КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Не могу без тебя жить! [Шэрон Кендрик] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Кендрик Шэрон Не могу без тебя жить!

Глава первая

Только блеск заката по бесконечной синеве… Но солнце было слишком ярким, и смотреть стало больно. Глаза Эллы медленно закрывались. Возможно, ей померещилось. Как у человека в пустыне, ее воображение создало образ на пустом просторе моря.

— Марк… — Элла хрипло произнесла почти незнакомое имя сухими губами. — Марк, ты здесь? — Она напрягла память. — Хелен!

Но ответа не было. Наверно, это из-за громкой музыки, доносившейся с Нижней палубы. Элла слышала приглушенное пьяное хихиканье женщины, медленно поднимающейся наверх. Она застонала.

Сколько времени прошло с тех пор, как она что-нибудь пила? Элла понимала, что должна встать и найти воду, но ее ноги, казалось, были налиты свинцом. Она подняла отяжелевшую руку, пытаясь поправить выбившуюся прядь. Однако рука тут же безжизненно упала.

Она умрет.

Элла чувствовала, как силы медленно покидают ее тело. В ушах шумело, и она ощущала слабое трепетание сердца. Кожа охвачена огнем, она горит… горит… горит…

Там, внизу, манила прохлада каюты, но порыв, более сильный, чем желание укрыться от солнечных лучей, не позволил ей поддаться искушению. Там царил хаос, и не было никакой надежды на спасение, а здесь, на палубе, кто-нибудь мог увидеть ее.

Пожалуйста, Боже, пусть кто-нибудь ее заметит…


Его темные волосы развевались на ветру, тело было совершенно расслабленным… Нико смотрел на линию горизонта и вдруг сузил глаза, заметив что-то, что привлекло его внимание.

Лодка? В охраняемых водах с этой стороны Мардивино? Современные пираты? Ищут возможность избежать уплаты пошлины? История острова знала немало случаев с охотниками за наживой и их современными представителями, папарацци. Лицо Нико потемнело. Где, черт возьми, морской патруль, когда он нужен?

Удаль, присущая ему, заставила учащенно забиться его пульс. Игнорируя потенциальную угрозу своей особе, Нико потянулся к рулю, и его катер рванулся вперед к судну, которое качалось на волнах, как детская игрушка.

Когда его катер приблизился, он увидел фигуру, лежащую на палубе, и понял, что это женщина, которая, по всей видимости, загорает. Смуглое тело, рыжеватые волосы. Стройная и гибкая, манящая своей юной красотой. Нико потребовалось лишь две секунды, чтобы подумать, а не ловушка ли это?

Однако она не загорала. С ней что-то было не так. Слишком неподвижна.

Нико остановил катер и прыгнул на борт. Настороженно напрягся, осматривая палубу. На расстоянии ему казалось, что он слышал звуки музыки, но девушка, по всей видимости, была на палубе одна.

Сделав несколько шагов, Нико приблизился к ней. Склонившись над девушкой, он перевернул ее на бок, стараясь не реагировать на то, как ее великолепная грудь поднялась и опала под бикини салатового цвета.

Редкое дыхание, закрытые глаза, покрасневшая кожа. Нико положил руку ей на лоб и ощутил сильный жар. Лихорадка. Возможно, солнечный удар.

Он потряс девушку.

— Svegli! — приказал он, но не получил ответа. Он попробовал повторить то же по-французски: Reveillez-vous! — а затем, громче, по-испански: Despierte!

Из глубин сна, погружавшего ее в черное оцепенение, Элла услышала глубокий голос, тянущий ее на поверхность, к свету. Но свет резал глаза, и ей не хотелось возвращаться. Она покачала головой.

— Проснись!

Ее глаза распахнулись, и Элла увидела расплывчатые черты лица человека, склонившегося над ней. Его красивые глаза выражали беспокойство. Темный ангел. Ей это снится. Или она умирает.

— О, нет! — воскликнул он и приподнял ее, поддерживая голову, чтобы она не откинулась назад. — Ты больше не будешь спать! Ты меня слышишь? Проснись! Проснись сейчас же! Я тебе приказываю!

Голос слишком требовательный, чтобы его можно было проигнорировать, но Эллу снова потряс приступ лихорадки.

— Уходи, — пробормотала она и ощутила холодный ужас, когда он опустил ее на палубу.

Он оставил ее одну! Элла издала легкий всхлип.

Нико спустился на нижнюю палубу, и в уши ему ударил шум, царивший там. Мгновение он стоял неподвижно, изучая открывшуюся ему картину разврата.

Он насчитал пятерых — троих мужчин и двух женщин — в крайней степени алкогольного опьянения. Одна полуобнаженная женщина тихо спала на полу, а вторая вращалась вокруг мужчин, как плохая стриптизерша. Один из мужчин, по-видимому, заметил его присутствие и поднял полупустую бутылку виски.

— Эй, ты кто такой? — грубо спросил он.

Нико еле сдерживался.

— Вас не беспокоит то, что вы посягаете на чужую территорию? — резко спросил он.

— Нет, дружок. За эту лодку я заплатил бешеные деньги, и… — мужчина раздраженно описал рукой круг, — море никому не принадлежит!

— Но не здесь. Вы находитесь в запрещенных водах. — И, развернувшись, Нико вернулся наверх. Он достал сотовый телефон из заднего кармана брюк и набрал номер, известный очень немногим. — Pronto? Si, Nicolo, — быстро произнес он по-итальянски.

Наступила пауза.

— Вы хотите, чтобы мы их арестовали, ваше высочество? — спросил полицейский.

На лице Нико появилась слабая улыбка.

— Почему нет? Ночь в тюрьме поможет им протрезветь и, возможно, научит их впредь не подвергать опасности себя и других.

Нико задумчиво смотрел на девушку. Она не была пьяна. Она была больна.

Он склонился над ней и мягко потряс ее за плечо. Глаза незнакомки распахнулись, неподвижные и зеленые, как весенняя трава.

Сквозь пелену лихорадки она заметила, как он силен. Скала, безопасная гавань, ее единственный шанс на спасение.

— Не оставляй меня, — взмолилась она.

— Я не собираюсь тебя оставлять, — произнес Нико, и взял ее на руки прежде, чем она смогла запротестовать.

Элла крепко обхватила шею спасителя и прижалась к его груди в бессознательном порыве полного доверия. Он крепко держал ее, возвращаясь на свое судно.

Большинство мужчин хорошенько подумали бы, прежде чем связаться с больной женщиной, но Нико всегда принимал вызов судьбы. Легкая улыбка коснулась уголков его губ, когда он направил катер к берегу.

Он любил рисковать, но только что он впервые в жизни спас девицу, попавшую в беду.

Глава вторая

Влажная прохлада коснулась ее щек вместе с чьими-то осторожными пальцами, и Элла испустила легкий вздох.

— Мм, так хорошо.

— Выпей это.

Голос не исчезал. Голос, который не примет отказ. Голос, который врывался в ее сознание. Властный, незнакомый голос, которому невозможно было сопротивляться.

Элла покорно приоткрыла рот и глотнула из чашки. Вода тонкими струйками текла по ее лицу, щекоча подбородок и вырывая Эллу из мутного тумана.

— Молодец, — произнес этот голос, и Элла ощутила легкое прикосновение. — Выпей еще и открой глаза.

Она сделала так, как было велено, и тут же смутилась. Рядом с ней стоял мужчина, которого она не знала.

Или знала?

Элла моргнула, и что-то странное произошло с ее и без того неровным сердечным ритмом. Мужчина производил ошеломляющее впечатление.

Строгие черты придавали его лицу жесткое, властное выражение, которое смягчал только чувственный рот. Узкие глаза были обрамлены темными густыми ресницами, а черные волнистые волосы казались слегка длинноватыми. Он выглядел суровым и сильным, знакомым и чужим. Это его лицо выплывало из тумана и врывалось в сон Эллы, уговаривая и успокаивая ее. Темный ангел. Ангел-хранитель.

Итак, она не спит. И не умерла.

Элла испуганно моргнула и огляделась. Она находилась в комнате, очень простой и чистой, в которой из мебели были только два старых стула и маленький деревянный столик. На полу выцветшие ковры, стены деревянные. Элла услышала шум прибоя. Было прохладно и не очень светло. Она лежала на низкой кровати, укрытая чем-то слишком толстым, чтобы быть простыней, и слишком тонким для одеяла. Ее рука скользнула под покрывало.

На ней ничего не было, кроме мужской футболки!

Остатки дремоты мгновенно испарились, и ее место занял страх. Вцепившись в покрывало, Элла села и уставилась на мужчину, который стоял над ней. Его смуглое лицо было замкнутым и внимательным. Кто этот человек и что она здесь делает?

— Может, ты расскажешь мне, что, черт возьми, произошло? — потребовала она, едва дыша.

— Я думаю… — наступила пауза, — что должен задать тебе тот же вопрос.

Ее сердце учащенно забилось. Его голос был глубоким, и он говорил с акцентом. Обвиняющим тоном. В чем ее можно было обвинить? Элла ощупала себя под покрывалом, словно проверяя, все ли конечности на месте.

Нико наблюдал за ней.

— О нет, не беспокойся, — растягивая слова, произнес он. — Твоя невинность не тронута. Все осталось, как было.

Хотя только Бог знал, чем она занималась с пьяной бандой на лодке.

Элла попыталась заставить свою память работать, но ее мозг тоже словно был завернут в хлопковое одеяло. Что-то подсказывало ей, что она должна быть благодарна этому человеку, но его мрачноватая мужественность сковывала.

— Что случилось?

— Ты была больна, — объяснил он, но его глаза не утратили подозрительного выражения.

Элла обвела глазами комнату, пытаясь отыскать признаки того, что она находится в больнице, но не обнаружила ничего, что имело бы отношение к медицине и стерильности. На половичках были частицы песка, а рядом валялся мокрый костюм.

— Где я?

— Ага! Наконец-то! Традиционный вопрос. Тебе потребовалось много времени, чтобы его задать, — заметил мужчина, изгибая властную бровь.

Пронзительный взгляд его темных глаз остановился на Элле.

— Но теперь я спросила.

Глаза сузились, Нико не привык к таким ответам.

— Ты не знаешь?

— Зачем бы я стала задавать вопросы, если бы знала на них ответы?

И все-таки Нико думал, что у нее были какие-то свои планы, о которых он ничего не узнает до тех пор, пока она не выздоровеет окончательно.

Нико отвернулся от девушки, очертания фигуры которой не скрывала футболка. Эти изгибы вызывали искушение, которое поколебало бы решимость даже самых святых мужчин, давших обет безбрачия, в чем Нико никак нельзя было обвинить.

Она провела здесь несколько часов, лежа в беспамятстве. Нико вымыл ее. Обтирал влажной губкой. Поил ее и сидел рядом с ней в течение долгих одиноких часов до самого рассвета.

Девушка была беспомощна, как раненое животное, и эта беспомощность породила желание защитить ее. Нико никогда не чувствовал этого раньше.

Он убирал влажные волосы с ее кожи, покрытой потом, бормоча слова утешения, когда она внезапно испытывала тревогу и звала его. И когда Нико успокоил ее, она села, покрывало спало с нее и… Футболка, которую он в спешке натянул на девушку, одновременно и скрывала, и подчеркивала ее фигуру. Он попытался отодвинуться, однако она подняла руки и обвила его с силой человека, обезумевшего от кошмара. Она была близко. О… так… близко…

Его тело напряглось, когда она прижалась теснее. С невероятным напряжением Нико посмотрел ей в глаза — зеленые и удивительные, — но они были затуманены, а взгляд был отсутствующим. Кого бы она ни видела, это был явно не он.

— Ложись на кровать! — твердо приказал Нико по-английски, и ее потрескавшиеся губы изогнулись, приняв форму опаленного солнцем цветка, на который еще не упали капли долгожданного дождя.

Некоторые мужчины подумали бы: а почему бы и нет? Взять то, что предложено таким замечательным образом. Но Нико отличался от других мужчин. Он не мог заняться любовью с женщиной, если она не отдает отчета в своих поступках.

Нико заметил, что в ее глазах больше нет того безумного лихорадочного блеска. Он ощутил нечто, похожее на триумф.

— Есть хочешь?

Этот вопрос отвлек Эллу от ситуации, в которой она оказалась, и переключил на потребности организма. Она поняла, что чувствует пустоту в желудке, а голова легкая, как воздух. Хотелось ли ей есть? Да она просто умирала от голода!

— Ну, да, — удивленно ответила она.

— Тогда тебе нужно поесть.

И он стал отодвигаться, словно не мог дождаться, когда между ними появится дистанция.

— Нет, подожди!

Он замер, на его красивом лице появилось смущение. Когда в последний раз к нему обращались с подобной повелительной интонацией?

— В чем дело?

— Сколько времени я здесь провела? — спросила Элла.

— Всего лишь один день.

Всего лишь один день. Она снова потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок, и обрывки памяти начали возвращаться. Лодка. Поездка, в нее она отправилась с людьми, которые, как оказалось, не имели ни малейшего представления о правилах безопасности. Которые позволили себе напиться до потери сознания. А пригласивший ее человек считал, что женщина должна платить привычную цену за роскошный отдых.

Она дотронулась до кончика носа. Как его звали?

Марк! Да, это его имя. Марк. Глаза Эллы уже привыкли к полумраку комнаты. Она медленно повернула голову, оглядываясь.

— А где Марк? Что с ним случилось?

Нико сжал губы. Неужели именно Марк был в ее мыслях, когда она прижималась к нему? Или она из тех женщин, которые свободно распоряжаются своим телом?

— К этому моменту, — Нико посмотрел на свои часы, — его должны выпустить из тюрьмы.

— Из тюрьмы?! — Элла смущенно посмотрела на него. — Как он туда попал?

— Я проинформировал местную полицию о том, что они вошли в запретную зону, — холодно сообщил Нико.

— Ты посадил его в тюрьму?

— Не его, — поправил он. — Их. Всех их.

Элла неожиданно ощутила страх. Где же она была? И кто он, черт возьми?!

— А это не слишком сильно?

— Ты так думаешь? — В его голосе появилось презрение. — Ладно, забудем о нарушении. Ты считаешь, что люди, ответственные за такую прекрасную лодку, имеют право напиваться? Ставить под угрозу не только свои жизни, но и всех остальных? Включая, кстати, и твою! Как ты думаешь, что произошло бы, если бы я не появился?

Обвиняющие нотки в его голосе заставили Эллу почувствовать себя маленькой и уязвимой.

— П-послушай, я очень благодарна тебе за все, что ты сделал, — произнесла она тихим, дрожащим голосом. — Но ты не можешь мне сказать, что именно происходит? Я не…

Он заставил ее замолчать властным взмахом руки.

— Больше никаких вопросов. Не сейчас. Позже ты сможешь спросить у меня все, что захочешь, и я отвечу, но сперва ты должна поесть. Ты еще слаба, и тебе нужна еда. А все ответы ты получишь позже.

Элла открыла, было, рот, чтобы возразить, и снова закрыла его, понимая, что не в состоянии этого сделать, у нее просто не было сил.

И, тем не менее, она не собиралась беспомощно лежать, пока этот красивый, властный незнакомец будет говорить ей, что она может делать и чего не может. Но какой у нее выбор?

Нико заметил выражение уязвимости в глазах девушки. Как реагировать на него? Раньше это было легко. Пока она была больна, он мог быть с ней мягок, как с ребенком. Но теперь она очнулась, и все стало по-другому. Она была красивой, настоящей женщиной, а не ребенком.

Нико сразу же возвел внутренние эмоциональные барьеры, которыми обычно окружал себя.

— Возможно, ты хочешь помыться?

— Если можно.

Он указал на занавеску в дальнем углу комнаты.

— Там ты найдешь все необходимое, — произнес Нико. Он взял свежую футболку с открытой полки и бросил ее на кровать. — Тебе это понадобится. Все твои вещи по-прежнему в лодке, а бикини висит снаружи. Я его выстирал, — объяснил Нико, забавляясь выражением неприкрытого ужаса в ее глазах. — Не стесняйся, я буду снаружи.

Не стесняйся! Наблюдая за тем, как он исчезает в дверном проеме, Элла уловила ослепительный блеск синевы, когда дверь открылась, и услышала гипнотическую размеренную музыку моря.

Очевидно, она находится в какой-то хижине на пляже, но где именно?

Родилась мысль побежать за ним и потребовать ответов на свои вопросы. Однако девушка была слишком слаба, чтобы куда-то бежать, да к тому же она почти обнажена, вся липкая и пыльная. Лучше поговорить обо всем, когда она оденется.

Никогда еще мысль о том, чтобы принять душ, не была настолько соблазнительной. Но за занавеской вместо обычного современного душа оказались раковина, туалет и самый старый душ, какой она только видела в своей жизни. Вода не лилась потоком, она текла тоненькой струйкой, но, по крайней мере, была теплой. Нашлось мыло, а потом и шампунь — неожиданно шикарные атрибуты в такой спартанской обстановке.

Никогда еще в своей жизни Элла так не наслаждалась душем. Она смыла с кожи и волос соль и песок, а затем энергично растерла себя полотенцем. Затем скользнула в футболку, которая, к счастью, — благодаря высокому росту владельца — доходила ей до середины бедер. Конечно, вряд ли этот наряд можно было назвать пристойным, но это лучше, чем ничего.

Нико стоял возле маленького столика, раскладывая по тарелкам какую-то еду. Он оставил дверь открытой, и девушка поняла, почему шум волн был таким громким. За ней открылся самый грандиозный морской пейзаж, какой только Элле доводилось видеть в своей жизни.

Песок, покрытый раковинами, принимал на себя сапфировые волны с белыми барашками, которые блестели, сверкали и наполняли все вокруг светом. Вдруг освещение комнаты внезапно изменилось, Элла поняла, что свет заслонял мужчина, который прохаживался снаружи.

Его волосы были темными и взъерошенными, маленькие завитки спадали на шею. Элла ощутила странный, сильный толчок в сердце, когда он медленно обвел взглядом ее фигуру.

— Моя футболка тебе идет, — растягивая слова, мягко произнес он.

Это замечание было вполне невинным, но одобрение, прозвучавшее в голосе Нико, заставило Эллу почувствовать себя настоящей женщиной. Она ощутила влажный жар желания. Реакция была очень мощной и примитивной, этого с ней раньше не случалось.

Внезапно ощутив приступ клаустрофобии, Элла прошла к открытой двери и вдохнула свежий соленый воздух.

— Красиво, правда? — прозвучал голос за ее спиной.

Изобразив восхищение, Элла обернулась.

— Невероятно.

Именно таким был он сам. Он был просто великолепен.

— Это… это пахнет очень вкусно! — нашлась она, пытаясь отвлечься от своих греховных мыслей.

— Хмм… — Нико тоже почувствовал напряжение. — Входи и поешь, — бесстрастно произнес он. — Мы могли бы вынести еду на свежий воздух, но я думаю, что тебе нужно отдохнуть от солнца. Поэтому мы полюбуемся прекрасным видом отсюда.

Но Элла не пошевелилась.

— Ты обещал мне дать кое-какие ответы, и мне хотелось бы их получить сейчас. Пожалуйста.

Нико одарил девушку медленной улыбкой. Романтические отношения всегда волновали его кровь, и он не привык, чтобы к нему обращались без должного почтения.

— Вопросы могут подождать, сага, а твой голод нет.

Его слова были мягкими, но за ними скрывалась стальная уверенность. Словно он привык к тому, чтобы отдавать приказы, словно он не переносил их невыполнения. Запах еды вновь донесся до Эллы, и она почувствовала, что ее рот наполняется слюной. Возможно, он прав. Опять.

Она вернулась в хижину и села за стол.

— Ешь, — сказал Нико, пододвигая к ней тарелку, но приказ ей был уже не нужен.

Элла начала опустошать блюдо со зверским аппетитом.

Он, в полном молчании, с интересом наблюдал за ней. В его компании люди всегда лениво ковырялись в еде. Существовали неписаные правила: все ждали, чтобы он начал есть, и завершали трапезу одновременно с ним. Это было частью протокола. А для этой девушки он словно не существовал.

Она ела, молча, не припоминая, чтобы когда-либо еда приносила ей такое наслаждение. Наконец она положила вилку и вздохнула.

— Неплохо?

— Это очень вкусно.

— Голод — лучшая приправа, — медленно произнес он.

Перед ней стояла бутылка красного вина, и он указал на нее девушке. Однако она покачала головой и выпила воды, затем посмотрела на Нико. Его глаза были черными, как безлунная ночь, они словно пронзали ее своим эбонитовым блеском.

— Ну, а теперь ты собираешься начать свои объяснения?

Нико поймал себя на том, что наслаждается происходящим. Он сыграл роль спасителя и теперь взамен мог получить невинное развлечение.

— Скажи, что тебя интересует.

— Ну, для начала: кто ты? Я даже имени не знаю, мистер…

Последовала пауза, в течение которой Нико обдумывал ее вопрос.

— Меня зовут Нико, — просто ответил он, внимательно наблюдая за реакцией девушки, однако в ее изумрудных глазах не появилось никакого признака узнавания. — А тебя?

— Я Элла.

— Милое имя.

— Это сокращенное от «Габриэлла».

— Ангел… — пробормотал Нико, позволив взгляду небрежно скользнуть по бледному пламени ее волос.

В его голосе опять появились странные интонации — тот интерес, который заставлял Эллу чувствовать себя женщиной. И воспринимать его как мужчину. Мужчину, который видел ее больной и полуобнаженной. Но он был ангелом — ангелом-хранителем.

— Где я? — медленно спросила девушка.

Теперь выражение его лица стало скептическим.

— Ты действительно не знаешь?

Элла вздохнула.

— Сколько еще мы будем играть в «угадайку»? Разумеется, не знаю! Только что я была на борту лодки — и в следующий миг оказываюсь в какой-то хижине на пляже… — Она посмотрела на свою пустую тарелку. Даже еда казалась незнакомой, как и этот человек, с его странным акцентом и экзотической внешностью. — Что я только что съела?

— Кролика.

— Кролика, — глупо повторила она.

Она в жизни ни разу не пробовала кролика!

— Дикие кролики бегают там, на холме, — уточнил Нико и затем, по-прежнему внимательно наблюдая за девушкой, произнес: — Мардивино.

— Мардивино? — она посмотрела на него, словно начала что-то понимать. — Мы здесь находимся?

— Вне всякого сомнения. — Он сделал глоток темного вина, изучая Эллу не менее темными глазами. — Ты слышала об этом острове?

Остров Мардивино был одним из малоизвестных королевств в Средиземном море — налоговое убежище и дом для многих миллионеров всего мира. Эксклюзивный и изолированный и очень, очень красивый.

— Я не новичок в географии, — ответила девушка. — Разумеется, я слышала об этом месте.

Он властно сказал:

— Вы находились в запрещенных водах. Вы не должны были вторгаться в зону этой части острова!

Элла припомнила, как Марк и еще один мужчина хвастались своими познаниями в навигации, после чего они начали попойку, и с большим успехом. Она вспомнила, как испугалась, как стояла на палубе, казалось, много-много часов, и яркое солнце безжалостно обрушилось на нее… Девушка вздрогнула.

— Но мы заблудились! — запротестовала она.

Нико ей верил. За пределами северного гористого побережья Мардивино находились подводные скалы и рифы, бросить вызов которым мог бы только самый опытный моряк. Надо быть полным глупцом, чтобы пуститься в такое опасное плавание.

— Те люди, что были с тобой…

— А что с ними?

— Один из них, возможно, журналист? — небрежно спросил Нико.

— Журналист? — Элла нахмурилась. — Ну, я никого из них настолько хорошо не знаю, но никто не говорил, что работает журналистом. — Девушка встретилась с его жестким взглядом, полным подозрения. — А почему они должны быть журналистами?

— Без какой-либо причины, — быстро произнес он.

Однако Элла различила нотки облегчения в его голосе и пристально посмотрела на Нико. В его манере держаться было что-то аристократическое. В осанке ощущалась уверенность в себе, которая скорее была врожденной, чем приобретенной. И при этом он был одет в выцветшие джинсы и поношенную футболку…

Он привез ее в эту хижину, где вода из душа текла тоненькой струйкой, а мыло и шампунь принадлежали элитной французской фирме. И он называл ее cara, что по-итальянски значит «дорогая»…

— Ты итальянец?

Нико покачал головой.

— Испанец?

— Нет.

— Тогда, может быть, француз?

Он улыбнулся.

— Тоже нет.

— И, тем не менее, ты говоришь на всех этих языках?

Он пожал плечами. Как долго будет продолжаться эта игра в анонимность?

— Как видишь, говорю.

— А твой английский просто идеален.

— Я знаю, — насмешливо ответил Нико.

Но в этот раз ее не удержит от вопросов мягкий, соблазняющий голос. Элла наклонилась через стол, в ее глазах горел вызов.

— А кто ты такой, Нико?

Глава третья

Нико явно наслаждался происходящим. Это было похоже на игру, даже скорее на сказку, в которой принц переоделся в бродягу и никто его не узнал.

Для человека, чья жизнь состояла из темных и светлых сторон сказки, все это было новым и весьма занимательным. А если он ей расскажет… что тогда? Все уже будет не так как сейчас. Ее отношение к нему изменится. Элла больше не сможет разговаривать с ним так, как если бы он был просто мужчиной — обычным мужчиной.

Когда Нико был маленьким, разве не мечтал он стать «нормальным» — хотя бы на денек? Даже когда он учился в колледже в Америке, изо всех сил стараясь влиться в коллектив, люди знали о его титуле. Это было неизбежно — перед окончанием занятий появлялась охрана, чтобы все было так, как положено принцу.

Он откинулся на спинку деревянного стула.

— Ну, и как же человек сам определяет, кто он? — Этот вопрос он задал не только ей, но и себе. — Своей собственностью? Своими достижениями?

Элла поглядела на Нико с удивлением.

— Ты что, не способен дать прямой ответ на прямой вопрос?

В мире, в котором он жил, ему никогда не задавали прямых вопросов. Когда Нико говорил, все остальные слушали. Он принимал это как норму, но сейчас, ощущая непонятное беспокойство, он понял, что в ином мире все не совсем так.

— Я — Нико, — медленно произнес он. — Ты знаешь, как меня зовут. Мне двадцать восемь, и я родился на Мардивино. Я коренной житель этого королевства. — Он сверкнул глазами. — Теперь ты знаешь все.

— Все — и ничего, — с вызовом сказала Элла. — Чем ты занимаешься?

— Занимаюсь? — Его глаза сверкнули. Как он мог забыть, что в ее мире люди определяются по тому, чем они зарабатывают на жизнь? — О, ну, всем понемногу, — уклончиво ответил Нико. — Я работаю на очень богатого человека.

Это могло кое-что объяснить. Возможно, именно поэтому он казался таким уверенным. Возможно, подцепил манеры своего работодателя и теперь был его отражением, такое иногда случается. Это объясняет и наличие дорогого мыла в душевой, он мог пользоваться благосклонностью богача. Элла указала на скромную обстановку хижины.

— А здесь ты живешь?

Возникла пауза.

— Нет, я здесь не живу. Это просто местечко, которое принадлежит… моему нанимателю.

— И катер?

— Ты это помнишь? — спросил он.

Еда и душ творили чудеса, и какие-то фрагменты происходящего начали возвращаться. Элла вспомнила, как прижималась к твердому, сильному телу, помнила его успокаивающее тепло. Быструю езду по воде и капли воды, оседающие на ее разгоряченной жаром коже. Вроде того.

— И что насчет катера?

— Он твой?

Нико почувствовал разочарование. Неужели это имеет значение? Катер — последнее слово техники — был всего лишь игрушкой богатого человека. Ну, разумеется, такие вещи всегда важны. На тебя смотрят не по тому, кто ты, а по тому, чем ты владеешь. Если сорвать эту обертку, что останется?

— Нет, — ответил Нико. — Просто я им пользуюсь, когда мне захочется.

— Что ж, надеюсь, у тебя не будет неприятностей из-за меня, — осмелилась заметить Элла.

Его цинизм начинал рушиться, когда эта девушка так на него смотрела. Такая странная — и такая невинная. Чувствующая себя совершенно свободно в его компании и не интересующаяся его богатством и положением. Он таких еще не встречал.

Ее рыжеватые волосы спадали густыми прядями на плечи и на лицо, но они не могли скрыть роскошные формы ее груди. Болезненное желание только усилилось, когда он представил себе, как пробежит кончиками пальцев по изящным изгибам этих дивных полушарий.

— Нет, у меня не будет неприятностей из-за тебя, — пробормотал Нико. — Думаю, что он и сам не отказался бы тебя спасти.

Что-то едва уловимо изменилось в атмосфере. Неясное чувственное напряжение, которое ощущалось все время, теперь приняло четкую форму. Элла ощутила теплый язычок желания. Она не осмеливалась взглянуть на Нико — но куда еще она могла посмотреть? Комната была такой маленькой, а он был таким… таким…

Девушка сглотнула, ее рот высох, как песок на пляже.

— Наверное, мне стоит подумать о том, как добраться домой, — произнесла она.

Нико наблюдал за тем, как напряглось ее тело. Он заставил себя усмирить свой пыл, боясь, что может напугать и оттолкнуть Эллу. Потому что секс — это легко. Он мог получить это в любой момент. Но не в такой уникальной ситуации. И ему было интересно, каким окажется секс с женщиной, которая не знает, кто он такой.

— Не сейчас, — устремив взгляд своих темных глаз на лицо девушки, Нико сделал глоток вина. — Ты еще ничего не рассказала мне о себе.

— Ну, ты же знаешь, как меня зовут. Мне двадцать шесть лет, и я родилась в Сомерсете. — Элла насмешливо посмотрела на него. — Теперь ты тоже знаешь обо мне все.

— Все и ничего. А что ты скажешь о тех людях на судне? Возможно, один из них твой любовник?

Элла ощутила, как ее щеки заливаются краской.

— Ты не имеешь права задавать такие вопросы, ведь мы едва знакомы!

— А почему нет?

— Мне казалось, что мы сидим и вежливо беседуем, а этот вопрос некорректен.

— Вежливая беседа? — пробормотал Нико. — О, я так не думаю, cara mia. Когда мужчина и женщина разговаривают наедине, всегда имеет место внутренний диалог. То, что ты говоришь, — это не то, о чем ты думаешь.

А иначе я сказал бы тебе, что хочу ощутить твое обнаженное тело, прижимающееся к моему, вкус твоего языка, скользящего по моим губам, и услышать, как ты кричишь от острого удовольствия.

Ее тревога возросла. Сейчас ей хотелось бежать отсюда без оглядки, а не думать о том, что она не может оторвать глаз от его губ, его тела, и тем более о том, как божественно он должен выглядеть без одежды!

Голос Нико прервал размышления девушки:

— Итак? Хочешь прямо сейчас со всех ног бежать в тюрьму и поздороваться со своими дружками?

— Нет, спасибо! — поежилась Элла. — Никто из них не является моим любовником и никогда им не станет. Марк — это один человек, с которым я познакомилась по работе. — Девушка прикусила губу, припоминая, какой же она оказалась доверчивой. — Он пригласил меня присоединиться к нему и его друзьям на выходные, но оказалось, что его представления об отдыхе несколько отличаются от моих.

— И что произошло?

— Я дала ему понять, что он меня не интересует, и тогда он стал заниматься любовью с бутылкой виски. — Элла скорчила гримасу. — Как и все они.

— А он не тронул тебя? — требовательно спросил Нико, его лицо потемнело.

Элла покачала головой, пораженная внезапной напряженностью в его голосе.

— Нет. Я держалась от них подальше. Они стали пить все больше и больше, и вскоре уже никто не был способен управлять судном. — Ее голос слегка задрожал. — Тогда я по-настоящему испугалась.

Нико вспомнил, как она прижималась к нему тогда, на палубе. Роль спасителя могла пробудить очень мощные и примитивные чувства, понял он, чувства, которые ему раньше были неведомы, и дополнительная прелесть была в том, что она не знала, кто он на самом деле.

Нико понимал, что хочет заняться с ней любовью, но он точно знал, что не может сделать этого сейчас. Только не здесь. Подобные отношения с женщиной на его собственной земле всегда были чреваты сложностями. Он не хотел пошатнуть ни ее доверия, ни своего собственного положения. Когда они окажутся в постели, они должны быть партнерами. И для этого он должен увезти ее в Англию, чтобы было как можно меньше шума.

— Ты хочешь домой? — неожиданно спросил Нико.

Этот вопрос выбил Эллу из колеи. Она лишь надеялась, что на ее лице не отразилось разочарование. А чего она ожидала? Что останется в этом очаровательном месте, с этим сильным, красивым мужчиной, который спас ее? И они будут здесь совсем одни, как Адам и Ева?

Элла выдавила подобие улыбки:

— Ну, я думаю, так будет лучше.

Нико расслышал нотки нежелания в ее голосе, и они лишь подхлестнули его. Он вытащил из заднего кармана джинсов телефон — последнее достижение мобильной связи.

— Я это устрою.

Он вышел из хижины, чтобы поймать сигнал, и Элла услышала, как он что-то быстро говорит по-испански. Затем Нико вернулся.

— Мы сможем вылететь в течение часа.

Элла не смогла скрыть свое замешательство.

— Так быстро? Но ведь мой обратный билет только из Ниццы, а это за много миль отсюда!

— Мы вылетим частным самолетом.

— Что?

И снова ее глаза пронзили его своим светом. Но он же не лгал ей! Ну, не совсем лгал. Он просто представил истину в несколько иной форме.

— Мой… наниматель, — небрежно уточнил Нико, — необычайно богатый и щедрый человек. А я — квалифицированный пилот. Так что смогу доставить тебя домой. — Образовалась пауза. — Конечно, если ты веришь, что я могу в целости и сохранности доставить тебя домой, cara.

Он спас ее и позаботился, чтобы она не провела ночь в тюрьме. Он ухаживал за ней все время, пока она была без сознания и металась в лихорадке. Как ему можно было не доверять?

А уж когда он вот так называет ее, cara…

— Ты можешь просто так взять и улететь? И твой наниматель не будет возражать?

— Нет. У меня есть кое-какие дела в Англии, и я вполне могу заняться ими на этой неделе, а не на следующей, как планировалось.

Элла заметила, что в его взгляде появилось выражение предвкушения, ощутила бешеное биение своего сердца.

— Это очень… мило с твоей стороны, — произнесла она.

Нико едва заметно покачал головой. Эта фраза была чисто английской, и так еще никто с ним не говорил.

— Мило? Нет, cara, это что-то более серьезное. — Он внезапно испугался иронии, прозвучавшей в этих словах. — Я настолько же чувствителен к блеску ослепительных зеленых глаз и розовым лепесткам губ, как и любой мужчина.

Ничего себе! И что ей со всем этим делать? Что общего у нее с этим деятельным иностранцем, у которого есть катер, летное свидетельство и навыки приготовления вкусного обеда с помощью элементарных подручных средств? Который жил на закрытом острове вдали от ее мира…

Тень улыбки пронеслась по его лицу.

— Ты не откажешься поужинать со мной в Англии?

По бешеному биению ее сердца можно было подумать, что Эллу до сих пор ни разу не приглашали поужинать. Но она чувствовала, что любое приглашение до этого дня было лишь репетицией чего-то настоящего. И Элла вдруг поняла, что улыбается Нико. И пусть она не считала раньше свои губы похожими на лепестки розы, но теперь они раскрылись, подобно цветку.

— Что ж, спасибо, — пробормотала она. — С радостью.

Глава четвертая

«Это всего лишь ужин», — говорила себе Элла.

Почему она чувствует себя такой взволнованной? Почему руки стали такими влажными, а губы бледными и холодными? Она слегка тронула их помадой и критически посмотрела на себя в зеркало.

Черное шелковое платье подчеркивало изгибы бедер и груди, контрастируя с маленькими блестящими пуговицами.

Остроносые черные туфли прекрасно смотрелись на ее стройных ногах. Единственным украшением была полоска бархата на шее, обшитая черным янтарем, таким же темным и блестящим, как глаза Нико.

Уже в сотый раз Элла бросила взгляд на часы, ее мысли вновь перенеслись в необычные события последних двух дней, кульминацией которых было то, что Нико привез ее домой на частном самолете.

В полете Элла прихлебывала фруктовый коктейль и оглядывалась вокруг с чувством полного неверия. Кем бы ни был босс Нико, он должен быть необычайно преуспевающим, чтобы позволить себе подобный самолет.

Она вновь и вновь бросала взгляд на кабину пилота, чтобы посмотреть на Нико, который сидел перед экраном радара, сверкающего, как рождественская елка. Его пальцы ласкали рычаги управления, как тело женщины, и Элла вздрагивала, не в силах подавить свою реакцию. Было нечто невероятно сексуальное в том, как этот мужчина управлял самолетом!

— Ну, вот ты и дома, — пробормотал Нико, проходя в салон после удачного приземления, его глаза сияли.

Каждый раз, управляя самолетом, он чувствовал необычайный подъем — как и тогда, когда он плавал, или лазил по горам, или глубоко нырял, чтобы исследовать прекрасные коралловые рифы за пределами Мардивино. Многие называли такую жизнь опасной. Он же называл ее просто жизнью.

— Спасибо, — произнесла Элла, молясь про себя о том, чтобы его приглашение на ужин было серьезным. — Полет был прекрасным!

— Так когда я тебя увижу? — спросил он, растягивая слова. — Сегодня вечером?

Элла покачала головой. Женщина никогда не должна быть слишком доступной — об этом знает весь мир!

— Нет, боюсь, не сегодня. У меня много дел.

— Так отмени все! — надменно произнес Нико.

Ну что ж, если Нико не может подождать даже один день, тогда он напрасно тратит на нее свое время.

— Прости, — сухо сказала она. — Я не могу. Я должна вернуться в рабочий ритм, посмотреть, что произошло за время моего отсутствия.

С усилием он подавил всплеск раздражения и пожал плечами.

— Конечно. Так когда? Завтра вечером? Или ты и тогда будешь занята?

Элла услышала в его голосе нотки сарказма.

— Завтрашний вечер подойдет, — бесстрастно произнесла она, но одержанная маленькая победа обрадовала ее.

Элла сторонилась мужчин, с которыми ее связывали деловые отношения. Нико отличался от них — и не только тем, что был иностранцем и сногсшибательным красавцем. Он управлял самолетом и спасал женщин со сбившихся с курса кораблей. Он был настоящим мужчиной, со своей манерой поведения.

— Дай мне твой адрес, — попросил Нико. — Я зайду за тобой около восьми. Мы пойдем в какой-нибудь местный ресторан, если только ты не предпочитаешь встретиться в Лондоне.

Мысли Эллы разлетелись. Лондон только добавит неприятностей, вроде позднего возвращения домой и предложения провести ночь в отеле. А она не принадлежала к женщинам, которые спят с мужчиной после первого же свидания. Элла покачала головой.

— Здесь есть превосходный ресторан неподалеку от моего дома. Я покажу тебе.

* * *
Сразу же после восьми Нико нажал на кнопку звонка. Летние розы в изобилии цвели прямо у двери ее коттеджа, который был таким хорошеньким, как картинки на старомодных коробках конфет.

Дверь открылась, и внезапно он потерял способность ясно мыслить. Элла выглядела поразительно в облегающем черном платье.

Медленная улыбка тронула его губы.

— Ciao, Элла, — произнес он.

Элла тоже уставилась на него, и никакими словами нельзя было выразить, как он неотразим!

На Мардивино ее пленили мощная сила и гипнотизирующий взгляд Нико, но теперь его магия была просто непередаваемой. Может, потому, что теперь он был вне привычной среды — словно кто-то посадил экзотический цветок в пригороде Лондона.

Из-за роста Нико ее беседка с розовой отделкой на стенах казалась кукольным домиком, а в саду поблекли даже яркие краски. Его кожа была бледно-оливкового цвета, а на нем был мягкий льняной костюм, который подчеркивал твердую, мускулистую силу его тела. Темные глаза Нико сияли как бриллианты.

Ее сердце забилось, во рту стало так сухо, словно он был набит опилками.

— Здравствуй, Нико.

Он пристально посмотрел на девушку, но не нашел в ее глазах никаких признаков того, что она что-то узнала.

— Проголодалась? — спросил он.

У Эллы появилось ощущение, что пища встанет ей поперек горла, но вряд ли об этом сейчас стоило говорить.

— Я… я надеюсь, тебе понравится ресторан, — проговорила она, чуть дыша.

— Ты прекрасно выглядишь, — мягко сказал Нико. — Просто красавица.

Странно, но его лесть оказала прямо противоположный эффект тому, на который он рассчитывал. Элла пришла в себя. Никогда она не считала себя красивой. Ну, может, привлекательной…

— Средиземноморские мужчины умеют говорить комплименты лучше, чем их английские коллеги, — прохладно заметила Элла.

— Что, возможно, объясняет, почему средиземноморские женщины принимают их с большей благодарностью, — тут же парировал он.

О, если бы только она могла повернуть время вспять и заново проиграть эту сцену! Неужели она собиралась разрушить все, не дав этому даже начаться? Элла подарила ему извиняющуюся улыбку.

— Ты прав.

— Тогда, может, попробуем еще разок? — усмехнулся он. — Ты выглядишь просто прекрасно.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Ее сердце подпрыгнуло. Когда Нико так смотрел на нее, ей хотелось… Хотелось, чтобы он заключил ее в объятия и поцеловал. Хотелось коснуться кончиками пальцев его щеки, чтобы убедиться, что он действительно человек из плоти и крови, а не создание ее воображения.

— А ты… э-э-э… не хочешь сперва выпить чего-нибудь? — спросила Элла. — Или сразу пойдем?

Она похожа на львицу, защищающую свой выводок, подумал Нико, и ей явно не хочется, чтобы он переступил ее порог! Он еще ни разу не играл в эту игру по правилам обычных мужчин.

Нико покачал головой.

— Нет. Пойдем, поужинаем.

Они пошли рядом по деревенской улице, словно залитой солнечным янтарем. Пожилой мужчина, который ухаживал за розами в своем саду, улыбнулся им, когда они проходили мимо.

— Прекрасный вечер, не так ли?

— Божественный, — ответила Элла, украдкой взглянув на четкий профиль Нико.

Ресторан приютился в изгибе улицы, прямо возле церкви. Он был маленьким, однако о его прекрасном меню много говорили. И в разгар сезона было необычайно трудно сделать заказ. Но хорошими вечерами большую часть столов ставили на террасу и на лужок за ней. А этот вечер был хорош.

Элла заметила, как две женщины повернули головы и пристально посмотрели на них, когда она и Нико подошли к столику под каштаном. Ей не стоило удивляться — Нико был исключительно красив, и действительно выделялся из толпы. К тому же отнюдь не так много привлекательных мужчин южного типа прогуливались по улицам Гринхэмптона!

— Ты должна сделать вместо меня заказ, сага, — твердо сказал он, когда они сели.

— А что тебе нравится?

— Все. — Его задумчивый взгляд задержался на лице девушки. — У меня очень католические вкусы.

О господи… Элла внезапно испугалась той волны беспомощного желания, во власти которой она оказалась, взглянув в его блестящие эбонитовые глаза. Словно мужчины никогда прежде на нее не смотрели. Но, подумав, Элла поняла, еще никто не смотрел на нее с такой неотразимой чувственностью. При этом холодок самоуверенности, который так не вязался с его латинской внешностью, не исчезал.

Элла заказала спаржу, креветок и охлажденный «монтраше», заметив при этом откровенно флиртующий взгляд официантки, адресованный Нико.

Небобыло приятного нежно-голубого цвета, смягченное абрикосовыми полосами солнца. Издали доносилось беззаботное пение птиц и редкий стук ракеток. Нико сидел спиной к остальным; он взял бокал вина и почувствовал, как напряжение покидает его тело.

— Хорошее вино, — пробормотал он.

Элла подняла глаза.

— Я знаю.

Он рассмеялся и поймал ее взгляд.

— Так ты давно здесь живешь?

— Около трех лет. Я поступила в местный университет, и он мне очень понравился. Но это было до того, как я поняла, чем именно хочу заниматься, и осела здесь.

Нико пробежался кончиками пальцев по холодному стеклу бокала.

— На самом деле я почти ничего о тебе не знаю.

— Да, — рассмеялась Элла. — Должно быть, это потому, что мы познакомились при очень необычных обстоятельствах.

Эта фраза немного насторожила Нико. Но потом он вспомнил, что у женщин есть привычка превращать любое знакомство в романтическое событие. И если он желал эту женщину — а он желал ее, — ему следовало потакать ей в этом.

Нико сделал глоток вина.

— Расскажи мне о себе.

— Ну, я изучала историю в университете.

Элла сделала глубокий вдох, а затем рассказала, как перепрыгивала с одного места на другое в поисках работы, нигде не находя удовлетворения. Пока в один прекрасный день ее кузина, живущая в Америке, не пожаловалась, что стало совершенно невозможно увидеть «настоящую» Англию — она превратилась в нечто пластиковое и заурядное. Иностранцам ведь хочется побывать не только в местах привычного туристического маршрута, увидеть исторические достопримечательности и великолепные сады, которые нельзя полностью охватить, бегая целый день с фотоаппаратом.

— Иными словами, ты увидела прореху — востребованный, но не получаемый товар? — спросил Нико.

— Именно. Я изучила все малые замки и деревенские домики и отыскала прекрасные частные гостиницы. Я присматривалась к простым ресторанам — вроде этого, — то есть к таким местам, о которых ты бы даже не услышал. Я взяла ссуду в банке, основала компанию «Путешествие по настоящей Англии», поместила рекламу в Интернет, и бизнес пошел. Теперь даже есть люди, работающие со мной.

— Ух, ты, — его глаза заблестели. — Впечатляет.

— Вот и все обо мне. — Элла облокотилась на стол и наклонилась вперед, положив подбородок на руки. — А как насчет тебя?

Они оба, молча, наблюдали, как официантка ставит перед ними тарелки с заказанной едой. Наконец она ушла, и Элла опять вопросительно посмотрела на Нико.

Он съел креветку, больше для приличия, чем из-за чувства голода.

— На самом деле я сам работаю в туризме, но в несколько другой области.

— Правда? И в какой же?

— Ну, это сложно объяснить. — Потребовался бы не один час, но он не мог потратить свое драгоценное время на разговоры. Нико наклонился вперед, и до него донесся слабый запах сирени. — Давай не будем говорить о таких скучных вещах, как работа, Элла. Потому что в подобные вечера нас должно занимать совсем другое.

Девушка посмотрела прямо в глаза Нико, чувствуя, что начинает таять, зная, что за этими словами последует, боясь и страстно желая услышать это.

— Что… что именно?

— Например, тот факт, что я ждал столько, сколько было возможно, и теперь хочу тебя поцеловать. И если мы еще что-нибудь закажем, еда пропадет зря, потому что я бы предпочел проводить тебя домой и целовать без посторонних. — Его черные глаза блеснули, когда он опустил взгляд к ее губам. — Шокирована? — медленно спросил Нико.

— Не шокирована, нет, — так же медленно произнесла Элла.

Его слова царапнули ее чувства, как острые коготки.

Конечно, были мужчины, которых Элла хотела раньше, но она никогда не чувствовала ничего подобного. Волна желания, нахлынувшая на нее, была такой мощной, что, казалось, поглотила ее дыхание, трепет сердца и здравый смысл. Она вновь покачала головой.

— Если это не шок, то что же? — пробормотал он.

Его взгляд ласкал Эллу, и она чувствовала теплоту сладостного биения крови, побуждающее ее, заставляющее сказать ему, чего же именно она хочет.

— Думаю, нетерпение, — хрипло произнесла Элла.

Его глаза сузились. Подобная реакция девушки удивила Нико, но неожиданно она оказалась очень возбуждающей. Он достал бумажник, вынул несколько банкнот и положил их на стол.

— Этот ужин должен был стать моей платой за все, что ты для меня сделал, — запротестовала Элла.

— Замолчи, — мягко сказал Нико.

— И ты оставил слишком большую сумму, — прокомментировала она, когда он поднялся.

— Значит, это будет приятным сюрпризом для официантки, не так ли?

Элла решила, что он может позволить себе подобные расходы, что это не просто широкий жест, чтобы произвести на нее впечатление. Через секунду Нико обхватил ее плечи рукой, и теперь Элла могла думать лишь о его прикосновениях.

Они вышли на улицу, и, как только оказались вне пределов видимости других посетителей, Нико крепко прижал Эллу к себе, выбрав темную нишу, где их было невозможно увидеть. Прямо как студент в колледже, который хотел уединиться с девушкой.

Господи, как же долго она этого ждала! И вот, наконец, оказалась в объятиях Нико. Он целовал ее, она целовала его, и внезапно все начало выходить из-под контроля.

Глава пятая

— Нико! — выдохнула Элла, когда его губы скользили по ее губам, требуя мгновенного и страстного ответа.

— Что? Что такое? — нетерпеливо прошептал он.

— Мы не можем! — она зажмурила глаза, почувствовав, насколько сильно он возбужден. — Ну, не на улице же!

Нико замер. Неужели она подумала, что он намерен овладеть ею прямо здесь? Расстегнуть молнию на брюках, спустить с нее трусики и прижать к стене? Нико отстранился, отчаянно пытаясь выровнять дыхание.

— Пошли отсюда, — резко сказал он.

Нико взял девушку за руку, и Элла позволила ему увести себя, словно это была не ее деревня, а его. Она лишь слепо следовала за ним, пока они возвращались в коттедж.

У Эллы так сильно дрожали пальцы, что она никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Нико сделал все сам. Как только они оказались в холле, он повернулся к ней, поднял ее подбородок и, пристально посмотрев в обеспокоенное лицо, нахмурился.

— В чем дело?

— Ты, наверное, думаешь обо мне невесть что…

А! Нико спрятал улыбку. Он уже знал эту игру. Женщинам хотелось секса так же сильно, как и мужчинам, но натура заставляла их вуалировать это желание, сделать его пристойным.

— Что я думаю? Я думаю, что ты очень красива, cara, и что я хочу заняться с тобой любовью.

Она отвернулась от него, пряча потемневшие от страсти глаза. От лет, прожитых по законам условностей, было нелегко отделаться за несколько коротких часов. Элла указала на кухню:

— Может… может, приготовить нам кофе?

В первый момент Нико удивился. Она была в его объятиях, в двух шагах от того, чтобы сдаться, а теперь отдаляется? Это было ему незнакомо, просто неслыханно! Нико хотел снова обнять ее, однако что-то его остановило. Нет, не невероятное предположение, что она может проявить твердость. Просто перед ним опять возникла перспектива почувствовать себя обычным мужчиной, понять, как они живут день за днем, добиваясь того, чего им хочется.

Уже много лет его интересовало, сможет ли женщина полюбить его как обычного человека. Ну что ж, теперь у него появился шанс это выяснить.

Боги наградили его выдающейся внешностью, умом, благородством и высотой положения. Теперь они предоставили ему возможность проверить, достаточно ли этих качеств, чтобы достигнуть того, чего он так страстно желал.

— Возможно, — согласился Нико.

Элла прикусила губу. Разве где-то в глубине души она не надеялась, что он надменно отметет все ее страхи и сомнения, заключит ее в объятия и поцелует?

— Так… ты будешь кофе?

К изумлению и ужасу Эллы, ее стала бить дрожь. Нико внимательно посмотрел на нее, потом поднес руку и провел пальцем по линии ее губ.

— Знаешь, о чем я думаю? — прошептал он.

Элла покачала головой.

— По-моему, ты приняла чисто женскую позицию. Честь восстановлена. Ура! Но теперь ты хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал. — На мгновение его глаза расширились, как у дикого кота. — Я прав, cara mia?

Элла посмотрела на него. Да, подумала она. Да, ты прав. Поцелуй меня. Поцелуй меня сейчас. Немедленно.

Нико прочел это молчаливое требование в ее взгляде и наклонился вперед; его губы медленно, словно изучая, проложили дорожку по ее губам легчайшими прикосновениями. Он едва касался ее, но это заставило и без того учащенный пульс Эллы забиться быстро, неистово. Этот нежный поцелуй все длился, пока Элла не почувствовала, что растущее разочарование может ее убить. Но, наконец, кончик его языка проскользнул между ее губ, и Элла жадно облизнула их, желая ощутить его вкус.

Нико поднял голову.

— Еще?

Элла кивнула.

— Скажи вслух.

— Да. Да. Еще. Еще!

— Хорошие девочки говорят «пожалуйста», — произнес он.

Неожиданная резкость появилась в его голосе, и на этот раз поцелуй был ищущим и властным.

У Эллы ослабли колени, словно кости начали медленно размягчаться. Наверное, Нико тоже это почувствовал. Он подхватил ее на руки и перенес в гостиную. Потом лег на диван и положил Эллу на себя.

Девушка закрыла глаза и отдалась происходящему. Она ощущала все изгибы и выпуклости его тела и доказательство того, как сильно он желал ее.

— Ты чувствуешь меня? — пробормотал Нико.

— Д-да.

Он прижал ее еще теснее.

— А сейчас?

Она яростно закивала, чувствуя сильное головокружение. Она не понимала, почему с такой легкостью позволяла Нико все это делать. Словно он наложил на нее какое-то заклятье. Элла знала, что это неправильно, и все же не хотела останавливать его. Она не могла остановить его!

— Нико! — Ее руки беспомощно дрожали; Элла запустила пальцы в завитки его волос, а затем плавно спустилась к плечам. Сквозь прохладную ткань его рубашки она чувствовала гладкие мускулы этого мужчины. — Нико, — снова выдохнула она. — Поцелуй меня еще.

Он целовал ее до тех пор, пока не исчезли последние сомнения, пока она не ощутила себя гибкой и уступчивой. Нико начал расстегивать одну за другой пуговицы ее платья.

Его глаза потемнели, когда он увидел ее грудь сквозь тонкую ткань и кружево бюстгальтера.

— Я хочу увидеть твою грудь обнаженной, — властно пробормотал он. — Можно?

Удовольствие, настолько острое, что больше было похоже на боль, пронзило все ее тело.

— Д-да.

Нико коснулся ее спины, расстегнул маленькие крючочки, и ее великолепная грудь вырвалась на свободу.

— А трусики? — нетерпеливо спросил он.

— Да.

Элла была похожа на марионетку, которой управлял опытный мастер. Она скрестила руки на груди и сняла через голову платье, бросив его на пол. Дыхание Нико участилось, когда его глаза скользнули по изгибу ее талии и обнаженным бедрам. Затем он так посмотрел на Эллу, что она внезапно смутилась.

Он откинулся назад, как человек, рассматривающий произведение искусства. Кожа, которая недавно была обожжена солнцем, теперь выглядела только слегка загоревшей. Нико хотелось сорвать с нее все и заниматься с ней любовью.

Он опустил руку к трусикам, видя, как затуманиваются глаза Эллы.

— Нико! — выкрикнула она.

Нико переполняло отчаянное желание, он хотел, чтобы она раздела его так, как будто он был самым обычным мужчиной. Но он им не был, никогда не будет, и его тело принадлежало только ему, и так будет всегда. Всегда?

Он с легкостью приподнял ее над собой, нетерпеливо сорвал с себя брюки и туфли и понял, что теперь она в его власти. Затем он вновь опустил Эллу на себя, и ее глаза сразу распахнулись. Она встревоженно и смущенно посмотрела на него.

Все происходило слишком быстро. Разве так должно быть? Заниматься любовью на диване, когда они еще частично одеты? У нее зазвенело в ушах, и она вздрогнула, когда почувствовала его натиск.

— А ты… ты не хочешь отнести меня в постель, Нико? — выдохнула Элла.

Было что-то невинное в этом вопросе, нечто, что вторглось в сознание Нико, как будто он нарушил какое-то правило, о котором даже не подозревал.

Боже, прости его за обман, за то, что он получает то, чего хочет, будто так и должно быть! И за то, что он забыл принять необходимые меры предосторожности! Нико подавил раздраженный стон и преодолел переполняющий его жар желания, чтобы успокоиться.

— Но я же не знаю, где постель! — с напряжением выдавил он. — Ты покажешь мне дорогу, Габриэлла?

Она кивнула и попыталась отодвинуться от него. Но это движение имело совершенно иной результат. Она прикоснулась к его мужской плоти и поняла, что уже не сможет остановиться. Глаза Нико сузились.

— Ну как? — бархатным голосом спросил он.

— Позже, — выдохнула Элла. — Я покажу тебе позже.

У Нико едва хватило сил найти в кармане брюк необходимую защиту…

— Нико!

У нее вырвался крик наслаждения.

Святые небеса! Она была похожа на дикую кошку! Элла вцепилась в его рубашку, отрывая пуговицы и шепча его имя, затем она застонала, выкрикивая это имя вновь и вновь, словно не могла остановиться. Он попытался смягчить неистовство глубокими опьяняющими поцелуями, но это лишь заставило его самого почти потерять контроль. Он был свободен. Свободен, как лев. Никем не узнанный, и свободный. Просто Нико.

— Габриэлла.

Он произнес имя девушки скорее из интереса к ее реакции, и Элла открыла глаза, чтобы заглянуть прямо в него, в его душу, в саму сущность мужчины. И именно тогда ее захлестнуло наслаждение.

— О! — тихо вскрикнула она. — Ох. Ох!

Он последовал за ней, чувствуя, что тоже тонет в волнах блаженства, которые накатывали одна за другой.

Элла лежала, смятенная и удовлетворенная, чувствуя равномерные подъемы и спады его груди. Ей потребовалось несколько минут, чтобы понять, что Нико заснул, и она была рада моменту затишья, шокированная своей страстью.

Она никогда не вела себя настолько несдержанно — никогда-никогда! Элла рассеянно оставила поцелуй на его шелковистом плече и повернула голову. Заходящие лучи солнца падали в комнату сквозь французские окна.

С внезапным ужасом Элла вдруг осознала, что теперь темнеет не раньше десяти.

Господи, ведь кто угодно мог увидеть их! Она не заметила случайных посетителей, но это не значит, что их не было! О боже… Элла легонько потрясла Нико.

— Нико! — позвала она. — Проснись!

Нико пошевелился. Здесь так тепло… и мирно… исключительно мирно. И этот прекрасный свет… Полная расслабленность была для него таким редким состоянием, что он только вздохнул. Ему не хотелось уходить из сна.

— Нет…

— Нико! Проснись! Ты должен!

Женский голос ворвался в сон и растревожил Нико, возвращая его к реальности. Больше всего раздражало слово «должен». Незнакомое слово.

Нико открыл глаза и увидел ее розовое личико, склоненное над ним, ее губы, потемневшие от поцелуев, спутанные волосы, обнаженные и мягкие груди, касающиеся его.

Che cosa stava accendendo?

Ему потребовалась секунда или две, чтобы все осознать.

Девушка из лодки! Он пришел в ее дом и занимался с ней любовью. Нико поднял руку и бросил короткий взгляд на часы. Времени прошло немного.

— Ciao, bella, — мягко сказал Нико.

Элла напряглась. Внезапно он показался ей чужим человеком. Неизвестным. Странным эротичным незнакомцем, с которым ей только что было так хорошо.

— Нам надо идти, — неловко произнесла Элла.

— Идти?

Как глупо чувствовать смущение после всего, что случилось.

— Наверх, — пояснила Элла. — В кровать. Просто на случай, если… — Она пожала плечами, указывая на окна. — Было бы ужасно, если бы нас кто-нибудь увидел! Ну, знаешь…

Нико застыл.

О, да, он все знал. Нико знал людей, которые заплатили бы огромные суммы за информацию о таком великолепном зрелище. Его губы сжались. О чем он только думал? Нико осторожно отодвинул ее от себя и сел, покачав головой, не в силах поверить в свое безрассудство и злясь на себя все сильнее.

— У тебя есть ванная? — резко спросил он.

Его вопрос был словно взрыв. Как он смеет разговаривать с ней таким тоном?!

— А ты как думаешь? — вспылила она. Без предупреждения Элла поднялась, автоматически потянувшись за трусиками. Однако потом вспомнила, что он разорвал их. — Я покажу тебе, где ванная, — с яростью сказала она, — а затем ты можешь идти!

Нико мгновенно встал, загипнотизированный ее сексуальными формами, а еще больше тем, как высокомерно она с ним обращается. Он поймал девушку за талию.

— Не сердись на меня, Габриэлла, cara mia.

— Тогда не зли меня.

Он потерся о ее шею.

— Я тебя злю? — пробормотал он.

Элла прикрыла глаза.

— Ты меня царапаешь, — ответила она, когда он вновь коснулся ее подбородком.

— Но тебе это нравится?

О да, ей это очень нравилось. Точно так же ей нравилось все, что он сделал с того момента, когда впервые позвонил в ее дверь. И когда она поразмышляла над этим, то поняла, что они вели себя как два… два…

Она обернулась и взглянула ему в лицо.

— Для тебя такое поведение привычно?

— А для тебя? — задал Нико встречный вопрос.

— Разумеется, нет!

— А стоило бы… — задумчиво протянул он. — Тебе действительно стоит к этому привыкнуть. Ты исключительно талантлива в том, чтобы выжать из мужчины все…

Элла подняла руку собираясь дать ему пощечину, но Нико с быстротой молнии схватил ее за запястье.

— Ты осмеливаешься бить меня? — разгневанно спросил он.

Элла поняла, что чуть было не наделала, на ее лице появилось выражение испуга.

— О боже, Нико, прости! Я никогда не пыталась ударить кого-то! Никогда!

Он пристально посмотрел на нее.

— Так что же во мне заставляет тебя вести себя по-другому?

Элла растерянно покачала головой.

— Может быть, я злюсь на себя — за такое легкомысленное поведение. За то, что позволила тебе… За то, что хочу тебя… — закончила она дрожащим голосом.

— За то, что хочешь меня? — эхом повторил он, и снова заключил ее в объятия.

Эти слова сказали ему все. Она получила от секса удовольствие, он тоже. Их отношения были похожи на взрыв, и они могут повторить это. Красивая, чарующая женщина, чей темперамент соответствует его темпераменту. Два тела, соединенных в полной гармонии. Да, она была бы идеальной любовницей.

Рано или поздно Нико собирался открыть ей свое полное имя. Но пока он предпочитал молчать. Он хотел наслаждаться свободой, пока это было возможно.

Нико наклонился, поднял скомканное платье и вручил его Элле, жестом собственника положив руку чуть ниже ее живота. Элла сделала глубокий беспомощный вдох.

— Ты вроде бы хотела показать мне, где спальня? — медленно спросил он.

Глава шестая

Неожиданно зазвонил телефон. Элла подскочила.

Пусть звонит, сказала она себе. Если это Нико, если это он, тогда нельзя дать понять ему, что кое-кто сидит и ждет его звонка.

— Я позвоню тебе, cara mia, — пробормотал он после долгого поцелуя, от которого у Эллы вновь перехватило дыхание.

И затем он ушел — лишившись половины пуговиц на своей рубашке. В дверях задержался и посмотрел вниз, гримаса изогнула его чувственные губы.

— Хорошо, что я не отправляюсь на встречу прямо сейчас, — пробормотал он.

— А куда ты собираешься?

— В Лондон. Мне нужно рано вылететь. — Поскольку Нико решил действовать по своему заранее продуманному плану, он поцеловал Эллу еще раз. — Я позвоню тебе.

И до этого момента не звонил. Наверное, Нико был чем-то занят — по крайней мере, так Элла успокаивала себя. Думать о других причинах ей не хотелось. Она упала в его объятия с почти непристойной легкостью. Он же поступил чисто по-мужски: взял женщину, доставшуюся ему без проблем, а затем просто выкинул ее из головы.

Но не только гордость заставляла Эллу надеяться, что он говорил правду. Она верила ему, когда они лежали в постели. Он гладил ее кожу и твердил, что она — самая удивительная женщина в мире. Ей хотелось ему верить, ей нужно было в это верить. Как будто так она, каким-то образом, оправдывала свое безрассудное поведение. Эти слова и его прощальное «Ciao, Cinderella» до сих пор звучало у нее в ушах.

Элла подняла трубку.

— Алло?

— Элла?

Она чуть не разревелась и не бросила трубку. В телефоне звучал совсем не тот голос. Она мгновенно его узнала, но притворилась, что не понимает, с кем говорит.

— Слушаю, — осторожно произнесла Элла.

— Элла, это Марк.

— О, привет. — Холодок появился в ее голосе вполне естественно. Она надеялась, что после той ужасной поездки больше никогда его не услышит. — Чем я могу помочь тебе?

— Как это вышло, что ты не оказалась в тюрьме вместе с нами? — требовательно спросил Марк.

— Потому что только я была трезвой, если помнишь! И я была больна.

— Я понял.

— Послушай, Марк, я занята…

— Но не слишком для того, чтобы услышать то, что я хочу тебе сообщить.

Элла нахмурилась. Что-то в интонации Марка заставило ее насторожиться.

— Что именно?

Наступила пауза.

— Ты знаешь того парня, который позвонил в полицию?

Она не могла просто так оставить сказанное.

— Ты имеешь в виду того человека, который нас спас?

— Да. Тебе ни за что не угадать, как его зовут.

Элле и не нужно было угадывать. Она знала его имя, как знала и то, что его поцелуй возносил ее до небес.

— Нико, — произнесла она. — Его зовут Нико.

— Это не настоящее его имя!

Гнетущие признаки плохого предчувствия начали сбываться.

— О чем ты говоришь?

— Его настоящее имя — Николо.

— Значит, он его сокращает.

— Николо из Мардивино, — осторожно подчеркнул Марк.

Элла по-прежнему не понимала, к чему он клонит.

— Ну да, он там живет.

— Принц Николо! — торжествующе объявил ее собеседник.

— Марк, ты что, опять выпил? — Но в тот момент, когда она задала этот вопрос, суть сказанного проникла в ее сознание, и Элла чуть не выронила трубку. — Что ты сказал? — выдохнула она.

— Он — принц!

— Да никакой он не принц! Он… Он… — Ничего вразумительного не приходило ей в голову, а инстинкт подсказывал, что придется поверить в невероятное. Однако она решила бороться с инстинктом. — Я в это не верю.

— Тогда поверь! Он младший принц — всего их трое. Чем-то похож на плейбоя. — Марк грубо хохотнул. — Любимец женщин!

Пальцы девушки вцепились в телефон.

— Что-нибудь еще, Марк?

Лукавые нотки прорезались в его голосе:

— Ну, а что случилось, когда нас забрали? Ты спала с ним?

Дрожащей рукой Элла бросила трубку.

Конечно же, он не был принцем! Принцы не спасают девушек, не нянчатся с ними, не появляются у тебя на пороге и…

И не занимаются с тобой любовью.

Элла, не мешкая, подошла к компьютеру и напечатала в строке «Поиск» слова «Мардивино + принц Николо», с ужасом увидев в ответ список из сайтов. Она зашла в самый первый и ждала целую вечность, пока, наконец, на экране не появилась фотография — Нико, который был вовсе не Нико, а Его Светлость Принц Николо Луи Фантоне Каччиаторе.

Девушка обнаружила кое-какие подробности о его обучении на Мардивино, во Франции и Италии, фотографии с его семьей — при этом семья сидела в тронном зале, украшенном золотом и драгоценными камнями.

Элла поняла, что сейчас ей станет плохо.


Мощная машина пролагала путь по узким улицам, и Нико снова посмотрел в зеркало заднего вида. Дорога позади него была по-прежнему пуста.

Может, ему следовало позвонить ей?

Нет, лучше так. Лицом к лицу.

Нико умел пользоваться словами и обращаться с женщинами. Он объяснит Элле, почему не сообщил ей заранее о своем приходе, и заставит ее все понять. А затем снова поцелует ее так, что она все простит.

Он чувствовал, что их отношения были слишком…

Темные брови нахмурились. Слишком какими? Слишком интимными? Интимность — опасная штука, ее следует избегать. Она дает женщине надежды. Надежды, которым не суждено сбыться.

Но сама Элла была великолепна. Теплая. Страстная. Возбуждающая. И, может быть, самое большое впечатление на Нико оказала ее нежность, поскольку такое обращение было ему незнакомо. Он никогда не подпускал к себе людей на достаточно близкое для нежности расстояние и не ждал ее. Элла вкралась в его жизнь неожиданно — как чувство онемения после глотка изысканного вина.

Возможно, это произошло потому, что он не стал возводить обычные барьеры для своей защиты. У него наконец-то появилась возможность притвориться, что он такой, как все, и Элла отвечала ему со страстью, которая застала его врасплох.

Нико хотел еще раз ощутить эту страсть.

Он припарковал машину в переулке, ведущем к ее коттеджу, медленно запер дверь и задумчиво убрал ключи в карман, обратив внимание на зелень листвы и солнечный свет, покрывший пятнами землю. Нико слышал нежные, высокие звуки птичьего пения, и это несказанно удивило его — его чувства возрождаются?

Это всего лишь мощное действие совершенно другого секса, сказал он себе. Нико был утомлен однообразием, а Элла оказалась свежим впечатлением. И как же ему хотелось снова ощутить ее вкус…

Он позвонил в дверь.

Элла расслышала звонок и подумала о том, чтобы его проигнорировать. Наверное, это было бы лучшим решением. Возможно, Нико бы ушел и на этом бы все и закончилось. Не станет же он стоять и терпеливо ждать целый день — принцы так не поступают, верно?

Но какой смысл в подобном прощании? Элла знала, что их дороги больше никогда не пересекутся и у нее не будет возможности высказать ему все, что хотелось, то, что ему нужно услышать. Коварный, лживый змей!

Интересно, какой реакции он ожидал от нее?

Элла приняла выражение восхищенного удивления и распахнула дверь. В конце концов, это не было откровенной ложью.

Как мужчина он был необычайно притягателен. Длинные мускулистые ноги затянуты в темные джинсы, черная футболка подчеркивает все выпуклости впечатляющего торса, черные волосы взъерошены, словно он ехал в машине с открытым верхом. Его темные глаза сияли, как драгоценные камни.

Но мысль о драгоценных камнях заставила Эллу вспомнить о раскрытом секрете, и она еле удержалась от того, чтобы не захлопнуть дверь перед его носом.

— Нико! — выдохнула она тоном, который, как ей казалось, был нормальным для приятно удивленной женщины, разговаривающей со своим новым любовником. — Я тебя не ждала!

— Мне следовало позвонить.

— Ты говорил, что позвонишь, — с легким упреком произнесла Элла.

Нико расслабился, напряжение ушло, когда он увидел радость на ее лице. Итак, она по-прежнему ничего не знает! Разумеется, он ей все расскажет.

Но не сейчас.

Позже…

Сперва он должен провести хотя бы еще один день в ее объятиях, не сковывая себя условностями.

— Могу я войти?

На какой-то момент выдержка Эллы чуть было не изменила ей. Ей так хотелось высказать ему все прямо сейчас. Но она сдержалась.

Какой умелый мастер лжи! Так пусть же принц Мардивино попробует, каково его собственное лекарство на вкус!

— Конечно, — легко сказала Элла и направилась на кухню, позволяя ему следовать за собой. — Проходи.

Нико нахмурился, поскольку теперь был действительно удивлен. Ведь в этот раз она должна была растаять в его объятиях! Неужели она сожалеет о том, что произошло?

Элла стояла возле холодильника и выглядела так, словно снималась в старомодной рекламе, с широкой улыбкой на лице.

— Что тебе достать, Нико? Шампанского?

Он начал чувствовать смутную тревогу. Они переспали, да, и это было великолепно, но вряд ли это повод для праздника. Нико напряг память, пытаясь припомнить, что именно наговорил ей в течение тех неповторимых часов. Но ничего из сказанного тогда не могло навести Эллу на мысль, что их отношения — нечто большее, чем просто короткая интрижка.

— А что, тебе хочется шампанского?

И тогда Элла поняла, что больше не может носить эту маску.

— Боюсь, что я бы им подавилась.

Его глаза сузились.

— Тогда почему ты…

— Ну, видимо, потому, что это всего лишь обычное шампанское, — прервала девушка, отметив скользнувшее по его лицу удивление. Он явно не привык к такому обращению, поняла она. К тому, чтобы кто-то прерывал его. — Я думаю, ты пьешь только превосходнейшие вина, не так ли, Николо?

Сердце Нико забилось тупыми, тяжелыми ударами. Он испытал что-то похожее на разочарование — если только он правильно представлял себе это чувство. Но Нико понял и то, что совершил глупость. Он жил в мире фантазий, которые сам создал.

— Ты знаешь? — тупо спросил он.

— Да.

Когда? Когда она это поняла? Открыв глаза после приступа лихорадки? Или еще раньше? А возможно, Элла знала об этом все время. Видимо, он неправильно оценил ее, и она была жадной читательницей бульварных газетенок, в которых постоянно печатали его фотографии.

Может, она просто не могла поверить в свою удачу, когда поняла, кто именно ее спас?

Неужели все это было тщательно продумано, а его первое ощущение оказалось верным? И Элла была всего лишь соблазнительной приманкой, на которую должен был попасться принц?

— Когда ты об этом узнала?

С нарастающим чувством недоверия Элла уставилась на него, услышав холодные обвиняющие нотки в его голосе.

— А когда, по-твоему?

И Нико задумался, являлось ли их импульсивное слияние на диване таким уж импульсивным. А если там на самом деле был фотограф — например, прятался в подлеске? И фотографии Нико теперь окажутся на каком-нибудь извращенном домашнем просмотре в Интернете? У Нико кровь застыла в жилах.

— Я не знаю, — ледяным тоном ответил он. — Поэтому и спрашиваю.

Начав с нападения, Элла вдруг должна была защищаться. Как он посмел? Как он только посмел?

— Ты что, думаешь, я все время знала об этом?

Нико скрыл свои мысли за безразличной маской холодного высокомерия.

— Так и было?

Ее глаза широко распахнулись.

— И ты думаешь, что поэтому я легла с тобой в постель?

Если до этого Элле казалось, что ей сейчас станет плохо, то теперь тошнота подкатила по-настоящему. Он мог так подумать о ней!

А почему бы и нет? Она вела себя, как проститутка! Однажды Элла чуть не ударила его, но теперь не собиралась повторять попытку. Похоже, он вполне может посадить ее в тюрьму за что-нибудь вроде государственной измены!

Правда сорвалась с ее губ совершенно неожиданно и неудержимо:

— Если хочешь знать, я не имела ни малейшего понятия о том, кто ты такой! Я решила, ты всего лишь парень, который работает на богатого человека. — Ее глаза метали изумрудный огонь. — А с чего бы мне думать по-другому? С принцами сейчас туговато!

Нико понял, что ранил ее своей гордыней. Он хотел бы взять свои слова обратно, но не мог и поэтому примирительно пододвинулся к ней.

— Габриэлла…

— Имя, которое я предпочитаю, — Элла, — с яростью произнесла она. — Так же, как твое — Николо. Это реальность. А двое людей, совершивших ошибку, были не правы. Ты разыграл сцену, созданную твоей фантазией, и давай на этом закончим, хорошо?

Нико понял, что происходит нечто серьезное, чего его обаяние уже не исправит.

— А если мне не хочется на этом заканчивать? — мягко спросил он.

Ее ответный взгляд выражал презрение.

— Вероятно, ты всегда получал именно то, что хотел? На этот раз такого не будет! Я хочу, чтобы ты ушел прямо сейчас, не желаю больше никогда ничего о тебе слышать! — Элла сделала глубокий вдох, опасаясь, что может совершить что-то такое, о чем впоследствии пожалеет, — например, разразиться слезами. Хуже осознания того, что Нико обвел ее вокруг пальца, была боль, которую она ощущала. Элла отдала ему часть своего сердца и тела и теперь хотела вернуть себе тот маленький кусочек души. — Я не получаю никакого удовольствия, когда из меня делают дуру.

Черт бы побрал ее высокомерие! Почему она осмеливается вот так с ним говорить! Нико должен немедленно повернуться, уйти и забыть обо всем, что связано с ней.

— Ты хочешь именно этого? — спросил он своим низким голосом.

— Мне повторить по-французски? — издевательски уточнила Элла. — Или, может, по-итальянски? Или по-испански? Тогда ты лучше поймешь?

— Миу bien — пробормотал принц, инстинктивно обратившись к языку своих предков — испанских конкистадоров, которые долго сражались за Мардивино. — Я оставлю тебя сейчас, Габриэлла, чтобы ты могла хорошенько подумать о своих легкомысленных действиях. Ты ведешь бой сама с собой, потому что по-прежнему хочешь меня так же сильно, как я тебя.

— Ты действительно живешь в стране грез, — уничтожающе заявила Элла.

Жар желания охватил Нико.

— Ты вновь будешь моей, — пообещал он своим бархатным голосом, быстро поднеся пальцы девушки к своим губам, прежде чем развернуться и уйти, хлопнув дверью.

Глава седьмая

Элла уставилась на письмо так, будто бумага была заражена опасной болезнью.

— Ты, кажется, сильно взволнованна, — заметила Рейчел с блеском в глазах. — Большинство бы просто извелись, пытаясь получить Королевское приглашение! — Она взяла в руки письмо и прочитала его так благоговейно, как если бы оно было свитком Мертвого моря. — Я просто не могу поверить! Письмо из Мардивинского бюро туризма! — мечтательно повторила Рейчел. — Которое просит нашего совета!

Элла вздохнула и слабо улыбнулась своей ассистентке. Рейчел была молодой и пылкой, но те самые качества, благодаря которым Элла приняла ее на работу, теперь не позволяли ей понять, почему у начальницы нет никакого желания браться за эту работу.

А если бы Элла рассказала обо всем? Она боялась даже предположить, Как в таком случае могла бы пойти беседа.

«На самом деле, Рейчел, это всего лишь уловка, чтобы заманить меня на Мардивино. Принц спас меня с затерянного судна, только я не знала, что он принц. Затем он приехал сюда, чтобы поужинать со мной, я переспала с ним, а когда поняла, что он меня обманул, то заявила, что больше не хочу его видеть».

Элла заговорила, осторожно подбирая слова. Возможно, профессиональные опасения покажутся более уместными.

— Честно говоря, Рейчел, я не уверена, что у меня есть время для поездки туда.

Ассистентка уставилась на Эллу так, будто та неизлечимо больна.

— Но ведь я могу управлять здесь офисом! — На ее лице появилось выражение обиды. — Если только ты не перестала считать, что я в состоянии справиться с этой работой…

— Разумеется, ты справишься!

Рейчел покачала головой.

— Нет, я хочу сказать — это же прямо как в сказке! — Возможно, подумала Элла, но совсем не в том смысле, который вложила в эту фразу Рейчел. Ситуация, безусловно, напоминала сказку, но только ту ее часть, в которой кусочек прекрасного яблока погружал принцессу в глубокий сон, а хрустальная карета превращалась в тыкву. То есть темную сторону любой волшебной истории.

— Возможно, этот проект окажется чем-то большим, чем то, с чем может справиться маленькая фирма вроде нашей.


— Если этот проект слишком велик, мы просто наймем еще служащих!

Элла пристально посмотрела на свою ассистентку. Неплохая идея. Превосходное решение, которое не только спасало ее шкуру, но еще и позволяло Рейчел попасть в эту самую сказку. И которого принц Николо Луи Фантоне Каччиаторе никак не мог от нее ожидать…

— Не хочешь съездить в деревню и купить нам хлеба к ланчу? — невинно спросила она.

Как только Рейчел уехала, Элла взяла в руки желтоватый лист плотной бумаги с тисненым гербом и дрожащим пальцем набрала номер, с трудом веря, что сможет так просто связаться с дворцом на Мардивино.

Но это произошло, и она чуть не уронила трубку, когда раздался бархатный голос:

— Si? Nicolo.

Ну, и как ей теперь к нему обращаться? Нико, Николо, принц или — этот вариант ее больше всего устраивал — крыса?

— Нико? — холодно спросила Элла, не соблюдая никаких формальностей.

В великолепном офисе, расположенном во дворце, Нико почувствовал учащенное биение собственного пульса, когда услышал ее голос.

— Ciao, Габриэлла, — пробормотал он. — Ты получила мое письмо?

— А как бы еще я могла узнать твой номер? — холодно осведомилась Элла.

Его пульс забился еще чаще. Он принадлежал к тому типу мужчин, которые постоянно ищут новые приключения, но никогда не сознавал, насколько далеко могут заводить подобные интриги.

— Так когда ты приезжаешь? — поинтересовался Нико.

Прекрасно! Ее ответ должен подарить Элле еще ни разу не испытанное наслаждение. Маленькая месть, с этим не поспоришь, но она должна была помочь ей залечить боль.

— Я не приеду. Вместо себя пришлю свою ассистентку.

Наступила пауза.

— О нет, ты так не поступишь, — наконец сказал Нико.

Элла проигнорировала скрытую угрозу, прозвучавшую в его голосе.

— Она очень способная девушка, и это будет для нее прекрасным шансом показать себя.

— Но мне нужна вовсе не твоя ассистентка, а ты, cara.

Деспот! Что ж, ему лучше сразу понять, что она не одна из его подданных и он не имеет никакого права ей приказывать!

— Я думаю, пришло время просветить вас относительно определенных вещей, принц Николо! Пункт первый: не стоит вводить в штат новую вакансию только потому, что вы хотите кого-то увидеть, особенно если у нее нет никакого желания встречаться с вами вновь. И пункт второй: или приедет моя ассистентка, или можете сказать этому проекту «Прощай!».

Нико издал низкий смешок, накручивая на палец телефонный провод. Она просто напрашивалась на то, чтобы ее победили! Так же, как он покорял горы и океаны все время, сколько себя помнил.

— Пункт первый, Габриэлла, твое «эго» может рассматривать мое предложение как предлог, но я на самом деле нуждаюсь в твоей помощи.

— О, неужели? — с недоверием спросила Элла.

— Да, это так. — Нико перевел взгляд на сапфировую гладь моря. — Мардивино — маленький остров, которому требуется модернизация туристической отрасли. Его население растет, и мы все уже ощущаем опасность, связанную с этим. Когда к нам приезжает слишком много людей, возникает риск, что природное очарование этого места будет уничтожено.

— Это, вообще-то, не по моему профилю, — произнесла Элла.

— Тогда, возможно, все еще впереди. Я тщательно изучил деятельность твоей компании, и меня она полностью устроила.

— Вообще-то мне не нужно твое одобрение, Нико.

— Иногда свежий глаз видит больше, чем все так называемые эксперты. У тебя есть зрение и воображение, Габриэлла, а мне нужен человек, обладающий именно такими качествами.

— О, подними флаг! Объяви национальный праздник! Я должна чувствовать себя польщенной? Но я этого не чувствую. Я никогда не искала твоего расположения или одобрения, и…

— И пункт второй, — продолжил он, его слова просто разрезали ее протест, как нож. — Пойми, я всегда говорю то, что хочу сказать. Мне не нужна твоя ассистентка. Мне нужна ты.

— Это невыносимо! Я не приеду!

Ее упорное сопротивление довело Нико до почти непереносимых мук, однако его голос оставался ровным и настойчивым.

— Я думаю, ты приедешь. Или, точнее, тебе следует это сделать. Я не привык к тому, чтобы мои просьбы оставались без внимания, и если ты все-таки откажешься, то боюсь, что твой бизнес может… Как бы получше сказать? — наступила еще одна пауза. — Ты можешь обнаружить, что в твоих делах появился внезапный спад.

Элла с ошеломляющей ясностью поняла: Нико так и сделает. Она не знала, как именно он мог повредить ее бизнесу, но была уверена, что это в его власти.

— Ты… ты мне угрожаешь! — потрясенно спросила девушка.

— Я только предлагаю тебе великолепную возможность, которую было бы очень глупо упустить. Это было бы профессиональным суицидом, — закончил Нико.

Да он умный и проницательный мужчина, черт бы его побрал! Для человека, чье положение надежно защищено от мира и всех его проблем, он немало знал о проблеме подобных фирм. Или же Нико вырос, твердо зная, что может получить все, что хочет, — но только если цена соответствует?

Элла добавила холода в свой голос:

— А если я соглашусь? Если сделаю ту работу, которую ты предлагаешь, ты дашь мне слово, что оставишь меня в покое?

— Но я же имею дело с туризмом на острове, — невинно заметил он. — Нет никакого смысла давать обещание, которое я не смогу сдержать, сага. Разумеется, тебе придется поддерживать связь со мной.

Нико умудрился произнести это словосочетание поразительно сексуально — что, вероятно, входило в его намерения. И беспомощный гнев Эллы не защитил ее от внезапной чувственной дрожи, охватившей все тело, когда она вспомнила, каким идеальным любовником он был.

— Я думала, мы говорим о разных вещах, Нико, — мягко произнесла Элла. — А что касается обещаний, то лично я могу дать одно — я не собираюсь позволять тебе получать то, чего тебе хочется.

— Но ты же не знаешь, что именно, Габриэлла? — поддразнил он ее.

Элла не была девственницей. В прошлом у нее было два любовника, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с Нико. С ним у Эллы появилось чувство, будто она вообще никогда не занималась любовью.

В его объятиях Элла была беспомощной и могущественной, она видела, как смягчается от наслаждения его лицо. Все это они испытывали только в одну ночь, и, разумеется, ему хотелось повторения. Сама мысль об этом заставляла ее тело болезненно желать продолжения.

Но все изменилось. Даже если бы он не обманывал ее — а он это сделал, — чистота всего, что произошло с ними, утрачена навсегда. Нико был не тем, за кого она его принимала. Он скрывал от нее себя, и, как выяснилось, не случайно.

Была ли его настойчивость вызвана отказом Эллы видеться с ним, а этого раньше не случалось в его жизни? Какие еще причины могли быть у него, чтобы так тащить ее на свой остров?

Что ж, его ожидает большой сюрприз. В семье Эллу часто укоряли за упрямство, и она знала, что иногда это качество сильно мешает ей, но сейчас оно должно сыграть свою роль.

— Так ты согласна, Габриэлла? — снова спросил мягкий, ласкающий голос.

Неужели Нико пойдет даже на уничтожение ее маленькой компании просто из-за того, что она не хочет подчиняться его воле? Наверное, существуют сотни женщин, которые отдали бы все на свете, чтобы стать его любовницей.

Нет.

Инстинкт подсказал ей, что он привык получать именно то, чего хочет — а в данный момент он хотел ее. Что ж, это возможно, но только на ее условиях.

— Очень хорошо. Я согласна.

— Великолепно.

Элла услышала нотки триумфа в голосе Нико и сжала свободную руку в маленький кулачок. Ну почему она не дала ему пощечину тогда, когда у нее была возможность? Элла сделала глубокий вдох, заставляя себя говорить спокойно.

— Но сперва мне нужна кое-какая информация о том, что именно мне предстоит сделать.

— Я думаю, этот пробел будет проще восполнить, когда ты приедешь. Я дам тебе всю информацию.

Эллапроигнорировала его заявление.

— Нет, Нико, — приторным тоном возразила она. — Ты меня очень обяжешь, если пришлешь по факсу кое-какие сведения о числе туристов, их требованиях и так далее. Ты сможешь это устроить?

Даже в школе к нему не обращались таким строгим и властным тоном! Казалось бы, он должен почувствовать праведное негодование, но Нико еще не доводилось испытывать ничего более возбуждающего за всю свою жизнь! Каким удовольствием будет заставить ее сдаться умелыми прикосновениями губ! И если сведения так ей необходимы, чтобы прилететь на Мардивино, она их получит. Посмотрев из окна на спокойную гладь моря, Нико хищно улыбнулся.

— Хорошо.

— Я вылетаю в начале следующей недели.

— Скажи мне, когда тебе удобнее, и я организую полет. Хотя вообще-то, — добавил Нико с легкой ноткой удовольствия, — я сам собираюсь вести самолет.

Теперь победные нотки зазвучали уже в ее голосе.

— О нет, Нико, — сказала Элла. — Одного раза мне вполне хватило!

— Ты ставишь под сомнение мои навыки пилота?

— Нет, я сопротивляюсь твоим попыткам контролировать меня. Тебе нужна экспертиза, и ты ее получишь, но я буду относиться к тебе так же, как к любому моему клиенту. Никакого предпочтения ни в отношении тебя, ни тем более в отношении меня. Я полечу рейсовым самолетом и добавлю стоимость билета к оплате моих услуг.

На мгновение Нико потерял дар речи. Он не верил собственным ушам. Она отвергла его предложение! Отказалась прилететь в Мардивино на самолете, управляемом младшим принцем!

— Да, и еще кое-что, Нико.

Ничего себе! Он даже почувствовал нечто вроде искреннего восхищения ее настойчивостью и смелостью.

— Продолжай.

— Я надеюсь, все условия моего пребывания на острове будут продуманы еще до того, как я сойду с самолета. Мне нужна комната для себя — и только для себя, и если ты попытаешься изменить это условие, я следующим же рейсом вернусь в Англию, и тебе действительно придется подыскивать кого-то еще.

— Очень хорошо, — сухо произнес Нико. — А теперь я дам тебе номер моего мобильного телефона.

— Давай.

Его душило раздражение. Неужели она не понимает, какую честь он ей предложил — доступ к нему в любое время? Он чуть не посоветовал Элле не пренебрегать этой привилегией, но закрыл рот. Очевидно, она даже не считала, что это привилегия!

— Jusque lá, cherie — пробормотал Нико.

На мгновение резкя смена языка смутила Эллу.

— Я думала, ты обычно используешь итальянский.

Он наблюдал за катером, пересекающим бухту.

— Это зависит от ситуации. Итальянский — это язык любви, хотя мои французские и испанские родственники с этим бы не согласились, а я не чувствую к тебе особенной любви в данный момент, Габриэлла.

— Просто ты в опасной близости к тому, чтобы перепутать любовь с сексом, Нико, — спокойно заявила она и бросила трубку.

Глава восьмая

— И где именно ты предлагаешь ей поселиться, Николо?

— Во дворце, разумеется.

— Нет, — голос Джианферро был спокойным и уверенным. — Я не потерплю, чтобы одна из твоих дам оставалась во дворце.

Нико не отреагировал. За годы он понял, что разумный, спокойный спор лучше, чем взрыв гнева, особенно если дело касается его старшего брата. Взять свои слова назад Нико не мог — это противоречило его натуре, но он всегда прибегал к дипломатии, имея дело с Джианферро. Поскольку тот был наследником. Блистательный старший сын, над которым парил ореол лидерства с тех пор, когда их отец, король, отошел от дел.

Джианферро был и лучшим, и худшим сыном королевской семьи — средоточие властности, сочетающейся с доходящим до абсурда чувством ответственности. Старший сын, казалось, имел привилегий больше всех, но в их семье не было такого понятия, как наиболее выгодное положение.

Гвидо, средний брат, почти постоянно жил за границей. Средние братья обычно бывают весьма уязвимыми к отношению света. Даже в нормальных семьях им тяжело добиться значительной роли. Поэтому он рано оставил Мардивино, предпочтя вести куда более комфортную жизнь международного плейбоя.

Нико же, как самый младший, должен был по определению стать избалованным ребенком, однако все пошло не так.

Его рождение вызвало болезнь, которая в итоге убила его мать. И поэтому гордость короля за сына всегда притуплялась печалью и меланхолией.

Джианферро уже фактически играл роль отца, если только подобное возможно при разнице в семь лет. Он всегда присматривал за Нико и оберегал его, и хотя годы шли, он не желал расставаться с ролью. Нико приходилось все время бороться с ним за свою независимость.

— Габриэлла — вовсе не моя дама, — спокойно произнес он.

— О, неужели? — Джианферро поднял черные брови. — Разве это не та женщина с волосами огненного цвета, которую ты отвез в хижину на берегу? Подружка тех пьяниц, которые провели ночь в тюрьме Соладжойя?

Нико пристально посмотрел на брата.

— Ты знал об этом?

— Конечно, знал. Начальник полиции позвонил мне и сообщил обо всем.

— Он сплетничает, как старуха! — недовольно сказал Нико.

Джианферро рассмеялся.

— Он просто делает свою работу. Я знаю обо всем, что происходит на Мардивино, это мой долг, особенно, когда речь идет о моих братьях. Любовница, проживающая во дворце, повредит твоей репутации. Точно так же, как и те безумные виды спорта, которыми ты увлекаешься, однажды погубят твою жизнь.

Нико вздохнул. Пытаться отстоять свой образ жизни так же бессмысленно, как свистеть против ветра. Он достаточно часто пытался это делать за много лет.

И так же бессмысленно было объяснять брату, что в хижине между ним и Габриэллой ничего не было. Учитывая список бывших любовниц Нико, Джианферро просто бы ему не поверил.

— Ты это запрещаешь, Джианферро? — спросил Нико голосом, ясно показывающим, что ему не до шуток.

— Нет, — Джианферро ответил ему проблеском улыбки, смягчавшей его твердо очерченный рот. — Я просто взываю к твоему благоразумию и пониманию того, что правильно, а что нет, Нико.

— А ты знаешь, что она будет здесь по деловому соглашению? — небрежно спросил Нико. — Она работает в сфере туризма.

— Что очень удобно для вас обоих. И чем же она собирается заниматься на острове?

Последовала короткая пауза. Нико заметил вызывающий блеск в глазах брата. Но у него был свой план действий.

— Я тебе еще сообщу, — сказал он.

Джианферро издал низкий смешок.

— Дай ей офис во дворце, но посели ее в «Звезде». Там достаточно роскошная обстановка, чтобы произвести на нее впечатление.

— Ты думаешь, это то, что мне надо?

Глаза братьев встретились.

— Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы строить предположения, — примирительно произнес Джианферро. — Я понимаю, она красива, но не забывай, что для человека твоего статуса она никогда не сможет стать чем-то большим, чем просто сексуальным развлечением.

Губы Нико изогнулись в циничной улыбке.

— Мне не нужны твои предупреждения, Джианферро, — парировал он. — Для меня она и не была ничем иным, кроме как сексуальным развлечением.


Путешествие Эллы на Мардивино осуществлялось рейсовым самолетом, но сходство с обычными полетами на этом заканчивалось.

Она предпочла наиболее ранний рейс. Экипаж суетился вокруг нее, словно она была на последнем месяце беременности и вот-вот должна родить. С другими пассажирами первого класса обращались совсем не так, как с ней. Может, из-за того, что Нико — принц Николо — организовал ее путешествие?

Что ж, это вполне в его стиле. Была ли у него хоть когда-нибудь возможность нормального общения с людьми? — подумала Элла. Вероятно, нет. И это плохо.

Все его малейшие прихоти мгновенно исполнялись, что он, собственно, и продемонстрировал. Неужели так прошла вся его жизнь?

Его обман по-прежнему обижал Эллу, но чувство неуверенности объяснялось чем-то другим. Она упала в его объятия и занималась с ним любовью. Этот опыт был новым, волнующим и ценным. Но своей двуличностью он растоптал ее чувства. И если Нико смог так поступить с ней однажды, он может это повторить. Мужчина в его положении не стал бы слишком беспокоиться о чувствах женщины. Покорные сексуальные партнеры, наверное, выстраивались в очередь вокруг Его Чурбанства.

Элла должна держать себя в руках и давить все опасные эмоции. У них был великолепный секс, вот и все. Она не обязана привыкать к нему, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.

Ведь ты действительно сильная женщина, напомнила себе Элла. И ты сможешь сопротивляться его натиску.

Приземление в аэропорту Соладжойя было похоже на чудесный сон — никакой таможни или очередей. Элла первой сошла с самолета и обнаружила, что на площадке ее встречает сам Нико. И, несмотря на все, в чем она себе поклялась, сердце ее бешено забилось, когда он подходил к ней.

— Привет, Габриэлла, — мягко сказал он.

— Я… я не ждала, что ты меня встретишь, — смешалась Элла, поскольку вид неотразимого принца унес все ее благие намерения.

Ну, и где та сильная женщина теперь?

Нико одарил ее полуулыбкой.

— Ты думала, я пришлю слугу?

— Что-то вроде того.

— Ну, я сам решил побыть в этой роли. — Его черные глаза сверкнули. — Я к твоим услугам, cara.

Элле показалось, что в его устах это прозвучало эротично.

— Означает ли это, что ты покорно будешь выполнять мои приказы? — спросила она, когда Нико открывал перед ней дверцу машины.

Нико обернулся и посмотрел на нее, шутливое и вместе с тем серьезное выражение появилось в уголках его глаз.

— Но ты должна с уважением относиться к своим слугам, — спокойно произнес он. — Иначе они не будут уважать тебя.

«А как насчет твоих любовниц? — чуть не спросила Элла. — Насколько ты уважаешь их?»

И все же, когда он забрал у нее сумку и положил ее в багажник черного лимузина, Элла не смогла сопротивляться желанию внимательно взглянуть на Нико.

Она уже видела его в образе жителя острова и хладнокровного европейца, но сегодня в нем можно было безошибочно узнать принца. Что-то было в том, как сидел на нем костюм, и еще нечто такое, что заставляло его выглядеть роскошным. Рубашка из превосходного бледно-голубого шелка, не застегнутая у шеи, открывала завитки черных волос.

«А ведь я лицезрела его обнаженным, — подумала девушка с внезапным чувством гордости и желания. — Я держала его в объятиях».

«Да, ты — и миллионы других», — напомнил циничный внутренний голос.

Нико нахмурился.

— Твои щечки покраснели, cara, — сказал он. — А в глазах печаль. Почему?

Элла гордо подняла подбородок.

— Возможно, это связано с тем, что меня вынудили взяться за работу против моей воли? Шантажом и угрозами заставили прибыть сюда?

— И ты собираешься дуться на меня в течение всего пребывания здесь?

— Разумеется, нет. Я собираюсь выполнить работу, за которую мне платят. Ты задал мне вопрос, и я на него ответила. Но если озабоченное выражение моего лица обижает принца, то я заменю его улыбкой! — И она одарила его веселым изгибом губ. — Так лучше, Нико? Ты к этому привык?

Его глаза сузились. А чего он ожидал? Что она в глубине души будет счастлива вернуться на остров? Что ее протесты были уловкой, к которым иногда прибегают женщины? Теперь он не был в этом столь уверен. А чувство неопределенности было ему непривычно.

— Прошу, — резко сказал Нико и придержал дверцу машины.

Он сел за руль, и они выехали из небольшого аэропорта, проехали мимо поклонившейся им охраны. Люди, ожидавшие такси, заметили их машину и стали показывать на нее пальцами. Один или двое даже помахали и направили объективы фотоаппаратов в их сторону.

Элла в замешательстве моргнула.

— И что, всегда вот так?

На лице принца появилась слабая улыбка.

— Ты еще ровным счетом ничего не видела.

— Совсем неплохой американский акцент, — заметила она.

— Таким он и должен быть — я учился там в колледже.

— Где именно?

— Стэнфорд.

Она что, правда думала, будто он всю свою жизнь провел на острове?

— И тебе там понравилось? — с любопытством спросила Элла.

Нико улыбнулся шире.

— Я обожал колледж. Но тогда я был молод, — игриво ответил он.

Как же мало она о нем знает! Ей казалось, что большое значение имеет, так сказать, официальная информация — например, его высокое происхождение, но в какой-то момент она поняла, что они всего лишь возводили стену, мешающую увидеть реального человека.

Элла припомнила, как он говорил ей, что имеет дело с туризмом на острове, и ей захотелось узнать об этом побольше.

— Ну, а работа у тебя все-таки есть?

Он насмешливо улыбнулся.


— А по-твоему, я целыми днями сижу на троне и ничего не делаю?

— Что-то вроде того, — призналась Элла, пожав плечами. — Извини. Расскажи мне о ней, пожалуйста.

Искреннему интересу сопротивляться трудно, но нет ли в этом невинном вопросе какого-то подвоха?

У Нико возникло желание оправдаться в ее глазах. Показать ей, что он не просто ленивый дилетант, у которого нет никаких обязанностей, задач или целей.

— Я хочу поднять Соладжойю из руин прошлого и попытаться ее перестроить, — медленно произнес Нико. — Расположение города идеально для информационной и компьютерной отраслей промышленности.

— И тогда Соладжойя сможет опираться на что-то большее, чем банки и безналоговая система?

— А ты выполнила домашнее задание, — заметил он.

— Не нужно говорить со мной таким снисходительным тоном, Нико!

— Я и не собирался, — сказал Нико, смягчаясь. — Всего лишь похвалил твою работу.

Элла не хотела наслаждаться его похвалой подобно кошке, сидящей у яркого огня, она хотела остаться неуязвимой. Но в обществе Нико это было очень непросто.

Она откинулась на спинку сиденья и выглянула из окна. Небо было таким же голубым, как и море, и солнце струило лучи на яркие красные цветы деревьев, обрамлявших обочину дороги. Ее переполнило чувство восхищения, но потом Элла напомнила себе, зачем, собственно, она здесь. Представь, что ему вовсе не двадцать восемь и что он не божественно прекрасен и мужественен. Он старик. Дедушка.

— А каков официальный язык острова? — вежливо спросила Элла, потому что книги, которые она прочитала, не пролили света на этот момент.

Нико прибавил газу, легкая улыбка заиграла в уголках рта. Еще одно домашнее задание.

— Четыре языка — английский, французский, испанский и итальянский — используются одновременно и спокойно заменяют друг друга.

— И это не создает никаких проблем?

— Не для меня, — ответил он. — Для лингвиста это весьма полезно. Такая система означает, что ты вряд ли окажешься в затруднительном положении из-за того, что не понимаешь, о чем идет речь. И ты в любой момент можешь переключиться с одного языка на другой, и тогда не поймут уже тебя.

Элла фыркнула.

— Ну, на твоем месте я бы первым делом отточила свои лингвистические навыки, Нико! Я ведь говорила тебе, что не хочу браться за эту работу, и все-таки ты заставил меня сюда приехать! Что, плохо меня понял?

Он рассмеялся.

— Ах, Габриэлла, разве ты не знаешь, что мужчину возбуждает, когда женщина с ним спорит?

— А может, только такого мужчину, который к этому не привык? — проницательно осведомилась Элла.

— В этом случае особенно.

— Я это делаю не специально, — запротестовала она.

— Хорошо, пусть будет так. Ты здесь и можешь спокойно наслаждаться этим, так почему бы тебе не выглянуть из окна еще разок и не посмотреть, как прекрасен мой остров?

— Куда мы едем? — внезапно спросила Элла.

— Ты останешься в отеле «Звезда», — ответил Нико. — Там вполне приличные комнатки. Возможно, ты что-то о нем слышала?

Разумеется, Элла слышала об этом месте, ведь последние несколько дней она пыталась выяснить все, что можно, о королевстве Мардивино. Для такого маленького острова слишком много истории. Отель «Звезда» мог соперничать с самыми прекрасными гостиницами мира по стилю, роскоши и элегантности. Местом, остановиться в котором простому смертному, было не по карману.

С нарастающим смятением Элла посмотрела на свою довольно мятую юбку. Разве она не будет там белой вороной?

Это деловая поездка, напомнила она себе. Никто не ожидает от тебя роскошных нарядов.

— Неплохой отель, — просто сказала Элла.

— А работать ты станешь в небольшом офисе во дворце, — небрежно добавил Нико.

Девушка сглотнула. Если ее одежда слишком проста для отеля, то как же она будет чувствовать себя во дворце? Никак, ответила она себе. Просто останешься сама собой.

— Ты не мог бы провезти меня по всему городу? — спросила она.

— Есть какая-то определенная причина?

— Просто хочу получить представление о земле. Чем больше я узнаю, тем лучше буду готова к работе. — И тем быстрее смогу вернуться домой.

Но тут ее внимание привлекло скопление великолепных белоснежных зданий.

— Мы сейчас только въезжаем в Соладжойю. Я повезу тебя не по главной улице.

Город был красив, необычайно красив. Узкие, извивающиеся дороги, высокие дома с окнами, закрытыми ставнями, и с подоконниками, уставленными цветочными горшками.

Нико преодолел крутые повороты, ведущие, по всей видимости, к центру города. Его главные улицы были заполнены людьми. Некоторые направлялись в сторону пляжа, другие толпились у большого белого здания. Там были и длинноволосые студенты в джинсах, сидящие прямо на ступенях, и серьезные люди старшего возраста. Все они сосредоточенно изучали путеводители.

Элла наклонилась вперед.

— А что там происходит?

— Это галерея Хуана Лопеса, — объяснил Нико. — Ты его знаешь?

Она нахмурилась.

— Он художник?

— Был. Он умер больше пятидесяти лет назад преждевременной и трагической смертью, но для художника это хороший способ привлечь к себе внимание.

— Как цинично! — заметила Элла.

— Как верно, — спокойно возразил Нико.

— Расскажи мне о нем.

Нико улыбнулся, поняв, что их отношения строятся на молчаливом противостоянии и что она не собирается менять свое поведение.

— Он был, что называется, художником от Бога, учеником Пикассо и большую часть своей жизни прожил здесь. Те, кто знает Лопеса, просто обожают его, они приезжают со всех концов света, чтобы увидеть работы Хуана. Он завещал их Мардивино при условии, что они все останутся здесь. Он очень любил этот остров.

И, взглянув на далекую гавань, Элла поняла, почему. Город был похож на игрушечный — все здания белоснежного цвета, главная улица обрамлена пальмами, которые слегка покачивались от дуновения бриза.

Машина приближалась к морю, когда внезапно показался отель — ослепительно белый на сапфировом фоне и сверкающий, подобно звезде, что и отражено в его названии.

Нико остановил машину недалеко от отеля и повернулся к Элле.

У нее перехватило дыхание. Это, конечно, прекрасно — говорить себе, что ты останешься невосприимчивой к обаянию этого мужчины, но в жизни все обстоит по-другому, особенно теперь, когда она оказалась так близко к нему. Настолько близко, что чувствовала его дыхание и видела свое отражение в черных блестящих глазах, в которых были одновременно и насмешка, и соблазн.

— У тебя есть выбор, cara, — спокойно сказал Нико. — Я могу зайти внутрь вместе с тобой, если хочешь, но стоит мне там появиться, как поднимется… суматоха, — завершил он после мгновенной паузы.

Элла вспомнила, как люди показывали на него пальцами в аэропорту, и поняла, что, наверное, он постоянно живет на виду.

— И в ту хижину на пляже ты отправляешься, чтобы избежать всей этой суматохи?

— Ну, конечно. Там так мирно и никого нет. — Уголки его губ хитро изогнулись. — За исключением одной странной русалки, которую выбросило на мой берег.

— Тогда, пожалуйста, не входи, — быстро сказала Элла.

Нико кивнул и взглянул на часы.

— Хорошо. Я оставлю тебя, чтобы ты могла распаковать свой багаж.

— У меня не очень много вещей. Я не намерена оставаться здесь больше недели.

Его глаза сверкнули. Она будет оставаться здесь ровно столько, сколько пожелает он.

— Я заеду за тобой через час, — твердо произнес Нико. — Покажу тебе твой офис во дворце.

— Лучше через два. Сперва я хочу сама побродить по городу. Так сказать, проникнуться этим местом, прежде чем вступлю в священные ворота дворца.

— Я дам тебе сопровождающего.

— Не надо! Я хочу быть совершенно свободной.

— Ты очень упрямая женщина, Габриэлла, — спокойно произнес Нико.

— Я этого не отрицаю.

Нико открыл, было, рот, собираясь возразить, и снова закрыл его. Что он мог сделать? Сказать ей, что она здесь для того, чтобы выполнять его приказы?

С яростью осознав, что на этот раз Элла одержала над ним верх, Нико вышел из машины, рывком вытащил ее саквояж из багажника и вручил Элле. Она не шутила — Нико еще никогда не видел, чтобы женщина путешествовала с таким маленьким чемоданом.

Его взгляд скользнул к ее хорошеньким туфелькам — хрупким, сексуальным босоножкам, которые открывали небольшие изящные пятки.

— Если ты собираешься исследовать город, то тебе лучше надеть что-то более удобное, чем эти туфли, — резко сказал он. — Fino ad allora, cara.

Глава девятая

Элла окинула взглядом убранство помещения со смешанным чувством волнения и недоверия. «Комнатка», в которой ей предстояло жить, была на самом деле роскошным номером — и почти таким же большим, как весь первый этаж ее дома!

Она перевела взгляд на французские окна, открывавшие захватывающий вид сапфировой глади моря. Маленькие облачка игриво толкали друг друга, и солнечный свет бликовал на четких очертаниях далеких яхт.

На другой стороне бухты Элла видела темно-зеленые холмы и белоснежные виллы среди них. Это было сочетание естественной красоты природы и большого богатства — мир, доступный только очень немногим. При других обстоятельствах она бы постоянно щипала себя, чтобы убедиться, что это не сон, и наслаждалась бы каждой проведенной здесь минутой.

Элла потрогала лепестки восковой орхидеи, говоря себе, что нужно окончательно сойти с ума, чтобы не получать удовольствие от всего этого.

Девушка оделась для туристической прогулки. Она выбрала сандалии на плоской подошве, которые подходили к ее бледно-голубому платью, и завязала волосы на затылке голубой лентой. Завершила свой туалет широкополой соломенной шляпой и, взглянув в зеркало, осталась довольна собой.

День был исключительно жарким, но легкий бриз не давал жаре стать удушающей, и ее шляпа пригодилась. Нико был прав, советуя ей надеть удобную обувь, поскольку улицы, вьющиеся по холмам, были выложены камнем. Выглядело это весьма живописно, но ходить оказалось трудновато. Элла заглядывала во все витрины магазинов, где продавалась роскошная одежда, и на прилавки лавочек с мелочным товаром и запасными деталями для лодок.

В изобилии имелись различные кафе. Элла нашла свободное место и села у одного из них, заказав неприлично дорогую чашку капуччино. Она медленно потягивала напиток, глядя, как люди приходят и уходят. Основная причина скопления туристов, похоже, была связана с художественной галереей Хуана Лопеса. Два автобуса высаживали пассажиров на одной из главных улиц, и по мере того, как люди продвигались вперед, возникало ощущение, что находишься возле стадиона, где вот-вот должен начаться футбольный матч.

Элла достала блокнот, и некоторое время делала записи, после чего покинула кафе и обнаружила книжный магазин.

Внутри было темно и восхитительно прохладно. Там она заметила целый отдел, посвященный знаменитому художнику, но внимание Эллы привлекла часть магазина, занятая исключительно книгами о королевской семье Мардивино.

Здесь были и биографии, и книги с фотографиями, групповые и одиночные портреты. В маленьком симпатичном томике, который назывался «Они такие же, как мы», Элла нашла фотографию Нико, сделанную, когда он был еще ребенком круглолицый маленький ангелок, одетый в длинное кружевное платьице, на руках у няни. Возможно, для принцев это было нормально, но теперь Элла знала, что его мать умерла, когда он был совсем маленьким.

В книге одна глава была целиком посвящена смерти молодой королевы и тому, каким ударом это стало для мальчиков. На фотографии двое постарше, одетые в темно-серые плащи, и маленький Нико, плачущий на руках у няни, смотрели, как гроб проплывает мимо них.

Элла читала о семье Нико еще во время своих исследований, но знакомство с этим печальным рассказом здесь, на Мардивино, заставило ее взглянуть на Нико как на человека, которого можно ранить. Она поняла, что он нуждался в любви.

Ее пальцы пролистали книгу до главы, посвященной непосредственно Нико, названной «Отчаянный принц». Здесь были его фотографии: вот он управляет яхтой, а тут поднимается на заснеженную вершину горы, здесь сидит на устрашающем мотоцикле.

Элла продолжила чтение, и оно так ее захватило, что, взглянув на часы, она ужаснулась, ей нужно было быть в «Звезде» десять минут назад. Она все не могла выбросить из головы образ ребенка, оставшегося без матери. Возможно, его любовь к опасностям брала свои истоки из детства, проведенного без мамы, только со слугами, которым было запрещено демонстрировать любовь к нему? Или это слишком простое объяснение?

Элла быстро побежала к отелю. Она обнаружила, что Нико ждет ее, прислонившись к дверце машины, и ее сердце перевернулось. Подойдя ближе, Элла заметила на его лице раздражение, ожесточившее аристократические черты. Сочувствие девушки к осиротевшему принцу испарилось под этим холодным обвиняющим взглядом.

— Прости, я опоздала, — автоматически произнесла она.

— Не слишком профессионально с твоей стороны, — съязвил Нико, потому что странно чувствовал себя, слоняясь вокруг машины, как обыкновенный шофер. — Тебе доставляет удовольствие заставлять меня ждать? Ты сделала это нарочно?

— О, ради бога! Конечно, нет, я просто потеряла счет времени!

Элла совершенно не чувствовала себя виноватой. Даже наоборот! Нико едва сдерживался от гнева. Вот бы поцеловать ее в качестве наказания, чтобы она знала, что никто никогда не заставлял его ждать!

Нико слегка покачал головой. Поцелуй? В качестве наказания? Кого, черт возьми, он обманывает?

Когда Элла шагнула к дверце, которую он для нее открыл, ее рука коснулась его. Это был мимолетный контакт, но он был подобен электрическому разряду, и Элла быстро отступила, словно ее укусили.

— Не надо, — прошептала она.

— Что не надо? — Нико чувствовал, как волосы поднялись у него на затылке, и пристально посмотрел на нее, злясь на самого себя за то, что так отреагировал на невинное прикосновение. — Что я сделал, cara? — поддразнил он Эллу. — Не нужно винить меня за собственные чувства. Ты по-прежнему хочешь меня, но слишком лицемерна, чтобы открыто признать это.

Нико обошел машину, устроился на водительском сиденье и захлопнул за собой дверцу, предоставив Элле самой садиться рядом.

Проигнорируй это, сказала она себе. Иначе тебе придется согласиться с тем, что он прав.

Машина с визгом рванулась с места, и Элла украдкой бросила взгляд на профиль Нико, словно вырезанный из камня.

— Ну, и кто теперь дуется? — спросила она.

С усилием Нико вернулся к реальности.

— Только не я.

— Не хочешь разговаривать?

Он улыбнулся.

— Выбирай тему.

— Что ж, ты расскажешь мне немного о Мардивино?

И это самая правильная тема для беседы, неохотно заметил Нико. Она позволяла ему забыть о почти невыносимой мысли снова переспать с Эллой Скотт.

— Что именно ты хочешь узнать?

— Все.

Устремив взгляд на дорогу, Нико начал пересказывать ей историю Мардивино голосом, который неожиданно стал мечтательным, а иногда звенел от ярости, особенно когда он описывал бои за его землю. Он говорил об испанских конкистадорах, итальянских аристократах и французских графах, которые веками боролись за право владеть островом Мардивино, пока, наконец, не договорились разделить эту землю, похожую на жемчужину, посреди, океана.

Его страстное повествование оказалось очень заразительным, и Элла обнаружила, что слушает с напряженным вниманием ребенка, которому рассказывают чудесную сказку, но ее воображение захватила не история, а он сам. Наблюдая за Нико так близко, она думала о его пылкости и силе.

Но стоило Элле отбросить подобные мысли, как на их место немедленно приходили еще более волнующие воспоминания. Она как наяву видела влажный кончик его языка, который касался ее губ, живота, бедер…

Однако ее разбегающиеся мысли мгновенно испарились при виде прекрасной картины, которая открывалась ей. Они въезжали в Радужный дворец.

По первому впечатлению он был похож на декорацию фантастического спектакля. Что-то настоящее и вместе с тем не вполне реальное. Элла даже подумала, не найдет ли она за этими сверкающими стенами пустую сцену и деревянные столбы, служащие опорой?

Однако, выйдя из машины, Элла была поражена открывшейся перспективой. Пространство оказалось весьма обширным. Изумрудные площади идеально подстриженной травы обрамлялись бархатными темно-красными розами. Как положено, там имелся и фонтан, играющий музыку, и великолепная статуя женщины, которая была настолько похожа на живую, что Элле захотелось протянуть руку и проверить, холодна ли она, как мрамор, или в этих венах течет обычная кровь.

— Пойдем, — произнес Нико, глядя на Эллу.

— Я потрясена, — честно призналась она.

Его жесткий рот смягчился невольной улыбкой. Когда эта девушка не пытается бороться с ним, она бывает очень даже милой.

— Это всего лишь место, где я живу.

Но сколько людей в мире живет в местах, подобных этому? Нико всегда будет выделяться из толпы, потому что он на самом деле другой. И ей не мешало бы об этом помнить.

Нико вел Эллу по бесконечным коридорам, увешанным огромными старинными портретами мужчин и женщин, одетых в роскошные шелка и кружево. Властные, темноволосые люди, чьи гипнотические блестящие черные глаза не оставляли сомнений в том, что это предки Нико.

Это был другой мир.

Наконец Элла оказалась в офисе — по крайней мере, в комнате, которая должна была изображать что-то похожее на офис, поскольку в подобных помещениях редко можно увидеть старинные столы и драпировки, ниспадающие до самого пола тяжелыми складками.

— Ты можешь работать здесь, — сказал Нико.

Работать. Ах, да, она совсем забыла о работе. Элла чувствовала себя ошеломленной. В этой роскошной обстановке Нико был дома. Однако это обстоятельство сделало его — незнакомца на пляже и Нико-любовника — очень похожим на плод ее воображения.

— Хорошо, — ответила Элла и одарила его быстрой улыбкой. — Ты можешь дать мне карту острова?

— Здесь есть одна.

Нико наклонился над столом, и девушка уловила слабый мускусный запах лимона. Она быстро закрыла глаза в полном отчаянии. Этот аромат вызывал в ней различные воспоминания, к которым ей лучше бы не возвращаться, когда она вдыхала его, уткнувшись лицом в шею спящего принца…

— Эта подойдет?

Нико открыл массивную книгу, показывая Элле большую цветную карту Мардивино.

Она пододвинулась к нему и посмотрела через плечо. Нико повернул голову, и их глаза встретились. Элла оказалась совершенно беспомощной перед их мягким, теплым светом.

— Габриэлла, — пробормотал он, словно лаская ее.

Элла отчаянно потрясла головой, словно пыталась переубедить саму себя.

— Нет.

— Твои губы говорят мне одно, а глаза — совсем другое, — тихо заметил он.

Нико поднял ее руку и прикоснулся губами к кончикам пальцев, ощутив их дрожь. Он увидел, как глаза Эллы медленно закрылись.

— Нико, — прошептала она.

Темные ресницы снова поднялись, ее глаза были похожи на чистые сверкающие изумруды. Он издал короткий стон, на мгновение запустив руки в ее роскошные рыжие волосы, а затем заключил Эллу в объятия. Темный победный блеск горел в его глазах, когда он пристально посмотрел на Эллу.

— Что — Нико? — хрипло спросил он.

— Это… неправильно, — выдохнула Элла.

Но она не сделала ни одного движения, чтобы остановить Нико, оттолкнуть или избежать его прикосновения, и все, что мог сделать Нико, — это впитать вкус ее губ, целовать ее лицо, которое преследовало его во сне после того первого и слишком короткого опыта. И потом он понял, что больше не может ждать и способен думать только о том, что хочет целовать ее снова.

Ладони Эллы нашли и обхватили его широкие плечи, и она ощутила настойчивую, ищущую теплоту его рта.

— О! — слабо простонала Элла, когда его руки скользнули к ней, прижимая ее все теснее и теснее.

Нико казалось, что он сейчас взорвется. Ему не терпелось сорвать с Эллы платье и взять ее прямо здесь.

— Я хочу тебя, Габриэлла, — хрипло произнес Нико. — Я так сильно хочу тебя!

И она тоже его хотела. Отчаянно. Элла смело коснулась его в ответ, провела рукой по его интимным местам, и он оторвал от нее свои губы.

— Пойдем в мои апартаменты, — порывисто сказал он. — Позволь мне заниматься с тобой любовью весь оставшийся день и всю ночь.

Это была очень неожиданная фраза, которая потрясла Эллу больше, чем свет его глаз, ласка его опытных пальцев и воспоминание о страстном поцелуе. Она не знала, что ответила бы ему, потому что неожиданно раздался громкий, требовательный стук в дверь и Нико застыл на месте.

Элла с ужасом взглянула на него.

— Дверь! — прошептала она.

Нико действовал инстинктивно, опуская ее платье и отодвигаясь от нее, пройдясь рукой по взъерошенным черным волосам. Он издал краткий, прерывистый вздох и резко произнес:

— Да?

Дверь открылась, и вошел человек. Даже если бы Элла не видела до этого момента его фотографии, она бы сразу поняла, что это старший брат Нико — Джианферро.

Она попыталась посмотреть на ситуацию его глазами. Вне всякого сомнения, они оба выглядели вполне пристойно, одежда в полном порядке, но, наверное, было совершенно ясно, что именно тут чуть не произошло. Их раскрасневшиеся лица и лихорадочно блестевшие глаза говорили о таком сильном сексуальном возбуждении, что, казалось, воздух начнет потрескивать, если в тишине раздастся, хотя бы, вздох. И Джианферро, разумеется, эту тишину нарушил. Элле очень хотелось, чтобы пол раскрылся и поглотил ее, когда наследник престола, почти вплотную, подошел к ним.

Темные, непроницаемые глаза Джианферро посмотрели сперва на нее, потом на Нико.

— Извините, — ледяным тоном произнес он. — Очевидно, это не самый подходящий момент для визита.

Нико прекрасно понимал, что скрывается за холодным выражением лица его старшего брата, но, столкнувшись с неодобрением и обвинением, решил нагло притвориться, что между ним и Эллой ничего не было. А почему он не мог так поступить? В конце концов, он не ребенок, а брат — не его ангел-хранитель.

— Джианферро, — произнес Нико столь спокойно, словно пил чай вдвоем с Эллой на залитой солнцем террасе. — Познакомься с Эллой Скотт, которая использует все свои знания и опыт, чтобы дать нам хороший совет. Элла, это мой брат, наследник трона Джианферро.

Тот коротко и властно наклонил голову, и Элла затравленно взглянула на Нико. Ей полагается сделать реверанс или что-то еще?

— А в какой именно области вы специализируетесь, мисс Скотт? — растягивая слова, спросил наследник.

Элла поняла, на что он намекает, и если бы она была листком бумаги, то, наверное, сжалась бы в комок от стыда. Но смысл игры был в способности к адаптации, и она могла с этим справиться. Она не совершила никакого преступления и не являлась его подданной.

— Вообще-то я специализируюсь в туристической области, действующей по принципу «чем меньше, тем лучше», ваше королевское высочество, — ровным голосом произнесла Элла. — Что подходит по описанию к Мардивино, не так ли?

Нико одарил ее восхищенным взглядом. Большая часть женщин из тех, кого он знал, краснели бы и, заикаясь, старались бы выпутаться. Нико собирался защитить Эллу от едва скрываемой враждебности старшего брата, но теперь понял, что она спокойно преодолеет возникшую трудность и сама.

— Нико так и не сказал мне, насколько вы планируете задержаться, — сказал наследник.

— Это потому, что я еще не решила, сколько времени мне потребуется. Я не подписывала ничего, похожего на контракт. — Элла не могла не заметить выражение изумления на лице Джианферро. Очевидно, они привыкли сами принимать решения, а не работать с людьми, которые способны делать это без высочайшего повеления. — Но вы можете быть спокойны. Уверяю вас, работа будет выполнена в максимально сжатые сроки, — продолжала она сладким голосом, наблюдая за тем, как глаза Нико превращаются в темные блестящие полоски.

Он тоже хочет решать все вопросы за меня, поняла Элла. И этого я ему не позволю!

— Мне очень приятно это слышать, — ответил Джианферро. Потом послал младшему брату непонятный взгляд. — Я могу остаться с тобой наедине, Нико?

Нико удивленно поднял брови.

— Ты же видишь, я сейчас занят.

Элла почувствовала, что ее щеки горят. Пытается ли Джианферро выманить Нико из офиса, чтобы запретить брату заниматься с ней любовью? Ну, об этом он может не волноваться!

Она закрыла лежавшую на столе книгу и взяла ее, ухитрившись сохранить на лице равнодушную улыбку.

— На самом деле я собиралась уходить, — произнесла девушка. — Моя поездка сегодня была ознакомительной. В будущем я буду работать самостоятельно. — Ее зеленые глаза послали Нико предупреждающий взгляд. — И мне больше не придется заставлять Нико терять из-за меня время.

Губы младшего принца сжались. Эта женщина играла им, как виртуозный музыкант, зная, что он не может ей возразить в присутствии брата. Как она посмела?!

— Что-то еще, Джианферро? — спросил Нико.

— Увидимся за ужином.

Нико покачал головой.

— Я так не думаю.

Возникла пауза, в течение которой глаза братьев встретились и сошлись в безмолвной дуэли.

— Тогда, возможно, ты назначишь мне встречу в этом году и отметишь это в своем расписании? — сардонически заметил наследник и покинул комнату, удостоив Эллу коротким кивком.

Как только он удалился, и дверь за ним закрылась, Элла повернулась к Нико. Ее голос начал дрожать от гнева.

— Как ты смеешь подвергать меня подобному унижению?! — спросила она.

— Я не ожидал, что зайдет брат, — сухо произнес Нико.

— Нет?

— Ну, разумеется, нет. Я бы принял определенные меры предосторожности — вроде того, чтобы запереть дверь.

Элла чуть не закричала. На его лице не было ни одного признака раскаяния — наоборот, он казался раздраженным, словно ему помешали веселиться. Поразмыслив немного, она поняла, что так все и было.

— Ты что, считаешь, что со мной можно обращаться, как тебе захочется? Ты так думал?! — требовательно спросила Элла.

— Я вообще с трудом мог думать, — медленно произнес Нико. — И не собирался ничего делать, если хочешь знать, — его глаза сверкнули. — Перед тобой чертовски трудно устоять, cara.

— И какой же шлюхой я, наверное, показалась твоему брату!

— Шлюхой? — Нико удивленно поднял брови. — Это слишком эмоционально сказано, Элла. Мой брат вовсе не невинен, он не осудит ни меня, ни тебя за то, что так естественно для мужчины и женщины. Но мне действительно нужно было запереть дверь… — сказал он, обращаясь больше к самому себе.

И именно это стало последней каплей.

— Мне безразлично, осуждает он меня или нет! — заявила Элла, опровергая в запале свои же слова. — Я сама себя осуждаю, и мне крайне неприятно мое собственное поведение!

— Почему?

— Потому что это было неправильно — и ты знаешь, что так оно и есть!

— Я с тобой не согласен. — Нико говорил твердо, думая о том, имеет ли она хоть какое-то представление о том, как великолепно выглядит в гневе. — Ты хочешь меня, Габриэлла, — спокойно заметил он. — Не отрицай этого. Ты же знаешь, что так и есть.

Она взглянула в пылающие блестящие глаза принца, на властный изгиб его чувственных губ, и ее сердце подпрыгнуло.

— О, я и не отрицаю, что на примитивном уровне меня к тебе влечет. Но я на это не полагаюсь, женщины редко начинают отношения только из-за этого, Нико. Нужно нечто большее, чем физическое влечение.

— Кажется, в прошлый раз это тебя не слишком заботило, — ухмыльнулся он.

— Не заботило только потому…

Элла прикусила губу, боясь дать ему понять, что позволила разыграться буйным мечтам по поводу их отношений. Она думала, что он такой и есть, каким казался ей, — могучий спаситель и возбуждающий мужчина. Но это была всего лишь иллюзия, которая теперь рассыпалась в прах.

— Потому что?.. — уточнил Нико.

— Возможно, я вела себя легкомысленно, — признала Элла. — Но мне казалось, что ты… — Она прокашлялась. — Я не знала, что ты…

— На самом деле принц? — сухо предположил он. — Ну что ж, теперь ты об этом знаешь, и, честно говоря, впервые в жизни мой титул играет против меня.

Ее глаза метали молнии.

— Дело не только в нем!

— Так в чем же? — раздраженно спросил Нико. — Объясни мне! Почему ты зациклилась на моем титуле, Габриэлла?

— Проблема не в титуле…

— Разве? — вызывающе произнес Нико.

— Нет! Проблема в том, что ты мне о нем не сказал. А лицемерие в мужчинах мне не нравится!

— Редко возникает полное доверие между людьми, которые только что стали любовниками, — сквозь зубы процедил он.

В принципе Нико прав. Но внезапно Элла поняла кое-что еще. Он никогда раньше не проигрывал. И теперь злится, поскольку не может получить то, чего хочет.

На мгновение она почувствовала, как ее наполняет головокружительное ощущение своей власти над ним, но вскоре оно сменилось кое-чем более приятным. Потому что Элла осознала их равенство.

Она одарила его легкой улыбкой.

— А теперь, если ты не против, мне бы действительно хотелось вернуться в отель и сделать кое-какие записи.

Нико понял, что изменить положение он не сможет. По крайней мере, сейчас. Но еще будет время…

— Хорошо, — легко согласился он. — Поехали. Мы сможем продолжить эту занимательную дискуссию позже, за ужином.

— Нет, не сможем, — возразила Элла, наслаждаясь выражением изумления на его лице. Ей нужно было защитить себя — не только от его сексуального обаяния, но и от своей реакции на него, а чтобы сделать это, необходима такая преграда, как расстояние. — Я собираюсь провести вечер в своем роскошном номере и закажу что-нибудь в ресторане отеля.

И она прошла мимо него с высоко поднятой головой.

Но Нико только рассмеялся в ответ на ее вызывающее поведение.

— О, твоя сдача станет моей наградой, cara.

— Этого не будет, Нико, — резко ответила Элла, надеясь, что в ее словах больше уверенности, чем в ней самой.

Главадесятая

После долгой расслабляющей ванны и роскошного ужина, который она ела на террасе, глядя на гавань, Элла начала внимательно изучать план, который ей дал Нико.

Но упорная работа не помогла ей избавиться от навязчивых образов — особенно от черных блестящих глаз Нико, и, когда Элла, наконец, начала засыпать, ее ждали сны о нем…

Машина прибыла за ней на следующее утро, и Элла отправилась во дворец. Слуга проводил ее в офис, который вчера показал ей Нико. Теперь на столе стояла вазочка из граненого стекла с дивными розами. Рядом с вазочкой лежал конверт, и Элла быстро распечатала его.

Внутри была записка от Нико. В первый раз Элла увидела его почерк, который был похож на него самого — такой же уверенный и четкий. В записке говорилось: «Сегодня я уехал на мотоцикле в горы. Поужинаешь со мной вечером?» Подписана она была просто: «Нико».

Элла села, откинулась на спинку стула и выглянула в окно на внутренний двор. Следует ли принять его приглашение?

А что еще она может сделать? Сидеть в апартаментах, вечер за вечером, заказывая ужин в номер? Элла взяла ручку и начала делать записи.

И очень скоро она поняла: офис — где бы он ни находился — все равно остается офисом. Единственное отличие этого состояло в том, что здесь было очень тихо. Элла не всегда работала дома, ей часто приходилось бывать в разных зданиях, и преимущественно во всех царила суматоха. Люди останавливались у ее дверей попить кофе, все время раздавались телефонные звонки, или факсы начинали распечатывать полученные сообщения. Но здесь тишина не нарушалась. Неужели слуги двигались совершенно бесшумно? Возможно. Боже мой, как же одиноко живется тем, кто принадлежит к королевской семье!

Элла усердно работала, отмечая те места, в которых хотела побывать. Стоило ей только подумать об обеде, как в дверь коротко постучали.

— Войдите, — ответила она, и дверь открылась.

За ней стоял высокий, властный принц Джианферро.

Почему-то Элла даже не удивилась. Она поднялась.

— Честно говоря, не знаю, нужно мне делать реверанс или нет, — призналась девушка.

Джианферро кивнул.

— Я думаю, это вам простительно, — сухо заметил он. — Ведь, в конце концов, у нас неформальная встреча. Мне интересно вот что: вы все утро трудились, а не приходила ли вам мысль о том, чтобы взглянуть на дворцовые сады? Если вы не против, я мог бы приказать накрыть обед там.

Он хочет раскусить меня, внезапно подумала Элла. Она кивнула.

— Мне будет очень приятно.

— Пойдемте.

Это был тихий и ненавязчивый приказ, и Элле показалось, что такое поведение для принца столь же естественно, как дыхание. Ему подчинялись без возражений, наверное, с тех пор, как он еще лежал в колыбели. Любопытно, как это влияет на развитие характера мужчин? И как повлияло на характер Нико?

Когда они вышли из прохлады мраморного коридора в залитый солнцем сад, Элла ощутила, как волна странного чувства проходит по ее коже при мысли о младшем брате Джианферро. Ей хотелось, чтобы он был сейчас с ней. Нико защитил бы ее от своего старшего брата и от настойчивых расспросов, которых она ожидала. Или, может быть, Джианферро слишком проницателен, чтобы задавать прямые вопросы? Разве человек, обладающий от рождения всеми правами, не будет устанавливать рамки, и руководить делами куда более скрытным образом, ограничиваясь намеками?

Он остановился возле круглой клумбы самых прекрасных роз, которые Элле когда-либо приходилось видеть. Сладкий запах цветов донесся до нее, и она с удовольствием вдохнула его.

— Ваша работа продвигается? — небрежно спросил Джианферро.

Элла кивнула.

— Я вижу многие вещи, которые можно изменить.

— Правда?

Темные брови приподнялись.

Именно Нико занимался развитием туризма на острове, и он же пригласил ее сюда. Она вовсе не собиралась посвящать в свои планы его властного старшего брата до того, как сама решит, что из них осуществимо.

— Да, правда, — спокойно повторила Элла. У нее не было желания быть грубой. Элла огляделась. — Это самые изысканные цветы, которые я когда-либо видела, — тихо сказала она. — И очень необычная планировка.

Наступила пауза, во время которой Элла увидела, как сжались губы принца. Затем он кивнул, словно только что узнал нечто необычное. И тут же внезапная мрачность скользнула в глубине его черных глаз, столь похожих на глаза Нико.

— Эти розы названы в честь моей матери. Отец посадил их после ее смерти, — сказал он бесцветным голосом. — Если приглядитесь внимательнее, то увидите, что кусты образуют инициалы ее имени.

— Извините. Я вовсе не хотела…

— Нет, — он покачал головой. — Это было всего лишь вежливое замечание.

Элла была слишком взволнована, чтобы осознать, что к ней обращаются снисходительно, кроме того, ей казалось, что это не входило в его намерения.

— Возможно, — задумчиво продолжал Джианферро, — поскольку вы имеете такое влияние на моего брата, вы могли бы убедить его прекратить подвергать свою жизнь опасности? Пара неодобрительных слов о покорении горных вершин может оказаться весьма полезной.

Элла уставилась на него. У нее не было никакого опыта в вопросах экстремальных видов спорта, и все же инстинкт подсказал ей, что этот разговор наследник затеял неспроста.

— У меня нет никакого влияния на Нико, — сказала она.

— Я с вами не согласен. Оно достаточно сильное, раз вы смогли уговорить его пригласить вас, постороннего человека, сюда, чтобы на него работать.

— А что, это не часто происходит?

— Нет, — выразительно сказал он.

— А почему бы вам самому не рассказать Нико о своей тревоге?

— Вы думаете, я не пытался? — На его губах появилась странная улыбка. — Жизнь, возможно, и не стоит на месте, но вот отношения в семье остаются именно такими, какими они сложились изначально, по крайней мере, если дело касается моих братьев. Наши схватки длились часами. Я считаю, что человек, ищущий опасность, не получит настоящего счастья. В любой сфере жизни. Риск соблазнителен, но жизнь Николо расписана так, как ни у одного человека. Его судьба определена, его путь четко очерчен. Во всех направлениях.

Он предупреждает ее, поняла Элла. Чтобы она держалась подальше! Внезапно Элла почувствовала непреодолимое желание дать отпор суровому принцу Джианферро. Неудивительно, что Нико так привлекало все опасное, если он должен постоянно жить как бы в смирительной рубашке!

Элла посмотрела на Джианферро своими чистыми зелеными глазами.

— Мне действительно нужно возвращаться к работе, — извиняющимся тоном произнесла она. — Еще многое предстоит сделать, а ведь Нико пригласил меня на ужин.

Она спрятала легкую довольную улыбку. Поскольку вдруг поняла, что ждет вечера с нетерпением.


Нико уже собирался позвонить ей, когда ожил его мобильный телефон. Он удивился, увидев высветившийся на экране номер.

— Нико?

— Габриэлла, — пробормотал он. — Не могу поверить. Женщина, которая вела себя так высокомерно, когда я давал ей свой номер, пользуется им! Как прошел день?

— Продуктивно и весьма интересно. Ты по-прежнему свободен сегодня вечером?

Нико почувствовал, как его пульс непроизвольно участился.

— Какое именно время ты имеешь в виду? — спокойно произнес он.

— Я говорю об ужине, — быстро ответила Элла.

— Так и я говорил о нем, — невинным тоном сказал Нико. — А ты о чем подумала?

— Ни о чем.

Нико улыбнулся. Ему нравилась ее покорность.

— Я за тобой заеду.

— Хорошо. Около восьми. И, Нико?..

— Да?

— Ты ездишь на своем мотоцикле очень быстро?

Он нахмурился.

— В этом весь смысл, Габриэлла. Увидимся позже, — и он повесил трубку.

Элла осмотрела свой гардероб, пытаясь быть оптимистичной. Конечно, было просто великолепно — привезти сюда только необходимый минимум из одежды, но ей придется надевать вещи дважды, если она пробудет здесь больше недели. И Нико уже видел ее в черном платье!

Девушка стояла под струями воды в душе. Ей не придется здесь задерживаться, твердо сказала она себе. У нее уже родилась простая идея, которой необходимо поделиться с Нико. В том, что план сработает, у Эллы сомнений не было — и тогда можно уезжать. Прежде, чем она совершит настоящую глупость — например, начнет заботиться о Нико.

«Но ты же и так заботишься о нем», — съязвил внутренний голос.

Элла выключила душ и завернулась в пушистое белое полотенце.

Она не заботится о нем. Ее влечет к нему физически, вот и все.

«Но, Элла, ты же не занимаешься сексом ради самого секса, — возразил этот противный голос. — Значит, тебя привлекает сам Нико».

У Эллы имелось белое английское платье, которое она берегла, хотя и сама не знала, для чего. И после долгих размышлений она его надела. Оно было очень милым и женственным. У нее появилось искушение заплести волосы в косу, но в итоге Элла оставила их распущенными, ей не хотелось выглядеть так, словно она идет на прослушивание для роли в детском спектакле.

Нико ждал ее внизу, небрежно сидя на кожаном диване. Человек с подозрительно объемной курткой в руке расположился близко от него. Как только двери лифта открылись, в фойе воцарилась тишина, и Нико поднялся.

Люди наблюдали за ним, кто открыто, кто исподтишка. Женщины, некоторые из них стояли рядом с мужьями, постарались принять такую позу, которая бы показывала их с наиболее выгодной стороны, выставляя вперед груди и втягивая животы. Однако он не смотрел на женщин.

Он смотрел на Эллу.

Она видела, как Нико едва заметно кивнул мужчине, а потом обратила внимание, что все головы повернулись к ней. И осознала, каким простым выглядит ее платье на фоне пышных нарядов местных модниц, собравшихся в вестибюле.

То, что произошло через минуту, походило на работу безупречно отлаженной машины. Казалось, были даны какие-то незримые сигналы, и тут же волшебным образом в толпе образовался проход. За Эллой и Нико следили до тех пор, пока к отелю не подъехала длинная низкая машина.

Элла поняла, что еще ни разу не встречалась с ним на публике.

— Это всегда так? — спросила Элла, откинувшись на спинку сиденья.

Нико повернулся к ней, думая о том, какой сияющей и свежей она выглядит в своем простом белом платье.

— Как?

Элла пожала плечами.

— Отрепетировано. Как будто все расписано до последней секунды.

— Не совсем до последней секунды, — весело ответил он. — Так как ты опоздала.

— Прости.

— Ничего страшного, — улыбнулся Нико.

— Тебе нравится вся эта суматоха?

— Она просто есть. Если я не могу что-то изменить, то должен смириться с этим. Иначе жизнь будет невыносима. Я стараюсь избежать подобной суеты всегда, когда это возможно.

— И за рулем мотоцикла?

— Ты, кажется, зациклилась на этом чертовом мотоцикле! И, прежде чем ты об этом спросишь, на катере тоже! Знаешь, как говорят — большим мальчикам большие игрушки. — Его глаза сверкнули, когда он заметил, что Элла слегка покраснела. — А теперь хватит задавать мне вопросы, расскажи лучше, как прошел день.

— Неплохо. У меня есть кое-какие идеи.

— Например?

Она одарила его натянутой улыбкой.

— Мне бы не хотелось рассказывать о них, пока я не поработаю над ними как следует. Но я составила список мест на острове, которые мне не мешало бы посетить.

Ее ответ озадачил Нико. Он прозвучал так, будто она снова отказала ему.

— Хорошо, — сказал он. — Мы на месте.

Ресторан, очевидно, был выбран из-за уединенного расположения и захватывающего дух вида на море. Но это только усилило ощущение, что Элла попала в другой мир. В зале находились женщины, носившие на шее ожерелья стоимостью в целое состояние, а их туалеты были просто роскошными.

Но все глаза были прикованы к ним. Нико и Элла прошли к столику в углублении, освещенном свечами.

Нико заказал красное вино и какое-то блюдо на пару, его принесли в накрытом крышкой фигурном синем глиняном горшке.

— Какой прекрасный горшок, — заметила Элла.

— Тебе нравится? Такие делают только в Ислароке, на северо-западном берегу острова.

— Никогда не видела ничего подобного. — Когда официантка сняла крышку с блюда, Элла пристально посмотрела на Нико. — Я узнаю запах, — сказала она, принюхиваясь.

Нико выдержал ее взгляд.

— Это то, что я готовил для тебя там, на пляже, — мягко произнес он. — Наше национальное блюдо. — Уголки его губ насмешливо поднялись. — Но вполне возможно, что оно не покажется тебе таким же вкусным, как мое.

Он был прав. Вероятно, все объяснялось тем, что теперь ее голод не был столь силен, как тогда.

И ощущения будили воспоминания. Одного глотка оказалось достаточно, чтобы Эллу словно перенесло в прошлое — в то место. Элла вспомнила доброту и мягкость Нико по отношению к ней. Затем ее память застыла на мгновение, после чего понеслась дальше, к куда более волнующим минутам.

Элла взглянула на Нико через стол и почувствовала, как вожделение медленно поднимается волнами по позвоночнику.

Он увидел, что ее язык прошелся по губам, увлажняя их, и ощутил ответное желание.

— Габриэлла… — прошептал Нико.

Но его слова были прерваны волнением, возникшим у дверей. Головы присутствующих повернулись в том направлении. Глаза Нико сузились, когда какой-то человек с копной соломенно-желтых волос и весьма напыщенными манерами широко улыбнулся и начал продвигаться к их столику.

Принц тихо вздохнул, но Элла услышала. У этого вздоха был легкий оттенок покорности и раздражения, но выражение красивого лица Нико не изменилось.

— Кто это?

— Владелец ресторана, он же иногда шеф-повар, — ответил Нико. — Он — нечто вроде звезды на острове, что часто бывает с нашими главными поварами. — Принц цинично ухмыльнулся. — Я думал, он в Париже.

Элла уставилась на него, начиная кое-что понимать.

— Значит… — она колебалась, потому что ее предположение было весьма странным, — значит, он прилетел из Парижа сюда только потому, что ты решил поужинать в его ресторане?

Нико озорно взглянул на нее.

— Ну, а ты что думаешь?

«Это полное безумие!» — вот что думала Элла.

Она наблюдала за тем, как владелец поклонился Нико, едва удостоив ее взглядом. Словно она не принималась в расчет. В отличие от Нико. По заискивающему дружелюбию ресторатора было ясно, что, если бы Нико потребовал свежую клубнику с высокогорий Шотландии, желание высокопоставленной особы было бы немедленно выполнено.

После того как владелец отошел, Нико пристально посмотрел на Эллу.

— Теперь ты хоть немного понимаешь, Габриэлла, почему я ничего не сказал тебе?

И Элла кивнула, чувствуя, что, возможно, была слишком резка с ним.

— Ты, наверно, наслаждался тем, что тебя никто не узнает… — медленно произнесла она.

— Я ощутил вкус свободы. — Нико пожал плечами. — Настолько сильный, что он вытеснил мысль, будто я что-то от тебя скрываю.

То же ощущение свободы, которое привлекает людей к экстремальным видам спорта, подумала Элла. Все встало на свои места.

— Я бы не отреагировала так яростно, узнав все это раньше, — произнесла она.

Слабая улыбка коснулась его губ.

— Ты, безусловно, права. Но я рад, что ты не знала. Было здорово, что кто-то ведет себя со мной… — он пожал плечами и улыбнулся снова, — нормально.

Нико не помнил ни одного такого откровенного разговора с женщиной.

Сердце Эллы громко билось, ладони стали влажными от нового поворота событий. Он опять затронул самую сердцевину ее существа. Но Элла была уверена, что это только все осложнит.

Все, что сказал сейчас Нико, на самом деле ничего не изменило. Лишь объяснило его действия, но истинное намерение осталось прежним. Он хотел переспать с ней — и переспал. Возможно, это было лучшим из всего, что когда-либо с ней происходило, но она не сомневалась, что для такого человека, как Нико, мир не перевернулся. И с этим ничего не поделаешь.

Он был принцем, а она — обыкновенной молодой женщиной из провинции. И если Элла забудет об этом, хоть на минуту, она окажется на прямом пути к разбитому сердцу.

Нико посмотрел на Эллу. Он заметил, что выпила она очень мало, но, похоже, ослабила свою защитную позицию. И все-таки инстинкт подсказал ему, что нужно вести себя очень осторожно. Нико чувствовал, что она близка к тому, чтобы сдаться, но одно поспешное или необдуманное движение могло все разрушить.

Позже, когда они расположились в интимном салоне роскошной машины, Элла, почти не дыша, ожидала поцелуя, но так и не дождалась. Она боялась, что ее растущее чувство может принести ей разочарование. Прекрати, сказала она себе. Хватит желать невозможного, сладость, как известно, горчит.

Машина остановилась возле «Звезды». Нико повернулся к Элле, и она увидела, как блестят его глаза.

— Прокатимся завтра до тех городков и деревень из твоего списка? — предложил он.

Элла кивнула, ее сердце билось так быстро, что, казалось, он тоже должен это слышать.

— Хорошо.

— Нас ждет великолепный день, — небрежно сказал Нико. — И я прихвачу с собой все необходимое для пикника.

Глава одиннадцатая

— Ты знаешь, что Джианферро со мной вчера разговаривал?

Нико не отрывал глаз от дороги. Они направлялись к одной из наименее привлекательных деревень Мардивино. Габриэлла почему-то хотела на нее взглянуть, но не говорила, почему.

— Правда?

— Да, — ответила она.

— И что он сказал? — спросил Нико, следуя изгибам узкой дороги, которая плохо подчинялась машине, которую принц счел подходящей для этого путешествия.

— Он о тебе беспокоится.

Нико коротко рассмеялся.

— Джианферро прочел тебе лекцию об «опасных видах спорта»?

— Так ты об этом знаешь?

— Разумеется, — он переключил передачу. — Мой брат в своем репертуаре! Если бы я степенно прогуливался по пляжу Соладжойи, а Джианферро этого не одобрял, то он стал бы уговаривать меня вернуться домой. Им руководит не столько страх перед последствиями моих развлечений, сколько врожденное стремление все контролировать. Это у него в крови. Иногда он принимает свои обязанности наследника престола слишком близко к сердцу. Именно поэтому Гвидо здесь не живет.

— А ты не против таких качеств своего брата?

— Я научился его игнорировать, — спокойно ответил Нико.

— Видимо, у вас проблемы с пониманием друг друга.

— Не нужно любительской психологии, Габриэлла. Если бы мне был нужен совет по поводу того, как обращаться со старшим братом, я бы его попросил. — В салоне воцарилась тишина, грозившая превратиться в давящее грозовое облако. — Я был слишком резок, — наконец произнес Нико.

— Нет, ты прав, — пожала плечами Элла. — Твои отношения со старшим братом — совершенно не мое дело.

Он зазвал сюда Эллу вовсе не для того, чтобы услышать ее личное мнение по этому поводу, ему был нужен ее профессионализм. Впрочем, и это не совсем верно, не так ли? Порученная Элле работа была всего лишь уловкой, заставившей ее приехать, главным его желанием было соблазнить ее. Но она взялась за проект с таким энтузиазмом, что это произвело на Нико впечатление. И он все еще не побывал в ее постели.

Нико нахмурился. Все выходило не так, как он планировал. Почему Элла продолжает держать его от себя на расстоянии вытянутой руки? А ведь он чувствует, что она его хочет.

— Мы на месте, — выдавил Нико, когда машина затряслась на пыльной дороге, ведущей к деревне.

Это было непримечательное место — высокое и пустынное, расположенное так далеко от моря, что оно казалось сапфировой лентой где-то на горизонте. Нико огляделся. Он не был тут уже много лет.

Местные жители все еще занимались культивированием оливы, но теперь им приходилось применять массовый метод уборки, широко распространенный в больших странах, вроде Греции, и это было заметно. Нико и Элла прошли по деревне и вернулись, пораженные тишиной и пустотой. На улицах никого не было, кроме нескольких ребятишек, царапающих какие-то фигурки в пыли. Они с удивлением уставились на Эллу и Нико. Его явно никто не узнал. Деревня напоминала город призраков.

— Сюда никто никогда не заглядывает, — медленно сказал Нико, когда они возвращались к машине.

Даже он сам. Может, он и объездил на своем мотоцикле весь остров, но никогда не останавливался, чтобы взглянуть на что-то, постоять и как следует рассмотреть.

Нико покачал головой, как человек, очнувшийся после долгого сна. Надо как-то помочь этим людям…

Не обязательно быть наследником, чтобы тебя взволновало то, что происходит в королевстве, понял Нико. Но почему, по какому праву этому его научила незнакомка, эта рыжеволосая англичанка? Хотя… кто бы еще осмелился? Кто еще смог бы прямо взглянуть ему в глаза и сказать все то, что говорила Габриэлла?

— Я пренебрег такими маленькими селениями…

Элла расслышала виноватые нотки в его голосе.

— Ты не можешь сделать всего, Нико, — мягко сказала она.

— Я мог сделать больше, — мрачно произнес он.

— С этим я согласна. На самом деле, мне кажется, я уже нашла решение, которое поможет таким местам, как это.

Она знает свое дело, понял Нико. И очень хорошо.

Ее волосы блестели, как золото, солнце освещало их, согревая ее кожу. Элла благоразумно надела шляпу, чтобы защитить лицо от палящих лучей, и от этого выглядела чистой и невинной.

Невинной?

Нико припомнил ее опытность в постели, и глубокая боль, которую он изо всех сил старался подавить, неожиданно вырвалась на свободу и возобладала над всем остальным.

— Не хочешь послушать? — спросила Элла.

У нее внезапно перехватило дыхание, потому что, когда он так на нее смотрел, она чувствовала себя… странно. Девушка сглотнула, внезапно испугавшись громкого пения птицы и биения своего сердца.

— Не хочу ли я послушать… что? — ровно спросил Нико, сознательно делая вид, будто ничего не понял, и, посылая чувственный сигнал взглядом.

Элла хотела, чтобы он сейчас же прекратил это, и вместе с тем мечтала, чтобы он продолжал так смотреть на нее вечно.

— Услышать мою… идею, разумеется.

Он медленно улыбнулся.

— Не хочешь рассказать мне о ней за обедом?

— Рановато для обеда.

— Мы можем немного полюбоваться пейзажем.

Элла пожала плечами, словно ей было все равно.

— Ладно, — согласилась она и поинтересовалась про себя, куда же подевалась холодная деловая женщина. Затерялась в мягком, многообещающем взгляде эбонитовых глаз, вот куда она делась.

Нико остановил машину недалеко от небольшой рощицы. Здесь было красиво и уединенно. Чересчур уединенно. Сердце Эллы забилось еще быстрее. Так попроси, чтобы он отвез тебя куда-нибудь в другое место, туда, где более людно, съязвил внутренний голос.

— Ты не расстелешь покрывало? — ласково спросил Нико. — А я пока принесу еду.

Заставив здравый смысл умолкнуть, Элла расстелила кашемировое покрывало на траве. Ее пальцы дрожали. Когда Нико поставил корзину и сел рядом с ней, Элла уже знала, что сейчас произойдет. Хочет ли она сопротивляться или ждет этого?

Нико откинулся назад и уперся локтями в землю, изучая Эллу. Ее тело казалось напряженным и ждущим. Там, где они расположились, кроны деревьев отбрасывали густую тень, только рассеянные лучи солнца освещали молодых людей.

— Почему бы тебе не снять шляпу? — тихо предложил он. — Я не вижу твоих глаз.

Элла не была уверена, нужно ли ему их видеть. Не сможет ли он прочесть в них все ее страхи и сомнения? И, главное, ее желание. Им еще многое предстоит сделать, а работа сейчас была последним, о чем она могла думать.

Однако Элла послушно сняла шляпу, чувствуя такое смущение, словно он попросил показать ему стриптиз. Волосы упали ей на плечи тяжелой шелковистой волной.

— У тебя фантастические глаза… — пробормотал Нико. — Такие зеленые…

Его голос был глубоким и мягким, а глаза ярко блестели. У нее пересохло во рту, и губы тоже внезапно стали совсем сухими. Элла облизала их. Скажи хоть что-нибудь, не будь полной дурочкой! подумала она. Но слова вдруг показались труднопроизносимыми и такими же незнакомыми, как место, в котором она находилась.

— Хочешь пить, cara mial — спросил Нико.

Теперь его голос звучал хрипло и убаюкивающе.

Он говорил, что итальянский — это язык любви. Но это же не любовь, попыталась напомнить себе Элла. Нас притягивает друг к другу всего лишь секс — простой и понятный, по крайней мере, для него.

— Прекрати, — прошептала она.

— Прекратить что? — спросил он, открывая корзинку. — Плохим бы я был хозяином, если бы не заботился о своей гостье.

Нико подумал было о том, чтобы принести шампанского, но оно было связано с горькими воспоминаниями. Элла уже предлагала ему шампанское, но между ними вышла ссора. Сейчас она сердитой не выглядела. Элла казалась нежной и уязвимой, но вместе с тем готовой ко всему. Нико открыл корзинку, достал серебряную бутылку, наполнил чашку до краев ледяным лимонадом и вручил ее Элле.

Но Элла дрожала и, принимая из его рук чашку, не смогла сдержать эту дрожь. Немного холодного, вкусного напитка ей удалось донести до рта, но большая его часть расплескалась и попала ей на платье, оставив подтеки на вздымающейся груди, похожие на гигантские слезы.

Нико забрал у нее чашку твердой рукой (ему можно было бы смело доверить хирургическую операцию) и сделал глоток. Затем поставил чашку и наклонил голову к Элле.

Его лицо внезапно оказалось рядом — дымка в глазах, шелковистая оливковая кожа, чувственный изгиб губ. Элла смогла лишь вдохнуть его мужественный запах. Медленное, тяжелое биение ее сердца было единственным звуком, который она слышала.

Нико превосходно контролировал себя — по крайней мере, так ей казалось. А Элла чувствовала себя, трепещущей в плену, бабочкой. Это неправильно, твердила она себе и вместе с тем в глубине души знала, что именно этого она хотела все время.

— Габриэлла, — шепнул Нико. — Ты заставила меня ждать, но больше ждать я не могу.

От его честности у Эллы перехватило дыхание, ей показалось, что она тает.

— Нам не стоит это делать, — беспомощно прошептала она, когда он пробежал ладонью по ее волосам.

— О, еще как стоит, — пробормотал он.

— Нико…

Он заставил ее умолкнуть прикосновением своих губ, чувствуя ее ответную дрожь, и услышал легкий протестующий стон. Он подавил улыбку триумфа и поцеловал Эллу снова, только на этот раз его руки скользнули за ее спину и крепко прижали девушку.

Он целовал ее снова и снова, пока она не оказалась совершенно беспомощной перед желанием. Его поцелуи подняли в ней вихрь чувств и заставили ее забыть обо всем — о его обмане, о различиях, существовавших между ними. Она просто целовала его — мужчину, чье желание было отражением ее собственных эмоций.

Нико почувствовал, что тонет, погружается все глубже и глубже в этот темный водоворот. Он прижал Эллу к земле, переполненный желанием взять ее. Немедленно.

Его рука оказалась на ее ноге, когда он поднимал подол ее платья.

— Нико!

— Прикоснись ко мне! — потребовал он, ощутив горячими пальцами прохладную кожу ее бедра. — Дотронься до меня!

Ее рука скользнула вниз, и он застонал, ощущая себя почти беспомощным. Элла почувствовала свою власть, потому что он так же зависел от нее, как и она от него. Она приблизила губы к его уху.

— Ты застал меня врасплох… Я не могу нормально думать…

— Тогда не думай. Наслаждайся этим. — Нико вздрогнул, когда ее пальчики дотронулись до него слишком интимно. — О, Dio, да!

Вся его сдержанность испарилась. Он никогда не терял контроль над собой, и это испугало его. Он чувствовал себя как человек, стоящий на краю пропасти и знающий, что сейчас он туда спрыгнет. Хотя это и будет безумием.

Боясь, что все закончится, не начавшись, он убрал ее руку, поднес ее к губам и нежно прикусил пальцы.

— Lentamente. Помедленнее! — взмолился он.

Однако Нико сам противоречит собственным словам, подумала Элла, когда он начал стягивать с нее трусики. Она открыла рот, чтобы запротестовать, сказать, что, возможно, им лучше уйти отсюда… Что он принц… Что это все происходит слишком быстро… Но не смогла и тоже двинулась навстречу ему.

Его губы снова оказались на ее губах, а пальцы погрузились в сладостное тепло, и Элла затерялась в ритме танца, более древнего, чем корона или привилегии. Внезапно она перестала об этом думать, и все ее мысли занял Нико — этот человек с блестящими глазами, который вторгся в ее самые невероятные мечты с того мгновения, как она впервые увидела его, который касается ее с такой сладостной аккуратностью, что она цепляется за него, чуть не плача от наслаждения.

Глаза Нико полыхали от желания, которое делало их похожими на тлеющие угли.

— Позволь мне, — хрипло сказал он, не отводя взгляда от ее лица, пока расстегивал джинсы.

Он поднял ее платье и тихо застонал, когда обнаружил, что на ней нет бюстгальтера. Нико наклонил голову, чтобы коснуться губами ее груди, стягивая с себя джинсы и чувствуя, что больше не может ждать. Ее короткие стоны возбуждали его еще сильнее. А затем ожидание кончилось. Они стали одним целым.

— Нико! — выдохнула Элла.

В прошлый раз не было такого ощущения наполнения. Она запустила пальцы в его густые черные волосы и притянула его голову к себе, раскрыв губы под его ртом, словно никак не могла насытиться им.

И Нико потерялся… заблудился в том, что оказалось совершенно новыми ощущениями. Он всегда был мастером самоконтроля, и обычно ему удавалось удерживать разум в стороне от тела. Наблюдать за женщиной и вести их обоих таким темпом, который его наиболее устраивал, как дирижера в оркестре.

Но сейчас все было по-другому. Возможно, потому что Элла держала его на расстоянии, казалось, целую вечность? Потому что он не был до конца уверен, произойдет ли это вообще, и теперь сладость обретения превзошла все его самые буйные фантазии?

Нико погрузился в глубокое, темное наслаждение, которое уничтожило его личность. Руки Нико скользили по ее телу. Он чувствовал, что может умереть, если вскоре это не закончится, и вместе с тем желал, чтобы это не заканчивалось никогда.

Ее крик разорвал воздух, все тело напряглось и затем расслабилось, глаза закрылись, губы шептали его имя, как молитву. И Нико последовал за ней, растворяясь в чем-то настолько сладостном, что это казалось греховным…

На мгновение он ощутил то же сильное чувство триумфа, которое всегда переживал, укротив дикого жеребца или идя под парусом против ветра.

Как только этот триумф исчез, Нико остался наедине с более знакомым чувством опустошенности.

Должно быть, он заснул. Когда же пришел в себя в объятиях Эллы, ее сердце, которое билось под его собственным, отсчитывало медленные и тяжелые удары. Он поднял голову именно в тот момент, когда Элла открыла свои зеленые глаза, затянутые дымкой удовлетворения.

— О, Нико… — вздохнула она.

Он лениво провел пальцем по линии ее губ, и желание вернулось с такой силой, которая потрясла его. Он сжал губы. Спокойно, у тебя все еще впереди, сказал Нико себе.

— Расскажи мне о своей идее, — растягивая слова, произнес он.

Элла с недоумением уставилась на него.

— Идее? — озадаченно переспросила она.

О чем, черт возьми, он говорит?

Нико немного отодвинулся от нее. Расстояние давало перспективу, и именно оно было сейчас нужно Нико. В его объятиях Элла могла творить чудеса, но сейчас им следует остановиться.

Он повернулся на бок и подставил локоть под голову, его глаза скользили по девушке с выражением ленивого удовольствия.

— Ты что, уже забыла о своей идее, cara? — поддразнил ее Нико. — Если она продержалась в твоей очаровательный головке меньше часа, то это вообще идеей не является!

Эти слова заставили Эллу вернуться в реальность, потому что в его насмешке была правда.

Ей хотелось лежать рядом с ним, бормоча милые, ничего не значащие фразы, а он выбрал именно эту минуту, чтобы поговорить о делах!

Она попыталась согнать с лица выражение мечтательной сентиментальности. «Святые небеса, Элла, ты только что подарила ему свою душу, так убедись, что ты в состоянии собрать воедино остатки своей гордости».

— Что ж, — Элла сделала глубокий вдох, и приток кислорода помог ей привести мысли в порядок. — Я, конечно, составлю полный список всех своих рекомендаций, но есть кое-что, что могло бы повлиять на положение дел немедленно, а именно сделать что-нибудь с толпами людей у галереи Хуана Лопеса. Они создают очень серьезную проблему.

А чего он ожидал? Что она разозлится? Скажет ему, что ей не хочется говорить о работе в такие моменты? Его глаза сузились. Неожиданное замечание Эллы и ее здравые рассуждения застали его врасплох, поэтому скорее он почувствовал, что прилагает усилия, чтобы сконцентрироваться на ее чертовой идее, а не на чистых, мягких изгибах девичьего тела.

Нико подозрительно посмотрел на нее.

— И что ты предлагаешь нам сделать? Мардивино очень гордится своей прочной связью с Лопесом.

— Переместите ее, — просто ответила Элла.

Подозрение в его взгляде усилилось.

— Объясни.

О, вот теперь он заговорил, как властолюбивый представитель королевской семьи! Странно, но Элла чувствовала, как с каждой секундой к ней возвращаются ясность ума и решительность. Неужели она должна превратиться в одну из слезливых женщин только потому, что плакала от экстаза в его объятиях? Ни за что! Что бы Элла ни чувствовала в глубине души, она это спрячет, и Нико ничего не узнает.

Игнорируя болезненное желание пробежаться кончиками пальцев по его лицу, она улыбнулась.

— Соладжойя процветает и разрастается, и так будет всегда — потому что это порт и столица. Люди едут сюда, чтобы увидеть работы Хуана Лопеса. Так перенесите галерею в какое-нибудь другое место, куда-нибудь, где доходами можно распорядиться с наибольшей пользой. Например, в ту деревню, в которой мы только что побывали. А почему бы нет?

Пауза.

— Почему бы нет? — задумчиво повторил Нико, его черные глаза блеснули. — Это слишком просто.

— Как большинство лучших идей.

Но и как большинство худших. Согласиться на этот пикник было просто, заняться с ним любовью — еще проще. И как бы она ни пыталась спрятаться за своим холодным профессионализмом, в глубине сердца осталась боль. Элла обречена лишь на такие отношения с Нико, и если она не смирится с этим, то будет сильно страдать. Действуй строго в соответствии с тем, что Нико принадлежит другому кругу, девочка.

— Эта деревня нуждается в обновлении. Только подумай, что оно могло бы принести. Совершенно новая галерея, в которой будет находиться основная часть картин и все, что к ним прилагается. Открытки, печатные издания и… пара ресторанов, пожалуй. Разумеется, вам придется действовать очень осторожно, чтобы не уничтожить неповторимость деревни, но я не думаю, что ты это допустишь.

— Ну, спасибо тебе, Габриэлла, — съязвил Нико.

Элла облизнула губы, которые внезапно раскрылись.

— Так ты подумаешь о моем плане?

— Непременно.

— Хорошо.

Сегодня Элла выиграла раунд. Сделала то, ради чего приехала на остров, но сейчас ей нужно поскорее выбраться отсюда и привести мысли в порядок. Элла потянулась к снятому платью, но Нико протянул руку и остановил ее.

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже? Я… — Слова замерли у нее на устах, когда кончиками пальцев он прикоснулся к ее обнаженной груди, проводя маленькие дорожки по ставшей слишком чувствительной коже. Элла прикрыла глаза. — Я одеваюсь.

Нико ощутил горячий, непреодолимый всплеск желания и прижал к себе, лаская ладонями шелковистые полушария ее ягодиц и чувствуя, как она дрожит. Настало время показать ей, кто тут босс.

— Нет, не одеваешься, — спокойно опроверг он ее слова.

Элла хотела остановить его. Нет, не хотела.

Она пыталась остановить его.

Нет, не пыталась.

Если бы она действительно пыталась остановить Нико, то не извивалась бы от наслаждения, когда он ласкал ее, и не ласкала бы его в ответ, слушая его стоны.

И ее сердце не подпрыгивало бы в неистовом ритме счастья, когда все случилось снова. Последней связной мыслью Эллы было то, что их слияние вознесет ее к блаженству.

А может, оставит ее мучительно неудовлетворенной.

Глава двенадцатая

Они, молча, ехали по горной дороге, и Элле это молчание казалось заполненным невысказанными вопросами. Не было никакой душевной близости, на которую она надеялась и которой ждала после такого многообещающего утра.

Нико опять отдалился от нее.

Она прочла это в его взгляде, когда угасла страсть. Словно кто-то внезапно изменил температуру воды, и теплая жидкость превратилась в ледяную. Даже его черты, которые были такими живыми и выразительными, когда они занимались любовью, стали теперь холодными и безразличными.

О, Нико был очень мил — он застегнул на ней платье, поддразнивал Эллу, касался губами ее кожи, но девушка чувствовала, что он просто ведет себя так, как положено любовнику после акта любви.

Та интимность, которая возникла между ними до и после того, как они занимались любовью, бесследно исчезла. И что-то внутри нее было надломлено. Словно удовлетворив Эллу физически, он лишил ее способности общаться с ним как с обычным человеком.

Итак, это, видимо, конец ее пребывания на острове. Даже если Нико и принял ее предложение насчет галереи — разве это давало ей право остаться? И может ли она и далее позволять Нико заниматься с ней любовью по первой же его прихоти, а затем запросто, покидать ее? Игрушка для принца…

Элла прикусила губу и выглянула в окно, за которым появились белые крыши зданий Соладжойи.

Нико искоса посмотрел на нее.

Ну, и как ему поступать теперь?

Разумеется, у него остается выбор. Например, он мог бы обращаться с ней как с однодневным увлечением. Но это было не так. Даже, несмотря на отчужденность Эллы, Нико понял, что по-прежнему на взводе. Он все еще хотел ласкать ее, пробегать пальцами по всему ее телу до тех пор, пока она не раскроется вновь, как прекрасный цветок…

Нико тихо выругался, вцепившись в рычаг скоростей, и Элла повернула голову, вопросительно подняв бровь.

Нико сосредоточился на дороге. Он был великолепным водителем, достаточно хорошим, чтобы выиграть любые международные гонки, черт возьми! Так почему же сейчас он ведет себя как ученик во время экзамена?

Машина плавно подъехала к стоянке перед «Звездой», и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Элла повернулась к нему. Она имеет дело не с обычным человеком, напомнила себе девушка, и поэтому не должна ожидать от него обычных поступков. Никакого прощального поцелуя или обещания позвонить. Теперь они снова на виду.

Держи эмоции при себе. Действуй как опытная деловая женщина. Если это было однодневное увлечение, запомни его как нечто прекрасное, а сердечную боль увези с собой в Англию, чтобы залечить ее вдали от посторонних.

Она улыбнулась. Возьми себя в руки. Игрушка для принца? Никогда и ни за что!

— Наверное, мне пора подумать о рейсе домой.

— Домой? — переспросил Нико.

Его брови поползли вверх.

— Конечно. — Улыбаться стало легче, Эллу вдохновило изумление, написанное на лице Нико. Неужели его женщины мирятся с таким положением вещей, лишь бы подольше оставаться с ним? Неужели они проявляют чудеса терпения из-за его королевского титула? — А зачем мне здесь оставаться? Я оправдала свою репутацию, попытавшись решить кое-какие из проблем Мардивино, а тебе удалось позаниматься со мной сексом.

— Удалось?! — воскликнул он, чувствуя себя оскорбленным. — Ты говоришь так, словно ничего не могла с этим поделать!

— А я могла? — Теперь уже Элла наслаждалась. Так приятно было видеть, что безразличный взгляд сменился искренним чувством, пусть даже гневом. — Ну, очевидно, у меня не оставалось выбора.

— Как мило с твоей стороны признать это!

Блестящие глаза с вызовом смотрели на Эллу, а язвительные слова пронзали ее насквозь.

— Я была частью происходящего.

— И за это спасибо, — сухо произнес Нико.

— Короче, мне больше незачем здесь оставаться.

Нико сжал губы. Она права — незачем. Суть в том, что ее работа была всего лишь уловкой. Угрозой. Демонстрацией его власти и привилегированности. И эта женщина поймала его на слове. Нико предложил ей проблему, которую она спокойно решила. Элла превзошла все его ожидания — как в спальне, так и вне ее. Но она даже не была в твоей спальне! — опроверг его мысли внутренний голос. Нико вновь почувствовал боль желания, осознав, сколько прекрасных возможностей могло бы быть в его отношениях с Габриэллой.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — упрямо сказал Нико.

Элла чуть не ответила: «Привык получать все, чего хочешь». Но это не так. Никто не получает того, чего хочет, — даже принцы. Нет, особенно принцы. Она подумала о его одиноком детстве, проведенном на публике, словно он был маленьким манекеном. Элла сама это видела на фотографиях. Так почему же ее так удивляет, что на его лице почти всегда надета маска?

— Не хочешь? — повторила она.

— Нет.

Элла ждала. Ей тоже не хотелось уезжать, но надо быть честной перед собой и не считаться со своими эмоциями. Осознает ли он когда-нибудь, что чувство, возникшее между ними, было достаточно сильным, чтобы обстоятельства его рождения перестали что-либо значить? Или это только ее собственное понимание происходящего?

Нико наклонился к Элле, и она почувствовала его пряный, мужественный запах. Она вновь ослабла, и наверняка он знал, что так будет. Скажи, что я тебе небезразлична! — безмолвно умоляла его Элла. Скажи, даже если знаешь, что наши отношения продлятся недолго.

— А ты бы не хотела остаться и посмотреть, как осуществится твоя идея? — пробормотал Нико.

Элла почувствовала острую боль, потому что ее снова оттолкнули, даже не поняв этого, но она взяла себя в руки. Пришло время иметь дело с реальностью, а не безнадежными мечтами.

— У меня в Англии бизнес, которым нужно управлять, Нико, — мягко напомнила она ему. — Я не могу задерживаться здесь на неопределенный срок.

Но, едва произнеся эти слова, Элла тут же пожалела о них. Ведь, по существу, она призналась, что определенность ее больше устроит. Вот идиотка!

Глаза Нико блеснули.

— Я настаиваю, чтобы ты все-таки задержалась, Габриэлла. Донесла свою идею до Джианферро и остальных… И еще я хочу, чтобы ты стала моей любовницей, — тихо признался он. — И только.

И только.

Это просто оскорбительно! Или всего лишь честно?

Он сам устанавливал правила, и, наверное, так всегда было в его сознательной жизни, и Элла поняла, что ей остается либо принять это, либо отвергнуть. Готова ли она стать его любовницей безо всяких условий и обязательств, или собирается улететь в Англию со своими неосуществимыми мечтами?

Нико заметил еебезмолвную борьбу, хотя Элла прилагала неимоверные усилия, чтобы оставаться спокойной.

— Я хочу поцеловать тебя, — выдавил Нико. Он чувствовал, как огонь быстро распространяется по всему его телу. — Но я не могу этого сделать. Не здесь и не сейчас. И я не могу пройти в твой кабинет, так же как ты не можешь зайти в мои комнаты во дворце, — об этом непременно узнают сплетники, и твоя жизнь превратится в ад.

— Так же, как и твоя, Нико, — сухо заметила Элла. — Не будем забывать об этом.

— Нам нужно встречаться тайно, — произнес он, словно не услышав ее реплику.

Тайно. Так всегда поступали принцы и короли со своими любовницами…

— У меня есть дом недалеко от Соладжойи, — продолжал Нико. — Мы можем туда приехать в любой момент, когда захотим. Там очень красиво и спокойно…

Элла пытливо посмотрела в эбонитовые глаза. Сильное, крепкое тело Нико напряглось в ожидании. Она почти ощущала жар желания, исходящий от него, зажигающий и ее саму огнем страсти.

Не увезти ли ей с собой все то, что она чувствовала в его объятиях? Увезти в Англию и вспоминать об этом с наслаждением? Извлекать из потаенных уголков памяти в дождливые дни, чтобы возвращаться мыслями к тем прекрасным дням, что она провела с Нико? С этим мужчиной у них нет будущего. Единственным финалом, который мог ожидать ее, было бы разбитое сердце. И, похоже, причина кроется не только в его королевском происхождении.

Способность Нико отдаляться от нее после страстных объятий была гораздо большим препятствием, чем высокий статус. Может ли Элла надеяться на то, что все изменится? Что настанут времена, когда они вместе, рука об руку, пойдут по жизни?

Глубоко в душе Элла понимала, что должна сделать попытку.

Так что же ее останавливает?

Он. Просто потому, что это Нико, самый желанный мужчина на свете. Но каковы его чувства к ней? И испытывает ли он их вообще?

— Я не знаю, — честно сказала она, но сомнение, прозвучавшее в ее голосе, только подтолкнуло его продолжать уговоры.

— Мы поедем туда позже, cara mia. — Бархатный голос безжалостно терзал ее. — Проведем ночь в обьятиях друг друга. Одну ночь. Сегодня. Почему ты должна отказываться?

Со смесью возбуждения и ужаса Элла поняла, что не может сопротивляться. Одна ночь — кому она принесет вред? Элла медленно опустила голову, словно обдумывая его слова, но, на самом деле, она хотела скрыть от Нико свою уязвимость. Она уже давно не наивная девочка, черт побери!

Элла снова посмотрела на Нико, и теперь ее взгляд был гордым и бесстрашным. Она приняла решение.

— Почему бы и нет? — легко сказала Элла и открыла дверцу машины. — Заедешь за мной? Или мне нужно будет надеть черный плащ с капюшоном и ждать за темным углом?

Нико рассмеялся, чувствуя прилив возбуждения.

— Я заеду за тобой в восемь, — ответил он. — И вновь буду для тебя готовить.

Но совсем не о вкусной еде думала она, вытирая мокрые после душа волосы.

В чем суть предстоящей поездки?

Элла бросила щетку для волос на туалетный столик. В удовольствии. Наслаждении. Нормальных, обычных вещах — и для нее это будет не трудно.


Она вышла из боковой двери «Звезды» и обнаружила, что машина уже ждет ее. Элла скользнула на сиденье рядом с Нико.

Он улыбнулся, поворачивая ключ зажигания.

— Ты пахнешь цветами, cara. Как целый луг, покрытый цветами…

Элла была рада, что тусклый свет скрыл румянец удовольствия, появившийся на ее щеках. Все дело в воспитании, напомнила себе она, когда машина выезжала из столицы. Здесь мужчины обучены говорить красивые комплименты так, как англичанам это никогда не удастся.

Однако приятные слова могут вскружить женщине голову, и Эллу охватило напряженное ожидание. В каком-то смысле эта встреча была не чем иным, как чувственным свиданием двух взрослых людей. Скоро она вновь упадет в его объятия, и внезапно это соображение оказалось единственным, что имело для нее значение.

В доме было совсем темно, когда Нико отпер дверь. Он нажал на выключатель, и свет сразу же полился из огромной люстры. Но Элла почти не замечала элегантную обстановку, старинную французскую мебель, расставленную в прихожей, поскольку Нико тут же заключил ее в объятия, зарывшись лицом в пушистые волосы и прерывисто дыша.

Он отстранился и обхватил лицо Эллы ладонями, его черные глаза блестели от напряжения, и этот блеск был ярче света люстры.

— Кровать, — прошептал Нико и, взяв Эллу за руку, повел ее вверх по широкой изгибающейся лестнице.

Элла уже давно прошла стадию милых протестов, что, мол, сперва они должны поужинать или чего-нибудь выпить, сейчас ей не хотелось ни того, ни другого.

Все было рационально, даже слишком, и, тем не менее, ничто не могло остановить пожар желания, который тек по ее венам.

Нико толчком открыл дверь, и Элла увидела королевскую кровать, на которую широкими складками спадали роскошные драпировки балдахина. Нико повернул девушку к себе.

— А теперь поцелуй меня, — тихо велел он. — Поцелуй меня, cara mia.

Это был приказ, которому она не смогла бы сопротивляться, даже если бы здание начало рушиться вокруг них. Элла обвила руками шею Нико, встала на цыпочки и прижалась к чувственным губам. Его стон наполнил ее наслаждением и смелостью.

Когда губы Нико раскрылись, она ощутила, как смешалось их дыхание.

Казалось, Элла и Нико выучили заранее последовательность действий — с такой поразительной синхронностью двигались они в безмолвном танце, приближаясь к кровати.

С заговорщическими улыбками они упали на постель.

— Габриэлла…

Но она коснулась пальцем губ Нико, заставляя его умолкнуть, и начала расстегивать на нем рубашку. Слова уничтожили бы иллюзию, что он принадлежит только ей, хотя бы лишь телом, хотя бы лишь на одну ночь.

Элла еще ни разу не проявляла инициативу и в глубине души не знала, позволит ли ей это прирожденный лидер. Но ее беспокойство было напрасным, по блаженству, отразившемуся на его лице, она поняла, что ему это нравится.

Она легонько коснулась кончиками пальцев его груди, выписывая небольшие круги по чувствительной плоти, и его тело содрогнулось от удовольствия.

— Che cosa state facendo a me? — тихо простонал Нико.

— По-английски, пожалуйста! — поддразнила она.

Но он только покачал головой, слова внезапно сделались совершенно ненужными.

Элла раздевала его медленно, до тех пор, пока напряжение между ними стало просто непереносимым. Их глаза встретились в молчании, нарушаемом только прерывающимся дыханием, когда она опустилась на него, заключая его в свой сладостный жар.

И тогда из ее губ внезапно вырвался короткий всхлип, и она задрожала, уже не контролируя себя.

Их взгляды скрестились, они наблюдали за реакцией друг друга, и это было пугающе интимно.

Ее подстегивало удовольствие, которое она видела в глазах Нико, поднимавшееся из глубин его существа и дополнявшее ее собственное до тех пор, пока Элла не поняла, что больше не может смотреть на него. Волны блаженства становились все выше и выше и, наконец, захлестнули ее с силой, которая стирала все, кроме мужчины, содрогающегося в ее объятиях. Желание поддаться ей было непереносимо сильным. Но он вел бой со своим собственным телом, чтобы не потерять контроль. Это снова было то самое чувство, которое появлялось при достижении горной вершины. Или падение со звезд.

И затем пришло горько-сладкое освобождение, когда Нико показалось, он может умереть в этот момент.

Какое-то время он прижимал Эллу к себе, но потом внезапно и резко откатился и лег, уставившись в потолок, где луна совершала бесшумные движения.

И Элла почувствовала, как одиночество крадется в ее душу, где только что царили удовольствие и наполненность. Нико снова отгородился от нее. Близость, ощущение единения были только физическими. Может быть, он сам не осознает, что творит?..

— Эй, — прошептала она. — Не делай так!

Элла протянула руку и пробежалась кончиками пальцев по его плечу. Нико посмотрел на нее, но не улыбнулся.

— Не делать чего? — холодно спросил он.

Тон его голоса как бы предупреждал Эллу, но она не обратила на это внимания и лишь пожала плечами. Как он поймет, если она ему не расскажет?

— Ты отдаляешься сразу после того, как получаешь удовольствие. Но ведь мы можем ласкать друг друга, — мягко добавила она, — даже когда все закончилось.

Ее огненные волосы сверкали в свете луны, как пламя, но глаза оставались в тени, и Нико понял, что не может больше брать то, что она с такой щедростью отдавала. Это был не только великолепный секс — это была любовь. Именно поэтому все воспринималось по-другому. Безумно. Свободно. Опасно.

Нико знал, что она предлагает ему, и если бы продолжал принимать это без всякой отдачи, или хотя бы без обещания отдачи, то стал бы эмоциональным вором. И как бы сильно его слова ни ранили Эллу, он должен их произнести. Возможно, она простит его за честность.

Глаза Нико равнодушно изучали ее лицо.

— Я не люблю тебя, Габриэлла, — тихо сказал он.

Глава тринадцатая

Элла долго впитывала слова Нико — так скала рушится в воду и бесследно исчезает в ней, — но чувство, которое она испытала, было облегчением. Словно она пошла к врачу и потребовала точный диагноз, потому что только после этого можно начать решать возникшую проблему. И исцелиться.

Но облегчение, почти сразу же, сменилась страхом. Элле захотелось сказать ему: «Я не дура, Нико! Я знала об этом все время и смогла бы справиться, если бы ты сумел притвориться».

Всего лишь на одну ночь…

На одну прекрасную ночь, заставившую поверить в невозможное.

Исцелиться?

И как она собирается это сделать? Разыграть равнодушие, холодно произнести: «Да и я не люблю тебя». Так?

Нет. Люди всегда говорили ему не то, что хотели сказать. Часами вели светские беседы, которые лишь создавали видимость искренности. Ей же нужно быть честной.

И гордой.

— Я это знаю, Нико, — сказала Элла ласковым голосом.

Забавно, как нежность иногда появляется ниоткуда, прикрывая собой болезненное ощущение того, что все происходит в последний раз. Но это не его вина. Он просто не тот человек, каким хотела видеть его Элла.

Нико нахмурился, словно ожидал другой реакции.

— Мне двадцать восемь, — произнес он. — И я не хочу связывать себя семьей. С кем бы то ни было. Мне это не нужно. А когда я все-таки решусь, то рядом будет кто-то…

— Кто-то удобный, — вставила Элла, заметив, что его глаза сузились от гнева. Но, черт побери, разве он сам не прерывал ее постоянно? — И это я тоже знаю, Нико. Но почему ты решил сказать мне все это именно сейчас?

Неужели он не мог подождать до утра, чтобы у нее осталось красивое и ничем не омраченное воспоминание?

Элла села, она почти забыла, что обнажена, и поняла это, лишь заметив ответную реакцию в глазах Нико. Он потянулся к ней, но она решительно оттолкнула его.

— Не надо. Пожалуйста, не трогай меня.

В жизни Нико еще не было сложной ситуации, которую он не мог бы изменить своим шармом, но сейчас он понял, Элла не шутит. Упрямая, непокорная женщина! Он вздохнул.

— Пойдем, поедим чего-нибудь.

Конечно, очень соблазнительно притвориться, будто все в порядке. Пойти на кухню, позволить Нико соблазнить себя едой и разговором, выпить вина, дать ему шанс убаюкать ее и забыть о реальности. Затем они снова поцелуются, займутся любовью, но только ничего уже не будет как прежде.

Несмотря на обстоятельства, препятствующие их совместному будущему, надежда все-таки теплилась в душе Эллы. Но его слова уничтожили даже эту хрупкую надежду. И что теперь ей осталось?

«Гордость», — напомнила себе Элла. Этого у нее никто не отнимет.

— Нет, — ответила она, покачав головой. — Я хочу сейчас же вернуться в отель, а завтра утром улететь домой.

Нико тихо выругался.

— Черт тебя побери, Габриэлла. — Его голос звучал тихо, но слова были пропитаны ядом. — Я был с тобой честен, — горько произнес он, пожалев, что не оставил этот разговор на утро. — Почему ты не можешь просто принять это?

— Ты имеешь в виду, безоговорочно принять твои условия? — резко спросила она. — Наплевав на мои собственные чувства? Прости, Нико, но так не может быть всегда. Ты не можешь вечно играть роль никем не понятого принца, вынужденного скрывать свое настоящее имя из-за шума, который вызывает его титул, а затем надменно требовать того повиновения, которое обеспечивает этот самый титул!

— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне?!

— Как я смею?! — Ее зеленые глаза метали огонь. — Я тебе скажу, как я смею! Разве тот факт, что мы только что занимались любовью, не дает мне никаких прав? Или ты со всеми своими женщинами обращаешься как со своими подданными, обязанными повиноваться тебе? Используешь их, пока они не начинают угрожать твоей неприкосновенности или требовать от тебя чего-то?

— Достаточно! — выкрикнул Нико.

— Нет, не достаточно! — возразила Элла. — Возможно, кто-то впервые общается с тобой как с обычным человеком. Но ты не можешь принять это. Ты ненавидишь все ограничения, которые накладывает на тебя принадлежность к королевской семье, но с большим удовольствием прячешься за ними, когда тебе это удобно!

— Прячусь?! — с яростью повторил он. — Я? Прячусь?!

Элла цинично рассмеялась, поняв, что попала в точку.

— О, я задела твое «эго», Нико? — спросила она, с вызовом глядя на него. — А разве ты не знал, что для того, чтобы быть настоящим мужчиной, требуется нечто большее, чем горный мотоцикл и жизнь в постоянной опасности?

— Хватит! — резко оборвал он Эллу.

Однако теперь она уже не смогла бы остановиться, даже если бы захотела.

— Говоришь, у тебя проблемы с Джианферро? Что ж, неудивительно — он же до смерти за тебя волнуется! Сколько еще ты будешь играть в сумасбродного принца с его безумными увлечениями? До тех пор, пока не станешь шестидесятилетним стариком, покоряющим на мотоцикле горные дороги? Грустно!

— Я больше не намерен слушать тебя! — гневно заявил он. — Спускайся. Я подожду тебя внизу.

— Да, беги, Нико. Наверняка ты проведешь остаток своей жизни, убегая от правды!

На мгновение в комнате воцарилась невероятная тишина.

— Убегая? — эхом повторил Нико.

— Думаю, да. Подсознательно. — Элла пристально посмотрела на Нико, замерев, как ныряльщик, готовый броситься в воду. И бесстрашно нырнула. — Но ты не сможешь быть счастливым до тех пор, пока не поймешь, от чего именно убегаешь.

Чуть дыша, она ожидала ответа. Но Нико лишь издал саркастический смешок и потянулся за рубашкой.

— Лучше одевайся, — процедил он, едва удостоив Эллу взглядом.

И это была худшая реакция. По крайней мере, когда он гневался, Элла чувствовала, что они каким-то образом еще связаны, словно крик был доказательством того, что между ними был не только секс. Но его полное равнодушие было унизительным. Как будто он не мог дождаться момента, когда, наконец, избавится от нее.

Неужели ее слова его задели? Да, Элла говорила на повышенных тонах, но она знала, что ее слова справедливы. И намеревалась помочь Нико, но никак не ранить его.

Элла робко подняла руку к его темным взъерошенным волосам, но Нико отодвинулся и перекинул ноги через край кровати. Он натягивал джинсы с таким видом, что Элла поняла, она потеряла его навсегда. Уничтожила все своими резкими словами.

Нет. Он тоже внес немалую лепту в их разрыв своим поведением, своей жестокостью, поставив крест на растущей между ними близости.

Элла потянулась за своими смятыми трусиками и встряхнула их, видя, что он наблюдает за ней. Это простое движение всколыхнуло ее грудь, и Нико с досадой сжал губы.

— Поторапливайся, — отрезал он и вышел, оставив ее одну.

Его лицо было сплошной ледяной маской.

Дрожащими руками Элла одевалась в этой спальне, освещенной луной, ее кожа все еще была горячей и розовой после их неповторимого акта любви. Когда Элла выпрямилась, застегнув сандалии, она мельком увидела свое отражение в венецианском зеркале, которое висело над вычурным камином.

Элла содрогнулась. Незамысловатое платье, купленное в одном из недорогих магазинчиков, растрепанные волосы… Странный полусвет, отбрасываемый луной, делал ее образ каким-то нереальным. Ей нет здесь места, и не будет никогда!

Девушка начала медленно спускаться по широкой изгибающейся лестнице. Нико ждал ее на первом этаже, его темные блестящие глаза наблюдали за ней, словно Элла была представительницей нового, неизвестного ранее вида, который он открыл, и теперь он не был уверен в том, что она сделает дальше.

И Элла тоже смотрела на него — и тоже неуверенным взглядом.

Она уже начала сожалеть о сказанном. Если бы Нико сейчас обнял ее, поцеловал и попытался уговорить остаться, была бы она способна сопротивляться?

Нико с усилием оторвал взгляд от ее бедер, когда Элла, наконец, подошла к нему.

— Пойдем, — коротко сказал он, быстро посмотрев на часы. — Может, ты и не голодна, но я хочу есть. Завезу тебя в отель, а затем пойду куда-нибудь ужинать.

С кем? — поинтересовалась Элла про себя. Но болезненный всплеск эмоций был вызван не ревностью, а осознанием того, как быстро она отошла в его прошлое.

Скоро от нее останется лишь туманное воспоминание.

Глава четырнадцатая

Элла не могла никому рассказать о случившемся, даже ей самой все казалось неправдоподобным. Как бы отреагировали ее родители, или Рейчел, или лучшая подруга Селия, если бы она призналась, почему у нее внезапно меняется настроение, и слезы текут без какой-либо явной причины?

«Ну, дело вот в чем. Я влюбилась в принца, но он меня не любит. У нас была короткая интрижка, а теперь она закончилась, и мне пришлось вернуться сюда, к нормальной жизни».

В конце концов, Элла нашла подходящее объяснение.

Это из-за мужчины.

Тогда они все поняли, и больше ничего не нужно было объяснять. Никто толком не поинтересовался, кто он — хотя Селия и предприняла попытку кое-что выведать, — потому что финал был очевиден, мужчина был далеко, а Элла осталась наедине со своим разбитым сердцем.

Мужчина. Обыкновенный мужчина. Все правильно. Для Эллы не имело значения королевское происхождение Нико. Если бы он был банкиром, или владельцем ресторана, или водителем грузовика, разве от этого уменьшилась бы ее печаль?

Конечно же, нет. Любовь ранит. Она пронзает сердце своей особой, только ей присущей болью, и все, что можно сделать, — подождать, пока время залечит ее. Именно так все и говорили. Время лечит. Умом Элла понимала, что это правда, но сердцем…

Ее отъезд с Мардивино был поспешным и бесславным. Разумеется, прибыла элегантная машина, чтобы отвезти ее в аэропорт, но за рулем сидел обычный шофер, а не Нико.

После той ночи, когда он, молча, отвез Эллу домой, между ними состоялся всего один напряженный и деловой телефонный разговор, в течение которого Нико сообщил ей о расписании рейсов.

Единственной неожиданностью, услышанной Эллой, была любопытная новость. В самом конце разговора Нико добавил (хотя, пожалуй, «прорычал» было бы более точным определением):

— Джианферро считает, что твоя идея очень интересна.

— Пожалуйста, передай ему, что я счастлива, — равнодушно ответила она.

И вот ты получила свое, размышляла Элла, глядя из окна на сад. Даже погода соответствовала ее настроению. Это был один из тех серых, угнетающих дней, когда тучи нависают так низко, что, кажется, вот-вот коснутся головы.

Дождь шел, не переставая, с тех пор как она вернулась домой, и теперь лужайка была больше похожа на болото, с огромными топкими лужами.

Даже к середине дня не посветлело. Элле пришлось зажечь лампу. Она включила радио и услышала, как забытая телезвезда наслаждается новым всплеском своей славы, путешествуя по всему миру.

Может, мне нужно что-то вроде этого? — подумала Элла. Смена обстановки…

Она поняла, что скучает по Мардивино, но кто бы не скучал? Она не могла представить себе, чтобы человек не тосковал по чистому голубому небу и сапфировому морю, по покрытым зеленью горам и белоснежным зданиям столицы.

Элла переключала станции, пытаясь поймать успокаивающие звуки классической музыки. Удовлетворенно кивнув, она приготовила себе большую чашку кофе, и тут раздался звонок в дверь. Элла вздохнула.

Пожалуйста, только не Рейчел! — взмолилась она. Или Селия. Или еще какой-нибудь доброжелательный друг, решивший, что ей обязательно нужно выговориться. Может, не подходить к двери? Но Элла отвергла эту мысль.

Нет.

Мир не исчез, и она тоже должна продолжать жить.

Когда Элла открыла дверь, на ее лице была улыбка. Забавно. Внутри сердце может быть разбито на тысячу крошечных кусочков, но каким-то образом удается это скрыть за яркой улыбкой.

Но улыбка тут же превратилась в горящую рану на губах — за дверью была не Рейчел, там стоял Нико. Капли дождя сверкали на его черных волосах, сам он казался таким большим и сильным, живым и мужественным…

Несмотря на промокшую насквозь куртку и выцветшие джинсы, было что-то неуловимо величественное в его горделивой и властной осанке.

Никогда он еще не был таким желанным и таким недосягаемым.

Принц посмотрел на ее побледневшее лицо, заглянул в глаза, похожие на два огромных изумруда, и увидел в них выражение боли и сожаления. В первый момент он едва не отвернулся. Возможно, чувства, которые они будили друг в друге, были слишком сильными, слишком несовместимыми с реальной жизнью, особенно с его жизнью. Может быть, Элла и сама пришла к тому же выводу. Но он хотел лично это выяснить.

— Ciao, bella, — тихо проговорил Нико, а затем добавил еще мягче: — Габриэлла.

Только он называл Эллу так. Странная вещь, произнося ее настоящее имя, Нико пробуждал в ней истинную женщину, женщину, которая могла любить и страдать, женщину с теми же страстями и эмоциями, что и у него, только ему его проклятые машины, мотоциклы и катера помогали ощутить что-то похожее на эти эмоции.

Элла пристально смотрела на Нико. У нее появилось желание ущипнуть себя, чтобы поверить, что он — не плод ее воображения.

Он выглядел по-другому, стал жестче, и худощавее. Более угловатый. На его подбородке появилась щетина, которая завораживала Эллу. Эта встреча превратила серый, мрачный день в яркий, и Элла почувствовала, что ее сердце плавится. О господи, сможет ли она когда-нибудь смотреть на него спокойно, не вспоминая о той любви, которую прятала глубоко в сердце?

— Нико! — воскликнула Элла. — Что ты здесь делаешь?

— Мокну, — ответил он.

— О боже, да заходи скорее!

Он удрученно улыбнулся. Разве когда-нибудь в жизни ему доводилось стоять под проливным дождем у чьего-то порога?

— Давай мне куртку, — торопливо сказала Элла, потому что ей было легче отвлечься от мыслей о нем, занимаясь чем-то полезным, а он действительно промок. Однако ее руки дрожали, когда она вешала куртку на вешалку. Отвлечься? Да кого она обманывает?!

Элла пробежалась глазами по его лицу, не осмеливаясь поверить в тот проблеск надежды, который она ощутила. То, что он приехал, еще ничего не меняет, ведь так?

— Почему ты здесь? — прошептала она.

При обычных обстоятельствах одно его присутствие сказало бы о многом. Но сейчас этого было недостаточно. Элла ранила его сильнее всего, сказав, что он все время убегает. Использует обстоятельства, свое привилегированное положение и разные вещи — да, именно вещи, — чтобы скрыться от реальности. От жесткой реальности, которая иногда причиняет боль, но от которой нельзя все время прятаться, если хочешь жить в относительном мире с собой.

Нико еще никому и никогда не объяснял своих чувств, ни перед кем не оправдывался. И теперь ему было неловко.

— Я избавился от своего мотоцикла, — сказал он.

Элла моргнула. Вот уж о чем она не думала, так это точно, о его проклятом мотоцикле. Ее лицо стало безжизненным.

— Неужели? — деревянным голосом произнесла она.

Нико понял, что вовсе не это Элла хотела услышать. Как ребенок, который учится плавать, он предпринял вторую попытку:

— Я вовсе не хочу стать «шестидесятилетним стариком, покоряющим на мотоцикле горные дороги».

Надо же! Цитирует ее слово в слово. Элла прикусила губу.

— Я не должна была это говорить…

— Наоборот, cara mia, ты сказала именно то, что нужно.

— Правда?

— А как еще я мог научиться? — Нико улыбнулся, видя, что рот девушки открывается от удивления. — Никто никогда не говорил со мной так. Экстремальные виды спорта больше ничего не значат для меня, потому что они нереальны. — Теперь его взгляд стал тверже. — А вот ты волнуешь меня, Элла, и ты более чем реальна.

Элла едва могла дышать. Ей хотелось снова и снова слышать признание Нико, словно лишь повторение могло убедить ее в том, что это не каприз, не причуда Нико, возникшая только потому, что она привлекает его физически.

— У тебя еще будет хороший секс с другой женщиной, Нико.

Его лицо потемнело. Упрямая, бестолковая женщина!

— Я говорю не о сексе!

— Тогда… о чем ты говоришь, Нико?

Он нахмурился.

— Не знаю. Это похоже на любовь.

Такого Элла не могла даже вообразить! Разве не она совсем недавно препарировала его жизнь, заставляя Нико смотреть прямо в самую суть, иногда даже болезненную? Неужели он прислушался к ней и теперь решился произнести такие непростые слова?

Нико пожал плечами, как маленький мальчик.

— Да, это любовь, — сказал он. — Я люблю тебя, Габриэлла.

— О боже, — выдохнула она. — О, Нико…

Ее глаза ослепляли его изумрудным светом, более ярким, чем гладь океана. И в них Нико ясно видел все, что она чувствовала к нему, в них он читал безмолвное признание, как много он для нее значит.

Но было ли этого достаточно? Была ли Элла готова пожертвовать своей свободой ради королевской жизни, которую она не принимала?

— Как ты считаешь, у нас может быть будущее? — тихо спросил Нико.

Элла покачала головой.

— Сейчас я могу думать только о настоящем моменте, — сказала она дрожащим голосом. — И если ты немедленно не подойдешь и не обнимешь меня крепко-крепко, боюсь, я просто умру.

Нико с радостью выполнил ее просьбу. Как приятно чувствовать, что руки Эллы крепко обвивают его шею, словно она не собирается никуда его отпускать. У Нико появилось ощущение, будто он вернулся домой. Принц закрыл глаза, прижимаясь щекой к ароматному шелку ее волос.

Его чувство к Элле отрицало всякую логику и разум, — чувство, более драгоценное и редкое, чем все сокровища, собранные во дворцах его семьи. И Нико испытывал его только к ней. Только в ее объятиях. Вот как сейчас. Ради такого чувства мужчины отказывались от королевств, и теперь Нико понял, почему.

— Шшш, — успокаивающе пробормотал он, когда ощутил, как Элла вздрагивает, прижавшись к его груди. — Я знаю. Поверь мне, cara mia, знаю.

Нико поднял лицо Эллы за подбородок. А затем его губы придвинулись к ней, чтобы унять всю сердечную боль, коснувшись ее губ с нежностью, на которую Элла даже не считала его способным. Она обхватила руками его лицо и так же нежно поцеловала в ответ.

Когда, наконец, они вернулись в реальность, их глаза были затуманены.

— Святые небеса! — пробормотал Нико, потрясенный магией этих объятий, поскольку никогда раньше не думал, что поцелуй может быть чем-то большим, чем просто предисловие к любовной игре. Как же мало он знал! Как многому ему нужно еще научиться! Нико гладил ее лицо, как слепой, который видит только благодаря прикосновению.

Элла подняла на него глаза. Неужели все это действительно происходит на самом деле? Когда двое любят друг друга, они, разумеется, говорят о будущем — но не в их случае! Элла прижала пальчик к его все еще холодной и немного влажной щеке.

— Мы не можем разговаривать здесь. Ты замерз, заходи и сядь у огня.

— Ты разожгла камин? Но ведь еще только сентябрь!

— Зато холодный! Проходи. Я сейчас налью нам бренди.

Нико протянул руки к пламени и опустился на пол. Элле было приятно видеть, как он растянулся на ее ковре. Она плеснула по глотку бренди в два бокала и села рядом с ним. Только когда они отхлебнули немного и поставили стаканы на пол, Элла повернулась к Нико.

— Так что же превратило тебя из черствого и безразличного мужчины, который отгораживался от меня, в совсем другого человека?

Она обвела пальцем контур его лица.

Нико поймал ее палец губами.

— Ты. Ты меня изменила, — нежно произнес он. — Ты заставила меня взглянуть на те вещи, которых я не желал видеть. Благодаря тебе я понял, что действительно постоянно убегал от чувств, потому что они могут ранить. — Нико пожал плечами. — После твоего отъезда я взглянул на свою жизнь твоими глазами и осознал, без тебя она пуста. Я хочу быть с тобой, Габриэлла.

Элла заставила себя быть реалисткой.

— Но Джианферро никогда не позволит этого! Я простая смертная, а ты — принц! И твой брат ни за что не одобрит твой выбор!

— Мой брат его одобряет, — возразил Нико. — Вчера утром он носился по тронному залу, спрашивая, каким же это образом ты сумела пробудить мой здравый смысл, когда он сам безуспешно пытался сделать это много лет!

— Одобрение — это одно, — медленно произнесла Элла, — но наша совместная жизнь — совсем другое. И как ты это представляешь? Я живу здесь, а ты — на Мардивино. Ты не можешь перебраться сюда по определенным причинам, а если я приеду к тебе на остров, нам придется держать наши отношения в тайне.

— Не придется, если мы поженимся.

Элла уставилась на него.

— Что, прости?

— Внезапная потеря слуха, Габриэлла? — поддразнил Нико.

— Ты хочешь на мне жениться?

— Ну, разумеется! А ты разве не хочешь выйти за меня замуж? — Он одарил ее взглядом, полным нежного укора. — Хотя… ты все еще не сказала, что любишь меня!

— Ой… — Элла сделала глубокий вдох. — О боже, ну, конечно же, я люблю тебя, Нико! Мой дорогой Нико, ты же сам это знаешь!

— Si, — надменно согласился он, — знаю.

— Но мы же не можем пожениться.

— Почему нет?

— Это слишком быстро!

Нико покачал своей темной головой и положил руку на сердце в самом романтическом жесте, который Элла только могла представить.

— Ничего подобного, — нежно возразил он. — На самом деле в этом мы следуем королевской традиции, поскольку периоды ухаживания у членов семьи не длятся долго.

— А разве тебе не понадобится разрешение Джианферро?

— Я бы женился на тебе и без него, cara mia, — его глаза сверкнули, — но этого не потребуется, поскольку разрешение он уже дал.

Элла моргнула.

— С-серьезно?

Нико кивнул.

— Oui, с'est vrai.

Она подозрительно сузила глаза.

— Ты же говорил мне, что именно итальянский — язык любви.

— Так и есть, — с улыбкой согласился Нико. — Но французский — язык закона, а вместе с ним и брака — соединения любви и обязательств. — Воцарилась тишина, нарушаемая только громким биением сердца — его или ее? — Так ты выйдешь за меня замуж, Габриэлла?

Элла не тянула с ответом. Она сможет быть ему хорошей женой, потому что любит его и не представляет без него жизни.

— О да, Нико, — нежно ответила она. — Для меня большая честь стать твоей женой.

ЭПИЛОГ

Все обожают свадьбы особ королевской крови, и Мардивино не был исключением. Мировая пресса пришла в восторг от истории о том, как младший из трех прекрасных принцев влюбился в «обычную» девушку из Англии.

Малейшие детали предстоящей свадьбы обсуждались на первых страницах известных газет и журналов.

Многие наперебой гадали, кто же именно из всемирно известных дизайнеров удостоится чести шить Элле свадебное платье. Но она предпочла милое простое платье из превосходного белого батиста, которое с любовью сшила портниха ее матери. В руках Элла несла букет самых английских цветов — это были белые розы.

Эллу совершенно не заботил тот факт, что она выходила замуж в главном средневековом соборе Соладжойи, а среди приглашенных находились великие мира сего и члены королевских семей. Она выходила замуж за человека, которого любила и который любил ее, и только это имело значение.

Когда, стоя у алтаря, Элла взглянула ему в глаза, все остальное перестало существовать. Остался только Нико — ее любимый, смысл всей ее жизни.

Нико доверил Элле меблировку их загородного дома, но им также предоставили отдельные покои во дворце. Поначалу придворная жизнь немного утомляла Эллу, но ее любовь сияла так ярко, что затмевала мелкие неурядицы, которых впрочем, было совсем немного. Элла исполняла свою новую роль с усердием и удовольствием.

К тому же работать они с мужем тоже будут вместе.

Еще до свадьбы Нико ввел ее в курс всех своих дел, и она поняла, в скольких сложных проектах он принимал участие. Неудивительно, что у него не было времени на посещение маленьких деревушек на острове. Но часть его новой программы, перестраивающей всю систему, была посвящена исследованию городков, в которые можно вкладывать деньги. И это он собирался делать вместе с Эллой.

Нико приказал перенести главный музей Соладжойи и хотел помочь невесте с ее планом мировой выставки Хуана Лопеса.

Новую галерею открыла новая принцесса. Местное население было благодарно управлению по делам туризма за то, что теперь они оказались в центре всеобщего внимания. Архитекторы и планировщики хлынули в деревню. Расширение поселения было спланировано таким образом, чтобы соответствовать пейзажу, а не уничтожать его естественную простоту.

Джианферро назначил Элле встречу вскоре после того, как было объявлено об обручении, и она прилетела на остров, чтобы заняться подготовкой к свадьбе. У нее желудок разболелся от волнения, когда она подходила к той части дворца, где был его огромный офис. Да, он одобрил их решение, а вдруг у него есть сомнения в ее способности стать хорошей женой для Нико?

Но Элла перестала бояться, увидев, как смягчилось суровое лицо наследника престола, когда он заметил ее волнение. Джианферро подвинулся, чтобы дать ей возможность сесть рядом с собой на широком диване.

— Заходи, Габриэлла, — пригласил он, — и расскажи, чем ты околдовала Нико.

— Это не колдовство, — застенчиво ответила Элла. — Просто любовь.

Черные глаза, так похожие на глаза его брата, блеснули.

— Я хотел было спросить, на самом ли деле ты его любишь. Но теперь вижу, что этот вопрос не нужен, любовь сияет в твоих глазах, как полуденное солнце…

— О, Джианферро — мой тип мужчины, — восхищенно прошептала Селия утром перед церемонией, теребя бледно-розовый батист своего платья. — Ты не могла бы стать свахой?

Но Элла покачала головой.

— Не думаю. Он одиночка.

Джианферро скоро будет королем, так как здоровье их отца ухудшается, а у королей очень одинокая судьба. Принцев много, а королей — единицы. Нико мог жениться на ней, простой смертной, потому что он младший сын и его бремя ответственности легче.

Судьба Джианферро была предопределена. Когда он решит жениться, его невеста должна иметь определенный статус.

Принц Гвидо прилетел в самый последний момент, и Элла стала свидетельницей феноменального явления, любую женщину он удостаивал пылким взглядом.

— Так ты первым решил пойти к алтарю, Нико! — растягивая слова, произнес Гвидо на предсвадебном балу.

— Это и неудивительно! А ты что, хочешь жениться? — с любопытством поинтересовался Нико.

— Нет, не имею никакого желания, — последовал насмешливый ответ. — Я счастлив и так.

— Правда? — неожиданно спросила Элла, и оба брата повернулись к ней.

Нико подивился ее вмешательству меньше, чем Гвидо, но он все еще не совсем привык, что она всегда говорит то, что думает. Глаза Гвидо сузились.

— Разумеется. Я наслаждаюсь своей жизнью добровольного изгнанника, поскольку меня не связывают никакие обязательства. Рядом нет этих чертовых матрон, суетливо представляющих мне своих обожаемых дочек! — Тут он издал горький смешок, потому что одна из вышеупомянутых матрон как раз стала надвигаться на него. Блеск ее бриллиантов ослеплял, на лице было выражение мрачной решимости. — О, простите, ребята, но мне лучше исчезнуть.

— Боюсь, Гвидо становится циником во всем, что касается женщин! — признался потом Нико Элле. Гости разъехались, и они стояли рядом на террасе, глядя на звезды и убывающую луну.

Элла повернулась к нему с напускным удивлением на лице.

— Не может быть!

Нико рассмеялся.

Чуть позже они лежали, обнявшись, и благодарили Бога за то, что нашли друг друга.

Элла оставила прежнюю жизнь позади, но так же поступил и Нико, а та, которую они обрели вместе, превзошла их самые смелые мечты.

КОНЕЦ


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги, Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

1

Что случилось? (ит.) — Прим. перев.

(обратно)

2

Очень хорошо (исп.).

(обратно)

3

До встречи, дорогуша (фр.).

(обратно)

4

До встречи, дорогая (ит.).

(обратно)

5

Что ты делаешь со мной? (ит.)

(обратно)

6

Да, это сущая правда (фр.).

(обратно)

Оглавление

  • Глава первая
  • Глава вторая
  • Глава третья
  • Глава четвертая
  • Глава пятая
  • Глава шестая
  • Глава седьмая
  • Глава восьмая
  • Глава девятая
  • Глава десятая
  • Глава одиннадцатая
  • Глава двенадцатая
  • Глава тринадцатая
  • Глава четырнадцатая
  • ЭПИЛОГ
  • *** Примечания ***