Кружков Григорий Михайлович родился в 1945 году в Москве. По образованию физик. Поэт, переводчик, эссеист, многолетний исследователь зарубежной поэзии. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе Государственной премии РФ (2003). Постоянный автор «Нового мира». Живет в Москве. * * *Тенью пробегает по стене,Прячется, как ящерица, в щели.Никогда не представала мнеВ юной пене, как у Боттичелли.Как Афина, в шлеме и с копьёмИз моей главы не выходила;На рассвете огненным перстомГрозных слов на сводах не чертила.В горной чаще, темной и глухой,Путь не преграждала, как волчица;На балу пренебрегала мной,Да и не умел я волочиться.Одного хватало мне вполнеВзгляда недоверчиво-родного...Только ящерица на стене.Только буквица в начале слова.Al MonteBene non seppi; fuori del prodigioche schiude la divina Indifferenza…[1]Я видел дом, где родился Монтале.Из города зигзагом круто в горуидет дорога. Место это впорутому, кто сделал свой сальто-морталеиз вечности — сюда.Над самой кручей,как крепость, возвышается палаццо.Над ним лишь небо,есть где разгулятьсяорлу и ветру, молнии и туче.Внизу — всё, от чего, не видя блага,его глаза навеки отвернулись:толкучка мачт и генуэзских флагов,торгашеская узость тесных улиц.Вверху — пустого воздуха остуда,донесшееся восклицанье птичье,взлёт соколаи то, что выше чуда:небесбожественное безразличье.Корсо ДогалиГенуяПамяти Друзиллы ТандзиAvevamo studiato per l’aldilaun fischio, un segno di riconoscimento[2].в семьдесят лет женятся по любвичто было дальшемушка сломала лапкуи умерласколько хочешь свисти зовине досвистишьсялегче сыскать булавкув сердцелегче вынуть еебродит всю ночьпризрак под простынеюи качается хлопает высохшее бельемежду соседским окноми другой стеноюветер ночнойс улиц сдувает сорлистья бумажкивсё что цепляется слабоза мостовуювселенная катится как колесо,под горупо колеям своим и ухабамволнами ходитхолод сквозной с рекивремя-аптекарьчто-то толчет в своей ступкеножки твоей терпсихорыслишком тонкиручки и крылышкислишком прозрачны и хрупкиветер свистит в переулкахсвистни и тыможет быть отзоветсякакая-то искрасвистни не бойсяи до конца темнотыжди из-за двери балконнойответного свистаКороль червейПоднял шишку и держу в рукеИ дивлюсь необычайной шишке —Где-то там — от дома вдалеке —В райском лигурийском городишке.Плакавший когда-то над Муму,Разве знал я, как цветет агава?Палочку найду и подыму —Вот и будет скипетр и держава.Приосанюсь, погляжу грозней —Даже бровь насуплю шутки ради…Может, стану Королем червейПри каком-то будущем раскладе. * * * Искупаться мне в котлах,В молоке и в двух водах…Шершавая весна. Половичок,Прижатый ветром к выгнутой решеткеБалкона, как худая рубашонкаК торчащим рёбрам нищего, взлетаетИ падает во дворик. Пыль и солнце,И шелушенье губ, и отвращеньеК снующим в небе некрасивым птицам.Всё к одному — всё сводится к однойБрезгливой мысли — нежеланью жить,Брить морду, умываться и стареть.А тут еще весна на горизонте,И гарь, и отключение воды —Сперва студеной,а потом варёной… * * *Шарманка за окном на улице поёт…А. ФедоровБетономешалка под самым окномМешает, мешает, мешает уснуть,Рычит, и урчит, и гудит гудуном,И крутит, и мутит рассветную муть…Мешает, — и кажется, сам я в замесУложен, и в вязком растворе меняШатает, мотает, креня и гоня,И месит, и бесит неведомый бес.С трясучкою в теле, с надрывом всех жил,С больной погремушкой взамен головы