КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Девять дней до весны [Наталья Вячеславовна Андреева] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Наталья Андреева
Девять дней до весны

Эпизод первый: девять дней до весны

До настоящего тепла еще далеко. Надо иметь большое терпение, чтобы преодолеть дурное настроение, скуку, хандру. Преодолеть невольное отчаяние, когда попавший в лужу ботинок мгновенно промокает и этот холод вкупе с пропитанным влажным снегом ледяным ветром пронизывает всего тебя до костей. И кажется, что конца сырой и слякотной погоде не будет. Но бывают дни, в конце февраля, когда солнечные лучи вспарывают свинцовое небо сразу в тысяче мест, и через эти отверстия сочится на землю тепло, даря людям радость и новую надежду. И становится понятно, что весна уже близко. Скоро придет… Не может не прийти…

…Один из таких дней: тона теплые, подтаявший снег похож на сыр, еще не созревший, пресный на вкус и местами дырявый, с крыш сыплется звонкая капель, глаза у людей слезятся от яркого света, лица бледные, но счастливые. Шампанское в бокалы льется рекой, мужчины в пиджаках, хотя на улице не лето. Но день-то какой! Тепло, солнечно. Со свадьбой кому-то повезло! Ее хотели приурочить к профессиональному празднику жениха: ко Дню Защитника Отечества, да подвел календарь. Кто же это женится во вторник? Нет, только в субботу, да еще с погодой так повезло!

Повезло невесте, сероглазой, пышной блондиночке маленького росточка. Кто посмеет усомниться в том, что бриллианты в ушах не настоящие, а платье не сшито на заказ? Вот свадьба так свадьба! Всем свадьбам свадьба! Один белоснежный лимузин молодых чего стоит! Пусть напрокат, но удовольствие не из дешевых. А «Мерседес», возле которого стоят родители невесты? Мать в длинной норковой шубке и отец в строгом черном костюме, скрадывающем полноту. Солидный мужчина, со средствами, сразу видно. Это же они за все платят! Лишь бы дочь была счастлива в такой день! В день своей свадьбы! Что деньги? Денег не жалко! Тем более что не последнее отдают.

Блондиночка улыбается, но не слишком уверенно. Фейерверк белокурых локонов взметнулся над диадемой, которую невеста время от времени поправляет маленькой ручкой в белой перчатке. Нервничает? Есть отчего! Женщины, тайком разглядывающие ее жениха, завистливо перешептываются. «Не пара…»

Не пара… Ее и хорошенькой-то не назовешь, он же вызывает невольное восхищение даже у тех женщин, которые откровенно недолюбливают красавцев. Парень красив, как киноактер. Но не в том дело. Если позовет такой, побежишь на край света, за раем в шалаше. Она бы и побежала, счастливица, да только зачем? Папа позаботился о том, чтобы и край света был в престижном районе Москвы, и шалаш трехкомнатный, со всеми удобствами. А уж насчет рая… Разве жить с таким мужчиной это не одно и то же, что жить в раю? Ах!…

…Свадебный кортеж несколько минут назад въехал в тесный московский дворик, где проживают родители жениха. Позади торжественная регистрация в загсе, первые поздравления, поцелуи, счастливые слезы. Позади традиционный обмен кольцами, вручение свидетельства о браке и, наконец, «можете поздравить свою жену!». Жену! Наконец-то! Как же он боялся спугнуть свое счастье!

Потом молодые приехали сюда за родителями жениха, которых не было на регистрации в загсе. До венчания, назначенного в старинной церкви, недалеко отсюда еще целых два часа. Молодым надо передохнуть, немного успокоиться и одарить высыпавших на улицу жителей дома. Ведь он вырос в этом доме! А теперь все пришли поглазеть на его свадьбу. Да на какую свадьбу! Чтобы проехать к подъезду, откупился щедро. И детишек не забыл. Свадьба же! Эх!…


…Она ненавидела свадьбы. Всю свою жизнь. Каждый раз при виде кортежа машин в ленточках (к бамперу передней привязана глупая резиновая кукла) невольно морщилась и отворачивалась в сторону. Свадьба! Какое нелепое зрелище! На свадьбах присутствовала раза три в своей жизни, однажды была свидетельницей, но страшно об этом пожалела. Раньше была возможность спрятаться в толпе гостей и улизнуть незаметно, когда все напьются. Но все время быть на виду? До самого конца сидеть за столом, рядом с невестой? И слушать тосты, которые раз от раза становятся все глупее и глупее! Никогда больше! Ни одной свадьбы! Даже посторонним наблюдателем. Проходить мимо, не замедляя шага. Мимо…

Но сегодня она надела лучший костюм и вышла на балкон, хотя там лежал снег, и пришлось долго возиться с дверью, прежде чем та открылась. Шпингалеты за зиму заржавели, старая краска давно пошла пузырями и теперь сыпалась на ее красный замшевый костюм, седая словно рыбья чешуя. Высокие каблуки туфель мгновенно увязли в снегу, колготки намокли. Сменить обувь и потерять драгоценные сантиметры?! Нет!

Ее рост без туфель на высоких каблуках был сто шестьдесят четыре сантиметра. Еще бы десять и карьера фотомодели обеспечена. Потому что «о всем остальном она им не уступала. Ни в чем. Упругая высокая грудь, тонкая талия, стройные ноги. Каких-то десять сантиметров недодал ей Господь! И наказал на славу, огромные деньги, внимание поклонников, фотографии в модных журналах. Красота, молодость, сила воли, упорство в достижении цели — все есть. Не хватает десяти сантиметров!

Она всю жизнь носила туфли на высоких каблуках и презрительно улыбалась высоким женщинам. Которым достались эти жалкие сантиметры, но вкупе с жалким же характером. Она носила одежду красного цвета. Цвет победы, цвет удачи.

Все равно победит она. Сейчас выйдет на балкон, он поднимет голову, и… Забудет про свою жену. Про эту жалкую резиновую куклу, глупую куклу, толстого пупса с круглыми глазами, богатую девочку, которой сегодня утром папа купил мужа. И какого мужа!

Женщина в красном костюме, с победной улыбкой на губах сделала несколько шажков по глубокому снегу.

И увидела их совсем близко. Второй этаж, верхушки деревьев — рукой подать. Как вымахал тополь, посаженный через год после ее рождения! Гости слегка навеселе, а невеста почти в слезах. Или просто хочется, чтобы так было? Ах, они целуются! Этот толстый резиновый пупс плачет от счастья! Конечно, рядом красавец-жених, волосы блестят на солнце, словно отлитые из чистого золота. И черный костюм ему идет. Это хорошо, что идёт черное.

А потом он поднял голову. Машинально, потому что, входя во двор, всегда первым делом искал взглядом ее окна. И сейчас не смог удержаться, чтобы не взглянуть. Сколько же раз выходил на этот балкон покурить и морщился, когда старая краска сыпалась на голую шею и плечи? Даже собирался сделать ремонт. Но так и не собрался…

Наплевать ей на то, что рамы рассохлись, а краска пошла пузырями. А вот на то, что он не будет жить в этой квартире, нет. Ну же, взгляни сюда! И не смей опускать голову!

…Отвел глаза и снова занялся резиновым пупсом. Ну, сколько можно?!

Тут из подъезда выбежала его мать с караваем хлеба, следом, не спеша, вышел отец. Хлеб-соль молодым, сноху расцеловать в круглые щечки. «С законным браком вас!» С законным! Она впервые почувствовала легкую зависть. К тем, у кого сегодня свадьба. Может, хотя бы раз в жизни стоит это пережить? Ну ничего, еще успеется.

А невеста и не смотрит на балкон, где стоит женщина в красном. Словно не замечает. А у нее, оказывается, есть характер. Кто бы мог подумать? Оказывается, пупс успел подрасти и не смотреть в сторону завистливых соперниц. Ах ты, пупс! Пупсик, толстощекий розовый младенчик! Она почувствовала, что теперь способна на все.

Свадьба продолжается. Его друзья, свидетели, родители, — все стали обниматься, целовать молодых, кричать горько. Суета, крики, толпа народа. Жители дома пришли поглазеть на богатую свадьбу. Им тоже — шампанское! Всем шампанское! Она стала смотреть с интересом.

Друзья жениха, такие же офицеры, вдруг вспомнили, что скоро их профессиональный праздник, а тут еще и свадьба. Ура!!! Резвятся господа офицеры. Пусть резвятся. Чем не повод устроить салют?

И тут раздался грохот. Взлетевшие вверх сигнальные ракеты, пробки шампанского, сизый дым. Маленький дворик содрогнулся, показалось вдруг, что крыши домов сейчас обрушатся. Вот это веселье так веселье! Всем свадьбам свадьба!

Она же почувствовала что-то странное. От этого грохота мир раскололся на части, и один из осколков попал прямо в сердце. Это все-таки случилось. По красному пиджаку ползет струйка крови. Тоже красная. От ужаса она закричала…


Люди, стоящие внизу, сначала не поняли, что произошло. Оглушенные серией беспорядочных выстрелов, выпитым шампанским, ослепшие на мгновенье от сизого дыма, — они некоторое время не могли прийти в себя. Хотя все слышали отчаянный женский крик.

— Женщина упала, — сказал кто-то.

— Какая женщина?

— В красном. На балконе второго этажа.

— Ой! Смотрите!

Балкон был старый, с решеткой вместо сплошного ограждения. И сквозь чугунные прутья видно было, что женщина лежит неподвижно. А на снегу растекается красное пятно.

— Кровь, — прошептал кто-то. И в недоумении: — Неужели кровь?

Растерявшийся жених посмотрел на пистолет в своей руке, потом на перепуганную невесту.

— Это Яна была? На балконе? — спросила та.

— Нам-то какое дело?

— Илюша, как же так? — охнула его мать.-Зачем ты Яну-то убил?

И тут народ словно очнулся, многие протрезвели.

— Может, она жива еще? — неуверенно промямлил свидетель со стороны жениха. — Myжики, поднимитесь кто-нибудь. Да и позвонить надо…

— Куда?

— В «скорую».

— Илюша! Илюша, зачем?! — громко зарыдала мать. — Зачем, сыночек? Зачем?

— Илья, ты пистолет-то опусти, — посоветовал кто-то с опаской.

Невеста все еще не могла поверить в случившееся. Стояла, цепляясь за мужа, и пыталась заглянуть ему в глаза:

— Она сама, да? Илья? Сама? — К ней уже спешили родители.

— С ума вы все сошли! — опомнился наконец жених и отшвырнул пистолет. Тот упал в снег. — У меня холостые патроны! Холостые! Что я, сумасшедший! Все поняли — патроны холостые!

— Поднимитесь же кто-нибудь наверх! — отчаянно крикнула соседка со второго этажа.

— А дверь? Ломать?

— Плечом сильнее надавить — и все. Она, когда дома, ее только на защелку изнутри запирает, — сказал жених. Его свекор набычился и цепко схватил дочь за руку, словно захотел тут же увести отсюда и никогда больше не возвращаться.

Несколько мужчин побежали в подъезд. Вскоре кто-то из них уже вышел на балкон и крикнул:

— Вошли! Лежит!

— Что там?

— Как она?

— Живая?

— Ты пульс пощупай!

Невеста внимательно смотрела на балкон, и пухлые короткие пальчики нервно обрывали сверкающие стразы со свадебного платья. Мать обнимала ее за плечи и шептала: «Подождем. Может, обойдется. Ничего еще не случилось…»

— Нету пульса! — раздалось оттуда. — Убита! Милицию надо вызывать!

— Вот тебе и свадьба! — ахнул кто-то. — Доигрались!

— Да что ж это такое-то? А? — взялась за сердце мать жениха.

— Илья! — отчаянно закричала невеста. — Как ты мог?! Илья?!

— Да не я это! Не я!! Не я!!!

Глава 1~ГОД И ДВА МЕСЯЦА ДО ВЕСНЫ

Яна не сразу поняла, что любая красивая женщина должна быть непременно блондинкой. В детстве Яна обожала читать сказки. Принцессам, красавицам с золотыми локонами, без особых хлопот доставались красивые принцы. И феи в крестные доставались только им, и хрустальные кареты, и свадьба в самом конце сказки, после которой все оставались жить в сказочном королевстве долго и счастливо. А злодейка-брюнетка умирала тут же, от зависти и тоски.

Яна блондинкой не была, но умирать от зависти и тоски вовсе не собиралась. У них в семье вообще не было блондинов. Никогда. У Семена Абрамовича Яновича, плотного господина с курчавыми черными волосами жена была брюнеткой, и он нисколько не удивился, когда через год после свадьбы у них родилась хорошенькая дочка именно с густыми черными волосами. Яновичи всегда были только брюнетами.

Зато зеркало Яну любило. Оно, словно нарочно, избегая неприятных моментов подросткового периода, на протяжении многих лет добросовестно отражало стадии перехода хорошенькой черноволосой девочки в красивую молодую женщину. И носик прямой, и глазки большие, и реснички длинные, и фигурка точеная. Еще бы несколько сантиметров роста — и прямая дорога на подиум, к большой славе и большим деньгам. Жаль. В самом деле: жаль.

Самое обидное, что у Яны, вдобавок к сильному характеру, был отличный вкус. Она прекрасно понимала, что ей идет, а что нет, будучи студенткой с шиком носила вещи с рынка. Стриглась на дому у хорошей знакомой, дешево, но так, что прическа вызывала зависть у женщин, выходящих из модного салона. Она знала, какие цвета надо носить, чтобы не потерять природную яркость. И как обидно, что такой красотой любуется ограниченный круг людей, в то время, как от восторга могло бы умирать все человечество.

Ко всему прочему девушка была остра на язык, никогда не лезла за словом в карман и на любую колкость могла ответить достойно.

Говорила Яна много, просто очень любила говорить. Еще в школе начала писать для стенгазеты. Писала грамотно и правильно, хотя и суховато. Но со временем научилась к месту употреблять цветистые обороты, так украшающие письменную речь. После того как возможности школьной стенгазеты были исчерпаны, Яна обратилась в скромное периодическое издание, предложив свои услуги. В качестве внештатного корреспондента. И с тех пор маленькие заметки под ее подписью стали появляться там регулярно. К концу одиннадцатого класса их накопилось достаточно, чтобы Яна смогла поступить в МГУ на факультет журналистики. Сначала на заочное отделение, а потом перевелась на дневное. Она была упорна в достижении цели.

Ее. личная жизнь до определенного момента складывалась не слишком удачно. Яне всю жизнь нравились яркие блондины, а подворачивались отчего-то одни брюнеты. Любить их она не могла, но оставаться старой девой, в то время как почти все одноклассницы выскочили замуж? Ей? Прослывшей когда-то самой красивой девушкой в школе.

И началась серия стремительных романов. Поездки на курорты, ужины в ресторанах, колечко, серьги, колье, золотые часики… И внезапный разрыв. Ну, так что с того?

Она легко расставалась со своими любовниками, а любовники с ней. И снова: ресторан, колечко, серьги, колье… разрыв. Ну, так что с того! Поищем в другом месте. Тем более что и этот не блондин.

Постепенно она обзавелась дорогими привычками. Вещи с рынка? Ха-ха! Когда это было? Посторонние люди разницы не заметят, а вот подружки непременно взглянут на ярлычок. Что ж ты, милая, врешь, что одеваешься в модном бутике? А кто твой парикмахер? Я тоже к такому хочу! Ах, Маша Иванова, которая работает в доме быта, а в свободное время бегает по знакомым! Какая же ты после этого крутая?

Пришлось заняться собой всерьез. Если женщина не хочет прослыть дешевкой, она должна вкладывать в себя немалые деньги.

Яна особо не задумывалась над тем образом жизни, который ведет. И о браке. Она не одна, это главное. Пусть не одна периодически, но зато свободна постоянно. Для того блондина, который рано или поздно появится в ее жизни…

…Все началось с бабушкиной квартиры. Со старого дома, в котором та находилась. Двадцать четыре года Яна прожила с родителями и братом в квартире. Особой теплоты в их отношениях не было. Яна считала, что вся любовь досталась младшему брату, а ее, бедную девочку, обделили. Своими планами и переживаниями она никогда не делилась с близкими, считала себя вполне самостоятельной.

Была еще больная бабушка, которая жила отдельно в однокомнатной квартирке и никак не хотела переехать к дочери и зятю, а к себе пустить кого-нибудь из внуков. Вернее, внуки никак не могли договориться, кому же из них в бабушкиной квартире жить. Вместе они мирно сосуществовать не могли. Друзей Яниному брату целиком заменял компьютер, из всех существующих миров он без всяких оговорок выбрал виртуальный. Выдернуть его оттуда было равнозначно тому, что у телевизора вырубить питание. Яна твердила, что ей давно уже пора начать самостоятельную жизнь, брат канючил отдельную жилплощадь, мотивируя это тем, что давно уже пора дать ему возможность жить так, как он хочет.

Но виртуальные битвы за отдельное жилье происходили до тех пор, пока бабушка не умерла. Тут уж Яна поставила вопрос ребром: ей двадцать четыре года, и пора устраивать личную жизнь. А поскольку брат еще учится в институте, думать о женитьбе ему рано. Брат проиграл во всех мирах и остался с мамой и папой, получив в качестве компенсации изолированную комнату сестры.

С бабушкиной квартиры все и началось…

Сначала Яна просто училась жить одна. Она училась думать о вещах самых элементарных: о том, что человеку нужно ежедневно завтракать, обедать и ужинать, и на это нужны деньги. Которые надо еще где-то раздобыть после того, как на всю зарплату куплен модный костюм. Она так привыкла: получать зарплату и тут же ее тратить. А завтрак, обед и ужин все равно будет на столе. А теперь выяснилось, что надо еще купить шампунь, прежде чем вымыть голову, пасту, чтобы чистить зубы, нужно стирать белье, а на это требуется не только время, но и такая мелочь, как стиральный порошок. Мелочь? Мелочь плюс мелочь, плюс еще одна мелочь. А сумма в итоге набегает приличная.

Потом Яна огляделась и пришла в ужас: вокруг нее оказались только старые вещи. Для бабушки в них была целая жизнь, Яне же вся эта древность, эти пожелтевшие фотографии на стенах казались обломками кораблекрушения, в результате которого ее выбросило на берег необитаемого острова, который еще только предстояло обжить.

Она понимала, что решение надо принимать кардинальное: содрать со стен старые обои, сделать евроремонт, купить новую мебель, заменить сантехнику. Но деньги? Взять у родителей? Оба были врачами и имели неплохой приработок к основному доходу. Пока дочь жила с ними, ее зарплата шла только на ее же тряпки и карманные расходы. Теперь родители тоже готовы были помогать, но такой ремонт стоит недешево, а Яна не единственный ребенок, есть еще брат с его проблемами. Да и жить на две семьи Яновичам было бы тяжеловато. Тем более что взрослая дочь уже закончила университет и зарабатывала вполне достаточно. Достаточно по их меркам, потому что родители Яны не носили двухсотдолларовых костюмов и не понимали разницу между туалетной водой за полторы тысячи и в похожей коробке, но за двести рублей. Яна же эту разницу прекрасно понимала. И то, что выплачивать ее придется из родительского кармана. А вот ремонт они не потянут.

…Деньги. Деньги! Хочется жить красиво, в красивой квартире, куда не стыдно привести людей. Бар полон напитков, холодильник еды. По субботам бассейн, по воскресеньям теннис. Итальянский купальник. Личный тренер. Раз в месяц основательно почистить перышки у косметолога, раз в неделю массаж. А счета за мобильный телефон?

А культурная программа? Модные премьеры? Нельзя не быть в курсе последних новостей. И машину неплохо было бы купить. Пока удалось только приобрести водительские права.


Обратилась к родителям, но те просили немного подождать. Брату потребовалось модернизировать компьютер. Вечно он влезет! О том, что перед этим куча денег была потрачена при ее переезде в бабушкину квартиру, Яна уже забыла.

На богатых любовников Яне последнее время не везло. Странно, но после того как она по-настоящему стала женщиной дорогой, кавалеров заметно поубавилось. Мужчины стали с Яной заметно осторожничать. Приглашали в рестораны, много говорили. Теперь, приводя очередного кавалера в свою квартиру, Яна не упускала случая намекнуть о своих проблемах. Мол, посмотри вокруг, какое из всего этого можно сделать уютное гнездышко! Вскоре мужчина исчезал, не звонил больше, не приглашал в ресторан, не звал на курорт. Яна недоумевала. Брать на себя заботу о ней и тем более о дорогом ремонте не хотелось никому.

Да, она была красива и знала себе цену. Она вправе была рассчитывать на миллионера, который в один прекрасный миг придет и бросит мир к ногам. Но, увы, таких женщин гораздо больше, чем миллионеров. А если учесть, что в некрасивых тоже влюбляются и дарят им иногда маленькие обеспеченные миры, то количество красивых женщин, которым этого никогда не дождаться, становится просто угрожающим. Яне миллионера не хватило, а в этом декабре не хватило даже достойного кавалера, чтобы встретить Новый год.

Последний ее любовник был женат. Уже пятнадцать лет. Они с месяц встречались, потом полгода не встречались, потом снова встретились за несколько дней до Нового года, вместе поужинали, весело поболтали и оказались в одной постели. Семьей своей он дорожил, любил детей, но Яне было на это наплевать, пока в этот раз она не поняла, что он любит и жену тоже. Он, подлец, до сих пор любит свою жену!

Яна с этой дамой сталкивалась пару раз. И теперь, лежа в постели рядом со своим любовником, напряженно размышляла:

«Как? Любить эту толстую корову сорока трех лет?! С обвислым животом, толстыми губами и слоновьими ножками? А я? Зачем я трачу такие деньги на кружевное белье, парикмахера, тренажерные залы, когда можно просто-напросто влезть в старый домашний халат, намотать волосы на бигуди, а вокруг будет хорошая мебель, красивые обои, краны, из которых не капает вода. И еда в холодильнике будет, независимо от того, работаешь ты или нет. Потому что муж регулярно приносит домой зарплату. И немалую. Почему же его жене повезло, а мне нет? Ну почему?» — Нет, ты ее не любишь,— уверенно сказала она любовнику, который в ответ только хмыкнул:

— Я этого и не говорил.

— Но ты с таким удовольствием рассказывал только что о предстоящей поездке за границу на Рождество! И тебе это приятно!

— Ну, разумеется. Ведь это же моя семья.

— Почему ты со мной спишь? — прищурилась Яна.

— Для разнообразия. Все так делают. То есть я не имею в виду, что все спят именно с тобой. В общем, ты поняла.

— Нет. Я молода и красива. А она старая и толстая.

— Она умная. Потому что никогда не спросит, зачем я с тобой сплю.

Он поднялся с постели, вздохнул и стал надевать штаны. Яна чувствовала злость. Как хотелось поехать за границу на рождественские каникулы! К тому же искала повод, чтобы завести разговор о деньгах. То есть о ремонте. Он словно догадался и полез в портмоне. Достал купюру, положил на стол:

— Киска, купи себе подарок к празднику, а потом мы где-нибудь с тобой посидим и это дело отметим.

Яна невольно поморщилась: и все? Потом недовольно сказала:

— Значит, ты уезжаешь на все праздники. А что будет со мной?

— Не понял? — Он потянулся за пиджаком.

— Где я буду встречать Новый год? И с кем? До Нового года остались считанные дни! Я на тебя рассчитывала!

— Надеюсь, я не единственный мужчина в твоей жизни.

Ох, как захотелось швырнуть деньги ему в лицо! Но денег в доме не было совсем. Не было денег. Выпрошенное у мамы и папы ушло на вечернее платье, в котором она собиралась встречать Новый год. А теперь получается, что и встречать его не с кем. И платье не нужно. Подлость это, но даже шампанское купить не на что. К родителям идти?

И Яна деньги швырять не стала, просто сделала вид, что их не замечает. Купюра осталась лежать на столе, а мужчина ушел.

— И черт с тобой, — сказала Яна закрытой двери. — Больше не приходи.

Конечно, он не услышал, но больше уже не пришел. Спустя какое-то время Яна захотела позвонить его жене и рассказать несколько милых подробностей из интимной жизни ее любимого, но подумала, что это ничего не изменит. За сытую, обеспеченную жизнь все можно стерпеть. Она бы, Яна, например, стерпела. Но это было потом. А в тот вечер Яна осталась одна. С новым вечерним платьем и лежащей на столе крупной денежной купюрой.

Хотя это было не так уж и плохо. Предыдущий Новый год ей пришлось встречать вместе с родителями и братом. Ох, и тоска была! Тогдашний ее любовник тоже был женат, и Яна даже не смела позвонить ему, чтобы поздравить с Новым годом. Это было категорически запрещено. Неужели тоже любил жену? По крайней мере берег. Что же такое с ней происходит? Ну не везет, и все тут! Быть может, выбирает не тех мужчин?

Яна невольно вздохнула. Новый год, который она впервые встретит в своей квартире. Остается только позвонить родителям и сделать вид, что она будет встречать его не одна.

Под бой курантов принято загадывать желание. Но что толку, если все равно не сбывается? В прошлый раз загадывала про любовь, позапрошлый тоже. За то, чтобы встречать следующий Новый год не одной. Пусть он будет добрый, умный, красивый. А лучше богатый. Но с богатыми получается так, как сегодня. Пусть он будет неженат. Молод, красив, богат, но неженат. Тогда точно не сбудется. Что-то надо убрать. Пусть он будет…

Да пусть вообще просто будет!

Раз с желанием определились, нужно шампанское. Потратить немедленно эти деньги и забыть о них раз и навсегда. О них и о собственном унижении. И Яна отправилась в магазин за покупками. Терпеливо стояла в очередях, которые под праздник выстраивались буквально за всем. Наполняла сумку продуктами и тосковала. Шла обратно, стараясь не поскользнуться на льду и не разбить бутылки, и тосковала. Она еще не догадывалась о том, что желание, загаданное не единожды, на этот раз сбудется. Под самый Новый год, но сбудется.

Потому что в этот момент у дома остановились старенькие «Жигули» пятой модели, из них вышел высокого роста яркий блондин и направился к подъезду.

До этого момента сталкивались они неоднократно. Окидывали друг друга внимательными взглядами и расходились в разные стороны.

Он приезжал сюда раз пару раз в месяц, по субботам. Как-то приехал в будни, ясным солнечным утром, и Яна, спешившая на работу, машинально отметила, что именно на таких магнетических мужчин ей и не везет. У него были золотые волосы. Именно золотые. Поэтому бойкая на язык Яна тут же потеряла дар речи. Впервые в жизни. Сама не понимала, что же такое творится? А как бы узнать, что ему здесь надо, в этом старом доме? Любовница? Весьма вероятно! У этого хватает кандидаток на каждую ночь, кто бы сомневался! Чтобы его заполучить, надо прежде отстоять огромную очередь.

Взгляды, которыми они обменивались, приводили Яну в томление. «Нет, богатые мужья такими не бывают. А вот хорошие любовники бывают только такими. И как было бы хорошо иметь иногда у себя в постели такой экземпляр!»


«… А как было бы хорошо иметь в своей коллекции такой экземпляр!» — думал Илья, уже в который раз замечая яркую брюнетку в дорогой дубленке. Среднего роста, хорошо сложена, длинные миндалевидные глаза умело подкрашены. Во взгляде легкая горечь и… опытность. Он дал бы руку на отсечение, что женщина пережила не одно любовное приключение. Необыкновенные глаза! Брюнетка без шапки, хотя на улице холодно, карий мех капюшона такого же цвета, как ее губная помада. И дубленка, и глубокие тени в тон, и выбранный оттенок помады, — все ей необыкновенно идет. Дорогая женщина. Слишком уж дорогая. Уж в чем в чем, а в женщинах он разбирается прекрасно. Вздохнул, собираясь в очередной раз пройти мимо.

Илья вообще не любил подходить на улице к незнакомым женщинам и пытаться с ними заговорить. Зачем, если и так полно знакомых, которые не откажут. Он это знал. Еще со школы, когда девчонки забрасывали любовными записками. О своей внешности и о том, почему так нравится женщинам, никогда особо не задумывался. Черт его знает: лицо как лицо. Но иметь другое Илье почему-то не хотелось.

Он не был женат не потому, что слишком уж дорожил своей свободой или любил менять женщин, не в силах остановиться на какой-нибудь одной. Просто не сложилось. Встретил бы хорошую девушку, женился бы. Почему нет?

Но то ли девушки попадались плохие, то с ним было что-то не в порядке, но утром, когда после ночи, проведенной вдвоем, наступал так называемый момент истины, Илье хотелось только одного: очередную знакомую выпроводить поскорей за дверь. Причем без взаимных объяснений. И не нравилось ему все это, ох, как не нравилось! Зачем продолжать в том же духе? Затем, что продолжается. Вот такая непонятная жизнь, а меж тем всякий раз находилась очередная женщина, и отказать ей Илья не мог.

С утра он решал глобальнейшую на текущий момент проблему: с кем встречать Новый год? Остались считанные дни! Выбирал себе женщину на ночь, а заодно и компанию. Задача сложная, если учесть, что воинский городок маленький, и все друг друга знают. Часть, где служил Илья, располагалась в подмосковном поселке, где самые высокие дома были пятиэтажные, а самая популярная у мужчин одежда — военная форма. Ход его мыслей был примерно следующий:

«Если, как обычно, встречать праздник с сослуживцами, у соседей, то там обязательно будет Наташка. В последний раз я ей здорово нахамил, но она придет. Я напьюсь, она покажется мне неземной красавицей, будет бурная ночь, только утром буду хамить снова. Это станет системой. Буду думать, что она вытерпит все, и кончится тем, что испорчу удовольствие ей. А заодно и себе.

Значит, мужики отпадают. Если идти к Ленке, не будет никаких мужиков, зато будут ее родители. Это уже серьезно, это звоночек, что тебя пытаются застолбить. И начнутся щи-борщи, ах, какая Леночка замечательная хозяйка, вязаные носки в подарок, Илюшенька, как бы у тебя не замерзли ножки… Ну и так далее. Пошлость, одним словом. Кончится тем, что я сдамся. Ленка и в самом деле хозяйственная баба. Но через неделю после свадьбы я уже буду Ленку ненавидеть, у Ленки голос такой же, как у ее матери. Визгливый и противный. Такой голос у жены можно вытерпеть только в том случае, если ты ее любишь. Тогда просто не замечаешь. Как и многое другое. Нет, Ленка отпадает.

А народная мудрость гласит, что, если не можешь выбрать между двумя женщинами, надо непременно найти третью. И Новый год встретить с ней. Вот, кстати, роскошный экземпляр…»

Брюнетка меж тем направилась к подъезду. Илья заметил, что в руках у нее хозяйственная сумка. Тяжелая. Помочь донести? А заодно поинтересоваться, где девушка встречает Новый год. И с кем встречает. Как бы невзначай.

«Нет, у нее и без меня кандидатов хватает на каждую ночь, не то что на самую главную в году! Жаль. У меня не было еще никогда такой красивой женщины. Очень красивой. И очень дорогой…»

Илья вежливо пропустил брюнетку вперед и придержал тяжелую дверь. Девушка молча прошла в подъезд. Он следом.

Темно, лампочку опять вывернули. Украли. Мать будет ныть и жаловаться, что денег не напасешься в домовой комитет. Вот, гады! Он, Илья, лампочек в детстве не воровал. А в сумке у нее звякает стекло. Бутылки? С кем это она шампанское пить собирается? Да, черт возьми, что же это такое! В темноте сердце вдруг ухнуло в пустоту и сладко заныло. Терпкий запах ее духов перебил все остальные. Пахло безумно дорогой женщиной.

Черт возьми! Он чуть не задохнулся оттого, что представил себе брюнетку без одежды, и ее темные, почти черные губы, шепчущие обжигающие страстные слова. И в таком состоянии он должен войти вместе с ней в лифт и спросить, какой этаж?!

«Только бы сказать это нормальным голосом, еще подумает, что я маньяк! Не сядет со мной в лифт. Ни за что не сядет. Здоровый, плечистый мужик, а по телевизору любят напоминать, что именно с такими не надо ездить в лифтах…»

Брюнетка к лифту пошла, Илья подумал, что, если замнется перед тем, как войти, он рванет по лестнице пешком. Всего-то восьмой этаж, плевое дело для такого отличного спортсмена, как он. Приехал лифт, входя в него первой, девушка задела сумкой о дверь, звякнуло стекло. Илья терпеть не мог, когда билось стекло. Как-то однажды шарахнул о стену трехлитровую банку с молоком, и отец как следует втянул ремнем.

И сейчас, когда раздался этот отвратительный звон, не выдержал. Крикнул:

— Осторожно! — И, вцепившись в ручку, потянул сумку на себя.

— Что?

— Извините.

— Спасибо. Чуть не разбила!

— Терпеть не могу, когда бьется стекло. Извините.

— Ничего.

— Тяжелая. Давайте, я подержу. Вам на какой этаж?

— Тринадцатый.

— Чертова дюжина. А черный кот у вас есть? Может, вы ведьма? Летаете на помеле по ночам?

Если бы не эта бутылка в сумке, если бы не тринадцатый этаж, он никогда не смог бы заговорить с брюнеткой, не стал бы шутить, тем более улыбаться. Но теперь улыбнулся. Илья знал, что если он улыбнется женщине, то это все. Женщина мимо не пройдет, обязательно замедлит шаг. Не раз слышал о том, какая необыкновенная у него улыбка. Магнетическая, так, что ли? Будто репетировал эту улыбку!!

Брюнетка жадно взглянула на его волосы. Именно так: жадно. Правильно сделал, что не надел шапку. Волосы у него тоже примечательные: золотые. Так сказала одна знакомая.

— Вы, конечно, не ведьма? — еще раз, улыбнувшись, пошутил он.

— А вы, конечно, не принц из сказки? Хотя похожи.

— Что? — Он не понял и зачем-то потрогал волосы.

— Послушайте, я вас знаю. Вы по выходным сюда приезжаете.

— Да. Верно. Здесь мои родители живут. — Илья сообразил наконец, что так и не нажал кнопку на панели, что лифт сейчас открыт, а подъездная дверь опять скрипнула, и кто-то, споткнувшись, выругался в темноте. Потом отчаянный крик: «Подождите, подождите!» Тогда Илья поспешно нажал кнопку с цифрой «восемь» и с облегчением перевел дух: успел!

— Восьмой. Как вас зовут?

— Яна.

— Илья. Яна? Необычное имя.

— Яна Янович. Звучит, как псевдоним.

— Что, родители — большие оригиналы?

— Не нравится?

— Прекрасно звучит! Яна Янович! Здорово! Яна, а с кем вы встречаете Новый год?

— Одна.

Вот теперь все. Он понял, с кем будет встречать праздник. Это должна быть самая необыкновенная в жизни новогодняя ночь!

Сказать ей об этом сразу? «Я тоже буду один». Или нет: «Можно я составлю вам компанию?» А лучше: «А давайте встречать Новый год вместе?» Тупица, идиот нерасторопный! Соображай живее!

Лифт остановился, Илья опомнился:

— Я вам позвоню?

— Конечно! У тебя есть ручка?

— Ручка? Какая ручка?

— Записать мой телефон.

Тупица!

Как все просто: она мгновенно перешла на «ты». И, пошарив в сумке, сама нашла ручку. Написала на клочке бумаги номер телефона, сунула ему в карман. Какие уверенные, отточенные жесты! Ни смущения, ни суеты, ни глупого хихиканья, которого он терпеть не мог. Ни одного лишнего слова и лишнего движения! Шикарная женщина! Как держит себя!

— Яна?

— Да?

— Так я позвоню?

— Илья?

— Да?

— Я буду ждать. Очень.

Дверь закрылась, лифт поехал наверх. Он зачем-то еще несколько минут постоял на площадке, прислушиваясь, потом достал сигарету и отошел к окну. Стоял, курил, глядя во двор. Так просто оказалось. Заговорил с ней, попросил номер телефона. Дала. В квартиру к родителям идти не хотелось, а вот бежать пешком, перепрыгивая сразу через две ступени на тринадцатый этаж… А номер квартиры? Тупица!

Услышал, как открылась чья-то дверь, и, обернувшись, увидел взволнованную мать:

— Илюша?

— Мама, ты что?

— Я все смотрю в окно, смотрю. Твоя машина давно подъехала, а тебя, нет.

— Курю.

— Я же волнуюсь, Илюша! Ты в подъезд-то давно вошел!

— Значит, все в порядке. Я дома.

— Да по телевизору вчера опять страсти показывали. Убитого мужчину в подъезде нашли.

— Это не про меня. Я, мама, никому не нужен. Кроме тебя, конечно.

Он бросил окурок в стеклянную банку на полу и, улыбаясь, пошел домой…

А вечером позвонил Яне.

…На следующий день Илья сказал родителям, что хочет отоспаться перед ночным дежурством и что сам праздник придется встречать в части. Иначе родители принялись бы уговаривать остаться и наверняка привели бы очередную замечательную дочку очередных хороших знакомых. Так уже бывало. Что поделаешь: давно уже хотели его женить. Приходилось врать. До воинской части под Москвой, где он служил, а три года назад получил однокомнатную квартиру, было часа полтора езды. Мать поверила в дежурство и в начале шестого проводила сына до лифта.

За несколько дней до Нового года неожиданно грянула оттепель. Когда Илья спустился вниз, не по-зимнему сырые сумерки мягко приняли его в свою утробу и обволокли изморосью, словно желудочным соком. Он поежился, сел в машину, завел, отогнал ее за угол, а потом, прокравшись под балконами, снова нырнул в подъезд. Зачем матери знать о его маленьком приключении. Ума хватит спуститься на второй этаж и познакомиться с избранницей сына. А ведь Илья ничего еще для себя не решил. И Яна тоже.

Вчера вечером, по телефону, Яна призналась ему, что села в лифт только затем, чтобы найти повод для знакомства. На самом деле жила она на втором этаже и никаким лифтом не пользовалась. Он тихонько посмеялся над этой невинной женской хитростью.

«Значит, все в порядке. Я давно уже ей нравлюсь. Мне только надо быть увереннее. Откуда это непонятное волнение? Как вчера родился! Спокойнее, главное спокойнее. Она всего лишь женщина…» — думал Илья, впервые звоня в ее дверь.

Яна была в обтягивающих джинсах и рубашке, завязанной узлом. В туфлях на высоких каблуках. Губы не накрашенные, но все равно темные, словно наполненные сгустками пульсирующей крови.

«Вот это женщина!»

— Проходи. Нет, нет, не разувайся!

Прошел в комнату, поставил на стол принесенное шампанское. Хорошо, что в машине была бутылка. А в целом получился экспромт. И какой! Оказывается, в экспромтах есть своя прелесть. Можно нежданно-негаданно оказаться наедине с шикарной женщиной, у шикарно накрытого стола. Все по высшему разряду: салфетки, искусственные цветы, свечи, которые осталось только зажечь. Ну, чем не новогодняя ночь? Хотя это всего лишь генеральная репетиция.

— Я курю. Дым не будет мешать?

— Мне не нравится только слишком резкий запах одеколона, а когда пахнет сигаретами — люблю.

По крайней мере, понятно, зачем он сюда пришел и что будет дальше. Взрослые люди, обоим не хочется в одиночестве встречать Новый год. Конец декабря, через три дня последняя в году ночь, самая главная, а ничего с ней еще не ясно. Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Надо верить в приметы. В плохие нет, а в хорошие — надо.

Сел в старое кресло, Яна на диван:

— Выпьем?

«Значит, остаюсь до утра. Она знает, что я на машине».

— Яна, тебе шампанского?

— Давай шампанского. Если хочешь водки, можешь не стесняться.

— Не тот случай, — не удержался он.

С ужином Яна не затянула. Да и разговор за столом не клеился. Минут через десять она без всяких предисловий откинулась на диван и стала развязывать узел рубашки.

— Иди сюда.

«Господи, только бы не сделать теперь какую-нибудь глупость! Смешно, но я ее боюсь! Она сменила духи. Точно: сменила духи. То-то я заволновался. Только бы… Первый раз, черт его знает, что именно ей нравится? Все потом… Потом получу свое… Главное, чтобы сейчас ей было приятно…»


…«Главное, чтобы сейчас ему было приятно. Только бы не ушел. Вернее, только бы он вернулся… Завтра, послезавтра. Всегда…»

Думать в этот момент она может только об одном, о своей удаче. О том, как все было. Надеялась на дежурную шутку с тринадцатым этажом. И — получилось! Яна никогда не знакомилась с мужчинами на улице. И в общественном транспорте тоже. Дорогие женщины церемонны, их должны сводить с избранниками либо общие знакомые, либо работа. А как быть в этом случае? Если они пересекаются только во дворе дома, и — единственный раз! — вместе вошли в подъезд. Он наверняка пойдет к лифту, а ей надо подняться пешком на второй этаж.

Надо срочно что-нибудь придумать. Сделать так, чтобы он записал номер телефона. Нет, только к лифту.

— Тринадцатый.

Вот и все. Если не позвонит, попасться на глаза еще раз. Главное, что они теперь знакомы. Остается только гадать: позвонит — не позвонит?

Позвонил. Теперь встает вопрос: что надеть? Вечернее платье куплено для новогодней ночи. Сегодня генеральная репетиция. Сыграть в полтона, вполголоса. Но так, чтобы ему захотелось прийти на премьеру.

И сменить духи. Есть у нее флакончик для торжественных случаев. Любовник подарил. Безумно дорогие. Запах любви. Но как бы не переборщить.

Звонок. Он входит, неуверенно оглядывается в незнакомой квартире. Первый раз, только бы не в последний! Через какое-то время сидят за накрытым столом.

— Дым сильно будет мешать?

— Мне не нравится только слишком резкий запах одеколона, а когда пахнет сигаретами — люблю.

Да! Ей нравятся курящие мужчины, что в этом такого?

— Выпьем?

«Как хорошо, что он на машине! Если выпьет — останется на ночь»

— Яна, тебе шампанского?

«Судя по моему опыту, такие мужчины шампанское пить не любят. Он должен знать, как я его понимаю».

— Давай шампанского. Если хочешь водки, можешь не стесняться.

— Не тот случай.

«Значит?… Значит!»

Есть ей совсем не хотелось, да и разговор не клеился. Он очень хорош, особенно когда улыбается. Губы у него красивые. Знает об этом? Знает!

«Делать нечего: я его хочу и больше не хочу ждать».

Она не выдержала, села на диван и стала развязывать узел рубашки.

— Иди сюда.

Последний ее любовник был отвратительным любовником, несмотря на то что начитался умных книжек про то, как заниматься сексом. Теперь он вместе со своей толстой женой собирает вещи, чтобы лететь в Лапландию, а Яна в постели с самым красивым в мире мужчиной. Вот так тебе, теоретик! Целуйся с подушкой, тренируйся, милый!

А мы покамест займемся практикой. Откроем на материке эрогенных зон новые вершины и дадим им всем имя: Илья. Потому что у него талант. С таким талантом умные книжки ему ни к чему.

Интересно, он со всеми так или только с ней? Если со всеми, конкуренцию трудно будет выдержать. Это опасный путь. Но какая разница? Если это любовь…

— Ты как?

После того как все кончилось, он пытается поймать ее взгляд. Понравилось или не понравилось? Все они такие. Хотят услышать, что ни с кем, никогда, ни за что, ничего подобного. И слышат. Яне столько раз приходилось это говорить! Именно поэтому правда все равно не прозвучит как правда. Сказать стандартную фразу — значит все опошлить. Нестандартную придумать трудно. Лучше просто промолчать. И, подхватив кружевной пеньюар, она бежит в ванную комнату.

Включает воду, а сама садится на край ванны и хватается руками за горящие щеки. Голова кругом.

«Мне хорошо. Выйти к нему не могу, так хорошо! Сейчас надо что-то говорить. А что я, в сущности, про него знаю, кроме того, что он хороший любовник? Ни-че-го! Вдруг начнет молоть какую-нибудь чушь? И все очарование этого вечера исчезнет. Если бы можно было сделать так, чтобы все закончилось сейчас, в это мгновение, когда так хорошо. Но — увы! — не закончится. Надо жить дальше. Выяснить, кто он такой, откуда свалился на мою голову, куда уйдет? И главное, когда вернется. Сколько, в конце концов, можно здесь сидеть?…»

Он тоже потом долго не выходил из ванной, а Яна ждала, накрывшись простыней. Одеваться ей не хотелось, хотя повторить вроде бы тоже. Она словно бы повисла в воздухе, как наполненный гелием воздушный шарик. Легко, а внутри пусто. Свечи догорают, и пахнет чем-то сладким. Земляникой, чтоли? Свечи розовые, и запах тоже цветной. Спелый, розовый…

…Илья в дверях комнаты.

— Подвинешься?

Она лениво отодвигается к стене, обронив:

— Если хочешь, можешь курить.

— Душно. Форточку откроем?

— Там рамы рассохлись, осторожно.

И прежде чем лечь к ней, Илья возится с форточкой, чтобы проветрить комнату. Топят-то на совесть, батареи старые, чугунные, от них идет нестерпимый жар. А на улице оттепель.

— Слушай, твоей квартире давно уже требуется ремонт! Здесь же все рассыпается от старости!

«А я о чем говорю?!» В другой ситуации она мгновенно ухватилась бы за эту мысль. Но сейчас нетерпеливо говорит:

— Ложись. Поболтаем.

Надо жить дальше. Закурив, он словно невзначай интересуется:

— Так как мы с тобой будем встречать Новый год, Яна?

— Так же.

— Послушай, а ты чем вообще занимаешься? По жизни?

— Хороший вопрос после того, как все уже было. А вдруг я проститутка? Девочка по вызову? Стою на учете в вендиспансере?

— Ну, медицина, слава богу…

— А СПИД?

— Я тоже могу такое сказать. Вместе будем бояться или признаемся, что оба пошутили?

— Ладно, сдаюсь. Я журналистка.

— В самом деле? Нет, ты серьезно? Журналистка? Статьи пишешь, да? Интервью берешь? У знаменитостей.

— Да если бы! Название журнала, при котором я аккредитована, тебе ничего не скажет. Сейчас мода на толстые глянцевые издания. И везде об одном и том же. В основном сплетни, немного политики, куча бесполезных кулинарных рецептов и рекомендации по уходу за собой. Я пишу для светской хроники. Большей частью с чужих слов. А ты где работаешь?

— Я офицер. Номер части тебе тоже ничего не скажет.

— И пистолет у тебя есть?

— А почему сразу про пистолет?

— Надо знать, чего бояться. Вдруг ты меня приревнуешь и убьешь?

— Я к себе насильно никого не привязываю. Если ты хочешь, чтобы на этом все закончилось, значит, закончится. — Кажется, он разозлился. Встал, подошел к столу, налил шампанского в бокал и выпил залпом. Потом обернулся к ней, спросил:

— Хочешь?

— Илья?

— Да?

— Я просто боюсь, что ты больше не придешь. Ты женат?

— Нет.

— Мне врать не обязательно.

— Послушай, Яна, ты какая-то напряженная. Расслабься.

— Прости. Честное слово, я не такая. Сама не понимаю, что говорю! И зачем это говорю? Мне отчего-то не по себе. Что было не так?

— Да все так. Я не люблю разбор полетов. Давай телевизор посмотрим?

— Телевизор? А может, продолжим с того, на чем остановились?

И она откинула простыню. Разговор по душам не получается, может, это получится? А телевизор долгими одинокими вечерами она уже насмотрелась…


…Проснувшись утром в чужой квартире, он долго не хотел показывать женщине, что уже не спит. Не любил этот момент и всячески оттягивал. Вот сейчас придется взглянуть на все другими глазами. На нее, на себя, на вчерашние обещания. Вот и лежал, стараясь не шевелиться, и ждал. Вдруг сейчас, при свете дня, Яна ему не понравится? Когда придется открыть глаза и разглядеть все до мелочей.

Духи, которыми пахло от Яны, ему не нравились. Но вчера притерпелся к этому. К горькому, терпкому запаху, напомнившему сосновый бор, сумерки и капли янтарной смолы, выступившие на стволах. Злой запах. Однажды, еще мальчишкой, заблудился в таком бору, долго кричал и плакал, пока не нашли, и с тех пор запах сосновой хвои был для него запахом страха. Подальше от этой женщины. Подальше…

Он даже отодвинулся невольно. Какие мелочи имеют иногда решающее значение! Тембр голоса, запах духов. С голосом у Яны все в порядке. Низкий, приятный. А вот духи… Но она может их сменить. Сменить? Значит, все-таки решил остаться с ней?

Почувствовав его движение, Яна тоже зашевелилась. Повернулся. Взгляды их встретились. Яна улыбнулась:

— Чай, кофе, завтрак?

— Проснись сначала.

— Доброе утро.

— Вот теперь лучше. Привет!

Похоже, что сегодня хамить женщине ему не придется. Не считая духов, все у нее в порядке. Никаких изъянов. Волосы не спутались, следов размазанной косметики на лице нет. Губы сочные, темные, даже когда не накрашены. Она просто красавица!

Илья сладко потянулся, хотел было пружинисто вскочить, но вспомнил, что не дома, и никаких гантелей под кроватью нет, и штанги тоже. А жаль. Придется ограничиться серией гимнастических упражнений, а железо принести сюда как-нибудь потом. И тут он понял, что все уже для себя решил. Что вернется сюда, обязательно вернется. Не раз и не два. Он еще не уверен до конца, что это та самая женщина, которую искал столько лет, но она точно не похожа на всех остальных женщин.

«Почему бы мне ее не поцеловать?»…


…«А как хочется его поцеловать! Поцеловать и сказать: доброе утро, милый!»

Яна давно поняла, что он уже проснулся. Лежит, решает для себя какую-то важную задачу. Какую? Да что тут думать! Он решает, уйти сейчас навсегда или вернуться. Что надо положить на чашу весов, чтобы второе оказалось предпочтительнее первого? Уж точно не «доброе утро, милый». Это ни разу не сработало. Ни разу. С полчаса она лежала, притворяясь спящей, и думала, что сказать, когда Илья откроет глаза.

— Чай, кофе, завтрак?

Главное, что не испугался ее импровизации. Улыбнулся в ответ и посоветовал:

— Проснись сначала.

«А он очень красивый. Утром еще лучше. С ума сойти! У него зеленые глаза! А волосы золотые. Так бывает?»

— Доброе утро. — «Милый!!!»

— Вот теперь лучше. Привет.

Потянулся к ней, крепко поцеловал в губы. Но не так, как вчера. Это знаменитый утренний поцелуй. Из серии «здравствуй, родная», «как тебе спалось?» и «готовь ужин к девяти, я задержусь на работе». Неужели же?

А какое тело! Крепкая мускулатура, рельефный пресс. Можно поставить посреди класса в качестве учебного пособия по анатомии и показывать бестолковым детишкам, где у человека находятся какие мышцы. Детишкам! Ха! Она и сама с удовольствием посмотрит, хотя предмет сдавать не собирается.

Ловко, точно спрыгнул с кровати. И стал делать гимнастику. Сумасшедший! Подумала бы, что хочет порисоваться перед ней, если бы движения не были такими естественными. Нет, это привычка, выработанная годами. Яна сама предпочитала быть в форме и делала гимнастику. Но… Темп, в котором парень отжимается от пола, просто сумасшедший! Пять, десять, пятнадцать, двадцать, двадцать пять…

Она еще ни в чем не уверена до конца, но в том, что этот мужчина отличается от всех остальных, что он единственный и неповторимый, сомнений нет.

Эпизод второй: девять дней до весны, сумерки

— Фамилия? Имя? Отчество?

— Земсков Илья Борисович.

— Дата рождения?

— Второго июня. Тысяча девятьсот…

— Понятно.

— Семидесятый.

— Место жительства? Где работаете?

— Служу. Я офицер. Звание — капитан. Воинская часть номер…

«Записал. Сегодня же всему городку будет известно. Уехал жениться, а угодил в тюрьму. Наплевать. В любом случае туда уже не вернусь».

— Проживаете там же. Понятно.

— Я сегодня женился. Должен был поехать в церковь венчаться, а сижу здесь. Почему?

— Вас задержали по подозрению в убийстве. Гражданки Янович Яны Семеновны.

«Яна — гражданка?!!»

— Я никого не убивал.

— Выстрел произведен из пистолета «Макаров». Это ваше табельное оружие. Во время залпа у вас в руках был именно «Макаров». Остается дождаться результатов экспертизы.

Он прекрасно помнил, что отшвырнул пистолет в сторону. Тот упал в снег. Значит, подобрали. И теперь надо дожидаться результатов экспертизы. А когда они будут? В одном он уверен: Яну не убивал. Но как убедить в этом следователя? Господи, его же дома ждет молодая жена! Попытался взять себя в руки, спокойно объяснить:

— В пистолете были холостые патроны. Я могу доказать. Могу отчитаться за все выданные мне боевые патроны, я за них расписывался.

— Не смешите, Илья Борисович! Сейчас оружие купить не проблема, а уж патроны… Тем более в воинской части, где вы проживаете и служите. Ну, допустим, что вы не убивали гражданку Янович. А зачем вообще стреляли?

— Все стреляли. Салют в честь новобрачных. Да и праздник скоро: Двадцать третье февраля. Выпили немного, ну и…

— Понятно. Приурочили, значит, бракосочетание к профессиональному празднику. Выпили шампанского в загсе и давай на радостях палить. Из показаний других свидетелей я и так знаю, что все ваши сослуживцы стреляли. Кто из ракетницы палил, кто из табельного оружия. Но только у вас был мотив убить гражданку Янович.

— Какой еще мотив?

— Вы ее бросили. Женились на другой. Вспомните, Илья Борисович! После того как выяснилось, что гражданка Янович мертва, ваша мать при всех сказала, что Яну убили вы. У меня есть показания свидетелей, — и следователь стал листать уголовное дело.

Он невольно поморщился:

— Не надо. Я помню. Но она же не могла знать, что на самом деле произошло между мной и Яной!

— Янович вам звонила вчера вечером. А потом вы ушли из дома. Куда? К ней? Родители так поняли, что вы опять ругались.

— Мама так сказала?!

— Ваша мать, естественно, во всем обвиняет ее. Мол, прохода не давала, звонила каждый день, угрожала тем, что будет преследовать вашу жену. Все знали о вашем романе, Илья Борисович. Ни у кого из свидетелей не возникает сомнения, что Янович убили вы. Ну, признайтесь хотя бы, что убили ее случайно. Несчастный случай: в пистолете оказались боевые патроны вместо холостых. А?

— Нет. Там были холостые патроны, — упрямо повторил он.

— Ну, хорошо. Давайте проанализируем ситуацию. Она вас преследовала. Красивая была женщина, а? — сказал следователь, Илье показалось даже, что подмигнул при этом. Мол, хороша штучка, как мужик я тебя понимаю. И разложил на столе фотографии, словно пасьянс. Сплошь черная масть, пиковая дама красуется на каждой карте. Действительно, хороша! — А жену вашу я видел.

— Ну и что?

— Да так. Хочу понять, почему же вы бросили такую женщину, как Янович?

— Полюбил другую. Что тут непонятного?

— Да все мне понятно! И не только мне! Всем понятно! Богатый папа, владелец солидной фирмы. Напомните, что он вам презентовал в качестве свадебного подарка? Трехкомнатную квартиру в спальном районе Москвы, элитный дом, улучшенная планировка? Сколько бы такая квартирка могла стоить? А?

Илья начинал уставать от этих бесконечных «А»? Всем все понятно! Да если бы они знали, как было на самом деле!

— Я устал. Мне идти надо. Возможно, что вы забыли, что я сегодня женился, а вот я еще помню об этом.

— Вот как? — с откровенной иронией спросил следователь.

— Я должен был сегодня венчаться. В церкви. С Тамарой.

— Жаль, что венчание не состоялось. Сами виноваты.

— Ну, как вы не можете понять, что я не убивал Яну?! — не выдержал и сорвался на отчаянный крик.

— Все видели, как вы стреляли! — следователь тоже перешел в другую тональность. — Даже те, кто пытается вас выгородить, не могут отрицать того, что в ваших руках был пистолет Макарова!

— Но патроны в нем были холостые!!! Я уже сто раз повторил: холостые.

— А зачем вы вообще стреляли?

— Ну, вот, по второму кругу пошли, — вздохнул он устало. — Ладно, повторю: я был счастлив, это вы понимаете? Глупо счастлив. Палил в воздух от радости, как дурак.

— Если вы еще не поняли, мы можем пойти и по третьему кругу, и по четвертому. Пока не выясним правду. Работа у меня такая. А про счастье я пока не очень понимаю. Не понимаю, как можно расписаться с нелюбимой женщиной и в тот же день убить любимую. Свидетели в один голос утверждают…

— Что?!! Какие еще свидетели?! Что они понимают, эти свидетели?! Да люблю я Тамару! Люблю! А с Яной давно уже все было кончено!

— Врете.

— Слово офицера.

— А совесть у вас есть? Присягу ведь принимали! Как офицер, скажите правду. Просто душу надо облегчить, и все. Даже не надо говорить, зачем убили, просто одну фразу: «Я убил». Ну?

— Нет. — Он устал, очень устал. Столько сегодня на него свалилось! И это «нет» прозвучало так тихо и так неуверенно, что следователь тут же сказал:

— Не слышу. Уверенности в вашем голосе нет. Ладно. Не хотите сегодня — завтра будут результаты баллистической экспертизы, а лучше, если в понедельник. Зачем горячку пороть? Денечка три посидите, подумаете. Имеем право.

— Я знаю, что имеете. А если я и в самом деле не убивал?

— А кто? Дело-то простое. Так называемый любовный треугольник. Мужчина бросил женщину, с которой у него была любовь, чтобы жениться из-за денег на другой. А если в результате вскрытия окажется, что Янович была беременна? А?

— Да не была Яна беременна.

— Вы так в этом уверены?

— Она сказала, что поставила спираль. Давно еще, до меня.

— Не врач же сказал, а Яна ваша. Могла и обмануть, чтобы забеременеть. Чтобы вы на ней женились.

— Я бы знал о беременности.

— Вот и узнали накануне свадьбы. И испугались, что выгодное дельце сорвется. Янович пригрозила рассказать о беременности вашей жене, и вы ее убили. Чтобы не потерять богатого тестя и трехкомнатную квартирку в престижном районе столицы. А может, и хорошую должность в папиной фирме. Из армии-то наверняка увольняться собрались. А?

— Я в отпуске. И вообще, это только мое дело.

— Да теперь уже нет. Не было бы трупа — было бы только ваше. А теперь это уголовное дело. За номером таким-то.

— Кошмар какой-то! Я столько ждал этого дня! У меня же сегодня свадьба! Я никогда не был женат!

— А что так долго ждали? Подходящей невесты не было? Богатой?

— Да далось вам всем ее богатство!

— Кому это всем? — сразу вцепился следователь.

— До того, как будут результаты экспертизы, я отказываюсь отвечать на вопросы.

— Ну да. Еще попроси у богатого тестя адвоката. Боевиков насмотрелся? Тебе тут не Америка.

— А почему вы со мной разговариваете таким тоном?

— Да потому что я от тебя уже устал! Мне тоже домой хочется. К жене, к детям. А ты уперся, и все тут.

— Яна убита не из моего пистолета.

— Упрямый какой! Ладно, черт с тобой. Но в понедельник у нас уже другой разговор будет.

— Хотелось бы.

— Послушай, а может, все-таки не будем тянуть? А? До понедельника? Раньше сядешь — раньше выйдешь. Ну, зачем нам с тобой эти догонялки, Илья Борисович? Боишься, что много дадут? Так она же сама тебя преследовала, не состоял, не привлекался, чист, как младенец, ну и, конечно, чистосердечное признание…

— Нет. Там были холостые патроны.

— Ну как хочешь, — грустно сказал следователь. — Видел я таких, честное слово, только не долго они держались. Если раньше поймешь насчет чистосердечного признания, ты мне дай знать. Жалко мне тебя, офицер. Но, как мужик, я тебя понимаю…

…Потом он сидел в камере и пытался осмыслить, что же сегодня произошло. Страха не было. Перед сокамерниками, перед тюрьмой. Он прекрасно знал, что сделать с собой ничего не даст, будет защищаться до конца. Все равно жизнь кончена. Жизнь кончена, а сил еще осталось много. Чтобы сжать намертво пальцы на чьем-то горле.

Никто его и не трогал. Пока. Таких отчаянных сторонятся, у них на лице все написано. Лучше умереть. Пусть только сунутся, отведет душу.

А пока надо сидеть и думать, думать, думать… Вспомнить все, каждую мелочь. А что еще здесь делать? Место такое. Только вспоминать, а потом рассказывать все равно кому. Хоть следователю.

А как он радовался поначалу, что встречается с такой женщиной, как Яна! Дурак. Никакая это была не любовь. Теперь знает это наверняка. Потому что уверенное, твердое «да» он мог дать только на один вопрос, на тот, который сегодня задала женщина в загсе: «Согласны ли вы, Илья Борисович, взять в жены…»

Сегодня?!! Неужели это было сегодня?

Нет, это было в другой жизни, потому что черта проведена. До и после того, как Яна умерла. И даже если в понедельник его все-таки выпустят, та жизнь уже кончилась. Навсегда.

Глава 2~ЗА ГОД ДО ВЕСНЫ

Деньги. И еще раз деньги.

Теперь Яна думала о них постоянно. Новый год принес перемены в жизни. С одной стороны, приятные, а вот с другой… Как жить? Мать последнее время стала часто болеть, и, начиная с этого года, от приработка ей пришлось отказаться. Отец, тянувший на себе всю семью, деликатно намекнул, что с ремонтом квартиры придется подождать. И с машиной тоже. Если хочешь, дочка, хорошо жить, крутись сама. На Илью рассчитывать не приходилось. И с работой проблемы: журнал, при котором она была аккредитована, разорился. Теперь надо подумать о том, что делать дальше.

С богатыми любовниками тоже было покончено. То есть с надеждой хорошо устроиться на содержании у какого-нибудь богатого дяди. Без жилищных и материальных проблем. Все ее свободное время целиком поглощал Илья. Мысли о нем, заботы о нем, телефонные звонки ему, если не было возможности встретиться.

Теперь Яна знала о нем все. Или почти все. Знала, что у него небольшая однокомнатная квартирка в полусотне километров от столицы, капитанское жалованье и никаких перспектив. Воинская часть находилась при оборонном предприятии, имевшем когда-то важное стратегическое значение и большой оборот. И для военного человека еще несколько лет назад это было теплое местечко. Но те времена давно прошли. И многие теперь увольнялись со службы. Бывших офицеров охотно брали в охрану. Но Яну это не устраивало. Илью, кстати, тоже. Гордость не позволяла сменить офицерский мундир на форму с эмблемой какого-нибудь частного охранного предприятия. Яна пока молчала. Главное, что ее возлюбленный был не женат и не загружен работой, чтобы отказывать во встречах хотя бы раз в неделю.

Но видеться с ним каждый день было невозможно. До военного городка часа полтора езды. Да еще дежурства, которые Яна просто ненавидела! Вытащить Илью оттуда? Куда и как? Надо предложить ему что-то достойное. Хорошую квартиру, престижную работу. Себя, наконец. Но так, чтобы он оценил это по достоинству.

А главная проблема состояла в том, что прежняя легкость в отношениях с мужчинами, к которой она так привыкла, куда-то ушла. Когда исчезали другие, Яна огорчалась, но быстро о них забывала. Свято место пусто не бывает, молодую красивую женщину не оставят без внимания. Но представить себе, что однажды к ней не вернется Илья, Яна не могла. Его не сможет заменить никто.

Все упиралось в деньги.

Яна так долго ждала, когда ее лодка отыщет залив любви, что не могла теперь допустить, чтобы она бездарно разбилась о быт. Чтобы в итоге житейских передряг рай в шалаше превратился в чистилище. Потому что с ее грехами оттуда проще всего отправиться прямиком в ад.

Но где взять столько денег? Чтобы свить уютное гнездышко, при этом вести жизнь, к которой привыкла, не жертвовать дорогими привычками. Всегда быть ухоженной, подтянутой и свежей. Такой можно остаться только при богатом муже. А при бедном? Выход один: самой найти способ получить большие деньги. Причем все сразу и как можно быстрее.

Яна думала об этом, ворочаясь ночами без сна в своем музее древностей, на старой скрипучей кровати. В эти выходные увидеться с Ильей не удалось. Опять это проклятое дежурство! И какие-то там учения. Служба есть служба. А если он врет? Если вот сейчас, сию минуту лежит в постели с другой женщиной?

А та, другая запросто может устроить так, что у него будет все. Господи, как он вообще дожил до тридцати лет и не встретил такую?! Богатую папенькину дочку или состоятельную даму средних лет, нуждающуюся в красивом молодом любовнике. Не искал? Говорит, что никогда не любил, а без любви не получается. Принципиальный. Но вдруг все изменится? Даже тот, кто не ищет, получит, что ему причитается. От судьбы не убежишь. И что тогда станет с Яной? Вновь череда чужих мужей, толстых, потных, противных? Сбегающих, едва возникает перспектива постоянных отношений…

От этих мыслей она сходила с ума. А вокруг полно соблазнов. Весна пролетит незаметно, наступит лето. Люди отправятся на курорты. За границу или к Черному морю. Тоже неплохо. Все лето просидеть в Москве? А там, на юге, в это время плещется теплое море, вдоль всего побережья маленькие ресторанчики, гремит музыка, люди пьют легкое вино, едят шашлыки и предаются бездумному веселью. Поехать бы туда с Ильей! Только с ним. И все окружающие будут завидовать и говорить банальные, глупые, пошлые, но, черт возьми, до чего приятные слова: «Какая красивая пара!» Яне так остро этого захотелось! Никогда не примеряла подобную фразу к себе, но теперь повторяла про себя и вслух постоянно: «Какая красивая пара! Пара…»

А с квартирой решить проще всего. Разменять две на одно-, двух- или трехкомнатную, сделать евроремонт, купить новую мебель. Осенью, когда вернутся с курорта…

Она даже не замечала, что все уже решила и за себя, и за него. И насчет отдыха, и насчет квартиры. Решила, что он бросит службу, найдет другую работу. Не решила только главного: где взять денег?

Продать себя? Ну, во-первых, опыт показал, что хорошего покупателя не так-то просто найти. Во-вторых, если Илья узнает, то он не простит. Наконец, должен же быть какой-то другой способ. Она же умница!

Как люди добывают большие деньги? Как любила говорить покойная бабушка, трудами праведными не наживешь палаты каменные. Честные пути отпадают. Что имеется из нечестных? И Яна мысленно перебирала статьи уголовного кодекса. Ограбить банк? Рискованно, и нужна подходящая компания. Убийство исключено. Богатого дядюшки, чтобы можно было рассчитывать на наследство, не имеется. Самый простой способ — шантаж. Надо что-то про кого-то узнать. Каким способом может что-то узнать красивая женщина? Через постель. Все сводится к одному: сначала постель — потом деньги. Без этого никак. А если?…


…Сначала Яна подрядилась написать в толстую, выходящую большим тиражом газету скандальную статью о том, как кадровые агентства поставляют личных секретарш богатым бизнесменам, а по-простому говоря, сводничают за солидные комиссионные. На целую полосу. Эротика всегда в цене. Читатели уже, конечно, ею накушались, но даже сытый никогда не откажется от клубничного десерта. А тема хороша! Взгляд, так сказать, изнутри. Подробности от невинной жертвы.

Яне дали добро и полную свободу действий. Репутация у нее была хорошая: девушка пишет бойко, материал сдает точно в срок и лишнего не просит.

Яна Янович — звучит прекрасно и запоминается легко. Может, девушке надо только помочь раскрыться? Главный редактор намекнул, что все в ее руках. И Яна прекрасно его поняла. Она была девушка неглупая.

Первым делом Яна отправилась по кадровым агентствам заполнять стандартные анкеты. На вакансию секретаря-референта. Возраст — двадцать пять лет. Скорость печати: сто пятьдесят ударов в минуту, ПК на уровне продвинутого пользователя, английский разговорный, секретарские курсы закончила, но опыт работы отсутствует, ну и т.д. и т.п. А главное, это 86 — 60 — 88. Прибавить несколько сантиметров роста в расчете на высокие каблуки, и картинка получается что надо! Несостоявшаяся фотомодель с весьма скромными профессиональными навыками ищет работу секретаря. Делая ставку на яркую внешность и собственную сговорчивость.

Пройдя, таким образом, по кадровым агентствам, Яна стала ждать телефонных звонков. Она и не сомневалась, что ждать придется не долго. Ее фотографии имели успех. В одном из так называемых агентств, в районе Тверской, мадам, вложившая их в личное дело, плотоядно улыбалась неспроста.

Не прошло и двух дней, как раздался первый звонок.

— Алло?

— Я слушаю.

— Яна Семеновна?

— Да.

— Из кадрового агентства беспокоят. Не хотите завтра съездить на собеседование?

— Конечно, хочу! Мне очень нужна работа.

— Там требуется девушка с хорошими внешними данными, остальное не важно. Как у вас с английским?

— Ну, как вам сказать… Читаю и перевожу со словарем…

— Ну и достаточно. Ваши фото произвели впечатление, — не удержалась мадам на том конце провода. — Завтра в десять утра вас ждут по адресу…

…Яна сразу поняла, что первый раз просто прокололась. Это годилось, как материал для газетной статьи, но она-то рассчитывала на другое! В темной комнате, мало похожей на офис торгово-закупочной фирмы, два горячих молодца восточной наружности вцепились в нее так, что оторваться удалось с трудом.

— Дэвушка, дэвушка… — Скажи на милость, зачем им нужен еще и английский? В гарем, что ли, собрались переправить? — Сто баксов — и пойдем.

— Да мне работа нужна, — не выдержала Яна.

— А это что, не работа? — удивился тот, что помоложе.

— Я искала работу секретаря.

— Ну и нашла. Давай, раздевайся быстренько.

Чудом удалось от них отвязаться. Яна почти пожалела, что затеяла это дело.

«Так и изнасиловать могут», — подумала она, прикидывая, стоит ли экспериментировать дальше.

Приключение свое тем же вечером она на всякий случай красочно описала: не пропадать же добру? Для газетной статьи другого и не надо, еще три таких похода по сомнительным конторам — и смело можно сдавать материал. Пойдет на «ура», можно не сомневаться. Многие женщины ищут работу через кадровые агентства. Приложить пару фотографий, сделанных где-нибудь в трущобах, — и статья произведет незабываемое впечатление на читателя.

Но для нее этого мало. Для Ильи. Для них обоих.

«Недаром говорят, что первый блин комом. Нужно попробовать еще раз…»

И она попробовала.

Следующим вечером вновь раздался телефонный звонок, и приятный женский голос сообщил, что Яну Семеновну Янович завтра ждут там-то и там-то.

Не долго думая, она надела кожаные сапоги — ботфорты и короткую черную юбку. Стройные ножки, обтянутые выше линии сапог блестящей лайкрой, смотрелись великолепно! Эх, была не была! Бомба не попадает дважды в одну и ту же воронку!

«Даже если не придется снимать дубленку — уже достаточно. А уж если придется снять дубленку…»

Этот вариант Яна тоже предусмотрела. Обтягивающая трикотажная кофточка с глубоким декольте подчеркнула ее высокую упругую грудь. Чем не фотомодель? И Яна крутанулась несколько раз перед зеркалом в полном восторге от себя самой.

Утром она поехала на свое второе собеседование. Предварительно положив в сумочку диктофон. Вдруг да повезет? Тогда в кабинете работодателя незаметно нажмет на кнопочку. У него может оказаться ревнивая жена.

Сначала ее порадовал солидный офис. Как в лучших домах: красиво и солидно, у дверей охрана. Главное, чтобы хозяин фирмы не оказался скупердяем.

Потом ее порадовала секретарша: полусонная толстая деваха в безобразной, на взгляд Яны, одежде. Похоже было, что брюки выдержали не меньше десяти стирок с добавлением отбеливателя, а свитер прошел через магазин секонд-хэнд. И то и другое висело на девахе мешком.

— Вы на собеседование? Проходите, — секретарша не выдержала и зевнула. В ее полусонном взгляде видна была нескрываемая тоска. Мол, и ты, родная, здесь не задержишься. Можешь даже не раздеваться. Перед тем как войти в указанный кабинет, Яна открыла сумочку и нажала на кнопку. Деваха следила за ее манипуляциями все с тем же безразличным лицом.

«Наверняка блатная. Дочка — сестра — племянница. Понятно, зачем ему нужна личная секретарша! Интимом здесь и не пахнет, господин бизнесмен будет рад прихватить на стороне. Два — ноль».

Сам хозяин Яну тоже несказанно порадовал: низенький, толстый, лысый, а нос с горбинкой. Маленькие глазки внимательно обследовали ее с головы до ног.

— Извините, у вас очень жарко. Я сниму дубленку? — улыбнулась она.

— Конечно, конечно. Раздевайтесь.

«Ого! Это звучит как приглашение! Нет, сегодня мне определенно должно повезти!» — подумала Яна, почувствовав вдохновение и азарт. Ей никогда не приходилось делать того, что она сейчас собиралась сделать. Она даже не представляла в деталях, что говорить и как себя вести, но, ведомая вдохновением, не могла уже сдержать победного блеска в глазах.

Этот блеск хозяин заметил и оценил по достоинству. Так же как и наряд Яны, после того как она сняла дубленку.

— Присаживайтесь.

«Вот так. Хорошо. Теперь ногу на ногу. Я — доступная девушка без всяких комплексов».

— Так, значит, вы ищите работу секретаря?

— Ну да, — она пожала плечиками. А какую еще с таким ошеломляющими внешними данными?

— А что вы умеете делать?

«Все, что ты захочешь», — сказали ее глаза.

— Немного печатать на машинке, варить кофе, отвечать на телефонные звонки…

— Вы раньше где-нибудь работали?

Лукавый взгляд из-под длинных ресниц:

— Видите ли, я не нуждалась материально. У меня был друг…

— Вот как? — Вот теперь он точно сделал стойку. Яна мгновенно это почувствовала. Есть!

— Знаете, все было так замечательно… И так внезапно закончилось… Я ничему толком не научилась…

— Да вам и не надо ничему учиться.

— Да? Вы думаете? Но сейчас обязательно надо знать компьютер, потом английский язык. А у меня…

Хлопок ресницами, телячий взгляд. Он уже поверил, что перед ним наивная дурочка, постельные услуги которой можно приобрести с большой для себя выгодой. Плюс никакого риска получить неприятную болезнь. Чистая, красивая девочка, которая успела уже кому-то надоесть, но привлекательности и свежести при этом не потеряла.

«И с такими я раньше спокойно ложилась в постель!» — с ужасом подумала вдруг Яна. — «Где были мои глаза?! Считала себя опытной женщиной, искушенной в любви, и даже не замечала, что меня просто используют! Не хотела замечать… Но ничего! Теперь вы у меня попляшите! Богатые женатые недоумки!»

Меж тем потенциальный работодатель словно бы невзначай поинтересовался:

— Вы свободны сегодня вечером?

— Конечно!

— Я возьму вас на работу. Только, сами понимаете, не в этом офисе. Тут работает моя дочь, студентка, она не то может подумать…

«Отлично! Эта фефела в приемной — его родная дочь!»

— …а в другом месте. Мне необходимо работать с документами не только в офисе. Ну, сами понимаете, что все эти переговоры, деловые встречи и так далее происходят не только в этом кабинете. И затягиваются далеко за полночь…

— Да, я понимаю… — «Главное не подать виду, что понимаешь гораздо больше. Убила бы его, честное слово! Скотина!»

— Тогда вечером мы с вами встретимся в…

«Сейчас сказать или вечером? Дать ему как следует увязнуть? Нет, в офисе нельзя, здесь его территория. Вечером», — решила она и, поднявшись с кресла, стала надевать дубленку. Он еще разок как следует все осмотрел. Все сто шестьдесят четыре сногсшибательных сантиметра.

Выйдя из кабинета, она оглядела офис уже взглядом собственницы. Так сколько? Какую сумму может содрать с этого любителя работать в ночную смену?

…А вечером ей удалось все. Объект оказался легким или это она зарыла талант в землю? Надо было пойти в актрисы. Надо…

Яна легко втянула его в эту игру, поначалу делая вид, что она как раз то, что этот господин ищет. А под конец ужина, в ответ на его предложение закончить вечер в постели, выдала жестко и холодно:

— А я пошутила. Насчет того, что мне нужна работа. На самом деле я — журналистка, собираю материал для статьи. Про сексуальные домогательства по отношению к девушкам, ищущим работу. Вы слышали про такую-то газету? — И назвала периодическое издание, заказавшее ей материал.

— Не понял… — тупо протянул господин бизнесмен, который и в самом деле не понял еще, что его купили.

— Я собираю материал для статьи, — повторила Яна. — Нашим читателям, а в особенности читательницам, будет интересно узнать, как работают кадровые агентства. Ведь интересно? Под вывеской кадрового агентства может оказаться контора, занимающаяся грязным сводничеством. Ты ищешь работу, а из тебя пытаются сделать проститутку. Вот я и собираюсь написать, как это опасно, когда молодая и красивая женщина ищет работу секретаря. Кроме того, это может стать и уголовным делом. Сексуальные домогательства по отношению к честной, порядочной девушке с безупречной репутацией.

— Ты журналистка?! — сообразил наконец ее собеседник.

— Да. Яна Янович. Вот, пожалуйста, взгляните, — и она сунула в лицо потрясенному случившимся господину просроченное журналистское удостоверение. — Можете в редакцию позвонить. Я, кстати, не заканчивала никаких секретарских курсов, а вот факультет журналистики в МГУ закончила, представьте себе. С хорошими оценками.

— Ты про меня хочешь написать?! — взялся за голову ее собеседник.

— Разумеется, что имена в статье будут вымышленные, но место действия и персонажи легко узнаваемы. Если газета попадет в руки ваших знакомых и тем более жены… Внешность у вас своеобразная. Я постараюсь очень точно ее описать. Это так называемый первый этап. А что касается заявления в милицию о сексуальных домогательствах…

— Я понял, понял, — замахал руками горбоносый господин. — Послушай, Яна, не надо этого делать.

— А разве не лестно, что в газете про вас напишут?

— Ну зачем же, Яна? Такая милая девушка. Зачем ты это делаешь?

— Честно? Я тоже жить хочу. Хорошо жить.

— Тебе нужны деньги?

— И деньги, и слава. Слава тоже приносит деньги. Напишу эту статью — и прославлюсь.

— Хорошо. Я деловой человек. Сколько ты хочешь?

— Ну, поскольку вы не один такой, то тысяча долларов меня устроит. Как говорится, с миру по нитке…

— С ума сошла?! Какая тысяча?! Бери две сотни и гуляй! Я могу и другие методы на тебя найти, сука!

Он даже в лице изменился. А такой был любезный господин! Такой галантный кавалер! Яне стало весело. Нет, она не боялась.

— Конечно, заказные убийства журналистов сейчас не в диковинку. Но не из-за таких пустяков. Тысяча долларов, подумаешь! И учтите, что мой жених — офицер, и про то, над чем я сейчас работаю, он знает. — Детская угроза, но Яна знала, что сейчас чем проще, тем лучше. У него нет времени все обдумать, и давать этого времени нельзя ни минуты. — Потом киллеры ведь дороже берут, а?

— Какие киллеры? Измолотить бы тебя где-нибудь в темном подъезде…

— Ну, это как хочешь. Только ты сюда один приехал, без мордоворотов, что у входа в офис сидят. А я к главному редактору поеду прямо сейчас, из этого ресторана. Он тоже любитель красивых женщин, и материал в номере разместит завтра же. Я и дома у него поработать могу. В ночную смену. Сам же говорил, что работа не только в офисе происходит. И еще у меня, как у всякого уважающего себя журналиста, диктофон в сумочке. Отберешь? Прямо здесь и со скандалом? Люди смотрят. Знакомых твоих здесь случайно нет?

— Ну, ты…

Она спокойно выслушала мат. Гнуснее всего ругаются именно самые респектабельные господа, когда их по-настоящему допечет. Значит — проняло.

— Все? Закончил? Красиво!

— Иди ты…

— Платить-то будешь?

— Ладно. Черт с тобой. От штуки я не обеднею. Могу я хотя бы тебя за это поиметь?

— Нет, — спокойно сказала она. — Компенсации никакой не будет. Деньги давай, и расстанемся друзьями.

— А если у меня при себе нет?

— Тогда я еду к редактору.

— Подожди. — Он полез в карман. Достав портмоне, отсчитал нужную сумму. Яна спокойно убрала деньги в сумочку. Господин бизнесмен, заглянув в принесенный официантом счет, пожаловался: — Черт, надо бы с тебя за ужин вычесть!

— А приятная беседа? Ничего не стоит? Плати по счету и можешь уходить.

— И откуда только девки такие наглые берутся?

— А ты думал, что один такой умный? Сэкономить захотелось? На постельных услугах? Помнишь, как в трамваях раньше говорили? «Сэкономишь пятачок, налетишь на троячок»! Я тогда девочкой была, так смеялась!

— Нет, ты самая настоящая… — Он опять начал ругаться. Яна поняла, что больше свой собственный фольклорный словарь ничем не обогатит, и встала из-за столика.

— Прощай. Читай статью в газете про тех, кто оказался не так сговорчив.

— Эй! А кассету? Где гарантия, что ты еще раз не придешь?

— Ах, да! Чуть не забыла! Моя доля! — и поверх счета за ужин она положила кассету, которую вынула из диктофона.

«Мало с него взяла. Мало. Ну да ничего. Лиха беда начало. В другой раз буду умнее». Яна была уверена, что деньги, перекочевавшие в ее сумочку из портмоне незадачливого ухажера, далеко не последние.

Все оказалось легко и просто. Чуть надавила, и деньги в сумочке. Сколько ей надо работать за тысячу долларов? А Илье? А можно получить эти деньги за один день, да еще и поужинать в хорошем ресторане! Еще разок так повезет — и хватит на поездку на юг. Никакого поезда, только самолетом, и никакого частного сектора. Хороший номер, пусть не люкс, но с кондиционером и удобствами, трехразовое питание, поздний ужин в ресторанчике на пляже. Еще один день такой «работы», как сегодня. Только один день. Самое главное, что опыт теперь есть…

…Ей и в голову не приходило надавить в первую очередь на своего любовника, заставить его поискать другую работу. То есть Яна готова была это сделать, но только не сейчас. За несколько лет беспрерывных романов она неплохо изучила мужчин. Лучшие из них готовы сбежать, едва только почувствуют, что посягают на их свободу. А первый признак этого посягательства — женщина начинает требовать деньги. Нет, сначала надо его приручить, а уж потом заняться эксплуатацией. К тому же Илью ей было жалко, а тех, из кого приходилось шантажом выжимать деньги, ни капельки.

О, она столько раз имела с ними дело! Эти господа, падкие на красивых молоденьких секретарш, дорожили своими семьями! И своей репутацией. Достигнув определенного положения, они не хотели больше иметь проблем с законом. Предпочитали платить тем, кто решал за них эти проблемы. Главное, не перегибать. Одна-две тысячи долларов для таких господ — это мелочь. Стоит из-за нее руки марать?

Яна была уверена, что теперь все пойдет как по маслу. Но она ошибалась. Уже третий эпизод показал, что нет правил без исключений.

Начало меж тем было многообещающим. Солидная фирма, просторный офис, охрана у входа, некрасивая секретарша в приемной. Либо блатная, либо умница необыкновенная. Иначе зачем такую держать? Яна была склонная подумать первое. Меж тем соискательнице сразу предложили выпить кофе на кухне и пачку журналов полистать, пока не освободится директор.

Ждать пришлось долго, Яна уже подумала было, что про нее забыли, как секретарша заглянула на кухню и с улыбкой сказала:

— Освободился! Проходите.

Вслед за девушкой Яна прошла в директорский кабинет. Мужчина, сидящий за столом, был слишком уж молод для генерального директора. На вид Яна не дала бы ему и тридцати. Симпатичный, улыбка располагающая. Что ж, тем лучше. Приятнее будет «работать». Яна, оставившая дубленку на вешалке в приемной, была на этот раз в коротком трикотажном платье красного цвета. Генеральный даже застеснялся и перевел взгляд на экран монитора.

— Садитесь.

Села. Подождала, пока он вновь посмотрит на претендентку. Нельзя же беседовать с девушкой, не отрывая взгляда от монитора?

— Так вы хотите у нас работать? — вопрос номер один.

Поймала наконец его взгляд, сказала с придыханием:

— Да, конечно.

— Что вы умеете делать?

Он еще спрашивает! Не понял, что ли?

— Понимаете, у меня был друг. Который полностью меня обеспечивал. Получилось так, что мы расстались, и я осталась совсем без денег. Закончила когда-то курсы секретарей, но опыта работы никакого. Я думаю, что смогу отвечать на телефонные звонки, варить кофе… — многозначительная пауза.

— А на какую зарплату вы рассчитываете?

— Ну, как вам сказать… Я так мало умею… — Она хлопнула пару раз густо накрашенными ресницами, ожидая приглашения поработать в ночную смену.

— Ну, все-таки? На курсах вас чему-то учили?

— Деловому этикету, машинописи, компьютеру…

— Очень хорошо. Английский хоть немного знаете?

«Что-то он затягиваете предложением поужинать вместе? — наконец насторожилась Яна. — Есть любовница? Эта очкастая мымра с длинным носом, что сидит в приемной? У такого симпатичного мужика? Наверняка работает допоздна, а расслабляться нужно. Нет, он просто стесняется. Значит, мне надо быть посмелее».

— Я знаю, на что можно рассчитывать девушке с моей внешностью. Сложился определенный стереотип мнений…

Сказала что-то не то? Потому что в ответ на откровенный намек услышала:

— Не хотите поработать менеджером в торговом зале? Месяц испытательного срока, зарплата двести долларов, а потом посмотрим. Уверен, что у вас получится. И внешность у вас подходящая. И говорите вы, как человек неглупый, образованный. Это чувствуется.

«Кем? Менеджером? В торговом зале?»

— Я вообще-то рассчитывала на работу личного секретаря.

— Не надо так волноваться. Вам ведь уже… — он заглянул в анкету, -…двадцать пять лет. Надо учиться работать серьезно. И жить самостоятельно. У нас коллектив молодой, дружный, мы все вам поможем. Уверен, что вы быстро сделаете карьеру у нас на фирме.

«Работать за двести долларов в месяц от зари до зари? А потом прибавят еще пятьдесят! Минус расходы на транспорт, обед, колготки «Голден леди», которые при такой беготне и езде в общественном транспорте будут рваться чуть ли не каждый день… Нет уж! Покорно благодарим!»

— Ну, я не знаю…

— Я считаю, что всему можно научиться. Заканчивая институт, даже и не думал, что не придется ни дня работать по специальности. Что создам свою фирму и продержусь на рынке не один год. Три — это уже хорошо! Просто отлично! Вот вы — свежий человек. Походите здесь, посмотрите. Свежий взгляд — это хорошо. Давайте я вам расскажу, как все начиналось…

И он начал говорить. Яна слушала и все больше убеждалась: фанатик! Самый настоящий фанатик! Благо, что собеседница — красивая девушка, которая слушает, не перебивая. Вдвойне приятно. А он как раз говорит о том, что необходимо придумать что-то свежее в рекламе, еще никем не использованное, что нужны новые идеи и новые люди. Яна изо всех сил делала вид, что слушает, тайно все еще надеясь, что это только предисловие.

«Когда же приглашение в ресторан? Когда разговор о главном?»

Уже полчаса она сидела в этом кабинете, а мужчина напротив все говорил и говорил. Ее иллюзии развеялись окончательно, когда дверь распахнулась, и маленькая, худенькая, некрасивая женщина влетела с пачкой бумаг и бухнула их на стол:

— Сашка, срочно! Ой, извини! У тебя человек!

— Юленька, эта девушка хочет у нас работать. Хорошая девушка.

— Да? Замечательно!

Он заглянул в анкету:

— Ее зовут Яна. Яна, а это наш менеджер по кадрам, Юля. И еще она моя жена.

И Яне вдруг стало неловко и стыдно. Куда ж она лезет? Куда?! Что касается внешности, эта Юля и в подметки ей не годится, и можно было бы покрутиться здесь еще пару дней, но… Будет ли результат, вот в чем вопрос? Между мужем и женой полное взаимопонимание и доверие. Они вместе делают общее дело, вместе надеются на успех. И эти люди готовы дать ей работу, готовы научить, помочь, поддержать. Они искренне этого хотят. Оказывается, бывает и так.

— Ты покажи ей тут все, — наставлял меж тем генеральный директор свою вторую половину. — У девушки замечательный характер! Мы сработаемся, я в этомуверен!

— Яна, пойдемте со мной…

Из офиса удалось выбраться только к вечеру. Яна даже пообещала менеджеру по кадрам, очаровательной Юленьке, в понедельник выйти на работу. Ее накормили обедом, напоили крепким кофе и несколько часов кряду таскали из кабинета в кабинет. После шести никто в этом офисе и не собирался уходить домой, засиживались допоздна, причем добровольно, а не для того, чтобы угодить начальству. Этим людям было здесь интересно.

Яна даже подумала, что, если бы не Илья, бросила бы все й пошла работать в эту фирму. Менеджером в торговый зал. Пусть за двести долларов в месяц. От зари до зари. Засиживалась бы допоздна на кухне за чашечкой кофе и приятной беседой. Но потом спохватилась. Сколько им? Три года? На сколько еще хватит пионерского задора? Пройдет пара-тройка лет, и если даже фирма не потонет, то изменится в корне. Таков закон жизни. Надо забыть об этом как можно скорее и продолжить поиски. По статистике, в следующий раз непременно должно повезти. Надо попробовать еще раз.

Попробовала. Получилось. А потом еще раз. И еще. На один неудачный случай приходилось два удачных. Материала для статьи накопилось достаточно, но Яна не собиралась останавливаться даже после того, как материал пошел в номер. Наоборот. Статья имела сильный общественный резонанс, тема пришлась по душе, и Яна собиралась этим воспользоваться.

Эпизод третий: семь дней до весны

— Земсков!

Илья невольно вздрогнул. Потом поднялся:

— Я.

— К следователю.

«Я все расскажу. Отвечу на все вопросы. Время быстрее пройдет. Такое ощущение, что оно просто-напросто остановилось. И так теперь будет всегда. Им надо найти крайнего. А крайний получаюсь я. Как ни крути. Может, кто-то нарочно заменил холостые патроны в пистолете на боевые? Но я же стрелял в воздух! Прекрасно это помню! А вдруг?…».

…Какое-то время следователь разглядывал Илью с откровенным любопытством. Потом сказал:

— Курите.

— Спасибо.

Когда затянулся, стало легче.

— А вы были правы, Илья Борисович.

— В чем?

— Гражданку Янович убили не из вашего пистолета. Мне сегодня передали заключение баллистической экспертизы. Стреляли из пистолета «Макаров», но не из того, что числится за вами. То есть тот пистолет, что мы подобрали в снегу, не является орудием преступления. Но стреляли приблизительно с того самого места, где находились в тот момент вы. Учитывая траекторию, по которой летела пуля. Что на это скажете?

Сказать он ничего не мог. Кроме одного: «Так, значит, я могу идти?» Волновало только это. Экспертиза подтвердила, что Яна была убита не из его пистолета.

— Так я могу идти?

— Можете. Пока. Задерживать дольше не имеем права. Оружия при вас не обнаружено, только пистолет, который, согласно показаниям свидетелей, вы после выстрела отшвырнули в снег. Хотя… Сколько времени прошло? Суета ведь была великая! Кто-то мог и подменить пистолет. Но доказать это пока не представляется возможным. Я вновь говорю «пока».

— Но пока я могу идти? — настойчиво повторил он.

— Только давайте сначала поговорим.

— О чем?

— Кто мог убить вашу любовницу?

— Я не могу сейчас об этом. Устал. Вы три дня из моей жизни украли. Это понятно?

— Вы сами у себя их украли. Зачем Янович вышла на балкон?

— Откуда я знаю?

— Зима, на улице холодно. На балконе полно снега, а она даже шубку не потрудилась набросить. Зачем?

— Не знаю. На свадьбу посмотреть.

— На своего любовника с молодой женой, которого преследовала до самого последнего дня? Гм-м-м… О чем вы говорили с Янович накануне свадьбы?

— Не помню.

— Как это так?

— Забыл.

— Как это так?

— Я устал за эти три дня.

— Эта смерть была выгодна только вам.

— По-моему, вы предвзято ко мне относитесь.

— Мне не импонируют мужчины, которые живут за счет женщины. Сначала одной, потом другой.

— Я к этому не стремился. И вообще. Не ваше дело. Так получилось. Если хотите, я скажу, кто мог убить Яну.

— Интересно. И что за версия?

Илья закурил еще одну сигарету. В конце концов, что он теряет? Надо скорее выйти отсюда. Рассказать ему правду и выйти. На воздух, на свет.

— Она занималась мелким шантажом. Через кадровые агентства искала работу личного секретаря, провоцировала мужчин на определенные действия, а потом угрожала написать статью, в которой персонаж будет легко узнаваемым. И тем, что заявит в милицию. О сексуальных домогательствах. Некоторые платили.

— Откуда вы про это знаете? — насторожился следователь.

— Узнал вот. У нее появились деньги. Немалые, по моим меркам. Яна убеждала, что это гонорары за ее статьи. Я сначала верил. А потом вдруг подумал… — И он замолчал. Ну, зачем следователю знать, что на самом деле Илья подумал?

— И что вы подумали? Ну, не стесняйтесь. Раз начали.

— Ну откуда красивая женщина может взять такие деньги? Подумал, что одновременно со мной встречается еще с кем-то. Меня это не устраивало. Такие деньги мне не нужны.

— Вы следили за ней?

— Жалко ее стало. Я не просил. Понимаете, в то время я ее… любил, да. И ревновал. Но она словно нарочно делала все, чтобы меня унизить.

— И с кем вы ее застали?

— Застал? Понимаете, тут начинается совсем другая история. Так странно получилось…

— Вот и расскажите.

— Это началось в тот день, когда я пошел следом за Яной. У меня в кармане был пистолет…

Глава 3~ЗА ПОЛГОДА ДО ВЕСНЫ

Все началось именно тогда. За полгода до трагической гибели Яны. Они только что приехали с юга. Такого отдыха у Ильи не было еще никогда. Ежегодный отпуск он привык проводить на родительской даче. Помогал по хозяйству. То крышу починить, то баню построить, то сделать новый забор. Это считалось в их семье нормальным отдыхом.

К тому же места вокруг были красивые, в сосновом бору можно было набрать с утра пораньше белых грибов и маслят, а в березняке лисичек, речка рядом, и вечером, на закате, вода в ней особенно теплая. «Как парное молоко», — любила приговаривать мать, вешая сыну на плечо махровое полотенце. После того как весь день просидел на крыше, смыть с себя пот и душистые еловые опилки было просто необходимо. А ночью… Ночью он шел к какой-нибудь симпатичной дачнице, чей муж оставался в городе, занятый работой, и приезжал только в выходные.

— Жениться тебе пора, Илюша. Давно пора, — ворчала мать, которая по утрам не могла его добудиться. Он кивал согласно, но прислушиваться к ее советам не собирался. Жениться? На ком?

После такого отдыха приходилось отдыхать не меньше месяца. Но Илья никогда не жаловался. Парень он был крепкий.

Моря Илья не видел никогда в жизни, так же как и его родители. Самое большее, на что решалась по молодости мать — на поездку к родственникам, на Украину. А там было то же самое: то крышу починить, то забор подлатать. Отец никогда не отказывал, и сын к этому привык. Надо так надо. На то и родственники, чтобы им помогать. А море — удовольствие дорогое. Дачницы, к которым наведывался ночью, рассказывали иногда о семейных поездках на курорт.

— Ну, как там, на юге? — нетерпеливо спрашивал Илья. — Здорово?

— А-а-а… — зевала очередная знакомая, разморенная ласками. — Ничего. Но скучно. Целый день одно и то же. Завтрак — пляж, обед — пляж, ужин — пляж. И дети. И муж. Дома надоел. И потом: столько денег потратили! Ужас! За каких-то две недели!

И он понимал, что такой отдых не по карману. И вообще, каждый должен жить там, где родился. И отдыхать тоже. Если единственный сын не поможет отцу построить новый сарай, то кто тогда? И следующим летом, в августе месяце он строил уже не баню, а сарай. Мать была довольна, хотя и ворчала по привычке:

— Жениться тебе надо, Илюша…

Яна была первой, кто нарушил незыблемое правило. Отдых, мол, существует для того, чтобы отдыхать, причем так, чтобы запомнилось на весь год. До следующего отъезда на море. И чтобы знакомые от зависти задохнулись. Когда в начале лета она спросила Илью об отпуске, он машинально ответил, что, как обычно, отдыхает в августе и едет на дачу.

— С ума сошел? — лениво зевнула Яна.

Это были самые сладкие минуты: после того как все закончилось, полусонное томление в-теплой постели и ленивая болтовня.

— А что еще можно делать летом? — так же лениво спросил он.

— Летом люди едут на юг.

— Зачем?

— Глупый. Чтобы отдохнуть, сменить обстановку, загореть.

— А я разве не загорел? — С мая он наведывался на дачу и, после того как вскопал огород под картошку, весь покрылся загаром. Илья и загорал красиво: после двух-трех дней, проведенных на солнце, становился бронзовым, минуя опасную стадию, когда люди делаются похожими на вареных раков. Яна посмотрела на мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей, и с чувством сказала:

— Нет, какой же ты красивый!

— Ты тоже ничего, — Илье было лень двигаться, он только потянулся, поиграл мышцами и лукаво спросил:

— Так что мы имеем против отдыха на даче?

— Все. Я хочу поехать с тобой на юг.

— Ты вынуждаешь меня признаваться в вещах неприятных.

— Деньги?

— Увы. Боюсь, что мне не по карману свозить на юг такую шикарную женщину. Ты привыкла получать все самое лучшее.

Она помолчала с минуту, а потом тихонько вздохнула:

— А, представляешь, какая сейчас теплая вода в море? И солнце! Все время солнце!

Это лето было на редкость гнилым: дожди, дожди, снова дожди и редкое солнце, которое просто не успевало высушить землю. Илье и самому не нравилось сейчас на даче: мокрая земля, вода в подполе, грязные дороги, на которых его «Жигули» то и дело буксовали. Но деньги? Где взять столько денег? Не у нее же!

— Яна, тема закрыта.

— Ничего подобного. Мне дали премию. За очень талантливую и актуальную статью. Соображаешь?

— А ты соображаешь? Я поеду на твои деньги отдыхать и купаться в море?

— Давай скинемся.

— Все равно это неправильно. Твой вклад будет гораздо больше, чем мой.

— Послушай, это же самый элементарный деловой договор: сегодня деньги есть у меня, и мы едем на юг, завтра ты заработаешь достаточно, чтобы мы классно отдохнули.

— С ума сошла? Где же я заработаю?

— Тебе недавно тридцать стукнуло, пора всерьез задуматься о жизни.

— Уволиться из армии? И что я умею? Ни-че-го!

— Зато у тебя есть обаяние. А это целый капитал. Ты состояние на этом заработать можешь.

— Я мужик. И уважаю только мужские профессии. И я хочу, чтобы мне нормально платили за это, а не за какое-то там мифическое обаяние. Понятно тебе?! — Он даже вышел из себя и слегка на нее прикрикнул.

— Хватит орать. Приедем с юга — пойдешь искать работу. Ты же не пробовал?

— И что?

— У тебя все должно получиться.

Это был бессмысленный разговор, Яна вовсе не хотела, чтобы Илья искал сейчас другую работу. Неделю назад ей здорово повезло. Бизнесмен, которого она стала шантажировать, так испугался, что выложил кругленькую сумму. Просто подарок судьбы! Побольше бы таких подарков! Но, согласно статистике, следующий «клиент» должен был оказаться чрезвычайно упрямым.

Яна даже знала, кто это будет. С некоторых пор она стала наводить о своих «клиентах» справки. Собранные сведения наталкивали на мысль, что проблем не будет, а интуиция подсказывала прямо противоположное. Яна хотела сейчас только одного: как следует отдохнуть перед тем, как взяться за очередное «дело». В конце концов, она это заслужила. Часть заработанных денег можно потратить на поездку к морю. А какую-то сумму оставить на ремонт… новой квартиры. Она все уже решила за двоих. Начиная со следующего года, они с Ильей будут жить вместе. Не оформляя пока официальных отношений, но вместе.

Теперь его надо отвлечь, сменить тему разговора. А потом заговорить о поездке на юг уже как о деле решенном.

Сменить тему. Гм-м-м… Они одновременно потянулись друг к другу. Яна хотела, чтобы сейчас он забыл обо всем. В конце концов, она тоже кое-что умеет. Надо заманить его в ловушку, навязать свою игру и в итоге победить. Она уже чувствовала себя победительницей.

Но он не любил отдавать ей этой победы. Вот и сейчас, внезапно открыв глаза, крепко обхватил ее и одним резким, сильным рывком перевернулся и подмял под себя стройное, смуглое тело:

— Боишься меня?

— А ты страшный? — Она уже поняла, что придется самой сдаться на милость победителя. Этот взгляд кого угодно сведет с ума. В зеленых глазах мерцают заманчивые болотные огоньки. «Ты утонешь, — обещают они, — утонешь, погибнешь. Ну же, иди сюда, иди!»

— Мне ни с кем еще не было так хорошо, как стобой, — услышала она, чувствуя, как почва под ногами проваливается окончательно. Мягкая трясина, пружиня, приняла ее в себя. Через какое-то мгновение сомкнулась над головой, обещая покой и блаженство. Покой и блаженство… В конце концов, все они врут. Но как хочется верить!

«Нет, его нельзя никому отдавать. Умереть бы прямо сейчас, так хорошо…»

Она не умерла. На этот раз нет. Потому что до весны был еще целый год. И именно этот год стал решающим в их отношениях.

…Она своего добилась: Илья согласился поехать на юг. И ни разу не пожалел. Сначала ему было неловко, что за все заплатила Яна, но мысль о том, что эти деньги взяты у нее в долг, оказалась спасительной. Придет время, и он расплатится. Сполна. Зато, какое море теплое! Там, в Москве, холодно, и все время идет дождь. А здесь самое настоящее лето.

Яна никогда не говорила ему, что сколько стоит. Он просто отнес вещи в двухместный номер, который она оплатила, и отметил, что мебель здесь гораздо лучше, чем и в его квартире, и в той, где живут родители, да и сама Яна живет отнюдь не в роскоши, но отдыхать, оказывается, предпочитает с размахом. Илья никогда не задумывался о том, сколько же у нее с собой денег, пока не увидел пачку долларов в ее сумочке. И ему стало не по себе.

«Кто она? — невольно пришла в голову мысль. — Журналистка? А сколько зарабатывают журналисты? Яна никогда не говорила о своей зарплате. То есть ни одной цифры ни разу не прозвучало. Только: талантливая статья, гениальный материал, большая премия. Но кто она такая на самом деле?»

Ладно, поговорит с Яной потом. О стоимости этого номера, трехразового питания в кафе, о деньгах в сумочке. А пока… Пока рядом плещется море. Он даже не мог представить себе, что это такое! И Илья пошел в кафе, где ждала его Яна. Позавтракав, они пойдут на пляж. Потом обед, потом снова пляж. Короткий перерыв на ужин — и туда же. Была бы его воля, пропустил бы и завтрак, и обед, и ужин. Только море.

Здесь он впервые словно увидел себя со стороны. Глазами отдыхающих женщин. Большинство из них были с мужьями, для свободных же он все равно был занят. Но не смотреть они не могли. Спрятавшись под зонтами и надев солнцезащитные очки, женщины прикрывали глянцевыми журналами свое неподдельное любопытство. До чего же хорош парень! Яну же отдыхающие дамы невольно ревновали. Вот кому повезло! Приехала на юг с красавцем, похожим на греческого бога, и наслаждается вовсю! Ни тебе детей, ни страдающего одышкой мужа, которому даже на красоток неохота глазеть. Только бы хлестать пиво, да виноградное вино, когда доплетется в номер. Жара! А у кого-то тем временем любовь… Ах, любовь!

Илья невольно расправлял плечи и шел к морю неторопливо, давая как следует разглядеть себя. Стоило столько времени заниматься спортом! А вот Яна почему-то не кажется здесь такой красивой. Оказывается, ноги у нее коротковаты, плечи слишком широкие, и вообще блондинки смотрятся гораздо привлекательней брюнеток. Определенно, ему больше нравятся блондинки.

Тем не менее он продолжал эту игру во влюбленность, ведь все на них смотрели. Сам не мог понять, что происходит. Почему наступило это охлаждение, ведь еще неделю назад, в Москве, все было нормально. Может, все дело в том, что Яна за все платит? И когда она купила ему дорогой модный свитер оливкового цвета, украшенный геометрическим рисунком, Илья разозлился:

— Это еще что? Убери!

— Ну и дурак. Так и будешь ходить в том, что мама связала?

— Буду.

— Послушай, у тебя же такие необыкновенные глаза!

— И что в них необыкновенного? — буркнул он.

— Цвет. Изменчивый, как море. В пасмурную погоду оно серое, злое, а когда светит солнце, то набегающая на берег волна кажется изумрудной. У тебя зеленые глаза! Это надо подчеркнуть. Надень свитер.

— Не хочу.

— Просто примерь. Это же твой цвет.

— Я не баба, чтобы одежду к глазам подбирать.

— Да если бы у какой-нибудь женщины были такие глаза! Ну, прошу тебя! Илья, что тебе стоит?

Он нехотя натянул свитер. Яна улыбнулась:

— А теперь посмотри в зеркало.

Он послушно подошел к зеркалу.

«Что там она нашла в моих глазах? Глаза как глаза. Обычные серые глаза. Нет, она права. Сейчас действительно зеленые. Подумаешь! Не баба же я, в самом деле!»

— Ну, что? — спросила Яна. — Нравится?

— Нравится. Но все равно не возьму.

— Пусть в номере лежит, я уже этикетку оторвала. Не понесу обратно в магазин.

А через два дня, когда стало немного прохладнее и вечером они с Яной отправились гулять, Илья свитер все-таки надел. Еще одна уступка. Сначала она повезла своего любовника на юг, теперь вот взялась одевать. Сегодня свитер, завтра новые брюки, потом что? Скажет, что обычное нижнее белье ему не идет? Надо, мол, такое, чтобы подчеркивало его мужскую привлекательность. И подсунет очередной сверток. Нет, так дело не пойдет!

И чем ближе к отъезду, тем больше Илью мучила мысль, на какие деньги он тут шикует? Красивая женщина могла их заработать только в одном месте: в постели. Если спала с богатым любовником. И, возможно, не с одним. И от этой мысли он мгновенно потел и чувствовал, как кровь приливает к лицу. Ему становилось мерзко. До чего докатился!

И он заводил с Яной такой разговор:

— Ты давно работаешь в этой газете?

«Не скажет. Сейчас сведет все к шутке».

— Что?

— Сколько лет?

— Послушай, давай просто полежим. Меньше всего на отдыхе надо думать о работе.

«Так я и знал. А если спросить о деньгах напрямую?»

— Я вот думаю: неужели можно написать одну статью, а потом махнуть на юг? А? На эти самые деньги? Может, и мне надо искать такую работу?

— Писать, Илюша, не просто.

«Как же, пишешь ты! Каким местом?»

— Нет, я Твердо решил с армией завязать.

— И что ты будешь делать?

— У тебя спрошу. Ты же умная. Умная?

«Только ли за счет своего несравненного ума ты сумочку деньгами набила…»


«Как раз благодаря моему уму ты и лежишь сейчас на золотом песочке…»

Яну раздражали эти разговоры. Ну почему нельзя просто расслабиться и не разговаривать ни о работе, ни о деньгах? Он просто не умеет отдыхать! Она тоже хороша! Не может пресечь эти разговоры в корне. И вообще, все идет совсем не так, как ожидалось. Нет блаженной легкости, упоения морем, солнцем, любовью, наконец. В этот самый момент, когда думать хочется о ней, говорить о ней и заниматься только ею, накатывает непонятное раздражение. Волна за волной, волна за волной. От жары, что ли? Надо меньше времени проводить на пляже. Но он так хочет. А почему, собственно, все надо делать так, как хочет он? Платит-то за все Яна!

Черт знает что! Столько мечтать о море, о солнце, купить дорогие тряпки и модный купальник, такой крохотный, что его почти что нет, и не чувствовать себя счастливой. Ну, просто свинство откровенное! И раздражается она, уж конечно, не потому, что на Илью все смотрят. Мужчины с откровенной завистью, женщины с откровенным вожделением.

На нее, Яну, тоже смотрят. В красном купальнике, с короткой мальчишеской стрижкой, легкая, стройная, смуглая, она тоже хороша, но это совсем другое. Ни у кого нет сомнения, что отнять ее у этого красавца — дело безнадежное. Она свой выбор сделала. Раз и навсегда. Но Илья… Можно ли отнять его?

Он же ребенок, просто ребенок на этом празднике жизни, и любая игрушка, более яркая и дорогая, запросто может его заинтересовать.

Яна даже пожалела, что купила ему этот свитер. Ходил бы в мамочкином «шедевре» ручной вязки, висящем мешком, и не смотрели бы на него с таким вожделением все эти толстые богатые тетки. Чтоб им провалиться! Вдруг какая-нибудь из них не замужем? А денег — куры не клюют.

Ведь у него и в самом деле замечательные глаза. Она заметила это в первый же день. Рано утром, когда впервые проснулась рядом с ним и попыталась прочесть приговор в этом ясном взгляде.

Если бы еще не эти глупые вопросы!

— Ты давно работаешь в этой газете?

«Да какая тебе разница?»

— Что?

— Сколько лет?

«Тысячу. Век бы ее не видеть, эту газету!»

— Послушай, давай просто полежим? Меньше всего на отдыхе надо думать о работе.

— Я вот думаю, неужели можно написать одну статью и махнуть на юг. А? На эти самые деньги?

«Нельзя, даже и не сомневайся!»

— …Может, и мне надо искать такую работу?

«Попробуй. Кстати, это идея. Женщины-директора тоже есть, и некоторые из них не прочь поэксплуатировать такое роскошное тело, как твое. Могу подкинуть идею».

— Писать, Илюша, не просто.

— Нет, я твердо решил с армией завязать.

«Давно пора. А может, мы и впрямь можем заняться моим делом вместе? А что? Было бы неплохо!»

— И что ты будешь делать?

— У тебя спрошу. Ты же умная? Умная?

«Как раз благодаря моему уму…»

«…нет, еще рано. Не стоит портить отдых. Такие вещи здесь не решаются. Здесь надо думать только об удовольствиях. Только о них…»

— Ты сегодня в тренажерный зал пойдешь, Илья?

— А как же!

— Удивляюсь твоему упорству. Жара же! Лень…

— Разве тебе от этого плохо?

— Не знаю еще. Докажи, что хорошо.

Он тут же резко рванул с нее купальник.

— Сдурел? Он сто баксов стоит!

— Помолчи.

Поскольку на юге энергию девать было некуда, Яна даже задохнулась от того энтузиазма, с которым он стал оправдывать занятия в тренажерном зале. Нет, он учился всему мгновенно: раньше просто чувствовал, а теперь знал наверняка. Уверенный, сильный, а порою даже жестокий.

— Илья, я не тренажер.

— Тогда, будь добра, расслабься. Если я чувствую сопротивление, мне хочется с ним побороться. Мягче движения.

— Ты еще учить меня будешь?!

— А почему нет? — удивился Илья.

— Тоже мне, девочку нашел!

— Да и ты не с мальчиком связалась.

И она проигрывала опять. Вновь и вновь. А потом лежала одна в постели и думала: «Где ты сейчас? С кем?» Энергии в нем было полно, и, оставив ее отдыхать в номере, он шел либо на пляж, либо в тренажерный зал. Либо… Даже думать об этом не хотелось.

«Придет время, и он будет только мой. Привыкнет со временем и перестанет обращать внимание на эти взгляды. Его просто никогда не вывозили «в свет». Просидел на даче много лет. То на крыше, то на заборе. Так бы и прожил бездарно свою жизнь, если бы не встретил меня. Ведь это я показала ему, что есть и другой мир! Я!»

И только потом, спустя несколько месяцев, она поняла, что это были самые счастливые дни в ее жизни, и вспоминала каждый миг, проведенный вместе с Ильей на море, с упоением. А тогда, в конце августа, вернулась в Москву злая, усталая и раздраженная. Счастье было, но прошло незамеченным. А по-настоящему ценным его делают потери.

Но потери ей еще только предстояли.

У обоих еще оставалась неделя отпуска. Приехав в Москву, Илья первым делом заявил, что надо съездить на дачу к родителям. Они, мол, и так здорово на него обиделись, хотя и сделали вид, что поняли желание сына отдохнуть летом иначе, чем принято в их семье.

— Надо помочь маме, — сказал он перед отъездом, поцеловав ее на прощание.

«Господи, ну зачем у него есть мать?» — думала Яна, радуясь, что Илья не может подслушать ее мыслей. Она не понимала этой привязанности к семье.

«…Как хорошо, что у меня есть мать! Есть, кому порадоваться, что я так хорошо отдохнул. Рассказать ей о Яне или не рассказывать? Она знает, что ездил не один, с девушкой. Нет, еще рано. Не надо говорить, что эта девушка живет рядом с ней, в том же доме…»

Он хотел узнать, насколько привык к Яне. К тому, что каждый день она рядом. Засыпает — рядом, просыпается — рядом. Серьезно ли это? Надо пожить недельку вдали от нее и как следует все обдумать. Деньги, увиденные в ее сумочке, не давали покоя. Чем же она на самом деле занимается?

Отдых на юге ему понравился. Главное, что он сам себе понравился на берегу моря, среди праздных людей. Вот это была жизнь! Где они, проблемы? Такое ощущение, что бедных людей в стране просто нет, так легко и охотно отдыхающие расстаются с деньгами. Не понравилось только одно: спонсорство Яны и ее неусыпная забота. И способ, которым она заработала деньги на поездку. Получается, что он сдает в аренду свою любовницу, то есть сутенерство какое-то. Унизительно.

Ему захотелось себя утешить и доказать, что Яна не врет. Она талантливая журналистка, пишет талантливые статьи, получает за это большие деньги, и никого другого у нее нет.

После жаркого солнечного юга Москва показалась особенно холодной и хмурой. Дожди прекратились, но теплее не стало. Казалось, что тучи собираются с силами, чтобы обрушить на город новые потоки воды.

На дачу он не поехал, переночевал в квартире у родителей, а утром проснулся с твердым решением выяснить правду. Что будет делать Яна, когда останется одна? Если он прав и дело тут в богатом любовнике, то, вернувшись с курорта, первым делом направится к нему. За ней надо проследить. Поймать за руку, иначе ни за что не признается.

Илья не стал даром терять времени, с раннего утра занял выжидательную позицию у соседнего подъезда, в своих «Жигулях». Яна никогда не смотрит по сторонам. Мало ли на свете таких машин, как у него? Если столкнутся нос к носу, так что ж? «Дорогая, я хотел сделать тебе сюрприз!» А если она вообще никуда не пойдет? Значит, поставить в этом деле точку, переехать к ней и жить долго и счастливо, пока не разлучит смерть. Тьфу ты! Какие мысли лезут в голову! Почему, как Яна, так сразу смерть?

Он ждал. С восьми часов утра. Яна вышла из дома в девять и не спеша направилась к автобусной остановке. Тут только Илья сообразил, что, сидя в своих «Жигулях», выглядит круглым дураком. У нее-то нет машины! Все выглядело настолько нелепо и глупо и совсем не похоже на те фильмы со слежкой и погонями, которые так любил смотреть, что он растерялся. Было странно забыть такую элементарную вещь.

Ругая себя, Илья ехал до метро за тем автобусом, в который села Яна. Оставил машину на обочине и вновь отругал себя: надо было у дома! Зачем ехал за автобусом? Это все равно ничего не дало! А теперь можно ее упустить! Но повезло: Яна задержалась возле аптечного киоска. Понемногу он пришел в себя. Спокойнее, только спокойнее. Если начал такое дело, надо идти до конца. Яна никогда не смотрит по сторонам. Это ее стиль: красива, независима и занята только своими мыслями. Ее разглядывают, она же выше этого.

«Я лучше всех». Светлые летние брюки в обтяжку, красная трикотажная кофточка с глубоким вырезом, замшевый красный пиджак, броская бижутерия. Духи те самые. «Животные», как он их называет. И с самого начала терпеть не может.

«Для чего она так вырядилась? Зад обтянут, полгруди торчит наружу. На нее же все смотрят! А какими взглядами провожают мужчины! Порядочные женщины не стремятся привлечь к себе внимание такими тряпками. Непонятно только, почему утром? Шлюхи, те по ночам работают. Или ночная смена у нее для меня?»

Он заводился все больше и больше, нащупывая во внутреннем кармане джинсовой куртки пистолет. Это оружие за ним не числилось, досталось по случаю и лежало дома в ящике письменного стола. Зачем он взял с собой пистолет? Сам не мог объяснить. Если спросят документы, то в кармане военный билет. До личного досмотра дело не дойдет. Так зачем нужен пистолет? Неужели хочет убить ее любовника? Но она, конечно, хороша! Как врала!

На метро ехали недолго. Яна вышла в центре, на станции «Лубянка» и, заглядывая в бумажку, стала читать надписи на указателях. Он ждал, спрятавшись за колонной. Наконец она сориентировалась и пошла к левому выходу.

Скорее всего на выходе из метро ее встретит мужчина, и они, возможно, сядут в машину. И тогда он будет свободен. Не бежать же по улице следом? И тогда он уйдет, хлопнув дверью. Навсегда. Интересно увидеть, кто этот человек? Который спонсировал их отдых на морском побережье? И как он все это терпит? Яна шла впереди в нескольких шагах. Подумал вдруг: лучше бы она обернулась! Лучше бы…

Но Яна, выйдя из метро, опять заглянула в свою бумажку и направилась к автобусу. Молодой парень, внимательно ее оглядев, пропустил вперед и помог влезть в дверь. Народу в центре было много, Илья с трудом втиснулся в другую дверь и стал думать, что сказать, если Яна его всетаки заметит. Но она по-прежнему ни на кого не смотрела и, кажется, нервничала. Он понял это по тому, как Яна покусывала губы и то и дело поправляла прическу.

Ехали они долго, или ему показалось, что долго? Из битком набитого автобуса он вывалился последним и тут же нырнул за киоск. Оттуда увидел, как Яна опять достала свою бумажку. Несколько раз неуверенно оглянулась, он похолодел: неужели что-то почувствовала? Она остановила бабульку с авоськой и о чем-то долго ее расспрашивала. Потом улыбнулась: поняла, мол. И быстрыми шагами пошла вперед. Он следом.

Она шла не оглядываясь. И держалась очень уверенно. Точнее сказать, обретала эту уверенность с каждым шагом.

«Иметь дело с красивыми женщинами гораздо проще, — подумал Илья. — Вот, например, Яна. Женщина — подарок, вся в себе. Мама родная рядом пройдет — и то не заметит. Куда же она идет? Не похоже, что на свидание».

Яна дошла до кирпичного дома в пять этажей, уверенно нырнула под арку. Илья помедлил с минуту, потом направился туда же. Из-за угла проследил, как она вошла в подъезд. Подождав немного, подошел, внимательно изучил вывеску: «Оргфея». Копировальная техника. Оборудование для офиса». Буквами помельче режим работы и выходной. В воскресенье они не работают. А сегодня понедельник. Жаль.

«Солидная фирма», — подумал он, так ни на что и не решившись. — «Оргфея!» Оригиналы! Чего только в жизни не бывает! Так что? Работает она здесь? А почему не сказала? В том, чтобы работать в фирме с забавным названием «Оргфея», никакого криминала нет». Он даже подергал массивную ручку. Заперто. Справа переговорное устройство. Нажать кнопку?

Потоптался перед дверью, достал сигареты. Выкурив вторую, принял решение: не входить, дождаться Яну, а потом действовать по обстоятельствам.

На работу в таком виде не ходят. Это провокация. Но если Яна не выйдет через час, значит, придется признать, что она здесь работает. Кем? Девочкой по вызову? Что, новые русские стали вызывать проституток прямо на рабочее место? Зачем же тогда нужны личные секретари? И почему с утра? Он просто терялся в догадках. Плюнуть и уйти. Самое разумное, что можно сделать в данной ситуации.

Он курил и думал. И ждал. Потом спохватился. Сейчас они выйдут и наткнутся на него. Забавно получится! А если не выйдут? Через полчаса прошелся перед зданием. У подъезда остановилась машина, из нее вышли двое мужчин в костюмах, связались с охраной по переговорному устройству. Раздался сигнал, дверь открылась. В голове сразу же сработало: какое отношение это имеет к Яне? Через час, в течение которого в «Оргфею» входили и выходили люди, он сдался. Почти уже ушел, но, постояв минут десять под аркой, все-таки вернулся.

И тут открылась дверь, и вышла она. Одна. Он тут же нырнул обратно под арку. Почти полтора часа прошло. Так что Яна там делала? Выражение лица у нее было странное. Никогда такого не видел у своей любовницы. Растерянное и… злое. Да, злое. На него она никогда так не смотрела.

«Прокололась? Сорвалось? Мало заплатил?» — молнией мелькнуло в голове, и он хотел уже было пойти ей на встречу. Улыбнуться: «Здравствуй, милая. Чем я могу тебе помочь? Хочешь, мы их тут всех перестреляем? Ха-ха!» В этот момент Яну ему было жалко. Но недолго. Потому что навстречу ей Илья не пошел, напротив, бросился обратно под арку, миновал ее, потом зашел в ближайший магазин и оттуда проследил, как Яна идет к автобусной остановке. Продавщица посмотрела подозрительно:

— Вы что-то хотели?

Магазин оказался ювелирным. Он улыбнулся:

— Пока нет. Но в скором времени, возможно, захочу купить обручальное кольцо.

Зачем он это сказал? Слова, которые оказались пророческими. На его улыбку девушка отреагировала мгновенно:

— Всегда рада помочь.

«Не до тебя сейчас, милая». Потому что решение принято. Через несколько минут он вновь стоял у дверей «Оргфеи» и нажимал на кнопку переговорного устройства.

— Что вы хотели? — раздалось из динамика.

Сказал первое, что пришло в голову:

— Насчет работы. На собеседование.

Раздался сигнал, дверь открылась.

Он оказался в так называемом «предбаннике», где за столом сидел охранник, и тут только вспомнил про пистолет. «Пищалки» у них не было, а чтобы избежать лишних вопросов, Илья тут же достал военный билет:

— Паспорта нет. Я офицер.

Плечистый мужик расплылся в улыбке:

— Не в охрану ли хочешь устроиться? Здесь неплохо платят.

— Там видно будет, — уклончиво сказал Илья. — Мне бы сначала к директору.

— К лифту и на пятый этаж. Здесь у нас складские помещения, а начальство на самом верху, где ему и положено.

Пропустили. А если бы террорист? Он невольно усмехнулся. На пятом этаже его снова спроси -ли, к кому и зачем, потом наконец допустили в приемную. Некрасивая девушка, сидящая на месте секретаря, подняла голову, но тут же опустила глаза. Илья подождал, пока на него снова обратят внимание, потом улыбнулся. Девушка смущенно поправила светлый локон, выпавший из прически, тронула сережку в ухе.

— Добрый день. Вы на собеседование?

— Да. — Вот она и расскажет, зачем приходила Яна. И к кому приходила. — Я на собеседование.

И присел на стул, стоящий подле. Улыбнулся ей еще раз, посмотрел прямо в глаза. Некрасивая, но что-то в ней есть. Вздохнула тихонько, потом спросила:

— А какое агентство вас прислало?

— Видите ли, я объявление в газете прочитал. — Должны же они были, кроме обращения в кадровое агентство, дать еще и объявление в газету?

— Да? Тогда вы нашу анкету не заполняли?

— Нет, не заполнял.

— Пожалуйста. Вот бланк.

Илья взял размноженную на ксероксе анкету.

— Ручки нет у вас?

— Конечно есть!

Он взял авторучку, положил анкету на стол и попросил:

— Девушка, вы мне не поможете?

Разумеется, она готова была помочь.

— А в чем трудности?

— Я первый раз прихожу на собеседование.

— Вот как? А где же работали до этого?

— Я и сейчас работаю. Военнослужащий. Офицер.

— А какую работу вы ищете?

— У меня сейчас отпуск, — пояснил Илья, — решил попробовать найти что-нибудь стоящее. Как вы думаете, мое образование можно назвать высшим?

— Вы хотите в охрану или менеджером? Если менеджером, то это к директору.

— А вот девушка, что здесь недавно была, она какую работу искала? Яркая брюнетка, среднего роста, в красном пиджаке. Нет, это просто моя знакомая, не надо на меня так смотреть. Бывают же такие совпадения! Первый раз ищу работу и встречаю женщину, живущую в одном доме с моими родителями!

— Бывает.— Девушка вновь легонько вздохнула. Что-то в ней было. Взгляд особенный. Добрый, как у его… мамы, да! Илье сразу стало удивительно легко. — Ваша знакомая ищет работу секретаря. Нашему директору нужен личный секретарь.

— Секретаря? — удивился Илья. — Она же… — Он чуть было не ляпнул, что Яна журналистка и в работе не нуждается. Тем более, секретаря. С ее-то запросами?

— В чем дело? — Девушка тут же уловила его заминку.

— Да нет, ничего. Я думал, она тоже хочет работать менеджером.

— Так мы будем с вами анкету заполнять?

— Конечно!

Они вместе заполнили анкету и очень мило при этом побеседовали. Потом секретарша наведалась в директорский кабинет и, выйдя оттуда, заговорщицки ему подмигнула:

— Заходите.

Очутившись в кабинете, он сразу же почувствовал, что обстановка благожелательная. Это она постаралась, добрая оргфея. Предварила его появление несколькими фразами, к которым директор отчего-то прислушался. Директор Илье сразу не понравился. Молодой, но весьма упитанный, с одышкой, с маленьким бегающими глазками. Губы яркие, будто накрашенные. Хотя и отнесся к соискателю благожелательно, но допрашивал долго и с пристрастием. Когда, где, зачем и почему? А главное, за сколько?

Именно потому, что работа была Илье не нужна, он отнесся ко всему спокойно. Не нервничал, не суетился, на вопросы отвечал внятно. Да и рассказывать было особо нечего. Директор же всячески намекал на важность и ответственность работы, на необходимость стажировки, на то, что сразу большие деньги они платить не смогут. Илья зарабатывал куда меньше, чем «маленькие» деньги, обещанные на испытательный срок. Поэтому он сказал «большое спасибо» и всячески стал заверять директора в том, что все замечательно, так что лучше не бывает. И заверял так искренне, что расстались они друг другом довольные.

Директор обещал перезвонить, как только решение будет принято. На сем соискатель покинул кабинет и задержался у секретарского стола. Она делала вид, что поглощена работой. Но Илья чувствовал: ждет. Обмануть ее ожиданий он не смог и на прощание сказал:

— Спасибо вам огромное, милая девушка!

— За что? — Она вновь поправила выбившийся из прически локон. Почти так же, как делала это Яна, когда нервничала.

— У вас легкая рука, — улыбнулся он. — Кстати, мы так и не познакомились.

— Вас зовут Илья, как выяснилось из анкеты.

— А вас?

— Тамара.

— А если бы мы вечером куда-нибудь пошли? Вместе?

— Ой, я даже не знаю! Вы мне свидание назначаете?

— Конечно! Я вас напугал?

— Немного. Впервые сталкиваюсь с таким напором. Знаете, какое у вас выражение лица?

— Какое?

— «Разве кто-нибудь может мне отказать?»

— А что, может? — искренне удивился он.

Девушка рассмеялась:

— Я же вас совсем не знаю!

— Мы же вместе заполняли анкету, — усмехнулся он. — Сведений более чем достаточно. Так что? Дадите мне номер телефона?

Он снял воображаемую шляпу, махнув ею перед прекрасной госпожой в глубоком поклоне. Невидимые перья коснулись пола. Она засмеялась: — Здорово! У вас получается.

— Спасибо. Так как насчет номера? Я жду.

— Вы очень хотите получить эту работу? — неожиданно спросила она.

— Работу? Меньше всего на свете я хочу здесь работать! — вырвалось у Ильи. Утром он даже не подозревал о существовании фирмы с забавным названием «Оргфея». И вот вам, пожалуйста! Секретарша подозревает, что симпатичный молодой человек решил через нее надавить на директора. Кто она такая, интересно?

— Я запишу вам номер своего телефона.

«Огромное спасибо, — подумал он. — Только вряд ли я тебе позвоню. Если мы с Яной разберемся в том, что происходит».

Листок, вырванный из блокнота, он взял и небрежным жестом засунул в карман джинсовой куртки. На столе у Тамары зазвонил телефон. Она не спешила снимать трубку. И замечания ей никто не сделал, хотя серьезные молодые люди в костюмах и галстуках мелькали там и тут. Странная секретарша!

— Увидимся! — пообещал он и направился к выходу.

На следующий день Илья запланировал сразу два важных дела. Во-первых, осторожно выяснить у Яны о планах на будущее. Во второй половине дня зашел к ней, сделав вид, что только что вернулся с дачи, а за ужином спросил:

— Завтрашний день у тебя свободен?

— Увы! Дали срочное задание. Я должна поработать с одной фирмой.

— Да? С какой фирмой?

— Это не важно. В ближайшее время я буду очень занята. Ты можешь провести остаток отпуска на даче, вместе с родителями. Кстати, как они?

— В порядке. Значит, у тебя появилась срочная работа. А два дня назад ты ничего об этом не говорила…

— Давай не с этого начнем? — И Яна стала расстегивать рубашку. — Ты поужинал?

— Да.

— Тогда пойдем в постель. Соскучилась.

Все понятно: хочет отвлечься от неприятных мыслей. Впервые у него не было настроения заниматься с ней любовью. Что же произошло вчеpa, в «Оргфее»? Между ней и человеком, к которому она якобы хотела наняться на работу личным секретарем? Он терялся в догадках. Яна сразу же почувствовала: что-то не так.

— Илюша, что с тобой? Ты не в настроении?

— Это ты не в настроении. Со мной все в порядке. — Он стянул футболку и занялся молнией на джинсах. Яна меж тем успела раздеться.

— Как тебе мое новое белье? — услышал он.

«Когда она успела? — Он знал наизусть все ее гарнитуры, этот же видел впервые. — И на какие деньги?»

— Вчера купила. Ну?

Илья сдался. Что красиво, то красиво. Вдруг вспомнилась девушка, которой вчера назначил свидание. Вряд ли он ей когда-нибудь позвонит. Лучше Яны никто его не понимает.

С ней никогда не бывает скучно. Умна, в постели изобретательна. Заниматься с ней любовью одно удовольствие. Вот и на этот раз он взлетел одним махом на свою вершину и, на мгновение замерев, скатился оттуда расслабленный и опустошенный.

«Какая мне разница, где она берет деньги? Ну откуда эта щепетильность? Выяснить все раз и навсегда и забыть. И бросить эту нелепую слежку».

Яна свернулась калачиком и уткнулась головой в его плечо. Лицо у нее было загадочное. Кажется, успокоилась. Зевнув, поинтересовалась:

— Так что там с твоими родителями? Как на даче?

— Нормально.

— Слушай, а мне надо с ними знакомиться?

— Зачем?

— Лето кончается. Они скоро в город вернутся. Рано или поздно мы столкнемся нос к носу в тот момент, когда ты якобы на дежурстве.

— Яна, я не хочу об этом говорить. Сейчас не хочу.

— Подумаешь! Проблему надо решать до того, как она возникнет. Понял?

— Ты всегда так делаешь? Или это попытка связать меня по рукам и ногам? Для меня представить свою девушку родителям — это то же самое, что объявить о женитьбе.

— Слушай, а чего ты такой взвинченный? Я тебя не удовлетворила? У меня есть еще полчаса.

— А потом что?

— Потом мне надо как следует выспаться. Завтра тяжелый день.

— Кроме секса между нами что-то есть? Я дорог тебе хоть немного просто как человек? Ты думаешь иногда о том, что я могу чего-то хотеть, а чего-то не хотеть?

— Мне некогда об этом думать.

— Как же идет тебе твое имя! И фамилия. Два «я»: Яна Янович. И назвали же родители! Двойная эгоистка. Только это «я» во всем, и ничего больше.

— А ты, можно подумать, другой.

— Ну, так поговорим хоть раз в жизни серьезно. О том, какие мы.

— Не хочу.

— И пошла бы ты к черту! Надоело!

Он стал одеваться в надежде, что Яна остановит и попросит прощение. Лежала, молчала. Никогда не уступит. Ни за что. «Куда ты денешься?» — прочитал он во взгляде любимой женщины. Любимой? Тогда почему так трудно ее простить? И снова в голове: что она делала в том офисе? И откуда деньги?

Так и не дождавшись от нее ни слова, вышел, громко хлопнув дверью. И даже решил, что никогда сюда больше не вернется. Но это былавсего-навсего первая ссора.

Эпизод четвертый: семь дней до весны, продолжение

В этом месте Илья сделал паузу. Надо было уйти тогда, за полгода до весны. До того, как раздался выстрел. Если бы не второе важное дело, на которое он в тот день решился… А следователь все понял по-своему:

— Ну и что? Я так и не понял, откуда вы узнали, что Янович шантажирует этих бизнесменов и берету них деньги?

— Потом узнал. Сейчас расскажу как.

— У меня в деле записано, что невесту зовут Тамарой. Это совпадение?

— Нет. Теперь это моя жена. Или почти жена. Я не знаю, что будет дальше.

— Как же так? Вы говорите о какой-то секретарше, а женились на дочке владельца крупной фирмы. Деньги к вашему тестю просто рекой текут! Какая была необходимость вашей будущей жене просиживать с утра до ночи в офисе? Насколько я знаю, ее младшая сестра нигде не работает.

Илья погрустнел. Кто ему теперь поверит? История знакомства с Тамарой выглядит не слишком правдоподобно. Но так оно и было. А почему Тамара работала в «Оргфее» секретарем, это уже отдельная история. Он терпеливо пояснил:

— Да, Тамара работала простой секретаршей в фирме, принадлежащей ее отцу. Но я не знал об этом. То есть не знал, когда первый раз пришел в «Оргфею», честное слово! — совсем по-детски сказал Илья. — И позвонил ей не поэтому.

— Ну да! — протянул следователь с откровенной иронией. — Просто понравилась, да?

— Да, понравилась.

— Скажите лучше правду. Так быстрее доберемся до истины.

— Допустим, что в первый раз я сделал это назло Яне. Позвонил и назначил ей свидание. И потом: почему это вы зациклились на ее внешности? Что с того, что Яна красивая? Она была жуткая эгоистка. В конце концов, я от нее просто устал. Яна допускала обмен мнениями, только если он походил на гимн в ее честь. Какая она красивая, умная, замечательная, изобретательная.

— Это все эмоции. Давайте к сути, Илья Борисович: про Тамару и тот пистолет, о котором вы упомянули.

— Дался вам этот пистолет! Я же сам признался, что он у меня был! Если бы убил, зачем мне это делать? Нечего мне скрывать, понимаете вы? Да, позвонил. У нее глаза были добрые. Показалось, что она меня поймет.

Глава 4~ТЕ ЖЕ ПОЛГОДА ДО ВЕСНЫ

Тогда, полгода назад, он и представить себе не мог, что после первой встречи последует вторая, потом третья. А потом они с Тамарой назначат дату свадьбы.

Сначала он позвонил просто назло Яне. В тот вечер, когда они поссорились. Она встречается одновременно с двумя мужчинами? Отлично! Он ответит ей тем же.

Трубку сняла дама, недовольная тем, что ее побеспокоили:

— Говорите.

— Говорю. Добрый вечер. Я бы хотел услышать Тамару.

— А вы кто, молодой человек?

— Знакомый.

— Это ни о чем не говорит. Представьтесь, пожалуйста.

— Земсков Илья Борисович, — он уже начал терять терпение. Что за допрос?

— Илья? Что-то не припомню.

— Мы познакомились с Тамарой пару дней назад в офисе «Оргфеи», — терпеливо пояснил он. — Звоню первый раз и очень надеюсь, что вы позовете к телефону Тамару.

— Вы учитесь, работаете?

— Я служу. Советскому Союзу, — не удержался он.

— Мама, ну что ты, в самом деле! — послышалось на том конце провода, и трубку взяла наконец Тамара. — Илья? Это вы?

— Куда я попал? В осажденную крепость? Сочувствую.

— Извини, пожалуйста. Это мама.

— Я забыл спросить, сколько тебе лет? Может, тебе еще рано ходить на свидания?

— Илья! Подожди! Я тебе потом объясню. Мама, ну сколько можно? Иди в свою комнату!

Ему уже до смерти хотелось повесить трубку. Что за семейство?

— Я хотел предложить прогуляться. Погода сегодня хорошая, солнышко светит, птички поют. Тебя из дома-то выпускают? Или враг не дремлет?

— Не смешно. Где мы встретимся?

— Давай, я за тобой заеду?

— Нет, не надо, — поспешно сказала она.— Давай встретимся у метро.

— Я на машине.

— Вот и хорошо. Где тебе удобнее?

Он назвал станцию метро, ближайшую к родительскому дому. Тамара тут же сказала:

— Я приеду. Во сколько?

Илья понятия не имел, где она живет, и назначил свидание через час.

— Ровно в восемь.

Времени у него было полно. А погода и в самом деле наладилась. Тепло, тихо. В такой вечер не стоит сидеть дома. Он вдруг вспомнил, что совсем близко, в квартире на втором этаже сидит красивая женщина, от которой он сегодня ушел. И не исключено, что смотрит в окно.

«А если и смотрит? Что с того? Не собираюсь я прятаться! Наоборот. Как бы дать ей понять, что я поехал на свидание к женщине? Жаль, что возле дома нет цветочного магазина, можно было бы купить букет прямо под ее окнами. Не повезло. Неужели не сообразит, умница такая? Я еду на свидание к женщине. Сообразит или нет?»


«…На свидание отправился. Мне назло? Что я такого сказала?»

Яна смотрела в окно. Сначала ждала звонка. Долго ждала. Надеялась, что он вернется. Ссора в ее представлении была пустяковая. А день завтра и впрямь предстоит непростой. Надо посетить еще одну фирму, помеченную в списке галочкой. Потому что посещение «Оргфеи» считать удачным не получалось.

Подошла к окну, потому что почувствовала неодолимую тягу. Так и есть! На свидание собрался! Она разглядывала своего любовника, пытаясь понять, откуда это наваждение? «Так ли он мне нужен?»

И поняла наконец, почему этот человек кажется таким красивым. Дело не в цвете его глаз и не в цвете волос. Если присмотреться повнимательнее, становится понятно, в чем секрет. Илья замечательно двигался. Точно и музыкально: вышел из подъезда и дверь отлетела точно на свое место, не шелохнувшись больше ни разу. Открыл дверцу, сел в машину, поворот ключа в замке зажигания, плавное движение вперед. Яна еще подумала, что именно так, несколько веков назад садились на лошадь изысканные придворные кавалеры. Это была настоящая серенада движений, поэма, сложенная из жестов, улыбок и шагов.

«Он вернется, — усмехнулась Яна. — Но этого я ему не прошу. А сейчас надо подумать о хлебе насущном. Срочно нужны деньги. Много денег. Старая схема себя исчерпала. Значит, я пойду завтра в «Оргфею» и поработаю недельку личным секретарем. Надо углубиться в тему. Были кадровые агентства, занимающиеся сводничеством, теперь будут сексуальные домогательства на рабочем месте. Репортаж о том, что ждет женщину, если она согласилась на такую работу. Как долго держится босс? С чего начинаются домогательства? И можно ли этого избежать, если ты молода и красива?»

Она вспомнила вчерашнее посещение офиса.

Начало показалось обнадеживающим. Секретарша некрасива, мешковатый костюм скрывает полноту. Глаза добрые, и в голосе искреннее участие:

— Борис Витальевич освободился. Пройдите, пожалуйста.

«Не любовница, — мысленно улыбнулась Яна. — У меня на такие вещи глаз наметанный». И перед тем как войти в кабинет, расстегнула пиджак, чтобы в глубоком вырезе кофточки видна была высокая, крепкая грудь.

Директор оказался молодым человеком плотного сложения, с намечающимся брюшком и яркими, словно накрашенными губами. Яна сразу вспомнила того энтузиаста, который возжелал взять ее на работу, и целый час рассказывал о своем деле и планах на будущее. Этот начал издалека: мол, недавно назначили, хотелось бы достигнуть, улучшить, привнести. Подумалось, что номер пустой, надо уходить, чтобы не терять времени даром. Но неожиданно Яна поймала его взгляд. Маленькие глазки оценивающе ощупывали ее с ног до головы.

— У вас очень привлекательная внешность, — услышала она.

— Спасибо.

— Вы ищете работу секретаря?

— Да.

— Личного секретаря? — со значением уточнил он.

«Надо его слегка поощрить», — подумала Яна. И закинула ногу на ногу. Он тут же уставился на ее ноги. Яна загадочно улыбнулась:

— Я понимаю, что эта работа не ограничивается только телефоном и бумагами. Есть еще и определенного рода услуги…

Он кивнул с пониманием:

— Именно такую девушку я и искал, когда обратился в кадровое агентство: красивую, умную и без комплексов. Я готов поделиться с вами своими планами…

«Какими еще планами?» — насторожилась Яна.

— …но сначала вы должны войти в курс дела, познакомиться с работой, понять, чем занимается фирма.

— И где мы обсудим ваши планы? — намекнула она.

— Наши планы. В офисе, после того как разойдутся сотрудники.

«А в ресторан не хочет пригласить? Интересно, он женат? Обручального кольца на пальце нет. Хотя кольца сейчас многие не носят. Жадный?»

— Я готов соответствующим образом оплачивать ваши услуги.

«Уже теплее. Но не в лоб. «Услуги» могут быть и секретарские. Чай, кофе, поболтаем, полежим. Подозрительный тип. Что же ему надо?»

— …так завтра я вас жду на работе, Яна.

— Завтра? Мне надо уладить формальности с трудовой книжкой. Послезавтра.

«Дура. По собственной же версии я нигде не работала! Какая трудовая книжка?»

Но он понял все правильно: девушка хочет уладить личные дела. Кивнул:

— Хорошо. Послезавтра.

«Надо хорошенько подумать. Не нравится мне все это. Ох, не нравится». Внутренний голос, которому Яна доверяла, настойчиво шептал: «Не связывайся с ним. Скользкий тип».

— До свидания, Борис Витальевич.

Яна поднялась из кресла, и он вновь с откровенным удовольствием оглядел ее стройную фигуру.

— Всего хорошего, — директор тоже поднялся с явным намерением проводить ее до дверей. Может быть, слегка приобнять при этом, дотронуться до плечика, до талии. Знакомый прием.

«Нет. Здесь все чисто. Надо прийти на работу послезавтра, дождаться, когда разойдутся сотрудники, включить диктофон и спровоцировать его на откровенные домогательства. Потом потребовать деньги».

Директор открыл перед ней дверь, кивнул секретарше:

— Тамара, если придет еще кто-нибудь из агентства насчет работы менеджера, немедленно ко мне.

Когда дверь закрылась, Яна задержалась в приемной. Милая дурнушка с добрыми глазами набирала текст на компьютере. Внимательно к ней пригляделась: нет, не любовница. Не похожа.

— Ты давно здесь работаешь? — улыбнулась она девушке.

— Полгода.

— Я, возможно, послезавтра приду на работу. Подумаю денек, и если не получу более выгодного предложения… Тебя как зовут?

— Тамара.

— Яна.

— У нас хорошая фирма. Семь лет на рынке оргтехники, зарплата стабильная и вовремя, обеды в офисе. Отпуск оплачивается. Это хорошие условия, честное слово.

Ко всем без исключения женщинам Яна относилась с недоверием. Все они были для нее соперницами, и каждая словно обокрала. Одна была богата, другая хорошо устроилась, третья имела любящего мужа и детей. Яна чувствовала себя одновременно и выше всех, и обделенной. Тамара была первой, в ком не почувствовала соперницу. Потому легко пошла на контакт и поинтересовалась:

— Тебе здесь нравится?

— Нравится, — девушка почему-то застеснялась.

«Скромница. Не соперница, на все сто». И Яна легко рассмеялась:

— Ладно, еще увидимся. Пока!

— До свидания.

…Все это было вчера. Еще до того, как они с Ильей поссорились. А до завтра надо было принять какое-то решение. Положиться на интуицию? Поискать в другом месте? Времени нет. Да и выбора особого тоже. В конце концов, молодой директор ее заинтриговал. Неразумно было бы сбежать, не выяснив, какие у него планы.

«Илья вернется. С дурными привычками так легко не расстаются. А я — его дурная привычка. Его единственный шанс преуспеть в этой жизни, не прилагая к этому особых усилий. Со временем он это поймет. А пока пусть немного развлечется. Хотелось бы знать, кто моя соперница на сегодняшний вечер? И где он ее подцепил?»

Когда Илья уехал, она отошла от окна и, чтобы окончательно себя успокоить, направилась к зеркалу.

Лучший друг и на этот раз был к ней благосклонен. Единственный, кому Яна доверяла на все сто. Она готовилась к завтрашнему дню. Внимательно изучила свое лицо, приложила одну кофточку, потом другую, улыбнулась, нахмурилась, рассмеялась. Достала баночку с кремом, стала намазывать шею. Надо приготовить питательную маску, нанести ее на лицо и минут десять полежать спокойно. Страхи прочь, сомнения прочь.

Тут она коротко вздохнула:

«Где он все-таки. И с кем? Девушка, замужняя дама? Красивая, хорошенькая или так себе?…»


«…Так себе», — оценил Илья девушку, к которой пришёл на свидание. В офисе Тамара показалась ему гораздо симпатичнее. Или он просто в дурном настроении?

Он подъехал к метро без пяти восемь, Тамара уже была там. Ждала его, стоя у колонны. С минуту раздумывал: подойти, не подойти? Может, ну его? Развернуться и домой, взлететь на второй этаж и броситься в ноги этой злодейке. Ссора-то пустяковая! Теперь, когда немного остыл, понял это.

Тамара одета по моде, и, насколько он уже научился в этом разбираться, тряпки не дешевые. Фигура у нее плохая, вот в чем беда. Зато духи приятные. Он понял это, когда подошел-таки и сказал:

— Привет! Давно ждешь? — Запах луга: колокольчики, ромашки, на листьях капли утренней росы.

— Пять минут.

— Извини.

— Ты же не нарочно?

— Не любишь, когда опаздывают?

— От людей ведь нельзя требовать так же много, как и от себя?

«Ого! Какая щедрая девушка!»

— Куда ты хочешь поехать?

— А ты?

— Обычно выбирает женщина.

— Я догадываюсь, что у военнослужащих не очень большие зарплаты. Но мне ужасно неудобно предложить свои.

— Неужели секретарши в нашей стране неожиданно разбогатели?

«Что же у нее за взгляд такой? Как будто все время спрашивает: неужели ты не знаешь? А что я должен про нее знать?»

— Нет, не разбогатели.

— Тебя как лучше называть: Тамарой, Томой, Марой или еще как-нибудь?

— А как ты хочешь?

— Мало ли, что я хочу.

— Тамара — это царица. Лучше Томой.

— Значит, буду звать Томой. Насчет того, что на дорогой ресторан у меня денег не хватит, ты права. Не будем строить из себя Рокфеллеров? Правда?

Кивнула согласно, Илья развил мысль:

— Смиримся с тем, что мы простые российские граждане, не обремененные большими деньгами, а куда в Москве ходят гулять такие граждане?

— На Арбат.

— Умница. И вечер сегодня чудесный — тепло и ветра нет. Лето скоро кончится, а жаль. Кстати, я на колесах. Ну что, поехали?

— Поехали!

В машине она спросила:

— А где ты отдыхал?

«Вот этого тебе знать не надо», — подумал Илья и охотно соврал:

— На даче. У твоих родителей есть дача?

— Да, — она слегка запнулась.

— И у моих есть. Дача у предков — это пунктик. Твои как? Целый день копаются на грядках?

— Нет, — Тамара застеснялась. — Они этого не любят.

— Повезло. А как же овощи? Картошка, капуста?

— Мы покупаем.

— Счастливые!

— Илья, а можно посмотреть твою дачу?

— Дачу? — растерялся он. — А чего ее смотреть? Домик маленький, участок тоже. Яблок в этом году нет, деревья отдыхают. Зато черноплодной рябины полно. Говорят, что много рябины — к морозной зиме. А ее каждый год много. Когда в Москве последний раз была морозная зима? А черноплодная рябина не вкусная. Зато от высокого давления очень полезно. Моя мама отжимает сок и закрывает его в банки. Как у твоих родителей с давлением?

Он болтал всякую чепуху. А Тамара ничего, слушала. Яна, например, при упоминании о даче, картошке и крыше, которая течет, дико хохотала и говорила, что пора изживать в себе плебейство. За городом, мол, надо отдыхать, но никак не работать. На даче нужен зеленый газон и гамак. И любимый мужчина, выспавшийся и отдохнувший.

Почему бы не показать Тамаре дачу? Маме будет приятно. Слишком часто родители стали упоминать о чужих внуках. «А вот соседский Колька… А вот Ванька у Соловьевых…»

И неожиданно для себя Илья спросил:

— Хочешь поехать в эти выходные ко мне на дачу?

— Хочу. Очень.

— А что скажет мама? Я забыл спросить: сколько тебе лет?

— Двадцать пять, — словно и не услышала тайной насмешки.

— Двадцать пять?! А я думал, лет девятнадцать-двадцать.

— Маленькая, да? Что поделать: не выросла. Вот сестра у меня высокая.

— У тебя сестра есть?

— Младшая.

— Мама и за ней так следит, как за тобой?

— Нет. Она еще не вышла из доверия.

— А ты что, уже вышла?

— Да. — Тамара вздохнула.

— Совершила страшное преступление? — усмехнулся он.

— В глазах моих родителей — да.

— Накрасила губы маминой помадой?

— Ты считаешь меня маленькой девочкой? По-твоему, это все, на что я способна?

— Извини. Я сегодня не в духе.

— Поссорился с любимой девушкой, — улыбнулась вдруг она. — Понятно.

— С чего ты взяла? — пробормотал Илья, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Стоит только на тебя посмотреть… А ты когда к нам на работу придешь? — переменила вдруг тему Тамара.

— На работу? — удивился он.

— Ну да. Ты очень понравился нашему директору.

— У него что, нетрадиционная ориентация, у директора вашего? Как я мог ему понравиться?

— Нет, с Борей все в порядке. В том, что касается женщин. Я хотела сказать, с Борисом Витальевичем.

— Он что, твой родственник? — Илья уловил некоторую фамильярность. Тамара не оговорилась, когда сказала просто «Боря».

— Не родственник. Знакомый отца.

— А кто у нас папа?

— Так. Просто папа.

— На пенсии, что ли?

— Нет. Он еще работает.

Ее родители Илью нисколько не интересовали. Не жениться же он собрался. С мамой уже имел счастье сегодня поговорить. И повторить не хотелось. Есть еще просто папа.

— Приехали. Машин-то сколько! Мать честная! Вот что значит хорошая погода! Надо найти место для парковки.

— Сверни в этот переулок. Там есть платная парковка.

— Откуда ты знаешь?

— А я здесь была.

— На машине? — уточнил он. — Уж, не на своей ли?

— Может быть, — улыбнулась Тамара. На ее кокетство Илья не обратил внимания. Все, что он сегодня сделал, было назло той женщине, которая считала себя центром Вселенной. Свернув в переулок, уточнил:

— Сюда?

— Да. Здесь можно.

Илья любил центр. И Арбат тоже любил. Сегодня он получил редкую возможность побыть собой. Гулять там, где хотелось, есть, что хотелось, говорить, что хотелось.

«Плебейство», — сказала бы Яна. Она терпеть не могла толпу, но выходные предпочитала проводить в модных местах. Там, где собиралась изысканная публика, а, по сути, та же толпа.

Илья поинтересовался у спутницы:

— Тамара, а тебе здесь нравится?

— Очень.

— Почему?

— Тебе здесь нравится.

— Странная ты. Мы познакомились два дня назад. Ты ничего про меня не знаешь.

— Иногда достаточно одного взгляда. Ты самый красивый мужчина, которого я видела в жизни.

Он слегка растерялся:

— Это что, все решает?

— Нет. Ты еще самый умный, самый добрый.

«Все-таки ребенок, — подумал он. — И в какой оранжерее тебя выращивали?»

Эпизод пятый. Семь дней до весны: свобода

Он опять замолчал. Напрасно рассказывает все это следователю. Да еще с такими подробностями! Того не интересуют перипетии отношений задержанного с обеими любовницами. Только факты:

— Я все-таки не понял, откуда вы узнали про шантаж, Илья Борисович?

— От Яны.

— Так вы к ней вернулись?

— В тот раз да. Вернулся.

— И еще я не понял: вы не знали, что фирма по продаже оргтехники принадлежит отцу Тамары, или просто не подали виду, что знаете?

— Меня это тогда не интересовало: кому принадлежит фирма и кто родители Тамары.

— А когда же заинтересовало?

— Когда мы с Яной вновь принялись выяснять отношения. Это к делу не относится. Яну убили именно потому, что она пыталась шантажировать директоров фирм.

— И директора «Оргфеи» в том числе?

— Там какая-то темная история. Я не в курсе. Знаю только, что Яна работала в «Оргфее» в течение нескольких недель.

— Зачем она это делала?

— Понятия не имею! Мы с ней об этом не говорили.

— Хорошо, мы разберемся, что там с «Оргфеей». Последний вопрос: где же все-таки ваш пистолет?

— У вас, где же еще!

— У нас пистолет «Макаров», который за вами числится, — терпеливо пояснил следователь. — Я же имею в виду тот пистолет, который был при вас, когда вы следили за гражданкой Янович.

— Ах, этот… Лежит дома в ящике письменного стола.

— И сейчас лежит?

— Разумеется!

— А если его там нет?

— Вы что, смеетесь надо мной?! Если его там нет, я официально заявляю, что пистолет у меня украли! Он там был!

— Не надо так нервничать. Поскольку подозрения в убийстве с вас никто не снимает, придется сделать обыск в вашей квартире.

— Делайте, — пожал плечами Илья.

— Допустим, что мы его не найдем. В ящике письменного стола, где он по вашему утверждению должен лежать. Интуиция мне подсказывает, что так и будет. Кто мог его взять?

— Яна.

— Разумно. Она знала об оружии?

— Я ее стрелять учил.

— Зачем?

— Вы что, перед красивой женщиной никогда не выставлялись? Какой я сильный, меткий?

— Не приходилось.

— Сочувствую.

— Илья Борисович, давайте по существу, — набычивался следователь. — И как же вы это делали?

— Как все. Красиво.

— Ценю ваше чувство юмора. Только время для шуток прошло. Убита женщина, которая была вашей любовницей. Из пистолета. С которым вы за ней следили.

— Не факт. — Он уже полностью пришел в себя. Раз обещали, что сегодня отпустят, значит, надо перетерпеть. Достал еще одну сигарету из пачки, закурил. — Не факт, что из него.

— Пока не факт, — покосился на Илью следователь. — Но если пистолет не найдется… Вы его показали своей любовнице?

— Естественно. Я же объяснил: мы ездили за город. Гуляли. Дурачились. Стреляли по бутылкам. Я показывал, какой меткий.

— А вы, конечно, меткий?

— У меня зрение — единица. И глазомер отличный.

— Может, и разряд по стрельбе есть?

— Разряд у друга моего есть, у Никиты. И у соседа по лестничной клетке, Ивана, тоже разряд. Они ездят на соревнования. А у меня просто нет проблем с зачетной стрельбой.

— В бутылку сразу попали?

— Попал.

— А Янович?

— Она не умела стрелять. Я держал ее руку с пистолетом и целился в бутылку сам.

— Как в кинофильмах, да?

— А новое про любовь трудно придумать. Все уже придумали до нас. Рассказать про то, что было дальше?

— Про это вы рассказали достаточно. Я вас, Илья Борисович, конечно, отпущу. Под подписку о невыезде. Но если найдется пистолет…

— Найдется. У меня дома. — Он подписал пододвинутую следователем бумагу. — Еще что-нибудь?

— Придется проводить вас до дома, — вздохнул тот. — Наши сотрудники проведут у вас обыск в присутствии понятых.

— И если у меня дома обнаружат пистолет…

— Все начнется сначала.

— Но если из него убили Яну, то он не может лежать на своем месте, в ящике письменного стола!

— Наконец-то! Наконец-то вы поняли!

Он понял только, что так просто от него не отстанут. Есть подозреваемый, есть мотив, а если еще и оружие найдется…

Но обыск в его квартире ничего не дал. Илья порадовался, что незадолго до свадьбы спрятал неучтенные боевые патроны у родителей на даче. От греха подальше. И теперь чисто. А вот пистолет и в самом деле пропал. Ну, зачем его за язык тянули? А если бы не пропал?

Когда его наконец оставили в покое, первым делом подумал: «Так женат я или нет? Такие вещи надо прояснять сразу». Его старенькие «Жигули» стояли у дома. За последнее время отвык от них. Новая квартира, новая машина. И тут только вспомнил, что за три дня Тамара ни разу не дала о себе знать. Папа не велел?

А как же любовь? Вина еще не доказана, а приговор уже вынесен. Спешат, однако. Машина, слава Создателю, завелась. Грянула очередная оттепель, которые в конце зимы не редкость, и «Жигули» оттаяли, не подкачали.

Ехал и думал: конечно, перед гостями им было неловко. И в церковь не поехали. И банкет не состоялся. Какой же банкет без жениха? Он испортил им праздник. Тем, что убита не просто женщина — его бывшая любовница. Тамара вправе сердится. А как же любовь, дарующая прощение?

Рубашку он сменил, а пальто отчищать было некогда. Так и явился к новобрачной: небритый, пропитавшийся запахами тюрьмы. Подумал с грустной усмешкой, надавив на кнопку звонка: «Муж пришел к жене. Так пусти же меня, родная! Утешь и обогрей! Ты же такая чуткая, добрая. Все понимающая и все прощающая…»

— Кто? — раздалось наконец за дверью.

— Тамара, это я.

Но дверь не открылась. Возникла пауза. Она не уходила, но и открывать не спешила.

— Это Илья. Твой муж, — сказал он голосом томным и глупым.

— Ну и что?

— Я не виноват во всей этой истории. Я никого не убивал. Ты что, не знаешь, как работает милиция? Им бы только кого-нибудь посадить.

— Мне все равно, виноват ты или нет.

— Тамара, если хочешь поругаться, давай сделаем это цивилизованно. Не через дверь. В конце концов, это наша квартира. Я тоже имею право…

Дверь открылась.

Она стояла растрепанная, зареванная, в халате, застегнутом не на те пуговицы. Полы перекосились, видимо, одевалась наспех.

— Что случилось? — вздохнул он.

— Ты серьезно?!

— Я понимаю: Яна убита. Но это еще не конец света.

— Ах, так!

— Но ты же про нее знала.

— Я знала только то, что ты мне рассказывал. А сколько не рассказывал?

— Я могу пройти в комнату? Так и будем стоять в прихожей?

— Я знаю, почему тебя отпустили. — Она так и не посторонилась.

— Потому что я никого не убивал.

— Отец заплатил.

— Что?!

— Папа заплатил деньги.

— Да с чего это?

— Чтобы не было позора.

— Как много мы о себе понимаем! — разозлился он. — Не платил он за меня, успокойся.

— Да? Тогда почему тебя отпустили?

— Потому что я никого не убивал. Тамара, я устал. И хочу есть.

— А я не хочу тебя кормить.

— Ты моя жена.

— Уверен?

— Штамп в паспорте стоит.

— Хоть десять. Мне надоело, что родители покупают мне мужей.

— Хорошо. Только давай поговорим об этом завтра? Ты хоть понимаешь, насколько в нашей с тобой жизни стало меньше проблем?

— И после этого утверждаешь, что не ты ее убил!

— Спроси у своего папы, кто ее убил!

— При чем здесь папа?

— Тома, это глупо. Меня выпустили, Яны больше нет. Что нам мешает теперь жить долго и счастливо?

— Теперь все мешает. Я просто не могу заставить себя дотронуться до тебя.

— Пройдет. Это психологический шок. Давай, милая, я пройду в комнату, поем, помоюсь, потом отосплюсь. Если тебе противно будет на меня смотреть и завтра, и послезавтра, и через три дня, то мы разведемся.

— Нет.

— Что, разводиться тоже не хочешь? — усмехнулся Илья. Ребенок! Все еще ребенок!

— Ты, конечно, можешь войти, но я тогда уйду.

— Куда?

— К родителям.

— А квартира? — растерялся он.

— Живи.

— Да за кого ты меня принимаешь? Ну, нет! Это мы уже проходили! Ну, хорошо. Я сам выясню, кто убил Яну. Я его найду.

— Нет! — испугалась Тамара. — Не надо никого искать. Я тебя очень об этом прошу.

— И так плохо, и так плохо. Я не собираюсь тебя уговаривать. Ухожу. Буду ночевать у родителей. Номер моего телефона ты знаешь. Все. Пока.

Но к родителям он не поехал. А поехал в офис, к тестю. Та фирма, куда пришла полгода назад работать Яна, была одним из филиалов. А головной офис находился в центре. Там и сидел Папа. Именно так и думал о нем Илья: с большой буквы.

Потому что, будь у Тамары другой Папа, все было бы проще. Больше проблем, но меньше соблазнов. И самый главный соблазн: поторопиться со свадьбой. Потому что не думать о том, что такой шанс выпадает только раз в жизни, он не мог. Яна свое дело сделала: приучила его не жить, а устраиваться.

Глава пятая~ПЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦЕВ ДО ВЕСНЫ

Он давно уже заметил: мать не просто смотрит. Она ждет. И чего ждет, тоже понятно. Сын давно уже вырос. Он нравится женщинам. Просто никак не может сделать выбор. Оно и понятно: такому, как Илюша, трудно найти себе пару.

«Артист, ну артист!» — думала мать, наблюдая за тем, как ее драгоценный Илюша колет дрова или играючи несет ведра с водой. Легко, будто танцуя. А соседская Машка высунулась из окна по пояс и трясет тяжелой русой косой. Вот, мол, и я какая ладная! Но Илюша не для Машки.

И вот почувствовала: у сына кто-то есть. Уже целых полгода. Но почему прячутся по углам? Почему домой не приведет? С родителями не познакомит? Не по-людски это.

Неужели будущая сноха не желает с ней знаться? От одежды сына последнее время пахнет какими-то резкими, вызывающими духами. Он изменился. Стал по-другому одеваться, по-другому говорить. Не хочет больше проводить отпуск на даче. И эта поездка на курорт… А на какие деньги?

Как всякая мать, она желала своему ребенку лучшей доли, но из всех знакомых самым счастливым и преуспевающим оставался для нее двоюродный брат Петя, технолог на крупном предприятии, получивший от работы шикарную трехкомнатную квартиру и раз в два года меняющий машину. И жена у Пети была хорошая, а главное, простая. И за столом с родственниками сидеть не чуралась, и когда родня собиралась на свадьбы или похороны, столы помогала накрыть. Простая, одним словом. Хоть и жена технолога.

А ну как приведет в дом девицу, из тех, что полуголые по улицам ходят? В юбчонке до пупа, с синими губами да синими ногтями? И ни к родителям, ни на дачу носа больше не покажут. У молодых, конечно, своя жизнь, но только при такой жизни внуков не дождаться. Некогда им.

Решив ее немного успокоить, Илья привез на дачу Тамару. Не Яну же? Тогда быть скандалу. Мать, конечно, в лицо ничего не скажет, но потом начнет выговаривать: «Не пара…»

Когда на даче появилась Тамара, мать просто расцвела. Думая, что никто не замечает ее маленьких хитростей, потихоньку расспрашивала ту о семье, о работе, о родительской даче. А краем глаза в это время наблюдала, как девушка режет овощи в салат. Главное, что старательно. Умению-то можно научиться, было бы уважение к человеку пожилому, прожившему жизнь.

— Я секретарем работаю, — не стала скрывать Тамара.

Мать вздохнула тихонько. Секретаршей мужнина жена работать не должна. Но ничего, когда родится ребеночек, все устроится само собой. А с Илюшей ребеночек родится быстро, вон он какой ладный. Ладный да складный.

— А родители твои где работают, Тамарочка?

— Мама не работает.

— На пенсии?

— Просто дома сидит. Папа работает.

— Вот и я до пенсии дотянула, слава богу. Пусть Борис мой упирается, ему еще три года осталось. А картошка у вас тоже вся замокла в этом году? Дожди-то какие льют.

— Мама, они картошку на даче не выращивают, — оборвал ее Илья.

— Что, земли мало? Вот и нам давали поначалу только шесть соток. Ну что там вырастить можно? Потом еще прирезали, конечно. Вот и имеем сейчас картошечку свою, да морковку, да свеколку. Зелень опять же своя. И всю осень еще своя будет. А зимой я ее на подоконник в горшочек высажу.

Илья привычно пропускал рассуждения матери мимо ушей. Каждый год одно и то же. А Тамара ничего, слушала.

«Вот бы мне с таким же выражением лица слушать ее мать! Будущую тещу! — подумал он. А потом спохватился: — Не жениться же на ней я собрался?»

— Мама, мы ужинать скоро будем?

— Все, сынок, садимся. Зови отца.

После ужина они сидели на террасе и пили чай. Все как у людей. Дымился старый медный самовар, пахло тлеющими шишками. Мать была довольна. А ему вдруг стало скучно.

Вспомнилась Яна, поездка на юг, море, солнце. Чаю расхотелось, и в лото играть после ужина расхотелось тоже. Тоска. Скука. Каждый год одно и то же. И Тамара такая же, как мать. Скучная.

— Тома, пойдем погуляем?

— Илюша, там дождь, — вскинулась мать.

Последнее время ей не хватало общения с сыном. А тут еще и будущая сноха приехала. Наконец-то! Она уже мысленно их поженила. Уже навязала крохотных носочков и нашила пеленок. Спланировала семейный бюджет, чтобы выкроить на приданое маленькому.

Илья же внезапно почувствовал раздражение. Вечер испорчен. Зачем приехал? Резко сказал:

— Дождь прошел, мама. Дай Томе свои сапоги.

Сапоги Тамара взяла. Почти весь вечер она молчала, а теперь так же молча натянула резиновые сапоги и взяла с вешалки куртку.

— Не сильно велики? — заволновалась мать.

— Все хорошо. Спасибо.

Вышли в сад. Илья достал сигареты, нащупал в кармане телогрейки спичечный коробок. Спички отсырели. Первая тут же погасла, вторая сломалась.

— Черт! Зажигалка в машине осталась!

— Я принесу, — тут же вызвалась Тамара.

Он протянул ей ключи от «Жигулей» и обрадовался, что на несколько минут останется в одиночестве. С ней же надо о чем-то говорить, а говорить не хочется. Тамары не было долго. То ли зажигалку не могла найти, то ли догадалась, что ему хочется побыть одному.

Как только она ушла, третья спичка зажглась. Чиркнул еще одну о коробок — вспыхнула и та. Что за наваждение! Стоял, курил, вспоминал последнюю ссору с Яной. Глупо все это. Надо вернуться. И надо наконец бросить курить.

Тамара подошла, протянула зажигалку:

— Вот.

— Спасибо, но уже не надо. В коробке нашлась спичка, которая не стала упрямиться. Не сердишься?

— Нет.

— Когда у нас гости, я иду спать в мансарду, на второй этаж. Тебе отдаю свою шикарную кровать с панцирной сеткой. Выдержишь?

Она опять промолчала. «Не с ней же мне, в конце концов, спать?» — подумал Илья.

Мать все-таки отозвала его в сторонку, шепнула:

— Илюша, вам как стелить? Вместе или отдельно?

— Отдельно. Я буду спать в мансарде.

Мать удивленно вскинула брови. Разумеется, она была в курсе ночных набегов сына на соседские дачи. Он сам еще не понял, что происходит, а мать уже сделала вывод: скоро свадьба.

…С дачи они ехали молча. Каждый думал о своем. Уже подъезжая к Москве, Илья понял, что вернется к Яне. И все начнется по второму кругу.

…Неделю после этой поездки он Тамаре не звонил. Отпуск кончился, жизнь постепенно стала входить в привычную колею. Но Илья уже принял решение уйти из армии. Пусть кто-нибудь на него надавит. А кто может это сделать лучше Яны? Звонить и предупреждать о своем визите он не хотел. Извиняться не хотел тоже. Достаточно того, что придет первый.

Позвонит в дверь, а когда она откроет, произнесет что-нибудь наподобие:

— Привет! Не ждала?


«…Ждала!»

Опустила глаза, чтобы не увидел ни этого, ни откровенного торжества в ее взгляде. Как она устала за прошедшую неделю! Вставала рано, ехала на работу и постоянно была в напряжении, ожидая подвоха. Но довести начатое до конца было для нее уже делом принципа.

И вот он стоит на пороге с этим своим:

— Привет. Не ждала?

За полчаса до этого она отмокала в ванне, пытаясь смыть с себя то, что пристало за неделю работы в «Оргфее». Ароматическая соль, обильная пена с запахом жасмина, джин с тоником. И сейчас, чуть-чуть пьяная, душистая торжествует свою победу.

Он вернулся, и все становится на свои места.

— Что ж, заходи. Выпить хочешь?

— Хочу. Я останусь у тебя ночевать.

Как будто ничего не случилось. Она приняла правила игры. Заперла за ним дверь, прошла на кухню и достала из холодильника джин, два бокала. Себе и ему. Потом лукаво улыбнулась:

— Мир?

— Ладно, сдаюсь.

— А как насчет двух «Я»?

— Прости.

— И это все? Я хочу услышать речь. О том, какая я необыкновенная. Длинную речь. Обо всем подробно. О каждом из моих неоценимых качеств.

— Я не умею произносить речи.

— Женщина любит ушами. Разве не слышал?

— Да ну тебя, в самом-то деле! Я сейчас объясню, чем женщина любит.

После того как была утолена первая жажда, она вдруг бросила взгляд на висевшие на стене часы. Старые часы, подаренные ее родителями покойной бабушке.

— Странно. Только десять минут прошло.

Он слегка разозлился:

— Ты что, можешь в такой момент думать о времени? Или мы куда-то торопимся?

Яна уже никуда не торопилась. Раздражение и усталость, накопившиеся за неделю, постепенно уходили прочь. Жизнь разделилась на две части: до и после. Вторая ее часть, без сомнения, была короче по времени, но гораздо насыщеннее по эмоциям, которые пролетели по клавиатуре ее тела от тихого пиано до оглушительного форте. Фортиссимо! Все забыто и похоронено в душе. Так хорошо ей еще не было никогда.

— Илья?

— Да?

— Что ты чувствуешь?

— Сил у меня больше нет, вот что. — Он заметил бюстгальтер, небрежно отброшенный ею на кресло, и напряженным голосом сказал: — Я вижу, у тебя новое белье. Дорогое, наверное.

Опять он о деньгах!

— Да. Купила.

— Зачем?

— Для тебя.

— Знаешь, я никак не пойму… — Он замялся.

— Ну-ну. Продолжай.

— Не похоже, чтобы за эту неделю у тебя кто-нибудь был. Как будто первый раз легли в постель. Меж тем ты новые тряпки покупаешь. Сколько мы потратили на юге? Можешь не отвечать, я знаю, что много. После отпуска люди обычно начинают на всем экономить. Ты же еще в отпуске. Откуда у тебя деньги?

— Это что, ревность?

— Недоумение. Почему ты мне врешь?

— Я не вру.

— Ну, умалчиваешь. Как я могу связать свою жизнь с женщиной, которая так тщательно оберегает свои тайны?

— Связать свою жизнь… Красиво сказал, — заметила она. — И как торжественно! Я не требую, чтобы мы завтра же отправились в загс.

— Но я хочу изменить свою жизнь.

— Каким образом?

— Прошлые выходные я был у родителей на даче…

— Все. Можешь не продолжать.

— Яна, но это же моя жизнь! Мои родители.

— Почему я не тащу тебя к себе домой? Почему нельзя жить, не задавая лишних вопросов? Почему не признать, что мои решения гораздо рациональнее.

— Хорошо. Что ты собираешься делать?

— Заработать много денег.

— Не ты же.

— Дальше.

— Открою свое дело. Допустим, буду издавать толстый глянцевый журнал. Это сейчас модно.

— Дальше.

— Вложу в него деньги.

— Дальше.

— Дальше я буду получать прибыль. Кучу денег.

— Допустим. А я?

— Ты будешь ходить в спортзал, поддерживать хорошую форму и каждый вечер ложиться со мной в постель. Я куплю тебе новую машину.

— Еще налить? — Он потянулся к бутылке с джином, стоящей на столе.

— Достаточно. Ты хочешь меня напоить, чтобы вызвать на откровенность? Не выйдет.

И она весело рассмеялась. Какой примитивный способ выведать ее маленькие тайны!

— А я, пожалуй, выпью. За те радужные перспективы, которые передо мной открылись. Кстати, вопрос на засыпку. Дополнительный в экзаменационном билете. Как ты собираешься заработать большие деньги?

Нет, с этим надо что-то делать. Яна встала, взяла со стола бутылку, сделала себе коктейль. Джин с тоником. Он напряженно ждал. Может, время пришло?

— Ты меня стал подозревать, — начала она. — В чем?

— Журналисты столько не зарабатывают.

— Правильно. И ты думаешь, что я зарабатываю деньги проституцией.

— А разве нет?

— Вопрос на засыпку тебе. Дополнительный в экзаменационном билете: почему ты вернулся?

— Я сам не знаю.

— Но если я сплю с мужчинами, беру у них деньги, а потом на эти деньги еду с тобой на юг, то как при этом выглядишь ты? Не я плохая, а ты хороший. Мы оба друг друга стоим. Из нас получится замечательная пара. Разве не так, милый?

Она села на кровать, протянула свой бокал: чокнуться. Он резко отстранился.

— Ну что же ты?— усмехнулась Яна.— Хороший мой. Честный. Порядочный. Или ты так меня любишь, что…

— Замолчи!

— Я-то замолчу. Но что это изменит?

— Значит, я был прав.

Яна поняла: сейчас встанет и уйдет. Борьба с самим собой еще не окончена. Она поспешила: слишком уж рано. Надо играть отбой.

— Хочу тебя утешить.

— Как? Предложить мне еще разок с тобой трахнуться? А потом сделать вид, что ничего не случилось. Знаешь, я, пожалуй, пойду. Переночую у родителей.

Он хотел было подняться, но Яна удержала.

— Сядь, — резко сказала она. — Ни с кем я не сплю. Успокойся. А деньги… Сейчас расскажу тебе, откуда деньги.

Она сделала большой глоток коктейля. От джина по телу разлилась приятная теплота. Она почувствовала вдохновение.

— Я всего-навсего занимаюсь мелким шантажом. Допустим, я устроилась на работу в некую фирму. Личным секретарем. А директор стал ко мне приставать. У меня в сумочке лежит диктофон, и стоит только нажать на кнопочку…

Она резко замолчала, потому что вспомнила день, когда получила первые деньги. Первый укус, первая кровь, которая вскружила голову. Мало! Первый промах. Новый заход на новую жертву. И чем это обернулось теперь.

— Яна, ты что, шантажируешь директоров фирм?!

— Но я с ними не сплю.

— Но это же статья!

— Подумаешь! Ни один из них в милицию не заявил. И не заявит, — уверенно сказала она. — Я знаю, что делаю.

— И на эти деньги мы отдыхали на юге?!

Тут в голове у Яны слегка прояснилось. Для первого раза хватит. Для него это все равно грязные деньги. Грязные! Ха! Или он испугался, что ее посадят в тюрьму?

— Послушай, Илюша, мы немного выпили. Давай поговорим об этом потом. На трезвую голову.

— Я не пьян. Соображаю, что говорю. А вот ты… Послушай, а ты не врешь?

— Насчет способа, которым шантажирую богатых «клиентов»? Нет. Я им ничего не позволяю. Просто не довожу до этого. Так что можешь быть совершенно спокоен, — и она усмехнулась.

— Спокоен! Вот, значит, зачем ты ходила в «Оргфею». Устраивалась на работу. Личным секретарем. Значит, это правда.

— Откуда ты знаешь про «Оргфею»?— Она моментально протрезвела. А может, прикидывается? Давно знает и молчит об этом. Но откуда знает? Неужели следил за ней?

— Ты молчишь про свои секреты, а я про свои.

— Я тебе все рассказала.

— Все?

— Почти.

— Вот и я почти. Давай прибережем загадки. Я для тебя, а ты для меня.

Она поняла: хочет все обдумать. Ну и пусть. Не встал, не ушел. Уже хорошо. Выяснилось, что и сам не без греха. Теперь надо бы развлечься. Придумать что-нибудь веселое.

— Хочешь, я тебя развлеку, моя самая большая загадка?

— Уже развлекла.

— Давай устроим свадьбу?

— Свадьбу? — удивился он.

— Ты же хочешь каких-то обязательств. Не бойся, это будет в шутку. У меня даже есть свадебное платье!

— Какое еще платье?

— А это?

Яна выхватила из шкафа чистую белую простыню, ловко в нее завернулась. Надо выпить еще немножко джина. Для вдохновения. Смеяться, дурачиться. Забыть про неприятный разговор. Включила музыку, исполнила импровизированный танец в простыне. Он смотрел и улыбался.

— Меня не любишь, но люблю, так берегись любви моей! Тарам-там-там!

Простыня распахнулась.

— Берешь ли ты меня в жены? — лукаво улыбнулась Яна.

— Сию минуту, сию секунду и на сегодняшнюю ночь целиком и полностью!

— Тогда я твоя.

— Только не заворачивайся больше в простыню. На саван похоже.

— Хорошо. Будем жениться в костюмах Адама и Евы. Обещаешь?

— Что?

— Как положено: и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии?

— Обещаю. Все? Обряд окончен? Иди сюда.

— Нет, не все. Сначала клянись.

— Ну, хорошо: а пошло оно все к черту!

— Странная клятва.

— Как и невеста.

Он раскрыл объятия. Яна, отбросив простыню, упала на кровать. Поцеловав ее, Илья задумчиво сказал:

— Страннаяты невеста. Никогда не думал, что у меня будет такая свадьба. А как же фата, первая брачная ночь? Кстати, с кем у тебя это было в первый раз?

— Я — современная невеста. Из тех, которые все знают уже до свадьбы. А у тебя?

— Хочешь вызвать меня на откровенность? Хорошо, я расскажу. Иди сюда, — он подвинулся, Яна легла рядом. Илья обнял ее и зашептал: — Свою первую ночь любви я выиграл… в боксерском поединке.

— Ты серьезно? — отстранилась она. — Ой, как романтично!

— Хочешь, верь, хочешь, нет. Она была старше на целых десять лет. Невеста нашего тренера. Или не невеста. Просто девушка. Нам, мальчишкам, она казалась лучшей женщиной на земле. Я был ужасным трусом. Боялся, когда меня били. Особенно по лицу. Все время закрывал голову и пропускал удары по корпусу. Тренер ничего не мог со мной поделать. За поединок в моем весе в зачет всегда шла баранка. Из-за меня.

— Не верю!

— Как хочешь, — он слегка обиделся. — Короче, накануне очередных, соревнований она сказала: если выиграешь, я подарю тебе ночь любви.

— И как на это посмотрел тренер?

— Тренер смотрел на это из зала и был чрезвычайно доволен. Потому что я выиграл. Хотя били меня здорово. Но приз! Это тебе не диплом за первое место. Я тогда в девятом классе был.

— А потом?

— Потом… Потом суп с котом.

— Раз начал, говори. До конца.

— Нас поселили в гостинице. По двое в номере. Я сказал соседу: свали. Когда она шла по коридору в мой номер, все остальные двери были приоткрыты. Аттракцион века. Остальные парни прилипли к дверям. А потом, переместившись в соседний номер, также прилипли к стене. Все говорили, что это у них уже было, конечно, врали. Самое яркое воспоминание — это как она шла. Красиво шла!

— А где был в это время тренер?

— Я не буду дальше рассказывать. Да и рассказывать особо нечего. После этого я бросил бокс.

— Романтическая история. У меня все было гораздо прозаичнее. Вечеринка в девятом классе, дешевое вино, первая сигарета. И ночь, которую трудно назвать ночью любви. Разве это любовь? Так.

— Кстати, а ты не забеременеешь? Мы ведь не предохраняемся.

— Не бойся. ВМС.

— Я не силен в аббревиатурах. Это что, диагноз?

— Внутриматочная спираль, дурашка. Никаких детей у нас не будет.

— И давно это у тебя?

— Давно. Ну, не смотри так. По-моему, после таких воспоминаний, надо показать, как это делается. Тебя сегодня не били по лицу, меня не поили дешевым вином, чтобы была сговорчивее. Все происходит по любви и взаимному согласию. Ведь так?

— Да.

Она поняла, что выиграла и эту партию. «А» произнесено, дальше остается только перебрать алфавит. И дойти до последней буквы. До «Я».


…Он провел в ее квартире ночь, а потом было утро, самое обычное утро, без ссор, без выяснения отношений, она осталась одна уже под вечер. И после того как Илья ушел, вспомнила о том, что произошло в «Оргфее» спокойно, без истерики. И спокойно же проанализировала ситуацию.

В среду состоялся важный разговор с Борисом. Она уже три дня приходила в «Оргфею» на работу. Как бы на работу, потому что загружать ее делами никто и не собирался. Все делали вид, что это не в их компетенции. Яна просто ходила и смотрела. Отпуск заканчивался, а сдвигов не было никаких, Борис ею не интересовался. Если бы шантаж со статьей можно было продолжить… Но статья давно ушла в номер, последний клиент, который попался на эту удочку, был напуганный до смерти владелец агентства недвижимости, который уже не знал, кого бояться, и платил всем подряд. Это было элементарное везение для Яны. Но теперь оно закончилось.

Бориса она понять пока не могла. Из разговоров с сотрудниками выяснила, что фирма принадлежит человеку солидному, с большими деньгами, который отнюдь не хочет светиться. Вроде бы Борис был его родственником, но степень этого родства Яна пока установить не могла. Но в том, что молодой директор пользовался так называемым доверием первой степени, сомневаться не приходилось.

Яна также предполагала, что и секретарша Тамара состоит в родстве с хозяином, потому что с директором отношения у нее были фамильярные, какие бывают у людей, бывающих в одной компании в неофициальной обстановке. Но разговорить Тамару не удалось. Как только речь заходила о хозяине фирмы, та тут же замыкалась в себе. До пятницы Яна продолжала теряться в догадках, а после окончания трудовой недели Борис попросил ее задержаться.

«Давай, выкладывай на стол свой джокер», — настраивалась Яна, удобно расположившись в кожаном кресле. Конечно, это был не покер, но определенный элемент везения присутствовал и в этой игре тоже. В офисе они остались одни, остальные сотрудники разошлись по домам. Яна была уверена в том, что будет дальше. На все сто процентов.

— Как тебе работа?

Яна сразу отметила это обращение на «ты». Три дня Борис держался с ней официально, и если и обращался, то на «вы» и уклончиво, без имени.

— Я так понимаю, что у нас конфиденциальная беседа в дружеской обстановке? И мы будем говорить не о перспективах твоей фирмы? О, пардон! Нашего общего дела, — сказала она с откровенной иронией.

— А речь у тебя интересная. Литературная, я бы сказал. Образная речь. Что закончила?

— У тебя анкета есть.

— Есть. На курсах секретарей не могут научить тому, что ты умеешь. Знаю я эти курсы, сам когда-то начинал преподавателем компьютерной грамотности в кадровом агентстве. Смешно? А мне не очень. Недолго это было, всего пару месяцев, но чему там учат, я представляю хорошо.

— А что я умею? — она сделала невинное лицо.

— Думаешь, так легко скрыть, что понимаешь язык, когда при тебе говорят по-английски? Ты вслушиваешься в диалог. Ты читаешь пришедшие факсы. Ты прекрасно улавливаешь содержание.

— По-твоему, я засланная шпионка?

— Я три дня к тебе приглядываюсь, — продолжал он. — Ты не та, кем хочешь казаться. Далеко не наивная, малообразованная дурочка, придел мечтаний которой прыгнуть в койку к директору и тем самым устроить свою судьбу.

— Слушай, зачем ты взял меня на работу?

— Может, ты и диктофон с собой носишь? А ну-ка, открой сумочку! Ну-ну, не стесняйся!

Яна рассмеялась. Какой проницательный! Что ж, карты на стол. На стол диктофон. Он взял элегантную вещицу, с интересом повертел в руках.

— А смысл?

— Догадайся.

— Шантажируешь? А чем?

— Если бы ты стал меня домогаться, я записала бы наш разговор. И пригрозила бы милицией и оглаской.

— Слушай, а мне с тобой повезло. Рыбак рыбака…

— Теперь я не поняла.

— Видишь ли, год назад меня назначили директором. Полное доверие и полная свобода действий. Мы с хозяином состояли в родственных отношениях.

— Как это состояли?

— Я был женат на его дочке. Сначала работал на фирме рядовым сотрудником, приударил за наследницей, хозяин меня заметил, оценил и решил принять в Семью. У него нет сына, зато есть две дочки. Младшая, между прочим, очень даже ничего.

— Она что, не тебе досталась?

— Она красива, а красивые девушки, как правило, весьма самостоятельны. И капризны. Сами выбирают себе женихов. А я не красавец, признаю. Беден, не породист. Но мне повезло: у хозяина есть и другая дочка.

— И зачем ты с ней развелся? — удивилась Яна.

— Дочка перестала быть послушной. Пожила со мной полгодика и взбрыкнула. Видишь ли, захотела настоящей любви.

— Бывает.

— А была такая послушная девочка! Некрасивая, добрая, характер легкий. Не оценил, теперь жалею. Мало того, взяла дура и сделала аборт перед тем, как подать на развод. Такую подлость со мной совершить! Если бы родила, у меня был шанс все вернуть. А так…

— Что, застукала с длинноногой красоткой? — понимающе усмехнулась Яна.

— И это тоже. Самостоятельности захотела. Работать, самой выбирать себе друзей, не слушать маму и Папу. Я, конечно, пытаюсь замолить грехи. Мол, раскаиваюсь, сожалею. Понял, осознал, проникся. Никаких романов на стороне. Ни-ни!

— А я тогда при чем?

— Дело в том, что у меня есть тесть. Теперь уже бывший, но он до сих пор на моей стороне. Мужская солидарность, поскольку сам не без греха. Дочку считает дурехой и все еще надеется нас помирить. Но… Мне нужен к нему подход. Сообразила?

Она сообразила! Интересный молодой человек! Только с чего это она должна обслуживать его интересы?

— Значит, взял меня с дальним прицелом! Подложить под хозяина? Так?

— Ты же не вчера на свет родилась. Тебе деньги нужны?

— Я их не тем местом зарабатываю.

— Головой? Ценю. Только ты пойми: нужна информация. Он человек непростой. Но денежный. Не обижу.

— Мне твое предложение не подходит.

— Послушай, ты хотя бы с ним познакомься. Мужик в возрасте, богат, осторожен, но падок на молоденьких красивых девочек. Особенно уважает брюнеток. Это, быть может, его единственное слабое место. Ты в его вкусе, я сразу это понял, как тебя увидел. Другие такого спонсора полжизни ищут, а я тебе на блюдечке преподношу. Предлагаю быть компаньонами, — торжественно сказал Борис. И рассмеялся.

— А ты сволочь, — не удержалась Яна.

— Подумаешь, Жанна д'Арк! Кому объявила войну? Между прочим, ее сожгли, и тебе то же светит. Эти господа не любят, когда с ними так шутят. Удивляюсь, что до сих пор обошлось. Но, видать, ты везучая. Поделись своим везением, а то Фортуна от меня последнее время отвернулась.

— Я собой не торгую, — отрезала Яна.

— Когда-то надо начинать. Попробуй, может, это и есть твое призвание.

— Не тебе судить.

— Не скажи. Я тебя сразу раскусил. Ты охотница. И в средствах не стесняешься. Одна голова хорошо, а две — это, можно сказать, начало успеха. Ты подумай.

— А если у меня есть второй диктофон?

— А меня пугать не надо, — ощерился Борис. — Есть так есть. Мне терять нечего, и денег у меня нет. Кому прокрутишь запись? Бывшему тестю? Ну, расстанется он с идеей помирить меня со своей дочкой. С директоров-то не снимет. Я ему еще нужен. Эмоции эмоциями, а работа работой. Запомни это, если собираешься продолжать свой бизнес. Но лучше прими мое предложение.

Второго диктофона у Яны, конечно, не было. И охоты связываться с ним тоже. Она сразу поняла, что с Борисом шутки плохи. Он также не стесняется в средствах. И угрызениями совести не мучается, если придется избавиться от нее, пойдет и на это. И она испугалась. Вот и доигралась, девочка! Отказаться, конечно, можно, но что дальше?

— Хорошо. Я подумаю, — кивнула она. — До понедельника.

— Идет. Остаток недели можешь потратить по своему усмотрению. Я тебя контролировать не буду. И даже заплачу за неделю, проработанную на фирме. Пятьдесят долларов. Идет? — Он издевательски рассмеялся: — Но ты больше стоишь. Если в понедельник придешь на работу, значит, у нас все срослось. О'кей?

Она даже не могла на него как следует разозлиться. Потому что понимала. Деловое предложение от делового человека. Наверняка не в одно кадровое агентство посылал заявку. А выбрал ее. Что посеешь, то пожнешь.

Все вернулось на круги своя. Любовник, одевшись, оставляет на столике деньги и отправляется к жене. Часы бьют полночь. С Новым годом! Большего ты не стоишь. А может, он прав? Насчет призвания? Главное начать.

Яна заметила, что Борис не спешит расставаться. Рассматривает ее, нисколько не стесняясь. Словно прикидывает: по карману или нет?

— Ты один живешь? — закинула она на всякий случай.

— В гости напрашиваешься?

— Почему нет? — Надо бы его проучить. Есть же у этого человека хоть какие-то слабости! Неужели тоже красивые молоденькие брюнетки? Тесть как пример для подражания. Скопируй своего хозяина, и получишь шанс на успех.

— Эти выходные у меня заняты. Я еще вхож в семью. Бывшая жена поступила благородно. Не стала грязь за порог выносить, ни папе, ни маме про мои измены ни слова не сказала. Так что наш развод в их глазах — блажь избалованной девчонки. Тесть, конечно, догадывается, но молчит. А теща закатывает глаза и стонет: «Ах, какая жалость, что вы разошлись!» Поеду в выходные к ним на дачу, где собираются нас мирить. Бывшая жена к родителям переехала, а я пока в дареной квартире остался. Да мне, собственно, и некуда съезжать, на собственную еще не заработал. Три месяца уже живу между небом и землей, то ли попросят освободить, то ли жена вернется. Сама понимаешь, тебя туда привести не могу. Священная территория.

— А в моем доме живут родители человека, который… — Яна неожиданно ответила такой же откровенностью. — Словом, он может в любой момент там объявиться. Если вы столкнетесь нос к носу… Ты меня понимаешь.

— Ого! Что, красивый мужик, терять не хочется?

— Если бы ты таким был, то от тебя бы жена не ушла. Понятно? — огрызнулась Яна.

— А тебя много любят?

— Это при чем?

— Ты же девочка красивая. Так как?

— А никак. Я предложила — ты отказался. Тема закрыта.

— Мы к этому еще вернемся, — пообещал Борис. — А пока не смею больше вас задерживать. Надеюсь, что работать на нашей фирме вам понравилось. Всего хорошего.

И проводил ее до дверей. Сам остался на работе. «Ладно. Сочтемся, — подумала Яна, покинув директорский кабинет. — И что он делает так поздно на работе? Карьеру, не иначе. Выслуживается. А вдруг хозяин позвонит?»

От беседы у Яны остался неприятный осадок. Во-первых, возникло странное чувство, словно они с Борисом выросли в одной семье. Брат и сестра, которые понимают друг друга с полуслова, потому что с младых ногтей слушали одни и те же родительские наставления. Но «не убий», «не укради» и так далее, а прямо противоположные. Кради больше, беги дальше. В сущности, он озвучил то, в чем Яна боялась себе признаться.

Во-вторых, его предложение познакомиться с хозяином звучало заманчиво. Перед Яной открывались новые горизонты. Было еще в-третьих и в-четвертых, но обдумать это она собиралась дома. Когда окончательно успокоится.

И вот после всего этого наступила суббота. Она могла торжествовать. Победа осталась за ней. Напряжение ушло, и она взглянула на все другими глазами. Она же умница. Красавица. Мечта любого мужчины. Что бы там ни говорил этот пузатый всезнайка, а красивые женщины живут совсем в другом мире. Перед ними открываются двери. Им говорят комплименты.

А самый большой комплимент то, что Борис выбрал именно ее. Потому что никакая другая женщина с предлагаемой им ролью не справилась бы. Она, Яна Янович, всех обведет вокруг пальца. Вот так-то.

Она нежилась в ванне, лениво думая: «Как хорошо! Интересно, а что сейчас делает Илья?»


Илья в это время звонил Тамаре. Вечером он неожиданно заскучал. Выходные прошли, что дальше? От признания Яны было не по себе. Какое-то время он сможет жить с этим, но неприятный осадок в душе останется. Оправданий ее поступку можно найти сколько угодно, но легче не станет.

Хотелось поговорить с Тамарой, получить информацию так сказать из первых рук. Секретарша директора — самое осведомленное лицо на фирме. Если у того появилась любовница, об этом всем уже известно. Яну легко поймать на лжи. Какое-то время в трубке раздавались длинные гудки. Через полчаса он еще раз набрал номер: то же самое. И он упорно продолжал набирать номер Тамары. Почему она до сих пор не дала ему номер своего мобильного телефона? Какой в этом смысл? Хочет, чтобы каждый раз переговоры велись через ее маму. Наконец-то! В трубке раздался резкий голос дамы, недовольной тем, что ее побеспокоили в столь позднее время:

— Вас слушают.

— С Тамарой я могу поговорить? — Он пожалел, что не спросил у Тамары имя-отчество матери. Но кто ж думал, что придется еще раз звонить!

— Это молодой человек по имени Илья?

— Молодой, но не юный. Школу уже закончил. В этом году мне исполнилось тридцать. А вам?

Ужасно хотелось ей нахамить. Иначе вновь начнется допрос. Он уже представил себе пункты ее анкеты: «где вы работаете?», «обеспечены ли вы жильем?», «перспективы вашего карьерного роста?», и так далее. Как вывод: негоден.

— Мама, ну сколько можно? — похоже, услышав его имя, Тамара подбежала к телефону и выхватила трубку.

— По-моему, он просто хам, — услышал Илья и порадовался тому, что не состоит с дамой в родстве. «Ну и теща будет у кого-то!»

— Илья?

— Извини, что неделю не звонил. Служба. После отпуска накопилось много дел.

— Все в порядке, — по ее тону он понял, что уже прощен. Милая девушка!

— Ты занята?

— Нисколько.

— Не поздно для того, чтобы встретиться?

Он звонил от родителей. Покинув квартиру Яны, поступил совершенно по-детски. Махнул ей рукой, садясь в машину, отогнал «Жигули» за угол и под балконами прокрался обратно. Яна была так близко в то время, как он назначал свидание другой девушке! Но и девушка была не чета ей. Илья был на сто процентов уверен в ее порядочности. Тамара не будет заниматься грязным шантажом. И глупых свадебных обрядов устраивать не будет. У этой девушки все серьезно.

— Как обычно? У метро? — услышал он.

«Обычно» было всего один раз.

— Хорошо. Через час.

— Через час, — эхом отозвалась Тамара.

«Где же все-таки она живет?»

Выходя из подъезда, подумал, что женщина, от которой ушел каких-нибудь пару часов назад, случайно выглянет в окно. И уличит во лжи.

Но детская игра в прятки пока забавляла. Пусть-ка догадается, умница такая, почему вчера вечером он не устроил допрос по всей форме? И не выяснил все до конца?

Отвлекся, когда этого захотела, принял участие в каком-то глупом обряде.

На этот раз Илья постарался не опоздать на свидание. Но Тамара все равно приехала первой. Одета она была в шикарный брючный костюм голубого цвета и выглядела отлично. Он отметил, что голубой цвет девушке к лицу. И новая прическа тоже.

«Она сделала новую прическу. Гм-м-м… Откуда у нее такие дорогие вещи? Девушка одевается не на рынке, это уж точно!»

Ассортимент рынка Яна не переставала высмеивать, как и вкус своего любовника. Стоило Илье обратить внимание на ярко одетую девушку, как она тут же фыркала:

— Какая пошлость!

— Ну и что? А мне нравится!

— Это же куплено в Черкизово, дурашка!

В этом ласковом обращении было что-то птичье, канареечное. Илье не нравилось, но он не спорил с женщинами по мелочам.

Этот голубой костюм Яна не посмела бы высмеять. Как любую другую вещь, на которой был ярлык известной фирмы. Модной и престижной.

— Красивый костюм. Замечательно выглядишь! — сделал он девушке комплимент. — И прическа замечательная!

— Тебе нравится?

— Очень! Всю зарплату, наверное, на наряд потратила?

— Откуда ты знаешь, что это дорогая вещь?

— Ну я тоже по магазинам хожу.

— По отделам, где продается женская одежда?

— Бывает. — Он действительно заходил с Яной в магазины.

— И сколько у тебя женщин?

— Давай в машину сядем? Холодно, — уклонился он от ответа.

Тамара села в машину, на переднее сиденье, но Илья сразу же почувствовал, что в его «Жигулях» девушка чувствует себя не слишком комфортно.

— А у твоих родителей есть машина? — спросил он, когда «Жигули» тронулись с места.

— Есть.

— Какая?

— Я плохо в этом разбираюсь.

— А чего там разбираться? «Жигули» от «Москвича» не можешь отличить?

— Нет. Не могу.

— Настолько безнадежно? Может, у вас иномарка? Какая?

— Ты мне про женщин не ответил.

— А ты мне про машину.

— Я первая спросила.

— Это что, больная тема? Презираешь неверных мужчин? — насмешливо спросил он. — Никогда не сможешь простить измену?

— Похоже, я эту болезнь уже пережила.

— Тебя что, бросили?

— Мне кажется, что слушать про мои несчастья никому не интересно.

— Чепуха. Честное слово, я люблю поговорить.

— Это потому, что спать со мной не хочется? А говорить хочется?

Он еще не разучился краснеть.

— Какая ты прямая! Ну с чего ты это взяла?

— Ты даже ни разу не попытался меня поцеловать. Ни на первом свидании, ни на даче, ни сейчас.

«После вчерашнего!» — с ужасом подумал Илья. Ночь, проведенная с Яной, оставила его без сил. Но, притормозив на перекрестке, потянулся к Тамаре и чмокнул ее в щечку.

Она приняла дружеский поцелуй как должное. Илья улыбнулся:

— Я пригласил бы тебя к себе домой, но там такой бардак! Честное слово! — Мысленно он ужаснулся: опять вырвалось это честное слово! Как будто Тамара подозревает его во вранье! Словно школьник у доски! Сначала перед ее мамашей, теперь перед ней. И поспешил с оправданиями: — Но ничего. У нас все еще впереди. То есть я хотел сказать, что в следующий раз обязательно приглашу тебя в гости.

— Я не сержусь. И уж тем более не напрашиваюсь. Куда поедем? — спросила Тамара.

— В центр? Погуляем?

— А мне премию дали.

— За что?

— За сверхурочную работу. В конце августа было много работы, пришлось печатать много документов, да и в субботу я работала. Директор положил в конверт лишние сто долларов.

— Купи себе что-нибудь красивое.

— А может, посидим где-нибудь?

— На твои деньги?!

— Ну и что тут такого? — искренне удивилась она.

Илья подумал, что еще немного, и это станет системой. А женщины — его профессией. Принимать подарки от Яны он уже привык, но от Тамары — это другое. Тамара — девушка порядочная. Ничего от него не скрывает, живет на секретарскую зарплату. И не собирается решать за него, где ему жить, где работать и как проводить свободное время.

— Нет, так дело не пойдет, — вздохнул он.

— Ты же меня в прошлый раз накормил, — усмехнулась девушка. — Я хочу ответить тем же.

— Два гамбургера и пепси-кола. Идет, — рассмеялся Илья.

— Нет, не идет. Я знаю небольшой, но очень уютный ресторанчик. И цены приемлемые. Мы с тобой прекрасно поужинаем и выпьем по бокалу хорошего вина. Ты умеешь танцевать?

«Чего я только не умею!» — вздохнул Илья. Когда был маленьким, живущая по соседству преподавательница хореографии не раз пыталась уговорить мать отвести мальчика в танцевальный кружок. Мол, с таким талантом, с такой поэзией движений надо профессионально заниматься танцами. Этому воспротивился отец: не занятие для настоящего мужчины. И отвел двенадцатилетнего сына в секцию бокса. Там, мол, тоже требуется поэзия движений. В танцевальный кружок Илья так и не попал, но несколько уроков у соседки взял. Правда, было это уже в выпускном классе и кончилось тем, чем и должно было кончиться. Жаль, что соседка была старше на целых двенадцать лет, он почти был готов на ней жениться. А потом она переехала…

— Илья?

— Извини, задумался. Да, я умею танцевать.

— Вот и хорошо! А то мужчина, пригласивший меня однажды в этот ресторанчик, все время наступал на ноги и вообще… Илья?

— Да-да, я слышу. Что за мужчина?

— А что за женщина?

— Какая женщина?

— О которой ты сейчас думаешь? Ведь ты кого-то вспомнил?

— Уроки танцев. Всего-навсего уроки танцев.

Все-таки жаль, что она была на двенадцать лет старше. Зато танцевала божественно! И упорно советовала ему не зарывать талант в землю. А что? Сегодня это будет его профессией. Главное — не наступить девушке на ногу. Как тот увалень, что испортил ей настроение, но заплатил за ужин. Каждому свое.

Когда Тамара привела его в ресторанчик, Илья догадался, что бывает она здесь часто. Но не стал задумываться над тем, кто ее сюда приводит. У этого человека хороший вкус, вот что главное. Просто, но уютно, и публика солидная. Получив от официанта меню, Тамара даже не стала в него заглядывать, увидев же, что он задумывается над каждой строчкой, без насмешки спросила:

— Помочь?

— Да, будь добра. Но насчет ста долларов… — И он с сомнением покачал головой.

— Пустяки. Даже не думай об этом. Ты мне доверяешь?

— Конечно!

— Тогда закрой меню и больше туда не заглядывай. Я закажу то, что дешево, но вкусно. Кстати, не люблю экзотику. Ее-то, как правило, и не умеют готовить.

Подошедшую официантку она назвала «Катюшей», на немой вопрос Ильи ответила:

— Мы вместе учились.

Что ж, все может быть. Тамара стала секретаршей, Катюша пошла в официантки. Вопрос «где учились?» едва не сорвался с языка, но тут принесли вино и закуски. Перед Тамарой Катюша поставила овощной салат, без соли и без майонеза, как было сказано с улыбкой симпатичной официанткой. Почему с улыбкой?

— Я решила взяться за себя, — вздохнула Тамара. — Катюша это поняла, как только тебя увидела. И принесла салат.

— Это нечестно! Я буду объедаться, а ты страдать.

— Я буду на тебя смотреть. Это очень приятно. Ешь.

Если бы в тот момент он задумался, куда все идет! Если бы понял, что это первые смотрины, но далеко не последние! Тамара чувствовала себя уверенно в этом заведении. Но вела себя не так, как Яна. Илье казалось, что Яна завоевывает этот мир, а Тамара просто в нем живет. Первая изо всех сил отвоевывала место под солнцем, вторая же просто позволяла ему светить и нежилась в этих лучах. Илья впервые об этом задумался. Так ли все просто с этой девушкой? И неужели же все они врут? Но в то, что у Тамары есть богатый любовник, он поверить не мог. И не потому, что она была некрасива. Чутье подсказывало, что никого у нее нет.

Наконец дело дошло и до танцев. Ближе к полуночи на эстраду вышли юноша и девушка, словно бы подавая пример окружающим, и оркестр заиграл какую-то до боли знакомую, но отнюдь не современную мелодию. «Классика», — подумал Илья. Тамара улыбнулась. Ему было немного странно, что девушка двадцати пяти лет предпочитает подобное заведение. Публика здесь солидная, музыка не попсовая, никакой пошлости, и, судя по всему, не будет никакого стриптиза. На молодых людях, танцующих на эстраде, строгие костюмы. Он во фраке, она в голубом бальном платье.

Ему захотелось сделать Тамаре приятное:

— Потанцуем?

— Это же вальс!

— По-твоему, у меня не получится?

Он лихо подмигнул и подал ей руку. Вот когда все на них посмотрели! Права была преподавательница хореографии: надо было сделать танцы своей профессией. Парень на эстраде ничуть не лучше. Интересно, много за это платят?

— Раз, два, три, — прошептал он на ухо Тамаре, которая немного сбилась с ритма. — Доверься мне.

И сжал маленькую руку. Дама за ближним столиком довольно отчетливо сказала своему спутнику: «Должно быть, профессиональный танцор». Он еле заметно улыбнулся. Поздно, теперь уже поздно. Ему тридцать лет. Танцами надо заниматься с раннего детства. А все равно: прекрасный вечер!

Когда танец закончился, поцеловал девушке руку. Получилось впечатляюще. Аплодисменты-то, похоже, сорвал сегодня он, а не парень на эстраде.

— Я и не ожидала, что у тебя такой талант! — покачала головой Тамара.

— Да и ты не скромничай. Я знаю, чему учат в танцевальных студиях. Соседка была преподавательницей хореографии.

— Моим воспитанием занималась мама, — потупилась Тамара. — Сама она занималась когда-то бальными танцами. Профессионально. Меня отвели в балетную студию в семь лет. Тогда я была худенькой-прехуденькой. Это теперь толстушка.

— Перестань! Ты с мамой сюда приходишь? Она все еще увлекается бальными танцами?

— Это модно. Она теперь сидит в жюри. На конкурсах. А на тебя, между прочим, все смотрят. Обрати внимание: женщина в красном платье за ближним к эстраде столиком. Та, что приняла тебя за профессионального танцора. Она сейчас выпрыгнет из этого платья.

— Тот мужчина, что сидит рядом, ее подберет, — равнодушно заметил Илья.

— Она, должно быть, очень богата. Одно бриллиантовое колье чего стоит. Это один из немногих ресторанов, куда женщины приходят в вечерних платьях и в настоящих бриллиантах. В остальных заведениях гораздо демократичнее и публика одета просто. Но здесь… Скажи, а что это за чувство: быть таким красивым?

Илья растерялся:

— Нормальное чувство. Я же себя не вижу!

— Но видишь, как на тебя смотрят?

— Так и я на них смотрю!

Тамара вздохнула:

— Мне вообще-то никогда не нравились такие красивые мужчины.

— Спасибо.

— Я всю жизнь сознательно их избегала. Казалось, что они пустые. И пошлые. Моя младшая сестра общается только с такими. Но с тобой интересно. Я хотела сказать, разговаривать.

— Со мной много чего интересно.

— Я это уже поняла. За тебя стоит выйти замуж только затем, чтобы все завидовали.

— Что-что?

— Я думаю, как лучше все устроить. Маму покорят бальные танцы в твоем исполнении. Придется тебе побыть ее партнером. У нее дрогнет сердце. Если она начнет давать тебе уроки танцев, мы победили.

— Ты шутишь? — Он внимательно посмотрел на Тамару. Какая мама? Какие уроки? Девушка выпила бокал вина, которое ударило ей в голову.

— Я много думала. Всю ту неделю, что мы не встречались. Скажи, ты мог бы меня полюбить?

— Но не твою маму, — рассмеялся он.

— А серьезно?

— Серьезно не получится. — И он отрицательно покачал головой.

— У тебя кто-то есть?

— Да я и сам не знаю. — Ему не хотелось начинать разговор о Яне. Зачем портить такой приятный вечер? И при чем тут Яна? Тамара не хочет говорить о работе. О своем хозяине, о его новой секретарше. Значит, в другой раз. Незаметно для себя он уже решил, что тот, другой раз непременно будет. С ней приятно беседовать. И танцевать. Он улыбнулся Тамаре: — Хочешь еще танцевать?

— Конечно!

Они вновь танцевали. Танго он тогда так и не освоил, не до того было, теперь приходилось учиться на ходу. Получалось неплохо. Потом он вышел покурить. И наткнулся на даму в красном, которая тут же подошла и достала из пачки длинную черную сигарету:

— У вас не будет зажигалки?

Насколько он успел заметить, за их столиком курили все. И зажигалок там хватало. Это он не стал курить в зале, чтобы дым не беспокоил Тамару. Да и дух хотелось перевести. Хоть немного. Но вежливо щелкнул зажигалкой:

— Пожалуйста.

— Кто вы, таинственный незнакомец? — сказала она, пустив тонкую струйку дыма изо рта. Губы у дамы были тонкие, накрашены темной, почти черной помадой и кривились, словно пиявки. — Я вас здесь раньше не видела.

— А я вас, — довольно резко ответил Илья.

— Ха-ха! А я, похоже, ошиблась! Приняла вас за профессионала!

— То есть?

— За жиголо. У вас талант, милый мой. А деньги. Есть у вас деньги?

— Я вообще-то с девушкой пришел, — пробормотал он.

— Я заметила. Хотите мой телефон?

— Нет. Не хочу.

Она не обиделась, напротив, рассмеялась.

— А ты упрямец! Великолепный экземпляр! Ну-ну, не обижайся. Не стоит. Это был комплимент. Нет у тебя денег. Гордый. Но бедный. Надолго ли тебя хватит? Я бы устроила твою судьбу. Но не будем спешить. Сдается мне, что мы еще встретимся! А та девочка, что с тобой пришла, тебя не удержит. И она это знает.

— Вы что, профессиональная гадалка? — усмехнулся Илья.

— Именно!

Звонко смеясь, дама вернулась в зал. Илья подумал, что Тамара это заметила и непременно задаст вопрос: что было в холле? Но его не последовало. Когда он подошел к столику, Тамара как раз вручала улыбающейся Катюше корочки, в которых лежал счет.

— Мерси,— и милая девушка даже чуть-чуть присела. Он удивленно поднял брови.

— Я решила тебя не смущать, — улыбнулась Тамара. — Такие мелочи, как счет за ужин, не должны портить такой прекрасный вечер! Я тебе так благодарна!

Он чувствовал себя неловко. Интересно, «мелочи» — это сколько? Потом спохватился: уже за полночь, а ведь ему завтра на службу! Вернее, уже сегодня. А Тамара? Ей же тоже рано вставать!

— Нам, наверное, пора. Поздно уже.

Тамара не стала возражать. В машине он счел нужным ее поцеловать. Уже не в щечку, а в губы. Долгим, многообещающим поцелуем. Она не была ни неопытной, ни наивной. И ночь вдвоем уже не показалась ему чем-то нереальным. В следующий раз надо отвезти девушку к себе. И еще раз отметил, что вечер-то удался! Правильно сделал, что позвонил!

— Куда тебя отвезти? — спросил он.

— До ближайшего метро. Переход прекращается в час ночи, успею.

— Это нечестно. Я не могу так поступить с девушкой, за которой ухаживаю.

Он действительно ухаживал. Обстановка в ресторане к тому располагала. И романтический ужин. И гадалка с черными губами. Правда, предсказание ему не понравилось.

— Не переживай: в крайнем случае я поймаю такси.

— Но почему ты не хочешь сказать мне, где живешь? Я не могу оставить тебя ночью на улице! Одну!

— Хорошо. Отвези меня на Тверскую.

— Что?!

Тамара звонко рассмеялась:

— Даже не буду спрашивать, что ты подумал! Да, я живу в центре. В старом доме. Но ты к нему не подъезжай. Высади меня у «Макдоналдса». А там добегу.

Подробности он выяснять не стал. Прикинул только, что спать придется часа три, не больше. Из центра Москвы ехать до военного городка далеко.

— Можно тебя звонить? — спросил он, когда Тамара собиралась выходить из машины.

— А мне? Ты до сих пор не дал мне номер своего телефона. У меня есть только мамин, а там тебя не застанешь.

— Мамин? — удивился он. — Откуда? Ах, да! Женщины уже обо всем договорились!

— Она мне очень понравилась.

— Ты ей тоже.

— Кстати, запиши номер моего мобильного телефона. Тебе не обязательно каждый раз общаться с моей мамой, когда хочется пригласить меня на свидание. Ну, все. Пока. Спокойной ночи.

Направляясь домой, он вспомнил, что речь об «Оргфее» так и не зашла. О Яне тоже. Но вчерашний день был так далеко, да и ночь тоже. И вообще, последний год его жизни был богат на перемены. То ли еще будет!

Глава шестая~ЗА ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ ДО ВЕСНЫ

Целую неделю после этих событий Илья чувствовал себя не в своей тарелке. На первый взгляд ничего особенного не произошло. Но если подумать, произошло все. Гадалка с черными губами словно заглянула ему в душу. И увидела там нечто, тщательно скрываемое Ильей от самого себя. Что было бы, если бы взял у нее телефон? «Устроила бы твою судьбу…» Заманчиво, черт возьми!

Но она же обещала, что это не последняя встреча. А какая может быть у них встреча, если ночной образ жизни не для него? В понедельник чувствовал себя разбитым. Или работа, или… Что или? Большой город показал ему парадную витрину, после того как тридцать лет пускал только через черный ход. Только показал, но дверь парадной открывать и не собирался. Пока. Что надо сделать, чтобы это было ему по карману?

Первым делом уволиться со службы. Стать человеком свободным. Как давно советовала Яна. Потом разобраться с ней. Раньше Яна казалась верхом совершенства. Теперь он понял, что у этой девушки будущего просто-напросто нет. Очередная авантюра закончится либо тюрьмой, либо пулей заказного убийцы. Серьезные люди не любят, когда на них давят.

Интуиция подсказывала, что надо держаться за Тамару. В тот воскресный вечер он увидел ее другими глазами. В другой обстановке. И всерьез задумался о своем собственном будущем.

Наступила суббота. Яна не объявлялась, он же долго раздумывал, кому позвонить, Тамаре или ей? Ведь не было же никакой ссоры! Напротив, расстались тепло. Она, должно быть, занята. Решает финансовые проблемы. Не звонит. Ну и черт с ней!

И он позвонил Тамаре. Мобильный телефон не отвечал, пришлось набрать домашний. Трубку сняла дама, которая, как он теперь знал, когда-то занималась бальными танцами.

— Говорите, — отчеканила она. Как «раз, два, три», задавая темп разговору.

— Здравствуйте. Могу я услышать Тамару?

— Это вы, молодой человек по имени Илья?

— Мне тридцать, — напомнил он. — Я бы рискнул назвать себя мужчиной.

— А Тома приглашена в ресторан. Другим мужчиной, — злорадно сказала дама.

— Извините, как ваше имя и отчество?

— А вам зачем?

— Мы часто общаемся в последнее время. Вы знаете, что меня зовут Ильей, а я до сих пор не знаю, как зовут вас. Это нечестно.

— А, по-моему, вы просто хам. Могли бы поинтересоваться у моей дочери, как зовут ее мать, раз все свое свободное время она проводит с вами.

— Вы осуждаете ее за это?! С чего вы взяли, что я так уж плох?

— Я знаю жизнь. Я имею право советовать моим дочерям, с кем им общаться, а с кем нет. Много вас таких.

— Каких?

— Предприимчивых. Тома — добрая девочка. И наивная. За младшую я спокойна. А вот за нее…

— Значит, не хотите знакомиться?

— Я сама выбираю знакомых своим дочерям. Всего хорошего, — ледяным голосом отчеканила дама и повесила трубку.

«Вот так, — невольно вздохнул Илья. — Такое ощущение, что я оказался в южно-американском штате во времена, когда там процветало рабовладение, причем негром. Черт с ней! Иметь такую тещу то же самое, что иметь перспективу покончить молодую жизнь самоубийством. Никогда!»

И, не долго думая, позвонил Яне:

— Привет, дорогая!

— Куда ты пропал?

— Какие планы?

— Тебя жду.

— Еду.

Яна — женщина конкретная. Может, немного лирики не помешает? Если бы гадалка заглянула ей в душу, что бы она сказала?

Надо подарить ей цветы. Дарить подарки он давно уже не рисковал. Яне невозможно было угодить. Никогда. Она не носила подаренную им цепочку, даже не распечатала коробку с духами, которые он обожал, а яркий шарфик, расцветка которого ему безумно понравилась, тут же убрала с глаз долой. А цветы она просто не любила. «Бесполезная трата денег», — услышал Илья как-то. Но сегодня решил рискнуть. Вдруг что-то изменилось? Если привести ее в тот ресторан, что будет?

«Да ты с ума сошел!» — сказал он себе, останавливаясь у цветочного ларька. Яна и вальс — две вещи несовместные. Хотя плебейством тут и не пахнет. Тут другое. Она по духу не аристократка, хотя и пыжится изо всех сил.

— Вам помочь, молодой человек? — услышал он. И улыбнулся в ответ женщине лет сорока, торгующей цветами:

— Составьте мне букет на ваш вкус.

— На какую сумму?

— Чтобы завтра я смог еще и поужинать, — вздохнул Илья. Женщина рассмеялась:

— Понятно! Бедность не порок. Молодой человек, вам не обязательно дарить девушкам цветы, чтобы они вас любили. У вас такая очаровательная улыбка!

— И все-таки я сегодня хотел бы к ней в придачу красивый, но не слишком дорогой букет. Сделаете?

— Сделаем! — заговорщицки подмигнула цветочница.

Когда с этим букетом он предстал перед Яной, распахнувшей дверь, она только удивленно подняла брови:

— Цветы?

— Не нравится?

— Нет, почему же. Ничего, — она посторонилась и критически оглядела букет. — Крикливо и, должно быть, дорого. Ты что, разбогател?

— Ага. Сделал предложение дочке Рокфеллера, — вздохнул он. — И будущий папа ссудил приличную сумму на карманные расходы.

— Ну-ну, не шути так. Я не позволю, чтобы ты женился на ком-нибудь, кроме меня.

— Ты тоже так не шути.

— А я и не собираюсь с тобой шутить, — взгляд у нее потемнел.

Он прошел в комнату, присел на диван. На душе отчего-то было тоскливо. Попросил:

— Яна, посиди со мной пять минут.

— У меня мясо в духовке.

«Почему не получается?»…


«…и ничего не получится…»

Она поспешила уйти на кухню, чтобы Илья не увидел выражение ее лица. Не звонил целую неделю, теперь явился с букетом. И таким тоном, словно заранее знал ответ, спросил:

— Не нравится?

Во-первых, букет ей не понравился. У него плохой вкус. Во-вторых, потом была фраза о дочке Рокфеллера, которая ее насторожила. И три раза подряд «не шути», когда речь зашла о браке. Симптом. Решил ее бросить. Но это вряд ли. Она не позволит.

— Яна, посиди со мной пять минут.

Чутье подсказало ей: другая женщина. Перед любовником дилемма: кого предпочесть? Хочет разговора по душам. О, она прекрасно знала это выражение лица у мужчины! Пришел, чтобы поссориться и громко хлопнуть дверью. «Ты меня не понимаешь», «я для тебя никто», «давай расстанемся на время». Есть еще «не сошлись характерами». Значит, тайм-аут:

— У меня мясо в духовке.

У нее действительно стоял в духовке противень с мясом. Мама подсказала замечательный рецепт. Последнее время она сидела дома и от скуки начала изучать поваренные книги. Следующий этап: внуки. Дочери пора замуж. Отсюда и подсказанный рецепт. Когда-то путь к сердцу мужчины лежал через желудок. Времена изменились. Теперь им не нужна домохозяйка, им нужна витрина для их тщеславия. Женщина с положением. Яна почувствовала злость.

— Яна?

Он пришел к ней на кухню. В тот момент, когда Яна вспомнила о работе, вернее о вещи, которая ее задела.

— Тебе никогда не хотелось изменить свою жизнь? — спросил Илья.

Перенестись лет на сто в прошлое. Или в будущее. С огромным удовольствием!

— Например?

— Например, жить вместе. Давай я к тебе перееду?

— Ты серьезно? — Неужели она ошиблась? И букет не в знак расставания, а в честь предложения, которое он почти что сделал. Почти, потому что о любви не было сказано ни слова. Начинают обычно не с «я к тебе перееду». А «люблю, предлагаю руку и сердце». Есть у него сердце, интересно?

— А чего тянуть?

— А на что мы будем жить?

— Ну, я найду работу. Знаешь, я принял решение. Увольняюсь из рядов Вооруженных Сил.

— Где?

— То есть?

— Где ты собираешься искать работу?

— Ты что-нибудь придумаешь.

— Вот и подожди, пока я придумаю, — отрезала она.

И тут ее прорвало. Мысли, которые он оборвал своими вопросами, выплеснулись из нее:

— Представляешь, выхожу позавчера из офиса и вижу, как наша секретарша Тамара садится за руль машины! «Поло-классик»! Новенькая! Цвет просто изумительный: изумрудный! Знаешь, сколько она стоит?

— Сколько? — машинально спросил Илья.

— Да столько же, сколько моя квартира! Или почти столько же! Главное, увидела меня и застеснялась. Какая скромница! На следующий день я ее, конечно, спрашиваю: «Чья это машина?» Она говорит: «Папы». Я, конечно, навела справки у Бориса. Это наш директор.

— Борис?

— Витальевич. Что тут такого? Он всего на год старше меня. Да, я называю его просто Борис! В неофициальной обстановке, разумеется. Так вот: Тамара — дочка хозяина!

— Какого хозяина?

— Нашего. Моего, Бориса, всей фирмы. Огромной фирмы, которая торгует оргтехникой! Магазины по всей Москве! А она бедной девочкой прикидывается! Одним все, а другим ничего! Есть на свете справедливость? А я ее еще жалела! Бедная девочка, такая некрасивая, тихая, мужа трудно будет найти. А там, оказывается, папа! Денег куры не клюют!

— Зачем же она работает секретарем? — Илья все еще думал, что речь идет о какой-то другой Тамаре.

— Да там целая история! Оказывается, Борис был на ней женат. Потом они разошлись, эта дурочка обиделась, что он себе развлечения на стороне позволяет. А чего она хотела, интересно? С такой внешностью? И ноги у нее толстые! — Яна глянула вниз, на свои безупречные ножки. Кивнула с чувством глубокого удовлетворения. Мол, никакого сравнения. И продолжила монолог: — Тамара сейчас играет в самостоятельность, делает вид, что живет на свою секретарскую зарплату. Но папиной машиной пользуется. Мне бы так: делать вид, что кругом самостоятельная, а за спиной каменная стена.

В запальчивости Яна не обратила внимания на то, как изменилось лицо ее любовника. Илья же сначала насторожился, потом присвистнул:

— Вот оно что! Интересно!

— Что тебе интересно?

— Да так. Давай ужинать.

Накладывая мясо в тарелки, она все еще возмущалась несправедливостью, котораятворится на белом свете. Он же молчал. И молчал еще долго.

— О чем ты думаешь, Илюша? — не выдержала наконец она.

— Да так.

— Что, невкусно? Я плохая хозяйка?

— При чем здесь это?

— Послушай, я тебя не понимаю. Сначала ты собираешься сюда переезжать, фактически делаешь мне предложение, а потом вдруг замыкаешься в себе.

— А тебя за язык тянули? — вырвалось у него.

— В каком это смысле?

— Во всех. Развела тут… демагогию. О том, как судьба к тебе несправедлива. А как использовать свои выдающиеся внешние данные только для того, чтобы заниматься грязным шантажом…

— Что ты сказал? — слегка опешила она. — Ну, знаешь!

— Да знаю! Все, что ты мне скажешь, я знаю заранее!

Ссориться с ним Яне не хотелось. Неделя была тяжелой, самое время расслабиться и отдохнуть. Она стала трубить отбой:

— Послушай, Илья, я что-нибудь придумаю.

— Что?

— Насчет нашего будущего. Скоро у меня будут деньги. Я займусь разменом квартир. И мы съедемся.

— Да боюсь, что это уже не актуально.

— А что изменилось за этот час?

— Да ничего, в сущности. И… все.

— А пришел ты сюда с другим настроением. «Посиди со мной», «поговори со мной». На лирику потянуло?

— Считай, что уже прошло.

— Может, и ночевать не останешься? — спросила она с усмешкой. — Это как? Еще актуально?

— Останусь.

— Тогда прощение хотя бы попроси.

— Извини.

Ей ничего не оставалось делать, как перевести разговор на другую тему. Весь вечер он оставался рассеянным, словно думал все время о чем-то своем. Настолько важном, что все остальное не интересовало. Испорченный вечер Яна приняла, как должное. Так ей и надо! Надо было сразу поставить его на место, а не допускать, чтобы их отношения перешли в эту стадию. Стадию опасную, ибо он одной ногой уже за дверью. За той самой, в которую она только-только вошла.

Эпизод шестой: семь дней до весны, поздний вечер

Выйдя от Тамары, Илья начал с того, что позвонил в офис и поинтересовался, на месте ли Генеральный директор. Секретарша прощебетала, что Владислав Александрович плохо себя почувствовали и изволили отбыть домой.

— И давно они плохо себя почувствовали?

— То есть?

— Сразу после того, как сорвалась свадьба старшей дочери?

— Не могу знать, — отчеканила секретарша и положила трубку. Девица была как стена. Железобетонная. Ей за это хорошо платили. Илья понял, что он в немилости.

Пришлось ехать домой к новоиспеченным родственникам. Он предпочел бы разговор в официальной обстановке. Отрапортовать о своем освобождении, вытянувшись по стойке «смирно» посреди Папиного кабинета. В машине задумался над своим положением всерьез:

«Кто он мне? По закону уже тесть, а по факту? С Тамарой мы расписались. Но не венчались. Для Папы это имеет огромное значение. И срыв такого ответственного мероприятия, как венчание в церкви, он мне вряд ли простит. Меж тем тесть обещал работу. Должность директора магазина, ни больше ни меньше. Как только место освободится. Понятно: хочет присмотреться. Рапорт об увольнении я до сих пор не подал, взял положенный отпуск. По случаю женитьбы и медового месяца. Ничего себе, медовый месяц! Три дня в тюрьме, молодая жена на порог не пустила! Хорошенькое начало!»

Дверь открыла Сама. Теща.

Выглядела она, как старшая сестра Тамары, отнюдь не мать. Пластические хирурги постарались. Илья улыбнулся:

— Здравствуйте, Людмила Георгиевна. — Обращение «мама» повергло бы ее в шок. Какая же она мама?

— А, Илюша!

С Людмилой Георгиевной они давно уже были лучшими друзьями. Бальные танцы помогли. Теперь он был «Илюша», не «молодой человек», не «хам». Милый мальчик, настоящая находка. У тещи был хороший вкус. Она умела выбирать вещи и ни разу в жизни не переплатила и не продешевила.

— Владислав Александрович дома?

— Владик? Конечно, дома. Сердце прихватило. Ты проходи.

Он никак не мог привыкнуть к этим хоромам. Такая квартира, да еще в центре! Огромных денег стоит! А хозяин, между прочим, ждет не дождется наследника. Внука. Уже не секрет, что тому будет отписана большая часть имущества. Мальчику, первенцу.

Теща ласково потрепала его по щеке:

— Похудел. Тебе идет. Впрочем, тебе все идет.

— И тюрьма? — сострил невесело.

— А я-то думаю, чем от тебя пахнет! И даже не побрился, — укоризненно сказала теща. Будто первое, что он должен был сделать по выходе из тюрьмы — это привести себя в порядок. Принять душ, побриться, вылить на себя полфлакона дорогого одеколона, чтобы отбить неприятный запах. А уж потом выяснять: а, собственно, за что?

Людмила Георгиевна меж тем шепнула на ушко:

— Он в кабинете. Ты не стесняйся. Ничего еще не потеряно.

Значит, Сам в кабинете. Возится с коллекцией редких монет. Похоже, что больше всего на свете он любит эти желтые кружочки. Не жену, не детей и, естественно, не зятя. Так же равнодушен будет и к мальчику-первенцу, когда тот родится. Не любит Папа людей. А вот редкие монеты… Перед тем как войти, Илья вежливо постучался в дверь:

— Можно, Владислав Александрович?

И, приоткрыв ее, заглянул в кабинет. Хозяин поднял голову:

— А, Илюша! Заходи.

И с сожалением отложил лупу. Милейший человек. Когда сидит за столом, в тапочках, в домашнем халате, разглядывает монеты и попивает коньячок.

— Меня отпустили, Владислав Александрович.

— Очень хорошо.

— Я был у Тамары. Она меня на порог не пустила.

— Люда!

Теща тут же заглянула в кабинет. Порога она никогда не переступала, женщинам табу, здесь хозяин предается радостям жизни.

— Принеси мальчику поужинать. А мне закусить.

— Спасибо, Владислав Александрович.

Нет, все-таки он человек, его тесть! Накормит, напоит, спать уложит.

— Ты садись. Илюша, — вздохнул тесть. — В ногах правды нет.

— Тамара звонила?

Тесть не ответил, вновь потянулся за лупой. Забормотал что-то похожее на «крошечка моя», «моя лапочка». Нумизмат хренов. Илья терпеливо ждал. Не поднимая головы, тесть сказал со вздохом:

— Ее тоже можно понять, Илюша.

— Она сильно переживала, когда меня арестовали, Владислав Александрович? — Назвать тестя папой было так же невозможно, как назвать мамой великолепную Людмилу Георгиевну.

— Да, поплакала.

Предупредительный стук в дверь, на пороге теща с подносом в руках. Илья тут же вскочил, принял у нее поднос.

— Мерси, Людмила Георгиевна. — Чему только не научишься! На подносе ростбиф, икра, масло, свежий хлеб, лимончик к коньячку. Теща тоже человек!

— Кушай на здоровье.

— А где Лариса? — спросил с опаской. С младшей сестрой Тамары отношения у Ильи были сложные. — Что-то я ее не вижу и не слышу.

— У нее своя программа развлечений. В гости пошла.

И слава Богу! Теща все eщe стояла на пороге кабинета. Илья никак не мог привыкнуть к тому, что этой женщине давно уже за сорок. Иногда ему казалось, что косметологи переборщили с инъекциями силикона. Кто-то из знакомых сказал, что силиконовые груди скрипят, если их легонько сжать. Когда Илья случайно дотрагивался до тещи, то боялся услышать скрип.

— Так я пойду, Владик?

— Ступай, — милостиво кивнул тесть.

Когда дверь кабинета закрылась, потянулся к бутылке марочного коньяка:

— Выпьешь со мной?

— Я за рулем. Мне еще домой ехать.

Остаться ночевать тесть не предложил. Налил себе коньяка, выпил, закусил лимончиком. Илья сделал бутерброд с икрой, жадно начал есть. А коньячку было бы неплохо после пережитого! Но рисковать и садиться за руль пьяным не хотелось. Только не в его положении. Илья осторожно спросил:

— Я хотел поговорить о Тамаре. Что мне делать?

— Она готова пересмотреть свое решение. Я с ней поговорил. Полчаса назад. Она успокоилась и все приняла, как должное.

— Вот, спасибо! Значит, жена готова впустить меня в квартиру… А она уйдет к вам? Так уже было в первый раз. Я в курсе того, что стало с моим предшественником. Кстати, как он?

— Борис? Это имя в нашем доме больше не произносится.

— Это Яна помогла вам прозреть?

— А вот этого не надо, Илюша. Не стоит.

— Она вас шантажировала?

— Яна?

— Да, я про нее.

— Послушай, Илюша, если бы я боялся какую-то девчонку… Ну да Бог с ней.

— Но она вас шантажировала?

Тесть грустно посмотрел на свою коллекцию, отодвинутую на край стола, когда в центр его был поставлен поднос с закусками. И ничего не ответил. Илья набрался наглости и спросил в упор:

— Это вы ее убили?

— Да бог с тобой, — тесть даже не рассердился. То ли от коньяка размяк, то ли стареет, теряет былую хватку. И Бога вот уже второй раз поминает. Пока шли приготовления к свадьбе, Илья узнал, на что способен этот человек и как о нем отзываются сотрудники фирмы. Сейчас перед ним был немолодой, уставший мужчина, которому хотелось только одного: остаться в кабинете одному наедине со своими сокровищами. — Как, по-твоему, я мог это сделать? У меня в руках и пистолета-то не было.

— Разумеется, не сами. Наняли кого-нибудь.

— Убийство на свадьбе? — хмыкнул тесть. — Зачем неприятности в такой день? Эта девочка потеряла чувство меры. Яна, кажется. Дело даже не в том, что она хотела обидеть мою дочку. Она решила, что может давить на меня. Со мной так поступать нельзя, тем более молодым девушкам. У нее еще зубы не выросли, а она уже решила, что может кусаться.

— У вас ведь много денег, Владислав Александрович? Я не спрашиваю сколько. Это не мое дело…

— Да никогда их много не бывает, Илюша! Что такое для тебя много? Совсем не то же, что для меня. И разве я жадный, Илюша?

— Нет.

— Я не жадный. Я плачу, когда товар того стоит.

— Это вы помогли мне выйти из тюрьмы?

— Кто сказал?

— Тамара.

Тесть тяжело вздохнул:

— Если бы я тебе помог, ты бы там и дня не провел.

— Понятно. За что вы меня так не любите?

— Не люблю? — Смеяться тесть не умел, прохрипел что-то, похожее на «кхе-кхе» и хитро прищурился: — Тот, кого я не люблю, вообще не живет. А ты живи. С директорством только придется обождать. Но ничего. У тебя, кажется, отпуск? Вот и отдыхай. Сил набирайся. И вот еще что… Возвращайся к Томочке. Сегодня. Сейчас.

— По-моему, она меня разлюбила.

— Тебя разлюбить нельзя, — пристально посмотрел на него тесть. — Баба, она как кошка. Гуляет сама по себе, но греться бежит к коту. А ты не просто кот, ты кот породистый. От тебя внуки красивые будут.

— Спасибо.

— Ты мне сразу понравился. И Людмиле понравился. А на нее угодить трудно. У меня люди в доме бывают. Дамы. А на такого зятя приятно посмотреть.

— Спасибо. — Он не нашел, что еще сказать на такую откровенность. — Я должен найти того, кто ее убил, Владислав Александрович.

— Опять неправильные вещи говоришь. Должен. Кому ты должен? Жизнь — это не кино про суперменов. В настоящей жизни много кто кому должен. Знаю я про эти долги. Иди, помирись с Томочкой.

— Я не ссорился, — буркнул Илья.

— Вот и иди домой.

— Что ж, спасибо, — в третий раз сказал Илья.

— Заладил!— поморщился тесть.— Спасибо ты мне скажешь, когда поймешь, как тебе в жизни повезло. Повезло, что тебя таким родили. Вот и Людмила на порог грозилась не пустить, а теперь туда же: «Илюша должен остаться в нашей семье». Я к тебе еще маленько присмотрюсь и приму решение. Какое применение найти твоим талантам. А пока ступай. Отдохнуть хочу.

Ему ничего не оставалось, как покинуть кабинет. Аудиенция окончена. В коридоре попал прямо в силиконовые объятия Людмилы Георгиевны.

— Илюша, ты не посидишь со мной? Могу предложить тебе чашечку кофе.

— Мерси, Людмила Георгиевна.

Отказать ей было невозможно. Домработница уже ушла, и хозяйка пригласила зятя выпить кофе по-семейному, на кухне. Но даже на кухне все происходило очень церемонно. Людмила Георгиевна вообще была женщина церемонная. Жизнь для нее все еще оставалась бальным танцем. Она ни на минуту не расслабляла спину, с лица не сходила улыбка, и ни единого шага она не могла сделать без поддержки партнера.

Илья боялся сделать что-нибудь не так. Взять не ту ложечку или не то печенье. Двумя пальчиками приподнял крохотную чашечку, поставленную перед ним хозяйкой, и осторожно отхлебнул глоток кофе. Людмила Георгиевна искусственно улыбнулась:

— Я поговорю с Тамарой. Владик отец, а я мать. Я ближе своей дочери.

— Спасибо, Людмила Георгиевна.

— Может быть, тебе стоит называть меня как-нибудь по-другому? Не столь официально?

— Но для мамы вы слишком молодо выглядите. У меня просто язык не повернется.

— Ты очень милый мальчик. Может быть, тебе стоит называть меня Людмилой?

Что ж, отчество она оставила в кабинете у пластического хирурга. Не Людочка, конечно, но и не Георгиевна. В этом она права.

— Людмила, кофе вы варите необыкновенный!

Она зарумянилась от удовольствия. Подумать только!

— Я обязательно поговорю с Тамарой. Уверена, все утрясется. Нет таких проблем, которые Владик не в состоянии решить.

Поговорит-то она после его ухода не с Тамарой, а с Владиком. Надавит на мужа, и тот решит проблему. Это он умеет.

— Людмила, почему вы для меня это делаете? Ведь я никто. Раньше вы часто говорили мне это. Безденежный, беспородный…

— Прямо Жюльен Сорель, — улыбнулась она уголками губ. — В современном исполнении.

— Кто, простите?

— Герой Стендаля. «Красное и черное». Ах, молодежь нынче не читает классику! Правда, он плохо кончил.

— А как? — с любопытством спросил Илья.

— Его казнили.

— Чур, меня! Какие страсти вы рассказываете!

— В нашем случае за все поплатилась женщина. Впрочем, так ей и надо. Этой Яне.

— Вы знали Яну? — удивился Илья.

— Она была грязная шантажистка.

— Но откуда?

Они посмотрели друг на друга.

— Все образуется, Илюша, — вздохнула Людмила Георгиевна. — Но как мать хочу тебе дать совет. Я знаю свою старшую дочь. Тебе не стоит ехать к ней сегодня. Пусть она успокоится немного, обдумает то, что сказал отец. Потом с ней поговорю я. Вам надо начать все сначала. И я уверена, что все будет хорошо.

Совета тещи, то бишь Людмилы, он, конечно, послушался. Выпив чашечку кофе и насладившись приятной беседой, церемонно откланялся и покинул царские палаты. Словно камень с души упал. Не привык он еще к этим визитам.

А поехал он к единственному человеку, который понимает и прощает все: к матери. Открыв дверь и увидев сына, она зарыдала от счастья:

— Илюша! Отпустили?! Давно?

— Уже несколько часов на свободе.

— Почему ж не позвонил?

— У меня были дела, мама. Как мне плохо! Пожалей меня.

— Да ты проходи! Проходи! Вот отец-то обрадуется! Боря! Илюшу отпустили! Боря!

Здесь ему было хорошо. От ужина отказался, очень хотелось спать. После того как принял душ и побрился, пришел в спальню, лег на свою постель, на чистое белье. И почувствовал себя человеком. Самое трудное позади. Мать пришла, присела на кровать, обняла его. Он уткнулся головой в ее колени. Плечи задрожали.

— Ребенок ты мой несчастный, — вздохнула мать. — Ты поплачь, Илюша. Поплачь.

— Ты тоже думаешь, что это сделал я?

— Да что бы ты ни сделал… Я дачу продам, квартиру. Мы найдем лучшего адвоката. Да бог с ними со всеми, Илюша. Сыночек ты мой любимый…

Как же он устал! Как устал… Все эти женщины, в которых запутался окончательно… Нужны они были? Поднял голову, вгляделся в лицо матери. Ей-то все это за что?

— Только ты у меня и есть, мама. Только ты…

Она могла помочь только этим: пониманием и прощением. Сегодня ему ничего другого было и не надо.

Эпизод седьмой: шесть дней до весны

Когда проснулся, не сразу сообразил, где находится и какое нынче число, месяц и год. По железному карнизу барабанил дождь.

«Весна? — удивился, глянув в окно. — Или уже осень?» Потом понял, что оттепель. Просто оттепель. Небо было серым, настроение соответствующее. Будущее в таком же тумане, как и нынче утром окрестные дома. Мать с утра говорила только о пустяках, не затрагивая больного, Илья думал о своем. Когда часов в двенадцать позвонили в дверь, невольно вздрогнул.

«Тамара? Пришла? Как это некстати…» К встрече с женой он еще был не готов. Им нечего сказать друг другу.

— Илья дома? — Голос мужской. И негромко: — Как он?

Вскоре в комнату заглянула мать:

— Илюша, ты не спишь? К тебе Никита пришел.

Гость уже на пороге. Улыбается, как будто ничего не случилось. Никита. Друг.

Они служили вместе вот уже три года, одновременно получили квартиры, в одном доме. Оба были неженаты. Вместе пили пиво после работы, обсуждали начальство и собственные перспективы. Илья никак не мог понять, что мешает во время этих бесед быть до конца откровенным. Но какая-то тень между ним и Никитой стояла. Может быть, тень зависти? И вот сегодня утром этот человек пришел его навестить. Не кто-то другой, а именно Никита. Что, ошибался на его счет? Нет никакой тени. Никита улыбается искренне:

— Здорово, друг! Отпустили? Рад за тебя!

Пожал протянутую руку. Поинтересовался вяло:

— А ты почему не на службе?

— У меня дела в Москве. Решил заехать, узнать, как ты. Слух прошел, что тебя отпустили. Мужики переживают.

— Тебя что, послали ко гробу с соболезнованиями? — усмехнулся невесело.

— К какому еще гробу? — оторопел Никита.

— Моего семейного счастья. На похороны не позову, не обольщайся. На такое зрелище друзей не созывают. Это тебе не свадьба.

— Ладно, не хандри. — И поскольку хозяйка дома, стоя на пороге, внимательно прислушивалась к разговору, Никита попросил: — Чайку бы. Не угостите? На улице-то что творится? Прямо весна! Ноги промокли.

— Я сейчас, сейчас, — засуетилась мать и исчезла. Никита тут же принялся выговаривать:

— Ее-то хоть пожалей. Ты как о гробе заговорил, аж в лице изменилась. Отпустили тебя? Отпустили. И с женой наладится. А у тебя и впрямь будто похороны.

— Яну убили. А она была мне не чужой.

— Брось. О себе надо подумать. Могу я чем-нибудь помочь? Может, нужны свидетельские показания? Ты только скажи. Мы все готовы подтвердить, что ты в Яну не стрелял. Это могла быть роковая случайность.

— Экспертиза показала, что стреляли не из моего пистолета. Я ее не убивал. Ни намеренно, ни случайно.

— Это, конечно, здорово, что экспертиза, — напряженным голосом сказал Никита. — Но у нас в гарнизоне черт знает что творится. Твоей персоной милиция интересуется. Затребовали личное дело, дошло до высокого начальства. С армией тебе придется завязать.

— Невелика потеря, — отмахнулся Илья.

— Ну как знаешь. Все еще рассчитываешь на тестя?

Илье показалось, что на лице у друга промелькнула тень. Как только речь зашла о Папе.

— Я хочу все начать сначала. С чистого листа. А под покровительством Владислава Александровича или без… Не имеет никакого значения.

— Завидую твоей решимости, — усмехнулся друг. — Но такими связями не бросаются. Учти. Дело-то еще не закрыто. Я тебе хотел сказать, что опрашивают всех. И тех, кто был на свадьбе, и тех, кто не был. Ищут пистолет. У тебя ведь был еще один «Макаров»?

— Был.

— И они это знают. Так что ты учти…

— Что учесть?

Возникла неловкая пауза. Илья никак не мог понять: зачем пришел? Предупредить? Выходит, в его виновности никто не сомневается. По логике именно он должен был хотеть смерти Яны. И его надо не оправдать, а выгородить.

— А вот и чаек готов! — Мать принесла в комнату поднос. — Илюша, ты бы позавтракал.

— Мама, зачем? — Вспомнил ужин в кабинете у тестя и невольно поморщился. Барские замашки! — Мы и на кухне могли бы позавтракать.

— Ничего, ничего. Там отец, а вам поговорить надо. Я мешать не буду.

Она оставила на столе поднос и ушла. Никита взял чашку, отхлебнул, кивнул одобрительно:

— Крепкий. И горячий. Хорошо!

— Но как я мог подменить оружие после выстрела? Как? Ведь все на меня смотрели!

— Ты кинул пистолет в снег. Туда никто не смотрел.

— Значит, кто-то его оттуда взял и подложил другой. Из которого Яну не убивали. Целый заговор! Но это же смешно!

— Не знаю, не знаю. Послушай, у тебя ключи от ее квартиры есть?

— Ключи? Какие ключи? Зачем?

— Может, там есть вещи, которые надо забрать? Твои вещи?

— Улики предлагаешь поискать? Но там же милиция все обыскала!

— Милиция была занята опросом свидетелей и поиском оружия. У меня, например, ракетницу отобрали.

— Ракетницу? Какую ракетницу? Я не помню, чтобы у тебя в руках была…

— Была. Они проверили все оружие. А пистолета, из которого убили Яну, не нашли. Испарился.

— Откуда ты знаешь?

— Но раз и сейчас ищут, значит, не нашли? Вот это уже смешно. Куча мужиков палили в воздух, на балконе труп, в нем пуля, которая ни из одного пистолета не была выпущена. Смешно!

— На что ты намекаешь?

— Да ни на что!

Илья задумался. В самом деле: нелепость какая-то! В тот день все были уверены в одном: он убил Яну. Другой версии у следствия не возникло. Вся королевская рать кинулась отрабатывать ее, да и сейчас еще этим занимается. Результат баллистической экспертизы их просто ошеломил! Но почему сейчас не пересмотреть дело? Такое ощущение, что следствие ведут спустя рукава. Не хотят замечать очевидного. Неужели всемогущая Папина рука? И кого она топит? Надо зайти к Яне в квартиру. Никита прав.

— Впрочем, есть там одна вещица. Она мне нужна. Пойдешь со мной?

— На стреме постоять? Забавно. Но ради дружбы…

— Вот именно. Ради дружбы.

Почему следователь не поинтересовался, есть ли у него ключ от квартиры Яны? А ключ-то был! И появился у него, когда все уже было решено. Только Яна не хотела этого понять. А он не мог не взять у нее ключ. Еще одна нелепость. Накануне свадьбы произошло последнее их объяснение. И, решив переночевать у родителей, пришел сюда, в эту комнату и кинул ключ в стеклянную вазочку. Прихватив свитер, сказал Никите:

— Пойдем, прогуляемся.

В прихожей к нему кинулась мать.

— Куда, Илюша?

— Я сейчас вернусь.

Вниз, на второй этаж спустился пешком. Не хотелось встретиться в лифте с кем-нибудь из знакомых. Бумажная ленточка, которой опечатали дверь квартиры, была сорвана. Кто-то уже побывал здесь. Отпер дверь, вошел в прихожую. Никита следом.

В тесной и темной прихожей задержался. Внезапно нахлынули воспоминания. Как в первый раз сюда пришел, как в последний раз уходил. Накануне свадьбы. Знать бы, где упасть… Обернулся к Никите:

— Извини. Задумался. Пойдем в комнату.

Очутившись в комнате, друг невольно улыбнулся:

— Смотри-ка! Мебель старая, как в музее древностей, а на столе компьютер! На такую штуку не поскупилась. Дорого, наверное.

— Да. Дорого, — кивнул он. — Яна купила его недавно. Раньше у нее был старенький ноутбук. Использовала его только как печатную машинку. Хватало. А тут вдруг разорилась на современный компьютер.

— А ты что, хорошо в них разбираешься?

— Игрушками иногда баловался. От скуки. Когда она была чем-то занята. Ты тут посиди, пока я… найду одну вещь.

— А можно? — кивнул Никита на компьютер.

— Что?

— Включить. Поиграю в преферанс, пока ты ищешь свою вещь. Побалуюсь маленько. У меня дома такой штуки нет, и, боюсь, не скоро еще будет.

— Да, пожалуйста!

Он нажал на кнопку, компьютер загудел. Когда Никита уселся за стол, пошел на кухню. Хотелось забрать серебряный портсигар с монограммой, который Яна подарила на день рождения. На память о ней. В тот последний вечер оставил портсигар на столе, в знак того, что все кончено. «Забери, я бросил курить». И вот теперь, когда ее нет, так тоскливо на душе. Кого он обманывал? Себя? Ее?

Портсигар Яна сунула в ящик стола. Вернее, швырнула. Сейчас выдвинул ящик, глянул: на месте. И сигареты на месте. Машинально вытащил одну, закурил. Такое ощущение, что Яна устроила все это нарочно. Свою смерть в день его свадьбы. И добилась своего. Разбитую чашку не склеишь. Между ним и Тамарой всегда будет стоять печальный призрак того дня. И всегда будет повод для упрека.

Вот те раз! Вчера было за здравие, а сегодня вновь за упокой. Это погода виновата. Хмурое небо и дождь.

На кухне сидел долго. Пытался прийти в состояние равновесия. Докурив, сунул в карман портсигар и вернулся в комнату. Надо выйти на балкон, сориентироваться на местности. Посмотреть на свою свадьбу отсюда, ее глазами. Может быть, что-то и прояснится.

Когда вернулся в комнату, Никита щелкал мышью, сбрасывая карты виртуальным партнерам. Подошел к балконной двери, распахнув ее, поежился: ветер был холодный, пронзительный. Косой дождь размягчил снег, так что в некоторых местах в нем образовались глубокие лунки. Илья глянул и невольно попятился. В самом углу он заметил предмет, не узнать который было невозможно.

Из снега выглядывала черная ребристая рукоятка пистолета. На щечке изображена пятиконечная звезда и торчит петля для крепления. «Макаров». Ошибки быть не может. Это тот самый пистолет, из которого убили Яну. А какой еще? Вот почему пистолет не нашли. Искали внизу, у тех, кто стрелял, а оружие было спрятано на балконе. Вопреки законам логики и здравому смыслу.

«Никита!» — чуть было не закричал он, но потом осекся. Надо все обдумать хорошенько. Как бы себе не навредить. Шагнул назад и закрыл дверь. Верхний шпингалет со скрипом провернулся в пазу.

Никита оторвался от монитора и посмотрел на него. Илья невольно напрягся. Потом стал задергивать занавеску.

— Ты чего? — спросил Никита.

— Да так. Пошли отсюда. Мне здесь не по себе.

— Понимаю, — кивнул тот. — А вещь?

— Нашел. Портсигар. Ее подарок. На память.

— Портсигар, значит… Слушай, я никак не пойму. У тебя с ней что, любовь была? А потом подвернулась богатая невеста, и ты…

— Да. И я. Хоть ты не лезь в душу. Пойдем отсюда. Хватит с меня воспоминаний.

Он пропустил Никиту вперед и запер дверь. Так и не решив, что делать. Сообщить следователю о пистолете или не сообщать. Это оружие лежало у него дома, в ящике письменного стола. Потом исчезло оттуда. Но это его оружие. А как оно попало на балкон, это уже отдельная история, которую могут сочинить и за него.

Как только переступил порог родительской квартиры, к нему кинулась мать:

— Где ты ходишь?! Тамара звонила!

— Давно звонила? — спокойно спросил он.

— Пять минут прошло. Перезвони ей, Илюша.

— Потом. Позже.

— Она тебе все-таки жена. Ну, как так можно?

— Жена…

Илья сам теперь в это не верил. Жены так не поступают. Все-таки ошибся: она всегда останется богатой избалованной девочкой. Не смотря на все свои попытки начать самостоятельную жизнь и принять хотя бы одно самостоятельное решение. В конце концов, Тамара поступит так, как велит ей Папа.

Глава 7~ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ДО ВЕСНЫ

Он держал в руке ключ от квартиры Яны. Что теперь с ним делать? Ситуация пиковая, потому что такой же ключ, ключ от своей квартиры вчера вечером вручила ему Тамара со словами:

— Теперь сюда можно.

— Что значит теперь? — удивился Илья.

— Борис съехал. Я возвращаюсь в свою квартиру. И приглашаю тебя в гости. Ты можешь приходить, когда захочешь. Вот ключ.

Историю Тамариного замужества и скоропалительного развода он сначала узнал от Яны. Осторожно вытянул из нее подробности, а на следующем свидании разговорил Тамару, не забывая при этом делать обиженное лицо: «Почему раньше не сказала?» Надо было кончать с тайнами и двусмысленностью ситуации. И сделать наконец девушке предложение.

С того момента, как Илья узнал о Папе и Семье, в нем что-то сдвинулось. Под Семьей подразумевался круг людей, имеющих доступ к телу, получающих от него деньги и поддержку. Что только не делали сотрудники фирмы, чтобы приблизиться к Семье! Быть приглашенными на дачу или на юбилей, чтобы в неофициальной обстановке иметь возможность упомянуть про свои заслуги и подтвердить свою преданность хозяину и лояльность. Яна говорила об этом с иронией, но в ее голосе слышалась откровенная зависть. Быть допущенным к такой кормушке — это огромная удача. Это — хорошо оплачиваемая работа, возможность быть начальником, а не подчиненным, снисходительное отношение к промахам, и прочее и прочее. Что простым смертным недоступно. Так говорила Яна. Это она посеяла в нем ядовитые семена. Она объяснила преимущества такого образа жизни. Она была во всем виновата.

Пусть теперь Яна же и расплачивается. В конце концов, они с Тамарой друг друга любят. Да. Любят. Она-то уж точно влюблена. Иначе зачем?

Убеждал себя, что Тамара ему действительно нравится, что именно такую жену он искал всю свою жизнь. Что у них с Тамарой много общего, она понравилась его родителям, она милая, добрая, умная, замечательная и так далее и тому подобное. А деньги… Что ж, они никогда не лишние.

Ведь поначалу он просто ухаживал за девушкой, не интересуясь ее семьей, пропиской и размерами приданого. И казалось, почти уже полюбил ее. А теперь изо всех сил убеждает себя, что полюбил. Не было этих «казалось», «почти». И убедит. И всех остальных убедит тоже.

Но когда засыпал, гадалка с черными губами улыбалась насмешливо: «Это твой шанс. Смотри, не упусти! Мы-то с тобой знаем, как надо действовать. И правду знаем тоже». Просыпался в холодном поту и отчаянно восклицал:

— Нет! Ну, надо же было все испортить!

А что испортить? Его испортить? Ну, так не делай того, что от тебя ждут. Переезжай к Яне, устраивайся на работу, делай карьеру, дожидаясь своего шанса. Шанса приблизиться к Семье. Уже другой, но суть от этого не меняется. Замкнутый круг. Стоит ли тратить несколько лет жизни на то, чего можно добиться в один день? Получив штамп в паспорте и отстояв положенное время в церкви перед алтарем.

Как бы там ни было, но Илья стал гораздо осторожнее. Ну не хочет Тамара говорить о своем отце, вернее о его деньгах, и не надо. Другое дело — Борис. Как там его? Витальевич. Из этой истории Илья извлек один очень важный для себя урок: Тамара не может простить измены. Все правильно: если твои дорогие привычки оплачивают, то будь добр соответствовать инструкции на приобретенный товар. «Муж в полном комплекте, одна штука. Кормить, одевать обязательно. Следить за тем, чтобы не запылился. В случае обнаружения неисправностей вернуть на склад».

Но Тамара дала ему ключ от квартиры. Это значит, что решать надо сейчас, немедленно. Она примет предложение только после того, как убедится, что с ним все в порядке. А в случае обнаружения неисправностей… Тамара, конечно, девушка милая, добрая и умная. Но он до сих пор не мог решиться лечь с ней в постель. Ну, не мог и все тут. Это был не его тип женщины. Меж тем сколько можно тянуть? Девушка ждет. Вернее, уже не девушка, что еще больше все осложняет.

Три дня он делал вид, что ничего не происходит. Ссылался на занятость. Но приближались выходные.

А через три дня он все-таки сорвался и решил устроить себе «мальчишник». Чтобы ярких воспоминаний хватило на долгие годы. Так же как и терпения. Позвонил Яне и сообщил, что приедет к ней ночевать. Потом позвонил Тамаре и сказал, что приедет в воскресенье. У него дежурство в ночь с субботы на воскресенье. Зато потом заслуженный отдых.

— Значит, ты решил ко мне переехать? — уточнила Тамара.

— Я все тебе скажу в воскресенье. Не сейчас. Это для нас важно.

— Хорошо. Я поняла.

…Выговорив себе субботу, он поехал к Яне. Когда та открыла дверь, отметил: а она похорошела. Что-то сделала с волосами, похудела, купила новые брюки. Кожаные, в обтяжку. Красного цвета. Ну, есть на свете справедливость? Нашла, когда заниматься собой! В момент, когда ему надо принять решение. И расстаться с ней окончательно и бесповоротно. Но улыбнулся:

— Девушка, вы гостей не ждете?

— А я все думаю: куда же он пропал? Заходи, любовь моя.

В тесной, темной прихожей Яна тут же к нему прижалась и наградила страстным поцелуем. Он даже задохнулся. И почувствовал запах ненавистных духов. Тех самых, животных. Поднимающий со дна души темный, пьяный осадок, моментально ударяющий в голову. Поспешил отстраниться и прошел в комнату. Окна Яна никогда не заклеивала, ленилась, а меж тем рамы рассохлись и изо всех щелей дуло.

— Ты не мерзнешь? — спросил, невольно поежившись.

— Я на это внимания не обращаю. Но если тебе не нравится… — Она многообещающе улыбнулась. — К тому времени, как ты сюда переедешь, я заткну каждую щелочку, чтобы нам было тепло.

«Переедешь?! Сюда?!»

— Мы разве не закрыли эту тему? — осторожно спросил он.

— Закрыли? — удивилась Яна. — Мы просто отложили этот разговор. Я думала, что твой переезд ко мне дело решенное.

— Вот как?

— Последнее время все валится из рук. Думала достать деньги — не получается. С работой тоже проблемы. Я бездарная и не очень удачливая журналистка. — И Яна жалко усмехнулась. Это было на нее не похоже. Илья насторожился.

— А как же «Оргфея»?

— Какая «Оргфея»? Ах, да! Я оттуда ушла. Неужели ты думаешь, что я променяю свою свободу на работу в офисе? С десяти до бесконечности, пятнадцать минут на обед, рабочие субботы и зарплата в двести пятьдесят у.е. В перспективе триста, но это ничего не меняет. Жить все равно некогда.

— Зачем же ты туда устраивалась?

— Я же тебе говорила, — нетерпеливо сказала Яна. — У меня были виды на хозяина. Не получилось. Но Борис мне кое-чем обязан. Это значит, что он возьмет тебя на работу. Зарплата достойная, на первых порах тебе хватит, да и шеф будет лоялен. Это я тебе гарантирую. Кстати, это для нас выход! Разменяем квартиры, съедемся, ты будешь работать, а я искать. Себя.

— Значит, тебе это офисное рабство не подходит, а мне вполне?

— А что ты еще можешь предложить? Что ты умеешь? Хочешь стоять у дверей и спрашивать у всех входящих паспорта?

Он чуть не рассмеялся. Как низко Яна его ценит! Оказывается, все еще хуже, чем он предполагал. Работать придется в той же фирме. В магазине, принадлежащем Папе. Или не придется, потому что Тамара сделает все, чтобы Илья эту работу не получил. Но если он сегодня уйдет отсюда и никогда больше не вернется, то не придется тратить несколько лет своей жизни, чтобы вскарабкаться на первую ступеньку. Можно мгновенно оказаться на середине лестницы, ведущей к богатству, процветанию и успеху. Но сдержался, спросил с усмешкой:

— Чем же таким тебе Борис обязан, что непременно возьмет меня на работу?

— Не твое дело.

— Раньше ты для меня такой участи не хотела.

— У нас нет другого выхода. Я это поняла, потому что устала. Мне надо отдохнуть, набраться сил. А тебе пора о нас позаботиться. Ты же мужчина.

— Раньше ты мне этого не позволяла. Говорила, что проблемы будешь решать сама, на том основании, что ты умнее. Что, не получается?

— Мне не нравится твой тон. Ты пришел поссориться? — внимательно посмотрела на него Яна.

— У тебя большие неприятности? — не ответил он на вопрос. Потому что ответ напрашивался сам собой: да.

— А даже если так? Если у меня неприятности?

— Это погода на тебя влияет. Осень. Ты расстроена, подавлена. Все будет хорошо.

— Да! Я тебе купила теплый махровый халат! Посмотри!

Она кинулась к шкафу и достала оттуда сверток. Развернула, спросила:

— Нравится? И бритвенный прибор. И тапочки.

Яна и раньше покупала ему вещи, но не домашние, а парадно-выходные. Илья почувствовал, что просто не может сказать сейчас это «да». «Да, я пришел поссориться». Или: «Извини, но у меня есть другая женщина. Я хочу на ней жениться».

Она играла сегодня роль заботливой жены. Илья подумал, что будет проще ничего не говорить, молча уйти. Потом переехать к Тамаре. И все решится само собой. Она умница, она поймет, что он больше не хочет ее видеть.

Чтобы одним махом взлететь на середину лестницы, надо много через чего переступить. Через свою совесть, гордость. Отсечь все разом. И эту женщину тоже. Своего рода символ. Переступить и через любовь.

Но сегодня остаться на ночь у Яны — тоже своего рода символ. Взять то, зачем пришел. Опыт измены жене тоже пригодится. Яна ничего не подозревает, накрыла на стол, смотрит, как он ест. А у нее что, нет аппетита?

— Ты скучала без меня?

— Конечно!

У него возникло ощущение, что это семейный ужин. Он пришел с работы, сидит, отдыхает. И потом, в постели, возникло ощущение, что они женаты, давно друг к другу привыкли, и это будет повторяться изо дня в день. И ему это нравилось. Яна была сдержанной и терпеливой, и вообще, за последний месяц она сильно изменилась. Ему не хотелось вдаваться в подробности. Зачем? Все будет кончено завтра утром.

— Я люблю тебя, — выдохнул он в тот самый сладкий миг, когда тело словно отрывается от земли и испытывает к ней грешное, полное презрение. И сам же этого испугался.

— Я тоже тебя люблю, — счастливо улыбнулась Яна.

Так ничего и не сказал ей. После тех слов это было бы нечестно. Через эту ступеньку он пока еще не перешагнул.

Утром со вздохом посетовал, что много дел, сожалеет, но придется немедленно уехать, поцеловал ее на прощание и, когда Яна запирала за ним дверь, нащупал в кармане ключ. Так и не вернул.

— Ты не смотри в окно, я зайду к родителям. Ну, все. Пока.

От родителей позвонил Тамаре на мобильный:

— Ты где?

— Дома. То есть у себя. Одна. Когда тебя ждать?

— Я от родителей звоню. Надо было заехать. Сейчас к тебе.

— Я жду.

— Как, Илюша, ты уже уезжаешь? — удивилась мать. — Только что вошел!

— Мама, я решил жениться.

— На Томочке? — охнула она. — Правильно, Илюша! Такая девушка!

«Ты еще много не знаешь, мама. Интересно, что ты скажешь потом?»

Цветы он покупать не стал. Потому что не был уверен, что сделает сегодня предложение. И ночевать не останется. Потому что завтра на службу. И пить не будет. Потому что садиться за руль. А что вообще будет? Зачем тогда едет? Он здорово на себя разозлился. На свою неуверенность.

Когда звонил в дверь ее квартиры, накручивал себя: «Ну, давай же! Давай! Это твой шанс!» Когда Тамара открыла дверь, поцеловал ее в щечку, в просторной прихожей неуверенно огляделся. Москва — город контрастов. Ничего себе! Вот это квартира!

— Проходи, — улыбнулась Тамара.

Квартира была шикарной! Только мысль о том, что она была подарена Папой в день бракосочетания старшей дочери с его предшественником, мешала вполне оценить свалившуюся на голову удачу. Семья не прописывает здесь ее мужей. Может быть, это случится, когда родится долгожданный наследник. Уж Илья-то постарается!

«И я все это получу, — подумалось непроизвольно. — Без грязного шантажа, на который идет Яна. Надо только сделать маленькое усилие над собой».

— Тебе здесь нравится? — спросила Тамара.

— Хорошая квартира.

— Наконец-то мы одни!

— Как же ты сумела уговорить маму?

— Борис попал в немилость. И младшая сестра тоже. Она не собирается выходить замуж и рожать детей. А я хочу. Ой, что-то не то сказала? — Тамара испуганно прикрыла ладошкой рот.

— Нет. Все в порядке. Иди сюда.

Последней она показала спальню. Здесь все и случилось. Он даже не спросил, предохраняется ли Тамара от беременности. Он-то уж точно не собирается предохраняться. Чем скорее, тем лучше. Чем скорее…

— Какой же ты красивый, — прошептала она.

— Я так долго этого ждал.

Действительно, долго тянул. Зато теперь надо форсировать события. На колени вставать не обязательно, на нем нет парадного костюма. Вообще ничего нет.

— Тамара, давай поженимся?

Она приподнялась на локте, посмотрела в его лицо.

— Ты этого хочешь?

— Ну, давай просто жить вместе.

— Я до сих пор не верю, что ты у меня есть. Как я тебя люблю!

Тамара снова принялась горячо его целовать. Поскольку вопрос о свадьбе остался открытым, он тоже старался изо всех сил.

«Нет, я буду сволочью последней, если после этого не порву с Яной окончательно», — отругал себя.

И под вечер Тамара сказала:

— Нет, Илья, просто так мы вместе жить не будем. Я хочу от тебя детей. Хочу выйти за тебя замуж. И ты не будешь ходить на дежурства по выходным. Я хочу, чтобы по выходным ты был дома. Папа устроит тебе работу. Я с ним поговорю.

— А что скажет мама? — осторожно спросил он.

— Вам пора познакомиться. Я думаю, что надо устроить ужин в том самом ресторане. Вы с мамой будете танцевать. Я уверена, что ты ей понравишься.

— А если она не захочет пойти на этот ужин?

— Захочет. Я сказала, что ты великолепный танцор. Не подведи меня, пожалуйста.

Ему ничего не оставалось делать, как согласиться на встречу с Людмилой Георгиевной. Очень хотелось здесь остаться и переложить решение всех своих проблем на Папу. Но, уходя вечером из квартиры, не удержался и задумчиво протянул:

— Значит, Борис отсюда съехал…


… — Знаешь, мне пришлось оттуда съехать, — пожаловался Борис.

Яна только плечами пожала: ну, что тут поделаешь? Сидели в его кабинете, пили кофе. С того неудачного вечера, когда были разрушены их планы, прошел уже не один день, а Борис все никак не мог успокоиться. Казалось все так просто. Или Яна Владиславу Александровичу просто не понравилась. Или старый мудрый лис нюхом почуял подвох.

Как же все тщательно было спланировано! Десятилетний юбилей фирмы праздновался с помпой. Был заказан ужин в ресторане на триста персон, ожидалась раздача конвертов с премиями и танцы до утра. После тронной речи Папы уселись за столы и выпили по первой. После третьей народ почувствовал себя раскованно и начал, что называется, тусоваться, встали из-за столов и начали искать старых друзей, чтобы обменяться впечатлениями. Все перемешалось, заиграл оркестр, кто-то ринулся танцевать, кто-то направился к бару. Борис выбрал момент, чтобы представить шефу свою новую секретаршу.

Разумеется, Яна оделась в красное. Короткое платье обтягивало ее точеную фигурку, словно вторая кожа. Так, что видна была каждая косточка. На этом банкете она была, пожалуй, самой эффектной женщиной. Великолепная Людмила Георгиевна в бледно-сиреневом вечернем платье напоминала увядшую фиалку. Папа не мог ее не заметить. Когда Борис подвел девушку к нему, улыбнулся одобрительно.

— А, Борис… Ну-ка, ну-ка. Да ты никак снова решил жениться. Кто это с тобой? — Владислав Александрович был абсолютно трезв. На людях он не пил ничего, кроме одного-двух бокалов шампанского.

— Это моя секретарша, — Борис тронул Яну за плечо, словно бы подтолкнув ее вперед. — Работает в «Оргфее» недавно, очень способная девушка.

— Ну, в ее способностях я нисколько не сомневаюсь, — и бывший тесть Бориса хищно улыбнулся. — Секретарша, значит. Ослепительно, ну просто ослепительно!

— Яна,— улыбнулась она.

Хозяин фирмы ей понравился. Этакий добрый рыхлый дядечка, бодрячок. На макушке лысина, под хорошо сшитым пиджаком угадывает сытый животик. А карманы пиджака полны денег. А глаза похоти. Легкая добыча.

— Разрешите пригласить вас на танец, Яна. Ты не возражаешь, Борис?

Тот развел руками: какие вопросы? Мой сотрудник — ваш сотрудник. Когда хозяин увел ее в круг танцующих, Яна уже подумала, что дело в шляпе. На ощупь бодрячок оказался вовсе не рыхлым. И руки у него были сильные, цепкие. Ходит в бассейн? Играет втеннис?

— А вы каким видом спорта занимаетесь, Владислав Александрович? — шепнула она.

— Милая девушка, вы мне льстите, — отмахнулся хозяин. — Какой спорт в мои-то годы?

— Ну, не скажите! Я хорошо в этом разбираюсь!

— В чем? В спорте?

— Я хожу в бассейн.

— Что ж, значит, как-нибудь составишь мне компанию.

«А это уже приглашение, — поняла она. Борис был прав — хозяин легкая добыча».

— Плавание укрепляет мышцы, — мурлыкнула она и даже решилась погладить своего партнера по спине. Совсем чуть-чуть. Для стимула. Выпитое шампанское ударило в голову. Показалось вдруг, что это легко. Мало у нее было любовников? Одним больше, одним меньше.

Они друг друга поняли. Словно в тумане мелькнуло торжествующее лицо Бориса. Поняла: празднует победу. Медленный танец закончился, но Владислав Александрович не спешил с ней расставаться. Предложил еще шампанского, Яна приняла бокал. Она ждала. Подошла Людмила Георгиевна, брезгливо поджала губы:

— Думаю, нам пора домой.

— Шофер тебя отвезет. А я останусь. Посмотрю на моих деток. — «Детками» Папа называл своих сотрудников. Он действительно о них заботился. О бесплатных обедах, оплачиваемых отпусках, страховках. Даже кредиты предоставлял.

— Я думаю, что и тебе пора, — отчеканила Людмила Георгиевна, выразительно глянув на Яну. — Не будешь же ты здесь…

— Поезжай домой, Люда, — твердо сказал Владислав Александрович. — У тебя утомленный вид. Тебе надо принять успокоительное и лечь в постель.

— Хорошо, — устало кивнула та. — Я поеду домой. Борис проводит меня до машины.

И, гордо подняв голову, Людмила Георгиевна направилась к выходу. «А что, если я буду следующей Мадам? — мелькнула в голове у Яны сумасшедшая мысль. — Как это здорово! Не работать, иметь все, что пожелаешь, только в нужный момент закрывать кое на что глаза, А может, при молодой жене этого и не потребуется. Надо только сделать над собой маленькое усилие».

Это произошло там же, в ресторане. Владислав Александрович предложил подняться наверх. Там, в одном из кабинетов для особо важных гостей, на кожаном диване Яна и сделала это маленькое усилие над собой. Видимо, не слишком удачно, потому что Папа спросил:

— Не в духе сегодня?

Яна попыталась взять себя в руки. Так можно потерять все. Если уже сделала ставку, играй по правилам.

— Обстановка незнакомая. Я так не привыкла, — сказала она, намекая на то, что предпочитает постоянное место для свиданий. Этот человек достаточно богат, чтобы взять на себя заботы о ней.

И тут… Папа, который только что привел себя в порядок, достал из портмоне стодолларовую купюру со словами:

— Купи себе что-нибудь.

И положил деньги на стол. У нее на мгновение пропал дар речи. А потом вырвалось:

— Ну, уж нет! Я тебе не какая-нибудь…

— Милая девушка, — оборвал ее Владислав Александрович. — Все произошло по взаимному согласию, а уж в удовольствии вы себе сами изволили отказать. Купите себе хотя бы в качестве компенсации французские духи.

— Но я…

— Буду ждать вас внизу, — оборвал ее Владислав Александрович и направился к выходу.

Когда за Папой закрылась дверь, Яна не выдержала и разрыдалась. Но потом отругала себя: «Дура! Еще не все потеряно! В другой раз все получится!»

Тогда еще она была уверена, что другой раз непременно будет. Быстренько привела в порядок лицо, подкрасила губы и спустилась вниз, стараясь прямо держать спину. Как делала это великолепная Людмила Георгиевна. Сейчас последует продолжение.

Но внизу Владислава Александровича уже не было. Сотрудники фирмы косились на нее, поскольку были в курсе вояжа на второй этаж вместе с Папой, но явно сторонились. Их чутью можно было позавидовать.

— А Владислав Александрович… — заикнулась было она, увидев менеджера из «Оргфеи».

— Уже уехал. Хозяин на таких мероприятиях долго не задерживается, — и сотрудник фирмы понимающе улыбнулся.

«Что я сделала не так?» — подумала Яна.

— Шампанского? — предложил менеджер.

— Да, пожалуй, — кивнула она. И когда парень вернулся с бокалом, выпила его одним махом.

— Если хочешь, я тебя отвезу.

Яна оглянулась. Бориса в зале не было. Этот-то куда исчез? Воспользовался моментом и уехал с Людмилой Георгиевной? Должно быть, все еще надеется, что бывшая теща помирит с бывшей женой. А до Яны ему и дела нет. Она просто пешка. Которая так и не прошла в ферзи.

— Спасибо, я возьму такси.

— Ну, как хочешь.

Дома она еще долго не могла опомниться. И принять то, что случилось. Это было ошибкой. Все в этот вечер было ошибкой. Хозяин не дождался ее. Это еще ни о чем не говорит. Он позвонит. Непременно. Скажет, как Яна ему понравилась, и предложит встретиться еще раз. Не взял номер телефона? Ну, так Борис его знает! Спросит у Бориса и позвонит…

Но звонка так и не последовало. Утром она пришла на работу и первым делом направилась в кабинет Бориса. Буквально упав в глубокое кресло, накинулась на него со словами:

— Куда ты вчера исчез?!

— Погоди, я дверь закрою, — вскочил тот. — Не забывай, что здесь работает моя бывшая жена. Она же дочь хозяина.

Дверь он запер на ключ, и первое, что спросил после этого, было:

— Ну, как все прошло?

— А никак. Поднялись наверх, переспали, он сказал, что подождет внизу, и исчез. Все. — Про деньги Яна не сказала. Стыдно было.

— Погоди… Ты сказала что-нибудь не то?

— Это на меня похоже? Я вообще ничего не говорила!

— Тогда ничего не понимаю. Почему же он на тебя не клюнул?

— Он клюнул. Я же с ним переспала!

— Он должен был назначить тебе встречу. Куда-нибудь пригласить. Что с тобой не так? — подозрительно посмотрел на нее Борис.

— Хочешь проверить? Да иди ты…

— Ладно, не психуй.

— Короче, я больше не появлюсь в этом офисе. Найди блондинку, может, тебе повезет больше.

— Да? А что, может, ему действительно больше не нравятся брюнетки?

— Ему не нравятся дуры, которые хотят его использовать. Понятно?

— Понятно. Но ты не исчезай.

— Это еще почему?

— У нас с тобой, как это ни пошло звучит, духовная близость. Или душевная?

— Слава богу, что не физическая!

Борис моментально обиделся и тоже ударил в больное:

— Не нравлюсь, значит. Тебя так здорово зацепил тот мужик, что не смогла сыграть как следует перед Папой?

Это была правда. Не смогла. У Яны на глазах вновь выступили слезы.

— Я не в состоянии сегодня быть на людях. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Понимаю,— кивнул Борис.— Иди домой. Но дай слово, что не исчезнешь.

— Хорошо, я еще зайду поболтать.

— В пятницу, после работы, — поспешно сказал он.

— Не знаю. Если получится.

И в одну из пятниц она сюда вернулась. Потому что поняла: надо искать варианты. Что, если устроить сюда на работу Илью? Борис не откажет. И вообще: надо бы спросить у него совета. Что делать? Как ей жить дальше?

Теперь они сидели в директорском кабинете, пили кофе, и лицо у Бориса было расстроенное. Яна никогда не видела его таким:

— …пришлось оттуда съехать.

— Почему?

— Не поверишь: моя бывшая жена нашла себе красивого мужика. Собирается за него замуж. Информация поступила от бывшей тещи.

— Что, очередной охотник за богатым приданым?

— Ну, не любовь же у них! Знаешь, чем кончится? Сначала он занял мое место в Тамариной квартире, потом появится в этом офисе.

— Погоди, может, она его бросит, — пожала плечами Яна. — Очередная игрушка, такая же, как и ее секретарская работа. Поиграет и поймет, что это всего-навсего очередной охотник за деньгами.

— Она-то поймет. Если еще не поняла. Она не глупа, моя бывшая жена. Но уж очень он…

— Какой?

— Как бы тебе сказать… Бабам нравится, одним словом. Боюсь, что и теща не устоит. Дни мои в Семье сочтены, — уныло заметил Борис. — Кстати, познакомились они в моем офисе. Я сам с этим парнем беседовал, когда он хотел устроиться на работу в «Оргфею». Постой, где-то даже анкета его была… Нет, выкинул, наверное.

— Ты его что, на работу не взял?

— Да я бы его взял, он сам потом больше не появился. Поймал свою золотую рыбку, чего ж еще? Как бишь, его зовут? Иван? И…

— И что тебе сказала бывшая теща? — перебила Яна, которую подробности не интересовали.

— Что у Тамары это серьезно. Она даже дала ему ключ от квартиры. И собирается устроить судьбу своего будущего мужа. А где устроить? Здесь, на фирме. Боюсь, как бы ему не предложили мое место.

— Ха-ха! Вот молодец!

— Кто?

— Он. Да не расстраивайся ты так. Ты умный, придумаешь что-нибудь.

— Придумал уже.

— Молодец.

— Слушай, помоги мне, а?

— Я?!

— Тебе же деньги нужны. Я знаю.

— Сколько дашь? И за что? — насмешливо поинтересовалась Яна.

— Тысячу. Если Тамара застукает своего красавца с тобой. В интересной позе. Она его тут же вышвырнет за дверь.

— И пойдет искать утешения в твоих объятиях? Сомневаюсь.

— Яна, уложи его в постель. Ну что тебе стоит?

— А если он не захочет?

— Красивые — они глупые. Закон сохранения.

— Я такими вещами больше не занимаюсь.

— Да? А я подумал, что лиха беда начало.

— Заткнись!

— Штуку даю, — напомнил Борис.

Она задумалась. Тысячу долларов. Ох, как хочется навредить Тамаре! Дело не в деньгах, а в принципе. Все у нее есть. Еще и мужика красивого подцепила! Замуж собирается! Ну, есть на свете справедливость? Нет!

— Ладно, я на него взгляну. Ради интереса. Где? Когда?

— У них ужин в ресторане. Бывшая теща разоткровенничалась. Смотрины, что ли. В следующую субботу. Я тебя приглашаю.

— В рестора-ан! — протянула Яна. — Есть повод приодеться!

В офисе они оставались одни. Сотрудники разошлись по домам. После кофе Борис предложил рюмочку коньячку. Развалившаяся в кресле Яна немного выпила, расслабилась, скинула туфли и, вытянув красивые ноги, положила их на стол. Юбка задралась так высоко, что показалось кружевное белье.

— Убери, — Борис сглотнул слюну.

— А что такое? — Яне захотелось его подразнить.

Борис резким движением смахнул ее ноги со стола. После паузы небрежно сказал:

— Кстати, я теперь свободен от любых обязательств. Снял небольшую, но уютную квартирку. Можешь заглянуть на чашку чая.

— Не думаю, что у меня в ближайшее время появится аппетит.

— Стерва ты.

— Женщина. Просто женщина. Так что там насчет субботы?

— Я за тобой заеду.

— А как я с ним познакомлюсь?

— Я приглашу танцевать Тамару на правах бывшего мужа, а ты — его. Между делом подсунешь свой телефончик. Мы сделаем вид, что зашли в ресторан случайно. Потом пересядем за их столик. У тебя будет достаточно времени.

— А Тамара ничего такого про нас с тобой не подумает?

— Какая теперь разница?

— А что бы ты стал делать, если бы я не согласилась?

— Почему-то я был уверен, что этого не будет. Как думаешь почему?

Яна вдруг вспомнила, что Илья уже неделю ей не звонил. И не появлялся. Но так уже бывало не раз. Вернется, куда он денется? Не в эту субботу, так в следующую. Надо быть к этому готовой.

— А если мне вдруг позвонят и мои планы изменятся? — спросила она.

— Подождем другого раза. В конце концов, до свадьбы еще далеко. По словам тещи, он все еще предложение никак не сделает. Чего ждет, непонятно?

— Когда встанет, — грубо сказала она. Борис хмыкнул. — Ну, хорошо. Уговорил.

— Только на это?

— Я же дала понять, что занята. То, что произошло между мной и Владиславом Александровичем, было случайностью. И ошибкой. Я даже рада, что он мне больше не позвонил! — с вызовом сказала Яна.

— О'кей. Проехали.

— Домой поеду, — вздохнула Яна. — Спасибо за кофе и коньяк. Может, подвезешь?

— До ближайшего метро.

«Нет, он все-таки сволочь. Определенно. Или все они такие? Если это не твоя женщина, можно позволить себе с ней все, что угодно. Нахамить, оскорбить, не мучаясь угрызениями совести. Потому что это просто чужая женщина…»

…Илья появился у нее на следующий день, а потом исчез и целую неделю не звонил. Яна занервничала. Что могло случиться? Если бы он объявился, отменила бы все. Не поехала бы с Борисом в ресторан, провела бы этот субботний вечер с любимым мужчиной. Но звонка не было. Телефон у него дома не отвечал.

Она даже набралась наглости и позвонила его родителям. Где их сын, что с ним? Мать Ильи сухо ответила, что с сыном все в порядке. У него просто изменился номер телефона. Какой? Она не знает. И положила трубу.

Яне ничего не оставалось делать, как поехать с Борисом в ресторан. В конце концов, номер ее мобильного Илья знает. Если захочет встретиться, позвонит. Надо ехать. Хотя бы для того, чтобы развлечься. Яне было интересно узнать, как делает это великолепная Людмила Георгиевна.

Для похода в ресторан она выбрала красные кожаные брюки и алую трикотажную кофточку. С глубоким декольте. Набросила на плечи короткую шубку и осталась довольна. Она красавица! Ну какой мужчина устоит? Бедняжке Тамаре до нее далеко. Ничего, Яна еще рассчитается с этой особой! Тамара виновата уже только в том, что родилась на свет в Семье.

Борис заехал за ней на новеньком белоснежном «Рено». Яна оценила его машину, только поинтересовалась:

— Откуда?

— Ну не все же у меня забрали при разводе? Папа не мелочится. Кстати, хорошо выглядишь! — Он оглядел Яну внимательно, с головы до ног.

— Не для тебя.

— Это я уже понял. Но я человек терпеливый, запомни.

Она не собиралась этого запоминать. В машине было тепло, Яна пригрелась и даже задремала, потому что ехали долго.

— Просыпайся, подруга! — разбудил ее Борис.

— Что, уже приехали?

— Да. Тебя ждет работа. Ну что? Готова?

— Конечно!

— Тогда вперед!

Яна уверенно вышла из машины. Пока раздевалась в гардеробе и прихорашивалась, Борис через стеклянную дверь внимательно оглядывал зал. Потом сказал:

— Не торопись. Их еще нет.

— Может, передумали?

— Или любовью решили заняться, чтобы аппетит нагулять. Квартирку для интересных занятий я уже освободил. Интересно, он пользуется моим кремом для бритья?

— Надеюсь, что не твоим одеколоном.

Борис даже не поморщился, услышав колкость. Открыв дверь, пропустил Яну вперед. Выбрал дальний столик, в углу, откуда хорошо просматривался зал.

— Заказывать что будем? — спросил, открывая меню. — Ты, надеюсь, на диете? Хочу сэкономить хотя бы на ужине, если не твоем гонораре.

— И не мечтай. Я хочу есть. И вина. А ты за рулем.

Борис, вздохнув, посмотрел на официанта:

— Раз дама хочет…

И сделал заказ. Официант исчез на кухне, Яна стала разглядывать публику. Не удержалась и хмыкнула: тоска! Дамы в вечерних платьях и бриллиантах, но лица у них натянутые. Словно не развлекаться приехали, а отработать показательный номер. Но зато какие деньги! Здесь собрались люди богатые и респектабельные, сразу видно. Вот бы ей попасть в такой круг! Не на один вечер, а на всю жизнь. Мечта! Можно весь вечер просидеть с натянутым лицом, если у тебя трехэтажный особняк с бассейном и счет в банке.

Через полчаса Яна начала терять терпение:

— Они передумали. Я тебе говорю.

— Расслабься и ешь. Или пей.

— Не хочу больше.

— За что деньги плачены? Аппетит у тебя, как… Постой-ка… Вот он, во всей красе.

— Где?

— Посмотри в ту же сторону, куда и все остальные бабы.

И она повернула голову. Сначала подумала, что обозналась. Этого просто не может быть! Илья здесь?! В этом ресторане?! И держится так уверенно, будто завсегдатай! Нет, это какой-то другой мужчина. Потому что этого Илью она не знает. Никогда не знала. Вот он отодвинул стул, усадив за столик сначала Людмилу Георгиевну, потом Тамару. Все женщины, сидящие в зале, обратили на него внимание. А он хорошо держится! Будто и не замечает. Яна почувствовала толчок под ребра. Даже задохнулась. Устроить скандал? Здесь? Невозможно!

«Девушка, извините, вы обознались…» Этот Илья вполне мог так сказать. Охрана выведет под руки истеричку, неизвестно каким образом проникшую в избранный круг. Это он здесь свой. А она чужая.

— Ну как? — Борис подмигнул. — Понравился?

— Я хочу отсюда уйти. Как можно скорее… — упавшим голосом сказала она.

— Да ты с ума сошла! Ты должна с ним познакомиться!

— Мне не надо с ним знакомиться.

— Это еще почему?

— Потому что я и так слишком хорошо его знаю.

Борис удивленно поднял брови. «Рано или поздно это должно было произойти», — мелькнуло у нее в голове. Она же сама его этому научила. Легким деньгам. Илья все правильно рассчитал: Тамара — очень выгодная партия. Яне никогда не стать женой Владислава Александровича. Даже любовницей. Не войти в Семью. Он уже одной ногой переступил через порог. Потому что Людмила Георгиевна выглядит довольной и улыбается будущему зятю.

— Поехали отсюда, — сказала она Борису.

— Кто он?

— Будешь смеяться! Мой любовник!

Тут ей самой захотелось рассмеяться. Какой пассаж! Кто бы мог подумать! Так вот почему не звонит, не объявляется. Яна никак не могла прийти в себя.

Борис же и в самом деле рассмеялся:

— Так это тот самый парень… С ума сойти! Это же все упрощает! Подруга, а у тебя хороший вкус!

— Ты что, не понимаешь, в каком я состоянии? — резко сказала Яна.

— Хочешь, чтобы он тебя увидел?

— Нет. Я сейчас в том состоянии, чтобы устроить сцену.

— Здесь? — моментально испугался Борис. — Нет, этого делать не надо. Я просто хотел его слегка попугать. Пусть знает, что ты знаешь.

— Я не могу, — прошептала Яна. — Мне плохо…

— Спокойнее. Дыши. Вдох — выдох, вдох — выдох. Глубже. Выпей.

Он кивнул на бокал, который официант недавно наполнил красным вином. Яна выпила его залпом. До дна. Это какая-то ошибка. Все, что происходит с ней последнее время, — ошибка.

Хорошо, что столик в углу. Они с Борисом остались незамеченными. Сейчас, в этом ресторане, среди этой публики Яна выглядит жалко. Она это поняла. Каждый смотрится на своем месте. Вот Илья здесь смотрится. И Людмила Георгиевна. И Тамара. Приходится это признать.

Она смотрела на них и не понимала: как? когда? Это было состояние собственника, который вдруг осознал, что на самом деле ничего у него за душой нет. Ни гроша. Она вздрогнула, когда оркестр заиграл танго. Илья поднялся и подал руку Людмиле Георгиевне. Что? Он собирается танцевать? Ха-ха! Вот теперь все встанет на свои места. Они поймут, кто такой Илья. И вышвырнут его вон. Из ресторана, из дома, из Семьи…

Яна просто глазам своим не верила. Нет, это какой-то другой мужчина. Она обозналась. Сидящие в зале просто не отрывают взгляд от красивой пары. А они действительно смотрятся! Людмила Георгиевна в длинном вечернем платье, на шее блестит дорогое колье. И танцует она замечательно! Но он? Как? Когда? Откуда? Тамара улыбается. Мама и будущий муж нашли общий язык.

— Черт возьми! — покачал головой Борис. — Он гений! Танго для моей бывшей тещи — это все!

— Давай уйдем, — попросила Яна. — Не могу больше. Закрой меня.

Поскольку все смотрели на танцующих, им удалось уйти незамеченными. Надевая шубку, Яна никак не могла попасть в рукава. Она знала только одно: надо что-то делать. Она не позволит этим двоим быть счастливыми. Никогда. Но сейчас ее состояние было похоже на состояние боксера, который еще не в глубоком нокауте, но уже, что называется, поплыл. Борис поддержал ее, шепнув:

— Держись. Не надо устраивать здесь истерику.

Она кивнула. В машине Борис спросил:

— В состоянии глубокого стресса ты предпочитаешь рыдать в одиночестве или на чьем-то сильном плече? Куда тебя везти?

— Куда хочешь.

— Тогда поедем ко мне.

Ей было наплевать. И то, что Борис воспользовался ситуацией, нисколько ее не удивило. Чего еще ожидать от такого человека?

Яна равнодушно позволила себя раздеть и так же равнодушно отлежала под ним пять минут. В душе ничего не дрогнуло. Она все еще переживала свое поражение.

— Ну как? — спросил Борис. — Пришла в себя?

— Ты это сделал ради меня?

— Хотел привести тебя в чувство. Поговорим?

— Да иди ты!

Он нисколько не обиделся, принес бутылку вина, два бокала. Добродушно поинтересовался:

— Выпить хочешь?

— Спасибо, нет.

— Понятно. Хочешь умереть. Назло врагу.

— Ну, уж нет! — Яна резко выпрямилась. — Этот номер у них не пройдет! Я немного растерялась, но завтра все пройдет. Мне просто надо поспать.

— Правильно. Утро вечера мудренее.

Как бы то ни было, то, что Борис привез ее к себе, было хорошо. Сидеть в той квартире, в одиночестве и горько рыдать… Это просто невыносимо! Обидно было не то, что он ей изменил, а как изменил и с кем. И что он после этого вполне может быть счастлив, обидно было тоже. Пожалуй, в этом заключалась главная обида. Она совсем не знала своего любовника.

Утром ей уже было лучше. Борис это понял:

— Вижу: успокоилась. Соображаешь, что происходит. Хочешь, мы с тобой на пару устроим им грандиозное шоу? С фокусами и их последующим разоблачением?

— Я не нуждаюсь в помощи.

— Не сомневаюсь. Завтракать будешь?

— Кофе.

— Только кофе? Ха! Всегда говорил, что лучший способ похудеть — это сильный стресс. Что бы меня так расстроило?

Часа в два Яна наконец сообразила: Борис намекает, что девушке пора уходить. Правильно, сколько можно пользоваться его гостеприимством?

«Как медленно до меня теперь доходит. Раньше я лучше понимала мужчин», — горько вздохнула Яна и стала собираться.

— И куда тебя теперь отвезти? — спросил Борис, открывая перед Яной дверцу своей «Рено». — Домой?

— На вокзал.

— На какой?

— Площадь трех вокзалов. И дай сто рублей, мне надо купить билет на электричку.

Рублей у нее с собой не было, только доллары. Но искать обменник не было ни сил, ни желания. Тем более на вокзале, в этой толкучке.

Борис не стал выяснять, что она задумала, молча довез до площади, высадил у перехода и дал денег. Сунув в карман купюру, она чуть не рассмеялась. Сто рублей. Столько она теперь стоит.

Все, что Яна знала, это название городка, где находилась воинская часть, и вокзал, с которого отходила электричка. Понимала, что в ее поступках нет логики, но все равно села в холодный вагон. Восстановившись после пропущенного удара, она еще не нашла пути к победе. Приходилось идти ощупью. И требовалось время, чтобы хорошенько все обдумать. Час с лишним, проведенный в электричке, пошел на пользу.


«Зачем? — подумала, очутившись на платформе. — Зачем я сюда приехала?» Илья мог переехать к Тамаре. Уволиться со службы. Так зачем? Яна шла по военному городку и ругала себя. Редкие прохожие смотрели на нее с удивлением. В красных брюках, без вещей, даже сумочки в руках нет. И не местная. И тут возле нее притормозил симпатичный парень в военной форме:

— Девушка, я, кажется, где-то вас видел.

Она приняла это, как приглашение к знакомству. И хотела было ответить ему грубо, но тут услышала:

— Вспомнил! Дома у Ильи есть ваши фотографии. Юг, море, пальмы…

— Вы его друг?

— Сосед. Иван.

— Яна. Проводите меня до его дома.

— С удовольствием.

Иван не просто проводил, он постоял рядом с Яной минут пять, пока она звонила в дверь. Бесполезно. Никого нет дома. Чего и следовало ожидать.

— Гуляет Илюша. Посидите пока у меня, жена чаем напоит.

— Вы женаты? — обрадовалась Яна. Ей не хотелось остаться наедине с холостяком, который наверняка начнет заигрывать.

У соседа было двое детей, а его жена, маленькая, пухленькая женщина с серыми глазами напомнила Яне Тамару.

«Ну почему на таких женятся? — с тоской подумала Яна. — У Тамары хотя бы есть деньги. А у этой что?» Больше всего ее раздражало, что Илья до сих пор не купил мобильный телефон. Или купил, но не хочет говорить ей номер. Сплошные неудобства! Яна сидела у его соседей уже два часа. Дело дошло до альбомов с семейными фотографиями. Вот уж чего она терпеть не могла! Но сидела и терпела. Потом поднялась с дивана:

— Я пойду, позвоню еще раз и поеду домой. Уже поздно.

Накинула шубку, достала косметичку и подкрасила губы.

— Посидите еще! — засуетилась хозяйка.

— Нет. Поеду. Темно уже. Вдруг он остался ночевать у… родителей.

Она вновь с силой нажала несколько раз на кнопку звонка. Бесполезно. И тут… На лестнице послышались шаги. Кто-то быстро поднимался по ступенькам. Шаги легкие, пружинящие. И вот он на лестничном пролете между четвертым и пятым этажом. Широкие плечи, светлые волосы…

— Здравствуй, — отчетливо сказала она.

Ох, Боже ты мой! Как испугался! Словно привидение увидел!

— Яна?!

— Пустишь в свою квартиру или на лестнице поговорим?

Сосед, приоткрыв дверь, с интересом смотрит: что будет дальше? Улыбнувшись, говорит:

— А мы тут твою девушку чаем напоили. Назначаешь свидание и опаздываешь. Нехорошо.

Ему ничего не оставалось, как распахнуть перед Яной дверь квартиры:

— Проходи.

Она сразу поняла: Илья здесь больше не живет. Повезло, что появился сегодня. Видимо, хотел забрать кое-какие вещи. Неужели Тамара пожадничала, не одела своего суженого в новое с ног до головы? Прошла в комнату. Огляделась:

— Сесть можно?

— Садись. — Яна опустилась в старое кресло. Повисла неловкая пауза. Она вдруг с ужасом подумала, что не умеет устраивать сцен своим любовникам. Что делать? Накричать на него? Впасть в истерику?

— Я видела тебя вчера. В ресторане.

— Надеюсь, у тебя с ним серьезно? — Илья понял все по-своему.

— С кем? — удивилась она.

— С. мужчиной, который тебя туда пригласил? Не одна же ты ходила в ресторан. Пойми, мне так будет легче. Знать, что у тебя тоже кто-то есть.

— Порядочным хочешь остаться? Мол, не ты меня бросил, а я тебя. Только я замуж по расчету не выхожу. А ты женишься. На богатенькой. Ой, как нехорошо, Илюша! Как непорядочно!

— Кто тебе рассказал? — с интересом спросил он.

— Да какая разница! — она наконец разозлилась. — Честно скажу: не ожидала, что у тебя такие способности. Ловко придумал. И танго научился танцевать. Ловко!

— Послушай, Яна,— спокойно сказал он.— Я рад, что тебе все стало известно…

— Ничего не хочу слушать. То есть… — Ей в голову пришла неожиданная мысль. Ну, конечно! — Ты это делаешь для нас? Так?

— Для нас? При чем здесь мы?

— Хочешь достать денег. У меня не получилось, у тебя получится. Станешь директором, возьмешь меня к себе на работу. Секретаршей. Ха-ха! И все будет, как раньше. Только ты будешь женат.

— Нет.

— Что — нет?

— Я не самоубийца: держать при себе такую женщину, как ты. Это все равно, что сидеть на ящике с динамитом. Я слишком хорошо тебя знаю. Твои способности. Ты… как бы тебе это объяснить?

— Ну попробуй, — усмехнулась Яна.

— Ты очень красивая, умная женщина. Но все, что бы ты ни делала, ты делаешь для себя. Только для себя. Ты никого не любишь. Не можешь любить. А с твоими амбициями и запросами… С тобой невозможно жить.

— Что-что? Мои запросы? Ты сказал мои?

— Тамару я люблю, — твердо сказал он. — Это не просто брак по расчету. Я хочу иметь семью, детей. Верную жену.

— А я, по-твоему, шлюха?

— Но ты же не одна была в ресторане? Скажи честно: ты мне изменяла?

Яна замялась. Владислав Александрович считается или не считается? А вчера, с Борисом?

— Но я тебя любила. Люблю.

— Ты не ответила. Ты мне изменяла? Молчишь? Я так и думал! Это был не просто шантаж. Ты спала с ними. И не надо оправдывать это любовью ко мне. Это твоя сущность. Твоя натура. Твоя…

— Замолчи! Ты хоть соображаешь, что ты со мной сейчас делаешь?

— А ты со мной?

— Давай успокоимся. Поговорим, как разумные люди. Я не хочу тебя терять. Мы будем встречаться.

— Нет.

Он покачал головой. Яна никак не могла поверить. Это ошибка. Нелепая ошибка. Что он такое говорит?

— Яна, я действительно рад, что ты знаешь. Рад, что все разрешилось. Ты приехала, мы поговорили. Я действительно скоро женюсь. И я не хочу иметь любовницу. Не хочу рисковать. Понимаешь?

— Понимаю. Я все понимаю. — У нее на глазах выступили слезы.

— Ты сейчас посидишь, успокоишься. Воды принести?

Он ушел на кухню. Не появлялся долго. Видимо, курил. Объяснение было не из легких. Воды она так и не дождалась. Прошлась по комнате, выдвинула ящик стола.

Прошло минут десять. Яна машинально застегнула шубку. Чтобы не видна была вещь, спрятанная в глубоком внутреннем кармане. Ничего еще не кончено. Илья появился на пороге. Спросил:

— Уходишь?

— Нет, Илья, так просто я из твоей жизни не уйду.

— Как хочешь. Не переоцени себя.

Она направилась к двери.

— На улице темно. Как ты поедешь? Давай я тебя отвезу.

— Не беспокойся. Не стоит. Я о себе позабочусь…

Эпизод восьмой: шесть дней до весны, ближе к вечеру

Теперь он понял, что Яна хотела сказать. Она взяла пистолет, больше некому. Этот пистолет лежит теперь на балконе ее квартиры. Из этого пистолета Яну убили. Но не сама же она себя… Только не Яна! И следователь сказал, что стреляли снизу, из толпы.

Никита давно ушел. Он сидел в комнате один и думал, думал, думал… Что делать? Зазвонил мобильный телефон, лежащий на столе. Его подарила Тамара после того памятного ужина в ресторане. «Чтобы всегда знать, где ты».

— Да? — спросил он, зная, что звонит жена.

— Почему ты не перезвонил? — спросила Тамара. — Разве мама тебе не сказала?

— Сказала. Я все еще не могу поверить, что ты хочешь меня видеть.

— Хочу. Возвращайся домой.

— Домой?

— Нам надо поговорить.

Он поехал к жене. По дороге, вспоминая встречу с Яной в его квартире, пытался объяснить пропажу пистолета. Что было у нее на уме? С запоздалым раскаянием подумал, что вел себя тогда просто безобразно. Надо было отвезти ее домой, не отпускать одну.

Но после их объяснения она стала ему чужой женщиной. О которой он больше не должен был заботиться. Потому что вычеркнул ее из своей жизни навсегда.

Теперь он с уверенностью мог сказать и следователю и себе только одно: пистолет из ящика стола взяла Яна. Но как он оказался на балконе?…

Глава 8~ТРИ МЕСЯЦА ДО ВЕСНЫ

Яна и сама не подозревала, что на такое способна. После того памятного объяснения в квартире у Ильи словно с цепи сорвалась. Развила бурную деятельность. То, что он сказал, Яну задело. Сильно задело. Эгоистка! Жить с такой невозможно! А брак с Тамарой не по расчету, а по любви. Да кого он хочет обмануть? Ладно, разберемся, что это за брак. Если он вообще состоится.

Нет! На этот раз она не будет брошенной женщиной. Она им всем покажет. Это будет самая настоящая война. Не на жизнь, а на смерть. Если нельзя войти в Семью, значит, надо ее разрушить. И первое, что надо сделать, это поговорить с Тамарой.

Та уже перестала играть в бедную секретаршу и теперь вовсю была занята предсвадебными хлопотами. Ни ее телефона, ни адреса Яна не знала. И теперь накинулась на Бориса.

— Где она? — спросила Яна, в очередной раз появившись в «Оргфее». Охрана на нее уже косилась, но Борис пока никаких распоряжений на ее счет не давал. И Яну беспрепятственно пропускали в директорский кабинет. Новой секретарши у Бориса еще не было. Нанимать ее он не спешил, словно чувствовал грядущие перемены.

— Откуда я знаю? Ты присядь, — посоветовал Борис.

— Спасибо, но я спешу. Дай мне телефон.

— Какой?

— Квартиры, в которой ты жил с Тамарой!

— Послушай, Яна, ты не то делаешь.

— Если она узнает про меня и Илью, она его бросит, как тебя.

— Ты этого парня недооцениваешь.

— Сволочь!

— Он?

— Ты!

Борис сделал вид, что это его не касается.

— Я бы дал тебе совет…

— А не пошел бы ты со своими советами?

— Не с того конца начинаешь. Ты бы сходила к Папе… — осторожно сказал Борис.

— Это еще зачем?

— Вы с ним, как бы это сказать поделикатнее… Гм-м-м… были близки.

Яна вздрогнула, как от удара хлыстом:

— Ты на что это намекаешь?! На то, что я один раз с ним переспала?!

— Не ори! Я советую, как расстроить этот брак. Что в моих же собственных интересах.

— Как?

— Ты умная. Соображай.

— Сначала я хочу видеть ее.

— Тамару? Зря. Ты не представляешь себе, что у нее за характер.

— Если не хочешь мне помочь, я все равно их выслежу.

— Слушай, Яна, твою бы энергию, да в мирных…

Она перегнулась через стол, схватила его за галстук, резко потянула на себя. Последнее время Яне жутко хотелось кого-нибудь исцарапать или задушить. Просто руки чесались. Борис не ожидал нападения. Когда вырвался от нее с огромным трудом, прохрипел:

— Шизофреничка…

— Скажи номер ее телефона, или я тут такое устрою… — Разгром в кабинете Бориса был ей по силам, и он это понял.

Почему Борис ее сюда еще пускал? Этого Яна понять не могла. Но чувствовала, что скоро двери «Оргфеи» будут для нее закрыты. Навсегда. А этот мерзавец не хочет ей помочь! Она ненавидела Бориса. Почему-то именно его, а не Илью. И на нем срывала злость.

— Хорошо, поговори с ней. — Борис нацарапал номер телефона на своей визитной карточке, протянул ее Яне: — Кстати, не хочешь приятно провести вечер?

— Приятно?!

— Я купил новый одеколон. Старый тебе не нравился. Мне всегда казалось, что между нами что-то есть…

— А именно? — насторожилась Яна.

— Он ничем не лучше меня, — вздохнул Борис. — Я не говорю о внешности. Вот если бы ты, подруга, заглянула в его душу, а потом в мою…

— Чтоб ты сдох! — Яна в сердцах хлопнула дверью, вылетая из его кабинета. Борис проводил ее грустным взглядом.

«Теперь, мой нежный зайчик, можешь готовить чемоданчик для своих вещичек, которые бывшая невеста вышвырнет вместе с тобой за дверь», — ласково подумала Яна, набирая номер телефона. Ей хотелось действовать немедленно.

— Тамара? Добрый день.— Трубку взяла она, а не Илья.

— Здравствуй.

— Ты знаешь, кто это звонит?

— Догадываюсь. — Соперница была подозрительно спокойна, и Яна завелась:

— Очень хорошо. Да, это звонит Яна, с которой твой жених провел немало приятных ночей. — Она злилась, потому что не находила нужных слов. Обидных слов. «Приятные ночи» звучит не слишком обидно.

— Ты хочешь рассказать мне подробности?

— Боюсь, ты не этого не оценишь, — ехидно заметила Яна.

— Где мы встретимся?

— Где угодно. За твой, разумеется, счет. Не у меня же богатый папа, — не удержалась Яна.

Тамара назвала известное кафе в центре.

— Сегодня в восемь часов вечера.

Длинные гудки.

«Что у меня есть? — лихорадочно соображала Яна. — Южные фотографии? Интимные подробности наших с Ильей отношений? Он может сказать, что после того, как переехал к ней, больше не спал со мной. И это будет правдой. Что может ее разозлить?»

Яна с огромным трудом вытерпела до восьми часов вечера. Но раньше Тамары приходить в кафе не собиралась. Только убедившись, что соперница уже приехала, вошла в двери, бросив взгляд, полный ненависти, на «Поло-классик», стоящий на обочине.

Тамара сидела за столиком, разглядывая меню. Восемь часов десять минут. Гонг.

— Привет!

Тамара подняла голову. Яна внимательно осмотрела свою соперницу с ног до головы. Тамара ее взгляд выдержала.

— Здравствуй, Яна.

— Давно ждешь?

— Минут десять. Присаживайся, пожалуйста. Что тебе заказать?

«А ведь мы чуть было не стали подругами! — подумала Яна, усаживаясь напротив. — Я относилась к ней с симпатией и всегда думала: не соперница. А она похорошела!»

— Я на диете, — сказала Яна после небольшой паузы.

— Намекаешь на мою полноту? Да, ты красавица, я нет. Что дальше?

— Дальше? Ты у меня жениха украла и спрашиваешь, что дальше!

— Яна, Илья тебя не любит, — спокойно сказала Тамара.

— Это он так говорит? Ну, разумеется!

Яна замолчала, потому что подошел официант. Тамара сделала заказ. Два греческих салата, два десерта, два сока…

— Я не буду есть, — зло сказала Яна.

Тамара кивнула официанту: это все. Когда тот отошел, Яна продолжила:

— Это тебя он не любит. По-моему очевидно. Он женится на тебе из-за денег.

— Ну и что?

Яна оторопела. Ах, вот даже как!

— Ах, да! Папа покупает нам мужей! Сами мы ни на что не способны! Хорошо иметь много денег.

— Если бы я поняла, что ты ему нужна, я бы замуж за Илью не вышла. Это правда. Но я знаю, что ты ему не нужна. Он бы все равно на тебе не женился. Никогда. — Тамара подцепила на вилку половинку маслины, положила в рот. С минуту Яна смотрела, как она ест. Потом спросила:

— Слушай, откуда ты такая взялась?

— Какая?

— Такая добрая. Понимающая. Богатым проще быть добрыми?

— Когда я родилась, у папы не было никакой фирмы, — спокойно ответила Тамара. — Я ходила в обычную школу, а не в колледж, и ела я то же, что и все, и никакой охраны и машины, на которой бы меня возили в школу, у меня не было. Я понимаю, что с тобой происходит. Но если бы мой любимый мужчина решил жениться на женщине, которая ему больше подходит, то…

— Ты ему больше подходишь? Ты?! Да если бы ты знала, как мы с ним…

— Яна, что бы ты мне сейчас ни сказала, это уже бесполезно, — оборвала ее Тамара. — Избавь меня от подробностей.

— Ну, конечно! — усмехнулась Яна. — Таких, как он, больше нет, я понимаю. Приятно иметь такого рядом. Тщеславие. Вот какой у меня муж! Я понимаю. На это и денег не жалко. Особенно папиных. Только это я сделала его. Запомни. Для себя. Не для тебя, не для другой. Вы все будете пользоваться тем, что создала я.

— Вот именно, что ты им хочешь пользоваться.

— А ты нет? Зачем он тебе?

— Потому что нам хорошо вместе.

— Со мной ему тоже было хорошо. Получше, чем с тобой, не сомневайся.

— Какого ты высокого мнения о своих достоинствах! — не удержалась Тамара.

— А ты у папы своего спроси. Он тебе расскажет про мои достоинства.

— При чем здесь папа? — Тамара покраснела.

Яна поняла, что в горячке сболтнула что-то не то. Не надо было этого делать. Или надо? И горько усмехнулась:

— Странно получилось. Выходит, я постоянно делю с тобой мужчин. Илья, потом Борис. И даже Владислав Александрович. Это тебе он папа. А мне просто Владик. Так, что ли, твоя мама его называет?

Тамара растерялась. Яна решила добить:

— Все твои мужья обязательно будут иметь любовниц. И твой отец имеет любовниц. А ты будешь закрывать на это глаза, так же как это делает твоя мать.

У Тамары на глазах выступили слезы:

— Господи, ну какая же ты… Как могут жить такие злые люди?

— А очень просто. — Вот теперь Яна была довольна. Нашла больное место.

— Ненавижу тебя… — прошептала Тамара.

— Пока я жива, тебе все равно не будет покоя. Запомни. Если ты от него не откажешься. Я уйду, а ты как следует подумай, стоит оно того или не стоит. И съешь две порции десерта. Твоей фигуре уже ничто не может повредить.

Сказав это, торжествующая Яна поднялась из-за стола.

Она была собой довольна. Один — ноль. А Борис-то прав! Почему бы ей не навестить и Владислава Александровича? И увеличить счет в свою пользу. Хорошо было бы прижать Папу, но как? Рассказать жене о его пристрастии к молоденьким хорошеньким брюнеткам? Так та в курсе. Яна помнила взгляд Людмилы Георгиевны, брошенный при расставании. Папа сказал: поезжай домой. И та поехала.

На следующий день Яна отправилась в офис Владислава Александровича. В приемной сидела симпатичная брюнетка. Яна окинула секретаршу взглядом с головы до ног. Черт возьми! Брюнетка способна выдержать любую конкуренцию.

— Владислав Александрович занят, — пропела секретарша. — Вам придется подождать. Присядьте, пожалуйста.

Ей пришлось целый час листать журналы. Брюнетка несколько раз исчезала в кабинете и возвращалась, не говоря ни слова. А Яна ждала, когда же ее пригласят.

— Он вообще меня примет? — спросила, потеряв терпение.

— Да. Он знает, что вы пришли. Подождите.

Яна со злостью перевернула страницу. Наконец, ослепительно улыбнувшись, секретарша сказала:

— Пройдите.

Папа сидел за столом, изучая какие-то документы. Увидев Яну, кивнул:

— Здравствуй, милая девушка. Присаживайся. Ты насчет работы? Так я тебя не увольнял.

— Я по другому вопросу. По семейному.

Яна уселась в кресло, закинув ногу на ногу. На ее стройную фигурку Папа посмотрел одобрительно. Почему бы не попробовать еще раз? Принял же, не отказал!

— Ну что там у тебя за семейный вопрос? Уж не за Бориса ли замуж собралась? Так я не против. Совет вам да любовь. Приданого не проси, не дам. Свою цену ты знаешь.

— Да, — кивнула Яна. — Поэтому за вами должок, Владислав Александрович. Вы мне не доплатили.

Папа оторопел:

— А ты нахалка! И сколько ты хочешь?

— Я хочу вернуть свою собственность, только и всего.

— Кажется, я у тебя не одалживался.

— Ваша дочь собирается замуж за мужчину, с которым у меня связь.

— Ну если ты захочешь иметь при себе всех мужчин, с которыми у тебя связь… — усмехнулся Владислав Александрович. — Может, ты и на меня имеешь виды? Не потребуешь ли развестись?

— Я не шлюха! И требую к себе уважения!

— Уважения? Да ты на себя посмотри! Как одета? Как сидишь? Нет, милая. С тобой по-другому нельзя.

— Это Борис заставил меня с вами переспать.

— Заставил?

— Ну попросил.

— Знал, кого попросить. С Борисом я разберусь. Он перестарался. А с тобой я решил поговорить только потому, что вчера моя дочь вернулась домой в слезах. И всю ночь плакала. Сдается мне, я курсе того, что с ней случилось.

— Послушайте…

— Нет, это ты послушай! — Вот тут она испугалась. Лицо у Папы сделалось такое, что Яне стало страшно. — Ты давно уже под статьей ходишь. То, что никто еще тебя не осадил — твое везение.

— Откуда вы знаете… — прошептала Яна.

— Да у тебя на лице все написано! Мата Хари местного разлива. Девчонка! Чем ты живешь? Проституцией? Шантажом? А теперь взялась преследовать и угрожать. Кому?

— Я не угрожаю, — жалко улыбнулась Яна. — Просто хочу оказать вам услугу. Илья не любит вашу дочь. Он женится на ней из-за денег.

Владислав Александрович почувствовал перемену в ее настроении и сбавил тон. Добродушно сказал:

— И ты, милая девушка, всерьез считаешь, что Америку открыла? Я до той Америки доплыл раньше, чем ты сопли научилась вытирать.

— Но почему тогда вы не остановите Тамару? Почему согласились на этот брак?

— Видишь ли, милая девушка, в чем дело, — вздохнул он. — Ты сама поставила меня в такое положение: даже если я раньше не слишком хотел этой свадьбы, то теперь просто вынужден очень сильно ее хотеть. Иначе ты подумаешь, что я тебя испугался.

— Нет.

— Да. Пусть Томочка получит этого, как там его? Жюльена Сореля. Жена моя так его называет. Парень не бездарен, хотя и без мозгов. Дури в нем много. Но бабам до этой дури дела нет. Зато порода чувствуется. Скажем, что я не против улучшить свою породу. Пусть женятся.

— Я не могу с этим согласиться.

— А это уже твои проблемы.

— Я еще испорчу вам жизнь, — пообещала Яна, которой отчаяние вновь придало силы. Чем Папа ее пугает? Тюрьмой? Так пусть сначала докажет, что она занималась шантажом! Или угрожала. Она просто беседовала с Тамарой. И с ним Сейчас просто беседует.

— Ты хотьпонимаешь, какие неприятности хочешь себе нажить? — устало сказал Владислав Александрович.

— Мне на это наплевать. Выходит, что вам все дозволено, а мне нет. Вы добропорядочный человек, а я шлюха. Вы себе позволяете унижать людей, считать их за грязь и остаетесь безнаказанными. Я с этим не согласна.

— Хорошо излагаешь, — удовлетворенно кивнул Владислав Александрович. — Жаль, что мы не сработались. Искренне жаль. Ты, конечно, можешь считать себя борцом за идею. Но борешься ты всего-навсего за красивого мужика, которого не хочешь выпускать из своей постели. Я тебя не смею больше задерживать. И я тебя предупредил.

Яна поняла, что разговор окончен. Еще слово, и Папа вызовет охрану. Разговора не получилось. И его предупреждение не пустой звук. Такие люди не шутят. Выходя из офиса, она грустно подумала: «Я похожа на взмыленную лошадь. Я сама себя загнала. Кто же придет, чтобы меня пристрелить?»…


Но остановиться она уже не могла. Не хотела. Считают ее за девчонку! За пешку! Мата Хари местного разлива! Да и сколько денег Яна вынула из таких, как Папа! Причем совершенно безнаказанно!

Яна слишком любила себя, чтобы стерпеть обиду. Никто ее, оказывается, не боится. Только дуреха Тамара ревет, потому что у богатой девочки, оказывается, тонкая ранимая душа. И ей нельзя говорить, что папа имеет любовниц, а мама всю жизнь закрывает на это глаза. Но Тамара поплачет и с благословения папы пойдет под венец. Нет, не годится. Надо сделать так, чтобы им всем было очень больно. Очень.

Она возвращалась домой и думала, как бы все устроить? Ведь есть способы! Есть! Они тоже должны бояться. Не спать по ночам. Вздрагивать от каждого телефонного звонка…

Кстати, о звонках! Женщина, которая вышла из подъезда и с растерянным лицом копается в сумочке, его мать. Илья как-то показал, но знакомить их не стал. Яна и не рвалась. Но сейчас… Как кстати! Давно пора это сделать! Яна задержалась у двери.

— Вы меня, конечно, не знаете… — с усмешкой начала она.

Мать Ильи узнала этот голос и спросила:

— Девушка, это вы все время звоните? Ищите моего сына? — Женщина невольно принюхалась. От красивой, хорошо одетой девушки сильно пахнет духами. Какой знакомый запах! Сколько раз от сына пахло этими духами!

— Да, я.

— Он живет у своей невесты. Но адреса я вам не скажу.

— Спасибо, я знаю. И адрес, и телефон.

— Зачем вы его преследуете?

— Я хочу, чтобы он был счастлив, — зловеще сказала Яна.

— Он будет счастлив. Обязательно. Тамарочка очень милая девушка. Очень милая.

— И денег у нее много. Вернее, у Папы. И вы, конечно, рады за сына. Но я все равно не допущу, чтобы состоялась эта свадьба.

Женщина посмотрела на Яну с откровенной жалостью. Спросила:

— Как вас зовут?

— Яна.

— Яночка, пожалейте вы Илюшу. Пусть он будет счастлив. Вы такая молодая, красивая. У вас еще все впереди.

— Передавайте ему привет.

Яна сочла, что расстроила ее достаточно, и вошла в подъезд. Пусть Илья узнает о том, какую его бывшая любовница развила бурную деятельность. Объяснения не избежать. Увидеть его еще раз, напомнить о себе… Ничто еще не потеряно.

«Что же делать?» — размышляла она, нарезая салат. Есть не хотелось. Давно уже Яна потеряла аппетит. Может, начать курить? Для успокоения нервов. Но умирать от истощения она не собиралась. Вот и сейчас заставила себя поесть, потом включила телевизор, лежала, без интереса смотрела в экран. Что же делать…

…Людмила Георгиевна нашла Яну сама. Вечером в дверь позвонили, Яна вскочила с радостным криком. Пришел! Илья вернулся! И растерялась, когда увидела на пороге Людмилу Георгиевну в норковой шубке и крохотной шляпке. Кто дал ей адрес? Илья на такое не способен. Прислать к Яне будущую тещу. Неужели Борис?

— Можно войти? — спросила Людмила Георгиевна.

— Да. Конечно.

Яна посторонилась. Мадам вошла, оглядела тесную прихожую, потом так же внимательно оглядела единственную комнату и долго высматривала, куда бы присесть.

— Не бойтесь, мебель старая, но еще крепкая, — усмехнулась Яна. — Присаживайтесь на любой стул, он не сломается. Или в кресло.

Людмила Георгиевна осторожно присела на краешек кресла. Спину она держала прямо. Как всегда.

— Я подумала, что теперь вы захотите встретиться со мной, — начала разговор Мадам. — Я не люблю шантажисток, как и мой муж, но предпочитаю заплатить. За то, чтобы вы оставили мою дочь в покое.

— Что?!

— Сколько вы хотите.

— У вас столько нет. — Яна никак не могла найти нужный тон в разговоре с Людмилой Георгиевной. Мадам была тем, кем Яна мечтала стать: олицетворением богатства, процветания и успеха. Вот кто выгодно себя продал! Вот с кого надо брать пример! Как ей это удалось? Яне так и хотелось спросить: Людмила Георгиевна, раскройте мне секрет. И я оставлю вашу семью в покое.

— Вас, кажется, зовут Яной? — спросила Мадам.

— Именно.

— Я вас помню. Вы имели виды на моего мужа в тот вечер, на банкете фирмы. Но, кажется, ничего не вышло.

— А вы в этом уверены? — нахально спросила Яна.

— Я уверена в том, что вы его раздражаете. Само ваше существование. Такие женщины, как вы, не соперницы ни мне, ни моей дочери.

— Ах, вот как! И поэтому вы предлагаете мне деньги. Отступного. Значит, боитесь. Или… Ах, да! — догадалась Яна. — Вы сами имеете на него виды! Я видела, как вы танцевали! В ресторане! Значит, Владик ударился по смазливым молодым брюнеткам, а вы решили по блондинам пройтись?!

— Замолчите. За этого молодого человека выходит замуж моя старшая дочь.

— Вы всегда покупаете детям игрушки, которые они требуют?

— У меня есть для этого средства.

— Сколько вы мне предлагаете?

— Разумную сумму. Само собой, что взамен я хочу расписку в том, что вы ее получили. И полное отречение от прав. — Яна чуть не рассмеялась. Вот это танго! В каком веке она живет?

— И кто вас послал? Тамара?

— Можете не утруждать себя догадками.

— Людмила Георгиевна, вы напрасно сюда пришли. Хотя… Неужели вы так нуждаетесь в партнере по танцам, что закрываете глаза на то, почему Илья женится на вашей дочери? Хотите, чтобы она жила так же, как вы? Терпела измены мужа?

— Не было никаких измен, — спокойно сказала Людмила Георгиевна. — У моего мужа случаются увлечения, которые никогда не перерастают в сильную привязанность. Это в порядке вещей. Он может себе это позволить. Кажется, он вам заплатил. Сколько? Сто долларов, как обычно? Я дам больше.

Яна оторопела. Папа что, делится с женой подробностями? Или это только догадки Мадам? Но заплатил ведь! И это было такое унижение!

— Никаких денег я не возьму. Теперь уже из принципа.

— Это глупые принципы. Вы вполне еще можете добиться успеха. Просто вы неправильно понимаете, в чем именно он состоит. Я тоже была влюблена по молодости в своего партнера по бальным танцам. Но я сумела правильно оценить его возможности. Танцы — это не то, чем можно заработать на жизнь.

«С чего это она разоткровенничалась?» — насторожилась Яна.

— …Я даже готова вам помочь.

— Как, интересно?

— Познакомить с нужными людьми. С богатыми людьми. Помочь составить выгодную партию. Если вы денег не хотите.

— Как странно! Вы хотите мне помочь? Да с чего это? — А внутренний голос шептал: соглашайся! Ведь это то, к чему ты недавно стремилась.

— Я вижу, что вы очень агрессивно настроены. Успокойтесь, придите в себя. Если вы разумно и не торопясь во всем разберетесь, я уверена, — Мадам подчеркнула последнее слово, — уверена, что мы найдем общий язык.

Яна никак не могла прийти в себя. Да это же обман! У каждого из них свой способ защиты. Тамара плачет, Папа угрожает, а Людмила Георгиевна пытается купить. Или обмануть. Представить себе, что Мадам будет сыпать проклятиями, невозможно.

— Боюсь, что этого не будет, — сказала Яна. — Вы меня к себе и близко не подпустите. Я же вижу!

— Ну, как угодно, — Людмила Георгиевна поднялась, оправляя длинную юбку. — Мне просто вас жаль. Я хотела спасти вам жизнь. Не хотелось брать греха на душу.

— Что-что?

— Поднявший меч от меча и погибнет.

И Мадам поплыла к дверям. Закрыв за ней дверь, Яна задумалась. Надо действовать. Опередить их. Всегда есть какой-то способ. Всегда. Надо только достать деньги.

Первое, что она сделала, позвонила родителям. Давно уже не обращалась к отцу с просьбой дать денег. Допустим, ей давно обещана машина. Родители должны помогать своим детям. Но папа это не Папа. Возможности врача, пусть даже имеющего хорошую должность, ограничены. Но несколько тысяч долларов он может найти для любимой дочери? Взаймы. Потом Яна придумает какую-нибудь авантюру и найдет деньги.

Но ее ждало сильное разочарование. Отец сказал, что дать может тысячу, не больше. Потому что покупка машины — это не крайний случай. А мать последнее время тяжело болеет.

— Если бы случилось что-то серьезное…

«Да случилось!» — хотелось крикнуть ей. Но сказать правду Яна не могла. Отец посоветует обратиться к психотерапевту. Ей выпишут лекарство, она накачается таблетками, утешится бессмысленными разговорами и будет жить спокойно и счастливо, и те люди тоже будут жить спокойно и счастливо. Но как быть с чувством мести, которое не нашло удовлетворения? Как быть с обидой, которую ей нанесли?

— …И потом: почему надо покупать такую дорогую машину? Можно купить подержанную, не новую.

— Можно, — ответила Яна и, попрощавшись, положила трубку. Все можно.

Деньги она найдет. До сих пор находила. Потому что всегда есть способ.

Эпизод девятый: шесть дней до весны, поздно вечером

Разговора с женой не получилось. Тамара молча открыла ему дверь и ушла в свою комнату. Заглянув туда, Илья увидел, что жена лежит, накрывшись с головой одеялом. Что изменилось за тот час, пока он добирался до дома?

— Тома, ты спишь? — спросил на всякий случай.

— Да. Я сплю, — ответила жена из-под одеяла.

Прошел на кухню, открыл холодильник, вытащил наугад одну из кастрюль и стал разогревать себе ужин. Потом достал бутылку водки, выпил рюмку. Подумал немного и налил себе еще одну.

— Прекрасно! — раздался голос жены. — Ты начал пить!

Он невольно вздрогнул. Тамара стояла в дверях и смотрела на него с откровенной неприязнью. Лицо у нее было бледное, под глазами темные круги. За последние дни жена заметно подурнела и, кажется, похудела. Лицо осунулось, как он успел заметить.

— Извини, — Илья отставил рюмку в сторону.

— Раз уж налил, пей.

— Я просто устал, — начал оправдываться он. — Не забывай, что мне пришлось пережить.

И поскольку Тамара по-прежнему стояла в дверях, спросил:

— Может быть, ты присядешь?

Она молча села напротив. Илья вспомнил, что у них с женой сейчас медовый месяц. Может быть, стоит ее приласкать? Лягут в постель, прижмутся друг к другу и все забудется. Машинально потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе.

— Кажется, ты бросил курить, — поморщилась Тамара.

— Что с тобой?

— Дым меня беспокоит. Положи.

— Хорошо. — Он засунул сигарету обратно в пачку. — Тома, ты не заболела?

— Нет, — покачала она головой.

— Плохо выглядишь. Ты бы сходила к врачу.

— Пройдет. Это пройдет. Налей мне сока, пожалуйста. Апельсинового.

Илья полез в холодильник за пакетом сока. Потом еще раз внимательно взглянул на жену. Показалось, что ее мутит.

— Я постелю тебе на диване? — спросила Тамара.

«Вот тебе и медовый месяц!» — горько усмехнулся Илья. И, вздохнув, сказал:

— На диване так на диване.

После очередной паузы спросил на всякий случай:

— Может быть, поговорим?

— Не сейчас, — покачала головой Тамара. — Мне не до этого. Не до выяснения отношений.

«Да что с ней такое случилось?» Но выяснять не стал, помыл посуду, прибрался на кухне и ушел в гостиную, где на диване было оставлено постельное белье и подушка с одеялом. Прислушался к звукам за стеной: тишина. На цыпочках подошел к бару, достал бутылку, стараясь не греметь дверцей. Также на цыпочках вернулся на диван.

Раньше он никогда не увлекался спиртным. Но сейчас на душе кошки скребли. Спиртное расслабило, потянуло в сон. Не заметил, как уснул. Через час в комнату на цыпочках вошла Тамара. Долго стояла, смотрела ему в лицо. Потом покачала головой, поправила сползшее одеяло и, подняв с пола наполовину пустую бутылку водки, убрала ее в бар.

Эпизод десятый: семь дней до весны

Утром Тамара долго не вставала. Илья опять все сделал сам: сварил кофе, приготовил себе завтрак. Хотел было постучать в комнату жены, спросить, не принести ли ей в комнату еду, но зазвонил телефон.

Это был Никита.

— Илья, извини, что беспокою. Понимаю: у тебя сейчас медовый месяц…

— Брось. Что случилось?

— Твоя мать дала мне номер телефона. У нас в военном городке опять суета. Если тебе интересно. Они нашли пистолет, из которого убили Яну.

— Какой пистолет? — Он невольно вздрогнул.

— Твой.

— А почему это должен быть мой пистолет?

— На балконе ее квартиры нашли. Кто-то вчера вечером позвонил в милицию.

— Кто? — А сразу же подумал: «И ты, Брут! Больше некому! Зачем же тогда звонишь?»

— Не знаю.

— А с чего взяли, что это именно мой пистолет?

— Помнишь, мы на рыбалку с Иваном ездили?

— Ну и что? — «При чем здесь рыбалка?»

— Ну выпили немного, по бутылкам стреляли. Из твоего «Макарова». Пацан-то Ванькин гильзы подобрал. Ребенок, сам понимаешь. Ему игрушки. Иван отдал операм эти гильзы. Они экспертизу сделали. Это твой пистолет, Илья.

Он давно уже об этом догадался.

— Ну и что? Пусть мой.

— Да ничего. Я предупредить хотел.

— Что ж, спасибо.

Итак, оружие нашли. Осталось выяснить, как «Макаров» попал на балкон к Яне.

— Они под тебя копают, — продолжал Никита. — Ты учти. Надо следователю взятку дать, а то сядешь.

— Какую взятку? — оторопел Илья.

— Большую. Несколько штук баксов.

— Где же я возьму такие деньги? У тестя? У жены?

— Не вздумай. Ее в это дело нельзя впутывать.

— А где?

— Ты вспомни. Может, придумаешь что-нибудь. Про ту вещь.

— Какую вещь? — не понял Илья. При чем тут портсигар? — Ты это о чем?

— Сходи еще раз к ней в квартиру.

— Что ж, спасибо за совет. Но я все равно не понял.

— Ну как знаешь. Пока.

Он действительно ничего не понял. Что это за намеки? Полный бред! Хотя дома все равно делать нечего, может, и правда последовать совету Никиты? Завтрак почти остыл, когда Илья доедал холодный омлет, на кухню заглянула Тамара.

— Ты что, куда-то собрался?

— Да. Прогуляюсь, свежим воздухом подышу. После камеры оно, знаешь, бодрит.

— Оставь эти намеки! Ведь это ты во всем виноват!

— Тома, все будет хорошо, — не поддался он на провокацию. Скандала не будет. — Можно тебя хотя бы поцеловать?

Она подставила щеку. Потом жена внимательно смотрела, как он одевается. Но завернувшийся воротничок рубашки не поправила, словно избегала дотрагиваться до него.

— И все-таки сходи ко врачу, — посоветовал Илья, когда жена закрывала за ним дверь.

Машиной жены воспользоваться не решился, сел в свои старые «Жигули». И как только завел мотор, зазвонил мобильный. В телефонной трубке громко всхлипнула мать:

— Тамара сказала, что ты ушел. Я уж не знаю, говорить тебе или не говорить, Илюша…

— Я уже все знаю, мама. Они нашли пистолет. Не плачь.

— Сыночек, как же так?

— Да есть хоть один человек на свете, который мне верит? — разозлился он.

— Они вчера приходили… Вечером, когда ты к жене уехал. Я запуталась совсем, не знаю, что можно говорить, а что нельзя. Про тебя и Яну. Ты же ходил к ней… Перед свадьбой… Илюша, сыночек…

— Мама, я уже еду к вам. Дома поговорим.

Он с раздражением стал засовывать мобильный телефон в карман пальто. Раньше носил джинсы и куртки, но за месяц до свадьбы теща отвела сначала к своему личному парикмахеру, а потом в фирменный магазин. Так он приобрел вид самого настоящего пижона: кашемировое пальто, белое кашне на шее, модные ботинки с острыми носами. Потом это дурацкое «мерси». Черт знает что!

Подъехав к родному дому, невольно взглянул на окна Яны. Вчера там был обыск. Так кто позвонил? Никита? Но он не видел пистолета.

Когда поднимался на второй этаж, встретил мамину знакомую. Та с удивлением посмотрела, как Илья зашел на площадку второго этажа.

Он подождал, когда на лестнице стихнут шаги, и достал из кармана ключ. Вошел в прихожую и сразу почувствовал: в квартире кто-то есть. Дверь комнаты открыта, оттуда раздается равномерное гудение. Компьютер включен, за ним сидит тощий темноволосый парень в очках. Так увлечен, что не услышал, как хлопнула входная дверь.

Илья замер на пороге комнаты. Потом громко окликнул:

— Эй!

Парень вздрогнул и повернул голову. Взгляд его был полон недоумения. Потом очкарик растерянно спросил:

— Вы кто?

Илья сообразил: перед ним младший брат Яны. Олег, кажется. Раньше они никогда не встречались, но парень похож на свою сестру. Парень тоже кое о чем догадался:

— А… Понимаю… Сестра оставила вам ключ, да?

— Ты Олег, да?

— Именно.

— Илья. Ты извини. Я не знал, что здесь кто-то есть.

— Я сюда жить переехал.

Илья заметил, что компьютеров в комнате стало два. И вся она опутана проводами. В квартире бардак, постель не убрана.

— Это ты нашел на балконе пистолет? — спросил он.

— Да, я. А что, не надо было в милицию звонить?

— Ты поступил логично.

— Это ваш пистолет?

— Мой.

— Значит, это правда? Вы ее убили? Но вы к этому винчестеру никакого отношения не имеете.

— Какой еще винчестер? — вздрогнул Илья. — Я о «Макарове» говорю.

Олег рассмеялся:

— Вы не поняли. Я сейчас покажу.

Парень потянул за ручку на системном блоке, вытянул нечто, похожее на небольшой ящичек, и положил его перед собой. Потом достал тяжелый металлический предмет размером десять на пятнадцать сантиметров.

— Вот смотрите. Это жесткий диск или хард, винчестер, винт. Основной накопитель информации, который всегда находится в компьютере, в отличие от дискеты или CD-диска. Которые можно вынуть.

— Но ты же и его вынул.

— Потому что это второй винчестер. Съемный. Его специально помещают в такую штуку, — Олег кивнул на ящичек. — «Мобиль-рэк». Очень удобно, когда не хочешь оставлять дома секретную информацию. Или если надо работать с ней в другом месте. Вынул, положил в карман и пошел. Объем исчисляется в гигабайтах, а не в мега. Представляете, сколько сюда влезает?

— И при чем здесь эта штука? — Илья ничего не понял из той тарабарщины, что нес парень.

— Потому что Яну убили из-за него. Сестренке срочно надо было достать деньги, а я по глупости ей помог. Вы и на самом деле ничего про это не знаете?

— Нет.

— Тогда расскажу. Короче, дело было так…

Глава 9~ДВА МЕСЯЦА ДО ВЕСНЫ

Яна отчаянно искала деньги. Сначала она попыталась занять у Бориса, но тот только рассмеялся:

— Ты, подруга, забыла, что я уже не Зять. На эту должность баллотировался новый кандидат, победа на выборах состоялась, инаугурация через два месяца. Хотя до главы Семьи ему еще далеко. У меня такое ощущение, что Папа вечен. Можешь поздравить бывшего любовника и попросить взаймы несколько тысчонок.

Если бы он знал, на что нужны были Яне эти деньги! Она фыркнула и ничего не сказала. Впрочем, Борис тоже выглядел озабоченным и не преминул сказать:

— Слушай, у меня появились серьезные проблемы. Рассчитываю на твою помощь.

— Нет. — Директорский кабинет, где они сидели, все еще принадлежал Борису. Яна чувствовала себя здесь как дома. И подумала вдруг, что будет жаль, если Бориса попросят освободить помещение. Очень жаль.

— Хотя бы выслушай, — попросил тот.

— Ты не хочешь решить мои проблемы, почему я должна тебя выслушивать?

— Потому что больше некому. — И Борис жалобно на нее посмотрел. Словно нищий, который просил милостыню, только что руку не протянул. — Я должен сдать дела. Отчитаться по всем пунктам.

— Много украл? — позлорадствовала Яна. — Концы с концами не сходятся?

— В том-то и дело… Но не я. Расскажу тебе одну историю, дорогая. Хочу, чтобы ты меня пожалела. Представь, что есть среди наших постоянных клиентов одна не слишком уж крупная, но и не маленькая фирма. Они пользуются нашим доверием и кредитом, и все идет нормально, пока не сменяется у них директор. Умный человек уходит, поскольку его скушали, появляется пробивной, но в делах тупой. Короче, прибыль фирмы сначала обнуляется, то есть она топчется на месте, а потом начинаются убытки. До недавнего времени у них был отрицательный баланс. То есть они брали у нас в долг оргтехнику, а деньги на наш счет не переводили. Пользовались старыми связями и доверием, которое заработал еще прежний их директор. И задолжали в итоге штук двадцать. У.е., разумеется. И вот недавно проверяя, на все ли суммы, введенные в баланс, есть платежные документы, с удивлением обнаруживаю, что баланс этой фирмы обнулен.

Яна зевнула. Ее клонило в сон от этой тарабарщины. Ни слова не понятно! Борис внимания не обратил и с увлечением стал развивать свою мысль дальше:

— Так вот: баланс обнулен, значит, они переводили на наш счет деньги. В итоге — ничего больше не должны и могут снова пользоваться кредитом. Проверяю по компьютеру платежные документы: да, все даты есть. Когда, сколько и куда. Только в одном месте программа дает сбой. Я выясняю, что сумма забита в баланс числом более ранним, чем пришел платежный документ. Это меня, естественно, насторожило, и я стал поднимать бумаги. Так представляешь: ни одной из указанных платежек просто не существует! А они уже вновь набрали на двадцать штук!

— И что это значит? — опять зевнула Яна.

— Это значит, что баланс обнулен, а денег не было. А я при сдаче дел налетаю на деньги. Для Папы, который миллионами ворочает, мелочь, конечно, но сам факт! Я свои концы всегда тщательно прячу. Но если потянут за ниточку и будут докапываться… Тем более обидно, что денег я не брал.

— И кто их взял? Менеджер, который ведет эту фирму?

— Допрашивал с пристрастием. Парень сам не понимает, что произошло. Откуда взялся нулевой баланс и как списались долги, совершенно непонятно. И потом: бьют всегда крайнего. А крайний сегодня я.

— Ну а я при чем?

— Ты ничего не слышала о хакерах?

— Вообще-то мой родной брат специалист в компьютерах. Ходит в это дурацкое кафе, «Нирвану» кажется, где такие же придурки, как он, часами сидят в Интернете и пьют пиво. Очуметь можно! Но для Олега это смысл жизни. Говорит, что один мужик на спор за полчаса взломал компьютерную сеть какой-то фирмы и внес изменения в документы.

Борис позеленел:

— Да ты что?!

— Да он потом все исправил. Вообще-то это был мой брат, ты не переживай, — усмехнулась Яна. — У этих хакеров есть определенные понятия об этике. Главное — решить логическую задачу. Доказать, что можешь. Понимаешь?

— Надо было мне, дураку, давно сервера разделить! А у меня на фирме только один. И думаю, что в него кто-то влез. Хочешь заработать денег?

— Сколько? — опять зевнула Яна.

— Ну, пару сотен.

— Мало. Ты знаешь, сколько мне нужно.

— За такую работу больше не получишь. Я прошу только, чтобы ты узнала у своего умного братца подробности, кто и как мог это сделать. И есть ли у нас специалисты, которые могут это сделать. Этика этикой, а паршивая овца в любом стаде есть. Поняла?

— Борис, меня не устраивают две сотни.

— А я в придачу?

— Тоже мне, ценность! — фыркнула Яна. — И даром не нужен!

— Зачем ты сюда тогда приходишь? — развел он руками.

— Не ради тебя. Мне просто некому пожаловаться на жизнь.

— А я тут сижу, питаю надежды. Впрочем, мне тоже некому пожаловаться. Поэтому тебя сюда еще пускают. Хотя последнее время ты превратилась в истеричку. И все из-за этого пижона. Неужели все дело в его смазливой физиономии?

— Дело не в его внешности, а в его порядочности.

— Что?! Да как он с тобой поступил?!

— Ты поступил со мной хуже.

— А… Так ты из-за этого… Ну, извини. Не удержался.

Яна разозлилась. Каким тоном он это сказал! «Ну, извини»… Словно не прощение попросил, а ей же поставил в вину. Мол, надо было держать себя в руках, подруга. Но ссориться с Борисом нельзя. Запах денег Яна чувствовала, словно хорошо натасканная собака. Сейчас запахло большими деньгами. Она кивнула:

— Хорошо. Я проконсультируюсь с братом. За результат не отвечаю. Подвезешь? — спросила она, следуя их обычному ритуалу. Сейчас Борис ответит: «до ближайшего метро», она «спасибо, не надо», и «до новых встреч, дорогие телезрители».

— Да, конечно.

Он выключил компьютер и стал наводить порядок на столе. Яна оторопела. Неужели ему так нужна помощь, что готов изменить своим привычкам? Сделать приятное чужой женщине. Этот законченный эгоист! Лучше бы денег дал взаймы!

«А почему я не хочу понять, что у него их просто нет? Были бы, непременно дал взаймы». Она сделала вид, что ничего особенного не происходит, подождала, пока Борис закончит свои дела и подаст ей шубку. Из «Оргфеи» они вышли вместе.

Борис подвез ее к самому дому, поинтересовался, нельзя ли зайти на чашечку кофе, без особого огорчения принял отказ, сказал «пока, подруга» и уехал. «Что бы это могло быть?» — подумала Яна, открывая дверь своей квартиры. Но проблема денег занимала ее настолько, что через мгновение она опять переключилась на нее…

…С братом Яна поговорила. Хотя последнее время ей неприятно было бывать у родителей. Мать по-прежнему чувствовала себя плохо, и в доме постоянно говорили о болезнях, лекарствах, новейших методах лечения. Отец приводил для консультации своих коллег, и Яна до смерти боялась столкнуться с кем-нибудь из них в родительской квартире. Она с детства не выносила разговоров о болезнях. Сам вид болезни был ей неприятен.

Конечно, она жалела мать. Сочувствовала отцу, который разрывался между больной женой и работой. Но и жалость эта, и сочувствие были по обязанности. Она обязана была это делать. Но как же хотелось поскорее покончить с этим и уехать к себе!

Сочувствовала она и брату, живущему с родителями. Но в то же время радовалась, что это происходит с ним, а не с ней. Брат по-прежнему был погружен в виртуальный мир. Реальность интересовала его с каждым днем все меньше и меньше. Оторвать его от монитора Яне удалось с огромным трудом.

— Олег!

— Ну…

— Олег!

— Да. Сейчас.

— Ну, Олег же!

Брат повернул голову в ее сторону, и Яна увидела, что взгляд у него отсутствующий. Потом в глазах у брата мелькнула досада. Кто помешал, как посмели? И это был ее брат! Двадцатилетний парень, симпатичный, умный, не пьющий, не курящий. Но представить, что он может увлечься какой-нибудь девушкой, Яна не могла. Какие девушки, если он так и остался ребенком? А если попрежнему будет целыми днями сидеть в Интернете, так и не повзрослеет. Вот кому нужен психотерапевт! Неужели отец ничего не замечает?

— Я спросить хотела.

— А…

— Это про компьютеры. — Магическое слово подействовало, как «сим-сим», открывающий вход в пещеру с сокровищами.

Взгляду Олега стал вполне осмысленным. Яна поняла, что ее заметили. Сестра интересуется компьютерами! В кои-то веки! Конечно, она не тундра непроцарапанная, знает, как пользоваться Интернетом, как работать с текстовым редактором. Многие женщины и этого не знают. А теперь, значит, решила расширить свои познания.

— Что ты хотела узнать? — заинтересованно спросил Олег.

— Меня попросил приятель, директор магазина. У него проблема: приятель подозревает, что кто-то влез к ним в компьютерную сеть и обнулил баланс фирмы, которая должна была несколько тысяч долларов и из-за этого потеряла кредит. Как ты думаешь, это возможно?

— Что сделал? Обнулил баланс? Ха-ха!

— Почему ты смеешься?

— Оказывается, это нынче модно. Раньше просили взломать какую-нибудь банковскую систему, перевести денежки с одного счета на другой. А сейчас скромненько: просто-напросто списать долги.

— Я не совсем тебя поняла…

— Недавно я проделал это с балансом небольшой фирмы. По просьбе ее директора, — сказал брат спокойно, словно то, что он проделал, было так же невинно, как списать на экзамене с учебника под носом у преподавателя.,

— Что ты сделал?! Олег, это же преступление!

— Да ладно. Брось. Честнейшая моя сестренка. На какие деньги ты так роскошно одеваешься? А поездка на юг? Я не помню ни одной твоей статьи за последние несколько месяцев.

— Я просто их не показываю.

— А раньше хвалилась каждой. Приносила в дом журнал или газету, тыкала пальцем. Вот, смотрите, подписано: «Яна Янович».

— Я делаю это осторожно. Добываю деньги.

— И я осторожно. Только мне деньги нужны не на французскую косметику.

— То-то у тебя прыщи по всему лицу, — не удержалась Яна.

— Заткнись, — огрызнулся Олег. — Если хочешь помочь своему приятелю, помолчи про мое лицо.

Яна и не знала, что брат так болезненно воспринимает намеки на недостатки внешности. Пришлось сменить тон:

— Прости. Ты такой умный. Я очень внимательно тебя слушаю.

— Тебе, действительно, интересно? — подозрительно посмотрел на нее брат.

— Ну, конечно! Все, что касается тебя, мне интересно. И твое увлечение тоже. Я имею в виду компьютеры.

— Я хотел модернизировать компьютер, — вздохнул Олег. — То, что у меня было, за два года стало рухлядью. А просить деньги у отца…

— Понимаю. Мама теперь не работает, и расходы на лекарства… Это дорого, да? Новый компьютер?

— Не дешево. Штукой не обошлось. Я купил принтер и сканер. Кое-какую комплектуху. И дал маме денег на лекарства.

Яна и не собиралась его осуждать. Брат оказался лучше, чем она. Ей ни разу не пришло в голову помочь родителям деньгами.

— Сколько раз ты это делал? Влезал в компьютерную сеть?

— Один раз. Помнишь тот спор? Когда многие видели, как я запросто взломал сеть? Тогда меня и засекли. Подошли, спросили, смогу ли я это сделать еще раз. За деньги. Ну, я и поработал с балансом указанной фирмы. И на всякий случай скачал все, что у них было. Балансы, отчеты, список клиентов. На второй винчестер.

Олег выдвинул ящик стола, достал тяжелый металлический предмет и положил перед Яной.

— Зачем такие сложности? — спросила она. — Почему не компакт-диск или обычная дискета? Как с этим работать?

— Дискета! — хмыкнул Олег. — Компакт-диск! Ненадежная вещь. На дискету помещается два мегабайта, на диск семьсот. Пара глубоких царапин, и компьютер его уже не читает. Это только в боевике диск роняют по сто раз, передают из рук в руки, потом спокойно достают из кармана, вставляют и все работает. Ядерные ракеты летят в цель, и кто-то спасает мир. Чушь! Вот надежная вещь! — Он взвесил в руке винчестер. — Восемьдесят гигабайт! Гига!

Яна почувствовала, что у нее разболелась голова. Фанатик! Скоро целоваться будет со своей ненаглядной железкой!

— …там сеть была плохо защищена, директор лох. В пароле должно быть как можно больше букв, а они даже тремя кодировались. Конечно, хозяйский доступ я так и не расколол, а директорский — запросто. Ну и вбил в баланс то, что мне заказчики на бумажке написали. И название у них смешное: «Оргфея». Тоже мне, сказочники! Следующую фразу Яна сказала машинально:

— Ты даты перепутал, когда вбивал.

— Что?

— Ничего. Спасибо за информацию.

— Всегда пожалуйста. Я рад нести компьютерную грамотность в темные женские массы. Жалко только, что им приятнее разговаривать про тряпки.

— Значит, вся «Оргфея» фактически у тебя в руках? — перебила его Яна.

— Ну да, — похвастался брат. — Могу делать с ней все, что захочу.

И брат убрал винчестер обратно. Яна завороженно следила, как тот исчез в ящике стола. А хорошо иметь такого брата! Только Олег никогда не воспользуется полученной информацией.

И, дождавшись, когда брат усядется за обеденный стол вместе с родителями, Яна заглянула в его комнату и без колебания стянула интересующую ее вещицу. Все равно Олегу это без пользы. Брат ничего не заметил или сделал вид, что не заметил.

…А когда Яна заглянула на следующей неделе и сказала, что хочет иметь дома компьютер вместо старенького ноутбука, без колебаний пообещал:

— Не вопрос. Бери мой старый системный блок. Я туда нового железа напихал, тебе хватит. Останется только купить монитор.

— И ту штуку, куда вставляется съемный винчестер.

— Зачем тебе? — внимательно посмотрел на сестру Олег.

— Надо, — отрезала Яна и подумала: «Не отдам. Что упало, то пропало».

Олег вновь сделал вид, что ничего не произошло, в компьютерном магазине помог сестре выбрать монитор, привез его домой вместе с системным блоком, все собрал и подключил.

— Работай, — сказал он, убедившись, что вся система функционирует и не дает сбоев. — Есть только один маленький нюанс.

— Какой? — насторожилась Яна.

— Я тебе покажу, как запускать второй винчестер. Только придется, сестренка, напрячь мозги. Если они есть.

Мозги у Яны были. Хотя, слушая Олега, она в сотый раз подумала: «Господи, зачем такие сложности! Прямо беда с этими компьютерщиками!» Но проявила терпение. Олег остался доволен своей ученицей.

— А я думал, что гуманитарии безнадежны, — усмехнулся он. Яна с трудом удержалась, чтобы не съязвить.

Когда Олег ушел, она смогла спокойно покопаться в документах «Оргфеи». Как выяснилось, брат заглянул не только туда. Была еще какая-то неизвестная ей фирма, но Яна решила начать с малого.

Она не слишком разбиралась в бухгалтерии, но суть одного договора поняла сразу: крупный контракт о поставках на периферию оргтехники для государственных учреждений. Солидная сумма! Внимательно перечитала контракт и поняла, в чем дело. Она проработала в «Оргфее» какое-то время и знала ее цены. Стоимость оборудования завышена, скидка на опт не учтена, что-то ведь должно осесть и в карманах чиновников. На одну единицу товара сумма выпадает не большая, но если учесть размер партии, то на круг выходит солидно. Вот как тратятся бюджетные деньги! А потом в пригороде столицы вырастают трехэтажные особняки, словно грибы после дождя!

Яна была в восторге. Ай да Владислав Александрович! Вот как вы делаете свой бизнес! Не удивительно, что у вас такие связи! Как говорится, рука руку моет. Вы даете чиновникам заработать, они вам организовывают солидный контракт. Взятка, но попробуй докажи. Вернее, доказать можно, если этот документ попадет в нужные руки. С соответствующими комментариями. Яна задумалась. С кем-нибудь они не поделились. Или есть крупный чиновник, который имеет зуб на Папу. На любую силу всегда найдется другая сила.

Вот теперь Папа должен испугаться. Это вам не жене на ушко шепнуть о романах на стороне. Речь идет о жизни и смерти. Как Папа ее назвал? Мата Хари местного разлива? Девчонка? Она еще покажет им всем! Семье конец.

Она еще и еще раз перечитывала договор. Удача! Самая настоящая удача! Надо хорошенько обдумать, что с этим делать. И как только Борису доверили такое дело? Нет, Борис темнит. Не вышел он из доверия. Борис ее обманывает. А чего еще можно ожидать от такого человека?

Яна вновь почувствовала злость. Никому нет веры.

Эпизод одиннадцатый: шесть дней до весны, продолжение

— Так все страсти из-за этого? — удивленно переспросил Илья.

— Информация, — пожал плечами Олег. — Самое дорогое — это информация. Владея нужной информацией, можно получить любые деньги. А где хранится информация? В компьютерах, объединенных в Сети. Можно даже убить человека, не выходя из дома, если он вдруг попал в больницу: влезть в ее компьютерную сеть и отключить аппарат искусственного дыхания. Кстати, такое преступление уже было совершено, я слышал об этом. За границей. Сейчас в Интернете совершаются все, существующие на свете преступления, кроме изнасилования. Это факт.

— Ладно, хватит мне лекцию читать, — оборвал его Илья. Фанатик! Новое поколение выбирает виртуальный мир. Откуда, интересно, тогда возьмутся дети? — Я все понял, кроме главного: зачем твоей сестре нужны были несколько тысяч долларов?

Олег посмотрел удивленно:

— Так это все из-за вас! Она киллера хотела нанять. Вернее, уже нашла, и он запросил пять тысяч долларов. Смешно получается: воспользоваться высокими технологиями, чтобы совершить такую дикость! Я пытался ее отговорить.

— И кого же она хотела заказать? Меня? Так почему я живой? — усмехнулся Илья.

— Да вас-то зачем? Она хотела, чтобы свадьба не состоялась. Убить невесту.

— Тамару?!

— Так ее Тамарой зовут? Подробности я не выяснял, честное слово!

— Что?!

Илья никогда не думал, что брошенная им женщина может дойти до такого! Тем более Яна! Она всегда казалась ему женщиной расчетливой и разумной. Однажды с ним уже случилась неприятная история: сестра сослуживца после проведенной с Ильей ночи вдруг решила, что он обязан на ней жениться. Если бы Илья знал, что связался с истеричкой, да к тому же девственницей, никогда бы и близко к ней не подошел.

Когда девушка наглоталась таблеток, состоялось неприятное объяснение с ее братом. К счастью, таблетки оказались вполне безобидными. Теперь они здороваются при встрече, но дальше:

«как дела?», «нормально?» — разговор не заходит. И с сослуживцем у Ильи нормальные, дружеские отношения. Это не позапрошлый век, когда до дуэлей доходило. К чему стреляться, когда все проблемы можно решить миром? Посидеть вечерком, попить пивка, поговорить за жизнь. Девица не забеременела, просто рассталась с некоторыми иллюзиями. Теперь встречается с другим мужчиной. Так сказал ее брат. Поэтому Илья уверен, что у всех историй про несчастную любовь конец довольно мирный: рано или поздно женщины утешаются с другими мужчинами, мужчины — с другими женщинами. Инстинкт продолжения рода всегда оказывается сильнее.

Яна просто сошла сума. И дело тут не в нем, а в ней самой.

— Постой, Олег, но Тамара жива. Яну убили. Ты неправильно понял свою сестру.

— Сестренка очень доходчиво объяснила. К тому же я видел у нее пистолет.

— Ты видел пистолет?! А почему следователю об этом не сказал?

— А меня никто не спрашивал.

— Какая дикость! Но зачем она взяла у меня пистолет?

— Хотела подставить, — пожал плечами Олег. — Она очень аккуратно обращалась с пистолетом, чтобы на нем сохранились ваши отпечатки пальцев. Оружие нашли бы на месте преступления, и если бы стали проверять, вышли бы в итоге на вас.

— Мне убивать на свадьбе свою невесту? Какая чушь! Кто бы в это поверил?

— Она хотела запутать следствие.

— И все-таки ты должен пойти в милицию. Рассказать, как все было.

— Я понимаю, — вздохнул Олег. — Меня тоже накололи. Как мальчишку. Когда она взяла из ящика стола винчестер, я не думал, что до такого дойдет. Просто хотел над ней пошутить.

— Пошутить?!

— Ну да. Она воображала себя самой умной. А меня считала ребенком. Ну не обидно? Кстати, мне это не нужно. Вот, возьмите.

И Олег протянул Илье штуку, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор. Хранитель важной информации. Илья пожал плечами:

— А мне он зачем?

— Спрячьте. Мало ли что. Не хочу, чтобы он здесь оставался. У меня предчувствие нехорошее.

— Я могу на тебя рассчитывать? Если понадобится, ты дашь?

— О чем разговор?

«Хороший парень», — подумал Илья, направляясь к дверям.

— Я вас провожу, — сказал Олег.

— Ты здесь теперь собираешься жить? — спросил Илья уже в прихожей.

— А? Что? Да, поживу пока. Здесь тихо, никто не мешает. Мне главное — телефонная связь. Чтобы модем подключить. Если будете звонить, не удивляйтесь, что у меня все время занято. Лучше заходите.

— Зайду, — улыбнулся Илья. Парень нравился ему все больше и больше. Надо бы попросить Олега дать несколько уроков компьютерной грамотности. Если собирается занимать-руководящий пост в фирме тестя, без этого не обойтись. Тут Борис сто очков вперед даст, если на то пошло. — Кстати, вот ключ. Он мне больше не нужен.

Олег взял ключ, и Илье вдруг стало легко, словно гора с плеч свалилась. Когда захлопнулась входная дверь, машинально посмотрел на часы. Без пяти два, мать, должно быть, с ума сходит. А в мобильнике аккумулятор разрядился. Он невольно вздрогнул, когда с грохотом открылась дверь соседней квартиры, и на площадку высыпали орущие мальчишки. Один из них чуть не ударился головой Илье в живот.

— Осторожней, пацаны!

— Здрасьте!

На восьмой этаж поднялся пешком.

— Илюша, где ты был?! — охнула мать, открыв дверь.

— Дела, — коротко ответил он. — Знаешь, мама, я сегодня здесь переночую.

По тому, как изменилось лицо матери, понял: расстроилась. Но возвращаться к жене не хотелось. Та все время молчит. Интересно, если муж не придет домой ночевать, примется его искать? Позвонит или не позвонит?

Винчестер Илья засунул в пластмассовую коробку из-под видеокассеты, поставил ее на полку, между двумя другими. Отца дома не было, накормив его обедом, мать ушла в магазин. Лежал, думал о том, что услышал от Олега.

Как причудливо все переплелось! Танго и компьютерные преступления. Ревность, которой миллион лет, и способ достать деньги путем продажи информации, важность которой способны оценить только живущие в нынешнем веке. Наемный убийца и компьютерный взломщик. Виртуальный мир с реальным. Но надо привыкать к тому, что жизнь меняется. Иначе останешься за бортом.

Потом он подумал о киллере. Кто бы это мог быть? Почему раньше не приходило в голову, что стрелял человек, которого он знает достаточно близко? Свой. Офицер из части. Такой меткий выстрел под силу только профессионалу. Разряднику. Таковые были среди приглашенных на свадьбу. Оба его друзья. Иван и Никита. Оба стояли за спиной, и оба салютовали новобрачным. Остается вычислить: кто из них двоих стрелял и почему в Яну, а не в Тамару? А деньги нужны обоим. У Ивана семья, двое детей, жена не работает. Долги. Никита собирает деньги на новую машину. Он — фанат автомобилизма. Машина для Никиты все равно, что любимая жена.

А может, был еще и третий? Нанятый Папой или… Его женой! Да! То-то она глаза прячет! Если Тамара не позвонит вечером, значит… Да ничего это не значит!

…Жена все-таки позвонила. Вечером мать с видом заговорщицы заглянула в комнату, прошептала:

— Тебя к телефону. Тамара. Волнуется. Ты бы не ссорился с ней больше, сынок. Любит, ведь.

— Ты-то откуда знаешь? — буркнул он.

— Я мать. Иди, Илюша. И если домой будет звать, поезжай, Богом тебя прошу…

Эпизод двенадцатый: пять дней до весны

Ночевать он все-таки остался у родителей. Тамара вела себя странно. Выяснила, где муж ночует, и успокоилась. Домой не позвала.

В милицию Илья тоже не пошел. Поразмыслив, решил, что, если надо, найдут его сами. Так оно и получилось. Утром Илья пил кофе, когда в дверь позвонили. Он слышал, как мать открыла входную дверь, потом первой появилась на кухне. Лицо у нее было… Дай Бог никогда больше не видеть у материтакого лица!

— Илюша, там…

А в глазах страх. За ее спиной незнакомый мужчина лет сорока в майорских погонах.

— Земсков Илья Борисович?

— Он самый. А что случилось?

Мать пропустила незнакомца вперед, сама же осталась стоять в дверях.

— Так. Документы есть у вас?

Он было поднялся, но майор неожиданно скомандовал:

— Сидеть! Где лежат документы?

— В кармане пальто мои права. Мама, принеси.

Судя по голосам, которые раздались в прихожей, майор пришел не один. Так и есть. Заглянувший на кухню парень, лицо которого показалось знакомым, протянул начальнику права. Пока майор внимательно рассматривал документ, Илья поинтересовался:

— А ваше удостоверение? Хотелось бы знать, с кем имею дело.

— Мы с вами еще не встречались, Илья Борисович, — сказал майор, доставая из кармана удостоверение. — Когда убили гражданку Янович, я был в отпуске. Но коллега мой вам должен быть знаком.

— Ах, да! Ну, конечно! — Илья закрыл удостоверение, так и не прочитав его фамилию. — А что, опять кого-то убили?

— Пройдемте со мной.

— Куда?

— Пройдемте. Там узнаете.

Илья мягко сказал матери, которая громко зарыдала: «Не надо, мама, все обойдется». И спросил у майора:

— Переодеться можно?

Тот молча кивнул. Из верхней одежды у него в родительской квартире были только старая кожаная куртка и кашемировое пальто, в котором вчера приехал. Пришлось надеть костюм, чтобы не выглядеть нелепо в новом пальто и старых джинсах. Майор внимательно следил за его переодеванием, потом усмехнулся:

— К следователю как на праздник. Кому хотите понравиться, гражданин Земсков?

— Себе.

Отец, появившийся в коридоре, увидев, что за сыном пришли, буркнул:

— Достукался!

— Тише ты, Боря! — шикнула на него жена. Стоящий в прихожей парень взглянул на Илью с откровенной неприязнью. «Пижон», — прочитал во взгляде. Нарочно задержался перед зеркалом, тщательно причесал волосы. Пока спускались в лифте, его сопровождающие молчали. Илья же гадал, что могло случиться.

У подъезда стояли «скорая» и две милицейские машины. Жители дома толпились рядом, вытягивая от любопытства шеи. Человек, показавшийся Илье знакомым, разговаривал с женщиной, которую Илья встретил вчера на лестнице. Когда шел в квартиру Яны. Ах, да! Это же следователь! Давно не виделись!

Следователь тоже его заметил. Сказал что-то женщине, та повернула голову и быстро-быстро закивала. Илье отчего-то стало не по себе. В это время дверь подъезда открылась, из нее вынесли носилки. Лежащее на них тело было с головой накрыто брезентом. Илья вздрогнул. Неужели труп?

Носилки понесли к машине «скорой помощи», а к нему направился следователь. Подойдя, кивнул неприязненно:

— Здравствуйте, Илья Борисович. Пришлось вновь побеспокоить вас. Боюсь, придется вам проехать со мной.

— А что случилось?

— Убийство.

— И… кто это? — Илья, не отрываясь, смотрел, как носилки запихивали в машину.

— Вы были знакомы с Олегом Яновичем?

— Да. Был.

— Когда видели его в последний раз?

— Вчера. И в первый, и в последний.

— Зачем вы к нему ходили? — Илья почувствовал, что начинает замерзать. До настоящей весны еще далеко, морозец по утрам о-го-го! А он стоит в пальтишке кашемировом.

— Может, я в другом месте расскажу? Холодно.

— А куда вы так вырядились?

— Что значит, вырядился? Оделся, — пожал плечами Илья.

— Хорошо. Пройдемте в квартиру Яновича.

Следователь пропустил Илью вперед. Майор и знакомый парень в штатском тут же пристроились следом. Илья чувствовал себя неловко. Обращаются с ним, как с преступником, на глазах у людей, которые знают его с детства. Только что наручники не надели.

В квартире у Яны, в комнате, на ковре, Илья увидел мелом очерченный силуэт человека. Напрягся невольно.

— Неужели Олег? Его что, убили?

— А вы не знали? — усмехнулся следователь. — Присаживайтесь.

И уселся за стол, на котором стоял компьютер Олега. Илья все еще стоял посреди комнаты, качая головой:

— Как жаль! Такой хороший парень!

— Да бросьте! — высказался следователь. — И садитесь, наконец. Поговорим.

— По-вашему получается, что я его убил? — спросил Илья, присаживаясь в одном из кресел.

Илья вспомнил, как на лестничную клетку высыпала стайка мальчишек, и сказал:

— Я вышел от него без пяти два. Меня в этот момент видели.

— Это нам известно. Кто вас видел, когда и во сколько. Его убили около двух часов. Плюс — минус полчаса.

— Но почему в мою сторону всегда только минус?! Почему вы плюса поставить не хотите?!

— Вы с ним подрались? Так? — Тут только Илья заметил, что в комнате самый настоящий разгром. И кресло, в котором он сидит, стоит не на том месте, где обычно, и пепельница разбита, и на столе беспорядок. — Потом ударили первым, что подвернулось под руку.

Илья огляделся. А что, по мнению следователя, подвернулось ему под руку?

— Пресс-папье, — сказал следователь. — Бронзовое пресс-папье. Его отправили на экспертизу.

— Ах, да! Было такое уродство в доме! Бабушкино наследство, один из осколков кораблекрушения.

— Что-что?

— Яна так говорила, — пояснил он. — Но я Олега не убивал.

— Да что вы говорите! Вы открыли дверь своим ключом, вошли в квартиру и увидели Олега Яновича. Так?

— Ну и что? Почему мы должны были тут же подраться?

— Возможно, Янович обвинил вас в том, что вы убили его сестру.

— Благородная месть? Олег был не из тех, кто мог накинуться на человека, увидев его впервые в жизни. Мы разговаривали вполне мирно.

— О чем?

— О Яне. Олег рассказал, где она достала деньги, чтобы заплатить киллеру.

— Какому еще киллеру? — оторопел следователь.

— Который должен был убить Тамару.

— Значит, убить должны были вашу невесту?

— Именно. Так сказал Олег.

В течение получаса Илья пересказывал следователю то, что услышал от Олега Яновича. Стараясь не сбиваться и излагать все внятно и доходчиво. Майор, который присутствовал при беседе, только головой качал. Но перебить не решился. Когда Илья закончил рассказ, следователь сказал.

— Это все, конечно, интересно, Илья Борисович: компьютерные преступления, подчищенный баланс фирмы, и этот… Как там его? Винчестер? Извините, я не специалист. И у меня другая версия. Вы пришли за пистолетом, который оставили на балконе. Не знали, что Янович нашел его и позвонил в милицию. А когда узнали, набросились на него. Смертельный удар нанесли случайно, во время драки. Защищаясь.

— Если бы я дрался с Яновичем, — невольно усмехнулся Илья, — мне бы не потребовалось столько времени, чтобы вырубить его.

И выразительно кивнул на перевернутую мебель.

— Олег был тщедушен, хотя и высок. А у меня разряд по боксу. Я отключил бы его с одного удара. Это ежу понятно.

— По-вашему, я глупее ежа? — неприятно ощерился следователь.

— Вы не хотите замечать очевидного.

— А то, что у вас были ключи, разве не очевидно? Дверь-то убийца за собой запер! Наверное, не хотел, чтобы сразу обнаружили труп. Мать покойного вчера весь вечер сюда звонила. Но так и не смогла дозвониться. Если бы в телефонной трубке были короткие гудки, это бы ее не удивило. Янович целыми днями сидел в Интернете. Но гудки были длинными, никто из приятелей Олега не видел, и она забеспокоилась. Дверь пришлось взломать, потому что ключей от этой квартиры у нее не было. А у вас, как ни странно, были.

— Откуда вы знаете?

— Догадался. Янович была вашей любовницей. В начале разговора я обмолвился, что вы отперли дверь своим ключом, а вы и не стали этого отрицать.

Вот тут Илье стало легко. Ключ! Ну, конечно! Какая удача, что отдал его Олегу, перед тем как уйти!

— У меня теперь тоже нет ключа от этой квартиры. Вчера я отдал его Олегу. Разве то, что он запер за мной дверь, не доказывает, что я его не убивал?

— И куда же он его дел?

— В карман, наверное, положил.

— Хорошо. Опишите мне этот ключ. Если мы его найдем, то…

— Обычный ключ, — пожал плечами Илья.

— На брелке?

— Ах, да! Ракушка! Ну, конечно! Прошлым летом мы отдыхали с Яной на юге, и она купила этот брелок. На память. На цепочке кольцо, на нем небольшая пятнистая ракушка. Ей сказали, что это древние деньги. Отдавая мне ключ, Яна хотела напомнить о том отдыхе на море.

Следователь повернулся к майору:

— Среди вещей, найденных при потерпевшем, кажется, был ключ с таким брелком.

— Точно, — кивнул майор. — Лежал в кармане джинсов.

— Значит, был и третий ключ? — следователь вновь посмотрел на Илью.

— Может, и был.

— И кто, по-вашему, был в таких отношениях с покойной, что приходил к ней, как к себе домой? Любовник?

— А я откуда знаю? — И тут Илья сообразил: — Значит, я был прав! Она мне изменяла! Не понимаю…

— А я не понимаю, почему, порвав с вами отношения, Янович не забрала у вас ключ от квартиры.

Он молчал.

— С кем у нее были близкие отношения? — настаивал следователь. — Что вы об этом знаете?

— Ничего. Однажды она выследила меня в ресторане. И была там не одна. С мужчиной. Если я правильно догадался, то это Борис.

— Бывший муж вашей нынешней супруги? — хмыкнул следователь. — Какой пассаж! Она вам что, досадить хотела?

— Может, он сам стащил у Яны ключ? Ведь, насколько я понял, Яна собиралась его шантажировать. И не были они любовниками.

Ему на самом деле хотелось так думать.

Глава 10~ПОЛТОРА МЕСЯЦА ДО ВЕСНЫ

Да, Яна собиралась продать информацию именно Борису. Или действовать через него. Она поняла, что Папа не спешит вводить будущего зятя в курс дела. Какой толк от красавчика, если тот дебет от кредита не отличает? Должность у Ильи будет такая, которая не потребует ни знаний, ни навыков, ни постоянного присутствия на работе. Синекура. Но и степень доверия соответствующая. Недаром такой важный документ, как этот контракт, прошел через руки Бориса. Пусть-ка теперь тот покрутится!

Судя по тому, что в офисе появилась новая секретарша, положение Бориса упрочилось. Он уже не вздыхал с сожалением, что придется в скором времени собирать вещи. И не жаловался на жизнь. А в один прекрасный день Яну не пустили в его офис. Она здорово разозлилась. И этот ее предал! Есть ли предел терпению?

А раз так, то достанется и ему. Пусть знает, что фирма фактически у нее в руках. Вместе с паролями, доступами, клиентами и бухгалтерией. Его фирма. Борис достанет для нее деньги. Пусть не сразу, но она может подождать целых две недели, даже месяц может подождать. До свадьбы полтора месяца, есть еще время, чтобы заказать похоронный марш вместо свадебного.

Пистолет у нее был, человек, готовый убить, давно уже нашелся. Осталось провернуть комбинацию товар — деньги — товар.

Яне пришлось пять раз звонить в его офис, прежде чем секретарша их соединила. То он был занят, то обедал, то уже уехал. То уехал вообще. В командировку. Яна бесилась, но решила ни за что не отступать. Наконец она представилась Анжеликой, и их соединили.

— Я вас слушаю, — раздалось в телефонной трубке.

— Вы директор? — с придыханием спросила Яна, стараясь, чтобы этот мерзавец не сразу ее узнал.

— Да. А что вы хотели?

— Мы с вами как-то встречались. В ресторане, где танцуют вальс и танго.

— Анжелика? Гм-м-м…

— Я высокая блондинка, с большой грудью. Вы так прижимались к моей груди во время танца, что дух захватывало, а потом…

— Что потом? — заинтересованно спросил Борис.

— О! Вы поразили мое воображение! Моя большая грудь вздымается от волнения. Я уже расстегиваю пуговки на блузке… Сначала верхнюю, потом еще одну… И еще… Я люблю вас, люблю…

Яна всхлипнула, словно от избытка чувств.

— Девушка… — простонал Борис. — Может, не стоит раздеваться прямо у телефона? Приезжайте ко мне в офис. Я засиживаюсь допоздна.

Ха! В командировке! Так она и знала! И, моментально сменив тон, Яна зло сказала:

— Да с удовольствием, мерзавец! Твоя секретарша сказала, что ты улетел на неделю в Китай! А почему не к пингвинам в Антарктиду?

— Кто это? — оторопел Борис.

— Яна!

— О, черт! Подруга, я всегда говорил, что у тебя талант. Не пробовала устроиться на фирму, предоставляющую такую услугу, как секс по телефону?

— А ты что, ее постоянный клиент? Не разорился еще на телефонных звонках? Во всяком случае, спасибо за приглашение.

— За какое приглашение?

— Приехать к тебе в офис сегодня вечером. Я им воспользуюсь.

— Яна, не надо.

— Что такое?

— Если тебя увидят…

— Значит, ты боишься. И за сколько ты меня продал?

— Я? Тебя? А разве между нами что-то было?

— Ты все время намекал.

— Но после того как ты мне отказала, ничего другого не оставалось, как…

— Это в твоих же интересах, — перебила его Яна, которой надоело ходить вокруг да около. — Я насчет хакера, который влез к тебе в сеть. Оказывается, я с ним на дружеской ноге. Настолько дружеской, что имею доступ ко всей информации. Один контракт меня особенно заинтересовал.

— Какой контракт? — хрипло спросил Борис.

— Что скажет твой бывший тесть, если узнает, что произошла утечка информации? И какой информации! Большие люди замешаны.

— Яна, не надо приезжать в офис, — попросил он.

— Хорошо. Где мы встретимся? Или ты предпочитаешь общаться со мной по телефону?

— А у тебя есть доказательства? — осторожно спросил Борис.

— Ну разумеется!

— Тогда встретимся вечером у метро.

Он назвал станцию. Не предложил встретиться в офисе или просто за ней заехать. Яна снова стала чужой женщиной. Можно было диктовать свои условия, но она не стала этого делать. Потом, когда Борис оценит козыри, находящиеся у нее на руках. О, она еще отомстит!

— Хорошо. Я буду там.

— В восемь, — торопливо сказал Борис, и Яна положила трубку.

Потом она долго думала: что надеть? Было время, когда Борис был к ней неравнодушен. Стоит ли будить эти чувства или понять наконец, что директорская должность и расположение Папы ему дороже любой женщины? «Любовь хороша, когда у обоих нет ни гроша, — вздохнула Яна, примеряя третью блузку. — Следовательно, и делить нечего».

А вот это платье она купила на новогоднюю ночь. Ту самую. И надела его, когда Илья пришел, чтобы встретить с ней праздник.

Когда прижала к лицу платье и вдохнула запах духов, тех самых, захотелось заплакать. Ну зачем она это делает? Оставила бы их всех в покое! Но желание отомстить, словно тяжелая болезнь. Хроническая. Потому что затухает временами, но не проходит. Даже если сейчас она молча уйдет, наступит день, когда ей вновь захочется их всех убить. Так зачем откладывать?

…Яна опоздала на десять минут. Борис ждал у метро, и она с удивлением заметила, что в руках у него цветы. Букет роз.

— У тебя новый одеколон? — спросила она, принимая букет.

— Ты чувствуешь запахи, как охотничья собака, — усмехнулся Борис. — Да, новый.

— И куда пойдем?

— А ты куда хочешь?

— Все равно. Но мне хотелось бы поговорить без свидетелей.

— Мне тоже, — кивнул Борис. — Так что приглашаю тебя в гости.

«А почему бы нет? — подумала Яна. — В гости так в гости. Если я не захочу остаться на ночь, ничего не мешает сказать «нет». Я ему ничего не должна. Это он мне должен».

— Хорошо.

У метро стояла его машина. Когда Борис открыл дверцу, Яна с удивлением обнаружила пакеты из «Рамстора» на переднем сиденье. Много.

— Сейчас переложу в багажник, — поспешно сказал Борис. — Послал секретаршу за покупками, но, кажется, она перестаралась.

Ждал кого-то на ужин?

— Тебя.

— Ого! — Яна услышала, как звякнули бутылки, когда Борис убирал пакеты в багажник. Уж не собирается ли он ее напоить?

В квартире Бориса на нее сразу же нахлынули неприятные воспоминания. Здесь воспользовались ее слабостью, причем бездарно. Борис — скверный любовник, не удивительно, что его бывшая жена так вцепилась в Илью.

— Может, выпьем для разогрева, пока я готовлю ужин?

— А ты собираешься сам готовить ужин?

— Мне сдается, что ты, подруга, никудышный кулинар. А продукты дорогие. Лучше уж я сам.

— Что ж…

Она рассчитывала сразу приступить к делу. Но раз он хочет накормить гостью, пусть старается. Но сначала, видимо, напоить, потому что принялся смешивать коктейли.

Яна приняла свой бокал, отпила и подумала: неплохо! В этом он, похоже, разбирается. Пока допивала коктейль, Борис, который сделал всего глоток, повязал фартук и стал жарить шампиньоны на одной сковороде, предварительно положив на другую куски отбитого мяса. Яна следила за его действиями с интересом. Борис умеет готовить. Гм-м-м… Но должно же быть в нем хоть что-то хорошее!

— Еще? — спросил он, когда Яна допила коктейль;

— Пожалуй. Только не думай, что тебе удастся меня напоить и затащить в постель.

— И в мыслях не было!

— Врешь. Я слишком хорошо тебя знаю. Лучше расскажи, что произошло. Почему ты снова в милости?

Он смешал еще один коктейль и вновь занялся грибами. Пояснил:

— Вырезка с шампиньонами. И салат из свежих овощей. Люблю покушать!

— Это я уже заметила.

— Вот видишь, подруга, как много ты успела заметить! Мы были бы отличной парой!

— Не продолжай, — поморщилась Яна.

— Понимаю. Все еще бредишь своим сказочным принцем. Не хочешь заметить главное: что в моей груди бьется большое горячее сердце. А у него вообще никакого нет.

Яна посмотрела на Бориса с откровенной насмешкой. И выпил всего глоток, а как развезло!

— Понимаю: ты считаешь, что я тебя предал. А я просто сделал тактический ход. И что мне оставалось после того, как ты устроила сцену Папе?

— Это была сцена? — откровенно удивилась Яна.

— И сказала ему, что это я пытался тебя под него подложить. Так что ты предала меня первой, подруга. Но я тебя великодушно простил. Прости и ты меня. Ведь я тебя кормлю, пою, дарю тебе цветы. Кстати, дорого ты мне обходишься, — заметил Борис, и Яна невольно поморщилась: какой же он меркантильный!

— Ты просто хочешь меня задобрить. Так почему Папа к тебе переменился после того, как узнал все это от меня?

— Может быть, потому, что разочаровался в будущем зяте? Прости, конечно, но ведь кроме как в постели толку от него нет. Да! Совсем забыл про бальные танцы!

— Ты просто завидуешь.

— Да, я завидую, — спокойно сказал Борис. — Если уж рождаться дураком, то только таким, как твой ненаглядный. Это сказочное везение. И мне обидно, что я потратил столько времени и сил на то, чего твой любовник добился одним нежным взглядом. Я имею в виду богатой невесты. Права войти в Семью. Я работаю на фирме пять лет. И пять лет доказываю, какой я умный, знающий, толковый. Мне измену не простили. А ему простили даже это. И еще простят. Есть на свете справедливость?

— Ну ты ангела-то из себя не строй, — заметила Яна. — Мне проще перечислить твои недостатки, чем достоинства.

— Например? — Борис отвернулся к плите и сделал вид, что занят мясом.

— Ты беспринципный, жадный, расчетливый, льстивый. Развратник к тому же. И предатель. И пошляк.

— Тогда можно пошло поинтересоваться, не останешься ли ты у меня на ночь?

— Я хочу прежде поговорить о деле, — сказала Яна заплетающимся языком. И тут только сообразила, что выпила уже третий коктейль, причем на голодный желудок.

— Может, пора закусить? — поинтересовался Борис.

Она уже и так поняла, что домой сегодня не поедет. Сначала надо проспаться. И глупо думать, что спать им придется в разных постелях. Своего мнения насчет того, что Борис отвратительный любовник, Яна не изменила и на этот раз. Немного протрезвев после того, как все закончилось, первым делом отругала себя:

— Он был прав. Я шлюха. И ко всему прочему алкоголичка.

— Тебе, конечно, не понравилось, — тихо сказал Борис.

— Я себе не понравилась. Это уж точно.

Во время ужина она выпила еще один коктейль. Пора было поговорить о деле, но у нее просто не было сил. Утром.

— Еще? — поинтересовался он.

— Да, — с вызовом ответила Яна.

— У меня такое ощущение, что ты пришла сюда напиться. А как же наши дела?

— Послушай, отстань от меня, а? Не видишь, что ли, как мне плохо?

— Надо думать. — Он покачал головой. Но смешал для нее еще один коктейль.

Дальнейшее Яна помнила смутно. Мелькали какие-то тени, кажется, ей и в самом деле было плохо, а утром она проснулась в ужасном состоянии. Первое, что подумала: «Никогда больше!», и тихонько застонала.

Борис заглянул в комнату:

— Подруга, ты как? Кофе хочешь?

— Умереть хочу, — она нырнула под подушку. Не хватало еще, чтобы любовник увидел ее опухшее лицо!

— Жду тебя на кухне.

После того как Яна приняла контрастный душ, стало немного легче. Когда появилась на кухне, Борис сделал вид, будто ничего не произошло. Стал варить кофе, фальшиво напевая при этом:

— «Страшная, какая же ты страшная… И накрашенная страшная и не накрашенная…»

— Издеваешься? — вяло спросила Яна. — Сейчас тебе будет не до веселья. У меня есть один интересный документ. В сумочке.

— Спасибо, я уже ознакомился. — Борис стал разливать по маленьким чашечкам кофе.

— Значит, ты… Шарил в моей сумочке, пока я была в отключке? Какая же ты…

— Я просто сгорал от нетерпения, а от тебя не было никакого толку.

Борис сел напротив, придвинул к себе тарелку с крекерами, поинтересовался:

— Хочешь? Не хочешь? Как хочешь. И откуда у тебя этот документ?

— Сюрприз. Помнишь хакера, который влез к вам в компьютерную сеть?

— Отлично помню.

— Это был мой брат. Он скачал все, что было. Список клиентов, балансы, договора.

— Ты это серьезно? — Борис побледнел. Яна торжествовала. Ага! Понял наконец, что запахло жареным!

— Теперь это все в моих руках. Я могу сорвать сделку. Папа тебе этого не простит… А кофе ты варишь отличный!

Она чувствовала, что головная боль потихоньку отступает. Борис молчал, обдумывая ее слова. Потом медленно сказал:

— Послушай, я всегда думал, что у нас есть шанс. Мы идеально подходим друг другу. Если бы бросила эту нелепую затею с шантажом, мы могли бы все забыть и жить вместе.

— Что?! Жить вместе?! Да ты просто пытаешься меня купить! А когда все благополучно разрешится, выставишь за дверь! Кто тебя попросил об этой услуге? Папа? Бывшая теща? Помню, что она говорила мне, когда нанесла визит! Мудро! Нейтрализовать меня на время, сыграть свадебку, провернуть сделку. Не выйдет!

— Яна, меня никто об этом не просил, — негромко сказал Борис.

— Врешь!

— Ты хоть кому-нибудь веришь?

— Нет, — отрезала она. — Я больше никому не верю. Вы все сволочи. Сволочи и предатели. И ты. У меня к тебе ничего нет. То есть я тебя ненавижу.

— До чего ты себя довела, — покачал головой Борис.

— Не учите меня жить, — огрызнулась Яна. — А насчет материальной помощи… Я приму ее с огромным удовольствием. Пять тысяч долларов.

— У меня нет…

— А мне наплевать на это! Понял?!

— Ты просто не оставляешь мне выбора.

— Это давно уже стало моей профессией: не оставлять выбора тем, кого я шантажирую. Я жду твоего звонка ровно две недели, не больше. Потом начну действовать. Я найду того, кого заинтересует имеющаяся у меня информация! На рынке сейчас жесткая конкуренция. Время такое. Мое время. Кстати, помнишь? Лучший способ похудеть — это сильный стресс. Надеюсь, через месяц ты будешь стройным, как кипарис.

Она допила кофе и стала собираться. Борис молчал.

— Не провожай меня, милый, не надо, — нежно сказала она, накинув шубку.

Очутившись на улице, с наслаждением вдохнула полной грудью свежего морозного воздуха. Так хорошо! Солнечный день, прекрасное настроение. Будто на улице весна. А до весны, между прочим, еще целых полтора месяца…


Борис пришел в себя довольно быстро. Уже через неделю позвонил Яне и сказал, что все обдумал и готов заплатить столько, сколько она просит. Теперь у Яны были деньги. Цепь замкнулась. Как здорово, что в тот вечер, когда они с Ильей выясняли отношения, тот не захотел ее проводить! Вот уж точно не знаешь, где найдешь, а где потеряешь!

В чем-то Борис прав: немного ума красавцу не помешало бы. И осторожности. Если женщины от Ильи без ума, это еще не значит, что у него нет врагов. Какая непростительная небрежность портить отношения с сослуживцами, покушаясь на их женщин!

Если бы не та случайная встреча, Яна не представляла, где найдет человека, способного за деньги убить. Не объявление же в газету давать!

Борис предложил опять встретиться у него, но Яну это не устраивало. Больше никакого интима. Если на то пошло, она подыщет себе другого любовника, более умелого в постели.

— Тогда приезжай ко мне в офис. Охрана тебя пропустит.

— Что-что? — Яна подумала, что ослышалась. — А как же Папа? Не боишься, что ему стукнут?

— Это мои проблемы, — вздохнул Борис.

Яна не собиралась его жалеть. В офис так в офис. Новой секретарше, столько раз отказывающей соединить с шефом, захотелось показать язык. Мол, скушала, девочка? Учись, как надо добиваться своего! Если не хочешь на всю жизнь остаться секретаршей. Девочка тут же пригласила Яну в директорский кабинет.

— Жаль, что все так получилось, — сказал Борис, отдавая ей конверт с деньгами. — Если бы ты только поняла, в какое положение меня ставишь…

— Мне на это наплевать, — машинально ответила Яна, пересчитывая деньги.

— Может, отпразднуем? — невесело усмехнулся он. — Удачную сделку.

— У меня нет времени.

— И чем же ты так занята?

— Подготовкой к свадьбе. Все-таки Илюша — не чужой мне человек. Хочу сделать ему подарок.

— За пять тысяч долларов?

— Именно! — И она спрятала конверт в сумочку.

— Кстати, я хотел бы получить дискету.

— Какую дискету?

— Ну, компакт-диск. На который твой брат скачал информацию.

— Ха! Там на несколько гигабайт хватило!

— То есть ты хочешь сказать, что на диск это не влезло? Тогда что это?

— Видишь ли, я буду продавать тебе информацию частями. Пока даю честное слово, что не сорву сделку.

— Меня это не устраивает, — покачал головой Борис. — Честное слово такой женщины, как ты, ничего не стоит.

— Оно стоит пять тысяч долларов. И расстроенной свадьбы.

— Ты домой сейчас? — спросил Борис.

— Да. Домой, — соврала Яна.

— Тогда я тебя подвезу. Сумма не бог весть какая огромная, но все-таки.

— Рабочий день еще не кончен, милый, — пропела Яна. — Тебе надо трудиться. Ведь ты на зарплате, а не на вольных хлебах, как я.

— Мне надо в банк. Это в том же районе, где ты живешь.

— Не верю! А впрочем…

Она решила заехать домой. Раз уж подвернулся такой случай, надо переодеться. Настроение у Яны было приподнятое.

— Где же ты нашла своего киллера? — осторожно спросил Борис. И Яна рассмеялась:

— Ах, вот оно что! Решил вытянуть из меня информацию! А где же твой замечательный коктейль? Ничего не выйдет, милый. Какой киллер? Я говорила о подарке на свадьбу. Всего-навсего о подарке. Может, я хочу подарить им кровать из красного дерева? Во всю спальню.

— Так это человек из той же среды?

— Мало сказать, из того же дома, — продолжала смеяться она.

— Сослуживец? Сосед? Как ты с ним познакомилась?

— Я пошутила.

— Я понял.

— Кстати, если захочешь влезть ко мне в квартиру, то учти, что не все так просто. Чтобы найти, где хранится информация, надо напрячь мозги. Если они есть.

— Вообще, это не честно. Я тебе заплатил и хотел бы знать, что носитель информации уничтожен. Где гарантия, что ты еще денег не потребуешь?

— Нет такой гарантии, — вновь засмеялась Яна. — Ты же знаешь, что стоит один раз заплатить шантажисту, и он войдет во вкус.

Минут десять ехали молча.

— И где же находится твой банк? — насмешливо спросила она, когда машина подъехала к дому.

— Там, — неопределенно махнул рукой Борис.

— Ну, пока! — Яна махнула ручкой и выпорхнула из машины.

«Девчонка», — вздохнул Борис, проследив, как она скрылась в подъезде. И, опустив руку в карман, нащупал там ключ. Когда Яна перебрала спиртного и отключилась, он вытащил из ее сумочки не только распечатку контракта, но и ключ. И времени сделать дубликат было достаточно. В доме напротив чуть ли не круглосуточно работал металлоремонт, и мужик с протезом вместо левой ноги делал ключи нерадивым квартиросъемщикам, которые постоянно их теряли.

Эпизод тринадцатый: пять дней до весны, продолжение

— Допустим, что был третий ключ. У Бориса, — сказал следователь. — Допустим, он хотел забрать из квартиры Янович, как вы говорите, винчестер?

— Именно, — кивнул Илья.

— Остается открытым вопрос, как Янович из заказчицы стала жертвой. Почему стреляли в нее, когда должны были убить вашу невесту. Я понимаю, что вам неприятно об этом говорить…

— Вот именно. Мою жену должны были убить! Мою жену! Вы понимаете, что я сейчас чувствую?!

— А когда убили вашу любовницу, вы не почувствовали ничего, кроме облегчения, — усмехнулся следователь.

— Но надеюсь, вы наконец поняли: я ее не убивал.

— Ключик вас спас, Илья Борисович. Ключик с приметным брелком. Спасла вас бывшая любовница, даже будучи мертвой.

— Значит, я могу идти?

— Пока можете. Да, еще один вопрос. Если эта штука, то бишь винчестер, действительно существует, где она сейчас находится? У убийцы?

Илья на минуту задумался. Отдать? Хотели убить его жену. Значит, это его дело. Ему и разбираться. Мужчина должен уметь защитить свою семью. Доказать, что на него можно положиться. И он кивнул утвердительно:

— Скорее всего.

— Что ж, не смею больше задерживать. — И следователь крикнул находившимся в прихожей: — Пропустите гражданина Земскова.

Когда Илья вышел, майор удивленно посмотрел на следователя:

— Как же так? Зачем вы его отпустили?

— А ты не понял? Парень в казаки-разбойники решил поиграть, видал, как взбрыкнул? Уздечка прямо губу рвет, такой горячий. Он и без нас все понял. Решил разобраться с обидчиком по-мужски. На живца будет ловить, то есть на эту штуку. Как бишь ее?

— Винчестер.

— Он сам выведет нас на стрелка. Скорее всего, уже догадывается, кто это. Главное не допустить, чтобы они друг друга перестреляли. А то точно сядет.

— Может, там ему и место?

— Может. Но не нам решать. За него уже все решили. Понял?

…Илья бежал по лестнице на восьмой этаж, проверяя, насколько хватит дыхания. Вот уже несколько дней, как ему не до утренней гимнастики и не до занятий спортом. А дело предстоит серьезное.

Шестой, седьмой, восьмой… Финиш! Посмотрел на часы: неплохо. Надо забрать из квартиры родителей вещь, которая столь важна для убийцы. За ней приходил, но не нашел. Выходит, что Олег погиб зря. Жаль парня. Но ничего. Он и за Олега ответит.

Мать открыла дверь и радостно воскликнула:

— Отпустили?!

— Мама, мне срочно надо уехать, — торопливо сказал он, заходя в квартиру.

— Куда? — охнула та.

— К себе. В военный городок. Если будет звонить Тамара, скажи… Нет, ничего не говори.

— Погоди, Илюша, я тебе поесть соберу…

Пока он искал на полке кассету, мать заворачивала домашние пирожки. Отец вошел в комнату, удивленно спросил:

— Кино решил посмотреть? Нашел время! Я тебе что скажу, сын…

— Потом поговорим, батя. Некогда мне. Некогда.

Раз уж воспитал настоящего мужчину, так теперь не лезь в его дела. Сам разберется. Выпускник хореографического училища кинулся бы сейчас следователю на грудь и стал искать защиты у правоохранительных органов. Но профессиональный военный первым делом достанет оружие. А вторым…

Его предал друг. Сослуживец. Офицер. Посадить его в тюрьму не по-товарищески. Простить не по-мужски. Ведь убить хотели его жену. Такое не прощают. Илья сунул в карман пальто винчестер и рванулся к выходу.

— Пирожки, Илюша! — крикнул мать.

…«Скорая» уже уехала, и одна милицейская машина тоже. Но у подъезда еще толпились люди, в том числе и в милицейской форме. Илью пропустили беспрепятственно.

Он ехал в машине и пытался сложить мозаику из разноцветных кусочков. Чтобы получилась четкая картинка: убийство Яны. Теперь Илья понял, как пистолет оказался на балконе. Тот, кто выстрелил в нее, первым поднялся в квартиру, когда внизу царила суматоха. Первым вышел на балкон и сунул пистолет в снег. Оперативники допустили небрежность, поскольку были уверены в одном: убийца жених, который избавился от своей любовницы. А орудие преступления — его табельный пистолет, который нашли внизу. Если бы в тот же день нашли и тот, другой пистолет, все было бы проще. Но как убийца мог так рисковать? Значит, мог!

Все смотрели только на жениха. На него же и указали: он стрелял. Илья попытался вспомнить: кого не было рядом? Кто поднялся в квартиру?

Ивана и Никиты рядом не было, это точно. Значит, оба поднялись наверх, к Яне. Или память подводит. Не до того было. Сам растерялся, когда Яна упала. А потом все посмотрели на него.

Надо зайти к обоим. Рассказать об убийстве Олега. По-товарищески. По-соседски. Вот они, друзья! Неужели это зависть?

Сначала он зашел к Ивану. Позвонил в дверь соседней квартиры, открыла жена соседа. Женщина напомнила ему Тамару. Такая же маленькая, пухленькая, и глаза добрые. И невольно усмехнулся: были когда-то. Неужели соскучился по жене? Надо бы включить мобильный телефон. Но Тамара сейчас может помешать. Это не ее дело. Не женское.

— Илья? Проходи, — улыбнулась женщина.

— Ваня дома?

— На кухне. Да ты проходи, проходи!

Сосед, заядлый рыбак, шлифовал блесну. На столе перед ним были разложены еще штук пять. Увидев Илью, откровенно обрадовался:

— А, Илюха! Какими судьбами? Вернулся, что ли, в родные пенаты? Где праздники будешь встречать?

— Какие праздники?

— Как — какие? Восьмое марта ж на носу! Вот, хочу жене спиннинг подарить. Да ты садись.

Илья присел на табурет.

— Чаю? — засуетилась жена Ивана.— Или чего покрепче?

— Нет, спасибо. И в самом деле весна скоро.

— А я завтра на рыбалку собрался. У меня три отгула с отпуска осталось. Поехали, Илюха?

— Не могу. Еду в Москву, мне надо одну вещь толкнуть. Срочно. Деньги нужны. Несколько штук у.е.

— Какую вещь? — удивился сосед. — Машину, что ли? Так за твои «Жигули» немного дадут.

— Яна наследство оставила. Думаю, что из-за него Олега убили, а я к нему заходил вчера и эту вещь забрал.

— А… какого Олега? — равнодушно спросил сосед. Илья тут же подумал: «Притворяется? Или поверить?»

— Мне выезжать надо рано. А мои «Жигули», простояв ночь на таком морозе, могут и не завестись. Хотел спросить у тебя на всякий случай, можно ли будет одолжить машину, если не заведусь. А ты на рыбалку собрался.

— Не могу, Илюха! Я бы с радостью, но… Святое дело. Я уж все приготовил. Подледная рыбалка — моя страсть. Три дня решил отсидеть. Рыбки наловить, чтоб на праздник стол был на загляденье. Жена заливное готовит — пальчики оближешь. Ты заходи.

— Может, и зайду.

— Что, со своей поссорился? Денег не дает, машиной пользоваться не разрешает? Так, что ли? — усмехнулся сосед.

Илья насторожился. Что это? Радость по поводу того, что у сослуживца все сорвалось? Значит, Иван ему завидовал. Вот она, дружба.

— Выходит, так. Ну я пойду.

— Бывай. Я провожу, — вызвался Иван.

Илья для виду достал ключ, завозился с замком. Когда сосед скрылся за дверью своей квартиры, убрал ключ обратно в карман и направился к лестнице. Табельный пистолет ему вернули после того, как выпустили из камеры. Дела Илья еще не сдавал. Оружие тоже при нем. И боевые патроны за капитаном Земсковым числятся. Прятаться же он больше не собирается.

Зашел в соседний подъезд, позвонил в квартиру к Никите. Тот открыл дверь не сразу. Илья уже подумал, что приятель где-то гуляет.

— Выпустили? — удивился Никита, увидев его.

— Откуда?

— Я думал, что после того как нашли пистолет… Рад за тебя. Проходи. Может, пивка?

— Давай пивка, — согласился Илья.


…Они сидели в комнате и пили пиво. Никита принес из кухни пяток сушеных окуньков со словами:

— Ванька дал. Рыбак наш. К пиву хорошо.

— Мелковаты,— заметил Илья, очищая рыбину.

— Ну какие есть. У тебя-то небось копченая осетрина не переводится.

Глянул на сослуживца внимательно. И этот завидует? Значит, Илья у всего городка словно бельмо на глазу.

— Я к тебе по делу зашел. Мне завтра в город ехать по срочному делу. В восемь утра. Боюсь, моя машина не заведется. Мне Яна наследство оставила. Хочу выгодно продать. И покупатель нашелся.

— Какое наследство? — насторожился Никита.

— Помнишь тот портсигар?

— Портсигар?

— Ну да. Серебряный. Вот его хочу продать.

— Портси… Твое дело,— равнодушно сказал Никита.

— Так как насчет машины? Могу одолжить твои «Жигули», если моя не заведется?

— Так они ж в ремонте! Сам третий день не могу завести, — пожаловался Никита. — Ты думаешь, у меня машина? Рухлядь! Новую давно пора покупать, да на какие шиши? Иномарку хочу. В долг не дашь?

— Дал бы, но… Сам сейчас на мели.

— Ты?! У которого тесть миллионер?!

— У меня с женой сложные отношения после того, как убили Яну. Тамара со мной почти не разговаривает. Ну как я могу спросить у нее денег? И в армию возврата нет. Вот и приходится крутиться. Хочу переехать в Москву, найти работу. Не обязательно у Папы. Новую жизнь хочу начать.

— Ну давай. За новую жизнь!

Никита поднял кружку, наполненную пивом, чокнулся с ним. «А напиваться нельзя…» — подумал он. Иначе рука будет дрожать и глаз подведет. Что это будет за новая жизнь? И где?

Глава 11~ОДИН МЕСЯЦ ДО ВЕСНЫ

Первого февраля Яна встретилась с человеком, который согласился за деньги убить Тамару. Чтобы передать ему конверт, полученный от Бориса. Яна хотела поскорей покончить со всем этим. За месяц до весны она совсем обессилела.

Глядя по утрам в зеркало, сама себя ненавидела. Свое лицо, свои поступки, свои мысли. Но теперь уже некому было ее остановить. Борис не звонил, Илья, естественно, не объявлялся. У родителей она теперь избегала бывать, потому что тоже чувствовала себя больной. И слышать лишний раз о болях, лекарствах и врачах Яне не хотелось.

Первого февраля она стояла у выхода из метро «Комсомольская»-кольцевая, как договаривались, у колонны. Он опаздывал, видимо, отменили электричку. Яне был неприятен этот человек. Она пыталась с ним кокетничать, даже не прочь была соблазнить, когда проблема с деньгами казалась неразрешимой. Чем бы ни заплатить, лишь бы дело было сделано. Хоть собой. Но Яна его не интересовала.

В тот ноябрьский вечер, когда Яна вышла от Ильи, у нее, кроме пистолета, не было никаких идей. Кроме одного желания: кого-нибудь убить. Себя? Бессмысленно, потому что враги вздохнут с облегчением, но угрызений совести не почувствуют. У них нет совести. И Яна мысленно взмолилась, обращаясь не к Богу, а к дьяволу. И дьявол, казалось, услышал.

У подъезда, где стояла в раздумье Яна, остановилась машина. Водитель открыл дверцу со словами:

— Садись. Только побыстрее, холодно.

Она нырнула на переднее сиденье.

— И куда тебя отвезти? — спросил водитель.

На платформу. К электричке. У меня, кажется, есть обратный билет.

— Хорошо поговорили? — усмехнулся водитель, когда машина тронулась.

— А тебе какое дело?

— Только от одного человека женщины выходят с такими лицами.

— Да пошел ты…

Яна чуть не разрыдалась. Потом потянулась к ручке, чтобы открыть дверь. Хотелось выпрыгнуть на ходу, лишь бы не слышать, что он скажет дальше.

— Веди себя тихо! Ненормальная! Я помочь хочу.

— У меня же есть деньги! — Она полезла в карман, наткнулась на пистолет и испугалась. Опасная вещь. А если найдут? Надо поскорее ее перепрятать. Потом нащупала деньги, вытащила купюру в двадцать долларов:

— Вот.

— Богатая дамочка, — усмехнулся водитель.

— Послушай, я дам тебе эти деньги, если отвезешь меня в Москву. Двадцать долларов. Хватит?

— Вполне, — кивнул водитель и усмехнулся: — Я не прочь подработать. Семью надо кормить. Деньги всегда нужны.

Яна насторожилась:

— По дороге поговорим.

Он молча свернул на шоссе. Некоторое время Яна думала: с чего начать? А потом решила, что терять нечего. Свидетелей их разговора нет. Можно сделать предложение в лоб.

— Тебе деньги нужны? — спросила Яна.

— А кому они не нужны? Это только нашему красавчику все дается легко. Остальным приходится попотеть. Даже за двадцать долларов.

— Ты его ненавидишь? — поняла Яна.

— Счастливчика Илюшу? Как сказать… — водитель пожал плечами. — Парню всю жизнь везет. Женится теперь на богатой. На бедной жениться не захотел, так судьба и здесь подыграла. Фортуна — она тоже баба. Любит таких кобелей.

— Тебя, значит, женщины не любят? — усмехнулась Яна и вновь нащупала в кармане шубки пистолет. Тяжелый, зараза! Нет, стрелять — это не женская работа. К тому же она запросто может промахнуться. Здесь нужен профессионал.

— А тебе что за дело? Не обязательно мне глазки строить, я причину-то понимаю. И за твои красивые глаза убивать никого не буду.

«Он первый сказал, — подумала Яна. — Уже полдела».

— А ты хорошо стреляешь?

Водитель рассмеялся:

— Тебе дипломы показать? Сколько очков я выбил на соревнованиях разного ранга?

— Верю, — кивнула Яна. — Сколько ты хочешь?

— Ну, давай поторгуемся.

— Пять штук хватит?

— Долларов?

Яна только насмешливо фыркнула, мол, о рублях не стоит и говорить.

— Сойдет.

— Ты знаешь, кого надо убить?

— Разве не его?

— Нет.

— Жаль, — он вздохнул с откровенным сожалением. Яна подумала, что без женщины здесь не обошлось. Неужели Илья увел девушку у сослуживца? Или с чужой женой переспал?

— Ты должен убить невесту. На свадьбе.

— С ума сошла?

— Они наверняка после загса поедут к родителям жениха. Устройте во дворе праздничный салют. Там все и случится. А я выйду на балкон и посмотрю. Терпеть не могу свадьбы!

— А что будет со мной?

Яна аккуратно достала из кармана пистолет. Пришлось позаимствовать у любимого и носовой платок, чтобы не оставить на оружии своих отпечатков.

— Что это? — покосился водитель, когда Яна развернула платок и показала пистолет.

— Одолжила на память. У любимого. Теперь он твой.

— А деньги?

— Я найду.

— Тогда и договоримся. Телефон запиши.

— Пистолет я пока оставлю у себя,— немного поразмыслив, сказала Яна. Была не была! Вдруг он передумает и придется искать другого человека для этой работы?

Больше они не разговаривали до самой Москвы. Яна думала, где достать деньги, о чем в это время думал водитель, ее не интересовало. Машину вел аккуратно, не лихачил, правил не нарушал, из чего Яна заключила, что он человек расчетливый и необдуманных поступков совершать не привык. Значит, готовился отомстить Илье давно, только дожидался подходящего случая. И дождался.

В Москве водитель несколько раз спросил у нее дорогу, но к интересующей обоих теме не возвращался. Только высадив Яну у подъезда, сказал:

— Если не передумаешь, позвони.

На этом они и расстались. И было это тримесяца назад. Потом она перепробовала все: поговорила с Тамарой, с Папой и даже с Людмилой Георгиевной. Попыталась по-хорошему и по-плохому.

А теперь стояла у колонны и злилась на то, что мужчина опаздывал. Ну, сколько можно ждать!

— Извини, отменили электричку.

Он и здесь оказался человеком расчетливым. На машине не поехал, потому что с утра на дорогах пробки, люди едут на работу. Пока доберешься до центра, сожжешь бензина на два билета на электричку. Причем туда и обратно. Этот человек ни шага не делал, не взвесив все за и против. Потому и ждал так долго. Яна это оценила.

— Ничего, я понимаю, — сказала она и расстегнула сумочку.

Мужчина оглянулся и взял у нее конверт.

— Пересчитывать не обязательно. Я тебя не обману, — поспешно сказала Яна.

— Не в твоих интересах. — Он спрятал конверт за пазухой, потом еще раз оглянулся, потом негромко сказал: — Давай.

Яна тоже оглянулась и, не увидев поблизости милиционеров, прижалась к мужчине вплотную, пистолет перекочевал из ее сумочки в его карман. Ну вот и все. Время пошло. До весны остался ровно месяц. И до конца ее мучений тоже.

— В день свадьбы, как договорились. Я выйду на балкон посмотреть, — напомнила Яна. Мужчина молча кивнул и пошел к платформе, откуда отходила электричка.

Она же решила зайти в кафе, чтобы перекусить. После долгого перерыва у Яны наконец-то вновь появился аппетит.

Эпизод четырнадцатый: четыре дня до весны

Он не собирался так тщательно даже на свидания с требовательной Яной. Даже в гости к Людмиле Георгиевне, которая первым делом осматривала вошедшего мужчину с головы до ног. Встал в семь утра, побрился, освежился дорогим одеколоном, потом достал чистую рубашку и, надев ее, долго причесывался перед зеркалом.

Подумал было, что неплохо написать завещание, только завещать нечего. И некому. Богатства не нажил, детей тоже. Да и сказать последнее «прости» любимой жене отчего-то не хочется. Может, и не было никакой любви? В такой день можно быть честным до конца хотя бы с самим собой.

Он проверил оружие, тщательно протер тряпочкой, потом зарядил магазин. Убедившись, что все в порядке, положил пистолет во внутренний карман пальто. Чтобы был под рукой.

Потом взял приманку. Винчестер. Ловить надо на живца. Вдруг убийца захочет убедиться, что винчестер при нем? Сунул в барсетку, подарок Тамары. Спустился вниз и, только сев в машину, подумал: а не накаркал ли? Вдруг «Жигули» и в самом деле не заведутся? Да хоть бы они не завелись!

Умирать всегда страшно. Илья не знал, чем закончится этот день. Показалось вдруг, что затеянное им предприятие — глупое лихачество. Романтические идеалы, от которых давно надо было избавиться. Пора повзрослеть. Надо было рассказать все следователю, пусть бы проверили обоих. Не обязательно жертвовать собой, чтобы добиться правды. То, что вчера казалось благородным поступком, сегодня утром расценил как самую обыкновенную глупость. Но, как назло, «Жигули» завелись.

Отступать было некуда, он поехал в сторону Москвы. Теперь настроение у Ильи было скорее философское. Рано или поздно смерть приходит к каждому. Лучше вот так, красиво и благородно. А потом не факт, что убийца решится последовать за ним и выяснить отношения еще до того, как на горизонте покажется Москва. Тому тоже жить хочется.

Обойдется, как-нибудь да обойдется. Ничего не будет, ничего…

И тут он заметил на обочине бежевые «Жигули», а возле них голосующего человека. Хотел было проехать мимо, но, когда узнал его, резко затормозил. Нет, вчера они друг друга поняли прекрасно.

«За что?» — подумал он, выходя из машины. В голове вертелась одна и та же фраза: «И ты, Брут…»

«Брут» дожидался Илью возле машины. Он подходил медленно, надеясь теперь только на свою реакцию. Нельзя, чтобы бывший друг выстрелил первым.

— Ты же сказал, что она сломалась, — кивнул Илья на «Жигули», когда подошел вплотную.

— Починил. А теперь снова заглохла. Не поможешь? Дай прикурить от своего аккумулятора.

— И куда ты собрался ехать?

И тогда они с Никитой посмотрели друг другу в глаза и почти одновременно опустили руку в карман.

«Это он убил Яну», — подумал Илья. И вслух сказал:

— Я все понял. Вещь, которую ты ищешь у меня. Хочешь меня убить? Ну так я подготовился. У меня в кармане пистолет. Так что…

И тут мимо проехала машина. Оба невольно вздрогнули и обернулись. Помешавшая им «Волга» скрылась за поворотом. И вновь на шоссе никого.

— Может, вспомним, что мы офицеры? — спросил Илья. — Здесь нам все равно помешают. Отойдем в лесок, поставим в снег две палки. Отсчитаем десять шагов.

— И секундантов позовем, — усмехнулся Никита.

— Если честно, я так и не понял за что.

— Тебе и не понять. Для тебя это так, рядовой эпизод в биографии. Сестренку мою помнишь?

— Но ничего же не было! Ничего!

— Для тебя не было. А для меня было, — упрямо сказал Никита. — Я до сих пор не могу понять, как тебя земля еще носит! Мне давно хотелось это сделать.

— Ну, так сделай! Только у меня теперь к тебе тоже счет.

— Ладно, пойдем.

Никита первым повернулся к бывшему другу спиной и стал спускаться вниз по тропинке, уходящей в лес. Илье захотелось прямо сейчас выстрелить ему в спину. Чтобы покончить с этим раз и навсегда. Но тогда получается, что Никита благороднее. Раз решили стреляться, значит, надо идти до конца. И он стал спускаться следом.

«Что я делаю?! — вертелось в голове. — Что мы делаем? Это же полная, нескончаемая глупость!» Но он все равно упрямо шел следом.

Было около девяти часов утра, день выдался по-настоящему весенний. Хотя до весны было еще целых четыре дня. Илья подумал, что может их так и не прожить. И весна наступит без него. И так жалко стало вдруг себя, так жалко! В лесу ветра не было, и тишина была такая, что уши закладывало. Над верхушками деревьев ослепительно сияло солнце. Илья подумал, что кто-то из них должен стать к нему лицом. И тогда солнце может помешать…

Он уже чувствовал, как немеют пальцы. Надо было надеть перчатки. Холодно. А перед собой Илья видел широкую спину Никиты, который уходил все дальше от дороги. Потом остановился и, обернувшись, крикнул:

— Хватит?

Илья молча кивнул, потом огляделся. Это была лесная поляна, которую пересекала хорошо утоптанная тропинка. Она уходила дальше, в лес. Шагнув с тропинки в снег, провалился чуть ли не по пояс. Никита, подобрав толстую, суковатую палку, пробежал несколько шагов, тоже проваливаясь, и с размаха воткнул ее в снег.

— Слушай, это же невозможно! — крикнул Илья.

— Что, поджилки затряслись? Или ты уже не мужик? Пригрелся под боком у богатой бабы.

— Черт с тобой!

Он сделал несколько шагов в противоположную сторону. Снег так снег.

— И как там дальше? — спросил, остановившись.

Вспомнил вдруг, как в школе, на уроках литературы, проходили Пушкина и Лермонтова. Оба были убиты на дуэли. Убиты!

— Кажется, дальше надо отмерить десять шагов! — крикнул Никита.

— Ну, будем считать, что здесь десять.

Никита кивнул. Десять шагов — это оказалось так мало. Такого Илья и представить себе не мог! Чтобы стоять лицом к лицу с бывшим другом, целиться в него из пистолета, чувствуя, что в тебя целятся тоже. «Это же полная, нескончаемая глупость…»

Но, повинуясь какому-то шестому, неведомому чувству, стал старательно вытаптывать снег вокруг. Чтобы образовалось пространство размером метр на метр. Откуда удобно было бы стрелять. «Это же полная, нескончаемая…»

— Ну? — крикнул Никита, который тоже утоптал снег возле торчащей палки и теперь ждал.

— Я готов.

«Он меня сейчас убьет», — подумал Илья, которому вдруг стало жарко. Так жарко, что пришлось снять пальто. А и черт с ним! Зато руки согрелись! Достав пистолет и взяв его в правую руку, кинул пальто на снег. Оно лежало, словно мертвая ворона, раскинув крыльями черные полы. Никита тоже снял куртку.

«Это же полная…»

Он увидел, как Никита поднял пистолет. Нет, этого нельзя допустить! Смерть — это же полная, нескончаемая глупость! И почувствовал вдруг, как кровь отхлынула от сердца, от рук, от ног, которые моментально онемели, и прилила к голове, так что в ушах зашумело. И тоже поднял руку с пистолетом. Все теперь было сконцентрировано на этой поднятой руке, все силы, которые в нем еще были. А в руке меж тем словно не осталось ни капли крови. Она была ледяной и твердой, как кусок гранита. Теперь Илья не сомневался, что сможет выстрелить. А дальше все решит судьба.

— На счет три, — скомандовал Никита. — Раз, два…

И тут…

Тут на тропинке появились люди. Они не шли, бежали. Впереди знакомый майор, который орал на бегу:

— Положить оружие! Оба! Оружие на снег!!!

— А вот и секунданты, — усмехаясь, сказал Никита.

Илья все еще не решался опустить руку. Пусть он сделает это первым. Ничего еще не кончено. Сейчас Никита скажет «три», и…

Когда тот нагнулся и положил пистолет на снег, глазам своим не поверил! Почти уже добежавший до Никиты майор еще громче заорал:

— Земсков!! Положи пистолет!! Ты!!!

Илья почувствовал, что сил осталось ровно на один выстрел, и, смахнув ладонью со лба выступившие капли соленого пота, опустился прямо в снег. Пистолет из его руки вынул майор, с трудом разжав пальцы.

— Вы что, мать вашу, с ума посходили?! Дуэлянты! Да я вас…

— Черт с вами. Я убил, — сказал вдруг Никита. Илья с трудом это расслышал. — А ты молодец, бывший друг. И нервы у тебя оказались крепче.

— Думаешь, я бы в тебя попал? — севшим голосом спросил Илья. Поднявшись со снега и надевая на ходу пальто, он шел по своим же следам к тропинке.

— Ты бы выстрелил. Это уж точно. Даже если я мастер спорта по стрельбе, ты-то у нас все равно любимец Фортуны. Бабу — ее ни за что не уломаешь, если она в другого влюблена.

— В машину оба. Там разберемся, — скомандовал майор. И, не удержавшись, выругался: — Дуэлянты, мать вашу…

А потом, идя следом, все еще продолжал их ругать:

— Романтики захотелось? Я вам обоим задам романтики!

…В кабинете у следователя они с Никитой сидели, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Напряжение спало, Илья чувствовал себя опустошенным. Никита, видимо, тоже. Зато майор был чрезвычайно возбужден и первое, что сделал, сказал следователю:

— Ну такого я еще не видел! Так и знал, что с утра он поедет на встречу с убийцей! Решили перехватить. Глядь — а на обочине его машина. Номер-то я помню! А рядом другая. Что-то меня толкнуло: а ну как стреляться собрались? А если бы мы не успели? А, Земсков? Если бы не успели?

— Я бы его убил, — равнодушно сказал Илья.

— Мальчишка! Это раньше был дуэльный кодекс! Раньше! А сейчас нет! Ты сел бы в тюрьму, как за убийство! И наплевать, что на тебя в этот момент пистолет был наставлен!

— Ну это уж как суд… — вздохнув, заметил следователь. — Самооборона могла быть. Случай неординарный. Но, в общем, ты прав. Убийство есть убийство. Илья Борисович, а где та вещица, из-за которой сыр-бор?

Илья расстегнул барсетку и положил на стол винчестер. Следователь придвинул его к себе. Потом посмотрел на Никиту.

— Так, значит, вы признаете, что убили гражданку Янович?

— Докажите, — Никита уже пришел в себя. — Сгоряча сказал. Нервы подвели. Отказываюсь от своего признания.

— Напрасно вы так. А Олега Яновича кто убил?

— Не знаю. Я вчера был на службе. Весь день. Можете проверить.

— Проверим, — кивнул следователь. — Почему же вы пошли на убийство? Почему просто не влезли в квартиру в отсутствие хозяйки и не изъяли интересующую вас вещь?

— Я тут ни при чем. Я не убивал.

— А кто? Гражданин Заедов? Борис Витальевич?

— Не знаю такого.

Илья вдруг вспомнил намеки Никиты, когда вместе ходили к Яне в квартиру, и сказал:

— А от кого ты тогда узнал о винчестере? Ты же в этом ничего не понимаешь! Ты был уверен, что он у меня! Почему?

— Ты ходил к ней накануне свадьбы, — не удержался Никита.

— И в самом деле, Илья Борисович, что было в тот вечер? Вы мне так и не рассказали, — напомнил следователь.

Что было? До этого было многое. Последняя неделя перед свадьбой выдалась напряженной. Яна пыталась с ним встретиться, звонила на квартиру, где они жили с Тамарой, пришлось отключить телефон, а потом и вовсе сменить номер. Тогда Яна стала звонить его родителям. Говорила, что хочет сообщить что-то очень важное.

И все-таки встретиться пришлось. Накануне свадьбы Илья заехал к родителям. Последний звонок Яны там его и застал. Получилось, что он снял трубку. Она была в истерике, говорила что-то бессвязное. Умоляла прийти.

Он понял, что расставить все точки над «i» надо сейчас. Образумить ее и сделать так, чтобы завтрашний праздник не сорвался. Потому и пошел к ней.

Эпизод пятнадцатый: десять дней до весны

Что случилось в тот вечер, он сам так и не понял. Потому и не хотел никому об этом рассказывать. Шел с твердым намерением объяснить Яне, что все между ними кончено. А получилось как всегда.

Вот уже несколько месяцев они с Тамарой жили вместе. Просыпались в одной постели, занимались любовью. Он старался, чтобы будущая жена осталась довольна. Не старался показывать свою опытность и беречь ее природную стыдливость. Ибо Тамара не Яна. И обращаться с ней надо было осторожно.

«И так будет всегда», — думал он. Одна и та же женщина, одни и те же разговоры. Тамара оказалась хорошей хозяйкой, обещала стать хорошей женой и хорошей матерью. Все было замечательно. Его родители довольны. Ее родители тоже. В доме достаток, холодильник полон, бар тоже. Но заглядывать в него слишком часто не рекомендуется. Это против правил. В квартире правила были установлены буквально на каждом шагу и соблюдались тщательно. Илья начал потихоньку изнывать.

Правило номер один: уходя из дома, надо сообщить невесте, куда, к кому, когда вернешься. Правило номер два: перед уходом поцеловать ее в щечку. Правило номер три: все праздники отмечаются в Семье. Кроме того, надо сделать два обязательных воскресных визита в течение месяца. Ну и так далее.

Таким образом, у него было все, кроме свободы. Ибо его свобода была против правил. Не он содержит этот дом. Не он за все платит. И за свадьбу тоже. А денег потрачено было немало!

Он не мог сказать, что совсем не любит свою невесту. Это было другое. А что, он и сам не мог себе объяснить.

И поэтому, когда в прихожей Яна буквально набросилась с жадными поцелуями, первым делом ей ответил. И уже потом подумал, что это начало измены.

— Как я скучала по тебе! — сказала она, лаская его и продолжая целовать губы, щеки, глаза, нос… — Как скучала!

Так не хотелось это прерывать! Они так давно не были вместе! Но раз решение принято, надо быть последовательным. Илья с трудом отцепил от себя ее требовательные руки:

— Яна, я не за этим пришел.

— Ну да!

И тут он вспомнил другое. Эгоистка. По-прежнему считает себя верхом совершенства. Если сегодня она победит, этому не будет конца. Ее притязаниям.

— Я хотел серьезно с тобой поговорить.

— В прихожей или, может, пройдем в комнату? — понимающе усмехнулась она.

Илья прошел на кухню. Еще не хватало довести дело до постели! Присел на табурет, достал портсигар. Некоторое время Яна молча смотрела, как он курит. Потом спросила:

— Нервничаешь?

— Зачем ты меня искала?

— Я не хочу этой свадьбы.

— Я хочу.

— Уверен?

— Яна, я все уже решил.

— Скажи лучше, что за тебя решили. А тебе ее деньги покоя не дают.

— Пусть так.

Разубеждать Яну было бесполезно. Да он и не собирался. Затушил сигарету, вздохнул. Обещал же невесте бросить курить. Яна меж тем присела напротив, заговорила:

— Илюша, милый, ты поспешил. Да, я искала тебя. Хотела сказать, что Семью ожидает полный крах. Они все у меня в руках. Пройдет время, и ты пожалеешь. У меня есть одна вещь…

— Перестань! — невольно поморщился он. — Твои способы заработать денег ничем хорошим не кончаются.

— Вот как ты обо мне думаешь! А что ты думаешь об этом?

Яна встала, подошла к нему, обняла и поцеловала в полной уверенности, что он ответит. Прошло несколько минут, прежде чем он опомнился.

— Я не могу остаться на ночь, — сказал неожиданно для себя. — Родители знают, что я к тебе пошел.

— А если бы не ждали? Если бы не было никакой свадьбы?

— Свадьба будет. И если Тамара узнает, она меня не простит.

— Так ты меня хочешь, но боишься, что за руку поймают? — обрадовалась Яна. — Ну так это можно устроить!

— Что за руку поймают? — усмехнулся он. — Охотно верю. Ты в этом специалистка.

— Значит, я грязная шантажистка, как говорит Мадам? И я тебя не стою.

Яна отошла к окну. Оперлась спиной о подоконник. Он достал из портсигара еще одну сигарету. Потом вспомнил: портсигар-то подарила Яна! Один из ее памятных подарков. Сунул сигарету обратно, пододвинул портсигар к ней:

— Я бросил курить. Забери.

— Ах, так? — Яна схватила его и швырнула в ящик стола. — Ну и пожалуйста! Я хотела тебя образумить! Хотела как лучше! Ты ничтожество! Но ты еще пожалеешь!

— Перестань. Попробуй только завтра испортить мне праздник!

— И что ты сделаешь? Что? Может, убьешь меня? Ха-ха!

— Истеричка. Как я мог связаться с истеричкой?

Он поднялся и пошел к дверям.

— Ты еще пожалеешь! — крикнула вслед Яна. — Ты обо всем пожалеешь! И ты ко мне вернешься! Потому что тебе больше некуда будет идти!

— Ну что ты от меня хочешь? — отчаянно сказал он, задержавшись в прихожей. Яна догнала его и сказала не менее отчаянно:

— Я люблю тебя!

— Ну так оставь меня в покое! Если хочешь, чтобы я тебе поверил! Просто оставь меня в покое! Докажи, что действительно меня любишь! Неужели непонятно? Такая простая вещь! Дать любимому человеку возможность поступать так, как он хочет! Дать ему свободу! Это проявление любви! Это, а не что-нибудь другое. Да что я тебе объясняю? Тебе!

И он вышел, громко хлопнул дверью. Постоял немного, прислушался. Может, плачет? Нет, за дверью было тихо…

…к четырнадцатому эпизоду, продолжение

— Я и понятия не имел, что у Яны на уме, — пожаловался он. — Если бы знал, вел бы себя по-другому. И я не понимаю, как получилось, что ее убили.

— Как так получилось? А? — Следователь посмотрел на Никиту. — Может, поясните нам? Бессмысленно отпираться. Откуда вы знаете о свидании между гражданкой Янович и гражданином Земсковым накануне свадьбы?

— Она мне позвонила. Вечером, часов в одиннадцать, — неожиданно сказал Никита. — Я уже спать собирался. Она сказала, что хочет все отменить. Говорила какую-то чушь насчет того, что любимого человека нельзя удержать при себе насильно, что она все поняла, что не желает никому смерти. Тем более в день свадьбы. Словом, не стреляйте в белых лебедей. Песня! Я же знал, что так будет! С самого начала знал, когда она только села ко мне в машину! Знал, что все равно его простит! Никогда не мог понять женщин.

— И что вы сделали? — осторожно спросил следователь.

— А, ничего. Я давно уже подстраховался. Да, я знаю, кто такой Борис Заедов. Мы с ним знакомы. Борис нашел у нее в сумочке бумажку с номером моего телефона. Потом Яна проговорилась, что хочет сделать заказ человеку, который живет в одном доме с…

Тут Никита осекся и с ненавистью на него посмотрел.

— Продолжайте, — напомнил следователь.

— Борис умный мужик. Номер не московский, да еще код впереди. Проверил по справочнику, что за город. Номер мог быть либо ее любовника, либо… Позвонил и попал на меня. Сказал, что знает, что замыслила его знакомая, и кое-кто еще тоже об этом знает. Предложил встретиться. Я, естественно, согласился.

— Где вы встретились? — спросил следователь. Илья молчал, уже обо все догадавшись. Ай да Папа!

— В кафе, — сказал Никита. — Борис привез деньги. От Яны я еще ничего не получал. И был уверен, что она передумает. На сто процентов. Борис сказал, что убить надо ее. Он почему-то думал, что Яна хочет заказать…

Никита вновь осекся и вновь с ненавистью на него посмотрел.

— Понятно, — кивнул следователь. — И вы Заедова разубеждать не стали?

— Я просто взял деньги и сказал, что все будет в лучшем виде. Крайний срок — свадьба.

— От чьего имени он действовал? — спросил следователь.

— Как — от чьего? От своего собственного! Она же украла всю информацию о фирме, которой Борис руководил!

— И сколько он дал вам денег?

— Десять тысяч. Долларов. Ровно в два раза больше, чем обещала она.

— А зачем вы взяли деньги у нее?

— Как — зачем? — удивился Никита. — Пять тысяч долларов на дороге не валяются. Тем более что она бы все равно…

— Умерла, — закончил за него следователь, поскольку Никита не смог этого выговорить. — А вы, таким образом, усыпили ее бдительность. Девушка вышла на балкон, ничего не подозревая, посмотреть на свадьбу. И вы в нее выстрелили.

— Да, — кивнул Никита. — Позиция для выстрела была очень удобная. Ограждение заканчивалось как раз на уровне ее груди. Удобная мишень. Зарядил боевыми пистолет, который она мне дала, и, когда все стали палить в воздух, выстрелил в нее. Никаких угрызений совести я не испытывал. Если честно, она мне сразу не понравилась. Ненавижу таких. Красивая, вся в себе уверенная. А между прочим, обычная…

Илья при этих словах вздрогнул и сжал кулаки. Кто он такой, чтобы судить о Яне? Теперь, после всех этих событий, она снова стала его женщиной. Женщиной, которую он готов был защищать. Даже мертвую. Надо было выстрелить! Скомандовать себе «три», и…

— Дальше что было? — спросил следователь.

— После того как она упала, я поднялся вместе с Иваном в ее квартиру, мы вышли на балкон, она была мертва. Потом Ванька кинулся звонить в милицию, а я сунул пистолет в снег. Сначала хотел подменить им тот, который он отбросил в сторону. Но потом передумал. Слишком рискованно. А я риск не люблю.

— На пистолете есть ваши отпечатки пальцев, — заметил следователь. — Должны быть.

— Это как раз не вопрос, — усмехнулся Никита. — Ванькины тоже есть. В лесу по бутылкам все палили. Я признался в убийстве только потому, что нервы сдали. После сегодняшней дуэли. Вы понимаете, в чем дело? Он бы в меня выстрелил! Не побоялся бы жизнь свою сломать, камеры, следствия, суда. Я бы вот так в открытую побоялся. Если честно, блефовал. Там, на дуэли. Выходит, я человека не знал.

— Олега Яновича тоже вы убили? — деловито спросил следователь.

— Нет, не было этого.

— Идите уж до конца.

— Не было, я говорю! Был весь день на службе, все могут подтвердить. Дело в том, что Борис все искал эту штуку.

— Винчестер?

— Не знаю, как она называется. Он залезал один раз к Яне в квартиру, но ту штуку не нашел. Когда ее убили, Борис попросил меня проверить, что у Яны в компьютере. Сам побоялся пойти. Как будто я в этом соображаю! Когда с Ильей туда пошли, включил, сделал вид, что в карты играю. Он сидел на кухне, курил. Долго сидел. Я посмотрел в «Моих документах», как объяснили. Ничего. Так Борису и сказал.

— И что сказал на это Заедов?

— Разозлился. Назвал меня тупым. Мол, надо было, оказывается, выдвинуть какую-то штуку и посмотреть, нет ли в компьютере второго…

— Винчестера, — подсказал следователь.

— Ну да, — кивнул Никита. — Велел пойти туда еще раз. Обещал дать ключ. Но я отказался.

— Почему?

— Мы так не договаривались. Я сделал свою работу. Остальное — его проблемы. Что было дальше, не знаю. Позавчера весь день был на службе. А вечером, после того как он ушел, — Никита кивнул в сторону Ильи, — позвонил Борису. Сказал, что вещь нашлась. Но скоро уйдет, потому что и покупатель нашелся. Борис велел во что бы то ни стало забрать эту штуку. Обещал любые деньги.

— Где вы договорились встретиться, чтобы передать ему винчестер?

— В «Оргфее», где же еще? Я должен ему позвонить, сказать, что все в порядке, вещь у меня. И передать в обмен на деньги.

— Ну, так звоните. — И следователь кивнул на телефон.

— Это он во всем виноват, — поспешно сказал Никита. — Он заказчик, а я только исполнитель. И мальчишку не убивал.

— Значит, Олега Яновича убил он?

— А кто еще?…

Глава 12~ТРИ ДНЯ ДО ВЕСНЫ

Борис сидел в своем кабинете, в «Оргфее», и ждал звонка. Столько усилий положено, чтобы остаться на плаву, и вот теперь осталось еще одно, самое последнее. Взять у Никиты винчестер, передать ему деньги и поставить точку в этом деле.

Разумеется, деньги дал Папа. Как те, чтобы заплатить Яне, так и те, что перешли в руки наемного убийцы. Своих у Бориса не было. Копить он не умел, а вот тратить любил.

С детства он привык к тому, что в доме нет денег. Тратилось все до копеечки в первые три дня после зарплаты. С его отцом мать развелась, когда Борису было три года. Потом в доме появился новый папа. Отчим был не хуже и не лучше других: пил в меру, зарплату в дом приносил регулярно, по праздникам устраивал шумные застолья, а вечерами, в хорошую погоду выходил во двор, играл с мужиками в домино. Но с Борисом отношения у него не сложились. Такого отца мальчик не хотел. И в конце концов, придумал себе того папу, который полностью устраивал. Геолога, ищущего в тайге золотую жилу. В придуманного папу Борис верил, как в Бога, и так же страстно ему поклонялся.

Учился Борис хорошо. Чтобы не общаться с отчимом и матерью-предательницей, которая не захотела ждать, пока геолог нагуляется по тайге и, отыскав свой клад, не вернется домой, мальчик сидел, запершись в своей комнате. И стоило родителям заглянуть к нему, говорил, что занят уроками. Борис и в самом деле проводил за учебниками гораздо больше времени, чем его ровесники. Науки давались ему с трудом, зато Борис был, что называется, пахарь. Он «высиживал» отличные отметки и, в конце концов, «высидел» золотую медаль.

В престижный технический вуз Борис Заедов поступил без труда, но дальше дело застопорилось. Уже на первом курсе Борис с удивлением обнаружил, что теперь он не только не самый умный, но чуть ли не один из самых тупых. Высшая математика ему не давалась, особенно там, где надо было не вызубрить, а сообразить. Он по-прежнему дольше других корпел над учебниками, был самым прилежным студентом, но не мог не замечать, что есть и такие, которые не ходят на лекции, но все сдают и получают хорошие оценки. Оказывается, и труд и талант оценивались преподавателями одинаково. Но чаще предпочтение отдавалось таланту.

И талантливые люди стали Бориса Заедова раздражать. Люди, которые получают все в жизни без труда, только потому, что к ним была щедра природа.

Но делать нечего, и Борис стал присматриваться к таким же посредственностям, как и он сам, которые добились успеха. И понял наконец, что талант — это большое неудобство, потому что вызывает зависть. Талантливым людям трудно найти хорошую работу, потому что работать они и не привыкли. С утра до вечера, решая повседневные задачи, а не только глобальные. Его счастье, что он бездарен, толст и неуклюж. А следовательно, нет ни одной причины, по которой ему можно завидовать. Он удобен для всех.

Но свою удачу Борис не сразу поймал за хвост. После окончания института ему пришлось сменить три места работы, пока не появился человек, который оценил его трудолюбие, усидчивость и стремление во что бы то ни стало сделать карьеру. Любым способом.

Они сошлись на нумизматике: Борис и Папа. Подыграть Владиславу Александровичу было нетрудно. Борис в то время только начинал работать менеджером в одном из многочисленных магазинов своего хозяина. И однажды очень удачно поздравил Владислава Александровича с днем рождения, подарив ему книгу о редких монетах. Книга стоила дорого, но Борис знал, что в таких случаях не надо скупиться. Это случилось на банкете, куда по случаю юбилея, круглой даты, Папа пригласил всех своих сотрудников.

Папа его заметил и стал присматриваться к молодому человеку, у которого были хорошие задатки карьериста. Вскоре Борис получил повышение. Выказав усердие, поднялся еще на одну ступеньку. Потом еще. За два года Борис Заедов прошел путь от простого менеджера до директора магазина. Блестящая карьера для посредственности!

И наконец, свершилось! Борис был приглашен в гости к хозяину, который приобрел редкую монету и захотел показать ее человеку понимающему и разделяющему его страсть. Пусть даже притворно. Борис Заедов был представлен Мадам и двум дочерям Папы.

Борису сразу же понравилась младшая Лариса. Высокая девушка с броской внешностью, очень похожая на красавицу-мать. Но именно поэтому найти Ларисе мужа не составляло труда. Вернее, она сама без труда находила себе кавалеров, каждый из которых был не прочь жениться на красавице с богатым приданым. Борис разумно оценил свои шансы и принялся ухаживать за Тамарой.

Как женщина, Тамара ему не нравилась. Она была некрасива, в отца, комплексовала по поводу собственной внешности и казалась самой настоящей размазней. Послушной девочкой, которая вышла замуж за того мужчину, который устраивал отца. Характер у жены он обнаружил только после свадьбы. Когда Тамара, застав его с любовницей, без колебаний выставила за дверь.

Сначала Борис подумал, что произошла какая-то ошибка. Ну с кем не бывает? Папа всегда имел любовниц, но в Семье делали вид, что ничего не замечают. Борис забыл одну древнюю мудрость: что положено Юпитеру, не положено Быку. И вспомнил ее слишком поздно.

Когда жена сделала аборт, Борис понял, что это конец. Помирить его с Тамарой не в состоянии были ни Папа, ни мудрая и осторожная Людмила Георгиевна. В ответ на их настойчивые советы сойтись с мужем Тамара потребовала устроить ее на работу и оставить в покое. Папа сказал «хорошо» и послал старшую дочь не куда-нибудь, а… в офис мужа. К тому времени уже бывшего.

Борис оценил мудрость Папы, а вернее, Людмилы Георгиевны, ибо во всем, что касалось дочерей, муж поступал только так, как советовала она. Борис потихоньку начал действовать, все время находился у Тамары на глазах, дарил ей цветы, приглашал в ресторан. И казалось, бывшая жена уже начала оттаивать, когда появился он.

Как только Борис увидел ухажера Тамары в ресторане, танцующим танго с Людмилой Георгиевной, сразу же понял: он этому парню не соперник. Таких женщины не бросают.

Однако Папа не хотел расставаться со знающим и преданным ему директором. Он только захотел убедиться в этой преданности. И поручил Борису разобраться с Яной. Тем более что украденная ею информация действительно представляла опасность.

— Ты ее ко мне привел, ты же и уберешь из моей жизни навсегда, — сказал Папа, передавая Борису деньги. — Каким способом, меня не волнует.

Способ Борис нашел. Он был уверен, что Папа имел в виду именно это. Сделать так, чтобы Яна никогда больше не угрожала Семье. Она должна была умереть. Но выбор для Бориса был нелегким. Если бы Яна вовремя остановилась! Ведь он ее предупреждал, причем неоднократно!

Если бы Яна сказала, что готова все бросить и начать новую жизнь вместе с ним, было бы покончено и с Папой, и с Семьей. Он готов был все начать сначала, но ей это было не нужно. Пришлось действовать по принципу «ну и не доставайся ты никому!». После того как Борис передал деньги наемному убийце, он уже старался не думать о Яне. С ней все уже кончено, пора бы подумать о себе.

Получив ключ от квартиры Яны, Борис не преминул и заглянуть туда в отсутствие хозяйки. Он хорошо разбирался в компьютерах и уже догадался, что за носитель информации использовал хакер. Но искомого Борис так и не нашел. Пока Яна была жива, ценную вещь она носила с собой.

А после ее смерти Борис послал туда Никиту. Безрезультатно. Возможно, что второй винчестер находился в компьютере. Но что взять с парня, который только и умеет, что метко стрелять? Поскольку Папа требовал отчета, пришлось рискнуть самому.

— Я хочу знать, что моей фирме ничто больше не угрожает! — кричал Папа с пеной у рта, вызвав к себе в кабинет Бориса. — Ты понимаешь, что это за контракт?! Мне что, в милицию обратиться?! Они бы отдали мне эту чертову штуку! За деньги отдали бы! Но ее у них нет! Понимаешь ты?! Нет!! А у кого есть?!

Борис впервые видел Папу в таком состоянии. Первую партию товара уже отгрузили, готовился к подписанию еще один контракт. На сумму в два раза большую. Если бы Папа хоть чуть-чуть споткнулся, нашлось бы, кому сделать из этого маленького падения полный крах.

И Борис поехал на квартиру к Яне искать злополучный винчестер. Черт бы побрал этих хакеров! Этих умных, яйцеголовых мальчиков, которые сами не знают, во что лезут!

Неприятное предчувствие было у него с самого утра. Все валилось из рук. Кофе сбежал, на рубашке осталась подпалина от утюга, ключи от машины долго не находились. Словно невидимая рука все время пыталась его остановить. «Не езди туда», — слышалось Борису. Но еще страшнее была тень Папы, которая все время маячила за спиной. Юпитер требовал жертвы. И Борис вышел из дома. Он решил, что постарается быть аккуратным.

Когда ехавшие в соседнем ряду «Жигули» потеряли управление на скользкой дороге и, резко вильнув, ударили в бок его белоснежной «Рено», Борис понял, что это самый кошмарный день в его жизни. Конечно, надо было просто наплевать и уехать, но виноват был водитель «Жигулей». Борис хотел во что бы то ни стало получить с него деньги и потому дождался приезда ГАИ.

На это и на разбирательство ушло много времени. В итоге Борис подъехал к дому Яны около двух, хотя выехал из дома в девять утра. Его белоснежная «Рено» с помятым боком привлекала теперь всеобщее внимание.

Уже потом он понял, что разминулся с человеком, унесшим винчестер, всего на несколько минут. Судьба.

Открыв дверь своим ключом, Борис с удивлением обнаружил, что в квартире кто-то есть. В комнате, перед монитором сидел тощий черноволосый парень в очках. Увидев Бориса, повернул голову и удивленно сказал:

— Опа! Это же не квартира, а проходной двор! Ну и Яна! Вы что, тоже были любовником моей сестры, которому она дала ключ?

Борис оторопел. Потом сообразил: да это же ее родной брат! Тот самый хакер, который влез в компьютерную сеть «Оргфеи»! Доморощенный гений! Все обрушившиеся несчастья из-за него!

— Ты… — прохрипел Борис. — Это ты… Воришка… Хакер…

— А ты кто?

— Друг… То есть знакомый…

— А… Судя по всему, тот самый тупица, который не смог как следует защитить свою фирму. Ха-ха! Я вспомнил! У тебя в пароле пять букв! Это слово… Ха-ха! Грудь! Эротические фантазии и на работе покоя не дают? Озабоченный, да?

И тут Борис не выдержал. Будь прокляты эти доморощенные гении, которые лезут, куда их не просят! Он кинулся на Олега и вцепился тому в горло:

— Где винчестер?!

— Отдал… Только что… — прохрипел Олег, который не ожидал нападения.

— Кому?! — И Борис еще чуть-чуть его прижал.

— Ему… Илье…

И тут Олег сумел вывернуться. Завязалась драка. Борис потянул за скатерть, со стола посыпались какие-то предметы. Борис потом не помнил сам, как нащупал бронзовое пресс-папье. Как ударил Олега по голове. Помнил только, что вложил в этот удар всю свою ненависть.

Опомнился только, когда Олег затих. И тут только сообразил: «Я его убил! Убил!!» Выскочил из квартиры, сообразив запереть дверь на ключ. Ему не хотелось, чтобы труп нашли сразу…


…Это случилось три дня назад. Осталось сделать всего одно маленькое усилие. Борис сидел и ждал звонка. Работать он не мог. Думать о чем-то другом тоже. Когда зазвонил телефон, торопливо схватил трубку:

— Слушаю!

— Вас спрашивает человек, который представился просто Никитой, — пропела дура-секретарша. Длинноногая телка с коровьими глазами. Отчего-то с тоской вспомнилась Яна. Вот это была женщина! Мата Хари! Жаль, что все так вышло.

— Соедини.

— Борис… Это я…

— Понял. Он у тебя?

— Да. Сейчас выезжаю.

— Жду. А… Он?

— В порядке.

— То есть… Проблема решена?

— Да.

Спросить открытым текстом, убит ли Илья, он не решился. Дура-секретарша наверняка подслушивает. Но раз проблема решена, значит, убит. Как еще можно истолковать слова Никиты? Положив трубку, Борис немного успокоился.

Больше всего порадовало, что парень, который попортил столько крови, теперь мертв. Что будет делать Папа? А Тамара? Появляется шанс. Подставить сильное плечо безутешной вдове и вновь предложить свои услуги. Борис, как никто другой, умел пользоваться ситуацией.

Прошло около часа. Борис сидел, ждал. Секретарше велел отвечать, что директор уехал в банк. Сначала надо покончить с этим, а уж потом все войдет в привычную колею. Пока Никита вез ему злополучный винчестер, Борис предавался мечтаниям. Вновь видел себя на вершине успеха: на даче у Папы, в его кабинете, рассматривающим дорогую сердцу коллекцию монет, на совещании, среди первых лиц фирмы, на банкете, во главе стола…

— Борис Витальевич, к вам пришли.

— Кто? — нетерпеливо спросил он. Это мог быть только Никита.

— Из ми…

Видимо, кто-то нажал на рычаг, потому что связь оборвалась.

«Из милиции?» — в панике подумал Борис. И тут же в голове промелькнула мысль: «Бежать!» Кинулся к окну, открыл его, торопясь, выглянул вниз. Пятый этаж. Куда бежать? Потом спохватился: а чего это он так испугался? Авось обойдется. Папа не даст в обиду бывшего зятя. А возможно, что и будущего.

И тут в комнату вошел тот, чью смерть только что представлял себе в подробностях. Этот вор, который украл и богатую жену, и любимую женщину. Украл у него Яну, что больнее всего. Жив, здоров, на лице та самая улыбка.

Борис хотел было на него кинуться, но за спиной у Ильи увидел сотрудников милиции. Сомнений не осталось: за ним пришли.

В тюрьму он не хотел, потому что знал: тюрьмы не переживет. Из открытого окна тянуло свежестью, наступающей весной. И Борис без колебаний шагнул ей навстречу…

— Стой! — запоздало крикнул майор, когда тело Бориса Заедова перевалилось через подоконник.

И, оттолкнув Илью, первым ворвался в кабинет. Подбежав к окну, перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. Потом растерянно сказал:

— Ну надо же, а? Ну и резвый парнишка оказался!

— Может, жив? — неуверенно спросил кто-то.

— Быстро вниз! — скомандовал майор. — И в «скорую» позвоните! Живо! Что стоишь?!

Заглянувшая в кабинет секретарша не сразу поняла, что фраза адресована ей. Она находилась в состоянии шока.

Илья посторонился, пропустив кинувшихся к лифту оперативников, потом сказал, покачав головой:

— Это он из-за меня. Словно привидение увидел.

— И зачем я тебя только взял?

— Хотели же устроить очную ставку, чтобы Заедов сразу же во всем признался.

— Он и признался! Когда в окно сиганул! Ну что там? — крикнул майор после паузы находившимся внизу людям.

— Похоже, не дышит!

— Мать твою!

Илья оглядел директорский кабинет, заметил:

— А я здесь уже был. Собственно, здесь все и началось.

— А теперь закончилось. Ну пошли, — и майор легонько подтолкнул его в спину.

…Когда подошли к лежащему на земле телу, один из оперативников сказал:

— Неудачно упал. Камнем на землю и головой об лед.

— Что дальше? — спросил Илья.

— А дальше у нас нет главного подозреваемого по делу Янович. И Заедов будет проходить, как заказчик убийства. Хотя, уверен, что деньги были не его. Он, похоже, был только посредником. Но теперь этого не докажешь…

«Ай да Папа! — вновь подумал Илья. — Ловко!» И спросил:

— Я могу идти?

— Иди, — кивнул майор. — А я следователю позвоню. Поставлю в известность, что у нас появились большие проблемы…


…У Ильи тоже были проблемы: Тамары дома не оказалось. Чему он крайне удивился. В таком состоянии вышла из дома? Уж не к врачу ли направилась? Давно пора! Хотел было позвонить ей на мобильный, но передумал. Лучше дождаться, когда вернется, и поговорить с ней наконец. Спросить напрямую: что случилось?

Проходя мимо спальни, не выдержал и толкнул дверь. Это была их спальня, но после свадьбы Тамара его сюда не пускала. Стыдясь своего поступка, подошел к тумбочке и выдвинул ящик. Надо узнать, чем жена больна, какие принимает лекарства. Может, что-то серьезное, а он не знает?

Кроме витаминов, никаких лекарств в ящике не было. Зато была медицинская карта. Из гинекологии. Открыв ее, Илья понял все. Да она же беременна! Уже третий месяц! Третий!!!

И ничего не сказала. Что это, проверка? Он торопливо стал листать медицинскую карту. Обратилась к врачу недавно. Пока он сидел в тюрьме, жена сдавала анализы. Теперь все понятно. И ее бледность, и утренняя тошнота. Самый обычный токсикоз.

Тут ему послышался скрежет ключа в замочной скважине. Торопливо сунул медицинскую карту в ящик, задвинул его и выскочил из спальни.

Хлопнула входная дверь. Он стоял в прихожей, улыбаясь.

— Что случилось? — спросила Тамара, снимая шубку.

— Ничего. А ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, не хочу. Я устала. И вообще: мне не до разговоров.

— Понимаю.

Он повесил шубку и все так же, улыбаясь, спросил:

— Есть хочешь? Я могу что-нибудь приготовить.

— А с чего вдруг такая забота? — подозрительно спросила Тамара. Но прошла на кухню, устало опустилась на стул. Пожаловалась: — Тошнит.

— Понимаю, — вновь сказал он.

— Да что ты понимаешь!

— Ты беременна. Хочешь сока?

— Откуда ты знаешь? Ах, да! Нашел карту!

— Именно. Знаешь, я в недоумении. Жена на третьем месяце беременности и все еще не сказала любимому мужа, что он скоро станет отцом.

— А ты обрадовался?

— Ну, конечно! — он и в самом деле сиял.

— Особенно если родится мальчик. Если родится…

— Ты что, собираешься сделать аборт?! — в ужасе спросил он.

Тамара налила себе полный стакан сока, стала пить мелкими глотками, словно через силу. Потом нехотя сказала:

— Успокойся. Этой глупости я больше не повторю. Выросла уже.

— Вот и умница! — с облегчением вздохнул он. — Вот и молодец! Ну в самом деле: зачем делать аборт? Я, в конце концов, тоже имею право голоса. И я хочу этого ребенка.

— Еще бы ты его не хотел!

— На что ты намекаешь?

— Ты, конечно, в курсе, что, если родится мальчик, он, как старший внук, получит все. А ты навсегда останешься отцом первого внука для Папы. Членом Семьи. Навсегда.

А… Он знает? — осторожно спросил Илья.

— Папа? Нет еще, — покачала головой Тамара. — Но скрывать и дальше, что я беременна, нет никакого смысла. Послезавтра у родителей юбилей. Двадцать семь лет назад они поженились. Дата не круглая, но это семейная традиция. Каждый год двадцать восьмого февраля к нам приходят гости. Собирается вся Семья. Будет повод сказать им, что я жду ребенка.

— Мы ждем. Или ты собралась со мной разводиться?

— Мне страшно, Илюша, — покачала головой Тамара. — Иногда мне кажется, что ты меня не любишь. Вернее, я всегда это подозревала, но поначалу что-то между нами было. Пока ты не узнал, сколько у меня денег. И все кончилось. Ты перестал быть собой. Неужели так будет всегда?

— Но раньше ты готова была мне это простить!

— Что простить? Твои постоянные отлучки, твоиизмены? Где ты был сегодня? Где ночевал?

— Дома. То есть… — Рассказать ей о дуэли? Не стоит. Тамаре сейчас нельзя волноваться. — Знаешь, Борис умер. Выбросился в окно.

— Что?!

— Не захотел сесть в тюрьму. Это он заплатил убийце Яны. А потом сам убил Олега. Ее брата.

— У Бориса не было таких денег.

— Я догадываюсь. Вот ты говоришь, что тебе страшно. А мне? Думаешь, не страшно? Какой жертвы Папа потребует от меня? Или мне всю жизнь прятаться за твоей спиной?

— Илья…

— Я не хочу с тобой ссориться. Тем более сейчас. Ты хочешь, чтобы я здесь остался?

— Ну конечно, хочу! Последнее время я себя плохо чувствовала, возможно, была резка, груба. Но это не значит, что я решила с тобой развестись. Раз я хочу оставить ребенка. Ему ведь нужен отец. А ты? Что хочешь ты?

— Сейчас я хочу есть. Очень хочу! — уклонился он от ответа. — Потом хочу принять душ и лечь спать. У меня был тяжелый день.

Эпизод шестнадцатый: накануне весны

Двадцать восьмого февраля они с Тамарой поехали в ресторан, где Владислав Александрович и Людмила Георгиевна собирались отметить одну из самых дорогих сердцу дат: юбилей свадьбы. По словам Тамары, приглашено было человек сорок, не больше. Только избранные.

Согласно традиции, эти люди вот уже много лет собирались вместе накануне весны. Папа не скупился. Ресторан был арендован на всю ночь. Поскольку день был рабочий и выпал на середину недели, торжество назначили на девять часов вечера. Но каждый из присутствующих вполне мог позволить себе завтра не ходить на работу. Для избранных завтрашний день на фирме был объявлен выходным.

Возле ресторана было много машин. «Мерседесы», «Ауди», «БМВ»… Илья подумал вдруг, что пройдет год, другой, и двадцать восьмого февраля подъедет сюда на такой же «Ауди» или на «Мерседесе», который подарит Папа. Если Тамара родит мальчика. Почему-то он был уверен, что родится мальчик.

В холле, где гости ожидали приглашения пройти к столу, официанты разносили шампанское. Илья нервничал, разглядывая публику.

— А вот это коммерческий директор, — кивнула Тамара на невысокого господина в очках. — Они с Папой вместе учились. А вот это…

Он и так уже понял, что здесь находится вся верхушка фирмы, ее руководство. Некоторые действительно приходятся Владиславу Александровичу родственниками.

— Мой дядя, — шепнула Тамара, кивнув направо. — И моя тетя. Ты должен был познакомиться со всеми ними на нашей свадьбе, но…

Илья помнил, почему не состоялся банкет в честь его бракосочетания с Тамарой. До сих пор родственники на него косятся.

Людмила Георгиевна в ослепительном платье порхала среди гостей. Подошла и к старшей дочери. Улыбнулась Илье:

— Рада тебя видеть, Илюша. Очень рада. Похоже, у вас все наладилось?

Тамара приблизилась к матери и что-то шепнула ей на ухо. Людмила Георгиевна удивленно приподняла брови:

— Третий месяц? И ты только сейчас нашла время… Илюша, я тебя поздравляю.

«Меня?» — удивился он.

— Жаль, что еще трудно определить, какого пола родится ребенок. Но ничего. Мы найдем лучших врачей. — Как будто это поможет немедленно определить пол! И отчего Папа так зациклился на мальчике? — А рожать ты будешь за границей. Я думаю, что уместно будет сообщить об этом сегодня всей Семье. Ах, милая, какой замечательный подарок к нашему юбилею! Владик будет так рад!

И Мадам поцеловала дочь в щечку. Потом так же поздравила зятя. Потом вновь упорхнула к другим гостям. Илья чувствовал себя словно на каком-то карнавале. Подошла Лариса под руку со смазливым молодым человеком. С иронией сказала сестре:

— Я слышала сногсшибательную новость. И здесь ты меня опередила. Кто бы мог подумать! Такая маленькая, серенькая мышка, а… — И своему молодому человеку: — Пойди, принеси мне шампанского.

Когда тот отошел, прошипела:

— Не ожидала от тебя, Томочка. Не ожидала… И муж у тебя красавец, и наследника скоро родишь. Никогда не думала, что придет время и я буду тебе завидовать. Я буду завидовать тебе. — И она надменно взглянула на старшую сестру. — Видимо, ты лучше меня усвоила мамочкины уроки. Но погоди. Я…

Она неожиданно замолчала. Илья оглянулся: к ним шел Папа. Сам. Прежде чем пригласить гостей к столу, подошел к старшей дочери и зятю. И все это увидели. Видимо, Людмила Георгиевна успела шепнуть что-то мужу на ушко. Едва Папа подошел, как рядом возник официант с подносом. Словно повинуясь неведомой силе, Илья взял бокал с шампанским. Тамара и Лариса тоже. Папа поднял свой и, просияв, сказал:

— Ну это подарок так подарок! Поздравляю, молодые! А ты, парень, готовься в понедельник занять директорский кабинет. — И лукаво заметил: — А тебе, Томочка, шампанского-то пить не стоило бы. Хе-хе!

Чокнувшись с Папой, Илья шампанское из бокала все-таки отпил. Тот обладал магической силой подчинять себе людей. Не выпить сейчас с тестем значило подписать себе приговор. Но Илья уже догадался, что за кабинет ему предстоит занять. Где освободилась должность директора. И как освободилась. Ему стало не по себе.

— Гостей милости просим к столу! — широко развел руками Папа.

Илья невольно задержался, пока остальные, теснясь, шли к дверям в банкетный зал. Проходя мимо молодой пары, улыбались значительно и кивали: «Поздравляем!»

— Ты что, Илюша? — спросила Тамара.

Потом были поздравительные речи. Пили за некруглую, но оттого не менее значимую дату, за Семью, за Фирму и за будущего внука. Илья, который давно уже искал повода незаметно уйти, просто не мог этого сделать.

Он пил шампанское, потом водку, чувствуя, как все больше и больше пьянеет. А меж тем все время вспоминал, что случилось с Борисом. «Когда-нибудь и меня так…» Вспоминал дуэль, солнце над верхушками деревьев, пистолет в руке у Никиты. «Когда-нибудь и меня…»

— Ну вот, и закончилась эта неприятная история, — раздался рядом голос тестя.

— Совсем закончилась? — пьяно спросил он.

— Яну убил Борис. Из ревности. Заказал ее наемному убийце. А потом, в драке, случайно убил ее брата, который пытался отомстить за сестру.

— То есть… А винчестер?

— Какой винчестер? — Владислав Александрович сделал недоумевающее лицо. — Ничего не было.

— Но я же сам держал его…

— Тот парень, который выполнил заказ, вчера повесился. В камере. Не выдержал надругательства. — И Владислав Александрович притворно вздохнул. — Дело закрыто. А у тебя новая жизнь начинается. Цени.

И, похлопав зятя по плечу, отошел к другим гостям. Илья машинально налил себе еще водки. Тамара не пила, и окружающее понимающе ей улыбались. Мол, умная девочка, хочет родить здорового ребенка. Наконец Илья не выдержал. Шепнул на ухо жене:

— Ты сможешь вести машину?

— А что случилось?

— Я должен уйти.

— Куда?

— Должен.

Это было самое настоящее бегство. И он подозревал, что Папа этого никогда не простит…

Первое марта

…Проснувшись утром первого весеннего дня, Илья не сразу сообразил, где находится. Нет, не дома. То есть не в квартире у жены. Скорее всего… Да, у родителей. В том самом доме. В окно светит солнце, а голова просто раскалывается.

Вчера выйдя из ресторана, поймал такси и приехал сюда. Мать только охнула, потом помогла сыну раздеться и уложила в постель. Давно он так не напивался! А что вообще было вчера? Ах, да! Он же ушел с банкета! Один, без жены. Без беременной жены.

И вновь подумал: «Папа этого никогда не простит. И Людмила Георгиевна тоже». Она так мечтала исполнить перед гостями танго в паре с красавцем-зятем! И вальс. Его ангажировали на весь вечер, а он вновь сорвал планы.

Дома никого не было. Отец ушел на работу, мать, судя по всему, отправилась на рынок. На кухне Илья обнаружил тарелку с теплыми еще блинчиками и начатую банку растворимого кофе.

Пока брился в ванной, разглядывал себя в зеркало. Лицо как лицо. Лицо самого настоящего дурака. Вчера совершил проступок, ушел с банкета. Наплевал на Семью. Что дальше? А дальше полная неопределенность. Но пойти в понедельник в «Оргфею» и занять кабинет Бориса он просто не мог. Вернуться в часть не мог тоже. С той жизнью покончено.

Тамаре, что ли, позвонить? Попросить прощения. Все-таки его теперь нельзя так просто вычеркнуть из Семьи. Это его ребенок. Но разве дадут ему воспитать сына так, как он хочет? У мальчика с самого начала будет не папа, а Папа. Всесильный дедушка. Тот будет воспитывать наследника создаваемой Империи. И мальчик вряд ли оценит по достоинству родного отца. Безденежного, беспородного. Может, когда войдет в силу, возьмет его на содержание, будет выплачивать пожизненный пансион.

Илья невольно усмехнулся. Потом привел себя в порядок, позавтракал и от делать нечего решил прогуляться.

…Солнце ослепило его. Улыбнулся: весна! Пересек маленький уютный дворик, обернувшись, посмотрел на балкон, где в тот роковой день стояла Яна. Вот и закончилась эта история. И пошел дальше.

Переходя через дорогу, задумался и очнулся, когда завизжали тормоза. Не хватало еще под машину попасть! В полуметре от него затормозил элегантный «Пежо» сиреневого цвета. За рулем сидела женщина, которая тут же выскочила из машины и кинулась к нему:

— Как ты?! Цел?! Зачем под колеса лезешь?!

И тут Илья чуть не рассмеялся. Перед ним стояла та самая гадалка. С черными губами. Она тоже его узнала и покачала головой:

— Вот видишь, красавчик. Я же говорила, что от судьбы не уйдешь.


Оглавление

  • Эпизод первый: девять дней до весны
  • Эпизод второй: девять дней до весны, сумерки
  • Эпизод третий: семь дней до весны
  • Эпизод четвертый: семь дней до весны, продолжение
  • Эпизод пятый. Семь дней до весны: свобода
  • Эпизод шестой: семь дней до весны, поздний вечер
  • Эпизод седьмой: шесть дней до весны
  • Эпизод восьмой: шесть дней до весны, ближе к вечеру
  • Эпизод девятый: шесть дней до весны, поздно вечером
  • Эпизод десятый: семь дней до весны
  • Эпизод одиннадцатый: шесть дней до весны, продолжение
  • Эпизод двенадцатый: пять дней до весны
  • Эпизод тринадцатый: пять дней до весны, продолжение
  • Эпизод четырнадцатый: четыре дня до весны
  • Эпизод пятнадцатый: десять дней до весны
  • …к четырнадцатому эпизоду, продолжение
  • Эпизод шестнадцатый: накануне весны
  • Первое марта