Один из законов Мэрфи гласит: «если существует вероятность хотя бы в один процент, что вас поймут неправильно, вас поймут неправильно». С этой темой я неоднократно выступаю перед различной аудиторией и в конце всегда кто-нибудь выражает возмущение тем что я «отождествляю современную школу с нацистским концлагерем». Я ни в коем случае бы не посмел этого сделать, хотя бы из скорбного уважения к памяти миллионов жертв гитлеровских лагерей!
Никакого отждествления! Речь совсем о другом! Конечно, в теперешней «росиянецкой» школе нет виселиц, колючей проволоки, пулеметов на вышках и крематориев. Администраторы-управленцы не уничтожают физически (по крайней мере, непосредственно) учителей. Однако ниже я обязуюсь проиллюстрировать три тезиса:
-положение учителя в постсоветской школе экстремально.
-экстремальность положения легко объяснима.
-объяснение кроется в опыте уничтожения личности в нацистских лагерях.
Должен сразу предупредить, что никаких претензий на новизну наблюдений не предъявляю – толчок к размышдениям дали статьи В.Максимова. А абсолютно весь материал для сравнения заимствован из сочинений Бруно Беттельхайма и Виктора Франкла – психологов-евреев, проведших несколько лет в лагерях гитлеровской Германии. Надеюсь, это предостережение избавит меня от необходимости делать многочисленные сноски на данных авторов при приведении примеров из лагерной жизни.
Замечание на полях… В лагере запрещалось иметь ручки и бумагу, что-либо записывать. Б.Беттельхайму пришлось сочинять книгу «Просвещённое сердце[1] мысленно, бесконечными часами копая глину или таская камни, заучивать наизусть строчку за строчкой…[1]Bruno Вettelheim, The informed heart, N. Y., 1960
1
Эсэс марширт!
Сущность антагонистического конфликта между теперешней «образовательной» сетью в постсоветских обломках СССР и образованием будущего - очевидна.
В нынешней квазишколе субъектом назначило себя надобразованческое чиновничество, в будущих же школах субъектом может быть только учитель, иных вариантов быть не может по определению. Но именно осознание этого заставляет путинско-фурсенковских чиновников время от времени выходить из сытой дремоты и злобно-предусмотрительно истреблять ростки нового.
Успех борьбы путинско-фурсенковской стаи с нарождающейся новой образовательной системой будет гарантирован если давить её элементы и разрушать структурные связи уже в момент зарождения, если уничтожать сами условия возникновения нового. Логично при этом основной удар наносить по учителю, как будущему субъекту обучающей системы.
Когда я только начинал свою работу в школе…
Замечание на полях… Это было ужасно давно, но всё-таки уже после эпохи динозавров.
…мне многое показалось по меньшей мере нелогичным, непонятным, не поддающимся объяснению. Разгадка пришла, когда были прочтены труды Б.Беттельхайма и В.Франкла. Переводы, тогда ещё «самиздатовские», пачкающие руки краской инженерных множительных средств. После ознакомления с их содержанием пришло понимание, пришли ответы на многие вопросы.
Вспомним: большинство лагерей Германии до 1943 года не были предназначены для массового истребления людей. Они, кроме основной функции, о которой чуть ниже речь пойдет подробнее, выполняли производственные задания. А с начала второй мировой лагери начали работать и на войну. Рабочий день в лагере длился шестнадцать-восемнадцать часов, выходных, естественно, и в помине не могло быть. Тогда по какой причине рацион заключённых был так скуден, только необходимый продукт, буквально на грани выживания? Это при том, что в рейхе не было проблем с продовольствием почти до самого последнего дня войны. Что, немцы с их пресловутой хозяйственностью и расчётливостью, не могли предположить: если заключённых лучше кормить, то и работать они будут лучше.
Заключенные возят битый камень в тачках. Внезапно эсэсовец непонятно зачем отдаёт приказ оставить тачки и перетаскивать камни руками. А бессмысленное рытьё двух ям с перебрасыванием вынутой земли из одной в другую? А заполнение бочки водой, принесенной в шапках? Для чего? Безусловно, среди эсэсовцев были садисты, испытывавшие наслаждение от страданий узников. Но это не объяснение, поскольку процент таковых в лагерной охране не был большим, чем в любой другой группе. В большинстве же своём охранники были вполне заурядными немцами, с не отклоняющимся от традиционных норм поведением.
Я стал по-другому воспринимать кадры кинохроники. Советский танк вышибает ворота лагеря, мнёт гусеницами проволоку, за которой стоят заключённые. Казалось бы этому следует только радоваться – пришло освобождение. Но отчего неподвижны ряды заключённых в полосатой одежде? Почему они ждут
