Пфиценмайер Евгений Васильевич (Eugen Wilhelm Pfizenmayer)
В Сибирь за мамонтом. Очерки из путешествия в Северо-Восточную Сибирь.
I. “КЛАДБИЩЕ МАМОНТОВ”
На огромных пространствах в полтора раза больше Европы, от Урала до Берингова моря и от китайской границы до Ледовитого океана, лежит Сибирь, покрытая тайгой, болотистыми тундрами и пересеченная огромными, многоводными реками.
Это, по выражению Фритиофа Нансена, — „страна будущего”, ожидающая своего трудолюбивого колонизатора. Десятки тысяч квадратных километров лежат невозделанными там, где миллионы земледельцев могли бы идти за разбрасывающим целину плугом. Огромные низины, покрытые сочной травой, ожидают пастуха-скотовода. Недра таят огромные минеральные богатства — залог расцвета обширной сибирской фабрично-заводской деятельности.
Лишь в последнее время, когда советская власть получила возможность начать постепенное обследование частей Союза и в том числе Сибири, начинают выявляться ее огромные ресурсы, но далеко еще неизвестны даже приблизительные размеры ее минеральных богатств: сколько там, в недрах земли, скрыто золота, серебра, меди, железа, свинца, каменного угля, графита и других ископаемых сокровищ. Лишь тот, кто видел бесконечные леса Сибири и ее тысячеверстные реки, может составить себе слабое представление о богатстве этой почти не тронутой страны.
Но не только хозяйственников привлекает к себе Сибирь. Она влечет к себе и мысль ученых, пытающихся проникнуть в глубь тысячелетий, окутывающих тайной доисторическую жизнь земли и человека.
Наука старается поднять эту завесу былого и здесь, среди „мерзлоты”, — мерзлого слоя земли Сибири — она получает ответы на многие интересующие ее вопросы...
Перенесемся мыслью в „период мамонта и первобытного человека” — дилювиальный, или четвертичный, как его называют, период жизни земли.
Это — ближайшая к нам геологическая эпоха, от которой отделяет нас „маленький” отрезок времени в виде целого ряда тысячелетий.
Самым характерным и до сих пор еще не разъясненным отличием этого периода представляло существование огромнейших ледяных масс.
Из альпийских долин ледники спускались к северу, заходя далеко за Боденское озеро и почти до Мюнхена, к западу они поднимались до склонов Юры, к югу доходили до берегов Средиземного моря, к востоку — почти до Вены.
Еще более грандиозные размеры представляло оледенение северной Европы, потому что Ирландия, Шотландия, большая часть Англии, Скандинавский и Ютландский полуострова, огромная часть России, нижнерейнская и северогерманская низменности были покрыты льдами. Ледяные поля северной Европы занимали протяжение в 115 027 квадратных миль.
Эти необъятные ледяные пространства, однако, уступали еще ледяным полям Северной Америки: там оледенение доходило до 39○ северной широты, то есть до того градуса, под которым лежат теперь города: Балтимора, Вашингтон, Цинцинати, а в Европе — Лиссабон и Валенсия. Это-то оледенение и доставило дилювиальному периоду название ледникового.
Первые последователи теории ледников полагали, что в дилювиальную эпоху весь земной шар был покрыт ледяным панцирем, уничтожившим всякую жизнь на ней. Это мнение преувеличено: оледенение не продолжалось в течение всего периода — в начале, в середине и в конце его господствовал климат, лишь незначительно отличавшийся от современного.
Едва ли можно предположить очень низкую температуру даже во время наиболее сильного оледенения, потому что многочисленные большие травоядные, жившие в ледниковую эпоху, нуждались для своего существования в богатой растительности, которая была бы немыслима при продолжительной низкой температуре[1].
Среди этих ледников бродили исполинские наземные млекопитающие, и первую характернейшую группу их составляли слоны, от карликового, останки которого обнаружены на острове Мальте, до гиганта мамонта, колоссальные зубы которого и кости служили позднее поводом к бесчисленным легендам и самым курьезным недоразумениям.
Рис. 1. Мамонт.
Мамонты жили преимущественно на севере и главным образом в Сибири. Даже на малодоступных Новосибирских островах, лежащих к северу от Азии, приблизительно под 75°, в Ледовитом океане, ископаемая слоновая кость встречалась в таком количестве, что служила предметом постоянной торговли.
И так велико было некогда число этих толстокожих гигантов, что ежегодные находки мамонтовой кости доходили в среднем до тысячи пудов.
Это было грандиозное „кладбище мамонтов”.
II. МАМОНТ В ПРЕДАНИЯХ И ЛЕГЕНДАХ
Первобытные обитатели Европы, современники мамонта, увековечили в своих поразительно живых и правдоподобных рисунках этого дилювиального исполина, с которым им приходилось часто встречаться и на охоте и при странствованиях, обычных при их кочевом
Рис. 1. Мамонт.
