КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Дело о синекрылой бабочке [Наталия Александровна Кузнецова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Наталия Кузнецова
Дело о синекрылой бабочке

ПРОЛОГ

Нарастающий самолетный гул нарушил спокойную тишину ближайшего Подмосковья. Воздушная трасса пролегала вдалеке от этих мест, и пожилой пенсионер, подняв глаза к небу, с удивлением поискал в нем серебристую железную птицу.

* * *
Транспортный самолет «Як-40» вез из Германии ценнейшее полиграфическое оборудование для одной из российских фабрик. Внизу проплыло желтое поле, заголубела река, и показался лес.

Зорко вглядываясь вперед, первый пилот с радостью предвкушал, как через считанные часы он обнимет жену и дочку, вручит им подарки, а вечером к ним набегут друзья…

Приятные мысли летчика прервал штурман, самый молодой член экипажа:

— Алексей Петрович, кажется, правый двигатель барахлит.

— Перекрестись, коли кажется, — отшутился пилот, но вслушался в работу реактивных двигателей, взглянул на приборы, и ему стало не до шуток.

А в кабину заглянул один из экспедиторов, сопровождающих ценный груз.

— Что-то не то, Петрович, — срывающимся голосом сказал он. — Не знаю что, но нутром чую: не все в порядке. Трясет как-то странно. Сзади это больше чувствуется.

— Снижай обороты, — приказал Алексей Петрович второму пилоту. — А ты, Миша, — обратился он к штурману, — сообщи о неполадке диспетчерам и ищи посадку.

Пока штурман, также исполняющий обязанности радиста, связывался с ближайшим аэродромом, самолет резко снизил скорость и пошел на малой высоте. Объятый страхом экспедитор присел недалеко от кабины.

— Двести метров, — сказал второй пилот. — Ниже некуда.

А впереди показалась черная тучка и стала быстро расти. Алексей Петрович похолодел. То была стая ворон. Встреча в воздухе с птицами грозила неминуемой бедой.

«Только бы пронесло!» — взмолился про себя летчик и попытался изменить направление полета. Но это не помогло. Одну из ворон засосал второй мотор, и самолет резко тряхнуло. Оставался всего один двигатель. Первый пилот старался сохранять хладнокровие, он утешал себя тем, что «Як-40» — самолет планерного типа, то есть камнем он на землю не упадет, а будет снижаться медленно, и им удастся приземлиться.

— Дотянем до поля и сядем на брюхо, — сказал он побледневшему второму пилоту и подбодрил штурмана: — Не горюй, Миша, и не такое бывает. Справимся!

Самолет и в самом деле снижался плавно. Еще немного, еще секундочку — и появится поле.

Один только экспедитор не верил в удачную посадку. Вжавшись с закрытыми глазами в кресло, он, как заведенный, повторял:

— Чувствовал я, чувствовал, что не долетим!

К несчастью, экспедитор оказался прав. До поля они не дотянули каких-то несколько метров. Доживающий свой век «Як» зацепился за верхушки венчающих лес сосен и развалился. Хвост и задняя часть фюзеляжа рухнули и взорвались, передняя часть самолета проволоклась еще метров двести по земле и врезалась в небольшой холм.

* * *
А день был замечательным! Наступившая осень позолотила деревья, в кристальном воздухе плавали невесомые паутинки, яркое солнце освещало зеленую поляну.

Седой бодрый пенсионер загружал мягкой травой старенькую «Ниву» с прицепом и делал это с превеликим удовольствием. Всю свою жизнь он провел в наглухо закрытых фабричных цехах, а его всегда тянуло к природе. А теперь, на пенсии, он мог заниматься тем, что любил: разводить кроликов, целыми днями копаться в огороде, собирать лечебные травы…

Присев отдохнуть, старик с наслаждением вдохнул терпкий травяной запах. Рядом, прошуршав легкими крылышками, примостилась бабочка. На предзакатном солнце она была особенно хороша. «Медведица Гера», определил старик, редкий, исчезающий вид.

Встреча с прекрасным существом напомнила пенсионеру о его давней мечте: завести специальную оранжерею и разводить в ней бабочек. Жаль, что на пенсию такое дело не потянуть, с сожалением подумал он, но эта мысль сменилась более оптимистичной идеей: «А ведь можно, наверное, поискать спонсоров, людей, неравнодушных к природе. Где бы найти сведущего человека, который подсказал бы, как это сделать?» Старик напряг память, и на ум ему пришел недавний его попутчик по электричке — интеллигентного вида молодой человек по имени Виктор. У пенсионера осталась его визитка, и он решил ему позвонить.

А гул все нарастал. Самолет вдруг резко снизился, пролетел совсем близко, зацепился за деревья и упал. В небо взметнулись клубы дыма.

Ахнув, старик кинулся к «Ниве», чтобы ехать к месту крушения. На дороге он увидел выпавший из «Яка» груз — несколько больших ящиков. Некоторые из них от удара о землю лопнули, и их содержимое обнажилось. Мужчине оно было знакомо, как никому другому. Еще ребятишки растащат, подумал пенсионер и остановился.

Обитатели поселка тоже заметили падение самолета и бросились спасать людей. К счастью, экипаж и пассажиры остались живы, а вот груз бесследно исчез…

ГЛАВА I Славкино богатство

В один морозный воскресный вечер Ромка, устав сидеть за компьютером, откинулся на спинку кресла и размечтался о том, как бы ему найти клад или раскрыть какое-нибудь необычное преступление, прославиться, а потом написать об этом книгу и стать еще и знаменитым писателем. Он встал, подошел к зеркалу. Оттуда на него глянул довольно упитанный, бойкого вида, черноглазый подросток. С удовольствием отметив, что с лета он еще немножечко подрос и похудел, Ромка метнулся к затрезвонившему телефону.

Звонил его закадычный друг Славка. Они жили в одном доме, только в разных подъездах, и учились в одной школе, в параллельных классах. Славка был застенчивым, аккуратным, исполнительным и, в отличие от взрывного Ромки, обычно спокойным, однако сейчас голос у него был не такой, как всегда, а сильно взволнованный и даже таинственный.

— Надо срочно поговорить! — хрипло прошептал он.

— Что случилось?

— А вот это я не могу.

— Что не можешь? Сказать не можешь? Предки рядом?

— Ну да. Мы с Джимом уже выходим. Давай быстрее!

— Ладно.

Сильно заинтригованный, Ромка набросил куртку и вылетел во двор. Его друг уже был там. С немецкой овчаркой на поводке, словно пограничник на боевом посту, Славка с небольшого пригорка внимательно озирал окрестности.

— Говори, что! — подбежав к нему, потребовал Ромка.

— Я очень богатый человек, — свистящим шепотом объявил Славка и предъявил Ромке новенькую хрустящую бумажку зеленого цвета. — Гляди! Доллары!

Но Ромку смотрел горбоносый мужик с высоким лбом и длинными волосами, а подпись внизу удостоверяла, что это Франклин. Так вот почему их гости как-то рассмеялись, когда один из папиных знакомых сказал, что из всех картин предпочитает портрет Франклина! Ромка потом выяснил, что этот Франклин мало того, что написал Декларацию о независимости и разрабатывал статьи американской конституции, так еще и молниеотвод изобрел, и кучу других полезных вещей.

— Сотня! Я читал про этого Франклина. Умный был дядька, не зря его увековечили. А это не фальшивка? — Сдвинув брови, Ромка с видом знатока оглядел бумажку.

Однажды он слышал, как мама объясняла папе, на что следует особенно обратить внимание, чтобы с первого взгляда отличить подделку от настоящей валюты, а потому он просмотрел купюру на свет. Знаки водяные на ней были. Нащупал идущую сбоку защитную металлическую полоску. На месте. Кажется, мама говорила папе именно о таких признаках. Кроме того, бумажка была плотной, хрустящей. И он воскликнул:

— Настоящая! И совсем новая. Ею, что ли, еще никто не пользовался? Где ты ее взял-то?

— А у меня не одна такая. Знаешь, сколько их у меня? Двадцать пачек! А всего денег… Не поверишь. Двести тысяч! Я посчитал.

Ромке показалось, что он ослышался. Или — правда? Он на миг зажмурился:

— Что?!

— Что слышал.

— Двести тысяч баксов?! С ума сойти! И все, как эта? Все сотни?

— Все, — кивнул Славка.

— Ну и?… Что молчишь-то? Давай колись!

Славка отпустил от себя Джима, снова, на всякий случай, посмотрел по сторонам и все рассказал. История обретения им таких немыслимых денег оказалась короче некуда.

— Мы с мамой ехали в электричке. Рядом со мной сидел какой-то мужик, пожилой очень. А потом он встал и вышел. И взял мой пакет. А мне достался его. Заметь, он их сам перепутал, я тут ни при чем!

— А что ж ты его не остановил?

— Да я только дома заметил, что пакет другой.

— Они у вас что, одинаковые были?

— Ну, вообще-то, не совсем. По цвету немножко похожи, в коричневых тонах. Только на моем были какие-то цветы, а на его — Эйфелева башня. Которая в Париже стоит.

— Где она стоит, я в курсе. А в твоем пакете что было?

— В моем-то? Кроссовки. Старые, но хорошие — они в рюкзак не влезли. Мама еще не знает, что они у меня пропали. А еще книжка. Учебник. Библиотечный, между прочим. Я его взял, чтобы в дороге поучить. И… О-ох! — Славка внезапно побледнел и чуть не сел в грязный сугроб. — Там еще и тетрадка была. По физике!

— Ну и что?

— Как что? Он же теперь меня по ней найдет!

— Она была подписана?

Славка с удивлением взглянул на своего друга:

— А как же! Ты, что ли, свои тетрадки не подписываешь?

— Я-то? Когда как. Ну да, ты ж у нас отличник, тебе этого не понять. Да, лучше б уж бы был двоечником! Видишь, что приносит лишнее усердие? Значит, на тетрадке было написано, что она принадлежит ученику восьмого класса «Б» Вячеславу Стеклову, да? И номер школы стоял?

Отличник подавленно кивнул и тут же ожил:

— Но адреса-то моего там нет!

— Славка! — укоризненно протянул Ромка. — Разве ты по таким координатам не нашел бы нужного человека?

— Н…нашел бы. Это проще простого.

— И знаешь что? Мне не хочется тебя пугать, но за такие бабки и пришить могут. Ты что думаешь? Что кто-то просто так решил подарить тебе двести тысяч баксов, пусть мальчик порадуется, да? Пора знать, что все, что хорошо начинается, кончается плохо. Читай «Законы Мэрфи», там про все такое сказано.

— Я и сам понимаю, чувствую, что здесь что-то не так, — пролепетал Славка. — Потому тебя и позвал. И что же мне теперь делать?

— Надо подумать, что тебе делать. А делать что-то надо. Погоди, я что-нибудь соображу…

Усердно размышляя, Ромка наморщил лоб. Славка немного подождал и дернул его за руку.

— Послушай, а ты не можешь пока у себя этот пакет подержать? Бабушка мою комнату каждый день прибирает, как я с ней ни ругаюсь. Представляешь, что будет, если она вдруг баксы обнаружит?

— Тащи. Мама у нас только по субботам уборку затевает, но на этот день их можно будет куда-нибудь перепрятать.

— Тогда последи за Джимом, я сейчас. Я быстро!

Славка метнулся к своему подъезду и вскоре выбежал обратно с пакетом, на котором красовался символ Парижа — Эйфелева башня. Внутри лежал завернутый в газету сверток.

— Смешно, — заглянув внутрь, хмыкнул Ромка.

— Что ж тут смешного?

— Газета мамина. Ну, в этой редакции моя мама работает.

— Ну и что? Значит, тому мужику подвернулась эта газета, только и всего.

Словно выжимая гирю, Ромка поднял над головой пакет:

— Тяжелый! А газета меня на нужную мысль навела. Теперь я знаю, что тебе делать. Тебе надо объяву дать, вот что! «Найден пакет с деньгами в такой-то электричке такого-то числа, звонить по такому-то номеру». Избавишься от этих баксов, и дело с концом. И кроссовки свои назад попросишь. И если этот мужик их потерял, пусть новые покупает. Почему ты должен страдать из-за его рассеянности? Да, и тебе еще вознаграждение полагается. За честность и сохранность чужих финансов. Смотри, не продешеви!

— А куда давать объявление? Может, прямо сейчас разместим его в Интернете? Бежим ко мне.

— Бежим. — Ромка сделал несколько быстрых шагов и вдруг остановился. — Но твой пожилой мужик вряд ли будет шарить по всяким сайтам. У него, может, и компа-то нет.

Славка остановился тоже:

— А тогда куда? В газету твоей мамы?

— Нет, ты что?! Она знает твой телефон и может просечь. Лучше позвонить в «Из рук в руки», ее многие читают. А если он объяву не прочтет и найдет тебя по твоей тетрадке, то ты ему газетку предъявишь и тем самым докажешь, что не собирался присваивать его денежки. Ну что, круто придумано?

— Неплохо, — нерешительно кивнул Славка.

— А твои предки «Из рук в руки» покупают?

— Очень редко.

— Ну и отлично. Значит, так и сделаем.

— Ромка, послушай! А вдруг эти деньги мафиозные?

— Очень может быть. Даже скорее всего.

— Надо же было так влипнуть! Мне даже немножко страшно.

По Славке было видно, что напуган он не немножко, а очень сильно. И Ромка постарался его утешить:

— Не бойся, я тебя не оставлю, буду с тобой всюду ходить. А когда тебе позвонят, то и пакет мы вернем вместе. Понял?

С преогромным облегчением Славка выдохнул из груди воздух.

— Спасибо тебе! Ты настоящий друг. Век не забуду.

— Друзья познаются в беде. Это еще тыщу лет назад Цицерон сказал, а потом пословицей стало, — бодро изрек Ромка и хлопнул приятеля по спине. — Держи хвост пистолетом, а нос — по ветру. Со мной не пропадешь!

— Тогда я пойду?

— Чао-какао.

Славка побежал за своим Джимом, а Ромка вернулся домой и осмотрелся. Мама возилась на кухне, папа с сестрой смотрели телевизор. Где бы найти такое место, куда никто не заглядывает?

Такое место нашлось за спинкой Лешкиного дивана. Ромка засунул туда пакет и довольно потер руки. Лешка диван на ночь не раскладывает и, стало быть, за Славкины деньги можно не беспокоиться.


Всю следующую неделю Ромка, как и обещал, не отходил от Славки ни на шаг. Они вместе ходили в школу, вместе возвращались обратно, на переменах наблюдали за входной дверью и всякий раз настораживались, когда видели незнакомых мужчин. В школу, правда, посторонних не пускали, но осторожность еще никогда никому не помешала.

Потом друзья гуляли с Джимом и вместе делали уроки, так как задания на дом у них были почти одни и те же. У Ромки даже успеваемость повысилась, что было очень кстати: полугодие подходило к концу.

ГЛАВА II Кого съел Дик?

В отличие от Ромки, чьи дни были насыщены ожиданием и тревогой, жизнь его младшей сестренки текла совсем по-другому. Лешка — так в раннем детстве прозвал ее Ромка, когда не мог выговорить «Олюшка», как ласково называли ее родители, — пребывала в тоске и грусти. Вот и в одно из холодных декабрьских воскресений она проснулась в далеко не лучшем расположении духа. Новый выходной не сулил ей ничего хорошего. Дома сидеть не хотелось, а идти было не к кому. Светка, с которой они часто скучали вместе, уехала к бабушке на другой конец города. Ленка ушла в гости, а Ромка дома не сидит, ее с собой никуда не берет и вообще ведет себя страннее некуда. Все время торчит у Славки, один раз даже своего Попку не напоил, так торопился. И дело там явно не в уроках, которые они вместе делают.

Чем же сегодня заняться? Можно, конечно, почитать, посмотреть телик, засесть за компьютер… Вечно одно и то же! Тяжко вздохнув, Лешка вспомнила свое стихотворение, сочиненное ею неделю тому назад:

Вот и прошло воскресенье,
Прошло незаметно почти,
Промчалось, как ветер весенний,
Мелькнуло и скрылось в ночи…
Вот и это исчезнет бесследно, не оставив в памяти ничего, кроме тоски и скуки. А как было бы классно, если б на Новый год прилетел Артем! Бывший Ромкин одноклассник после летних каникул уехал учиться в Англию, и Лешка очень надеялась увидеть его зимой. С Артемом все было бы по-другому, интересно и весело. Несмотря на то, что они с Ромкой были ровесниками, Артем казался гораздо взрослее и рассудительнее ее неуемного брата, он был умным, очень-очень симпатичным, словом, самым лучшим на свете. Но Артем сказал по телефону, что приехать не сможет, а потом перестал и звонить, и писать. Даже ни одной эсэмэски не прислал ни ей, ни Ромке, хотя и считался его лучшим другом. А она без конца вспоминает прошедшее лето, которое они втроем провели на его даче под Москвой, в Медовке, и вообще только о нем и думает. Эх, если бы Артем никуда не уезжал, а продолжал учиться в их школе! Тогда бы она могла видеть его каждый день.

Затянувшееся молчание Артема и было основной причиной Лешкиной хандры. А еще одна причина заключалась в том, что они с Ромкой собирались на зимние каникулы в Воронеж, где жила ее подружка Катька, но теперь выяснилось, что давно запланированная поездка не состоится. Лучше бы мама им ничего не обещала, тогда бы было не так обидно. Когда ничего не ждешь, то и расстраиваться не из-за чего.

Вздохнув, Лешка откинула одеяло, тут же покрылась мурашками — в комнате было прохладно — и укрылась снова. Вставать решительно не хотелось.

«Еще чуть-чуть полежу, самую малость, а потом начну одеваться». Подумав так, Лешка прикрыла глаза и вдруг возле самого носа почувствовала легкое дуновение. Ощущение было таким, будто к ее лицу поднесли малюсенький вентилятор. Ветерок сопровождался приятным и знакомым шорохом. Шорох напоминал лето. Что это может быть? Лешка осторожно приоткрыла один глаз, затем другой. И, затаив дыхание, замерла. Над ней порхала бабочка необыкновенной, неземной красоты: ярко-голубая и ослепительно блестящая. И очень большая. Как из сказки.

Лешка лежала не шевелясь, чтобы не спугнуть нежданную гостью, и только следила за ней глазами. А воздушная красавица взлетела вверх, пронеслась под потолком, полетала вокруг люстры, вернулась назад, порхнула к ее лицу, коснулась щеки и прошелестела над ухом. А затем сменила курс и подлетела к краю дивана.

Лучше бы она этого не делала! Лешкин Дик, на вид неповоротливый и неуклюжий «кавказец», спокойно лежал на полу рядом с кроватью и вдруг — р-рав! Его морда взметнулась вверх, огромные челюсти сомкнулись, и чудесного создания как не бывало. А лохматый злодей, совершив свое черное дело, облизнулся и, ожидая одобрения, поднял нос и посмотрел на хозяйку. Но одобрения не последовало.

— Вредина! Поганка! — От возмущения Лешка не находила слов. Впервые в жизни она по-настоящему разозлилась на своего четвероногого друга. — Дик, да как ты мог съесть такую бабочку?!

Она просунула ладони между зубами пса и с трудом раздвинула челюсти. Так она обычно делала, когда Дик болел, и ему требовалось засунуть в глотку какую-нибудь таблетку. Пес с большим неудовольствием позволил заглянуть себе в пасть, но там уже ничего не было. Он проглотил прекрасную бабочку целиком, с ее блестящими голубыми крылышками, усиками, маленьким брюшком, и даже пыльцы от нее не осталось.

— Чтоб ты подавился! — в сердцах вскричала Лешка и побежала к Ромке, который сладко спал в своей комнате.

Приподняв одеяло, она дернула брата за ногу.

— Чего тебе? — сквозь сон пробурчал Ромка.

— Дик бабочку съел!

— А? Что?

— Дик, говорю, бабочку съел. А она летала! Такая красивая, вся синяя и блестящая, как из сказки. Если б ты ее только видел! Я хотела тебя разбудить, но не успела, потому что Дик ее проглотил.

— Ты что, совсем сбрендила? Зимой бабочек не бывает. Ни синих, ни зеленых. — Ромка покрутил у виска пальцем, убрал ногу под одеяло и повернулся на другой бок.

— Рома, честное слово, — со слезами прошептала Лешка. — Клянусь, она летала!

Громко кряхтя, Ромка лег на спину и разлепил веки.

— Она что, с мороза греться к нам залетела? Успокойся, это сон. Она тебе просто приснилась.

— Да не приснилась, не приснилась! Ну, как тебе доказать, что она правда летала?

— Тогда я знаю, какая это была бабочка. — Ромка вконец проснулся, сел на постели и потянулся.

— Какая?

— Моль.

— Сам ты моль! Говорю тебе, была бабочка, а противный Дик ее съел.

— Это верно, Дик твой — самый настоящий монстр. Из-за него я Попку своего летать не пускаю — боюсь, проглотит. Надо было его в ванной запереть.

— Откуда ж я могла знать, что она вдруг прилетит, и что он так с ней поступит?

С досадой махнув рукой, Лешка оставила брата в покое и задумалась. А и впрямь, откуда в их квартире могла появиться бабочка? Входная дверь закрыта, из дома сегодня никто не выходил. Форточку тоже никто не открывал. Да по морозу бабочки и не летают. Просто мистика какая-то!

Лешка прошла в ванную, приняла душ, оделась, медленно убрала свою постель. Но, что бы она ни делала, ее не отпускала мысль о странной утренней гостье.

— Зимой бабочки бывают? — спросила она у отца, который, позевывая, появился в кухне.

— А? Где? Я не видел. Бабочки, говоришь? — Олег Викторович вник, наконец, в вопрос дочери и, стараясь ей угодить, с готовностью ответил: — Бабочки летаю летом.

— Вот видишь! — прибежав в кухню, обрадовался Ромка. — А я что говорил? Радуйся, что тебе синяя бабочка пригрезилась, а не человечек зеленый. А то бы ты вообще с ума съехала.

Лешка яростно замотала головой.

— Да говорю тебе, была бабочка!

— А в чем дело? — заинтересовался Олег Викторович.

— В чем, в чем! У нашей Лешки глюки, ей вдруг огромная бабочка примерещилась. Синяя, причем. Она над ней порхала, порхала, а потом ее Дик съел. Вот у него и спрашивай, откуда она взялась. — Ромка пихнул коленкой вертевшегося под ногами пса. — Ну ладно, вы тут беседуйте о насекомых, а я пошел.

— Куда это? — спросила Лешка.

Валерия Михайловна, войдя в кухню, тоже вопросительно посмотрела на сына.

— Куда-куда? К Славке. Уроки делать.

Отличник Славка являл собой положительный пример для ленивого Ромки, и родителей радовала их дружба. Поэтому ему никто не возразил, и только мама сказала, чтобы он сначала поел.

— Там поем. Вот только Попку своего покормлю и пойду. Где тут у нас вода процеженная?

— Вот вода. — Валерия Михайловна указала на кувшин и улыбнулась: — Твой Попка — прелесть! Мне порой кажется, что он и вправду нам деньги приносит.

Олег Викторович перестал размешивать в чашке с кофе сахар и поднял брови:

— Как это?

— А так. Ромка как-то утверждал, что желтые попугаи — к деньгам. Должно быть, так и есть, и мы его не зря завели. К нам в газету вдруг клиенты повалили, а один даже за полгода вперед заплатил.

Валерия Михайловна заведовала рекламным отделом, где дела шли с переменным успехом: то от рекламодателей отбою не было, то все они, будто сговорившись, разом исчезали, и тогда печатный орган со всеми его сотрудниками начинал, что называется, дышать на ладан.

— А что за клиент? — спросил Олег Викторович.

— Хозяин одного оригинального салона…

— Да что толку от твоего клиента?! — не дослушав, взорвалась Лешка. — Мы в Воронеж на Новый год собирались, но ты почему-то «рассобиралась». А сама говоришь, что деньги у нас есть. Может быть, все-таки поедем? Вот что нам делать на каникулах, а?

— Дело не в деньгах, — вздохнула мама. — Я с работы не смогу надолго выбраться.

— Мы и сами дорогу найдем, не маленькие.

— Нет, Ольга, без меня вы никуда не поедете! — Мама, когда сердилась, всегда переходила на официальный тон и называла Лешку ее полным именем. — Кажется, этот вопрос мы уже обсудили, так что не порть мне настроение. Если бы было можно, я бы с удовольствием отправилась с вами хоть в Воронеж, хоть в Тмутаракань.

Лешка вспомнила своих новых воронежских друзей: актрису Марину, старушку Серафиму Ивановну с добрым морщинистым лицом, ребят и девчонок, — и погрустнела еще больше. Как жаль, что она их не увидит! А Ромка в Воронеже не спускал с Марины глаз — втюрился в нее с первого взгляда. Это было более чем удивительно, так как девчонками ее брат сроду не интересовался, а тут взрослая девушка покорила его сердце. Всегда самоуверенный, при ней он краснел, бледнел и заикался. Впрочем, Ромку понять можно: Марина была необыкновенно талантливой, красивой, умной и нравилась абсолютно всем. Но раз они никуда не едут, то и с Мариной своей Ромка не встретится. Странно, однако, что из-за этого он к маме не пристает, и одна Лешка старается за двоих.

В Лешкину коленку ткнулся Дик. Пес давно ходил за ней по пятам и громко дышал, давая хозяйке понять, что ему пора на прогулку.

Во дворе Лешка увидела Славку с Джимом и Ромку. Подходить к ним было нельзя: Дик с Джимом при каждой встрече так и норовили вцепиться друг в друга — каждый из псов считал двор своей территорией. Вот и сейчас Дик повертел мордой, приметил Джима и грозно зарычал. Пришлось уводить его в другой двор.

А Ромка — врунишка! Уж ей-то он мог сказать, что идет со Славкой гулять, а не уроки делать. Что за секреты у них?

Лешка подбросила вверх снежок, Дик подпрыгнул, ловко его поймал и проглотил, и она тут же вспомнила об исчезнувшей в этой пасти прекрасной бабочке. Откуда же она взялась в самом деле?

Быстро замерзнув, Лешка пошла домой и еще из-за двери услышала телефонный звонок. Он звучал чуть-чуть иначе, чем обычно, то есть был междугородным. И это была ее любимая подружка Катька.

— В следующую субботу, — объявила она, — Серафима Ивановна едет в Москву, к Дарье Кирилловне, и не одна, а с Мариной! Представляешь, в Париже, где она была со своим театром, ее заметил один московский режиссер и пригласил сниматься в кино. Марина нарочно взяла билет на тот же поезд, чтобы помочь старушке в дороге.

В первый раз за долгое время Лешка обрадовалась:

— Марина приезжает! Класс! А ты, случайно, не знаешь, на каком поезде? Мы бы их встретили.

— Знаю, я это выяснила. Поезд двадцать пятый, а вагон — восьмой.

— Спасибо!

Попрощавшись с Катькой, Лешка тут же позвонила Дарье Кирилловне. С этой пожилой, но все понимающей, очень доброй женщиной и ее внуком, двадцатитрехлетним журналистом Андреем, они с Ромкой и Артемом познакомились и подружились летом, когда жили у Артема на даче. Выяснив, что встречать Серафиму Ивановну поедет Андрей, Лешка попросила его заехать за ними с Ромкой. Теперь она уже не жалела о сорвавшейся поездке в Воронеж.


А Ромка погулял со Славкой во дворе и пошел к нему греться. Они оба давно перестали вздрагивать от каждого звонка. Несмотря на то, что их объявление в газете «Из рук в руки» вышло уже в третий раз, откликов на него не было, никто Славке не позвонил и не пришел за своими деньгами.

— Как ты думаешь, сколько времени должно пройти, чтобы можно было считать эти баксы своими? — насыпая в аквариум корм, спросил Славка. — Может быть, уже можно взять хотя бы по чуть-чуть? Я бы рыбку купил новую.

Ромка задумался.

— Нет, надо еще подождать. Ведь может быть и так, что этот твой рассеянный попутчик куда-нибудь уехал и газету не купил. Или он затаился на время, а потом объявится и спросит, где его денежки, а мы их уже потратили. И где нам их тогда взять? Нет, надо еще подождать, — окончательно утвердился он в своем мнении.

Вернувшись домой, Ромка узнал от Лешки новости и подпрыгнул от радости:

— Значит, Марина теперь в Москве будет жить?

— Ну, наверное, если ее утвердят на роль. Хотя съемки могут быть где угодно, и на юге, и на севере, и за границей.

— А где наш фотоаппарат?

— У Светки.

— Завтра же забери, поняла!

— Ладно, — кивнула Лешка и хихикнула про себя, представив, как Ромка достает ночью из-под подушки Маринину фотографию, чтобы полюбоваться ею тайком и помечтать о том дне, когда она обратит на него внимание.

А Ромка подбежал к клетке с Попкой и от избытка чувств сунул в нее свой нос:

— Лешка, посмотри, как он меня любит!

Волнистый попугайчик припрыгал по жердочке к прутьям и клювиком потерся об Ромкин нос.

— Ну и что? Он всем рад.

— Да ну?! Вот пойди, пойди, сделай так же.

Лешка отпихнула брата и приблизилась к клетке.

— Пожалуйста. Попочка, иди сюда, мой хороший, покажи, что ты меня тоже любишь.

Попка чирикнул, как воробей, посмотрел на нее одним, потом другим глазом и клюнул прямо в середину носа.

— Ой!

— А я что говорил! — обрадовался Ромка.

— Зато меня Дик любит. — Лешка подозвала к себе пса, раскрыла его пасть, ухватилась за клыки руками и сунулась туда лицом. Очень осторожно, чтобы не причинить боли любимой хозяйке, Дик высвободился и отступил назад. — Теперь ты давай.

— Вот еще, — скорчил рожу Ромка. — Хочешь, чтобы он меня проглотил? Фигушки!

При этих словах Лешка опять вспомнила про голубую бабочку, бесследно исчезнувшую в собачьем желудке, но промолчала.

ГЛАВА III Живая открытка

И вот пришло новое и на этот раз — долгожданное воскресенье. Ромка с нетерпением подпрыгивал на сиденье темно-вишневой «Мицубиси» Андрея и корил сестру за то, что она до сих пор не забрала у Светки их фотоаппарат.

— Она его у бабушки забыла, но скоро привезет, — оправдывалась Лешка.

— Не забудь ей напомнить! — велел Ромка и стал подгонять Андрея: — Побыстрее, пожалуйста! Вдруг не успеем?

В результате они прибыли на Павелецкий вокзал гораздо раньше времени прихода поезда. Оставив машину на привокзальной площади, все трое пошли к платформе, к третьему пути, высчитывая, где должен быть восьмой вагон.

Наконец вдали послышался протяжный гул, и вскоре большая синяя «гусеница» состава, замедляя ход, мерно постукивая, проследовала мимо ребят, остановилась, и пассажиры стали покидать насиженные места.

Маленькая и старенькая Серафима Ивановна испуганно щурилась, озираясь по сторонам, в темном тамбуре. Лешка кинулась к ней, взяла ее вещи и помогла старушке выйти из вагона. А Ромка с Андреем атаковали Марину. Ромка схватил ее сумку, а Андрей подал ей руку и вывел девушку на платформу.

Марина порывисто обняла Ромку с Лешкой и обоих их расцеловала. Ромка покраснел до ушей и, чтобы никто не заметил его смущения, схватил еще и сумку Серафимы Ивановны и целеустремленно зашагал к вокзалу. Когда они вошли внутрь, Марина указала на стеклянные двери с буквой «М», куда направлялся основной потом пассажиров:

— Мне в метро.

— Нет! — воскликнул Андрей. — Я вас подвезу! Но только после того, как вы познакомитесь с моей бабушкой. Она нас ждет.

— И меня? — удивилась Марина.

— Ну да. Она хочет познакомиться с добрым и талантливым человеком. А они, — кивнул он на Ромку с Лешкой, — рассказывали нам о вас много хорошего.

После таких слов Марина не смогла отказаться от приглашения.

— А вас куда подкинуть? Домой? — спросил Андрей у Лешки.

Она умоляюще посмотрела на брата.

— Как хочешь, Андрюша, как хочешь, — сквозь зубы процедил Ромка. — Если мы лишние, то, конечно…

Андрей тут же понял, что если он не возьмет их с собой, то в сей же час наживет себе злейших врагов. И он пожал плечами:

— Я ж как лучше хотел. Может быть, вам уроки надо делать или еще что… А хотите к нам — пожалуйста! Ты же знаешь, моя бабушка всегда вам рада.

— У нас скоро каникулы, и делать нам нечего, — с вызовом ответил Ромка и мельком взглянул на Марину. Он даже смотреть на нее стеснялся.

А Серафима Ивановна разглядывала малознакомые ей московские улицы и вздыхала, покачивая головой:

— Как-то тут все стало по-другому… Ничегошеньки не могу узнать!

— А когда вы в последний раз в Москву приезжали, теть Сим? — спросил Андрей.

— Лет восемнадцать тому назад, — подсчитала старушка. — Когда тебе пять лет было.

— А теперь и я изменился, и город тоже.

— Ярче стал и красивее, — закивала она.

— Моя бабушка тоже так говорит. Ей любые перемены нравятся, она идет в ногу со временем, потому и не стареет.

Нестареющая Дарья Кирилловна встретила гостей на пороге своего дома. Она была в красивом сиреневом костюме, а в квартире аппетитно пахло печеными пирожками.

— Дашенька! — Старушка обняла племянницу, и на глазах ее выступили слезы. — Уж и не думала, что доберусь до тебя когда-нибудь.

Дарья Кирилловна погладила ее по спине, приветливо улыбнулась Ромке с Лешкой и подошла к девушке.

— Так это и есть наша красавица? Здравствуй, Мариночка! Не стесняйся, проходи, у нас все чувствуют себя как дома.

У Дарьи Кирилловны, как всегда, было очень уютно, и потому никто никуда не спешил. А хозяйка дома все расспрашивала Марину о Париже, о ее театре, о неожиданном приглашении сниматься в кино, и девушка охотно отвечала на все ее вопросы. Лешка, слушая, исподтишка наблюдала за братом. Тот не сводил с Марины глаз. Андрей, кстати, тоже. К тому же он то и дело подкладывал ей на тарелку то салат, то пирожок и без конца спрашивал, не хочет ли она еще чего-нибудь. А Ромка ел мало, хотя отсутствием аппетита никогда не страдал. Неужели он думает, что Марина и впрямь может ответить ему взаимностью? Вряд ли, он же не дурачок. А впрочем, когда влюбляешься, не рассуждаешь. Вот она, Лешка, беспрерывно думает об Артеме и, как бы ни хотела, ничего не может с собой поделать.

— А ты что задумалась? — спросил у Лешки Андрей. — Тоже в кино сниматься хочешь?

Лешка покачала головой, а Ромка, чтобы привлечь к себе внимание, вдруг взял и объявил:

— А она у нас с глюками! Мерещится ей всякое. Например, на прошлой неделе к ней синяя бабочка прилетела. Полетала, попорхала, а Дик ее съел. Так она говорит. Но зимой бабочек не бывает.

Пришлось Лешке рассказать, как все было. Марина слушала ее с неприкрытым интересом, а потом сказала:

— Ко мне в Париже тоже бабочка прилетала. И тоже довольно большая и ярко-голубая.

Внимание за столом снова переключилось на Марину, а она мягко отвела в сторону руку Андрея с очередным пирожком и изящным жестом откинула назад свои волнистые волосы:

— В одном парижском кафе мы с подругой познакомились с одним москвичом, и она проговорилась, что у меня скоро день рождения. И вот через три дня, утром, горничная приносит мне легкую, прямо-таки невесомую коробку. Мы с подругой ее вскрываем, а оттуда выпархивает огромная и очень красивая бабочка. Мы так и обмерли!

— И откуда она взялась?

— Оказалось, наш новый знакомый решил таким образом поздравить меня с днем рождения.

— Живые открытки давно вошли в моду, — сказала Дарья Кирилловна. — А желание, Мариночка, ты загадала, когда увидела бабочку?

— Нет, а что, надо было?

Дарья Кирилловна знала обо всем на свете.

— Бабочкам исстари придавалось мистическое значение. По-гречески psyche — и душа, и бабочка. В римской мифологии Психея была женой Купидона, бога любви, то есть можно считать бабочку ее предвестницей. В Китае бабочка означает бракосочетание. А по древнему индийскому поверью, бабочки передают наши желания небесам, и они непременно сбываются.

— А куда потом делась эта бабочка? — поинтересовалась Лешка.

— Она улетела. Ведь я не ожидала такого подарка и не закрыла окно, — ответила Марина.

— Жалко было?

— Конечно! Мы даже не успели ею налюбоваться. С другой стороны, что бы я с ней там делала? К тому же бабочкам, наверное, требуются какие-то особые условия для существования. День, к счастью, был теплым, и, возможно, она нашла себе местечко получше нашего номера.

— А как долго живет бабочка? — спросил Ромка, и все опять посмотрели на Дарью Кирилловну.

— Как правило, около двух недель, — пояснила она. — А потом она откладывает яйца, из них появляются гусеницы, а из гусениц — снова куколки. Чтобы отложить яйца, бабочке необходимо кормовое растение для ее потомства. Все это вы должны были проходить в школе. Забыли? Кстати, в зоопарке открыта выставка тропических бабочек. И на ВВЦ тоже. Говорят, изумительное зрелище.

— Надо сходить, — сказала Лешка, а Марина довольно улыбнулась:

— Значит, моя бабочка не пропала. Ведь в Париже тепло, там много всяких растений, и тропических в том числе, и она наверняка нашла себе пропитание.

Лешка, как наяву, увидела красивые колышущиеся гардины, широкое окно с видом на Сену и выпархивающую из него огромную сверкающую бабочку.

— А твое окно выходило на Сену?

— Да. Как ты догадалась?

— Так, просто представила себе вашу гостиницу.

— Лешк, да ты у нас просто экстрасенс! — весело заметил Ромка. — Наверное, эта самая бабочка к тебе утром и влетела — ты ее привлекла своей аурой или чем-то там еще. Она летела, летела, преодолела время, мороз, пространство, чтобы только до тебя добраться…

— И оказаться съеденной Диком, — с сожалением добавила Лешка, а Дарья Кирилловна сказала:

— Если бы сейчас было лето, то бабочка могла бы залететь к вам и с улицы, некоторые люди разводят их в домашних условиях. Погодите, я вам кое-что покажу. — Она вышла из комнаты и вскоре вернулась с газетой в руках: — Смотрите, здесь реклама салона бабочек. Не в этой ли редакции работает ваша мама?

— Газета мамина, — закивал Ромка. — Мы у нее дома спросим, что это за салон такой, и вам позвоним. И тебе тоже, — он робко взглянул на Марину. — Если можно, конечно.

— Отчего же нельзя? Звоните, когда хотите, — ответила она и продиктовала Ромке номера своих телефонов, и сотового, и домашнего.

ГЛАВА IV Сюрприз

Дома Ромка первым делом кинулся искать мамины газеты — Валерия Михайловна всегда приносила их домой. Один из номеров лежал в кухне, и он предъявил его матери.

— Мам, скажи, пожалуйста, что это за салон такой?

Валерия Михайловна пожала плечами:

— Не знаю, я в нем не была. Хозяин его к нам сам приходил. Клиент денежный, за полгода вперед заплатил, я об этом, кажется, уже говорила.

— А куда это вы намылились? — удивилась Лешка, запоздало обнаружив, что оба родителя стоят перед ними тепло одетыми и обутыми.

— Мы-то? В гости, — ответил Олег Викторович.

— К кому это?

— К одним знакомым. — Валерия Михайловна почему-то смутилась.

— Вы что, боитесь, что мы с вами напросимся? — удивился Ромка.

Олег Викторович покачал головой:

— Вовсе нет. Мы же знаем, что вам и без нас хорошо. Счастливо оставаться. — Он пропустил вперед маму и быстро захлопнул за собой дверь.

— Не забудьте вернуться! — крикнул им вдогонку Ромка и недоуменно сдвинул брови. — Странные они какие-то сегодня, да, Лешка? Ну и ладно.

Настроение у Ромки было прекрасным, лучше некуда. Во-первых, он увидел Марину и теперь может в любой момент ей позвонить, а то и зайти к ней домой. И, во-вторых, близится время, когда он станет очень богатым человеком! Вернее, разбогатеет Славка, но и ему, как лучшему другу, советчику и хранителю Славкиного богатства, обломится немалая его часть. Славка жмотом никогда не был, всегда всем с ним делился, поделится и теперь. А деньги, пожалуй, уже можно начинать тратить. Вон сколько времени прошло, а их владелец так и не объявился. Может, для него такая сумма и впрямь пустяк, чтобы ради нее суетиться?

И Ромка размечтался. Столько баксов! Если обменять их на рубли, то даже трудно себе представить, сколько всего можно на них накупить. И Марине подарок сделать. Не одну бабочку ей подарить, а сто! Или все-таки еще подождать, хотя бы с недельку? Тогда вообще всякий риск отпадет, и их со Славкой совесть окажется чиста. Тогда они и предкам смогут все рассказать. Вот те обрадуются! И тогда уж он и в Англии вполне сумеет поучиться, вместе с Артемом, и Лешку с собой прихватить, так и быть, даже с Диком, если она не захочет с ним расставаться. Надо только узнать, не сократили ли англичане карантин для собак? А перед этим он купит себе спутниковый телефон и слетает еще куда-нибудь, в джунгли, например. Вокруг него — картинка! — колибри с бабочками порхают, обезьяны прыгают, а он на лиане качается и Темке в Англию звонит: «Как ты там? У меня-то порядок. Жарковато только в этой Африке…»

Ромка взял трубку и, весело посвистывая, набрал Славкин номер, чтобы узнать, не звонил ли ему кто-нибудь утром. Но Славки не оказалось дома, и сотовый его почему-то не отвечал.

И вдруг из другой комнаты раздался взволнованный Лешкин вскрик:

— Рома, что это?!

Ромка заглянул к ней и увидел жуткую картину. Сидя на своем диване, Лешка держала в руках пачки зеленых бумажек.

— Что это такое?!

Ромка сделал большие глаза и ответил самым будничным голосом:

— Это-то? Не видишь, что ли? Обыкновенные доллары.

— Вижу, что доллары. Откуда они у тебя?!

— А они не мои, а Славкины. Просто он попросил, чтобы они у нас временно полежали.

Лешка вскочила и запустила в него пачкой.

— За моей спиной, да?! Так вот почему ты у него целыми днями торчал и в Воронеж не рвался! И не стыдно? Я тебе всегда все говорю и во всем тебе помогаю. И я ни разу еще тебя не подвела!

Ромка пожал плечами и отвел глаза. Он и сам не знал, почему они со Славкой не вовлекли в это дело Лешку. Она могла бы сторожить пакет, чтобы его внезапно, вот точно так же, не обнаружила мама.

— Я не нарочно, честное слово. Когда я их принес, ты телик смотрела. А потом как-то вот… Не подумал я, короче. И потом, это великая тайна! Чем меньше народу о ней будет знать, тем лучше.

— Кому лучше?

— Тебе! Для твоей же безопасности.

— Мне будет лучше, если ты скажешь, откуда Славка взял такие деньги!

— В электричке нашел. Вернее, мужик, который с ним рядом ехал, взял Славкин пакет с учебниками, а ему этот оставил, с долларами.

— Поменялись не глядя, да? Странно, однако! А что за мужик?

Только Ромка приступил к рассказу о происшествии в электричке, как зазвонил телефон.

— А вот и сам Славка. Можешь его расспросить.

Лешка схватила трубку, собираясь высказать Славке свою глубокую обиду. Как он мог столько времени скрывать от нее свой секрет? В то время, когда она так страдала от одиночества, они носились со своими долларами, а ее ни за что ни про что держали в полном неведении!

Но не успела она и рта раскрыть, как услышала вовсе не Славкин, а совсем другой, безумно знакомый и самый прекрасный на свете голос:

— До вас не дозвониться! Где вы бродите по утрам в выходные дни?

— Мы давно дома. А ты? Где ты? — выдохнула Лешка.

— Тоже дома. И сейчас иду к вам.

Ноги у нее подкосились, и Лешка рухнула на диван. А Ромка выхватил у нее трубку и завопил на весь дом:

— Темка, ты, что ли?! Ты приехал, да? Вот пруха-то! А мы и не надеялись тебя увидеть! Приходи к нам поскорее! И Славку позовем. Ты не представляешь, что у нас есть! И предки наши как раз куда-то умотали.

— А они у нас, мой приезд празднуют. Это я их попросил не говорить вам, куда они идут. Хотел вам сюрприз устроить.

— И он тебе удался. Дуй скорей сюда! — Ромка бросил трубку и весело заскакал по комнате: — Ура, Темка в Москве! И не ждали, и не гадали, а он появился! Лешк, ты рада?

— Рада, — еле слышно произнесла Лешка.

С запылавшими щеками она заметалась по комнате, кинулась к зеркалу. Что ей надеть-то? Впрочем, можно не переодеваться, зеленый костюмчик — то, что надо, он как нельзя лучше подходит к ее рыжеватым волосам. А как быть с лицом? Она должна стать неотразимой! Лешка подвела глаза, намазала губы, но, подумав, помаду стерла, чтобы никто не заметил ее стараний.

Наведя красоту, она принялась тянуть на середину комнаты стол.

— Ты что это делаешь? — уставился на нее брат.

— Готовлюсь к встрече гостей. Давай помогай!

— А что, на кухне нельзя посидеть?

— Нельзя! Надо, чтобыкрасиво было.

— Ладно, подожди только.

Схватив телефон, Ромка набрал Славкин номер. Ему хотелось, чтобы Славка тоже порадовался приезду Артема. Телефон не отвечал, и Ромка внезапно испугался, что, пока они не виделись, на Славку вышел владелец денег. Он принялся звонить другу без перерыва, пока Славка, наконец, не откликнулся. Оказалось что он был в школе и телефон отключал.

— Как освободишься, беги сразу к нам. Это очень важно! — прокричал Ромка и повернулся к Лешке.

— Ты будешь мне помогать или нет? — вынимая скатерть, спросила она. — Надо посуду расставить.

Ромка озабоченно сдвинул брови:

— А чем ты Темку кормить собираешься? Он же у нас теперь англичанин, значит, привык к английской кухне. Вари овсянку, то есть поридж, и делай яичницу с беконом.

Лешка развела руками:

— Бекона у нас нет.

— Ну, ветчина-то какая-нибудь есть, а может, и колбаса сгодится? Хотя они это все на завтрак едят, а сейчас уже ленч. Ты пудинг умеешь готовить?

— Нет. Могу пожарить картошку.

— Картошку? Зачем она ему?

— Да будет тебе, Ромочка, известно, что картошка — одно из самых популярных английских блюд. Знаешь, сколько ее каждый англичанин съедает в год? Двести кило!

— Жареной?

— Всякой, включая чипсы.

— А ты откуда знаешь?

— Читала.

— Ну, тогда жарь картошку, — разрешил Ромка.

Но не успела она выложить клубни в раковину, как раздался звонок в дверь, сопровождаемый оглушительным лаем Дика.

— Держи его! — завопил Ромка. — Вдруг он Темку цапнет!

Лешка схватила пса за шкирку, а Ромка побежал открывать. Но Дик вырвался и кинулся на вошедшего. Не успела Лешка опомниться, как пес подпрыгнул и… лизнул Артема прямо в лицо. А тот без всякого страха оттолкнул от себя собаку и спокойно спросил:

— Что это с ним? Пожил у вас несколько месяцев и в болонку превратился? Куда вся его злость подевалась?

— В нас пошел, — засмеялась Лешка и мысленно поблагодарила своего лохматого друга: создав суматоху, Дик помог ей справиться с волнением.

Английский гость положил на стол огромную коробку конфет и осмотрелся:

— Как же давно я у вас не был! Эта комната мне казалась больше.

— Это потому, что ты подрос. И я тоже. — Ромка подвел друга к притолоке, где папа отмечал его рост. — Вот, видишь, я вырос на целых шесть сантиметров.

— Я — на столько же.

Артем по-прежнему был выше Ромки на полголовы и казался гораздо взрослее. А еще от него исходил особый, прямо-таки невероятный магнетизм. Он был лучше всех, с ним никто не мог сравниться. Но, чтобы не уподобляться Ромке, теряющемуся при одном лишь взгляде на Марину, Лешка решила изо всех сил скрывать свои чувства и вести себя спокойно и независимо.

— Садись на диван, — по-хозяйски распорядилась она, — а я пока картошку почищу.

— Зачем? — удивился Артем.

— Тебя кормить.

— Английским блюдом, — добавил Ромка.

— Не надо ничего, меня дома закормили.

— Тогда, может быть, чаю? — по-светски осведомилась Лешка, а Ромка изогнулся в шутовском поклоне.

— Сэр, отопьете с нами чайку? Хотя нет, джентльмены пьют чай в пять часов. Файв о’клок! Но, может, вы сегодня нарушите традицию? Ради нас, сэр!

— Да хватит тебе, — отмахнулся Артем.

— Тогда рассказывай, как там в Англии?

— Неплохо. Но все по-другому. Занятий спортом очень много. И каждый час расписан по минутам: то одно, то другое… Теперь я здесь отдохну, отосплюсь.

— А на «лягушке» ты катался? — спросила Лешка. Когда Артем уехал, она приобрела кучу книг, повествующих об Англии и ее обычаях, и много сведений почерпнула об этой стране в Интернете.

— Катался, — ответил Артем и пояснил Ромке: — «Лягушки» — это такие автомобили-амфибии. Их создали еще в прошлом веке для высадки военного десанта на континент, а теперь на них по Лондону туристов возят. Сначала по улице катишь, как на машине, а потом по Темзе плывешь, как на катере.

— Класс! — восхитился Ромка. — А в Стоунхендже ты был?

— Был. У меня и фотографии есть. Я покажу.

— Темка, а в клуб ты вступил?

— В какой еще клуб?

— Ну как же! Все англичане — члены какого-нибудь клуба, где они проводят свое свободное время.

— Знаешь, Роман, у меня там почти нет свободного времени.

— Ну и правильно, мы создадим клуб здесь. Деньги для этого есть. У нас, Темочка, клад появился! То есть не совсем клад, но даже больше, чем клад — целое сокровище. То есть не совсем сокровище. И не совсем наше, а Славкино. Ну, вообще-то, и не совсем Славкино…

Пытаясь уловить в услышанном хоть какой-то смысл, Артем сморщил лоб и посмотрел на Лешку:

— Что еще за сокровище?

— Сейчас увидишь, — ответила она, а Ромка с торжественным видом извлек из-за дивана яркий пластиковый пакет с Эйфелевой башней, выудил из него перетянутую желтой резинкой пачку зеленых денег и подкинул ее вверх:

— Вот оно! И не что-нибудь, а баксы. Настоящие. Знаешь, сколько их тут? Двести тысяч! Как тебе это, а?

Артем взял у него пачку, молча вытащил из нее хрустящую бумажку, поднес к глазам, посмотрел на свет, повернул боком. Следуя примеру друга, Ромка взял другую купюру, тоже оглядел ее со всех сторон, и как великий американский деятель хитро подмигнул ему правым глазом. Недоверчиво качая головой, Артем, извлек из пачки еще одну сотню, затем третью, четвертую, пятую… Он положил их рядом, сравнил, а потом попросил дать ему новую пачку. Ромка с Лешкой, затаив дыхание, наблюдали за его действиями. Наконец Артем поднял голову и посмотрел на брата с сестрой:

— А почему это у них номера повторяются?

— Как?! Где?! — вскричал Ромка.

— Сам посмотри. Вот у этих двух, например, один номер — АВ 27953011 К.

Ромка распотрошил еще одну пачку и стал сравнивать номера купюр. А когда нашел несколько одинаковых, то расстроился — дальше некуда.

— А я думал, раз сбоку полоска… И знаки водяные… Что же это, выходит, они фальшивые? А на те баксы, у которых разные номера, тоже, значит, нельзя ничего купить?

— Я бы тебе не советовал. А посмотри, еще вот в этом месте краска чуть-чуть светлее. Не мешало бы и сравнить этот водяной знак с настоящим, хотя это уже ни к чему. Все и так ясно. Рассказывай лучше, где их Славка взял?

— В электричке, — убитым голосом сказал Ромка и смолк. Значит, все его заветные мечты — побоку? И ничего никогда они со Славкой себе не купят? И в джунгли он теперь не смотается?

— Ну же! — подтолкнул его Артем.

Ромка опомнился и горько вздохнул:

— Ехал он, значит, со своим пакетом, а мужик рядом — со своим. А потом мужик ушел и прихватил с собой Славкин пакет, а свой ему оставил. Ну вот и… Но ты не думай, что мы эти баксы тут же себе присвоили! Думаешь, мы совсем ничего не соображаем? Вовсе нет. Мы поступили честно!

— Это как же?

— Объяву в газету дали и очень долго ждали звонка. Но нам никто не позвонил и не пришел. Вот мы со Славкой и решили, что эти деньги у кого-то — лишние. И что их можно менять и тратить… Поехать куда-нибудь… Тачку себе купить и мобильник спутниковый… — Ромкин голос затихал с каждым новым словом, и вскоре в нем осталось одно отчаяние. — Я Славке говорил, что все, что хорошо начинается, кончается плохо, а сам об этом забыл. Значит, они точно фальшивые?

— Точнее некуда, — усмехнулся Артем. — И запомни на будущее: лишних денег ни у кого не бывает! Даже у миллиардеров. Я что-то не слышал, чтобы кто-то из них такие суммы на ветер бросал. Или в пакетах их оставлял в электричках.

— Я понимаю. Но, Темка, факт-то налицо! Все было именно так, как я тебе сказал.

— А как он выглядел, этот Славкин попутчик?

— А никак не выглядел, потому что Славка его не рассмотрел. Он всю дорогу от книжки не отрывался. Ты что, Славку не знаешь? Он же ботаник!

— Славку я знаю. Но не может такого быть, чтобы он совсем ничего не запомнил.

— Это верно. Надо его снова обо всем расспросить. Задать наводящие вопросы. Глядишь, что и получится, — пробормотал Ромка и, услышав звонок, побежал открывать.

Славка оказался легок на помине. Он вошел в комнату и обомлел:

— Тема! Приехал! На все каникулы? Вот здорово! А Ромка мне сказал, чтобы я немедленно к вам бежал, и я уж подумал, не случилось ли чего. А это, оказывается, ты… — Внезапно Славка увидел на диване свой пакет, и глаза его округлились. — Рома, ты им все рассказал?!

Ромка удрученно кивнул:

— Все. Ты лучше сядь, а то упадешь. Баксы-то твои — фальшак! У Темки глаз — ватерпас. Приехал и тут же определил. Не зря то есть приехал.

Славка побледнел на глазах. Было видно, что эта печальная новость тоже нарушила все его планы.

— Тема, Лешка, это правда?

Лешка сочувственно кивнула, и тогда Славка набросился на Ромку:

— А ты мне что говорил? Что они по всем признакам настоящие, что ты знаешь, как различать фальшивки, что вообще все знаешь. Знаток, называется!

— Да что я тебе, эксперт, что ли? — обиделся Ромка. — Я, конечно, все знаю, а вот этого — нет. То есть не совсем знаю. Я же не каждый день баксы в руках держу!

— Если бы мне дали одну бумажку, а не все сразу, я бы тоже с ходу не определил, фальшивка это или нет, — заступился за Ромку Артем. — Здесь прибор специальный нужен, аппарат проверочный. А бывает, что и он не помогает, даже в банках иногда пропускают подделки. Ты лучше скажи, как выглядел этот мужик. Какой он хоть был, молодой, старый?

— Старый, и даже очень. Я его про себя дедом назвал, — не скрывая огорчения, ответил Славка. — Он в шапке черной был. И в пальто каком-то старомодном, с воротником меховым, тоже, кажется, черным. А лица его я не помню. Зачем мне посторонних дедов разглядывать?

— Да ты успокойся, поешь, попей чаю. — Лешка налила в большую чашку заварки, добавила кипятку и придвинула к Славке коробку с английскими конфетами. Он был сладкоежкой, и она об этом помнила.

Ромка тоже любил сладкое. Он засунул в рот сразу две конфеты и попросил Славку напрячь мозги и припомнить про того старика что-нибудь особенное.

Славка взял чашку, отпил из нее немного и замер.

— Совсем забыл! У него ж на ногах унты были! Это такие сапоги меховые. У меня еще мысль мелькнула: с Севера он, что ли?

— Вот видишь, а если подумать немного, так и еще что-нибудь вспомнится. Ваши пакеты что, впритык стояли? — спросил Артем.

— Нет. Мой на полу, а его — на сиденье. А тут еще менты в вагон зашли. Они мимо нас просто так прошли, ни на кого не глянули и в тамбуре остановились. Я еще подумал: не подстерегают ли они кого? Но в вагоне никаких подозрительных личностей не было. А дед встал и вышел на следующей остановке.

— А менты что?

— Ничего. Они просто стояли и разговаривали. А он мимо них очень спокойно прошел и не оглянулся.

— А вот про ментов ты мне не говорил, — рассердился Ромка. — Может быть, он их испугался и потому свои баксы оставил, а твой пакет взял?

— Стопудово! — расширил глаза Славка. — Если бы они проверили, что он везет, ему бы не поздоровилось! А нас с мамой они бы проверять не стали.

— Надо было сразу это все вспоминать!

— А ты не спрашивал!

— Да как же не спрашивал?!

— Погоди! Помолчи немного! — Артем поднял руку ладонью вверх, призывая Ромку к спокойствию. — Славка, а по какой дороге вы ехали?

— По той, что в твою Медовку ведет. Только наша станция дальше. Мама еще не знает, что я кроссовки потерял. В чем мне теперь на физру ходить? Придется сознаваться. А я-то думал, что сам их себе куплю. Сразу несколько пар…

— Значит, этот ваш «обмен» на обратном пути произошел? — продолжал допытываться Артем.

— На обратном. Мы уже домой возвращались.

— А этот дед в электричку где вошел?

— Не помню. Я же читал и по сторонам не смотрел.

— Читатель! — сурово вздохнул Ромка. — Значит, потому он и не позвонил по нашему объявлению, что его баксы — фальшивые. Испугался, что мы это узнаем и его заложим.

— Или он подумал, что может сколько угодно новых наделать. Раз он так спокойно с ними расстался, значит, это для него не проблема.

— Что теперь гадать? Все это уже в прошлом, — подвел черту Артем. — А вам еще долго учиться?

— Два дня, завтра и послезавтра. А потом — все. Каникулы. Какое счастье, что мы в Воронеж не поехали, да, Лешка? Гляди, и Темка тут, и Марина! И Новый год скоро. — Быстро смирившись с потерей богатства, Ромка искренне радовался тому, что в другом отношении все так удачно обернулось.

А Артем поставил на блюдце пустую чашку, и глаза его блеснули:

— Послушайте, а не хотите ли вы первый день каникул отметить у меня на даче? До этого родители меня по родственникам повозят, я все эти визиты героически вытерплю, и тогда они не смогут не отпустить меня с вами на природу. Хотя бы на денек. Как вам это предложение?

Ромка даже подскочил от восторга:

— Да красота! Камин растопим! Елку во дворе нарядим и старый год проводим. У тебя же там есть елка?

— Есть. Сосна. Класс наш позовем?

Лешка напряглась. Ехать на дачу с Ромкиным классом, где все девчонки, в особенности кривляка Наташка Тихонова, без ума от Артема, ей совсем не хотелось. Она там будет лишней и незаметной. Как бы его отговорить?

— Терпеть не могу ваш класс! — не сдержавшись, пробурчала она.

Ей помог Ромка:

— Может, обойдемся? Я их всех и так каждый день вижу. Потом встретимся, не на даче.

Артем подумал и согласился, а Ромка схватил сестру за плечо:

— Лешк, а ты-то поедешь? Почему ты молчишь?

Вчетвером? Без их одноклассников? Он еще спрашивает! Да будь ее воля, она бы туда прямо сейчас помчалась, наплевав на всякую учебу. Но не показывать же им, как она невообразимо рада.

— Что ж, можно и съездить. — Небрежно пожав плечами, Лешка взглянула на Славку: — А кого мы с собой возьмем, Джима или Дика? Обоих нельзя — подерутся.

— Так и быть, бери Дика, — смилостивился Славка.

ГЛАВА V Невесомый панцирь

Жизнь, как известно, штука полосатая, то она плохая, то хорошая. Но бывают дни, когда каждый школьник чувствует себя невероятно счастливым. Вот как сегодня, в конце декабря, когда полгода учебы позади, а впереди — каникулы, елка, подарки, запах мандаринов, салат «Оливье» и волнующее ожидание чего-то нового и необыкновенно прекрасного.

Из школы Лешка не шла, она летела, как вырвавшаяся на волю птица, а глаза ее светились так, будто их изнутри подсвечивал фонарик. Небывалый подъем охватил все ее существо, ей хотелось петь и обнимать каждого встречного. И все вокруг было невообразимо прекрасным: и укрывший дорожную грязь мягкий снежок, и пощипывающий щеки легкий морозец, и нарядно одетые люди, и празднично украшенные улицы.

Забросив в дальний угол рюкзак с учебниками, она поцеловала в холодный нос Дика, в ответ пес кинулся ее облизывать, и она не сопротивлялась. Пусть Дик тоже радуется ее каникулам. А завтра будет еще лучше!

Ложась спать, Лешка вспомнила о пакете, спрятанном за диваном, подозвала к себе Ромку и спросила у него шепотом:

— А куда деть ваши фальшивки? Ведь когда мы уедем, мама примется за уборку. Вдруг она их найдет?

— Какие проблемы! С собой возьмем, — махнул рукой Ромка. — Там и решим, что с ними делать.


Настало долгожданное утро. Брат с сестрой встретились во дворе со Славкой, потом с Артемом, и вчетвером отправились на вокзал.

Уютно устроившись в вагоне электрички, Лешка не уставала радоваться свалившемуся на нее счастью. Неожиданно ей вспомнились слова Дарьи Кирилловны о старинном индийском поверье. Получается, что оно подтвердилось. Бабочка прилетела — и желание исполнилось, чудо свершилось: вот он, Артем, сидит рядом с ней! Жаль, что Дик помешал ей получше рассмотреть сказочную красавицу. Подумав так, Лешка укоризненно покосилась на пса. Дик сидел у ее ног и настороженно следил за входящими пассажирами: не покусится ли кто из них на его хозяйку? Ну и как можно на него сердиться? Знать, судьба у бабочки была такая: полетать да и сгинуть в собачьей пасти. Главное, что дело свое она успела сделать.

За какие-то полчаса электричка доставила их в застывший от мороза подмосковный поселок с безлюдными заснеженными улицами. По дороге друзья не встретили ни одного местного жителя, не говоря уж о дачниках. Лешка еще издали увидела большую березу, а затем и знакомый дом. Отворив калитку, друзья протоптали в снегу дорожку, Артем впустил гостей внутрь, а сам сбегал в сарай за небольшими поленцами.

Врубив музыку, мальчишки приступили к растопке камина, а Лешка занялась хозяйством. Пока разгорался огонь, она аккуратно подмела пол, смахнула с мебели накопившуюся за осень пыль и с особой тщательностью обтерла украшавшую каминную полку фотографию голопузого Артема, снятого в трехмесячном возрасте.

Покончив с уборкой, Лешка стала готовить завтрак. Выложив на стол захваченные с собой продукты, она полезла в необъятную Ромкину сумку: часть провизии вез он. Достала несколько упаковок с полуфабрикатами, бутылки с газировкой и наткнулась на толстый увесистый пакет. Что это? Ах, да!

Лешка вытряхнула из пакета тяжелый сверток, газета на лету развернулась, и пачки фальшивок устлали пол.

— Эй! — крикнула она. — Вы решили, что делать с этим хламом?

Ромка пожал плечами и вопросительно посмотрел на Артема. А тот, недолго думая, предложил:

— А давайте оклеим ими нашу ванную. Вот папа удивится, когда приедет! Будет купаться в деньгах.

— Можно, конечно, если они больше ни на что не годятся, — поддев пачку ногой, с сожалением сказал Славка. — Кстати, Тема, я давно хотел у тебя спросить: неужели человеку, который делал эти фальшивки, не приходило в голову, что люди не дураки, и их распознают?

— Простаков полно, некоторые даже на ксерокопии покупаются. Вы же с Ромкой поверили, что они настоящие. Но можно сбывать их с гораздо меньшим риском, то есть продавать, не скрывая, что это фальшивки, только гораздо дешевле.

— Да? — заинтересовался Ромка и подобрал с пола пару пачек. — Темка, ты это серьезно?

— Вполне. Но лично я на это никогда не пойду и другим не советую.

— Ты так говоришь, будто я уже собрался их продавать. — С оскорбленным видом Ромка бросил пачки обратно на пол, словно бы и не мелькнула у него мысль о более выгодном использовании фальшивок, нежели оклеивать ими дачную ванную комнату. Правда, он тут же ее устыдился.

— Не обижайся, я никого не имел в виду. — Наклонившись, Артем подбросил в камин еще одно поленце, и гостиную озарило взметнувшееся вверх веселое пламя.

Вскоре в доме заметно потеплело. Ромка снял свитер и подошел к столу, попить и посмотреть, нет ли там чего-нибудь вкусненького, а Лешка присела на корточки, чтобы собрать с пола фальшивки и уложить их обратно в пакет. Неожиданно рядом с одной из пачек она заметила какую-то непонятную штуковину, полую внутри, напоминающую небольшой мятый чехольчик. «Что бы это могло быть?» — рассматривая странную находку, подумала она и тут же вспомнила свои неуклюжие рисунки на уроках биологии в шестом классе, когда разноцветными фломастерами она старательно срисовала с учебника перепончатую гусеницу озимой совки и куколку этой небольшой бабочки и получила за свое творчество четверку. И как потом весной они всем классом ездили на экскурсию в лес и в земле находили конусовидных куколок самых разных бабочек. Они брали их в руки, и куколки легонько двигали своими брюшками из стороны в сторону. Попадались и пустые панцири: из тех уже вылупились бабочки. Этот чехольчик и был таким панцирем, только гораздо больше. Но откуда он мог здесь взяться? Ведь она только что тщательно подмела пол, не оставив на нем никакого сора.

— Рома! — встав, позвала Лешка брата.

— Ну чего еще?

— Поди сюда. — Она протянула ему раскрытую ладошку, на которой лежала бывшая куколка. — Смотри! Это — хитиновый панцирь.

Ромка брезгливо сморщился:

— И что?

— Он — от очень большой бабочки, понимаешь? — И вдруг ее осенило: — Так вот откуда взялась моя бабочка! Из этого самого пакета!

— Из пакета?! Не понимаю.

— Что ж тут непонятного? В пакете была куколка, она у нас в тепле полежала, бабочка из нее и вылупилась. А ты мне не верил!

— Дай-ка сюда. — Ромка осторожно взял у нее панцирь и обратился к другу: — Слышь, Темка, а тебе Лешка о своих глюках рассказывала? О том, как у нее в комнате синяя бабочка появилась? Говорит, проснулась, а она над ней летает. А Дик хоп — и нет насекомого. Я думал, ей это приснилось.

— Выходит, не приснилось, — осмотрев панцирь, сказал Артем и передал его Славке. — Только как эта куколка оказалась в пакете? Этот ваш дед, что ли, не только баксы рисует, но и бабочек разводит? Ведь она, судя по размеру, тропическая, и никак не могла к нему случайно попасть. Странный, однако, фальшивомонетчик!

Славка тоже хорошенько разглядел сброшенную бабочкой «одежду» и задумался.

— А знаете, тот старик все-таки из Медовки был. Потому что после этой станции мама рядом со мной села. Пересела то есть, чтобы уступить ему место.

— Медленно же ты думаешь! Напряги-ка мозги еще раз, может, в них еще что-нибудь всплывет? — Ромка легонько щелкнул Славку по лбу. — Ты же у нас отличник, память у тебя должна хорошей быть.

Славка не обиделся, а просто развел руками и сел в кресло.

— Нет, больше мне ничего не вспомнить… А хорошо тут у тебя, Темка! Вокруг холод, и сугробы, и ветер, а мы здесь в тепле, у камина, прямо как настоящие англичане. В Англии у всех камины, да? — Он подкинул еще одно поленце в огонь и придвинулся к нему поближе. — Жаль, что мы не можем с тобой туда поехать. Эх, были бы эти баксы не фальшивыми!

— Разлитое молоко не соберешь, — оборвал его Ромка. — Так что смирись и радуйся тому, что имеешь. Или ты не рад, что сюда приехал?

— Почему же? Рад, очень даже, я сам только что об этом сказал.

— Вот и продолжай радоваться.

Положив панцирь на каминную полку, Лешка побросала фальшивки в пакет и принялась делать бутерброды. Они у нее получались особенными: не только вкусными, но и красивыми. Открыв баночки с зелеными оливками и маринованными огурчиками, она начала священнодействовать, но Дик прервал ее занятие. Пес поднялся с пола, потянулся, с шумом отряхнулся и выразительно посмотрел на дверь.

Отложив в сторону половинку огурца, Лешка сорвала с вешалки дубленку и схватила поводок.

— Сходить с тобой? — спросил Артем. Благодарно ему улыбнувшись, Лешка покачала головой:

— Не надо, я на секундочку, что-то ему вдруг приспичило. Идем, мучитель!

Напустив в комнату морозного воздуха, она удалилась.

— Вот-вот, он для нее уже мучителем стал, — сладко потягиваясь на диване, не без злорадства подметил Ромка. — То ли дело мой Попка! Темка, ты хорошо его разглядел? Заметил, какой он у меня красивый? Мама говорит, что он — как солнышко, потому что от него одна только радость и никаких проблем. Ест мало, гулять с ним не надо. А когда я его покупал, мне на рынке один мужик сказал, что желтые попугаи — к деньгам.

— К деньгам, только к фальшивым, — проворчал Славка.

— И что? Мой Попка всего лишь птичка, а не банковский определитель. Откуда ему было знать, что это самопал? Я хочу ему к весне подарок сделать — жену прикупить. Чтобы ему скучно не было, потому что я ему много времени уделять не могу, а он нуждается в постоянном общении.

Ромка еще долго болтал о всяких пустяках, наслаждаясь теплом и ничегонеделанием. Чайник, который, уходя, поставила Лешка, успел не только вскипеть, но и остыть. Ромка приглушил музыку, включил телевизор и, сообщив, что он захватил с собой клевый фильмец, предложил друзьям его посмотреть.

— Успеется, — сказал Артем и принялся раскладывать по местам вываленные из сумок вещи.

А Ромка взглянул на стол и недовольно воскликнул:

— Где ж Лешка-то? Я есть хочу, и давно, а бутерброды не готовы. Сказала, что скоро придет, а самой все нет. Надо было нам Джима с собой брать, а не ее урода. Зря ты, Славка, ей уступил.

— А почему ты Дика не любишь? — удивился Артем.

— А он его не очень-то слушается, потому как за человека не считает, — пояснил Славка. — Собаки — животные стайные и подчиняются своим вожакам. Для Дика вожак — Лешка, а Ромка всего лишь рядовой член стаи, вот он и относится к нему, как к равному. А Ромка за это на него злится.

— Это Дик-то мне ровня? — возмутился Ромка и кинулся на Славку: — А ну, говори, неужели этот лохматый монстр такой же, как я?

— Это Дик так считает, я-то тут при чем? Тем, скажи, что это не так! — отбиваясь от него обеими руками, завопил Славка.

Но Артем в их потасовку не стал вмешиваться, а с озабоченным лицом вынул мобильник и позвонил Лешке. Тут же на окне запел ее телефон. Уходя, она забыла его в доме. Тогда Артем подошел к вешалке и начал одеваться.

— Ты куда? — отстав от Славки, спросил Ромка.

— Посмотреть, где они там застряли.

Ромка бросил взгляд на часы:

— И впрямь запропали оба. Совести у нее нет, вот что! Мы тут с голоду, можно сказать, помираем, а она со своим уродом возится.

Но в голосе его проскользнула тревога. Со словами: «И я с тобой» — он натянул куртку.

Славка тоже подошел было к вешалке.

— А ты сиди и не парься, — приказал ему Ромка. — Охраняй дом вместо Дика, раз он тебе так нравится, и Лешку жди: вдруг мы с ней разминемся?

ГЛАВА VI Человек в унтах

По улице мела поземка, снежные завалы росли на глазах, колючий снег больно хлестал по щекам и забивался во все щелки в одежде.

— У тебя в Англии жизнь небось поспокойнее была? — подняв воротник своей ярко-синей с желтыми полосками куртки, осведомился Ромка. — Придется отвыкать. У нас тут вечно что-нибудь случается.

— Будем надеяться, что пронесет. — Артем достал из кармана теплые перчатки и направился по дороге к центру поселка.

Обогнав его, Ромка подбежал к перекрестку, посмотрел по сторонам:

— И где она ходит? Я думал, мы легко ее найдем, а из-за этого снега никаких следов не осталось. Может, Дик куда-то убежал, а она его ищет?

Они прошли еще пару кварталов, и вдруг из-за какого-то закоулка с громким веселым лаем прямо на них выскочил огромный лохматый пес, а следом за ним появился девичий силуэт. Артем вздохнул с облегчением, а Ромка пнул Дика коленкой и, дождавшись Лешку, больно дернул ее за руку:

— Ты почему так долго гуляешь? Забыла, что мы есть хотим? И вообще… Исчезла, телефон с собой не взяла, и думай тут незнамо что. Нехорошо так поступать. Ты здесь не одна, между прочим!

Вместо оправданий Лешка оттолкнула от себя брата и взволнованно сообщила:

— Я не гуляла! Вышла, в самом деле, на секунду, а Дик убежал, я за ним, смотрю — по дороге идет человек в черной шапке и унтах. И воротник у него меховой и черный, из цигейки, у нашей бабушки такая шуба была. А унты — это ведь редкость. Вот я и решила, что это и есть Славкин фальшивомонетчик! Мы с Диком незаметно за ним проследили и узнали, где он живет.

— И где же?

— В доме номер пять на улице Гоголя. Большой такой дом, может, помните? Мы там летом бродили.

— Дом на улицу выходит, а над входом большой козырек, так? — уточнил Артем.

— Угу. И забор вокруг, невысокий.

— Тогда я знаю, кто там живет. Борис Борисович. А фамилия его, кажется, Зеленин. Когда я был маленьким, мы с ребятами его Барбарисычем звали. Потому что он нас барбарисками угощал, всегда их в карманах носил.

— Значит, он в Медовке давно живет, и о нем можно навести справки, — тут же сообразил Ромка. — Темка, а он раньше ни в чем таком не был замешан?

— Никогда. Он был добрым и хорошим. Да, и вот еще что. Он даже летом иногда в валенках ходил, когда на улице прохладно было. Ребята говорили, что у него ноги обморожены и потому должны постоянно в тепле находиться. А иначе они у него будут мерзнуть и болеть.

Услышав за дверью возбужденные голоса, Славка рывком открыл дверь:

— Нашлась? Лешка, где ты была?

— Славка, она твоего фальшивомонетчика в унтах встретила! — торжественно возвестил Ромка, а Артем покачал головой:

— Не могу поверить, чтобы Барбарисыч фальшивки делал.

— Да он это, он! Зуб даю, он. Разбогатевший только. Баксов понаделал и вместо валенок купил себе унты. А давайте быстренько поедим и к нему сходим? Лешка, готовь скорее свои бутерброды!

— А что мы ему скажем? — сдвинул брови Славка. — Здравствуйте, а не вы ли, случайно, в электричке пакет с фальшивыми долларами оставили? Так, что ли?

— Балда! Нельзя что-нибудь придумать, что ли? — Ромка, ненадолго задумавшись, подпрыгнул на месте. — Можно спросить, не сдаст ли он свой дом дачникам летом. А заодно что-нибудь да вызнаем.

— А вдруг он меня вспомнит? В электричке-то он на меня смотрел, наверное.

— Да уж наверное! Не с закрытыми же глазами он в ней сидел. Значит, ты не должен попадаться ему на глаза.

Ромка полез в свою необъятную сумку и извлек из нее свою гордость — настоящий цейссовский бинокль. Прихватил он его не случайно: подобно одному из семи греческих мудрецов, он все свое носил с собой: мало ли что и когда может понадобиться. Бинокль он отдал Славке:

— Вот, возьми. Спрячешься и на старичка издали позыришь. А Дик пусть дома остается. Он нам только помешает.

Включив остывший чайник, Лешка принялась доделывать свои красивые бутерброды. А Артем достал из шкафа банку с чем-то темным и подошел к ней:

— Хочешь попробовать?

Она кивнула. Он насыпал в чашку ложку темного порошка, залил его кипятком, добавил сахару, размешал и дал ей отпить. На Лешку пахнуло теплым садом и свежими ягодами.

— Похоже на смородину, — определила она. — Откуда это?

Ромка схватил банку, всыпал себе в чашку с чаем сразу три ложки порошка, сделал большой глоток и скривился:

— Ну и кислятина!

— А ты не сыпь столько, — сказал ему Артем и снова обратился к Лешке: — Помнишь, как мы смородину собирали? Так это она и есть. Моя тетя Нина ее при низкой температуре высушила и промолола. Она очень полезная и места много не занимает. Классно, да? Мне такую баночку мама в Англию давала, и я вспоминал наше лето.

«Наше», — с радостью отметила Лешка. Значит, он тоже думал о ней все это время?

А Ромка добавил себе сахару, напиток стал вкуснее, однако ему уже не хотелось ни пить, ни есть. Все его мысли занимал предстоявший им поход на улицу Гоголя к встретившемуся Лешке человеку в унтах. Он отодвинул от себя чашку и вскочил:

— Ешьте скорее, и пошли!

— А может, не надо никуда ходить? — неуверенно сказал Славка и посмотрел на заиндевелое окно, за которым валил густой снег. — Еще накличем беду на свою голову.

— Да ты что? — возмутился Ромка. — Тебе разве неинтересно узнать, в чем тут дело? И да будет тебе известно, что предоставленные самим себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Закон Мэрфи!

— А ты способен изменить ход событий? — усмехнулся Артем.

— А то! Вы что, во мне сомневаетесь?

— Как можно? Ни в коем разе! — Артем щелкнул Ромку по носу и пошел одеваться. Сняв с вешалки свою куртку, он взглянул на Лешку: — А ты оставайся. Зачем тебе снова мерзнуть?

— Нетушки, я с вами, — сказала она и оделась быстрее всех.


А пурга на улице разыгралась еще сильнее, и ноги по колено утопали в снегу. Задыхаясь от холодного ветра, Лешка корила себя за то, что пошла за стариком и рассказала о нем Ромке. Славка прав, лучше в тепле сидеть, а не гонять по морозу и навлекать на себя беду. Но Ромка теперь не отступится, пока не разузнает, кто такой этот Барбарисыч. Ему подавай приключения, он без них жить не может.

Большой одноэтажный особняк, отгороженный от мира наглухо зашторенными окнами, казался мрачным и неприветливым. Если бы Лешка своими глазами не видела, как старик входил в дом, можно было подумать, что в нем никто не живет.

Велев Славке отойти за угол, Ромка надавил на кнопку звонка. Никто не отозвался. Он позвонил снова, потом еще и еще и пожал плечами:

— Наверное, никого нет.

Но не успели они отойти от двери, как за ней послышались шаркающие шаги и глухой немолодой голос спросил:

— Кто там?

— Откройте, пожалуйста, — звонко сказала Лешка.

Дверь открылась. На пороге стоял пожилой мужчина в валенках. Наверное, в них он ходил дома вместо тапочек, а на улицу выходил в унтах.

С некоторой опаской старик оглядел ребят:

— Вы ко мне?

— Мы хотели узнать, не сдаете ли вы на лето свой дом? Или, может, хотите его продать? Он нам подходит, — самоуверенно заявил Ромка.

— Нет, — покачал головой старик, — пока еще я сам тут живу.

Он повернулся, собираясь закрыть дверь, но Артем шагнул к нему и тронул за локоть:

— Борис Борисович! Вы меня узнаете?

Старик посмотрел на него очень внимательно и печально вздохнул:

— Вы так быстро растете, меняетесь, а я старею, и память уже не та.

— Ну как же? Артем я, Кораблинов. Дача наша тут недалеко, на Тополиной улице, у самой большой березы.

Старик поморгал утомленными, с красными прожилками глазами и еще пристальнее всмотрелся в лицо мальчика:

— Артем, говоришь?

— Ну да. Вы с нами в лес ходили, и на луг тоже. А помните, как мы ужей ловили? И за бабочками гонялись?

Лешка заметила, что при слове «бабочка» Барбарисыч слегка вздрогнул. Или ей это показалось?

— В лес ходили, только давно это было. Ты извини, но так сразу я не могу тебя вспомнить. Ты вон какой большой стал. Извини, — виновато повторил он и взялся за ручку двери.

— Но не успел старик уйти, как со двора напротив, скрипнув калиткой, вышел парень в старом потертом ватнике и шапке-ушанке, одно ухо которой свешивалось вниз, а из-под другого торчали неопрятные серые волосы. Лицо его до самого носа было замотано шарфом — должно быть, парня мучил флюс, — и виднелись только его глаза, темные и пронзительные.

Странный молодой человек протянул Барбарисычу замызганный полиэтиленовый пакетик.

— У вас, случайно, сахарку не будет? Забыл, понимаете, купить, а по такой погоде в магазин тащиться неохота.

Старик вопросительно сдвинул брови.

— А вы кто?

— Да я у Марьи Васильевны флигель снимаю, — парень качнул головой влево, и друзья увидели в глубине двора, из которого он вышел, маленький домик. — Так дадите сахарку-то?

— Дам, чего ж не дать. Сахару мне не жалко.

Барбарисыч взял пакетик, с кряхтением затворил за собой дверь, а потом снова долго возился с запорами, чтобы ее открыть и отдать новому соседу его тару, почти доверху заполненную сахарным песком. Тот с благодарностью спрятал сахар в большой карман своего потрепанного ватника, а старик кивнул всем на прощание и окончательно захлопнул за собой дверь.

Молодой человек запахнул ватник и цепко оглядел ребят:

— А вы чего от него хотели?

— Мы-то? — Ромка поднял брови вверх. — Да мы дом подходящий ищем. Для дачи.

— Не рановато ли?

— Готовь телегу летом, — нашелся Ромка.

Усмехнувшись, парень в ватнике скрылся за своей калиткой, и Ромка проводил его подозрительным взглядом.

— Странный он какой-то… Вылитый бомж. И кто зимой дачи снимает? Небось сам вселился, без спросу.

— Может, и так, тебе-то что? — отряхиваясь от надоевшего снега, сказал Артем. — Пусть соседи с ним разбираются.

Прятавшийся за углом Славка успел превратиться в снежного человека.

— Ну что, это он? Тот самый дед или нет? — с нетерпением спросил у него Ромка.

— Унты такие же. А насчет лица… Лицо вроде тоже похоже… Даже очень. Но я же в него не всматривался. — Славка снял шапку и выбил ее об свою копенку.

Ромка неодобрительно покачал головой:

— Н-да, детектив из тебя никакой, с такой-то наблюдательностью! Значит, рассчитывать на тебя ни в чем нельзя.

— Это еще почему? — разобиделся Славка. — Когда это я вас подводил? Но я же не знал, что его запоминать придется!

— Вот и я говорю — ни наблюдательности у тебя нет, ни проницательности.

— Да хватит вам! — прикрикнул на них обоих Артем. — Пошли домой.

Славка надел шапку и тряхнул головой. Оставшийся на шапке снег попал ему за шиворот, он закрутил шеей и запрыгал от холода.

— А теперь что будем делать? Елку во дворе наряжать? Мне что-то не хочется.

— Мне тоже, — поежилась Лешка. — Лучше уж в тепле посидеть.

— Ничего не выяснили — и домой? — возмутился Ромка. — Зачем тогда приходили?

— А что еще ты можешь предложить?

Ромка воровато оглянулся по сторонам и торопливо зашептал, будто его могли услышать:

— В дом к нему проникнуть надо, вот что! И поискать там всякие приспособления, с помощью которых он деньги лепит. И Славкины кроссовки с учебником.

Артем неодобрительно покачал головой:

— И как же ты к нему проникнешь?! Будешь дверь ломать или отмычками орудовать? Думаешь, Барбарисыч глухой?

— Дом у него большой, он не услышит. А отмычки у меня есть, к твоему сведению. У меня все есть! И отвертка. Можно попытаться раму открыть.

Ромка подбежал к крайнему окну и подпрыгнул, собираясь выискать хоть какую-нибудь щелочку в шторе.

— Ишь, как занавесился! Не понять, что внутри делается. Ясное дело: он не хочет, чтобы люди видели, чем он там занимается.

— Роман, атас! — вдруг громко прошептал Славка.

Ромка отлип от окна и принял независимый вид. И вовремя. На улице невесть откуда взялся милиционер. Когда он приблизился, ребята увидели его капитанские погоны.

— Вы что здесь делаете?

— Мы-то? Мы дом ищем. На лето… Чтобы жить… — Ромка невинно заморгал и зачем-то указал на Славку: — Его мама нас попросила.

— А почему именно здесь?

— Дом подходящий. А вы тоже сюда?

— Нет. Я ищу Солнечную улицу. Не знаете, где она?

— Знаем, — ответила Лешка. — Вам нужно пойти по этой дороге, потом свернуть на главную…

Она указала стражу порядка правильный путь, а Артем схватил Ромку за руку и потянул его домой:

— Хорош бы ты сейчас был со своей отверткой, если б тебя мент засек! Попал бы в КПЗ, как мелкий форточник. Хватит здесь торчать, все равно из этого толку не выйдет.

Ромка вырвался, растерянно огляделся.

— Но как же быть? События-то без нас будут развиваться, сами знаете, как…

— Пусть как хотят, так и развиваются!

И Ромке пришлось смириться. Впрочем, он и сам изрядно замерз, и еще ему ужасно захотелось горячего чаю. Пробежав по утрамбованной дороге, он раньше всех завернул за угол участка с большим пустым домом и маленьким флигелем, в котором обретался похожий на бомжа парень. Там он остановился, поджидая друзей.

— Гляди, машина, — подойдя к нему, сказал Славка и указал на маленький тупичок между двумя заборами. Там, возле высокого столба и трансформаторной будки, утопал в снегу зеленый автомобиль. Его крышу венчала высокая белая снежная шапка, удерживаемая на гладкой крыше металлическими дугами, и из-за чего издали автомобиль походил на громадный сугроб.

— Тип кузова — «универсал», — машинально отметил Ромка. — Интересно, на нем стоит противоугонное устройство?

Он свернул было к автомобилю, но Артем его остановил:

— Проверять не советую. Завизжит — хлопот не оберемся. Пошли отсюда!

Как Ромка потом жалел, что они не задержались у этого автомобиля!


Вернувшись в дом, Славка с Артемом кинулись разжигать потухший камин, а Ромка кинул взгляд на сереющее окно, включил свет и внес предложение:

— Люди! А давайте здесь заночуем.

Оторвавшись от камина, Славка посмотрел на часы:

— Ой-е-ей, четвертый час! Как время-то летит!

— Вот-вот, скоро стемнеет, и зачем нам уезжать в потемках? Ничего не выяснили, замерзли, не отдохнули нисколечко — и домой? Нет, я так не согласен.

— Я — только «за»! — Лешка подняла обе руки вверх и взглянула на Артема.

Но он медлил с решением:

— А как же наш класс? Я обещал завтра прийти…

— Класс подождет! — воскликнул Ромка. — Позвони Тихоновой и скажи, что встреча переносится. А хочешь, я сам? — Не дожидаясь ответа, он схватился за телефон, набрал номер и закричал в трубку: — Наташка, привет! Все отменяется. Не отменяется, вернее, а переносится. На когда? Не знаю, мы на даче заночуем. Ну, пока. — Отключившись, Ромка передал трубку Лешке: — Звони домой, говори, что мы остаемся. И ты, Темка, тоже.

Но Артем Ромкиными переговорами не удовольствовался, а сам позвонил Наташке. Так как в комнате было шумно, а кричать, как Ромка, он не собирался, то он ушел с телефоном в другую комнату. Или, как подумалось Лешке, он хотел поговорить с Тихоновой без свидетелей.

Родителей уговорить им удалось, и Ромка радостно потер руки.

— Эх, хорошо бы и другие наши проблемы решались так же легко и просто! — Он закинул в камин штук пять поленьев сразу и взглянул на стол: — Еды-то у нас хватит?

— Вполне, — ответила Лешка, исподтишка наблюдая за Артемом. Рад ли он тому, что остался, или он предпочел бы встретиться с Тихоновой?

Артем никакой грусти не выказывал, и она, отогнав колючую ревность, снова взялась за приготовление бутербродов — на этот раз горячих.

Когда мальчишки умяли пару подрумяненных батонов с сосисками, кетчупом и майонезом и запили их ароматным смородиновым чаем, Артем полез в шкаф и достал черный бумажный пакет.

— Что это? — заинтересовались все.

— Фотографии. Их один парень делал. Он старше нас был, но с нами ходил и снимал всех. Его так и звали: Петя-фотограф. Он и проявлял сам, и печатал — тогда еще цифровых фотоаппаратов было мало. Как умел, — добавил он, когда Лешка, повертев в руках один из снимков, так и не смогла понять, что же такое на нем изображено.

Перебрав всю пачку, Артем наконец нашел то, что искал. На более-менее приличной фотографии стайка мальчишек в трусах окружила пожилого человека, а тот держал в руках большую змею.

— Это уж. А это, как вы, наверное, догадались, наш Барбарисыч. У него, между прочим, настоящий террариум был, в нем тритоны жили. Я уже говорил, что он очень природу любил. Мы бабочек ловили, а он просил нас этого не делать. От него я впервые узнал, что большинство из них занесено в Красную книгу. И о книге этой я тоже от него услышал. Он мечтал о том, чтобы не только сохранять, но и воспроизводить редких бабочек. Да, он еще кроликов разводил. Но недолго. Развел и кому-то отдал, потому что их потом надо было убивать, а он этого делать не мог.

— Значит, он неопасный и Славку за свои фальшивки не замочит, — заявил Ромка, потянувшись за следующим бутербродом.

— Почему это он должен меня мочить? — вспыхнул Славка.

— Как почему? Он же тебе, а не кому-то другому, впарил свои доллары, и теперь ты для него опасный свидетель. — Ромка замер с бутербродом в руке, не донеся его до своего рта, и вдохновился новой идеей: — Я, кажется, придумал, как вывести его на чистую воду. Ты будешь у нас подсадной уткой. Возьмешь пакет с башней и пойдешь с ним к Барбарисычу, а мы посмотрим на его реакцию.

Славка испуганно заморгал и повернулся к Артему. Тот покровительственно похлопал его по плечу и успокаивающе произнес:

— Роман глупо шутит. Постараемся обойтись без провокаций.

Ромка с досадой взмахнул рукой, сосиска из разрезанного вдоль батона выпала, и ее на лету подхватил Дик.

— А вот я бы к нему сходил, если быпакет мне достался. Не побоялся бы! — заявил Ромка.

— А кем Барбарисыч работал? Биологом? — не обращая внимания на бурчание брата, спросила Лешка у Ариема.

— Нет, не биологом. Он, вообще-то, технарь, трудился на фабрике, на какой — не знаю, мы его об этом не спрашивали. Мы больше с ним о природе разговаривали, он много всего знал и охотно обо всем рассказывал. Это теперь он какой-то не такой…

— Так, может, мы зря на него думаем, а фальшивки вовсе и не он лепит? — понадеялся Славка.

— А кто ж тогда? Унты-то носит он! — вскричал Ромка. — И я это так не оставлю! Я хочу все выяснить, хотя бы из интереса.

— Я сам это выясню, — сказал Артем решительно. — Без всяких отверток и подсадных уток схожу к нему с этой фотографией, он меня вспомнит, мы поговорим с ним о прошлом, а потом я спрошу, чем он теперь занимается.

— Так он тебе и ответит!

— Я по виду его пойму, честно он живет или нет. Он хитрить не умеет.

— Больше всего мне хочется узнать, откуда в его пакете взялась куколка бабочки, — собирая посуду, сказала Лешка.

— Тогда чего тянуть, идемте прямо сейчас, пока еще не очень поздно. — Ромка, загоревшись, кинулся к вешалке.

Лешка с Артемом тоже оделись.

— И мне идти? — заволновался Славка.

— А ты, опасный свидетель, сиди здесь с Диком. Мы ненадолго, не бойся.

— А если вы убедитесь, что Барбарисыч в самом деле делает фальшивки, что тогда? Пойдете его закладывать?

— Нет, конечно, — покачал головой Артем. — Не помню, сколько лет дают фальшивомонетчикам за их творчество, но точно знаю, что много, а он уже старенький, тюрьмы не вынесет. Лучше мы убедим его прекратить это дело.

Уже одевшись, Ромка вернулся в комнату, вытащил из пакета с фальшивыми долларами одну зеленую бумажку и упрятал ее в карман.

— Зачем она тебе? — удивилась Лешка.

— Пригодится. Славка, пока.

Славка схватил за ошейник рвущегося за порог Дика и помахал им рукой:

— Удачи! И поскорее возвращайтесь.

ГЛАВА VII Бомж-бандит

Шагая по заснеженному поселку, Лешка вспоминала прошедшее лето, когда они вот так же бродили по этим улочкам, и как им было хорошо втроем. И сейчас хорошо! Пусть под ногами не мягкая трава с веселыми одуванчиками, а занесенные снегом дорожки, зато Артем с ними, а метель — это уже дело второстепенное. И куда идти, тоже все равно, лишь бы вместе.

Стоило Лешке так подумать, как Ромка воплотил в слова ее мысли:

— Темка, да как же нам тебя не хватало!

— Ну, сколько можно об этом говорить, — махнул рукой Артем и смущенно добавил: — А мне — вас! Вы — мои лучшие друзья.

Вскоре показался знакомый дом с по-прежнему плотно зашторенными окнами — ни один лучик света не просачивался наружу.

— Давай, Темка, звони, — не скрывая волнения, приказал Ромка и отступил чуть в сторону.

Артем нажал на кнопку звонка. Ромка подпрыгнул, пытаясь заглянуть в высокое окно: ему вдруг показалось, что за ним что-то блеснуло.

— Отходи, быстро, — не разжимая губ, вдруг процедил сквозь зубы Артем и громко бросил куда-то вбок: — Здрассьте еще раз!

Ромка отскочил от окна, его губы расплылись в неестественно широкой улыбке:

— Ну что, нашли нужный дом?

Милиционер, тот самый, который спрашивал у них, как пройти на Солнечную улицу, бросил на него подозрительный взгляд:

— Спасибо, нашел. А вот что вы здесь опять делаете?

— В гости пришли к Барбарисычу.

— В гости? А говорили, что дачу для лета ищете.

— Сначала дачу искали, а потом нашли его фотографию, — Артем достал снимок, — и пришли ему показать. Но он, похоже, куда-то ушел. А вы тоже к нему?

— Нет, у меня другие дела.

Милиционер скрылся за углом, а Ромка с уверенностью заявил:

— Зуб даю, что он неспроста здесь отирается! Наверное, старик давно у ментов под колпаком.

— Вполне возможно, — кивнул Артем. — Не зря же он их в электричке испугался. Так что пошли отсюда скорее. Не получилось сегодня, придем завтра, время еще есть.

Друзья уже подходили к дому, как вдруг Ромка, проговорив: «Вы идите, я догоню», — развернулся и умчался назад. Артем с Лешкой в недоумении остановились. Но ждали они недолго. Ромка скоро вернулся, запыхавшийся и очень довольный.

— И куда ты бегал? — спросила Лешка.

— К Барбарисычу. Фальшивку ему под дверь подложил. В щелочку узенькую.

— Зачем?!

— Для дела. Завтра придем к нему и спросим, не находил ли он наши деньги? Скажем, что купюру у меня ветер из пальцев вырвал, к его порожку прибил, а сквозняк ее внутрь утянул, а мы до него не дозвонились. И послушаем, что он на это скажет.

— Ты что, Рома! Думаешь, ему понравится твой прикол? Да он и не поверит!

— Ну и пусть. Зато поглядим на его реакцию, удивится он или испугается.

Артем Ромкину затею не одобрил совсем:

— Ты поступил глупо. Как говорит твой Мэрфи, все не так легко, как кажется! Деньги может мент подобрать, и тогда получится, что мы Барбарисыча нарочно подставили. Ты об этом подумал?

— Мент не подберет! И никто не подберет с улицы. Я их хорошо вовнутрь запихнул.

— Ладно, что сделано — то сделано, и на сегодня хватит. Мы сюда, в конце концов, отдыхать приехали.

Мороз пробирал до костей, и они ускорили шаг.

К их приходу Славка украсил гостиную елочными гирляндами, и в доме воцарился праздник. Отогревшись горячим чаем, Ромка уселся смотреть телевизор и пригласил всех желающих. Но к нему присоединился только Славка, а Лешка позвала Артема в «свою» комнату, ту, где она жила летом. Сначала они повесили на стены мигающие гирлянды, а потом стали разглядывать фотографии и открытки с видами Англии.

— Ты хотела, чтобы я рассказал тебе про Стоунхендж. — Артем подал Лешке большой снимок. — Вот он, храм вечности, памятник бронзового века. Ему уже две тысячи лет. Лешка увидела причудливый хоровод ни на что не похожих исполинских построек. Артем на их фоне казался маленьким-премаленьким.

— Какие огромные камни! Я слышала, что Стоунхендж был местом приземления инопланетян.

— Нет. Стоунхендж построили люди, а зачем — никто не знает. Одни ученые говорят, что это древняя астрономическая обсерватория, другие считают его культовым местом или надгробным памятником. Один такой камешек весит до пятидесяти тонн, представляешь? Перед ними все наши заботы кажутся такими незначительными! А знаешь, когда я увидел, что эти камни поставлены друг на друга в форме подков, то загадал желание.

— Какое?

— Поехать на Новый год в Москву. Увидеть свой класс, всех ребят, вас с Ромкой, Славку… Я обязательно поеду туда снова. Но одному там не так интересно, вдвоем лучше.

— А ты… — Лешка хотела спросить, с кем бы он хотел поехать в Стоунхендж, но тут скрипнула дверь — к ним притащился Дик. Пес улегся на полу, и Лешка утопила в его густой шерсти замерзшие на улице ноги. Рядом стоял большой масляный обогреватель и распространял вокруг себя убаюкивающее тепло. За заиндевелым, плотно закрытым окном по-прежнему завывала вьюга, и тем приятнее было сидеть вдвоем на мягком диване и никуда не спешить.

Фотографий было много, они передавали их друг другу, руки их то и дело соприкасались, отчего у Лешки обмирало сердце и захватывало дух. И свой вопрос она не повторила. И так было ясно, что Артем видит рядом с собой в Стоунхендже только ее, а не кого-то еще! И что он ни капельки не жалеет о том, что остался на даче. И вся ее ревность к Наташке испарилась, будто ее и не было. И еще Лешке казалось, что Артем порывается сказать ей что-то очень важное, вроде того, что тоже думал о ней все это время, и что они всегда будут вместе, но не может решиться.

Снимки закончились, и Артем поднял голову.

— Хорошо здесь, правда?

— Да, очень, — прошептала Лешка и замерла в ожидании.

А он посмотрел на дверь и сказал:

— И чем это, интересно, занят наш философ, что ни разу не появился?

Лешке тоже показалось странным, что ее непоседа-брат до сих пор не прибежал к ним с фонтаном новых идей и предложений, а сидит, как привязанный, у телевизора. Или он их копит, а потом и ворвется к ним в самый неподходящий момент?

— Пойдем посмотрим, — предложила она, и они вышли из комнаты.

У пламенеющего камина перед телевизором в одиночестве сидел Славка и увлеченно смотрел какой-то фильм.

— А Ромка почему не идет? — повернув к ним голову, спокойно спросил он.

Лешка удивилась:

— Разве он не с тобой? Мы думали, он тоже видак смотрит.

— Он и смотрел. А потом я в камин поленце подкинул и пошел руки мыть, а вернулся — его нет, а пульт — на «паузе». Я подумал, он к вам пошел.

— А когда наступила эта пауза?

Славка наморщил лоб:

— Да уж с полчаса назад, наверное.

Лешка поискала взглядом Ромкин телефон, обнаружила его на столе и метнулась к вешалке. Ромкиной куртки там не было. Она с досадой топнула ногой:

— Ну что он за человек такой! Договорились же сегодня больше никуда не ходить! И сколько его теперь ждать?

— Раз не предупредил, значит, скоро придет.

— Ладно, подождем, — сказал Артем, и они с Лешкой пристроились у пылающего камина. Но прежней идиллии не получилось. Лешка сидела, как на иголках, и то и дело прислушивалась, не идет ли Ромка.

Промаявшись, как и она, минут двадцать, Артем с громким вздохом встал, сорвал с вешалки свою куртку и помог одеться Лешке.

— А куда вы пойдете? — спросил Славка.

— Ясно куда — к Барбарисычу, больше некуда. Ты запрись получше, а мы возьмем с собой Дика.


Пес выскочил со двора и, раскидывая лапами снег, помчался по улице. Мороз усилился, а снег прекратился. Переливаясь и искрясь в лунном свете, он легко рассыпался под ногами.

Ночью дом на Гоголя казался еще мрачнее, еще неприветливее. Артем подошел к двери под козырьком и решительно надавил на кнопку звонка. За дверью раздались медленные шаркающие шаги.

— Кто там? — спросил старик.

— Это Артем, я уже приходил к вам сегодня. Борис Борисович, откройте, пожалуйста!

Барбарисыч еще дольше, чем в прошлый раз, возился со своими запорами.

— В чем дело, почему так поздно?

— Извините, пожалуйста, но у нас друг пропал. Он к вам, случайно, не заходил?

— Рома его зовут. Рома! Где он может быть? — громко и отчетливо сказала Лешка и незаметно толкнула Дика ногой.

Прядая ушами, пес обнюхал старика, сунулся к нему в дверь, с шумом втянул в себя воздух, попятился и убежал за угол.

— А почему вы пришли ко мне? — удивился Барбарисыч.

— А больше некуда, у него здесь других знакомых нет, — ответил Артем.

Барбарисыч поправил накинутый на плечи пиджак и покачал головой:

— У меня его не было. Может, он и звонил, но я не слышал — в погреб спускался. А вот тебя я припомнил. Ты маленьким за Петькой бегал.

— Было такое, — обрадовался Артем, но улыбка тотчас спала с его лица. — Извините нас. До свидания.

— Найдется ваш друг, вот увидите, найдется, — по-доброму сказал старик и развел руками: — Я бы вам помог, да не знаю, чем. Но если что понадобится, приходите в любое время.

— Спасибо. — Артем подождал, пока захлопнется дверь, и тронул Лешку за плечо: — Идем. Барбарисыч не врет, Ромки у него нет.

Она понуро кивнула:

— Я знаю. Дик бы его учуял. У нас игра такая: Ромка куда-нибудь спрячется, а я у Дика спрашиваю: «Где Рома?» И он его ищет и всегда находит. И тут спросила, а он в дверь сунулся, воздух понюхал и внутрь не пошел. Ты сам видел.

— Дик! — крикнул Артем. — Ищи Рому!

Пес повел ушами, завертел головой и виновато тявкнул.

— Не может он, — сказала Лешка с отчаянием. — Значит, Ромка отсюда далеко. Да и ветер очень сильный.

— Хорошо хоть снег валить перестал. — Наклонившись, Артем рассмотрел идущую от дома натоптанную дорожку. — Смотри, сколько следов! Вот эти — мои, это — твои, а это — чужие. Может быть, Ромкины? Жаль, нечеткие.

— А вот еще одни! — воскликнула Лешка. — И они перекрывают первые. Значит, Ромка за кем-то бежал? Или, наоборот, за ним кто-то гнался? Жаль, Дик по следам искать не приучен. Бежим?

— Бежим!

Утопая в сыпучем снегу, они побежали по вытоптанным лункам. Дик то забегал вперед, то возвращался назад. Следы привели их к закованной в лед реке. Судя по частому расположению лунок, оставившие их люди бежали очень быстро.

Внезапно пес громко залаял, а впереди в снегу показалось что-то темное. Неужели Ромка?! С колотящимся сердцем Лешка схватила Артема за руку. Но, когда они подбежали ближе, страх ее отпустил: лежавший на снегу человек был в черном полушубке, ничуть не похожем на броскую Ромкину куртку.

— Он живой? А может, просто пьяный? — переведя дух, проговорила она и, нагнувшись, принюхалась. От мужчины исходили слабые алкогольные пары. Снег вокруг был истоптан, а дальше следов не было. Это означало, что его преследователь убежал назад.

Артем потянул человека за руку:

— Вы замерзнете! Вставайте, пожалуйста.

Незнакомец медленно сел, схватился за голову и застонал. Оказалось, что это молодой, лет двадцати, парень с круглым лицом и слегка курносым носом.

— Петюня! — вдруг вскричал Артем.

Парень поднял на него мутные глаза и сощурился в свете луны:

— Темыч, ты, что ли?

— Я. А ты, как говорят, легок на помине! Я только сегодня о тебе вспоминал. Петька, что с тобой?

— По башке мне саданули, вот что. — Дрожа от холода, Петюня поправил шапку и запахнул воротник полушубка.

— Кто саданул?

— Не знаю. Кто-то.

— А как он был одет? — торопливо спросила Лешка.

— Не заметил. А вы откуда взялись?

— По следам шли. — Артем указал на снег. — Вообще-то, мы своего друга ищем, он одет в синюю с желтым куртку. Ты его случайно не видел?

— Нет.

— А ты у Барбарисыча долго был?

— А с чего ты взял, что я у него был?

— Следы!

— Ну да, да… Нет, недолго. Хотел с ним душевно поговорить, да он не стал со мной сидеть, я и ушел.

Петюня потер лоб, громко вздохнул, судорожным движением пошарил рукой в правом кармане полушубка и вынул оттуда смятую сторублевку. Сунулся в левый — там было пусто.

— Тебя обокрали? — заподозрила Лешка.

— Нет, нет, все на месте.

Упершись обеими руками в лед, парень слегка приподнялся, но самостоятельно встать не смог и со стоном опустился обратно. Артем подал ему руку.

— Давай мы тебя домой отведем, а то замерзнешь ты здесь.

Петюня оказался невысоким и легоньким. Пошатываясь, он с трудом сделал несколько шагов и остановился.

— Погодите, братцы, голова кружится…

— Да у него, должно быть, сотрясение мозга! Надо «Скорую» вызвать и в милицию заявить! — воскликнула Лешка, и Артем достал телефон. Но парень его остановил:

— А вот этого не надо! Само заживет, как на собаке. Пошли.

— Далеко еще? — прошептала Лешка, когда они, поддерживая с обеих сторон Петю-фотографа, покинули речку и вышли на пустынную улицу.

Артем указал на невысокий домик:

— Уже пришли. Петюня, а ты один здесь?

— Один. Приехал посмотреть, нельзя ли Новый год с друзьями на природе встретить. На разведку, короче. А потом мне скучно стало, я вспомнил, что Барбарисыч поздно ложится, да и пошел к нему по старой памяти. Лучше б не ходил!

С трудом попав ключом в замочную скважину, Пена-фотограф распахнул дверь, и из домика дохнуло теплом — видимо, прежде чем уйти, он растопил печь.

— Ну, ты теперь тут сам как-нибудь, если не хочешь «Скорую», а мы пойдем, — с нетерпением сказала Лешка. Ее тревога за Ромку только усилилась. Не напали ли и на него тоже? А вдруг в поселке орудует грабитель?

Прохрипев: «Спасибо вам большое, век не забуду», — Петюня задвинул щеколду, а Лешка с Артемом помчались обратно, к дому Барбарисыча, искать другие следы. И нашли! Одни вели за дом, другие через дорогу убегали во двор, тот самый, откуда днем выходил плохо одетый парень. В окошке его флигеля горел свет.

— Давай заглянем туда, вдруг Ромка там? — тяжело дыша, сказала Лешка.

— Чем черт не шутит, — поддержал ее Артем и открыл калитку.

Пес влетел во двор, повел носом и с оглушительным лаем ринулся по вытоптанной дорожке к флигелю. А от его стены вдруг отделилась чья-то невысокая фигурка и понеслась прямо на них. Луна высветила светлую полоску на приметной куртке.

Не успела Лешка и слова сказать, как Ромка, подлетев к ним, приказал: «Бежим отсюда. Скорее!» — и умчался наперегонки с Диком. Неслись они со всех ног почти до самого дома. Пес новой пробежке был только рад, а вот его хозяйка чуть не свалилась прямо в снег, задохнувшись от резкого морозного воздуха.

— Не могу больше! — проговорила она, опершись о дерево, и оглянулась. За ними никто не гнался.

Ромка тоже это понял, а потому остановился и подождал их. В свой двор они вошли вместе.

Славка, по-видимому, все это время не отходил от окна, потому что дверь перед ними распахнулась, как только они подошли к порогу.

Закрывшись и на замок, и на щеколду, Ромка, как был в куртке, упал на диван. Лешка накинулась на него и затрясла изо всех оставшихся сил:

— Ты почему ушел без спросу? И без телефона?! А еще меня ругал! Я думала, тебя убили. Что ты в реке утонул. Что на тебя напали!

— Не сказал потому, что вы бы со мной не пошли и меня бы тоже не пустили, — насупился Ромка. — А лень подобна ржавчине, она характер у человека разъедает — это, между прочим, Бенджамин Франклин сказал, тот самый, который на наших баксах нарисован!

— Не рассусоливай! Говори толком!

— Ну, мне захотелось поскорее узнать, что сталось с той фальшивкой, которую я под дверь Барбарисычу подсунул.

— Больная голова ногам покоя не дает, — проворчал Славка. — А телефон почему не взял?

— Честное благородное слово, я был уверен, что минут за пятнадцать обернусь, и вы даже не заметите моего отсутствия. Но вот, пришлось задержаться. — Ромка вскочил, сорвал с себя куртку и обвел всех горящим взором: — Тот бомж — вовсе не бомж! Он — бандит, самый что ни на есть настоящий. А вы мне помешали узнать, что он затевает!

— Давай по порядку, — велел Артем.

— Я пришел к дому Барбарисыча, посветил под дверь фонариком, но бумажки там не увидел. Тогда я позвонил. Но он мне не открыл.

— Он не слышал. Дальше что?

— А потом мне захотелось узнать, что делает по ночам этот бомж — у него свет горел. Подошел, нашел в занавеске дырочку. И знаете, что он делал?

Ромка вытер со лба пот — Славка так хорошо натопил, что в гостиной стало жарко, — и, как большой артист, сделал глубокую паузу. Пока он молчал, Лешка успела снять с себя дубленку и свитер и сесть на диван. Артем свалился в кресло — обоих не держали ноги.

— Говори же! — воскликнули они в один голос.

— Баксы мои он рассматривал, вот что!

— С чего ты взял, что твои? — удивился Артем.

— Потому что моих на месте не оказалось, и еще потому, что он с лупой сидел, а кто станет ночью на свои собственные деньги пялиться в лупу?

— Логика железная. Ну и?

— Ну, я к окну пристроился и стал ждать, что дальше будет. И знаете, что он сделал потом? Он, этот бомж! Вытащил мобильник и начал по нему с кем-то разговаривать. Небось со своими сообщниками болтал, такими же бандюгами.

— Ну и почему ты решил, что он бандит? — Славка пожал плечами. — Ему что, нельзя с кем-то поговорить? И если он так странно одет, то это тоже еще ничего не значит. Мало у кого какие причуды!

— Ты слушай дальше!

— Ну, слушаю. Что потом?

— А потом он взял со стола бинокль и посмотрел в него на дом Барбарисыча. Бинокль, кстати, у него какой-то особенный, даже лучше моего.

— Да что там увидишь-то, за шторами, хоть с биноклем, хоть без?

— Он за входом следил. Но и это еще не все! Потом он полез в стол и достал из него, как вы думаете, что?

— Пистолет, — сказал Артем.

— Как ты догадался? — поразился Ромка.

— По твоему тону. И что же еще мог достать бандит?

— Правильно! Он его взял и к окну подошел. Мне даже показалось, что он меня заметил, хотя вряд ли.

— Ну, а потом?! — нетерпеливо вскричала Лешка.

— А потом твой Дик залаял и все испортил. Не могли вы попозже прийти! Я его лай узнал и понял, что это вы. А бандит со своим пистолетом к двери кинулся. Вот я и побежал твоего Дика спасать. Он же у тебя глупый, не научен людей с оружием задерживать, вдруг бы этот бандюга его подстрелил? Мне, конечно, его не жалко, но ты бы переживала. — Ромка взял со стола бутерброд и кинул его Дику: — Ешь, урод!

— Врешь ты все! Он тебе не чужой, ты его тоже любишь. — Лешка погладила по плечу брата, потом собаку и вдруг задним числом испугалась: — Но он ведь мог и тебя подстрелить!

— И вас всех тоже. Но метил-то он в Барбарисыча! Бедный дед! Обложен со всех сторон и ментами, и бандитами! Надо его срочно предупредить, чтобы он сворачивал свою подпольную деятельность и уезжал куда-нибудь, как говорится, подобру-поздорову.

— Утром и предупредим. — Лешка пошла к столу, включила чайник и вставила в тостер ломтики хлеба. — Сходим к нему опять с фотографиями, как и собирались. А знаешь, Ромка, несмотря ни на что, он и вправду хороший. Когда узнал, что ты пропал, расстроился даже. И Артема он наконец вспомнил. А вообще-то, здесь, в Медовке, и в самом деле странные вещи творятся…

— Какие еще?

— А мы сначала по чужим следам прибежали к речке и на человека одного наткнулись. Он на льду лежал и встать не мог. Я сначала подумала, что это ты, и мне чуть плохо не стало. А оказалось, это Петя-фотограф, о котором нам Артем говорил.

Выслушав ее рассказ о спасении безвинно пострадавшего Петюни, Ромка недоверчиво покачал головой:

— Так не бывает, чтобы кого-то ни за что ни про что по башке били. Во всяком случае, не по такой погоде.

— Да, если бы мы его не обнаружили, он бы погиб там, — кивнул Артем. — А как ты думаешь, не мог его тюкнуть твой бандит?

— А сколько времени он там пролежал?

— Недолго. Не успел сильно замерзнуть.

— Тогда это точно не бандит. Он из своего домика не выходил. А сам Петюня вам что сказал?

— Сказал, что он понятия не имеет, кто на него напал.

— А не Барбарисыч ли за ним гнался?

— Да что ты! Однозначно нет. Старик быстро бегать не может, а этот тип несся со страшной силой. По следам было ясно.

— Но Петя-фотограф ужасно кого-то боялся, — заметила Лешка. — Я уверена, что он что-то скрывает! Мы хотели позвонить в милицию, а он нам не позволил. И от «Скорой помощи» отказался.

— Это интересно! Очень интересно. — Ромка вынул из тостера поджаренный хлеб, налил себе чаю, и тут новая идея пришла ему в голову: — Может, мы навестим его завтра и расспросим получше? Интересно же знать, что там на самом деле произошло.

— Сходим, отчего ж не сходить. — Артем встал с кресла и потянулся: — Ох, и устал же я сегодня! Давайте спать, уже утро скоро.

— Давайте, — согласился Ромка.

Однако, прежде чем лечь, он заварил себе еще чаю, выпил большую кружку, и усталость его как рукой сняло. Приободрившись, он принялся рассуждать о том, почему бомж-бандит поселился во флигеле, и зачем он следит за домом Барбарисыча.

— Откуда-то он, должно быть, узнал о том, что у старика денег навалом, и решил его грабануть. Вот и ждет подходящего случая, а пока что на разведку ходит — то сахарку попросить, то еще чего… Когда снова к дому старика пришел, то мою бумажку и подобрал. Но это задолго до моего прихода было.

— Откуда ты знаешь? — сонным голосом спросила Лешка. Пригревшись у камина, она с трудом боролась со сном.

— Поздно из-за таких вещей соседей не беспокоят.

— Значит, он к нему до Петюни приходил.

— Выходит, что так. Вот небось огорчился, когда узрел, что деньги фальшивые! Или он и без того все знал и за настоящими охотился? У Барбарисыча их небось тоже хватает.

Артем кинул Ромке клетчатый плед и постельные принадлежности:

— Стелись и ложись, а то завтра не встанешь. И вообще, утро вечера мудренее.

— Только, чур, рано не вставать и меня не будить! Спешить особо некуда, целый день впереди, все успеем, — распорядился Ромка и принялся раскладывать для себя кресло-кровать.

Луна скрылась, ветер стих, в камине мерно потрескивали дрова, и все располагало к приятному сну. И вдруг безмятежную тишину дома разорвал глухой хлопок. Он был не очень громким, но каким-то жутким, даже зловещим.

— Что это? — вздрогнув, спросила Лешка.

— Похоже на взрыв, — подойдя к окну, сказал Ромка.

— А что же могло взорваться?! — всполошился Славка.

— Небось шина у какой-нибудь тачки лопнула.

— Или реактивный самолет пролетел, — предположил Артем, и все успокоились.

ГЛАВА VIII Находка на пожарище

Ромкa придвинул свое ложе поближе к камину, улегся и мгновенно уснул.

Пожелав Артему и Славке спокойной ночи, Лешка отправилась в свою комнату, где таинственно мерцала невыключенная гирлянда, а от обогревателя исходили ласковые волны теплого воздуха. Жаль, что Ромка испортил им такой хороший вечер, и Артем не успел ей сказать о своих чувствах! Ну и ладно, впереди новый день, и они найдут возможность уединиться, и она снова почувствует прикосновение его руки и его дыхание… А вдруг он захочет ее поцеловать? От этой мысли у Лешки закружилась голова, и она поскорее легла, погрузившись в новые мечты, дерзкие и заманчивые.

Но, увы, будущее часто бывает непредсказуемым и совсем не таким, каким хочется.

Спала Лешка недолго. Дик поднялся в свое обычное время, подождал-подождал, а потом взобрался лапами на одеяло и задышал ей в самое ухо. Она отвела от себя собачью морду и, широко зевнув, решила, что ничего не случится, если пес погуляет сам.

Тихо-тихо Лешка пересекла гостиную и приоткрыла входную дверь. Дик пулей вылетел наружу, но не успела она вернуться к себе, как со двора послышался его грозный, оглушительный лай.

Зря она собаку выпустила, еще укусит кого-нибудь, испугалась Лешка и, накинув дубленку, выбежала во двор.

К счастью, пес выплескивал свой гнев не на людей, а на маленькую собачонку, которая посмела пробежать мимо их калитки. За собачкой спешили две женщины. Лешка схватила Дика за ошейник и нечаянно услышала, как одна женщина сказала другой:

— Ну да, на Гоголя.

— Кошмар какой! — воскликнула вторая.

— А нечего в постели курить!

— Да он, говорят, некурящим был…

Лешка завела пса домой, посмотрела на спящих мальчишек, и ей стало жалко их будить. «Сбегаю сама, — решила она, — и посмотрю, в чем там дело». И, потеплее одевшись, она помчалась на улицу Гоголя.

Туда спешили и другие люди — их в зимнем поселке набралось немало. Как быстро, однако, разносятся сслухи!

Как Лешка и предчувствовала, все бежали к тому самому дому под номером пять, где жил старик Барбарисыч. Только то уже был не дом, а его жалкий, страшный остов. Крыша отсутствовала, прежде зашторенные высокие окна превратились в пустые глазницы. На снегу валялись искореженные, обгоревшие оконные рамы, под ногами хрустели осколки выбитых стекол. От курившегося над обломками и головешками едкого дыма хотелось кашлять. Все творившееся вокруг напоминало фильм про войну или «ужастик».

Вокруг дома вовсю трудились пожарные, но он уже догорал.

— Это случилось ночью, сначала раздался взрыв, а потом все загорелось, — сказал кто-то из зевак, и Лешка вспомнила так испугавший ее ночной хлопок. Так вот что произошло! А они спокойно улеглись спать и не подумали ни о чем плохом!

— Видно, старик газ забыл выключить, вот он и взорвался, — прибавил какой-то дедок дребезжащим голосом.

Лешка протиснулась сквозь толпу и подошла к пожарищу поближе. А где же сам хозяин, старик Барбарисыч? Она огляделась и увидела двух санитаров, которые несли к машине «Скорой помощи» прикрытые чем-то темным носилки. На них вырисовывалась безжизненная человеческая фигура. И какая-то женщина тяжко вздохнула.

— Жаль Борисыча! Безвредный был человек, никому зла не делал…

При виде этой страшной картины у девчонки закружилась голова. Боясь упасть, Лешка присела у покрытого пеплом подтаявшего сугроба. Только вчера они разговаривали с этим стариком, и он выражал им свое сочувствие. И Артема он узнал! И еще они к нему сегодня с фотоснимками собирались… Теперь их некому показывать.

Зажмурившись, она сдавила ладонями виски и трясла головой, стремясь выжать из нее внезапно вспыхнувшую в висках боль. А когда открыла глаза, то прямо у своих ног увидела большую бабочку. Она лежала на грязном снегу, широко расправив шелковистые крылья, ярко-голубая, как летнее небо, и сияющая, словно звезда. Такая же бабочка прилетала к ней тем воскресным утром, только та была живой, а эта — мертвая.

А рядом послышался громкий скрежет, затем — звук удара. Над самой крайней комнатой до сих пор каким-то чудом держалась небольшая часть дымящейся крыши, и вот о землю стукнулась последняя чердачная балка, а вслед за ней рухнули остатки кровли. Кто-то в толпе громко охнул.

— Вот и все, — незатейливо подвел итог случившемуся все тот же старичок с надтреснутым голосом.

В ее кармане нашелся носовой платок. Осторожно, чтобы не повредить пыльцу, Лешка завернула в него бабочку и побежала домой.

— Опять ты где-то шлялась! — заорал Ромка, бросив собирать свое ночное ложе. — Главное, Дик тут, а тебя нет. Вообще непонятно. Где тебя носит?

— У вас это, видно, семейная черта — исчезать, никого не предупредив, — укоризненно сказал Артем. — И в самом деле, где ты была?

— На пожаре, — ответила Лешка. Бледная и дрожащая, она застыла посреди комнаты, а по ее холодным щекам вдруг заструились слезы. Артем хотел помочь ей снять дубленку, но она отказалась.

— На каком еще пожаре? — изумился брат. — Чем реветь, давай раздевайся и нас корми, у тебя это быстрее получится. А потом мы к Барбарисычу пойдем, как собирались. Я уже придумал, что мы ему скажем.

— Ты к нему уже никогда не пойдешь, — тихо проговорила Лешка и опустилась в собранное кресло. — Сгорел наш Барбарисыч, вместе со своим домом!

— Как это — сгорел?! Ты серьезно?! — вскрикнули мальчишки.

— Серьезно. Там столько дыма! — Лешка всхлипнула.

— Тогда… тогда бежим туда! Позавтракаем после, — закричал Ромка.

Ребята кинулись одеваться, а Лешка подошла к каминной полке и положила на нее носовой платок с завернутой в него мертвой бабочкой.


Народу на пепелище теперь толпилось еще больше. «Скорая помощь» давно уехала, а милицейская машина осталась, и два милиционера о чем-то беседовали с теми самыми женщинами, от которых Лешка случайно узнала о несчастье. Пожарные полностью загасили огонь, лишь кое-где, струясь, извивались в морозном воздухе тонкие змейки дыма.

Внутри дома мелькнул силуэт человека в старом ватнике и шапке-ушанке. Он явно что-то искал.

— Бандит! Рома, он там! — крикнула Лешка.

Все четверо кинулись в дом, но человека в ватнике не нашли. Друзья обежали пожарище, заглянули за каждый угол, однако бомж-бандит как сквозь землю провалился.

— Может, он в свой флигель ушел? — предположил Ромка и побежал во двор напротив. К нему присоединилась Лешка.

Войдя в калитку, брат с сестрой осторожно подобрались к маленькому домику и с удивлением увидели за раздвинутыми занавесками абсолютно пустую комнату без всяких следов человеческого обитания. Если вчера Ромка приметил на столе стакан, хлеб, тарелку с чем-то съестным, то теперь стол был голым, на спинке стула ничего не висело, и на старом продавленном диване отсутствовала скомканная постель.

— Смылся! Надо быстрее сказать о нем ментам, может, они еще успеют его схватить.

На улице Ромка наткнулся на одного из милиционеров. Преградив ему путь, он указал на флигель:

— Вон в том домике жил бандит. Возможно, и поджигатель! А минут пять назад он был здесь, на пожаре. Что-то искал, нашел и пропал.

— Какой бандит? — опешил милиционер. — Как он выглядел?

— Глаза черные, волосы серые. В ватнике, с мобильным телефоном и пистолетом, — четко отрапортовал Ромка. — А хотите, я вам его фоторобот составлю?

Но вместо того, чтобы вцепиться в Ромку, как в наиценнейшего свидетеля, блюститель порядка покачал головой:

— Пока не надо. Мы сами разберемся.

— Но ведь это надо делать по горячим следам!

— Куда уж горячее, — усмехнулся мент. — А вы тут живете?

— Нет, отдыхаем.

— Ну вот и отдыхайте, не мешайте работать.

— Не хотите — как хотите, — обиделся Ромка. Он всей душой стремился посодействовать следствию, но его помощь по непонятной причине была отвергнута. Странный, однако, мент! Или он хочет замять расследование, не желает раскрывать преступление? Тогда он сам его раскроет!

И Ромка снова понесся к флигелю. Вдруг они с Лешкой что-то упустили?

Не успев пересечь двор, Ромка краем глаза заметил в глубине сада чью-то тень. Человек скрывался за толстым деревом. Кто это? Бандит? Конечно, он, иначе бы не прятался! Что же делать? Кричать? А вдруг он выстрелит?

С колотящимся сердцем Ромка завертел головой, ища глазами друзей и милиционеров. И увидел Артема. Тот открыл калитку и направился к флигелю.

— Темка! — зловещим голосом прошептал Ромка и замахал ему обеими руками.

Но Артем смотрел куда-то мимо него, и вдруг он очень вежливо сказал:

— Здравствуйте!

Ромка обернулся, и его страх мигом пропал. Оказалось, что это не бандит, а капитан милиции, встретившийся им вчера у дома Барбарисыча, только сегодня он был в штатском.

— Привет! — приблизившись к ним, сказал страж порядка. — А здесь-то вы что делаете?

Ромка рассказал ему все, что знал, про бомжа-бандита и недоуменно заметил:

— Я могу его фоторобот составить, предложил это одному из ваших, а он почему-то отказался.

— Этот человек у нас давно на крючке, мы прекрасно знаем, как он выглядит, и сами его найдем, — ответил ему милиционер и достал из кармана записную книжку и ручку. — Дайте-ка мне на всякий случай ваши координаты, вдруг вы нам все же понадобитесь.

Ромка продиктовал ему все их адреса и телефоны, капитан убрал книжку и широко улыбнулся:

— Спасибо. Возможно, я вам скоро позвоню.

— А как вас зовут?

— Меня? Анатолием Семеновичем.

— А найти вас как, если что?

— Меня искать не надо, я сам с вами свяжусь. До свидания.

Анатолий Семенович остался в саду, а два друга вернулись на пожарище. К ним подбежал Славка и показал малюсенькую то ли стамесочку, то ли лопаточку.

— Вот, нашел. Знаете, что это такое? Это — штихель, я такую штуку у одного художника видел, гравера по металлу. Мы с моим дядей к нему в гости ходили.

— Давай покажем его Анатолию Семеновичу. Это может быть важным для следствия, — предложил Ромка.

Но знакомого милиционера они не нашли, а наткнулись на двух других — те разглядывали какой-то искореженный станок.

— Это свинцовые заготовки для матриц. Помнится, когда-то недалеко отсюда разбился самолет с печатным оборудованием для Гознака. Вот оно, оказывается, куда делось, — сказал один из ментов и заметил Ромку: — Что тебе еще?

— Показать вам надо кое-что… Славка, давай!

Славка отдал милиционеру найденный штихель, тот его забрал и, кроме «спасибо», ничего не сказал.

— А где Анатолий Семенович? — спросил Ромка.

Мент поднял густые брови:

— Откуда ты его знаешь?

Ромка дернул плечом и не без вызова ответил:

— Познакомились и даже подружились. Так где же он?

— Он уже уехал.

Милиционер отвернулся, не желая продолжать беседу, а одна, из стоявших неподалеку женщин сказала другой:

— Борисыч, знаешь, где раньше работал? На фабрике Гознака. Гравером, кажется.

— Слыхали? — воскликнул Ромка. — Значит, Барбарисыч точно баксы делал! Все сходится, от станка до штихеля.

— А что ж мы Анатолию Семеновичу о наших фальшивках не рассказали? Барбарисычу это уже не повредит, а следствию поможет, — заволновался Славка. — Давайте скажем им.

Он шагнул было к милиционерам, но Ромка ухватил его за руку и вернул на место:

— Им? Ни за что! Они спросят, почему мы к ним сразу не пришли, а то и подумают, что мы их тратили. Как доказать, что там двадцать пачек было, а не больше? Нет уж, коль они сказали, что сами во всем разберутся, то и пусть себе разбираются. Пошли отсюда, зачем нам тут торчать?

Лешка бросила последний взгляд на руины добротного особняка и горько вздохнула:

— Жалко дом. А Барбарисыча еще жальче. И зачем тому бандиту понадобилось его взрывать? Ведь вместе с домом и все деньги сгорели.

— Если только он его сначала не ограбил, — высказался Славка.

— Может, бандит и не взрывал, — возразил Ромка. — Может, взрыв ваш Петюня сотворил. Горелки перед уходом открыл — и привет! Газ кухню заполнил и от одной искры загорелся.

— Нет, Петюня не мог, кто угодно, только не он, — вступился Артем за своего приятеля.

— Почему ты так уверен?

— Уверен — и все! Петюня не такой. Он хороший.

— Все у тебя не такие и все хорошие. Только одни эти хорошие фальшивки делают, на других хороших кто-то нападает, а они боятся в милицию обратиться.

— Рома, Барбарисыча уже нет! — с укором напомнила Лешка.

Ромка пнул ногой пушистый ком снега, и легкие снежинки взметнулись вверх.

— Да знаю я! Не думайте, что я такой бессердечный, мне его не меньше вашего жалко, но я хочу разобраться, что там произошло.

— Но почему вы так уверены, что дом кто-то взорвал? Может, это был просто несчастный случай. Барбарисыч мог забыть газ выключить, — сказал Артем. — Он же совсем старым стал.

— А что тут гадать? Пошли к твоему Петюне и напрямик его спросим, что он обо всем этом думает. Ведь мы еще вчера к нему собирались.

— Ладно, идем, узнаем хотя бы, как он себя чувствует.

— Темыч, — перепрыгнув через сугроб, Славка с тревогой заглянул Артему в лицо, — мы теперь не будем твою ванную фальшивками обклеивать?

— Нет, конечно. Теперь нам придется конспирацию соблюдать.


Опередив всех, Ромка пересек улицу и торопливо пошел вдоль забора, за которым скрывался бандитский флигель. И вдруг на нетронутом снегу ему бросились в глаза свежие четкие следы, и вели они к малозаметной дыре в заборе. Дыра давала возможность сократить путь. Ромка пролез в нее, остальные последовали его примеру. Друзья по диагонали пересекли сад, снова уперлись в забор и обнаружили доску, которая держалась на одном гвозде и позволяла выйти на улицу.

Преодолев забор, Ромка проследил глазами, куда следы идут дальше. Они вели к тупичку с трансформаторной будкой, а там сливались с бороздами от автомобильных шин.

— Эй! — крикнул он. — Тачку зеленую помните? А не была ли она бандитской? Как это я раньше о ней не вспомнил?! Все нормальные люди свои машины в гаражах или дворах держат, а этот здесь оставил, чтобы никто не удивился, что он, такой бедный и убогий, машину имеет. И чтобы скрыться в нужный момент. Вот почему мы не смогли его найти! Он сюда прокрался и отчалил. Жаль, я на номер вчера не посмотрел.

— Там были буквы «К» и «А» и цифры «пять» и «четыре», — вдруг сказал Славка.

— Фантастика! — изумился Ромка. — Как ты запомнил?

— Это случайно вышло. Я надеялся по последней контрольной «пятерку» получить, а мне математичка четыре балла вкатила. А «К» и «А» — это Кораблинов Артем. Так что ничего сложного.

Ромка одобрительно похлопал Славку по плечу:

— Молодец, друг! Иногда и от отличников бывает польза. Хотя номер этот, скорее всего, фальшивый, и ты его напрасно запоминал.


Издали домик Пети-фотографа выглядел нежилым. Об этом говорили и плотно занавешенные оконца, и отсутствие колечек дыма над кирпичной трубой. Не найдя звонка, Артем постучал в окно рядом с дверью, потом в соседнее. К ним никто не вышел. Зато из домика напротив выглянула маленькая старушка:

— Вы к Пете?

— Что-то он не открывает, — пожаловался Ромка.

— А его нет. Еще не рассвело, как он ушел к электричке, я сама видела.

— Спасибо, — поблагодарил старушку Артем, а Ромка припечатал снежком Петюнину дверь и заявил:

— Темка, твой горе-фотограф неспроста смылся. Чует мое сердце, неспроста! Другой на его месте полдня бы в кровати валялся, а если б и уехал, то не в такую рань. А ты хоть знаешь, где он в Москве живет?

— Не знаю, но могу выяснить. Сашке Ведерникову позвоню, нашему соседу по даче, он подскажет.

— Ну так звони.

— Я не помню его номер. Записная книжка у меня дома осталась.

— Ладно, приедем домой — и позвонишь. А теперь пошли завтракать, вернее… — Ромка взглянул на часы. — Вернее, уже обедать. Я голодный как волк. И холодина жуткая.

И они вернулись в дом.

Раздевшись, Лешка подошла к камину, согрела над тлеющими углями замерзшие руки, после чего развернула оставленный на полке носовой платок и показала ребятам мертвую бабочку.

— Вот. Нашла утром на пожаре. В точности такая летала тогда у нас дома!

— Во дела! — оглядев находку, присвистнул Ромка. — А я где-то такую тоже видел. Причем совсем недавно.

— Ну и что? — Славка очень аккуратно, чтобы не повредить пыльцу, взял бабочку в руки и расправил ее крылья. — Я тоже видел всяких. У одного моего знакомого вся стена ими увешана. В рамках, под стеклами. Коллекционирование бабочек знаете как называется? Лепидоптерофилия, вот как.

— Я не под стеклом ее видел, умник, а на картинке… Или на снимке? На чем-то таком… И не сегодня, сегодня мне некогда было, а вот вчера… Точно, вчера! И раньше. Где ж я ее видел-то? — Театральным жестом Ромка приложил ко лбу ладонь и заходил взад-вперед по комнате. — Сейчас, сейчас я вспомню…

— Само вспомнится, — сказал Артем. — А если напрягаться, только хуже будет.

— А вот и вспомнил! — заорал Ромка. — Я видел ее в маминой газете. В той самой, в которую были завернуты эти несчастные баксы!

Он схватил пакет с башней, выхватил из него пожелтевшую, сильно помятую газету, развернул и указал на первую полосу. Там красовался снимок ярко-голубой бабочки, а прямо по ней крупными буквами шло приглашение посетить новый салон.

— Ну да, это та самая реклама, за которую нашей маме много денег дали. Она у них с лета печатается, а еще ее нам Дарья Кирилловна показывала, — мельком взглянув на газету, сказала Лешка.

— Но почему-то именно эта реклама оказалась у Барбарисыча! Не значит ли это, что он был как-то связан с этим салоном? Вот бы узнать!

Пока брат разглядывал газету и сравнивал бабочек, Лешка налила воды в чайник и разогрела оставшуюся еду, а ничего нового готовить не стала. После всего случившегося у нее ни к чему не лежали руки.

Отложив газету, Ромка схватил бутерброд и предложил:

— А давайте прямо сейчас в Москву двинем. Что нам тут торчать?

Артем со Славкой были «за», а Лешка и подавно. Веселый отдых сорвался, все думали только о пожаре, и оставаться на даче никому не хотелось.

А Ромка засунул в рот острый огурчик и снова развернул помятую газету.

— А может, мы прямо сейчас туда заглянем? — ткнув в рекламу пальцем, промычал он. — Тут и адрес указан.

— Не заходя домой? — протянул Славка.

— А зачем туда заходить? Только время терять. Надо ковать железо, пока горячо! Или вам не интересно знать, что это за салон?

— Вообще-то, интересно, — сказала Лешка.

Артем со Славкой в знак согласия промолчали.

ГЛАВА IX Салон бабочек

Когда четверо друзей, не считая собаки, удобно устроились в вагоне электрички, Ромка вперился глазами в Дика, чей грозный вид отпугивал пассажиров.

— Елки-палки, да ведь с этим монстром нас в метро не пустят! Делать нечего, придется тебе, Лешка, его домой отвозить. А мы и без тебя в салон заглянем.

Лешку будто водой окатили. Как же это? Они уедут, а она останется в одиночестве? И все самое интересное произойдет без нее? И с Артемом они расстанутся прежде времени, а он ей так ничего и не сказал!

— А может, сначала все вместе домой забежим, на минуточку, а? — робко попросила она.

Но Ромка был непреклонен:

— Нечего зря время терять. Мы быстро смотаемся — это на «Новослободской», от нас недалеко. И не смотри на меня так! Твоя собака, вот и страдай.

— И пожалуйста! — Вздернув нос, Лешка отвернулась к окну, и глаза ее наполнились непрошеной влагой.

Но друзья оказались не такими безжалостными, как ее брат. Славка придвинулся к ней и тронул за руку:

— Лешенька, а давай я отвезу твоего Дика?

— Могу и я, — сказал Артем.

— Тема, мне все равно к Джиму надо, папа не любит с ним гулять. А вы вернетесь и все мне расскажете.

К огромной Лешкиной радости, Славка настоял на своем. У нее вмиг просохли слезы.

— Славик, ты очень, очень хороший, спасибо тебе большое! Да, и, если тебе не трудно, занеси заодно этот пакет к нам домой, чтобы я с ним не таскалась.

— Этот?! Ты что? С ума съехала?! — Славка увидел пакет с Эйфелевой башней и даже отшатнулся. — А если твоя мама увидит, что в нем лежит?

— Не бойся, здесь только моя одежда, свитер и еще кое-что. Другие пакеты порвались, я взяла этот, а фальшивки ваши в Ромкину сумку переложила.

— Тогда ладно.

Когда электричка подошла к Ярославскому вокзалу. Славка взял пакет с башней в левую руку, собачий поводок — в правую, перекинул сумку через плечо и направился к остановке троллейбуса. Дик с тоской оглянулся на Лешку, она махнула ему рукой, и пес покорно потрусил за своим приятелем. Славку он уважал куда больше, чем Ромку. Видимо, чувствовал в нем родственную душу.

Друзья же спустились в метро, а потом прошли немного пешком и быстро нашли искомую вывеску.

Лешка представляла себе разрекламированный мамой салон в виде огромного экзотического сада с порхающими там бабочками, а увидела небольшой магазинчик, на стеллажах которого, в рамках под стеклами, покоились засушенные насекомые. Помимо бабочек, здесь были и пауки, и жуки, и кузнечики, и другие неведомые ей твари, когда-то летавшие, прыгавшие и ползавшие, а ныне уготованные для коллекций и украшения чьих-то интерьеров. Она не скрыла своего разочарования:

— А я-то думала… Это ж музей какой-то, а не салон!

Ромка огорчился не меньше нее. Он тоже ожидал увидеть здесь совсем иной товар. А навстречу им шагнул продавец — молодой парень.

— Что вас интересует?

— Бабочки, — ответил Ромка. — Скажите, откуда они у вас берутся?

— В основном из-за границы. Из разных стран.

— Их там отлавливают? — Лешка представила себе, как взрослые дяди с разноцветными сачками гоняются за бабочками и жучками по сафари и джунглям, а потом накалывают их на булавки, и пожалела несчастных тварей.

— Их там на специальных фермах разводят, — успокоил ее продавец.

— Значит, живую бабочку у вас нельзя купить, — протянул Ромка.

— Ишь чего захотели, — усмехнулся парень. — Обратитесь в оранжерею для живых салютов, а у нас не сад бабочек.

— Вижу. У вас — их склад. — Ромка подошел к стеллажам поближе, почитал надписи. — Да по этим бабочкам можно все страны и острова выучить! Глядите-ка, откуда они! И из Индонезии, и из Перу, и из Коста-Рики, и из Папуа — Новой Гвинеи, где людоеды живут… И названия у них клевые: «Улисс», «Парис», «Менелиус», «Тоас»…

Оставив Ромку у стеллажей, Лешка подошла к прилавку, достала из рюкзачка коробку из-под конфет, которую она перед отъездом отыскала на даче, чтобы положить туда погибшую бабочку, и показала ее продавцу:

— Скажите, пожалуйста, а такие у вас есть?

— О, это морфида, по-научному «морфо ретинор», — заглянув в коробку, сказал парень. Он окинул взглядом самый большой стеллаж и снял с него рамку с огромной синей бабочкой. — Вот она! Главное украшение нашей коллекции. «Морфо» по-гречески — «красивый». Бразильские индейцы называют их частичками неба, упавшими на землю. Еще я где-то читал, что у них есть память. Напуганная взмахом сачка, такая бабочка в том месте, где ее однажды пытались поймать, больше уже не появится. А где вы ее взяли?

— В Медовке нашли.

— Где-где?

— В Медовке. Это такой поселок, может, слыхали?

Продавец тепло улыбнулся:

— Сам я там не бывал, а вот название слышал. К нам оттуда смешной такой старик приезжал. Я, кстати, о нем еще раньше вспомнил, когда вы меня о живых бабочках спросили. Он тоже вычитал в газете о нашем салоне, ему очень морфида понравилась, и он, как и вы, подумал, что они тут у нас вылупляются и по всему помещению летают. А они давно отлетались и теперь сидят себе смирно. На то, чтобы они летали, большие деньги нужны, не в пример нашим.

— А он не сказал, зачем ему бабочки?

— Сказал. Мечта у него такая — открыть энтомологический парк.

— Сад бабочек? — уточнила Лешка.

— Ну да, можно сказать и так. А я ему и говорю: «А знаете, папаша, сколько на это денег надо? Для большого павильона со стеклянной тонированной крышей, с тропической атмосферой, экзотическими растениями, фонтанами, кондиционерами и тому подобным? А он спокойно так отвечает: «Деньги у нас есть. Мы и место для строительства уже присмотрели».

— Мы? Он сказал «мы»? — удивился Артем. — А мы думали, что он один… Но, значит, у него напарник был… есть?

— Конечно. В одиночку такое дело не осилить! Тут суетиться надо, хлопотать, а он уже староват для бизнеса. К тому же я понял, что его не прибыль привлекает, а красота и желание уберечь редкие виды от исчезновения. Потому что он собирается выращивать еще и местных бабочек. Махаоны, кстати, или «павлиньи глаза» тоже очень красивые, и они не такие прихотливые, как тропические. Благородный старик! Люди сейчас меньше всего заботятся о природе.

— А куколок этих «морфо» из Южной Америки привозят? — спросил Ромка.

— Не обязательно. Их разводят и в других местах.

— И во Франции?

— Вполне возможно. Так, значит, эту бабочку вывел этот дед? Видно, он и впрямь собирается развернуться. И откуда у него деньги? — У парня поднялись брови. — Может, ему наследство досталось? Вы не в курсе?

— Нет.

— А отчего ж не спросите у него?

Друзья переглянулись.

— Сказать? — тихо спросил Ромка.

— А что мы теряем? — ответил Артем и горько вздохнул: — Он сгорел. Вместе со своими бабочками. Дом его взорвался и загорелся.

Продавец скорбно помолчал и тоже вздохнул:

— Жаль! Неплохой был дед. Может, кто-то его нарочно подорвал, польстился на денежки?

— Очень может быть.

Все снова замолчали. Тишину нарушил Ромка:

— Между прочим, это наша мама вашу рекламу в своей газете размещает. Она там главная, — ни с того ни с сего похвастался он.

Скрипнула дверь, и в салон вошли несколько посетителей.

— А у нас дела хорошо идут, — направляясь к ним, сказал продавец. — Значит, реклама действует!


— И кто же был напарником Барбарисыча? — выйдя на улицу, задумался Ромка. — И как это я сразу не сообразил, что у него был сообщник! Ведь фальшивки сбывать непросто. Значит, Барбарисыч, как специалист, деньги делал, а продавал или менял их кто-то другой. Слушайте, люди! А не этот ли его напарник устроил взрыв? Чтобы все денежки себе прикарманить?!

— Да кто же будет рубить сук, на котором сидит? Хорошего фальшивомонетчика днем с огнем не сыщешь, такие люди наперечет, — возразил ему Артем и тут же сам себя опроверг: — Хотя… всякое могло быть. Испугался ментов с бандитами и избавился от Барбарисыча, чтобы замести следы и исчезнуть с его денежками.

— Темка! А вдруг твой Петюня и есть этот самый напарник?

— Что ты! Петька не крутой. Ему такое дело не потянуть.

— Все равно не забудь выяснить его координаты. Что-то — я уверен! — он знает.

— Не забуду. — Артем поднял воротник куртки и ускорил шаг,

ГЛАВА X Визит с орхидеей

На подходе к метро Ромка вдруг свернул вбок и застыл у ярко освещенного цветочного киоска. С неба, кружась, падали белые снежинки, мороз щипал щеки, а там, внутри, бушевало тропическое лето.

— Смотрите! Прямо как бабочки! — не оборачиваюсь, словно завороженный, воскликнул он.

— Ты об орхидеях говоришь? — догадалась Лешка.

— О них. — Ромка ткнулся носом в стекло. — Ого, сколько их тут! И все разные.

— Потому что скоро Новый год, и все будут дарить друг другу цветы. А что может быть лучше орхидей?

— Их еще сыщик Ниро Вулф разводил. — Ромка оторвал взгляд от прекрасных растений и озабоченно сдвинул брови: — Лешк, скажи, а вот если бы тебе подарили такой цветок, ты б обрадовалась?

Лешка зарделась:

— Очень! А ты что, хочешь подарить мне орхидею?

— Да как тебе сказать… Я тебе ее, честно, подарю, но только в другой раз. А пока, пожалуйста, добавь мне двадцатку, а то мне своих не хватает.

— Тебе всегда не хватает. — Лешка едва сдержала обиду. Но любопытство оказалось сильнее. На ее памяти не случалось, чтобы ее увалень-брат преподносил кому-нибудь цветы, разве что учителям, на первое сентября. — И кому ж ты собираешься ее дарить? Если это, конечно, не секрет.

Артем удивился ничуть не меньше, чем она, и тоже потребовал:

— Давай уж, колись!

Ромка поднял руку и указал на стоявший наискосок от них высокий дом:

— Да понимаете, вон там Марина живет. Я хочу ее с наступающим Новым годом поздравить. Давайте к ней сходим, а? Это очень нужно, потому что она… Ну, она для Серафимы Ивановны много всего сделала, и вообще, актриса она хорошая…

Артем заговорщически подмигнул Лешке:

— Можешь не убеждать, мы согласны. А если ее дома нет? Ты позвони сначала.

— Не стоит. Кто-нибудь да есть. Тогда мы цветок там оставим, а она придет, его увидит, и ей будет приятно. Лешк, вот тебе было бы приятно увидеть такой цветок?

— Я тебе уже сказала, — снова рассердилась Лешка.

— Тогда давай двадцатку.

Она полезла было в свой рюкзак, но Артем ее опередил и вручил Ромке недостающую сумму. Тот сосредоточенно пересчитал все имеющиеся у него деньги и протянул их сестре:

— Лешк, купи сама. Только самую красивую!

— И самой подарить?

— Там видно будет.

Лешка выбрала самый роскошный розовый цветок. Эх, если б и ей подарили такую орхидею! И не Ромка, сто лет ей снились Ромкины подарки! Вот если бы это сделал Артем!

Но Артем ничего не купил, хотя денег у него было достаточно. Он дождался, когда они с Ромкой отойдут от киоска, и сказал:

— Давно я хотел взглянуть на эту вашу Марину. Надеюсь, она будет дома.


Дверь им открыла симпатичная пожилая женщина, очень похожая на Маринину мать, с которой Ромка и Лешка встречались в Воронеже.

— Добрый вечер. А Марина дома? — спросила Лешка.

— Дома. Мариночка, к тебе молодые люди, — крикнула женщина в глубь квартиры.

Марина вышла в прихожую и знакомым жестом откинула назад свои волнистые каштановые волосы:

— Это вы? Не ожидала. Проходите.

— Мы на минутку. — Покраснев, Ромка указал на Артема. — Это наш друг Темка. Он на каникулы из Англии приехал. А мы хотели… — Смутившись окончательно, он подтолкнул сестру: — Лешк, дари!

— С наступающим тебя Новым годом! — сказала Лешка и вручила Марине орхидею.

Девушка распаковала тщательно завернутый цветок и восторженно охнула:

— Это мне? Какая прелесть! Я очень люблю орхидеи. И давно мечтаю о таком подарке.

— Тебе никогда не дарили цветов? — удивилась Лешка.

— Ну что ты! Я же актриса. Цветы мне дарили много раз, и самые разные. А вот орхидеи — никогда! Смешно, правда? Наверное, сейчас я могу загадать желание. Говорят, когда что-то получаешь в первый раз, можно обратиться к судьбе и попросить ее о чем-то очень хорошем и важном.

— У тебя и так все исполнится, вот увидишь! — сказал Ромка и, набравшись смелости, спросил: — А можно, мы с тобой сфотографируемся?

— Конечно, можно. Да проходите вы, не стесняйтесь, дома только мы с тетей.

Ромка достал из сумки фотоаппарат, который Лешка по его настоянию забрала-таки у своей Светки, а Марина провела гостей в большую светлую комнату.

— Чаю с печеньем, а? — приоткрыв дверь, спросила ее тетка.

— Можно, — с достоинством кивнул Ромка. И не потому, что ему так уж хотелось чаю, а чтобы как можно дольше оставаться в этом гостеприимном доме и смотреть на Марину.

А девушка налила воды в красивую высокую вазу, поставила в нее орхидею и заметила:

— Этот цветок похож на бабочку.

Ромка пришел в восторг:

— Я, когда увидел, тоже так сказал! Ты постой вот так, пожалуйста!

Отсняв несколько кадров, Ромка попросил Маринину тетку сфотографировать их вместе. Все сгрудились вокруг Марины, и она обняла его за плечи. Ромкиному счастью не было границ.

Потом окрыленный Ромка стал фотографировать всех подряд. Лешка достала из рюкзака свою бабочку, поднесла ее к розовой орхидее и представила себя в ярких солнечных тропиках. Вот бы им там сейчас очутиться! И тут же она вспомнила серый дым и обгорелые стены большого дома, и несчастного Барбарисыча, и эту бабочку на снегу… Бедная она, бедная! Вылетела из лопнувшего от взрыва окна, спаслась от огня, и все для того, чтобы умереть на морозе. Узнают ли они когда-нибудь, что видела эта бабочка в ту трагическую ночь?

— Откуда у тебя эта бабочка? — удивилась Марина.

— Нашла в Медовке, случайно, — коротко ответила Лешка, чтобы не огорчать девушку рассказом о пожаре и гибели незнакомого ей человека.

— Опять? Странно. — Девушка разглядела бабочку. — Очень похожа на ту, которую мне подарили в Париже.

— А как звали ее дарителя? — внезапно заинтересовался Ромка.

— Максим.

— Чем он занимается?

— Он компьютерщик.

— А куколок он там, случайно, не покупал?

— Что ты, зачем они ему? — Марина подлила Ромке чаю и сообщила всем: — У меня завтра кинопробы.

Друзья пожелали ей удачи и, допив чай, засобирались домой. Ромка с большой неохотой встал из-за стола и, выйдя в прихожую, сказал:

— Я сделаю фотографии и сразу их тебе принесу.

— Буду рада, — улыбнулась ему Марина.

ГЛАВА XI Пропавший свитер

По дороге к дому Ромка опять задержался у киоска, на сей раз табачного, и приобрел две пачки «Примы» — дешевых сигарет без фильтра. Артем с неодобрением на него покосился:

— Ты что это, курить вздумал? Сейчас, между прочим, в моде здоровый образ жизни. В моей школе в Англии никто не курит.

— Раньше я за ним такого не замечала! — Лешка гневно воззрилась на брата. — Рома, зачем тебе это?

Ромка упрятал «Приму» в сумку.

— Да не собираюсь я курить. Мне для дела нужно.

— Для какого еще дела?

— Так, на всякий случай, — неопределенно ответил он и независимо зашагал вперед.

— У него вечно какие-то секреты! Потом узнаем. — Лешка на ходу заглянула в свой рюкзачок и расстроилась: — Я у Марины бабочку забыла!

— И что? Завтра и заберешь, — обернувшись к ней, сказал Ромка.

— Завтра?

— Ну да. Я же обещал ей фотографии привезти! И тянуть с этим не собираюсь.

У перекрестка друзья остановились и стали прощаться.

— Ждали, ждали эту поездку, а она уже кончилась, — выразил Ромка вслух Лешкины мысли. — Так и Новый год пройдет. Темка, а ты где будешь его встречать? Дома?

— Где ж еще? Родители меня никуда не отпустят. Скажут, что это домашний праздник, и что они на меня еще не насмотрелись. Ведь мне скоро уезжать.

— А было бы клево, если бы наши предки объединились! Ты бы им, Темка, намекнул! Может, что и получится.

— Постараюсь.

Артем еще раз сказал «пока» и «до завтра» и ушел. Лешка решила не думать о том, как они все вместе будут встречать Новый год, но мечты все равно принесли ее к праздничному столу у нарядной елки, и она увидела Артема рядом с собой. Возможно ли такое счастье? Или опять все выйдет не так, как хочется? Ведь из-за пожара и из-за Ромки они больше ни минутки не побыли вдвоем. И она снова, в который уже раз, вспомнила начало дня: пепелище, санитаров с закрытыми носилками, мертвую бабочку на снегу… В горле у нее образовался комок, и она его сглотнула.

— А у Барбарисыча уже никогда не будет Нового года… — прошептала Лешка.

Ромка остановился и с неожиданным сочувствием тронул ее за плечо.

— Узнать бы, кто его убил! Уж я б ему показал! Если Барбарисыч и нарушал закон, то его надо было судить, а не взрывать.

— Я тоже так думаю.

— И я найду этого гада! Вот увидишь.

Самоуверенности Ромке было не занимать, и Лешка, шмыгнув носом, махнула рукой.

— Хвастунишка ты, вот кто!


Дверь им открыла мама:

— Нагулялись, наконец? Хоть бы на часы иногда смотрели!

Ромка пихнул коленкой Дика, который прыгал на Лешку и мешал ему пройти.

— Мы в твой салон заходили, на бабочек смотрели, а потом к Марине — она там рядом живет. Если ты так волновалась, могла нам позвонить, — сказал он.

— Я сама только что пришла, замоталась совсем.

— Как — только что? И папы нет? — ахнула Лешка.

— И папы. У него в институте сегодня дополнительные лекции.

Ромка оторопел:

— Ой-е-ей! А как же Славка? Он что, все это время был с Диком? Во дворе? На морозе?

— Вот именно, — укоризненно сказала мама. — Друга своего вы подвели. Перед тем как его сюда отправлять, надо было нам позвонить! Он три часа с вашей собакой на улице мерз.

— С Лешкиной, — не преминул уточнить Ромка и огорченно кивнул: — Ну да! Он же не мог Дика к себе привести. Они с Джимом вечно дерутся.

А Лешка бросилась к телефону.

— Славик, ты нас прости, — покаянно начала она. — Мы, честное слово, не знали, что мамы с папой не окажется дома! Папа должен был рано прийти, а у него оказались какие-то лекции… Ты очень замерз, да? Но почему ты нам-то не позвонил? Мы бы поторопились.

— Да ладно, ничего страшного. Я не хотел вам мешать. Но… Лешка, ты меня тоже не ругай, ладно? — убитым голосом сказал Славка. — Дело в том, что… В общем, у меня пакет пропал с твоим свитером.

— Как пропал?

— Не знаю как, но пропал. Скорее всего, его украли.

— Может быть, ты его в троллейбусе забыл?

— Нет, в троллейбусе я его точно не забывал. Он со мной до самого дома был. Я и к вашему подъезду с ним подходил, у порога его поставил, когда в домофон звонил. Не дозвонился, забрал его — это я тоже точно помню — и в беседку пошел. А там жуткая холодина, не посидишь. Мы с Диком стали вокруг беседки бегать, чтобы согреться. Но о вещах я не забывал, ты не думай, я их под скамейку спрятал! А потом оказалось, что сумка на месте, а пакет исчез. Прямо как испарился!

— Ну и ладно, не переживай, — успокоила Славку Лешка. — Свитер был не новый, я его уже сто лет носила. Обойдусь. Только кто мог его взять? Кому он понадобился?

В комнату влетел Ромка и схватил вторую, параллельную, трубку.

— О чем это вы? Славка, что у тебя пропало?

— Я пакет потерял с Лешкиными вещами. Вернее, его увели. Из беседки. И самое удивительное, что в моей сумке были деньги, и вот они почему-то остались целы.

— Какой пакет? С башней? От баксов?!

— Ну да.

Ромка присел, побарабанил пальцами по столу.

— Так-так. Странно… Мне кажется… А знаете, что мне кажется? Что не в Лешкином свитере дело, а в том, что в этом пакете было раньше! Славка, ты никого подозрительного там не видел?

— Нет вроде. Но, вообще-то, я на людей не смотрел…

— Понятно. Смешно и спрашивать. А от беседки ты далеко отбегал?

— Ну, если только разок…

— Вот за этот разок вор в беседку и зашел и пакет стибрил. — Ромка вдруг просиял: — Люди! Да это же пруха! Удача!

— Удача? — удивилась Лешка.

— Ну да! Преступник себя этой кражей выдал!

— И что? Выдал — и пропал.

— Вот именно, — поддержал Лешку Славка. — Разве мы его теперь найдем?

— Как знать! — По комнате прошла мама, и Ромка перешел на хриплый шепот: — Славка, мы в салоне бабочек — там, кстати, ничего интересного, все бабочки были дохлые, — выяснили, что у Барбарисыча напарник имелся. Вот он и мог наш пакет стибрить! То есть свой. Следил он, значит, за нами, еще в самой Медовке, и в электричке с нами ехал, а потом за тобой пошел.

— Видимо, — тоже прошептал Славка, которого взяла оторопь, а Лешке в голову пришла новая мысль:

— Послушайте! А вдруг тот бомж-бандит и есть напарник? Что, если он не следил за домом Барбарисыча, а его охранял? А сахар у него попросил, чтобы на нас посмотреть, узнать, что за люди к старику ходят. И они только притворялись, что не знакомы друг с другом!

Ромка с ней не согласился:

— А вот это вряд ли! Зачем бы ему тогда ту фальшивку в лупу разглядывать? Он бы ее и так узнал. Нет, это кто-то другой. Как же узнать кто? Надо все-таки Петюню поскорей потрясти и выяснить, кто и зачем на него напал, и чего он тогда так боялся.

Закончив разговор, Ромка достал из своей сумки фальшивки, переложил их в новый пакет и спрятал его на старом месте — за Лешкиным диваном.

Пришел папа, и мама позвала всех ужинать. А кода родители ушли из кухни, Ромка схватил новенькую кофемолку и убежал с ней в ванную. «Зачем она ему?» — удивилась Лешка и пошла посмотреть, что он будет там делать.

Зрелище оказалось неожиданным. Ромка сидел на краю ванны, рядом с ним стоял накрытый газетой стул, и он вылущивал на него табак из приобретенных в киоске сигарет «Прима».

— Закрой дверь с той стороны! — прошипел он. — Пусть думают, что я моюсь.

Но Лешка и не подумала уйти, а вошла и повернула ручку. А Ромка насыпал вылущенный табак в кофемолку и принялся его молоть. Чтобы заглушить шум, он пустил в ванну воду.

Лешка зачихала, глаза у нее заслезились.

— А потом папа начнет молоть кофе и почувствует запах «Примы»… — пробормотала она.

— И правда… — Ромка тоже чихнул и сосредоточенно сдвинул брови: — Знаешь что? Ты потом сама замелешь много-много кофе. Первую порцию выбросишь, а если понадобится, то и вторую, и третью, до тех пор, короче, пока табачный запах не исчезнет, поняла? Если спросят, зачем ты это делаешь, скажешь, что ты папе помочь решила, пожалела его, а то он всегда по утрам в институт спешит и злится, что не успевает себе кофе смолоть. Сделаешь?

— Так и быть. А зачем тебе молотый табак?

— Нужен. Если бы он у меня прошлой ночью с собой был, я бы бандита не испугался. Швырнул бы ему в глаза табачком…

— Ага! А он бы в тебя из пистолета пальнул.

— И не попал бы. Потому как ничего бы не увидел.

Лешка спорить с братом не стала, а отправилась молоть кофе. А потом им позвонил Артем и сообщил, что номер телефона Пети-фотографа он выяснил, но только по нему никто не отвечает, и что завтра утром он ему снова позвонит. А они рассказали ему о краже пакета с Лешкиным свитером, и Артем с ними согласился, что это мог сделать только тот, кто знал, что лежало в нем раньше.

ГЛАВА XII Странная слежка

Утром Ромка поднялся раньше всех и засел печатать Маринины фотографии. Потом — по собственной инициативе — он вывел во двор Дика. Вернувшись, пошел к сестре в комнату и дернул ее за ногу:

— Эй, вставай, хватит спать! И скажи мне спасибо — я с твоим уродом уже погулял.

— Спасибо, — сквозь сон пробормотала Лешка. — А зачем так рано?

— Так ведь у Марины с утра кинопробы. Забыла, что ли?

— И что?

— Надо ее застать.

— Зачем?!

— Фотографии отдать. Я же обещал.

— Не понимаю, вечером, что ли, нельзя? Или завтра? Ей сейчас не до тебя!

— Но я хочу сегодня!

— Тогда поезжай сам!

Ромка присел на край дивана, и тон его стал просительным:

— Лешк, один я не могу… Очень тебя прошу, вставай. Мне очень надо. Пожалуйста!

Волшебное слово подействовало. Лешка, бормоча: «Будят тут всякие», — начала медленно одеваться, а охваченный жаждой бурной деятельности Ромка позвонил Артему:

— Темка, набери прямо сейчас своему Петюне. Пожалуйста!

Артем нарочито громко вздохнул, но сдержался и не высказал другу то, что думает разбуженный чуть свет человек, желающий хорошо отоспаться на своих законных каникулах. Он лишь коротко бросил: «Ладно». И через некоторое время сообщил:

— Понимаешь, какая штука: он один раз трубку взял и тут же отключился, и теперь у него то занято, то никто не отвечает.

— А с кем он живет? И где?

— С матерью, в Измайлово.

— Может, ты к нему съездишь? Возьми с собой Славку. Если мы все вместе к нему нагрянем, Петюня испугается и не станет колоться. И потом, у меня дело важное. Мне надо к Марине. Очень надо!

— Так и быть, съезжу, — вздохнул Артем.

Ромка сварил кофе, щедро намолотого вчера Лешкой, налил в чашки себе и ей, они его наскоро выпили и незаметно выскользнули из дому.


Марина вышла к ним в пушистом мягком пуловере и черной то ли замшевой, то ли бархатной юбке, красивая — глаз не отвести! Ее четко очерченные брови испуганно взметнулись вверх.

— Что случилось?

— Доброе утро. Ничего не случилось. Просто мы боялись не застать тебя дома. — Ромка протянул ей толстый конверт. — Вот, принес. Как обещал.

— Быстро же ты их сделал! Спасибо. — Марина вынула из пакета фотографию, поднесла к глазам, и на лице ее появилась довольная улыбка. — А неплохо! Когда не стараешься позировать, всегда получается лучше. Вы меня простите, но я не могу вас сейчас к себе пригласить, я очень спешу.

— А можно, мы еще придем? Я не все фотографии сделал, — смущенно забормотал Ромка.

— Можно и без фотографий, только когда я буду свободна.

«И стоило ради этого так рано вставать», — подумала Лешка. Но брата она понимала. Сама бы хотела видеть Артема — всегда, хоть днем, хоть ночью, хоть рано утром!

— Извини, — сказала она Марине, — мы тебя не задержим. Я только бабочку свою заберу, и мы уйдем.

— Она там, возьми сама. — Девушку указала на дверь комнаты, где они вчера пили чай.

Отыскав бабочку, Лешка услышала телефонный звонок и Маринин голос:

— Здравствуй, Максим. Нет, я не могу с тобой встретиться. Очень спешу. Да, прямо сейчас выхожу. Ты уже у подъезда? Но я же не просила!

В голосе девушки промелькнула досада. Почему-то она не была рада поданному прямо к подъезду автомобилю.

— А это, случайно, не тот самый Максим, который подарил тебе бабочку? — несмело осведомился Ромка.

— Он. — Кивнув, Марина пошла за своей сумкой.

Ромка ее ждать не стал. Он вытолкал Лешку за дверь и, перепрыгивая через три ступеньки, помчался вниз.

Лешка выбежала во двор, повернула голову, и сердце ее, екнув, ухнуло в пятки. У дома стояла зеленая машина с кузовом «универсал» и с дугами на крыше, очень похожая на ту, в которой, по Ромкиному предположению, скрылся бомж-бандит!

«Форд Фокус» — прочитала она название автомобиля и взглянула на его номер. Цифры и буквы на нем оказались совсем не теми, что запомнились Славке. Мельком отметив на заднем стекле небольшую круглую наклейку, издали похожую на налипший снежок, она стала разглядывать владельца «Форда» — черноволосого молодого человека с довольно приятным лицом и темно-карими глазами. Увидев Марину, молодой человек вышел из машины и оказался к тому же высоким и стройным.

— Доброе утро. Проезжал мимо, решил тебя встретить и подвезти. Садись!

Взглянув на часы, Марина нерешительно сказала:

— Ну, не знаю…

— Не отказывайся, иначе ты опоздаешь, — неожиданно вмешался Ромка.

Но Марина все медлила и оглядывалась. И он повторил еще смелее:

— Опоздаешь!

И тогда она решительно махнула рукой и села в «Форд». А Ромка подбежал к окну и заглянул внутрь.

— А нас до метро вы не подбросите? До любого, но, желательно, поближе к «Рижской». Вам по пути.

— Это мои друзья. Они мне фотографии привезли, — объяснила Марина.

— Садитесь. — Ее приятель открыл дверь и спохватился: — А я ведь тоже для тебя снимки захватил. Наши, парижские. — Он выдвинул бардачок и расстроился: — То есть я их хотел захватить, но забыл, к сожалению.

Привстав, Ромка незаметно заглянул в «бардачок». Кроме пачки сигарет «Мальборо», в нем ничего не было.

— Вы курите? — спросил он, вспомнив рассуждения Артема на тему о здоровом образе жизни.

— Нет, не курю, — ответил Максим и задвинул ящик.

«А как же сигареты?» — хотел было спросить Ромка, но смолчал и как бы невзначай поинтересовался:

— А у вас в Медовке родственники живут, да?

— В какой еще Медовке?

— В поселке таком, там дачи у всех.

Вглядевшись в боковое зеркало, Максим пожал плечами.

— Не знаю такого поселка. Не слышал даже.

— А мы там вашу машину видели… Разве вас там не было?

— Похожих машин много.

Максим притормозил у светофора, Ромка обернулся и увидел позади них темно-вишневый автомобиль. Он его еще раньше заметил, когда они выезжали с Марининого двора. Случайность, или их кто-то преследует?

И Ромка стал неотрывно следить за дорогой. Когда Максим высадил их на трамвайной остановке недалеко от дома, темно-вишневый автомобиль проследовал за ним. Ромка указал на него рукой:

— Лешк, тачку вишневую видишь? Она гонится за ними!

— Да? И кто же это может быть? — тут же запаниковала Лешка. — И почему? А вдруг Марине грозит опасность?! Надо ее предупредить!

Но Ромка был само спокойствие.

— Не надо. Я его знаю. И ты тоже.

— Кого? — Она пихнула его в бок. — Рома, не говори загадками. Кто это?

— Наш Андрей! Внук Дарьи Кирилловны.

— Андрей? Зачем ему это? А я сейчас у него спрошу!

Лешка вытащила из рюкзачка телефон, но до Андрея она не дозвонилась — его сотовый не отвечал. А Ромка натянул до подбородка ворот толстого свитера, запахнул куртку и запрыгал, чтобы на месте немного согреться.

— Потом позвоним. Я замерз, пошли скорей домой. И как тебе этот Максим? Скользкий тип, да? И пахнет от него как-то не так…

— Как — не так? От него очень даже приятно пахнет. Водой туалетной. Французской, наверное, — возразила Лешка.

— Вот и я о том же. Тот бомж-бандит так не пах. С другой стороны, если бомжа вымыть и надушить…

Лешка на ходу покрутила у виска пальцем:

— Рома, ты что, сбрендил? Они же нисколечко не похожи! Максим высокий, прямой и очень симпатичный, а тот — сутулый, хилый и страшный.

— Глаза похожи — такие же темные. А ссутулиться он мог нарочно. И серый парик нацепить.

— Да нет же! Максим точно не бандит. У того на руке, около большого пальца, небольшой шрамик был, я заметила, когда он у Барбарисыча сахар брал. А у Максима никаких шрамов нет. И вообще, ничего общего.

— А тачка?

— Оглянись и посчитай, сколько на улице зеленых тачек.

Ромка непроизвольно посмотрел на дорогу и удрученно кивнул:

— Это верно, зеленых машин полно. Но если он не бандит, то, значит, напарник Барбарисыча. Ведь мамина газета, в которую Барбарисыч свои фальшивки завернул, — июльская. И как раз тогда Марина была в Париже! Я об этом еще вчера подумал, а сегодня собирался ее о Максиме получше расспросить, а тут и он сам явился.

— Ты тычешь пальцем в небо и хочешь попасть в воробья. Хотя… Хотя… — Лешка вдруг запнулась и замолчала.

Ромка схватил ее за плечи и развернул к себе.

— Что «хотя»? Говори, что?!

— Что-то мне в его машине показалось странным, что-то бросилось в глаза. И в голове что-то мелькнуло… неясное. Но я не могу вспомнить что.

— Вспомни! — затряс ее Ромка. — Хотя бы приблизительно!

— Не могу. Что-то такое вертится… Нет, не могу!

— Ну ладно, вспомнишь — скажешь. Идем скорей домой. Интересно, что нам Темка со Славкой про Петюню расскажут?

ГЛАВА XIII Встреча в беседке

Лешка наготовила целое блюдо горячих бутербродов — мама всегда оставляла им еду, но они с Ромкой предпочитали питаться самостоятельно, — а потом взяла Дика и отправилась встречать Артема со Славкой. Ждала она их не очень долго — два друга вошли во двор, и Дик кинулся к ним с приветственным лаем.

Славка к ним не пошел — он зачем-то срочно понадобился своей бабушке. Лешка явилась домой с Артемом.

— Ну что, Темка, расколол своего дружка? — прямо с порога спросил Ромка.

— Петька ни в чем не виноват, — сразу объявил Артем.

Он снял куртку и направился в кухню, откуда аппетитно пахло Лешкиными бутербродами.

— А почему он не отвечал на звонки? — не отставал Ромка.

Артем сел за стол, взял еще теплый бутерброд, сказал: «Очень вкусно» — и поднял на Ромку глаза:

— А он, как мы и думали, телефон отключил. И дверь никому не открывал. Нам со Славкой повезло, нас его мать впустила — она в магазин шла и меня узнала.

— И что, что? — в нетерпении подпрыгнул Ромка. — Он сказал тебе, чего боится?

— Не сразу. Но я его разговорил. Он меня увидел и жутко удивился. Темыч, говорит, как ты меня нашел?

— А ты?

— А я спросил, почему он так рано уехал из Медовки и почему не берет трубку, а он сказал, что у них что-то с телефоном. Но я ему не поверил.

Артем придвинул к себе кружку с горячим чаем и взял еще один бутерброд. А перед ним, будто наяву, возникло бледное, несчастное лицо Пети-фотографа. Они со Славкой застали его лежащим на диване. На вопрос о том, что он делал после того, как они с Лешкой привели его домой, Петюня ответил, что он спал.

— Как с вашей помощью до койки добрался, так и отрубился. Спасибо еще раз, что не бросили меня на дороге.

— Не за что. Значит, про взрыв ты не знаешь?

— Про какой еще взрыв?!

— У Барбарисыча газ взорвался. Дом сгорел, и Барбарисыч с ним вместе.

Парень ошалело вскочил и сел, свесив с дивана босые ноги:

— Да ты чо?! И кто же это учинил? Его нашли?

— А почему ты думаешь, что это не несчастный случай?

— Ну, не знаю… Барбарисыч аккуратный мужик был. Непьющий. Он очень редко выпивал, разве что за компанию…

— В ту ночь он тебе компанию и составил?

— Нет, не составил. Мне он рюмашку налил, а себе — нет, сказал, что приболел и очень спать хочет. Но это неправда была. Он хотел от меня отделаться, потому что не один был. Кто-то у него в другой комнате сидел!

— Кто?

— Понятия не имею.

— А потом? — Артем терпеливо вытягивал из своего приятеля каждое слово: — Вышел ты от него, домой направился… Что потом-то случилось?

— А потом меня кто-то догнал и по башке треснул. А затем вы подошли, меня домой отвели, а утром проснулся — и в Москву рванул. Что мне там на морозе делать? Новый год лучше дома встречать.

— А ты не считаешь, что тебе нужно пойти в милицию и все это там рассказать? Менты же ищут того, кто взрыв учинил. Может быть, это и был тот тип, который тебя треснул. А иначе на тебя может подозрение пасть! Ты этого не боишься?

— На меня? Но я же не знал о взрыве!

Артем положил руку на плечо своего старого приятеля:

— Я тебе верю. Но тот человек, который тебя догнал, преступник, а ты его покрываешь.

— Да не видел я его, честное слово! Чем угодно клянусь, не свидетель я. И никуда я ни о чем заявлять не буду! А если заявите вы, я скажу, что сам упал, и никто за мной не гнался.

Было ясно, что Петюня чего-то очень боится, но не того, что его обвинят во взрыве, о котором он, по всему было видно, ничего не знал, а чего-то совсем другого. Вот только чего?

И тогда в разговор вступил Славка.

— Пожалуйста, скажи нам правду, — попросил он: — Поверь, это очень, очень важно! Мы тебя никому не выдадим. Клянусь! И Тема клянется.

Ясные, широко открытые Славкины глаза располагали к откровенности. Петюня заглотнул воздуху, помолчал, а потом решился и рассказал им все без утайки. Видимо, ему и самому хотелось облегчить душу.

Все это Артем вспоминал, поедая бутерброды и запивая их чаем, а Ромка его теребил:

— Ну же, Темка, ну! Что дальше-то?

Наконец Артем отставил кружку.

— Короче, ему не зря по кумполу дали. Он сам сказал, что поделом. А дело было так. Старик налил ему водки, а сам куда-то вышел. Петька выпил, башкой повертел и вдруг увидел на столе под газетой целую кучу долларов. Бумажек тридцать, не меньше, и все — сотни. Он и решил парочку-троечку из них присвоить, в надежде, что старик не заметит. Говорит, что никогда на чужое добро не зарился, а тут его прямо-таки бес попутал. Одну сотню он себе в карман сунул, еще две в сапог запихнул, быстренько с Барбарисычем распрощался и домой побежал. А кто-то выскочил за ним следом, его догнал и по башке саданул…

— Значит, Петюня упал, потерял сознание, очнулся — и нет долларов. Так, что ли? — уточнил Ромка.

— Не совсем. Из его кармана баксы пропали, а в сапоге остались. Вот он и боялся, что за ними или тот мужик придет, что за ним гнался, или что старик его в воровстве обвинит. К тому же его совесть замучила. Он ведь и правда никогда в жизни ничего не украл. Но гибель Барбарисыча Петюне никакой радости не принесла, она ужасно его расстроила.

— А вы ему сказали, что это фальшивки?

— Сказали, чтобы он ими не вздумал воспользоваться.

— А одежду или обувь того человека, что в другой комнате был, он видел? Ты спрашивал? — заволновался Ромка. — Или, может, он еще что подметил?

— На одежду его Петька не смотрел. Висело, говорит, там что-то темное. Но в доме было сильно накурено, а Барбарисыч-то не курил. И от того, кто Петюню по голове стукнул, табачищем несло. И еще, тот тип тихо и хрипло прошептал: «Я тебя везде достану». От этого Петюне еще страшнее стало.

Ромка вскочил, задел чашку, недопитый чай разлился по столу и потек на пол, но он этого не заметил. Глаза его лихорадочно заблестели:

— Теперь понятно! Теперь мне все понятно! Этот человек и был напарником Барбарисыча! А на Петюню он напал, потому что испугался, что тот попадется с фальшивками и наведет на них ментов!

— Возможно, — кивнул Артем.

— А что я еще вспомнил! У Максима в «бардачке» сигареты лежали, а он соврал, что не курит.

— У какого еще Максима?

— У того парня, который Марине бабочку подарил. Он ее во дворе дожидался, чтобы на кинопробы отвезти. И, представь себе, у него зеленая тачка с дугами, совсем как та, что в Медовке стояла! Я поначалу думал, что он — тот самый бомж-бандит, но Лешка вспомнила, что у того на руке шрам был, а у этого — нет.

— А какая у него машина? На номер вы посмотрели?

— «Форд Фокус». Номер, правда, другой, но тот мог быть фальшивым, я это и раньше говорил. Какая жалость, что я к той тачке близко не подошел и не выяснил ее марку. Это ты меня не пустил!

— Кто ж знал!

— Но это еще не все! Тут еще один человек замешан. И знаешь кто? Наш Андрей! Он за нами всю дорогу ехал. Не за нами, конечно — зачем мы ему? — а за Мариной с Максимом. Странно, да? — заметил Ромка.

— Странно… Но Андрея можно об этом напрямую спросить.

В дверь позвонили. Лешка по звонку поняла, что это Славка, и пошла открывать. Их друг был не похож на себя — таким встревоженным Лешка еще никогда его не видела.

— Что с тобой?

— У нас обыск был! В моей комнате. Поэтому меня бабушка и звала.

— Обыск? Почему?!

— Пока мы с Артемом к Петюне ездили, к нам пришел какой-то мент и сказал, что у них месячник по выявлению наркоманов, и они проверяют всех ребят из нашей школы. Бабушка сказала, что у меня наркотиков нет и быть не может, а он попросил разрешения осмотреть мою комнату. Очень вежливо попросил, сказал ей, что знает, что я хороший мальчик, но и хорошие мальчики по доброте душевной могут хранить чужие свертки, порой даже не зная, что в них находится. И что мне за это ничего не будет. Она разрешила, он все осмотрел, ничего, конечно, не нашел и попросил бабушку ни о чем мне не говорить, чтобы меня не травмировать. А она мне все рассказала, так как знает, что я не наркоман какой-нибудь и никогда им не стану. И ничего чужого не буду прятать, не посмотрев, что там есть!

— Во дела! Надо же! — присвистнул Ромка, а в следующий миг в нем проснулся страх: — Люди! Если менты всех подряд шмонают, то они и к нам нагрянут, ведь все из одной школы! Представляете, что будет, когда они обнаружат наши баксы? А вдруг еще и при родичах?!

Ромка опрометью кинулся к Лешкиному дивану, вытащил из-под него пакет с фальшивками, рассыпал на полу зеленые пачки:

— Что нам с ними сделать? Сжечь? Выбросить?

— Надо нам было от них в Медовке избавиться или еще раньше в милицию их сдать, вот что, — проворчала Лешка, а Славка энергично закивал в знак согласия.

— Может быть, еще не поздно? — Ромка метнулся телефону, схватил трубку и вдруг растерялся: — А что говорить-то?

— Позвони тому менту, который нам в Медовке встретился, Анатолию Семеновичу, — подсказала брату Лешка.

— А как? Он сказал, что в случае чего сам нас найдет.

— Можно позвонить в ментовку и попросить пригласить его к телефону.

— Но я же не знаю его фамилии!

— У тебя от волнения, видно, соображалка сломалась, — усмехнулся Артем. — Их там что, тьма, этих Анатолиев Семеновичей?

— Не тьма.

Трясущимися руками Ромка принялся листать толстую телефонную книгу. Пока он этим занимался, Артем позвонил в справочную, а после того — в районное отделение милиции, в ведении которого находился поселок Медовка. На звонок откликнулся дежурный милиционер, и Темка спросил у него, как связаться с капитаном, которого зовут Анатолием Семеновичем.

— С Анатолием Семеновичем? — с большим удивлением переспросил мент.

— Ну да. Он вчера в Медовке на пожаре был. А фамилии его я не знаю.

— Погоди. — Дежурный куда-то отошел, а потом спросил: — А чего тебе от него надо?

— Поговорить. Лично с ним. Как ему позвонить?

— Этого я тебе не скажу. Если у тебя что-то важное, говори мне, я передам.

— Нет, не очень важное. Извините. — Артем положил трубку и пожал плечами: — Не вышло. А раз Анатолий Семенович нам не поможет, то я предлагаю — пойти к мусорным бакам и устроить там хо-ороший костер. Одевайтесь!

Все пошли в прихожую. Вдруг пронзительно зазвонил телефон — и тут же смолк. Ромка подбежал к клетке с попугаем и постучал по прутьям.

— Попка, смолкни! Он научился звонки имитировать, — пояснил он Артему, но телефон зазвонил снова, так что желтый Попка оказался ни при чем.

Лешка взяла трубку и, расширив глаза, удивилась вслух:

— Ой, это вы? Рому? Сейчас позову. Анатолий Семенович! — возвестила она взволнованным шепотом.

— Это Анатолий Семенович, — повторил мужской голос, когда Ромка сказал «алло». — Капитан милиции, если ты меня помнишь.

— Помню, конечно, помню! — радостно закричал Ромка. — Значит, вам передали, что мы вам звонили?

— Куда звонили?

— В ваше отделение. Но они вас не позвали. И номер ваш нам не дали.

— Я же предупреждал, что найду вас сам. А зачем вы меня искали?

— Отдать вам хотели кое-что. И что-то сказать. Например, что у Бориса Борисовича напарник был!

— Давай поступим так, — перебил его Анатолий Семенович. — Вы выйдете во двор ивынесете то, что хотели мне отдать, тогда и поговорим. Я подойду минут через десять.

— Отлично!

Напялив куртку, Ромка схватил пакет с фальшивками:

— Какое счастье, что мы наконец избавимся от этого «богатства», а то я каждый день трясусь, что мама его обнаружит!


Анатолий Семенович отнесся к ним с пониманием и не стал упрекать ребят за сокрытие важной улики. Осмотревшись в поисках места, где им можно было бы поговорить, он указал на беседку, никем не востребованную зимой, ту самую, откуда у Славки украли пакет с Лешкиными вещами. Там Ромка отдал капитану фальшивки и, потупившись, сказал:

— Их Барбарисыч нашему Славке в электричке подложил. Здесь только одной бумажки не хватает. Я ее старику под дверь в тот вечер, перед взрывом, подсунул, чтобы узнать — он их делал или не он? Мы почти сразу догадались, что это подделка. Вот он сообразил, — Ромка указал на Артема. — А бумажку бандит унес, тот, который во флигеле жил и бомжа из себя строил, у него на руке особая примета, шрам маленький, по нему его найти можно…

— Вы думаете, наша милиция без дела сидит? — оборвал Ромку Анатолий Семенович. — Преступника мы уже обнаружили и в этом деле разобрались. Я вам говорил, что нам почти все о нем известно, и ваша помощь вряд ли потребуется. Так и вышло.

— Правда? — Ромка встал на цыпочки, чтобы сравняться с милиционером ростом. — А если не секрет, кто он?

— Этот самый бандит и есть. Он поселился рядом с Зелениным, чтобы его ограбить. В дом к нему под каким-то предлогом проник, деньги и ценности унес и, чтобы уничтожить все следы, подстроил взрыв.

Анатолий Семенович положил пакет с фальшивками на занесенную снегом скамью и закурил сигарету.

— Понятно, — протянул Ромка, провожая глазами струйку дыма. — У нас была такая версия… А на какой машине он ездил? Какого она цвета?

— Он на электричке приезжал, чтобы неприметнее казаться.

— А напарника Барбарисыча вы тоже нашли? — торопливо спросила Лешка.

— А с чего вы взяли, что у Зеленина был напарник?

Чтобы Лешка ненароком не упомянула о Петюне, за нее ответил Артем:

— Потому что в тот вечер у него в доме кто-то был.

— Откуда вы знаете?

Артем замешкался с ответом, и ему на помощь пришел Ромка:

— Подглядели в окно и увидели в дальней комнате тень человека. Там в шторе щелочка была.

— А, — кивнул милиционер. — Мы и его арестовали. Этот человек занимался сбытом фальшивок, он приезжал за очередной партией. Так что забудьте обо всем и живите спокойно. Желаю вам хорошо отпраздновать Новый год и весело провести свои каникулы.

— Спасибо. И вам того же. То есть с наступающим. А вы знаете, зачем Барбарисыч фальшивки делал?

— Конечно, знаем. Он бабочек разводить собирался. Глупая затея!

Анатолий Семенович выбросил сигарету и взял пакет, намереваясь уйти, но Ромка его удержал:

— Постойте! А как вы узнали, что эти деньги у нас?

— На то мы и милиция, чтобы все знать. Ну, счастливо оставаться. — Капитан взмахнул рукой с пакетом и покинул беседку.

— Сообщник Барбарисыча на машине приезжал, не скажете? — в спину ему крикнул Ромка.

— Нет, тоже на электричке, — не останавливаясь, бросил Анатолий Семенович и ускорил шаг. Поэтому Ромкин вопрос о том, кому принадлежала зеленая тачка, повис в воздухе. А Лешка сказала:

— Далась тебе эта тачка! Да мало ли кто на ней приезжал? В Медовке полно людей живет.

— Это верно. А жаль! Я думал, что расследование еще только начинается, а оно уже закончилось…

— И твоя помощь не понадобилась. — Артем потрепал Ромку по плечу и вспомнил о своем медовском приятеле: — Надо Петюне сказать, что его обидчика поймали. Пусть спит спокойно.

— А вот я рад, что все позади, и мы, наконец, избавились от этих несчастных долларов, — заявил Славка, а Лешка мрачно заметила:

— Анатолий Семенович не прав: затея Барбарисыча была вовсе не глупой, а хорошей и нужной. Одного не пойму: при чем тут Андрей? Зачем он за Мариной с Максимом ехал?

— Скоро мы узнаем и это, — с горестным вздохом сказал Ромка.

ГЛАВА XIV Наклейка на стекле

Славка со спокойной душой отправился к своей бабушке, а трое друзей вернулись домой и стали звонить Андрею. Соединиться с ним оказалось непросто: его сотовый по-прежнему не отвечал, а на работе он еще не появлялся. Ромка засел за телефон, а Лешка с Артемом принялись разглядывать фотографии, из-за которых им не удалось выспаться: один комплект Ромка оставил себе.

Марина с орхидеей была невероятно хороша. Ну, прямо как актриса, подумала Лешка и тут же вспомнила, что Марина и есть актриса. Интересно, как прошли ее кинопробы? И не завез ли ее куда-нибудь этот подозрительный Максим? Впрочем, никакой он не подозрительный, ведь настоящий преступник уже пойман.

А Артем задержал взгляд на том снимке, где Лешка подносила к орхидее свою бабочку. Ее крылья и Лешкины глаза совпали по цвету, а розовый цветок прекрасно гармонировал с ее золотистыми волосами. Если бы Ромка задумал создать художественную композицию, вряд ли бы она удалась ему лучше.

— Роман, можно мне взять себе кое-что на память? — спросил Артем.

— Бери, что хочешь, — великодушно разрешил Ромка.

— Тогда я возьму эту, и эту, и еще вот эту…

Артем отобрал с десяток фотографий, и первой из них была с Лешкой и бабочкой. От этого Лешкино настроение, как столбик опущенного в кипяток термометра, мгновенно взлетело вверх.

Ромка продолжал тыкать в телефонные кнопки. Когда Андрей, наконец, откликнулся, он решил не тянуть резину, а спросил сразу же:

— Андрюша, привет! Скажи, пожалуйста, ты зачем за нашей машиной следил?

— Ни за кем я не следил. С чего ты взял? — ответил Андрей недовольным голосом.

— Я тебя засек! И в центре, и у «Рижской».

— Ну и что, я там утром проезжал.

— Нет, Андрюшенька, ты за нами от самого Марининого дома ехал! Почему ты не хочешь сказать мне правду? Не бойся, я тебя не подведу.

— Сначала ты мне скажи, как вы оказались в той машине?

— Очень просто. Мы пришли к Марине, а этот парень как раз подъехал к ее подъезду. Ну, я ее и попросил, чтобы она к нему села. А нам с ними по пути было, и он нас почти до дома подбросил.

— А зачем ты ее просил?

— Как зачем? Чтобы она на кинопробы не опоздала. И мне самому это было надо. Видишь ли, Максим — это тот самый парень, который ей в Париже бабочку подарил. Помнишь, она рассказывала, как ей принесли живую открытку? А потом Лешка такую же бабочку в Медовке на пожаре нашла. И такая же у нас по дому летала. Это, оказывается, не Лешкины глюки, она и вправду была! Ну, я и подумал, что Максим может быть причастен к пожару. Но теперь все разъяснись, преступника, к сожалению, уже поймали, и Максим не виноват…

— Максим, говоришь?! — не дослушав Ромку, вскричал Андрей. — А я-то смотрю — лицо знакомое! Так вот это кто!

— Ну да, Максим, — подтвердил Ромка. — Так зачем ты их преследовал?

— Я обещал Марине отвезти ее на студию, но опоздал, в пробке застрял. Перед Новым годом всюду жуткие заторы. И телефон мой, как назло, разрядился, и зарядка куда-то делась, в общем, я не смог ее предупредить, что задерживаюсь. А когда к ее дому, наконец, подъехал, то увидел, как она в чужую машину садится. И вы с ней! Вот я и поехал следом, сам не знаю зачем. А выходит, если бы не ты, она бы меня дождалась!

Чувствовалось, что Андрей очень расстроен из-за несостоявшегося свидания.

— Андрюша, не переживай, — вклинилась в их разговор Лешка. — Марина не очень хотела ехать в той машине. Если бы не Ромка, она б тебя дождалась.

— Вечно он влезает, куда не надо! — Андрей рассердился еще больше, бросил трубку, и телефон разразился короткими гудками.

— Обиделся! А чего обижаться, когда я ему все объяснил? — подув в трубку, вопросил Ромка. — Интересно, откуда он знает этого Максима?

— Какая теперь разница? Главное, что все выяснилось, — сказал Артем и поднялся. — Пойду я, пожалуй, мне еще в магазин надо, мама просила меня елочных игрушек подкупить. У нас елка огромная, и она боится, что украшений не хватит. Не сходите со мной?

— Обожаю покупать елочные игрушки! — с энтузиазмом воскликнула Лешка. — И нам они тоже нужны. Рома, ты пойдешь?

— Пойду, что ж мне теперь остается…

Бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, Ромка вышел в прихожую и медленно снял с вешалки свою куртку. Артем подмигнул Лешке и легонько пихнул его в бок:

— Все еще страдаешь, что всех преступников без тебя изловили?

Лешка погладила брата по головке, как маленького:

— Ну скажи, разве это плохо, что все разъяснилось?

— Ничего хорошего, — пробурчал Ромка. — Я надеялся, что сам его найду. И отомщу за Барбарисыча!

Однако в магазине, оказавшись среди блестящих елочных украшений, он вмиг забыл о своих переживаниях. Если бы у него было много денег, он бы тут все скупил: и огромные сверкающие шары, и покрытые матовым снегом домики, и переливающиеся шишки, и мишуру. Какая все же жалость, что Славкино богатство оказалось ненастоящим!

Глаза у Ромки разбегались, он прыгал от одной полки к другой и хватал все подряд.

— Лешка, вот этот шар возьми. А ты, Темка, вот эту шишку. И этот дождик! И гирлянду еще — вдруг все ваши перегорели? А не перегорели — все равно пригодится, елка ярче станет, — убеждал он друзей.

Под его диктовку Артем с Лешкой набрали целую тележку игрушек и, отстояв очередь к кассе, с набитыми доверху пакетами вышли на улицу. Мороз к этому времени усилился, пошел легкий пушистый снежок. А машин у магазина скопилось видимо-невидимо. Все спешили приобрести новогодние подарки и запастись продуктами к праздничному столу.

Один автомобиль преградил им путь, и им пришлось его обходить. Это был «Форд», как у Максима, только синего цвета. А с дерева вдруг свалился огромный ком снега, попал на заднее стекло и рассыпался серебряными искрами. Наклонившись, Лешка слепила снежок и кинула его туда же. Снежок развалился, стекло осталось чистым.

— Ты что, обалдела?! — вытаращился на нее Ромка.

— Я хотела узнать, какой останется след.

— Снег не липнет, потому что мороз. А зачем тебе это?

— Проверить кое-что. Помнишь, я говорила, что у меня в голове что-то вертится? А ты сказал, что само вспомнится.

— Ну и? Вспомнилось?

— Да! На заднем стекле той машины, что стояла в Медовке, было светлое пятно. Мне тогда показалось, что это снег. А теперь я думаю, что это наклейка. Круглая такая…

Ромка чуть не уронил пакет с игрушками:

— Как у Максима? С Эйфелевой башней?!

— Не знаю, я далеко стояла. Может быть, Славик заметил?

— Верно, надо у Славки спросить, видел ли он ту липучку. А если видел, то, значит, не зря я подозревал этого Максима! Это значит, что он в этом деле все же замешан!

— Не факт, — спокойно возразил Артем. — Максим был в Париже, оттуда у него и наклейка.

— Но чтобы на такой же зеленой тачке?! И в то же самое время, когда Барбарисычу куколок бабочек привезли? Не может такого быть! А менты или работать не хотят, или вообще ничего не соображают! Ничего, я их вразумлю! И Анатолию Семеновичу докажу, что у Барбарисыча был еще один сообщник, самый главный, который и взорвал его дом, а вовсе никакой и не бомж-бандит. Лешка, держи пакет и дай мне мобильник, я свой дома оставил.

Всучив сестре пакет, Ромка тут же позвонил Славке и спросил, видел ли он на заднем стекле зеленого автомобиля круглый стикер.

— К-кажется, видел, — запинаясь, ответил Славка.

— Что на нем было нарисовано?

— Я не разглядывал. Но что-то было. На ножках.

— Похоже на Эйфелеву башню?

— Похоже! Даже очень. А зачем тебе это?

— У Максима на заднем стекле наклеена точно такая же липучка. Понимаешь? Это значит, что он — напарник Барбарисыча!

— Не обязательно, он же был в Париже и купил ее там.

— И ты туда же? — рассердился Ромка. — Ладно, пока. — С азартом в горящих глазах он вернул сестре ее телефон: — Это нельзя так оставить. Надо действовать! Темка, ты бы с чего начал?

Артем по-прежнему оставался спокойным и рассудительным:

— Я бы проверил алиби Максима, то есть выяснил бы, чем он занимался в позапрошлую ночь и не мог ли он находиться в Медовке. А уж потом я сделал бы выводы.

— Я его об этом уже спрашивал, а он сказал, что и не слышал даже о таком поселке. Врал, конечно! Значит, надо найти к нему другой подход.

— Согласен. Займемся этим сразу же после Нового года, — кивнул Артем.

— Что?! — вскипел Ромка. — Ну уж нет, я ждать не буду! Вы как хотите, а лично я займусь этим прямо сейчас! И с чего начинать, я знаю сам. В первую очередь я переговорю с Андреем.

— Тогда звони по домашнему, я тебе свой мобильник больше не дам, там уже деньги кончаются, — сказала Лешка.

Ромка так и сделал. Прибежав домой, он соединился с Андреем, и по всей квартире разнесся его громкий возбужденный голос:

— Андрюша! Это снова я. Скажи, пожалуйста, откуда ты знаешь этого Максима?

— Мы с ним когда-то в одном доме жили, нас в один детский сад водили. А потом наша семья переехала на «Бабушкинскую», и встретил я его лишь однажды, совершенно случайно: на городской олимпиаде по химии за соседним столом с ним оказался. Это еще в восьмом классе было. И больше мы не виделись, потому я и не узнал его сразу. У тебя все? — холодно осведомился Андрей. — Тогда пока!

Услышав короткие гудки, Ромка растерянно оглянулся:

— Он еще почему-то на меня обижается, а я не успел у него адрес Максима узнать. Темка, попроси ты, он тебе не откажет.

Андрей и впрямь сменил гнев на милость, когда ему перезвонил Артем. Он задал Темке несколько вопросов об Англии и под конец язвительно спросил:

— Что еще от меня твоему другу понадобилось?

— Узнать, где живет Максим, — объяснил Артем.

— В центре, в огромном доме, недалеко от «Маяковки», возле Триумфальной площади. Мы в одиннадцатой квартире жили, а он — в двадцать седьмой.

Лешка быстро подсунула Артему бумажку с ручкой, и Андрей продиктовал ему свой бывший адрес.

— А как туда позвонить?

— Не знаю. Никогда я ему не звонил и не собираюсь. А что вы затеяли? — запоздало встревожился Андрей. — И о каком таком пожаре мне говорил твой дружок?

— Андрей, мы тебе потом все расскажем, а сейчас, извини, нам крайне некогда. Спасибо и пока.

Артем быстро завершил разговор, так как Ромка схватил бумажку с адресом и улетучился. Они с Лешкой догнали его лишь у метро, огромными прыжками проскочили эскалатор и влетели в вагон. Там, с трудом переводя дыхание, Лешка спросила:

— А что ты собираешься говорить Максиму?

Ромка думал недолго:

— Скажу, что Марина послала нас к нему за парижскими фотографиями, вот что!

— Ну, сказал ты ему это. Дальше что?

— На них ведь не одна Марина, но и он сам должен быть. К тому же я постараюсь незаметно его заснять, а потом съезжу в Медовку и покажу там его фотографии для опознания. Если он — напарник Барбарисыча и приезжал к нему на зеленой тачке, то хоть кто-нибудь его да видел! А еще можно поискать у него дома какую-нибудь улику. Вдруг мне повезет и что-нибудь найдется, ну, что-нибудь такое…

— Фальшивые деньги, например, — хмыкнул Артем.

— Все может быть!

— А если его дома нет? — нахмурилась Лешка.

— Подождем во дворе.

— Да, — тяжко вздохнул Артем, — приехал человек домой после напряженной учебы в другой стране, чтобы отдохнуть от трудов праведных, так нет же — вместо отдыха он должен мерзнуть у чужих подъездов! А я отвык от морозов. В Англии климат мягче.

— Можешь вернуться, кто тебя звал! — буркнул Ромка.

— Ладно, ладно, я пошутил. Одного мы тебя не оставим, и ты сам это прекрасно знаешь.

ГЛАВА XV Долгие поиски

Большой дом на «Маяковке» друзья нашли сразу. Подошли к подъезду, набрали на домофоне цифру «семь», и женский голос спросил:

— Кто там?

— Мы к Максиму. Он дома? — осведомился Ромка.

— Нет, на работе. А вы кто?

— Его знакомые, нас к нему за фотографиями прислали. Откройте, пожалуйста!

— Извините, но без него я не стану никому ничего отдавать, — холодно ответила женщина.

— Так я и знала, — жалобно вздохнула Лешка.

Ромке и самому ужасно не хотелось оставаться на морозе.

— Что ж нам, обратно уезжать? — в отчаянии вскричал он и по какому-то наитию прибавил: — А еще, Дарья Кирилловна Гридина нас просила передать вам привет. Вы ее помните?

— Заходите, — внезапно подобревшим голосом сказала женщина.

Домофон щелкнул, Лешка потянула за ручку дверь, и она легко открылась.

— Молодец, нашел пароль, — похвалил Ромку Артем.

— Какой еще пароль?

— Как какой? «Дарья Кирилловна». Вроде как — «Сезам, откройся!».

— Это потому, что наша Дарья Кирилловна — человек хороший, и все ее любят, — сказала Лешка.

— Вот видите, какой я умный!

Гордый собой, Ромка вышел из лифта. Их встретила женщина средних лет:

— Вы, значит, тети Дашины знакомые?

— Да-да, — закивала Лешка. — Это Артем, это Рома, а я Оля. А вы…

— Татьяна Даниловна, — подсказала женщина.

— Мы знаем, — заявил Ромка и для пущей убедительности прибавил: — А еще нам известно, что ваш Максим с Андреем в один детский сад ходили.

— Сколько лет прошло, как они отсюда уехали, а никто Дарью Кирилловну не забыл, — тепло улыбнулась женщина. — Для нас, ее соседей, она образцом была: всегда такая стильная, красивая. А сейчас она какая? Постарела, должно быть?

— Нисколечко! — воскликнула Лешка. — Она все такая же молодая. А ваш Максим скоро приедет?

— Обещал скоро. Да вы не стойте, раздевайтесь и проходите. Может быть, чайку хотите с мороза?

— Нет-нет, мы уже пили, — отказался Ромка.

— Что это с ним? — шепнула Артему Лешка. — Он никогда ни от чего не отказывается.

— Закон графа Монте-Кристо: в доме врага ничего не едят, — тихо ответил он.

Однако Ромка о графе-мстителе в этот момент не думал, он просто не собирался сидеть на одном месте. Он повесил на вешалку свою куртку, вошел в большую комнату и огляделся. Интерьер небедный. Новая мебель, двери с витражами. Интересно, какие деньги пошли на эту обстановку, настоящие или фальшивые?

— Мороз все сильнее становится… Татьяна Даниловна, вы не слышали, потепление ожидается? — светским тоном осведомился он.

— По телевизору говорили, что скоро все растает, — отозвалась женщина.

— Это хорошо, можно будет на дачу съездить. А у вас дача есть?

— Дача? Да как тебе сказать… И есть, и нет. Когда-то взяли мы участок за тридевять земель от Москвы, да так ничего там и не построили, и вот теперь думаем — то ли продать его, то ли пусть подождет до лучших времен.

— А мы думали, что вы лето в Медовке проводите. Дарья Кирилловна, кажется, об этом упоминала. Или я что-то путаю?

Брови женщины сдвинулись и слились в одну извилистую линию:

— Медовка, говоришь? Название знакомое, но я там не была. В тех краях, кажется, раньше госдачи строили.

— А не Максим, случайно, вам о ней говорил?

— Нет, не он.

Ромка заглянул ей в лицо.

— А мы там его машину видели. Позавчера и вчера утром. Может быть, он туда к кому-нибудь в гости ездил? С ночевкой.

Ромкина «удочка» не сработала. Женщина лишь вздохнула:

— Нет, позавчера Максик дома был. Всю ночь, бедняга, за компьютером просидел, какой-то отчет составлял. Так что ты ошибся. — Она подошла к окну и громко вздохнула: — Кажется, только вчера лето было, а уже Новый год на носу. Как время-то летит!

И все люди, подумала Лешка, к празднику готовятся, а не по чужим домам преступников ищут. Интересно, а каким будет ее праздник? С Ромкой, мамой и папой? Или все же с Артемом?

— Тема, ты поговорил со своими родителями насчет Нового года? — тихо спросила она.

— Нет пока, — ответил Артем.

А Ромка продолжал свой допрос:

— А свою машину ваш Максим никому не давал? — с последней надеждой спросил он и снова получил отрицательный ответ:

— Нет, она у нас под окном стояла. Ночью какой-то непонятный шум внизу раздавался, потом звук мотора автомобиля. Я испугалась: никак, наш «Форд» угоняют? К окну кинулась — слава богу, он на месте.

Убедившись, что Максим к пожару не причастен, Ромка уселся в кресло и потянулся к вазе с печеньем:

— Вы, кажется, чаек нам предлагали?

— Надумал? Сейчас принесу.

Татьяна Даниловна удалилась на кухню, а Лешка зашептала:

— Рома, зачем тебе чай? Дома попьешь. Скажи, что передумал, и пошли отсюда! Ясно же, что Максим ни в чем не замешан.

— Теперь уже неудобно отказываться. — Ромка вдруг увидел на журнальном столике две стопки фотографий и окликнул хозяйку: — Можно посмотреть?

— Посмотри, — расставляя чашки, разрешила она. — Это те самые парижские фотографии. Максик их в спешке дома забыл.

Артем с Лешкой тоже подсели к столику и принялись разглядывать снимки. Отдельную пачку составляли изображения самого Максима: на пароходике, на набережной Сены, на фоне Эйфелевой башни, за столиком уличного кафе… А на других была Марина — и одна, и вдвоем с подругой, и в большой компании. Оторвавшись от Марины, Ромка вернулся к первой пачке и вдруг заметил на одном из снимков человека с пакетом. На пакете отчетливо виднелась Эйфелева башня.

— Темка, Лешка, видите? Пакет! Такой же, как тот!

— Что ж тут странного? — пожал плечами Артем. — Где еще быть такому пакету, как не в Париже?

Тут из коридора донесся скрежет ключа, и в гостиную вошел Максим. Глаза его округлились:

— Что за явление? Откуда вы взялись?

— Мы за фотографиями, — пискнула Лешка.

— Правда? — Максим вдруг обрадовался. И не просто обрадовался, а прямо-таки просиял. — Вас Марина прислала?

— Ммм, — промычал Ромка.

— А почему она мне не позвонила? Я бы их сам ей завез. Мне не трудно, даже наоборот!

— Нам тоже нетрудно, — быстро ответил Ромка и, вскочив, сунул ему снимок парня с пакетом: — Скажи, пожалуйста, не этот ли человек надоумил тебя послать Марине бабочку?

Бегло взглянув на фотографию, Максим покачал головой, нашел другую и указал на невысокого мужчину средних лет:

— Вот этот. Однажды за завтраком мы заговорили с ним о подарках, он и подсказал мне — купить живую открытку.

— Какая у него машина?

— Не знаю. Мы с ним не друзья и после той поездки ни разу не встречались. Я даже имя его забыл.

— Жаль, — протянул Ромка. — А стикер с Эйфелевой башней для своей тачки ты в Париже купил?

— Ну да. В нашей гостинице, в сувенирном киоске.

— Значит, и он мог купить такой же?

— Мог, конечно. Их там все покупали. А в чем дело?

Ромка в мгновение ока нашел ответ:

— Мы в школе собрались инсектарий устроить, чтобы бабочек разводить, и хотели поговорить со знающим человеком. Как бы нам с ним связаться? Помоги, пожалуйста!

Максим на минутку задумался и со словами: «Надо посмотреть, не осталось ли у меня его визитки», — ушел в другую комнату. К Ромкиной радости, он выел оттуда с золотистой картонкой и прочитал вслух:

— Сергей Юрьевич Антипов. Теперь я и сам вспомнил, как его звали. Позвонить ему, что ли, с Новым годом поздравить?

— Не надо, не звони! — Ромка выхватил у него визитку. — Если ты не против, мы ему сами от тебя привет передадим, вместе с фотографией. Можно ее взять?

— Берите.

— Спасибо!

Не допив чай, друзья быстро оделись и распрощались с радушными хозяевами. У лифта Ромка вспомнил о пачке «Мальборо» в бардачке «Форда» и кинулся обратно.

— Макс, зачем тебе сигареты, если ты не куришь? — напрямик спросил он, когда Максим открыл дверь.

— Для друзей, — спокойно ответил парень, разрешив тем самым последнюю загадку, мучившую Ромку.


На улице Лешка сказала:

— Надо бы Марину предупредить. Боюсь, ей не понравится, что мы действуем от ее имени.

— Надо, — согласился Ромка. — Предупреждай.

— Ну уж нет! Ты это все затеял, ты и звони.

Ромка нашарил в сумке телефон и еще до того, как Марина отозвалась на его звонок, покраснел до самых ушей.

— Марина! Здравствуй. Это я, Рома. Как прошли пробы?

— Еще не знаю, жду звонка, — ответила девушка.

— А мы для тебя у Максима фотографии взяли. Те, которые он дома забыл. Когда их тебе завезти?

К Ромкиному огорчению, Марина никакой радости не выразила, а воскликнула с нескрываемым раздражением:

— Зачем вы к нему поехали? Кто вас просил?!

— Мы думали, тебе приятно будет…

— Не надо за меня решать, что мне приятно, а что нет. И впредь так не делайте!

— Извини, пожалуйста. До свидания. — С обескураженным лицом Ромка повертел в руках телефон. — Она почему-то не рада.

— Потому что ей нравится Андрей, а не Максим, вот почему, — прозорливо заметила Лешка. — А сказать ему об этом она стесняется, хотя и всячески дает понять. А он из-за тебя теперь будет думать, что она к нему тоже неравнодушна.

— Ты так считаешь? Впрочем, я и сам это вижу, — горько вздохнул Ромка. — Тогда я ей объясню, что это нужно для дела. — Он нажал было на кнопку, но звонить вдруг передумал: — Сделаю это завтра, когда найду напарника Барбарисыча.

— Уже завтра? — поднял брови Артем. — И как же ты его найдешь?

— Элементарно! Подъеду к его фирме, — Ромка потряс полученной визиткой, — и позырю на его тачку. Если она зеленая, с дугами и наклейкой — значит, это он и есть. Согласитесь, что еще одного такого совпадения уж никак не может быть! Поедете со мной?

— Посмотрим.

Артем заглянул к ним за своими елочными игрушками и ушел — родители позвали его домой. А Лешка с грустью подумала о том, что им снова не удалось побыть наедине, и все из-за Ромки. Опять он спутал все ее планы!


Проснулась Лешка от звона посуды. На электронных часах светилась цифра «шесть». За окнами завывал свирепый ветер, метель яростно билась в стекла. Завернувшись в одеяло, она вышла на кухню. Там ее брат, полностью одетый, торопясь и обжигаясь, стоя пил кофе.

— Рома, ты куда?!

От неожиданности Ромка сделал огромный глоток и громко закашлялся.

— Как куда? Смотреть на тачку Антипова! Надо подстеречь его еще до работы. Я уже и Темку разбудил. А ты спи, если хочешь.

— Ну уж нет, я с вами!

Лешка вмиг умылась, оделась, вывела во двор Дика, а вот позавтракать не успела — Ромка не стал ее ждать. Артем — с хмурым лицом — уже стоял во дворе. По его взгляду было видно, с каким настроением он расстался с теплой постелью.

— Ты бы еще раньше нас поднял! — воскликнул он и всю дорогу на пару с Лешкой злился на Ромку, и не напрасно: рабочий день в учреждении на Большой Серпуховской улице начинался в девять часов.

— Говорили тебе! — прочитав вывеску, воскликнула Лешка.

— Можете уезжать, если не хотите узнать, кто устроил взрыв, — огрызнулся Ромка. Он и сам любил поспать и собирался на каникулах каждый день валяться до двенадцати, а то и позже, а не вставать в самую темноту, чтобы торчать на улице, на ветру и морозе.

— Да хотим мы, хотим! Но зачем зря мерзнуть?

— А давайте зайдем туда! — Ромка указал на круглосуточный магазин на противоположной стороне улицы.

В магазине обнаружилось маленькое кафе, торгующее чаем с горячими бубликами. И это было очень уютно — стоять в тепле у высокой стойки и наблюдать, как от стакана отделяется пар, и греть о него озябшие руки. Покупателей было мало, за темным окном мерцали разноцветные огни, и Лешке вдруг показалось, что они находятся в неведомом аэропорту и готовятся к вылету в какую-то далекую страну. Куда бы она хотела поехать? В Англию, в Стоунхендж, вот куда, и вместе с Артемом. Но и здесь хорошо. С ним ей везде хорошо!

Ромка отчасти разделял ее мысли. Откусив сразу полбублика, он огляделся с довольным видом:

— Темка, а здесь клево, правда? Тепло и уютно. Чем тебе не зал ожидания? Хоть мы и встали рано, зато будет что вспомнить.

— Это точно, нет худа без добра, — ответил Артем и улыбнулся Лешке.

— Совсем без худа скучно жить, — глубокомысленно изрек Ромка и прилип к окну: к учреждению подъехал первый, черного цвета, автомобиль. Следующая машина оказалась изумрудно-зеленой, но из нее вышла женщина.

Вскоре автомобили стали прибывать один за другим. Друзья покинули магазин, Ромка всучил Артему фотографию Антипова и, сказав: «Он может и пешком прийти, поэтому дежурьте у входа», — побежал к очередному зеленому автомобилю. Потом к следующему — таких машин было много. Он проверял их все, и без дуг тоже — преступник мог их снять. Но бегал Ромка зря. Мужчина со снимка вышел из серебристого «Опеля», и Ромка не обратил на него никакого внимания. Зато его узнала Лешка и шагнула навстречу:

— Простите, пожалуйста, вы Антипов?

Мужчина с удивлением оглядел незнакомую девочку:

— Да, я…

— Вам Максим, с которым вы в Париже были, привет передает.

— И фотографию. — Артем вручил мужчине снимок.

— И еще он просил поздравить вас с Новым годом, — подбежав к ним, прибавил Ромка.

Мужчина с недоумением посмотрел на свою фотографию.

— Спасибо, конечно. Но он мог ее и по электронке выслать, а не вас по морозу гонять.

— А… А вы в Медовке были? — Несмотря на несовпадение автомобилей, Ромка на всякий случай задал свой коронный вопрос, но Антипов, по-прежнему недоумевая, не выразил никаких «преступных» чувств.

— Где?

— Это такой дачный поселок.

— Нет, я никогда там не был.

— А бабочек вы разводите?

— Что? Каких еще бабочек?!

— Максим нам говорил, что вы ему рассказывали про бабочек и посоветовали купить живую открытку.

— Возможно… Я сам как-то одной своей знакомой подарил живую бабочку.

— И только? А не знаете, кто их разводит? Кто покупал в Париже куколок?

К глубокому Ромкиному разочарованию, Антипов покачал головой:

— Извини, друг, но сие мне неизвестно.

Заметно сникнув, Ромка сказал «до свидания» и повернулся, чтобы уйти. И вдруг мужчина его остановил.

— Погоди! Может, девушка… Одна девушка из нашей группы как-то за обедом завела разговор о бабочке. Я, правда, ее почти не слушал…

— Как ее звали, эту девушку? — тут же ожил Ромка.

Антипов, вспоминая, наморщил лоб.

— Кажется, Тамарой…

— А где она живет?

— Вот уж не знаю! Я с ней отношений не поддерживаю.

— А как она выглядит?

— Девушка как девушка. Обыкновенная.

— А она… курила? Не помните?

— Вроде да. Но я не уверен. Всего вам доброго, и привет Максиму.

Антипов скрылся за стеклянной дверью, и Ромка радостно подпрыгнул:

— Видите, не зря мы приезжали! И как это я сразу не сообразил, что напарником Барбарисыча могла быть женщина?! Ну конечно, на пожаре теток было полно, и она могла затесаться среди них, чтобы узнать, что да как, а потом незаметно смыться оттуда на зеленой тачке. И Петюне она угрожала хриплым шепотом потому, чтобы он не разобрал, кто перед ним — мужик или тетка! Надо у Максима спросить, что ему о ней известно. Жаль, я не знаю, как ему позвонить, думал, что больше это уже не понадобится. У Марины неудобно спрашивать… Люди, придется нам к нему съездить! Может, он еще дома.

— Поедем? — Лешка взглянула на Артема в полной уверенности, что он не откажется. Ведь Ромку одного не оставишь. Но Артем вдруг покачал головой:

— Роман, давай лучше завтра. Я уже пообещал девчонкам… Или ты забыл, что у нас встреча?

Каким еще девчонкам?! Какая встреча? Почему она о ней ничего не знает? Лешка перевела встревоженный взгляд на брата, а Ромка поморщился и стукнул себя по лбу:

— Ну да, как я мог забыть! Мы же у Наташки Тихоновой собираемся. Там весь наш класс будет. В прошлый раз мы из-за дачи пойти не смогли, а теперь надо.

Лешка вдруг почувствовала себя жутко несчастной. Выстроенный ее мечтаниями прекрасный мир внезапно рухнул, и осталась черная пустота. А она-то, глупая, надеялась, что весь день Артем будет с ней! И что он всегда хочет быть только с ней, а о Наташке она и думать забыла. Она-то забыла, а он помнит! Вчера поздно вечером к нему было не дозвониться, видно, он с ней болтал. И тот вечер на даче для него, наверное, ничего не значит… Ну да, он же не хотел там оставаться, это Ромка его заставил. И когда Артем говорил, что они с Ромкой — его лучшие друзья, то именно это он и имеет в виду, а ничего больше. И, должно быть, вовсе не с ней, а с Наташкой он мечтает встречать Новый год и поехать в Стоунхендж…

Эта мысль повергла Лешку в еще большее уныние, а затем в ней взыграла гордость. Ну и ладно, пусть Артем идет и целуется со своей Тихоновой, она плакать не будет, а тоже куда-нибудь пойдет! Вот только куда? Решение пришло мгновенно.

— Ой, я тоже память потеряла! — всплеснула она руками.  Меня же Светка в свою компанию пригласила!

— В какую еще компанию? — удивился Ромка. Светка общительностью не отличалась, и он это отлично знал.

— В новую. Я и сама толком не знаю, кто к ней придет, но там должно быть весело. Она с этими ребятами недавно познакомилась, когда к бабушке ездила.

— Но ведь еще утро, и мы всюду успеем! Быстренько съездим к Максиму, потом к Тамаре — и все. А не хотите, я сам.

— Вообще-то, время еще есть, — пошел на попятную Артем. — Так и быть, сопроводим тебя, чтобы ты никуда не делся. Поехали?

Он ждал Лешкиного ответа, и она немного помолчала, прежде чем согласиться. В метро она то и дело поглядывала на часы, чтобы подчеркнуть, как важно для нее вовремя попасть к Светке, а ее воображение рисовало Артема в обнимку с Наташкой: что ни говори, а Тихонова — первая красавица класса, и он не может не отвечать ей взаимностью. Артем же постоянно хмурился — видимо, боялся не успеть к началу вечеринки. И только Ромка был всецело поглощен расследованием и всю дорогу разрабатывал план разоблачения преступницы.

Максим оказался дома, и лицо его опять украсилось широченной улыбкой.

— Вас ко мне Марина прислала?

На этот раз Ромка не посмел хитрить:

— Нет, не она. Мы отыскали Антипова, и он сказал, что бабочками в вашей группе интересовалась некая Тамара. Помоги нам ее найти, пожалуйста.

— Но я никого из своей группы больше не видел! Как мы в аэропорту все расстались, так и дружба кончилась.

— И фотографии ее у тебя нет?

— Может, и есть. Заходите.

Максим нашел групповую фотографию и указал на светленькую, ничем не примечательную девушку. Если она и была в Медовке, то никто из друзей ее там не заметил.

— Позвони, пожалуйста, в ту фирму, где вы брали путевки. Ведь там должны быть все ваши данные, — попросил его Ромка.

Максим покорно взялся за телефон, и сотрудники туристического агентства пошли ему навстречу. Через пару минут у него были адрес и номер телефона Тамары Кречетовой.

— Улица Миклухо-Маклая, — схватив листок, прочитал Ромка. — Это где ж такая?

— У метро «Беляево», — подсказал Артем мрачным голосом, а Лешка снова демонстративно посмотрела на часы и тоже нахмурилась. А когда они оказались на улице, она вновь подчеркнула, как важно ей вовремя попасть к Светке.

— Рома, может, все-таки перенесем этот визит? Это же далеко, мы всюду опоздаем! А Тамара эта никуда не денется.

— Нетушки! — топнул ногой Ромка. — Я ничего не собираюсь переносить, тем более на следующий год. Хочу сегодня, прямо сейчас, увидеть ее тачку! Или хотя бы разузнать, какого она цвета. А вас я не держу, сказал же.

— Ну что ж, съездим и туда, но в последний раз, да? — Артем призвал Лешку в союзницы, и она кивнула:

— Так и быть.


Добравшись до станции метро «Беляево», друзья нашли нужный дом — серая длинная девятиэтажка терялась в глубине квартала между такими же домами-близнецами. Во дворе стыли автомобили, среди них была и зеленая, но без дуг и наклеек.

Ромка завидел паренька с елкой и шагнул ему наперерез:

— Эй, послушай, ты из этого дома?

— Не-а, я в гости иду.

Полная пожилая тетка с мусорным ведром сама подошла к ним:

— Вы кого ищете?

— Мы-то? Тамару. Знаете ее?

Тетка обернулась, замахала обеими руками и закричала на весь двор:

— Тамара! К тебе ребята пришли.

От группы стоявших у забора подростков отделилась девочка в белой шапке и подбежала к ним:

— Здрассьте. Вы ко мне?

— К тебе, к тебе, — подтвердила тетка, но Ромка покачал головой и заглянул в бумажку с адресом.

— Извините, но нам нужна другая Тамара. Из двадцать восьмой квартиры. Не знаете, кстати, какая у нее машина?

— У нее нет машины, — ответила Тамара номер два.

— А где у нее дача?

— И дачи у нее нет.

— Ты точно знаешь?

— Точно. А хотите, я вас к ней отведу?

— Веди, — согласился Ромка.

Лифт вознес их на седьмой этаж. Обитательница двадцать восьмой квартиры вышла к ним, держа в руке синий стеклянный шар, из чего следовало, что она наряжает елку.

— Здравствуйте, Тамара. С наступающим Новым годом! Мы вам вашу фотографию от Максима привезли! — торжественно провозгласил Ромка.

— От кого?

— От Максима. С которым вы были в Париже. Вот, возьмите. А еще он нам сказал, что вы там куколок покупали.

— Кукол? — не расслышав, переспросила девушка. — Не покупала я там никаких кукол! У меня пока что нет детей.

— Вы не так поняли, — заторопился Ромка. — Я имел в виду не игрушки, а куколок бабочек. Сергей Юрьевич Антипов нам сказал, что вы бабочек разводите. Может быть, вы поделитесь с нами опытом?

— Сергей Юрьевич? Ну да, был у нас такой. Но с чего он взял, что я кого-то развожу?

— Значит, мы ошиблись… Извините. А не вас ли мы пару дней назад в Медовке видели? — закинул Ромка свою старую удочку.

— В какой еще Медовке?! Я две недели на улицу носу не показывала, болела. Сегодня впервые в булочную вышла.

На лестничной площадке было холодно, и девушка зябко поежилась. Она говорила уверенно и спокойно, и никто не усомнился в ее искренности.

— А кто же тогда занимается бабочками? — в полном расстройстве воскликнул Ромка. — Не мог же Антипов все это выдумать? Кто-то же ему о них сказал?

Тамара немножко подумала и промолвила:

— Он, должно быть, спутал меня с Юлей. Вот она как-то раз действительно завела разговор о тропических бабочках. О том, какие они бывают, чем питаются и сколько живут. Оказывается, их можно в комнате держать, как свежесрезанные цветы, и даже гораздо дольше.

— А как ее найти, эту Юлю?

— Не знаю, мы с ней не подруги.

— И фотографий ее у вас нет?

— Нет.

— Ну что ж, извините еще раз. До свидания.

— Да не за что. Всего вам хорошего, — доброжелательно отозвалась девушка.

ГЛАВА XVI Едкий табак

— Надеюсь, ты не собираешься искать еще и Юлю? — спустившись во двор, спросил Артем.

— Это уже слишком! — в тон ему воскликнула Лешка.

Но Ромка впал в азарт, и его ничто не могло остановить. Порадовавшись, что он не забыл записать номера телефонов Максима, Ромка ему позвонил и прокричал в трубку:

— Оказывается, нам нужна Юля, а не Тамара. Пожалуйста, разузнай, где она живет!

— Юля Соколова?

— А сколько у вас было Юль?

— Одна.

— Хоть в этом повезло! Ну, значит, ее адрес скажи.

— Юлины координаты у меня где-то были, — порадовал Ромку Максим. — Подожди, я тебе перезвоню. Вскоре Максим сообщил, что адрес Юли он нашел и, мало того, сам их к ней отвезет, если они с минутку подождут его у станции метро «Октябрьская».

— Класс! — обрадовался Ромка. — А вы, если так хотите, можете уезжать.

— Ты хитрый, — сказал Артем. — Хорошо знаешь, мы тебя не бросим, и этим пользуешься. Но к Юле — это последний визит, понял? Иначе я на тебя обижусь!

— Ладно, ладно, — закивал Ромка, а Лешка удивилась.

— Интересно, зачем Максиму тратить на нас свое время? Или он сам хочет увидеть эту Юлю?

— Какая разница? Главное, что нам не придется искать ее дом, и мы быстрей освободимся.

Однако «минутка» растянулась больше чем на час — Максим, как назло, застрял в пробке. Декабрьский день короток, скоро стало смеркаться. Ранняя иллюминация, вспыхнувшие огнями елки вновь напомнили ребятам о наступающем празднике.

— Так можно и Новый год пропустить, — с досадой сказал Артем и принялся звонить Тихоновой, чтобы предупредить ее об их с Ромкой опоздании. Наташка ему что-то долго втолковывала, а он ее заверил, что в этот раз все равно к ней придет, что бы ни случилось. Тогда Лешка изобразила еще большую досаду, отошла в сторонку и позвонила Светке. Они говорили о всякой ерунде, и Лешка при этом громко смеялась и всячески подчеркивала, как она ждет не дождется предстоящей встречи.

— Сообщил бы нам Юлин адрес, мы бы и сами до нее добрались, — попрекнул Ромка Максима, когда тот наконец подрулил к ним на своем «Форде Фокусе». — Зачем тебе понадобилось с нами ехать? Делать, что ли, тебе больше нечего?

— Да ты понимаешь, — неожиданно робко сказал Максим, — мне захотелось тебя кое о чем спросить…

Ромка насторожился:

— Спрашивай.

Голос Максима сделался более доверительным:

— Хочу пригласить Марину в свою компанию, встречать Новый год, и не знаю, как она к этому отнесется. Как ты думаешь, согласится она?

— А у нее все давно распланировано. И вообще, она занята. У нее жених есть! — неожиданно для всех и для самого себя выпалил Ромка.

Максим оторопел:

— Жених?! А она мне о нем ничего не говорила!

— Ты ведь ее не спрашивал, зачем же ей самой говорить? А ты его знаешь. Это Андрей Гридин, твой бывший сосед.

Резко переменившись в лице, Максим чуть не врезался в идущую впереди машину.

— Что, теперь ты не повезешь нас к Юле? — испугался Ромка.

— Уже везу, — буркнул Максим.

— Тогда скажи, что она за человек?

— Юля — очень хорошая девушка. Мы с ней как-то целый день по Парижу гуляли, но потом, — Максим вздохнул, — я встретил Марину.

— А Юля осталась одна? — Лешка пожалела эту незнакомую ей девушку.

— Нет, она сразу же познакомилась с парнем из другой группы и стала проводить время с ним.

Оставшуюся часть дороги в машине царило молчание. Лешка всей душой сочувствовала Максиму. И зачем только Ромка сказал ему про Андрея? Не его это дело — встревать в чужие отношения!

Юля жила в самом центре. Темноволосая, высокая и стройная, в праздничном, с блестками, платье, она была красивее Тамары, но, разумеется, не шла ни в какое сравнение с Мариной. Увидев перед собой Максима в компании незнакомых подростков, девушка удивилась:

— Здравствуй. Что это ты вдруг? Проходите. Чаю не предлагаю, скоро ухожу, за мной должны заехать.

— А мы ненадолго. — Максим вошел в комнату и сел на ближайший стул. Друзья остались стоять. Ромка огляделся. Медлить было некогда, и он сразу взял быка за рога:

— Юля, скажите, пожалуйста, как разводить тропических бабочек?

— Что? Бабочек? С чего ты взял, что я их развожу? — Она вопросительно взглянула на Максима, но тот пожал плечами: дескать, информация получена не от него.

— Вы об этом другим рассказывали, — пояснил Ромка.

— Да не было такого!

— А кто их разводит?

— Понятия не имею.

Юля подошла к зеркалу, подушилась, и в воздухе разлился приятный аромат французских духов.

— А машина у вас есть?

— Есть. «Тойота».

— Зеленая?

— Нет, белая.

Выяснив, что и в МедовкеЮля никогда не была, Ромка исчерпал список своих вопросов и с хмурым видом направился к двери. Облегченно вздохнув, Максим вскочил со стула.

— А зачем вам эти бабочки? — задержала Ромку Юля.

— Мы у себя в школе хотим устроить такой сад, специальный… И нам Тамара сказала, что вы знаете, как это делается.

— Странно! Впрочем, какой-то разговор об этом у нас с ней был. Ты сказал о саде, я и вспомнила… С Тамарой и еще с одной девушкой мы как-то гуляли по Люксембургскому саду и увидели там очень красивую бабочку. А мой друг перед этим рассказал мне, сколько они живут и чем питаются, и я поделилась с ними этими сведениями, только и всего.

— Кем этот ваш друг работает?

— Арт-менеджером в одной компании. — Услышав телефонный звонок, девушка улыбнулась: — А вот и он. Да, Виктор, я уже спускаюсь, — сказала она в трубку, и все пошли к выходу.

Вот и все! Сейчас Ромка поговорит с этим Виктором, тот ему тоже скажет, что он не разводит никаких бабочек, и назовет еще кого-нибудь, кто этим занимается, и Ромка захочет поехать еще и туда, но больше они ему не поддадутся: Артем настоит на том, чтобы перенести все эти дела на будущее. И они с Ромкой пойдут веселиться к Наташке, а ей, Лешке, придется тащиться к Светке и дохнуть там от скуки, спускаясь в лифте, думала Лешка. Она вышла из подъезда и, ничего не замечая вокруг, направилась прямо к «Форду» Максима. И, только взявшись за ручку его дверцы, она увидела прямо за «Фордом» почти такую же зеленую машину.

Зато Ромка был начеку.

— «Лада-111». Это что ж за тачка? — услышала Лешка взволнованный шепот брата.

Она прошла вперед, посмотрела на заднее стекло и похолодела. Там красовалась знакомая наклейка с Эйфелевой башней! Потом — на номер. Там были буквы «К» и «А» и цифры — «пять» и «четыре».

Водитель «Лады» их заметил не сразу. Он вышел из машины, чтобы встретить Юлю. Друзья при виде его обомлели. Это был не кто иной, как их знакомый милиционер!

— Анатолий Семенович! — удивленно воскликнул Ромка. — А вы тут как… почему?

— Ты что-то путаешь, — поравнявшись с ним, с улыбкой сказала Юля. — Это мой друг, Виктор.

— Да нет же, это Анатолий Семенович!

Сказав вновь прибывшему «привет», Максим тоже опроверг Ромку:

— Это парень из соседней группы, он с нами в Париже был.

— Но как же? — Ромка оторопело всмотрелся в лицо самозванца. — Вы не милиционер? Не капитан?

А оказавшийся вдруг каким-то Виктором «Анатолий Семенович» прошелся взглядом по узнаваемой Ромкиной куртке, глаза его злобно вспыхнули, и он, не сказав никому ни слова, быстро вернулся в свою машину и включил зажигание.

— Виктор, ты куда? — крикнула Юля.

— Сейчас вернусь. Забыл одну вещь, — ответил он из окна, и «Лада» заскрежетала колесами по снегу.

— Он тачку бросит и скроется! Его нельзя отпускать! Темка! Звони в ментовку! — закричал Ромка.

Не понимая, что происходит, Юля в своих легких туфельках заметалась по обледеневшему тротуару. Максим поймал за руку Лешку:

— В чем дело?

— Он — преступник! Это… Долго объяснять…

Лешка тоже выхватила свой сотовый и, пока Артем звонил в милицию, соединилась с Андреем. В нескольких словах обрисовав ему ситуацию, Лешка попросила его ускорить приезд милиционеров.

А «Лада» уже развернулась. Сейчас она исчезнет, и пиши пропало! Допустить такого Ромка не мог, а потому он бросил сумку на снег и погнался за машиной. Догнал, неуклюже подпрыгнул, ухватился за дуги и завис над багажником.

— Что он делает! С ума сошел! — Жутко испугавшись за брата, Лешка понеслась за ним. — Рома, прыгай! Рома, упадешь!

Но Ромка не спрыгнул, он немного подтянулся на руках и оказался на гладкой, заиндевелой, невероятно скользкой крыше машины. Если бы не эти дуги, он бы на нее сроду не залез, но и с ними он едва держался и очень жалел о том, что он не гимнаст и не эквилибрист. «В новом году серьезно займусь спортом», — пообещал себе Ромка и пополз дальше.

А «Лада» уже подкатила к арке. Дорожка к ней была извилистой, и Лешка побежала напрямик. Перепрыгивая через заваленные снегом кусты и не глядя по сторонам, она вылетела на другую дорожку, и встречный автомобиль ужасно, на всю улицу, завизжал шинами. Если бы Артем — а он бежал следом — не толкнул ее резко в сторону, лежать бы Лешке под колесами!

Водитель резко затормозил, прокричал им какую-то грубость и проехал мимо. «Ладу» было уже не догнать.

— Неужели ее не задержат?! — на бегу прохрипела Лешка.

— Должны задержать, — ответил Артем, удерживая ее за руку, чтобы она ненароком не угодила под какой-нибудь другой автомобиль.

Их нагнал Максим, подбежала и ничего не понимающая Юля. На улице стал останавливаться народ — подросток, висевший на крыше автомобиля, привлекал к себе всеобщее внимание.

И тут все увидели, как Ромка достал что-то из кармана своей куртки и свесился вниз. Окно со стороны водителя было закрыто, и он по нему застучал. Преступник опустил стекло, вытянул руку и ухватил непрошеного пассажира за рукав, пытаясь стянуть его вниз. Не сопротивляясь, Ромка опустился еще ниже и резко взмахнул левой рукой. А в следующую секунду «Лада» круто свернула вбок и правой фарой врезалась в столб. Ромка свалился с крыши и остался лежать на дороге. Лжемилиционер открыл дверцу и, держась обеими руками за глаза, выскочил из машины. Он выбежал прямо на проезжую часть и чуть не попал под мчавшийся с большой скоростью джип. Отпрянув к обочине, он нагнулся, потер грязным снегом глаза и, неуклюже петляя, побежал дальше, к переулку, но поскользнулся на ледяной дорожке, неловко взмахнул руками и упал. К нему бросились люди.

Тем временем Лешка с Артемом оттащили громко стонавшего Ромку с дороги. Лешка присела на корточки и приподняла его голову:

— Ты разбился, да?! Тебе очень больно?!

— Я вызову «Скорую», — торопливо сказал, Артем.

Ромка яростно замотал головой, отчего стало ясно, что она у него совсем не пострадала:

— Не надо мне никаких «Скорых»! Темка, беги туда, к этому типу, а то еще удерет!

Убедившись, что Ромка цел и невредим, Артем убежал сторожить преступника. А Лешка осталась с братом.

— Ты можешь подняться? — спросила она.

Ромка коснулся руками грязного ледяного асфальта и взвыл от боли. Лешка потянула его за куртку и помогла сесть. А он со стоном: «Ой-е-ей, как же больно!» — сунул ей под нос свои ладони.

— Лешк, посмотри, что у меня тут! Я не успел надеть перчатки, а дуги-то железные, обледенелые, и руки к ним прилипали, я их отдирал. Они опять прилипали, и я их опять отдирал…

На вздувшиеся, ободранные до крови Ромкины ладони было страшно смотреть. Он дул на них, жутко морщась и продолжая стонать:

— Теперь придется тебе мою сумку таскать, я сам не смогу. Где она, кстати?

— У Максима. Ладно, потаскаю. Вставай, пожалуйста, а то простудишься!

Чтобы не касаться Ромкиных ладоней, Лешка потянула его за запястья и помогла брату встать. А преступник в окружении группы людей все еще сидел на снегу.

— Рома, а что случилось с Анатолием Семеновичем, то есть с Виктором? Что ты с ним сделал?

— Я его ослепил, — хладнокровно сообщил Ромка.

— Что?! Чем?!

— Табачком. Не бойся, это не навсегда. Представляю, как у него глаза, щиплет!

Злорадно усмехнувшись, он почесал руки и опять взвыл от боли.

— Тебе бы перевязку сделать… А каким табачком?

— Своим, каким же еще! Забыла, как я его из «Примы» смолол? Такой порошочек получше газа из баллончика будет! Баллончик на ветру и не помог бы, газ мог в меня попасть. Лешк, теперь наконец до меня дошло, кто делал у Славки обыск! Анатолий Семенович, вернее, Виктор, хотел у него по-тихому свои фальшивки изъять, а когда он их там не нашел, то позвонил нам.

К ним подошел Максим, опустил на снег Ромкину сумку.

— Ну как, друг, пришел в себя? Молодец, ловко ты его отделал!

— Я такой, — расцвел Ромка.

Максим взглянул на дорогу и увидел приближавшийся к ним темно-вишневый автомобиль Андрея. Лицо его потускнело.

— Вы до дому без меня доберетесь?

— Конечно, — ответила Лешка. — Спасибо тебе за все.

— Не за что.

Максим быстро ушел, и Лешка печально посмотрела ему вслед:

— Это из-за тебя он такой расстроенный! Зачем тебе надо было говорить то, чего и вовсе нет? С чего ты взял, что Андрей — Маринин жених? Они же недавно познакомились.

— Ну и что? Раз они друг на друга запали, то и поженятся. К тому же я обещал Андрею искупить свою вину, вот и искупил. Эх, был бы я хоть чуточку постарше…

— Был бы ты постарше, она бы, конечно, выбрала тебя, а не его!

Лешка вложила в свои слова как можно больше правдоподобия, и Ромка мечтательно улыбнулся. Сам он ничуть не сомневался, что так бы все и случилось.


Следом за Андреем подъехала милиция, друзья объяснили им, кто такой Виктор, рассказали о сгоревшем в Медовке доме, о погибшем Барбарисыче и фальшивых долларах. Когда Виктора увезли, Андрей уехал тоже. Как истый журналист, он не мог пропустить такое интересное дело, чтобы не описать его потом в своей газете. А друзья пешком потащились к метро.

— А я знал, что так и будет, — самодовольно заявил Ромка. — Вот Славка-то удивится! А вы не хотели ехать!

Лешка скептически покачала головой:

— Тебе повезло, что Анатолий Семенович, то есть Виктор, оказался Юлиным знакомым. А если бы нет?

— Тогда бы я разыскивал его немного дольше, только и всего. Цепочка все равно бы к нему привела. «Если у веревки есть один конец, то, значит, есть и другой». Так утверждает закон Мэрфи!

— Если бы Марина не ездила в Париж, ты бы никого не нашел.

— Но тогда это была бы совсем другая история.

Артем признал правоту своего друга:

— Ты у нас герой. И хорошо, что все хорошо кончилось. — Он вставил талон в щель турникета и пропустил Ромку вперед — из-за больных ладоней тот не мог сам это сделать.

— Бедненький, теперь ты не сможешь пойти к Наташке, — лицемерно посочувствовала брату Лешка, втайне надеясь, что и Артем останется с ним.

— Почему это? — восстал Ромка. — Я пойду! Только умоюсь и переоденусь, а то я запачкался весь.

— Надо же рассказать классу о своих подвигах, — усмехнулся Артем. — Жаль, что ты этого не услышишь.

Лешка гордо вскинула голову:

— Сто раз еще услышу. А сегодня у меня есть дела поважнее!


Ромка вернулся с вечеринки радостным и возбужденным. Видно, он сумел произвести ожидаемое впечатление на одноклассников, поразить их своим геройством.

— Классно повеселились! Эй, а у Светки хорошо было? — окликнул он Лешку.

— Лучше не бывает, — ответила она и легла, отвернувшись к спинке дивана, за которой уже ничего не лежало. Вот и закончилась вся эта история с бабочками и фальшивыми деньгами. И все мифы о том, что бабочки приносят счастье — сплошные враки! Никакого счастья у нее нет, одни страдания. И от Нового года ей ждать нечего… И вообще, все плохо!

С такими безутешными мыслями она и уснула.


На следующее утро, тридцать первого декабря, Лешка, как всегда, погуляла с Диком и, по-прежнему не ожидая от жизни ничего хорошего, вернулась домой. Но не успела она вставить ключ в дверь, как ее открыл Ромка. Лицо его выражало верх блаженства.

— Лешка, кричи «ура!». Знаешь, где мы будем встречать Новый год? У Темки! Его предки всех нас к себе позвали, без всяких наших уговоров. Класс, да?

— Класс, — вымолвила она, все еще не веря своему счастью. Неужели все-таки сбылось то, о чем она боялась даже мечтать?

— А еще — Дарья Кирилловна звонила. Они с Серафимой Ивановной третьего января в Болгарию едут, а нас у себя второго ждут. С Темкой. И Славку мы с собой прихватим.

На этом чудеса не закончились. Спустя некоторое время к ним пришел Артем с большой орхидеей, такой же красивой, как и та, которую подарил Марине Ромка. Артем вручил цветок Лешке и, слегка запинаясь и волнуясь, сказал, что он хотел подарить ей такой цветок еще тогда, у киоска, когда Ромка решил навестить Марину, но — постеснялся. А еще у него в руках была какая-то легкая коробка. Он поставил ее на стол и велел выгнать из комнаты Дика. Коробка оказалась непростой, а термической. Лешка сама ее открыла, и оттуда выпорхнула огромная голубая бабочка. Сверкая крылышками, она взлетела вверх, покружила над елкой и села на ветку, украшенную серебристым шаром.

— Какая красивая! — восторженно прошептала Лешка. — Еще лучше, чем та, которую Дик слопал!

— Это тоже морфида. Ее нужно кормить бананами, выдержанными в сахарном сиропе, и она проживет у тебя все каникулы.

И можно загадать желание! Лешка зажмурилась. Чего же ей надо еще?

— А помнишь, ты говорил, что хочешь снова поехать в Стоунхендж? — не сводя с подарка глаз, как бы между прочим, спросила она. — И не сказал, с кем.

— Конечно, с тобой, — просто сказал Артем, и сердце ее затрепетало, как крылья бабочки.

Значит, она страдала зря? Сама, из-за своей неуверенности, создала себе проблему и оттого мучилась? Чтобы окончательно в этом убедиться, она еще более равнодушным тоном поинтересовалась:

— Ну и как там Тихонова? Хорошо у нее было?

— Нормально. Там весь наш класс собирался, а я мечтал с ребятами повидаться. Жаль, что тебе надо было к Светке, а то б ты с нами пошла.

— А Темка боялся, как бы ты там себе кого не приискала, — выдал друга Ромка.

Артем неожиданно покраснел, а Лешка схватила свою орхидею и побежала ставить ее в воду.


И на этом счастье тоже не кончилось. Весь день и вечер прошли как в прекрасном сне, а новогодняя ночь была еще лучше! После того как часы пробили двенадцать, четверо друзей — к ним троим присоединился Славка — вышли на улицу, зажигать бенгальские огни. С неба падали легкие снежинки, они таинственно переливались в свете цветных гирлянд, обвивавших деревья и большую нарядную уличную елку, и был салют, и Лешке казалось, что она попала в какую-то волшебную страну, где чудеса — самое обычное явление. И у нее не было сомнений, что и весь следующий год будет таким же чудесным — ведь как его встретишь, так и проведешь!

ЭПИЛОГ

Второго января друзья позвали с собой Славку и отправились к Дарье Кирилловне. И ей, и Серафиме Ивановне они принесли в подарок по большой орхидее.

Их там уже ждали. Дарья Кирилловна усадила ребят за празднично накрытый стол и, подперев рукой подбородок, с интересом оглядела всех четверых:

— И что же у вас произошло? Хочется услышать историю из первых уст. Колитесь! Кто первый?

К рассказу приступил Ромка. Он начал с того, как Славка ехал в электричке, и какой-то старик в унтах обменял его пакет с учебниками и кроссовками на свой, с двумястами тысячами долларов. И как они радовались свалившемуся на них богатству, и как придумывали, на что они потратят деньги, пока не появился Артем и не просек, что это не настоящие доллары, а фальшивки. И как потом в Медовке они встретили этого самого старика в унтах и узнали, где он живет.

— Лешка встретила, — справедливости ради добавил Славка. — И Лешка же нашла выпавшую из пакета куколку. И бабочку на пожарище тоже обнаружила Лешка.

— Это да, — кивнул Ромка. — Ну, а потом я у бомжа-бандита — он напротив Барбарисыча во флигеле жил — пистолет увидел. А ночью дом Барбарисыча взорвался, а на другой день, на месте пожара, мы снова этого бандита встретили, но потом он пропал, и мы подумали, что он на зеленой тачке скрылся. А оказалось, тачка та — не его, и во всем был виноват не он, а мент, то есть человек в ментовской форме, который тоже там крутился. Но это все потом выяснилось, а сначала мы побывали у Марины…

— Если б не Марина, то ничего бы и не открылось, — снова встрял Славка. — Ты плохо рассказываешь, не по порядку… — Внезапно он замолчал и прислушался.

В прихожей послышался шум, и в комнату вошел Андрей, да не один, а с Мариной.

Дарья Кирилловна поднялась навстречу девушке:

— Мариночка, я уже знаю, что кинопробы прошли удачно. Поздравляю! Очень за тебя рада.

— Мы все рады! — воскликнула Лешка. — Это потому, что к тебе бабочка прилетала.

— Наверное, — улыбнулась Марина и села рядом с Ромкой.

Дарья Кирилловна поставила перед ней новый прибор.

— А мы как раз о тебе говорили. О том, что ты помогла ребятам раскрыть преступление.

— Я? — удивилась Марина. — Я не помогала.

— Ты рассказала нам о бабочке, а потом познакомила нас с Максимом, и с его помощью мы вышли на преступника, — пояснила Лешка.

— А странный он, этот Максим, — заметила девушка. — Позвонил мне перед Новым годом, пожелал почему-то семейного счастья и отключился.

— А это из-за Ромки. — Лешка указала на брата. — Он ему сказал, что у тебя… — Она запнулась. — Пусть он сам скажет!

Марина повернулась к Ромке и строго сдвинула брови:

— Что еще ты ему сказал?

Ромка густо покраснел и опустил глаза.

— Ну, что у тебя уже есть жених…

— Что?! Жених?! И кто же это?

— Он! — Ромка ткнул пальцем в Андрея.

Андрей широко распахнул глаза, а потом схватил Ромку за больную руку и так крепко ее сжал, что мальчишка громко ойкнул.

— Спасибо, друг! Это был лучший поступок в твоей жизни! Ты выразил вслух мое самое заветное желание! А на Новый год все желания должны сбываться. Не так ли? — Очень серьезно он посмотрел на Марину.

— Но я об этом даже не думала, — тихо ответила девушка.

— А ты подумай! Я согласен ждать сколько угодно! — Андрей вдруг жутко смутился и, чтобы сгладить неловкость, снова обратился к Ромке: — Ну что, сыщик, ты уже все нам рассказал о своих подвигах?

— Нет еще. — Ромка поднял руки вверх и продемонстрировал всем свои ободранные ладони. — Видите, как я пострадал?

— Видим. Так что же бомж-бандит? — напомнила Дарья Кирилловна. — Какую роль он сыграл во всей этой истории?

— Наверное, он собирался ограбить своего соседа. Не зря же ночью он на купюру в сто долларов пялился, ту самую, что я перед тем Барбарисычу под дверь подложил. Хотел, должно быть, узнать, настоящая она или нет.

— Вовсе нет, — вдруг сказал Андрей, и все повернулись к нему. — К вашему сведению, никакого бомжа-бандита не было. За домом Зеленина следил капитан милиции Анатолий Медведев с целью выявить его сообщника!

— Анатолий Семенович?!

— Ну да, по отчеству он, кажется, Семенович. Все фальшивомонетчики рано или поздно засыпаются, и Зеленин не стал исключением. И тогда стало ясно, что в одиночку старик со сбытом денег справиться не мог — уж очень он был наивным и рассеянным. Однажды он перепутал банкноты и на рынке расплатился поддельной тысячерублевкой. Он в основном российские деньги делал, потому Медведев и изучал твою бумажку.

— Но вовсе не Медведев выследил сообщника старика, а сообщник — его, — хмыкнул Ромка.

— А почему же настоящий Анатолий Семенович его сразу не арестовал? — удивилась Лешка. — Он же видел незнакомого милиционера.

— Мало ли зачем человек в форме мог приехать в поселок? Может быть, он навещал свою больную бабушку? Но Медведев взял фальшивого капитана под контроль и на следующее утро собирался выяснить, откуда он там взялся. Не успел.

— Виктор, этот мент поддельный, всех перехитрил, — покивал Ромка. — И нас тоже — доллары у нас отобрал. То есть мы их сами ему отдали. Мало ему было тех, что они с Барбарисычем на свой парк собрали!

— Человеческая жадность не знает границ, — задумчиво сказала Марина, и Андрей с ней согласился:

— Этот человек и думать не думал о каких-то там парках с бабочками, он лишь воспользовался голубой мечтой своего знакомого старичка. Когда Виктор узнал, что у Зеленина появилось специальное печатное оборудование — тот его подобрал, когда недалеко от поселка разбился самолет, — и что сам старик — опытный гравер, то уговорил его преступить закон.

— Никакая, даже самая благая цель, не оправдывает нечестные средства, — вздохнула Дарья Кирилловна, и Лешка вспомнила доброе лицо старика, попавшегося на удочку пройдохе Виктору.

— И все равно его очень жалко, — сказала она.

— Если бы не Виктор, он бы вернул оборудование и уж, во всяком случае, им не воспользовался бы, — поддержал ее Артем.

— И если бы не мы, его убийца до сих пор гулял бы на свободе и тратил собранные на парк денежки! — уверенно вставил Ромка.

— Рано или поздно, но он все равно бы попался, — охладил Андрей его пыл. — Но вот парня, который, как ошпаренный, вылетел из дома Зеленина, не нашли и до сих пор не знают, кто он такой.

— А мы и это знаем! Это… — Ромка посмотрел на Артема, но тот со всей твердостью заявил:

— Он в этом деле не замешан, и мы его не выдадим.

— Что ж, можете не выдавать, но расскажите мне, зачем он приходил к старику? Я выведу его в своей статье под другим именем. Я уже начал ее писать. О том, как один человек мечтал о прекрасном саде, но стал преступником и поплатился за это.

— А когда она появится? — заинтересовался Ромка. — Я твоими статьями когда-нибудь воспользуюсь, ты не возражаешь. Когда сяду писать свою книгу.

— Конечно, воспользуешься. — Андрей подмигнул ребятам: вот уж который месяц Ромка собирался писать детективный роман, да только ему всегда что-то мешало. — А допишу я ее скоро, через пару дней. После того, как уточню еще кое-что, с вашей помощью. А хотите, я вам прочту начало?

— Хотим! — дружно воскликнула вся компания, а Артем придвинулся к Лешке и взял ее за руку.

Андрей пошел в свою комнату, но скоро вернулся с листками бумаги в руках и принялся читать:

— «Нарастающий самолетный гул нарушил спокойную тишину ближайшего Подмосковья. Воздушная трасса пролегала вдалеке от этих мест, и пожилой пенсионер, подняв глаза к небу, с удивлением поискал в нем серебристую железную птицу…»


Оглавление

  • ПРОЛОГ
  • ГЛАВА I Славкино богатство
  • ГЛАВА II Кого съел Дик?
  • ГЛАВА III Живая открытка
  • ГЛАВА IV Сюрприз
  • ГЛАВА V Невесомый панцирь
  • ГЛАВА VI Человек в унтах
  • ГЛАВА VII Бомж-бандит
  • ГЛАВА VIII Находка на пожарище
  • ГЛАВА IX Салон бабочек
  • ГЛАВА X Визит с орхидеей
  • ГЛАВА XI Пропавший свитер
  • ГЛАВА XII Странная слежка
  • ГЛАВА XIII Встреча в беседке
  • ГЛАВА XIV Наклейка на стекле
  • ГЛАВА XV Долгие поиски
  • ГЛАВА XVI Едкий табак
  • ЭПИЛОГ