ОДА БЛИЗОРУКОСТИБородицкая Марина Яковлевна родилась в Москве. Окончила ГПИ иностранных языков. Поэт, переводчик, автор лирических книг и стихотворных сборников для детей.* **Слава тебе, о бесшабашный хрусталик,и тебе, подруга его, строптивая роговица!Вы своей преломляющей силы не рассчитали,на далекую перспективу не дали мне подивиться.Никогда мне орлиным взором не охватить перспективы,а сидеть мне, уткнувшись носом в парчовую ряску,в плиссировку раковины, в поволоку сливы,придорожного лопуха кольчужную вязку.Я снимаю очки и вижу цветные пятнаи вокруг фонарей лохматые ореолы.Круговая порука близости. Нам понятно,чтбо художник имел в виду, мы ведь той же школы.Я снимаю очки — как будто бы остаюсь без кожи,а это я надеваю защиту от вашей вселенной:в трех шагах от меня вы можете корчить рожи,а я буду вам улыбаться улыбкой блаженной.Слава тебе, миопия! слава неправильной формеглазного яблока, удлиненного вроде грушовки,мелочам и подробностям, бусинам в птичьем корме,обнаженной лампочке в радужной растушевке!* **“Бог — это совесть”, — сказала бабушка Вера.Под утюгом орошенная блузка дымилась.Бог в этот миг, обнаружив меня у торшера,щелкнул разок по затылку, и вот — не забылось.Бабушка так говорила о глаженой блузке:“Вещь — совершенно другая! ведь правда? ты видишь?”С дедом они перекрикивались по-французски,только потом я узнала, что это идиш.Дед же Наум учил меня бегать и дратьсяи по-латыни ворчал, чтохомини хомо—волк. Я не верила деду, я верила в братство,в дружество, равенство, счастье и бегство из дома.А еще так смешно говорила бабушка Вера:“Честью клянусь”, не просто “честное слово”.“Бога гневишь, — вздыхала, — ну что за манера!Ты вот поставь-ка себя на место другого”.* **Господи, я не владею умами,я и собой-то владею с трудом,только дверями, дворами, домами,светом слабеющим, снегом и льдом.Господи, душами я не владею,вот ведь и эту придется вернуть, —только сугробами в сетке ветвей исветом, еще голубеющим чуть.Господи, я не владею сердцами,я и свое-то теряла сто раз,только хрущевок глухими торцами,светом из окон, слезами из глаз.* **Еще последняя нам сластьдана в наследство:сначала в отрочество впасть,не сразу в детство.О, там обиды велики,победы хрупки,но утешают пустяки:косынки, юбки.Там каждый взгляд, что бросилон,и вздох невнятныйс подругами обговорентысячекратно.Там можно сделать встречный шагкак одолженьеи целоваться просто так,без продолженья.* **Ласковая ты бабушка,история древнего мира:все картинками баловала,сладостями кормила.Был на диване триклиний,триумвират на кресле,триста спартанцев за шкафомвраз выдыхали: “Йесли!”Строгая ты учительница,история средневековья:все рисовала виселицу,все рифмовала с кровью.Всё же твои ужастикинаши питали грезы:Йорки шли на Ланкастеров,алые тлели розы...Злая ты, злая мачеха,нынешняя история,алчности математика,ненависти фактория.Ядерные пастилки,лагерное барокко —и ни единой картинки,ни одного урока.Тайм-аутЩепка лезет на щепку,точка на запятую,скрепка кусает скрепку,в скобочку завитую.Книжка с другою книжкойсхлопнулись второпях:дрожью дрожит чуть слышнойтом о двух корешках.Кошки поют на крышахславу бескровным войнам,ангел с трубою, слышишь,время играть отбой нами разливать по фляжкамто, что дается даромкошкам и деревяшкам,книгам и канцтоварам.* **В этот час, когда окна уже горятиз ноябрьской тьмы по краям фасадаи последние несколько дошколятмолчаливо ждут у крыльца детсада, —в этот час капризничает душа:ни гулять не хочет, ни даже в гости,у окна стоит, на стекло