Предрассветный поцелуй [Барбара Ханней] (fb2) читать онлайн

Барбара ХАННЕЙ ПРЕДРАССВЕТНЫЙ ПОЦЕЛУЙ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Поставив чемодан на высохшую траву, Кейт Броуди окинула взглядом место, где девять лет назад ей разбили сердце.

Она надеялась, что будет спокойнее, вернувшись спустя столько лет в эту малонаселенную местность, но при виде приземистого дома, жарящегося под беспощадным австралийским солнцем, у нее сдавило грудь.

Какая неожиданная реакция после стольких лет! Она больше не была той наивной английской девочкой-подростком, приехавшей на каникулы на ферму своего дяди. Она уже давно излечилась от боли, которую причинил ей Ноа Кармоди, красивый молодой помощник ее дяди.

Кейт снова посмотрела на тихий дом с крышей из рифленого железа, края которой, словно поля шляпы, нависали над верандами. К горлу подступил комок. Она без труда представила себе, как дядя Ангус ждет ее на ступенях. Как его седые волосы блестят на солнце. Как он с широкой улыбкой раскрывает руки, чтобы принять ее в свои объятия.

Здесь он жил в добровольной ссылке. Кейт это место всегда казалось краем света. Ангус был ее единственным родственником мужского пола. Рядом с ним она всегда чувствовала себя защищенной. Ей было так трудно смириться с тем, что его больше нет.

Медленно повернувшись, она снова осмотрелась в этой бескрайней пустоте. Среди сухой травы проглядывали участки красной, выжженной солнцем земли. Туристический автобус, который привез ее из Каннамаллы, уже растворился в призрачной дымке.

Дядя писал ей о продолжительной засухе в этой части Австралии, но увиденное просто потрясло ее.

Девять лет назад здесь все было покрыто сочной зеленой травой, а в руслах рек текла вода. В саду рядом с домом среди зеленых лужаек благоухали цветы.

Сейчас среди этой безжизненной пустыни дом потерял свое былое величие. Он выглядел поблекшим и унылым, как и все на сотни километров вокруг.

Четыре одиноких дерева франгипани по обеим сторонам крыльца пережили засуху. Их ветви были покрыты цветами, и эти пятна походили на мазки масляной краской — белоснежные, малиновые и абрикосовые.

Настоящая мечта фотографа.

Но сейчас было не время для фотографий.

Поднявшийся ветер швырнул ей в лицо крупицы пыли. Опустив голову, Кейт часто заморгала. После долгого утомительного путешествия это было слишком. Она до смерти устала и страдала из-за смены часовых поясов.

А ей предстояла еще встреча с Ноа.

Но с этим не должно быть проблем. Она была уверена, что Ноа Кармоди уже давно забыл о ее юношеском увлечении им. Как-никак, все это случилось, когда ей было семнадцать. Ноа узнал о ее чувствах, сжалился над ней и поцеловал ее.

К несчастью, она ответила на этот поцелуй с такой страстью, что он был потрясен. Кейт очень надеялась, что Ноа забыл о ее унижении.

Тогда она была так упряма и по-юношески отчаянна, так сильно в него влюблена, что не смирилась с его отказом. Думала только о его поцелуе. По возвращении в Англию она стала мечтать о том, как окончит школу, найдет работу и будет копить деньги на билет в Австралию.

Она собиралась вернуться на дядину ферму, снова встретиться с Ноа, завоевать его сердце и выйти за него замуж.

Вот идиотка!

Как же глупа она была, споря со своей матерью и отказываясь поступать в университет. Она пожертвовала всем ради одной-единственной мечты, а к тому времени, когда ей удалось скопить денег на билет, дядя Ангус сообщил ей в письме, что Ноа женился.

Даже сейчас, девять лет спустя, при воспоминании об этом письме у нее сдавило горло. Слава богу, что она в конце концов справилась со своей болью. На это потребовалось несколько лет, но Кейт нашла в себе силы двигаться дальше. Ее нынешний бойфренд Дерек был молодым перспективным лондонским банкиром, и Кейт была абсолютно уверена, что Ноа остался в прошлом. Окончательно и бесповоротно.

Когда они встретятся снова, она будет держаться спокойно и дружелюбно, как он всегда держался с ней. Единственным проявлением ее чувств будет печаль из-за смерти Ангуса.

Полная решимости, Кейт подошла к ступеням. Старая собака, дремавшая в тени у веранды, подняла голову и посмотрела на нее своими карими глазами. Затем она поднялась и, виляя хвостом, направилась к ней.

Кейт остановилась. Она не знала, как обращаться с большими собаками, и испугалась, но пес даже не залаял на нее.

— Есть кто дома? — спросила она.

Лениво вильнув хвостом, собака вернулась в тень. Кейт прекрасно ее понимала. Блузка прилипла к ее спине, по ложбинке на груди тек пот, и она быстро поднялась по деревянным ступенькам на веранду.

И замерла на месте. Мужчина, о котором она только что думала, развалился в кресле. На нем не было рубашки.

Сглотнув, Кейт уставилась на него.

Его лицо было накрыто широкополой шляпой, но она без труда узнала его сильное мускулистое тело с невероятно широкими плечами. Его широкая грудь ритмично вздымалась и опускалась.

Дыхание Кейт, напротив, участилось.

Она была потрясена. Меньше всего она ожидала увидеть Ноа Кармоди спящим среди дня.

Она нарушала его уединение, но не могла отвести от него взгляд.

Кейт сделала еще шаг, и половые доски заскрипели, но мужчина даже не пошевелился. Поставив чемодан, Кейт окинула взглядом его длинные сильные ноги, обтянутые голубыми джинсами. Один ботинок был на ноге, другой валялся на полу. Похоже, он так устал, что заснул, не успев разуться.

В доме было тихо. Передняя дверь была немного приоткрыта, но изнутри не доносилось ни звука. На вешалке рядом с дверью висела потрепанная шляпа, уздечка и кожаный ремень с футляром для перочинного ножа. При мысли о том, что дядя Ангус оставил эти вещи здесь, чтобы воспользоваться ими снова, к горлу подступил комок.

Кейт сделала еще шаг в направлении двери. Кто-то должен быть дома — жена Ноа или, по крайней мере, экономка. Но если она постучит, то может разбудить Ноа. Когда она представила себе, что этот высокий широкоплечий мужчина сейчас проснется и пронзит ее своими холодными серыми глазами, то, к своему ужасу, обнаружила, что вся ее уверенность куда-то исчезла.

Она его не разбудит, если обойдет дом и воспользуется черным ходом. Возможно, на кухне она найдет экономку. Должен же хоть кто-нибудь быть на ногах среди дня.

Осторожно повернувшись, она пошла на цыпочках назад по скрипучему полу. Не успела она дойти до середины веранды, как ее окликнул низкий с хрипотцой голос:

— Кейт?

Девушка обернулась. Именно этого она и боялась.

Ноа поднялся с кресла и вытянулся в полный рост. С темной щетиной на подбородке он был чертовски привлекателен.

— Это ведь ты, Кейт, не так ли? — произнес он, щурясь от солнца.

— Да, — пролепетала она. — Привет, Ноа.

— Ну разумеется, это ты. — Его загорелое лицо озарила белозубая улыбка. — Таких волос нет больше ни у кого.

Он быстро пересек веранду, и Кейт на мгновение показалось, что он хочет ее обнять. Ее сердце бешено заколотилось в ожидании.

Его обнаженная кожа будет теплой, а мускулы — твердыми после многолетней работы на ферме. Эти красивые сильные руки снова сомкнутся вокруг нее. Ей так хотелось оказаться в них после долгого утомительного путешествия.

Однако Ноа не обнял ее. Лишь обменялся с ней формальным рукопожатием. Ну разумеется. Ей следовало знать, что он будет держаться холодно и отстраненно.

— Это настоящий сюрприз, Кейт. Приятный сюрприз. Смерть Ангуса немного выбила меня из колеи. Но я рад тебя видеть.

— Я тоже.

Под его глазами залегли тени, скулы выделялись резче, чем девять лет назад.

— Я была потрясена, когда узнала о смерти Ангуса.

Ноа засунул руки в карманы джинсов.

— Это произошло так неожиданно.

Его серые глаза оценивающе разглядывали ее бледную кожу, светло–рыжие волосы и помявшуюся в дороге одежду. Затем он посмотрел на свой голый торс и, виновато улыбнувшись, схватил со стула бледно–голубую рубашку и надел ее. Кейт пристально наблюдала за тем, как его длинные пальцы застегивают одну за другой пуговицы и мускулистая загорелая грудь скрывается под рубашкой. Она надеялась, что не вздохнула, но не могла быть полностью в этом уверена.

Затем Ноа снова сел, чтобы надеть ботинок.

— Похоже, ты поняла, что я тебя не ждал. Прости. Поминки вчера закончились поздно.

— Поминки? — удивилась Кейт.

— Да, мы поминали Ангуса в пабе «Блю Хилер» в Джиндабилле. Собралось много народа. — Ноа печально улыбнулся. — Мы как следует его проводили.

— Но… но… — Кейт не смогла скрыть ужас, прозвучавший в ее голосе. — Но поминки же обычно устраивают после похорон, не так ли?

— После, — ответил Ноа, немного помедлив, затем почесал затылок. — Черт побери!

— Что такое?

Судя по его виду, у него болела голова. Похмелье?

— Ты приехала на похороны, — мягко, произнес он, не глядя на нее.

— Разумеется.

Когда их взгляды наконец встретились, он поморщился.

— Мне очень жаль, Кейт, но похороны были вчера днем.

Она недоверчиво уставилась на него. Его кадык дернулся.

Отвернувшись, Кейт схватилась за перила террасы. Ее губы задрожали, из глаз потекли слезы. Как это могло произойти? Она проделала такой путь!

— Почему? — Вытерев щеки, она приложила пальцы к губам и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Почему не подождали меня? — спросила она, не осмеливаясь взглянуть на Ноа.

— Прости, — так же мягко сказал он. — Мы не знали, что ты приедешь.

— Но я же сообщила о своем приезде… — Она яростно сверкнула глазами. — Я разговаривала по телефону с какой-то женщиной. Я сказала, что немного задержусь, но обязательно приеду.

Кейт закусила губу, чтобы не расплакаться снова. Ноа понятия не имел, как сильно она любила своего дядю. Он не мог знать, что ради этого короткого визита она пожертвовала важной фотосессией. Или что она приехала, несмотря на ужасающее безразличие ее матери к смерти ее брата.

Когда Кейт заявила, что поедет на похороны Ангуса, ее мать очень удивилась, даже немного возмутилась:

— Дорогая, тебя там никто не будет ждать.

Но. Кейт привыкла к неприязни ее семьи к их австралийским родственникам и игнорировала ее.

Дерек, напротив, поддержал ее:

— Разумеется, ты должна поехать. Устрой себе небольшие каникулы.

Ни слова о том, что он будет по ней скучать, до тех пор, пока она сама его об этом не спросила. Только тогда он сказал, что ему будет ужасно ее не хватать. Итак, несмотря на слабое предчувствие чего-то плохого, Кейт решила поехать. Это было очень важно для нее. Она больше всего хотела показать этому тесному сообществу в австралийской глуши, что, по крайней мере, один родственник Ангуса Гаррингтона скорбит по нему.

Кейт хотела присутствовать на церковной службе и погребении. Без всего этого она чувствовала себя так, словно не попрощалась с Ангусом по-настоящему. Она пролетела десять тысяч миль на пассажирском самолете до Австралии, затем еще несколько сотен на маленьком самолете внутри страны, тряслась в автобусе по ухабистым дорогам этого захолустья — и все зазря.

Борясь с усталостью и отчаянием, она повернулась лицом к Ноа и недовольно произнесла:

— Не могу поверить, что твоя экономка ничего тебе не передала.

На щеке Ноа дернулся мускул. Нахмурившись, он покачал головой.

— Ты не могла разговаривать с Эллен. Смерть Ангуса стала для нее сильным потрясением, и я отослал ее в город к ее сестре.

Кейт сердито фыркнула.

— Тогда не знаю, кто это был. Я звонила с мобильного, и связь быстро прервалась, но я успела сообщить ей, что задержусь в Хитроу. У нас в Англии сильные метели и снегопады. Во всех аэропортах рейсы отложили на сутки.

Тяжело вздохнув, Ноа уперся руками в бока и посмотрел на голубое небо.

— Правда, Кейт, мне очень жаль. Я не получил твоего сообщения. Должно быть, ты разговаривала с Лайэн.

— Твоей женой?

— Бывшей женой. Она приезжала на похороны.

— Бывшей?

— Мы развелись незадолго до Рождества.

У Кейт перехватило дыхание. Разве она могла дышать, когда в ее душе бушевало столько чувств?

— Послушай, Кейт, мне правда очень жаль, что так вышло.

Казалось, его нисколько не удивило, что его жена не передала ему такое важное сообщение. У Кейт не было выбора, кроме как смириться с тем, что она пропустила похороны.

Взяв ее чемодан, Ноа спокойно протянул на здешнем диалекте:

— Давай пройдем в дом, я поставлю чайник.

— Я бы не отказалась от чашки чая.

Ноа галантно пропустил ее вперед, и они прошли по знакомому ей коридору на кухню в задней части дома.

— Я отнесу твои вещи в свободную комнату, — сказал он, открывая дверь справа.

— Ты здесь живешь один?

— В данный момент да. Но скоро вернется Эллен.

— Ничего, если я останусь на ночь?

— Конечно. — Он посмотрел на нее. — Не беспокойся, Кейт. Никто не заставляет тебя возвращаться домой первым же рейсом.

— Я бы этого не выдержала.

— Пока ты здесь, эта комната будет твоей.

— Спасибо. — Оглядевшись, Кейт удивилась, насколько знакомой показалась ей маленькая спальня. Она, без сомнения, узнала узкую кровать со старомодными медными спинками и белым покрывалом.

На высоких окнах, выходящих на веранду, висели выгоревшие розовые занавески, у дальней стены стоял старый дубовый шкаф с овальным зеркалом. Это была комната, которую занимала Кейт много лет назад.

Да… Она узнала фотографию деда на стене. Седовласый старик с густыми усами сидел в плетеном кресле на веранде, у его ног лежала собака. Эта картина напоминала о временах британского господства.

Кейт вспомнила эмоциональные бури, которые довелось ей пережить в то лето. Минуты блаженства и отчаяния из-за неразделенной любви. Вспомнила, как пряталась на веранде в надежде увидеть Ноа. По ее телу пробежала дрожь.

Оставив ее чемодан, они прошли на кухню. Здесь тоже ничего не изменилось, решила Кейт, увидев плиту в углублении в стене и большой деревянный стол в центре. На спинке одного из стульев висело мятое посудное полотенце в бело-зеленую полоску, на крючках над плитой — разнообразная кухонная утварь. Окно было приоткрыто, и в него проникал теплый ветерок. Здесь все было просто и по-домашнему. Кейт ощутила какое-то странное беспокойство. Она словно перенеслась назад во времени.

Ноа поставил чайник на плиту и зажег конфорку.

— Днем я должен быть в городе на оглашении завещания.

— Езжай. Я сама со всем справлюсь.

— Тебе следует поехать со мной.

Кейт даже не думала о наследстве своего дяди. Ангус Гаррингтон был холостяком, и она была уверена, что он оставит все свое имущество Ноа.

Ноа родился и вырос здесь, в Рэднор. Его отец, Джо Кармоди, был главным скотником Ангуса. Он погиб вместе с матерью Ноа в авиакатастрофе. Ангус взял мальчика к себе домой и, хотя не усыновил его формально, воспитал как родного сына.

Кейт наблюдала за тем, как Ноа хозяйничает на кухне. Она видела его за работой и не могла представить себе его живущим в другом месте.

Когда он поставил на стол кружки и сахарницу, она сказала:

— Не понимаю, зачем мне ехать к нотариусу.

— Ты кровная родственница Ангуса и должна быть там.

— Моя мать — родная сестра Ангуса, но игнорировала его всю жизнь.

Ноа пожал плечами. Вода закипела, и он, наполнив заварочный чайник, поставил его на салфетку из тростника.

— Если хочешь, я позвоню Алану Дэвидсону, нотариусу, и спрошу, нужно ли твое присутствие.

Кейт устало улыбнулась.

— Ну раз ты настаиваешь. Надеюсь, я там не нужна. Я очень устала.

— Чай поможет тебе немного освежиться. Обслужишь себя сама? — спросил он, направляясь к двери.

— Конечно.

Кейт налила себе чаю и, добавив в него молока и сахара, подошла с кружкой к окну. Потягивая горячий чай, она смотрела на бескрайние пастбища с высохшей травой.

Это место, названное ее дедом в честь холмов Рэднор в Англии, сейчас, в разгар засухи, совсем не походило на лакомый кусочек земли, который хотелось бы унаследовать. Но Кейт помнила, как ее дядя говорил, что с возвращением дождей здесь за несколько недель все покрывается сочной зеленью.

Мощные речные системы с экзотическими названиями, вроде Барку, Буллу и Диамантина, принесут воду с севера и, наполнив ею сотни притоков и маленьких ручейков, вернут к жизни иссушенную засухой землю.

Местные жители всегда верили в спасительные дожди. Мать Кейт, уехавшая в Англию, никогда этого не понимала. В отличие от Ангуса и Ноа.

Сделав глоток чая, Кейт тяжело вздохнула. Она была измождена. Из–за смены часовых поясов у нее кружилась голова. К тому же она очень расстроилась из–за того, что пропустила похороны.

В коридоре послышались шаги. Через несколько секунд в дверях появился Ноа. Его лицо было непроницаемым, губы сжались в тонкую линию.

— Алан Дэвидсон настаивает на твоем присутствии.

Кейт раздраженно покачала головой. Неужели здешние люди ничего не знают о разнице во времени между Англией и Австралией? Мысль о том, что ей снова придется трястись в машине по пыльным дорогам, была невыносимой.

— Я очень устала, — сказала она, зевая, и засну во время оглашения завещания.

— Выпей еще чаю и отдохни часок, — произнес Ноа спокойным, но властным тоном. — Можешь воспользоваться ванной. В половине третьего мы выезжаем.

Кейт знала, что ей придется выполнить этот приказ.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ерзая на стуле в кабинете нотариуса, Ноа смотрел на единственный вентилятор на потолке, который совсем не спасал присутствующих от жары. Несмотря на это, он и Алан Дэвидсон сегодня надели галстуки из уважения к покойному другу.

Джеймс Кэллоуэй, адвокат Лайэн, был в нарядном деловом костюме и рубашке с полосатым галстуком-бабочкой, который подозрительно напоминал те, что носили ученики частных школ Сиднея. Ноа заметил, что лицо Джеймса было красным.

Старик Ангус посмеялся бы, если бы мог видеть, как вся эта толпа страдает по его вине.

Но самому Ноа сейчас было не до веселья. За прошедшую неделю на него столько всего свалилось, начиная со смерти Ангуса и хлопот, связанных с похоронами, и заканчивая неожиданным появлением в Джиндабилле его бывшей жены в сопровождении адвоката.

Бесстыжая Лайэн заявилась на похороны, будто не знала, что Ангус презирал ее и считал, что она приносит несчастье людям, которых он любил.

Она продолжала делать пакости. Ноа не мог простить ее за то, что она не передала ему сообщение племянницы Ангуса. Бедная Кейт проделала зазря такой долгий путь. Священник мог бы отложить похороны на день, если бы знал о ее приезде.

Но больше всего его раздражало присутствие Лайэн на оглашении завещания. На что она, черт побери, рассчитывала? Она и так обобрала его при разводе. Чего еще ей надо? Ноа стиснул зубы.

Разложив на столе бумаги, Алан Дэвидсон окинул взглядом собравшихся. Он кивнул Ноа и натянуто улыбнулся Кейт, которая сидела в отдалении, словно желая отгородиться от остальных. Разве можно было ее в этом винить, подумал Ноа.

Его взгляд задержался на ней. Она была в простой кремовой блузке и коричневой льняной юбке. Солнечный свет играл в ее волосах цвета осенней листвы и придавал сияние бледной коже и зеленым глазам.

Сегодня на ферме она выглядела жалкой тенью той дерзкой кокетливой девчонки, которую он знал когда-то. Но, учитывая, сколько времени она провела в дороге, это было неудивительно.

Сейчас, окутанная лучами полуденного солнца, она выглядела спокойной и очень привлекательной. Словно сошедшей с полотна Рембрандта.

Алан Дэвидсон открыл папку, и Ноа тут же вернулся к реальности. Неожиданно у него сдавило горло, и он ослабил узел галстука.

У него не было никаких причин для беспокойства, и все же он никак не мог отделаться от нехорошего предчувствия.

Наблюдая за Ноа, Кейт жалела, что приехала сюда. Она почти физически ощущала напряжение, повисшее в воздухе. Несмотря на загар, Ноа был бледным. Сначала он ерзал на стуле, теперь застыл на месте и стиснул кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

Кейт глубоко сочувствовала ему. Она знала, что он любил ее дядю как родного отца и горевал по нему. Но, по крайней мере, он сегодня выйдет из офиса нотариуса новым владельцем фермы Рэднор. Дядя Ангус много лет назад предупредил ее мать, чтобы она ничего от него не ждала, потому что все его имущество достанется Ноа. Тогда почему Ноа так волновался?

Чувствовал ли он, как и она, что здесь что-то не так? У Алана Дэвидсона, лысеющего пожилого нотариуса, тоже не было причин для беспокойства, но он был почти так же встревожен, как и Ноа. Он без конца поправлял очки и то открывал, то закрывал папку.

Щеголеватый мужчина в дорогом костюме, представившийся как Джеймс Кэллоуэй, адвокат Лайэн из Сиднея, напротив, был воплощением уверенности. Время от времени он заговорщически подмигивал Лайэн, словно знал что-то, чего не знали остальные. Кейт не понравился его самодовольный вид и то, как он рассматривал свои ногти.

Единственным из присутствующих, кто оставался абсолютно спокойным, была бывшая жена Ноа. Лайэн быстро выбрала себе самый удобный стул в кабинете и теперь расположилась на нем в элегантной позе, которая подчеркивала красоту ее дорогого платья и длинных ног.

Она была неотразима. Эта высокая стройная блондинка со светло-голубыми глазами излучала женскую сексуальность, с помощью которой манипулировала мужчинами. Бедный Ноа. Должно быть, он ее очень любил. А может, любит до сих пор?

Лайэн наклонилась к своему адвокату и положила ему на колено свою руку с безупречным маникюром. Был ли Джеймс Кэллоуэй ее новым любовником, или она его просто водила за нос?

Наконец нотариус Ангуса прокашлялся и нарушил напряженную тишину.

— Дамы и господа, — спокойно начал он. — Спасибо вам за то, что пришли сегодня сюда. — Он положил руки на папку. — В моем распоряжении имеются два завещания Ангуса Гаррингтона. Первое было написано давно, второе — три месяца назад.

Он посмотрел на собравшихся поверх очков. Никто не сказал ни слова и не пошевелился, но Кейт чувствовала, как по комнате прошла новая волна беспокойства. Словно кто-то бросил в воду камень и нарушил ее гладкую поверхность.

— Итак, с вашего позволения я сразу перейду к делу. — Алан Дэвидсон взял из стопки на столе листок и положил перед собой. — Ферма Рэднор со всеми постройками, скотом, транспортными средствами и оборудованием была единственным имуществом Ангуса Гаррингтона. — Говоря, нотариус смотрел поочередно на каждого из присутствующих. У него были кое-какие накопления, но после выплаты долгов почти ничего не осталось. — Помедлив, он посмотрел на бумаги, затем переключил свое внимание на Ноа.

— Итак, Ноа, Ангус завещал тебе половину Рэднор.

Половину?

Лицо Ноа выражало потрясение. Кейт тоже была потрясена. И озадачена. Что это значило?

Нотариус обратился к ней:

— Мисс Броуди.

Ее сердце бешено заколотилось.

— Ваш дядя пожелал, чтобы вторая половина его имущества досталась вам.

— Нет, — прошептала она. Алан Дэвидсон нахмурился.

— Нет. — Кейт покачала головой. — Должно быть, это ошибка.

— Ну разумеется, ошибка! — воскликнула Лайэн. — Это не может быть правдой.

В ответ на это нотариус протянул Кейт листок бумаги и указал на соответствующие строчки, но они расплылись у нее перед глазами. Ей казалось, что все это происходит не с ней.

— Мисс Броуди, — сказал Алан. — В новом завещании ваш дядя ясно выразил свои намерения. Он внес изменения в завещание, потому что решил включить в него вас.

Потрясенная, Кейт перевела взгляд с нотариуса на Ноа. Это не могло быть правдой. Она не могла стать владелицей половины австралийской фермы. Почему ее дядя так поступил?

Почему он так обошелся с Ноа?

Не успела она сформулировать вопрос, как бывшая жена Ноа опередила ее, соскочив со стула.

— Джеймс, ты уверял меня, что я смогу получить половину всего, что унаследует Кармоди. Как эта выскочка из Англии смогла заполучить мою долю? — Лайэн уперлась руками в бока. — Я имею право на половину этой собственности. Я потратила лучшие годы своей жизни на это ужасное место! Я так долго жила под одной крышей с этим ужасным стариком!

Кэллоуэй взял ее за руку и попытался усадить на стул, но она оттолкнула его.

— Ноа мне должен, и он прекрасно это знает. Они не могут так со мной поступить. Это нелепо. Я хочу получить свои деньги.

Ноа ничего не сказал в ответ.

Кейт в ужасе наблюдала за происходящим. Она чувствовала себя виноватой и абсолютно беспомощной. Она не просила дядю включать ее в завещание. О чем он только думал?

Она сидела в полной растерянности, как вдруг дверь кабинета начала медленно открываться. Наконец в проеме показалась девочка лет семи-восьми. У нее была бледная кожа с веснушками и волнистые светло-каштановые волосы до плеч. Ее глаза, такие же серые, как у Ноа, были круглыми от испуга и смотрели на Лайэн.

Несомненно, это была Оливия, дочь Ноа и Лайэн. Наверное, ей велели подождать снаружи, но ее напугали крики матери.

Лайэн не заметила ребенка и продолжала разговаривать с Джеймсом:

— Давай поднимайся и немедленно начинай обзванивать своих людей в Сиднее. Я хочу, чтобы это дело было улажено немедленно.

Кэллоуэй подчинился.

Кейт тоже встала и нервно сглотнула.

— Я не понимаю решение своего дяди. Я так же потрясена, как и все остальные. Но, возможно, вам будет проще вести обсуждение, если я выйду.

Лайэн подозрительно посмотрела на нее.

Ноа хотел что-то сказать Кейт, но она указала ему на маленькую фигурку в дверях.

Когда Ноа повернул голову и увидел свою дочь, в его глазах были нежность и отчаяние.

— Я же велела тебе ждать снаружи! — бросила Лайэн ребенку.

Глаза Оливии расширились. Ее губы дрожали. Казалось, она вот-вот расплачется.

— Я могу побыть с ней, — предложила Кейт. Ноа посмотрел на нее с благодарностью, а Лайэн лишь фыркнула и пожала плечами.

— Как хотите.

Кейт с чувством облегчения вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. В душе она надеялась, что, когда дверь откроется снова, вопрос о наследстве будет улажен в пользу Ноа.

Она улыбнулась маленькой девочке и протянула ей руку:

— Привет. Мы раньше не встречались, но я о тебе слышала, Оливия. Я Кейт… подруга твоего папы.

— Привет. — Оливия не приняла ее руку и не улыбнулась в ответ. Она смотрела на дверь, отделявшую ее от родителей.

Голоса по ту сторону были приглушенными, за исключением недовольных возгласов Лайэн.

— Почему они спорят? — спросила Оливия. — Что там происходит?

— Когда взрослые обсуждают дела, у них иногда случаются разногласия. Но я уверена, что твои папа с мамой и эти дяди все уладят.

Кейт указала ей на банкетку у противоположной стены:

— Может, подождем здесь? Оливия покачала головой.

— Я устала сидеть. Я сижу здесь уже целую вечность.

Журналы на столике явно не подходили для детей. Может, рассказать ей сказку, подумала Кейт. Впрочем, это никогда не было ее сильной стороной.

Оливия указала ей на открытую дверь, ведущую на залитую солнцем улицу:

— Может, погуляем?

— Ну… — Кейт подумала об оживленном разговоре за дверью. Ребенку лучше всего этого не слышать. — Почему нет? Не думаю, что кто-то будет против. — В конце концов, Джиндабилла всего лишь маленький провинциальный городок с несколькими улицами. В нем невозможно заблудиться.

Девочка побежала к двери.

— Там свинья! — Ее глаза внезапно заблестели.

— Свинья? — Ну надо же! Еще минуту назад она обсуждала завещание и наследство, а теперь говорит о свиньях.

Выйдя на улицу, Кейт прищурилась на солнце.

— Ну и где же свинья?

— В кузове синего пикапа возле паба.

Кейт услышала хрюканье раньше, чем увидела пикап.

У нее кружилась голова. Она все еще не могла прийти в себя после оглашения завещания. Она оглянулась. Что сейчас происходит в кабинете? Что они решили?

— Ты ее слышишь? — воскликнула Оливия, схватив Кейт за руку.

— Конечно. — Кейт улыбнулась. — И вижу. — Над бортом кузова показалась морда с грязным розовым пятачком.

Похоже, Оливия уже забыла о том, что произошло в кабинете. Она попросила Кейт поднять ее, чтобы она смогла получше разглядеть свинью.

Лайэн это вряд ли бы одобрила, но девочка казалась такой воодушевленной. Разве Кейт могла ей отказать? Она подняла Оливию, и они вместе стали смотреть на небольшую розовую свинью.

— Разве она не красавица?

— Довольно симпатичная, — улыбнулась Кейт. Лицо девочки выражало восхищение. Обхватив тонкой ручонкой Кейт за шею, она протянула вперед вторую и коснулась головы свиньи.

— Папа говорит, что свиньи очень умные. Намного умнее коров и даже собак.

— Я этого не знала, но слышала, что они замечательные животные.

Оливия просияла.

— Эта очень красивая. Я бы хотела назвать ее Маленькая Принцесса.

Кейт рассмеялась.

— Почему нет? Я не смогла бы придумать лучшего имени для нее.

Свинья захрюкала, и Оливия начала ее передразнивать.

Кейт стало тяжело держать девочку, и она поставила ее на дорожку. Она ожидала, что Оливия начнет возражать, но малышка так доверчиво посмотрела на нее, что к горлу подступил комок.

— Свиньи — твои любимые животные? — спросила Кейт.

— Наверное. — Оливия задумалась. — Когда я жила с папой, у нас было много животных. Поросята, телята, утята и цыплята.

— А щенки были?

— Целая куча щенков. — Ее нижняя губа задрожала. — Но я больше не могу иметь животных.

— Потому что ты живешь в городе? Девочка кивнула.

— Мама говорит, что в нашем доме нельзя держать животных. Даже золотых рыбок.

Кейт понимала разочарование Оливии. Ее собственная мать не любила животных. После каникул в Рэднор, где щенки на диване были нормой, Кейт было тяжело привыкнуть к стерильной чистоте лондонской квартиры.

— Зато в городе есть много других интересных вещей, — дипломатично ответила Кейт.

— Нет. В Сиднее очень скучно.

Не успела Кейт ответить, как у них за спиной раздался пронзительный женский голос. Повернувшись, она увидела Лайэн и Джеймса Кэллоуэя, идущих им навстречу.

Не обращая никакого внимания на Кейт, Лайэн протянула дочери руку:

— Пойдем.

В глазах Оливии промелькнуло что-то, похожее на страх, но быстро исчезло. Кейт решила, что ей это просто показалось.

— Мы нашли свинью, — сообщила девочка матери.

— О боже! — Лайэн с отвращением скривила губы. — Пойдем, Оливия. Нам нужно вернуться в мотель и сделать много важных звонков.

Все еще медля, Оливия пожевала губу.

— Можно я сегодня переночую у папы?

— Разумеется, нет. — Ее мать закатила глаза. — Рано утром мы возвращаемся в Сидней. — Она схватила девочку за руку. — Пойдем. Больше никаких глупостей.

Встав на цыпочки, Оливия прошептала Кейт:

— Ты попрощаешься за меня с Маленькой Принцессой?

— Конечно, — ответила Кейт, улыбаясь. — Обещаю.

Затем она смотрела вслед удаляющейся троице, но уже без улыбки. На углу Оливия обернулась и помахала Кейт.

— Попрощайся и с папой тоже, — крикнула она.

Кейт была удивлена тем, какой опустошенной она себя чувствовала, когда вернулась в контору. Дверь в кабинет Алана Дэвидсона была открыта. Двое оставшихся мужчин спокойно разговаривали.

Когда она постучала, Ноа повернулся, и ее сердце подпрыгнуло.

— Я вам не помешаю? — спросила она.

— Конечно, нет. Ты имеешь прямое отношение к этому. — Поднявшись, Ноа выдвинул для нее стул. Дерек никогда этого не делал, отметила она про себя.

— Спасибо.

— Как там Оливия? — При упоминании о дочери глаза Ноа наполнились нежностью.

— У нее все в порядке. Она очень воодушевилась, когда увидела свинью в кузове пикапа.

— Свинью? — Ноа улыбнулся.

— Да, поросенка. Она назвала его Маленькой Принцессой.

Он рассмеялся.

— Она их обожает.

Его глаза заискрились, затем снова затуманились. Очевидно, в его отношениях с дочерью имеют место как радость, так и боль. Интересно, как часто, он виделся с Оливией? Сколько времени они проводили вместе? Почему-то ей казалось, что Лайэн так просто не отступится.

Проведя ладонью по лицу, Ноа собрался с мыслями и перешел к делу:

— Я только что говорил Алану, как все сложно.

— Значит, вы ничего не уладили?

Сняв очки, Алан Дэвидсон невесело улыбнулся.

— Я уже объяснил Ноа, что при поддержке такой фирмы, как «Кэллоузй и Брэндон», у Лайэн есть неплохой шанс отсудить у него половину его доли.

— Но я думала… я полагала, что бракоразводный процесс уже завершен.

Алан кивнул.

— Это так. Но у Лайэн есть двенадцать месяцев, чтобы подать на раздел имущества. Она может заявить в суде, что во время брака принимала активное участие в жизни Рэднор, вкладывала собственные средства в развитие хозяйства.

Кейт понимала, почему суды допускают подобное. Ей не было ничего известно о причинах развода Ноа и Лайэн, но любая женщина в подобных обстоятельствах нуждалась в защите.

Она нахмурилась.

— Но ведь, если Лайэн потребует половину от доли Ноа, ему в конечном итоге достанется всего четверть имущества.

Нотариус мрачно кивнул:

— Да, четверть истерзанной засухой фермы.

Какое потрясение для Ноа! Кейт знала наверняка, что он ожидал унаследовать Рэднор целиком, а теперь рискует остаться всего с четвертью. Разве это справедливо после его многолетнего усердного труда на ферме?

— Я не понимаю, — произнесла она. — Почему дядя Ангус оставил половину Рэднор мне? Я не могу найти этому объяснения.

Мужчины то ли не знали ответа на вопрос, то ли не хотели отвечать. Тишину нарушало только жужжание вентилятора.

Наконец Алан сказал:

— Похоже, ваш дядя просто проявил осторожность. Ни для кого не секрет, что у него не складывались отношения с Лайэн. Возможно, он ожидал, что она потребует половину имущества, и сделал это ей назло.

Кейт покачала головой.

— Вы говорите, что Ангус не хотел, чтобы Лайэн унаследовала половину его состояния. А разве Ноа не может выкупить ее долю?

Мужчины молча обменялись взглядами.

— В такую засуху банки не дают взаймы крупные суммы. Возможно, мне придется продать свою долю, чтобы выкупить долю Лайэн, — сказал Ноа.

Он пожал плечами.

— Но теперь, благодаря новому завещанию, половина Рэднор останется в семье, что бы ни случилось. — Он насмешливо посмотрел на Кейт, и она почувствовала, как у нее начинают гореть щеки. Это напомнило ей о другой улыбке Ноа, которой он одарил ее девять лет назад… перед тем, как поцеловал. Злясь на себя за глупые мысли, она произнесла:

— Прости, но я не разбираюсь ни в скоте, ни в том, как управлять фермой в австралийской глуши. У меня нет никаких прав на половину Рэднор. Это твой дом, Ноа, не мой.

— Все не так просто, Кейт, — спокойно ответил он. Она посмотрела на кипу бумаг на столе Алана Дэвидсона, на стеллаж, заполненный толстыми томами в дорогих переплетах. Определенно юристы должны знать, как решаются подобные проблемы.

Кейт была рада, что ее бойфренд находится сейчас на другом конце земного шара. Как человек, работающий в сфере финансов, он пришел бы в ужас, если бы узнал, что она собиралась сделать.

— Я ведь могу передать свою долю Ноа, не так ли?

— Ни в коем случае! — неистово возразил он, и Кейт содрогнулась. — Ты не знаешь, что говоришь.

— Я знаю, что говорю.

Его лицо посуровело.

— От такого наследства, как половина Рэднор, не отказываются.

— Я бы отказалась, если бы могла.

Выругавшись себе под нос, Ноа наклонился вперед. Его глаза засверкали.

— Не глупи. Возможно, Рэднор сильно пострадал из-за засухи за последние пять лет, но не потерял своей ценности. Несколько хороших ливней — и все будет в порядке. Там больше полмиллиона акров.

Кейт ахнула. Так много?

— Даже если это ничего для тебя не значит, Кейт, нужно уважать последнюю волю Ангуса. Он хотел, чтобы ты владела половиной его имущества.

— Именно этого я и не понимаю, — мягко произнесла она. — Да, я его племянница, но он всегда считал тебя своим сыном.

— Ангус был здравомыслящим человеком, — сказал Ноа. — Он знал, что делает, и хорошо все обдумал, прежде чем вносить изменения в завещание.

Наверное, причиной ее гнева была усталость. Ей вдруг захотелось встать, затопать ногами, накричать на Ноа. Как он мог так легко сдаться? Он так много сделал для Рэднор.

Алан кашлянул.

— Кейт, если вы отдадите свою долю Ноа, Лайэн сможет потребовать еще больше.

— Это верно, — согласилась Кейт. Наверное, для Ноа будет лучше, если она сохранит свою долю. — Но если Ноа захочет остаться в Рэднор, ему придется выкупить долю Лайэн, не так ли? Насколько я поняла, ей нужны деньги, а не земля.

Алан поджал губы.

— Боюсь, у него сейчас нет такой суммы.

— Вы хотите сказать, что он будет вынужден продать свою долю, чтобы выполнить ее требование!

Кейт пришла в ужас. Какая несправедливость! Ноа родился в Рэднор. Это его дом. Вся его жизнь. При мысли о том, что он будет скитаться по соседям в поисках новой работы и начинать все сначала, у нее защемило сердце.

— Тогда у нас нет выбора, — импульсивно заявила она. — Мы с Ноа должны стать партнерами.

Ноа уставился на нее так, словно у нее выросло третье ухо.

К своему стыду, она покраснела.

— Я… э-э… разумеется, имела в виду только деловые отношения. Объединившись, мы смогли бы выкупить долю Лайэн. Банки не откажутся от такого предложения, правда?

— Это очень великодушное предложение, — мягко сказал Ноа, — но я его не приму.

— Эй! — Алан возмущенно посмотрел на Ноа. — Проснись, парень. Это всего лишь деловое соглашение, а не брак.

Брак?

Черт побери! Наверное, ее щеки красные как помидоры.

Стул под Ноа заскрипел, и он поднялся.

— Что за вздор ты несешь?

— Я просто пошутил, — успокоил его Алан, затем подмигнул Кейт. — Раньше все именно так и делалось. Скорый брак — и все проблемы решены.

Кейт не понравилось, что ее расстроила реакция Ноа. Ну почему он так ясно дал ей понять, что шутливое предложение Алана привело его в ужас? Она еще девять лет назад поняла, что не интересует его как женщина.

Чтобы немного разрядить обстановку, Алан собрал бумаги и положил в папку.

Засунув руки в карманы, Ноа направился к двери. Он выглядел усталым.

— Ты прав, — спокойно произнес он. — Нам нужно как следует все обдумать. Ты устала, Кейт, и не в состоянии сейчас решать такие сложные вопросы. Тебе нужно вернуться домой и как следует выспаться. Возможно, утром ты изменишь свое решение.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

По привычке Ноа проснулся на рассвете.

Он хорошо спал, что было очень удивительно. После того как он нашел Ангуса, бездыханного в кресле в кабинете, его мучили кошмары.

Первые лучи рассвета, проникающие в окно, высветили деревянный стол, комод с поблекшей фотографией его родителей в рамке…

Тогда он вспомнил.

Он все это потеряет. Свой дом. Свое любимое дело.

Борясь с паникой, вызванной на этот раз не кошмаром, а жестокой реальностью, он поднялся с кровати и, подойдя к окну, уставился в бескрайнее пространство.

Его охватило чувство утраты. Ему было двадцать девять лет. Он здесь вырос. За исключением школы-интерната, это был единственный дом, который он знал. Ноа объездил почти всю Австралию, видел более красивые места, но его сердце принадлежало этим бескрайним равнинам. Они были подвержены засухе, но скоро начнутся дожди, и все вокруг зазеленеет. В этой непоколебимой вере и терпении заключалась сила местных жителей.

Ноа обладал этой силой, и Ангус прекрасно это знал. Тогда почему хитрый старик отдал половину своего имущества племяннице, которая была здесь всего один раз?

Повернувшись, Ноа направился в ванную.

Любой нормальный человек на его месте был бы крайне возмущен, думал он, нанося на щеки и подбородок пену для бритья. Ему следовало ненавидеть Кейт Броуди.

А не желать ее.

Он не должен был вспоминать о том, как поцеловал ее девять лет назад. Черт побери, если бы Ангус не предупредил его тогда, кто знает, чем бы это могло закончиться.

Он сделал это еще до приезда своей племянницы. Не обращать внимания на Кейт было очень нелегко. Ноа пленили ее блестящие зеленые глаза, чистая гладкая кожа, золотисто-рыжие волосы и улыбка.

Однажды он, несмотря на предупреждения Ангуса, все же не устоял и коснулся ее нежных губ.

— Держись от нее подальше. Если ты хотя бы пальцем дотронешься до дочери моей сестры, я никогда тебе этого не прощу, сынок.

Сынок. Сколько Ноа себя помнил, Ангус всегда его так называл. Ему было четыре года, когда погибли его родители, и он почти их не помнил. Его воспоминания ограничивались фотографией на комоде. Его высокий темноволосый отец стоял, прислонившись к забору, и улыбался матери. У нее было доброе лицо в форме сердца и мягкие светло-каштановые волосы. Как у Оливии.

Оливия. Поморщившись, Ноа взял бритву. Нет, он не мог себе позволить думать сейчас об Оливии. О том, что потеряет ее так же, как Рэднор. Еще немного, и он закричит от отчаяния.

Он провел бритвой по щеке, и она оставила темную полосу среди белой пены.

Его мысли почему-то снова вернулись к Кейт Броуди. Она очень изменилась. Повзрослела, стала серьезной и спокойной.

И еще более женственной и привлекательной. К его счастью, вчера на обратном пути из Джиндабиллы она уснула в машине. Ему совсем не хотелось говорить о завещании Ангуса. Но он рано обрадовался. В конце концов ее голова оказалась у него на плече, и он был вынужден на протяжении всех этих миль вдыхать аромат ее волос, чувствовать тепло ее дыхания на своей шее.

Когда они приехали, Кейт находилась в полусонном состоянии и с трудом могла передвигаться. Ему ничего не оставалось, кроме как обнять ее за талию и проводить наверх. Дав ей время переодеться и разобрать постель, он принес ей чашку горячего какао.

И это была большая ошибка. Кейт лежала на кровати в шелковой ночной рубашке кремового цвета с тонкими бретельками и кружевной отделкой. Ее волосы разметались на подушке, ресницы были опущены. Проснувшись, она покраснела, извинилась и взяла какао.

Его тело тут же напомнило ему, какие чувства она у него вызывала девять лет назад.

Черт побери! Он порезал подбородок.

Он слишком долго не был с женщиной.

Но Кейт Броуди не была решением этой проблемы, подумал он, промокая подбородок уголком полотенца.

И зачем только Алан Дэвидсон упомянул о браке? Он должен был знать, что после нервотрепки с разводом одно это слово вызывало у него тошноту. Разумеется, как юрист, он учитывал все возможности, но к чему было озвучивать всякие глупости?

Кейт предложила ему стать партнерами, но сделала это, не обдумав все как следует. Скоро она придет в чувство и поймет, что ей меньше всего хочется застрять на неопределенный срок в австралийской глуши.

Чем скорее она вернется в Англию, тем лучше.

Он решит свою проблему без помощи племянницы Ангуса. С него былодостаточно ее прошлого приезда в Рэднор.

Кейт перевернулась на спину. Казалось, она уже целую вечность лежит без сна и перебирает в памяти события вчерашнего дня. Вопросы проносились у нее в голове один за другим. Почему дядя Ангус принял такое неожиданное решение? Чего он от нее хотел? На что надеялся?

Кейт все еще никак не могла отойти от потрясения.

Был ли прав Алан Дэвидсон, когда предположил, что Ангус оставил ей половину своего имущества, чтобы защитить Рэднор от посягательств бывшей жены Ноа?

Мог он хотеть, чтобы она здесь жила и управляла Рэднор вместе с Ноа?

Бедный Ангус. Он не совершил бы этой ошибки, если бы она набралась храбрости и рассказала ему о своих чувствах к Ноа. В своих письмах к дяде, полных восхищения Австралией, она ни разу о нем не упомянула.

Если бы Ангус все знал, то не поставил бы ее в такое неловкое положение.

Вернувшись в сотый раз к этому умозаключению, она встала с кровати и проверила свой мобильный телефон. Сообщений не было.

В Англии сейчас только начался вечер. Кейт попыталась дозвониться до матери, но той не оказалось на месте. Она попросила ее секретаршу передать ей, что благополучно добралась: Кейт не стала упоминать о наследстве. О таких вещах сообщают лично.

Затем она позвонила Дереку. Она старалась говорить тихо, чтобы не разбудить Ноа.

— Привет, Дерек. Это Кейт.

— Правда? Где ты?

— В Австралии. — Что за странный вопрос? Где еще ей быть? Реакция Дерека ей не понравилась. — Я просто хотела сообщить, что у меня все в порядке.

— Ты не могла бы говорить чуть громче? Кейт слышала музыку и смех на заднем плане.

— Как долго ты еще пробудешь в Австралии? — громко спросил Дерек, заглушая остальные звуки.

Пожалев, что не вышла на улицу, она немного повысила голос:

— Пока не знаю. Думаю, недолго, но возникли кое-какие сложности.

Пожалуй, ей следует рассказать о наследстве Дереку. Его опыт работы в банковской сфере может быть ей полезен. Только если Дерек сейчас не на вечеринке…

— Кто-то говорит по-немецки, или мне показалось? — спросила она.

— Что? Значит, ты тоже слышишь? Да, за соседним столиком сидят немцы.

— Ты в пабе?

Дерек сделал паузу, которая показалась ей слишком долгой для ответа на такой простой вопрос.

— Нет, — неловко произнес он. — Я… э-э… в Бирмингеме. У меня здесь дела. Я на встрече с клиентами.

Кейт все поняла. Дерек был занят и не мог долго разговаривать. Она постаралась скрыть свое разочарование.

— Тогда не буду тебя задерживать.

Они попрощались, и Кейт выключила телефон. Она понимала, что расстраиваться глупо. Дерек не мог говорить ей нежности в присутствии своих клиентов. В любом случае романтические признания были не в его характере.

И все же…

Она вздохнула. Наверное, у Дерека был трудный день, и в его голосе скорее слышалось напряжение, чем нетерпение. Зевнув, Кейт поняла, что не выспалась. Но ложиться в постель не имело смысла. Пожалуй, душ поможет ей взбодриться.

Когда она выбирала подходящую одежду для жаркого летнего дня, в коридоре послышались шаги, затем раздался стук в дверь.

Кейт пошла открывать.

Темные волосы Ноа были влажными, лицо — чисто выбритым, на подбородке виднелся небольшой порез.

Аромат его одеколона щекотал ей ноздри. Когда Ноа улыбнулся, ей пришлось схватиться за косяк, чтобы удержать равновесие.

— Будешь завтракать или для тебя еще слишком рано? — спросил он.

— Совсем нет, — пролепетала она, злясь на себя. — Я спущусь через несколько минут и помогу тебе.

Ноа пожал плечами.

— Не нужно торопиться. Вчера ты легла не поужинав, и я подумал, что тебе необходим сытный завтрак.

Кейт не могла сдержать улыбку, когда принимала душ, одевалась и спускалась вниз.

Ароматы, доносящиеся из кухни, были просто божественными, но больше всего ее поразил вид Ноа у плиты. Он жарил сосиски.

Проклятье! Как она может восхищаться другим мужчиной через несколько минут после разговора со своим бойфрендом? Наверное, это из-за смены часовых поясов и жары. Или дело было в одежде, которую носили австралийские фермеры. Она быстро попыталась представить себе Дерека в потертых джинсах и мятой рубашке, готовящего яичницу в полседьмого утра. Почему-то ей это не удалось. Дерек был совой и ненавидел рано вставать. Кроме того, он не любил готовить, а джинсам предпочитал деловые костюмы.

То, что произошло девять лет назад, больше не повторится, сказала она себе.

Внутри у Кейт все содрогнулось, когда она вспомнила, как страдала из-за безответной любви к Ноа. Как бегала за ним. Как послала ему открытку на День святого Валентина.

О боже! Как она могла быть такой идиоткой? Ноа не ответил на ее послание, и она надеялась, что он об этом забыл. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Кейт спросила:

— Мне приготовить тосты?

— Давай. Тостер — вон там, в углу. Хлеб — в коробке, масло — в холодильнике.

Его обыденный тон вернул ее к реальности. В ее жизни нет места для романтических мечтаний о Ноа Кармоди.

Во-первых, у нее есть Дерек. Во-вторых, она уже усвоила горький урок. Наверное, ей нужно было сто раз написать: Я не подхожу Ноа.

Пока жарился хлеб, Кейт достала из сушилки посуду и накрыла на стол.

Она не думала, что сможет много съесть, сидя напротив Ноа, но даже не подозревала, как сильно проголодалась. Сосиски оказались хрустящими снаружи и очень сочными внутри, не говоря уже о беконе.

Ноа улыбнулся, увидев ее пустую тарелку.

— Мне нравится, когда женщина ест с аппетитом.

— Все было очень вкусно, — сказала Кейт. — Спасибо.

Только она хотела предложить ему помыть посуду, как он, нахмурившись, поднялся и прислушался.

— Сюда едет машина.

Взяв кружку с чаем, он подошел к окну и уставился вдаль.

— Это не грузовик.

— Мне приготовить еще чаю?

— Не надо. Не думаю, что это визит вежливости. Хотя его голос звучал спокойно, Кейт видела, как напряжены его плечи. Ей стало любопытно, и она подошла к окну, но увидела лишь движущееся облако белой пыли.

— Это полиция, — заявил Ноа. Поставив кружку на стол, он быстро вышел на веранду.

Кейт отметила про себя, что джинсы отлично сидели на его крепких ягодицах.

Перестань. Собрав посуду, она отнесла ее в раковину и принялась ее мыть, одновременно наблюдая в окно за происходящим. Наконец из облака пыли показалась белая машина с бело-синими шашечками. Прищурившись, Кейт смогла разглядеть рядом с водителем маленькую фигурку.

Когда машина остановилась у крыльца, пассажирская дверца открылась, и из салона выскочила Оливия и понеслась вверх по ступенькам. Ее светло-каштановые волосы развевались за плечами.

— Папочка! — закричала она, бросившись в объятия Ноа.

Что, черт побери, могло произойти?

Кейт побежала на веранду, лихорадочно перебирая в уме возможности. Ноа был потрясен не меньше ее. Присев на корточки, он положил руки на плечи Оливии и вгляделся в ее заплаканное личико, словно пытаясь прочесть там ответ.

— Что случилось?

Девочка замотала головой и еще сильнее расплакалась.

Полицейский, крепкий мужчина за пятьдесят, выбрался из машины и, приложив ладонь к фуражке, протянул:

— Доброе утро, Ноа.

— Стэн, ради бога, что произошло?

— Твоя бывшая жена заявила об исчезновении малышки из отеля. Я нашел девочку на шоссе, но, когда попытался отвезти ее назад в город, она закатила истерику, и я подумал, что будет лучше привезти ее сюда.

— Она была на шоссе?

— Да, я нашел ее на выезде из Джиндабиллы.

— Лив, ради бога, — произнес Ноа сдавленным голосом.

Полицейский снял фуражку.

— Я сообщил ее матери, она уже едет. Полагаю, будет лучше, если вы с Лайэн решите эту проблему без моего участия.

— Да, конечно. — Кадык Ноа дернулся, когда он пожал полицейскому руку. — Спасибо тебе, Стэн. — Его голос дрожал. — Мне невыносимо думать, что могло бы произойти, если бы ты ее не нашел. — Он обратился к дочери: — Почему ты сбежала, Лив? Оливия опустила глаза.

— Скажи мне, — настаивал Ноа.

— Ты сердишься? — тихо спросила она. Он глубоко вдохнул.

— Нет, не сержусь, просто беспокоюсь.

— Я не хочу возвращаться в Сидней.

Ноа стиснул зубы, словно испытывал сильную боль. Девочка смотрела на него глазами, полными страха, ее губы дрожали.

Казалось, молчание длилось целую вечность. Наконец Ноа застонал и прижал к себе Оливию. Она обхватила его за шею и заплакала у него на груди.

— Не отдавай меня, папочка. Пожалуйста, разреши мне остаться у тебя.

Ноа закрыл глаза. Его суровые черты исказились как от боли, когда он положил свою большую ладонь на затылок девочки и прижал ее к себе.

При виде этой сцены на глаза Кейт навернулись слезы. Ее отец умер, когда она была маленькой, но воспоминания о нем согревали ей душу. Ей нравилось, когда он высоко раскачивал ее на качелях и называл своей принцессой.

Как же она его обожала!

Наблюдая за Ноа и его дочерью, она чувствовала особую связь между ними и глубину их привязанности друг к другу. Страдания Оливии были настоящими. Она не была избалованной девочкой, манипулирующей своим отцом.

Вдалеке показалось еще одно облако белой пыли, сопровождаемое шумом мотора. Несомненно, это была Лайэн.

— Я приготовлю чай, — пробормотала Кейт, решив, что ей лучше не вмешиваться.

Ее ухода, похоже, никто не заметил. Поставив чайник на плиту, она продолжила мыть посуду. Шум мотора становился все громче, затем взвизгнули тормоза и хлопнула дверца. Поднявшись по лестнице, Лайэн остановилась на веранде. Она уперлась руками в бока и поджала накрашенные губы. В платье цвета фуксии и белых босоножках на высоких каблуках, с безупречно уложенными волосами она выглядела так, словно сошла со страницы модного журнала.

— Надеюсь, теперь ты доволен, Ноа!

Кейт решила, что ее жизнь была вполне спокойной. Ее отец умер, когда ей было пять лет, поэтому она никогда не была свидетелем семейных ссор. Но ее бабушка и дедушка развелись до ее рождения. Дед уехал в Австралию с сыном, а бабушка осталась в Англии с матерью Кейт.

Этот разрыв наложил негативный отпечаток на жизнь бабушки. При упоминании о дедушке она всегда фыркала, поджимала губы и переводила разговор на другую тему. Кейт всегда спрашивала себя, откуда бралась такая горечь, и теперь увидела все своими глазами. Ее сердце разрывалось от жалости к бедняжке Оливии, оказавшейся заложницей семейной драмы.

Кейт искала в кладовке что-нибудь к чаю, когда услышала у себя за спиной шаги Ноа.

Она обернулась. Ноа выглядел усталым. Он печально улыбнулся, и ее сердце сжалось.

— Ты не могла бы оказать мне одну услугу, Кейт? Она кивнула.

— Чем я могу тебе помочь?

— Побудь, пожалуйста, с Оливией. — Он вздохнул. — Нам с Лайэн нужно поговорить. Я постараюсь все уладить.

— Да, конечно, — ответила Кейт, хотя понятия не имела, чем занять девочку без книжек и игрушек. Кроме старой собаки и четырех деревьев франгипани здесь не было ничего, что могло бы заинтересовать ребенка.

Франгипани.

Возможно, они подойдут.

Взяв корзину, она вышла на веранду. Лайэн с Ноа уже прошли в дом. Оливия сидела одна на ступеньках и, обхватив руками колени, смотрела вдаль.

Кейт села рядом с ней.

— Привет.

Девочка печально улыбнулась.

— Привет.

— Я подумала, что нужно бы собрать опавшие цветы франгипани. Не хочешь мне помочь?

Оливия непонимающе посмотрела на нее.

— Зачем? Хочешь выбросить их вместе с мусором?

— Нет, — рассмеялась Кейт. — Ничего подобного. Ты знаешь, что, если перевернуть цветы франгипани вверх ногами, они будут похожи на красивых женщин в бальных платьях. — Она встала и протянула девочке руку. — Пойдем, я тебе покажу.

Оливия поднялась со ступенек, но не взяла ее за руку и не последовала за ней вниз. Сегодня ей не удастся так легко развлечь девочку. Бедная малышка. Она, должно быть, очень расстроена и напугана.

Ароматные цветки валялись в сухой траве под деревьями. Оливия подняла один белый цветок и, перевернув, положила себе на ладонь.

— Видишь? — спросила она, показывая его Оливии. — Лепестки похожи на платье принцессы, а ножка — это ее шея.

Девочка медленно спустилась вниз и посмотрела на перевернутый цветок.

— Платье я вижу, но где у нее голова?

— Э-э… у принцесс очень маленькие аккуратные головки. — Кейт похлопала кончиком пальца по небольшому утолщению на ножке цветка, в том месте, которым оно когда-то присоединялось к ветке дерева.

К ее облегчению, Оливия приняла это объяснение. Улыбнувшись, она посмотрела на цветы, валяющиеся у ее ног.

— Правда, они красивые?

— Да, очень. Если хочешь, мы можем поискать свежие, без коричневых пятнышек.

Девочка кивнула, но затем подняла голову и, прищурившись, посмотрела на Кейт.

— Ты новая подружка моего папы?

— Конечно, нет! — воскликнула Кейт. Она была глубоко раздосадована. Ну почему старая история не дает ей покоя после стольких лет? — С чего ты взяла, что я его подружка?

— Ты красивая и добрая.

— Спасибо, конечно, но это не делает меня подружкой твоего папы. Кроме того, — поспешно добавила Кейт, — у меня уже есть бойфренд дома в Англии.

— Тогда почему ты здесь?

— Ангус был моим дядей, и я приехала на его похороны.

— О… — Немного постояв с задумчивым видом, девочка присела на корточки и, подняв цветок, понюхала его, а затем перевернула и положила на ладошку. — Дедушка Ангус был очень добрым. Он разрешал мне играть с поросятами.

Тема о бойфрендах, похоже, была закрыта, и, успокоенная этим, Кейт сказала:

— Я знаю, что цветы не такие интересные, как поросята.

— Они красивые. — Оливия улыбнулась шире, и на ее щеках появились ямочки. — Я могу с ними поиграть?

— Конечно,

Кейт протянула ей корзину, и они вдвоем наполнили ее опавшими цветами, после чего поднялись на веранду.

Именно там Ноа обнаружил их полтора часа спустя.

Кейт сидела в глубоком плетеном кресле с журналом, а Оливия рядом на полу составляла орнаменты из цветов.

На плетеном столике стояла тарелка с крошками и яблочным огрызком и пустой стакан из-под молока. Очевидно, Кейт не только нашла чем занять Оливию, но и накормила ее завтраком.

Ноа понимал, что проводить сравнения было бессмысленно, но не мог не заметить огромную разницу между этой мирной семейной сценой и его очередной разборкой с Лайэн.

Он чувствовал себя опустошенным. Ему казалось, что его жизнь разваливается на части. Он, словно титан Атлант, держал на своих плечах тяжесть всего мира. Дело было не в том, что его брак почти с самого начала был катастрофой. Сейчас, когда эта рана почти затянулась, на него навалилась куча новых проблем.

Засуха была настоящей головной болью. Корма для тысячи голов скота оставалось все меньше, и это означало, что, если он в ближайшее время не предпримет меры, животные скоро начнут умирать.

Затем за одну короткую неделю он потерял человека, которого любил как родного отца, и узнал, что не является единственным наследником его собственности. Кроме того, из-за алчности Лайэн он рисковал потерять свою долю.

В довершение всего ему неожиданно вернули дочь, которую он тоже считал потерянной. Но, по крайней мере, этот сюрприз был приятным. Он думал, что ему придется отстаивать свои права на дочь в суде. Лайэн знала, как сильно он любил Лив, и Ноа был уверен, что его бывшая жена воспользуется этим, чтобы его помучить. Но вместо этого она вдруг попросила его взять на себя заботу о дочери. Несомненно, ребенок мешал ее активной светской жизни в Сиднее.

Его бывшая жена никогда не была хорошей матерью. Она с самого начала была не рада своей беременности, а он очень хотел ребенка и тосковал по Оливии, когда Лайэн увезла ее в Сидней.

По иронии судьбы, Лайэн вернула ему дочь в тот момент, когда над его будущим нависла большая черная туча. Лайэн специально так поступила? Хотела его сломать?

Ноа отмел эту мысль. Он не мог целый день слоняться по дому в раздумьях. Пессимистам было не место в этих краях.

Он вышел на веранду, и Кейт, увидев его, подняла голову и улыбнулась.

У нее была очень красивая улыбка. Ее зеленые глаза засверкали, мягкие губы приоткрылись.

Ноа замер на месте, словно его поразила молния.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Что случилось?

Глядя на мрачное лицо Ноа, Кейт поняла, что его расстроил разговор с Лайэн. Наверное, он все еще влюблен в эту алчную эгоистку. Кейт пыталась убедить себя, что это не ее дело.

Он пересек веранду, опустился на корточки рядом с Лив и взял один цветок.

— Спасибо, что присмотрела за Лив, Кейт. Ты отлично ладишь с детьми.

Кейт никак не отреагировала на комплимент.

— Нам было весело.

Ноа слабо улыбнулся, затем снова посерьезнел и обратился к дочери:

— Лив, мы с твоей мамой поговорили. Девочка отвлеклась от игры и пристально посмотрела на него.

— Что сказала мама?

Ноа медлил с ответом, словно подбирал подходящие слова. Очевидно не найдя их, он выпалил:

— Она попросила меня присмотреть за тобой.

На мгновение лицо девочки засветилось от восторга, затем внезапно омрачилось.

— Я еще смогу ее увидеть?

— Мама… — Ноа тяжело сглотнул, — она возвращается в Сидней.

— Без нас?

— Я позабочусь о тебе, Лив. — Ноа заключил свою дочь в объятия и поцеловал в макушку. — Солнышко, ты же знаешь, что мы с мамой больше не можем жить вместе.

Оливия зарылась лицом в плечо отца и начала всхлипывать.

— Обещаю, что ты ни в чем не будешь нуждаться. Сердце Кейт разрывалось от жалости к обоим.

При прощании с матерью Оливия плакала, однако Ноа удалось немного ее утешить. Он знал, что его дочь обожает животных, и обещал показать ей коров. Кейт тоже была приглашена на прогулку.

Ее зеленые глаза расширились от удивления.

— Я не знала, что в Рэднор еще остался скот. — Она оглядела выжженную солнцем равнину. — Чем же питаются животные?

— Остатками травы, — ответил Ноа. — Большинство соседей уже начали распродавать скот.

Кейт взяла с собой фотоаппарат и начала снимать почти сразу же, как только они отъехали от дома.

Ноа за долгие годы привык к засухе, но сейчас попытался взглянуть на изможденную землю глазами Кейт. Увиденное, должно быть, поразило ее.

Они проехали мимо небольшого пруда, дно которого было едва покрыто водой, и Ноа указал ей на группу эвкалиптов на берегу.

— Раньше их корни покрывала вода. Кейт опустила фотоаппарат.

— Что пьют животные, если воды недостаточно? Он поморщился.

— В нескольких каналах и запрудах еще осталось немного воды.

— Но что будет, когда она закончится? Тебе придется покупать корм для скота?

Ноа покачал головой.

— Я не могу себе это позволить.

Они поднялись на холм. Внизу лежало русло пересыхающей реки.

— Там коровы! — завизжала Оливия и опустила стекло, чтобы получше рассмотреть животных, пасущихся в речной долине.

— Удивительно, как они еще держатся. — Ноа выключил мотор.

Лив нетерпеливо задергала ручку дверцы.

— Пап, можно я выйду?

— Да, только надень шляпу и не уходи далеко. Вволю налюбовавшись животными, девочка начала собирать камешки. Кейт и Ноа стояли под деревом.

— Здесь еще есть трава, — сказала Кейт, — но она почти уже высохла. — Подняв фотоаппарат, она сделала снимок небольшой группы коров. — Если тебе будет нечем их кормить, что ты будешь делать? Продашь их?

Ноа тяжело вздохнул. Было бы намного проще, если бы Кейт задала этот вопрос из любопытства. Но она была совладелицей этой фермы. Ей принадлежала половина всего — земли, дома, скота, — и она не знала, что ей со всем этим делать.

— Я мог бы продать скот, — согласился Ноа, — точнее, мы могли бы его продать. — Щеки Кейт покраснели, и он пожалел о своем намеке. В конце концов, она же не просила Ангуса оставлять ей половину Рэднор и чувствовала себя не в своей тарелке. — На самом деле у меня не много вариантов. Я мог бы продать скот сейчас, но было бы лучше сначала его откормить. Тогда он стоил бы намного дороже.

— Насколько?

— Ну, — начал он, ковырнув носком ботинка сухую землю, — мои коровы сейчас не в лучшем состоянии. Но хорошо откормленное животное может стоить около тысячи долларов.

— Ничего себе. — Кейт задумчиво посмотрела на него, словно производя подсчеты. — Тысяча голов по тысяче долларов — итого миллион. — Издав смешок, она покачала головой. — Ты вроде говорил, что у тебя нет средств.

Ноа неловко пожал плечами.

— Теоретически у нас есть возможность неплохо заработать, но только в том случае, если в ближайшее время я найду для скота хорошее пастбище.

— И что тебе мешает отвести коров на хорошее пастбище?

Ноа посмотрел на дочь. В своей светлой панаме она была похожа на гриб.

Поймав направление его взгляда, Кейт мягко сказала:

— На тебе сейчас лежит слишком большая ответственность, не так ли?

Он кивнул.

— Да, в ближайшее время мне придется нелегко. Не знаю, как я со всем этим справлюсь.

— Скажи, что нужно для того, чтобы отвести скот на хорошее пастбище? Я помню огромные грузовики. Дядя Ангус называл их автомобильными поездами.

— Но это очень дорого, поэтому остается только отвести его туда пешком.

— Пешком? — Глаза Кейт расширились от удивления.

— Да, — улыбнулся Ноа. — Как в старые добрые времена. Гуртовщики гнали скот на пастбища, а затем на рынок. Эти парни были очень выносливыми. Бывало, что они в течение нескольких месяцев не спали на кроватях. Ничего не видели, кроме палящего солнца и спин животных.

— Да, это настоящее испытание. Сколько человек для этого нужно?

— Двое верхом и еще минимум один с запасными лошадьми на грузовике. Кейт нахмурилась.

— Но ведь это очень медленно.

— Да, — согласился он. — Такое путешествие занимает несколько недель, следовательно, это не выход.

— Особенно теперь, когда тебе нужно заботиться о дочери.

— Именно. Я не могу уехать из дома на несколько недель.

Немного помолчав, Кейт задумчиво произнесла:

— Оливия нуждается в тебе. Я могла бы за ней присмотреть, если бы ты меня попросил, но она вряд ли согласится. Она только что рассталась с матерью.

— Ты права, я не могу ее оставить. В любом случае я не стал бы тебя задерживать, Кейт.

— Да, — ответила она. — Я знаю.

В ее голосе слышалось напряжение. Что ее так расстроило? Он что-то не то сказал?

— Прости меня за мою нерасторопность, — поспешно произнес Ноа. — Я был так поглощен собственными проблемами, что даже не поинтересовался, как у тебя дела. Я не знаю, как ты живешь, чем занимаешься, как долго ты планируешь здесь находиться.

Кейт небрежно махнула рукой.

— Не бери в голову. Я и не ждала, что ты будешь со мной носиться. У тебя и без того забот хватает. Я не планировала надолго здесь задерживаться. Что касается моей работы, — она похлопала по сумке с фотоаппаратом, — я внештатный фотограф.

— Фотограф? — удивился Ноа.

— Не хочешь взглянуть на снимки, которые я сделала утром?

— С удовольствием.

Когда Кейт протягивала ему фотоаппарат, он заметил, какие у нее изящные ладони и тонкие пальцы с аккуратными розовыми ногтями без лака.

— Нажми вот сюда. — Она указала ему на одну из кнопок.

Ноа сделал, как она велела, и на маленьком экране появилось изображение. Неожиданно привычный пейзаж с голубым небом и выжженной солнцем равниной превратился в настоящее произведение искусства. Просматривая снимки в обратном порядке, он увидел пасущихся коров, Лив, собирающую камешки, пересохшее русло реки. На фотографиях, сделанных утром на ферме, были деревья франгипани в солнечных лучах, Лив, составляющая цветочные орнаменты, одинокая кочка высыхающей травы. В каждой была видна творческая манера Кейт.

Закончив, он с восхищением посмотрел на девушку.

— Отличные снимки.

— Рада, что тебе понравилось.

— Значит, ты профессиональный фотограф?

— Раньше я работала в одном журнале, а теперь сама по себе.

— Смелое решение.

— Я знаю. Мой бойфренд думал, что я и года не протяну.

Ее бойфренд? Неожиданно у него внутри все упало, и это его возмутило. Что здесь такого? Разумеется, у такой красивой девушки, как Кейт, должен быть бойфренд и целая куча поклонников.

Не успел он задать Кейт следующий вопрос, как к ним подбежала Лив.

— Посмотри, папа! Я нашла красивое белое яйцо! — воскликнула она, протягивая ему гладкий камень яйцевидной формы.

— Протяни руку, — велела ему Кейт и, настроив фотоаппарат, сняла белый камень на его широкой ладони.

— Можно я возьму его домой? — попросила Лив.

— Конечно, — улыбнулся он дочери, — в чем здесь нет недостатка, так это в камнях.

— Все и не перефотографируешь, — рассмеялась Кейт.

Ноа заметил, что ее лицо порозовело.

— Думаю, сегодня мы достаточно времени провели на солнце. Наша английская гостья не привыкла к такому пеклу.

Кейт хотела бы, чтобы ей было жарко только из-за солнца. Всю обратную дорогу она боролась со своей совестью. Она приехала на похороны меньше суток назад, а уже подумывает о том, чтобы остаться.

Она так до сих пор и не поняла, почему дядя Ангус оставил ей в наследство половину Рэднор, но с каждой минутой, проведенной здесь, была все больше ему благодарна. По какой-то непонятной причине она любила эти места. Они были для нее другим концом света. Жизнь в этой глуши была похожа на приключение.

И, самое главное, здесь был Ноа. Да, он разбил ей сердце девять лет назад, но сейчас на него столько всего свалилось.

Ей очень хотелось ему помочь. Если бы только она могла сделать для него что-нибудь практичное. Если бы она была ветеринаром, фермером или, на худой конец, няней. Но что делать фотографу на скотоводческой ферме?

Когда они подъезжали к дому, Кейт заметила белье, сушившееся на веревке на заднем дворе. Ноа улыбнулся ей.

— Эллен вернулась.

— Это случайно не та экономка, которая была здесь девять лет назад?

— Она самая. — Заглушив мотор, он понизил голос. — Подозреваю, что эта несчастная старая дева была влюблена в Ангуса. Его смерть была для нее тяжелым ударом, но, думаю, она уже пришла в себя.

Женщине с седеющими волосами и радушной улыбкой было лет пятьдесят пять. Она принадлежала к тем людям, в присутствии которых с первой минуты чувствуешь себя комфортно.

Эллен поприветствовала Кейт и Оливию как любимых родственников, с которыми давно не виделась.

— Пройдемте в дом, здесь невыносимо жарко. Я уже поставила чайник и приготовила салат из курицы.

Когда зазвонил телефон, равнина была окутана розовато-бронзовым сиянием, которое создавало отличный фон для фотографий.

— Это тебя, — позвал Ноа Кейт. — Можешь поговорить в кабинете, если хочешь.

Это была ее мать. Она извинялась за то, что пропустила утренний звонок Кейт.

— Вчера вечером Найгел пригласил меня на ужин, — объяснила она.

Найгел Гровенор был вдовцом, живущим по соседству. Он уже больше года ухаживал за матерью Кейт.

— Ты хорошо провела время? — спросила Кейт, улыбаясь.

— Да, дорогая. Как у тебя дела? Как прошли похороны?

Кейт рассказала ей, что случилось, упомянув о дядином наследстве.

— Ничего себе, — растерянно пробормотала ее мать.

— Я сама до сих пор не могу в это поверить. Прежде чем мать ответила, прошло несколько секунд. Когда она заговорила снова, ее голос дрожал, словно она едва сдерживала слезы.

— Означает ли это, что ты теперь богата, Кейт?

— Не думаю. Здесь ужасная засуха.

— Даже не представляю себе, что ты будешь делать с половиной скотоводческой фермы в Австралии.

— Эту проблему мне придется, решать вместе с Ноа Кармоди, Ему принадлежит вторая половина.

— Да. Я помню, что Ангус хотел сделать его своим единственным наследником. Странно, что он передумал. — Ее мать помедлила. — Кейт, не тот ли это молодой человек, который вскружил тебе голову во время твоей прошлой поездки в Рэднор?

— Мама, это было девять лет назад. Я уже справилась с этим. Ты же прекрасно знаешь, что Ноа женился на другой. У него есть дочь. — Кейт подумала, что сейчас не самый подходящий момент упоминать о разводе Ноа. Женат он или нет, какая разница? — В любом случае, — добавила она, — у меня есть Дерек.

— Да. — В голосе матери слышалось сомнение. Она недолюбливала Дерека. — Ты с ним разговаривала? Дочка!

— Да. Он сейчас очень занят. У него командировка.

— Ты уверена? Я тут встретила твою бывшую коллегу, Сару… э-э… забыла ее фамилию.

— Марсден?

— Да. Она думала, что ты отдыхаешь в Мюнхене.

— В Мюнхене? С чего она это взяла?

— Она сама только что оттуда вернулась. Сказала, что видела Дерека на одном из фестивалей.

О боже! Внезапно Кейт стало нехорошо. Что происходит?

Пообещав перезвонить матери сразу же, как только у нее будет определенный план, она быстро прошла в свою комнату и, достав из кармана мобильный телефон, дрожащими пальцами набрала номер Дерека.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ответил. Кейт уже собиралась оставить сообщение, как в трубке послышался его недовольный сонный голос:

— Да?

— Прости, Дерек. Я тебя разбудила?

— Да. — Он зевнул в трубку. — Черт побери, сколько сейчас времени?

— Не знаю, но моя мать только что звонила мне из Лондона, — холодно произнесла Кейт, услышав на заднем плане женский голос. Ее охватила паника. — Дерек, я опять слышу немецкую речь. Ты где?

Он кашлянул.

— Я в Швейцарии, дорогая. По делам, разумеется.

— Ну конечно. — Ее душили слезы, но она изо всех сил старалась их сдерживать. — Как удобно, черт побери, что тебя отправили в командировку именно в тот момент, когда я уехала.

— Кейт…

— Дерек, ты ведь в Мюнхене, а не в Швейцарии, правда?

Ответом ей было молчание.

— Полагаю, тебе потребовалась помощь носителя языка. И непременно женского пола.

— Не говори так, Кейт.

— Она в твоей постели, Дерек, не правда ли?

Кейт ожидала, что он начнет оправдываться, уверять ее, что это лишь мимолетное увлечение, но он лишь раздраженно вздохнул. Даже не извинился. Разумеется, она бы его не простила. Горькая правда заключалась в том, что Дерек никогда не любил ее по-настоящему.

— Полагаю, теперь я могу сэкономить на международных звонках. Прощай, Дерек.

Кейт гордилась тем, как спокойно она это произнесла, но, как только отключила связь, упала на кровать и разразилась слезами.

Дерек обманывал ее. Неудивительно, что он был таким понимающим, когда она сообщила ему о своей поездке в Австралию. Еще бы! Ему представилась отличная возможность провести время с другой женщиной. Возможно, он обманывал ее с тех пор, как в его офисе появилась сотрудница-немка. Вот мерзавец! Как он посмел?

Кейт понадобилось немного времени, чтобы понять, что причиной ее слез было не разбитое сердце, а гнев. Умывшись, она уставилась в зеркало на свое красное лицо.

Почему она не чувствовала себя опустошенной? Девушка, только что уличившая своего бойфренда в измене, должна быть безутешной, а Кейт лишь злилась на себя за то, что за двадцать шесть лет так и не научилась разбираться в людях.

Но у этой истории была и забавная сторона. Алчный Дерек очень расстроится, когда узнает, что упустил женщину, которая унаследовала участок земли размером в несколько английских графств.

Эта мысль странным образом успокаивала.

За ужином Кейт выглядела усталой и напряженной. Должно быть, виной тому была жара. А может, после разговора с матерью она начала тосковать по дому. Ноа надеялся, что у нее хватит сил для деловой беседы. Он только что получил известия от Алана Дэвидсона, и им нужно было принять решение.

Ноа стоял на веранде, слушая стрекотание цикад и смех, доносящийся из кухни, где Кейт и Эллен мыли посуду.

Чтобы не привлекать насекомых, он выключил свет на веранде, и Флинн, старая собака Ангуса, растянулась на полу у его ног.

Им обоим очень не хватало Ангуса. Благодаря отеческой заботе Ангуса, Ноа превратился из несчастного сироты в сильного мужчину, способного выжить в этом суровом климате. Ангус бескорыстно делился с ним своим бесценным опытом. Как часто они сидели здесь вдвоем в компании собак и слышали звуки природы. Впервые после смерти Ангуса он начал расслабляться.

На него нахлынули воспоминания об Ангусе и о прошлом визите Кейт, когда он чуть не потерял голову.

Тогда ему едва исполнилось двадцать, и он был очарован племянницей Ангуса с ее бледной кожей, рыжими волосами и мелодичным английским акцентом.

— Я знаю, как это происходит, сынок, — предупреждал его Ангус. — Стоит вам с Кейт только взглянуть друг на друга, как все закрутится-завертится. Но эта девочка не для тебя. Ее мать сначала не хотела ее сюда отпускать. Она будет вне себя, если ее дочь вернется домой, полная романтических мечтаний об австралийском фермере. Я обязан проследить, чтобы с этой девочкой ничего не случилось. Я за нее в ответе.

Ноа стоило больших усилий держаться подальше от Кейт. Он делал все возможное, чтобы ее избегать, часто отлучался из дома по поручению Ангуса, но незадолго до ее отъезда Кейт все же удалось застать его врасплох в конюшне.

— Как хорошо, что ты здесь, Ноа, — сказала она, невинно улыбаясь. — Ты не мог бы осмотреть мою лошадь? Боюсь, что у нее застрял камешек в копыте. Он осмотрел ногу лошади, но ничего не обнаружил. Однако Кейт не собиралась никуда уходить. Она задавала такие интересные вопросы о лошадях и Рэднор, что он не заметил, как разговорился с ней. Их беседа проходила плавно и непринужденно, словно они знали друг друга много лет, но все это время он не мог отвести глаз от губ Кейт, ее глаз, волос, кожи. Она сказала ему, что в восторге от этого места, затем внезапно замолчала и опустила взгляд. Ее щеки порозовели, волосы покачивались от ветерка, проникающего в окно. Ему так захотелось к ней прикоснуться, что он чуть не застонал.

— Кейт… — хрипло произнес он.

Этого было достаточно. Ее красивые глаза расширились, губы приоткрылись, руки оторвались от железных перил…

И это случилось.

В следующую секунду она уже была в его объятиях, и он целовал ее губы, вдыхал аромат ее волос, гладил дрожащими пальцами нежную кожу.

Он еще не испытывал такой страсти, его никогда так не влекло ни к одной женщине. Кейт была воплощением соблазна. Она так неистово отвечала на его поцелуи, что он потерял ощущение времени и пространства.

Ему хотелось покрыть поцелуями каждый участок ее тела, и кто знает, что произошло бы дальше, не сделай Кейт шаг назад. Отстранившись, она быстро стащила с себя блузку, под которой у нее ничего не было. Ее высокая грудь вздымалась, зеленые глаза призывно блестели. Она была свежа и нежна, как бутон розы.

Ей было всего семнадцать.

А его неоднократно предупреждали.

И он дал честное слово.

Пробормотав что-то бессвязное о ее матери и Ангусе, он наклонился и поднял ее блузку. Он до сих пор помнил ткань — белую в голубой цветочек. Помнил, как неловко стряхнул с нее сухие травинки и Кейт заплакала.

Слезы катились по ее щекам, пока он надевал на нее блузку. Его сердце разрывалось на части. Поцеловав ее в лоб, он нежно прижал ее к себе. Очевидно, ему нужно было что-то сказать, утешить ее, но к горлу подступил комок, а подходящие слова не шли на ум.

В конце концов он пробормотал что-то насчет работы и пожелал спокойного путешествия.

После этого он долгие месяцы корил себя за то, что не утешил ее тогда. Не сказал, как был восхищен ее смелостью.

Но, возможно, так даже было лучше. Зачем подливать масла в огонь? В тот день он заставил себя отказаться от нее и оставшееся до ее отъезда время провел в западной части фермы.

— Ноа?

Он чуть не подскочил, когда услышал у себя за спиной ее голос.

— Я хотела с тобой поговорить. — В тусклом свете луны она казалась неземным созданием.

— Да, нам нужно поговорить, — с трудом произнес он. — Давай пройдем в кабинет.

— Хорошо. — В ее голосе слышалось волнение. По какой-то непонятной причине он тоже начал волноваться.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кейт сидела в кожаном кресле со стаканом виски в руке. Собрав в стопку разбросанные на столе журналы по скотоводству, Ноа повернулся и хмуро посмотрел на нее.

— Перед ужином мне звонил Алан Дэвидсон. Он получил известия от Джеймса Кэллоуэя.

— Уже? Ноа кивнул.

— Похоже, команда Кэллоуэя времени даром не теряла. Он заявил, что у них с Лайэн есть все шансы заполучить через суд половину моего имущества.

— Значит, война уже началась?

Ноа печально улыбнулся.

Кейт не стала ходить вокруг да около.

— Я хочу тебе помочь, Ноа. Я собираюсь остаться.

К ее разочарованию, он еще сильнее нахмурился.

— Тебе нет нужды оставаться. Я сам справлюсь.

Проклятье! Предательство Дерека было для нее ударом, но отказ Ноа едва ее не убил. И все же она не собиралась сдаваться. Возможно, это был для нее единственный шанс доказать Ноа, как много значит для нее Рэднор. Ей нужно было, чтобы он это понял.

Положив журналы на пол, он взял со стола свой стакан с виски, но садиться не стал. Он возвышался над Кейт, его серые глаза смотрели на нее с вызовом. Она удержалась от желания опустить взгляд, но ей было не по себе.

— Я не хочу показаться негостеприимным, но ты не собиралась здесь задерживаться, а я не жду, что ты изменишь свои планы.

— Но эти планы были у меня до того, как я узнала о наследстве дяди Ангуса. Разве это ничего не меняет?

Он сурово посмотрел на нее.

— Ангус не стал бы требовать от тебя таких жертв.

Кейт вздохнула. Он делал вид или действительно не понимал, что ей здесь нравится?

— Это вежливый способ сказать мне, что ты не хочешь, чтобы я осталась?

— Дело вовсе не в том, чего я хочу, Кейт. Тогда она решила пойти другим путем.

— Послушай, Ноа, я не знаю, помнишь ли ты, как скверно я себя вела во время своего прошлого визита. Но тогда я была глупой школьницей, которая, признаюсь, была в тебя влюблена. — Не дожидаясь его реакции, она продолжила: — Теперь я могу говорить об этом спокойно. Все уже в прошлом.

Кейт мельком посмотрела на Ноа. Он стоял на месте, поджав губы.

— Нравится тебе это или нет, но мы с тобой партнеры, и это дело касается нас обоих.

Ноа встретился с ней взглядом.

— Если ты хочешь сохранить Рэднор, — продолжила Кейт, — тебе придется выкупить долю Лайэн, но у тебя нет наличных денег. Ты хочешь спасти свой скот, но для этого его нужно отвести на хорошее пастбище, а ты не можешь сделать это в одиночку. Ты хочешь быть хорошим отцом, но боишься не справиться, потому что у тебя много других забот и обязанностей. Вот что я скажу тебе, Ноа Кармоди, ты нуждаешься в помощи.

Удивленный, он опустился в кресло, вытянул перед собой свои длинные ноги и сделал глоток виски. В мягком свете лампы его суровые, словно выточенные из камня черты казались еще притягательнее. Он слабо улыбнулся.

— Ты уже все обдумала, не так ли?

— Это меньшее, что я могла сделать. — Уж лучше думать о будущем Рэднор, чем об измене Дерека. Наклонившись вперед, она продолжила: — Я пыталась понять, почему дядя Ангус включил меня в свое завещание. У него должна была быть на то веская причина.

Ноа пожал плечами.

— Возможно, он хотел наладить связь с родственниками.

— Думаю, это лишь одна из причин. — Она провела кончиком пальца по кромке стакана. — Признаюсь, я понятия не имею, о чем думал Ангус, но он определенно знал, что мне небезразлично все, что связано с Рэднор. После моего отъезда мы переписывались.

Ноа кивнул.

— Я помню. Его глаза всегда загорались при виде письма с английской маркой.

Кейт покраснела, когда вспомнила о «валентинке», которую отправила Ноа. И по глупости ее подписала.

— Дело заключается в том, — поспешно произнесла она, отметая болезненные воспоминания, — что я как внештатный фотограф имею свободный график и меня никто не будет подгонять.

Ноа пронзил ее взглядом.

— А как насчет твоего бойфренда? Разве он не хочет, чтобы ты поскорее вернулась домой?

Сердце Кейт учащенно забилось.

— Этот вопрос уже решен. — Она быстро поставила стакан на стол, чтобы Ноа не заметил, как у нее дрожат руки.

Она не могла признаться Ноа Кармоди, что ее бойфренд сейчас в Мюнхене в постели с другой женщиной.

— Я разговаривала с Дереком и объяснила ему, что мне нужно здесь задержаться. Он не возражал.

Ноа скептически поднял бровь, но ничего не сказал. Кейт была ему за это благодарна.

— Значит, все улажено, — произнесла она, чтобы нарушить неловкое молчание.

Ноа ответил не сразу. Он неподвижно сидел, погруженный в свои мысли.

— Ты согласен, Ноа?

Он поднял глаза и прищурился.

— Это очень великодушно с твоей стороны, Кейт, но я не понимаю, что ты от этого получишь. Я думал, ты захочешь поскорее продать свою долю и вернуться с деньгами в Англию.

Кейт раскрыла рот. Что она от этого получит? Возможность спасти Рэднор. Возможность забыть Дерека. Возможность наполнить свою скучную, размеренную жизнь приключениями. Но как она могла объяснить это Ноа?

— Я делаю это из уважения к памяти Ангуса, — наконец ответила Кейт.

Ноа улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.

— Это хорошая причина.

Хорошо, что он не стал ее дальше расспрашивать. Она боялась, что он догадается об истинной причине, по которой ей не хотелось уезжать. Нет, она не могла до сих пор его любить.

Или могла?

Конечно, нет.

Ну если только совсем немного.

— Хорошо, — сказала она, положив конец этим размышлениям. — А теперь ты можешь мне рассказать, как перегоняют скот.

— Зачем тебе знать, как перегоняют скот?

— Я подумала, что могла бы тебе помочь.

— Прости, Кейт, — Ноа прикрыл рукой рот, чтобы заглушить смешок, — но это невозможно.

— Почему?

— Ты, конечно, смелая девушка, но я не могу сделать из тебя гуртовщика.

Как великодушно с его стороны. Кейт чувствовала, как внутри нее поднимается волна гнева. Он мог бы с таким же успехом сказать, что она бесполезная изнеженная горожанка.

— Тебе же понадобится человек, который будет вести грузовик со всем необходимым для ночлега и приготовления пищи, не так ли?

— Да, — согласился Ноа, сделав глоток виски, — но я не стал бы просить Эллен.

— Я могу вести фургон. Я умею готовить. Немного помолчав, он добавил:

— А как же Лив? Я не могу оставить ее с Эллен на такое долгое время.

— Думаю, что Оливия тоже могла бы поехать. Я бы помогала ей с уроками.

Глаза Ноа расширились. Увидев в них теплый блеск, она поняла, что он обдумывает эту возможность. Затем он с едва сдерживаемой радостью произнес:

— Только сначала мне надо проверить, где еще осталась зеленая трава.

— И заглянуть в школу Оливии, чтобы взять задание.

— Я попрошу Стива Хаттона из Меркьюри-Даунз помочь нам перегонять скот.

Его пальцы ритмично постукивали по подлокотнику кресла.

— Думаю, мы должны отвезти скот на дорожном поезде до Каннамаллы. Там недавнопрошел дождь и трава в лучшем состоянии, чем здесь. Оттуда мы погоним его на рынок в Рому.

— Это будет настоящее приключение, — сказала Кейт. — Я смогу сделать фоторепортаж. Уверена, им заинтересуются многие журналы.

Широко улыбнувшись, Ноа допил залпом остатки виски и откинулся на спинку кресла.

— Мы что-то увлеклись.

— Нет, Ноа. Мы справимся. Вот увидишь. — С каждой минутой она все больше воодушевлялась. Если она хочет забыть Дерека, вряд ли ей представится более подходящая возможность.

Ноа вдруг снова посерьезнел.

— Ты понятия не имеешь, как утомительно такое путешествие. Никакой ванны, никаких домашних удобств.

— По-твоему, лучше торчать дома и наблюдать за мучениями скота? Или продать его по заниженной цене?

Поднявшись, он засунул большие пальцы в карманы джинсов и упрямо выпятил подбородок.

— Ты не выдержишь. Ты быстро устанешь от жары и пыли, и тебе захочется уединения. Кроме того, тебе придется много времени заниматься с Лив. — Закрыв лицо загорелой рукой, он тяжело вздохнул. — Ничего не выйдет.

Возмущенная, Кейт вскочила на ноги. — Ноа! — Она отвела в сторону его руку. — Мы будем стараться. Подумай только. Если мы приведем скот в нормальное состояние, то сможем выручить миллион долларов.

Боже милостивый! Неужели она это сказала? Дерек всегда утверждал, что она не умеет зарабатывать деньги.

Она заглянула в серые глаза Ноа.

— Это решит все твои проблемы. Мы сможем откупиться от Лайэн, не потеряв при этом Рэднор.

Он потер подбородок.

— Процесс превращения скота в деньги долог и труден. Это может обернуться настоящей катастрофой.

— Или большим успехом. — Она гордо вскинула подбородок. — Ноа, я справлюсь. Я не Лайэн.

Сначала Кейт не увидела никакой реакции с его стороны, и ее бросило в дрожь. Она знала, что чувствовать себя отвергнутой глупо, но эта ситуация была отдаленным эхом той, в какой она оказалась девять лет назад.

— Прости, — отрывисто произнесла она. — Я что-то раскомандовалась.

— Это точно. — Ноа сердито сверкнул глазами. — К тому же у тебя есть постоянный бойфренд. Он определенно стал бы возражать, если бы узнал, что ты собираешься провести несколько недель в обществе другого мужчины.

— Я же сказала тебе, что с этим проблем не будет.

Кейт не знала, почудилось ли ей это, но сейчас творилось что-то странное. Они смотрели друг другу в глаза, их разделяло всего несколько дюймов, а он вдруг заговорил о Дереке.

Она понимала, что один из них должен отойти, но не могла сдвинуться с места. Это был Ноа Кармоди. Его губы были слишком близко.

Ее пульс участился. Взгляд Ноа прожигал ее насквозь, и в тишине секунды превращались в бесконечность.

Она немного приподняла голову — и была уверена, что Ноа почувствовал ее робкое приглашение. Он не отстранился.

Кровь застучала у нее в висках, губы приоткрылись.

Его дыхание стало прерывистым. Он поднял руку и коснулся ее подбородка. Когда кончики его пальцев скользнули по ее щеке, она тихонько вздохнула и, закрыв глаза, прижалась щекой к его ладони.

— Кейт, — прошептал Ноа, и она почувствовала, как дрожат его пальцы на ее коже.

Она не осмелилась открыть глаза. Слишком боялась, что в любое мгновение волшебные чары могут рассеяться.

Когда Ноа провел кончиком большого пальца по ее нижней губе, у нее вырвался тихий стон. Ноа застонал в ответ, а затем произошло то, чего она боялась. Он отстранился.

Не зная, что сказать, Кейт уставилась на свои руки.

Ноа резко повернулся и направился к большому столу, почти полностью скрытому под бумагами, папками и книгами. Взяв толстую книгу, он полистал ее, затем положил на место и, прокашлявшись, произнес:

— Обещаю, что во время нашего путешествия тебе ничего не будет угрожать.

— Правда? Рада это слышать. — Она подняла руки, затем неловко опустила. — Но что ты имеешь в виду? Обещаешь, что меня не растопчут коровы? Не укусит змея?

Его глаза опасно сверкнули.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. О да. Она понимала. Ей не будет угрожать он. Кейт вымученно улыбнулась.

Очевидно, Ноа рад, что этот вопрос улажен. Он больше не выглядел напряженным.

— Уже поздно. Ты, должно быть, устала, — сказал он, посмотрев на часы. — Прости, я забыл о времени.

— У меня слипаются глаза.

— Тогда на сегодня разговоров достаточно. Завтра утром я первым делом позвоню Стиву и узнаю, свободен ли он. Затем свяжусь со школой Оливии.

Кейт знала, что за этим деловым тоном Ноа прячет свою неловкость.

— Отлично, — ответила она. — Если это все, то спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Желаю хорошо выспаться.

Раздраженная его внезапным переходом к формальности, Кейт взяла свой стакан и залпом осушила его.

Он протянул руку:

— Я отнесу.

— Хорошо.

На мгновение их пальцы соприкоснулись, и ее охватила дрожь. Их взгляды снова встретились, и когда Кейт увидела промелькнувшее в его глазах желание, ее сердце замерло.

— Иди спать, — пробурчал он.

Вся дрожа, Кейт направилась к двери. В следующую секунду Ноа погасил свет.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Перед глазами Ноа простиралась идиллическая картина. Стадо коров в несколько сотен голов растянулось по равнине на милю. Серые, рыжие и коричневые животные медленно двигались вперед, пощипывая траву, а Ноа и юный Стив Хаттон ехали по бокам верхом в сопровождении пастушьих собак. Зеленая равнина простиралась до горизонта, и после засухи в Рэднор это было настоящее чудо. Словно несбыточная мечта становилась реальностью.

Последние десять дней пронеслись в суматохе. Рэднор превратился в центр кипучей деятельности. Телефон в доме не умолкал. Ноа и Кейт ездили в город за провизией и учебниками для Лив. Ноа допоздна засиживался в гараже, оснащая всем необходимым грузовик.

Они со Стивом, долговязым двадцатилетним парнем, три дня собирали и осматривали скот. Когда стадо успокоилось, они погрузили его на дорожный поезд для отправки в Каннамаллу.

Кухня в эти дни была еще и классной комнатой, наполненной всевозможными ароматами. Всякий раз, когда Ноа заглядывал туда, он находил там помимо Эллен улыбающуюся Кейт с раскрасневшимися щеками. Она то месила тесто, то вращала ручку огромной мясорубки, то доставала из духовки аппетитную запеканку.

Лив сидела к конце длинного стола и учила уроки, время от времени помогая женщинам и пробуя приготовленные ими блюда. Он никогда еще не видел свою дочь такой довольной.

В свободное время Кейт практиковалась в вождении грузовика с прицепом для запасных лошадей.

И вот наконец они отправились в путь. Ноа с трудом верилось, что совсем еще недавно он считал свои проблемы неразрешимыми.

Кто бы мог подумать, что его спасительницей станет горожанка с другого конца земного шара? Надо было отдать должное Кейт. Бросив ему вызов, она вырвала его из беспросветного отчаяния и заставила взглянуть на нее другими глазами.

Признаться, в их первую ночь под открытым небом он все еще сомневался, что Кейт сможет спать в крошечной палатке и довольствоваться переносным душем. Но он ошибся. Как однажды заметила Кейт, она не была Лайэн.

Сегодня утром она выглядела радостной и уверенной в себе, когда, сделав несколько снимков, садилась в кабину вместе с Лив. Они встретятся на противоположном берегу Линфилд-Крик, где перекусят и переждут жару. Затем Кейт поедет к месту следующей стоянки. Днем она проверит уроки Лив, затем выключит электрический забор и будет ждать, когда они со Стивом пригонят скот.

Все складывалось отлично — Ноа чувствовал, что к нему возвращается удача.

Сердце Кейт подпрыгнуло. Остановив грузовик, она уставилась перед собой сквозь запыленное лобовое стекло и пришла в ужас от увиденного. Дорога резко спускалась в крутой песчаный овраг, по дну которого протекала грязная речонка.

Она действительно должна была туда ехать?

Взяв карту, Кейт сориентировалась на местности. Проклятье. Именно в этом месте ей следовало пересечь реку. Она хотела выругаться, но вовремя вспомнила о присутствии Оливии.

Что ж, она искала приключений, и вот они начались.

— Побудь здесь немного, Лив. Я спущусь и посмотрю, глубоко ли там.

Когда Кейт вылезла из кабины с кондиционером, на нее обрушилась жара. Убрав волосы под широкополую шляпу, она спустилась вниз по песчаному склону. Посмотрев на грязную воду, она решила не разуваться. Кто знает, какие опасности таились на дне реки?

Вода была прохладной, дно поначалу — твердым, но затем ее ноги увязли в грязи. Внутри у Кейт все сжалось. Вода была такой мутной, что она не могла понять, насколько глубока была река.

Она подозревала, что слишком погорячилась, когда сказала Ноа, что справится. Но дело здесь по-прежнему было в гордости. Она все еще хотела доказать ему, что ей по плечу суровые условия австралийской глуши. И, возможно, в глубине души она также надеялась что-то доказать Дереку. Или самой себе.

Но неужели чувство гордости пересилило в ней здравый смысл? До приезда сюда она никогда не водила грузовик, а уж тем более с прицепом для лошадей. Однажды она ездила на север Шотландии фотографировать диких животных, но там ей не приходилось так рисковать.

Она осторожно продолжала идти. Ноги по-прежнему увязали в грязи, но вода доходила только до щиколотки. Наверное, у нее все получится. Обернувшись, она радостно помахала Лив и пошла дальше.

К ее удивлению, река не становилась глубже. К тому времени, когда она добралась до середины, вода доходила ей лишь до колена. Дно было илистым, но вполне надежным. Кейт решила, что пересечь здесь реку будет безопасно.

— Все в порядке, — сказала она Оливии, вернувшись.

Девочка ободряюще улыбнулась ей, и она, мысленно скрестив пальцы, завела мотор и медленно спустилась вниз по склону.

Когда они въехали в воду, из-под колес в стороны разлетелись брызги. Камни скользили и перекатывались под мощными шинами грузовика. Борясь с паникой, Кейт осторожно давила на педаль, и грузовик дюйм за дюймом продвигался вперед.

— Все равно что ехать по М-1, — пошутила она.

— Что такое М-1 ?

— Большое шоссе в Англии.

Вдруг раздался какой-то скрип, грузовик дернулся вперед и остановился.

Кейт не сдержалась и выругалась.

— Прости, Лив.

Оливия казалась абсолютно спокойной.

— Что случилось?

— Я не уверена. Возможно, беспокоиться не о чем. — Кейт включила зажигание, мотор снова заревел, и она слегка надавила на акселератор.

Но машина не сдвинулась с места.

— Ну давай же, — процедила Кейт сквозь стиснутые зубы. Затем она сильнее надавила на, педаль колеса завращались, и из-под них полетели брызги, но они не продвинулись ни на дюйм.

Она попыталась снова и снова, но все без толку.

— Черт побери! — Кейт отчаянно ударила кулаком по рулю, на глаза навернулись слезы.

— Мы застряли? — спросила Оливия.

Кейт сделала глубокий вдох. Она знала, что если начнет паниковать, то напугает ребенка.

— Да, но не беспокойся. Нам ничего не угрожает.

— Мы можем подождать папу.

Да, она могла бы связаться по рации с Ноа и попросить его о помощи, но ей так хотелось надлежащим образом исполнить возложенные на нее обязанности. Быть помощью, а не помехой.

Она боялась, что переоценила свои возможности и зря обнадежила Ноа. Неужели это было не по зубам горожанке из Англии?

— Я не стану беспокоить твоего папу, — решительно произнесла она. — Я что-нибудь придумаю.

Стадо двигалось быстро и достигло реки после полудня. Животные чуяли воду издалека, и Ноа это было известно. Но вчера он дал им вволю напиться и был уверен, что они не создадут беспорядка.

— Эй, Ноа! — позвал его ехавший впереди Стив. — Кажется, грузовик застрял в реке.

Реакция Ноа была мгновенной. Пришпорив лошадь, он помчал ее галопом к реке.

Добравшись до берега, он посмотрел вниз и увидел поток грязной воды, посреди которого стоял грузовик с прицепом. Первые животные из стада уже помчались по склону к воде.

Опустив ниже поля шляпы, Ноа осмотрел дальний берег, надеясь увидеть там Кейт и Оливию в тени прибрежных камедных деревьев.

Но их там не было. Не могли же они все еще находиться в грузовике?

Не теряя даром времени, он спустился вниз. В любую минуту скот может окружить грузовик. Кейт, в отличие от Оливии, вряд ли будет в восторге.

Вот идиот! Как он мог посадить неопытную женщину за руль грузовика с прицепом? О чем он только думал? Ему не следовало позволять Кейт идти на такой риск.

Подъехав ближе, он увидел в окне кабины бледное лицо Кейт, и его сердце сжалось. К его раздражению, ему пришлось замедлить ход, пока он пробирался между пьющими воду коровами.

Кейт опустила стекло.

— Привет.

— Не волнуйтесь! — Ему пришлось кричать, чтобы они услышали его сквозь мычание скота. — Все в порядке! Я вытащу вас отсюда.

Ему не раз приходилось вытаскивать застрявшие грузовики. Сегодня будет сложнее, поскольку у него нет второго грузовика, зато в кузове есть домкрат. Кроме того, он сможет найти несколько камней и подложить под задние колеса.

— Ноа. — Кейт открыла дверцу и повернулась. Ее стройные ноги и шорты цвета хаки были заляпаны грязью. — Прости, — крикнула она.

— Тебе не за что извиняться. Оставайся на месте. Я скоро вас вытащу. — Объехав несколько коров, он приблизился к грузовику. С высоты седла Кейт показалась ему маленькой и хрупкой, и ему вдруг отчаянно захотелось ее защитить.

— Думаю, я зафиксировала колеса, — сказала она.

— Не беспокойся. Я возьму домкрат.

— Я уже достала его и подняла грузовик. У него вытянулось лицо.

— Ты… что сделала? — Он уставился на нее. Из-за плеча Кейт выглянула его дочь.

— Привет, папочка!

— И тебе привет, дорогая.

Ни одна из них не выглядела напуганной.

— Грузовик застрял на двух больших камнях. Колеса продолжали вращаться, поэтому я взяла домкрат, — произнесла Кейт с нескрываемой гордостью. — Это большая красная штуковина в кузове.

— Да, но как…

— Я нашла инструкцию.

— Инструкцию?

— Да. Обычно, если я не разбираюсь в технике, я следую инструкции.

Ноа изумленно покачал головой.

— Подняв грузовик, я подложила под застрявшие в грязи колеса камни. Мы уже собирались ехать дальше, как увидели коров.

Он не мог поверить, что хрупкая девушка могла проделать такую тяжелую работу. Она была не только красивая, но и умная. И чертовски храбрая!

Кейт откинула с лица прядь волос и оставила на щеке грязную полосу.

— Я подумала, что шум грузовика может напугать животных, поэтому решила подождать.

Ноа оглянулся и увидел, что большая часть стада уже спустилась к воде.

— Думаю, вам все же не стоит продолжать здесь задерживаться. Колеса могут снова застрять. Попробуй тронуться с места.

Что-то пробормотав себе под нос, Кейт захлопнула дверцу и завела мотор. Ноа задержал дыхание, когда грузовик с прицепом начал медленно продвигаться вперед.

— Отлично. Можешь чуть сильнее надавить на педаль, — крикнул он. — Постарайся выехать на ровное место.

Грузовик медленно двигался, рассекая воду. Ноа ехал рядом на лошади.

Поднявшись на противоположный берег, они остановились, и Ноа спешился.

— Ты уверена, что вы действительно застряли? Торжествующая улыбка Кейт поблекла.

— Ты мне не веришь?

— Ну, признаться, мне трудно поверить в то, что ты поняла, как пользоваться домкратом.

Она театральным жестом указала ему на середину реки.

— Неужели ты думаешь, что я несколько часов возилась в грязи ради удовольствия?

— Прости, Кейт. Дело в том, что вытащить застрявший грузовик трудно. Даже с полным приводом.

— Кому ты это говоришь, черт побери! — Она сердито уставилась на него.

— Извини, — снова сказал он. — Я просто потрясен.

Кейт вздохнула, после чего на ее лице неожиданно появилась улыбка, а глаза засияли от гордости.

— Я сделала это, Ноа. Я справилась. — Повернувшись лицом к Оливии, она обняла ее за худенькие плечи. — И я не очень расстроилась, правда, Лив?

— Ты выругалась всего три раза, — согласилась Лив, широко улыбаясь. — И мы съели всего две плитки шоколада.

Ноа не знал, что сказать, поэтому лишь улыбнулся Кейт.

— Отлично сработано, Кейт.

Ее лицо порозовело, и ему вдруг отчаянно захотелось ее поцеловать. Ее мягкие губы выглядели так соблазнительно…

— Ноа! — окликнул его Стив. Обернувшись, он увидел, что животные уже начали выбираться на берег. Сейчас было не самое подходящее время думать о всяких глупостях.

Ноа настоял на том, чтобы самому приготовить ужин этим вечером.

— Ты установила равенство полов в нашей группе, — сказал он вечером Кейт. — На сегодня с тебя более чем достаточно тяжелой работы.

Кейт не стала возражать и воспользовалась этой возможностью, чтобы первой принять душ. Вода в переносном душе нагрелась на солнце, и, встав под теплые струи, она испытала настоящее блаженство. Как все-таки здорово было помыться после тяжелой работы!

Переодевшись в светло-зеленую футболку и чистые джинсы, она с помощью крошечного зеркальца в пудренице попыталась привести себя в порядок. Когда она закончила, ужин был готов, а палатка, в которой спали они с Лив, уже поставлена.

Ноа доставал из грузовика спальные мешки для себя и Стива. Увидев ее, он улыбнулся.

— Готов поспорить, сейчас ты чувствуешь себя намного лучше.

— И чище.

По правде говоря, Кейт чувствовала себя на все сто. Ей было чем гордиться. Сегодня она решила серьезную проблему и заслужила одобрение и восхищение Ноа. Неудивительно, что ей было так хорошо.

Когда солнце начало опускаться за горизонт, унося с собой жару, Кейт села на камень у реки и стала заплетать волосы Лив во французскую косу. Они болтали о моде и прическах, наблюдая за пролетающими мимо стайками волнистых попугайчиков. Неподалеку на лугу паслись коровы под присмотром собак.

Ноа приготовил тушеное мясо с картофелем, морковью, луком, помидорами и бобами. Оно оказалось на удивление вкусным, и они ели его на берегу реки у костра. Полная луна поднялась над камедными деревьями, превратив воду в жидкое серебро.

Юный Стив развлекал их рассказами о приключениях, которые ему довелось пережить, когда он работал пастухом на Северной территории. Все смеялись, по очереди подкладывая себе добавки из котелка. Наконец Стив, застенчиво посмотрев на Кейт из-под светлой челки, попросил рассказать им все об Англии.

— Все об Англии? — повторила она, издав смешок. — Что ж, давай попробуем.

Кейт принялась лихорадочно искать в памяти смешные истории из своей жизни, которые могли бы составить конкуренцию рассказам Стива. Вдруг Оливия с самодовольным видом произнесла:

— У Кейт в Англии есть бойфренд, поэтому она не может быть девушкой моего папы. Она мне сказала.

Кейт бросило в жар. Хотя между ней и Ноа был костер, она заметила, как загорелись его глаза.

— Никого из присутствующих не интересует мой бойфренд, Лив.

Стив улыбался ей.

— Но ты все равно могла бы нам рассказать. Как его зовут?

— Дерек. Дерек Дженкинс. — Ей было неприятно произносить его имя. Она даже не подозревала, как быстро ухудшилось ее мнение о нем. Ей не хотелось лгать, но она не могла сказать им унизительную правду.

— Чем занимается твой Дерек? — спросил Стив. О боже. Кажется, они не собираются оставлять ее в покое.

— Он финансист. Работает в банке. Кажется, на Оливию это произвело впечатление.

— Значит, у него куча денег?

— Лив, — предупредил ее Ноа, — задавать такие вопросы невежливо.

— Дерек присматривает за деньгами других людей, — объяснила Кейт девочке, чувствуя на себе пристальный взгляд Ноа.

Ей очень хотелось сменить тему, но он был непреклонен.

— Ты уже обсуждала с Дереком свои новые деловые интересы?

— Еще нет. — Внезапно она напряглась и вскочила на ноги. — Давайте я помою посуду. Это было бы справедливо. Ноа готовил ужин.

Судя по всему, он тоже был рад сменить тему.

— Я нагрею воду.

С этими словами Ноа поднялся и, продев толстую проволоку сквозь ручку котелка с водой, повесил его над костром, затем включил свет над складным столиком у грузовика.

Наливая горячую воду в пластмассовый таз, он предупредил Кейт:

— Добавь холодной воды.

После расспросов о Дереке Кейт была не в настроении слушать лекцию о том, как нужно мыть посуду.

— Я люблю горячую воду, — отрезала она. — Она хорошо смывает жир.

Пожав плечами, Ноа вернулся к костру. Кейт запустила правую руку в воду. Она была обжигающей.

— Ой! — Отдернув руку, она поморщилась от боли.

Ноа бросился к ней. Не сказав ни слова, он схватил Кейт за запястье, отвел ее в сторону и погрузил ее руку в ведро с холодной водой. Ее грудь была прижата к его бедру, но она была слишком благодарна ему, чтобы обращать на это внимание.

— Не вытаскивай руку, — сказал он, погружая ее пальцы еще глубже. — Мне следовало тебя предупредить. Эта вода горячее той, что течет в кране у тебя дома.

В данных обстоятельствах было странно, что от его прикосновения по ее телу пробежал электрический разряд. Наконец он вынул ее руку из воды и, нахмурившись, внимательно осмотрел покрасневшие кончики пальцев.

Ее рука казалась такой маленькой и бледной по сравнению с его большой загорелой рукой.

— Кожу еще пощипывает? — спросил он.

— Не очень. Холодная вода помогла.

— Правда? — Его серые глаза пристально смотрели на нее. Затем он нежно провел указательным пальцем по ее ладони.

— Да, все в порядке, — прошептала она. — Спасибо.

На мгновение Кейт показалось, что Ноа собирается поцеловать ее руку, и она прикрыла глаза в предвкушении. Она представила себе, как его губы касаются ее пальцев, затем медленно поднимаются вверх по ее руке, как в старомодном любовном романе.

Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда Ноа отпустил ее руку. Потрясенная Кейт прижала ладонь к животу. Ну почему ее тело так реагировало на близость этого мужчины?

Что произошло с ее здравым смыслом? Когда она в прошлый раз потеряла голову из-за Ноа, ей понадобилось несколько лет, чтобы прийти в себя. Недавно она получила еще один горький урок, от Дерека. Ее «эго» не выдержит нового унижения.

Добавив в таз холодной воды, Кейт начала мыть посуду. Ожидать от Ноа чего-то кроме дружбы не имело смысла. Это было все равно что желать достать с неба луну. Романтические отношения были последним, о чем он сейчас думал. Бедняга недавно пережил болезненный развод и должен был заботиться о дочери.

Как только они доставят скот в Рому, Ноа поблагодарит ее и она будет ему больше не нужна. Ей ничего не останется, кроме как первым же рейсом вернуться в Англию.

Около полуночи Ноа обходил по периметру электрический забор, проверяя скот. Коровы были спокойны, чего нельзя было сказать о нем самом.

Засунув большие пальцы в карманы джинсов, он запрокинул голову и посмотрел на луну. Если бы Лив сейчас была с ним, а не спала в палатке рядом с Кейт, он показал бы ей человека на луне. Сегодня ночью этот седой старик смеялся. Ноа не сомневался, что над его глупостью.

С досады он пнул кочку травы, и одна из коров подняла голову. Вздохнув, он пошел дальше, думая о своей проблеме. Кейт.

Да. Его проблему звали Кейт.

Ее идея партнерства была очень хороша в теории, но на практике все оказалось совсем по-другому. Работать вместе с Кейт было так же непрактично, как шутливое предложение Алана Дэвидсона, касающееся брака по расчету.

Он уже дважды, нет, трижды чуть не поцеловал Кейт, хотя сейчас ему нужно было думать лишь о том, как благополучно доставить скот в Рому.

Почему он не может держаться от нее подальше? Даже слепой увидел бы, что она испытывала глубокие чувства к этому Дереку. Когда Лив произнесла его имя, она погрустнела, словно очень по нему скучала.

Безумие заключалось в том, что, когда Кейт была такой задумчивой, он мог думать лишь о том, как хочет ее. И это не имело смысла. В его жизни сейчас нет места для женщины. Она была ему не нужна.

Больше всего сейчас ему нужно было время. Чтобы свыкнуться с потерей Ангуса. Чтобы научиться быть хорошим отцом для Лив. Чтобы любой ценой спасти Рэднор.

Заигрывание с Кейт Броуди ни к чему не приведет. В любом случае, даже будь она свободной, что бы он мог ей предложить? Он до сих пор зализывал раны, оставленные первой женой.

Дойдя до конца забора, он повернул в сторону реки и тяжело вздохнул. Был ли свет в конце тоннеля? Будет ли он когда-нибудь вновь счастлив? Всякий раз, когда он думал об Ангусе, на него накатывалась волна одиночества. При мысли о неудачном браке его передергивало.

Он делал все возможное, чтобы защитить Лив во время своих стычек с Лайэн. Теперь в жизни отца и дочери начнется новая глава, и никто не отнимет у. него Лив.

Поэтому ностальгировать по одному незабываемому поцелую девятилетней давности было пустой тратой времени. В любом случае у Кейт был бойфренд. А чего он ожидал? Что она до сих пор питает к нему нежные чувства? Мечтать не вредно.

Пришло время посмотреть в глаза реальности. Пусть Кейт Броуди была красивой и сексуальной женщиной. Пусть она усердно трудилась и ни на что не жаловалась. Пусть она умела найти подход к Лив. Она была не для него. А он не для нее.

Его жизнь и так была сложной, как мыльная опера. Последнее, чего он хотел, это чтобы мысли о женщине мешали ему сосредоточиться на более важных проблемах.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Если не считать того, что Ноа постоянно хмурился в ее присутствии, следующие несколько дней прошли гладко. Кейт постепенно привыкала к походным условиям. Она уже уверенно управляла грузовиком, могла быстро развести и потушить костер. Она готовила говядину под луковым соусом, за которую получила высокую похвалу от Стива.

— С этим рецептом ты победила бы в кулинарном телешоу, — сказал он.

А Ноа просто улыбнулся и попросил добавки.

Лив получала удовольствие от своих уроков. Вспомнив, с каким трудом она сама когда-то учила таблицу умножения, Кейт в своих объяснениях использовала в качестве наглядных пособий плоды и листья камедного дерева.

Хотя Ноа держался с ней холодно и отстраненно, она знала, что он был доволен тем, как идут дела. На привалах он внимательно изучал карту, вычисляя расстояния и предупреждая по телефону фермеров, по земле которых проходил выбранный им маршрут. Молчаливого Ноа прекрасно дополнял разговорчивый Стив. Он сказал Кейт, что скот проходил по десять километров за день.

— Но они не могут идти без воды больше трех дней.

— Неужели им не нужно пить каждый день? — удивилась Кейт.

Стив покачал головой.

— Однако Ноа старается предусмотреть, чтобы у них была вода хотя бы через день. При этом желательно, чтобы вода была отгорожена забором, чтобы стадо не смешалось со стадом собственника, по территории которого мы проходим. Если бы это все же произошло, нам пришлось бы остановиться и выискивать животных с чужим клеймом. Это отнимает много времени.

Кейт хотелось больше узнать о том, как перегоняют скот. Дело было не в том, что ей наскучило общество Лив. Девочка была веселой и смышленой.

Конечно, она иногда капризничала, но для ребенка, который только что пережил развод родителей, вела себя на удивление хорошо.

Хотя Кейт знала, что, управлял грузовиком и готовя еду, оказывает большую помощь Ноа, ей хотелось ехать верхом на лошади и гнать огромное стадо под палящим солнцем.

Она с восхищением наблюдала за работой Ноа. Он все делал безукоризненно. Когда животное отбивалось от стада, он вмиг оказывался рядом с ним и возвращал его на место. Верхом на лошади он казался довольным и счастливым. Ее беспокоило, что он не был таким рядом с ней.

Несколько дней спустя Кейт, прислонившись к забору, вместе со Стивом наблюдала за тем, как Лив и Ноа садятся на лошадей.

— Ты умеешь ездить верхом? — спросил ее Стив.

— Я ездила, когда была здесь девять лет назад, — ответила Кейт. — Затем пару раз ездила в Англии. Можно сказать, почти не умею. — Положив подбородок на руки, она смотрела, как Ноа с довольной улыбкой подбадривает Лив.

Наконец девочка пустила лошадь галопом.

— Посмотри-ка! Она такая маленькая, но совсем не боится лошадей. Почему бы тебе не попробовать?

Повернувшись, Кейт уставилась на парня.

— Сесть верхом на лошадь? Он рассмеялся.

— Ну, если ты предпочитаешь коров…

Кейт закатила глаза. Стив все время ее поддразнивал, и ей это нравилось. Его дружеские шутки были куда приятнее, чем холодная вежливость Ноа.

Она посмотрела на лошадей, пасущихся в эвкалиптовой роще. Их темные спины лоснились на солнце.

— Я не сидела в седле целую вечность. Мне нужна самая спокойная лошадь.

— Можешь взять Мисси.

Она перевела взгляд на Ноа, который давал указания Лив в дальнем конце загона.

— Ноа не станет возражать, — сказал Стив, пристально глядя на нее.

— Надеюсь, ты прав.

— Ведь ты его не боишься, правда?

— Ноа? — усмехнулась Кейт. — С чего мне его бояться?

Стив пожал плечами.

— Тебе виднее. — Поправив шляпу, он пронзил ее взглядом своих васильково-синих глаз. — Так, на всякий случай, Кейт, Ноа Кармоди самый честный и порядочный человек, которого я знаю. Он лучший в наших краях.

— Другими словами, он твой герой?

Немного помедлив, Стив добавил торжественным тоном:

— Да, я стараюсь во всем брать с него пример. Кейт кивнула.

— Это замечательно. И, на всякий случай, Стив, я его не боюсь. — Она тепло улыбнулась. — Не поможешь мне оседлать лошадь?

Он улыбнулся в ответ.

— Пойдем.

Все шло хорошо до тех пор, пока не появился Ноа. Он вел лошадь, на которой сидела Лив.

— Что случилось? — спросил он, мрачно посмотрев сначала на Кейт, затем на Стива.

Кейт вызывающе вскинула подбородок.

— Я собираюсь прокатиться на Мисси. Он еще сильнее нахмурился.

— Я умею ездить верхом, Ноа. Разве ты не помнишь? Дядя Ангус научил меня. — Повернувшись к нему спиной, она собралась садиться на лошадь. О боже. Ей показалось, что Мисси выросла за эти несколько секунд на целый фут. Как она сможет перебросить ногу через ее спину?

— Давай, — подбодрил ее Стив, поддерживая стремя.

Если бы только Ноа не смотрел.

Поставив ногу в стремя, Кейт подумала: Лив с этим справляется, значит, и я смогу.

— Все нормально, — спокойно произнес Стив. — Возьмись за луку, оттолкнись и перебрось ногу. Ну, давай!

Кейт попыталась, но, подняв ногу на половину высоты, неожиданно растерялась.

— Я не могу, — тихо сказала она Стиву, после чего украдкой посмотрела через плечо на Ноа, который наблюдал за ней, прищурив глаза.

Она не могла показать ему свою слабость. Она должна это сделать. Кейт представила себе, как едет верхом по бескрайней равнине, погоняя стадо вместе с мужчинами.

— Давай же, Кейт, — послышался у нее за спиной голос Лив. — Это просто.

Это был ее последний шанс. Если она не попытается, то будет до конца поездки сидеть за рулем грузовика.

Кейт снова вставила левую ногу в стремя и оттолкнулась правой ногой. Приподнявшись в воздухе, она перекинула правую ногу через спину Мисси и неожиданно для себя оседлала ее.

От радости у нее даже закружилась голова. Улыбающийся Стив протянул ей поводья. Лив тоже улыбалась. Ноа оставался серьезным, но в его глазах появился блеск.

— Хорошо, она полностью в твоем распоряжении.

Кейт легонько ударила Мисси по бокам, и лошадь понеслась вперед по равнине. На мгновение Кейт охватила паника, но в памяти тут же всплыли уроки дяди Ангуса. Успокоившись, она посмотрела на небо, окрашенное вечерним солнцем в бронзовые и золотистые оттенки. С высоты седла все выглядело иначе.

Почувствовав себе более уверенно, Кейт сильнее пришпорила Мисси, и та помчалась галопом. Сначала Кейт думала, что выпадет из седла, но затем вспомнила, что нужно привстать, и тряска уменьшилась. Теперь, с развевающимися на ветру волосами и стуком копыт в ушах, она чувствовала себя настоящей австралийкой.

Возможно, теперь Ноа проявит к ней больший интерес.

Этим вечером, когда они съели испеченный Кейт бисквит с клубничным джемом, Лив спросила:

— Какой сегодня день?

— Вторник? — предположил Стив. — Нет, подождите-ка. Скорее всего, понедельник.

Кейт и Ноа одновременно кивнули.

— Какое число? — спросила Лив.

— Девятое ноября, — ответила Кейт. — А почему ты спрашиваешь?

— Завтра день моего рождения. — Маленькая девочка захихикала. — В прошлом году я несколько недель считала до него дни, а в этом почти о нем забыла.

Она прижалась к Ноа, ее глаза, блестели.

— Ты ведь не забыл, правда, папочка? На его щеке дернулся мускул.

— Разве я мог забыть про день рождения своей малышки? — произнес он, обнимая дочь за плечи и целуя в лоб.

Это прозвучало убедительно, но Кейт увидела, как в его глазах промелькнуло отчаяние.

Он поднялся.

— Раз у тебя завтра важный день, тебе пора ложиться спать.

Впервые за все время Лив не стала возражать. Поцеловав Кейт и Стива, она взяла отца за руку и сказала:

— Всем спокойной ночи. Всего одна ночь, и мне будет восемь.

Бах!

Полено раскололось на две части. Взяв половину, Ноа поднял топор и ударил по ней с такой силой, что щепки разлетелись в стороны.

— Ноа?

Голос Кейт донесся до него в тот момент, когда его топор снова оказался в воздухе.

— Не подходи! — крикнул он. Бах!

Полено раскололось.

— Ноа, ради бога, что ты делаешь?

Он повернулся.

— А что, разве не видно?

— Я вижу, что ты колешь дрова, но зачем? У нас и так их достаточно. В темноте это небезопасно. Фонарь почти не дает света.

Раздраженный, он опустил топор.

— Какое тебе до этого дело?

— Никакого. Просто… — Немного помедлив, она добавила: — Ты расстроен, не так ли?

Ему захотелось на нее наорать. Ну разумеется, он был расстроен! Он был так занят своим скотом, что совсем забыл про день рождения Лив.

Как будто его бедная малышка недостаточно настрадалась за прошедший год! Теперь, покинутая матерью, она тянулась к нему. Лив доверяла ему, и он собирался стать для нее лучшим отцом на свете.

Но уже успел ее подвести.

Одно лишь осознание этого было ужасно, ему не нужны были напоминания.

Впрочем, отрицать то, что он был расстроен, не имело смысла.

— Да, думаю, я вымещал свою злость на дровах, — признался он. — Я тебя разбудил?

— Нет, я еще не ложилась.

Кейт подошла ближе, и он разглядел, что на ней были джинсы и синий свитер. Темная одежда делала ее еще бледнее. В руках она держала фонарик и что-то завернутое в газетную бумагу.

— Лив спит? — спросил Ноа.

— Без задних ног.

Он вздохнул.

Кейт сделала еще шаг и оказалась в круге света его фонаря. От ее кожи и волос исходило легкое сияние.

— Я не хочу, чтобы ты истолковал меня превратно, но ответь мне, Ноа, ты купил подарок для Лив?

Напрягшись, он скрестил руки на груди.

— А что, если нет?

— Я подумала, что могла бы помочь.

— Каким образом?

Кейт протянула ему сверток, и он ошеломленно уставился на нее.

— Я понимаю, что этого мало, но я купила кое-что для Лив, чтобы подбадривать ее в трудные минуты нашего путешествия.

— Но это… — Он сглотнул. — Это очень предусмотрительно с твоей стороны.

— Здесь нет ничего особенного. Мелочи из супермаркета — одежда для куклы, набор наклеек и браслетик. Еще несколько журналов с комиксами.

Ноа изумленно покачал головой.

— Просто потрясающе. Уверен, что Лив будет в восторге.

— Тогда держи. — Кейт вручила ему сверток. — Боюсь, что нам неоткуда взять яркую оберточную бумагу.

Он улыбнулся.

— Уверен, Лив нисколько не расстроится. Самое главное для нее — это внимание. Она будет счастлива в день своего рождения. — Он остановился. — Вот только…

— Только что?

— Только было бы неправильно делать вид, что эти вещи купил я.

— Ты ее отец, Ноа. Лив не ждет подарка от меня.

— Думаю, ты права. — Он вздохнул. Ведь детям каждый год врут, будто им приносит подарки Санта-Клаус. Это такой же невинный обман. И все же… — Мне следовало помнить.

— У тебя и без того было полно хлопот.

— Это самая неудачная отговорка, Кейт.

Кейт пожала плечами.

— Мне она кажется вполне убедительной. В любом случае, я уверена, ты не первый и не последний отец, которому нужно напоминать о дне рождения его ребенка.

Приглядевшись к газетной странице, Ноа увидел изображения щенков, утят и поросят.

— Я очень тебе благодарен, Кейт. — Это прозвучало слишком высокопарно, и он улыбнулся. — Ты спасла мою шкуру.

В последнее время он все чаще осознавал, скольким обязан этой женщине.

Словно прочитав его мысли, она сказала:

— Я запомню, что за тобой должок. Ее глаза озорно блестели.

От ее красоты у него захватило дух. Он мог бы отправить ко всем чертям осторожность, притянуть ее к себе и поцеловать, но она быстро растворилась в ночной темноте. Подобно воспоминанию о прекрасном сне.

Следуя за лучом своего фонарика, прорезающего темноту, Кейт едва сдерживала слезы.

Только что она чуть было не совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Чуть не предложила себя Ноа.

Опять!

За тобой должок, Ноа. Как насчет поцелуя?

Она была бы полной идиоткой, если бы совершила ту же ошибку, что и в семнадцать лет. Тогда Ноа поцеловал ее из жалости. Ей было бы приятнее, сделай он это из благодарности?

Ее нога зацепилась за корень, и Кейт чуть не упала. Остановившись, чтобы перевести дух, она заверила себя, что все сделала правильно.

В прошлый раз из-за ее бесстыдства Ноа прятался на соседней ферме до тех пор, пока она не уехала. Сейчас пути к отступлению у него не было. Поэтому, убежав от него сейчас, она спасла их обоих от неловкости, которая сопровождала бы их до конца пути.

— Большое тебе спасибо, Кейт, — сказал Ноа следующим вечером. — Ты сотворила настоящее чудо.

— Вряд ли это можно назвать чудом.

— У Лив был отличный день.

Им повезло. Они нашли прекрасное место для праздничного пикника на берегу реки. Теперь, после долгого счастливого дня, Лив мирно спала в обнимку с куклой в новой одежде.

Стив вызвался мыть посуду, оставив Кейт и Ноа наедине. Они сидели на бревне и любовались дорожкой лунного света, пересекающей реку.

— Лив просто золото. Ей так легко угодить, — сказала Кейт.

— Ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарен. И не только за подарок для Лив, который ты собрала буквально из ничего. Благодаря тебе этот день стал для нее особенным и запомнится ей надолго.

— Но я не сделала ничего такого, — возразила она. — Только испекла блины на завтрак и шоколадный пирог на ужин. Это было совсем не сложно.

— Шоколадный пирог с ее именем, выложенным из засахаренных орехов, и свечами из веточек акации. Поверь мне, для ребенка в такой утомительной поездке это настоящий праздник. Ты гений, Кейт.

— Нет, я просто перфекционист.

— А-а, — мягко произнес Ноа. — Это многое объясняет.

— Некоторые говорят, что мне больше всех надо. — Она робко улыбнулась. — Зато мне было так приятно видеть Лив счастливой. Это стоило того. Она обожает тебя, Ноа.

— Удивительно, правда? Я так мало сделал, чтобы заслужить такое хорошее отношение.

— Отцы имеют большое значение. Особенно для маленьких девочек.

Ноа посмотрел на нее и так тепло улыбнулся ей, что у нее перехватило дыхание.

— Полагаю, ты судишь исходя из собственного опыта.

— Да. Мой отец умер, когда я была маленькой, но у меня сохранилось много приятных воспоминаний о нем.

— Расскажи мне о своем отце.

Кейт раскрыла рот. После его односложных ответов и отрывистых фраз, к которым она привыкла в последние дни, это приглашение поболтать потрясло ее.

— Что бы ты хотел знать?

— Что угодно. Я не помню своих родителей.

— Совсем?

Он покачал головой.

— У меня есть их фотография, и я, кажется, помню, когда она была сделана. Больше ничего.

Сочувственно улыбаясь, Кейт обхватила руками колени.

— Я помню, как вечерами ждала возвращения отца с работы. Я стояла у ворот и наблюдала за тем, как он идет со станции с портфелем в руке и газетой под мышкой. — Кейт улыбнулась. — Он всегда мне махал, как только замечал меня. Тогда я открывала ворота и, визжа от радости, мчалась по дорожке ему навстречу. Он высоко поднимал меня и спрашивал… — Внезапно засмущавшись, она остановилась.

— Что он спрашивал?

— Как поживает моя принцесса? Ноа засмеялся. Подбодренная, она продолжила:

— Отец всегда мне что-то приносил. Я запускала руку в карман его пиджака и находила там что-нибудь, положенное туда специально для меня. То конфету в блестящей обертке, то цветные картинки, то новый карандаш.

— Похоже, он был отличным отцом

— Да, и я его обожала. Так же, как Лив тебя. Ноа молчал. Кейт смотрела на его суровый профиль, пытаясь представить себе, как он выглядел в детстве.

— Должно быть, у тебя сохранилось много воспоминаний об Ангусе. Расскажи мне о нем.

Кейт думала, что Ноа откажется. Наверное, для одного вечера и так уже было достаточно. Но он удивил ее.

— Мое любимое воспоминание об Ангусе очень старое. Мне тогда было четыре года. Мои родители только что погибли в авиакатастрофе.

Подняв с земли ветку, он бросил ее в воду, и она поплыла по течению.

— Они отправились на небольшом самолете на побережье, на свадьбу к своим друзьям. Я остался у соседей. Ангус пришел в их маленький домик. Я не помню, как он сообщал о катастрофе. Он взял меня на руки и понес в свой большой дом.

В свете луны Кейт увидела, что Ноа улыбается.

— Забавно, как незначительные детали прочно врезаются в память. Я помню, что на улице было холодно, но большие теплые руки Ангуса согревали меня. Еще я помню, что от него, в отличие от моего отца, не пахло табаком. Он принес меня к себе на кухню. Была зима, и в камине горел огонь. В углу в корзине на одеяле спали три щенка. Ангус сказал мне, что, когда они немного подрастут, я смогу взять себе одного.

— Как трогательно. Улыбка Ноа стала еще теплее.

— Щенки были отличным утешением для осиротевшего маленького мальчика.

— И ты выбрал себе одного?

— Конечно. Этот толстенький пушистый колобок вырос в большую пастушью собаку с бархатными глазами и белой кисточкой на хвосте. И я сразу полюбил Ангуса, потому что он разрешал мне спать со щенком.

Немного помолчав, Кейт произнесла:

— Ангус был намного добрее, чем хотел казаться.

— Можешь не сомневаться. У этого сурового фермера с плохими манерами было огромное сердце.

— Наверное, соседи говорят, что он спятил, раз оставил половину своего имущества городской девчонке.

Ноа ничего на это не сказал. Поставив ногу на бревно, он перевел взгляд на воду и сменил тему:

— Смотри, там черные лебеди.

Кейт поймала направление его взгляда. Действительно, из тени показалась пара птиц. Их темные перья блестели в лунном свете.

— Прямо «Лебединое озеро», — прошептала она. — Жаль, что Лив спит. Они бы ей понравились.

Они молча наблюдали за тем, как одна из птиц изогнула дугой свою длинную шею и опустила голову в воду, чтобы поймать рыбу.

— Лив сказала, что сегодня был лучший день рождения в ее жизни, — произнес Ноа.

— Я так рада, что она смогла дозвониться до Лайэн.

Ноа кивнул.

— Да, мы не зря поднимались на вершину того холма. Представляю, как расстроилась бы малышка, если бы и там не было связи. — Он тяжело вздохнул. — Слава богу, что Лайэн хватило ума не расстраивать дочь.

— Что ты имеешь в виду?

— Она наговорила ей приятных вещей, которые обычно говорят матери в день рождения своим детям.

Потрясенная, Кейт замолчала и вспомнила себя в возрасте Лив. В день своего рождения она просыпалась рано утром, бежала в спальню матери и, усаживаясь посреди двуспальной кровати, открывала подарки. Мать крепко обнимала ее и рассказывала ей о том дне, когда она родилась, о том, какой славной малышкой она была. О том, как ее отец расплакался от радости, когда впервые ее увидел. Каждый год Кейт задавала матери один и тот же вопрос: «Папа сказал, что я красивая?»

«Красивая, как маленькая принцесса», — был ответ.

Это были одни из ее самых приятных воспоминаний о детстве.

Бедняжка Лив.

Ноа задумчиво смотрел вдаль. Между его бровей залегла складка, и у нее защемило сердце.

— Не беспокойся о Лив, — сказала Кейт. — Учитывая те перемены, что произошли в ее жизни в последнее время, она на удивление спокойна и уравновешенна.

Он горько усмехнулся.

— Перемены — слишком мягко звучит.

Кейт не знала, что на это сказать. Обсуждать неудачный брак Ноа было бы вторжением в его личную жизнь. Но он очень переживал из-за этого, и Кейт подумала, что, возможно, ей следует спросить его прямо, не хочет ли он об этом поговорить.

Когда лебеди скрылись в тени дерева, она осторожно произнесла:

— Мне очень жаль, что ты был так несчастен, Ноа.

— Что поделаешь? Такова жизнь. — Резко поднявшись, он посмотрел в сторону их лагеря. — Кажется, Стив закончил мыть посуду. Думаю, он уже лег спать.

Кейт тоже встала. Вот и все. Их дружеский разговор был закончен. Обсуждение личной жизни Ноа выходило за рамки дружбы. Это было не так безопасно, как обмениваться воспоминаниями о родителях.

Вновь проследив за направлением его взгляда, она увидела красноватое мерцание тлеющих угольков в костре, лежащего рядом Стива, треугольные очертания маленькой палатки, в которой спали они с Лив, и грузовик. Чуть подальше на заборе из колючей проволоки висели постиранные джинсы.

Эта небольшая сцена согрела душу Кейт. Она начала получать удовольствие от простого образа жизни. Она привыкла вставать на рассвете и отдыхать во время полуденной жары. Ей нравилась трескотня сорок и запах жаренного на костре хлеба.

Она знала, что это не может длиться вечно. Скоро они прибудут в Рому, продадут скот, и ей придется возвращаться в Англию.

Не желая думать об этом, Кейт повернулась лицом к Ноа.

— Спокойной ночи, — еле слышно прошептала она.

К ее удивлению, он взял ее за локоть, наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Спасибо за все, Кейт.

Когда его губы коснулись ее кожи, по ее телу пробежала приятная дрожь, и она затаила дыхание, ожидая, что Ноа сейчас отстранится. Но он этого не сделал.

Внезапно внутри Кейт зародилась боль желания, слаще и сильнее которой она никогда не испытывала. Даже не успев подумать о правильности происходящего и о последствиях своего поступка, она обхватила Ноа за шею и поцеловала.

Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, но, пока нежность не успела превратиться в безудержную страсть, Ноа отстранился. — Кейт… милая Кейт.

Нет!

Сожаление, прозвучавшее в его голосе, пробудило в Кейт волну отчаяния. Ее колени подкосились, и она, упав ему на грудь, зарылась лицом в его рубашку, чтобы скрыть слезы. Как она могла дважды совершить одну и ту же ошибку? Что мог подумать Ноа? Это было так похоже на то, что произошло девять лет назад.

Его губы нежно коснулись ее щеки.

— Прости меня, — всхлипывала она. — Я знаю, что ты не хотел…

— Тише. Это был всего лишь поцелуй. — Он прижал ее голову к своему плечу. Его пальцы запутались в ее волосах, губы прижались к ее лбу. Затем из его груди вырвался стон, и все его тело содрогнулось.

К сожалению, Кейт знала, что означал этот стон. Как бы Ноа ни желал ее, он не мог ее любить. Его сердце разбито, и единственная любовь, которая в нем осталась, принадлежала его дочери. Там не было места для чувств к англичанке, которая без приглашения ворвалась в его жизнь.

Собравшись сдухом, она отстранилась и побрела к палатке. В следующую секунду Ноа настиг ее и взял под руку.

— Луна скрылась за облаками. Я не хочу, чтобы ты упала.

Внезапно Кейт почувствовала себя опустошенной. Она боялась, что на этот раз ни время, ни расстояние не помогут ей забыть Ноа.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Увидев на следующий день лицо Ноа, Кейт поняла: что-то не так. Когда он пришел в лагерь, его голова была опущена, брови сдвинуты, губы плотно сжаты. Не сказав ни слова ни ей, ни Лив, он пошел прямо к грузовику, достал оттуда карту маршрутов дня и, сев в тени куста, принялся внимательно ее изучать.

Наконец он поднял голову и, уставившись в одну точку, покачал головой.

— Какие-то проблемы? — спросила Кейт. Поднявшись, он сложил и убрал карту.

— В скважине нет воды. Похоже, насос заржавел, и я не смогу его починить.

Это означало, что скоту будет негде напиться.

— Я рассчитывал на эту скважину. — Сняв шляпу, он вытер рукавом рубашки пот со лба. — До Гиджи-Крик воды не будет, а это в двух днях отсюда.

— Но ведь скот может трое суток обходиться без воды, не так ли? — произнесла она, вспомнив, что ей рассказывал Стив.

— В крайнем случае. Всегда есть опасность, что животные побегут, когда наконец почуют воду. Вдвоем нам будет трудно их сдерживать.

— А я не могу вам помочь? — спросила без промедления Кейт. Несколько дней назад ей удалось убедить Ноа, что она сможет присмотреть за коровами во время дневной стоянки. Пока мужчины отдыхали, она верхом на Мисси объезжала стадо. Она так гордилась тем, что ей позволили внести небольшую лепту в трудное дело. С тех пор это стало ее ежедневной обязанностью. Она уже чувствовала себя настоящим гуртовщиком.

Однако Ноа покачал головой.

— Даже не думай об этом, Кейт. Я не хочу, чтобы ты рисковала. Коровы могут почуять воду и побежать. Твоя задача — вести грузовик, держась на безопасном расстоянии.

— Да, конечно. Будем надеяться, что ничего не случится.

Когда два дня спустя Кейт добралась до Гиджи-Крик, то разбила лагерь в стороне от маршрута, как и велел Ноа. Она читала Лив книгу, когда вдалеке послышались раскаты грома.

Если не считать нескольких белых облаков на горизонте, небо было чистым. Лив встала и, наклонив голову, прислушалась.

— Как ты думаешь, что это такое, Лив? Девочка покачала головой:

— Может, это коровы побежали к воде?

О боже! Вскочив на ноги, Кейт вперила взор вдаль. На горизонте уже показалось облако пыли.

— Скорее, — сказала она Лив, вспомнив указания Ноа. — Нам нужно забраться в грузовик.

Стук копыт становился все отчетливее. Выглянув из машины, Кейт увидела стадо коров, мчащееся к реке. Она была потрясена. Это напоминало цунами, которое ничто было не в силах остановить.

Грохот стоял просто ужасный, земля сотрясалась под копытами. Не найдя нужных слов, чтобы успокоить девочку, Кейт просто обняла ее. Она даже представить себе не могла, что стадо животных может вызывать такой ужас. Но ужаснее всего было то, что Ноа и Стив подвергались смертельной опасности.

Неожиданно Лив закричала:

— Папочка!

Кейт услышала резкий щелчок хлыста и увидела фигуру, мчащуюся на лошади сбоку от стада.

— Думаю, это Стив, — сказала она девочке. Всадник был худее Ноа.

Он пытался повернуть стадо в нужном направлении. Некоторые животные подчинялись, но это было все равно что изменить течение реки.

Осторожнее, Стив. Пожалуйста, будь осторожнее.

Почти невидимый сквозь облако пыли, Стив несся как стрела перед стадом, беспрестанно щелкая хлыстом. Затем, к ужасу Кейт, его лошадь споткнулась, и он полетел на землю.

Кейт и Лив одновременно вскрикнули, но секунду спустя Кейт уже открыла дверцу и выскочила из грузовика. Неуправляемое стадо могло растоптать Стива, и она должна была ему помочь.

Но что она могла сделать?

Она замерла на месте в нерешительности и вдруг увидела, как что-то вырвалось из облака пыли.

Ноа.

Закрыв ладонью рот, Кейт наблюдала за тем, как он мчится к Стиву. Поравнявшись с ним, он наклонился набок, чтобы схватить протянутую руку Стива. Очевидно, юноша понял его намерение. Он немного приподнялся, и Ноа поднял его как мешок с картошкой. Затем он снова пришпорил лошадь и погнал ее в сторону от стада. Стив вцепился ему в спину. Одна его нога свободно болталась.

Описав широкую дугу, Ноа подъехал к Кейт. — Помоги ему! — крикнул он. Она протянула Стиву обе руки и помогла ему слезть с лошади. При этом он закричал от боли. Раньше она часто думала, как бы повела себя в критической ситуации. Застрять на машине в реке было ничто по сравнению с этим.

Когда Ноа снова скрылся в облаке пыли, Кейт, к своему большому удивлению, обнаружила, что ее паника прошла. Несомненно, позже страх вернется, но сейчас ее главной заботой был Стив. Он сидел на земле. Его лицо было белее мела. Опустившись рядом с ним на колени, она взяла его за руку.

— Где сильнее всего болит?

— Кажется, я сломал ногу, — процедил он сквозь зубы, указывая на вывернутую неестественным образом правую ступню.

— А как шея, спина?

— Плечо болит, но, думаю, это просто ушиб. — Он улыбнулся через боль. — Мне очень повезло.

— Думаю, да. Теперь давай попытаемся снять ботинок.

Это было легче сказать, чем сделать. Его правая ступня и лодыжка уже начали опухать, и Кейт пришлось взять нож, чтобы разрезать кожаный ботинок.

— Прости, — пробормотала она, когда наконец сняла с него ботинок, зная, какую боль причинила ему при этом.

Ее разум лихорадочно работал. Сперва нужно дать Стиву обезболивающее, затем наложить ему на ногу шину. Она пошла за аптечкой и одеялом.

— Не двигайся, я сейчас вернусь.

Когда она подошла к грузовику, Оливия уставилась на нее из кабины широко раскрытыми глазами.

— Стив умрет?

— Конечно, нет, дорогая. С ним все будет в порядке.

Кейт очень на это надеялась. Она понимала, что у Стива могут быть повреждения внутренних органов, и здесь она была бессильна.

Когда она вернулась, Стив начал извиняться:

— Я подвел босса и тебя, Кейт. Все так нелепо вышло.

— Пожалуйста, не волнуйся. Ты ни в чем не виноват.

Застонав, парень накрыл глаза поцарапанной ладонью.

— Ты можешь мне не верить, но это мой первый перелом за долгие годы. Нога лошади попала в рытвину, она споткнулась и выбросила меня из седла.

— Тише, тише… Это не твоя вина, — попыталась заверить его Кейт. Ей было до слез жаль Стива. От боли у него на лбу выступили капельки пота, но он больше беспокоился о том, что подвел Ноа, чем о своем здоровье.

Посмотрев на неуправляемое стадо, Кейт подумала, что Ноа не справится с ним в одиночку. Что, если он тоже получит травму?

Не паникуй.

Сейчас самое главное — позаботиться о Стиве.

Сердце Ноа бешено колотилось, от пыли першило в горле, когда он гнался за вожаками стада. Слава богу, что он сегодня выбрал самую быструю из своих лошадей.

Обогнав вожаков, он развернул бесстрашную лошадь и направил ее внутрь взбесившегося стада. С помощью хлыста ему удалось отрезать группу в сотню голов и направить их на запад. Ему нужно было растянуть стадо вдоль реки, чтобы животные не устроили давку и не поранили друг друга.

Когда он повернул, чтобы попытаться отрезать следующую группу, его внимание привлек шум мотора. Прищурившись, он разглядел в облаке пыли примерно в сотне метров от него человека на мотоцикле, направляющего стадо.

Кто-то пришел на помощь. Скорее всего, это был хозяин фермы, по территории которой они проезжали. Ноа мысленно поблагодарил Бога.

Они работали слаженно, понимая действия друг друга без слов и жестов. Мотор мотоцикла ревел, его водитель так же ловко объезжал канавы и сваленные деревья, как Ноа верхом на лошади.

Наконец им удалось повернуть стадо в нужном направлении и растянуть его вдоль реки. Убедившись, что худшее осталось позади, Ноа подъехал к своему спасителю — коренастому лысеющему мужчине лет сорока, который широко улыбался ему. Спешившись, Ноа протянул ему руку:

— Огромное тебе спасибо, дружище. Если бы не ты, даже не знаю, чем бы все это могло закончиться.

— Уверен, ты на моем месте сделал бы то же самое. — Незнакомец пожал руку Ноа. — Кстати, я Брэд Джеймсон.

— Значит, это на твоей земле мы сейчас находимся. Рад познакомиться. Я Ноа Кармоди. Я гоню стадо из Рэднор в Рому.

— Рэднор? Я слышал, что старик Гаррингтон недавно умер.

— Да, это так.

— Мне очень жаль. Он был хорошим другом моего отца.

Кивнув, Ноа бросил тревожный взгляд в сторону, где находился грузовик.

— Мой помощник упал с лошади и повредил ногу. Мне нужно посмотреть, как он.

— Я поеду с тобой. Кстати, мой дом недалеко отсюда. Мы можем вызвать «скорую помощь» оттуда, если здесь не ловится сигнал мобильной связи.

По пути в лагерь беспокойство Ноа за Стива возрастало. Бедняга мог сильно травмироваться. Ему повезло, что обезумевшее стадо не растоптало его. Ноа был глубоко потрясен. Он уже много лет перегонял скот, но никогда не видел ничего подобного.

Наконец он осознал ужас произошедшего. Стив не сможет в ближайшее время ездить верхом, и ему придется в одиночку гнать в Рому тысячу голов скота, что было невыполнимо.

Это означало только одно — полную катастрофу.

Надеясь, что все делает правильно, Кейт обернула сломанную ногу Стива тонким одеялом и привязала к здоровой ноге. Затем она дала ему обезболивающее и накрыла его еще одним одеялом.

К ее облегчению, Ноа сказал, что она все сделала правильно.

— Стив не мог оказаться в лучших руках, — подмигнул ей он.

Затем они вызвали «скорую помощь» и, освободив часть кузова грузовика, положили туда Стива.

Как гостеприимный хозяин, Брэд настоял на том, чтобы Ноа, Кейт и Лив переночевали у него дома.

— Никаких проблем не возникнет, — настаивал он. — Я уже позвонил Энни, моей жене, и сказал, что у нас будут гости. Она готовит ужин. — Он тепло улыбнулся им. — У нас есть свободный домик. Можете воспользоваться им.

Когда за последним поворотом показался белый дом, окруженный красивым садом, Кейт подумала, что попала в рай. Сегодня впервые за несколько недель они будут спать на кроватях с матрацами, принимать нормальный душ и есть за столом.

Стиву окажут помощь в больнице в Роме, а скот из Рэднор будет пастись в запасных загонах Брэда Джеймсона.

Им крупно повезло.

***

Дочки Джеймсонов обрадовались новой подружке. На старшую, Полли, произвело впечатление то, что Лив принимала участие в таком трудном путешествии, а младшая, Мег, обещала показать ей новорожденных щенков.

Кейт с нетерпением ждала того момента, когда наконец сможет принять горячий душ. Когда за Стивом прилетел вертолет «скорой помощи», и они пожелали ему скорейшего выздоровления, она направилась к грузовику за своими вещами. Там она застала Ноа, который вытаскивал из кузова свернутый спальный мешок.

Кейт нахмурилась.

— Что ты делаешь? Ты ведь не собираешься сегодня в нем спать?

Его глаза как-то странно блестели.

— У меня нет выбора. — Не сказав больше ни слова, он взвалил тяжелый узел на плечо и пошел в домик.

— Подожди, Ноа, я не понимаю.

— Пойдем со мной, посмотришь сама.

Озадаченная, она проследовала за ним в маленький деревянный домик, окруженный порослью бутылочных деревьев. В нем было чисто и по-домашнему уютно. — На полу лежал старомодный кремовый линолеум, на окнах висели цветастые занавески. Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать со стеганым покрывалом. В дальней стене были двери в ванную и небольшую кухню.

— Здесь всего одна комната? — спросила Кейт, не найдя больше дверей.

— Да, — ответил Ноа, бросая на пол свой узел.

— Но… Джеймсоны думают, что мы женаты?

— Очевидно, они приняли нас за пару.

— Увидели мужчину, женщину и ребенка и…

— …предположили, что мы семья.

— Да. Но они пришли бы в ужас, если бы узнали, что ты собираешься спать на полу.

Ноа пожал плечами.

— Я не могу просить отдельную комнату. Они и так много для нас сделали.

— Конечно, мы не станем их просить. — Кейт поставила свою сумку на пол рядом с его свертком. — Но на полу буду спать я. Я не гонялась за неуправляемым стадом.

— Ты ведь знаешь, что я этого не допущу.

— Но ведь ты очень устал, и тебе нужно как следует выспаться.

— Ничего, как-нибудь переживу. Она указала на кровать.

— Я не понимаю, почему мы не можем спать на ней вместе. Она огромная. Мы можем выстроить стену из подушек по центру.

— Забудь об этом, Кейт. Я с тобой не лягу.

— Не беспокойся, я не буду брыкаться.

— Ты ведешь себя как ребенок.

— Точно, — отрывисто бросила Кейт. Ей не удалось скрыть свое напряжение. Она принялась рыться в сумке в поисках шампуня и чистой одежды.

— Кейт?

Она вскинула голову. Ноа стоял, прислонившись к кухонной стойке со сложенными на груди руками. Даже пыльный и грязный он выглядел сексуально.

— Ты ничего не забыла? — произнес он с улыбкой.

— Ты о чем?

— Разве у тебя нет важной причины, по которой ты не можешь делить со мной постель?

Кейт покраснела.

— Я… я не знаю. А по-твоему, есть?

Он с притворной серьезностью покачал головой.

— Хочешь сказать, что забыла о такой мелочи, как твой бойфренд?

О боже! Что мог подумать о ней Ноа? Как она могла снова забыть о Дереке?

Пристальный взгляд Ноа прожигал ее насквозь. Ей совсем не хотелось, чтобы он считал ее пустышкой, которая вешается на первого попавшегося мужчину. Продолжать лгать не имело смысла.

Достав шампунь и одежду, она прокашлялась.

— На самом деле…

— На самом деле? — Ноа удивленно поднял брови.

— Я… я порвала с Дереком. Его глаза расширились.

— Я собиралась в ближайшее время все тебе рассказать. Это произошло до… — Признание Кейт прервал стук в дверь.

Глаза Ноа были полны разочарования, но, когда в комнату заглянул Брэд, он уже широко ему улыбался.

— Всего лишь хотел убедиться, что вы хорошо устроились и ни в чем не нуждаетесь.

— Все отлично, — вежливо ответил Ноа. — Домик очень уютный.

— Энни просила передать вам, что ужин будет через десять минут, — сказал Брэд.

— Хорошо. Спасибо. — Ноа посмотрел через плечо на Кейт. — Быстрее иди в душ, дорогая.

Дорогая?

Кейт надеялась, что Брэд не заметил, как она покраснела.

— Да, конечно. — Схватив полотенце, она бросилась в ванную и заперлась на замок.

Она рассказала Ноа о Дереке, и теперь им предстоит напряженная ночь.

Ее бросало то в жар, то в холод.

Спокойствие, Кейт.

Она ведь не думает, что Ноа может в нее влюбиться только потому, что Дерек ушел с его пути.

Не так ли?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ужин был просто королевским. К столу были поданы жареные говяжьи ребрышки с соусом из хрена, жареным картофелем, тыквой и отварной стручковой фасолью.

Потягивая превосходное каберне совиньон, Кейт решила, что жизнь в австралийской глуши имеет свои плюсы. Пусть здешние жители занимаются тяжелым физическим трудом, но суровые условия и уединение помогают им в полной мере ценить удобства, которые другие люди воспринимают как должное.

Главной темой обсуждения за ужином было то, как Ноа без помощи Стива перегнать тысячу голов скота.

— Жаль, что у меня сейчас не хватает людей, а то я бы с удовольствием тебе помог, — сказал Брэд.

— Ты и так сделал для меня больше чем достаточно, — ответил Ноа. — Все нормально. Я обязательно кого-нибудь разыщу. Уверен, в этих краях найдется хотя бы один свободный гуртовщик.

— Боюсь, твои шансы невелики. Все молодые ребята бросились на заработки на новую шахту, и последние шесть месяцев мы испытываем нехватку рабочих рук. Попробуй связаться с агентами по продаже скота из Ромы. Кто знает, вдруг тебе повезет.

— А еще ты мог бы воспользоваться моей помощью.

Трое взрослых уставились на Кейт. Лица мужчин выражали потрясение, а Энни восторженно улыбалась.

Ноа покачал головой.

— Это невозможно, Кейт. Тебе нужно вести грузовик и присматривать за Лив.

— Тут я с удовольствием вам помогу, — сказала Энни. — Пусть Лив останется у нас. Наши девочки будут очень рады.

Кейт чуть не оглушил хор детских голосов:

— Да, мамочка! Да! Да!

Ноа медлил, но вовсе не из-за того, что боялся оставить дочь с малознакомыми людьми. Кроме того, Джеймсоны были старыми друзьями ее дяди.

Нет, он просто не мог сказать ей при всех, что от нее нет никакой пользы. Она была чужой в этих краях, но ему, очевидно, не хотелось признаваться Джеймсонам, что они не были женаты.

Как глупо. Она не знала, смеяться ей или плакать.

— У вас больше не должно возникнуть никаких проблем, — спокойно произнес Брэд. — Отсюда до Ромы всего четыре дня пути, и у вас не будет недостатка ни в воде, ни в траве.

Поерзав на стуле, Ноа принялся вращать ножку бокала.

— Правда, Ноа, оставь Оливию с нами, — сказала Энни.

— Можно я останусь, папочка, и поиграю с девочками и щенками? — Оливия уставилась на отца глазами, полными мольбы.

— Посмотрим, Лив, — ответил Ноа, избегая взгляда Кейт. — Надеюсь, мы сможем найти еще одного человека.

— Конечно, без грузовика вам придется труднее, — продолжила Энни, не замечая нарастающего напряжения за столом. — У вас не будет газовой горелки, но несколько дней вы сможете обходиться сухими полуфабрикатами. У меня большой запас. Вам нужно будет только добавить кипятка.

— А у меня есть запасные седельные вьюки, и я с радостью вам их одолжу, — добавил Брэд.

Ноа кивнул.

— Спасибо. Это очень великодушно с вашей стороны. Думаю, ты прав, Брэд. Животные успокоились. Сегодня они так понеслись, потому что слишком долго были без воды. — Он натянуто улыбнулся, по-прежнему избегая взгляда Кейт. — И все же я считаю, что это будет слишком тяжело для Кейт. Утром я первым делом обзвоню агентов.

Кейт настояла на том, чтобы помочь Энни убрать со стола, а когда закончила, Ноа уже ушел. Пожелав спокойной ночи хозяевам, она пошла в домик. С каждым шагом ее сердце стучало все громче. Открыв дверь, она обнаружила, что кровать по-прежнему заправлена, а в углу на полу спит Ноа. Его обнаженное плечо блестело в свете лампы.

Потрясенная, Кейт немного приблизилась к нему и испытала те же чувства, что и в первые минуты своего пребывания в Рэднор, когда застала его спящим на веранде. Удивление, потрясение, смущение.

С тех пор столько всего произошло. Она унаследовала огромное состояние, порвала с Дереком и почти привыкла к здешнему образу жизни. Вот только в ее отношениях с этим мужчиной почти ничего не изменилось.

Она безумно его любила, а он был недосягаем, как звезда на небе.

И все же иногда Ноа так на нее смотрел… Спутать с чем-либо этот мужской интерес было невозможно.

Кейт очень хотелось разбудить его поцелуем. Завтра он наймет помощника, и они снова отправятся в путь. Когда еще ей представится возможность поговорить с ним наедине? Но разве она могла нарушить его сон после всего, что ему пришлось сегодня испытать?

Быстро приняв душ и почистив зубы, она вернулась в комнату и, выключив свет, опустилась на кровать, хотя знала, что не сомкнет глаз. При этом матрац заскрипел.

— Кейт?

Ее сердце подпрыгнуло.

— Я тебя разбудила?

— Я не сплю.

— Тебе там удобно?

— Да. — Он зевнул.

— Я знаю, ты очень устал, но я подумала, что мы могли бы немного поговорить.

— О чем?

— О том, о чем мы никогда не разговариваем. На мгновение ей показалось, что сейчас Ноа начнет над ней смеяться, но этого не произошло.

— Хорошо, — на удивление спокойно ответил он. — Давай поговорим о твоем бойфренде.

Вот черт! У нее на уме было совсем не это.

— И что ты хочешь знать о Дереке?

— Вы расстались до того, как ты сюда приехала?

— Нет.

— Тогда когда?

— Незадолго до того, как мы покинули Рэднор. Кейт не видела Ноа, но слышала его прерывистое дыхание.

— Это все, что ты хотел знать?

— Это ведь не из-за меня, правда? — В его голосе появилась неловкость.

— Нет, Ноа, конечно, нет.

— Тогда почему вы разошлись?

— Дерек меня обманывал. Молчание.

— Похоже, как только я покинула Англию, он отправился в Германию с другой женщиной.

Снова молчание.

— Ты собиралась выйти за него замуж? — наконец спросил Ноа.

— Э-э… я не… Дерек никогда не делал мне предложения.

— А если бы сделал, ты бы согласилась? — спокойно спросил он.

— Возможно.

— Тогда тебе крупно повезло.

— Да.

В тишине Кейт слышала, как громко стучит ее сердце.

— Кейт?

— Да?

— Как это ужасно — осознавать, что ошибся в выборе партнера.

Имел ли он в виду свой брак с Лайэн? Кейт была удивлена, что он сейчас затронул эту деликатную тему. Кажется, ей представилась отличная возможность приблизиться к недосягаемому.

— Ноа?

— Да?

— Позволь спросить, почему твой брак потерпел неудачу?

Он не ответил.

— Я же рассказала тебе о Дереке.

— Хорошо. — Устраиваясь поудобнее, Ноа зашуршал простынями. — Не знаю, с чего и начать.

— Думаю, с самого начала. Он тяжело вздохнул.

— Я встретил Лайэн, когда впервые отправился на выходные в Сидней. Я был простым деревенским парнем, который хотел заявить о себе миру.

Кейт улыбнулась.

— Представляю себе. На тебе, наверное, были молескиновые брюки с низкой талией и начищенные до блеска сапоги. Ты ходил вразвалочку. Он фыркнул.

— Чья это история?

— Прости.

— Но ты права.

— Насчет походки вразвалочку?

— Насчет сверкающих ботинок.

Он смеялся, и это не могло ее не обрадовать.

— Итак, — продолжил Ноа, — я отправился на вечеринку. Там была Лайэн. В белой мини-юбке и обтягивающем топе она выглядела как…

Как шлюха, мрачно подумала Кейт.

— Как кинозвезда.

После продолжительной паузы Кейт спросила:

— Тебе все еще ее не хватает?

— Нет, Кейт.

Переварив эту информацию, она осмелилась задать ему следующий вопрос:

— Лайэн была горожанкой?

— Да, до мозга костей.

— Она не любила Рэднор?

— Когда я впервые привез ее в Рэднор, у нас только что закончился сезон дождей и поля были зелеными, как в Ирландии. Она думала, что нашла золотую жилу, вообразила себя женой успешного скотовода, купающегося в деньгах и живущего в большом доме с прислугой. — Он немного помедлил. — Проблема заключалась в том, что Лайэн привыкла, чтобы все было так, как хочет она. Они с ее братом были очень избалованными. Родители почти боялись их и давали им все, что они хотели, стоило им только заикнуться.

— Полагаю, она не привыкла к суровым сезонам в Рэднор.

— Да. В тот год засуха продолжалась слишком долго, и Лайэн начала сдаваться. Она больше не могла выносить жару, пыль, уединение. Я подумал, что рождение ребенка все изменит, но с появлением Лив ситуация только усложнилась.

— Каким образом? Малышка болела?

— Нет, но даже здоровые дети доставляют много хлопот.

— Что произошло?

— Лайэн уехала в город к матери, чтобы ее холили и лелеяли.

— И как долго она отсутствовала?

— Первый раз полгода.

— О боже. Ноа, должно быть, это было ужасно. Ты все это время не видел Лив?

— Я дважды приезжал в Сидней, и оба раза это был настоящий кошмар. Мать Лайэн обращалась со мной как с преступником из-за того, что по моей вине ее драгоценная доченька подверглась таким лишениям. Она настаивала на том, чтобы я бросил ферму и нашел себе работу в Сиднее.

— Ты не смог бы жить в городе.

— Я знаю. Еще тогда я прекрасно понимал, что, даже если уступлю Лайэн и изменю ради нее свою жизнь, она будет желать большего. Я не смог бы сделать ее счастливой, Кейт. Никто не смог бы.

— Я не представляю тебя живущим в городе, — сказала она.

Немного помолчав, Ноа добавил:

— И все же мать Лайэн частично была права. Если бы я по-настоящему любил Лайэн, то попытался бы приспособиться к городской жизни. — Он тяжело вздохнул. — Говорить о любви легко, не то что испытывать ее на деле.

Сердце Кейт подпрыгнуло.

— Вовсе нет, если ты встретил подходящего человека.

Он что-то пробурчал в ответ и заворочался.

— Ноа?

— Ммм?

— Спасибо, что рассказал мне.

— Не могу сказать, чтобы это мне доставило удовольствие.

— Ты столько всего пережил — развод, засуху, а теперь еще и смерть Ангуса.

Ноа тяжело вздохнул.

— Не говоря уже о том, что я не спал целую вечность.

— Я думаю.

— Не надо думать, Кейт. Уже очень поздно. Ложись спать.

Но мы еще не договорили.

Или Ноа уже сказал ей все, что она хотела знать? Неудачный брак с Лайэн оставил в его душе глубокую рану, и она еще не скоро зарубцуется. По крайней мере, не раньше, чем Кейт вернется в Англию.

У них ничего не выйдет.

Похоже, Кейт проспала целую вечность. Когда она проснулась, комната была наполнена ярким солнечным светом. Ноа стоял у ее кровати, полностью одетый.

— Я проспала?

— Нет. Хорошо, что ты как следует отдохнула. — Он поставил на туалетный столик поднос с завтраком. — В ближайшие несколько дней тебе понадобится много сил.

— Почему? Что это значит? — Она резко приподнялась в постели. При виде его мрачного лица внутри у нее все упало. — Что случилось, Ноа?

Прокашлявшись, он посмотрел на поднос с завтраком.

— Мне понадобится твоя помощь, чтобы отвести скот в Рому.

— Это все? Ты меня напугал. Я думала, со Стивом что-то серьезное.

Ноа слабо улыбнулся, по-прежнему не глядя на нее. Должно быть, виной тому была ее съехавшая с плеча ночная рубашка, и Кейт натянула простыню до подбородка.

— Я звонил в больницу, — произнес он. — Стив вне опасности. Перелом лодыжки, легкое сотрясение мозга и ушибы грудной клетки. Через пару месяцев он будет как новенький.

— Бедняга. Он же с ума сойдет без дела.

— Он уже требует, чтобы его выписали из больницы. — Ноа взял с подноса чайник и наполнил ее чашку, добавив немного молока и ложку сахара, как она любила. — Пей, пока чай не остыл.

Придерживая одной рукой простыню, Кейт послушно взяла чашку.

— Тогда что тебя так расстроило? Ноа тяжело вздохнул.

— Проблема в том, что я всех обзвонил, но так и не нашел замену Стиву.

— Значит, я все-таки тебе нужна? — улыбнулась она.

— Да, Кейт. Ты мне очень нужна.

От этих слов ее сердце учащенно забилось. Ноа улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.

— Не уверен, что есть повод для. радости. Ты будешь каждый день много времени проводить в седле. У нас не будет генератора для электрических заборов, поэтому по ночам нам придется поочередно наблюдать за скотом.

— Он ведь больше не побежит, правда?

— Сомневаюсь. Я сегодня проверил коров. Все в порядке. Но даже если они все это время будут тише воды ниже травы, по прибытии в Рому ты будешь как выжатый лимон.

Для Кейт это не имело значения. Главным для нее было то, что она будет перегонять скот вместе с Ноа. Сможет доказать ему, что подходит для жизни в этих краях, как бы ему ни хотелось отослать ее назад в Англию.

— Мы с тобой партнеры, забыл? — дерзко произнесла она. — Я сделаю все, чтобы тебе помочь.

Наклонившись, он чмокнул ее в щеку и тут же отстранился.

— Тогда через час мы выезжаем.

Прислонившись к стволу камедного дерева, Кейт с аппетитом уплетала ужин, который Ноа приготовил в котелке на костре.

— Не могу поверить, что эти сушеные кусочки, превратились в мясо, морковь, бобы и кукурузу.

Кейт получала такое удовольствие от еды, что почти забыла о ноющей боли в спине и ногах. К счастью, здесь был запирающийся загон, и сегодня ночью им с Ноа не придется поочередно нести дежурство.

Веки уже слипались, и она не была уверена, что у нее хватит сил забраться в свой спальный мешок.

Подняв голову, она уставилась сквозь крону дерева на вечернее небо, в котором уже загорелись первые звезды. Вершины гор вдалеке были укутаны одеялом из золотисто-розовых облаков.

— Какие красивые облака, — сказала она, зевая. — Я бы с удовольствием их сфотографировала, но слишком устала для этого.

— Мне они тоже нравятся. — Поднявшись, Ноа уставился на горизонт. — Но совсем по другой причине.

— Думаешь, будет дождь?

— По крайней мере, вероятность этого высока, — улыбнулся он.

— Думаешь, он заденет Рэднор?

— Трудно сказать. — Он снова сел у костра. Реки в Ченнл-Кантри очень зависят от дождей на севере. После хорошего ливня нужно недель шесть, чтобы вода из залива, устремившись на юг, наполнила русла рек и каналы. Именно этого мы все так ждем.

— Я буду рада, если пойдет дождь, но надеюсь, что этого не случится в мою первую ночь на открытом воздухе, — усмехнулась Кейт.

— Сегодня дождь будет вряд ли, но не беспокойся, ты не растаешь. Спальные мешки не пропускают воду.

Кейт снова зевнула.

— На самом деле я так устала, что мне все равно. Он взял ее пустую тарелку. Ее веки были такими тяжелыми, словно на них положили свинцовый груз. Только она начала засыпать, как вдруг почувствовала, что оторвалась от земли. Открыв глаза, она обнаружила, что Ноа держит ее на руках.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь уложить тебя спать.

Кейт хотела сказать, что сама может дойти, но его красивое лицо было так близко, что у нее перехватило дыхание. Его подбородок оттеняла щетина, глаза в тусклом свете луны были похожи на озера из расплавленного серебра.

Он был прекрасен, как герой из девичьих грез, и в его объятиях она чувствовала себя защищенной.

Положив ее в спальный мешок, он снял с нее ботинки и застегнул водонепроницаемую ткань.

— Спокойной ночи, — прошептал он.

Закрыв глаза, Кейт почувствовала, как ее уставшее тело начинает расслабляться в теплой уютной постели. Она смогла бы проспать неделю… месяц…

Где она будет через месяц? Дома в Англии? Только не это…

Ее глаза широко распахнулись. Ноа сидел рядом и смотрел на нее с такой печалью, что ей ничего не осталось, кроме как снова закрыть глаза. Чтобы сдержать подступившие к ним слезы.

Потому что теперь она знала правду. Этот мужчина снова разобьет ей сердце.

Ноа сидел на земле, уставившись на тлеющие угли костра. Он помешал их палкой, и они взорвались фейерверком искр. Внутри меня происходит то же самое, подумал он. Всякий раз, когда я оказываюсь рядом с Кейт, я сгораю от желания.

Это было ужасно. Прошлым вечером он с трудом удержался на месте, когда Кейт вернулась в домик. Она понятия не имела, как близок он был от того, чтобы послать все к черту и овладеть ею.

Сегодняшнее утро стало для него очередной пыткой, когда он увидел ее в лоскутке шелка, который женщины называли ночной рубашкой.

Приглушенно застонав, он поднялся и свистнул собаке. Она подбежала к нему и завиляла хвостом. Тонкий луч луны едва пробивался сквозь пелену облаков.

— Пойдем посмотрим, как там скот, — тихо произнес он и направился к загону. Собака последовала за ним.

Животные спали, издавая фыркающие звуки. Время от времени раздавалось негромкое мычание, но в целом все было спокойно.

Опершись локтями о забор, Ноа уставился на океан темных спин, и его мысли вернулись к Кейт.

До вчерашнего дня он использовал ее бойфренда Дерека в качестве защиты. Что-то вроде забора, отгораживающего его от Кейт.

Ему так хотелось перелезть через этот забор. Поддаться этому желанию было несложно. Кейт была не только привлекательной женщиной, но и настоящим другом. А также интересным собеседником, веселым спутником, прилежным работником, надежным партнером и чудесной няней. Одним словом, о такой жене, как Кейт, можно было только мечтать.

Если бы только в его жизни не было все так сложно. Если бы только он не нес на своих плечах бремя прошлых ошибок, из-за которых ему казалось, что он использует Кейт, попытавшись поменять характер их отношений.

Если бы только он мог предложить ей больше, чем самого себя с финансовыми проблемами и малолетней дочерью.

К огромной радости Кейт, ночью дождь так и не пошел.

Когда она вылезла из своего уютного спального мешка, Ноа уже жарил на костре хлеб и разогревал консервированные бобы. Он тепло улыбнулся ей, и она, даже несмотря на свою мятую одежду и спутанные волосы, почувствовала себя красивой и желанной.

Позавтракав, они оседлали лошадей. Все это время Ноа говорил о скоте, о надвигающемся дожде и о своих планах на день. Лишь когда они двинулись в путь, Кейт сделала свое печальное открытие. Ноа хочет ее, но не собирается ничего с этим делать.

Эта мысль не давала ей покоя оставшуюся часть дня.

— Ноа, я слышу вой динго.

Ноа разбудил голос Кейт. Выбравшись из спального мешка, он уставился в кромешную темноту. Ночную тишину нарушил пронзительный вой, сопровождаемый лаем его собак.

— Оставайтесь на месте, — тихо приказал им он. Из тени появилась Кейт, ведущая свою лошадь.

Сейчас была ее смена ночного дежурства.

— Прости, что разбудила, но я забеспокоилась, когда услышала вой динго. Я не знала, что делать.

Он уже надел ботинки.

— Тебе незачем извиняться. Стая динго может создать серьезные проблемы. Тут не поможет даже темнота.

Осветив фонариком свои вещи, он взял винтовку. Лицо Кейт побледнело, глаза расширились.

— Зачем тебе это?

— Чтобы защитить наш скот, если потребуется. Ты останешься здесь, а я пока осмотрюсь.

Кейт с радостью забралась в спальный мешок Ноа, который все еще хранил его тепло. Она испытывала боль и усталость. Они стали ее постоянными спутниками с тех пор, как они с Ноа покинули ферму Джеймсонов. Последний отрезок пути был для нее скорее пыткой, нежели приключением, но странным образом боль и усталость лишь усиливали значимость ее достижений.

Это была их последняя ночь на свежем воздухе. Их лагерь находился неподалеку от Ромы, и если скот будет соответствовать требованиям инспекторов, их пропустят на рынок.

Следующую ночь она проведет в мотеле. Больше никаких изнурительных часов в седле и ночевок под открытым небом. Их большое приключение почти закончилось, и, когда они продадут скот, у Ноа будут деньги, чтобы откупиться от Лайэн.

Затем будет самое время помолиться, чтобы пошел дождь и возродил к жизни пастбища в Рэднор. Когда вырастет новая трава, Ноа сможет купить на северном побережье молодой скот.

А место Кейт в этом плане ограничится периодическими международными звонками и ежегодным пополнением ее банковского счета. Она будет жить богато.

В Англии.

Последние несколько дней они были слишком заняты скотом, и у них не было времени обсудить все детали. Вечером у Кейт едва хватало сил, чтобы есть.

Теперь, сидя одна в темноте, она снова услышала зловещий вой динго, на этот раз дальше. Затем послышался стук копыт, возвещающий о возвращении Ноа.

Было так темно, что Кейт не видела его.

— Все в порядке, — сказал он, спешившись. — Думаю, там была всего одна динго. Наверное, искала объедки и убежала.

— Спасибо, что съездил вместо меня. — Кейт подавила зевок. — Надеюсь, тебе удастся быстро заснуть.

Она начала подниматься, но Ноа схватил ее за запястье.

— Ложиться нет смысла, — ответил он. — Уже пятый час, и совсем скоро рассветет.

Кейт возразила бы, если бы от его прикосновения по ее руке не пробежал электрический разряд.

— Посиди здесь немного. Я разожгу костер. Испытав чувство облегчения, она включила фонарик, чтобы ему было легче разводить огонь. Когда оранжевые языки пламени затанцевали в темноте, Ноа поставил кипятить воду и снова сел рядом с ней.

— Сегодня, когда мы приедем в Рому, у нас будет сумасшедший день, поэтому я хочу кое-что тебе сказать сейчас, Кейт.

Его глаза как-то странно блестели, и Кейт была рада, что сидит.

— Я хочу, чтобы ты знала, как я тебе благодарен.

Благодарен?

Кейт не знала, что ожидала от него услышать, но не могла отделаться от чувства разочарования.

— Правда, Кейт, без тебя у меня бы ничего не вышло. Я перед тобой в огромном долгу. И не только за то, что ты подменила Стива. Ты была на высоте с самого начала.

Кейт знала, что это была прелюдия к прощанию.

Мерцающий огонь придавал его чертам особую выразительность. Она навсегда запомнит каждую деталь его лица, вплоть до крошечного шрама на подбородке.

Страшнее всего то, что Ноа был для нее всем, а взамен мог ей предложить лишь благодарность.

Она знала, что так будет, и не должна плакать.

— Я ни за что бы не пропустила такое приключение, Ноа.

Он убрал руку с ее запястья, и внезапно ей стало холодно. Затем он расстегнул карман рубашки и что-то достал откуда.

— У меня есть для тебя небольшой подарок. В данных обстоятельствах это лучшее, что я мог достать. Протяни руку.

Кейт подчинилась, и он что-то вложил ей в ладонь. Это был зеленый ободок. Точнее, плетеный браслет.

— Я его сплел сегодня ночью во время своего дежурства. — Он улыбнулся. — Разве можно удержаться, когда вокруг столько зеленой травы!

— Так он из травы? Но плетение такое красивое и аккуратное.

— Так обычно плетут хлысты для скота. — Ноа криво усмехнулся. — Думаю, это символический подарок. Мы проделали весь этот путь в поисках сочной зеленой травы. Для скотовода трава ценнее золота.

Кейт закусила губу, чтобы не сказать что-нибудь, о чем потом пожалела бы. Она надела браслет на руку и представила себе, как через много лет все еще будет бережно хранить в коробке с памятными вещами высохшие сплетенные стебельки.

— Нам с Лив будет тебя не хватать.

Вот и все. Это конец. Она еще не заикнулась об отъезде, а он уже с ней прощается. Неужели она так мало для него значит?

Ее сердце застучало подобно кузнечному молоту. Когда ей на нос упала капля воды, Кейт подумала, что это слеза. Вытерев глаза, она с удивлением обнаружила, что они сухие.

Затем, когда упали новые капли, Ноа неожиданно засмеялся.

— Дождь! Это дождь! — воскликнул он, подняв лицо к небу, и, раскинув в стороны руки, начал пританцовывать. — Наконец-то!

Его радость была заразительной, и Кейт, вопреки своей боли, не смогла сдержать улыбку.

Над горизонтом забрезжил рассвет. Кейт чувствовала запах дождя, прибивающего сухую пыль. Собаки громко залаяли, а Ноа продолжал танцевать. Она никогда не видела его в таком приподнятом настроении.

— Его так долго не было! — снова воскликнул он и, притянув Кейт к себе, закружил в безумном вальсе.

Их колени столкнулись, дождьхлестал по лицу Кейт, но ей было все равно.

— Разве это не чудо? — воскликнул он и накрыл ее губы своими, прежде чем она успела опомниться.

Он него пахло дымом костра и свежестью, его щетина щекотала ей кожу. Он поцеловал ее глубже, и по ее телу разлилась сладкая истома.

Наверное, все не так уж и плохо, промелькнуло у нее в голове. Она была готова находиться в его объятиях целую вечность.

Но этому не суждено было сбыться. Из-за дождя стадо забеспокоилось, и Ноа с Кейт пришлось седлать лошадей.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

За несколько минут они промокли до нитки. Пыль под копытами лошадей превращалась в грязь, когда Ноа и Кейт возвращали на место отбившихся от стада коров.

Не желая рисковать, они отказали себе в нормальном завтраке и, наполнив карманы сухофруктами, отправились в путь прямо под дождем.

Тысячи копыт превращали землю, по которой они проезжали, в грязное месиво.

Наконец около полудня они прибыли в Рому. Осталось только пройти осмотр и отправить скот на рынки.

Ноа заверил Кейт, что дальше справится один, и велел ей найти мотель. Она забронировала два отдельных номера. Несмотря на простоту обстановки, ее комната показалась ей королевской опочивальней.

Ноги утопали в мягком ворсе ковра, огромная кровать была застелена белыми накрахмаленными простынями. Но главным предметом ее восторга была ванная с полочкой, на которой стояли маленькие бутылочки с шампунем, кондиционером, гелем для душа и ароматическими маслами.

Наполнив ванну, Кейт добавила в воду немного эфирного масла жасмина и погрузилась в нее. Она сидела в воде до тех пор, пока кожа на ее пальцах не сморщилась.

Затем она надела свои последние чистые джинсы и, высушив волосы феном, улыбнулась своему отражению в зеркале.

Неужели это действительно она? Кейт покрутилась перед зеркалом. Бесспорно, долгие часы в седле хорошо отразились на ее фигуре.

Хотя она все время носила широкополую шляпу, на носу появились новые веснушки. В то же время ее кожа приобрела здоровый блеск, а волосы еще никогда не были такими мягкими и блестящими.

Она едва удержалась от того, чтобы не забраться в постель и не вздремнуть, но вдруг осознала, что ей нечего надеть к ужину. С этой мыслью она отправилась по магазинам.

Ужинали они в небольшом уютном ресторанчике мотеля с отделкой стен в виде кирпичной кладки и всего полдюжиной столиков, на которых горели свечи. Их незамысловатая трапеза состояла из стейка и салата, но для Кейт этот вечер был самым важным в жизни. Завтра утром она либо вернется в Рэднор с Ноа, либо отправится домой в Англию. Она должна была наконец получить ответы на вопросы, от которых зависело ее будущее.

В новой белой рубашке в тонкую голубую полоску, которую она купила для Ноа, он был просто неотразим. Когда он увидел ее новое шелковое платье коричневого цвета с глубоким вырезом, так подходящее к ее волосам, его глаза загорелись.

Сегодня Ноа был разговорчив как никогда. Они вспоминали свое путешествие, говорили о Джеймсонах, Стиве и Лив. При этом его взгляд ласкал ее губы, плечи, кожу в вырезе платья.

Кейт не заметила, как быстро закончился чудесный вечер. Они с Ноа оба до смерти устали, хотя ни один из них не признался в этом. Настало время расходиться по номерам, но Кейт мучили вопросы, которые она так и не задала Ноа, боясь нарушить идиллию. Теперь ей казалось, что она взорвется, если не задаст их ему.

— Не хочешь выпить чаю у меня в номере? — предложила она ему, когда они шли по коридору.

В его взгляде появилась настороженность.

— Мне нужно с тобой поговорить, Ноа. Боюсь, что не смогу уснуть, если не получу ответов на свои вопросы.

— Какие еще вопросы?

— Мы так и не обсудили будущее. — Вставив ключ в замок, Кейт пристально посмотрела на Ноа. — Мое будущее.

Его лицо выражало растерянность.

— Разве мы не можем это обсудить, когда вернемся в Рэднор?

— Нет. — Кейт уже приняла решение: если она не нужна Ноа, задерживаться в Австралии бессмысленно.

Толкнув дверь, она прошла внутрь, не закрывая ее за собой, словно не сомневалась, что Ноа последует за ней. Она включила торшер, и обстановка стала более интимной. В воздухе витал аромат жасмина.

— Располагайся, — сказала она ему, направляясь в ванную, чтобы наполнить водой электрический чайник.

Вернувшись, она обнаружила, что он сидит на кровати, вытянув перед собой ноги. Что его темные волосы блестят на свету, а новая рубашка изумительно контрастирует с загаром и подчеркивает ширину плеч.

Она вспомнила, как сегодня утром он целовал ее под дождем, и ей вдруг захотелось повалить его на кровать и никуда не отпускать. Снова почувствовать вкус его губ, тепло его рук. Ее руки дрожали, когда она втыкала вилку чайника в розетку.

Вдруг Ноа прокашлялся и спросил:

— Что именно ты хотела со мной обсудить? Кейт сложила руки на груди, словно защищаясь.

— Я хочу узнать, где мое место. Ноа озадаченно посмотрел на нее.

— Ты ожидаешь, что я вернусь в Англию?

— Ты ведь хочешь вернуться, правда?

— Не совсем.

Он тут же напрягся.

— Зачем тебе торчать в этой глуши? Здесь у тебя были интересные приключения, но тебе пора возвращаться к привычной жизни.

Ну как можно быть таким слепым?

— Я же сказала, что порвала с Дереком. Он осторожно кивнул.

— Поэтому я… я… — Кейт отчаянно искала замену слову «свободна». — Поэтому мне нет необходимости спешить домой.

Ноа опустил взгляд и уставился на ковер горчичного цвета.

— Но ведь Дерек не единственное, что связывает тебя с Англией. Там у тебя мать и любимая работа.

— А как же ты, Ноа?

Он резко вскинул голову.

— Будешь продолжать притворяться, что нас нисколько не влечет друг к другу? — Кейт не могла поверить, что наконец задала этот вопрос. Задержав дыхание, она наблюдала за реакцией Ноа. Он еще больше помрачнел, и ее сердце упало.

У нее за спиной закипел чайник, но она не обратила на него внимания.

— Почему ты поцеловал меня сегодня утром, Ноа? Просто потому, что обрадовался дождю?

Тихо застонав, он поднялся и печально произнес:

— Я тебе не пара, Кейт.

— Разве это не я должна решать? — Ее голос дрожал. — Или на самом деле ты пытаешься сказать, что это я тебе не подхожу?

Его глаза потемнели как от боли.

— Именно это я и имею в виду.

Не надо так, Ноа. Я знаю, что это неправда. Будь со мной честным.

— По-твоему, моя любовь к Рэднор не имеет отношения к делу?

Он покачал головой.

— Напротив. В этом и состоит большая часть проблемы.

— Ты о чем?

— Рэднор принадлежит нам обоим, Кейт. Мы с тобой деловые партнеры. Но если мы… — Подойдя ближе, он поднял руку, словно хотел коснуться ее щеки.

Ее сердце замерло.

— Ты очень красивая, Кейт. А это платье просто сводит меня с ума. По правде говоря, больше всего на свете мне бы сейчас хотелось его с тебя снять.

— Я… я не стала бы возражать. Его губы дернулись, и он засунул руку в карман джинсов, словно боялся поддаться искушению.

— Ты бы так не говорила, если бы понимала, что в лучшем случае у нас может быть только короткий роман.

Я согласна, чуть было не произнесла Кейт.

— Долгосрочные отношения невозможны, — добавил он.

— Ты знаешь, через что мне пришлось пройти. Когда я женился на Лайэн, я думал, что люблю ее. — Он вздохнул. — А сейчас не могу испытывать к ней ничего, кроме жалости, и это меня пугает. Я больше не знаю, что такое любовь.

Кейт глубоко вдохнула.

— Я сейчас скажу тебе одну забавную вещь, Ноа. Я полюбила тебя, когда мне было семнадцать, и не переставала любить все эти годы.

На долю секунды ей показалось, что он собирается заключить ее в объятия. Но он лишь нахмурился, словно внутри него шла мучительная борьба.

— Я тебя не заслуживаю, — наконец произнес он тихим голосом.

— Заслуги не имеют никакого отношения к любви.

— Еще как имеют. Подумай, Кейт. С первой минуты своего приезда в Рэднор ты только давала, ничего не беря взамен. Ты заботилась о Лив, Стиве, — обо всех нас, а я ничего не дал тебе, Кейт.

Внезапно на нее нахлынула волна усталости, и она опустилась на стул.

— Открою тебе горькую правду, Ноа. Я не смогла полюбить ни одного из своих бойфрендов. И все из-за тебя, Ноа. — Она печально улыбнулась. — И одного-единственного поцелуя девятилетней давности. Безумие, не правда ли?

— Прости меня, Кейт, — неловко пробормотал он.

Ее губы дрожали, но она решила стоять до конца.

— Ты ни в чем не виноват, Ноа. Ты не соблазнял меня, не заставлял в тебя влюбляться. Это произошло само собой.

Он растерянно покачал головой.

— Мне жаль, что исправлять ошибки слишком поздно.

— Ты правда так считаешь? — В эти слова она вложила остатки своей надежды.

— Да. Потому что я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

Все, чего она хотела, это быть рядом с ним. Неужели она так много хочет?

— Ноа, я очень устала. Пожалуйста, уходи, — пробормотала она.

— Но я ничего тебе толком не объяснил.

— Тебе не нужно ничего мне объяснять. Я все прекрасно поняла. Спокойной ночи, Ноа.

Вот только сама она вряд ли сможет заснуть.

***

После телефонного разговора с матерью Кейт облегченно вздохнула. — Ей было противно притворяться, будто у нее все хорошо, и она решила немного отдохнуть на австралийском курорте Нуса. Не могла же она признаться, что рано утром сбежала из мотеля, села в автобус и отправилась на восточное побережье. Что ей не хватило духа сразу обрубить все концы и вернуться в Англию.

Все эти несколько дней она либо бродила под дождем, либо смотрела на море и думала о своем безрадостном будущем. О том, какую высокую цену ей пришлось заплатить, когда она во второй раз впустила в свою жизнь Ноа Кармоди.

Туристические буклеты и плакаты в витринах магазинов показывали, как красивы эти места при хорошей погоде, но шторм с сильным ветром и ревущими волнами лучше отражал ее душевное состояние. Она долгими часами сидела в кафе на пляже, и смотрела, как волны со всей силы накатываются на берег, а затем превращаются в кружево белой пены. Если бы только она могла превратиться в морскую волну и обрушить свое отчаяние на какой-нибудь пустынный берег, а затем раствориться в морском просторе.

К сожалению, ее проблему нельзя было так просто решить. Процесс исцеления разбитого сердца долог и мучителен. И хуже всего было то, что ее чувства к Ноа основывались не только на физическом влечении. Она полюбила его дочь, помогла ему в трудном деле. Сопереживала его проблемы, радовалась его удачам. Теперь ей придется оставить это позади и продолжать жить дальше.

Было бы намного проще, не будь они с Ноа совладельцами Рэднор. Впрочем, это было легко исправить. Она наймет лучше юристов, которые помогут ей продать Ноа ее половину Рэднор по доступной для него цене, когда Ноа уладит проблему с Лайэн.

В конце концов, она, Кейт, будет богатой женщиной и постарается построить свое счастье в Англии. А Ноа обретет свое, когда станет единоличным владельцем Рэднор.

Во вторник, последний день пребывания Кейт в Австралии, все еще шел дождь. Но, несмотря на ненастную погоду, она посидела в своем любимом кафе на пляже, после чего заглянула в супермаркет на Гастингс-стрит, чтобы купить на обед банку консервированного супа и пару булочек.

Когда она вернулась в отель с мокрыми пакетами и зонтом, администратор за стойкой тепло улыбнулся ей.

— Мисс Броуди, вам письмо.

— Вы уверены? — Кейт нахмурилась.

— Его принесли, пока я завтракал. На конверте указано ваше имя, но, если это ошибка, мы постараемся найти нужного адресата.

— Хорошо, спасибо. — Кейт взяла конверт, на котором было угловатым почерком написано ее имя.

Озадаченная, она положила его в сумочку и, взяв ключ, направилась мимо мокрых кустов гибискуса в свое бунгало.

Оказавшись внутри, она, вместо того чтобы разбирать покупки, достала конверт и вскрыла его дрожащими пальцами.

Когда Кейт заглянула внутрь, ее сердце учащенно забилось. Она не видела эту «валентинку» почти девять лет, но сразу ее узнала. Это была фотография Ноа, идущего по лугу с хлыстом в руках и седлом на плече. Она сама ее сделала и наклеила на складную открытку в виде красного сердца.

Она отправила ее Ноа, когда ей было восемнадцать.

У нее закружилась голова. Неужели он хранил ее все это время? Но каким образом она оказалась здесь, в Нусе?

Зачем?

Раскрыв ее, Кейт получила еще один сюрприз.

Внутри лежал ободок из высохших переплетенных травинок.

Браслет, который подарил ей Ноа.

Приложив пальцы к дрожащим рукам, она вспомнила, с какой болью оставляла его на туалетном столике в мотеле в Роме. Она сделала это, потому что хранить столь болезненное напоминание было бы невыносимо.

Но как письмо попало сюда? Должно быть, Ноа сам ее разыскал. Кто еще мог передать его администратору отеля?

Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она подбежала к двери бунгало и окинула взглядом сад в надежде увидеть его.

Кроме двух детей в желтых дождевиках, бегающих по лужам, там никого не было. Администратора не было на месте, когда принесли конверт, но он мог что-то слышать.

Не взяв зонт и не закрыв дверь, Кейт помчалась назад, в главное здание отеля. Обогнув последнее бунгало, она чуть не столкнулась с высоким мужчиной в черном плаще.

У нее перехватило дыхание.

Ноа.

Несмотря на проливной дождь, он выглядел просто неотразимо.

— Кейт, я так рад, что нашел тебя, — произнес он с улыбкой.

Она прижала ладонь к груди.

— Как ты меня нашел?

— Я позвонил твоей матери, и она сказала мне, где ты.

Когда Ноа увидел браслетик у нее на запястье, его взгляд наполнился теплом.

— Неужели ты все эти годы хранил мою открытку?

— Конечно, хранил. Прости меня, я был таким идиотом. — Он коснулся ее браслета. — Когда я узнал, что ты уехала, я понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни.

— Ты поэтому здесь?

— Я уже был готов лететь в Англию, но все же сначала решил позвонить твоей матери. Нам нужно поговорить.

Кейт устало улыбнулась ему.

— Давай укроемся от дождя.

Ноа взял ее за руку.

— Я пойду с тобой куда захочешь, только прошу тебя, больше никуда не исчезай.

Когда они оказалась в ее бунгало, Ноа сбросил мокрый плащ, и у нее защемило сердце при виде его привычной фланелевой рубашки, голубых джинсов и ковбойских сапог.

— И о чем же ты хочешь со мной говорить? — произнесла Кейт дрожащим голосом.

— Я не умею так красноречиво описывать свои чувства, как ты в своей «валентинке», поэтому просто скажу, что люблю тебя, Кейт. — Он широко улыбнулся. — Это правда. Хотя я и говорил тебе, что не способен на любовь.

— И что же изменилось с тех пор? — осторожно сказала она. — Ты понял, что я могу помогать тебе управлять Рэднор и заботиться о Лив?

Внезапно помрачнев, он запустил пальцы в волосы.

— Черт побери, Кейт, в моих действиях нет ни капли расчета

— Тогда что?

— Ты помнишь наш первый поцелуй?

Кейт почувствовала, как ее щеки заливает краска.

— Конечно. Он изменил всю мою жизнь

— Мою тоже, — неожиданно признался Ноа, проведя кончиками пальцев по ее щеке. — Ты была такой красивой и смелой, Кейт. Я так сильно тебя хотел.

— Так сильно, что умчался куда-то на лошади и не показывался до моего отъезда?

— Я это сделал, потому что не мог нарушить обещание, данное Ангусу.

— Какое еще обещание?

— Он считал себя ответственным за дочь своей сестры и заставил меня поклясться, что я пальцем к тебе не прикоснусь.

— О… — Кейт даже вообразить себе такого не могла. Ангус и ее мать были абсолютно чужими друг другу. — Ты поэтому не ответил на мою «валентинку»?

— Да, хотя и знал, что это было жестоко. Я чувствовал себя последним негодяем, но понимал, что должен тебя отпустить. Пусть лучше ты меня возненавидеть, затем забудешь и продолжишь жить дальше.

— Это не сработало, Ноа. Несмотря на это, я планировала вернуться в Австралию и заставить тебя меня полюбить, но ты неожиданно женился.

Его губы дернулись.

— И этот брак стал самой большой ошибкой в моей жизни.

— А я так и не смогла больше никого полюбить.

— Кейт. — Он запустил руку в ее волосы. — Я думал, что навсегда потерял тебя, дорогая. Когда я увидел одинокий браслет на твоем столике, мне захотелось умереть. — Он прижал ее к своему крепкому плечу. — Я постоянно вспоминал, как ты поначалу с трудом садилась на лошадь, как читала Лив сказки, когда падала с ног от усталости. Вспоминал вкус твоих губ и боялся, что больше никогда не смогу к ним прикоснуться. Чтобы найти тебя, я бы отправился на другой конец земного шара, — прошептал он ей на ухо. — Я люблю тебя и хочу сделать тебя счастливой.

Пока он говорил, Кейт роняла слезы на его рубашку.

— Между прочим, Лив тоже тебя любит и ждет нашего возвращения в Рэднор.

— Ты говоришь о долгосрочных отношениях? — осторожно спросила она.

— Об отношениях до конца жизни. — Его глаза светились от счастья. — Ты даже не представляешь, как я рад, что могу говорить об этом суверенностью. Я люблю тебя и буду делать все возможное для того, чтобы ты была счастлива. — Он наклонился и нежно коснулся губами ее губ.

— Тебе не придется много для этого делать, Ноа. Просто будь рядом со мной и люби меня. — Вспомнив свои страхи, она содрогнулась.

— Ты замерзла, Кейт. Твое платье промокло. Она озорно рассмеялась.

— Думаю, мне надо его снять.

— Я тоже так считаю, — он встретился с ней взглядом, — и даже готов тебе помочь.

— Как благородно с вашей стороны, сэр. — Взяв Ноа за руку, Кейт отвела его в спальню. — Думаешь, дядя Ангус знал, что это произойдет, когда вносил изменения в завещание?

— Во всяком случае, он на это рассчитывал.

Какое-то время они задумчиво молчали, предавшись воспоминаниям о старике, который так любил их обоих. Затем Кейт игриво посмотрела на Ноа.

— Боюсь, что у нас небольшая проблема. Здесь всего одна кровать.

В ответ на это Ноа усмехнулся, поцеловал ее и принялся расстегивать пуговицы на ее платье.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ