только что сидел, пушинкой улетел в сторону и со страшным грохотом врезался в стену. Рабочие бумаги лорда взвились к самому потолку и медленно устремились вниз, подобно огромным снежинкам. Вокруг Вираэля бледно замерцала воздушная пленка защиты.
– Больно не будет, – пообещал Вираэлю Амолин. И лорд Белого единорога с удивлением отметил, как вокруг своего последнего союзника, ставшего теперь первым врагом, образуется магическая защита.
– Ты маг?! – пораженно выдохнул Вираэль. Он ожидал чего угодно: вторжения магов дома Ранней листвы, могучего артефакта в руках своего нового врага, но магические способности самого Амолина стали для него откровением.
Не медля более ни секунды, Вариэль метнул в сторону Амолина "копье воздуха". Заклятие способное пробить на сквозь массивную каменную стену бессильно разбилось об защиту Амолина.
Ответ последовал незамедлительно. Со стороны казалось, что Вираэля на мгновение окутал плотный серый туман. Смяв наспех поставленные щиты и обойдя защитные амулеты, заклятие Амолина добралось до желанной живой плоти. Вираэль закричал, страшно, отчаянно, и упал на пол, корчась от разъедающей тело боли. Его крик быстро перешел в хриплое шипение, а затем пропало и оно. Хлопая глазами, Вираэль лишь беззвучно открывал рот, словно выброшенная на берег рыба.
– Я думал, что будет веселей, – присел на корточки рядом с умирающим Вираэлем Амолин. – Ах, да! Я не ответил на твой вопрос. Да – я маг. Дар был во мне с рождения. Довольно редкий случай, как ты, наверное, знаешь. А мой дар редок вдвойне… Знаешь, почему я так люблю книги? Они были моими лучшими друзьями долгие и долгие годы заточения в поместье прошлого главы Ранней листвы. Тогда я думал, что проклят и ненавидел доставшийся мне дар. Запретная магия – древний, погребенный под громадным слоем лжи секрет этого мира. Счастье, что меня не убили сразу. У моего дяди появились на меня планы. Он хотел использовать меня в своих властных играх. Меня спрятали до совершеннолетия, заставив самостоятельно постегать свой проклятый дар. Книги дали мне первые ответы. Я понял, что дар мой не проклятье, а благословение. Именно тогда я и отточил этот образ безвольной куклы. Быть умным магом жизни – весьма вредная привычка. После совершеннолетия меня представили ко двору. Где я встретил вас: четырех амбициозных и неглупых Старших, с минимальными, как и у меня, шансами занять места Высоких лордов. К счастью для нас эти интриганы в Совете Домов, затеяли очередную интригу… Смерть императора – неужели ты так до сих пор и не понял причину нашего тогдашнего невероятного везения? Нас пятерых тогда просто использовали. После лишения Артиса прав наследства, часть Высоких лордов решила не упускать свой шанс, и пропихнуть на имперский престол Амонмира, который не будет лезть в дела Старших домов. Тут они оказались правы… на свою беду. Мы пятеро начали свою игру и победили. Тогда я думал, что достиг всего, чего хотел. Затем появился он, и открыл мне глаза на то, о чем я только догадывался. Началась новая партия игры, по сравнению с которой все наши интриги были просто детской возней в песочнице. Ты слушаешь меня вообще? – спросил Амолин толкнув Вираэля в плечо. – А, проклятье! Я тут перед ним душу изливаю, а он уже помер – неблагодарная сволочь.
Оставив мертвое, теперь больше похожее на мумию, тело Вираэля, Амолин направился к выходу.
Приемная Вираэля уже была захвачена, свита Амолина заняла все ближайшие покои. Укрытые на территории палат Ранней листвы отряды сейчас расправлялись с остальной стражей Вираэля. В отдаленных палатах Белого единорога еще слышались звуки боя, но то была уже агония. Где-то кричали женщины. Пленных Амолин приказал не брать.
Оставив лагерь, в многострадальный Иллириен сейчас полноводной рекой втекали войска Ранней листвы. Они деловито занимали ворота, стены и остальные ключевые места.
Открыв двери и переступив через тело мертвого стражника Белого единорога, Амолин жестом подозвал к себе, одного из своих гвардейцев и приказал, подавив мимолетную улыбку:
– Готовь гонца к людям – нашим новым союзникам!
