Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1. [Маргарет Уэйс] (fb2) читать онлайн

КНИГА ПЕРВАЯ

ПЕСНЬ О ДРАКОНЕ

СТАРЕЦ

Тика Вейлан со вздохом выпрямила спину и повела плечами, пытаясьразмять прихваченные судорогой мышцы. Бросив тряпку в ведро, она обвелакомнату взглядом.

Содержать старую гостиницу в порядке делалось все трудней. Как ниухаживай, как любовно ни полируй вощеную мебель - на поверхности старинныхстолов появлялись все новые трещины, а посетитель, садясь на скамью,рисковал схлопотать занозу пониже спины. Что говорить, "ПоследнемуПриюту", верно, далеко было до тех новомодных гостиниц, которые, насколькослышала Тика, появились в Гавани. Но зато как здесь было уютно! Громадноедерево, на чьих могучих ветвях было построено здание, казалось, ласковообнимало его. Стены дома были до того искусно вписаны в естественныеизгибы ствола, что глаз не мог различить, где потрудилась природа, а где -человеческая рука. Полированная стойка бара выгибалась изящной волной,опираясь на выступы живых ветвей. Цветные оконные стекла разбрасывали покомнате веселые блики...

Тени становились короче: близился полдень, скоро придет времяоткрывать заведение. Тика огляделась еще раз, теперь уже с довольнойулыбкой. Столы были чисто вымыты и натерты до блеска, оставалось толькопройтись тряпочкой по полу. Тика принялась переставлять тяжелые деревянныескамьи, и в это время из кухни появился Отик, сопровождаемый облакомдушистого пара.

- Еще один бодрящий денек! - сказал он. - И в смысле дела, и в смыслепогоды!

Подобрав пухлый животик, он протиснулся за стойку и, веселонасвистывая, принялся расставлять кружки.

- Я бы предпочла погоду потеплей, зато дела - без запарки, - ответилаТика, таща увесистую скамейку. - Я вчера ноги по колено стоптала, и хотьбы кто спасибо сказал, про чаевые я уж молчу! Такие все мрачные, прямострашно смотреть. И знай подскакивают на всякий чих, точно ужаленные.Честное слово, стоило мне уронить кружку, как Ретарк выхватил меч!

- Подумаешь! - фыркнул Отик. - Ретарк - стражник утехинскихИскателей, а у этой публики вечно душа не па месте. Поди-ка поработай уфанатика вроде Хедерика, сама станешь такой же...

- Тихо ты, - остерегла его Тика.

Отик только пожал плечами:

- Пока Высокий Теократ еще не приспособился летать, ему нас неподслушать. Скрипучие ступеньки выдадут его прежде, чем он разберет, о чеммы болтаем! - По Тика заметила, что голос он все-таки понизил. Онпродолжал: - Помяни мое слово, девочка, наши, утехинские, не долго будуттерпеть подобное безобразие. Это же надо, людей хватают и тащат неизвестнокуда! Ох, времена!.. - Отик покачал головой, но потом лицо егопросветлело: - Зато дела идут замечательно...

- Пока он не надумал нас закрыть, - хмуро отозвалась Тика. Схватилашвабру и принялась мыть пол.

- Даже Теократам нужно наполнять чем-то желудок, а также отмыватьглотку от серы и огня, которые они извергают во время проповедей, -засмеялся Отик. - Каждый день задвигать людям про Новых Богов - небосьжажда замучит. То-то он, как вечер - так к нам...

Тика оставила швабру и наклонилась поближе, поставив локти на стойку.

- Отик, - сказала она серьезно и тихо. - Ходят ведь и другие слухи...люди говорят о войне! О том, что на севере собираются какие-то армии! Погороду слоняются непонятные типы в надвинутых капюшонах. Их все времявидят с Высоким Теократом, они его о чем-то расспрашивают...

Отик с любовью взглянул на свою девятнадцатилетнюю собеседницу иласково потрепал ее по щеке. Он старался заменить ей отца - с тех самыхпор, как ее родитель таинственным образом исчез.

- Война? Еще чего! - фыркнул он и легонько дернул Тику за рыжиекудри. - Со времени Катаклизма только и слышно - "война" да "война".Болтовня, девочка, обычная болтовня. Может, сам Теократ ее и подогревает,чтобы народ не отбивался от рук...

И тут дверь растворилась.

Тика и Отик испуганно вздрогнули и разом повернулись к двери. Ни он,ни она не слыхали скрипа ступеней, что само по себе превосходило всякоеразумение! "Последний Приют", как и все здания Утехи, был выстроен высокона ветвях раскидистого валлина; единственным во всем городе исключениембыла кузница. Горожане подались на деревья очень давно, еще в эпохубезвременья и ужаса, последовавшую за Катаклизмом. Прошло время, но Утехатак и осталась висячим городом, одним из немногих истинных чудес, ещесохранявшихся на Кринне. Прочные деревянные мостки соединяли между собойжилые дома и общественные заведения - повседневная жизнь пятисот жителейшла своим чередом высоко над землей. "Последний Приют", самое крупное вовсей Утехе строение, висело в сорока футах над землей. Снизу к нему велалестница, обвивавшая узловатый ствол древнего валлина. Отик был совершенноправ, утверждая, что поскрипывание ступеней загодя предупредит о любомпосетителе, званом или незваном.

Но почему-то ни Тика, ни Отик не слышали, как подходил этот старик.

Он стоял на пороге и с интересом оглядывался, опираясь на видавшийвиды дубовый посох. Капюшон простого серого плаща был накинут на голову:лицо скрывала тень, только поблескивали ястребиные, пронзительные глаза.

- Чем я могу служить тебе, старец? - обратилась к нему Тика, нопрежде тревожно обменялась взглядами с Отиком: уж не соглядатай лиИскателей пожаловал в "Последний Приют"?

- Э-э... - заморгал старик. - У вас открыто?

- Ну... - Тика замялась.

- Да-да, конечно, открыто. - Отик, широко улыбаясь, поспешил ей навыручку. - Входи, входи, седобородый. Тика, кресло для гостя! Он, должнобыть, уморился, поднимаясь по лестнице...

- Что? Какая лестница? - Старик почесал затылок и выглянул накрыльцо, потом посмотрел вниз, на землю. - Ах да, лестница... такаяпропасть ступенек... - Прихрамывая, он вошел внутрь и шутя погрозилпосохом Тике. - Не беспокойся, умница. Я и сам могу подыскать себе кресло.

Пожав плечами. Тика подхватила швабру и вновь взялась за уборку, незабывая, впрочем, поглядывать на старика.

А он между тем проследовал на самую середину комнаты, осматриваяськругом так, словно желал запомнить расположение каждого стола и каждогостула. Зальчик, правду сказать, был порядочных размеров и имел форму боба:валлиновый ствол служил ему внутренней стеной, а сучья поддерживали пол ипотолок. С особенным интересом оглядел старец камин, устроенный я глубинепомещения. Кроме камина, в гостинице не было ничего, сделанного из камня,но искусные строители-гномы даже и его сделали неотличимым среди сплошьдеревянного убранства: дымоход уходил вверх, изгибаясь подобно ветви.Рядом с камином аккуратной горкой высились нарубленные куски сушняка исосновые чурбаки, привезенные издалека, с гор: никому во всей Утехе и вголову не пришло бы пилить на дрова свои родные деревья.

Черный ход наружу вел через кухню и, вообще говоря, представлял собойлюк в полу, под которым зияла сорокафутовая пустота. Тем не менее кое-ктоиз посетителей заведения находил столь необычный запасной выход весьмадаже удобным. Вот и старец, заметив его, одобрительно кивнул годовой. Ипробормотал что-то вполголоса, продолжая осматриваться.

Но как же изумилась Тика, когда он вдруг отложил свой посох, засучилрукава и принялся переставлять мебель! Тика даже бросила мытье пола испросила, опираясь па швабру:

- Послушай, что ты делаешь? Этот стол всегда здесь стоял!

Она имела в виду длинный, узкий стол, который старец оттащил изцентра комнаты к самому стволу валлина, утвердив его напротив очага. Иотступил в сторону, любуясь работой.

- Вот и хорошо, - проворчал он. - Как раз у огня. Принеси-ка,девочка, еще пару стульев: их должно быть шесть.

Тика вопросительно повернулась к Отику. Тот, казалось, хотелвозразить, но как раз в это время на кухне что-то вспыхнуло. Судя по крикуповара, масло опять пролилось в огонь. Отик умчался на помощь, исчезнув завращающимися кухонными дверьми.

- Дед безобиден, - шепнул он, пробегая мимо Тики. - Пусть делает чтохочет... в разумных пределах, естественно. Может быть, у него вечеринка...

Вздохнув, Тика подтащила два стула и поставила там, куда показал ейстарец.

- А теперь, - велел он, зорко оглядывая помещение, - поставь,милочка, еще два кресла - да смотри, самые удобные! - вот сюда, в темныйуголок возле камина.

- Какой же он темный? - сказала Тика. - Солнце так и светит сюда!

- Верно. - Старец прищурился. - Но вечером, когда зажжется камин,здесь как раз будет тень, а?

- Ну... - замялась Тика.

- Тогда будь умницей и принеси два стула получше. И третий - дляменя. Вот сюда! - Он указал место перед самым камином.

- У тебя вечеринка, дедушка? - спросила Тика, подставляя ему отменноудобное, хоть и порядком вытертое кресло.

- Вечеринка?.. - Старца почему-то насмешило это слово. - Да, девочка,- засмеялся он. - Вечеринка, причем такая, какой народ Кринна не видал современ Катаклизма! Так что готовься, Тика Вейлан. Готовься!

Он потрепал ее по плечу, ласково взъерошил ей волосы - и уселся,хрустя суставами, в кресло. И потребовал:

- Кружку эля!

Тика нацедила и подала ему эль. Снова взялась за швабру... И толькотут до нее внезапно дошло: "Откуда он знает, как меня зовут?.."

1. ВСТРЕЧА СТАРЫХ ДРУЗЕЙ. НАГЛОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Флинт Огненный Горн со вздохом опустился на обросший мохом валун.

Старые кости гнома горько жаловались на дальнюю дорогу, требуя отдыха.

- И чего ради я вообще уходил? - ворчал Флинт, глядя вниз, в долину.Он рассуждал вслух, хотя вокруг не было видно ни души. Долгие годыодиноких странствий выработали у гнома привычку беседовать с самим собой.Он хлопнул ладонями по коленям и закончил со всей страстью: - Да провалисьоно все!.. Чтобы я еще отсюда куда-нибудь потащился!..

Валун, нагретый послеполуденным солнцем, был весьма кстати послецелого дня ходьбы по стылому осеннему воздуху. Откинувшись, Флинт снаслаждением ощущал, как впитывает тепло его старое тело. Тепло было нетолько телу, но и душе, ибо Флинт вернулся домой.

Он неспешно оглядывался, любуясь знакомым пейзажем. Перед ним лежаладолина, щедро разукрашенная всеми красками осени. Алое и золотоевеликолепие валлиновых листьев растворялось в лиловой дымке, окутавшейдалекие пики Харолисовых гор. Лазурное небо, сиявшее над головой,отражалось в водах озера Кристалмир. Над вершинами валлинов поднимались изневидимых труб тонкие струйки дыма, в воздухе пахло домашним уютом, тепломродных очагов... Ах, Утеха, Утеха!

Не торопясь подниматься. Флинт машинально извлек из заплечного мешкадеревянный чурбачок и обнажил блестящий кинжал. Его народ с незапамятныхпор любил придавать форму бесформенному. Сам Флинт был кузнецом, притомдовольно известным, - пока не отошел от дел несколько лет назад. Онпринялся было строгать деревяшку, но потом, разглядев что-то внизу,остановился.

- Во всех домах горят очаги, а мой - погас... - проговорил он тихо.Но тут же сердито встряхнулся - ишь, расчувствовался! - и снова взялся зачурбачок, продолжая громко ворчать: - Еще бы, столько времени без хозяина!Небось и крыша протекла... вся мебель заплесневела... нет, до чегодурацкое путешествие! В жизни большей глупости не совершал!.. Так ничему ине выучился за сто сорок восемь лет!..

- И не выучишься, гном, - ответил ему далекий голос. - Ну, может,разве к двумстам сорока восьми.

Флинт выронил чурбачок, рука его, оставив кинжал, привычно легла натопорище секиры. Голос раздавался с тропы и казался знакомым. Давным-давноуже гном не слышал знакомого голоса. Мудрено было сразу определить, комуон принадлежал.

Солнце садилось; Флинт щурился, вглядываясь против света. Он увиделчеловека, шедшего к нему по склону Поднявшись, Флинт отступил в теньвысокой сосны, чтобы свет не так бил в глаза. Походка человека былаупругой и легкой - на эльфийский лад, подумалось Флинту, - но теловыглядело мускулистым и крепким, - черта не вполне эльфийская. Зеленыйкапюшон мешал разглядеть лицо. Флинт видел только загорелые щеки ирыжевато-русую бороду, какие у эльфов не растут никогда. При бедре учеловека висел меч, а на плече - длинный лук. На нем была одежда из мягкойкожи с тисненым узором. Узор был эльфийским. Но борода? Погодите-ка...

- Танис? - окликнул Флинт неуверенно.

- А кто же еще! - Бородатая физиономия расплылась в широченнойулыбке. Танис сгреб гнома в охапку, оторвав его от земли. Флинт ответилобъятием на объятие, но тут же вспомнил о своем достоинстве и высвободилсяиз рук полуэльфа.

- Я смотрю, за пять лет ты так и не выучился хорошим манерам, -пробурчал он. - Никакого почтения ни к возрасту, ни к заслугам! Я тебе немешок с картошкой!.. - И добавил, оглянувшись на тропинку: - Надеюсь, насне видел никто из знакомых...

- Сомневаюсь, чтобы нас многие помнили, - ответил Танис, с любовьюглядя на друга. - Для нас с тобой, старина, время движется совсем не так,как для людей. Для нас пять лет - краткий миг, для них - долгий срок... -И улыбнулся: - А ты все такой же!

- Про тебя я бы этого не сказал, - Флинт уселся обратно на камень ипринялся строгать. Потом поднял глаза на Таниса и нахмурился: - Бороду-тозачем отрастил? Решил вконец себя изуродовать?

Танис поскреб подбородок:

- Мне случалось забредать в такие места, где на эльфов глядят косо...Вот тут-то борода, наследие моего папаши-человека, и помогала скрыть моепроисхождение.

Горькая ирония звучала в его голосе.

Флинт хмыкнул, чувствуя недомолвку. Он знал, что полуэльф ненавидитсражения и убийства, но и прятаться от схватки не станет... Стружки падалииз-под ножа.

- А мне, - сказал гном, - случалось забредать в такие места, где косоглядят на любого. - Он повертел в руках чурбачок. - Но все это, посчастью, миновало. Теперь мы дома!

- Если верно то, что я слышал, - не спеши говорить "гоп". - Таниспоправил капюшон, затеняя глаза. - Говорят, Высокие Искатели собрались вГавани и назначили какого-то человека по имени Хедерик Высоким Теократом вУтеху. И он со своей новой религией успел уже превратить город в сущийрассадник фанатизма!

Повернувшись, оба посмотрели вниз, в долину. Там начали понемногузагораться огоньки, обозначая жилища, спрятанные в кронах валлинов.Вечерний воздух был неподвижен, лишь доносился запах дровяного дымкаочагов. Время от времени издалека слышались голоса - матери звали детейужинать.

- А я и не слышал, чтобы в Утехе завелось какое-то зло, - негромкосказал Флинт.

- Преследования за веру... дознания всякие... - Голос Таниса зловещепрозвучал из-под надвинутого капюшона. Насколько помнилось гному, раньшеэтот голос не был таким низким и мрачным. Петь лет порядком-таки изменилиего друга - притом что эльфы с годами не менялись вообще! С другойстороны, Танис лишь наполовину был эльфом - дитя зверского насилия, сынэльфийки, которую обесчестил человек-воин. Дитя войны - одной из множествавспыхнувших между разными расами Кринна в страшные годы безвременья, послеКатаклизма...

- Дознания? Я слышал, хватают только тех, кто в открытую протестуетпротив Высокого Теократа. - Флинт фыркнул. - Я тоже не верю в Новых Богов,о которых толкуют Искатели. И никогда в них не верил. Но я же не кричу обэтом на улице! Не высовывайся - и останешься цел, вот мой девиз. И потом,я полагаю, Высокие Искатели, живущие в Гавани, как были людьми мудрыми иправедными, так и остались. Одно сгнившее яблоко - утехинское - испоганиловсю корзину, вот и все. Кстати, а сам ты нашел, что искал?

- Какое-нибудь знамение древних истинных Богов? - спросил Танис. -Или ты имеешь в виду душевное успокоение? Я искал того и другого...

- Я полагаю, одно подразумевает другое, - проворчал Флинт. И повертелчурбачок, не вполне довольный работой. - Ну что, мы так и будем торчатьздесь весь вечер, принюхиваясь к чужой стряпне? Или, может, все-такиспустимся в город и поужинаем?

- Пойдем, - сказал Танис, и они направились вниз по тропе. ПоходкаТаниса была вдвое размашистей, чем у его спутника гнома. И хотя уже многолет минуло с тех пор, как они последний раз путешествовали вместе, Таниспо привычке слегка убавил шаг, а Флинт, наоборот, прибавил.

- Стало быть, ты ничего не нашел? - продолжал рас спрашивать Флинт.

- Ничего, - ответил Танис. - Как мы и думали, жрецы и священники, ещеоставшиеся в этом мире, служат ложным Богам. То есть я не раз слышалроссказни об исцелениях, но на поверку все оказывалось либо магией, либовообще жульничеством По счастью, наш общий друг Рейстлин меня научил, начто обращать внимание.

- Рейстлин! - хмыкнул Флинт. - Уж мне этот тощий бледнолицый маг!..Да он сам наполовину шарлатан!. Вечно хнычет, лицемерит и сует нос не всвое дело! Если бы не его брат-близнец, кто-нибудь давно уже раз инавсегда положил конец его штучкам.

Танис спрягал улыбку в бороде.

- Я думаю, - сказал он, - этот юноша куда сильней в магии, чем тыполагаешь. И согласись: Рейстлин, как и я, долго и неустанно трудился,помогая тем, кого обманули лжесвятоши... - Танис вздохнул.

- За что вас, я полагаю, не многие благодарили, - буркнул Флинт.

- Да уж. Люди хотят верить - и верят, даже зная в глубине души, чтовера эта ложная. Ну, а сам-то ты что? Как твое путешествие на родину?

Флинт долго не отвечал, лицо его было мрачно.

- Зря я туда ходил, - пробормотал он наконец, искоса глянув наТаниса. Глаза гнома были едва видны под нависшими седыми бровями, нополуэльф перехватил взгляд Флинта и понял, что его спутнику не по душе былтакой оборот разговора. И все-таки он продолжал расспрашивать:

- Подтвердилось ли то, что мы слышали о гномских жрецах?

- Нет. Все они сгинули во время Катаклизма, триста лет назад. Таксказали мне старики.

- Почти как и у эльфов, - задумчиво проговорил Танис.

- Я видел...

- Т-с-с! - Танис предостерегающе вскинул руку.

Флинт замер на месте и тихо спросил:

- Что такое?

- Там, вон в той рощице, - указал ему Танис. Флинт напряг зрение,одновременно нащупывая топор, пристегнутый за спиной.

Лучи закатного солнца, косо пронизывавшие рощу, блеснули на чем-тометаллическом. Танис заметил этот блеск, потерял его, потом вновь увидел.Но тут солнце окончательно опустилось за горизонт. Лиловое небо началомедленно меркнуть непроглядные ночные тени расползались по лесу.

Флинт тщетно щурился в темноту.

- Ничего не вижу!

- Я видел, - сказал Танис. Он упорно вглядывался туда, где мелькалблестящий металл. Эльфийское зрение позволяло ему видеть красноватую ауру,присущую всем живым существам. Выждав, он окликнул: - Кто там?

В ответ раздалось жутковатое завывание, от которого у полуэльфазашевелились волосы сзади на шее. Начавшись на глухой, низкой ноте, оностановилось выше и выше, пока не перешло в пронзительный визг.

- О эльф! - прозвучал замогильный голос. - Ступай прочьподобру-поздорову, а гнома оставь нам. Ибо мы - души тех бедолаг, которыхФлинт Огненный Горн оставил лежать бездыханными во множестве трактиров,кабачков и таверн. Быть может, кто-нибудь думает, что мы пали в честномбою?

И голос, и вой сделались еще тоньше, к ним добавилось какое-тожужжание:

- О нет! Мы умерли со стыда, проклятые духом винных гроздьев за то,что не смогли перепить гнома холмов!

Борода Флинта затряслась от ярости. Танис, сгибавшийся пополам отсмеха, был вынужден схватить друга за плечо - не то разгневанный гном,пожалуй, ринулся бы в кусты, размахивая секирой.

- Ох уж мне это зрение эльфов! - обладатель загробного голоса тожеразвеселился. - А также бороды гномов.

- Чтоб ты пропал! - простонал Флинт. - Тассельхоф Непоседа!

Кусты тихонько зашелестели. Невысокая фигурка выступила на тропу. Этобыл кендер - представитель народа, который многие жители Кринна почитаютБожьим наказанием хуже Комаров. Кендеры редко бывают более четырех футовростом. Тот, что стоял на тропе, был примерно с Флинта, но гораздо тоньшев кости и оттого выглядел меньше. К тому же физиономия у него быласовершенно ребяческая - как у всех кендеров, независимо от возраста. Нанем были ярко-голубые штаны, плохо вязавшиеся с мохнатой безрукавкой ипростой домотканой рубашкой. Карие глаза горели озорством и весельем,широкая улыбка, казалось, простиралась до кончиков заостренных ушей. Онотвесил друзьям шутовской поклон, согнувшись так, что густой длинный хвосткаштановых волос, завязанных на макушке - краса и гордость кендера (чьеимя в переводе на Общий язык, собственно, и означало Хохолок-на-макушке),- упал ему на лицо. Смеясь, кендер выпрямился, и Танис понял, откудапроисходил замеченный им металлический блеск, - это сияла пряжка одной измногочисленных сумочек, подвешенных к поясу или через плечо.

Тассельхоф - Тас - с улыбкой смотрел на них снизу вверх, опираясь насвой посох-хупак. Вот что, стало быть, так жутко завывало в кустах!Следовало бы Танису сразу узнать этот звук и вспомнить, как кендер,бывало, отпугивал нападающих, вертя в воздухе посох. Хупак был давнимизобретением кендеров; его нижний конец, окованный медью, острооттачивали, верхний заканчивался рогаткой. Делались такие посохи изупругих и крепких ивовых веток. Другие народы Кринна могли презиратьхупаки сколько угодно - кендерам они служили верой и правдой, являясь нетолько оружием и полезным инструментом в пути, но и настоящим символомрасы. "Новая дорога хупаком красна", - гласила кендерская мудрость. Другаяже мудрость добавляла: "А старых дорог не бывает..."

Тассельхоф сорвался с места и кинулся к друзьям, раскрывая объятия.

- Флинт!.. - Он сграбастал гнома и стиснул что было мочи. Тот ответилему без особого энтузиазма и быстренько отступил прочь. Тассельхофулыбнулся ему, потом поднял глаза на полуэльфа: - А это кто тут у нас? - Иахнул: - Танис! Ишь зарос, не узнать! - И протянул к нему руки, но тотпокачал головой и весело погрозил пальцем:

- Уволь, уволь? Мой кошелек мне пока еще не надоел.

Флинт встревоженно засунул руку под куртку и с яростным воплем: "Ахты, негодяй!" - ринулся на кендера. Тот хохотал, держась за живот, и несмог вовремя ретироваться. Оба рухнули наземь, подняв облако пыли.

Танис, посмеиваясь, нагнулся было спасать кендера от разъяренногоФлинта... и тут что-то заставило его обернуться. Увы, слишком позднорасслышал он позвякивание сбруи и негромкое ржание лошади. Полуэльфпотянулся к мечу, понимая, что утрата бдительности лишила его возможногопреимущества в схватке. Теперь ему оставалось только ругаться про себя,приглядываясь к появившимся из-за деревьев.

Маленький мохноногий пони шел, опустив голову, ни дать ни взятьстыдясь седока. У того была грязно-серая пятнистая кожа, висевшая посторонам лица противными складками. Из-под боевого шлема смотрелипоросячьи красные глазки. Рыхлое, жирное тело так и выпирало междупластинами начищенных лат, свидетельствовавших о немалых претензияхвладельца.

Донесшийся запах заставил Таниса сморщиться. Хобгоблин! Он слегкавыдвинул меч из ножен и ткнул ногой Флинта, но как раз в это время гномоглушительно чихнул и уселся на кендера верхом.

- Лошадь! - сказал Флинт и снова чихнул.

- Сзади, - ответит Танис негромко.

Флинт понял предупреждение, прозвучавшее в голосе друга, и немедленновскочил на ноги. Тассельхоф тут же последовал его примеру.

Хобгоблин смотрел на них с седла глумливо и высокомерно. Красныеглазки отражали меркнущий свет дня.

- Теперь вы видите, парни, с каким дурачьем нам приходится иметь делов этой несчастной Утехе! - с ужасным акцентом сказал он на Общем языке.

В ответ из-за деревьев послышался грубый хохот. Потом появилосьшестеро пеших стражников-гоблинов, одетых в грубое подобие формы. Онирасположились по обе стороны конного предводителя.

- Ну вот что... - Хобгоблин наклонился в седле, и Танис невольнопроследил взглядом за тем, как складки жирного брюха поглотили переднююлуку. - Я - Младший Командир Тоэд, начальник войск, предназначенныхзащищать Утеху от проникновения нежелательных элементов. Вы не имеетеправа входить в город после наступления темноты. А посему вы арестованы! -Младший Командир Тоэд нагнулся к ближайшему стражнику и приказал наквакающем гоблинском языке: - Если найдете у них голубой хрустальный жезл,немедленно доставьте его мне!

Танис, Флинт и Тассельхоф озадаченно переглянулись. Все они, особенноТас, более-менее понимали по-гоблински. Голубой хрустальный жезл?.. Уж неослышались ли они?

- А будут сопротивляться - прикончите, - добавил Младший КомандирТоэд, для острастки вновь перейдя на Общий. Дернул поводья, вытянуллошадку коротким хлыстом и галопом ускакал вниз по тропе, по направлению кгороду.

- Гоблины! В Утехе!.. Да уж, есть за что спросить с этого новогоТеократа... - возмущенно плюнул Флинт Отстегнув свой боевой топор, онпошире расставил ноги и слегка покачался с пятки на носок, проверяя,хороша ли стойка. И объявил: - Я готов! Ну? Кто первый?

- Шли бы вы с миром, а? - обратился к гоблинам Танис, откидывая сплеча плащ и обнажая клинок. - Мы проделали долгий путь. Мы устали ипроголодались и к тому же опаздываем на встречу с друзьями, которых невидели очень давно. Нам вовсе ни к чему, чтобы вы нас арестовывали...

- Или убивали, - вставил Тассельхоф. Он не вытащил никакого оружия,но поглядывал на гоблинов с большим интересом.

Те явно смутились и начали переглядываться. Один зло посмотрел вследпредводителю, ускакавшему вниз по тропе. Гоблины, привыкшие безнаказаннообижать мелких торговцев и фермеров, посещавших городок, неожиданнооказались носом к носу с неплохо вооруженными и наверняка искуснымибойцами... Но слишком упорной и застарелой была их ненависть ко всемдругим расам Кринна. Гоблины обнажили длинные изогнутые клинки.

Флинт вышел вперед, крепко держа топорище секиры.

- Только одно племя презираю я больше, нежели овражных гномов, -сказал он. - Это гоблины!

Ближайший к нему стражник сделал выпад, думая легко разделаться скоротышкой. Ответный взмах секиры был точен и смертоносен. Голова гоблинапокатилась прочь, тело рухнуло наземь.

- Что вообще вы, гнусь, делаете в Утехе? - спросил Танис, мастерскиотражая бездарный выпад противника. Их мечи встретились в воздухе и на мигзастыли, сцепившись. Танис отшвырнул клинок гоблина прочь: - На Теократаработаете?

- На Теократа? - Гоблин засмеялся булькающим смехом и снова ринулсяна Таниса: - На этого глупца? Наш Младший Командир служит у... ух-х-х! -Мерзкая тварь наткнулась на Танисов меч и со стоном осела.

- Проклятье! - выругался тот, разочарованно глядя на поверженноговрага. - Неуклюжий мозгляк! Я не собирался убивать его, только выведать,кто его нанял...

- Ты это скоро узнаешь - скорее, чем тебе хочется! - зарычал другойгоблин, бросаясь к отвлекшемуся полуэльфу. Повернувшись, Танис обезоружилего быстрым ударом, затем пнул в брюхо, и гоблин согнулся вдвое.

Еще один стражник прыгнул на Флинта, не успевшего восстановитьравновесие после первого убийственного удара, и гному пришлось попятиться.

- Этим подонкам все равно, за кого драться, Танис! - раздалсяпронзительный голос Тассельхофа. - Бросай им время от времени кусочекпадали, и они твои наве...

- Падали!! - взревел гоблин и отвернулся от Флинта. - А как насчеткендерятины, ты, недомерок? - И он бросился к безоружному на вид кендеру,протягивая к его горлу иссиня-багровые лапы.

Все с тем же детски-невинным выражением на рожице Гас запустил рукупод мохнатую курточку, извлек кинжал и метнул. Гоблин схватился за грудь исвалился, даже не простонав. Уцелевший стражник удирал, шлепая по тропебосыми ножищами. Бой был окончен.

Танис, морщась, убрал меч в ножны: трупы гоблинов отвратительновоняли, запах напоминал тухлую рыбу. Флинт тщательно вытер с лезвия секирычерную кровь. Гас скорбно поглядел на тело сраженного им стражника - тотупал вниз лицом, накрыв собой его кинжал.

- Давай достану, - предложил Танис и наклонился перевернуть мертвеца.

- Не надо! - Тас скорчил гримасу. - Пускай в нем и торчит. Все равноот вони нипочем не избавиться!

Танис кивнул. Флинт убрал секиру в чехол, и трое друзей зашагали внизно тропе.

Темнота сгущалась, и огоньки Утехи, горевшие впереди, делались ярче.Ночной воздух был холоден, так что запах дровяного дыма поневоле наводилна мысли о тепле, об уюте, о безопасности. Друзья ускорили шаг. Они долгошли молча, у каждого эхом звучали в голове слова Флинта: "Гоблины! ВУтехе!"

Однако потом неунывающий кендер хихикнул.

- А кроме того, кинжал-то был Флинта!

2. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГОСТИНИЦУ. ПОТРЯСЕНИЕ. НЕВЫПОЛНЕННЫЙ ОБЕТ

В эти дни по вечерам в "Последний Приют" заглядывал чуть не каждыйжитель Утехи. Посетителей было хоть отбавляй.

Утеха испокон веку была для странников перекрестком. Одни приходилисюда с северо-востока, из Гавани - столицы Искателей, другие - с юга, изэльфийского королевства Квалинести. Кое-кто являлся с востока, одолевбескрайние Равнины Абанасинии. Гостиницу "Последний Приют", гдепутешественника ждал отдых и самые свежие новости, знал весьцивилизованный мир.

Вот туда-то и направили свои стопы трое друзей.

Громадный, спирально закрученный ствол валлина высоко возносился надкронами соседних деревьев. В тени могучих ветвей ярко сияли цветные стеклаокошек, из-за которых доносился гул голосов. Фонарики, развешанные насучьях, освещали лестницу, спирально обегавшую дерево несколько раз. Ихотя осенняя ночь была по-настоящему холодна, тепло воспоминаний обогрелодуши путешественников, смывая горечь и боль, изведанные в дороге.

Гостиница в этот вечер была набита до такой степени, что трое друзейто и дело отступали к самому краю ступеней, пропуская мимо себя мужчин,женщин и детей. И Танис заметил, что люди посматривали на его спутников ина него самого с подозрением. Куда подевались те радушные и приветливыевзгляды, которыми встречали прохожих еще пять лет назад?..

Полуэльф помрачнел. Он мечтал совсем не о таком возвращении. Ни разуза те пятьдесят лет, что он прожил в Утехе, не доводилось ему ощутитьтакого угрюмого напряжения. Похоже, что слухи о тлетворном влиянииИскателей и впрямь были правдивы...

Пять лет назад люди, именовавшиеся "Искателями" ("Мы ищем новыхБогов", - говорили они), представляли собой не слишком спаяннуюорганизацию священнослужителей, проповедовавших свою религию в трехгородах - Гавани, Утехе и Вратах. Танис полагал тогда, что онизаблуждались, но заблуждались честно и искренне. Со временем, однако,новое жречество стало приобретать все больший вес в обществе, а вера ихпроцветала. Власть над Кринном стала интересовать их едва ли не большепосмертного воздаяния. Они принимали бразды правления городами, и народ ихблагословлял...

Прикосновение к плечу прервало размышления Таниса. Обернувшись, онувидел, что Флинт молча указывал вниз. Посмотрев туда же, Танис увиделидущих мимо стражников. Они вышагивали группами по четыре, вооруженные дозубов и раздувшиеся от сознания важности исполняемого долга.

- По крайней мере, хоть люди, не гоблины, - сказал Тас.

- Тот гоблин только хмыкнул, когда я упомянул Высокого Теократа, -вслух подумал Танис. - Ни дать ни взять им платил кто-то другой. Хотел быя знать, что вообще происходит!

- Может, наши друзья нам расскажут, - предположил Флинт.

- Если только они там, - добавил Тассельхоф. - Мало ли что моглослучиться за пять-то лет!

- Если они живы - они там, - понизив голос, проговорил Флинт. - Мыведь тогда дали священный обет - встретиться ровно через пять лет иповедать друг другу, кто что выведает о распространении зла в этом мире.Могли ли мы думать, что возвратимся домой и обнаружим это самое зло прямоу себя на пороге!..

- Тихо, тихо! - Слова гнома до того встревожили нескольких прохожих,что Танис счел за лучшее умерить его пыл: - Об этом здесь лучше неговорить...

Достигнув верха ступеней, Тас широко распахнул дверь. Прямо в лицоударила волна света, звуков, тепла и знакомого запаха знаменитой Отиковойкартошки со специями. Волна эта мягко и ласково обхватила их и втянулавовнутрь. Отик стоял за стойкой, как и всегда, сколько они его помнили. Онсовсем не изменился, ну, может, еще чуточку растолстел. Не изменилась игостиница - разве что стала еще уютней...

Быстрые глаза Тассельхофа тем временем зорко обежали толпу, и срадостным воплем кендер вытянул руку, указывая через всю комнату. Да,кое-кто тоже не изменился: в свете очага сиял начищенный крылатый шлем снавершием в виде дракона.

- Кто это? - тщетно напрягая зрение, спросил Флинт.

- Карамон, - ответил Танис.

- Значит, и Рейстлин здесь, - сказал Флинт, и особого тепла в егоголосе не было.

Тассельхоф уже пробирался в ту сторону между группами занятыхразговорами людей: те его, маленького и гибкого, едва замечали. Танисуоставалось только надеяться, что кендер по пути ничего не "заимствовал" упосетителей гостиницы. Нельзя сказать, чтобы он был воришкой, - кендерсмертельно оскорбился бы, попробуй кто-нибудь назвать его так. Дело лишь втом, что любопытство Тассельхофа - как и всякого кендера - было поистинененасытно, и как-то само собой получалось так, что различные интересныепредметы, принадлежавшие другим, очень легко перекочевывали к нему.

Вот уж что было Танису нынче нужно всего менее так это неприятности.Мысленно он завязал себе узелок побеседовать на сей счет с кендером сглазу на глаз.

Полуэльфу и гному не так-то легко оказалось пробраться через толпу Закаждым столом кто-то сидел почти все стулья были заняты. Те, кому нехватало места разговаривали стоя, приглушенными голосами Люди исподлобьяпоглядывали на Флинта и Таниса, кто с любопытством, а кто и подозрительно.Ни один не поздоровался с Флинтом, хотя многие в свое время пользовалисьуслугами кузнеца-гнома. Было очевидно, что утехинцам по уши хватало своихзабот, а Флинт с Танисом казались им теперь чужаками.

С другого конца комнаты, со стороны того столика, на которомпоблескивал драконьими крыльями полированный шлем, докатился радостныйрык. Угрюмое лицо Таниса озарилось невольной улыбкой, когда великанКарамон легко взметнул коротышку Таса над полом и сжал его в медвежьихобъятиях.

Флинт, затертый в толпе, этой сцены видеть не мог - перед ниммелькали разве что поясные пряжки других посетителей Гном, однако хорошослышал, как гудел низкий голос Карамона, отвечая на пискливые приветствияТассельхофа.

- Береги кошелек, Карамон! - бурчал гном. - Ой, береги!

Выбравшись наконец из толчеи, гном с полуэльфом оказались у стойки.Стол, за которым сидел Карамон, был отодвинут к самому стволу валлина, иТанис успел удивиться: с какой бы стати Отику передвигать его, тогда каквсе остальное в гостинице было совершенно по-прежнему? Но мимолетная мысльэта тотчас испарилась, ибо настал его черед угодить в дружеские объятиявеликана. Правду молвить не сбрось он с плеча лук и колчан остались бы отних одни только щепки

- Дружище!. - Глаза Карамона увлажнились. Казалось, он хотел сказатьчто-то еще, но, расчувствовавшись, так и не смог Танис тоже на некотороевремя утратил голос, но совсем по другой причине: в сокрушительныхобъятиях Карамона попросту невозможно было дышать.

- А где Рейстлин? - спросил он наконец. Он знал, что близнецы былинеразлучны.

- Там, - Карамон кивком указал на другой конец стола. И предупредилТаниса: - Знаешь, он... изменился.

Полуэльф отыскал взглядом уголок, вернее, складку необъятноговаллинового ствола. Там лежала тень, и после яркого света огня поначалутрудно было что-либо рассмотреть. Затем Танис различил изможденную фигуру,плотно закутанную, несмотря на жар близкого пламени, в алые одеяния. Низконадвинутый капюшон скрывал лицо.

Танису вдруг совсем расхотелось заговаривать с молодым магом, ноделать было нечего - Тассельхоф как раз умчался разыскивать официантку, аФлинт трепыхался высоко над полом в объятиях Карамона. Танис обошел стол.

- Рейстлин? - окликнул он, борясь с неожиданным дурным предчувствием.

Человек поднял голову.

- Танис? - прошептал он и медленно откинул капюшон. Полуэльф ахнул иподался на шаг назад.

Лицо, глядевшее на него из полутьмы, могло разве что присниться встрашном сне. Как там выразился Карамон? "Изменился"?.. Не то слово! Таниссодрогнулся. Когда-то белая, кожа мага сделалась золотистой и металлическипоблескивала в свете очага, точно жуткая маска. Исхудалое лицо казалосьбесплотным, скулы выпирали, обтянутые кожей, темные губы были сжаты в однупрямую черту. Но ужасней всего на этом лице, без сомнения, были глаза.Танис не мог оторвать от них взгляда. Подобных им он не видел ни у одногочеловеческого существа. Черные зрачки их приняли форму песочных часов, арадужные оболочки, когда-то бледно-голубые, заблестели золотом!

- Я вижу, моя внешность удивляет тебя, - прошептал Рейстлин, и натонких губах его возникло подобие улыбки. Танис опустился на стул напротивнего.

- Во имя истинных Богов, Рейстлин... - начал он, трудно сглотнув.

- Сегодня, - перебил Флинт, плюхаясь рядом с ним, - я больше летал повоздуху, чем... Реоркс! - ахнул гном, и глаза его округлились. - Какое злопоразило тебя, Рейстлин? Какое-нибудь проклятие?..

Карамон уселся рядом с братом и пододвинул к себе кружку недопитогозля. Потом посмотрел на Рейстлина и тихо спросил:

- Расскажешь им, Рейст?

- Расскажу, - ответил, вернее прошипел, тот, и у Таниса по спинепобежали мурашки. Молодой маг говорил негромким, задыхающимся голосом,почти шептал, как если бы на это без остатка уходили все его силы. Егодлинные нервные пальцы, обтянутые такой же металлически-желтой кожей, чтои лицо, рассеянно передвигали по столу тарелку с нетронутой пищей.

- Помните, как мы расставались пять лет назад? - начал Рейстлин. -Нас с братом ждало тогда путешествие настолько тайное, что даже и вам,дорогие друзья, ни к чему было знать, куда мы направляемся...

В его голосе прозвучал едва заметный сарказм, и Танис прикусил губу."Дорогих друзей" у Рейстлина не было никогда.

- Дело в том, что Пар-Салиан, глава моего Ордена, избрал меня дляИспытания... - продолжал Рейстлин.

- Для Испытания!.. - ошеломлениеповторил Танис. - Но ведь ты былслишком молод! Сколько тебе было тогда? Двадцать? Испытанию подлежат лишьмаги, обучавшиеся годы и годы...

- Можешь вообразить себе, как я был горд, - холодно проговорилРейстлин. - Мы с братом посетили тайное место - пресловутую Башню ВысшейМагии. И там я выдержал Испытание. - Голос мага сделался еле слышен. - Иедва не умер при этом.

Карамон трудно сглотнул.

- Страшно вспомнить, - начал великан, и голос его дрогнул. - Когда янашел его в этом жутком месте, он лежал ничком и кровь текла у него изорта... он умирал! Я подхватил его на руки и...

- Довольно, братец! - Тихий голос мага хлестнул, точно кнут: Карамонвздрогнул. Танис видел, как сузились золотые глаза Рейстлина, как он сжалкулаки. Карамон молча глотал эль, искоса поглядывая на брата. Ясно было,что между близнецами пролегла некая тень.

Рейстлин перевел дух и продолжал:

- Когда я очнулся, я увидел, что моя кожа изменила цвет... такотметило меня страдание. Мое тело, мое здоровье разрушены непоправимо. Аглаза!.. Мои зрачки приобрели форму песочных часов, и знаете, что я вижусквозь них? Время и то, что делает оно со всем сущим. Даже сейчас, когда ягляжу на тебя, Танис, - прошептал маг, - я вижу, как частица за частицейумирает твое тело. И так - всякое живое создание...

Тонкая, похожая на птичью лапу, рука Рейстлина легла на запястьеТаниса. Холодное прикосновение заставило полуэльфа содрогнуться. Он хотелотнять руку, но золотые глаза и ледяные пальцы держали крепко.

Маг наклонился вперед, взгляд его лихорадочно горел.

- Но зато, - прошептал он, - я приобрел силу! Пар-Салиан открыл мне:придет день, когда она преобразует мир. Я приобрел силу - и Посох Мага...

Подняв глаза, Танис увидел посох, прислоненный к стволу валлина так,чтобы можно было с легкостью дотянуться. Посох был деревянным и выгляделвполне обычно, если не считать блестящего хрустального шарика,укрепленного на верхнем конце. Золотое крепление шарика было сделано ввиде когтистой лапы дракона.

- А стоило ли? - спросил Танис негромко.

Рейстлин пристально поглядел на него, затем его губы искривились вжуткой пародии на улыбку. Его пальцы выпустили руку Таниса и спрятались вшироком рукаве.

- О да!.. - прошипел маг. - Сила - это то, к чему я всегдастремился... и стремлюсь посейчас!

Он откинулся на спинку стула. Худая фигура его тотчас затерялась вгустой тени, лишь блестели, отражая пламя, золотые глаза.

- Где наш эль? - спросил Флинт, прокашливаясь и облизывая губы стаким видом, как если бы ему хотелось смыть дурной вкус изо рта. - И кудаэто запропастился кендер? Не иначе, украл официантку и...

- А вот и мы! - весело откликнулся Тассельхоф. Рядом с ним стояларыжекудрая девушка с подносом, сплошь заставленным кружками.

Карамон расплылся в улыбке.

- А ну-ка, Танис, - прогудел он, - угадай, кто это такая! И ты.Флинт! Если выиграете - я угощаю!

Танис смотрел на смеющуюся девушку, радуясь про себя, что нашелсяпредлог отвлечься от мрачной истории Рейстлина. Огненные кудри обрамлялимилое личико, зеленые глаза искрились весельем, нос и щеки украшаливеснушки. Глаза показались Танису знакомыми, но остальное...

- Сдаюсь, - сказал он наконец. - Увы, на эльфийский взгляд, людименяются с годами столь быстро, что мы не поспеваем уследить. Мне сто двагода, но для вас я выгляжу тридцатилетним. А мне мои сто два и кажутсятридцатью. Должно быть, эта молодая женщина была совсем ребенком, когда мыуезжали!

- Мне было четырнадцать. - Девушка со смехом опустила поднос на стол.- И Карамон без конца говорил: я, мол, до того безобразна, что моемупапаше придется приплачивать жениху, чтобы только сбыть меня с рук...

- Тика! - Флинт в восторге грохнул кулаком по столу. - Давай плати,ты, здоровенный облом! - указал он пальцем на Карамона.

- Э, так не пойдет, - засмеялся богатырь. - Она тебе подсказала.

- Во всяком случае, время свидетельствует, что Карамон ошибался, -проговорил Танис с улыбкой. - Я немало путешествовал по свету и не побоюсьутверждать: ты - одна из самых красивых девушек Кринна!

Польщенная Тика залилась румянцем, но тотчас же помрачнела.

- Мне тут кое-что передали для тебя, Танис, - сказала она и,порывшись в кармане, извлекла цилиндрической формы предмет. - Принеслитолько сегодня и при довольно странных обстоятельствах...

Нахмурившись, Танис взял у нее предмет. Это был футляр для письма,вырезанный из черного дерева и до блеска отполированный. Танис медленновытащил кусочек тонкого пергамента, развернул и прочел. Чернила быличерными, а почерк - крупным и четким, и при виде его сердце Танисазабилось тяжело и болезненно.

- От Китиары, - сказал он наконец и сам почувствовал, как натужно инеестественно прозвучал его голос. - Она не придет.

Какое-то время все молчали.

- Вот, значит, как, - проворчал затем Флинт. - Нарушенный круг,невыполненный обет... Не к добру это! - Покачал головой и повторил: - Не кдобру!

3. СОЛАМНИЙСКИЙ РЫЦАРЬ. СТАРИК ДАЕТ ВЕЧЕРИНКУ

Рейстлин наклонился вперед. Они с Карамоном молча обменялисьвзглядами - и мыслями. Это был один из тех редких моментов, когдасерьезное затруднение или опасность делали заметным их близкое родство.Китиара приходилась им старшей единоутробной сестрой.

- Она не нарушила бы обета, не будь она связана другой клятвой, ипритом более важной, - высказал Рейстлин их с братом общую мысль.

- Что она пишет? - спросил Карамон.

Танис заколебался было, потом облизал пересохшие губы:

- Она служит какому-то новому господину, и многочисленные обязанностине дают ей отлучиться, о чем она весьма сожалеет. Она шлет всем нам самыелучшие пожелания и пишет, что любит... - у него перехватило горло, онкашлянул, - любит своих братьев и, - внезапно замолчав, он скаталпергамент, - и все.

- Любит братьев и кого? - спросил любознательный Тассельхоф. - Ой! -И кендер обернулся к Флинту - тот наступил ему на ногу. Потом он увидел,как покраснел Танис. - Ой, - повторил Тассельхоф, чувствуя, что сморозилне то.

- Вы поняли, о чем это она? - обратился Танис к братьям. - Что еще зановый господин?

- Можно ли говорить наверняка, если речь идет о Китиаре? - Рейстлинпожал худыми плечами. - Последний раз мы видели ее пять лет назад, здесь,в гостинице. Она отправилась на север вместе со Стурмом. С тех самых пормы больше ничего о ней не слыхали. Что же касается нового господина, я бысказал, теперь мы хоть знаем, почему она сочла возможным пренебречьобещанием: она принесла клятву верности кому-то другому. В конце концов,она же воительница, наемница.

- Да, - согласился Танис, убирая свиток в футляр. И поднял глаза наТику: - Ты сказала, были какие-то странные обстоятельства? Какие жеименно?

- Сегодня в середине утра письмо принес человек который... то есть ядумаю, что это был человек. - Тика содрогнулась. - Он был с головы до ногзамотан в какие-то тряпки, а лица я так и не разглядела. Он говорил такимшипящим голосом и с незнакомым акцентом "Передай это Танису Полуэльфу", -сказал он мне. Я ответила, что тебя, мол, нет и не было уже несколько лет."Он придет", - сказал незнакомец. И ушел. Вот тот дедуля тоже его видел. -Тика указала на старца, сидевшего в кресле возле огня. - Спросите его,может быть, он еще что-то заметил?

Танис обернулся и посмотрел на старика: тот рассказывал сказкикакому-то мальчику, мечтательно уставившемуся в огонь. Флинт тронул его заруку:

- Сюда идет кто-то, кто наверняка поведает тебе больше.

Танис оглянулся на дверь и воскликнул с теплотой в голосе:

- Стурм!

Все, кроме Рейстлина, повернулись, маг же снова отодвинулся в тень.

На пороге стоял некто в кольчуге и латах, нагрудник его украшалаэмблема Ордена Розы. Воин держался подчеркнуто прямо; между тембольшинство посетителей гостиницы взирало на него в лучшем случае хмуро.Ибо это был Соламнийский Рыцарь, а их репутация была в глазах всего Северавесьма сильно подмочена. Уж что говорить, если даже Утехи, лежавшей далекона Юге, достиг слух об упадке и разложении Рыцарства!

Те немногие, что признали в Стурме прежнего жителя городка,передернули плечами и вернулись к своему пиву. Кто не признал - продолжалпялиться. В самом деле, когда в мирное время в гостиницу входит рыцарь вполном вооружении, это выглядит достаточно странно. И в особенности, еслиего латы были выкованы чуть не во времена Катаклизма!

Стурм принимал любопытные и недобрые взгляды как нечто закономернопроистекающее из его положения. Вот он поднял руку и тщательно разгладилпышные, густые усы - вековечный символ Рыцарства и такой же анахронизм,как его латы. Стурм, впрочем, не только с гордостью носил все рыцарскиеатрибуты, он в полной мере обладал и воинским искусством, которое ониподразумевали. В общем, посетителям гостиницы хватило одного взгляда егоспокойных, суровых глаз, чтобы сама собой пропала охота хихикать илиделать какие-то замечания.

Рыцарь придержал дверь, пропуская вовнутрь высокого мужчину иженщину, закутанную в меха. Женщина повернулась к Стурму и, видимо,поблагодарила его, ибо он склонился перед нею в почтительном, старомодномпоклоне, какие современный мир давно успел позабыть.

- Нет, вы только посмотрите на них, - восторженно тряхнул головойКарамон. - Доблестный рыцарь и прекрасная дама. Хотел бы я знать, где онтолько откопал этих двоих?

- Это варвары с Равнин, - сказал Тас. Он уже стоял на стуле и вовсюразмахивал рукой, привлекая внимание друга. - Так одеваются в племеникве-шу.

Было похоже, что Стурм предложил варварам дальнейшую помощь, но ониее не приняли; рыцарь вновь поклонился и отошел, И двинулся через комнатус видом столь благородным и горделивым, точно шел к подножию тронапринимать Посвящение от руки короля.

Танис поднялся на ноги. Стурм подошел к нему, и они обнялись.Сильные, жилистые руки рыцаря дружески стиснули плечи полуэльфа. Потом,отступив на полшага, они оглядели друг друга.

Стурм совсем не переменился, подумалось Танису. Разве что в уголкахпечальных глаз залегли новые морщинки, да в каштановых волосах прибавилосьседины. Разве что еще чуть-чуть поистерся плащ, а на древних латахпоявились новые вмятины... Но густые усы, гордость рыцаря, топорщилисьсовершенно по-прежнему, отполированный щит все так же блестел, а кариеглаза, знакомо потеплели при виде друзей.

- А ты, оказывается, бороду отрастил, - весело сказал Стурм иповернулся приветствовать Карамона и Флинта. Тика была занята у другогостола, и Тассельхоф сам помчался за элем.

- Приветствую тебя, рыцарь, - прошептал Рейстлин из своего уголка.

Стурм повернулся к брату Карамона.

- Рейстлин, - сказал он.

Маг сдвинул капюшон на затылок, подставляя свету лицо. Стурм былслишком хорошо воспитан и постарался ничем не выдать своего изумления, нойего глаза невольно округлились. Танис понял, что молодой маг получал некоеудовольствие, наблюдая замешательство друзей.

- Принести тебе что-нибудь, Рейстлин? - спросил Танис.

- Нет, спасибо, - ответил тот и снова отодвинулся в тень.

- Почти ничего не ест, - озабоченно проговорил Карамон. - Воздухомпитается, не иначе.

- Совсем как некоторые растения, - заявил Тассельхоф, возвращаясь сэлем для Стурма. - Я видел их: они висят над землей и своими корешкамивысасывают воду и пропитание прямо из воздуха.

- В самом деле? - доверчивый Карамон уже смотрел на него во всеглаза.

- Уж и не знаю, кто из этих двоих глупей. - Флинт еле удержался,чтобы не плюнуть. - Итак, все в сборе наконец. Так какие новости?

- Все? - Стурм вопросительно посмотрел на Таниса. - А Китиара?

- Ее не будет, - ровным голосом проговорил полуэльф. - Мы, наоборот,думали, что ты нам что-нибудь расскажешь о ней.

- Увы, - Рыцарь нахмурился. - Мы с ней действительно поехали вместена север, но расстались вскоре после того, как пересекли Узкие Проливы иоказались в Старой Соламнии. Она сказала мне, что решила проведатьродственников отца. После этого я с ней не встречался.

- Что ж, на нет и суда нет, - вздохнул Танис. - Твои-то родственникикак, Стурм? Не разыскал ты отца?..

Стурм начал рассказывать, но Танис лишь вполуха слушал его повесть опутешествии в родную Соламнию. Танис мог думать только о Китиаре. С нейодной он хотел свидеться больше, чем с кем-либо из друзей. Все пять летпытался он изгнать из своего сердца ее темные глаза и лукавую улыбку... нос каждым днем его тянуло к ней только сильнее. Воительница быласвоенравной, норовистой и сумасбродной, то есть сочетала в себе всекачества, которых у Таниса не было и в помине. К тому же она былачеловеком, а любовь между человеком и эльфом неизменно приводила ктрагедии. И тем не менее выбросить из души Китиару для Таниса было непроще, чем вычленить из своей крови ее человеческую половину... С трудомоторвавшись от воспоминаний, он стал слушать, что говорил Стурм.

- ...Только слухи. Одни утверждают, будто мой отец жив, другие - чтоон умер. - Стурм помрачнел. - Но где он и что с ним, не знает никто.

- А твое наследство? - спросил Карамон.

Грустная улыбка смягчила гордые черты Стурм а.

- Я ношу его, - ответил он просто. - Это мои доспехи и меч.

Танис посмотрел вниз и увидел при нем великолепный, хотя и несколькостаромодный, двуручный меч.

Карамон привстал, заглядывая через стол.

- Отлично, - похвалил он. - Теперь таких уже не делают. Я сломал мечв поединке с людоедом. Терос Железодел смастерил новый клинок, но кто бызнал, сколько мне пришлось за него выложить!.. Значит, теперь ты настоящийрыцарь?

Стурм перестал улыбаться и, не отвечая на вопрос, любовно погладилдревнюю рукоять.

- Согласно легенде, этот меч сломается только в том случае, еслисломаюсь я сам, - сказал он. - Это все, что осталось от моегоотеческого...

И тут встрял Тас, который и не думал слушать его.

- Кто они такие? - громким шепотом спросил кендер.

Танис вскинул глаза. Двое варваров как раз проходили мимо их столика,пробираясь в укромный уголок у огня, где были свободные стулья. Мужчинабыл, пожалуй, самым высоким из всех, кого Танис когда-либо видел. Карамон,в котором было шесть футов, пришелся бы ему по плечо. Вот только Карамонпревосходил его в обхвате груди самое меньшее вдвое, а руки у богатырябыли толще и вовсе в три раза. При всем своем росте незнакомец былужасающе худ, и это бросалось в глаза даже несмотря на меховую одежду. Онбыл темнокож, но казался бледным. Ни дать ни взять болел... или перенеснемыслимые мучения...

Его спутница - та, которой кланялся Стурм, - была до того плотнозакутана в меховой плащ с капюшоном, что о ней трудно было сказатьчто-либо определенное. Ни она, ни мужчина даже не посмотрели на Стурма,проходя мимо него. У женщины был в руках посох, украшенный на варварскийлад перьями. Ее спутник нес изрядно потертый заплечный мешок. Они уселисьи, не снимая теплых плащей, завели негромкий разговор.

- Я встретил их на дороге за городом, - сказал Стурм. - Они еле шли,женщина совсем выбилась из сил, да и мужчина выглядел не намного лучше.Вот я и привел их сюда, пообещав, что здесь они найдут пищу и кров наночь. Это очень гордые люди: они, я думаю, не приняли бы моей помощи, небудь они оба измучены до предела. К тому же они заблудились и... - Стурмпонизил голос, - ...по дорогам нынче бродит такое, с чем лучше невстречаться во тьме.

- Кажется, мы уже видели тех, о ком ты говоришь, - мрачно заметилТанис. - Они требовали с нас какой-то жезл...

И он рассказал друзьям о встрече с Младшим Командиром Тоэдом.

Стурм с улыбкой выслушал описание битвы, но затем покачал головой.

- Стражник Искателей тоже спрашивал меня насчет жезла, - сказал он. -Там, снаружи. Голубой хрустальный, верно?

Карамон кивнул и накрыл ладонью тонкую руку брата.

- Один из этих паршивых стражников остановил и нас, - сказал воин. -Можете вообразить, они намылились конфисковать Рейстов посох... как онитам выразились, "для дальнейшего изучения". Я показал им свой меч, и онитут же передумали...

Рейстлин высвободил руку и презрительно скривил губы. Танис спросилего:

- Что было бы, если бы они все-таки отняли посох?

Золотые глаза мага блеснули из-под капюшона.

- Они умерли бы жуткой смертью, - прошелестел его голос. - И отнюдьне от меча моего брата!

Полуэльфу сделалось зябко... Тихие слова мага содержали куда большеугрозы, чем шумная похвальба Карамона.

"Что же это за жезл, если гоблины готовы из-за него на убийство?" -задумался Танис.

- По слухам, худшее еще впереди, - негромко заметил Стурм. Друзьяпододвинулись ближе. - На севере собираются армии, - продолжал рыцарь. -Армии каких-то страшных существ... нелюдей. И все говорят о войне.

- Я слышал то же самое, - сказал Танис.

- И я, - кивнул Карамон. - А еще...

Чувствуя, что это надолго, Тассельхоф отвернулся и зевнул. Кендерубыло скучно; он принялся оглядывать гостиницу в поисках новой забавы.Глаза его обратились на старца, который все так же сидел у огня,рассказывая сказку мальчишке. Но не только ему: Тас заметил, что и варварывнимательно вслушивались. А потом... потом у него попросту отвислачелюсть. Ибо женщина откинула капюшон и блики огня легли на ее волосы илицо. Восхищенный кендер так и застыл. У нее было лицо мраморной статуи:правильное, безупречное и бесстрастное. Однако восхищение кендераотносилось в первую очередь к ее волосам. Подобных волос он никогда еще невидал, и в особенности - у жителей Равнин, которые, как правило, былитемнокожи и темноволосы... нет, ни один ювелир, запасшийся золотыми исеребряными нитями, не смог бы выпрясть ничего подобного ее бледно-золотымволосам, мерцавшим в свете огня...

И еще один человек внимательно прислушивался к речам старика. Он былодет в темно-коричневые с золотом одежды Искателя. Он сидел за круглымстоликом и потягивал вино, подогретое с пряностями. Уже несколькоопустевших кружек стояло перед ним на столе; пока Тас смотрел на него, онмрачно потребовал еще.

- Это Хедерик, - шепнула Тика, пробегая мимо стола, за которымрасположились друзья. - Высокий Теократ...

- Вина!.. - вновь потребовал тот, и Тика помчалась на зов. Хедерикзарычал на нее, ввернув что-то насчет из рук вон плохого обслуживания.Было видно, что Тика уже собиралась резко ответить ему... но толькоприкусила губы - и промолчала.

Старец между тем кончил сказку, и мальчик вздохнул, а затем любопытноспросил:

- Ты, дедушка, все по правде рассказываешь про древних Богов?

Тассельхоф видел, как нахмурился Хедерик. Кендеру оставалось тольконадеяться, что он не будет приставать к старику. Тас тронул за руку Танисаи кивнул головой в сторону Искателя, сопроводив свой жест взглядом,говорившим о возможной опасности.

Друзья обернулись... и красота женщины с Равнин тотчас сразила их всамое сердце. Они смотрели на нее, не в силах выговорить ни слова.

Голос старика неожиданно отчетливо прорезал нестройный людской гомон:

- Мои рассказы воистину правдивы, малыш. А впрочем, - старец смотрелпрямо на женщину и ее рослого спутника, - спроси вот этих двоих. Онихранят древние легенды у себя в сердце...

- В самом деле? - Мальчик обрадованно повернулся к женщине. -Расскажи хоть одну!

Она отшатнулась в тень, на лице ее отразилась тревога: она тотчасзаметила взгляды Таниса и его друзей. Мужчина придвинулся к ней, явнособираясь защитить ее в случае чего, рука его потянулась к оружию. Онсмотрел сурово и мрачно, в особенности на увешанного оружием богатыряКарамона.

- Ишь дерганый, - проворчал Карамон. Но и его рука поползла к рукоятимеча.

- Ничего удивительного, - сказал Стурм. - Стеречь такое сокровище!..Он, между прочим, в самом деле ее телохранитель. Насколько я понял из ихразговора, она в своем племени - царственная особа или что-то вроде того.Хотя, если судить по некоторым взглядам, их взаимоотношения этим неисчерпываются...

Тут женщина протестующе подняла руку:

- Прости, старец, но я плохая рассказчица... - Друзья с трудомрасслышали ее голос. - Я не умею...

Она говорила на Общем языке медленно, с ужасным акцентом.

Радостное ожидание на лице мальчика сменилось горьким разочарованием.Старик ласково потрепал его по спине, потом посмотрел женщине прямо вглаза.

- Может, ты и вправду не мастерица рассказывать, - проговорил онласково. - Но вот песни петь ты умеешь, не так ли, Дочь Вождя? Споймальчику свою песню, Золотая Луна. Ты знаешь, о какой я говорю.

В руках у него появилась лютня; никто так и не понял, откуда он еевытащил. Он протянул ее женщине, смотревшей на него с изумлением ииспугом.

- Откуда ты... знаешь меня, господин мой? - спросила она.

- Это не важно, - старик улыбнулся. - Спой нам, Дочь Вождя.

Она взяла лютню, и было заметно, как дрожали ее руки. Ее спутникшепотом принялся возражать, но она как будто не слышала. Она не моглаотвести взгляда от черных мерцающих глаз старика. Медленно, точно втрансе, начала она перебирать струны. Грустные аккорды поплыли сквозьнестройный гул голосов, и всякий шум немедленно прекратился. Все взглядыобратились на Золотую Луну, но она едва ли замечала. Ее песняпредназначалась лишь старику.

Отзвучал последний аккорд, и в комнате воцарилась тишина. Глубоковздохнув, женщина отдала лютню старику и снова отодвинулась в тень.

- Спасибо, милая, - улыбнулся старик.

- А сказка будет? - спросил малыш с надеждой.

- Непременно, - ответил старик и поудобнее устроился в кресле. -Однажды великий Бог по имени Паладайн...

- Паладайн? - переспросил малыш. - Я никогда не слышал о таком Боге.

Из-за столика, где сидел Великий Теократ, послышалось раздраженноефырканье. Тассельхоф бросил взгляд на Хедерика: тот хмурился, лицо егобыло багрово. Старец, казалось, не замечал этого.

- Паладайн, деточка, это один из древних Богов. Ему давно уже никтоне поклоняется.

- А почему он ушел? - спросил мальчик с любопытством.

- Он никуда не уходил. - Улыбка старца стала печаль ной. - Наоборот,это люди отвернулись от него в черные дни Катаклизма. Они винили вразрушении мира Богов, а не себя, как то следовало бы по всейсправедливости. Слышал ли ты когда-нибудь "Песнь о Драконе"?

- Конечно, слышал! Я так люблю сказки о драконах! Вот только папаговорит, что это все выдумки. А я верю в драконов. Я так хочу увидеть хотьодного!

Тень печали легла на лицо старика, сделав его поистине древним. Онпогладил мальчика по голове.

- Думай хорошенько, прежде чем чего-то желать, - сказал он тихо. Изамолчал.

- Ты обещал сказку, - напомнил малыш.

- Да, да. Так вот, однажды Паладайн услышал молитву великого рыцаряХумы...

- Того самого Хумы из "Песни"?

- Того самого. Дело в том, что Хума заблудился в бескрайнем лесу. Онбрел и брел без конца и уже отчаялся когда-нибудь выйти на родину. Тогдаон попросил Паладайна о помощи, и неожиданно перед ним появился белыйолень.

- И Хума застрелил его?

- Он хотел было, но рука не поднялась. Больно уж красивым и величавымбыл тот олень. И вот олень прыгнул прочь, а потом оглянулся на Хуму, какбы приглашая его за собой. И рыцарь последовал за ним. День и ночь шел онза оленем, и тот вывел-таки его из чащи. Тогда Хума возблагодарилПаладайна...

- Святотатство! - зарычал хриплый голос. Грохнул опрокинутый стул.

Танис поставил кружку и вскинул глаза. Все кругом оставили пиво,глядя на пьяного Теократа.

- Святотатство!.. - Покачиваясь на нетвердых ногах, Хедерик указывална старика. - Ер-ретик! Р-разлагать юношество!.. Тебя н-надо судить!.. -Искатель качнулся назад, потом шагнул вперед. Величественно огляделкомнату и театрально взмахнул рукой: - Зовите стр-ражу!.. Ар-рестуйтеэтого м... м... мужчину и эту женщину. Они п-поют непристойные п-п-песни.Она в-ведьма. И я конфискую этот п-посох...

Заплетающейся походкой приблизился он к женщине, смотревшей на него сотвращением, и неуклюже попытался забрать ее посох.

- Нет, - сказала Золотая Луна. - Он мой. Ты не имеешь права егозабирать.

- Молчать, ведьма! - глумливо хмыкнул Искатель. - Я - В-высокийТ-теократ! Я беру, что пожелаю!

И вновь потянулся к посоху, но тут рослый варвар поднялся на ноги.

- Дочь Вождя ясно сказала, что ты его не возьмешь, - ответил онрезко. И оттолкнул Искателя прочь.

Толчок был не слишком силен, но вдребезги пьяному Теократу хватиловполне. Он отчаянно замахал руками, пытаясь удержать равновесие, и несумел. Запутался в длинном одеянии - и рухнул прямо в огонь!

Пламя с ревом взвилось... в ноздри ударил тошнотворный запах паленойчеловеческой плоти. Теократ с воплем вскочил и заметался по комнате,превращаясь в живой факел.

Неожиданное несчастье как громом поразило Таниса и остальных; одинТассельхоф мгновенно кинулся вперед, пытаясь помочь. Но Теократ, непереставая кричать, бестолково размахивал руками, еще больше раздуваяогонь, пожиравший его одежду и само тело. Маленький кендер ничего не могсделать.

- Держи!.. - Старик подхватил украшенный перьями посох варваров иперебросил Тассельхофу. - Сбей его с ног, и мы потушим огонь!

Поймав посох, кендер размахнулся и что было силы ударил Теократа вгрудь. Тот свалился... и тут-то все ахнули, и даже Тассельхоф так и застылс разинутым ртом, крепко стиснув посох.

Огонь погас в мгновение ока. Одежды Теократа вновь были целехоньки, акожа - розовая и совершенно здоровая. Он пошевелился, привстал... испуг иизумление были у него на лице. Он поднес к глазам руки, осмотрел одежду...На коже не было ни пятнышка. А на платье - ни малейшего следа копоти.

- Он исцелился! - громко провозгласил старик. - Посох! Посмотрите напосох!

Тассельхоф уставился на посох, который все еще сжимали его руки. Онбыл из голубого хрусталя, от него шел яркий свет...

- Стража! Стража! - кричал старик. - Держите кендера! Арестуйтеварваров! И всех этих - они их друзья! Я видел, их привел сюда вон тотрыцарь! - Он указал на Стурма.

- Что? - Танис вскочил на ноги. - Ты что, свихнулся, дед?

- Стража!.. - раздались новые голоса. - Вы видели?.. Голубойхрустальный жезл! Мы обнаружили его, и теперь нас оставят в покое.Стража!..

Теократ кое-как поднялся, лицо его было покрыто красными пятнами.Варвары смотрели на него с тревогой и страхом.

- Гнусная ведьма! - Голос Хедерика срывался от ярости. - Ты исцелиламеня с помощью сил зла! И я обгорю, дабы очистилось мое тело, а тебясожгут, чтобы очистить твою душу!

И прежде, чем кто-либо успел ему помешать, он снова сунул руку вогонь. Он задохнулся от боли, но не закричал. Потом стиснул обожженнуюруку здоровой и, пошатываясь, удалился с чувством исполненного долга иперекошенным от боли лицом. Люди перед ним расступались.

- Вот что, уносите-ка ноги, - подбежала к Танису Тика. - Весь городуже сколько времени только и говорит о том, как бы отыскать голубой жезлЛюди в капюшонах посулили Теократу уничтожить Утеху, если обнаружится, чтокто-нибудь его укрывал. Горожане выдадут вас стражникам!

- Но это же не наш жезл!.. - попробовал возразить Танис. Он злопосмотрел на старика и увидел, что тот с самым довольным видом устроился вкресле. Поймав взгляд Таниса, старик улыбнулся ему и подмигнул.

Тика заломила руки:

- Пожалуй, кто-нибудь поверит тебе. Да посмотри же вокруг!

Танис посмотрел. Он увидел множество недобрых взглядов и руки, крепкостиснувшие кружки. Кое-кто, наоборот, тянулся к рукоятям мечей. Снизу,снаружи, послышались новые вопли, и Танис повернулся к друзьям.

- Это стража! - вскрикнула Тика.

Танис поднялся.

- Придется через кухню...

- Да! - кивнула она. - Там вас не будут искать. Только живей, покаони не окружили дом...

Годы, проведенные врозь, ничуть не сказались на способности друзей кслаженным действиям, особенно перед лицом близкой опасности. Карамон мигомнадел шлем, обнажил меч, вскинул на плечо свой мешок и помог братуподняться. Рейстлин вылезал из-за стола, опираясь на свой магическийпосох. Флинт, вытащив секиру, мрачно поглядывал на окружающих, и те, надосказать, отнюдь не спешили кидаться на столь хорошо вооруженных людей.Лишь Стурм сидел как ни в чем не бывало и преспокойно допивал эль.

- Стурм, шевелись! - окликнул его Танис. - Надо убираться отсюда!

- Бежать? - изумился рыцарь. - От этого сброда?..

- Да, - Танис призадумался: рыцарский кодекс запрещал Стурму бежатьот опасности; его следовало убедить. - Этот человек - религиозный фанатики способен отправить всех нас на костер... - И неожиданная мысль выручилаего: - А кроме того, надо защитить даму!

- О да. - Стурм тотчас поднялся и подошел к женщине. - Располагаймною, госпожа, - поклонился он. Рыцарская учтивость не допускала никакойспешки. - Похоже, происходящее в одинаковой степени касается всех нас, -продолжал Стурм. - Твой посох навлек на нас нешуточную опасность, а пачевсего на тебя, госпожа. Мы хорошо знаем эти места: мы здесь выросли. А выдвое, насколько мне известно, пришли издалека. Мы почтем за честьсопровождать тебя и твоего отважного друга и оберегать ваши жизни...

- Скорее! - взмолилась Тика, дергая Таниса за руку. Карамон иРейстлин были уже на пороге кухни.

- Тащи кендера, - велел девушке Танис. Ибо Тассельхоф стоял какприросший к полу, во все глаза глядя на посох. Волшебный жезл быстровозвращался в свое первоначальное состояние, становясь бурым инеприметным. Тика без разговоров сцапала Таса за хохолок на макушке ипотащила в кухню. Кендер заверещал и выронил посох. Золотая Луна тотчасподхватила его и прижала к груди Несмотря на испуг, ее взгляд,устремленный на Стурма и Таниса, был спокоен и прям. Было похоже, как еслибы она что-то быстро взвешивала в уме. Ее спутник резко проговорил что-тона их языке, но она только покачала головой. Нахмурившись, он рубанулрукой воздух. Она быстро, повелительно ответила - и он смолк, помрачневеще больше.

- Мы пойдем с вами, - сказала она Стурму на Общем языке. - Спасибовам за помощь.

- Сюда! - Танис провел их сквозь вращающиеся кухонные двери следом заТикой и Тасом. Обернувшись, он увидел, что толпа придвинулась ближе -впрочем, без особенной спешки.

Повар вытаращил глаза на вооруженных воинов, ни с того ни с сеговорвавшихся в кухню. Карамон и Рейстлин были уже у черного хода - дыры,вырезанной в полу. С прочной ветви, поддерживавшей потолок, свисалаверевка; ее нижний конец скрывался в сорокафутовом провале.

- Ага! - рассмеялся Тас. - Здесь эль путешествует вверх, а мусор -вниз!

Ухватившись за веревку, он легко и ловко заскользил вниз.

Тика принялась извиняться перед Золотой Луной:

- Не судите строго, госпожа, другого выхода попросту нет.

- Я умею лазить по веревке, - улыбнулась та и добавила: - Правда, мнедавно уже не приходилось...

Вручив посох спутнику, она повисла на канате и стала спускаться,сноровисто перебирая руками. Когда она достигла земли, ее товарищперебросил ей посох и сам живо оказался подле нее.

- Как ты спустишься, Рейст? - озабоченно морща лоб, спросил Карамон.- Я бы мог тебя на спине...

Глаза Рейстлина сверкнули гневом, немало озадачившим Таниса.

- Я сам спущусь! - прошипел маг. Шагнул на край - и прыжком бросилсяв пустоту. Ахнув, друзья склонились над люком, предполагая увидетьРейстлина расшибшимся в лепешку... Ничуть не бывало. Молодой маг плавноснижался, алые одежды развевались, хрустальный шарик на посохе ярко горел.

- У меня от него мурашки по коже, - обращаясь к Танису, проговорилФлинт.

- Давай, давай! - Танис подтолкнул гнома вперед. За Флинтомпоследовал Карамон; крепкий сук жалобно заскрипел под тяжестью великана.

- Я пойду последним, - держа в руке обнаженный меч, сказал Стурм.

- Как хочешь. - Танис знал, что спорить бессмысленно: Перекинув черезплечо лук и колчан, он повис на веревке. Неожиданно сто руки скользнули, ион поехал вниз, не в силах остановиться и чувствуя, что канат обдираеткожу с ладоней. Встав наконец наземь и вздрагивая от боли, он осмотрелсвои руки. Израненные ладони кровоточили. Впрочем, думать о них былоособенно некогда: сверху уже спускался Стурм.

В освещенном люке появилось лицо Тики.

- Спрячьтесь у меня! - шепнула она, указывая рукой. И исчезла.

- Я знаю, куда идти! - возбужденно блестя глазами, объявилТассельхоф. - Идите за мной.

Друзья поспешили за кендером, прислушиваясь к топоту стражников,взбиравшихся в гостиницу по лестнице.

Живя в Утехе, Танис привык пользоваться исключительно надземнымипереходами и скоро потерял всякое представление о том, куда они идут.Высоко среди ветвей и листьев виднелись подвесные мостки; вдоль улицгорели светильники. Танис пытался присматриваться, но не получалось. Тасже уверенно шагал вперед, петляя между могучими стволами валлинов. Шумпереполоха в гостинице скоро растаял позади.

- Пересидим ночь у Тики, - продираясь сквозь подлесок, шепнул рыцарюТанис. - Мало ли, вдруг нас узнали и явятся обыскивать наши дома. К утру,я думаю, об этом случае все позабудут. Тогда можно будет отвести жителейРавнин ко мне, пусть отдохнут несколько дней, а потом пускай идут в Гаваньи разбираются с Советом Высоких Искателей. Может, я и сам с ними схожу.Любопытно все-таки, что это у них за посох?

Стурм кивнул, потом повернулся к Танису и улыбнулся своей нечастой,грустной улыбкой.

- Добро пожаловать домой, - сказал рыцарь.

- Взаимно, - полуэльф усмехнулся.

И оба остановились, налетев в потемках на Карамона.

- Пришли, кажется, - сказал Карамон.

Уличные фонари, развешанные на ветвях, освещали Тассельхофа,карабкавшегося вверх с ловкостью овражного гнома. Остальные, хотя и сменьшей легкостью, последовали за ним. Карамон поддерживал брата. Танис,скрипя зубами от боли в руках, молча лез вверх сквозь редеющую осеннююлиству. Наконец Тас, точно заправский взломщик, преодолел перила крыльца.Скользнул к двери и оглядел подвесной переход - нет ли кого. Ни души небыло видно, и кендер махнул рукой спутникам - дескать, все в порядке, - асам обследовал замок, с удовлетворенной улыбкой извлек нечто из пояснойсумки, и через несколько секунд дверь Тикиного дома распахнулась.

- Прошу! - по-хозяйски раскланялся Тассельхоф.

Беглецы забились в маленький домик; рослому варвару пришлосьнагнуться, чтобы не стукнуться головой в потолок. Тас поплотнее задернулзанавески, Стурм притащил кресло для дамы, и варвар тотчас устроился у нееза спиной. Рейстлин разжег огонь.

- Придется караулить, - сказал Танис. Карамон кивнул: он уже стоял уокошка, глядя в ночную тьму Сквозь щель между занавесками в комнатупроникал свет уличного фонаря; на стенах шевелились темные тени. Долгоевремя все молчали, приглядываясь друг к другу.

Усевшись, Танис повернулся к женщине.

- Голубой хрустальный жезл исцелил того человека, - сказал оннегромко. - Каким образом?

- Н-не знаю, - смешалась она. - Он у меня недавно.

Танис посмотрел на свои несчастные изодранные ладони - и протянул ихженщине. Побледнев, она медленно приблизила к ним жезл, тотчас жезамерцавший голубым светом. От прикосновения к нему у Таниса на какой-томиг слегка закололо во всем теле, а руки прямо на глазах пересталикровоточить, кожа сделалась гладкой, без единого шрама, а боль сталауменьшаться и скоро пропала совсем.

- Истинное исцеление! - выговорил он потрясенно.

4. РАСПАХНУТАЯ ДВЕРЬ. БЕГСТВО В ТЕМНОТУ

Рейстлин присел у очага, потирая худые руки и протягивая их ккрохотному огоньку. Золотые глаза его не покидали хрустального жезла,лежавшего на коленях у женщины, - и светились, как показалось Танису, ярчепламени.

- А ты что думаешь? - спросил его Танис.

- Если она шарлатанка, то из хороших, - задумчиво отозвался маг.

- Как смеешь ты, червь, называть Дочь Вождя шарлатанкой!.. - Рослыйварвар шагнул к Рейстлину, угрожающе сдвинув темные брови. Карамон тут жеиздал что-то вроде низкого горлового рычания и, покинув окно, встал позадибрата.

- Речной Ветер... - Женщина взяла спутника за руку. - Пожалуйста, ненадо. Он вовсе не хотел обидеть меня. Они не доверяют нам и правильноделают. Они же нас совершенно не знают.

- А мы - их, - проворчал мужчина.

- Нельзя ли осмотреть жезл? - спросил Рейстлин.

Золотая Луна кивнула и подала ему посох. Маг протянул к нему длиннуюкостлявую руку... но едва коснулся его - и полыхнула яркая голубаявспышка, сопровождаемая резким щелчком. Маг отдернул руку, вскрикнув отболи и неожиданности. Карамон ринулся вперед, но Рейстлин остановил его.

- Нет, Карамон, - хрипло прошелестел он, растирая пострадавшую руку.- Госпожа здесь ни при чем.

И правда, женщина недоуменно разглядывала жезл.

- В чем же дело? - ничего не понимая, спросил Танис. - Он же лечит,он же и ранит?

- Просто он знает, что делает. - Рейстлин облизнул губы, его глазаярко светились. - Вот смотрите. Карамон, возьми жезл!

- Я? Ну уж нет! - И воин шарахнулся прочь, как от змеи.

- Возьми! - приказал Рейстлин.

Карамон нехотя протянул дрожащую руку... Его мускулы подергивались отнапряжения, пальцы никак не решались сомкнуться. Наконец, плотнозажмурившись и стиснув зубы в предчувствии боли, Карамон взялся запосох... и ничего не произошло.

Изумленный Карамон широко раскрыл глаза. Заулыбался и помахал жезлом.

- Видели? - Рейстлин походил на фокусника, удивившего публику хорошимтрюком. - Лишь те, чья душа добродетельна и проста, лишь чистые сердцем...- его сарказм был очевиден, - ...лишь чистые сердцем могут прикасаться кжезлу. Ибо это в самом деле священный жезл исцеления. На нем благословениекакого-то Бога. Нет, это не магия: ни один известный мне волшебный предметтакими свойствами не обладает.

- Тихо! - раздался голос Тассельхофа, сменившего Карамона возле окна.- Стражники Теократа! - предупредил он тихо.

Все замерли. Сделалось слышно, как шлепали по подвесным мосткам,укрепленным на упругих сучьях валлинов, гоблинские широкие лапы.

- Никак обыскивают один дом за другим! - не веря собственным ушам,прошептал Танис. Было отчетливо слышно, как тяжелые кулаки молотили всоседние двери.

- Именем Искателей, откройте! - проквакал чей-то голос. И посленекоторой паузы продолжал: - Похоже, никого нет дома! Высадим дверь?

- Нет, - сказал другой голос. - Доложим Теократу, пускай сам еевыламывает, если больно охота. Бот если бы она была не заперта, тогдадругое дело, тогда бы мы имели право войти.

Танис быстро поглядел на дверь, благо он сидел как раз напротив нее.И волосы шевельнулись на голове: он мог бы поклясться, что они заперлидверь и заложили засов... Но что за напасть? Она была чуть-чутьприоткрыта!

- Дверь! - шепнул он. - Карамон...

Воитель уже стоял у входа, прижавшись спиной к стене, готовыйсражаться.

Снаружи прошлепали шаги и остановились у порога.

- Именем Искателей, откройте!

Гоблины начали лупить в дверь и удивленно остановились, когда онаотошла внутрь.

- Никого, - проговорил один. - Пошли дальше.

- Никакого воображения у тебя. Грум, - сказал другой. - Неужели неясно, что здесь можно разжиться парой монет?

В дверь просунулась гоблинская голова. Взгляд ее остановился наРейстлине, который спокойно сидел, прислонив свой посох к плечу.

- Ого! Смотри-ка, что я нашел! Посох! - Глаза гоблина разгорелись. Оншагнул к Рейстлину, его напарникдвигался следом. - А ну, дай сюда посох!

- Держи, - прошипел маг, протягивая стражнику посох. - Ширак!

Хрустальный шарик ярко вспыхнул. Гоблины хором взвизгнули изажмурились, нашаривая мечи. Тут из-за двери выскочил Карамон, сгреб обоихза шеи и стукнул головами. Два вонючих тела осели на пол и осталисьлежать.

- Убил? - спросил Танис. Карамон нагнулся, осматривая стражников присвете посоха Рейстлина.

- Боюсь, что так, - вздохнул богатырь. - Слишком крепко я ихприложил.

- Все один к одному, - сказал Танис угрюмо. - Укокошили еще двух слугТеократа, и теперь он уж точно натравит на нас весь город. Так что тихопересидеть несколько дней не получится. Надо убираться отсюда! И лучшебудет, если вы двое отправитесь с нами, - повернулся он к варварам.

- Хотя не вполне ясно, куда мы идем, - проворчал Флинт раздраженно.

- Куда, кстати, вы направлялись? - спросил Танис Речного Ветра.

- В Гавань, - ответил тот нехотя.

- Мы слышали о тамошних мудрецах, - сказала Золотая Луна. - Мынадеялись, они разберутся с этим посохом. Видите ли... песня, которую япела... все так и было на самом деле: голубой жезл спас нас обоих и...

- Ты расскажешь об этом немножко попозже, - прервал ее Танис. - Когдавыяснится, что стражники пропали, все гоблины, сколько ни есть их в Утехе,полезут на деревья... Рейстлин, погаси свет.

- Думак, - произнес тот. Хрустальный шарик моргнул и стал темен.

- Что делать с этими? - спросил Карамон, толкая носком сапогамертвого гоблина. - И как быть с Тикой? Не попала бы она в беду из-за нас!

- Оставим их здесь. - Танис соображал напряженно и быстро. - Изрубимдверь. Ты, Стурм, переверни стол, пусть все выглядит так, как будто сюдасначала вломились, а потом еще и дрались. Тогда на Тику не падет особогоподозрения... Она девушка умная, выкрутится как-нибудь.

- Надо запастись едой, - заметил Тассельхоф. Побежал на кухню ипринялся шарить по полкам, запихивая в свои сумки и сумочки все, чтовыглядело съестным. Обнаружив бурдючок вина, он вручил его Флинту. Стурмопрокинул стол и несколько стульев. Карамон уложил мертвых гоблинов такимобразом, чтобы ни у кого не осталось сомнений - они умерли в жестоком бою.Двое варваров стояли у гаснущего очага, нерешительно поглядывая на Таниса.

- Ну так что? - спросил Стурм. - Идем? И если идем, то куда?

Танис призадумался, взвешивая разные возможности. Жители Равнинявились с востока; если они говорили правду и их племя действительнопыталось с ними разделаться, их в ту сторону и калачом не заманишь. Можнобыло отправиться на юг, в эльфийское королевство... но туда почему-то нехотелось самому Танису, хотя это была его родина. К тому же он знал, что иэльфы не слишком обрадуются, увидав в своем потаенном городе незваныхгостей.

- Пойдем на север, - сказал он наконец. - Проводим этих двоих доближайшего перепутья, там и решим, как быть дальше. Если захотят, пускайотправляются на юго-восток, в Гавань. Что до меня, я хотел бы побывать насевере и самолично проверить все эти слухи об армиях, которые тамсобираются.

- И, быть может, нечаянным образом встретиться с Китиарой... -шепотом поддразнил его Рейстлин.

Танис почувствовал, что краснеет.

- Нет ли у кого возражений? - спросил он, обводя взглядом лицадрузей.

- Ты среди нас не самый старший, но в мудрости тебе не откажешь, -проговорил Стурм. - Мы пойдем за тобой - как всегда!

Карамон кивнул. Рейстлин уже двигался к двери. Флинт, бурча себе поднос, взвалил винный мех на плечо.

- Спасибо вам, - медленно произнесла Золотая Луна. Казалось, она непривыкла благодарить. - Вы рискуете жизнью ради нас, чужаков.

Танис улыбнулся и сжал ее руку.

- Я - Танис, - сказал он. - Близнецов зовут Карамон и Рейстлин.Рыцарь - Стурм Светлый Меч. Флинт Огненный Горн несет бурдюк, а ТассельхофНепоседа - наш специалист по замкам. Ты, как я понял, - Золотая Луна, а он- Речной Ветер... Вот мы больше друг другу и не чужаки.

Устало улыбнувшись. Золотая Луна ласково погладила его по плечу ипошла к двери, опираясь на посох. Священный жезл вновь казался совершеннообычным и притом деревянным. Танис проводил ее глазами, потом встретилсявзглядом с Речным Ветром. Темное лицо варвара было замкнутой непроницаемо,как маска. "Что ж, - мысленно поправился Танис, - некоторые из нас большене чужаки".

Вскоре комната опустела, лишь Танис чуть-чуть задержался, оглядываяразгромленную гостиную и трупы гоблинов. Вот вам и возвращение к мирномуочагу после нескольких лет нелегких и одиноких дорог. Танис вспомнил свойсобственный уютный маленький домик и подумал о том, сколько всего онсобирался предпринять... предпринять вдвоем с Китиарой. Долгие зимниевечера, рассказы и разговоры у огня в "Последнем Приюте"... а потом онишли бы домой, забирались под меховое одеяло и, беспечно смеясь, любилидруг друга, а наутро не спешили вставать, только смотрели, как за окномпадает снег...

Танис наподдал ногой еще тлевшие головешки. Китиара не явилась навстречу. Его тихий маленький город заполонили гоблины. А сам он удирал вночную тьму, спасаясь от оравы религиозных фанатиков... и было куда какпохоже, что возвращаться ему навряд ли придется.

Эльфы не замечают, как течет время. Их жизнь измеряется сотнями лет.Смена времен года для них - что ведро или дождь. Но Танис был наполовинучеловеком. И он чувствовал: грядет какая-то перемена. Им владело неясноебеспокойство, словно перед грозой.

Глубоко вздохнув, он встряхнулся и вышел за порог, оставив разбитуюдверь болтаться на уцелевшей петле.

5. ПРОЩАЙ, УТЕХА! ЛЕТЯТ СТРЕЛЫ. ЗВЕЗДЫ ПОДАЮТ ЗНАК

Перемахнув через перила, Танис быстро спустился наземь по древеснымветвям Остальные ждали его, прячась в темноте, подальше от света уличныхфонарей, покачивавшихся на валлиновых сучьях высоко над головами.Поднимался ветер - холодный, пронизывающий северный ветер. Оглянувшись,Танис увидел движущиеся огоньки. Он натянул на голову капюшон и поспешнозашагал вперед.

- Ветер переменился, - сказал он. - Как бы дождь к утру не пошел.

Фонари беспорядочно раскачивались и плясали, бросая на маленькийотряд странные и жутковатые отсветы. Усталость наложила печать на лицоЗолотой Луны. Речной Ветер держался стоически, но и его плечи поникли.Рейстлин прижимался к стволу, дрожа всем телом и трудно, хрипло дыша.

Танис нахохлился на холодном ветру.

- Надо найти укрытие, - сказал он. - Надо передохнуть.

- Танис, - Тас потянул его за плащ. - Озеро Кристалмир совсем рядом.Можно отыскать лодку и переправиться. На том берегу есть пещеры, да иназавтра придется меньше идти.

- Отличная мысль, Тас, но где мы раздобудем лодку?

- Не вижу никакой трудности, - ухмыльнулся кендер. Мальчишескаярожица и заостренные ушки придавали ему в мечущемся свете фонарей особеннопроказливый вид, и только тут до Таниса дошло, что Тас безмернонаслаждался всем происходящим. Ему захотелось взять кендера за шиворот,хорошенько встряхнуть его и втолковать, в какое отчаянное положение ониугодили. Но полуэльф знал, что это совершенно бесполезно. Чувство страхакендерам было абсолютно неведомо.

- Отличная мысль, - повторил Танис после некоторого раздумья. - Давайведи. Только не вздумай, - добавил он, - заранее говорить Флинту пролодку. Оставь это мне.

- И верно, - хихикнул Тас и обратился к остальным: - За мной! -позвал он негромко и устремился вперед. Флинт, бурча в бороду, зашагалследом. Золотая Луна пошла за гномом. Речной Ветер обвел всех спутниковбыстрым пронизывающим взглядом и двинулся за ней, держась на шаг позади.

- Не доверяет он нам, - заметил Карамон.

- А ты доверял бы на его месте? - спросил Танис, покосившись набогатыря. Драконий шлем Карамона поблескивал в неверном колеблющемсясвете, ветер раздувал его плащ, открывая кольчугу. О мускулистое бедротерся длинный меч, на плече висел короткий лук и колчан стрел, у поясаторчал кинжал. Щит хранил следы множества битв... Одним словом, великанбыл готов ко всему.

Танис перевел взгляд на Стурма, с гордостью носившего герб рыцарства,впавшего в немилость триста лет назад. Стурм был всего на четыре годастарше Карамона, но суровая и строгая жизнь, усугубленная нищетой, а пачевсего горестные поиски любимого отца преждевременно состарили Стурма. Вдвадцать девять лет он выглядел на все сорок.

"Нет, - подумалось Танису. - И я такой компании не стал бы доверять."

- Каков план действий? - спросил Стурм.

Танис ответил.

- Поедем на лодке.

- Хо-хо! - развеселился Карамон. - Ты уже обрадовал Флинта?

- Нет еще. Не вздумай сказать ему. Я сам.

- Где же мы возьмем лодку? - спросил Стурм подозрительно.

- Не думаю, что тебе обязательно об этом знать, - сказал полуэльф.

Рыцарь нахмурился. Он следил глазами за кендером силуэт которогомелькал довольно далеко впереди, то пропадая в тени, то вновь появляясь.

- Не нравится мне все это, Танис. Сперва мы стали убийцами, а теперь,того и гляди, станем еще и ворами.

- Ну, я себя убийцей не числю, - фыркнул Карамон. - Гоблины несчитаются!

Танис заметил свирепый взгляд, которым рыцарь наградил Карамона.

- Мне это нравится не больше, чем тебе, - сказал он поспешно, надеясьпредотвратить спор. - Боюсь, однако, другого выхода у нас попросту нет.Посмотри на варваров - на одной гордости держатся. А Рейстлин?..

Маг еле тащился, шурша палыми листьями, тяжело опираясь на посох истараясь держаться в тени. Сухой кашель без конца сотрясал его тщедушноетело.

Карамон потемнел лицом.

- Танис прав, - сказал он негромко. - Рейст так долго не выдержит.Пойду-ка я к нему...

Рейстлин покачал укрытой капюшоном головой и отстранил протянутуюруку брата. Карамон вздохнул и опустил руку. Но далеко отходить не стал,готовый подхватить Рейстлина, если вдруг что.

- Почему он это терпит? - спросил Танис вполголоса.

- Семья... кровные узы, - в голосе Стурма прозвучала тоска. Казалось,он хотел сказать что-то еще, но посмотрел в лицо Таниса - лицо эльфа,обросшее человеческой бородой, - и промолчал. Танис заметил его взгляд ипонял, о чем думал рыцарь. Семья, кровные узы - что мог понимать в этомсирота-полуэльф?

- Прибавь шагу, - сказал Танис. - Мы отстаем.

Скоро они вышли из-под сени утехинских валлинов и оказались всосновом лесу, окружавшем озеро Кристалмир. Танис расслышал невнятныекрики, раздававшиеся далеко позади.

- Нашли трупы, - предположил он.

Стурм угрюмо кивнул, и тут прямо под носом у полуэльфа из темнотывозник Тассельхоф.

- Тропа выходит к озеру примерно через милю, - сказал Тас. - Там я свами встречусь. - Он довольно неопределенно указал рукой, где именно, ииспарился прежде, чем Танис успел произнести хоть слово. Полуэльф сновапосмотрел назад, туда, где осталась Утеха, Там вспыхивало все большеогоньков - и огоньки эти двигались следом за ними. И дороги, скорее всего,были уже перекрыты.

- Где кендер? - проворчал Флинт, шагая через лес.

Танис ответил:

- Тас обещал ждать нас у озера.

- У озера? - Глаза Флинта встревоженно округлились. - У какого ещеозера?

- В этих местах озеро только одно. Флинт, - сказал Танис, чувствуя насебе взгляд Стурма и силясь сдержать улыбку. - Давай, давай. Надо идти.

Эльфийским зрением он угадывал крупный красный силуэт Карамона иузкий - его брата, исчезавшие в чаще. Флинт обогнал Стурма и пожаловалсяТанису:

- Я-то думал, мы просто отсидимся в лесу...

- Нам придется переправляться на лодке, - шагая вперед, сказал Танис.

- Еще чего! - зарычал Флинт. - Чтобы я... да ни за какие коврижки!

- Но ведь тот случай был целых десять лет назад! - с отчаяниемпроговорил полуэльф. - Слушай, я обещаю, что наставлю Карамона сидетьсмирно...

- Ни под каким видом, - отрезал гном. - Никаких лодок. Я дал обет.

- Танис! - прошептал сзади Стурм. - Еще огни!

- Проклятье! - Остановившись, полуэльф оглянулся назад и мгновениемпозже действительно разглядел огни, мелькавшие между деревьями. Погонявышла за пределы Утехи. Поспешив вперед, он поравнялся с Карамоном,Рейстлином и жителями Равнин.

- Огни! - сообщил он им громким шепотом. Карамон обернулся ивыругался. Речной Ветер просто поднял руку - дескать, понял. - Карамон -сказал Танис. - Боюсь, нам надо бы побыстрей...

- Успеем, - невозмутимо ответствовал великан. Он почти нес брата,обхватив могучей рукой его хилое тело. Рейстлин кашлял почти беспрерывно,но все-таки шел. Стурм нагнал Таниса. Продираясь через кусты, они слышалипозади рассерженное бормотание Флинта.

- Его не уговоришь, Танис, - сказал Стурм. - Он смертельно боитсяводы и лодок с того самого дня, когда Карамон едва не утопил его понедосмотру. Ты не был там и не видел, каков он был, когда мы еговытащили...

- Никуда он не денется, - отдуваясь, отвечал Танис. - Разве онотпустит нас, юнцов, одних на такое опасное дело?

Стурм покачал головой, не разделяя его уверенности.

Танис вновь оглянулся. Огней не было видно - но это вовсе не значило,что они оторвались от погони, - просто лес был слишком густым. Это верно.Младший Командир Тоэд великим разумом не блистал, но для безошибочнойдогадки о том, что беглецы устремятся к воде, особых извилин и нетребовалось... Танис едва не налетел на чью-то спину и остановился.

- Что там? - спросил он шепотом.

- Пришли, - ответил Карамон, и Танис вздохнул с облегчением,разглядев впереди черную ширь озера Кристалмир. Смутно белели пенныегребешки волн.

- Где Тас? - проговорил он вполголоса.

- Вон он, по-моему, - Карамон вытянул руку, указывая на что-тотемное, двигавшееся вдоль берега. Танис не без труда различил красную аурукендера, сидевшего в большой лодке.

В иссиня-черном небе горели льдистые звезды. Красная луна - Лунитари- вырастала из воды, точно окровавленный ноготь. Ее попутчица в небе,белая луна Солинари, уже поднялась и проливала, на волны озерарасплавленное серебро.

- Отличными мишенями будем, - сказал Стурм раздраженно. - Простовеликолепными.

Танис видел, как Тассельхоф вертелся туда и сюда, выглядывая друзей.Полуэльф нагнулся, ощупью разыскивая камень. Нашел и, размахнувшись,запустил им в озеро. Камень шлепнулся в нескольких ярдах впереди лодки.Тас понял сигнал и погнал лодку к берегу.

- Ты что, хочешь всех в нее запихать? - с ужасом спросил Флинт. - Тыспятил, полуэльф!

- Она большая, - сказал Танис.

- Как хочешь, но я в нее не сяду, - заявил гном. - Нипочем не сяду,пусть бы даже это был легендарный белокрылый корабль прямиком из Тарсиса.По мне, лучше уж встретиться с Теократом.

Танис отвернулся от разъяренного гнома и махнул рукой Стурму:

- Проследи, чтобы все сели... мы сейчас.

- Поторопись, - предостерег Стурм. - Слышишь?

- Я еще не оглох, - мрачно сказал Танис. - Давай.

- Что там за звуки? - спросила подошедшего рыцаря Золотая Луна.

- Это перекликаются сыскные отряды гоблинов, - ответил Стурм. - Ониидут за нами через лес и свистят друг другу, чтобы не потеряться.

Золотая Луна понимающе кивнула. Потом сказала Речному Ветру несколькослов на своем языке, видимо, продолжая разговор, прерванный появлениемСтурма. Высокий варвар нахмурился и жестом указал в сторону леса.

Стурм понял, что он предлагал ей отделиться от них. Быть может, оночень хорошо знал лес и был способен скрыться в нем от гоблинов нанесколько дней? Стурм в этом сомневался.

- Гве-лендо, Речной Ветер! - резко сказала Золотая Луна.

Стурм видел, как помрачнел рассерженный варвар, но тем не менееповернулся и молча пошел к лодке. Золотая Луна вздохнула и проводила егоопечаленным взглядом.

- Могу ли я чем-нибудь помочь, госпожа? - мягко спросил Стурм.

- Нет, - сказала она. И добавила грустно, как бы про себя: - Онвладеет моим сердцем, но сам он - мой подданный. Когда-то, в юности, мынадеялись, что сможем об этом забыть... Увы, меня слишком долго называлиДочерью Вождя...

- Почему он не доверяет нам? - спросил Стурм.

- Ему свойственны все предрассудки нашего племени, - ответила ЗолотаяЛуна. - Жители Равнин не привыкли доверять нелюдям. Между тем Танис -эльф, хотя и бородатый. Да тут еще и гном с кендером...

- А ты, госпожа? - спросил Стурм. - Почему ты сочла возможнымдовериться нам? Разве тебе не чужды те же самые предрассудки?

Золотая Луна повернулась к нему, глаза ее были так же темны иблестящи, как озеро за спиной.

- Наш народ с детства называл меня принцессой, - услышал он еенизкий, звучный голос. - Меня почитали словно Богиню. Я и сама верила...мне это нравилось. По потом... потом случилось так, что...

Она умолкла. Воспоминания затуманили ее взгляд.

- Что же случилось? - тихо спросил Стурм.

- Я полюбила пастуха, - ответила она так же тихо, глядя на РечногоВетра. Вздохнула и направилась к лодке.

Стурм видел, как Речной Ветер вошел в воду, подтягивая суденышко кберегу. У края набегающих волн уже стояли Рейстлин и Карамон. Маг тряссявсем телом, кутаясь в свои одеяния.

- Мне нельзя мочить ноги, - прошептал он хрипло. Карамон не ответил.Его могучие руки подхватили брата, точно дитя, и опустили его в лодку. Магсъежился на корме, не произнеся ни слова благодарности.

- Залезай, - сказал Карамон Речному Ветру. - Я подержу.

Тот помедлил мгновение, потом проворно перелез через борт. Карамонподсадил в лодку Золотую Луну. Лодка слегка качнулась, и Речной Ветертотчас подхватил женщину. Варвары тоже устроились на корме, позадиТассельхофа. Карамон обернулся к подошедшему Стурму:

- Ну что они там?..

- Флинт говорит: мол, чем в лодку, лучше уж сгореть. По крайней меретогда он умрет в тепле, а не в сырости и холоде.

- Пойду, пожалуй, да приволоку его под мышкой, - сказал Карамон.

- Только сделаешь хуже. Ведь это ты его едва не утопил, помнишь? Нетуж, пусть Танис с ним разбирается. Он у нас дипломат.

Карамон кивнул. Двое мужчин молча стояли, ожидая, чем кончится дело.Стурм видел молящий взгляд Золотой Луны, обращенный на спутника, но РечнойВетер словно бы и не замечал. Тассельхоф, ерзая на банке, хотел о чем-тоспросить, но суровый взгляд рыцаря вмиг заставил его умолкнуть. Рейстлинскорчился в три погибели, силясь унять раздирающий кашель.

- Пойду к ним, - сказал наконец Стурм. - Слышишь? Свист все ближе.Нам нельзя больше терять время! - Но тут же увидел, как Танис пожал рукугному и бегом бросился к лодке - один. Флинт остался стоять где стоял, накраю леса, и Стурм покачал головой: - Говорил же я Танису, что гном непойдет...

- Правду говорит пословица: "Упрям, точно гном", - проворчал Карамон.- А этот все свои сто сорок восемь лет только и делал, что становилсяупрямей! - Великан невесело покачал головой. - Мы все будем скучать безнего, это уж точно. Сколько раз он спасал мне жизнь! Может, все-такипритащить его, а? Скажем, стукнуть легонько по челюсти, он и знать небудет, в лодке он или дома в постели...

Танис подбежал к ним, задыхаясь, последние слова Карамона не минулиего ушей.

- Нет, - сказал он. - Флинт никогда бы нам этого не простил. Небеспокойся за него: он уйдет обратно в холмы. Лезь в лодку. Вон сколькоогней, и все спешат сюда! Мы так наследили в лесу, что даже слепойовражный гном...

- Незачем всем мокнуть, - крепко держа борт лодки, сказал Карамон. -Вы со Стурмом полезайте, а я оттолкну.

Стурм забрался в лодку, Танис благодарно хлопнул Карамона по спине ипоследовал за рыцарем. Богатырь столкнул лодку, с прибрежной мели. Он былуже по колено в воде, когда с берега послышался вопль:

- Погодите!.. - Это был Флинт. Он во весь дух бежал к ним со сторонылеса - смутное черное пятно на фоне берега, залитого лунным серебром. -Погодите!.. Я с вами!..

- Карамон! - крикнул Танис. - Надо подождать Флинта!

- Смотрите! - Стурм приподнялся, указывая рукой. Между деревьямизамелькали огни - дымные факелы, и несли их гоблины.

Танис заорал во все горло:

- Гоблины, Флинт!.. Сзади! Беги!..

Гном, не оглядываясь, пригнулся и что было сил припустил к берегу,придерживая одной рукой шлем, чтобы не потерять.

- Я прикрою его, - сказал Танис и снял с плеча лук. Он былединственным, кто обладал эльфийским зрением и мог различить гоблинов втемноте. Карамон надежно удерживал лодку, Танис встал на ноги, натягиваялук, и, различив силуэт вожака гоблинов, спустил тетиву. Стрела попалагоблину в грудь, и тот свалился лицом вниз. Другие преследователи сбавилишаг и тоже потянулись за луками. Танис схватил из колчана вторую стрелу, ив это время Флинт достиг берега.

- Подождите меня, я с вами! - пропыхтел гном и, ринувшись в воду,камнем пошел на дно.

- Лови его! - закричал Стурм. - Греби назад, Тас! Вон он! Вонпузыри!..

Карамон с плеском шарил в воде, разыскивая гнома. Тас попыталсягрести, но маленькому кендеру не под силу было сдвинуть лодку с людьми.Танис выстрелил еще раз, промахнулся и полез в колчан за новой стрелой.Гоблины приближались, спеша вниз по склону холма.

- Нашел! - радостно объявил Карамон, за шиворот извлекая из водынасквозь мокрого брыкающегося гнома. - Да тихо ты! - попытался онурезонить Флинта, неистово размахивавшего руками. Бесполезно: от ужасаФлинт мало что соображал. Гоблинская стрела попала в Карамона, застряла вкольчуге и осталась торчать, похожая на облезлое перо. - Тьфу! - ругнулсявоитель и, взмахнув мускулистой рукой, перебросил гнома в уходящую лодку.Флинт нащупал банку и мертвой хваткой вцепился в нее. Нижняя половина теласвешивалась через борт. Лодка опасно накренилась, но Стурм схватил гномаза поясной ремень и втащил вовнутрь. Танис едва не потерял равновесие и,выронив лук, схватился за борт, чтобы не вывалиться в воду. Гоблинскаястрела тут же ударила в борт, чуть не пригвоздив его руку.

- Тас! - крикнул полуэльф. - Греби назад, надо забрать Карамона!..

- Не могу! - отчаянно сражаясь с веслами, ответил кендер. И тут женеуклюжий гребок едва не отправил Стурма за борт. Не тратя зря времени,рыцарь стащил Таса с его места, перехватил весла и быстро развернул лодку,подгоняя ее к Карамону. Танис помог воину взобраться через борт.

- Вперед!.. - крикнул он Стурму. Рыцарь налег на весла что было мочи,с силой откидываясь на банке. Лодка так и полетела прочь от берега,сопровождаемая завываниями раздосадованных гоблинов. Мокрый Карамонсвалился на дно лодки рядом с Танисом, и тут же над головами свистнулосразу несколько стрел.

- Мы для них - живые мишени, - проворчал Карамон, выпутывая стрелу изкольчуги. - Нас отлично видно на воде.

Танис, разыскивавший оброненный лук, увидел, как приподнялсяРейстлин.

- Нагнись! - посоветовал он магу, а Карамон потянулся к брату рукой.Но Рейстлин только оскалил на них зубы и запустил пальцы в кошель,висевший у пояса. Стрела ударила в банку совсем рядом с ним, но маг дажене вздрогнул. Танис хотел было силой заставить его пригнуться, но вовремясообразил, что Рейстлин погрузился в предельное сосредоточение,необходимое для произнесения заклинания. Потревожить мага в этот моментзначило вызвать непредсказуемые последствия. Рейстлин мог забыть волшебныеслова или, что гораздо страшнее, произнести их неправильно.

Танис стиснул зубы: ему осталось лишь наблюдать. Вот Рейстлин поднялтонкую, костлявую руку, и то, что он вынул из кошеля, медленно посыпалосьмежду пальцами на дно лодки. Танис увидел, что это был песок.

- Аст тасарк синуралан кринави... - пробормотал Рейстлин, а затеммедленно провел рукой, словно отгораживаясь от берега. Танис посмотрел напреследователей. Один за другим гоблины роняли луки и валились наземь, какесли бы Рейстлин касался каждого по очереди. Дождь стрел прекратился.Гоблины, находившиеся дальше от берега, с яростным воем устремилисьвперед. Но к тому времени усилия Стурма далеко отогнали лодку от берега, иих стрелы уже не могли причинить вреда беглецам.

- Отличная работа, братишка! - с чувством проговорил Карамон.Рейстлин заморгал, словно возвращаясь из другого мира, и вдруг бессильнообмяк. Карамон подхватил его и обнял, прижимая к себе. Спустя некотороевремя Рейстлин зашевелился и глубоко вздохнул, но тут же мучительнозакашлялся.

- Все в порядке, - прошептал он, высвобождаясь из рук Карамона.

- Что ты с ними сделал? - спросил Танис, выдергивая вражеские стрелыи выбрасывая их за борт: гоблины нередко пользовались ядом.

- Усыпил, - прошипел Рейстлин, стуча зубами от холода. - Я долженотдохнуть... - Съежился и затих, привалившись к борту.

Танис внимательно посмотрел на мага. Ничего не скажешь, у Рейстлинадействительно прибавилось и умения, и силы. Вот если бы можно было еще иполностью доверять ему...

Лодка шла через озеро, отражавшее свет звезд. Слышен был толькоравномерный плеск весел да сухой, изматывающий кашель Рейстлина.Тассельхоф откупорил бурдючок с вином, который Флинт, несмотря ни на что,все-таки ухитрился не потерять. Теперь Тас пытался заставить озябшего,трясущегося гнома отпить хоть немного. Тщетно: Флинт, скрючившийся на днелодки, неподвижным взором смотрел на волны и содрогался всем телом.

Золотая Луна зябко куталась в меховой плащ. По обычаю своего племени,она была одета в штаны из тонкой оленьей замши, юбочку с бахромой, куртку,подпоясанную ремнем, и мягкие кожаные сапоги. Когда Карамон бросил Флинтав лодку, ее окатило водой: мокрая замша прилипла к телу. Золотая Лунаозябла и стала дрожать.

- Возьми мой плащ, - сказал Речной Ветер и начал стаскивать с плечтяжелую медвежью шкуру.

- Не надо, - Золотая Луна отрицательно мотнула головой. - Ты толькочто перенес жестокую лихорадку, а я... ты же знаешь, что я никогда неболею. Но если ты, воин, обнимешь меня... - тут она подняла глаза иулыбнулась ему, - ...то нам обоим станет теплее.

Речной Ветер притянул ее к себе и шепотом поддразнил:

- Это твой царский приказ, Дочь Вождя?

- Конечно. - Золотая Луна прижалась к его широкой груди и счастливовздохнула. Посмотрела в звездное небо... и застыла, задохнувшись отволнения.

- Что такое? - спросил Речной Ветер и тоже вскинул голову к небу.

Другие беглецы не поняли их разговора. Но все слышали, как ахнулаЗолотая Луна, и видели, как что-то в небе приковало взгляды этих двоих.

Приподнявшийся Рейстлин откинул капюшон, но тут же закашлялся. Когдаприступ миновал, он обшарил небо пристальным взглядом. И тоже замер, аглаза его изумленно округлились. Протянув костлявую руку, он схватилТаниса за плечо и так вцепился в него, что полуэльф едва удержался, чтобыне вырваться.

- Танис... - с трудом дыша, прохрипел Рейстлин. - Созвездия...

- Что - созвездия? - спросил Танис, не на шутку испуганный внезапнойбледностью, покрывшей металлически-желтое лицо мага, и лихорадочнымблеском его глаз. - Что такое?

- Их... нет! - просипел Рейстлин, и новый приступ кашля согнул его вдугу. Карамон обнял его за плечи, ни дать ни взять опасаясь, как бытщедушный брат не рассыпался на кусочки. Отдышавшись, Рейстлин утер губыладонью, и Танис увидел на его пальцах темную кровь.

- Созвездия, - сказал Рейстлин. - Одно, называемое Владычицей Тьмы, ивторое, известное под именем Доблестного Воина... Оба исчезли! Она явиласьна Кринн, Танис, и он сошел биться с нею. Самые скверные слухи, которыедоходили до нас, подтвердились... Война, смерть, разрушения... - Очереднойприступ кашля заставил его умолкнуть.

Карамон снова обнял его.

- Ну, ну, Рейст, - сказал он, пытаясь успокоить брата. - И что ты такрасстраиваешься? Это же только звезды...

- Только звезды, - повторил Танис. Голос его прозвучал безжизненно.

Стурм снова стал грести, сильными взмахами гоня лодку кпротивоположному берегу.

6. НОЧЬ В ПЕЩЕРЕ. ТАНИС ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

Холодный ветер все сильней морщил озерную гладь. С севера надвигалисьтяжелые тучи. Они постепенно закрывали зияющие черные дыры, оставленныеупавшими звездами. Пошел дождь. Беглецы нахохлились, прикрываясь плащами.Карамон присоединился к Стурму на веслах. Богатырь все пытался заговоритьсо Стурмом, но тот не отвечал ему и греб в мрачном молчании, лишь изредкабормоча что-то по-соламнийски себе в усы.

- Стурм! Вон туда, налево, между теми утесами! - окликнул Танис,указывая рукой.

Стурм и Карамон гребли, не жалея сил. Завеса дождя то и дело скрывалаприметные скалы: был миг, когда друзья всерьез решили, что заблудились вночи, но потом скалы вновь проглянули впереди. Стурм с Карамономразвернули суденышко, и Танис, выпрыгнув в воду, подтащил его к берегу.Дождь уже не моросил, а лил как из ведра. Мокрые, продрогшие, беглецывыбрались из лодки, причем гнома пришлось нести - на Флинта напал отстраха столбняк. Речной Ветер и Карамон спрятали лодку в густых прибрежныхкустах, а Танис повел остальных по крутой каменистой тропе к небольшомуотверстию, зиявшему на поверхности утеса.

Золотая Луна с немалым сомнением смотрела на открывшуюся дыру. С видуэто была всего лишь крупная трещина в камне. Однако внутри оказалосьдостаточно места, чтобы все могли улечься и вытянуть ноги.

- Замечательный домик, - оглядевшись кругом, сказал Тассельхоф. - Воттолько мебели маловато!

- Для ночлега сгодится, - ответил Танис и усмехнулся: - Даже нашгном, я думаю, не станет жаловаться на отсутствие мебели. А закапризничает- вынесем его наружу и уложим спать в лодке!

Тас расплылся в ответной улыбке. До чего все же здорово, что Танисстал прежним. Старый друг уже было начал казаться кендеру необычнозадумчивым и вялым; стоило, однако, тронуться в путь, и у полуэльфа,совсем как в былые дни, снова заблестели глаза. Танис вновь был вождем,вновь возлагал на себя привычные обязанности. Приключение оказалось какраз тем, что помогло ему отвлечься от своих проблем... каковы бы они нибыли. Что до самого кендера - он неизменно радовался приключениям, авнутренняя смута, раздиравшая душу Таниса, всегда была превыше егоразумения.

Карамон на руках вынес брата из лодки и с бесконечной заботой устроилего на сухом теплом песке. Речной Ветер тем временем развел огонь: сыроедерево шипело и дымило, но потом все-таки разгорелось. Дым поднимаются кпотолку пещеры, уходя наружу сквозь трещину Варвар загородил входвалежником и ветвями кустов, чтобы внутрь не попадал дождь, а снаружи небыл виден костер.

"Как будто всегда здесь был, - сказал себе Танис, наблюдая за тем,как трудился житель Равнин. - Почти как один из нас..." Вздохнув, полуэльфзанялся Рейстлином. Опустившись подле него на колени, Танис сбеспокойством пригляделся к молодому волшебнику. Бледное лицо Рейстлина вотсветах пламени живо напоминало ему тот день, когда они с Флинтом иКарамоном едва вырвали Рейстлина из рук озлобленной толпы, собравшейсябыло сжечь мага на костре. Рейстлин пытался разоблачить жреца-шарлатана,вымогавшего у крестьян последние медяки: однако ярость деревенского людаобрушилась не на жреца, а на самого разоблачителя. Людям, как объяснилФлинту Танис, хотелось верить хотя бы во что-то...

Обеспокоенный Карамон укрыл брата своим теплым плащом. Тщедушное телоРейстлина без конца сотрясал раздирающий кашель, изо рта текла кровь,глаза горели нездоровым, лихорадочным блеском. Золотая Луна опустиласьподле него на колени, протягивая кружку вина.

- Может быть, выпьешь? - спросила она заботливо.

Рейстлин покачал головой, хотел что-то сказать, но тут же закашлялсяи оттолкнул ее руку. Золотая Луна подняла глаза на Таниса и нерешительноспросила:

- Как ты думаешь, мой посох?..

- Нет! - с трудом выдохнул Рейстлин. Движением руки он поманил к себеТаниса, но, даже сидя с ним рядом, тот едва разбирал его шепот: магзадыхался, хватая ртом воздух, кашель то и дело обрывал его на полуслове.

- Посох не исцелит меня, Танис, - прохрипел Рейстлин. - Не тратьте наменя его силу... На нем... благословение... Но и его возможности небеспредельны. Я принес свое тело... в жертву... получив взамен свою магию.Это - навсегда. Мне уже ничто не поможет...

Он умолк, глаза его закрылись.

Вихрь ворвался в пещеру, раздувая пламя костра. Это Стурм оттащил всторону валежник и то ли ввел, то ли внес внутрь Флинта, едвапереставлявшего нетвердые ноги. Оба были мокры, хоть отжимай. Танис видел,что Стурм рад был избавиться от своего подопечного, рухнувшего возле огня.Похоже, рыцарь был возмущен гномом... да и всеми прочими. Стурм любилпорядок и дисциплину, а здесь их не было и в помине. Не говоря уж озвездах, пропавших с небес, - неслыханное нарушение извечного порядкавещей. Наверняка оно глубоко потрясло рыцаря Танис с тревогой отметил просебя признаки мрачного отчаяния, которые, как он знал, временаминакатывали на Стурма.

Тассельхоф накинул одеяло на плечи гнома: тот сидел, скорчившись, наполу пещеры, зубы Флинта стучали так, что на голове дребезжал шлем.

- Л-л-лод-д-дка... - вот и все, что он мог выговорить. Танис налилему кружку вина, и гном с жадностью ее осушил.

Стурм с величайшим отвращением покосился на Флинта.

- Я буду нести стражу первым, - сказал он и направился к выходу изпещеры, но тут поднялся Речной Ветер.

- Я буду сторожить вместе с тобой, - проговорил он сурово.

Стурм так и застыл. Потом повернулся к рослому варвару Огонь бросална лицо рыцаря резкие тени. Жесткие морщины залегли у рта. Он был нижеростом, чем Речной Ветер, но гордость и воинское благородство, которымдышал весь облик Стурма, почти равняли их между собой.

- Я - Соламнийский Рыцарь, - сказал Стурм. - Мое слово - слово чести,а моя честь - это моя жизнь. Если помнишь, еще в гостинице я дал словозащищать тебя и госпожу Если тебе угодно сомневаться в данном мной слове,значит, ты подвергаешь сомнению мою честь и, таким образом, оскорбляешьменя. Как ты понимаешь, подобное оскорбление...

Танис вскочил.

- Стурм!..

Рыцарь поднял руку, не сводя взгляда с жителя Равнин.

- Не лезь, Танис, - сказал он. - Итак, какое оружие ты предпочитаешь?Меч? Нож? Как принято биться у вас, варваров?

На лице Речного Ветра не дрогнул ни один мускул. Темные глазавнимательно смотрели на рыцаря. Потом он заговорил, тщательно подбираяслова:

- Я совсем не имел в виду усомниться в твоей чести. Я плохо знаюгородских людей и их повадки и скажу тебе без утайки: я боюсь. Это страхвынуждает меня так говорить. Он не оставляет меня с тех самых пор, когдамне был вручен голубой хрустальный жезл. И всего более я боюсь за ЗолотуюЛуну... - Житель Равнин глянул на женщину, и в его глазах отразилось пламякостра. - Я умру без нее. Как я мог доверить...

Его голос сорвался. Усталость и перенесенные страдания все-таки взялисвое: колени варвара подломились, он едва не упал. Стурм подхватил его.

- Верно, не мог, - сказал рыцарь. - Я понимаю. Ты просто вымотался,друг, и к тому же, видно, болел... - Танис помог ему уложить Речного Ветрав глубине пещеры. - Спи спокойно, а я постерегу.

Рыцарь вновь отвалил от входа валежник и, не добавив более ни слова,вышел под дождь.

Золотая Луна молча слушала весь этот разговор. Перетащив своинехитрые пожитки, она опустилась на пол подле Речного Ветра. Он обнял ее иприжался к ней, зарывшись лицом в ее бледно-золотые волосы. Вдвоемзакутались они в медвежий плащ Речного Ветра и скоро уснули; головаЗолотой Луны покоилась у него на груди.

Переведя с большим облегчением дух, Танис вновь обратил взгляд наРейстлина. Тот спал беспокойным, болезненным сном. Время от времени с губего срывались странные слова на магическом языке, рука тянулась к посохуТанис посмотрел, что делали остальные. Тассельхоф, скрестив ноги, сидел уогня и перебирал свои в основном "позаимствованные" сокровища, разложив ихна полу. Танис разглядел несколько блестящих перстней, какие-то чужеземныемонеты, перышко козодоя, куски бечевки, ожерелье из бус, куколку,вырезанную из мыла, и свисток. Одно из колец показалось Танису знакомым.Это был перстенек эльфийской работы, давным-давно подаренный Танисуодной... одной эльфийкой, о которой он старался думать пореже. Крохотныелистья плюща, вырезанные из золота, сплетались, образуя тоненькийободок...

Танис направился к кендеру, ступая бесшумно, чтобы не разбудитьспящих.

- Тас, - он тронул кендера за плечо и указал пальцем. - Это моеколечко.

- В самом деле? - глаза Тассельхофа так и округлились, излучаяполнейшую невинность. - Вот видишь, как хорошо, что я его подобрал. Ты,верно, обронил его в гостинице!

Криво улыбнувшись, Танис забрал перстенек и подсел к кендеру.

- Есть у тебя карта здешних мест, Тас?

- Карта? - просиял тот. - А как же, Танис! Конечно!

Он торопливо сгреб все свои драгоценности и запихал их в кошель. Насмену им из другой сумки появился футляр для свитков - деревянный, резной,ручной работы. Из него кендер извлек целый ворох карт. Танис и прежде нараз видел коллекцию Таса, но до сих пор не уставал восхищаться. Карты -числом не менее сотни - были нарисованы на самых разных материалах: оттонкого пергамента до мягкой лайки и широкого пальмового листа.

- А я-то думал, ты, Танис, в лицо знаешь здесь каждое дерево, -сказал Тас и зашуршал картами, то и дело приостанавливаясь полюбоваться.

Полуэльф покачал головой.

- Я прожил здесь много лет, это верно, - ответил он кендеру. - Нопотаенных троп так и не узнал.

- В любом случае в Гавань ведут не многие. - Танис вытащил нужнуюкарту и расстелил на полу. - Большак, проходящий через Утехинскую долину,- без сомнения, кратчайшая дорога...

Танис изучил карту при свете догорающего костра.

- Ты прав, - сказал он. - К тому же она не только кратчайшая, но,кажется, и единственная на несколько миль вокруг. И к северу и к югу лежатХаролисовы горы... там нет удобных перевалов. - Нахмурившись, Танис скаталкарту и вернул ее кендеру. - Наверняка точно так же рассуждает иТеократ...

Тассельхоф зевнул и бережно спрятал карту в футляр.

- Над этим, - сказал он, - пускай ломает себе голову кто-нибудь умнееменя. Я больше люблю приключения...

Убрав футляр с картами в сумку, кендер свернулся калачиком и быстроуснул безмятежным сном, какой присущ животным и маленьким детям.

Танис посмотрел на него с завистью... Сам он был до предела измучен,но сон не шел. Большинство его друзей уже спало, за исключением Карамона,сидевшего над Рейстлином. Танис подошел к ним.

- Ложись, - шепнул он Карамону. - Я присмотрю.

- Нет, - ответил великан и осторожно поправил плащ, которым был укрытмаг. - Я могу понадобиться ему.

- Но ведь и тебе надо поспать...

- Я-то посплю. - Карамон усмехнулся. - Про себя не забудь, нянюшка тынаша заботливая. У твоих деток все в порядке. Вон, даже гном дрыхнет беззадних ног...

- Да уж, - сказал Танис. - Не удивлюсь, если Теократ, сидя в Утехе,слышит его храп аж оттуда. Что, дружище, не такой вышла наша встреча, окакой мы мечтали пять лет назад?

- А что вообще вышло так, как мы предполагали? - не сводя глаз с лицабрата, тихо спросил Карамон.

Танис стиснул пальцами его плечо, потом улегся, завернувшись в плащ,и попробовал уснуть. К его немалому удивлению, вскоре это ему удалось.

Так и минула ночь: для тех, кто спал, она прошла в один миг, для тех,кто стоял на страже, - тянулась целую вечность. Стурма сменил Карамон, аКарамона - Танис. Буря бушевала всю ночь, по озеру гуляли крутыевспененные волны. Ветвистые молнии вспыхивали во тьме, точно охваченныепожаром перевернутые деревья. Гром гремел то и дело. На заре шторм наконецвыдохся; полуэльф встретил холодный, неласковый серый рассвет. Дождьперестал, но тяжелые облака еще летели над самой землей. Солнца не быловидно. Танису сделалось не по себе... Тучи неслись и неслись с севера,конца-краю им не было. А ведь осенью редко случались бури, в особенноститакие свирепые. Странно было и то, что буря пришла с севера: они обычноналетали с востока, из-за Равнин. Полуэльф тонко чувствовал природу, инеобычный шторм поразил его едва ли не больше, чем упавшие звезды, окоторых говорил Рейстлин.

Было еще очень рано, но Танис явственно ощущал - пора уходить отсюда.Он отправился будить остальных.

Пещера показалась ему холодной, несмотря на весело потрескивавшийогонь. Золотая Луна и Тассельхоф готовили завтрак. Речной Ветер стоял вглубине пещеры, выколачивая меховой плащ Золотой Луны. Танис покосился нанего: когда он входил, варвар собирался что-то сказать Золотой Луне, носмолчал и продолжал делать свое дело, ограничившись лишь многозначительнымвзглядом. Золотая Луна не поднимала глаз, лицо у нее было бледное инапряженное. Танис понял - Речной Ветер сожалел о том, что сорвалсяминувшим вечером.

- Боюсь, еды у нас маловато, - сказала Золотая Луна, бросая крупу вкотелок.

- Не густо было у Тики в кладовке, - извиняющимся тоном добавилТассельхоф. - Вот что у нас есть: коврига хлеба, немножко вяленойговядины, полголовки заплесневелого сыра да овсянка. Можно подумать, Тикасовсем дома не готовит!

- Мы с Речным Ветром не запаслись съестным, - проговорила ЗолотаяЛуна. - Честно говоря, мы не ожидали, что придется путешествовать.

Танис собрался было поподробнее расспросить ее о той песне и особенноо жезле, но тут, потревоженные запахом еды, начали просыпаться остальные.Вот, потягиваясь и зевая, поднялся Карамон.

- Овсянка! - простонал он, заглянув в котелок. - И это все?..

- На обед будет еще меньше, - хмыкнул Тассельхоф. - Так чтоподтягивай ремешок. За последнее время ты, как я смотрю, растолстел...

Великан горестно вздохнул.

Завтрак под холодным рассветным небом был безрадостен и скуден.Стурм, тот вовсе отказался от пищи и вышел наружу - сторожить. Танисхорошо видел его из пещеры: сидя на камне, рыцарь угрюмо смотрел на темныетучи, чьи клубящиеся космы едва не касались притихшего озера... Карамон водин миг проглотил свою порцию, затем - нетронутую порцию брата и наконец- долю Стурма. После чего с тоскливой завистью смотрел, как ели другие.

- Будешь доедать?.. - спросил он с надеждой, указывая на Флинтовкусок хлеба. Гном ответил испепеляющим взглядом. Тассельхоф перехватилвзгляд воина, устремленный в его тарелку, и от греха подальше запихал врот сразу весь хлеб, чуть не подавившись при этом. Танис порадовался просебя хотя бы тому, что набитый рот вынуждал кендера молчать: не все жевремя слушать его пронзительный голосок... Тем более что Тас все утробессердечно подначивал и подкусывал Флинта, называл его то "Грозой Морей",то "Шкипером", осведомлялся о ценах на рыбу и о том, дорого ли возьметФлинт за переправу обратно на тот берег. В конце концов гном запустил внего камнем, и Танис счел за благо отправить кендера на берег мыть посуду.

- Как ты нынче, Рейстлин? - вернувшись в пещеру, спросил полуэльф. -Нам надо будет скоро отправиться дальше...

- Мне лучше, - прошелестел маг. - Гораздо лучше.

Он потягивал травяной отвар собственного изготовления; в дымящемсякипятке плавали какие-то маленькие пушистые листочки. Судя по едкомузапаху, отвар был невыносимо горьким; Рейстлин морщился, однако глотал.

Тассельхоф вприпрыжку вернулся к костру, немилосердно громыхаяпосудой. Скрипнув зубами - это же надо так шуметь! - Танис хотел былосделать кендеру замечание, но, подумав, воздержался. Все равно толку небудет.

Флинт заметил выражение его лица и, отобрав у кендера посуду, сампринялся ее упаковывать.

- Уймись наконец! - зашипел он на Тассельхофа. - А не то поймаю тебяза хохолок и подвешу на дереве в назидание всему кендерскому роду...

Тас мгновенным движением протянул руку и выдернул что-то из бородыгнома.

- Что я вижу! - заорал он в восторге. - Водоросли!..

Флинт взревел от ярости и попытался схватить его, но юркий Тас легкоувернулся.

Зашуршал валежник: Стурм отодвинул его от входа. На лице рыцарялежала печать угрюмой задумчивости.

- А ну прекратите! - велел он Флинту и Тасу. Его усы вздрагивали.Потом суровый взгляд обратился на Таниса: - Этих двоих было отлично слышноу самого озера. Если так пойдет дальше, они соберут сюда всех гоблиновКринна. Надо уходить, и немедля. Так в какую сторону мы направляемся?

Воцарилась неловкая тишина. Все оставили свои дела и воззрились наТаниса. Все - за исключением Рейстлина: маг, опустив глаза, тщательнопротирал свою чашку беленькой тряпочкой. Ему, казалось, было решительнонеинтересно.

Танис со вздохом поскреб в бороде:

- Утехинский Теократ - человек недостойный. Теперь мы в этомполностью убедились. В своем стремлении к власти он не брезгует даже тем,чтобы использовать гоблинское отребье. Если жезл достанется ему, ониспользует его разве что для своей корысти. Мы же потратили годы на поискихоть какого-нибудь знамения истинных Богов... И теперь, когда мы наконецего обрели, по-моему, совершенно необязательно отдавать его такомумошеннику. Тика сказала, что, по ее разумению. Высокие Искатели в Гаванивсе еще взыскуют истины. Может, они просветят нас насчет жезла - что этовообще такое и какими силами обладает... Дай карту, Тас!

Вытряхнув на пол содержимое нескольких сумок, кендер наконец разыскали подал ему нужный пергамент.

- Мы сейчас находимся вот здесь, на западном берегу Кристалмира, -продолжал Танис. - К северу и к югу лежат отроги Харолисовых гор,образующих Утехинскую долину. Через эти хребты нет ни единой тропы. Толькоперевал Врата, южнее Утехи...

- Почти наверняка перекрытый гоблинами, - пробормотал Стурм. - Можетбыть, на северо-востоке...

- Опять через озеро! - В голосе Флинта прозвучал ужас.

- Да, - кивнул Танис спокойно, - через озеро. Но этим путем мыпопадем на Равнины, а мне почему-то вовсе не кажется, чтобы вы... - онпосмотрел на Речного Ветра и Золотую Луну, - чтобы вы так уж жаждаливернуться туда. А вот западная дорога ведет через Сторожевые Пики и УщельеТеней прямо в Гавань. По-моему, туда нам и надо направиться.

- А если, - нахмурился Стурм, - тамошние Высокие Искатели окажутсяничуть не лучше утехинских?

- Тогда можно будет уйти на юг - в Квалинести.

- Квалинести? Страна Эльфов? - Теперь нахмурился уже Речной Ветер. -Ну нет! Людям запрещено там появляться. К тому же этот путь - скрытый...

Звук хриплого, шипящего голоса заставил всех обернуться к Рейстлину.

- Выход есть, - сказал он тихо и насмешливо, золотые глаза отражалихмурый утренний свет. - Я говорю о тропах Омраченного Леса. Они ведутпрямо в Квалинести.

- Омраченный Лес? - встревоженно переспросил Карамон. - Нет, Танис,только не это!.. - И тряхнул головой: - С живыми я готов биться хоть семьдней в неделю Но с мертвыми - слуга покорный!

- Мертвые? Как интересно! - насторожил уши Тассельхоф. - А ну-карасскажи, Карамон...

- Помолчи, Тас! - перебил Стурм. - Омраченный Лес - это сумасшествие.Ни один вошедший туда еще не вернулся. И ты хочешь, маг, чтобы мы отнеслитуда нашу добычу?

- Не так! - резко выговорил Танис. Все вновь замолчали, в том числеСтурм. Рыцарь смотрел в спокойное, задумчивое лицо Таниса, в миндалевидныеглаза, отражавшие мудрость, приобретенную за годы странствий. Стурм иногдапро себя задавался вопросом, почему, собственно, он признает Танисавождем. Подумаешь, велика птица - полуэльф, незаконнорожденный к тому же.Ни тебе знатного происхождения, ни лат со щитом, украшенным знаменитымгербом. И тем не менее Стурм шел за ним и любил его, как никого более.

По мнению Соламнийского Рыцаря, жизнь представляла собойнеисповедимую тайну Нечего было и надеяться постичь ее, кроме как сквозьпризму рыцарского кодекса. "Эст Суларус от Митас" - "моя честь есть мояжизнь". Кодекс этот, посвященный понятию чести, был наиболее полным,подробным и строгим из всех известных на Кринне. Кодекс исправно служилРыцарям вот уже семь столетий, но в глубине души Стурм опасался, будет лион применим в день великой, последней битвы со Злом. Однако Стурм твердознал одно: если такой день все же наступит, Танис встанет плечом к плечу сним, пытаясь спасти мир от гибели. Стурм сознательно следовал Кодексу: дляТаниса это было естественно и неосознанно, как дыхание.

Голос Таниса вновь заставил рыцаря обратиться мыслями к настоящему.

- Хочу напомнить вам всем, что жезл отнюдь не является нашей"добычей", - сказал полуэльф. - Он по нраву принадлежит Золотой Луне...если он вообще кому-нибудь принадлежит. У нас на него не больше прав, чему утехинского Теократа... - И, повернувшись к Золотой Луне: - Как тыхочешь распорядиться им, госпожа?

Золотая Луна смотрела то на Таниса, то на Стурма... потом оглянуласьна Речного Ветра.

- Мое мнение тебе известно, - проговорил тот холодно. - А впрочем, ты- Дочь Вождя...

Он поднялся и, не обращая внимания на ее умоляющий взгляд, вышелнаружу.

- О чем это он? - спросил Танис.

- Он хочет, чтобы мы покинули вас и доставили жезл в Гавань, - тихоответила Золотая Луна. - Он говорит - с вами опаснее, чем без вас.

- Опаснее! С нами!.. - взорвался Флинт. - Спрашивается, чего ради мыздесь торчим, чего ради я чуть не утонул - опять! - если не ради...ради...

Гном задохнулся от ярости. Танис вскинул руку:

- Довольно! - И вновь поскреб бороду: - Мы полагаем, с нами вам будетвсе-таки лучше. Принимаешь ли ты нашу помощь?

- Принимаю, - серьезно ответила Золотая Луна. - По крайней мере - нанекоторое время...

- Ну и отлично, - сказал Танис. - Ты, Тас, знаешь все ходы и выходы вУтехинской долине. Будешь проводником. Только помни, что мы не на пикниксобрались!

- Хорошо, Танис, - отозвался присмиревший кендер. Собрал свои сумки исумочки, развесил какие через плечо, какие на пояс - и направился к выходуиз пещеры. Проходя мимо Золотой Луны, он припал на колено и погладил ееруку. Остальные без промедления собрали пожитки и последовали за ним.

- Чего доброго, опять пойдет дождь... - ворчал Флинт, озирая низкиетучи. - И что я не остался в Утехе?. - Бормоча в бороду и пристраивая наспине секиру, он побрел прочь.

Танис, остановившийся подождать Речного Ветра и Золотую Луну,невольно улыбнулся ему вслед. Все-таки было в этом мире нечто неизменное.Например, гномы.

Речной Ветер забрал у Золотой Луны оба мешка и вскинул их на плечо.

- Лодка хорошо спрятана, - сообщил он Танису, лицо его вновь сталонепроницаемой маской. - На тот случай, если она нам снова понадобится...

- Хорошая мысль, - сказал Танис. - Спа...

- Иди вперед, - махнул рукой варвар. - Я замету следы.

Так Танису и не удалось сказать ему "спасибо": Речной Ветерповернулся к полуэльфу спиной и молча принялся за работу. Танис толькопокачал головой, идя прочь по тропинке. Он слышал, как там, позади.Золотая Луна что-то тихо говорила на своем языке. Речной Ветер суровопроизнес в ответ одно-единственное слово. Танис слышал, как вздохнулаЗолотая Луна... дальнейшие слова заглушил треск кустов: Речной Ветеруничтожал все следы их пребывания на берегу.

7. ИСТОРИЯ ЖЕЗЛА. СТРАННЫЕ ЖРЕЦЫ И ЖУТКИЕ ОЩУЩЕНИЯ

Зеленая жизнь так и кишела под пологом густых лесов Утехинскойдолины. У подножий могучих валлинов теснились колючие и цепкие кусты, а поземле вились лозы-охотницы. Приходилось внимательно смотреть под ноги:такая лоза вполне способна была захлестнуть лодыжку неосторожного путникаи крепко держать, пока не появятся хищные звери, которыми изобиловаладолина. Звериный пир давал лозе-охотнице то, что ей требовалось для жизни,- кровь...

Целый час друзья прорубались и продирались сквозь заросли, выбираясьна гаванский большак. Все были жестоко исцарапаны и очень устали; виднаезженной, гладкой дороги, тянувшейся в Гавань и дальше, пролил на душибальзам. Завидев большак, путники остановились передохнуть... и только тутосознали, как тихо было в лесу. Странноватая тишина окутала окрестности -как если бы все живые существа затаили дыхание, ожидая чего-то. До дорогибыло рукой подать, но выходить из-под защиты деревьев почему-то нестремился никто.

- Как по-твоему, там все чисто? - выглядывая из-за кустов, спросилТаниса Карамон.

- Чисто, не чисто, другой дороги все равно нет, - отрезал тот. - Мыеще не выучились летать, а идти лесом... несколько сот ярдов отняли у насцелый час! При таком темпе мы выйдем к следующему перекрестку этак черезнеделю?

Богатырь обиженно вспыхнул:

- Я совсем не имел в виду...

- Ладно, не сердись, - вздохнул Танис. И тоже посмотрел на большак.Ветви валлинов сплетались высоко над головами, образуя над дорогой темныйкоридор, тянувшийся вдаль. - Вообще-то, - сказал Танис, - мне все этонравится не больше, чем тебе.

- Так мы разделяемся или идем дальше вместе? - Их разговор показалсяСтурму пустой болтовней, и рыцарь вмешался в него со свойственной емутрезвой практичностью.

- Идем вместе, - ответил Танис. Подумал и добавил: - Однако в любомслучае нам необходим разведчик...

- Позволь мне, Танис! - вызвался Тас, выпрыгивая из кустов у локтяполуэльфа. - Кендер, путешествующий в одиночку, нипочем не вызоветподозрений...

Танис нахмурился. Тас был прав - никому не придет в головуподозревать его в чем-либо. Любовь к странствиям была неотъемлемойнациональной чертой кендеров: они бродили по всему Кринну в поискахприключений. Вот если бы еще у Таса не было препоганой привычки забывать,куда и зачем его послали, и, встретив в дороге что-нибудь болееинтересное, исчезать неизвестно куда...

- Очень хорошо, - сказал Такие наконец. - Смотри только, ТассельхофНепоседа, держи глаза нараспашку и не забывай, на каком свете живешь. Не,смей сворачивать с дороги, а пуще всего... - Танис сурово посмотрелкендеру в глаза, - держи руки подальше от чужого имущества!

- Разве что если встретишь лекаря, - добавил Карамон.

Тас хихикнул и, преодолев последние несколько футов кустарника,вприпрыжку устремился по дороге. Его хупак оставлял ямки в плотной земле,сумки и сумочки подпрыгивали в такт шагам. Друзья слышали, как он принялсяраспевать кендерскую дорожную песню:

Когда голосок кендера затих в отдалении, Танис, улыбаясь, выждал ещенесколько минут - после чего повел спутников дальше. Они вышли на дорогу,чувствуя себя неумелыми актерами перед лицом недружелюбно настроенныхзрителей. Им казалось - все глаза Кринна смотрели па них!

Багряные осенние деревья отбрасывали глубокую тень, дальше несколькихфутов от обочины ничего не было видно. Стурм пошел впереди, молчаливый иодинокий Рыцарь гордо нес голову, но Танис знал, что на душе у него былотемно. За Стурмом следовали Рейстлин и Карамон. Танис все поглядывал намага, гадая, надолго ли у пего хватит сил.

Путь через лес стоил Рейстлину немалых трудов, однако теперь он шагалнаравне со всеми. Опираясь одной рукой на свой посох, в другой он держалраскрытую книгу. Сперва Танис задумался, что бы такое ему приспичилоизучать, но потом догадался, что Рейстлин штудировал книгу заклинаний. Этопроклятие магов: им приходится повторять и наново запоминать заклинаниячуть ли не ежедневно. Волшебные слова сперва ярко горят в сознании, затемслабеют; если же произнести заклятие - истираются совсем. Вдобавок каждоезаклинание отнимает у мага силы, физические и душевные: в какой-то моментнаступает полное истощение, и тогда магу требуется отдых, прежде чем онсможет колдовать вновь.

Флинт топал по другую руку Карамона. Спустя некоторое время онивполголоса заспорили о том десятилетней давности случае с лодкой.

- Это же додуматься надо - ловить руками рыбешку! - возмущенно бурчалгном.

Танис шел последним, вместе с варварами. Он все косился на ЗолотуюЛуну. Как ни слаб был серенький свет, сочившийся сквозь древесные кроны,Танис заметил морщинки у ее глаз; Золотая Луна выглядела старше своихдвадцати девяти лет.

~ Нам выпала нелегкая доля, - откровенно поделилась она с Танисом,пока шли. - Мы с Речным Ветром много лет любили друг друга... но законмоего народа гласит, что воин, пожелавший взять в жены дочь своего вождя,должен совершить какой-нибудь великий подвиг и тем доказать, что достоинее. А с нами судьба обошлась еще хуже. Дело в том, что семья Речного Ветрамного лет назад была изгнана нашим племенем за отказ почитать умершихпредков. Видишь ли, его дедушка свято верил в древних Богов, тех, что былидо Катаклизма... хотя, правду сказать, мало что свидетельствует о нихнынче на Кринне. Мой отец решил, что такой неравный брак - это не дляменя. Он отправил Речного Ветра в поход за невозможным, наказав добытьсвященный предмет, который подтвердил бы истинность древних Богов. Оннадеялся, что Речной Ветер погибнет, а я полюблю другого... - Она сулыбкой посмотрела па рослого воина, шедшего рядом. Но его лицо былозамкнуто, он молча смотрел вдаль, и Золотая Луна, вздохнув, продолжала: -Речного Ветра не было несколько лет... Моя жизнь стала пустыней, я думала,сердце умрет во мне... И вот он возвратился - всего неделю назад.Возвратился полуживым, со страшной лихорадкой. Он бредил... Спотыкаясь, онвошел в лагерь и рухнул к моим ногам. Он горел в жару. Он сжимал в рукеэтот жезл, и мы едва сумели расцепить его пальцы. Даже в забытьи оннипочем не желал его выпустить... Он говорил в бреду о темной пещере, оразрушенном городе, над которым на черных крыльях реяла смерть. Слугампришлось привязать его к постели... А потом он вдруг заговорил о женщине,облаченной в голубой свет По его словам, она подошла к нему в темноте и,исцелив его, вручила ему этот жезл. Стоило ему вспомнить о ней - илихорадка стала ослабевать. И вот два дня назад... - Золотая Луназамолчала: неужели действительно минуло всего лишь два дня? Казалось -целая жизнь! - Два дня назад он отнес жезл моему отцу, - продолжалаЗолотая Луна, - и заявил, что жезл вручила ему Богиня, - хотя имени ее онне знал. Взглянув на жезл... - Золотая Луна высоко подняла его, - ...мойотец велел ему сотворить какое-нибудь чудо. Все равно какое. Но ничего непроизошло. Отец швырнул жезл Речному Ветру, во всеуслышание назвал егообманщиком и приказал людям побить его камнями до смерти в наказание засвятотатство! - Золотая Луна невольно побледнела при этих словах, а лицоРечного Ветра стало еще более нелюдимым. - Воины связали Речного Ветра ипотащили его к Стене Скорби, - почти прошептала Золотая Луна. - Они сталибросать камни... а он только смотрел на меня с любовью... он крикнул, чтодаже смерть нас не разлучит... Я бросилась к нему: я все равно не смоглабы жить без него. Камни... - Золотая Луна поднесла руку ко лбу, вздрогнувот воспоминания о боли, и Танис только тут разглядел на ее загорелой кожесвежий рубец. - А потом вдруг вспыхнул слепящий голубой свет, - сказалаона. - И мы с Речным Ветром обнаружили, что стоим на дороге недалеко отУтехи. Жезл сиял голубым, затем померк и стал таким, как сейчас. Тогда-томы и решили отправиться в Гавань и выяснить, что думают обо всем этомтамошние храмовые мудрецы.

- Речной Ветер, - спросил Танис обеспокоенно. - Разрушенный город, окотором ты вспоминал... Где он?

Речной Ветер ответил не сразу. Он скосил на Таниса темные глаза, итот понял, что мысли варвара витали где-то далеко. Потом Речной Ветервновь уставился в сумрак под деревьями.

- Танис Полуэльф, - сказал он наконец. - Это твое имя?

- Так зовут меня люди, - ответил Танис. - Мое эльфийское имя слишкомдлинно, людям трудно его произносить.

Речной Ветер нахмурился.

- Почему, - спросил он, - тебя зовут "полуэльфом", а не"получеловеком"?

Танис ощутил этот вопрос словно пощечину. Ему показалось, его сбили сног и вываляли в грязи; он едва удержался от злого ответа. Впрочем, онзнал, что у Речного Ветра были причины об этом спрашивать, - варвар вовсене хотел его оскорбить. Танис понял, что это было в определенном смыслеиспытанием. И он ответил, старательно подбирая слова:

- Людям кажется, что полуэльф - это как бы добавление к целому.Получеловек - нечто ущербное, калека.

Речной Ветер обдумал услышанное, кивнул и только тогда ответил назаданный вопрос.

- Много долгих лет провел я в дороге, - сказал он. - Часто я не имелникакого понятия о том, где нахожусь. Я шел по солнцу, по лунам, позвездам... А мой последний поход был и вовсе подобен дурному сну... - Онпомолчал немного, потом снова заговорил, и казалось, что его голосдоносился откуда-то издалека: - Этот город был когда-то прекрасен...высокие здания, мраморные колонны... Но теперь он выглядит так, как еслибы рука великана подхватила его и швырнула вниз с горы. Он очень стар, и внем поселилось зло.

- Смерть на черных крыльях, - тихо повторил Танис.

- Зло пришло туда, словно Божество, восставшее из тьмы. Его созданияс визгом и воплями поклонялись ему... - Варвар побледнел, и это былозаметно, несмотря на загар. Утренний воздух был холоден, но его прошибпот: - Я не могу больше о нем говорить!..

Золотая Луна взяла его за руку, и его лицо мало-помалу смягчилось.

Танис продолжал расспрашивать:

- Значит, из этого ужаса и появилась женщина, вручившая тебе жезл?

- Она исцелила меня, - просто ответил Речной Ветер. - Я умирал.

Танис еще раз присмотрелся к посоху в руке Золотой Луны. Самыйобычный, простенький посох. Никто, в том числе Танис, не обращал на неговнимания - до известных событий. На его навершии был вырезан какой-тостранный символ, а вокруг висели перья из тех, что так нравятся варварам.И тем не менее Танис видел своими глазами, как этот самый посох сиялголубым светом, а его целительную силу испробовал на себе. Неужели этодействительно был дар древних Богов, явившихся помочь людям в час нужды?"Лишь чистые сердцем могут касаться этого посоха", - сказал Рейстлин.Танис задумчиво покачал головой. Вот бы это оказалось правдой...

Золотая Луна тронула его за плечо, и Танис, вскинув голову, увидел,как махали ему Стурм и Карамон. Полуэльф только тут заметил, насколько онивтроем отстали от остальных. Он побежал вперед:

- Что случилось?

Стурм сухо ответил, указывая:

- Разведчик возвращается.

И верно, Тассельхоф во весь дух мчался к ним по дороге. Вот он триждымахнул рукой на бегу.

- Всем - в лес! - велел Танис немедля. Все поспешили прочь с дороги,в кусты и подлесок, густо разросшийся вдоль южной обочины. Все, кромеСтурма.

- Прячься! - попробовал подтолкнуть его Танис, но рыцарь не двинулсяс места и холодно произнес:

- Я не собираюсь прятаться в канаве!

- Стурм.... - борясь с подступающим негодованием, начал Танис. Еще нехватало наговорить рыцарю резкостей, которые безвозвратно испортят ихотношения, а толку не будет все равно... Отвернувшись от Стурма, он плотносжал губы и в мрачном молчании стал ждать кендера.

Тас подлетел во всю прыть - многочисленные сумочки так и били его побокам.

- Жрецы! - выдохнул он. - Восемь штук! Целый отряд.

- Я-то думал, - фыркнул Стурм, - там самое меньшее отряд гоблинскойстражи. Что нам эти восемь жрецов?

- Ой, не скажи, - с сомнением ответил Тассельхоф. - Знаешь, я видывалклириков со всех концов Кринна, но таких, как эти, - еще никогда! - Онобеспокоенно оглянулся назад, на дорогу, потом поднял взгляд на Таниса, итот заметил, что карие глаза кендера были необычно серьезны. - Помнишь,что говорила Тика о странных людях, которые появились в Утехе и всесшивались около Хедерика? Ну, о тех, в длинных таких одеяниях и надвинутыхкапюшонах? Так вот - это подходит к нашим клирикам один к одному. Знаешь,Танис, как посмотрел я на них... жуть да и только! - Кендер зябкопоежился. - Они появятся через несколько минут...

Танис переглянулся со Стурмом, и рыцарь вопросительно поднял брови.Оба знали, что кендеры не ведали страха - и в то же время были необычайночувствительны к природе других существ. В былые годы Танис немалопутешествовал вместе с Тасом. При этом они попадали в самые разныепеределки, нередко очень опасные. Но чтобы кендер сказал о каком-нибудьобитателе Кринна: "Жуть, да и только!" - такого еще не бывало.

- А вот и они, - сказал Танис и вместе с Тасом и Стурмом отошел втень деревьев по левую руку от дороги, присматриваясь к выходившим из-заповорота жрецам. Пока они были еще далековато, и полуэльф затруднился бысказать о них что-либо определенное. Разве только то, что шли они довольномедленно, катя по дороге большую ручную тележку.

- Может быть, поговоришь с ними, Стурм? - негромко предложил Танис. -Надо расспросить, что там дальше на большаке. Только, друг, будьосторожен...

- Постараюсь, - улыбнулся Стурм. - Я, знаешь, вовсе не настроенпогибать без особой нужды.

И рыцарь стиснул руку Таниса в своей, принося безмолвные извинения.Потом проверил, хорошо ли ходит в старинных ножнах меч. И, перейдя дорогу,прислонился к траченному временем забору, склонив голову на грудь, - нидать ни взять путник, расположившийся на отдых. Танис постоял немного внерешительности, но затем повернулся и углубился в лес. Тассельхофпоследовал за ним.

- Ну и что там? - завидя Таниса и Таса, спросил Карамон.Проголодавшийся богатырь как раз подтягивал ремень, отчего весь егоарсенал громко лязгал. Остальные жались друг к дружке за густой поросльюкустов, позволявших им, однако, хорошо видеть дорогу.

- Тихо! - Танис опустился на колени между Карамоном и Речным Ветром.- Жрецы, - сообщил он им шепотом. - Восемь жрецов идут по дороге. Стурмсобирается заговорить с ними...

- Жрецы! - пренебрежительно хмыкнул Карамон и поудобнее уселся напятки. Зато Рейстлин беспокойно зашевелился.

- Жрецы, - прошептал он задумчиво. - Не нравится мне это!

- Что ты имеешь в виду? - спросил Танис.

Рейстлин смотрел на него из-под капюшона: Танис видел только егоглаза, золотые глаза со зрачками в виде песочных часов. Они светилисьхитростью и умом.

- Странные жрецы. - Рейстлин говорил подчеркнуто терпеливо, словнообъясняя что-то ребенку. - Наш жезл наделен священной целительной силой -силой, какой не бывало на Кринне со времен Катаклизма! Ну, а мы сКарамоном уже видели в Утехе эту публику в капюшонах. Так не кажется литебе. Друг мой, несколько странным, что жезл и жрецы одновременнопоявились в одном и том же месте, где никогда прежде не видели ни того, нидругого? Быть может, жезл и должен им принадлежать?

Танис покосился на Золотую Луну. На ее лице лежала тень беспокойства:она явно размышляла о том же. Танис вновь посмотрел на дорогу. Закутанныежрецы еле тащились, везя тележку. Стурм сидел на заборе, поглаживая усы.

Время медленно текло в ожидании. Все молчали. Серые облака надголовой постепенно сгущались, небо потемнело, начал накрапывать дождь.

- Ну вот, только дождя для полного счастья и не хватало, - заворчалФлинт. - Мало того, что я сижу под кустом, словно жаба какая-нибудь, ядолжен еще и вымокнуть до нитки...

Танис наградил гнома испепеляющим взглядом. Флинт неразборчивопробормотал еще что-то и умолк. Только и слышно было, как шлепали помокрым листьям, барабанили по шлемам и щитам капли дождя. Это был холодныйнескончаемый дождь, от которого не спасет никакой плащ. Вода бежала подраконьему шлему Карамона и стекала по шее. Рейстлин затрясся и началкашлять, прикрывая рукой рот, чтобы было не так слышно. Друзья поглядывалина него с тревогой...

Танис не сводил глаз с большака. Как и Тас, он ни разу еще не виделникого похожего на этих жрецов - а ведь он прожил сто с лишним лет! Всеони были высокими, футов шести, не менее. Длинные одеяния скрывалиочертания тел, а поверх одеяний на каждом был плотный плащ с капюшоном.Даже ступни и кисти рук были обмотаны полосками ткани, неприятнонапоминавшими повязки, которыми прокаженные прикрывают свои язвы.Приблизившись к Стурму, жрецы начали озираться. Один из них уставился какраз на те заросли, где прятались путешественники. Его лицо скрывалисплошные повязки; были видны лишь темные поблескивавшие глаза.

- Мы приветствуем тебя, Соламнийский Рыцарь, - проговорил на Общемязыке предводитель жрецов. Голос у него был глухой, шепелявый... нечеловеческий это был голос! Танис невольно содрогнулся...

- И вам привет, братья, - отозвался Стурм, также на Общем. - Немаломиль прошагал я с рассвета, но вы - первые, кого я встретил. Не скажетели, откуда держите путь? Видите ли, до меня доходили самые разные слухи, ия хотел бы знать, что делается на дороге...

- Вообще-то мы с востока, - ответствовал жрец, - но сейчас мы идем состороны Гавани. Дорога и в самом деле пустынна, рыцарь, но, верно, этоиз-за погоды: кому охота путешествовать в подобный денек? Мы и сами срадостью остались бы дома, если бы не нужда. А ты, господин рыцарь, знать,идешь из Утехи?

Стурм кивнул. Несколько жрецов собрались позади телеги и негромкопереговаривались, обратив друг к другу закутанные лица. Вожак что-тосказал им на неведомом гортанном наречии. Танис повернулся к друзьям:Тассельхоф помотал головой, а за ним - и все остальные: никто прежде неслышал этого языка.

- Прости мое любопытство, рыцарь, но что это за слухи, о которых тыговорил? - спросил предводитель жрецов, переходя снова на Общий.

- Говорят, - ответил Стурм, - на севере собираются какие-то армии.Дело в том, что я как раз направляюсь домой, в Соламнию, и вовсе не хочуугодить прямиком на чужую войну.

- Мы не слышали ни о чем подобном, - сказал жрец. - Насколько намизвестно, северная дорога свободна.

- Вот что значит прислушиваться к болтовне пьяных! - Стурм досадливопередернул плечами. - А что за нужда погнала святых братьев из-под крыши вэтакую погоду?

- Мы разыскиваем некий жезл, - с готовностью пояснил жрец. - Голубойхрустальный жезл. Мы прослышали, что его будто бы видели в Утехе. Неизвестно ли тебе о нем чего-нибудь?

- Да, - сказал Стурм. - И я слышал о нем в Утехе, причем от тех желюдей, что рассуждали об армиях на севере. Так верить мне тому и другомуили нет?

Эти слова поставили жреца на какое-то время в тупик; он дажеогляделся, видимо, соображая, как поступить.

- А зачем, собственно, вам этот хрустальный жезл? - прислоняясьпоудобнее к своему забору, спросил его Стурм. - Святым братьям, по-моему,более кстати пришлись бы обычные посохи из крепкого дерева...

Жрец ответил очень серьезно:

- Это - священный исцеляющий жезл. Один из наших братьев лежит присмерти: только благословенное прикосновение чудотворной реликвии способновернуть его к жизни.

- Исцеляющий? - Стурм поднял брови. - Если я что-нибудь понимаю, ейцены нет, вашей чудотворной реликвии. Как же вы допустили, чтобы онакуда-то пропала?

- Мы не виноваты! - почти прорычал жрец, зло стискивая обмотанныекулаки. - Она была похищена из храма нашего святого ордена. Мы шли последу гнусного вора до варварской деревушки на Равнинах, но там следоборвался. А тут эти слухи о странном происшествии в Утехе, так что мыснова двинулись в путь... - Он указал на тележку: - Но что значат нашимелкие неудобства по сравнению с теми ужасными муками, которые терпит нашбольной брат!

- Увы, боюсь, я ничем не могу... - начал Стурм.

- Я помогу вам! - звонко прозвучало совсем рядом с Танисом. Онстремительно обернулся - и все-таки опоздал. Золотая Луна поднялась из-закуста и решительно пошла к дороге, отводя прочь древесные сучья и ветвиколючих кустов. Речной Ветер немедленно вскочил и, с треском сокрушаяподлесок, устремился следом за нею.

- Золотая Луна!.. - громким шепотом окликнул Танис. Но она лишьответила:

- Я должна убедиться!

Услыхав ее голос, жрецы значительно переглянулись, кивая закутаннымиголовами. Танис явственно почуял неладное, но прежде, чем он сумел сказатьчто-либо или сделать, подле него выпрямился Карамон.

- Чтобы этим двоим досталась вся потеха, а я отсиживался в канаве? Небывать тому! - заявил богатырь. И решительно зашагал сквозь чащу следом заРечным Ветром.

- Да вы что, с ума посходили? - зарычал Танис и сгреб за шиворотТассельхофа, уже изготовившегося выскочить по пятам за Карамоном. -Присмотри за кендером. Флинт! Рейстлин...

- Не волнуйся за меня, Танис, - прошептал маг. - Уж я-то не собираюсьникуда выходить.

- Вот и правильно. Сидите здесь! - Танис поднялся на ноги и медленнопошел вперед. Странное и жутковатое ощущение все усиливалось...

8. ПОИСКИ ИСТИНЫ. НЕОЖИДАННЫЕ ОТВЕТЫ

- Я помогу вам! - чистым серебряным колокольчиком прозвучал голосЗолотой Луны.

Дочь Вождя хорошо видела потрясенное лицо Стурма; поняла она ипредостережение Таниса. Однако поступок Золотой Луны не был продиктованвнезапным порывом. Отнюдь! Десять лет Золотая Луна правила племенем отимени отца - с тех самых пор, как его поразил удар, отнявший внятную речьи способность шевелить правой рукой и правой ногой. Она вела свой народ ив дни мира, и во время войн с соседними племенами. Ей случалось пресекатьзаговоры, имевшие целью отнять у нее власть. Она прекрасно знала: то, чтоона сейчас делала, было очень опасно. Странные жрецы внушали ей величайшееотвращение. Но при всем том они определенно знали что-то о жезле. А ейнеобходимо было доискаться истины.

- Я - носительница голубого хрустального жезла, - сказала ЗолотаяЛуна, с гордо поднятой головой подходя к предводителю. - Только мы некрали его: он был нам дарован.

Речной Ветер встал рядом с ней, Стурм - по другую сторону. Карамонвыломился из кустов и занял место позади. Он поглаживал рукоять меча иулыбался, предвкушая забаву.

- Это ты так говоришь, - негромко, с насмешкой сказал жрец. Егоблестящие черные глаза были алчно устремлены на ничем не примечательныйпосох в ее руке. Он уже протянул к нему обмотанную повязками лапу, ноЗолотая Луна проворно отшатнулась и прижала посох к груди.

- Этот жезл был обретен в месте, где властвовало ужасное зло, -сказала она. - Я совершу что могу, дабы помочь твоему умирающему брату, ноне отдам жезла ни тебе, ни кому-нибудь иному, пока не смогу убедиться вправомерности притязаний!

Жрец помедлил, оглядываясь на своих... Танис заметил, что их руки таки тянулись к широким матерчатым поясам, стягивавшим просторные одеяния.Слишком широкие пояса, сказал себе Танис. И что это там выпирало под ними?Навряд ли молитвенники... Он беспомощно выругался про себя, не зная,заметили ли это Стурм и Карамон. Во всяком случае, Стурм держался весьманепринужденно, Карамон же знай подталкивал его локтем, точно приглашаяпосмеяться над шуткой, известной только им двоим. Танис осторожноприготовил лук и приложил стрелу к тетиве.

Уступив наконец, предводитель жрецов склонил голову и спрятал руки вширокие рукава.

- Мы заранее благодарим тебя за любую помощь нашему брату, - сказалон приглушенным голосом. - После чего, госпожа, надеюсь, ты и твоиспутники возвратятся с нами в Гавань. Обещаю, там вас убедят, что жезлпопал к вам по ошибке...

- Мы отправимся куда пожелаем, брат, - проворчал Карамон.

"Ох, глупец..." - мысленно застонал Танис. Он хотел уже выкрикнутьпредупреждение, но затем все-таки решил остаться в укрытии - на тотслучай, если его растущие опасения действительно подтвердятся.

Между тем Золотая Луна и предводитель жрецов обошли тележку. РечнойВетер последовал за ними. Стурм же с Карамоном остались у передка и синтересом взирали на происходившее. Вот жрец протянул руку к Золотой Луне,подводя ее к тележке. Она отстранилась, избегая его прикосновения, и самашагнула вперед. Жрец почтительно поклонился и поднял полотняную занавеску,свисавшую над задним бортиком тележки. Держа перед собой жезл. ЗолотаяЛуна заглянула внутрь...

Дальше события разворачивались стремительно. Золотая Луна завизжала.Ударила слепящая голубая вспышка, кто-то закричал. Золотая Луна отскочиланазад, и Речной Ветер мгновенно заслонил ее. Жрец поднес к губам рог ипротяжно, жалобно протрубил...

- Карамон! Стурм! - закричал Танис, вскидывая лук. - Это лову...

Но тут тяжелое тело обрушилось на полуэльфа откуда-то сверху ивтиснуло его в землю. Сильные руки искали его горло, земля и мокрые листьяоблепили лицо Вражьи пальцы сомкнулись в смертоносной хватке на шееТаниса. Он тщетно силился: вздохнуть: рот и нос забила земля. Передглазами поплыли звезды. Танису никак не удавалось разжать душившие руки -его противник обладал чудовищной хваткой. Танис почувствовал, как началомеркнуть сознание, собрал все силы для последнего отчаянного рывка... но вэто время послышался тупой, тяжелый удар и хриплый крик. Хватканападавшего сразу ослабела.

Кто-то стащил с Таниса навалившееся тело, и полу эльф, хватая ртомвоздух, приподнялся на колени. Кое-как протерев от грязи глаза, он увиделнад собой Флинта, державшего в руках увесистый сук. Гном, однако, смотрелне на Таниса, а на тело, распростертое у его ног.

Танис тоже посмотрел на него... и в ужасе отшатнулся. Перед ним лежалнелюдь! Кожистые крылья росли у него на спине, тело покрывала змеинаячешуя; здоровенные пальцы рук и ног оканчивались когтями, но тварь былаявно прям сходящей, как человек. Нелюдь был облачен в хитроумно устроенныелаты, позволявшие ему пользоваться крыльями.

Всего же более потрясла Таниса его физиономия. Такого лица полуэльфни разу еще не видел ни наяву, ни в худшем из кошмаров! Казалось, чья-томогущественная злая воля уродливо и жутко смешала в нем черты рептилии ичеловека...

- Во имя всех Богов! Что это? - выдохнул Рейстлин, подошедший кТанису и Флинту.

Ответить Танис не успел: с дороги полыхнула слепящая голубая вспышкаи раздался крик Золотой Луны.

Заглянув в тележку, она на какой-то миг задумалась о том, что заужасная болезнь могла превратить человеческую кожу в чешую. Потом шагнулавперед, чтобы коснуться несчастного исцеляющим жезлом, - и тут нелюдькинулся на нее, пытаясь когтистой лапой выхватить жезл. Золотая Лунашарахнулась прочь, но нелюдь оказался проворней. Жадная лапа сомкнулась нажезле... последовала вспышка, и чудовище отскочило с воплем боли,размахивая почерневшей от ожога рукой. Речной Ветер выхватил меч и прыгнулвперед, заслоняя собой Дочь Вождя...

...и тотчас ахнул от ужаса, и Золотая Луна увидела, как безвольноопустилась его рука, державшая меч. Он начал пятиться, шатаясь и даже непробуя защититься... Грубые руки, обмотанные полосками ткани, схватилиЗолотую Луну сзади. Страшная чешуйчатая лапа зажала ей рот. Отчаяннопытаясь высвободиться, она все-таки заметила, что Речной Ветеростановившимися глазами смотрел на существо в тележке, и лицо его быломертвенно-бледным, а дыхание - неглубоким и частым, как у человека,пробудившегося от кошмарного сна только затем, чтобы наяву встретиться стем же самым кошмаром...

Впрочем, Золотая Луна была достойной дочерью племени воителей. Онаяростно лягнула державшего ее жреца, метя пяткой в колено. Точный ударзастал врага врасплох и пришелся прямо по чашечке. На какой-то миг егохватка ослабла, и Золотая Луна, тотчас вырвавшись, огрела его жезлом. К ееискреннему изумлению, жрец рухнул наземь, как если бы этот удар былнанесен могучей рукой Карамона. Она взглянула на жезл - тот испускал яркийголубой свет. Но не было времени удивляться и строить догадки: другиетвари уже взяли ее в кольцо. Она принялась размахивать жезлом, заставляяих держаться на расстоянии, и крикнула:

- Речной Ветер!..

Ее голос вывел варвара из столбняка. Он увидел. Золотая Луна пятиласьк лесу, отгоняя жрецов взмахами жезла. Речной Ветер схватил одного из нихсзади за одежду и швырнул оземь. Другой сейчас же прыгнул к нему, а третийбросился на Золотую Луну.

Новая вспышка ослепительного голубого огня...

Стурм понял, что это ловушка, за мгновение до того, как раздался крикТаниса; рыцарь успел выхватить меч. Сквозь щели в деревянных бортикахстарой тележки он видел чешуйчатую руку, метнувшуюся к посоху. Стурмбросился вперед - прикрыть Речного Ветра. Но вот уж чего он ни в коемслучае не ожидал, так это реакции варвара на внешний вид нелюдя,притаившегося в тележке. Речной Ветер беспомощно отступал назад, между темкак монстр схватил здоровой лапой боевой топор и ринулся прямо на него. Аварвар лишь смотрел остановившимися глазами, и меч бездельно висел впоникшей руке...

Меч Стурма вонзился чудищу в спину. Оно завопило и крутанулось наместе, выдернув при этом рукоять у рыцаря из руки. Захлебываясь кровью иощеривая в предсмертной ярости слюнявую пасть, тварь вцепилась в Стурма ивместе с ним рухнула на дорогу. Стурм знал, что нелюдь умирает, но струдом превозмогал ужас и отвращение, которое внушало прикосновение к егосклизкой плоти... Наконец вопль смолк, и чешуйчатое тело застыло. Немешкая, рыцарь высвободился из его лап, перевернул труп и попробовалдостать меч, все еще сидевший в спине. Но не тут-то было! Меч даже нешелохнулся. Ничего не понимая, Стурм вновь рванул его, пустив в ход всюсвою силу и даже упершись ногой в тело для равновесия. Меч застрялнасмерть. В ярости рыцарь ударил по трупу кулаком и отступил прочь,переполнившись гадливости и невольного страха. Сраженная тварь обратиласьв камень!

- Карамон!.. - закричал Стурм, ибо к нему, замахиваясь топором,спешил еще один жрец. Стурм увернулся от удара, но недостаточно быстро:голову пронзила жестокая боль и глаза залила хлынувшая кровь. ОслепленныйСтурм споткнулся, и навалившаяся тяжесть сбила его с ног.

Карамон, стоявший у передка тележки, уже спешил на помощь ЗолотойЛуне, когда его остановил крик Стурма, а потом и на него набросилось сразудвое жрецов. Карамон размахнулся коротким мечом, заставив их остановитьсяна почтительном расстоянии, а левой рукой выдернул из ножен кинжал. Одиниз жрецов прыгнул вперед; Карамон полоснул клинком, глубоко пробороздивтело. Его ноздрей коснулась мерзкая, гнилостная вонь, он заметил, как поодеянию жреца расползлось пятно тошнотворного зеленого цвета. Впрочем,рана лишь разъярила нелюдя еще больше. Он и не подумал остановиться; слюнакапала из его разинутой пасти, которая принадлежала скорее змею, нежеличеловеку, и на какой-то миг Карамона охватил панический страх. Емуслучалось биться и с гоблинами, и с троллями... но эти жуткие жрецыположительно выбили его из колеи! Карамон почувствовал себя ужасающеодиноким, обреченным... и тут в сознании прозвучал знакомый ободряющийголос.

- Я здесь, брат, - спокойно сказал Рейстлин.

- Ох, вовремя! - выдохнул Карамон, грозя мечом наседающей твари. -Что хоть это за нечисть?

- Не коли их! - поспешно предостерег Рейстлин. - Убитые, ониобращаются в камень. Это какие-то люди-ящеры, а совсем не жрецы. Им длятого и понадобились одеяния и капюшоны, чтобы скрыть свой облик!

Близнецы разнились между собою, подобно свету и тени, но боеваякоманда из них была неплохая. Особенно помогала им в битвах способностьбыстро обмениваться мыслями, лишь немногое произнося вслух. Вот Карамонбросил и меч и кинжал и напряг мускулы могучих рук. Видя, что он бросилоружие, твари тотчас кинулись в атаку. Растерзанные одежды беспорядочноразвевались, открывая взгляду чешуйчатые тела и когтистые лапы. Карамонапередернуло от их вида.

- Готов! - сказал он брату.

- Аст тасарк синуралан кринави, - негромко проговорил Рейстлин иметнул в воздух горстку песка.

Твари остановились в разбеге и замотали башками, охваченныемагическим сном... но почти тотчас, проморгавшись, вновь двинулись вперед!

- Неподвластны магии!.. - почти благоговейно пробормотал Рейстлин.

Но Карамону оказалось достаточно и кратковременного замешательстванападавших. Обхватив широченными ладонями их костлявые змеиные шеи, онгрянул их друг о друга головами. Два тела повалились наземь, превращаясь вбезжизненные статуи... Но через них уже перешагивали другие жрецы, и в ихобмотанных лапах поблескивали кривые клинки.

- Встань позади меня! - хриплым шепотом приказал Рейстлин.

Нагнувшись, Карамон подхватил меч и кинжал и нырнул за спину брата.Он очень боялся за близнеца, однако знал, что Рейстлин не сможетпроизнести заклинание, пока он стоит на пути.

Рейстлин тем временем внимательно всматривался в нелюдей, которые,признав в нем мага, остановились и принялись нерешительно переглядываться.Один даже бросил оружие и заполз под тележку, зато другой с мечом в лапепрыгнул вперед, надеясь проткнуть Рейстлина прежде, чем тот успеетпроизнести волшебные слова, или по крайней мере нарушить сосредоточение,необходимое для колдовства. Карамон взревел, видя все это, но Рейстлин,казалось, не видел и не слышал ничего. Он медленно воздел руки, свелвместе большие пальцы, а остальные растопырил веером.

- Кайр тангус миопиар, - сказал он и почувствовал, как магическаяэнергия пробежала по его телу, а спешившую к нему тварь охватило пламя.

Танис, оправившийся от первоначального потрясения, услышал крикСтурма и бросился через кусты на дорогу. Он плашмя ударил мечом монстра,прижавшего Стурма к земле. Жрец завизжал и опрокинулся, и Танис потащилраненого рыцаря на обочину.

- Мой меч... - бормотал оглушенный Стурм. По его лицу текла кровь:Стурм тщетно пытался ее утереть.

- Достанем, достанем твой меч, - пообещал Танис, гадая про себя,каким образом он это сделает. Обернувшись к дороге, он увидел, что из лесавыбегали все новые твари и спешили к ним. У Таниса пересохло во рту. Надоуносить ноги, подумал он, стараясь не поддаться панике. Он заставил себяостановиться и перевести дух. Потом обернулся к Флинту и Тассельхофу,подбежавшим сзади.

- Оставайтесь здесь, - велел он им. - Присмотрите за Стурмом. Я пойдусоберу остальных: надо уходить назад, в лес!

И, не дожидаясь ответа, Танис кинулся назад на дорогу, но как раз тутударило огненное заклинание Рейстлина, да так, что полуэльфу пришлосьброситься наземь.

Из тележки, повалил дым: соломенная подстилка, на которой лежалмнимый больной, загорелась.

- Ишь каков! "Останьтесь здесь и присмотрите за Стурмом!" Видали!.. -буркнул Флинт, покрепче перехватывая топорище секиры. Было похоже, чтовновь появившиеся твари еще не приметили их с кендером и раненого рыцаря,лежавшего в густой тени деревьев: все их внимание было приковано к двумнебольшим группкам сражающихся. Но Флинт знал, что это не надолго. Онпошире расставил ноги и раздраженно бросил Тассельхофу:

- Позаботься-ка о Стурме! Можешь ты хоть раз в жизни сделать что-тополезное?..

- Я стараюсь, - обиженно ответил Тассельхоф. - Только вот кровь никакне останавливается... - Протер глаза рыцарю относительно чистым носовымплатком и заботливо спросил: - Ну как, видишь теперь?

Стурм застонал и попытался привстать, но боль, пронизавшая голову,вновь уложила его на траву.

- Мой меч...

Тассельхоф огляделся и заметил двуручный меч Стурма, все ещеторчавший из спины окаменевшего жреца. Глаза кендера округлились:

- Вот это да!.. Смотри, Флинт! Меч Стурма...

- Знаю, пустоголовый кендер! Отвяжись! - взревел Флинт. К ним ужебежал с мечом наголо один из нелюдей.

- Сейчас схожу принесу, - радостно пообещал Стурму Тассельхоф. -Подожди чуть-чуть.

- Не смей!.. - завопил Флинт, запоздало сообразив, что склонившийсянад рыцарем Тас попросту не мог видеть приближавшуюся опасность. Остроотточенный кривой меч описал сверкающую дугу, метя в шею старому гному. Инадо же было такому случиться - как раз в этот самый миг Тас, не сводяглаз с меча Стурма, вскочил на ноги. Его неразлучный хупак ударил Флинтасзади под коленки... вскрикнув, гном повалился навзничь, прямо на Стурма,но смертоносный удар безвредно просвистел над его головой.

Вскрик Флинта заставил Тассельхофа оглянуться, и глазам кендерапредстало воистину странное зрелище: на Флинта наседал жрец, а гном,вместо того чтобы стоять и отбиваться, лежал на спине, дрыгая в воздухеногами.

- Что это ты делаешь. Флинт? - прокричал Тас. При этом он мимоходомударил нелюдя своим хупаком в живот, а когда тот согнулся, ударил снова,уже по голове, и тот рухнул оглушенным. - Эх ты! - раздраженно сказал Тасгному. - Мне что, так и драться за тебя всю дорогу?..

И, повернувшись, кендер пустился дальше - вызволять Стурмов меч.

- Драться! За меня!.. - Плюясь от ярости, гном наконец поднялся. Шлемсъехал ему на глаза, и, покуда Флинт его поправлял, в него врезался ещеодин жрец, так что Флинт снова полетел кувырком...

...Когда подбежал Танис, Золотая Луна и Речной Ветер стояли спиной кспине. Речной Ветер действовал мечом, Золотая Луна разила нападавшихжезлом. Уже трое лежали мертвыми у ее ног - окаменелые останки,почерневшие от соприкосновения с голубым пламенем жезла. Вот меч РечногоВетра засел в пробитом брюхе твари, обратившейся в статую. Варвар схватилединственное оставшееся у него оружие - короткий лук - и держал стрелу натетиве, готовый всадить ее в первого, кто сунется. Нелюди ненадолгоотстали от них и принялись переговариваться па своем неведомом языке,обсуждая, что делать дальше. Понимая, что они вот-вот снова ринутся наварваров и сомнут их числом, Танис бросился на жрецов сзади и тотчасуложил одного, ударив мечом плашмя, потом наотмашь полоснул другого.

- Бежим! - крикнул он Речному Ветру и Золотой Луне. - За мной!Сюда!..

Кое-кто из тварей обратился против него, другие замешкались. РечнойВетер спустил тетиву и сразил одного, потом схватил за руку Золотую Луну ибегом потащил ее к Танису, перепрыгивая через каменные тела убитых врагов.

Танис пропустил варваров мимо себя, продолжая колотить нелюдей мечомплашмя. Когда Речной Ветер поравнялся с ним, Танис сунул ему в рукукинжал:

- Держи!..

Речной Ветер жадно схватил оружие, тотчас перевернул и всадил однойиз тварей под челюсть, а потом резким движением сломал змеиную шею. Вновьударила голубая вспышка: это Золотая Луна жезлом сразила жреца, вставшегона дороге... И наконец они снова очутились в лесу.

Деревянная тележка пылала уже вовсю. Сквозь тучу дыма Танис все-такиразглядел, что делалось на дороге, и содрогнулся: по обе стороны от местасражения, примерно в полумиле от них, на большак спускались, планируя,крылатые темные силуэты. Значит, и туда и сюда путь был отрезан. И еслинемедленно не укрыться в лесу - дело труба.

Кое-как он добрался туда, где оставил Стурма. Золотая Луна и РечнойВетер были уже там, и с ними Флинт. Где же все остальные?.. Танис тщетнопытался высмотреть их в густом дыму, выжимавшем слезы из глаз.

- Попробуй помочь Стурму, - сказал он Золотой Луне. И повернулся кФлинту, который безуспешно пытался выкорчевать свой топор из реберокаменевшего нелюдя. - Где Карамон и Рейстлин? А где Тас? Я же велел емуоставаться здесь...

- Никчемный кендеришка едва меня не угробил!.. - взорвался Флинт. -Полагаю, они уволокли его с собой и, надеюсь, скормят собакам! Надеюсь,они...

- Во имя Богов! - потеряв всякое терпение, выругался Танис.Двинувшись сквозь дым в ту сторону, где он последний раз видел Карамона иРейстлина, полуэльф почти сразу натолкнулся на кендера, волоком тащившеговдоль дороги меч Стурма. Меч был длиной почти с самого Тассельхофа - тотне мог даже оторвать его от земли.

- Как же ты его вытащил? - изумленно спросил Танис, кашляя в дыму,волнами клубившемся вокруг.

Тас расплылся в улыбке, хотя по лицу его от дыма так и бежали слезы.

- Тварь рассыпалась в пыль! - доложил он весело. - Правда, Танис, этополучилось так интересно! Я подошел и стал тянуть меч, но он неподдавался, и тогда Я потянул снова и...

- Потом доскажешь! Давай-ка живо к остальным! - И Танис подтолкнулкендера вперед. - Карамона с Рейстлином не видал?

Но в это время из дымной пелены послышался голос Карамона.

- Мы здесь! - отдуваясь, прогудел богатырь. Одной рукой онподдерживал брата, сотрясаемого непрерывным кашлем. - Ну как, - спросил онжизнерадостно, - мы их всех уложили?

- Нет, к сожалению, - ответил Танис угрюмо. - Более того: придетсянам удирать лесами на юг... - Он подхватил Рейстлина с другой стороны, ивсе вместе они поспешили назад, туда, где ждали их остальные. Друзьязадыхались в дыму, понимая в то же время, что без него им пришлось бы хуженекуда.

Стурм стоял во весь рост: он был очень бледен, но голова пересталаболеть и рана более не кровоточила.

- Жезл исцелил его? - обратился Танис к Золотой Луне. Оназакашлялась:

- Да, но... не совсем. Спасибо на том, что идти сможет...

- У него... есть... пределы, - просипел Речной Ветер.

- Да, - кивнул Танис. - Стало быть, мы пойдем к югу, лесами.

Карамон покачал головой:

- Этот, как его. Омраченный Лес...

- Знаю, знаю: ты согласен драться с живыми, и все такое прочее, -перебил Танис. - И как тебе это после сегодняшнего?

Богатырь промолчал.

- С обеих сторон по дороге подходят новые отряды такой же нечисти, -продолжал Танис. - Нового нападения нам не отбить. Но и в Омраченный Лесбез крайней нужды соваться незачем. Тут неподалеку есть охотничья тропа:по ней мы сможем дойти до горы Око Молитвы. Там и посмотрим, нет ли дорогик северу... или в другую какую-нибудь сторону.

- Можно вернуться к пещере. Там спрятана лодка, - предложил РечнойВетер.

- Нет!! - раздался придушенный вопль старого гнома. Молчаповернувшись. Флинт ринулся в лес со всей скоростью, на которую толькобыли способны его короткие ноги...

9. БЕГСТВО. БЕЛЫЙ ОЛЕНЬ

Они поспешили в путь и, спотыкаясь и падая, в скором времени вправдудобрались до охотничьей тропы. Карамон шел впереди, держа в рукеобнаженный меч и зорко вглядываясь в каждую тень. Следом, держась за плечовеликана и угрюмо сжав губы, шел его брат. Остальные следовали за ними соружием наголо.

Им повезло: тварей больше не было видно.

- Почему они не погнались за нами? - примерно через час быстройходьбы спросил Флинт.

Танис поскреб в бороде. Его уже посещала та же самая мысль.

- А им и незачем, - сказал он наконец. - Мы в ловушке: они навернякаперекрыли все выходы из этой чащобы. Кроме Омраченного Леса, надобнодумать...

- Омраченный Лес! - тихо повторила Золотая Луна. - Нам в самом делепридется туда идти?

- Весьма вероятно, - сказал Танис. - А впрочем, сперва оглядимся сОка Молитвы...

Тут Карамон, шедший впереди, что-то прокричал, и Танис, подбежав,увидел Рейстлина лежащим на земле.

- Все в порядке, - прошептал маг. - Я просто должен передохнуть...

- Пожалуй, - сказал Танис, - нам и всем бы это не помещало.

Никто не ответил ему. Опустившись наземь, измученные беглецы пыталисьперевести дух. Стурм закрыл глаза, привалившись к обросшей мхом скале. Еголицо было серо-белым и совершенно больным, в волосах и густых усахзапеклась кровь. Багровый рубец отмечал место, куда пришелся удар. Танисзнал, что Стурм скорее умрет, нежели произнесет хоть одно слово жалобы.

- Не беспокойтесь обо мне, - поймав взгляд Таниса, хрипло проговорилрыцарь. - Все пройдет.

Танис стиснул в коротком пожатии его руку, потом подсел к РечномуВетру. Какое-то время оба молчали, потом Танис спросил:

- Тебе уже приходилось драться с подобными существами, ведь так?

- В том разрушенном городе... - содрогнувшись, ответил Речной Ветер.- Я словно заново пережил весь этот ужас, когда заглянул в тележку иувидел там гнусную харю... Зато теперь я... - Осекшись, он мотнул головой,потом кое-как улыбнулся Танису: - Зато теперь я хоть знаю, что несвихнулся. Они действительно существуют - в чем я, признаться, иногдасомневался...

- Могу себе представить, - пробормотал Танис. - Стало быть, онисуществуют - и вдобавок распространяются по Кринну. Или, может быть, твойразрушенный город где-нибудь неподалеку?

- Нет: я пришел в земли кве-шу с востока. Этот город очень далеко отУтехи, за нашими родными Равнинами.

- А что они имели в виду, говоря, что прошли по твоему следу до нашейдеревни? - спросила Золотая Луна. Ее щека прижималась к кожаному рукавуего куртки, ладони обнимали его руку.

- Не беспокойся. - Речной Ветер накрыл ее руку своей. - Наши воинысумеют за себя постоять.

- А помнишь, ты собирался?.. - подсказала ему Золотая Луна.

- Да, ты права. - Речной Ветер провел ладонью по ее бледно-золотымволосам. Потом посмотрел на Таниса и улыбнулся. На какой-то мигнепроницаемая маска растаяла, и Танис увидел теплый свет, шедший изглубины его карих глаз. - Я собирался сказать, - продолжал Речной Ветер, -что я бесконечно благодарен тебе, Полуэльф... и всем вам. - Он обвелдрузей взглядом. - Вы уже не раз спасали жизнь нам обоим. И все-таки... -Тут он помолчал, подбирая слова. - Все-таки что-то очень странноепроисходит!

- То ли еще будет, - зловеще прозвучал голос Рейстлина.

Они постепенно приближались к пику, именуемому Око Молитвы. Онихорошо видели его, высоко вознесшийся над лесами. Вершина горы быларасколота надвое и чем-то напоминала молитвенно сложенные ладони - откуда,собственно, и название. Дождь наконец перестал; в лесу царила могильнаятишина. Друзья начали думать, уж не покинули ли разом этот край все птицыи звери, оставив после себя пустую, жуткую тишину. Всем - кроме, можетбыть, Тассельхофа - было не по себе, каждый оглядывался через плечо и то идело хватался за меч.

Стурм настоял на том, чтобы идти последним и охранять тыл маленькогоотряда. Но боль в голове все усиливалась, и он начал отставать. Передглазами плавал туман, к горлу подкатывала тошнота. Вскоре Стурм утратилвсякое понятие о том, где он находится и что делает Он знал только, чтонадо идти, переставлять йоги, двигаться вперед, как те живые куклы, окоторых рассказывал Тас...

Что там была за история с этими куклами?.. Страдая от боли, Стурмпопытался припомнить. Куклы служили волшебнику, который вознамерилсяпохитить кендера и вызвал для этого демона. Чушь, конечно, как и всепрочие побасенки Таса... Стурм с трудом переставлял ноги. Такая же чушь,как и россказни того старца в гостинице. О Белом Олене и о древнем Боге -Паладайне. И о Хуме... Стурм стиснул ладонями мучительно пульсировавшиевиски, словно пытаясь помешать развалиться расколотой болью голове.Хума...

Все детство Стурма прошло под знаком этих сказаний. Его мать - дочь ижена Соламнийских Рыцарей - других просто не знала. Стурм обратилсямыслями к матери: жестокая боль поневоле заставила его вспомнить ее нежнуюзаботу, когда ему случалось пораниться или заболеть... Отец Стурма отослалпрочь их обоих, потому что дома его единственному наследнику грозиласмертельная опасность от рук тех, кто желал бы навсегда стереть Рыцарствос лица Кринна. Стурм с матерью укрылись в Утехе. Стурм, доброжелательныйпарнишка, легко сошелся со сверстниками, особенно с одним мальчиком поимени Карамон, - того тоже интересовало все относящееся к воинскому делу.Но гордая мать Стурма не желала знаться с соседями, считая их ниже себя.Вот почему, когда она умирала от лихорадки, рядом с ней не было никого,кроме сына-подростка. Перед смертью она наказала Стурму разыскать отца,если тот был еще жив - в чем Стурм начинал уже про себя сомневаться.

После смерти матери юношу - как и Карамона с Рейстлином - приняли всвою семью Танис и Флинт, и под их началом он вскоре стал опытным воином.Вместе с Тассельхофом, любителем путешествий, а иногда и с Китиарой,прекрасной и сумасбродной воительницей, единоутробной сестрой близнецов,они бродили по всей Абанасинии, сопровождая Флинта, странствующегокузнеца.

А пять лет назад друзья приняли решение попутешествовать врозь иразузнать, насколько правдивы слухи о распространении зла в мире.Расставаясь, все дали обет снова встретиться в гостинице "ПоследнийПриют"...

Стурм тогда отправился на север, в Соламнию, надеясь разыскать тамотца и вступить в свои права наследника. Вышло, однако, так, что он елеспасся сам, унеся с собой лишь отцовский меч и доспехи. Путешествие народину стало мучительным испытанием. Стурм и прежде знал. что в нынешниевремена Рыцарей добрым словом поминали не часто; и все же он был потрясен,узнав, сколь глубока была всеобщая к ним нелюбовь.

Когда-то давным-давно Хума, Носитель Света, Соламнийский Рыцарь,отогнал Тьму - так начался Век Силы. Потом разразился Катаклизм, когдаБоги - так, во всяком случае, думали люди - отвратили от мира свое лицо.Тогда народ вспомнил Хуму и обратился за помощью к Рыцарям. Но Хумы давноуже не было в живых, и Рыцари следили за ужасом, обрушившимся с неба наКринн, не в силах что-нибудь сделать. Люди тщетно взывали к ним опомощи... а потом так и не простили Рыцарям их бессилия.

У руин своего родового замка Стурм поклялся, что восстановит честьРыцарей Соламнии, Хотя бы такая попытка стоила ему жизни...

"Но вот каким образом, - думал он с горечью, - может помочь делустычка с какими-то жрецами?.." Тропа плыла у него перед глазами. Стурмспоткнулся и с трудом удержал равновесие. "Хума сражался с драконами. А скем дерусь я?.." Стурм поднял глаза: осенние листья сливались в золотистоеоблако, и рыцарь понял, что вот-вот потеряет сознание...

Внезапно ему словно протерли глаза.

Перед ним высилась гора Око Молитвы: маленький отряд как раз добралсяк подножию древнего пика, воздвигнутого еще ледником. Стурм отлично виделтропы, которые вели по его лесистому склону. Их протоптали жители Утехи,любившие устраивать пикники на восточном склоне горы.

Рядом с одной из тропинок стоял белый олень.

Такого великолепного зверя Стурм никогда еще не видал. Олень былгромаден - на несколько ладоней выше самого крупного, когда-либовстречавшегося Стурму на охоте. Олень гордо нес голову, и могучие рогапоблескивали, словно корона. Темно-карие глаза ярко выделялись вбелоснежной шерсти. Олень пристально глядел прямо на Стурма, точно узнаваяего... Потом, встряхнув головой, он не спеша поскакал прочь - наюго-запад.

- Постой!.. - хрипло закричал Стурм.

Его друзья испуганно обернулись, выхватывая оружие Таи и с подбежал крыцарю:

- Что случилось? - Стурм невольным движением поднял руку к больнойголове, и Танис виновато добавил: - Прости, Стурм, я не знал, что тебе такплохо... Сейчас мы передохнем, мы ведь у самого подножия Ока Молитвы. Язаберусь наверх и посмотрю...

- Нет! Вон там!.. Видишь? - Рыцарь схватил Таниса за плечо и заставилповернуться: - Олень! Белый Олень!..

- Белый Олень? - Танис непонимающе смотрел туда, куда указывал Стурм.- Где? Я не...

- Вон там, - тихо сказал рыцарь. И шагнул вперед, к благородномуживотному, которое остановилось и, казалось, поджидало его. Олень кивнулему головой, увенчанной величественными рогами. Прыгнул прочь... сноваостановился, оглядываясь на Стурма... - Он зовет нас за собой! - ахнулСтурм. - Как Хуму!..

Друзья собрались вокруг рыцаря и поглядывали на него кто с глубокойзаботой, кто - с открытым недоверием.

- Не вижу никакого оленя, - сказал Речной Ветер Его темные глазазорко обшаривали чащу. - Ни белого, ни какого-либо другого!

- Рана в голову - это вам не хухры-мухры, - с видом знатока кивнулКарамон. - Слушай, Стурм, давай-ка лучше ляг отдохни...

- Ты бы уж помолчал! - рявкнул на него рыцарь. - У тебя все мозги вбрюхе! И хорошо, что тебе не дано видеть оленя: ты бы, чего доброго,застрелил его и поджарил! Говорю вам - мы должны последовать за ним!

- Так бывает после удара в голову... - шепнул Танису Речной Ветер.

- А я в этом не уверен, - сказал Танис. Он молчал некоторое время,затем проговорил с видимой неохотой: - Сам я не видел оленя, но раз уж онодному из нас показался... я последую за ним - как в той сказке,рассказанной стариком... - Его пальцы рассеянно ощупывали колечко изпереплетенных листьев плюща, которое он носил на левой руке. Колечкозаставило его вспомнить о золотоволосой эльфийке, горько плакавшей, когдаон уходил из Квалинести...

У Карамона слегка отвисла челюсть:

- Ты предлагаешь нам последовать за зверем, которого мы даже невидим?

- Ну, это не самое страшное из того, что мы с вами уже отмочили, -насмешливо прошептал Рейстлин. - Кстати, не припоминаете ли? Старик,рассказывавший о Белом Олене, - ведь это он и втравил нас в эту историю...

- Это был наш собственный выбор, - отрезал Танис. - Мы ведь запростомогли выдать жезл Высокому Теократу. Ничего, уж как-нибудь выкрутились бы,не в таких переделках бывали... Вот вам мое слово: надо последовать заСтурмом. По-моему, он избран - точно так же, как Речной Ветер был избранпри обретении жезла...

- Но он заманивает нас совсем не туда! - не сдавался Карамон. - Вычто, забыли, что в здешних лесах нет ни единой тропы? Туда никто не ходит!

- А может, это и к лучшему, - неожиданно вмешалась Золотая Луна. -Танис говорит, эти твари наверняка перекрыли каждую тропинку. Значит, инадо идти туда, куда никто не ходит. Я считаю, надо последовать зарыцарем! - И, повернувшись, она пошла следом за Стурмом. Привыкшая ковсеобщему послушанию, она даже не оглянулась. Речной Ветер пожал плечамии, мрачно сдвинув брови, пошел за ней. Остальные двинулись следом.

Вскоре рыцарь покинул утоптанные тропки, змеившиеся по склону ОкаМолитвы. Он шел на юго-запад, взбираясь все выше. Сперва казалось, чтоКарамон сказал правду - впереди не было ни намека на дорогу, Стурм супорством безумца ломился сквозь кусты и подлесок. Однако потом внезапнооткрылась удобная, широкая дорожка. Танис воззрился на нее в изумлении.

- Кто... или что расчистило этот путь? - спросил он Речного Ветра,озадаченно оглядывавшегося кругом.

- Не знаю, - ответил житель Равнин. - Известно только то, что путьэтот старый, очень старый. Видишь вон там упавшее дерево? Оно лежит здесьтак долго, что успело до середины уйти в землю и сплошь зарасти мхом иплющом... Я не вижу никаких следов: здесь не ходят ни звери, ни люди. Ивсе же тропинка не заросла. Почему?

Танис не мог ничего ответить, а времени на размышления не было. Стурмтак и рвался вперед; друзьям стоило изрядных усилий не потерять его извиду.

- Гоблины, лодки, люди-ящеры, невидимые олени... что дальше? -жаловался кендеру Флинт.

- Вот бы посмотреть на этого оленя... - вздохнул Тас.

- Ну так разбегись и ударься в дерево башкой, - фыркнул гном. - Хотяпри твоих мозгах, полагаю, особой разницы не будет...

Вот так они и лезли в гору следом за Стурмом; тот, охваченныйкаким-то полубезумным восторгом, забыл думать про рану и боль. С немалымтрудом догнав рыцаря, Танис насторожился, увидев, как лихорадочно блестелиего глаза. Но Стурма определенно что-то вело, тропа же тем временемвзбиралась все выше в гору, и Танис заметил, что они направлялись красселине между каменными "ладонями" - расселине, в которую, сколько онпомнил, никто еще не входил.

- Погоди чуть-чуть, - пропыхтел Танис. Стурм шел так быстро, чтополуэльфу временами приходилось бежать. Солнце по-прежнему пряталось врваных черных облаках, но Танис чувствовал, что день приближался кполудню. - Давай передохнем!.. Я хочу забраться вон туда и осмотретьокрестности... - Танис указал на скальный кряж, видневшийся сбоку вершины.

- Передохнуть? - рассеянно отозвался Стурм, останавливаясь наконец.Какое-то время он смотрел вперед, потом повернулся к Танису: - Ну да, надопередохнуть.

Таниса вновь удивил блеск его глаз.

- Ты... хорошо себя чувствуешь?

- Отлично, - по-прежнему рассеянно ответил Стурм и прошелся туда-сюдапо траве, поглаживая усы. Танис не сразу решился оставить его одного, нопотом все-таки поспешил навстречу остальным, только-только появлявшимсяиз-за очередного подъема.

- Устроим здесь привал, - сказал им полуэльф. Рейстлин облегченновздохнул и без сил повалился прямо в мокрые листья, а Танис добавил: -Хочу глянуть на север - что там движется по большаку из Гавани...

- Я с тобой, - предложил Речной Ветер.

Танис кивнул, и двое мужчин оставили тропу, направляясь к скалам.Танис все косился на рослого воина, шагавшего рядом. Он поймал себя натом, что ему было хорошо вдвоем с этим суровым, немногословным жителемРавнин. Речной Ветер сам не был "душой нараспашку", зато и другим в душуне лез. А для Таниса это было равносильно полному покою. Он отлично знал,что его друзья - именно потому, что они были его друзьями долгие годы, -про себя размышляли о том, что там у него с Китиарой. Почему он стольнеожиданно порвал с ней пять лет назад? Но коли уж порвал - отчего он такрасстроился, когда она нынче к ним не присоединилась?.. Речной Ветер,конечно, о Китиаре не знал. Но Танис чувствовал: даже если бы он и знал,от этого ничего бы не изменилось. Не в свое дело Речной Ветер не полезет.

Когда внизу должен был вот-вот показаться большак, они опустилисьназемь и последние несколько футов ползли по мокрым камням, пока недостигли края скального карниза. Глядя вниз, Танис видел к востоку от себятропинки, проложенные любителями пикников. Тут Речной Ветер вытянул руку,и Танис, вглядевшись, заметил, что по тропинкам пробирались все те жетвари!.. Так вот почему в лесу царила такая неестественная тишина! Танисмрачно сжал губы. Похоже, монстры собирались устроить им засаду, и если быне Стурм с его белым оленем... Однако скоро они так или иначе разыщут ихтропу... Подумав об этом, Танис поискал глазами пройденный путь - и ненашел. Внизу не было ничего, кроме густого, непролазного леса. Тропапропустила их и сомкнулась у них за спиной...

"Мне уже мерещится", - сказал себе Танис и вновь повернулся кбольшаку, ведущему в Гавань. По дороге двигалось великое множествонелюдей: времени даром они явно не тратили. Танис перевел взгляд на север,туда, где расстилались спокойные воды озера Кристалмир. Потом посмотрел нагоризонт... и нахмурился.

Что-то было не так! Он не сразу понял, что именно, и продолжалвглядываться, не торопясь привлекать внимание Речного Ветра. На северегромоздились штормовые тучи, похожие на длинные серые пальцы, грабаставшиеземлю. А навстречу им с земли... вот оно! Танис схватил Речного Ветра заплечо и ткнул пальцем на север. Щурясь, варвар проследил, куда указывалаего рука, и тоже увидел струи черного дыма, упиравшиеся в низкое небо.Широкие брови Речного Ветра сошлись у переносицы в одну черту.

- Походные костры, - сказал Танис.

- Много тысяч костров, - негромко уточнил Речной Ветер. - Это кострывойны. Там расположилась целая армия...

- Стало быть, слухи подтверждаются, - выслушав их рассказ, проговорилСтурм. - С севера действительно движется армия.

- Но что за армия? Чья? И с какой стати? На кого они собираютсянападать? - не в силах поверить, засмеялся Карамон. - Кто нормальныйпошлет целую армию за каким-то жезлом?.. - Помолчал и сказал: - Иливсе-таки пошлет?..

- Жезл - всего лишь малая частица происходящего! - просипел Рейстлин.- Вспомни упавшие звезды!..

- Детские сказки, - хмыкнул Флинт. Перевернул пустой бурдючок, потрясего и вздохнул.

- Эти сказки - не для детей! - зло сказал Рейстлин, вскидываясь накуче листьев, точно змея, которой наступили на хвост. - Попомни, гном, моеслово!

- Вон он снова! Олень! - неожиданно воскликнул Стурм, уставившись -во всяком случае, так казалось остальным - на большой валун. - Пора идтидальше!

Он вскочил на ноги. Торопливо подобрав вещи, друзья последовали заним. И пока они лезли все вверх и вверх по тропе, которая, казалось,возникала прямо перед ними, ветер переменился и потянул с юга. Его теплоедыхание было напоено ароматом диких осенних цветов. Ветер отогнал прочьштормовые тучи, и как раз в тот момент, когда они подошли к расселинемежду половинками пика, с неба брызнули солнечные лучи.

Было уже за полдень, и, прежде чем входить в узкую щель междуотвесными стенами Ока Молитвы, пришлось устроить еще один короткий привал.По словам Стурма, олень скрылся в расселине...

- Приличные люди вот-вот ужинать сядут, - сказал Карамон и тяжковздохнул. - Честное слово, скоро я съем свои сапоги!

- Твои сапоги и мне начинают казаться съедобными, - сварливо заметилФлинт. - Эх, был бы наш олень из плоти и крови! Глядишь, и сгодился бы ещекое на что, кроме как вести нас на кудыкину гору...

- Замолчи!.. - Стурм стиснул кулаки в неожиданном приступе ярости.Танис быстро поднялся и на всякий случай положил руку ему на плечо. Ещекакое-то время Стурм сверлил гнома испепеляющим взглядом. Усы еговздрагивали. Потом он сбросил руку Таниса со своего плеча и пробормотал: -Ладно... пошли.

Они вошли в теснину. Впереди сияло чистое голубое небо; южный ветерсвистел между отвесными белыми стенами, вздымавшимися над головой. Друзьяшли осторожно, то и дело оступаясь на скользких маленьких камешках. Посчастью, проход был до того узким, что всегда можно было вытянуть руку иопереться о стену.

Примерно через полчаса ходьбы они вышли с другой стороны Ока Молитвы.И остановились, глядя вниз, в долину. Роскошный горный луг ниспадалмягкими волнами, простираясь до самой опушки нежно-зеленого осиновоголеса, видневшегося далеко на юге. Непогожие тучи остались позади; солнцеярко светило с чистого лазурного неба...

Впервые за все время им стало жарко в темных плащах - всем, кромеРейстлина, по-прежнему кутавшегося в свое алое одеяние. Флинт же, все утрожаловавшийся на дождь, был теперь недоволен солнечным светом, которыйслепил ему глаза и пек голову под шлемом.

- А не спихнуть ли нам гнома с горы?.. - предложил Танису Карамон.Тот усмехнулся:

- Он будет так дребезжать шлемом, что всякий сразу поймет, где мынаходимся...

- Да кто тут услышит? - И Карамон обвел жестом долину. - Право же, мы- первые живые существа, которых угораздило сюда забрести!

- Вот именно, живые, - прошептал Рейстлин. - Ты не ошибся, братец.Ибо перед тобой - Омраченный Лес!

Воцарилось молчание. Речной Ветер беспокойно переминался; ЗолотаяЛуна встала поближе к нему, широко распахнутыми глазами глядя вниз, назеленеющие деревья. Флинт только прокашлялся и принялся разглаживать своюдлинную бороду. Стурм и Тассельхоф спокойно смотрели на лес.

- А выглядит он неплохо, - жизнерадостно заявил кендер. Он сидел наземле, скрестив ноги, и, разложив на колене кусок пергамента, кусочкомугля набрасывал карту, в том числе и путь, которым они взбирались к ОкуМолитвы.

- Выглядит он обманчиво, словно вороватый кендер, - прошепталРейстлин.

Тассельхоф насупился и хотел ответить, но поймал взгляд Таниса - ивновь уткнулся в свою карту. Танис подошел к Стурму. Тот стоял на краюуступа: южный ветер развевал его длинные волосы и, хлопая, вздувалпоношенный плащ.

- Где олень, Стурм? Ты видишь его?

- Да, - ответил Стурм и указал вниз: - Он только что пересек луг, явижу его след в высокой траве. Олень скрылся там, среди осин.

- Ушел в Омраченный Лес, - пробормотал Танис.

- Кто сказал, что это - Омраченный Лес? - повернулся к Танису Стурм.

- Рейстлин.

- Вот еще!

- Он маг, - напомнил Танис.

- Он с ума сошел, - сказал Стурм. Потом передернул плечами: -Оставайся здесь, если хочешь, а я пойду за оленем - как Хума, - хотя бы онв самом деле вел меня в Омраченный Лес... - И, подхватив плащ, Стурмспрыгнул с уступа и зашагал по извилистой тропке вниз по склону.

Танис вернулся к остальным.

- Олень ведет его прямиком в лес, - сказал он. - Насколько ты уверен,Рейстлин, что это и вправду Омраченный Лес?

- А насколько вообще можно быть уверенным в чем-либо, Полуэльф? -отозвался волшебник. - Лично я не слишком уверен, что смогу вздохнуть ещераз... Иди вперед, Танис. Иди в лес, из которого еще не выходил ни одинчеловек... живой человек. Смерть - вот единственное, в чем не приходитсясомневаться!

Танису вдруг отчаянно захотелось швырнуть Рейстлина вниз... Онпосмотрел вслед Стурму, уже одолевшему половину спуска в долину.

- Я пойду с ним, - сказал он. - Но пусть каждый решает сам за себя,идти или остаться.

- Я с тобой! - Тас живо скатал карту и сунул ее в футляр. Вскочил наноги и тут же поскользнулся на каменной осыпи.

- Призраки!.. - Флинт хмуро покосился на Рейстлина, пренебрежительнощелкнул пальцами и встал рядом с Танисом. Золотая Луна побледнела, ноприсоединилась к ним без долгих раздумий. За нею молча последовал РечнойВетер, и Танис испытал величайшее облегчение: он знал, сколько ужасающихлегенд рассказывали варвары об Омраченном Лесе. И вот наконец и Рейстлиншагнул вперед, да так быстро, что его брат вздрогнул от неожиданности.

Танис смотрел на мага с едва заметной улыбкой. Он спросил, неудержавшись:

- Почему ты идешь?

- Потому что я буду нужен тебе, Полуэльф, - прошипел тот. - А крометого, что, по-твоему, нам остается? Если уж ты завел нас сюда, мог бы исообразить, что обратной дороги не будет. Это людоедский выбор, Танис, -выбор между быстрой и медленной смертью... - И он направился вниз посклону: - Идешь, брат?

И близнецы проследовали вниз. Остальные исподтишка поглядывали наТаниса. Полуэльф чувствовал себя идиотом. Рейстлин, разумеется, был прав.Он, Танис, дал делу зайти слишком далеко, а теперь, вместо того чтобывзять ответственность на себя, для очистки совести заговорил о якобысвободном выборе каждого. Танис в ярости подхватил камень и швырнул егодалеко вниз по склону С какой, собственно, стати он должен был брать насебя ответственность?.. Какого рожна он вообще дал себя втянуть в этуисторию? Все, чего он хотел, - это разыскать Китиару и сказать ей, чтонаконец-то разобрался в себе и решил, что любит и желает только ее, что онготов понять и принять ее слабости, как принял и свои собственныечеловеческие черты...

Но Кит к нему не вернулась. У нее был какой-то там новый господин.Быть может, потому он и...

- Эгей, Танис!.. - долетел снизу голос кендера.

- Иду, - пробормотал он. - Иду.

Когда друзья подошли к опушке леса, солнце уже клонилось к закату.Танис прикинул, что у них было еще в запасе часа три-четыре дневногосвета. Если олень будет по-прежнему вести их удобными, ровными тропами,глядишь, и удастся пересечь лес до темноты...

Стурм ждал их под осинами, удобно расположившись в тени зеленойлиствы. Никто, впрочем, не спешил покидать луг и входить в чащу.

- Олень скрылся здесь, - сказал Стурм, поднявшись на ноги и указываяпальцем в высокую густую траву.

Танис не увидел следов. Глотнув воды из полупустой фляги, онуставился в лес. Можно было вполне согласиться с Тассельхофом: лес вовсене казался зловещим. Наоборот - после беспощадного великолепия солнечногоосеннего дня он так и манил, обещая порадовать прохладой.

- Может, тут и дичь водится? - покачиваясь с пятки на носок, спросилКарамон. И поспешно добавил: - Я, конечно, не оленей имею в виду. Скажем,кроликов...

- Ни в кого не стреляйте, ничего не ешьте и не пейте в ОмраченномЛесу, - прошептал Рейстлин.

Танис посмотрел на мага и увидел, что его глаза с их зрачками,похожими на песочные часы, были странно расширены. Кожа Рейстлина отливалав ярком солнечном свете мертвым металлом. Он тяжело опирался на посох,дрожа, словно в ознобе.

- Детские сказочки, - пробормотал Флинт, но голос гнома звучалнеуверенно. Что до Таниса - он хорошо знал любовь молодого волшебника ктеатральным эффектам, но еще ни разу не видел, чтобы с ним творилосьчто-либо подобное.

- Что ты чувствуешь, Рейстлин? - спросил он негромко.

- Колдовство, - прошептал тот. - Сильнейшие чары, некогда наложенныена этот лес...

- Это злые чары? - спросил Танис.

- Только для тех, кто сам приносит сюда зло, - заявил маг.

- Значит, тебе одному из всех нас и следует бояться этого леса, -холодно сообщил ему Стурм.

Лицо Карамона зловеще налилось багровой краской, рука потянулась кножнам. Стурм тоже взялся за меч, но Танис перехватил его руку, а Рейстлиностановил брата. Маг смотрел на Стурма, поблескивая золотыми глазами.

- Посмотрим... - сказал он, вернее, прошипел сквозь сжатые зубы. -Посмотрим... - И, налегая на посох, Рейстлин повернулся к брату: - Идем?

Карамон напоследок еще раз смерил Стурма взглядом и углубился в лес.Остальные потянулись за ними, и вот лишь Танис с Флинтом остались стоятьсреди рослой, волнующейся под ветром травы.

- Староват я становлюсь для таких дел, Танис, - вдруг сказал гном.

- Да брось ты, - улыбнулся в ответ полуэльф. - Ты сражался как...

- Нет, я имею в виду не кости с мышцами. - Гном посмотрел на своинатруженные, узловатые руки. - Хотя и они, конечно, не молоденькие... Я одуше, Танис. Когда-то давно, когда этих ребят еще не было на свете, мы стобой вошли бы в заколдованный лес без малейших раздумий. А теперь...

- Не вешай носа, дружище, - сказал Танис. Он пытался говоритьбеспечно, хотя на самом деле столь необычная серьезность гнома его сильновстревожила. Он внимательно пригляделся к Флинту - впервые со времени ихвстречи у окраины Утехи. Гном выглядел старым... но иным, правду сказать,его и не помнили. Лицо - насколько можно было разглядеть сквозь дремучуюседую бороду, усы и нависшие белые брови - было коричневым и морщинистым.Флинт ворчал и сетовал, сетовал и ворчал... но иначе он себя и не вел.

Танис понял наконец, что изменилось. Глаза. В глазах гнома не былобольше огня.

- Не обращай на Рейстлина слишком много внимания, - сказал Танис. -Вот увидишь, сегодня вечером мы будем сидеть у костра и хохотать над всемиэтими сказками о привидениях!

- Охотно верю, - вздохнул Флинт. Он помолчал какое-то время, потомпроговорил: - Однажды я стану обузой для тебя, Танис. А я вовсе не хочу,чтобы когда-нибудь ты спросил себя: и зачем, мол, я таскаю с собой этоговорчливого старого гнома...

- Затем, что мне не обойтись без тебя, ворчливый старый гном, -сказал Танис и положил руку на бугрящееся мышцами плечо Флинта. И мотнулголовой в сторону леса, где скрылись остальные: - Ты нужен мне, Флинт. Всеони... так молоды. А ты - как надежная скала у меня за спиной, когдадоходит до схватки...

Польщенный Флинт залился краской. Подергал бороду, потом хриплопрокашлялся.

- Ты всегда был ужасно чувствительным, - буркнул он. - Ладно, пошли,что зря время тянуть. Лично я хочу миновать поскорее этот проклятый лес! -И пробормотал в бороду: - А все-таки хорошо, что солнце еще светит.

10. ОМРАЧЕННЫЙ ЛЕС. РАТЬ МЕРТВЫХ. ВОЛШЕБСТВО РЕЙСТЛИНА

Вступив в лес, Танис не ощутил ничего особенного - разве чтооблегчение: наконец-то перестало бить в глаза неистовое осеннее солнце.Напрасно вспоминал полуэльф жуткие истории о призраках, звучавшие когда-топо вечерам у огня, и старался не забывать о предупреждении Рейстлина.Покамест Танис чувствовал только, что в этом лесу так и кишела жизнь.

Здесь и в помине не было той мертвой тишины, что окружала их ранее. Вподлеске возились и верещали маленькие зверюшки, птицы перепархивали светки на ветку, мелькая над головами. Мимо то и дело проносились яркоокрашенные насекомые. И хотя не было ни малейшего ветерка, листьяшевелились и шелестели, а цветы покачивали головками, как если бы ихпереполняла простая радость бытия.

Все члены маленького отряда держали оружие под рукой, каждыйнастороженно озирался, не веря ничему вокруг и стараясь даже не шуршатьпалыми листьями По мнению Таса, выглядело это достаточно глупо. Так илииначе, мало-помалу все начали успокаиваться - все, кроме Рейстлина.

Часа два они без лишней спешки, но довольно быстро, шагалиутоптанной, явно различимой тропой. Солнце опускалось все ниже, тенистановились длинней. Танис поймал себя на том, что почувствовал себя вбезопасности в этом лесу. По крайней мере, не надо было опасаться, чтоужасные крылатые твари последуют за ними сюда. Нет, навряд ли здесьтаилось какое-то зло. Разве что - как там выразился Рейстлин? - кто-нибудьсам явится сюда со злом...

Танис посмотрел на мага. Рейстлин шел один, опустив голову, и там,где он проходил, тени деревьев казались особенно плотными. У Танисапробежал по спине озноб, но потом он сообразил, что становилось попростухолодно: солнце уже пряталось за вершинами леса. Пожалуй, самое времязадуматься о ночевке.

Пока еще не стемнело, Танис снова вытащил карту Тассельхофа. Картабыла эльфийская; на ней виднелись каллиграфически выведенные слова:"Омраченный Лес", но сам лес был обозначен весьма приблизительно, и Танисне мог определенно сказать, к чему именно относилась надпись: к тому лесу,гдеони находились, или к тем, что простирались далее к югу. В концеконцов Танис решил, что Рейстлин ошибся. Этот лес никак не мог бытьОмраченным. Но если даже и так - его зло существовало скорее всего тольков воображении мага.

Друзья шли и шли вперед по тропе.

Потом наступил вечер, и гаснущий свет необычайно рельефно и четкообрисовал каждую мелочь. Усталые путешественники двигались все медленнее.Рейстлин, задыхаясь, едва волочил ноги. Лицо Стурма сделалось совсемпепельным. Полуэльф уже собирался объявить привал, когда, предвосхищая егонамерения, тропа привела их к краю обширной зеленой поляны. На поляне,рождая небольшой ручеек, журчал между камешками родник Кругом росла густаяшелковистая трава, так и манившая растянуться в ней и как следуетотдохнуть. Могучие деревья, словно безмолвные стражи, высились посторонам.

Небо налилось закатным багрянцем, потом погасло, и между деревьямизалегли туманные сумрачные тени. Беглецы двинулись на поляну, и тутпрозвучал голос Рейстлина:

- Не сходите с тропы!

Танис вздохнул.

- Рейстлин, - проговорил он терпеливо. - Ну что с нами можетслучиться? Тропа в трех шагах, и видно ее отлично. Пошли, тебе надопередохнуть. Нам всем надо передохнуть. Вот смотри, - Танис протянул емукарту. - По-моему, мы вовсе и не в Омраченном Лесу. Согласно этой...

Рейстлин с презрением отвернулся от карты. Все прочие отвернулись отмага и, покинув тропу, принялись разбивать лагерь. Стурм, измученныйболью, без сил опустился под деревом и закрыл глаза. Карамон голоднымиглазами следил за проворными тенями, выдававшими присутствие мелкогозверья. Потом послал Тассельхофа в чащу за хворостом.

Маг молча наблюдал за ними, и язвительная усмешка кривила его губы.

- Дурачье! - сказал он погодя. - Это Омраченный Лес... в чем выубедитесь прежде, чем кончится ночь. - И пожал плечами: - Однако, какправильно заметил Танис, мне надо передохнуть. Только я, в отличие от вас,с тропы не сойду...

Рейстлин уселся на тропинке и положил свой посох рядом с собой.Остальные украдкой переглянулись: поведение мага их забавляло. Карамонзаметил это и смущенно покраснел.

- Слушай, Рейст, иди к нам, - сказал великан. - Тас уже пошел задровами, а я, может быть, подстрелю кролика...

- Не смей стрелять! - Рейстлин в кои веки раз говорил в полный голос,а не шептал, и слышавшие невольно вздрогнули. - Не трогайте никого иничего в Омраченном Лесу! Ни травинку, ни дерево, ни зверя, ни птицу!

- Я согласен с Рейстлином, - сказал Танис. - Нам придется провестиздесь ночь, и, по-моему, без крайней нужды не следует убивать ни одноживотное...

- Уж эти мне эльфы, вечно стараются обойтись без кровопролития, -пробурчал Флинт. - Мало того, что волшебник нагоняет на нас страху, тыхочешь еще и уморить нас голодом! Ладно, если что-нибудь на нас нападет -будем надеяться, оно хоть окажется съедобным!

- Твои слова да Богам в уши, гном, - вздохнул Карамон. Отошел кручейку и попытался утопить голод, раз уж нечем было его утолить.

Тассельхоф вернулся с хворостом.

- Я ничего не рубил, - заверил он Рейстлина. - Я только собирал.

Однако разжечь костер не удалось даже Речному Ветру.

- Слишком сырое дерево, - сказал он, пряча кремень и кресало обратнов мешок.

- А свет нам не помешал бы, - поеживаясь, заметил Флинт. Ночная тьмабыстро сгущалась, и все шорохи леса, такие безобидные днем, начиналиказаться зловещими и исполненными угрозы.

- Детские сказочки по-прежнему никого не страшат... - прошипелРейстлин.

- Нет! - огрызнулся гном. - Я только боюсь, как бы кендер не началрыться в моих вещах, пользуясь темнотой!

- Ну что ж, - с необычной кротостью ответил Рейстлин и повелел: -Ширак!

В хрустальном шарике на конце посоха мага зажглось бледное пламя.Мертвенный свет не столько разгонял, сколько подчеркивал грозную тьму.

- Вот вам свет, - прошептал маг и воткнул посох в мягкую землю.

И тут-то Танис понял, что эльфийское зрение ему изменило. Он большене видел теплых красноватых ореолов спутников: лишь смутные тени назалитой звездным светом поляне. Полуэльф промолчал, но умиротворенноесостояние, которым он наслаждался весь вечер, сменилось тревогой.

- Первая стража - моя, - мрачно проговорил Стурм. - С моей ранойлучше не спать... Я знал одного, который уснул, да так и не проснулся.

- Будем караулить по двое, - сказал Танис. - Я с тобой.

Остальные развязали мешки и принялись устраивать себе постели - все,за исключением Рейстлина. Маг по-прежнему сидел на тропинке, хрустальныйшарик заливал светом его склоненную голову в надвинутом капюшоне. Стурмустроился под деревом. Танис наклонился к ручью и принялся жадно пить...когда сзади вдруг раздался придушенный крик, Танис мгновенно обернулся,выхватывая меч. Другие тоже схватились за оружие, и только Рейстлиностался сидеть неподвижно.

- Спрячьте мечи, - сказал он. - Они все равно вам не помогут. Чтобы сними драться, нужны клинки, напоенные могущественным волшебством...

Их окружала целая армия воинов в полном вооружении! Одного этого ужехватило бы, чтобы кого угодно вогнать в дрожь. Но никакой враг еще невселял в сердца спутников подобного ужаса. Ошеломленные, припоминали онилегкомысленное замечание Карамона: "Я готов день и ночь биться с живыми.Но с мертвыми?.."

Ибо воины, обступившие их, были мертвы.

Неверное беловатое сияние обрисовывало контуры их тел, как если бытепло, сопутствовавшее им при жизни, непостижимым и ужасным образомзадержалось и в посмертии. Истлевшая плоть давно обнажила кости, и лишьсветящиеся очертания тел остались такими, какими помнили их души.

И было похоже, что души помнили еще кое о чем.

Каждый воин был облачен в древние латы, памятные его душе. Призрачныеруки сжимали оружие, способное убивать. Однако неупокоенным не было особойнужды в оружии. Достаточно было смертоносного прикосновениямогильно-холодных рук и даже страха, который они внушали.

Как же драться с такими?.. Танис, не привыкший бояться никакихпротивников из плоти и крови, едва не поддался панике. Он уже открыл рот,чтобы крикнуть друзьям: "Спасайтесь бегством!.." С большим трудомудержавшись, он попытался рассуждать трезво. Бегство было бессмысленно:они потеряют друг друга и тотчас заблудятся. Нет, надо остаться наместе... и что-нибудь придумать.

Медленным шагом направился Танис навстречу призрачным воинам... Онистояли молча и неподвижно - просто стояли, загораживая дорогу. Их былоневозможно сосчитать: одни, мерцая, возникали перед ним, другие, наоборот,меркли и пропадали, чтобы вновь появиться, когда исчезали их товарищи."Впрочем, какая разница, - обливаясь холодным потом, сказал себе Танис. -Любой из них способен уничтожить всех нас одним мановением руки..."

Огонек на посохе мага по-прежнему ярко горел. Маленький отряд тесносгрудился вокруг Рейстлина. Танис подошел к ним. В мертвенном светехрустального шарика лицо волшебника мало чем отличалось от лиц привидений.

- Итак, добро пожаловать в Омраченный Лес, Танис, - сказал маг.

- Рейстлин... - У Таниса перехватило горло. Он еле выговорилпересохшими губами: - Кто эти...

- Призрачные создания, - не сводя с них взгляда, ответил Рейстлин. -Похоже, нам повезло.

- Повезло? - не веря своим ушам, переспросил Танис. - Это еще почему?

- Перед нами души людей, поклявшихся совершить некое дело, но неисполнивших клятву. Они обречены совершать то, в чем поклялись, пока незаслужат освобождения и не обретут покоя истинной смерти.

- Но как, во имя Бездны, из этого следует, что нам повезло? - спросилТанис сердито, давая выход страху. - Может быть, они поклялись истреблятьвсех, кто войдет в этот лес?

- Возможно, - Рейстлин бросил быстрый взгляд на полуэльфа, - хотянавряд ли. Сейчас мы это выясним...

И прежде, чем Танис успел что-либо сказать или сделать, маг шагнулвперед, оказавшись лицом к лицу с призраками.

- Рейст!.. - сдавленно ахнул Карамон, протискиваясь за ним.

- Придержи его, Танис, - резко скомандовал Рейстлин. - От этогозависят наши жизни!

Танис крепко взял воина за плечо и спросил мага:

- Что ты собираешься делать?..

- Хочу произнести заклятие, которое позволило бы нам с ними общаться.Я смогу проникнуть в их мысли, а они будут говорить моими устами...

Он откинул голову, сбросив на плечи капюшон. Простер руки и произнес:

- Аст билак пар-билакар. Сух тангус моилар!

Он повторил это трижды. Толпа воинов расступилась, и вперед вышелодин, исполненный жуткого, пугающего величия. Он был выше всех, а наголове у него мерцала корона. Бледные латы были богато украшены темнымисамоцветами, а лицо носило печать невероятного горя и муки. Он шел прямо кРейстлину.

Карамон, задыхаясь, отвел глаза. Танис не осмеливался ни закричать,ни заговорить, боясь потревожить мага и нарушить заклятие. Призрак поднялбесплотную руку и медленно потянулся к Рейстлину. Танис задрожал всемтелом: прикосновение означало неотвратимую смерть. Но Рейстлин,погруженный в транс, даже не пошевелился. Танис мимолетно задумался о том,видел ли маг ледяную руку, тянувшуюся к его сердцу.

И тут Рейстлин заговорил:

- Вы, давно умершие! Моим живым голосом поведайте нам о том, что вастяготит. А потом разрешите нам миновать этот лес, ибо мы идем не со злом.Загляните в наши сердца - и вы сами в том убедитесь.

Рука призрака замерла. Бледные глаза скользили по лицу Рейстлина...Затем, мерцая во тьме, неупокоенный поклонился ему. Танис втянул в себявоздух: он чувствовал силу Рейстлина, но это!..

Рейстлин поклонился в ответ, потом повернулся и встал рядом спризраком. Он был почти так же бледен, как и его собеседник. Таниссодрогнулся: живой мертвец и мертвый живой...

Рейстлин заговорил снова, и голос его более не был одышливым шепотомтщедушного мага. Это был глубокий, повелительный голос, отдававшийся влесу. Голос был глух, темен и холоден и раздавался словно из-под земли:

- Кто вы, осмелившиеся вступить в Омраченный Лес?

Танис попытался ответить, но пересохшее горло вконец отказалосьслужить. Карамон, стоявший подле него, не мог даже поднять головы. И тутТанис уловил рядом с собой некое движение... Кендер! Ругаясь про себя,Танис хотел перехватить Тассельхофа, но не успел. Юркий кендер выбежалвперед и остановился в круге света от посоха, прямо перед призраком.Каштановый хохолок мотался туда-сюда.

- Я - Тассельхоф Непоседа, - с величавым поклоном сообщил кендер. -Мои друзья, - взмах маленькой ладони охватил весь отряд, - зовут меняТасом. А вы кто такие?

- Неважно, - прозвучал замогильный голос. - Знай только, что мы -воины давно забытых времен...

- А правда, что вы нарушили какую-то клятву и за это обречены здесьторчать? - спросил Тас с интересом.

- Правда, - был ответ. - Мы поклялись охранять эту страну. Но потом снеба упала огненная гора, и земля раскололась. Злобные твари вылезли из еенедр, а мы бросили оружие и бежали, пока нас не настигла бесславнаясмерть. И вот теперь мы вновь призваны к исполнению клятвы, ибо по землеопять бродит зло. И мы не уйдем, пока зло не будет изгнано, а равновесие -восстановлено.

Неожиданно Рейстлин с криком запрокинул голову, его глаза закатилисьтак, что стали видны лишь полоски белков. В его голосе зазвучала тысячаголосов. Это озадачило даже кендера; он подался назад и неувереннооглянулся на Таниса.

Но призрак повелительно вскинул руку, и хор смолк, словнопроглоченный темнотой.

- Мои воины хотят знать, зачем вы вступили в пределы ОмраченногоЛеса. Если со злом, это зло падет на ваши головы, ибо вы уже не увидите,как восходят луны!

- Нет, нет, никакого зла. Какое уж там зло! - торопливо заверил егоТассельхоф. - Вообще-то это долгая история, но мы, кажется, никуда особоне спешим, так что я, пожалуй, вам ее расскажу. Все началось, когда мысидели в гостинице "Последний Приют" в Утехе... вы ее, может быть, и незнаете. Когда бишь ее построили?.. Кажется, ее не было во временаКатаклизма, когда вы жили на свете. Ну так вот, сидим мы себе и тихо-мирнослушаем старика, рассказывавшего про Хуму, и тут он - то есть старик, а неХума, конечно, - попросил Золотую Луну спеть свою песню, и она ещеспросила, какую такую песню, а потом спела, и тут Искатель решил всемпоказать, что сильно шибко разбирается в музыке, ну, а Речной Ветер - вонтот, длинный - взял да и пихнул его в огонь. То есть он не хотел, всевышло случайно, но дело то в том, что Искатель вспыхнул как факел! Вы бытолько видели!.. Короче, старик сунул мне посох и велел треснуть его какследует. Я треснул, а посох, то есть жезл, обратился в голубой хрусталь, ипламя сразу погасло, и...

- Голубой хрустальный жезл!.. - глухо прозвучал из уст Рейстлинапризрачный голос призрака, и бледный воин двинулся прямо к ним. Танис иСтурм разом прыгнули вперед, схватили Таса и оттащили с дороги. Нопризрак, похоже, желал только поближе присмотреться к путникам. Егомерцающие глаза остановились на Золотой Луне. Он поманил ее прозрачнойрукой...

- Нет!.. ~ Речной Ветер попытался удержать ее подле себя, но онавысвободилась из его рук и подошла к призрачному воину, неся жезл. Ратьнеупокоенных взяла их в кольцо...

Неожиданно призрак выхватил меч из ножен. Он поднял его над головой,и белый свет хрустального шарика смешался с голубым пламенем, замерцавшимна клинке.

- Смотрите! Жезл! - ахнула Золотая Луна.

Жезл сиял бледно-голубым светом, словно отвечая мечу.

Призрачный король повернулся к Рейстлину и простер к погруженному втранс магу бледную руку... Карамон хрипло взревел и сбросил ладонь Танисасо своего плеча. И ринулся на призрака, обнажая меч. Острое лезвиепронзило мерцающий силуэт.... и Карамон, вскрикнув от боли, упал и забилсяна земле. Танис и Стурм склонились над ним. Речной Ветер же смотрел прямоперед собой, и его лицо было непроницаемо.

- Карамон, куда тебя... - Танис обхватил великана, пытаясьразобраться, что же с ним стряслось.

- Моя рука!.. - Карамон всхлипывал от боли, раскачиваясь взад ивперед. Его левая кисть - Карамон дрался левой - была крепко зажата подмышкой правой руки.

- Да что случилось? - спросил Танис. Потом разглядел на землевыпавший у богатыря меч и все понял. Клинок покрывал густой иней.

В ужасе вскинув глаза, Танис увидел, как пальцы призрака плотносомкнулись на запястье Рейстлина. По хилому телу мага прошла судорога,лицо мучительно исказилось, но он не упал. Глаза Рейстлина закрылись,морщины горечи и презрения ко всему на свете пропали с лица: на негоснизошел смертный покой. Танис потрясенно следил за происходившим, лишькраем уха слыша хриплые стоны Карамона. Вот лицо Рейстлина вновьизменилось; на сей раз его черты осенил восторг. Аура его магической силывсе возрастала, пока наконец ее сияние не сделалось почти ощутимым.

- Мы призваны, - сказал Рейстлин, и голос вновь был его собственным,хотя Танис еще ни разу не слышал, чтобы он так говорил. - Надо идти.

И маг повернулся к ним спиной и пошел в лес; король-призрак все ещесжимал его запястье бесплотной рукой. Неупокоенные воины расступилисьперед ними, освобождая дорогу.

- Остановите их!.. - простонал Карамон и, шатаясь, кое-как поднялся.

- Это невозможно, Карамон! - Танис изо всех сил пытался его удержать,и наконец великан рухнул в его объятия, плача, как ребенок. - Мы пойдем заними, - продолжал Танис. - С ним все будет в порядке. Он же маг, Карамон!Нам этого не понять. Мы пойдем...

Миновав кольцо неупокоенных, которые не спускали с них глаз,мерцавших сверхъестественным светом, путешественники углубились в лес.Войско мертвых сомкнуло ряды у них за спиной...

...и сознание наполнили звуки яростной битвы. Гремела сталь, раненыезвали на помощь. И так реальна была эта битва в ночи, что Стурмнепроизвольно выхватил меч. Оглушенный, он только успевал уворачиваться отнезримых ударов, нацеленных, казалось, в него. Он отчаянно кромсал воздухмечом, зная, что обречен, что спасения не будет... потом побежал - и вдругвырвался из леса на широкую голую поляну. Перед ним, в полном одиночестве,стоял Рейстлин.

Глаза мага были закрыты. Он вздохнул - и повалился наземь. Стурмподбежал к нему, но тут появился Карамон и едва не сшиб Стурма с ног,торопясь со всей нежностью подхватить брата на руки. Их спутники один задругим выскакивали из леса, словно гонимые неведомой силой. Рейстлин едваслышно бормотал какие-то странные, неведомые слова... Призраков больше небыло видно.

- Рейст! - судорожно всхлипывал Карамон.

Веки мага задрожали и приподнялись.

- Заклятие... отняло все силы, - прошептал он. - Я должен...отдохнуть...

- Сейчас отдохнете! - прогудел чей-то голос. Это был голос живогосущества! И хотя рука Таниса легла на рукоять меча, у полуэльфа вырвалсяневольный вздох облегчения. Маленький отряд мигом сгрудился, прикрываяРейстлина и напряженно вглядываясь во тьму.

И тут в небе появилась серебристая луна, появилась так неожиданно,словно чья-то рука сдернула с нее черный шелковый шарф. Сделались видныголова и плечи мужчины, стоявшего среди деревьев. Его нагие плечи были неменее широки и мускулисты, чем у Карамона, на шею ниспадала длинная гривакудрявых волос, ясные глаза холодно поблескивали. Путешественники услышаликакой-то шорох в кустах, и при луне сверкнул наконечник копья, нацеленногона Таниса.

- Бросьте ваше жалкое оружие, - предупредил незнакомец. - Выокружены.

- Обман! - зарычал Стурм, но тут затрещали кусты, и вокруг появилосьмножество воинов, вооруженных блестящими копьями.

Тот, что вышел к ним первым, двинулся вперед, и путники застыли визумлении, а руки, готовые выхватить оружие, разжались сами собой. К нимприближался не человек - это был кентавр! Выше пояса его тело было теломмужчины, ниже - коня. Он скакал легким грациозным галопом, и могучиемускулы так и играли на широченной груди. Повинуясь его повелительномужесту, другие кентавры отступили к тропе. Танис убрал меч. Флинт громкочихнул.

- Вы должны пойти с нами, - тоном приказа проговорил кентавр.

- Мой брат болен, - проворчал Карамон. - Он никуда не может идти.

- Усади его мне на спину, - невозмутимо ответил кентавр. - Если же выустали, никто не мешает вам всем поехать туда, куда вы должны прибыть.

- По куда вы нас ведете? - спросил Танис.

- Не тебе здесь задавать вопросы. - Кентавр подтолкнул Карамона вспину копьем. - Наш путь долог и далек. Я предлагаю вам ехать. Боятьсянечего... - И он поклонился Золотой Луне, изящно вытянув переднюю ногу иприкоснувшись ладонью к своим спутанным волосам. - Этой ночью вам болееничто не грозит.

- Танис, можно я поеду? Ну пожалуйста!.. - взмолился Тассельхоф.

- Не вздумайте им доверять! - Флинт снова громко чихнул.

- А я им и не доверяю, - пробормотал Танис. - Вот только выбора унас, похоже, и впрямь нет: Рейстлин не может идти. Давай, Тас. И вы всетоже!

Подозрительно косясь на кентавров, Карамон поднял брата и устроил егона спине получеловека-полуконя. Рейстлин бессильно качнулся вперед.

- Садись и ты, - сказал кентавр Карамону. - Я вынесу вас обоих.Будешь поддерживать своего брата: нынче ночью нам предстоят долгая дорогаи быстрая скачка.

Покраснев от смущения, великан взобрался на широкую спину кентавра.Длинные ноги Карамона свисали почти до земли. Он обнял Рейстлина, икентавр галопом помчался по тропе.

Тассельхоф, хихикая и в высшей степени наслаждаясь происходящим,вспрыгнул на ближайшего кентавра и, не удержавшись, плюхнулся наземь сдругой стороны. Стурм со вздохом поднял кендера и водрузил его кентавру нахребет. А затем - прежде, чем Флинт успел возмутиться, - рыцарь подхватилгнома и усадил его позади кендера. Флинт хотел что-то сказать, но толькочихнул, и кентавр унес прочь их обоих.

Танис поехал на первом кентавре - тот, похоже, был тут за вожака.

- Куда вы нас везете? - вновь спросил полуэльф.

- К Хозяйке Леса, - был ответ.

- Хозяйка Леса? - переспросил Танис. - Кто она? Одна из... вас?

- Она - Хозяйка, - ответил кентавр и поскакал по тропе.

Танис хотел задать еще вопрос, но кентавр так рванул с места, что онбольно прикусил язык. Человек-конь мчался все быстрей. Подпрыгивая на егоспине, Танис почувствовал, что начинает съезжать назад, и на всякий случайобхватил руками его мускулистый торс.

- Раздавишь! - оглянулся кентавр. Его глаза поблескивали в светелуны. - Я уж присмотрю, чтобы ты не свалился. Обопрись о мой круп идержись ногами покрепче!

Покинув тропу, кентавры углубились в чащу. Густые кроны деревьевнемедленно закрыли луну. Ветви мелькали мимо, временами хлеща Таниса поодежде. Однако кентавр несся галопом, никуда не сворачивая, и Танисуоставалось утешать себя тем, что он, вероятно, хорошо знал дорогу.

Довольно скоро, впрочем, кентавры замедлили бег, а потом и вовсеостановились. Кромешная тьма не давала Танису решительно ничегорассмотреть. Лишь слух подсказывал ему, что его спутники были где-топоблизости: он слышал неровное дыхание Рейстлина, бряцание доспеховКарамона и непрекращающийся чих Флинта. Даже посох Рейстлина не светился.Окликнув Рейстлина, Танис спросил его, в чем дело.

- Могущественное волшебство властвует в этом лесу, - прошептал тотеле слышно. - Оно рассеивает любые чуждые чары...

Танису делалось все более не по себе. Он спросил кентавра:

- Почему мы остановились?

- Потому что прибыли. Слезай, - велел тот грубовато.

- Куда прибыли? - Танис съехал на землю с широкой теплой спины. Онпопробовал осмотреться, но вокруг по-прежнему ничего не было видно.Похоже, деревья не пропускали вниз ни лучика лунного или звездногосвета...

- Ты стоишь в самом сердце Омраченного Леса, - сообщил ему кентавр. -А теперь - всего хорошего... или всего плохого, смотря как рассудитХозяйка.

- Эй, погоди! - сердито позвал Карамон. - Вы что, так и собираетесьбросить нас тут среди чащобы, слепых, точно новорожденные котята?..

- Остановите их! - Танис потянулся к мечу, но оружие куда-то исчезло.Яростная ругань Стурма свидетельствовала о том, что и рыцарь обнаружилпропажу меча.

Ушей Таниса коснулся смех кентавра. Было слышно, как взрывали копытамягкую лесную землю, как шуршали ветки. Кентавры ушли.

- Наконец-то избавились от них, - Флинт снова чихнул.

- Все здесь? - окликнул Танис. Протянул руку во мрак и ощутил крепкоедружеское пожатие Стурма.

- Лично я - здесь, - пискнул Тассельхоф. - Ой, Танис, какзамечательно! Я...

- Тихо, Тас! - перебил Танис. - А где двое с Равнин?

- Мы здесь, - мрачно отозвался Речной Ветер. - И безоружны.

- Все безоружны? - спросил Танис. И тут с горечью поправился: - Хотя,правду сказать, какое оружие в этакой темнотище...

- Жезл при мне, - тихо сказала Золотая Луна.

- И это - могущественнейшее оружие, о дочь племени кве-шу! -прозвучал чей-то глубокий голос. - Оружие добра, предназначенное разитьнемочи и болезни! - Незримый голос помолчал и грустно добавил: - Увы, внынешние времена ему также суждено разить злобные существа, стремящиесяразыскать его и изгнать из этого мира...

11. ХОЗЯЙКА ЛЕСА. МИРНАЯ ПЕРЕДЫШКА

- Кто ты? - окликнул Танис. - Покажись!

- Мы не тронем тебя, - ляпнул Карамон.

- Конечно, не тронете. - Эти слова позабавили их невидимогособеседника. - У вас нет оружия. Я верну его, когда придет время. Ибо вОмраченный Лес с оружием не входит никто, даже Соламнийские Рыцари. Такчто не страшись за свой меч, благородный рыцарь! Этот клинок древен идрагоценен, и я его сберегу. Простите мне это кажущееся недоверие, но дажевеликий Хума сложил свое Копье у моих ног...

- Хума!.. - ахнул Стурм. - Но кто же ты?

- Хозяйка Леса.

И едва прозвучали эти слова, произнесенные звучным, глубоким голосом,как тьма расступилась. Друзья вгляделись... и слитный вздох благоговения,подобный весеннему ветерку, прозвучал в ночной тишине. Серебряный лунныйсвет ярко осветил высокий скальный уступ, а на уступе стояла единорог. Онаспокойно смотрела на них, и бездонная мудрость светилась в ее взгляде.

Сердце поневоле сжималось от вида такой красоты... Золотая Лунаощутила, как слезы подступили к глазам, и сомкнула веки, не в силахвынести сияния, исходившего от единорога. Ее шерстка отливала луннымсеребром, рог сверкал жемчугом, грива была подобна морской пене. Головаказалась изваянной из гладкого мрамора, но ни одна человеческая - и дажегномская - рука не могла бы схватить изящества и грации волшебных линийсильной шеи и мускулистой груди. В тонких, стройных ногах чувствоваласьнемалая мощь, а маленькие копытца были раздвоены, как у козы.

Много позже, когда Золотая Луна брела темными, полными опасностейтропами, когда надежда готова была истаять в ее сердце, ей достаточно былолишь сомкнуть ресницы, и надежда вновь оживала, являясь ей в обликебелоснежного единорога...

Тряхнув головой. Хозяйка затем наклонила ее в приветственном жесте.Спохватившись, путники смущенно поклонились в ответ, чувствуя себя ужаснонеловкими и неуклюжими. Единорог же повернулась и покинула свой уступ,легко прыгая навстречу им со скалы на скалу.

Танис огляделся, чувствуя, как рассеиваются владевшие им чары. Лунныйсвет заливал лесную поляну. Деревья высились кругом, подобно громаднымдоброжелательным стражам. Полуэльф ощутил царивший здесь глубокий покой...и вместе с тем ожидание и печаль.

- Отдохните, - оказавшись среди них, проговорила Хозяйка. - Вы усталии изголодались, я знаю. Сейчас принесут пищу и воду для омовения рук.Оставьте все ваши страхи: здесь вам нечего опасаться. Если где-либо иможно чувствовать себя в безопасности нынешней ночью, так это здесь!

Глаза Карамона загорелись при упоминании о еде. Он осторожно опустилбрата на землю, и Рейстлин поник в траву под деревом. В серебряном светеего лицо казалось мертвенно-бледным, однако дышал он легко. Он выглядел нестолько больным, сколько смертельно измотанным Карамон уселся рядом с ним,огляделся в поисках съестного и вздохнул.

- Что мы будем есть? Ягоды? - с самым несчастным видом обратился он кТанису. - Ох, до чего хочется мяса! Олений бы окорок... или там жаренойкрольчатинки...

- Тихо ты! - косясь на Хозяйку, шепотом урезонил его Стурм. - Как быона тебя самого не поджарила!

Но тут из леса вновь появились кентавры и расстелили на травке чистуюбелую скатерть. Другие кентавры расставили на скатерти хрустальные шары,тотчас осветившие лес.

Любопытный Тассельхоф пригляделся к светильникам и воскликнул:

- Да там же светляки!

Действительно, внутри шаров суетились тысячи крохотных насекомых, и укаждого на спинке горело по два ярких пятна. Они ползали по прозрачнымстенкам туда и сюда, стараясь выяснить, где же это они оказались.

Потом кентавры вынесли сосуды с прохладной чистой водой и полотенца -ополаскивать руки и лица. Вода смыла следы боя, очистив и освежив и тела,и души. Но вот стулья, расставленные кентаврами рядом со скатертью, отнюдьне внушали Карамону доверия. Каждый стул был вырезан из цельного кускадерева и вроде бы отвечал формам человеческого тела... однако у каждогопочему-то была всего одна ножка!

- Садитесь, пожалуйста, - учтиво предложила Хозяйка.

- Как же на этом сидеть? - не выдержал богатырь. - Я свалюсь! -Поглядел на скатерть и добавил: - И потом, она все равно расстелена натраве. Сяду-ка я лучше на землю...

- Поближе к жратве, - фыркнул в бороду Флинт.

Остальные в немалом смущении поглядывали на стулья, на хрустальныешары, полные светляков, и на кентавров. Дочь Вождя лучше всех представляласебе, как должны были поступать гости. Внешний мир мог сколько угодносчитать ее народ варварским; у племени кве-шу были весьма строгие правилавежливости, имевшие силу религиозных заповедей. Золотая Луна знала:заставить хозяина ждать - значит, оскорбить и его самого, и егогостеприимство. С истинно королевским величием она опустилась на стул...одноногое седалище лишь чуть покачнулось, приспосабливаясь,приноравливаясь к ее росту и весу.

- Сядь по правую руку, воин, - ощущая направленные на нее взгляды,произнесла она согласно этикету. Лицо Речного Ветра оставалосьбесстрастным, хоть он и знал, что являет собой довольно-таки нелепоезрелище - рослый мужчина, пытающийся усесться на хрупкий с виду стульчик.Усевшись, однако, он с удовольствием откинулся на удобную спинку и едва неулыбнулся.

- Садитесь и вы, - обратилась Золотая Луна к остальным, стараясьзагладить неловкость, вызванную их замешательством. - Благодарю за то, чтовы ожидали, пока сяду я.

- Лично я не ждал. - Карамон скрестил руки на груди. - Чтобы я полезна этакий насест? Да ни за... - Локоть Стурма, вонзившийся под ребра,принудил его замолчать.

- Благодарю, госпожа, - поклонился Стурм и сел, исполненныйрыцарского достоинства.

- Что ж, если он усидел, придется и мне... - пробормотал Карамон. Наего решение немало повлияло то обстоятельство, что кентавры вынесли еду.Усадив брата, он осторожно сел сам, все еще опасаясь, выдержит ли стул.

Четверо кентавров встали у четырех углов просторной белой скатерти,расстеленной на траве. Подняв скатерть на высоту обычного стола, ониотняли руки, но скатерть осталась висеть, причем ее расшитая поверхностьбыла на ощупь такой же твердой и прочной, как самые крепкие столы изгостиницы "Последний Приют".

- Вот это да! Как же это так получается? - вслух изумился Тассельхоф,заглядывая под скатерть. - Там ничего нет! - с округлившимися глазамисообщил он остальным. Кентавры оглушительно расхохотались. Улыбнулась дажеХозяйка.

Кентавры расставили тарелки, вырезанные из дерева и прекрасноотполированные. Каждому гостю вручили нож и вилку, выточенную из оленьегорога. Блюда горячего жареного мяса источали манящие ароматы. Ковригидушистого хлеба и фрукты, уложенные в большие деревянные чаши, отсвечивалив мягком сиянии шаров.

Карамон, наконец-то освоившийся в кресле, потер руки и широкоулыбнулся, держа вилку наготове. Шумный вздох предвкушения вырвался унего, когда один из кентавров поставил прямо перед ним поднос с жаренойолениной. Карамон вонзил вилку в мясо, восторженно вдыхая ароматный пар...и заметил, что все на него смотрят.

- В чем де... - начал он непонимающе, но тут его глаза обратились наХозяйку, и, покраснев, он поспешно отдернул руку с вилкой. - Про... прошупрощения, госпожа, - пробормотал он смущенно. - Этот олень... Наверное,был твоим знакомым... одним из твоих подданных...

Хозяйка Леса мягко улыбнулась.

- Не беспокойся, воин, - сказала она. - Олень исполняет своепредназначение, доставляя пищу охотнику, будь то человек или волк. Зачемскорбеть о тех, кто умер, дабы исполнить свое предназначение?

Танису показалось, что взгляд Хозяйки Леса, пока она так говорила,задержался на лице Стурма, и была в этом взгляде глубокая печаль,наполнившая сердце полуэльфа ледяным страхом. Он снова посмотрел наХозяйку, но великолепное животное вновь улыбалось, и Танис решил, что егоподвело разыгравшееся воображение.

- Но откуда нам знать. Хозяйка, - спросил он нерешительно, -исполнило ли то или иное существо свое предназначение?.. Я видел старцев,умиравших в отчаянии и ожесточении. Я видел, как маленькие дети умирали досрока, но оставляли столько любви и тепла в душах друзей, что самое гореих кончины было смягчено тем добром, которое подарила другим их короткаяжизнь...

- Ты сам гораздо лучше ответил на свой вопрос, Танис Полуэльф, чемэто могла бы сделать я, - очень серьезно ответствовала Хозяйка. - Аименно: мерой служит не то, что мы приобретаем, а то, что мы отдаем... -Полуэльф хотел было ответить, но она прервала его: - Позабудь обо всехзаботах и насладись покоем моего леса, пока это возможно. Ибо времяпроходит.

Танис пристально посмотрел на Хозяйку, но она, отвернувшись,вглядывалась в лесную даль, и взор ее был отуманен печалью. Полуэльфзадумался над смыслом ее слов и сидел, погруженный в невеселыеразмышления, пока его ласково не коснулась чья-то рука.

- Поешь, - сказала Золотая Луна. - Еда навряд ли отвлечет тебя отраздумий. Но если отвлечет, так это к лучшему.

Танис улыбнулся ей и с пробудившимся аппетитом занялся едой.Последовав совету Хозяйки Леса, он попытался хотя бы на время отрешитьсяот всего тягостного и трудного, и это ему удалось. Но Золотая Луна былаправа: совсем позабыть он так и не смог.

Друзья последовали его примеру, принимая все то странное, что ихокружало, с невозмутимостью бывалых путешественников. Единственнымнапитком, к большому разочарованию Флинта, служила вода; тем не менеесомнения и страхи вскоре покинули их сердца, смытые прочь, как грязь икровь - с их рук. Они смеялись, ели и переговаривались, радуясь обществудруг друга. Хозяйка Леса больше не обращалась к ним, лишь по очередиобводила их взглядом.

На бледном лице Стурма наконец появилась какая-то краска. Он вкушалпищу с благородным достоинством, как истинный рыцарь. Его соседом былТассельхоф, и Стурму приходилось отвечать на уйму вопросов, касавшихся егородины, которыми засыпал его неугомонный кендер. Он также, не привлекаяненужного внимания, извлек из сумки Таса костяную вилку и нож, успевшиеневедомо как туда угодить. С другой стороны Стурма сидел Карамон; рыцарьотодвинулся от него как можно дальше и старался не замечать его вовсе.

Великан наслаждался пиршеством. Он ел втрое больше и втрое быстрееостальных и, самое скверное, чавкал в три раза громче. И при этом еще влицах изображал Флинту свою схватку с троллем, используя вместо мечабольшую полуобглоданную кость. Флинт ел от души, время от времени сообщаяКарамону, что тот, без сомнения, был величайшим на всем Кринне вруном.

Рейстлин, сидевший подле брата, ел очень мало: кусочек самого нежногомяса, несколько виноградин да ломтик хлеба, размоченного в воде. Онмолчал, внимательно прислушиваясь к тому, что говорили другие, вбирая всесказанное и запоминая, чтобы в дальнейшем использовать.

Золотая Луна держалась с изяществом, чувствуя себя вполне свободно:принцесса племени кве-шу привыкла есть на виду и умела поддерживатьзастольную беседу. Она вовсю болтала с Танисом, расспрашивая его о странеэльфов и о других местах, где ему довелось побывать. Речной Ветер,сидевший рядом с ней, держался очень скованно и боялся сделать что-то нетак. Он не был шумным обжорой вроде Карамона; просто он привык есть упоходных костров в обществе таких же, как он сам, а вовсе не в королевскихпиршественных залах. Он неловко управлялся со столовым прибором, прекраснозная, что выглядит рядом с Золотой Луной неотесанным мужланом. Он елмолча, стараясь, чтобы на него поменьше смотрели.

Но вот наконец все начали отодвигать тарелки и откидываться наудивительных стульях, угощаясь на десерт сладким печеньем. Тас, к полномувосторгу кентавров, запел кендерскую походную песенку. И тут, совершеннонеожиданно для всех, заговорил Рейстлин. И, как ни странно, его тихий,шелестящий голос так и прорезал говор и смех.

- Хозяйка Леса... - обратился он к единорогу. - Сегодня мы сражалисьс отвратительными существами, каких никогда прежде не бывало на Кринне.Можешь ли ты нам что-нибудь поведать о них?

Веселое, почти праздничное настроение тут же сникло, словно накрытоетемным плащом. Все начали обмениваться угрюмыми взглядами.

- Эти твари ходят на двух ногах, как люди, - подхватил Карамон, - носами похожи больше на ящериц. У них когти на лапах, а за спиной крылья,и... - он невольно понизил голос, - умирая, они обращаются в камень!

Хозяйка Леса поднялась на ноги и вновь обвела их печальным взоромКазалось, она предвидела вопрос.

- Я знаю эти существа, - отвечала она. - Несколько их вошло вОмраченный Лес с отрядом гоблинов из Гавани неделю назад. На них былиплащи с капюшонами, несомненно, предназначенные скрывать их жуткуювнешность. Кентавры незаметно следовали за ними, дабы они никому непричинили вреда, пока ими не занялись воины-призраки. Кентавры рассказалимне, что эти существа называют себя "драконидами" и якобы принадлежат ккакому-то Ордену Дракона.

Лоб Рейстлина пробороздили морщины.

- Дракониды... - прошептал он озадаченно. - Но кто же они? Что это зараса или народ?

- Этого я не знаю. Могу сказать вам только одно: они не имеютотношения ни к животному миру, ни к разумным расам, населяющим Кринн.

Друзьям понадобилось некоторое время, чтобы усвоить услышанное.

- Что-то я не... - начал Карамон.

- Это значит, брат, что они не принадлежат к нашему миру, -нетерпеливо пояснил Рейстлин.

- Откуда же они в таком случае взялись? - недоумевал Карамон.

- В этом суть, не так ли? - холодно спросил Рейстлин. - Откуда онивзялись? И зачем?

- Я не могу ничего сказать, - покачала головой Хозяйка Леса. - Нознайте, что прежде, нежели воины-призраки с ними покончили, они говорилиоб армиях на севере...

- Я видел эти армии. - Танис поднялся со стула. - Огни множествакостров... - И голос изменил ему, когда до него дошло, что имела в видуХозяйка Леса: - Армии! Целые армии этих... драконидов! Так их там,наверное, тысячи!

Тут уже все вскочили на ноги и заговорили разом.

- Невероятно! - нахмурился рыцарь.

- Но кто за этим стоит? Искатели? Во имя Богов! - взревел Карамон. -Кто бы знал, почему мне так охота прошвырнуться в Гавань и вышибить...

- Отправляйся лучше в Соламнию, - посоветовал Стурм.

- Может, пойдем в Квалинести? - заспорил Танис. - Эльфы...

- У эльфов - свои сложности, - вмешалась Хозяйка Леса, и ее звучныйголос разом притушил страсти. - Как и у гаванских Высоких Искателей. Вынигде не найдете безопасного убежища. Но я объясню вам, куда вы должныотправиться, если хотите получить ответы на все свои вопросы.

- Что ты собираешься нам объяснить. Хозяйка Леса? - Рейстлин двинулсяк ней, его алое одеяние колебалось в такт шагам. - Что вообще ты знаешь онас?..

Но в это время неожиданная мысль посетила мага; глаза его сузились...

- Да, я ждала вас, - ответила Хозяйка на его невысказанную мысль. -Сегодня в лесной чаще мне явился величественный, сияющий Гость. Он поведалмне, что нынешним вечером в Омраченный Лес войдет носительница голубогохрустального жезла и воины-призраки пропустят ее вместе со спутниками,хотя со времени Катаклизма и до сих пор они не впускали в Омраченный Лесни человека, ни эльфа, ни гнома, ни кендера. И вот что я должна былапередать носительнице жезла: "Спеши на восток через горы Восточной Стены.Не позже, чем через два дня, ты должна достичь Кзак Царота. И там, еслибудешь достойна, ты обретешь дар, равного которому нет в мире".

- Горы Восточной Стены! - У гнома отвисла челюсть. - Тут понадобитсяне то что спешить, а прямо лететь, чтобы добраться до этого самого КзакЦарота в два дня! Сияющий Гость! Ха!.. - И он щелкнул пальцами.

Остальные начали переглядываться, и наконец Танис решительнопроизнес:

- Боюсь, Хозяйка, гном прав. Путешествие в Кзак Царот будет опасным идолгим... Нам придется пересекать края, населенные, сколь нам известно,гоблинами и драконидами...

- А также Равнины. - Речной Ветер подал голос впервые с того момента,как они увидели Хозяйку Леса. - Мы вне закона. - Он указал на ЗолотуюЛуну. - Кве-шу - свирепые воины, и это их земли. Они ждут... Нам неминовать их живыми. - Он посмотрел на Таниса. - Ко всему прочему, мойнарод не любит эльфов...

- И вообще, на что он нам сдался, этот Кзак Царот? - прогуделКарамон. - И что там за такой дар, хотел бы я знать? Могущественный меч?..Сундук стальных монет? Это, конечно, дело полезное, но на северезатевается драчка, и я бы нипочем не хотел ее пропустить...

Хозяйка Леса серьезно кивнула.

- Я понимаю ваше затруднение, - сказала она. - Я вам помогу чемсумею. Я сделаю так, что вы достигнете Кзак Царота в два дня. Вопрос втом, пойдете ли вы?

Танис повернулся к остальным... Лицо Стурма как-то сразу осунулось.Он встретил взгляд Таниса и вздохнул.

- Олень привел нас сюда, - проговорил он медленно. - Быть может, какраз затем, чтобы мы выслушали этот совет... Но ты сам знаешь, что моесердце там, на севере, на моей родине. И если армии драконидов готовятудар - значит, мое место там, с той частью Рыцарей, которые готовысплотиться и дать отпор злу. И тем не менее я не намерен покидать ни тебя,Танис, ни тебя, госпожа...

Он поклонился Золотой Луне, снова сел и опустил больную голову наруки.

Карамон пожал могучими плечами:

- Мне, собственно, все равно, куда идти и с кем драться... ну да тысам знаешь, Танис. А ты, брат, что скажешь?

Но Рейстлин молчал, глядя во тьму.

Золотая Луна и Речной Ветер переговаривались вполголоса. Вот оникивнули друг другу, и Золотая Луна сказала Танису:

- Мы отправляемся в Кзак Царот. Спасибо за все, что вы для нассделали...

- Но мы не просим вас помогать нам далее, - добавил Речной Ветергордо. - Это - завершение нашего странствия. Мы одни вышли в путь, одниего и закончим...

- И умрете одни, - тихо сказал Рейстлин.

- Рейстлин, - невольно вздрогнув, окликнул его Танис. - Можно тебя надва слова?

Маг послушно повернулся и отошел вместе с полуэльфом в чащускрюченных, узловатых деревьев. Вокруг царила кромешная темнота.

- Совсем как в былые времена, - провожая брата глазами, сказалКарамон.

- И переделка, которая стоит всех прежних, вместе взятых, - напомнилему Флинт иплюхнулся на траву.

- Интересно, о чем это они там говорят? - задумался Тассельхоф.Когда-то давно он, бывало, пытался подслушивать подобные беседы мага сполуэльфом наедине, но Танис всякий раз обнаруживал его и прогонял прочь.- И почему они не могут обсудить это со всеми нами?

- Потому что мы, вероятно, оторвали бы Рейстлину голову, - негромкоответил Стурм, и голос рыцаря выдавал боль, которую он мужественно терпел.- Можешь говорить что хочешь, Карамон, но у твоего брата есть темнаясторона, и Танис сумел ее разглядеть. За это я, кстати, весьма емублагодарен. Он может с ней как-то мириться, а я - не могу.

Карамон смолчал, что было само по себе странно, и Стурм воззрился набогатыря с удивлением. В прежние времена воин тут же бросился бы защищатьбрата. А вот теперь он не ответил ни слова и сидел понурившись, невеселоразмышляя о чем-то. Значит, была-таки у Рейстлина темная сторона, иКарамон тоже ее распознал. У Стурма побежал по коже мороз, когда онзадумался, что же могло такого случиться за истекшие пять лет, что за теньзалегла в жизнерадостной душе Карамона...

...Рейстлин стоял против Таниса, скрестив руки, упрятанные в широкиерукава алых одежд, задумчиво опустив голову. Танис ощущал жар, исходившийот его тела, словно бы сжигаемого внутренним огнем. Как обычно, вприсутствии молодого волшебника Танису сделалось не по себе. Тем не менееему более не у кого было попросить совета.

- Что тебе известно о Кзак Цароте? - начал Танис.

- Там был храм - храм, посвященный древним Богам, - прошепталРейстлин. Его глаза мерцали в жутковатом свете алой луны. - Город былразрушен во время Катаклизма, а жители бежали прочь, уверенные, что Богиотвернулись от них. Постепенно город был позабыт... я даже не знал, что онеще существует.

- Что ты видел, Рейстлин? - после довольно продолжительного молчанияспросил Танис. - Ты смотрел вдаль - что ты там видел?

- Я маг, Танис. Я не ясновидящий...

- Это не ответ, - перебил Танис. - Мы с тобой разлучались надолго, ноуж не настолько, чтобы я успел все перезабыть. Я знаю, что ты не наделенпровидческим даром. Я знаю, что ты не пытался заглянуть в будущее - тыпросто думал. И, более того, ты пришел к некоторым выводам. Я хочу, чтобыты рассказал мне о них. У тебя в голове больше мозгов, чем у нас всех,вместе взятых, хотя ты и... - Он осекся.

- Хотя я и тщедушный калека! - Голос Рейстлина прозвучал резко,вызывающе. - Да, я умнее вас всех! И придет день, когда я докажу это раз инавсегда! Придет день, когда вы - красивые, сильные, привлекательные -назовете меня властелином! - Руки, скрытые рукавами, сжались в кулаки,лунный свет зажег в глазах красные огоньки. Танис, привычный к подобнымвспышкам, терпеливо ждал, и наконец маг успокоился, кулаки разжались. - Нопока... что ж, я дам тебе совет, - сказал он. - Ты спрашиваешь, что явидел? Армии, Танис. Армии драконидов захватят и Гавань, и Утеху, и дажеземли, принадлежавшие твоим праотцам. Вот почему мы должны достичь КзакЦарота. Там мы обретем то, что сможет уничтожить эти рати.

- Но откуда и зачем пришли эти армии? - спросил Танис. - Кому вообщенужна власть над Гаванью, Утехой и восточными Равнинами? РазвеИскателям?..

- Искатели! Ха!.. - фыркнул Рейстлин. - Протри глаза, Полуэльф!Кто-то - или что-то - создало этих тварей, драконидов. Что-то оченьмогущественное, Танис! Куда уж там нашим дурням Искателям. И неужели тывоображаешь, будто кто-то задался целью захватить пару глухих городишекили даже разыскать голубой хрустальный жезл? Стоило городить огород! Нет,Танис, это завоевательная война. Кто-то хочет завоевать Ансалон! И втечение этих двух дней вся жизнь на Кринне перевернется вверх дном. Вот очем предупреждали нас упавшие звезды. Владычица Тьмы вернулась в мир!Перед нами враг, намеренный в лучшем случае поработить нас, а в худшем -полностью уничтожить...

- Так что ты посоветуешь? - спросил Танис неохотно. В глубине души ончувствовал назревавшие перемены. А надо сказать, что он, как все эльфы,боялся и не любил перемен.

Рейстлин улыбнулся своей кривой горькой улыбкой, наслаждаясь этиммигом превосходства.

- Нам следует отправиться в Кзак Царот, и немедля. Нынче же ночью,любым способом, какой бы ни приготовила для нас эта Хозяйка. Если втечение двух дней мы не заберем уготованный нам дар - до него доберутсяполчища драконидов.

- А как ты думаешь, что это может быть за дар? - спросил его Танис. -Меч или монеты, как предположил Карамон?

- Мой брат глуп, - холодно заметил Рейстлин. - Ты сам в это неверишь. Как и я.

- Но тогда что? - допытывался Танис.

Глаза Рейстлина сузились:

- Я дал тебе совет, а ты можешь делать что хочешь. У меня есть своипричины стремиться туда, и хватит об этом, Полуэльф. Однако нас ждутопасности, Кзак Царот был покинут жителями триста лет назад, но я недумаю, чтобы он долго стоял пустым...

- Это верно, - задумчиво согласился Танис и вновь надолго умолк. Магнегромко кашлянул, и Танис спросил его: - Ты веришь, что мы избраны,Рейстлин?

Рейстлин ответил не задумываясь:

- Да. Так мне было сказано в Башне Высшего Волшебства. Я услышал обэтом от Пар-Салиана.

- Но почему? - спросил Танис нетерпеливо. - Какие же из нас герои?Пожалуй, только Стурм...

- Не о том спрашиваешь, - сказал Рейстлин. - КТО нас избрал? И длякакой цели? Вот о чем надо бы поразмыслить, Танис Полуэльф!

Маг насмешливо поклонился Танису и двинулся сквозь кусты туда, гдеостались их спутники.

12. СОН В ПОЛЕТЕ. ДЫМ С ВОСТОКА. ТЯГОСТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

- Я принял решение, - сказал Танис. - Мы идем в Кзак Царот.

- Волшебник небось присоветовал? - угрюмо спросил Стурм.

- Да, - ответил Танис, - и я полагаю, что его совету стоитпоследовать. Если мы не попадем в Кзак Царот за два дня, туда доберутсядругие и "величайший дар" может навсегда быть утрачен.

- Величайший дар! - У Тассельхофа так и загорелись глаза. - Ты толькоподумай, Флинт! Бесценные камни! А может быть...

- Бочонок эля и жареная картошка с кухни Отика, - буркнул гном. -Уютный очаг... так нет же, премся в этот Кзак Царот...

- Итак, все согласны, - сказал Танис. - Конечно, Стурм, если тыполагаешь, что больше нужен на севере...

- Я пойду с тобой в Кзак Царот, - вздохнул Стурм. - Кому я нужен насевере? Боюсь, я обманывался... Рыцари моего ордена разобщены, заперлись врассыпающихся крепостях и не чают отбиться хотя бы от тех, комузадолжали...

Лицо Стурма мучительно исказилось, он опустил голову. Танис внезапноощутил навалившуюся усталость. У него болели шея и плечи, ныла спина,сводило ноги. Он открыл рот, но чья-то рука мягко легла на его плечо.Подняв глаза, он увидел при лунном свете спокойное лицо Золотой Луны.

- Ты устал, друг мой, - сказала она. - Мы все устали. Но мы. РечнойВетер и я, рады, что вы идете с нами. - Ее пожатие было крепким. Онаобвела маленький отряд взглядом: - Мы рады, что вы все идете с нами.

Бросив взгляд на Речного Ветра, Танис пришел к выводу, что рослыйварвар был согласен с ней не вполне.

- Ну что ж, еще одно приключение, - смущенно покраснев, сказалКарамон. - А, Рейст?

Ион подтолкнул брата-близнеца локтем, но Рейстлин не оглянулся. Онсмотрел на Хозяйку Леса.

- Нам следует отправиться немедля, - холодно проговорил маг. -Помнится, ты что-то говорила о том, чтобы помочь нам пересечь горы...

- Истинно, - кивнула Хозяйка, - я рада вашему решению и надеюсь, чтомоя помощь окажется кстати.

И она подняла голову, вглядываясь в темное небо Путешественникипроследили ее взгляд. Там, высоко за пологом древесных ветвей, мерцалияркие звезды. Прошло немного времени - и вот вверху заскользили,перекрывая свет звезд, какие-то тени.

- Да будь я овражный гном, если это не крылатые кони! - торжественнозаявил Флинт. - Интересно, что будет дальше?

- Вот это да! - ахнул Тассельхоф, пораженный благоговейным восторгомпри виде прекрасных животных, которые кружились над ними, постепенноопускаясь все ниже. Шерсть их отливала в лунном свете бело-голубым, Тассамозабвенно прижал руки к груди. Как ни богато было воображение кендера,о полетах он никогда и думать не смел. Летать!.. Нет, эту возможность онне променял бы даже на обещание битв со всеми драконидами Кринна!

Между тем пегасы спускались наземь один за другим; их оперенныекрылья поднимали ветер, колебавший ветви деревьев и пригибавший траву.Рослый вожак, чьи крылья кончиками касались земли, почтительно поклонилсяХозяйке. Его горделивая осанка была исполнена благородства. Его собратьяслетали вниз следом за ним и тоже в свой черед отдавали единорогу поклон.

- Ты звала нас? - спросил Хозяйку вожак.

- Да, - ответствовала она. - Моих гостей ждут неотложные дела навостоке. Повелеваю вам: на крыльях ветров перенесите их через горыВосточной Стены.

Пегас обвел путешественников взглядом, в котором сквозило недоумение.Затем царственной походкой приблизился к ним и оглядел всех по очереди.Тас, конечно же, немедля поднял руку и погладил ноздри небесного скакуна;тот отдернул голову, насторожив уши. Но худшее было еще впереди:добравшись до Флинта, он с отвращением фыркнул и повернулся к Хозяйке:

- Кендер, люди... да еще гном в придачу!

Флинт чихнул:

- Только не воображай, лошадь, будто оказываешь мне великую честь!

А Хозяйка Леса лишь улыбнулась, кивнув головой, и пегас вновьпоклонился - покорно, хотя и безо всякой охоты:

- Да будет так, госпожа.

Каждое движение вожака дышало изяществом и силой. Подойдя к ЗолотойЛуне, он хотел было преклонить перед нею колена, подставляя спину.

- В этом нет нужды, благородный скакун, - сказала она. - Я села вседло еще прежде, чем выучилась ходить.

Вручив Речному Ветру жезл. Золотая Луна оперлась рукой о шею пегаса илегко вскочила на его широкую спину. Ее бледно-золотые волосы казалисьбелыми при луне, лицо с его безупречными чертами казалось изваянным измрамора. Она воистину выглядела принцессой племени варваров!

Взяв жезл у Речного Ветра, она подняла его над головой - и запела. Вглазах воина засветилось восхищение; он вскочил на спину крылатого коняпозади нее. Обнял девушку, и с ее звонким голосом слился его низкийбаритон.

Танис не знал языка, но в их песне торжествовала победа. От нее кровьбыстрее бежала по жилам; полуэльф только жалел, что не может им подтянуть.К нему подбежал один из пегасов, и Танис устроился на его могучей спине,впереди крыльев.

Один за другим садились путешественники на чудесных коней, и песняЗолотой Луны наполняла восторгом их души. Расправив широкие крылья, пегасывзлетали с земли, ища воздушные течения. Все выше и выше поднимались они,описывая круги, оставляя лес далеко внизу. Алая и серебряная луна заливалидолину и облака над головами совокупным сиянием, окрашивая ночь глубокимбагрянцем.

Последним, что видели путешественники, был силуэт Хозяйки Леса,подобный звезде, упавшей с небес и одиноко затерявшейся в густеющейтьме...

Потом их начало неодолимо клонить ко сну.

Тассельхоф дольше всех сражался с этим колдовским сном. Завороженныйшумом ветра, бившего в лицо, околдованный видом рослых деревьев, толькочто возвышавшихся над ним в темноте, а теперь превратившихся в детскиеигрушки, Тас что было сил боролся с дремотой и продержался всех дольше.Голова Флинта уже давно покоилась на его спине, гном громко сопел. ЗолотаяЛуна спала, точно в колыбели, в объятиях Речного Ветра, опустившего головуей на плечо: даже во сне он продолжал оберегать ее. Карамон, тот попростулежал на шее коня и оглушительно храпел. Его брат дремал за широкой спинойблизнеца. Стурм мирно спал; страдание больше не омрачало его лица. Дажебородатая физиономия Таниса была безмятежна - все тревоги, заботы исознание ответственности на время оставили полуэльфа. Тас зевнул и тут жевскинулся, ущипнув себя:

- Нет...

- Отдохни, маленький кендер, - посоветовал ему пегас. - Смертные несозданы для полетов: этот сон послан вам для вашего же блага. Еще нехватало, чтобы вы испугались и упали вниз...

- Я не упаду, - возразил Тас и снова зевнул. Его голова склоняласьвсе ниже. Теплая шея пегаса так и манила прильнуть щекой к мягкомудушистому меху. - Я не испугаюсь, - пробормотал он сонно. - Я никогданичего не боюсь...

И уснул.

Вздрогнув, полуэльф проснулся и обнаружил, что лежит на зеленом лугу,а над ним, глядя вдаль, на восток, стоит вожак крылатых коней. Танисприподнялся и сел.

- Где это мы? - спросил он. - Это не город... - Огляделся и добавил:- Погоди, но мы даже не пересекли горы!..

Пегас обернулся к нему.

- Мне очень жаль, - сказал он. - Мы не сможем доставить вас к горамВосточной Стены. Там, на востоке, затевается величайшее бедствие... Тьмависит в воздухе, тьма, какой я не видел на Кринне бессчетные... -Осекшись, он опустил голову и стал беспокойно рыть землю копытом. Потомсказал: - Я не осмелился лететь дальше...

- Где же мы? - растерянно повторил полуэльф. - И... где остальныепегасы?

- Я отослал их домой, а сам остался охранять ваш сон. Теперь выпросыпаетесь, и я вас покину. - Он сурово поглядел на Таниса. - Я не знаю,что пробудило к жизни великое зло, грозящее Кринну. Я хочу верить, что неты со своими спутниками тому виной...

И он развернул громадные крылья.

- Да погоди же! - Танис вскочил на ноги. - Какое... - Но пегасвзвился ввысь, сделал два круга и стремглав полетел к западу. - Какоезло?.. - угрюмо спросил Танис вслед удалявшемуся коню. Вздохнул иосмотрелся кругом.

Его друзья по-прежнему крепко спали, лежа в траве. Пытаясьсориентироваться, Танис обвел глазами горизонт Уже светало; солнце готовобыло проглянуть на востоке. Танис стоял посреди широкой равнины. Нигде,сколько хватал взгляд, не было видно ни деревца - одни луга без конца икрая.

Раздумывая про себя, какое такое "зло на востоке" имел в виду пегас,Танис уселся ждать восхода солнца и пробуждения спутников. Он не слишкомбеспокоился насчет того, где именно они находились: уж кто-кто, а РечнойВетер, должно быть, знал свою страну наизусть до последней травинки. Танисрастянулся на земле и стал смотреть на восток, чувствуя, что странныйколдовской сон освежил и укрепил его так, как того с ним не бывало ужемного ночей...

И вдруг... Танис резко сел: блаженного ощущения как и не бывало,наоборот - точно невидимая рука стиснула его горло. Там, впереди,навстречу восходящему солнцу змеились толстые столбы жирного черногодыма!.. Вскочив, Танис подбежал к Речному Ветру и осторожно тронул его заплечо, пытаясь разбудить варвара и не потревожить при этом Золотую Луну.

- Тихо!.. - шепнул Танис, предупреждающе прижимая палец к губам икивая на спящую девушку. Речной Ветер заморгал спросонья, но заметилмрачное выражение лица полуэльфа, и остатки сна тотчас слетели с него. Онбесшумно поднялся и, оглядываясь, пошел за Танисом.

- Что происходит? - шепнул он. - Мы - на Равнинах Абанасинии, и догор Восточной Стены еще почти день пути. Моя деревня к востоку отсюда...

Танис молча вытянул руку к востоку, и Речной Ветер умолк, а потомхрипло, отчаянно вскрикнул, заметив дым. Золотая Луна тотчас проснулась.Приподнявшись на локте, она нашла глазами Речного Ветра, и сонноенедоумение в ее взгляде сменилось растущей тревогой. Оглянувшись, онанаконец увидела, что же так ужаснуло его.

- Нет, - прошептала Золотая Луна. И закричала: - Нет!.. - Вскочила иторопливо принялась собирать рассыпавшиеся вещи.

Ее крик разбудил всех остальных.

- Что?.. - так и подскочил Карамон.

- Деревня, - негромко пояснил Танис, указывая рукой. - Их деревнягорит. Кажется, эти армии движутся быстрее, чем мы предполагали...

- Не в том дело, - сказал Рейстлин. - Помнишь, что говорилижрецы-дракониды? Они, дескать, проследили путь жезла до деревушки наРавнинах...

- Мой народ... - пробормотала Золотая Луна. Силы внезапно оставилиее, и она обмякла в объятиях Речного Ветра, неотрывно глядя на дым. - Мойотец...

- Ну что ж, надо идти. - Карамон беспокойно озирался по сторонам. - Ато отсвечиваем тут, точно самоцвет в пупке танцовщицы...

- Да, - сказал Танис. - Надо убираться отсюда. Но куда? - спросил онРечного Ветра.

- В земли кве-шу, - голос Золотой Луны никаких возражений недопускал. - Нам все равно в ту сторону. Горы Восточной Стены начинаютсякак раз за моей деревней...

И она зашагала вперед, раздвигая высокие травы. Танис оглянулся наРечного Ветра.

- Марулица! - окликнул тот принцессу. Догнав Золотую Луну, он поймалее за руку. - Никх пат-такх мерила?! - проговорил он сурово.

Она посмотрела на него снизу вверх, и в утреннем свете ее глаза былиподобны синему льду.

- Нет, - проговорила она решительно. - Я иду в мою деревню. Это мы стобой виноваты, если там что-то случилось. И пускай нас там ждут хотьтысячи этих чудовищ. Я умру вместе с моим народом... так, как мненадлежало...

Ее голос сорвался. У Таниса, смотревшего на нее, сердце защемило отжалости.

Речной Ветер обнял Золотую Луну, и они вместе пошли навстречувосходившему солнцу.

Карамон прокашлялся.

- Надеюсь, их там все-таки не тысячи, - буркнул он, вскидывая наплечо оба дорожных мешка - брата и свой. - Погодите-ка! - воскликнул онизумленно. - Да они полнехоньки!.. - Заглянул в мешок и радостно объявил:- Еда! На несколько дней! И... эге, мой меч снова в ножнах!

- Хоть об этом волноваться не надо будет, - мрачно подытожил Танис. -Ты в порядке, Стурм?

- Да, - ответил рыцарь. - Этот сон пошел мне на пользу.

- Значит, вперед! Флинт, где Тас? - Обернувшись, Танис едва неналетел на кендера, стоявшего как раз у него за спиной.

- Бедненькая Золотая Луна, - тихо сказал Тас.

Танис похлопал его по плечу:

- Может, еще не все так плохо, как мы тут вообразили... - И полуэльфдвинулся следом за варварами сквозь волнующиеся травы. - Может, воиныотогнали их прочь и то, что мы видим, - дымы победных костров?..

Тассельхоф вздохнул и поднял на Таниса большие карие глаза.

- Ох и скверный из тебя лгунишка, Танис, - сказал кендер. Он ужепредчувствовал, что это будет долгий, долгий денек.

Сумерки... Бледное солнце спускалось за горизонт. Отгорел золотойзакат, сменившись бесприютной ночной темнотой. Сбившись в тесную кучку,спутники жались к огню... но на всем Кринне не нашлось бы костра,способного отогреть их заледеневшие души. Никому не хотелосьразговаривать; все молчали, уставившись в огонь, пытаясь понять то, что имдовелось нынче увидеть... пытаясь осмыслить бессмысленное.

Танис в своей жизни повидал немало ужасного... Но разгромленнаядеревня кве-шу вечно будет стоять перед его мысленным взором как символнасилия и горя, причиняемого войной.

Когда он начинал вспоминать, ему всякий раз представали лишьразрозненные картины; охватить целое разум отказывался. Особенно же яркоему почему-то запомнились оплавленные камни. Они так и стояли у него передглазами. А сновидения добавляли обугленные тела, застывшие междудымящимися камнями...

Каменные стены, величавые храмы, просторные дома и мощеные дворыперед ними - все это оплыло, точно масло в жаркий летний денек. Камни ещекурились, хотя с момента нападения прошло, по-видимому, уже более суток.Как если бы все поселение разом объяло добела раскаленное, испепеляющеепламя... Но кто видел на Кринне огонь, способный расплавить скалу?..

Еще ему помнился какой-то скрип. Услышав этот звук и удивившись ему,Танис с упорством маньяка принялся выяснять, откуда же он идет...единственный звук, раздававшийся в безмолвных руинах мертвого поселения.Танис бежал и бежал на этот скрип, а потом увидел, откуда он доносился. Икричал, призывая остальных, пока они не собрались к нему. И не всталирядом, глядя на остатки расплавленной площади.

Каменные потеки волнами застыли у ее краев. А посередине - средивыжженной травы - высилось грубое подобие виселицы.

Какая-то невероятная сила вогнала в опаленную землю два толстыхстолба, расщепив при этом их основания. В десяти футах над землейвиднелась перекладина. Дерево было изодрано и обуглено, на нем сиделистервятники. Вниз свешивались три железные цепи со звеньями, оплавившимисяот жара. Это они скрипели, раскачиваясь на ветру. На каждой цепи болталсяподвешенный за ноги труп. Трупы не принадлежали человеческим существам.Это были хобгоблины.

А наверху омерзительного сооружения торчал щит, пригвожденный кперекладине куском сломанного клинка. На щите были кое-как накарябаныслова, гласившие на исковерканном Общем:

"Вот что случается с теми, кто, вопреки моему приказу, беретпленников. Убивай - или сам будешь убит!"

И подпись: "Верминаард".

Верминаард?.. Танису это имя ничего не говорило...

И были еще картины. Золотая Луна стоит посреди развалин отцовскогодома, пытаясь сложить воедино разбитую вазу... Собачонка - единственнаяживая тварь во всем селении, свернувшаяся у мертвого тела ребенка...Карамон наклонился погладить собачку, и та сперва сжалась в комочек, потомлизнула руку богатыря... и стала облизывать лицо ребенка, с надеждойпоглядывая на Карамона... Она думала, что человек вот сейчас все поправит,что товарищ ее игр вновь оживет, будет смеяться и бегать... Огромнаяладонь Карамона, нежно гладящая мягкий собачий мех...

Речной Ветер поднимает камень с земли и неизвестно зачем держит его вруках, озирая селение - свое селение, которого не было больше на свете...

Стурм неподвижно стоит перед виселицей, разглядывая щит. Губы рыцарябеззвучно шевелятся, произнося то ли молитву, то ли некий обет...

Скорбные морщины на лице гнома, повидавшего за свою долгую жизньстолько горького и тяжелого. Он нашел кендера тихо плачущим в уголке идолго стоял среди развалин, обнимая Тассельхофа и гладя его по спине...

А Золотая Луна все пыталась отыскать выживших. Она ползала вобугленных руинах, выкрикивала имена и вслушивалась в затихающее эхо, покане охрипла. Наконец Речному Ветру удалось убедить ее в том, что толку небудет. Если даже кто-нибудь и уцелел, все давным-давно бежали отсюда.

Танис стоял посередине поселка, глядя на кучки пыли с лежащими срединих головками стрел: все это были прежде тела драконидов... Потом холоднаярука коснулась его, послышался шепчущий голос мага:

- Танис, надо идти. Здесь мы ничего больше сделать не можем, но мыдолжны поспеть в Кзак Царот. Тогда мы им отомстим.

...И они покинули селение кве-шу. Они шли допоздна; никому нехотелось привала, каждый стремился измучить себя самого до предела, с темчтобы, закрыв наконец глаза, не мучиться страшными сновидениями.

Но спастись от кошмаров так и не удалось...

13. ХМУРЫЙ РАССВЕТ. МОСТЫ ИЗ ЛИАН НАД ЧЕРНОЙ ВОДОЙ

...Когтистые лианы вцепились Танису в горло... Он яростно отбивалсяот них, пока наконец не проснулся и не понял, что это Речной Ветер трясего в темноте.

- Что?.. - спросил Танис, садясь.

- Тебе что-то снилось, - мрачно ответил житель Равнин. - Я решилразбудить тебя, пока на твои крики не подоспело их войско...

- Спасибо, - пробормотал Танис. - Мне стыдно, что я... - он мотнулголовой, стряхивая остатки кошмара. - Далеко еще до рассвета?

- Несколько часов, - устало ответил Речной Ветер и вернулся туда, гдесидел до того, прижавшись спиной к скрюченному стволу корявого дерева.Рядом с ним спала на земле Золотая Луна. Вот она начала вздрагивать,бормоча и постанывая во сне, словно раненое животное... Речной Ветер сталгладить ее бледно-золотые волосы, и постепенно она успокоилась.

- Что ж ты раньше меня не разбудил? - попенял ему Танис. И поднялся,растирая ладонями шею и плечи. - Давно уже мой черед сторожить...

Речной Ветер спросил с горечью:

- Ты думаешь, я смог бы уснуть?

- Ты должен непременно поспать, - ответил Танис. - Иначе не сможешьбыстро идти и будешь задерживать всех.

- Люди моего племени способны шагать много дней, не нуждаясь во сне,- сказал Речной Ветер. Стеклянными, потускневшими глазами смотрел он прямоперед собой в пустоту. Танис хотел было заспорить с ним, но передумал исмолчал, только вздохнул. Он знал, что той муки, которую испытывал варвар,ему самому в полной мере все равно не понять. Гибель друзей и семьи...всего привычного уклада жизни... нет, разум положительно отказывался такоевоспринимать. Танис оставил Речного Ветра и направился туда, где в сторонетрудился над кусочком дерева Флинт.

- Может, хоть ты немного поспишь? - сказал он гному. - Я быпосторожил...

Флинт кивнул.

- Да уж я слышал, как ты вопил... - Убрал кинжал в ножны и сунулдеревяшку в сумку. - Небось кве-шу защищал?

Воспоминание о кошмаре заставило Таниса нахмуриться. Ночь былахолодна; он поплотнее закутался в плащ и натянул на голову капюшон.

- Как по-твоему, где мы находимся? - спросил он Флинта.

- Житель Равнин говорит, мы на какой-то Восточной Дороге Мудрецов, -ответствовал гном. - Похоже, один из древних большаков: его проложили ещедо Катаклизма.

- Наверное, вряд ли стоит надеяться, что эта дорога прямо приведетнас в Кзак Царот?..

- По-моему, Речной Ветер тоже так не думает, - сонно пробормоталгном. И растянулся на холодной земле, заворачиваясь в одеяло. - Говорит,сам он шел по ней не так долго... Но, во всяком случае, через горы она наспереведет.

Смачно зевнув, он повернулся набок и положил голову на свернутыйплащ.

Танис глубоко вздохнул... Ночь, похоже, выдалась мирная. В своемпаническом бегстве из земли кве-шу они умудрились-таки не налететь ни нагоблинов, ни на драконидов. По мнению Рейстлина, дракониды напали напоселок, охотясь за посохом, а вовсе не в порядке приготовления к битве.Ударили - и ушли... "И время, отпущенное нам Хозяйкой Леса, еще неистекло, - подумалось Танису. - Попасть за два дня в Кзак Царот. Один деньуже миновал..." Дрожа от холода, полуэльф прошел назад, к Речному Ветру, иприсел рядом с ним.

- Можешь ли ты сказать, - спросил он, - сколько нам еще идти? И вкакую сторону?

- Могу, - кивнул Речной Ветер и принялся тереть воспаленные глаза. -На северо-восток, к Новому морю. По слухам, разрушенный город находитсяименно там. Я, правда, сам ни разу там не был... - Замолчав, оннахмурился, тряхнул головой и повторил: - Нет, я никогда там не бывал.

- А дойдем завтра за день? - спросил Танис.

- Говорят, Новое море в двух днях пути от угодий кве-шу. - Варварвздохнул. - Если Кзак Царот действительно существует, отчего бы и не дойтитуда за день? Хотя дорога, как я слышал, болотиста и труднопроходима...

Он закрыл глаза. Рука его продолжала рассеянно гладить волосы ЗолотойЛуны. Танис больше не обращался к нему, надеясь, что варвар все-такисумеет заснуть. Тихонько поднявшись, полуэльф перебрался под дерево и сталсмотреть в темноту. И наказал себе поутру спросить Тассельхофа, нет ли утого карты этих мест.

...Карта у кендера и в самом деле нашлась, вот только толку от неебыло маловато, ибо относилась она ко временам до Катаклизма. На ней вовсене было Нового моря, поскольку оно образовалось лишь тогда, когда сушуразорвал гигантский провал и в него ворвались волны Бурного океана. Но,так или иначе, Кзак Царот был обозначен, и притом не так уж далеко отбольшака, помеченного как Восточная Дорога Мудрецов. А значит, онидоберутся туда после полудня - если только дорога не окажется вовсе ужнепроходимой.

Путники позавтракали - вернее, с трудом заставили себя проглотитькое-какую еду. Рейстлин вскипятил на огне свою мерзко пахнущую настойку.Его странные глаза все время возвращались к жезлу Золотой Луны.

- Сколь драгоценен он стал, - сказал маг тихо. - Особенно теперь,когда за него заплачен выкуп кровью невинных...

- А стоит ли он того? Стоит ли он жизней моего народа?.. - ЗолотаяЛуна тупо смотрела на бурый, ничем не примечательный с виду посох.Минувшая ночь зримо состарила ее, под глазами залегли темные круги. Никтоей не ответил; все отводили глаза. Речной Ветер вдруг поднялся и одинпошел в лес. Вскинув глаза. Золотая Луна дернулась было за ним... но вновьопустила голову на руки и тихо заплакала. - Он винит себя... - с трудомвыговорила она. - А я не могу помочь ему... Он ни в чем не виноват...

- Никто не виноват, - подходя к ней, сказал Танис. Положил руку ей наплечо, ощутил Ладонью сведенные судорогой мышцы и попытался их растереть.- Нам не дано разобраться в этом. Мы можем только идти... и уповать, что вКзак Цароте получим ответ.

Кивнув, она вытерла глаза, глубоко вздохнула и высморкалась вподанный Тассельхофом платок.

- Ты прав, - трудно сглотнув, сказала она. - Иначе мой отец стыдилсябы меня... Мне следует помнить о том, что я - Дочь Вождя...

- Нет, - донесся из тени низкий голос вернувшегося Речного Ветра. -Теперь ты - Вождь.

Ахнув, Золотая Луна неловко поднялась на ноги и устремила на неговзгляд широко распахнутых глаз.

- Д-да, это так, - запинаясь, проговорила она. - Но... этобессмысленно... нашего народа больше нет...

- Я видел следы, - сказал Речной Ветер. - Кое-кто все-таки убежал.Быть может, они отсиживаются в горах. Они вернутся, и ты будешь имиправить.

- Наше племя... вновь будет жить? - Ее лицо просияло.

- Их немного. Я не знаю, скольким удалось уцелеть. Все зависит оттого, погнались ли за ними дракониды в горы... - Речной Ветер пожалплечами. - Но, так или иначе, ты - Вождь, а я... - в его голосе появиласьгоречь, - а я буду... мужем Вождя.

Золотая Луна вздрогнула, словно он ударил ее. Потом покачала головой:

- Нет, Речной Ветер. Мы с тобой уже говорили...

- В самом деле? - перебил он. - Знаешь, о чем я думал ночью? Я многолет странствовал... Я думал о тебе как о женщине и не понимал... - Онсглотнул и перевел дух. - Я оставил дома Золотую Луну. Я вернулся ивстретил Дочь Вождя...

- А у меня был выбор? - воскликнула она гневно. - Мой отец тяжелозаболел, и я была вынуждена править, иначе всю власть прибрал бы к рукамВерховный Шаман. Да знаешь ли ты, что это такое - быть Дочерью Вождя?Сидеть за столом и гадать, который кусочек отравлен! Каждый день биться зато, чтобы в казне водилась хоть какая-никакая плата воинам, иначе Шамантут же изобретет предлог свергнуть меня! Бессильный отец сидит ибормочет... пускает слюни... А я должна быть Дочерью Вождя! Все время,каждый день!..

Она замолчала - слезы душили ее. На лице Речного Ветра не дрогнул ниединый мускул. Он смотрел куда-то поверх ее головы.

- Надо идти, - сказал он холодно. - Скоро рассвет.

...Однако всего через несколько миль исковерканная древняя дорогаоборвалась посреди топкого болота буквально у них под ногами.

Некоторое время они с тревогой следили за тем, как все сильнеехлюпала мокрая земля, как рослые, могучие деревья горных лесов уступалиместо больной, скрюченной болотной растительности. И вот солнце поглотилзловещий туман, сделалось трудно дышать. Рейстлин закашлял и прикрыл ротплатком. Путешественники внимательно ступали по камням разрушенноймостовой, остерегаясь топкой, не внушающей доверия почвы.

Флинт и Тассельхоф шагали впереди всех; и вдруг гном издал ужасныйвопль и почти целиком провалился в трясину - над поверхностью осталасьодна его голова.

- На помощь! Спасите гнома! - завопил Тас, и к нему тотчас сбежалисьвсе остальные.

- Тону!.. - в ужасе кричал Флинт, барахтаясь в черной жиже. - Менязасасывает!..

- Не шевелись, - предостерег Речной Ветер. - Ты провалился в окно.Никому не подходить! - Это относилось к Стурму, прыгнувшему было вперед. -Сам погибнешь и его не спасешь. Живо тащите какой нибудь сук!

Карамон ухватил молодое деревце, поглубже вздохнул, крякнул - ивыдернул его из земли. Только и слышно было, как лопались корешки.Растянувшись на земле, Речной Ветер протянул деревце гному. Флинт, докончика носа погруженный в трясину, рванулся что было сил и сумел ухватитьего. Варвар потянул деревце на себя, вытаскивая гнома на поверхность.

- Танис, смотри! - Кендер так и вцепился в полуэльфа, указываявытянутой рукой. Змея толщиной в руку Карамона скользила в болотной грязикак раз там, где только что барахтался гном.

- Нам здесь не пройти, - глядя на топь, сказал Танис. - Может, поищемдругой путь?..

- Нет времени, - поблескивая золотыми глазами, прошептал Рейстлин.

- И потом, другого пути нет, - сказал Речной Ветер. Его голос звучалкак-то странно. - Но здесь пройти можно... я знаю дорогу.

- Как? - повернулся к нему Танис. - По-моему, ты говорил, что...

- Я все-таки был здесь, - глухо отозвался житель Равнин. - Не помнюкогда, но я точно здесь был. Я знаю, как перейти болото. Эта тропа ведетв... - Он облизнул губы.

- В разрушенный город, где властвует зло? - не дождавшисьпродолжения, спросил Танис угрюмо.

- В Кзак Царот! - прошипел Рейстлин.

- Ну конечно, - тихо сказал Танис. - Теперь все ясно. Действительно,где же еще искать разгадку тайны жезла, как не в том самом месте, где онбыл тебе вручен!

- Надо спешить! - настойчиво повторил Рейстлин. - Мы должны попастьтуда до полуночи!

Дальше их вел Речной Ветер. Он обходил черные топи, разыскиваятвердую землю. Выстроившись гуськом, друзья забирались все дальше и дальшеот старого большака, в глубь болота. Прямо из воды поднимались деревья,которые варвар называл "железным когтем". Их обнаженные корнипереплетались в грязи. С ветвей, пересекая еле видимую тропу, свешивалисьлианы. Туман сгустился до такой степени, что всего в нескольких футахничего не было видно. Маленький отряд двигался медленно, тщательно пробуяперед собой землю. Один неверный шаг - и путника непременно поглотила бызловонная трясина, пузырившаяся и справа, и слева...

Потом тропа и вовсе пропала в гнилой черной воде.

- Ну и что теперь? - мрачно спросил Карамон.

- Вот это, - указал вперед Речной Ветер.

К стволу дерева был привязан висячий мост, грубо сплетенный из лиан.Подобно паутине, тянулся он над водой.

- Кто его построил? - спросил Танис.

- Не знаю, - ответил Речной Ветер. - Они здесь повсюду, там, гдетропа становится совсем непроходимой.

- Я же говорил, что Кзак Царот недолго оставался необитаемым, -прошептал Рейстлин.

- Ну что ж... дареному коню в зубы не смотрят, - ответил Танис. -Хоть плыть не придется, и на том спасибо.

Переправа оказалась не из приятных. Лианы сплошь обросли скользкиммхом, идти приходилось со всей осторожностью. Вдобавок при малейшемприкосновении все сооружение начинало раскачиваться самым пугающимобразом, и в особенности, когда по нему кто-нибудь шел. Кое-как путникиперебрались на ту сторону, но только затем, чтобы почти сразу попасть наследующий мост.

И все время под ними и вокруг была все та же бездонная черная топь,откуда за ними алчно следили глаза каких-то существ... И вот твердая землякончилась в очередной раз, но плетеного моста не было видно, только жидкаягрязь.

- Здесь мелко, - пробормотал Речной Ветер. - Идите за мной и ступайтетолько в мои следы.

И он медленно двинулся вброд, нащупывая дорогу. Остальные двигалисьза ним след в след, опасливо вглядываясь в воду. Какие-то твари, невидимыеи неведомые, скользили внизу, задевая их ноги. Когда они наконец выбралисьна сушу, сапоги у всех были покрыты толстым слоем омерзительно пахнущейслизи. Однако было похоже, что худшая часть перехода осталась-таки позади.Болотная растительность поредела, и даже солнце проглянуло сквозьзеленоватый туман.

Чем дальше продвигались они к северу, тем надежнее делалась почва.Около полудня Танис обнаружил даже клочок совсем сухой земли у подножиявекового дуба; здесь и расположились на отдых. Закусывая, путешественникивспоминали пройденное болото и вслух радовались тому, что оно, кажется,кончилось... Только Золотая Луна и Речной Ветер не произнесли ни единогослова.

Флинт трясся от холода в промокшей одежде и жаловался на боли всуставах. Танис поневоле забеспокоился: он знал о ревматизме старогогнома. Как бы не сбылись опасения Флинта, боявшегося стать им обузой впути... Отозвав кендера в сторонку, Танис негромко сказал ему:

- Насколько я знаю, в одной из твоих сумок есть кое-что, отчего гномсразу пойдет на поправку...

- Конечно, конечно, Танис! - просиял тот. Порылся в одном кошеле,потом в другом и наконец извлек поблескивающую серебряную фляжку: -Бренди! Лучшее бренди Отика.

- И я полагаю, - усмехнулся Танис, - за него навряд ли уплачено...

- Я обязательно заплачу, - обиделся кендер. - В следующий раз.

- Ну да, непременно. - Танис похлопал его по плечу. - Будь добр,поделись с Флинтом! - И тут же предупредил: - Только не очень усердствуй.Согреется - и будет с него.

- Как скажешь. И мы опять пойдем первыми - мы, могучие воины! -засмеялся Тас. Он вприпрыжку направился к гному, а Танис вернулся костальным. Они молча прятали остатки еды, собираясь снова двинуться впуть.

"Всем нам не помешал бы глоток лучшего бренди Отика", - подумалосьТанису. От его внимания не укрылось, что Золотая Луна и Речной Ветер ссамого утра не сказали друг другу ни единого слова. Тень, пролегшая междуними, распространилась на всех. Танис попытался придумать хоть что-нибудь,что облегчило бы их муку, но так и не смог. Оставалось только надеяться,что время исцелит раны...

После привала они еще около часа шли вперед по тропе. Теперь отрядпродвигался быстрее, ибо самое сердце заболоченной чащи было ужепройдено... Но стоило им начать забывать о трясине, как твердая земля безовсякого предупреждения снова оборвалась. Измученные путники опять побреличерез вонючую грязь, с трудом сдерживая тошноту.

Лишь Флинту с Тассельхофом болото было нипочем. Эта достойная параушла далеко вперед, оторвавшись от остальных. Надо ли говорить, что Тасмоментально забыл предостережение Таниса - не увлекаться бренди?.. Винославно согревало кровь, помогая развеять тягостное настроение, так чтокендер и гном знай передавали фляжку друг другу, пока совсем ее неприкончили. Они весело шагали вперед, знай пошучивая на ту тему, чтобудет, повстречай они драконида.

- Уж я обращу его в камень, будьте спокойны! - заявил гном,размахивая воображаемой секирой. - Чпок! И нет у ящерицы хвоста!

- На что спорим, что Рейстлин одним взглядом обратит его в камень? -Тас скорчил мрачную гримасу, пытаясь подражать пронизывающему взору мага.Оба расхохотались во все горло, спохватились, притихли и захихикали,оглядываясь - не слышал ли Танис?

- А Карамон, встретив, драконида, пожалуй, наденет его на вилку - исъест! - сказал Флинт.

Тас согнулся от смеха, вытирая глаза. Флинт басовито вторил ему...как вдруг земля под ногами неожиданно вновь набрякла водой, и Тас едвауспел ухватить гнома: тот чуть не свалился прямо в озерцо болотной воды -озерцо столь широкое, что никакой мост, сплетенный из лиан, не дотянулсябы с одного берега до другого. Зато поперек лежало дерево "железныйкоготь" такой величины, что сразу двое могли бы пройти по нему рядом.

- Вот это я понимаю, мост так мост! - сказал Флинт, отступая на шаг ипытаясь сосредоточить взгляд на бревне. - До чего надоело этаким паукомкарабкаться по всяким там паутинам. Пошли!

- Может, подождем остальных? - предложил Тассельхоф неуверенно. -Танис велел всем держаться вместе...

- Танис? Подумаешь!.. - фыркнул гном. - Еще он нам будет указывать!..

- И правильно, - весело одобрил Тассельхоф и вскочил на поваленноедерево. - Осторожно! - сказал он, слегка поскользнувшись, но тут же обретяравновесие. И быстро пошел вперед, раскинув руки и ступая с носка, точноканатоходец, которого он видел когда-то на летней ярмарке.

Гном вскарабкался на бревно следом за кендером. Его толстые башмакивсе время съезжали. В той части его сознания, куда еще не добрались винныепары, звучал некий голос, напоминавший гному: "В трезвом виде ты нипочемне сделал бы этого, старина!.. А кроме того, - твердил голос, - несчитаешь ли ты, что это изрядная глупость - лезть неизвестно куда, недождавшись остальных?.."

Флинт только отмахнулся. Он положительно чувствовал себя вновьмолодым.

И в это время Тассельхоф, успевший уже вообразить себя МиргоВеликолепным, нечаянно вскинул глаза и... обнаружил зрителя! Ибопрямехонько перед ним на бревно вскочил драконид.

Тас вмиг протрезвел. Кендеры не подвержены страху, но он был изумлендо глубины души. Тем не менее у него хватило сообразительности сделать двевещи. Во-первых, он заорал во все горло:

- Танис! Засада!..

А во-вторых - подхватил свой хупак и как следует размахнулся. Этодвижение застало драконида врасплох. Увернувшись, тварь соскочила с бревнаобратно на берег Тас едва не свалился следом, но устоял и задумался, чтоже делать дальше. Между тем на берегу появился еще один драконид. Кнемалому удивлению Таса, они были безоружны. Но прежде, чем кендер успелэто осознать, сзади послышался рев и Тас запоздало вспомнил про гнома.

- Что еще там?.. - прокричал Флинт.

- Дракофигенные ребята, - ответил Тассельхоф, перехватывая хупак ивглядываясь в туманную мглу. - Двое! Ага, вот они!

- Брысь с дороги! Проклятые!.. - зарычал Флинт. И сунул руку заспину, нащупывая топор.

- Куда же мне деваться, по-твоему? - заверещал Тас.

- Пригнись! - рявкнул гном.

Кендер пригнулся, вернее, бросился ничком на бревно - и как разтогда, когда один из драконидов ринулся на них, вытягивая когтистые лапы.Флинт поднял топор в могучем размахе и точно снес бы голову дракониду,если быпопал. Увы! Гном удара не рассчитал, и лезвие свистнуло в воздухе,не причинив никакого ущерба чудовищу, которое, размахивая руками, нараспевпроизносило какие-то загадочные слова.

Нерастраченная инерция удара крутанула гнома на месте. Он не смогудержаться на осклизлом бревне и с громким криком кувырком полетел в воду.

Что до Тассельхофа, то он, не первый год знавшийся с Рейстлином,сразу понял, что драконид произносил заклинание. Лежа носом вниз на бревнеи крепко сжимая хупак, кендер смекнул, что на все размышления емуоставалось примерно секунды полторы. Гном барахтался и стенал в водегде-то внизу. А драконид, стоя в каких-то дюймах от Таса, уже приближалсяк смертоубийственной заключительной формуле. "Еще не хватало, чтобы онменя заколдовал! Нет уж, только не это!" - решил Тас. Набрал полную грудьвоздуха - и нырнул с бревна.

- Танис! Засада!.. - долетел откуда-то спереди голос кендера, едваслышный в тумане.

Карамон выругался.

Все кинулись вперед, на голос, проклиная лианы и цепкие ветви, то идело возникавшие на пути. Выломившись наконец из леса, они увидели упавшеедерево, лежавшее, точно мост, поперек озерка... Навстречу им, загораживаядорогу, выскочила четверка драконидов. И сразу же друзей поглотила тьма -чернильная тьма, в которой невозможно было рассмотреть собственную руку.

Танис слышал, как Рейстлин прошипел:

- Магия!.. Они умеют колдовать! Все в сторону - это противники не длявас!..

Но прошло мгновение - и маг вскрикнул от боли.

- Рейст! - завопил Карамон. - Где... о-о-ох... - послышался стон, азатем наземь с шумом рухнуло тяжелое тело.

Танис слышал, как дракониды распевали заклятия. Он не успел даженащупать меч, когда его с головы до ног внезапно окутало нечто плотное,липкое, заклеившее и ноздри, и рот. Яростно пытаясь высвободиться,полуэльф только запутался еще больше. Где-то рядом отчаянно ругался Стурм.Вот вскрикнула Золотая Луна, вот захлебнулся голос Речного Ветра... и вдовершение всех бед Таниса начал одолевать сон. Он осел на колени, все ещепытаясь вырваться из проклятой липучки, намертво прихватившей руки кбокам. Потом он свалился лицом вниз и погрузился в неестественныйколдовской сон...

14. ПЛЕННИКИ ДРАКОНИДОВ

Тассельхоф лежал на земле и тяжело переводил дух, следя задраконидами, готовившимися тащить куда-то потерявших сознание друзей.Густой куст у края болота надежно укрывал от посторонних глаз и кендера, игнома, без чувств лежавшего рядом. Время от времени Тас косился на него сглубоким сожалением. Впрочем, выбора у него не было. Ошалевший от ужасагном едва не утянул кендера с собой в воду. Вот и пришлось Тасу оглушитьФлинта тяжелым концом хупака - не то, пожалуй, оба они так и отправилисьбы на дно.

А потом ему только оставалось беспомощно следить из кустов за тем,как дракониды своим волшебством сотворили что-то вроде толстых паутин иопутали ими его друзей. Те были в лучшем случае без сознания, а то имертвы: отбиваться, во всяком случае, даже не пытались.

Кендер даже повеселился - хоть и мрачным, правду сказать, быловеселье, - наблюдая за тем, как дракониды пытались поднять жезл ЗолотойЛуны. Было похоже, что они узнали его: собрались вокруг и долго квакаличто-то на своем гортанном наречии, восторженно размахивая руками. Потомодин - как видно, вожак - наклонился и взял жезл. Ударила голубая вспышка,и драконид с оглушительным визгом уронил жезл и забегал по берегу,выкрикивая какие-то слова - по мнению Таса, вряд ли пристойные. Затем,однако, вожака осенила удачная мысль. Вытащив из мешка Золотой Луныодеяло, драконид разостлал его на земле и закатил на него жезл с помощьюпалки. Осторожно завернул жезл в мех - и торжественно поднял. Другиедракониды подобрали спутанные паутинами тела Тасовых друзей и потащили ихпрочь. Остальные забрали вещи и оружие путешественников...

И надо же - как раз в тот момент, когда они проходили по тропинкесовсем рядом со спрятавшимся кендером. Флинт неожиданно зашевелился изастонал. Тас поспешно зажал ему рот ладонью. Дракониды, по счастью,ничего не услышали и продолжали себе идти. Послеполуденное солнце светилововсю, и Тас ясно рассмотрел лица друзей. Казалось, они спали глубокимсном, а Карамон даже похрапывал. Тут-то кендер вспомнил сонное заклинаниеРейстлина и понял, что случилось.

Флинт застонал снова. Один из драконидов, шедший сзади, остановился,вглядываясь в кусты. Подобрав хупак, Тас на всякий случай занес его надголовой гнома. Однако все обошлось: передернув плечами, драконид буркнулчто-то себе под нос и поспешил следом за остальными. Облегченно вздохнув,кендер убрал руку, зажимавшую Флинту рот. Скоро гном заморгал и открылглаза.

- Что случилось? - охнул он, ощупывая голову.

- Ты свалился с моста и ушиб голову о бревно, - уклончиво ответилТас.

- В самом деле? - На лице Флинта отразилось немалое подозрение. -Что-то не помню! Кажется, одна из тварей кинулась на меня, потом ясвалился в воду...

- Сам говоришь, что свалился, а еще споришь, - поспешно перебил Тас иподнялся на ноги. - Идти сможешь?

- Ясно, смогу, - огрызнулся гном. И в самом деле поднялся,покачиваясь на не вполне послушных ногах.

- А где все?

- Дракониды взяли их в плен и уволокли прочь.

- Всех? - У Флинта отвисла челюсть. - Вот прямо так взяли и?..

- Эти дракониды умеют колдовать, - нетерпеливо пояснил Тас. Ему нетерпелось скорее пуститься в погоню. - Они произнесли заклинания. Ониникого не ранили, только Рейстлина: по-моему, они сделали с ним что-тоужасное. Я видел его, когда они проходили, он выглядел очень скверно... -И кендер потянул гнома за мокрый рукав: - Давай двигаться! Надопроследить, куда их утащили.

- Ну да, да, - озираясь, пробормотал Флинт. И вновь взялся за голову:- Где мой шлем?

- На дне болота, - нетерпеливо переминался Тас. - Может, нырнешь заним?

Гном с ужасом посмотрел на черную гладь, содрогнулся и поспешно отвелглаза. На голове его уже вспухла изрядная шишка.

- Вот же не помню, хоть убей, где я так приложился... - И вдруг,пораженный неожиданной мыслью, судорожно зашарил у себя за плечом ивскрикнул: - Моя секира!..

- Тихо ты! - приструнил его Тас. - Скажи лучше спасибо, что живостался. А теперь пошли-ка выручать остальных!

- Каким образом? Ведь мы безоружны, если не считать за оружие этутвою... рогатку-переросток... - ворчал Флинт, с трудом поспевая забыстроногим маленьким кендером.

- Что-нибудь придумаем, - уверенно пообещал Тас. Хотя и у него,признаться, сердце упало.

Ему не составило особого труда взять след драконидов. Тропа, покоторой они шли, была старой и отлично утоптанной - ни дать ни взятьсотнями чешуйчатых лап. Приглядевшись к следам, Тассельхоф сообразил, чтоони, чего доброго, приведут их прямо в крупный лагерь чудовищ. Он толькопожал плечами: о таких мелких деталях вряд ли стоило заранее беспокоиться.К сожалению Флинт с этим был не согласен.

- Да их тут целая армия! - ахнул гном, схватив кендера за плечо.

- Ну и... - Тас помолчал, обдумывая положение. Потом просиял: - Такведь это и к лучшему! Чем больше здесь их, тем меньше вероятность, что ониразглядят нас!

И он с прежней бодростью зашагал вперед.

Флинт нахмурился. С логикой у кендера был явный непорядок, но в чемименно он заключался, гном не мог сразу сообразить. К тому же он слишкомвымок и замерз, чтобы пускаться в спор. И наконец, он был вполне согласенс кендером в том, что им оставалось либо идти выручать друзей - либобросить их в лапах у драконидов, а самим попытаться уйти через болото. Чтоговорить, веселенький выбор!

Они шагали вперед еще с полчаса. Солнце садилось в тумане, вокругразливалось кровавое зарево. Ночь быстро опускалась на топи... Вскоревпереди засиял яркий огонь. Кендер и гном покинули тропу и двинулисьдальше лесом. Кендер двигался неслышно, как мышь: гном с треском ломилсясквозь кусты, наступал на сухие ветки, натыкался впотьмах на деревья. Посчастью, в лагере драконидов как раз шло празднество: там ничего неуслышали бы, даже если бы к ним приближалась целая армия гномов. Флинт иТас затаились чуть-чуть подальше того места, куда достигал свет костра, ипринялись наблюдать. Неожиданно гном так схватил кендера за плечо, что тотедва не опрокинулся.

- Великий Реоркс! - выдохнул Флинт, указывая рукой. - Дракон!..

Тас от изумления не мог выговорить ни слова. Пораженные ужасом,следили они с Флинтом, как дракониды плясали и простирались ниц передгигантским черным драконом. Тот свернулся внутри разрушенного строения,чей сводчатый купол был еще наполовину цел. Голова дракона вздымалась вышелесных вершин, размах крыльев был невероятно громаден... Один издраконидов, облаченный в просторные одеяния, склонился перед драконом,указывая на жезл, лежавший на земле вместе с оружием пленных.

- Какой он странный, этот дракон, - понаблюдав некоторое время,прошептал Тас.

- Ты имеешь в виду, что им не положено существовать?

- Вот именно, - сказал Тас. - Смотри. Зверюга не двигается и вообщени на что не обращает внимания. Сидит себе, и все. Мне-то всегда казалось- драконы должны быть куда непоседливее... Как по-твоему, а?

- Иди пощекочи его за пятку! - фыркнул Флинт. - Увидишь, что будет!

- А это мысль, - сказал кендер. И прежде, чем гном успел вымолвитьхоть слово, Тассельхоф крадучись выбрался из кустов и заскользил все ближек лагерю, ныряя из тени в тень. Флинт в бессильной ярости едва не выдралсебе всю бороду по волоску, понимая, что перехватить и остановить кендерауже невозможно. Оставалось только последовать за паршивцем...

- Танис!

Чей-то голос, донесшийся словно бы из другого мира, достиг сознанияполуэльфа. Он попытался ответить, но обнаружил, что рот все еще плотнозалеплен какой-то гадостью. Он замотал головой. Сильные руки тут же обнялиего за плечи и усадили. Танис открыл глаза. Стояла ночь; судя по отблескампламени, неподалеку горел обширный костер. Танис увидел над собойозабоченное лицо Стурма. Танис вздохнул и крепко стиснул его руку. Потомотодрал от губ и лица последние клочки паутины и наконец смог заговорить.

- Я в порядке, - сказал он. - Куда это мы угодили? - И, оглядевшись,добавил: - Все здесь? Кто-нибудь ранен?

- Мы в лагере драконидов, - помогая ему встать, ответил Стурм. -Тассельхоф и Флинт куда-то пропали, а Рейстлин ранен.

- Тяжело? - спросил Танис. Выражение лица Стурма встревожило его нена шутку.

- Довольно-таки, - ответил рыцарь.

- Отравленной стрелой, - пояснил Речной Ветер.

Обернувшись на голос жителя Равнин, полуэльф впервые как следуетрассмотрел тюрьму, в которую они угодили. Они сидели в клетке, связаннойиз бамбука, а снаружи стояли стражники-дракониды с кривыми мечами наголо.Чуть дальше, вокруг костра, суетились целые сотни драконидов. А ввышине...

- Вот так-то, - сказал Стурм, заметивший, как округлились глазаполуэльфа. - Вот тебе и бабушкины сказки. Это дракон! То-то Рейстлинпоиздевался бы над нами...

- Рейстлин... - Танис подошел к магу, который лежал в углу клетки,укрытый теплым плащом. Молодого волшебника колотил жестокий озноб. ЗолотаяЛуна стояла подле него на коленях и гладила его ладонью по голове, отводясо лба седые волосы. Рейстлин был без сознания. Он метался, бормочастранные слова и временами что-то выкрикивая. Карамон сидел рядом, почтистоль же бледный, как и его брат. Золотая Луна перехватила вопрошающийвзгляд Таниса и горестно покачала головой. Речной Ветер подошел к ним ивстал подле Таниса.

- Вот что она вытащила из его шеи, - сказал он и осторожно, двумяпальцами, поднял оперенную стрелу Он смотрел на мага без особой любви, нос жалостью. - Если бы хоть знать, что за яд пылает в его крови...

- Если бы у нас был жезл... - откликнулась Золотая Луна.

- Жезл! - встрепенулся Танис. - Где он?

- Вон там, - безнадежно скривив губы, кивнул Стурм.

Танис присмотрелся и разглядел жезл, лежавший у ног черного дракона,на меховом одеяле Золотой Луны. Его отделяла от хозяйки толпа в несколькосотен драконидов.

Полуэльф обхватил рукой один из бамбуковых прутьев.

- Надо вырваться отсюда, - сказал он Стурму. - Карамон сломает этотпрут, как соломинку...

- Даже Тассельхоф сломал бы его, будь он здесь, - ответил рыцарь. -Остается лишь справиться с безделицей вроде сотен этих тварей, не считаядракона.

- Ты прав, к сожалению, - вздохнул Танис. - А что с Флинтом и Тасом?Кто-нибудь знает?..

- Речной Ветер говорит, сразу после того, как закричал Тас, раздалсякакой-то всплеск. Так что, если им повезло, они нырнули с бревна испрятались на болоте. Если же нет... - Стурм не стал договаривать.

Танис закрыл глаза, чтобы не видеть костра. Он чувствовал себянеимоверно усталым. Он устал драться, устал убивать, устал тащиться черезпроклятую жижу. Как бы хотелось ему прямо сейчас лечь и снова уснуть...Нет, так дело не пойдет. Он шагнул к решетке и с силой тряхнул бамбуковыепрутья. Старший драконид тотчас обернулся к нему, держа меч наготове.

- Твоя говори Общий? - спросил Танис, используя самую примитивную,грубую форму Общего языка, бытовавшего на Кринне.

- Да, говорю, и притом гораздо лучше тебя, никчемный эльф, - глумливохмыкнул драконид. - Что тебе надо?

- Один из нас ранен. Ему необходима помощь - противоядие от яда вашейотравленной стрелы.

- Отравленной стрелы? - Стражник заглянул в клетку. - Ах да, этот вашколдун... - Что-то булькнуло в горле драконида: вероятно, это был смех. -Я смотрю, ему действительно плохо. Яд действует быстро, а колдун нам тутни к чему. Даже сидя за решеткой, он способен порядочно навредить...Ладно, не волнуйся, ему не придется долго вас ждать. Скоро выприсоединитесь к нему... Право же, вам стоило бы ему позавидовать. Вашасмерть будет далеко не столь милосердной!

И, обернувшись к напарнику, драконид что-то сказал ему, ткнувкогтистым пальцем в сторону пленников. Оба чудовища гнусно заквакали:шутка показалась им очень удачной. Задохнувшись от ярости и отвращения,Танис бессильно оглянулся на Рейстлина.

Магу явно становилось все хуже. Золотая Луна при жала палец к егошее, пытаясь нащупать пульс... затем покачала головой.

У Карамона вырвался нечеловеческий стон. Его глаза покинули лицобрата и обратились на двоих драконидов, весело переговаривавшихся снаружи.

- Карамон! Не смей! - завопил Танис.

Слишком поздно!

Взревев, словно раненый зверь, великан ринулся на драконидов.Бамбуковые прутья лопнули и разлетелись, изранив острыми щепками его кожу.Карамон, обезумевший от жажды убийства, даже не заметил этого. Таниспопытался перехватить воина, но Карамон стряхнул его, как медведьстряхивает блоху.

- Карамон, стой, дурень... - Стурм и Речной Ветер вдвоем ринулись набогатыря. Но Карамона не остановило и это.

Обернувшийся драконид замахнулся мечом... Удар могучего кулака - имонстр, выронив меч, без чувств покатился по земле. Однако в следующеемгновение уже шестеро драконидов стояли вокруг, целясь в Карамона излуков. Стурму и Речному Ветру кое-как удалось наконец скрутить Карамона иприжать его к земле. Сев на него верхом, Стурм несколько раз ткнул егоносом в грязь. Только тогда Карамон перестал вырываться и лишь придушенновсхлипывал.

И тут над лагерем драконидов разнесся тонкий, пронзительный голос:

- Приведите воина сюда!

Это говорил дракон.

У Таниса зашевелились волосы. Дракониды опустили оружие и изумленнообернулись к дракону, что-то бормоча. Стурм и Речной Ветер поднялись наноги. Карамон лежал на земле, рыдания душили его. Стражи нерешительнопереглядывались, а те из драконидов, что стояли вблизи дракона, поспешнопятились прочь, пока вокруг чудовища не образовался обширный пустойполукруг.

Один из драконидов - судя по знаку на латах, не простой воин -подошел к другому, облаченному в просторные одежды. Тот, разинув пасть,взирал на черного дракона.

- Что происходит? - спросил предводитель. Он говорил на Общем языке,и Танис, внимательно вслушавшись, сообразил, что эти двое принадлежали кразным видам, - те, что носили одеяния, видимо, были магами или жрецами. Иязыки у них тоже были различны. Драконид-воин пребывал в явнойрастерянности: - Где там этот ваш жрец Бозак? Пусть скажет нам, чтоделать!

- Главы моего ордена нет с нами. - Драконид-жрец быстро оправился отудивления. - Один из НИХ прилетел сюда и забрал его с собой, чтобыпосоветоваться с Повелителем Верминаардом насчет жезла...

- Но дракон ни разу еще не говорил с нами в отсутствие жреца! - Ипредводитель, понизив голос, добавил: - Моим ребятам это не нравится, такчто лучше придумай что-нибудь, да побыстрее!

- Почему вы медлите?.. - Крик дракона был подобен завыванию ветра. -Приведите ко мне воина!

- Делайте что велит дракон. - Жрец сделал быстрый жест когтистойлапой. Подскочившие дракониды живо затолкали Речного Ветра и Стурмаобратно в разломанную клетку, подхватили окровавленного Карамона и,протащив, поставили его на ноги перед драконом, спиной к костру. Совсемрядом с ним лежал и голубой хрустальный жезл, и посох Рейстлина, и оружие,и все их пожитки.

Карамон поднял голову; лицо его было залито слезами и кровью измногочисленных порезов, причиненных острыми щепками бамбука. Драконнависал над ним, смутно видимый в дыму костра.

- Наша справедливость быстра и неотвратима, о ничтожный смертный, -прошипел дракон. Его громадные крылья пришли в движение, поднимая ветермедленными, плавными взмахами. Дракониды дружно ахнули и попятились ещедальше, спотыкаясь, падая и стараясь скорее освободить дорогу чудовищу.Они явно знали, что должно было произойти.

Карамон смотрел на дракона безо всякого страха.

- Мой брат умирает! - выкрикнул он. - Делай со мной что хочешь! Прошутебя лишь об одном: пусть мне отдадут меч! Я хочу умереть сражаясь!

Дракон пронзительно рассмеялся. Толпа драконидов подхватила его смех,омерзительно булькая и квакая за спиной Карамона. Дракон все сильнее билкрыльями, видимо, собираясь прыгнуть на воина и сожрать его.

- Я хочу позабавиться! Отдайте ему меч! - приказал он неожиданно.Взмахи крыльев порождали вихрь, над лагерем летели искры.

Карамон отпихнул прочь стражников, утер ладонью глаза, подошел ксваленному в кучу оружию и вытащил свой меч. Потом повернулся к дракону:самоотречение и горе исказили его лицо.

- Неужели мы допустим, чтобы он умер там один! - хрипло сказал Стурми шагнул вперед, собираясь вновь рвануться из клетки.

И тут сзади них, из непроглядных теней, послышался голос:

- Тс-с... Танис!

Полуэльф стремительно обернулся.

- Флинт! - вырвалось у него. Спохватившись, он взглянул настражников, но те смотрели только на Карамона и дракона и не замечалиничего вокруг. - Забудь о нас и спасайся! - приказал Танис гному. - Ты всеравно ничем нам не поможешь. Рейстлин умирает, а дракон...

- Это Тассельхоф, - сказал гном.

- Что? - вытаращил глаза Танис. - Что?..

- Дракон - это Тассельхоф, - терпеливо повторил Флинт.

На какой-то миг у Таниса отнялся язык. Не в силах выговорить нислова, смотрел он на старого друга.

- Дракон сплетен из лозы, как корзина, - торопливо зашептал гном. -Тассельхоф подобрался с той стороны и заглянул внутрь. Оказывается,всякий, кто заберется вовнутрь, может приводить в движение крылья иразговаривать через трубу. Видимо, таким образом жрецы поддерживают здесьпорядок... Но как бы то ни было, это Тассельхоф сейчас сидит там внутри,шевелит крыльями и грозится съесть Карамона!

- Но что же нам делать? - спросил Танис. - Их здесь столько!.. И раноили поздно они догадаются...

- Возьми Речного Ветра, Стурма и ступай с ними к Карамону. Хватайтеоружие, вещи и жезл, а я помогу Золотой Луне унести Рейстлина в лес.Тассельхоф что-то придумал, только будьте готовы!..

Танис застонал.

- Мне и самому все это не больно-то нравится, - проворчал гном. -Доверить свою жизнь безмозглому кендеру!.. Но, хотим мы или не хотим, онтам, в драконе, так что...

Танис смотрел на дракона: тот с воем и визгом взмахивал крыльями ивсе сильнее раскачивался взад и вперед. Дракониды взирали на него сблагоговением, ощерив зубастые пасти. Схватив за руки Речного Ветра иСтурма, Танис вместе с ними опустился на корточки подле Золотой Луны, таки не покинувшей Рейстлина. Полуэльф быстро объяснил им, что к чему. Стурмпосмотрел на него так, будто он бредил, как Рейстлин. Речной Ветер молчапокачал головой.

- Можете предложить что-нибудь получше? - спросил Танис.

Они посмотрели на дракона, потом снова на Таниса - и пожали плечами.

- Золотая Луна пойдет с гномом, - сказал Речной Ветер.

Она начала было возражать... Он просто смотрел на нее - простосмотрел, - но почему-то она, сглотнув, замолчала.

- Пожалуйста, останься с Рейстлином, госпожа, - сказал Танис. - Мыпринесем тебе жезл.

- Так поспешите же, - белыми губами выговорила она. - Иначе он... недолго протянет.

- Мы постараемся, - мрачно пообещал Танис. - Если дело пойдет,значит, пойдет быстро! - И тронул ее за руку: - Ну давай.

Поглубже вздохнул и поднялся на ноги.

Речной Ветер все еще смотрел на Золотую Луну. Он хотел что-тосказать, но только мотнул головой и встал рядом с Танисом. Следом подошелСтурм. Втроем они потихоньку двинулись в обход стражи...

Карамон поднял над головой меч, блеснувший в свете костра. Драконзаходился яростью: дракониды пятились все дальше, с ревом колотя мечами вщиты. Ветер, поднятый крыльями дракона, вздувал угли и искры; нанескольких ближайших бамбуковых хижинах уже тлели крыши, но дракониды,напряженно ожидавшие гибели храбреца, ничего не замечали вокруг.

Что до Карамона, то у него пересохло во рту, а живот свела судорога.Впервые в жизни он шел в бой один, без брата! Одна мысль об этомзаставляла сердце биться болезненными толчками. Он собирался уже броситьсявперед, когда Танис, Стурм и Речной Ветер, возникшие словно бы ниоткуда,встали плечом к плечу с ним.

- Мы не дадим нашему другу умереть одному! - вызывающе крикнулполуэльф дракону. Дракониды одобряюще заревели.

- Уходи, Танис! - зарычал Карамон. - Это мой поединок...

- Заткнись и слушай внимательно, - приказал Танис. - Стурм! Хватайсвой меч и мой тоже. Речной Ветер! Тащи свое оружие и мешки. И любоеоружие драконидов взамен того, что мы потеряли... Бери оба посоха,Карамон!

Карамон непонимающе смотрел на него:

- Что?..

- Тассельхоф там, в драконе, - сказал Танис. - Сейчас не времяобъяснять, просто делай что тебе говорят! Хватай жезл и быстро уноси его влес! Золотая Луна ждет! - И подтолкнул воина: - Давай шевелись! Рейстлинпочти мертв, так что если ты не...

Эти слова так и подстегнули богатыря. Не обращая внимания на воплидраконидов, он бросился к куче оружия, мигом схватил голубой хрустальныйжезл и поднял Рейстлинов Посох Мага. Стурм и Речной Ветер уже успеливооружиться. Стурм принес Танису его меч.

- А теперь готовьтесь принять свою участь, ничтожные смертные! -закричал дракон. Неистовый взмах крыльев - и, оторвавшись от земли, он накакой-то миг завис в воздухе! Дракониды встревоженно заквакали изакричали, кто-то устремился в лес, кто-то бросился наземь.

- Вперед! - заорал Танис. - Беги, Карамон!..

Великан помчался со всех ног: он уже разглядел у кромки леса Флинта иЗолотую Луну, ожидавших его. Какой-то драконид метнулся наперерез, ноКарамон одним движением могучей руки отшвырнул его прочь. Он слышал позадисебя шум ужасающей свалки, слышал, как Стурм запел боевую соламнийскуюпесню, как вопили вокруг дракониды. Потом на Карамона бросилось сразунесколько тварей. Он взмахнул хрустальным жезлом, как делала это ЗолотаяЛуна: ударило голубое пламя, и дракониды без памяти кинулись прочь.

Достигнув леса, Карамон сразу увидел Рейстлина, лежавшего у ногЗолотой Луны. Он еле-еле дышал. Золотая Луна выхватила жезл у Карамона иположила его на тело полумертвого мага.

- Не сработает, - качая головой, пробормотал гном. - Выдохся ужеподи.

- Должен сработать, - твердо сказала Золотая Луна. - Пожалуйста, -прошептала она. - О хозяин жезла... кто бы ты ни был... пожалуйста, исцелиэтого человека...

Сама не замечая того, она вновь и вновь повторяла эти слова. Карамонмолча смотрел на нее, смаргивая слезы с ресниц...

Внезапно ярчайшая вспышка пламени так и озарила весь лес.

- Во имя Бездны! - ахнул Флинт. - Вы только посмотрите на это!..

Карамон обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как валится в огоньгромадный черный дракон. Тучей взвились горящие головни, осыпая искрамилагерь. Бамбуковые хижины драконидов, иные из которых и без того ужетлели, дружно запылали. Дракон издал последний жуткий вопль - и тожевспыхнул.

- Тассельхоф!.. - Флинт выругался. - Поганец кендер! Ведь он там,внутри!..

Карамон не успел остановить его: гном уже бежал к горящему лагерю.

- Карамон... - пробормотал Рейстлин. Великан бросился рядом с ним наколени. Рейстлин был еще очень бледен, но открытые глаза смотрели ясно иосмысленно. С помощью брата он кое-как приподнялся, глядя на зарево. - Чтопроисходит?..

- Точно не знаю, - сказал Карамон. - Тассельхоф превратился вдракона... потом все пошло кувырком. Вот что, лучше ты отдыхай, покаможно!

Держа меч наготове, он вглядывался в клубящийся дым, готовый биться,если вдруг явятся дракониды.

По тем было не до пленников. Воины в ужасе удирали в лес, насмертьперепуганные огненной гибелью своего Бога-дракона. Те, что носили одеяния- более крупные и, видимо, более умные дракониды, - метались туда и сюда,тщетно пытаясь обуздать воцарившийся хаос.

Стурм прорубал себе путь, не встречая организованного отпора.Добравшись до края поляны, неподалеку от разломанной клетки он увиделФлинта, бежавшего... обратно в лагерь!

- Эй! - закричал Стурм. - Куда...

- Тас в драконе! - Гном даже не остановился.

Обернувшись, Стурм увидел высоченное пламя, охватившее плетеное телодракона. Из него валил густой дым; сырой болотный воздух не давал емуподниматься, и дым растекался по лагерю густой пеленой. Вот с новой силойбрызнули искры: часть дракона отвалилась и, падая, рухнула на лагерь.Увернувшись от горящих обломков, Стурм кое-как сбил искры с плаща ипомчался следом за гномом, легко нагнав коротконогого Флинта.

- Флинт, это бессмысленно! - прокричал он на бегу, схватив его заплечо. - Что могло там уцелеть? Надо возвращаться...

- А ну пусти, ты!.. - взревел Флинт с такой яростью, что пальцыСтурма разжались сами собой. Не останавливаясь, гном продолжал бежать кпылающему дракону Стурм вздохнул и последовал за ним. Глаза рыцаряслезились от дыма.

- Тассельхоф! Тассельхоф Непоседа! - отчаянно звал гном. - Несносныйкендер, где ты?

Ответа не было.

- Тассельхоф! - кричал Флинт. - Если мы из-за тебя попадемся, я тебясвоей рукой задушу! Лучше отзовись по-хорошему, негодяй!..

Слезы отчаяния и горя катились по закопченным щекам старого гнома.

Жар близкого пламени обжигал легкие Стурма. Рыцарь чувствовал: ещенемного, и придет конец им самим Он уже потянулся к гному, готовый, еслипонадобится, его оглушить... и заметил вблизи огня какое-то движение.Торопливо утерев глаза, Стурм вгляделся внимательнее.

Дракон лежал на земле; голова, не тронутая огнем, еще держалась надлинной шее. Пламя быстро подбиралось к ней. Стурму вновь почудилосьдвижение.

- Сюда, Флинт! - Рыцарь опрометью бросился к голове дракона, гномпоспевал за ним, как мог. Там, высунувшись из пасти, брыкались двемаленькие ноги, обтянутые ярко-голубыми штанами. - Вылезай, Тас! - крикнулСтурм. - Сгоришь!

- Не могу! Я застрял!.. - донесся сдавленный голосок.

Стурм так и этак примеривался к голове, лихорадочно соображая, как бывызволить кендера, а Флинт, не мудрствуя лукаво, попросту сгреб Таса заноги и рванул что было силы.

- Ой-ой-ой! Не надо!.. - заверещал Тас.

- Застрял, - отдувался гном. - Застрял намертво!

Огонь придвигался все ближе.

Стурм выхватил меч.

- Возможно, я отрублю ему голову, - сказал он Флинту. - Но этоединственный шанс...

Прикинув рост кендера, рассчитав, где примерно могла быть его голова,и от души надеясь, что Тас не вытянул руки вперед, Стурм занес меч...

Флинт закрыл глаза.

Глубоко вздохнув, Стурм что было силы рубанул сверху вниз и однимударом отрубил голову дракона от шеи. Кендер внутри снова заверещал -почем знать, то ли от боли, то ли просто от изумления...

- Потащили! - скомандовал Стурм гному.

Флинт крепко ухватил голову и поволок прочь от огня. Тут рядом с нимив дыму замаячила высокая черная тень. Стурм схватился за меч, но сразупонял, что это был Речной Ветер.

- Что вы тут... - Варвар недоуменно смотрел на отсеченную головудракона. Уж не сошли ли, часом, Флинт со Стурмом с ума?..

- Кендер застрял там, внутри! - крикнул рыцарь. - Мы не можемраспотрошить эту башку здесь, пока вокруг дракониды! Надо ее...

Рев пламени заглушил его голос, но Речной Ветер уже увидел ноги всиних штанах, торчавшие из пасти. Он подхватил голову, продев руку вглазницу. Стурм сунул руку в другую. Вдвоем они подняли голову вместе скендером и бегом потащили ее вон из лагеря. Драконидам, попадавшимсянавстречу, хватало одного взгляда на это жуткое зрелище, чтобы убежать безоглядки.

- Ну давай, Рейст, - обняв брата за плечи, уговаривал его Карамон. -Попробуй встать. Надо сматываться отсюда... Как ты себя чувствуешь?

- А как я вообще могу себя чувствовать, - с горечью прошепталРейстлин. - Помоги-ка мне... Вот так. А теперь оставь меня на минутку впокое... - И прислонился к дереву, дрожа всем телом, однако твердо держасьна ногах.

- Конечно, конечно, Рейст. - Карамон попятился, но в голосе егопрозвучала нотка обиды. Золотая Луна смерила Рейстлина негодующимвзглядом: она-то хорошо помнила, как убивался Карамон, думая, что братвот-вот умрет. Отвернувшись, она стала высматривать остальных, по одномупоявлявшихся в дыму.

Первым прибежал Танис и налетел на Карамона с разгону. Тот подхватилего, не дав упасть.

- Спасибо! - простонал полуэльф и наклонился вперед, упираясь рукамив колени, силясь отдышаться. - Где все?

- А разве они были не с тобой? - нахмурился Карамон.

- Мы разошлись... - И Танис, надышавшийся дыма, согнулся в приступекашля.

- Су торакх! - с изумлением и ужасом воскликнула Золотая Луна. Таниси Карамон разом встревоженно обернулись, и кошмарное зрелище предстало ихглазам в облаках клубящегося дыма! Прямо на них, шевеля раздвоеннымголубым языком, двигалась драконья голова! Танис смотрел на нее, не зная,во сне все это или наяву... И тут сзади раздался звук, от которого Таниседва не взвился на ближайшее дерево. Полуэльф в ужасе крутанулся на месте,стискивая меч, сердце колотилось у горла...

Это смеялся Рейстлин.

Танис никогда прежде не слышал, чтобы волшебник смеялся. Даже вдетстве. Оставалось только надеяться, что он никогда больше не услышитэтого смеха. Это был страшный, язвительный смех, мало похожий начеловеческий. Карамон смотрел на брата с недоумением. Золотая Луна -испуганно... Рейстлин смеялся все тише, лишь золотые глаза отражали заревопожара, бушевавшего в лагере драконидов.

Содрогнувшись, Танис тоже посмотрел в ту сторону и увидел, что головуволокли Стурм с Речным Ветром, а Флинт бежал впереди, напялив на головудраконидский шлем. Танис поспешил навстречу.

- Что вы делаете, во имя...

- Кендер застрял там внутри! - сказал Стурм. Вдвоем с Речным Ветромони опустили ношу наземь; оба тяжело переводили дух. - Надо выколупать егооттуда... - Стурм опасливо покосился на смеющегося Рейстлина. - Что с ним?Никак яд еще действует?

- Нет, ему лучше, - рассматривая голову дракона, сказал Танис.

- Какая жалость, - буркнул Стурм, опускаясь рядом с полуэльфом наколени.

- Тас, как ты там? - окликнул Танис, заглядывая между громадныхчелюстей. В ответ раздался жалобный вопль:

- По-моему, Стурм отрубил мой хохолок...

- Скажи спасибо, что не башку! - фыркнул Флинт.

- Что его не пускает? - нагнулся к ним Речной Ветер.

- Не знаю, - тихо ругаясь, ответил Танис. - Ничего не видно впроклятом дыму! - И поднялся. - Надо уносить ноги, пока дракониды неочухались. Карамон, иди сюда! Попробуй ее разломать!

Пошире расставив ноги, богатырь взялся сразу за обе глазницы, набралполную грудь воздуха - и налег. Сначала ничего не произошло. Танис видел,как вздулись мускулы на руках великана, как напряглись бедра. ЛицоКарамона побагровело... И вот раздался скрежет и хруст раздираемогодерева. Череп дракона громко треснул и развалился так внезапно, чтоКарамон качнулся назад и едва не упал.

Нагнувшись, Танис схватил кендера за руку и вытащил его наружу.

- Все в порядке? - спросил он.

У кендера подрагивали коленки, но ухмылка была шире не надо.

- Все путем, - ответил он жизнерадостно. - Ну, может, самую чуточкуподжарился... - И вдруг лицо его омрачилось. - Танис, - сказал оннеобыкновенно озабоченным голосом. - И принялся ощупывать свой драгоценныйхохолок. - Мои волосы...

- Все при тебе, - улыбнулся полуэльф.

Тас глубоко, с величайшим облегчением вздохнул - и сразу заговорил:

- Танис! Как это было замечательно! Как я летел! А видели бы выфизиономию Карамона...

- Потом доскажешь, - твердо прервал его Танис. - Надо уходить.Карамон! Как вы там с братом, сможете?

- Сможем, - сказал Карамон. - Пошли.

Рейстлин двинулся вперед, спотыкаясь на каждом шагу. Брат поддерживалего могучей рукой. Со свистом дыша, маг еще раз обернулся взглянуть нарасколотую деревянную голову, и беззвучное веселье вновь сотрясло егоплечи.

15. УДАЧНЫЙ ПОБЕГ. КОЛОДЕЦ. СМЕРТЬ НА ЧЕРНЫХ КРЫЛЬЯХ

Дым от пожара, охватившего лагерь драконидов, далеко стлался надболотом, надежно укрывая беглецов от любого недоброго взгляда. Клочья дымаплыли над черной водой, временами заслоняя луну и звезды. Разжигать огоньбеглецы не решались, боясь засветить даже хрустальный шарик на посохеРейстлина. Вокруг, то здесь, то там, гудели рога: предводители драконидовнаводили порядок, созывая к себе подчиненных.

Речной Ветер указывал путь. Танис, всегда гордившийся своим умениемориентироваться в лесу, был посрамлен: чувство направления совершеннооставило его в этих ужасных трясинах. Когда дым на время рассеивался, онвидел над собой звезды, и тогда делалось ясно, что они двигались к северу.

Однако минуло не так много времени - и Речной Ветер оступился, поколено уйдя в зыбкую черную хлябь. Танис и Карамон вытащили варвара изводы. Подошедший Тассельхоф потыкал туда и сюда своим длинным хупаком.Древко так и не достало до дна.

- Придется идти вброд, - мрачно сказал Речной Вечер. - Выбора нет.

Отыскав местечко помельче, маленький отряд двинулся через жидкуюгрязь. Сперва она была по щиколотку, потом - но колено. Тропа уходила всеглубже, и в конце концов Танис был вынужден нести Тассельхофа - кендерзнай хихикал, обхватив его шею. Флинт наотрез отказывался от помощи, хотьи подмочил уже конец бороды. Потом вдруг он исчез из виду. Карамон, шедшийследом, выудил гнома из воды и вскинул его на плечо, словно мокрый мешок.Гном помалкивал: он слишком устал и был слишком напуган, чтобы ворчать.Рейстлин с трудом брел, шатаясь и кашляя, отягощенный намокшими одеяниями.Усталость и последствия раны в конце концов свалили его. Стурм подхватилмага и наполовину волоком потащил его дальше.

Когда же после примерно часового барахтанья в ледяной воде путникивыбрались на сушу - надо ли удивляться, что они так и попадали наземь,дрожа и стуча зубами от холода.

Деревья над их головами все громче стонали и скрипели: северный ветерусиливался. Он разорвал туман и унес его прочь. Рейстлин, лежавший наземле, посмотрел вверх, ахнул и встревоженно сел.

- Буря! - Кашель душил его, но маг все-таки продолжал говорить: -Тучи идут с севера... у нас нет времени! Поспешим! Мы должны быть в КзакЦароте прежде, чем сядет луна!

Все посмотрели вверх. С севера, закрывая звезды, надвигалась сплошнаястена тьмы. Танис ощутил ту же необходимость спешить, которую чувствовалмаг. Он устало поднялся: остальные без единого слова встали с земли ивновь пошли в темноту. Речной Ветер опять встал впереди...

И почти сразу черная болотная вода преградила им путь.

- Только не это!.. - простонал Флинт.

- Больше не придется идти вброд. Смотри! - Речной Ветер подошел ксамому краю воды. Там, среди гнили и мусора, лежал длинный обелиск, то лиупавший, то ли сброшенный кем-то и превратившийся в подобие моста черезболото.

- Чур я пойду первым! - вызвался Тас, вскакивая на поваленный камень.- Э, да тут что-то высечено! Какие-то письмена!

- Я должен взглянуть! - поспешно подходя к нему, прошептал Рейстлин.- Ширак!

В хрустальном шарике на конце его посоха вспыхнул яркий огонек.

- Давай побыстрее! - проворчал Стурм. - Каждая тварь на двадцать мильвокруг уже поняла, что мы здесь!

Но Рейстлина торопить было бесполезно. Поднеся огонек к письменам,бежавшим, точно пауки, по каменной поверхности, он пристально вглядывалсяв них. И сперва Танис, а потом и другие тоже взобрались на обелиск,присоединяясь к магу.

Нагнувшись, кендер гладил ладошкой непонятные буквы:

- Что тут написано, Рейстлин? Ты можешь прочесть? По-моему, этокакой-то древний язык!

- Очень древний, - прошептал маг. - Он существовал еще доКатаклизма... И вот что гласит надпись: "Великий город Кзак Царот, чьидивные красоты окружают тебя, о путник, есть нетленное свидетельстводобродетели и благородных деяний его жителей. Ибо Боги вознаграждают нас,благословляя наш дом".

- Какой ужас... - содрогнулась Золотая Луна, глядя на окружавшие ихедва видимые руины.

- Да уж, похоже. Боги как следует их вознаградили. - Губы Рейстлинаскривились в циничной усмешке. Затем Рейстлин шепнул: - Думак. - Ихрустальный шарик погас. Ночь сразу сделалась вдвое темней. - Надо идти, -сказал маг. - Верно, от города остался не один только этот поваленныйпамятник...

Перейдя топь по обелиску, они углубились в густейшие джунгли. В чащесперва не было видно никакого прохода, но после внимательных поисковРечной Ветер все-таки обнаружил тропу, прорубленную сквозь валежник илианы. Он нагнулся осмотреть ее, когда же выпрямился, лицо его быломрачно.

- Дракониды? - спросил Танис.

- Да, - ответил варвар угрюмо. - Следы множества когтистых лап... ивсе ведут на север, прямо к городу.

Танис понизил голос:

- Это тот самый разрушенный город, где тебе был вручен жезл?

- И где смерть парила на черных крыльях, - добавил Речной Ветер.Закрыв глаза, он провел рукой по лицу, потом судорожно вздохнул. - Я... яне знаю. Не могу вспомнить. Но я боюсь. А чего, и сам не знаю...

Танис положил руку ему на плечо:

- У эльфов есть поговорка: "Лишь мертвые не ведают страха".

К его немалому удивлению, Речной Ветер крепко стиснул его руку вответном пожатии.

- Я никогда не был знаком ни с одним эльфом, - сказал он. - Мой народим не доверяет: у нас считают, что эльфам нет дела ни до людей, ни досудеб Кринна вообще. Теперь я думаю, что мой народ ошибается. Я рад, чтовстретил тебя, Танис из Квалиноста. Я считаю тебя своим другом.

Танис достаточно хорошо знал варваров, чтобы понять: эти простыеслова означали, что Речной Ветер готов пожертвовать ради него всем - дажежизнью, если понадобится. Обет дружбы для жителей Равнин был священен.

- А ты - мой друг, Речной Ветер, - сказал Танис. - Вы с Золотой Лунойоба - мои друзья.

Речной Ветер оглянулся на подругу: Золотая Луна стояла рядом с ним,закрыв глаза и тяжело опираясь на посох, прекрасное лицо осунулось отизнеможения и перенесенных испытаний. Глаза Речного Ветра потеплели,смягченные жалостью и состраданием. Но гордость взяла свое: на его лицовернулось обычное суровое выражение.

- Кзак Царот совсем рядом, - сказал он ровным голосом. - А следыдавнишние.

И повел отряд за собой в лес. Тропа скоро вывела их на мостовую.

- Улица! - воскликнул Тассельхоф.

- Окраина Кзак Царота! - с трудом выдохнул Рейстлин.

- Ну наконец-то! - Флинт с отвращением осматривался по сторонам. - Дочего, однако, гадкое место! Если тут и есть какой-нибудь "величайший дар",то, наверное, он неплохо запрятан!

Танис был вполне с ним согласен. Более неуютное место в самом делебыло трудно представить. Широкая улица вскоре вывела их на мощенуюплощадь. С восточной стороны стояли четыре колонны: здание, которое оникогда-то поддерживали, лежало в руинах. Посередине площади кольцом стоялакаменная стена фута в четыре высотой. Подойдя и осмотрев ее, Карамонобъявил, что это был колодец.

- И притом глубоченный, - сказал он, наклонился и заглянул вниз. - Ауж разит оттуда...

Зато к северу от колодца стояло, кажется, единственное здание,пережившее Катаклизм. Замечательные мастера искусно изваяли его избелоснежного камня; стройные колонны возвышались по сторонам. Высокиедвойные двери сверкали золотом при свете луны.

- Это был храм древних Богов, - сказал Рейстлин, более про себя,нежели обращаясь к кому-либо. Но Золотая Луна, стоявшая рядом, расслышалаего шепот.

- Храм? - переспросила она, глядя на здание. - Как он прекрасен...

Ипошла через площадь, повинуясь необъяснимому влечению.

Танис и остальные решили посмотреть, что делалось вокруг, но ни однойцелой постройки больше не обнаружили. Повсюду валялись рухнувшие колонны;обломки камня свидетельствовали о загубленной красоте. Рядом с колоннамивалялись разбитые, изуродованные статуи. И все выглядело древним - до тогодревним, что даже гном почувствовал себя молодым.

- Ну вот мы и здесь, - сказал Флинт, присаживаясь на обломок колонны.Нашел глазами Рейстлина и зевнул: - Что дальше, маг?

Рейстлин открыл рот, но ответить не успел, ибо Тассельхоф завопил:

- Драконид!

Все обернулись разом, выхватывая оружие. Драконид, готовый к прыжку,злобно пялился на них с края колодца.

- Остановите его! - закричал Танис. - Пока он не всполошилостальных!..

Но никто не успел перехватить драконида: тварь развернула крылья искрылась внутри колодца. Золотые глаза Рейстлина так и вспыхнули в лунномсвете. Подбежав к стене, волшебник перегнулся через край и уже простерруки, собираясь произнести заклинание... но в последний моментзаколебался. Потом опустил руки.

- Не могу, - сказал он. - Не могу сосредоточиться... не могу думать.Я должен выспаться...

- Как и все мы, я думаю, - проговорил Танис устало. - Если там,внизу, что-нибудь есть, драконид его предупредил, и мы все равно ничегоуже сделать не можем. Так что давайте пока отдохнем.

- Драконид действительно полетел что-то предупредить, - прошепталРейстлин. Закутавшись в плащ, он поводил широко раскрытыми глазами. -Неужели вы не чувствуете? Даже ты, Полуэльф?.. Зло, готовое пробудиться ивырваться из-под земли...

Воцарилась тишина.

Стоя на каменной стенке, Тассельхоф смотрел вниз:

- Драконид летит вниз, совсем как листок! Даже крыльями не машет!Он...

- Помолчи! - прикрикнул Танис.

Тассельхоф с изумлением посмотрел на него: голос Таниса звучалнеестественно, напряженно. Нервно сжимая кулаки, полуэльф смотрел наколодец. Было очень тихо... слишком тихо. Штормовые облака сгущались насевере, но ветер затих. Не скрипели ветви деревьев, не шевелилось нилистика... Свет двух лун, серебристой и алой, порождал двойные тени, иоттого все видимое боковым зрением казалось искаженным и нереальным.

И вот Рейстлин медленно попятился прочь от колодца, загораживаясьруками словно бы в попытке отвратить неведомую опасность.

- Я тоже чувствую! - Танис проглотил слюну. - Что это?..

- Правда, что там? - Тассельхоф нетерпеливо уставился вниз: колодецбыл темен и глубок и чем-то напоминал зрачки мага, похожие на песочныечасы.

- Уберите его оттуда! - закричал Рейстлин.

Подстегнутый страхом волшебника и собственным ощущением близкой беды,Танис ринулся к Тасу. И ощутил на бегу, как задрожала под ногами земля.Кендер вскрикнул от неожиданности, когда древняя каменная кладкарастрескалась и зашевелилась под ним. Тас почувствовал, что валится вжуткую черную пустоту, и принялся отчаянно цепляться руками и ногами зарассыпающиеся камни. Танис мчался к нему со всех ног, но он был слишкомдалеко...

По счастью. Речной Ветер тоже услышал крик Рейстлина: долговязыйварвар подбежал к колодцу быстрей полуэльфа и успел схватить Таса зашиворот в самый последний момент, когда обломки камней и известки ужесыпались в бездну.

Земля вновь заходила ходуном. Танис все еще пытался понять, чтопроисходит, но ум отказывался служить. Потом из колодца вырвался ледянойвихрь и погнал по площади пыль и сухие листья, запорошив глаза.

- Бегите! - крикнул Танис, задыхаясь от смрада, разлившегося вокруг.

Колонны, устоявшие в Катаклизме, опасно раскачивались.Путешественники с ужасом смотрели на колодец...

- Золотая Луна, - сказал Речной Ветер, оглядываясь вокруг. И выронилТаса. - Золотая Луна!..

Пронзительный вопль, донесшийся из колодца, заглушил его голос. Этотвопль буквально пронизывал мозг; казалось, голова вот-вот не выдержит ирасколется... Один Речной Ветер, ни на что не обращая внимания, искалЗолотую Луну, отчаянно выкрикивая ее имя.

Оглушенный Танис не мог двинуться с места. Он видел, как Стурммедленно пятился прочь от колодца, держа руку на рукояти меча. Рейстлинпрокричал что-то, но Танис не смог разобрать слов. Истощенное лицо магаотливало желтым металлом, золотые глаза казались красными в свете алойлуны. Тассельхоф с большим интересом и любопытством смотрел на колодец.Сорвавшись с места, Стурм схватил кендера под мышку и бросился под защитудеревьев. Карамон вскинул на руки брата и последовал за ним. Что до Таниса- он знал, что из колодца вот-вот должно было вырваться чудовищное зло...но по-прежнему не мог сдвинуться с места. "Беги, дурень, беги!.." -настойчиво билось в мозгу...

Речной Ветер тоже остался у колодца, превозмогая все возраставшийстрах. Он никак не мог найти Золотую Луну. Он не видел, как она шла куцелевшему храму: как раз в это время он спасал кендера, едва несвалившегося в колодец. Речной Ветер лихорадочно озирался, силясь устоятьна колеблющейся земле. Жуткий, пронзительный вой и содрогание камней подногами вновь пробудили в нем кошмарные воспоминания. "Смерть на черныхкрыльях!" Обливаясь потом, он заметался, но все-таки заставил себяобратиться мыслями к Золотой Луне. Он был нужен ей. Он знал - только онодин знал, - что ее личина уверенности и силы скрывала страх и сомнения...Он должен отыскать ее, ведь ей так страшно одной...

Когда колодец начал рушиться внутрь. Речной Ветер отскочил прочь иувидел Таниса. Полуэльф что-то кричал, указывая в сторону храма.Завывание, становившееся все громче, не дало варвару разобрать слов, но онтотчас понял, в чем дело. Золотая Луна!.. Речной Ветер побежал было в тусторону, но очередной толчок швырнул его на колени. Танис бросился кнему...

И тут из колодца вырвался Ужас, так долго преследовавший его восне... Речной Ветер крепко зажмурился.

Это была драконица.

Мгновенно ослабев, Танис смотрел на драконицу, взлетавшую из колодца,и единственной мыслью, бившейся у него в голове, было: "Как онапрекрасна... как она прекрасна..."

Черная, лоснящаяся, она взвивалась все выше, сверкая при луне чешуей.Ее глаза горели багрово-красным, словно кипящая лава. В свирепо разинутойпасти виднелись страшные белые клыки, а между ними метался ярко-красныйязык. Проскочив узкость колодца, драконица развернула громадные крылья,разом заслонив и звезды и обе луны. На сгибах крыльев поблескивали белыекогти; алый свет Лунитари, казалось, заливал их кровью...

Ужас скрутил судорогой живот полуэльфа, ужас, какого Танис неиспытывал еще никогда. Сердце мучительно заколотилось, дыханиеперехватило... Он мог только смотреть, содрогаясь и благоговея, на этусмертоносную красоту. Драконица кругами уходила все выше в ночное небо, ипарализующий страх постепенно стал отступать. Танис потянулся за луком истрелами...

Но в это время драконица заговорила.

Всего лишь одно ее слово - одно слово на языке магии, - и с небесупала на землю непроглядная тьма, ослепившая всех. Танис мгновенно утратилвсякое понятие о том, где что находилось вокруг. Он знал только, что надними кружилась драконица, собиравшаяся напасть. Обороны от нее не было.Припав к земле, Танис пополз куда-то среди мусора и камней, пытаясь хотькак-то укрыться...

Ослепленный тьмой, он весь обратился в слух. Ужасный крик стих; Танисслышал, как размеренно хлопали кожистые крылья чудовища, набиравшеговысоту. Потом хлопанье прекратилось. Танис явственно вообразил себегигантского черного стервятника, выжидающе зависшего в вышине...

Наконец послышалось негромкое шуршание, подобное шороху листьев,тронутых первым дыханием бури. Шорох делался все громче и громче, пока непревратился в шум урагана. Танис как можно тесней вжался в камни, закрывголову руками...

Драконица пикировала на них с высоты.

Тьма, созданная ее собственным волшебством, мешала Хисантрассмотреть, что происходило внизу, но она знала - пришельцы все еще былитам, на площади. Ее слуги-дракониды давно уже донесли ей, что по странешлялась кучка каких-то бродяг, несших с собой голубой хрустальный жезл.Повелитель Верминаард непременно хотел, чтобы она забрала этот жезл инадежно укрыла его у себя, дабы он никогда больше не попал в мир людей.Один раз она уже упустила его - к величайшему неудовольствию ПовелителяВерминаарда. Жезл надо было вернуть. Или уничтожить. Поэтому Хисантпомедлила несколько мгновений, не торопясь вызывать тьму, и внимательнорассмотрела пришельцев, стараясь найти жезл. Откуда ей было знать, что оннаходился уже вне ее досягаемости! Драконица радовалась: оставалось толькоуничтожить жалких людишек.

Хисант стремительно падала с неба, подобрав перепончатые крылья,превратив свое тело в разящий вороненый клинок. Она неслась прямо кколодцу, туда, где она видела бегущих людей, пытавшихся спастись. Хисантзнала, что магический ужас, навеваемый драконами, приковал их к месту, ине сомневалась, что с первого же удара покончит сразу со всеми.

Она разинула клыкастую пасть...

Танис слышал, как приближалась драконица, как с шумом распахнулисьширокие крылья, как заклокотал воздух, вбираемый чудовищной глоткой... инаконец раздался какой-то странный звук - ни дать ни взять пар вырвалсяиз-под крышки котла. Что-то жидкое пролилось наземь совсем рядом с ним...Камни кругом затрещали, начали плавиться и пузыриться. Несколько капельбрызнуло на руку Таниса, и полуэльф ахнул, пронзенный жестокой болью.

Но кому-то пришлось еще хуже, чем ему самому. Танис услышал крик. Этобыл низкий мужской голос... Речной Ветер! Крик говорил о такойнечеловеческой муке, что Танис сжал кулаки, впившись ногтями в ладони, -он сам готов был закричать и тем выдать себя драконице... Крик длилсяцелую вечность, но потом сменился стоном и наконец смолк совсем.

Танис почувствовал, как во мраке мимо него пронес лось громадное телои камни, на которых он лежал, вновь задрожали. Эхо полета чудовища уходиловниз, вниз, все глубже в недра земли... Земля успокоилась, и сделалосьтихо.

Кое-как переведя дух, Танис открыл глаза. Тьма рассеялась без следа.Две луны и звезды сияли в небесах. Какое-то время полуэльф просто глоталхолодный воздух, силясь успокоить колотившую его дрожь. Потом вскочил ипобежал туда, откуда раздавался крик.

Он первым подбежал к телу варвара... и, задохнувшись, поспешноотвернулся прочь.

То, что осталось от Речного Ветра, более не было человеческим телом.Сгоревшая плоть обнажила кости, глаза вытекли, рот так и застыл вбеззвучном вопле муки. Под оголенными ребрами виднелось медленнопульсировавшее сердце...

Танис без сил поник наземь, его вырвало. Полуэльф видел, как умиралилюди, сраженные его рукой. Он видел зарубленных, видел растерзанныхтроллями, но это... Это был ужас, которого - Танис уже знал это - он непозабудет до конца своих дней... Сильные руки стиснули его плечи...молчаливое понимание, сочувствие и утешение. Приступ тошноты миновал.Танис сел и кое-как отдышался, вытирая лицо.

- Ты-то не ранен? - заботливо спросил Карамон.

Танис только кивнул, не в силах выговорить ни слова. Голос Стурмазаставил его подскочить:

- Смилосердствуйтесь, справедливые Боги! Танис, он еще жив! Оншевелит рукой!..

Танис поднялся и на нетвердых ногах подошел к телу. Почерневшая,обугленная рука в самом деле приподнялась, жутко и беспомощно шаря ввоздухе...

- Прикончи его! - хрипло выговорил Танис. - При кончи его скорее,Стурм!..

Рыцарь уже вытащил меч. Поцеловав рукоять, он поднял меч к небу.Встал над телом Речного Ветра и, закрыв глаза, мысленно удалился в роднойдля него мир древней славы, где гибель в бою почиталась за великую честь.Медленно, торжественно затянул он соламнийский погребальный гимн. И показвучали святые слова, предназначенные упокоить дух воина и перенести его вобитель заоблачного покоя, меч в его руках повернулся клинком вниз,повиснув над еще трепетавшим сердцем Речного Ветра.

Голос рыцаря смолк.

Танис ощутил, как благодать Богов омывает его подобно прохладнойводе, облегчая горе, унося ужас. Карамон молча плакал, стоя с ним рядом.Лунный свет играл на отточенном клинке...

Но в это время прозвучал ясный, звонкий голос:

- Остановитесь! Поднимите его и несите сюда!

Танис и Карамон разом шагнули вперед, заслоняя искалеченное тело:Золотая Луна ни за что не должна была увидеть его. Стурм, не сразувернувшийся к реальности, в последний миг удержал руку, готовую нанестимилосердный удар. Золотая Луна стояла перед ними - высокий, стройныйсилуэт на фоне золотого сияния храмовых дверей. Танис хотел заговорить, ноледяные пальцы мага стиснули его руку. Содрогнувшись, он высвободился.

- Повинуйтесь! - прошипел Рейстлин. - Несите его к ней!

Таниса охватила ярость от одного вида этих холодных глаз и ничего невыражавшего лица.

- Несите его, - повторил Рейстлин. - Не нам выбирать, жить ему илинет! Пусть над ним свершится воля Богов!

16. ГОРЕСТНЫЙ ВЫБОР. ВЕЛИЧАЙШИЙ ДАР

Лицо Рейстлина было бесстрастно: ни единый мускул не трепетал,выдавая его чувства - если он вообще испытывал какие-то чувства. Танисвстретил его взгляд и, как всегда, ощутил, что маг видел куда больше,нежели было доступно ему самому. И внезапная волна ненависти взвилась вдуше полуэльфа, изумив его самого. Ненависти - и зависти разом!

- Надо что-то делать! - резко проговорил Стурм. - Он еще жив, адраконица, чего доброго, вот-вот вернется!

- Ладно... - Танис с трудом разжал губы. - Заверните его в одеяло...Только дайте мне сперва переговорить с Золотой Луной...

И полуэльф побрел через двор. Каждый его шаг гулко отдавался в ночнойтишине. Взойдя на мраморные ступени, он подошел к Золотой Луне, стоявшей умерцавших золотом дверей. Покосившись через плечо, он увидел, как егодрузья обвязывали одеялами древесные сучья, на скорую руку сооружаяносилки. С крыльца храма не было видно, во что превратился Речной Ветер:лишь черное, бесформенное пятно на земле...

- Пусть его принесут сюда, Танис, - повторила Золотая Луна. Полуэльфвзял ее за руку.

- Золотая Луна, - выговорил он кое-как. - Речной Ветер страшноизранен... Он умирает. Ты ничего не сможешь сделать... и даже жезл...

- Не надо, Танис, - тихо прервала его Золотая Луна.

И он растерянно замолчал, вглядываясь в ее лицо. И, к своемуизумлению, обнаружил, что Золотая Луна была исполнена какого-товдохновенного спокойствия. Она вдруг напомнила Танису моряка, долгоборовшегося в утлой лодчонке со штормовым морем и наконец вошедшего втихие воды.

- Идем в храм, друг мой, - сказала Золотая Луна. Взгляд ее прекрасныхглаз заворожил полуэльфа. - Идем, и пусть Речного Ветра принесут сюда.

...Золотая Луна не слышала шума, с которым появилась драконица, невидела, как та бросилась на Речного Ветра. Оказавшись на разрушеннойплощади Кзак Царота, она ощутила странную силу, властно потянувшую ее кхраму. Перешагивая кучи мусора, поднялась она по ступеням, не видя передсобой ничего, кроме золотых дверей, горевших в свете двух лун -серебристой и алой. В это время сзади началась какая-то суматоха и голосРечного Ветра окликнул ее:

- Золотая Луна!..

Она заколебалась, не желая бросать друзей и чувствуя приближение злойсилы, готовой вырваться из колодца.

- Войди в храм, дитя, - позвал ее ласковый голос.

Золотая Луна вскинула глаза, глядя на двери... Это был голос еематери. Песни Плача, жрицы кве-шу, умершей давным-давно, когда ЗолотаяЛуна была еще маленькой девочкой.

- Песнь Плача? - прошептала Золотая Луна. - Мама...

- Много лет миновало, и горькими были они для тебя, доченька! -Золотая Луна не столько слышала, сколько сердцем чувствовала дорогойголос. - И, боюсь, не скоро это бремя упадет с твоих плеч: ибо, если недрогнешь, на твоем пути встанет еще худшая тьма. Знай, однако, что правдавоссияет над тобою в ночи, хоть и неярок поначалу будет ее свет вбезбрежной мгле. Зато без нее все погибнет безвозвратно. Войди же со мноюв храм, доченька, и обретешь то, что ищешь.

- Но мои друзья... Речной Ветер... - Золотая Луна обернулась иувидела, как Речной Ветер, споткнувшись, упал на содрогающиеся камнимостовой. - Они не могут сразиться с тем, что летит сюда... они погибнут!Только жезл может помочь! Как же я брошу их? - И она повернула назад, но вэто время нависла тьма. - Я ничего не вижу! - закричала Золотая Луна. -Речной Ветер!.. Мама! Помоги, мама!...

Ответа не было.

"Это несправедливо! - молча кричала Золотая Луна, в отчаяниистискивая кулаки. - Мы не хотели этого! Мы хотели просто любить другдруга... а теперь... что же теперь? Мы стольким пожертвовали - и напрасно?Мне тридцать лет, мама! Тридцать, а я бездетна! У меня отняли юность...отняли мой народ... в обмен на это? - Золотая Луна потрясла жезлом. - Ихотят еще что-то отнять?.. - Но тут ее гнев начал понемногу стихать. -Речной Ветер, - спросила она себя. - Или он тоже гневался все эти годы,скитаясь в поисках истины? Он обрел лишь этот жезл - и новые вопросывместо ответов. Нет, он не роптал, - сказала себе Золотая Луна. - Его веравела его, а я... я слаба и недостойна. Речной Ветер готов был умереть засвою веру, а мне, похоже, придется отважиться жить - даже если это будетжизнь без него..."

Золотая Луна прижалась лбом к холодным золотым дверям - и сделаласвои горестный выбор.

- Я иду, мама, - прошептала она. - Только, если умрет Речной Ветер,вместе с ним умрет мое сердце. Прошу тебя об одном: если ему сужденагибель, пусть он знает, что я продолжу его поиск...

И, опираясь на жезл, Вождь кве-шу распахнула золотые двери и вошла вхрам. Двери сомкнулись за нею в тот самый миг, когда драконица вырваласьиз колодца.

В храме было темно, но даже и темнота казалась ласковой. СперваЗолотая Луна ничего не смогла рассмотреть; она как будто снова была вматеринских объятиях и чувствовала лишь тепло родных рук. Потом неяркийсвет разлился вокруг. Золотая Луна увидела над собой высокий сводчатыйкупол, а под ногами - затейливую мозаику пола. Посередине чертога, подкуполом, стояла мраморная статуя несравненного изящества и красоты; это отнее шел свет, озарявший внутренность храма. Золотая Луна пошла к ней, не всилах отвести глаз. Это была статуя женщины, облаченной в просторные,развевающиеся одеяния. Мраморное лицо светилось лучезарной надеждой, лишьв уголках губ таилась вековечная скорбь. На шее виднелось единственноеукрашение - странного вида амулет.

- Я служу Мишакаль, Богине-целительнице, - сказал голос матери. -Послушайся ее, доченька.

Золотая Луна замерла перед изваянием, любуясь его красотой... испустя некоторое время поняла, что статуе чего-то недоставало: она быланекоторым образом не полна, не завершена. Руки мраморной Богини былирасположены так, как если бы она держала длинный тонкий посох; однаколадони изваяния были пусты. И Золотая Луна вложила в мраморные руки свойжезл - без особой сознательной мысли, движимая простым желанием восполнитьнедостающее.

И жезл тотчас вспыхнул мягким голубым светом! От удивления ЗолотаяЛуна даже отступила на шаг. Посох разгорался слепящим огнем. Прикрывладонью глаза. Золотая Луна преклонила колени. Неведомая сила, исполненнаясострадания и любви, наполнила ее сердце... как горько сожалела она овспышке гнева, которой только что чуть было не поддалась!

- Не бойся сомневаться и вопрошать, о любимая моя ученица, -прозвучал в сознании огромный и ласковый голос. - Жажда истины привелатебя сюда, а гнев поможет тебе выстоять в испытаниях, которые еще тебеуготованы. Ты искала истину - и ты найдешь ее здесь. Знай же, дитя: Богине отвращали своего лица от людей, - наоборот, это люди в своейзабывчивости отвернулись от нас. Но теперь, когда величайшая опасностьнависла над Кринном, истина необходима людям как никогда. И ты, о мояученица, должна вернуть людям настоящую веру. Настало время восстановитьравновесие мира, ибо зло отяготило чашу весов. Не только Боги света - Богитьмы тоже сошли на землю, взыскуя человеческих душ. Сама Владычица Тьмыищет путь в этот мир. Драконы, изгнанные когда-то из земных пределов,опять носятся в небе...

"Драконы", - смутно подумала Золотая Луна. Огромный голос переполнялее разум: лишь много позже она до конца поймет дарованную ей весть. Покаже она могла лишь запоминать - запоминать навсегда.

- Откровение Богов поможет людям одолеть их. Это и есть тотвеличайший дар, о котором вам было возвещено в Омраченном Лесу. Под этимхрамом, среди руин, хранящих славу минувших времен, покоятся ДискиМишакаль - круглые диски, выкованные из сверкающей платины. Разыщи Диски -и моя сила пребудет с тобой, ибо я - Мишакаль, Богиня-целительница. Нознай, о ученица: твой путь будет нелегок. Боги тьмы хорошо знают светлуюсилу откровений, начертанных на священных Дисках, и страшатся ее. ОттогоДиски бдительно охраняет могущественная и древняя черная драконица поимени Хисант - люди зовут ее Оникс. Там, под нами, в разрушенном КзакЦароте - ее логово. Немалая опасность подстерегает того, кто решитсявызволить Диски. Я благословляю этот жезл, дитя. Простирай его передсобой, не смущаясь сердцем, - и победишь.

Голос умолк. И тогда Золотая Луна услышала исполненный смертной мукикрик Речного Ветра.

...Танис вошел в храм... и тотчас нахлынули воспоминания. Солнцеснова сияло сквозь кроны деревьев Квалиноста. Втроем - с Лораной и еебратом Гилтанасом - лежали они на речном берегу, смеясь и вслух о чем-томечтая... Детство редко баловало Таниса такими счастливыми днями -полуэльф слишком рано понял, что он не таков, как все остальные. Но то былособенный день, согретый золотым солнечным светом и теплом детской дружбы.Даже теперь память о нем омыла душу Таниса, облегчив горе и ужас.

Он повернулся к Золотой Луне, молча стоявшей подле него:

- Что это за храм?

- Об этом я расскажу тебе после, - ответила Золотая Луна. Легкокоснувшись руки Таниса, она провела его по узорчатому полу, остановившисьперед сияющей мраморной статуей. Хрустальный жезл озарил чертог спокойнымголубым светом. Танис хотел расспросить Золотую Луну, но в это время вошлиКарамон и Стурм, неся тело Речного Ветра, уложенное на носилки. По бокам,наподобие почетного караула, шли Флинт и Тассельхоф: гном выгляделизмученным и постаревшим, притихший кендер не поднимал глаз от земли. Апозади горестной процессии шел Рейстлин - в надвинутом капюшоне, с руками,спрятанными в широкие рукава, он напоминал смерть.

Они прошагали по мраморному полу, с бесконечной осторожностью несясвой скорбный груз, и остановились подле Таниса и Золотой Луны. Таниспосмотрел на тело, которое опустили к ногам Золотой Луны, и поспешнозакрыл глаза. Толстое одеяло, которым был прикрыт Речной Ветер, сплошьпропиталось его кровью...

- Уберите одеяло, - приказала Золотая Луна.

Карамон умоляюще взглянул на полуэльфа.

- Золотая Луна, послушай... - мягко начал Танис.

Рейстлин нагнулся и сорвал с тела окровавленное одеяло. Никто неуспел ему помешать.

При виде жутко изуродованного тела Золотая Луна придушенно ахнула ипобледнела так, что Танис приготовился подхватить ее, решив, что онавот-вот лишится сознания. Но Золотая Луна была дочерью гордого и сильногонарода. Она справилась с собой, лишь глубоко, судорожно вздохнула. Потомподошла к мраморной статуе и бережно приняла из рук Богини сияющийхрустальный жезл. И опустилась на колени подле тела Речного Ветра.

- Кан-токах, - выговорила она еле слышно. - Возлюбленный мой...

Протянула дрожащую руку и коснулась его лба. Безглазая головашевельнулась, пытаясь повернуться к ней. Обугленные руки затрепетали...Страшная судорога сотрясла его тело, и он затих. Слезы ручьями побежали пощекам Золотой Луны. Не замечая их, она возложила Жезл на грудь любимого.Голубое сияние мягко заполонило чертог, и каждый, кого касалось оно,чувствовал, как проходит усталость и боль, как подобно уплывающему туманупокидает разум и душу ужас, навеянный нападением драконицы... Наконецсияние посоха померкло и исчезло совсем. Ночь воцарилась внутри храма,лишь неярко светилось мраморное изваяние Богини.

Танис заморгал, пытаясь приспособить зрение к темноте... А мгновениемпозже прозвучал низкий мужской голос:

- Кан-токах нех сиракан!

Радостный вскрик Золотой Луны ответил ему Танис наконец разглядел,что происходило. Больше не было растерзанного, ужасного трупа: РечнойВетер сидел на полу, крепко обнимая Золотую Луну, и она прижималась к егогруди, смеясь и плача одновременно.

- ...Стало быть, - завершила свой рассказ Золотая Луна, - мы должныразыскать путь вниз, в разрушенный город, лежащий где-то под нами, испасти из логова драконицы священные Диски.

Они сидели на полу в главном чертоге храма, доедая скудный ужин.Бегло осмотрев здание, они убедились, что оно было необитаемо; лишьснаружи, на лестнице, Карамон обнаружил следы драконидов и еще каких-тоневедомых существ.

Храм был невелик. Главный зал, где стояло изваяние, предварял широкийпроход, по бокам которого помещались две молельни. С юга и севера кглавному залу примыкали еще два круглых покоя. Яркие фрески, когда-тоукрашавшие их стены, заплесневели до такой степени, что ничего нельзя былоразобрать. В восточной стене виднелись двойные золотые двери; заглянувтуда, Карамон нашел лестницу, ведущую вниз, в разрушенный город. Оттудасмутно слышался шум прибоя: он напомнил путешественникам о том, что храм иплощадь с колодцем находились на вершине гигантского утеса, обрывавшегосяв Новое море.

Друзья долго сидели молча; каждый на свой лад пытался осмыслить то,что поведала им Золотая Луна. Один Тассельхоф неутомимо сновал туда исюда, с любопытством суя нос в каждый уголок. Не найдя ничего особенноинтересного, кендер заскучал и вскоре вернулся к спутникам, неся в рукестарый шлем. Ему самому он был слишком велик, к тому же кендер никогда неносил шлемов, полагая, что толку от них никакого, одно неудобство. Таскинул свою находку Флинту.

- Это еще что такое? - спросил тот подозрительно, разглядывая шлемпри свете посоха Рейстлина. Шлем выглядел очень древним - отличное изделиеумелого мастера. Любовно погладив его. Флинт решил, что мастер этот, вневсякого сомнения, был гномом. Шлем венчал длинный волосяной султан. Флинтшвырнул на пол драконидский шлем, который по необходимости носил, иводрузил новоприобретенный себе на голову. Шлем сидел как влитой. Флинтснова снял его, любуясь великолепной работой. Танис наблюдал за ним сневольной улыбкой.

- Конский волос, - сказал он, тронув пальцем султан.

- Ну уж нет! - возмутился гном. Наморщив нос, он принюхался, но нечихнул. И торжествующе объявил: - Это волос из гривы грифона!

- Грифона!.. - во все горло расхохотался Карамон. И фыркнул: - Милыймой, да грифонов на Кринне примерно столько же, сколько...

- Драконов, - невозмутимо подсказал Рейстлин.

На этом разговор прекратился.

- Надо бы нам поспать, - прокашлявшись, сказал Стурм. - Моя стража -первая.

- Этой ночью нам не понадобится сторожить, - негромко проговорилаЗолотая Луна, сидевшая подле Речного Ветра. Варвар, испытавший встречу сосмертью, со времени своего чудесного воскрешения все больше молчал, лишьдолго смотрел на статую Мишакаль, узнавая в ней ту самую женщину,облаченную в голубой свет, что некогда вручила ему жезл. Говорить об этом,впрочем, он так и не пожелал.

- Здесь мы в безопасности, - глядя на изваяние, повторила ЗолотаяЛуна.

Карамон поднял брови; Стурм, нахмурившись, погладил усы, У обоиххватило такта промолчать, не подвергая сомнению веру Золотой Луны, ноТанис знал - ни тот, ни другой не успокоятся, пока не будет назначенастража. Между тем до рассвета оставалось всего несколько часов и всемследовало поспать хоть немного. Рейстлин уже дремал, выбрав уголокпотемнее и закутавшись в свои одеяния.

- По-моему, Золотая Луна права, - сказал Тассельхоф. - Давайтедоверимся древним Богам, которых мы, кажется, и впрямь повстречали!

- Ни эльфы, ни гномы, чтобы ты знал, не утрачивали истинной веры, -рассердился Флинт. - Не понимаю: о чем вообще речь? Наш Реоркс - один издревних Богов. Мы ему поклонялись еще до Катаклизма, да и теперьпоклоняемся...

- Поклонялись? - спросил Танис. - Ой ли? Может, просто призывали егов отчаянии, когда твой народ был изгнан из Королевства под Горой? Ну-ну,только не злись! - Танис примирительно вскинул руку, видя, как налилосьбурой кровью лицо старого гнома. - Эльфы вели себя не лучше. Мы тожевзывали к Богам, когда была разорена наша родина... Мы знаем о Богах ихраним эту память... как хранят память о мертвых. Эльфийские жрецы, как ижрецы-гномы, давно перевелись. Я помню имя Мишакаль-Целительницы. Вдетстве я слышал немало древних сказаний о ней. Я помню легенды одраконах... детские сказки, как выразился бы наш Рейстлин... Мне поройкажется, что наше детство вернулось нас мучить... а может быть, испасти... откуда мне знать? Сегодня я видел два чуда: первое - злое,второе - доброе. Так что либо я сошел с ума, либо должен уверовать и водно, и в другое. И все-таки, - полуэльф вздохнул, - я считаю, чтокараульные необходимы. Прости, госпожа. Хотел бы я веровать, как веруешьты...

Стурм должен был сторожить первым. Остальные завернулись в одеяла иулеглись на полу. Рыцарь обходил залитый лунным светом храм, заглядывая вкаждую комнату, - больше в силу привычки, ибо все было на редкостьспокойно. Он слышал свирепое завывание холодного ветра, доносившеесяснаружи; внутри, однако, было удивительно тепло и уютно... тепло иуютно...

Сидя у подножия статуи, Стурм ощутил, как по всему телу разлилсяблаженный покой. Вздрогнув, он выпрямился и с огорчением понял, что едване заснул на посту. Какой срам!.. Крепко выругав себя за недопустимуюслабость, рыцарь решил в наказание непрерывно ходить, не присаживаясь, вседва часа своей стражи. Он хотел уже подняться, но что-то остановило его.Он услышал пение - женский голос тихо напевал колыбельную.

Стурм озирался кругом, готовый выхватить меч... потом его пальцыразжались. Он узнал и песню, и голос - это был голос его матери. Они с нейбежали прочь из Соламнии, сопровождаемые одним-единственным преданнымслугой... да и тому суждено было погибнуть, так и не достигнув Утехи. Аколыбельная без слов, которую пела мать, была даже старше драконов. МатьСтурма прижимала к себе маленького сына, ища в тихой песне избавления отгоря и страха...

Веки Стурма сомкнулись. Благословенный сон снизошел на него.

Хрустальный шарик на посохе Рейстлина ярко горел, гоня прочь темноту.

17. ПУТЬ МЕРТВЫХ. НОВЫЕ ДРУЗЬЯ РЕЙСТЛИНА

Громкий лязг железа о камень мгновенно взметнул Таниса из глубокогосна. Он так и подскочил, нащупывая меч.

- Ох, прости, - Карамон пристыженно улыбался ему. - Это я нагрудникуронил.

Облегченно переведя дух, Танис зевнул, потянулся и вновь откинулся наодеяло. Вид Карамона, надевавшего с помощью Тассельхофа доспехи, живонапомнил ему о том, что им нынче предстояло. Стурм тоже застегивал на себелаты; Речной Ветер точил найденный меч. Танис заставил себя не думать, чеммог кончиться для них сегодняшний день.

Не думать об этом оказалось весьма трудно; особенно сопротивляласьэльфийская половина его существа. Эльфы почитали жизнь; веруя, что смертьесть просто переход на высший план бытия, они все-таки полагали, чтосмерть любого живого существа уносит частицу жизни с земного, физическогоплана. Танису, таким образом, ничего не оставалось, кроме как дать волючеловеческой половине своей личности. Ему придется убивать... а можетбыть, и переживать гибель тех, кто был ему дорог. Как вчера, когда ониедва не потеряли Речного Ветра... Полуэльф резко приподнялся и сел, точнопытаясь стряхнуть дурной сон.

- Все уже проснулись? - спросил он, почесывая в бороде.

Подошедший Флинт вручил ему ломоть хлеба и несколько полосок вяленойОленины.

- Не только проснулись, но уже и позавтракали, - пробурчал гном. - Тыспособен проспать Катаклизм, Полуэльф.

Танис безо всякого аппетита принялся жевать оленину. Потом сморщилнос и принюхался:

- Чем это вон... чем это пахнет?

- Наш колдун что-то себе приготовил. - Подсев к Танису, гном вытащилдеревяшку и принялся строгать ее так усердно, что полетели стружки: -Бросил в чашку какой-то порошок, развел водой, размешал и выпил, но дляначала все кругом провонял. Не знаю и знать не хочу, что он там такоеглотает!

Танис полностью согласился с ним, продолжая жевать. Рейстлин усердноштудировал свою книгу заклинаний, вновь и вновь твердя волшебные слова,запечатлевая их в памяти. Невольно Танис подумал: а нет ли у мага какогозаклинания против драконов? Много лет назад он слышал великого эльфийскогобарда, Квивалена Сота, певшего о драконах. Насколько помнилось Танису,лишь величайшие маги способны были противостоять драконам, которые и самиочень даже знали толк в волшебстве... чему все они вчера и сталисвидетелями.

Еще раз взглянув на тщедушного юношу, углубившегося в книгу, Таниспокачал головой. Быть может, Рейстлин колдовал и впрямь неплохо для своихлет, а уж хитрости и ума ему точно было не занимать. Но драконы... драконыбыли древними. Они жили на Кринне еще до появления эльфов - старейшей израс.

Конечно, если сработает план, о котором они говорили вчера вечером,им вовсе не придется встречаться с драконицей. Если им повезет, они просторазыщут логово и выкрадут Диски. План был неплох, думалось Танису, но неисключено, что все их замыслы не стоили выеденного яйца. Отчаяниеподкрадывалось, подобно сырому туману...

- Ну что, я готов, - жизнерадостно объявил Карамон. Облачившись вдоспехи, богатырь сразу почувствовал себя неизмеримо лучше. Даже история сдраконицей словно отодвинулась куда-то. Карамон фальшиво насвистывалстарую походную песенку, убирая в мешок заляпанное грязью одеяло. Стурм,успевший тщательно застегнуть на себе латы, сидел в сторонке, закрыв глазаи мысленно совершая какое-то таинство, предписанное рыцарю передсражением. Танис поднялся на ноги. Ему было зябко. Он прошелся туда исюда, пытаясь разогнать по жилам кровь и размять онемевшее тело. Эльфыперед боем не исполняли никаких ритуалов - разве только просили прощенияза отнятие жизни.

- Мы тоже готовы, - сказала Золотая Луна. На ней была серая кожанаярубашка, отделанная мехом. Она заплела свои бледно-золотые волосы в косу иуложила ее вокруг головы - чтобы не схватил за волосы враг.

- Тогда - вперед, - вздохнул Танис. Нагнувшись, он поднял длинный луки колчан стрел, что Речной Ветер подобрал в лагере драконидов. Кроме лукау Таниса был еще меч и кинжал. Стурм держал наготове свой двуручный меч.Вооружение Карамона составляли меч, щит и два кинжала, опять-такизахваченные Речным Ветром у драконидов. Флинт, утопивший секиру в болоте,примеривал руку к драконидскому же топору. Тассельхоф, опираясь на верныйхупак, любовался найденным где-то миниатюрным кинжалом. Он ужасно гордилсяим и был донельзя оскорблен, когда Карамон сообщил ему: да, мол, от стольгрозного кинжала в ужасе убежит любой кролик. Даже самый свирепый.

Речной Ветер имел при себе меч - он носил его за спиной - и кинжал,что дал ему Танис. У Золотой Луны не было ничего, только жезл. "Что ж, -сказал себе Танис, - вооружены мы неплохо. Вот только поможет ли..."

Золотая Луна последней покинула чертог Мишакаль. Проходя мимо статуи,она нежно коснулась ее рукой и неслышно прошептала молитву.

Тас вприпрыжку мчался впереди, хохолок задорно мотался туда и сюда.Только подумать, он увидит настоящего живого дракона! Что может бытьинтереснее?

Карамон повел их в восточную часть храма. Еще дважды раскрывалисьперед ними двойные золотые двери, и наконец маленький отряд вступил вобширный круглый покой. Посередине стоял высокий, осклизлый от сыростипьедестал - настолько высокий, что даже Речному Ветру не удалосьрассмотреть, что там наверху. Тас постоял у подножия, завистливо глядя нарослого варвара.

- Я хотел влезть туда вчера вечером, но не сумел - слишком скользко,- сказал он. - Интересно все-таки, нет ли чего там наверху?

- Если и есть, ни один кендер никогда не узнает об этом, -раздраженно перебил Танис. И обошел пьедестал, рассматривая винтовуюлестницу, уводившую вниз, в темноту. Выщербленные ступени густо покрывалагниль и бледные подземные грибы.

- Путь Мертвых, - неожиданно проговорил Рейстлин.

- Что? - Танис даже вздрогнул.

- Путь Мертвых, - повторил маг. - Так называется эта лестница.

- Во имя Реоркса! - проворчал гном. - Откуда ты все это знаешь?

- Читал об этом городе кое-что, - прошелестел голос мага.

- Первый раз слышим, - холодно заметил Стурм. - Быть может, ты ещечто-нибудь знаешь, только нам не говоришь?

- Знаю, рыцарь, и немало, - огрызнулся Рейстлин. - Пока вы с моимбратом махали деревянными мечами, я, в отличие от вас, книжки читал!

- Причем все больше темные и таинственные, - хмыкнул рыцарь. - Чтовсе-таки произошло в Башне Высшего Волшебства, Рейстлин? Уж, верно, недаром досталось тебе твое нынешнее могущество. Чем ты пожертвовал в тойБашне? Здоровьем? Или душой?

- Я был с братом в Башне, - сказал Карамон, и тень омрачилаприветливое лицо великана. - Я видел, как он сражался с могущественнымимагами и колдунами. Они искалечили его тело, но он их всех победил. Явынес его умирающим из той страшной Башни. Я...

Карамон замялся, а Рейстлин, быстро шагнув вперед, сжал холоднымикостлявыми пальцами плечо близнеца.

- Придержи язык, - прошипел он.

- Я... словом, я знаю, чем он пожертвовал, - набрав полную грудьвоздуха, хрипло выговорил Карамон. И гордо поднял голову: - Говорить обольшем нам запрещено. Но ты, Стурм Светлый Меч, знаешь меня много лет -так вот, я даю тебе слово чести: можешь доверять моему брату, как мнесамому. И если когда-нибудь это слово будет нарушено - пускай смертьнемедля нас заберет. И меня, и его.

Глаза Рейстлина сузились, когда прозвучал этот обет. Задумчиво исерьезно посмотрел он на брата. Потом Танис увидел, как скривились егогубы и на лице появилось обычное презрительное выражение. Мгновение назадсходство между близнецами так и бросалось в глаза. А теперь они казалисьразными, точно две стороны монеты.

Шагнув вперед, Стурм молча и крепко стиснул руку Карамона. Потомповернулся к Рейстлину.

- Приношу извинения, Рейстлин, - чопорно проговорил рыцарь. -Благодари небо, что у тебя такой верный брат.

- О да, - прошептал Рейстлин.

Танис пристально взглянул на него: действительно ли в голосе магапрозвучала нотка сарказма? Или ему померещилось? Полуэльф облизалпересохшие губы: рот внезапно наполнился горечью.

- Ты можешь провести нас? - спросил он напрямую.

- Мог бы, - ответил Рейстлин, - если бы мы пришли сюда до Катаклизма.Книги, которые я читал, были написаны много столетий назад. Во времяКатаклизма, когда огненная гора обрушилась на Кринн, город Кзак Царотпогрузился в недра земли. Я узнал эту лестницу, ибо она уцелела. Нодалее...

Он пожал плечами.

- Куда хоть она ведет?

- В зал, называемый Залом Предков. Там гробницы королей и жрецов КзакЦарота.

- Слушайте, давайте-ка лучше двигаться, - пробурчал Карамон. - А тоторчим тут и сами на себя страх нагоняем...

- Верно, - кивнул Рейстлин. - Надо идти - и немедля. У нас маловремени: не далее как завтра в город ворвутся армии, идущие с севера.

- Что? - сдвинул брови Стурм. - Ты, маг, наверное, в самом деле многочего знаешь, но это уж слишком! А впрочем, Карамон прав: мы зря теряемвремя. Я пойду первым...

И он зашагал вниз, ступая со всей осторожностью, чтобы непоскользнуться на осклизлых ступенях. Танис видел, как Рейстлин следил зарыцарем золотыми глазами, полными вражды...

- Иди с ним, Рейстлин, посвети ему, - велел Танис, сделав вид, что незаметил свирепого взгляда, которым наградил его Стурм. - Карамон, пойдешьс Золотой Луной, а мы с Речным Ветром прикроем тыл.

- А мы? - буркнул Флинт, обращаясь к кендеру: они шли за ЗолотойЛуной и Карамоном. - Мы, как всегда, посередке. Никакого проку от нас,только всем в тягость...

- И все-таки что ж там такое? - вздохнул Танис, оглядываясь напьедестал. - Может, хрустальный шар ясновидения? Или волшебное кольцовроде того, что у меня было когда-то?.. Погоди, рассказывал я тебе о немили нет?

Танис услышал мученический стон Флинта и веселую трескотню Таса,затихавшую помере того, как эти двое спускались все ниже.

Полуэльф повернулся к Речному Ветру.

- Ты был здесь, - сказал он. - Должен был быть. Мы видели Богиню,вручившую тебе жезл. Ты спускался туда?

- Не знаю, - варвар устало покачал головой. - Я не помню. Помнютолько дракона...

Танис замолчал. Дракон! Так или иначе все упиралось в драконицу. Всетолько и думали, что о ней. Как же беспомощен был их маленький отряд передлицом чудовища, словно сошедшего со страниц ужаснейших преданий Кринна!

"И почему именно мы? - вопрошал себя Танис. - Ничего себе герои! Безконца спорим и ссоримся чуть не до драки, половина не доверяет другдругу... Избраны Богами? Слабенькое утешение. Кто избрал нас? И почему?.."

Молча двигались они по крутой лестнице, все глубже ввинчивавшейся вземлю. Сперва кругом царила кромешная тьма. Потом постепенно сталосветлеть, и наконец Рейстлин даже загасил свой волшебный огонек. ВскореСтурм поднял руку, останавливая отряд. Впереди был короткий, всего внесколько футов, коридор; а за ним - арка, открывавшаяся куда-то вобширную пустоту. Оттуда шел бледный сероватый свет и пахло гнилью исыростью.

Спутники долго стояли неподвижно, чутко прислушиваясь. Из-за аркидоносился шум текущей воды, не дававший почти ничего разобрать. И все-такиТанису показалось, будто он услышал что-то еще: резкий щелчок - и затемчто-то вроде шлепанья и топота. Но шум продолжался, а щелчок так и неповторился. Зато послышалось нечто еще более загадочное: металлическоецарапанье, время от времени прерываемое пронзительным скрежетом. Танисвопросительно посмотрел на Тассельхофа. Тот пожал плечами:

- Честное слово, не знаю... никогда ничего подобного не слыхал. - Инаклонил голову, внимательно вслушиваясь. - Хотя погоди, однажды былодело... - Призадумался, но потом отрицательно мотнул головой. И сготовностью предложил: - Хочешь, схожу посмотрю?

- Ступай.

Тассельхоф прокрался по короткому коридору, стараясь держаться втени. Мышь, бегущая по толстому ковру, производит больше шума, нежеликендер, желающий остаться инкогнито. Добравшись до арки, он выглянулнаружу.

Впереди простиралось то, что было когда-то громадным церемониальнымзалом. Зал Предков - так, кажется, назвал его Рейстлин? Теперь егоследовало бы назвать Залом Руин. Часть пола провалилась, из дыры клубамивалил вонючий белый пар. Тяжелые каменные плиты покосились и вздыбились,точно крышки потревоженных гробов. Осторожно щупая ногой пол, кендервступил в зал. Он с трудом различил в тумане еще две арки - в южной и всеверной стенах. Странный скрип и скрежет слышался с юга. Туда-то Тас инаправился.

Неожиданно сзади, с севера, заухало и затопало; пол задрожал подногами. Кендер мгновенно бросился назад, в коридор. Его друзья тожерасслышали звук и прижались к стенам, держа оружие наготове. Уханье итопот слились в сплошной шум - и вот мимо арки бегом пронеслось десять илипятнадцать коренастых, низкорослых фигурок, смутно видимых сквозь пар. Полходил ходуном. Было слышно тяжелое дыхание, иногда - неразборчивопроизнесенное слово. Бегущие исчезли в тумане с южной стороны зала. Вновьраздался резкий щелчок - и сделалось тихо.

- Во имя Бездны, что это было? - вырвалось у Карамона. - Либо это недракониды, либо они успели вывести новую породу - маленьких и толстых.Откуда хоть они взялись?

- Из северного конца зала, - сказал Тас. - Там есть дверь, а в южномконце - другая. Скрежет раздается из южной, куда и бежали эти создания.

- А на востоке? - спросил Танис.

- Судя по шуму падающей воды, там обрыв футов этак в тысячу, -ответил кендер. - Пол провалился, и лично я соваться туда не советую.

- Чую что-то знакомое, - принюхался Флинт. - Только вот что?..

- А я чую смерть. - Золотая Луна, дрожа, прижимала к себе посох.

- Да нет, тут кое-что хуже, - пробормотал Флинт. Потом его глазаокруглились, а лицо побагровело от ярости. - Ну точно! - взревел он. -Овражные гномы!.. - И отстегнул секиру: - Так вот что за твари здесьпоселились! Ну держись, мерзкая мелочь...

И он ринулся вперед. Танис, Стурм и Карамон, прыгнувшие следом,перехватили его у самой арки и оттащили назад.

- Уймись! - велел Танис разъяренному гному. - Ты вполне уверен, чтоэто именно овражные гномы?

Флинт свирепо стряхнул руку Карамона со своего плеча.

- Уверен? - вновь взревел было он, но затем перешел на громкий шепот:- А то нет! А то не у них я битых три года в плену сидел!..

- В самом деле? - спросил Танис удивленно.

- Потому-то я и не говорил тебе, где я был эти пять лет. - Гном сновапобагровел, на сей раз от смущения. - Я поклялся отомстить! Я поклялсяистреблять каждого овражного гнома, который мне встретится...

- Погоди, - вмешался Стурм. - Но ведь овражные гномы не злой народ.По крайней мере, это не гоблины. С какой бы стати им связываться сдраконидами?

- Это рабы, - спокойно сказал Рейстлин. - Вне всякого сомнения,овражные гномы жили здесь много лет - быть может, с тех самых пор, какгород был покинут. Когда же сюда - возможно, как раз ради Дисков - былипосланы дракониды, они обнаружили овражных гномов и обратили их в рабство.

- Значит, они смогут помочь нам, - пробормотал Танис.

- Овражные гномы? - взорвался Флинт. - И ты хочешь довериться этимвонючим маленьким...

- Нет, - сказал Танис. - Доверять им, конечно, нельзя Но ведь каждыйраб спит и видит, как бы нагадить хозяину, а овражные гномы - как ибольшинство гномов вообще - вред ли склонны хранить верность кому-либо,кроме своего собственного вождя. Поэтому я думаю, что они нам помогут, -во всяком случае, пока их не заставляют рисковать своими грязнымишкурками...

- Тьфу, задница людоеда! - с отвращением выругался Флинт. Швырнул напол секиру, сорвал с плеч мешок и прислонился к стене, скрестив на грудируки. - Идите договаривайтесь со своими новыми дружками. Но только, чур,без меня. Я думаю, они вам помогут. Посадят прямо драконице на язык...

Танис и Стурм озабоченно переглянулись, вспомнив происшествие слодкой. Флинт бывал невероятно упрям, и, похоже, теперь был как раз такойслучай, когда никакая сила не могла сдвинуть его с места.

- Ох, не знаю, - Карамон со вздохом покачал головой. - Ну до чегожалко, что гном не идет. Если овражные гномы все-таки возьмутся нампомогать, уж и не знаю, кто за ними присмотрит...

Оказывается, он умел хитрить, и неплохо.

- Стурм, я полагаю, - улыбаясь, подхватил Танис.

- Стурм! - так и подскочил Флинт. - Рыцарь, неспособный ударить врагав спину? Ой, да не смешите меня. Нужен кто-то, хорошо знающий маленькихдряней...

- Ты совершенно прав. Флинт, - серьезно сказал Танис. - Так что,боюсь, тебе все же придется с нами пойти.

- А ну тебя, - буркнул Флинт. Подобрал свои пожитки и двинулся покоридору. Оглянулся на остальных: - Ну так что вы там? Идете, нет?

Пряча улыбки, друзья последовали за ним в Зал Предков. Они держалисьблиз стены, сторонясь провалов в полу. Направившись на юг, туда, гдескрылись овражные гномы, они вступили в скудно освещенный проход, которыйчерез несколько сот футов круто свернул к югу. Вновь раздался щелчок, иметаллический скрежет затих. Сзади послышался топот.

- Овражные гномы! - зарычал Флинт.

- Назад! - приказал Танис. - Надо остановить их, не то они поднимуттревогу!

Все распластались по стенам, держа наготове мечи. Флинт вновь схватилсвой топор, лицо его светилось радостным предвкушением. Глядя в сторонузала, они заметили новую группу маленьких фигурок, бежавших прямо на них.

Овражные гномы смотрели в основном под ноги, и лишь в последниймомент вожак поднял глаза и увидел незнакомцев. Карамон тотчас встал у нихна пути, повелительно вскидывая руку:

- Остановитесь!

Однако гномы едва удостоили его взгляда и, обежав богатыря, проворноисчезли за углом. Повернувшись, Карамон с изумлением проводил их глазами.

- Остановитесь, - повторил он растерянно.

Один из гномов выглянул из-за угла, сердито посмотрел на Карамона иприложил толстый палец к губам:

- Тс-с-с!

И скрылся. Новый щелчок - и вновь отвратительный металлическийскрежет.

- Ну и как по-вашему, что тут происходит? - вполголосапоинтересовался Танис.

- Неужели они все так выглядят? - Золотая Луна обводила спутниковокруглившимися глазами. - Такие грязные, оборванные... и все в синяках...

- И безмозглые к тому же, - ворчливо добавил Флинт.

...Маленький отряд осторожно свернул за угол, держа оружие наготове.На восток тянулся длинный узкий коридор, освещенный факелами, которыетрещали и плевались смолой в сыром, затхлом воздухе. Капли влаги, осевшейна стены, искрились в отблесках света. По сторонам виднелись арки, закоторыми царила непроглядная тьма.

- Гробницы, - прошептал Рейстлин.

Таниса била дрожь. С потолка капало. Металлический скрежетприближался, постепенно делаясь громче. Золотая Луна тронула полуэльфа заруку, указывая вперед: в дальнем конце коридора виднелась еще одна дверь,а за ней - проход, где так и кишели овражные гномы.

- Что они там делают? - спросил Карамон.

- Сейчас выясним, - сказал Танис и двинулся вперед, но маг остановилего, прошептав:

- Предоставь это мне.

- Мы пойдем с тобой, - заявил Стурм. - Прикроем тебя, если что.

- Ну да, разумеется, - хмыкнул Рейстлин. - Только с условием - неотвлекать меня!

Танис кивнул.

- Флинт, вы с Речным Ветром посторожите в этом конце коридора.

Флинт хотел было возмутиться, но передумал и вместе с варваромостался на месте.

- Держитесь сзади - и не наступайте на пятки, - распорядилсяРейстлин. И тронулся вперед, шелестя одеяниями и негромко пристукиваяПосохом Мага. Танис и Стурм двигались следом, прижимаясь к мокрым стенам.Из гробниц тянуло холодом. Мимоходом заглянув под одну из арок, Танисуспел заметить силуэт саркофага, смутно поблескивавшего в неверномфакельном свете. Саркофаг был украшен потускневшим золотом и замысловатойрезьбой. Другая гробница оказалась взломана и ограблена: Танис рассмотрелчереп, ухмылявшийся из темноты. Оставалось только гадать, не собирались лимертвые отомстить за свой потревоженный сон... Танис усилием воли заставилсебя вернуться к реальности, и без того достаточно мрачной.

Достигнув конца коридора, Рейстлин остановился. Овражные гномы слюбопытством разглядывали его, не обращая внимания на Таниса со Стурмом.Не говоря ни слова, маг сунул руку в поясной кошель и вытащил несколькозолотых монет. У овражных гномов так и заблестели глаза, двое или трое,стоявшие ближе других, подались вперед, желая разглядеть их поподробнее.Рейстлин поднял одну из монет для всеобщего обозрения. Потом подбросил еев воздух, и... монетка исчезла!

Гномы ахнули. Картинно взмахнув рукой, Рейстлин показал им чудесновозвращенную денежку. Кто-то захлопал в ладоши. Овражные гномы подошлиближе, раскрыв от удивления рты.

Овражные гномы - или ахоры, как их еще называли, - были воистинужалким народцем. Они составляли низшую касту в иерархии гномских племен;они жили по всему Кринну, ютясь в нищете и грязи, заселяя места, покинутыевсеми остальными живыми существами - даже животными. Как все гномы, онижили кланами; иногда несколько кланов селилось сообща, подчиняясь каждыйсвоему вождю либо одному наиболее могущественному. В Кзак Цароте жилосразу три клана: Слопы, Блопы и Глопы, и вокруг Рейстлина стоялипредставители всех трех. Мужчины и женщины были одинаково уродливы иоборваны; женщины отличались разве что отсутствием бороденок да юбками поколено длиной.

Впрочем, несмотря на крайнюю нищету, овражные гномы не знали уныния.

Рейстлин между тем демонстрировал чудеса ловкости: монетка плясала покостяшкам его пальцев, исчезала и вновь появлялась. В очередной разспрятав монетку, Рейстлин извлек ее из уха изумленного гнома, что вызвалонеожиданную задержку в представлении: друзья ахора крепко ухватили его,заглядывая ему в ухо. Один даже сунул туда палец - не найдется ли там ещемонет?. Они оторвались от этого занятия только тогда, когда Рейстлиноткрыл другой кошель и вытащил небольшой свиток пергамента. Развернув егодлинными тонкими пальцами, маг прочел нараспев:

- Сух тангус моилар, аст аколар калипар!

Завороженные гномы не сводили с него глаз. Умолк голос мага, ипаукообразные буквы на пергаменте запылали. Вспыхнув, они исчезли, оставивлишь облачко зеленого дыма.

- И что дальше? - подозрительно спросил Стурм.

- Гномы заколдованы, - ответствовал Рейстлин. - Я наложил на нихзаклятие дружбы.

Овражные гномы были действительно покорены. Танис заметил, какинтерес и любопытство сменились на их лицах открытым преклонением илюбовью. Грязные ладошки тянулись погладить одеяния мага. Гномы непереставая трещали что-то на своем невразумительном наречий. Стурмпосмотрел на Таниса с тревогой. Танис знал, о чем думал рыцарь: а ведьРейстлин в любой миг может учинить то же самое и над нами...

Услышав топот бегущих ног, Танис оглянулся туда, где стоял на стражеРечной Ветер. Варвар указал ему на овражных гномов, потом поднял руки срастопыренными пальцами. Стало быть, сюда поспешал еще десяток.

Вскоре действительно показалась новая стайка ахоров. Они промчалисьмимо Речного Ветра, даже не посмотрев на него, и остановились только привиде своих соплеменников, сгрудившихся вокруг Рейстлина.

- Что происходит? - спросил один, рассматривая мага. Заколдованныегномы между тем тянули Рейстлина за одежду, приглашая его куда-то с собой.

- Друг! Наш друг! - наперебой твердили они на примитивнейшем Общем.

- Да, - проговорил Рейстлин так тихо и ласково, что Танис дажерастерялся. - Вы все - мои друзья, - продолжал маг. - А теперь скажитемне, друзья мои, куда ведет этот коридор? - И Рейстлин указал на восток.

Ответы посыпались немедля.

- Коридор ведет туда! - сказал один, указывая на восток. Другой ткнулпальцем в противоположном направлении:

- Нет, туда!

Разгорелся спор. Гномы пихали и отталкивали друг дружку, потомзамелькали кулаки, и вот уже один лежал на полу, а другой пинал его, кричаво все горло:

- Туда! Туда!

Стурм повернулся к Танису:

- Только этого нам не хватало! Еще немного, и все здешние драконидысбегутся на шум! Не знаю уж, что там натворил колдун, но это надопрекратить!

Но прежде, чем Танис успел вмешаться, одна из гномских женщин взяладело в свои руки. Ринувшись в самую гущу сражения, она ухватила сразуобоих драчунов, ловко стукнула их лбами и бросила на пол. Прочие сразуостыли, а храбрая малышка повернулась к Рейстлину. Нос у нее был короткийи толстый, растрепанные волосы торчали во все стороны. Одета она была взалатанное, обтрепанное платье, толстые башмаки и чулки, съехавшие к самымлодыжкам. Однако, судя по тому, с каким уважением смотрели на нее другиегномы, она была у них за старшую. Она таскала с собой большой, увесистыймешок, перекинутый через плечо. Мешок тащился по полу, заставляя ее времяот времени спотыкаться. Если кто-то из гномов осмеливался прикоснуться кмешку, она оборачивалась и без разговоров лупила по чему ни попадя.

- Коридор веди большой хозяева, - заявила она, кивнув в сторонувосточного конца.

- Спасибо, милая. - Рейстлин погладил ее по щеке. И тихо добавил: -Тан-таго, мусалах.

Маленькая женщина зачарованно слушала, глядя на него с обожанием.

- Скажи, пожалуйста, сколько там хозяев? - продолжал Рейстлин. Онасосредоточенно наморщила лоб, потом подняла короткопалую ручку.

- Один, - сказала она и показала палец. - И один. И один. И один. -Растопырила четыре пальца и торжествующе заявила: - Два!

- Кажется, скоро я соглашусь с Флинтом, - проворчал Стурм.

- Тс-с, - прошипел Танис. Как раз в это время затих скрежет, и тишинунарушил резкий щелчок. Гномы, переминаясь, поглядывали в конец коридора.

- Что это за звук? - спросил Рейстлин свою маленькую почитательницу.

- Кнут, - ответила она безразлично. Измазанной ручкой поймалаРейстлина за одежду и потянула с собой: - Хозяева сердиться! Нашадавай-давай иди!

- Что они заставляют вас делать? - спросил Рейстлин.

- Наша иди. Твоя смотри. - Она тянула его изо всех сил, - Наша вниз,они вверх. Вниз, вверх. Вниз, вверх. Твоя сиди! Наша делай езда вниз!

Увлекаемый ахорами по коридору, Рейстлин едва успел обернуться имахнуть рукой Танису - дескать, пошли. Танис передал сигнал Речному Ветруи Флинту, и путешественники последовали за гномами. Околдованные магомпо-прежнему держались подле Рейстлина, стараясь не отходить ни на шаг,остальные умчались вперед. Было слышно, как за поворотом коридоравозобновился скрежет - еще громче прежнего.

Услышав его, маленькая женщина так и просияла. Гномы остановились,кое-кто привалился к скользким стенам, иные мешками повалились на пол.Только женщина осталась стоять около Рейстлина, не выпуская его рукава. Онспросил ее:

- Почему мы остановились?

- Наша ждать. Не наша черед, - сообщила она.

- А что будет, - продолжал он терпеливо, - когда настанет наш черед?

- Наша ехай вниз! - Она вновь устремила на него полный обожаниявзгляд.

Рейстлин посмотрел на Таниса и покачал головой. Потом решилиспробовать новый подход:

- Как же тебя зовут, маленькая?

- Бупу.

Карамон фыркнул и поспешно зажал рот ладонью.

- Скажи мне, Бупу, - ласково продолжал Рейстлин, - не знаешь ли ты,где логово дракона?

- Дракон? - переспросила она изумленно. - Твоя хочет дракон?

- Нет, - поспешно поправился Рейстлин. - Нам не нужен дракон. Толькоего логово... место, где он живет.

- Ой, моя не знай. - Бупу сокрушенно замотала головой. Но потом,увидев разочарование на лице Рейстлина, крепко ухватила его руку: - Затомоя веди тебя к Верховный Блоп. Его все знай!

Рейстлин поднял брови:

- А как мы попадем к Верховному Блопу?

- Вниз! - Бупу расплылась в счастливой улыбке. Скрежет между темпрекратился; вновь щелкнул кнут. - Теперь наш черед ехай вниз. Твоя иди снами! К Верховный Блоп!

- Погоди чуть-чуть. - Рейстлин высвободился из ее рук. - Я долженпереговорить с друзьями... - И быстро отошел к Танису и Стурму. - ЭтотВерховный Блоп, похоже, глава клана, - сказал он. - А может быть, инескольких кланов.

- Если он так же умен, как эти ребята, он чашку на столе не найдет,не то что дракона, - проворчал Стурм.

- Да нет, скорее всего найдет, - нехотя проговорил Флинт. - Умишко уних, чего уж там, куцый, но зато они великолепно помнят все, чтокогда-либо видели или слышали. Вся штука в том, чтобы вытрясти из нихвразумительные сведения...

- Значит, придется идти к Верховному Блопу, - скривился Танис. - Ночтоб я понимал, что это за "вверх-вниз" и скрип, который...

- Я знаю! - раздался голос.

Танис оглянулся: он успел совершенно забыть про Тассельхофа. А кендервыскочил из-за угла, весьма довольный собой: хохолок так и плясал, глазагорели весельем.

- Это подъемник, Танис, - сказал он. - Как в гномских шахтах. Я одинраз был в шахте. Отличное, знаешь ли, устройство! Там у них был подъемник,таскавший наверх породу, и здесь точно такой же. Ну не точно такой, ноздорово похожий. Видишь ли... - Тут кендера одолел приступ смеха, но поднацеленными на него свирепыми взглядами он кое-как овладел собой. - Ониприспособили здоровый такой котел для перетапливания сала. Когдадракофигенная тварь щелкает кнутом, гномы, стоящие наготове, прыгают вкотел, а котел висит на цепи, надетый на колесо с зубьями, как разподходящими к звеньям, - вот откуда скрежет и скрип. Колесо крутится,котел опускается, а другой идет вверх...

- Большой хозяева. Полный котел хозяева, - вставила Бупу.

- ...полный драконидов! - встревожился Танис.

- Не сюда, - сказала Бупу. - Их едет туда... - И она неопределенномахнула рукой.

- Значит, вот кто хозяева, - проговорил Танис. - Сколько же их укотла?

- Два. - Бупу крепко держалась за рукав Рейстлина. - Не больше два!

- То есть четверо, - сказал Тас и виновато посмотрел на малышку. -Правда, они довольно маленькие - не то что те крупные, которые колдуют.

- Значит, четверо. - Карамон расправил широкие плечи. - Что ж,справимся.

- Да, но надо подгадать время, чтобы не оказаться нос к носу еще спятнадцатью из котла, - заметил Танис.

Вновь щелкнул кнут.

- Иди! - Бупу настойчиво дергала Рейстлина за рукав. - Наша иди!Хозяева сердиться!

- По мне так все равно, сейчас или потом, - сказал Стурм. - Пустьгномы бегут туда обычным порядком, а мы выскочим следом и в суматохескрутим хозяев. Если один котел стоит здесь в ожидании гномов, другой,надо полагать, в данный момент внизу.

- Похоже на то, - согласился Танис и обратился к овражным гномам: -Когда окажетесь у подъемника - у котла то есть, - не вскакивайте в негосразу. Просто отбегите в сторонку, и все. Договорились?

Маленький народец уставился на него с величайшей подозрительностью.Полуэльф со вздохом повернулся к Рейстлину, и тот, слегка улыбнувшись,повторил им указания Таниса. Гномы тотчас заулыбались и с воодушевлениемзакивали.

В третий раз щелкнул кнут.

- Эй вы там, шевелитесь! - заорал грубый голос. - Обрубим вам ноги,может, тогда научитесь бегать!

- Это мы еще посмотрим, кто кому ноги обрубит, - сказал Карамон.

- Будет большой забава! - серьезно сказал один из рабов, и гномыпомчались по коридору.

18. БОЙ У ПОДЪЕМНИКА. БУПУ ЛЕЧИТ КАШЕЛЬ

Два больших отверстия в полу клубились горячим паром, окутывавшим всевокруг. Между ними помещалось большое колесо с намотанной на неготолстенной цепью. Над одним из отверстий висел огромнейший черный котел.Другой конец цепи уходил во второе отверстие, исчезая где-то внизу. Вокругкотла стояло четверо драконидов в доспехах. Двое поигрывали ременнымикнутами, у каждого висел на боку кривой меч. Туман то и дело окутывал их,не давая как следует рассмотреть. Танис слышал только хлопки кнута игортанный рев:

- Эй вы, блохастые паразиты! Куда провалились! Живо в котел, покашкуры с вас не спустили! А ну... ух-х-х...

Драконид осекся на полуслове, змеиные глаза его вылезли из орбит:прямо перед ними из тумана с боевым кличем на устах возник Карамон. Вопльдраконида сменился бульканьем и оборвался: Карамон схватил его за шею,оторвал от пола и шмякнул о стену. Тело драконида с тошнотворным звукомврезалось в камни; овражные гномы кинулись врассыпную.

Одновременно с появлением Карамона Стурм размахнулся двуручным мечоми, прокричав рыцарское приветствие врагу, снес голову дракониду, так и неуспевшему понять, что к чему. Отрубленная голова покатилась по полу, наглазах превращаясь в камень.

Дракониды, к несчастью, оказались сообразительны и умны - в отличиеот гоблинов, которые бездумно и беспорядочно бросаются на все движущееся.Двое уцелевших отнюдь не собирались меряться силами с шестью хорошовооруженными и умелыми воинами. Один из них тут же прыгнул в котел ипрокричал что-то товарищу. Тот прыгнул к колесу и освободил механизм.Котел пошел вниз.

- Остановите его! - завопил Танис. - Он приведет подкрепление!

- Нет! - заглянув вниз, отозвался Тассельхоф. - Подкрепление ужеедет! Их там двадцать, не меньше!

Карамон бросился на драконида, управлявшего подъемником, но опоздал.Механизм завертелся, и тварь поспешила к котлу, размашисто прыгнув с краяотверстия. И Карамон, не желая дать врагу уйти, сиганул следом! Овражныегномы вопили и улюлюкали, кое-кто перегнулся через край, опасаясь что-либоупустить.

- Росту на двоих, а ума... - выругался Стурм. Растолкав гномов, онрассмотрел внизу блеск оружия и мелькающие кулаки: Карамон дрался сдраконидами. Под тяжестью богатыря котел все быстрее уходил вниз. - Они жиз него котлету сделают, - простонал Стурм. - Эх, была не была... Я с ним!- крикнул он Танису. Прыгнув в пустоту, он схватился за цепь и съехал поней прямо в котел.

- Оба пропадут! - схватился за голову Танис. - Флинт, за мной! РечнойВетер, останешься здесь с Рейстлином и Золотой Луной! Попробуйтеостановить колесо... Тас! Стой, Тас!!.

Поздно! Кендер уже повис на цепи, радуясь новому приключению. Танис иФлинт прыгнули следом. Танис обхватил цепь руками и ногами, оказавшисьпрямо над головой кендера. Гном промахнулся и вниз головой рухнул в котел.Карамон тут же наступил на него.

Дракониды прижали великана к стенке котла. Карамон могучим ударомотшвырнул одного и пырнул кинжалом второго, не сумевшего вовремя выхватитьмеч. Кинжал, однако, лишь скользнул по латам драконида, и его выбило уКарамона из ладони. Когтистые лапы метнулись вперед, целя Карамону вглаза. Тот мертвой хваткой стиснул запястья противника, отводя их прочь.

Между тем второй драконид, оправившись от удара, выдернул из ноженмеч и сделал выпад, но Стурм, как раз спустившийся по цепи, что было силылягнул его тяжелым сапогом прямо в морду. Драконид отлетел назад, выронивмеч. Стурм спрыгнул вниз и хотел оглушить тварь ударом плашмя, но драконидзаслонился лапами.

- Сойди с меня, кому говорю!.. - раздался со дна котла яростный ревФлинта. Шлем сполз ему на глаза, не давая ничего рассмотреть, а Карамон,кажется, всерьез собирался затоптать его насмерть. Яростным усилием гномсдвинул шлем на место и вывернулся из-под ног Карамона, отчего великанпотерял равновесие и качнулся вперед, промахнувшись по дракониду и налетевна цепь. Драконид ударил, но Карамон пригнулся, и вражеский меч лязгнул отолстые звенья получив несколько зазубрин. Флинт бросился на драконида ибоднул его в живот головой. Оба свалились.

Котел шел вниз все быстрее, взвихривая зловонный туман. Танисспускался по цепи, не сводя глаз с происходившего под ногами.

- Оставайся здесь! - зарычал он на Тассельхофа. Разжал руки - испрыгнул в гущу сражения. Лицо Таса разочарованно вытянулось, но все-такион послушался. Оторвав от цепи руку, кендер пошарил в одном из своихкошелей, достал булыжник и приготовился уронить его кому-нибудь на голову- желательно, конечно, врагу.

Раскачиваясь, котел опускался, поднимая своим весом другой, полныйвопящих, бранящихся драконидов.

Речной Ветер, стоявший вместе с гномами у отверстия, мало что видел втумане: его слуха достигал лишь глухой звук ударов, ругань и стоны.Неожиданно пар отнесло в сторону и показался второй котел: драконидыстояли в нем с мечами наголо и выжидающе глядели вверх, разинув зубастыепасти и облизываясь длинными красными языками. Еще немного - и они сРейстлином, Золотой Луной и пятнадцатью овражными гномами окажутся носом кносу с двадцатью разъяренными драконидами!..

Крутанувшись, Речной Ветер споткнулся о какого-то гнома, но удержалсяна ногах и побежал к механизму. Надо было как-то остановить его! Колесомедленно вращалось, звенья цепи скрежетали о зубья. Речной Ветер едва несхватился за цепь в отчаянной попытке остановить подъемник прямо руками.Подоспевший маг вовремя оттолкнул его. Мгновение Рейстлин смотрел наколесо, что-то прикидывая, затем утвердил на каменных плитах свой ПосохМага - и заклинил им механизм. Посох согнулся и задрожал, и Речной Ветерперестал дышать - сейчас сломается!.. Но посох выдержал. Колесо затряслосьи остановилось.

- Речной Ветер!.. - позвала Золотая Луна. Варвар и маг поспешилиобратно к отверстию.

Овражные гномы, расположившиеся по краю, вовсю наслаждались зрелищем- ничего подобного они не видели отродясь. И только Бупу рысцой следовалаза Рейстлином, при малейшей возможности хватаясь за его одеяния.

- Кхарк-умат! - выдохнул Речной Ветер, вглядываясь в клубящуюся мглу.

Карамон как раз выкинул из котла драконида, с которым сражался, и тотс воплем полетел вниз, кувыркаясь и пропадая в тумане. Лицо богатыря былоисцарапано когтями, на руке кровоточил порез. Стурм, Танис и Флинтнаседали на второго драконида. Наконец Танис достал его кинжалом, и тварьпоникла, превратившись в камень и намертво прихватив кинжал.

Котел резко дернулся, останавливаясь, и друзья едва не попадали.

- Осторожно! У нас соседи!.. - крикнул Тас, спрыгивая с цепи. Танисогляделся и увидел второй котел, полный драконидов, - тот раскачивался вкаких-то двадцати футах от них. Дракониды в нем были вооружены до зубов иявно планировали вылазку. Двое уже взобрались на край, собираясь прыгатьчерез провал. Карамон высунулся наружу и взмахнул мечом, но не достал, акотел начал вращаться на цепи. Карамон не устоял на ногах, и его тяжестьопасно накренила посудину. На миг Карамон повис прямо над пустотой, ноСтурм вовремя ухватил его за шиворот и рванул назад, отчего котел так изаплясал. Танис поскользнулся, упал на четвереньки и увидел, чтоокаменевший драконид рассыпался прахом, освободив засевший кинжал.

- Вот они! - помогая Танису подняться, закричал Флинт. Прыгнувшийдраконид схватился когтистыми лапами за край котла, вновь накренив его наодин бок.

- Стой там! - Танис отпихнул Карамона к противоположному краю,надеясь таким образом уравновесить котел. Стурм рубил лапы монстра,пытаясь сбросить его вниз. Еще один драконид перелетел через провал. Этотлучше рассчитал свой прыжок и приземлился прямо в котел, рядом со Стурмом.

- Не двигайся! - завопил Танис, увидев, что Карамон готов былринуться в бой. Котел начал крениться, и великан поспешно отскочил назад.Котел выровнялся. Драконид, висевший на краю, наконец разжал пальцы,кровоточившие мерзкой зеленью. Расправив крылья, он спланировал вниз.

Танис крутанулся навстречу дракониду, попавшему в котел, но налетелна Флинта и вместе с ним вновь растянулся на дне. Схватившись за край,полуэльф кое-как приподнялся. Котел в очередной раз наклонился, и Таниспосмотрел вниз. Расступившийся туман открыл ему далеко внизу разрушенныйКзак Царот. У Таниса закружилась голова, он прянул назад и увидел Таса,дравшегося с драконидом. Вскочив на спину монстру, маленький кендер лупилврага камнем по голове. Флинт, перекатившись по дну котла, подхватилкинжал Карамона и уязвил драконида в ногу. Кинжал вошел глубоко, драконидзакричал. Танис озирался в отчаянии, знал, что новые твари вот-вотперелетят к ним. Но когда он увидел Речного Ветра и Золотую Луну,смотревших на него сверху, отчаяние сменилось надеждой.

- Поднимите нас обратно! - что было мочи закричал Танис... и тутчто-то ударило его по голове. Взорвалась невыносимая боль, Танисупоказалось, будто он начал падать, падать в бесконечную пустоту...

Рейстлин не слышал его крика: маг уже действовал.

- Сюда, друзья мои, - позвал он, и околдованные овражные гномы тотчассобрались вокруг него. - Те хозяева, что внизу, хотят обидеть меня, -сказал он тихо.

Гномы сердито заворчали, кое-кто свел брови, иные уже грозиликулаками драконидам.

- Вы можете меня выручить, - продолжал Рейстлин. - Вы можете ихостановить.

Они с сомнением воззрились на мага. В конце концов, дружба дружбой,но...

- Все, что от вас требуется, - проговорил он терпеливо, - этовспрыгнуть вон на ту цепь. - И он указал им на цепь, удерживавшую котел сдраконидами.

Гномы просияли: вот это дело было как раз для них. Если уж на топошло, именно этим они и занимались почти каждый день, если не успеваливовремя в котел.

Рейстлин махнул рукой и приказал:

- Вперед!

Они переглянулись и - за исключением Бупу - с азартными воплямиринулись к краю отверстия, чтобы мгновением позже повиснуть на цепи.Проделали они это с удивительной ловкостью.

Маг, сопровождаемый Бупу, поспешил к колесу. Схватив Посох Мага, онвыдернул его из-под зубьев. Колесо дрогнуло и вновь начало вращаться,постепенно набирая обороты: добавочный вес гномов неудержимо увлекал котелс драконидами вниз, в туман. Несколько тварей, уже изготовившихся кпрыжку, не удержались на краю и попадали вниз. Крылья остановили падение;планируя, они вопили в бессильной ярости, и веселые крики гномов вторилиих воплям.

Нагнувшись над краем отверстия. Речной Ветер взялся за крайподнявшегося котла.

- Как вы? - встревоженно спросила Золотая Луна и потянулась помочьКарамону вылезти.

- Танис ранен, - ответил великан, поддерживая полуэльфа.

- П-просто... шишка... - едва ворочая языком, возразил тот. - Мнепоказалось, что я выпал из этой штуки...

Воспоминание заставило его содрогнуться.

- Здесь нам не спуститься, - выбираясь из котла, сказал Стурм. -Оставаться тоже нельзя: очень скоро они запустят подъемник, и тогда нам непоздоровится. Придется, видимо, вернуться...

- Нет! Не уходи! - Бупу вцепилась в одеяния Рейстлина. - Моя знайпуть к Верховный Блоп! - И она потянула его за рукав, указывая на север. -Хороший путь, потайной путь! Там нет хозяев! - И она погладила его руку. -Моя не даст тебя в обиду хозяевам. Твоя хороший...

- Похоже, выбора у нас нет, - сказал Танис. - Придется испробоватьэтот потайной путь. - Он вздрогнул от прикосновения жезла Золотой Луны, ноцелительная сила пробежала по телу, унося боль, и Танис вздохнул соблегчением: - Не зря они столько лет здесь живут...

Бупу повела их по коридору на север. Флинт рычал и ворчал, но шел.

- Стойте! Слышите? - неожиданно окликнул Тассельхоф. Раздалосьприближавшееся клацание когтей.

- Дракониды! - сказал Танис. - Надо убираться! Все назад!

- Так я и знал, что этим кончится! - взъярился Стурм. - Она наснавела прямо на ящеров!

- Погодите! - Золотая Луна поймала Таниса за руку. - Что она делает?

Полуэльф увидел, как Бупу вытащила из мешка, перекинутого черезплечо, нечто бесформенное и мягкое. Подойдя к стене, она стала водить этимпредметом перед одним из камней, бормоча какие-то слова. Каменьшевельнулся и отошел в сторону, открыв проход куда-то во тьму.

Друзья переглянулись - всем было не по себе.

- Выбора нет, - тихо сказал Танис. Было отчетливо слышно, как лязгалилаты приближавшихся драконидов. - Рейстлин, посвети!

По слову мага хрустальный шарик на его посохе вспыхнул огнем. Вместес Бупу и Танисом они первыми прошли в потайную дверь. Прочие последовализа ними, и дверь затворилась.

Посох мага осветил небольшую квадратную комнату. Каменные стены былисплошь покрыты резьбой, но резьба обросла зеленой слизью до такой степени,что ничего невозможно было разобрать. Все стояли молча, слушая, какдракониды топают мимо по коридору.

- Наверное, услышали шум схватки, - прошептал Стурм. - Сейчасзапустят подъемник и привезут сюда остальных...

- Моя знай путь вниз. - Бупу помахала ладошкой. - Твоя не беспокойся.

Рейстлин опустился подле Бупу на колени.

- Как ты открыла дверь, маленькая? - спросил он с любопытством.

- Магия, - ответила она значительно и показала то, что держала вруке. На грязной ладошке лежала дохлая крыса, уродливо ощерившая зубы.Рейстлин удивленно поднял брови, но тут его тронул за плечо Тассельхоф.

- Это никакое не волшебство, Рейстлин, - прошептал кендер. - Простаяпружина в полу. Когда она подошла к стене, я заметил, в чем дело, но несказал, потому что было не до того. Она наступила на пружину, когдаподошла вплотную к стене. Верно, однажды она случайно привела ее вдействие, идя мимо с крысой...

Кендер захихикал. Бупу смерила его испепеляющим взглядом.

- Магия! - упрямо заявила она, надув губы и любовно поглаживая крысу.Потом сунула ее обратно в мешок и сказала: - Пора идти!

Бупу повела их на север сквозь анфиладу разрушенных, обросших слизьюпокоев и наконец остановилась в комнате, заваленной мусором и обломкамикамня. Часть потолка обрушилась здесь на пол. Маленькая женщина указала всеверо-восточный угол комнаты:

- Вниз!

Танис и Рейстлин подошли поближе и присмотрелись. В полу зияло устьечетырехфутовой трубы. Рейстлин заглянул внутрь, сунув вперед посох.

- Твоя иди! - Бупу настойчиво тянула его за рукав. - Хозяева туда немоги...

- Похоже на то, - сказал Танис. - С их-то крыльями.

- Тут и мечом не размахнешься, - нахмурился Стурм. - Не нравится мнеэто!

Но все замолчали, услышав, как заскрипело колесо подъемника ипобежала по зубьям тяжелая цепь. Друзья переглянулись...

- Чур я первый! - заулыбался Тассельхоф. И пополз в трубу начетвереньках.

- По-вашему, я пройду? - глядя на отверстие, усомнился Карамон.

- Пройдешь! - долетел голос Тассельхофа. - Тут столько слизи, что тысъедешь вниз, как намыленный поросенок!

Это жизнерадостное заявление не слишком воодушевило Карамона. Мрачнымвзглядом проводил он Рейстлина, который, предводительствуемый Бупу,подобрал одежды и скользнул вовнутрь, светя себе посохом. Следом пролезФлинт, за ним - Золотая Луна, с отвращением морщившая нос: приходилосьпачкаться в вонючей гадости, которая толстым слоем покрывала стены трубы.Речной Ветер последовал за ней.

- Надеюсь, ты понимаешь, что мы делаем глупость! - плюнул Стурм.

Танис, не ответив, хлопнул Карамона по спине.

- Давай, - сказал он. Цепь подъемника рокотала, двигаясь все быстрее.

Карамон со стоном опустился на четвереньки и пополз в трубу. Его мечзацепился рукоятью за край; пришлось пятиться, высвобождать его ипробовать снова. Карамон неуклюже полз, везя спиной по стенке трубы. Танисподтолкнул его ногой пониже спины и посоветовал:

- Ляг!

Карамон испустил утробный стон, плюхнулся на живот и пополз,извиваясь и толкая перед собой щит. Его доспехи царапали по металлу трубыс пронзительным скрипом, от которого у Таниса заломило зубы.

Взявшись за верхний край, Танис спустил ноги в трубу и поехал вниз,скользя по зловонной слизи. Вывернув шею, он оглянулся на Стурма, шедшегопоследним.

- Разум, - сказал он, - оставил нас в тот момент, когда мы побежализа Тикой на кухню "Последнего Приюта"...

- Золотые слова, - согласился рыцарь со вздохом.

Тассельхоф скользил по трубе, наслаждаясь новым приключением. Заметивтемные фигуры, двигавшиеся навстречу, он лихорадочно зашарил в поискиопоры и кое-как остановился.

- Рейстлин! - прошептал он. - Кто-то лезет вверх по трубе!

- Кто... - начал маг, но сырой, затхлый воздух вызвал у негоочередной приступ кашля. Хватая ртом воздух, он посветил посохом вперед.

Бупу хватило одного взгляда, чтобы презрительно фыркнуть:

- Паршивые Глопы! - И, размахивая руками, она крикнула им: - Эй!Назад! Назад!

- Наша вверх! - прокричал один. - Ехать котел! Хозяева злиться!

- Наша вниз! Наша идет Верховный Блоп! - важно сказала Бупу.

Это возымело действие: гномы поползли назад, бормоча и ругаясь. НоРейстлин не мог сдвинуться с места. Держась за грудь, он заходился кашлем,пугающе отдававшимся в узкой трубе. Встревоженно поглядывая на него, Бупусунула руку в мешок, пошарила там, вытащила что-то, поднесла к свету и совздохом покачала головой:

- Не то...

Тассельхоф заметил, как вспыхнули в ее руке зеленые грани, и подползпоближе.

- Что там у тебя? - спросил он, впрочем, заранее зная ответ.Рейстлин, отдуваясь, тоже рассматривал блестящий предмет. Бупу пожалаплечами.

- Красивый камешек, - сказала она безо всякого интереса, вновьпринимаясь рыться в мешке.

- Изумруд! - прохрипел Рейстлин. Бупу подняла глаза и спросила его:

- Твоя нравится?

- Очень, - сипло ответил маг.

- Твоя возьми, - Бупу положила камень ему на ладонь. И почти тут же срадостным криком извлекла из мешка то, что искала. Тас, приготовившийсялицезреть новое чудо, с отвращением отпрянул. Это была дохлая, оченьдохлая ящерица. К ее хвосту был привязан ремешок из жеваной кожи. Бупупротянула ящерицу Рейстлину:

- Твоя носи на шее... лечи кашель.

Маг, привыкший иметь дело с вещами куда менее приятными, улыбнулся ипоблагодарил Бупу, но лекарство отклонил, сказав, что ему уже лучше. Она ссомнением на него воззрилась, но ему в самом деле было лучше: приступминовал. Подумав, Бупу убрала ящерицу в мешок. Рейстлин многоопытнымвзглядом оценил изумруд и холодно посмотрел на Тассельхофа. Кендер совздохом повернулся и пополз вперед по трубе, а Рейстлин спрятал камень впотайной карман, подшитый к его одеянию с изнанки.

Когда труба раздвоилась, Тас вопросительно оглянулся на Бупу. Онауказала на юг, хотя и не слишком уверенно. Тас медленно пополз вответвление.

- Здесь кру... ой! - И быстро заскользил вниз. Тщетно старался онзамедлить падение: слой скользкой слизи был слишком толст. Эхо донесло доего слуха яростную ругань Карамона, и кендер понял, что у друзей были теже трудности. Неожиданно Тас заметил свет впереди. Туннель кончался - ночем? Кендер явственно вообразил себя самого вылетающим в пятисотфутовуюпустоту... Свет сделался ярче, и Тас, пискнув, вылетел из трубы.

Рейстлин и Бупу кувырком выкатились следом. Озираясь, маг поначалурешил, что они угодили в огонь: вокруг вздымались какие-то белые вихри.Его снова принялся душить кашель.

- Что здесь про... - Флинт вылетел из трубы и приземлился начетвереньки. - Яд? - выдохнул он, подползая к магу. Рейстлин замоталголовой: ответить он не мог. Бупу схватила его за одежду и потащила кдвери. Золотая Луна выехала на животе и упала плашмя, и Речной Ветер едвауспел извернуться в воздухе, чтобы не налететь на нее. Следом за ними изтрубы с лязгомвыкатился щит Карамона. Широкие плечи и шипастые доспехизамедлили скольжение Карамона: воитель выбрался наружу весь в синяках исплошь облепленный зеленой мерзостью.

Выскочив в свой черед из трубы, Танис обнаружил друзейполузадохшимися в белой пыли.

- Во имя Бездны, какое... - начал он, но и сам задохнулся, сумевтолько прокаркать: - Вон отсюда скорее! Где малышка?..

Бупу появилась в дверях: она уже вывела Рейстлина наружу и вернуласьза остальными. Выбравшись из пыли, друзья без сил повалились наземь.Вокруг них громоздились руины разрушенной улицы. Танису хотелосьнадеяться, что поблизости их не поджидала армия драконидов... Обежаввзглядом спутников, он в тревоге вскочил:

- Тас! Где Тас?

- Здесь я, - приглушенно прозвучал жалкий голос. Танис быстрооглянулся.

Перед ним стоял Тас - или по крайней мере нечто похожее на Таса. Отхохолка до пяток кендер был облеплен каким-то густым тестом. Лицопредставляло собой белую маску, из которой смотрели грустные карие глаза.

- Да что с тобой такое? - почти прокричал полуэльф. Существонесчастнее, нежели перемазанный кендер, трудно было вообразить.

Тассельхоф не ответил, просто указал назад.

Опасаясь чего-то ужасного, Танис побежал к полуразрушенному входу иосторожно заглянул внутрь. Белая туча успела осесть, давая возможностьоглядеть помещение. В одном из углов, как раз напротив трубы, стоялонесколько объемистых мешков. Два из них были вспороты; рядом с нимивозвышалась белая груда.

Танис все понял.

- Мука! - пробормотал он. И прикрыл ладонью лицо, пряча улыбку.

19. РАЗРУШЕННЫЙ ГОРОД. ВЕРХОВНЫЙ БЛОП ПФАДЖ ПЕРВЫЙ, ВЕЛИКИЙ

Ночь Катаклизма была ночью ужаса для тогдашних жителей Кзак Царота.Когда земля раскололась под ударом огненной горы, Кзак Царот опустился впровал и земные недра сомкнулись над ним, укрыв то, во что превратилсягород, от людских глаз. Оттого все полагали, что город погиб безвозвратно,поглощенный водами Нового моря. Но он продолжал существовать под сводамигромадной пещеры; разрушенные здания террасами спускались на самое ее дно.Дом, в который спутники прошли по трубе и который раньше был, по мнениюТаниса, пекарней, стоял на средней террасе. Вода из подземных источниковсбегала по скалам и текла по улице вниз.

Танис невольно проследил взглядом ее бег. Вода текла порастрескавшейся мостовой, мимо домов и лавочек, где когда-то жили изанимались своим делом горожане. Когда город погружался под землю, высокиездания, некогда украшавшие улицу, рухнули навстречу друг другу, образуяместами нечто вроде грубых мраморных арок. Повсюду зияли пустые проемыдверей и разбитые окна. Вокруг было тихо, если не считать шума воды. Ввоздухе висел тяжелый запах гнили, отнюдь не способствовавший бодростидуха. И хотя здесь было теплее, нежели на поверхности, место было до тогомрачным, что все невольно поеживались.

Разговаривать никому не хотелось. Кое как отмывшись от слизи - а сТаса пришлось очищать еще и муку, - они наполнили водой походные бурдючки.Стурм и Карамон осмотрели окрестности, но не обнаружили ни одногодраконида. Передохнув, все двинулись дальше.

Бупу зашагала на юг, по улице, перекрытой сверху плитами рухнувшихзданий. Улица привела их на площадь: здесь ручьи сливались в настоящуюреку, мчавшуюся на запад.

- Нам по река! - Бупу вытянула руку.

Танис нахмурился: к шуму реки примешивался другой звук - рев и грохотизрядного водопада. Но Бупу была тверда, и наши герои с грехом пополамобошли площадь, порою оступаясь в воду по щиколотку. Одолев еще однуулицу, друзья увидели перед собой водопад.

Улица обрывалась отвесным уступом, река стремительно проносиласьмежду обломанными колоннами и с высоты пятисот футов рушилась вниз, насамое дно исполинской пещеры - туда, куда погрузился самый центр КзакЦарота.

Сквозь трещины в сводах пещеры высоко над их головами лился мутныйсвет, и можно было разглядеть, что сердце города подверглось оченьнеравномерному разрушению. Иные строения почти полностью уцелели. Другие,напротив, превратились в бесформенные груды камней. Холодный туман,порожденный многочисленными водопадами, висел над городом. Большинствоулиц представляло собой сущие реки, которые, сливаясь, устремлялись кбездонному провалу, зиявшему на севере. Вглядываясь во мглу, спутникизаметили не так далеко от себя свисавшую цепь и поняли, что высотаподъемника была никак не меньше тысячи футов.

- Ну и где живет Великий Блоп? - спросил Танис, глядя вниз, на город.

- Бупу говорит - вон там. - Рейстлин вытянул руку. - Вон в техзданиях, в западной части пещеры.

- А кто живет во вновь отстроенных домах прямо над нами? -поинтересовался Танис.

- Хозяева, - нахмурилась Бупу.

- Сколько хозяев?

- Один, и один, и один... - начала считать Бупу, когда же пальцев наруке не хватило, объявила: - Два! Не больше два!

- То есть начиная от двухсот и кончал двумя тысячами, - буркнулСтурм. - И как, хотел бы я знать, мы попадем к этому Главному Блопу?

- Верховный! - сердито поправила Бупу. - Верховный Блоп Пфадж ПервыйВеликий!

- Как же мы проберемся к нему, не попавшись хозяевам?

Вместо ответа Бупу указала на плывший вверх котел, полный драконидов.Ничего не поняв, Танис вопросительно посмотрел на Стурма. Рыцарьпередернул плечами. Убедившись в их полной бестолковости, Бупу обратиласьк Рейстлину:

- Хозяева ехать вверх, а мы тяни вниз!

Рейстлин проследил взглядом за котлом подъемника, уходившим вверхсквозь туман, потом кивнул:

- Дракониды, кажется, полагают, что заперли нас наверху и что мыпрячемся где то там, отрезанные от города. Стало быть, чем большее числоих уберется наверх, тем в большей безопасности мы будем...

- Очень хорошо, - сказал Стурм. - Но, во имя Истара, как мы тудаспустимся? Большинство из нас не умеет летать...

Бупу раскинула руки и объяснила:

- Лианы! - И, видя, что ее снова не поняли, подошла к кромке водопадаи указала вниз. В самом деле, с края скалы, подобно толстым зеленым змеям,свисали стебли лиан. Листья на многих из лих были порваны и помяты, акое-где и вовсе ободраны, однако сами стебли выглядели достаточнотолстыми, надежными и способными выдержать немалый вес.

Золотая Луна осторожно подошла к краю обрыва, посмотрела вниз иотшатнулась, смертельно побледнев. В пятистах футах внизу виднеласьмощеная улица, заваленная грудами хлама... Речной Ветер обнял подругу,пытаясь успокоить ее.

- Лично я еще не по таким скалам лазил, - самодовольно заявилКарамон.

- По мне, все лучше, чем ползти на брюхе по трубе для дерьма, -сказал Флинт. Облюбовав лиану, он перебрался через край и, перехватываястебель руками, начал спускаться. - Порядок! - крикнул он оставшимсянаверху.

Тассельхоф отправился следом. Он спускался быстро и до того ловко,что Бупу даже пробормотала нечто одобрительное. Потом она повернулась кРейстлину, озабоченно указывая на его долгополое развевающееся одеяние.Маг ободряюще улыбнулся ей. Встав у края скалы, он негромко произнес:

- Пвеартфол!

Хрустальный шарик на его посохе вспыхнул огнем, а Рейстлин прыгнул сутеса и пропал в клубящейся мгле. Бупу завизжала. Танис поймал ее за руку,всерьез опасаясь, как бы почитательница не кинулась вслед за кумиром.

- С ним ничего не случится, - заверил он маленькую женщину, тронутыйискренним горем на ее личике. - Он маг, - пояснил Танис. - Волшебник. Нуда ведь ты знаешь.

Бупу явно не поняла, что к чему. Бросив на Таниса подозрительныйвзгляд, она закинула за спину свой мешок, схватилась за стебель лианы ипоползла вниз по скользкой скале. Остальные уже собирались последовать еепримеру, но тут Золотая Луна еле слышно шепнула:

- Я не могу...

Речной Ветер взял ее руки в свои.

- Кан-токах, - сказал он негромко. - Все будет хорошо, вот увидишь. Утебя непременно получится. Только не смотри вниз.

Золотая Луна мотнула головой. Ее губы дрожали.

- Должен быть какой-нибудь обходной путь, - пробормотала она упрямо.- Надо поискать...

- В чем дело? - спросил подошедший Танис. - Нам нельзя медлить...

- Она боится высоты, - сказал Речной Ветер.

Золотая Луна оттолкнула его прочь:

- Как ты смеешь... говорить ему обо мне!

Кровь бросилась ей в лицо. Речной Ветер холодно смотрел на нее.

- А почему бы и нет? - проговорил он сурово. - Танис - не твойподданный, так что ничего страшного, если он узнает, что ты - смертныйчеловек и даже имеешь некоторые слабости. У тебя теперь всего одинподданный, Вождь. Тебе некого убеждать в своей силе, кроме меня!

Это был жестокий удар. У Золотой Луны побелели губы, взглядостановился.

- Пожалуйста, помоги мне привязать жезл к спине, - сказала онаТанису.

- Золотая Луна, - начал полуэльф, - он совсем не имел в виду...

- Сделай как я сказала! - велела она коротко, и в синих глазахвспыхнула ярость.

Делать нечего, Танис вытащил кусок веревки и помог ей укрепить жезлза спиной. Золотая Луна ни разу даже не посмотрела на Речного Ветра. Когдасвященная реликвия была надежно привязана, девушка решительно направиласьк обрыву. Стурм загородил ей дорогу.

- Позволь, я пойду впереди тебя, - сказал он. - Если тыпоскользнешься...

- Если я поскользнусь, ты умрешь вместе со мной, только и всего, -отрезала она. - Прочь с дороги!

Крепко взявшись за стебель, она повисла над пустотой... и вспотевшиеладони тотчас ее подвели. У Таниса остановилось сердце. Стурм прыгнулвперед, хотя помочь было уже невозможно. Речной Ветер не двинулся с места,его лицо было бесстрастно. Золотая Луна отчаянно хваталась за плети лиан,усеянные мясистыми листьями. Обретя наконец опору, она долго виселанеподвижно, не смея вздохнуть, прижимаясь лицом к мокрой зелени и закрывглаза, чтобы не видеть чудовищного провала и камней внизу.

Стурм перелез через край и спустился к ней.

- Оставь меня, - сквозь зубы сказала ему Золотая Луна. - Я сама!

Гордо, с вызовом взглянула на Речного Ветра - и двинулась вниз.

Стурм держался рядом, присматривая за девушкой. Самому ему ловкостибыло не занимать. Танису, стоявшему подле Речного Ветра, хотелосьчто-нибудь сказать, но он помалкивал, опасаясь навредить еще больше. Так ине заговорив с варваром, Танис начал спускаться. Речной Ветер последовалза ним.

Полуэльф легко одолел спуск. Он поскользнулся лишь на последнихфутах, угодив в неглубокую лужу. Рейстлин ждал их внизу, зябко ежась икашляя: сырой, холодный воздух был не для его легких. Вокруг мага стоялонесколько овражных гномов, смотревших на него с обожанием. "Интересно, -подумалось Танису, - как долго держится заклинание дружбы?.."

Золотая Луна дрожала всем телом, прислонившись к ближайшей стене. Онане удостоила Речного Ветра даже взглядом, а тот, достигнув земли, неподошел к ней.

- Где мы? - прокричал Танис, пытаясь одолеть шум водопада. Вокругвисел такой плотный туман, что он едва различал лишь обрушенные колонии,обросшие вьюном и грибами.

- Большой площадь там! - Короткий палец Бупу указывал на запад. -Ваша иди за мной, встречаться с Верховный Блоп!

И она зашагала вперед. Танис поймал ее за плечо, заставивостановиться. Она уставилась на него так, словно он нанес ей тягчайшееоскорбления, и полуэльф поспешно убрал руку.

- Погоди, пожалуйста! - сказал он. - Послушай меня. Дракон! Где живетдракон?

У Бупу округлились глаза:

- Твоя нужен дракон?

- Нет! - закричал Танис. - Нам не нужен дракон. Мы хотим толькознать, посещает ли дракон эту часть города... - Переглянувшись со Стурмом,полуэльф сдался. - Ладно, - сказал он устало. - Пошли.

Бупу покосилась на Рейстлина с глубоким сочувствием - ну надо же, скакими простофилями угораздило связаться ее друга! - и, взяв мага за руку,затрусила по улице на запад в сопровождении остальных гномов. Оглушенныеревом водопада, спутники двинулись следом, шлепая по лужам. Всем было непо себе. Со всех сторон на них пялились пустые глазницы окон, темныепровалы дверей, казалось, грозили бедой: вот-вот откуда-нибудь налетятчешуйчатые, вооруженные до зубов: дракониды... Лишь овражные гномыбеззаботно топали вперед, держась подле Рейстлина и весело болтая на своеммаловразумительном наречии...

Постепенно грохот падающей воды затих в отдалении. Густой туман,однако, и не думал рассеиваться. Тишина мертвого города была ощутимодавящей. Черная вода журчала и билась о сапоги, стекая по мостовой...Потом череда зданий неожиданно оборвалась: впереди открылась широкаякруглая площадь. Сквозь слой воды была видна узорчатая каменная кладка,образовывавшая рисунок солнечного диска с лучами. Улица-река сливалась наплощади с другим потоком, мчавшимся с севера. Схлестнувшись в небольшомводовороте, вода убегала между полуразрушенными строениями дальше назапад.

Луч света падал на площадь сквозь трещину в сводах пещеры, озаряятуман и порождая блики в воде.

- Другая сторона Большой Площадь! - указала Бупу.

Маленький отряд остановился в тени разрушенных стен. Все думали ободном: площадь была не менее сотни футов в поперечнике - и хотя бымалейшее укрытие! Выставлять себя на всеобщее обозрение не хотелосьникому.

Бупу, беспечно рысившая вперед, вдруг обнаружила, что за неюследовали одни только ее соплеменники. Она недовольно оглянулась -дескать, что еще за задержка?

- Ваша иди! Верховный Блоп там!

- Смотрите!.. - Золотая Луна схватила Таниса за руку.

На другой стороне мощеной площади виднелись высокие мраморныеколонны, поддерживавшие портик. Колонны еле стояли, портик опасно просел,ко дело было не в нем. Разошедшийся туман дал Танису увидеть междуколоннами темные силуэты высоких куполов: вне сомнения, это готовоерассыпаться здание было когда-то великолепнейшим в Кзак Цароте.

- Королевский дворец, - кашляя, подтвердил Рейстлин.

- Тихо!.. - Золотая Луна слегка встряхнула полуэльфа. - Неужели ты незаметил... погоди...

Волны тумана накатывались и отступали. Когда же мгла вновь поредела,друзья так и шарахнулись назад, под защиту дверного проема, а овражныегномы, вышедшие на площадь, что было духу припустили обратно и попряталисьза спину Рейстлина.

Бупу выглянула из-под широкого рукава алого одеяния мага.

- Дракон, - сказала она. - Твоя хотел дракон?

...Угольно-черная, лоснящаяся, с кожистыми крыльями, сложенными наспине, Хисант выскользнула из-под крыши, пригнув голову под покосившимсяпортиком. Когти лязгали по мраморным ступеням. Пламенеющие красные глазавглядывались в туман. Рядом, почтительно согнувшись, семенил драконид; онибыли поглощены разговором.

Хисант негодовала. Драконид доставил ей невероятную новость:оказывается, кто-то из пришельцев, которых она жгла у колодца, все-такиуцелел! А теперь начальник стражи докладывал, что они еще и пробрались вгород! И с немалой доблестью нападали на се подданных, неся с собой бурыйпосох, описание которого было известно в этой части Ансалонскогоконтинента каждому дракониду...

- Не верю! Никто не мог спастись от меня. - Хисант говорила негромко,почти мурлыкала, но драконид трясся, точно осиновый лист. - И с ними небыло посоха: я бы непременно ощутила его присутствие... Значит, по-твоему,эти чужаки все еще там, в верхних покоях? Ты уверен?

Драконид робко кивнул.

- Уверен, о Царственная. Они не могли спуститься, минуя подъемник.Другого пути не суще...

- Других путей множество, ничтожная ящерица, - насмешливо перебилаХисант. - Эти мерзкие овражные гномы так и снуют туда-сюда. Итак,пришельцы несут жезл и пытаются пробраться вниз, в город. А сие можетозначать только одно - они явились за Дисками! Что ж, сообщи ПовелителюВерминаарду, что скоро я покину Кзак Царот. Я присоединюсь к нему в ПаксТаркасе и принесу пришельцев с собой на допрос...

- Сообщить Повелителю Верминаарду?.. - потрясенно переспросилдраконид.

- Что ж, - усмехнулась Хисант, - если тебе еще не надоел этотмаскарад, испроси для меня позволения у Повелителя Верминаарда. Я полагаю,ты уже отослал большинство воинов наверх?

- Да, о Царственная, - поклонился драконид.

Хисант призадумалась над его словами.

- Быть может, ты в конце концов не так уж и глуп, - сказала она. -Здесь, внизу, я и сама справлюсь, а вы обыщите верхнюю часть города. Когдасхватите чужаков, ведите их сразу ко мне. Калечить не смейте, скрутите - идовольно. Да берегитесь жезла!

Драконид упал перед ней на колени. Хисант презрительно фыркнула искрылась во мраке, из которого выползла.

Драконид сбежал вниз по ступеням, и несколько собратьевприсоединились к нему, выскочив из тумана. Коротко переговорив на своемязыке, они удалились в сторону северной улицы. Они шли по-хозяйски, надчем-то смеясь, и скоро скрылись из виду.

- Не слишком озабочены, а? - сказал Стурм.

- Не слишком, - угрюмо согласился Танис. - Они думают, что мы у них вруках.

- И, по совести говоря, они не так уж и ошибаются, - сказал Стурм. -У того плана, что мы обсуждали, есть один, зато большой, недостаток. Дажев том случае, если мы пролезем в логово, не потревожив драконицу, иразыщем там Диски, нам придется как-то еще выбираться из этого Богамизабытого города. Причем там, наверху, кишмя кишат дракониды...

- Я уже спрашивал тебя и могу повторить, - сказал Танис. - Можешьпредложить что-нибудь лучше?

- Я могу, - проворчал Карамон. - Ты уж не серчай, Танис, но все мызнаем, что эльфы терпеть не могут сражений... - Великан ткнул пальцем всторону дворца. - Драконица, судя по всему, живет там. Давайте выманим еенаружу, как собирались, только не полезем внутрь, точно воры, а честносхватимся с ней! Срубим ей голову - и Диски наши!

- Милый мой братец, - прошептал Рейстлин, - твоя сила - в руке,сжимающей меч, но отнюдь не в уме. Танис же мудр, о чем и сообщил нам нашрыцарь, когда мы только собирались совершить эту маленькую прогулку.Хорошо бы ты слушал, что он говорит. Что ты знаешь о драконах, братец? Илиты забыл, что бывает, стоит ей хотя бы дохнуть?.. - Приступ кашля согнулРейстлина вдвое. Вытащив из рукава мягкий платочек, маг вытер губы, иТанис увидел на платке кровь. - Возможно, братец, ты и отразил бы ееогненное дыхание, - переведя дух, продолжал Рейстлин. - Не исключенотакже, что ты устоял бы против ее клыков и когтей, не говоря уже о хвосте,способном раскрошить эти колонны... Но каким образом, милый братец, тынамерен оборониться от ее волшебства? Ибо драконы - древнейшие исильнейшие маги. Она способна околдовать тебя так же легко, как я - моюмаленькую подружку... Одно ее слово - и ты сладко заснешь. И будешьрастерзан во сне!

- Ладно, будет тебе, - огорченно пробурчал Карамон. - Откуда же мнебыло знать! Проклятие! Кто вообще хоть что-нибудь знает об этихсозданиях?..

- В Соламнии бытует множество рассказов о драконах, - негромкозаметил Стурм.

Еще один рвется в бой, сообразил Танис. И небось только и думает, чтоо Хуме, идеальном рыцаре, прозванном Победителем Драконов...

Бупу потянула Рейстлина за рукав:

- Наша иди! Хозяева уходи! Дракон уходи!

И во главе стайки гномов зашлепала по воде через площадь.

- Ну так как? - спросил Танис, глядя на двоих воинов.

- Похоже, выбора опять нет! - с горечью проговорил Стурм. Усы еготопорщились. - Мы прячемся за спинами овражных гномов, вместо того чтобылицом к лицу встретить врага! Но рано или поздно настанет час, когда мысойдемся с чудовищем!

Повернувшись на каблуке, он зашагал вперед, держась подчеркнутопрямо. Маленький отряд двинулся следом.

- А может, мы зря волнуемся? - Почесывая в бороде, Танис покосился надворец, вновь затянутый непроглядным туманом. - Вдруг это единственный навсем Кринне дракон? Последний Пережиток Века Мечтаний?..

Рейстлин скривил губы.

- Вспомни звезды, Танис, - пробормотал он. - Владычица Тьмы вернуласьна землю... Вспомни Песнь: "Завывающие толпы ее слуг"... Если веритьдревним, се слуги - это наши приятели драконы. Владычица возвратилась, и сней - ее слуги...

- Наша сюда! - Бупу потащила Рейстлина в сторону улицы, ведшей насевер. - Сюда дом!

- Хоть сухо, и на том спасибо, - пробурчал Флинт. Свернув направо,спутники оставили реку позади и углубились в туман.

Даже во дни славы Кзак Царота эта часть города, по-видимому, былабеднейшей; то, что от нее осталось, попросту не поддавалось описанию.Овражные гномы весело завопили, бегом устремившись вперед. Встревоженныйшумом, Стурм оглянулся на Таниса, и тот обратился к Бупу:

- Не могли бы твои друзья вести себя немного потише? А то вдругявятся дракониды... Хозяева, я имею в виду.

- Фи! - отмахнулась она. - Хозяева нет! Их сюда не ходи! Их боисьВерховного Блопа!

У Таниса было свое мнение на этот счет, но, осмотревшись, он в самомделе не обнаружил никаких признаков присутствия драконидов. Насколько онвообще что-либо понимал, люди-ящеры подчинялись строгому военизированномупорядку. Здесь же улицы были буквально завалены грязью и отбросами.Овражные гномы выглядывали буквально из каждой щели. Мужчины, женщины игрязные, оборванные дети с любопытством рассматривали новоприбывших. Бупуи другие околдованные увлекали Рейстлина вперед, почти неся его на руках.

А у драконидов головы не совсем пустые, подумалось Танису. Онипозволяли своим рабам жить как им заблагорассудится - лишь быповиновались. Неплохая мысль, особенно если учесть, что на каждогодраконида приходилось не менее десяти гномов. И хотя те слыли трусами, вугол их лучше было не загонять.

Бупу остановила отряд у входа в один из самых темных и мерзкихпереулков, какие Танису когда-либо приходилось видеть. Вонючий туманклубился над ним. Покосившиеся здания подпирали друг дружку, точнопьяницы, вывалившиеся из таверны. Вот в проулке мелькнули какие-тонебольшие зверюшки, и за ними сейчас же погналась гномская детвора.

- Обед!.. - чмокая губами, верещал какой-то мальчишка.

- Крысы!.. - в ужасе отшатнулась Золотая Луна.

- Мы должны войти? - Стурм хмуро рассматривал обветшалые здания.

- От этого запаха даже тролль сдохнет, - добавил Карамон. - И вообще,лучше пусть я умру в когтях у дракона, чем какой-нибудь овражный гномвыплеснет мне на голову свой ночной горшок...

- Великий Блоп! - Бупу указывала на самое неприглядное зданиепереулка.

- Постой здесь на страже, если хочешь, - сказал Флинт Стурму. - А япойду побеседую с Великим Блопом.

- Нет! - отрезал рыцарь, входя в переулок. - Уж коли начали вместе...

Пройдя переулком несколько сот футов на восток, они затем свернули насевер... и неожиданно оказались в слепом тупике! Впереди была облезлаякирпичная стена без каких-либо признаков двери. А сзади напирала толпаовражных гномов, вошедших в переулок следом за ними.

- Засада!.. - прошипел Стурм, хватаясь за меч. Карамон испустилнизкое рычание. При виде холодного блеска стали гномы, сбивая и отталкиваядруг дружку, в панике ринулись вон из переулка.

Бупу с глубокой неприязнью смотрела на двоих воителей.

- Твоя скажи им не надо! - обратилась она к Рейстлину. - А то я неходи Великий Блоп!

- Вложи меч в ножны, рыцарь, - прошелестел маг. - И не обнажай его,покуда не встретишь врага, достойного этой чести!

Стурм наградил Рейстлина таким взглядом, что Танис на миг испугался -не случилось бы схватки. Но рыцарь все-таки убрал меч.

- Хотел бы я знать, что за игру ты ведешь, маг, - проговорил онвраждебно. - Ты так и рвался в этот город, даже тогда, когда мы ничего ещене знали о Дисках. Почему? Что ты здесь ищешь?

Рейстлин не ответил, лишь золотые глаза мерцали ответнойнеприязнью... Он повернулся к Бупу и прошептал:

- Они больше не побеспокоят тебя, маленькая моя.

Бупу оглядела лица спутников и, убедившись в должном смирении, дваждыстукнула кулачком в стену.

- Тайная дверь! - сказала она со значением.

Раздались два ответных удара.

- Знак! - сказала она. - Три удар! Теперь их впускай наша туда...

- Не три, а два... - хихикнул Тас.

Бупу свирепо воззрилась на кендера. Танис толкнул его локтем:

- Тс-с... помолчи!

Дверь и не думала открываться. Нахмурившись, Бупу вновь дваждыстукнула в стену. Два удара прозвучали в ответ. Карамон начал беспокойнопереминаться, поглядывая в глубину переулка. Бупу постучала вновь.Результат был тот же.

- Моя стучать тайный условный стук! - потеряв терпение, закричалаБупу. - Ваша отворяй!

- Тайный стук - пять стук, - ответил глухой голос.

- Моя стучи пять! - сердито заспорила Бупу. - Твоя впускай!

- Твоя стучи шесть.

- Моя считай восемь, - вмешался еще голос.

Тут Бупу толкнула стену ладонями, и стена легко сдвинулась. Бупузаглянула в открывшуюся дверь и погрозила кулаком:

- Моя стучи четыре. Ваша впускай наша к себе!

- Ладно, - проворчал кто-то.

Бупу притворила дверь и стукнула в нее дважды. Не желая дальнейшихнеприятностей и задержек, Танис не спускал строгого взгляда с кендера,который буквально корчился от сдерживаемого смеха.

Дверь отворилась.

- Твоя входи, - нехотя разрешил страж. И добавил громким шепотом: -Хотя твоя стучи не четыре!

Бупу с достоинством проследовала мимо, волоча свой мешок.

- Наша идет к Верховный Блоп! - объявила она гордо.

- Твоя веди ЭТИХ к Верховный Блоп? - Глаза стража так и округлилисьпри виде богатыря Карамона и долговязого Речного Ветра. Второй стражпопятился.

- К Верховный Блоп! - гордо подтвердила Бупу.

Не сводя с грозных пришельцев испуганного взгляда, овражный гномпопятился в загаженный, вонючий проход, потом повернулся - и дал деру,крича во все горло:

- Враги! Враги ворвались!

- Дурак! - фыркнула Бупу. - Паршивый Глоп! Ваша за мной - к ВерховныйБлоп!

И, прижав к груди мешок, она устремилась вперед, по замызганномукоридору, где было еще слышно эхо воплей перепуганного стража:

- Враги!.. Войско! Великаны! Спасайте Верховный Блоп!..

Верховный Блоп, Пфадж Первый, Великий, был гномом в некотором родевыдающимся. Он был почти умен, невероятно труслив и по слухам, столь женевероятно богат.

Блопы были правящим кланом Кзак Царота - просто "Ца", как они егоназывали, - с тех самых пор, как Нульф Блоп в пьяном виде провалился вподземелье и обнаружил город. Протрезвев и выбравшись наружу, Нульфобъявил его собственностью своего клана. Блопы не замедлили переселитьсятуда, а спустя много лет милостиво пустили к себе Слопов и Глопов.

Явилось им в разрушенном городе - по меркам овражных гномов, конечно,- лучше не придумаешь. Внешний мир не вмешивался в их дела, ибо там нималейшего понятия не имели о переселенцах, а если кто и знал - никому небыло дела. Другие кланы не оспаривали верховенства Блопов, и в особенностипотому, что именно Блопы породили изобретателя Глунгу, выстроившегоподъемник. Злые языки из клана Слопов болтали по этому поводу, будто егомама была из племени гномов-механиков: иначе, мол, как бы он додумалсяпустить в ход два громадных котла, в которых прежние обитатели городаперетапливали сало?

Так или иначе, подъемник позволил овражным гномам чаще наведываться вджунгли над городом, благодаря чему они, понятно, зажили еще лучше. ГлунгуБлоп, герой изобретатель, был единогласно провозглашен Верховным Блопом. Стех пор этот титул передавался в их роду из поколения в поколение.

Шли годы... и вот в один прекрасный момент внешний мир пристальнозаинтересовался Кзак Царотом. Прибытие дракона и драконидов едва неположило трагический конец привычному жизненному укладу. Драконидыпервоначально собирались вовсе уничтожить грязный маленький народец, ноовражные гномы, предводительствуемые великим Пфаджем, так униженновалялись и ползали в ногах, моля о пощаде, что дракониды смилостивились иограничились тем, что обратили их в рабство.

Вот таким образом впервые за несколько столетий обитания в КзакЦароте овражные гномы принуждены были трудиться. Дракониды восстанавливализдания, наводили военный порядок. Гномы готовили пищу, чистили и чиниливсякую всячину, занимаясь грязной работой, недостойной хозяев.

Надо ли говорить - великий Пфадж был отнюдь не в восторге от такогоположения дел. Долгие часы проводил он в размышлении, обдумывая, как быотделаться от драконицы и ее слуг. Он, конечно, знал, где было ее логово,и даже обнаружил тайный лаз, которым можно было проникнуть туда. Однаждыон воспользовался им в отсутствие Хисант. В подземном покое оказалосьсобрано немыслимое количество разноцветных камешков и блестящих монет.Безумная юность Пфаджа прошла в странствиях, так что он знал - народывнешнего мира очень ценили подобные вещи и, пожалуй, отдали бы за нихнемало ярких, разноцветных тканей: надо сказать, нарядные одежды былислабостью Пфаджа. Верховный Блоп тут же набросал карту, дабы не забытьдороги к сокровищнице. У него даже хватило самообладания прихватить ссобой несколько камешков помельче.

Вот уже много месяцев чудесный клад будоражил воображение Пфаджа, новозможности побывать там еще раз ему так и не представилось. Тому было двепричины. Во-первых, драконица больше не отлучалась, а во-вторых, Пфадж,хоть убей, не мог разобраться в собственной карте.

Вот если бы драконица совсем отсюда убралась, думалось Пфаджу. Иликакой-нибудь герой проткнул ей брюхо... Мечтать об этом было сущимнаслаждением.

Так обстояло дело, когда слуха великого Пфаджа достигли воплистражей, возвещавших вторжение армии великанов. И надо ли говорить, что,когда Бупу наконец извлекла Великого Блопа из-под кровати и с грехомпополам убедила его, что на самом деле никакого нападения нет, он решил,что его мечта готова была исполниться...

- Значит, ваша пришла убить дракон, - сказал Верховный Блоп ПфаджПервый полуэльфу.

- Нет, - терпеливо ответил Танис. - Мы пришли не за этим.

Спутники стояли во Дворце Бхоров перед троном, на котором восседаловражный гном, представленный им Бупу как великий Верховный Блоп. Вводя ихв тронный зал, Бупу не сводила взгляда с лиц друзей, предвкушая ихизумление и благоговейный восторг. Что ж, она не обманулась в своихожиданиях. Искатели Дисков и в самом деле ошарашенно озирались вокруг.

Еще первопроходцы - Блопы - собрали чуть ли не все, что былокрасивого и нарядного в Кзак Цароте, и использовали добычу для украшениятронного зала. По мнению овражных гномов, сорок локтей золотой парчи былив сорок раз лучше, нежели один; легко представить себе, во что превратилизал их украшательские усилия, ничуть не стесненные наличием вкуса! Тяжелыескладки мятой парчи покрывали каждую пядь стен, с потолка - иные вверхногами - свисали шпалеры. Эти шпалеры и в самом деле когда-то былипрекрасны; тщательно подобранные цветные нити сплетались в сцены городскойжизни, в целые картины, посвященные легендам и сказаниям прошлого. Однакогномы, которым они, видно, показались недостаточно яркими, размалевали ихкричащими красками, нимало не заботясь о художественном совершенстве. Так,Стурм был потрясен до глубины души, обнаружив на одной из шпалерярко-красного Хуму, бьющегося с фиолетовым в яблоках драконом подизумрудно-зелеными небесами...

По всему залу были в беспорядке расставлены прекрасные статуи,передававшие красоту обнаженного тела. Их также не обошло внимание гномов;сочтя белоснежный мрамор слишком тусклым и неинтересным, они раскрасилистатуи с таким похабным реализмом, что Карамон залился густым румянцем и,бросив случайный взгляд на Золотую Луну, более не поднимал глаз.

Короче говоря, друзьям понадобились немалые усилия, чтобы сохранить вэтой галерее смертоубийственных художеств серьезное выражение лиц. Не всемэто удалось: на Тассельхофа, например, мгновенно напал такой смех, чтоТанис принужден был выдворить его обратно в прихожую с наказом подумать освоем поведении. Остальные торжественно склонились перед великим Пфаджем -все, кроме Флинта, без улыбки ощупывавшего топорище секиры.

Перед тем как войти сюда, старый гном придержал Таниса за руку,шепнув ему:

- Не попадись на удочку, Танис... вероломство этих тварей не знаетграниц!

Верховный Блоп несколько заволновался, когда путешественники вошли взал, - особенно при виде рослых воителей. Но Рейстлин сумел подобратьслова, успокоившие и смягчившие Пфаджа, хоть и несколько разочаровавшиеего.

Борясь с приступами кашля, маг объяснил правителю, что они вовсе несобирались затевать никаких насилий и беспорядков, имея в виду всего лишьзабрать из драконова логова некий предмет, имевший для них религиознуюценность, и удалиться, желательно - не потревожив драконицу.

Естественно, это не очень-то вписывалось в планы Пфаджа. Поэтому онпритворился, что не расслышал. Укутанный в целый кокон кричащих одежд, оноткинулся к позолоченной спинке трона и спокойно повторил:

- Вы здесь. С мечами. Убить дракона.

- Нет, - повторил Танис. - Как уже объяснил тебе наш друг Рейстлин,дракон сторожит предмет, принадлежащий нашим Богам. Мы хотели бызаполучить его и выбраться из города прежде, чем дракон заметит пропажу.

Верховный Блоп нахмурился.

- А откуда моя знать, что ваша не забрала весь сокровищ: многокрасивый камешек...

Рейстлин быстро взглянул на него, глаза мага блеснули. Стурм смотрелс отвращением, поглаживая меч.

- Красивые камешки мы отдадим тебе, - заверил Танис правителя. -Помоги нам, и ты получишь сокровища. Нам нужна только священная реликвиянаших Богов.

Тут Верховный Блоп окончательно убедился, что имеет дело не сгероями, на которых так надеялся, а с обманщиками и ворами, К тому же ониявно боялись дракона не меньше его самого, и это навело Пфаджа нанеожиданную мысль.

- Что ваша хочет от Верховный Блоп?

Танис облегченно вздохнул: дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.

- Бупу, - указал он на маленькую женщину, державшуюся за рукавРейстлина, - Бупу сказала нам, что ты - единственный в городе, кто мог быпровести нас к логову.

- Провести! - Великий Пфадж на миг утратил всякое присутствие духа исудорожно запахнулся в свои одежды. - Провести - нет! Верховный Блопнельзя рисковать! Верховный Блоп очень нужен народу!..

- Нет, нет, я не к тому, чтобы ты сам вел нас, - торопливо поправилсяТанис. - Но если бы ты дал нам карту или кого-нибудь в проводники...

- Карта! - Пфадж утер пот со лба раззолоченным рукавом. - Так бысразу и сказать. Карта, да. Моя посылай за карта. А вы пока угощаться.Гости Верховный Блоп. Стража веди вас трапезная.

- Да нет, спасибо, - избегая смотреть на своих, вежливо отказалсяТанис. Идя сюда, они как раз миновали трапезную, и запах отбил аппетитдаже у Карамона. - Мы захватили еду с собой, - продолжал Танис. - Мыхотели бы только отдохнуть и обсудить, что делать дальше.

- Конечно, конечно. - Верховный Блоп передвинулся к краю трона, идвое стражников поспешили помочь правителю сойти, ибо ноги его до полу недоставали. - Ваша иди обратно прихожая. Сидеть, есть, говорить. Мояприсылай карта. Может, ваша скажет Верховный Блоп свой план?

Танис наконец разглядел, какой хитростью светились прищуренные глазкиовражного гнома, и слегка похолодел, поняв, что Пфадж вовсе на был такимшутом Гороховым, каким на первый взгляд казался. Полуэльф горько пожалел,что не переговорил с Флинтом заранее. Он сказал:

- Мы еще толком не составили никакого плана, государь. - Егоуклончивый ответ не обманул Верховного Блопа. Что ж, он давно ужепросверлил дырку в стене, отделявшей его зал от прихожей, и вовсюподглядывал за подданными, ожидавшими аудиенции, дабы заранее знать, с чемони явились беспокоить его. Благодаря этой уловке он уже кое-что знал онамерениях друзей, а потому и не стал расспрашивать Таниса. Возможнотакже, сыграло свою роль и обращение "государь": более подходящего к своейособе Верховный Блоп еще не слыхал.

- Го-су-дарь, - повторил он, сияя от удовольствия. И ткнул одного изстражей между лопаток: - Запомнил? Отныне говори: "государь".

- Да, гу... га... государь, - промямлил овражный гном.

Пфадж величаво махнул отродясь не мытой рукой, и друзья, кланяясь,покинули зал. Пока за ними не закрылась дверь, Верховный Блоп стоял утрона, мило (так ему, по крайней мере, казалось) улыбаясь. Но потом егоулыбка изменилась, сделавшись до того хитрой, что стражники столпилисьвокруг, предвкушая нечто весьма интересное.

- Ты, - указал он на одного. - Иди штаб. Неси карта. Отдай дуракиприхожая.

Стражник отсалютовал и умчался. Второй, раскрыв рот, с нетерпениеможидал указаний. Оглядевшись, Пфадж притянул его вплотную к себе,соображая, в какие именно слова облечь свой приказ. Ему нужны были герои.И если приходилось создавать их из подвернувшегося отребья - что ж, темхуже для них. Погибнут - невелика потеря. С другой стороны, овражные гномыне могли упустить такого замечательного шанса вернуть то, что было для нихдороже всех красивых камешков Кринна: безмятежную, свободную жизнь! Ипотому...

- Иди дракон, - наклонившись, шепнул Пфадж на ухо стражнику. -Передай ей лучшие пожелания от государь Верховный Блоп. Скажи ей...

20. КАРТА ВЕРХОВНОГО БЛОПА. ВОЛШЕБНАЯ КНИГА ФИСТАНДАНТИЛУСА

- Ох, не верю я этому маленькому ублюдку! - сказал Карамон. - И разитот него, прямо скажем, соответственно...

- Вполне с тобой согласен, - негромко ответил Танис. - Но что намостается? Мы обещали ему сокровища. Если он нас выдаст, то ничего этим неприобретет, зато многое потеряет.

Они сидели на замызганном полу прихожей, за дверьми тронного зала.Комната была разубрана в том же ужасающем вкусе, что и сам зал. Друзьяиспытывали немалое напряжение и с трудом глотали еду. Рейстлин, тот вообщеотказался от пищи. Устроившись в уголке, он размешал и выпил травянойнапиток, облегчавший его кашель. Потом завернулся в свои одеяния,растянулся на полу и закрыл глаза. Бупу свернулась клубочком подле него,жуя что-то из своего мешка. Карамон, подошедший проведать брата,ужаснулся, заметив какой-то хвостик, исчезавший у нее во рту... Бупутолько с аппетитом причмокивала.

Речной Ветер сидел в одиночестве и хмуро смотрел в пол, не участвуя вразговоре друзей, еще раз шепотом обсуждавших свой план. Он не поднялголовы, даже ощутив прикосновение к руке. Золотая Луна опустилась рядом сним на колени. Она была очень бледна. Она хотела что-то сказать, но этоудалось ей не сразу.

- Нам надо поговорить, - кашлянув, вымолвила она на своем языке.

- Это приказ? - спросил он с горечью. Она сглотнула и едва слышноответила:

- Да.

Поднявшись на ноги. Речной Ветер отошел к аляповато раскрашеннойшпалере. Он не обращался к Золотой Луне и даже не смотрел на нее. Суровоелицо варвара было бесстрастно, но Золотая Луна, хорошо знавшая его,догадывалась, какая мука терзала его душу. Она положила руку ему на плечои тихо сказала:

- Прости меня.

Речной Ветер уставился на нее, не веря собственным ушам. Она стоялаперед ним, стыдливо, по-детски опустив голову. Он провел ладонью побледно-золотым волосам той, которую любил больше жизни. Золотая Лунавздрогнула от прикосновения, и нежность, подобная боли, наполнила егосердце. Речной Ветер бережно привлек девушку к себе и обнял, прижимая кгруди.

- Раньше я от тебя таких слов не слыхал, - сказал он, зная, что онане видит его улыбки.

- А я их и не произносила. Ни разу, - всхлипнула она, приникнув щекойк его кожаной рубашке. - Любимый мой, как же мне горько, что ты вернулся кДочери Вождя, а не к Золотой Луне... Но мне было так страшно...

- Нет, - прошептал он. - Это я должен просить прощения... - И утер ейслезы ладонью. - Я, дурень, не понимал, через что ты прошла. Я думалтолько о себе и о тех опасностях, которым сам подвергался... Ах ты,сердечко мое...

- Я так долго была Дочерью Вождя, что разучилась жить по-другому. -Золотая Луна подняла на него глаза. - Это дает мне силы... И мужество,когда страшно... Я не могу так сразу перемениться...

- И не надо, - улыбнулся он, отводя с се лба выбившиеся пряди. - Яведь с первого взгляда полюбил Дочь Вождя, помнишь? На играх в твоючесть...

- Помню, - отозвалась она. - Ты еще отказался подойти под моеблагословение. Ты признавал моего отца вождем, но не желал чтить во мнеБогиню. Ты сказал, дескать, люди не должны обожествлять других людей... -Речной Ветер видел по глазам, что память вновь вернула ее в тот далекий,далекий день. - Ты стоял там такой высокий, гордый, красивый... И говорило древних Богах, не существовавших тогда для меня...

- А ты была так прекрасна в своем гневе, - подхватил он, - и твоякрасота стала для меня благословением: я не нуждался в ином. Ты велелавыкинуть меня с игр...

Золотая Луна печально улыбнулась.

- Ты думаешь, я разгневалась оттого, что ты унизил меня перед всемплеменем? А дело было вовсе не в том...

- Да? Но в чем же тогда. Дочь Вождя?

Румянец покрыл ее щеки, но синие глаза смотрели прямо.

- Я гневалась, ибо, глядя на тебя, отказавшегося преклонить передомною колени, вдруг поняла, что половина моего сердца мне уже непринадлежит, и, если ты не вернешь ее мне, оно так и останетсяопустошенным...

Вместо ответа воин еще плотнее притянул ее к себе, нежно целуяпрекрасные волосы.

- Речной Ветер, - выговорила она. -Дочь Вождя сидит во мне слишкомкрепко, и я не надеюсь когда-либо избавиться от нее. Но ты знай, что иЗолотая Луна всегда здесь... и если это странствие когда-нибудь кончится ипридет мир - Золотая Луна навеки станет твоей, а Дочь Вождя будет навсегдапозабыта...

Бухнула дверь тронного зала, и все, вздрогнув, обернулись в тусторону. Вошедший овражный гном-страж сунул Танису мятую бумажонку.

- Карта! - сказал он.

- Спасибо, - с самым серьезным видом поблагодарил полуэльф. - И,пожалуйста, передай мою благодарность Верховному Блопу.

- Государю Верховному Блопу, - озабоченно косясь на стенную шпалеру,поправил страж. Неуклюже поклонился и, пятясь, скрылся в покоях правителя.

Танис развернул карту. Все собрались взглянуть на нее, даже Флинт.Тому, впрочем, хватило одного-единственного взгляда, чтобы, фыркнув,удалиться в свой угол.

- Чего и следовало ожидать, - невесело засмеялся Танис. - Интересно,помнит ли великий Пфадж, где эта самая "большой тайный комнат"?

- Разумеется, не помнит. - Приподнявшийся Рейстлин смотрел на негоиз-под опущенных век. - Потому-то он до сих пор и не наведался туда ещераз в поисках сокровищ. И тем не менее один из нас знает, где логоводраконицы...

Все проследили взгляд мага. Бупу насупилась.

- Твоя верно. Моя знай! - ответила она не без вызова. - Моя знайтайный место. Моя ходи туда, бери цветной камешки. Но не говори ВерховныйБлоп!

- А нам - скажешь? - спросил Танис. Бупу оглянулась на Рейстлина, итот кивнул.

- Я говори, - буркнула она. - Дай карта!

Все снова занялись картой, а Рейстлин поманил к себе брата.

- Что план? Не переменился? - прошептал маг.

- Нет, и мне он поперек печенок, - свел брови Карамон. - Я бы пошел стобой...

- Чушь! - прошипел Рейстлин. - Тебя мне только не хватало! - Идобавил уже мягче: - Уверяю тебя, никакая опасность мне не грозит. Ипотом... - Взяв близнеца за руку, он заставил его склониться пониже. - Ипотом, ты должен кое-что сделать для меня, брат мой. Принеси мне одну вещьиз драконьего логова...

Ладонь Рейстлина была против обыкновения горячей, глаза горели.Карамон едва не отшатнулся, заметив, как проступило в нем нечто,напоминавшее тот день в Башне Высшего Волшебства... но Рейстлин держалцепко.

- Что же это? - пересилив себя, спросил Карамон.

- Волшебная книга! - прошептал Рейстлин.

- Так вот почему ты так хотел попасть в Кзак Царот, - сказал Карамон.- Ты знал, что она здесь.

- Я впервые услышал о ней много лет назад, - ответил Рейстлин. - Язнал - весь мой Орден знал, - что она была здесь перед Катаклизмом, толькомы думали, что она погибла вместе с городом. Когда же оказалось, что КзакЦарот избег полного уничтожения, я решил, что и книга, может быть,уцелела!

- А откуда ты знаешь, что она в логове?

- Я не знаю, я просто предполагаю... Для нас, магов, эта книга -величайшее из сокровищ Кзак Царота. Если драконица ее нашла, можно несомневаться, что она ею пользуется!

- Значит, ты хочешь, чтобы я ее тебе принес, - медленно проговорилКарамон. - Как хоть она выглядит?

- Как моя, только белый, как кость, пергамент переплетен виссиня-черную кожу с серебристыми письменами, оттиснутыми на обложке. Онахолодна на ощупь, смертельно холодна...

- А что гласят письмена?

- Лучше тебе этого не знать, - прошелестел Рейстлин.

- Кому принадлежала книга? - исполнившись внезапного подозрения,спросил Карамон.

Рейстлин долго молчал, золотые глаза смотрели в пространство, какесли бы он силился вспомнить нечто давно забытое.

- Ты никогда не слышал о нем, брат мой, - наконец прошептал он, нотак тихо, что Карамон вынужден был наклониться. - Он был одним извеличайших в моем Ордене. Его звали Фистандантилус.

- И судя по тому, как ты описываешь эту его книгу... - Карамонпомедлил, со страхом ожидая ответа, но Рейстлин молчал, и богатырьрешился: - Этот Фи... Фис... он... носил Черные Одежды?

И отвернулся, не в силах вынести пронизывающий взгляд брата.

- Не спрашивай более! - прошипел Рейстлин. - И ты такой же, как все!Никто из вас не способен понять меня!.. - И вздохнул, заметив боль,промелькнувшую в глазах близнеца. - Поверь мне, Карамон. Это, в общем, неособенно могущественная книга... одна из его ранних. Он был молод, оченьмолод тогда... - Взгляд Рейстлина снова устремился в неисповедимую даль,но потом он как будто очнулся и договорил: - Как бы то ни было, она дляменя невероятно ценна. Ты должен достать ее для меня! Ты должен...

Кашель скрутил его на полуслове.

- Ладно, Рейст, не волнуйся, - пообещал Карамон. - Принесу. Ты тольконе переживай.

- Добрый, славный Карамон, - отдышавшись, выговорил Рейстлин. И,поникнув на пол, прикрыл глаза: - А теперь дай мне отдохнуть. Я долженбыть готов...

Поднявшись, Карамон еще раз посмотрел на брата, потом повернулся - ичуть не наступил на Бупу, подозрительно взиравшую на него снизу вверх.

- Что там еще? - встретил Стурм вернувшегося Карамона.

- Ничего, - буркнул тот и виновато зарделся. Стурм встревоженноповернулся к Танису.

- Что такое, Карамон? - спросил Танис, убирая в поясной кошельсвернутую карту и оглядываясь на великана. - Что-нибудь случилось?

- Н-нет, - замялся Карамон. - Ничего. Я просто... ну... пыталсяуговорить Рейстлина взять меня с собой. А он сказал, что я только помешаюему.

Танис внимательно смотрел на него. Он знал, что Карамон говорилправду, - но почти наверняка не всю правду. Карамон с радостью положитжизнь за любого члена отряда. Но если Рейстлин прикажет ему, он, чегодоброго, всех их предаст...

Великан смотрел на полуэльфа, взглядом умоляя не задавать большевопросов.

- Твой брат прав, Карамон, - сказал наконец Танис и хлопнул его поплечу. - Рейстлину ничего не грозит, и потом, там с ним будет Бупу. Она ужего в обиду не даст. Так что он спокойно устроит свой волшебный фейерверк,выманивая драконицу, и спрячется прежде, чем она туда долетит.

- Да я знаю. - Карамон вымучил улыбку. - И я нужен вам...

- Очень нужен, - сказал Танис серьезно. - Ну что? Все готовы?

Все поднялись на ноги - угрюмые, молчаливые. Рейстлин вышел вперед -капюшон глубоко надвинут, руки спрятаны в рукава. Некая аура окутываламага, непонятная, но пугающая - аура силы, собранной, точно пружина,внутри. Танис прокашлялся.

- После того, как ты уйдешь, - сказал он Рейстлину, - мы досчитаем допятисот и тогда начнем. Судя по рассказам твоей маленькой подружки,"тайное место", помеченное на карте, - это люк в полу одного из зданийнеподалеку отсюда. Через него можно попасть в подземный ход, который ведетк логову драконицы - примерно туда, где мы ее сегодня и видели. Выманишьее на площадь и возвращайся сюда. Отдадим Верховному Блопу сокровища испрячемся до темноты, а ночью попробуем смыться.

- Понял, - спокойно кивнул Рейстлин.

"Хотел бы и я понимать, - подумал Танис с горечью. - Хотел бы язнать, что там у тебя на уме, маг..." Вслух он, конечно, ничего не сказал.

- Наша иди? - спросила Бупу озабоченно.

- Да, - сказал Танис. - Идите.

Крадучись выбравшись из темного переулка, Рейстлин без промедлениязашагал по улице на юг. Не было видно никаких признаков жизни, как если бывсе овражные гномы бесследно растворились в тумане. Это насторожилоРейстлина; он старался держаться в тени. Когда требовалось, тщедушный магумел двигаться совершенно бесшумно, - оставалось только надеяться, что онсумеет как-нибудь справиться с кашлем. Травяной отвар, выпитый только что,как всегда, умерил боль в груди и принес облегчение. Рецепт отвара дал емусам Пар-Салиан; таким образом великий колдун как бы извинился передмолодым магом за то, что тому пришлось вытерпеть в Башне... Рейстлин,впрочем, знал, что действие отвара быстро кончалось.

Бупу выглянула из-за его спины: черные глазки-бусинки живо обшарилиулицу, ведшую на восток к Большой Площади.

- Никого! - сказала она и потянула его за рукав. - Наша ходи!

Никого!.. Тревога Рейстлина все возрастала. Куда подевались толпыовражных гномов, только что сновавшие туда и сюда? Маг все остреечувствовал - что-то не так! Однако возвращаться было поздно: Танис иостальные уже спешили ко входу в подземный тоннель. Маг горько улыбнулся.Дурацкая затея - и кончится, похоже, дурацки. Не выйти им из этоготреклятого города никогда.

Бупу вновь потянула его за рукав. Пожав плечами, он натянул на головукапюшон, и они побежали по затяну той туманом улице.

Двое в доспехах тотчас вынырнули из темной подворотни и устремилисьследом за Рейстлином и Бупу...

- Пришли, - сказал Танис негромко. Отворил насквозь прогнившую дверьи заглянул внутрь: - Темно... зажгите огонь!

Ударив кресалом, Карамон зажег один из факелов, позаимствованных имиу Верховного Блопа. Вручив его Танису, воин зажег еще - себе и РечномуВетру. Танис шагнул через порог и немедленно оказался по щиколотку в воде.Подняв факел повыше, Танис оглядел убогую комнату, по стенам которойручейками стекала вода, убегавшая затем сквозь трещины. Прошлепав ксередине комнаты, Танис поднес факел к самой поверхности воды.

- Вот он, - сказал полуэльф, и друзья вброд пересекли комнату,присоединяясь к нему. Танис указал на люк, видневшийся в полу. Посерединекрышки виднелось железное кольцо.

- Ну что, Карамон... - начал Танис, но Флинт перебил его, фыркнув:

- Если овражные гномы его открывают, значит, и я смогу. А ну, всепрочь!

Протолкавшись вперед, гном сунул руку в воду и рванул кольцо. Ни сместа! Багровея, Флинт крякнул потом отпустил кольцо и, переведя дух,попробовал еще раз. Никакого толку. Дверца и не думала открываться.

Танис взял гнома за плечо:

- Флинт, Бупу говорила, что спускалась сюда только в сухой сезон. Тыпытаешься сдвинуть и пол, и половину Нового моря в придачу.

- Мог бы сразу сказать, - пропыхтел гном. - Где там наш верзила?

Карамону пришлось пустить в ход всю свою силу Мускулы вздулись на егоплечах, на шее набухли жилы Люк подался с чмокающим звуком; крышкаоткинулась так неожиданно, что Карамон с трудом устоял на ногах Водаустремилась в открывшуюся дыру. Танис поднес факел: вниз уходил колодецдва на два фута шириной по стенке тянулась железная лестница.

- Счет! - окликнул Танис. В горле у него пересохло.

- Четыреста три, - прозвучал в ответ низкий голос Стурма. - Четырестачетыре...

Друзья стояли у люка, дрожа от холода. Слышен был только плеск воды,скатывавшейся в колодец.

- Четыреста пятьдесят один, - невозмутимо считал рыцарь.

Танис поскреб бороду. Карамон кашлянул, точно на поминая им оботсутствующем брате. Флинт, переминаясь с ноги на ногу, уронил в водутопор. Тас рассеянно жевал конец длинного хохолка. Золотая Луна, бледная исосредоточенная, жалась к Речному Ветру, держа в руке бурый, ничем непримечательный посох. Речной Ветер обнял ее. Что может быть тягостнееожидания!

- Пятьсот, - сказал наконец Стурм.

- Пора! - Тассельхоф уже лез вниз по лесенке. Танис последовал заним, держа факел над головой и светя Золотой Луне, спускавшейся следом.Колодец, выстроенный когда-то для обслуживания городской канализацииуходил вертикально вниз футов на двадцать, открываясь затем в пятифутовыйтоннель, тянувшийся с юга на север.

- Сперва проверь, не слишком ли глубоко, - предостерег Танис кендера,уже собиравшегося спрыгнуть с лесенки. Тас свесился с последней скобы ипогрузил свой хупак в темную журчащую воду.

- Фута два! - объявил он жизнерадостно. И с громким всплескомсоскочил вниз. Вода достигала его бедер. Подняв голову, он вопросительнопосмотрел на Таниса.

- Туда, - указал полуэльф. - На юг.

Держа хупак на весу, Тассельхоф пошел по течению.

- Не слышу фейерверка! - отдался в трубе голос Стурма.

Танис и сам уже думал об этом.

- Вряд ли мы отсюда что-нибудь услышим, - ответил он, надеясь, чтотак оно и есть.

- Рейст все сделает, не волнуйтесь, - мрачно сказал Карамон.

- Танис! - Тассельхоф метнулся назад к полуэльфу. - Здесь что-то...кто-то есть! Оно задело меня по ногам!

- Давай топай, - пробормотал Танис. - Может, оно не очень голодное...

Блики факелов плясали по стенам, рождая тени одна страшнее другой.Несколько раз Танис явственно видел лапы, тянувшиеся к нему из темноты...но тут же оказывалось, что это были всего лишь тени - то шлема Карамона,то Тасова хупака...

Пройдя по тоннелю футов двести на юг, друзья повернули вместе с нимна восток - и остановились, заметив впереди столб мутного света,проникавшего а канализацию откуда-то сверху. По словам Бупу, именно там ирасполагалось логово.

- Гасите факелы! - прошипел Танис и первым сунул свой в воду. И,касаясь рукой осклизлой стены, пошел по тоннелю следом за Тасом, чью алуюауру угадывали во тьме его эльфийские глаза. Где-то позади слышалосьворчание Флинта: гному с его ревматизмом только и не хватало холоднойводы.

- Ш-ш-ш... - прошептал Танис, приближаясь к столбу света. Молча,стараясь не лязгнуть доспехами, собрались они у лесенки, ведшей наверх, кжелезной решетке.

- Решетки в полу редко кто запирает, - на ухо шепнул ТанисуТассельхоф. - Но если она и заперта, я ее точно открою.

Танис кивнул и не стал уточнять, что с этой решеткой справилась дажеБупу. Кендер гордился своим умением вскрывать замки не меньше, чем Стурм -рыцарскими усами. Стоя по колено в воде, они провожали взглядом Таса,карабкавшегося по лестнице.

- Почему все-таки ничего не слышно снаружи? - пробормотал Стурм.Карамон на него зашикал.

У решетки оказался-таки замок, но очень простой - Тассельхоф вмиг егоодолел. Осторожно подняв решетку, кендер высунулся из колодца. И тутвнезапно стало темно. Непроницаемая, осязаемо плотная тьма сгустилась такнеожиданно, что Тас едва не свалился с железной ступеньки. Быстро ибесшумно опустив решетку на место, кендер скатился вниз - прямо на головуТанису.

- Тас? - подхватил его полуэльф. - Это ты? Ничего не видно! Чтопроисходит?

- Не знаю! Вдруг стало темно...

- Что значит - не видишь? - шепнул Танису Стурм. - А твоеэльфийское...

- Не действует, - мрачно ответил Танис. - Как в Омраченном Лесу итогда, возле колодца...

Они молчали, сгрудившись в темном тоннеле. Было слышно только дыханиеда звонкое шлепанье капель.

Драконица была там, наверху. И она ждала их.

21. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ. ГОРОД, УМЕРШИЙ ДВАЖДЫ

Таниса охватило слепое отчаяние еще хуже окружающей тьмы. "Это былмой план, - думалось ему. - Наш единственный шанс выбраться отсюда живыми.Все должно было получиться!.. Что же не сработало? Рейстлин?.. Неужели онпредал нас?.. Нет!.. - Танис сжал кулаки. - Проклятие, нет!" Маг,непонятный и никем не любимый, держался особняком - но Танис могпоклясться, что он был с ними заодно. Где же был теперь Рейстлин? Что сним случилось? Жив ли он был вообще?.. "Впрочем, какая разница, - сказалсебе Танис. - Скоро мы все будем мертвы".

- Танис, - полуэльф ощутил на своем плече крепкую руку и узнал низкийголос Стурма, - Танис, я знаю, о чем ты думаешь. Другого пути все равнонет, а время уходит. Это наш единственный шанс достать Диски, так давайпопробуем.

- Пойду посмотрю, - сказал Танис. Взобравшись наверх, он вгляделсясквозь решетку. Волшебная тьма была непроницаема для зрения. Таниспопробовал сосредоточиться. Стурм был прав: время уходило. Но можно либыло полагаться на мнение Стурма, мечтавшего о схватке с драконицей?..Танис спустился к друзьям. - Мы пойдем туда, - сказал он. Как же емухотелось, чтобы все кончилось и стало возможно вернуться домой. Домой, вУтеху... - Стой, Тас! - Он перехватил кендера и стащил его с лестницы. -Первыми пойдут воины - Стурм и Карамон. Потом - мы.

Рыцарь уже взялся за железные скобы. Меч лязгал по набедреннику еголат.

- Вечно мы самые последние! - шмыгнул носом Тассельхоф, подталкиваягнома: Флинт медленно лез вверх, было слышно, как скрипели его коленки. -Давай шевелись! - сказал Тас. - Надеюсь, без нас ничего интересного неслучится! Я ни разу еще не разговаривал с драконицей...

- Спорю на что угодно, что и у драконицы еще не было случая поболтатьс кендером! - огрызнулся гном. - Да ты хоть понимаешь, пустоголовый, чтомы идем скорее всего на смерть?.. Вот Танис, тот понимает, по голосуслышно...

Тас помолчал; где-то там, над их головами, Стурм как раз откидывалрешетку.

- Знаешь, Флинт, - сказал кендер серьезно, - мой народ не страшитсясмерти. В некотором роде мы даже рады ей... это ведь последнееудивительное приключение. Вот только немножко жалко покидать эту жизнь.Мне будет очень не хватать моих вещичек, - он похлопал по сумочкам,которыми был увешан, - и карт, и тебя, и Таниса. Хотя, - добавил он,веселея, - может, мы все попадем на одно небо, как ты думаешь, а?

Флинт представил себе вместо беспечного кендера холодный неподвижныйтруп... и внезапная боль стиснула сердце - хорошо хоть, во тьме никто немог видеть его лица. Гном кашлянул и хрипло сказал:

- Если ты воображаешь, что в будущей жизни я опять буду путаться скендерами, значит, у тебя мозги набекрень еще круче, чем у Рейстлина.Давай лезь!

...Подняв решетку, Стурм осторожно опустил ее на пол. Она все-такизвякнула, и рыцарь скрипнул зубами. Выбравшись из люка, он нагнулся помочьКарамону - великан, могучий телом, едва помещался в колодце. Доспехи егоскрежетали немилосердно.

- Тихо ты, во имя Истара! - прошипел Стурм.

- Да я уж и так... - Карамон наконец выполз из люка, и Стурм подалруку Золотой Луне. Последним вылез Тас, страшно довольный, что ничегоособенного, кажется, не пропустил.

- Надо бы посветить... - сказал Стурм.

- Посветить? - ответил голос, казалось, дышавший ледяным мракомосенней полуночи. - Что ж, давайте посветим.

Тьма мгновенно рассеялась. Друзья стояли посреди гигантскогосводчатого покоя, под куполом, вздымавшимся на сотни футов вверх. Холодныйсерый свет вливался сквозь трещину в куполе, падая на массивный алтарь,стоявший посередине. На полу грудами лежали монеты и драгоценные камни -сокровища мертвого города. Но золото не блестело, камни не сверкалиразноцветными гранями. Серые лучи обрисовывали лишь черную драконицу,сидевшую, словно громадный стервятник, на каменном пьедестале.

- Ну как? Чувствуете себя преданными? - осведомилась Хисант.

- Это маг! Где он? Прислуживает тебе? - в ярости закричал Стурм,выхватывая меч и делая шаг вперед.

- Остановись, ничтожный Рыцарь из ничтожной Соламнии! Остановись, нето вашему магу не придется больше колдовать! - Изогнув змеиную шею,драконица смотрела на них красными пламенеющими глазами. Потом медленноприподняла когтистую лапу. Прижатый к камню когтями, на алтаре лежалРейстлин.

- Рейст!.. - бросаясь вперед, взревел Карамон.

- Остановись, глупец! - прошипела драконица. Ее отточенный коготьупирался магу в живот. Рейстлин страшным усилием повернул голову, егозолотые глаза встретились с глазами брата. Он слабо двинул рукой, иКарамон остановился. В это время Танис заметил, как под алтаремпошевелилось что-то живое. Это была Бупу, съежившаяся среди сокровищ, отужаса не способная даже плакать. Рейстлинов Посох Мага лежал подле нее.

- Еще один шаг, - продолжала Хисант, - и мой коготь пригвоздит этоготщедушного смертного к алтарю!

Карамон свирепо побагровел.

- Отпусти его! - потребовал он. - Хочешь сражаться, так сражайся сомной!

- Я не собираюсь с вами биться. - Драконица лениво пошевелила чернымикрыльями. Рейстлин вздрогнул: острый как бритва коготь на полпальца вошелв его плоть. Лицо мага блестело от пота. Он судорожно вздохнул. - Нешевелись, колдун, - издевалась Хисант. - Не забывай, что мы с тобойговорим на одном языке! Стоит мне произнести слово, и овражные гномыполакомятся трупами твоих приятелей!

Рейстлин в изнеможении закрыл глаза, но Танис заметил, как сжималисьи разжимались его кулаки. Он знал, что Рейстлин молча готовил своепоследнее заклинание. Произнеся его, он умрет, убитый драконицей. Но,может быть, оно даст Речному Ветру возможность спасти Диски и самомуспастись вместе с Золотой Луной... Танис начал осторожно двигаться туда,где стоял варвар.

- Так на чем я остановилась? - говорила между тем Хисант. - Ах да, натом, что я вовсе не собираюсь с вами сражаться. Не вполне понимаю, какимобразом вы до сих пор избегали моего гнева... но, так или иначе, вы здесь.И, более того, я вижу, вы принесли то, что было некогда украдено у меня.Да, да, предводительница кве-шу, я вижу у тебя в руках голубой хрустальныйжезл. Отдай его мне.

- Ни с места! - прошипел Танис, обращаясь к Золотой Луне. Но,присмотревшись к ее мраморно-спокойным чертам, он усомнился, слышала лиона его или даже драконицу. Казалось, она внимала каким-то другимголосам...

- Повинуйся! - Хисант угрожающе наклонила голову. - Повинуйся, илимаг умрет. А после него - рыцарь. А за ним - полуэльф. И так далее, покаты, госпожа кве-шу, не останешься одна. Вот тогда-то ты подашь мне жезл ина коленях будешь молить о пощаде...

И Золотая Луна склонила голову, покоряясь. Отстранив Речного Ветра,она подошла к Танису и дружески его обняла.

- Прощай, друг мой, - вслух проговорила она, прижавшись щекой к егощеке. И добавила шепотом: - Я знаю, что я должна сделать. Я отнесу жезлдраконице и...

- Нет! - свирепо шепнул Танис. - Это не поможет! Она убьет нас всеравно...

- Послушай! - пальцы Золотой Луны впились в его руку. - Присмотри заРечным Ветром, Танис. Нельзя, чтобы он попробовал меня остановить.

- А если я попробую? - тихо спросил Танис, не выпуская ее из объятий.

- Ты этого не сделаешь, - сказала она с ласковой и печальной улыбкой.- Ибо ты помнишь, что сказала Хозяйка Леса: у каждого свое предназначение.Ты будешь нужен Речному Ветру... Прощай же, друг мой!

И она отступила прочь, устремив взгляд синих глаз на Речного Ветра,словно бы стремясь до мельчайшей подробности запомнить его черты и унестиих в вечность. Поняв, что это прощание, воин шагнул к ней...

- Речной Ветер, - тихо сказал Танис. - Верь ей, как она верила тебевсе эти годы. Она ждала тебя, пока ты сражался. А теперь твой черед ждать:это ее битва.

Речной Ветер задрожал всем телом, но все-таки остановился. Танисвидел, как вздулись желваки на его скулах, как забилась на шее толстаяжила... Он неотрывно смотрел на Золотую Луну.

- В чем дело? - спросила драконица. - Мне надоело ждать. Иди сюда!

Отвернувшись от Речного Ветра, Золотая Луна прошла мимо Флинта иТассельхофа. Гном низко поклонился ей. Тас смотрел широко раскрытымиглазами. Приключение оказалось вовсе не так забавно, как он предполагал.Впервые в жизни кендер чувствовал себя маленьким, беспомощным и одиноким.Отвратительное ощущение. Даже смерть, наверное, приятней!

Остановившись возле Карамона, Золотая Луна взяла его за руку.

- Не беспокойся о брате, - сказала она, видя муку на лице богатыря. -С ним все будет хорошо.

Не в состоянии выговорить ни слова, Карамон молча кивнул, а ЗолотаяЛуна подошла к Стурму и вдруг, точно не в силах вынести магического ужаса,навеваемого драконицей, пошатнулась. Рыцарь подхватил ее.

- Пойдем со мной, Стурм, - быстро шепнула ему Золотая Луна. - Толькопоклянись делать то, что я прикажу, - что бы ни случилось. Поклянись своейчестью Соламнийского Рыцаря! - Стурм помедлил, глядя в ясные, спокойныеглаза Золотой Луны. - Клянись, - потребовала она, - или я иду одна!

- Клянусь, госпожа, - сказал он с величайшим почтением. - Я повинуюсьтебе.

Она поблагодарила его взглядом.

- Идем же... Только не делай никаких угрожающих движений...

Женщина из варварского племени с Равнин и рыцарь вместе пошлинавстречу драконице.

Прижатый к каменному алтарю когтями Хисант, Рейстлин, закрыв глаза,собирал силы для своего последнего заклинания. Измученный разумотказывался воспроизвести волшебные слова. Рейстлин силилсясосредоточиться.

"На что я трачу себя? - подумал он с горечью. - Пытаюсь вытащить этихдурней из переделки, в которую они по своей глупости попали. Они нерешаются напасть на драконицу, боясь за меня, - и это при том, что самименя боятся и презирают. Как глупо! А то, что я сейчас приношу себя вжертву, - глупость вдвойне. Я собираюсь умереть ради них - я, достойныйжизни больше их всех, вместе взятых!.."

"Не ради них", - ответил его мыслям некий голос. Рейстлин попыталсясосредоточиться на нем. Голос был знакомый - но чей?.. Рейстлин никаквспомнить не мог. Он знал только, что голос этот обращался к нему в минутывеличайшего напряжения сил. И звучал он тем громче, чем ближе придвигаласьк Рейстлину гибель.

"Не ради них ты жертвуешь жизнью, - повторил голос. - Ты просто неможешь вынести поражения. Ты ни разу еще не бывал побежден - дажесмертью..."

Рейстлин набрал полную грудь воздуха и неожиданно успокоился. Он невполне понимал, что имел в виду голос, зато заклинание всплыло в памятилегко и свободно.

- Астол арракхх ум... - прошептал он одними губами, чувствуя, как вхилом теле начинает пульсировать магическая энергия. Но в это время новыйголос разрушил его транс. На сей раз это был голос живого существа,мысленно обращавшегося к нему. Раскрыв глаза, Рейстлин чуть повернулголову и посмотрел на спутников.

Голос принадлежал женщине - принцессе истребленного племени варваров.Рейстлин взглянул на Золотую Луну: она шла к нему, опираясь на рукуСтурма. Это ее разум коснулся его сознания. Рейстлин смотрел на прекраснуюженщину холодно и отстраненно. Его зрение, искаженное зрение мага, давноубило в нем всякое плотское вожделение. Он просто не видел красоты, такпритягивавшей Таниса и его брата-близнеца. Зрачки, принявшие формупесочных часов, рисовали ему картину старения и умирания. Он не чувствовалк Золотой Луне ни тепла, ни сострадания. Он знал, что она жалела его. Онненавидел ее за это. Еще он знал, что она боялась его. Почему же теперьона обращалась к нему?

"Жди", - молча говорила она.

И Рейстлин понял. Она догадалась, что он задумал, и хотела сказатьему, что нужды в этом нет. Она, а не он, была избрана дляжертвоприношения.

Холодные глаза мага следили за Золотой Луной, подходившей все ближе.Она не сводила взгляда с драконицы. Стурм, торжественно выступавший рядомс ней, казался благородным героем древней легенды, подобным самому Хуме.Более подходящего помощника для своего жертвоприношения Золотая Луна привсем желании не могла бы подыскать. Но почему Речной Ветер ее отпустил?Неужели не понял, что затевается?.. Рейстлин бросил быстрый взгляд наРечного Ветра. Ну да, конечно! Рядом с ним стоял полуэльф и - чего еще отнего ждать - с кровью и мукой рожал какие-то мудрые и благородные слова. Аварвар, похоже, сделался доверчив, как Карамон... Рейстлин снова устремилвзгляд на Золотую Луну.

Бледная, но исполненная решимости, остановилась она перед драконицей.Стурм стоял рядом с ней, явно переживая мучительный душевный разлад.Видимо, Золотая Луна заставила его дать обет беспрекословного послушания,и честь обязывала рыцаря исполнить его. Маг насмешливо скривил губы.

Между тем Хисант заговорила, и он напрягся всем телом, готовясь, еслипотребуется, действовать быстро.

- Сложи свой жезл - его место здесь, среди других реликвий глупости итщеты рода людского, - велела драконица Золотой Луне, кивая лоснящейсячешуйчатой головой на кучи сокровищ, громоздившихся у алтаря.

Но Золотая Луна, парализованная магическим страхом, не двигалась сместа и лишь дрожала всем телом, не сводя взгляда с чудовища. Стурмотчаянным усилием воли гнал страх прочь, обшаривая глазами комнату впоисках Дисков Мишакаль... До сих пор он и не подозревал, что кто-то иличто-то способно внушить ему подобный ужас. Вновь и вновь повторял он просебя Кодекс: "Честь - это Жизнь...", хорошо сознавая, что лишь гордость недает ему обратиться в позорное бегство.

Золотая Луна ощущала, как дрожала его рука, видела пот, катившийся поего лицу. "Богиня, милая Богиня! - кричала ее душа. - Дай мне мужества..."Стурм легонько толкнул ее локтем, и она поняла: следовало хоть что-тосказать, ибо молчание опасно затягивалось.

- А что ты дашь нам взамен чудесного жезла? - Золотая Луна заставиласебя говорить спокойно, хотя в горле у нее пересохло, а язык одеревенел.

Драконица засмеялась жутким, отвратительным смехом.

- Что я тебе дам? - Красные змеиные глаза в упор смотрели на ЗолотуюЛуну. - Ничего! Ровным счетом ничего. Я не торгуюсь с ворами. Хотя... -Она откинула голову и прищурилась, потом играючи ковырнула Рейстлинакогтем. Маг вздрогнул, но не издал ни звука. Драконица приподняла лапуровно настолько, чтобы все видели кровь, капавшую с когтя. - Нельзяисключить, - сказала она, - что Повелитель Верминаард, Верховный ВладыкаДраконов, по достоинству оценит добровольную выдачу жезла. Возможно даже,он проявит милосердие - он, знаете ли, жрец, а у них такие странныепонятия... Но знай. Вождь кве-шу: твои друзья Повелителю Верминаарду ни вкоем случае пригодиться не могут. Отдай жезл, и они будут пощажены. Еслиже ты будешь упрямиться и я возьму его силой - они умрут. И первым умретмаг!

Притворившись сломленной. Золотая Луна бессильно поникла. Стурмпридвинулся ближе, словно бы утешая ее.

- Я нашел Диски, - прошептал он хрипло. И крепко сжал ее трясущуюсяруку, тихо спрашивая: - Ты не передумала, госпожа?

Золотая Луна качнула головой. Она была смертельно бледна. Тонкиепряди бледно-золотых волос выбились из-под повязки и упали ей на лицо, недавая драконице рассмотреть его выражения. Воспользовавшись этим. ЗолотаяЛуна чуть заметно улыбнулась рыцарю, и он поразился тому, как похожа былаона в этот миг на мраморное изваяние Богини - та же надежда, смешанная спечалью. Она ничего не сказала, но Стурм все понял и склонил голову,покоряясь ее воле.

- Я не посрамлю твоего мужества, - сказал он тихо. - Я не подведутебя.

- Прощай же, рыцарь. Скажи Речному Ветру... - Слезы навернулись наглаза Золотой Луны, голос сорвался. Боясь, что решимость все-таки оставитее, она двинулась навстречу драконице... и голос Мишакаль наполнил ееразум, отвечая молитве.

"Смелее простирай жезл - и победишь!"

И Золотая Луна, укрепившись духом, высоко подняла голубой хрустальныйжезл.

- Мы не сдадимся! - эхом отдался под сводами ее голос. И прежде чемизумленная драконица успела хотя бы пошевелиться. Дочь Вождя в последнийраз взмахнула жезлом и ударила им когтистую лапу, занесенную надРейстлином. Жезл зазвенел от удара... и разлетелся вдребезги. Потокомхлынул слепящий голубой свет. Он расходился волнами, обволакиваядраконицу.

Хисант издала яростный вопль. Она была ранена - тяжело, смертельно.Хлеща могучим хвостом, извиваясь, силясь вырваться из палящего голубогоогня, она мечтала лишь об одном - успеть уничтожить тех, кто посмелпричинить ей подобную муку... Но немилосердное голубое пламя пожирало ее -и Золотую Луну.

Дочь Вождя так и не выпустила обломка жезла, оставшегося в ладони.Она еще тянулась вперед, пытаясь достать им драконицу. Вот пламя коснулосьее рук, и все тело пронизала немыслимая, жгучая боль. Она зашаталась иупала на колени, по-прежнему не выпуская обломка жезла. Какое-то время онаеще слышала над собой визг и рев драконицы, потом звон посоха заглушил всезвуки. Боль, пожиравшая тело, утратила реальность. Невероятная усталостьокутала сознание. "Я усну, - подумала Золотая Луна. - Я усну и проснусьтам, где мой истинный дом..."

Стурм видел, как голубое пламя, медленно и неотвратимо обволакивавшеедраконицу, переметнулось по обломку жезла и окутало Золотую Луну. Междутем звон делался все громче и громче, пока не заглушил даже воплигибнувшего чудовища. Стурм бросился было к Золотой Луне, думая вырвать унее из руки обломок жезла и вытащить девушку из огня... но сразу понял,что спасти ее уже не успеет.

Наполовину ослепший от невыносимого света, оглушенный звоном, рыцарьсобрал всю свою силу и мужество, чтобы выполнить данную ей клятву и спастиДиски. Он с трудом оторвал взгляд от искаженного мукой лица Золотой Луны,корчившейся в огне. Голова раскалывалась от звона. Шатаясь и скрипя зубамиот боли, Стурм рванулся туда, где заметил Диски - сотни тончайшихплатиновых листов, нанизанных на кольцо. Подхватив их, он мимолетноизумился тому, как легки они оказались. Но тут же у него едва неостановилось сердце, ибо из груды сокровищ вдруг поднялась окровавленнаярука и вцепилась в его запястье:

- Помоги!..

Рыцарь не столько услышал голос, сколько ощутил мысль. СхвативРейстлина за руку, он поставил его на ноги. На алых одеждах магарасплывались темные пятна крови, однако, похоже, он не был серьезнопокалечен - стоять, во всяком случае, мог. Но вот идти... Рейстлиноглянулся в поисках друзей, однако в слепящем пламени ничего не смограссмотреть. Откуда ни возьмись, подле него возник Карамон. Доспехибогатыря ярко горели, отражая голубой свет.

Рейстлин так и вцепился в него, прошипев:

- Помоги отыскать книгу...

- Да ну тебя с твоей книгой! - заорал Карамон, порываясь егоподхватить. - Бежать надо!..

Лицо Рейстлина исказила судорога ярости и отчаяния. Он молча упал наколени и принялся рыться в грудах драгоценностей. Карамон попыталсяоттащить брата, но маг его оттолкнул.

А звон, пронзительный, невыносимый звон, все еще длился От боли уСтурма текли по щекам слезы. И в это время на пол перед ними обрушилосьнетто тяжелое, Стурм вскинул глаза: купол над ними разваливался на части!Все громадное здание ходило ходуном: колонны сотрясала дрожь, по стенамразбегались трещины...

Потом звон затих - драконица умерла. От великолепной Хисант осталасьлишь кучка пепла, курившегося дымом.

Стурм вздохнул было с облегчением... Звон, однако, очень скоросменился грохотом катящихся глыб и треском каменных плит, падавших свысоты на пол. Из облака пыли прямо на рыцаря выскочил Танис. Кровьсочилась из рассеченной щеки полуэльфа. Стурм схватил друга за руку ирванул в сторону, к алтарю, и на то место, где они только что стояли,грохнулся тяжелый кусок потолка.

- Похоже, весь город рушится! - прокричал Стурм. - Как выбраться?

Танис замотал головой:

- Я знаю только тот путь, которым мы пришли, - через тоннель... - Иотскочил, уворачиваясь от камня, разбившегося о пустой алтарь.

- Там мы застрянем! Надо найти другой выход!

- Значит, найдем, - твердо ответил Танис, вглядываясь в тучиклубящейся пыли. - Где все? - Тут он увидел Рейстлина с Карамоном. Сужасом и отвращением уставился он на мага, жадно рывшегося среди сокровищ.Подле Рейстлина, дергая его за рукав, металась маленькая фигурка... Бупу!Танис бросился к ней, перепугав ее насмерть. Пискнув, она спряталась заРейстлина.

- Надо уходить! - прокричал Танис. Схватил мага за облачение и однимрывком поставил хилого юношу на ноги. - Хватит рыться! Вели ей показатьнам выход! Она единственная, кто знает дорогу! Действуй - не то умрешь отмоей руки!

Маг жутко улыбнулся в ответ. Танис отшвырнул его к алтарю.

- Наша ходи! - заверещала Бупу. - Моя показывай путь!..

- Рейст, ты ее все равно не найдешь! - взмолился Карамон. - Тыпогибнешь...

- Что ж... - зарычал Рейстлин. Поднял с алтаря Посох Мага и встал,опираясь на руку брата. - Бупу, где выход?

- Посвети посохом, чтобы нам не потеряться, - велел Танис. - Пойдуприведу остальных...

- Они вон там, - сказал Карамон и мрачно добавил: - Вот толькосправишься ли ты один...

Танис прикрыл лицо рукой, спасаясь от кусков летящего камня, ипобежал, прыгая через кучи обломков. Речной Ветер лежал на том месте, гдетолько что стояла Золотая Луна. Флинт с Тассельхофом тщетно пыталисьприподнять его. Кругом них на полу чернело обширное пятно гари. От ЗолотойЛуны не осталось и праха.

- Он жив? - крикнул Танис.

- Жив! - перекрыл шум пронзительный голосок Таса. - Только недвигается!

- Я с ним поговорю, - сказал Танис. - Ступайте вперед, мы васдогоним. Быстрее!

Тассельхоф медлил. Флинт бросил один взгляд на лицо Таниса и взялкендера за плечо. Тас шмыгнул носом и побежал прочь вместе с гномом. Танисопустился возле Речного Ветра на колени, и тут рядом с ними появилсяСтурм.

- Уходи! - сказал полуэльф. - Будешь за старшего!

Стурм не двинулся с места. Колонна, рухнувшая неподалеку, осыпала ихкаменной крошкой. Танис поспешно прикрыл Речного Ветра собой.

- Уходи! - крикнул он Стурму. - Ты отвечаешь за все!

Неохотно покинув его, рыцарь побежал туда, где горел огонек на посохеРейстлина.

Друзья сгрудились все вместе в узком проходе, сводчатый каменныйпотолок которого еще держался надежно. Сверху доносился тяжелый рокот.Земля под ногами содрогалась, а в стенах возникали все новые трещины, исквозь них струйками просачивалась вода...

- Где Танис? - спросил Карамон.

- Сейчас придет, - сурово ответил Стурм. - Надо подождать его... хотябы немного.

Он не стал говорить о том, что сам намерен был ждать Таниса до техпор, пока ожидание не сделается вечным.

Раздался чудовищный треск. Хлынула вода. Стурм собирался уже гнатьостальных прочь, когда под рушащийся свод вбежал человек. Это был РечнойВетер, и он нес на руках неподвижного, обмякшего Таниса.

- Что с ним? - Стурм бросился навстречу. Горло перехватил спазм: - Онне?..

- Он был со мной, - тихо ответил Речной Ветер. - Я просил егооставить меня, я хотел умереть... там, с ней... Потом упал камень: Танисне заметил его...

- Я его понесу, - сказал Карамон.

- Нет! - В глазах Речного Ветра вспыхнул свирепый огонь. Он толькокрепче прижал к себе Таниса. - Вперед!

- Сюда! Наша ходи скорее!.. - звала их Бупу.

И она повела их прочь из города, умиравшего во второй раз. Покинувлогово драконицы, они выбрались на площадь, которую быстро заливала вода:Новое море стремительно врывалось в пещеру. Спутники пересекли площадьвброд, крепко держась друг за дружку, чтобы не быть унесенными потоком.Повсюду в панике метались овражные гномы: одних несла вода, другие лезлина верхние этажи качающихся зданий, третьи убегали по улицам.

У Стурма был на уме только один путь наверх.

- На восток! - крикнул он, указывая в сторону широкой улицы, что велак водопаду. Речной Ветер, несший Таниса, не оглядывался вокруг. Казалось,он вообще мало что замечал. Танис неподвижно лежал у него на руках -бесчувственный, если не мертвый. Страх пронизал сердце Стурма, но рыцарь,стараясь не поддаваться ему, побежал вперед, вдогонку за близнецами.

- Подъемник! - закричал он. - Это наш единственный шанс...

- Значит, придется драться, - медленно кивнул Карамон.

- Во имя Бездны - придется! - Стурм так и представил себе тысячидраконидов, стремящихся выбраться из обреченного города. - Есть другиеидеи?

Карамон покачал головой.

Стурм приостановился на углу, дожидаясь измученных, хромающихспутников. Сквозь тучи пара и пыли уже был виден подъемник. Как ипредполагал рыцарь, кругом него кишмя кишели дракониды. По счастью,впрочем, они не оглядывались по сторонам, озабоченные лишь тем, как быспастись. Значит, надо было действовать быстро. Надо было точно подгадатьвремя и застать драконидов врасплох... Стурм перехватил бежавшего мимоТассельхофа.

- Мы идем к подъемнику, Тас!

Кендер кивнул - понял, дескать, - потом скорчил рожу, подражаядракониду, и ребром ладони чиркнул себя по шее.

- Когда подойдем поближе, - продолжал Стурм, - выберешь местечко,откуда будет виден спускающийся котел, и подашь мне сигнал. Мы попробуемпрорваться, как только котел коснется земли.

Тас согласно мотнул хохолком.

- Передай это Флинту!.. - Стурм, охрипший от крика, едва могговорить. Тас снова кивнул и умчался разыскивать гнома. Стурм со стономвыпрямил натруженную спину и зашагал дальше по улице. На широкой площадкестояло не менее двадцати пяти драконидов, напряженно высматривавших котел,который вот-вот должен был вознести их к безопасности. Стурм с легкостьюпредставил себе, что теперь творилось там, наверху: дракониды, по всейвидимости, кнутами и пинками загоняли в котел охваченных паникой гномов...Что ж, попробуем этим воспользоваться...

Стурм отослал близнецов в густую тень у края площадки. И сам укрылсятам же, тревожно поглядывая вверх: из тумана со сводов пещеры падаликамни.

Речной Ветер, пошатываясь, появился из мглы. Стурм хотел помочь ему,но варвар посмотрел на него так, будто никогда раньше не видел.

- Неси Таниса сюда, - сказал ему Стурм. - Положи его и отдохнинемного. Мы хотим прорваться к подъемнику, а значит, без драки дело необойдется. Когда я дам сигнал...

- Поступай как знаешь, - безучастно перебил Речной Ветер. Осторожноуложив Таниса наземь, он сел рядом с ним и опустил голову на руки.

Стурм встал на колени и хотел осмотреть Таниса, но тут к нему подошелФлинт.

- Иди, а я с ним побуду, - предложил гном.

Стурм с благодарностью кивнул. Он видел, как Тассельхоф стремительнопромчался краем площадки и спрятался в подворотне. Дракониды что-токричали в туман, грозя кулаками, словно бы это могло ускорить движениеподъемника.

Флинт толкнул Стурма локтем:

- И как, по-твоему, мы будем с ними драться?

- "Мы" не будем, - ответил рыцарь. - Ты останешься здесь, с Танисом иРечным Ветром. Мы с Карамоном справимся, - попробовал он убедить себясамого.

- И я,- прошептал маг. - Я еще не все заклинания позабыл.

Стурм промолчал. Он не доверялволшебству. Он не доверял Рейстлину.Однако особого выбора у наго не было: Карамон не станет драться без брата.Стурм подергал усы и проверил, легко ли ходит меч в ножнах. Карамон сжимали разжимал огромные кулаки. Рейстлин сосредоточивался, опустив веки. Бупупряталась в стенной нише - только блестели круглые испуганные глаза...

И вот показался котел, увешанный гроздьями вцепившихся гномов. Как ирассчитывал Стурм, дракониды немедленно передрались: никому не хотелосьоставаться внизу. Суматоха еще более возросла, когда по мостовой прошлиширокие трещины. Из трещин забила вода. Скоро, скоро Кзак Царот окажетсяна дне Нового моря...

Котел коснулся земли; ополоумевшие гномы кинулись кто куда. Драконидыполезли внутрь, отталкивая друг дружку.

- Вперед! - закричал рыцарь.

- Прочь с дороги! - прошипел маг. Вытащив из кошеля горстку песка, онрассыпал его по земле и прошептал, обводя рукой драконидов: - Аст тасарксинуралан кринави!

Сперва один, затем еще несколько замерли и повалились на мостовую,погруженные в сон. Остальные обеспокоенно озирались, но маг уже исчез вподворотне. Так и не обнаружив ничего подозрительного, драконидывозобновили свалку у подъемника, в спешке топча тела усыпленных собратьев.Рейстлин прислонился к стене, изнеможенно закрыв глаза.

- Сколько?.. - спросил он.

- Всего шестеро. - Карамон вытащил меч.

- Попробуй влезть в проклятый котел! - крикнул Стурм. - Мы вернемсяза Танисом, когда кончится схватка...

Прячась в тумане, два воина с мечами наголо в несколько мгновенийпреодолели расстояние до подъемника. Рейстлин, спотыкаясь, следовал заними. Стурм издал боевой клич, и дракониды обернулись навстречу.

Речной Ветер поднял голову.

Звуки битвы прорезали черную мглу отчаяния, окутавшую его душу.Варвар воочию увидел перед собой Золотую Луну, гибнущую в голубом огне...и на помертвевшем лице его отразилась такая жуткая звериная ярость, чтоБупу, не смевшая высунуться из ниши, завизжала от ужаса. Речной Ветервскочил на ноги. Он рванулся вперед, забыв о мече. Подобно голоднойпантере ворвался он в стаю драконидов - и принялся убивать. Он убивалголыми руками, ломая хребты, сворачивая шеи, сдавливая глотки. Дракониды,вооруженные мечами, тоже дрались не на жизнь, а на смерть; кожаная рубашкаРечного Ветра скоро промокла от крови. Но он по-прежнему двигался. Онубивал. Его лицо было лицом безумца. Дракониды, пытавшиеся встать на егопути, читали в глазах варвара смерть. Они видели, что против него ихоружие было бессильно. Один из них не выдержал и побежал, за ним другой...

Прикончив очередного соперника, Стурм вскинул глаза, предполагаяувидеть перед собой еще не менее полудюжины. Вместо этого его взорупредстали лишь спины мерзких тварей, со всех ног удиравших в туман. РечнойВетер, сплошь залитый кровью, рухнул на мостовую.

- Подъемник!.. - Маг предостерегающе вытянул руку. Котел висел в двухфутах над землей и понемногу двигался вверх. Видимо, гномы уже грузилисьво встречный котел.

- Остановите его!.. - завопил Стурм. Тассельхоф вылетел из укрытия и,подпрыгнув, ухватился за край. Он повис, болтая ногами и тщетно пытаясьудержать своим ничтожным весом котел. - Держи его, Карамон! - крикнулСтурм. - Я за Танисом!..

- Я-то удержу, только давай поскорей... - проворчал богатырь, ловякрай котла. Подъемник остановился. Тассельхоф живо забрался внутрь.

Стурм помчался туда, где остался Танис. Флинт охранял его, стоя стопором наготове.

- Лживой! - сообщил он подбежавшему рыцарю.

Стурм остановился на миг, вознося благодарственную молитву Богам -все равно каким. Вдвоем с Флинтом подхватили они бесчувственного полуэльфаи потащили к подъемнику. Уложив его внутри котла, они поспешили к РечномуВетру. Чтобы приподнять окровавленного варвара, понадобились усилия всехчетверых. Тас вытащил носовой платок, безуспешно пытаясь остановить кровь,сочившуюся из многочисленных ран.

- Живее!.. - пропыхтел Карамон. Котел, несмотря ни на что, медленноподнимался.

- Влезай! - велел Стурм Рейстлину.

Маг смерил его ледяным взглядом и скрылся в тумане, чтобы черезнесколько мгновений вернуться с Бупу на руках. Перехватив у него маленькуюженщину, рыцарь забросил ее в поднимавшийся котел, и она, всхлипывая,скорчилась на дне. Она по-прежнему прижимала к себе свой бесценный мешок.Рейстлин перебрался через край следом за ней.

- Давай, - велел Стурм Карамону: рыцарь, как всегда, собиралсяпокинуть поле сражения самым последним. Карамон слишком хорошо знал его,чтобы пускаться в пререкания. Он подтянулся, едва не опрокинув котел.Флинт и Рейстлин втащили его вовнутрь. Котел пошел быстрее. Стурм едвауспел схватиться за край. После двух или трех безуспешных попыток онзакинул ногу и с помощью Карамона оказался внутри.

Он сразу же склонился над Танисом - и возликовал, когда тотзашевелился и застонал. Стурм обнял полуэльфа и некоторое время не могвымолвить ни слова.

- Как же я рад, что ты очнулся... - с трудом выговорил он наконец.

- Речной Ветер... - слабо шевелясь, пробормотал Танис.

- Он здесь. Он спас тебе жизнь. Он всех нас спас... - Стурм говорилпоспешно, почти бессвязно. - Мы в подъемнике, едем наверх. Городрушится... Куда тебе попало?

- По ребрам... и, кажется, поломало... - Вздрагивая от боли, Танисоглянулся на Речного Ветра: несмотря на раны, варвар был в полномсознании. - Бедняга, - тихо сказал полуэльф. - Золотая Луна... я видел,как она умирала, Стурм. Я не мог ничего сделать...

Стурм помог ему подняться.

- Диски у нас, - сказал он твердо. - Она мечтала о них и сражалась заних. Они в моем мешке... Как ты?

- Ничего, - отозвался Танис. Ему было больно дышать. - Знать бы еще,какой прок нам будет от этих Дисков...

Раздались пронзительные вопли: мимо, вниз, пролетел встречный котел.Вцепившиеся гномы буквально развевались в воздухе. Грозя кулаками, они начем свет стоит поносили друзей. Бупу со смехом вскочила на ноги, но тут жеозабоченно уставилась на Рейстлина: устало откинувшись к стенке котла, тотмолча шевелил губами, припоминая какое-то заклинание.

Стурм смотрел вверх, сквозь туман.

- Интересно, сколько их там?.. - подумал он вслух.

Танис тоже поднял голову вверх.

- Будем надеяться, большинство разбежалось, - сказал он и,задохнувшись на полуслове, прижал помятые ребра ладонью.

Котел внезапно мотнуло. Провалившись вниз примерно на фут, он резкоостановился, потом снова пополз вверх. Спутники встревоженнопереглядывались.

- Механизм...

- ...выходит из строя. Либо дракониды узнали нас и пытаются сломатьего, - сказал Танис.

- Все равно мы ничего сделать не можем. - Стурм беспомощно выругался.Потом взгляд его упал на мешок с Дисками, лежавший у ног. - Разве толькопомолиться этим Богам...

Котел снова замер, снова провалился немного вниз и какое-то времяраскачивался на цепи, зависнув над бездной. Потом медленно, судорожнымирывками пополз вверх. Уже видна была нависшая скала и отверстие в ней.Скрипя и содрогаясь, котел двигался дюйм за дюймом. Сидевшие внутримысленно упрашивали цепь продержаться еще немного...

- Дракониды! - пронзительно крикнул Тас, указывая вверх.

Две твари смотрели на них из отверстия, готовясь к прыжку.

- Ох, не выдержит котел, - проворчал Флинт. - Как пить дать,разобьемся...

- Может, они как раз этого и хотят, - сказал Танис. - У них-то ведькрылья.

- Пустите меня... - Рейстлин, шатаясь, выпрямился во весь рост.

- Рейст, не надо! - взмолился Карамон. - Ты слишком слаб...

- Еще на одно заклинание меня вполне хватит, - прошептал маг. - Хуже,что оно может и не сработать. Если они увидят, что я волшебник...

- Спрячься за щитом Карамона, - быстро предложил Танис, и великанзаслонил брата не только щитом, но и собственным телом в придачу.

Туман клубился вокруг; дракониды их не видели, но и они не виделидраконидов. Дюйм за дюймом полз вверх котел. Скрипела цепь. Рейстлиннаготове ждал за щитом Карамона, ожидая, чтобы мгла расступилась.

И вот дохнул холодный ветер, на какой-то миг разорвав завесу тумана.Дракониды были совсем рядом - рукой подать! Они одновременно заметили другдруга. Один из монстров развернул крылья и, торжествующе крича, с мечом вруке слетел вниз.

Рейстлин заговорил. Карамон отдернул щит, и маг простер длинныетонкие пальцы. Белый шарик сорвался с его ладони и, ударив драконида вгрудь, взорвался клейкими нитями паутины. Торжествующий крик сменилсявоплем ужаса: паутина опутала крылья. Драконид кувырком полетел вниз,задев в своем падении край котла. Котел закачался.

- Там еще один! - оседая на колени, прохрипел Рейстлин. - Помогивстать, Карамон! - Маг закашлялся, изо рта потекла кровь.

- Рейст!.. - взмолился великан, роняя щит и подхватывая теряющегосознание близнеца. - Не надо, Рейст! Ты убьешь себя!..

Повелительного взгляда оказалось достаточно. Вновь таинственно ижутко зазвучали магические слова...

Уцелевший драконид замешкался: снизу еще были слышны крики еготоварища, падавшего в пустоту. Драконид знал, что человек в котле былмагом. Он знал также, что колдовство, возможно, не окажет на негодействия... Но этот колдун был совершенно не похож на тех, что встречалисьему ранее. Жизнь едва теплилась в его теле, но аура силы, исходившая отнего, была такова, что...

Маг воздел руку, указывая на драконида... и тот, наградив спутниковпрощальным злобным взглядом, повернулся - и удрал без оглядки. Рейстлинбез сознания повис на руках брата. Котел достиг верхней площадки иостановился.

22. ПОДАРОК БУПУ. ЗЛОВЕЩЕЕ ЗРЕЛИЩЕ

Едва они успели вытащить Речного Ветра из котла подъемника, какстрашная судорога сотрясла пол Зала Предков. Поддерживая варвара, друзьяиз последних сил бросились бежать по полу, рассыпавшемуся под ногами. Ипочти сразу тот обрушился у них за спиной, унося в туманную бездну и цепь,и котлы, и огромное колесо.

- Пещера рушится! - держа брата на руках, закричал Карамон.

- Бежим! Скорее в храм Мишакаль! - Танис задыхался от боли.

- Заново поверил в Богов? - сказал Флинт. Танис был не в силахответить.

Стурм хотел было взвалить Речного Ветра себе на спину, но тотвысвободился из его рук:

- Я сам... мои раны не так тяжелы. Оставь меня.

Впрочем, подниматься с пола он не спешил. Танис вопросительнопосмотрел на Стурма. Рыцарь пожал плечами. Соламнийские Рыцари почиталисамоубийство почетным и благородным деянием. Эльфы считали егосвятотатством.

Полуэльф запустил руку в длинные темные волосы варвара и заставил егоповернуть голову: их взгляды встретились.

- Ну что ж, давай! - выговорил Танис сквозь зубы. - Ляг и умри! Тыпозоришь Вождя! Она по крайней мере нашла в себе мужество бороться доконца!

Глаза Речного Ветра вспыхнули яростью. Перехватив руку Таниса, онотшвырнул его с такой силой, что тот охнул от боли, ударившись о стену.Варвар кое-как поднялся, с ненавистью глядя на полуэльфа. Потом повернулсяи, опустив голову, побрел по коридору, вздрагивавшему под ногами.

Стурм поднял Таниса, хватавшего ртом воздух возле стены, и они совсей возможной скоростью поспешили за остальными. Пол качался, кренясьсамым немыслимым образом. Стурм поскользнулся, и оба врезались в стену. Изгробницы вывалился потревоженный саркофаг, по полу раскатились кости.Череп оскалился прямо в лицо Танису, упавшему на колени. Тот боялсяпотерять сознание от боли.

- Уходи... - хотел он сказать Стурму, но не смог. Рыцарь подхватилего, и вдвоем они потащились дальше сквозь тучи пыли, заполнившие коридор.У подножия лестницы, носившей название Пути Мертвых, их ждал Тассельхоф.

- Где все?.. - выкашливая пыль из легких, спросил Стурм.

- Ушли наверх, в храм, - сказал Тассельхоф. - Карамон велел мнедождаться вас здесь. Флинт говорит, что храм всенепременно устоит, -гномская-де работа, и этим все сказано. Рейстлин пришел в себя и тожеговорит, что в храме безопасно. "На ладони Богини" - так он, кажется,выразился. Речной Ветер тоже там. Как он на меня посмотрел!.. Я уж думал,он меня тут и прихлопнет. Но он пошел наверх...

- Ладно, ладно... - остановил Танис его болтовню. - Отпусти меня,Стурм... я должен чуточку передохнуть, не то помру. Забери Таса - иступайте, я вас догоню... Проклятие! Да идите же вы!

Стурм схватил Таса за шиворот и потащил его с собой по лестнице.Танис без сил привалился к стене. Холодный пот тек по груди и спине,каждый вздох был мукой... Раздался невероятный треск, и остатки ЗалаПредков полетели вниз. Храм Мишакаль содрогался. Кое-как поднявшись, Танисрасслышал там, внизу, рев и грохот воды. Новое море поглощало Кзак Царот.Город, умерший давным-давно, был наконец погребен.

...Танис перешагнул последнюю ступеньку, двигаясь точно во сне.Подъем оказался сплошным кошмаром, каждый шаг - пыткой. А здесь, наверху,царил благословенный покой. Тишину нарушало лишь хриплое дыхание друзей:добравшись сюда, они без сил попадали на пол. Полуэльф тоже не мог большесделать ни шагу.

Он оглядел спутников, проверяя, все ли в порядке. Стурм прислонился кстене; положив рядом с собой мешок с Дисками Мишакаль. Рейстлин лежал наскамье, закрыв глаза, и часто болезненно дышал. Карамон, конечно же, сиделподле него, с беспокойством и заботой глядя на брата. Тассельхофпримостился у подножия пьедестала, мечтательно глядя вверх. Флинт, лежал удверей. Он так выдохся, что не мог даже ворчать.

- Где Речной Ветер?.. - спросил Танис. Карамон и Стурм переглянулись,потом опустили глаза. Гнев победил боль: Танис поднялся на ноги. Стурмтоже поднялся - и загородил ему дорогу.

- Это его воля и его выбор, Танис. У наших народов один и тот жеобычай...

Танис оттолкнул рыцаря и подошел к двойным дверям. Флинт непошевелился.

- Прочь! - сказал полуэльф. Его голос дрожал. Флинт хмуро поднялглаза. Лицо древнего гнома пробороздили морщины, а в глазах светилась тасамая мудрость, что когда-то привлекла к нему несчастного мальчишку -полуэльфа, получеловека - и породила между ними странную, но прочнуюдружбу.

- Сядь и успокойся, сынок, - мягко сказал Флинт. Видимо, он тожекое-что вспомнил. - Если твоим эльфийским мозгам этого не понять, такприслушайся хоть раз к тому, что говорит твое человеческое сердце...

Танис зажмурился... слезы жгли ему веки. И тут из храма послышалсябезумный крик. Речной Ветер!.. Отпихнув гнома, Танис толкнул тяжелыезолотые двери... Быстро шагнув, не обращая внимания на боль, он распахнулвторую пару дверей и вступил в покой Мишакаль. В воздухе было разлиточудесное ощущение покоя и мира; но на сей раз оно только раздуло яростьполуэльфа.

- Я не могу веровать в таких Богов!.. - выкрикнул он. - Что вы заБоги, если требуете человеческих жертв? Это вы когда-то навлекли на людейКатаклизм! Верно, вы могущественны! Но оставьте нас в покое, слышите?Такие Боги нам не нужны!..

Полуэльф заплакал. Сквозь слезы он разглядел Речного Ветра, с мечом вруке стоявшего на коленях перед изваянием. Танис неуклюже рванулся вперед,надеясь все-таки остановить самоубийцу... Речной Ветер находился по другуюсторону пьедестала. Танис обогнул его... и замер, потрясенный. Он не могповерить своим глазам. Или это горе и боль сыграли с ним злую шутку?..Танис поднял глаза к прекрасному, благому лику Богини и попробовалпривести в порядок отказывавшийся повиноваться рассудок. Потом посмотрелснова.

Там, на полу перед изваянием, лежала Золотая Луна. Она крепко спала;спокойное дыхание равномерно приподнимало ее грудь. Бледно-золотая косарастрепалась, и неизвестно откуда взявшийся ветерок, напоенныйблагоуханием весны, трогал пряди волос, упавшие на лоб. Мраморная Богиняснова держала в ладонях жезл, составлявший одно целое с изваянием. Зато нашее Золотой Луны красовалось ожерелье, которое Танис в прошлый раз виделна статуе Мишакаль.

- Теперь я - настоящая жрица, - негромко завершила свой рассказЗолотая Луна. - Я ученица Мишакаль. Я еще очень многое должна постичь, носо мной самое главное - сила моей веры. Я стала целительницей. Через меняна землю вернулся дар истинного исцеления...

Вытянув руку, она прошептала молитву Мишакаль и коснулась лба Таниса.И тотчас, залечивая раны и очищая дух, по его телу пробежали токи чудеснойсилы.

- Итак, у нас появилась жрица, - сказал Флинт. - Дело хорошее. Но,насколько я понял, этот, как его, Повелитель Верминаард - тоже жрец, ипритом не последнего разбора. И если мы нашли древних Богов Света, то онстакнулся с Богами Тьмы, и притом куда раньше нас. И хотел бы я знать,каким образом Диски помогут нам против туч драконов?

- Ты прав, - тихо ответила Золотая Луна. - Я - не воин, я -целительница. Мне не дано объединить народы Кринна во имя изгнания Зла ивосстановления Равновесия. Я должна лишь найти человека, наделенного силойи мудростью и способного это исполнить. Ему-то и будут вручены ДискиМишакаль.

Друзья долго молчали, переваривая услышанное. Но потом...

- Надо уходить, Танис, - прошипел Рейстлин. Маг стоял у дверей храма,глядя в щелку на площадь. - Слушайте!..

Рога. Северный ветер донес хриплый рев бесчисленных рогов.

- Это армии, - пробормотал Танис. - Война началась.

В сумерках они покинули Кзак Царот и направились на запад, в сторонугор. Воздух был уже по-зимнему холоден, резкий ветер швырял в лицо мертвыелистья. Идти решено было в Утеху: там они пополнят припасы и разузнают,что делается в мире. Тогда и можно будет пуститься на поиски вождя.

Где же его искать?.. Единодушия не предвиделось. Стурм уже заводилречь о Соламнии, Золотая Луна упоминала Гавань, Танис же полагал, чтосамое подходящее место для Дисков Мишакаль - эльфийское королевство.

Они шли до глубокой ночи, строя пока еще очень неопределенные планы.Им не встретилось ни одного драконида; видимо, спасшиеся из Кзак Царотапоспешили на север, навстречу армиям пресловутого Повелителя Верминаарда,Верховного Владыки драконов.

Вот взошла серебряная луна, за ней выплыла алая. Друзья поднималисьвсе выше в горы; рев рогов, раздававшийся за спиной, гнал прочь усталость.Они разбили лагерь, лишь достигнув перевала, но костер зажечь так и неотважились. Поужинав, они распределили стражу и легли спать.

Рейстлин проснулся в стылый предутренний час, когда небо на востокетолько-только серело. Его разбудил чей-то плач - реальный или, может,приснившийся?.. Звук повторился. Золотая Луна, подумал маг с раздражениеми хотел снова улечься, но лотом заметил Бупу, съежившуюся в комочек игорько всхлипывавшую под одеялом.

Рейстлин огляделся. Все спали, кроме Флинта, стоявшего на страже вдругом конце маленького лагеря. Гном явно ничего не слышал, да и смотрелон совсем в другую сторону. Маг поднялся. Беззвучно ступая, он подошел кБупу и положил руку ей на плечо.

- Что с тобой, маленькая?

Бупу повернулась к нему. Глаза ее были красны от слез, нос распух. Погрязным щекам катились крупные капли. Она шмыгнула носом и кое-какутерлась.

- Моя не хочет расставаться. Моя хочет ходи с тобой! - выговорилаона. - Но... но... как же без своих! Без мой народ...

И вновь залилась слезами, уткнувшись в ладони лицом.

И тогда на лице Рейстлина появилось выражение величайшей нежности -зрелище поистине удивительное. Он притянул Бупу к себе и стал гладить сежесткие волосы. Он слишком хорошо знал, каково это - быть слабым ибеззащитным... быть предметом жалости и насмешек...

- Ты была мне настоящим и верным другом, Бупу, - сказал он. - Тыспасла жизнь не только мне, но и тем, кто мне дорог. А теперь выполни моюпоследнюю просьбу, маленькая. Возвращайся к своим! Моя дорога темна иопасна, и ты не должна далее следовать за мной.

Бупу приподняла голову, глаза ее прояснились. Но потом на лицо вновьпала тень:

- Твоя без моя будет плохо...

- Нет, - улыбнулся Рейстлин. - Я буду счастлив, зная, что ты вбезопасности и среди своих.

- Твоя уверен? - спросила Бупу заботливо.

- Вполне, - сказал Рейстлин.

- Тогда моя уходи. - Бупу проворно поднялась. - Только твоя спервабери подарок!

И принялась рыться в заветном мешке. Рейстлин невольно вспомнил тудохлую ящерицу.

- Не надо, маленькая... - начал было он, но тотчас осекся, ибо Бупувытащила из мешка... книгу! В сером холодном утреннем свете блеснулисеребряные письмена на иссиня-черной обложке...

Рейстлин протянул к ней трясущиеся руки и выдохнул:

- Волшебная книга Фистандантилуса...

- Твоя нравится?.. - спросила Бупу застенчиво:

- О да, маленькая моя! - Рейстлин бережно принял бесценный дар илюбовно погладил кожаный переплет. - Но где ты...

- Моя бери у дракона, пока сияй голубой свет, - объяснила Бупу. - Моядоволен, что твоя нравится. Теперь моя уходи. Моя ищи Верховный Блоп ПфаджПервый Великий... - И она привычно вскинула мешок на плечо, но потом,остановившись, оглянулась назад. - Твоя кашляй, - сказала она. - Твояуверен, что не хочет лечебный ящерица?

- Нет, маленькая. Спасибо. - И Рейстлин поднялся. Бупу окинула егоскорбным взглядом, а потом, замирая от сознания собственной дерзости,схватила его руку и быстро поцеловала. Отвернулась, опустила голову игромко, горестно всхлипнула.

Рейстлин шагнул вперед и опустил ладонь на ее голову. "О Величайший,- воззвал он мысленно. - Если мне действительно дарована хоть какая-тосила... сила, о которой и сам я не подозреваю... сделай так, чтобымаленькая Бупу прожила жизнь спокойно и счастливо..."

- Прощай, Бупу, - сказал он тихо.

Она в последний раз оглянулась - преданно, с обожанием. И помчаласьпрочь со всей быстротой, на какую только были способны ее короткие ножки.

- Что тут за шум? - спросил подошедший Флинт. Заметил Бупу, бегущуюпрочь, и кивнул: - Ага, так ты наконец отделался от замарашки?

Рейстлин ничего не ответил, только посмотрел на гнома с такой злобой,что тот счел за благо поспешно отойти в сторону.

Маг любовался волшебной книгой, не решаясь выпустить ее из рук. Еготак и подмывало скорее раскрыть ее и обозреть доставшиеся ему сокровища...однако он знал - минуют долгие недели поисков и труда, прежде чем онсможет хотя бы прочесть новые заклинания, не говоря уж о том, чтобы имипользоваться. Но его труд будет вознагражден сторицей: новые заклинанияпринесут с собой новую силу!.. Рейстлин прижал книгу к груди и счастливо,с молчаливым восторгом вздохнул. Потом убрал ее в сумку, положив рядом сосвоей собственной книгой заклятий. Остальные скоро проснутся; пусть-каполомают голову, гадая, где он ее раздобыл.

Рейстлин поднялся, глядя на запад, - небо над его родиной светлело,разгораясь светом нового дня... Вдруг он замер. А потом, выронив сумку,подбежал к спящему полуэльфу и опустился подле него на колени.

- Танис! - прошипел он. - Проснись!

Танис проснулся, инстинктивно ища рукоять кинжала:

- Какой...

Рейстлин молча указал на запад.

Танис вгляделся, моргая спросонок. С горы, у вершины которой ониночевали, открывался величественный вид. Было видно, как леса, тянувшиесявдаль, сменяло зеленое море Равнин. И там, за дальней границей Равнин...

- Нет! - задохнулся Танис и схватил мага за плечи. - Не может быть!..

Утреннее небо подпирали столбы дыма.

- Да, - прошептал Рейстлин. - Это горит Утеха.

Оглавление

ПЕСНЬ О ДРАКОНЕ

СТАРЕЦ

1. ВСТРЕЧА СТАРЫХ ДРУЗЕЙ. НАГЛОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

2. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГОСТИНИЦУ. ПОТРЯСЕНИЕ. НЕВЫПОЛНЕННЫЙ ОБЕТ

3. СОЛАМНИЙСКИЙ РЫЦАРЬ. СТАРИК ДАЕТ ВЕЧЕРИНКУ

4. РАСПАХНУТАЯ ДВЕРЬ. БЕГСТВО В ТЕМНОТУ

5. ПРОЩАЙ, УТЕХА! ЛЕТЯТ СТРЕЛЫ. ЗВЕЗДЫ ПОДАЮТ ЗНАК

6. НОЧЬ В ПЕЩЕРЕ. ТАНИС ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

7. ИСТОРИЯ ЖЕЗЛА. СТРАННЫЕ ЖРЕЦЫ И ЖУТКИЕ ОЩУЩЕНИЯ

8. ПОИСКИ ИСТИНЫ. НЕОЖИДАННЫЕ ОТВЕТЫ

9. БЕГСТВО. БЕЛЫЙ ОЛЕНЬ

10. ОМРАЧЕННЫЙ ЛЕС. РАТЬ МЕРТВЫХ. ВОЛШЕБСТВО РЕЙСТЛИНА

11. ХОЗЯЙКА ЛЕСА. МИРНАЯ ПЕРЕДЫШКА

12. СОН В ПОЛЕТЕ. ДЫМ С ВОСТОКА. ТЯГОСТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

13. ХМУРЫЙ РАССВЕТ. МОСТЫ ИЗ ЛИАН НАД ЧЕРНОЙ ВОДОЙ

14. ПЛЕННИКИ ДРАКОНИДОВ

15. УДАЧНЫЙ ПОБЕГ. КОЛОДЕЦ. СМЕРТЬ НА ЧЕРНЫХ КРЫЛЬЯХ

16. ГОРЕСТНЫЙ ВЫБОР. ВЕЛИЧАЙШИЙ ДАР

17. ПУТЬ МЕРТВЫХ. НОВЫЕ ДРУЗЬЯ РЕЙСТЛИНА

18. БОЙ У ПОДЪЕМНИКА. БУПУ ЛЕЧИТ КАШЕЛЬ

19. РАЗРУШЕННЫЙ ГОРОД. ВЕРХОВНЫЙ БЛОП ПФАДЖ ПЕРВЫЙ, ВЕЛИКИЙ

20. КАРТА ВЕРХОВНОГО БЛОПА. ВОЛШЕБНАЯ КНИГА ФИСТАНДАНТИЛУСА

21. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ. ГОРОД, УМЕРШИЙ ДВАЖДЫ

22. ПОДАРОК БУПУ. ЗЛОВЕЩЕЕ ЗРЕЛИЩЕ