Уверена, что тебе удастся его убедить, — мягко сказала Элизабет, тронутая ее словами. — Он знает о том, каково тебе приходится?

—Конечно, знает, — вмешался Майкл. — Он только и слышит об этом по телефону. Я удив­ляюсь, как еще снимает трубку!

—Ох, помолчи! Я беременна. Мне нужно хоть немного внимания. Как ты считаешь, Эли­забет?

—Я считаю, что ты вправе отчитывать его по телефону, раз в такое время осталась одна. Ведь, в сущности, вся ответственность за детей лежит на твоих плечах.

—Лаура, лучше объясни Лайзе все, не то ты дашь ей лишний повод не любить мужчин.

—Я не против мужчин, — ответила Элизабет, послав ему убийственный взгляд. — Это тебя я не люблю.

Лаура улыбнулась.

— Майкл отчасти прав, Элизабет. У Джейсона была возможность несколько месяцев назад пере­менить работу и расстаться со своими «сапогами-скороходами», но я-то знаю, что сидячая работа ему не нравится, и посоветовала отказаться. Я не сожалею об этом, за исключением нынешнего и других случаев, когда чувствую одиночество. Но я действительно очень счастлива с Джейсоном. Мы понимаем друг друга, и это помогает каждо­му мириться с недостатками другого. Я все время твержу Майклу, что он поймет меня, когда же­нится, если женится вообще.

—Я еще молод, — сказал Майкл, словно за­щищаясь, — и, кроме того, ты же не хочешь, чтобы я женился абы на ком.

—Нет, не хочу! Тем более что большинство из тех девушек, с которыми ты встречался, я бы не взяла себе в подруги. — Она улыбнулась Эли­забет. — Ты помнишь Дафну Скилдербрэнд, она училась классом старше? Дафна целый месяц звонила к нам домой по вечерам. Меня всегда мутило при одном звуке ее голоса.

—Ну, Майкл всегда имел пару девушек в за­пасе, — скептически сказала Элизабет.

—Эй, я никогда не поощрял Дафну. Вы бы видели, как она отчаивалась, когда я раза два не позвонил ей, как обещал. — Майкл покачал го­ловой в недоумении. — Верите или нет, но по­ловину своего времени я думал только о спорте.

—А как насчет другой половины? — осведо­милась Элизабет.

Майкл поморщился.

— У меня гормоны такие же, как у остальных. Почему бы нам не выбрать другую тему для раз­говора?

Лаура улыбнулась.

— Неплохая идея! Как твоя сестра Аманда? При упоминании о сестре Элизабет вновь ощутила недовольство собой и снова постаралась его скрыть.

— У нее все хорошо. Она теперь врач.

— Без шуток? Молодец! Я всегда чувствовала, что она добьется своего, и все-таки для меня это сюрприз.

Недовольство собой вспыхнуло в Элизабет с новой силой. Да, Аманда сделала что-то значи­тельное в своей жизни, и Кэтрин добилась при­знания в области моды. Только одна она все еще барахтается, как и прежде!

—Я обычно завидовала Аманде, — продолжа­ла Лаура, с грустью опустив уголки рта. — Она была такой симпатичной, такой целеустремлен­ной.

—Как Элизабет, — вставил Майкл, положив руку на спинку кушетки за ее плечами.

—Я? Целеустремленная — да, — уточнила Элизабет, незаметно наклоняясь, чтобы избежать прикосновения его руки. — Симпатичная? Я в этом не уверена. Похоже, что лимит привлека­тельности был исчерпан на Аманде.

—Зато тебе достались все мозги, которые предназначались Кэтрин. Я привык видеть, как ее постоянно оставляют после уроков, — добавил Майкл, подвинув руку так, что она слегка каса­лась ее шеи.

Элизабет бросила на него разгневанный взгляд, выжидая, когда он уберет руку.

— Я лучше училась, чем Кэтрин, это верно! Но зато на нее все обращали внимание. Нечего и говорить, Кэтрин была очень хорошенькой. — Она повернулась к Лауре. — Конечно, я помню, как тебя выбрали королевой школьного бала. Ты выглядела неотразимой на сиденье открытого ав­томобиля. Сколько тогда было разбито сердец!

Лаура улыбнулась.

— Думаю, это были лучшие пятнадцать минут в моей жизни. Стоило мне окончить школу, и никому не стало дела, что мне назначал свида­ния сам Брент Хогенсби или, что я смогла сде­лать лучший шпагат под гром аплодисментов в нашем физкультурном зале. Могу сказать, что это походило на весьма грубое пробуждение от красивого сна.

Элизабет медленно кивнула, внезапно увидев вещи в новом свете.

— Вот как! А я-то думала, что ты поступила в колледж и продолжаешь пользоваться успехом.

Лаура тихо засмеялась.

—Если бы так! Я, правда, два года посещала колледж, а когда родители переехали в другой штат, осталась и начала подрабатывать в магази­не Кэшмана по вечерам. Довольно скоро учеба перешла на второй план, а работа — на первый. Затем встретила Джейсона и стала рожать детей. Вот и конец моей истории! — Она замолчала и передвинула стул, чтобы сесть напротив них. — А теперь расскажите об увеселительном парке. Там и вправду так здорово, как говорят? Мои мальчики, я знаю, горят желанием туда попасть, но мне пока не до этого. Возможно, позже, ког­да родится ребенок, я и решусь.

—Я бы охотно сводил их туда, — предложил Майкл. — Думаю, им будет полезно для общего развития. Как ты думаешь, Лайза?

—Возможно, это даже как-то поможет нам в работе, — допустила она. — С другой стороны, трудно сосредоточиться с двумя маленькими детьми, тем более мальчиками.

—Ну и что? Зато будет весело! Я возьму их завтра, если ты не против.

—Завтра у них занятия, а вечером — бас­сейн, — ответила Лаура.

—Тогда заберу их в пятницу, после школы.

—Они будут в восторге.

—Я тоже, — сказал Майкл. — Теперь ответь, пожалуйста, могу ли я чем-нибудь помочь или что-либо сделать для тебя? Я обещал Лайзе, что надолго мы не задержимся. Она намерена еще поработать вечером над своим проектом.

—Мне ничего не надо. Не тревожься обо мне.

—Не могу не тревожиться.

Лаура улыбнулась сначала ему, а затем — Элизабет.

—Из него получился отличный старший брат. Лучшего я не могла и пожелать.

—Мне всегда было интересно, каково это — иметь брата? — промолвила Элизабет и смути­лась под испытующим взглядом Майкла. — Ког­да у тебя две сестры, приходится тяжеловато.

—При том, что ты еще и средняя. Мне это знакомо, — добавила Лаура. — Я средняя среди пятерых. Веселого мало. Старшие позже прихо­дят домой, а младшие — всегда на твоем попе­чении, пока их нет. На моем, то есть… Мне всег­да приходилось выполнять всю работу по дому и влетало, если что не так.

Майкл ответил на ее грустную исповедь сме­хом.

— Ну, хватит. Не так уж все было плохо! Во всяком случае, мы всегда заступались перед от­цом с матерью за тебя. Если бы Джулия не от­менила твой «комендантский час», вряд ли тебе позволили бы до глубокой ночи оставаться на вечеринках.

— Это правда. — Лаура с любопытством обер­нулась к Элизабет. — А ты ходила на вечеринки?

Элизабет улыбнулась вопросу, хотя у нее при этом возникли неприятные воспоминания.

— Нет, в школе почти никогда.

— Слишком была поглощена учебой, — вста­вил Майкл.

— Скорее потому, что меня не приглашали.

— Наверное, боялись после того, как ты сло­мала мне нос.

Лаура оглядела обоих с изумлением.

—Так это была Лайза? Она это сделала? Майкл кивнул, улыбаясь смущению Элизабет.

—Да! Можешь себе представить!

—Ты заслужил… пытался выставить меня на посмешище, как это делаешь и сейчас, — про­бормотала Элизабет. — Он потешался надо мной на глазах у всех своих друзей.

—Я говорил, что хотел поцеловать тебя не шутки ради.

Лаура продолжала рассматривать их с возрас­тающим интересом.

—А мне и невдомек, что вы уж настолько знали друг друга. Хоть и держались на рассто­янии, но, по-видимому, всегда тянулись к одно­му и тому же.

—Нет, не к одному и тому же, — возразила Элизабет.

—Увы, — согласился Майкл, положив начало новой неловкой паузе.

—Я прекрасно помню, с каким недоумева­ющим видом разгуливал Майкл после того, как ты сломала ему нос, — наконец сказала Ла­ура. — Похоже, ты заодно еще и вправила ему мозги.

— О да! После этого я уже боялся целовать кого-либо! В сущности, этот печальный опыт ис­портил всю мою жизнь. Ты хоть немножко чув­ствуешь себя виноватой, Лайза?

—Нет!

—А если подумать?..

Элизабет взглянула на часы и нахмурилась.

—Вы меня простите, но я и, правда, должна вернуться в отель. Мне нужно вечером еще по­работать.

—Хорошо! — Майкл покорно встал и поднял руки вверх. — У меня есть еще немного времени до наступления темноты.

Элизабет тоже поднялась и улыбнулась Лауре.

— Было так приятно увидеть тебя снова. Не сомневайся, я расскажу Аманде о нашей встрече.

— Будь добра, и передай от меня привет!

— Обязательно. — Увидев, как Майкл заклю­чил сестру в неуклюжие, но сердечные объятия, Элизабет почувствовала укол зависти при виде их искренней привязанности. В ее семье эмоции были не в чести. Упор всегда делался на успехи и соперничество, а не на нежные отношения.

Оба молчали, пока выходили из дома и затем шли к автомобилю. Вокруг было тихо, воздух хранил приятное тепло. Над головой мерцали мириады звезд, даже луна была полная и струила свой свет, настраивая Элизабет на лирический лад. Она не могла припомнить, когда последний раз смотрела в ночное небо. Казалось, что ни на что другое, кроме карьеры, никогда не находи­лось времени.

— Как прекрасно здесь, правда? — отозвался Майкл за ее спиной.

— Чудесно!

Он улыбнулся, заслышав в ее голосе теплоту с оттенком печали.

—Забываешь о работе, о прессинге обязанно­стей, о необходимости гробить себя во имя «Его величества доллара».

—Возможно, на одну-две минуты, — согласи­лась она. — Но вот наступит утро — и все вер­нется на круги своя.

— Так не должно быть!

— Конечно, так будет! — Она повернулась к нему лицом. — Лунный свет не вечен! Звезды неизбежно померкнут.

Он мрачно улыбнулся.

—Ты права! Я сожалею, но ты права! Боль в его глазах заставила ее спохватиться.

—Извини! Я не имела в виду…

—Ничего, не извиняйся. Ты просто старалась вернуть меня обратно к реальности, но в этом нет необходимости. Я не дурак, Лайза! Я могу шутить обо всем на свете, но я видел и суровую сторону жизни. Конечно, холодный свет дня мо­жет полностью уничтожить любую фантазию лунного света, но это не значит, что ты не мо­жешь наслаждаться зрелищем прекрасного неба, как сейчас.

—Даже в ущерб предстоящему марафону? — тихо спросила она.

—Может, это стоит некоторых потерь. Здесь риск! И я тебе его предлагаю. — Он заглянул в ее глаза с таким выражением, которое было красноречивее любых слов.

—А ты любишь рисковать, — сказала она мягко.

—Иногда. Все зависит от ставки.

Его слова создали ощущение близости между ними, а это могло привести к нежелательным последствиям, особенно здесь, под звездным не­бом.

—Верно, — сказала она быстро. — Так что нам лучше…

—…уехать, — закончил он сухо за нее. — Как только намечается что-то интересное, ты тут же рвешься уехать.

Элизабет улыбнулась.

—Смешной. Так обычно о тебе говорили де­вушки. Что же произошло с твоей теорией трех­дневных знакомств? Как насчет: погулял Стаф­форд — и хватит?

—Ну, я больше так не думаю, — протянул он. — Я же вырос за прошедшие десять лет. Ты просто не хочешь смириться с этой мыслью. На­верно, боишься, как бы в меня не влюбиться.

—Не хочешь ли ты сказать, что остепенился и готов остаток своей жизни провести с одной женщиной? — спросила она, игнорируя послед­нюю часть его замечания. — Попробуй убедить меня, Майкл. Я пока ничего такого не вижу. Ты проведешь эту неделю, флиртуя со мной, потому что я оказалась под рукой, а затем, на следу­ющей неделе, на моем месте окажется другая.

Он пристально посмотрел на нее, недовольно хмуря брови.

— Ты обо мне невысокого мнения, не так ли? Она передернула плечами, словно отмахиваясь от назойливого взгляда. Проблема как раз в том, что она думает о нем слишком много и больше хорошего, чем плохого. Но он не должен даже догадываться. Это только поощрит его, чего ей меньше всего хотелось.

—Извини, если задела тебя. Но я делаю все, чтобы не клюнуть на одну из твоих удочек.

—Я не забрасывал для тебя никаких удочек. Ты просто не хочешь признать, что между нами что-то есть. Совершенная Элизабет Палмер ни­когда не допустит, чтобы какой-либо парень раз­горячил ей кровь.

—А ты меня и не разгорячил, — огрызнулась она.

—Ммм?.. Тогда почему же горят твои ще­ки? — Он прижал ладонь к ее лицу; пальцы с трепетной лаской коснулись щеки, вызвав дрожь во всем теле.

Она боролась с желанием уткнуться лицом в его ладони. Он прав, будь он проклят! Его паль­цы приятно холодили горячую кожу, нежные прикосновения пальцев возбуждали все больше и больше. Она оттолкнула его руку.

—Я горю от злости. Пожалуйста, оставь меня в покое.

—Не могу. Ты лжешь не только мне, но и пытаешься обмануть себя. Но я доволен: мне удалось добиться от тебя хоть какой-то непосред­ственной реакции. Будем считать, что это только начало.

Она покачала головой, признав полное кру­шение своих планов.

—Сделай милость, садись в автомобиль и от­вези меня обратно в отель, ладно? Утром мне надо встретиться с Чарли, хорошо бы подгото­виться и отдохнуть. На случай, если ты забыл, напоминаю: мы здесь для того, чтобы работать, а не развлекаться.

—Как могу я забыть, когда ты напоминаешь об этом каждые пять минут? — Он открыл двер­цу автомобиля и замешкался. — Что ты сказала о встрече?

Она взглянула на него в замешательстве.

— Я виделась с Чарли утром. Он сказал, что ему надо кое-что обсудить со мной. А что?

Майкл взглянул на нее и расхохотался.

—Мне самому назначена встреча с Чарли. Она подозрительно смерила его взглядом.

—Тебе? На какое время?

—В девять утра. А у тебя?

—То же самое.

Майкл поймал ее настороженный взгляд и ухмыльнулся.

— Интересно, что он замышляет?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Парами? Вы хотите, чтобы мы работали вместе? — Эти слова вырвались у Элизабет с раз­дражением, в явно непрофессиональной манере, но она не могла сдержаться. Последнее предло­жение Чарли Хейварда было просто невероят­но. — Я не смогу работать с ним, — добавила она с нажимом, — мы из разных компаний!

—Полегче, Лайза. Думаю, это уже решено, — Майкл быстро улыбнулся ей, затем оба переклю­чились на человека, сидящего перед ними за конторкой.

—Совершенно верно, — не раздумывая ска­зал Чарли.

—Но почему? Что хорошего из этого выйдет? — допытывалась Элизабет.

—Увеселительные парки не посещают в оди­ночку, — объяснил Чарли. — Сюда приходят па­рами, семьями, с друзьями, с любимыми. Как вы сможете разработать проект, руководствуясь толь­ко своими впечатлениями? — Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Не понимаю, что вас не устраивает в моем предло­жении? Я уже составил пару из мисс Блейк и мистера Гоффмана — и ничего, оба не возража­ют!

Криста и сухарь Эд Гоффман вместе? Элиза­бет не могла не улыбнуться при этой мысли. Ни­чем не лучше, чем она с Майклом!

—Это кажется довольно странным!

—Я не прошу вас делиться профессиональ­ными секретами. Я хочу, чтобы каждый получил впечатление о парке от другого, желательно представителя противоположного пола.

—В этом есть смысл, — вмешался Майкл. — Думаю, мы как-нибудь справимся, не так ли, Лайза?

— Полагаю, все будет нормально, — смири­лась она, понимая, что у нее все равно нет вы­бора.

Чарли громко хлопнул в ладоши.

— Заметано! Теперь вы работаете вместе. И не забывайте: вы здесь якобы затем, чтобы развле­каться. Короче, ради удовольствия!

Удовольствие! Удовольствие! Удовольствие! Это слово не выходило у нее из головы все вре­мя, пока они, покинув кабинет, не оказались на свежем, согретом солнцем воздухе. Возле «замка» они остановились и огляделись, выжидая, кто же первый нарушит молчание, но, вопреки обыкно­вению, Майкл не спешил начать разговор. Он выглядел неправдоподобно серьезным.

— Что здорово, то здорово! — наконец вяло промямлил он.

Она взглянула на него с изумлением.

—Откуда такой унылый тон? Не ты ли два дня подряд упрашивал меня осматривать парк вместе?

—Возможно, — признал он. — Но теперь я понял, насколько это трудно для тебя — полу­чить удовольствие.

Удовольствие! Вновь это слово! Оно навязчи­во звучало в голове вместе со словами «одна» и «одинокая». Элизабет едва не задохнулась от зло­сти.

—Я так же могу доставлять себе удоволь­ствие, как и всякий другой.

—Гм… Ну что ж… Давай тогда пойдем и по­пробуем развлечься!

—Прозвучало так, словно ты приглашаешь к дантисту.

—Вношу ясность, Лайза. Ты, наверно, дума­ешь, что я здесь шутки ради, но, по правде го­воря, мне очень нужен этот заказ, чтобы рассчи­таться с долгами своего агентства. Я вполне серьезно намерен сделать все возможное, чтобы его добиться.

—Как и я!

—Но у нас разные подходы. Сначала я, как и Чарли, думал, что осматривать парк лучше в компании. Но сейчас не уверен. — Он помолчал, давая ей возможность вникнуть в его слова, ко­торые начали жечь ее, словно огонь. — Ты, воз­можно, будешь дуться большую часть дня, жалу­ясь на толчею, на жару, на аттракционы, и мне будет трудно составить представление о парке и ощутить то удовлетворение, которое испытывает большинство людей, приходящих сюда.

— Ты все сказал? — осведомилась Элизабет. Он пристально смотрел на нее какое-то вре­мя, а затем кивнул.

—Я не дуюсь, Майкл! И я тоже могу полу­чить здесь удовольствие в той же мере, как и любой другой.

—Ты даже не понимаешь, что означает это слово. Но… — он поднял руку, не давая ей воз­разить, — я предоставлю тебе возможность убе­дить меня в обратном, раз уж нам с тобой ниче­го другого не остается.

—Предоставишь мне возможность… — повто­рила она с издевкой. — Как великодушно с тво­ей стороны! Что же произошло с тем очарова­тельным парнем, который чуть не умер, добива­ясь того, чтобы быть со мною рядом? Майкл пожал плечами.

— Я знаю, когда следует остановиться, Лайза. Ты достаточно ясно дала понять, что не нужда­ешься в моей дружбе. Не желаю биться о стенку головой! Между прочим, ты, возможно, права. Мы очень разные люди. После того, как мы по­говорим о прошлом, у нас не остается больше тем для разговора. Ты, верно, заметила однажды: «плут» и «овца» не могут оказаться в одной уп­ряжке.

Элизабет взирала на него в остолбенении, не веря своим ушам. Он говорит, что не любит ее, что она зануда, такая же, какой была и раньше. Вспышка негодования привела ее в чувство.

—Я больше не «овца», какой считалась в школе, и нечего сюда это приплетать. Ты меня совсем не знаешь.

—Как и ты меня, — резко сказал он и, взяв ее за плечи, повернул лицом к себе. — Я о том же толкую. Почему бы нам не поцапаться для начала и не выяснить, кто мы такие?

Его голубые глаза серьезно смотрели на нее сверху вниз. Он не шутил, не улыбался, а просто смотрел и ждал. Она ощутила, как дрожь прошла по телу, когда его руки, погладив ей плечи, мед­ленно спустились к запястьям, а затем нежно сжали ладони. Она слегка дернулась, но он не выпустил ее рук, и она со вздохом сдалась.

— Хорошо, Майкл! Постараюсь забыть все, что привыкла в тебе ненавидеть.

— И я сделаю то же самое, — покладисто кивнул он, вновь улыбаясь. — Но сначала сдела­ем вот что, — он протянул руку и, прежде чем она успела ему помешать, вытащил заколку из прически. Русые ее волосы немедленно рассыпа­лись по плечам.

— Сейчас же отдай! — потребовала она. Майкл сунул заколку себе в карман.

— Потом. Я не намерен гулять по парку с де­ловой женщиной. А теперь займемся вот чем… — Его пальцы на этот раз оказались на ее шее и стали развязывать узел на косынке, кото­рую она повязала поверх воротника белой хлоп­ковой блузки. Одним движением руки он сорвал косынку и потянулся, чтобы расстегнуть верх­нюю пуговицу на блузке.

Она схватила его за запястье, яростно сверкая карими глазами, чувствуя, как краска бросилась в лицо.

— Прекрати сейчас же! И верни мне заколку и косынку немедленно!

Не сводя с нее глаз, он упрямо покачал голо­вой.

— Нет. Ты не сможешь получить удоволь­ствия, гм… застегнутая на все пуговицы. Хватит и того, что на тебе немыслимые спортивные брюки и белая блузка, но сейчас, по крайней ме­ре, ты хоть немного выглядишь по-человечески.

Элизабет задыхалась от гнева, оскорбленная тем, что он так нагло посмел распустить руки. Ей хотелось броситься на него и отнять свои ве­щи, но не устраивать же сцену на глазах у всех. Она только выставит себя посреди парка на по­смешище. Взвесив ситуацию, она окинула при­стальным взглядом его кричаще, до смешного яркую гавайскую рубашку, голубые джинсы и теннисные туфли. Вряд ли удастся сорвать с него рубашку, но можно попробовать что-то сделать с ярко-оранжевой баскетбольной кепкой.

— Ты прав, — сказала она, наконец, и улыбну­лась, чтобы усыпить его бдительность. — Между прочим, мне так намного удобнее! — Для пущего эффекта она повертела корпусом, стараясь не об­ращать внимания на вспыхнувший в его глазах алчный блеск. Но затем и это решила использо­вать в своих целях. — Может, ты хочешь, что­бы я еще что-нибудь сняла? — спросила она, невинно вскинув ресницы и облизывая языком губы.

У Майкла, еще пуще, разгорелись глаза.

— Гм… Нет. Пожалуй, так сойдет… пока… Элизабет сделала шаг ближе к нему, затем другой, пока ее груди не коснулись его груди. Положив руки ему на плечи, она запустила паль­цы в светлые кудри, выбившиеся из-под кепки.

— Ух, что ты делаешь? — пробормотал он.

—Создаю себе настроение… для удоволь­ствия. — Она слегка надавила пальцами на тыль­ную сторону его шеи, сгибая голову вниз — явно для поцелуя. Но едва они коснулись друг друга губами, как она сорвала с его головы баскетболь­ную кепку и вырвалась из объятий.

—Эй, что ты делаешь? — взвыл он, когда она отскочила назад. — Это моя любимая кепка!

—Она выглядит нелепо. Настолько яркая, что режет глаза.

Майкл стал наступать на нее.

— Верни обратно, Лайза!

Она спрятала кепку за спиной и отрицательно замотала головой.

—Ни под каким видом! У тебя две моих ве­щи, а у меня только одна.

—Если не отдашь добром — придется отнять силой.

Элизабет оценивающе взглянула на него. Он был высок, хорошо сложен и всем своим видом больше походил на атлета, чем на бизнесмена. Он мог бы одолеть ее за секунду. Если… Она тайком огляделась вокруг, высматривая поблизо­сти мусорную урну. Стараясь ничем не выдать своих намерений, она указала рукой в противо­положном направлении.

— Смотри, там Эд!

Майкл повернул голову, и тут она, воспользо­вавшись моментом, метнулась к мусорному бачку и запихнула в него кепку. В следующую секунду он уже был рядом, но все равно опоздал.

Раздосадованный тем, что оказался в дураках, он пнул бачок ногой.

— Не могу поверить, что ты это сделала. Вы­бросила мою кепку! — Он подбоченился. — Что ты скажешь в свое оправдание?

Она вызывающе ухмыльнулась.

—Получаю удовольствие.

—Удовольствие? — Он долго вглядывался в нее, а затем медленная ответная улыбка расплы­лась по его лицу. — Тогда позволь и мне разде­лить его с тобой. — Вытащив из кармана ее ко­сынку и заколку, он сунул их в мусорный бачок.

А затем протянул руку, и она непроизвольно приняла ее, наслаждаясь теплом его пальцев, со­мкнувшихся вокруг ее ладошки, и теплом его улыбки, когда он заглянул ей в лицо.

— Может быть, для тебя не все еще потеряно.

— И для тебя тоже, — ответила Элизабет. — Ну что, пойдем?

Прислонясь к прилавку, Майкл наблюдал, как Элизабет на другой стороне магазина вниматель­но разглядывает сувениры. Он улыбнулся, глядя, как она перебирает безделушки и делает пометки в блокноте. Ничего не скажешь, почти весь день она держалась на высоте, расслабившись и с удо­вольствием посещая аттракционы, но нечего бы­ло и сомневаться, что рано или поздно предан­ность работе в ней возобладает. Майкл не считал это недостатком, откровенно говоря, тут ему да­же хотелось больше походить на нее.

Сам-то он никогда не мог, поставив перед со­бой цель, стремиться только к ней, даже футбол не был исключением. Он работал усердно, отда­вал всего себя играм и тренировкам, но в свои свободные часы занимался другими вещами, ко­торые тоже любил: рыбной ловлей, теннисом и чтением. Он оправдывал себя тем, что стремится расширить свой кругозор, что у него многообра­зие интересов, но иногда, в глубине души, созна­вал, что это всего лишь предлог, чтобы скрыть свою несобранность.

Элизабет же явно предана своему делу. У нее как-то само собой выходит так, что все, что бы она ни делала, всегда имеет какое-то отношение к работе. Интересно, позволяет ли она себе рас­слабиться, делает ли что-нибудь для собственно­го удовольствия, исключая выходку с его кеп­кой? Он улыбнулся, вспомнив о забавном эпизо­де. Единственный раз она продемонстрировала перед ним, что обладает и чисто женскими каче­ствами вдобавок к своей, что ни говори, раздра­жающей преданности делам фирмы, известной своей чванливой консервативностью. Видимо, это связано каким-то образом с ее отцом. Чем же другим можно объяснить то, что она работает в такой фирме? Он размышлял над этим, наблю­дая, как она расспрашивает продавщицу об игру­шечных солдатиках. Ее светлые волосы растрепа­лись от сквозняка, на щеках золотился загар, а в целом она выглядела более счастливой, чем в тот день, когда он впервые встретил ее в конторе у Чарли. На лице читалось оживление, в глазах — веселый блеск. Ему хотелось верить, что такая перемена произошла благодаря ему.

Ладно, пусть он высокого мнения о себе! По крайней мере, он этого не скрывает!

— Чем могу служить, сэр?

Майкл оглянулся: к нему приближалась дру­гая продавщица.

— Ничем, благодарю! Я просто жду подру­гу, — он кивнул головой в сторону Элизабет и поймал себя на том, что слово «подруга» застря­ло в голове. Он никогда не считал Элизабет Палмер своим другом в прошлом. Она скорее была его немезидой — богиней мщения, занозой в душе, девушкой, чье присутствие вызывало в нем дух противоречия и стремление доказать свое превосходство над ней. Но, как убеждался он теперь, в его душе всегда оставалось место и для другого, более глубокого чувства к ней, в ко­тором он прежде себе не признавался.

— Майкл, что ты думаешь о них? Твоим пле­мянникам понравятся? — Элизабет показала ему пару подобранных ею клоунов. — По-моему, они восхитительны!

Он почти не видел игрушек. Его взгляд был прикован к ее лицу — к восхищенно светившим­ся карим глазам, к нежным очертаниям мягких полуоткрытых губ. Поэтому он просто кивнул и пробормотал единственное, что уловил из всей ее фразы:

— Восхитительны!

Элизабет обрадовано кивнула.

—Я беру их. — Она вручила продавщице деньги и стала наблюдать, как та пакует игрушки в специальную коробку.

—Напрасно ты потратилась. — Майкл обнял ее за талию, когда они направились к выходу из магазина.

—Но мне захотелось. Я не знаю других детей, которым могла бы купить игрушки, а эти клоуны такие симпатичные… — Она бросила на него встревоженный взгляд. — Ты думаешь, твоя се­стра рассердится на меня?

—Конечно, нет! Наоборот, она будет растро­гана твоим вниманием.

Элизабет вспыхнула под его пристальным взглядом.

— О, такой пустяк! Что ты собираешься де­лать сейчас?

Множество ответов пронеслось в его голове, когда они вышли на солнечный свет, но Майкл неотвязно думал об одном, который, выскажи он его вслух, поверг бы ее в шок.

— Боюсь, как бы не обгореть на солнце, — сказала Элизабет. — Самое время посетить еще какой-нибудь аттракцион.

«Аттракцион? Неплохая идея! — подумал он. — Что-нибудь захватывающее, чтобы выбить дурь из головы». Его взгляд упал на громадную металлическую конструкцию в той части парка, где находились аттракционы для любителей острых ощущений. Посетители стоя размещались в узкой капсуле, которая затем взлетала вверх и там вертелась, доводя до головокружения. Как раз то, что ему сейчас требуется!

— Как насчет «Поднебесной вертушки»? — спросил он небрежно.

Элизабет вся напряглась, взглянув в том на­правлении, куда он кивнул головой.

—Не уверена, что мне туда хочется.

—Тебе все равно придется пройти через это. Вспомни условия Чарли!

—Я помню. Просто сомневаюсь, стоит ли именно сейчас. Мы не так давно поели.

Майкл сверился с часами.

—Если точно, ели мы два часа назад. Пошли, Лайза? Пусть нас помотает!

—Позже. После змей. Они рядом, и если мы пойдем туда, нам не придется потом делать крюк.

—Змеи? — переспросил Майкл слабым голо­сом.

—Да. Что-нибудь не так? — Элизабет взгля­нула на него с удивлением. — Ты словно по­бледнел?

Майкл судорожно сглотнул.

— Нет. Все в порядке.

—Хорошо. Тогда отправляемся в джунгли и посмотрим, что Чарли там для нас приготовил. Я что-то слышала о змеином колодце.

—Змеиный колодец! — повторил Майкл как эхо и откашлялся под ее подозрительным взгля­дом. — Конечно, там не настоящие змеи.

—При таком директоре, как Чарли? Я бы не очень на это рассчитывала! А в чем проблема? — Она ожидала ответ, в недоумении подняв брови.

Майкл вздохнул и отвел глаза.

— Ни в чем. Что ты, какие тут могут быть проблемы!

— Тогда ты готов?

«Как всегда!» — подумал Майкл, направляясь за ней по тропинке, ведущей в глубь джунглей. Прошли какие-нибудь секунды, и местность из­менилась как по мановению волшебной палочки: вместо модерна — древние времена, вместо бето­на под ногами — трава и листья. Толстые де­ревья с длинными, узловатыми ветвями пересе­кали тропинку во всех направлениях; густая ли­ства скрывала небо. Атмосфера стала душной, насыщенной испарениями, и шум парка перестал доноситься; вместо него слышался грохот тузем­ных барабанов, а возможно, это в его ушах отда­вался стук собственного сердца, готового выско­чить из груди.

—Интересно, куда все подевались? — сказал он нервно. — Еще даже не вечер. Ты думаешь, здесь есть кто-нибудь, кроме нас?

Элизабет взглянула на него и пожала плеча­ми.

— От того места, откуда мы сюда вошли, вели три тропинки. Я думаю, мы выбрали ту, по ко­торой меньше всего ходят.

— Похоже, что так!

Громкий рев леопарда раздался в воздухе. Майкл побелел.

— Что это?

Элизабет засмеялась.

—Царь джунглей! Разве не здорово? У меня такое ощущение, словно мы оказались в фильме про Тарзана. — Она бросила быстрый взгляд че­рез плечо и озорно улыбнулась. — Не возража­ешь, если я изображу его позывные?

—Нет, — пробормотал Майкл, слишком за­нятый своими страхами, чтобы обращать внима­ние на то, что она собирается делать.

—Ладно. Слушай! — Она набрала воздуха в легкие, забарабанила себе в грудь и испустила леденящий душу вопль, заставивший Майкла в страхе отскочить в гущу кустарника. Потеряв равновесие, он плюхнулся на кучу листьев.

Элизабет, весьма озадаченная его телодвиже­ниями, бросилась к нему.

—Что с тобой?

—Во имя дьявола, что ты изобразила? — по­требовал он объяснений.

—Клич Тарзана. Извини… Наверно, мне не следовало этого делать.

— Нет! Конечно, не следовало, — брюзгливо проворчал он.

Элизабет с интересом вгляделась в него и расплылась в ухмылке.

—Ты ведь испугался, правда?

—Конечно, нет! Не говори глупостей!

—Да! У тебя мурашки бегают по коже с тех пор, как мы оказались здесь. — Она покачала головой, наконец-то прозрев истину. — Ты не любитель джунглей, так ведь, Майкл?

— А чего их любить? Ну ладно, давай выбе­ремся отсюда. — Он поднялся на ноги и огля­нулся назад.

—Мы не можем вернуться. Нам надо идти вперед.

—Тогда пошли. Но только… без шумовых эффектов. Договорились?

Она понимающе кивнула, проглотив улыбку и наблюдая за тем, как он отряхивает листья и с тревогой озирается по сторонам.

— Подожди! У тебя и на голове листья! — сказала она.

Встав на цыпочки, она потянулась к его во­лосам, когда что-то с тихим шумом сорвалось с ветки и шлепнулось за ними на землю. Майкл подскочил едва ли не на фут и потащил ее за собой под защиту дерева.

— Что там, Лайза? Просто скажи мне, что это? Не шевелись, стой тихо! — Он так стиснул ей руки, что у нее заныли запястья.

Элизабет попробовала перевести дыхание, но Майкл так крепко прижал ее к груди, что это ей удалось не сразу. Она чувствовала, как бешено колотится у него сердце. Выглянув из-за его пле­ча, она попробовала разглядеть предмет их пани­ки.

—Все в порядке, Майкл. Это резиновая змея. — Она протянула ногу, чтобы откинуть ее.

—Не прикасайся к ней! — взвыл он.

—Она не настоящая. — Не обращая внима­ния на его слезный призыв, Элизабет пнула змею носком туфли, откинув дальше по тропин­ке. — Вот видишь…

Майкл глубоко вдохнул и, проследив за ее взглядом, наконец, с явным облегчением выдо­хнул:

— Ох…

— Может, ты теперь отпустишь мои руки? Он слегка разжал пальцы, все еще прижима­ясь к ней.

— Ты на самом деле испугался, ведь прав­да? — спросила она.

Он нервно облизал губы.

— Я заблудился как-то в джунглях, когда был маленьким ребенком. В то время мы жили на Филиппинах. Я остановился, чтобы на что-то посмотреть, а родители и проводник продолжали идти. Когда я оглянулся, чтобы догнать их, они уже ушли. И затем появилась эта тварь, она пол­зла ко мне… — Его лицо, и так уже бледное, по­белело еще больше. — Это была змея. Не знаю, сколько я там стоял, наблюдая, как она ко мне подползает. Возможно, прошло не больше мину­ты, но мне показалось, что не меньше часу. Она была так близко, что я мог различить рисунок на е е коже… — Он перевел дыхание и продол­жал: — Затем раздался выстрел, и змея прыгнула ко мне. Я закричал — в полной уверенности, что она собирается укусить меня. Но пуля попала ей в голову, и она замертво свалилась у меня в но­гах… — Он закрыл глаза и притянул ее к се­бе. — С тех пор я не могу даже смотреть на змей.

—Ты должен был рассказать мне об этом, — тихо сказала Элизабет, не отстраняясь от него. — Мы не пошли бы сюда.

—Я подумал, что справлюсь. В конце концов, я уже не семилетний малец!

—Нет, но детские страхи быстро не прохо­дят. — Она слегка откинулась и заглянула ему в лицо. Ее пальцы стерли капельки пота у него со лба. — Здесь нет ничего зазорного.

—Будь ты мужчиной, ты бы так не говорила. Если бы мои друзья по команде услышали про то, что произошло сегодня, — вот смеху бы бы­ло!

Элизабет улыбнулась.

— Меня мало волнует реакция твоей коман­ды. Хотя должна признать, что была поражена, узнав, что ты чего-то боишься. Ты мне казался таким сильным!

Он покачал головой.

—Я просто человек, Лайза. Возможно, ты когда-нибудь это поймешь.

—Думаю, что уже начинаю понимать…— Она помолчала, затем спросила: — Итак, куда пойдем? Как я уже сказала, вернуться мы не мо­жем: выход из джунглей через ворота, которые впереди.

—Тогда пойдем вперед… Через минутку, — добавил он. — Я должен прийти в себя.

—Просто вспомни, где мы на самом деле. В «Азартном мире». Не в джунглях. Здесь нет на­стоящих змей.

—Ты всегда так практична! Вот кого мне всю жизнь не хватало!

—Но ты же не любишь практичных, — уточ­нила она. — Кто, как не ты, убеждал меня рас­слабиться, очертя голову окунуться в удоволь­ствия, забыть о том, что должна делать, и делать только то, что хочется?

—Разве я все это говорил? — спросил он с улыбкой.

—Да, и не один раз.

—Возможно, я пересолил. Немного практич­ности и логики никому не помешает. — Он ог­ляделся с нервной улыбкой. — Хотя бы для того, чтобы не дать разыграться воображению. Знаешь ли ты, что в детстве я себе придумал друга?

Она отрицательно покачала головой, удивля­ясь его внезапной откровенности.

—Это был такой же мальчик, как и я. Его звали Бенджамин. Я выдумал его, когда мы жили в Испании, потому что не знал испанского и мне трудно было завести друзей. Бенджамин был моя противоположность.

—Он любил змей? — поинтересовалась она.

—Да. Он не боялся ничего. Во многих отно­шениях он походил на супермена. — Майкл ух­мыльнулся. — Но Бенджамин меня покинул на­всегда. Смешно!.. Спустя столько лет я впервые вспомнил о нем. А все из-за этого места — на­веяло на меня детские воспоминания.

—Понимаю. Этот парк способен кого угодно вывести из себя. — Она смешалась, затем, усту­пив душевному порыву, решила ответить откро­венностью на откровенность: — У меня тоже бы­ла вымышленная подруга. Я ее называла Аннабе­ла. Она была красавица и умница, вдобавок единственный ребенок в семье. Все любили ее. И ей нравилось то же самое, что и мне.

—Например?..

—Читать и писать стихи, играть в куклы — словом, все то, что любит каждая девочка. Но Аннабела тоже канула в Лету. Я помню день, когда это случилось… Я училась в шестом клас­се, и меня единственную не пригласили на день рождения к Мериэн Джеймс. По крайней мере я так думала, что единственную. Словом, я оста­лась дома, говоря себе, что с меня хватит и Ан­набелы. Но она не могла прийти ко мне домой и играть со мной. Тогда я и поняла, что ее не существует. — Она передернула плечами. — Вот такие дела. Все мы вырастаем рано или поздно.

Майкл кивнул; глаза его были серьезными.

—А мне кажется, что ты повзрослела раньше, чем все мы.

—Кто знает. Иногда я думаю, что все еще взрослею… — Она огляделась, намеренно соби­раясь разрушить близость, возникшую между ни­ми. — Теперь ты готов идти дальше? — Она ста­ла потихоньку отстраняться от него, вспомнив с опозданием, что все еще находится в его объяти­ях, но в этот момент в джунглях раздался оче­редной рев, и Майкл вновь сжал ей руки.

— Помоги мне, Лайза. — Его непосредствен­ная просьба, как в зеркале, отразилась в глазах и в хриплом голосе. — Ты нужна мне.

Плечи ее напряглись, во рту стало сухо, и, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, не нашлось ни сил, ни желания сопротивляться.

Прикосновение его губ, сначала нежное, лас­ковое и теплое, стало затем более плотским, жаждущим и требовательным, выдавая его неудо­влетворенную страсть и жажду физической бли­зости. Она покорно разомкнула губы и прижа­лась к нему плотнее. Руки Майкла обхватили ее за талию, и она явственно ощутила жар его бе­дер, в то время как его губы жадно покрывали поцелуями ее лицо и шею.

Громовой рев леопарда вновь потряс воздух, но Элизабет едва расслышала его за стуком соб­ственного сердца, и только еще чей-то пронзи­тельный вопль заставил ее отшатнуться, бледную, едва дышащую.

— Нам надо идти, — пробормотала она. — Надеюсь, ты больше не боишься?

Он покачал головой.

— Нет, благодаря тебе.

Она стесненно кивнула.

— Вот и хорошо. Может быть, теперь-то ты меня отпустишь?

— Если ты этого хочешь.

Нет, она не хотела. На деле атмосфера джун­глей пробудила в ней первобытные инстинкты. Она с трудом справилась с желанием запустить руки ему под рубашку и тем самым покончить с последними остатками приличий и всем тем, что их разделяло. К сожалению, одежда была не единственным препятствием, стоящим между ни­ми! Их разделяло нечто гораздо большее, на что закрывать глаза не следовало. Она глубоко вздо­хнула и высвободилась из объятий, не обращая внимания на его огорченно сощуренные глаза.

— Не уходи, Лайза!

— Мы должны идти, — прошептала она, тро­нутая искренней мольбой, прозвучавшей в его голосе, — это все нереально. Одна фантазия!

— Если захотим, все станет реальным.

Она покачала головой.

—Нет! Как только мы выберемся отсюда, все станет таким же, как и прежде.

—Вряд ли! Я не собираюсь забывать то, что здесь сейчас произошло. Черт подери, не хочу забывать! Ты единственная, кому я рассказал о джунглях и Бенджамине. Разве тебе это ни о чем не говорит?

—Конечно, говорит. Но…

—Но что? Как ты можешь делать вид, что между нами ничего нет и не было? Мы привяза­ны друг к другу множеством нитей!

—Они существуют только в твоем воображе­нии. Давай пойдем! Я не хочу вдаваться в рас­суждения!

Он вздохнул и покорился неизбежному.

— Хорошо! Но ты должна держать меня за руку.

Она сделала гримасу, но протянула ему свою руку.

— Держи. Согласна на все, чтобы вытащить тебя отсюда.

Они медленно прошли еще несколько ярдов, затем Майкл вновь весь напрягся, когда насто­ящая обезьяна выскочила из-за деревьев и, что-то лопоча, стала указывать им дорогу. С почти человеческими ухватками она подбежала к ним и повела по другой тропинке на полянку, а затем на верхушку небольшого выступа, под которым, тремя футами ниже, журчал поток. Затем обезья­на подтянула к Элизабет тяжелую лиану и же­стом предложила взяться за нее.

— Как ты думаешь, что ей от меня нужно? Майкл покачал головой, не веря своим гла­зам, когда обезьяна протянула ему веревку.

— Думаю, она предлагает нам перескочить че­рез поток.

Элизабет взглянула на него и стала смеяться.

—Вновь Тарзан и Джейн. Ну что ж! Я вклю­чаюсь в игру! Да и ручей неширокий, каких-ни­будь несколько футов. Ничего страшного не слу­чится.

—Ты можешь сорваться в воду и испортить свои штаны.

Она смешалась, но тут обезьяна вновь начала лопотать.

—Как ты думаешь, не издать ли мне снова тот вопль?

—Лучше не надо, — ответил Майкл, и в его глазах мелькнул прежний испуг. — Ты что, и в самом деле всем этим наслаждаешься?

— Похоже, что да. Знаешь, во мне просыпает­ся настоящая дикарка.

Он взглянул на нее с уважением. Ее карие глаза ярко блестели, щеки стали пунцовыми, а губы мягкими после поцелуя. Она была восхити­тельна в этом своем обличье счастливого, забыв­шего обо всем на свете человека. Ему внезапно захотелось, чтобы время прекратило свой бег и все навечно осталось, как сейчас: только он и Элизабет и больше никого и ничего — ни рабо­ты, ни драки за заказ, который воздвиг между ними преграду.

—Давай вместе! — сказал он внезапно и об­хватил одной рукой ее за талию, а другой по­крепче вцепился в веревку. — Доверяешь мне?

—Хотелось бы, — пробормотала она.

—Тогда рискнем! — Он помедлил, прикиды­вая расстояние до противоположного выступа. — Считай до трех!

Элизабет кивнула и крепко ухватилась за ли­ану.

—Я готова, если ты готов.

—Раз! Два! Три!.. — Они сделали два шага — и, сильно оттолкнувшись, перелетели на другой выступ.

—Получилось! — закричала Элизабет и выпу­стила из рук лиану, которая тотчас же отлетела на прежнее место. — О, это было удивительно!

Майкл кивнул.

— Да, замечательно.

Его поцелуй стал как бы естественным про­должением ответа, и Элизабет не сопротивлялась. Вскоре на тропинке послышались голоса очеред­ных желающих полетать на лианах — и поцелуй пришлось прервать. Словно сговорившись, они поврозь продолжили путь, пока не выбрались из джунглей на слепящий солнечный свет в реаль­ность окружающего мира, но Элизабет в глубине души уже осознала, что больше не будет преж­ней.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Элизабет взяла трубку и набрала номер сво­его офиса в Сан-Франциско. После короткого ожидания Шарон взяла трубку.

—Привет, это я, — сказала Элизабет, — есть поручения?

—Несколько. Как успехи? — спросила Ша­рон.

—Хорошо! — Элизабет старалась говорить небрежно, надеясь, что Шарон удовлетворится ее коротким ответом, но, конечно, ничего не полу­чилось.

—А что скрывается за этим «хорошо», если точно?

—То и скрывается! Я облазила полпарка и кое-что откопала для своих предложений. Все пока в соответствии с планом. — Она постара­лась придать голосу побольше уверенности. Нет смысла рассказывать Шарон об экскурсии в джунгли. Шарон только получит неверное пред­ставление о ней и о Майкле, как бы она ни ста­ралась. Покачав головой, Элизабет решила гово­рить только о делах.

—Ты сделала подборку информации по уве­селительным паркам?

—Да, — ответила Шарон, — целая кипа бу­маг ожидает тебя после возвращения. Теперь расскажи мне что-нибудь веселенькое. Как на­счет романтики былых времен? Я имею в виду тебя и Майкла.

—Здесь не до романтики, — твердо, невзирая на уколы совести, ответила Элизабет. — Теперь передай-ка мне сообщения или поручения — словом, все, что там для меня накопилось!

—Если не вникать в слова, твой голос звучит на удивление бодро. Поделиться ничем не хо­чешь?

—Нет, выкладывай сообщения!

—Ладно. Два — по заказу для «Заката», но я переправила их Питеру Дамиэну, и он разберется с ними, чего бы они там ни хотели. Больше нет ничего такого, с чем не могла бы справиться я сама, за исключением Грега, конечно. Я тебе не говорила, что он уже на полпути к тебе?

Элизабет уставилась на трубку, не веря своим ушам.

—Не может быть!

—Я не шучу. Должна заметить, твой голос дрожит явно не от радости. Мне казалось, что прежде ты хотела, чтобы он составил тебе ком­панию.

—Так и есть! Я и сейчас хочу. Просто удив­лена, что он не позвонил мне сначала, — отве­тила Элизабет, стараясь собраться с мыслями.

— Кстати, Грег попытался это сделать. Он сказал, что тебя ждет от него в отеле послание.

Сам он появится там к семи, так что на подго­товку у тебя остается совсем немного времени.

Элизабет взглянула на часы и едва не ахнула. Был уже шестой час, а она обещала Майклу по­обедать с ним в пять, где-нибудь в тиши и уюте, чтобы отдохнуть от сумятицы парка. Может, это и к лучшему! Пусть Майкл увидит, что в ее жиз­ни есть другой мужчина, и оставит ее в покое.

— Элизабет, ты где? — Удивленный голос Шарон заставил ее вернуться к разговору.

—Ммм?

—Что с тобой?

— Ничего, все в порядке… По крайней мере, я надеюсь на это!

— Что все это значит?

—Не обращай внимания! Сложно и долго объяснять!

—Тогда ответь только на один вопрос. Ты там приятно проводишь время?

Элизабет вздохнула.

— Почему все делают акцент на приятном времяпрепровождении? Я здесь для того, чтобы работать. Ты же не спрашиваешь, хорошо ли я провожу время, когда выбиваю заказ у фирмы по изготовлению полупроводников? Дела есть дела!

—Ладно, ладно! Ты сегодня ужасно дерганая!

—Извини! Просто хочу получить заказ.

— Понимаю. Это значит, что ты не развлека­ешься.

«Как раз наоборот, — подумала Элизабет, — слишком много развлечений!»

— Я должна идти, Шарон. Нужно еще пере­одеться и вообще настроиться на встречу с Гре­гом.

—Хорошо! Потолкуем завтра.

—Договорились.

Элизабет хмуро положила трубку и уставилась в стену. Слишком импульсивно для Грега: ни с того ни с сего сорваться к ней, даже не созвонившись предварительно. Все же ему пришла в голову от­личная мысль, возможно, именно его приезд по­может ей освободиться от чар, которыми околдо­вал ее Майкл. С этой мыслью она подняла трубку и попросила соединить ее с Майклом, заранее приготовившись к протестам с его стороны.

— Это Элизабет, — сказала она, когда он от­ветил.

— В чем дело?

— Я должна отложить наш обед. — Она сде­лала паузу, ожидая, что он скажет, но в трубке было тихо. — Один мой друг приезжает, чтобы меня проведать. Я только что узнала об этом, иначе предупредила бы тебя раньше. Извини!

— Кто этот друг?

— Грег. Грег Рафферти, банкир из Сан-Фран­циско.

— Хм, банкир! Похоже, из тех, что в твоем вкусе.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. Забудь!

— Надеюсь, тебе не придется обедать в оди­ночестве?

— Как-нибудь переживу. Прощай, Лайза!

— Подожди! — непроизвольно воскликнула она — и тут же мысленно отругала себя. Что она собирается сказать? Что Грег ничего не значит для нее? Что огорчена тем, что не сможет с ним пообедать? Что будет расстроена, если он оби­дится на нее? С каких это пор ее потянуло под­страиваться под Майкла? Через несколько дней они расстанутся, чтобы больше никогда не уви­деть друг друга. — Да нет, ничего! — сказала она, наконец. — Увидимся завтра.

Майкл молчал. Единственное, что она услы­шала в ответ, был щелчок брошенной трубки и частые гудки.

Грег Рафферти прибыл точно в семь, позво­нив к ней в номер из вестибюля. Пока лифт спускался, Элизабет пыталась вызвать в себе ин­терес к предстоящей встрече. Она встречалась с Грегом от случая к случаю вот уже в течение ше­сти месяцев, и для нее было бы большой неожи­данностью, если бы он бросил свои дела и при­катил в Сакраменто лишь для того, чтобы пообе­дать с ней. Так или иначе, но он приехал. Воз­можно, ей удастся затащить его и в «Азартный мир». Она могла бы показать ему некоторые ат­тракционы и услышать его мнение о парке. И чем черт не шутит, может быть, ей удастся хоть на несколько часов выбросить Майкла из голо­вы.

Двери лифта, щелкнув, раздвинулись на ниж­нем этаже — и Элизабет с ослепительной, точно приклеенной, улыбкой вышла в вестибюль. Грег ожидал ее в холле, просматривая последний вы­пуск «Уолл-стрит джорнэл». Она задержалась на момент, пропуская группу туристов, возникшую перед ней, и воспользовалась паузой, чтобы по­больше взбодриться.

Грег Рафферти был столь же привлекатель­ным, как и Майкл, даже привлекательнее, если принимать в расчет чисто внешние данные. У него были классические черты лица, темные, за­чесанные на прямой пробор волосы, мужествен­ное лицо с сильной челюстью и черные вдумчи­вые глаза. Он производил впечатление волевого, энергичного человека, привыкшего к решитель­ным действиям. Он был честолюбив и много ра­ботал, чтобы выдвинуться, и это ей импонирова­ло. Так почему же она больше не восхищается им? Ответ один — конечно, Майкл! Он сбил ее с толку своим обаянием и своими причудами, увлек за собой в прошлое, когда она была со­всем другой. Вот поэтому ей теперь так трудно вернуться в прежнее русло.

Делающая карьеру женщина никогда не по­зволила бы себе испустить вопль, как Тарзан, или перепрыгнуть поток, ухватившись за лиану, да еще в объятиях мужчины. И не меняет дела, что это произошло в увеселительном парке, ко­торый для того и создан, чтобы в нем вести себя подобным образом. Она здесь не для того, чтобы развлекаться, а для того, чтобы работать, доби­ваться успеха, создавать себе имя! Она вздохнула, когда Грег оторвался от газеты и увидел, как она топчется на краю ковра.

Взгляд, которым он приветствовал ее, вывел Элизабет из оцепенения, и она направилась к нему.

— Элизабет! Ты поистине удивительна!

Грег наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Его губы были холодными, поцелуй скорее веж­ливым, чем чувственным.

— Привет, Грег! Я так счастлива, что ты смог приехать! — Она улыбнулась ему в ответ. — Дол­жна признаться, что немного удивилась, когда получила известие о твоем приезде. Никогда бы не подумала, что ты сможешь выбраться.

—И я не думал, но у меня назначена встреча здесь, в Сакраменто, кое с кем из местных поли­тиков. Вот и решил, что вполне смогу приехать пораньше и провести некоторое время с тобой.

—Как мило! — Она постаралась ничем не выдать своего разочарования. Чем она недоволь­на? Вполне разумное решение — пользуясь воз­можностью, совместить приятное с полезным. На его месте она поступила бы так же. — Рада, что так получилось.

—Я тоже! Кстати, я заказал для нас столик в городе, в одном французском ресторане, который мне настоятельно рекомендовал один мой парт­нер. Надеюсь, ты не возражаешь?

—Звучит впечатляюще.

Они пошли к выходу, но тут Элизабет резко остановилась при виде Майкла и Кристы Блейк, появившихся из лифта. Оба были одеты просто, оживленно разговаривали и пересмеивались, и она почувствовала, как у нее сжалось сердце. Почему ей представлялось, что он будет обедать в одиночестве?

— Элизабет? Что случилось? — спросил Грег, проследив за ее взглядом.

В этот момент Майкл поднял глаза и увидел ее. Улыбка исчезла с его лица, глаза стали задум­чивыми.

—Привет! — мягко сказал он, поравнявшись с ней, и взглянул на ее губы с выражением, ко­торое напомнило ей о поцелуе.

—Привет! — проговорила Элизабет еле слышно, затем поздоровалась вновь, более гром­ко, когда Криста, вынырнув из-за плеча Майкла, повернулась к ней.

—Привет, Элизабет! Как дела? — весело спросила Криста. — Держу пари, что ты получи­ла сегодня больше удовольствия, чем выпало на мою долю. Представь, Чарли подсунул мне в на­парники Эда! Для меня это сплошная обуза. Я не могла затащить его ни на один сколько-ни­будь захватывающий аттракцион. По-моему, дни его здесь сочтены!

—Кто знает, вдруг он просто собирается с силами и наверстает упущенное на финише.

—Элизабет! Может, ты представишь меня? — отозвался Грег, обменявшись с Майклом непри­язненными взглядами.

Она виновато спохватилась.

— Да, конечно. Это Майкл Стаффорд и Кри­ста Блейк. Они представляют две другие реклам­ные фирмы, также претендующие на заказ.

— Я догадался.

— А это мой друг Грег Рафферти!

Элизабет сделала паузу, пока все трое обме­нивались приветствиями. Хотя все улыбались и были вежливы, атмосфера явно стала напряжен­ной.

— Куда вы оба направляетесь? — спросил Майкл. — Между прочим, Лайза, ты сегодня на удивление хороша.

Она невольно кашлянула, когда Грег, услы­шав фамильярное обращение Майкла, бросил в ее сторону острый взгляд.

—Благодарю! Мы отправляемся обедать. По­том я думаю взять Грега с собой на прогулку по парку. «Азартный мир» закрывают в одиннад­цать, и я еще не видела его ночью.

—Прогулка по парку? — переспросил Грег, не веря своим ушам. — Ты еще не устала от это­го места?

—Лучше ей не уставать, если не хочет проле­теть с заказом, — заметил Майкл.

—Как ни странно, не устала, — торопливо сказала Элизабет, — я осмотрела едва ли поло­вину. Невероятно интересно! Это не обычный луна-парк.

—Кому, как не тебе, об этом судить, — под­хватил Майкл с озорным блеском в глазах. — Мы с Элизабет побывали сегодня в джунглях. И ощутили себя настоящими дикарями!

—Нам лучше поторопиться, — поспешно проговорила Элизабет. Меньше всего ее прель­щал сейчас разговор о том, как они провели там время. Ей с трудом верилось, что она могла ве­сти себя столь легкомысленно.

Грег взглянул на нее с любопытством.

—Сейчас я подгоню машину. Рад был позна­комиться с вами!

—Взаимно! — ответил Майкл. — Желаю хо­рошо провести время, Лайза!

—Попробую. А вы куда собираетесь? — Грустная нотка прозвучала в ее голосе, и она мысленно обругала себя за то, что не сумела скрыть своего огорчения.

—Мы отправляемся в «Чилийский рудник», — объявила Криста, беря Майкла под руку, — собираемся выяснить, кто лучше переносит жару. Я уже предупредила Майкла, что в этом плане тягаться со мной будет нелегко.

—Увидимся позже, Лайза! — сказал Майкл с широкой улыбкой.

—Да, увидимся позже, — ответила она им вслед со вздохом, втайне надеясь, что они оба получат расстройство желудка. Эта мысль вызва­ла у нее улыбку, и она покинула отель в непло­хом настроении.

Когда Грег успел превратиться в такого зану­ду? — спрашивала себя Элизабет, вполуха слушая по дороге его пространные объяснения по пово­ду денежной сделки, которую он провернул с ут­ра пораньше. То же самое было и во время обе­да. Он ни разу не спросил о ее делах или о лич­ной жизни. Когда она попробовала заговорить об «Азартном мире», он нетерпеливо выслушал и вновь перевел разговор на себя.

— Элизабет! Ты меня слушаешь?

—Что?.. — она напряглась на стуле под его холодным взглядом.

—Я уже трижды спрашиваю тебя, что ты же­лаешь на десерт к кофе.

—Извини! Ничего не хочу. Я уже сыта. Обед был достаточно плотным.

— Пожалуй, кухня несколько тяжеловата, а сервис ниже, чем в Сан-Франциско. —Так о чем поговорим теперь?

— Ты у меня спрашиваешь? Тогда давай пого­ворим об «Азартном мире», — ответила Элиза­бет. — Мне хотелось бы услышать твой совет по поводу моих предложений, над которыми я рабо­таю. Неплохо бы прогуляться на обратном пути по парку и обсудить некоторые вещи.

Грег недоуменно посмотрел на нее, словно увидел впервые.

—Ты же знаешь, что я не выношу шум и людские сборища.

—Ну, в это время парк вряд ли переполнен. Будем держаться подальше от «русских горок». Можно даже немного развлечься.

—Развлечься! Площадка для детских игр не входит в мое понятие о развлечениях. В самом деле, я все еще не могу поверить, что твоя фир­ма на полном серьезе стремится получить этот заказ. Вряд ли это соответствует респектабельно­му имиджу, который они так долго создавали. Не могу представить, о чем думает Питер Дамиэн, гоняясь за такими клиентами?

—Возможно, о банковском счете, — сухо от­ветила Элизабет. — «Азартный мир» — это круп­ная сумма, которую можно использовать в даль­нейших операциях.

У Грега тотчас заблестели глаза.

—Это верно! Меня беспокоит, вложат ли они деньги в ценные бумаги. Пожалуй, я позвоню Питеру Дамиэну завтра утром. А как твой отец? Он еще пользуется там каким-нибудь влиянием?

—Нет, почти отошел от дел.

— Я знаю, Элизабет. Но наверняка он под­держивает контакты со своими прежними парт­нерами.

Элизабет кивнула.

—По-моему, да, но в вопросах финансового контроля отец уж точно ничего не решает. Он никоим образом с этим не связан.

—Меня удивляет, почему он не сделал тебя партнером фирмы, — размышлял Грег, присталь­но вглядываясь в нее своими черными глазами.

Элизабет вспыхнула.

— Его власть не простиралась до таких преде­лов. К тому же он не хотел, чтобы я там рабо­тала. Я пошла туда только из-за того…

— Рассказывал ли я тебе о том, как мой отец впервые взял меня в банк? — прервал ее Грег. — Мне было тогда около пяти лет, но уже и тогда я интересовался деньгами. Поверишь ли, при ви­де того, как эти зеленые бумажки сортируют на столах, у меня закружилась голова.

Элизабет вздохнула, пока Грег продолжал свой рассказ, который она слышала уже сотню раз. Возможно, это и к лучшему, что он переме­нил тему. Она никогда не любила говорить ни об отце, ни о своей семье, чего Грег никак не мог понять. И никто не мог. Никто, кроме Май­кла. Эта мысль возникла у нее сама собой, и она быстро разделалась с ней. Майкл в этом плане ничем не лучше Грега. Он вышел из дружной семьи. Всю свою жизнь он был окружен лю­бовью, имел поддержку и успех. Ему не надо бы­ло ничего доказывать, а ей надо, и она докажет.

Грег прервал свое повествование, чтобы сде­лать глоток кофе, и она решила воспользоваться моментом.

— Я хочу вернуться в отель, — сказала она резко. — Сейчас!

—Сейчас? — Грег посмотрел на нее испод­лобья. — Я еще не выпил свой кофе, а ты, если помнится, хотела прогуляться по парку.

—Нет, я передумала. Мне что-то не по себе, и будет лучше, если я вернусь. Надеюсь, ты не обидишься.

—Гм… видишь ли, я надеялся на то, что мы проведем вместе весь вечер… — Он смешался; его черные глаза испытующе вглядывались в нее. — Я гнал без остановок, чтобы скорей уви­деть тебя.

Она покачала головой и печально улыбнулась.

— Нет, не из-за этого. Во-первых, ты не был уверен, что достанешь билет на утренний поезд от Сан-Франциско до Сакраменто, а во-вторых, у тебя завтра здесь встреча, а я просто удачно вписалась в твои планы.

Грег уставился на нее так, словно увидел инопланетянку.

— Ты чем-то возмущена?

Она улыбнулась про себя. «Один—ноль в пользу Грега!»

—Нет, не возмущена, а просто устала.

—О, это все объясняет. Ничего, вот вернешь­ся, и все образуется!

—Надеюсь, что так, — ответила она, хотя эта мысль повергла ее, скорее, в уныние. Она стано­вилась другой, и хотя не была уверена, что ей самой это нравится, ничего не могла с собой по­делать. С тех пор как она вошла в ворота «Азартного мира», все ее прежние представления и логика перевернулись вверх тормашками. Все, что она тщательно подавляла в себе, внезапно выплеснулось наружу, и чувства возобладали над рассудком. Она ощущала себя так, словно смеет­ся и плачет одновременно.

—Нам лучше поскорее выбраться отсюда, по­ка я не вышла из себя, — пробормотала она, не сознавая, что говорит вслух, и не замечая, с ка­ким изумлением взирает на нее Грег.

—Вышла из себя? О чем ты говоришь, Эли­забет? Ты, одна из самых собранных и сдержан­ных женщин, каких я только знаю! Честно гово­ря, я люблю в тебе это качество больше всего.

Элизабет вновь взглянула на него и внезапно разрыдалась.

—О, Грег, почему ты не сказал мне этого на прошлой неделе?

—Почему?.. Я не понимаю… — Грег обалдело осмотрелся по сторонам. — Объясни, ради всего святого, что с тобой? На нас оглядываются!.. По­чему ты плачешь? Ты устраиваешь сцену!

—Я должна идти, — твердила она. — Я дол­жна идти!

—Тогда иди, а я подожду, пока принесут счет. Встретимся снаружи. Пожалуйста, поста­райся успокоиться!

Она не ответила ему. Единственное, чего ей хотелось, так это поскорее выбраться из рестора­на, подальше от любопытных глаз и прежде все­го от Грега. Она была не той женщиной, к ко­торой он ехал. Она была самозванкой, чувствен­ной дурой, которая только притворялась сдер­жанной и собранной особой. Истинная Элизабет Палмер была вовсе не такой, какой он ее пред­почитал видеть, какой хотели ее видеть родители и сестры! Она никогда не дотягивала до тех ме­рок, которые предъявляли ей другие! Она пыта­лась соответствовать им, но всегда терпела не­удачу!

Холодный ночной бриз дул прямо в ее горя­щие щеки, и, немного пройдясь, она стала спо­койнее. По крайней мере, у нее есть работа, к которой она вернется. Пока только это вселяло надежду. Остальное… но зачем думать об осталь­ном? Грега сейчас как ветром сдует. Тут и со­мневаться нечего. Он не любит сцен и вообще ничего суматошного — и теперь, когда увидел ее в истинном свете, наверняка исчезнет, так же как и остальные. Но она справлялась с потерями прежде, переживет и теперь!

Элизабет достала из сумочки платочек и с вызовом вытерла нос, в тот самый момент, когда Грег вышел из ресторана, чтобы присоединиться к ней.

—Тебе лучше? — спросил он.

—Вроде бы да.

—Раз уж ты так устала, я отвезу тебя в отель и отправлюсь в свой. Мы поговорим снова, ког­да ты вернешься домой, хотя я, возможно, отлу­чусь из города на несколько недель.

— В самом деле? Куда ты собираешься?

Он неопределенно махнул рукой.

— У меня нет с собой расписания, но я буду поддерживать с тобой связь.

Поддерживать связь. Как же! Элизабет мрачно улыбнулась про себя, когда служащий подал ав­томобиль к дверям ресторана. Еще один конец еще одной дружбы. Все постепенно приходит в норму. Осталось одно: чего бы это ни стоило, постараться выбросить Майкла из своей жизни!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Майкл стоял в нерешительности у номера Элизабет. Уже почти одиннадцать, и кроме того, возможно, она не одна. Эта мысль в гораздо боль­шей степени, чем позднее время, удерживала его от того, чтобы постучать. Но вот в его памяти вновь возник образ Грега Рафферти, холеного, уверенного в себе, и он понял, что не уснет, пока не поговорит с Элизабет. Как она может встре­чаться с таким типом? Конечно, он смотрится и, возможно, у него куча денег, но он явно ей не пара! Он только еще больше усложнит ее и без того запутанную жизнь.

Конечно, не его это дело, но ведь они с Эли­забет старые друзья. Он просто должен, как друг, сказать ей все, что думает. Может, ей необходи­ма точка зрения именно мужчины, чтобы убе­диться, что Грег Рафферти не сделает ее счастли­вой.

Майкл улыбнулся про себя. Кого он обманы­вает? Он просто желает убедиться, что она не выкинула его из головы. Набравшись в конце концов решимости, он постучал в дверь.

Элизабет замерла на полпути между ванной и кроватью. На ней был шелковый цветастый хала­тик, едва доходящий до колен, волосы рассыпа­лись по плечам. Халатик был накинут прямо на голое тело, а на лице — никакой косметики. Она не собиралась открывать дверь. Стук повторился.

—Кто это? — спросила она.

—Майкл.

Ее бросило в дрожь при звуке знакомого ти­хого голоса. Майкл! Что ему нужно? Сначала она подумала, что его приход, возможно, связан с сексом, но тут же усомнилась. Скорей всего, он хочет поговорить о работе или условиться о встрече на завтра.

— Элизабет, впусти меня!

— Уже поздно, — сказала она, подходя к две­ри. — Чего ты хочешь?

—Я не могу разговаривать через дверь. Разве что есть причина, по которой ты не можешь впустить меня? Ты не одна?

—Одна, — ответила она поспешно, смешав­шись на какой-то момент, затем отодвинула ту­гую щеколду и открыла дверь ровно настолько, чтобы можно было его разглядеть. — Ну?..

—Я хочу поговорить с тобой, Лайза, и кля­нусь, не уйду, пока своего не добьюсь. — Он на­жимал на дверь не резко, но настойчиво, пока она не сделала шаг в сторону и не впустила его.

Нервно скрестив руки на груди, она выдержа­ла его пытливый взгляд. На нем была все та же одежда, что и утром, когда он уходил с Кристой. При мысли о другой женщине ее насторожен­ность перешла в негодование.

— Выкладывай, зачем пришел?

—Ты выглядишь… очень мило, Лайза! — Его голубые глаза заблестели. — Никогда еще я не видел тебя такой…

—Что дальше? — прервала она. — Я собира­юсь спать.

—Да, я вижу.

—Как прошел вечер с Кристой?

—Жарковато было.

Она выгнула бровь.

—Вот как? Впрочем, детали меня не интере­суют…

—Я имел в виду «Чилийский рудник», а не партнершу. Криста — прекрасная женщина, но она не… ты!

Запинка в его словах и взгляд, которым она сопровождалась, повергли ее в трепет. Элизабет застыла как зачарованная, когда он шагнул к ней. Плотно прижав руки к груди, она стояла за­таив дыхание, не в силах противиться, когда он наклонился и поцеловал ее. В голове мелькнуло лишь, что она пропала.

Не могло быть и речи о том, чтобы возму­щаться или сопротивляться, когда он вновь по­целовал ее — со страстью, удивившей их обоих. Элизабет не думала ни о прошлом, ни о буду­щем, а только о жарком, волнующем настоящем. Обняв его за шею, она вновь притянула его го­лову, когда он оторвался от ее губ.

Наконец ей удалось перевести дыхание, и, когда Майкл опять склонился над ней, она про­чла в его взгляде ожидание. Минутная пауза по­могла ей опомниться. Она внезапно поняла, что находится в номере наедине с Майклом и что тела их разделяет только тонкая шелковая ткань.

—Мне не следовало допускать этого, — сказ­ала она, наконец, — я сделала ошибку.

—Ошибка произошла десять лет назад, когда я так и не узнал, какое это наслаждение — твой поцелуй. Боюсь, что сейчас я рискую гораздо большим, чем сломанным носом.

Элизабет вспыхнула под его потемневшим взглядом.

—Майкл, пожалуйста! Не говори так…

—Почему бы и нет? Это правда! Какой сча­стье, что мы снова встретились! Мы потеряли массу времени, но получили второй шанс. — Он подался к ней, и хищный блеск, появившийся в его глазах, заставил ее инстинктивно отступить.

Она снова прижала руки к груди, словно защи­щаясь, а в голове у нее эхом звучали его слова. Нет, вовсе не второй шанс, а просто дела, из-за которых они оказались вместе. Боже, как она могла так забыться!

—Майкл, пора опомниться!

—Тебе или мне?

—Обоим. Мы здесь не затем, чтобы крутить роман!

—Почему нельзя совместить то и другое? — Он успокаивающе поднял руку, заметив всплеск ярости в ее глазах. — Знаю, возможно, это не этично. Между прочим, я весь в напряжении. Мне трудно думать еще о чем-нибудь, кроме те­бя и того, что скрывается под твоим халатиком!

Она вспыхнула. Вряд ли он успел получить об этом представление, хотя минуту назад она бук­вально прилипла к его телу.

—Уже поздно, и я собираюсь спать.

—Звучит обнадеживающе!

—Одна. — Она открыла дверь и застыла в ожидании.

Майкл какое-то время пристально смотрел на нее.

—Надеюсь, у тебя нет ничего серьезного с этим типом, который прикатил к тебе, не так ли?

—С кем?

—Неплохо! Ты даже не помнишь его имя!

—Конечно, помню. Грег Рафферти, — сказа­ла она поспешно. — Он хороший друг! — Ни за что на свете она не пожелала бы признаться, что сравнивала их и сравнение оказалось не в пользу Грега. Майкл и без того слишком высокого мне­ния о себе.

—Просто друг? — настаивал он.

—Это тебя не касается.

—А если касается?

—Нет! — Она вздохнула. — Видишь ли, Майкл, возможно, я создала у тебя неверное представление о наших отношениях. Припиши это моему любопытству.

—Любопытству? — повторил он, не веря сво­им ушам. — Вот оно что!

—Ну, мне, как и тебе, любопытно было уз­нать, сможем ли мы поладить друг с другом че­рез столько лет.

—Согласен, и ответ на этот вопрос оказался положительным. Между нами что-то есть, Лайза, и гораздо серьезнее, чем любопытство. Ты про­сто боишься признаться себе.

—Будь добр, уходи, а? — сказала она, не в силах сдержать отчаяние в голосе.

—Я ведь не отвечаю твоим требованиям, — продолжал он, словно не слыша ее слезной мольбы, — ни требованию содействовать твоей карьере, ни требованию зарабатывать большие деньги, ни твоим представлениям о преуспева­ющем мужчине!

—Все верно. Ты действительно мне не подхо­дишь. Ты слишком… — она замешкалась, подыс­кивая нужное слово, но так и не смогла най­ти. — Ты слишком счастлив, — сказала она, на­конец.

Услышав это, он разразился смехом.

—Я слишком счастлив! Ты, мой школьный товарищ, ставишь мне это в вину?

—Я поясню, что имела в виду. Ты восприни­маешь все в шутку. А жизнь не шутка, Майкл! У меня есть цели, которых я добиваюсь, образ жизни, который меня устраивает. Я не желаю вносить сумятицу в свои дела, проводя время с человеком, для которого не существует приори­тетов, который не признает упорного труда ради того, чтобы добиться успеха в жизни.

—Я тоже упорно тружусь.

—Когда? Между шутовством и развлечени­ями?

Улыбка сбежала с его лица.

— По крайней мере, в моей жизни есть все. А у тебя? Как насчет любви? Или ты и к ней под­ходишь со своими деловыми мерками?

—Нет, хотя бы потому, что я в ней не нуж­даюсь. Для меня работа на первом месте, а все остальное — на втором.

—Откуда это в тебе?

Она взглянула на него с настороженным вы­зовом.

—Что ты имеешь в виду?

—Почему работа тебе все заменила? Не свя­зано ли это как-то с твоим отцом, с твоей семь­ей?

— Почему ты так решил? Он пожал плечами.

—Потому что ты работаешь в компании, ко­торую организовал твой отец, и чуть ли не с фа­натизмом заботишься о своей репутации именно там. Давит ли отец на тебя, чтобы ты добивалась успеха, высоко держала его марку, честь семьи и все такое прочее?

—Нет, он не требует ничего подобного. Ты вряд ли сможешь это понять, — сказала она бес­помощно.

—А ты попробуй, объясни! — Он протянул руку, взял ее за подбородок и поднял ей голову так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза. — По-моему, тебе необходимо с кем-то поговорить. Я прямо вижу, как твои мысли путаются, вижу, как ты держишь себя в ежовых рукавицах и как бы ты вела себя, будь твоя воля. Может, не надо так уж себя насиловать? Может, существует разумный компромисс?

Его слова были настолько точны, что Элиза­бет вздрогнула, как от боли. Никто еще никогда не понимал, с какими противоречивыми чувства­ми она подходит ко всему на свете. Но он оши­бается насчет компромисса. Если только она хоть в малом даст себе волю, ей никогда не добиться поставленных целей, и она так и останется сред­ней сестрой в семье — ни то ни се, всеми забы­тый ребенок.

Слезы ручьем хлынули из глаз, и она отстра­нилась от него.

—Компромисс исключается, Майкл! Это не для меня.

—А я думаю, что возможен. Я думаю, что в тебе есть многое такое, о чем ты даже не дога­дываешься. А иногда у тебя просто нет выбора. Ты должна брать то, что жизнь тебе предлагает.

—Выбор всегда есть, — заспорила она.

—Ты не права. — Он покачал головой с серьезным видом. — Возможно, со стороны ка­жется, что я легко принимаю жизнь, но это по­тому, что я знаю, как много в ней преходящего. Не то чтобы меня ничего не волновало, просто я стараюсь за второстепенным не упустить из поля зрения то, что более существенно. Ты же настолько серьезно ко всему относишься, что мне страшно думать, что произойдет с тобой, ес­ли ты потерпишь неудачу.

—Неудачу я потерплю, если только дам уве­сти себя в сторону, позволю тебе победить. Разве ты не этого хочешь? Ты стараешься отвлечь ме­ня, пускаешь в ход свои чары, чтобы заставить меня отказаться от борьбы за заказ.

—Ты так думаешь? У тебя в голове даже большая каша, чем я предполагал, если ты мо­жешь смешать поцелуй, которым мы только что обменялись, с какой-то грязной тактикой.

—Майкл, пожалуйста! Мне и так плохо, не изводи меня!

—Наоборот, я стараюсь тебе помочь. Между нами что-то происходит. Ты не можешь отмести очевидное в сторону и делать вид, что ничего не замечаешь.

—Мы соперники, Майкл! Мы выступаем друг против друга. Для меня это главное!

— Соперничество не будет длиться вечно.

— Разумеется, — согласилась она, сверля его глазами. — Но когда с ним будет покончено — покончено будет и с одним из нас, и я не ду­маю, что это пройдет бесследно.

Он щелкнул пальцами.

— Вот в чем дело! Человек, который, возмож­но, возьмет верх над тобой, тем самым переста­нет для тебя существовать, поэтому ты доволь­ствуешься теми, кто тебя ничем не задевает, как тот тип, с которым ты была вечером.

Элизабет вздохнула. Судя по всему, Майкл так просто не уйдет. Тот факт, что он совсем близко подобрался к правде, вызвал у нее жела­ние выставить его вон и хлопнуть дверью у него перед носом. Она не хотела выслушивать его больше ни под каким видом.

— Возможно, ты прав, — сказала она, нако­нец. — Однако вернемся к тебе. Я допускаю, что между нами было какое-то притяжение, чистая физиология, ничего больше, но считай, что все уже позади. Ты совершенно испортил мне школьные годы, — ее голос внезапно дрогнул, и глаза наполнились слезами, — всякий раз, когда я пыталась чего-то добиться, всегда вмешивался ты. Мне приходилось рассказывать дома, что я вновь проиграла, что все потеряно. В такие мо­менты я тебя действительно ненавидела. И хуже всего было то, что тебя это совершенно не вол­новало. Ты упивался своими победами.

Она покачала головой. Ей казалось, что после таких ее слов Майкл вылетит за дверь, но он да­же не шевельнулся.

— О Лайза, я не знал! — Он заключил ее в жаркие объятия, не обратив внимания на слабый протест. — Тогда мы были детьми. Если я и вы­ступал против тебя, то только потому, что ты са­ма вдохновляла меня, хотелось в чем-нибудь от­личиться. Я никогда не думал о том, каково при­ходится тебе. Внешне ты всегда выглядела такой уравновешенной, знающей себе цену! К стыду своему, за внешней стороной я больше ничего не видел.

— Да, зато теперь видишь. — Она фыркну­ла, чувствуя, как ее раздирает желание, чтобы он убрал свои руки и чтобы он обнял ее покрепче.

— Но теперь многое изменилось. Мы уже взрослые. Мы уже не стараемся доказать, что один лучше другого. Почему бы не признать, что мы оба чего-то стоим?

Элизабет подарила ему слабую улыбку, пока выбиралась из его объятий.

— Опять ты туда же, ищешь компромисс, ста­раешься сделать всем хорошо. — Она покачала головой, когда он попытался возразить. — Я не критикую. Просто мне трудно проглотить такую наживку, хотя она и выглядит неплохо. Пожа­луйста, уходи, а, Майкл? Мне надо хоть немного отдохнуть до утра. Впереди непочатый край ра­боты!

—Ну, хорошо! Я пойду. Но покоя от меня не жди, Лайза. Это я могу тебе обещать!

—Ты можешь мне еще что-то обещать? — резко хмыкнула она. — Что тебе от меня вооб­ще-то нужно? Через пару дней мы вернемся каждый к своей жизни, и не пытайся меня убе­дить, что я тот тип женщин, за которыми ты увиваешься.

—Опять все сначала! — Он взял ее за талию и заглянул в глаза, в которых мелькнуло отча­яние. — Ты упрямая, чокнутая на работе, слиш­ком серьезная, но вместе с тем, я думаю, самая волнующая, самая интересная и самая сексуаль­ная женщина из тех, которых я знаю!

Тихий его голос зачаровывал, и Элизабет смотрела на него, замерев, чувствуя, как взаим­ное притяжение между ними с каждой секундой крепнет. Еще чуть-чуть — и она вновь оказалась бы в его объятиях и уже не возражала бы…

В этот момент открылась дверь номера на­против, и пожилая женщина с бигуди в волосах уставилась на них.

—Ради всего святого, что здесь происходит? Можно в этом отеле хоть немного поспать? — Ее глаза подозрительно прищурились, когда Майкл начал ухмыляться. — Послушайте, вы же не из этого номера, так ведь?

— Нет, не из этого, — твердо сказала Элиза­бет, — и ему пора уходить.

— Как только получу от тебя прощальный по­целуй, любимая. Ты же знаешь, что иначе я не смогу заснуть.

Элизабет пронзила его разгневанным взгля­дом.

— Не тискай меня!

— Пожалуйста, дорогая, не сердись. — Он по­слал женщине через плечо чарующую улыбку. — Она немного расстроена из-за того, что мы не смогли сегодня пообедать вместе.

— Гмм, почему бы вам не поладить? — Жен­щина скрестила руки на груди, продолжая на­блюдать за ними.

— Майкл, уходи! — Элизабет никогда не лю­била сцен, а тут поневоле становилась участни­цей еще одной, уже второй за этот день.

— Нет, пока не поцелуешь. Я могу и подож­дать. Сдавайся!

— Может, позвать управляющего? — спросила женщина с явным интересом.

—Это пошло бы тебе на пользу, — мягко сказала Элизабет и затем обратилась к женщи­не: — Пожалуй, нет необходимости.

—Эй, что происходит? — отозвался какой-то мужчина, открывая дверь дальше по коридору. — Марго, здесь что-то случилось!

Его жена с лицом, покрытым кремом, выгля­нула из-за его плеча.

— Что такое? Пожар?

—По-моему, похоже на скандал.

Элизабет вспыхнула от смущения.

—Видишь, что ты наделал?

—Я не уйду, пока ты не поцелуешь меня на сон грядущий. — Майкл улыбнулся зевакам.

—Почему бы вам не поцеловать его, леди, и дать нам возможность поспать? — мрачно бур­кнул мужчина.

—Хорошо. Я сдаюсь! Если хочешь поцеловать меня в присутствии всех этихлюдей — целуй.

—Нет, я хочу, чтобы ты сама меня поцелова­ла, — поправил он.

—Никогда!

—Тогда я не уйду.

—Сейчас заявится управляющий, и нас вы­ставят из отеля.

—По крайней мере, вместе.

—Ты невыносим.

—А ты восхитительна. — Он наклонил голо­ву, понизив голос до шепота. — Ну же, поцелуй меня, любимая!

Элизабет встала на цыпочки и приблизила лицо, намереваясь только слегка коснуться его губ, но даже этого оказалось достаточно, чтобы она позабыла обо всем на свете. Он обнял ее, и ее губы жадно разомкнулись, чтобы ощутить кончик его языка.

В холле раздался гром аплодисментов, и Эли­забет торопливо отпрянула, закрыв лицо руками.

—Неплохо, приятель! Но, возможно, вместо коридора тебе лучше продолжить это дело в но­мере, — высказался мужчина.

—Прекрати, Джордж! Ты смущаешь девушку! — одернула его жена, увлекая за дверь.

Женщина из номера напротив пробормотала что-то под нос и тоже убралась, оставив их од­них.

— Теперь уходи! — сказала Элизабет, стараясь придать голосу хоть нотку негодования, но вне­запно ощутила, что ситуация смешна до неправ­доподобия. Сначала она захихикала, а затем раз­разилась смехом, под изумленным взглядом Майкла усилившимся еще больше.

— Надеюсь, это не истерика?

—Ты сумасшедший, Майкл Стаффорд, и ме­ня делаешь такой же.

—Рад, что хоть это мне удается, по крайней мере, пока. — Он шагнул к ней, но она выверну­лась из-под его рук и шмыгнула в свой номер, закрыв за собой дверь на щеколду.

— Спокойной ночи, Майкл!

— Приятных снов, Лайза! — сказал он мягко. Элизабет прижалась лбом к стене, ее улыбка угасала по мере того, как стихал звук его шагов по коридору. Какой нелепый и невозможный че­ловек! Везде, где он появляется, всегда возникает хаос! Но, Боже, когда она с ним, она словно ожи­вает, ощущает себя любимой и желанной — со­всем другой Элизабет Палмер, — а может, про­сто ее второе «я» спустя десять лет получило право на существование? Она еще раз убедилась, что дверь закрыта. Вот так же ей надо поступить и с Майклом: закрыть сердце на замок, пока он окончательно не вскружил ей голову!

Элизабет намеревалась отправиться в парк с утра пораньше, чтоб исключить возможность встречи с Майклом, Кристой или Эдом. Но ее планы были нарушены ранним звонком Чарли Хейварда. Он собирал их всех к полдесятого.

Ее беспокойство, вызванное мыслью о встре­че с Майклом, сменилось новыми опасениями. Вдруг Чарли уже принял решение? Или, может быть, собирается изменить правила игры? В от­личие от Майкла она не любила сюрпризов.

Майкл! Она провела полночи, думая об их разговоре, о сцене в коридоре. В какой-то степе­ни она ненавидела его за то, что он устроил из нее зрелище для зевак. Она не любила терять го­лову, а вчера вечером явно утратила над собой контроль, особенно когда оказалась в его объя­тиях. Угораздило же ее целоваться в присутствии всех этих людей! Она никогда не позволила бы себе ничего подобного с Грегом! Хотя, конечно, Грег и не допустил бы, чтобы такая ситуация возникла. Он слишком добропорядочен, даже за­уряден для этого, впрочем, как и она.

Элизабет вопреки себе улыбнулась. Майкл дьявол, это верно, и иногда, в редкие безумные минуты, ей действительно хотелось, чтобы между ними что-то произошло. Но затем она заставляла себя обратиться к здравому смыслу. Для Майкла нет места в ее жизни, так же, как и ей — в его. Они слишком разные для того, чтобы стать даже друзьями.

«А как насчет того, чтобы стать любовника­ми?»

Она задержалась при входе в кабинет Чарли, во рту вдруг пересохло. Майкл стоял за одним из стульев, одетый в узкие серые брюки и голубую спортивную рубашку. Его волосы отливали золо­том в лучах солнечного света, струящегося в ок­на, а лицо в профиль показалось ей необыкно­венно привлекательным. Плохое начало!

—Доброе утро, Элизабет! — сказал Чарли, и лица всех присутствующих обернулись в ее сто­рону.

—Доброе утро! — Она прошла в комнату и улыбнулась.

—Теперь, когда все в сборе, давайте начнем! — Чарли сделал паузу, окинув каждого любопыт­ным взглядом. — Криста, как я понимаю, пока только одна посетила мой аттракцион с горками.

—Да, сэр! Незабываемое впечатление! Я до сих пор не могу опомниться! Вы превзошли се­бя, создав такое чудо!

—Рад, что вам понравилось! А как вы, Майкл?

—Приберегаю ваше чудо напоследок. На за­куску, как говорят!

—А вы, Элизабет?

—Присоединяюсь к Майклу. Я имею в виду, что оставила его напоследок, — ответила она, избегая понимающего взгляда Майкла.

—Эдвард?

—Право, не знаю, есть ли необходимость по­сещать это чудовище, — холодно ответил Эд.

Все едва не разинули рты от удивления, а Чарли задумчиво прищурил глаза.

—Вам не нравится этот аттракцион?

—Я вообще не люблю никаких таких аттрак­ционов, сэр. У меня слишком слабый желудок для перегрузок. Надеюсь, вы понимаете, что это никоим образом не повлияет на мою способ­ность сделать для вас проект.

— Нет, не понимаю, мистер Гоффман! Я ведь с самого начала предупредил — каждый из вас должен побывать на всех аттракционах, чтобы получить право бороться за заказ. Буду счастлив лично вместе с вами прокатиться на горках!

Эд в шоке уставился на него.

—Вам не кажется это абсурдным, мистер Хейвард? Вы не можете никого насильно поса­дить в столь опасную штуку, как эта перекручен­ная груда металла!

—Конечно, не могу, более того, даже не хо­чу! Я понимаю, что некоторые люди испытывают страх перед острыми ощущениями. Я очень здра­вомыслящий человек… — он сделал паузу, ода­рив всех холодной улыбкой, — но не могу быть рациональным там, где речь идет о моем парке. Мне нужно, чтобы специалист по рекламе полю­бил «Азартный мир», каждую его частицу! Если вы не можете посетить этот аттракцион, считайте себя отстраненным!

Элизабет судорожно перевела дыхание, а Эд Гоффман явно был ошарашен таким поворотом событий.

— Ну что же, на нет и суда нет. Но вы дела­ете большую ошибку, о которой еще пожале­ете. — Он встал и вышел из кабинета, оставив всех в растерянности.

После долгой паузы Чарли взглянул на остальных.

—Есть желающие последовать его примеру?

—Нет, — ответила за всех Элизабет, на что последовал одобрительный кивок Чарли, тогда как ее сердце заныло от дурных предчувствий. Она подумала, что вряд ли ей удастся избежать проклятого металлического монстра, хотя в душе все еще теплилась надежда. Возможно, Эд просто не подкрепил свои слова должным образом. Не предложил Чарли ничего взамен. Что касается ее, то ей нужна сделка на любых условиях!

Пока она в голове прокручивала возможные ходы, Чарли продолжал знакомиться с их впечат­лениями, накопившимися за истекшее время, за­тем откинулся с удовлетворенным видом на спинку стула.

— Ну, у нас в запасе еще несколько дней! На­деюсь, что оставшиеся трое сделают за это время все возможное! — Он встал, давая понять, что совещание окончено, и Криста, показав пример остальным, направилась к выходу.

Когда Элизабет двинулась вслед за ней в ко­ридор, Чарли положил Майклу руку на плечо.

— Можно вас на минуту задержать?

Майкл кивнул и повернулся к нему. Криста и Элизабет обменялись на пороге вопрошающими взглядами.

— Что бы это могло значить? — пробормота­ла Криста.

Элизабет нахмурилась.

—Даже не представляю! Полагаю, нам лучше уйти.

—Конечно, — согласилась Криста и… при­близилась к полуоткрытой двери.

Элизабет непроизвольно последовала ее при­меру, и чувство вины за то, что она подслуши­вает, тотчас же улетучилось, когда до нее доне­слись слова Чарли:

—Мне бы хотелось, чтобы вы вошли в кон­такт с теми футбольными игроками, о которых я говорил. Мнение знаменитостей — это не шутка!

—Посмотрю, что мне удастся сделать, — от­ветил Майкл.

Чарли улыбнулся и сказал Майклу что-то так тихо, что нельзя было расслышать. Его слова со­провождались дружеским похлопыванием по пле­чу. Завидев этот жест, Элизабет почувствовала, как ее охватывает глухой гнев. Итак, Майкл на­шел лазейку — опять! Опять она опростоволоси­лась! Его поведение минувшей ночью — просто попытка выбить ее из колеи, пока он подберет ключи к Чарли.

— Так-так-так, — бормотала Криста, пока они вместе шли по коридору. — Похоже, наш мальчик имеет пару карт в рукаве.

Элизабет бросила на нее острый взгляд.

— Вы о чем? Криста улыбнулась.

— Я могу играть с любым, если играют по правилам… — Она пожала плечами и ушла, предоставив Элизабет в одиночестве собираться с мыслями. Должен же быть какой-то способ пере­ключить внимание Чарли с Майкла. Пусть этот хитрец поддерживает связи со знаменитостями, но в рекламе он новичок… Точно, она сможет что-нибудь придумать, чтобы его обойти.

Она прошла коридор и остановилась при вхо­де в вестибюль. Телевизор, висящий высоко в уг­лу, показывал какое-то шоу, вернее, сборную со­лянку.

Вот рыжеволосая дикторша начала комменти­ровать последние модели летнего сезона… Но внимание Элизабет привлекли не сменяющиеся на экране купальные костюмы, а сама дикторша, Этна Дейн, — женщина, с которой она поддер­живала знакомство. Элизабет щелкнула пальца­ми. Национальное телевидение! Вот против чего Чарли не устоит!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Элизабет набрала номер телефона и в ожи­дании ответа поудобнее устроилась в кровати. Когда хриплое «алло» прорвалось в трубку, она с удовлетворением улыбнулась.

—Привет, Этна! Это Элизабет Палмер. Как ты?

—Вся в мыле, — ответила Этна Дейн. — Только что вернулась с лечебных грязей — гото­вила репортаж. Не уверена, что наши тела пред­назначены претерпевать такие муки. Как насчет того, чтобы больше получаса выдержать в косми­ческой тренировочной машине? Или карабкаться на гору Эверест в трико?

Элизабет засмеялась.

—Ты все та же, Этна! А по поводу тела… Хо­рошо родиться с таким, как твое!

—О, дорогая! Не верь тому, что ты видишь по телевизору! Здесь вытворяют чудеса с макияжем и зеркалами! — Этна сделала паузу; ее голос стал серьезным. — Зачем я тебе понадобилась? Наде­юсь, это звонок не по работе?

—Отчасти. Я охочусь за заказом для «Азарт­ного мира»

—«Азартный мир»! Это новый увеселитель­ный парк в Сакраменто?

—Тот самый. Невероятное место! Не пове­ришь, пока не увидишь своими глазами!

—Пока не увижу? Сбавь обороты, Элизабет! Я не смогу выбраться в Сакраменто. На ближай­шие три недели у меня все расписано.

—Запиши его на четвертую, а? Подождем, за­то ты сможешь ублажить зрителей. Когда будешь готовить шоу для летних каникул, кусок «Азарт­ного мира» тебе очень пригодится. Кроме того, парк у тебя буквально под носом! Не нужно тра­тить время на дорогу, минимальные издержки и прочее.

—Все эти сладкие обещания я уже слышала, в ушах навязли, — сухо сказала Этна.

—Хочешь сказать, я тебя обольщаю?

—Естественно, если этому твоему заказу нуж­на моя поддержка.

Элизабет прыснула.

—Ты меня раскусила. Но я действительно ду­маю, что время ты не потеряешь. В зрелищном отношении парк представляет собой несомнен­ный интерес. У них есть джунгли, где можно по­качаться на лианах, «Дикий Запад» с дилижанса­ми и грабителями, чудовищные горки и многое другое. Все, что твоей душеньке угодно.

—Моей — ничего такого, ну да ладно! Про­дано! Свяжусь с тобой, чтобы договориться о дне съемок. Но не раньше, чем через месяц, так что потерпи.

—Прекрасно! Значит, через месяц. Спасибо, Этна!

—С тебя причитается!

—За мной не пропадет! — Элизабет повесила трубку, довольная результатом своего разговора. Пусть у Майкла связи с загорелыми спортивны­ми звездами, но можно дать голову на отсечение, что Чарли будет просто счастлив, если прорвется на национальное телевидение. Ей не терпелось поговорить с ним.

—Шоу на телевидении, гмм. — Чарли Хейвард задумчиво потер подбородок. — Очень ми­ло! Вернее, здорово, мисс Палмер!

—И я так думаю. Конечно, это оказалось бы в моем проекте вместе с другими предложени­ями, но я хотела, чтобы вы узнали заранее, на случай, если понадобятся некоторые приготовле­ния, еще до того, как вы подберете себе фирму.

Чарли взглянул на нее долгим пронизыва­ющим взглядом, и Элизабет с трудом скрыла смущение. Она чувствовала себя неловко после своего закулисного маневра, но оправдывалась перед собой тем, что ничего другого не остава­лось, раз Чарли и Майкл сговорились за ее спи­ной.

—Вы понимаете, что я все равно могу не вы­брать вашу фирму? — сказал, наконец, Чарли.

—Понимаю. Это просто знак нашей доброй воли и своего рода проверка на будущее, для возможного использования при работе с другими клиентами. — Она скрестила пальцы за спиной, надеясь, что ее боссы одобрят такое бескорыст­ное благородство.

—Тогда разрешите поблагодарить вас!

—Рада быть полезной! — Элизабет поднялась со стула. — Пойду работать дальше. — Она про­тянула ему руку и, выйдя из кабинета с уверен­ной улыбкой, закрыла за собой дверь и почув­ствовала, что рядом кто-то стоит.

—Прими мои поздравления! — Майкл стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на гру­ди.

Элизабет покосилась на него и сразу же сооб­разила, что дверь все это время оставалась слегка приоткрытой.

—Что ты слышал?

—Достаточно, чтобы понять, что мне здесь делать больше нечего.

—Моя совесть чиста. На деле я просто пошла по твоим стопам. Криста и я слышали ваш раз­говор с Чарли сегодня утром, так что, пожалуй­ста, не притворяйся невинным ягненком.

Майкл нахмурился.

—Чарли просил меня позвонить некоторым моим друзьям. Я не только не сделал этого, но даже ни минуты не думал об этом всерьез.

—Конечно-конечно, а как же иначе? Можно спросить, почему?

—Потому что я не люблю загонять своих друзей в угол, зная, что отказать они мне не смогут.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— На самом деле?

— На самом деле. — Он сделал паузу. — Но мне нужен этот заказ, так что, в конце концов, я, возможно, и воспользуюсь старыми связями. Каждому вольно использовать свои преимуще­ства, а это — одно из моих. Думаю, я вправе сам решать, насколько такие действия этичны, впро­чем, как и ты.

Элизабет потупила глаза.

—Мне надо идти.

—Знаю, ты всегда куда-то спешишь. Должен признать, что я немного разочарован, Лайза… — Он помолчал, выпрямился и холодно взглянул на нее. — Я начинаю уставать от борьбы с тобой. Есть много чего другого, чем бы я занялся с большим удовольствием, но ты, очевидно, на­строена иначе. Для тебя существует только борь­ба и препятствия, которые надо преодолевать. Ты не можешь расслабиться и радоваться жизни. Не желаешь понять, что ты женщина, а не ма­шина.

Его резкие слова задели ее.

—Извини, но я не могу быть другой.

—Начинаю это понимать. Ну, не хочу отвле­кать тебя. Для тебя работа, по-видимому, все! — Он повернулся к ней спиной и постучал в дверь кабинета Чарли.

—Если и не все, то очень многое, — сказала она, глядя ему в спину.

Он покосился на нее через плечо.

— Тогда она, конечно же, сделает тебя сча­стливой. — С этими словами он исчез за дверью, оставив ее с горьким ощущением одиночества и разочарования. Радость от недавней победы ис­чезла под наплывом горьких чувств. Она внезап­но поняла, что ей угрожает опасность потерять нечто большее, чем заказ.

Нет, она не отстает от жизни! — решила Элизабет часом позже, выжимая воду из рукавов своей блузки. Сразу после разговора с Майклом она посетила «Шальной поезд», провалилась в «Черную дыру», побывала в «Комнате смеха», из которой еле выбралась, запутавшись в лабиринте зеркал, и, наконец, преодолела на плоту «Водо­пад», уцелев, но вымокнув до нитки. Ей было очень… весело, а если по правде, то было бы ве­село, не будь она одна.

Надо смотреть правде в глаза — кроме себя, ей некого винить в своем одиночестве. Она от­пугивает от себя людей, мужчин в особенности. Они просто не могут понять дух противоречия, вызванный болезненным самолюбием, упрям­ство, с которым она старается доказать свое пре­восходство над ними. В прошлом она мучитель­но пыталась всю вину за это приписать их недо­статкам, но теперь склонялась к мысли, что тут во многом и ее вина. Может быть, Майкл прав, может, она слишком прямолинейна, но, Боже, у нее нет ни малейшего представления, как это ис­править!

Со вздохом она подняла голову и огляделась. Парк был переполнен семьями и подростками, собравшимися здесь сразу после занятий. Для пятницы довольно-таки многолюдно. Все выгля­дели счастливыми, все, кроме нее. Ей оставалось только надеяться, что Чарли не окажется побли­зости, так как для полного счастья не хватало еще получить от него замечание по поводу ее кислого вида.

Предосторожности ради, она бросила быстрый взгляд через плечо, но встретилась только с тем­ными смеющимися глазами шестерых или семе­рых молодых итальянцев. Один из них указал на нее и что-то по-итальянски залопотал. Осталь­ные закивали и одобрительно засмеялись. Через минуту они окружили ее.

Она взглянула на них в замешательстве.

—Привет! — нервно вырвалось у нее.

—Bella, bella, — заворковал один из парней, схватил ее за руку и показал на палец, на кото­ром не было обручального кольца. Остальные вздохнули как бы с облегчением и загалдели все разом.

—Извините меня! — громко сказала Элиза­бет, но никто, казалось, не обратил на это вни­мания. — Что вы делаете! — возмутилась она, когда один из них схватил ее за руку и стал ку­да-то тянуть. — Я не пойду с вами!

Мужчина кивнул в сторону аттракциона, воз­вышавшегося невдалеке. У Элизабет сердце ушло в пятки, когда она увидела, что это «Поднебес­ная вертушка», тот самый аттракцион, который предлагал посетить Майкл, а она наотрез отказа­лась. Посетители стоя размещались в нем в ма­леньких капсулах, которые затем вздымались ввысь и начинали вращаться вокруг собственной оси до умопомрачения. Она пыталась отнять ру­ку, но тут подоспел еще один парень и схватил ее за другую.

— Прекратите! — сердито потребовала она и оглянулась в поисках помощи, тщетно надеясь заметить какого-нибудь блюстителя порядка… как вдруг увидела… Майкла. Притаясь в укром­ном углу, он с интересом наблюдал за происхо­дящим. — Майкл! — заорала она.

Он улыбнулся в ответ, но даже не пошевель­нулся.

— Помоги мне! — Ее слова утонули в грохоте пришедшей в движение «Поднебесной вертуш­ки». Капсулы медленно опускались и со скреже­том тормозили на нижней площадке. Ее уже под­тащили к ступенькам, ведущим на посадку. Еще минута — и она окажется внутри одной из кап­сул с семью лунатиками, которые уже трогали ее волосы и отпускали замечания явно сексуального характера. — Майкл! — закричала она вновь, и надежда затеплилась в ней, когда он вдруг весь напрягся и пошел в ее сторону.

Ей удалось приостановить парней, тащивших ее вперед, и, указывая пальцем на Майкла, она сказала громко:

— Мой друг! Это мой друг! Он сильный… и злой!

Итальянцы обернулись и взглянули в направ­лении ее пальца; энтузиазма у них заметно по­убавилось.

Майкл остановился, не дойдя до нее несколь­ких футов.

— Я удивлен, Лайза! Не думаю, чтобы ты хо­тела удовольствоваться одним мужчиной, отка­завшись при этом от семерых. Я просто поражен! Теперь мне ясно, почему тебя не устраивала моя компания.

Она сердито замотала головой.

—Я не искала их. Они сами прицепились ко мне.

—Это все объясняет. Ну, желаю неплохо про­вести время!

—Подожди! Ты не можешь бросить меня здесь одну!

—Но ты не одна, — логично возразил он. — Судя по всему, у тебя много друзей. А может, ты борешься за новый заказ: кто больше соберет в увеселительном парке иностранцев? Я отгадал?

—Очень остроумно! Сейчас же помоги мне избавиться от них!

Он взглянул на парней и улыбнулся.

— Думаю, ты им понравилась.

—Я… понравилась?! — воскликнула она, ошеломленно озираясь. Она никогда не считала себя женщиной привлекательной в сексуальном плане, из тех, на которых поглядывают в баре одинокие мужчины. Конечно, она редко посеща­ла подобные места, да и то лишь затем, чтобы встретиться с клиентом. Впрочем, она не относи­лась и к такому типу женщин, которые сами ста­раются привлечь к себе внимание.

—Возможно, тебя приняли не за ту, кто ты есть на самом деле, — добавил Майкл, словно читая ее мысли. — У тебя сейчас такой вид, что им и в голову не пришло, что перед ними чо­порная деловая женщина, у которой нет времени для развлечений. Все, что они увидели, так это красивую молодую женщину с хорошим телом.

Щеки Элизабет сделались пунцовыми от его провокационных слов, и она бросила невольный взгляд на свой мокрый и помятый наряд. Ее хлопковые брюки прилипли к ногам, волосы растрепались, влажная блузка выбилась из-под пояса и плотно облегала груди. В довершение всего шея у нее оказалась открыта: при посеще­нии последнего аттракциона две верхние пугови­цы расстегнулись. Она поспешно застегнулась, невзирая на явное разочарование окружавших ее итальянцев.

—Будь добр, скажи им, чтобы убирались!

—Я не говорю по-итальянски, — ответил Майкл.

—Я ведь тоже.

—Ты просишь меня о помощи? Уж не хо­чешь ли ты сказать, что есть нечто такое, с чем Элизабет Палмер не может справиться сама?

—О, не бери в голову! Если ты не собира­ешься помочь, обойдусь без тебя! — Гордость, смешанная с гневом, толкнула ее на неслыхан­ный поступок. — Пойдемте, мальчики, прока­тимся!

Итальянцы вновь громко загалдели и потащи­ли ее к очереди. Майкл бросился за ними.

— Подожди, Элизабет! Ты не должна этого делать. Я только дурачился! Я помогу тебе!

Она задержалась на столько, на сколько по­зволил напор очереди.

— Спасибо на добром слове! — И, шагнув вперед, испытала мгновенную панику, когда ра­бочий аттракциона стал застегивать на ней рем­ни. Но Майкл смотрел на нее, и она сумела справиться с собой. Пусть себе любуется, как она спокойна. В принципе он прав, она дьяволь­ски самолюбива, во всяком случае, самолюбия ее хватит на то, чтобы не выказать свой страх. Чу­довищная махина пришла в движение, и она плотно закрыла глаза, молясь про себя и наде­ясь, что эта молитва не будет последней в ее жизни.

— Мне кажется, я слягу, — запинаясь, сказа­ла Элизабет, подавив приступ тошноты. — О Бо­же, почему это земля все еще кружится под но­гами? Ведь я уже выбралась из проклятого ат­тракциона.

Майкл помог ей сесть на лавочку и объяснил с еле заметной улыбкой:

— Это не земля, это голова у тебя идет кру­гом.

Она взглянула на него, хотя перед глазами все плыло, и смутно увидела на губах что-то по­хожее на улыбку, а во взгляде что-то похожее на сожаление. Она хотела закричать на него, обви­няя во всем, что случилось, но не было никаких сил. Вместо этого у нее вдруг возникло желание упасть в его объятия и оставаться в них долго-долго.

—Пошли? Я отведу тебя в отель. Полежишь, пока не почувствуешь себя лучше.

—Не могу, — прошептала она. — Я должна оставаться на ногах. У нас в запасе всего два дня, а надо столько еще сделать.

— Успеется. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы работать. Я не уверен даже, сможешь ли ты идти.

Элизабет, пошатываясь, попыталась встать на ноги, чтобы доказать, что он не прав, но голово­кружение только усилилось, она застонала и, чтобы не потерять равновесие, уцепилась за его свитер.

—Где эти ребята?

—Исчезли, когда ты позеленела и прижала ладонь ко рту.

—Ох, это наводит на размышления. Люди любят тебя только тогда, когда ты в форме, — она свесила голову и закрыла глаза. — А ты, по­чему все еще здесь? — пробормотала она на­столько тихо, что удивилась, когда он расслы­шал.

—Потому что мы друзья. — Он пожал плеча­ми и, не дождавшись ответа, поднял ее лицо так, чтобы она смогла заглянуть ему в глаза. — Меня не так-то легко прогнать, Лайза.

Элизабет хотела улыбнуться и пошутить, но ощутила такую слабость, что промолчала. Нако­нец просто беспомощно качнула головой.

Майкл взглянул на нее с участием.

— Позволь мне отвести тебя в отель, Лайза. Мы пойдем медленно. Только держись за меня, и все будет хорошо!

«За исключением того, что я не желаю ухо­дить», — подумала Элизабет. Но сопротивляться было бессмысленно, поэтому она приняла его помощь и кое-как добралась до отеля.

Оказавшись у себя в номере, Элизабет тяжело опустилась на кровать и постаралась сфокусиро­вать зрение на медной подставке настольной лампы, стоящей на тумбочке возле кровати. Под­ставка поплыла перед глазами, но уже не так сильно. Она почувствовала, что ей стало немного легче. Майкл принес ей стакан воды, и она под­няла на него взгляд.

— Спасибо!

—Не за что. — Он наблюдал, как она сделала большой глоток. — Ну, как?

—Хорошо, но больше не хочу. Желудок не принимает. — Она вернула ему стакан.

— Я тебя понимаю. Это страшный аттракци­он!

— Так ты тоже там был?

— Конечно, был! Не думаешь ли ты, что я позволил бы этим любвеобильным ребятам за­брать тебя без моего сопровождения? А вообще весь грех на мне, секи мою повинную голову. Не следовало заводить тебя.

Элизабет отрицательно покачала головой.

—Это не твоя вина! Я знала, что делала, и старая пословица «Гордыня до добра не доводит» оказалась верной!

—Ну, если бы я не дразнил тебя, ты вряд ли на это решилась бы.

—С ними, может быть, и нет, — согласилась она. — Но все равно мне бы пришлось это сде­лать потом. Чарли бы меня заставил. Меня всег­да укачивало на всем, что крутится, еще с дет­ства. — Она подвинулась на кровати и опустила голову на подушки. — Мои сестры терпеть не могли ходить со мной в разные парки, я наотрез отказывалась садиться на все, что вертится. И, конечно, родители не желали оставлять меня, поэтому сестрам приходилось кататься одним. Я всегда чувствовала себя виноватой, что порчу им удовольствие.

Майкл присел на другой край кровати.

—Родители тоже заставляли тебя чувствовать себя виноватой?

—Они никогда ничего не говорили в откры­тую, но я догадывалась по их взглядам. Я всегда была со странностями. Все в семье любили зем­лянику — у меня от нее аллергия. Все любили плавать на корабле, а у меня морская болезнь. И так всегда! Я старалась подлаживаться под остальных, но ничего из этого не выходило. В конце концов, и пытаться перестала! — Она за­крыла глаза и вздохнула.

—Не думаю, что ты прекратила подлаживать­ся, — тихо сказал Майкл. — По-моему, ты все еще стараешься всем угодить.

Какую-то минуту она не отвечала. Первой ее мыслью было отвергнуть это обвинение. Вто­рой — согласиться, что он частично прав.

— Разве ты не видишь, Лайза? Все, что ты де­лаешь, ты делаешь с мыслью о том, что об этом подумают другие. Лишь время от времени забы­ваешь, кем пытаешься быть, и становишься сама собой, и это для меня самые дорогие мгновенья. Именно тогда я вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле, — женщиной, которая меня воз­буждает.

Элизабет настороженно открыла глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Майкл ухмыльнулся, возвращаясь к прежней своей самонадеянной манере.

—Ты знаешь, что я имею в виду. — Он осто­рожно стал пододвигаться на кровати поближе, предоставляя ей возможность отодвинуться от него, если пожелает. Когда до нее осталось со­всем немного, он пытливо заглянул ей в гла­за. — Может быть, сейчас самое время сказать, чтобы я убирался, пока ничего еще не произош­ло?

—А что… что может произойти? — сказала она, словно завороженная его взглядом.

—Я собираюсь поцеловать тебя.

Элизабет с трудом сглотнула.

—Думаю, что с этим-то я справлюсь.

— Я тоже так думаю. — Он смешался на ка­кой-то момент, затем наклонился, приблизив по­чти вплотную свои губы к ее губам, — и внезап­но замер.

—В чем дело? — настороженно спросила она.

—Я жду!

—Чего?

— Тебя, — сказал он мягко, со странным блеском в глазах.

— Ты ждешь, чтобы я что-нибудь сказала?

— Я жду не словесного ответа. — Кончиком пальца он нежно коснулся ее подбородка. — Я хочу, чтобы ты показала, какие чувства ко мне испытываешь.

— В этом я не слишком сильна.

— И ты не любишь состязаться в тех обла­стях, где не уверена в своем превосходстве, как я знаю, — с улыбкой сказал Майкл. — Но это не состязание, и здесь не будет проигравшего. Ты ничего не потеряешь, Лайза, так что рас­слабься и дай себе волю! Не думай, а ощущай! Элизабет нервно облизала губы.

— У тебя это так легко звучит.

— Всего лишь видимость. Такие слова легко произносятся только тогда, когда за ними ничего не стоит, а сейчас, я думаю, как раз наоборот.

— Майкл!..

— Тсс, тсс… — он прижал палец к ее гу­бам. — Не говори, а покажи мне…

Она смешалась, затем подалась вперед, ощу­тив на мгновение, показавшееся вечностью, как ее губ коснулось его дыхание. Затем поцеловала его. Вся ее настороженность исчезла, как только их губы сомкнулись. Она не думала о том, чтобы соблазнить Майкла или произвести впечатление. Единственное, чего она хотела, так это осязать его, быть к нему как можно ближе. Распаляя его и распаляясь сама, она разомкнула губы, давая волю его языку, и затем он поцеловал ее так, что у нее вновь закружилась голова.

Он обнял ее за плечи и крепко прижал к се­бе. Она не сопротивлялась, позволяя гладить се­бя по спине, более того — уже сама вытащила из брюк его рубашку, жадно лаская под ней на­прягшиеся мышцы спины.

Она впервые ощутила себя женщиной, впер­вые вела себя так, как хотела. И, Боже, она дей­ствительно хотела его!

Его губы скользнули вниз по подбородку и дальше по шее, распаляя ее все больше и боль­ше. Она поддалась его ласке, чувствуя, как в ней зарождается желание, и закрыла глаза в ожида­нии того, что будет дальше. Когда он стал рас­стегивать пуговицы на блузке, ей даже не при­шло в голову сопротивляться. Она с нетерпением ожидала, когда его пальцы коснутся ее кожи. Ах, как она этого ожидала!

Его рука легла ей на живот, пальцы с томи­тельной осторожностью пришли в движение. Она ощущала жесткость его ладони, и этот контраст нежной женской кожи с более грубой мужской был настолько восхитителен, что она не смогла удержаться от сладостного вздоха. Когда он слег­ка сжал рукой ее грудь, у нее вырвался невольный стон.

— Я хочу тебя, Лайза, — пробормотал Майкл прямо в ее губы.

Его слова вторглись в сознание, отразившись, как эхо, у нее в сердце. Она уже открыла рот, чтобы сказать, что желает его тоже, но слова не шли с языка. Внезапно она ощутила нерешитель­ность. Ее охватила неловкость и какое-то напря­жение. Майкл, уловив перемену в ее настроении, поднял голову и взглянул на нее.

—Я сказал что-нибудь не то?

—Нет, я просто…

Майкл кивнул, прочитав нерешительность в ее глазах. Он запахнул на ней блузку и медленно застегнул.

— Может быть, оно и к лучшему. Никто из нас еще не готов всерьез к тому, во что это мо­жет вылиться.

Она вздохнула и вновь опустилась на подуш­ки.

—В том-то и вся проблема, Майкл. Я не знаю, куда нас заведет. Для меня это так же трудно, как сесть в автобус, не зная, на какой остановке выходить.

—Готов биться об заклад, что ты ощущаешь именно это. Тут мы с тобой различаемся. Я, на­пример, не стал бы думать, что такое ад, если бы знал, что мне уготован рай.

—С твоей удачливостью весьма возможно, что ты туда и попадешь. Мне же… я ощущаю се­бя так, словно живу в чужой стране, где никто не может понять меня, а я не понимаю нико­го, — вот вся история моей жизни.

Он бросил на нее внимательный взгляд.

— Это звучит так, будто твой дом, где ты рос­ла…

Она предостерегающе, с каким-то испугом взглянула на него.

—Мой дом не имеет никакого отношения к тому, о чем я говорила.

—Ой, ли! Разве кто-нибудь в твоей семье зна­ет, какова ты на самом деле? Не та Элизабет, ка­кой ты кажешься, а та, какая есть? Имеют ли они хоть малейшее представление о том, как ча­сто ты ощущаешь себя отщепенкой?

Она опустила голову; упавшие на лоб волосы помогли скрыть боль, исказившую лицо.

—Давай не будем говорить о моей семье, ладно?

—А почему?

Она сверкнула на него глазами.

—Потому, что это тебя не касается.

—Это так похоже на тебя, Лайза. Стоит кос­нуться чего-то для тебя важного, как ты тут же начинаешь изворачиваться. Можешь не отвечать мне, но я буду задавать вопросы до тех пор, пока ты не сдашься и не начнешь говорить. Почему бы нам не сберечь время? — Он сделал корот­кую паузу. — Давай начнем с чего-нибудь по­проще. Скажи мне, почему ты никогда не ходила на мои матчи, когда мы учились в школе? Ее глаза вспыхнули от удивления.

—Откуда ты знаешь, что я никогда не ходила на твои матчи?

—Потому что я всегда высматривал тебя.

—У тебя что, не было занятия поинтересней?

—Представь себе. Так почему же ты не при­ходила?

—Потому что не люблю футбол.

—Не верю в это. Ты любишь игры. Здесь должна быть другая причина.

—В числе твоих болельщиц была Кэтрин, и на нее все обращали внимание, а мне это было неприятно. Не думала, что мое отсутствие кто-то заметит. — Элизабет пожала плечами.

—Здесь ты ошибалась. Очень может быть, что ты так же ошибалась и кое в чем другом!

Она не ответила, выскользнув из кровати, прежде чем он успел остановить ее.

— Сейчас у нас нет времени для подобных объяснений. Пора и о деле вспомнить, мне уже лучше. Спасибо за то, что помог мне!

Майкл в отчаянии замотал головой.

—Ты неисправима! Если не хочешь говорить, так и скажи!

—Хорошо, я не хочу говорить. Но тут другое. Как ты сам сказал, никто из нас не готов к то­му, чтобы это продолжалось. — Она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза и выдержать его испытующий взгляд. — Нас разделяет слиш­ком многое.

—Это верно. В ту самую минуту, когда я на­чинаю думать, что разгадал тебя, ты удивляешь меня вновь. — Он улыбнулся. — Должен при­знаться, твой финт с этими парнями сегодня опять сбил меня с толку, и надо сказать, основа­тельно.

—Я была сбита с толку не меньше, — при­зналась она. — Не знала, что и делать. Обычно мужчины не выхватывали меня из толпы.

Майкл с задумчивым видом кивнул головой.

—Возможно, если ты прекратишь разбивать им носы, они чаще будут позволять себе подо­бное.

—После тебя я никому еще не сломала нос, а это было десять лет назад, — ответила она, скрывая улыбку.

—Если не в физическом, то в моральном от­ношении ты можешь быть весьма крутой леди. Я думаю, Криста боится тебя до смерти.

Эта хорошенькая, живая брюнетка, которая произвела на нее впечатление невероятно уверен­ной в себе женщины? Элизабет с недоверием взглянула на него.

—Что-то не верится.

—Это потому, что ты не видишь себя со сто­роны, как видят тебя другие, как вижу я.

—Ты уже говорил об этом, но я не поняла. Будь добр, объясни.

Майкл покачал головой, затем взял ее за пле­чи и нежно повернул лицом к зеркалу.

— Посмотри на себя, Лайза… хорошенько по­смотри! Может быть, тогда ты сама найдешь от­вет. — Он сделал несколько шагов к двери и за­думчиво остановился, склонив голову. — Ты мне везде мерещишься.

Он закрыл за собой дверь, а Элизабет, бросив единственный раздраженный взгляд на свое ото­бражение, отвернулась от зеркала. Она уже виде­ла себя тысячи раз и не испытывала ни малей­шего желания вновь разглядывать курносый нос, веснушки на щеках и чересчур большой рот. Что толку! Но… тут ее взгляд вновь обратился к зер­калу. Ее припухшие губы казались мягкими, и она непроизвольно прижала к ним руку, вспо­мнив, как целовал ее Майкл, какие слова он ей нашептывал.

Румянец выступил на ее щеках. Пытаясь из­бавиться от какого-то непривычного, сладкого смятения, она включила телевизор. Звук не смог отвлечь ее мысли от Майкла, и даже попытка за­няться разбором своих заметок о парке не дала желаемого результата — беспокойство не прохо­дило. Сосредоточиться и найти облегчение в ра­боте, как это было раньше, не удавалось.

«Проклятый Майкл с этим его умением за­лезть человеку в душу!» Он заставил ее задумать­ся о многих вещах, и ей это не нравилось. Он не знал ее родных, едва знал ее саму. Откуда он так хорошо разбирается в человеческих взаимо­отношениях? Она вздохнула: «Ничего не помога­ет!» Ну, можно ли быть в хорошей рабочей фор­ме, когда она так злится на него и даже призна­ет, что он отчасти прав! Сейчас для нее самое неподходящее — общаться с человеком, которо­му она, по-видимому, нравится… да нет, не по-видимому, на самом деле. Если бы характер у нее был не столь… однобокий, что ли, более гар­моничный!.. Но она не такая! Она все еще про­должает подлаживаться под других.

Понимание этого пришло к ней, как порыв пронизывающего ветра в жаркий день, и внесло еще больше беспокойства в ее и так страдающую душу. Она никогда не могла вписаться в свою семью, как ни старалась, ей никак не удавалось вжиться в ту роль, которую навязывала реклам­ная фирма, где она работает. Мало того! Ей даже пришлось заставить себя с риском для своего здоровья посетить этот ужасный аттракцион, и только для того, чтобы угодить Чарли.

Она встала и вновь подошла к зеркалу, и то, что в нем увидела, глубоко огорчило ее. Грустное зрелище! Кошмарное!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Элизабет натягивала свитер, чтобы отпра­виться в парк, когда зазвонил телефон.

—Алло! — сказала она отрывисто, ожидая, что это кто-нибудь из ее фирмы или, возможно, сам Чарли Хейвард.

—О, слава Богу, что ты на месте! — восклик­нула Лаура Гетрингтон с ноткой отчаяния в го­лосе. — Майкл не у тебя? Мне надо его найти!

—Нет, вот уже час, как он ушел. — Элизабет тревожно сдвинула брови. — Что-нибудь не так?

—Все не так! Три часа назад у меня начались роды, и шесть минут, как отпустили схватки. Я попыталась завести машину, но она, проклятая, не работает, вызвала «скорую», но она еще не приехала, а я никак не могу найти Майкла, и муж теперь уж наверняка опоздает, — скорого­воркой выпалила она.

—Успокойся, Лаура! Все обойдется! — сказа­ла Элизабет ободряюще. — Я заберу тебя! У ме­ня есть наемный автомобиль. Через десять минут буду у тебя. Ты сможешь потерпеть еще немно­го?

—Постараюсь, хотя не уверена!

—Ладно! Погоди, не вешай пока трубку! Я сейчас же выезжаю к тебе. Дай-ка мне твой ад­рес на всякий случай. — Она схватила с тумбоч­ки ручку и торопливо записала номер дома и улицу, пытаясь при этом собраться с мыслями. Едва повесив трубку, она тут же сняла ее вновь и стала поспешно обзванивать все места, где мог появиться Майкл, везде оставляя для него сооб­щение. Затем поспешно бросилась к машине, моля Бога, чтобы поспеть вовремя.

Двери дома, где жила Лаура, оказались от­крытыми, и Элизабет нашла сестру Майкла на кушетке в гостиной. Она встретила ее слабой улыбкой, которая тут же сменилась гримасой бо­ли.

—Спасибо, что приехала!

—Ты все собрала?

Лаура кивнула, указав на брошенную в угол сумку.

— Я пихнула туда кое-какие вещи. Не ожида­ла, что роды наступят так скоро. С теми двумя все было в срок!

— Ты позвонила врачу?

— Да, она встретит нас в больнице. Элизабет выжидательно взглянула на нее, удивляясь, почему она не встает.

—Тогда поехали!

—Я не могу.

—Почему не можешь?

Лаура показала на подушки, на которых лежа­ла.

— Кушетка не пускает. Я не смогу встать с нее без посторонней помощи! Ты, случайно, не захватила с собой подъемный кран? — Она слабо улыбнулась, и Элизабет внезапно вспомнила о Майкле. «Они всегда шутят, когда приходится туго». Она начинала понимать, сколько боли мо­жет скрываться за улыбкой.

Бросившись к кушетке, она протянула Лауре руки.

— Позволь тебе помочь! Где мальчики?

— У соседей. Встревожены, конечно, ну а так с ними все нормально!

— Хорошо! Тогда поехали!

Больница находилась всего в нескольких ми­лях от дома, и они обе всю дорогу промолчали. Элизабет про себя усердно молилась, чтобы им не опоздать и чтобы Майкл не заставил себя ждать. С ней еще не было такого, чтобы от нее кто-то зависел. Если у сестер возникали пробле­мы, они обращались или друг к другу, или к ро­дителям, только не к ней. Но она не бросит Ла­уру! Просто не сможет!

Майкла в больнице не оказалось, и когда Ла­ура попросила, чтобы Элизабет осталась с ней в палате для рожениц, она чуть было не отказа­лась, но одного взгляда на испуганное лицо бед­ной женщины оказалось достаточно, чтобы от­ставить все другие дела. Лауре больно, и она со­всем одна. Какой может быть разговор!

Два часа спустя Элизабет поняла, что напрас­но боялась, что ребенок родится в машине. Ка­залось, он вообще не желает появляться на свет, а вместо этого довольствуется той болью, кото­рую причиняет матери. Элизабет ощущала себя совершенно бесполезной. Она пыталась подоб­рать нужные слова, но не знала, что говорят в таких случаях, а Лаура становилась все более раздражительной. Еще час — и она, по всему похоже, попросит ее удалиться. К ее неудачам добавится еще одна.

Со вздохом Элизабет предложила Лауре моро­женые чипсы и кисло улыбнулась, когда та, по­морщившись, обозвала их гадостью. Но вот на­чалась очередная схватка, она взяла Лауру за ру­ку и молча терпела, когда та ломала ей пальцы, пока боли не прекратились. Именно в один из таких моментов относительного затишья Майкл просунул голову в двери.

Элизабет взглянула в его голубые встревожен­ные глаза и еле удержалась от того, чтобы не за­плакать, отчасти и от облегчения. Майкл, каза­лось, излучал заботу, уверенность и надежду. Она бросила быстрый взгляд на Лауру, которая, за­крыв глаза, впала после схватки в короткое за­бытье, и тихо направилась к нему. Он обнял ее, что было вполне естественно, и на какое-то мгновение крепко прижал к себе. Затем они оба оглянулись на Лауру.

—Как она?

—Даже не знаю, — мягко ответила Элизабет. — Сильно мучается. Это тянется уже несколько часов. Акушерки заходят, время от времени, смотрят на градусник и говорят, что все идет своим чередом, но, сколько же это мо­жет тянуться! Ей так трудно!

—Мне только что передали твое сообщение, и я тут же бросился сюда. Убить себя готов за то, что сам не позвонил ей раньше, но после на­шего разговора у меня пропало желание с кем-либо говорить.

Элизабет от его слов вновь ощутила себя ви­новатой.

—Не будем об этом! Она просыпается, — сказала она, заметив, что Лаура открывает глаза.

—Никак мой старший братец появился, — сказала Лаура с раздражением. — Где же все твои обещания?

—Извини, ласточка. — Майкл подошел к кровати. — Ты должна была сказать мне, что сроки изменились.

Она скорчила гримасу.

— Этот маленький брыкунчик с прошлой но­чи разбушевался. Я подумала, что он просто бу­янит, но оказалось, что он захотел наружу. Ох, опять начинается!

Последние слова Лаура произнесла задыхаясь. Элизабет машинально потянулась за ее рукой, уже войдя в свою новую роль сиделки. Она так на ней сосредоточилась, что от нее ускользнуло, с каким изумлением взирает на нее Майкл. Ког­да Лаура откинулась наконец на подушку, Элиз­абет потянулась за влажным полотенцем и вы­терла у нее на лбу капли пота.

—Ты все делаешь отлично, Лаура! Еще не­много, и увидишь своего малыша!

—Скорей бы! Мне кажется, я долго так не выдержу! Майкл, ты все еще здесь? — она попы­талась заглянуть за Элизабет. — Подойди и встань с той стороны, чтобы я могла тебя видеть!

Майкл сделал так, как ему было сказано, взял сестру за руку и наклонился к ней с улыбкой.

— А ты, оказывается, неплохая сиделка, — обратился он к Элизабет.

— Она была на высоте, — согласилась Лаура.

Элизабет покачала головой.

—Я почти ничем не могу помочь. Вся тяже­лая работа на тебе одной. — Она сделала па­узу. — Раз уж Майкл здесь, я, пожалуй, пойду, оставлю вас одних. Недолго уже ждать.

—Нет! — хором отозвались оба, и Элизабет с изумлением взглянула на протестующие лица.

— Что-то не так?

— Не уходи, Элизабет, ты мне нужна! — взмолилась Лаура. — Майкл — отличный брат, но он ничего не знает о том, что такое ребенок!

—И я тоже не знаю!

—Прошу тебя, Лайза, останься!

Она смешалась, понимая, что спорить бес­смысленно, и не только потому, что ее просят остаться, а еще и потому, что она сама не желает уходить.

— Хорошо! Я остаюсь.

При этих словах дверь в палату открылась и с приветливой улыбкой вошла дежурная медсе­стра.

— Ого, сколько народу! А вам нужен халат, — сказала она, обращаясь к Майклу. — Вон там один висит на ручке двери в ванную. Наденьте его! — Ее тон не допускал возражений, и Майкл подчинился приказу, как провинившийся школь­ник. Затем медсестра повернулась к Лауре: — Я собираюсь осмотреть вас. Будет немного непри­ятно, но постараюсь управиться побыстрее!

Лаура кивнула и затаила дыхание, а медсестра занялась осмотром.

—Вы молодец! Еще какой-нибудь санти­метр — и у нас будет ребенок! Пойду, позову ва­шего врача. Только не вставайте!

—Как будто я могу! — пробормотала Лаура, ее дыхание вновь стало прерывистым — возоб­новились схватки.

Через час, издав громкий крик, на свет по­явилась девочка. И Элизабет, столько пережив­шая за последние шесть часов, разразилась слез­ами, уже не сдерживая себя. Когда врач положи­ла ребенка Лауре на грудь, она подумала, что никогда еще не видела такой красивой малышки.

Какое-то время все умиленно молчали, любу­ясь этим чудом. Рука Майкла легла на ее плечи, и она прижалась к нему, расслабленная исходя­щими от него теплом и силой. Когда она, нако­нец, подняла на него взгляд, то была поражена, заметив следы слез на его щеках. Она потянулась к его лицу и вытерла пальцем влагу.

Глаза их встретились, и она прочла в них все, что происходило у него в душе. На какой-то мо­мент им показалось, что они одни, настолько хо­рошо они понимали друг друга. Занятые собой, оба едва не забыли обо всем прочем. Наконец их вывела из забытья Лаура:

— Она прелестна, не правда ли?

Майкл кивнул.

— Как и ее мама. — Он наклонился и поце­ловал Лауру в лоб, а затем с большой осторож­ностью и не меньшей нежностью поцеловал де­вочку. Затем обернулся к Элизабет. — И почти так же прекрасна, как и ее сиделка.

Элизабет покачала головой, но ничего не смогла возразить, так как в этот момент губы Майкла коснулись ее губ в коротком, но нежном поцелуе.

—Я хочу назвать ее Ариэль, — сказала Лаура, неотрывно глядя на девочку и не обращая на них никакого внимания. — Так зовут русалочку в телевизионном мультсериале, и мальчикам нра­вится это имя. Мне оно тоже нравится, такое яркое… — Она улыбнулась им. — Кстати, я ду­маю, что «Элизабет» очень подойдет для второго имени.

—Ни в коем случае, — засмущалась Элиза­бет, тронутая этим жестом. — Я уверена, что в вашей семье найдется кто-нибудь более подходя­щий. Возможно, одна из сестер или ваша мама…

— Но без тебя в этот раз у меня ничего не получилось бы.

— Я тут ни при чем!

—Еще как при чем! — твердо сказала Ла­ура. — При родах первых детей со мной все вре­мя был муж. Когда сегодня утром у меня нача­лись роды, я жутко запаниковала, еще бы — на этот раз оказалась совсем одна. Ты действитель­но помогла, а ведь наверняка бросила все дела, чтобы побыть со мной. Надеюсь, что из-за меня твои труды не пошли насмарку?

—Нет, конечно, нет! И хватит говорить о де­лах. Я так рада, что оказалась на месте, когда ты позвонила.

—Как и я, — вмешался Майкл. — Хочу до­бавить и свое спасибо. Ты моя палочка-выруча­лочка!

Элизабет только махнула рукой, прерывая по­ток комплиментов, но в душе была очень трону­та.

— Это я должна благодарить за то, что вы по­зволили мне в такой момент быть рядом. Я ни­когда не испытывала ничего подобного. — Голос у нее дрогнул, и она улыбнулась, чувствуя, как слезы вновь застилают глаза. — Я лучше пойду, пока не затопила тебя с ребенком.

Лаура кивнула.

— Иди. На меня вдруг навалилась страшная усталость. Мне кажется, что я смогу проспать целую неделю.

Медсестра, которая копошилась на другом конце кровати, при этих словах подошла к ней.

— А вы и должны спать. Настало время отне­сти ребенка в детскую и помыть. Скоро другая медсестра поможет вам поменять рубашку и все приготовит на ночь. Если захотите поесть, дайте ей знать, и она все устроит.

— Замечательно, спасибо!

— Пожалуй, я тоже пойду вместе с Элиза­бет, — сказал Майкл. — Первое, что я сделаю завтра утром, — прилечу сюда. Я нужен тебе, чтобы позаботиться о мальчиках?

—Нет, они у соседей. Ты лучше попробуй связаться с моим мужем.

—Уже сделано! Я натравил на него свою сек­ретаршу. Уверен, что он появится здесь сразу, как только сможет. Вот уж разозлится, что про­зевал такое!

—Пусть это послужит ему уроком! Может, хоть теперь найдет работу ближе к дому! — Ла­ура подавила зевок. — Впрочем, когда будешь говорить с ним, скажи, что я люблю его, скучаю без него и что у нас самая красивая на свете дочь.

Майкл улыбнулся.

— Так и сделаю! Теперь отдыхай и больше ни о чем не беспокойся!

Элизабет вышла в коридор, чтобы дать брату и сестре попрощаться наедине. Подойдя к окну, она выглянула через ставень и поразилась темно­те на улице. Быстрый взгляд на часы убедил ее, что уже почти девять, а в больницу она приеха­ла, когда было чуть больше двух. Она здесь уже более семи часов. Иногда часы тянутся как дни, а порой кажутся короче минут. Разве не порази­тельно, что в какой-то момент ты беременна, а в другой — уже с ребенком! Когда-нибудь это слу­чится и с ней!

До сегодняшнего дня она мало думала о де­тях, но то, что произошло сегодня, заставило ее понять, как хочется ей создать собственную семью, чтобы заботиться о детях и жить в любви и покое. Такая потребность возникла внезапно, но завладела ею с нешуточной силой. Она стара­лась не думать об этом, но не могла.

Ребенок — это замечательно, но ведь с ним связано крушение всех ее тщательно вынашива­емых планов, напомнила она себе, сознавая, что все ее возражения против ребенка продиктованы умом, но не сердцем. Ребенок — это плод люб­ви, любви между мужем и женой…

Муж? Господи, о чем она сейчас думает? Не слишком ли размечталась! Для этого еще надо найти человека, который смотрел бы на жизнь так же, как и она, или который полюбил бы ее со всеми ее причудами и недостатками. Образ Майкла немедленно возник у нее перед глазами, но она тут же отогнала его прочь. Нет, он не тот мужчина, который ей нужен! Они слишком раз­ные! Его легкомыслие и игривость доведут ее до сумасшествия, а ее практичность и педантизм, возможно, сделают с ним то же самое!

С другой стороны, нельзя отрицать, что меж­ду ними есть и что-то общее, а иногда их разли­чия даже идут на пользу обоим. Однако вариан­ты с Майклом трудно проиграть на перспективу, незачем забивать себе этим голову. Гораздо на­дежней и проще заниматься тем, чем она и за­нимается. Если у нее выгорит с заказом, ее бос­сы, вне всякого сомнения, выделят ее, а возмож­но, даже сделают своим партнером. Тогда, нако­нец, будет чем похвалиться, когда вся семья собе­рется на праздники! Не только триумф Кэтрин в Нью-Йорке и успехи Аманды в больнице, но и ее успехи станут объектом обсуждения! Но за­полнит ли это пустоту в душе?

Она ожидала, что на нее вновь навалится привычное чувство пустоты и тоски по чему-то такому, что смогло бы эту пустоту заполнить, но ничего подобного так и не ощутила. Возможно, просто слишком устала от забот, которые сегод­ня выпали на ее долю? Да, скорей всего! Не могла же она вдруг взять и измениться, в самом деле! Элизабет не любила изменений. Она при­выкла к себе такой, какая есть, вернее, какой была, пока не приехала в «Азартный мир» и не встретилась с Майклом. Она закрыла глаза и вся напряглась, когда Майкл подошел к ней сзади.

—Как ты? — спросил он, положив руки ей на плечи.

—Прекрасно! — ответила она, повернувшись к нему с улыбкой и надеясь, что он уберет руки, но вместо этого оказалась у него в объятиях. — Хотя и немного устала.

—Я тоже! Но вместе с тем, как ни странно, ощущаю немыслимый прилив энергии. Хочется открыть окно и проорать на всю улицу, что моя сестра родила ребенка, прелестную малышку, ка­ких еще свет не видывал!

—Не думаю, что такое заявление обрадует других мамаш.

— И, правда, не надо их расстраивать. Но у меня есть идея!

Она насторожилась, заметив озорной блеск в его глазах.

— Что такое?

—Хочу двинуть на «Небесного всадника». На пару с тобой. Что скажешь?

—«Небесный всадник»! Чертово колесо, усо­вершенствованное Чарли?

— Ты же еще не была на нем, не так ли? Она покачала головой, стараясь даже мысли не допустить, что может согласиться.

— Нет, не была. Но уже поздно!

— Парк не закрывают до одиннадцати. По­шли, Лайза! Разве ты не чувствуешь себя немно­го сумасшедшей? На наших глазах на свет по­явился ребенок. Только что прямо здесь про­изошло чудо! Я просто не в состоянии надеть пижаму и залечь, как ни в чем не бывало, в по­стель!

Элизабет ухмыльнулась, позабавленная его опьяненным видом.

— Ты не из тех, кто на ночь переодевается в пижаму.

Он многозначительно поднял брови.

—Откуда ты знаешь? Все зависит от настро­ения!

—Вот уж точно. Я никогда не знаю, что ты выкинешь в следующий момент!

—По крайней мере, со мной не соскучишься! Пойдем, Лайза, — настаивал он. — Давай вместе отметим знаменательное событие. Забудем на не­сколько часов обо всем прочем, помня только о том, чему были сегодня свидетелями. В самом деле, такое бывает не каждый день!

—Это чудо, — согласилась она, начиная под­даваться на его уговоры. — Но «Небесный всад­ник» в такой час!..

—Именно в такой час! Почему бы и нет? Весь сегодняшний день был одно сплошное при­ключение. Хорошо бы закончить его на той же ноте!

Что ему ответишь? Язык не поворачивался сказать «нет». Его улыбка была слишком зарази­тельной, слишком умоляющей.

— Хорошо. Я согласна. — Ей не хотелось больше спорить с ним, особенно в этот вечер. Она вправе урвать у жизни несколько минут для своего удовольствия, раз уж представилась такая возможность.

—Вот и ладно. — Он отошел от нее на шаг. — Кто последний окажется в машине, тот оплатит обед после аттракциона!

—Подожди! Это нечестно! — Ее протест по­вис в воздухе, так как Майкл уже мчался по ко­ридору и остановился только в конце.

—В чем дело, Лайза? Боишься, что я слиш­ком проворен для тебя?

Его насмешливые слова произвели тот эф­фект, на который он и рассчитывал. Ленивым шагом, с ленивой улыбочкой она подошла к не­му.

— Боюсь тебя? Размечтался! Ты не мог бы подержать мою сумочку, пока я застегну туф­лю? — Она сунула ему в руки свою сумку — и вихрем рванулась к выходу. — Увидимся в ма­шине!

— Это было нечестно, Лайза! — обиженно прохныкал Майкл, поймав ее только возле ма­шины.

Она улыбнулась, с трудом переводя дух.

—Ты бы дал мне выиграть в любом случае, так ведь?

—Нет, не дал бы.

—Нет, дал бы!

Он покачал головой и рассмеялся.

—Откуда ты знаешь?

— Ты же установил рекорд для стометровки еще тогда, в школе, разве не помнишь? Я в тот раз проиграла — выложилась уже на старте. А сейчас ты решил поддаться мне. Но учти, я тер­петь не могу, когда мне подыгрывают. Как будто для меня это что-то значит!

— Думаю, что победа любой ценой всегда бы­ла твоей целью.

Она пожала плечами, допуская в душе, что он отчасти прав.

—Возможно, в прошлом так и было. Но сей­час я в этом не уверена.

—В самом деле? Похоже, мы делаем успехи! Я тебе никогда не рассказывал о своем друге Бадди?

Элизабет покачала головой.

—Нет, но я предвижу, что ты это сделаешь сейчас.

—Бадди Шарп работал в защите. Вне игры это был замечательный парень, но в игре забы­вал обо всем, даже глаза у него становились ка­кими-то бешеными. Он делался совершенно не­вменяемым и валил нападающих налево и напра­во, как раненый буйвол. Он все сметал на своем пути, пока… — Майкл замолк и уставился в тем­ноту, поглощенный воспоминаниями.

Элизабет нетерпеливо потянула его за руку.

— Пока что?..

Майкл взглянул на нее сверху вниз, нахмурив брови.

—Пока не уложил одного нападающего в больницу со сломанной ногой и рукой. Этот па­рень был его другом, а Бадди фактически сломал его пополам — и все из-за игры.

—Как ужасно! А что стало с нападающим?

—Он постепенно оправился, но никогда уже не мог стать прежним, впрочем, как и Бадди. После игры Бадди стал напиваться, чтобы за­быться. Играл все хуже и хуже, пока его не вы­гнали совсем. Я считаю, это было для него даже лучше.

Элизабет смотрела на него в раздумье.

—Я поняла, что ты имеешь в виду, Майкл, но я не собираюсь никого убивать из-за этого заказа. Хотя бы потому, что силенок не хватит!

—Я знаю, — он улыбнулся ей, — просто хо­тел лишний раз убедиться.

—Будь спокоен! Я могу пойти на многое, но в разумных пределах. Допускаю, что поторопи­лась использовать свои связи на телевидении, но это произошло из-за тебя. Я ощутила себя вновь двенадцатилетней… решила, что ты опять гото­вишь мне западню. Я всегда чувствовала, что должна бежать вдвое быстрее, чтобы быть вро­вень с тобой.

— Как и я, — признался Майкл с улыб­кой. — Ты всегда заставляла меня делать боль­ше, чем я, казалось бы, мог. Если бы ты не на­ступала мне на пятки, я, наверное, не добился бы и того, что у меня сейчас есть. Считаю, что должен быть тебе благодарен, а ты, кстати, дол­жна благодарить меня.

— За что?

— За то, что жизнь не казалась тебе медом. Элизабет с трудом подавила улыбку.

—Мне никогда такое в голову не приходило. Возможно, ты прав! Возможно, твое отсутствие сделало меня за все эти годы слишком самоуве­ренной. — Она задумчиво помолчала. — Но чем мы здесь занимаемся? Мы же собирались на ат­тракцион!

—Мы и собираемся. — Он взял ее за руку, задержав у дверцы машины. — Лайза, этим вече­ром ты была удивительна! Я знал, что ты пря­чешь свою истинную сущность, но даже я был поражен, убедившись, как много скрывается в тебе любви и нежности.

В горле у нее вдруг запершило. Делая вид, что возится с ключами зажигания, она потупила глаза.

—Благодарю! Думаю, что не потеряю тебя до отеля.

—Всю дорогу буду у тебя за спиной.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

«Небесный всадник» начал подъем, как и обычное «Колесо обозрения», и только на опре­деленной высоте стал кренить и раскачивать ка­бинки, но движения были медленными и плав­ными, так что дух захватывало не столько от са­мого аттракциона, сколько от того фантастичес­кого вида, который с него открывался.

Пристегнутая страховочным ремнем к кро­шечному сиденью вместе с Майклом, Элизабет думала, что в таких условиях не сможет ни на чем сконцентрироваться — его бедро плотно прижималось к ее бедру, рука лежала на ее пле­чах, а дыхание обжигало ей щеку. Но море огней внизу так ее поразило, что она в восхищении подалась вперед.

— Просто невероятно! Каждый огонек внизу подмигивает мне так, будто знает какую-то тай­ну.

Майкл взглянул на нее с нежностью.

—Может, так и есть! Вечером родилась де­вочка. Возможно, они сообщают туда, на небеса, что с ней все хорошо.

—Какая романтическая мысль! — мягко ска­зала Элизабет, подарив ему широкую, о многом говорящую улыбку.

Майкл вновь взглянул на нее.

—А я и есть романтик!

—А твои партнеры по команде знали об этом?

—Ну, так кто теперь отпускает шуточки? Или это у тебя нервное?

—Это не от нервов. Я становлюсь остроум­ной.

—А мне куда теперь деваться со своим остро­умием?

—Понятия не имею. Кстати, за мной одно извинение.

Майкл с любопытством поднял брови.

—Принимаю, а за что, собственно?

—За то, что как-то давно назвала тебя пу­стозвоном.

Майкл разразился смехом.

—Это было так давно, Лайза. Уж лучше из­винилась бы за то, что произошло в последние несколько дней.

—За что, например?

—За то, что медленно сводишь меня с ума.

—Я этого не делаю. — Она скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья. — По­смотри, там внизу наши джунгли! Хотелось бы знать, как они выглядят ночью! Наверное, по-на­стоящему дикими?

—Не знаю и не намерен выяснять. Прекрати менять тему разговора!

—А я и не меняю.

—Конечно, меняешь!

—Интересно, чем сейчас занимается Криста? Возможно, обдумывает план, как бы нас обоих обойти?

—Без сомнения, — ответил он, бросив на нее слегка помрачневший взгляд. — Кстати, ты на­помнила мне, что сегодня понапрасну потеряла столько времени. А ведь могла бы оставить Лауру сразу после того, как доставила ее в больницу.

—Могла бы.

—Но не сделала этого!

Она занялась пряжкой от ремня, застегнутой на коленях.

—Нет, конечно, нет! Я бы не сумела. Она была совсем одна и собиралась рожать.

—Те, для кого работа превыше всего, в том числе и дружбы, поступили бы иначе. Разве твой босс бросил бы все, чтобы целый день прото­рчать возле беременной женщины, пусть даже она и собралась рожать?

Элизабет улыбнулась, представив Питера Дамиэна на своем месте.

—Вот уж нет. Но я же не мой босс.

—Из того, что я слышал о вашей фирме, у вас там почти все жутко деловые. Как ты с ними ладишь?

Улыбка ее растаяла.

—Не знаю. Иногда и сама удивляюсь.

—Почему же ты работаешь там? Из-за того, что так хотел твой отец?

—Нет. — Элизабет покачала головой, мыс­ленно. возвращаясь к тому дню, когда туда устро­илась. Она прошла все собеседования, ничего не говоря отцу, и даже просила Питера Дамиэна ни о чем не сообщать, пока он не примет решение, а к отцу уже явилась, запасшись хорошей ново­стью.

—Тогда из-за чего? — продолжал настаивать Майкл.

—Что? — Она взглянула на него, не сразу со­образив, что не ответила на его вопрос. — Я по­шла в рекламу, собираясь доказать отцу, что вполне могу заниматься тем же делом, что и он, притом в его фирме. Теперь смешно об этом вспомнить. Я шла домой в полной уверенности, что отец придет от этой новости в восторг или по меньшей мере будет горд за меня, но оказа­лось, что он против. Ему не хотелось, чтобы я занималась тем же делом, он боялся, что придет­ся краснеть за меня, считал, что я не сумею справиться. — Она страдальчески улыбнулась. Ты не представляешь, как мне было горько, но все-таки я решила доказать отцу, что кое на что способна, причем добиться успеха именно в той фирме, которую он основал. Вот поэтому я там и работаю.

Майкл понимающе кивнул.

—Тогда это имеет смысл. Когда тебе говорят, что ты чего-то не сможешь, ты напрягаешься и делаешь все, чтобы доказать обратное.

—Вот-вот, — подтвердила она.

—Но теперь-то что тебе еще надо? Ты пре­красно справляешься с работой, одна из самых уважаемых сотрудников. Твой отец никак уже не может краснеть за тебя! Что же теперь с тобой происходит?

Она пожала плечами и отвернулась, чтобы скрыть смущение в глазах.

—Не знаю. Я склоняюсь к мысли, что суще­ствует еще какая-то причина, которая меня там удерживает, хотя и не знаю, какая. Может, когда я получу этот заказ, все станет на свое место.

—А может, и нет, — тихо сказал Майкл.

Скоре и всего, нет, если ты работаешь там по ка­кой-то ложной причине.

—Я люблю рекламу, — возразила она. — И у меня неплохо получается.

—Но для нормальной жизни тебе одной ра­боты мало. У меня было очень многое, когда я играл в футбол, но я чувствовал всегда, что мне чего-то не хватает. — Его глаза стали задумчивы­ми, он уставился куда-то в сторону. — Присут­ствуя сегодня при родах Лауры, я понял, чего недостает в моей жизни. С одной стороны, я стремился к тому, что есть у нее, а с другой — до смерти боялся обременить себя. Почти всю жизнь я провел, кочуя с места на место, прони­каясь убеждением, что не могу позволить себе ничего постоянного, все равно расставание неиз­бежно.

—Но теперь-то тебе разлучаться не обяза­тельно, — сказала она, тронутая его искренно­стью. — Ты волен делать все, что пожелаешь.

Он улыбнулся.

— Ты права, хотя и высказала сейчас опасную мысль. Наличие собственной компании дает мне возможность самому контролировать свою жизнь. Нет окликов тренера, нет жесткого графика игр, нет страха, что тебе что-нибудь сломают. И вме­сте с тем теперь мне некого, кроме себя, винить в неудачах, а что еще хуже — нет никого, с кем бы можно было поделиться своими горестями и получить поддержку в трудную минуту. — Он посмотрел в ее глаза с горечью, сменившей ха­рактерную для него беззаботность. — Тебе это все, наверное, тоже знакомо?

Элизабет нервно облизала пересохшие губы.

—Я стараюсь не думать об этом.

—Возможно, у нас больше общего, чем мы предполагаем!

—Одиночество не самая хорошая причина для того, чтобы с кем-то встречаться. Это не срабатывает. — Она помолчала и тревожно улыб­нулась. — Я знаю, потому что прошла через это.

—Я тоже. Но я не говорю об одиночестве. Я провел последнюю пару лет, пытаясь заполнить брешь, образовавшуюся в моей жизни, и сейчас мне кажется, что я близок к цели, если смогу до конца разгадать одну загадку.

Он кинул на нее многозначительный взгляд, и она в ответ сразу же протестующе покачала го­ловой.

—Если ты говоришь обо мне, то здесь нет никакой загадки. Просто я плохо вписываюсь в окружающую жизнь.

—Не совсем согласен с тобой. Там, в джун­глях, ты неплохо вписалась в обстановку, когда колотила кулаками в грудь и испускала дикие вопли.

Элизабет смутилась.

— Не напоминай об этом! Это все парк! — она обвела рукой вокруг себя. — Я ощущала се­бя как Алиса в Зазеркалье, не зная, что ожидает за ближайшим углом. С тех пор как я здесь, сюрприз следует за сюрпризом, а как бороться с этим? Весь тот день мы провели в вымышленном мире. Ничто не было реальным. Даже мы с то­бой!

Он чмокнул ее в щеку.

— Для меня ты оказалась достаточно реаль­ной.

—Я имею в виду другое. Неужели ты дума­ешь, что я совсем уж разомлела от твоего обще­ства? — как можно убедительней запротестовала она. — Я не робот, не машина. У меня есть чув­ства, но я стараюсь здраво смотреть на вещи. Я прежде верила людям и часто обманывалась. Те­перь я просто боюсь им доверять. Мы состязаемся друг с другом, Майкл! Пройдет два дня, и мы, скорей всего, никогда не увидим друг друга снова!

—Не рассчитывай на это, Лайза! Возможно, само это место и фантазия, но то, что происхо­дит с нами, — отнюдь нет!

—Как ты можешь быть настолько уверен­ным? — спросила она. — Девушка на лиане в джунглях — это еще не я! Просто минутное на­строение. Тебе нужна другая женщина, не та, ко­торая поглощена работой и одержима, если на то пошло, идеей соперничества и манией всегда быть первой! Я доведу тебя до сумасшествия.

Он нежно улыбнулся.

— Ты уже довела. И откуда такая уверенность, что та девушка в джунглях — это еще не ты? За какую-нибудь неделю мне довелось увидеть тебя в самых разных проявлениях. А твое сегодняш­нее поведение с моей сестрой для меня стало просто открытием! Рукава закатаны, на лбу кап­ли пота, волосы растрепаны — поверь, ты еще никогда не казалась мне столь привлекательной!

Элизабет беспомощно покачала головой.

—Все, что ты говоришь, имеет смысл, но…

—Но ты не можешь позволить себе поверить в мои слова, — подхватил он. — Если так, давай закончим разговор!

—Кстати, и наше катание почти заканчивает­ся, — сказала она, чувствуя, как на нее накаты­вает волна депрессии.

—Я не это имел в виду. Поцелуй меня, Лай­за!

Она взглянула на него в изумлении.

—Нет! Это ничему не поможет.

—Зато уж точно не повредит. — Он поцело­вал ее в щеку, а затем и в лоб.

—Майкл, прекрати! Пустое все это.

—Знаю! Но в том-то вся и прелесть! — Его слова прозвучали невнятно, так как губы косну­лись ее губ — и в следующий момент ее уже ни­чего не волновало. Ей хватит реальности, когда они покинут аттракцион. Пара восхитительных минут никому и ничему не повредит, но едва она подумала об этом, как «Небесный всадник» замедлил свой ход, и вскоре они спустились с небес на грешную землю.

Сразу же, как только ее освободили от ремня, Элизабет выскочила из кабинки. Она была в та­ком смятении, что припустила прочь от Майкла. Еще немного — и рухнут все те преграды, кото­рые существовали между ними и обеспечивали ее безопасность. Пора спасаться бегством!

—Лайза, подожди! — крикнул ей вслед Майкл, переходя на рысь, чтобы ее догнать. — Что случилось? Что я сделал не так? — Он пой­мал ее за плечо и повернул к себе. При виде ее повлажневших глаз у него вырвался быстрый вздох. — Ты плачешь? Почему? Чем я тебя оби­дел?

—Пока еще нет. Но собираешься…

—Нет, не собираюсь!

—Это случится, Майкл, потому что довольно скоро ты поймешь, что я не та, за которую ты меня принимаешь. Все постепенно пройдет. Я к этому уже привыкла, поверь мне.

— Я никуда от тебя не денусь.

Она скептически улыбнулась.

— Это ты сейчас так говоришь. Но ты никог­да долго ни с кем не общался. Вспомни своих подружек из школы! Сколько ты с ними встре­чался? Месяц, от силы два.

— Это было давно.

— Хорошо, а как насчет твоих недавних свя­зей? Три месяца, шесть, максимум полгода? Ты не выносишь постоянства. Сам ведь говорил, что никогда не планируешь свое будущее. Ты жи­вешь настоящим, а это не для меня! Я не выно­шу неопределенности. Пожалуйста, отпусти меня! Мне надо побыть одной.

Майкл открыл было рот, чтобы возразить, но так ничего и не сказал, глядя, как она удаляется. Возможно, она права, может быть, им обоим на­до побыть в одиночестве. Если бы только этот проклятый заказ не висел между ними, ему бы точно удалось разрушить все преграды, разделя­ющие их, и убедить ее в искренности своих чувств! Вот самая главная задача, которая сейчас стоит перед ним.

Вначале Майкл просто из любопытства хотел выяснить, какой она стала спустя десять лет. Ему нравилось вызывать у нее невольную улыбку, от­пуская шутки по поводу того, что она расцвела и превратилась в хорошенькую женщину. Но затем их общение стало понемногу обрастать ком­плексом проблем. Он начал ловить себя на том, что говорит ей такое, чего никогда еще не гово­рил ни одной женщине. Элизабет всегда поддер­живала разговор на равных, и даже споры между ними не приводили к охлаждению. Он мог чи­тать ее мысли, угадывать ее реакцию по изгибу губ, по блеску в глазах.

Майкл улыбался про себя, не спеша возвра­щаясь к отелю. Всякий раз, когда он думал, что разгадал ее, она удивляла его вновь. При виде того, с какой самоотдачей она исполняла роль сиделки, он ощутил глубокую растроганность. Ему захотелось навсегда заключить ее в свои объятия. Но она так чертовски независима и так боится положиться на кого-либо! Всего только раз она дала себе волю, но едва немного опомнилась, как тут же взяла себя в руки.

Будь у него достаточно времени, он смог бы преодолеть ее сопротивление. Но у него нет вре­мени! Через два дня они разъедутся по домам. С одной стороны, так, наверное, будет к лучшему: состязание между ними закончится, значит, од­ной преградой станет меньше. Хотя как знать? Ес­ли он победит, Лайза возненавидит его до конца своих дней, а если проиграет, она, возможно, на­чнет его жалеть. А его не устраивает ни то, ни другое. Ему нужно нечто большее, чем ненависть или жалость: ему нужна ее…

— Извините, вы не знаете, который час?

Майкл вздрогнул от неожиданности, когда молодая женщина с ребенком остановила его.

— Без двадцати одиннадцать.

—О Боже, я и не знала, что так поздно! Мы столько потратили времени зря. — Она заторо­пилась вдогонку за своими двумя спутниками, а Майкл рассеянно уставился ей вслед. Он тоже зря потратил много времени, но вот насчет того, что поздно… для него еще не слишком поздно, и он докажет это. Сначала только надо пройти через состязание.

—Ты не знаешь, что это все значит? — не­рвно спросила Элизабет, когда Майкл встретил ее у дверей кабинета Чарли на следующее утро.

Он отрицательно качнул головой, вглядываясь в круги у нее под глазами, затем нахмурился.

—Ну и вид у тебя! Как будто из преиспод­ней!

—Премного благодарю, — огрызнулась она. — Мне так не хватало твоего комплимента!

—Могу сообщить, что тоже спал плохо, если это послужит тебе утешением.

Элизабет вздохнула и покачала головой.

—Давай поскорее узнаем, чего он хочет.

—Давай! Прошу, даму вперед!

Чарли Хейвард поднялся им навстречу и же­стом предложил занять места за столом напро­тив, а сам занялся бумагами, придав таким образом тревожный оттенок тишине, воцарившейся в ка­бинете. На его круглом лице обозначилась же­сткая складка.

— Я сильно разочарован, — заговорил он, на­конец, окидывая их взглядом. — Несколько дней назад у меня было четыре конкурсанта, претен­дующих на заказ. Сегодня у меня только двое.

Элизабет украдкой взглянула на Майкла, но тот выглядел совершенно ошарашенным.

— Что произошло? Где Криста?

— Она дисквалифицирована, — ответил Чар­ли. — Представьте себе, мисс Палмер, она яви­лась ко мне вчера вечером с сообщением от ва­шей подруги Этны Дейн. По-видимому, перехва­тила телефонный звонок, предназначенный вам. Не буду утомлять вас, вдаваясь в детали, но она старалась представить вашу идею как свою соб­ственную, и я, конечно, сразу понял всю подо­плеку дела.

— Вот как! — с трудом пискнула Элизабет.

— Естественно, я был разочарован ее поведе­нием. Как бы там ни было, но теперь у меня остались только вы двое. Насколько я понимаю, в ваши планы входило сегодня покинуть отель.

Майкл кивнул и откашлялся.

— Я должен сегодня к шести все закончить. Я имею в виду — все полностью.

— Хорошо.

—Что касается меня, — вставила Элиза­бет, — то мой проект будет готов, как и догова­ривались, по истечении трех недель без задер­жки.

—Рад это слышать! Тогда желаю удачи! Жду ваших проектов.

Майкл и Элизабет поднялись, когда Чарли взял трубку телефона, давая понять, что больше их не задерживает. Покинув кабинет, они, слов­но сговорившись, остановились в тихом коридо­ре.

— Ты и я, ух! Весьма впечатляюще!

—Да. — У Элизабет на душе скребли кошки. Она не хотела вновь выступать против Майкла. По крайней мере, пока Криста участвовала в этой гонке, между ними был хоть какой-то бу­фер. Теперь — ничего!

—Куда ты пойдешь вначале? — спросил он.

—Думаю закончить с магазинами сувениров, а затем двину на тот страшный аттракцион. Это все, что у меня осталось. А ты?

—Сначала на «Дикий Запад», а потом на «Побег от долгов».

Элизабет кивнула; оба скованно помолчали. Тревожная тишина.

—Ты говорил с Лаурой сегодня утром?

—Да, похоже, у нее все складывается пре­красно. Джейсон дозвонился до нее прошлой ночью. Он будет дома завтра, так что она не окажется одна, когда выпишется из больницы.

—Это хорошо! А как Ариэль?

—Ариэль-Элизабет? Превосходно! Я прорвал­ся в детскую, когда был там, и, должен при­знаться, она напомнила мне тебя.

—Чем же?

—Она взглянула прямо на меня и как бы за­рычала. — Майкл скривил губы, пытаясь это изобразить. — Не уверен, что она меня любит.

—Возможно, ее просто мучили газы.

Он сделал большие глаза на такое прозаичес­кое объяснение и переменил тему:

— Итак, сегодня мы последний день вместе!

— Вроде бы да. — Элизабет смущенно помол­чала, какое-то время взвешивая в голове все «за» и «против» перед задуманным ею разговором. — Тебе действительно необходим этот заказ, чтобы поправить дела агентства? Или он тебе нужен просто как своего рода приз?

Майкл взглянул на нее в упор и пожал пле­чами.

—Я в нем, конечно, нуждаюсь, но если не получу, то как-нибудь перебьюсь. Будут и другие заказы.

—Но этот очень крупный и многообеща­ющий.

—Ты что, никак передумала побить меня?

—Нет, но при твоем вечном шутовстве труд­но понять, что для тебя важно.

—Ты знаешь, что для меня важно, но не хо­чешь поверить в это.

Его двусмысленный ответ только усилил ее смущение, и она решила удалиться. Больше, как она считала, ей ничего не оставалось.

—Пойду, пожалуй. Еще столько дел на сегод­ня…

—Подожди! Как я понимаю, ты не горишь желанием повидаться сегодня еще раз, да нам и вправду необходимо время, чтобы все обдумать без помех, но я хочу попросить тебя о малень­ком одолжении.

—Каком?

—Сходить со мной на «Побег от долгов».

У Элизабет мурашки пробежали по спине при одном упоминании о чудовищных горках.

— Боюсь, меня на это не хватит, Майкл. Да, я сказала Чарли, что с удовольствием прокачусь на его любимом монстре, но во мне говорили моя гордость, мой дух противоречия. Эта штука страшит меня больше ада. Майкл улыбнулся.

—За эту неделю ты прошла через многое, Лайза. Осталось всего ничего! Вместе мы спра­вимся. Придадим друг другу силы, как тогда в джунглях.

—Не знаю. Я не могу об этом думать прямо сейчас.

—Я жду тебя там в пять. — Он нежно потре­пал ее по щеке. — Мы нужны друг другу! Не по­кидай меня! — И с этим он ушел.

Было без пяти пять, и часы безжалостно от­считывали секунды. Элизабет остановилась в добрых двадцати футах от аттракциона; ее глаза обшаривали окрестность в поисках Майкла. Не передумал ли он? Неужели позволит ей претер­петь кошмарное путешествие в одиночку?

Если она не посетит аттракцион, то потеряет заказ. Она сделала один шаг вперед, затем дру­гой — и резко остановилась, когда махина при­шла в движение и вагончики с грохотом поне­слись по тонким рельсам. Господи, помоги! Ей всегда не хватало бесшабашности. Она смертель­но боялась.

Где же Майкл? Он сказал, что будет здесь, что поможет ей! А что, если это просто очеред­ная шутка или очередная попытка вывести ее из равновесия? Что, если, в конце концов, он про­сто устал от нее?

— Вот ты и пришла, — сказал Майкл, пре­рвав тревожный поток ее мыслей.

Она стремительно повернулась к нему; весь ее вид выражал страх.

—Как настроение?

—Хуже некуда, — честно ответила она. — Я не осмелюсь! Давай без меня. Пусть заказ будет твой!

—Ни в коем случае! Ты и я вместе пройдем через это.

—Я не смогу!

—Тогда и я не смогу. А если никто из нас не сможет, Чарли разозлится как черт.

При этих словах она вымученно улыбнулась. Что верно, то верно!

— Ты протащила меня через джунгли, Лайза. Теперь моя очередь помочь тебе. — Он взял ее под руку и увлек за собой.

Она позволила вести себя, раздираемая стра­хом и уязвленной гордостью. Она ненавидела се­бя за то, что подчиняется ему, но вместе с тем понимала, что иного выхода нет. Ее страх увели­чивался по мере того, как очередь продвигалась, несмотря на все попытки Майкла отвлечь ее раз­говорами о своей сестре и Ариэль, а глаза неот­рывно следили за тем, как вагончики прыгают с вершины на вершину.

Когда настал их черед садиться в вагончик, она повернулась и хотела убежать, но Майкл пе­рехватил ее и усадил на сиденье, а затем страхо­вочная планка плотно легла им на колени и за­щелкнулась, жестко зафиксировав их положение.

— Я не смогу, — прошептала она, побелев как мел.

Майкл крепко сжал ее руку.

— Нет, ты сможешь! Я знаю, что сможешь!

Она умоляюще повернулась к нему, но в этот момент вагончики тронулись, сначала медленно, и она даже подумала, что все будет нормально, но тут же вспомнила, что, как только вагончики достигнут верхушки одной из рукотворных горок, они ринутся вниз с дьявольской скоростью, за­тем все будет повторяться до тех пор, пока они не рухнут с последней, самой высокой горки. Она зажмурила глаза и стала молиться.

Майкл продолжал говорить, отпуская всевоз­можные шутки, чтобы ее подбодрить. И вот на­чалось! Ее сердце замирало всякий раз, когда они с сумасшедшей скоростью летели вниз, при этом вагончики мотались во все стороны, иногда так резко, что казалось, она неизбежно вылетит наружу, но Майкл по-прежнему крепко держал ее за руку. Если бы не он, она бы, наверное, умерла от страха. Но вот раздался страшный скрежет — и вагончики окончательно останови­лись. Стало удивительно тихо, и она, еще не опомнившись, открыла глаза.

—Неужели все кончилось? Мы и в самом де­ле прошли через это!

—Конечно, все уже позади. Но что за аттрак­цион!

—Страшно вспомнить, не так ли? — На ее лице расцвела улыбка. Какое счастье ощутить се­бя, вопреки ожиданию, живой и невредимой!

Выбравшись из вагончика, они направились по покатому спуску к выходу и задержались по другую сторону ограждения — полюбоваться «кругами ада», через которые только что благо­получно прошли.

—Почти неделя, как мы здесь, — сказал Майкл. — Думаю, ты будешь рада вернуться до­мой?

—Пожалуй, да. Хотя после здешних впечатле­ний моя работа покажется мне, наверное, скуч­новатой, хотя бы первое время.

—Я тебя понимаю. — Он умолк, и они тихо стояли рядом, слегка касаясь плечами друг друга.

Элизабет ощутила настоятельное желание что-то такое сказать, но что именно? Любое слово, приходившее в голову, не отвечало тому, что она чувствовала. Ей хотелось то остаться, то уйти.

Майкл повернулся спиной к аттракциону и взглянул на нее.

—Теперь мы с Чарли рассчитались. Скоро уз­наем, кто победит: мужчина или лучшая из жен­щин!

—Звучит неплохо, — сказала Элизабет, с тру­дом проталкивая слова сквозь сжавшееся вдруг горло. Ей трудно было смотреть в его глаза. — Мне лучше уйти.

Он улыбнулся.

— Всегда «уйти»! Хоть раз бы услышать, что ты желаешь остаться. — Он повел плечами, словно отгоняя серьезность, прозвучавшую в его словах. — Надеюсь, что еще увижу тебя, Лай­за! — Он нагнул голову, быстро поцеловал ее в губы — и ушел.

Все, конец удовольствиям! — печально улыб­нулась про себя Элизабет. Теперь обратно к ра­боте! Обратно к рутине, карьере, обещанному ей выдвижению! Мысль о последнем слегка улучши­ла ее настроение. Она должна вернуться в Сан-Франциско, закончить работу над проектом, от­разив в нем и зрелищную, и познавательную сто­рону, да так, чтобы Чарли пришел в восторг, — и тогда она вновь почувствует себя в своей та­релке, а через несколько дней напрочь забудет Майкла Стаффорда!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Две недели спустя Элизабет поняла, что выбросить Майкла из головы не так-то просто. Всякий раз, перечитывая свои записки по «Азарт­ному миру», она вновь вспоминала о времени, проведенном с ним. Единственное, на что она надеялась, — это на то, что после окончания ра­боты над заказом, когда она займется очередным заданием, образ Майкла постепенно изгладится из памяти.

Но будет ли то же самое и с сердцем? Увы, пришлось признать в душе, что ей недостает того оживления, которое всегда исходило от него. Ей стоило немалых усилий вписаться в когда-то привычную унылую жизнь фирмы. Она ловила себя на том, что улыбается в самое неподходя­щее время, что зачастую просто витает в облаках. Этому в немалой степени способствовало и то, что Лаура прислала ей фотокарточки ребенка и всей своей семьи в сборе. Но снимки напомнили ей лишний раз о том, чего сама она лишена.

Бросив ручку, Элизабет встала и подошла к окну. Почему-то вспомнился день, когда она удостоилась чести иметь кабинет с окном; это было тогда, когда она получила заказ на рекламу детских кухонь. Два года назад. Тогда она испы­тала восторг, но он, конечно, не шел ни в какое сравнение с восторгом, охватывавшим ее при по­целуях Майкла. Она закрыла глаза, проклиная свою память, которая вопреки ее желанию под­совывает одно и то же.

В дверь постучали, и она пугливо обернулась, недоумевая, почему чувствует себя виноватой.

— Привет! — сказала Шарон, оставив без комментариев вспыхнувшие щеки Элизабет. — Вот та информация, которую ты хотела.

—Отлично! Как раз то самое, чего не хватало для завершения проекта!

—Главный редактор «Холидей джорнэл» гово­рит, что они обеспечат поддержку парку, если мы устроим журналистам двухнедельное бесплат­ное проживание в его отеле и льготные билеты на все аттракционы.

—Прекрасно! Здесь проблемы не будет. Есть еще что-нибудь для меня?

—Нет. Ты сегодня собираешься показать свой проект Питеру?

—Да! У меня с ним в три назначена встреча.

—Надеюсь, для тебя она закончится благопо­лучно.

Элизабет бросила на нее острый взгляд.

—Тебе что-то не нравится, Шарон? Если да, то давай выкладывай, прошу тебя! Я приму ме­ры.

—Думаю, это блестящий проект, — собрав­шись с духом, сказала Шарон. — Творческий, дерзкий, оригинальный! Есть что предложить средствам массовой информации.

— Так в чем же проблема?

— В том, что Питер Дамиэн к такому не при­вык.

Элизабет пристально посмотрела на нее, за­тем отвернулась к окну, где струился поток авто­мобилей на фоне далекой, усеянной яхтами бух­ты. Ей внезапно захотелось наружу, к воде, что­бы ветер дул в лицо и развевал волосы, создавая ощущение полной свободы.

— Элизабет, что с тобой? — Голос Шарон вернул ее к действительности.

— Я не знаю.

— Это из-за того мужчины, не так ли? Того, с которым ты училась?

— Отчасти. Но в основном из-за себя. В по­следнее время не знаю, чего я хочу! Прежде все было просто. Сделай то, достань это! Сделай это, достань то! Пришла сюда на работу, потому что считала рекламу своим призванием, — она бес­помощно повела плечами, — а вот теперь боль­ше не знаю, что мне нужно!

—Твой отец хочет, чтобы ты здесь остава­лась?

—Не уверена, что его это вообще волнует. Смешно! Впервые в жизни меня не трогает, как он к этому относится. — Она улыбнулась. — Я имею в виду, что, если люди не принимают тебя такой, какая ты есть, особенно твоя семья, тогда что тебе остается?

Шарон покачала головой.

—Надеюсь, что это риторический вопрос, так как у меня нет на него ответа. Лучше я пойду и закончу печатать для тебя материалы. Еще что-нибудь надо?

—Нет, разве только немного удачи. — Элиз­абет вздохнула, взялась за ручку и попробовала сделать кое-какие пометки, но ее вновь потянуло к окну. Где-то там, далеко за этими стенами, был Майкл. Она подумала, что, возможно, его одолевают те же сомнения и он так же, как и она, бьется над проектом. Он как-то сказал, что она вдохновляет его на лучшее, но то же самое она могла бы сказать и про него. Они оба не щадят себя, чтобы добиться победы. Дьявольский план Чарли, когда он стравил их между собой, приведет к тому, что у него окажутся на руках два замечательных проекта! Остается только убе­дить Питера Дамиэна.

—Вы предлагаете швырять помидоры в мест­ных политиков? — с явным недоверием поинте­ресовался ПитерДамиэн. — Вы в своем уме, мисс Палмер?

—Нет, вы просто не понимаете. В парке есть балаган, где швыряют шарами, напоминающими помидоры, в клоунов, разумеется не настоящих. Неплохо, если нужно выпустить пар. Но будет намного смешнее и завлекательнее, если вместо клоунов поставить изображения непопулярных местных политиканов. Это ребячество, но пресса за такое ухватится.

—Я думал, что мистер Хейвард добивается известности в общенациональном масштабе?

—Добивается, и у меня готов план, как по­мочь ему в этом. Как вы можете убедиться, я все предложения поделила, исходя из того, что мы можем сделать в Сакраменто, в округе, штате и в масштабе всей страны. Все это в моем проек­те… — Ее голос дрогнул, пока Питер Дамиэн листал папку и его лицо делалось все более же­стким с каждой новой страницей.

—А как вот это прикажете понимать? Какой-то общенациональный конкурс для выявления самого слабонервного индивида. Собрать таковых со всей страны и прокатить их на аттракционе в парке Хейварда? Гм…

Его пристальный, холодный взгляд нервиро­вал Элизабет, но она расправила плечи и решила держаться до конца.

— Эта идея пришла ко мне, когда я поняла, как это трудно — заставить себя прокатиться на таком чудовище. По-моему, подобный конкурс привлечет всеобщее внимание к парку, причем весьма необычным способом. Многие люди во­обще боятся таких горок, и мы могли бы вы­явить причины их страха и убедить в обратном. Решиться и заставить себя прокатиться на горках Чарли Хейварда — это значит избавиться от многих страхов и испытать неповторимые ощу­щения! Подобное испытание для многих просто необходимо!

Питер взглянул на нее в изумлении.

— Думаю, что такое катание сказалось на ва­ших умственных способностях! Ваши идеи неле­пы и ни в коей мере не отвечают методам нашей фирмы! Наша реклама зиждется на солидном фундаменте и не имеет ничего общего с фанфа­ронством! У нас хорошие контакты с прессой, и они рассчитывают на публикации обоснованные и чисто деловые.

—Эти аспекты также присутствуют в моем проекте. Я ничего подобного не исключила, а просто добавила некоторые пункты, чтобы убла­жить Чарли. Он необычный человек! Его не удо­влетворят стандартные подходы.

—А я не думаю, что его удовлетворит подо­бная чушь, мисс Палмер. Я хочу, чтобы вы пе­ределали свой проект! Уберите сумасбродства, которые вы называете новшествами, и пусть все в нем соответствует нашим стандартам! Не забы­вайте про имидж нашей фирмы!

—Но наш имидж здесь не самое важное! Я полагала, что моя задача — получить заказ, вер­нее, устранить все препятствия для его получе­ния. Что я и сделала! Без тех пунктов, которые вы предлагаете убрать, нам заказа не видать как своих ушей! У Чарли Хейварда, кстати сказать, перед самым его кабинетом устроена ловушка для посетителей, называется «зыбучие пески». Судите сами, каков он — наш заказчик. Ему нужны дерзость и воображение — ничем другим ему не угодишь!

—Я не поступлюсь ни для кого принципами нашей фирмы. Я работаю здесь вот уже двадцать пять лет! Хейвард выбрал нас именно из-за на­шей солидности и популярности. Стаффорд для него темная лошадка. Вряд ли можно сомневать­ся, кого он предпочтет! — Питер Дамиэн закрыл папку и толкнул по столу в ее направлении.

— Переделайте — и в конце дня положите ко мне на стол! Раз вы, как мне кажется, забыли все, чему вас учили, я сам вручу проект по парку Чарли Хейварду.

—Но вы не были на аттракционах, — возра­зила она. — Мистер Хейвард недвусмысленно за­явил, что будет иметь дело только с тем предста­вителем фирмы, который досконально изучил «Азартный мир», причем лично!

—Думаю, что он будет весьма польщен уже тем, что имеет дело с одним из руководителей фирмы, разработавшей проект! Перепишите все это, Элизабет, и заодно подумайте о том, чем это чревато для вас.

Элизабет окинула его долгим взглядом и, взяв папку, вышла из кабинета. Да, она знала, чем это чревато для нее. На карту поставлены ее ра­бота, выдвижение и вся ее жизнь в дальнейшем. Короче говоря, все!

Шарон с нетерпением дожидалась возвраще­ния Элизабет; настроение у нее сразу упало, как только она на нее взглянула.

— Ему не понравилось?

— Не то слово! Он потребовал, чтобы я не­медленно все переписала!

— И что же ты собираешься делать?

— А что мне еще остается?

Элизабет была явно на грани срыва, и Шарон ограничилась тем, что только пожала плечами, наблюдая, как она направилась к книжному шкафу и достала свой проект «Полупроводники Дэвидсона».

—Я должна дать Питеру то, что он требует. У меня нет выбора! — Она прошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь. Сейчас главное — не дать воли своим чувствам, по крайней мере для этого ее вышколенности еще хватит!

Было уже начало шестого, когда она закончи­ла печатать новый вариант проекта. Шарон она отпустила домой пораньше: не было смысла пе­чатать вдвоем, наступая друг другу на пятки, и, кроме того, работа на машинке помогла ей со­браться с мыслями.

Со вздохом она вынула последний лист из ка­ретки и вложила в новую серую папку с выбиты­ми на обложке словами: «Дамиэн, Филистен и Паркер». С проектом покончено, с ней — тоже! Оглядев кабинет, она приступила к тому, что ей еще оставалось: села за компьютер и открыла новый файл с меткой «Элизабет». Ее слова были краткими, точными и очень деловыми, как ее учили в этой фирме. Последнее, чем она могла им заимообразно услужить.

Покончив и с этим, Элизабет собрала все свои вещи, выключила свет в кабинете и, под­нявшись на этаж к кабинету Питера Дамиэна, постучала в дверь.

— Войдите! — отозвался он.

Она открыла дверь и прошла к его столу.

— Вот ваш проект!

Бегло взглянув на нее, он взял протянутую папку.

—Надеюсь, он лучше предыдущего?

—Можете не сомневаться!

Он уставился на ее лицо, в котором читался вызов, и нахмурился.

—Есть еще какие-то проблемы, мисс Палмер?

—Никаких. — Она вручила ему другой лист бумаги. — Здесь просьба о моей отставке. Если пожелаете, отработаю положенные две недели!

Питер Дамиэн пробежал глазами ее прошение и вздохнул.

— Возможно, я немного пересолил. Если у вас не пропало желание сопровождать меня в парк «Азартный мир», буду только рад и, конеч­но, предоставлю вам возможность заниматься претворением этого заказа в жизнь… гм, есте­ственно, под моим руководством.

Элизабет отрицательно покачала головой.

—Нам не получить заказ с таким проектом, и я думаю, сейчас самое время мне устраниться. Мы, очевидно, думаем по-разному. Жаль только, что я поняла это так поздно!

—Ваш отец будет очень разочарован в вас, — резко сказал Питер, кивком головы указывая на фото, висящее на стене.

Элизабет посмотрела в указанном направле­НИИ, взгляд ее задержался на снимке, запечатлев­шем трех основателей фирмы. В центре был ее отец, излучавший уверенность в себе и даже на­дменность. Глядя на него, можно было сказать, что этот человек знает, чего хочет и как этого добиться. Он всегда был твердым, никогда не терпел разбросанности, но и никогда не лгал сам себе, в этом она сейчас и берет с него пример. Но не оглядываться же вечно на отца и всех остальных. Пора начать жить для себя! Самое время!

— Я отработаю свои две недели, — сказала она.

Губы Питера Дамиэна скривились от гнева.

— Не беспокойтесь, мисс Палмер! Мне в этой фирме не нужны люди, не разделяющие наши взгляды. Если собрались уходить, уходите, но ма­териалы по «Азартному миру» должны остаться здесь!

Она кивнула и покинула кабинет, испытав невообразимое чувство облегчения. Ей удалось одолеть еще один «аттракцион», не менее страш­ный, чем «Побег от долгов». Она рискнула — и перед ней открылась новая жизнь!

Майкл в раздумье смотрел на сидевшего на­против холеного, уверенного в себе человека. Каждый из них уже вручил свои предложения Чарли Хейварду, и теперь они оба ожидали его окончательного решения. На месте этого челове­ка должна была сидеть Лайза или хотя бы при­сутствовать вместе с ним. Он так рассчитывал увидеть ее сегодня! Только эта надежда помогла ему продержаться прошедшие три недели. Но она не явилась, вместо нее восседал здесь этот истукан, отрекомендовавшийся Питером Дами-эном. Почему? Этот вопрос терзал его немило­сердно, и он, наконец, не выдержал.

— Где Элизабет? — спросил он кратко.

Тон вопроса заставил Питера Дамиэна насу­пить брови.

—Она больше не в моей фирме.

—Что?! — Майкл не поверил своим ушам. — Когда это случилось?

—Совсем недавно.

—Могу спросить, почему?

—Нет, не можете, — резко ответил Питер.

Гнев охватил Майкла при этом ответе, но не успел он слова сказать, как секретарь сообщил, что Чарли ждет их в своем кабинете. Питер Да­миэн опередил Майкла, и он пошел следом, тер­заясь недоумением. Ушла из фирмы? Или ее уволили? Почему она не позвонила ему? Если она больше не занимается заказом, тогда… Нет! Она не позвонила ему, потому что не захотела. Он хмуро уселся за стол.

— Мистер Стаффорд, где вы витаете? — спро­сил Чарли.

Майкл поднял на него глаза, пытаясь сосре­доточиться на делах.

—Простите, на минуту отвлекся! Я весь вни­мание!

—Хорошо! Тогда позвольте перейти к де­лу. — Чарли поднял обе папки. — Оба проекта с душком!

Питер Дамиэн чуть не подскочил на стуле от таких слов; его самоуверенность растаяла как дым, а Чарли продолжал:

—Этот — внешность без потрохов, — он вер­нул Майклу проект. — А этот — потроха без внешности. Обоим не хватает многого!

—Наш план, изложенный в проекте, очень эффективен, — вкрадчиво сказал Питер Дамиэн. — Он апробирован на многих компаниях. Мето­ды испытанные и простые! Неприятные сюрпри­зы исключаются.

— Приятные — тоже, — вставил Чарли. — Я весьма популярно объяснил свою философию мисс Палмер. Что же касается вас, мистер Стаф­форд… У вас чертовски хорошие идеи, но я не­много обеспокоен фундаментом, на котором они зиждутся. Мне не нужен план, опирающийся только на газетные полосы и журнальные статьи, хотя совсем без них, конечно, не обойтись. — Он сделал паузу. — Вы не оправдали моих на­дежд, джентльмены, но, раз уж, кроме вас двоих, у меня больше никого не осталось, так и быть, даю вам немного времени, чтобы поправит по­ложение, неделю, если точно. И так как мисс Палмер у вас больше не работает, мистер Дами-эн, я вправе ожидать, что вы потратите пару дней и посетите мои аттракционы.

— Что?!

— То, что слышали! На меньшее я не согла­сен, если, конечно, вам не удастся уговорить мисс Палмер вернуться. — Он поднялся. — На этом все! Жду вас через неделю!

Элизабет вытирала руки полотенцем, когда раздался звонок в дверь. Она взглянула в двер­ной глазок — и остолбенела. Затем, спохватив­шись, быстро открыла дверь.

— Мистер Дамиэн, какими судьбами?

Его рот сурово сжался.

—Я хочу поговорить о вашем возвращении в фирму, Элизабет! Думаю, мы сможем использо­вать ваш проект по парку «Азартный мир».

—Вы его отвергли, — сказала она, догадыва­ясь, в чем дело. — Вы даже не выслушали меня до конца!

—Да, но еще есть время! Мне дали неделю, чтобы освежить проект. Уверен, что вы сможете сделать это за несколько дней.

—Почему именно я? — сдвинула она бро­ви. — Вы высказались о моих способностях вполне определенно.

—Возможно, я поторопился. На меня давили обстоятельства. Надеюсь, вы понимаете? Конеч­но, мы можем обсудить и вопросы вашей даль­нейшей карьеры. Например, повышение!

Она улыбнулась, чувствуя, как испаряется уныние, донимавшее ее всю неделю. Она прове­ла последние несколько дней в мучительных раз­думьях, сомневаясь в правильности своего реше­ния. Теперь ее сомнения исчезли.

—Нет, благодарю вас, — сказала она. — Я не заинтересована в том, чтобы вернуться!

—Если вопрос упирается в деньги, возможно, мы сможем несколько повысить ваше жало­ванье, — добавил он через силу и, заметив, что она качает головой, раздраженно воскликнул: — Хорошо, немедленное и существенное повыше­ние! Только не давите на меня, Элизабет!

—Даже и не думала! Нет таких денег на све­те, чтобы вынудить меня к вам вернуться! У вас же остались мои предложения. Используйте их! Пусть Шарон вам их отпечатает. — Она сделала паузу. — А теперь, если вы не возражаете, я дол­жна уйти. — Улыбка появилась на ее лице при этих словах, которые так легко сорвались с ее губ.

Она действительно должна идти! Пришло ее время! Ей надо идти к Майклу! Она открыла дверь и вышла, оставив мистера Дамиэна стоять посреди ее гостиной с оторопелым видом.

— Выбирайтесь сами! — Ее донимал смех, когда она спускалась по лестнице и шла к авто­мобильной стоянке.

Майкл откинулся на спинку стула, откупорил банку содовой и снова включил компьютер. Жи­вость мысли у него есть, связи со знаменитостя­ми тоже, а вот скрупулезности не хватает. Черт побери Чарли Хейварда, черт побери Элизабет, так и не позвонившую ему, оставившую его в неведении насчет своих действий!

Взяв папку, он перелистал тщательно подго­товленные страницы и затем в отчаянии швы­рнул на стол. Без Элизабет, наступающей ему на пятки, его сердце не лежало к работе. Да и во­обще она ему просто необходима! Его проекту чего-то не хватает, но и в его жизни тоже чего-то не хватает. Этим недостающим звеном может быть только Элизабет! Только она может изме­нить все к лучшему!

Звонок в дверь прервал его мысли; он рассе­янно отставил банку с содовой, застегнул пуго­вицы на рубашке, встал и направился к двери.

На пороге стояла Элизабет — в красном вяза­ном платье, плотно облегающем фигуру, светлые волосы падали на плечи, в глазах наряду с рас­терянностью светилась какая-то искорка. Точно такую же искорку он видел тогда, в джунглях, словно отблеск затаенного глубоко в душе огня. От неожиданности он едва не задохнулся, а сло­ва так и подавно не шли с языка. Наконец он попятился и впустил ее.

—Привет! — Элизабет нервно взглянула на него. — Как поживаешь?

—Прекрасно! — с трудом пробормотал он, все еще не приходя в себя. — А ты?

—Неплохо! — Она замолчала, скованная не­ловкостью. — Это твой проект? — спросила она, указывая на экран компьютера. — Я слышала, что произошло.

—Тогда ты знаешь все, а я ничего. Почему ты не сказала мне, что ушла с работы?

—Не могла. Ждала, когда закончится кон­курс. Не хотела путаться под ногами. — Она вздохнула. — Я ушла потому, что Питер Дамиэн отверг мой проект. Пришел в негодование от тех идей, которыми я больше всего гордилась. И вдруг, понимаешь, все встало для меня на свои места. Истина вспыхнула передо мной, как блеск молнии. Я никогда не могла дать ему того, чего он хотел, а он, соответственно, мне. Он потребо­вал от меня изменить проект, и я, как послуш­ный маленький солдатик, каким прежде и была, сделала это. А затем написала заявление об ухо­де. — Она умолкла, ожидая, что он скажет, но он тоже молчал, глядя на нее во все глаза. — И вот я свободна!

—Свободна! Великолепное слово. А ты увере­на в этом?

—О да! Это удивительное слово и удивитель­ное чувство, немного похожее на то, какое я ис­пытала тогда, на «Небесном всаднике». — Глаза ее заблестели от восторга. — Что ты скажешь?

— Хотелось бы услышать все это раньше. Элизабет шагнула к нему.

—Не сердись, Майкл! Я была в полном заме­шательстве, пытаясь убедить себя, что это не фантазия, а реальность и что в этой реальности ты мне необходим. Эти несколько недель я жила как в темном холодном погребе. Не было ни света, ни радости, ни тебя! — Она стала запи­наться. — Я отдала столько времени и сил борь­бе с тобой, что трудно было сразу перестроиться. Когда ты сказал мне, что я всегда ухожу, я по­няла, что не смогу прийти к тебе до тех пор, по­ка не пожелаю остаться.

—Но ты пришла. Значит?..

—Значит, я хочу остаться. Я захватила бы свои чемоданы, да не знаю, что ты на это ска­жешь. Мы ведь еще не освоились друг с другом. Ты готов к этому, Майкл?

Он улыбнулся той осторожности, что прозву­чала в ее словах. В ответ он просто заключил ее в свои теплые и нежные объятия и осыпал поце­луями лоб, щеки, оставив нетронутыми губы, вызвав тем самым у нее чувство жгучей неутоленности.

—Я более чем готов, Лайза. Ты недостающая часть моей жизни. Ты полностью подходишь мне для объятий, для жизни, для работы! Ты знаешь, чего недоставало в моем проекте? Тебя!

—Меня?

—Да! Тебя и твоих свежих идей, твоей дото­шности, в конце концов. Разве ты не видишь? Мы оба сильны по-своему, но вместе мы непо­бедимы! Вот увидишь!

—Потому-то я и поторопилась с прихо­дом, — призналась она. — Хочу помочь тебе с «Азартным миром». Я не могу дать тебе то, что отдала уже Питеру Дамиэну, но у меня есть и другие идеи, если тебя это интересует.

—Ты не шутишь? Я люблю работать с тобой, хотя сейчас у меня в голове насчет тебя совсем другие мысли, не связанные с парком.

Его глаза заискрились смехом при виде ру­мянца на ее щеках, но она твердо решила не смущаться, не поддаваться чувству стыдливости. При этом мужчине она могла быть самой собой. Никаких недомолвок, никаких фальшивых улы­бок!

— Рада это слышать, — храбро сказала она, проводя по его губам кончиком пальца. — Ты действительно открыл мне глаза за прошедшие несколько недель. Помнишь, ты предложил мне взглянуть на себя в зеркало? Я не понимала, что ты имел в виду, но теперь понимаю! Прежде я всегда притворялась, изображая из себя ту, какой меня хотели видеть остальные. Я не знаю, какой ты меня желаешь видеть, но…

Он прервал ее кивком головы.

—Я просто хочу, чтобы ты была самой со­бой, женщиной, которая может вопить в джун­глях, как Тарзан, а в других обстоятельствах про­явить деловую хватку, не позволяя водить себя за нос. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лайза!

—Между прочим, я никогда не водила тебя за нос!

—Это потому, что мы понимаем друг дру­га… — Он сделал паузу; на губах появилась ши­рокая ухмылка. — Ты знаешь, Чарли такой пово­рот понравится! Он был зол как черт, когда тебя не оказалось на презентации. Интересно будет увидеть его лицо, когда он узнает, что мы с то­бой работаем на пару. Если возьмемся за проект вдвоем, то, могу поклясться, заказ будет наш.

— Тогда за чем дело стало — давай возьмем­ся!

Он улыбнулся.

— Потом. А сейчас, по-моему, нам пора по­знакомиться поближе… Хотя погоди. — Он бы­стро поцеловал ее в губы, вызвав у нее сладкую дрожь, и отошел к столу. Она с удивлением на­блюдала, как он взял какой-то конверт. — Взгляни на это, Лайза! Я получил его сегодня по почте. Едва поверил своим глазам.

Элизабет взяла в руки конверт и обнаружила в нем приглашение на вечер встречи бывших од­нокашников, посвященный десятилетию их вы­пуска.

—«Встретите старых друзей и заведете но­вых», — прочитала она вслух, и широкая улыбка появилась на ее лице. — Думаю, мы уже сделали это.

—Так что же мы скажем, если нас спросят, как ухитрились поладить между собой «овца» и «плут»?

Элизабет засмеялась.

— Скажем, что в тебе вдруг прорезалась серь­езность, а во мне легкомыслие. — Она обняла его за шею и притянула к себе. — А еще я стала сама собой, научилась быть искренней и избави­лась от гордыни.

ЭПИЛОГ

Мы полагаем, что реализация этого про­екта позволит перевести «Азартный мир» из раз­ряда местных увеселительных парков в разряд на­иболее популярных в стране, а возможно, и за ру­бежом. Каждое наше предложение гарантирует рост такой популярности и вместе с тем доходности ва­шего парка. Мы хотим, чтобы люди узнали, что парк «Азартный мир» — это путешествие в страну фантазии и воображения, способное изменить во многом их отношение к жизни. — Элизабет пода­рила Майкту любящую улыбку, а затем вновь пе­реключила свое внимание на Чарли Хейварда.

— Благодарю вас, мисс Палмер, благодарю, мистер Стаффорд! Как вы знаете, вчера я выслу­шал предложения мистера Дамиэна, а сегодня ознакомился с вашими. — Он сделал паузу, что­бы придать большую значимость последующим словам. — Теперь я могу принять решение! Мне нравится ваш проект! Вы вместе проделали дья­вольски трудоемкую работу!

Майкл кивнул.

—Надеемся, наш тандем не подвел ваших ожиданий?

—Нисколько! Я был очень разочарован, когда узнал, что вы ушли из фирмы «Дамиэн, Филистен и Паркер», — добавил он, обращаясь к Элиза­бет. — Но теперь вижу, что это был верный ход, послуживший всем нам на пользу. Мистер Дамиэн не понимает ни меня, ни мой парк. А вы, я ду­маю, поняли. Примите мои поздравления!

Элизабет вздохнула с облегчением, когда, пожав предложенную ей руку, увидела, как Чарли и Майкл обменялись улыбками.

— Мы готовы приступить к реализации наше­го проекта сразу, как только вы этого пожелаете!

Чарли ухмыльнулся.

— Приступайте сразу после того, как закон­чится ваш медовый месяц. А ведь он у вас на носу, если не ошибаюсь?

Майкл посмотрел на Элизабет долгим взгля­дом.

—Вы не ошиблись, осталось только покон­чить с формальностями.

—Вот и хорошо! Стало быть, когда я заставил вас работать на пару, это пошло вам на пользу?

—Более чем! — ответила Элизабет. — Но мое счастье будет неполным, если перед тем, как мы покинем вас, не исполнится одно мое желание. Я хочу на «Побег от долгов»!

—Я не ослышался? — недоверчиво сощурил­ся Майкл.

—Нет, не ослышался! У меня появилась тяга к захватывающим аттракционам. Ты составишь мне компанию?

Майкл кивнул в знак согласия и заговорщиц­ки улыбнулся Чарли.

— Мы сотворили из Элизабет чудовище.

— Которое вы любите, — отозвался Чарли с понимающим видом.

Улыбка Майкла стала серьезной.

— Да, люблю, и очень сильно!

— И я люблю тебя тоже, — пробормотала Лай­за, целуя его под одобрительный смешок Чарли.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

План увеселительного парка «АЗАРТНЫЙ МИР»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ЭПИЛОГ