Медовый месяц с боссом [Джессика Харт] (fb2) читать онлайн

Харт Джессика Медовый месяц с боссом

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Куда бы вы отправились на медовый месяц?

Имоджен удивленно замерла, ее рука с папкой осталась висеть в воздухе.

— Медовый месяц? — осторожно переспросила она, боясь, что ослышалась.

Не в духе Тома Мэдисона задавать личные вопросы, особенно такие неожиданные. Порой утром в понедельник он спрашивал ее, хорошо ли она провела уикенд, но ответ его вряд ли интересовал. Поэтому девушка всегда ограничивалась коротким «да, спасибо», даже если выходные и оказывались совершенно отвратительными, что, откровенно говоря, случалось частенько.

— Да, медовый месяц, — с оттенком нетерпения повторил Том. Взяв у Имоджен папку, он открыл ее. — Ну знаете, он бывает после того, как вступишь в брак.

— Э… я в брак не вступаю, — пролепетала Имоджен.

Как будто у меня есть такая возможность, уныло подумалось девушке. Почти все ее приятельницы уже замужем, а ей, видимо, на роду написано оставаться одинокой — и вовсе не из-за собственной нерасторопности, как упорно твердила ее лучшая подруга Аманда. С тех пор как Эндрю объявил о своей помолвке, она с головой окунулась в поиски другого кандидата, но каким бы перспективным ни казался вариант поначалу, всякий раз в середине свидания Имоджен начинала подыскивать предлог уйти пораньше.

— Представьте, что вступаете, — пробубнил Том, проглядывая бумаги и ставя в нужных местах свою подпись. Его светлые глаза всегда напоминали Имоджен нержавеющую сталь — такие же холодные.

Он отложил ручку.

— Вы же женщина, Имоджен. — Факт, отмечаемый им впервые. Возможно, он и заметил это лишь сейчас. С его точки зрения, она вполне могла быть ходячим и говорящим офисным оборудованием. — Авторитеты утверждают — многие женщины начинают планировать свадьбу лет с шести, — заявил он, — так что у вас было достаточно времени на размышления.

— Это правда, но в шесть нас больше интересуют красивые платья и игрушки, — парировала Имоджен. — О женихе заботятся меньше, тем более о медовом месяце.

Нахмурившись, Том придвинул к себе следующую стопку бумаг.

— Следовательно, у вас таких мыслей не возникало?

— Не могу этого утверждать, — добросовестно призналась Имоджен, — но в своих фантазиях я никогда не шла дальше свадьбы. Оснований планировать медовый месяц у меня не появлялось.

— Теперь они у вас имеются. — Том мимолетно глянул на нее поверх очередного документа.

— То есть?

— Я хочу, чтобы вы спланировали медовый месяц, — его ручка летала по бумаге.

— Но… для кого?

— Для меня, — отчеканил Том, как будто удивившись ее недогадливости.

Имоджен уставилась на него во все глаза. А ведь удивляться нечему, вынуждена была признать она. Тому Мэдисону тридцать шесть, он одинок и очень, очень богат. Почему бы ему не жениться?

И внешне его нельзя назвать неприятным. Не сказать, что симпатяга, конечно, но высокий, пропорционально сложенный и в принципе привлекательный. Нет, не красавец. И все-таки…

Было нечто в линии его рта, что порой цепляло за душу. И при виде больших сильных рук мурашки ползли по коже.

Недоумение вызывало лишь то обстоятельство, что Имоджен работала на него уже шесть месяцев и за это время ни разу не сподобилась стать свидетельницей каких-либо эмоций с его стороны. Он ни разу не упомянул ничего, касающегося его личной жизни. Лишь благодаря Сью, своей приятельнице из отдела кадров, Имоджен знала о его статусе холостяка.

Зато профессиональная репутация у него будь здоров! В Сити его прозвали Мороженой Треской. Он славился завидным хладнокровием, с которым умел вести переговоры и вытаскивать прогоревшие компании из самых безвыходных ситуаций. Том Мэдисон несколько лет процветал в Нью-Йорке, сколотил там себе солидный капитал. А затем лондонская компания «Коллоком» сманила его к себе, посулив гигантское жалованье генерального директора.

Вот и все известные ей сведения. Имоджен никогда не встречала такого целеустремленного и настырного человека. Он словно и не человек был, а какой-то механизм.

Может, здесь я и не права, поспешила мысленно поправить она себя. Он слишком бесцеремонен и нетерпелив, чтобы быть машиной. Том Мэдисон в игрушки играть не станет. Даже это в нем заслуживало уважения.

И вдруг — медовый месяц!..

— Вы женитесь? — спросила девушка просто на тот случай, если все-таки неправильно поняла. Трудно было представить несгибаемого Тома хотя бы улыбающимся женщине, не то что делающим предложение. Им пришлось бы говорить о чем-нибудь, кроме работы. Забавно.

— Разве я не сказал?

— Нет, — чуть скованно ответила она. — Не говорили.

Интересно, какая у него невеста. Тоненькая, конечно. И, несомненно, красавица, мрачно решила Имоджен.

Да, богачи почему-то никогда не стремятся тратить деньги на простеньких девушек с несколькими лишними фунтами веса…

— Поздравляю. Когда же… все случилось?

— На новый год. — Том явно чувствовал неловкость, обсуждая столь личную тему.

— Во время поездки в Нью-Йорк? — удивилась Имоджен. Он точно уезжал один — она знала, потому что сама покупала ему билет, — а по нему не похоже, чтобы он мог провести романтический уикенд с незнакомкой. Тем более поспешно жениться.

— С Джулией мы знакомы около года, — Том словно прочитал ее мысли. Он подписал последний документ и сидел теперь с брюзгливым видом, вертя в пальцах ручку. Не слишком похож на счастливого влюбленного. — Но решение приняли четыре месяца назад, накануне моего отъезда в Лондон.

— Почему же вы ничего не рассказывали раньше?

— Полагаю, это было бы нецелесообразно. Пожениться мы собирались не раньше будущего года. Джулия — финансовый аналитик, ей требовалось уладить проблемы с работой. И потому я считал, времени достаточно.

Имоджен не знала, что сказать. На дикую страсть не похоже, но возможно, в иных обстоятельствах Том ведет себя по-другому.

— Так когда вы поженитесь?

— Через шесть недель.

— Шесть недель! — Значит, все-таки безумная страсть. — Боже, совсем скоро.

— Знаю.

Том сам услышал ворчливые нотки своего голоса и попытался перестроиться. Чуть больше оптимизма не помешает. В конце концов, брак был его идеей.

Вначале казалось — решение вопроса оптимальное. Джулия — птица высокого полета, как и он. Красивая, умная, успешная. Независимая. В ней сочеталось все, что Том ценил в женщинах. Их отношения удовлетворяли обоих, никто не предъявлял к другому никаких претензий, и Том представить не мог, что встретит кого-то еще, кто смог бы войти в его жизнь при столь минимальных усилиях.

Но стоило сделать предложение, и из холодной деловой женщины она в мгновение ока превратилась в сумасшедшую невесту, одержимую платьями, списками гостей и цветами. Тревожная метаморфоза. Остается надеяться, что после свадьбы все утрясется и войдет в обычную колею.

— Джулии захотелось устроить свадьбу в замке Ставели, — сообщил он Имоджен, которая, видимо, удивлялась, к чему такая спешка. — Мы предполагали, пройдет год после подачи заявки, но тут выяснилось, что замок могут предоставить в недалеком будущем, и Джулия тут же ухватилась за появившуюся возможность.

Все расчеты Тома полетели к черту. Предложение он старательно планировал, как и все, что делал. Он вообще предпочитал держать свою жизнь под строгим контролем. Спонтанность ему претила. Поэтому Том тщательно взвесил преимущества и недостатки, точно решил, что скажет Джулии. Ожидая услышать «да». И услышал.

Чего он не ожидал, это ее возбуждения. Он полагал, все и дальше может идти, как обычно. Работа Джулии в Манхэттене, его дела в Лондоне.

Никакой спешки. И бракосочетание следует подготовить обстоятельно.

Но Джулия разом опрокинула его планы. С каждым днем ее идеи становились все экстравагантнее, а уж когда стало известно, что замок освободится в ближайшем будущем, она совсем потеряла голову.

Том этого понять не мог. Он-то думал, Джулия разделяет его прагматическое отношение к браку. Она ведь согласилась, что они могут построить успешные отношения на базе взаимного уважения и влечения. Ее никак нельзя было назвать романтической дурочкой, забивающей себе голову нелепыми бреднями о любви, беспокоящейся о ерунде типа цветов и шариков в виде сердечек.

— Это так захватывающе, — поощрительно сказала Имоджен.

— Да, — согласился Том без особого энтузиазма. Имоджен легко говорить. Ей весь жизненный уклад не ломают. — На следующей неделе Джулия приезжает, будет заниматься подготовкой свадьбы. Ей придется разрываться между Лондоном и Нью-Йорком, поэтому может потребоваться ваша помощь.

— Конечно. Я сделаю все, что могу.

— Для начала займитесь вопросом с этим медовым месяцем. — Том придвинул к себе папку, явно по горло сытый обсуждением. — Свадьба на Джулии, но организовать медовый месяц она просила меня.

— Это по традиции дело жениха, — согласилась Имоджен, гадая, не послышалось ли ей в его голосе раздражение. Бедная Джулия! Интересно, знает она, как мало радуют ее жениха предстоящие хлопоты?

— Я ничего не понимаю в медовых месяцах, — пробурчал он.

— Это нетрудно, — чуть строго ответила Имоджен. — Ну просто каникулы. Вы везете невесту куда-нибудь отдохнуть в романтической обстановке, побыть наедине.

Том нахмурился.

— Что вы подразумеваете под романтической обстановкой?

Имоджен удалось вовремя удержаться, чтоб не округлить глаза.

— Зависит от вас. У всех разные понятия о романтичности. Как понимаете ее вы?

— Можете не спрашивать, — беспомощно откликнулся он. — Не знаю.

Вот так-так! Имоджен вздохнула.

— В таком случае выберите что-нибудь расслабляющее.

— Это должно быть нечто «особенное». — Том пальцами обозначил кавычки вокруг слова. — Джулия явно ожидает чего-то грандиозного.

— Не сомневаюсь.

— У меня нет времени планировать грандиозные каникулы.

Он критически оглядел Имоджен. После его прибытия в «Коллоком» Имоджен назначили его временным секретарем, пока он не подберет помощника по собственному вкусу.

Вначале Том был не особо впечатлен. Она казалась слишком юной, вид имела простецкий — совсем не такой, как у секретарей, к которым он привык. И опыта работы на высшем уровне у нее не было. Насколько Том понимал, ей сильно недоставало амбиций. Показательно, что лучшее, что смогла предложить ему идущая ко дну фирма, — секретарь с такими данными.

Со своими непослушными русыми волосами и вольным обращением с дресс-кодом, Имоджен всегда казалась Тому слегка расхлябанной. На столе у нее творилась полная неразбериха. Не будь Том так занят насущными вопросами реанимации фирмы, он настоял бы на более профессиональном работнике.

Поисками нового сотрудника он намерен был заняться, как только чуть разгребет первоочередные дела. К его удивлению, время показало высокую компетентность Имоджен. Конечно, ей не помешало бы выглядеть более подтянутой и наглаженной, но в остальном она оказалась более чем адекватной. И потому он пока отложил решение о ее замене.

— Вы — разумная женщина, — сказал он ей. — Я готов следовать вашим рекомендациям.

Разумная? Не тот комплимент, от которого сердце бьется чаще, сердито подумала Имоджен. Почему бы не назвать ее роскошной, или загадочной, или сексуальной? Разумная!

Все равно, его мнение повеселит Аманду, которая вечно попрекает ее неразумным отношением к мужчинам.

Вот и Тому Мэдисону романтики недостает. Да уж, некоторые мужчины в мечтах куда лучше, чем в жизни. В ее фантазиях Том медленно расстегивал ее блузку и покрывал горячими поцелуями шею. Легкими прикосновениями доводил до неистовства! Боже мой, как ты прекрасна! — восклицал он, бросая ее на кровать.

Ни разу в ее фантазиях он не назвал ее разумной женщиной!

Стоит порекомендовать ему в качестве идеального места для медового месяца разумных людей гостиницу из разряда «кровать и завтрак»! Жаль только бедняжку Джулию, которой и так предстоит натерпеться от такого жениха.

— Недавно я читала о прелестном местечке, — сказала она Тому.

…То был типичный вечер, Имоджен валялась поперек кровати, листая журналы, а Аманда красила ногти. По ходу дела подруги обменивались жалобами относительно отсутствия в их жизни хоть каких-то выдающихся событий. Имоджен нашла статью о роскошном курорте и показала Аманде. Та завистливо поахала. Потом их чуть удар не хватил при виде стоимости предлагаемых удовольствий…

— Там, правда, ужасно дорого, — честно предупредила Имоджен.

Он только отмахнулся, готовый расстаться с любой суммой, лишь бы избавиться от неприятных хлопот.

Может, сумма для него и впрямь ничего не значит, подумала Имоджен. Его личными финансами она не занималась, но, по общему мнению, Том Мэдисон ворочал миллионами. Только тратить их не тратил. Казалось, единственное, что его интересует, это работа. Имоджен никогда не заказывала ему столиков в дорогих ресторанах или билетов в театр, никогда не бронировала мест на частных самолетах или роскошных яхтах.

Может, Джулии он покупает бриллианты и другие дорогие подарки? Имоджен трудно было такое представить, но вдруг она ошибается?..

— Если деньги не проблема, остров Кокосов расписывают как ультраромантическое путешествие. Дом со всеми мыслимыми удобствами, пристань. Весь остров в вашем распоряжении. На ближайшем острове располагается большой отель, администрация каждый день присылает лодку — убраться и привезти еду. Если желаете, штатный повар может остаться и готовить для вас, но большинство клиентов — молодожены и просто хотят побыть наедине. Я видела снимки оттуда, — пошла в раж Имоджен. — Виды сказочные! Лагуна с белоснежным песком и гамак под кокосовыми пальмами… — Прижав папки к груди, она мечтательно вздохнула. — Честно, это настоящий рай! Как бы я хотела там пожить. Целыми днями бездельничать, только плавать и читать и…

Она хотела сказать заниматься любовью, но осеклась, испугавшись, не зашла ли слишком далеко. С таким боссом, как Том, о любви не поболтаешь.

— …ну и… вы понимаете… — промямлила она.

При виде краски на лице помощницы Том поднял бровь.

— Понимаю, — сухо согласился он, и — девушка могла поклясться — впервые со времени их знакомства она заметила мелькнувший в его глазах веселый огонек. Выражение его лица разительно изменилось, пульс Имоджен враз подскочил.

Вот это да! Столкнись она с этим раньше, фантазии ее могли бы быть куда опаснее! Хорошо, что теперь он уже помолвлен.

Через мгновение Том вернулся к обычной своей невозмутимости.

— Звучит неплохо. Забронируйте это для меня. Имоджен заколебалась. Речь о медовом месяце!

— Разве вы не хотели бы заняться этим сами?

— Нет, — сухо возразил Том. — Я бы хотел заняться работой.

— Но медовый месяц — очень личное дело.

— Да, а вы — мой личный помощник. Так, свадьба у нас… — К удивлению Имоджен, он сверился с календарем относительно даты, которая должна бы быть навечно выгравирована в его сердце. — Ага, двадцать седьмого февраля. Значит, той же ночью мы можем отправляться. — Увидев, что Имоджен открыла рот, добавил: — И не тревожьте меня сведениями о стоимости. Вообще, никаких подробностей, пожалуйста. Просто закажите все, что считаете нужным, и запишите на мой счет.

— Очень хорошо, — правильный ответ идеального секретаря. — Как желаете.

— Чего я желаю, — проворчал Том, — это чтобы меня не отвлекали. До свадьбы мне следует заключить важный контракт, так что я займусь им.

— …и я заказала для вас медовый месяц, — закончила доклад Имоджен. Том весь день отсутствовал в офисе, поэтому новостей накопилось много.

— Отлично, отлично, — рассеянно ответил Том, пробегая написанное глазами. Он не успел еще снять пальто, на плечах блестели невысохшие капли дождя.

— Вы не хотите узнать детали? Он нахмурился.

— Вероятно, все же придется. Джулия может спросить, что я устроил. Можете подготовить их для меня?

— Вот они, — Джулия подала ему палку. — Надеюсь, вы останетесь довольны. Не могу представить, где мне хотелось бы оказаться сильнее, особенно при такой погоде, — она кивнула на окно. По стеклу непрерывно стекали капли дождя.

Том открыл папку и начал проглядывать содержимое. Имоджен заметила — брови его поднялись при виде цены, но, к ее облегчению, он ничего не сказал. Недурно иметь возможность потратить пятизначную сумму и глазом не моргнув!

Он перелистнул следующую страницу.

— Отбытие двадцать седьмого… назад девятнадцатого марта?

— Вы велели мне заказать все, что я посчитаю нужным, — напомнила она ему.

— И вы считаете, мне удобно отсутствовать в офисе целых три недели?

Имоджен решила не дать себя запугать.

— Это ваш медовый месяц. Особенное время. Важно правильно начать супружескую жизнь, тем более, если можете себе это позволить. А вы, несомненно, можете.

— Я говорю не о деньгах, — нетерпеливо перебил он. — Но тратить столько времени…

— Я тоже говорю не о деньгах. «Коллоком» не рухнет, если вас три недели не будет. Тут вопрос приоритетов. Что для вас важнее, «Коллоком» или ваш брак?

Том уставился на личного секретаря с неприязнью. Ясно, какого ответа от него ожидают!

Он тоскливо подумал о днях, когда их с Джулией связывали ни к чему не обязывающие отношения. Уикенды в Нью-Йорке удовлетворяли обоих. Джулия вела свою деловую жизнь, уважала его личное пространство. Знать бы, ввязался бы я в эту женитьбу? — со вздохом подумал Том.

— Я поговорю с Джулией, — сказал он Имоджен, захлопывая папку. — Вряд ли ее устроят три недели.

Но Джулия была вне себя от радости.

— Спасибо за такой подарок, милый, — проворковала она. — Три недели! Дождаться не могу! Как будет прекрасно побыть наедине, как следует узнать друг друга!

Тому казалось, они знают друг друга. Иначе зачем жениться?

Он надеялся, Джулия захочет укоротить медовый месяц. Погоня за успехом была их общей отличительной чертой — по крайней мере до тех пор, пока Джулия не свихнулась на почве свадебных забот. Теперь она готова три недели валяться на пляже! Неужели ей не хочется знать, что будет твориться во время ее отсутствия? Не боится она упустить какие-нибудь возможности, сидя под кокосовой пальмой?

Это все Имоджен виновата, мрачно подумал Том. Не закажи она такой долгий отдых, Джулия и неделей бы удовлетворилась.

Когда Имоджен спросила его, желает ли он поменять билеты, Том рявкнул на нее, но потом вынужден был признать — дата останется прежней.

Мрачное настроение не покидало Тома и последующие два дня. Имоджен уж начала думать, не разорвала ли Джулия помолвку. Если Том и с ней так себя ведет, кто ее осудит?

Спрашивать, в чем дело, Имоджен не собиралась. Своя голова дороже. Оставалось только радоваться, что должность у нее временная.

Впрочем, скоро выяснилось — помолвка отнюдь не расторгнута. Однажды на столе у Имоджен зазвонил телефон.

— Приемная генерального директора.

— Привет. Имоджен? — зазвучал в трубке приятный женский голос. — Это Джулия, невеста Тома. Том сказал, вы согласились мне помочь в некоторых мелочах.

Эти мелочи обернулись списком, едва уместившимся на трех страницах. Правда, Имоджен вынуждена была признать — вела себя Джулия очень дружелюбно и благодарно. Не в пример Тому, она явно была в восторге от предстоящей свадьбы.

— Платье я шью здесь, — возбужденно сообщила Джулия. — Такое красивое! Я точно знаю, чего хочу. Я пришлю тебе эскиз — ты так была полезна в подготовке свадьбы. Хочешь?

Имоджен ничего не оставалось, как вежливо поблагодарить и сказать, что она будет счастлива увидеть.

— Тому не показывай! До свадьбы он видеть не должен!

Имоджен безуспешно попыталась представить, как обсуждает с боссом детали свадебного туалета его невесты.

— Не буду.

— Слушай, я сняла замок Ставели для свадьбы и приема, — продолжала Джулия. — Побывала там в последнее свое посещение Англии. Это так романтично! Я еще тогда решила — если буду выходить замуж, только здесь!

Потом она потребовала, чтобы Имоджен нашла для нее струнный квартет, обеспечила дорожку из лепестков роз, связалась с кондитером, составила список гостиниц, расположенных в нужном районе…

— Как ты добра, что не отказываешь мне в помощи, — щебетала невеста. — Из Нью-Йорка трудно устроить все, как полагается. Я так занята, дел по горло. Понятия не имела, сколько всего потребуется для свадьбы!

— Да, трудно уложиться в столь короткие сроки, — соглашалась Имоджен, думая вместе с тем, что не у всех есть женихи с персональными помощниками, на которых можно взвалить неприятные поручения.

— Да, знаю, это кажется странным, — смех Джулии показался Имоджен едва ли не безумным. — Но замок Ставели сумеют предоставить раньше — думаю, это знак судьбы. И я сказала Тому: зачем ждать?

Имоджен пробормотала что-то невнятное. Хочешь спонтанную свадьбу — устрой ее попроще, подумала девушка. Без лепестков роз и струнных квартетов. Хотя свадьба не ее, а у Тома с Джулией полно денег. Деньги всегда помогают оперативно решить множество проблем.

— Как Том? — спросила Джулия.

— Ну… отлично, — ответила Имоджен, мысленно сомневаясь, не следует ли доложить, что босс вне себя от страсти и нетерпения. — Много работает. Вы его знаете.

Джулия рассмеялась.

— Знаю. Разве он не душка? Истинный британец!

— Точно, — слукавила Имоджен. Том Мэдисон — душка? Любовь явно ослепила Джулию.

— Он на месте?

— Конечно. Я вас соединю.

Оставив Джулию на линии, Имоджен по внутренней связи позвонила Тому.

— С вами хочет говорить Джулия.

— Джулия? — рявкнул он.

— Ваша невеста.

— Чего ей надо?

— Она не сказала. Думаю, просто поболтать.

— У меня нет времени болтать, — раздраженно заявил он. — Скажите ей, я на совещании.

— Я уже сказала, что сейчас соединю вас.

Он обреченно вздохнул.

— Ну ладно.

Имоджен хмуро положила трубку. Хорош душка!

Ей было жаль Джулию. Судя по разговору с Джулией, Имоджен поняла — та на взводе. Ей требуются какие-то заверения, которые придадут ей бодрости и спокойствия. Вряд ли от Тома в его теперешнем состоянии она получит нужное.

Через пять минут Том ворвался в приемную. Сразу было ясно — настроение у него даже хуже, чем ожидала Имоджен.

— Эта возня со свадьбой переходит все границы! У меня нет времени обсуждать приглашения и свадебные обеды! И вы тоже тратите на это слишком много времени, — обвиняющее закончил он.

— Я не возражаю, — быстро ответила она. — Когда Джулия приедет, будет легче.

— Клянусь богом, лучше бы так!

— Вы должны пойти на уступки. — Имоджен начинала чувствовать себя адвокатом. Она определенно больше разговаривала с Томом и Джулией, чем они разговаривали друг с другом. — Свадьба — большое событие для каждой женщины, — увещевала она. — Джулия ради вас расстается со своей жизнью в Нью-Йорке, ей сложно. Я понимаю, сейчас подготовка требует от вас большого напряжения сил, но все окупится, когда вы женитесь, правда?

Том перестал шагать по комнате и представил время, когда они с Джулией уже будут благополучно женаты. Все опять успокоится, он будет возвращаться домой к красивой, совершенной жене, понимающей, как строить отношения в семье, как поддержать мужа в профессиональном и личном плане. Можно не сомневаться — Джулия всегда скажет, что надо, поступит правильно. Она любит порядок, спокойствие — пока не доходит до свадьбы, конечно.

Возможно, Имоджен права. Когда чертова свадьба будет позади, Джулия станет прежней.

Тому так сложно было подобрать себе жену. Джулия не станет ожидать от него слюнявых нежностей. Они пришли к четкому соглашению, чего ждут от брака, и если это не сработает с Джулией, то и ни с кем другим не сработает.

Да, Джулия идеальна. Нельзя ее потерять.

Просто надо проявить терпение. Выказывать чуть больше интереса к свадебным приготовлениям.

Он почувствовал на себе строгий взгляд Имоджен и вспомнил ее вопрос. Все же окупится, правда?

— Да, конечно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Помахав девочкам на рецепции, Имоджен нажала кнопку лифта. Сегодня у Тома последний день перед свадьбой, и персонал собирался ближе к вечеру поздравить его.

Имоджен надеялась, Том оценит жест и сумеет найти для них улыбку. Большинство сотрудников боялось его резкости, но и уважали тоже. Суров, но справедлив. Все видели перемены в «Коллокоме», произошедшие за шесть месяцев его работы.

Последние несколько недель были жутко загруженными. Большую часть времени Имоджен бегала в поисках струнных квартетов, флористов и фотографов. Стала экспертом по части подписания брачных договоров, а со многими сотрудниками замка Ставели уже была на «ты». Она стала уже подумывать — не заняться ли в будущем профессиональной подготовкой свадеб?

Последние пару дней от Джулии никаких известий не было. Странно. Имоджен сняла для нее роскошную квартиру в Челси. Перебравшись туда дней десять назад, Джулия продолжала названивать с завидной регулярностью. Но сейчас телефон молчал. Имоджен надеялась, что наконец-то все устроено, Джулия угомонилась и решила немного отдохнуть.

Невеста Тома оказалась очень миловидной, тоненькой, как и предполагалось, и прекрасно одетой. Был в ней лоск, от которого Имоджен сразу почувствовала себя рядом с ней неуклюжей и неряшливой.

Несмотря на разницу между ними, Джулия сразу начала обращаться с Имоджен как с лучшей подругой. Ее подчеркнутое дружелюбие иногда вызывало у девушки некоторую неловкость. Она привезла Имоджен очень красивый шарф — благодарность за ее работу.

— Надеюсь, ты придешь на свадьбу, Имоджен, — сказала она, целуя секретаршу. — Для нас с Томом это имеет огромное значение, верно, милый?

Том, по всей видимости, даже не задумывался о такой возможности, но послушно кивнул.

— Конечно. Имоджен много сделала для того, чтобы свадьба могла состояться.

Голос его звучал немного напряженно. Имоджен отлично помнила, как он злился, обнаруживая, что она занимается приготовлениями к свадьбе, когда нужна ему по другим делам. Следовало признать, однако, что последнее время он держал себя в руках. Интересно, осознает ли Джулия, скольких усилий ему это стоит?

Во время одного из телефонных звонков Джулия поделилась с Имоджен:

— Иногда мне казалось, Том засомневался в своем желании жениться. Но последнее время он был таким милым! Видимо, мои сомнения — просто чушь. Звонит дважды в день, каждое утро посылает по красной розе, чтобы я знала — он помнит обо мне.

Джулия удовлетворенно вздохнула. И есть с чего, подумала Имоджен. Расторопная секретарша лично организовала ежедневную доставку роз и точно знала, во что это обошлось. А вот Тому эпитет «милый» не слишком подходит. Но он, вероятно, действительно любит Джулию, если ради нее готов измениться до такой степени.

Она пыталась радоваться за них. Джулия не виновата в своей стройности, красоте, богатстве. В том, что такой человек, как Том Мэдисон, у ее ног.

Не ее вина, что Имоджен не способна соблюдать диету, за один присест расправляясь с коробкой шоколадных конфет. И что навеки обречена встречаться с мужчинами, развлекающими ее подробностями устройства сотового телефона или перечислением своих побед в компьютерных играх.

— Ты слишком придирчива, — сетовала Аманда. — Ищешь принца, а он на тебя и не глянет. Будь готова идти на компромисс.

— Не хочу, — упрямилась Имоджен. — Хочу того же, что было с Эндрю.

Аманда вздохнула.

— Пора тебе им переболеть, Имо.

— Я и переболела. — Во всяком случае, ей так казалось. — Знаю, с Сарой он счастлив. И назад не вернется. Но, познав идеальные отношения, на меньшее уже не согласишься.

— Будь это идеальные отношения, Эндрю их бы не порвал.

Имоджен знала, что подруга права, и честно пыталась найти себе кого-нибудь другого. Но так уж получалось, что попадавшиеся ей мужчины оказывались ну совсем неинтересными.

Все равно, следует дать им второй шанс, решила Имоджен только неделю назад. Гляньте, как изменился Том, как он старается угодить Джулии. Прошлым вечером она согласилась на очередное свидание вслепую, устроенное бойфрендом Аманды. На сей раз это оказался инженер, большую часть вечера уныло рассказывающий о своих бесчисленных аллергиях.

Неудивительно, что сегодня она чувствует себя подавленной. И предстоящая через два дня женитьба Тома Мэдисона тут ни при чем.

В приемной уже горел свет. Значит, Том на месте. Вполне возможно, он тут часов с семи. Ее босс не из тех, кто даст себе поблажку даже по случаю свадьбы.

Вешая пальто, Имоджен репетировала в зеркале сияющую улыбку. Выглядит не очень убедительно. Она сделала повторную попытку, добавив блеска в глазах. Лучше. Теперь уже похоже на секретаршу, искренне радующуюся за своего босса.

Ей действительно следует радоваться. Пусть Том и ворчит порой, все равно она уважает его за самодисциплину и цельность. Не самый дружелюбный из начальников, но с ним всегда знаешь, чего ждать.

Никогда он не упоминал об аллергиях и не был замечен в увлечении компьютерными битвами. И вполне заслуживает такую чудесную жену, как Джулия.

— Доброе утро, — весело сказала она, заглянув к нему в кабинет. — Последний рабочий день перед свадьбой! Какие будут поручения?

Том оторвался от бумаг. Имоджен могла поклясться — так должно выглядеть лицо, высеченное из камня.

— Начните с отмены свадьбы.

Воцарилось скорбное молчание.

— Отмены? — Имоджен еще надеялась, что ослышалась.

Том коротко кивнул.

— Но… что случилось? Где Джулия?

— На пути в Нью-Йорк. — Он взглянул на часы. — Должно быть, самолет уже заходит на посадку.

— Она вернется, — сказала Имоджен, думая, что Джулии следует разворачиваться прямо сейчас, если она хочет все же успеть. — Просто нервный срыв. Она быстро опомнится.

— Она не хочет замуж, — ровно проговорил Том. — Точнее, хочет, но не за меня.

Как он ни старался, в голосе его звучала горечь. Имоджен стояла как громом пораженная. Опомнившись, она прикрыла за собой дверь и, не дожидаясь приглашения, села напротив Тома.

— Вы уверены, что не произошло никакой ошибки? — осторожно спросила она. — Возможно, вы что-то не поняли?

Том издал отрывистый смешок.

— О нет, все предельно ясно. Я недопонял ситуацию в целом, как выяснилось, но не то, чего Джулия хочет теперь.

Ему невыносимо было видеть жалость в глазах Имоджен. Резко повернувшись в кресле, он уставился в серое февральское утро, как нельзя лучше соответствующее его настроению.

— Вчера, в десять вечера, Джулия пришла ко мне и сказала, что хочет поговорить. Сцена была не из приятных. Она заявила, что ей очень жаль, но она не может выйти замуж за меня, потому что собирается выйти за Патрика.

— Патрика? Кто такой Патрик?

— Патрик — лучший друг Джулии, они с колледжа… Общаются. Я встречался с ним в Нью-Йорке, знал, что они много времени проводят вместе, но Джулия всегда уверяла, будто они решили не портить дружбу сексом. Будто бы отношения у них чисто платонические, а встречается каждый с кем-то другим. Вот почему ее устраивали наши отношения «на расстоянии». У нее была масса времени для Патрика. «Пообщаться», как она это называла. А теперь выяснилось — Джулия всегда любила Патрика. Я был эдаким запасным вариантом…

Негодование душило Тома. Столько приготовлений, суеты. И что? Все теперь будут знать о его поражении. Он сжал зубы.

— Когда я сделал ей предложение, она решила — вот хороший шанс уехать от Патрика и начать жизнь заново. И, приняв поспешное решение, целиком окунулась в предсвадебные хлопоты.

— Чтоб заглушить свою любовь к другому? — тупо спросила Имоджен. Лихорадочное возбуждение Джулии начинало объясняться. Видимо, она пыталась убедить себя, что приняла верное решение.

— Она дурачила меня, — мускул на щеке Тома дернулся. — Я понятия не имел, что в действительности она хочет выйти замуж за другого.

— Что же изменилось?

— Похоже, перспектива потерять ее привела Патрика в чувство. Он осознал свою к ней любовь. Очень трогательная история. Его тоже пригласили на свадьбу, но когда он признался ей в своих чувствах, Джулия решила — за меня она не пойдет. Сказала, ей очень жаль, — невыразительно закончил он.

При виде его глаз Имоджен захотелось заплакать.

— Не знаю, что сказать. Мне очень жаль, — беспомощно проговорила она.

— Возможно, оно и к лучшему. Хорошо, что Джулия поняла свою ошибку до свадьбы. Избавила нас от неприятностей — и денежных затрат — связанных с разводом.

Том взял ручку и сразу же положил ее. Он был слишком зол и унижен, чтобы работать, но что еще ему оставалось?

Имоджен сглотнула. Бурные проявления эмоций Тому не свойственны, но она понимала: он страдает.

— Что я могу сделать?

— Вы меня очень обяжете, если сообщите всем, кому следует знать. — Видно было, Том благодарен ей за переход к практическим вопросам.

— Конечно.

— Здесь ключ от квартиры Джулии. Она оставила его мне прошлой ночью.

Том подвинул ключ по столу к Имоджен. Джулия говорила ей, что нуждается в специальном помещении, где можно спрятать подвенечное платье. Тогда Имоджен изумлялась такой доведенной до крайности приверженности традициям. А теперь удивилась, как не разглядела во всей этой ситуации предостерегающий знак. Люби Джулия Тома на самом деле, она бы дождаться не могла, когда можно будет к нему переехать. Имоджен как-то заезжала к нему за документами и знала — места в его квартире хватило бы с избытком, чтобы спрятать и десяток платьев.

— Квартира полна подарков, которые следует вернуть. Вероятно, у вас есть список гостей?

Имоджен кивнула.

— Я всем сообщу.

— Начните с замка Ставели.

— Да. — Встав, девушка с сомнением оглянулась назад. Будь на месте Тома любой другой, она бы утешающе обняла его, но Тому это может не понравиться. Прикосновений он не терпит. Но и уйти просто так она не могла.

— С вами все нормально? — наконец спросила Имоджен.

— Конечно, — ответил он жестко. — У меня масса работы.

— Не собираетесь же вы в самом деле работать?

— А что мне еще делать? — он сам услышал, как уныло прозвучал его ответ.

Через некоторое время Имоджен вернулась с кофе и парой пирожных.

— Я не ем пирожные, — на секунду оторвался от экрана Том, когда она аккуратно поставила тарелку у его локтя.

— Надо же вам что-нибудь поесть.

— Я не инвалид, Имоджен!

— У вас шок. Вам нужен сахар.

— Ничего мне не нужно! Я в полном порядке. И нечего обращаться со мной так, словно я сейчас разрыдаюсь.

— Все равно, съешьте их.

Тому Мэдисону трудно помочь. Что толку притворяться бесчувственным? Копить переживания внутри? Так недолго и взорваться. Жаль, подумала Имоджен, что ей ничего неизвестно о личной жизни Тома. Если б был друг, кто-то, кто пришел бы побыть с ним, как Аманда была с ней! Но, видимо, кроме нее, никого нет.

Открыв записную книжку, девушка приступила к практическим вопросам.

— Я связалась с замком и отменила все договоренности. Боюсь, на этом этапе не следует ожидать возврата денег, — извиняющимся тоном добавила она.

— Боже, сколько денег впустую! — Том запустил пальцы в волосы. Он не возражал оплачивать экстравагантные идеи Джулии. Ему хотелось, чтобы Джулия получила все, что хочет.

Только оказалось, единственное, чего она хочет — Патрик.

— Теперь относительно медового месяца… Имоджен боялась заговаривать о медовом месяце. Цена острова Кокосов феноменальна.

— Я думал об этом, — сказал Том и взял с тарелки пирожное, не осознавая, что делает. — Вы говорили, что мечтаете туда поехать. Имоджен поежилась.

— Сожалею, что это оказалось таким дорогим. — Но откуда ей было знать, что Джулия способна повернуться спиной к великолепной свадьбе, каникулам мечты и человеку, подобному Тому? — Я прослежу, чтобы вернули хотя бы часть денег. Обращусь к агенту, чтобы узнать, каковы условия аннулирования договора.

— Не надо, — Том отряхнул с пальцев крошки. — Я не хочу, чтобы вы отменяли поездку.

Имоджен с беспокойством взглянула на него. Не хочет ли он сказать, что поедет? Это было бы катастрофой. Все бы напоминало ему, что Джулии с ним нет.

— Не думаю, что ехать одному — хорошая идея, — осторожно сказала она.

— Я не собираюсь ехать один. Вы едете со мной.

— Что?

— Я слишком много потратил на свадьбу. Целое состояние ушло на этот чертов остров, и я не хочу, чтобы и эти деньги улетели в трубу. Вы сказали, что хотите туда поехать. Ну вот, у вас появился шанс.

— Но… это должен был быть медовый месяц, — пролепетала Имоджен. — Все будут уверены, что мы женаты.

— Кому какое дело? Организаторов интересуют только мои деньги. Не станут же они требовать у нас свидетельство о браке?

— Нет, но… — Имоджен смотрела на него в отчаянии. — Разве вы сами не видите, как это будет неудобно? Я забронировала остров для медового месяца, они наверняка устроят шумиху по этому поводу.

— Ну и пусть. Мне казалось, главная мысль — обеспечить полную уединенность. Это не гостиница «постель и завтрак», где у нас не было бы иного выбора, как делить постель. Уж за такую цену пусть только попробуют выкинуть подобный фортель! Пусть по прибытии они малость пошумят, зато после в нашем распоряжении будет целый остров и никто не узнает, что мы не заполняем время исключительно занятиями сексом.

Имоджен с ужасом поняла, что краснеет. Можно подумать, она никогда раньше не слышала слова «секс»! Но почему-то, когда его произнес Том, очень просто стало представить, как он занимается им.

— Все равно, это будет несколько… интимно.

— Не вижу, почему… — Том остановился на полуслове. Ему пришло в голову, что у Имоджен может быть какая-то своя личная жизнь. Он знал — она не замужем, но у нее может быть мужчина, что затруднит дело. — Вас беспокоит мнение об этом вашего бойфренда?

— Нет. В данный момент у меня никого нет.

— Уже лучше, — с облегчением заявил Том. — Значит, никто не будет ревновать и огорчаться.

— Да, но есть множество людей, которые заинтересуются такой нашей поездкой.

— Кому какое дело? — взревел Том.

— Всему персоналу «Коллокома», для начала.

— Разве их это касается?

— Нет, конечно, но от этого интересоваться они не перестанут.

— Скажите им, что это деловая, поездка.

— Будто они поверят!

— Честно говоря, мне плевать, поверят они или пет. Это действительно будет деловая поездка. Возьмем ноутбуки, и если там имеется доступ к Интернету, то отлично можно будет поработать.

Имоджен смутилась.

— Вы думаете, там будет связь с Интернетом?

— За такую цену должна быть!

— Не знаю. Не представляю, чтобы люди нанимали остров, чтобы работать. Планировалось все, как романтическое уединение. Вряд ли кто-то полагал, будто вы станете проводить время, просматривая свою электронную почту.

— Вот и узнайте, — рявкнул Том. — Я не собираюсь отрывать себя от работы на целых три недели. А так предоставляется хороший шанс заняться некоторыми проектами, не дергаясь поминутно из-за всяких совещаний. — Встав, он подошел к окну. — Пожалуй, мы сумеем извлечь некоторую пользу из этого фиаско.

Имоджен прикусила губу.

— Вы уверены, что хорошо все продумали?

Том продолжал смотреть на дождь.

— Что вы имеете в виду?

— Разве вам не больно будет, если я заменю Джулию?

— Не больнее, чем потерять сотни тысяч фунтов просто так, — ответил Том, понимая — Имоджен в чем-то права. — Думаю, оставаться здесь мне будет неловко, — после паузы произнес он. — Для всех будет легче, если я уеду. Никому не придется демонстрировать свою жалость и стараться не упоминать в моем присутствии о свадьбах.

Все еще сомневаясь, Том разглядывал мокрые плитки тротуара. На Мальдивах сейчас солнце. Он почему-то не думал, как поедет туда с Джулией, но сейчас позволил себе представить поездку с Имоджен.

Будет легче, если он сможет работать, и она ему поможет. Преимущества современных технологий в том, что можно работать где угодно. Так почему не Мальдивы?..

Он заметил, что Имоджен украдкой его разглядывает.

— Я могу поехать один, — Том повернулся к ней, сунув руки в карманы, — но тогда сразу станет очевидно: что-то не так. С вами будет меньше объяснений. — Проклятие, он не собирается умолять! — Вы много поработали для подготовки этой свадьбы. И заслуживаете отдых.

— Мне казалось, вы собираетесь работать?

— Я — да. Вы можете делать, что хотите.

Имоджен беспомощно смотрела на него.

Странно заменять другую женщину во время медового месяца, но она чувствовала: Том слишком горд, чтобы просить. Каникулы пойдут ему на пользу, но, поехав один, он потеряет лицо. Она знала, как ему будет трудно с этим смириться.

Разве он так много просит? Неприятно думать, что в такой момент Том останется в одиночестве, а так у него хотя бы будет компания.

И потом, на дворе февраль, а ей предлагают три недели сказки. Кроме того, можно сбежать от фанатиков «Звездных войн» и несчастных, страдающих от аллергии.

— Ладно. Если вы действительно хотите, я поеду.

— Отлично, — было все, что он сказал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Добро пожаловать, мистер и миссис Мэдисон, и примите наши поздравления!

Их багаж уже сложили в катер, готовый к отплытию на остров Кокосов.

Имоджен отвела глаза от своей потрепанной сумки. Среди шикарных чемоданов остальных путешественников смотрелась она убого.

Вероятно, я и сама выгляжу не лучше, подумалось Имоджен. Мятые брюки и топ. Февраль — не лучшее время для приобретения летней одежды, поэтому Имоджен решила обойтись прошлогодними запасами. Дешевые и кричащие, во время ее отпуска в Греции они смотрелись не хуже, чем у других, но сейчас окружающие оглядывались на нее с недоумением.

На таких курортах клиентов в дешевой одежде быть не может по определению. Все, должно быть, удивляются, что она делает рядом с Томом Мэдисоном. Хотя и сам Том вписывался в окружающую толпу не лучше. Напялил костюм! И хоть ему пришлось снять пиджак, рукава рубашки оставались наглухо застегнутыми, узел на галстуке — таким же тугим, как обычно. Имоджен засомневалась, позволял ли он себе каникулы хоть когда-нибудь раньше.

Впечатление счастливого новобрачного Том явно не производил. Выражение лица у него было замкнутым как никогда, но менеджер мгновенно выделил его из толпы, как человека, оплатившего самые роскошные и дорогие условия местопребывания.

— Если вы не возражаете против некоторых формальностей… — почтительно увлек он их в сторону, косясь с сомнением в сторону молодой жены Тома Мэдисона. — Сразу после этого Али доставит вас прямо на остров. — Он кивнул в сторонустройного юноши в белом, ожидающего поблизости. — Али будет посещать вас раз в сутки, чтобы убедиться, что у вас есть все необходимое.

Том молчал. Имоджен показалось, что следует проявить побольше энтузиазма.

— Спасибо, — широко улыбнулась она. — Уверена, все будет великолепно.

Менеджер, поняв, что от Тома мало что добьешься, с вежливой улыбкой повернулся к ней.

— Надеюсь, свадебная церемония прошла успешно?

Крохотная пауза. Еще в самолете они решили, что не стоит вдаваться в сложные объяснения, но они явно не производили впечатление новобрачных. Имоджен казалось, у нее на лбу написано «лгунья». Тем не менее улыбку на лице она удержала.

— А… да… благодарю вас, — промямлила она, спрятав за спину руку, чтобы менеджер не заметил отсутствие обручального кольца.

Том оторвался от заполнения формы и, к громадному удивлению Имоджен, уловил ее смущение. А может, решил, что разыгрываемое ею представление недостаточно убедительно. Однако он выпрямился и обнял ее за талию, привлекая к себе.

— Имоджен очень устала, — пояснил он ее скованность.

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться менеджер. — Но скоро вы будете одни и сможете расслабиться.

Как бы не так, подумала Имоджен. Ситуация, в которой она оказалась сейчас, менее всего располагала к расслаблению. При первом знакомстве Том пожал ей руку, но с тех пор она не могла припомнить не единого случая, когда он прикоснулся бы к ней. И вот теперь теплая и сильная рука босса прижимает ее к его телу, оказавшемуся гораздо тверже, чем она представляла себе. Колени у нее ослабели, в глубине души зародилось странное желание крепко прижаться к Тому, зарыться в него…

Во рту пересохло. Расслабиться? Ха-ха.

— Вы должны нам сообщить, есть ли что-то, что может сделать ваше пребывание у нас более приятным.

У Имоджен возникла дикая мысль — нельзя ли попросить заменить Тома на компаньона, не так сильно нарушающего ее спокойствие? Нет, у нее какая-то слишком интенсивная реакция. Вероятно, воздействие перелета. Мгновенно попав из зимы в лето, она словно с цепи сорвалась, совершенно забыв о Джулии. Но Том то не забыл.

Как, должно быть, ему неприятно видеть рядом не гибкую, роскошную Джулию, а свою заурядную секретаршу. Имоджен прикусила губу. А она сходит с ума из-за безобидного объятия! Тому гораздо, гораздо хуже.

Погрузившись в себя, она прослушала большую часть речи менеджера. Том, видимо, слушал не внимательнее ее.

— Да, да, — лишь нетерпеливо повторял он. — Как было в договоре, так пусть и будет.

— Замечательно. В таком случае, не сомневаюсь, вам не терпится оказаться в одиночестве. — Менеджер кивнул Али.

Том легко коснулся ее руки, направляя к катеру. Девушка едва заметила подставленную, чтобы ее поддержать, руку Али, но место, где ее коснулись пальцы Тома, еще долго горело.

Три недели наедине с ним! Что она здесь делает? В Лондоне, в день, когда она согласилась поехать, все казалось правильным. Тому надо уехать. Она поможет ему сохранить лицо. Обычное деловое соглашение.

Хотя Аманду она не убедила.

— Бизнес? — иронически произнесла подруга, когда Имоджен сообщила ей, что ее три недели не будет. — На тропическом острове?

— Это будет практически так же, как в офисе. Только погода лучше.

— Еще бы!.. — Тон Аманды был исполнен скептицизма.

— Честно. Мне велено взять ноутбук. Я еду работать.

— А когда наступит перерыв и вы окажетесь вдвоем в раю? Похоже, Том Мэдисон — малый привлекательный. Как ты собираешься держаться от него на расстоянии? Даже не говори, что не думала об этом!

— Я и не думала. Честно, Аманда, Тома только-только бросили чуть ли не у алтаря. Он не признается, но он жестоко уязвлен. Последнее, что ему надо, — дополнительные затруднения. Кроме того, мы говорим о моем боссе.

— Значит?

— Значит, никаких больше вопросов. Том страдает по Джулии, пойми. Да, он действительно привлекателен, — признала Имоджен, — но он птица не моего полета. Мне ли не знать. Даже если б Том не интересовался другой, мне он не подходит. Никакие эмоции ему неведомы. Связываться с таким — самой напрашиваться на неприятности. Переживаний мне и без того довольно…

Хорошо было рассуждать в Лондоне! Сейчас же его прикосновение растревожило ее до крайности. Уже в самолете его присутствие рядом беспокоило ее.

Летели они, естественно, первым классом, и Имоджен, привыкшей к самым дешевым вариантам отдыха, это казалось вершиной роскоши. В восторге она изучила возможности своего кресла, поднимая и опуская его, разглядывала предоставленные туалетные принадлежности, выпила бокал шампанского.

Единственное, что огорчало — отсутствие рядом Аманды, которая разделила бы ее восхищение. С Томом не очень-то поделишься эмоциями. А какая тогда радость от первого класса?

Том же, как сел, так сразу открыл свой ноутбук и, если не считать взлета и посадки, непрерывно работал. Имоджен казалось, гнев и обида от поступка Джулии все ее довлеют над ним. Ей очень хотелось как-то ему помочь, но как, она не знала. Любого другого она бы дружески похлопала по руке, но не Тома. А его рука лежала совсем рядом… Имоджен обнаружила, что фиксирует мельчайшие детали, типа складок на пальцах и тоненьких темных волосков на запястье.

Боясь, что он застигнет ее за разглядыванием, она заставила себя уткнуться в специально купленный журнал, но глаза постоянно возвращались к Тому. Босс упорно смотрел на экран, и, не чувствуя на себе взгляда проницательных серых глаз, было легче изучать его лицо. Он обладал удивительно густыми, длинными ресницами, но сжатый в строгую прямую линию рот отметал любой намек на мягкость. Всякий раз при взгляде на его рот у Имоджен что-то обрывалось внутри.

В результате конец полета стал существенным облегчением, но лишь сейчас, сидя в катере, Имоджен начала проникаться реальностью ситуации. Она здесь, рядом с Томом, его строгий профиль выделяется на фоне синего неба. Имоджен начинало казаться, будто она никогда раньше его толком не видела. В солнечных очках его лицо не казалось уже таким отстраненным. Если бы еще его губы улыбались хоть иногда…

Солнце отражалось в воде, ветер яростно развевал волосы Имоджен. Забывая свои страхи, она постепенно отдалась волшебству момента. И машинально улыбнулась Тому, который сперва взглянул удивленно, а затем улыбнулся в ответ.

— Хорошо? — прокричал он сквозь шум мотора, и она энергично закивала, одновременно пытаясь управиться с волосами.

— Чудесно! — крикнула она в ответ, стараясь не замечать, как замерло сердце от его улыбки.

Мощному катеру потребовалось несколько минут, чтобы довезти их до острова, но все равно создавалось ощущение, будто они попали в другой мир. Отсюда оставленный позади курорт казался едва ли не мегаполисом. Али заглушил мотор.

— Добро пожаловать на остров Кокосов.

С маленькой деревянной пристани Имоджен видела полосу ослепительно белого песка и кокосовые пальмы, отбрасывающие рваные тени. Прозрачные воды лагуны были окружены рифами, а за ними — везде Индийский океан, простирающийся до самого горизонта. Им обещали уединение. Места уединеннее невозможно было и представить.

За густой листвой пряталось простое деревянное строение с тростниковой крышей. Но внутреннее убранство отвечало требованиям самого взыскательного клиента.

Али провел их по дому, и по мере продвижения глаза Имоджен раскрывались все шире. Бескрайний бассейн, джакузи и вторая ванна, оборудованная всевозможными приспособлениями — под открытым небом, с душем в виде водопада. Размеры ванны позволяли свободно разместиться двоим, вся отделка выполнена из натуральных материалов, сочетающихся с окружающей листвой.

Внутри дома располагалась великолепно оборудованная кухня. А еще — длинные роскошные кушетки и низкие столики. Громадные вентиляторы под потолком, а такой стереосистемы Имоджен до сих пор даже не видела никогда.

И там была огромная, великолепная постель.

По меньшей мере семь футов шириной, заправленная белоснежными простынями из мягчайшего хлопка и с рассыпанными, манящими прилечь подушками. Постель, созданная для любви.

Имоджен, восторгавшаяся на каждом шагу, внезапно умолкла и взглянула на Тома. Выражение его было непроницаемым, но нетрудно догадаться, о чем он думает. О Джулии.

Слишком вежливый, чтобы прокомментировать неловкое молчание, воцарившееся в спальне, Али продолжил экскурсию. Показал им продукты, оставленные в холодильнике, объяснил, как пользоваться генератором. Спросил о меню на завтра. А затем сел в катер и оставил их наедине.

Сначала еще слышалось гудение мотора, а после наступила тишина. Имоджен напрягла слух. Лишь шорох волн да изредка крики птиц.

— Итак… — проговорила она смущенно.

— Итак, — сухо повторил Том, — как вы полагаете, сможете провести тут три недели?

— Ой, да, конечно! Тут просто чудесно! Словно я оказалась в раю. Я лишь хотела бы…

Том вопросительно поднял бровь:

— Что?

— Я хотела бы, чтобы все было иначе для вас. Понимаю, что вам сложно смириться с отсутствием Джулии.

— Об этом не волнуйтесь, — мрачно проворчал Том. — Меня больше беспокоит, что вы соскучитесь.

— Соскучусь? Как здесь можно соскучиться?

— Вы всегда поражали меня своей общительностью, — к ее удивлению, пояснил Том. Имоджен никак не предполагала, что он за ней наблюдал, — Я слышал, как вы разговаривали с людьми в офисе и со своими друзьями по телефону.

Имоджен поморщилась. Хочется верить, он не заметил, как много времени она тратит на личные разговоры по служебному телефону.

— Вы, похоже, любите повеселиться, — продолжал Том с нехарактерной для него нерешительностью. — А в моей компании поводов для веселья у вас будет мало.

По правде сказать, об удобствах Имоджен он прежде не думал. В своем стремлении скорее уехать он, вероятно, был эгоистичен. Джулия вечно твердила, что ему следует поработать над своим поведением в обществе, но Том сильно сомневался, что когда-нибудь научится поддерживать легкую беседу. А Имоджен, кажется, тут профессионал.

Личный помощник она нестандартный, с ее малость растрепанным видом, но при теплоте и дружелюбии, с которыми она обращалась со всеми, от руководства до уборщиков, она оказалась неожиданно практичной. Том был благодарен ей за эффективность, с которой она разгребла последствия бегства Джулии. Она заслуживает лучшего, чем его унылое общество.

Но разве сейчас можно что-то исправить? Том нахмурился. Он ненавидел ситуации, в которых что-то было неправильно. Однако эмоции — область, управлять которой у него не получалось, как ни желательно всегда и все держать под контролем.

— По вашим словам, я какая-то дикая тусовочная штучка, — сказала Имоджен, втайне польщенная. — Если честно, большую часть вечеров мы с подружкой коротаем у телевизора, жалуясь друг другу, что с нами не происходит ничего волнующего. И вот я здесь… — Она огляделась. — Трудно пожелать что-то более волнующее!

Если только кого-нибудь, с кем можно было бы разделить ту роскошную кровать, подсказал ехидный внутренний голос.

— Уверяю вас, я буду счастлива просто смотреть все три недели на этот великолепный океан. Конечно, я с радостью и поработаю, — поспешно добавила Имоджен, вспомнив их соглашение.

— Сегодня вам нет нужды работать, — ворчливо возразил Том.

Девушка просияла.

— Здорово!..

— Итак… чем бы хотели заняться? Вы устали?

— Немножко, — призналась она, — но сначала я бы поплавала. Так хочется окунуться в эту воду!

Али оставил их багаж в спальне. Жесткий черный чемодан Тома и раздутую потрепанную сумку Имоджен. Стоя рядом, они странным образом не соответствовали друг другу и одновременно выглядели как-то интимно.

Имоджен отыскала бикини и переоделась в ванной. Отрегулировав бретельки, девушка оглядела себя в зеркале. Бикини определенно оставляло мало простора для воображения.

И почему она то и дело отклонялась от диеты, намеченной на январь? Знать бы, что придется стряхнуть с бикини пыль в феврале, она была бы поаккуратнее с любимыми шоколадными пирожными.

С другой стороны, лишь в них находишь утешение в мрачные зимние вечера. В любом случае сейчас уже слишком поздно. Имоджен собралась с духом. Том уже открыл свой ноутбук, а когда он работает, то может и не заметить, как она проскользнет мимо. Уж наверняка не станет глазеть на нее, раздумывая, не стоило ли ей приобрести закрытый купальник на размер больше. Все-таки здорово иметь весь пляж к своим услугам!

Но тем не менее она обернула вокруг талии саронг. Нельзя же постоянно втягивать живот!..

Том сидел на одной из кушеток, уставившись в экран, но при появлении Имоджен поднял глаза.

— А вы не хотите поплавать? — спросила девушка смущенно. Он едва глянул на нее перед тем, как вернуться к экрану, но и этого оказалось довольно, чтобы понять — саронг совсем прозрачный, а под ним она практически голая.

— Может быть, позже. Сначала я хочу проверить рынки.

— Хорошо. Ну… я буду на пляже, если вам понадоблюсь.

После ее ухода Том с шумом выдохнул и откинулся на спинку кушетки. Он был совершенно неподготовлен к виду Имоджен, босой и едва прикрытой полупрозрачной тканью. Русые волосы ниспадающие на плечи и широко открытые голубые глаза знакомы, но неужели у нее всегда было такое тело? Как он мог не замечать ее роскошные формы?

А теперь, когда заметил, как себя вести дальше?

Том зарычал. Не успев оправиться от ран, нанесенных одной женщиной, он не собирался связываться с другой, особенно с собственным личным помощником. Это было бы совершенно неприлично.

Не следует даже думать, как она выглядит. Сжав зубы, Том попытался вернуться к работе. Вероятно, напряжение последних дней все же сказалось на нем. Иначе чем объяснить такой бурный всплеск похоти? Имоджен совсем не в его вкусе. Никогда раньше он не думал о ней в этом смысле Ему всегда нравились стройные, изящные женщины. Такие, как Джулия.

Джулия. Воспоминание о ней вызвало шок. Неужели только три дня назад он собирался на ней жениться? Трудно поверить, что сейчас он уже с вожделением думает о другой. Но это необходимо прекратить. У них впереди три недели — три недели, в течение которых следует держаться от нее на расстоянии.

Он справится. Он сопротивлялся значительно более сильным искушениям, чем Имоджен. Помимо прочего, им еще работать вместе.

Работать Том умел лучше всего на свете.

Но именно сейчас сконцентрироваться оказалось сложно. После перелета в глазах появилась резь. Окунуться по-быстрому, это меня освежит, решил Том. Мысленным взором он сразу увидел лагуну и тут же отказался от этой идеи. Там Имоджен. Ему не хотелось ей мешать.

Странно, как живо он может вообразить ее. Как она выглядела, улыбаясь ему на катере, а волосы падали ей на лицо и глаза были полны солнечного сияния, как она смотрела на него в этом саронге, с голыми плечами…

Вспоминать было ошибкой.

Том беспокойно поднялся и побрел на улицу. Бассейн принял его в свои объятия. Но бассейн показался почему-то пустым. Подтянувшись на руках и сев на край, Том увидел в просвете листвы лагуну и обнаружил, что думает о том, как там Имоджен одна.

Действительно, нелепо считать, что ему следует избегать ее. Им придется ладить три недели.

Ну и какие проблемы? Том уже идентифицировал мгновенный всплеск желания как запоздалую реакцию на недавнюю обиду. Пусть они одни на тропическом острове, но они же разумные люди. У них нет никаких причин не сохранять те же профессиональные отношения, что раньше. Работа — вот главное.

Выбравшись из бассейна, Том отправился на кухню. Имоджен не сможет полноценно работать, если пострадает от обезвоживания. Надо принести ей попить.

Он обнаружил ее в тени одной из пальм. Девушка сняла саронг, оставшись только в розовом бикини. Рука Тома, протягивавшая ей апельсиновый сок, дрогнула.

— Спасибо, — улыбнулась Имоджен, но улыбка вышла слегка напряженной.

Ей тоже нелегко, понял Том.

Он присел в соседний шезлонг, потягивая собственный сок и старательно отводя глаза. Он справится. Просто надо привыкнуть видеть ее без одежды.

Наступило скованное молчание.

— Как вода? — спросил Том хрипло, затем кашлянул, прочищая горло.

— Превосходная. — Имоджен осушила свой стакан и поставила его рядом на песок. — Я хотела еще раз поплавать. Может, и вы?

Лучше что-то делать, чем сидеть, пытаясь не смотреть на нее, решил Том.

— Ладно.

Вместе они прошли по горячему песку в воду. Она была невероятно прозрачной.

— Ласкает кожу, как шелк, верно? — сказала Имоджен.

Лучше б она не упоминала про свою кожу, подумал Том. Он и так совершал немыслимые усилия, чтобы не смотреть на нее. Зайдя достаточно глубоко, он нырнул и быстрым кролем поплыл в сторону рифов.

Одно спасение — нагрузить себя физически. Находиться рядом с Имоджен просто опасно.

Наконец остановившись, Том оглянулся назад. Было очень тихо. Как давно он позволял себе послушать тишину? Возможно, он никогда не умел расслабиться. И вот теперь пружина, туго сжимающая его с тех пор, как он себя помнит, под влиянием солнечных лучей и теплой шелковистой воды начала слабеть.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Уже медленнее Том поплыл обратно к берегу. Спустя несколько минут он вышел из воды. Имоджен была на берегу уже давно.

— Тут невероятно, правда? — спросила она вроде бы самым естественным тоном, но все равно в ее голосе и улыбке чувствовалась скованность. Положение оказалось сложнее, чем предвидел Том. После минутного колебания, он присел рядом с ней. Следует попытаться по возможности избегать ее, но все равно им надо установить на эти три недели какие-то отношения. Нельзя же все время молчать.

Том был достаточно осторожен, чтобы не находиться слишком близко, но даже с этого расстояния отлично видел, как мокрый бюстгальтер обтягивает грудь Имоджен. Как стекают по ее коже капельки воды. Как ложатся на щеки тени от ресниц и бьется жилка на горле…

Том заставил себя отвернуться.

— Вода действительно хороша, — согласился он.

Имоджен удивил выбор слова. Вода более чем хороша. Она волшебна. Все тут великолепно — синь неба, зелень листвы, белизна песка. Чистые цвета и шум океана.

Единственное, что раздражает, — Том. Он принадлежит к другому, серому миру, никак не связанному со здешним. Имоджен украдкой взглянула на него. Он смотрел на рифы, руки сложены на коленях — знакомый и вместе с тем пугающе новый.

Строгий профиль, замкнутое лицо, коротко подстриженные волосы те же, разве что она не привыкла видеть их на фоне синего неба.

А вот голая грудь…

Она знала, что он высокий и сухощавый, и предполагала — фигура у него приличная, но не отдавала себе отчета, насколько приличная, пока он не уселся рядом в одних плавках. Невозможно не заметить длинные прямые ноги, широкую мускулистую грудь и темные волосы, спускающиеся по плоскому животу. И плечи у него широкие…

У Имоджен пересохло во рту. Она остро чувствовала его присутствие. В нормальных условиях у нее не возникало проблем, если требовалось с кем-то поболтать, но Том и в лучшие времена представлял исключение из этого правила, а сейчас она и вовсе потерялась, не зная, что сказать.

Следующие три недели будут мучительными, если дать робости власть над собой. Не хотелось бы менять привычный стиль общения, с ним, только как, если она будет торчать рядом с таким телом? Хоть бы костюм надел, что ли. Не очень практично для пляжа, зато она не дергалась бы так.

Неловкое молчание затянулось. Имоджен безуспешно искала нейтральную тему для беседы. Ее внимание привлекло движение в воде.

— Смотрите! — указала она на стайку пестрых рыбок. — Какие красивые!

— Их тут полно, — обрадовался Том возможности прервать молчание. Прищурившись, он кивнул на рифы. — Я слышал, для подводного плавания возможности тут потрясающие.

— Вот бы попробовать! — загорелась она.

— Туда легко можно попасть. Тут есть лодка.

Имоджен заколебалась.

— Я совсем в лодках не разбираюсь. А трудно плавать под водой?

— Если хотите, могу научить, — сказал Том, лишь секунду назад решивший — Имоджен в бикини ему категорически противопоказана и следует по возможности устраняться с ее пути.

— Правда?

Ловко он устраняется! Том мысленно обозвал себя идиотом. Он вроде собирался работать, а не изображать дурака, бултыхаясь в воде.

— Можно отправиться завтра. После работы, — добавил он.

— Здорово, — просияла Имоджен.

Может, станет легче, если они будут что-нибудь делать вместе. У них хоть появится тема для разговора. Странно, Том — и подводное плаванье.

— А где вы научились дайвингу?

— На Карибах. У меня была девушка, бредившая идеей отдохнуть вместе. Только все кончилось неудачно. Едва приехав, мы поняли, что нам нечего сказать друг другу. Так что она валялась на пляже, а я плавал. После возвращения я ни разу ее не видел.

— Говорят, совместный отпуск — отличная проверка отношений.

— Для нас с Хеленой так и оказалось. Хелена, правда, твердила, будто я во всем виноват. Жаловалась, будто я не умею расслабляться. И тут есть доля правды. Я никогда не умел себя занять на каникулах. И думаю, уже не научусь. Пока я рос, мы никогда не отдыхали.

— Как?

— Школьные каникулы у меня были, конечно, но мама умерла рано, а отец всегда работал. Меня предоставляли самому себе.

— Бедный маленький мальчик.

Том не принял ее сочувствия.

— Мне нравилось. Первое дело я начал в десять лет. Стучался в двери соседей и предлагал помыть машину.

— И что сделали с деньгами?

— Купил еще несколько ведер и ветоши и раздал приятелям в обмен на процент с их заработка. К концу лета у меня была команда!

Имоджен рассмеялась. Кажется, они сумели завязать разговор.

— Похоже, у вас уже тогда была предпринимательская жилка!

— Я рано понял — если чего-то хочется, надо заработать на это самому. Чтобы получить желаемое, требовались деньги, а чтобы получить деньги, надо было понять, в чем нуждаются другие люди, и предложить им это.

— Так просто звучит, — с оттенком грусти сказала Имоджен.

Он поднял брови.

— Это действительно просто.

— Понять, в чем нуждаются люди? По-моему, сложно.

Он пожал плечами.

— Мне всегда было просто сформулировать свои желания. По-моему, многие просто не знают, чего хотят. А когда знаешь, надо поставить четкую цель и после лишь потрудиться для ее достижения. Главное, выработать стратегию и быть готовым не отклоняться от нее.

— В бизнесе — может быть, но не с чувствами.

— Тут вы правы. — Том вспомнил о Джулии. — Вот почему я стараюсь не соваться никуда, кроме бизнеса. А с чувствами — одни недоразумения.

Он попытался говорить без горечи, но Имоджен бросила на него беспокойный взгляд.

— Прошу прощения. Я не хотела напоминать о Джулии. Думала о себе.

— Да? — Том обрадовался возможности отвлечься от обсуждения своих проблем.

— Я всегда знала, чего хочу, и чего хорошего я добилась?

— Чего же вы хотели?

Имоджен вздохнула и сцепила руки под коленками.

— Хотела, чтобы мой бойфренд опять меня любил. У меня даже была стратегия, как вы это называете. Я решила дать ему время, чтобы он понял, как ему меня не хватает.

— Он не понял?

— Он женился на другой.

Том вгляделся в ее профиль. Отбросив мокрые волосы назад, девушка вглядывалась в горизонт, углубившись в воспоминания.

— Нет смысла желать чего-то, что зависит от кого-то другого, — сказал он немного погодя. — Можно преуспеть лишь в тех вещах, которые способен получить сам.

Что следовало ему помнить, когда он делал предложение Джулии.

— А если хочешь того, что зависит от другого? — Прямота ее взгляда прочно приковала внимание Тома. Неужели ее глаза всегда были такими синими? Должно быть, причина в синеве моря и неба успокоил он себя. Удачное освещение.

— Тогда можешь не преуспеть.

— Успех — еще не все.

— Для меня — все.

К облегчению Тома, она опять отвернулась к морю.

— Помню, во время моего последнего года в школе у нас выступала бывшая выпускница. Я думала, будет ужасно скучно. Она была юристом высокого полета, вся такая расфуфыренная, и казалось — у нее есть все, что только можно пожелать. Все ожидали, гостья станет призывать усердно трудиться, чтобы преуспеть, но услышала совсем другое. Никогда не забуду. Самое важное умение, сказала она, умение проигрывать. Это проверка характера. Упадем ли мы духом или соберемся и начнем сначала?

Том нахмурился. Он даже думать себе не позволял о проигрыше.

— И вы купились на это?

— В то время это очень нас утешило, — почти извиняясь, ответила Имоджен. — Особенно тех, кто больше привык к неудачам, чем к победам. Сейчас же опыт неудач у меня солидный. Надо признать, хотелось бы для разнообразия немного разбавить их победами.

Том продолжал возмущаться самой идеей о возможности неудачи.

— Если ставишь себе ясную цель, нет никакой причины не преуспеть.

— Зависит от цели. Нельзя заставить кого-то тебя любить, — грустно возразила она. — Если хочешь вообще построить какие-нибудь отношения, следует принять за аксиому, что не обязательно преуспеешь.

— Или отказаться от отношений.

— Но это само по себе неудача.

Ее слова эхом отдались по лагуне. Неудача… неудача… неудача…

Том неловко заерзал. Он не привык к неудачам.

Ему они не нравились. Он не знал, что с ними делать.

Но надо смотреть фактам в лицо. Его отношения с Джулией — неудача. Он знает это. Имоджен знает. Все знают.

Он сгорбился от унижения.

— И чему же вы научились из того, что ваш парень вас бросил?

Имоджен словно не заметила язвительности.

— Я поняла, что не хочу компромиссов. Я смирилась с тем, что Эндрю меня больше не любит. Друзья мне говорили — надо начать сначала, найти кого-то другого, и я пыталась. Ходила на свидания, но не встретила никого, к кому почувствовала бы то же, что чувствовала к Эндрю. Каждое свидание становилось очередной неудачей, и потому я перестала искать.

— Отказалась от мужчин?

— Нет. Отказалась от мысли, что смогу смириться с не совсем идеальными отношениями.

Снова возникло долгое молчание. Том думал о словах Имоджен. Джулия пыталась смириться, понял он. Для нее он был лишь запасным вариантом. Горькая мысль. Джулия в результате приняла верное решение, но это не помогает ему не чувствовать себя неудачником.

Вот так же и Имоджен чувствовала себя после неудачного романа. Странно, он никогда не задумывался, что у нее может быть своя личная жизнь. Тогда она была просто секретарем, а теперь…

Том взглянул на нее. Ее глаза не отрывались от горизонта, выражение мечтательное, а может просто задумчивое. Она не обладает классической красотой, как Джулия, но есть в ней нечто притягательное. Том не мог разобрать, что.

Теперь… теперь она стала чем-то большим, нежели секретарь. Словно услышав его мысли, Имоджен повернула голову. Глядя в ее чистые, замечательно синие глаза Том обнаружил, что дышит с трудом.

Это просто нелепо, сердито сказал он себе.

— Вы обгорите, — произнес Том первое, что пришло на ум, и слегка коснулся плеча, где кожа порозовела. И, заметив, как она вздрогнула, добавил: — Извините.

Имоджен сглотнула.

— Немножко болит… — Ей не хотелось признаваться в своей слишком острой реакции на его прикосновение. — Вы правы. Лучше уйти в тень.

Не слишком грациозно поднявшись, она предпочла, не заметить, что Том поднялся тоже. Внезапно он оказался очень близко — мускулистые грудь и плечи, узкие бедра…

— Устала с непривычки… — Она отступила на шаг, ловя ртом воздух.

— Тогда почему бы вам не прилечь на пару часов в доме?

Имоджен помотала головой. Никогда она не сможет расслабиться в этой кровати, представляя, как иначе все бы было, если б они были настоящими новобрачными. Он бы тогда лег с нею, и можно было бы стянуть с него плавки и…

С некоторым усилием она перевела мысли на другое.

— Я лучше останусь здесь.

— Как хотите, — пожал плечами Том. Ему явно было все равно. — В таком случае увидимся позже.

Все тело Имоджен гудело от смеси усталости и возбуждения. В таком состоянии она не надеялась уснуть, хотела лишь чуть посидеть, закрыв глаза. Но, открыв их, обнаружила, что прошло почти два часа.

Шатаясь, она поднялась на ноги. Чувствуя себя немного смущенной, Имоджен направилась к дому. Том сидел за ноутбуком в столовой, сосредоточенно уставившись на экран. Сколько раз она видела его в точно такой же позе? Морщинка между бровей, вызывающе выдвинутая вперед челюсть, строгая линия рта…

Почему же тогда от одного его вида она сейчас задыхается, как рыба на суше?

При ее появлении Том поднял голову.

— Долгонько дремали.

— Случайно уснула. — К удовольствию Имоджен, он надел рубашку и шорты. — Думаю, мне следует принять душ. Все никак не проснусь.

— Похоже надо.

Холодный голос, недовольный взгляд. Имоджен перевела дыхание, которое, как оказалось, задерживала все это время. Он опять стал привычным Томом, ее раздражительным боссом, не терпящим слабости и распущенности.

Что с того, если они и поговорили немного? А что им еще делать, запертым наедине? Она определенно не станет глупить лишь потому, что под привычным костюмом у него оказалось великолепное тело. Лишь от усталости она начала воспринимать его скорее как человека, а не начальника. Надо принять холодный душ и — назад, к их обычным профессиональным отношениям.

Быстро смеркалось. Ванная располагалась под открытым небом. В угасающем свете скругленные стены и мозаичная плитка выглядели таинственно и романтично. Отсутствие двери немного смущало Имоджен, но Том знает, где она, и вряд ли станет сюда соваться. А поскольку больше на острове никого, то смешно искать большего уединения.

Кожа Имоджен лоснилась от пота, в волосы набился песок. Это будет чудесно, сказала она себе, поворачивая кран и стягивая бикини.

С облегченным вздохом она ступила под водяной каскад и внезапно наступила на что-то ужасное. Что-то, чего не заметила в скудном освещении, которое сразу же из романтичного стало опасным.

Жутко закричав, Имоджен выскочила из-под душа и бросилась в другой конец ванной, не удосужившись даже взять полотенце. В следующую секунду вбежал Том.

Увидев совершенно голую Имоджен, он застыл как статуя. Сердце девушки выскакивало из груди от страха, смешанного с шоком от появления Тома. С минуту она могла только глядеть на него широко раскрытыми глазами. На шее у нее билась жилка, грудь вздымалась.

Бикини оставляло мало простора для воображения, но Том все равно оказался не подготовлен к великолепной соблазнительности тела Имоджен. И напрасно мозг, призывал его удерживать глаза на ее лице, ему было не победить инстинкта притягивающего его взгляд к этим прелестным изгибам.

Имоджен заметила его взгляд, и страх сменился крайним смущением.

— Простите ради бога, — выдавил Том, когда она схватила полотенце. Конечно, оно оказалось слишком маленьким, и ей пришлось глупо держать его перед собой, пока не отыскалось другое, достаточно большое, чтобы в него завернуться. Щеки девушки горели от стыда.

— Я услышал, как вы закричали, — попытался объяснить он, отступая. — Решил, что-то случилось.

— Я наступила на что-то в душе, — Имоджен вздрогнула при воспоминании. — При этом дурацком освещении ничего не видно, — добавила она, забыв, какой милой показалась ей комната вначале. — Это было отвратительно.

— Что? — Том понемногу начал справляться со своим голосом. Теперь она прикрыта, но что толку? Образ ее тела до сих пор маячил перед его глазами, словно он озабоченный подросток. Том неосознанно передернул плечами, ужасаясь себе.

— Не знаю. Я не рассматривала. Но это был что-то мерзкое, точно.

Том подошел, выключил душ. В любом случае это давало ему возможность не смотреть на Имоджен.

— Наверное, таракан. Да, вот он. — Он указал в угол, где притаилось что-то черное и блестящее, угрожающе шевелящее усами.

Имоджен нервно заглянула через плечо Тома.

— Фу! Гадость!

— Вероятно, вы ему тоже не понравились. — Тому было трудно сосредоточиться, когда она находится в непосредственной близости. — Хотите, чтоб я вас от него избавил?

— Правда? — с благодарностью воскликнула Имоджен.

Все это время она сомневалась, не покажется ли ее просьба о помощи чересчур жалкой.

Том шагнул к таракану, но тот оказался слишком быстр. Насекомое кинулось к другой стене, отчего Имоджен взвизгнула, и отпрыгнула назад. От движения проклятое полотенце попыталось размотаться, быстро сползая вниз.

К счастью, Том этого не заметил. Он был слишком занят, преследуя таракана, но чем быстрее он двигался, тем проворнее насекомое ускользало. Снова и снова Том промахивался. Ругаясь сквозь зубы, он безрезультатно пытался раздавить таракана. Не дать же таракану одолеть Тома Мэдисона!

Босс так нелепо выглядел, да и ситуация в целом была столь странной, что Имоджен начал разбирать смех. Может, сыграли свою роль усталость и состояние на грани истерики, в котором она долго себя удерживала, но смех просто рвался наружу.

— Уф, — сказала она, — не знала, что вы танцуете фламенко.

Озадаченный Том замер на середине па.

— Что?

— Блестящий бизнесмен и великолепный танцор, — Имоджен с невинным выражением указала на его ноги. — Признайте, сочетание потрясающее!

Мгновение Том мог смотреть только на нее. В тусклом свете ее глаза озорно блестели. Краешки губ расплывались в неудержимую улыбку. И вдруг он понял, как комично выглядит, гоняясь по ванной за тараканом на потеху своей секретарше, едва прикрытой крохотным полотенцем!

Можно ли радоваться тому, что глупо выглядишь? С Томом такого никогда прежде не случалось, но сейчас, непонятно почему, его губы тронула ответная улыбка. Абсурдное положение, но, может, это логическое завершение дня, который должен был стать днем его свадьбы? Начался он почти как трагедия, заканчивается же фарсом чистой воды.

Том вдруг прищелкнул каблуками и — «оле!» — встал в позу.

Пришел черед Имоджен удивленно замереть. И оба одновременно начали хохотать.

Они смеялись и смеялись, пока не выдохлись Смешного тут было не так уж и много, но в какое то мгновение смех пришел им на помощь, снимая долго копившееся напряжение.

— О боже, — Имоджен вытерла глаза кончиком полотенца, — вот так-так!

— А таракан между тем удрал, — прокомментировал Том, оглядывая комнату. Имоджен снова захихикала.

Том чувствовал себя очень странно. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так смеялся — не сдерживаясь. Обычно утрата контроля над ситуацией раздражала его, но сейчас, глядя на Имоджен, он даже не вспомнил о необходимости постоянно блюсти себя.

На ее лицо, икрящееся смехом.

На ее тело под норовящим соскользнуть полотенцем…

Следует уйти, пока контроль не потерян окончательно, решил Том.

— Можете теперь принимать душ, — сказал он ей и поднял бровь при виде ее колебаний. — Или предпочтете душ в доме?

— Конечно, лучше бы туда, но тогда вы примете меня за полную трусиху.

— Лишь потому, что вы испугались таракана? Никогда!

Имоджен скорчила гримаску.

— Знаю, примете. Стоит мне отправиться в другую ванную, и я никогда уже не смогу высоко держать голову.

— Ни слова не скажу, — пообещал Том, поднимая руки вверх.

— Нет-нет, я решила мыться здесь. Я стала очень храброй теперь, узнав, что тараканов можно напугать танцем!

— Тогда я вас покидаю. Если буду нужен, кричите.

Она не станет кричать, но он нужен, ей, очень нужен. Вставая под струю воды, девушка обнаружила, что думает не о том, как приятно будет смыть с себя пот и грязь, а о Томе, о том, как он смеялся.

Кто бы мог представить надменного Тома, принимающим позу танцора и с пафосом восклицающего «оле!»? Он разительно отличался от угрюмого начальника, ожесточенно выкрикивающего приказы в телефонную трубку.

Конечно, трудно оказаться в ситуации более неудобной, чем когда твой босс застает тебя абсолютно раздетой, но и тут можно найти свои положительные моменты, философски решила Имоджен. Улыбка и смех Тома стоят пережитого унижения.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Приняв душ, Имоджен одевалась в самом радужном настроении. Его не портило даже сознание того, что неотразимая Джулия наверняка выбрала бы наряд куда привлекательнее ее простенького сарафана. Ничего, раз она здесь, следует извлечь из этого максимум пользы. Ей не заменить гибкую, изящную Джулию, но она может быть просто другом, пусть даже и временным.

Временный секретарь, временный друг… Когда же у меня в жизни появится что-нибудь постоянное? — тоскливо подумала Имоджен.

Но пока она посередине Индийского океана, рядом с человеком, которому требуется ее дружба. Довольно и этого.

Надев свои любимые шлепанцы, Имоджен отправилась искать Тома.

Он ждал ее на веранде. Ноги, закинутые на перила, пиво в руке — таким расслабленным она никогда его не видела.

— Лучше? — спросил он при виде Имоджен.

— Значительно, благодарю вас.

Похоже, принимая душ, она пропустила роскошный закат. В наступившей темноте начали концерт бесчисленные насекомые, стрекочущие, свистящие и жужжащие каждый на свой манер. Горячий воздух напоен резкими ароматами тропиков.

Внезапно что-то промелькнуло мимо ее лица. Имоджен вздрогнула.

— Это птица?

— Думаю, летучая мышь. Девушка поморщилась.

— Сначала тараканы, потом летучие мыши… Рай представлялся мне иначе! — недовольно проговорила она, наблюдая за крылатыми созданиями, носящимися взад-вперед.

— Только не говорите, что и летучих мышей боитесь!

— Нет, конечно. Я и тараканов не боюсь, — честно добавила Имоджен. — Да, я кричала, но то был шок от неожиданности.

Том вынужден был признаться, что хорошо понимает ее. Он тоже не ожидал увидеть ее без одежды, и это тоже оказался шок, пусть другого рода.

— О случившемся… — заспешил он, — прошу меня извинить, что я так ворвался.

— Ничего страшного. Я рада, что вы там оказались. Сама бы я никогда не прогнала этого таракана. — Ее улыбка стала шире. — А фламенко вовсе было бесподобно!

Уголок рта Тома дернулся при воспоминании том, что вызвало их общий смех.

— Я тут подумал… — начал он.

— Да?

Он сделал широкий шест рукой.

— Это место… уединеннее, чем я предполагал.

— Оно предназначено для молодоженов. Неудивительно, что оно уединенное.

— Знаю, — слегка раздраженно ответил Том. — У меня мысли путаются.

— Это объяснимо, — мгновенно почувствовав себя виноватой, сказала девушка. — Вам нелегко приходится.

— Дело вот в чем… — нахмурился Том, подыскивая нужные слова. — У нас впереди три недели здесь. Я думал, имея в своем распоряжении целый остров, каждый из нас сумеет найти себе жизненное пространство. А оказалось… надо прийти к какому-то соглашению… не знаю… чтобы существовать в нормальных условиях…

— Я тоже об этом думала.

— Я только не уверен, что означает — нормальные условия, — признался Том.

— Давайте будем друзьями. Временными, конечно, — добавила она быстро, боясь, что он решит, будто она хочет воспользоваться отсутствием Джулии.

— Временными?

— Нам будет трудно работать вместе, если мы будем друзьями, верно?

— Возможно. — Не стоит притворяться, будто это не будет неудобно.

— Но в любом случае я скоро уйду от вас. Так что долго вертеться поблизости не буду.

— Уйдете? — нахмурился Том. — Почему?

— Разве вы не помните? Я же работаю временно. Пока вы не подыщете себе действительно квалифицированного помощника.

Он помнил, конечно. Сам же собирался искать секретаря, более соответствующего классическим стандартам.

— И когда же это случится? — в животе у Тома появилось неприятное ощущение. Но это же не смятение, в самом деле?

— Как только вы назначите постоянного помощника. Я предполагала, что до свадьбы вы менять ничего не станете. Но если в апреле вы проведете собеседование с отобранными кандидатами, в мае можно будет передать дела, а в июне я уже уволюсь.

— В июне? — Это точно смятение! — Всего через три месяца!

— Да, по крайней мере, неудобства долго не продлятся.

Глядя в ночь, Том попытался представить себе офис без Имоджен. Да, он знал о ее уходе, но не предполагал, что она уйдет так скоро. Она стала частью его жизни. Такой, как была Джулия, например. Если не более значительной. Странно будет расстаться с ней.

Но мне не впервой привыкать к новому персональному помощнику, строго напомнил себе Том.

— Да, пожалуй, все складывается отлично, — ему показалось, что он пытается уговорить сам себя.

— Точно, — ответила Имоджен, сохраняя неизменную сияющую улыбку. А чего она ожидала? Что он упадет на колени и будет умолять ее не покидать его?

Нет, пусть все идет как идет. После их совместного путешествия неминуемо пойдут разговоры. Чем скорее она исчезнет, тем лучше. А пока стать друзьями, пусть временными, кажется оптимальным вариантом.

— Так мы договорились? — спросила она. — Пока мы здесь, мы не босс и личный помощник, а просто друзья?

После почти незаметного колебания Том кивнул.

— Решено. И переходим на «ты».

— Отлично. Раз решено, пойдем поглядим, что у нас на ужин. Умираю с голоду.

Весело роясь в полном деликатесов холодильнике, она без умолку болтала. Ее готовность принять его в качестве друга едва ли не загипнотизировала Тома. Заставила его понять, как мало он знал о ней, когда она была всего лишь его помощником. Какой остроумной и забавной она может быть! Слушая ее болтовню о подружках и жизни в Лондоне, он смотрел на нее так, словно никогда прежде не видел.

Внезапно Имоджен, поморщившись, замолчала.

— Как, вероятно, тебе это скучно!

— Вовсе нет, — едва ли не к собственному удивлению, сказал Том. Имоджен, конечно же, не поверила. И о чем она думает, расписывая бары и экспромтом организованные вечеринки, пересказывая мыльные оперы?

— Твоя жизнь, несомненно, куда интереснее!

Ей, например, невозможно было представить Тома растянувшимся перед телевизором. Они с Джулией, должно быть, посещали шикарные рестораны и грандиозные торжества. Ходили на оперные премьеры или спортивные соревнования, в клубы, о которых они с Амандой могли только читать в журналах.

— Разве? — спросил Том. — Моя квартира, вероятно, больше твоей, и живу я в более престижной части города, и что? Находясь там, я в основном работаю.

— Ну, а когда вы встречались с Джулией?

Он пожал плечами.

— Да, мы ездили обедать вместе, были на нескольких приемах. Но эти события совсем не так интересны, как их представляют в прессе.

Что же мы с Джулией делали вместе? — попыталсявспомнить Том. Джулия интересовалась живописью, а его картинные галереи и выставки вгоняли в тоску. Частенько он использовал работу в качестве прикрытия, чтобы не ходить. Может, Патрик вел себя иначе?

Не стоило ли ему заранее задаться вопросом, много ли у них с Джулией общего, а уж после делать ей предложение? Он думал, что довольно одинакового холодного и рассудительного отношения к жизни. Нет ли здесь ошибки?

Том взглянул через стол на Имоджен, чье отношение к жизни никак не назовешь холодным и рассудительным. В особенности исходя из ее рассказов.

— Не думаю, что тебе понравилась бы моя жизнь. Твоя, видимо, куда интереснее. Много друзей, приятное времяпрепровождение. Работа у тебя есть. Зачем куда-то срываться?

— Потому что мне надо уехать, — посерьезнев, ответила девушка. Облокотившись о стол, она принялась вертеть в пальцах бокал. — Пять лет я провела, предаваясь невыполнимой мечте. Пять лет желала того, чего получить не смогла. Думаю, мне следует полностью перевернуть свою жизнь, научиться смотреть на нее по-другому.

— Пять лет — долгий срок для ожидания чего-то. Или кого-то?

— Кого-то.

В памяти Тома всплыло названное на пляже имя.

— Эндрю?

— Эндрю, — призналась она. — Мы вместе учились. Я положила на него глаз еще при поступлении, и после мы три года были неразлучны.

— Что же случилось?

— О, ничего драматического. Эндрю просто перерос меня. — Имоджен выдавила жалкую улыбку. — Ведь встретились мы совсем юными, всего по восемнадцать, а закончили учиться в двадцать один. Люди спрашивали меня, чего я хочу добиться, имея в виду карьеру, а я могла думать только об Эндрю. Он был более амбициозен. Хотел стать журналистом, и стал. И неплохим вроде бы.

— И ты перестала отвечать его требованиям?

— Нет, не так. — Для Имоджен уже второй натурой стало защищать бывшего бойфренда. — Эндрю понял — мы хотим от жизни разного. Я всегда была счастлива жить мгновением, а он больше заботился о будущем. Думаю, он порой чувствовал давление с моей стороны, хотя никогда об этом не говорил.

— А о чем говорил?

— Говорил, что нам обоим надо получить немного больше свободы. Мы ведь три года жили вместе, редко проводили время по отдельности. Он считал — нам надо иметь возможность пообщаться с людьми, прежде чем мы остепенимся, и был прав. Двадцать один — слишком рано, чтобы себя связывать, хотя тогда я, конечно, считала иначе, — печально добавила она.

— А потом?

— А потом он встретил Сару, и оказалось, она нужна ему так же, как он нужен мне. Пару лет назад они поженились и к лету ждут первенца.

Даже сейчас Имоджен пыталась говорить спокойно, но Том видел ее глаза. Он лишь надеялся, что она не заплачет.

Вдруг Имоджен расправила плечи и улыбнулась.

— Теперь я поняла: не стоит надеяться, что что-нибудь изменится. Единственная возможность — самой что-то для этого сделать. Когда изменишься сама.

Они зажгли на столе свечи. В их мерцающем свете Том глядел на ее нежные губы. И думал: было бы жаль, если б она сильно изменилась.

Имоджен вздохнула.

— Что говорить, ты знаешь, каково это. До подготовки к свадьбе я не дошла, но понимаю, что чувствуешь, когда кто-то решает, что любит не тебя.

Имоджен всегда казалась такой живой и веселой, подумалось Тому. Он даже не подозревал о грусти, спрятанной за ее улыбкой.

— Из-за Джулии я ничего такого не чувствовал, — внезапно заявил он.

— Но ты собирался жениться на ней. Должен же ты был ее любить.

— Должен? — Сосредоточившись на переливающемся в бокале вине, Том вспоминал Джулию. — Я желал ее, конечно, хотя и не с той безрассудно страстью, от которой люди теряют голову. Восхищался ею. И до сих пор восхищаюсь. Мне нравится ее холодный ум, уверенный профессионализм, уважаю ее достижения. Она много потрудилась, добилась реального успеха. Но любить?.. — Взглянув в лицо Имоджен, он покачал головой. — Нет. Нет, не любил.

На ее лице отразилось смятение, словно пошатнулся краеугольный камень, на котором был построен ее мир. Том ощутил раскаяние, нелепое в данном случае.

— Что? — хрипло спросил он. — Ты не веришь, будто можно жениться без любви?

— Но… а Джулия знала, как ты к ней относишься?

— Конечно. Мы обсуждали это во время помолвки, и она сказала, что чувствует то же самое. Вот почему меня так удивляла затеянная ею суета по поводу свадьбы.

Имоджен хмурилась в недоумении.

— Но зачем жениться, если вы не любили друг друга? Это кажется бессмысленным.

— Разве нельзя построить прочный союз на взаимном уважении и восхищении, на здоровом физическом притяжении?

— Может, и можно, но зачем? Если я когда-нибудь выйду замуж, то только если найду кого-то, к кому буду чувствовать то же, что чувствовала к Эндрю. Я хочу выйти за того, кто мне нужен и кому нужна я, кто не станет думать о браке, как о выгодном в практическом отношении мероприятии. Кто женится на мне, потому что мы будем половинками одного целого. — Том глядел непонимающе, и она попыталась объяснить еще раз: — Зачем жениться, пока не найдешь человека, заставляющего чаще биться твое сердце, способного одним своим присутствием украсить твой мир? Я хочу прийти домой и оказаться вместе с тем единственным, кто заставит меня забыть обо всем остальном мире, с кем, как бы ни было плохо, становится лучше только потому, что он рядом.

— Именно этого я и не хочу. Не хочу в ком-то нуждаться.

— Не хочешь влюбиться?

— Нет. Я никогда не чувствовал того же, что ты к Эндрю, и рад этому. Ты пять лет на него потратила, Имоджен. Пять лет! Подумай, сколько всего ты могла бы сделать за такое время. И зная, как больно терять любимого, все равно мечтаешь влюбиться? — Он помотал головой. — Я предпочитаю отношения, связывавшие меня с Джулией. Да, закончились они для меня унижением, и не стану утверждать, что чрезвычайно этим доволен, но гордость моя задета сильней, чем сердце. Мне кажется, влюбляясь, глупеешь. Перестаешь мыслить ясно. Теряешь контроль.

Для Тома такое недопустимо.

— Да, порой ощущаешь себя беспомощным, — признала Имоджен. — Нельзя заставить другого тебя любить. Но иногда, наоборот, чувствуешь, что можешь все, и ради этого ощущения стоит рискнуть.

— Только не я, — категорически заявил Том.

Имоджен недоуменно разглядывала его. Такой сильный человек, сильнее всех, с кем ей приходилось сталкиваться — и боится любви. Или просто боится признаться, как сильны были его чувства к Джулии?

— Рада, что у тебя все хорошо, — сказала она наконец. — Я думала, ты в отчаянии.

— Я в полном порядке. Мое самомнение серьезно потрепали, но у меня три недели, чтобы оправиться. Лежать в кровати и страдать я не собираюсь.

— Кстати, о кроватях… — замялась Имоджен. — Думаю, я могу лечь на одном из диванов, а тебе останется кровать.

— Ни в коем случае. Кровать твоя.

— Но ты выше меня. В кровати тебе будет удобнее. Я могу спать в любом другом месте.

— Мне будет неловко сознавать, что тебе приходится ютиться на диване.

— И мне тоже.

— В таком случае единственное решение — спать вместе, — Том поднял бровь. — Простираются ли твои дружеские отношения настолько далеко?

Нет. Но беспокоит, с какой готовностью воображение рисует картину того, как это было бы. Спать с Томом в громадной, роскошной постели. Там хватит места для обоих, но ничто не помешает ей ночью перекатиться ближе, прижаться к нему.

И что тогда сделает Том? Повернется ли к ней? Прижмет ее к себе, лаская сильными, уверенными руками? Приникнет губами к ее губам?

Имоджен сглотнула и усилием воли выключила воображение.

— Думаю, это было бы чрезвычайно неловко, — с нервной улыбкой ответила она.

— Точно, — голос Тома звучал сухо. Имоджен показалось — его серые глаза видят ее насквозь. Она поскорей выбралась из кресла, просто на случай, если он действительно выработал в себе способность читать мысли.

— Тогда я пойду в кровать. — Неужели это она говорит? С каких пор у нее такой писклявый голос?

— День был долгим, — согласился Том, тоже поднимаясь.

Имоджен стояла, не зная, что делать с руками. Настоящего друга она не раздумывая обняла бы на прощанье.

Том — не обычный друг.

Что же, все их договоренности — пустой звук? Не глупи, отругала себя Имоджен. Они смеялись вместе. Отлично поболтали. Все шло замечательно, пока она не вспомнила о кровати. Это просто дурь. Последнее, чего ей требуется, — опять чувствовать напряжение в его присутствии.

Поэтому она изобразила сияющую улыбку и направилась вокруг стола к своему боссу.

— Спокойной ночи, Том, — сказала она, открывая объятия.

Том явно не ожидал ее жеста. Застигнутый врасплох, он так и стоял столбом, пока она прижималась щекой к его щеке. И лишь секунду спустя его руки сомкнулись на ее талии.

Можно подумать, он никогда раньше не обнимал женщин.

Когда Имоджен отступила на шаг, Том наконец обрел дар речи.

— Спокойной ночи, — произнес он хрипло.

— Ну… — ее улыбка попыталась ускользнуть, но Имоджен быстро вернула ее на место. — Тогда до утра. Добрых снов.

Да, конечно, добрых снов! Имоджен легко говорить, думал Том, пытаясь удобнее устроиться на диване. Не она же лежит в темноте, вспоминая чарующее прикосновение…

Мягкость, гладкость ее щеки сразила его наповал. Запах ее шампуня, свежий аромат кожи… Опомнившись, он опустил руку ей на спину, и рука скользнула вниз, вдоль таких манящих изгибов.

У Тома пересохло во рту при воспоминании, он беспокойно заворочался. Ему следует думать о Джулии. В конце концов, это должна бы быть его брачная ночь.

Он попытался восстановить в себе те ярость и унижение, которые испытал, объявляя людям, которых Имоджен не сумела известить, что свадьбы не будет. Как омерзительно было их сочувствие! Они явно видели в нем неудачника, жалели его. Но сейчас все это казалось незначительным.

Том радовался, что не любил Джулию так, как должен был, по мнению Имоджен. Иначе лежать бы ему сейчас, сжимая кулаки в бессильной ярости на Патрика, в последнюю минуту разрушившего все его планы.

Вместо этого он вспоминал, как выглядела Имоджен, прежде чем схватила полотенце. Думал о Имоджен, лежащей сейчас в громадной кровати, и что было бы, окажись он с ней рядом.

Имоджен… Кто бы мог подумать, что она такая? Теплая, мягкая, неожиданно желанная?

Том взбил подушку ударом кулака и опять лег. Идея с дружбой казалась вроде недурной, но на практике в ней могут оказаться подводные камни.

Особенно если она собирается так вот его обнимать.

Имоджен — твой секретарь, разъяренно напомнил он себе. Ты едва замечал ее раньше, и сейчас — не лучшее время начинать. Нельзя три недели подряд думать о ее коже, формах, шелковистых волосах, о том, как ее синие глаза отражают солнечный свет…

Подушка подверглась вторичному избиению.

Друзья. Друг не стал бы думать об этом роскошном теле. Не стал бы представлять, как расстегивает застежку ее платья, давая ему упасть на пол, чтобы исследовать затем каждый дюйм нежной кожи…

Друг помнил бы, что она до сих пор влюблена в своего сокурсника. И что ей вовсе не требуется босс, вожделеющий ее тела.

Друзья… они… просто друзья. Ему позволено быть только другом.

Проснувшись, Имоджен сначала не могла понять, где она. Просто нежилась на удобном ложе, впитывая ласкающие лучи солнца.

Вспомнив, рывком села. Схватила будильник. Почти десять.

Обернув вокруг себя саронг, пошлепала в гостиную. Пусто, только открытый ноутбук на столе с укоризненно моргающим ей курсором. Запах кофе привел ее на кухню. Том как раз засыпал зерна в кофеварку.

— Доброе утро, — робко поздоровалась она.

— Доброе.

Том немного нервничал, не зная, не в обычае ли у Имоджен приветствовать друзей объятиями и утром. Поэтому обнаружить, что она ограничивается, одной улыбкой, было облегчением. В особенности, когда ее глаза еще затуманены сном, волосы взъерошены и сама она обернута клочком ткани, лишь условно называемым одеждой.

Том яростно сконцентрировался на кофе. Замечательное решение о дружеских отношениях, только трудно выполнимое.

Друзья так не улыбаются, сердито подумал он. Секретари уж точно нет. Не будь Имоджен и тем и другим, одной такой улыбки было бы довольно, чтобы потащить ее прямиком в постель.

К счастью, она секретарь. Поэтому Том решительно отвернулся к кофеварке.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Как спала? — удивительно, голос у него звучал почти нормально, хотя горло сжалось, а сердце бешено колотилось.

— Как убитая, — ответила Имоджен. — А ты? Не очень неудобно на диване?

— Отлично, — сказал Том, всю ночь прометавшийся в горячечных видениях.

— Хорошо. А то мне было неловко из-за того, что я завладела этой удобной постелью.

Именно поэтому ей так долго не спалось, после того как Том выключил свет, убеждала себя Имоджен. Она постоянно чувствовала его присутствие.

Возникла неловкая пауза.

— Хочешь кофе? — спросил Том.

— Спасибо. — Плотнее запахнувшись в саронг, Имоджен присела. — Давно встал?

— Пару часов назад. Это для меня поздно. Обычно встаю в пять.

— Вот почему ты вечно приходишь в контору раньше меня. — Имоджен же просыпалась утром только благодаря отчаянному трезвону будильника.

Девушка сразу же пожалела о сказанном. С другой стороны, ей полезно напоминать себе, что Том — ее босс. Иначе можно и забыться.

— Ты работал? — Она кивнула на ноутбук.

— Решил узнать, что в мире творится, — он почти оправдывался. — Жизнь не остановится лишь потому, что мы здесь. Надо быть в курсе, и я… Почему ты так на меня смотришь?

— Ты спрашиваешь меня как друга или как секретаря?

— Как друга, — после некоторого колебания ответил он.

— Ладно, тогда я скажу — ты с ума сошел. Тебе нужен перерыв, Том. На твоем месте я бы отнесла ноутбук на пристань и кинула бы в воду.

— Что? — ужаснулся он.

— Предполагалось, ты едешь отдыхать. Тебе даже думать о работе не положено. Почему ты не хочешь расслабиться?

— И что делать?

— Ты обещал научить меня плавать под водой.

— Хмм. — Это я говорил, вспомнил Том, но бездельничать три недели подряд уговора не было. За кого она меня принимает? — А что бы ты сказала, спроси я тебя как секретаря?

— Чем мне заняться в первую очередь, мистер Мэдисон?

Его губы дрогнули.

— Не припомню, чтобы ты была так покладиста в реальной жизни.

— Конечно же, была! — в притворном негодовании воскликнула Имоджен. — Я — идеальный персональный помощник!

— Ты так думаешь?

— Я надежна, верно? И тактична. Так тактична, что ты добрую половину времени вообще не замечаешь моего присутствия. Чего тебе еще надо от секретаря?

Том понял, на что намекает Имоджен. Он действительно в упор ее не видел. Трудно поверить — шесть месяцев работал с ней и не замечал, какие синие у нее глаза и какая нежная кожа. А тело?.. Должно быть, он был слепым.

Имоджен все время была рядом, а он даже мимоходом о ней не задумывался. Теперь же все будет иначе. Отныне он не сможет пройти мимо стола своей секретарши, не замечая под строгим костюмом ее роскошных форм.

Как забыть блеск ее глаз? Ее запах? Ее объятия?

Том нервно передернул плечами. Офис всегда был для него самым комфортным местом, но, кажется, теперь это изменится. Возможно, и хороню, что Имоджен уходит.

— В чем проблема? — Девушка, видимо, следила за его лицом внимательнее, чем ему казалось.

— Проблема? Никаких проблем!

— Так кого ты послушаешь, друга или секретаря?

— Обеих. — Том взял себя в руки. — Мы потренируемся на рифах нырять, а когда вернемся, поработаем. И никаких разговоров о необходимости расслабиться! Договорились?

— Договорились! — Имоджен вскочила на ноги. — Пойду собираться! — Глаза у нее были такими яркими и синими, она казалась такой хорошенькой, что у Тома сжалось горло.

Ему пришлось прочистить его, прежде чем говорить.

— Есть у тебя что-нибудь вроде старой футболки? — заставил себя вернуться к практическим вопросам Том. — В бикини плечи моментально обгорят.

— Сколько угодно, — радостно известила его Имоджен.

На переодевание ушло несколько минут, и девушка вернулась, горя нетерпением отправиться.

Том проверял амуницию для подводного плавания и мысленно себя бранил. За последние сутки некоторые вещи как-то незаметно вышли из-под контроля. Прежде вариант с отъездом на остров казался вполне разумным. Только он не рассчитывал, что Имоджен окажется столь… отвлекающей. Нет, надо быть тверже, решил Том. Раз он решил работать, значит, будет работать. А к ней относиться дружелюбно, но без лишнего пыла.

Старая футболка тут должна сыграть положительную роль. Ему всегда нравились женщины, одетые со вкусом, и затрапезного наряда должно быть достаточно, чтобы утратить к своей секретарше всякий интерес.

Как бы не так! Футболка лишь привлекла внимание к выпуклостям ее груди, изгибу бедер и голым ногам. Том глядел, как Имоджен мажет их кремом от загара, и чувствовал, что во рту опять пересохло.

Дружелюбно и без лишнего пыла? М-да…

Том опять занялся снаряжением. Не глазеть, не представлять, каково было бы провести ладонью вверх-вниз по ее ногам. Или задрать футболку и…

Ты должен, строго сказал себе Том. Немного самоконтроля. Самоконтроль — лучшее, что тебе удается.

— Пошли, — он, не глядя, протянул Имоджен маску и ласты. — Сначала попрактикуемся в лагуне, а потом — на рифы.

После небольшой тренировки они уселись в лодку. Утренний воздух был пронизан солнечными лучами. Дом быстро скрылся за густой листвой. Остров теперь казался кусочком зелени между яркой синевой неба и голубыми волнами залива. Футболка Имоджен, намокшая во время урока, прилипла к телу самым отвлекающим образом. Том с трудом удерживал глаза на лице Имоджен.

Ее мокрые волосы падали на плечи, на лице остались следы от маски. Она довольно хорошенькая, но не сногсшибательная красотка, говори себе Том в попытке мыслить здраво.

Едва он решил, что опасность миновала, как Имоджен с блаженным вздохом подняла лицо к солнцу и улыбнулась. Его рука на руле непроизвольно дрогнула, лодка повернулась.

От неожиданного движения глаза Имоджен мгновенно распахнулись. Том выругался сквозь зубы.

— Что не так? — спросила девушка. Ты, — хотелось крикнуть Тому. — Предполагалось, ты будешь просто моим секретарем. Прекрати так улыбаться. Так смотреть. Прекрати!

— Ничего, — коротко ответил он и указал на рифы, словно и собирался свернуть к ним. — Там и бросим якорь.

Надежно закрепив лодку, он подал Имоджен ласты и подождал, пока она наденет маску, готовый помочь ей спуститься в воду. Этого нельзя было сделать, не касаясь ее, и острота собственных ощущений при прикосновении снова шокировала его.

Болтаясь рядом с лодкой, Имоджен не могла не оценить его ловких движений, в особенности в сравнении с ее собственными неуклюжими потуга ми.

— Готова?

Он был очень близко. Через маску Имоджен могла разглядеть мельчайшие подробности. Светлые глаза — изумительно чистые в ярком свете контрастирующие с темными ресницами и густыми бровями. Мокрые волосы, капельки воды на лице. Имоджен показалось — твердая рука стиснула ее легкие и методически выжимает из них воздух.

Ей пришлось вынуть трубку изо рта и хорошенько вдохнуть.

— Готова, — подтвердила она, легким движением ласт отодвигаясь от него в надежде, что ее маневр пройдет незамеченным.

— Держись поблизости, — Том опустил на лицо свою маску. — И ничего не трогай. Только смотри.

Окунувшись в. волшебный мир вокруг себя, Имоджен не заметила пролетевшего времени и была разочарована, когда Том, коснувшись ее руки, указал на лодку. Но, вспомнив их договор, неохотно последовала за ним.

— Это было чудесно! Какие удивительные рыбы! Цвета просто фантастические! — не могла сдержать восхищения девушка. Глаза Имоджен сверкали, лицо пылало от радости. Том не мог наглядеться на нее.

— Если хочешь, можем и завтра поплавать, но на сегодня достаточно, — ворчливо сказал он. — А то окончательно обгоришь.

— Похоже, ты прав, — неохотно согласилась Имоджен, — я уже чувствую, как жжет бедра.

Том не мог себе позволить мысли о ее бедрах или о том, как липнет к телу ее майка. Излишне энергично рванув стартер, он в сотый раз напомнил себе, что он тут делает.

— У нас работа еще, — напомнил он девушке, не проявившей никакого энтузиазма, но тем не менее послушно кивнувшую.

— Конечно, — ответила она своим лучшим секретарским голосом.

Во время их отсутствия приезжал Али. Дом сверкал чистотой и порядком. Холодильник был полон замечательных деликатесов, кровать застелена хрустящими, свежими простынями. Интересно, подумала Имоджен, заметил ли Али, что для ложа молодоженов кровать уж слишком… непомятая?

— Как будто живешь в волшебном замке, где все делается само собой, — сказала она, выбирая себе фрукты. — Не хочешь взять Али с собой?

— Сомневаюсь, что он сможет проверять положение на фондовых биржах или составлять отчеты, — колко заметил Том. — Есть некоторые вещи, которые все равно придется делать самому.

— О, да. — Вспомнив, чего от нее ждут, Имоджен поспешно облизала с пальцев ананасовый сок. — Ничего, если я сначала приму душ?

— Хорошая мысль, — ответил Том, отлично понимая, сколь малы его шансы сосредоточиться на работе, если она будет сидеть рядом в мокрой футболке.

Пора вести себя профессионально, думал он, открывая ноутбук после того, как сам принял душ. Несмотря на жару, ему хотелось бы надеть костюм и галстук вместо шортов и рубашки с коротким рукавом. Хотелось снова оказаться в лондонском офисе, где ничто его не отвлекало и где Имоджен носила… ну, Том не знал, что она там носила. Вот в чем загвоздка. Тогда он ее вообще не замечал.

Теперь же Имоджен появилась в свободных брюках и топе без рукавов. Хоть постаралась выглядеть по-рабочему, брюзжал про себя Том. Не ее вина, что волосы еще мокрые, а топ только подчеркивает ложбинку между грудями. А главное, он так и не может забыть сегодняшний восторг на ее лице, гладкость ее кожи под его руками.

Они честно попытались поработать. Сели друг напротив друга и начали с проверки своей электронной почты, но оказалось очень трудно интересоваться ревизией баланса и отчетности, когда снаружи бормочет океан, а солнце просвечивает сквозь резную листву. Иногда где-то пронзительно вскрикивала птица, а крохотный геккон пробежал по потолку, и застыл, словно изумленный видом двух людей, молчаливо уставившихся в экраны компьютеров.

Том ничего не понимал. До сего момента работа была его единственным прибежищем. Он был знаменит умением сфокусироваться, но сейчас буквы танцевали у него перед глазами, а внимание постоянно обращалось к сидящей рядом Имоджен.

Почувствовав его взгляд, девушка подняла глаза.

— Что-нибудь нужно?

Том зарычал, скрывая досаду на то, что попался.

— Нам надо обсудить стратегию новых аквизиций.

— Хорошо, — неуверенно согласилась Имоджен, напрягая мозг в попытке вспомнить, о чем он говорит. Мысли ее полны были разноцветными рыбками и играющими на воде солнечными бликами. Уже само слово «аквизиции» ставило ее в тупик, не говоря уже о том, чтобы вырабатывать для них какую-то стратегию. Лондон и офис казались принадлежащими к другому миру — миру, где Том Мэдисон был суровым и резким начальником.

А не мужчиной, от одного вида которого у нее дыхание сбивалось с ритма.

Том начал говорить что-то относительно новых исполнительных директоров, а Имоджен меж тем отчаянно рылась в своей электронной почте в поисках нужных документов. Внезапно босс замолчал.

— А, к черту! — воскликнул он, жестом отчаяния бросая ручку. — Слишком жарко, чтобы работать. Пойдем поплаваем.

— Меня всегда удивляло, как люди, живущие в теплых странах, ухитряются трудиться, — говорила Имоджен полчаса спустя. Зарываясь пальцами ног в песок, она глядела вдаль, на океан. — И дома-то несладко, когда на улице солнышко. В такие моменты всегда хочется выключить компьютер и провести денек где-нибудь в парке.

Том поднял бровь.

— Приятно узнать о твоем рвении к работе.

— Я исполняю свои обязанности только временно, — напомнила ему Имоджен, игнорируя сарказм. — Временным работникам позволено не выказывать особого усердия. Не то, что тебе. Еще бы, отвечаешь за целую компанию. Ошибись ты или сбеги в парк на прогулку — работу потеряешь не ты один. — Она поморщилась. — Брать на себя такую ответственность не по мне — вот почему никогда мне не сделать карьеры.

— Неужели ты ни к чему не стремишься? — Том не сумел полностью скрыть свое неодобрение.

— Конечно, стремлюсь, но не к тому, что ты имеешь в виду. Я стремлюсь быть счастливой, — пояснила девушка. Она подобрала с земли валявшуюся скорлупу кокосового ореха и начала рассеяно вертеть ее в пальцах. — Повидать мир, забыть Эндрю, найти кого-нибудь, кто полюбит меня и захочет строить свою жизнь со мной вместе. — Она взглянула на Тома. Похоже, он не понял. — А ты? К чему ты стремишься?

Он не задумался ни на секунду.

— Быть лучшим.

— В чем лучшим?

Том пожал плечами. Ответ казался ему очевидным.

— В том, что делаю. Если я руковожу компанией, она должна быть лучшей в своей области, заключать самые выгодные контракты, получать максимальный доход. И какие бы усилия ни пришлось тут приложить, я собираюсь выиграть.

— А если не выиграешь?

— Буду пытаться еще и еще. Контролирует ситуацию всегда победитель, а я не желаю, чтобы кто-то мне указывал, что делать.

Имоджен бросила скорлупу на песок.

— Неудивительно, что ты не веришь в любовь.

— Я верю в успех. И выигрываю не только я. От меня зависит, получат ли работу другие люди. Проиграю — останутся ни с чем. Поэтому я не пойду в парк только потому, что светит солнце.

— Но почему ты думаешь о работе, даже оказавшись в раю? — Широким жестом девушка обвела сверкающие под солнцем воды лагуны, мягко шуршащие пальмы. — Трудно сейчас представить, что где-то есть офис, правда? Пока мы тут, девочки сидят в приемной, Невилль — в бухгалтерии, секретарей посылают за кофе… Идут совещания, принимают решения. Это кажется нереальным.

— А вернемся, и этот остров покажется нереальным, — предостерег Том.

— Ну и ладно, а пока я намерена взять от жизни все. — Встав, Имоджен вытащила лежак из тени. — Думаю всерьез заняться своим загаром. — Отрегулировав лежак до нужного положения, девушка улеглась на живот, стряхнула песок с книги и со вздохом наслаждения разгладила страницы. — Вот это жизнь! После трех таких недель — какая работа?

Том смотрел на нее со смесью неодобрения и зависти. Поразительная способность радоваться моменту! Он так не умел. В голове всегда крутились мысли о том, что надо сделать дальше.

— Смотри не обгори!

— Слушаюсь! — Имоджен подтащила к себе сумку и достала крем от загара. Выдавив немного на ладонь, намазала плечи.

Том заколебался, разрываясь между сильнейшим искушением дотронуться до нее, о чем мечтал целый день, и страхом, что не сможет удержаться в нужных рамках.

Но она же не сможет сама достать до спины, верно? Нельзя же сидеть сложа руки, позволяя ей обгореть!..

— Хочешь, намажу тебе спину? — скованно предложил он.

Настал черед Имоджен колебаться. При мысли о его руках она затрепетала от возбуждения. Хотя страшно подумать — вдруг он догадается, насколько ей приятно?

Но они договорились вести себя естественно, точно? Если никто не намажет ей спину, она обгорит. Имоджен никогда не стала бы колебаться, попросить ли друга намазать спину.

— Было бы здорово.

Она расстегнула застежку бюстгальтера и убрала руки под голову. Глаза ее были скрыты темными очками, но в качестве дополнительной предосторожности она отвернулась.

Звук выдавливаемого крема показался до странности громким. Имоджен напряглась в ожидании прикосновения. Его руки оказались такими теплыми и уверенными! Имоджен задержала дыхание и невольно вздрогнула.

— Прости. Холодный, да?

— Нет, все нормально, — прошептала она невнятно.

Склонившись над ней, Том втирал крем в плечи, в шею, потом его руки, скользкие от масла, поползли вниз, снова вверх…

Имоджен заставляла себя лежать неподвижно, но внутренне вздрагивала от удовольствия. Казалось, еще немного — и она растечется по лежаку. Девушка пыталась не выдать своих ощущений. Нельзя стонать от наслаждения, нельзя перекатиться на спину и умолять его продолжать…

О господи, теперь он занялся ногами… Имоджен зажмурилась сильнее. Она была уверена — ему видно, как ее бьет и колотит. Остатком разума Имоджен понимала — надо остановить его, пока она не выдала себя окончательно. Но вдруг он резко убрал руки. Как раз вовремя.

— Готово.

За попытками скрыть собственные ощущения Имоджен не заметила его изменившегося голоса.

— Спасибо, — прохрипела она. Том встал.

— Пойду-ка поработаю. Нет, ты оставайся, — добавил он, когда Имоджен подняла голову, собираясь спросить, не нужно ли чего. — Иначе зря крем намазывали. Я пока сам справлюсь.

— Ну, если ты уверен…

— Уверен. — Ему срочно требовалось побыть одному. Не хватало только Имоджен рядом, которая будет удивляться, почему у него все валится из рук! — Увидимся позже.

Работа-то у Тома действительно была, но, сколько он ни пялился в экран, сосредоточиться так и не смог. Пальцы его помнили такое мягкое, нежное, такое манящее тело! Даже видя, как окаменела она от неловкости, он жаждал перевернуть ее, отодвинуть в сторону купальник и исследовать каждую ямку и изгиб.

Ему потребовалось все его самообладание, чтобы в последний момент убрать руки и отступить.

Том гневно потер ладонью щеку. Самоконтроль — вот ключевое слово.

Контроль — лучшее, что ему удавалось. Он сам — воплощенный контроль. Никогда у него не возникало проблем с подавлением животных инстинктов, и нет причин, почему теперь он должен потерпеть поражение. Это все жара, уверял себя Том, А может, реакция на измену Джулии. Все достаточно объяснимо.

Ему полегчало. Просто надо было спрятаться от солнца. Посидит тут, поработает и напрочь забудет Имоджен.

Все будет в норме.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Пару часов спустя, когда Имоджен поднялась по ступеням веранды, Том все еще сидел за компьютером. Их глаза встретились. Воздух сгустился, минуту они не отрываясь смотрели друг на друга.

— Соскучилась лежать? — спросил он наконец. Имоджен, рассмеявшись, покачала головой.

— Ни в коем случае! Пить захотела! — Открыв холодильник, она достала бутылку минералки. — А ты? Все под контролем?

— Да, — удовлетворенно ответил Том. Сейчас он чувствовал себя самим собой. Прочел пару докладов, отправил несколько писем. В обычных условиях дел на полчаса. Но, учитывая, сколько усилий потрачено на то, чтобы не думать об Имоджен, результат неплохой.

Девушка налила себе воды в узкий стакан.

— Я подумала, почему бы мне не попробовать обойти остров.

Оставшись одна, она не сумела сосредоточиться на книге. Том, должно быть, заметил, какое имеет воздействие на нее. Как он торопился удрать!

Имоджен его не винила. Если б ей пришлось втирать крем кому-нибудь, кто реагировал бы, как она, то тоже захотелось бы оказаться на расстоянии.

Нет, ну это просто нелепо! Он всего лишь втирал ей крем, успокаивала себя Имоджен. Они же решили быть друзьями, а друзья не дрожат от вожделения от одного прикосновения друг к другу. Надо убедить его — она вернулась к нормальному состоянию.

— Будешь дальше работать или хочешь присоединиться?

Том закинул руки за голову, потянулся.

— Прогуляться неплохо бы. — Прогулка — нечто невинное, легко контролируемое.

— Отлично. Я только возьму панаму.

Они выступили, когда день уже клонился к вечеру, но жара еще не спала. Не спасал даже ветерок с океана, тормошивший листву пальм. Вначале они шли в молчании. Обогнули мыс, густо заросший буйной растительностью, и обнаружили себя на дальнем конце острова. Песчаная полоска оказалась тут совсем узенькой. Удивительно приятно было брести вдоль берега по теплой воде.

Внезапно Том остановился.

— Смотри!

— Что? — Имоджен проследила за направлением его взгляда. — Дельфины!

В молчании они стояли и наблюдали за целой стаей дельфинов, грациозно резвившихся в воде. Имоджен чувствовала, как переполняется сердце, горло сжимается от захлестнувших ее эмоций. Красота открывшегося зрелища повергала ее в восторг.

— Это нечто, а? — спросил Том.

Не в силах говорить, она только кивнула. Наигравшись, дельфины уплыли. Имоджен и Том подождали немного на случай, если животные вернутся, а затем снова двинулись вперед.

— Мне очень жаль, что сейчас с тобой не Джулия, — сказала Имоджен, — но я рада, что сама здесь. Никогда этого не забуду. И сегодняшние рифы тоже.

Том оглянулся на девушку, но панама скрывала от него выражение ее лица.

— Я тоже рад, что ты здесь.

Имоджен едва не задохнулась.

— Но ты в порядке? Если честно?

— Ты про Джулию? Все нормально. — Отвернувшись, Том следил за солнечными бликами на воде. — Возможно, я должен бы больше думать о ней, — медленно продолжал он. — В конце концов, я хотел на ней жениться. Должен бы тосковать, но не тоскую, если честно. На самом деле мы никогда не жили вместе, может, потому я не привык к ее присутствию рядом. — Он еще помолчал, вспоминая. — Мне думается, истина в том, что хотел не ее, а кого-нибудь, к кому мог бы возвращаться домой. С кем мне было бы удобно, кто не шумел бы по поводу моей чрезмерной занятости…

— Почему ж ты не нанял экономку? Зачем заводить жену?

— Потому что я не сплю со своими сотрудниками, — невозмутимо сообщил Том. Имоджен покраснела.

Естественно, он планировал спать со своей женой, и нечего так переживать из-за его откровений, выругала себя Имоджен.

— Как одна из твоих сотрудниц рада это слышать, — сказала девушка со всей возможной твердостью.

Том метнул на нее быстрый взгляд.

— Речь идет не только о сексе. Мне хотелось иметь рядом равную, кого-то, с кем можно поговорить, кто поддержал бы меня при необходимости — что тут дурного?

— Зависит от того, что ты мог предложить взамен.

— Много денег. Защиту. Комфорт. Доверие. Уважение. Честность. Верность. Дав обещание, я бы сдержал его.

Неплохая сделка, подумалось Имоджен. Она знала людей, согласившихся на гораздо меньшее. Он предлагал Джулии все, кроме любви. Но Том не придавал любви никакого значения.

— Ты не одобряешь меня? — он следил за ней пристальнее, чем она предполагала.

— Не мне одобрять или не одобрять тебя. Просто мне этого было бы недостаточно.

— Чего ж ты еще хочешь? А-а, любви, видимо?

— Да, любви, — подтвердила девушка ровно, игнорируя пренебрежение в его голосе. — Что толку в уважении или защите и всем остальном, если человек не вызывает у тебя чувства… ну, не знаю… — Как объяснить такому, как Том? — … Ну, как от вида тех дельфинов, — попыталась она. — Они выглядели такими… радостными, выпрыгивая из воды, правда? Словно они находятся именно там, где им хочется быть, делают именно то, что им хочется делать. Вот как чувствуешь себя, когда влюблен. Я не выйду замуж, пока опять не испытаю этого чувства.

Том лишь головой покачал.

— Имоджен, ты отрываешься от реальности. Мечтаешь об идеале, а его нет. Взгляни на остров Кокосов. Его называют раем, но и здесь водятся тараканы и летучие мыши. И кто знает, какие еще твари прячутся по темным углам.

Имоджен нервно оглянулась на переплетение ветвей за спиной. Она не задумывалась о существах, населяющих остров. Зря Том заронил эту мысль ей в голову. Что, если тут полно змей? Решив про себя в дальнейшем никуда, кроме пляжа, не соваться, она зашла поглубже в воду.

Том продолжал рассуждать о необходимости приноравливаться к внешнему миру.

— Ты живешь фантазиями.

— Да, Аманда тоже так говорит, — чуть сердито подтвердила Имоджен. — Уверяет, будто мне следует встречаться с мужчинами, недотягивающими до совершенства, но я не хочу. Я ведь уже была влюблена. Да, в тот раз у меня ничего не вышло, но все равно — на меньшее я не согласна.

— Ты просто обрекаешь себя на разочарование, — предостерег он. Имоджен вздернула подбородок.

— Договоримся, что мы не договорились. Хорошо, что мы не собираемся пожениться, точно?

Последовала крохотная пауза. Независимо от него самого, мысли Тома обратились к теплому, мягкому телу Имоджен, ощущению от ее объятия, смешливым глазам. Здорово было бы возвращаться домой ко всему этому.

Но это означало бы обречь себя на муку мученическую. Имоджен потребовала бы от него любви. Чтоб он прыгал от радости, как проклятый дельфин! Том поежился. Вся его жизнь пойдет кувырком. Нет уж, увольте!

— Да, — согласился он. — Хорошо.

Первый день стал эталоном для всей остальной недели. Вечерняя прогулка вокруг острова вошла в обычай. Имоджен никогда не уставала от рифов и рвалась туда каждое утро. Первые пару дней по возвращении девушка усаживалась за компьютер, но Том наконец ворчливо сказал ей, что в ее сидении смысла мало и она может делать, что хочет.

Надо сказать, Имоджен особо не возражала. Неспособная сконцентрироваться сама, она надеялась — Тому тоже надоест, и он научится расслабляться.

Хотя внешних признаков того не наблюдалось. Имоджен не знала, чем занимается босс, но предполагала, что он целые часы просиживает за ноут-буком, пока она валяется на пляже. Позор просто, что он такой трудоголик, думала Имоджен. Иногда он приносил ей напитки, ходил плавать с ней, но никогда надолго не задерживался, торопясь вернуться к своему компьютеру.

Том между тем работал вовсе не так усердно, как представлялось Имоджен. Нет, он невероятно много времени сидел, уставившись в экран, но никак не мог сосредоточиться.

Имоджен отвлекала его ужасно, постоянно появляясь в его мыслях — в нежелательное время и в нежелательном виде. Том понять не мог, что с ним.

По правде говоря, у него возникало сильнейшее искушение поддаться влечению к Имоджен. Но что дальше? Во-первых, она — его сотрудница. А во-вторых, с Джулией он расстался всего несколько дней назад. Имоджен просто не поверит, скажи он, что теперь одержим ею.

Конечно, одержимость эта физического плана, заверил себя Том. И он держит ее под строгим контролем. Что неплохо, учитывая глупую приверженность Имоджен идее любви.

Нет, ничего из этого не получится. Дома наваждение рассеется, как дым. А пока следует по возможности держать дистанцию. Немного легче стало, когда он освободил Имоджен от работы. Том боялся, что если она будет сидеть напротив, то скоро поймет, как мало он на самом деле работает.

В принципе все шло неплохо. Том лишь старательно избегал пляжа. Когда Имоджен просто сидела рядом, в пределах непосредственной досягаемости, у него буквально руки чесались к ней прикоснуться. С вечерами тоже возникали проблемы, но тогда по крайней мере было темно. Сидя рядом, они зачарованно следили за феерией красок на небе, за солнцем, уходящим за горизонт.

Том всегда болезненно чувствовал близость Имоджен. Запах ее кожи, волос. Но он справится с собой. Все под контролем.

— Что-то мне это не нравится. — Остановившись, Имоджен указала на горизонт, где клубились темные тучи.

Было очень жарко, даже вода у ног казалась горячее, чем всегда. Прогулка вокруг острова совершалась скорее вброд, чем по суше, но это уже стало привычным. Зато тучи они видели впервые.

— Надеюсь, грозы не будет.

Том оглядел небо.

— Там и вправду темно. Может, дождь и соберется.

— Я не про дождь. А вот гром и молния… — Имоджен нервно потерла ладони друг о друга. — Глупо, но я ненавижу грозы. Маленькой я как-то была с семьей в походе. Мы остановились у реки и ночью началась ужасная гроза. Гром, молния, порывы ветра — полный набор. А потом снесло палатку. Люди кричали, река бурлила… Мне было всего семь, я жутко перепугалась, хотя в результате никто серьезно не пострадал. Но поход был испорчен, вернулись мы рано. А дома маме пришлось сказать мне, что, пока нас не было, умерла бабушка. Она жила с нами, я ее буквально обожала. Вероятно, у меня в голове все перемешалось, потому что я решила — бабушку убила гроза, и в следующий раз во время грозы со мной случилась истерика.

Выражение лица Тома оставалось непроницаемым. Имоджен стало неловко за свои откровения.

— Я говорила, это глупо.

— Трудно воспринимать то, что происходит с нами в детстве, под нужным углом. Даже став взрослыми и понимая, что произошло в действительности, мы продолжаем испытывать те же чувства. Моя мать умерла, когда мне было пять. Помню, отец вернулся из больницы домой в твидовом пиджаке. Ткань пиджака была такой жесткой, шершавой, когда отец прижал меня к себе. На нем еще были кожаные пуговицы. Даже теперь, увидев кого-нибудь в подобном пиджаке, я испытываю те же страх и смятение, как тогда.

Он говорил намеренно бесстрастно, но у Имоджен защипало глаза, когда она представила маленького мальчика, вдруг осознавшего, что его мир рухнул.

— Как ужасно.

— Все со мной было нормально. — Жестом он отмел сочувствие Имоджен в сторону. — Я не очень понимал, что говорит отец. Мне не рассказывали о ее болезни. Я просто удивлялся неразберихе в доме и почему мы не обедаем вовремя. Сейчас я понимаю, отец старался справляться, как мог. Уборка дома не входила в число его главных приоритетов, но тогда мне это было очень неприятно. Так что теперь я не выношу беспорядка, — в приливе откровенности подытожил он.

Неудивительно, что контроль над ситуацией стал так важен для него, подумала Имоджен. Смерть матери разрушила все, что он считал незыблемым. Малышом он, вероятно, чувствовал себя абсолютно беспомощным. Она представила, как строит он свой упорядоченный мир — мир, где никогда не придется потерять самое важное. Малышу, не понимающему смерти, легко решить — его оставили, бросили, потому что он был плохим. И с тех пор он постоянно стремится преуспеть, доказать себе и окружающим: я достаточно хорош.

А теперь и Джулия его бросила. Сердце Имоджен разрывалось от сочувствия. Понятно, почему он так осторожен в отношении любви. Влюбиться для него означает отказаться от ощущения безопасности.

А ведь рискни Том — и он мог бы сделать какую-нибудь женщину счастливой. Он человек сильный и твердый, несказанно умный, с неожиданным чувством юмора. Чем больше времени она проводила с ним, тем больше он ей нравился.

Ночь за ночью, лежа в огромной кровати, она думала о Томе, находящемся неподалеку. Вспоминала, какой он был, когда выходил из воды, вытряхивая капли из мокрых волос. Длинные ноги, широкая грудь, мощные плечи.

Ей становилось все сложнее помнить, что она решила обращаться с ним как с другом. Но было бы громадной ошибкой забыть,насколько они несовместимы. Теперь она понимает, почему Том думать не желает о любви, но факты от этого не меняются. Было бы безумием полюбить человека, не способного откликнуться на ее чувство. Он может предложить лишь физическую связь, а ей этого мало.

— Жарко сегодня.

Рухнув в кресло рядом с Томом, Имоджен приподняла волосы в попытке немного остыть. Запах шампуня, смешанный с ее собственным запахом, ударил ему в ноздри. Том сжал пальцы, справляясь с нахлынувшим желанием.

Сглотнув, он заметил:

— Вероятно, будет дождь. — Не знаешь, что сказать — говори о погоде.

— Да? — Нахмурившись, Имоджен оглядела лагуну. В лучах заходившего солнца вода блестела, как расплавленная медь.

— Уже скоро, — заверил Том. — Помнишь, те облака были позади нас? Пусть мы их не видим, это не значит, будто их нет.

— В дрожь бросает, — покривилась Имоджен. Незаметное приближение грозы казалось еще более зловещим. Она испуганно поджала под себя ноги. — Наверное, ты прав. Сегодня даже жутко как-то. Словно весь остров затаил дыхание.

— Точно. Обычно оглохнуть можно от хора насекомых, а сегодня тишина.

Лампа на веранде отбрасывала через окно приглушенный желтый свет. Его оказалось достаточно для Тома, чтобы разглядеть, как учащенно бьется жилка на шее Имоджен. Все ее тело напряглось. Он вспомнил ее недавний рассказ о страхе перед грозой.

— Иди сюда, — позвал Том, протянув руку. Имоджен ни секунды не колебалась. Ужас, сотрясавший ее, вдруг испарился, когда ее пальцы соприкоснулись с его пальцами. Том не успокаивал ее, просто обнял за плечи и прижал к себе.

Ее сердце прыгало и трепетало, и она не понимала, что тому виной — остатки страха или острое ощущение близости Тома. Такого твердого, надежного, спокойного. Хотелось прильнуть к нему всем телом, но она велела себе сидеть смирно, успокаиваемая ощущением его силы.

Соприкосновение с ним настолько отвлекло Имоджен, что она почти забыла о приближающемся шторме. Но когда черное небо прорезала вспышка молнии, сердце девушки подпрыгнуло к горлу.

Рука Тома обхватила ее плотнее.

— Началось, — весело сказал он. — Погремит, думаю, здорово, но со мной ты в полной безопасности.

И Имоджен странным образом так себя и чувствовала. Молнии блистали снова и снова, гром раз за разом прокатывался по небу. И вдруг все закончилось — так же внезапно, как началось.

— Ох… — Девушка с облегчением вздохнула. Обычно во время грозы она сидела, спрятавшись под одеяло, и нос боялась высунуть. А видеть такое буйство природы ей вообще еще не приходилось. Как думаешь, уже все?

Но это оказалось только началом. Прежде чем Том успел ответить, на них ринулся ветер. Воя, словно дикий зверь, он сотрясал пальмы, сгибая их, будто тростинки.

Потом настал черед дождя. Никогда Имоджен такого дождя не видела. Стена воды обрушивалась на песок. Шум был оглушающим, страшным. Девушка теснее прижалась к Тому.

— Все хорошо? — Он пытался перекричать дождь, но все равно его почти не было слышно.

Она смотрела на бушующую стихию со смесью ужаса и благоговения, но после его вопроса слегка отодвинулась и взглянула на Тома. Глаза босса сверкали, и, к своему удивлению, она обнаружила на его лице улыбку.

— Тебе это нравится?!

Улыбка Тома расползлась еще шире.

— Мне нравятся грозы, — признался он. — Разве они не возбуждают?

Не успел Том заметить это, как возбуждение действительно разлилось у нее по жилам, но к грозе оно отношения не имело. При виде его губ ей захотелось проверить, такие ли они прохладные и твердые, как кажутся. А если поцеловать его, как она мечтала всю прошедшую неделю? Обвить его шею руками… И, может быть, Том ответит на ее поцелуй. Может быть, его руки тоже обнимут ее, а потом он отнесет ее в ту большую постель и займется с ней любовью…

Имоджен осеклась. Том ведь говорил о грозе!

— Для описания грозы я бы использовала другое слово, — пробормотала она.

Том рассмеялся и вновь прижал ее к себе. Он не собирался этого делать, просто жест идеально соответствовал моменту, а Имоджен была такой мягкой и нежной — рука, казалось, действовала сама по себе. Заглянув ей в лицо, он мгновенно осознал свою ошибку. В приглушенном свете лампы их глаза встретились, а встретившись, уже не могли оторваться друг от друга. Улыбка Тома медленно померкла. Он знал, какие синие у нее глаза, но сейчас они были темными и бездонными, и он тонул в них.

Буйство грозы оказалось позабыто. Имоджен безуспешно пыталась опустить глаза — и не могла. Как будто что-то неодолимое приковывало ее взгляд к его лицу.

Наконец — наконец! — он собирается поцеловать ее. И она поцелует его в ответ, как мечтала уже давно. Она не станет думать ни о чем, кроме того, как это будет приятно. Приоткрыв губы, девушка подняла лицо навстречу опускающейся голове Тома…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Внезапная вспышка молнии прорезала темноту, а гром грянул так ужасающе близко, что они отпрянули друг от друга. В следующий момент все погрузилось во тьму.

Имоджен оцепенела, страх вновь сжал ее сердце.

— Генератор испортился, — прокричал Том ей в ухо. — Не волнуйся. Здесь есть фонарик.

Он снял руку с ее плеч, но девушка отчаянно вцепилась в него, боясь, что ее оставят одну среди бушующей вокруг грозы.

— Не уходи от меня!

— Я и не собирался. — Он крепко взял ее за руку. — Пойдем со мной. Надо разобраться со светом.

Без звезд тьма кругом была кромешная. Рука в руке они отыскали дверь в служебное помещение. Том помнил, как Али показывал им фонарик и как зажигать газовые светильники — именно на такой случай, видимо. Но все равно потребовалось усилия, чтобы найти фонарь, и, обнаружив его наконец, он облегченно вздохнул. Щелкнул кнопкой, и оба на миг зажмурились от яркого луча.

— Так-то лучше, — сказал Том и вдруг обнаружил, что все еще держит руку Имоджен. — Как ты? — осторожно поинтересовался он.

Девушка проследила за его взглядом, направленным на их переплетенные пальцы, и покраснела.

— Все хорошо, — ответила она, неловко высвобождая руку.

Смешно, подумалось Тому, но так вроде гораздо хуже.

Он был совсем близок к тому, чтобы поцеловать ее. Если б не молния, он не сумел бы остановиться, И чем бы все кончилось?

Том знал, чем. Постелью. Вот слабак! Имоджен куда разумнее. Том заметил, как быстро она отняла у него свою руку и как теперь нервно сжимаются ее пальцы. Может, шторм ее и перепугал, но куда сильнее перепугала перспектива поцелуя. Лучше притвориться, что ничего не произошло.

— Ну, — с наигранной веселостью сказал он, — давай зажжем лампы и поужинаем. В холодильнике полно разных салатов.

Проснувшись утром, Имоджен увидела в окно яркое синее небо. Воздух искрился, пронизанный солнечными лучами. Трудно было поверить во вчерашнюю грозу. Прошлая ночь — просто временное помрачение рассудка, уверила себя Имоджен, занимая свое обычное место на лежаке и открывая книгу. Всему виной гроза.

Когда чуть позже Том появился с бокалом свежего сока, она с радостной улыбкой отложила книгу в сторону.

— Из тебя получится отличный бармен. По возвращении в контору мне придется возмещать тебе долг массой чашечек кофе.

Не вредно напомнить ему — она не забывает о реальности.

— На самом деле ты задолжала Али, — Том присел на соседний лежак. — Сок — его рук дело. Он как раз заканчивал прибираться после шторма, когда я скачивал свою электронную почту. — Том помешал соломинкой в своем бокале. — Ты не в курсе, на сегодня намечено что-то особенное?

— Нет. А что?

— Али пытался мне объяснить, но я не понял.

— И я не знаю. Может, какое-нибудь совместное торжество? Он, верно, спрашивал, не желаем ли мы пойти.

— Господи, надеюсь, что ты ошибаешься, — поморщился Том. — Я сказал «да, конечно» — так просто было легче, чем пытаться понять. Но может, ты хотела бы поехать встретиться с людьми? — запоздало спросил он.

В обычных условиях Имоджен с удовольствием посетила бы вечеринку, но в данный момент подобная перспектива совершенно ее не прельщала. У них впереди всего две недели, и ей не хотелось делить с кем-нибудь Тома ни секунды из оставшегося времени. Но девушка не решилась признаться — особенно после прошлой ночи.

— Там может быть весело, — сказала она. — Давай съездим.

— Ты оделась? — позвал Том с веранды. — Али ждет в лодке.

На случай, если они попадут на прием, Имоджен надела свое единственное приличное платье — мягкие складки бледно-желтого шелка замечательно гармонировали с ее нынешним загаром и выгоревшими почти до белизны волосами.

Али ждал их на ялике. Улыбаясь во весь рот, он указал им на великолепную яхту, покачивающуюся за рифами.

— Для вас.

— На прием это не похоже, — с облегчением заметил Том.

— Интересно, куда же нас повезут? — Имоджен с любопытством разглядывала яхту.

— Ты ее не заказывала?

— Нет. Может, Джулия? Она как-то расспрашивала меня о здешнем курорте. Не могла она приготовить сюрприз для тебя?

— Ладно, там видно будет.

Когда яхта, подняв паруса, двинулась вперед, Имоджен не могла удержать восторженного возгласа.

— Не знаю, чья это была идея, но идея отличная.

Яхта почти парила над волнами. Захваченные волшебством путешествия, оба забыли о времени. Правда, плыли они недолго.

— И что теперь?

— Похоже, мы сходим на берег, — ответила Имоджен. — Мне всегда хотелось отправиться в волшебное загадочное путешествие. А тебе?

— Нет, — сказал Том, давно уже чувствующий себя не в своей тарелке. — Я всегда хочу знать, куда еду и зачем.

Тем не менее, когда их пригласили, он с готовностью пересел обратно в ялик, а затем помог Имоджен выбраться на песчаный берег. Потом вопросительно взглянул на Али.

— Для вас, — тот указал на хрупкого пожилого человека в белом, который, видимо, ожидал их.

— Что тут происходит? — ворчал потихоньку Том, пока они послушно шли к старику.

— Понятия не имею, — призналась Имоджен, сбитая с толку.

Подойдя ближе, они увидели нарисованный на песке круг.

— Что это?

— У меня дурное предчувствие, — прошептала девушка.

Том посмотрел на старика, потом снова на Имоджен. Это же всего лишь старик, верно? Что в нем угрожающего?

— Боюсь, здесь готовятся провести брачную церемонию, — тихонько проговорила она.

— Что? — повысил голос Том, но девушка сжала его руку, призывая к молчанию.

— Я читала об этом в проспекте. Специальная мусульманская церемония, благословляющая брак и обновляющая клятвы.

— Ты это заказывала? — ошеломленно спросил он.

— Нет, конечно, — прошипела Имоджен, — но что, если Джулия заказывала? Она могла посчитать это романтичным. Во время настоящей свадьбы жениху с невестой приходится думать о стольких организационных моментах, что им некогда по-настоящему сосредоточиться друг на друге. А здесь все только для двоих. Думаю, это мило, — дерзко закончила она, без труда разглядев скептицизм Тома.

Том вспомнил теперь некоторые загадочные замечания Джулии относительно их клятв. Но тогда он толком ее не слушал. Если бы он понял, в чем дело, то, разумеется, запротестовал бы.

Только теперь уже слишком поздно.

— Если все было заказано заранее, то почему нам ничего не сказали по прибытии?

— Может, и говорили, — Имоджен вспомнила, в каком состоянии слушала тогда менеджера. — Не очень-то много внимания мы уделили словам встречающего!

— Да. Боже, вот вляпались!

Том взглянул на старика, который ободряюще улыбался, призывая их подойти.

— Что же делать? — трагическим шепотом спросила Имоджен.

— Обманывать дальше, — решил Том. — Сейчас слишком сложно и поздно объясняться. Ты уверена, что юридически это ничего не значит?

— Все происходит число символически.

— Тогда решено, — он взял ее под руку. — Лучше пять минут белиберды, чем полчаса неприятных объяснений.

— Не знаю… — Имоджен дернулась назад, не вполне убежденная его доводами, но Том держал ее крепко. Случайно она взглянула в лицо старику. Оно было очень спокойным, а глаза — мудрыми.

— Твое имя? — спросил он ее, приглашая шагнуть в круг.

— Имоджен.

— И Том, — поспешил сказать Том, не дожидаясь вопроса, и вошел в круг следом за Имоджен.

Старец кивнул.

— Вы пришли прославить свою любовь друг к другу?

— Э… да.

Если их колебание удивило его, он не подал виду.

— Здесь только вы двое. Это хорошо. Это касается вас двоих, и никого больше. Это ваш круг. Стойте в нем, делите его. Он свяжет вас воедино. Он символизирует единение — ваше единение друг с другом и с землей. Символизирует вашу любовь.

Имоджен прикусила губу. Гадко обманывать почтенного старца, но отступать слишком поздно. Это ничего не значит, уговаривала она себя, но слова благословения словно набросили невидимую сеть на круг, где стояли они с Томом, прижимаясь все ближе друг к другу, отрезая себя от всего остального мира.

Пылающая дорожка протянулась к ним по морю от солнца. Ослепительный золотой свет рождал удивительное, волшебное ощущение. Имоджен остро чувствовала мягкий белый песок под ногами, руки Тома, прижимающие ее к нему.

Имоджен не хотела смотреть на Тома и все равно смотрела, а рука цеплялась за его руку, как за спасительный якорь.

Церемония оказалась очень простой и очень трогательной. Погружаясь. в серебро глаз Тома, Имоджен слушала слова старика о любви, верности, обретении себя в другом, и каждое слово казалось истиной.

— Имоджен, — закончил он свою речь, — любишь ли ты этого мужчину, Тома?

Девушка сглотнула.

— Да, — хрипло ответила она, и сердце бешено забилось, подтверждая правоту ее слов.

— Том, любишь ли ты эту женщину, Имоджен?

Голос Тома был тверже.

— Да.

— Имоджен, возьми сердце Тома, храни его. Том, возьми сердце, которое Имоджен вручает тебе, береги его. Обещайте любить друг друга, быть верными друг другу, искать мир друг в друге. Находить радость друг в друге.

Как ни нелепо, но глаза Имоджен защипали слезы.

— Обещаю.

— Обещаю, — после совсем коротенькой паузы повторил Том.

— Закрепите обещание поцелуем.

Их взгляды скрестились. Имоджен заметила, как что-то промелькнуло в серебристой глубине глаз Тома, и дыхание ее перехватило.

Он поцелует ее. Конечно же, он поцелует ее. У него нет другого выхода.

Наконец — наконец! — он поцелует ее.

Краешки губ Тома чуть заметно приподнялись, он выпустил руку Имоджен, чтобы взять в ладони ее лицо.

— Да, — сказал он тихо, так тихо, что она засомневалась, не послышалось ли ей, а потом его губы коснулись ее губ.

Его губы вовсе не были холодными. Они оказались теплыми и твердыми и такими страстными, что Имоджен задрожала, застигнутая врасплох силой своего отклика.

Мир поплыл вокруг Имоджен, разливаясь головокружительным восторгом, и она позволила себе ответить на его поцелуй, как давно уже жаждала. Приникнув к Тому, она обхватила его обеими руками, впитывая сладость мгновения до последней капли.

Возможно, тут произошла ошибка, но прямо сейчас совершающееся казалось единственно правильным. Имоджен пробормотала неразборчивый протест, когда он неохотно прервал поцелуй и поднял голову.

Оба забыли о старике, стоящем поодаль и наблюдающем за ними со слабой улыбкой. Еще не опомнившись от случившегося, они едва заметили, как он быстро связал их запястья тонким шнурком.

Потом торжественно вознес руки над головой.

— Сделано. Вы связаны вместе. Теперь вы — единое целое.

— Что мы наделали?

Все так же сияющий улыбкой Али отвез из на яхту, где Имоджен приветствовали венком из плюмерии. От сильного аромата у нее слегка кружилась голова, когда их с Томом оставили, наконец, одних. Или голова кружится потому, что она осознала, как сильно любит его?

Как сильно и как безнадежно.

Имоджен облокотилась о перила, боясь, что дрожащие ноги ее не удержат.

— Ничего мы не наделали, — ответил Том, распутывая шнурок вокруг их запястий.

Мгновение он поколебался, а потом бросил его в океан. — Это просто ритуал. Он ничего не значит.

Имоджен проводила шнурок взглядом и едва не расплакалась.

— Мы дали обещания.

Том отвернулся. Она права. Не он ли гордился, что никогда не нарушает данных обещаний?

Как странно было стоять с Имоджен в центре того круга. Вначале возникшая путаница разозлила его, но, взяв ее руки в свои и заглянув в синие-пресиние глаза, Том вдруг почувствовал — он на том самом месте, где ему и пристало находиться, делает именно то, что и следует делать.

А когда он поцеловал ее, от сладости голова пошла у него кругом. От ее вкуса, мягкости ее губ, шелковистости волос в нем нарастало… что? Предвкушение? Страх? Возбуждение?

Определенно нет.

— Это было понарошку, — сказал он, желая чувствовать ту уверенность, с которой говорил. — По-настоящему мы не женаты.

Они не могут быть женаты. Никто из них не хочет этого брака. Нелепо даже думать об этом.

— Нет, конечно нет, — Имоджен изобразила лучшую из своих улыбок. — Просто не верится в то, что случилось. Это было как сон.

— Вся эта неделя кажется сном, — Том подошел к перилам, встав рядом с ней. — Словно мы оказались в совершенно изолированном мире без связи с домом.

Она кивнула.

— Да, дома, по пробуждении, мы, верно, испытаем шок.

— Пока еще не надо просыпаться. — Уступая искушению, Том взял ее руки в свои, повернул ее к себе. — Можно немного продлить сон.

— Сон? — повторила она хрипло.

Что я делаю? — удивлялся себе Том. Он сам не понимал пока, что собирается сказать Имоджен, и рациональная часть его существа подсказывала — он совершает ужасную ошибку. Но вела его другая сила.

— Здесь мы не те же люди, какими были в Лондоне, — сказал Том. — Там мы желали разного, но здесь… возможно, здесь мы желаем одного и того же. Я знаю, чего хочу. Хочу снова поцеловать тебя. Опять прикоснуться к тебе. Не хочу провести еще одну ночь на той чертовой кушетке, думая о тебе и желая быть рядом с тобой.

Имоджен смотрела на него широко раскрытыми, изумленными глазами. Ее губы шевельнулись, но Том поспешил опередить девушку, боясь услышать ее ответ.

— Знаю, ты все еще тоскуешь по Эндрю. Ищешь идеал, которому я не отвечаю. Я просто подумал, что, пока мы здесь, может быть, попробовать создать идеальные отношения? Мы оба знаем — это не по-настоящему, но у нас есть две недели. Почему не использовать их по максимуму?

— Ты хочешь сказать — устроить настоящий медовый месяц? Словно мы действительно решили следовать данным обетам?

— Да. Нет речи о том, что это навечно, — поспешил добавить он. — Как только мы вернемся в Лондон, все можно будет забыть. Но сейчас… что ты думаешь?

Пальцы Имоджен переплелись с пальцами Тома. Это не навечно, сказал он. Ей будет больно, когда придется возвращаться к старому, приходить на работу и приветствовать его просто как своего начальника.

Но больно будет в любом случае. Вот что случается, когда влюбляешься в человека, подобного Тому. Может, две недели лучше, чем ничего? Ей хотя бы будет потом, что вспомнить.

Радуйтесь друг другу, сказал старец. Итак, радоваться или вести себя разумно?

Она выбрала радость. Да и как она сможет сопротивляться сумасшедшему желанию следующие две недели?

— Думаю, это очень хорошая идея, — произнесла она.

Том мгновение смотрел на нее, едва веря своим ушам, а потом его глаза вспыхнули, лицо просияло. Он сгреб ее в объятия и начал яростно, жадно целовать…

С острова они уезжали начальником и подчиненной, вернулись туда мужем и женой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Если не считать, что на самом деле они не были ими. Все понарошку. Имоджен чуть не споткнулась от внезапного отрезвления.

Том шел позади. Прижав ее в двери, он опять начал целовать ее.

— Что такое?

— Ты… не думаешь, что мы будем потом жалеть? — неуверенно спросила девушка, пытаясь уцепиться за последние остатки здравого смысла. — Нам придется работать вместе, — проговорила она с трудом, потому что его губы бродили сейчас по ее шее. — Как мы будем тогда, если мы?..

— Как мы будем следующие две недели, если мы не?.. — Пальцы Тома потянули застежку молнии на ее платье вниз. — Давай забудем, что мы вместе работаем.

От уверенности его прикосновений Имоджен затрепетала. Не так-то просто будет забыть, но трезво мыслить она уже не могла. Его руки уже были везде, губы рушили все преграды между ними.

— Давай думать только о настоящем, — шептал Том в ее ухо.

И Имоджен послушно запретила себе беспокоиться о будущем.

Последующие дни навсегда остались в памяти Имоджен полными сияющего счастья. Девушка желала бы навечно остаться на острове Кокосов. Ей нравились здешние краски, запах высохшей скорлупы кокосовых орехов на пляже, горячий ветер, шелестящий в верхушках пальм.

А больше всего ей нравилось быть рядом с Томом. Долгие страстные ночи, утренние часы, когда он возвращался с ранней прогулки, чтобы разбудить ее, вечера в тени пальм. Она обожала каждое его прикосновение, каждую секунду, когда можно повернуться и дотронуться до него.

Но за удовольствием постоянно пряталось осознание — это не навсегда. Имоджен отчаянно пыталась забыть, что скоро все кончится, но, часто, в самый неподходящий момент, некий внутренний голос ставил ее на место. Дни летели, приближая миг, когда придется вернуться в серый Лондон. А затем внезапно наступил их последний вечер на острове.

Опершись о перила террасы рядом с Томом, она следила, как солнце опускается в море, переливающееся всеми оттенками красного.

Я не готова! — хотелось закричать ей. Я не могу!

И все же придется смириться с неизбежным. Последний раз они смотрят вместе на закат. Последний раз сидят в полумраке, следя за летучими мышами. Последний раз слушают хор насекомых.

Последний раз они будут заниматься любовью на этой громадной постели…

Она ведь знала — этот момент наступит.

— Завтра в это время мы будем в Лондоне.

— Да, — угрюмо подтвердил Том.

Ему бы радоваться. Скоро он вернется в офис, ко всему знакомому и привычному. Снова станет держать свою жизнь под контролем.

Тут все было иначе. Тут он забыл о главном принципе своей жизни — не допускать никакого вмешательства в свои чувства. Дал себе расслабиться, растворился в Имоджен. Вначале мысль казалась разумной. Зачем мучиться целых две недели, если можно заключить договор между двумя взрослыми, пришедшими к согласию людьми? Установить определенный лимит времени, а потом распрощаться без взаимных упреков. Все просто.

Только он не рассчитывал, что так быстро привыкнет к Имоджен. Ее смеху, теплу и дикой, необузданной страсти, которая охватывала их обоих в постели. Не рассчитывал на тоску своего тела по ее телу. Всегда такой сдержанный, теперь он постоянно норовил прикоснуться к ней, уткнуться в нее лицом, согреться в лучах ее улыбки.

Ничего подобного больше не будет.

Том пытался уверить себя, что все образуется, что работа отвлечет его, но достаточно ему было представить, как он будет спать, зная — ее нет рядом, его охватывала тоска.

— Возможно, все изменится, когда мы окажемся дома, — сказал он, надеясь, что говорит правду.

— Уверена, — радостно согласилась Имоджен. — Тут было замечательно, но мы же знаем — это не по-настоящему. А там нам сразу придется разгребать завалы, накопившиеся за наше отсутствие. Вспоминать будет некогда.

Как она уверена, подумал Том. С другой стороны, почему нет? Они же заключили сделку. Ему ли обвинять ее за честное выполнение поставленных условий? Закат был красив, как никогда, но Том не обращал на него внимания. Слишком велики были его смущение и растерянность. Как это случилось? Когда он начал так чувствовать?

Как легко было с Джулией! Он точно знал, чего и как. Но с Имоджен… Том никогда не чувствовал то, что теперь. Умом он понимал — Имоджен последняя, в кого он мог бы влюбиться. Но каким-то непостижимым образом она стала важна ему в чем-то, что и объяснить нельзя. Он лишь знал: без нее жизнь покажется ему нестерпимо блеклой.

Если это любовь, Тому она не нравилась.

Совсем не похоже на радостное чувство, описываемое Имоджен. Нет, здесь выворачивающее наизнанку ощущение, что стоишь на краю пропасти.

А если это не любовь? Том не доверял своему новому чувству. Слишком оно неудобное, незнакомое. Определенно, он не доверял ему достаточно, чтобы признаться Имоджен. Всего месяц назад он уверен был, что хочет жениться на Джулии. Разве Имоджен поверит в такую скорую перемену? Том и сам себе не верит.

Разве они не поставили условие с самого начала, что связь будет временной? Вот главное. Нет, он ничего не скажет, решил Том. А то сболтнет сгоряча, а в Лондоне выяснится — никакой любви нет. Нечего травмировать Имоджен. Тому даже мысль об этом показалась невыносимой.

И конечно, если он признается, Имоджен может сказать «нет». Она отвергнет его, а Том не был уверен, что сумеет справиться с этим опять. Хватит.

Имоджен почувствовала его отстраненность и сделала свои выводы. Том уже думает о возвращении, о совместной работе, решила она. Не пытается ли он напомнить ей, что их связь планировалась как временная? Перспектива выяснения отношений, видимо, жутко его пугает.

Она и сама не очень к этому стремилась, но надо — значит надо. Не могут они просто уехать, притворившись, будто этих трех недель не было. Надо просто ясно дать понять — продолжения она не ждет. Том все еще не оправился после разрыва с Джулией. Скажи она, что отчаянно влюбилась в него, и он окажется в неловком положении. Так что довольно глупить.

Поставив бокал на перила, она с широкой улыбкой обернулась к нему.

— Здесь было так чудесно, — сказала она ему. — Трудно будет привыкнуть путешествовать с меньшей роскошью, но всегда, сидя на пляже под пальмой, я буду думать об этом прекрасном острове.

И всегда, закрыв глаза, на солнце ли или во мраке, она будет думать о Томе. Думать с каждым вздохом, с каждым ударом сердца.

Наступило молчание, сделавшееся вскоре невыносимым.

— Имоджен…

— А ты…

Оба разом остановились.

— Ты первый, — проговорила Имоджен.

— Я просто хотел сказать… будет сложно обсуждать это после возвращения. Лучше, если мы просто притворимся, что ничего не случилось. Но я хочу, чтобы ты знала: я очень благодарен тебе за все.

— Тебе нет нужды меня благодарить. Я замечательно провела время.

— Правда?

— Правда. — Их взгляды встретились, Том подался вперед, прижал ее к себе.

— Я буду скучать по тебе.

— Я тоже, — прошептала она. — Трудно поверить, что все закончилось.

Том склонил голову, ища ее губы.

— Еще не закончилось.

Имоджен тяжело вздохнула — самолет снижался в облака над Хитроу. Конец всему. Синему небу, яркому солнцу. Конец мечте.

Оторванная от острова, Имоджен чувствовала себя как улитка, вытащенная из раковины. Душой она рвалась назад — к теплому голубому океану, под кокосовые пальмы. И сидеть на песке рядом с Томом…

Том и сейчас был рядом, но на этом сходство кончалось. Они мало разговаривали в полете. Лицо его собралось хмурыми складками, став таким же, как до начала путешествия. Чувствуя его отчужденность, Имоджен вздернула подбородок и отвернулась.

Пусть не боится, что она будет к нему липнуть. Она не собирается его смущать объяснениями в любви. Сделка есть сделка. Том Мэдисон — не единственный, кто выполняет свои обещания.

Вниз, вниз проваливался самолет, и сердце Имоджен проваливалось с ним вместе. Все происходило слишком быстро. Они вышли из самолета первыми, багаж появился почти сразу. Через таможню они прошли раньше, чем Имоджен решила, как будет прощаться с Томом, прежде, чем отыскала способ притвориться, будто сердце ее не разбито.

Она пыталась задержаться, мечтая немного замедлить ход времени, но Том рвался вперед, видимо, торопясь вернуться к обычной жизни. Остановившись на выходе, он быстро отыскал глазами своего шофера.

— Вон Ларри. Куда тебя подвести?

— Знаешь, — Имоджен отступила на шаг, — я поеду на метро.

Том нахмурился.

— В это время суток на машине доберемся гораздо быстрее.

— Не в том дело. — Девушка выдавила улыбку. — Думаю, мне следует привыкать к обычной жизни. Три недели я роскошествовала, но это не моя жизнь. Следующий раз в аэропорту я буду с рюкзаком и самым дешевым билетом из всех возможных. — Сумка соскользнула с ее плеча. Она подтянула ее назад, заодно вернув на место и улыбку. — Лучше начать привыкать прямо теперь.

Паника сжала горло Тома. Весь полет он соображал, как им проститься. В самолете нельзя — стюардессы так и снуют, к тому же полно народу. Единственная возможность уединиться — на заднем сиденье машины, решил он. И вот теперь Имоджен прощается прямо среди толпы, и все тщательно заготовленные слова вылетели у него из головы.

— Как хочешь, — сухо сказал он.

Она явно намекает, что у нее есть планы, в которых ему места нет. Может, и хорошо, что они распрощаются тут. Одному богу известно, чего бы он натворил, оказавшись наедине с ней в салоне машины.

— Увидимся в понедельник?

Он кивнул.

— Приятных выходных.

— И тебе. Ну… пока, босс. — Неизвестно откуда Имоджен извлекла еще одну блистательную улыбку, потом развернулась и двинулась в сторону метро.

— Пока, Имоджен.

Том стоял в оживленном вестибюле аэропорта, смотрел ей вслед и чувствовал себя паршиво, как никогда в жизни. Ему хотелось побежать следом, перехватить ее до турникетов и тащить обратно — в самолет, летящий на Мальдивы.

Но он не мог. У Имоджен свои планы, своя жизнь. Она молода, красива. Зачем он ей — потрепанный жизнью, закопавшийся в себя трудоголик?

Какая радость быть с ним? Он всегда был слишком поглощен стремлением к успеху, чтобы отвлекаться на удовольствия. Имоджен заслуживает кого-нибудь, кто оценит ее веселость, способность радоваться моменту. Кого-нибудь лучше его.

И Том направился к своему водителю.

Когда двери лифта сомкнулись, Имоджен оглядела себя, оправила жакет. Костюм казался тяжелым и неудобным, тесные туфли сдавили ноги.

Какой долгий уикенд выдался! Лишь зайдя в квартиру, она улыбалась и улыбалась. Но Аманду обмануть не удалось.

— Я знала! Ты влюбилась в него, верно?

Имоджен открыла рот, чтобы все отрицать, и немедля признала поражение.

— Да. Влюбилась. — Голос ее прервался, храбрая улыбка исчезла. — Но это безнадежно, я знаю. Он меня не хочет.

Аманде не потребовалось много труда, чтобы вытрясти из нее всю историю целиком.

— По-моему, ты слишком быстро сдаешься, Имо, — вынесла она свой вердикт. — Мне кажется, этот Том хочет тебя не меньше, чем ты его.

— То на острове. Он ясно дал понять — отношения у нас временные.

Аманда хмыкнула.

— Скажу по своему опыту — важно не то, что мужчины говорят, а то, что они делают. Не стал бы он с тобой спать, если б не хотел. Легко решить, что сумеешь дома забыть, только как, если вы будете вместе работать? Раз ты вспоминаешь, что у вас было, есть огромная вероятность того, что и он вспоминает.

Возможно ли такое? — задумалась Имоджен. Станет ли Том скучать по ней? Или уже отнес ее к разряду «завершенных дел»? У него есть чувства, да, но он держит их закрытыми на замок с самого детства. Трудно представить, что он изменится.

Но…

Может, Аманда права и у нее есть шанс? Разве стал бы Том так ее целовать, так ласкать, если б ничего к ней не чувствовал?

Она ужасно скучала по нему. Скучала по его сильному, мускулистому телу. По звуку его голоса. Улыбке в его глазах.

Если у нее снова будет все это, станет ли она счастливой? Пускай Том не готов влюбиться, но, возможно, он захочет возобновить отношения, связывающие их на острове…

Идея прочно засела в голове у Имоджен. Она не ждет от него признаний в любви. Она просто хочет быть с ним рядом.

Конечно, нельзя вываливать это на него разом. Том ужаснется столь бурному проявлению эмоций. Она посмотрит, каким он будет в понедельник, и если увидит, что он скучал по ней хоть чуточку, то, может, у нее есть шанс…

Девушки в приемкой приветствовали ее, повосхищались ее загаром и явно не поверили, что поездка была чисто деловая.

Имоджен предвидела такую реакцию. Будет и продолжение. Возможно, стоит подождать, пока интерес угаснет, а уж потом говорить Тому что-нибудь относительно возобновления их связи. Она не будет, конечно, компрометировать его, глядя обожающими глазами.

И все равно сердце Имоджен стучало в предвкушении, пока она шла по коридору к своему кабинету. Ее беда в том, что она слишком много думает. Лучше дать событиям идти своим чередом. Для острова Кокосов она не готовилась, так что теперь начинать?

Тома в кабинете не оказалось. Горько разочарованная, Имоджен села в свое кресло.

Как странно снова оказаться здесь! Остров все еще казался реальным, а это все — не очень приятным сном. Девушка взглянула на часы. В это время неделю назад они ездили на рифы. Она отчетливо представила Тома, вылезающего из воды, стаскивающего с себя маску и улыбающегося ей. Солнечные зайчики золотили его кожу, а ресницы у него — длинные, темные — являли разительный контраст серебристым глазам…

Воспоминание пронзило Имоджен, как острый меч. Она поспешно повернулась к компьютеру. Надо отвлечься.

Почтовый ящик был переполнен. Она не залезала туда с того момента, как Том отодвинул свой ноутбук в сторону и предложил вместо этого поплавать. Имоджен словно наяву ощутила восхитительную прохладу морской воды…

Она же собиралась полностью погрузиться в работу! Виновато оборвав посторонние мысли, Имоджен начала яростно сортировать пришедшие сообщения. Она даже не заметила, как вошел Том. Прислонившись к двери, он стоял и смотрел на нее.

Это был самый длинный уикенд в жизни Тома. Он провел его в своей стерильной квартире, пытаясь понять, что же изменилось в его жизни. И был поражен, осознав.

Ему одиноко.

Том вскипел. Никогда прежде ему не было одиноко. Напротив, оставшись один, он чувствовал себя наиболее комфортно. Но теперь… он привык к присутствию рядом Имоджен.

Том постарался уверить себя, что он должен отвыкнуть. Через два дня ему уже стало казаться — желаемое удалось, но при виде Имоджен, сидящей за своим столом, ему буквально стало дурно.

Поглощенная своей электронной почтой, она казалась собранной и незнакомой, словно никогда не смеялась, стоя в лучах солнца, никогда не дразнила его мягкими поцелуями, никогда ее волосы не падали шелковистой волной ему на грудь.

Словно она никогда не стояла рядом с ним на песке, обещая вечно любить его.

Этот костюм, волосы, убранные назад, деловой вид не оставляли места для сомнений. Она решила пунктуально следовать заключенному соглашению. Притвориться, будто прошедших трех недель не было.

Том знал: ему следует быть благодарным. Имоджен делала его жизнь легче. Это его шанс отступить назад, решить, что он действительно чувствует. Но он мог думать лишь об одном: она сделала для него невозможным ринуться к ней, сжать в объятиях, осыпать поцелуями.

Конечно, это сумасшествие. Нелепый, импульсивный, рискованный образ действий. Это означало бы — он совершенно утратил контроль, а контроль — единственное, за что он привык цепляться в жизни.

И он лишь пожелал ей доброго утра с безопасного расстояния.

Имоджен вскинула голову. На секунду Том был успокоен вспышкой радости в синих глазах, но она быстро погасила ее. Оставалось только сомневаться, не почудилось ли ему.

— Доброе утро, — ответила она чуть напряженно. — Приятный уикенд?

Ее холодная вежливость сковала сердце Тома ледяным панцирем. Хорошо, что он не бросился ее целовать.

— Да, — ответил он так же вежливо и холодно. Не стоит сообщать Имоджен, что он все время тосковал без нее. — А у вас?

— Хорошо, спасибо, — солгала Имоджен.

Последовало неловкое молчание.

— Вы рано, — заметил Том.

— Мне хотелось разобраться с делами. Их много накопилось.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Воспоминания об острове носились по комнате, но Имоджен не собиралась первая заводить о них разговор. Да и что сказать? Помните, как мы лежали на пляже и смотрели на звезды? Поэтому она холодно улыбнулась, не глядя ему в глаза, и протянула папку.

— Вот самые неотложные сообщения. Ошеломленный ее спокойствием, Том взял папку, но не открыл ее.

— У вас не остался случайно ключ от квартиры Джулии? — спросил он.

— Должно быть, остался, — Имоджен поискала в шкафчике. Она пользовалась ключом, когда возвращала подарки перед отъездом на остров Кокосов. — Да, вот он. Вернуть вам?

— Не поможете ли вы мне с одним делом? — сказал Том, и девушка сумела изобразить полную готовность.

— Для того я здесь и есть.

— В выходные я разговаривал с Джулией. Патрик уезжает работать куда-то в Южную Америку, и она едет с ним. Видимо, полна решимости следовать за Патриком на край света. У нее нет времени прилететь в Лондон и прибирать в квартире, а сделать это надо, прежде чем поставить в известность агентов, что квартиру можно снова сдать. Необходимое она забрала, но там все равно осталось полно вещей. Джулия сказала, что ей ничего не надо, и попросила меня по возможности избавиться от всего. Что-то распределить по благотворительным фондам, что-то попросту выбросить.

Имоджен страдала от его бесстрастного голоса. Нелегко ему было разговаривать с Джулией. Том говорил, что не любит Джулию, и Имоджен верила ему, но все равно отказ Джулии глубоко ранил его гордость. Имоджен сама с трудом привыкала к обычной жизни. Насколько же сложнее Тому, вернувшемуся в пустую квартиру, куда он планировал приехать с молодой женой?

— Вы хотите, чтобы я этим занялась?

— Да, если не трудно.

Выбраться в квартиру Джулии Имоджен удалось только в четверг. До того были долгие четыре дня, вымотавшие девушку необходимостью постоянно улыбаться и парировать вопросы любопытных коллег, отчаянно пытавшихся узнать побольше о сказочном путешествии. Что было особенно тяжело потому, что она старалась не думать об этом.

Они с Томом избегали упоминать об острове. Да, обстановка в кабинете была натянутой, но, по мнению Имоджен, им неплохо удавалось избегать опасных тем. Но однажды к Тому зашел один из держателей крупного пакета акций. Том проводил его до порога кабинета.

— Мир сходит с ума, — фыркал акционер, надевая пальто. — Следующее, что мы узнаем, — мухи и улитки принимают законы о защите прав! Представляете, в прошлом году летучие мыши свили гнездо под крышей, и нам не позволили от них избавиться! Просто нелепо. Мыши, скажите пожалуйста! Мерзкие летучие создания! Видели вы их?

Том встретился глазами с Имоджен.

— Да, видел, — только и сказал он, но они разом перенеслись на веранду острова Кокосов, в раскаленные тропические сумерки, где сновали летучие мыши. На Имоджен повеяло ароматом плюмерии, она практически услышала стрекот насекомых. При этом девушка знала: Том вспомнил то же самое. Она увидела это в его глазах. На миг остались лишь они двое, соединенные воспоминанием о тех долгих, душных, сладких ночах.

— Пойду, пожалуй, — акционер разыскивал в карманах перчатки. — Приятно снова повидаться, Том. И, кстати, хотел сказать, я был очень огорчен, узнав о том печальном февральском деле.

— Каком? — искренне удивился Том.

— Вашей свадьбе… как неприятно. — Собеседник был, видимо, смущен необходимостью уточнять.

— Ах… да… благодарю вас.

Открывая замок в квартиру, Имоджен вспоминала тот разговор. Проводив визитера до лифта и вернувшись, Том ничего не сказал, но что-то изменилось после того, как они встретились взглядами. Возможно, думала Имоджен, у меня еще есть шанс. Может, и не стоит отчаиваться.

Бродя по комнатам огромной квартиры Джулии, Имоджен позволила себе помечтать. Может, завтра она придет на работу и Том швырнет на стол очередной документ и скажет, что не может больше жить без нее. Заключит ее в объятия и будет умолять ее выйти за него замуж.

Даже если он не скажет, что любит ее, этого будет достаточно, решила Имбджен. Такой человек, как Том, не способен разом обнажить свои чувства. Но постепенно они проявятся. Она научит его любить. Лишь бы им быть вместе.

Они могли бы жить… да хоть в этой квартире. Тут столько пространства и света, чудесный вид на Темзу. Никакого сравнения с той жалкой лачугой, которую они делят с Амандой…

Имоджен задумчиво открыла шкаф. Джулия недолго пробыла в Лондоне, но шкаф был битком набит замечательными вещами. Какой-нибудь удачливый благотворительный фонд обогатится.

Мечтая о жизни вместе с Томом, Имоджен начала выкладывать вещи на кровать, чтобы затем упаковать по коробкам. Свадебным платьем Джулии придется заниматься отдельно. Оно висело в шикарном чехле и было слишком большим, чтобы уместиться в любую коробку.

Имоджен не могла удержаться, чтобы не взглянуть на него. Осторожно сняв чехол, она невольно вздохнула от восторга. Платье изумительное. Очень осторожно Имоджен прикоснулась к мерцающей материи цвета слоновой кости, восхищаясь отделкой из крохотных бусин. Джулия посылала ей эскиз платья, но до сих пор Имоджен и представить не могла, какое оно чудесное. Платье принцессы, о котором мечтает каждая девушка.

А что, если примерить его? Кто пострадает, если она наденет его? Просто посмотрит, как будет выглядеть невестой?..

Поколебавшись, Имоджен решилась. Быстро стянула с себя одежду и, аккуратно расстегнув молнию на платье, шагнула в юбку. Тяжелый шелк нежно ласкал кожу.

Улыбаясь своему отражению, Имоджен потянула за язычок молнии, и… мечта рассыпалась осколками под напором грубой реальности.

Молния практически не поднималась. Улыбку Имоджен смыло волной унижения. С тем же успехом она могла стоять перед насмехающейся толпой, улюлюкающей и тыкающей в нее пальцами.

О чем она думала? Знала ведь, какая Джулия стройная и элегантная. Она, Имоджен, на добрых три размера толще, чем бывшая невеста Тома. Конечно, в платье Джулии ей не влезть.

Так же, как не влезть на ее место в жизни Тома.

Потому что она именно этого хочет, уныло осознала Имоджен. Ей хочется быть стройной, изысканной, прекрасной и умной, как женщины, с которыми Том действительно хотел бы разделить жизнь, но она — не такая. Посмотрим реальности в лицо — Том Мэдисон ей не пара. Никогда он ее не полюбит. Если он не смог полюбить Джулию, то и никого не сможет. Она лишь обманывает себя, когда надеется.

А ей нужна любовь. Прошлое было пустой мечтой, поняла девушка. Проблема не в свадьбе, не в платье. Проблема возникла, когда она посмотрела на Тома и поверила, что он может полюбить ее.

Да, этого не случится, и ей следует смириться. Фантазия, как назвал Том любовь, но Имоджен знала — ничего другого ей не надо. Она так и сказала ему, и была права. Ей казалось, она готова на компромисс, но нет.

Несчастная, она вылезла из платья и снова повесила его на вешалку. Кто-нибудь совершит невероятно выгодную сделку.

Но не она.

— На сегодня все, — Имоджен закрыла свой ноутбук и встала. — Кроме… — поискав листок бумаги, она подвинула его по столу к Тому, — я подумала, вам захочется просмотреть список требований к вашему персональному помощнику, который я приготовила.

— Список требований?

— Для вашего нового помощника.

Том чувствовал себя так, словно она обошла стол и изо всей силы хлестнула его по лицу.

— Вы уходите?

— Я же предупреждала вас.

— Мне казалось, вы говорили про июнь? — Слова произносились с трудом. Он заставил себя взять листок.

— Я немного изменила планы. Думаю уволиться где-то через месяц.

Месяц? Тому стало дурно. Ей явно не терпится уйти.

Он смотрел на список требований, но строчки расплывались перед глазами. Этого следовало ожидать. Она сама говорила ему о желании уйти со службы. Теперь он казался себе дураком, что посмел надеяться на изменение ее планов.

Глупо было рассчитывать на возвращение прежних отношений. Ему хотелось быть осторожным, не делать опрометчивых шагов. Даже если б поспешность Джулии, стремившейся заключить брак побыстрее, ничему его не научила, Тому все равно требовалось удостовериться в своих чувствах. Имоджен не похожа на других девушек. Она не вписывается в его жизнь также легко, как Джулия. Она тревожит его, выводит из равновесия. Заставляет усомниться в самых незыблемых истинах.

Иногда он надеялся, что чувства его пройдут. Ему не хотелось обнадеживать Имоджен раньше времени. Том знал, каково быть отвергнутым, и не желал причинить ей ту же боль, что причинила ему Джулия.

Хорошо, что он ничего ей не сказал, решил Том. У Имоджен определенно имеются собственные планы, а после его признаний ей придется придумывать, как бы потактичнее отказать. Нет, он не рискнет больше так раскрываться. Так что все к лучшему.

— Замечательно, — сказал он, вставая и протягивая список обратно Имоджен, так и не прочитав ни слова. — Передайте его в отдел кадров и скажите, что это срочно. Я хочу нанять кого-нибудь до вашего, ухода.

Имоджен окинула прощальным взглядом свой кабинет. Нет, не свой. Он был лишь временным, как и все в ее жизни. Временная работа, временные отношения на острове, теперь она отправляется во временную поездку. Вернувшись, пообещала себе Имоджен, я найду себе что-то постоянное.

Но единственное постоянное, чего ей хотелось, — Том. Последний месяц был ужасным. О, лицо она сохраняла. Улыбалась, притворяясь, что с нетерпением предвкушает поездку. Уверяла себя, что после путешествия все изменится, но она и до поездки на остров Кокосов утверждала то же самое, точно?

Теперь Имоджен не верила этому. Она знала, что не станет меньше желать Тома, меньше любить его. Воспоминания об острове стали менее яркими, но все равно они возвращались день за днем. Невыносимо отставлять Тома, но и остаться невыносимо в равной мере. Лучше взглянуть в лицо реальности. Слишком легко потратить жизнь в надежде на несбыточное.

Что толку мечтать о человеке, не знающем, что такое любовь? Пусть она любит Тома, он никогда не сделает ее счастливой.

В последний месяц он еще больше отдалился от нее, их разговоры сводились исключительно к работе. Он назначил нового помощника, деловитую женщину по имени Джуди с впечатляющими рекомендациями и огромным опытом работы. Она идеально подойдет Тому. По Имоджен он скучать не будет.

Больно смотреть в лицо реальности…

— Иди, Имоджен, мы все ждем, — заглянула в дверь Сью из отдела кадров. — Нельзя же опаздывать на собственные проводы.

— Мне никогда не устраивали проводы, когда я уходила с прежних временных работ, — сказала Имоджен по дороге. Поднятая суета ее удручала. — Я и работала-то всего несколько месяцев.

— Нам всем будет тебя не хватать, — с чувством сказала Сью. — Подожди, еще увидишь, сколько народу собралось!

Горло Имоджен сжалось, когда она увидела, сколько людей пришло попрощаться с ней и пожелать удачи. Она грустно улыбнулась.

— Прекратите быть такими милыми! Не то я захочу остаться.

— Ну конечно, тебе лучше остаться, чем куда-то ехать!

Многие завидовали ей — еще бы, едет путешествовать! Приклеив на лицо широкую улыбку, Имоджен соглашалась — да, ей очень повезло. Но лишь одна мысль постоянно сверлила ее мозг: Тома среди присутствующих нет. Он уехал на совещание, правда, сказал, что на ее проводы обязательно вернется.

Имоджен боялась прощания с ним, но, возможно, даже лучше попрощаться при всех. Аудитория не даст ей выставить себя полной дурочкой.

— Где босс? — ворчал Невилль из бухгалтерии. — Нельзя начать праздник, прежде чем он не скажет речь.

— Нельзя начать праздник, прежде чем он не уйдет, — возразил кто-то. — С ним не шибко-то повеселишься, а?

Имоджен хотелось сказать им, что они не знают, каким он может быть. Но об их с Томом отношениях и так много судачат.

— Вон он, явился, — услышала она чей-то голос. Повернувшись, девушка увидела идущего от двери Тома. Он казался строгим, подтянутым и… невероятно привлекательным. Сердце Имоджен сделало кульбит. Что за наваждение? Стоит ему только появиться, и у нее прерывается дыхание, а по жилам растекается пламя.

Их взгляды на миг пересеклись, потом Том наклонил голову, чтобы выслушать начальника отдела кадров. Кивнул, шагнул на возвышение в дальнем конце комнаты.

Имоджен вытолкнули вперед. Она знала, чего ожидать. Сколько уж было таких прощальных банкетов. Вначале дурацкая речь, вручение нелепого подарка, потом настанет ее очередь выступить. Печально, но отвертеться не удастся, остается лишь надеяться, что все быстро кончится.

Но что, если Том уйдет сразу после речей? У меня не будет возможности должным образом с ним попрощаться, во внезапной панике поняла Имоджен. Она не хочет говорить при всех. Ей надо сказать ему, что он для нее значит, но как, если все будут смотреть? Я тебя люблю не говорят при посторонних.

Кто-то постучал ложечкой по стакану, комната затихла, а Имоджен все лихорадочно соображала, как поступить. Высказаться стало неотложной потребностью. Как она могла думать, что сможет уехать, ничего не сказав?

Имоджен едва слышала, как начальник отдела кадров представляет Тома, но вот Том шагнул вперед и прочистил горло. Выглядел он мрачно.

Том смотрел на обращенные к нему лица. От него ожидали обычного шаблона: всегда с улыбкой… будет недоставать… пожелаем удачного путешествия и т. д. и т. п. У Тома был наготове официальный текст, но, уже открыв рот, он понял, что не может. Не может проводить Имоджен какой-то пустой речью. Притвориться, будто она такая, как все, когда правда рвется из его сердца.

— Вы все здесь потому, что, хотя Имоджен недолго проработала у нас, она стала частью компании, — начал он. — Она была для вас хорошей коллегой, и я уверен — вам будет ее не хватать. Но никому из вас не будет не хватать ее так, как мне. Когда сегодня вечером Имоджен выйдет из этой двери, свет в моей жизни погаснет.

В ошеломленном молчании присутствующие переглядывались между собой, проверяя, не прослушал ли сосед.

— Дело в том, что я привык к ее улыбке, к тому, как она шумно выдыхает, когда сердится. — Том сам не верил, что произносит это вслух, но слова лились словно сами собой. — Я буду скучать по ее смеху, когда она говорит по телефону, по запаху ее духов. Буду скучать по тому, как замирает мое сердце, когда она входит в комнату, и по тому, как ярче становится день от сияния ее глаз.

Зал замер.

— Прости, что смутил тебя, — обратился он к ней. — Знаю, что выставляю себя ужасным дураком, но я просто не могу позволить тебе уйти, не объяснившись. Я пытался не нуждаться в тебе. Говорил себе, что привыкну, когда тебя не будет. Но напрасно. Когда тебя нет, все не так. И когда я смотрю, во что обратится моя жизнь без тебя, я вижу лишь пустоту.

Имоджен смотрела изумленно.

— Я люблю тебя, — сказал он, не отрывая взгляда от ее лица. — Вот, я сказал это. Я не хотел влюбляться в тебя — не представлял, что такое возможно, — пытался убедить себя во временности своих чувств. Говорил себе, что они уйдут, но, думаю, это чувство останется.

К своему ужасу, он увидел — ее глаза заблестели от слез.

— Не волнуйся, — заспешил он. — Я не жду от тебя никаких слов. Знаю, у тебя свои планы, и надеюсь, одни радости впереди. Ты заслуживаешь счастья. Мне просто хотелось… хотелось поблагодарить тебя. За все, чем ты была, за все, что ты сделала. Я никогда не забуду тебя.

Имоджен открыла рот и опять закрыла, не в силах говорить.

— В любом случае, — с наигранной сердечностью сказал Том, — думаю, у нас есть для тебя подарок. — Он взял со стола коробку и стоял с ней, не зная, что делать дальше.

Том чувствовал себя, словно спрыгнул со скалы и сейчас стремительно летит вниз. Как выпутываться из этого, он заранее не подумал.

Но Имоджен наконец сдвинулась с места. Шагнула на помост. Вся комната затаила дыхание.

— Я не хочу подарка, — сказала она очень отчетливо, обретя голос. — Только что ты дал мне все, о чем я могла только мечтать.

Женская половина комнаты завздыхала.

Не тронула ли его губы слабая улыбка? От взгляда этих синих-пресиних глаз надежда всколыхнулась в Томе.

Начальник отдела кадров прокашлялся.

— Думаю, мистер Мэдисон хотел бы попрощаться с Имоджен наедине, — твердо заявил он. — Все остальные могут продолжить банкет в столовой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ