КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Исторические записки. Том 2 [Сыма Цянь] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

СЫМА ЦЯНЬ “ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ (ШИ ЦЗИ)”

ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ БЭЙ ЦЗИ

ГЛАВА ПЯТАЯ


ЦИНЬ БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ О [ДЕЯНИЯХ ДОМА] ЦИНЬ [1]
Родоначальник [дома] Цинь был потомком императора Чжуань-сюя [2]. Внучку Чжуань-сюя звали Нюй-сю. [Однажды, когда] Нюй-сю ткала, [пролетавшая мимо] ласточка уронила около нее яйцо, Нюй-сю проглотила его и родила сына Да-е. Да-е взял в жены девушку [из рода] Шао-дянь, которую звали Нюй-хуа. Нюй-хуа родила сына Да-фэя, который помогал Юю приводить в порядок воды и земли.

После успешного завершения [работ] император пожаловал [Юю] нефритовый скипетр черного цвета [3]. Юй, принимая его, сказал: “Я один не смог бы завершить [работу], Да-фэй также помогал мне”. Император Шунь сказал: “О, Фэй, [оказывается], ты помогал Юю. Дарую тебе черную кайму на флаг [4], [предвижу, что] твоих потомков ждет великое возвышение” [5], и женил его на прекрасной девушке из рода Яо. Да-фэй с поклоном принял [дар] и стал помогать Шуню приручать птиц и зверей, многие из которых стали смиренными и покорными. [Да-фэй] это и был Бо-и [6]. Шунь пожаловал ему родовую фамилию Ин.

У Да-фэя родились два сына, первого звали Да-лянь, и он стал [основателем] рода Няо-су, второго звали Жо-му, и он стал [основателем] рода Фэй-ши. Его [Жо-му] праправнука звали Фэй-чан, некоторые из его потомков жили в срединных владениях, другие — среди племен и и да.

При Цзе[-чжоу] — правителе Ся — Фэй-чан покинул Ся и перешел на сторону [дома] Шан. Он управлял колесницей [16] [Чэн] Тана тогда, когда под Минтяо было нанесено поражение [сяскому] Цзе [7].

Праправнука Да-ляня звали Чжун-янь из Мэнси [8], у него было тело птицы, а речь человеческая [9]. Император Тай-у [10], услышав о нем, приказал погадать, можно ли назначить его колесничим. Получив благоприятный ответ, император призвал [Чжун-яня] к себе, назначил колесничим и женил его. После Тай-у потомки Чжун-яня из поколения в поколение добивались [больших] успехов, так как оказывали помощь иньскому государству. Поэтому фамилия Ин широко прославилась и впоследствии [глава рода] вошел в число владетельных князей.

Его [Чжун-яня] праправнук Чжун-цзюэ жил в землях западных жунов и защищал западные границы. У него родился [сын] Фэй-лянь. У Фэй-ляня родился Э-лай. Э-лай обладал большой силой, а Фэй-лянь был искусным ходоком. Отец и сын, используя эти свои способности, успешно служили иньскому Чжоу[-синю].

Когда чжоуский У-ван покарал Чжоу[-синя], он убил вместе с ним и Э-лая [11]. В это время Фэй-лянь был послан Чжоу[-синем] на север [за камнем] [12]. Вернувшись, он не нашел, кому доложить [о поездке], и тогда воздвиг жертвенник на горе Хотайшань [13] и доложил [духам]. [При постройке жертвенника] он обнаружил каменный гроб с вырезанной надписью: “Император приказал тебе, Чу-фу [14], пожаловать каменный гроб за то, что ты не участвовал в смуте против Инь, и тем прославить твой род”. Когда [Фэй-лянь] умер, его похоронили на горе Хотайшань [15].

У Фэй-ляня был еще сын по имени Цзи-шэн. У Цзи-шэна родился сын Мэн-цзэн. [Став взрослым], Мэн-цзэн пользовался благосклонностью чжоуского Чэн-вана. [Мэн-цзэн] это и был Чжай Гаолан [16].

У Гаолана родился Хэн-фу, а у Хэн-фу родился Цзао-фу, Цзао-фу был искусен в управлении колесницами и поэтому пользовался благосклонностью чжоуского Му-вана. Как-то, достав четырех лошадей — гнедой, саврасой, пегой и вороной масти, [Му-ван] выехал в объезд западных владений, [17] [поездка] ему так понравилась, что он забыл о возвращении. [В это время] Янь-ван — [правитель] Сюй — поднял мятеж [17], тогда Цзао-фу, состоявший при Му-ване колесничим, издалека домчал вана обратно в Чжоу, делая в день тысячу ли [18], и тем помог подавить мятеж. Му-ван пожаловал Цзао-фу город Чжаочэн [19], с этого времени род Цзао-фу стал носить фамилию Чжао.

С того времени как у Фэй-ляня родился Цзи-шэн, прошло пять поколений. При Цзао-фу [его род] отделился и поселился в Чжао. Чжао Шуай был одним из потомков [Цзао-фу], Э-лай Гэ — сын Фэй-ляня — преждевременно умер. У него был сын по имени Жу-фан. У Жу-фана родился Пан-гао, у Пан-гао родился Тай-цзи, у Тай-цзи родился Да-ло, а у Да-ло родился Фэй-цзы. Из-за того что Цзао-фу пользовался расположением [вана], все [его потомки] владели Чжаочэном и носили фамилию Чжао.

Фэй-цзы проживал в Цюаньцю [20], он любил лошадей и домашних животных и был искусен в их разведении. Жители Цюаньцю рассказали о нем чжоускому Сяо-вану. Сяо-ван призвал его и поручил [Фэй-цзы] смотреть за лошадьми в междуречье Цянь[шуй] и Вэй[хэ], при нем число лошадей [в табунах] намного возросло [21].

Сяо-ван хотел сделать [Фэй-цзы] прямым наследником Да-ло. Но у Да-ло от жены — дочери Шэнь-хоу — родился сын Чэн, который стал прямым наследником. [Отец жены Да-ло] — Шэнь-хоу сказал тогда Сяо-вану: “Некогда женщина с гор Лишань, принадлежавшая к моим предкам, стала женой жунского Сюй-сюаня и родила Чжун-цзюэ. В силу родства он перешел на сторону Чжоу, охранял западные границы, и благодаря этому на западных землях наступили мир и согласие.

Ныне, повторив то же самое, я дал в жены Да-ло [свою дочь], которая родила законного наследника Чэна. Фамилии Шэнь и Ло дважды соединялись в браке, и поэтому все западные жуны выражают [вам свою] покорность. Именно это позволяет вам быть ваном. Подумайте же над этим, государь!”. [18]

Тогда Сяо-ван сказал: “В прошлом Бо-и у Шуня ведал скотом, и скот в большом числе расплодился, за это [Бо-и] получил землю и ему была пожалована фамилия Ин. Ныне его потомок также разводит для меня лошадей, [поэтому] я выделю ему земли, и пусть он будет зависимым от меня”. Он поселил [Фэй-цзы] в Цинь, приказал ему вновь продолжать приносить жертвы [предкам] рода Ин и дал ему прозвище циньский Ин. Тем самым ван не лишил сына дочери Шэнь-хоу прав прямого наследника Да-ло и этим успокоил западных жунов.

У Цинь-ина родился Цинь-хоу, который умер после десятилетнего правления (857–848 гг. до н. э.). [У Цинь-хоу] родился Гун-бо, умерший после трех лет правления (847–845 гг.), [у Гун-бо] родился Цинь-чжун.

На третьем году правления Цинь-чжуна (842 г.) из-за того, что чжоуский Ли-ван встал на порочный путь, некоторые чжухоу восстали против него. Восстали против дома вана и западные жуны, которые уничтожили при этом род Да-ло в Цюаньцю.

Придя к власти (в 827 г.), чжоуский Сюань-ван сделал Цинь-чжуна своим сановником — дафу и отправил его покарать западных жунов. [Но] западные жуны убили Цинь-чжуна [22]. Цинь-чжун погиб в землях жунов после двадцатитрехлетнего правления (в 822 г.). У него было пять сыновей, старшего из которых называли Чжуан-гуном. Чжоуский Сюань-ван призвал к себе Чжуан-гуна с братьями, дал им семь тысяч воинов и послал в поход против западных жунов, которых они разбили. После этого [Сюань-ван] пожаловал [Чжуан-гуну] наследие Цинь-чжуна и земли их предка Да-ло в Цюаньцю. [Чжуан-гун] стал владеть всем этим и получил титул сановника западных окраин. Чжуан-гун поселился на западе в своем прежнем Цюаньцю. У него родились трое сыновей, старшего из которых звали Ши-фу. Сказав: “Жуны убили моего деда [Цинь-]чжуна. Пока я не убью предводителя жунов [23], я не осмелюсь войти в свое родное поселение”, Ши-фу отправился сражаться с жунами, уступив тем самым [право наследования] младшему брату Сян-гуну, который и [19] стал наследником. Чжуан-гун правил сорок четыре года. Когда он умер, его сменил наследник Сян-гун [24].

В первый год правления (777 г.) Сян-гун отдал свою младшую сестру Му-ин в жены Фэн-вану [25]. На втором году правления Сян-гуна (776 г.) жуны окружили Цюаньцю, Ши-фу напал на них, но был захвачен жунами в плен. Через год с небольшим они вернули Ши-фу обратно. На седьмом году правления Сян-гуна (771 г.), весной, чжоуский Ю-ван из-за [наложницы] Бао-сы отстранил законного наследника и сделал наследником сына Бао-сы. [Ю-ван] много раз обманывал чжухоу, и они отдалились от него [26]. Племена цюаньжунов из числа западных жунов совместно с Шэнь-хоу напали на Чжоу и убили Ю-вана у горы Лишань.

В это время циньский Сян-гун пришел во главе войск на помощь [дому] Чжоу, он сражался с упорством и добился успеха. Когда же дом Чжоу, спасаясь от угрозы цюаньжунов, переселялся на восток, в Лои, Сян-гун с войсками сопровождал чжоуского Пин-вана. Пин-ван возвел Сян-гуна в ранг чжухоу и даровал ему земли к западу от гор Цишань. [Пин-ван] сказал: “Жуны лишены морали, они вторглись и захватили наши земли в Ци и в Фэн, но Цинь сумело прогнать жунов и поэтому получает эти земли”.

Обменявшись [с Сян-гуном] клятвами, [Пин-ван] пожаловал ему земли и титул. Так Сян-гун положил основание [циньскому] государству, он стал обмениваться с владетельными князьями послами, устанавливать с ними дружеские отношения и устраивать пиры. После этого [Сян-гун] принес в Сичжи в жертву Верховному владыке трех рыжих жеребят с черной гривой, трех желтых бычков и трех баранов [27]. На двенадцатом году правления (766 г.) Сян-гун выступил в поход против жунов, но, дойдя до гор Цишань, умер. У него был сын Вэнь-гун.

На первом году правления (765 г.) [Вэнь-гун] поселился во дворце Сичуйгун. На третьем году правления (763 г.) Вэнь-гун с семью сотнями воинов отправился охотиться на восток. На четвертом году правления (762 г.) он прибыл к месту слияния рек Цяньшуй и Вэйхэ, где сказал: [20] “В прошлом дом Чжоу поселил моего предка, циньского Ина, в этих местах, а его потомки в конце концов добились звания чжухоу”.Он стал гадать о возможности поселения на этом месте, получил благоприятный ответ и построил здесь город.

На десятом году правления (756 г.) [Вэнь-гун] впервые построил жертвенник Фучжи и принес в жертву три лао [28].На тринадцатом году правления Вэнь-гуна (753 г.) впервые учреждена должность летописца для записи событий. Народ [Цинь] стал более просвещенным. На шестнадцатом году правления (750 г.) Вэнь-гун во главе войск напал на жунов, они потерпели поражение и бежали. В результате Вэнь-гун собрал под своей властью оставшееся здесь население Чжоу и его земли стали простираться до гор Цишань. Земли же к востоку от гор Цишань он поднес [дому] Чжоу. На девятнадцатом году правления (747 г.) Вэнь-гун нашел “драгоценность из Чэнь” [29].

На двадцатом году правления Вэнь-гуна (746 г.) законом впервые ввели наказание родичей [обвиняемого], [связанных с ним] тремя степенями родства [30]. На двадцать седьмом году правления (739 г.) он напал на племена дацзы, фэн и датэ, жившие в районе гор Наньшань [31]. На сорок восьмом году (718 г.) умер наследник Вэнь-гуна, ему был пожалован посмертный титул Цзин-гуна. Старший сын Цзин-гуна — внук Вэнь-гуна — был объявлен наследником. На пятидесятом году правления (716 г.) Вэнь-гун умер и был похоронен на горе Сишань. У власти стал сын Цзин-гуна, это был Нин-гун [32].

На втором году правления (714 г.) Нин-гун переехал на жительство в Пинъян. [Он] отправил войска напасть на Таншэ [33]. На третьем году правления Нин-гуна (713 г.) произошла битва с [войсками царства] Бо и боский ван бежал к жунам. Таншэ было после этого уничтожено. На четвертом году правления Нин-гуна (712 г.) луский княжич Хуй убил своего правителя Инь-гуна. На двенадцатом году правления (704 г.) [Нин-гун] пошел походом на род Тан и захватил его [земли]. Нин-гун стал у власти в десятилетнем возрасте, а [21] умер на двенадцатом году правления и был похоронен у горы Сишань.

[У Нин-гуна] было трое сыновей, старший сын У-гун стал его наследником. Младший брат У-гуна — Дэ-гун — родился от одной с наследником матери, а [третий брат], Чу-цзы, родился от Ци-цзы из княжества Лу.

Когда Нин-гун умер, дашучжаны Фо-цзи, Вэй-лэй и Сань-фу [34] отстранили наследника [У-гуна] и поставили правителем Чу-цзы [35]. На шестом году правления Чу-цзы (698 г.) Сань-фу и другие сообща приказали убийцам умертвить Чу-цзы. Чу-цзы был поставлен правителем пяти лет от роду и погиб через шесть лет. Сань-фу с остальными вновь поставили у власти прежнего наследника — У-гуна.

На первом году правления (697 г.) У-гун отправился походом на род Пэнси и дошел до гор Хуашань [36]. [Потом] ов поселился во дворце Фэнгун в Пинъяне. На третьем году правления (695 г.) [У-гун] казнил Сань-фу и его сообщников, истребил их родственников до третьего колена за то, что они убили Чу-цзы. Гао Цзюй-ми из княжества Чжэн убил своего правителя Чжао-гуна [37].

На десятом году правления (688 г.) [У-гун] предпринял поход против жунов в районах Гуй и Цзи [38] и впервые учредил там уезды. На одиннадцатом году правления (687 г.) он впервые учредил уезды в Ду и Чжэн и уничтожил царство Сяого [39]. На тринадцатом году правления У-гуна (685 г.) Гуань Чжи-фу, Лянь Чэн и другие [сановники] княжества Ци убили своего правителя Сян-гуна и поставили у власти Гунсунь У-чжи. Цзинь покончило с царствами Хо, Вэй и Гэн [40].

[Жители] Юнлиня в княжестве Ци убили [Гунсунь] У-чжи, Гуань Чжи-фу и его сообщников [41] и поставили править в Ци Хуань-гуна. Ци и Цзинь стали сильными княжествами. На девятнадцатом году (679 г.) правитель Цюйво из Цзинь впервые стал цзиньским хоу [42]. Правитель Ци — Хуань-гуй [на съезде князей] в Цзюань объявлен гегемоном [43].

На двадцатом году правления (678 г.) У-гун умер и был похоронен в Пинъяне в [области] Юн. Впервые принесли в жертву людей для сопровождения умершего в количестве [22] шестидесяти шести человек [44]. У-гун имел одного сына, которого звали Бай, но Бай у власти не встал, ему дали земли в Пинъяне, а у власти был поставлен его младший брат Дэ-гун.

На первом году правления (677 г.) Дэ-гун впервые поселился во дворце Дачжэн в Юнчэне [45], где принес в жертву триста лао у жертвенника Фучжи [46]. [Дэ-гун] стал гадать о [том, что сулит ему] поселение в Юн, [и получил ответ, что] его потомки будут поить лошадей в реке Хуанхэ. Правители княжеств Лян и Жуй явились представиться [Дэ-гуну]. На втором году (676 г.) впервые [установили периоды] фу и использовали собак для защиты от ядовитых насекомых [47]. Дэ-гун стал у власти в 33-летием возрасте и через два года правления умер. У него было три сына: старший — Сюань-гун, средний — Чэн-гун, младший — Му-гун. У власти стал его старший сын Сюань-гун.

На первом году правления Сюань-гуна (675 г.) княжества Вэй и Янь напали на Чжоу. Они изгнали Хуй-вана и поставили у власти княжича Туя. На третьем году (673 г.) Чжэн-бо и Го-шу убили княжича Туя и вернули Хуй-вана. На четвертом году (672 г.) был сооружен жертвенник Мичжи. Произошло сражение с войсками княжества Цзинь у Хэяна, [Сюань-гун] победил их [48]. На двенадцатом году правления (664 г.) Сюань-гун умер. У него было девять сыновей, но ни один из них не правил. У власти поставили его младшего брата Чэн-гуна. На первом году правления Чэн-гуна (663 г.) Лян-бо и Жуй-бо прибыли к его двору. Циский Хуань-гун пошел походом на шаньжунов, но остановился в Гучжу [49]. Пробыв у власти четыре года, Чэн-гун умер. У него было семь сыновей, но ни один из них не правил. У власти стал его младший брат Му-гун.

На первом году правления (659 г.) Му-гун, по имени Жэнь-хао, лично повел войска против [племени] маоцзинь, одержав над ним победу. На четвертом году правления (656 г.) Му-гун взял жену из Цзинь, которая приходилась старшей сестрой Шэнь-шэну — наследнику правителя Цзинь. В этом же году циский Хуань-гун напал на царство Чу и [23] дошел до Шаолина [50]. На пятом году правления Му-гуна (655 г.) цзиньский Сянь-гун уничтожил царства Юй и Го, взял в плен юйского правителя и его сановника Байли Си. [Все это произошло] из-за того, что [правитель] царства Юй принял подарки в виде яшмы и лошадей. Попавший в плен Байли Си был превращен в слугу в свите [будущей] жены циньского Му-гуна и отправлен с нею в Цинь [51]. Но Байли Си [по дороге] в Цинь бежал в Юань [52]. Люди, проживавшие на границах с Чу, схватили его. [Циньский] Му-гун, узнав о мудрости Байли Си, решил за большую цену выкупить его, но, опасаясь, что чусцы не отдадут [Байли Си], послал своего человека сказать чусцам:

“Байли Си — слуга из свиты, сопровождающей мою жену, — находится у вас. Я предлагаю за него выкуп — пять шкур баранов”. Чусцы согласились и отдали Байли Си. В это время Байли Си было уже более семидесяти лет. Му-гун, освободив Байли Си, хотел поговорить с ним о государственных делах, но Байли Си отказался, заявив: “Я подданный государства, которое погибло, разве я достоин [того, чтобы со мной] советовались!”. Му-гун сказал: “Правитель царства Юй потерял владение потому, что не использовал вас, это не ваша вина!”. [Му-гун] настойчиво расспрашивал [Байли Си], и так они беседовали три дня. Весьма удовлетворенный, Му-гун поручил Байли Си управление государственными делами, прозвав его “У-гу дафу” [“Сановник за пять бараньих шкур”] [53]. [Однако] Байли Си, отказываясь, сказал: “Я не обладаю достоинствами моего друга Цзянь-шу. Цзянь-шу мудр, но никто не знает об этом. Когда во время своих долгих странствований я оказался в затруднительном положении в Ци и вымаливал себе пропитание у жителей в Чжи, то [один] Цзянь-шу взял меня к себе. Затем я решил служить цискому правителю У-чжи, но Цзянь-шу удержал меня, благодаря этому я смог избежать бедствий, пережитых княжеством Ци. После этого я отправился в Чжоу. Сын чжоуского вана Туй любил быков, и я, имея навык в их кормлении, стал заниматься этим. Когда же княжич Туй захотел привлечь меня [на службу], Цзянь-шу [снова] удержал меня, я уехал и тем [24] самым избежал казни. Когда я стал служить правителю царства Юй, Цзянь-шу удерживал меня. Поняв, что правитель царства Юй не воспользуется моими советами, я стал стремиться только к личной выгоде, [к получению] жалованья и титулов, и из-за этого задержался [в Юй]. Дважды я следовал советам Цзянь-шу и избежал опасностей, один раз не послушался его — и попал в беду [вместе с] правителем царства Юй. Вот откуда я узнал о мудрости Цзянь-шу”.

Тогда Му-гун послал человека с богатыми дарами пригласить к себе Цзянь-шу и сделал его своим высшим сановником — шандафу. Осенью Му-гун, лично возглавив войска, напал на Цзинь и сразился [с армией Цзинь] в Хэцюй [54]. [В это время наложница] Ли-цзи устроила смуту в Цзинь, в ходе которой наследник Шэнь-шэн погиб в Синьчэне, а Чун-эр и И-у бежали, спасая жизнь [55].

На девятом году правления Му-гуна (651 г.) правитель Ци — Хуань-гун встретился с владетельными князьями в Куйцю [56]. Скончался цзиньский Сянь-гун, и у власти был поставлен сын Ли-цзи по имени Си-ци, но один из цзиньских чиновников, Ли Кэ, убил Си-ци. Сюнь Си поставил тогда у власти Чжо-цзы, но [Ли] Кэ убил обоих: Чжо-цзы и Сюнь Си. Тогда И-у послал гонца в Цинь с просьбой помочь ему вернуться в Цзинь. Му-гун согласился помочь и отправил Байли Си с войсками сопровождать И-у [в Цзинь].

И-у [при этом] сказал: “[Если я] действительно смогу стать у власти, то предложу отделить восемь цзиньских городов к западу от реки [Хуанхэ] и передам их Цинь”. Когда И-у достиг [столицы Цзинь] и стал у власти, он послал Пэй Чжэна выразить [лишь] благодарность Цинь и в нарушение обещания не отдал Цинь городов к западу от Хуанхэ и, [кроме того], убил Ли Кэ. Пэй Чжэн, услышав об этом, испугался и предложил затем [циньскому] Му-гуну такой план: “Цзиньцы не хотят И-у, в действительности [они] хотели бы иметь Чун-эра. Ныне И-у нарушил обещание, данное Цинь, да еще убил Ли Кэ, сделав все это по совету Люй-шэна и Ци Жуя. Прошу Вас [щедрыми] посулами срочно призвать к себе Люй[-шэна] и Ци [Жуя]. Если Люй и Ци приедут, это [25] будет способствовать перемене [власти] и возвращению [в Цзинь] Чун-эра”. Му-гун согласился с этим и отправил гонца вместе с Пэй Чжэном обратно в [Цзинь], чтобы призвать Люй[-шэна] и Ци [Жуя]. Люй, Ци и их сторонники, заподозрив Пэй Чжэна в сговоре [с Му-гуном], доложили об этом И-у, который убил Пэй Чжэна. Сын Пэй Чжэна — Пэй Бао — бежал в Цинь и сказал Му-гуну: “Правитель Цзииь лишен моральных устоев, байсины далеки от него, на него можно напасть”. Му-гун на это сказал: “Если байсины недовольны [И-у], то как же он смог пойти на убийство такого крупного чиновника? Коли он сумел убить столь видного чиновника, значит, он с байсинами в согласии” [57]. [Му-гун] не прислушался [к этому совету], однако потихоньку использовал Бао [на службе].

На двенадцатом году правления Му-гуна (648 г.) в Ци умерли Гуань Чжун и Си Пэн [58]. В Цзинь случилась засуха, и [цзиньцы] явились просить зерно. Пэй Бао советовал Му-гуну не давать зерна, а, воспользовавшись тем, что у них голод, напасть на Цзинь. Му-гун спросил [совета у] Гунсунь Чжи. [Гунсунь] Чжи ответил: “Голод и изобилие сменяют друг друга, нельзя не дать [цзиньцам зерна]!”. Спросил [совета у] Байли Си. [Байли] Си сказал: “Виновен перед вами И-у, а в чем же виноват его народ?” [59]. Тогда Му-гун последовал советам Байли Си и Гунсунь Чжи и дал в конце концов [цзиньцам] зерно. Зерно тянули на лодках, переправляли на повозках, те и другие двигались одна за другой чередой от Юнчэна до Цзяна [60]. На четырнадцатом году [правления Му-гуна] (646 г.) случился голод и Цинь стало просить зерно у Цзинь. Правитель Цзинь стал советоваться со своими чиновниками. Го Шэ сказал: “Если воспользоваться сейчас голодом [в Цинь] и напасть на них, можно добиться большого успеха!”. Правитель Цзинь последовал этому совету.

На пятнадцатом году правления Му-гуна (645 г.) [И-у] поднял войска, намереваясь напасть на Цинь. Му-гун двинул войска, назначил Пэй Бао командующим и сам повел [армию] для удара по цзиньцам. В девятой луне в день жэнь-сюй [Му-гун] вступил в сражение с цзиньским Хуй-гуном И-у [26] в землях Хань [61]. Правитель Цзинь отделился от своих войск, чтобы посоперничать с циньским [гуном] в борьбе за успех. Возвращаясь обратно, он с лошадью провалился [в топь] [62]. Му-гун вместе с находившимися под его знаменем воинами стремительно бросился за ним, но захватить правителя Цзинь не смог, а, наоборот, сам попал в окружение цзиньских войск. Цзиньцы напали на Му-гуна, и он был ранен. Тут триста воинов, [которые ранее] съели прекрасного скакуна [Му-гуна] у подножия гор Цишань, стремительно бросились на цзиньские войска и заставили цзиньских воинов разорвать кольцо окружения, освободили Му-гуна и, в свою очередь, захватили в плен цзиньского правителя.

[Следует сказать, что] ранее Му-гун потерял своего прекрасного скакуна, а непокорные дикари у гор Цишань сообща поймали его лошадь и съели ее. Их было триста с лишним человек. Чиновники схватили и хотели наказать их. Му-гун сказал: “Совершенный муж не губит людей из-за животных. Я слышал, что есть мясо прекрасного скакуна и не запивать его вином — вредно для здоровья”. После чего поднес этим людям вина и помиловал их.

Теперь же эти триста человек, узнав, что Цинь воюет с Цзинь, все решили последовать [за Му-гуном]. Сопровождая его [колесницу] и увидев, что Му-гун попал в беду, они подняли свои копья и отчаянно бросились в бой, чтобы таким образом отплатить за милость, [проявленную к ним], когда они съели лошадь [князя].

Захватив в плен цзиньского правителя, Му-гун вернулся [в столицу] и отдал приказ по княжеству: “Соблюдайте запреты! Я принесу правителя Цзинь в жертву Верховному владыке”. Чжоуский Сын Неба, услышав об этом, сказал: “Ведь цзиньский правитель одного со мной рода”, и стал просить за него. Кроме того, старшая сестра И-у, которая была женой Му-гуна, услышав об этом, надела траурные одежды и стала ходить босиком, говоря: “Я и мой младший брат не в состоянии помочь друг другу, так как этим опозорили бы повеление нашего правителя” [63].

Му-гун тогда сказал: “Я считал захват правителя Цзинь [27] своим успехом, сейчас Сын Неба просит за него и моя жена скорбит о нем”. После чего заключил союз с правителем Цзинь, разрешил ему вернуться к себе, тут же сменив его жилье на хоромы и подарив ему семь лао [жертвенного] скота. В одиннадцатой луне [Му-гун] отпустил правителя Цзинь И-у. И-у поднес Му-гуну земли к западу от Хуанхэ и послал своего наследника Юя в качестве заложника в Цинь. [Правитель] Цинь женил наследника Юя на девушке из своего рода. К этому времени земли Цинь на востоке простерлись до реки Хуанхэ.

На восемнадцатом году правления Му-гуна (642 г.) умер правитель Ци — Хуань-гун [64]. На двадцатом году (640 г.) Цинь уничтожило царства Лян и Жуй [65]. На двадцать втором году (638 г.) сын цзиньского гуна Юй, узнав, что правитель Цзинь заболел, сказал: “Лян — это дом моей матери, но Цинь уничтожило его. У меня много братьев, поэтому, если мой отец умрет, циньский [правитель] непременно задержит меня, а в Цзинь пренебрегут [мной] и поставят вместо меня у власти другого сына”. Наследник Юй бежал и вернулся в Цзинь.

На двадцать третьем году правления Му-гуна (637 г.) цзиньский Хуй-гун умер и правителем стал его сын Юй. Правитель Цинь, раздосадованный тем, что Юй убежал, пригласил к себе другого сына цзиньского гуна, Чун-эра, жившего в Чу, и дал ему в жены прежнюю жену Юя. Чун-эр вначале отказывался [от жены], но затем взял [ее]. Му-гун [после этого] стал относиться к Чун-эру со все большим вниманием и щедро одарял его.

На двадцать четвертом году (636 г.), весной, [правитель] Цинь послал гонца сообщить цзиньским сановникам о своем намерении поставить у власти [в Цзинь] Чун-эра. Цзиньские [сановники] согласились на это, после чего Му-гун отправил людей препроводить Чун-эра [в Цзинь]. Во второй луне Чун-эр был поставлен у власти и стал правителем Цзинь. Это был Вэнь-гун. Вэнь-гун послал людей убить Юя. Юй — это был Хуай-гун [66].

Этой же осенью младший брат чжоуского Сян-вана — [28] Дай во главе племени ди напал на вана и [вынудил] его покинуть [Чжоу] и поселиться в княжестве Чжэн. На двадцать пятом году правления Му-гуна (635 г.) чжоуский ван отправил гонцов в Цзинь и Цинь с просьбой о помощи. Циньский Му-гун, встав во главе войск, пришел на помощь цзиньскому Вэнь-гуну, чтобы вернуть чжоуского Сян-вана в столицу, [там они] убили его младшего брата Дая [67].

На двадцать восьмом году (632 г.) цзиньский Вэнь-гун нанес поражение войскам Чу у Чэнпу [68]. На тридцатом году правления (630 г.) Му-гун помог цзиньскому Вэнь-гуну в осаде [столицы] Чжэн [69]. Чжэн[ский правитель] отправил гонца к Му-гуну сказать: “Погубив Чжэн, вы усилите Цзинь, что принесет пользу Цзинь и будет невыгодно Цинь. Ведь усиление Цзинь означает беду для Цинь”. Му-гун прекратил тогда военные действия и вернулся [в Цинь]. Цзинь тоже прекратило [военные действия]. На тридцать втором году (628 г.), зимой, цзиньский Вэнь-гун умер.

Среди чжэнцев нашелся человек, который задумал предать Чжэн циньцам [70], и он сказал [Му-гуну]: “Я ведаю их городскими воротами, поэтому имеется возможность внезапно ворваться в чжэнскую столицу”. Му-гун обратился за советом к Цзянь-шу и Байли Си, которые ответили: “Пройти множество государств и тысячи ли и затем внезапно напасть на людей, от таких действий редко кто получал выгоду. К тому же, [если нашелся] человек, готовый предать Чжэн, то как знать, что среди наших людей не найдется такого, который расскажет о наших планах чжэнцам? [Так поступать] не следует”. Му-гун на это сказал: “Вы [ничего] не понимаете, я уже принял решение!”. После чего он отправил войска в поход, поручив командование ими Мэнмин Ши — сыну Байли Си, Си-ци Шу и Бо-и Бину — сыновьям Цзянь-шу.

Байли Си и Цзянь-шу в день выступления стали оплакивать [уходящих]. Му-гун, услышав [плач,] разгневался и сказал: “Я посылаю в поход армию, а вы стенаниями расстраиваете мои войска. Что это значит?”. Оба старца ответили: “Мы не смеем расстраивать воинов нашего правителя, но вместе с армией уходят наши сыновья, мы же стары, и если [29] наши сыновья задержатся с возвращением, то боимся, что больше не увидимся. Вот почему мы проливаем слезы” — и удалились, сказав сыновьям: “Если ваша армия потерпит поражение, то это должно случиться в теснине у горы Сяошань” [71].

На тридцать третьем году (627 г.), весной, циньские войска двинулись на восток. Они миновали земли княжества Цзинь и прошли северные ворота [столицы] Чжоу. Чжоуский сановник Вансунь Мань сказал: “Циньские войска не соблюдают правил поведения, что может ожидать их, кроме поражения!” [72].

Когда [циньская] армия подошла к Хуа [73], ей встретился чжэнский торговец Сянь Гао, который гнал на продажу в Чжоу двенадцать быков. Увидев циньских солдат, торговец испугался, что они убьют его или возьмут в плен, поэтому он поднес циньцам своих быков, сказав: “Услышав, что ваше великое государство намерено покарать Чжэн, правитель Чжэн усердно совершенствует оборону и готовится к защите и послал меня поднести вашим уставшим офицерам и воинам этих двенадцать быков” [74]. Три циньских военачальника стали говорить друг другу: “[Мы] намеревались внезапно напасть на Чжэн, но чжэнцы уже обнаружили это. Идя туда, мы, [пожалуй], не достигнем цели”. Они уничтожили Хуа. Хуа было владением, расположенным на границе с Цзинь.

В это время в Цзинь соблюдали траур по Вэнь-гуну, но он еще не был захоронен. Его старший сын Сян-гун с гневом говорил: “[Правитель] Цинь оскорбляет меня, сироту, воспользовавшись трауром, он разрушил наше Хуа”. Затем Сян-гун одел черные грубые траурные одежды [75] и повел войска в поход, преградив путь циньской армии в теснине у горы Сяошань. Он нанес удар армии Цинь и разгромил ее, ни один из циньских солдат не сумел спастись. Взяв в плен трех циньских военачальников, [Сян-гун] вернулся обратно.

Вдова Вэнь-гуна была родом из Цинь, [поэтому] она стала просить за трех попавших в плен циньских военачальников, говоря: “Му-гун ненавидит этих трех человек до мозга костей. Я хотела бы, [чтобы вы] приказали этим трем [30] вернуться. Пусть мой [циньский] правитель, удовлетворяя свое желание, сварит их живыми”.

Правитель Цзинь согласился с этим и отпустил трех циньских военачальников. Когда трое военачальников прибыли [в Цинь], Му-гун, одетый в белые траурные одежды, встретил их в окрестностях столицы и, со слезами обращаясь к ним, сказал: “Из-за того, что я не последовал совету [ваших отцов] Байли Си и Цзянь-шу, я навлек позор на вас троих, в чем же ваша вина за это? [Но теперь] вы приложите все силы, чтобы смыть позор, не ленитесь в этом!”. После этого Му-гун восстановил всех троих в прежних званиях и стал относиться к ним с еще большей милостью.

На тридцать четвертом году правления Му-гуна (626 г.) старший сын правителя Чу Шан-чэн убил своего отца Чэн-вана и занял его место. Му-гун вновь послал Мэнмин Ши и других во главе войск напасть на княжество Цзинь. Бой произошел у Пэнъя. Сражение сложилось для Цинь неудачно, и [циньские военачальники] отвели войска обратно [76].

Правитель жунов отправил Ю-юя в Цинь. Предки Ю-юя были цзиньцами, которые бежали к жунам, поэтому (Ю-юй) умел разговаривать по-цзиньски. Прослышав о мудрости Му-гуна, правитель жунов послал Ю-юя ознакомиться с Цинь. Когда циньский Му-гун показал ему свои дворцовые палаты и собранные в них богатства, Ю-юй сказал: “Если вы заставляли духов все это сотворить, то утомили духов, а если заставляли людей создавать это, то просто замучили народ!”. Му-гун удивился этим словам и спросил: “Срединные государства осуществляют управление на основе стихов и [исторических] записей, обрядов и музыки, законов и установлений [77], но, несмотря на это, в них часто происходят беспорядки. Ныне у диких жунов ничего этого нет. Как же у них строится управление? Разве не возникает трудностей?”.

Ю-юй со смехом ответил: “Именно в этом причина беспорядков в срединных государствах, ведь с тех пор как мудрейший Хуан-ди выработал обряды и музыку, законы и установления, он лично подавал пример их исполнения, [31] почти не прибегая к управлению. Его же потомки день ото дня становились все более высокомерными и развращенными. Они строго надзирали за низшими и наказывали их, опираясь лишь на силу законов и установлений, [в результате] низшие уставали до крайности и, ратуя за человеколюбие и справедливость, начинали роптать на высших. Так между высшими и низшими возникала взаимная борьба из-за [нанесенных] обид. Взаимные убийства с целью захвата власти и даже уничтожения целых родов — все это порождено этой причиной. Совсем не так у жунов и и. Высшие, обладая простотой и добродетелью, применяют их в отношениях с низшими, а низшие, сохраняя искренность и преданность, служат высшим. Управление целым государством подобно управлению собственным телом, когда не думают, с помощью чего оно управляется, и это действительно управление мудрых” [78].

Удалившись из дворца, Му-гун затем спросил своего секретаря Ляо [79]: “Я слышал, что если в соседнем государстве живет мудрый человек, это — источник тревоги для соперничающего с ним княжества. Ныне мудрость Ю-юя опасна для меня. Как же мне поступить?”. Нэйши Ляо ответил: “Правитель жунов живет в глухих, отдаленных местах и еще не слышал музыки срединных государств. Вы, правитель, попробуйте послать ему ваших певичек, чтобы сломить его волю, попросите также разрешения [оставить] Ю-юя, чтобы отдалить их друг от друга. Задержите Ю-юя и не отпускайте его, чтобы он нарушил сроки [возвращения]. Правитель жунов удивится задержке и непременно заподозрит Ю-юя. А коли между государем и его чиновником появится трещина, можно держать его [нашим] пленником [80]. Притом, если правитель жунов увлечется певичками, он непременно забросит дела управления”. Му-гун сказал на это: “Превосходно!”. Вслед за этим он сел с Ю-юем на разостланные рядом циновки и стал его угощать, лично передавая ему блюда с едой [81].

Расспросив у Ю-юя подробно о характере местности и военной силе жунов, [Му-гун] приказал своему секретарю [32] Ляо отправить правителю жунов шестнадцать певичек. Правитель жунов, получив их, очень обрадовался и целый год не возвращал [певичек].

Тогда циньский правитель вернул Ю-юя домой. [Вернувшись], Ю-юй многократно увещевал [правителя жунов],но тот не слушал его. Му-гун в то же время несколько раз посылал людей [к жунам],которые, пользуясь каждым случаем, просили послать Ю-юя [в Цинь]. В конце концов Ю-юй бежал и перешел на сторону Цинь. Му-гун оказывал ему почести как гостю и расспрашивал о возможностях нападения на жунов [82].

На тридцать шестом году правления (624 г.) Му-гун вновь усилил свое благорасположение к Мэнмину и другим [военачальникам] и послал их во главе войск напасть на княжество Цзинь. Переправившись через Хуанхэ, они сожгли [за собою] лодки и затем нанесли сильное поражение цзиньцам, захватив Вангуань и Хао [83] и отплатив этим за [неудачное] сражение у горы Сяошань. Цзиньцы укрылись за стенами городов и не осмеливались выходить [из-под их защиты].

Затем Му-гун сам переправился через Хуанхэ у Маоцзиня, у горы Сяошань был насыпан холм над останками [погибших воинов]. Он объявил траур и оплакивал погибших три дня, вслед за чем поклялся перед войсками, говоря: “О воины, слушайте [меня] и не шумите! Я клянусь и говорю вам: древние правители [всегда] советовались с храбрыми, убеленными сединами мужами [84] и поэтому не совершали ошибок. Неоднократно вспоминая о том, что я не последовал советам Цзянь-шу и Байли Си, я составил эту клятву. Пусть потомки помнят об этой моей ошибке”.

Все благородные мужи, услышав эти слова, плакали и говорили: “О! Как циньский Му-гун знает людей! [85]. Наконец-то он получил радостную весть от Мэнмина!”.

На тридцать седьмом году (623 г.) Цинь по плану Ю-юя напало на правителя жунов, присоединило к себе двенадцать царств, устроило земли на расстоянии в тысячу ли и стало главенствовать над западными жунами. Сын Неба [33] послал Чжао-гуна Го поздравить Му-гуна и вручить ему гонги и барабаны [86].

На тридцать девятом году правления (621 г.) Му-гун умер и был похоронен в Юн. С ним [принесли в жертву и] захоронили сто семьдесят семь человек. В числе захороненных с покойным находились трое верных слуг дома Цинь из рода Цзы-юй — Янь-си, Чжун-хан и Чжэнь-ху. Циньцы, скорбя об ушедших, сложили в их честь песню “Иволга” [87]. А благородные мужи сказали: “Циньский Му-гун расширил земли и увеличил число наших владений, на востоке он подчинил сильное княжество Цзинь, на западе установил господство над жунами. Но то, что он не стал главой союза владетельных князей, также сообразуется [с обстоятельствами]. Ведь [он] умер, покинув свой народ, [более того], взял еще и своих верных чиновников [с собой] в могилу. Между тем прежние ваны, умирая, оставляли все-таки [потомкам] моральные нормы, завещали [выработанные ими] законы. Как же [Му-гун] мог взять [в могилу] лучших людей и верных слуг, тех, по ком так скорбят байсины? Вот почему ясно, что Цинь не сможет повторить свой поход на восток” [88].

У Му-гуна было сорок сыновей, старший сын Ин занял место отца. Это был Кан-гун. [Наступил] первый год правления Кан-гуна (620 г.). Еще в предыдущем году — в год смерти Му-гуна — умер также цзиньский Сян-гун. Его младший брат по имени Юн был выходцем из Цинь и находился в Цинь. Цзиньский [сановник] Чжао Дунь хотел поставить у власти Юна и послал за ним Суй Хуя. Циньские войска сопровождали [Юна] до Линху [89]. Однако цзиньцы, поставившие у власти сына Сян-гуна, напали на циньские войска, [сопровождавшие Юна], и циньские отряды потерпели поражение, а Суй Хуй бежал. На втором году правления Кан-гуна (619 г.) Цинь напало на Цзинь, захватило Учэн [90],отплатив тем за поражение под Линху. На четвертом году (617 г.) Цзинь напало на Цинь и захватило Шаолян [91]. На шестом году правления Кан-гуна (615 г.) Цинь напало на Цзинь и захватило Цзима, а в сражении в излучине Хуанхэ нанесло крупное поражение цзиньской армии [92]. Цзиньцы опасались, [34] что пребывание Суй Хуя в Цинь [грозит им] смутой, поэтому послали туда вэйского Шоу-юя с заданием притворится противником [Цзинь], войти в сговор с [Суй] Хуем и обманом захватить его. В результате [Суй] Хуй был возвращен в Цзинь.

Кан-гун умер, пробыв у власти двенадцать лет. Его место занял его сын Гун-гун. На втором году правления Гун-гуна (607 г.) цзиньский [сановник] Чжао Чуань убил своего правителя Лин-гуна. На третьем году (606 г.) чуский Чжуан-ван усилился, выступил в поход на север, достиг реки Ло и [послал гонца] узнать о чжоуских треножниках [93].

Гун-гун умер, пробыв у власти пять лет. К власти пришел его сын Хуань-гун. На третьем году правления Хуань-гуна (601 г.) цзиньцы разбили одного из [циньских] военачальников [94]. На [десятом] седьмом году правления Хуань-гуна (597 г.) [95] чуский Чжуан-ван подчинил себе княжество Чжэн, а на севере, на берегу реки [Хуанхэ], нанес поражение армии Цзинь. В это время [правитель] Чу стал гегемоном, собрал на совет чжухоу, создал их союз и объединил владетельных князей [вокруг себя].

На двадцать четвертом году правления Хуань-гуна (580 г.) в Цзинь начал править Ли-гун. Вблизи Хуанхэ он заключил с циньским Хуань-гуном союз, но только они вернулись, как Цинь нарушило договор и совместно с племенами ди стало замышлять нападение на Цзинь. На двадцать шестом году (578 г.) правитель Цзинь, возглавляя владетельных князей, выступил походом против Цинь. Циньская армия была разбита и бежала, ее преследовали до реки Цзиншуй, после чего [войска чжухоу]повернули обратно.

Хуань-гун умер, пробыв у власти двадцать семь лет. У власти встал его сын Цзин-гун. На четвертом году правления Цзин-гуна (573 г.) цзиньский Луань-шу убил своего правителя Ли-гуна. На пятнадцатом году правления (562 г.) [Цзин-гун] пришел на помощь княжеству Чжэн и разбил цзиньские войска под Ли [96]. В это время цзиньский Дао-гун стал главой союза князей. На восемнадцатом году правления Цзин-гуна (559 г.) цзиньский Дао-гун усилился, несколько [35] раз созывал на съезд владетельных князей. Возглавив их, он напал на Цинь и разбил циньскую армию. Циньская армия бежала, цзиньские солдаты преследовали циньцев, перешли через реку Цзиншуй и, [только] дойдя до Юйлиня, повернули обратно [97].

На двадцать седьмом году правления (550 г.) Цзин-гун отправился в Цзинь и заключил союз с Пин-гуном, но вскоре сам же нарушил его [98]. На тридцать шестом году правления Цзин-гуна (541 г.) чуский княжич Вэй убил своего правителя и сам встал у власти, это был Лин-ван. Младший брат Цзин-гуна от другой матери, Хоу-цзы Цянь, был любимцем [отца] иобладал большими богатствами [99], но кто-то оклеветал его, [и он], боясь казни, бежал в Цзинь с тысячью нагруженных повозок. Цзиньский Пин-гун спросил его: “Почему Вы, Хоу-цзы, будучи столь богатым, все же бежали?”. Хоу-цзы ответил: “Циньский гун творит беззакония, [я бежал], боясь казни. Хочу дождаться его преемников и тогда вернуться”.

На тридцать девятом году правления Цзин-гуна (538 г.) чуский Лин-ван усилился, собрал владетельных князей в Шэнь и возглавил союз князей. Он убил Цин Фэна из Ци [100]. Пробыв у власти сорок лет, Цзин-гун умер (в 537 г.), и у власти встал его сын Ай-гун. Хоу-цзы вновь вернулся в Цинь. На восьмом году правления Ай-гуна (529 г.) чуский княжич Ци-цзи убил Лин-вана и сам встал у власти. Это был Пин-ван [101]. На одиннадцатом году правления Ай-гуна (526 г.) чуский Пин-ван прибыл [в Цинь] просить [у правителя] Цинь его дочь в жены своему старшему сыну Цзяню. Когда девушку привезли в Чу, [Пин-вану] она приглянулась и он взял ее в жены себе [102]. На пятнадцатом году правления Ай-гуна (522 г.) чуский Пин-ван вознамерился убить [своего сына] Цзяня, Цзянь бежал. У Цзы-сюй бежал в княжество У [103].

Дом цзиньского гуна слабел, а шесть его высших сановников усиливались, соперничали и боролись друг с другом, поэтому Цзинь и Цинь долго не воевали между собой [104].

На тридцать первом году правления Ай-гуна (506 г.) уский ван Хэ-люй вместе с [советником] У Цзы-сюем пошел [36] походом на Чу. Чуский ван бежал в Суй, и армия У вступила в Ин. Чуский сановник Шэнь Бао-сюй отправился [в Цинь] с просьбой о помощи в беде. Он семь суток не ел и не пил, день и ночь проливая слезы. Тогда Цинь послало пятьсот колесниц на помощь Чу. Войска княжества У были разбиты и ушли обратно. После этого чуский Чжао-ван снова получил возможность вернуться в Ин [105].

Ай-гун умер, пробыв у власти тридцать шесть лет. Его наследник И-гун преждевременно умер и не правил, к власти пришел сын И-гуна, это был Хуй-гун.

На первом году правления Хуй-гуна (500 г.) Конфуций исполнял обязанности советника правителя Лу. На пятом году правления Хуй-гуна (496 г.) высшие сановники княжества Цзинь Чжунхан и Фань-ши взбунтовались против дома Цзинь. [Правитель] Цзинь послал Чжи-ши и Чжао Цзянь-цзы напасть на них. Фань-ши и Чжунхан бежали в Ци [106].

Хуй-гун умер, пробыв у власти десять лет. К власти пришел его сын Дао-гун. На втором году правления Дао-гуна (489 г.) циский чиновник Тянь Ци убил своего правителя Жу-цзы и поставил у власти его старшего брата Ян-шэна, это был [циский] Дао-гун [107].

На шестом году правления [циньского] Дао-гуна (485 г.) [войска] княжества У нанесли поражение войскам Ци [108]; цисцы убили Дао-гуна и поставили у власти его сына Цзянь-гуна. На девятом году правления Дао-гуна (482 г.) цзиньский Дин-гун и Фу-ча — правитель княжества У, — заключая союз в Хуанчи, заспорили о том, кому считаться старшим, и в конце концов первым был признан уский [ван]. Княжество У усилилось и стало притеснять срединные владения[109].

На двенадцатом году правления Дао-гуна (479 г.) Тянь Чан из Ци убил Цзянь-гуна и поставил у власти его младшего брата Пин-гуна, а сам стал его первым советником. На тринадцатом году правления Дао-гуна (478 г.) Чу уничтожило княжество Чэнь [110]. Циньский Дао-гун умер, пробыв у власти четырнадцать лет. У власти стал его сын Ли-гун-гун. [37] Конфуций умер на двенадцатом году правления Дао-гуна (в 479 г.).

На втором году правления Ли-гун-гуна (475 г.) из царства Шу прибыли гонцы с дарами. На шестнадцатом году правления Ли-гун-гуна (461 г.) были прокопаны рвы около реки Хуанхэ [111]. [Ли-гун-гун] с двадцатью тысячами воинов напал на [царство] Дали и захватил его столицу Ванчэн [112]. На двадцать первом году правления Ли-гун-гуна (456 г.) впервые был образован уезд в Пиньяне. Цзинь захватило Учэн [113]. На двадцать четвертом году правления Ли-гун-гуна (453 г.) в Цзинь воцарилась смута, убили Чжи-бо, а его земли были разделены между [домами] Чжао, Хань и Вэй [114].

На двадцать пятом году правления Ли-гун-гуна (452 г.) Чжи Кай вместе с жителями своего поселения прибежал в Цинь [115]. На тридцать третьем году (444 г.) Ли-гун-гун напал на царство Ицзюй и взял в плен его вана [116]. На тридцать четвертом году (443 г.) произошло солнечное затмение. [В этом году] Ли-гун-гун умер, и у власти стал его сын Цзао-гун.

На втором году правления Цзао-гуна (441 г.) Южное Чжэн восстало [против Цинь] [117]. На тринадцатом году (430 г.) царство Ицзюй напало на Цинь, [его войска] дошли до южного берега реки Вэй. На четырнадцатом году правления (429 г.) Цзао-гун умер, у власти поставили его младшего брата Хуай-гуна. На четвертом году правления Хуай-гуна (425 г.) шучжан Чао совместно с другими высшими чиновниками окружил дом гуна и Хуай-гун покончил с собой. Поскольку старший сын Хуай-гуна Чжао-цзы рано умер, высшие сановники возвели на престол сына Чжао-цзы, он стал Лин-гуном. Лин-гун был внуком Хуай-гуна.

На шестом году правления Лин-гуна (419 г.) цзиньцы возвели стены вокруг Шаоляна, на который вскоре напала Цинь. На [тринадцатом] десятом году правления Лин-гуна (415 г.) [циньцы] обнесли стеной город Цзегу. Умер Лин-гун [118]. Его сын Сянь-гун не смог прийти к власти, на престол был поставлен дядя Лин-гуна Дао-цзы, это был Цзянь-гун. Цзянь-гун был младшим братом Чжао-цзы и сыном [38] Хуай-гуна. На шестом году правления Цзянь-гуна (409 г.) впервые приказали чиновникам носить при себе мечи, были прокопаны рвы у реки Лошуй и окружен стеной Чунцюань [119].

На шестнадцатом году правления (400 г.) Цзянь-гун умер. У власти стал его сын Хуй-гун. На двенадцатом году правления Хуй-гуна (388 г.) у него родился сын Чу-цзы [120]. На тринадцатом году правления (387 г.) Хуй-гун отправился походом на царство Шу и захватил [вновь] Наньчжэн [121]. Когда Хуй-гун умер, к власти пришел Чу-цзы. На втором году правления Чу-цзы (385 г.) шучжан Гай отыскал в землях к западу от Хуанхэ сына Лин-гуна Сянь-гуна и поставил его у власти. Чу-цзы и его мать были убиты, а тела их брошены в омут [122]. Так как в Цинь за последние годы многократно сменялись правители и между правителями и чиновниками возникали раздоры, княжество Цзинь вновь окрепло и захватило циньские земли к западу от Хуанхэ.

На первом году правления Сянь-гуна (384 г.) запретили [приносить в жертву людей] для сопровождения умерших. На втором году (383 г.) обнесли стеной Лиян [123]. На четвертом году (381 г.) в первой луне в день гэн-и родился Сяо-гун. На одиннадцатом году правления Сянь-гуна (374 г.) чжоуский придворный историограф Дань явился к Сянь-гуну и сказал:

“В прошлом Чжоу составляло одно целое с владением Цинь, но потом они разъединились. Это разъединение продлится пятьсот лет, [после чего они] вновь соединятся. По прошествии семидесяти семи лет [такого] соединения в стране появится ван — деспот” [124]. На шестнадцатом году правления Сянь-гуна (369 г.) зимой зацвели персиковые деревья. На восемнадцатом году (367 г.) над Лияном прошел железный дождь [125]. На двадцать первом году (364 г.) [армия Цинь] сразилась с цзиньской армией у Шимэня [126] и обезглавила шестьдесят тысяч [цзиньских] воинов. Сын Неба поздравил [правителя Цинь с победой] и подарил ему вышитые одежды [127]. На двадцать третьем году правления (362 г.) [армия Цинь] сразилась с войсками Вэй [и Цзинь] у Шаоляна и взяла в плен их военачальника Гунсунь Цзо [128]. На [39] двадцать четвертом году правления Сянь-гун умер [129], и к власти пришел его сын Сяо-гун. Ему был уже 21 год.

К первому году правления Сяо-гуна (361 г. до н. э.) к востоку от гор и реки Хуанхэ [поднялось] шесть сильных государств, в которых правили: Вэй-ван в Ци, Сюань-ван в Чу, Хуй-ван в Вэй, Дао-гун в Янь, Ай-хоу в Хань, Чэн-хоу в Чжао. Наряду с ними имелось более десяти мелких владений между реками Хуайхэ и Сышуй [130]. Чу и Вэй имели общую границу с Цинь. Вэй построило длинную [защитную] стену, которая тянулась от княжества Чжэн вдоль берега реки Лошуй и далее на север, где княжеству Вэй принадлежала область Шанцзюнь [131]. Земли Чу тянулись от области Ханьчжун и далее на юг, включая территории Ба и Цяньчжун [132].

Дом Чжоу совсем ослабел, владетельные князья боролись за власть, стремясь поглотить один другого. Княжество Цинь находилось в отдалении, в области Юнчжоу, оно не участвовало в сборах и союзах владетельных князей из срединных владений. Они относились к Цинь [пренебрежительно], как к племенам и и ди [133].

[Придя к власти], Сяо-гун проявлял милосердие, поддерживал сирот и вдов, призывал к себе мужей, способных воевать, установил награды за заслуги. Он отдал по княжеству повеление, в котором говорилось: “В прошлом наш [предок] Му-гун [возвысился] на землях между Ци и Юн, он совершенствовал добродетели и занимался военными делами. На востоке [Му-гун] усмирил смуту в Цзинь, сделав Хуанхэ нашей границей, на западе он главенствовал над жунами и ди, расширив наши земли на тысячи ли. Сын Неба даровал ему титул бо, а все владетельные князья принесли ему свои поздравления. [Му-гун] заложил основы государства для потомков. О, как это славно и прекрасно! Но случилось так, что в прошлом, при Ли[-гун]-гуне, Цзао-гуне, Цзянь-гуне и Чу-цзы, не было спокойствия, в княжестве у нас было полно внутренних забот и мы не занимались внешними делами. [Воспользовавшись этим], три цзиньских дома напали на нас и отняли земли к западу от Хуанхэ, принадлежавшие нашим [40] прежним правителям. Владетельные князья презирали Цинь, а большего позора не может быть! Когда пришел к власти Сянь-гун, он восстановил спокойствие на наших границах, перенес управление [Цинь] в Лиян, он думал пойти походом; на восток, чтобы вернуть прежние земли Му-гуна и восстановить порядки и управление, [действовавшие при] Му-гуне. Думая сейчас о намерениях покойного правителя, я постоянно чувствую боль в сердце. Если среди пришельцев [134] и моих чиновников найдется такой, кто сможет предложить нам искусный план усиления Цинь, я дам ему высокую должность и пожалую землей”.

После этого Сяо-гун двинул войска в поход, на востоке окружил город Шэньчэн, а на западе казнил жунского [правителя] Хуань-вана [135].

Вэй Ян, узнав об этом повелении [Сяо-гуна], отправился на запад, вступил в Цинь и с помощью Цзинь-цзяня стал добиваться приема у Сяо-гуна [136]. На втором году правления Сяо-гуна (360 г.) Сын Неба прислал ему жертвенное мясо [137]. На третьем году правления Сяо-гуна (359 г.) Вэй Ян посоветовал Сяо-гуну изменить законы и исправить наказания, внутри княжества поощрять пахоту и сев, вне княжества поощрять награды сражающимся насмерть и наказания [нерадивым]. Сяо-гун одобрил это. Но Гань Лун, Ду Чжи и другие не соглашались и совместно выступили против [предложений Вэй Яна]. В конце концов в Цинь применили меры, [предложенные] Вэй Яном. Байсины страдали от реформ, но через три года нашли их выгодными [для себя]. В результате [Вэй] Ян получил звание цзошучжана. Об его делах говорится в повествовании о Шан-цзюне [138].

На седьмом году правления (355 г.) Сяо-гун встретился с вэйским Хуй-ваном в Дупине [139]. На восьмом году (354 г.) он сразился с войсками княжества Вэй в Юаньли и имел успех. На десятом году (352 г.) Вэй Ян стал далянцзао [140]. Во главе циньских войск он окружил вэйский Аньи и принудил его к сдаче [141]. На двенадцатом году (350 г.) стали строить Сяньян, в нем воздвигли величественные дворцовые ворота [142]. Сюда перенесли столицу Цинь. Объединили [41] вместе все мелкие селения и поселки, составив из них большие уезды, во главе каждого уезда поставили начальника — лина. Всего создали сорок один уезд [143]. Были приведены в порядок поля, проложены продольные и поперечные межи [144]. На востоке земли [Цинь] перешагнули через реку Лошуй [145].

На четырнадцатом году правления Сяо-гуна (348 г.) впервые начали взимать подати [146]. На девятнадцатом году (343 г.) Сын Неба даровал Сяо-гуну титул гегемона [среди князей]. На двадцатом году (342 г.) владетельные князья принесли [Сяо-гуну] поздравления. Циньский правитель послал княжича Шао-гуаня во главе войск встретиться с чжухоу в Фэнцзэ и потом представиться Сыну Неба [147]. На двадцать первом году (341 г.) Ци разбило Вэй у Малина [148]. На двадцать втором году (340 г.) Вэй Ян напал на Вэй и взял в плен вэйского княжича Ана. [Сяо-гун] возвел [Вэй] Яна в ранг лехоу и пожаловал титулом правителя области Шан. На двадцать четвертом году (338 г.) произошло сражение с цзинь[скими войсками] у Яньмэня, взят в плен их военачальник Вэй Цо [149].

[Когда] Сяо-гун умер, у власти встал его сын Хуй-вэнь-цзюнь. В этом году был казнен Вэй Ян. Вначале, когда [Шан] Ян стал осуществлять в Цинь [новые] законы, они не исполнялись, нарушал запреты даже наследник престола. [Шан] Ян тогда сказал [государю]: “[Пример] неисполнения законов подают ваши родственники. Если вы непременно хотите, чтобы законы осуществлялись, то начните прежде всего с наследника. Коль скоро наследника нельзя наказывать клеймением, клеймите его наставников” [150]. После этого законы получили широкое применение и циньцы подчинялись власти.

Когда умер Сяо-гун и его старший сын стал у власти, [Шан] Ян из-за ненависти к нему царских родичей бежал. Его объявили бунтовщиком, и он погиб, разорванный колесницами, а [труп его] возили по всему государству Цинь [151].

На первом году правления Хуй-вэнь-цзюня (337 г.) к циньскому двору прибыли послы из Чу, Хань, Чжао и Шу. На втором году (336 г.) Сын Неба прислал свои [42] поздравления. На третьем году (335 г.) правитель Цинь достиг совершеннолетия [152]. На четвертом году (334 г.) Сын Неба прислал жертвенное мясо, [поднесенное духам] Вэнь-вана и У-вана. Правители Ци и Вэй объявили себя ванами.

На пятом году правления Хуй-вэнь-цзюня (333 г.) Си-шоу из Иньцзиня получил титул далянцзао [153]. На шестом году (332 г.) правитель Вэй поднес [Цинь] земли в Иньцзине [154]. Иньцзинь переименовали в Нинцинь. На седьмом году (331 г.) княжич Ан сразился с войсками Вэй, взял в плен их военачальника Лун Цзя и убил восемьдесят тысяч человек [155]. На восьмом году (330 г.) княжество Вэй поднесло Цинь земли к западу от реки [Хуанхэ]. На девятом году правления (329 г.) [правитель Цинь], переправившись [с войсками] через Хуанхэ, захватил Фэньинь и Пиши. Встретился с вэйским ваном в Ин [156], затем окружил Цзяо и взял его [157]. На десятом году (328 г.) Чжан И стал первым советником в Цинь. [Правитель] Вэй поднес Цинь пятнадцать уездов области Шанцзюнь [158].

На одиннадцатом году правления Хуй-вэнь-цзюня (327 г.) учредили уезды в Ицзюй [159]. [Цинь] вернуло княжеству Вэй Цзяо и Цюйво [160]. Правитель Ицзюй стал [циньским] подданным. Шаолян был переименован в Сяян. На двенадцатом году (326 г.) впервые принесли жертву ла [161]. На тринадцатом году (325 г.), в четвертой луне, в день у-у, правитель Вэй объявил себя ваном, правитель Хань тоже объявил себя ваном. [Циньский ван] послал Чжан И напасть и захватить Шэнь. Чжан И выгнал жителей [Шэнь] и передал их княжеству Вэй [162]. На четырнадцатом году правления (324 г.) Хуй-вэнь-цзюнь изменил [титул на вана] и повел [счет годов правления] с первого года. На втором году правления Хуй-вэнь-вана (323 г.) Чжан И встретился с сановниками княжеств Ци и Чу в Есане [163]. На третьем году (322 г.) наследники правителей княжеств Хань и Вэй прибыли ко двору [циньского вана]. Чжан И стал первым советником в Вэй. На пятом году правления (320 г.) ван, совершая поездку, достиг берегов Бэйхэ [164]. На седьмом году (318 г.) Юэ Чи стал первым советником в Цинь [165]. Войска княжеств Хань, Чжао, [43] Вэй, Янь и Ци, ведя за собой отряды сюнну, совместно напали на Цинь. Цинь выслало против них военачальника — шучжана Цзи, который дал бой у Сююя [166]. [Цзи] взял в плен военачальника Шэнь Чая, нанес Поражение чжаоскому княжичу Кэ и ханьскому наследнику Хуаню и убил восемьдесят две тысячи человек [167].

На восьмом году правления Хуй-вэнь-вана (317 г.) Чжан И вновь стал первым советником в Цинь. На девятом году (316 г.) Сыма Цо пошел походом на царство Шу и уничтожил его [168]. [Циньские войска] напали на княжество Чжао и захватили Чжунду и Сиян [169]. На десятом году (315 г.) ханьский наследник Цан прибыл в Цинь в качестве заложника. [Цинь] напало на княжество Хань и захватило Шичжан, напало на княжество Чжао и разбило [войска] военачальника Ни, напало на царство Ицзюй и захватило двадцать пять укрепленных поселений. На одиннадцатом году (314 г.) Шули Цзи напал на вэйский город Цзяо и принудил его к сдаче, нанес поражение [армии] Хань у Аньмэня и убил десять тысяч человек. Ханьский военачальник Си-шоу бежал [170]. Княжичу Туну были пожалованы земли в Шу. Правитель Янь уступил власть своему чиновнику Цзы-чжи. На двенадцатом году правления (313 г.) [Хуй-вэнь-]ван встретился с лянским ваном в Линьцзине [171]. Шучжан [Шули] Цзи напал на княжество Чжао и взял в плен чжаоского военачальника Чжуана. Чжан И стал первым советником в Чу. На тринадцатом году (312 г.) шучжан Чжан атаковал чуские войска у Даньяна, взял в плен их командующего Цюй Гая и обезглавил восемьдесят тысяч человек [172]. Затем он напал на Ханьчжун в Чу, захватил шестьсот ли земель, на которых учредил область Ханьчжун. [В это время] чуские [войска] окружили Юнши [173]. Цинь послало военачальника — шучжана [Шули] Цзи помочь княжеству Хань и на востоке напасть на княжество Ци, а Дао Маню было приказано напасть на Янь, чтобы помочь княжеству Вэй. На четырнадцатом году (311 г.) [Цинь] напало на Чу и захватило Чжаолин [174].

Царства Дань и Ли покорились Цинь [175]. Первый советник в Шу [Чэнь] Чжуан убил правителя Шу и явился с [44] изъявлением покорности [Цинь]. Когда умер Хуй-[вэнь-]ван, у власти встал его сын У-ван. Правители Хань, Вэй, Ци, Чуи Юэ все стали повиноваться [Цинь] [176].

На первом году правления (310 г.) У-ван встретился с вэйским [Хуй] Ай-ваном в Линьцзине [177]. Казнили Чжуана — первого советника в Шу. Чжан И и Вэй Чжан оба бежали на восток и прибыли в Вэй. [Цинь] напало на царства Ицзюй, Дань и Ли. На втором году правления У-вана (309 г.) впервые была установлена должность чэнсянов — первых советников. Шули Цзи и Гань Мао назначены левым и правым чэнсянами. Чжан И умер в княжестве Вэй. На третьем году правления (308 г.) [У-ван] встретился с ханьским Сян-ваном за стенами Линьцзиня. Умер Нань-гун Цзе [178]. Шули Цзи стал советником [правителя] Хань [179]. У-ван сказал Гань Мао:

“Я хочу в закрытой коляске проехать по трехречью и втайне понаблюдать [за положением] дома Чжоу. Я не пожалею, если даже погибну” [180].

Осенью того же года У-ван послал Гань Мао и шучжана Фэна напасть на Иян [181]. На четвертом году (307 г.) Иян был взят, [циньцы] убили шестьдесят тысяч человек. После этого они перешли реку Хуанхэ и обнесли стеной Усуй [182]. Вэйский наследник прибыл ко двору [Цинь].

У-ван обладал большой силой и любил забавляться этим; [поэтому] силачи Жэнь Би, У Хо и Мэн Юэ все достигли больших чиновничьих должностей. [Однажды], поднимая совместно с Мэн Юэ треножник, ван сломал себе голень. В восьмой луне У-ван умер [183]. Казнили Мэн Юэ и весь его род. У-ван [в свое время] женился на девушке из княжества Вэй, которая стала государыней, но сыновей у них не было. У власти поставили младшего брата У-вана от другой матери, это был Чжао-сян-ван. Мать Чжао-сян-вана была уроженкой царства Чу из рода Ми-ши. Ее стали именовать Сюань-тайхоу — вдовствующая государыня Сюань [184]. Когда У-ван умер, Чжао-сян-ван еще находился заложником в княжестве Янь. Яньцы отправили его обратно [в Цинь], и он смог стать у власти. [45]

На первом году правления Чжао-сян-вана (306 г.) Янь-цзюнь Цзи стал первым советником [185]. Гань Мао бежал в Вэй. На втором году (305 г.) показалась комета. Шучжан Чжуан вместе с другими высшими сановниками, с чжухоу и княжичами подняли бунт. Все они были казнены и вместе с вдовой Хуй-вэнь-вана умерли позорной смертью. Вдова Дао-у-вана покинула [Цинь] и вернулась в Вэй.

На третьем году правления (304 г.) ван [отпраздновал] совершеннолетие. Он встретился с чуским ваном в Хуанцзи и отдал Чу земли в Шанъюн [186]. На четвертом году правления (303 г.) ван захватил [вэйский] Пуфань [187]. Появилась комета. На пятом году (302 г.) вэйский ван прибыл представиться [Чжао-сян-вану] в Интин [188]. Пуфань вновь возвращен княжеству Вэй. На шестом году (301 г.) правитель Шу по имени Хуй поднял восстание, Сыма Цо усмирил Шу. Шучжан Хуань совершил поход против Чу и обезглавил двадцать тысяч человек [189]. Цзинъян-цзюнь стал заложником в Ци [190]. Произошло затмение солнца, среди бела дня стало темно. На седьмом году (300 г.) захвачен Синьчэн [191]. Умер Шули Цзы. На восьмом году (299 г.) ван послал военачальника Ми-жуна напасть на Чу. Захвачен Синьши [192]. [Правитель] Ци послал Чжан-цзы, [правитель] Вэй послал Гунсунь Си, [правитель] Хань послал Бао-юаня, чтобы они совместно напали на Фанчэн, принадлежащий Чу. Они захватили [военачальника] Тан Мэя [193]. Чжао разбило [войска] царства Чжуншань, его правитель бежал и впоследствии умер в Ци [194]. Вэйский княжич Цзин и ханьский княжич Чан возведены в ранг чжухоу.

На девятом году (298 г.) Се Вэнь, носивший титул Мэнчан-цзюня, прибыл и стал первым советником в Цинь [195]. Хуань напал на Чу, захватил восемь городов и убил чуского военачальника Цзин Куая [196]. На десятом году (297 г.) чуский Хуай-ван прибыл представиться ко двору Цинь и был задержан здесь. Се Вэнь за взятки отстранен от должности, Лоу Хуань стал первым советником [197].

На одиннадцатом году правления Чжао-сян-вана (296 г.) пять княжеств — Ци, Хань, Вэй, Чжао, Сун и царство [46] Чжуншань совместно напали на Цинь, но, дойдя до Яньши, [их войска] повернули обратно [198]. Чтобы [добиться] мира, Цинь отдало княжествам Хань и Вэй земли к северу от реки Хуанхэ и Фэнлин [199]. Появилась комета. Чуский Хуай-ван бежал в Чжао, но там его не приняли и вернули в Цинь, где он и умер. [Его тело] отправили обратно [в Чу] для погребения. На двенадцатом году (295 г.) Лоу Хуань был снят с поста. Первым советником назначен Вэй Жань, носивший титул Жан-хоу. Предоставили княжеству Чу пятьдесят тысяч дань зерна. На тринадцатом году (294 г.) Сян Шоу напал на Хань и занял Уши [200]. Цзогэн Бай Ци атаковал Синьчэн. Удафу [Люй] Ли бежал из Цинь в Вэй. Жэнь Би поставлен начальником области Ханьчжун [201].

На четырнадцатом году правления Чжао-сян-вана (293 г.) цзогэн Бай Ци нанес удар по [войскам] Хань и Вэй в Ицюэ, убил двести сорок тысяч человек, взял в плен Гунсунь Си и занял пять городов [202]. На пятнадцатом году (292 г.) далянцзао Бай Ци напал на Вэй и занял Юань, но затем вновь возвратил его Вэй. Напал на Чу и занял Юань [203]. На шестнадцатом году (291 г.) цзогэн [Сыма] Цо занял Чжи и Дэн, [Вэй] Жань снят с должности [первого советника] [204]. [Циньский] ван пожаловал княжичу Ши — Юань, княжичу Ли — Дэн, а Вэй Жаню — Тао, возведя их в ранг чжухоу [205].

На семнадцатом году (290 г.) правитель владения Чэнъян прибыл [в Цинь] представиться вану, правитель Восточного Чжоу также явился представиться [правителю Цинь]. Цинь обменяло Юань на Пуфань и Пиши [206]. [Циньский] ван прибыл в Иян. На восемнадцатом году (289 г.) [Сыма] Цо напал на Юань и Хэюн, отрезал пути к отступлению и взял эти города [207].

На девятнадцатом году правления (288 г.) Чжао-сян-ван объявлен Западным императором, правитель Ци объявлен Восточным императором, но оба отказались от этих титулов. Люй Ли сам вернулся и изъявил покорность [Цинь]. Ци разбило Сун, сунский ван поселился в княжестве Вэй и умер в Вэнь [208]. Умер Жэнь Би.

На двадцатом году правления (287 г.) Чжао-сян-ван [47] посетил Ханьчжун, затем Шанцзюнь и Бэйхэ [209]. На двадцать первом году (286 г.) [Сыма] Цо напал на вэйский Хэнэй, [правитель] Вэй поднес [циньскому вану] Аньи [210]. Циньцы выселили жителей Аньи, набрали переселенцев из Хэдуна, даруя им ранги знатности, переселили сюда преступников, прощая им вину [211]. Цзинъян-цзюню пожалована Юань [212]. На двадцать втором году (285 г.) Мэн У напал на княжество Ци. Хэдун был разделен на девять уездов. [Чжао-сян-ван] встретился с чуским ваном в Юань, а с чжаоским ваном в Чжунъяне [213]. На двадцать третьем году (284 г.) командующий войсками Сы Ли совместно с тремя цзиньскими домами и княжеством Янь напал на Ци [214]. Они разбили [войска] Ци на западном берегу реки Цзишуй. [Циньский] ван встретился с вэйским ваном в Ияне, а с ханьским ваном в Синьчэне [215].

На двадцать четвертом году правления (283 г.) [Чжао-сян-ван] встретился с чуским ваном в Янь, а затем в Жан [216]. Цинь[ские войска] захватили. у княжества Вэй Аньчэн и достигли Даляна [217]. [Но войска] Янь и Чжао пришли на помощь Вэй, и циньская армия ушла. Вэй Жаня сняли с должности первого советника. На двадцать пятом году (282 г.) [Цинь] захватило два города у княжества Чжао. [Циньский ван] встретился с ханьским ваном в Синьчэне, а с вэйским ваном в Синьминъи [218]. На двадцать шестом году (281 г.) помиловали преступников и переселили их [в захваченные города]. Жан-хоу Жань вновь назначен первым советником [219]. На двадцать седьмом году (280 г.) [Сыма] Цо напал на княжество Чу. Помиловали преступников и переселили их в Наньян. Бай Ци напал на Чжао, захватил [земли в] Дай и Гуанланчэн [220]. Послали также Сыма Цо выступить из Лунси, пройти через земли Шу и напасть на чуский Цяньчжун, который циньцы и захватили [221].

На двадцать восьмом году (279 г.) далянцзао Бай Ци напал на княжество Чу и занял Янь и Дэн, куда были переселены помилованные преступники [222]. На двадцать девятом году (278 г.) далянцзао Бай Ци [вновь] напал на княжество Чу и занял [его столицу] Ин, учредив там область [48] Наньцзюнь [223]. Чуский ван бежал. Правитель [Западного] Чжоу прибыл [ко двору Цинь]. [Циньский] ван встретился в Сянлине с чуским ваном [224]. Бай Ци получил титул Уань-цзюня [225]. На тридцатом году (277 г.) начальник области Шу по имени Жо напал на княжество Чу, захватил Уцзюнь, затем [район] Цзяннани, где была образована область Цяньчжун [226]. На тридцать первом году (276 г.) Бай Ци напал на Вэй и захватил два города. Чусцы восстали против [Цинь] в Цзяннани. На тридцать втором году (275 г.) первый советник Жан-хоу напал на Вэй, дошел [с войсками] до Даляна, нанес поражение [военачальнику] Бао Юаню и убил сорок тысяч человек. [Бао] Юань бежал, [правитель] Вэй отдал [Цинь] три уезда, добиваясь мира.

На тридцать третьем году правления Чжао-сян-вана (274 г.) сановник из пришлых Ху Шан [227] [во главе войск] напал на вэйские города Цюань, Цайян и Чаншэ и взял их [228]. [Затем] стремительно ударил по [войскам под командованием] Ман Мао под Хуаяном и разбил их. Было убито сто пятьдесят тысяч человек [229]. Княжество Вэй отдало Наньян, чтобы добиться мира. На тридцать четвертом году (273 г.) Цинь из земель в районе Шанъюна, принадлежавших Вэй и Хань, образовало одну область, туда были переселены на жительство все лишенные должностей чиновники из Наньяна [230].

На тридцать пятом году (272 г.) [Цинь] помогло княжествам Хань, Вэй и Чу в наступлении на Янь. Впервые учреждена область Наньян [231]. На тридцать шестом году (271 г.) сановник из пришлых Цзао [во главе войск] напал на княжество Ци и занял Ган и Шоу, которые передал [под управление] Жан-хоу [232]. На тридцать восьмом году (269 г.) чжунгэн Ху Шан напал на чжаоский Яньюй, но не смог взять его [233]. На сороковом году (267 г.) наследник Дао умер в Вэй, [его тело] привезли [в Цинь] и захоронили в Чжияне [234]. На сорок первом году (266 г.), летом, [Цинь] напало на Вэй и захватило города Синцю и Хуай [235]. На сорок втором году правления Чжао-сян-вана (265 г.) Аньго-цзюнь объявлен наследником. В [десятой] седьмой луне [236] скончалась [49] вдовствующая государыня Сюань, похороненная в Чжияне у гор Лишань. В девятой луне Жан-хоу покинул [столицу] и уехал в Тао [237].

На сорок третьем году (264 г.) Уань-цзюнь Бай Ци напал на княжество Хань, захватил девять городов и убил пятьдесят тысяч человек [238]. На сорок четвертом году (263 г.) [Цинь] напало на ханьский Наньцзюнь и захватило его [239]. На сорок пятом году (262 г.) удафу Бэнь напал на Хань и захватил десять городов. [Княжич] Ли, носивший титул Шэянь-цзюня, уехал [из столицы] в свое владение, но, не доехав до места, умер. На сорок седьмом году (260 г.) Цинь напало на ханьский Шандан, [жители] Шандана перешли на сторону Чжао [240]. Из-за этого Цинь напало на княжество Чжао. Правитель Чжао послал войска напасть на [войска] Цинь. [Обе армии] стали друг против друга. Циньский [ван] послал Уань-цзюня Бай Ци атаковать [чжаосцев]. [Бай Ци] нанес полное поражение [армии] Чжао под Чанпином, более четырехсот тысяч солдат все до одного были убиты [241].

На сорок восьмом году (259 г.), в десятой луне, княжество Хань поднесло [правителю Цинь] земли в Юаньюн [242]. Циньские войска были разделены на три армии. Уань-цзюнь возвратился, а Ван Ци возглавил войска и пошел походом на чжаоские Уань и Пилао и захватил их [243]. Сыма Гэн на севере усмирил район Тайюань, полностью овладев [областью] Шандан, принадлежавшей Хань. В первой луне [Сыма Гэн] прекратил военные действия, вернув [войска] для обороны Шандана. [В десятой луне этого же года] удафу Лин напал на чжаоский Ханьдань [244].

На сорок девятом году (258 г.), в первой луне, дополнительно были посланы войска в помощь Лину. Но Лин вел военные дела плохо и был разжалован. Ван Ци заменил его в качестве командующего. В десятой луне этого года командующий армией Чжан Тан напал на княжество Вэй. Цай Вэй покинул [позиции], не сумев их защитить, [поэтому] его вернули и казнили. На пятидесятом году правления Чжао-сян-вана (257 г.), в десятой луне, Уань-цзюнь Бай Ци был обвинен в преступлениях, его разжаловали в солдаты и сослали [50] в Иньми [245]. Чжан Тан напал на Чжэн и захватил его. В двенадцатой луне посланы дополнительные войска к Фэньчэну [246]. Умер Уань-цзюнь Бай Ци, [до этого] обвиненный в преступлениях [247]. [Ван] Ци атаковал Ханьдань, но не взял его, отошел и поспешно возвратился к войскам под Фэнь[чэном]. Через два с небольшим месяца [армия Цинь] атаковала цзиньскую армию и убила шесть тысяч человек. Из бежавших цзиньских и чуских воинов двадцать тысяч человек утонуло в реке [248]. [Ван Ци] атаковал Фэньчэн и, следуя за Чжан Таном, захватил Нинсиньчжун. Нинсиньчжун переименовали в Аньян [249]. Впервые построен мост через реку [250]

На пятьдесят первом году (256 г.) командующий войсками Цзю напал на княжество Хань, захватил Янчэн и Фушу, убил сорок тысяч воинов [251]. [Затем Цзю] напал на княжество Чжао и занял более двадцати уездов, убив и взяв в плен девяносто тысяч человек. Правитель Западного Чжоу выступил против Цинь и заключил со многими чжухоу союз [княжеств, расположенных с севера на юг] — цзун. Став во главе отборных войск Поднебесной, [правитель Чжоу] выступил через горный проход Ицюэ и напал на Цинь, чтобы прервать связи Цинь с Янчэном.

Тогда циньский ван послал командующего войсками Цзю напасть на Западное Чжоу. Правитель Западного Чжоу поспешно прибыл с изъявлением покорности, склонив голову, признал свою вину и поднес [правителю Цинь] тридцать шесть поселений, обнесенных стенами, с тридцатью тысячами душ. Циньский ван принял подношение и вернул западночжоуского правителя в Чжоу. На пятьдесят втором году правления Чжао-сян-вана (255 г.) население Чжоу бежало на восток, а принадлежавшие Чжоу драгоценные сосуды и девять треножников перешли к Цинь. Таким образом, дом Чжоу погиб [252].

На пятьдесят третьем году (254 г.) [князья] Поднебесной явились [в Цинь] с изъявлением покорности, только правитель Вэй запоздал. Цинь послало [военачальника] Цзю напасть на Вэй, и он занял Учэн [253]. Ханьский ван прибыл представиться ко двору [Цинь], [правитель] Вэй подчинил [51] свое княжество [Цинь] и стал выполнять его приказы. На пятьдесят четвертом году правления (253 г.) [циньский] ван принес жертвы цзяо Верховному владыке в Юн [254]. На пятьдесят шестом году правления (251 г.), осенью, Чжао-сян-ван умер, у власти встал его сын Сяо-вэнь-ван. В знак уважения он дал Тан-бацзы титул вдовствующей императрицы и похоронил ее рядом с покойным ваном [255]. Ханьский ван в траурных одеждах лично явился ко двору выразить соболезнование, а владетельные князья прислали своих военачальников и первых советников принести соболезнование и участвовать в траурных церемониях [256].

На первом году правления Сяо-вэнь-вана (250 г.) помиловали преступников, вознаградили заслуженных чиновников прежнего вана, щедро одарили родственников [вана], уменьшили [число царских] парков и садов. В десятой луне, в день цзи-хай, по окончании траура Сяо-вэнь-ван вступил на престол, но на третий день под знаком синь-чоу умер. У власти встал его сын Чжуан-сян-ван [257].

На первом году правления Чжуан-сян-вана (250 г.) объявлена общая амнистия преступникам, вознаграждены заслуженные чиновники прежнего царствования, проявлена милость и щедрость к родичам [вана] и милосердие к народу.

Правитель Восточного Чжоу [в это время] совместно с владетельными князьями замышлял против Цинь. Циньский ван отправил первого советника Люй Бу-вэя покарать его, и все его владения включили [в Цинь]. Но Цинь не прекратило жертвоприношений [предкам] Чжоу, а пожаловало чжоускому правителю земли в Янжэнь, чтобы он приносил там эти жертвы [258]. [Чжуан-сян-ван] послал Мэн Ао напасть на княжество Хань. [Правитель] Хань поднес [циньскому вану] земли в Чэнгао и в Гун [259]. Границы циньских земель простерлись до Даляна. Впервые учредили область Саньчуань [260].

На втором году (249 г.) [ван] послал Мэн Ао напасть на княжество Чжао, он усмирил район Тайюани. На третьем году (248 г.) Мэн Ао напал на Гаоду и Цзи в княжестве Вэй и занял их [261]. [Затем] атаковал чжаоские Юйцы, Синьчэн и [52] Ланмэн, захватил тридцать семь городов [262]. В четвертой луне произошло затмение солнца.

На четвертом году (247 г.) Ван Ци напал на Шандан, впервые учреждена область Тайюань. Вэйский военачальник У-цзи во главе войск пяти княжеств ударил по циньской армии. [Циньские войска] отступили за Хуанхэ, Мэн Ао потерпел поражение, [его войска] рассеялись и бежали [263].

В пятой луне, в день бин-у, Чжуан-сян-ван умер, и к власти пришел его сын Чжэн. Это был Цинь Ши-хуанди. [После того как] циньский ван Чжэн правил двадцать шесть лет, он впервые объединил Поднебесную и разделил ее на тридцать шесть областей. Он принял титул Ши-хуанди — “первого властителя-императора”. Ши-хуанди скончался в возрасте пятидесяти одного года. К власти пришел его сын Ху Хай, это был Эр-ши-хуанди — “второй властитель-император”. На третьем году его правления (207 г.) все владетельные князья совместно поднялись и восстали против Цинь. Чжао Гао убил Эр-ши[-хуанди] и поставил у власти его сына Цзы-ина. Цзы-ин пробыл у власти более месяца, после чего владетельные князья убили его и уничтожили [дом] Цинь [264]. Об этом рассказывается в “Основных записях [о деяниях] Ши-хуана”.

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так:

Предок дома Цинь носил родовую фамилию Ин. Его потомкам были пожалованы земли в разных местах, и названия владений они сделали своими фамилиями. [Так] появились фамилии Сюй, Тань, Цзюй, Чжун-ли, Юнь-янь, Ту-цю, Цзян-лян, Хуан, Цзян, Сю-юй, Бо-мин, Фэй-лянь и Цинь. Но коль скоро предок дома Цинь — Цзао-фу получил во владение Чжаочэн, [циньский правящий дом] носил и фамилию Чжао.

ГЛАВА ШЕСТАЯ


ЦИНЬ ШИ-ХУАН БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ {О ДЕЯНИЯХ] ПЕРВОГО ИМПЕРАТОРА ЦИНЬ [1]
Первый император Цинь Ши-хуанди был сыном циньского Чжуан-сян-вана. Чжуан-сян-ван, в бытность его циньским заложником в Чжао [2], увидел наложницу Люй Бу-вэя. Она ему приглянулась, и он взял ее в жены. Она родила Ши-хуана. Поскольку Ши-хуан родился в Ханьдане в первой луне на сорок восьмом году правления циньского Чжао[-сян]-вана (259 г.), при рождении его назвали Чжэн (“первый”), относя к роду Чжао [3]. Ему исполнилось тринадцать лет, когда умер Чжуан-сян-ван, и Чжэн стал у власти, сделавшись правителем Цинь [4].

К этому времени земли Цинь уже включали [области] Ба, Шу и Ханьчжун; [на юге] они простирались за Юань и включали Ин, где была учреждена область Наньцзюнь; на севере [Цинь] овладело областью Шанцзюнь и землями к востоку от нее, включая области Хэдун, Тайюань и Шандан; на востоке циньские земли тянулись до Инъяна. Уничтожив оба дома Чжоу, [Цинь] учредило [на их землях] область Саньчуань [5].

[В это время] Люй Бу-вэй был поставлен первым советником и пожалован ста тысячами дворов и титулом Вэньсинь-хоу. [Он] привлек [в Цинь] пришельцев из других княжеств и странствующих ученых, думая с их помощью объединить все земли Поднебесной. Ли Сы был его секретарем-шэжэнем [6].Мэн Ао, Ван Ци и Бяо-гун были [54] военачальниками. Ван был малолетним, [поэтому] в начале его правления дела государства поручили высшим сановникам.

На первом году правления циньского вана (246 г.) в Цзиньяне произошло восстание, военачальник Мэн Ао напал [на Цзиньян] и усмирил его [7].

На втором году (245 г.) Бяо-гун во главе войск напал на Цюань и убил там тридцать тысяч человек [8].

На третьем году правления циньского вана (244 г.) Мэн Ао напал на княжество Хань и занял тринадцать городов [9]. Умер Ван Ци. В десятой луне военачальник Мэн ао напал на города Чан и Югуй, принадлежавшие дому Вэй [10]. Из-за плохого урожая был большой голод.

На четвертом году (243 г.) заняли Чан и Югуй и в третьей луне войска отозвали. Заложник дома Цинь возвратился из Чжао, а наследник дома Чжао выехал [из Цинь] и возвратился в свое княжество. В десятой [седьмой] луне, в день гэн-инь, с востока прилетела саранча, заполнившая все небо [11]. В Поднебесной возник мор. Тот из байсинов, кто вносил [в казну] тысячу дань зерна, жаловался одной степенью знатности [12].

На пятом году правления циньского вана (242 г.) военачальник [Мэн] ао напал на Вэй, где усмирил Суаньцзао, Янь, Сюй, Чанпин, Юнцю и Шаньян, захвативдвадцать городов. Впервые учредили область Дунцзюнь [13]. Зимой гремел гром.

На шестом году (241 г.) княжества Хань, Вэй, Чжао, Вэй и Чу совместно напали на Цинь и заняли Шоулин [14]. Когда Цинь выслало против них свою армию, пять княжеств отозвали войска. Захватывая земли Вэй, [циньская армия] оказывала давление на область Дунцзюнь, ее правитель Цзюэ с чадами и домочадцами переселился в Еван, чтобы, укрывшись за горами, защищать вэйский Хэнэй [15].

На седьмом году (240 г.) комета показалась сначала на востоке, затем ее видели на севере, а в пятой луне — на западе [16]. Военачальник [Мэн] ао умер во время наступления на Лун, Гу и Цинду, тогда его войска вернули. [На обратном пути войска] атаковали Цзи [17]. Комета вновь [55] показалась на западе. Через шестнадцать дней умерла Ся-тайхоу [18].

На восьмом году (239 г.) младший брат вана Чэн Цзяо, носивший титул Чанъань-цзюня, ведя войска, напал на княжество Чжао, а затем поднял восстание и был убит в Туньлю. Всех командиров его [отряда] казнили, а жителей Туньлю переселили в Линьтао. [После того как] военачальник [Чэн Цзяо] погиб у стен города, надругались над телами солдат из Туньлю и Пугу, принимавших участие в восстании [19]. [В это время] рыба в Хуанхэ в большом числе ушла в верховья, и [люди] на легких тележках и сильных лошадях устремились на восток в поисках пищи [20].

Лао Аю пожаловали титул Чансинь-хоу, одарили землями в Шаньяне и повелели поселиться там [21]. Дворцы и дома, повозки и лошади, платья и одежды, сады и парки, выезды и охоты — все [при дворе] устраивалось по прихоти Лао Ая. Не было ни одного большого или малого дела, которое решалось бы без Лао Ая. Кроме того, область Тайюань, находившаяся к западу от Хуанхэ, была переименована в Айго [владение Ая] [22].

На девятом году (238 г.) появилась комета, хвост которой временами тянулся через все небо. [Цинь] напало на вэйские города Юань и Пуян [23]. В четвертой луне государь остановился в Юн [24]. В день цзи-ю по случаю своего совершеннолетия государь совершил обряд надевания головного убора и пояса с мечом [25].

[Лао] Ай, носивший титул Чансинь-хоу, задумал поднять мятеж, но [об этом] стало известно. [Тогда он] подделал печати государя и вдовствующей государыни и, используя [эти печати], стал собирать местные войска, воинов дворцовой стражи, конников из правительственных войск, вождей жунов и ди [с воинами], а также дворцовых служителей, намереваясь напасть на дворец Циняньгун и поднять мятеж [26].

Узнав об этом, ван приказал своему первому советнику Чанпин-цзюню и Чанвэнь-цзюню двинуть против [Лао] Ая войска [27]. Бой произошел под Сяньяном. Было перебито несколько сот восставших. Все [военачальники, участвовавшие [56] вбитве], были повышены в звании, и даже евнухи — участники боя — также получили повышение на одну степень. [Лао] Ай и его сообщники, потерпев поражение, бежали. Затем по стране объявили указ: тот, кто схватит Лао Ая живым, получит награду в сотню десятков тысяч, а тот, кто убьет его, получит награду в полсотни десятков тысяч денег. В конце концов схватили [Лао] Ая и всех его сообщников, начальника дворцовой стражи Цзе, начальника столичного округа Сы, начальника дворцовой охоты Цзе, чжундафулина Ци и других; двадцать человек казнили, их головы выставили на шестах, тела в назидание другим разорвали колесницами, а роды их истребили. Что касается дворцовых служителей, то менее виновных из них заставили носить дрова вхрам предков [28]. Более четырех тысяч семей лишили титулов, сослали в Шу и поселили в Фанлине [29].

В четвертой луне ударил мороз и люди погибали от холода. Ян Дуань-хэ напал на Яньши [30]. На западе показалась комета, позднее ее видели на севере, она двигалась от Большой Медведицы к югу в течение восьмидесяти дней.

На десятом году (237 г.) первый советник Люй Бу-вэй был обвинен в связях с Лао Аем и смещен. Хуань Ци назначен военачальником. Из Ци и Чжао прибыли [послы], и [в их честь] устроили пир. Мао Цзяо, уроженец Ци, сказал циньскому вану:

“Дом Цинь действует ныне во имя приобретения Поднебесной, но вы, Великий ван, имеете репутацию человека, сославшего вдовствующую государыню. Боюсь, что, услышав об этом, владетельные князья выступят против Цинь”. После этого циньский ван встретился с вдовствующей государыней в Юн и привез ее в Сяньян, вновь поселив во дворце Ганьцюань [31].

Объявлено об общем розыске и изгнании всех пришлых советников. Ли Сы подал доклад с увещеванием [не делать этого], и государь отменил приказ об изгнании пришлых советников [32]. Ли Сы стал убеждать циньского вана захватить в первую очередь [земли] княжества Хань, чтобы устрашить этим другие княжества. [Ван] послал Ли Сы принудить [57] [правителя] Хань к сдаче. Ханьский ван опасался этого и стал обдумывать с Хань Фэем, как ослабить Цинь. Вэй Ляо, родом из Даляна, явился к циньскому вану и посоветовал: “Поскольку Цинь могущественно, владетельные князья находятся [по отношению к нему] как бы на положении правителей областей и уездов. Но я опасаюсь, что князья объединятся в союз с севера на юг — цзун, а такое их объединение сулит неожиданности. Ведь именно по этой причине погибли Чжи-бо, Фу-ча и Минь-ван [33]. Желательно, чтобы вы, Великий ван, не жалели своих богатств для подкупа влиятельных сановников княжеств, чтобы расстроить их замыслы. Вы потратите не более трехсот тысяч золотых, но сможете покончить с владетельными князьями”.

Циньский ван последовал его советам.

При встречах с Вэй Ляо [циньский ван] относился к нему как к равному, стараясь не отличаться от него даже в одежде и пище, [но] Вэй Ляо говорил:

“Обличье циньского вана таково: у него острый нос, удлиненные косые глаза, грудь как у хищной птицы, голос как у шакала. В нем мало доброты, а сердце как у тигра или волка. В затруднительных положениях он легко ставит себя ниже других, а добившись цели, так же легко губит людей. Я — человек низкого звания [34], но при встречах он всегда ставит себя ниже меня. Если в самом деле циньскому вану удастся добиться своих целей в Поднебесной, то все в ней станут его рабами. Я не могу долго оставаться у него!”. И решил бежать.

Циньский ван, узнав [о таком намерении Вэй Ляо], настойчиво удерживал его, назначил старшим военачальником циньского государства. В конце концов применил предложенные им планы, но поручил их осуществление Ли Сы [35].

На одиннадцатом году правления циньского вана (236 г.) военачальники Ван Цзянь, Хуань Ци и Ян Дуань-хэ напали на Е, захватили девять городов [36]. Ван Цзянь напал на Яньюй и Лаоян [37]. [После этого] все отряды соединились в одну армию под командованием Ван Цзяня. Но через восемнадцать дней войска вернулись. Из младших чинов, от доуши и [58] ниже, в войсках были оставлены только двое из каждого десятка [38].Захватили Е и Аньян, командовал войсками Хуань Ци [39].

На двенадцатом году (235 г.) умер [Люй] Бу-вэй, носивший титул Вэньсинь-хоу [40]. Его хоронили тайком. Присутствовавших на похоронах приближенных Люй Бу-вэя [наказали], те из них, кто являлся уроженцами княжества Цзинь, изгнали из Цинь, тех, кто был циньцем и получал довольствие более шестисот даней зерна [в год], лишили титулов и переселили, тех же, кто получал менее пятисот даней зерна, [стали рассматривать наравне с] не присутствовавшими на похоронах и переселили, не лишая титулов. [Было решено] отныне и впредь у тех, кто, подобно Лао Аю и Люй Бу-вэю, поведет дела государства не по правильному пути, описывать дом и имущество и поступать как в данном случае [41]. [Однако уже] осенью вернули служителей Лао Ая, сосланных в Шу [42].

В это время в Поднебесной случилась большая засуха, продолжавшаяся с шестой до восьмой луны, [лишь после этого] прошел дождь.

На тринадцатом году (234 г.) Хуань Ци напал на чжаоский Пинъян, убил чжаоского военачальника Ху Чжэ и казнил сто тысяч человек [43]. [Чжаоский] ван уехал в Хэнань. В первой луне на востоке появилась комета. В десятой луне Хуань Ци [вновь] напал на Чжао [44].

На четырнадцатом году (233 г.) [Хуань Ци] атаковал чжаоскую армию, находившуюся в Пинъяне, занял город Иань, разбил [оборонявшие его] войска и убил их военачальника, [затем] он усмирил города Пинъян и Учэн [45]. Хань Фэй послан в Цинь, где по совету Ли Сы его задержали. [Хань] Фэй погиб в Юньяне [46]. Правитель Хань попросил [циньского ванна] принять его под свою руку.

На пятнадцатом году (232 г.) [Цинь] подняло большие военные силы, одна армия дошла до Е, а другая армия достигла [области] Тайюань и заняла Ланмэн [47]. Произошло землетрясение.

На шестнадцатом году (231 г.) в девятой луне послали [59] солдат принять земли Хань в Наньяне, управителем там поставили Тэна [48]. Впервые мужчинам приказали записывать [у чиновников] свой возраст. Правитель Вэй поднес цинь[скому вану] земли. Цинь основало поселение в Лии [49].

На семнадцатом году (230 г.) начальник столичного округа Тэн напал на Хань, взял в плен ханьского вана Аня и занял все принадлежащие ему земли, на которых учредили область, названную Инчуань [50]. Произошло землетрясение. Умерла вдовствующая государыня Хуаян [51]. Народ сильно голодал.

На восемнадцатом году (229 г.) были двинуты крупные силы для нападения на княжество Чжао. Ван Цзянь во главе войск из верхних земель спустился до Цзинсина. [Ян] Дуань-хэ во главе войск из района Хэнэй [совместно с] Цян Хуем атаковал Чжао. [Ян] Дуань-хэ окружил город Ханьдань [52].

На девятнадцатом году (228 г.) Ван Цзянь и Цян Хуй полностью заняли и утвердились на чжаоских землях, а в Дунъяне взяли в плен правителя княжества Чжао [53]. Затем они повели войска с намерением напасть на княжество Янь и стали лагерем в Чжуншане [54]. Циньский ван прибыл в Ханьдань и истребил всех тех, кто в то время, когда он жил в Чжао, враждовал с семьей его матери. Циньский ван возвращался через области Тайюань и Шанцзюнь. Скончалась вдовствующая государыня — мать Ши-хуанди [55]. Сын правителя Чжао по имени Цзя во главе нескольких сот сородичей прибыл в Дай, где объявил себя Дай-ваном [56]. Он объединил свои силы с войсками княжества Янь, находившимися на востоке, и расположил войска в Шангу [57]. Был большой голод.

На двадцатом году правления циньского вана (227 г.) наследник правителя княжества Янь по имени Дань, обеспокоенный [возможностью] прихода циньских войск в их княжество, испугался и послал Цзин Кэ убить циньского правителя. Циньский ван обнаружил это и четвертовал Цзин Кэ в назидание другим [58]. После чего приказал Ван Цзяню и Синь Шэну напасть на Янь. Из Янь и Дай выслали войска, [60] чтобы ударить по циньской армии, но циньские войска разбили войска Янь к западу от реки Ишуй [59].

На двадцать первом году (226 г.) Ван Бэнь атаковал [Цзи] Цзин [60]. Ван Цзяню послали подкрепления, после чего он разбил армию наследника правителя Янь, занял яньский Цзичэн и заполучил голову наследника Даня. Яньский ван ушел на восток, где занял земли Ляодуна и стал ими править [61]. Ван Цзянь, ссылаясь на болезнь и старость, [отказался от поста] и возвратился домой [62]. Произошло восстание в Синьчжэне. Чанпин-цзюнь переехал в Ин. Выпал большой снег, толщина его достигла двух чи и пяти цуней [63].

На двадцать втором году (225 г.) Ван Бэнь напал на княжество Вэй. Он провел от Хуанхэ канал и залил Далян водой. Стены Даляна рухнули, вэйский ван сдался. [Цинь] полностью захватило земли Вэй [64].

На двадцать третьем году (224 г.) циньский ван вновь призвал Ван Цзяня, принудил его встать во главе войск и послал против княжества Цзин [Чу]. [Ван Цзянь] занял земли к югу от Чэнь, дошел до Пинъюя и взял в плен цзинского [чуского] вана [65]. Циньский ван совершил поездку в Ин и Чэнь. Цзинский военачальник Сян Янь объявил Чанпин-цзюня цзинским ваном и выступил против Цинь южнее реки Хуай [66].

На двадцать четвертом году (223 г.) Ван Цзянь и Мэн У атаковали княжество Цзин и разбили его войска. Чанпин-цзюнь погиб, а Сян Янь покончил с собой [67].

На двадцать пятом году (222 г.) [ван] собрал крупные силы войск и во главе их поставил Ван Бэня. Тот напал на яньский Ляодун и взял в плен яньского вана Си. На обратном пути [Ван Бэнь] напал на Дай и взял в плен дайского вана Цзя. Вслед за этим Ван Цзянь усмирил цзинские [чуские] земли к югу от реки Янцзы и принудил к сдаче правителя княжества Юэ, основав на этих землях область Гуйцзи [68]. В пятой луне в Поднебесной устроили великое пиршество.

На двадцать шестом году правления (циньского вана Чжэна — 221 г.) правитель княжества Ци Цзянь вместе с [61] первым советником Хоу Шэном поднял войска, чтобы защитить свои западные пределы, и перестал сноситься с Цинь. [Правитель] Цинь послал туда военачальника Ван Бэня, который, следуя через юг княжества Янь, напал на Ци и взял в плен Ци-вана Цзяня.

Так Цинь впервые объединило Поднебесную. [Циньский ван] отдал первым советникам и цензорам приказ, который гласил: “В свое время ханьский ван поднес нам земли, вручил печать и просил считать его нашим слугой. Однако вскоре он нарушил соглашение, объединился с княжествами Чжао и Вэй в союз по вертикали и восстал против Цинь [69], поэтому я послал войска, покарал их и взял в плен правителя Хань. Я считал, что это принесет добрые результаты и, может быть, прекратятся военные действия [70]. После этого правитель княжества Чжао прислал своего первого советника Ли Му заключить союз с Цинь, и поэтому мы вернули княжича дома Чжао, бывшего у нас заложником. Однако вскоре чжаоский ван нарушил союз и поднялся против нас в Тайюани. Поэтому я послал войска, покарал Чжао и взял их вана в плен. Тогда княжич Чжао по имени Цзя объявил себя Дай-ваном, поэтому [я] послал войска, разбил и уничтожил его. Вэйский ван вначале договорился с нами и изъявил свою покорность Цинь, но вскоре вместе с княжествами Хань и Чжао замыслил неожиданно напасть на Цинь, тогда циньские войска и наши слуги покарали его и покончили с его владениями. Цзинский ван поднес нам земли к западу от Цинъяна [71], но вскоре нарушил договор и напал на нашу область Наньцзюнь, из-за этого я послал войска покарать его, взял в плен их правителя и умиротворил земли Цзин. Правитель княжества Янь по своему неразумению творил беспорядки, а его наследник Дань тайком приказал Цзин Кэ совершить злодейство [против меня], вот почему я послал войска и своих слуг покарать его и покончил с его владением. Правитель княжества Ци, следуя советам Хоу Шэна, перестал посылать в Цинь послов с намерением поднять бунт, войска и наши слуги покарали [циского вана], взяли его в плен и умиротворили земли Ци. [62]

Я со своими слабыми силами смог поднять войска и покарать жестоких и мятежных, только опираясь на помощь духов своих предков, так правители шести княжеств понесли наказание за свои преступления, а Поднебесная оказалась полностью умиротворенной. Ныне, если не изменить титул правителя, нечем будет оценить достигнутые успехи и передать о них потомкам. Обсудите, [каким быть] титулу императора!” [72].

Первый советник [Ван] Гуань, главный цензор [Фэн] Цзе и глава судебного приказа [Ли] Сы сказали: “В древности земли пяти императоров простирались [всего] на тысячу ли, за ними лежали земли, несшие сторожевые повинности, и земли, несшие неопределенные повинности, правители которых иногда являлись ко двору, иногда не являлись, и Сын Неба не был в состоянии [ими] управлять. Ныне вы, государь, подняв войска во имя справедливости и покарав жестоких и мятежных, установили спокойствие в Поднебесной и разделили все земли в пределах четырех морей на области и уезды, законы и приказы исходят от одного общего [правителя]. Начиная с глубокой древности такого не бывало, этого не достигли даже пять императоров [древности] [73].

Мы, ваши слуги, смиренно советовались с учеными мужами, которые сказали: “В древности господствовали Небесный властитель — Тянь-хуан, Властитель земли — Ди-хуан и Великий властитель — Тай-хуан, наиболее почитаемым был Тай-хуан”. Мы, ваши слуги, не страшась смерти, осмеливаемся предложить вам, государь, почетный титул, чтобы вы, ван, именовались Великим властителем — Тай-хуаном. Ваши приказы следует именовать чжи — “повелениями”, а указы именовать чжао — “эдиктами”. Вы, Сын Неба, будете называть себя Чжэнь — “Мы”” [74].

Ван сказал: “Уберите слово тай — “Великий” и оставьте слово хуан — “властитель”, прибавьте к нему ди — самый древний титул правителей — “император”, и пусть мой титул будет хуанди — “Властитель-император”. Остальное да будет, как вы предлагаете”. Повеление гласило: “Быть по сему!”. [63]

Чжуан-сян-вану был присвоен почетный титул Тай-шан-хуана — Великого и высочайшего властителя. В повелении говорилось: “Мы слышали, что в глубокой древности у правителей были титулы [при жизни], но не существовало посмертных титулов. В средней древности существовали титулы, но после смерти давались еще и посмертные имена, согласно их деяниям. Если делать так, то [получается, что] сын обсуждает [поступки] отца, а подданные обсуждают [поступки] правителя. Такое совершенно недопустимо, и мы не последуем этому [обычаю]. Отныне и впредь отменяем присвоение посмертных титулов. Мы будем [титуловаться] Ши-хуанди — первый властитель-император, а последующие поколения [правителей пусть именуются] в порядке счета — Эр-ши — второй, Сань-ши — третий, и так до десятитысячного поколения, [власть нашего рода] будет передаваться бесконечно”.

Ши-хуан, опираясь на учение о круговой смене пяти добродетельных сил [стихий], считал, что дом Чжоу имел [поддержку] стихии огня, а дом Цинь, сменив дом Чжоу, [обладает поддержкой] стихии, которой прежняя не в силах противостоять. Следовательно, началось действие стихии воды. [В связи с этим он] изменил счет начала года, и поздравления при дворе стали приносить первого числа десятой луны [75]. В одеяниях, бунчуках и знаменах стал преобладать черный цвет, в основу счета было положено число шесть, верительные знаки и шапки чиновников стали делать размером в шесть цуней, а [оси] колесниц — длиною в шесть чи. Шесть чи составляли один бу, в колесницы впрягалось по шесть лошадей. Название реки Хуанхэ было изменено на Дэшуй — Река добродетели, так как считалось, что наступило [господство] стихии воды [76]. [Преобладали] твердость, решительность и крайняя суровость, все дела решались на основании законов; [считалось, что] только жестокость и угнетение без проявления человеколюбия, милосердия, доброты и справедливости могут соответствовать порядку пяти добродетельных сил [стихий]. До крайности усердствовали [в применении] законов и долго никого не миловали [77]. [64]

Первый советник [Ван] Гуань и другие сказали: “Владетельные князья впервые разгромлены, но земли княжеств Янь, Ци и Цзин [Чу] далеко, если не поставить над ними правителей, их не удастся держать в подчинении. Просим, [государь], назначить туда правителями ваших сыновей, ждем лишь вашего соблаговоления”.

Ши-хуан передал это предложение на обсуждение сановников, и они все нашли его полезным. Однако глава судебного приказа Ли Сы, обсуждая [предложение], сказал: “Чжоуские Вэнь[-ван] и У[-ван] жаловали владения во множестве своим сыновьям, младшим братьям и членам своей фамилии, но впоследствии их потомки стали отчужденными и далекими, сражались друг с другом как заклятые враги, владетельные князья все чаще нападали и убивали друг друга, а чжоуский Сын Неба не был в состоянии прекратить [эти междоусобицы]. Ныне благодаря вашим необыкновенным дарованиям вся земля среди морей объединена в одно целое и разделена на области и уезды. [Если теперь] всех сыновей ваших и заслуженных сановников щедро одарить доходами от поступающих податей и налогов, то этого будет вполне достаточно, [а Поднебесной] станет легко управлять. Отсутствие различных мнений в Поднебесной — вот средство [установления] спокойствия и мира. [Если же снова] поставить [в княжествах] владетельных князей, будет плохо” [78].

Ши-хуан сказал: “Поднебесная сообща страдала от непрекращающихся сражений и войн, и все из-за того, что существовали князья и ваны. Опираясь [на помощь] духов предков, я впервые умиротворил Поднебесную, и если теперь снова создать владения, значит, [вновь] поднять войны. Разве не трудно будет тогда добиться спокойствия и прекращения [войн]? Мнение главы судебного приказа правильное”.

[Ши-хуан] разделил Поднебесную на тридцать шесть областей, в каждой области поставил начальника — шоу, воеводу — вэя и инспектора — цзяня [79]. Он изменил наименование простого народа, назвав его цяньшоу — “черноголовые” [80]. Устроили большие пиршества.

[Ши-хуан] собрал оружие со всей Поднебесной в Сяньян [65] и выплавил из него колокола и вешала для них, а также двенадцать металлических фигур весом в тысячу дань каждая, которые установил в своих дворцах [81]. [Он ввел] единую систему законов и измерений, мер веса, емкости и длины, для повозок установил одинаковый ход, в письме — единое начертание иероглифов [82].

Земли [Цинь] на востоке теперь простирались до моря и Чаосяни; на западе достигали Линьтао и Цянчжуна; на юге доходили до Бэйсянху; на севере тянулись вдоль Хуанхэ, служившей им заслоном, и далее по горам Иньшань доходили до Ляодуна [83]. [Ши-хуан] переселил в Сяньян со всей Поднебесной сто двадцать тысяч знатных и богатых семей. Все храмы предков, дворец Чжантай и парк Шанлинь располагались на южном берегу реки Вэй.

Каждый раз, когда Цинь сокрушало власть кого-либо из владетельных князей, [циньский ван приказывал] зарисовать устройство его дворца и строить [подобный же] дворец на возвышенности к северу от Сяньяна, так, чтобы дворец этот был обращен к югу — к реке Вэй. [Поэтому] от Юнмэня на восток вплоть до рек Цзиншуй и Вэйшуй [всюду высились] дворцы и дома, соединенные переходами поверху и понизу и огороженными дорогами [84]. [Он] заполнил дворцы красавицами, наполнил палаты колоколами и барабанами, захваченными у князей.

На двадцать седьмом году (220 г.) Ши-хуан совершил объезд [областей] Лунси и Бэйди, [он] начал путь от гор Цзитоу, [затем] проехал Хуйчжун [85]. Когда, на южном берегу реки Вэй соорудили дворец Синьгун, [Ши-хуан] лично изменил название Синьгун — “Храм доверия” на Цзимяо — “Храм звезды Цзисин”, используя образ Полярной звезды. От храма Цзимяо проложили дорогу до гор Лишань. Построили переднюю залу дворца Ганьцюань и соорудили огороженные валами дороги, по которым от Сяньяна проезжали к дворцам.

В этот год [император] пожаловал повышение чиновникам на один ранг. Прокладывались дороги для быстрого сообщения [86]. [66]

На двадцать восьмом году (219 г.) Ши-хуан объехал области и уезды на востоке. [Он] поднялся на гору Ишань [в уезде] Цзоу. Установил [памятный] камень и после совета с учеными-конфуцианцами из Лу вырезал на камне надпись, прославляющую добродетели [дома] Цинь [87]. [Ши-хуан] обсудил [с учеными], как приносить жертвы Небу и Земле, духам гор и рек. Затем [Ши-хуан] поднялся на гору Тайшань, поставил там памятный камень, насыпал холм и принес жертвы [88]. [Когда Ши-хуан] спускался с горы, неожиданно налетел ураганный ветер с дождем. [Император] укрылся от урагана под деревом, после чего этому дереву пожаловал звание удафу. На холме Лянфу принес жертвы Земле [89]. На установленном [на Тайшане] камне вырезал [надпись], которая гласила:

“Наш император, вступив на престол, создал [новые] установления, сделал ясными законы, и его чиновники совершенствуют управление.

На двадцать шестом году [правления] он впервые объединил Поднебесную, и не было таких, кто бы не покорился ему.

[Ныне он], лично объезжая народ свой в дальних землях [90], поднялся здесь на гору Тайшань и обозрел вокруг край восточных [земель].

[Мы], сопровождающие его слуги, думая о содеянном им и основываясь на истоках его деяний, решили с благоговением воспеть заслуги и добродетели [повелителя].

Пути его управления повсюду осуществляются, все произведенное [на земле] получает должное [использование], для всех установлены законы и правила.

[Его] великая справедливость совершенна и ясна, она распространяется и на будущие поколения, ее воспримут и ей последуют без [всяких] изменений.

Император-властитель почтителен [91] и мудр, [он] умиротворил Поднебесную и не жалеет сил в управлении ею.

Ранним утром он встает, поздней ночью ложится, создает и утверждает все то, что будет вечно приносить пользу, с особой щедростью наставляет и поучает [подданных]. [67]

Его наказы и правила распространены повсюду, далекие и близкие руководствуются ими, все принимают его мудрые устремления.

Знатные и низкие [ныне] ясно разделены, мужчины и женщины следуют своим правилам, и все усердно и почтительно выполняют свой долг.

[Император] отчетливо отделил внутреннее и внешнее, и [во взаимоотношениях] не осталось ничего неясного и нечистого, это передастся и нашим потомкам [92].

Улучшения распространятся, и им не будет конца [93]. С благоговением примите повеления, завещанные [императором], и пусть они навечно будут служить предостережением [от ошибок]” [94].

После этого [Ши-хуан] проследовал по берегу Бохая на восток, проехал Хуан и Чуй, достиг гор Чэншань, поднялся на гору Чжифу, где установил камень [с надписью], восхвалявшей добродетели Цинь, и уехал [95].

На юге [Ши-хуан] поднялся на гору Ланъе. [Ему] очень понравилось это место, и он пробыл там три месяца. [Ши-хуан] переселил к подножию горы Ланъе тридцать тысяч дворов черноголовых, освободив их от податей на двенадцать лет. Построил на Ланъе насыпную площадку, установил там камень с надписью, в которой воспевались добродетели Цинь и прославлялась суть его свершений [96]. Надпись гласила:

“На двадцать шестом году [правления] властитель-император открыл эру [своих] свершений.

Он выправил и упорядочил законы и меры и те устои, которым следует все сущее.

Этим он сделал понятными дела людей и установил согласие между отцами и детьми.

Умом и мудростью, человеколюбием и справедливостью [он] ясно открыл [истинный] путь управления.

На востоке [он] успокоил восточные земли и поэтому уменьшил [число] солдат [97].

Завершив с успехом дела, [император] прибыл к морю.

Заслуги [нашего] властителя-императора [проистекают от] его усердия и усилий в [поощрении] основных занятий. [68] [Он] на первое место ставит хлебопашество, отвергает другие занятия, и черноголовые от этого благоденствуют [98].

Под всем огромным небом [он] овладел сердцами людей и объединил их помыслы.

Все [ритуальные] инструменты и оружие сделаны [теперь] по единой мере [99], в письме установлено единое начертание [иероглифов].

И все, что освещают лучи солнца и луны, все, что перевозится на лодках и повозках, до конца выполняет свое назначение, и нет того, что бы не отвечало устремлениям [императора].

Действовать в нужное время — так [поступает наш] властитель-император.

[Он] исправил и устроил разные обычаи, отрегулировал реки и разграничил земли.

Беспокоясь о черноголовых и жалея их, [он] с утра и до вечера не знает отдыха.

[Император] искоренил сомнительные [законы княжеств] и утвердил [единые] законоположения, и все знают, чего следует избегать.

Среди местных управителей [он] разделил обязанности, и управление упорядочено и облегчено.

Все действия совершаются как надо, и нет ничего, что бы не шло по намеченному [100].

Прозорливость [нашего] властителя-императора достигает четырех стран света и проникает [всюду].

Ныне благородный и подлый, знатный и низкий не преступают [установленного] порядка в действиях.

Коварство и порок не имеют места [среди людей], все действуют прямодушно и честно.

В больших и малых делах [люди] напрягают силы, никто не смеет лениться и быть нерадивым.

Далеко ли, близко ли, в глухих и уединенных [местах] [его слуги] усердно трудятся, [проявляя] строгость и требовательность.

Сдержанность и прямота, искренность и верность стали правилом во всех начинаниях. [69]

Добродетели [нашего] властителя-императора сохранили и утвердили четыре предела [нашей земли].

[Он] казнил бунтовщиков и устранил [все] бедствия [военных лет], он поднял то, что приносит пользу, и дал народу счастье.

[Он] регулирует занятия в соответствии с сезонами, и все [на земле] рождается в изобилии.

Черноголовые живут в мире и спокойствии, и нет нужды в оружии и доспехах.

Шесть степеней родственников взаимно отвечают друг за друга, и совсем не стало грабителей и разбойников [101].

Смиренно и радостно [люди] принимают наставления; полностью понимают законы и правила.

Все, что находится в шести направлениях [во вселенной], это земли властителя-императора [102].

На западе [эти земли] доходят до зыбучих песков, на юге — захватывают Бэйху, на востоке достигают восточного моря, а на севере переходят через Дася [103].

И везде, куда достиг след ноги человека, нет таких, кто не был бы подданным [нашего повелителя].

Заслуги [императора] затмевают заслуги пяти императоров [древности], милость его распространяется и на быков, и на лошадей. Нет [в Поднебесной] таких, кто бы не был облагодетельствован им, и каждый спокойно живет под своей крышей.

Циньский правитель, объединив всю Поднебесную, принял титул хуанди — властителя-императора. После этого, успокоив восточные земли, прибыл в Ланъе. Его сопровождали лехоу — Ван Ли, носивший титул Учэн-хоу, и лехоу Ван Бэнь, носивший титул Тунъу-хоу; луньхоу — Чжао Хай, носивший титул Цзяньчэн-хоу, луньхоу Чэн, носивший титул Чанъу-хоу, луньхоу Фэн У-цзэ, носивший титул Усинь-хоу; первые советники Вэй Линь [Чжуан] и Ван Гуань, высшие сановники Ли Сы и Ван У, удафу Чжао Ин и Ян Цзю [104].

На берегу моря император совещался с ними, и [они] сказали:

“Императоры древности [владели] землями лишь на [70] тысячу ли, каждый владетельный князь защищал дарованные ему земли и хотел — являлся, хотел — не являлся ко двору [государя].

Князья нападали друг на друга, творили жестокости и бесчинствовали, лютые войны не прекращались. [А они] все-таки вырезали надписи на металле и камне, самочинно увековечивали себя.

При пяти императорах и трех ванах [древности] знания и наставления не были едиными, законы и правила не были ясными, ложно [прикрываясь] могуществом земных и небесных духов, [правители] притесняли далекие земли. Суть их дел не отвечала названиям, поэтому [и власть их] не была долговечной. Не успевал кто-либо [из государей] скончаться, князья уже нарушали мир и бунтовали, а законы и приказы не исполнялись.

Ныне властитель-император соединил воедино все [земли] в пределах морей, разделил их на области и уезды, и в Поднебесной [наступили] мир и спокойствие. [Император] прославил навеки своих предков, он проникся истиной и творит добродетельные [дела], его почитаемый титул величественно утвердился [на земле].

Мы, его слуги, прославляя деяния и добродетели властителя-императора, вырезали [надпись] об этом на металле и камне, чтобы послужила [она] примером и образцом [для потомков]”” [105].

Когда [в Ланъе] все было окончено, Сюй Ши [фу], уроженец княжества Ци [106], представил императору доклад, в котором сообщалось, что посреди моря есть три священные горы, носящие названия Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу и населенные небожителями. [Он] просил разрешить ему, очистив себя постом и взяв с собой мальчиков и девочек, отправиться на поиски этих гор. [Император] послал Сюй Ши [Фу] собрать несколько тысяч мальчиков и девочек и затем отправил их [всех] в море на поиски небожителей [107].

На обратном пути Ши-хуан проехал через Пэнчэн, затем очистил себя постом, совершил моления и принес жертвы предкам, стремясь [облегчить] нахождение на дне реки [71] Сышуй [108] [утопленного там] треножника [дома] Чжоу. Он велел тысяче человек погрузиться в реку и искать треножник, но его не нашли [109].

[Затем Ши-хуан направился] на юго-запад, переправился через Хуайшуй и достиг горы Хэншань и области Наньцзюнь [110]. [Когда он] переправлялся через реку Янцзы, чтобы посетить храм на горе Сяншань, поднялся сильный ветер, и Ши-хуану с трудом удалось переправиться. Тогда он спросил ученых мужей: “Какой дух властвует над горой Сяншань?”. Ученые ответили: “Мы слышали, что дочь Яо — жена Шуня — похоронена здесь”. Ши-хуан страшно разгневался и послал три тысячи преступников вырубить все деревья на горе Сяншань, чтобы оголить ее [111].

Из области Наньцзюнь император вернулся [в Сяньян] через заставу Угуань [112].

На двадцать девятом году правления (218 г.) Ши-хуан выехал [вновь] на восток. Доехав до Боланша в [уезде] Янъу, он был напуган нападением злоумышленников. Поиски [преступников] были безуспешны, тогда император приказал провести большой розыск по всей Поднебесной в течение десяти дней [113].

После этого [Ши-хуан] поднялся на гору Чжифу и вырезал надпись на камне. Надпись гласила:

“На двадцать девятом году, в середине весны, силы ян согласно повсюду поднялись. [Наш] властитель-император приехал на восток и, объезжая владения, поднялся на гору Чжифу. Блеском своего присутствия [он] озарил все до моря.

Мы, сопровождающие его слуги, с восхищением созерцая [повелителя] и думая об его успехах и доблести, возвратились мыслями к немеркнущей славе [прошлого] и воспели начало всех начал.

Великие мудрецы [прошлого], осуществляя управление, создали и утвердили законы и меры, сделали ясными основные начала [жизни].

Вовне они наставляли владетельных князей, милостиво распространяли ученость и милосердие, раскрывали им [принципы] справедливости и законы всего сущего. [72]

Но в шести княжествах возобладало зло, жадность и извращенность [правителей] не знали удержу, жестокие убийства не прекращались.

[Тогда наш] властитель-император пожалел народ и послал войска покарать чжухоу, [он] поднял и прославил воинские доблести.

[Он] наказывал по справедливости и действовал, [основываясь] на доверии; его величие и слава распространились повсюду, и не было никого, кто бы не покорился [ему].

[Он] истребил и уничтожил сильных и мятежных, спас черноголовых [от гибели], полностью утвердил [порядок] во всех четырех пределах.

[Император] повсюду ввел ясные законы, [с помощью которых] вдоль и поперек связал Поднебесную, [и это] навечно останется образцом такого порядка.

О, сколь велик [император]! На всей земле нашей принимают его мудрые указания и следуют им.

Мы, его слуги, восхваляя деяния [императора], попросили [разрешения] вырезать [эти слова] на камне, чтобы выразить [свои чувства] и передать это потомкам в [качестве] вечного образца”.

Надпись на восточной стороне гласила:

“На двадцать девятом году властитель-император совершил весеннюю поездку, чтобы посетить и обозреть дальние земли.

Прибыв к самому морю, [он] поднялся на гору Чжифу, озарив своим присутствием [край] утреннего солнца [114].

[В то время как император] смотрел на широкие просторы и созерцал их красоты, [мы], сопровождающие его слуги, вспоминали об основах пути, приведшего [его] к славе.

[Он] впервые ввел мудрые законы, ясно управляет землями внутри границ, а вне их казнит мятежных и жестоких.

Воинское могущество [императора] распространилось на все стороны, [он] потряс и изменил все четыре предела [страны], схватил и уничтожил ванов шести [княжеств].

На широких просторах [он] объединил Поднебесную, [все] [73] бедствия и напасти совершенно прекратились, навсегда покончено с войнами и оружием.

Властитель-император славен и добродетелен, на основе постоянных правил он управляет миром, наблюдает и прислушивается [ко всему] без устали.

[Он] установил великую справедливость, ясно определил нужную [для ритуалов] утварь, ввел для всех различия [в ритуальной одежде] [115].

Чиновники на службе соблюдают свои обязанности, каждый знает, что ему делать, в делах отсутствуют подозрительность и сомнения.

Черноголовые изменились к лучшему, вдалеке и вблизи употребляются общие меры, все приблизилось к древности и превзошло ее.

Постоянные обязанности [людей] установлены, будущие поколения последуют славным делам, навечно восприняв мудрые законы управления.

[Мы], слуги государя, вознося хвалу его добродетелям и благоговейно воспевая его мудрость и доблесть, испросили разрешения вырезать [эту надпись] на горе Чжифу” [116].

Повернув обратно, [Ши-хуан вновь] прибыл на гору Ланъе и, проследовав через [область] Шандан, вернулся в столицу.

На тридцатом году (217 г.) [важных] событий не произошло [117].

На тридцать первом году (216 г.) в двенадцатой луне название [жертвоприношений] ла изменил на цзя-пин [118]. Пожаловал черноголовым по шесть дань риса и по два барана на каждое ли [119].

[Однажды] Ши-хуан решил совершить тайную прогулку по Сяньяну в сопровождении четырех воинов. Когда [он] вышел ночью [из дворца], то встретился у пруда Ланьчи с разбойниками и попал в опасное положение. Воины напали на злодеев и убили их. В Гуаньчжуне в течение двадцати дней производили большой розыск [120]. Дань риса в этом году стоил тысячу шестьсот [монет] [121].

На тридцать втором году правления (215 г.) Ши-хуан [74] прибыл на гору Цзеши [122], откуда послал Лу-шэна, выходца из княжества Янь, на поиски [мудрецов] Сянь Мэня и Гао Ши [123]. Вырезал на скалах, ведущих на Цзеши, надпись [о том, как] разрушили городские стены и срыли оборонительные насыпи и дамбы [124].

Эта надпись гласила:

“[Император] вслед за тем поднял большие и малые отряды войск, казнил и истребил всех лишенных нравственных начал, уничтожил всех сопротивлявшихся ему.

Военной силой император покончил с мятежными и сопротивляющимися, гуманностью привлек невиновных, и все сердца покорились ему.

[Император] милостиво оценивает заслуги и труды [людей], его расположение снисходит и до быков и лошадей, [своими] благостями [он] сделал обильными наши земли.

Властитель-император высоко поднял [свое] величие, его добродетель соединила владетельных князей, он впервые объединил страну и [установил] великое спокойствие.

[Он] разрушил городские стены, срыл оборонительные дамбы на реках, тем устранив препятствия и преграды [внутри страны].

Положение земли было упрочено, простой народ не колебался, и вся Поднебесная покорилась [Цинь].

[Ныне] мужчины с радостью трудятся на пашнях, женщины управляются со своими делами, везде и во всем существует порядок.

Благодеяния императора распространяются на все создаваемое [на земле], люди постоянно сообща идут на поля, и нет, такого, кто спокойно не находился бы на своем месте.

[Мы], слуги императора, прославляя его доблести, попросили разрешения вырезать это на камне, чтобы оставить [потомкам] написанное как образец поведения [правителя]” [125].

После этого [Ши-хуан] послал Хань Чжуна, Хоу-гуна и Ши-шэна на поиски лекарства бессмертия, [употребляемого] святыми. Объехав северные пограничные земли, Ши-хуан возвратился через область Шанцзюнь [в столицу].

В это время яньский Лу-шэн, посланный ранее в море, [75] вернулся и доложил о делах духов людей и небесных духов, вслед за чем представил “[Гадательные] записи, содержащие чертежи”, в которых говорилось:

“Погубят Цинь хусцы” [126].

Тогда Ши-хуан послал военачальника Мэн Тяня на север с трехсоттысячной армией для нападения на [племена] ху. В результате [войска] захватили земли Хэнани [127].

На тридцать третьем году (214 г.) Ши-хуан велел разыскать всехбежавших от наказаний и повинностей, отданных за долги в чужие дома, а также торговцев и послал их занять территорию Луляна [128]. Учредил области Гуйлинь, Сянцзюнь и Наньхай, куда сослал [людей] для защиты границ [129]. На северо-западе Ши-хуан вытеснил и прогнал [племена] сюнну. От Юйчжуна вдоль реки Хуанхэ на восток и вплоть до гор Иньшань [он] учредил тридцать [сорок] четыре уезда, построил стену вдоль Хуанхэ в качестве заслона [130].

Снова послал Мэн Тяня перейти [с войсками] Хуанхэ; [Мэн Тянь] занял Гаоцюэ, [Тао] Яншань и Бэйцзя, где соорудил заставы и вышки, чтобы отгонять жунов [131]. Переселяя и ссылая, он заполнил [населением] вновь учрежденные уезды. Запретил приносить жертвы звезде Мин. На западе появилась [комета] [132].

На тридцать четвертом году (213 г.) [Ши-хуан] сослал на строительство Великой стены и в земли южных юэ всех несправедливых судей.

Ши-хуан устроил пир во дворце в Сяньяне, на котором семьдесят ученых мужей вышли вперед и пожелали ему долголетия. Начальник стрелецких дел Чжоу Цин-чэнь [133] выступил вперед с хвалой, сказав:

“В свое время земли Цинь [простирались] не более чем на тысячу ли, [а ныне], благодаря вашим, государь, необычным дарованиям и глубокой мудрости, земли между морями усмирены и успокоены, [племена] мань и и изгнаны, и все, что освещается лучами солнца и луны, изъявило [вам] покорность. Владения князей превращены в области и уезды, каждый человек живет в спокойствии и радости, нет уже бедствий от войн, и так будет продолжаться десятки тысяч [76] поколений. Начиная с глубокой древности никто не мог достигнуть вашего, государь, величия и добродетели”.

Ши-хуан возрадовался. Из ученых выступил вперед Шунь-юй Юэ, уроженец княжества Ци, который сказал: “Я — ваш слуга, слышал, что правители Инь и Чжоу господствовали более тысячи лет, [так как они] жаловали владения [своим] сыновьям, младшим братьям и заслуженным сановникам, которые, естественно, становились их помощниками и опорой. Ныне вы, Ваше величество, владеете землями среди морей, а ваши сыновья и младшие братья являются простыми подданными, [и если] вдруг появятся подданные, [подобные] Тянь Чану или шести сановникам [в Цзинь], то кто же при отсутствии у вас опоры придет [к вам] на помощь? [134]. [Никто] еще не слышал о правителях, которые могли бы долго [править] без подражания древним. Ныне Цин-чэнь опять льстит Вам в лицо, усугубляя этим ваши, государь, ошибки, его нельзя считать преданным чиновником”.

Ши-хуан передал это на обсуждение сановников.

Первый советник Ли Сы сказал: “Пять императоров [древности] не повторяли друг друга, три [предшествующих] династии не шли по одному пути, каждая управляла по-своему, [и это происходило] не из-за отрицания [порядков] друг друга, а из-за изменений во времени. Ныне вы, Ваше величество, свершили великое дело, слава о котором просуществует десятки тысяч поколений, и этого, разумеется, не понять тупому конфуцианцу. При этом Юэ говорил о деяниях трех эпох, но разве они могут быть образцом?

В другие времена, когда владетельные князья боролись друг с другом, они щедро зазывали к себе бродячих ученых. Ныне Поднебесная уже устроена, законы и указы исходят от одного [лица], байсины поддерживают порядок в семьях и отдают силы земледелию и ремеслу, служилые изучают и применяют законы и указы и избегают запрещенного. А вот нынешние ученые мужи не учатся у современности, изучают [лишь] древность, чтобы поносить наш век и вносить сомнения и сеять смуты среди черноголовых. Я, [ваш] советник и слуга, Сы, не страшась смерти за свои речи, скажу: в [77] древности Поднебесная была раздроблена и переживала смуты, и не было того, кто смог бы объединить ее, вот почему владетельные князья правили в одно время. В то время [ученые] в речах все восхваляли древность с целью опорочить современность; они прикрывались лживыми словами, чтобы запутать существующее, ценя лишь свои учения, они отрицали все, что было создано государями.

Ныне [вы], император-властитель, объединили под своей властью Поднебесную, отделили черное от белого и установили одно, почитаемое людьми [учение] [135]. Однако приверженцы частных школ, поддерживая друг друга, поносят законы и наставления, и каждый, услышав об издании указа, немедля, исходя из своего учения, начинает обсуждать его. Входя [во дворец], они осуждают [все] в своем сердце, а выйдя [из дворца], занимаются пересудами в переулках. Поношение монарха они считают доблестью [136], использование других [учений] почитают за высокую [заслугу]; собирая вокруг себя низких людей, они сеют [среди них] клевету. Если подобное не запретить, то наверху ослабеет положение правителя, а внизу образуются группы и партии. Самое лучшее — запретить это!

Я предлагаю, чтобы чиновники-летописцы сожгли все записи, кроме циньских анналов; все в Поднебесной, за исключением лиц, занимающих должности ученых [при дворе], кто осмеливается хранить у себя Ши цзин, Шу цзин и сочинения ученых ста школ, должны явиться к начальнику области или командующему войсками области, чтобы там свалить [эти книги] в кучу и сжечь их. Всех, кто [после этого] осмелится толковать о Ши цзине и Шу цзине, [подвергнуть] публичной казни на площади; всех, кто на [примерах] древности будет порицать современность, [подвергнуть] казни вместе с их родом; чиновников, знающих, но не доносящих об этом, карать в той же мере. Тех, кто за тридцать дней после издания указа не сожжет [эти книги], [подвергнуть] клеймению и принудительным работам на постройке [крепостных] стен [137]. Не следует уничтожать книги по медицине, лекарствам, гаданиям на панцирях черепах и стеблях, по земледелию и [78] разведению деревьев. Кто пожелает изучать законы и указы [Цинь], пусть берут наставниками чиновников” [138].

В повелении [императора] говорилось: “Быть по сему”.

На тридцать пятом году (212 г.) прокладывали дороги, проложили путь от Цзююаня до Юньяна, [на пути] срыли горы и засыпали низины [и напрямик] соединили эти места [139]. После этого Ши-хуан сказал: “В Сяньяне людей множество, а дворцы и палаты прежних ванов малы. Я слышал, что столицей чжоуского Вэнь-вана был Фэн, а столицей У-вана — Хао и, [таким образом, местность] между Фэн и Хао стала [большой] столицей императоров и ванов”, и стал строить дворец для приемов в парке Шанлинь на южном берегу реки Вэй. Прежде всего построили передний зал дворца Эпан, с востока на запад [он был длиной] пятьсот бу, а с севера на юг — пятьдесят чжан, наверху могло поместиться десять тысяч человек, а внизу можно было водрузить знамена с древком длиною в пять чжан. Вокруг [дворца] шла крытая дорога, которая от дворца прямо вела к горе Наньшань. На вершине горы соорудили [памятные] ворота. Построили двойную дорогу от дворца Эпан через реку Вэйшуй вплоть до Сяньяна. [Эта дорога] напоминала созвездие Гэдао близ Полярной звезды, которое, пересекая Млечный Путь, тянется до созвездия Инши [140].

Дворец Эпан еще не был кончен, но [Ши-хуан] по завершении работ хотел переименовать его, выбрав другое название. Но коль скоро дворец строился вблизи [столицы], в Поднебесной его называли дворец Эпан [141]. [Прислали] более семисот тысяч преступников, осужденных на кастрацию и на каторжные работы, одни строили дворец Эпан, другие — [гробницу] на горе Лишань. Сюда доставляли камень с гор Бэйшань и лес из Шу и Цзин. Всего в Гуаньчжуне соорудили триста, а за пределами застав более четырехсот дворцов. Затем [император] поставил [памятный] камень в Цюй у Восточного моря, так как [это место] считалось восточными воротами Цинь. Вслед за тем [Ши-хуан] переселил тридцать тысяч семей в Лии и пятьдесят тысяч семей в Юньян, освободив их от повинностей на десять лет [142]. [79]

Лу-шэн дал Ши-хуану совет: “Мы, ваши слуги, ищем растение чжи, чудесное снадобье и святых, но никак не находим их, так как какие-то существа мешают нам. В [правилах] магии [143] [говорится, что] повелитель людей временами должен действовать скрытно, чтобы избежать встреч со злыми духами. Если он избежит злых духов, явится праведник. Когда местопребывание повелителя людей известно его подданным, это мешает небесным духам. Праведники, входя в воду, не намокают, попадая в огонь, не обжигаются, [они] парят в облачном эфире и существуют вечно, как небо и земля [144].

Ныне вы, государь, управляя Поднебесной, не можете пребывать в тишине и бездействии. Желательно, чтобы в дальнейшем люди не знали, в каком вы, государь, дворце находитесь, и тогда снадобье, [дарующее] бессмертие, можно будет добыть”.

Ши-хуан на это сказал: “Я преклоняюсь перед праведниками, [поэтому] я буду именовать себя “праведником”, а не говорить о себе “Мы””.

[Он] повелел соединить между собой двойными дорогами и дорогами, огороженными валами, все двести семьдесят дворцов, расположенных вокруг Сяньяна в пределах двухсот ли, наполнить комнаты во дворцах занавесями и пологами, колоколами и барабанами, населить их красавицами. Всему было определено [свое] место и не разрешалось перемещать [что-либо]. [Когда император] куда-либо являлся, того, кто сообщал о его местопребывании, наказывали смертью.

Как-то Ши-хуанди был во дворце Ляншань, и с горы увидел, что его первого советника [сопровождает] множество колесниц и всадников. [Это ему] не понравилось. Кто-то из свиты рассказал первому советнику, и тот после этого сократил число колесниц и всадников. Ши-хуан разгневался и сказал: “[Кто-то из] окружающих разгласил мои слова”. Учинил допрос, но никто не признался. Тогда [Ши-хуан] приказал схватить тех, кто находился в тот момент около него, и убить их всех. С этого времени никто не знал, куда направляется и где находится [император]. [Но император] слушал все [80] дела, и чиновники узнавали его решения в дворцах Сяньяна.

Хоу-шэн и Лу-шэн [145], советуясь между собой о задуманном, говорили: “Ши-хуан по природе своей жесток и своенравен. Выйдя из владетельных князей, он объединил Поднебесную, все его намерения исполнялись, всем его желаниям следовали, и [он] стал считать, что с древних времен никто не может сравниться с ним. Он особо полагается на тюремных чиновников, только тюремные чиновники пользуются его расположением. Хотя ученых мужей — боши при дворе семьдесят человек, они только занимают должности, но не используются [на службе]. Первые советники и крупные сановники получают готовые решения и действуют только по [указанию] государя. Государь радуется, что внушает трепет наказаниями и казнями, в Поднебесной [чиновники] боятся наказаний, держатся [только] за жалованье, никто не смеет выполнить до конца свой долг преданности. Государь ничего не узнает о [своих] ошибках и день ото дня становится все заносчивее, а низшие запуганы и подавлены, лгут, чтобы приспособиться.

Законы Цинь не дают возможности применять различные [более мягкие] меры, без всякой проверки [сразу] предают смерти. Хотя число звездочетов достигло трехсот человек и все они честные мужи, но, опасаясь упоминать о дурных предзнаменованиях, они льстят и не осмеливаются прямо сказать об ошибках императора. Все, как большие, так и малые, дела в Поднебесной решаются [только] императором. Он дошел до того, что на весах отвешивает один дань поступивших к нему донесений, на сутки установил норму и, пока не выполнит ее, не позволяет себе отдохнуть [146]. Коль скоро жажда власти у императора дошла до таких пределов, незачем добывать для него снадобье, дарующее бессмертие”.

И они бежали. Ши-хуан, услышав [об их] бегстве, страшно разгневался и сказал: “Я еще раньше собрал книги в Поднебесной и выбросил все ненужные из них. [Я] призвал отовсюду ученых-начетчиков и магов в большом числе, желая с их помощью установить великое спокойствие. Маги обещали постараться и добыть чудесное снадобье. [81]

Ныне я узнал, что Хань Чжун бежал, не доложив [о результатах]. Сюй Ши [Фу] и другие истратили огромные суммы — десятки тысяч [монет], но так и не нашли снадобья, [дарующего бессмертие], зато в своих низких, корыстных интересах [они] наперебой каждый день докладывали [об успехах]. Лу-шэна и других я весьма щедро одаривал, а теперь они клевещут на меня, обвиняя в отсутствии добродетелей. Что касается ученых мужей, находящихся в Сяньяне, то я послал людей расследовать, кто распространяет клевету, чтобы внести смуту в массу черноголовых”.

Затем [Ши-хуан] послал цензоров допросить всех ученых. Ученые мужи стали наговаривать один на другого, чтобы обелить себя [147]. Нарушивших запреты и законы насчитали более четырехсот шестидесяти человек, их казнили в Сяньяне. [Император повелел] сделать так, чтобы Поднебесная узнала об этом в назидание на будущее [148].

Еще большее число [ученых мужей] было сослано на границы. Старший сын Ши-хуана, Фу Су, увещевая отца, сказал:

“Поднебесная только что устроена, черноголовые в далеких краях еще не собраны [вокруг нас], все ученые прославляют как образец Конфуция, а ныне вы, государь, связываете их суровыми законами. Боюсь, что [из-за этого] в Поднебесной станет неспокойно. Прошу, подумайте, государь, над этим”.

Ши-хуан рассердился и послал Фу Су на север наблюдать за Мэн Тянем в области Шанцзюнь [149].

На тридцать шестом году (211 г.) планета Инхо задержалась в созвездии Синь. Падающая звезда упала в области Дунцзюнь [150]. Достигнув земли, она превратилась в камень. Кто-то из черноголовых вырезал на камне такие слова: “Ши-хуанди умрет, и землю [империи] разделят”. Узнав об этом, Ши-хуан послал цензоров произвести дознание, но никто не сознался. Тогда забрали и казнили всех живших вблизи от места, где упал камень, а там камень расплавили на огне.

[Но] Ши-хуану было нерадостно, и он заставил ученых [82] мужей составить стихи о святых праведниках и описание поездок, совершенных по Поднебесной, приказав музыкантам петь и играть их.

Осенью один из императорских послов, следуя из земель, что к востоку от застав, проезжал ночью по дороге к Пиншу в уезде Хуаинь [151]. Какой-то человек с яшмовым диском в руке остановил его и сказал: “Посылаю от себя [эту яшму] владыке озера Хаочи”, а затем добавил: “В этом году первый дракон умрет” [152]. Посол спросил, в чем причина, но [человек] неожиданно исчез, оставив яшму в руках посла. Посол поднес яшмовый диск [императору] и доложил о случившемся. Ши-хуан долго молчал, [затем] сказал: “Духи гор обычно знают о делах только одного года”. А вернувшись [к себе], добавил: “Первый дракон — предок всех людей”.

[Он] приказал палате цензоров посмотреть яшму. Оказалось, что это был тот самый диск, который [император] обронил в реку, переправляясь через Янцзы на двадцать восьмом году правления. Тогда Ши-хуан стал гадать и получил ответ: “Поездка и переселение сулят счастье”. Он переселил тридцать тысяч дворов в Юйчжун в районе Бэйхэ, пожаловав [главам семей] один ранг знатности [153].

На тридцать седьмом году (210 г.), в десятой луне, в день гуй-чоу Ши-хуан отправился в поездку [по стране]. Его сопровождал левый советник [Ли] Сы, а правый советник [Фэн] Цюй-цзи охранял [столицу]. Младший сын [Ши-хуана] Ху Хай, любимец отца, просил разрешения сопровождать его, на что государь дал согласие.

В одиннадцатой луне [Ши-хуан] прибыл на озеро Юньмэн и принес издали жертвы духу Юйского Шуня, [обитавшему] на горе Цзюишань [154], спустился вниз по реке Янцзы, осмотрел Цзигэ, переправился через Хайчжу, проехал Даньян и прибыл к Цяньтану. [Когда Ши-хуан] достиг реки Чжэцзян, поднялись сильные волны, из-за чего [он] проехал сто двадцать ли на запад и переправился в узком месте [155].

Император поднялся на гору Гуйцзи и принес жертвы великому Юю. Принес издали жертвы Южному морю и [83] поставил [памятный] камень с надписью, воспевавшей добродетели [дома] Цинь [156].

Надпись гласила:

“Наш властитель-император благословен и славен, он успокоил и объединил весь мир, его добродетели и милости совершенны и вечны.

На тридцать седьмом году [правления] он лично объехал Поднебесную, чтобы обозреть вокруг свои дальние владения.

Затем [император] поднялся на гору Гуйцзи. [Так как он] глубоко вник в привычки и обычаи людей, все черноголовые стали почтительны и послушны.

Мы, его [верные] слуги, воспеваем заслуги [нашего повелителя], основываясь на истоках, [славим] его деяния, доискиваясь начал, [чтим] его необыкновенную проницательность.

Мудрость [правителя] Цинь привела его к власти над государством, [император] впервые установил, чтобы исполнение [мер] соответствовало их названиям [157], выявил и упорядочил прежние установления.

[Он] впервые утвердил законы и правила, проверил и разделил обязанности и должности, благодаря чему установились нормы поведения.

Шесть ванов восставали друг против друга: были жадны, жестоки, кичливы и свирепы, [они] возглавляли массы людей, чтобы усилить свою власть.

[Они] насильничали и лютовали, вели себя разнузданно, опираясь на свои силы; зазнавались и по многу раз бросали в бой своих латников.

[Они] тайно сносились между собой и [посылали] секретных послов, чтобы создать союз с севера на юг и осуществить свои низменные стремления.

Внутри [княжеств] они приукрашивали обманные замыслы, а вовне — нападали на [чужие] границы, тем самым порождая беды и несчастия.

Справедливостью и могуществом [наш император] покарал их, искоренил жестокости и беспорядки, так что смутьяны и разбойники были уничтожены и совсем исчезли. [84]

Совершенная мудрость и добродетели [нашего императора] распространились повсюду, во всех шести направлениях [его милости] нисходят на людей без предела.

[Наш] властитель-император объединил мир, [он] одновременно решает тысячи дел, поэтому далекое и близкое — все становится до конца ясным.

[Император] раскрывает законы, присущие всему сущему, проверяет и испытывает суть всех дел, [и в результате] каждая [вещь и явление] носит соответствующее название.

[Император] одинаково общается со знатными и с подлыми, перед ним предстают и добрые и недобрые, и ни у кого нет скрытых чувств.

Исправляя ошибки [людей], [он] осуществляет справедливость. [Если] женщина, имея детей, выходит замуж, это считается изменой покойному и безнравственностью.

[Император] поставил перегородки между внутренними и внешними [помещениями], покончил с развратом и распущенностью; [теперь] мужчины и женщины держат себя в чистоте и верности.

Если муж прелюбодействует, то убить его — не преступление, [и теперь] мужчины придерживаются справедливого порядка.

Если жена уходит в другой дом, то дети не считают ее больше матерью. [Таким образом], все изменились, стали честными и чистыми.

Великое управление очистило нравы. Поднебесная приняла его наставления, удостоилась получить [его] блестящие основы.

[Ныне] все следуют [установленным] мерам и правилам, живут в мире и согласии, искренно отдают свои силы, и нет таких, кто бы не следовал повелениям [государя].

Черноголовые совершенствуют свои помыслы, люди радуются общим правилам и с воодушевлением поддерживают великое спокойствие.

Потомки с почтением воспримут [его] законы, неизменное управление будет вечным, и ничто — ни колесницы, ни лодки — не опрокинется. [85]

Мы, слуги, сопровождающие [императора], воспевая его подвиги, попросили разрешения вырезать это на камне, чтобы во всем блеске передать [людям] прекрасную надпись” [158].

Возвращаясь обратно, [император] проехал земли [княжества] У, переправился [через Янцзы] у Цзянчэна и, следуя на север вдоль берега моря, доехал до Ланъе [159]. Сюй Ши [Фу] и другие маги, ездившие в море в поисках снадобья, [дарующего бессмертие], за несколько лет ничего не добыли, а израсходовали много, [поэтому], боясь наказания, [они] стали лгать, говоря: “Снадобье с Пэнлая достать можно, но нам постоянно препятствуют большие акулы, и [мы] не в состоянии достичь [островов]. Просим отправить с нами искусных стрелков, которые при появлении [рыб] будут стрелять в них из спаренных луков-самострелов” [160].

[В это время] Ши-хуан увидел во сне, что он сражался с духом моря, который имел облик человека. Он спросил [о значении сновидения] ученого — толкователя снов, тот ответил: “Духа вод увидеть нельзя, его охраняют рыбы-гиганты и водяной дракон. [Если] вы, государь, сейчас совершите моления и принесете жертвы со всей возможной почтительностью, то этот злой дух должен исчезнуть и сможет появиться добрый дух”.

Тогда [Ши-хуан] повелел отходящим в море взять с собой снасти для поимки огромных рыб, а сам, вооружившись спаренным луком-самострелом, стал ожидать появления таких рыб, чтобы застрелить их. От Ланъе император проследовал к северу и прибыл к горе Юнчэн, но рыб не обнаружил [161]. [Когда он] подъехал к Чжифу, то увидел огромных рыб и выстрелом из лука убил одну из них. После этого [император] направился вдоль моря на запад.

Достигнув Пинъюаньцзиня, [Ши-хуан] заболел [162]. Он не выносил разговоров о смерти, поэтому никто из приближенных не осмеливался говорить о делах, [связанных со] смертью. Но болезнь государя все более обострялась, и [он] составил письмо старшему сыну Фу Су, скрепив его своей печатью, в котором говорилось:

“Встречай траурную [колесницу] в Сяньяне и похорони [86] меня”. Письмо было уже запечатано, но находилось в канцелярии по прикладыванию царской печати, которой управлял начальник царского выезда — чжунцзюй фулин Чжао Гао, и не было еще вручено гонцу [163].

В седьмой луне, в день бин-инь, Ши-хуан скончался [на террасе] Пинтай в Шацю [164]. Поскольку государь скончался вне столицы, первый советник, [Ли] Сы, опасаясь, что [известие об этом] вызовет волнения среди княжичей и в Поднебесной, скрыл [смерть Ши-хуана] и не объявил траура.

Гроб установили в большой колеснице с окнами [165]. Здесь же ехали прежние любимые евнухи императора, и, когда [кортеж] прибывал [к местам остановок], [они] подавали государю пищу, чиновники докладывали о делах, как и раньше. Евнухи, следовавшие в колеснице, выносили решения по доложенным делам. Только сын императора Ху Хай, Чжао Гао да пять-шесть любимых евнухов знали о смерти государя.

Чжао Гао ранее обучал Ху Хая письму, судебным законам и положениям, и Ху Хай втайне был привязан к нему. [Чжао] Гао, княжич Ху Хай и первый советник [Ли] Сы тайно сговорились уничтожить письмо, написанное Ши-хуаном княжичу Фу Су, взамен они сочинили ложь о том, что первый советник [Ли] Сы получил от Ши-хуана завещание в Шацю, [по которому] наследником становился другой сын — Ху Хай. Кроме того, [они] составили письмо на имя княжича Фу Су и Мэн Тяня с перечислением их преступлений и дарованием им [почетной] смерти. Полный рассказ об этом находится в “Жизнеописании Ли Сы” [166].

Двигаясь дальше, они проехали через Цзинсин и достигли Цзююани [167]. В это время наступила жара, и из государевой колесницы пошел тяжелый дух. Тогда повелели сопровождавшим колесницу чиновникам положить в нее дань соленой рыбы, чтобы перебить трупный запах.

Продолжая движение, процессия прямой дорогой прибыла в Сяньян, где объявили траур. Престол наследовал [объявленный] наследником Ху Хай, который стал вторым императором-властителем — Эр-ши-хуанди. [87]

В девятой луне [прах] Ши-хуана погребли в горе Лишань. Ши-хуан, впервые придя к власти, тогда же стал пробивать гору Лишань и устраивать в ней [склеп]; объединив Поднебесную, [он] послал туда со всей Поднебесной свыше семисот тысяч преступников. Они углубились до третьих вод, залили [стены] бронзой и спустили вниз саркофаг. Склеп наполнили перевезенные и опущенные туда [копии] дворцов, [фигуры] чиновников всех рангов, редкие вещи и необыкновенные драгоценности. Мастерам приказали сделать луки-самострелы, чтобы, [установленные там], они стреляли в тех, кто попытается прорыть ход и пробраться [в усыпальницу]. Из ртути сделали большие и малые реки и моря, причем ртуть самопроизвольно переливалась в них. На потолке изобразили картину неба, на полу — очертания земли. Светильники наполнили жиром жэнь-юев в расчете, что огонь долго не потухнет [168].

Эр-ши сказал: “Всех бездетных обитательниц задних покоев дворца покойного императора прогонять не должно”, и приказал всех их захоронить вместе с покойником. Погибших было множество. Когда гроб императора уже спустили вниз, кто-то сказал, что мастера, делавшие все устройства и прятавшие [ценности], знают все и могут проболтаться о скрытых сокровищах. Поэтому, когда церемония похорон завершилась и все было укрыто, заложили среднюю дверь прохода, после чего спустили наружную дверь, наглухо замуровав всех мастеровых и тех, кто наполнял могилу ценностями, так что никто оттуда не вышел. [Сверху] посадили траву и деревья, [чтобы могила] приняла вид обычной горы [169].

На первом году правления Эр-ши-хуана (209 г.) ему исполнился двадцать один год. Чжао Гао стал ланчжулином — начальником охраны внутренних дворцовых ворот и стал принимать участие в [делах] управления [170].

Эр-ши издал эдикт об увеличении количества жертвенных животных, приносимых в храме Ши-хуана, и числа церемоний при различных жертвоприношениях духам гор и рек. [Он] повелел приближенным чиновникам обсудить, как [лучше] выразить уважение храму Ши-хуана. [88]

Его приближенные, поклонившись до земли, ответили: “В древности Сын Неба имел семь храмов предков, владетельные князья имели пять храмов, сановники имели три храма и, даже через десятки тысяч поколений, [этот порядок] не должен быть утрачен и уничтожен [171]. Ныне Ши-хуан соорудил храм Цзимяо, и в пределах четырех морей все приносят туда дары, увеличивают число жертвенных животных, все церемонии соблюдаются полностью, и нет нужды [что-либо] добавлять. Храмы прежних ванов находятся частью в Сиюне, частью в Сяньяне. Согласно ритуалу Сына Неба следует приносить в жертву вино только в храме Ши-хуана. Храмы Сянь-гуна и других правителей, [царствовавших] после него, разрушены, но следует сохранить семь храмов предков. Мы, ваши слуги, будем приносить в них жертвоприношения согласно ритуалу, особо почитая храм Ши-хуана как храм первопредка императоров [Цинь]. Вы же, властитель-император, снова называйте себя “Мы””.

Эр-ши, советуясь с Чжао Гао, сказал ему: “Мы годами молоды, только что вступили на престол, черноголовые еще не собраны и не привязаны [к нам]. Покойный император объезжал области и уезды, чтобы показать силу [власти] и своим величием держать в покорности всех между морями. Ныне, если пребывать в бездействии и не объезжать [владения], то [Мы] покажем свою слабость и не сможем сберечь Поднебесную”. Весной Эр-ши отправился на восток [в объезд] областей и уездов, его сопровождал Ли Сы. [Он] доехал до горы Цзеши, проследовал вдоль моря на юг и достиг горы Гуйцзи, везде вырезая надписи на [памятных] камнях, водруженных Ши-хуаном. Сбоку памятников были обозначены имена высших сановников свиты. Этим [он стремился] прославить заслуги и великие добродетели покойного императора.

[Дополнительная надпись гласила: ] “Властитель-император [Эр-ши] сказал: “Все надписи, вырезанные на камнях и металле, сделаны [по повелению] Ши-хуанди. Ныне Мы унаследовали его титул, но поскольку в надписях на камнях и металле не называется имя Ши-хуанди, то по прошествии долгого времени будет казаться, что все это сотворили его [89] потомки, и [надписи] не будут говорить о великих заслугах и блестящих добродетелях [Ши-хуанди]””. Слуги государя, первые советники — [Ли] Сы и [Фэн] Цюй-цзи, а также главный цензор Дэ осмелились [сказать] императору: “Мы просим вырезать ваш эдикт полностью на камне, чтобы все сделалось ясным. Просим об этом, не страшась смерти”. Повеление императора гласило: “Быть по сему” [172].

После этого Эр-ши посетил Ляодун, откуда возвратился [в столицу] [173].

Затем Эр-ши последовал [советам] Чжао Гао и повторно обнародовал законы и повеления. Тайно советуясь с Чжао Гао о своих намерениях, император сказал: “Высшие сановники не подчиняются [мне], чиновники [на местах] еще сильны, что касается княжичей, то они непременно вступят со мной в борьбу. Что же делать?”.

[Чжао] Гао ответил: “Я, ваш слуга, твердо намеревался сказать вам об этом, но все не решался. Высшие сановники покойного императора все это люди, чья известность и богатства в Поднебесной росли из поколения в поколение, об их заслугах и трудах передается [молва] из поколения в поколение с давних пор. Сейчас я, [Чжао] Гао, человек простого, низкого [рода], благодаря вашей, государь, милости, выдвинут, поставлен [вашим] повелением на [высокий] пост и ведаю дворцовыми делами. Высшие сановники недовольны [этим], [они] лишь внешне подобны послушным подданным, в их сердцах таится неповиновение. Ныне вы, государь, в поездке, почему бы не воспользоваться случаем и не расследовать дела управителей и воевод областей и уездов, совершивших преступления, и казнить их [174]. Этим, с одной стороны, вы потрясете [своим] могуществом Поднебесную, с другой — устраните тех, кого вы, государь, считаете неприемлемым для себя.

Сейчас такое время, когда нельзя брать за образец гражданские установления, все решается военной силой. Прошу вас, Ваше величество, действовать в соответствии с временем без колебаний, пока приближенные не составили [против вас] заговора. Мудрый правитель собирает и выдвигает [90] людей без положения, низких делает знатными, бедных делает богатыми, а далеких — близкими, в результате высшие и низшие объединяются, а в государстве наступает мир”.

Эр-ши сказал: “Превосходно!”,— и приступил к казням высших сановников и княжичей. Были схвачены один за другим все приближенные [к императору] мелкие чины, обвиненные в преступных ошибках, из трех ланов ни один не остался на посту, а шесть княжичей казнили в Ду [175]. Княжич Цзян Люй с двумя младшими братьями были заключены во внутреннем дворце, рассмотрение их преступлений отложили. Эр-ши направил к Цзян Люю посланца с таким повелением: “Ты, княжич, вел себя не как слуга государя, и за это преступление должен умереть, чиновники исполнят закон”. Цзян Люй ответил: “Во время церемоний во дворце я никогда не осмеливался вести себя не как положено гостю и помощнику; на посту при дворе я никогда не смел нарушать своего долга; принимая повеление императора и отвечая ему, я никогда не смел ошибаться в своих словах. Почему же говорится, что я не слуга государя? Хочу услышать [о моей] вине и тогда умереть”. Посланец ответил: “Я не могу обсуждать этого [с вами], я получил письменное повеление [императора] и выполняю его”.

Цзян Люй, подняв лицо к небу и трижды воззвав к нему, воскликнул: “О Небо! Я не виновен!”. [После чего] три брата, проливая слезы, выхватили мечи и покончили с собой. Члены императорского рода были потрясены и напуганы. Приближенные, которые увещевали императора, объявлялись клеветниками. Крупные чиновники держались за свои места и стремились приспособиться. Черноголовые были потрясены и напуганы.

В четвертой луне Эр-ши возвратился в Сяньян и сказал: “Покойный император, считая, что дворцы в Сяньяне малы, стал строить дворец Эпан. Сооружение большого зала еще не было закончено, когда случилось так, что государь скончался. Строительство приостановили, а людей послали на земляные работы на горе Лишань. Работы на горе Лишань полностью закончены, если оставить теперь дворец Эпан [91] незавершенным, это покажет, что начатое покойным императором дело было ошибкой”. Возобновили сооружение дворца Эпан. Вовне [Эр-ши] успокоил всех варваров в четырех сторонах, как намечал Ши-хуан [176]. Он сполна набрал отборных воинов в числе пятидесяти тысяч человек и расположил их гарнизоном в Сяньяне, повелев им упражняться в стрельбе из луков по собакам, лошадям, птицам и зверям [177]. Поскольку число едоков возросло и запасов не хватало, областям и уездам было приказано доставлять [в столицу] бобы, просо, сено и солому. Всем, [кто доставлял продовольствие], приказали обеспечивать самих себя едой; на триста ли вокруг Сяньяна населению не разрешалось потреблять выращенное здесь зерно. Законы стали применяться с еще большей жестокостью.

В седьмой луне солдат пограничного гарнизона Чэнь Шэн с товарищами поднял мятеж на землях прежнего княжества Цзин [Чу], приняв прозвище Чжан Чу — “Расширяющий Чу”. Встав у власти и объявив себя чуским ваном, [Чэнь Шэн] обосновался в Чэнь, [откуда] послал своих командиров объехать другие земли [с его призывами] [178]. Молодые люди в областях и уездах к востоку от гор, которые страдали от [притеснений] циньских чиновников, повсеместно восстали, убивая начальников областей и воевод, начальников уездов и их помощников. Откликаясь [на призыв] Чэнь Шэ, они стали выдвигать друг друга хоу и ванами, заключать между собой союзы с севера на юг и двигаться на запад с призывом покарать Цинь. [Число их] невозможно было сосчитать.

Один из ечжэ — чиновников по поручениям [179], посланный на восток, вернулся и сообщил Эр-ши о мятежниках. Эр-ши разгневался и отдал его под суд. Позднее прибыл другой посланец. Когда государь спросил его [о положении дел], он ответил: “[Что касается] шаек разбойников, то правители областей и воеводы преследуют и ловят их, и ныне они полностью захвачены, не стоит тревожиться”. Государь возрадовался.

[В это время] У Чэнь объявил себя Чжао-ваном, Вэй Цзю объявил себя Вэй-ваном, Тянь Дань сделался Ци-ваном, [92] Пэй-гун поднял мятеж в Пэй, а Сян Лян поднял войска в области Гуйцзи [180].

На втором году (208 г.), зимой, посланные Чэнь Шэ военачальники Чжоу Чжан и другие, двигаясь на запад, достигли Си [181]. Солдат у них было несколько сот тысяч человек. Эр-ши сильно испугался и, совещаясь с сановниками, спросил: “Что же делать?”. Начальник налогового ведомства Чжан Хань [182] ответил: “Разбойники уже подошли, их толпы сильны, сейчас мы не успеем призвать [народ] даже из ближних уездов. У горы Лишань много преступников, прошу помиловать их, дать им оружие, чтобы с ними ударить по мятежникам” [183].

Эр-ши объявил большую амнистию по Поднебесной, послал Чжан Ханя командовать [армией]. [Чжан Хань] напал на войска Чжоу Чжана и обратил их в бегство. Преследуя восставших, [он] убил Чжана в Цаояне [184]. Эр-ши дополнительно послал чжанши Сыма Синя и Дун И [185] помочь Чжан Ханю разбить мятежников. [Они] убили Чэнь Шэна в Чэнфу, разбили Сян Ляна под Динтао, уничтожили войска Вэй Цзю в Линьцзи [186]. Когда известные командиры разбойников из земель Чу погибли, Чжан Хань повернул на север, переправился через Хуанхэ, напал на Чжао-вана по имени Се и его сообщников в Цзюйлу [187].

Чжао Гао, убеждая Эр-ши, сказал: “Покойный император блестяще управлял Поднебесной долгое время, поэтому приближенные сановники не осмеливались дурно вести себя и выступать с лживыми докладами. Вы, Ваше величество, ныне в расцвете сил и только что вступили на престол, зачем же вам решать во дворце дела вместе с гунами и цинами?Если в делах обнаружатся ошибки, то этим вы покажете перед сановниками свою недальновидность. Сын Неба говорит о себе “Мы” потому, что [подданные] не слышат его голоса” [188].

После этого Эр-ши постоянно находился в запретных покоях дворца, решая там все дела с Чжао Гао. С этого времени редко кто из гунов и цинов получал право на прием у императора. [Тем временем] число бунтовщиков и [93] разбойников в стране еще больше увеличилось и приходилось без конца посылать на восток войска из Гуаньчжуна против бунтовщиков. Правый советник [Фэн] Цюй-цзи, левый советник [Ли] Сы и военачальник Фэн Цзе выступили с увещанием, говоря: “К востоку от застав толпы разбойников совместно поднялись, посланные Цинь войска расправляются [с ними], убили и погубили множество, но похоже, что [мятеж] не прекращается. Бунтовщиков много из-за того, что пограничная служба, перевозки по воде и суше и сооружение [дворцов] очень обременительны, а подати и налоги велики. Просим сейчас приостановить постройку дворца Эпан, уменьшить перевозки и сократить гарнизоны на четырех границах империи”.

Эр-ши сказал: “Я слышал, что Хань [Фэй]-цзы говорил: “Яо и Шунь использовали [в домах] необтесанные балки, солому на крыше не подрезали, ели из глиняных мисок, пили из глиняных плошек, даже [жизнь] стражников у [наших дворцовых] ворот не может сравниться с этим. Юй прорубил горы Лунмэнь и открыл путь в Дася; проложил русло для Хуанхэ, усмирял воды и пустил их в море; он носил при себе трамбовку и заступ, [от труда] на его голенях не осталось волос, даже труд простых людей не может сравниться с этим” [189]. Всякий, кто стал почитаемым и владеет Поднебесной, может дать волю своим чувствам и крайним желаниям. [Если он] уделяет при этом большое внимание ясным законам, то низшие не осмелятся вести себя дурно и [таким образом] все в пределах морей [успешно] управляется. Хотя правители Юй и Ся почитались как Сыны Неба, но [они] лично занимались тяжелым трудом, чтобы показать пример байсинам, но какой же это образец [для правителя]?

Мы почитаемы как “владеющие десятью тысячами колесниц”, но на самом деле не имеем их; я хочу составить выезд из тысячи колесниц и собрать вокруг себя десять тысяч колесниц, чтобы наполнить [смыслом] свой титул [190]. [Хотя] покойный император вышел из владетельных князей, [он] объединил всю Поднебесную, и [ныне] Поднебесная уже умиротворена. Вовне [он] отразил нападения всех варваров и [94] утвердил мир на границах, [он] строил дворцы, чтобы прославить свои свершения, и вы все видите, что славные деяния покойного императора стали [нашей] основой. Ныне идет второй год, как Мы вступили на престол, толпы разбойников совместно поднялись, а вы не можете покончить [с ними], более того, хотите приостановить то, что делал покойный император. Этим [вы] прежде всего проявляете неблагодарность к покойному императору, а также не выполняете [долга] преданности и усердия к нам. Как же вас оставлять на [важных] постах?” [191].

[Он] отдал [Фэн] Цюй-цзи, [Ли] Сы и Фэн Цзе под суд, обвинив их и в других преступлениях. [Фэн] Цюй-цзи и [Фэн] Цзе, сказав: “Военачальники и советники не имут сраму”, покончили с собой. [Ли] Сы был посажен в тюрьму и подвергся тяжелым телесным наказаниям [192].

На третьем году (207 г.) войска под командованием Чжан Ханя и других военачальников окружили Цзюйлу. Старший военачальник дома Чу, Сян Юй, выступил во главе чуских войск на помощь Цзюйлу. Зимой Чжао Гао стал первым советником. [Он] довершил дело [Ли] Сы и казнил его [193]. Летом Чжан Хань и другие [военачальники] провели несколько сражений, но [каждый раз] отступали. Эр-ши отправил гонца передать [Чжан] Ханю порицание. [Чжан] Хань испугался и послал чжанши Сыма Синя [в столицу] попросить указаний. Чжао Гао не принял [Сыма Синя], не доверяя ему. [Сыма] Синь перепугался и бежал обратно. Чжао Гао послал за [Сыма Синем] погоню, но [его] не догнали. Встретившись с [Чжан] Ханем, [Сыма] Синь сказал: “Чжао Гао заправляет [всеми] делами во дворце. Если у вас, командующий, будут заслуги, вас казнят, не будет заслуг, тоже казнят”.

[В это время] Сян Юй стремительно напал на циньские войска и взял в плен Ван Ли, тогда [Чжан] Хань и другие [военачальники] вместе с войсками сдались чжухоу. В восьмой луне, в день цзи-хай, Чжао Гао решил поднять мятеж, но опасался, что приближенные [государя] не поддержат [его], и сначала устроил проверку. [Он] привел оленя и поднес его Эр-ши, сказав: “Вот — лошадь”. Эр-ши рассмеялся и [95] ответил: “Вы, первый советник, не ошиблись? Назвали оленя лошадью”. [Когда] Эр-ши стал спрашивать у приближенных, некоторые из них промолчали, некоторые, желая угодить Чжао Гао, ответили, что это лошадь, а некоторые сказали, что это олень. Используя [в своих целях] законы, Гао тайком наказал всех тех, кто говорил, что это олень. После этого все сановники стали бояться [Чжао] Гао [194].

Чжао Гао прежде неоднократно говорил, что “разбойники к востоку от застав ничего не смогут сделать”, но [в это время] Сян Юй уже взял в плен Ван Ли и других [циньских военачальников] под Цзюйлу и двинулся дальше, войска Чжан Ханя и других военачальников многократно отходили и присылали донесения [императору] с просьбой о подкреплениях. В [бывших княжествах] Янь, Чжао, Ци, Чу, Хань и Вэй повсюду поставили ванов, к востоку от застав большая часть [населения] восстала против циньских чиновников, откликаясь на призывы владетельных князей, а все князья во главе своих подчиненных двигались на запад.

Пэй-гун, командовавший несколькими десятками тысяч человек, уже расправился с [жителями] Угуаня и послал гонца тайно связаться с [Чжао] Гао, Гао, страшась гнева Эр-ши и казни, сослался на болезнь и перестал являться ко двору. [В это время] Эр-ши увидел во сне, как белый тигр загрыз его левую пристяжную и [он] убил его. Расстроенный и удивленный таким сном, Эр-ши спросил у толкователя снов [о его значении].

Гадание говорило: “[Дух] реки Цзиншуй приносит наваждение”. Тогда Эр-ши стал очищать себя постом во дворце Ванъигун снамерением принести жертву [духу] реки Цзин — бросить в реку четырех белых лошадей [195]. [Одновременно Эр-ши] послал гонца к [Чжао] Гао с выговором [за неудачи] в делах против разбойников и мятежников.

[Чжао] Гао испугался и стал тайно совещаться со своим зятем Янь Юэ — начальником уезда Сяньян — и с младшим братом Чжао Чэном, сказав: “Государь не слушал увещаний, а ныне, когда положение опасное, намерен свалить вину за все беды на наш род. Я хочу сменить государя и взамен его [96] возвести на престол княжича Ина. Цзы-ин человеколюбив и скромен, все байсины высоко ценят его слова”.

[Чжао Гао] велел начальнику охраны внутренних ворот дворца действовать в помощь ему изнутри, распространить ложный слух о появлении большого [отряда] разбойников, а [Янь] Юэ [он] приказал собрать чиновников и поднять солдат для погони [за ними]. Мать Янь Юэ схватили и поместили в подворье [Чжао] Гао. [Затем Чжао Гао] послал [Янь] Юэ во главе тысячи с лишним солдат и чиновников к дверям покоев дворца Ванъигун. [Янь Юэ] связал вэйлин пуе [196]и сказал: “Разбойники проникли сюда, почему не останавливаете [их]?”. Вэйлин ответил: “Вокруг на караульных постах расставлены солдаты, [они] усердно несут службу, как же разбойники посмеют войти во дворец?”. Тогда [Янь] Юэ зарубил вэйлина и во главе чиновников ворвался [во дворец], стреляя на ходу. Ланы и евнухи страшно перепугались, одни убежали, другие оказали сопротивление. Сопротивлявшихся тут же уничтожали, было убито несколько десятков человек. Начальник охраны внутренних дворцовых ворот вместе с [Янь] Юэ ворвались [в дворцовые покои] и выпустили стрелы в то место, где под пологом сидел император. Разгневанный Эр-ши позвал приближенных, но их обуял страх, и никто не вступил в борьбу. Около Эр-ши остался один евнух, который [продолжал] прислуживать, не решаясь убежать. Перейдя во внутренние покои, Эр-ши спросил: “Почему ты раньше не доложил мне, и [мы] дошли до такого [положения]?”. Евнух ответил: “Я не посмел сказать и поэтому сохранил жизнь. Если бы я сказал [вам] раньше, то был бы уже убит, как все, и тогда как бы я мог до настоящего времени [помогать вам]?”.

Янь Юэ приблизился к Эр-ши и, обвиняя его, сказал: “Вы высокомерны и своевольны, казните и убиваете людей беззаконно, Поднебесная сообща восстала против вас, и теперь сами решайте, что вам делать”. Эр-ши спросил: “Могу ли я увидеть первого советника?”. [Янь] Юэ ответил: “Не сможете”. Эр-ши сказал: “Я хотел бы получить одну область и стать ее правителем”. [И это] не было дозволено. Эр-ши [97] продолжал: “Хочу стать хоу, владеющим десятью тысячами дворов”. [Это также] ему не разрешили. [Наконец Эр-ши] сказал: “Хочу с женой и детьми стать черноголовым, как и остальные княжичи”. Янь Юэ ответил: “Я получил приказ первого советника убить вас ради [блага] Поднебесной, и хотя вы много наговорили, [но] я не осмелюсь доложить ему [ваши слова]”. [Он] дал знак солдатам войти, [и тогда] Эр-ши покончил с собой [197].

Вернувшись, Янь Юэ доложил [о случившемся] Чжао Гао. Чжао Гао призвал всех высших сановников и княжичей и сообщил им, как был убит Эр-ши. [Он] сказал: “В прошлом Цинь было владением во главе с ваном, но Ши-хуан правил всей Поднебесной, поэтому именовался императором. Ныне шесть княжеств снова утвердились, земли Цинь значительно уменьшились, следовательно, пользоваться пустым титулом и именоваться императором [больше] нельзя. “Правителю [Цинь], как и прежде, следует именовать себя ваном, что будет правильным”. Затем сына старшего брата Эр-ши — княжича Ина объявили циньским ваном [198]. Эр-ши как простого черноголового похоронили в парке Ичуньюань на юге уезда Дусянь.

[Чжао Гао] приказал Цзы-ину очистить себя воздержанием, чтобы надлежаще предстать [перед духами предков] в храме и получить там печать правителя.

На пятый день поста Цзы-ин, советуясь с двумя сыновьями, сказал им: “Первый советник [Чжао] Гао, убив Эр-ши во дворце Ванъигун, опасается, что придворные сановники казнят его, поэтому, прикрываясь [велением] долга, [он] поставил у власти меня. Но я слышал, что Чжао Гао договорился с [правителем] Чу об уничтожении всего рода и дома Цинь, чтобы стать правителем Гуаньчжуна. Сейчас он послал меня очищать себя постом [перед] посещением храма [предков], намереваясь убить меня в этом храме. [Если] я сошлюсь на болезнь и не пойду в храм, первый советник непременно придет сюда, а как только [он] придет, [я] убью его”.

[Чжао] Гао несколько раз посылал гонцов к Цзы-ину, но Цзы-ин не шел. [Чжао] Гао действительно пришел сам и [98] сказал: “[Посещение] храма предков важное дело, почему вы, ван, не следуете туда?”. Цзы-ин заколол Гао здесь же, во дворце для поста. Он истребил род Чжао Гао в трех поколениях в назидание остальным в Сяньяне.

Цзы-ин пребывал циньским ваном сорок шесть дней. Когда чуский военачальник Пэй-гун разбил циньскую армию, вторгся [в Цинь] через проход Угуань и подошел к Башану [199], [он] послал гонца к Цзы-ину с предложением сдаться, Цзы-ин, повязав шею шелковым шнуром, на простой повозке, запряженной белыми лошадьми, с печатью и регалиями Сына Неба, сдался [Пэй-гуну] близ Чжидао [200]. Пэй-гун вслед за тем вступил в Сяньян, опечатал там дворцы и кладовые и вернулся с армией в Башан.

Через месяц с лишним сюда подошли войска чжухоу. Сян Цзи возглавил союз владетельных князей. [Он] убил Цзы-ина и всех княжичей и родичей дома Цинь. Затем [он] устроил резню в Сяньяне, сжег дворцы и палаты, взял в плен сыновей и дочерей [жителей столицы], забрал их драгоценности и богатства, которые владетельные князья сообща разделили между собой.

После разгрома Цинь ее земли разделили на три части, [правители которых] получили титулы Юн-вана, Сай-вана и Чжай-вана, их [также] именовали “три дома Цинь”. Сян Юй стал ваном-гегемоном Западного Чу и как владыка [отдавал] повеления о разделе Поднебесной между ванами и чжухоу. Так с Цинь окончательно было покончено. Через пять лет Поднебесная утвердилась под [властью дома] Хань.

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так:

Предок дома Цинь Бо-и отличился во времена Тана и Юя, [за что] получил земли, и ему была дарована [родовая] фамилия. В период Ся и Инь [его потомки] ослабели и рассеялись. Когда дом Чжоу пришел в упадок, Цинь возвысилось, [циньцы] помещались на западной окраине [Поднебесной].

Со времени Му-гуна [Цинь] мало-помалу стало вгрызаться, подобно шелковичному червю, [во владения] чжухоу и в конце концов завершило [объединение Поднебесной] при [99] Ши-хуане. Ши-хуан полагал о себе, что заслугами превосходит пять императоров и что земли его обширнее владений трех ванов [древности], [поэтому] считал зазорным равнять себя с ними.

О, сколь прекрасно, что учитель Цзя высказал свои мысли [о правлении Цинь]! [201]. Он говорил:

[Сочинение Цзя И, ч. III]

[Княжество] Цинь соединило и поглотило владения чжухоу, [создало] тридцать с лишним областей к востоку от гор; [оно] привело в порядок переправы и заставы, укрепило проходы и крепости, усовершенствовало оружие и войска и этим защитило себя. Однако когда Чэнь Шэ стал во главе нескольких сот солдат, сбежавших из гарнизонов и бродивших в беспорядке, [когда он] расправил плечи и издал громкий клич, то его воины, не имевшие луков и алебард, а вооруженные лишь мотыгами, колами и дубинами, стали находить пищу в каждом доме и решительно прошли по всей Поднебесной.

Циньцы не сумели защитить преграды и проходы, не смогли прикрыть заставы и переправы, их длинные алебарды не кололи, их тугие луки не стреляли. Чуские войска глубоко вторглись [в циньские земли], повели бой у Хунмэня, не встретив трудностей [при преодолении] заслонов [202]. Тогда к востоку от гор [вспыхнули] крупные волнения, повсеместно поднялись владетельные князья, один за другим встали герои и смельчаки [203]. Циньский [император] послал в поход на восток военачальника Чжан Ханя. Чжан Хань, опираясь на большие силы трех армий, вступил в торг [с теми], кто был вне [Цинь], чтобы сговориться с ними против своего государя. Отсюда можно видеть, сколь ненадежны все сановники!

Цзы-ин, вступив на престол, еще не сознавал [остроты положения]. Пусть даже Цзы-ин обладал бы способностями заурядного правителя и имел только средних помощников, все равно, несмотря на мятежи к востоку от гор, [он] смог бы сохранить в целости и продолжать владеть землями Цинь и [100] тогда жертвоприношения в храме предков не должны были прекратиться [204].

Циньские земли прикрыты горами и опоясаны Хуанхэ, которые служили им [естественным] укреплением и превращали [Цинь] во владение, защищенное с четырех сторон. Со времен Му-гуна и вплоть до циньского вана господствовало более двадцати правителей, часто они были сильнейшими среди князей. Но разве все они из поколения в поколение были мудрыми? [Нет], сильными их делало местоположение Цинь.

Случалось, что Поднебесная, соединив помыслы и объединив силы, нападала на Цинь. В такие времена мудрые и разумные [действовали] сообща, лучшие военачальники вели свои войска, умные советники проводили свои планы, однако, [столкнувшись с] трудностями у естественных преград и ущелий, [владетельные князья] не могли продвинуться вперед. Циньские войска втягивали их тогда в сражения внутри застав, открывали им для этого горные проходы, [и в результате] сотни десятков тысяч солдат бежали, потерпев поражение, и [армии] разваливались. Разве у них не хватало мужества и сил, знаний и мудрости? [Нет], рельеф местности был невыгодным, положение их было неблагоприятным.

Цинь соединило малые поселения в большие укрепленные города, поставило войска для защиты ущелий и естественных преград, [насыпало] высокие укрепления, чтобы [воины укрывались за ними], не вступая в сражение, закрыло горные проходы и укрепило важные пункты, и воины с алебардами защищали все это [205]. А владетельные князья вышли из простолюдинов, они объединялись ради выгоды и не действовали как бескорыстные правители. В отношениях между чжухоу не было близости, их подчиненные не были привязаны к ним, на словах [они] выступали за уничтожение Цинь, на деле же искали только свою выгоду.

Если бы чжухоу представляли трудности преодоления естественных препятствий Цинь, они непременно отвели бы войска, стали устраивать свои земли и дали бы народу отдых, ожидая ослабления Цинь. Тот, кто привлекает слабых [101] и поддерживает усталых, становится правителем большого государства и не тревожится о том, что не [сразу] осуществит свои намерения среди четырех морей; а тот, кто почитаем в качестве Сына Неба, богат всеми богатствами Поднебесной, но сам в плену у других, тот не различает, что идет во спасение, что на гибель его.

Циньский ван был слишком уверен в себе, не спрашивал [советов], а допустив ошибку, не менял [своего поведения]. Эр-ши воспринял [от отца] эти качества, последовал [его линии] и не изменил [управления], а его жестокости и бесчинства усугубили беды [государства]. Цзы-ин на престоле был одинок и лишен близких, в опасности оказался слабым и без помощников. Все эти три правителя заблуждались и до конца своих дней не осознали [своих ошибок], так разве не должна была погибнуть [династия Цинь]?

В это время [в Цинь] имелись, [конечно], мужи, дальновидные и понимающие [нужность] изменений, но они не осмеливались выполнить свой долг верности до конца и выступить против ошибок, так как порядки в Цинь предусматривали множество запретов, не подлежащих нарушению. И не успевало верное слово сорваться с языка, как [произнесший его] уже был уничтожен и мертв. Это вынуждало всех мужей в Поднебесной, повернув голову, только выслушивать [приказания императора], недвижно стоять и, закрыв плотно рот, молчать.

Именно поэтому, когда три правителя [Цинь] утратили [истинный] путь, верные слуги не смели увещевать их, знающие мужи не смели давать советы. В Поднебесной уже воцарилась смута, а своекорыстные [чиновники] не сообщали об этом государю. Разве это не прискорбно?

Прежние ваны понимали, что закрывать [рты своим слугам] и отдаляться от них — значит вредить государству, поэтому [они и] учредили [должности] высших сановников — гунов и цинов, сановников — дафу и чиновников — ши, с их помощью упорядочивая законы и устанавливая наказания, и тогда Поднебесная [хорошо] управлялась. Когда прежние ваны были в силе, [они] пресекали бесчинства, карали [102] смутьянов и Поднебесная покорялась им. Когда они ослабевали, то пять гегемонов карали [вместо государей] и владетельные князья следовали за ними. [Даже когда] земли ванов сокращались, то внутри они поддерживали [порядок], вовне опирались [на чжухоу]и алтари божеств земли и зерна продолжали существовать [206].

Когда Цинь процветало, оно множило законы и ожесточало наказания, так что Поднебесная [от этого] трепетала; когда же оно пришло в упадок, то байсины, обманутые в своих ожиданиях, восстали по всей стране. Вот почему [когда] в Чжоу все пять отношений обрели свой [истинный] путь, [власть династии] не прерывалась более тысячи лет [207]. А в Цинь и основное и второстепенное было утрачено, в силу чего [власть династии] была недолговечной. Из этого можно видеть, сколь далеко отстояли друг от друга основы управления, [ведущие к] покою или к опасности для государства!

Народная поговорка гласит: “Не забывай о делах прошлого, они — учитель дел будущих”. Вот почему, когда совершенномудрый человек правит государством, он смотрит на то, что было в далекой древности, и применяет это к своему веку. Сопоставляя деяния людей [в прошлом и настоящем] и изучая законы подъема и упадка [государства], [совершенномудрый] вникает в то, что соответствует [укреплению] власти и могущества, отбрасывает одно и принимает другое в определенном порядке, производит изменения в нужное время, в результате светлые дни [его правления] столь продолжительны и алтари божеств земли и злаков незыблемы [208].

[Сочинение Цзя И, ч. I]

Циньский Сяо-тун, опираясь на укрепления у [теснин] Сяошань и Ханьгу, прочно удерживал земли области Юнчжоу [209]. Правитель и его слуги упорно защищали [Цинь] и зорко следили за [действиями] дома Чжоу, [они] имели намерение скрутить Поднебесную, как циновку, в своих руках, прибрать к рукам все, что есть в мире, положить, как в мешок, все, что находится среди четырех морей, стремились поглотить все восемь далеких окраин [210]. [103]

В это время Шан-цзюнь помогал Сяо-гуну. Внутри [княжества] установили законы и правила, поощряли земледелие и ткачество, усовершенствовали приготовления к защите и к войне, а вовне заключили союз — лянь-хэн [с княжествами с запада на восток] и повели борьбу с владетельными князьями. В результате циньцы со сложенными руками, [без борьбы] захватили [земли], что лежали за районом Сихэ [211].

После смерти Сяо-гуна Хуй-ван и У-ван приняли на себя [начатое] ранее дело и последовали завещанной им политике. На юге [они] присоединили [к Цинь] Ханьчжун; на западе овладели царствами Ба и Шу; на востоке прирезали [к Цинь] тучные и плодородные земли, заняли важные для военных действий области [212].

Владетельные князья были в страхе и трепете от этого, [они] заключили между собой союз и стали строить планы ослабления Цинь. [Они] не жалели драгоценных изделий, сокровищ и плодородных земель, чтобы привлечь к себе мужей со всей Поднебесной, объединились в союз по вертикали хэ-цзун, установили между собой [тесные] отношения и стали действовать заодно.

В это самое время в Ци служил [князю] Мэнчан-цзюнь, в Чжао служил Пинъюань-цзюнь, в Чу служил Чуньшэнь-цзюнь, а в Вэй служил Синьлин-цзюнь. Эти четыре достойных мужа обладали ясным умом, [отличались] преданностью и честностью, были щедры и великодушны, любили людей, почитали мудрых и ценили служилых. [Они] заключили союз по вертикали — [хэ]цзун, чтобы расстроить союз по горизонтали [лянь]хэн, собрали множество [солдат] из княжеств Хань, Вэй, Янь, Чу, Ци, Чжао, Сун, Вэй и Чжуншань [213].

Именно тогда [славные] мужи шести княжеств, такие, как Нин Юэ, Сюй Шан, Су Цинь и Ду Хэ, разработали для союза княжеств планы; такие, как Ци Мин, Чжоу Цзуй, Чэнь Чжэнь, Чжао Хуа, Лоу Хуань, Чжай Цзин, Су Ли и Юэ И, приступили к осуществлению этих намерений; такие, как У Ци, Сунь Бинь, Дай То, Ни Лян, Ван Ляо, Тянь Цзи, Лянь По и Чжао Шэ, стали управлять их войсками [214]. Часто, используя в десятки раз большую, [чем у Цинь], территорию и [104] массы войск в сотни десятков тысяч человек, [они] стремились пробиться через заставы, чтобы нанести удар по Цинь. Циньцы открывали свои заставы и завлекали противника [в глубь Цинь], но армии девяти княжеств топтались на месте, отходили и уклонялись [от сражений], так и не решаясь продвинуться. В то время как [войска] Цинь не успевали потерять хотя бы стрелу или бросить хотя бы одно копье, войска владетельных князей со всей Поднебесной уже оказывались в затруднении. В результате союз по вертикали распадался и договоры утрачивали силу, [а чжухоу]наперебой отрезали свои земли и подносили их [правителю] Цинь. Цинь же, обладая большим запасом сил, использовало слабости армий княжеств, преследовало бегущих, гнало разбитых, трупы убитых лежали сотнями десятков тысяч, кровь лилась потоками, в которых плавали боевые щиты. [Цинь] следовало своей выгоде, использовало свои преимущества и перекраивало Поднебесную, делило [земли] и отделяло себе реки и горы, и тогда сильные княжества стали изъявлять покорность, а слабые княжества являться на поклон к [циньскому] двору.

Так подошло время Сяо-вэнь-вана и Чжуан-сян-вана. Их правление было коротким, и [важных] событий не произошло [215].

Наступило время [власти] циньского вана. Он продолжил подвиги шести поколений [предыдущих правителей] и, размахивая длинной плетью, принялся править миром. [Он] поглотил Восточное и Западное Чжоу и покончил с владетельными князьями. Заняв самое почитаемое [место], стал управлять всем, что находилось между небом и землей и во всех четырех сторонах [216]. Держа в руках кнут, готовый высечь Поднебесную, [он] устрашал своим могуществом [всех и вся] среди четырех морей. На юге [Ши-хуан] захватил земли всех [племен] юэ, учредив на них области Гуйлинь и Сянцзюнь. Вожди [племён] юэ, склонив головы и повязав шеи бечевками, вверили свои судьбы мелким чиновникам [Цинь] [217]. [Он] послал Мэн Тяня на север строить Великую стену и прочно удерживать рубежи по ней. [Мэн Тянь] отбросил сюнну на семьсот [105] с лишним ли, после чего хусцы уже не осмеливались спускаться к югу, чтобы пасти там свои табуны, а их воины не смели натягивать луки, чтобы мстить за обиды.

Затем [Ши-хуан] отверг пути, [завещанные] прежними ванами, сжег сочинения ученых ста школ, чтобы оставить в невежестве черноголовых. [Он] разрушил стены известных городов, убил храбрых и выдающихся, собрал в Сяньяне оружие со всей Поднебесной, переплавив его, отлил вешала для колоколов и сделал двенадцать металлических статуй, чтобы всем этим ослабить народ, [состоящий из] черноголовых [218].

После этого [Ши-хуан] поднялся на гору Хуашань и соорудил на ней крепость [219]. Опираясь на Хуанхэ как [на защитный] ров с водой, на крепостные стены длиною в сотни тысяч чжан и ущелья, которые не измеришь, [он] рассматривал их как [нечто] прочное. Хорошие военачальники и искусные лучники охраняли все важные и опасные места, преданные чиновники [служили ему], отборные солдаты были вооружены отличным оружием, кто же мог [что-либо сделать]? Когда Поднебесная была таким путем утверждена, циньский ван считал, что [земли] внутри застав прочно прикрыты, а неприступные стены на тысячи ли будут служить его потомкам в течение десятков тысяч поколений их царствований.

Но после смерти циньского вана остатки его величия потрясали лишь [владения с] чужими обычаями [220].

Чэнь Шэ был сыном [простой семьи], у них в окнах торчали горлышки кувшинов, а двери подвешивались на веревках. Он работал на людей и поэтому переезжал с места на место. По своим способностям он не достигал уровня даже среднего человека, он не обладал мудростью Конфуция или Мо Ди, не владел богатствами Тао Чжу или И Дуня [221]. Он просто шагал среди обыкновенных солдат и там с упорством поднимался, став десятским, [а затем] сотским [222]. Став во главе солдат, покинувших [службу] и разбежавшихся, он собрал отряд из нескольких сот человек и повернул их против Цинь. Из срубленных деревьев они делали оружие, из бамбуковых шестов — древки знамен. Поднебесная собиралась [вокруг него], как кучатся облака, откликаясь на его [106] призывы; [воины], неся на себе провиант, следовали [за Чэнь Шэ] словно тени. [В это же время] выдающиеся и храбрые люди к востоку от гор дружно поднялись и покончили с родом Цинь.

Вместе с тем Поднебесная отнюдь не уменьшилась н не ослабла. Неприступность проходов Сяошань и Ханьгу в землях области Юнчжоу оставалась прежней. Однако положение Чэнь Шэ никогда не было столь высоким, как [положение] правителей княжеств Ци, Чу, Янь, Чжао, Хань, Вэй, Сун, Вэй и Чжуншань; мотыги, колы, дреколья с колючками [у солдат Чэнь Шэ] не были столь острыми, как алебарды с крючьями и длинные копья [у солдат чжухоу];отряды, составленные из людей, отправленных в пограничные гарнизоны, нельзя было сопоставлять с войсками девяти княжеств; по глубине замыслов, дальновидности, по способам передвижения войск и использования солдат [Чэнь Шэ] не достигал [умения] мужей прошлого времени. Так-то оно так, но [условия] победы или поражения стали иными и изменились, и поэтому заслуги и свершения [Чэнь Шэ и князей] оказались противоположными.

Если попробовать соразмерить величину и протяженность [земель] княжеств к востоку от гор и [земель, завоеванных] Чэнь Шэ, сопоставить их мощь и силы, то нельзя говорить об этом, как о делах одного времени [223].

Вместе с тем [известно, что] правитель Цинь, обладающий небольшой территорией и властью, [равной владению] тысячью колесниц, привлек к себе все [остальные] восемь областей и в течение более ста лет к нему на прием являлись равные по рангу [чжухоу].Но в дальнейшем [дом Цинь] все земли во всех шести направлениях превратил в свой дом, а заставы Сяошань и Ханьгу — в свои внутренние покои. Однако стоило одному [смелому] мужу учинить беспорядки, как все семь храмов предков [Цинь] оказались разрушенными, а сами [государи] погибли от рук людей, став посмешищем Поднебесной [224]. Почему же это [случилось]? [Потому что] человеколюбие и справедливость не проводились, из-за чего условия нападения и обороны стали другими [225]. [107]

[Сочинение Цзя И, ч. II]

Когда правитель Цинь объединил все между морями, присоединил [земли] владетельных князей и, встав лицом к югу, объявил себя императором, с тем чтобы заботиться [обо всем, что находится] среди четырех морей, мужи Поднебесной охотно склонились перед ним, как трава под порывом ветра. Почему так [произошло]?

Скажу: в недавнем прошлом в Поднебесной [226] долго не было [единого] правителя, дом Чжоу пришел в упадок и ослаб, пять гегемонов погибли и приказы в Поднебесной не исполнялись, поэтому владетельные князья управляли с помощью силы, могучие нападали на слабых, многочисленные притесняли малочисленных, оружие и латы все время были в ходу, а это утруждало и истощало служивых людей и народ. Когда же правитель Цинь, обратившись лицом к югу, стал управлять Поднебесной, это [означало, что] наверху появился Сын Неба.

Поскольку весь честный народ [227] жаждал обрести покой в своей жизни, все с открытым сердцем, как один, взирали на государя. Именно в это время [решалось], будет ли сохранено величие [династии], упрочены заслуги и основы спокойствия или гибели.

[Но] циньский ван отличался алчностью и грубостью, действовал исключительно по своему разумению, не доверяя заслуженным чиновникам, не был близок к служилым людям и к народу. [Он] отверг пути [совершенных] правителей, утвердил единоличную власть, запретил ученость и книги, ужесточил законы о наказаниях, [поставил] на первое место хитрость и силу и только затем человеколюбие и справедливость; так жестокость и насилия легли в основу [управления] Поднебесной.

Но ведь тот, кто собирает и поглощает [земли], возвеличивает хитрость и силу, а тот, кто умиротворяет [страну] и утверждает [порядок], тот ценит мягкую власть. Это значит, что для захватов и удержания [власти] применяются различные способы. [Хотя] дом Цинь покончил с борющимися княжествами и стал править Поднебесной, но путь его [108] [управления] не изменился, его правление не перестроилось, а ведь то, с помощью чего захватывают власть и удерживают ее, — различается [228]. [Правитель Цинь], владея Поднебесной, оставался одиноким, поэтому его скорую гибель можно было предсказать и ожидать.

Если бы циньский ван принял во внимание события далеких времен и пошел бы по стопам правителей Инь и Чжоу в утверждении своей власти и защите ее, пусть бы даже и появился разнузданный и высокомерный правитель [среди циньских императоров], все равно угроза гибели [династии], не создалась бы.

Именно поэтому три вана, основавшие Поднебесную, прославили свои имена, а их славные деяния живут столь долгое время [229].

Недавно, когда на престол вступил циньский Эр-ши, в Поднебесной все без исключения, вытянув шеи, наблюдали за тем, как он будет управлять. Ведь страдающие от холода рады хотя бы простой короткой куртке, а страдающим от голода сладки даже отруби и мякина, [поэтому] стенания Поднебесной — всегда помощь новому правителю. Это значит также, что [в глазах] измученного народа легко прослыть человеколюбивым.

Пусть Эр-ши обладал [лишь] качествами заурядного правителя, но если бы он использовал преданных и мудрых, если бы между правителем и чиновниками царило единодушие и они печалились о бедах всех среди морей, если бы, еще [будучи одетым] в траурные одежды, Эр-ши [начал] исправлять ошибки покойного императора, разделил земли и народ, чтобы пожаловать их потомкам заслуженных чиновников, создал бы владения и поставил в них правителей, воздав этим должное ритуалу Поднебесной, очистил бы тюрьмы, избегал бы наказаний и казней, отменил бы обращение в рабов и оскопление, позволил бы каждому [из наказанных] вернуться в свое поселение, [если бы Эр-ши] распределил зерно с [государевых] складов, роздал [накопленные при дворе] богатства, чтобы тем самым поддержать сирых и одиноких, а также впавших в бедность служилых мужей; облегчил [109] бы подати и сократил повинности, чтобы помочь байсинам, находящимся в беде; упростил бы законы и сократил наказания, чтобы поддержать будущие поколения, тогда [эти меры] позволили бы всем людям Поднебесной самим исправиться, стать чище, совершенствовать свое поведение, каждый стал бы осмотрительнее в своих действиях и чаяния всего народа были бы удовлетворены, а величие и добродетель [императора] служили бы Поднебесной и Поднебесная собралась бы [вокруг него].

Тогда все живущие среди четырех морей были бы довольны, каждый спокойно и радостно жил бы на своем месте, опасаясь только одного — [новых] перемен. Если бы и нашлись в народе дурные и хитрые люди, то, коль скоро [народ] не отдалялся бы от намерений государя, подданные, идущие по неправильному пути, не смогли бы замаскировать своих намерений и бедствия от беспорядков и мятежей были бы приостановлены.

Но Эр-ши не осуществил подобные меры, а, наоборот, усугубил ошибки своими беззакониями; он разрушал храмы предков и вредил народу [230], снова возобновил сооружение дворца Эпан, умножил наказания и ужесточил казни, его чиновники управляли с большей жестокостью, награды и наказания определялись неправильно, подати взимались без всякой меры, в Поднебесной возникло множество дел, и чиновники не в состоянии были с этим справиться, байсины очутились в бедственном положении, а правитель не мог успокоить их и помочь им.

В результате повсеместно распространились коварство и ложь, высшие и низшие покрывали друг друга, обвиненных в преступлениях оказалось множество, приговоренные к тяжелым наказаниям и смерти во множестве встречались на дорогах и Поднебесная тяжело страдала от этого. Начиная от правителей и высших сановников и кончая простолюдинами все чувствовали нависшую над ними опасность, каждый находился в бедственном положении. Люди не были спокойны на своем месте, поэтому их было легко поднять [против власти]. Вот почему Чэнь Шэ не потребовалось мудрости [110] Чэн-тана или У-вана, не нужен был почетный [титул] гуна или хоу, а стоило лишь расправить плечи в Дацзэ, как Поднебесная [тотчас же] откликнулась, ибо народ в ней находился в опасности [231].

Прежние [мудрые] правители наблюдали изменения [событий] от их начала до самого конца и понимали суть существования и гибели царств; они знали, что путь управления народом состоит в успокоении народа, и только. Если же в Поднебесной и появлялись подданные-смутьяны, то они не находили поддержки и отклика в стране. Поэтому и говорят: “Умиротвори народ, и тогда с ним можно вершить справедливость, заставь народ жить в опасности, и тогда с ним легко творить беззакония”. Если тот, кто почитаем в качестве Сына Неба, богат всеми богатствами Поднебесной, но не смог избежать смерти от руки убийц, значит, [при нем] правильное склонялось к неправильному. В этом и состояла ошибка Эр-ши [232].

***

Сян-гун, придя к власти, правил двенадцать лет (777–766 гг.) [233]. Он впервые соорудил жертвенник Сичжи. Сян-гуна похоронили на западных окраинах. У него родился Вэнь-гун.

Вэнь-гун, придя к власти, поселился во дворце Сичуйгун. Процарствовав пятьдесят лет (765–716 гг.), умер и похоронен на западных окраинах. У него родился Цзин-гун.

Цзин-гун умер до прихода к власти. У него родился Сянь-гун. Сянь-гун [Нин-гун] правил государством двенадцать лет (715–704 гг.). Жил в Сисиньи. Когда умер, похоронен в Я [234]. У него родились У-гун, Дэ-гун и Чу-цзы.

Чу-цзы правил шесть лет (703–698 гг.). Жил в Силине. Три шучжана: Фо-цзи, Вэй-лэй и Сань-фу, возглавив разбойников, убили Чу-цзы в Бияне [235]. Его похоронили в Я. К власти пришел У-гун. У-гун правил государством двадцать лет (697–678 гг.). Жил в дворце Фэнгун в Пинъяне. Похоронен к юго-востоку от Сюаньянцзюя. Три [да]шучжана [111] покаялись в своих преступлениях. К власти пришел Дэ-гун. Дэ-гун правил два года (677–676 гг.). Жил во дворце Дачжэнгун в Юн. У него родились Сюань-гун, Чэн-гун и Му-гун. Похоронен в Ян. Впервые установили периоды фу и стали использовать [убитых] собак для защиты от ядовитых тварей.

Сюань-гун правил двенадцать лет (675–664 гг.). Жил во дворце Янгун. Похоронен в Ян. [При нем] впервые установили добавочный месяц. Чэн-гун правил владением четыре года (663–660 гг.). Жил во дворце в Юн. Похоронен в Ян. [При нем] правитель княжества Ци пошел походом на шаньжунов и царство Гучжу.

Му-гун правил владением тридцать девять лет (659–621 гг.). Сын Неба даровал ему звание гегемона среди князей. Похоронен в Юн. Му-гун учился у своих приближенных [236]. У него родился Кан-гун.

Кан-гун правил княжеством двенадцать лет (620–609 гг.). Жил во дворце Гаоцинь в Юн. Похоронен в Цзюйшэ. У него родился Гун-гун.

Гун-гун правил пять лет (608–604 гг.). Жил во дворце Гаоцинь в Юн. Похоронен южнее [могилы] Кан-гуна. У него родился Хуань-гун.

Хуань-гун правил княжеством двадцать семь лет (603–577 гг.). Жил во дворце Тайцинь в Юн. Похоронен к северу от Илицю. У него родился Цзин-гун.

Цзин-гун правил княжеством сорок лет (576–537 гг.). Жил во дворце Гаоцинь в Юн. Похоронен к югу от Цюли. У него родился Би-гун.

Би-гун [Ай-гун] правил княжеством тридцать шесть лет (536–501 гг.) [237]. Похоронен к северу от Цзюйли. У него родился И-гун.

И-гун не правил княжеством. Рано умер и похоронен в Цзогун. У него родился Хуй-гун. Хуй-гун правил княжеством десять лет (500–491 гг.). Похоронен в Цзюйли [близ могил] Кан[-гуна] и Цзин[-гуна] [238]. У него родился Дао-гун.

Дао-гун правил княжеством [пятнадцать] четырнадцать [112] лет (490–477 гг.). Похоронен к западу от [могилы] Си-гуна. Обнес стенами Юн. У него родился Ла-гун-гун [239].

Ла-гун-гун [Ли-гун-гун] правил княжеством тридцать четыре года (476–443 гг.). Похоронен в Жули. У него родились Цзао-гун и Хуай-гун. На десятом году его правления появилась комета.

Цзао-гун правил княжеством четырнадцать лет (442–429 гг.). Жил во дворце Шоуцинь. Похоронен к югу от [могилы] Дао-гуна. На первом году его правления появилась комета.

Хуай-гун прибыл из княжества Цзинь и правил четыре года (428–425 гг.). Похоронен в Яоюй[ши]. У него родился Лин-гун [240]. Когда придворные окружили [дом] Хуай-гуна, он покончил с собой.

[Су]Лин-гун был сыном Чжао-цзы. Жил в Цзинъяне. Он правил княжеством десять лет (424–415 гг.). Похоронен к западу от [могилы] Дао-гуна. У него родился Цзянь-гун [241].

Цзянь-гун прибыл из княжества Цзинь. Он правил княжеством пятнадцать лет (414–400 гг.). Похоронен к западу от [могилы] Си-гуна. У него родился Хуй-гун. На седьмом году правления [Цзянь-гуна] байсины впервые стали носить при себе мечи [242].

Хуй-гун правил княжеством тринадцать лет (399–387 гг.). Похоронен в Линъюе. У него родился Чу-гун.

Чу-гун правил княжеством два года (386–385 гг.). Он покончил с собой и похоронен в Юн [243].

Сянь-гун правил княжеством двадцать три года (384–362 гг.). Похоронен в Сяоюй [244]. У него родился Сяо-гун.

Сяо-гун правил княжеством двадцать четыре года (361–338 гг.). Похоронен в Диюй. У него родился Хуй-вэнь-ван. На тринадцатом году его правления столицей сделали Сяньян.

Хуй-вэнь-ван правил княжеством двадцать семь лет (337–311 гг.). Похоронен в Гунлине [245]. У него родился Дао-у-ван.

Дао-у-ван правил четыре года (310–307 гг.). Похоронен в Юнлине [246]. [113]

Чжао-сян-ван правил княжеством пятьдесят шесть лет (306–251 гг.). Похоронен в Чияне. У него родился Сяо-вэнь-ван.

Сяо-вэнь-ван правил один год (250 г.). Похоронен в Шоулине [247]. У него родился Чжуан-сян-ван.

Чжуан-сян-ван правил три года (249–247 гг.). Похоронен в Чияне. У него родился первый император Цинь — Ши-хуанди. Люй Бу-вэй стал первым советником.

На седьмом году правления Сянь-гуна впервые были учреждены рынки. На десятом году его правления составили подворные списки и соединили население по пяткам [248]. На шестнадцатом году правления Сяо-гуна, зимой, расцвели цветы персика и сливы [249]. Хуй-вэнь-ван пришел к власти в возрасте девятнадцати лет. На втором году его правления впервые получили хождение металлические деньги [250]. [В это время] один новорожденный младенец сказал: “Цинь вскоре будет управлять”. Дао-у-ван пришел к власти в возрасте девятнадцати лет. На третьем году его правления воды реки Вэйшуй оставались красными в течение трех дней.

Чжао-сян-ван пришел к власти в возрасте девятнадцати лет. На четвертом году его правления впервые проложили на полях продольные и поперечные межи [251]. Сяо-вэнь-ван пришел к власти в возрасте пятидесяти трех лет. Чжуан-сян-ван пришел к власти в возрасте тридцати двух лет. На втором году его правления заняли земли Тайюань. Еще на первом году правления Чжуан-сян-вана была объявлена общая амнистия, вознаграждены заслуженные чиновники прежнего вана, проявлена милость и щедрость к родичам государя и оказаны благодеяния народу. Так как правитель Восточного Чжоу совместно с владетельными князьями задумал выступить против Цинь, циньский ван послал первого советника [Люй] Бу-вэя покарать его, и все земли [Восточного Чжоу] были включены в Цинь. Правитель Цинь, не желая прекращать жертвоприношения дома Чжоу, пожаловал чжоускому правителю земли в Янжэнь, чтобы тот приносил там жертвы. [114]

Ши-хуан правил государством тридцать семь лет (246–210 гг.). Похоронен в Лии. У него родился Эр-ши-хуанди. Ши-хуан пришел к власти в возрасте тринадцати лет.

Эр-ши-хуанди правил государством три года (209–207 гг.). Похоронен в Ичуне. [При нем] Чжао Гао был первым советником и носил титул Аньу-хоу. Эр-ши пришел к власти в возрасте двенадцати лет [252].

Всего от циньского Сян-гуна до Эр-ши прошло шестьсот десять лет [253].

На семнадцатом году правления [ханьского] императора Сяо-мина (74 г. н. э.), в пятнадцатый день десятой луны, под знаками и-чоу [Бань Гу] сказал [254]:

“Когда дни дома Чжоу уже были сочтены, добродетельная [династия] не пришла на смену предшествующей [255]. К власти пробился дом Цинь, и наступило жестокое правление люйского Чжэна [256]. Один из владетельных князей, он в тринадцать лет объединил Поднебесную и, дав волю своим крайним страстям и диким желаниям, кормил и холил лишь свой род и близких. За тридцать семь лет правления [Ши-хуана] во всем господствовала военная сила, была создана система управления и законы, распространившиеся и на правителей последующего времени. Казалось, что [Ши-хуан] воспринял величие от святых людей, что он получил предначертания от духа реки Хуанхэ [257], что он опирался на [покровительство] звезд Лан и Ху и подражал созвездию Шэнь-фа [258] и все это помогло Чжэну прогнать противников. Добившись своей цели, он назвал себя первым императором — Ши-хуаном.

После смерти Ши-хуана Ху Хай проявил крайнюю глупость: не завершив работ у горы Лишань, он возобновил строительство дворца Эпан, чтобы выполнить ранее намеченные [его отцом] планы. Он сказал: “Всякий, кто стал почитаемым и овладел Поднебесной, произволен в своих намерениях и не ограничен в своих желаниях, а мои высшие [115] сановники дошли до того, что хотят прекратить то, что осуществлял покойный император”. Он казнил [Ли] Сы и [Фэн] Цюй-цзи и назначил [на высокий пост] Чжао Гао. О, как прискорбно об этом говорить! Ведь Ху Хай имел голову человека, а ревел как скотина. Лишенный величия, он не мог бороться со злом, лишенный чести, он не мог уйти от гибели, и раз дошло до этого, он не мог больше оставаться. Его лютость и жестокость ускорили срок [его гибели], и, несмотря на то что Цинь располагало благоприятными условиями местности, оно не смогло больше существовать.

Цзы-ин наследовал [Ху Хаю] в установленном порядке. Он надевал головной убор, украшенный яшмой, носил пояс с блестящими кистями, ездил в колеснице с желтым возком, в сопровождении сотни служивых посещал все семь храмов предков. Обычно, когда маленький человек занимает не соответствующее ему место, он во всем теряется, утрачивает контроль [над событиями], день за днем избегает работы и решений. Единственно, что [Цзы-ин] сумел, так это глубоко обдумать [положение], отбросить сомнения; он как отец вместе с своими сыновьями применил власть, схватил в дворцовом помещении и в конце концов убил лукавого царедворца, отомстив, таким образом, злодею за покойного правителя.

После смерти [Чжао Гао], когда явившиеся как на пир гости и родичи еще не успели поздравить друг друга, когда пища еще не была проглочена, а вино еще не оросило губ, [стало известно, что] чуские войска чинят расправу с [населением] Гуаньчжуна, а настоящий человек уже прилетел как на крыльях в Башан [259]. [И тогда Цзы-ин] в траурной колеснице с белым шнуром на шее, с регалиями власти и печатью в руках отправился, чтобы вернуть их [настоящему] императору. Чжэн-бо [в свое время также] вышел сдаваться, держа в руках пучок пырея и жертвенный нож, и поэтому Янь-ван отвел свои войска на один переход [260].

Но ведь когда река Хуанхэ прорывает [плотины], прорывы невозможно заделать; когда рыба портится, то ее невозможно вновь сделать свежей. И Цзя И и Сыма Цянь говорили: [116] “Если бы Цзы-ин обладал способностями заурядного правителя и обрел бы даже средних помощников, то, несмотря на мятеж к востоку от гор, он сумел бы сохранить земли Цинь и владеть ими. И тогда жертвоприношения в храме предков не должны были прекратиться”.

Из-за многих накопившихся в Цинь слабостей Поднебесная распалась как обрушившаяся стена дома, рассыпалась как разбитая черепица, и пусть имелись бы даже такие талантливые мужи, как Чжоу Дань [261], они все равно не смогли бы вновь показать свою доблесть. Поэтому сколь ошибочно обвинять во всем сироту, правившего лишь один день! В народе передают, что циньский Ши-хуан положил начало преступлениям и злу, а Ху Хай довел их до предела, и в этих словах есть свой резон. Тот же, кто обвиняет маленького человека и утверждает, что земли Цинь можно было сохранить, про таких говорят, что они не понимают изменений в обстановке [262]. Ведь Цзи-цзи отдал земли Си [правителю Ци], но в Чунь-цю его имя не названо [263]. Я читал “Записи [деяний] дома Цинь” и, когда дошел до места, где говорится, как Цзы-ин приказал разорвать телегами Чжао Гао, [я] не мог не отметить твердости его решения, [не мог не почувствовать] симпатии к его намерениям. Цзы-ин как в жизни, так и в смерти выполнил свой долг!”.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ


ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ

БЭЙ ЦЗИ


СЯН ЮЙ БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ [О ДЕЯНИЯХ] СЯН ЮЯ [1]

Сян Цзи — уроженецСясяна [2], другое имя — Юй. Когда [Сян Цзи] впервые выступил [против дома Цинь], ему было двадцать четыре года. Его дядю — младшего брата отца — звали Сян Лян, а отец Сян Ляна — чуский военачальник Сян Янь — был убит циньским военачальником Ван Цзянем [3]. Представители рода Сян из поколения в поколение служили военачальниками в государстве Чу, где им были пожалованы земли в Сян, откуда и произошла их фамилия [4].

В юные годы Сян Цзи учился письму, но не выучился и бросил, стал учиться фехтованию на мечах, но тоже не добился успеха. [За это] Сян Лян разгневался на него. Однако Цзи заявил: “Письмо достаточно лишь для написания имени и фамилии, с мечом можно противостоять лишь одному человеку, и этому не стоит учиться. [Следует] учиться тому, как противостоять десяти тысячам человек”. После этого Сян Лян стал обучать Цзи военному искусству, чему Цзи очень обрадовался. Однако, узнав в общих чертах суть военного искусства, он опять-таки не смог довести его изучение до конца [5].

Как-то Сян Лян был задержан в Яояне, но он попросил Цао Цзю — смотрителя тюрьмы в Цзи — [написать] письмо к Сыма Синю, который был смотрителем тюрьмы в Яояне, и таким путем сумел свое дело прекратить [6]. [Позднее] Сян Лян убил человека и, опасаясь мести, вместе с Цзи бежал в Учжун [7]. Все способные чиновники в Учжуне оказались [по [118] своим талантам] ниже Сян Ляна, поэтому каждый раз, когда в Учжуне проводились крупные общественные работы принудительного характера или же устраивались важные похороны, главным распорядителем всегда был Сян Лян. Он втайне организовал [группы] из пришлых людей и местных юношей и руководил ими по правилам военного искусства [8], в это время хорошо узнавая способности каждого.

[Однажды] император Цинь Ши-хуанди во время поездки на гору Гуйцзи переправлялся через реку Чжэцзян [9], Лян и Цзи оба наблюдали [за переправой]. [Сян] Цзи воскликнул: “Его можно схватить и занять его место!”. [Сян] Лян тотчас же зажал ему рот и сказал: “Не болтай чепухи, не то казнят весь наш род”. Но с той поры [Сян] Лян стал ценить Цзи.

Сян Цзи был ростом более восьми чи, он обладал такой силой, что один мог поднять ритуальный треножник дин, а своими талантами и свойствами натуры превосходил окружающих, поэтому юноши из Учжуна все боялись его [10].

В седьмой луне первого года правления циньского императора Эр-ши (209 г.) Чэнь Шэ и другие подняли восстание в Дацзэ [11]. В девятой луне этого же года правитель области Гуйцзи по имени Тун [12] обратился к Сян Ляну, говоря: “Все земли к западу от реки объяты восстанием [13], видно, настало время, когда Небо [решило] уничтожить дом Цинь. Я слышал, что действующий первым подчиняет людей, а запоздавший подчиняется другим. Поэтому я хочу двинуть войска, поставив во главе их вас и Хуань Чу” [14]. Хуань Чу в это время скрывался среди болот.

[Сян] Лян ответил: “Хуань Чу бежал, и никто не знает, где он находится, знает лишь один Цзи”. Затем Сян Лян вышел и предупредил Цзи, приказав ему с мечом в руках стоять снаружи в ожидании. После этого Лян вновь вошел [в помещение], сел рядом с правителем области и сказал: “Прошу позвать Цзи и приказать ему, вызвать Хуан Чу”. “Согласен”, — ответил правитель области. Сян Лян позвал Цзи, и тот вошел. Через короткое время [Сян] Лян подмигнул Цзи и воскликнул: “Можешь действовать!” [Сян] Цзи сразу же [119] выхватил меч и отрубил правителю области голову, [а Сян] Лян взял в руки отрубленную голову и надел на себя пояс с печатью [15]. Челядь покойного перепугалась и заволновалась, но после того как [Сян] Цзи убил несколько десятков или даже сотню людей, все в резиденции правителя в страхе пали ниц, не осмеливаясь даже подняться с земли. Затем [Сян] Лян призвал наиболее влиятельных чиновников, которых он давно знал, и объяснил им причины, заставившие его взяться за столь большое дело. После этого он двинул в поход войска, находившиеся в Учжуне. Он разослал гонцов по подчиненным ему уездам [для набора солдат], собрав таким образом восемь тысяч отборных воинов. Сян Лян распределил среди войск выдающихся и храбрых мужей из Учжуна, назначив их командирами — сяовэй, хоу и сыма [16]. Один из этих мужей не получил назначения и заявил об этом Сян Ляну, но Лян ответил: “В прошлом во время чьих-то похорон я поручил тебе руководить определенным делом, но ты не справился с ним, поэтому сейчас и не получил назначения”. В результате все стали подчиняться [его приказам]. Затем [Сян] Лян стал правителем области Гуйцзи, а Сян Цзи — помощником командующего, чтобы держать в повиновении подчиненные уезды [17].

В это время уроженец Гуанлина по имени Шао Пин пытался подчинить Чэнь-вану город Гуанлин, но не смог его взять [18]. Услышав, что Чэнь-ван потерпел поражение и отступил, а циньские войска вскоре должны подойти, Шао Пин переправился через Янцзыцзян и, ложно сославшись на приказ Чэнь-вана, пожаловал [Сян] Ляну должность шанчжуго при чуском ване [19]. При этом [Шао Пин] сказал: “К востоку от реки порядок уже установлен, срочно ведите войска на запад и ударьте по Цинь”. Тогда Сян Лян во главе восьми тысяч воинов переправился через Янцзы и двинулся на запад. Услышав, что Чэнь Ин уже овладел Дунъяном, Сян Лян отправил к нему гонца, чтобы, соединившись с ним, вместе идти на запад [20].

Чэнь Ин в прошлом занимал должность приказного в уездном управлении Дунъяна. За время пребывания в уезде [120] [он заслужил репутацию] честного и усердного человека, и его прозвали “старшой” [21]. [В это время] юноши из Дунъяна убили начальника уезда и, собравшись в количестве нескольких тысяч человек, решили найти себе руководителя, но, не найдя подходящего, обратились с просьбой к Чэнь Ину [встать во главе их]. Когда Чэнь Ин стал отказываться, ссылаясь на отсутствие способностей, его насильно поставили предводителем, и вскоре вокруг него собралось двадцать тысяч жителей уезда. Затем юноши решили объявить Чэнь Ина ваном и, чтобы отличаться от других восставших войск, стали повязывать головы черными платками. Однако мать Чэнь Ина сказала сыну: “С тех пор как я вошла в ваш дом, я никогда не слышала, чтобы среди твоих предков были в прошлом знатные люди. Ныне, если ты внезапно примешь высокий титул, это не принесет тебе счастья. Лучше, чтобы ты кому-нибудь подчинялся, тогда в случае успеха все равно получишь титул хоу, а уж если вас постигнет неудача, ты легко сумеешь скрыться, так как никто в мире не назовет тебя по имени”. Тогда Чэнь Ин не посмел принять титул вана. Обратившись к командирам войска, он сказал: “Члены рода Сян из поколения в поколение были военачальниками и пользовались славой в Чу. Ныне, если мы хотим совершить дело большой важности, военачальником может быть только человек из их рода. Если мы доверимся этому известному роду, гибель дома Цинь неизбежна!”. Всё согласились с Чэнь Ином, и он с войсками перешел в подчинение к Сян Ляну. Когда Сян Лян переправился через Хуайхэ, войска Цйн Бу и военачальника Пу также перешли в подчинение к нему. Всего армия насчитывала шестьдесят-семьдесят тысяч воинов, расположившихся лагерем в Сяпэе [22].

В это время военачальник Цинь Цзя, поставив Цзин Цзюя правителем Чу, расположился с войском лагерем к востоку от Пэнчэна, с намерением преградить путь Сян Ляну [23]. Сян Лян сказал командирам: “Чэнь-ван прежде других поднял восстание, но битвы сложились для него неудачно и неизвестно, где он находится сейчас. Ныне Цинь Цзя, изменив Чэнь-вану, поставил у власти [в Чу] Цзин Цзюя. Его [121] измена [велика], он утратил истинный путь” [24]. Вслед за этим он двинул войска и напал на Цинь Цзя. Войска Цинь Цзя потерпели поражение и бежали, [а Сян Лян], преследуя их, дошел до Хулина [25]. Здесь Цинь Цзя повернул войска и снова вступил в сражение. [Битва продолжалась] целый день, Цинь Цзя был убит, а его войска сдались. Цзин Цзюй бежал и умер в землях Лян [26]. Присоединив [оставшиеся] войска Цинь Цзя, Сян Лян стал лагерем в Хулине, намереваясь вести армию дальше на запад.

[В это время] войска Чжан Ханя подошли к Ли [27]. Сян Лян отправил самостоятельные отряды во главе с Чжу Цзи-ши и Юйфань-цзюнем, чтобы они вступили в бой [с Чжан Ханем]. В сражении Юйфань-цзюнь был убит, а войска Чжу Цзи-ши потерпели поражение и бежали назад, в Хулин. Тогда Сян Лян отвел армию в Се, а Чжу Цзи-ши казнил [28].

Ранее Сян Лян послал Сян Юя в другом направлении — напасть на город Сянчэн, но [защитники] Сянчэна упорно сопротивлялись и не сдавались. Когда же город был взят, [Сян Юй] истребил всех его защитников и возвратился для доклада Сян Ляну [29]. Сян Лян, услышав, что Чэнь-ван действительно погиб, вызвал всех командиров отдельных отрядов в Се для обсуждения [дальнейших] действий. В это время в Пэй поднял восстание Пэй-гун, он тоже направился в Се [30].

Уроженец Цзюйчао Фань Цзэн, семидесятилетний старец, который скромно жил дома, не состоя на службе, был известен умением составлять хитроумные планы [31]. Он отправился в Се и, убеждая Сян Ляна, сказал: “Чэнь Шэн потерпел поражение совершенно заслуженно. Среди шести княжеств, уничтоженных домом Цинь, менее всего было виновато княжество Чу. С тех пор как Хуай-ван уехал в Цинь и не вернулся [32], чусцы доныне с сожалением вспоминают о нем. Именно поэтому чуский Нань-гун говорил: “Пусть даже в Чу останется только три семьи, но с Цинь покончит именно Чу!” [33]. Ныне, когда Чэнь Шэн первым возглавил восстание, но не поставил у власти потомков дома Чу, а провозгласил ваном себя, его могущество оказалось недолговечным. Сейчас, когда вы поднялись в землях к востоку от реки, чуские [122] военачальники, как пчелы в рою, наперебой спешат присоединиться к вам, ибо члены вашего рода из поколения в поколение были чускими военачальниками, и они считают, что вы сможете вновь поставить у власти потомка чуских правителей”. Одобрив слова Фань Цзэна, Сян Лян отыскал Синя — внука чуского Хуай-вана, который жил среди простых людей и пас чужих овец, и возвел его на престол в Чу под именем Хуай-вана, следуя в этом желаниям народа. Чэнь Ину была дана должность шанчжуго, пожалованы пять уездов, и он вместе с Хуай-ваном обосновался в Сюйи. Себе же Сян Лян присвоил титул Усинь-цзюня [34].

Простояв несколько месяцев на месте, [Сян Лян] повел войска на штурм Канфу [35], а затем вместе с отрядами циских Тянь Жуна и Сыма Лун-цзюя выступил на помощь поселению Дунъэ, нанеся под Дунъэ жестокое поражение циньским войскам [36]. После этого Тянь Жун возвратился во главе войск в Ци и изгнал оттуда правителя [Тянь] Цзя. Цзя, спасаясь от гибели, бежал в Чу, его первый советник Тянь Цзяо — в Чжао. Младший брат Цзяо — Тянь Цзянь, в прошлом военачальник в Ци, [уехав], остался в Чжао и не смел вернуться домой. Тянь Жун поставил у власти в Ци сына Тянь Даня — Ши, провозгласив его циским ваном [37].

Сян Лян, разбив войска неприятеля под Дунъэ, продолжал преследовать циньскую армию. Он неоднократно посылал гонцов [к Тянь Жуну], настаивая на выступлении циских войск, чтобы вместе с ними двинуться на запад. [Однако] Тянь Жун заявил: “Когда в Чу вы убьете Тянь Цзя, а в Чжао убьете Тянь Цзяо и Тянь Цзяня, только тогда я двину войско”. Сян Лян на это отвечал: “Тянь Цзя — правитель дружественного и союзного нам государства; оказавшись в затруднительном положении, он пришел к нам и последовал за мной, я не могу убить его” [38]. В Чжао также не пожелали убивать Тянь Цзяо и Тянь Цзяня ради сделки с княжеством Ци. Тогда Ци не согласилось отправить войска на помощь Чу.

Сян Лян послал Пэй-гуна и Сян Юя с разных сторон напасть на Чэнъян [39], где они устроили резню. Двинувшись [123] далее на запад, [Пэй-гун и Сян Юй] разбили циньские войска к востоку от Пуяна, [разбежавшиеся] циньские солдаты собрались и укрылись в Пуяне [40]. Тогда Пэй-гун и Сян Юй напали на Динтао. Когда им не [удалось] взять Динтао, они отошли и овладели на западе землями вплоть до Юнцю [41]. [В ходе боев] они нанесли циньским войскам серьезное поражение и убили Ли Ю [42]. На обратном пути они напали на Вайхуан, но взять его не смогли [43].

Сян Лян [тем временем] выступил из Дунъэ [на северо-запад] и достиг Динтао [44], где нанес еще одно поражение циньской армии; Сян Юй, убив [циньского военачальника] Ли Ю [45], стал все более пренебрежительно относиться [к силе] Цинь и держаться высокомерно. Тогда Сун И стал увещевать Сян Ляна: “Когда в результате побед проявляется высокомерие военачальника и нерадивость воинов, это сулит поражение. Ныне у вас войск мало и они нерадивы, в то время как циньские войска усиливаются с каждым днем. Это вселяет в меня тревогу за вас”. Сян Лян не прислушался к этому, а отправил Сун И послом в Ци. По дороге тот встретил циского посла Сяня, носившего титул Гаолин-цзюня, и спросил: “Вы направляетесь на встречу с Усинь-цзюнем?”. [Сянь] ответил: “Да”. Тогда Сун И сказал: “По моему мнению, войска Усинь-цзюня непременно будут разбиты. Если вы поедете помедленнее, то избежите смерти, а если поспешите, то попадете в беду”.

Циньский двор действительно послал все свои войска, усилив тем Чжан Ханя, с ними он напал на чусцев и нанес им сильное поражение при Динтао. Сян Лян погиб [в бою]. Тем временем Пэй-гун и Сян Юй отошли от Вайхуана и атаковали Чэньлю [46], но город упорно защищался, и они не могли его взять. Тогда Пэй-гун и Сян Юй, обсуждая дальнейшие планы, сказали: “Ныне армия Сян Ляна разбита, и наши воины в панике”. Поэтому они вместе с войсками Люй Чэня отошли на восток [47]. Войска Люй Чэня расположились лагерем к востоку от Пэнчэна, войска Сян Юя — к западу от Пэнчэна, а войска Пэй-гуна стали в Дан [48].

Разбив армию Сян Ляна, Чжан Хань, считая, что войска [124] из земель Чу уже не могут причинить ему беспокойства, переправился через Хуанхэ, напал на княжество Чжао и нанес его войскам сильное поражение. В это время ваном в Чжао был Се, командующим войсками — Чэнь Юй, а первым советником — Чжан Эр. Они бежали и укрылись за стенами Цзюйлу [49]. Чжан Хань приказал Ван Ли и Шэ Цзяню окружить Цзюйлу, а сам с войском стал лагерем к югу от города, построив обнесенную валами дорогу, по которой перевозили зерно для снабжения воинов. Чэнь Юй был командующим и расположился во главе нескольких десятков тысяч воинов лагерем к северу от Цзюйлу. Это была так называемая северобережная армия [50]. После поражения чуских войск под Динтао напуганный Хуай-ван выехал из Сюйи в Пэнчэн, где объединил армии Сян Юя и Люй Чэня под своим командованием. Люй Чэнь был назначен на должность сыту, а его отец Люй Цин — на должность линъиня — первого советника [51]. Пэй-гун был назначен правителем области Данцзюнь, пожалован титулом Уань-хоу и поставлен командовать войсками области [52].

Циский посол Сянь, носивший титул Гаолин-цзюнь, [тот самый], которого в свое время Сун И встретил на дороге, находился в это время среди чуских войск. Он встретился с чуским ваном и сказал: “Сун И считал, что войска Усинь-цзюня будут непременно разбиты, прошло лишь несколько дней, и они действительно потерпели поражение. Войска еще не вступили в бой, а он наперед видел признаки поражения. Это поистине можно назвать знанием военного дела!”. [Чуский] ван призвал Сун И для обсуждения с ним планов и был весьма удовлетворен им. Поэтому он назначил его на должность старшего военачальника; Сян Юй, имея титул Лу-гуна, получил должность второго военачальника, а Фань Дззн был назначен младшим военачальником, чтобы оказать помощь княжеству Чжао. Все командующие отдельными отрядами подчинялись Сун И, который получил титул Цин-цзы гуань-цзюня — “Благородного мужа, первого в армии”.

Дойдя до Аньяна, Сун И остановился и сорок шесть дней не двигался вперед [53]. Сян Юй сказал [Сун И]: “Я слышал, [125] что циньская армия окружила чжаоского вана в Цзюйлу. Если мы быстро поведем войска, переправимся через реку [Хуанхэ] и чуская армия ударит с внешней стороны, а чжаоские [силы] окажут поддержку изнутри, разгром циньских войск неизбежен”. Сун И ответил: “Не так. Убивая слепня на спине быка, всех гнид на нем не раздавишь [54]. Сейчас Цинь напало на Чжао, если оно одержит победу, военные действия прекратятся, я же воспользуюсь расслабленностью их войск. Если же [Цинь] не одержит победы, я поведу армию под бой барабанов на запад и наверняка захвачу владения Цинь. Поэтому не лучше ли предоставить прежде всего Цинь и Чжао бороться друг с другом. Ведь в умении носить прочные доспехи и владеть острым мечом я уступаю вам, но в продуманном составлении планов вы уступаете мне, [Сун] И”.

Вслед за тем он отдал по войскам приказ, гласивший: “Всякий, кто будет даже свирепым как тигр, упорным как баран, алчным как волк, но в такой мере, что его невозможно подчинить [приказам], будет обезглавлен” [55]. Затем [Сун И] отправил своего сына Сун Сяня первым советником в княжестве Ци, лично проводив его до Уяня. Было устроено большое пиршество [56].

Погода в это время стояла холодная, шли сильные дожди, и солдаты в армии страдали от холода и голода. Сян Юй сказал: “[Сун И] возглавляет объединенные силы, предназначенные для нападения на Цинь, но [вместо нападения] мы долго стоим на месте, не двигаясь вперед. В нынешнем году неурожай, население обеднело, солдаты едят только сладкий картофель и бобы, в армии нет запасов продовольствия, а [Сун И] устраивает пиршества и большие приемы; не переправляет войска через реку [Хуанхэ], чтобы добыть провиант в землях Чжао и, соединившись с силами Чжао, напасть на циньские войска, а говорит, что он “воспользуется их расслабленностью”. Однако если Цинь своей мощью обрушится на вновь созданное княжество Чжао, то, судя по его силам, оно непременно овладеет Чжао. В свою очередь, захват Чжао усилит Цинь и какой “расслабленностью” он тогда воспользуется? Кроме того, войска нашего [Чу] недавно потерпели [126] поражение, наш ван не может спокойно сидеть на своей циновке [57], в государстве всех подмели подчистую и передали в подчинение командующего армией, так что существование или гибель нашего государства зависят теперь от одного шага [58]. Ныне же [командующий], не жалея своих солдат, преследует лишь личные выгоды и не является, [таким образом], верным слугой алтаря земли и злаков”.

Утром Сян Юй явился на прием к старшему военачальнику Сун И и в его же шатре отрубил ему голову. Выйдя из шатра, он издал приказ по войскам, в котором говорилось: “Сун И совместно с правителем Ци замыслил поднять мятеж против Чу, поэтому чуский ван тайно приказал мне покарать его смертью”. Испуганные военачальники подчинились Сян Юю, и никто из них не посмел воспротивиться ему [59]. Они заявили: “Впервые поставила у власти чуского вана ваша семья, командующий, а ныне вы, командующий, покончили со смутой”. Затем они по взаимному согласию назначили Сян Юя исполнять должность старшего военачальника [60]. [Сян Юй] послал людей догнать сына Сун И, который был настигнут и убит в землях Ци, он отправил Хуань Чу к Хуай-вану доложить о происшедшем. Вслед за тем Хуай-ван назначил Сян Юя старшим военачальником, подчинив ему также Данъян-цзюня и военачальника Пу [61].

После того как Сян-ван убил “Благородного мужа, первого в армии”, его могущество потрясло все княжество Чу, а его имя стало известно среди владетельных князей. Он вслед за тем послал Данъян-цзюня и военачальника Пу во главе двадцати тысяч воинов переправиться через реку и оказать помощь [гарнизону] Цзюйлу. Но в ходе боев посланные добились незначительных успехов, а Чэнь Юй вновь запросил военную помощь. Тогда Сян Юй во главе всех своих войск переправился через реку, потопил все лодки и суда, разбил котлы и горшки для пищи, сжег шалаши и хижины, разрешил воинам взять с собой продовольствия лишь на три дня, чтобы показать им, что они должны быть готовы умереть, но не иметь и мысли о возвращении назад [62]. Затем [Сян Юй] подошел [к Цзюйлу] и окружил армию Ван Ли. После [127] девяти сражений с вышедшими навстречу циньскими войсками он перерезал дороги, окруженные валами, нанес сильное поражение циньцам, убил Су Цзяо и взял в плен [командующего] Ван Ли [63]. Шэ Цзянь не сдался чусцам, а покончил с собой, бросившись в огонь.

К этому времени чуские войска стали сильнейшими среди войск чжухоу. Армии владетельных князей, выступившие на помощь Цзюйлу, соорудили более десяти укрепленных лагерей, но ни один из чжухоу не посмел ввести войска в бой. Когда чусцы ударили по циньцам, то военачальники [других княжеств] наблюдали за боем с валов своих лагерей. Каждый чуский воин дрался за десятерых, от боевых криков чуских солдат содрогалось небо, и не было среди войск владетельных князей ни одного солдата, который не задрожал бы от страха [64].

После того как циньская армия была разбита, Сян Юй вызвал военачальников всех чжухоу ксебе. Войдя в ворота его лагеря, образованные из составленных вместе колесниц [65], все военачальники опускались на колени и ползли вперед, не смея поднять глаз от земли. Таким образом, Сян Юй впервые стал старшим военачальником над всеми войсками владетельных князей и все чжухоу подчинились ему [66].

Чжан Хань стал лагерем в Цзиюане, Сян Юй стал лагерем к югу от реки Чжаншуй, противники противостояли друг другу, не вступая в сражение [67]. Поскольку циньские войска неоднократно отступали, [император] Эр-ши прислал к Чжан Ханю гонца с выражением порицания ему. Чжан Хань испугался [немилости] и отправил к императору старшего помощника [Сыма] Синя за указаниями [68]. По прибытии в Сяньян [Сыма Синя] три дня задерживали у внешних ворот дворца. Чжао Гао не принимал Синя, выражая этим недоверие к нему [69]. [Сыма] Синь — старший помощник Чжан Ханя — перепугался и выехал обратно, не рискнув при этом ехать старой дорогой. Чжао Гао действительно послал людей догнать Синя, но они не настигли его. Прибыв в армию, Синь доложил: “Чжао Гао вершит делами во дворце, и все, кто ниже его по положению, не могут ничего сделать. Если ныне [128] мы сумеем одержать победу в бою, это непременно вызовет зависть к нашим подвигам у Чжао Гао; если же мы не сможем одержать победы в бою, нам не избежать смерти. Прошу вас, командующий, тщательно взвесить все это”.

Чэнь Юй также прислал Чжан Ханю письмо, в котором писал: “Бай Ци, будучи циньским военачальником, ходил на юг в поход на Янь-Ин, на севере обезглавил воинов Мафу-цзюня [70], не перечислить всех городов, на которые он нападал, и всех земель, которые он занял, но [несмотря на это], ему в конце концов приказали покончить жизнь самоубийством [71]. Мэн Тянь, будучи циньским военачальником, на севере изгнал жунов, устроил там земли на протяжении нескольких тысяч ли в области Юйчжун, но в конце концов был обезглавлен в Янчжоу [72]. В чем же дело? Да в том, что лиц с большими заслугами циньский дом не считает возможным одаривать землями полной мерой, а поэтому, прибегая к законам, казнит их. Вы, командующий, занимаете пост циньского военачальника три года и за это время потеряли сотни тысяч солдат, однако число владетельных князей, поднимающих восстания [против Цинь], все время увеличивается. Чжао Гао давно уже льстит императору, сейчас, когда создалось опасное положение, он также боится, что будет казнен Эр-ши, поэтому хочет, используя законы, расправиться с вами, командующий, чтобы снять с себя ответственность и поставить вместо вас командующим другого человека и тем отвести беду от себя. Ведь вы долго жили вне столицы, там, при дворе, у вас много врагов, поэтому, совершите ли вы подвиги или не совершите, вас все равно казнят. К тому же Небо [решило] погубить Цинь, и нет теперь ни одного глупого или умного человека [в стране], кто не знал бы об этом.

Ныне вы, командующий, при дворе не в состоянии предостеречь государя правдивыми словами, а вне столицы являетесь военачальником гибнущего государства. Разве не прискорбна участь того, кто стремится продлить свое существование, оставшись одиноким, сирым, без поддержки? Почему бы вам, командующий, не повернуть свои войска и не вступить с чжухоу в союз по вертикали [73], договориться с [129] ними о совместном нападении на Цинь, о разделе [принадлежащих] ей земель среди ванов? И тогда каждый из нас обратит свое лицо на юг и назовет себя правителем [74]. Разве это не лучше, чем самому положить голову под топор и подвергнуть казни жену и детей?”.

Чжан Хань засомневался [и заметался] словно лисица, тайно послал своего командира Ши-чэна гонцом к Сян Юю, намереваясь вступить с ним в сговор, но соглашения заключить не удалось. После этого Сян Юй приказал военачальнику Пу беспрерывно, днем и ночью, перебрасывать войска через реку у переправы Саньху [75]. Войска стали лагерем к югу от реки Чжаншуй и вступили в бой с циньской армией, нанеся ей новое поражение. Следом Сян Юй во главе всей армии ударил по циньским войскам у реки Юйшуй и нанес им крупное поражение [76].

Чжан Хань вновь отправил гонца к Сян Юю, желая заключить с ним союз. Сян Юй вызвал командиров и, советуясь с ними, спросил: “Провианта у нас мало, не лучше ли сговориться с ним?”. Командиры ответили: “Превосходно!”. Тогда Сян Юй назначил время встречи [с Чжан Ханем] к югу от реки Хуаньшуй, на месте прежней столицы Инь [77]. Когда союз был заключен, Чжан Хань увиделся с Сян Юем и, проливая слезы, рассказал ему про Чжао Гао. Сян Юй поставил Чжан Ханя Юн-ваном [78], оставив его при чуской армии, а его старшего помощника [Сыма] Синя назначил старшим военачальником и во главе [бывших] циньских войск поставил в авангарде. Так [армия] достигла Синьаня [79].

Прежде, когда командиры и солдаты войск чжухоу посылались на принудительные работы и повинности или на службу в пограничных гарнизонах и проходили по коренным землям Цинь, большинство циньских командиров и солдат обращались с ними очень плохо. Теперь, когда циньская армия сдалась войскам чжухоу, командиры и солдаты этих войск, пользуясь положением победителей, превратили большое число циньцев в рабов и пленников, оскорбляя их и издеваясь над циньскими солдатами и офицерами. Среди большинства циньских командиров и солдат пошли тайные [130] разговоры: “Командующий Чжан [Хань] и другие обманом склонили нас к сдаче владетельным князьям. Ныне, если им удастся вторгнуться в пределы застав и разбить Цинь, это будет очень хорошо, но если это не удастся, то чжухоу обратят нас в пленников [80] и уведут с собой на восток, а правители Цинь непременно в наказание истребят наших отцов и матерей, жен и детей”.

Военачальники потихоньку выведали об этих разговорах и доложили Сян Юю. Сян Юй вызвал Цин Бу и военачальника Пу посоветоваться и сказал им: “Циньских командиров и солдат все еще много, причем сердцем они не покорились нам. Если они не будут покорны нам, когда мы придем в Гуаньчжун [81], без сомнения, создастся опасная обстановка. Лучше напасть на них, перебить всех и войти в Цинь, имея с собой только Чжан Ханя, его старшего помощника [Сыма] Синя и военного советника [Дун] И” [82]. После этого чуские войска ночью напали на циньцев к югу от Синьаня и перебили более двухсот тысяч циньских солдат [83].

[Затем Сян Юй] двинулся дальше, чтобы захватить циньские земли и установить над ними свою власть. Однако на заставе Ханьгугуань оказались оборонявшие ее войска, и [Сян Юй] не смог вступить [в пределы Цинь] [84]. Когда же пришло известие, что Пэй-гун уже занял Сяньян, Сян Юй пришел в ярость и приказал Данъян-цзюню и другим военачальникам атаковать заставу. Только после этого Сян Юй вошел [в пределы застав] и достиг западного берега реки Сишуй [85]. Пэй-гун в это время стоял лагерем в Башане и еще не мог встретиться с Сян Юем [86].

Цао У-шан, служивший у Пэй-гуна в должности командующего левым крылом армии [87], послал к Сян Юю гонца передать следующее:

“Пэй-гун намерен управлять районом Гуаньчжуна, а Цзы-ина назначает первым советником, все драгоценности и сокровища [Цинь] уже захвачены им” [88]. Сян Юй рассвирепел и ответил: “Завтра я [как следует] угощу своих солдат, чтобы потом они напали на войска Пэй-гуна и разгромили их”. В это время армия Сян Юя насчитывала четыреста [131] тысяч воинов и находилась у Хунмыня в районе Синьфэна [89], а армия Пэй-гуна насчитывала [лишь] сто тысяч человек и стояла в Башане.

Фань Цзэн, уговаривая Сян Юя, сказал ему: “Когда Пэй-гун находился в землях к востоку от гор [90], он проявлял жадность к богатствам и любил красивых наложниц, а сейчас, вступив в пределы застав, он ничего не берет себе из ценностей, не интересуется ни одной из женщин, и это показывает, что его стремления не ограничиваются малым. Я приказал посмотреть на эманацию паров, и оказалось, что облака [над ним] походят на драконов и тигров и окрашены они в пять цветов, а ведь это облака Сына Неба! Нападите же на него скорее, не теряйте [случая]!” [91].

Сян-бо — младший брат отца Сян Юя — занимал должность чуского цзоиня [92]. Он издавна находился в хороших отношениях с Чжан Ляном, носившим титул Лю-хоу [93]. Чжан Лян в это время служил у Пэй-гуна, поэтому Сян-бо ночью поскакал в лагерь Пэй-гуна, тайно встретился с Чжан Ляном, подробно рассказал ему о планах [Сян Юя] и, желая склонить Чжан Ляна бежать вместе с ним, сказал ему: “Не следуй за теми, кто должен погибнуть” [94]. Чжан Лян ответил: “Я сопровождаю Пэй-гуна по приказанию ханьского вана, и ныне, когда Пэй-гун оказался в трудном положении, бегство явилось бы невыполнением моего долга [95], я должен буду рассказать Пэй-гуну о нашем разговоре”. Затем Чжан Лян прошел к Пэй-гуну и все рассказал ему. “Что же делать?” — воскликнул сильно встревоженный Пэй-гун. Чжан Лян спросил: “Кто предложил вам, Великий ван [96], этот план действий?”. [Пэй-гун] ответил: “Один ничтожный человек [97] посоветовал мне: “Защищайте заставу, не позволяйте другим владетельным князьям пройти в пределы застав, и вы сможете стать правителем всех циньских земель”. Я и послушал его”. [Чжан] Лян тогда спросил: “Считаете ли вы, Великий ван, что ваших воинов достаточно, чтобы противостоять Сян-вану?”. Пэй-гун, помолчав, ответил: “Конечно, мне не сравниться с ним, но что же делать?”. Чжан Лян сказал: “Прошу разрешить мне пройти и сказать Сян-бо, что вы, [132] Пэй-гун, никогда не посмеете восстать против Сян-вана”. — “Как получилось, что у вас с Сян-бо старая дружба?” — спросил Пэй-гун. “Во времена династии Цинь, — ответил Чжан Лян, — Сян-бо, странствуя со мной, однажды убил человека, и я спас ему жизнь. Сейчас, когда создалось опасное положение, он счел себя обязанным явиться и сообщить мне об этом”. — “Он старше или моложе вас?” — спросил Пэй-гун. “Он старше меня”, — ответил Чжан Лян. Тогда Пэй-гун сказал: “Позовите его сюда, я должен послужить ему как старшему брату”.

Чжан Лян вышел и пригласил Сян-бо. Сян-бо тотчас же вошел и встретился с Пэй-гуном. Пэй-гун поднес Сян-бо чашу с вином, пожелал ему долголетия и предложил ему [в знак дружбы] породниться семьями [98], сказав: “С тех пор как я вступил в земли за заставами, я не посмел прикоснуться даже к самой маленькой вещице, [а, наоборот], произвел учет чиновников и населения, опечатал дворцовые хранилища и стал ожидать прибытия командующего. Я послал военачальников защищать заставу потому, что хотел принять меры предосторожности против прихода различных грабителей и [быть готовым] ко всяким непредвиденным обстоятельствам. Дни и ночи я ожидаю прибытия командующего, и разве я бы посмел выступить против него! Прошу вас, [Сян-бо,] обо всем рассказать [Сян Юю] и сообщить, что я не посмею нарушить свой долг”.

Сян-бо обещал передать это и, обращаясь к Пэй-гуну, добавил: “Вам придется завтра рано утром лично приехать и извиниться перед Сян-ваном”. — “Хорошо”, — ответил Пэй-гун. После этого Сян-бо той же ночью уехал обратно и, прибыв в свой лагерь, подробно доложил Сян-вану о словах Пэй-гуна. В конце он добавил: “Если бы Пэй-гун не занял первым район Гуаньчжуна, разве вы решились бы вступить в эти земли? Ныне, когда этот человек совершил большой подвиг, нападение на него явится несправедливостью. Лучше встретить его по-дружески”. Сян-ван согласился с этим [советом].

На следующий день Пэй-гун в сопровождении более ста [133] всадников приехал на встречу с Сян-ваном. Прибыв к Хунмыню, он принес извинения [Сян Юю], сказав: “Я, ваш покорный слуга, и вы, командующий, соединили свои силы для нападения на Цинь. Вы, командующий, сражались к северу от реки, а я к югу от реки, но совершенно неожиданно мне удалось первым вступить за заставы и разбить Цинь, что позволило мне вновь встретиться с вами, командующий, в этом месте. Сейчас из-за болтовни низких людей в отношениях между мной, вашим покорным слугой, и вами появилась трещина”. Сян-ван ответил: “Эта болтовня исходит от командующего левым крылом вашей армии Цао У-шана. Не будь ее, разве у меня, Цзи, возникли бы такие [мысли]?”. В тот же день Сян-ван оставил Пэй-гуна у себя и устроил пиршество.

[На этом пиршестве] Сян-ван и Сян-бо сидели, [обратясь] лицами на восток, а Я-фу сидел, [обратясь] лицом на юг. Я-фу — это был Фань Цзэн [99]. Пэй-гун сидел, [обратясь] лицом на север, а Чжан Лян — на запад, в качестве сопровождающего [Пэй-гуна]. Фань Цзэн несколько раз делал глазами знаки Сян-вану и трижды поднимал висевшее у него на поясе нефритовое кольцо с прорезью, но Сян-ван молчал и не отвечал на подаваемые знаки [100]. Тогда Фань Цзэн встал, вышел и позвал Сян Чжуана [101], сказав ему: “Наш повелитель по характеру невыносим [102]. Поэтому войди внутрь [шатра], пожелай гостю долголетия, а когда закончишь пожелание, попроси разрешения исполнить танец с мечом, во время которого напади на сидящего Пэй-гуна и убей его. Если ты не сделаешь так, мы все окажемся его пленниками”. Сян Чжуан вошел внутрь [шатра], пожелал гостю долголетия, а закончив пожелание, сказал: “Ныне вы, наш повелитель, и Пэй-гун пируете здесь, но в воинском лагере нет ничего такого, что могло бы доставить вам радость, потому прошу позволить мне исполнить танец с мечом”. “Согласен”, — ответил Сян-ван. Сян Чжуан выхватил из ножен меч и стал танцевать. Сян-бо также выхватил меч и начал танцевать, все время прикрывая своим телом, словно крыльями, Пэй-гуна, так что [Сян] Чжуану не удавалось нанести удар. [134]

В это время Чжан Лян вышел к воротам лагеря встретиться с Фань Куаем [103]. Фань Куай спросил: “Как сегодня дела?”. Чжан Лян ответил: “Грозит большая опасность! В настоящий момент Сян Чжуан танцует с мечом и думает лишь, как бы убить Пэй-гуна”. “Какое опасное положение! — воскликнул Фань Куай. — Я попробую войти, чтобы разделить с ним его судьбу”. Фань Куай тотчас же опоясался мечом и, прикрываясь щитом, вошел в ворота лагеря. Стражники, стоявшие со скрещенными алебардами, хотели остановить его и не допустить внутрь лагеря, но Фань Куай, поставив щит ребром, толкнул стражников, так что они попадали на землю. Фань Куай тут же проник в лагерь, откинул полог шатра и, обратясь лицом к западу, гневно уставился на Сян-вана, причем [от гнева] волосы на его голове поднялись кверху, а зрачки настолько расширились, что казалось, разорвут глаза. Положив руку на рукоять меча и опустившись на одно колено, Сян-ван спросил: “Кто этот гость?”. Чжан Лян ответил: “Это телохранитель на колеснице Пэй-гуна по имени Фань Куай” [104]. “Бравый воин, — сказал Сян-ван, — жалую тебе чару вина”, и Фань Куаю подали огромную чару вина [105]. Фань Куай, склонившись в поклоне, поблагодарил за честь, поднялся и стоя выпил всю чару. После этого Сян-ван сказал: “Жалую тебе свиную лопатку”. Фань Куаю поднесли полусырую свиную лопатку [106]. Фань Куай положил свой щит на землю внутренней стороной кверху, поместил на него свиную лопатку, вынул меч и, отрезая куски мяса, стал их поедать. Сян-ван спросил: “Бравый воин, а сможешь ли ты выпить еще?”. — “Я не уклоняюсь даже от встречи со смертью, стоит ли отказываться от чары вина? — ответил Фань Куай. — Циньский ван [107], как известно, обладал сердцем тигра и волка, он убивал людей, словно [думал], что не успеет перебить всех; он наказывал людей, словно боялся, что не успеет наказать всех, вот почему все в Поднебесной восстали против него. [Чуский] Хуай-ван, договариваясь с военачальниками, сказал: “Тот, кто первым разобьет Цинь и войдет в Сяньян, будет править этими землями”. Ныне Пэй-гун первым разбил Цинь и [135] вступил в Сяньян, он не посмел, присвоить себе даже самой малости, он закрыл и опечатал дворцовые палаты и вернулся, став лагерем в Башане, чтобы дождаться там вашего, Великий ван, прибытия. [Пэй-гун] послал военачальников защищать заставу [Ханьгугуань] потому, что хотел принять меры предосторожности против прихода различных грабителей и чтобы быть готовым к непредвиденным обстоятельствам. И вот, при всех своих тяжких трудах и высоких заслугах, [Пэй-гун] до сих пор еще не пожалован титулом хоу, напротив, [вы], слушая подлые наветы, хотите казнить такого заслуженного человека. Это не более как продолжение пути, который привел к гибели династию Цинь, и я смиренно полагаю, что вы, Великий ван, не пойдете по нему!”

Сян-ван не нашелся что ответить и только сказал: “Садись!”. Фань Куай сел рядом с [Чжан] Ляном. После того как они немного посидели, Пэй-гун поднялся, чтобы справить нужду, по пути дав знак Фань Куаю выйти за ним. Когда Пэй-гун вышел, Сян-ван сразу же послал военного советника Чэнь Пина позвать его обратно [108]. Пэй-гун в это время говорил [Фань Куаю]: “Сейчас я вышел, не попрощавшись, как быть?”. На что Фань Куай ему ответил: “При совершении великих дел не обращают внимания на мелочи этикета, при исполнении важных церемоний не страшатся мелких отступлений [от правил]. Ныне этот человек действует, [словно держит в руках] нож и доску для резки пищи, а нас считает рыбой и мясом, для чего же еще прощаться!”. Вслед за этим они бежали. [При этом Пэй-гун] приказал Чжан Ляну остаться и принести извинения. Чжан Лян спросил его: “А какие вещи вы, Великий ван, привезли с собой?”. Пэй-гун ответил: “Я привез с собой пару пластин белой яшмы с намерением поднести их Сян-вану и пару яшмовых сосудов для вина с намерением поднести их Я-фу, но, обнаружив, что Сян Юй разгневан, я не посмел вручить эти подарки. Поднесите их за меня!”. — “С почтением выполню это”, — сказал Чжан Лян.

В это время войска Сян-вана стояли лагерем в Хунмыне, а войска Пэй-гуна — в Башане на расстоянии сорока ли друг [136] от друга. В связи с этим Пэй-гун оставил колесницу и сопровождавших его всадников на месте, а сам, спасая жизнь, сел на коня и в сопровождении лишь четырех человек — Фань Куая, Ся-хоу Ина, Цзинь Цяна и Цзи Синя, которые с мечами и щитами в руках следовали за ним пешком, направился вдоль подножия горы Лишань окольным путем через Чжиян [109] [в свой лагерь]. Пэй-гун [перед бегством] сказал Чжан Ляну: “По этой дороге до моего лагеря не более двадцати ли. Рассчитай так, чтобы войти [в шатер] только после того, как я доберусь до своих войск”. После того как Пэй-гун уехал и по времени уже, [вероятно], достиг своего лагеря, Чжан Лян вошел и, принеся извинения, сказал: “Чары с вином оказались непосильными для Пэй-гуна, поэтому он не смог проститься, однако, преисполненный к вам почтения, он приказал мне, Ляну, поднести к вашим стопам, Великий ван, с двукратным поклоном пару белых яшм, а два яшмовых сосуда для вина с двукратным поклоном поднести к стопам вашего великого военачальника” [110]. Сян-ван спросил: “А где же Пэй-гун?”. Чжан Лян ответил: “Узнав, что вы, Великий ван, намерены выразить ему порицание за ошибки, он, избегая этого, бежал и уже прибыл в свой лагерь”.

Тогда Сян-ван принял пластины из яшмы и положил их около себя на сиденье. Я-фу принял яшмовые сосуды, поставил их на землю, а затем выхватил меч и разбил их, воскликнув при этом: “Ах, этот глупец не достоин того, чтобы разрабатывать с ним планы! [111] Человеком, который отнимет уСян-вана Поднебесную, будет не кто иной, как Пэй-гун, а все мы в тот день сделаемся его пленниками!”.

Пэй-гун, прибыв в лагерь, немедленно казнил Цао У-шана [112].

Через несколько дней Сян Юй во главе войск выступил на запад, вырезал население Сяньяна, убил сдавшегося циньского правителя Цзы-ина и поджег циньские дворцы и палаты. Пожар не утихал три месяца. Он забрал все драгоценные вещи и женщин [из дворцов] и двинулся [обратно] на восток [113]. Кто-то посоветовал Сян-вану: “Район Гуаньчжуна [137] огорожен горами и реками и с четырех сторон защищен заставами, земли в нем тучные и плодородные, здесь можно основать столицу, чтобы господствовать [над Поднебесной]” [114]. Но Сян-ван видел, что все циньские дворцы и палаты уничтожены огнем и лежат в развалинах, кроме того, он все время мечтал вернуться на восток, [поэтому он] ответил: “Стать знатным и богатым и не вернуться в родные края, все равно, что одеть узорчатые одежды и пойти в них гулять ночью — кто будет знать об этом?”. Тогда советчик сказал: “Люди говорят, что чусцы — это всего лишь умытые мартышки в шляпах; действительно, это так!”. Сян-ван, услышав такое, сварил советчика живьем [115].

[Затем] Сян-ван отправил к Хуай-вану посланца с докладом о событиях и за повелением. Хуай-ван сказал: “Будет как уславливались!”. Тогда [Сян Юй] преподнес Хуай-вану почетный титул И-ди — “Справедливый император” [116]. Стремясь самолично стать правителем [Поднебесной], Сян-ван наградил титулами ванов прежде всего своих военачальников и советников, сказав им при этом: “Когда в Поднебесной возникли беспорядки, временно у власти были поставлены потомки чжухоу, чтобы покарать династию Цинь [117]. Однако кто же начал это дело, кто одел крепкие доспехи и взял в руки острые мечи, кто провел в полях под открытым небом три [долгих] года, кто уничтожил династию Цинь и успокоил Поднебесную? Это было [достигнуто] стараниями всех вас — военачальники и советники — и моими, Цзи. Хотя И-ди и не имеет заслуг, ему [все же] следует выделить землю и поставить его управлять ею”. Военачальники все воскликнули: “Прекрасно!”. После чего [Сян Юй] разделил Поднебесную и поставил военачальников хоу и ванами.

Сян-ван и Фань Цзэн подозревали Пэй-гуна в том, что он [намерен] овладеть всей Поднебесной. Однако, поскольку дело между ними закончилось миром и, кроме того, боясь нарушить имеющуюся договоренность, из-за чего чжухоу могли восстать против них, они втайне разработали план, гласивший: “К землям Ба и Шу пути труднодоступны, а населяют Шу переселенцы из Цинь, поэтому мы можем сказать: ”Ба [138] и Шу тоже земли, входящие в район Гуаньчжуна”” [118]. Поэтому [Сян Юй] возвел Пэй-гуна в титул Хань-вана и поставил его управлять землями Ба, Шу и Ханьчжун, с резиденцией в Наньчжэне [119]. А район Гуаньчжуна он разделил на три части и поставил управлять там сдавшихся циньских военачальников, чтобы [последние] давали отпор Хань-вану и служили заслоном против него.

Сян-ван поставил Чжан Ханя Юн-ваном, дав в управление земли к западу от Сяньяна с резиденцией в Фэйцю [120]. Его старший помощник [Сыма] Синь, занимавший в прошлом должность смотрителя тюрьмы в Яояне, оказал в свое время добрую услугу Сян Ляну, а военный советник Дун И по существу уговорил Чжан Ханя сдаться чуским войскам, поэтому [Сян-ван] пожаловал Сыма Синю титул Сай-вана и поставил управлять землями к востоку от Сяньяна вплоть до реки [Хуанхэ] с резиденцией в Яояне [121], а Дун И пожаловал титул Чжай-вана и поручил управлять землями области Шанцзюнь с резиденцией в Гаону [122]; Бао вместо титула вэйского вана дал титул западновэйского вана и поставил управлять областью Хэдун с резиденцией в Пинъяне [123]. Шэнь Ян из Цзяцю — любимый чиновник Чжан Эра — ранее завоевал земли в области Хэнань и встретил чускую армию на берегах [Хуан]хэ, за это [Сян-ван] дал ему титул Хэнань-вана, его резиденция находилась в Лояне [124]. За Чэном, носившим титул Хань-вана, была оставлена старая столица в Янчжае [125]. Сыма ан — военачальник княжества Чжао — усмирил район Хэнэя, совершив при этом многочисленные подвиги, за что получил титул Инь-вана и ему было поручено управлять землями в Хэнэй с резиденцией в Чжаогэ [126]. Се, носившему титул Чжао-вана, был дан новый титул — Дай-вана [127]. Чжан Эр — первый советник в княжестве Чжао — всегда отличался мудростью, кроме того, он последовал [за Сян Юем] и вступил с ним в пределы застав, поэтому ему был пожалован титул Чаншань-вана и даны в управление земли княжества Чжао с резиденцией в Сянго [128]. Цин Бу, носивший титул Данъян-цзюня, занимал пост военачальника в Чу и всегда превосходил других в военных делах, поэтому он получил [139] титул Цзюцзян-вана и имел резиденцию в Лю [129]. У Жуй, носивший титул По-цзюня, возглавляя силы всех племен юэ, пришел на помощь чжухоу и, последовав [за Сян Юем] вступил с ним в пределы застав, поэтому он получил титул Хэншань-вана, а резиденцию имел в Чжу [130]. Гун ао, служивший у императора И-ди в должности первого советника чжуго, возглавил войска в нападении на область Наньцзюнь и совершил многочисленные подвиги, поэтому ему был пожалован титул Линьцзян-вана, его резиденция находилась в Цзянлине [131]. Хань Гуану, носившему титул Янь-вана, был дан новый титул Ляодун-вана [132].

Яньский военачальник Цзан Ту за то, что вместе с чускими войсками оказывал помощь княжеству Чжао и после этого, последовав [за Сян Юем], вступил с ним в пределы застав, был пожалован титулом Янь-вана с резиденцией в Цзи [133]. Тянь Ши, носивший титул Ци-вана, получил новый титул Цзяодун-вана. Циский военачальник Тянь Ду за то, что он вместе с чускими войсками оказывал помощь княжеству Чжао и, последовав [за Сян Юем], вступил с ним в пределы застав, был пожалован титулом Ци-вана с резиденцией в Линьцзы [134]. Тянь Ань был внуком Цзяня — правителя княжества Ци, уничтоженного Цинь. Когда Сян Юй переправился через Хуанхэ, чтобы помочь княжеству Чжао, Тянь Ань занял несколько городов к северу от реки Цзишуй и перешел во главе войск на сторону Сян Юя, поэтому ему был дан титул Цзибэй-вана, его резиденция находилась в Бояне [135]. Что касается Тянь Жуна, то он неоднократно проявлял неблагодарность к Сян Ляну, а также не согласился повести войска, чтобы вместе с чусцами напасть на Цинь, поэтому не получил никакого пожалования. Чэнь Юй, носивший титул Чэньань-цзюня, удалился, бросив печать военачальника, и не последовал [за Сян Юем] внутрь застав, однако [Сян Юй] был давно наслышан о его мудрости и заслугах перед княжеством Чжао и поэтому, узнав, что Чэнь Юй находится в Наньпи, пожаловал ему три уезда вокруг этого города [136]. Мэй Сюань, служивший военачальником у правителя Пояна [137], имел многочисленные заслуги, поэтому ему был [140] пожалован титул хоу и сто тысяч дворов на кормление [138]. Себя же Сян-ван объявил ваном-гегемоном Западного Чу и стал править девятью областями со столицей в Пэнчэне [139].

В четвертой луне первого года [правления династии] Хань (206 г.) чжухоу прекратили военные действия, отозвали [войска] и каждый отправился в свое владение [140]. Уезжая в свое владение, Сян-ван послал людей переселить императора И-ди, объявив при этом: “Императоры древности владели землями на протяжении тысячи ли и непременно проживали в верховьях рек” [141]. Он приказал посланцам переселить И-ди в уезд Чэньсянь в области Чанша [142]. [Поскольку] И-ди принудили выехать [143], все его приближенные мало-помалу отвернулись от него и изменили ему, и тогда [Сян Юй] тайно приказал Хэншань-вану и Линьцзян-вану напасть на И-ди. Они убили его на реке Янцзыцзян [144]. Хань (2) — ван по имени Чэн не совершил каких-либо военных подвигов, поэтому Сян-ван не позволил ему выехать в свое владение, он взял [Чэна] с собой в Пэнчэн, где низвел его до титула хоу, а через некоторое время убил. Выехав в пожалованное ему владение, Цзан Ту стал изгонять [прежнего правителя Янь] Хань Гуана в [пожалованную ему область] Ляодун, но Хань Гуан не послушался. Тогда [Цзан] Ту напал на [Хань] Гуана, убил его в Учжуне [145] и, присоединив его земли, стал управлять ими.

Когда Тянь Жун услышал, что Сян Юй отправил [Тянь] Ши, носившего титул Ци-вана, в область Цзяодун, а циским ваном поставил военачальника княжества Ци — Тянь Ду, он пришел в ярость, не согласился с отправкой Ци-вана в Цзяодун и поднял в Ци восстание, выступив навстречу Тянь Ду, чтобы напасть на него. Тянь Ду бежал в земли Чу. Ши, получивший титул Ци-вана, боялся Сян-вана и поэтому поспешил в пожалованное ему владение в Цзяодуне. Тянь Жун разгневался, выступил в погоню, напал на Ши и убил его в Цзимо [146]. После этого [Тянь] Жун объявил себя Ци-ваном, напал на западе на Тянь Аня, носившего титул Цзибэй-вана, убил его и стал [единолично] управлять землями трех Ци [147]. [Тянь] Жун вручил Пэн Юэ печать военачальника и [141] приказалподнять восстание [против Западного Чу] в землях княжества Лян [148].

Чэнь Юй тайно послал Чжан Туна и Ся Юэ к цискому вану Тянь Жуну, велев передать: “Сян Юй, как правитель Поднебесной, проявляет несправедливость. Ныне он пожаловал всем прежним ванам плохие земли, а всем своим сановникам и военачальникам дал хорошие земли. Он изгнал прежнего правителя Чжао-вана и поселил его на севере, в землях Дай, что я, Юй, считаю недопустимым [149]. Я слышал, что вы, Великий ван, подняли войска, не желая больше мириться с несправедливостью, и надеюсь, что вы, Великий ван, окажете мне помощь войсками, с помощью которых позволите мне напасть на владение Чаншань, чтобы восстановить там власть Чжао-вана и сделать его владение [вашим] заслоном”.

Ци-ван согласился с этим и послал войска в Чжао. Чэнь Юй, мобилизовав всех солдат в подчиненных ему трех уездах и соединив свои силы с войсками Ци, напал на Чаншань, нанеся противнику крупное поражение. Чжан Эр бежал и подчинился [правителю] Хань. Чэнь Юй нашел прежнего чжаоского вана по имени Се в землях владения Дай и вернул его обратно в Чжао. За это Чжао-ван поставил Чэнь Юя Дай-ваном.

В это время Хань[-ван] возвратился обратно и утвердил [свою власть в землях] трех Цинь [150]. Сян Юй, узнав, что Хань-ван уже объединил [под своей властью] район Гуаньчжуна и собирается идти на восток и что владения Ци и Чжао восстали против него, пришел в ярость. Он дал Чжэн Чану — бывшему начальнику уезда У — титул Хань (2) — вана, чтобы тот отражал наступление войск Хань (4) [151], а Цзяо, носившему титул Сяо-гуна [152], приказал напасть на войска Пэн Юэ, но Пэн Юэ сам нанес поражение Сяо-гуну и другим [нападавшим].

Хань (4) — ван поручил Чжан Ляну подчинить владение Хань (2) и затем отправить письмо Сян-вану. Письмо гласило: “Хань-ван лишился возможности выполнять свои обязанности. Он желал бы получить земли Гуаньчжуна, [142] согласно уговору; тогда он остановится и не посмеет идти дальше на восток”. Кроме того, Сян-вану было послано письмо о мятеже владений Ци и Лян, в котором говорилось: “[Правитель] Ци совместно с [правителем] Чжао хотят уничтожить княжество Чу” [153]. Чуский ван в связи с этим отказался от намерения идти на запад, решив двинуться на север для нападения на Ци, и потребовал солдат у Цзюцзян-вана по имени [Цин] Бу. Но Бу, сославшись на болезнь, не выступил, а отправил в поход своего военачальника во главе нескольких тысяч человек. Сян-ван из-за этого возненавидел [Цин] Бу. На втором году правления династии Хань (205 г.), зимой, Сян Юй выступил на север и достиг Чэнъяна [154]. Тянь Жун во главе войск также [прибыл туда], чтобы вступить в сражение. Тянь Жун не одолел [Сян Юя] и отошел в Пинъюань [155], где жители Пинъюаня убили его. Двигаясь дальше на север, [Сян Юй] снес внешние и внутренние стены циских городов, спалил дома и строения, обезглавил всех сдавшихся солдат Тянь Жуна, сделал своими пленниками всех старых и малых, всех жен и дочерей. Покорив земли Ци, [Сян Юй] достиг района Бэйхай [156], почти все вокруг предав разрушению и уничтожению. Жители Ци стали собираться в отряды и восставать против Сян Юя. Через некоторое время Тянь Хэн — младший брат [убитого] Тянь Жуна, — собрав вокруг себя несколько десятков тысяч бежавших циских солдат, поднял мятеж в Чэнъяне [157]. Сян-ван из-за этого задержался в Ци, ведя непрерывные бои, но город взять так и не сумел. Весной Хань-ван, управляя войсками пяти чжухоу общей численностью в пятьсот шестьдесят тысяч воинов, выступил на восток против Чу [158]. Узнав об этом, Сян-ван приказал своим военачальникам продолжать военные действия против Ци, а сам во главе тридцати тысяч отборных воинов выступил на юг и, пройдя через княжество Лу, вышел к Хулину [159]. В четвертой луне ханьские войска вступили в Пэнчэн, где забрали себе все добро и ценности [чусцев], всех красивых женщин и стали проводить дни в пиршествах и гуляньях [160]. В это время Сян-ван, двигаясь на запад, проследовал через Сяо и рано утром напал на ханьскую армию, а затем, [143] повернув на восток, достиг Пэнчэна и к полудню нанес сильное поражение ханьским войскам. Ханьские войска бежали, солдаты, обгоняя друг друга, бросались в воды рек Гушуй и Сышуй, [стремясь переправиться] на другой берег, было убито свыше ста тысяч ханьских воинов [161]. [Остальные] ханьские воины бежали на юг, в горы, но чусцы преследовали и атаковали их, гоня ханьские войска к реке Суйшуй восточнее города Линби. Отступавшая ханьская армия была прижата чусцами [к реке], множество солдат перебито, а свыше ста тысяч ханьских воинов кинулись для переправы в воды Суйшуй, отчего даже течение воды остановилось [162]. [Чуские отряды] окружили Хань-вана тройным кольцом.

В это время с северо-запада налетел сильный ветер, он ломал деревья, сдирал крыши с домов, поднимал в воздух песок и камни, отчего вокруг потемнело и день превратился в ночь, причем ветер дул прямо в лицо чуским воинам. Чуская армия пришла в расстройство, ее ряды распались, что дало возможность Хань-вану с несколькими десятками всадников бежать [из окружения] [163]. [Хань-ван] хотел проехать через Пэй, чтобы взять там свою семью и направиться дальше на запад, но чусцы послали погоню в Пэй, чтобы захватить семью Хань-вана. Члены его семьи скрылись и не смогли встретиться с Хань-ваном. По дороге Хань-ван встретил [своих детей], Сяо-хуя и Лу-юань, и посадил их с собой в повозку. Чуские всадники продолжали преследование Хань-вана, и когда он оказывался в опасности, то [каждый раз] сталкивал Сяо-хуя и Лу-юань с повозки, а Тэн-гун каждый раз соскакивал и, поднимая детей, усаживал их обратно. Так повторялось три раза [164].

[Тэн-гун] говорил: “Хотя положение опасное, но разве нельзя ехать быстрее? К чему бросать детей!”. Затем им удалось избавиться от преследователей. [Хань-ван] стал искать Тай-гуна и Люй-хоу [165], но встретиться с ними не сумел. [Тем временем] Шэнь И-цзи [166], сопровождая Тай-гуна и Люй-хоу, двигался по боковым дорогам в поисках Хань-вана, но вместо этого натолкнулся на чуский отряд. Чуские воины вместе с захваченными людьми вернулись обратно и [144] доложили Сян-вану [о поимке]. Сян-ван стал держать пойманных постоянно в своем лагере.

В то же время Чжоу Люй, имевший титул хоу, — старший брат Люй-хоу — командовал отрядом ханьских войск и стоял лагерем в Сяи [167]. Хань-ван окольными путями направился туда и соединился с ним, постепенно, шаг за шагом собирая своих солдат. Затем он проследовал в Инъян [168], где собрались его разбитые отряды. Кроме того, Сяо Хэ [169] прислал в Инъян из района Гуаньчжуна старых и юных, которые не входили в списки [привлекаемых к повинностям] [170]. Таким образом, [Хань-ван] вновь значительно усилился. Чуская армия, начав с победы при Пэнчэне, настойчиво стремилась использовать успех, все время преследуя отступающих [171]. Новое ее сражение с ханьскими войсками произошло между пунктами Цзин и Со к югу от Инъяна [172]. Ханьцы нанесли поражение чусцам, поэтому чуская армия не смогла пройти через Инъян и двинуться дальше на запад.

Выступление Сян-вана на выручку Пэнчэна и преследование Хань-вана вплоть до Инъяна дали Тянь Хэну возможность прибрать к рукам все земли княжества Ци и поставить правителем в Ци сына Тянь Жуна — Гуана, но когда Хань-ван потерпел поражение у Пэнчэна, все чжухоу снова перешли на сторону Чу и отвернулись от Хань. Ханьская армия, стоявшая в Инъяне, построила огороженную валами дорогу вплоть до реки Хуанхэ, чтобы забирать провиант из складов в ао [173]. На третьем году [правления династии] Хань (204 г.) Сян-ван несколько раз нападал на эту огороженную валами дорогу и перерезал ее, так что армия Хань-вана испытывала недостаток в продовольствии. [Хань-ван] испугался и запросил мира [с условием] отвода Хань земель, лежащих к западу от Инъяна. Сян-ван думал согласиться с таким предложением, однако Фань Цзэн, носивший титул Лиян-хоу [174], сказал: “С Хань легко справиться [175], но если сейчас [Хань-вана] выпустить и не захватить, то в дальнейшем наверняка придется раскаиваться в этом”. Тогда Сян-ван вместе с Фань Цзэном спешно осадил Инъян. Хань-вану угрожала беда, и он решил использовать план Чэнь Пина, [145] чтобы отдалить Сян Юя [от Фань Цзэна]. Когда от Сян-вана прибыл посол [для переговоров], Хань-ван устроил прием с большим подношением [176] и велел вынести для угощения гостя все [яства], но, взглянув на посланца, притворно изумился и сказал: “Я-то думал, что вы присланы от Я-фу, а вы, оказывается, посланец от Сян-вана!” — и приказал сменить угощение и накормить посла скверной пищей. Возвратившись, посол доложил о происшедшем Сян-вану, после чего Сян-ван заподозрил Фань Цзэна в тайных сношениях с ханьцами и несколько ограничил его права. Фань Цзэн сильно рассердился и сказал: “Ныне дела в Поднебесной в основном решены, поэтому справляйтесь с ними, государь, сами. Прошу освободить меня от моих обязанностей [177] и разрешить вернуться в строй простым солдатом”. Сян-ван принял его отставку, но Фань Цзэн не доехал и до Пэнчэна, как на спине у него образовался нарыв, отчего он и умер.

Ханьский военачальник Цзи Синь, убеждая Хань-вана, сказал: “Положение сложилось весьма опасное. Ради вас прошу разрешить мне обмануть чусцев и выдать себя за вана, что даст вам возможность незаметно ускользнуть [из города]”. Тогда Хань-ван [приказал] ночью выпустить через восточные ворота Инъяна две тысячи женщин, одетых в латы. Чуские солдаты со всех сторон напали на них. Цзи Синь, восседавший в колеснице с желтым пологом и поддерживающий знамя из перьев, водруженное на левой перекладине [178], сказал [нападающим]: “В городе иссякло продовольствие, я, Хань-ван, сдаюсь”. Все чуские воины провозгласили здравицу [в честь победы] [179]. Хань-ван же с несколькими десятками всадников выехал из города через западные ворота и бежал в Чэнгао [180]. Увидев Цзи Синя, Сян-ван спросил: “А где же Хань-ван?”. На что [Цзи] Синь ответил: “Хань-ван уже ушел [из города]”. Сян Юй сжег Цзи Синя живым.

Хань-ван поручил Чжоу Кэ, занимавшему должность юйши дафу [181], Цун-гуну и вэйскому Бао оборонять Инъян. Чжоу Кэ и Цун-гун, сговорившись, рассудили так: “С правителем, который изменял своему государству, трудно защищать город”. После чего совместно убили вэйского Бао [182]. [146] Когда чусцы заняли Инъян, они захватили Чжоу Кэ в плен. Сян-ван сказал Чжоу Кэ: “Будьте моим военачальником, я сделаю вас старшим военачальником и пожалую вам тридцать тысяч дворов”. Чжоу Кэ с бранью ответил: “Если ты не поспешишь сдаться Хань[-вану], Хань[-ван] нынче же заберет тебя в плен, ты не соперник для Хань[-вана]!”. Сян-ван пришел в ярость и сварил Чжоу Кэ заживо, заодно убив и Цун-гуна.

Выйдя из Инъяна, Хань-ван бежал на юг в Юань и Шэ [183], где привлек на свою сторону Цзюцзян-вана [Цин] Бу, набрал по дороге солдат и вновь вошел в Чэнгао, чтобы оборонять его. [На четвертом году правления династии Хань (203 г.)] [184] Сян-ван двинул войска и окружил Чэнгао. Хань-ван бежал, выйдя через северные ворота Чэнгао только с одним Тэн-гуном, переправился через Хуанхэ и ушел в Сюу [185], где присоединился к войскам Чжан Эра и Хань Синя. Всем военачальникам постепенно тоже удалось ускользнуть из Чэнгао и присоединиться к Хань-вану. После этого чусцы заняли Чэнгао и намеревались идти [дальше] на запад. Хань-ван послал войска преградить путь Сян Юю в Гун, чтобы не пропустить его на запад [186].

В это время Пэн Юэ, переправившись через реку, напал на чуский Дунъэ и убил чуского военачальника Се-гуна [187]. Тогда Сян-ван двинулся на восток и атаковал Пэн Юэ. Хань-ван, усилившись за счет войск Хуайинь-хоу [188], хотел переправиться на южный берег Хуанхэ, [однако] Чжэн Чжун отговорил его и Хань-ван отказался [от этого шага], укрепившись в районе за Хуанхэ [189]. Затем он отправил Лю Цзя [190] во главе войск помочь Пэн Юэ и сжечь заготовленные чусцами запасы продовольствия. Сян-ван, наступая на восток, разбил эти войска и прогнал Пэн Юэ. Тогда Хань-ван сам возглавил войска, переправился с ними через Хуанхэ, снова занял Чэнгао и стал лагерем у Гуанъу [191]; приблизившись, [таким образом], к хранилищам провианта в ао. Сян-ван же, усмирив восточнее [все] земли у моря [192], повернул вновь на запад и стал лагерем, как и Хань-ван, близ Гуанъу, где они стояли друг против друга несколько месяцев. [147]

В это время Пэн Юэ, неоднократно поднимавший восстания [против Чу] в землях [бывшего княжества] Лян, прервал [пути доставки] продовольствия армии Чу, что поставило Сян-вана в трудное положение. Тогда Сян-ван соорудил высокий жертвенный стол, поместил на него [отца Хань-вана] Тай-гуна [193] и [послал] сказать Хань-вану: “Если ты не поспешишь сдаться, я сварю Тай-гуна заживо”. Хань (4) — ван ответил: “Я и ты, Сян Юй, оба, стоя лицом к северу, получили повеление Хуай-вана. Оно гласило, что согласно условию мы будем старшим и младшим братом. Мой старик отец — это твой старик отец. Если ты непременно хочешь сварить живьем своего старика отца, соблаговоли уделить и мне чашку похлебки” [194]. Сян-ван разгневался и хотел убить Тай-гуна, но Сян-бо сказал ему: “Как сложатся дела в Поднебесной, неизвестно, но тот, кто действует ради [господства над] Поднебесной, не будет беспокоиться о своей семье, [поэтому], хотя вы и убьете Тай-гуна, это не принесет пользы, а лишь умножит ваши беды”. Сян-ван последовал совету.

Чуские и ханьские войска долго стояли друг против друга, не прибегая к решающим [действиям]. Взрослые здоровые мужчины страдали от походной жизни, а старые и малые надрывались над перевозкой по суше и воде военного провианта [195]. Сян-ван [послал] сказать Хань-вану: “Поднебесная волнуется словно море вот уже несколько лет и все из-за нас двоих, я хочу лично сразиться с вами, Хань-ван, в поединке и выявить победителя и побежденного, чтобы не причинять больше напрасных страданий народу, нашим отцам и сыновьям в Поднебесной”. Хань-ван со смехом отказался [от этого предложения], сказав: “Я предпочитаю состязаться в разуме и не могу состязаться в силе”. Тогда Сян-ван приказал силачам выйти вперед и вызвать на бой противника. У Хань[-вана] имелся искусный наездник и стрелок из [племени] лоуфаней [196]. Чусцы трижды выезжали, вызывая противника на поединок, но лоуфанец каждый раз выстрелом убивал их [посланца]. Сян-ван сильно рассердился, сам надел латы, взял в руку секиру и выехал [вперед], вызывая на поединок. Лоуфанец хотел и его застрелить, но Сян-ван с [148] такой яростью взглянул и прикрикнул на него, что лоуфанец даже глаз не смел поднять, а руки его не решились спустить стрелу, и он бежал обратно к себе за укрепление, не осмеливаясь больше показываться. Хань-ван послал потихоньку узнать, кто это, и когда оказалось, что это Сян-ван, Хань-ван серьезно встревожился.

После этого Сян-ван приблизился [к месту, где находился] Хань-ван, встретился с ним на противоположных склонах горного ручья у Гуанъу и начал разговор [197]. Когда Хань-ван стал укорять его [198], Сян-ван рассердился и хотел сразиться [с Хань-ваном] в поединке. Хань-ван отказался, тогда Сян-ван выстрелил в него из припрятанного [для этой цели] арбалета и попал в Хань-вана. Получив ранение, Хань-ван бежал и скрылся в Чэнгао.

Сян-ван, узнав, что Хуайинь-хоу поднял восстание в землях к северу от реки [Хуанхэ] и нанес поражение армиям Ци и Чжао [199] и что он намерен, кроме того, напасть на земли Чу, послал против него Лун-цзюя. Хуайинь-хоу вступил с ним в бой, а командующий конницей Гуань Ин [тоже] атаковал войска Лун-цзюя, они нанесли крупное поражение чуской армии и убили Лун-цзюя [200]. Затем Хань Синь сам объявил себя циским ваном.

Узнав о поражении войск Лун-цзюя, Сян-ван испугался и послал У Шэ, уроженца местности Сюйи, к Хуайинь-хоу, чтобы склонить его [на свою сторону]. Хуайинь-хоу отказался его слушать. В это время Пэн Юэ снова поднял восстание [против Чу], захватил земли [бывшего княжества] Лян и перерезал пути снабжения армии Чу. Тогда Сян-ван сказал старшему военачальнику Цао Цзю, носившему титул Хайчунь-хоу [201]: “Бдительно стерегите Чэнгао; если хань[ские войска] будут вызывать вас на бой, будьте осторожны и не ввязывайтесь в сражение. Не давайте им пройти на восток — и все. Я же за пятнадцать дней непременно уничтожу Пэн Юэ, умиротворю земли княжества Лян и снова присоединюсь к вам, командующий”. [Сян-ван] выступил на восток и напал на города Чэньлю и Вайхуан [202].

Вайхуан не удалось сразу взять. Только по прошествии [149] нескольких дней он сдался. Разгневанный Сян-ван приказал всем мужчинам старше пятнадцати лет явиться [на сборный пункт] к востоку от города, намереваясь всех казнить. Тринадцатилетний сын секретаря начальника уезда Вайхуан отправился убедить Сян-вана [не делать этого]. Мальчик сказал: “Пэн Юэ угрожал Вайхуану силой, поэтому [жители] Вайхуана испугались и сдались ему, ожидая вашего [прихода], Великий ван. Вы же, Великий ван, придя сюда, хотите всех казнить, разве после этого народ отдаст вам свои сердца? Отсюда на восток в землях княжества Лян более десяти городов, и все они, испугавшись ваших действий, не согласятся сдаться вам”. Сян-ван, найдя слова подростка правильными, помиловал жителей Вайхуана, которых собирался казнить. Двинувшись на восток, [Сян Юй] прибыл в Суйян [203]. Услышав о случившемся [в Вайхуане], все города наперебой спешили сдаться Сян-вану.

[У Чэнгао] ханьцы действительно несколько раз вызывали чуские войска на бой, но чуские отряды не выходили из-за своих укреплений. [Тогда ханьцы] стали высылать воинов [во всеуслышание] позорить чусцев и продолжали действовать так пять-шесть дней. В результате старший военачальник [Цао Цзю] разозлился и приступил к переправе войск через реку Сышуй [204]. Когда переправилась только половина солдат, ханьцы напали на них и нанесли чуской армии серьезное поражение, полностью завладев всеми ценностями и имуществом Чу. Старший военачальник [Цао] Цзю, старший помощник [Дун] И, [Сыма] Синь, носивший титул Сай-вана, покончили самоубийством, перерезав себе горло на берегу реки Сышуй [205]. Старший военачальник [Цао] Цзю раньше занимал должность смотрителя тюрьмы в Цзи, а старший помощник Сян Юя [Сыма] Синь раньше занимал должность смотрителя тюрьмы в Яояне, они оба в свое время оказали услугу Сян Ляну, поэтому Сян-ван доверял им и полагался на них. В это время Сян-ван находился в Суйяне. Услышав о поражении Хайчунь-хоу, он повел свои войска обратно. Ханьские войска только что окружили [армию] Чжунли Мо [206] к востоку от Инъяна, но когда подошел Сян-ван, ханьская [150] армия, опасаясь силы чусцев, укрылась в труднодоступных местах. Но в этот период ханьские войска были полны сил и имели в изобилии провиант, а войска Сян-вана устали и продовольствие у них истощилось. Хань[-ван] отправил Лу Цзя [207] убедить Сян-вана возвратить [его отца] Тай-гуна, но Сян-ван не согласился. Следом Хань-ван отправил Хоу-гуна убедить Сян-вана [договориться]. Тогда Сян-ван заключил соглашение с Хань-ваном, по которому Поднебесная делилась так, что часть к западу от Хунгоу отходила к Хань, а часть к востоку от Хунгоу отходила к Чу [208]. Дав согласие на это деление, Сян-ван тотчас же возвратил отца, мать, жену и детей Хань-вана. В войсках все кричали: “Десять тысяч лет!”.

После этого Хань-ван пожаловал Хоу-гуну титул Пинго-цзюня, но удалил от себя, не пожелав больше видеть его. [Он] сказал: “Это первый краснобай в Поднебесной, он может разрушить государство, в котором живет, поэтому я и прозвал его “Господин умиротворитель государства”” [209]. После соглашения Сян-ван отвел войска, снял осаду и выступил в обратный путь.

Хань-ван намеревался вернуться на запад, но Чжан Лян и Чэнь Пин стали убеждать его, говоря: “Хань уже владеет большей частью Поднебесной [210] и владетельные князья все примкнули к ней. Войска же Чу устали, продовольствие у них на исходе. Наступило время, когда Небо [решило] покончить с Чу. Лучше воспользоваться этим моментом [211] и немедленно захватить чу[ского правителя]. Если же сейчас выпустить его и не напасть, то, как говорится, “выкормить тигра, чтобы потом навлечь на себя несчастье””. Хань-ван послушался их.

На пятом году правления Хань (202 г.) Хань-ван, преследуя Сян-вана, подошел к месту, [расположенному] южнее Янцзя [212], где остановил свою армию. Он с Хань Синем, носившим титул Хуайинь-хоу, и с Пэн Юэ, носившим титул Цзяньчэн-хоу [213], определил ранее сроки встречи войск и нападения на армию Чу. [Однако] когда Хань-ван прибыл в Гулин [214], то войска [Хань] Синя и [Пэн] Юэ не прибыли на [151] соединение с ним. [Воспользовавшись этим], чусцы напали на армию Хань и нанесли ей крупное поражение. Хань-ван снова укрылся за стенами, выкопал глубокие рвы и стал обороняться. Обратившись к Чжан Цзы-фану [215], он спросил: “Чжухоу не выполнили договоренности, что же теперь делать?”. — “Чуские войска на грани поражения, — ответил [Чжан Лян], — а [Хань] Синь и [Пэн] Юэ еще не получили от вас владений, поэтому совершенно естественно, что они не явились. Если вы, правитель, разделите с ними земли Поднебесной, они сегодня же смогут быть здесь. Если же вы не сможете сделать так, неизвестно чем кончится дело. Если вы, правитель, сможете отдать Хань Синю все земли к востоку от Чэнь вплоть до моря [216], а Пэн Юэ — земли к северу от Суйяна вплоть до Гучэна [217], то этим заставите их сражаться за самих себя и тогда Чу будет легко разбить”. Хань-ван сказал: “Превосходно!” — и тут же отправил гонцов передать Хань Синю и Пэн Юэ следующее: “Соединим наши силы и нападем на Чу. Когда Чу будет разгромлено, я отдам Ци-вану земли к востоку от Чэнь вплоть до моря, а первому советнику Пэн Юэ — земли к северу от Суйяна вплоть до Гучэна”.

Когда гонцы прибыли по назначению, Хань Синь и Пэн Юэ заявили: “Просим разрешить нам сегодня же двинуть армию”. После этого Хань Синь выступил из Ци, а войска Лю Цзя вышли из Шоучуня [218], двигаясь одновременно. Вырезав население Чэнфу, они подошли к Гайся [219]. [В это время] старший военачальник Чжоу Инь восстал против Чу, с помощью людей из Шу вырезал население города Лю [220], поднял за собой войска, находившиеся в Цзюцзяне, и последовал за Лю Цзя и Пэн Юэ. Все они встретились у Гайся, чтобы двинуться на Сян-вана [221].

Армия Сян-вана обнесла Гайся валами, но солдат [у Сян Юя] было мало, продовольствие истощилось. Армия Хань[-вана] и войска владетельных князей обложили поселение несколькими рядами. Ночью [Сян-ван] услышал, что из ханьского лагеря со всех сторон доносятся песни княжества Чу [222]. Крайне изумленный этим, Сян-ван воскликнул: “Разве [152] ханьцы уже целиком завладели Чу? Откуда среди них так много чусцев?”. [Той же] ночью Сян-ван поднялся и стал пить вино в своем шатре. С ним была красавица по имени Юй, которую он любил и всегда брал с собой. При нем был и скакун по кличке Чжуй [“Пегий”], на котором он обычно ездил. Полный тягостных дум, Сян-ван запел печальные песни, а затем сочинил стихи о себе:

Я силою сдвинул бы горы,
Я духом бы мир охватил.
Но время ко мне так сурово,
У птицы-коня нету сил,
А раз у коня нет силы,
Что же могу я поделать?
О Юй! О, моя Юй!
Как быть мне с тобою? Что делать?
Сян-ван несколько раз пропел стихи, а красавица ему вторила [223]. Из глаз Сян-вана ручьями катились слезы, все приближенные тоже плакали, и никто не смел взглянуть на него. Затем Сян-ван сел на коня и в сопровождении более восьмисот отборных всадников, находившихся под его знаменем, в ту же ночь прорвался сквозь окружение, вырвался на юг и ускакал. На следующее утро ханьские войска обнаружили его бегство и командующему конницей Гуань Ину было приказано с пятью тысячами всадников преследовать Сян Юя. Когда Сян-ван переправлялся через реку Хуайхэ, за ним следовало лишь немногим более сотни всадников. Достигнув Иньлина [224], Сян-ван сбился с дороги и спросил одного старого крестьянина [о пути]. Крестьянин обманно сказал ему: “Налево!”. Поехав налево, [Сян-ван] увяз в большом болоте, поэтому ханьцы и смогли настичь его. Но Сян-ван снова вывел солдат на восток. Когда он достиг Дунчэна [225], с ним оставалось всего двадцать восемь всадников, число же преследовавших ханьских конников составляло несколько тысяч.

Сян-ван, понимая, что ему уже не спастись, обратился к своим всадникам с такими словами: “Прошло уже целых восемь лет с тех пор, как я поднял воинов на борьбу. Я лично [153] участвовал в более чем семидесяти битвах. Преграждавших мне путь я разбивал; на кого нападал, тех приводил к покорности. В прошлом я не знал поражений и вот стал гегемоном над Поднебесной. Однако ныне в конце концов я оказался здесь в безвыходном положении. И это потому, что Небо [решило] погубить меня, а вовсе не из-за моих ошибок в боях. Ныне я твердо решился умереть, [но прежде] хочу с радостью сразиться за всех вас и непременно добиться трех побед: прорвать для вас окружение врага, убить вражеского военачальника и сорвать их знамя, чтобы вы, мои соратники, знали, что это Небо губит меня, а не мои ошибки в боях [тому виною]!”.

После этого [Сян-ван] разделил своих всадников на четыре отряда и расположил их лицом на четыре стороны. Ханьские войска [опять] окружили их несколькими кольцами. Сян-ван, обращаясь к своим конникам, сказал: “Я захвачу для вас одного из их военачальников”. Он приказал всем четырем отрядам всадников скакать вниз с холма, условившись встретиться в трех местах на восточном склоне горы [226].

Вслед за тем Сян-ван, испустив громкий клич, помчался вниз. Ханьские воины пришли в смятение и рассеялись, а [Сян-ван] зарубил одного из ханьских военачальников. В это время начальник конницы Чицюань-хоу [227] бросился в погоню за Сян-ваном, но Сян-ван так свирепо взглянул и прикрикнул на него, что Чицюань-хоу, его люди и кони в страхе отшатнулись, проскакав несколько ли. [Сян-ван] соединился со своими всадниками, которые собрались в трех местах. Ханьские войска не знали, в которой из групп находится Сян-ван, поэтому разделились на три отряда и снова окружили их. Сян-ван вновь поскакал вперед, зарубил еще одного ханьского военного советника, дувэя, убил около сотни человек и снова собрал своих конников, потеряв из них только двоих. Обратившись к конникам, [Сян-ван] спросил: “Ну каково?”. Всадники, склонив головы, отвечали: “Все, как вы, Великий ван, сказали”.

После этого Сян-ван решил на востоке переправиться через реку [Янцзыцзян] возле Уцзяна. Начальник волости [154] Уцзян [228] подогнал к берегу лодку в ожидании [Сян-вана] и, обратившись к нему, сказал: “Земли к востоку от Янцзыцзян хоть и невелики, но все же занимают тысячу ли в квадрате и насчитывают несколько сот тысяч жителей, этого достаточно, чтобы вы стали управлять ими. Прошу вас, Великий ван, скорее переправляйтесь через реку. Сейчас только у меня, вашего слуги, есть лодка, когда придет ханьская армия, ей не на чем будет переправиться”.

Сян-ван с улыбкой ответил: “Небо [решило] погубить меня, к чему мне переправляться! Кроме того, я, Цзи, [в свое время] переправился через Янцзыцзян и ушел на запад с восемью тысячами юношей из района к востоку от Янцзы, а ныне ни один из них со мной не возвращается обратно. Пусть даже их отцы и старшие братья, живущие к востоку от реки, пожалеют меня и поставят правителем, какими глазами буду я смотреть на них? Пусть даже они ничего не скажут, разве мне, Цзи, не будет стыдно в душе [перед ними]?”. Продолжая, он сказал начальнику волости: “Я знаю, что вы достойный человек. Я езжу на этом скакуне пять лет и не знаю ему равных, он пробегает в день тысячу ли. Я не в силах убить его, поэтому дарю его вам”. После этих слов [Сян-ван] приказал конникам сойти с лошадей, идти дальше пешком и сражаться с врагом коротким оружием в ближнем бою. Один только [Сян] Цзи убил [в этом бою] несколько сот ханьских солдат. Однако и сам Сян-ван также получил более десяти ранений. Обернувшись и увидев командующего ханьской конницей Люй Ма-туна, [Сян Юй] спросил: “Не ты ли это, мой старый дружище?”. [Люй] Ма-тун взглянул ему в лицо и, указав Ван И на Сян Юя, сказал: “Вот это Сян-ван”. Тогда Сян-ван сказал: “Я слышал, что Хань[-ван] дает за мою голову тысячу золотых и жалует селения с десятью тысячами дворов, поэтому я окажу тебе милость”. Вслед за чем перерезал себе горло и тут же скончался [229].

Ван И схватил его голову, а остальные всадники с ожесточением топтались вокруг, борясь между собой за труп Сян-вана. В сутолоке было убито несколько десятков человек. В конце концов конный телохранитель-ланчжунци Ян Си, [155] командующий конницей Люй Ма-тун, телохранители Люй Шэн и Ян У каждый захватили какую-то часть тела Сян-вана. Когда эти пятеро потом сложили вместе части трупа [Сян-вана], то нашли, что это он. Затем земли Сян-вана были разделены на пять частей: Люй Ма-тун получил владение и титул Чжуншуй-хоу, Ван И получил владение и титул Дуянь-хоу, Ян Си получил владение и титул Чицюань-хоу, Ян У получил владение и титул Уфан-хоу, Люй Шэн получил владение и титул Неян-хоу [230].

После смерти Сян-вана [231] все чуские земли сдались Хань, не сдавалось только Лу. Тогда Хань[-ван] повел войска Поднебесной, намереваясь истребить непокорных. Но так как лусцы соблюдали церемонии и долг и готовы были стоять насмерть за своего правителя, [Хань-ван] взял голову Сян-вана и показал ее жителям владения Лу, после чего отцы и старшие братья в семьях лусцев решили сдаться.

Ранее чуский Хуай-ван первоначально пожаловал Сян Цзи владение и титул Лу-гуна, а теперь, когда он умер, Лу сдалось Хань позднее всех. Вот почему Сян-вана похоронили в Гучэне с почестями, отвечавшими его титулу луского гуна. Хань-ван объявил траур по Сян-вану и, оплакав его, уехал. Хань-ван не казнил ни одного из сородичей Сянов. Вскоре он пожаловал Сян-бо владение и титул Шэян-хоу [232]. Тао-хоу, Пингао-хоу и Сюаньу-хоу, принадлежавшим к роду Сян, было пожаловано [право] носить фамилию Лю [233].

***

Я, тайишгун, Придворный историограф, скажу так:

Я слышал, как ученый Чжоу [234] говорил: “У [императора] Шуня глаза как будто были с двойными зрачками”. Я слышал также, что и у Сян Юя тоже были двойные зрачки. Не был ли Юй потомком Шуня? [235]. [Иначе] почему бы он так стремительно возвысился?

Ведь когда дом Цинь упустил правление из рук, Чэнь Шэ первым создал затруднения [династии]; за ним, как рои пчел, друг за другом поднялись выдающиеся и храбрые люди на [156] борьбу,и не было им числа. Тогда [Сян] Юй, у которого не было ни вершка земли, воспользовался создавшимся положением, поднялся среди борозд и полей [236] и за три года, встав во главе пяти владетельных князей, уничтожил Цинь, разделил Поднебесную на части и сам жаловал владения и титулы ванов и хоу. Все управление исходило от [Сян] Юя, и он звался ваном-гегемоном. И хотя он не сохранил этого положения до конца, но подобных примеров со времени ближайшей древности не бывало.

Когда же [Сян] Юй нарушил соглашение о землях за заставами, затосковал о [родном] Чу, когда изгнал И-ди и поставил себя на его место, то стало трудно ему [отбиться] от обиженных ванов и хоу, поднявшихся против него. Он кичился своими подвигами в походах, полагался лишь на собственное разумение и не учился у древности. Действуя как ван-гегемон, он хотел одной лишь силой и военными походами управлять Поднебесной.

Прошло всего пять лет, и он погиб и лишился своего государства, найдя смерть в Дунчэне. Однако он до конца так и не прозрел и не признал себя виновным. Ошибка это! Возьмите его слова: “Это Небо губит меня, а не мои ошибки в боях [тому виною]!” Разве же это не заблуждение? [237].

ГЛАВА ВОСЬМАЯ


ГАО-ЦЗУ БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ [О ДЕЯНИЯХ ИМПЕРАТОРА] ГАО-ЦЗУ
Гао-цзу был уроженцем селения Чжунъян вблизи города Фэньи в [уезде] Пэй [1]. Его фамилия Лю, второе имя — Цзи [2]. Отца его называли Тай-гуном (“Почтенным гуном”), а мать — Лю-ао (“Матроной Лю”) [3].

Следует сказать, что Лю-ао как-то отдыхала на склоне у большого озера и увидела во сне, что повстречалась с духом. В это время загремел гром, засверкала молния и вокруг стемнело. Когда Тай-гун вышел взглянуть, где жена, то увидел над ней чешуйчатого дракона. Через некоторое время она понесла, а потом родила [будущего] Гао-цзу [4].

Гао-цзу был человеком с большим носом и драконообразным лицом, с длинными усами и бородой, на левом бедре у него было семьдесят два родимых пятна [5]. Обладая гуманностью, он любил людей, охотно оказывал им благодеяния и отличался великодушием [6]. Всегда занятый большими планами, он не обращал внимания на повседневные дела по хозяйству, которыми занимались другие члены семьи. Достигнув зрелого возраста, он прошел проверку, стал чиновником [7]и был назначен на должность начальника волости Сышуй [8]. Ко всем чиновникам в управлении он относился с пренебрежением, любил вино и женщин и часто гулял у старушки Ван и матушки У в долг. Когда же, напившись, валился спать, матушка У [9] и старушка Ван часто видели над ним дракона, что весьма удивляло их. Стоило Гао-цзу купить вина и остаться гулять, как вина продавалось во много раз [158] больше [чем раньше] [10]. Видя такие чудеса, хозяйки этих кабачков в конце года обычно ломали дощечки с записями его счетов и прощали ему долги [11].

Гао-цзу часто отбывал повинности в Сяньяне и там бродил где хотел. [Однажды он] увидел циньского императора [12]и, глубоко вздохнув, сказал: “О! Вот каким должен быть великий муж!” [13]. Люй-гун — уроженец Шаньфу [14] — был в дружбе с начальником уезда Пэй. Спасаясь от мести [недругов], он приехал к нему как гость, а затем и совсем поселился в Пэй. Когда выдающиеся и храбрые мужи и чиновники уезда Пэйсянь услышали, что к начальнику уезда приехал важный гость, они все отправились к нему с поздравлениями. Сяо Хэ, который был старшим над чиновниками и ведал приемами и подношениями, предупредил всех знатных мужей [15]: “Тот, кто представится, поднося менее тысячи монет, будет посажен у главного зала [во дворе]”. Гао-цзу, занимавший должность начальника волости и всегда относившийся пренебрежительно к остальным чиновникам, тут же составил ложное представление, в котором говорилось: “Приветствую вас десятью тысячами монет”, хотя на самом деле он не имел ни одной монеты.

Когда вручили представление [Гао-цзу], Люй-гун был поражен, встал и встретил его у ворот. Люй-гун хорошо умел оценивать людей по их обличью, поэтому, увидев внешность Гао-цзу, проникся к нему большим уважением, ввел внутрь зала и усадил. Сяо Хэ сказал: “Лю Цзи, конечно, любит произносить громкие слова, но мало что способен сделать”, но Гао-цзу с презрением относящийся к собравшимся гостям, забрался на самое почетное место, не испытывая ни малейшего стыда. Когда пиршество подошло к концу, Люй-гун сделал глазами знак, настоятельно предлагая Гао-цзу остаться. Гао-цзу дождался конца гулянья, и тогда Люй-гун сказал ему: “С малых лет я хорошо умел определять людей по их внешности, я видел много лиц, но не встречал подобного вашему, Цзи. Прошу вас, Цзи, берегите себя! У меня есть кровная дочь, и я хотел бы сделать ее вашей, Цзи, верной прислужницей” [16]. Когда пиршество завершилось, Люй-ао, [159] рассердившись на мужа, сказала: “Вы всегда высоко ставили свою дочь и хотели отдать ее в жены богатому человеку. Начальник уезда Пэй в дружбе с вами, и он просил ее у вас, но вы не отдали. Как же вы теперь так необдуманно пообещали выдать ее за Лю Цзи?”. Люй-гун ответил: “Это то, о чем не дано знать детям и женщинам” и отдал все-таки дочь Лю Цзи. Дочь Люй-гуна стала [впоследствии] императрицей Люй, у нее родились [будущий] император Сяо-хуй и принцесса Лу-юань [17].

Гао-цзу, занимая пост начальника волости, как-то [18] попросил отпуск для поездки домой к своим полям [19]. [Будущая] императрица Люй с двумя детьми работала в это время в поле, очищая его от сорняков. Мимо проходил старец, который попросил напиться. Люй-хоу дала ему еще и еды. Старец, посмотрев в лицо Люй-хоу, сказал: “Вы, госпожа, станете знатным человеком в Поднебесной”. Тогда она попросила старца взглянуть на ее детей. Посмотрев на Сяо-хуя, [старец] сказал: “Вы, госпожа, станете знатной именно благодаря этому мальчику”. Посмотрев на Лу-юань, [он нашел, что] она тоже, как и остальные, будет знатной.

Когда старец удалился, из пристройки подошел Гао-цзу. Люй-хоу обо всем рассказала ему: и о том, как проходил мимо путник, и о том, как, посмотрев на нее и их детей, он [предсказал], что они все будут знатными. Гао-цзу спросил, [где же тот путник], и Люй-хоу ответила: “Он еще недалеко”. Тогда Гао-цзу догнал старика и стал расспрашивать. Старец объяснил: “Госпожа и дети, которых я сейчас видел, все похожи на вас, а ваша внешность говорит о знатности, которую даже трудно выразить словами”. Поблагодарив его, Гао-цзу ответил: “Если действительно случится, как вы предрешаете, то я не посмею забыть вашей доброты”. Однако, когда Гао-цзу стал знатным, никто не мог сказать, где находится этот старик [20].

Будучи начальником волости, Гао-цзу захотел сделать себе шляпу из бамбукового лыка и послал ярыжку в Се [21] изготовить ее там. Потом он постоянно носил эту шляпу. Даже достигнув знатного положения, [Гао-цзу] часто надевал эту [160] шляпу, поэтому ее и назвали “шляпа рода Лю” [22]. Как-то Гао-цзу в качестве начальника волости сопровождал людей, посланных из уезда на принудительные работы на гору Лишань [23], но по дороге большинство отправленных на работы разбежалось. Он подумал про себя, что, пока они дойдут до места назначения, разбегутся и все остальные, поэтому у болотистых мест западнее Фэн [24] он сделал остановку, чтобы выпить вина. Ночью он отпустил всех посланных на работы, сказав: “Вы все идите, и я тоже скроюсь отсюда!”. Однако более десяти крепких молодцев из числа направленных пожелали следовать за ним.

Гао-цзу [тем временем] напился допьяна и ночью же отправился по болотной узкой тропе, приказав одному из этих людей идти вперед. Шедший в голове вскоре вернулся и доложил: “Впереди большая змея преградила тропу, давайте возвратимся”. Но опьяневший Гао-цзу возразил: “Разве бравый молодец боится чего-нибудь в пути?”, двинулся вперед, выхватил меч и зарубил змею. Змея оказалась рассеченной на две части, и путь открылся. Пройдя несколько ли, [Гао-цзу] совсем опьянел и завалился спать.

Когда шедшие сзади подошли к тому месту, где лежала [убитая] змея, там оказалась старуха, рыдавшая в ночи. Люди спросили ее о причине плача и старуха ответила: “Кто-то убил моего сына, и я оплакиваю его”. А когда спросили: “Почему же твой сын был убит?”, она сказала: “Мой сын — это сын Белого императора — Бай-ди. Превратившись в змею, он преградил дорогу. Сейчас его зарубил сын Красного императора — Чи-ди [25], вот почему я и рыдаю”. Люди посчитали, что старуха лжет, и хотели поколотить ее [26], но старуха неожиданно исчезла. Когда шедшие сзади догнали Гао-цзу, тот уже проснулся. Они доложили обо всем Гао-цзу, и Гао-цзу всем сердцем возликовал и возгордился, а все, кто сопровождал его, день ото дня все больше трепетали перед ним.

Циньский император Ши-хуанди тогда сказал: “На юго-востоке появились пары, присущие Сыну Неба”, вслед за чем выехал на восток, чтобы покончить с соперником [27]. Гао-цзу, [161] опасавшийся за себя [28], скрылся среди скал, найдя прибежище между болот и гор Маншань и Даншань [29]. Каждый раз, когда Люй-хоу вместе со своими людьми искала [Гао-цзу], она безошибочно находила его. Удивленный Гао-цзу спросил, как ей это удается. Люй-хоу ответила: “Над тем местом, где вы, Цзи, находитесь, всегда стоит облако паров, поэтому, двигаясь по направлению к нему, мы находим вас”. Сердце Гао-цзу возликовало, а те молодые мужчины в уезде Пэй-сянь, которые услышали об этом, в большом числе пожелали примкнуть к Гао-цзу.

Осенью, на первом году правления циньского [императора] Эр-ши (209 г.) Чэнь Шэн и другие подняли восстание в Цзи [30]. Прибыв в Чэнь, [Чэнь Шэн] объявил себя ваном и прозвал себя Чжан-Чу — “Расширяющий Чу” [31]. Во многих областях и уездах стали в большом числе убивать старших чиновников, откликаясь на призыв Чэнь Шэ. Начальник уезда Пэй испугался и хотел выступить в поддержку [Чэнь] Шэ. Но старший над чиновниками — Сяо Хэ и смотритель тюрьмы Цао Шэнь [32] сказали ему: “Вы — чиновник дома Цинь, но ныне хотите изменить ему и повести за собой юношей из Пэй, однако мы боимся, что они не послушаются вас. Предлагаем, чтобы вы собрали всех тех, кто бежал [от Цинь] и скрывается вне уезда, таким путем можно будет набрать несколько сот человек и с их [помощью] устрашить остальных, тогда народ не посмеет не повиноваться вам”. После этого [начальник уезда] приказал Фань Куаю вызвать Лю Цзи, число приверженцев которого уже достигало сотни [33].

Фань Куай прибыл вместе с Лю Цзи, но начальник уезда Пэй стал раскаиваться [в своем шаге], боясь, что это поведет к восстанию против него, поэтому закрыл городские ворота и поставил охрану у городских стен, решив казнить Сяо [Хэ] и Цао [Шэня]. Перепуганные Сяо и Цао перелезли через городскую стену и бежали под защиту Лю Цзи. Лю Цзи написал на куске шелка письмо и, привязав к стреле, забросил его на стену. В письме, обращенном к отцам — старейшинам города Пэй [34], говорилось: “Поднебесная уже давно страдает от дома Цинь. Хотя ныне вы, отцы-старейшины, и защищаете [162] город по призыву начальника уезда, но все владетельные князья уже дружно поднялись [против Цинь] и скоро вырежут Пэй. Если жители Пэй сейчас объединятся и убьют начальника уезда, выберут из жителей города достойного и поставят его начальником, чтобы ответить на призыв чжухоу, то ваши семьи и дома останутся в целости. В противном случае все — как отцы, так и дети — будут вырезаны и ничего тогда не поделаешь” [35]. После этого отцы-старейшины во главе юношей города пошли и убили начальника уезда Пэй, открыли городские ворота и вышли навстречу Лю Цзи, выразив желание сделать его начальником уезда. Лю Цзи ответил: “В Поднебесной сейчас царит беспорядок, владетельные князья совместно восстали, если ныне вы поставите предводителя неудачно, то при первом же поражении мы будем повержены в прах. Я не смею думать лишь о своем благополучии, я боюсь, что из-за слабых способностей не смогу обеспечить жизнь старшим и младшим. В таком большом деле, я думаю, вам надо еще посоветоваться между собою,

выдвинуть и избрать достойного”.

Сяо [Хэ] и Цао[Шэнь] оба были гражданскими чиновниками. Они берегли себя и, испугавшись, что в случае неудачи их дела дом Цинь истребит их вместе с родом и семьями, стали уступать должность Лю Цзи. Отцы-старейшины же сказали: “Давно уже мы слышали о разных чудесных знамениях, связанных с вами, Лю Цзи, [они предсказывали, что вы] станете знатным человеком. Кроме того, мы гадали об этом по панцирю черепахи и тысячелистнику, и нет такого человека, которому выпало бы более счастливое предзнаменование”. После этого Лю Цзи еще несколько раз отказывался, но, поскольку никто не решался занять этот пост, в конце концов Цзи поставили начальником уезда, объявив его Пэй-гуном. В уездном управлении [Лю Цзи] совершил жертвоприношения императору Хуан-ди, принес жертвы Чи-ю [36] и кровью жертвенных животных обмазал барабаны [37]. Его флаги и знамена все были красного цвета, так как убитая змея была сыном Белого императора, а убивший ее — сыном Красного императора, поэтому красный цвет ставился [163] превыше других. Вскоре молодые храбрецы и чиновники, такие, как Сяо |Хэ], Дао [Шэнь], Фань Куай и другие, собрали вокруг Пэй-гуна две-три тысячи молодых мужчин из Пэйсяня, с ними напали на Хулин и Фанъюй, а возвратившись обратно, заняли оборону у города Фэн [38].

На втором году правления циньского императора Эр-ши (208 г.) войска Чжоу Чжана, одного из военачальников Чэнь Шэ, двинулись на запад и достигли реки Сишуй, откуда [вынуждены были] повернуть обратно [39].

В это время правители земель Янь, Чжао, Ци и Вэй (4) сами объявили себя ванами, а род Сян поднял восстание в У [40]. Циньский инспектор области Сычуань [Сышуй] по фамилии Пин [41] во главе войск осадил Фэн. На второй день [Пэй-гун] вышел с войсками из-за стен города, дал ему бой и разбил его. Приказав Юн Чи оборонять Фэн, он повел войска дальше и достиг Се. Чжуан — начальник области Сычуань — потерпел под Се поражение и бежал в Ци [42], но командующий левым крылом армии Пэй-гуна схватил начальника области Сычуань Чжуана и убил его. Пэй-гун повернул обратно. Постояв лагерем в Канфу [43], он перешел в Фанъюй.

Чжоу Ши прибыл [с войсками], чтобы напасть на Фанъюй, но в сражение не вступил. Чэнь-ван послал Чжоу Ши — уроженца владения Вэй — захватить эти земли [44]. Чжоу Ши [до сражения] отправил гонца передать Юн Чи следующее: “Фэн было когда-то местом, куда переселились люди из владения Лян [45], а ныне в вэйских землях нами уже покорено несколько десятков городов. Если вы, Чи, сейчас сдадитесь Вэй, то [правитель] Вэй сделает вас хоу и поставит управлять городом Фэн. Если же не сдадитесь, то жители Фэн будут вырезаны”. Юн Чи давно уже не желал подчиняться Пэй-гуну, поэтому, когда из Вэй призвали его [сдаться], он тотчас же поднял восстание и стал управлять городом Фэн от имени княжества Вэй. Пэй-гун во главе войск напал на Фэн, но взять его не сумел. [В это время] Пэй-гун заболел и возвратился в Пэй.

Пэй-гун был озлоблен на Юн Чи и юношей из Фэн за то, что они изменили ему; поэтому, узнав, что Нин-цзюнь из [164] Дунъяна и Цинь Цзя поставили в Лю временным правителем Цзин Цзюя [46], отправился туда, чтобы присоединиться к ним и просить солдат для нападения на Фэн. В этот момент циньский военачальник Чжан Хань преследовал [армию] Чэнь Шэ, а командующий отдельным отрядом Сыма И во главе войск двинулся на север, чтобы усмирить чуские земли, где он вырезал жителей Сяна и достиг Дан [47]. Нин-цзюнь из Дунъяна и Пэй-гун выступили во главе войск на запад и сразились с противником к западу от Сяо [48], но потерпели неудачу. Вернувшись обратно, они собрали солдат и сосредоточили их в Лю, [после чего вновь] повели войска в наступление на Дан. После трехдневного боя Дан был взят. В Дан им удалось собрать пять-шесть тысяч воинов. Затем они напали на Сяи [49] и взяли его. Повернув обратно, они стали лагерем у города Фэн.

Узнав, что Сян Лян находится в Се, [Пэй-гун] в сопровождении более ста всадников отправился встретиться с ним. Сян Лян усилил войска Пэй-гуна пятью тысячами воинов и десятью военачальниками в ранге удафу [50]. Вернувшись, Пэй-гун повел войска на штурм города Фэн [51].

Примерно через месяц после того как Пэй-гун примкнул к Сян Ляну, Сян Юй занял Сянчэн [52] и возвратился обратно. Сян Лян созвал в Се всех командиров отдельных отрядов. Узнав, что Чэнь-ван действительно погиб, они [53] поставили чуским ваном одного из потомков чуских правителей, внука Хуай-вана Синя с местопребыванием его в Сюйи [54]. Тогда же Сян Лян принял титул Усинь-цзюня. Пробыв [в Се] несколько месяцев [55], они направились к северу, напали на Канфу и пришли на помощь [осажденному] Дунъэ, нанеся поражение циньской армии [56]. После этого войска Ци вернулись обратно к себе, а армия Чу одна стала преследовать разбитого противника [57]. [Сян Лян] послал Пэй-гуна и Сян Юя отдельно напасть на Чэнъян, который они затем вырезали. Став лагерем восточнее Пуяна, они вступили в сражение с циньскими войсками и разбили их [58]. [Однако] циньские войска вновь собрались с силами и стали оборонять Пуян, окружив его наполненными водой рвами [59]. [Тогда] чуская армия отошла [165] и напала на Динтао [60], но Динтао не сдался. Пэй-гун и Сян Юй стали захватывать земли на западе и подошли к стенам Юнцю [61], где вступили в сражение с циньской армией и нанесли ей серьезное поражение. Ли Ю был обезглавлен [62]. Затем чуская армия повернула обратно и напала на Вайхуан, но взять его не смогла [63].

Сян Лян, который вторично нанес поражение циньской армии, стал высокомерен. Сун И увещевал его, но [Сян Лян] не прислушался к его словам. Дом Цинь в это время усилил войска Чжан Ханя, его воины ночью, заткнув себе рты кляпами, [чтобы молчать] [64], атаковали войска Сян Ляна, нанеся им серьезное поражение, и гнали их до Динтао, где Сян Лян был убит. [Тем временем] Пэй-гун совместно с Сян Юем вели наступление на Чэньлю [65], но, услышав о смерти Сян Ляна, они во главе своих войск вместе с военачальником Люем двинулись на восток. Войска Люй Чэня расположились лагерем к востоку от Пэнчэна, войска Сян Юя — к западу от Пэнчэна, а войска Пэй-гуна стали лагерем в Дан.

Разгромив армию Сян Ляна, Чжан Хань счел, что военные действия в землях Чу уже не могут причинить ему беспокойства, переправился через Хуанхэ, напал на севере на армию Чжао и нанес ей сильное поражение. В то время ваном этого владения был Чжао Се. Циньский военачальник Ван Ли окружил его за стенами города Цзюйлу, [недалеко] находилась так называемая северобережная армия [66].

На третьем году правления циньского императора Эр-ши (207 г.) чуский Хуай-ван, видя, что войска Сян Ляна разбиты, испугался и переехал из Сюйи в Пэнчэн, сделав его своей столицей. Объединив армии Люй Чэня и Сян Юя, он взял командование на себя. Пэй-гун был назначен начальником области Дан и получил титул Уань-хоу, ему было поручено командовать войсками области Дан. Сян Юю был пожалован титул Чанъань-хоу и титул Лунгуна. Люй Чэня назначили на должность сыту, а его отец Люй Цин стал первым советником — линъинем.

[Правитель] Чжао несколько раз просил о помощи, поэтому Хуай-ван назначил Сун И на должность старшего [166] командующего, Сян Юя — на должность второго командующего, а Фань Цзэна — на должность младшего командующего, послав их на север на выручку Чжао. Пэй-гуну было приказано захватить земли на западе и вступить в пределы [циньских] застав. [Хуай-ван] договорился с военачальниками, что тот, кто первым вступит за заставы и усмирит земли Гуань-чжуна, тот и будет управлять ими.

В это время циньские войска еще были сильны и обычно, одержав победу, преследовали разбитого противника, поэтому никого из военачальников не соблазняла возможность первым вступить за заставы. Один Сян Юй, озлобленный тем, что Цинь разгромило армию Сян Ляна, настойчиво выразил желание совместно с Пэй-гуном выступить на запад и войти за заставы. Все опытные военачальники Хуай-вана говорили: “Сян Юя отличают быстрота, дерзость, хитрость и жестокость. В свое время Сян Юй напал на Сянчэн, и в Сян-чэне никого в живых не осталось, он всех казнил. Где бы [Сян Юй] ни проходил, все без исключения разрушается и уничтожается [67]. Кроме того, армия Чу не раз успешно продвигалась и захватывала [много земель], но Чэнь-ван и Сян Лян оба терпели поражения. Не лучше ли вместо [Сян Юя] послать человека высоких достоинств, который отправился бы на запад и, действуя по справедливости, обратился бы к отцам и старшим братьям в Цинь со словами убеждения. Ведь отцы и старшие братья в Цинь уже давно страдают от своих правителей. Если ныне будет действительно найден и послан туда достойный человек, который не допустит притеснений и жестокостей, они наверняка склонятся к сдаче нам. Сян Юй же тороплив и дерзок, сейчас посылать его нельзя. Только Пэй-гун, который всегда был великодушным и обладает высокими достоинствами, может быть послан туда”.

В конце концов [Хуай-ван] не разрешил послать Сян Юя и отправил Пэй-гуна занять земли на западе. Собрав разбежавшихся солдат Чэнь-вана и Сян Ляна, [Пэй-гун] вышел из Дан и достиг Чэнъяна, встав укрепленным лагерем напротив циньских войск в Гунли [68]. Он разбил две [вэйские] армии [69]. Чуские войска напали на Ван Ли и нанесли ему крупное [167] поражение [70]. Пэй-гун повел войска далее на запад, встретился с Пэн Юэ у Чанъи [71] и совместно с ним напал на циньские войска, но сражение сложилось для них неудачно, и они вернулись обратно в Ли [72]. Пэй-гун встретился с Ганъу-хоу, отобрал у него войска численностью свыше четырех тысяч человек и присоединил их к своей армии. Затем вместе с войсками вэйского военачальника Хуан Синя и управляющего работами в Вэй— шэньту. УПу он напал на город Чанъи, но взять Чанъи не удалось [73]. Когда, двигаясь на запад, Пэй-гун проходил Гаоян, Ли И-цзи сказал человеку, надзирающему за воротами: “Здесь проходило много военачальников, но, на мой взгляд, Пэй-гун великий человек с большими достоинствами”, после чего стал добиваться встречи с Пэй-гуном, чтобы поговорить с ним [74]. Пэй-гун в то время как раз сидел на кровати, приказав двум служанкам мыть ему ноги. Ли-шэн не поклонился ему, а только, сложив руки в приветствии, сказал: “Если вы хотите во что бы то, ни стало уничтожить безнравственный дом Цинь, вам не подобает принимать старших сидя”.

Тогда Пэй-гун встал, поправил свою одежду, извинился перед Ли И-цзи, провел и усадил его на почетное место. И-цзи посоветовал Пэй-гуну неожиданно напасть на Чэньлю. В результате там были захвачены циньские запасы зерна. За это Ли И-цзи получил титул Гуанъе-цзюня, а его брат Ли Шан получил должность военачальника и стал командовать воинами из Чэньлю. Затем общими силами они напали на Кайфын [75], но взять город не смогли. Двигаясь далее на запад, Пэй-гун вступил в бой с войсками циньского военачальника Ян Сюна у Байма [76], а затем к востоку от Цюйюя [77], где нанес ему крупное поражение. Ян Сюн бежал в Инъ(2)ян [78], куда император Эр-ши послал гонца обезглавить Ян Сюна в назидание другим. На юге [Пэй-гун с войсками] напал на Инъ(3)ян [79], вырезав его население. Следуя советам Чжан Ляна, он после этого занял в ханьских землях [проход] Хуаньюань [80].

В это время командующий отдельным отрядом княжества Чжао Сыма ан как раз намеревался переправиться через [168] реку [Хуанхэ] и вторгнуться в земли за заставами. Тогда Пэй-гун двинулся на север, напал на Пинъинь [81] и прервал переправу через Хуанхэ. Повернув затем на юг, Пэй-гун вступил в бой [с циньцами] восточнее Лояна [82], но не имел успеха и повернул обратно к городу Янчэн [83], где собрал всех имевшихся в армии конников, сразился с И — начальником области Наньян — восточнее города Чоу [84] и разбил его. После занятия [Пэй-гуном] области Наньян начальник этой области И бежал и укрылся за стенами города Юань, организовав его оборону [85].

Пэй-гун во главе войск прошел мимо города и устремился на запад. Чжан Лян, увещевая [Пэй-гуна], сказал: “Хотя вы, Пэй-гун, хотите возможно скорее вступить в пределы [циньских] застав, но циньские войска еще многочисленны, они укрепились на неприступных местах. Если сейчас не взять Юань, то юаньский [гарнизон] может ударить на нас сзади, а мощная циньская армия окажется перед нами, это опасный путь”. Тогда Пэй-гун ночью повел войска по другой дороге в обратном направлении, он свернул знамена и флаги [86] и на рассвете окружил город Юань тремя кольцами. Начальник области Наньян уже намеревался перерезать себе горло, когда его секретарь — шэжэнь Чэнь Хуй сказал: “Умереть никогда не поздно!”, после чего перебрался через стену города, встретился с Пэй-гуном и сказал ему: “Я слышал, у вас имеется договоренность, что тот, кто первым вступит в Сяньян, будет управлять им. Ныне вы задержались, осадив Юань. Юань — столица большой области. В ней чередой возвышаются несколько десятков обнесенных стенами городов, в которых множество народа и большие запасы. Чиновники и народ [87] считают, что капитуляция наверняка сулит смерть, поэтому все они будут стойко защищаться на городских стенах. Если теперь вы будете целыми днями стоять здесь и штурмовать город, то непременно потеряете много воинов убитыми и ранеными. Если же вы во главе своих войск уйдете от Юаня, то [гарнизон] Юаня несомненно последует за вами. [Таким образом], в первом случае вы лишаетесь [возможности использовать] договоренность относительно [169] Сяньяна, во втором случае вам грозят несчастья от сильного [гарнизона] Юаня. Я предлагаю вам такой план: лучше всего договориться о сдаче города, наградив за это пожалованием начальника области. После этого прикажите ему остаться и [продолжать] защищать город, а сами вместе с его латниками отправляйтесь на запад. Все города, которые еще не сдались, услышав об этом, поспешат открыть ворота в ожидании вас, и вы пройдете свой путь без каких либо помех”.

Ответив: “Прекрасно!”, Пэй-гун вслед за тем пожаловал начальнику области Юань титул Инь-хоу, а Чэнь Хуй был одарен владением в тысячу дворов. Когда Пэй-гун с войсками двинулся на запад, не было города [в области], который бы не сдался ему. [Когда Пэй-гун] достиг реки Даньшуй [88], у Силина ему сдались [военачальники] Сай, носивший титул Гаоу-хоу, и Ван Лин, носивший титул Сян-хоу [89]. Повернув обратно, [Пэй-гун] напал на Хуян [90], где встретился с Мэй Сюанем — командиром отдельного отряда в войсках начальника уезда Поян [91]. Они соединились и принудили к сдаче города Си и Ли [92]. [Затем Пэй-гун] отправил уроженца владения Вэй — Нин Чана гонцом ко двору Цинь [93], но гонец еще не успел вернуться, как Чжан Хань уже сдался вместе со своей армией Сян Юю в землях Чжао.

Ранее Сян Юй совместно с Сун И выступил на север, чтобы помочь княжеству Чжао, когда же Сян Юй убил Сун И и стал вместо него старшим командующим, все военачальники, в том числе Цин Бу, подчинились [Сян Юю]. Когда [Сян Юй] разбил армию циньского военачальника Ван Ли и принудил к сдаче Чжан Ханя, все владетельные князья примкнули к нему.

В это время Чжао Гао уже убил императора Эр-ши и послал к Пэй-гуну гонца, желая договориться о разделе земель Гуаньчжуна и об управлении ими [94]. Пэй-гун посчитал это за обман и, последовав плану Чжан Ляна, послал к цинским военачальникам Ли-шэна и Лу Цзя, чтобы они уговорами и посулами переманили военачальников на его сторону, а затем стремительно напал на Угуань и разбил циньские войска. Далее у него произошло сражение с циньской армией южнее [170] Ланьтяня [95]. [Пэй-гун приказал] развернуть множество знамен и флагов, чтобы создать видимость большой численности войск; всюду, где они проходили, было запрещено грабить и брать в плен. Циньцы радовались [их приходу], а армия Цинь разбегалась, поэтому [Пэй-гун] нанес ей сильное поражение. Следующее сражение произошло к северу от Ланьтяня, и вновь циньцы были разбиты. Благодаря одержанным победам, [Пэй-гун окончательно] разгромил циньские войска [96].

На первом году правления дома Хань (207 г.), в десятой луне, [в ноябре] войска Пэй-гуна ранее войск остальных владетельных князей подошли к Башану [97]. Циньский правитель Цзы-ин, повязав шею шелковым шнуром, на простой повозке, запряженной белой лошадью, держа в руках печать и регалии [Сына Неба], сдался Пэй-гуну вблизи Чжидао [98]. Некоторые военачальники предлагали казнить циньского вана, но Пэй-гун сказал: “В начале Хуай-ван послал меня, [зная], что я могу быть великодушным и снисходительным; кроме того, убийство человека, который уже покорился и сдался, сулит несчастье”. Передав затем циньского вана на попечение своих чиновников, [Пэй-гун] проследовал к западу и вступил в Сянъян. Он хотел остановиться на отдых в одном из дворцов, но Фань Куай и Чжан Лян убедили его [не делать этого], и он, опечатав циньские кладовые и хранилища с драгоценностями и богатствами, вернулся и стал лагерем в Башане [99].

Созвав отцов-старейшин, выдающихся и храбрых мужей из всех уездов [100], [Пэй-гун] сказал им: “Вы, отцы-старейшины, долго страдали от жестоких циньских законов. Всякого, кто порицал [правление Цинь], казнили вместе с его родом; тех, кто, встречаясь, разговаривал [о недозволенном], казнили, и выставляли тела на базарной площади. У меня с владетельными князьями — чжухоу существует договоренность: тот, кто первым вступит в пределы застав, будет править этими землями. [Поэтому] я должен править землями Гуаньчжуна. Я хочу предложить вам, отцы-старейшины, временный закон [101], состоящий только из трех разделов: за убийство человека — смерть, за ранение человека или разбой — наказание по степени вины. Все остальные циньские законы [171] отменяются [102]. Пусть чиновники и народ остаются на своих местах, как прежде. Ведь я пришел сюда, чтобы искоренить зло, ради вас, отцы-старейшины, а вовсе не затем, чтобы ущемлять вас и жестоко обращаться с вами. Не бойтесь! Более того, я решил вернуться и стать лагерем в Башане потому, что дожидаюсь прибытия всех владетельных князей, чтобы договориться с ними об условиях управления”.

После этого [Пэй-гун] разослал гонцов и циньских чиновников объявить об этом в уездах, волостях и селениях. Жители Цинь ликовали и наперебой угощали воинов [армии Пэй-гуна] мясом быков и баранов, вином и другой пищей. Но Пэй-гун и тут отказался от всего этого, [приказав] не принимать даров. Он сказал: “В амбарах зерна много, нехватки [в продовольствии] нет. Не хочу утруждать народ”. Люди еще больше возрадовались и опасались лишь одного, что Пэй-гун не станет правителем земель Цинь.

Кто-то, убеждая Пэй-гуна, сказал: “Земли Цинь в десятки раз богаче [остальных земель] Поднебесной, они надежно защищены естественными преградами. Ныне стало известно, что Чжан Хань сдался Сян Юю и Сян Юй объявил его Юн-ваном, чтобы поставить управлять землями Гуаньчжуна. Если он сейчас прибудет сюда, боюсь, что вы, Пэй-гун, не сможете владеть этими землями. Лучше спешно послать войска на защиту прохода Ханьгугуань [103], чтобы не дать армиям чжухоу пройти в пределы застав, а [тем временем] постепенно собрать солдат в землях Гуаньчжуна и тем самым, усилив себя, дать им отпор”. Пэй-гун согласился с этим планом и последовал ему.

В одиннадцатой луне [104] Сян Юй во главе войск чжухоу наконец двинулся на запад, стремясь вступить в пределы застав. Но ворота застав оказались закрытыми. Узнав, что Пэй-гун уже усмирил земли Гуаньчжуна, [Сян Юй] пришел в ярость и послал Цин Бу вместе с другими военачальниками напасть и сокрушить заставу Ханьгугуань [105]. В двенадцатой луне [Сян Юй] подошел к Си.

Командующий левым крылом армии Пэй-гуна Цао У-шан, узнав, что Сян Юй разгневан и намерен напасть на [172] Пэй-гуна, послал человека сказать Сян Юю: “Пэй-гун хочет управлять Гуаньчжуном, а Цзы-ина намерен назначить первым советником, он завладел всеми сокровищами и драгоценностями [столицы]”. [Таким путем Цао У-шан] хотел добиться себе земельного пожалования. Я-фу [Фань Цзэн] уговаривал Сян Юя напасть на Пэй-гуна. Тогда [Сян Юй] устроил угощение солдатам, чтобы на следующий день утром вступить в бой. В это время войска Сян Юя насчитывали четыреста тысяч человек, хотя утверждалось, что их миллион, а войска Пэй-гуна насчитывали сто тысяч человек, хотя утверждалось, что их двести тысяч. Но силы, [конечно], были неравными [106].

Когда это происходило, Сян-бо, желая спасти жизнь Чжан Ляну, ночью отправился повидаться с ним, а затем, вернувшись, [письменно] объяснил все Сян Юю [107]. Сян Юй приостановил [наступление]. Пэй-гун в сопровождении более ста всадников поспешно отправился в Хунмынь, где он увиделся с Сян Юем и принес ему извинения. Сян Юй сказал: “Эти разговоры исходят от Цао У-шана, командующего левым крылом вашей, Пэй-гун, армии. Не будь их, разве я, Цзи, решился бы на такой [шаг]?”. С помощью Фань Куая и Чжан Ляна Пэй-гуну удалось освободиться и вернуться обратно. Вернувшись, он сразу же казнил Цао У-шана.

Двинувшись на запад, Сян Юй вырезал население Сяньяна и сжег циньские дворцы и палаты, и, где бы он ни проходил, не оставалось ничего не разрушенного. Население Цинь полностью обманулось в своих ожиданиях, и только из страха не смело сопротивляться.

Сян Юй послал гонца обратно [в Чу] с докладом Хуай-вану. Хуай-ван сказал: “Будет, как уславливались!”. Сян Юй был обижен на Хуай-вана за то, что тот не захотел послать его вместе с Пэй-гуном на запад, где он мог бы войти в пределы застав, а отправил на север на помощь княжеству Чжао. Из-за этого [Сян Юй] не успел выполнить условия [сулившего власть]. Вот он и сказал: “Ведь Хуай-ван поставлен у власти лишь благодаря Сян Ляну, члену нашей семьи, у него нет доблестей и заслуг, как он может [173] определять условия? По сути дела усмирили Поднебесную военачальники и я, Цзи!”. Притворно выразив уважение к Хуай-вану, он дал ему титул И-ди — “Справедливый император”, но на деле его повелений не выполнял [108].

В первой луне (февраль — март 206 г.) [109] Сян Юй объявил себя князем-гегемоном Западного Чу и стал управлять девятью областями в землях Чу и Лян с резиденцией в Пэнчэне. В нарушение договоренности (Сян Юй) изменил титул Пэй-гуна на Хань (4) — ван, дал ему в управление районы Ба, Шу и Ханьчжун с резиденцией в Наньчжэне. Земли Гуань-чжуна он разделил на три части, во главе которых поставил [бывших] циньских военачальников: Чжан Ханя, получившего титул Юн-ван с резиденцией в Фэйцю; Сыма Синя, получившего титул Сай-ван с резиденцией в Яояне; Дун И, получившего титул Чжай-ван с резиденцией в Гаону. Чуского военачальника Шэнь Яна из Цзяцю он объявил Хэнань-ваном с резиденцией в Лояне. Чжаоского военачальника Сыма Ана объявил Инь-ваном с резиденцией в Чжаогэ. Чжаоского вана Се перевел управлять землями Дай. Первому советнику княжества Чжао Чжан Эру пожаловал титул Чаншань-ван с резиденцией в Сянго. Цин Бу, носившему титул Данъян-цзюня, пожаловал титул Цзюцзян-ван с резиденцией в Лю. Гун ао, служивший у Хуай-вана в должности первого советника — чжуго, стал Линьцзян-ваном, его резиденция находилась в Цзянлине. У Жуй, носивший титул По-цзюня, получил титул Хэншань-ван, его резиденция находилась в Чжу. Яньскому военачальнику Цзан Ту [Сян Юй] пожаловал титул Янь-ван, его резиденция находилась в Цзи. Прежнего яньского вана Хань Гуана он перевел управлять землями Ляодуна, но [Хань] Гуан не подчинился приказу, и тогда Цзан Ту напал [на Хань Гуана] и убил его в Учжуне. [Сян Юй] пожаловал Чэнь Юю, носившему титул Чэнъань-цзюня, три уезда в районе Хэцзянь с местопребыванием в Наньпи. Мэй Сюаню было пожаловано сто тысяч дворов [на кормление] [110].

В четвертой луне (май — июнь месяцы) прекратились военные действия, войска были отозваны, и чжухоу отправились [174] в свои владения [111]. Когда Хань (4) — ван выехал в свое владение, Сян-ван послал тридцать тысяч воинов сопровождать его, [помимо того], в войсках Чу и в отрядах владетельных князей нашлось несколько десятков тысяч человек, которые из чувства привязанности [к Хань-вану] тоже последовали за ним. Из района к югу от Ду [Хань-ван] вступил в горную долину Ли [112]. Идя дальше, Хань-ван тотчас же [приказывал] сжигать за собой деревянные настилы [113], чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения разбойничьих войск чжухоу и показать Сян Юю, что у него нет намерения возвращаться на восток. Когда они дошли до Наньчжэна, [оказалось, что] многие военачальники и солдаты по дороге сбежали и вернулись обратно, а оставшиеся солдаты все пели песни о возвращении домой, на восток. Хань Синь, убеждая Хань-вана, сказал: “Сян Юй сделал ванами всех военачальников, имеющих заслуги, и только вас, ван, поселил в Наньчжэне, то есть отправил в ссылку. Ваши командиры и солдаты все уроженцы земель к востоку от гор, они денно и нощно встают на цыпочки, [глядя вдаль], и мечтают о возвращении [114]. [Если вы] сейчас воспользуетесь остротой их чувств, то сможете добиться больших успехов. Когда же Поднебесная будет усмирена, люди все успокоятся, и тогда уже нельзя будет вновь их поднять. Лучше принять решение о выступлении на восток, чтобы бороться за власть над Поднебесной”.

[В это время] Сян Юй выехал за пределы застав. Он направил гонцов переселить [чуского] И-ди, сказав: “Императоры древности владели землями на протяжении тысячи ли, и они непременно проживали в верховьях рек”. Он повелел гонцам переселить И-ди в уезд Чэньсянь в области Чанша [115]. [Поскольку] императора И-ди принудили поехать, его приближенные мало-помалу отвернулись от него и изменили ему. Тогда Сян Юй тайно приказал Хэншань-вану и Линьцзян-вану напасть на И-ди. Они убили императора И-ди в [районе] Цзяннани [116].

Сян Юй был зол на Тянь Жуна и поставил циского военачальника Тянь Ду ваном в княжестве Ци. Тянь Жун [175] разгневался, сам объявил себя циским ваном, убил Тянь Ду и восстал против Чу. Затем он вручил Пэн Юэ печать военачальника и приказал ему поднять восстание [против Чу] в землях княжества Лян. [Правитель] Чу приказал Цзяо, носившему титул Сяо-гуна, напасть на Пэн Юэ, но Пэн Юэ нанес ему сильное поражение. Чэнь Юй, [в свою очередь], озлобленный на Сян Юя за то, что тот не поставил его ваном [117], приказал Ся Юэ склонить Тянь Жуна [на свою сторону] и просить его послать войска против Чжан Эра. [Правитель] Ци предоставил Чэнь Юю войска, [с помощью которых] тот напал на Чжан Эра, носившего титул Чаншань-вана, и разбил его. Чжан Эр бежал и подчинился Хань (4) — вану. [Затем Чэнь Юй] нашел [прежнего] чжаоского вана Се в землях Дай и вновь поставил его ваном в Чжао. За это Чжао-ван поставил Чэнь Юя дайским ваном.

Сильно разгневанный Сян Юй напал на севере на княжество Ци. В восьмой луне Хань-ван принял план, предложенный Хань Синем. Следуя по прежней дороге [118], он вернулся обратно и неожиданно напал на Чжан Ханя — Юн-вана [Чжан] Хань вышел с войсками навстречу и напал на ханьскую армию при Чэньцане [119], но его войска потерпели поражение и бежали обратно. [Чжань Хань] остановился, чтобы дать бой у Хаочжи [120], но вновь потерпел поражение и бежал в Фэйцю [121]. После этого Хань-ван умиротворил земли области Юн и, двигаясь на восток, прибыл в Сяньян. Отсюда он повел войска дальше и окружил Юн-вана [Чжан Ханя] в Фэйцю, послав своих военачальников занять и умиротворить области Лунси, Бэйди и Шанцзюнь [122]. [Кроме того, Хань-ван] приказал военачальникам Се Оу и Ван Си [123] выйти через заставу Угуань и вместе с войсками ВанЛина в Наньяне выступить и встретить [его отца] Тай-гуна и [супругу] Люй-хоу из Пэй [124].

Узнав об этом, правитель Чу отправил войска, чтобы преградить путь [ханьским войскам] в Янцзя [125], так что они не смогли продвинуться вперед. [Сян Юй] поставил также Чжэн Чана — прежнего начальника уезда Усянь — Хань (2) — ваном и приказал [ему] дать отпор ханьским войскам [126]. [176]

На втором году правления дома Хань (ноябрь 205 г.) Хань-ван захватил на востоке [многие] земли, ему сдались [Сыма] Синь, носивший титул Сай-вана, [Дун] И, носивший титул Чжай-вана, и Шэнь Ян, носивший титул Хэнань-вана. Хань (2) — ван Чан не согласился сдаться, поэтому Хань Синь был послан напасть на него, в результате Хань Синь разбил Чана. После этого [Хань-ван] учредил области Лунси, Бэйди, Шанцзюнь, Вэйнань, Хэшан и Чжунди [127] [в пределах застав] и область Хэнань за пределами застав. Главному воеводе — тайвэю княжества Хань (2) [Хань] Синю дал титул Хань (2) — вана. Тем военачальникам, которые добились капитуляции более десяти тысяч человек или же целой области, давалось во владение десять тысяч дворов. Были приведены в порядок и достроены укрепления [вдоль границ] области Хэшан [128]. Был издан приказ, по которому народ мог обрабатывать землю во всех прежних циньских садах, заповедниках и парках, близ озер и прудов.

В первой луне (февраль 204 г.) захватили в плен Чжан Пина — младшего брата Юн-вана. Объявлено общее помилование преступникам. Выехав за пределы застав, Хань-ван прибыл в Шань и, обласкав отцов-старейшин за заставами, вернулся обратно [128]. Когда Чжан Эр прибыл увидеться с ним, Хань-ван принял его радушно.

Во второй луне [март] Хань-ван приказал уничтожить циньские алтари духов земли и злаков и соорудить вместо них ханьские алтари духов земли и злаков [130].

В третьей луне [апрель] Хань-ван переправился через реку Хуанхэ в Линьцзине, за ним последовал с войсками вэйский ван Бао. Он занял район Хэнэй, взял в плен Инь-вана и учредил область Хэнэй [131]. Двинувшись затем на юг, Хань-ван переправился через реку у переправы в Пинъинь [132] и прибыл в Лоян. Дун-гун, старейшина в Синьчэне [133], задержал его и рассказал об обстоятельствах смерти И-ди. Услышав об этом, Хань-ван обнажил руку до плеча и горько заплакал [134]. Затем он объявил траур по императору И-ди, продолжавшийся три дня. Он разослал гонцов объявить владетельным князьям следующее: “Поднебесная сообща [177] поставила у власти императора И-ди и служила ему как своему повелителю, обратясь лицом на север [135]. Ныне Сян Юй изгнал И-ди и убил его в Цзяннани. Это страшная измена и полное беззаконие! Я самолично объявил траур [по И-ди] и [надеюсь, что] все князья также наденут белые траурные одежды. Следует поднять все войска, находящиеся в пределах застав, собрать воинов в районе Саньхэ, и спуститься на юг к рекам Янцзы и Ханьшуй [136]. Я хочу, следуя за вами, ваны и чжухоу, напасть на чусца, убившего императора И-ди”.

В это время Сян-ван двинулся на север и напал на княжество Ци. Тянь Жун вступил с ним в бой у Чэнъяна [137], но потерпел поражение и бежал в Пинъюань [138]. Жители Пинъюаня убили его, после этого все в Ци сдались Чу. Но, поскольку чуские войска стали сжигать и уничтожать внешние и внутренние укрепления циских городов и превращать в пленников сыновей и дочерей цисцев, население Ци восстало против Чу. Младший брат Тянь Жуна — Хэн поставил Гуана, сына Тянь Жуна, циским ваном. Тянь Гуан поднял мятеж против Чу и Чэнъяне. Хотя Сян Юй и знал, что армия Хань движется на восток, но, связанный борьбой против войск Ци, он хотел сначала разгромить их, а потом уже напасть на [армию] Хань. Благодаря этому Хань-вану удалось принудить войска пяти чжухоу примкнуть к его войскам и войти с ними в Пэнчэн [139].

Когда Сян Юй узнал об этом, он во главе войск покинул Ци, пройдя через владение Лу, вышел к Хулину, подошел к Сяо и дал большой бой ханьцам в Пэнчэне, нанеся сильное поражение ханьской армии на реке Суйшуй восточнее Линби. Большое число [ханьских] солдат было убито, [от мертвых тел] течение реки Суйшуй остановилось [140]. Кроме того, [Сян Юй] захватил родителей, жену и детей Хань-вана в Пэй и поместил их в расположении своей армии как заложников [141]. В это время владетельные князья, видя, что Чу полно сил, а Хань терпит поражения, вернулись [в свои владения], покинули Хань и вновь примкнули к Чу. Сай-ван Синь бежал и прибыл в Чу. [178]

Чжоу Люй-хоу, старший брат [жены Хань-вана] Люй-хоу, командовавший ханьскими войсками, стоял лагерем в Сяи. Хань-ван проследовал туда, постепенно вновь набрал солдат и стал лагерем в Дан [142]. Вслед за тем Хань-ван направился на запад, прошел через земли княжества Лян и достиг Юй [143]. [Отсюда он] отправил своего адъютанта Суй Хэ к Цзюцзян-вану Цин Бу, сказав: “Если вам удастся побудить [Цин] Бу поднять войска и восстать против Чу, Сян Юй непременно задержится, чтобы напасть на Цин Бу. А если задержать [Сян Юя] на несколько месяцев, я, без сомнения, приобрету Поднебесную”. Суй Хэ отправился, чтобы убедить Цзюцзян-вана Цин Бу восстать, и Бу, действительно; восстал против Чу. Правитель Чу послал против него [войска во главе с] Лун-цзюем.

Когда Хань-ван, потерпев поражение при Пэнчэне, бежал на запад, он отправил людей найти свою семью, но его родные уже разбежались и встретиться с ними ему не удалось. После поражения Хань-вану удалось найти только сына Сяо-хуя [144]. В шестой луне (июнь — июль) он провозгласил его наследником престола. Объявлена большая амнистия преступникам. [Хань-ван] поручил наследнику защищать Яоян [145]. Сыновья владетельных князей, которые находились в землях Гуаньчжуна, были собраны в Яоян для охраны [наследника]. [Хань-ван приказал] подвести воду и затопить город Фэйцю. Фэйцю сдался, а Чжан Хань покончил с собой. Переименовал Фэйцю в Хуайли [146]. После этого Хань-ван приказал чиновникам, ведавшим жертвоприношениями, принести жертвы Небу, Земле, четырем странам света, Верховному владыке, горам и рекам и повелел [в дальнейшем] приносить им жертвы в положенные сроки. Он собрал воинов в землях внутри застав и использовал их для защиты укреплений.

В это время Цзюцзян-ван Цин Бу вел бои с [чуским] Лун-цзюем, но не одолел его и вместе с Суй Хэ окольными дорогами возвратился к Хань[-вану]. Хань-ван понемногу собирал солдат. Совместно с другими военачальниками и с воинами, [набранными] в Гуаньчжуне, он двинул в поход большую, чем раньше, армию, поэтому ему удалось собрать превосходящие [179] силы в Инъяне и нанести поражение чусцам между Цзин и Со [147].

На третьем году правления дома Хань (204 г.) вэйский ван Бао попросил разрешения вернуться домой, чтобы навестить больных родителей, но, прибыв на место, сразу же разрушил переправы через реку [Хуанхэ], восстал [против Хань] и перешел на сторону Чу. Хань-ван отправил Ли-шэна убедить Бао вернуться, но Бао не послушался. Тогда Хань-ван послал военачальника Хань Синя напасть [на Бао], и тот нанес крупное поражение войскам Бао, захватив его в плен. Так земли Вэй были умиротворены и на них созданы три области, названные Хэдун, Тайюань, Шандан [148]. Затем Хань-ван приказал Чжан Эру и Хань Синю немедленно выступить на восток, где они заняли Цзинсин [149], нанесли удар по княжеству Чжао, казнили Чэнь Юя и чжаоского вана Се. За это на следующий год [Хань-ван] поставил Чжан Эра чжао-ским ваном.

Хань-ван, став лагерем к югу от Инъяна, построил огороженную валами дорогу, доходящую до реки Хуанхэ, чтобы перевозить провиант из складов в ао [150]. Так [армии Хань-вана] и Сян Юя стояли друг против друга более года. Сян Юй несколько раз нападал на дорогу и перерезал ее, поэтому армия Хань-вана испытывала недостаток в продовольствии. Наконец Сян Юй окружил Хань-вана. Хань-ван запросил мира с условием отвода Хань земель, лежащих к западу от Инъяна, но Сян-ван не согласился. Хань-ван, обеспокоенный этим, решил использовать план Чэнь Пина и дал ему сорок тысяч цзиней золота, чтобы внести разлад [в стан противника] и отдалить правителя Чу от его сановников. В результате Сян Юй стал сомневаться в Я-фу. Я-фу в это время убеждал Сян Юя захватить Инъян, но, когда обнаружил недоверие к себе, рассердился и попросил отставки, ссылаясь на старость. Он попросил позволить ему, дряхлому человеку, вернуться в строй простым солдатом, но, не доехав до Пэнчэна, умер [151].

Когда в ханьской армии продовольствие иссякло, [Хань-ван] ночью выслал через восточные ворота более двух тысяч [180] женщин, одетых в латы. Чусцы со всех сторон напали на них. В колеснице вана сидел военачальник Цзи Синь; выдавая себя за Хань-вана, [он] сумел обмануть чусцев, они провозгласили здравицу [в честь победы] и бросились к восточным воротам посмотреть на все это. Воспользовавшись моментом, Хань-ван с несколькими десятками всадников сумел выехать через западные ворота и бежать. Он поручил Чжоу Кэ, занимавшему должность главного цензора, вэйскому Бао и Цун-гуну оборонять Инъян. Все военачальники и солдаты, которые не смогли последовать [за Хань-ваном], остались в городе. Чжоу Кэ и Цун-гун рассудили так: “С правителем, который изменял своему государству, трудно защищать город” — и убили вэйского Бао.

Бежав из Инъяна, Хань-ван вступил в пределы застав и стал собирать войска, намереваясь вновь выступить на восток, Юань-шэн стал убеждать Хань-вана, говоря: “Хань и Чу противостоят друг другу под Инъяном несколько лет, и Хань постоянно находится в трудном положении. Хочу, чтобы вы, правитель, вышли через заставу Угуань, тогда Сян Юй непременно поведет войска к югу [навстречу вам]. Вы, ван, укроетесь там за укреплениями и стенами и таким путем дадите возможность отдохнуть войскам, находящимся между Инъяном и Чэнгао. [Одновременно] пошлите Хань Синя и других лиц собрать войска в землях Чжао, расположенных к северу от реки Хуанхэ, и соединить их с [войсками] Янь и Ци. После чего вам, правитель, вновь можно будет двинуться к Инъяну, и это будет совсем не поздно. Если вы сделаете так, [правителю] Чу придется вести войну на многих направлениях, его силы распылятся, в то время как Хань получит передышку и когда вновь вступит в бой, то непременно разобьет Чу” [152].

Хань-ван принял его план, выступил с армией в район между Юань и Шэ [153] и, двигаясь вместе с Цин Бу, продолжал собирать войска. Сян Юй, узнав, что Хань-ван находится в Юани, как и следовало ожидать, повел войска на юг. Хань-ван, укрывшись за крепкими стенами, в бой не вступал. В это время Пэн Юэ, переправившись через реку Суйшуй, [181] сразился с войсками Сян Шэна и Се-гуна под Сяпэем и нанес крупное поражение армии Чу. Поэтому Сян Юй повел войска на восток и напал на Пэн Юэ. Хань-ван, в свою очередь, двинул войска на север и стал лагерем в Чэнгао. Сян Юй, разбив и прогнав к этому времени Пэн Юэ, узнал, что Хань-ван вновь стал лагерем в Чэнгао. [Тогда Сян Юй] повернул армию опять на запад, занял город Инъян, казнил Чжоу Кэ и Цун-гуна, взял в плен Синя, носившего титул Хань (2) — вана, после чего окружил Чэнгао.

Хань-ван бежал в повозке в сопровождении одного Тэн-гуна через ворота Юймынь в Чэнгао. Двигаясь на север и переправившись через реку Хуанхэ, он домчался до Сюу [154], где остановился на ночлег. [Хань-ван] назвал себя здесь гонцом и утром поспешно отправился дальше. Он приехал в укрепленный лагерь Чжан Эра и Хань Синя и взял командование их войсками в свои руки. Затем он послал Чжан Эра на север для дополнительного набора солдат в землях Чжао, а Хань Синя послал на восток против княжества Ци. Получив войско Хань Синя, Хань-ван воспрянул духом. Он повел войска к берегу Хуанхэ и, построив их [фронтом] в сторону юга, стал лагерем южнее Сяосюу, готовый вновь вступить в бой [155]. Его телохранитель — ланчжун Чжэн Чжун убедил Хань-вана остановиться и начать возводить высокие валы и: копать глубокие рвы, не вступая с противником в сражение. Послушавшись его советов, Хань-ван отправил Лу Ваня и Лю Цзя во главе двадцати тысяч пеших воинов и нескольких сот всадников переправиться [через Вэйхэ] у переправы Байма [156] и вторгнуться в земли Чу. Посланные совместно с Пэн Юэ вновь напали на чускую армию и разбили ее западнее внешних стен города Янь [157], после чего заняли более десяти городов в землях княжества Лян.

Хуайинь-хоу уже получил приказ о выступлении на восток, но еще не переправился у Пинъюаня, когда Хань-ван послал Ли-шэна склонить [на свою сторону] циского вана. Тянь Гуана. Тянь Гуан восстал против Чу, помирился с Хань и совместно с Хань (4) — ваном напал на Сян Юя. Но Хань Синь, приняв план Куай Туна, неожиданно напал на [182] княжество Ци и разбил его войска [158]. Ци-ван, [заподозрив обман], сварил Ли-шэна заживо и бежал на восток в Гаоми [159]. Узнав, что Хань Синь уже двинул войска, находившиеся к северу от реки (Хуанхэ], и нанес поражение армиям Ци и Чжао, и, более того, — намерен напасть на Чу, Сян Юй приказал Лун-цзюю и Чжоу Ланю продвинуться и напасть на Хань Синя. Хань Синь вступил в бой, его командующий конницей Гуань Ин атаковал противника, и они нанесли крупное поражение чуской армии, убив Лун-цзюя. Циский ван Гуан [Хэн] бежал к Пэн Юэ [160]. В это время Пэн Юэ во главе войск находился в землях княжества Лян; появляясь то тут, то там, он тревожил войска Чу и прерывал их снабжение провиантом.

На четвертом году правления дома Хань (203 г.) Сян Юй сказал старшему командующему Цао Цзю, носившему титул Хайчунь-хоу: “Бдительно стерегите Чэнгао. Если ханьские войска будут вызывать вас на бой, будьте осторожны и не ввязывайтесь в сражение, не дайте им только пройти на восток и все. Я же за пятнадцать дней непременно умиротворю земли княжества Лян и снова присоединюсь к вам, военачальники”. Он тут же выступил, напал на города Чэньлю, Вайхуан и Суйян и занял их [161].

Ханьцы, действительно, несколько раз вызывали чуские войска на бой, но чуские отряды не выходили [из-за своих укреплений]. [Тогда ханьцы] выслали воинов публично позорить чусцев, и так продолжалось пять-шесть дней. Старший командующий [чускими войсками] пришел в ярость и стал переправлять войска через реку Сышуй. Когда лишь половина солдат [успела] переправиться, ханьцы напали на них и нанесли чуской армии жестокое поражение, полностью завладев всеми ценностями и имуществом чусцев. Старший командующий [Цао] Цзю и старший помощник Синь покончили самоубийством, перерезав себе горло на берегу реки Сышуй.

[В это время] Сян Юй достиг Суйяна, но, узнав о поражении Хайчунь-хоу, сразу же повел войска обратно. Ханьская армия только что перед тем окружила армию Чжунли [183] Мо к востоку от Инъяна, но, когда подошел Сян Юй, она вся укрылась в труднодоступных местах.

Хань Синь, уже разбивший к этому времени войска княжества Ци, прислал [к Хань-вану] гонца передать: “Ци граничит с Чу, но моя власть слаба, боюсь, что, если меня не сделать временным правителем, я не в состоянии буду успокоить земли Ци”. Хань-ван хотел напасть на Хань Синя за это, но Лю-хоу сказал ему: “Не лучше ли удовлетворить его желание и поставить ваном, чтобы он защищал Ци в своих интересах”. Тогда [Хань-ван] послал Чжан Ляна с печатью и поясом вана для Хань Синя, поставив его циским ваном. Когда Сян Юй узнал о поражении Лун-цзюя, он испугался и послал У Шэ, уроженца местности Сюйи, к Хань Синю, чтобы склонить его [на свою сторону]. Хань Синь не стал слушать [уговоров].

Чуская и ханьская армии долго стояли друг против друга, не прибегая к решающим действиям. Взрослые здоровые мужчины страдали от тягот военной жизни, а старые и юные надрывались на перевозках военного провианта. Поэтому Хань-ван и Сян Юй встретились на противоположных склонах горного ручья у Гуанъу и начали разговор. Сян Юй хотел вызвать Хань-вана на поединок и сразиться с ним один на один; Хань-ван же, порицая Сян Юя, сказал:

“В самом начале я и вы, Сян Юй, получили повеление Хуай-вана, в котором говорилось, что тот, кто первым войдет в пределы застав и усмирит Гуаньчжун, будет править этими землями, но вы, Сян Юй, нарушили этот договор и поставил” меня управлять землями Шу и Хань[чжун] — это ваше первое преступление.

Вы, Сян Юй, под ложным предлогом убили “Благородного-мужа, первого в армии” [Сун И], а себя возвеличили — это ваше второе преступление [162].

После того как вы, Сян Юй, спасли владение Чжао, вам надлежало вернуться и доложить об этом [Хуай-вану], а вы самовольно подчинили себе войска чжухоу и вторглись в пределы застав — это ваше третье преступление.

Хуай-ван договорился с нами, что, вступив в земли Цинь, [184] мы не допустим никаких жестокостей и грабежей, но вы, Сян Юй, сожгли циньские дворцы и палаты, раскопали могилу императора Ши-хуана и присвоили себе их богатства — это ваше четвертое преступление.

Вы самочинно умертвили сдавшегося циньского вана Цзы-ина — это ваше пятое преступление.

Действуя вероломно, вы казнили двести тысяч молодых циньцев в Синьане, сделав их военачальников ванами [163], — это ваше шестое преступление.

Вы, Сян Юй, сделали ванами всех военачальников, предоставив им лучшие земли, а прежних ванов переселили [в худшие места] или изгнали, вынудив их подданных поднимать мятежи и идти против власти, — это ваше седьмое преступление.

Вы, Сян Юй, изгнали императора И-ди из Пэнчэна, сделав Пэнчэн собственной столицей. Вы захватили земли, принадлежавшие Хань (2) — вану, и стали управлять ими, присоединив их к землям княжеств Лян и Чу. Вы слишком много забрали себе лично — это ваше восьмое преступление.

Вы, Сян Юй, послали людей тайно умертвить императора И-ди в Цзяннани — это ваше девятое преступление.

Будучи слугой правителя, вы убили своего господина; вы убили уже сдавшихся вам воинов; вы правили несправедливо, вероломно нарушили условие [определенное] правителем. Поднебесная этого простить не может. Это огромное предательство и безнравственность. Вот ваше десятое преступление [164]. Я во главе своих воинов, поднявшихся за справедливость, последовал за владетельными князьями, чтобы уничтожить жестоких разбойников; я пошлю осужденных на тяжелые наказания напасть и убить вас, Сян Юй. Для чего же мне “учиться и встречаться с вами в поединке?” [165].

Сян Юй пришел в ярость и выстрелил в него из припрятанного арбалета. Хань-ван был ранен в грудь, но, потрогав свою ногу, сказал: “Этот варвар попал мне в палец” [166]. Страдая от раны, Хань-ван слег, но Чжан Лян настойчиво просил его подняться, пройти [по лагерю] и ободрить войска, чтобы успокоить солдат и не дать армии Чу воспользоваться [185] этим и взять верх над Хань. Хань-ван вышел [из палатки] и прошел по лагерю, но почувствовал себя хуже и поспешил уехать в Чэнгао. Когда состояние его улучшилось, [Хань-ван] выехал на запад, вступил в пределы застав и прибыл в Яоян [167]. Здесь он собрал отцов-старейшин для беседы, угостив их вином. Он казнил бывшего Сай-вана Синя и выставил его голову на шесте на базарной площади Яояна. Пробыв там четыре дня, [Хань-ван] вновь вернулся в армию, которая стояла в Гуанъу. К нему продолжали прибывать войска из Гуаньчжуна.

В это время Пэн Юэ во главе войск находился в землях княжества Лян; появляясь то тут, то там, он тревожил войска Чу и прерывал их снабжение провиантом [168]. Тянь Хэн отправился туда же и присоединился к нему. Сян Юй несколько раз нападал на Пэн Юэ и других военачальников, но циский ван [Хань] Синь, в свою очередь, двинул войска и напал на Чу. Напуганный Сян Юй тогда заключил соглашение с Хань-ваном о разделе Поднебесной. Все, что лежало западнее Хунгоу, отходило к Хань; все, что лежало восточнее Хунгоу, отходило к Чу. Сян-ван вернул Хань-вану его отца, мать, жену и детей; в войсках вое кричали: “Десять тысяч лет!”. Затем [Сян-ван и Хань-ван] вернулись в войска и разъехались в разные стороны.

Сян Юй снялся с места и возвратился на восток. Хань-ван [тоже] намеревался отвести войска и вернуться на запад, но, приняв план Лю-хоу и Чэнь Пина, двинул войска вдогонку за Сян Юем [169]. Дойдя до Янцзя, Хань-ван стал лагерем южнее его и договорился о сроках соединения войск и нападения на армию Чу с циским ваном [Хань] Синем и с Пэн Юэ, носившим титул Цзяньчэн-хоу. Однако когда Хань-ван достиг Гулина [170], то остальные войска не прибыли на соединение с ним. Чусцы [в этот момент] напали на армию Хань и нанесли ей крупное поражение. Хань-ван снова укрылся за стенами, выкопал глубокие рвы и стал обороняться за ними. Только когда он последовал советам Чжан Ляна, Хань Синь и Пэн Юэ прибыли к нему [171]. [Одновременно] войска Цзя вступили в земли Чу и окружили Шоучунь [172]. [186] Потерпев поражение под Гулином, Хань-ван послал гонца привлечь на свою сторону [чуского] старшего военачальника Чжоу Иня, чтобы тот поднял войска в Цзюцзяне и выступил навстречу У-вану. Продвигаясь вперед, они вырезали население города Чэнфу [173]. Вслед за Лю Цзя [174] чжухоу из княжества Ци и Лян все собрались у Гайся. У-ван по имени Бу был объявлен Хуайнань-ваном [175].

На пятом году [правления дома Хань] (202 г.) Гао-цзу совместно с войсками владетельных князей атаковал чускую армию и вступил с Сян Юем в решающую битву под Гайся. Хуайинь-хоу, командуя тремястами тысячами воинов, стоял прямо [по фронту] против противника, военачальник Кун находился на левом, военачальник Фэй — на правом крыле [176], а император с войском — сзади. За императором располагались Цзян-хоу и военачальник Чай [177]. У Сян Юя было что-то около ста тысяч солдат. Хуайинь-хоу первым завязал бой, но потерпел неудачу и отступил. Тогда военачальники Кун и Фэй ударили с двух сторон, поставив чуские войска в невыгодное положение. Воспользовавшись этим, Хуайинь-хоу вновь вступил в бой. Чусцам было нанесено крупное поражение под Гайся [178].

Сян Юй [ночью] [179] услышал чуские песни из рядов ханьских войск и посчитал, что Хань уже захватила все земли Чу. Сян Юй [понял, что] потерпел поражение и бежал, поэтому его войска были полностью разгромлены. [Хань-ван] послал командующего конницей Гуань Ина в погоню, и тот убил Сян Юя в Дунчэне. Было перебито восемьдесят тысяч человек, вслед за чем все чуские земли были усмирены [180]. Княжество Лу стойко защищало Чу и не сдавалось, тогда Хань-ван встал во главе войск владетельных князей и повел их на север. Он показал отцам-старейшинам Лу голову Сян Юя, и только после этого жители Лу сдались. Затем Сян Юя под титулом Лу-гуна похоронили в Гучэне [181]. Возвращаясь обратно и дойдя до Динтао, [Хань-ван] стремительно ворвался в укрепленный лагерь циского вана [Хань Синя] и отобрал у него армию.

В первой луне (январь — февраль 202 г.) владетельные [187] князья, военачальники и советники, посоветовавшись между собой, стали просить Хань-вана принять титул императора. Хань-ван ответил: “Я слышал, что титулом императора владеют только мудрые. Если этот титул всего лишь пустое и незначащее слово, его нельзя принимать. Я не смею занять место императора” [182]. Все чиновники сказали: “Вы, Великий ван, поднялись из самого низкого положения, покарали жестоких и непокорных, усмирили и умиротворили земли среди четырех морей. Всем имеющим заслуги, вы выделили земли и даровали их во владение, пожаловав титулы ванов и хоу. Если вы, Великий ван, не примете почетный титул императора, то [и наши титулы и владения] окажутся под сомнением и нам не будут доверять. Мы, ваши слуги, готовы до смерти отстаивать [наше предложение]”. Хань-ван трижды отказывался, но, видя, что приходится согласиться, ответил: “Раз вы считаете это несомненным благом, значит это будет благом для государства” [183]. Затем в день цзя-у он вступил на престол императора на северном берегу реки Сышуй [184].

Император повелел: “У императора И-ди наследников не осталось, но, коль скоро циский ван Хань Синь привычен к чуским нравам и обычаям, Мы переводим его и ставим чуским ваном с резиденцией в Сяпэй. Пэн Юэ, имеющего титул Цзяньчэн-хоу, ставим лянским ваном с резиденцией в Динтао, Синю, бывшему до сих пор Хань (2) — ваном, оставляем этот титул, его резиденцией будет Янчжай. У Жуя, носящего титул Хэншань-вана, переводим и объявляем Чанша-ваном с резиденцией в Линьсяне [185]. Мэй Сюаня, командующего отрядом у начальника уезда Поян, за его заслуги и за то, что он вместе с нами вступил за заставу Угуань, жалуем титулом По-цзюня. [Цин] Бу, имеющему титул Хуайнань-вана, Цзан Ту, имеющему титул Янь-вана, [Гун] ао, имеющему титул Чжао-вана, оставляем прежние титулы” [186]. Так Поднебесная была полностью утверждена. Гао-цзу [187] учредил столицу в Лояне, все владетельные князья признали его власть над собой. Только бывший Линьцзян-ван Хуань [Вэй] [188], действуя во имя Сян Юя, восстал против Хань. [Гао-цзу] приказал Лу Ваню и Лю Цзя окружить его, но взять его не смогли. [188] По прошествии нескольких месяцев он сдался и был казнен в Лояне.

В пятой луне (май — июнь) все военные действия закончились и солдаты вернулись по домам. Членов семей чжухоу [189],которые находились в землях Гуаньчжуна, освободили [от налогов и повинностей] на двенадцать лет, тех же, кто выехал оттуда домой, освободили [от налогов и повинностей] на шесть лет и предоставили помощь провиантом в течение года [190]. Гао-цзу устроил пиршество в южном дворце Лояна. Там он сказал: “Вы — все мои хоу и военачальники, не смейте что-либо утаивать от меня, вы должны мне говорить все, как есть на самом деле. [Скажите], почему я приобрел Поднебесную и почему род Сянов потерял ее?”. Гао Ци и Ван Лин [191] ответили: “Вы, Ваше величество, были горды и свысока относились к людям, а Сян Юй был гуманен и любил людей. Однако вы, Ваше величество, посылая людей на штурм городов и захват земель, отдавали этим людям все, что захватывалось, и всех, кто сдавался, значит, с Поднебесной у вас был общий интерес. Сян Юй же завидовал мудрым и ненавидел способных, он вредил тем, кто добивался успеха, и подозревал тех, кто отличался умом. Когда он одерживал победы, то не награждал людей за заслуги; приобретая земли, не одарял выгодами других. Вот почему он и потерял Поднебесную”. Гао-цзу ответил: “Вы знаете одну причину, но не знаете другую. Ведь во время составления [военных] планов в штабной палатке, когда решается исход сражений, происходящих за тысячи ли, я уступаю Цзы-фану [Чжан Ля-ну]. В усмирении государства, в успокоении населения, в снабжении [войск] провиантом и фуражом, так чтобы подвоз не прерывался, я уступаю Сяо Хэ. В соединении усилий огромных армий, так чтобы сражение непременно завершалось победой, а наступление непременно завершалось захватом [городов и земель], я уступаю Хань Синю. Эти трое — выдающиеся люди, я сумел использовать их, вот почему я и приобрел Поднебесную. У Сян Юя был лишь один Фань Цзэн, да и того он не сумел использовать. Вот почему он оказался моим пленником” [192]. [189]

Гао-цзу намеревался сделать постоянной столицей Лоян, но уроженец княжества Ци — Лю Цзин [193], а за ним и Лю-хоу [Чжан Лян] убедили государя перенести столицу в Гуаньчжун. В тот же день Гао-цзу сел в колесницу и, вступив в пределы застав, обосновался в столице в землях Гуаньчжуна. В шестой луне (июнь — июль 202 г.) в Поднебесной объявлена общая амнистия.

В [десятой] седьмой луне (июль — август) яньский ван Цзан Ту восстал [194], напал на земли владения Дай и занял их. Гао-цзу лично возглавил войска, атаковал его и захватил яньского вана Цзан Ту в плен. Вскоре главный воевода Лу Вань был поставлен Янь-ваном. [Гао-цзу] послал первого советника [Фань] Куая во главе войск напасть на Дай [195]. Осенью этого же года восстал Ли Цзи. Гао-цзу вновь встал во главе войск и напал на мятежника. Ли Цзи бежал. Ли Цзи был военачальником у Сян [Юя]. Когда род Сянов потерпел поражение, Ли Цзи, [в то время] являвшийся Чэнь-гуном, не последовал за Сян Юем, а бежал и сдался Гао-цзу. Тот пожаловал ему в управление область Инчуань, возвел его в ранг хоу. Когда Гао-цзу прибыл в Лоян, он вызвал [к себе] всех хоу, записанных в его списках. Это испугало Ли Цзи, и он поднял мятеж.

На шестом году [правления дома Хань] (201 г.) Гао-цзу каждые пять дней являлся к [своему отцу] Тай-гуну, придерживаясь этикета, который обычно соблюдался в семье между отцом и сыном. Домоправитель, убеждая Тай-гуна, говорил: “На небе не бывает двух солнц, на земле не бывает двух государей. Хотя Гао-цзу ваш сын, но ныне он владыка людей, а вы, Тай-гун, хотя и его отец, но вы — слуга государя. Как же можно заставлять владыку людей кланяться его слуге? Если поступать так, то величие и власть императора поколеблются”. В следующий раз, когда Гао-цзу приехал навестить [отца], Тай-гун, держа в руках метелку, встретил сына у ворот и, [разметая дорожку], стал пятиться назад [196]. Гао-цзу, сильно встревоженный, сошел [с колесницы] и поддержал Тай-гуна под руки. Но Тай-гун сказал: “Император — это владыка людей, как же вы можете из-за меня нарушать [190] законы Поднебесной?!”. После этого Гао-цзу поднес Тай-гуну титул Тайшан-хуана. Одобряя в душе совет домоправителя; он поднес последнему пятьсот цзинь золота [197].

В двенадцатой луне (январь — февраль 201 г.) кто-то донес императору о готовящейся смуте, сообщив, что чуский ван Синь задумал поднять мятеж. Император стал советоваться с приближенными, и те наперебой выразили желание напасть на Чу-вана. Но, приняв план Чэнь Пина, [Гао-цзу] сделал вид, что выезжает на озеро Юньмэн, а сам собрал владетельных князей в Чэнь [198]. Чуский ван Синь вышел навстречу [князьям], но тут же был схвачен. В этот день объявлена общая амнистия по всей Поднебесной. Тянь Кэнь принес поздравления Гао-цзу и, убеждая его, сказал: “Вы, Ваше величество, захватили Хань Синя и к тому же управляете землями Циньчжуна [Гуаньчжуна] [199]. Цинь — это владение с выгодным расположением, оно опоясано рекой Хуанхэ и естественными горными преградами, которые отдаляют его от соседей на тысячи ли. Если [на его границах] появится тьма людей с оружием, то Цинь достаточно выставить только двух против каждой сотни. Местность [в Цинь] настолько удобна и благоприятна, что, когда оно посылает солдат против армий чжухоу, то это все равно, что, стоя на крыше высокого дома, опрокидывать кувшин с водой вниз. Что касается владения Ци, то на востоке у него тучные земли в Ланъе и Цзимо, на юге у него твердыни горы Тайшань, на западе у него берега мутной Хуанхэ, а на севере имеются выгоды Бохая [200]. Земли Ци простираются на две тысячи ли. Если около него станут сотни тысяч воинов с оружием, то отделенному [от соседей] на тысячу ли Ци будет достаточно выставить двух против каждого десятка. Это означает, что на востоке имеется [свое] западное Цинь [201]. Только ваш родной сын или младший брат может быть послан управлять Ци и никто другой!”. Гао-цзу ответил: “Правильно!” — и пожаловал Тянь Кэню пятьсот цзинь золота.

Прошло больше десяти дней, и [Гао-цзу] вновь пожаловал Хань Синю титул Хуайинь-хоу, разделив его земли на два владения [202]. При этом, отметив, что военачальник Лю Цзя [191] имеет многочисленные заслуги, Гао-цзу сделал его цзинским ваном и поставил управлять землями к востоку от Хуайхэ. Своему младшему брату Цзяо он дал титул Чу-вана и поставил править землями западнее реки Хуайхэ. Своего сына Фэя сделал циским ваном и отдал [ему] в управление семьдесят с лишним городов, Все, говорившие на циском диалекте, были отданы в подчинение правителю Ци. После этого в зависимости от заслуг каждого [Гао-цзу] вручил всем чжухоу половинки верительных знаков и определил владения. Он переселил Хань (2) — вана Синя в Тайюань.

На седьмом году [правления дома Хань] (200 г.) сюнну напали на Хань (2) — вана Синя у Маи [203], после чего Синь, вступив с ними в сговор, изменил [Хань] и поднял восстание в Тайюани. Военачальники Маньцю Чэнь родом из Боту и Ван Хуан поставили Чжао Ли, военачальника прежнего княжества Чжао, ваном в Чжао и выступили против Хань. Гао-цзу лично возглавил поход против них. Неожиданно похолодало, каждые два-три воина из десяти отморозили себе пальцы, но, продолжая движение, [Гао-цзу] достиг Пинчэна [204]. Сюнну окружили его в Пинчэне, но через семь дней прекратили [военные действия] и ушли. [Гао-цзу] приказал Фань Куаю остаться и усмирить земли владения Дай. Он поставил своего старшего брата Лю Чжуна Дай-ваном.

Во второй луне (март — апрель 200 г.) Гао-цзу вышел из Пинчэна [205], миновал земли владения Чжао, проехал Лоян и прибыл в Чанъань. Дворец Чанлэгун был уже завершен постройкой, и [высшие сановники], начиная от первых советников, переехали в Чанъань и стали управлять отсюда [206].

На восьмом году [правления дома Хань] (199 г.) [Гао-цзу] на востоке напал на остатки [сил] мятежников Хань (2) — вана Синя, находившихся в Дунъюане [207]. Первый советник Сяо Хэ стал строить дворец Вэйянгун по своим планам, воздвигнув восточные и северные ворота, передний дворцовый зал, оружейные склады и огромные кладовые. Когда Гао-цзу возвратился [из похода] и увидел грандиозные дворцы и арки ворот, он рассердился и сказал Сяо Хэ: “Поднебесная еще продолжает бурлить, много лет подряд идут тяжелые войны, [192] на чьей стороне будет победа или поражение, еще неизвестно, как же можно строить столь огромные дворцы и палаты!”. Сяо Хэ ответил: “Именно потому, что Поднебесная еще не успокоена, следует, не откладывая, построить дворцы и палаты. К тому же все земли среди четырех морей являются домом Сына Неба, а без величественных и роскошных зданий, как показать свое могущество и влияние? Кроме того, не следует предоставлять вашим потомкам возможность создать нечто, еще более величественное” [208]. Гао-цзу обрадовался. По пути в Дунъюань Гао-цзу проезжал Божэнь, где прежний советник княжества Чжао Гуань Гао и другие задумали убить его, но Гао-цзу, внутренне чем-то встревоженный, не остановился на ночлег [в Божэнь] [209]. Дайский ван Лю Чжун бросил свое владение и бежал, самовольно вернувшись в Лоян, за что был низведен в ранг хоу с титулом Хэян-хоу [210].

На девятом году [правления дома Хань] (198 г.) заговор советника чжаоского вана Гуань Гао и других был раскрыт и были уничтожены три поколения семей заговорщиков. [Гао-цзу] низвел чжаоского вана ао в ранг хоу с титулом Сюаньпин-хоу. В этом году [он] переселил в Гуаньчжун знатные чуские роды Чжао, Цюй, Цзин и Хуай, а также циский род Тянь [211]. Когда завершилось сооружение дворца Вэйянгун, Гао-цзу устроил большой пир [для] владетельных князей и сановников, выставив угощение и вино в переднем зале дворца Вэйянгун. Держа в руках яшмовую чару [212], Гао-цзу встал и провозгласил здравицу в честь [своего отца] Тайшан-хуана, сказав: “Вначале вы, мой отец, часто считали меня бесполезным человеком, не способным управиться с хозяйством в доме, не похожим в своем усердии на [старшего брата] Чжуна. Ныне, когда дело, которое я замыслил, завершено, кто больше преуспел — я или Чжун?”. Находившиеся в зале сановники все закричали “Десять тысяч лет!” и, громко смеясь, продолжали веселиться.

На десятом году [правления дома Хань] в десятой луне (ноябрь — декабрь 198 г.) Хуайнань-ван Цин Бу, Лян-ван Пэн Юэ, Янь-ван Лу Вань, Цзин-ван Лю Цзя, Чу-ван Лю [193] Цзяо, Ци-ван Лю Фэй, Чанша-ван У Жуй явились на прием к императору в Чанлэгун — “Дворец вечной радости”. Весной и летом каких-либо [важных] событий не произошло.

В седьмой луне (июль — август 197 г.) Тайшан-хуан скончался во дворце Яоянгун. Чу-ван и Лян-ван прибыли проводить его в последний путь. Объявлена амнистия преступникам в Яояне. [Гао-цзу] повелел изменить название города Лии на Синьфэн [213].

В восьмой луне (август — сентябрь 197 г.) первый советник Чжао-вана Чэнь Си поднял восстание в землях Дай. Император сказал: “Си в прошлом не раз выполнял мои поручения и пользовался [у меня] большим доверием. Земли Дай были предметом моей заботы, и я пожаловал Си звание лехоу, чтобы он в качестве советника защищал владение Дай. Ныне же он совместно с Ван Хуаном и другими воровски захватил земли Дай. Чиновники и народ земель Дай не виновны в этом преступлении, и я прощаю это дайским чиновникам и народу” [214].

В девятой луне (сентябрь — октябрь 197 г.) император лично выступил в поход на восток и напал на восставших. Прибыв в Ханьдань [215], император с удовлетворением воскликнул: “[Чэнь] Си не пошел на юг занять Ханьдань, а выставил заслоны на реке Чжаншуй, теперь я понимаю, что он не в состоянии предпринять ничего [серьезного против нас]”. Узнав, что военачальники Чэнь Си в прошлом все были торговцами, император сказал: “Я знаю, что им нужно предложить” — и большими суммами золота стал соблазнять военачальников [Чэнь] Си. Большинство из них сдалось Хань.

На одиннадцатом году [правления дома Хань] (196 г.) Гао-цзу продолжал оставаться в Ханьдане, так как карательные действия против Чэнь Си и его сообщников не были завершены. Военачальник [Чэнь] Си Хоу Чан, имея свыше десяти тысяч солдат, переходил с места на место; Ван Хуан стоял лагерем в Цюйни [216]; Чжан Чунь, переправившись через Хуанхэ, атаковал Ляочэн [217]. Ханьский [Гао-цзу] послал военачальника Го Мэна совместно с цискими военачальниками нанести удар по восставшим, в результате они сильно [194] разгромили повстанцев. Глава военного ведомства Чжоу Бо прошел через Тайюань, вступил в земли Дай и усмирил их. Затем он подошел к Маи, а когда Маи не сдался, напал на город и безжалостно разрушил его. Военачальник Чэнь Си — Чжао Ли защищал Дунъюань. Гао-цзу напал на него, но город взять не смог. Прошло более месяца, солдаты, [находившиеся в городе], со стен бранили Гао-цзу, что привело его в ярость. Когда город сдался, Гао-цзу приказал казнить всех, кто поносил его; тех же, кто не ругался, — простил. После этого он отделил земли Чжао, лежавшие севернее гор [Чаншань], и поставил управлять ими своего сына Хэна, сделав его дайским ваном с резиденцией в Цзиньяне [218].

Весной Хуайинь-хоу Хань Синь задумал поднять мятеж в Гуаньчжуне, за что был казнен вместе с родственниками в трех поколениях. Летом Пэн Юэ, носивший титул Лян-вана, решил выступить против Хань, за что был лишен титула и сослан в Шу. Там он вновь задумал бунтовать, за что был казнен вместе с родственниками в трех поколениях. [Гао-цзу] пожаловал своему сыну по имени Хуй титул Лян-вана, а сыну Ю — титул Хуайян-вана [219]. Осенью, в седьмой луне (август — сентябрь 196 г.) восстал Хуайнань-ван Цин Бу. На востоке он присоединил к себе земли Лю Цзя, носившего титул Цзин-вана, а на севере переправился через Хуайхэ; тогда чуский ван Цзяо бежал в Се [220]. Гао-цзу самолично выступил в поход против Цин Бу и напал на него. Своего сына Чана он объявил Хуайнань-ваном [221].

На двенадцатом году [правления дома Хань], в десятой луне (ноябрь — декабрь 196 г.) Гао-цзу нанес удар по армии Цин Бу у Куайчжуя [222]. Бу бежал, и [Гао-цзу] приказал командующему отдельным отрядом преследовать его. Возвращаясь обратно, Гао-цзу проезжал через Пэй, где остановился и устроил пир в подворье Пэй-гуна. На пир он пригласил старых друзей, отцов-старейшин, молодых мужчин, чтобы вволю погулять с ними. Он собрал из Пэй сто двадцать мальчиков, чтобы они пели им песни. Когда все уже захмелели, Гао-цзу ударил по струнам цитры чжу [223] и запел сложенный им стих: [195]

Ветер великий бушует,

Тучи несутся, вздымаясь.

Власть моя средь морей утвердилась.

В край свой родной возвращаюсь,

Как мне собрать смелых витязей,

Крепко прикрыть рубежи?

Он приказал мальчикам, вторя ему, разучить эту песню. Затем Гао-цзу встал и принялся танцевать, но вдруг загрустил и из глаз его ручьями полились слезы. Обратившись к отцам и старшим братьям семей из Пэй, он сказал: “Странник всегда с печалью думает о родных местах. И хотя столица моя в Гуаньчжуне, но и после смерти моя душа будет с радостью вспоминать о Пэй. Более того, став Пэй-гуном, Мы начали карать жестоких и мятежных, пока не приобрели всю Поднебесную. За это Мы делаем Пэй нашим банным поместьем и освобождаем его население от налогов и повинностей, пусть из поколения в поколение оно ничего не будет платить [224]”. Отцы и старшие братья семей из Пэй, их матери, старые друзья [Гао-цзу] целыми днями веселились, пили;безмерно счастливые, они вспоминали прошлое, и везде царили смех и радость. Так прошло больше десяти дней. Когда Гао-цзу решил уехать, отцы и старшие братья из семей Пэй настойчиво просили его задержаться. Гао-цзу на это ответил: “Со мной очень много людей, [боюсь, что] вы, отцы и старшие братья семей [из Пэй], не сможете больше их кормить” — и собрался уезжать. В этот момент Пэй опустел, так как все жители отправились на западную окраину города с подношениями [Гао-цзу]. Гао-цзу вновь задержался здесь, пируя в палатке еще три дня. Отцы и старшие братья семей из Пэй, совершая земные поклоны, просили: “Пэй удостоился освобождения от налогов и повинностей, но жители Фэн не освобождены. Просим, Ваше величество, сжалиться над ними”. Гао-цзу ответил: “Фэн — это место, где я родился и вырос, чего я никогда не забываю. Но я сделал так из-за того, что Юн Чи восстал там против меня, перейдя на сторону владения Вэй”. Отцы и старшие братья семей из Пэй продолжали настойчиво упрашивать, и тогда Гао-цзу освободил и [196] жителей Фэн от налогов и повинностей, так же как и в Пэй. Затем [Гао-цзу] пожаловал пэйскому хоу Лю Пи титул У-вана.

Ханьские военачальники по отдельности напали на войска [Цин] Бу к северу и югу от реки Таошуй [225], нанесли им крупное поражение и, преследуя [разбитые войска], захватили Цин Бу, казнив его в Пояне. Фань Куай, командуя самостоятельным отрядом, усмирил земли владений Дай и казнил Чэнь Си в Данчэне [226].

В одиннадцатой луне (декабрь 196 г. — январь 195 г.) Гао-цзу вернулся из похода против [Цин] Бу и прибыл в Чанъань. В двенадцатой луне (январь — февраль) Гао-цзу повелел: “Император Цинь Ши-хуан, чуский Инь-ван Чэнь Шэ, вэйский Аньли-ван, циский Минь-ван и чжаоский Даосян-ван — все они не оставили после себя наследников [227], поэтому выделяю по десять семей для присмотра за их могилами. При этом циньскому хуанди выделяю двадцать семей, а вэйскому княжичу У-цзи — пять семей” [228]. Затем император объявил амнистию чиновникам и жителям земель Дай, помиловав всех, кто грабил и похищал что-либо по наущению Чэнь Си и Чжао Ли. Сдавшиеся военачальники Чэнь Си сообщили, что, когда [Чэнь] Си поднял восстание, яньский ван Лу Вань послал гонца к [Чэнь] Си для тайного сговора с ним. Император отправил Пиян-хоу встретиться с [Лу] Ванем, но Вань сказался больным. Пиян-хоу [Шэнь И-цзи] возвратился и подробно доложил о том, что имеются основания ожидать мятежа [Лу] Ваня. Во второй луне (март — апрель 195 г.) [Гао-цзу] послал Фань Куая и Чжоу Бо во главе войск напасть на яньского вана Лу Ваня. Объявлена амнистия чиновникам и жителям Янь, принимавшим участие в мятеже. Гао-цзу поставил своего сына Цзяня Янь-ваном.

Еще во время похода против Цин Бу в Гао-цзу попала шальная стрела, отчего в дороге он заболел. Видя, что болезнь приняла тяжелую форму, императрица Люй пригласила хорошего лекаря. Когда лекарь пришел и провел осмотр, Гао-цзу стал расспрашивать о болезни, и лекарь сказал: “Вашу болезнь можно вылечить”. На это Гао-цзу, оскорбляя и [197] понося лекаря, воскликнул: “Я в простой холщовой рубахе, с мечом длиною в три чи в руках завоевал всю Поднебесную [229], разве это не по воле Неба? А коль скоро судьба моя зависит от Неба, даже будь здесь сам [искусный] Бянь Цяо, какая от этого польза?!” [230]. Он не разрешил лечить рану, но все же пожаловал лекарю пятьдесят цзинь золота и отослал его. Через некоторое время императрица Люй-хоу спросила: “Когда придет предел вашим годам [231], в случае смерти первого советника Сяо Хэ кого прикажете назначить вместо него?”. Император ответил: “Можно назначить Цао Шэня”. Императрица спросила о следующем преемнике, и император сказал: “Следующим можно назначить Ван Лина, но, поскольку Лин немного простоват, ему в помощь можно дать Чэнь Пина. Чэнь Пин умен, и даже с избытком, но одному управиться ему будет трудно. [Что касается] Чжоу Бо, то он великодушный, но малообразованный человек; однако заботиться о спокойствии рода Лю будет, несомненно, Бо, поэтому его можно назначить главой военного ведомства”. Императрица Люй-хоу вновь спросила о том, кого же назначить следующим, и тогда император сказал: “После этого и вы не можете знать, что будет” [232].

Лу Вань стоял с несколькими тысячами конников вблизи укреплений на границе и выжидал: в случае вестей об улучшении здоровья императора он хотел лично явиться с повинной.

В четвертой луне, в день цзя-чэнь (первого июня 195 г.) Гао-цзу скончался во дворце Чанлэгун. Четыре дня траур по нему не объявлялся. Люй-хоу, советуясь с Шэнь И-цзи, сказала: “Все военачальники, как и император, были простыми людьми, занесенными в подворные списки, но в настоящее время они стоят лицо. м к северу, как его подданные, что постоянно вызывает их недовольство. Ныне, когда им придется служить молодому государю, если не истребить их полностью вместе с членами их родов, [боюсь, что] в Поднебесной не будет покоя”. Кто-то из приближенных услышал этот разговор и передал его военачальнику Ли [Шану]. Военачальник Ли отправился к Шэнь И-цзи и сказал ему: “Я слышал, [198] что император скончался, но уже четыре дня не объявляется траур и есть намерение казнить всех военачальников. Если действительно так, то Поднебесная окажется в большой опасности. Сейчас Чэнь Пин и Гуань Ин во главе стотысячного войска стоят на защите Инъяна, Фань Куай и Чжоу Бо во главе двухсот тысяч солдат усмиряют земли Янь и Дай. Если они услышат о кончине императора и о том, что всех военачальников ждет гибель, они несомненно соединят свои войска, вернут их в родные места, чтобы [потом] напасть на Гуаньчжун. Высшие сановники поднимут мятежи внутри [застав], а владетельные князья восстанут в окружающих землях, и тогда гибели империи можно [будет] ожидать каждую минуту” [233]. Шэнь И-цзи пошел к императрице и доложил об этом разговоре, после чего в день дин-вэй (4 июня 195 г.) был объявлен траур и провозглашена общая амнистия в Поднебесной. Лу Вань, узнав о кончине Гао-цзу, бежал и перекинулся к сюнну.

В день бин-инь (23 июня 195 г.) похоронили Гао-цзу. В день цзи-сы (26 июня) на престол возвели наследника, [старшего сына Гао-цзу]; все отправились в храм Тайшан-хуана, где сановники сказали: “Гао-цзу поднялся из людей низкого положения, он подавил восстания и повернул государство на верный путь, он умиротворил Поднебесную. Он — великий родоначальник династии Хань, заслуги его превыше заслуг других”. Ему присвоили посмертный титул Гао-хуанди. Наследник престола принял титул императора и стал именоваться императором Сяо-хуй. Он повелел всем чжухоу в областях и владениях соорудить храмы в честь Гао-цзу и приносить в них жертвы в установленное время года.

На пятом году правления (190 г.) Сяо-хуй, вспомнив, как Гао-цзу печалился и радовался, посещая Пэй, превратил подворье Пэй-гуна во второй храм Гао-цзу [234]. Тех сто двадцать мальчиков, которые пели при Гао-цзу, заставили играть [в храме] на духовых инструментах; если же позднее кто-либо из них выбывал, тотчас группу пополняли.

У императора Гао-ди было восемь сыновей: старшего сына, родившегося от наложницы, звали Фэй, он носил титул [199] циского Дао-хуй-вана; следующий — Сяо-хуй был сыном Люй-хоу; третий сын по имени Жу-и, носивший титул чжаоского Инь-вана, родился от наложницы Ци; четвертый сын по имени Хэн носил титул Дай-вана и позднее стал императором Сяо-вэнь-ди. Его матерью была вдовствующая императрица Бо; пятый сын — лянский ван по имени Хуй в период правления императрицы Люй-хоу получил новый титул— чжаоского Гун-вана; шестой сын, по имени Ю, носил титул Хуайян-вана. В период правления императрицы Люй-хоу он получил новый титул — чжаоского Ю-вана; седьмой сын, по имени Чан, носил титул Хуайнань-вана; восьмой сын, по имени Цзянь, носил титул Янь-вана.

***

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так:

Правление дома Ся отличалось прямодушием — чжун, но недостатком такого прямодушия было то, что простые люди оставались неотесанными — е. Поэтому иньцы, восприняв правление [от Ся], прибегли к почтительности — цзин. Но недостатком такой почтительности было то, что простые люди стали суеверными — гуй. Поэтому чжоусцы, восприняв правление [от иньцев], прибегли к внешней изысканности — вэнь. Но недостатком такой внешней изысканности было то, что простые люди стали неискренними — сы. Поэтому избавиться от подобной неискренности можно, только вернувшись к прямодушию. Таким образом, путь [управления] трех ванов подобен движению по кругу: закончившись, он начинается вновь. В период [конца] Чжоу и в Цинь можно сказать, что внешняя изысканность страдала изъянами. Циньский Чжэн не изменил этого положения, а, напротив, ввел жестокие законы о наказаниях. Разве это не было ошибкой? Поэтому, когда дом Хань возвысился, он, унаследовав эти недостатки, приступил к изменениям, чтобы дать людям возможность не изнурять себя и следовать миропорядку, установленному Небом [235].

[Гао-цзу] принимал [чжухоу]в десятой луне. Возок его колесницы был желтого цвета, а на левом дышле был укреплен бунчук. Он был похоронен в Чанлине [236].

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


ЛЮЙ-ТАЙХОУ БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ [О ДЕЯНИЯХ ИМПЕРАТРИЦЫ] ЛЮЙ-ТАЙХОУ [1]
Вдовствующая императрица Люй была женой Гао-цзу, когда он занимал низкое положение. Она родила сына, [будущего] императора Сяо-хуя, и дочь, [будущую] вдовствующую императрицу Лу-юань. Когда Гао-цзу стал Хань-ваном, он взял в наложницы женщину из рода Ци, уроженку Динтао, которую очень любил. От нее родился Жу-и, носивший титул чжаоского Инь-вана [2].

Сяо-хуй был человеком гуманным и мягким, поэтому Гао-цзу, считавший, что он не похож на отца, все время хотел лишить его звания наследника престола. [Он хотел] поставить наследником Жу-и, сына наложницы, считая Жу-и похожим на себя. [К тому же] наложница Ци пользовалась любовью императора и часто сопровождала его [в поездках в земли] к востоку от застав [3]. Она дни и ночи проливала слезы, добиваясь, чтобы ее сын сменил прежнего наследника. А императрица Люй была уже в годах и обычно оставалась в столице, поэтому редко виделась с государем и все более отдалялась от него.

После того как Жу-и получил титул Чжао-вана, он несколько раз был близок к тому, чтобы стать наследником престола, и только из-за сопротивления сановников и мер, принятых Лю-хоу, наследник престола смог сохранить свое положение. Императрица Люй по характеру была твердой и решительной. Она помогала Гао-цзу утвердить порядок в [201] Поднебесной, и многие высшие сановники были казнены стараниями императрицы Люй [4]. У императрицы Люй было два старших брата, оба они были военачальниками. Когда старший брат Чжоу Люй-хоу погиб [5], его сын Люй Тай получил титул Ли-хоу, а сын Чань — титул Цзяо-хоу. Другой старший брат императрицы Люй Ши-чжи, носил титул Цзяньчэн-хоу.

Гао-цзу скончался во дворце Чанлэгун на двенадцатом году правления, в четвертой луне, в день цзя-чэнь (1 июня 195 г.), и его наследник, приняв его титул, стал императором. К этому времени Гао-цзу оставил восемь сыновей: старший сын Фзй был старшим братом [императора] Сяо-хуя, но от другой матери. Фэй носил титул Ци-вана; остальные сыновья все приходились Сяо-хую младшими братьями; Жу-и, сын наложницы из рода Ци, носил титул Чжао-вана; Хэн, сын женщины из рода Бо, — титул Дай-вана; другие были сыновьями разных наложниц императора — Хуй, носивший титул Лян-вана, Ю, носивший титул Хуайян-вана, Чан, носивший титул Хуайнань-вана, и Цзянь, носивший титул Янь-вана. Младший брат Гао-цзу, Цзяо, носил титул Чу-вана, а Пи, сын старшего брата [Гао-цзу], — титул У-вана. Из тех, кто не принадлежал к роду Лю, только сын заслуженного чиновника У Жуя — правителя уезда Поян — [У] Чэнь имел титул Чанша-вана.

Больше всего императрица Люй ненавидела наложницу Ци и ее сына, [носившего титул] Чжао-вана, поэтому она приказала заточить Ци во внутренних помещениях дворца [6]и вызвала Чжао-вана [в столицу]. Гонцы трижды возвращались [без него], так как первый советник владения Чжао-Чжоу Чан, носивший титул Цзяньпин-хоу, говорил посланным: “Гао-ди поручил мне заботы о Чжао-ване, так как Чжао-ван еще молод. Я слышал, что вдовствующая императрица ненавидит госпожу Ци и вызывает Чжао-вана к себе с намерением казнить их обоих, поэтому я не смею отправить вана туда. Кроме того, ван болен и не может исполнить повеление [императрицы]”. Императрица Люй сильно разгневалась и послала гонца за первым советником в Чжао. Когда [202] первый советник Чжао-вана по вызову прибыл в Чанъань, был снова послан гонец — призвать Чжао-вана.

Ван поехал, но еще не успел достичь столицы. Император Сяо-хуй, будучи добрым и человеколюбивым и узнав, что вдовствующая императрица гневается, лично встретил Чжао-вана в Башане [7], вместе с ним прибыл во дворец и все время жил, ел и пил вместе с ним. Вдовствующая императрица хотела убить Чжао-вана, но ей никак не представлялся удобный случай. В двенадцатой луне первого года правления (декабрь 195 г. — январь 194 г.) император Сяо-хуй затемно отправился на охоту [8]. Чжао-ван был еще мал и не мог встать так рано. Вдовствующая императрица, узнав, что мальчик остался один, послала человека напоить его ядом. Когда рассвело, Сяо-хуй вернулся, но Чжао-ван был уже мертв.

Вслед за этим [сыну Гао-цзу] Ю, носившему титул Хуайян-вана был дан титул Чжао-вана. Летом был издан указ о пожаловании отцу Ли-хоу посмертного титула Линъу-хоу, Затем вдовствующая императрица приказала отрубить ноги и руки наложнице Ци, вырвать ей глаза, прижечь уши, дать снадобье, вызывающее немоту, поместить ее в яму, полную нечистот, и называть “человек-свинья” [9]. Через несколько дней императрица призвала Сяо-хуй-ди посмотреть на “человека-свинью”. Увидев жертву, Сяо-хуй спросил, кто это, и, узнав, что перед ним госпожа Ци, громко зарыдал. Вскоре он заболел и более года не мог встать с постели. Император послал к вдовствующей императрице человека сказать так: “Вы совершили нечеловеческий поступок. Я, как ваш сын, императрица, никогда не смогу более управлять Поднебесной”. С этого времени Сяо-хуй стал бражничать, предаваясь разврату и веселью, совсем не занимался делами управления, и от этого заболел [10].

На втором году [правления Сяо-хуй-ди] чуский Юань-ван и циский Дао-хуй-ван прибыли ко двору представиться императору. В десятой луне (ноябрь — декабрь 194 г.) Сяо-хуй пировал вместе с Ци-ваном в присутствии вдовствующей императрицы. Сяо-хуй, относясь к Ци-вану как к старшему [203] брату, посадил его на почетное место, по принятым в семье обычаям. Вдовствующая императрица разгневалась и приказала наполнить две чары отравленным вином, поставив их перед братьями. Затем она велела Ци-вану подняться и произнести тост. Ци-ван встал, тогда Сяо-хуй тоже встал и схватил чару, намереваясь поднять тост вместе с братом. Вдовствующая императрица испугалась, вскочила и опрокинула чару Сяо-хуя. Удивленный Ци-ван не решился больше пить и, притворившись пьяным, ушел.

Расспросив [придворных] и узнав, что в чаре был яд, Ци-ван перепугался. Он считал, что теперь ему из Чанъани живым не выбраться, и загрустил. Его секретарь — нэйши из владения Ци, по имени Ши, сказал Ци-вану: “У вдовствующей императрицы только двое детей — Сяо-хуй и принцесса Лу-юань. У вас, ван, сейчас более семидесяти городов, в то время как принцесса кормится лишь от нескольких городов. Если бы вы, ван, поднесли вдовствующей императрице одну из областей, чтобы сделать эти земли банным поместьем принцессы [11], то вдовствующая императрица несомненно была бы обрадована, а вы, ван, наверняка избежали бы беспокойства”. Тогда Ци-ван предложил в дар трону область Чэнъян, величая принцессу ван-тайхоу — вдовствующей княгиней [12]. Императрица Люй обрадовалась и разрешила сделать этот подарок. Был устроен пир в подворье циского вана [13], гости пили и веселились, а после пиршества Ци-вану было разрешено вернуться в свое владение.

На третьем году [правления Сяо-хуй-ди] (192 г.) началось строительство стены вокруг Чанъани. К четвертому году правления половина работ была выполнена. На пятом-шестом годах [правления Хуй-ди] (190–189 гг.) строительство городской стены было завершено [14]. Все владетельные князья собрались в столице и в десятой луне принесли свои поздравления во дворце.

На седьмом году правления, осенью, в восьмой луне, в день у-инь (26 сентября 188 г.) император Сяо-хуй скончался. Объявили траур. Вдовствующая императрица рыдала, но слезы из ее глаз не текли [15]. Чжан Пи-цян — [204] пятнадцатилетний сын Лю-хоу — был окольничим императора. Он спросил первого советника: “У вдовствующей императрицы был только один сын — Сяо-хуй. Он сейчас умер, а она только рыдает, но [на самом деле] не горюет. Знаете ли вы, как объяснить это?”. Первый советник сказал: “А как [бы ты] объяснил?”. Пи-цян ответил: “Император не имел взрослых сыновей, вот вдовствующая императрица и боится вас в других [сановников]. Вам сейчас хорошо бы попросить императрицу пожаловать Люй Таю, Люй Чаню и Люй Лу посты военачальников, чтобы они возглавили северные и южные армий, и ввести всех из рода Люй во дворец, чтобы, находясь там, они управляли делами. Если поступить так, то вдовствующая императрица успокоится, а вы и другие [сановники] удачно избавитесь от бед”. Первый советник поступил так, как предлагал Пи-цян [16]. Вдовствующая императрица обрадовалась этому, а ее плач [по сыну] стал непритворным. С этого времени и началась власть рода Люй.

Была объявлена общая амнистия по Поднебесной. В девятой луне, в день синь-чоу (19 октября 188 г.) состоялись похороны императора [17]. Наследник престола занял трон, был объявлен императором и посетил храм Гао-цзу [18]. На первом году его правления все указы и декреты стали исходить от вдовствующей императрицы. Управляя вместо Сына Неба, вдовствующая императрица стала советоваться [с приближенными], намереваясь поставить ванами всех из рода Люй. Она спросила мнение правого советника Ван Лина. Ван Лин сказал: “[В свое время] Гао-цзу, принеся белую лошадь [в жертву], дал вместе с нами клятву: “Если ваном станет человек не из рода Лю, Поднебесная сообща нападет на него”. Ныне вы хотите сделать ванами всех из рода Люй, это же нарушение клятвы”. Вдовствующую императрицу это не обрадовало.

Она спросила мнение левого советника Чэнь Пина и Цзяо-хоу Чжоу-бо. [Чжоу] Бо и советник ответили: “Гао-ди, успокоив Поднебесную, сделал ванами своих сыновей и младших братьев. Ныне вы, вдовствующая императрица, управляете от имени Сына Неба, и нет ничего невозможного в вашем [205] желании поставить ванами старших и младших братьев из рода Люй”. Вдовствующая императрица обрадовалась и на этом закончила прием во дворце. Ван Лин, укоряя Чэнь Пина и Цзян-хоу, сказал: “Разве вы, господа, не присутствовали в прошлом среди тех, кто с Гао-ди помазал губы кровью [жертвенных животных] и принес клятву [19]. А ныне, после кончины Гао-ди, когда вдовствующая императрица стала правительницей и намерена поставить ванами людей из рода Люй, вы все следуете ее незаконным желаниям и нарушаете клятвенный договор. С какими глазами вы встретитесь с Гао-ди там, под землей?” [20].

Чэнь Пин и Цзян-хоу ответили: “Сегодня в резких речах и спорах перед лицом государя мы уступаем вам, но [в умении] сохранить алтари духов Земли и злаков и утвердить у власти потомков рода Лю, то в этом вы уступаете нам”. Ван Лин не смог ничего возразить им [21].

В одиннадцатой луне (декабрь 188 г. — январь 187 г.) вдовствующая императрица, желая сместить Ван Лина, пожаловала ему звание тайфу — наставника государя и лишила прав правого советника. Ван Лин под предлогом болезни сложил с себя все обязанности и вернулся домой. После этого [императрица] сделала левого советника Чэнь Пина правым советником, а Шэнь И-цзи, носившего титул Пиян-хоу, поставила левым советником [22]. Левый советник не занимался управлением делами, ему повелели лишь наблюдать за дворцом, подобно начальнику охраны внутренних дворцовых ворот [23]. Шэнь И-цзи приобрел расположение вдовствующей императрицы, [его] стали часто привлекать к решению государственных дел, и получилось так, что высшие сановники только через него [добивались] решения всех вопросов. Затем [Люй-хоу] почтила отца Ли-хоу [Люй Тая] посмертным титулом Дао-у-вана, думая таким образом постепенно сделать ванами представителей рода Люй.

В четвертой луне (май — июнь 187 г.) вдовствующая императрица, решив наградить титулами хоу людей из рода Люй, прежде всего пожаловала титул Бочэн-хоу заслуженному чиновнику императора Гао-цзу — У-цзэ, занимавшему [206] должность начальника охраны внутренних дворцовых ворот [24]. Умерла принцесса Лу-юань, ей был пожалован посмертный титул Лу-юань тайхоу — вдовствующая императрица Лу-юань. Ее сыну Яню дали титул Лу-вана. Отцом Лу-вана был Чжан ао, носивший титул Сюаньпин-хоу. Лю Чжану, сыну циского Дао-хуй-вана, пожаловали титул Чжусюй-хоу и выдали за него дочь Люй Лу. Первый советник правителя Ци по имени Шоу получил титул Пиндин-хоу, а начальник налогового ведомства императорского двора — шаофу Янь — титул У-хоу [25]. После этого Люй Чжун получил титул Пэй-хоу, Люй Пин — титул Фулю-хоу и Чжан Май — титул Наньгун-хоу [26].

Задумав сделать ванами представителей рода Люй, вдовствующая императрица прежде всего наградила титулами детей императора Сяо-хуй-ди, [живших в] задней половине дворца [27]: сына Цяна сделала Хуайян-ваном; сына Бу-и сделала Чаншань-ваном; сына Шаня сделала Сянчэн-хоу; сына Чао сделала Чжи-хоу; сына У сделала Хугуань-хоу. Вдовствующая императрица намекнула сановникам, и те попросили пожаловать Люй Таю, имевшему титул Ли-хоу, титул Люй-вана, на что императрица дала высочайшее согласие.

Умер [Люй] Ши-чжи, носивший титул Цзяньчэн — Кан-хоу [28]. Его сын-наследник был обвинен в преступлении и лишен титула, поэтому у власти поставили Люй Лу — его младшего брата, дав ему титул Хулин-хоу, чтобы он продолжал род Кан-хоу.

На втором году [правления Люй-тайхоу] (186 г.) скончался Чаншань-ван [Бу-и]. Его младшего брата Шаня, носившего титул Сянчэн-хоу, объявили Чаншань-ваном, сменив ему имя на И — “Справедливый”.

В одиннадцатой луне (декабрь 186 г.) скончался Люй-ван по имени Тай. Ему был дан посмертный титул Су-вана. Ваном стал его сын — наследник Цзя.

На третьем году [правления Люй-тайхоу] (185 г.) никаких [серьезных] событий не произошло.

На четвертом году (184 г.) государыня пожаловала [сестре] Люй Сюй титул Линьгуан-хоу; пожаловала Люй То [207] титул Шу-хоу, Люй Гэн-ши — титул Чжуйци-хоу, Люй Фэню — титул Люйчэн-хоу, а также возвела в ранг хоу пять первых советников ванов [29]. [В свое время] дочь Сюаньпин-хоу стала супругой императора Сяо-хуй-ди. У нее не было детей, поэтому она притворилась, что понесла, а сама отняла сына у одной из наложниц и назвала его своим. Она убила мать ребенка и сделала своего нареченного сына наследником престола. После кончины Сяо-хуя наследник был поставлен императором. Когда император возмужал, он, услышав от кого-то, что его мать умерла и что он не родной сын императрицы, заявил: “Как могла императрица убить мою мать и назвать меня сыном? Я еще не стал взрослым, но когда я вырасту, то сразу же произведу перемены”. Вдовствующая императрица узнала об этом и забеспокоилась. В страхе, что император устроит смуту, она запрятала его в задних покоях дворца, заявив, что император опасно болен и никому из приближенных его видеть нельзя.

Вдовствующая императрица сказала: “Тот, кто владеет Поднебесной и осуществляет управление во имя жизни народа, должен покрывать народ как небо и поддерживать его как земля. Государь с радостью в сердце печется о народе, а байсины — народ столь же радостно служат своему государю. А когда эти две радости соединяются, Поднебесная управляется. Ныне из-за длительной, непрекращающейся болезни разум императора омрачен и расстроен, он не в состоянии преемствовать власть и приносить жертвы в храме предков. Ему нельзя больше поручать Поднебесную, его следует сменить”. Сановники, совершив поклон, сказали: “Вы, вдовствующая императрица, исходя из интересов Поднебесной и спокойствия народа, всеми силами стремитесь обеспечить покой храмам предков и алтарям духов Земли и злаков. Мы, сановники, с глубоким поклоном принимаем ваше указание”.

Император был низложен, вдовствующая императрица тайно убила его. В пятой луне, в день бин-чэнь (15 июня 184 г.) Чаншань-ван И был поставлен императором, ему сменили имя на Хун — “Великий”. Счет годам правления с [208] первого года не велся, так как делами Поднебесной правила вдовствующая императрица. Чао, носивший титул Чжи-хоу, был возведен в титул Чаншань-вана. Была установлена должность тайвэя — главы военного ведомства, [на эту должность] был назначен [Чжоу] Бо, носивший титул Цзян-хоу [30].

На пятом году, в восьмой луне (август — сентябрь 183 г.) скончался Хуайян-ван [Цян], и его младший брат У, носивший титул Хугуань-хоу, был поставлен Хуайян-ваном.

На шестом году [правления Люй-тайхоу], в десятой луне (ноябрь — декабрь 183 г.) вдовствующая императрица заявила, что Люй-ван Цзя ведет себя на своих землях заносчиво и своенравно. Она низложила его и возвела в титул Люй-вана Люй-чаня — младшего брата Су-вана по имени Тай. Летом в Поднебесной была объявлена амнистия. Сыну циского Дао-хуй-вана Син-цзюю был пожалован титул Дунму-хоу.

На седьмом году [правления Люй-тайхоу], в первой луне (февраль — март 181 г.) вдовствующая императрица призвала к себе Чжао-вана Ю. Ю был женат на девушке из рода Люй, но он ее не любил, а любил одну из наложниц. Это вызвало ревность у его жены из рода Люй, она в гневе покинула мужа и стала оговаривать его перед вдовствующей императрицей, ложно обвиняя в преступных намерениях и таких речах: “Разве род Люй можно допускать к управлению! Когда вдовствующая императрица умрет, я непременно нападу на них”. Вдовствующая императрица разгневалась и вызвала Чжао-вана к себе. Когда Чжао-ван прибыл, императрица приказала поместить его в подворье и не принимала его. Она приказала страже окружить и стеречь Чжао-вана и не давать ему пищи. Когда кто-то из приближенных тайком передал Чжао-вану еду, он был немедленно схвачен и наказан. Голодавший Чжао-ван сложил песню, в которой говорилось:

Люйцы ныне вершат делами,

В грозной опасности род наш Лю.

Они угрожают всем ванам и хоу,

Мне навязали силой жену. [209]

Супруга же ревностью объята,

Винит в преступлениях, чернит меня.

Клеветница смуту в страну вносит,

Государыня разгадать ее не смогла.

Разве не стало слуг моих верных?

Зачем я покинул землю свою,

Лучше б убил себя в поле широком,

Небо раскрыло б мою правоту.

Поздно, увы, сожалеть уж об этом!

Лучше бы раньше убил я себя.

Князь я, а с голоду тут помираю,

Кто же пожалеет об этом тогда?

Род этот люйцев законы порушил.

Небо! Прошу отомстить за меня! [31]

В день дин-чоу (21 февраля 181 г.) Чжао-ван скончался в заточении и был похоронен как простолюдин на общем кладбище в Чанъани [32]. В день цзи-чоу (4 марта 181 г.) произошло затмение солнца, померк дневной свет. Вдоствующая императрица была расстроена затмением, на сердце у нее было неспокойно, и она сказала приближенным: “Это из-за меня” [33]. Во второй луне (март — апрель 181 г.) Лян-ван по имени Хуй был перемещен на место Чжао-вана. Люй-ван Чань был поставлен Лян-ваном, но он не выехал в свое владение, а был назначен наставником государя. [Императрица] поставила сына императора Тая, носившего титул Пин-чан-хоу, Люй-ваном. Были изменены названия владений: Лян стало называться Люй, а владение Люй — Цзичуань. У Люй Сюй, младшей сестры вдовствующей императрицы, была дочь, которую выдали замуж за Лю Цзэ, носившего, титул Инлин-хоу. Лю Цзэ занимал должность старшего военачальника. Ставя ванами членов рода Люй, вдовствующая императрица опасалась, что после ее кончины военачальник Лю [Цзэ] будет опасен [роду Люй], поэтому она пожаловала Лю Цзэ титул Ланъе-вана, чтобы этим умилостивить его. Лян-ван по имени Хуй, переведенный управлять Чжао, был недоволен этим назначением. Вдовствующая императрица отдала в жены Чжао-вану дочь Люй Чаня. Все сопровождавшие жену вана чиновники принадлежали к роду Люй, [210] они захватили [в Чжао] управление в свои руки, тайно следили за Чжао-ваном, так что он не мог действовать по своему усмотрению. У вана была любимая наложница, но жена вана приказала отравить ее. [В память о ней] ван сочинил песню из четырех куплетов, приказав музыкантам петь ее. Ван сильно тосковал и в шестой луне покончил с собой. Узнав об этом, вдовствующая императрица сочла, что Чжао-ван из-за наложницы нарушил правила служения храму предков и лишила его детей прав наследования [34].

Умер Чжан ао, носивший титул Сюаньпин-хоу. Его сыну [Чжан] Яню был пожалован титул Лу-вана, а [Чжан] ао пожаловали посмертно титул Лу Юань-вана — “Первого вана Лу”. Осенью вдовствующая императрица послала гонца объявить Дай-вану о своем желании перевести его управлять владением Чжао. Дайский ван [Лю Хэн] стал отказываться, желая остаться, чтобы защищать границы Дай. Наставник императора Чань, первый советник Пин и другие говорили, что Люй Лу, носящий титул Усинь-хоу, является старшим среди хоу и занимает среди них первое место, [поэтому они] просят поставить его Чжао-ваном. Вдовствующая императрица согласилась на это, после чего посмертно пожаловала отцу Люй Лу, носившему титул Кан-хоу, титул чжаоского Чжао-вана. В девятой луне скончался Цзянь, носивший титул яньского Лин-вана. У него был сын от наложницы. Вдовствующая императрица приказала умертвить его. [Так], наследников не осталось и владение ликвидировали.

На восьмом году [правления Люй-тайхоу], в десятой луне (ноябрь — декабрь 181 г.) сын люйского Су-вана Люй Тун, носивший титул Дунпин-хоу, был объявлен Янь-ваном [35], а младшему брату Люй Туна — Люй Чжуану пожаловали титул Дунпин-хоу. В третьей луне (апрель — май 180 г.) вдовствующая императрица Люй-хоу, возвращаясь после очистительных жертв — фу [36], проезжала через Чжидао [37], там она увидела какое-то существо, похожее на серую собаку, которое вдруг ткнулось носом под мышку императрицы и так же неожиданно вновь исчезло. Гадание по этому случаю [211] сказало, что это было наваждение, ниспосланное [покойным] Жу-и, носившим титул Чжао-вана. Следом императрица Гао-хоу заболела, под мышкой у нее появилась рана.

Поскольку внук императрицы по имени Янь, носивший титул Лу-[Юань]-вана [33], был мал годами, младенцем лишился родителей и остался одиноким и слабым, она пожаловала двум сыновьям наложниц Чжан ао титулы: Чи получил титул Синьду-хоу, а Шоу получил титул Лэчан-хоу — с тем чтобы они помогали лускому вану Яню. [Вдовствующая императрица] пожаловала также титулы главным церемониймейстерам [39]: Чжан Ши титул Цзяньлин-хоу [40], а Люй Жуну титул Чжуцы-хоу. Все начальники и их помощники из числа придворных евнухов получили ранг знатности — гуаньнэйхоу, и каждому было дано на кормление пятьсот семей [41].

В седьмой луне, когда болезнь императрицы Гао-хоу обострилась, она назначила чжаоского вана Люй Лу старшим военачальником, поставив его во главе северной армии, а Люй-вана Чаня поставила во главе южной армии [42]. Предостерегая [Люй] Чаня и [Люй] Лу, вдовствующая императрица Люй сказала им: “Когда Гао-ди установил порядок в Поднебесной, он заключил с высшими сановниками соглашение, гласившее: “Если ваном станет не член рода Лю, Поднебесная должна сообща напасть на него”. Ныне ванами сталь члены рода Люй, с чем не хотят смириться высшие сановники. После того как я умру, боюсь, что, поскольку император еще мал, высшие сановники поднимут мятежи. Вы должны, опираясь на войска, охранять дворцы. Будьте осторожны и не участвуйте в похоронной процессии, чтобы не попасть под власть других”.

В день синь-сы (18 августа 180 г.) [43] императрица Гао-хоу скончалась. В оставленном эдикте она жаловала всем владетельным князьям и ванам по тысяче золотых. Всем военачальникам, советникам, лехоу, ланам и мелким чиновникам золото было пожаловано в соответствии с их рангом. В Поднебесной была объявлена общая амнистия. Люй-ван Чань стал первым советником, а дочь Люй Лу была объявлена императрицей. После того как похоронили императрицу [212] Гао-хоу, левый первый советник Шэнь И-цзи стал тайфу — наставником государя.

Лю Чжан, носивший титул Чжусюй-хоу, был энергичным и сильным человеком [44]. Его младший брат Син-цзюй носил титул Дунму-хоу. Оба они были младшими братьями правителя владения Ци — Ай-вана и жили в Чанъани. В это время при дворе служили представители рода Люй, захватившие в свои руки всю власть. Они хотели [давно] поднять мятеж [против императора], но, опасаясь бывших высших сановников императора Гао-ди, таких, как Цзян[-хоу Чжоу Бо], Гуань [Ин] и других, не осмеливались выступить [открыто]. Жена Чжусюй-хоу — дочь Люй Лу, тайком проведала про их заговор. Боясь, что это навлечет на них казни, она [побудила мужа] втайне послать гонца рассказать об этом его старшему брату, цискому вану, побуждая его двинуть войска на запад, казнить членов рода Люй и самому стать у власти. Чжусюй-хоу [Лю Чжан] вместе с сановниками намеревался оказать ему поддержку изнутри. Ци-ван хотел двинуть войска, но с этим не согласился его первый советник [Чжао Пин]. В восьмой луне, в день бин-у (12 сентября 180 г.) Ци-ван решил послать человека казнить первого советника, но советник Чжао Пин восстал и повел солдат, чтобы окружить вана во дворце. Циский ван убил своего первого, советника, после чего выступил в поход на восток, хитростью присоединил к себе войска Ланъе-вана и, возглавляя объединенные силы, двинулся на запад. Об этом рассказывается в повествовании о Ци-ване [45]. Вслед за этим Ци-ван направил всем чжухоу и ванам послание, в котором говорилось:

“Император Гао-ди умиротворил и утвердил Поднебесную, поставил своих сыновей и младших братьев ванами. Дао-хуй-ван стал править в Ци. Когда Дао-хуй-ван скончался, император Сяо-хуй приказал Чжан Ляну, носившему титул Лю-хоу, поставить меня ваном в Ци. После кончины Сяо-хуй-ди императрица Гао-хоу стала управлять делами, но, будучи в преклонном возрасте, [всячески] потворствовала членам рода Люй, самочинно низложила императора и [213] поставила на его место другого, кроме того, убила одного за другим трёх ванов в Чжао [46]. Она уничтожила владения Лян, Чжао и Янь, чтобы поставить там у власти членов рода Люй; разделила владение Ци на четыре части. Когда же верные слуги престола выступали с увещеваниями, императрица, разум которой помутился, не слушала их. Ныне императрица Гао-хоу скончалась, император еще в юном возрасте и не в состоянии управлять Поднебесной, поэтому он всецело полагается на высших сановников и владетельных князей. Однако члены рода Люй самовольно захватили высокие посты и должности, собрали у себя войска; пользуясь властью, они жестоко притесняют лехоу и верных чиновников, издают от имени императора указы, чтобы управлять Поднебесной. Все это представляет опасность для храмов наших предков. Я возглавил войска, чтобы войти в столицу и казнить тех, которые не должны быть больше ванами”.

Когда при дворе Хань узнали об этом, первый советник Люй Чань и другие сановники отправили Гуань Ина, носившего титул Ининь-хоу, во главе войск напасть на Ци-вана. Прибыв в Инъян, Гуань Ин, размышляя, сказал так: “Член” рода Люй властвуют с помощью военной силы в землях Гуаньчжуна и намереваются, погубив род Лю, сами сесть на престол. Если сейчас я разобью владение Ци и, вернувшись, доложу [о победе], это лишь укрепит положение рода Люй”. После этого, задержавшись в Инъяне, он послал гонцов к Ци-вану и чжухоу, чтобы [убедить их] соединиться и установить мир, а когда род Люй поднимет мятеж, совместно покарать его. Ци-ван, узнав об этом [обращении], отвел войска на западную границу своего владения и стал ожидать [развития событий] в соответствии с уговором.

Люй Лу и Люй Чань хотели поднять мятеж в землях Гуаньчжуна [против династии], но в своих землях они боялись Цзян-хоу и Чжусюй-хоу, а за пределами своих земель опасались войск Ци и Чу. Кроме того, они боялись измены Гуань Ина, а поэтому собирались подождать и выступить лишь тогда, когда войска Гуань Ина соединятся с войсками Ци, но продолжали колебаться и не принимали [214] окончательного решения. Так как в это время Тай, носивший титул Цзичуань-вана, У, носивший титул Хуайян-вана, Чао, носивший титул Чаншань-вана, которые именовались младшими братьями малолетнего императора, а также Лу-юань-ван — внук вдовствующей императрицы Люй по дочери были еще малолетними, они не уезжали в свои владения, а проживали в Чанъани. Чжао-ван Лу и Лян-ван Чань, возглавлявшие войска и находившиеся при северной и южной армиях, оба принадлежали к роду Люй. [В этих условиях] ни один хоу, ни один чиновник не был уверен в своей безопасности.

Начальник военного ведомства [Чжоу] Бо, носивший титул Цзян-хоу, не смог прибыть к войскам и принять командование. Ли Шан, носивший титул Цюйчжоу-хоу, был стар и болен [47], а его сын [Ли] Цзи поддерживал хорошие отношения с Люй Лу. Тогда Цзян-хоу и первый советник Чэнь Пин замыслили отправить гонца к Ли Шану и вынудить его послать своего сына Цзи к Люй Лу, которому обманно сказать:

“[После того как] император Гао-ди и императрица Люй-хоу совместно утвердили Поднебесную, род Лю поставил девять ванов, а род Люй — трех ванов. Все это обсуждалось с высшими сановниками, а когда решение объявили чжухоу, все владетельные князья нашли его правильным. Ныне же вдовствующая императрица скончалась, император еще мал, а вы, нося на поясе печать Чжао-вана, не спешите отправиться в свои владения, чтобы защищать их границы, а, занимая пост старшего военачальника, остаетесь здесь во главе войск. Все это вызывает подозрения у высших сановников и владетельных князей. Почему бы вам не вернуть печать военачальника, чтобы войска перешли под командование главы военного ведомства [Чжоу Бо]? Предложите Лян-вану [в свою очередь] вернуть печать первого советника, заключите оба союз с высшими сановниками и поезжайте в свои владения. Тогда войска Ци [-вана] наверняка остановятся, высшие сановники успокоятся, а вы сможете без забот властвовать на тысячи ли, и все это послужит благу десятков тысяч поколений”. [215]

Люй Лу, поверив в правильность этого плана, хотел уже вернуть печать военачальника и передать войска под командование главы военного ведомства. Он послал гонцов сообщить [о своем намерении] Люй Чаню и старикам из рода Люй. Некоторые из них считали, что так следует поступить, а другие говорили, что это невыгодно. [Так что] Люй Лу колебался и никак не мог принять окончательного решения. Люй Лу доверял Ли Цзи и нередко выезжал с ним на охоту. [Однажды] он проезжал мимо дома своей тетки Люй Сюй. Разгневанная Люй Сюй сказала ему: “Если ты, военачальник, бросишь войска, то роду Люй не останется места для жизни”. После этого она собрала все свои драгоценности и дорогие вещи и выбросила за дверь, сказав при этом: “Не буду беречь их для других!”.

Левый первый советник [Шэнь] И-цзи был смещен со своего поста. В восьмой луне, в день гэн-шэнь (26 сентября 180 г.) [48] рано утром [Цао] Ку, имевший титул Пинъян-хоу в исполнявший обязанности главного цензора [49], встретился с первым советником императора [Люй] Чанем для обсуждения дел. Начальник охраны внутренних дворцовых ворот Цзя Шоу, вернувшись из поездки во владение Ци в качестве посла, стал укорять Чаня, говоря: “Вы, ван, не выехали раньше в свое владение, а теперь, если бы и пожелали поехать туда, разве вы сможете осуществить это?”. Он рассказал [Люй] Чаню о том, что Гуань Ин заключил союз с владениями Ци и Чу и намерен уничтожить весь род Люй, а также настаивал на том, чтобы Чань спешно отправился во дворец. Пинъян-хоу, подробно узнав о происшедшем разговоре, поспешил доложить о нем первому советнику и главе военного ведомства. Глава военного ведомства [Чжоу Бо] хотел проникнуть в лагерь северной армии, но войти туда не смог. Тогда Сянпин-хоу по имени Тун, ведавший верительными знаками и бирками, приказал чиновнику, имевшему верительный знак, обманным путем ввести главу военного ведомства в лагерь северной армии. А глава военного ведомства [Чжоу Бо] приказал Ли Цзи и начальнику посольского приказа — дянькэ Лю Цзе [50] прежде всего пойти и передать Люй Лу [216] следующее: “Император приказал главе военного ведомства [Чжоу Бо] принять [командование] над северной армией и желает, чтобы вы отправились в свое владение [Чжао]. Поскорее верните печать военачальника и уезжайте, в противном случае произойдет большая беда”. Люй Лу, полагая, что Ли Куан [Ли Цзи] [51] не обманывает его, сразу же снял пояс с печатью и отдал их начальнику посольского приказа [Лю Цзе], а свои войска передал под командование главе военного ведомства. Глава военноговедомства, взяв печать военачальника, вошел в ворота лагеря и отдал войскам такой приказ: “Кто из вас за род Люй, обнажите правую руку; кто из вас за род Лю, обнажите левую руку”. Все воины закатали левые рукава, встав на сторону рода Лю [52]. Когда глава военного ведомства прибыл в лагерь, военачальник Люй Лу уже уехал, сняв с себя печать старшего военачальника, и, таким образом, глава военного ведомства [Чжоу Бо] стал командовать всей северной армией.

Однако оставалась еще южная армия. Пинъян-хоу, услышав о происходящем, рассказал первому советнику [Чэнь] Пину о замыслах Люй Чаня [53]. Первый советник Чэнь Пин вызвал Чжусюй-хоу, чтобы тот помог главе военного ведомства. Тайвэй приказал Чжусюй-хоу следить за воротами лагеря, а Пинъян-хоу приказал отправиться к начальнику дворцовой стражи и сказать: “Не позволяйте советнику императора Люй Чаню входить в ворота дворца”. Люй Чань, не зная о том, что Люй Лу уже покинул северную армию, отправился во дворец Вэйянгун с намерением поднять мятеж, но его не впустили в покои дворца, и он стал прохаживаться около них взад и вперед. Пинъян-хоу [Цао Ку], опасавшийся, что ему не одолеть [Люй Чаня], поспешил доложить главе военного ведомства [Чжоу Бо] о положении дел. Глава военного ведомства тоже боялся, что не сумеет одолеть род Люй, и не осмеливался открыто призвать к его уничтожению. Он послал во дворец Чжусюй-хоу, сказав: “Поспешите во дворец для защиты императора”. Чжусюй-хоу попросил [дать ему] солдат, и тайвэй дал ему более тысячи воинов. Войдя в ворота дворца Вэйянгун, [Чжусюй-хоу] увидел во дворе [Люй] [217] Чаня. Когда наступило время дневной трапезы, [Чжусюй-хоу] напал на Чаня, и [Люй] Чань бежал. В это время поднялся ураганный ветер, среди сопровождавших [Люй Чаня] возникло замешательство, и никто не смел вступить в борьбу. [Чжусюй-хоу], преследуя [Люй] Чаня, убил его в отхожем месте для чиновников приказа по охране дворцовых ворот. После того как Чжусюй-хоу убил [Люй] Чаня, император приказал чиновнику по поручениям, имея при себе верительный знак, пойти отблагодарить Чжусюй-хоу [за его действия]. Чжусюй-хоу пытался отобрать верительный знак, но ечжэ не соглашался отдать его, тогда Чжусюй-хоу схватил самого церемониймейстера, посадил на колесницу и поехал вместе с ним. Используя верительный знак императора, [Чжусюй-хоу] вошел в дворцовые покои и отрубил голову Люй Гэн-ши — начальнику дворцовой стражи во дворце Чанлэгун. Возвратившись обратно, [Чжусюй-хоу] примчался в лагерь северной армии и доложил о совершившемся главе военного ведомства [Чжоу Бо]. Глава военного ведомства встал и, поклонившись, поздравил Чжусюй-хоу, [а потом] сказал: “Опасались мы только Люй Чаня, ныне, когда он уже казнен, [можно считать, что] Поднебесная умиротворена”. После этого он разослал отряды своих людей, которые ловили мужчин и женщин из рода Люй и, невзирая на возраст, предавали их смерти. В день синь-ю (27 сентября 180 г.) был схвачен и казнен Люй Лу, а Люй Сюй забили до смерти палками. Глава военного ведомства послал людей убить Люй Туна, носившего титул Янь-вана, и низложил Лу-вана Яня. В день жэнь-сюй (28 сентября) наставник императора Шэнь И-цзи был восстановлен в должности левого первого советника. В день у-чэнь (4 октября) Цзичуань-ван [Тай] был переведен управлять землями Лян, а сыну чжаоского Ю-вана по имени Суй даровали титул Чжао-вана. [Лю] Чжан, носивший титул Чжусюй-хоу, был послан к Ци-вану сообщить о казни всех членов рода Люй и передать приказ о прекращении военных действий. Войска Гуань Ина в Инъяне также прекратили военные действия и вернулись обратно. [218]

Высшие сановники, собравшись вместе, строили тайные замыслы, говоря так: “Малолетний император, а также Лян-ван, Хуайян-ван и Чаншань-ван не настоящие сыновья императора Сяо-хуй-ди. Императрица Люй-хоу, прибегая к уловкам, брала чужих сыновей, убивала их матерей и воспитывала их в задней половине дворца. Она заставляла императора Хуй-ди признавать их своими сыновьями и объявлять их наследниками и ванами, чтобы таким образом укрепить род Люй. Ныне все члены рода Люй уже уничтожены, но если утвердится поставленный ими на престоле, то, когда он вырастет и станет управлять делами, нам не сдобровать [54]. Лучше выбрать мудрейшего из ванов и поставить его императором”.

Некоторые говорили: “Циский Дао-хуй-ван был старшим сыном императора Гао-ди. Ныне его законным сыном от старшей жены является Ци-ван, и, если говорить по существу, он приходится императору Гао-ди законным внуком от старшего сына и его можно возвести на престол”. Но высшие сановники сказали: “Род Люй, [пришедший к власти] через жену императора, принес много зла, поставил под угрозу гибели храм наших предков и породил смуту среди заслуженных слуг наших. Мать нынешнего Ци-вана вышла из рода Сы, а Сы Цзюнь — дурной человек. Если поставить государем Ци-вана, вновь появится род, подобный роду Люй”. [Некоторые] предлагали поставить государем Хуайнань-вана [Лю Чана], но он был мал, да и семья матери имела плохую репутацию. Тогда [высшие сановники] сказали: “Дай-ван [Лю Хэн] — самый старший из ныне живущих сыновей императора Гао-ди, его сыновняя почтительность и гуманность широки и глубоки. Род его матери — вдовствующей императрицы Бо — уважаем и безупречен. Более того, если поставить [государем] старшего, это будет благоприятствовать [делам], а коль скоро о его сыновней почтительности и гуманности известно в Поднебесной, он подходит”. Еще раз посоветовавшись друг с другом, высшие сановники тайно послали гонца призвать Дай-вана [в столицу]. Дай-ван прислал своего гонца, отказываясь от сделанного [ему] предложения. Когда [219] вызов был послан еще раз, он выехал на колеснице, запряженной шестью лошадьми. В конце дополнительной, девятой луны, в день цзи-ю (14 ноября 180 г.) [Дай-ван] прибыл в Чанъань и остановился в подворье владения Дай. Все высшие сановники явились к нему на прием, поднесли ему печать Сына Неба и почтительно просили стать императором. Дай-ван несколько раз отказывался от престола, но сановники настойчиво упрашивали его, и он в конце концов согласился.

Син-цзюй, носивший титул Дунму-хоу, сказал: “В расправе с родом Люй у меня нет заслуг, прошу дать мне возможность очистить дворец”. После этого он совместно с главным конюшим — тайпу Тэн-гуном, носившим титул Жуинь-хоу, вошел во дворец. Он подошел к малолетнему императору и сказал: “Вы, Ваше величество, не принадлежите к роду Лю и не должны оставаться на престоле”. Затем он взглядом приказал страже императора, стоявшей вокруг с алебардами, опустить оружие и покинуть покои. Несколько человек не согласились отвести оружие, но когда старший евнух Чжан Цзэ отдал им такое приказание, они тоже убрали свои алебарды. Тэн-гун вызвал царскую колесницу, посадил на нее малолетнего императора и выехал из дворца. Император спросил: “Куда вы намерены меня повезти?”. Тэн-гун ответил: “Едем к месту вашего проживания” — и поместил его в помещении налогового приказа. После этого [Тэн-гун] приготовил парадную колесницу Сына Неба [55], встретил Дай-вана в его подворье и доложил: “Дворец со всей тщательностью очищен”. В тот же вечер Дай-ван въехал во дворец Вэйян-гун. Десять чиновников по поручениям — ечжэ стояли с алебардами у главных ворот дворца, охраняя их. “Сын Неба находится внутри, — сказали они, — зачем же вы хотите войти в покои?”. Дай-ван тогда передал эти слова главе военного ведомства [Чжоу Бо]. Тот пошел и разъяснил им происшедшее, и все десять церемониймейстеров опустили алебарды и ушли. Следом Дай-ван вступил во дворец и стал править делами государства.

Той же ночью [сановники], разделившись на группы, [220] убилиЛян-вана, Хуайян-вана, Чаншань-вана и малолетнего императора [Хуна] в их подворьях.

Дай-ван был поставлен Сыном Неба и скончался, [пробыв на троне] двадцать три года. Его посмертный титул — император Сяо-вэнь [56].

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так:

Во время правления императора Сяо-хуй-ди и императрицы Гао-хоу простой народ смог избавиться от тягот периода Чжаньго, правители и подданные вместе стремились к отдыху [от суеты] и прекращению [излишней] деятельности [57]. Именно поэтому император Хуй-ди сидел сложа руки, а правительница Гао-хоу осуществляла управление за него и, хотя правила она, не выходя из дворцовых покоев, Поднебесная была спокойна. Наказания всякого рода применялись редко, преступников было мало. Народ усердно занимался хлебопашеством, одежды и пищи было вдоволь [58].

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


СЯО-ВЭНЬ БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ [О ДЕЯНИЯХ ИМПЕРАТОРА] СЯО-ВЭНЯ
Император Сяо-вэнь был средним сыном Гао-цзу [1]. На одиннадцатом году [правления] Гао-цзу (196 г.), весной, когда армия Чэнь Си была уже разбита и земли владения Дай умиротворены, [Сяо-вэня] поставили Дай-ваном с резиденцией в Чжунду [2]. Матерью его была вдовствующая императрица из рода Бо. Сяо-вэнь правил этим владением семнадцать лет, когда на восьмом году правления, в седьмой луне императрица Гао-хоу скончалась. В девятой луне Люй Чань и другие представители рода Люй хотели поднять мятеж, чтобы погубить род Лю, но высшие сановники совместно покарали их и задумали призвать Дай-вана, чтобы возвести его на престол. Об этих событиях рассказано в [предыдущей] главе, [посвященной] императрице Люй-хоу.

Первый советник Чэнь Пин, глава военного ведомства Чжоу Бо и другие послали гонца призвать Дай-вана в столицу. Дай-ван обратился за советом к своим приближенным, в том числе к Чжан У — начальнику охраны дворцовых ворот. Чжан У и другие сановники, обсудив [положение], сказали: “Все высшие сановники Хань при покойном императоре Гао-Ди занимали посты старших военачальников и приобрели опыт в военных делах, [в то же время] они стали весьма коварными и хитрыми. Их внимание к вам в этот раз объясняется не чем иным, как особым страхом перед авторитетом Гао-ди и вдовствующей императрицы Люй. Ныне они уже истребили всех членов рода Люй и вновь принесли в столице [222] клятву, помазав губы кровью [жертвенных животных]. Приглашая вас, Великий ван, они используют это как предлог, на самом деле им верить нельзя.

Просим вас, Великий ван, сказаться больным и не ездить, чтобы понаблюдать, как пойдут события”.

Столичный воевода — чжунвэй Сун Чан, выступив вперед, сказал: “Мнение сановников неправильно. Когда дом Цинь утратил свою власть, повсюду совместно поднялись выдающиеся люди [княжеств] и чжухоу. Тех, кто считал себя достойным власти, насчитывалась тьма людей, однако в конце концов трон Сына Неба занял человек из рода Лю, а другие в Поднебесной потеряли на это надежду. Это — первое.

Император Гао-ди вручил титулы ванов своим сыновьям и младшим братьям. Пожалованные им земли, переплетаясь тесно, как зубы у собаки, [помогали им] контролировать друг друга. И можно сказать, что их клан стал крепким как скала и Поднебесная склонилась перед его силой. Это — второе. Когда возвысилась династия Хань, она отменила суровое управление Цинь, сократила число законов и приказов, проявила добродетель и милосердие, так что каждый мог чувствовать себя спокойно, и трудно стало поколебать людей. Это — третье.

Вдовствующая императрица Люй, используя свое высокое положение, поставила ванами трех из рода Люй, она захватила власть и правила единолично, однако стоило только главе военного ведомства с верительным знаком проникнуть в северную армию и кликнуть клич, как все воины, оголив левую руку, встали на сторону рода Лю и восстали против рода Люй, который в конце концов и был уничтожен. Это было определено Небом, а не совершено усилиями людей. Ныне высшие сановники, хотя бы и хотели поднять бунт, но байсинов они использовать не смогут, да и среди своих разве они смогут действовать единодушно? Сейчас в столице находятся ваши родичи — Чжусюй-хоу и Дунму-хоу, а вне столицы сановники опасаются могущества [правителей] владений У, Чу, Хуайнань, Ланъе, Ци и Дай. Кроме того, ныне [223] из сыновей императора Гао-ди остались только Хуайнань-ван и вы, Великий ван. К тому же вы — старший, ваша мудрость, добродетель, человеколюбие и сыновняя почтительность известны всей Поднебесной, вот почему высшие сановники, исполняя волю Поднебесной, хотят пригласить вас, чтобы возвести вас на престол. Не сомневайтесь, Великий ван!” [3].

Дай-ван рассказал [о словах Сун Чана] вдовствующей императрице, чтобы обсудить с ней положение, но оба они колебались и к решению не пришли. Тогда они стали гадать на панцире черепахи, на котором появилась большая поперечная трещина. Толкование гласило:

Большая поперечина означает перемены,

Я стану небесным ваном.

И, как сяский Ци, править буду со славой [4].

Дай-ван сказал: “Я ведь уже ван, как же я еще могу стать ваном?”. Гадатель ответил: “Называемый [в гадании] небесным ваном это — Сын Неба”. После этого Дай-ван приказал Бо Чжао — младшему брату вдовствующей императрицы съездить и встретиться с Цзян-хоу [Чжоу Бо]. Цзян-хоу и другие сановники рассказали Бо Чжао о причинах, по которым они решили призвать и возвести на престол Дай-вана. Бо Чжао, вернувшись, доложил: “Верьте им, сомнений никаких нет!”. Засмеявшись, Дай-ван сказал Сун Чану: “Действительно, все как вы говорили”. Затем он приказал Сун Чану сесть вместе с ним в колесницу, а Чжан У и другим, всего шести человекам, сесть в сопровождающую колесницу и отправился в Чанъань [5]. Доехав до Гаолина, Дай-ван остановился на отдых, послав Сун Чана вперед в Чанъань выяснить обстановку.

Когда [Сун] Чан прибыл к мосту на реке Вэй, его встретили первый советник и все остальные сановники. Сун Чан вернулся и доложил об этом [Дай-вану], Дай-ван поспешил к мосту через реку Вэй, где все сановники явились представиться ему, с поклонами называя себя его слугами. Дай-ван сошел с колесницы и тоже поклонился в ответ. Глава военного [224] ведомства [Чжоу] Бо, выступив вперед, сказал: “Покорнейше прошу уделить мне время для беседы наедине”. Сун Чан возразил: “Если то, что вы хотите сказать, дело общее, то говорите при всех. Если то, что вы хотите сказать, дело личное, то ван не выслушивает личных дел”. Тогда глава военного ведомства упал на колени и поднес [Дай-вану] императорскую печать и регалии власти [6]. Дай-ван, отказываясь, предложил: “Отправимся в подворье владения Дай, где и обсудим это”.

После этого [Дай-ван] быстро поехал в подворье владения Дай. Вслед за ним туда же прибыли сановники. Первый советник Чэнь Пин, глава военного ведомства Чжоу Бо, старший военачальник Чэнь У, главный цензор Чжан Цан, глава княжеского приказа — цзунчжэн Лю Ин [7], Чжусюй-хоу Лю Чжан, Дунму-хоу Лю Син-цзюй, глава посольского приказа Лю Цзе, дважды поклонившись Дай-вану, сказали: “Юный Хун и другие [наследники] — не сыновья императора Сяо-хуй-ди и недостойны приносить жертвы в храме предков. Мы, ваши слуги, советовались с [женой Цзин-вана] Иньань-хоу, с вдовствующей княгиней Цин-ван-хоу, имеющей ранг лехоу, с Ланъе-ваном [8], с членами императорского рода, с высшими сановниками, лехоу и с чиновниками, получающими довольствие две тысячи даней зерна в год [9], и все они сказали: “Великий ван, как старший сын императора Гао-ди, должен стать преемником императора Гао-ди”. Мы просим вас, Великий ван, вступить на престол Сына Неба”.

Дай-ван ответил: “Принесение жертв в храме предков императора Гао-ди — очень важное дело. Я же не обладаю способностями и недостоин того, чтобы служить в этом храме предков. Прошу обратиться к Чу-вану [10] с просьбой найти достойного. Я принять [престол] не смею”. Все сановники пали ниц и настойчиво просили его согласиться. Дай-ван, обратившись лицом к западу, отказался три раза, обернувшись лицом к югу, отказался еще дважды [11]. Первый советник Чэнь Пин и остальные продолжали: “Мы, ваши слуги, смиренно обдумав все, нашли, что вы, Великий ван, самое подходящее лицо для принесения жертв в храме предков [225] императора Гао-ди, так же считают владетельные князья и весь народ Поднебесной. Во имя храма предков династии и алтаря Земли и злаков мы не смеем отнестись к этому с пренебрежением. Просим вас, Великий ван, милостиво прислушаться к нам. Мы, ваши слуги, с почтением подносим вам императорскую печать и регалии власти и вновь припадаем к вашим стопам”. Тогда Дай-ван сказал: “Раз мои родичи, военачальники, советники, ваны и лехоу все считают, что нет более достойного, чем я, не смею больше отказываться”, — после чего вступил на престол Сына Неба [12].

В соответствии со своими рангами сановники стали прислуживать императору. Главному конюшему [Ся-хоу] Ину и Лю Син-цзюю, носившему титул Дунму-хоу, было приказано привести в порядок дворец, снарядить парадную колесницу Сына Неба и подать ее императору в подворье владения Дай. В тот же день вечером император въехал во дворец Вэйянгун. Той же ночью император назначил Сун Чана на пост командующего императорской гвардией, [приказав] навести порядок в южной и северной армиях и умиротворить их. Чжан У он назначил начальником охраны внутренних дворцовых ворот. Прошествовав по залам дворца, [император] возвратился в передний зал дворца, расположился там и в эту же ночь издал эдикт, в котором говорилось:

“В последнее время [13] члены рода Люй, использовавшиеся на службе, захватили в свои руки всю власть и замышляли большое злодейство, намереваясь погубить храм предков рода Лю. Но благодаря усилиям военачальников и советников, лехоу, членов царской фамилии и высших сановников их удалось уничтожить, и они все теперь наказаны за свои преступления. Мы [14], вступив только что на престол, объявляем амнистию в Поднебесной, даруем народу, [главам семей,] по одному рангу знатности, а женам на каждые сто семей жалуем быков и вина, [пусть все] пируют и гуляют пять дней” [15].

В первый год правления императора Сяо-вэня, в десятой луне, в день гэн-сюй (15 ноября 180 г.) император пожаловал [Лю] Цзэ, прежде носившему титул Ланъе-вана, титул [226] Янь-вана. В день синь-хай (16 ноября) император поднялся по парадной лестнице [к трону], а затем посетил храм Гао-цзу [16]. Правый первый советник [Чэнь] Пин был переведен на должность левого первого советника, глава военного ведомства [Чжоу] Бо был назначен правым первым советником, а старший военачальник Гуань Ин — главой военного ведомства. Все земли, ранее входившие во владения Ци и Чу и захваченные членами рода Люй, были возвращены этим владениям [17]. В день жэнь-цзы (17 ноября) [император] отправил командующего колесницами и конницей Бо Чжао встретить вдовствующую императрицу в Дай.

Император объявил [18]: “[В свое время] Люй Чань самочинно поставил себя советником государя, назначил Люй Лу главнокомандующим. Они самочинно, обманным путем, послали военачальника Гуань Ина во главе войск против владения Ци, стремясь занять там место рода Лю. Однако Гуань Ин, задержавшись в Инъяне, не напал [на Ци], а Договорился с чжухоу искоренить род Люй. Когда же Люй Чань задумал недоброе дело, первый советник Чэнь Пин и глава военного ведомства Чжоу Бо составили план, как силой прибрать к рукам армии Люй Чаня и других [военачальников] Чжусюй-хоу Лю Чжан раньше других схватил Люй Чаня и его сообщников. Глава военного ведомства, лично руководивший действиями Сянпин-хоу Туна, имея на руках верительный знак и [сославшись на] указ императора, проник в расположение северной армии. Начальник посольского приказа Лю Цзе лично захватил печать Чжао-вана Люй Лу. За это дополнительно жалую главе военного ведомства Бо десять тысяч дворов и пять тысяч цзиней золотом. Первому советнику Чэнь Пину и военачальнику Гуань Ину жалую каждому по три тысячи дворов и по две тысячи цзиней золотом. Чжусюй-хоу Лю Чжану, Сянпин-хоу Туну и Дунму-хоу Лю Син-цзюю каждому по две тысячи дворов и по тысяче цзиней золотом. Начальнику посольского приказа [Лю] Цзэ жалуют титул Янсинь-хоу и тысячу цзиней золотом” [19].

В двенадцатой луне (январь — февраль 179 г.) государь сказал: “Законы обеспечивают справедливость в управлении, [227] с их помощью обуздывают смутьянов и направляют хороших людей. Ныне, определив вину нарушившего закон, вместе с ним наказывают его безвинных родителей, жену и других членов рода, вплоть до превращения их в рабов [20]. Мы совсем не намерены применять [такие законы]. Обсудите это положение!”. Управители и чиновники сказали: “Народ не в состоянии сам управлять собой, для его обуздания и создаются законы. Совместная ответственность за преступление и обращение в рабство вызывают в сердцах народа страх, что заставляет людей серьезно относиться к [возможному] нарушению законов. Так повелось издавна, и удобнее делать как прежде”. Император сказал: “Мы слышали, что если законы справедливы, то народ искренен; если преступления надлежаще наказываются, то народ послушен. Кроме того, чиновники [призваны] заботиться о народе и направлять его по пути добра. Если же они не в состоянии направлять его, да к тому же пользуются несправедливыми законами для наказания людей, то это, наоборот, наносит вред народу и служит насилию. Как же тогда обуздать насилие? Мы не усматриваем пользы в такой системе. Тщательно обдумайте это!”.

Управители и чиновники тогда сказали: “Вы, Ваше величество, проявляете великую милость, добродетели ваши огромны, мы, ваши слуги, не можем равняться с вами. Просим издать эдикт об отмене закона о превращении в рабов и наказании вместе с виновным его родственников”. В первой луне (февраль — март 179 г.) управители и чиновники сказали: “Заблаговременное назначение наследника престола выражает почтение храму предков. Просим объявить наследника престола”. Император ответил: “Поскольку Мы лишены добродетелей, значит Верховный владыка, духи и божества еще не ублаготворены приносимыми нами жертвами, а желания народа в Поднебесной еще не удовлетворены. Допустим, что сейчас нигде не удастся найти в Поднебесной мудрого, совершенного и добродетельного человека, которому можно было бы передать Поднебесную, но [в таком случае] заявить заблаговременно о назначении наследника престола — значит только подчеркнуть отсутствие у меня [228] добродетелей. Что я скажу тогда Поднебесной? Оставим в покое этот вопрос!” [21].

Управители и чиновники на это сказали: “Заблаговременно назначить наследника — значит выразить уважение к храму предков и алтарям духов Земли и злаков [и показать, что вы] не забываете [о судьбе] Поднебесной”. Государь сказал: “Чу-ван, младший брат нашего отца, годами стар и весьма сведущ в морали и законах Поднебесной, он ясно понимает основные положения [управления] государством. У-ван приходится нам старшим братом, он милосерден, человеколюбив и весьма добродетелен [22]. Хуайнань-ван — наш младший брат, он наделен большими добродетелями и помогает нам [23]. Разве все они не могут быть заблаговременно назначены? Среди чжухоу, ванов, старших и младших братьев императорской семьи имеются заслуженные чиновники, много мудрых, добродетельных и справедливых мужей. Если выбрать из них обладающих [наибольшими] добродетелями, чтобы они помогали нам в том, что мы не можем завершить сами, это явится благом для алтаря духов Земли и злаков и счастьем для Поднебесной. Сейчас, когда никого еще не выбирали, вы говорите, что нужно непременно [сделать наследником] сына, но тогда люди будут считать, что Мы, забыв о мудрых и добродетельных, думаем исключительно о Нашем сыне и, значит, не заботимся о Поднебесной. Мы никак не можем принять этого”.

Управители и чиновники продолжали настойчиво просить, говоря: “В древности, когда [династии] Инь и Чжоу владели государством, они правили в мире и спокойствии более тысячи лет, больше чем любой из владевших Поднебесной в древние времена, а все потому, что они, [Инь и Чжоу], следовали этим путем. Назначать преемником обязательно следует сына, так повелось издавна. Император Гао-ди, самолично руководивший сановниками, положил начало умиротворению Поднебесной, он поставил везде владетельных князей и считается великим родоначальником императоров [Хань]. Чжухоу, ваны и лехоу, первыми получившие владения, также считаются родоначальниками своих владений. [229] Наследование от отца к сыну, от сына к внуку, из поколения в поколение без перерыва — таков великий принцип Поднебесной. Император Гао-ди принял такой порядок, чтобы этим успокоить земли среди морей. Если ныне отказаться от назначения того, кто должен быть назначен, и изменить [порядок], выбирая наследника среди чжухоу и родственников императорского дома, это будет противоречить воле императора Гао-ди. Дальше обсуждать этого не следует. Ваш сын, известный вам [24], самый старший из ваших сыновей, чистосердечен и щедр, добр и человеколюбив. Просим назначить его наследником престола”.

Тогда император согласился на этот шаг. Вслед за этим он пожаловал всем тем среди народа Поднебесной, кто должен был наследовать своему отцу, по одному рангу знатности. Пожаловал военачальнику Бо Чжао титул Чжи-хоу.

В третьей луне (апрель — май 179 г.) управители и чиновники стали просить о возведении в сан императрицы. Вдовствующая императрица Бо сказала: “Все владетельные князья сейчас общей [с императором] фамилии, поэтому следует провозгласить императрицей мать наследника” [25]. Императрица происходила из рода Доу. По случаю возведения ее в сан императрицы император даровал некоторое количество полотна, шелка, риса и мяса живущим в Поднебесной вдовам и вдовцам, сиротам и одиноким, кто беден и испытывает затруднения [в жизни], а также всем старикам, которым более восьмидесяти лет, и сиротам, которым менее девяти лет.

Прибыв из Дай и вступив на престол, император сразу же распространил свои добродетели и милости на всю Поднебесную, успокоил и обласкал чжухоу и иноплеменников, и все стали жить мирно и счастливо. Затем он по достоинству оценил заслуженных чиновников, которые прибыли с ним из владения Дай. Император объявил [26]: “Когда высшие сановники истребили всех из рода Люй и призвали нас [к власти], Мы еще сомневались и приближенные все удерживали Нас [от поездки]. Только чжунвэй Сун Чан уговаривал Нас [поехать], и Мы благодаря этому смогли сохранить храм своих [230] предков и приносить в нем жертвы. [Сун] Чану уже пожалован паст командующего императорской гвардией, сейчас даруем ему титул Чжуанъу-хоу. Тех шестерых, которые сопровождали тогда Нас, назначаю на высшие должности цинов[27].

Император далее объявил: “Шестидесяти восьми лехоу, которые следовали за императором Гао-ди в Шу и Ханьчжун, дополнительно жалую каждому по триста дворов; тем прежним чиновникам, которые получали довольствие в размере свыше двух тысяч даней зерна и которые следовали за императором Гао-ди, в их числе Цзуню — начальнику области Инчуань — и другим десяти жалую на кормление по шестьсот дворов; Шэньту Цзя — начальнику области Хуайян — и другим десяти жалую по пятьсот дворов, начальнику охраны внешних дворцовых ворот Дину и другим десяти жалую по четыреста дворов. Жалую Чжао Цзяню — дяде Хуайнань-вана титул Чжоуян-хоу, а Сы Цзюню — дяде Ци-вана титул Цинго-хоу” [28].

Осенью император пожаловал прежнему первому советнику во владении Чаншань Цай Цзяню титул Фань-хоу. Кто-то, уговаривая правого первого советника [Чжоу Бо], сказал: “Вы под корень уничтожили род Люй и призвали [на престол] Дай-вана. Ныне к тому же вы кичитесь этими заслугами и получаете высшие награды, вы занимаете высокие посты, но беда уже подбирается к вам вплотную”. Тогда правый первый советник Бо, сославшись на болезнь, ушел в отставку. Левый первый советник [Чэнь] Пин стал единственным первым советником [29].

На втором году правления, в десятой луне (ноябрь — декабрь 179 г.) умер первый советник [Чэнь] Пин и цзянского хоу [Чжоу] Бо вновь назначили первым советником. Император объявил: “Мы слышали, что в древности чжухоу создали более тысячи владений [30], и каждый из них оберегал свои земли, в установленное время представляя ко двору дары. Таким образом, народ не изнемогал от тяжелого труда, высшие и низшие жили в согласии и радости и никто не нарушал добродетели. Ныне же лехоу в большинстве живут в Чанъани, их наделы далеко [от столицы], чиновники и [231] солдаты несут бремя расходов по перевозкам собираемого, а лехоу в то же время не имеют возможности наставлять и учить свой народ. Приказываю всем лехоу отправиться в свои владения, тем же, кто служит чиновниками [при дворе] или задерживается здесь по нашему повелению, надлежит послать своих наследников”.

В последний день одиннадцатой луны (2 января 178 г.) произошло затмение солнца. В середине двенадцатой луны, [в полнолуние] (17 января) было также затмение солнца [31]. Император объявил: “Мы слышали, что когда Небо породило народ, оно поставило над ним повелителя, чтобы он воспитывал народ и управлял им. Если правитель лишен добродетелей, а его правление неуравновешено, то Небо указывает на это, посылая бедствия, чтобы предостеречь от плохого управления. Так, в последний день одиннадцатой луны случилось затмение солнца, порицание [32] [Нам] было видно на небе. Разве может быть большей беда? Мы обрели право оберегать храм предков, и нам со столь малыми достоинствами поручено стоять над народом, над правителями и ванами, поэтому порядок или беспорядок в Поднебесной зависит только от нас одних и от двух-трех держащих бразды правления [сановников], которые подобны нашим рукам и ногам. Мы оказались не в состоянии привести в порядок и воспитать всех живущих внизу, [на земле], а наверху нанесли вред сиянию трех светил [33]. Сколь велико наше несовершенство! Когда до вас дойдет этот приказ, подумайте все о наших ошибках и упущениях. О том, в чем Наши знания, представления и мысли недостаточны, просим доложить Нам. Выдвиньте таких людей, которые мудры, честны и прямодушны, которые смогут говорить правду и всеми силами предостерегать нас, чтобы Мы исправляли наши недостатки. Тогда каждому Мы прикажем занять свою должность и заняться сокращением повинностей и расходов, что послужит на благо народа. Коль скоро Мы не в состоянии распространить наши добродетели на далекие расстояния, Мы с беспокойством думаем, что иноплеменники могут сотворить зло, и поэтому приготовления и меры предосторожности наши не прекращаем. Хотя ныне [232] Мы никак не можем убрать военные поселения и гарнизоны на границах, но к чему готовить [новые] войска и увеличивать дворцовую стражу? Мы распускаем солдат командующего императорской гвардией, а главному конюшему повелеваем проверить лошадей, оставив только необходимых, остальных же всех передать почтовым станциям” [34].

В первой луне (февраль 178 г.) император объявил: “Земледелие — это основа Поднебесной. При вспашке жертвенного государева поля Мы лично возглавим пахоту, чтобы снабдить в достатке храм Наших предков зерном для жертвоприношений” [35].

В третьей луне (апрель 178 г.) управители просили императора поставить его сыновей владетельными князьями-чжухоу и ванами. Император объявил: “Чжаоский Ю-ван умер в заточении, и Мы, весьма сожалея об этом, объявили Чжао-ваном его старшего сына Суя. Пи-цян — младший брат Суя, сын циского Дао-хуй-вана Чжан, носящий титул Чжусюй-хоу, а также Син-цзюй, носящий титул Дунму-хоу, все имеют заслуги, и их можно сделать ванами”. После этого младший сын чжаоского Ю-вана [Лю] Пи-цян был объявлен Хэцзянь-ваном. В области Цзицзюнь владения Ци [36] был поставлен правителем Чжусюй-хоу [Чжан] с титулом Чэнъян-вана, Дунму-хоу был объявлен Цзибэй-ваном. Сын императора У поставлен Дай-ваном, сын Шэнь — Тайюань ваном, а сын Цзи — Лян-ваном.

Император объявил: “В древности, управляя Поднебесной, при дворе правителя водружали знамя, под которым [люди] предлагали добрые советы и ставили столб для [записи] порицаний [37], поэтому [правители] познавали пути управления и к ним стекались те, кто увещевал их. Ныне в законах предусмотрены наказания за хулу и ложные речи, из-за чего чиновники не осмеливаются до конца выразить свои чувства, а государь не может услышать о своих ошибках и упущениях. Как мы сможем привлечь к себе мудрых и честных мужей из дальних мест? Отменяю подобные наказания. В народе некоторые люди предают государя анафеме, для чего сговариваются, собираются в группы и говорят друг [233] другу разные лживые слова [38]. Чиновники считают все это большой изменой. Даже когда эти люди говорят о чем-либо совсем другом, чиновники все равно рассматривают это как клевету. Так мелкие люди за свою глупость и невежество платят жизнью, чего Мы никак не можем допустить. Начиная с этого дня ни один совершивший подобное деяние не должен подвергаться наказанию”.

В девятой луне (сентябрь — октябрь 178 г.) начальникам областей и советникам всех владений впервые были вручены медные тигровые бирки — ху-фу и бамбуковые верительные дщицы — ши-фу [39].

На третьем году правления, в десятой луне, в последний день месяца под знаками дин-ю (22 декабря 178 г.) произошло солнечное затмение [40]. В одиннадцатой луне император объявил: “Некоторое время назад был издан эдикт, предписывавший лехоу выехать в свои владения, но некоторые из них под разными предлогами до сих пор еще не уехали. Мы высоко ценим первого советника, пусть же он от нашего имени препроводит хоу в их владения”. Цзян-хоу [Чжоу] Бо освобожден от должности первого советника и отправлен в свое владение, а глава военного ведомства [Гуань] Ин, носивший титул Ининь-хоу, назначен первым советником. [В связи с этим] должность главы военного ведомства упразднена, а его обязанности переданы первому советнику. В четвертой луне (май — июнь 177 г.) скончался [Лю] Чжан, носивший титул Чэнъян-вана. [Лю] Чан, носивший титул Хуайнань-вана, вместе со своим приближенным Вэй Цзином убил Шэнь И-цзи, носившего титул Пиян-хоу.

В пятой луне (июнь — июль 177 г.) сюнну вторглись в область Бэйди, расположились к югу от реки Хуанхэ и занялись грабежами. Император впервые удостоил своим посещением дворец Ганьцюань. В шестой луне (июль — август 177 г.) император объявил: “Дом Хань заключил с сюнну договор, основанный на братстве. Чтобы сюнну не наносили вреда нашим границам, мы отправили им щедрые подарки. Ныне их правый сянь-ван покинул свое владение и во главе массы людей расположился на землях к югу от Хуанхэ [41], [234] которые ранее перешли к нам, что нарушает старое положение. Двигаясь взад и вперед, сюнну приближаются к нашим укреплениям, захватывают и убивают наших чиновников и солдат, прогоняют людей из племен мань и и, которые защищали наши укрепления, не давая им возможности оставаться на прежних местах. [Сюнну] обижают и притесняют наших пограничных чиновников, вторгаются в наши земли и грабят, ведут себя заносчиво и беззаконно, нарушая нашу договоренность с ними. Следует послать на границу в Гаону восемьдесят пять тысяч конников”. Император послал первого советника Ининь-хоу Гуань Ина напасть на сюнну, и сюнну ушли [42]. Конные лучники, находившиеся в распоряжении столичного воеводы, были переданы командующему императорской гвардией и расположены в Чанъани [43].

В день синь-мао (12августа 177 г.) император выехал из дворца Ганьцюань в Гаону. По пути он удостоил посещением Тайюань, где увиделся с прежними своими чиновниками и одарил их всех, в соответствии с заслугами он дал им награды, а всем деревенским общинам даровал быков и вина. Население Чжунду [в уезде] Цзиньян было освобождено от налогов на три года [44]. В Тайюани [император] оставался и развлекался более десяти дней. Син-цзюй, носивший титул Цзибэй-вана, узнав, что император выехал в земли Дай и намерен двинуться дальше и напасть на хусцев, поднял восстание и послал войска [на запад] с целью неожиданного нападения на Инъян [45]. Тогда император повелел отозвать войска, подчиненные первому советнику, назначил Чэнь У, носившего титул Цзипу-хоу [46], старшим военачальником, послав его во главе ста тысяч солдат против восставших. Ци-хоу [Цзэн] Хэ, занимая пост военачальника, стоял с войсками в Инъяне.

В седьмой луне, в день синь-хай (1 сентября 177 г.) император вернулся из [области] Тайюань в Чанъань. Он издал эдикт, обращенный к управителям и чиновникам: “Цзибэй-ван нарушил [основы] добродетели и выступил против государя, он обманул и ввел в заблуждение чиновников и народ, совершив тем самым большую измену. Чиновники и простой [235] народ в Цзибэе, которые еще до прихода наших войск сами наведут порядок, а также те, кто сдастся нам вместе с войсками и поселениями, все будут помилованы и восстановлены в должностях и титулах. Те, кто порвет с ваном Син-цзюем и придет к нам, тоже будут помилованы”. В восьмой луне (сентябрь — октябрь 177 г.) армия Цзибэй-вана была разбита, а ван взят в плен [47]. Все чиновники и люди из народа, кто восставал вместе с ваном в Цзибэе, были помилованы.

На шестом году [правления Вэнь-ди] (174 г.) [48] управители и чиновники — юсы доложили, что Хуайнань-ван по имени Чан отменил установления прежних императоров, не подчиняется эдиктам Сына Неба, в его резиденции не соблюдаются [надлежащие] правила, при своих выездах и въездах он подражает Сыну Неба, самочинно издает законы и указы, замышляет вместе с наследником Цзипу-хоу по имени Ци поднять мятеж, отправил гонцов к племенам юэ в Минь и к сюнну, чтобы они послали войска [против Хань]. [Он] создает опасность для храма предков и алтарей духов Земли и злаков. Все сановники, обсуждавшие донесение, сказали: “Чан должен быть публично казнен на площади”. Однако император не решился применить такую меру против вана, он простил его преступления, лишив только титула вана. Сановники просили поселить [Хуайнань-]вана [Чана] в Яньдао или Цюнду, находящихся в области Шу [49], на что император дал согласие. Чан по дороге заболел и умер, не успев доехать до места, о чем император сожалел. Через шестнадцать лет Чану, носившему титул Хуайнань-вана, был пожалован посмертный титул Ли-вана, а трем его сыновьям — титулы Хуайнань-вана, Хэншань-вана и Луцзян-вана.

На тринадцатом году правления (167 г.) [50], летом, император объявил: “Мы слышали, что по законам Неба беды возникают от злобы, а счастье рождается от добродетелей. Ошибки наших чиновников несомненно проистекают от Нас лично. Ныне жрец во дворце — мичжу перекладывает [Наши] ошибки на нижестоящих, и это делает наше несовершенство [236] еще более ясным, чего Мы никак не можем допустить. Настоящим [мы] ликвидируем эту должность” [51].

В пятой луне (май — июнь 167 г.) Чуньюй-гун — начальник государевых амбаров — тайцанлин во владении Ци [52] за совершенное преступление должен был подвергнуться телесному наказанию. Согласно императорскому указу его должны были арестовать и доставить в тюрьму в Чанъани. У начальника государевых амбаров сыновей не было, имелось лишь пять дочерей. Когда тайцангуна уже должны были отправлять под стражей, он, упрекая своих дочерей, воскликнул: “Родилось столько детей, но нет сыновей, и в моем затруднительном положении нет от вас пользы!”. Младшая дочь Ти-ин убивалась и плакала от горя и последовала за отцом в Чанъань. Там она представила императору письмо, в котором говорилось: “Когда мой отец служил чиновником, все во владении Ци прославляли его бескорыстие и справедливость, но сейчас за нарушение закона он должен быть наказан. Я глубоко страдаю, [понимая, что] умерший никогда не вернется к жизни, а наказанный не сможет вновь служить, и хотя бы он и хотел исправить ошибки и зажить по-новому, но возможности к этому для него закрыты. Прошу забрать меня и превратить в казенную рабыню, чтобы тем откупиться от наказания, данного отцу, и предоставить ему возможность начать сызнова”. О письме доложили Сыну Неба. Его тронули и опечалили выраженные в нем чувства, и он издал эдикт, гласивший: “Мы слышали, что во времена рода Ю-юя [Шуня] разрисовывали одежды и головные уборы, устанавливали особые одеяния, чтобы тем опозорить человека, — и народ не преступал законов. В чем причина? В совершенстве управления. Ныне же в законах предусмотрено три вида телесных наказаний, но нарушениям нет предела. В чем причина этих преступлений? Разве не в том, что Наши добродетели слабы, а поучения неясны? Мне очень стыдно за это. Ведь именно потому, что наставления, направляющие на путь истинный, не искренни, неразумный народ втягивается в преступления [53]. Как говорится в “Книге песен”: [237]

Государь, и счастливый, и вместе любезный народу, —

для народа он словно отец и родимая мать! [54]

Ныне, когда человек совершает проступок, его не наставляют, а применяют телесные [тяжелые] наказания, и если кто-то пожелал бы исправиться и заняться добрым делом, у него нет пути к этому. Мы весьма сожалеем об этом [порядке]. Ведь в наказаниях доходят до того, что отрубают конечности, сдирают кожу, что причиняет мучения на всю жизнь. Как этобольно, жестоко и несправедливо! Разве можно в этом случае называть [императора] отцом и матерью народа! Пусть отменят телесные наказания”. Государь объявил: “Земледелие — основа Поднебесной, и нет другого более важного занятия. Ныне земледельцы со всем старанием занимаются своими делами и платят подати в виде поземельного оброка и других сборов [55]. Таким образом, нет разницы между основным [земледелие] и второстепенным [торговля и ремесло], а это не поощряет занятия землепашеством. Настоящим отменяю оброк и налоги с пахотных земель” [56].

На четырнадцатом году правления (166 г.), зимой, сюнну, решившие перейти границы с целью разбоя, напали на крепость Чжаона и убили [Сунь] Ана — командующего войсками области Бэйди [57]. Император послал трех военачальников стать гарнизонами в областях Лунси, Бэйди и Шанцзюнь [58]. Столичный воевода Чжоу Шэ был назначен командующим императорской гвардией, а начальник охраны внутренних дворцовых ворот Чжан У — командующим колесницами и конницей. Он стал лагерем к северу от реки Вэйшуй, располагая тысячью колесницами и ста тысячами всадников и пехотинцев. Император лично заботился об армии, управлял войсками, отдавал приказы с наставлениями, награждал командиров и солдат. Император хотел сам во главе войск выступить против сюнну, сановники убеждали его [не делать этого], но он никого не слушал. Только когда вдовствующая императрица настойчиво стала требовать от императора [того же], император оставил [свое намерение]. После этого он назначил Чжан Сян-жу, носившего титул Дунъян-хоу, [238] старшим военачальником, Чэн-хоу по имени Чи назначил на должность начальника столичного округа, Луань Бу сделал военачальником и послал их [всех] напасть на сюнну. Сюнну бежали.

Весной император объявил: “С тех пор как Мы стали приносить животных, нефрит и шелк в жертву Верховному владыке и храму предков [59], прошло до сегодняшнего дня четырнадцать лет. Весь этот долгий срок [60] Мы опекаем Поднебесную и надзираем за ней, не обладая ни нужной мудростью, ни ясностью [мысли], и это вызывает в Нас чувство большого стыда. Пусть будут увеличены числом и расширены алтари для всех жертвоприношений и умножены подношения яшмой и шелком. В прошлом первые наши правители, далеко распространяя свои милости, не требовали за это воздаяния; принося издали жертвы духам гор и рек, [они] не молили о своем счастье; они ставили справа [на первом месте] мудрых, а слева [на втором месте] — своих родственников; они прежде [думали] о народе, а потом о себе, что было чрезвычайно мудро. Ныне я слышу, когда жрецы молят о счастье, они все счастье просят для Нас одних, а не для байсинов.

Мы крайне стыдимся этого. Ведь если Мы, не обладающие добродетелью, будем единолично пользоваться всеми благами даруемого счастья и ничего не предоставлять народу, то этим только усугубим мои несовершенства. Повелеваю жрецам служить [духам] с превеликим благоговением и ничего не просить у них”.

В это время Чжан Цан, носивший титул Бэйпин-хоу, занимал должность первого советника, он хорошо разбирался в правилах музыки и в календаре. Гунсунь Чэнь из Лу представил государю доклад, в котором излагал порядок кругооборота пяти стихий — добродетелей и говорил, что сейчас наступил период [господства] стихии земли, а коль скоро стихия земли господствует, должен показаться желтый дракон; значит, необходимо изменить [месяц] начала года, сменить цвета [казенной] одежды и разные другие установления и меры [61]. Сын Неба передал доклад первому советнику, чтобы обсудить его с ним. Первый советник отверг доклад, считая, [239] что в данное время господствует стихия воды, поэтому первым месяцем года следует считать десятый месяц и превыше всего надо ставить черный цвет, а коль скоро мнения [Гунсунь Чэня] были неверными, он просил прекратить их обсуждение.

На пятнадцатом году [правления Вэнь-ди] (165 г.) в Чэн-цзи появился желтый дракон [62], Сын Неба тогда вновь призвал к себе луского Гунсунь Чэня и назначил его на должность боши — ученого мужа [63], чтобы он разъяснял все, что связано со стихией земли. После этого император издал эдикт, в котором говорилось: “Дух необычайного вида явился в Чэнцзи, он не нанес вреда народу, значит год будет урожайным. Мы лично принесем в окрестностях столицы жертвы Верховному владыке и всем духам. Пусть чиновники, ведающие церемониями, обсудят [их порядок] и не скрывают того, что может утрудить Нас”. Управители и чиновники, а также чиновники, ведающие церемониями, сказали: “В древности Сын Неба летом лично приносил в окрестностях столицы жертвы Верховному владыке, поэтому в названии жертв [появилось слово] цзяо — “предместье””. После этого Сын Неба впервые посетил Юн [64], чтобы принести жертвы цзяо пяти императорам [65], эта церемония была исполнена в четвертой луне, в начале лета [66]. Синьюань Пин, уроженец княжества Чжао, увидев необыкновенные испарения-облака, явился к императору и стал убеждать его построить храм пяти императоров на северном берегу реки Вэй. Он думал, что это поможет найти треножники дома Чжоу и обязательно приведет к обнаружению прекрасной яшмы [67].

На шестнадцатом году (164 г.) государь лично принес жертвы — цзяо в храме пяти императоров на северном берегу реки Вэй, а поскольку эта церемония исполнялась летом, то предпочтение стали отдавать красному цвету [68].

На семнадцатом году [правления Вэнь-ди] (163 г.) найден яшмовый кубок, на котором было вырезано: “Владыку людей ожидает долголетие”. После этого Сын Неба изменил счет [годов правления], начав вновь с первого года, и приказал устроить по всей Поднебесной большое пиршество. [240] В том же году раскрылся обман Синьюань Пина, он был казнен вместе с тремя поколениями родственников [69].

На втором году последнего периода [правления Вэнь-ди] (162 г.) государь объявил: “Из-за того, что Мы недостаточно мудры и не в состоянии далеко распространить [влияние наших] добродетелей, в некоторых владениях, лежащих за пределами внутренних земель, нет спокойствия и мира, а живущие в диких землях вокруг нас в четырех направлениях [70] лишены покоя в жизни; что же касается живущих в пожалованных владениях и на императорских землях, то они усердно трудятся, но тоже не находят покоя. Беды и тех и других происходят от того, что Наши добродетели слабы и они не могут достигнуть далеких мест. За последние несколько лет, кроме того, сюнну неоднократно бесчинствовали на границах, в большом числе убивали наших чиновников и народ. Наши же пограничные чиновники и военные командиры не могли разъяснить сюнну наши добрые намерения, чем еще более усилили мои несовершенства. Когда трудности не прекращаются и войны следуют одна за другой уже давно, как могут срединные и внешние владения считать себя в покое? Ныне Мы рано встаем и поздно ложимся, усердно трудимся для Поднебесной, печалимся и страдаем за наш народ. [Мы] постоянно скорбим и потеряли покой, ни на один день не можем забыть обо всем этом. Поэтому Мы посылаем к сюнну послов, которых так много, что каждый следующий видит шапку впереди идущего, а следы колес их возков переплелись на дорогах. Их цель — изложить Наши намерения шаньюю. В настоящее время [сюннуский] шаньюй вернулся на старый путь, он думает о покое алтарей духов Земли и злаков, заботится о получении выгод его народом и сблизился с нами. Мы совместно отбросили мелкие ошибки и вступили на Великий путь, соединились узами братства, чтобы обеспечить покой великому народу всей Поднебесной. Мирные и родственные отношения уже установлены и действуют начиная с нынешнего года” [71].

На шестом году последнего периода [правления Вэнь-ди] (159 г.), зимой, один тридцатитысячный отряд сюнну вторгся [241] в область Шанцзюнь, а другой тридцатитысячный отряд вторгся в область Юньчжун [72]. [Император назначил] дворцового советника Лин Мяня командующим колесницами и конницей, повелев расположить войска в Фэйху, Су И, прежнего советника в княжестве Чу, назначил военачальником, повелев расположить войска в Цзюйчжу, военачальнику Чжан У приказал стать с войсками в области Бэйди, начальника области Хэнэй — Чжоу Я-фу назначил военачальником и приказал разместиться с армией в Силю, главу княжеского приказа Лю Ли назначил военачальником и приказал разместиться в Башане. Чжуцы-хоу приказал стать гарнизоном в Цзимыне и быть готовыми к отпору хусцам [73]. Через несколько месяцев хусцы ушли и [ханьские войска] также были отозваны. Поднебесная пострадала от засухи и саранчи. [Из-за бедствий] император умножил свои милости: он приказал владетельным князьям — чжухоу не являться ко двору с дарами, снял запреты [с пользования богатствами] гор и озер, уменьшил число дворцовых одеяний и выездов, сократил число собак и лошадей во дворцах, уменьшил количество телохранителей и чиновников при дворе, открыл казенные хранилища зерна, чтобы помочь бедствующему населению, и разрешил народу продавать свои ранги [74].

С тех пор как император Сяо-вэнь прибыл из владения Дай и вступил на престол, прошло двадцать три года. [Но за это время] количество дворцов и палат, парков и угодий для животных, число лошадей и собак, одеяний и колесниц не возросло: если что-либо сулило неудобства [народу], император сразу же отменял это на благо людям. Как-то он задумал соорудить открытую террасу и созвал мастеровых рассчитать стоимость постройки. Оказалось, она обойдется в сто цзиней золотом. Тогда государь сказал: “Сто цзиней золотом — это столько, сколько стоит имущество десяти семей среднего достатка. Удостоившись получить дворцы и палаты предшествующих императоров, я постоянно опасаюсь, как бы не опозорить их, зачем же мне сооружать еще эту террасу!”.

Император обычно носил одежду из грубого шелка, своей любимой наложнице Шэнь приказал, чтобы ее платья не [242] волочились по земле. На занавесях и пологах нельзя было вышивать узоры. Всем этим он хотел показать, что простотой и скромностью он являет собой пример Поднебесной. При постройке усыпальницы в Балин сосуды делались из глины, было запрещено применять для украшения золото, серебро, медь и олово, не стали сооружать надмогильный курган. Этим [император] хотел сберечь средства, чтобы не обременять народ тяготами. Когда Наньюэ ван вэй [Чжао] То сам объявил себя императором У-ди, то император [Вэнь-ди] все же призвал братьев вэй То и принял их с почетом, ответив на их действия добродетельным поступком. Вот почему [Чжао] То отказался от титула императора и признал себя слугою [династии Хань] [75]. [Император] заключил с сюнну договор о мире, основанном на родстве, когда же сюнну в нарушение договора вторглись [на земли Хань], творя разбой, он только приказал быть готовыми к защите на границах, не посылая войск в глубь территории [сюнну],потому что боялся затруднить [жизнь] и обременить народ.

Когда У-ван [Лю Пи], ложно сославшись на болезнь, перестал являться ко двору, [Вэнь-ди] даровал ему низкий столик и посох [76]. Хотя некоторые из сановников, например Юань ан, высказывали свои советы в весьма резких выражениях, [император] все же часто заимствовал [их предложения] и использовал их [77]. Когда обнаружилось, что некоторые его сановники, например Чжан У и другие, берут взятки золотом и деньгами, император открыл свою кладовую и пожаловал им золото и деньги, чтобы устыдить их, но не отдал сановников в руки судей. Он всеми силами стремился с помощью, добродетели изменить народ к лучшему, и в землях среди четырех морей царило изобилие и богатство, [а в народе] процветали установленные нормы поведения и чувство долга [78].

На седьмом году последнего периода правления, в шестой луне, в день цзи-хай (6 июля 157 г.) император скончался во дворце Вэйянгун. В его посмертном эдикте говорилось:

“Мы слышали, что вся тьма существ, рождающихся и живущих под небом, не избегают смерти. Смерть — неизменный закон Неба и Земли и естественный конец всех существ, [243] разве можно из-за нее сильно печалиться? В нынешние времена все в мире радуются жизни и ненавидят смерть, но они устраивают пышные похороны, доходя до разорения, соблюдают длительный траур, нанося вред своей жизни. Мы никак не хотим применять подобное. К тому же Мы, не будучи достаточно добродетельными, не смогли ничем помочь байсинам. Ныне, после нашей смерти, если принудить людей соблюдать длительный траур, подолгу плакать у гроба, они ряд лет будут страдать от холода и жары, в сердцах отцов и сыновей воцарится печаль, нарушатся желания старших и младших, они будут ограничены в еде и питье, прервутся их жертвы и подношения злым и добрым духам, что еще более усугубит наши несовершенства. Что [Мы] скажем тогда Поднебесной?

Более двадцати лет Мы владели правом оберегать храмы наших предков и, будучи маленьким человеком, стояли над правителями и ванами Поднебесной. Благодаря чудотворным силам Неба и Земли и счастью, дарованному Нам алтарями духов Земли и злаков, внутри Наших пределов царили мир и спокойствие и не было войн. Мы не обладали острым умом, постоянно опасались совершить ошибки в своих действиях, которые опозорили бы завещанные Нам прежними императорами добродетели, и по мере того как годы [правления] шли, [Мы] боялись, что не умрем спокойно. Сейчас, к счастью, Мы подошли к концу дней, дарованных Нам Небом, и сможем удостоиться подношений и забот в храме Гао-цзу, для Нас, не обладающих мудростью, это счастье. Чего же печалиться и скорбеть! Настоящим приказываем: всем чиновникам и народу Поднебесной, когда эдикт [о Нашей кончине] дойдет до них, оплакивать Нас три дня, после чего снять траурные одежды. Не следует запрещать женитьб сыновей и замужеств [дочерей], принесение жертв, питье вина и употребление мяса.

Принимающие участие в траурной службе по государю не должны обрезать одежд [79]. Ширина траурных повязок на голове и на поясе не должна превышать трех цуней [80], не следует закрывать материей колесницы и оружие [81]. Не [244] нужно назначать мужчин и женщин из народа плакальщиками у гроба во дворце, в царских покоях. Те, кому надлежит плакать у гроба во дворце, пусть совершают это дважды — утром и вечером, поднимая плач пятнадцать раз, а окончив этот обряд, [пусть] прекращают плач. Какие-либо иные оплакивания покойного, за исключением плача утром и вечером, надо запретить. Когда [Наше тело] опустят в землю, пусть большие траурные одежды носятся пятнадцать дней, малые траурные одежды — четырнадцать дней и тонкие траурные одежды — семь дней, после чего все траурные одежды должны быть сняты [82]. Все, что не предусмотрено данным эдиктом, следует осуществлять применительно к [сути] эдикта. Объявите об этом Поднебесной, чтобы все ясно знали Нашу волю. Горы и реки около усыпальницы Балин пусть останутся в прежнем виде, без каких-либо изменений. Отпустите по домам всех наложниц во дворце, от фужэнь до шаоши[83].

По этому эдикту столичный воевода [Чжоу] Я-фу был назначен командующим колесницами и конницей, управляющий зависимыми владениями [Сюй] Хань — командующим военными поселениями, начальник охраны внутренних дворцовых ворот [Чжан] У — военачальником, руководящим земляными, работами [на похоронах]. Шестнадцать тысяч солдат, отбывавших службу в близлежащих уездах, и пятнадцать тысяч солдат из столичного округа были посланы для погребения саркофага [императора], для рытья [могилы] и насыпки кургана, все они подчинялись военачальнику [Чжан] У.

В день и-сы (12 июля 157 г.) все сановники, простершись ниц, поднесли [усопшему] императору почетный титул Сяо-вэнь-хуанди [84]. Его наследник вступил на престол в храме Гао-цзу. В день дин-вэй (14 июля) он принял по праву наследования титул хуанди — властителя, императора. В первый год правления императора Сяо-цзина, в десятой луне (ноябрь 157 г.) император издал эдикт, обращенный к цензору [85]:

“Мы слышали, что в древности цзу — основатель династии — отличался заслугами, а цзун — самый почитаемый правитель — отличался добродетелями и каждый из них имел основания для установления обрядов и музыки. Мы [245] слышали, что с помощью песен прославляются добродетели, а с помощью танцев делаются ясными заслуги. Поэтому при подношении жертвенного вина в храме Гао-цзу исполняются танцы “Военная добродетель”, “Начала гражданственности”, “Пять стихий”, а при подношении жертвенного вина в храме Сяо-хуй-ди исполняются танцы “Начала гражданственности” и “Пять стихий” [86]. Когда император Сяо-вэнь правил Поднебесной, он открыл проезд через заставы и мосты, и далекие земли стали близкими. Он отменил наказания за злословие и наговоры, отказался от применения [тяжелых] телесных наказаний, награждал и одаривал старших и старых, заботился о сирых и одиноких, тем самым воспитывая всю массу живущих [на земле людей]. Он старался обуздать свои пристрастия и желания, не принимал подношений, не гнался за личной выгодой. [Он] не превращал в рабов семьи преступников, не казнил невиновных, [он] отменил наказание кастрацией [87], отпустил императорских наложниц по домам, стремясь к тому, чтобы они смогли продолжить свой род.

Хотя Мы недостаточно мудры и не в состоянии понять [его замыслы], но [считаем, что] все осуществленное самим императором Сяо-вэнем таково, что даже правители древности не смогли этого выполнить. Его добродетели так же велики, как у Неба и Земли, его милости распространялись на всех живущих среди четырех морей, и не было никого, кто не был бы осчастливлен ими. [Его достоинства] сияют словно солнце и луна, и Мы очень боимся, что музыка в храме не соответствует его деяниям. Пусть же подготовят для храма императора Сяо-вэня танец “Прославление добродетелей”, чтобы ясно раскрыть его совершенства. Мы будем рады, если в последующем заслуги и добродетели основателя нашей династии и самого почитаемого ее правителя будут записаны на бамбуке и шелке, будут передаваться в течение десятков тысяч поколений, вечно и без перерыва. Пусть первые советники, лехоу, все чиновники, получающие две тысячи даней зерна [в год], чиновники по соблюдению этикета совместно разработают такой ритуал и представят его Нам…”.

Первый советник [Шэньту] Цзя и другие сановники [246] сказали: “Вы, Ваше величество, постоянно думая о выполнении сыновнего долга, решили создать танец “Прославление добродетелей”, чтобы ясно раскрыть прекрасные добродетели императора Сяо-вэня, до чего мы, ваши слуги — Цзя и другие — по своему неразумению не смогли додуматься. Мы с почтением обсудили это [и предлагаем]: по заслугам на свете не было никого, величественнее императора Гао-цзу, а по добродетелям не было никого, богаче императора Сяо-вэня, поэтому храм императора Гао-цзу должен считаться храмом великого родоначальника императоров [династии], а храм императора Сяо-вэня должен считаться храмом великого почитаемого предка императоров [династии]. Сын Неба из поколения в поколение должен приносить жертвы в храмах великого родоначальника и великого почитаемого предка. Владетельные князья — чжухоу в областях и владениях должны каждый построить в честь императора Сяо-вэня храм великого почитаемого предка. Чжухоу, ваны и лехоу должны посылать людей прислуживать Сыну Неба во время ежегодных жертвоприношений в храмах великого основателя династии и великого почитаемого предка. Просим записать это на бамбуке и шелке и объявить по всей Поднебесной”. Решение императора гласило: “Быть по сему”.

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так: Конфуций говорил: “Необходимо целое поколение, прежде чем наступит человеколюбивая власть” и “Лишь после того как страной сто лет станут править добродетельные люди, можно справиться со злом и искоренить казни”. О, сколь истинны эти слова! [88].

С тех пор как поднялся дом Хань и до [середины] правления Сяо-вэня прошло свыше сорока лет, и тогда добродетели достигли своего расцвета. [При нем] подошло время сменить первый месяц года, внести изменения в [казенные] одежды и в жертвоприношения фэн и шань, но из-за своей скромности [Сяо-вэнь] не сделал этого до последнего времени. О, разве в этом не [проявилось его] человеколюбие?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


СЯО-ЦЗИН БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ [О ДЕЯНИЯХ ИМПЕРАТОРА] СЯО-ЦЗИНА [1]
Император Сяо-цзин был средним сыном императора Сяо-вэня. Его матерью была вдовствующая императрица Доу. В бытность Сяо-вэня в землях Дай у него от прежней императрицы родились три сына, но потом его любовью стала пользоваться [будущая] вдовствующая императрица Доу, прежняя императрица умерла, а следом один за другим, умерли и три ее сына, поэтому Сяо-цзин и вступил на престол.

На первом году [правления Сяо-цзина], в четвертой луне, в день и-мао (18 мая 156 г.) в Поднебесной объявлена амнистия. В день и-сы народу пожаловано по более высокому рангу знатности [2]. В пятой луне (май — июнь 156 г.) уменьшены подати с обрабатываемых земель наполовину [3]. Сооружен храм Тайцзунмяо в честь Сяо-вэня. [Император] приказал сановникам не приносить поздравлений при дворе. Сюнну вторглись во владения Дай, и с ними был заключен договор о мире, основанный на родстве.

На втором году правления (155 г.), весной, [император] пожаловал Си, внуку прежнего первого советника Сяо Хэ, титул Улин-хоу [4]. Мужчины, достигшие двадцатилетнего возраста, должны были заноситься в военные списки [5]. В четвертой луне, в день жэнь-у (9 июня 155 г.) скончалась вдовствующая императрица, мать императора Сяо-вэня. Гуанчуань-ван и Чанша-ван выехали в свои владения [6]. Умер первый советник Шэньту Цзя. В восьмой луне (сентябрь— [248] октябрь 155 г.) главный цензор Тао Цин, носивший титул Кайфын-хоу, назначен на должность первого советника. На северо-востоке появилась комета. Осенью в землях Хэншань выпал град, крупные градины были величиной в пять цуней и врезались в землю на глубину двух чи. Планета Инхо — Марс пошла в обратном направлении и задержалась у звезды Бэйчэнь — Полярной звезды. Луна взошла недалеко от Полярной звезды. Планета Суйсин — Юпитер пошла в обратном направлении и оказалась в созвездии Тяньтин [7]. Учреждены уезд Наньлин и уезд Дуйсюй, находившийся в столичном округе [8].

На третьем году правления, в первой луне, в день и-сы (27февраля 154 г.) в Поднебесной объявлена амнистия. На западе появилась звезда с длинным хвостом. Огонь с неба сжег главный зал восточного дворца и городские строения в Лояне. У-ван по имени Пи, Чу-ван по имени У, Чжао-ван по имени Суй, Цзяоси-ван по имени ан, Цзинань-ван по имени Би-гуан, Цзычуань-ван по имени Сянь и Цзяодун-ван по имени Сюн-цюй подняли восстание и двинули войска на запад. Сын Неба казнил Чао Цо [9] и послал Юань Ана предостеречь восставших от имени императора, но они не остановились и, продолжая двигаться на запад, окружили владение Лян. Тогда император отправил во главе войск старшего военачальника Доу Ина и главу военного ведомства Чжоу Я-фу покарать восставших. В шестой луне, в день и-хай (27 июля 154 г.) [император] простил разбежавшихся солдат, а также сына чуского правителя Юань-вана по имени И и других лиц, участвовавших в мятеже [10]. Пожаловал старшему военачальнику Доу Ину титул Вэйци-хоу, сыну чуского правителя Юань-вана Ли, носившему титул Пинлу-хоу, пожаловал титул Чу-вана. Своего сына Дуаня наградил титулом Цзяоси-вана, а сына Шэна титулом Чжуншань-вана. Цзибэй-вану Чжи пожаловал титул Цзычуань-вана, Хуайян-вану Юю пожаловал титул Лу-вана. Жунань-вану Фэю пожаловал титул Цзянду-вана. Скончались Цзян-лу, носивший титул Ци-вана, и Цзя, носивший титул Янь-вана.

На четвертом году [правления Сяо-цзина] (153 г.), летом, [249] был объявлен наследник престола [11]. [Император] пожаловал своему сыну Чэ титул Цзяодун-вана. В шестой луне, в день цзя-сюй (20 июля) в Поднебесной объявлена амнистия. В девятой, дополнительной луне (октябрь — ноябрь 153 г.) Иян переименован в Янлин [12]. Были вновь учреждены [заставы] у переправ и горных проходов, для выезда и въезда требовалось разрешение [13]. Зимой из владения Чжао создана область Ханьдань.

На пятом году правления, в третьей луне (апрель — май 152 г.) начато сооружение моста через реку Вэй у Янлина. В пятой луне (июнь — июль) набран народ и переселен в Янлин, [переселенным] выдано двести тысяч монет [14]. В Цзянду [15] с запада налетел ураган, который разрушил стены города на протяжении двадцати чжан. В день дин-мао (8 июля 152 г.) [император] пожаловал Цяо — сыну своей старшей дочери — титул Лунлюй-хоу. Сменил титул Гуанчуань-вана на титул Чжао-вана.

На шестом году правления (151 г.), весной, [Чжао] Бань [16], занимавший должность столичного воеводы, получил титул Цзяньлин-хоу; [Чэн] Цзя — первому советнику во владении Цзянду — пожалован титул Цзяньпин-хоу; Хунь Е — правителю области Лунси — титул Пинцюй-хоу; [Су] Цзя — первому советнику во владении Чжао — титул Цзянлин-хоу; бывшему военачальнику [Луань] Бу пожалован титул Юй-хоу. Скончались правители владений Лян и Чу. В девятой, дополнительной луне (октябрь — ноябрь 151 г.) вырубили деревья вдоль императорских дорог и засыпали пруд Ланьчи [17].

На седьмом году правления (150 г.), зимой, император лишил [сына, рожденного матерью из рода] Ли, прав наследника престола и дал ему титул Линьцзян-вана [18]. В последний день двенадцатой луны произошло затмение солнца [19]. Весной были прощены рабы и преступники, работавшие на постройке усыпальницы в Янлине. Освобожден от должности первый советник [Тао] Цин. Во второй луне, в день и-сы (7апреля 150 г.) первым советником назначен Чжоу Я-фу, занимавший должность главы военного ведомства и носивший титул Тяо-хоу. В четвертой луне, в день и-сы (6 июня) [250] [император] возвел мать Цзяодун-вана в звание императрицы, а в день дин-си (18 июня) объявил Цзяодун-вана наследником престола. [Его звали Чэ] [20].

На первом году второго периода правления [21] (149 г.) император пожаловал Пину, внуку бывшего главного цензора Чжоу Кэ, титул Шэн-хоу и Цзо-цзюю, сыну [внуку] бывшего главного цензора Чжоу Чана — титул Аньян-хоу [22]. В четвертой луне, в день и-сы (31 мая) в Поднебесной объявлена амнистия, [байсинам]пожаловано по более высокому рангу знатности. Отменено строгое запрещение [назначать на должности наказанных] [23]. Произошло землетрясение. В землях Хэншань и Юаньду [24] выпал град, размер крупных градин достигал одного чи восьми цуней.

На втором году второго периода правления, во второй луне (март 148 г.) сюнну вторглись в земли Янь, нарушив мирный договор, основанный на родстве. В третьей луне (апрель 148 г.) Линьцзян-ван, призванный ко двору, умер в управлении столичного воеводы. Летом [Сяо-цзин] дал своему сыну Юэ титул Гуанчуань-вана, сыну Цзи — титул Цзяодун-вана, пожаловал титулы хоу четырем лицам [25]. В девятой луне, в день цзя-сюй (22 октября 148 г.) произошло затмение солнца [26].

На третьем году второго периода (147 г.), зимой, [император] упразднил должности помощников главного цензора при чжухоу [27]. Весной два сюннуских князя явились во главе своих людей с изъявлением покорности и были возведены в ранглехоу [26].[Император] пожаловал своему сыну Фан-чэну титул Цинхэ-вана. В третьей луне (апрель — май) на северо-западе появилась комета. Первый советник Чжоу Я-фу умер [29], на должность первого советника назначен Лю Шэ, занимавший должность главного цензора и носивший титул Тао-хоу. В четвертой луне произошло землетрясение. В девятой луне, в последний день под знаками у-сюй (10 ноября 147 г.) случилось затмение солнца [30]. За воротами Дундумынь были расположены войска.

На четвертом году второго периода, в третьей луне (апрель — май 146 г.) построили дворец Дэянгун. Большое [251] нашествие саранчи. Осенью помилованы преступники, участвовавшие в постройке усыпальницы Янлин.

На пятом году второго периода [правления Сяо-цзина] (145 г.), летом, [император] пожаловал своему сыну Шуню титул Чаншань-вана и титулы хоу десяти лицам. В шестой луне, в день дин-сы (21 июля) в Поднебесной объявлена амнистия, [байсинам]пожаловано по более высокому рангу знатности. В Поднебесной шли сильные дожди. Для первых советников — чэнсянов при чжухоу установлено новое название — сян. Осенью произошло землетрясение.

На шестом году второго периода, во второй луне, в день цзи-мао (7 апреля 144 г.) император посетил Юн и принес жертвы пяти императорам. В третьей луне выпал град. В четвертой луне скончались Сяо-ван — правитель земель Лян, Гун-ван — правитель земель Чэнъян и Жунань-ван. [Император] пожаловал титулы сыновьям лянского правителя Сяо-вана: Мину — титул Цзичуань-вана, Пэн-ли — титул Цзидун-вана, Дину — титул Шаньян-вана, Бу-ши — титул Цзиинь-вана. Земли Лян оказались разделенными на пять владений, [кроме того], четырем лицам были пожалованы титулы хоу. Были изменены названия должностей: глава судебного ведомства стал называться дали вместо тинвэй;начальник дворцового строительства стал называться цзянцзо-дацзян вместо цзянцзо-шаофу;столичный воевода — распорядитель титулами [стал называться] дувэй вместо чжуцзюэ-чжунвэй;управляющий дворцом императрицы [стал называться] чансинь-шаофу вместо чансинь-чжаньши;высший сановник императрицы [стал называться] дачанцю вместо цзянсин;церемониймейстер двора [стал называться] синжэнь вместо дасин;глава обрядового приказа [стал называться] тайчан вместо фэнчан;глава посольского приказа [стал называться] дасин вместо дянькэ;начальник ведомства зерна и финансов [стал называться] данун вместо чжису-нэйши. Должность данэй — управляющего столичными складами — была включена [в число] должностей чиновников, получавших в год довольствие две тысячи даней зерна; при данэе были учреждены должности левого и правого помощников [252] управляющего столичными складами [31]. В седьмой луне, в день синь-хай (8 сентября 144 г.) произошло затмение солнца [32]. В восьмой луне сюнну вторглись в область Шанцзюнь.

На первом году последнего периода [правления Сяо-цзина] (143 г.), зимой, наименование должности начальника дворцовой стражи чжун-дафулин вновь изменено на вэйвэй. В третьей луне, в день дин-ю (22 апреля 143 г.) в Поднебесной объявлена амнистия и [байсинам] пожаловано по более высокому рангу знатности, а чиновникам, получающим в год довольствие две тысячи даней зерна, и советникам у владетельных князей дарован ранг юшучжан [33]. В четвертой луне [устроено] всеобщее гуляние [34]. В пятой луне, в день бин-сюй (10 июня) [на рассвете] произошло землетрясение, повторившееся снова во время завтрака. В области Шанъюн землетрясение продолжалось двадцать два дня и разрушило внешние стены городов. В седьмой луне, в день и-сы (28 августа 143 г.) было затмение солнца [35]. Первый советник Лю Шэ освобожден от должности. В восьмой луне, в день жэнь-чэнь [36]главный цензор [Вэй] Вань назначен на должность первого советника, ему пожалован титул Цзяньлин-хоу [37].

На втором году последнего периода, в первой луне (февраль — март 142 г.) за один день произошло три землетрясения. Военачальник Чжи напал на сюнну. Устроили пиршество, продолжавшееся пять дней. Отдан приказ о том, чтобы в землях, входящих в столичный округ, лошадей не кормить зерном, [а у виновных в этом] отбирать лошадей и передавать уездным управлениям. Приказано преступникам и рабам носить одежду из грубого полотна. Приостановлен обмолот зерна [на токах] с помощью лошадей [38]. В связи с неурожайным годом [император] запретил по всей Поднебесной употребление зерна в пищу [в больших количествах], чтобы не создалось его нехватки в году. Сократил число лехоу [при дворе], отправив их в [принадлежащие им] владения. В третьей луне (апрель — май 142 г.) сюнну вторглись в Яньмынь [39]. В десятой луне [император] обложил податью обрабатываемые поля в Чаплине. Стояла сильная засуха. Во владении [253] Хэншань, а также в областях Хэдун и Юньчжун среди населения свирепствовали болезни.

На третьем году последнего периода [правления Сяо-цзина] (141 г.), в десятой луне солнце и луна затмились и оставались красными пять дней. В последний день двенадцатой луны (10 февраля 141 г.) гремел гром. Солнце стало багрово-красным. Пять планет пошли в обратном направлении, остановившись в средней части неба. Луна прошла через созвездие Тяньтин [40]. В первой луне, в день цзя-инь (28 февраля 141 г.) наследник престола совершил обряд совершеннолетия. В день цзя-цзы (9 марта) скончался император Сяо-цзин. В посмертном эдикте он пожаловал более высокий ранг знатности всем, начиная с чжухоу и ванов, и вплоть до старших сыновей-наследников [в семьях байсинов], а также даровал каждой семье в Поднебесной по сто монет. Женщины из императорского дворца были отпущены и возвращены в свои семьи, с освобождением впредь от всех повинностей. Наследник вступил на престол, это был император Сяо-у. В третьей луне (апрель — май 141 г.) Фэню — младшему брату вдовствующей императрицы — пожалован титул Уань-хоу, а другому младшему брату — Шэну, титул Чжоуян-хоу. [Император Сяо-цзин] был предан земле в усыпальнице Янлин [41].

* * *

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так:

Когда династия Хань поднялась, Сяо-вэнь распространил свои великие добродетели и Поднебесная обрела спокойствие. Ко времени Сяо-цзина чужие фамилии не причиняли больше беспокойств [42], но Чао Цо урезал земли чжухоу, вынудив этим семь владений поднять восстание. Они, объединившись, двинулись на запад. [Произошло это] из-за того, что владетельные князья стали слишком сильными, а Чао Цо действовал против них слишком поспешно. Когда же Чжу-фу Янь изложил свой план [и его осуществили], то владетельные князья оказались ослабленными и в конце концов были усмирены [43]. Разве же спокойствие или опасное положение [государства] не зависят от [мудрых] планов?

ТАБЛИЦА ПРАВИТЕЛЕЙ ДОМА ЦИНЬ

* * *


Титул Имя годы правления /до н. э./ Другие данные
Цинь-хоу *** 857-348
Гун-бо *** 847-845
Цинь-чжун *** 844-822 убит жунами
Чжуан-гун *** 821-778
Сян-гун *** 777-766 возведен в ранг чжухоу
Вэнь-гун *** 765-716
Нин-гун *** 715-704
Чу-цзы /гун/ *** 703-698
У-гун *** 697-678
Дэ-гун *** 677-676
Сюань-гун *** 675-664
Чэн-гун *** 663-660
Му-гун *** Жэнь-хао *** 659-621 ему дарован титул "бо"
Кан-гун *** Ин *** 620-609
Гун-гун *** Хэ *** 608-604
Хуань-гун *** 603-577
Цзин-гун *** Хоу *** 576-537
Ай-гун *** 536-501
Хуй-гун *** 500-491
Дао-гун *** 490-477
Ли-гун-гун *** 476-443
Цзао-гун *** 442-429
Хуай-гун *** 428-425
Лин-гун *** 424-415
Цзянь-гун *** Дао-цзы *** 414-400
Хуй-гун *** 399-387
Чу-цзы *** 386-385
Сянь-гун *** Ши-Си *** 384-362
Сяо-гун *** Цюй-лян *** 361-338 Проведены реформы Шан Яна. В 343 г. Сяо-гун стал гегемоном среди князей.
Хуй-вэнь-цзюнь *** Сы *** 337-325
изменил титул на Хуй-вэнь-ван *** 324-311
У-ван *** Дан *** 310-307
Чжао-сян-ван *** Цээ *** 306-251 В 255 г. погиб дом Чжоу
Сяо-вэнь-ван *** Чжу *** 250
Чжуан-сян-ван *** Чу *** 249-247
Цинь Ши-хуанди /первый император Цинь/ *** Чжэн *** 246-210 В 221 г. Цинь объединило страну
Цинь Эр— ши-хуан /второй император Цинь/ Ху-хай *** 209-207

ТАБЛИЦА ПЕРВЫХ ИМПЕРАТОРОВ ДИНАСТИИ ХАНЬ

* * *


Посмертный титул Имя Годы правления Периоды или девизы царствований
/до н. э./ /г. г. до н. э./
Гао-цзу *** Лю Бан *** 206-195
Сяо-хуй-ди *** Лю Ин *** 194-188 >—
Гао-хоу *** Люй Чжи *** 187-180
Сяо-вэнь-ди *** Лю Хэн *** 179-157 начальный период
*** 179–164
заключительный период ***
163-157
Сяо-цзин-ди *** Лю Ци *** 156-141 начальный период
*** 156–150
средний период
*** 149–144
заключительный
период ***
143-141
Сяо-у-ди *** ЛюЧэ *** 140-87 годы под девизом
цзянь-юань *** 140–135
юань-гуан ***134–129
юань-шо *** 128–123
юань-шоу *** 122–117
юань-дин *** 116–111
юань-фэн *** 110–105
тай-чу ***
104-101
/На этом завершаются хронологические рамки записей Сыма Цяня/

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ (в дополнение к списку литературы т. I).


НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Алексеев В. М., Китайская классическая проза, М., 1958.

Васильев К. В., Из истории древнекитайских письменных памятников,— всб. “Страны и народы Востока”, вып. XI, М., 1971.

Вяткин Р. В., “Исторические записки” и их изучение,— “Народы Азии и Африки”, 1964, № 6.

Григорьева Т. Н., Махаяна и китайские учения (попытка сопоставления),— в кн. “Изучение китайской литературы в СССР”, М., 1973.

“Древние Фудоки (Хитати, Харима, Бунго, Хидзен). Перевод, предисловие и комментарий К. А. Попова”,— “Памятники письменности Востока”, XXVIII, М., 1969.

Думан Л. И., Жизнь и деятельность Сыма Цяня (2100 лет со дня рождения),— “Советское востоковедение”, 1956, № 4.

“Книга правителя Шан (Шан-цзюнь шу)”.Перевод, комментарий и вступительная статья Л. С. Переломова, М., 1968.

Кроль Ю. Л., “Записи историка” как литературное произведение,— в сб. “Литература Древнего Китая”, М., 1969.

Крюков М. В., Система родства китайцев, М, 1972.

Лисевич И. С., Моделирование мира в китайской мифологии и учение о пяти первоэлементах,— в кн. “Теоретические проблемы восточных литератур”, М., 1969.

“Материалы по истории сюнну” (по китайским источникам). Предисловие, перевод и примечания В. С. Таскина, — вып. I, М., 1968; вып. II, М., 1973.

“Народы Восточной Азии” (в серии “Народы мира”), под ред. Н. Н. Чебоксарова, С. И. Брука, Р. Ф. Итса, Г. Г. Стратановича, М., 1965.

Позднеева Л. Д., Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая, М., 1957.

Сыма Цянь, Исторические записки, гл. 48. Комментированный перевод Л. С. Переломова, — “Советское китаеведение”, 1958, № 4.

НА ЗАПАДНЫХ ЯЗЫКАХ
Bilenstein H., The Interpretation of the Portents in the Tsien-Han-Shu, — BMFEA, № 22, Stockholm, 1950.

Bodde D., The Chinese cosmic Magic Known as Watching for the Ethers, — “Studia Serica Bernhard Karlgren Dedicata”, Copenhagen, 1959.

Chavannes Ed., Le T'ai Chan. Essai de monographie d'un culte Chinois, Paris, 1910.

Chavannes Ed., Les Inscriptions des Ts'in,— “Journal Asiatique”, ser. IX, t. 1, Paris, 1893.

Creel H., The Origins of Statecraft in China, Chicago, 1972.

Dubs H., Man Kao-tsu and Hsiang-yu, — “Journal of the North Branch of the Royal Asiatic Society”, Shanghai, 1936, v. 67.

Franke O., Geschichte des Chinesischen Reiches, v. Ill, Berlin, 1937.

Forke A., Geschichte der alien Chinesischen Philosophic, Hamburg, 1927.

Eberhard W., The Political Function of Astronomy and Astronomers in Man China, — “Chinese Thought and .Institutions”, Chicago, 1957.

Edkins J., The Place of Huang Ti in early taoism, — “China Review”, 1886, 15, 223.

Erkes E., Neue Beitrage zur Geschichte des Choukonige Yu, Berlin, 1954

Han Yu-shan, Elements of Chinese Historiography, Hollywood, 1955.

Hirth Fr.. The Ancient History of China, N. Y., 1908.

“Historians of China and Japan”, London, 1962.

“The History of the Former Han Dynasty by Pan Ku. A critical Translation with Annotations by Homer Dubs”, Baltimore, 1944, v. 2.

Hulsewe A. F. P., Notes on the Historiography of the Han period, — “Historians of China and Japan”, London, 1962.

Karlgren B., Sidelights on Si-ma Th'iens Language, — BMFEA, № 42, Stockholm, 1970.

Karlgren B., Some Sacrifices, in Chou China — BMFEA, № 40, Stockholm, 1968.

Karlgren B., On the script of the Chou Dynasty, — BMFEA,VIII, 1936.

Kingswill Th., The Story of the Emperor Shun, — “Journal of the North-China Branch of the Royal Asiatic Society”, 1873, № 13.

“Li 'Ki ou Memoires sur les Bienseances et des Ceremonies. Texte Chine-is avec une double traduction en Francais et en Latin par S. Couvreur”, Ho Kien Fou, 1913, t. 1, 2.

“Les Memoires Historiques de Se-ma Ts'ien traduits et annotes par Edourd Chavannes, t. VI. Traduction des Chapitres XLVIII—LII. Complements et Jndex General. Avertissement de Paul Demieville”, Paris, 1969.

Pan Chung-kwei, The Date of Termination of the Shih Chi, — “0riens Extremus”, Wiesbaden, 1970.

Pfizmaier A., Die Gewaltherrschaft Hsiang-yu's, — “Sinologische Abhandlungen”, B. XXXII, Wien, 1859.

“Sources of Chinese Tradition, v. I. compiled by Wm. Theodore de Bary, Wing Tsit Chan, Burton Watson”, N. Y., 1964.

Yang Lien-sheng, Ten Examples of Early Tortoise-shell Inscriptions, — “Excursions in Sinology”, Cambridge Mass., 1969.

Wylie, Notes on Chinese Literature, Shanghai, 1902.

Wieger L., Rudiments, v. 2, 1900.

Wilbur M., Slavery in China during the Former Han Dynasty, Chicago, 1943.

НА КИТАЙСКОМ И ЯПОНСКОМ ЯЗЫКАХ
Ван Го-вэй. Новые доказательства к /исследованию/ древних трудов Пекин, 1935 ***

Ван. Цзи-син. Цзя И и его труды – “Ученые записки по гуманитарным наукам Дунбэйского народного университета”, Шэньян, 1956, № 4 ***

Ван Цзюнь. Критическое сличение текста “Исторических записок”, Бэйпин, 1935 ***

Го Мо-жо. Десять критических статей, Пекин, 1962 ***

Гу Цзе-ган. Маги и конфуцианцы в период Цинь-Хань, Шанхай, 1958 ***

Гу Цзе-ган. Различные сведения из леса исторических фактов, Пекин, 1963, т. 1. ***

Гу Цзе-ган. Что было в политике и истории от учения о кругообороте пяти стихий, Сянган, 1970 ***

Гу Цзе-ган. Цинь Ши-хуанди, Чунцин, 1944 ***

Гу Янь-у. Собрание объяснений к записям о повседневных знаниях, СББЯ, т. 1625, Шанхай, 1936. ***

Желтый чертеж трех округов, подчиненных столице, выверенный Чжан Цэун-сяном, Шанхай, 1958 ***

Жун Гэн. Словарь надписей на бронзе эпох Шан и Чжоу, Шанхай, 1939 ***

Жун Гэн. Исследование стел Цинь Ши-хуана — “Ученые записки Яньцзинского университета” Пекин, 1935, № 17 ***

Иосикава Кодзиро. О песне Сян Юя под Гайся – “Тю:гоку бунгакухо” Киото, 1954, № 1 ***

Кайдзука Сигеки. История Китая, Токио, 1965, т. 1 ***

Курихара Томонобу. Относительно главы о Цинь Ши-хуане в “Ши дай” — “Сигаку дзасси”, Токио, 1957, т. 66, № 1 ***

Курихара Томонобу. Исследования по истории Цинь-Хань, Токио, 1860 ***

Лао Гань. Формирование знака “ши” и первоначальные обязанности скрибов — “Далу цзачжи” Тайбэй, 1957, т. ХIV, № 3. ***

Ли Ли. Записи, предлагающие решения некоторых вопросов по “Ши цзи” — “Лиши яньцзю” Пекин, 1959, № 7 ***

Ли Цы-мин. Различные заметки по “Историческим запискам”. Издание государственной Пекинской библиотеки, т. 1 ***

Ли Юань-ду. Пишу после чтения главы о Сян Юе, 1881 ***

Ло Фу-и. Подтверждения надписей на ханьских печатях. Шанхай, 1930 ***

Ло Фу-и. О бамбуковых дощечках периода Чжаньго, найденных в Чанша — “Вэньу цанькао цзыляо”, 1954, № 9 ***

Ханьские могилы в районе Шаогоу в Лояне, Пекин, 1959 ***

Лю Си “Ши мин” — “Объяснение названий” — СБЦК, т. 65, Шанхай, 1936 ***

Лю Тань. Исследование хронологии “Исторических записок”, Чанша, 1937 ***

Лю Хэ.Пишу после прочтения анналов о Цинь Ши-хуане, сб. Цинфэньцзи, 1840 ***

Лю Цзе. Собрание исследований по древней истории, Пекин, 1958 ***

Лю Ши-пэй. Объяснение к термину “Луньхоу” в анналах о Цинь Ши-хуане в “Ши цзи” — сб. Цзояньцзи, гл. 5 ***

Му тянь-цзы чжуань — СББЯ, т. 1129, Шанхай, 1936 ***

Нава Тосисада. Толкования к 11-ой главе анналов старого ксилографического издания “Ши цзи” — “Синагаку”, 1936, № 3, 4 ***

Пэн Синь-вэй. История денежной системы в Китае, Шанхай, 1954 ***

Собрание важнейших сведений о династии Цинь, составленное Сунь Каем и дополненное Сюй Фу, Пекин, 1959 ***

Сунь Цинь-шань. Исследование о сочинении Цзя И “Об ошибках дома Цинь” — сб. “Вэнь ши”, Пекин, 1963, вып. 3 ***

Сюй Лян-цзи. Коротко о Сян Юе — “Лиши цэяосюэ”, Тяньцзинь, 1956, № 6 ***

Сюй Цэни. Пишу об анналах Сян-вана — сб. Ягэтан вэнь-цзи, 1876 ***

Ся Цэяо-цин. Об оценке Цинь Ши-хуана — “Ученые записки Юго-западного Педагогического института”, Чунцин, 1959, № 3 ***

Танака Кэндзи. О художественно-выразительных повторах в “Ши цзи” — “Тохо гакухо”, Киото, 1957, № 27 ***

У Бин-ли. Читая “Основные записи о деяниях Сян Юя” — сб. Юнчанфу вэнь-чжэн, 1941, гл. 18 ***

У Чэн-ло. История мер и весов в Китае /новая редакция Чэн Ли-цзюня/ Шанхай, 1957 ***

У Чэн-цюань. Записи о легко познаваемом в последовательно изложенной /истории Китая/, Пекин, 1960, т. 1 ***

Ху Пэй-вэй. Сыма Цянь и “Исторические записки”, Пекин, 1962 ***

Хун Ши-тяо. Цинь Ши-хуан, Шанхай, 1972 ***

Хэ Цы-цюань. Как оценивать Цинь Ши-хуана? — “Синьцзяньшэ”, Пекин, 1959, № 4 ***

Цянь Да-синь. Исследование разночтений и различий в 22 династийных историях, Пекин, 1958 ***

Цянь Да-синь. Восполнение пропущенного при изучении истории, Пекин, 1958 ***

Цзинь Шао-ин. Исследование циньских должностей и чинов — в книге “Цинь хуй-яо”, Пекин, 1959 ***

Цзинь Дэ-цзюнь. Примеры из “Исторических записок” с объяснениями, Шанхай, 1933 ***

Цзянь Бо-цзянь. Основы истории Китая, Пекин, 1946, т. 2 ***

Чэнь Чжи. Люди времен династий Хань-Цзинь о распространении “Исторических записок” и об их оценке — “Научный вестник Сычуаньского университета. Общественные науки”, Чэнду, 1957, № 3 ***

Чэнь Чжи. Новые толкования к “Истории первых Хань”, Тяньцэинь, 1959 ***

Чжан Вэй-хуа. О ханьском У-ди, Шанхай, 1957 ***

Чжан Инь-линь. Очерки истории Китая, Пекин, 1962 ***

Чжан Сэнь-кай. Собранные и вновь пересмотренные комментарии к “Историческим запискам”, Тайбэй, 1967 ***

Чжан Ю-мин. Читая заметки об анналах о Сян Юе в “Ши цзи” — “Го-вэнь юэ-кань”, 1943, № 20 ***

Чжан Юань-цзи. Записи по ходу просмотра историй, Тайбэй, 1967 ***

Чжао И. Гай-юй цун-као, Шанхай, 1957 ***

Чжоу Гу-чэн. Общая история Китая, Шанхай, 1948, т. 1 ***

Чжу Си-цзу. Исследование того как Хань-ван прибрал к рукам войска пяти чжухоу — “Ци-Лу сюэбао”, 1941, № 2 ***

Чжунго фэнь шэн диту — Атлас Китая по провинциям, Пекин, 1959 ***

Шигесава Тосиро. Исторические взгляды Сыма Цяня — “Синагаку”, Токио 1942, т. 10, № 14 ***

Ши цзи гу-ши сюань-ши — Переводы избранных отрывков из “Исторических записок”, Шанхай, 1959 ***

Ши цзи кань у бяо — Перечень /опечаток/ ошибок в “Ши цзи”, Пекин, 1961 ***

Ши цзи со-инь — Индекс к “Историческим запискам”, составлен Хуан Фу-луанем /Вон Фук-луань/, Гонконг, 1963 ***

Ян Куань. Цинь Ши-хуан, Шанхай, 1957 ***

Ян Куань. Новые изыскания по древней истории, Пекин, 1965 ***

Ян Ци-гао. Общие суждения об “Исторических записках”, 1926 ***

Ясуи Кагояма. Вопрос о Хуан-ди в “Исторических записках” — “Тохобунрика дайгаку камбун гаккай-хо”, Токио, 1953, № 14 ***

Яо Вэй-жуй. Дополнения к примерам о сомнительных местах в древних книгах — сб. “Дискуссионные статьи о древней литературе”, Шанхай, 1927 ***

Яо Чжу-тянь /состав./, Юань Дао-хоу /комментатор/. Блестящие страницы из “Исторических записок” — первое изд. 1824, последнее изд. Шанхай, 1936, три тома ***

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ


ВДИ — “Вестник Древней истории”

ГГСГэндай гонку сики — Отаке

ГОГо юй

ДМДЦД — Чжунго гу-цзинь димин да цыдянь

Жун Гэн — Цинь Ши-хуан кэ-ши као

“Китайские классики” или Legge The Chinese classics...

КСЦДКан-си цзыдянь

КСИНА “Краткие сообщения Института народов Азии”

КЧЦБ (или Мидзусава Тоситада) — Ши цзи хуй-чжу каочжэн цзяо бу

ЛШЯЦ — Лиши яньцзю

ЛЮШ Лян Юй-шэн, Ши цзи чжи и

МИС Chavannes Ed., Les Memoires Historiques

НАА “Народы Азии и Африки”

СББЯСы-бу бэй яо

СБЦК — Сы-бу цун кань

СВ “Советское востоковедение”

ТПЮЛТайпин юй-лань

ХЧКЧ — Ши цзи хуй-чжу каочжэн

ХШ — Хань шу

ХШБЧ — Хань шу бу-чжу

ЦФЮГ — Це фу юань гуй

ЦЧ — Цзо чжуань

ЧБДЦД — Чжун-вэнь да цыдянь

ЧЦЦЧ — Чжу-цзы цзичэн

ШБ — Ши бэнь

ШСЦ — Ши-сань цзин

ШЦ — Ши цзи

ЭШУШ — Эр-ши у ши

Ян Кэ-цзюнь “Полное собрание текстов периодов: глубокой древности, трех династий, Цинь, Хань”...

BMFEA — Bulletin of Museum of Far East Antiquites

Dubs (или “История ранних Хань”) —The History of the Former Han Dynasty

Комментарии

Глава 5 1

Включение отдельной главы о деяниях дома Цинь в раздел Бэнь цзи казалось необоснованным традиционным конфуцианским историографам Китая. По мнению Сыма Чжэня, например, княжество Цинь ничем не отличалось от владений других князей, и рассказ о нем правильнее было бы перенести в раздел “Истории наследственных домов” — Ши цзя (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 1). Такого же мнения придерживался танский историограф Лю Чжи-цзи (Ши тун, гл. 2, § 4) и некоторые другие историки.

Как нам представляется, Сыма Цянь сознательно поместил главы о доме Цинь и Цинь Ши-хуане в раздел “Основных записей”. Для него династия Цинь стояла в ряду других правивших в Китае династий, она сменила династию Чжоу и объединила Китай, и поэтому ее место было определено историческими событиями, что для историографа было решающим.

В “Исторических записках” отражена оставшаяся от циньского периода устная и письменная традиция, которая стремилась поднять престиж династии Цинь. Родословная дома Цинь в “Исторических записках” ведется от помощников легендарных Яо и Шуня, чтобы этим связать предков Цинь с общим пантеоном освященных конфуцианством “героев-императоров”. В 130 гл. Сыма Цянь, характеризуя пятую главу, писал: “…предок Цинь Бо-и помогал Юю; Му-гун думал о справедливости и скорбел о храбрых воинах… Чжао-сян-ван [успешно] нес обязанности владыки. [Поэтому] я составил пятую главу “Записи о деяниях дома Цинь”” (ШЦ, т. VI, стр. 3302). Таким образом, по древности рода, по деяниям лучших правителей Цинь не уступало Чжоу и в соответствии с преемственностью властей и стихий должно было стать в ряд “законных” династий. (Цинский историк Го Сун-тао поддержал в этом Сыма Цяня — см. Ши цзи чжа-цзи, стр. 30.)

Цинь бэнь цзи привлекает внимание историков еще и потому, что помимо известных чжоуских сочинений в главе использованы позднее утерянные циньские летописи Цинь цзи ***. (Об этом историк упоминает в гл. 15 Ши цзи, — ШЦ, II, 686. Подробно рассмотрены источники главы в монографии Ю. Кроля “Сыма Цянь — историк”.)

(обратно)

2

О Чжуань-сюе см. гл. 1, прим. 37, т. I, стр. 230. Некоторые комментаторы, базируясь на данных Цзо чжуань (ШСЦ, т. 31, гл. 48, стр. 1944 — 46), связывают начальный период истории циньцев с другой легендарной фигурой — Шао-хао. Л. С. Переломов полагает, что связь родословной циньцев с легендарными предками китайцев (Чжуань-сюем, Юем, Шао-хао) могла быть привнесена в историю Цинь позднее, так как в ранних летописях отсталого тогда царства такая генеалогическая связь появиться не могла (“Империя Цинь”, стр. 15). Это верно лишь для ранних циньцев, не знакомых с чжоускими мифами. Когда же правители дома Цинь встали в ранг чжухоу и начали вести хронику, стремление доказать свое равенство и общность с остальными князьями продиктовало, вероятно, и эту легенду. Сыма Цянь мог заимствовать эти сведения только из Цинь цзи: при Хань этого про циньский дом не написали бы.

(обратно)

3

О черном нефритовом скипетре см. гл. 2, прим. 138 [т. I, стр. 273].

(обратно)

4

Иероглиф ю *** соответствует *** — “кисти флага”. Черный цвет, как и в случае с дарованием скипетра, символизировал победу над стихией воды.

(обратно)

5

Нами принято значение чу *** равное син *** — “возвышаться”, предложенное Накаи Сэкитоку. В Со-инь слово чу понимается в значении шэн *** — “рождаться”. Тогда смысл фразы изменится: “твои потомки будут многочисленными…”.

(обратно)

6

Рассказ о Бо-и как о помощнике Юя и приручителе птиц и животных встречается в Шан шу и Го юй, упоминался он и в 1 гл. Хотя версии легенд несколько различаются и написание имени варьируется (***), но комментаторы справедливо рассматривают их как трансформации легенды об одном герое (см. сочинение цинского Чжао И Гай-юй цун-као, Шанхай, 1957, гл. 5, стр. 91 и работу современного ученого Ян Куаня в Гу-ши бянь, т. 7, ч. 1, стр. 392–393).

(обратно)

7

О поражении Цзе под Минтяо см. гл. 2 и 3 первого тома.

Цзянь Бо-цзаню следующим образом рисуется ранняя история циньцев. Племя циньцев являлось ветвью племен ся, или племен цян *** (см. прим. 2, к 4 гл., т. I, стр. 302), и в конце палеолитического периода из ордосских степей спустилось в район Хуанхэ. В это время их называли цинь-жун *** — циньские жуны. Позднее, занимая часть совр. пров. Шэньси, они подчинились иньскому двору. Рассказы о службе Чжун-яня, Чжун-цзюэ, Фэй-ляня и Э-лая у иньских правителей должны подтвердить это. В конце Инь циньцы, продолжая заниматься в основном скотоводством, вступили в новый период своего развития (Цзянь Бо-цзянь, Чжунго ши-ган — “Очерки истории Китая”, Пекин, 1946, т. 2, стр. 1–4).

(обратно)

8

Четыре иероглифа: Мэн си чжун янь *** — могут быть поняты как имя одного человека или как имена двух людей.

В пользу первой трактовки говорит то, что ниже Сыма Цянь пишет о заслугах потомков одного Чжун-яня, в 43 гл. вновь речь идет лишь об одном колесничем — Чжун-яне (ШЦ, IV, 1779). Мэн-си там не упоминается. Сочетание Мэн-си нами воспринято как название места, откуда он был родом: “Чжун-янь из Мэнси”. Шаванн передал четыре знака как сложное имя (МИС, т. 2, стр. 3), что тоже возможно.

Есть доводы и в пользу второго толкования: речь может идти и о двух персонажах. Бань Гу в Хань шу поместил их раздельно (ХШБЧ, II, 1400). Сами слова Мэн и Чжун, начинающие эти пары, означают “старший” и “второй по старшинству” среди братьев. Вопрос, таким образом, остается спорным.

(обратно)

9

Для текста Ши цзи необычно звучит фраза о том, что у Чжун-яня было тело птицы, а речь человеческая. Даже рассказывая о легендарных персонажах, Сыма Цянь никогда не включал в повествование фантастические элементы преданий, а изображал легендарных “героев” древности реальными людьми. Поэтому мы полагаем, что слова: няо шэнь жэнь янь — были интерполированы в текст позднее вместо каких-то других утраченных слов, возможно говорящих о высоких качествах Чжун-яня. Именно услышав о нем что-то хорошее и получив одобрение оракула, Тай-у и решил взять его колесничим. Лян Юй-шэн также отмечает необычность этих слов (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 1).

(обратно)

10

Тай-у —23-й правитель дома Инь (правил, по традиционному исчислению, в 1673–1563 гг. до н. э.) (см. гл. 3, I тома).

(обратно)

11

О службе Э-лая у иньского правителя Чжоу-синя упоминалось в гл. 3. Легенда о большой силе Э-лая встречается в ряде древних сочинений, в частности в Янь-цзы чунь-цю (см. ЧЦЦЧ, т. 4, Янь-цзы чунь-цю цзяо-чжу, гл. 1, стр. 2).

(обратно)

12

Перевод фразы затруднен неясностью значения и грамматической функции иероглифа ши *** — “камень”. Согласно толкованию Хуанфу Ми (215–282), Фэй-лянь изготовлял на севере для Чжоу-синя саркофаг из камня (см. Ди-ван ши цзи цзи-цунь, составленное Сюй Цзун-юанем, Пекин, 1964, стр. 103). Го Сун-тао считает, что речь шла о добыче камня для дворцовых построек (Ши цзи чжа-цзи, стр. 31). Однако такое толкование требует добавления пропущенного глагола к слову “камень”.

В некоторых средневековых книгах при изложении этого же эпизода, иероглиф ши — “камень” был заменен на ши *** — “посылать” (см. Тай-пин юй-лань, т. III, гл. 551, стр. 2494), что грамматически вполне обоснованно и снимает необходимость каких-либо добавлений. На основании такой замены комментаторы цинского периода Лян Юй-шэн, Хун И-сюань (1765–1833), Чжан Вэнь-ху (1808–1885), японский ученый Такигава считают, что в тексте Ши цзи допущена ошибка и следует писать ши — “посылать”. Соглашаясь с их мнением, мы вводим глагол “посылать”, а слова “за камнем” оставлены в скобках.

(обратно)

13

Существуют несколько гор с таким названием. Вероятно, имеется в виду гора Хошань, или Хотайшань, на северо-востоке уезда Хосянь в совр. пров. Шаньси (см. Ши цзи ди мин као, Сянган, 1962, стр. 79; далее — ШЦДМК).

(обратно)

14

Чу-фу считается прозвищем Фэй-ляня.

(обратно)

15

Здесь Фэй-лянь обрисован верным слугой последнего правителя династии Инь — Чжоу-синя. Идея легенды такова: даже жестокому правителю следует быть верным до самой смерти, и тогда Небо обязательно вознаградит преданного слугу. Возникало явное противоречие — Небо одновременно благословляло У-вана на поход против безнравственного Чжоу-синя (см. гл. 4). Может быть, поэтому ученый III в. Цяо Чжоу не признавал подлинности этого рассказа (см. Со инь).

(обратно)

16

Чжай Гаолан (“Проживающий в Гаолане”) — это прозвище Мэн-цзэна. Гаолан — название древнего поселения в уезде Усян близ г. Гучэнчжэнь на юго-востоке Шаньси.

(обратно)

17

Сюй — древнее царство, находившееся на севере совр. уезда Сысянь пров. Аньхуй (ДМДЦД, стр. 697).

Сыма Цянь сообщает о мятеже сюйского Янь-вана, что явилось якобы причиной возвращения чжоуского Му-вана. В других же книгах Янь-ван обрисован образцовым правителем, который умело воспитывал восточных варваров — дунъи. Правитель царства Чу, опасаясь его влияния, напал на Сюй и разбил Янь-вана (см. Хань Фэй-цзы цзи-цзе, — ЧЦЦЧ, т. V, гл. 5, стр. 341; Хуайнань-цзы, т. 7, гл. 18, стр. 234; Хоу Хань-шу, гл. 115, “25 династийных историй”, Шанхай, 1934, т. 1, стр. 896). Следовательно, речь идет не о мятеже, а об агрессии чуских ванов. Версия Ши цзи, вероятно, основана на другом предании.

(обратно)

18

Притчи о Му-ване (правил, по традиционному исчислению, в 1001—947 гг. до н. э.) носят сказочный характер, его путешествия овеяны легендами. Они описаны в Му тянь-цзы чжуань (Сы-бу бэйяо, Шанхай, 1936, папка 120, т. 1129, цз. 1–6), в Ле-цзы (Ле-цзы цзи-ши, Шанхай, 1958, гл. 3, стр. 59; русский перевод Л. Д. Позднеевой в кн.: “Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая”, М., 1967, стр. 67–69), в Чжу-шу цзинянь (гл. 8, события 13-го года правления Му-вана) и в других сочинениях. Характерно, что эпизод с поездкой Му-вана Сыма Цянь включил не в главу о доме Чжоу, а в главу о доме Цинь, что косвенно свидетельствует, во-первых, о недоверии историка к легенде и, во-вторых, о ее распространении среди циньцев, стремившихся связать свою историю с видными правителями Чжоу (об этом упоминает также Шаванн; см. МИС, 2, 8). Сыма Цянь рассказывает о поездке лаконично, стремясь придать ей более реальный характер (нет, например, упоминания о посещении Си-ван-му — Матери западных царей). Более того, в ряде ксилографов отсутствуют четыре иероглифа: и жи цянь ли — “делая в день тысячу ли” (об этом см.: Мидзусава Тоситада, кн. 2, гл. 5, стр. 12), что позволяет усомниться и в их наличии в подлиннике Ши цзи.

(обратно)

19

Чжаочэн находился в пров. Шаньси к северу от г. Линьфэнь.

(обратно)

20

Местонахождение Цюаньцю определяется недостаточно точно. По словарю Ди-мин да-цыдянь, оно находилось в уезде Тяньшуй пров. Ганьсу. По мнению Сюй Гуана (комментарий Цзицзе), оно идентично Хуайли, что в совр. уезде Синпин пров. Шэньси.

Ближе к истине, вероятно, первое, так как Фэй-цзы было поручено пасти табуны в междуречье Цяньшуй — Вэйхэ. Ван го-вэй также подчеркивает роль этого района в период Чуньцю (Гуань тан цзи-линь, т. II, стр. 586).

(обратно)

21

Как показывают слова историка, циньские племена в период правления чжоуского Сяо-вана (897–888 гг. до н. э.) главным образом занимались скотоводством. Поэтому из их среды чжоусцы набирали конюших, колесничих и дрессировщиков. Их называли еще нередко цинь-и *** — “циньские варвары” (см., например, надпись на бронзовом сосуде ***).

Междуречье Цяньшуй и Вэйхэ захватывало крайний запад совр. пров. Шэньси.

(обратно)

22

От Цинь-чжуна историки ведут уже хронологически фиксированную историю Цинь. Пожалование Цинь-чжуну звания дафу *** — “сановника” свидетельствовало о возросшей силе циньского царства и о стремлении Сюань-вана использовать циньцев как заслон от нажима жунов и ди на территорию Чжоу. Сюань-ван применил в данном случае метод и жун чжи жун — “подавить жунов руками жунов”.

(обратно)

23

В речи Ши-фу вождь племен жунов назван ваном, что несколько нарушает традицию китайских источников. Но Цянь Да-синь (1728–1804) правильно, на наш взгляд, подмечает, что титулы ванов уже тогда широко употреблялись большими и малыми правителями в целях своего возвышения (см.: Цянь Да-синь, Нянь-эр ши као-и [Исследование несходств в 22 династийных историях], Пекин, 1958, т. 1, стр. 6). Такигава считает ван в этом случае не титулом государя, а просто словом “вождь, глава” [ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 11].

(обратно)

24

От Сян-гуна в историографии ведется датировка правления циньских гунов. Хотя годы нахождения у власти четырех предшествующих циньских вождей в тексте тоже указаны (Цинь-хоу — 10 лет, Гун-бо — 3 года, Цинь-чжун — 23 года, Чжуан-гун — 44 года), однако точность этих сведений ставится под сомнение. Таково, в частности, мнение Лю Таня (X в.), высказанное в работе “Исследование хронологии “Исторических записок”” (см. Цинь хуй-яо дин-бу, Пекин, 1959, стр. 11).

(обратно)

26

О Ю-ване и Бао-сы см. т. I, гл. 4.

(обратно)

27

О событиях царствования Сян-гуна говорит и надпись на сохранившемся циньском колоколе Цинь чжун мин ***. О жертвеннике Сичжи и жертвах Сян-гуна духу Белого императора, которого он связывал с покровителем своего дома Шао-хао, говорится и в 28 гл. (ШЦ, III, 1358).

(обратно)

28

Если судить по системе, установленной позднее в Чжоу, то в числе различных видов жертвоприношений были: тай (да) — лао — “большое лао”, состоявшее из трех животных (быка, барана и свиньи), и шао-лао — “малое лао”, включавшее двух животных (барана и свинью). Первое чаще приносилось Сыном Неба, второе — князьями (см. Ли цзи, гл. Ван чжи; ШСЦ, т. 20; Лицзи чжэн-и, кн. 2, стр. 578). Несколько более расширительно данные термины толкуются в комментарии Гунъян чжуань (ШСЦ, т. 33, стр. 140). Хотя циньцы не придерживались еще строгих норм, все же в тексте 5 гл., вероятно, описка. Вместо лао должно стоять шэн *** — “жертвенное животное”, что подтверждается аналогичным рассказом об этом эпизоде в 28 гл. (ШЦ, III, 1358).

(обратно)

29

Фраза о поднесении циньским гуном дому Чжоу земель к востоку от гор Цишань вызвала сомнение Лян Юй-шэна и Такигава: мог ли чжоуский правитель реализовать этот дар — ведь восточные рубежи Цинь в период Чуньцю уже подошли к Хуанхэ (а горы Цишань расположены северо-восточнее Баоцзи и значительно западнее Сяньяна).

О “драгоценности из Чэнь” существует несколько легенд. Одна изних, говорящая о находке удивительного камня в уезде Чэньцан (совр. Шэньси) и связанных с ним явлениях духов, изложена в тексте 28 гл. и в Хань шу (ШЦ, III, 1359; в Хань шу, гл. 25 —ХШБЧ, III, 2082).

(обратно)

30

Сань цзу *** — наказание родственников, связанных с обвиняемым тремя степенями родства. Включало либо отца и мать, братьев и жену с детьми (мнение Чжан Яня — комментатор III в.), либо весь род отца, матери и жены (мнение Жу Чуня, 189–265 гг.). Начиная с данного упоминания в 5 гл. в конфуцианской литературе это жестокое наказание приписывается исключительно циньцам, чтобы подчеркнуть их дикость. Однако в то суровое время подобные наказания были широко распространены и в других княжествах, частично сохранившись в эпоху Хань и в более поздние времена, о чем писал минский ученый Хуан Чунь-яо (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 14).

(обратно)

31

Мы последовали за мнением Такигава, считающего слова дацзы, фэн и датэ названиями жунских племен. Однако существует иное толкование этого места, основанное на древней легенде, зафиксированной позднее, в книге X в. Лу и цзи (“Записи о необычайном” Ду Гуан-тина). Легенда рассказывает о том, что на горах Наньшань росла большая катальпа (дерево семейства бигнониевых). Когда Вэнь-гун срубил это дерево, то из дупла его выскочил черный бык, прыгнувший в реку Фэн. В память об этом событии на горе воздвигли “Кумирню разгневанного быка”. Шаванн перевел фразу в соответствии с этой легендой (МИС, 2, 18). В этом случае фа понимается как “срубил”, да цзы — большая катальпа, а да тэ — большой бык. Отсюда перевод: “Вэнь-гун срубил большую катальпу в горах Наньшань, а в ней [оказался] большой бык — дух реки Фэн”. Учитывая популярность легенды, такое толкование тоже вполне возможно.

(обратно)

32

Если в данной и в 14 гл. Ши цзи (ШЦ, II, 552) правитель именуется Нин-гуном, то в следующей, 6 гл. (I, 285) и в 20 гл. Хань шу (ХШБЧ, II, 1460) он же именуется Сянь-гуном. В Цинь хуй-яо дин-бу вновь упоминается Нин-гун (стр. 4). Путаница произошла, по всей вероятности, из-за сходства написания элементов знаков нин *** и сянь ***. Мнения комментаторов расходятся, и решить вопрос сейчас затруднительно.

(обратно)

33

Столица Нин-гуна Пинъян располагалась в совр. уезде Цишань пров. Шэньси (см. ДМДЦД, стр. 215).

Таншэ (в некоторых источниках — Танду) — ставка вождя жунов Бо-вана. Сыма Чжэнь в Со инь, ссылаясь на Ко ди чжи, относит ее к уезду Саньюань (совр. пров. Шэньси, севернее Сяньяна).

(обратно)

34

Дашучжан — *** — титул эпох Цинь и Хань. В Хань шу этот титул стоит на 18-м месте в 20-разрядной шкале, т. е. высоко (ХШБЧ, II, 1134). Однако для раннего периода истории Цинь употребление подобного титула вызывает серьезные сомнения, так как вся система власти только складывалась. Возможно, здесь более поздняя вставка.

В современном тексте Ши цзи выделены три имени чиновников, убравших законного наследника, Го Сун-тао высказал предположение, что действовали лишь два человека — Фо-цзи и Сань-фу, а слово вэйлэй — это название циньской должности (Ши цзи чжа-цзи, стр. 33). При этом он ссылается на Хань шу, в 19 гл. которой упоминаются должности, или титулы, чжунлэй (ХШБЧ, II, 1121, 1129) и юньлэй (там же, стр. 1127). Следовательно, можно предположить, что мог существовать и чин вэйлэй. Таково же мнение японского комментатора Окасиро Кома. В случае принятия этой версии фраза переводится так: “Дашучжан Фо-цзи, и вэйлэй Сань-фу…”. Однако в источниках должности вэйлэй все же нет, хотя скрупулезно перечислены все чины, а, кроме того, в 6 гл. Сыма Цянь, возвращаясь к этой истории, прямо пишет о трех участниках (ШЦ, I, 285), что отвергает гипотезу комментаторов.

(обратно)

35

Чу-цзы в хронологических таблицах именуется, как и его братья, гуном — Чу-гун (ШЦ, 11,560–561).

(обратно)

36

Род Пэнси — одна из ветвей племен жунов. По комментарию Чжан Шоу-цзе, этот род проживал в районе Пэнъя (совр. уезд Байшуй в пров. Шэньси). Хуашань — горы в совр. уезде Хуаинь пров. Шэньси, недалеко от прохода Тунгуань. Гу Цзе-ган, комментируя Шан шу, считает эти горы границей между древними областями Юн, Юй и Лян (см. Чжунго гу-дай дили минчжу сюань-ду, кн. I, Пекин, 1959, стр. 25). Если У-гун шел не прямо в район проживания рода Пэнси, а отклонился к юго-востоку, он мог дойти до гор Хуашань и там остановиться.

(обратно)

37

Этот случай описан в Цзо чжуань под 17-м годом Хуань-гуна (ШСЦ, т. 27, стр. 310), только стоящий в Цзо чжуань знак ми *** в имени Гао в Ши цзи заменен однозвучным ***.

(обратно)

38

Гуй — Дили чжи относит к области Лунси (совр. пров. Ганьсу). Цзи — в Цзи цзе отождествлено с уездом Цзисянь при Хань (совр. уезд. Ганьгу пров. Ганьсу). Оба пункта, таким образом, находились к западу от Цинь.

(обратно)

39

Административная единица сянь *** — уезд, как явствует из текста Ши цзи, была введена в Цинь значительно ранее, чем в других княжествах.

Ду находилось на юго-востоке совр. уезда Чанъань, а Чжэн — в совр. уезде Хуасянь пров. Шэньси (ДМДЦД, стр. 1201). Царство Сяо-го — Малое Го получило свое название после переезда правителя Си-го — Западного Го — на восток вместе с чжоуским ваном, где было создано Нань-го — Южное Го. Сяо-го находилось в совр. уезде Баоцзи пров. Шэньси.

(обратно)

40

Убийство Сян-гуна в Цзо чжуань упомянуто на год раньше, в. 686 г. (ШСЦ, т. 27, стр. 345). Все три отмеченных здесь царства, по мнению Ду Юя (V в.), основаны выходцами из рода Цзи, от которого происходил дом Чжоу. Хо находилось в совр. уезде Хосянь, Вэй — в совр. уезде Жуйчэн, Гэн — в уезде Хэцзинь пров. Шаньси. Разгром Хо, Вэй и Гэн армией Цзинь у Сыма Цяня отнесен к разным датам: в данной главе — к 685 г., в 14 гл. (ШЦ, II, 580) и 39 гл. (ШЦ, IV, 1641) — к 16-му году правления Сянь-гуна, т. е. к 661 г. до н. э. Эта же дата зафиксирована в Цзо чжуань (ШСЦ, т. 28, стр. 453). Поскольку 661 год до н. э. преобладает в Ши цзи и Цзо чжуань, можно предполагать, что в 5 гл. произошел ошибочный перенос строки с этой записью.

(обратно)

41

В 32 гл. Ши цзи рассказано более подробно о том, что жители Юнлиня ненавидели У-чжи и его друзей-гуляк, в конце концов напали на них и убили У-чжи (ШЦ, IV, 1485).

(обратно)

42

Младший брат цзиньского Вэнь-хоу — Чэн-ши получил владение в Цюйво (совр. уезд Вэньси на юге пров. Шаньси) и стал именоваться Хуань-шу. Он и его сын Чжуан-бо все время интриговали против правителя Цзинь, пытаясь занять его место, но только внуку Чэн-ши — У-гуну удалось в 679 г. до н. э. убить цзиньского князя. Когда У-гун отдал: чжоускому Ли-вану все захваченные им в Цзинь драгоценности, тот повелел сделать его правителем Цзинь и возвести в ранг владетельного князя — чжухоу (ШЦ, IV, 39, стр. 1638–1640).

(обратно)

43

Цзюань — местность в княжестве Вэй (совр. уезд Пусянь пров. Шаньдун). Согласно Цзо чжуань, на 14-м году правления Чжуан-гуна в Цзюань собрались правители Ци, Сун, Чэнь, Вэй и Чжэн для переговоров о союзе. Весной следующего года, собравшись вторично, они признали сильнейшим Хуань-гуна — правителя Ци, назвав его ба *** — гегемоном (см. ШСЦ, т. 27, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 1, стр. 376–377).

Период Чуньцю характеризовался резким усилением борьбы за гегемонию среди множества правителей и князей в Китае. Такого рода раздробленность и борьба были характерными для многих государств древнего мира, достаточно напомнить о наличии лугалей-гегемонов в древнем Шумере и борьбе за гегемонию в других обществах Передней Азии.

(обратно)

44

Принесение в жертву и захоронение слуг-рабов и близких с умершим правителем отмечается в истории многих раннерабовладельческих государств древнего мира, в частности в Двуречье в III–II тысячелетиях до н. э.

В Китае археологические раскопки иньской эпохи показали, что с умершим правителем или аристократом хоронили, принося в жертву, десятки и даже сотни людей, большую часть которых, вероятно, можно считать рабами. Обычай этот существовал и в первую половину эпохи Чжоу, постепенно исчезая. Письменные памятники тоже подтверждают наличие такого ритуала. В трактате Мо-цзы в главе “Экономия при погребении” упоминается о том, что “в случае смерти Сына Неба приносят в жертву людей для сопровождения умершего, самое большее — несколько сот человек, самое меньшее — несколько десятков; в случае смерти военачальника или сановника приносят в жертву для сопровождения умершего самое большее — несколько десятков, самое меньшее — несколько человек…” (см. ЧЦЦЧ, т. IV, Мо-цзы сянь-гу, гл. 6, стр. 107). Сыма Цянь в данной главе свидетельствует о захоронениях слуг, чиновников и родственников со знатными людьми и в Цинь. Вопрос этот освещался в трудах современных китайских ученых (Фань Вэнь-лань, Го Мо Жо, Го Бао-цзюнь и др.).

(обратно)

45

Юнчэн — столица Цинь, учрежденная Дэ-гуном (совр. уезд Фэнсян пров. Шэньси).

(обратно)

46

О трехстах лао говорится и в 28 гл. Ши цзи (ШЦ, III, 1360). Сыма Чжэнь высказал предположение, что вместо слова бай *** — “сто” должно стоять бай *** — “белый”, так как циньцы при жертвоприношениях духу Шао-хао превыше всего ставили белый цвет. При такой замене перевод будет: “…принес три жертвы лао животными белой масти”. Однако в текстах Ши цзи и Хань шу везде употреблено слово бай — “сто” без оговорок. Такое значительное число голов скота (900 голов), принесенных в жертву, необычно для ритуала дома Чжоу, но если учесть наличие у циньских правителей больших табунов и стад, их варварские еще обряды и расточительство, то, вероятно, запись отражает реальное положение. На это указывают, в частности, комментаторы Сюй Фу-юань и Лян Юй-шэн (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 6).

(обратно)

47

В Цинь впервые были установлены периоды — фу *** для самого жаркого времени года. Существовали три периода — сань фу: начальный, средний и заключительный; первый из них начинается в 6-й луне. Жара и влажность порождали болезни, и люди искали способы борьбы с вредной стихией, связываемой ими с темным началом — инь. По верованиям того времени, собаки представляли светлое начало — ян, способное преодолеть действие темных сил. Собак убивали, разрезали, растягивали и прибивали их шкуры на воротах и дверях, отгоняя ядовитых гадин. До последнего времени в Китае сохранялся обычай в жаркое время года на воротах и дверях для борьбы с вредными насекомыми развешивать пахучие травы — чанпу, что, вероятно, было отголоском древних обычаев.

(обратно)

48

Считается, что к I в. до н. э. было построено пять крупных царских жертвенников. Циньский Вэнь-гун поставил Фучжи для жертвоприношений духу Белого императора (Бай-ди), Сюань-гун построил Мичжи для жертв духу Синего императора (Цин-ди), Лин-гун построил Шанчжи для жертв духу Желтого императора (Хуан-ди) и Сячжи — для жертв духу Огненного императора (Янь-ди) и, наконец, ханьский Гао-цзу создал жертвенник Бэйчжи в честь Черного императора (Хэй-ди).

Хэян находился на территории Цзинь севернее Лояна, совр. уезд Мэнсянь в Хэнани.

(обратно)

49

Гучжу — здесь название царства или владения цюаньжунов, находившегося к северу от Ци в районе совр. уезда Лулун пров. Хэбэй и далее на север до Чаояна (см. ДМДЦД, стр. 448). Район этот охватывал земли, простиравшиеся на несколько сот километров вплоть до совр. Автономного района Внутренней Монголии.

Об этом походе повествует и Го юй: “…напал на цюаньжунов, атаковал Линчжи и Гучжу, после чего вернулся на юг” (Го юй, Шанхай, 1937, в серии Цуншу цзи-чэн, кн. 2, стр. 85; далее — ГЮ).

(обратно)

50

В период Хань существовали два уезда с названием Шаолин — в Хунани и Хэнани. Из них для данного случая более вероятен Шаолин, находившийся в самом центре совр.пров. Хэнань в уезде Яньчэн.

(обратно)

51

Царство Юй находилось на территории совр. уезда Пинлу в южной части пров. Шаньси на границе с Хэнанью. Царство Го (здесь, по-видимому, имеется в виду Северное Го) находилось по соседству с Юй в том же уезде. В Цзо чжуань более подробно изложена история захвата этих царств цзиньским гуном с помощью подкупа правителя Юй (ШСЦ, т. 28, Чуньцю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 2, стр. 478–479, 495–500.).

История жизни и приключений Байли Си в различных вариантах изложена в нескольких древних сочинениях и обросла некоторыми легендарными деталями (на это указывал и Янь Жо-цзюй). О взятии Байли Си в плен при разгроме царства Юй кроме данной главы говорится в Хань Фэй-цзы (ЧЦЦЧ, т. V, гл. 4, стр. 64) и в Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, гл. 14, стр. 151). Согласно Цзо чжуань, однако, вместе с юйским правителем в плен был взят только Цзин-бо (ШСЦ, т. 28, стр. 499–500), имя Байли Си не упоминается. В трактате Мэн-цзы подчеркивается мудрость Байли Си, который, предвидя гибель царства и будучи не в состоянии повлиять на гуна, заранее покинул Юй и ушел в Цинь (ЧЦЦЧ, т. I, Мэн-цзы чжэн-и, гл. 9, стр. 393). Следовательно, Байли Си пленен не был. Сыма Цянь в 39 гл. Ши цзи пишет о взятии в плен Цзин-бо Байли Си (ШЦ, т. IV, стр. 1647), причем неясно, идет ли речь об одном человеке (тогда Цзин-бо — титул) или о двух. В Хань шу Байли Си числится в чиновниках третьего ранга, а Цзин-бо — шестого (ХШБЧ, II, гл. 20, стр. 1482–1484), т. е. явно имеются в виду два персонажа. По-видимому, к периоду Чжаньго, а затем и в Хань сохранялось несколько версий рассказов о приходе Байли Си в Цинь, что и нашло отражение в исторической литературе тех веков.

(обратно)

52

Юань — поселение в Чу, находилось в совр. уезде Наньян пров. Хэнань.

(обратно)

53

Рассказ о том, что Байли Си был приобретен за пять бараньих шкур, кроме данной главы имеется в Чжаньго цэ и в Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. III, Чжуан-цзы цзи-цзе, гл. 23, стр. 353). Версию Вань Чжана о том, что Байли Си “сам себя продал”, чтобы проникнуть к Му-гуну, отвергнутую Мэн-цзы, Сыма Цянь воспроизводит в 68 гл. (т. V, стр. 2234) в речи Чжао Ляна, дав, таким образом, два варианта, существовавшие в традиции. История о Байли Си вошла также в фольклор. В комментариях к Мэн-цзы приводятся слова народной песни “Дверной засов”, относящейся, вероятно, к эпохе Хань: “Байли Си недавно задумал жениться на мне. Бараньих пять шкур — то дар его свадебный”. Здесь указанные пять шкур получают уже совсем другое назначение.

(обратно)

54

По Гунъян чжуань, под Хэцюй понимается излучина р. Хуанхэ на стыке трех совр. пров.: Шэньси, Шаньси и Хэнань. В излучине находились земли, на которых сейчас расположен уезд Юнцзи пров. Шаньси.

На том основании, что далее под 615 г. до н. э. упоминается бой в Хэцюй, о котором имеется запись в Цзо чжуань (см. ШСЦ, т. 28, стр. 783), Лян Юй-шэн считает весь отрывок о бое в 5 гл., состоящий из 11 иероглифов, ошибочной вставкой (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 8). Об этом же упоминает Го Сун-тао (стр. 34). Представляется, что сомнение Лян Юй-шэна и Го Сун-тао необоснованно. Ведь могли произойти два сражения, причем если об исходе первого из них Сыма Цянь ничего не говорит, то в результате второго армия Цзинь была разгромлена. Кроме того, в данном случае указывается точное время — осень, а из Цзо-чжуань известно, что второй бой произошел в 12-й луне, т. е. зимой. Таким образом, есть основание предполагать, что между Цинь и Цзинь имели место два сражения.

(обратно)

55

Существовало несколько Синьчэнов. Данный располагался в совр. уезде Вэньси пров. Шаньси.

Шэнь-шэн, Чун-эр и И-у были наиболее способными сыновьями цзиньского Сянь-гуна. Но наложница гуна Ли-цзи, привезенная им из похода на жунов, стремилась поставить у власти своего сына Си-ци и для этого возвела на Шэнь-шэна обвинение в намерении отравить отца. Шэнь-шэн бежал в Синьчэн, где погиб. В 39 гл. сказано о его самоубийстве (ШЦ, IV, 1646). Чун-эр укрылся сначала в своем владении Пу, а И-у — в Цюй, но потом оба бежали к племенам ди. Впоследствии И-у с помощью дома Цинь стал правителем княжества Цзинь под титулом Хуй-гуна.

(обратно)

56

Под названием Куйцю существует несколько пунктов. В данном случае, по мнению ряда комментаторов, имеется в виду Куйцю в княжестве Сун. Если руководствоваться толкованием цзиньского Ду Юя, то Куйцю находился на территории совр. уезда Цисянь пров. Хэнань, южнее Кайфына.

(обратно)

57

В данном примере, как и раньше, возможна двоякая трактовка термина байсин. В аналогичном тексте Го юй стоит слово чжун ***, следовательно, речь идет о народе, населении в широком значении. Шаванн так и перевел — son peuple (МИС, т. 2, стр. 30). Но можно усматривать в словах Му-гуна признание значительной роли байсинов — родовой аристократии, знати княжества в управлении. Мы склоняемся к второму толкованию.

(обратно)

58

Гуань Чжун (см. прим. 191 к 4 гл. — т. I, стр. 334) — видный деятель княжества Ци. “Жизнь его была полна превратностей, — писал о нем В. М. Штейн, — и рискованных ситуаций. Пробившись из среды низов к самой вершине общественной лестницы, он, бывший раб, был вдохновителем политики, приведшей главу княжества Ци князя Хуаня к роли первого в Китае “гегемона” — ба…” (В. М. Штейн, Гуань-цзы, М., 1959, стр. 19). Си Пэн — сановник циского Хуань-гуна, потомок Чжуан-гуна.

В 32 гл. Ши цзи смерть обоих сановников отмечена на три года позднее — в 645 г. до н. э. (IV, 1492). Действительно, в 648 г. до н. э. Гуань Чжун еще выполнял поручение гуна по усмирению жунов (гл. 14, гл. 32), Следовательно, в 5 гл. допущена ошибка. Лян Юй-шэн (ЛЮШ, гл. 4, стр. 8) считает, что ошибочная датировка смерти Гуань Чжуна пришла из текста Гулян чжуань (ШСЦ, т. 35, Чунь-цю Гулян чжуань чжушу, гл. 8, стр. 188), что вполне возможно.

(обратно)

59

В 39 гл. Ши цзи фраза о виновности И-у и невиновности байсинов вложена в уста самого Му-гуна, а не Байли Си (ШЦ, IV, 1653), что, в общем, не меняет смысла.

(обратно)

60

О Юнчэне см. прим. 45. Цзян (при Сяо-хоу переименован в И) — столица княжества Цзинь, находившаяся в совр. уезде Ичэн пров. Шаньси. Зерно, по всей вероятности, отправлялось по реке Вэйхэ, затем Хуанхэ и оттуда на повозках на север — к Цзяну.

(обратно)

61

Место боя обозначено не ясно: “Хань ди” — “земли Хань” или “местность Хань”. В 39 гл. Ши цзи (т. IV, стр. 1653), в Цзо чжуань (ШСЦ, т. 28. стр. 551), в Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, стр. 82) в этом же случае назван пункт Ханьюань, который находился на территории совр. уезда Ханьчэн в Шэньси (ДМДЦД, стр. 1305), т. е. на западном берегу Хуанхэ. Однако у китайских комментаторов упоминание Ханьюани вызывает сомнение, так как из Цзо чжуань известно, что армия Цинь успела переправиться через Хуанхэ до боя. Следовательно, бой должен был произойти в Шаньси на другой стороне Хуанхэ (считается, что где-то в совр. уезде Хэцзинь).

Лян Юй-шэн, отметив, что циньцы просили продовольствие зимой на 14-м году правления Му-гуна, а бой произошел в 9-й луне следующего года, т. е. почти через год, полагает, что в записях 5 и 39 гл. ошибка (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 9): решив напасть на Цинь в период голода, правитель Цзинь не должен был ждать до осени (и до нового урожая — добавим мы). Однако, нам кажется, что сомнение Лян Юй-шэна неоправданно. Цзинь могло начать военную кампанию весной, когда последствия неурожая особенно ощутимы. Пока армии двигались друг к другу в тогдашних условиях, могло пройти три — четыре месяца. Таким образом, решающий бой мог произойти и в 9-й луне.

(обратно)

62

Иероглиф чжи *** означает “перегрузка лошади”, “остановка лошади из-за тяжести”, “лошадь оседает ногами”, отсюда и толкование комментаторов: лошадь И-у провалилась и осела в болоте, что и привело к его пленению. В 39 гл. рассказано, кроме того, об отказе сановника Цин Чжэна защитить в этот момент своего князя, не принявшего ранее его совет о помощи циньцам зерном (т. IV, стр. 1653), за что он потом был казнен.

(обратно)

63

В главе приводятся слова из приказа Му-гуна о намерении принести пленного И-у в жертву Верховному владыке — Шан-ди. В других древних книгах этого нет. Так, в Го юй говорится о совещании Му-гуна с дафу — сановниками, на котором он обсудил вопрос о том, что выгоднее им сделать: убить правителя Цзинь, изгнать его или вернуть в Цзинь и восстановить на престоле (Го юй, Цзинь юй, гл. 9). Такое описание более реалистично. Вполне возможно, что Сыма Цянь использовал другой вариант предания об этом событии.

Выражение жу цзюнь мин *** — “опозорить повеление [поручение] правителя” взято из Лунь юй (гл. 13, § 20), где говорится, что настоящий чиновник, посланный в любую часть страны, не позорит повеления или порученной ему правителем миссии.

(обратно)

64

В Чунь-цю говорится о смерти правителя Ци под 12-й луной 17-го года правления Си-гуна, т. е. в конце зимы 643 г. до н. э. (ШСЦ, т. 28, стр. 564). Похороны гуна, по Чунь-цю, состоялись осенью 642 г. По-видимому, Сыма Цянь отметил в главе лишь дату похорон.

(обратно)

65

Царство Лян находилось на юге совр. уезда Ханьчэн пров. Шэньси. Царство Жуй, упоминаемое в Ши цзине, географические словари относят к совр. уезду Чаои, там же, на юге Шэньси. Но Жуй, упоминаемое в Цзо чжуань, отождествляется с территорией совр. уезда Жуйчэн на юге соседней пров. Шаньси (ДМДЦД, стр. 532). Расстояние между этими уездами всего 60–70 км. Можно думать, что, когда циньцы стали покорять близкие к ним владения, еще сохранившиеся на западном берегу Хуанхэ в Шэньси, части знати и жителей Жуй удалось бежать на восток и обосноваться в Шаньси. Поэтому мы склонны относить царство Жуй в 640 г. к уезду Чаои.

(обратно)

66

С именем Вэнь-гуна — Чун-эра связано возвышение Цзинь. Пробыв 19 лет в изгнании, объехав ряд княжеств и накопив определенный политический опыт, Чун-эр вернулся домой уже в возрасте 62 лет. Он сумел привлечь опытных помощников, усилить армию и улучшить управление подвластными ему территориями (подробнее о нем см. гл. 39).

(обратно)

67

Изложение указанных событий в данной главе весьма лаконично, поэтому получается, что чжоуского Сян-вана водворили на место оба союзника — Цинь и Цзинь. Между тем уже в хронологических таблицах и в 39 гл. Сыма Цянь отчетливо дает понять, что его восстановил на престоле цзиньский гун (см. т. II, стр. 594, т. IV, стр. 1663). В Цзо чжуань сообщается об отказе цзиньского хоу от военной помощи Цинь (см.: Лю Вэнь-ци, Чцнь-цю Цзо-ши чжуань цзю чжу шу чжэн, Пекин, 1959, стр. 391). Однако мы полагаем, что сам факт выступления Му-гуна с армией на помощь правителю Чжоу бесспорен. Это выступление сыграло роль, воздействовав на врагов Сян-вана, а завершил кампанию, по-видимому, один цзиньский правитель.

(обратно)

68

Как известно, в 632 г. до н. э. Вэнь-гун во главе войск четырех княжеств — Цзинь, Сун, Ци и Цинь — разбил под Чэнпу войска враждебной коалиции — армии Чу, Чэнь и Цай. По мнению Чжан Шоу-цзе, Чэнпу находилось на территории княжества Вэй в совр. уезде Чэньлю пров. Хэнань, немного южнее Хуанхэ. Имеется суждение о том, что Чэнпу находилось в совр. пров. Шаньдун (см. Ши-цзи ди-мин као, стр. 546), однако этот вариант представляется малоубедительным из-за отдаленности района для переброски туда армий двух больших коалиций.

С этого момента правитель Цзинь почти на целое столетие, до 546 г. до н. э., становится гегемоном Китая, причем за этот период Цзинь и Чу воевали трижды.

(обратно)

69

Столица Чжэн называлась Цзин и располагалась к юго-востоку от совр. уездного города Инъян в пров. Хэнань (около Чжэнчжоу).

(обратно)

70

Это был не коренной чжэнец, как указано в 5 и 39 гл., а циньский сановник Ци-цзы, которого за два года до этого послали в Чжэн для оказания помощи в обороне столицы. Там ему было поручено заведовать северными воротами и вручены ключи от них (см. ШСЦ, т. 28, стр.682).

(обратно)

71

Сяошань — один из естественных защитных барьеров на дальних подступах к Цинь, находившийся на северо-западе совр. уезда Лонин пров. Хэнань.

(обратно)

72

Столица Чжоу в это время располагалась в Ванчэне, к северо-западу от совр. Лояна. Северные ворота назывались также Цяньцзи *** (см. ШСЦ, т. 31, стр. 2060). В Го юй более подробно сказано, что именно осуждал сановник в поведении войск. Оказывается, воины не соблюли правил отдания почестей ванскому дому, расположенному в столице, — при поклоне сняли только шлемы, оставив на себе остальные доспехи, а некоторые небрежно спрыгнули с колесниц и тут же забрались обратно. В этом Вансунь Мань усматривал легкомыслие и зазнайство циньскнх воинов, предопределившие их поражение (Го юй, гл. 2, стр. 20).

(обратно)

73

Хуа, или Фэйхуа, — небольшое владение, находившееся на юге совр. уезда Яньши пров. Хэнань, в районе г. Гоушичжэня. Считалось владением потомков общего с чжоуским домом рода Цзи, в период Чуньцю неоднократно захватывалось сильными княжествами, пока не было окончательно ликвидировано.

(обратно)

74

В изложении Цзо чжуань действия торговца Сянь Гао объясняются не испугом, а желанием спасти свое княжество от беды. Увидев неприятеля, торговец якобы сказал: “Мой правитель, узнав, что Вы во главе войск выступили в поход [и двигаетесь] к нашему городу, осмеливается поднести следующим за Вами воинам этих быков как скромный наш дар. Если Ваша армия задержится в наших местах, мы сумеем снабдить ее продовольствием на сутки, а при [дальнейшем] походе обеспечить ночное сопровождение”. Одновременно Сянь Гао послал своего человека срочно доложить об этом чжэнскому правителю (ШСЦ, т. 28, стр. 684–686). Такая же картина нарисована в трактате Хуайнань-цзы.

(обратно)

75

Траурный цвет в Китае издревле белый, но когда в период траура сын или родственник вынужден был выполнять какие-то дела и находился при исполнении служебных обязанностей (в данном случае, в военном походе), он одевался в грубую пеньковую траурную одежду черного цвета.

(обратно)

76

Пэнъя — поселение Цинь, располагавшееся в совр. уезде Байшуй пров. Шаньси. В Цзо чжуань более конкретно указана цель этой кампании — Му-гун хотел взять реванш за разгром его армии на юге, под Сяошань (ШСЦ, т. 28, стр. 713). Но Цзинь, находившееся в зените силы, повело свои армии широким фронтом и развернуло бой на севере, на циньской земле.

(обратно)

77

Слова ши *** и шу *** мы перевели: “стихи и книги”, имея в виду появившиеся к тому времени записи летописцев, песни и гимны, известные в период Чуньцю в разных царствах и княжествах. Шаванн перевел эти два слова как названия сочинений — Ши цзин и Шу цзин (МИС, т. 2, стр. 41), что едва ли правомерно для периода VII в. до н. э., когда этих сочинений, как таковых, еще не существовало. Вместе с тем если считать эту притчу созданной в период Чжаньго, а так оно, вероятно, и было, то упоминание Шу цзина и Ши цзина становится объяснимым, можно предположить, что Сыма Цянь механически повторил более поздние утверждения.

(обратно)

78

Диалог Му-гуна с Ю-юем имеет философский и политический смысл (он встречается в несколько иной редакции также в трактате Хань Фэй-цэы, — см. ЧЦЦЧ, т. V, гл. 3, стр. 48–50). Прославление простоты, бережливости, “недеяния” правителя отражает главным образом идеи древнего даосизма, к которым испытывали определенные симпатии Сыма Тань и Сыма Цянь, поэтому отрывок нельзя считать случайным. Лян Юй-шэн с позиций ортодоксального конфуцианства считает ошибочным помещение речей Ю-юя как подлинных в текст главы (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 12), забывая о том, что большинство речей, относящихся даже к более поздним периодам, лишь художественно обработанные историком легенды и притчи, призванные отразить определенные политические позиции сторон.

Го Сун-тао находит в этом диалоге и политический подтекст, связанный, по его мнению, с завуалированной критикой Сыма Цяня действий императора У-ди, при котором историк жил и работал. В это время сюнну часто нападали на Китай, а империя Хань не могла справиться с ними (Го Сун-тао, Ши цзи чжа-цзи, стр. 34–35).

(обратно)

79

Нэйши *** — одна из должностных категорий чжоуского Китая. Самая ранняя функция этого чиновника — секретарь правителя. Л. С. Переломов отмечает, что в княжестве Лу нэйши выполнял обязанности личного секретаря правителя. С усилением власти правителей царств и княжеств выросли и права нэйши. В период Чжаньго нэйши стал ведать всеми финансами страны и получил право “проверки и установления (степени) заслуг… (чиновников)” (Л. С. Переломов, Империя Цинь, М., 1962, стр. 47). Позднее, при династиях Цинь и Хань, нэйши — начальник столичного округа и гарнизона. В 135 г. до н. э. ввели должности начальников восточного и западного округов — цзо нэйши и ю нэйши.

(обратно)

80

Наш перевод исходит из основного значения лу — “пленник”. В некоторых ксилографах вместо лу *** стоит люй *** — “думать, заботиться” (см.: Мидзусава Тоситада, т. II, гл. 5, стр. 30, где отмечено 6 списков). В аналогичном тексте Хань Фэй-цзы стоит слово ту *** — “задумывать, замышлять”. Тогда изменяется и перевод: “Когда между правителем и его чиновником появляется несогласие, можно наметить меры [борьбы с этим]”.

(обратно)

81

Му-гун и Ю-юй сидели на цюй-си *** — на циновках, разостланных под углом так, что хозяин и гость оказывались рядом. В таком смысле текст толкуют Чжан Шоу-цзе, Накаи Сэкитоку, Ли Ли и др. Существуют и дуй-си ***, циновки, разостланные напротив друг друга, когда сидящих разделяет стол.

(обратно)

82

Кроме трактата Хань Фэй-цзы (ЧЦЦЧ, V, гл. 10, стр. 56), история с Ю-юем приводится кратко и в Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, гл. 24, стр. 307). В Хань шу в главе о литературе И-вэнь-чжи упоминается утраченное позднее сочинение Ю-юя в трех главах (ХШБЧ, т. V, стр. 3162), по-видимому представлявшее собой собрание записанных о нем притч.

(обратно)

83

Сжигание за собой лодок — применявшийся древними полководцами прием, который исключал возможность отступления своих войск и заставлял солдат сражаться до победы или смерти. У Сунь-цзы говорится: “приступая к решительным действиям, надлежит сжечь корабли и разбить котлы; вести солдат так, как гонят стадо овец…” (цит. по Н. И. Конрад, Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве, М., 1950, стр. 52). Это проделали, по-видимому, и циньские генералы.

Вангуань находился в совр. уезде Вэньси пров. Шэньси.

Хао — цзиньское поселение, находившееся в совр. уезде Босян пров. Хэбэй. Но это примерно в 300 км от Вангуаня и маловероятно, что циньская армия за короткое время туда дошла. В Цзо чжуань вместо Хао указан пункт Цзяо (ШСЦ, т. 28, стр. 720), местоположение которого неизвестно. Шаванн считает Хао, или Цзяо, небольшим селением в уезде Линьцзинь (МИС, 2, 43), что соответствует совр. уезду Юнцзи. Это более вероятно, так как между уездами Вэньси и Юнъцзи расстояние 40–50 км.

(обратно)

84

Выражение *** хуан-фа бо-бо означает “храбрые мужи с желтеющими (т. е. седеющими) волосами”.

(обратно)

85

В данной главе говорится, что Му-гун юй жэнь чжоу е ***, т. е. “с людьми обходителен”, “совершенен в отношениях с людьми”. В Цзо чжуань более подробный текст, но без клятвы: “Таким образом, благородные мужи поняли, что циньский Му-гун действительно [настоящий] правитель, он выдвигает людей всесторонне [зная их], и с людьми постоянен” (Лю Вэнь-ци, стр. 492).

(обратно)

86

Древние книги сообщают, а археологические находки подтверждают существование в эпоху Чжоу большого числа музыкальных ударных инструментов. Сыма Цянь пишет о присылке Му-гуну цзинь-гу ***, что может быть понято и как “барабан” (Шаванн перевел — un tam tam — МИС, т. 2, стр. 45), “барабаны” или “гонги и барабаны”. Это мог быть набор из нескольких гонгов (колокольцев) и барабанов. Из Чжоу ли известно, что для ритуалов и военных команд существовали барабаны: лэй-гу, используемый при жертвах небесным духам, лин-гу — при жертвах духам земли, лу-гу — при жертвах предкам, фэнь-гу, используемый во вреня войны, и т. п. Гонги или колокольцы также делались разные: цзинь-чжо — для марша войск, цзинь-нао — для знака об отступлении и т. д. (см. ШСЦ, т. 12, Чжоу ли чжу-шу, кн. 2, стр. 445–449). Такая разработанная система появилась, вероятно, к концу Чжоу, но элементы ее существовали уже в VII в., к которому относятся описываемые события, поэтому мы предполагаем, что в дар Сына Неба мог входить какой-то набор колокольцев и барабанов.

(обратно)

87

Род Цзы-юй в Цзо чжуань, как и в Ши-цзине, именуется родом Цзы-цзюй (см. ШСЦ, т. 28, стр. 743). О захоронениях людей см. также прим. 44.

Песня Хуан-няо (в русском переводе “Там иволги”) — шестая из песен царства Цинь, воспевающая достоинства трех храбрейших воинов и помощников Му-гуна. Песня кончается знаменательными словами:

А ты, о лазурное небо вдали!
Так губишь ты лучших из нашей земли!
Как выкуп за тех, кто живым погребен,
Сто жизней мы отдали б, если б могли.
(Шицзин, стр. 159)
(обратно)

88

Гу Янь-у в Жи-чжи-лу выражает удивление, почему Сыма Цянь воспроизводит это не оправдавшееся предсказание — ведь Цинь завоевало всю Поднебесную (см. ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 15). Представляется, что включение в текст несбывшихся пророчеств свидетельствует о существовании разных взглядов на будущее Цинь. С другой стороны, здесь высказана и определенная ирония по отношению к конфуцианским цзюньцзы — мужам, которые оказались недальновидными.

(обратно)

89

Линху — поселение, находившееся в совр. уезде Аньцзэ пров. Шаньси.

(обратно)

90

По Коди чжи (см. комментарий Чжэн-и), Учэн — это древний Упинчэн в Чжэнсяне, что соответствует совр. уезду Дали в пров. Шэньси, северо-западнее Тунгуаня.

(обратно)

91

Шаолян — местность, ранее входившая в состав княжества Лян. В 640 г. до н. э. Цинь покончило с Лян и Шаолян стал циньским. Находился в совр. уезде Ханьчэн, пров. Шэньси.

(обратно)

92

Цзима — местность на территории совр. уезда Юнцзи, на крайнем юге пров. Шаньси. Хэцюй — это не какой-то определенный пункт, а район, где р. Хуанхэ, текущая почти вертикально с севера на юг, делает крутой, под прямым углом, поворот на восток. На западной стороне реки лежат земли совр. уезда Чаои в Шэньси, на восточной — уезда Юнцзи в Шаньси (см. также прим. 54). Здесь и разыгрались ожесточенные бои армий Цинь и Цзинь.

Из описания событий в Цзо чжуань не видно, что армия Цзинь на 12-м году правления Вэнь-гуна потерпела сильное поражение, однако целая серия боев под Линху, Учэном, Цзима и в излучине Хуанхэ ослабили Цзинь, которое служило мощным заслоном на пути циньцев на восток (см.: Цэянь Бо-цзань, Очерки истории Китая, т. II, стр. 7).

(обратно)

93

Упоминание об этом походе см. гл. 4 (т. I, стр. 207). Треножники были символами власти (пусть номинальной) над всем Китаем.

(обратно)

94

В разных главах Ши цзи Сыма Цянь приводит не одинаковые подробности этого военного эпизода: в 14 гл. говорится о захвате и казни циньского лазутчика (т. II, стр. 615), об этом же рассказывает Цзо чжуань (ШСЦ, т. 29, стр. 896); в 39 гл. фигурирует уже не лазутчик, а циньский военачальник Чи (т. IV, стр. 1676). Лян Юй-шэн объясняет расхождения использованием различных источников (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 16).

(обратно)

95

Судя по изложению в Цзо чжуань, а также в 14-й (т. II, стр. 618) и 39-й (т. IV, стр. 1676) главах Ши цзи, данное событие произошло на три года раньше, т. е. в 597 г. до н. э. В 5 гл. явная ошибка: вместо цифры 7 поставлено 10 (частая путаница двух сходных иероглифов *** и ***). Поправка внесена нами в перевод.

(обратно)

96

Местоположение Ли не совсем ясно. В период Чуньцю существовали три пункта с таким названием на землях Чжэн, Чу и Цзинь, два первые — на территории совр. пров. Хэнань, третий — в пров. Шаньси, Шаванн склоняется к последнему, и он, вероятно, прав, так как время для далеких походов армии Цинь тогда еще не пришло.

(обратно)

97

Где точно находился Юйлинь, неизвестно, но, поскольку союзная армия перешла на западный берег р. Цзиншуй, такое поселение должно было находиться в самом центре циньской территории (совр. пров. Шэньси).

В 5-й, в 14-й (т. II, стр. 636), в 39-й (т. IV, стр. 1683) главах историк сообщает о поражении армии Цинь, а затем о последующем отходе союзных войск без объяснения причин его. В Цзо чжуань этот поход описан подробнее (ШСЦ, т. 30, стр. 1310–1311). Незавершенность кампании объяснялась разногласиями среди командиров союзников по вопросу о плане дальнейших действий; к тому же циньцы отравили воды р. Цзиншуй, и погибло немало солдат. Таким образом, полного поражения армии Цинь не произошло, так же как и не было полной победы цзиньской армии с ее союзниками. Однако Лян Юй-шэн (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 16), а за ним Такигава (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 40), основываясь на высказывании одного цзиньского военачальника, считавшего эту операцию поражением и позором Цзинь, пришли к заключению, что в Ши цзи ошибочно сообщается о поражении Цинь. С этим трудно согласиться, так как сам факт прихода армии Цзинь на берега Цзиншуй свидетельствовал о неудачах циньской армии, и только нерешительность союзников и разногласия в командовании помешали успешному завершению этого похода.

(обратно)

98

Сыма Цянь в 14 гл. (т. II, стр. 642) упоминает о поездке Цзин-гуна в Цзинь на два года позже, в 548 г. до н. э. В Цзо чжуань под 25-м годом Сянь-гуна (тоже 548 г. до н. э.) имеется запись о союзе Цинь и Цзинь, к которому присоединилось и княжество Хань, но говорится о поездке в Цзинь лишь Цинь-бо Цзюя (ШСЦ, т. 30, стр. 1463). Таким образом, налицо разнобой в датах (548 и 550 годы) и упоминаются разные лица. Установить истинный ход событий затруднительно.

(обратно)

99

Цянь был младшим братом Цзин-гуна, но от другой матери, как это явствует из текста Цзо чжуань (1-й год Чжао-гуна), что и отражено в нашем переводе.

(обратно)

100

Владение Шэнь (упоминается в гл. 4) было завоевано Чу в 687 г. до н. э. Оно находилось на севере уезда Наньян пров. Хэнань. Цин Фэн был первым советником правителя Ци, но показал себя с плохой стороны: был жесток, властолюбие и распущен, и в конце концов вынужден был бежать. Он укрылся в княжестве У, где его и настигло наказание (см. гл. 32 Ши цзи).

(обратно)

101

В “Исторических записках” отражены две версии событий: убийство Лин-вана, осуществленное Ци-цзи (гл. 5, 31, 35, 36), и самоубийство Лин-вана (гл. 14, 40). Последнее совпадает и с изложением в Цзо чжуань (ШСЦ, т. 31, стр. 1873–1878). Помимо этого, в Чунь-цю говорится, что Лин-вана убил княжич Би, а последнего — уже Ци-цзи. Учитывая отдаленность описываемого периода, подобные несовпадения вполне естественны.

(обратно)

102

Известно, что Пин-ван посылал в Цинь за невестой сына своего сановника Фэй У-цзи (ШЦ, т. IV, стр. 1712), однако из данной главы следует, что ван ездил сам. В Цзо чжуань это событие значится под 523 г. до н. э., т. е. на три года раньше.

(обратно)

103

По версии Цзо чжуань, а также 66 гл. Ши цзи, сын Пин-вана Цзянь бежал сначала в Сун, откуда вместе с сановником У Цзы-сюем — в княжество Чжэн. Вскоре Цзянь был убит в Чжэн, а У Цзы-сюй вновь бежал и с трудом добрался до княжества У на юге, где стал советником правителя Чжу-фаня (ШЦ, т. V, гл. 66, стр. 2172–2174).

(обратно)

104

Шесть цинов — высших сановников в Цзинь, носивших фамилии: Чжао, Хань, Вэй, Чжи, Фань, Чжунхан.

Княжество Цзинь перестало быть гегемоном в 546 г. до н. э., и главенство перешло к Чу. Несмотря на заметное ослабление Цзинь, оно до середины V века оставалось одним из сильнейших княжеств Китая. Цинь же еще не располагало достаточными силами, было ослаблено рядом поражений и оказалось не в состоянии использовать смуты в Цзинь в своих целях, поэтому историк и отмечает отсутствие войн между Цинь и Цзинь в этот период.

(обратно)

105

Ин — столица Чу, находившаяся в совр. уезде Цзянлин пров. Хубэй (см. гл. 4, прим. 233,— т. I, стр. 339).

(обратно)

106

При краткой передаче событий этих лет в гл. 5 появились известные смещения в датах и событиях, а также прямые ошибки, которые выявляются из сопоставления глав Ши цзи и других источников. К их числу относятся следующие:

а) выступление сановников из родов Чжунхан и Фань-ши против дома Цзинь произошло в 497 г., а не в 496 г., как указано в 5 гл. (правильная дата отмечена в 14 и 39 гл. Ши цзи); б) бегство этих сановников в Ци произошло через семь лет (в 489 г.) после описываемых событий; в) Чжао Цзянь-цзы (точнее, Хань Цзянь-цзы, или Хань Бу-синь) не мог участвовать в этом нападении, так как еще до этого бежал из Цзинь.

(обратно)

107

В Чунь-цю и в Цзо чжуань убийцей правителя Ци назван Чэнь Ци (ШСЦ, т. 32, стр. 2342), а не Тянь Ци.

(обратно)

108

Война княжеств У и Ци продолжалась не один год. В Цзо чжуань под 10-м годом Ай-гуна (485 г. до н. э.) сообщается о нападении войск У с союзниками на южные поселения Ци, о поражении нападающих и отходе уских отрядов (ШСЦ, т. 32, стр. 2359), об этом же пишет Сыма Цянь в 32 гл. (т. IV, стр. 1508). В 31 гл. под этим же годом сначала отмечается новый поход на север против княжества Ци, а затем подтверждается поражение усцев (т. IV, стр. 1473). Таким образом, в тексте гл. 5 очевидная ошибка, касающаяся поражения войск княжества Ци. Чжан Вэнь-ху предполагает случайную замену У на Ци (ХЧКЧ, т. II, гл. 5, стр. 43), что наиболее вероятно.

(обратно)

109

Подписание договора сопровождалось жертвоприношениями и церемонией помазания губ договаривающихся князей кровью жертвенных животных (ша ***) в знак верности клятве о союзе. Тот, кто первым совершал обряд помазания губ кровью жертвенных животных, считался старшим в этом союзе. Нередко стороны спорили о старшинстве. Данный спор между правителями Цзинь и У описан в Цзо чжуань, причем первенство было признано за цзиньским князем (ШСЦ, т. 32, гл. 59, стр. 2388—2389). В Го юй при описании того же спора первым назвав уский гун (ГЮ, гл. 19, стр. 222). Сыма Цянь повторил версию Го юй. Противоречия объясняются, по-видимому, симпатиями составителей и различиями в преданиях. Позднейшие комментаторы не пришли к единому мнению о том, кто возглавил союз, что отметил и Легг (Chinese Classics, vol. 5, стр. 833).

(обратно)

110

Княжество Чэнь располагалось на территориях, относящихся к совр. восточным районам пров. Хэнань и северным районам пров. Аньхуй (уезд Босянь).

(обратно)

111

Иероглиф *** цянь означает “яма, ров, траншея”. Цель подобных работ вблизи Хуанхэ не очень ясна. Скорее всего, речь могла идти о создании запруд или дамб. Шаванн перевел: “возвели плотину…” (МИС, т. 2, стр. 55). Однако значения “плотина” для цянь словари не дают, поэтому нами сохранен перевод, основанный на существующем значении цянь.

(обратно)

112

Дали — царство жунов. Располагалось в совр. уездах Дали и Чаои на крайнем юго-востоке пров. Шэньси. Центром этого жунского царства был г. Ванчэн, носивший одинаковое название со столицей Чжоу. Цинь, захватив Дали, переименовало его в Линьцзинь.

(обратно)

113

Пиньян находился на территории совр. уезда Фупин пров. Шэньси. Учэн — см. прим. 90.

(обратно)

114

Чжи-бо — представитель одного из сильных родов в Цзинь, выдвинувшийся в период смуты. Поставив у власти Цзяо с титулом Ай-гуна, Чжи-бо фактически правил в Цзинь (см. гл. 39 — ШЦ, IV, 1686).

К 453 г. до н. э. обозначился процесс постепенного распада единого княжества Цзинь на несколько владений, хотя окончательно оно разделилось на три новых княжества через полстолетия — в 403 г. до н. э.

(обратно)

115

Чжи Кай — по мнению Чжан Шоу-цзе, сын убитого Чжи-бо. Но, по данным Чжан Чжао, на которого ссылается Такигава, у Чжи-бо не было сыновей, и Чжи Кай — один из его более дальних родичей (ХЧКЧ, т. II, гл. 5, стр. 44).

(обратно)

116

Ицзюй — небольшое жунское царство, земли которого охватывали территорию нескольких совр. уездов (Нинсянь, Цзинчуань и др.) пров. Ганьсу.

(обратно)

117

Наньчжэн или Южно-чжэнское княжество, располагалось на юге совр. пров. Шэньси, где и в настоящее время имеются город и уезд с таким названием. В период Чуньцю было завоевано более сильным княжеством, Чу, а затем перешло в подчинение Цинь, против которого, очевидно, и восстало.

(обратно)

118

Цзегу располагался на севере совр. уезда Ханьчэн пров. Шэньян. Согласно данным хронологических таблиц (ШЦ, II, 706), Лин-гун правил всего 10 лет и умер в 415 г., в год возведения стены вокруг Цзегу, поэтому цифра 13 в главе — явная описка.

(обратно)

119

Обязательное ношение мечей — не только военная мера, но и свидетельство развития производства металлов в ранее отсталом княжестве Цинь. Мечи в Цинь по качеству уступали, видимо, чуским мечам, так как позднее в беседе Чжао-сян-вана с Фань Суем говорилось о превосходстве железного оружия армии Чу (см.: Чжоу Вэй, Чжунго бин-ци ши-гао, Пекин, 1957, стр. 227). Позднее Цинь Ши-хуан, опасавшийся за свою жизнь, запретил ношение личного оружия всем чиновникам.

Чунцюань — древний город, находившийся на территории совр. уезда Пучэн пров. Шэньси.

Шаванн, как нам представляется, ошибочно включает глагол чэн — “обносить стеной” в состав названия г. Лочэн (МИС, т. 2, стр. 57), тем более что после этого вынужден признать неизвестность его местоположения. Мы видим в этой фразе не общий акт обнесения рвами двух городов — Лочэна и Чунцюаня, как французский синолог (il creusa des fosses a Lo-tch’eng et Tchang-ts’iuen), а два действия: рытье рвов у р. Лошуй и возведение стены у Чунцюаня (это подтверждается разбивкой фраз у Гу Цзе-гана).

(обратно)

120

Сын Хуй-гуна Чу-цзы в 6 и 15 главах Ши цзи именуется Чу-гун ***. В Ши бэнь (вариант Чжан Шу, Шанхай, 1957, стр. 121) прозван Шао-чжу *** (“младший правитель”), а в Люй-ши чунь-цю — Сяо-чжу *** (“малый правитель”).

(обратно)

121

Под 441 г. упоминалось о восстании Южно-чжэнского владения против Цинь. Теперь же, по-видимому, оно было вновь подчинено Цинь по ходу движения циньской армии на юг против Шу.

(обратно)

122

В описании событий, связанных с устранением Чу-цзы, имеются разночтения. Здесь и в 15 гл. Ши цзи сообщается о казни Чу-цзы, в гл. 6 — о его самоубийстве и захоронении тела в Юн. В Люй-ши чунь-цю картина более детальная: когда из-за каких-то реформ от Чу-цзы отвернулись советники и байсины, власть решил захватить другой сын Лин-гуна — Лянь. Ему помог чиновник Цзюнь Гай. Войска, посланные Чу-цзы, перешли на сторону Ляня и окружили Сяо-чжу в Юн. Увидев это, он покончил с собой (см. ЧЦЦЧ, т. VI, Люй-ши чунь-цю, гл. 24, стр. 312–313). Сыма Цянь отразил в 5 и 6 главах два варианта гибели Чу-цзы, по-видимому не отдавая предпочтения ни одному из них.

(обратно)

123

Лиян находился в совр. уезде Линьтун пров. Шэньси. Туда Сянь-гун перенес столицу. По мнению Ван Бо-сяна, название города читается Яоян.

(обратно)

124

Предсказание Даня приведено в 4-й (стр. 159), в данной, 5-й (стр. 201), в 28-й (т. III, стр. 1364–1365) и в 63-й (т. V, стр. 2142) главах Ши цзи. В примечании 224 к 4 гл. (т. I, стр. 338) уже отмечена разница в предсказываемых сроках.

(обратно)

125

Вероятно, метеоритный дождь. Это толковалось как предзнаменование прихода будущей династии Цинь, пользовавшейся покровительством стихии металла.

(обратно)

126

Шимэнь, по Ко ди чжи, находился в совр. уезде Саньюань пров. Шэньси.

(обратно)

127

*** фу-фу — государевы одежды с узорами черно-белого и черно-синего цвета. Первое фу *** — включало изображение топора как одного из символов власти, второе фу *** — два знака цзи — “сам” (оно обозначало также расшитые царские наколенники, надевавшиеся при жертвоприношениях). Поднесение государева платья было знаком большой милости.

(обратно)

128

К этому времени прежнего единого княжества Цзинь уже не существовало, оно было разделено между тремя сильными домами: Хань, Вэй, Чжао. Поэтому не случайно в 15-й (т. II, стр. 720), 43-й (т. IV, стр. 1799), 44-й (стр. 1844) главах “Исторических записок” и в Цзы чжи тун-цзянь (т. I, гл. 2, стр. 42) говорится о сражении только двух армий — Цинь и Вэй. Следовательно, иероглиф Цзинь можно считать в тексте 5 гл. излишним (Ван Нянь-сунь, исходя из того, что княжество Вэй часто именовало себя Цзинь, считает излишним знак Вэй).

Разноречивы записи о том, кто был взят в плен. По данной, 5-й и 44 гл. Ши цзи — в плен взят Гунсунь Цзо (Сыма Гуан последовал за этой версией). В 15 гл. говорится о пленении вэйского наследника” (стр. 720), а в 43 гл. — о пленении вэйского наследника Цзо (хотя на самом деле наследника звали Шэнь). Такигава высказывает предположение о возможном пленении двоих — наследника и Гунсунь Цзо, что как-то объясняет возникшую путаницу (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 48). Все же вопрос остается открытым.

(обратно)

129

В 15 гл. названо лишь 23 года правления Сянь-гуна, но ничего не сказано о времени его смерти. Видимо, он умер в начале 24-го года своего правления, и поэтому 361 год до н. э. считается уже первым годом правления Сяо-гуна.

(обратно)

130

В переводе данного абзаца есть трудности. Многое зависит от членения предложений. По Такигава и Гу Цзе-гану, точку следует поставить после бин ***. В таком случае слова юй ***… бин *** (или юй цзюй ***) охватывают комплекс перечисленных княжеств: “К востоку от гор и реки Хуанхэ [располагались] совместно…”. Однако, учитывая, что в значительной части средневековых ксилографов вместо иероглифа юй стоит *** син (Мидзусава Тоситада проследил это в 8 наиболее ранних списках. См. КЧЦБ, т. II, гл. 5, стр. 40), нами принят вариант с син — “подниматься”, а слово бин отнесено, к началу следующего предложения: “Наряду с ними…”. Сыма Гуан вообще исключил юй и бин из текста, и изложение лишь выиграло в ясности.

Есть неточности и в перечислении имен князей данного периода. В Хань правил Чжуан-хоу, а не указанный здесь Ай-хоу, убитый в 371 г., а в Янь начал править Вэнь-гун, а не Дао-гун, стоявший у власти за полтора столетия до этого. Ошибки подобного рода можно объяснить, по-видимому, небрежностью переписчиков последующих эпох.

В числе десяти более мелких владений Ху Сань-син (1230–1287) называет Сун, Лу, Цзоу, Тэн, Се, Ни и др. (ЦЧТЦ, т. I, стр. 43).

(обратно)

131

Шаньцзюнь — территория, охватывавшая северные районы совр. пров. Шэньси и часть земель Автономного района Внутренняя Монголия.

(обратно)

132

Ханьчжун — совр. уезд Наньчжэн на юге пров. Шэньси; Ба — совр. уезд Басянь пров. Сычуань. Цяньчжун — совр. уезды Юаньлини Сюйпу пров. Хунань. Таким образом, территория Чу была огромной, захватывавшей совр. провинции Сычуань и Хунань.

(обратно)

133

Процесс постепенного усиления Цинь, роста его территории и богатств, несмотря на отдельные спады и неудачи, к IV в. до н. э. завершился подчинением всех ближайших племен жунов и цянов, вплоть до Сычуани. При Сянь-гуне, как отмечает историк Чжан Инь-линь, заметен значительный рост сил Цинь и укрепление его армии (Чжан Ин-линь, Чжунго ши ган, т. I, Пекин, 1962, стр. 106–107).

(обратно)

134

Бинькэ *** — “пришельцы” — весьма специфичная социальная и служебная прослойка периода Чжаньго, формировавшаяся из грамотных и ученых мужей, деятелей разных княжеств, выходцев из разорившихся аристократических семей, из лиц, пострадавших в политической борьбе в своих княжествах. Достаточно легко меняя своих покровителей, они служили советниками у правителей борющихся между собой владений.

В русском переводе книги “Древняя история Китая” Фань Вэнь-ланя даны несколько вариантов перевода этого термина: “нахлебники”, “клевреты”, “странствующие наемные ученые”. В период средневековья бинькэ — категория зависимых людей, крестьян, работавших на землях крупных землевладельцев.

(обратно)

135

Шэньчэн находился в совр. уезде Шэньсянь пров. Хэнань.

Хуань — название местности, находившейся в совр. уезде Лунси пров. Ганьсу. По названию района и стали называть проживавшие там племена жунов и их вождя Хуань-вана.

(обратно)

136

Вэйский Ян, по фамилии Гунсунь, впоследствии за хорошую службу циньскому гуну получил во владение земли в Шан и стал именоваться также Шан-цзюнем, или Шан Яном (см. Ши цзи, гл. 68, т. V, стр. 2233).

Цзин-цзянь был выходцем из чуской аристократии. Поскольку слово “цзянь” означало “евнух”, в некоторых комментариях встречаются намеки на то, что Цзин был евнухом, и это обстоятельство отражено в имени (Чжан Шоу-цзе).

(обратно)

137

Посылка жертвенного мяса правителем Чжоу одному из князей расценивалась в период Чжоу как знак особого расположения Сына Неба и как признание силы князя: власть дома Чжоу ослабела и чжоуский ван заискивал перед гегемонами.

(обратно)

138

Цзошучжан, или левый шучжан *** — десятый чин в циньской титулатуре, состоящей из двадцати разрядов (см. Цинь хуй-яо дин-бу, стр. 229), входил в число девяти высших сановников.

Под повествованием о Шан-цзюне можно понимать либо 68 гл. Ши цзи с его биографией, либо сочинение Шан Яна Шан-цзюнь шу. Спор Шан Яна с Гань Луном и Ду Чжи, о котором здесь упомянуто, приводится в 1 гл. Шан-цзюнь шу.

Реформы, предложенные Шан Яном и частично осуществленные в Цинь, предусматривали подворную организацию населения, разукрупнение больших семей, награждение за военные заслуги, поощрение землепашества и ткачества, обработку пустующих земель, ограничение прав купцов, усиление государственного аппарата и т. д. Все это привело к росту производительных сил, укреплению органов власти и армии и в конечном счете к превращению Цинь в одно из передовых и сильных государств периода Чжаньго. Об учении Шан Яна см.: “Книга правителя области Шан”. Перевод с китайского, вступительная статья и комментарий Л. С. Переломова, М., 1968.

(обратно)

139

В Димин да-цыдянь и Ши цзи димин као Дупин не значится. Шаванн без ссылки на источник относит Дупин к совр. уезду Дэнчэн пров. Шэньси (МИС, 2, 64), что к северо-востоку от совр. Сиани.

(обратно)

140

Юаньли находилось на юге совр. уезда Дэнчэн пров. Шэньси, недалеко от упоминавшегося выше Дупина (по идентификации Шаванна).

Далянцзао ***, он же дашанцзао *** — шестнадцатый чин в двадцатиступенной титулатуре Цинь (ХШБЧ, т. И, гл. 19, стр. 1134).

(обратно)

141

Аньи находился в совр. уезде Сясянь на юге пров. Шаньси.

Запись в 5-й и 68-й (т. V, стр. 2232) главах Ши цзи о захвате циньскими войсками столицы Вэй — Аньи в 352 г. до н. э. вызвала сомнения у комментаторов. Основанием к этому послужило то обстоятельство, что этот серьезный для княжества Вэй факт не упомянут в 44 гл. (т. IV, стр. 1845), посвященной вэйскому дому, и в Цзы чжи тун-цзянь (т. I, гл. 2, стр. 54). Ху Сань-син считает, что сила вэйской армии в это время исключала такую возможность. Кроме того, через 12 лет столица Вэй из Аньи была перенесена в Далян, а еще через полсотни лет отдана правителю Цинь в надежде вымолить мир. Естествен вопрос Лян Юй-шэна: коль скоро столица капитулировала, зачем было 12 лет медлить с ее переносом? (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 21). К точке зрения Лян Юй-шэна присоединился и Такигава (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 51). Они оба полагают, что речь идет о походе на Гуян (находился на севере, в районе совр. г. Баотоу) и о его взятии в следующем, 351 г., о чем упоминается в 15-й и других главах, и что название Аньи надо заменить Гуяном.

Нам представляется, что сомнения в достоверности данной записи имеют некоторые основания, но предлагаемая замена малоубедительна. Скорее всего, в 352 г. мог состояться кратковременный поход в направлении Аньи на юге Шаньси без захвата столицы Вэй, поэтому два слова *** могли быть добавлены ошибочно. А в 351 г. Шан Ян повел армию на север за сотни километров — к Гуяну.

(обратно)

142

Сяньян — будущая столица циньской империи, находился в совр. уезде Сяньян, на северном берегу р. Вэйшуй вблизи совр. г. Сиань пров. Шэньси.

Цзицюэ *** — дворцовые башни у ворот, в древности на них вывешивались повеления правителя. Назывались также сян-вэй *** (см. Чжоу ли — ШСЦ, 11, 72).

(обратно)

143

Первые уезды в Цинь были созданы раньше, в описываемый период это административное деление распространилось на широкую территорию Цинь. Число уездов, названное в 15-й и 68-й гл. (стр. 723 и 2232), а также в Цзы чжи тун-цзянь (т. I, стр. 56), — 31, а не 41. По-видимому, в 5 гл. — описка. По идеальной схеме Чжоу-ли в уезде насчитывалось 25 тыс. домов (семей).

(обратно)

144

Выражение вэй тянь кай цянь-мо *** — “привести в порядок поля, проложить продольные и поперечные межи” в 68 гл. дополнено словами *** фэнцзян — “отметили границы владений” (Ши цзи, т V, стр. 2232). Л. С. Переломов переводит это: “насыпать земли на границах [владений]”, что по смыслу сходно (“Книга правителя области Шан”, стр. 102). По мнению китайских ученых, цянь — “межи, проложенные с севера на юг”, а мо — “межи, проложенные с востока на запад”. Выяснению социального содержания этой реформы Шан Яна в земледелии посвящена значительная литература. Прокладывание новых границ полей еще в трактате Мэн-цзы связывалось с отменой т. н. “колодезной системы”. Это же повторено в Хань шу и в Цзы чжи тун-цзянь: “[при Сяо-гуне] порушили систему цзин-тянь, проложили продольные и поперечные межи…” (ХШБЧ, т. II, гл. 24, стр. 2010, ЦЧТЦ, т. I, гл. 2, стр. 56). Уничтожая старые границы участков, общинных наделов (“колодезную систему”), Шан Ян стремился расширить распашку земель, распространить частную собственность на землю и тем ускорить экономическое развитие Цинь. Все это быстро привело к росту социальных антагонизмов, о чем свидетельствуют слова конфуцианца Дун Чжун-шу в письме к императору У-ди: “Шан Ян уничтожил [систему] цзин-тянь, и. народ получил возможность покупать и продавать землю. [В результате] у богатых земли тянулись во все стороны, а у бедных не было клочка, куда можно было воткнуть даже шило…”. Изучение реформ Шан Яна и проблем легизма в синологии продолжается.

(обратно)

145

В период Чуньцю границей между княжествами Цинь и Цзинь служила р. Хуанхэ в среднем течении. В ходе многочисленных войн северо-восток совр. пров. Шэньси оказался в руках противников Цинь. Только в IV в. окрепшее циньское государство смогло поставить перед собой задачу захвата этих территорий. Фраза о том, что земли Цинь появились за р. Лошуй (которая течет с северо-запада на юго-восток, пересекая наискось основной массив земель пров. Шэньси), как раз и свидетельствует о развитии этого процесса.

(обратно)

146

Слово *** фу — “оброк, подать” исторически меняло свое содержание и имело разные значения. В Луньюе фу выступает в значении военной подати (поставок копий, лат, лошадей), в Чжоу-ли оно встречается в смысле подушной подати. Словосочетания тянь-фу *** “поземельная подать” и ци-фу *** — “семь податей со злаков и шелковицы” указывают на сельскохозяйственные подати; Цяо Чжоу объясняет этот термин в данном тексте как военную подать ***, а Ху Сань-син — как поземельную подать, введенную после отмены чжоуской десятины. Нами взят самый общий смысл “подати” — “казенные налоги и поборы вообще”. Такое понимание косвенно подтверждает текст Шан-цзюнь шу и Цзы чжи тун-цзянь, где в аналогичном месте стоит слово фу-шуй *** (т. I, стр. 57).

Несомненно, что новые законы о податях и сборах, введенные в Цинь, были связаны с изменившейся земельной системой, ростом ремесла и торговли и служили возросшим потребностям государственного аппарата и армии.

(обратно)

147

Фэнцзэ находился в совр. уезде Кайфын пров. Хэнань.

На встречу с владетельными князьями и тем более на аудиенцию к Сыну Неба должен был по регламенту ехать сам Сяо-гун. Однако, являясь гегемоном, он послал вместо себя старшего сына — Шао-гуаня, проявив тем самым известное пренебрежение к дому Чжоу.

(обратно)

148

Упоминаемый здесь Малин принадлежал княжеству Вэй и находился, по одной версии, в совр. уезде Дамин на востоке пров. Хэбэй, по другой — в бывшем уезде Пусянь на самом западе пров. Шаньдун у р. Хуанхэ. Эти уезды находятся близко друг от друга.

В узком дефиле у Малина цисцы устроили засаду и неожиданным ударом разгромили армию Вэй, взяв в плен княжича Шэня и убив командующего Пан Цзюаня.

(обратно)

149

Под цзиньскими войсками опять-таки подразумеваются войска Вэй и Хань, так как Цзинь с 403 г. распалось.

В данной главе место сражения названо Яньмэнь, в 15 гл. — Аньмэнь (т. II, стр. 726) и отмечено годом раньше. Яньмэнь расположен на севере пров. Шаньси в горах Утайшань, там находится известный горный проход. Аньмэнь — в совр. уезде Хэцзинь, на юге Шаньси. Вероятно, прав Сыма Чжэнь, находящий в 5 гл. ошибку, так как битва в столь отдаленном районе у Яньмэня маловероятна для этого года.

(обратно)

150

Последнюю фразу: “Коль скоро наследника нельзя…” можно рассматривать либо как окончание речи Шан Яна (таков наш перевод в согласии с пунктуацией Гу Цзе-гана), либо как рассуждение автора, связанное с последующими словами о действенности законов (так перевел Шаванн, — т. 2, стр. 68).

(обратно)

151

Судьба Шан Яна оказалась трагичной. Родовая аристократия ненавидела Шан Яна, так как проводимые им реформы усиливали централизованную власть и ослабляли местную знать. После смерти Сяо-гуна он бежал, но в Вэй его не приняли. Тогда он вернулся в свое владение и пытался с челядью и приближенными напасть на Чжао, но, окруженный циньскими войсками, был убит. В назидание другим его труп был разорван. колесницами, а весь род уничтожен (см. Ши цзи, гл. 68, т. V, стр. 2236).

(обратно)

152

В соответствии с ритуалами, описанными в конфуцианском каноне Ли цзи, обряд совершеннолетия, включающий надевание шапки гуань, совершался по достижении двадцатилетнего возраста.

(обратно)

153

По Цзи-цзе, сишоу — название должности, которую занимал Гунсунь Янь. Такое же понимание вытекает из текста Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. III, Чжуан-цзы цзи-цзе, гл. 7, стр. 169). Однако в 5, 15, 44, 69 главах “Исторических записок” Си-шоу воспринимается как прозвище вэйского военачальника Гунсунь Яня. Сыма Гуан прямо указывает на это *** (ЦЧТЦ, т. I, гл. 3, стр. 99).

(обратно)

154

Иньцзинь — местность на юго-востоке совр. уезда Хуаинь пров. Шэньси.

(обратно)

155

Известно, что в 340 г. до н. э. вэйский княжич ан, обманом завлеченный Шан Яном на встречу, попал в плен (см. ЦЧТЦ, гл. 2, стр. 60–61). Кажется маловероятным, чтобы ан возглавил борьбу против родного княжества и тем более убил 80 тыс. своих соотечественников. Сомнения подтверждаются различиями в изложении этой кампании. В 44 гл. Ши цзи описывается бой под Дяоинем (в совр. уезде Фусянь пров. Шэньси, южнее Яньани) в 340 г., в ходе которого была разбита армия Лун Цзя, состоявшая из 45 тыс. воинов (т. IV, стр. 1848), но нет упоминания о княжиче ан. Другие главы тоже не дают сведений, которые доказали бы точность освещения событий в 5 гл. По-видимому, сюда вкрались какие-то неточности.

В связи с этим следует отметить вообще свойственное летописцам того времени стремление преувеличить победы своих армий, цифры поверженных и уничтоженных врагов своего княжества. Лян Юй-шэн, подсчитав упомянутые в записях данные об убитых воинах различных сторон, получил общее число убитых, равное 1 млн. 668 тыс. (ЛЮШ, кн. 2, гл. 4, стр. 23). Мы согласны с Д. Бодде, что столь огромные цифры численности самих армий и погибших нереальны: население того периода было недостаточно многочисленным, чтобы выделить из своей среды миллионные армии: снабжение таких армий продуктами, их переброска на большие расстояния были просто не под силу княжествам; наконец, при примитивной военной технике и тактике взятие в плен и истребление сотен тысяч людей фактически едва ли возможны. Такие цифры введены в рассказы о том времени либо циньскими историками в стремлении возвеличить Цинь, либо ее противниками с целью подчеркнуть жестокость циньцев (D. Bodde, China’s first unifier, Leiden, 1938, стр. 5). С такого рода гиперболами встречается и древняя историография других стран.

(обратно)

156

Фэньинь находился в совр. уезде Жунхэ пров. Шаньси. Пиши находилось в уезде Хэцзинь пров. Шаньси.

Ин китайские географические словари и сочинения локализуют в уездах либо Баофэн, либо Лушань в пров. Хэнань. Если так, то Ин находился от упомянутых выше Фэньиня и Пиши по прямой на расстоянии около 350 км. Следовательно, циньскому вану пришлось совершить большой переход на юго-восток, вместе с войсками вновь переправиться через Хуанхэ и таким путем достичь места встречи.

(обратно)

157

Цзяо — чжоуское владение, которое занимало часть совр. уезда Шэньсянь пров. Хэнань. Лян Юй-шэн, вероятно, прав, предполагая здесь (а также в 15-й и 44-й гл.) пропуск названия второго, расположенного рядом и занятого циньцами пункта — Цюйво, так как два года спустя оба эти пункта были возвращены правителю Вэй (скорее всего, из-за их отдаленности от Цинь).

(обратно)

158

Чжан И был назначен на должность сянго *** — первого советника, главного помощника правителя. Это то же, что должность чэнсяна ***, введенная в 309 г. до н. э. в Цинь. Сянго, или позднее — чэнсян, считались старшими среди чиновников вана, им полагалась золотая печать на фиолетовом поясе или шнуре.

О Шанцзюнь см. прим. 131.

(обратно)

159

Фраза о создании уездов в бывшем жунском царстве Ицзюй (совр. пров. Ганьсу) вызывает сомнения ученых. Через 13 лет анналы вновь сообщают о походе против Ицзюй и занятии 25 укрепленных селений, еще один поход туда же зафиксирован в 310 г., и наконец, окончательное покорение владения Ицзюй — в 306 г. до н. э. Маловероятно проведение районирования на непокоренной территории, населенной жунами (см. замечания по этому вопросу Лян Юй-шэна, Кан Ши-цзюня, Такигава Каметаро). Тин Имэмото предполагает, что вместо иероглифа сянь — “делить на уезды” должен стоять иероглиф фа *** — “идти походом” (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 57).

(обратно)

160

О Цзяо см прим. 157. Существовало два Цюйво: цзиньское в период Чуньцю, находившееся в совр. уезде Вэньси в Шаньси (см. прим. 42); вэйское в период Чжаньго в совр. уезде Шэньсянь в Хэнани. Как мы отмечали в прим. 157, здесь речь идет о втором.

(обратно)

161

Жертва ла *** приносилась в честь предков в 12-й луне, т. е. в конце года. Для жертвы брались дикие животные, добытые на охоте, а сама жертва приносилась в храме предков (см. ЦХЯДБ, стр. 49–50). Сам факт принесения этой принятой в остальных княжествах жертвы, как верно заметили Э. Шаванн и Д. Бодде, свидетельствовал о стремлении правителей Цинь во всем сближать себя с традиционным китайским миром (МИС, т. 2, стр. 70; Bodde, China’s first unifier, стр. 4).

(обратно)

162

Шэнь, вероятно, то же, что Шэньчэн, см. прим. 135.

(обратно)

163

Есан находился на юго-западе совр. уезда Пэйсянь пров. Цзянсу, недалеко от совр. оз. Вэйшаньху. Упоминается позднее в оде императора У-ди (т. III, гл. 29, стр. 1413). Шаванн, следуя за некоторыми китайскими комментариями, отнес Есан к Шаньси (МИС, т. 2, стр. 70–71), что представляется малообоснованным, так как более объяснима встреча с правителями Ци и Чу на землях Ци, а не Вэй.

(обратно)

164

Бэйхэ — так называлась северная часть Хуанхэ, где река делает поворот с севера на юг, образуя естественную границу между Шаньси и Шэньси.

(обратно)

165

Юэ Чи — приближенный чжаоского вана (ШЦ, т. IV, гл. 43, стр. 1804). Мотивы его выдвижения и сам факт, связанный с этим человеком, не нашли полного отражения в других главах и источниках.

(обратно)

166

Шули Цзи — младший неродной брат циньского Хуй-вана (см. ШЦ, гл. 71, т. V, стр. 2307).

Сююй — район совр. уезда Юаньян на севере пров. Хэнань (другое название — Сюцзэ).

(обратно)

167

В истории этих лет в различных главах “Исторических записок” и в других сочинениях при общем сходстве описания борьбы княжеств существуют и некоторые различия в деталях. Не совпадает состав антициньской коалиции и руководство в ней: в 5-й и 15-й главах Ши цзи названы пять основных княжеств — участников союза по вертикали хэ-цзун: Чжао, Хань, Вэй, Янь и Ци. В Го Цинь лунь Цзя И называет уже девять участников коалиции, в том числе дополнительно Сун, другое Вэй, Чжуншань, а с учетом всех упоминаемых в текстах владений и княжеств набирается 11 союзников. В 34 гл. Ши цзи и в Цзы чжи тун-цзянь вместо правителя Ци, стоявшего во главе союзных сил, назван правитель Чу — Хуай-ван. Расходятся и даты боев, и поражения союзников. По тексту данной главы разгром коалиции произошел в 318 г. до н. э. По изложению 34-й и 44-й глав армии пяти княжеств, не добившись успеха, отошли (ШЦ, IV, 1555, 1850). В 43 гл. говорится, что поражение армий Чжао, Хань и Вэй и потеря 80 тыс. воинов произошли в 317 г. (IV, 1804). Можно предполагать, что разгром сил союзников растянулся на два года, хотя первый сильный удар был им нанесен в 318 г. Большую роль в неуспехе такой мощной коалиции сыграли распри и несогласованность в действиях войск княжеств, выступивших против Цинь, что позволило циньской армии разбить противников по частям.

(обратно)

168

Сыма Цо — предок Сыма Цяня, политический деятель и полководец в Цинь. Посланный в поход против Шу, он завершил разгром этого юго-западного царства племен и и цян (ШЦ, VI, гл. 130, стр.3286).

Царство Шу помещалось в центральной части совр. пров. Сычуань. Его описание встречается в сочинении IV в. Хуаян-го чжи, составление которого приписывается Чан Цзюю. Двенадцатый царь в Шу — Кай-мин-ди был разгромлен армией под командованием Сыма Цо. Прежде чем сломить могущественное княжество Чу на юге, препятствовавшее гегемонии Цинь, правитель Цинь решил овладеть землями Шу и тем самым обеспечить себе безопасность западного фланга и дополнительные ресурсы.

(обратно)

169

Чжунду (другое название Сиду) находилось в совр. уезде Пинъяо, а Сиян (другое название Чжунъян) — в совр. уезде Чжунъян в центральной части пров. Шаньси.

(обратно)

170

Относительно Цзяо см. прим. 157. Об Аньмэне — прим. 149, о Си-шоу — прим. 153. Судя по тексту глав 15-й и 44-й Ши цзи, Шули Цзи прогнал Си-шоу в Аньмэнь. Следовательно, порядок изложения в 5 гл. нарушен. Фразу о Си-шоу следует поставить после слов о захвате Цзяо.

(обратно)

171

История передачи яньским ваном власти Цзы-чжи, борьбы с ним наследника Пина и гибели Цзы-чжи изложена подробно в Янь ши-цзя (ШЦ, т. IV, гл. 34, стр. 1556–1557).

Линьцзинь — переименованное Дали в Шэньси (см. прим. 112).

(обратно)

172

Под Даньяном имеется в виду северный берег р. Даньшуй в совр. пров. Хэнань. В Цзы чжи тун-цзянь отмечается, что наряду с военачальником Цюй Гаем в плен попало более 70 человек высшей знати из Чу (ЦЧТЦ, т. I, гл. 3, стр. 92).

(обратно)

173

Юнши (упоминалось в прим. 236 к гл. 4 — т. I, стр. 340) — находилось, по некоторым данным, в совр. уезде Фугоу в Хэнани. В Димин да цыдянь и в Ши цзи димин као отождествляется с Юнляном в совр. уезде Юйсянь в Хэнани. Расстояние между этими уездами, расположенными по обе стороны г. Сюйчана, составляет примерно 75 км. Шаванн, по-видимому основываясь на Чжэн-и, относит Юнши еще севернее к Лояну. Точная локализация затруднительна.

Упоминание о каких-либо действиях в районе Юнши встречается несколько раз в главах 4, 5, 32, 45, 71 Ши цзи, причем в разное время. Ма Су (1620–1673) упоминает три крупные битвы под Юнши соответственно в 312, 306 и 300 гг. до н. э.

(обратно)

174

Чжаолин находился в совр. уезде Яньчэн в пров. Хэнань. Лян Юй-шэн считает фразу о занятии Чжаолина ошибочной, так как между Цинь и Чу в это время восстановилось согласие и столкновений не было (ЛЮШ, гл. 4, стр. 28). В Чу ши-цзя, действительно, в 311 г. отмечено сближение Цинь и Чу, в пользу, которого действовал прибывший в Чу политический деятель Чжан И (ШЦ, IV, 1724–1725). Мнение комментатора заслуживает внимания, и в 5 гл. возможна ненужная вставка.

(обратно)

175

Дань и Ли — названия двух царств жунов, находившихся, вероятно, на юго-западе Китая. Уже танский Чжан Шоу-цзе не смог определить их точного местоположения.

(обратно)

176

Сюй Гуан, Чжан Вэнь-ху и др. считают, что иероглиф юэ *** в перечне повинующихся Цинь княжеств поставлен ошибочно и должен стоять знак чжао ***, так как Юэ задолго до этого было разгромлено армией Чу и не играло уже заметной роли. Хотя описка вполне возможна (иероглифы имеют общий ключевой знак), но полностью доказанной эту версию считать нельзя. Дело в том, что полная ликвидация княжества Юэ произошла лишь в 222 г. до н. э., поэтому юэский правитель вполне мог выразить свое уважение к силе Цинь.

(обратно)

177

О Линьцзине см. прим. 112. Упоминание в данном контексте вэйского Хуй-вана — явная ошибка, исправленная в переводе. Известно, что Хуй-ван умер в 335 г. до н. э., т. е. за четверть века до этого. В Вэй уже девятый год правил Ай-ван, имя которого и должно быть внесено в текст вместо Хуй-вана. (Подобного рода путаница проникает и в современные издания. Например, в таблицах, составленных Жун Мэн юанем, эти годы отнесены к правлению Сян-вана, который, согласно Вэй ши-цзя, стоял у власти в 334–318 гг., т. е. до Ай-вана, — Чжунго лиши цзинянь, Пекин, 1956, стр 157.)

(обратно)

178

Личность Цзе, именуемого Нань-гуном, неясна. Среди натурфилософов, упомянутых в библиографической главе Хань шу, встречается имя Нань-гуна, сочинившего книгу о силах иньян и пяти стихиях (см. ХШБЧ, V, 3150), а среди даосов шести княжеств был человек по имени Цзе, но связать титул с этим именем весьма затруднительно.

(обратно)

179

В биографии Шули Цзи в 71 гл. “Исторических записок” сказано, что он в описываемое время с 500 колесницами вступил в земли Чжоу, но не упоминается о его службе в Хань (ШЦ, V, 2308). Осенью, как явствует из дальнейшего изложения в 5 гл., другой советник циньского вана, Гань Мао, напал на Иян, принадлежавший Хань, а позднее к нему на помощь пришли Шули Цзи и Гунсунь Ши (ЦЧТЦ, т. I, гл. 3, стр. 103). Получается противоречие: Шули Цзи якобы служит в Хань, а потом участвует в нападении на ханьскую армию. Лян Юй-шэн обоснованно предполагает, что вместо слов сян Хань — “был советником в Хань” должны стоять другие слова, скорее всего, ши Чжоу — “послан в Чжоу”. Эту несообразность отметил и Такигава.

(обратно)

180

Жун-чэ ***, в которой собирался ехать У-ван, — это завешенная со всех сторон небольшая коляска для женщин (см.: Лю Си, Ши мин, гл. 6, § 24, стр. 55, — Сы-бу цун-кань, т. 65, Шанхай).

Саньчуань — район трех рек. В Китае имеются два таких комплекса рек (называемых трехречьем). В период Чуньцю под этим названием имели в виду район рек Цзиншуй, Вэйшуй и Лошуй в Шэньси на давних землях Цинь, в период Чжаньго — район рек Ишуй, Лошуй и Хуанхэ в Хэнани, южнее Лояна, где номинально еще существовали остатки чжоуского домена.

(обратно)

181

Иян — город в Хань, находившийся в одноименном совр. уезде пров. Хэнань. По описанию Чжаньго цэ, в то время Иян занимал площадь в восемь ли (четыре километра) в квадрате и имел гарнизон до ста тысяч человек, т. е. был одним из крупных городов периода Чжаньго.

(обратно)

182

Усуй — город, находившийся на юго-западе совр. уезда Линь-фэнь. Усуй неоднократно переходил из рук в руки — от Хань к Цинь и обратно. Его название отмечено в военных операциях 306, 303, 296 и 290 гг. до н. э. (см. 15 и 45 гл. “Исторических записок”).

(обратно)

183

В 71 гл. Ши цзи иной контекст: “У-ван в конце концов отправился в Чжоу и там умер” (ШЦ, т. V, стр. 2313), причем цель этого путешествия не раскрыта.

(обратно)

184

Мать Чжао-сян-вана имела титул ба-цзы и поэтому звалась Ми ба-цзы (ЦЧТЦ, т. I, стр. 103). Титул ба-цзы *** соответствовал тринадцатому рангу знатности.

(обратно)

185

Янь-цзюнь Цзи — Шули Цзи. Получив во владение земли в Янь, расположенные во вновь завоеванном царстве Шу в Сычуани, он стал именоваться правителем Янь — Янь-цзюнем.

(обратно)

186

Хуанцзи находилось в совр. уезде Синье на юге пров. Хэнань. Шанъюн — земли в совр. уезде Чжушань на западе пров. Хубэй.

(обратно)

187

Пуфань находился в совр. уезде Юнцзи пров. Шаньси. Легенды связывают этот пункт с деятельностью Шуня. По данным 15 и 44 глав Ши цзи и Цзи чжи тун-цзянь, кроме Пуфани, были заняты вэйские Цзиньян и Фэнлин.

(обратно)

188

Интин — скорее всего, название павильона, где состоялась встреча вэйского и циньского ванов, в географических сочинениях и словарях такого пункта обнаружить не удалось. В 15-й и 44-й главах местом встречи указан Линьцзинь.

(обратно)

189

В походе на княжество Чу, как свидетельствуют описания в некоторых главах “Исторических записок” и других сочинениях, вместе с циньскими войсками участвовали войска княжеств Хань, Вэй и Ци.

(обратно)

190

Цзинъян-цзюнь, или правитель области Цзинъян, был младшим братом циньского Чжао-сян-вана, его имя Ши. Цзинъян, пожалованный ему, находился в землях жунов в совр. уезде Пинлян пров. Ганьсу.

(обратно)

191

В чжоуском Китае существовало несколько Синьчэнов (в княжествах Чжэн, Сун, Цинь, Хань); о каком идет речь, не ясно. Поскольку в 15, 40 гл. Ши цзи и в Цзы чжи тун-цзянь сообщается о взятии циньцами чуского Сянчэна, который находился в одноименном совр. уезде пров. Хэнань, многие комментаторы полагают, что в 5 гл. допущена описка, вместо Синь должно быть Сян.

(обратно)

192

Синьши — чуский город, находившийся в совр. уезде Цзиншань в центре пров. Хубэй.

(обратно)

193

Фанчэн располагался в совр. уезде Чжушань пров. Хубэй. Другое название Ванчушань — “Гора, с которой увидели Чу”. По существовавшему преданию, циньские войска, взойдя на эту гору, увидели с нее земли Чу и город.

Тан Мэй — полководец княжества Чу. Сыма Гуан сообщает, что Тан Мэй был убит.

(обратно)

194

Чжуншань — ранее известное под названием Сяньюй — небольшое владение, располагавшееся в совр. уезде Динсянь пров. Хэбэй.

(обратно)

195

Мэнчан-цзюнь — “Правитель владения Мэнчан”, он же Се Вэнь или Тянь Вэнь, известный политический деятель из Ци. Ему посвящена 75 гл. “Исторических записок” (т. V, стр. 2351–2363). Прослышав о способностях Тянь Вэня, Чжао-сян-ван пригласил его советником, но придворные оговорили Тянь Вэня, и ему вскоре пришлось бежать из Цинь.

(обратно)

196

Здесь сообщается о гибели чуского военачальника Цзин Куая. В 15 и 40 главах Ши цзи этот факт не приводится, зато двумя годами раньше, под 300 г. до н. э., имеется запись о гибели чуского военачальника Цзин Цюэ. В комментаторской литературе возникли разные предположения о таком несходстве данных. Есть мнение, что допущена ошибка в имени чуского военачальника, тем более что иероглифы цюэ *** и куай *** частично сходны в графике. Подобные искажения переписчиков нередки в древних ксилографах, и в данном случае возможна именно такая ошибка. Лян Юй-шэн высказал другое предположение: это могли быть братья, причем Куай мог заменить убитого два года назад Цюэ (ЛЮШ, гл. 4, стр. 31). Мидзусава Тоситада подтверждает наличие иероглифа Куай в большинстве сунских ксилографов (КЧЦБ, т. II, гл. 5, стр. 50). Следовательно, предположение Лян Юй-шэна имеет известный резон.

(обратно)

197

О причине снятия Се Вэня с поста советника говорится словами и цзинь шоу мянь ***. Чжан Шоу-цзе считает иероглифы Цзинь Шоу именем сановника в Цинь, тогда перевод будет таким: “был снят с должности из-за Цзинь Шоу” (так перевел Шаванн, — т. 2, стр. 80). Такигава приводит мнение Фан Бао (1668–1749), поддержанное Чжан Вэнь-ху, о том, что в Цинь в это время не было деятеля под таким именем и что Се Вэня просто обвинили по взятках, причем иероглифы цзинь и шоу нужно поменять местами. Нами принято последнее толкование, хотя в целом фраза остается неясной и не совпадает с биографией Мэнчан-цзюня в 75 гл.

(обратно)

198

В других источниках и главах “Исторических записок” говорится о наступлении лишь трех союзников: Хань, Вэй и Ци. В 5 гл. называются шесть союзных армий, что рассматривается как неточность, так как царство Чжуншань, например, уже давно было захвачено княжеством Чжао. К тому же не совпадают и даты: в 15 гл. наступление отмечено на два года раньше. По-видимому, кампания складывалась из целой серии походов, сообщения об этапах которых попадали в различные записи.

Яньши (в Ко ди чжи приводится другое название — Сыяньчэн, “город, ведающий соляным делом”) располагался в совр. уезде Аньи на юге пров. Шаньси вблизи озера Яньчи. В Чжаньго цэ, в 45 гл. Ши цзи (IV, 1876) конечным пунктом пути союзников назван проход Ханьгугуань, а не Яньши.

(обратно)

199

Весьма различны наименования уступленных территорий. В 5-й гл. это — Хэбэй (“к северу от реки”) и Фэнлин (точное местоположение не известно, где-то на юге пров. Шэньси); в 15 гл. это — Фэнлин, отданный Вэй, и Усуй (совр. уезд Линьфэнь на юге Шаньси), отданный Хань (т. II, стр. 738); в 44 гл. — Хэвай (“земли за рекой”) и Фэнлин (т. IV, стр. 1852); в 45 гл. — Хэвай и Усуй (т. IV, стр. 1876); в 46 гл. — Хэвай (т. IV, стр. 1898); в Чжаньго цэ — Хэдун и т. д. Все это свидетельствует о разноголосице в летописях и рассказах периода Чжаньго. Несомненно одно — циньский правитель, чтобы выиграть время и не допустить вторжения армии союзников на свою территорию, отдал им какие-то земли или города, лежащие за пределами исконных циньских земель, т. е. за р. Хуанхэ (отсюда и названия Хэбэй, Хэвай, Хэдун).

(обратно)

200

Уши находился в совр. уезде Ханьдань пров. Хэбэй.

(обратно)

201

Бай Ци — военачальник и государственный деятель княжества Цинь. См. его биографию в 73 гл. Ши цзи. Цзогэн ***— двенадцатый титул в двадцатиразрядной титулатуре Цинь. В биографии Бай Ци говорится, что в это время он был цзошучжаном (10-й титул), а цзогэном стал через год (т. V, гл. 73, стр. 2331). Удафу *** — девятый титул. О Ханьчжуне см. прим. 132. Синьчэн — город в пров. Хэнань, уезд Шанцю.

(обратно)

202

Битва под Ицюэ (уезд Лоян пров. Хэнань) сыграла значительную роль в победе Цинь над своими противниками. Ханьская и вэйская армии потерпели здесь сокрушительное поражение, ближайшие противники Цинь на востоке были обескровлены. Это дало правителю Цинь возможность направить основные силы против наиболее сильного соперника на юге — княжества Чу.

(обратно)

203

Далянцзао упоминается в прим. 140. Вэйский Юань располагался в совр. уезде Юаньцюй пров. Шаньси. Юань, принадлежавший Чу, находился в совр. уезде Наньян пров. Хэнань.

(обратно)

204

Чжи принадлежал Вэй и находился в совр. уезде Цзиюань пров. Хэнань; Дэн находился в совр. уезде Мэнсянь пров. Хэнань. Оба пункта располагались северо-восточнее Лояна.

(обратно)

205

Княжич Ли, младший брат циньского вана, имел титул Гаолин-цзюня, княжич Ши имел титул Цзинъян-цзюня (см. прим. 190). Вэй Жань имел титул Жан-хоу. Тао, или Таочэн, располагался в совр. уезде Юнцзи на крайнем юге пров. Шаньси. Мы в согласии с Шаванном полагаем, что всем троим были пожалованы и земли, и ранг владетельных князей. Сыма Гуан (ЦЧТЦ, т. I, стр. 121) сообщает, что первым двум были даны только земли, а последнему — и земля, и ранг чжухоу.

(обратно)

206

Юань — см. прим. 203 (уезд Юаньцюй пров. Шаньси), Пиши — см. прим. 156 (уезд Хэцзинь прав. Шаньси), Пуфань — см. прим. 187 (уезд Юнцзи в Шаньси).

В фразе и Юань вэй Пуфань, Пиши понимается по-разному. Сыма Чжэнь предложил слово вэй трактовать в значении и *** — “обменивать”. К такому мнению присоединился Такигава (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 69), и оно принято в нашем переводе. Шаванн перевел иначе: “Цинь дало название Юань для Пуфаня и Пиши” (МИС, т. 2, стр. 83), исходя из того, что ранее вэйский правитель уже переименовал Пуфань в Юань и сейчас к этому лишь присовокупили Пиши. Представляется, что толкование Сыма Чжэня более логично, ведь названные пункты находились в разных местах, причем Юань — на востоке Шаньси, а Пуфань и Пиши — на западе этой же провинции, вблизи циньских земель. Обмен их выглядит обоснованным актом.

(обратно)

207

Возможно, что циньский правитель решил вновь отобрать только год назад обмененный Юань и потому напал на него. Однако, основываясь на том, что в 15 гл. (т. II, стр. 740) через два года сообщается а взятии Синьюаня, Шаванн и Такигава считают, что речь идет о другом Юане, находившемся около Цюйяна (уезд Цзиюань в Хэнани, что, впрочем, не очень далеко от первого Юаня). Местонахождение Хэюна недостаточно выяснено. В Чжу-шу цзи-нянь сообщается о переименовании Яна в Хэюн (ЧШЦЧ, гл. 12; см. Legg, vol. III, Prolegomena, стр. 175), но идентичен ли Ян — Цюйяну, еще вопрос.

Более сложен перевод слов цзюэ цяо ***. Шаванн передал по смыслу: Il coupa des ponts (МИС, т. 2, стр. 83) — “перерезал мосты”, или, точнее “отрезал пути к отступлению”, что принято и нами (пунктуация Гу Цзе-гана подтверждает этот вариант). Отаке перевел эти два иероглифа названием третьего захваченного пункта с пометой “местоположении неясно” (ГГС, кн. I, стр. 102). Действительно, такого пункта в словаре нет, поэтому японский перевод не аргументирован.

(обратно)

208

Вэнь находилось в совр. уезде Вэньсянь пров. Хэнань.

(обратно)

209

По-видимому, ван сначала поехал на юг Шэньси, а затем отправился на север этой же провинции. О Ханьчжуне см. прим. 132; о Шанцзюне — прим. 131; о Бэйхэ — прим. 164.

(обратно)

210

Хэнэй имеет два значения. В узком смысле — место в совр. уезде Циньян пров. Хэнань. В широком смысле — территория к востоку и северу от Хуанхэ (эквивалентно Хэбэй).

Аньи — см. прим. 141 (уезд Сясянь в Шаньси). Бывшая столица Вэй.

(обратно)

211

Выселение прежних жителей вэйской столицы Аньи и заселение ее людьми из земель, прилегающих к Хуанхэ, т. е. теми, кто считал себя уже циньцами, ставило целью закрепить вновь завоеванные территории и обеспечить плацдарм и тыл для дальнейшего продвижения Цинь.

(обратно)

212

В 291 г. до н. э. Юань был пожалован Гаолин-цзюню — княжичу Ли. Здесь эта же местность преподносится Цзинъян-цзюню — княжичу Ши. Очевидно, есть какая-то ошибка или же не упоминалось об отмене первого пожалования.

(обратно)

213

Чуский Юань — см. прим. 203. Чжунъян находился в одноименном уезде пров. Шаньси.

Мэн У был сыном Мэн ао и отцом видного циньского полководца Мэн Тяня (подробнее о них см. гл. 83 Ши цзи). Упоминание имени Мэн У в военной кампании 285 г. вызвало сомнения некоторых ученых и комментаторов, в частности Лян Юй-шэна. Суть этих сомнений в том, что в 88 гл. Ши цзи (ШЦ, V, 2565) сообщается о службе Мэн ао (вплоть до его смерти в 240 г.) правителям Цинь и о ведении им крупных военных кампаний. Там же говорится, что на 23-м году правления Цинь Ши-хуана Мэн У стал небольшим военачальником — пи цзянцзюнем. Таким образом, в данном тексте, относящемся к военной кампании 285 г., должен был, по логике, фигурировать Мэн ао, а не его сын Мэн У. Однако можно предположить и другое: Мэн ао начал служить Чжуан-сян-вану молодым в 306 г. и после 64 лет верной службы умер. Возможно, и его сын Мэн У с молодых лет пошел по стопам отца и уже в 285 г. провел кампанию против княжества Ци, тоже прослужив затем дому Цинь более 60 лет. Отметим, что Сыма Гуан через тысячелетие после Сыма Цяня повторил эту запись о Мэн У (ЦЧТЦ, т. I, гл. 4, стр. 124), по-видимому считая ее достоверной.

(обратно)

214

Сы Ли в тексте назван вэем ***. Иероглиф вэй (юй) входил в название всех основных военных должностей конца Чжоу и Цинь. Го-вэй *** и тай-вэй *** означали командующего войсками княжества или начальника военного приказа; цзюнь-вэй *** и цзян-вэй *** — командующих войсками и армиями; ду-вэй *** и цзюнь-вэй ***— воевод в областях; сянь-вэй *** — уездных воевод и т. д. Как отмечалось в “Циньском изборнике с дополнениями”, “тай-вэй назывался также го-вэй. а иногда сокращенно просто вэй… иногда так кратко назывались и воеводы в областях” (ЦХЯДБ, стр. 515). Сы Ли был, вероятно, командующим войсками в области или воеводой, поэтому и назван просто вэем.

(обратно)

215

Цзишуй — река, бравшая начало в горах Ванъушань в Хэнани и протекавшая к морю через земли княжеств Цао, Вэй и Ци. Об Ияне см. прим. 181. О Синьчэне см. прим. 201.

(обратно)

216

Янь — некогда самостоятельное царство, позднее попавшее под власть правителя Чжэн. Находилось в совр. уезде Яньлин пров. Хэнань. Жан — совр. уезд Дэнсянь на юге Хэнани. Если эта локализация верна, то расстояние между пунктами двух встреч ванов составляло около 250 км, что потребовало немалого времени на передвижение.

(обратно)

217

Аньчэн — город на юго-востоке совр. уезда Юаньян пров. Хэнань. Далян находился в совр. уезде Кайфын в пров. Хэнань. После переезда из Аньи в нем располагалась столица княжества Вэй.

(обратно)

218

Местоположение Синьминъи неизвестно. В 15-й и 45-й главах Ши цзи местовстречи указано неопределенно: “Между обоими чжоускими владениями” (стр. 741, 1876).

(обратно)

219

Существует двоякое понимание последней фразы. Если поставить точку в предыдущем предложении после слова Жан (как сделали Такигава и Гу Цзе-ган), то Жан будет обозначать место, куда переселили преступников (уезд Дэнсянь в Хэнани). В случае окончания предложения на чжи (так поступил Шаванн), слово Жан входит в титул Вэй Жаня — Жан-хоу Жань. Нам представляется, что, коль скоро о захвате чуского селения Жан не говорилось, да и расположено оно далеко на юге — правильнее принять второй вариант.

(обратно)

220

Наньян находился в совр. уезде Хоцзясянь пров. Хэнань (см. прим. 234 к 4 гл.). Гуанланчэн, по данным ДМДЦД, — в совр. уезде Гаопин на юго-востоке пров. Шаньси. Земли владения Дай — в совр. уезде Вэйсянь в пров. Хэбэй и на севере Шаньси. Отнесение Гуанланчэна к территории Дай (как это предложил Шаванн и в новой пунктуации — Гу Цзе-ган) представляется ошибочным, так как расположены они в противоположных частях пров. Шаньси.

(обратно)

221

Лунси — территории к западу от гор Луншань в совр. пров. Ганьсу (совр. уезды Лунси и Линьяо). Цяньчжун (см. прим. 132) — уезды Юаньлин и Сюйпу в Хунани. Таким образом, Сына Цо, совершив обходный маневр через Ганьсу и Сычуань, вышел к центральным районам Чу с западного фланга.

(обратно)

222

О Янь — см. прим. 216; о Дэн — см. прим. 204.

(обратно)

223

Об Ин (уезд Цзянлин пров. Хубэй) см. прим. 233 к 4 гл. (т. I, стр. 339). В 15 гл. поясняется, что, захватив столицу чусцев город Ин, Бай Ци двинулся восточнее и дошел до Цзинлина, образовав из всех захваченных земель южную область Наньцзюнь.

(обратно)

224

Сянлин находился в совр. уезде Суйсянь на востоке Хэнани. Принадлежал княжеству Сун, затем перешел под власть княжества Вэй. Ни 15-я, ни 40-я гл. не упоминают о встрече двух ванов в это время. Лян Юй-шэн выражает сомнение в возможности такой встречи в год занятия столицы княжества Чу и бегства чуского вана. Вполне возможно, что подобная встреча произошла раньше и по ошибке включена в летопись этого года.

(обратно)

225

Цуй Ши указывает на то, что ранее в Чжао титулом Уань-цзюнь уже были награждены два выдающихся политических деятеля и полководца — Су Цинь и Ли Му. Правитель Цинь продолжил эту традицию, наградив таким же титулом Бай Ци. Во всех этих случаях, по мнению комментатора, награждение титулом не связывалось с территориальным пожалованием (см. Ши-цзи тань-юань, гл. 3, стр. 8), тем более что Уань (в Хэнани) был захвачен Цинь только в 259 г. до н. э. По смыслу Уань означает “Военными усилиями умиротворяющий”, поэтому можно согласиться с точкой зрения Цуй Ши.

(обратно)

226

Уцзюнь — находился в совр. уезде Ушань на крайнем востоке пров. Сычуань на Янцзы. Цзяннань — общее название территорий южнее р. Янцзы, принадлежавших тогда Чу. Цяньчжун в Чу (см. прим. 132) охватывал центр Хунани, теперь, видимо, в него были включены территории и в южном Хубэе.

(обратно)

227

Кэцин *** — сановник из числа пришлых ученых и политиков, так называемых бинькэ (см. прим. 134).

Ху Шан в ряде текстов именуется также Ху Яном.

(обратно)

228

Цюань находился в совр. уезде Юаньян пров. Хэнань. Точное местоположение Цайяна определить трудно; скорее всего, тоже в совр. пров. Хэнань. Чаншэ находилось в совр. уезде Чангэ пров. Хэнань.

(обратно)

229

Хуаян находился в совр. уезде Синьчжэн пров. Хэнань. В некоторых книгах (например, Хуайнань-цзы) Ман Мао назван Мэн Мао.

(обратно)

230

Шанъюн — территория на юге, принадлежавшая сначала княжеству Чу, затем Цинь. По данным ДМДЦД, находилась южнее р. Хань (совр. уезд Чжушань в Хубэе). Отаке относит ее к совр. уезду Сюньян в пров. Шэньси, на самой р. Хань. Обе эти версии в общем локализуют Шанъюн в обширном районе на юго-западе Хубэя и юго-востоке Шэньси. Видимо, Шанъюн какое-то время входил и в состав земель княжества Хань. Не совсем ясна роль слова Вэй в контексте. Шаванн перевел так: Цинь отдало княжеству Вэй ханьские земли в Шанъюне, образовавшие область (МИС, т. 2, стр. 88). Слово юй *** он трактует, как глагол “давать”. Однако подобный дар в отдаленном районе с одновременным образованием на этих землях области представляется странным. Мы рассматриваем слово юй в функции ***, т. е. полагаем, что циньцы образовали область из земель, принадлежавших Вэй и Хань.

Мянь чэнь *** — чиновники и должностные лица Наньяна, которые отказались служить правителю Цинь и были разжалованы. Шаванн переводит чэнь в более широком смысле — “подданные”, не пожелавшие перейти к Цинь, что также вполне возможно.

(обратно)

231

Состав нападающих в разных источниках не совпадает. В 15 гл. это Чу и Вэй (стр. 744), в Янь ши-цзя — Хань, Вэй и Чу (гл. 34, стр. 1554), а Сыма Гуан называет Цинь, Вэй и Чу (ЦЧТЦ, т. I, стр. 154). Неизменными, таким образом, участниками нападения остаются во всех случаях только Вэй и Чу, третий же участник меняется.

В состав области Наньян, по мнению Ху Сань-сина, вошли территории, лежавшие к югу от гор Наньшань и к северу от р. Ханьцзян.

(обратно)

232

Ган — пункт в княжестве Ци, совр. уезд Дунпин на западе пров. Шаньдун. Шоу — в том же уезде Дунпин.

(обратно)

233

Чжунгэн *** — 13-й титул в циньской титулатуре. Яньюй находился либо в совр. уезде Хэшунь на востоке пров. Шаньси, либо на западе совр. уезда Уань пров. Хэбэй (см.: Фань Вэнь-лань, Древняя история Китая, стр. 286). Фактически эти уезды разделяют всего 70–80 км.

(обратно)

234

Чжиян находился в совр. уезде Чанъань пров. Шэньси. Упоминается неоднократно в качестве места захоронения царственных особ — древнего некрополя.

(обратно)

235

Синцю находился в совр. уезде Вэньсянь; Хуай — в совр. уезде Учжи пров. Хэнань (на северном берегу р. Хуанхэ, севернее совр. Чжэнчжоу). В 15 гл. вместо Синцю фигурирует Линцю (стр. 745), а в 44 гл. — Цицю (стр. 1854). Какой вариант правилен, установить трудно.

Кроме того, взятие упомянутых городов в разных главах отнесено к нескольким годам — 268–266 гг. до н. э. В 5 гл. в годовой хронике соединены, по-видимому, события не одного года.

(обратно)

236

Цифра “десять” — явная описка, так как далее упоминается девятая луна. Поэтому в перевод внесено изменение — “седьмая луна”.

(обратно)

237

О Тао — см. прим. 205. Удаление младшего брата императрицы Жан-хоу Вэй Жаня было результатом интриг нового фаворита двора Фань Суя, обвинившего Вэй Жаня в узурпации власти и незаконном обогащении (см. “Жизнеописание Жан-хоу”, ШЦ, гл. 72, стр. 2329). Сыма Цянь подтверждает это обвинение, сообщая, что Вэй Жань, покидавший Цинь, вывез свыше тысячи повозок добра.

(обратно)

238

Число захваченных городов в разных главах Ши-цзи варьируется: два (гл. 45), пять (гл. 73) и девять (гл. 5).

(обратно)

239

В тексте главы говорится о захвате ханьского Наньцзюня, но в аналогичной ситуации в 15, 73 главах Ши цзи и в Цзы чжи тун-цзянь упоминается Наньян, действительно принадлежавший Хань. Есть основание предполагать, что в 5 гл. ошибка, так как область Наньцзюнь находилась на юге, на бывших землях Чу.

(обратно)

240

Запись о княжиче Ли содержит неточности. Ли был младшим братом матери Чжао-вана и носил титул Гаолин-цзюня. В 5 гл., как отметили Лян Юй-шэн и Накаи, он назван ошибочным титулом (ХЧКЧ, I, 5 гл., стр. 76).

Судя по 43-й и 73-й главам, борьба за Шандан происходила двумя годами раньше, а не в год разгрома армии Чжао. В 5 гл., по-видимому, ошибка.

(обратно)

241

Битва под Чанпином рассматривается как одно из самых кровопролитных сражений периода Чжаньго. Циньский ван хитростью добился смещения талантливого полководца княжества Чжао — Лянь По и назначения безрассудного Чжао Ко. Армия Чжао в конце концов была окружена и после 46-дневного сражения из-за голода сдалась. Опасаясь сопротивления воинов в дальнейшем, циньский Бай Ци, несмотря на свое обещание сохранить сдающимся жизнь, приказал истребить всю чжаоскую армию. Общие потери составили, таким образом, несколько сот тысяч человек (если доверять этим цифрам). Чанпин находился в совр. уезде Гаопин на юго-востоке пров. Шаньси. Считается, что там, в долине Синъюаньгу, и произошло это побоище (впоследствии долина в народе называлась “Долиной убийств” — Шагу).

(обратно)

242

Юаньюн, или Хэнъюн, находился в совр. уезде Юаньян пров. Хэнань.

(обратно)

243

Местоположение Уаня определить затруднительно. Пилао находилось в совр. уезде Ичэн пров. Шаньси.

Судя по 73 гл. Ши цзи, циньский ван разделил свою армию не на три, а на две части, под командованием Ван Ци и Сыма Гэна (т. V, стр. 2335). Уань там не упоминается, в связи с чем Лян Юй-шэн считает его ненужной вставкой. В современном издании Уань также взят в скобки как излишний.

(обратно)

244

Ханьдань находился на юго-западе совр. уезда Ханьдань в пров. Хэбэй.

В последней фразе имеется дата — ци ши юэ *** — “в десятой луне этого года”. Однако в описании событий 48-го года правления Чжао-сян-вана уже упоминалась десятая луна (с которой начинался год), а за ней первая луна, второй десятой луны быть не могло. Это, скорее всего, ошибочная вставка, что отметил и Шаванн (МИС, 2, 92), поэтому дата взята нами в скобки.

(обратно)

245

Из биографии Бай Ци мы узнаем, что, учитывая потери армии Цинь в битве под Чанпином, пустоту казны и еще сохранившиеся соединенные силы противников Цинь, а также отдаленность своих земель, Бай Ци советовал вану не спешить с военными действиями против Чжао. За отказ выполнять неразумный план и желание уйти в отставку он был разжалован (ШЦ, т. V, гл. 73, стр. 2337, а также ЦЧТЦ, т. I, гл. 5, стр. 176).

Иньми находился в совр. уезде Линтай пров. Ганьсу (на границе с Шэньси).

(обратно)

246

Под Чжэн, по мнению Шаванна, имеется в виду столица княжества Хань (в совр. уезде Синьчжэн пров. Хэнань). Фэньчэн, или позднее — Линьфэнь, находился в совр. уезде Синьцзян пров. Шэньси.

(обратно)

247

В биографии Бай Ци рассказывается о том, что ван послал ему меч и он покончил жизнь самоубийством, причем Бай Ци признал за собой только одну вину — убийство сдавшихся ему в плен воинов чжаоской армии под Чанпином (т. V, стр. 2337).

(обратно)

248

Княжество Цзинь давно распалось, поэтому под Цзинь в тексте следует понимать Чжао: в Чу ши-цзя говорится о приходе чуских войск на помощь Чжао (т. IV, стр. 1736). Сюй Гуан и Чжан Шоу-цзе утверждали, что знак чу *** поставлен ошибочно, вместо него должно быть слово цзоу *** — “бежать”, так как якобы в это время в указанном районе не было чуских войск. Шаванн, последовав за этим толкованием, даже исключил слово чу из перевода (МИС, т. 2, стр. 93). Как показывает текст 40 гл., такая замена неправомерна.

Под рекой, в которой утонули солдаты, комментаторы имеют в виду реку Фэньхэ; следовательно, бой шел в Шаньси.

(обратно)

249

Нинсиньчжун, переименованный в Аньян, находился в совр. Хэнани (предположительно вблизи совр. Аньяна). В 15-й и 40-й главах (стр. 747, 1736) название сокращено — Синьчжун. По-видимому, были приняты оба варианта.

(обратно)

250

Фраза о постройке моста недостаточно ясна: где и для каких целей построен упоминаемый здесь мост? Чжан Шоу-цзе полагает, что речь идет о переправе через Хуанхэ в районе Пучжоу. Если связать упоминание о постройке моста с необходимостью осуществления связи через Хуанхэ, то можно предположить устройство какого-то типа наплавного моста. Впрочем, возможно, историк имеет в виду постройку моста через Фэньхэ, так как именно в Шаньси развертывались основные бои.

(обратно)

251

Относительно Янчэна и Фушу (уезд Дэнфэн в Хэнани) см. гл. 4, прим. 248 (т. I, стр. 341). Шаванн видит здесь атрибутивную связь: “Фушу близ Янчэна”.

(обратно)

252

Основываясь на обычном значении чу ***, Шаванн перевел: pour la premiere fois (т. 2, стр. 94) — “в первый раз”. Такой перевод представляется неудачным, так как Чжоу, погибнув, уже не возродилось. Лин Чжи-лун, мнение которого приводит Такигава (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, стр. 79–80), считает, что в этих словах как бы находят завершение все предшествующие записи о постепенном ослаблении власти чжоуского дома и его подчинении Цинь. В развитие этой мысли мы и предлагаем перевод: “таким образом”.

(обратно)

253

Учэн в Ко ди чжи отождествлен с Юйчэном в одноименном совр. уезде в Хэнани.

(обратно)

254

Принесение жертв цзяо *** Верховному владыке Шан-ди являлось прерогативой Сына Неба. Циньский ван, победив чжоуский дом и забрав символы его власти — треножники, присваивает себе право принесения высших жертв.

Юн — столица Цинь в совр. уезде Фэнсян (см. прим. 45).

(обратно)

255

Сяо-вэнь-ван (по имени Чжу) носил титул Аньго-цзюня. Он не был старшим сыном, но когда наследник умер, то наследником стал Чжу. Мать Чжу по фамилии Тан была одной из наложниц царя, носила титул бацзы и рано умерла. Отдавая дань уважения матери, Сяо-вэнь-вая объявил ее вдовствующей государыней. Юй Юэ отмечает, что подобные случаи зафиксированы уже с периода Чуньцю.

(обратно)

256

Предложенный Шаванном перевод последних трех иероглифов: “официально был объявлен траур” (on annonca publiquement le deuil, МИС, т. 2, стр. 96) не учитывает, на наш взгляд, значения слова ши *** — “смотреть, наблюдать, участвовать”.

(обратно)

257

Как рассказано в 65 гл. Ши цзи, Сяо-вэнь-ван имел более 20 сыновей от разных жен. Но у его любимой наложницы Хуаян-фужэнь детей не было, поэтому наследник был выбран среди остальных сыновей. Царедворец Люй Бу-вэй в своих целях помог назначить наследником Цзы Чу, родившегося у наложницы из рода Ся (ШЦ, VI, 2505–2509).

(обратно)

258

Перед окончательной утратой власти правитель Восточного Чжоу сохранял сюзеренитет над семью небольшими территориями в центре Хэнани. Янжэнь находилось в совр. уезде Линьжу пров. Хэнань. Жертвы полагалось приносить в первую очередь Хоу-цзи как первому предку и Вэнь-вану — как первому правителю.

(обратно)

259

Чэнгао идентифицируется с Хулао в период Чуньцю. Находится в совр. уезде Инъян пров. Хэнань.

Комментаторы находят в этой фразе две ошибки:

а) в 15, 45, 88 главах Ши цзи (соответственно стр. 749, 1877, 2565) говорится не о преподнесении правителем Хань этих мест в дар, а о захвате ханьских территорий.

б) Упоминание в связи с этими событиями местности Гун (находившейся в совр. уезде Гунсянь в Хэнани) также ошибка, так как то была территория исконно чжоуская. Поэтому в указанных выше главах (15, 45, 88) везде стоит не Гун, а Инъян. То же и в Цзы чжи тун-цзянь.

(обратно)

260

О названии Саньчуань см. прим. 180. В данном случае идет речь о бывших чжоуских владениях в Хэнани.

(обратно)

261

Гаоду находился в совр. уезде Цзиньчэн пров. Шаньси. Цзи — местность в уезде Цзисянь в Хэнани (в этом уезде проходила битва под Муе, см. прим. 120 к 3 гл.).

(обратно)

262

Все указанные пункты находились в совр. пров. Шаньси: Юйцы — в районе Тайюани, Синьчэн (или позднее — Синьпинчэн) в уезде Шосянь и Ланмэн — в уезде Янцюй.

(обратно)

263

Вэйский княжич У Цзи носил титул Синьлин-цзюня. Ему посвящена 77 гл. Ши цзи. В состав коалиции, войсками которой- руководил У Цзи, входили армии Янь, Чжао, Хань, Вэй и Чу. Это была последняя попытка еще уцелевших княжеств собрать соединенные силы для борьбы против Цинь и объединения Китая. Союзная армия, дойдя до прохода Ханьгугуань, не развила успех, а повернула обратно (подробнее см. т. V, стр. 2384).

(обратно)

264

О деяниях циньских императоров подробно повествует следующая, 6 гл. “Исторических записок”. Период существования циньского дома, если считать со времени возвышения одного из первых циньских вождей, Цинь-чжуна, вплоть до гибели династии, составит около 650 лет (различные источники указывают 638, 651, 657 лет). Если же отбросить первый этап становления самого циньского владения и начинать историю Цинь с правления Сян-гуна, получившего от чжоуского вана ранг чжухоу в 771 г. до н. э., то продолжительность существования циньского дома (сначала во главе небольшого царства, затем княжества и, наконец, империи) составит более пяти с половиной столетий, история которых в основном описана в 5 гл.

Как смогло небольшое окраинное царство за несколько веков превратиться в ведущее княжество, постепенно завоевать все остальные развитые княжества на огромной территории древнего Китая и в конце концов создать первую централизованную империю Цинь? Ответ на этот вопрос Сыма Цянь дает в 6 главе, главным образом цитируя сочинение Цзя И (201–169 гг. до н. э.) “Об ошибках дома Цинь”. Этот ответ вытекает и из анализа событий тех веков. Основными причинами были: а) благоприятное географическое положение Цинь, защищенного р. Хуанхэ и горными цепями от соседних княжеств и обладающего необходимыми ресурсами; б) благотворные результаты реформ Шан Яна, приведших к росту земледелия; к укреплению государства и армии; в) военный опыт, накопленный в постоянных столкновениях с племенами сюнну; значительная мобильность циньских войск; г) распространение учения легизма, которое способствовало осуществлению объективно назревшей потребности в объединении страны; д) деятельность ряда князей (Сяо-гуна, Чжуан-сян-вана и др.) и их талантливых советников; е) междоусобицы и войны между княжествами, царившие в Китае, особенно в период Чжаньго, которые не только тормозили развитие страны, но и разоряли ее. Раздробленность, освящаемая к тому же древнеконфуцианским учением, исторически изжила себя, что ускорило и облегчило победу Цинь в объединении Китая.

(обратно)

Глава 6 1

Данная глава — один из немногих сохранившихся источников о кратковременном правлении династии Цинь. Сыма Цянь использовал устные предания, летописи дома Цинь — Цинь-цзи, сочинения своих предшественников, в частности труд Цзя И (201–168) Го Цинь лунь (“Об ошибках дома Цинь”), эпиграфические памятники (каменные стелы Цинь Ши-хуана) и данные, полученные историком после осмотра сохранившихся сооружений и памятников той эпохи (дворца Эпан-гун, могилы Ши-хуана, Великой стены и др.).

Термин хуанди — “император” встречается в Шан шу в главе Люй-син (ШСЦ, т. 4, Шан шу чжэн-и, кн. 2, стр. 710). Об эволюции термина ди см. прим, к главе 2-й 1-го тома. Слово хуан состоит из элементов цзы *** — “начальный” и ван *** — “правитель” (тот, кто соединяет триаду — небо, землю и человека; в древнем начертании ***). См. Шовэнь и Виже (L. Wieger, Rudiments, v. II, p. 1, Caracteres, 1900, стр. 260). Традиционно считается, что в этом слове объединены два компонента: ди, идущее от пяти легендарных императоров, и хуан, идущее от трех владык — сань хуан.

(обратно)

2

Чжи-цзы *** — княжич-заложник. В период Чжоу правители княжеств для закрепления соглашений о союзе или для заверения более сильных соседей в своей верности и дружбе нередко посылали к ним в качестве заложников своих сыновей. В Цзо чжуань впервые упоминается об обмене княжичами-заложниками между Чжоу и Чжэн на 3-м году Инь-гуна, т. е. в 721 г. до н. э. (ШСЦ, т. 27, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 1, стр. 124). Метод заложничества сохранялся на протяжении многих веков вплоть до объединения Китая.

(обратно)

3

Будущего Ши-хуана именовали инским [по фамилии предка дома Цинь], чжаоским (так как Му-ван когда-то пожаловал Цзао-фу город или поселение Чжаочэн) и люйским Чжэном (намекая на отцовство Люй Бу-вэя, наложница которого стала женой Чжуан Сян-вана). В биографии Люй Бу-вэя прямо говорится о том, что его наложница стала женой циньского княжича, будучи беременной, и, следовательно, отцом Ши-хуана был Люй Бу-вэй (ШЦ, V, гл. 85, стр. 2508). Но таких версий не дают ни Чжаньго цэ, ни 6 гл. Ши цзи, и, как справедливо, на наш взгляд, отмечал Дерк Бодде, “история рождения Первого императора, вероятно, остроумная выдумка какого-то ханьского конфуцианца, который использовал ее для того, чтобы опорочить Ши-хуана, представив его незаконным сыном хитрого, бессовестного и необразованного торговца и матери, которая была немногим лучше проститутки…”; и таким образом, это не текст Сыма Цяня (D. Bodde, Statesman, Patriot and General in Ancient China, New Haven, 1950, стр. 18).

Первоначально имя будущего императора писалось *** — чжэн, так как он родился в первой луне. Затем по созвучию стали писать знаки с иным смыслом: *** — “править” или *** — “карать”. Произошла обычная фонетическая подмена, но с определенным политическим подтекстом. Б. Карлгрен показывает, что все три знака: *** в древнекитайском языке имели одинаковое чтение t’siang (B. Karlgren, Analitic Dictionary of Chinese and Sino-Japanese, Paris, 1923, стр. 340). На это указывал и Чэнь Юань (1880–1971). (Ши хуй цзюй-ли — “Примеры табуировааных имен в исторических сочинениях”, Пекин, 1958, стр. 8).

(обратно)

4

О смерти Чжуан-сян-вана в тексте говорится неуважительно — сы *** как о простолюдине. Это, вероятно, более поздняя подмена или ошибка. Должен был стоять иероглиф *** хун — “почил”. Так написано, например, в 85 гл. (ШЦ, V, стр. 2509).

(обратно)

5

Упоминающиеся здесь области и отдельные пункты встречались ранее: Ба — гл. 5, прим. 132; Юань — гл. 5, прим. 52; Ин — гл. 5, прим. 105; Шу — гл. 5, прим. 168; Ханьчжун — гл. 5, прим. 132; Нанцзюнь — гл. 5, прим. 223; Шанцзюнь — гл. 5, прим. 1131; Хэдун — гл. 5, прим. 199; Саньчуань — гл. 5, прим. 180.

Инъян не принадлежал ранее княжеству Хань. Он находился в одноименном совр. уезде пров. Хэнань. Область Шандан — юго-восточные горные районы совр. пров. Шаньси. Западные пределы Цинъ в тексте не отмечены, так как разграничения с сюнну и другими племенами, естественно, не существовали и границы были весьма подвижными.

(обратно)

6

Шэжэнь *** — в чжоуский период чиновник во дворце, ведавший главным образом распределением и расходом зерна (см. ШСЦ, т. 12, Чжоу-ли чжу-шу, гл. 16, стр. 596–597). В период Цинь и позднее шэжэнь — чиновник двора с разными функциями, слово шэжэнь входило в сложные названия ряда титулов (см. Цинь хуй-яо дин-бу, Шанхай, 1959, стр. 468). Однако, судя по многим фактам периодов Чжаньго, Цинь и начала Хань, крупные сановники и князья также заводили шэжэней, которые выполняли обязанности секретарей (типа мэнькэ). Эту должность у Люй Бу-вэя какое-то время исполнял Ли Сы (см. его биографию: ШЦ, V, гл. 87, стр. 2540).

(обратно)

7

Цзиньян находился в совр. районе Тайюани пров. Шаньси (в преданиях связан с именем якобы жившего здесь императора Яо).

(обратно)

8

Цюань — в период Чжаньго принадлежал княжеству Вэй, находился в совр. уезде Юаньян пров. Хэнань, севернее Хуанхэ (гл. 5, прим. 228). Поскольку еще в 273 г. до н. э. при Чжао-сян-ване это место было занято циньцами, Лян Юй-шэн предполагает, что иероглиф Цюань поставлен ошибочно (ЛЮШ, кн. 3, гл. 5, стр. 2). Такигава отметил, что в некоторых ксилографах поставлен другой знак — цюань *** (ХЧКЧ, т. II, гл. 6, стр. 4), но этот пункт далеко на юге, в районе Ичана. Сомнение Лян Юй-шэна не очень убедительно, так как за четверть века этот пункт мог быть вновь утрачен Цинь.

(обратно)

9

В “Хронологических таблицах” упомянуто лишь 12 занятых городов (см. Ши цзи, Южносунское издание, Хуан-шань-фу, гл. 15, стр. 33). Сыма Гуан тоже приводит эту цифру (ЦЧТЦ, т. I, гл. 6, стр. 205).

(обратно)

10

Чан и Югуй — поселения в Вэй, точное местоположение которых установить затруднительно.

(обратно)

11

В тексте главы назван 10-й месяц. В 15 гл. “Погодные таблицы шести княжеств” указан 7-й месяц, то же самое в Цзы чжи тун-цзянь (т. I, стр. 210). Комментатор XIX в. Хуан Ши-сань (на которого ссылается Такигава), видимо, справедливо замечает, что саранча появляется не в 10-й (осенью), а в 7-й луне (ХЧКЧ, т. II, стр. 418). Следовательно, в 6 гл. — описка.

(обратно)

12

Дань ***, по расчетам Э. Шаванна (МИС, т. 2, стр. 103), составлял приблизительно 27 кг. Л. С. Переломов, использовав данные У Чэн-ло, получил цифру почти в 30 кг (“Империя Цинь”, стр. 147). Следовательно, для получения одного ранга знатности нужно было сдать казне в помощь голодающим до 30 т зерна. Ясно, что это могли сделать лишь самые богатые и сильные дома (землевладельцев и рабовладельцев).

(обратно)

13

В 78 гл. Ши цзи занятие циньцами городов Янь, Суаньцзао и Сюй отнесено ко времени Чжао-сян-вана (ШЦ, т. V, стр. 2388). По-видимому, это был один из временных захватов. Здесь же описано более прочное закрепление этих территорий на широком фронте до 200 км с севера на юг. Янь находился в совр. уезде Цзисянь пров. Хэнань. Суаньцзао — в совр. уезде Яньцзинь пров. Хэнань, в этом же уезде находился и Сюй (все севернее Кайфына). Чанпин находился в совр. уезде Сихуа пров. Хэнань. Юнцю — в совр. уезде Цисянь в пров. Хэвань, Шаньян — в совр. уезде Сюу пров. Хэнань.

Область Дунцзюнь (Восточная область), таким образом, была создана в основном на бывших землях Вэй. Точные границы ее определить трудно, но примерно она включала северную часть совр. пров. Хэнань, южную часть совр. пров. Хэбэй и небольшие районы западной части пров. Шаньдун. Центр ее располагался в районе хэнаньского Пуяна

(обратно)

14

По поводу данной ситуации есть ряд сомнений. Прежде всего не ясен окончательно состав антициньской коалиции. В 43 гл. говорится, что в коалицию входили Чжао, Чу, Вэй, Янь, т. е. княжества, безуспешно атаковавшие циньский Цзуй; о Шоулине там не упоминается (ШЦ, т. IV, стр. 1831). В Цзы чжи тун-цзянь дополнительно названы княжества Хань и другое Вэй и сообщается о взятии Шоулина (ЦЧТЦ, т. I, гл. 6, стр.211).

Цинский ученый Чжай Хао считает, что из-за своей слабости Вэй не могло идти на риск конфликта с Цинь, поэтому верен вариант с упоминанием Янь (ХЧКЧ, стр. 419). По-видимому, состав коалиции сформировался не сразу и среди ее участников были колебания.

Местонахождение Шоулина трудно точно определить. Географический словарь относит его к совр. уезду Дунпин в Шаньдуне, однако это настолько далеко к востоку и северу, что не может быть принято. Современный комментарий к книге У Чэн-цюаня относит Шоулин к совр. уезду Чжэндин пров. Хэбэй (севернее Шицзячжуана), что тоже далеко от места событий. Мы склонны принять отождествление Шаванна, который помещает Шоулин между Ияном в Хэнани и Синьчэном близ Лояна, что ближе к пути движения армий союзников (МИС, т. 2, стр. 104) и недалеко от горного прохода Ханьгугуань.

(обратно)

15

Вэйский (ранее цзиньский) Хэнэй — район севернее Хуанхэ. Еван находился в совр. уезде Циньян пров. Хэнань вблизи горных районов Шаньси.

Упоминание имени Цзюэ рассматривается здесь как ошибка. В Вэй в то время правил Юань, и только с 229 г. к власти пришел Цзюэ (см. ШЦ, т. II, гл. 15, стр. 755; т. IV, гл. 37, стр. 1604).

(обратно)

16

Чжан Шоу-цзэ приводит заимствованные им из книги Сяо цзин нэй цзи представления древних, связанных с появлением комет. Там говорилось: “Если комета появляется в районе Большой Медведицы, то будет большая война; если комета вблизи трех звезд ручки Большой Медведицы, то подданные навредят правителю, если комета появится в середине неба, то правитель нанесет вред подданным, если она появится в созвездии Плеяды, то владетельные князья поднимут мятеж, если же комета пройдет сбоку от солнца, то сын убьет отца” (ХЧКЧ, т. II, стр. 419–420). Появление комет, как видим, использовалось магами и астрологами для всякого рода пророчеств.

(обратно)

17

Лун — местность в княжестве Лу, уезд Тайань совр. пров. Шаньдун. Гу относится к совр. уезду Тансянь (или Ванду) пров. Хэбэй. Цзи находился в совр. уезде Цзисянь пров. Хэнань (южнее Аньяна). Цзи уже однажды был занят циньцами (см. гл. 5), теперь, видимо, вновь понадобилось отбирать его у Вэй.

(обратно)

18

Слова ши-лю жи *** — “шестнадцать дней” мы в согласии с Шаванном понимаем как срок, прошедший со дня появления кометы. В переводе Отаке это выглядит как дата (ГГС, т. I, стр. 108), с чем согласиться нельзя, так как дни месяца еще обозначались циклическими знаками.

Ся-тайхоу, или Ся-цзи, была матерью Чжуан-сян-вана. Слово сы — “умерла” здесь не по рангу, вероятно, стояло хун — “почила” (как в 15 гл.), но верхняя часть иероглифа пропала.

(обратно)

19

Туньлю — пункт в одноименном совр. уезде пров. Шаньси. Линь-тао — отдаленная местность в совр. уезде Миньсянь на юге пров. Ганьсу.

Последняя часть абзаца трудна для понимания, что привело к разным ее толкованиям.

Мы в согласии с комментариями Сюй Гуана (352–425), Гао Ю (III в.) и других считаем, что би выступает в своем основном значении “стена”, а Пугу означает название местности близ Туньлю. Отсюда наш перевод: “[После того как] военачальник [Чэн Цзяо] погиб у стен города, надругались над телами солдат из Туньлю и Пугу, участвовавших в восстании”. Уязвимым местом этой трактовки является то, что слово цзян-цзюнь — “военачальник” — не сопровождается, как обычно, фамилией; и то, что местность Пугу (или, по Чжан Шоу-цзе, два селения — Пу и Гу) не фигурировала прежде как место восстания.

Комментаторы более поздних эпох (Цянь Да-синь и др.), мнения которых приводят Лян Юй-шэн и Такигава, считают, что Би *** и Пу Гао (Гу) — имена людей. Би — военачальник, руководивший войсками в другом месте. Когда он был убит, его солдаты тоже восстали (в Пугао), и их трупы были опозорены. Цинский комментатор Го Сун-тао (1819–1891) присоединяется к такому объяснению, но полагает, что опозорен был труп одного Би (Ши цзи чжа-цзи, Шанхай, 1957, стр. 39).

Чэнь Чжао-лунь (XVIII в.) находит во фразе ошибки и сокращения и предлагает ряд перестановок (ЛЮШ, кн. 3, стр. 3–4). Очевидно, что данное место подверглось каким-то изменениям, и дошедший до нас текст неполон.

(обратно)

20

Эпизод с уходом рыбы в верховья, по-видимому, введен в качестве одного из предзнаменований предстоящих волнений народа и выступлений против правителя (рыба — символ простого народа). Так, во всяком случае, трактуется это событие в 27 гл. Хань шу (ЭШУШ, т. I, стр. 412). У Сыма Цяня эпизод сопровождается упоминанием деталей поисков населением источников питания, что связано с какими-то бедствиями, скорее всего с наводнением, и лишено мистики.

(обратно)

21

Шаньян (см. прим. 13) — местность на севере Хэнани в совр. уезде Сюу у южных границ хребта Тайханшань.

(обратно)

22

Конфуцианские историки начиная с эпохи Хань описывают Лао Ая в самом неприглядном свете, считая, что Люй Бу-вэй постарался сделать его очередным любовником императрицы, с тем чтобы влиять на нее и юного еще Цинь Ши-хуана (об этом см. также прим. 3). В данной главе Сыма Цянь характеризует его сдержанно, скорее как одного из заговорщиков при дворе. Традиция сделала имя Лао Ая нарицательным, как символ распутства.

(обратно)

23

Юань — в совр. уезде Юаньцюй пров. Шаньси (см. гл. 5, пр. 203); Пуян — совр. уезд Юнцзи пров. Шаньси. В 15 и 44 главах отмечено нападение на три города, добавлен еще Янь (ШЦ, т. II, стр. 752; т. IV, стр. 1863). Лян Юй-шэн, сопоставляя разные данные, приходит к выводу, что был атакован и захвачен лишь Пуян, упоминание же Юаня и Яня, по его мнению, ошибочно (ЛЮШ, кн. 3, стр. 4).

(обратно)

24

Юн, или Юнчэн, находился в совр. уезде Фэнсян пров. Шэньси (см. гл. 5, прим. 45) примерно в 100 км к западу от Сяньяна.

(обратно)

25

Согласно чжоуским установлениям сыновья Сына Неба и владетельных князей в 19- и 20-летнем возрасте совершали обряд надевания специального головного убора по случаю совершеннолетия (см. Сюнь-цзы цзи-цзе, гл. 19 — “Общие основания” — ЧЦЦЧ, т. II, стр. 336, а также Ли цзи). Циньский Чжэн исполнил этот обряд позднее — в возрасте 22 лет, как и его предки.

(обратно)

26

Си *** — “печать”. В Чжоу си — общее название печатей князей и знати. С Цинь этот термин употреблялся лишь для царской печати, которая изготовлялась из белого нефрита, а ручка делалась в виде тигра или дракона. На таких печатях имелись надписи с благопожеланиями (см. собрание надписей на ханьских печатях: Ло Фу-и, Хань ин вэнь-цзы чжэн, Шанхай, 1930, 8 томов).

Циняньгун — “Дворец моления об урожае” — построен циньским Хуй-гуном в начале IV в. до н. э., при Сяо-гуне назывался также Тоцюаньгун. Находился к западу от Сяньяна в совр. уезде Фэнсян.

(обратно)

27

Сянго, как и чэнсян, был одним из ближайших советников или помощников правителя. В Цинь, как нам удалось проследить, должность чэнсяна была введена на втором году Дао-у-вана (309 г. до н. э.), должность сянго (или сянбана) появилась на 32-м году Чжао-вана (283 г. до н. э.). Чэнсяны и сянго (сянбаны) в период Чжаньго имелись и в других княжествах (см. Цинь хуй-яо дин-бу, стр. 200).

Цинь Ши-хуанди назначил первым советником Люй Бу-вэя; он, по нашему мнению, и упоминается здесь как сянго (или сянбан). Чанпин-цзюнь — чуский княжич; личность Чанвэнь-цзюня неясна, так как имя это больше не встречается. Эти трое и возглавили расправу над Лао Аем.

Должность сянбана *** соответствовала чэнсяну, но в ханьское время бон был заменен на го из-за табу на первый знак, входивший в имя основателя династии Лю Бана. Вполне возможно, что до Хань были лишь чэнсян и сянбан, но Сыма Цянь был вынужден употребить более позднее титулование сянго в связи с табуированием. В этом убеждает тот факт, что при раскопках было найдено копье Люй Бу-вэя с надписью, где он иазван еще сянбаном (см. Ван Го-вэй, Гуаньтан цзи-линь. Пекин, 1959, т. 3, стр. 914 — “Послесловие к печати сюннуского сянбана”).

(обратно)

28

Вэйвэй *** — начальник дворцовой стражи. При Хань этим термином обозначалось ведомство — приказ охранной стражи, ведавший охраной внешних ворот императорских дворцов в отличие от ланчжунлина *** — приказа по охране внутренних ворот и покоев дворца.

Нэйши *** — начальник столичного округа при Цинь и в начале Хань, включавшего столицу и окружающие районы в центральной части совр. пров. Шэньси (при Хань в 135 г. до н. э. столичный округ разделили на две части и ввели двух начальников: цзо-нэйши и ю-нэйши).

Цзо-и ***— должность чиновника в империи Цинь (в Хань назывался цы фэй ***, подчинявшегося налоговому ведомству шаофу. Функции его описываются противоречиво: по Янь Ши-гу, цзо-и ведал мастерами, изготовлявшими предметы кладбищенской службы; по мнению Ван Сянь-цяня он ведал стрельбами из лука (ХШБЧ, т. II, гл. 19, ч. 1, стр. 1118–1119). Нами выбран второй вариант, так как в Цинь хуй-яо дин-бу тоже указано, что цзо-и был ответственным за стрельбы (стр.502).

Чжун-дафулин ***— в Хань шу назван ханьским чином, введенным императором Цзин-ди вместо взйвэя — начальника дворцовой стражи (ХШБЧ, т. II, гл. 19, ч. 1, стр. 1112). Однако в нашем тексте он назван рядом с взйвэем. Прав, видимо, Ван Сянь-цянь, считающий, что должность чжун-дафулина существовала уже в Цинь и имела сходные с вэйвэем функции.

Шаванн включил в число уничтоженных заговорщиков также и шэжэней — служителей в домах восставших (leurs clients), тот же смысл и в пунктуации Чэнь Эр-дуна в “Избранном из “Исторических записок” с комментариями” (Ши цзи сюань чжу, Пекин, 1957, стр. 2). Такой вариант вполне возможен по тем временам; хотя число казненных тем самым слишком уж увеличивается. Мы, исходя из новой пунктуации Гу Цзе-гана с точкой после слова цзун — род, отнесли шэжэней к “легко наказанным”.

(обратно)

29

Фанлин находился в современном уезде Фансянь на западе пров. Хубэй. Второе слово цзя *** перед названием, по мнению Цуй Ши, является лишним. Но тогда вместо него следовало поставить другой знак со значением “поселять”, например цзюй ***.

(обратно)

30

Яньши — город княжества Вэй, находившийся, по одним данным, в Хэнани, по другим — на востоке Шэньси.

(обратно)

31

После мятежа Лао Ая императрица была отправлена в Юн (см. прим. 24), но об этом в большинстве существующих списков не говорится. Цуй Ши считает, что эта фраза из пяти знаков должна была стоять после описания всех наказаний (Ши цзи тань-юань, Пекин, 1924, гл. 3, стр. 9).

Так как о строительстве дворца Ганьцюань упоминается лишь под 27-м годом правления Ши-хуана, т. е. через 17 лет, то комментаторы полагают, что здесь должно было стоять другое название. Сюй Гуан пишет, что в таблицах было указано просто Наньгун — Южный дворец, однако ныне этих иероглифов в тексте таблиц нет. Можно предполагать ошибку в 6 гл., впрочем, не исключено, что строительство разных частей дворца было весьма длительным.

(обратно)

32

Приближенные Цинь Ши-хуанди внушали ему мысль о злонамеренности действий пришлых советников, пекущихся якобы о своих прежних княжествах, и добились указа об их изгнании. Помогло то, что Люй бу-вэй и Лао Ай были тоже пришлыми. В число изгоняемых попал и Ли Сы. Защищая себя и себе подобных pro domo sua, Ли Сы написал доклад, в котором на многочисленных примерах доказывал пользу таких советников для дома Цинь (доклад см. в гл. 87, — ШЦ, V, 2541–2545). Доводы подействовали, и изгнание приостановили.

Как отмечал Д. Боддэ, доклад Ли Сы в 6 гл. правильно датирован 237 г. до н. э., тогда как в 87 гл. — отнесен к периоду после 246 г., что явилось следствием некритического заимствования, какого-то более раннего повествования о Ли Сы (D. Bodde, China’s First Unifier, Leiden, 1938, стр. 91).

(обратно)

33

Правитель Цзянь — Чжи-бо был в 453 г. до н. э. убит главами сильных домов, разделивших затем земли Цзинь между собой (ШЦ, гл. 4, 5, стр. 158, 199). Правитель У — Фу-ча находился у власти в 495–477 гг. и погубил свое княжество из-за того, что не прислушивался к советам (ШЦ, гл. 31, т. IV, стр. 1469–1475). Правитель Ци — Минь-ван находился у власти в 313–282 гг. до н. э. и тоже проводил неразумную политику, в результате чего земли Ци были захвачены княжествами Чу и Янь (ШЦ, т. V, гл. 66, стр. 1900). Этих правителей упоминает Вэй Ляо в качестве дурных примеров.

(обратно)

34

Вэй Ляо говорит о себе бу-и — *** “одетый в холщовые одежды”, т. е. человек низкого звания и положения. Это выражение употреблялось и в уничижительном смысле (встречается также в 87 и др. гл.).

(обратно)

35

Резко отрицательное описание внешнего вида и характера Цинь Ши-хуана в словах Вэй Ляо отражает, по-видимому, уже сложившееся в конфуцианской среде эпохи Хань стремление очернить циньского правителя. В то же время Сыма Цянь показывает здесь выдержку Цинь Ши-хуана и его умение удерживать около себя способных помощников. Го Мо-жо полностью принимает на веру описание Вэй Ляо и приписывает Цинь Ши-хуану общую тщедушность, “куриную грудь” как симптом остеомаляции, катар горла и пр. Болезнь и презрение к нему людей развили якобы в Цинь Ши-хуане жестокость (Го Мо-жо, Философы древнего Китая, М., 1961, стр.616–617, на кит. языке: Ши пипань шу, Пекин, 1962, стр. 424). Характеристика Ши-хуана в остальном тексте главы не подтверждает, на наш взгляд, таких односторонних выводов.

(обратно)

36

Е, или Есянь, находился в совр. уезде Линьчжан на юге пров. Хэбэй.

(обратно)

37

Яньюй находился либо в совр. уезде Хэшунь пров. Шаньси, либо в уезде Уань пров. Хэбэй (см. гл. 5. прим. 232). Был атакован циньцами еще в 269 г. до н. э.

Лаоян (Ляоян), по данным Чжэн-и, находился в области Шандан, т. е. в пров. Шаньси. Если принять во внимание комментарий к Цзы чжи тун-цзянь, то Лаоян следует отнести к совр. уезду Сиян в Шаньси, что в 25–30 км севернее Яньюя. Это согласуется с ходом военных действий (см. ЦЧТЦ, т. I, стр. 218).

(обратно)

38

Доу-ши *** — дословно “одно доу риса” (в период Цинь доу составляло около 3 кг); одновременно название мелких чиновников и младших чинов в армии. Янь Ши-гу считает, что их называли по размеру дневного пайка (ХШБЧ, т. 2, гл. 19, стр. 1139). Столь значительное сокращение армии могло объясняться стремлением к уменьшению расходов. Но если в Цинь действительно численность войск уменьшилась на 80 %, то на очень короткое время и лишь в каком-то определенном месте, ибо военные действия последующих лет были весьма обширными.

(обратно)

39

Лян Юй-шэн обнаружил в этих фразах путаницу и повторы. Он считает упоминание вэйского Аньяна здесь излишним, так как шло общее наступление трех армий на княжество Чжао, и предлагает заменить Аньян Лаояном (ЛЮШ, кн. 3, гл. 5, стр. 6). Детальную картину военных действий восстановить трудно.

(обратно)

40

Люй Бу-вэй, опасаясь разоблачения своих связей с заговором Лао Ая и казни, покончил с собой, выпив отравленного вина. (Об этом см.: Ши цзи, т. V, гл. 85, стр. 2513; Цзы чжи тун-цзянь, т. I, гл. 6, стр. 219).

(обратно)

41

Заключительная фраза со слов “Отныне и впредь…” у Сыма Гуана сопровождается двумя знаками *** (“Притом [в указе вана] говорилось”), что свидетельствует о цитировании подлинного документа (ЦЧТЦ, т. I, стр. 219). Поскольку Сыма Цянь не выделяет текст указа такими словами, весь абзац нами передан косвенной речью, хотя, несомненно, здесь изложение указа Цинь Ши-хуана.

Выражение бу линь *** — “не посетить похороны, не оплакивать” (линь в этом значении встречается в Цзо чжуань под 12-м годом Сюань-гуна, — ШСЦ, т. 29, стр. 920) в данном контексте можно понять двояко: а) сравнительно мелкие чины с годовым доходом менее 500 дань зерна, даже если и присутствовали на похоронах, приравнивались к неприсутствовавшим и ссылались без лишения званий. К такой трактовке склоняются Гу Янь-у и Накаи Сэкитоку, мнение которых приводит Такигава в ХЧКЧ, т. II, стр. 428; таков же перевод Шаванна, ссылающегося на комментарий У Ци-сяня (XVII в.) в Ши цзи лунь-вэнь (см. МИС, т. 2, стр. 116); б) Комментарий Чжэн-и считает, что ссылались даже не присутствовавшие на похоронах сторонники Люй Бу-вэя.

Нами принят первый вариант.

Выражение цзи мэнь *** — “внесение в списки имущества” означает конфискацию всего имущества, обычно сопровождающуюся ссылкой всех членов семьи или превращением их в рабов (см. Ши цзи сюань чжу, стр. 33, прим. 65).

(обратно)

42

Трудно объяснить столь быстрое возвращение приближенных Лао-Ая. Можно предположить, что сказывались нехватка опытных дворцовых служителей и влияние скрытых сторонников Люй Бу-вэя и Лао Ая.

(обратно)

43

Чжаоский Пинъян находился в совр. уезде Линьчжан на юге пров. Хэбэй.

(обратно)

44

С десятой луны в то время начинался новый год, поэтому фраза о нападении на Чжао ошибочно попала в описание событий этого года и должна быть отнесена к событиям 14-го года.

(обратно)

45

Иань находился в совр. уезде Гаочэн пров. Хэбэй (к востоку от совр. Шицзячжуана). Учэн — в одноименном уезде совр. пров. Шаньдун (менее чем в 100 км от Пинъяна).

Ход военной кампании против Чжао здесь не совпадает с описанием в других главах. Сыма Цянь опускает факты циньских поражений. В Чжао ши-цзя говорится о том, что циньская армия в 233 г. атаковали Чили и Иань, но была разбита чжаоской армией под командованием Ли Му. В 232 г. циньцы напали на Паньу, но опять были разбиты (ШЦ, т. IV, гл. 43, стр. 1832), и лишь через три года они добились победы над армией Чжао.

В 81 гл. в краткой биографии Ли Му также говорится о двух его победах, хотя датировка их не совсем ясна (ШЦ, т. V, стр. 2451). Надо полагать, что в данном случае историк применяет обычный для него прием: описывая победы армии Цинь в ходе объединения Китая, он намеренно опускает упоминания о поражениях циньцев, относя это в другие главы.

Лян Юй-шэн и другие комментаторы считают, что в 6 гл. Сыма Цянь излагает версию циньских записей — Цинь цзи (см. также: Цзинь Дэ-цзянь, Исследование о книгах, которые читал Сыма Цянь, Шанхай, 1963, стр. 421).

(обратно)

46

Хань Фэй-цзы (ок. 280–230 гг.) — китайский философ школы фацзя (“законников”), политический деятель. Его биография дана в 63 гл. Ши цзи (ШЦ, т. V, стр. 2146–2155).

Приехав послом ханьского вана в Цинь, Хань Фэй стал известен там своими идеями укрепления власти. Ли Сы, опасаясь роста его влияния при дворе, оговорил Хань Фэя и добился заключения его в тюрьму в Юньяне (уезд Чуньхуа в пров. Шэньси, в 60–70 км к северу от Сяньяна). Затем он послал ему яд, и Хань Фэй покончил с собой, чтобы избежать позора.

(обратно)

47

Ланмэн находился в совр. уезде Янцюй пров. Шаньси (севернее совр. Тайюаня).

(обратно)

48

Ханьский Наньян находился в совр. уезде Хоцзя пров. Хэнань (см. прим. 220 к 5 гл.).

В тексте употреблено словосочетание цзя шоу ***. Шоу означало “управлять, надзирать”, поэтому цзюнь-шоу при Цинь было названием должности начальника области, Цзя — “заимствовать, занять (чье-либо место)” в ханьских текстах, как отмечал Чжао И (1727–1814), нередко встречается в значении “исполнять какую-либо должность” (ХЧКЧ, т. II, стр. 15), хотя во всех случаях цзя указывало не на постоянное место деятельности.

(обратно)

49

Учет взрослого мужского населения преследовал, очевидно, военные и фискальные цели, так как Цинь нуждалось и в солдатах и в доходах.

Лии — совр. уезд Линьтун в пров Шэньси, недалеко от Сяньяна. Позднее в этом районе воздвигнута усыпальница Ши-хуана.

(обратно)

50

Область Инчуань находилась на территории совр. пров. Хэнань, включая уезды Юйсянь, Синьчжэн и др. (к югу от г. Чжэнчжоу).

(обратно)

51

Вдовствующая государыня Хуаян была женой Сяо-вэнь-вана, деда Ши-хуана.

(обратно)

52

Шанди — “верхние земли”, под которыми следует понимать территорию области Шанцзюнь (север совр. пров. Шэньси и юг совр. Автономного района Внутренняя Монголия). Цзинсин — одноименный совр. уезд в пров. Хэбэй западнее Шицзячжуана. Бросок армии Ван Цзяня к востоку, если верить тексту, составил примерно 400 км через горные районы Шаньси.

Хэнэй — район к северу от р. Хуанхэ в границах совр. пров. Хэнань и юго-восточной части Шаньси. Таким образом, княжество Чжао охватывалось полукольцом с северо-запада и юга.

Лян Юй-шэн верно подметил известные противоречия этого абзаца. Дважды повторяется имя Ян Дуань-хэ; Цян Хуй сначала наступает вместе с Ян Дуань-хэ, а строкой ниже уже воюет вместе с Ван Цзянем. Комментатор предполагает, что в этом месте какой-то пропуск. Его мнение заслуживает внимания, так как Мидзусава Тоситада обнаружил в 7 ранних списках Ши цзи одно слово дай вместо слов фа чжао (Ши цзи хуй-чжу као-чжэн цзяо-бу, т. II, гл. 6, стр. 15). В таком случае смысл меняется: “Цян Хуй вместе с Ян Дуань-хэ окружил Ханьдань”.

(обратно)

53

Существовало несколько пунктов под названием Дунъян — в княжествах Лу, Ци и Цзинь. Цзиньский Дунъян потом стал чжаоским. По-видимому, располагался на юге Хэбэя или востоке Шаньдуна. Чжан Шоу-цзе полагает, что здесь имеется в виду Пинъян, пункт, находившийся на юге Хэбэя. В любом случае Дунъян (или Пинъян) должен был находиться не очень далеко от места главного сражения около Ханьданя. Фраза означает: “В Дунъяне захватили чжаоского вана” (так поняли Э. Шаванн, У Ци-сянь, Такигава). В современных изданиях с пунктуацией из-за отсутствия предлога перед обстоятельством места дается иная трактовка: “захватили полностью все чжаоские земли в Дунъяне” (см. Ши цзи под редакцией Гу Цзе-гана и Ши цзи сюань-чжу). Однако, если слово “цзинь” в значении “полностью, целиком” отнести ко всей территории Чжао, то первый вариант с захватом вана в Дунъяне представляется более точным.

(обратно)

54

Чжуншань — небольшое независимое царство, завоеванное княжеством Вэй, а затем вошедшее в Чжао. Находилось на территории совр. уезда Динсянь пров. Хэбэй южнее Баодина.

(обратно)

55

Титул Первого императора — Ши-хуанди употреблен здесь преждевременно, так как циньский ван еще не объявил себя императором.

(обратно)

56

Дай — название древнего царства, покоренного княжеством Чжао. Находилось на территории совр. уезда Вэйсянь пров. Хэбэй к западу от совр. Пекина, на границе с пров. Шэньси.

(обратно)

57

Шангу — район, охватывавший совр. уезды Исянь, Сюаньхуа и др. пров. Хэбэй. Позднее в империи Цинь создается область Шангу с включением в нее и северной части Хэбэя.

(обратно)

58

Неудавшееся покушение на жизнь циньского вана, предпринятое Цзин Кэ, подробно описано в 86 гл. Ши цзи — “Жизнеописание мстителей” (ШЦ, V, 2526–2535). Цзин Кэ был одним из наемных убийц того времени, имя его конфуцианская литература позднее окружила ореолом героизма.

(обратно)

59

Ишуй — река в пров. Хэбэй, протекавшая южнее совр. Баодина.

(обратно)

60

В тексте здесь стоит иероглиф Цзи, обозначавший столицу княжества Янь, находившуюся в районе совр. Пекина. Однако в главах 15 (ШЦ, II, 756) и 73 (ШЦ, IV, 2338) говорится о том, что, пока Ван Цзянь возглавлял военную кампанию против Янь на севере, его сын Ван Бэнь был послан на юг против Чу (именуемого тогда Цзин из-за табу на знак Чу, который входил в имя отца Ши-хуана). Поэтому есть основание знак Цзи считать в 6 гл. ошибкой и писать Цзин (на это указали Лян Юй-шэн и Такигава; это подтверждается и текстом Цзы чжи тун-цзянь).

(обратно)

61

Отец Даня — яньский ван Си, преследуемый циньскими войсками, решил убить своего сына, виновного в организации покушения на циньского вана, чтобы этим спасти себя и княжество (см. гл. 34 и др.). Но это ему не помогло.

Ляодун — юго-восточные районы совр. пров. Ляонин и северо-восточная часть пров. Хэбэй.

(обратно)

62

Временная отставка Ван Цзяня связана с кампанией против сильного южного княжества Чу. Когда циньский ван спросил его, сколько понадобится войск для покорения Чу, Ван Цзянь потребовал 600 тыс. человек. Другой военачальник — Ли Синь, удовлетворился 200 тыс. солдат. Тогда ван сказал: “Стар стал командующий Ван, сколь боязлив!”,— что и привело к отставке Цзяня. Позднее, когда Ли Синь и Мэн Тянь были разбиты в Чу, стала очевидна прозорливость Ван Цзяня и он был вновь поставлен во главе армии (ШЦ, т. V, гл. 73, стр. 2339).

(обратно)

63

Синьчжэн — на севере одноименного уезда совр. пров. Хэнань.

Чанпин-цзюнь — чуский княжич, который упоминался в связи с ликвидацией мятежа Лао Ая. Ин — столица княжества Чу (совр. уезд Цзянлин пров. Хубэй).

Снежный покров в 2 чи 5 цуней, т. е. порядка 40 см, — явление для внутреннего Китая необычное. Это следует рассматривать в общем ряду тревожных знамений и сигналов Неба о приходе деспота к власти.

(обратно)

64

Далян — столица княжества Вэй, находившаяся в совр. уезде Кайфын пров. Хэнань (см. гл. 5, прим. 217).

(обратно)

65

Чэнь находилось в совр. уезде Хуайян пров. Хэнань и уезде Босянь пров. Аньхуй (см. гл. 5, прим. 110). Пинъюй — населенный пункт в Чу, в совр. уезде Жунань пров. Хэнань (примерно в 70–75 км к юго-западу от Чэня).

Сян Янь — отец Сян Юя, которому посвящена 7 гл. Ши цзи.

(обратно)

66

Сюй Гуан (см. Цзи-цзе) высказал предположение, что вместо названия Хуайхэ должно стоять Цзян (Янцзыцзян). Но взгляд на карту опровергает это мнение, ибо даже от Пинъюя, куда незадолго до этого дошла армия Ван Цзяня, до Хуайхэ оставалось еще более 50 км. Следовательно, Янцзы была еще далеко.

(обратно)

67

Изложение хода борьбы с княжеством Чу и окончательного его разгрома в различных главах Ши цзи в деталях не совпадает. Согласно данной главе, в 224 г. чуский ван взят в плен, а Сян Янь объявляет княжича Чанпин-цзюня ваном. В следующем году и Чанпин-цзюнь и Сян Янь погибают. Однако в 15 гл. (ШЦ, II, 756), в 40 гл. (ШЦ, IV, 1737) и в 73 гл. (ШЦ, V, 2565) дан иной порядок событий: в 224 г. был убит Сян Янь, в 223 г. взят в плен чуский ван Фу-чу и покончено с Чу, следовательно, эпизод с возведением на чуский престол Чанпин-цзюня вообще исключен. По свидетельству Сыма Чжэня, аналогичная версия содержалась в утраченном позднее сочинении Чу Хань чунь-цю. Таков же порядок событий и у Сыма Гуана (ЦЧТЦ, т. I, стр. 231).

Такой разнобой трудно объясним, так как история дома Цинь составлялась Сыма Цянем по общим циньским анналам и по Чу Хань чунь-цю и, казалось бы, должна быть единообразной во всех главах.

Лян Юй-шэн, анализируя эти разночтения, предлагает некоторые перестановки: когда в 224 г. Сян Янь был убит, то другие военачальники Чу, используя присутствие княжича в Ин, тайно поставили его ваном и организовали сопротивление к югу от Янцзы. А в 224 г. Чанпин-цзюнь покончил самоубийством после поражения (ЛЮШ, кн. 3, стр. 9). Попытка комментатора что-то переставить и изменить не представляется, однако, удачной, так как порождает новые противоречия (одновременное правление двух чуских ванов и т. д.) и необходимость существенного изменения текста. Вопрос остается пока открытым.

(обратно)

68

Область Гуйцзи занимала восточную часть совр. пров. Цзянсу и западную часть совр. пров. Чжэцзян.

(обратно)

69

Союз по вертикали цзун, или хэцзун,*** упоминался уже в 4 гл. (т. I, стр. 216). Он был предложен Су Цинем в 334 г. и объединил 6 княжеств от Янь до Чу. Этот союз, образовав заслон, должен был остановить продвижение Цинь на восток. Циньские правители и их советники противопоставили этому свой план союзов по горизонтали — ляньхэн *** и очень гибкую тактику раскола противников, поэтому, когда в 318 и 317 гг. княжества совместно пытались напасть на Цинь, их постигли неудачи.

(обратно)

70

Такигава считает, что более логичным было бы последнюю фразу, состоящую из 10 иероглифов, о прекращении военных действий перенести несколько выше — после изъявления покорности ханьским ваном (ХЧКЧ, т. И, стр. 434). С этим можно согласиться.

(обратно)

71

Цинъян, по мнению ряда комментаторов (см.: Цзи-цзе), находился в районе Чанша в Хунани, но это достаточно удаленный от Цинь район для владения. При Хань уезд Цинъян и город под таким названием были известны также в совр. пров. Аньхуй (ДМДЦД, стр. 572). Определить действительное местонахождение этого земельного дара затруднительно.

(обратно)

72

Циньский ван перечисляет в своем приказе-речи основные этапы борьбы с наиболее серьезными противниками. Правители шести княжеств почти все оказались в плену у циньского правителя: в 230 г. взят в плен ханьский ван Ань, в 228 г. — чжаоский ван Цянь, в 225 г. сдался вэйский ван Цзя, в 224 г. пленен чуский правитель Фу-чу, в 222 г. — яньский ван Си, в 221 г. — циский ван Цзянь.

В приказе выражено ясное стремление оправдать все действия Цинь вероломством его противников и тем самым подтвердить законность захватов.

В приказе императора использованы выражения из классических книг. Так, примененное Ши-хуаном выражение “я со своими слабыми силами” (гуажэнь и мяо-мяо чжи шэнь) сходно с фразой в Шан шу “я — ничтожно малый, последний в роде” (мяо-мяо юй мо сяо-цзы — ШСЦ, т. IV, Шан шу чжэн-и, кн. 2, стр. 674). Выражение “понести наказание за свои преступления” (фу ци гу) встречается в Ши цзине (ШСЦ, т. 7; Мао-ши чжэн-и, кн. 3, стр. 992; В русском переводе Штукина: “за зло свое несут ответ”, стр. 255). Очевидно, текст, если он подлинный, готовили знатоки древних книг, что свидетельствует о наличии в окружении Ши-хуана конфуцианцев.

(обратно)

73

О пяти императорах древности повествуется в 1 гл. (т. I). О поясах земель по чжоуской схеме рассказано в 2 гл. Ся бэнь цзи. Земли и-фу *** в составе пяти поясов не упоминались, но, вероятно, они адекватны последнему поясу — хуан-фу. Это были территории, населенные племенами и и ди, вожди которых временами привозили дары или дань. Поэтому нами оставлен перевод “неопределенные повинности”.

(обратно)

74

Слово чжэнь *** первоначально означало соединение досок у лодки. Согласно словарю Шо вэнь, чжэнь употреблялось в качестве личного местоимения первого лица “я”, “мы”. В эпоху Чжоу применялось всеми, а с Цинь только императорами (ср. русское “Мы, царь всея Руси…”).

(обратно)

75

В примечаниях к 1 гл. мы уже касались теории пяти стихий, или первоэлементов — у-син, сформировавшейся в эпоху Чжоу и изложенной в учении Цзоу Яня. Ши-хуан считал покровительницей Цинь стихию воды, которая победила чжоускую стихию огня, отсюда и господство черного цвета, символизировавшего мощь водной стихии.

По воззрениям древних, каждая династия начинала счет года по-своему: дом Ся — с 13-й луны, дом Инь — с 12-й луны, дом Чжоу — с 11-й луны (см: Шан шу да-чжуань люэ-шо). Основав династию, Ши-хуан решает перенести начало года на луну под знаком хай — т. е. на 10-ю луну. Можно полагать, что в этих переносах играли роль возрастающие познания древних о природе и календаре, а также определенные престижные соображения.

(обратно)

76

Со стихией воды была связана цифра шесть и все кратные ей числа. В империи Цинь произошла своеобразная фетишизация этих цифр: шесть цуней длины имели верительные бирки, головные уборы чиновников, шесть чи имели оси колесниц, двойной шаг — бу, в колесницы впрягались шесть лошадей, отлито было 12 статуй, создали 36 округов, построили 270 дворцов и т. д. (об этом см.: Л. С. Переломов, Империя Цинь, М., 1962, стр. 41). Подобная магия чисел известна не только в истории Китая.

Изменение названия р. Хуанхэ на Дэшуй, о котором говорится в главе, по-видимому, не утвердилось ни в империи Цинь, ни тем более в Хань, о чем говорят записи 6 гл. (33 г. Ши-хуана), 18 и 28 гл. Ши цзи. Изучавший этот вопрос Курихара Томонобу отметил, что “начиная с момента основания династии Хань в документах не встречается названия Дэшуй” (Курихара Томонобу, Сики но Хата, Сико хонки-ни цуйтэ — “Относительно основных записей о Цинь Ши-хуане”, — Сигаку цзасси, 1957, т. 66, № 1, стр. 9). Таким образом, это решение Ши-хуана было скорее всего просто декларацией.

(обратно)

77

Здесь и далее рассказывается о мерах Цинь Ши-хуана и его окружения, направленных на укрепление государства и власти в соответствии с основными идеями легистской школы. Мы согласны с Л. С. Переломовым в том, что “государственная система управления строилась на основании учений Шан Яна, Шэнь Бу-хая и Хань Фэй-цзы. Легизм стал официальной идеологией циньской империи. Учение о законе и концепция искусства управления служили для императора и сановников руководством в повседневной практической деятельности” (см.: “Книга правителя области Шан”, М., 1968, стр. 117).

(обратно)

78

Нетрудно видеть, что Ван Гуань, Фэн Цзе и др. были сторонниками сохранения системы княжеских владений и, следовательно, меньшей централизации власти. Ли Сы, отстаивая легистскую идею мощной централизованной империи, предлагал ублаготворить знать и царских родичей частью доходов казны.

(обратно)

79

Тридцать шесть областей (или округов): Бацзюнь, Бэйди, Гуйцзи, Дайцзюнь, Дунцзюнь, Инчуань, Ланъе, Лунси, Ляодун, Ляоси, Наньцзюнь, Наньян, Нэйши, Саньчуань, Сецзюнь, Сышуй, Тайюань, Данцзюнь, Ханьдань, Ханьчжун, Хэдун, Цзюцзян, Цзююань, Цзюйлу, Цицзюнь, Цяньчжун, Чанша, Чжанцзюнь, Шангу, Шандан, Шанцзюнь, Шуцзюнь, Юбэйпин, Юйян, Юньчжун, Яньмэнь.

Позже на юге было создано еще четыре области: Гуйлинь, Миньчжун, Наньхай, Сянцзюнь, и общее число их достигло сорока. Области делились на уезды — сянь ***, уезды на районы — сян ***, а районы на волости — тин *** (в волость входило не более десяти общин или селений— ли ***).

(обратно)

80

Термин цяньшоу *** — дословно “черноголовые”, относился ко всему народу, к свободному населению. Он встречается уже в источниках доциньского периода: в Ли цзи (см. ШСЦ, т. 25; Ли цзи чжэн-и, кн. 8, гл. 47, стр. 1944–1945); в Чжаньго-цэ (кн. 2, стр. 41, Шанхай, 1938), в трактате Чжуан-цзы и др. Существует несколько объяснений происхождения этого термина. Кун Ин-да в комментарии к Ли цзи говорит, что простые люди повязывали голову черными платками и поэтому их называли “черноголовыми”. Он подчеркивает, что слуг и рабов ханьского дома называли цантоу ***, потому что они якобы носили повязки синего цвета, т. е. их можно бы называть “синеголовые” (ШСЦ, т. 25, стр. 1945).

Другие объясняют это название тем, что трудовые люди, находясь все время на полях под лучами солнца, имели темные, загорелые лица, резко отличаясь от аристократии, поэтому знать презрительно называла народ “черноголовые” (см.: Ши цзи сюань-чжу, Пекин, 1957, стр. 36). Наконец, в официальном утверждении такого наименования в Цинь сыграла свою роль вера в господство стихии воды, с которой связано почитание черного цвета.

Подобное же наименование простых людей можно встретить у ряда древних народов, в частности у халдеев (см.: Шаванн, — МИС, т. 2, стр. 133–134). Ему сродни в русском языке: “черный” в значении тягловый, податной, из простонародья; “чернь” — черный народ, простолюдин; “черняк” — мужик, крестьянин, чернорабочий.

(обратно)

81

Оружие было отобрано у знати и войск в покоренных княжествах, чтобы предотвратить возможные военные выступления против Цинь.

Колоссальные бронзовые фигуры (каждая весом до 30 т) простояли почти всю эпоху Хань и были переплавлены на монеты правителем царства Вэй — Дун Чжо. Изготовление статуй циньцы связали с легендой о появлении 12 великанов в варварском одеянии на западе, в Линьтао. На одной бронзовой статуе варвара об этом сохранилась надпись, которую приписывали Ли Сы (см.: Янь Кэ-цзюнь, Полное собрание текстов периодов глубокой древности, трех династий, Цинь, Хань, трех царств и шести династий, Пекин, 1958, т. I, стр. 121. Далее — Янь Кэ-цзюнь). Сходная надпись воспроизводится в книге Сань-фу хуан-ту (“Желтый чертеж трех округов, подчиненных столице”, см. Цзяо чжэн Сань-фу хуан-ту, Шанхай, 1958, стр. 5. Далее — “Желтый чертеж”). В 27 гл. Хань шу этой легенде придан мистический характер, появление гигантов считается предостережением неба и знаком гибели Цинь (ЭШУШ, т. I, стр. 416). Ряд исследователей считают, что рассказ об этом заимствован Сыма Цянем из циньских хроник (Цзинь Дэ-цзянь, Сыма Цянь соцзянь шу као — “Исследование о книгах, которые читал Сыма Цянь”, Шанхай, 1963, стр. 421. Далее — Цзинь Дэ-цзянь; см. также: Ю. Л. Кроль, Сыма Цянь — историк, М., 1970, стр. 213–214).

(обратно)

82

Существование различных систем мер в княжествах мешало развитию империи, поэтому была проведена унификация мер веса, объема, длины. По данным китайских ученых, цзинь равнялся 258 г, дань — 29,9 кг, чи — 27,65 см, му — 384 кв. м и т. д.

Начертание письменных знаков в эпоху Чжоу еще окончательно не установилось. Иероглифы наносились на бамбуковые дощечки или вырезались на сосудах стилем да-чжуань*** или чжоу-вэнь ***. Во второй половине Чжоу в восточных княжествах появилось более упрощенное письмо, называемое обычно гу вэнь ***, т. е. “древнее письмо”. После объединения страны в Цинь ввели подготовленное Ли Сы, Чжао Гао и Ху Гуань-цзином единое упрощенное письмо, получившее наименование “циньский (или малый) чжуань” ***. Стелы Цинь Ши-хуана, текст которых приводится в главе, были написаны “малым чжуанем”.

В период династий Цинь и Хань сначала в деловой жизни и торговле, а потом и шире стал распространяться еще более простой и удобный стиль письма — ли шу ***, который с известными модификациями лежит в основе современных начертаний иероглифов.

(обратно)

83

Чаосянь — район совр. Ляодуна и немного севернее. Линьтао и Цянчжун — в совр. пров. Ганьсу и Цинхай. Бэйсянху, или просто Бэйху, — общее наименование южных пределов империи Цинь [см.: Эр-я; — ШСЦ, т. 33, стр. 271].

(обратно)

84

Фу дао *** — переходы в дворцах, устроенные вдоль верхних и нижних дворцовых галерей так, чтобы простой люд не видел гуляющую знать. Чжоу гэ *** — огороженные частоколом дороги для передвижения императора и придворных между дворцами (ХЧКЧ, т. II, стр. 445; ЦЧТЦ, т. I, стр. 237, комментарий Ху Сань-сина).

(обратно)

85

Область Лунси занимала территорию юго-востока совр. пров. Ганьсу. Центр ее был в совр. уезде Линьтао.

Область Бэйди занимала северо-восточную часть совр. пров. Ганьсу и часть совр. Автономного района Внутренняя Монголия. Центром ее были совр. уезды Хуаньсянь и Нинсянь в Ганьсу.

Горы Цзитоушань находились в совр. уезде Пинлян на востоке пров. Ганьсу. Хуйчжун — под таким названием был известен дворец, находившийся в совр. уезде Гуюань в б. Нинся — Уйгурском автономном районе пров. Ганьсу. Сюнну сожгли его на 14 г. Вэнь-ди (в 166 г. до н. э.). Пункт под таким же названием был в пров. Шэньси, совр. уезд Лунсянь.

Маршрут Ши-хуана неясен, поэтому мнения комментаторов расходятся. Мы склоняемся к тому, что император, возвращаясь из поездки с запада, пересек Хуйчжун в Шэньси, в пользу этой трактовки говорит отсутствие слова гун — “дворец” и глагол го — “проезжать”.

(обратно)

86

В тексте названо несколько видов дорог, строившихся при Ши-хуане: юн-дао *** — огороженные валами или стенами специальные дороги для императора, двора и доставки снабжения в столицу; чи-дао *** — большие “скоростные” дороги (по ним скакали галопом) для связи столицы с областями. В Хань шу указывается их ширина — 50 бу (около 80 м), причем средняя часть дороги насыпалась выше, служа только экипажам двора (ХШБЧ, т. VI, гл. 51, стр. 3806–3807).

(обратно)

87

Ишань — гора в совр. уезде Цзоусянь на юге пров. Шаньдун. Текст надписи на каменной стеле на горе Ишань в “Исторических записках” отсутствует, хотя другие шесть надписей приведены. Об этой стеле упоминал лянский Лю Чжао в комментариях к 30 гл. Хоу Хань шу (ЭШУШ, т. I, стр. 705). Танский Фэн Янь писал о том, что поздневэйский император Тай-у (V в.), поднявшись на гору, приказал сбросить стелу, после чего она раскололась и была утрачена. В эпоху Сун существовало уже несколько копий или эстампов надписи на этой стеле, причем в тексте были обнаружены некоторые лексические и грамматические особенности (подробнее см.: Жун Гэн, Исследование надписей на стелах Цинь Ши-хуана, — “Ученые записки Яньцзиньского университета”, т. 17, Пекин, 1935, стр. 130–135).

В труде Янь Кэ-цзюня (стр. 121–122), в указанном исследовании Жун Гэна и в комментарии Такигава со ссылкой на минского ученого Чэнь Жэнь-си приводится реконструированный текст этой стелы, который в переводе гласит:

“Властитель-император установил государство, которое берет свое начало в прошлом, его правители из поколения в поколение именовались ванами. [Император] пошел походом на бунтовщиков и мятежников и покарал их, распространил мощь [Цинь] на четыре предела [Поднебесной], военной силой и справедливостью утвердил порядок. Воины и чиновники, получив повеление, за недолгое время уничтожили шесть жестоких и сильных [князей]. На двадцать шестом году правления император дал почетные титулы [своим предкам], со всей ясностью проявив сыновнюю почтительность. Внеся свой великий вклад, император стал дарить особые милости [народу] и лично начал объезд далеких земель. [Когда император] поднялся на гору Ишань, мы, сопровождающие его слуги, думали о великих достоинствах [императора]. Мы вспомнили о времени беспорядка, о том, как были разделены земли и на них созданы владения, которые стали соперничать. Нападения и войны стали повседневными, кровь заливала поля, и так повелось с далекой древности. Число [проживших] поколений еще не достигло десяти тысяч, когда стали править пять императоров [древности], но и им не удалось остановить войны. И только ныне властитель-император собрал Поднебесную в одну семью, и войны больше не повторятся. Теперь бедствия уничтожены и зло искоренено, черноголовые обрели покой и определенность, выгоды и благодеяния [народа] будут вечными. Мы, слуги императора, воспевая его правление, вырезали эти слова на звонком камне, чтобы прославить его установления и основы…”. (Янь Кэ-цзюнь ссылается на копию, снятую Сюй Сюанем в 993 году).

В связи с отсутствием в 6 гл. текста первой из семи надписей на стелах, поставленных Ши-хуаном, возник вопрос о причинах такого пропуска. Лу Вэнь-чао, мнение которого приводит Такигава, считает, что здесь случайный пропуск. Ю. Л. Кроль предполагает, что Сыма Цянь сознательно не включил в свою книгу надпись с горы Ишань, так как составлял ее вместе с конфуцианцами из Лу и в ней встречаются прославления его сыновьей почтительности и других добродетелей, что бросает тень на конфуцианство. Поэтому Сыма Цянь и начал с тайшаньской стелы после изгнания конфуцианцев Цинь Ши-хуаном (“Сыма Цянь — историк”, стр. 320–321). Нам это предположение представляется спорным. Текст стелы (если в какой-то мере доверять реконструкции) не столь разительно отличен от других, приведенных в главе, чтобы историк считал необходимым намерено изъять его. Устранение конфуцианцев, зафиксированное в 28 гл., было связано с жертвоприношениями фэн и шань и произошло вне прямой связи с воззрениями Ши-хуана. Известно, что некоторые конфуцианцы оставались при императоре и позднее и участвовали в составлении других стел. Продолжая, однако, мысль Ю. Л. Кроля о том, что в тексте стелы несомненно содержались (как, впрочем, и в других надписях) восхваления добродетелей Ши-хуана, можно предположить, что из-за слова сяо — сыновняя почтительность, имевшегося в тексте, надпись могли изъять из книги позднейшие ревнители конфуцианской морали, которые предавали анафеме все деяния Цинь.

(обратно)

88

Гора Тайшань (называемая также Дайцзун и Дунъюэ) находится в совр. уезде Тайань пров. Шаньдун. С древних времен принадлежит к самым почитаемым священным горам. (Культу горы Тайшань посвящена монография Э. Шаванна — “Le T’ai Chan. Essai de monographie d’un culte Chinois par Edouard Chavannes”, Paris, 1910.)

В Шан шу в главе о Шуне рассказывается, как он, объезжая восточные земли, достиг горы Дайцзун и возжег на ней костер в честь духа неба (Шан шу чжу-шу, гл. 3; ШСЦ, т. 3, стр. 88). В Эр-я поясняется, что церемонии жертвоприношений Небу заключались в возжигании костра — фань чай, а жертвоприношений земле — в зарывании даров — и май. (Эр-я чжу-шу, гл. 6, — ШСЦ, т. 38, стр. 235). В Ли цзи указывается лишь, что правители поднимались на знаменитые горы, чтобы служить Небу (Ли цзи чжэн-и, кн. 4, гл. 24,—ШСЦ, т. 22, стр. 1123–4124). В Чжоу ли говорится о жертвах Небу — инь (см. прим. 77 к 1 гл.). Таким образом, в классических книгах еще не используются в этом смысле термины фэн и шань. По-видимому, лишь в конце эпохи Чжоу или в начале Цинь появилось их новое употребление. Отметим, что в современном тексте трактата Гуань-цзы дважды говорится, что “жертву фэн приносили на Тайшане, а жертву шань — на холме Лянфу. Правителей, [приносивших жертвы] фэн и шань, было 72…”. (Гуань-цзы фу цзяо-чжэн, гл. 16, § 50, гл. 23, § 77,—ЧЦЦЧ, т. 5, стр. 273, 382.) Такой же текст содержится в 28 гл. Ши цзи (ШЦ, т. III, стр. 1361). Однако следует иметь в виду, что комментаторы трактата Дай Ван (1837–1873) и Ло Гэнь-цзэ полагают, что § 50 Гуань-цзы был утрачен и восстановлен по сочинению Сыма Цяня (ЧЦЦЧ, т. V, и Гу ши бянь, т. IV, стр. 622), а Форке отметил сомнительность § 77 (А. Forke, Geschichte der alten Chinesischen Philosophie, Hamburg, 1927, стр. 75).

Только в ханьской Да Дай ли, на которую, кстати, полагался Сыма Цянь в описании древности, имеется данная формула. Позднее сообщения о жертвах фэн и шань появились в сочинениях Дун Чжун-шу Чунь-цю фань лу, Ин Шао Фэнсу тун-и, в Бо ху тун-и, гл. 18 и др. Таким образом, циньцам и ханьцам ссылка на древность и на Конфуция (см.: Бо ху тун в переводе: Tjan Thoe Som, Po Hu T’ung, Leiden, 1949, стр. 239–240), как нам представляется, понадобилась, чтобы утвердить новую систему жертв.

(обратно)

89

Местоположение Лянфу неизвестно. По-видимому, это была какая-то боковая вершина или холм не в очень большом отдалении от Тайшани. Чжан Шоу-цзе относит Лянфу к уезду Сышуй, т. е. на расстояние 40–50 км от Тайшани.

(обратно)

90

Понятие “народ” в тексте передано словосочетанием ли минь. Однако в остальных надписях везде вводится установленный Ши-хуаном термин цянь-шоу — “черноголовые”. Кроме того, вся надпись ритмична, имеет по 4 знака во фразе, но в данной — 6 знаков, что дало основание ученым предположить ошибку. На сунской копии, снятой Лю Ци в 1108 г. и приведенной в работе Жун Гэна (стр. 136), даны лишь 4 знака— цинь сюнь юань ли ***, но смысл от этого не изменился. По-видимому, слово ли в смысле “народ”, “черноволосые” еще употреблялось в Цинь наряду с цяньшоу.

(обратно)

91

Слово гун *** переведено в соответствии с использованием его в Ли цзи в значении гун *** “почитать, почтительный” (Ли цзи чжэн-и, кн. 2, гл. 55,— ШСЦ, т. 26, стр. 2217).

(обратно)

92

Мы вслед за Шаванном всю сентенцию отнесли к области моральных отношений, поэтому нэй — это то, что внутри семьи, а вай — вне семьи, тогда понятно и выражение цин цзин ***— “незапятнанный, чистый”.

(обратно)

93

Хуа цзи у цюн *** — “изменения (улучшения) распространятся и им не будет конца”. Трудно согласиться с трактовкой этой фразы у Л. С. Переломова как содержащей прославление территориальной экспансии Цинь: “… и распространить безгранично [территорию империи]” (“Империя Цинь”, стр. 159–160). Во-первых, слово хуа в древних текстах означает главным образом изменения к лучшему в моральном плане, в просвещении и цивилизации; во-вторых, у Цинь Ши-хуана, который к этому моменту с трудом покорил княжества, на наш взгляд, еще не было прямо выраженных завоевательных планов.

(обратно)

94

Надпись на тайшаньской стеле в Ши цзи содержит 146 иероглифов. Стела не сохранилась, но существуют копии части надписи, сделанные в эпоху Сун. Лю Ци пишет, что когда он в 1108 г. поднялся на Тайшань, то обнаружил стелу уже потерявшей форму, с остатками не очень ясных знаков (всего в надписи обнаружено 22 строки, из которых 12 содержали надпись Ши-хуана, а 10 — Эр-ши-хуана). В X в. удалось разобрать 165 иероглифов, в XII в. — 146. В эпоху Мин остатки стелы, на которой можно было разобрать только 29 иероглифов, перенесли в закрытое помещение, но оно позднее сгорело. В настоящее время в музее близ горы Тайшань сохранился лишь осколок стелы с несколькими знаками из надписи, сделанной Эр-ши-хуаном.

Надпись рифмована, причем рифмы стоят через каждые 12 знаков, или три фразы. Как проследил Жун Гэн, первые 6 рифм произносились под входящим тоном, последние 6 — под нисходящим тоном (Жун Гэн, стр. 137). Рифмы им выведены по словарю — Пэй-вэнь юнь фу. Наличие рифмы и тональности говорит, по мнению ученого, о значительном развитии языка к концу III в. до н. э. и о закреплении к тому времени в китайском языке тонов.

(обратно)

95

Хуан — совр. уезд Хуансянь, Чуй — совр. уезд Вэньдэн в пров. Шаньдун (между ними расстояние до 150 км).

Чэншань — горы и мыс в совр. уезде Жунчэн на крайнем востоке пров. Шаньдун. Чжифу — гора, находящаяся на одноименном полуострове в совр. уезде Фушань. Если географические соответствия установлены верно и Ши-хуан не совершал лишних проездов, то в тексте главы ошибка. Взглянув на карту, мы увидим, что из Хуана путь вдоль берега лежит к полуострову Чжифу, затем в Чуй и к мысу Чэншань (что не менее 200 км). Значит, фразу следовало бы перестроить так: “[Ши-хуан] проехал Хуан, поднялся на гору Чжифу, затем проехал Чуй и проследовал через горы Чэншань”. Это подтверждается и дальнейшим движением к югу до Ланъе (еще на 270–280 км). В книге Л. С. Переломова сообщается, что из Чжифу Ши-хуан продолжал путешествие на кораблях по морю (“Империя Цинь”, стр. 160). Сыма Цянь об этом не сообщает. Если такое путешествие действительно имело место, то неясен маршрут Ши-хуана, ибо Чуй и Чэншань находятся на суше, к тому же путь императора дважды лежал через Чжифу. Наконец, неясно, откуда могли взяться корабли для такой экспедиции? Словом, морское путешествие Ши-хуана представляется весьма проблематичным.

(обратно)

96

Гора Ланъешань находится на юго-востоке совр. уезда Чжучэн пров. Шаньдун. По данным китайских авторов, насыпная терраса имела три уступа высотою до 9 м, по периметру более 300 м. Позднее на террасе воздвигли молельню духу моря, беседку поклонения солнцу, там же стояла стела, имевшая конусообразную форму, высоту один чжан и пять чи, т. е. более четырех метров. Известны копии-эстампы надписи, изготовленные в 1076 г. и в более поздние годы. Но уже Су Ши (1036–1101) сообщал, что основная хвалебная часть надписи к его времени была утрачена. В годы Шунь-чжи (середина XVIII в.) еще сохранилось 86 иероглифов надписи.

(обратно)

97

Выражение и шэн цзу-ши *** может быть понято двояко: а) инспекция войск (так у Л. С. Переломова, стр. 161 и 163. Автор считает, что была “Проверка боевого состояния циньских войск…”); б) уменьшение числа солдат после умиротворения (Шаванн перевел в более общей форме, отнеся слово уменьшение к войнам: afin de supprimer les batailles). Нам представляется, что служебное слово и связывает обе части предложения и означает здесь “поэтому”, в силу этого мы не согласились с первым вариантом перевода, тем более что из дальнейших описаний не видно, чтобы Ши-хуан инспектировал свои войска и на других, более тревожных участках.

(обратно)

98

Политика поощрения прежде всего земледелия — шан нун *** и некоторого притеснения всех остальных занятий, прежде всего торговли, изложена в ряде сочинений чжоуского и раннеханьского времени: в Шан-цзюнь шу (“Книга правителя области Шан”, стр. 141–147), в Хань Фэй-цзы (гл. 17), в Люй-ши чунь-цю (гл. 26, —ЧЦЦЧ, т. VI, стр. 331–332), и соответствует легистским представлениям той эпохи. Естественно, что эти взгляды нашли отражение в надписях Ши-хуана.

(обратно)

99

Ци се *** у Шаванна переведено как “наступательное и оборонительное оружие” (МИС, т. 2, стр. 146) в соответствии с толкованиями Го Пу и Чжан Шоу-цзе. (При этом под ци разумеются латы, шлем, каски ***; под се — копье, пика, лук, клевец ***) Нами принято объяснение Чжэн Сюаня, приведенное в Ли цзи, утверждающего, что ци — это ритуальные и музыкальные инструменты, а се — оружие (ШСЦ, т. 20, Ли цзи чжэн-и, кн. 2, гл. 22, стр. 584).

(обратно)

100

В тексте употреблено словосочетание цзюй цо ***. У Шаванна оно переведено: “он устранял ошибки” (МИС, т. 2, стр. 147); у Переломова: “все мероприятия совершались…” (“Империя Цинь”, стр. 161). Думается, что правильно второе толкование. Это подтверждается и текстом Сюнь-цзы (ЧЦЦЧ, т. II, Сюнь-цзы цзи-цзе, гл. II, стр. 210).

(href=#r364>обратно)

101

Лю-цинь *** — шесть категорий родственников. Термин встречается еще в трактате Дао-дэ цзин (гл. 18), однако содержание этих категорий понимается различно. В данном контексте, скорее всего, подходит трактовка Ин Шао в комментарии к биографии Цзя И в Хань шу: отец и мать, старшие и младшие братья, жена и дети (ХШБЧ, т. V, гл. 48, стр. 3700).

В приведенной здесь надписи видны как бы три важные части, начинающиеся словом хуанди: хуанди чжи гун — “заслуги нашего властителя-императора”; хуанди чжи мин. — “прозорливость нашего властителя-императора” и хуанди чжи дэ — “добродетели нашего властителя-императора”. Мы их выделяем.

(обратно)

102

Люхэ *** — “шесть соединяющих”. Образное выражение, в данном случае означающее небо, землю (зенит, надир) и все четыре стороны света, т. е. вселенную. Встречается в этом значении в Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. III; Чжуан-цзы цзи-цзе, гл. I, стр. 13; в переводе Л. Д. Позднеевой — “шесть стран света”, — “Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая”, М., 1967, стр. 143).

(обратно)

103

Люша — зыбучие пески или западные равнины и пустыни (встречалось в 1 гл.), Бэйху — см. прим. 83; Дася — территория в центральной и северной частях совр. пров. Шаньси (связывается в Цзо чжуань с именем легендарного Яо).

(обратно)

104

Лехоу (или чэхоу) — высший, 20-й ранг знатности при Цинь. Лехоу владели золотой печатью с фиолетовым шнуром и за заслуги получали “на кормление” крупные территории (уезды).

Луньхоу — ранг, близкий к лехоу, но без соответствующей территории, даваемой “на кормление”, (см.: Сунь Кай, Цинь Хуй-яо, гл. 15, Пекин, 1959, стр. 236). Накаи Сэкитоку считает ранг луньхоу идентичным гуаньнэйхоу. Удафу — девятый ранг.

В тексте существующей копии надписи имя Ван Ли стоит впереди имени его отца Ван Бэня. Лян Юй-шэн задается вопросом о допустимости такого положения (ЛЮШ, кн. 3, стр. 11). Здесь либо случайная перестановка, либо Ван Ли к этому периоду был в большем фаворе.

Советник Вэй фигурирует в разных списках под именами либо Линь, либо Чжуан. Существуют аргументы в пользу и того и другого имени (ХЧКЧ, т. II, стр. 453).

(обратно)

105

Надпись на стеле в Ланъе состоит как бы из двух частей: 1) восхваление заслуг Ши-хуана, кончающееся словами: “каждый спокойно живет под своей крышей” (в этой части всего 288 иероглифов, не считая начального вэй; в ней сохраняются рифма и ритм: 4 знака — фраза, 8 знаков — строка); 2) заключительная часть стелы начиная со слов “циньский правитель, объединив всю Поднебесную…” и до конца, где приведены имена сопровождающих Ши-хуана и их совет императору (здесь размер строк не постоянен).

Янь Кэ-цзюнь приводит в тексте стелы лишь первую часть восхваления и имена 11 помощников императора, считая, что за именами позже было вырезано дополнение Эр-ши-хуана (Янь Кэ-цзюнь, стр. 122). Жун Гэн, ссылаясь на многочисленные работы своих предшественников, также доказывает, что две части надписи — 20 иероглифов перед именами и титулами (“циньский правитель, объединив всю Поднебесную… прибыл в Ланъе”) и затем все последующее с речью сановников (122 иероглифа) не входили в оригинал надписи. Ученый подтверждает свой вывод сравнением текста Сыма Цяня с сохранившимися частями надписи на самой стеле, анализом рифм и размеров строк (Жун Гэн, стр. 139–143).

Ю. Кроль высказал предположение, что Сыма Цянь имел дело с чужой копией надписи, с которой могли смешаться какие-то доклады циньских сановников (“Сыма Цянь — историк”, стр. 318). Такая гипотеза возможна, хотя при добросовестности Сыма Цяня подобная небрежность кажется странной. Придерживаясь существующего текста Ши цзи, мы дали перевод всей надписи.

(обратно)

106

Иероглиф ши *** в имени ученые считают опиской, оно должно писаться знаком *** фу (или в вариантах: ***). Это соображение подтверждается жизнеописанием Хуайнань-вана, где имя этого человека действительно пишется Сюй Фу *** (ШЦ, т. VI, гл. 118, стр. 3086).

(обратно)

107

О многократных безуспешных попытках достичь заветных островов, населенных бессмертными святыми, у которых имелся якобы эликсир бессмертия, рассказывается в гл. 28 и 118. В 118 гл. легенда расцвечена разговором между Сюй Фу и духом моря (т. VI, стр. 3086).

Слово тун *** означает “юный слуга, юный раб”. Мы, как и Шаванн, выбираем первое значение, считая, что к святым посылали юных. Их могли отобрать в семьях черноголовых. Возможен и второй вариант толкования — “юные рабы”, идентичное ***. Доханьские источники и надписи, а также словарь Шо вэнь подтверждают такое значение. М. Вилбур приводит примеры ханьских текстов, где тун выступает в значении “раб” или “юный раб” (M. Wilbur, Slavery in China during the Former Han Dynasty, 1943, стр. 67), об этом же сообщает Т. В. Степугина (“О способах порабощения в древнем Китае во времена империй Цинь и ранняя Хань”, стр. 121). Л. С. Переломов в книге “Империя Цинь” (стр. 165) данное место переводит в соответствии со значением “юные рабы и рабыни”, а в монографии “Шан-цзюнь шу” касается этого вопроса в примечании (стр. 254–255, прим. 44). Мы полагаем, однако, что в данной ситуации, когда Ши-хуан поручал своим посланцам не работу где-либо, а общение с небожителями, более вероятно первое. Тем более что собрать три тысячи юных рабов и рабынь на крайнем востоке страны было труднее, чем просто набрать подростков. Тот факт, что всех юнцов очистили постом (гл. 28, стр. 1370), также говорит не в пользу “рабского” варианта. Э. Шаванн упоминает о стремлении Клапрота, Шлегеля и др. идентифицировать острова из легенды с Японией. Можно предположить, что древние жители восточного побережья Китая достигали на лодках каких-то островов в Желтом море, поэтому и могли зародиться фантастические рассказы об этих землях.

(обратно)

108

Пэнчэн находился в совр. уезде Туншань пров. Цзянсу, невдалеке от совр. Сюйчжоу. Река Сышуй протекала в юго-восточной части пров. Шаньдун и в древности сливалась с р. Цихэ, впадая потом в р. Хуайхэ (сейчас она впадает в озера). Упоминалась в гл. 2 и 5.

(обратно)

109

В 5 гл. уже говорилось о том, что символы власти дома Чжоу — девять треножников — перешли к дому Цинь. В преданиях рассказывалось о том, что один из этих треножников (или все девять) при перевозке утонул в р. Сышуй. Однако путь из чжоуской столицы в циньскую никак не лежал через Шаньдун, и надуманность этого рассказа очевидна. Можно предполагать, что ханьские конфуцианцы любым путем стремились бросить тень на “законность” правления династии Цинь.

(обратно)

110

Существовало несколько гор под названием Хэншань. В данном случае, по мнению Ян Шоу-цзина, имеется в виду гора в хребте Дабешань.

(обратно)

111

Сяншань, или в настоящее время Цзюньшань, находится на северо-восточном берегу оз. Дунтинху в совр. уезде Юэян пров. Хунань. В “Девяти напевах” Цюй Юаня имеется ритуальная песня “Владычице реки Сян” (русский текст см.: “Цюй Юань”, М., 1954, стр. 48–50), в образе которой воплотились души жены Шуня Э-хуан и его наложницы Нюй Ин. Считая духов реки виновными в испытанных им треволнениях, Ши-хуан велел “оголить гору”, т. е. опозорить женщин-духов.

(обратно)

112

Угуань — горный проход, служивший южными воротами в коренные земли Цинь. Находился в совр. уезде Шансянь на юге пров. Шэньси.

(обратно)

113

Боланша находился на территории совр. пров. Хэнань. Эпизод с очередным покушением на Ши-хуана описан также в 55 гл. (ШЦ, т. IV, стр. 2034). Аристократ из бывшего княжества Хань Чжан Лян, желая отомстить за погибшее княжество, решил убить императора Цинь. Вместе с помощником-силачом он метнул в колесницу тяжелый молот, но промахнулся. Чжан Лян скрылся и сменил фамилию. Позднее он служил у ханьского государя Лю Бана.

(обратно)

114

Чжао-ян *** — “утреннее солнце, Восток”, в противоположность си-ян *** — “вечернее солнце, Запад” (Эр-я, гл. 7, — ШСЦ, т. 38, стр.281).

(обратно)

115

В Ли цзи встречается выражение ци чжан ***, понимаемое как различия в ритуальной одежде между благородными и подлыми (ШСЦ, т. 21, Ли цзи чжэн-и, кн. 3, стр. 762). Хотя в надписи иероглифы идут в обратном порядке — чжан ци, но нами принято такое же толкование, отвечающее, на наш взгляд, духу абзаца.

(обратно)

116

Надпись на горе Чжифу пропала давно. Уже в сунскую эпоху Оуян Сю обнаружил лишь два десятка сохранившихся знаков из дополнения, сделанного по приказу Эр-ши-хуана (см.: Жун Гэн, стр. 144–145). В надписи на стеле имеется немалое число выражений и оборотов из чжоуских канонических книг: например и чжу *** — “наказывать по справедливости” взято из Шан шу; чжао линь *** — из Ши цзина и т. д., что объясняется влиянием эрудитов конфуцианского толка, оставшихся в свите Ши-хуана.

(обратно)

117

Формула у ши *** — “[важных] событий не произошло” заимствована историком из летописи Чунь-цю. Встречается в бэнь цзи лишь дважды.

(обратно)

118

О жертве ла духам предков, приносимой в конце года, упоминалось в 5 гл. (прим. 161). Причину изменения названия жертвы Пэй Инь и Сыма Чжэнь связывают с даоской притчей о святом Мао Мэне (Чу Чэне) и песенкой о нем, которую услышал император (ХЧКЧ, т. II, стр. 458). Изменение названия сулило бессмертие Ши-хуану.

(обратно)

119

Считалось, что в селении, общине — ли в среднем проживает 25 семей. Дар общинам был невелик и, по-видимому, предназначался для устройства пиршества по случаю победы над князьями.

(обратно)

120

Гуаньчжун — коренные земли Цинь в Шэньси, окруженные горами. Так как основные пути к ним проходили через горные заставы (Ханьгугуань на востоке, Угуань на юге, Саньгуань на западе, Сяогуань на севере), они получили название Гуаньчжун — “Среди застав”.

(обратно)

121

Стоимость даня риса (около 30 кг) в 1600 монет представляется высокой. Хотя речь идет, по всей видимости, о медных монетах, введенных Ши-хуаном, но и в этом случае такая цена предполагает наличие в руках населения большого количества новых денег и развитие товарно-денежных отношений, не говоря уже о выплавке металла. Между тем единое государство только начало свою деятельность. Поэтому данное свидетельство историка требует подтверждения.

(обратно)

122

Местоположение Цзеши установить трудно, так как имеется несколько вершин с таким названием. Комментаторы сходятся на том, что гора находилась на берегу Бохайского залива в пределах совр. пров. Хэбэй. Сунь И-жан (1848–1908) считал, что скала с надписью опустилась в море и поэтому текст стелы уже давно утрачен.

(обратно)

123

В современном издании подчеркнуты имена двух мудрецов, Сянь Мэня и Гао Ши. Но в 28 гл. Ши цзи упоминается один — Гао сын Сянь Мэня (ШЦ, т. III, стр. 1368–1369), он же фигурирует в 25 гл. Хань шу. В этом случае неясно назначение знака ши. Вероятно, имеется какой-то пропуск или ошибка в тексте.

(обратно)

124

Семь иероглифов, сообщающих о разрушении стен и насыпей в княжествах, повторяются вскоре в самом тексте стелы. Можно предположить, что здесь случайная интерполяция фразы, на что указывали Лян Юй-шэн (ЛЮШ, кн. 3, гл. 5, стр. 12), Такигава (ХЧКЧ, т. II, стр. 459) и др. Мы сохранили этот абзац в переводе, поскольку все существующие списки Ши цзи его содержат.

(обратно)

125

Надпись на скале в Цзеши не имеет введения и начинается прямо с известия о подавлении сил князей. Существует реконструкция этого введения, созданная по образцу других стел китайскими учеными. В ней десять фраз из 40 иероглифов (см. Жун Гэн, стр. 146). В литературе встречается реконструкция и заключительной части надписи из 70 иероглифов, приписываемой Эр-ши-хуану (ХЧКЧ).

(обратно)

126

Лу ту шу *** — “[Гадательные] записи, содержащие чертежи”, существовали, по-видимому, с эпохи Чжоу. Позднее они превратились в специальные гадательные книги. Это пророчество приводится и у Хуайнань-цзы (ЧЦЦЧ, т. 7, гл. 18, стр. 322). Ван Чун, касаясь предсказания о судьбе Цинь, приходит к выводу, что оно придумано позже для прославления способности конфуцианцев и предвидения будущего (см.: Лунь хэн цзи цзе, гл. 26, стр. 519, Пекин, 1957). Мнение Ю. Л. Кроля о том, что “предсказание сфабриковано задним числом человеком, знавшим о гибели Цинь” (“Сыма Цянь — историк”, стр. 367) вполне логично. Однако не исключено и то, что Лу-шэн, вернувшись из безрезультатной поездки, попытался отвлечь внимание Ши-хуана от своей миссии и переключить его на север. Такигава полагает, что запись была использована как предлог для похода против племен ху. Позднее ханьские прорицатели использовали случайное совпадение названия племен ху и имени сына Ши-хуана Ху-хая.

(обратно)

127

Имеется несколько территорий под названием Хэнань. В данном контексте имеются в виду “земли к югу от реки”, т. е. район в северной излучине Хуанхэ, входящий ныне в Автономный район Внутренняя Монголия и включающий аймак Икэчжао (см.: Ян Куань, Цинь Ши-куан, Шанхай, 1957, стр. 89).

(обратно)

128

В тексте упоминаются следующие категории лиц: бу ван жэнь *** — беглецы, скрывающиеся от повинностей и наказаний; чжуй сюй *** — “букв. “зять, отданный в дом тестя”, т. е. проданные за долги в богатые семьи молодые мужчины из бедных семей, находившиеся фактически на полурабском положении; гу жэнь *** — торговые людишки на рынках, мелкие торговцы.

Земли Луляна — южные районы совр. пров. Гуанси и Гуандун. Название произошло от лу — “долина”, лян — “сильный” (иначе говоря, “сильные из долин”). Эти районы, заселенные тогда племенами юэ, или бай юэ (многими юэ), оказали серьезное сопротивление циньским войскам, наступавшим пятью колоннами в разных направлениях.

(обратно)

129

Гуйлинь — область на землях совр. пров. Гуанси, Сянцзюнь — область в южных уездах пров. Гуандун; Наньхай — область, занимавшая территории районов Шаогуань, Чаочжоу, Хуйчжоу и др. в центре и в северной части пров. Гуандун. Включение в империю столь отдаленных тогда районов было, видимо, номинальным.

(обратно)

130

Юйчжун — район к северу от Хуанхэ в совр. Автономном районе Внутренняя Монголия. Иньшань — северный отрог хребта Куньлунь, почти пересекающий с востока на запад территорию совр. Автономного района Внутренняя Монголия (севернее Баотоу). В 15 гл. (ШЦ, т. II, стр. 757) и в 110 гл. (т. VI, стр. 2886), в Хань шу, в Цзы чжи тун-цзянь (т. I, стр. 243) названо не 34, а 44 уезда. Возможно, в 6 гл. описка.

(обратно)

131

Гаоцюэ — горный проход в Ордосе к северо-востоку от озера Тангри-Нур и к западу от хребта Иньшань. Тао Яншань (Тао поставлено ошибочно, в 88 и 110 гл. везде просто Яншань) — горы к востоку от упомянутого Гаоцюэ. Бэйцзя находился на территории совр. аймака Улатэ в Автономном районе Внутренняя Монголия северо-западнее г. Уюаня.

(обратно)

132

Минсин *** — одна из утренних звезд. Были запрещены жертвы только в честь этой звезды (мы согласны в этом с Яо Фанем и с Отаке). Слово “комета” пропущено в тексте, мы его поставили, исходя из толкования Хуанфу Ми. Однако у Шаванна (т. 2, стр. 169) и в членении фразы у Гу Цзе-гана (ШЦ, стр. 253) название звезды стоит после точки, и тогда следует перевести: “Запретил жертвы. Блестящая звезда появилась на западе”. Однако общий запрет жертвоприношений едва ли был возможен (не случайно Шаванн говорил о неясности фразы).

(обратно)

133

Пуе *** — название должности. В чжоуский период пуе ведал стрельбой из луков, отсюда и наш перевод: “начальник стрелецких дел”. Позднее, в период Цинь-Хань, слово пуе вошло в наименование разных должностей (см. Цзин Шао-ин, Исследование циньских чинов, — в кн.: Цинь хуй-яо дин-бу, Пекин, 1959, стр. 481), постепенно утратив непосредственную связь со стрельбой. Сохранялось в названиях чинов до юаньской династии.

(обратно)

134

Тянь Чан — чиновник княжества Ци, убивший в 481 г. до н. э. правителя Цзянь-гуна (гл. 46). Шесть высших сановников-цинов вели в Цзинь долгую борьбу за власть, трое из них в конце концов разделили княжество Цзинь, они основали княжества Хань, Чжао и Вэй. Шуньюй Юэ приводит эти примеры вероломства знати в предостережение Цинь Ши-хуану.

(обратно)

135

Мы толкуем выражение и цзунь — *** как “одно почитаемое людьми учение”, имея в виду учение легистов, приверженцем которого был Ли Сы. Д. Боддэ, основываясь на комментарии Со инь, относит это к воцарению полновластного, почитаемого монарха (“China’s First Unifier”, стр. 82), что также возможно.

(обратно)

136

В данной главе в этой фразе стоит иероглиф куа *** — “льстить”. Наш перевод — “поносить” исходит из того, что в аналогичном тексте 57 гл. употреблено слово фэй ***.

(обратно)

137

Чэн дань *** — введенное в Цинь наказание в форме четырехлетних принудительных работ на постройке Великой стены и других крепостных сооружений.

(обратно)

138

Диалог Шуньюй Юэ и Ли Сы отражает борьбу двух лагерей при циньском дворе: приверженцев конфуцианства и древних порядков, сторонников децентрализации власти и восстановления власти знати на местах, с одной стороны, и приверженцев легизма, защитников сильной центральной власти и строгих законов — с другой. Диалог повторен с небольшими изменениями в жизнеописании Ли Сы (ШЦ, т. V, гл. 87, стр. 2546). Предложения Ли Сы об управлении есть также в Хань Фэй-цзы, откуда они и могли быть взяты: “В государстве с мудрым ваном, — писал Хань Фэй, — не [сохраняются] писания на бамбуковых дощечках, [в нем] наставляют с помощью законов, не прибегая к поучениям прежних ванов, а наставниками являются чиновники…” (ЧЦЦЧ, т. V, Хань Фэй-цзы цзи-цзе, гл. 19, стр. 347).

Предложение об уничтожении Ши цзина, Шу цзина и толкований ста школ исходило из того, что в этих сочинениях идеализировалась древность, а это мешало установлению единой империи и развитию страны. Как верно заметил Д. Боддэ, потери, связанные с этим актом, были не столь велики, как расписала потом конфуцианская традиция (“China’s First Unifier”, стр. 162–166). Фактически почти все книги сохранились или были восстановлены уже в начале Хань, кроме сожженных анналов отдельных княжеств. Такого рода варварские меры против политических противников известны из древней истории и других народов (например, аналогичный акт Александра Македонского в отношении Авесты — священной книги зороастрийцев).

(обратно)

139

Цзююань (с эпохи Хань — Уюань) — местность севернее излучины Хуанхэ в совр. Автономном районе Внутренняя Монголия. Юньян находился в совр. уезде Чуньхуа пров. Шэньси, Сыма Гуан отмечал, что дорога была длиной 1800 ли (около 900 км). Хотя работы выполнялись армией Мэн Тяня и населением, но через ряд лет дорога так и не была закончена (ЦЧТЦ, т. I, гл. 7, стр. 244).

(обратно)

140

Созвездие Гэдао расположено в центральной части неба и по европейской звездной карте совпадает с созвездием Кассиопея, пять ярких звезд которого расположены в виде буквы W. Инши соответствует созвездию Пегаса. Между ними, действительно, пролегает Млечный путь (о звездном небе времен Хань см. гл. 27).

(обратно)

141

Э *** имеет значение “опираться, около”. Иероглиф *** в китайских словарях в данном случае приравнивается к *** или *** пан — “бок, сторона, рядом”. Таким образом, Эпангун в переводе значит Дворец рядом [со столицей]. Этот дворец намечалось соорудить размером 170 на 800 м, и он должен был превзойти своим величием все остальные сооружения. До сих пор вблизи Сяньяна сохраняются остатки стен дворца. Тяжелый труд согнанных на строительство людей нашел отражение в припевке того времени: “Эпан, Эпан! Сдохни Ши-хуан!”.

(обратно)

142

Цюй находился в совр. уезде Дунхай на севере пров. Цзянсу, у моря. Лин — уезд Линьтун в пров. Шэньси (см. прим. 49). Юньян находился в совр. уезде Чуньхуа пров. Шэньси (в 60–70 км севернее Сяньяна).

(обратно)

143

Чжи *** — род древесного гриба. По представлениям древних китайцев, чудесное грибовидное растение, цветущее три раза в год и обладающее способностью продлевать жизнь [Шаванн приводит название, тайное Gibot в “Memoires Concernant lts Chinois” т. IV, стр. 500,— “L’agaric ramifie”].

Фан *** в данном тексте воспринимается нами как эквивалент фанцзи, или фаншу *** — “ворожба, магия, колдовство, способы или правила магии”.

(обратно)

144

Описанию чжэнь-жэнь *** здесь придан сакраментальный характер, и поэтому термин может быть переведен как “праведник, небожитель”. В Чжуан-цзы дано более реалистическое описание таких людей (ЧЦЦЧ, т. III, Чжуан-цзы цзи-цзе, гл. 2, стр. 37–38), отсюда возможен перевод “настоящий человек” (так у Л. Д. Позднеевой. См.: “Атеисты, материалисты”… стр. 161).

(обратно)

145

Хоу-шэн был выходцем из княжества Хань; Лу-шэн — из княжества Янь. Шэн *** здесь в значении “ученый”. Оба представляли конфуцианскую политическую оппозицию при циньском дворе.

(обратно)

146

Дань (т. е. около 30 кг) донесений следует оценивать исходя из материала письма — бамбуковых дощечек, и притом весьма условно. Все же это свидетельство большой энергии и трудоспособности Ши-хуана.

(обратно)

147

Словосочетание цзы чу *** мы относим к фразе об ученых {“чтобы себя обелить”) и затем ставим точку. Таково объяснение Фан Бао, современная пунктуация текста у Такигава, Отаке, в Ши цзи сюань-чжу (стр. 13). Некоторые комментаторы связывают эти слова со следующей фразой, и тогда цзы относится уже к Ши-хуану: “[Он] сам выбрал тех, кто нарушил запреты…” (так перевел Шаванн, — т. 2, стр. 181; такова пунктуация у Гу Цзе-гана и в новом издании Цзы чжи тун-цзянь, стр. 246). Еще Легг отмечал трудность понимания этого места (“Chinese Classics”, т. I, стр. 9). По-видимому, возможно двоякое истолкование этого текста.

(обратно)

148

Слово кэн *** означает “погубить, истребить, свалить в яму” (см.: Кан-си цзыдянь, стр. 1274). Отсюда наш перевод “казнить” (также толкуют Шаванн, т. 2, стр. 182, О. Franke, Geschichte der Chinesischen Reiches, v. III, стр. 146), но в литературе распространено и другое понимание кэн — “погребать заживо” (см.: Легг, т. I, стр. 9; Уотсон, переводы Ши цзи, т. II, стр. 396; Переломов, “Империя Цинь”, стр. 180; Д. Бодде, стр. 117). Представляется, что подобное толкование придает акту Ши-хуана излишне жестокий смысл и не отвечает содеянному (это отмечалось и в “Тун-бао”, т. 50, 1963, стр. 319).

(обратно)

149

Отъезд Фу Су решал две задачи: провести инспекцию действий Мэн Тяня и одновременно избавить императора от присутствия критически настроенного сына при дворе.

(обратно)

150

Инхо *** — планета Марс. Созвездие Синь *** — пятое в семерке южных созвездий, скорее всего соответствующее в европейской астрономии созвездию Скоопиона.

Область Дунцзюнь находилась на землях совр. пров. Хэнань (уезды Пуян, Цинфэн, Нэйхуан и др.), где было ранее княжество Вэй.

(обратно)

151

Пиншу находилось в совр. уезде Хуаинь пров. Шэньси, недалеко от горного прохода Тунгуань.

(обратно)

152

Чжан Янь поясняет, что под владыкой оз. Хаочи прежде имелся в виду У-ван, столица которого была в Хао, а под первым драконом подразумевался Ши-хуан. Намек сводился к тому, что Цинь погибнет, как погиб Чжоу-синь от рук У-вана. История эта явно придумана конфуцианцами.

(обратно)

153

Юйчжун (см. прим. 130) — район к северу от Хуанхэ, поэтому Бэйхэ мы считаем более широким понятием, стоящем в определении к Юйчжун; Шаванн на основании толкования в Чжэн-и передал это названиями двух пунктов (т. 2, стр. 184).

(обратно)

154

Юньмэн — озеро на юге совр. уезда Аньлу в пров. Хубэй. Цзюншань (или Цанъушань) — горы, где, по преданию, захоронен легендарный Шунь, находились в совр. уезде Нинъюань на юге пров. Хунань (в 1 гл. это место названо Цанъу — т. I, стр. 249).

(обратно)

155

Цзигэ — по-видимому, какое-то сооружение, так как перед этим словом стоит глагол гуань — “осматривать”. В перечне географических названий не значится. Шаванн предполагает какое-то искажение. Хайчжу (по мнению Чжан Шоу-цзе, иероглиф хай здесь ошибка и должно быть цзян, т. е. Цзянчжу) — река в пров. Аньхуй; Даньян — в совр. уезде Цзяннин пров. Цзянсу; Цяньтан — совр. Ханчжоу пров. Чжэцзян; Чжэцзян — одна из рек одноименной провинции.

(обратно)

156

Гуйцзи — гора в районе г. Шаосин пров. Чжэцзян (см. гл. 2, прим. 159). Таким образом, путь Ши-хуана был очень длинным, он (если верить описанию) по большой дуге пересек совр. пров. Хэнань, Хубэй, Аньхуй, Цзянсу и достиг Чжэцзяна.

(обратно)

157

Как показал в своем исследовании Г. Крил, словосочетание син-мин *** понималось многими учеными как “наказания и их названия” (Шаванн, Вильгельм, Боддэ и др.), однако он пришел к выводу, что это был важный термин периода Чжаньго-Хань, имеющий отношение к управлению. Син-мин было доктриной Шэнь Бу-хая (см.: Хань шу, гл. 9,— ХШБЧ, I, 287; Тай-пин юй-лань, — ТПЮЛ, III, 2857) и встречается в ряде трактатов. Ли Сы рекомендовал сыну методы Шэнь Бу-хая (ШЦ, гл. 87); Гуань-цзы упоминал даже книги по этой доктрине (ЧЦЦЧ, VII, 376); Чао Цо применял ее в Хань (ШЦ, III, 1160). Крил интерпретирует син-мин как Performance and title — “исполнение [в соответствии] с названием [мер]”, что и учтено в нашем переводе (см.: H. Creel, The Meaning of Hsing Ming, — в сб. “Studia Serica Bernhard Karlgren Dedicata”, Copenhagen, 1959, р. 199–211).

(обратно)

158

Надпись на горе Гуйцзи отмечена в библиографической главе истории династии Суй, ее видели в 479 г. Цзы-лян и Фань Юнь (см.: Нань-ши, гл. 57), т. е. в середине I тысячелетия она еще существовала. Утрачена, видимо, в эпоху Сун. Существует несколько копий надписи, наиболее старой считается копия Шэнь-ту Цзюна, датируемая 1341 г. (см.: Янь Кэ-цзюнь, стр. 123; Жун Гэн, стр. 160). На стеле нет надписи, сделанной по приказу Эр-ши-хуана.

Стела в Гуйцзи отличается по своему содержанию, в ней говорится о нравах, морали, взаимоотношениях людей. Вероятно, прав циньский ученый Гу Янь-у, связывающий это со стремлением Ши-хуана распространить китайские нравы среди южных народов, на землях которых эта надпись стояла (Гу Янь-у, Жи чжи лу цзи-ши, кн. 5, гл. 13, — Сы-бу бэй-яо, Шанхай, 1936, т. 1625).

Надписью в Гуйцзи заканчивается та часть главы, в которой почти подряд помещены тексты стел Ши-хуана. Хотя они и схожи, но у каждой из стел есть и свои особенности. Что же побудило Сыма Цяня включить почти все надписи в главу? Ю. Л. Кроль отвечает на это так: “Сыма Цянь поместил их здесь для того, чтобы проиллюстрировать самомнение Ши-хуана, лесть сановников, своими славословиями потворствовавших императору, иными словами, чтобы подкрепить свою концепцию гибели династии Цинь” (“Сыма Цянь — историк”, стр. 193). Примерно таково же мнение Б. Уотсона, который указывает на заметный в тексте Ши цзи контраст между панегириками стел и суровой действительностью, выявлявшей фальшь правителя Цинь (B. Watson, Ssu-ma Ch’ien Grand Historian of China, стр. 162–163). В этом есть своя правда, но не вся. Ведь любые хвалебные надписи древних царей (например, Шумера, Аккада и Вавилона) содержали такого рода гиперболы. Представляется, что включение в книгу надписей на стелах Цинь Ши-хуана позволило Сыма Цяню словами подлинных документов подтвердить все беды, которые претерпел Китай в период раздробленности и войн чжухоу, продемонстрировать деятельность Цинь по объединению страны, по унификации законов, мер, письма, польза от которых была очевидна для ханьского историка, жившего в эпоху окрепшей централизованной империи (которая, кстати, унаследовала все институты Цинь). Все это позволяет шире оценить значение публикации этих текстов, не сводя его лишь к критике Ши-хуана.

(обратно)

159

Цзянчэн находился на севере совр. уезда Цзюйюн пров. Цзянсу.

(обратно)

160

Лянь-ну *** — спаренный лук-самострел. Появился, по-видимому, в конце периода Чжаньго, получил широкое распространение в эпоху Хань. Раскопки близ Чэнду дали несколько медных замков таких самострелов (см.: Чжоу Вэй, Очерки истории военного оружия Китая, Пекин, 1957, Приложения, л. 48).

(обратно)

161

Юнчэншань, или просто Чэншань, — гора на крайнем восточном выступе Шаньдунского полуострова в уезде Юнчэн.

(обратно)

162

Пинъюаньцзинь — переправа у Пинъюаня в одноименном уезде пров. Шаньдун к югу от г. Дэчжоу. Русло Хуанхэ, на которой находилась переправа, проходило севернее нынешнего на 80—100 км.

(обратно)

163

Чжунцзюйфулин *** — название должности в период Цинь-Хань, переведенное нами: “начальник царского выезда”. Он ведал лошадьми государева выезда, получал жалованье в 600 дань зерна и подчинялся тайпу — “главному имперскому конюшему” (см.: Тай-пин юй-лань, т. II, гл. 230, стр. 1094).

(обратно)

164

Шацю находилось в совр. уезде Пинсян пров. Хэбэй, примерно в тысяче километров от столицы.

(обратно)

165

Вэньлянцзюй *** — большая колесница, предназначенная для дальних переездов государя. В нее запрягалась шестерка лошадей. С помощью устроенных в ней окон регулировались температура и воздухообмен. Позднее стала использоваться только как погребальная колесница.

(обратно)

166

Сы сы *** — “даровать [почетную] смерть”, т. е. позволить покончить жизнь самоубийством. Подробно этот эпизод описан в 87 гл. (ШЦ, т. V, стр. 2551).

(обратно)

167

Цзинсин — в одноименном совр. уезде пров. Хэбэй, к западу от Шицзячжуана. Здесь находится один из горных проходов через Тайханшань. Цзююань — к северу от излучины Хуанхэ в Ордосе.

Удлиненный маршрут процессии с гробом Ши-хуана — от Шаньдуна через Хэбэй и Шаньси на северо-запад к Ордосу и только оттуда к столице — может быть объяснен двумя причинами: желанием избежать населенных районов юга Шаньси и Шэньси и воспользоваться вновь проложенными прямыми дорогами к границе на Севере.

(обратно)

168

Жэнь-юй *** (“рыба-человек”) — один из видов скрытожаберных рыб (Chryptbranchus), водившихся в Японском море. Из нее добывали жир.

(обратно)

169

В настоящее время вблизи Лишаньских гор сохранился холм высотою 35–40 м, считающийся могильным курганом Цинь Ши-хуана. Но по описанию в 6 гл., склеп был вырублен в скале, так что курган — лишь символ могилы. Возможно, к нему ведет подземный ход. Будущие раскопки дадут ответ, насколько точно описание Сыма Цянем подземного склепа первого императора Китая.

(обратно)

170

Ланчжунлин *** возглавлял службу по охране императора и его внутренних покоев, в его подчинении находились телохранители и охранники в дворцах (Цинь хуй-яо дин-бу, стр. 204). См. прим. 28.

(обратно)

171

Приближенные Эр-ши-хуана давали советы, исходя из чжоуской традиции. Идеальная схема зафиксирована в каноне Ли цзи: “Сын Неба имеет семь храмов — три левых (чжао), три правых (му) и один [храм] Великого предка; владетельные князья имеют пять храмов — два левых, два правых и один [храм] Великого предка; сановники имеют три храма предков — один левый, один правый и один [храм] Великого предка; служивые имеют один храм предков, а простолюдины приносят жертвы на требище…” (ШСЦ, т. 20, Ли цзи чжэн-и, кн. 2, стр. 559; об этом же говорится в Чжоу ли, в Гунъян чжуань и других книгах). По мере того как сменялись поколения императоров, неизменными у Сына Неба оставались, три храма в честь первооснователя дома и двух великих предков (для дома Чжоу это были: Хоу-цзи, Вэнь-ван и У-ван), а остальные предки соответственно отодвигались на одно колено и потом совсем исчезали из пантеона (см. также: Ван Го-вэй, Гуаньтан цзи-линь, кн. 2, гл. 10, стр. 469–471).

(обратно)

172

Дополнительные надписи, выбитые по приказу Эр-ши-хуана, отличаются от основных по структуре фразы, ритму и рифмам. Перевод дополнительной надписи дан нами в соответствии с пояснениями Фан Бао и Накаи Сэкитоку (ХЧКЧ, стр. 485).

(обратно)

173

Ляодун — земли к востоку от р. Ляохэ. Вероятно, Эр-ши мог доехать до долины Ляохэ, но территории эти едва ли прочно входили в число циньских земель.

(обратно)

174

Слова Чжао Гао косвенно свидетельствуют о том, что в окружении Цинь Ши-хуана было немало представителей знати из княжеств, выдвинувшихся еще в период Чжаньго.

(обратно)

175

Ланы составляли группу чиновников невысокого ранга, они получали по 300 дань зерна в год. Однако слово лан вошло в название ряда должностей циньского и более позднего времени. Сыма Чжэнь упоминает о наличии в Цинь трех ланов: чжунлана ***, вайлана *** и саньлана ***, которые ведали некоторыми отраслями гражданского управления. Ланы входили также в число телохранителей императора: цзюйлан *** следовал за колесницей императора, цилан *** был конным телохранителем и т. д. (см.: Цзинь Шао-ин, Цинь гуань као, стр. 478).

Ду (он же Дусянь, или Дулин) — находился в совр. уезде Чанъань пров. Шэньси (см. гл. 5).

(обратно)

176

Выражение фу сы и *** — “успокоить всех варваров в четырех сторонах” встречается еще у Мэн-цзы в его разговоре с циским Сюань-ваном (ШСЦ, т. 39, Мэн-цзы чжу-шу гл. 1, стр. 51), характеризуя один из элементов несбыточных претензий последнего.

(обратно)

177

Возможно двоякое членение этой фразы. Нами поставлена точка после слов цинь шоу — “птицы и звери”, и все четыре понятия: собаки, лошади, птицы и дикие звери, сделаны объектом глагола шэ — стрелять из лука. Это означает, что солдаты тренировались в стрельбе по ним (такова и пунктуация в новом издании Ши цзи, стр. 269). Но при этом возникает одно сомнение: необычна стрельба по лошадям, если только не предположить тренировку в отражении вражеской конницы. Возможен второй вариант — всех перечисленных отнести к числу нуждавшихся в еде (собаки и лошади кормятся у двора, воинов и населения; птицы и дикие звери — в парках императора), что и сделано Шаванном (стр. 203), а также в Ши цзи сюань-чжу (стр. 51). Но тогда огромная программа снабжения столицы продовольствием и фуражом сводится главным образом к кормлению скота и зверей. Нам представляется, что главное было — накормить гарнизон, поэтому так заботились о зерне и рисе. Отсюда и выбор первого варианта перевода.

(обратно)

178

Подробно о восстании Чэнь Шэна рассказано в гл. 48 (ШЦ, т. IV, стр. 1949–1961; русский перевод главы, сделанный Л. С. Переломовым, — см.: “Советское китаеведение”, 1958, № 4, стр. 192–205).

Чэнь находилось в совр. уезде Хуайян пров. Хэнань (см. гл. 4, прим. 89,— т. I, стр. 316).

(обратно)

179

Ечжэ *** — название должности при Цинь. Входил в свиту государя, встречал гостей, следил за выполнением дворцового ритуала, иногда выполнял поручения императора в поездках по стране (см. Цинь хуй-яо). При дворе Хань насчитывалось уже 70 ечжэ (Хань шу, гл. 19). Исходя из этих функций, мы даем условный перевод: “чиновник по поручениям”.

(обратно)

180

У Чэнь — выходец из владения Чэнь. Командуя восставшими, занял десятки чжаоских городов и объявил себя чжаоским ваном; имел титул Усинь-цзюнь (ШЦ, т. V, гл. 89, стр. 2573–2577). Вэй Цзю — брат Вэй Бао, примкнул к восстанию Чэнь Шэ. Поставленный вэйским ваном, не сумел оказать сопротивления войскам циньского полководца Чжан Ханя, капитулировал и покончил с собой (ШЦ, т. V, гл. 90, стр. 2589–2590). Тянь Дань — выходец из знати княжества Ци. В ходе восстания объявил себя циским ваном. Убит войсками циньского Чжан Ханя под Линцзи (ШЦ, т. V, гл. 94, стр. 2643). Пэй-гун — будущий император Хань (см. гл. 8). Сян Лян — из семьи чуских аристократов Сян, дядя Сян Юя, которому посвящена 7 гл. Выступил против дома Цинь и был убит Чжан Ханем.

(обратно)

181

Предполагается, что Си — это небольшая река Сишуй у гор Лишань (совр. уезд Линьтун в пров. Шэньси), сравнительно недалеко от столицы Сяньяна.

(обратно)

182

Чжан Хань занимал должность шаофу *** — “начальника ведомства императорского двора”. Должность шаофу была учреждена при Цинь, в его ведение входило взимание для двора налогов “с гор, морей, озер и прудов” (ХШБЧ, т. II, стр. 1118; Цинь хуй-яо, стр. 211), т. е. за пользование природными богатствами и водами. У шаофу был большой штат помощников (подробнее см.: Л. С. Переломов, Империя Цинь, стр. 49–51).

(обратно)

183

Текст 48 гл. подробно описывает состав помилованных на работах у горы Лишань. Это были тужэнь, ну чань-цзы шэн *** (ШЦ, т. IV, гл. 48, стр. 1954), что можно расшифровать как “преступники и наследственные частные рабы”. Толкование этих терминов есть у Фу Цяня, Янь Ши-гу и др. Этого вопроса касались М. Вилбур, см.: “Рабство в Хань…”, стр. 80–85 и Л. С. Переломов. — “Советское китаеведение”, стр. 202, прим. 51–52).

(обратно)

184

Цаоян находился в совр. уезде Шэньсянь пров. Хэнань вблизи горного прохода Ханьгугуань.

(обратно)

185

Чжанши *** — название должности в Цинь. По-видимому, это один из высших офицеров, так как у Цзинь Шао-ина он упоминается среди военных чинов до командующего конницей (Цинь хуй-яо дин-бу, стр. 514). Ху Сань-син в комментарии к Цзы чжи тун-цзянь называет его помощником командующего (ЦЧТЦ, т. I, стр. 268). Позднее — помощник первого министра.

(обратно)

186

Чэнфу — совр. уезд Босянь в пров. Аньхуй. Динтао — совр. уезд Цзинин в пров. Шаньдун. Линьцзи — совр. уезд Кайфын в пров. Хэнань.

(обратно)

187

Цзюйлу — совр. уезд Пинсян в пров. Хэбэй.

(обратно)

188

В 87 гл. эта же мысль выражена несколько иначе: “Сын Неба становится почитаемым [в глазах подданных] оттого, что они только слышат его голос, но никто из приближенных не удостаивается видеть его лицо, потому-то [он] и зовет себя “Мы”” (ШЦ, т. V, стр. 2558; D. Bodde, China’s First Unifier, стр. 44).

(обратно)

189

Прославление простоты и нетребовательности героев древности Яо, Шуня и Юя встречается в Шан шу, у Чжуан-цзы и Мо-цзы. Слова, вложенные в уста Эр-ши-хуана, сходны с текстом Хань Фэй-цзы (ЧЦЦЧ, т. V, Хань Фэй-цзы цзи-цзе, гл. 19, стр. 340). В обращении Эр-ши к словам Хань Фэя Шаванн усматривает известную иронию по отношению к Ли Сы, виновному в гибели философа. Шаванн отсылает читателя к сходному тексту 15 гл. философа Мо-цзы [МИС, 2, 207], посвященной этой же теме.

(обратно)

190

Выражение вань чэн чжи го *** — “государство сдесятью тысячами колесниц” было символом Сына Неба — императора, а выражение цянь чэн чжи цзя *** — “дом с тысячью колесниц” обозначало владетельного князя и встречается у Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, т. I, Мэн-цзы чжэн-и, гл. 1, стр. 22–23), откуда и могло быть взято историком. Указанные цифры, конечно, весьма условны.

(обратно)

191

Лян Юй-шэн, упоминая об отказе Эр-ши-хуана выслушать Ли Сы, несмотря на его неоднократные просьбы, считает включение имени последнего в число увещевателей императора ошибочным. Он пишет: “Фактически Ли Сы никогда не произнес ни одного слова [увещания]. Возможно, Фэн Цюй-цзи и Фэн Цзе и увещевали [императора], а имя Ли Сы присоединили к тексту их доклада” (ЛЮШ, кн. 3, гл. 5, стр. 18). Столь категорическое утверждение комментатора вызывает сомнение, так как сам характер деятельности Ли Сы при правителях Цинь, в том числе при Эр-ши, исключает его молчание (об этом повествует и 87 гл.), хотя его непосредственное участие в последнем акте увещания может быть и оспорено.

(обратно)

192

У син *** — пять тяжелых телесных наказаний. Один из вариантов “пяти наказаний” включал клеймение лба — цин ***; отрезание носа — и ***; отрезание ног — юэ ***; кастрацию — гун ***; уничтожение родни в трех коленах — и сань-цзу ***; смертную казнь — дапи *** (ХШБЧ, т. III, гл. 23, стр. 1976). Судя по 87 гл., Ли Сы после тяжелых пыток разрубили пополам на площади, а род его уничтожили (ШЦ, т. V, стр. 2562).

(обратно)

193

Дата убийства Ли Сы в различных главах Ши цзи расходится. В его жизнеописании эта дата отнесена к 7-й луне второго года правления Эр-ши, т. е. к 208 г. до н. э. Та же дата названа в 15 гл. (ШЦ, т. II, стр. 753). Но в 6 гл. казнь датирована зимой 207 г. Бодде считает последнее ошибкой (“China’s First Unifier”, стр. 85).

Если верить изложению событий в данной главе, Ли Сы погиб из-за увещаний. На это же, т. е. на попытку убедить Эр-ши проводить более разумную политику, указывает и жалоба Ли Сы из тюрьмы в последней части 87 гл., хотя аутентичность этого текста ставится под сомнение. Одной из причин его гибели в 87 гл. назван наговор на него Чжао Гао. Как видим, разница немалая. Лян Юй-шэн в связи с этим замечает: “Это — место, которое Придворный историограф не сумел привести в порядок. Неизвестно, который из двух вариантов подлинный”. Ю. Л. Кроль высказывает предположение, “что, скорее всего, в шестой главе сохранились остатки связного рассказа о Ли Сы как о верном подданном, погибшем из-за честного “увещания”” (“Сына Цянь — историк”, стр. 347–348). Нам представляется, что причиной гибели Ли Сы могло быть и то и другое — его увещания и наговоры Чжао Гао. В целом Сыма Цянь рисует Ли Сы как умного и расчетливого царедворца, думавшего и о судьбах империи, и о своей карьере.

(обратно)

194

История с оленем, выдаваемым за лошадь, служившая иллюстрацией беспринципности и трусости царской свиты, встречается у Хань Фэй-цзы, у Хуайнань-цзы, в Синь юй Лу Цзя, в Лунь-хэн Ван Чуна. Разнятся лишь детали, по-видимому, притча передавалась изустно и поэтому варьировалась.

(обратно)

195

В 87 гл. не упоминается о сне императора, зато введен эпизод убийства императором случайно зашедшего в парк человека, после чего Чжао Гао посоветовал Эр-ши удалиться в Ванъигун (ШЦ, V, 2562).

(обратно)

196

Вэйлин пуе ***, или просто вэйлин, — по-видимому, один из командиров дворцовой стражи. Ни в Хань шу, ни в Цинь хуй-яо не упоминается.

(обратно)

197

В 6 гл. обстоятельства смерти Эр-ши сопровождаются подробностями, отсутствующими в 87 гл. Кроме того, просьбы Эр-ши “оставить его живым”, как справедливо отметил Такигава (ХЧКЧ, т. 2, стр. 497), удивительно похожи на историю циского Чжуан-гуна, убитого его чиновником Цуй Чжу (см.: Цзо чжуань, — ШСЦ, т. 30; Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 4, гл. 36, стр. 1449; повторено Сыма Цянем в 32 гл. ШЦ, т. IV, стр. 1501). Мы не разделяем мнения Ю. Л. Кроля о сомнительности толкования данного места (“Сыма Цянь — историк”, стр. 363, прим. 289), потому что расцениваем этот рассказ как использование Сыма Цянем классических сюжетов для создания более живой картины событий и для морализирования.

(обратно)

198

В данной главе Цзы-ин назван сыном старшего брата Эр-ши (Ху Хая). Но до этого старшим сыном Цинь Ши-хуана был назван Фу Су, детей которого, если они были, Чжао Гао едва ли стал бы выдвигать. Следовательно, если верить тексту 6 гл., речь могла идти о сыне не названного среднего сына Ши-хуана. Но это предположение не основательно Ши-хуан умер в 50-летнем возрасте, Ху Хай погиб 24 лет. Если какой-то старший брат Ху Хая достиг даже 30–35 лет, то как он мог иметь сына Цзы-ина, у которого оказались двое взрослых сыновей, с которыми отец советовался об убийстве Чжао Гао. Простой подсчет и логика показывают ошибочность этого текста.

В 87 гл. Сыма Цянь называет Цзы-ина уже младшим братом Ши-хуана (ШЦ, т. V, стр. 2562). Хотя некоторые китайские комментаторы и Д. Бодде считают это место ошибочным, но мы предполагаем, что Цзы-ин мог быть одним из многих братьев Ши-хуана. Ему могло быть лет 40–45, и тогда присутствие двух взрослых сыновей объяснимо. Накаи Сэкитоку предлагает отбросить знак цзы — “сын” и считать Цзы-ина просто старшим братом Ху Хая (ХЧКЧ, стр. 498), но мы уже отказались от такого варианта. Поэтому текст 87 гл. выглядит правдоподобнее.

(обратно)

199

Башан находился в совр. уезде Чанъань пров. Шэньси.

(обратно)

200

Чжидао — пункт в 6–8 км от столицы Цинь в совр. уезде Сяньян пров. Шэньси.

(обратно)

201

Цзя-шэн или Цзя И (201–169), уроженец Лояна. В 20-летнем возрасте стал советником ханьского императора Вэнь-ди, но из-за интриг придворных попал в немилость и был сослан в Чанша. По возвращении из ссылки стал наставником наследника. Его биография дана историком в 84 гл. (ШЦ, т. V, стр. 2491–2504).

Кроме приведенных в его жизнеописании двух од, полных трагического звучания, после Цзя И осталась также книга Синь шу (“Новая книга”), три главы которой посвящены Цинь и нередко считаются отдельным трактатом Го Цинь лунь (“Об ошибках дома Цинь”). Взгляды Цзя И на правление Цинь и причины гибели династии оказались созвучными взглядам Сыма Цяня, поэтому последний и восклицает: “О, сколь прекрасно, что учитель Цзя высказал свои мысли [о правлении Цинь]!” — и приводит его трактат в своих главах.

Однако части трактата Го Цинь лунь: 1-я о Цинь Ши-хуане, 2-я об Эр-ши-хуане, 3-я о Цзы-ине — повторяются и перепутаны местами. Так, в данной, 6 гл. идут сначала 3-я, а потом 1-я и 2-я части. В 48 гл. вновь помещена 1-я часть, которая вводится от имени ханьского интерполятора Чу Шао-суня. Это обстоятельство давно обсуждается историками и комментаторами (Бань Гу, Ин Шао, Пэй Инь, Цзоу Дань-шэн, Сюй Гуан, Сыма Чжэнь, цинские Ван Мин-шэн, Чжао И, Лян Юй-шэн), на это обращали внимание японские ученые Такигава Каметаро и Накаи Сэкитоку, европейские и советские исследователи Э. Шаванн, Л. С. Переломов, Ю. Л. Кроль. Сводку существующих взглядов дал в книге “Сыма Цянь — историк” Ю. Кроль, который пришел к предварительному выводу, что эпилог 6 гл. состоял из 2-й и 3-й частей трактата Цзя И, а первая часть была историком помещена в эпилог 48 гл. При таком порядке весь трактат без повторов помещен в Ши цзи, а его первая часть в 6 гл. является лишней и явно туда интерполирована. Окончательное решение этого вопроса требует дополнительных изысканий.

(обратно)

202

Хунмэнь — в восточной части совр. уезда Линьтун пров. Шэньси. Позднее здесь находился лагерь войск Сян Юя (см. гл. 7).

(обратно)

203

Хао-цзюнь *** (или чаще — хао-цзе ***) — “герои и смельчаки, выдающиеся люди, рыцари”. Словосочетание это применялось достаточно широко, относясь как к знати, так и к отдельным простолюдинам.

(обратно)

204

Слова Цзя И о том, что целостность земель Цинь можно было сохранить, будь у Цзы-ина средние способности и толковые помощники, вызвали критику Бань Гу и других средневековых историков, ибо ставили под сомнение законность победы ханьского дома. Ю. Л. Кроль, разбирая этот вопрос, показал, что Сыма Цянь в данном случае косвенно критиковал императора У-ди, предостерегал его, выступая, таким образом, с позиций критика современности (“Сыма Цянь — историк”, стр. 183–191).

(обратно)

205

Цзи *** — древнее оружие (скорее всего, оборонительного типа), изображается либо как копье-трезубец, либо как древнерусская алебарда с лезвием в виде полумесяца (см.: Чжоу Вэй, Очерки по истории китайского оружия, карта 82).

(обратно)

206

Под “прежними ванами” — сянь ван Цзя И, по-видимому, имел в виду мудрых правителей династии Ся, Инь и Чжоу.

У Мэн-цзы в 12 гл. имеется сходное суждение, в котором он констатирует прогрессирующее падение авторитета власти к его времени. Он пишет: “Пять гегемонов были преступниками по сравнению с тремя ванами [древности], нынешние владетельные князья — преступники по сравнению с пятью гегемонами, а нынешние сановники — преступники по сравнению с князьями…” (ЧЦЦЧ, т. I, Мэн-цзы чжэн-и, стр. 494–495: Легг переводит слово цзуй жэнь как “грешники”, т. II, стр. 436). Шаванн усматривает в этом абзаце идею, отличную от предыдущих высказываний Цзя И, когда он хвалил период Чжоу (МИС, т. 2, стр. 233). Но думается, что Цзя И подходит к периоду Чжоу двояко, хвалит, когда критикует крайности Цинь, и критикует, когда отстаивает принцип централизованной власти.

(обратно)

207

У-сюй *** — “пять отношений”, по смыслу этот термин близок к встречавшимся уже у-лунь ***, или у-цзяо, *** — “пять отношений, поведений”.

(обратно)

208

Этой фразой кончается третья часть сочинения Цзя И Го Цинь лунь, посвященная в основном последнему периоду Цинь. Со следующего абзаца следует первая часть этого же трактата.

(обратно)

209

Сяо-гун правил в 361–338 гг. до н. э. Теснина у гор Сяошань упоминалась в 5 гл. Проход и застава Ханьгу[гуань] находились в совр. уезде Линбао пров. Хэнань.

(обратно)

210

Ба хуан *** — образное выражение для обозначения всех окраинных районов тогдашнего Китая (сходно с другим выражением: ба цзи *** — “восемь пределов”).

(обратно)

211

Сихэ — название территорий к западу от Хуанхэ в совр. Шэньси, прежде входивших в состав земель княжества Вэй. Здесь употреблено слово вай — “вне”, следовательно, речь идет о расширении циньских земель в восточном направлении. Такигава замечает, что союз князей по горизонтали в это время не существовал (ХЧКЧ, т. II, стр. 506).

(обратно)

212

Хуй-ван правил в 337–311 гг. У-ван — в 310–307 гг. В сохранившемся тексте Го Цинь лунь, в 48 гл. Ши цзи (т. IV, стр. 1962) и в Хань-шу упомянуто, помимо того, имя Чжао-сян-вана, правившего в 306–251 гг. и сыгравшего важную роль в укреплении Цинь. Можно предполагать пропуск в 6 гл.

О Ханьчжуне и Ба см. гл. 5, прим. 132.

В абзаце о приобретениях Цинь отмечены юг, запад и восток, но не упомянут север. В Го Цинь лунь слово бэй — север стоит перед заключительными словами — “на севере заняли важные для военных действий области”. Это логично завершает перечисление приобретений Цинь и отвечает реальности, так как на севере циньцы отражали наступление войск Ци, Янь и Чжао. Возможен случайный пропуск слова бэй (на это указывали Лян Юй-шэн и Такигава).

(обратно)

213

Упоминаемые здесь лица — известные деятели периода Чжаньго: Мэнчан-цзюнь по имени Тянь Вэнь, аристократ из Ци (его жизнеописание дано в 75 гл.), Пинъюань-цзюнь по имени Чжао Шэн — младший брат чжаоского Хуй-вэнь-вана (его жизнеописание дано в 76 гл.), Синьлин-цзюнь по имени У-цзи — младший сын вэйского Чжао-вана (его жизнеописание дано в 77 гл.). В перечне княжеств есть два под одним названием Вэй (омонимы и под одним тоном): первое ***, второе ***.

(обратно)

214

Шесть княжеств — это Хань, Вэй, Янь, Чу, Ци и Чжао (Сун, Чжуншань и другое Вэй были небольшими владениями и вскоре оказались захваченными более сильными соседями). Названные выше деятели антициньской коалиции — советники, дипломаты и военные — в большинстве своем появляются в главах о знатных домах и в жизнеописаниях, некоторые упомянуты в Люй-ши чунь-цю. Только три имени неясны. Сюй Шан, Чжай Цзин и Дай То, так как больше нигде не упоминаются. Ван Нянь-сунь полагает, что Чжай Цзин — это не кто иной, как упомянутый в Чжаньго-цэ Чжай Цян — советник княжества Вэй. Лян Юй-шэн отождествляет его с чжаоским Чжай Чжаном. Трудно оценивать эти сопоставления ввиду их неаргументированности (см. ХЧКЧ, т. II, стр. 508).

(обратно)

215

Сяо-вэнь-ван царствовал в 250 г. до н. э., всего несколько дней, а Чжуан-сян-ван — три года (249–247). По отношению к ним вновь употреблено выражение из летописи Чунь цю — у ши — “важных событий не произошло”.

(обратно)

216

Выражение чжэнь чан цэ *** в зависимости от принятого значения цэ может быть переведено либо как “введя в действие длительные планы…”, либо как “размахивая длинной плетью…”. Нами принято второе, согласующееся с ремаркой Янь Ши-гу (см. ХЧКЧ, т. II, стр. 509) и переводом Шаванна.

О лю хэ см. прим. 102.

(обратно)

217

Южные племена того времени назывались в древней литературе общим названием юэ, или бай юэ, — все юэ. Среди них были племена оу-юэ, минь-юэ, нань-юэ, ло-юэ и др. Советские ученые отмечают связь с юэ линии этногенеза чжуан-дунских народов, хотя и признают собирательное значение термина “юэ” (см.: “Народы Восточной Азии”, М, 1965, стр. 70). Вторжение циньских войск на юг в 214 г. до н. э. происходило достаточно быстро.

(обратно)

218

В тексте написано цяньшоу чжи минь — народ, [состоящий из] черноголовых (Шаванн так и перевел), но получается тавтология, так как слово цяньшоу уже стало в Цинь названием народа. Между тем в книге Цзя И, в Хань шу и в соответствующем месте 48 гл. Ши цзи вместо цяньшоу стоит тянься, что делает мысль вполне ясной: “Народ Поднебесной”. По-видимому, в 6 гл. ошибка.

Здесь говорится о переплавке оружия, выплавке из этого металла вешал для колоколов и двенадцати статуй, но в 48 гл. и в Хань шу употреблено лишь три знака: сяо фэн-ди — “переплавил оружие [острия мечей и наконечники стрел]” и не упоминаются вешала или стояки для колоколов.

(обратно)

219

Гора Хуашань — одна из пяти наиболее почитаемых вершин в древности. Находилась на юге совр. уезда Хуаинь пров. Шэньси.

(обратно)

220

Этой фразой Цзя И, по нашему мнению, стремится преуменьшить влияние правления дома Цинь на основные территории древнего Китая и подчеркнуть “варварский” характер установлений Цинь. Но факт принятия домом Хань большинства циньских институтов опровергает эту точку зрения.

(обратно)

221

Тао Чжу — сановник юэского вана Гоу Цзяня. Занявшись торговлей, сильно разбогател. И Дунь — уроженец княжества Лу. Разбогател, занимаясь, по одним данным, скотоводством, по другим — добычей соли.

(обратно)

222

В 48 гл. сказано, что Чэнь Шэ попал в ряды тысяцких и сотских (т. IV, стр. 1964). Текст 6 гл., вероятно, ближе к действительности, так как до высокого чина Чэнь Шэ дослужиться не смог.

(обратно)

223

Мы согласны с интерпретацией фразы у Ван Бо-сяна (“Избранное из Ши цзи”, стр. 88), считающего, что речь идет о явлениях разного порядка.

(обратно)

224

Имеются в виду Эр-ши-хуан, убитый Чжао Гао, и Цзы-ин, убитый Сян Юем.

(обратно)

225

На этом кончается первая часть сочинения Цзя И, рассматриваемая многими учеными как интерполяция в данной главе. Главная мысль этой части сводится к осуждению жестокого правления Цинь и возвышению роли Чэнь Шэ, нанесшего смертельный удар династии.

(обратно)

226

Выражение цзинь-гу *** мы понимаем как “в недавнем прошлом” в сопоставлении с чжун-гу и шан-гу *** т. е. со средней и далекой древностью. Это подтверждается и комментарием Чжан Ши-лу к Го Цинь лунь (“Избранные литературные страницы китайской прозы и поэзии”, стр. 311).

(обратно)

227

Выражение юань-юань *** близко по значению к шуминь — “народ”, причем с оттенком похвалы — шань минь — “добрый, честный народ”, поэтому взято “весь честный народ”.

(обратно)

228

Идея гибкости управления соответственно моменту, переживаемому страной, встречается уже в “Книге перемен” (ШСЦ, т. 2, Чжоу-и чжэн-и, кн. 2, гл. 8, стр. 412) и в других древних сочинениях, Цзя И лишь развил ее в логически стройную схему.

(обратно)

229

Под тремя ванами, основавшими Поднебесную, обычно подразумеваются сяский Юй, шанский Чэн-тан и чжоуский Вэнь-ван [или У-ван].

(обратно)

230

Выражение хуай цзунмяо — “разрушал храмы предков” в ряде комментариев (у Сюй Гуана, Накаи Сакитоку и др.) считается ошибочно вставленным и трудно объяснимым, так как Эр-ши фактически не разрушал храмов предков [см. ЛЮШ, кн. 3, гл. 5, стр. 25; ХЧКЧ, т. II, стр. 516].

(обратно)

231

Дацзэ — название селения, в котором началось восстание Чэнь Шэ. Находилось в пределах совр. уезда Сусянь пров. Аньхуй.

(обратно)

232

На этом заканчивается вторая часть сочинения Цзя И и весь введенный или интерполированный в 6 гл. текст Го Цинь лунь.

(обратно)

233

С этого абзаца вновь идет перечисление всех правителей Цинь, начиная с Сян-гуна, хотя в 5 гл. все правители Цинь уже были поименованы. Здесь добавлены некоторые детали: названия мест или дворцов проживания государей, места их захоронения и т. д. Наряду с этим встречается некоторое число несовпадений в именах, годах правления, что свидетельствует об использовании разных источников для 5 гл. и данной части, считающейся интерполированной в Ши цзи позднее (в книге Цзинь Дэ-цзяня приведена таблица разночтений в перечислениях, которые отмечены нами далее. См.: Цзинь Дэ-цзянь, Сыма Цянь соцзянь-шу као, Шанхай, 1963, стр. 417–418).

Лян Юй-шэн (ЛЮШ, гл. 5). Б. Уотсон (“Сыма Цянь…”, стр. 113), Такигава Каметаро (ХЧКЧ, т. II, стр. 518), Л. С. Переломов (“Империя Цинь”, стр. 16) и др. полагают, что данное перечисление циньских правителей взято из “Записей Цинь” — Цинь цзи. Однако наличие в ряде книг и источников различных текстов по циньскому периоду со ссылкой: на Цинь цзи (см. 15 гл. Ши цзи, Хуаян го чжи и др.) подтверждает мнение Курихара Томонобу и Ю. Л. Кроля о том, что, очевидно, существовали различные списки “Циньских записей”, которыми пользовался и Сыма Цянь и те, кто интерполировал эту часть в 6 гл. [Kurihara Tomonobu, Studies on the History of the Chin and Han Dynasties, 1960; Ю. Л. Кроль Сыма Цянь — историк, стр. 205–215].

(обратно)

234

Ранняя смерть Цзин-гуна привела к воцарению его сына. В 5 и 14 гл. Ши цзи он именуется Нин-гуном, а здесь и в Хань шу — Сянь-гуном. Различие в титулах обусловлено, очевидно, сходством в начертании знаков, так как в табуированных именах эпохи Хань их нет (см.: Чэнь Юань, Примеры табуированных имен в исторических сочинениях, Пекин, 1958, стр. 130–132).

(обратно)

235

Чу-цзы был поставлен у власти пяти лет от роду, поэтому говорить о его правлении можно лишь условно. Историю его убийства см. в гл. 5.

(обратно)

236

Понятием “приближенные” мы перевели термин чжу-жэнь***. Чжу трактуется комментаторами как пространство между входом в зал и затронным щитом, где толпились дворцовые чины. В Люй-ши чунь-цю рассказывается о том, что Му-гун умел учиться у своих умных советников [ЧЦЦЧ, т. VI, Люй-ши чунь-цю, гл. 4, стр. 38]. Это, вероятно, и имеется здесь в виду. Юн — столица Цинь в период Чуньцю, находилась на юге совр. уезда Фэнсян в пров. Шэньси.

(обратно)

237

В Чунь-цю, в 5 и 14 гл. Ши цзи вместо Би-гуна написано Ай-гун. Лян Юй-шэн и другие комментаторы предполагают, что Ай-гун — более точное имя.

(обратно)

238

Два иероглифа, кан и цзин, стоящие после названия места захоронения, по предположению Чжан Вэнь-ху, означают имена предков Хуй-гуна и указывают на то, что его захоронили между их могилами. В этом случае, очевидно, пропущен какой-то знак, скорее всего — цзянь — “между”. В согласии с такой версией мы ввели словосочетание “близ могил”.

(обратно)

239

По общепринятым подсчетам, Дао-гун правил не пятнадцать, а четырнадцать лет. Имени Си-гуна среди циньских правителей не встречалось, возможно, здесь описка (вместо Цзин-гуна).

Ла-гун-гун (так же в Ши бэнь). В 5 и 14 гл. Ши цзи пишется Ли-гун-гун. Ученые предполагают здесь фонетические вариации.

(обратно)

240

Иероглиф ши в названии места захоронения — Яоюйши, по мнению Лян Юй-шэна, не нужен, так как далее в аналогичных ситуациях его нет (ЛЮШ, кн. 3, гл. 5, стр. 27). Лин-гун в соответствии с 5 и 14 гл. Ши цзи и дальнейшим изложением был сыном Чжао-цзы и, следовательно, внуком Хуай-гуна.

(обратно)

241

Иероглиф су *** перед именем Лин-гуна явно излишний, в других источниках он отсутствует и поэтому взят нами в скобки. Что касается Цзянь-гуна, то его генеалогия неясна. По данному перечню, он сын Лин-гуна. Если верить предыдущей главе, Цзянь-гун по имени Дао-цзы был дядей Лин-гуна и сыном Хуай-гуна. По объяснению Со-инь, Цзянь-гун — сын Ла-гун-гун, младший брат Хуай-гуна (эта же версия есть в одном из сохранившихся и реконструированных списков Ши бэнь, — см. список Цинь Цзя-мо, — ШБ, стр. 45).

(обратно)

242

В 5 гл. о ношении чиновниками мечей упоминалось в записи под шестым годом правления Цзянь-гуна, т. е. под 409 г. до н. э., здесь указан седьмой год и упомянуты байсины вообще. Вероятно, речь идет об одном акте и под байсинами следует понимать тех, кто занимал какие-либо посты (о значении этого факта см. прим. 119 к 5 гл.).

(обратно)

243

О Чу-гуне, или Чу-цзы, см. прим. 122 к 5 гл.

(обратно)

244

Сянь-гун — сын Лин-гуна, находившийся до этого на западе (см. 5 гл.).

(обратно)

245

Первые 13 лет правления Хуй-вэнь именовался просто цзюнем — правителем. В 324 г. до н. э. он сменил титул на вана и повел счет лет правления вновь, с первого года.

(обратно)

246

Дао-у-ван в 5 гл. и других источниках часто именуется просто У-ваном.

(обратно)

247

По данным 5 гл., Сяо-вэнь-ван умер на третий день своего пребывания у власти, но формально в таблицах 250 год до н. э. считается годом его правления.

(обратно)

248

Упоминаемые факты хозяйственного порядка, относящиеся к 379 и 374 гг. до н. э., отсутствуют в 5 гл. Открытие рынков свидетельствовало о быстром развитии обмена в Цинь. Составление подворных списков и разделение людей на пятки, чтобы лучше за ними следить, в литературе обычно связывается с предложениями Шан Яна и относится, вероятно, к более позднему периоду — годам правления Сяо-гуна (см. ШЦ, т. V, гл. 68, стр. 2230). Если признать точность данной записи, тогда остается предположить, что аналогичные меры были предприняты за три-четыре десятилетия до Шан Яна.

(обратно)

249

В 5 гл. это знамение отнесено к 16 г. Сянь-гуна (369 г. до н. э.), а здесь — к 345 г. до н. э., т. е. к 16-му г. Сяо-гуна. Ошибка, скорее всего, здесь.

(обратно)

250

В конце периода Чжаньго металлическое монетное обращение получило уже развитие в различных царствах Китая (Ван Юй-цюань, Возникновение и развитие денег в древности в нашей стране, Пекин, 1957; Пэн Синь-вэй, История денежной системы в Китае, Шанхай, 1954 и материалы раскопок). То обстоятельство, что в Цинь металлические деньги были введены в 336 г., свидетельствует о быстром росте экономики ранее отсталого окраинного царства. Первые циньские монеты были круглой формы с квадратным отверстием посредине.

(обратно)

251

Из жизнеописания Шан Яна (гл. 68, стр. 2232) узнаем, что разграничение полей межами для узаконения права частной собственности на пахотные земли было проведено в Цинь в середине IV в. Здесь та же мера, выраженная той же формулой — *** отнесена к 302 г. и предварена словом “впервые”. Здесь или очевидная ошибка (так, например, считает Лян Юй-шэн), или же при Чжао-сян-ване была сделана вторая попытка провести такое разграничение, поскольку реформы Шан Яна не были в свое время доведены до конца. Однако источники о таких мероприятиях не сообщают.

(обратно)

252

Ранее, в 6 гл., говорилась, что в 209 г. Эр-ши-хуану исполнился 21 год, и вообще рассказ о нем еще в годы жизни отца, о его учении и поездках характеризует его как достаточно взрослого человека. В данном тексте утверждается, что в год прихода к власти ему было 12 лет. Явная ошибка — скорее всего, цифры поменяли местами.

(обратно)

253

От начала правления Сян-гуна в 777 г. до н. э. вплоть до конца правления Эр-ши в 207 г. до н. э. прошел 571 год. Откуда авторы взяли число 610, остается загадкой (это отметил еще Чжан Шоу-цзе).

(обратно)

254

С этого абзаца начинается текст, интерполированный в Ши цзи много позднее. Император Сяо-мин (или Мин-ди) правил при Восточной ханьской империи; 17-й год его правления — это 74 год н. э., т. е. через полтора столетия после смерти историка. Ханский Чжан Шоу-цзе писал, что ханьский историк Бань Гу — составитель “Истории ранних Хань” — был призван Мин-ди, который спросил его о причинах гибели династии Цинь. Бань Гу дал свое толкование событиям конца Цинь, а позднее кто-то из историков или переписчиков включил эти соображения Бань Гу в текст 6 гл. Ши цзи. Мы приводим перевод этого отрывка, не принадлежащего кисти Сыма Цяня, как дополнительный материал, дающий позднеханьскую интерпретацию уже описанных и оцененных Сыма Цянем и Цзя И событий. В этом его ценность.

(обратно)

255

Учение о пяти стихиях, или пяти добродетельных сверхъестественных силах, — у дэ с периода Чжаньго связывалось с периодом правлений и сменой династий (см. т. I). В начале Хань существовала такая схема: династии Чжоу покровительствовала стихия огня, династии Цинь — стихия воды, а династии Хань — стихия земли. Однако исходя из конфуцианского осуждения династии Цинь и Цинь Ши-хуана за его жестокость появились попытки как-то исключить из этого цикла династию Цинь как “незаконную” и считать стихию воды покровительницей Хань. С этим, видимо, и связана фраза в тексте Бань Гу — жэнь бу дай му ***, что дословно означает: “Добродетельный [сын] не пришел на смену матери”. Нами переведено: “Добродетельная [династия] не пришла на смену предшествующей”, т. е. на смену чжоуской династии — “родительницы” пришел не ханьский дом — “добродетельный сын”, а циньский, лишенный добродетелей.

(обратно)

256

Люй Чжэн — Люйский Чжэн — оскорбительное прозвище Ши-хуана, намекающее на отцовство Люй Бу-вэя (см. прим. 3 к настоящей тлаве).

(обратно)

257

Хэ ту *** — в китайских мифах так назывались изображения, будто бы вынесенные из вод Хуанхэ чудесной драконовой лошадью и послужившие легендарному Фу-си основанием для составления первых знаков — гексаграмм.

(обратно)

258

Звезда Лан (или чаще Тяньлан — “Небесный волк”) находилась, по старым картам неба, в западной его части. Корреспондируется обычно с Сириусом-альфой созвездия Большого Пса. Звезда Ху (в 6 гл. под 94-м ключом, а обычно под 57-м ключом — “лук”) находилась к юго-востоку от звезды Лан в том же созвездии. Созвездие Шэнь — одно из 28 зодиакальных созвездий в древнекитайской астрономии, состоящее из 7 звезд. Соответствует созвездию Орион. Фа — группа из трех звезд, примыкающая к Шэнь, поэтому встречается название Шэнь-фа.

Согласно астрономическим трактатам в Ши цзи и Хань шу, древние люди связывали с изменением яркости звезд Лан и Ху появление большого числа разбойников (см. ШЦ, т. III, гл. 27, стр. 1306; ХIII, кн. 5, Пекин, 1964, гл. 26, стр. 1278). Созвездие Шэнь связывалось в поверьях с казнями и убийствами. Фраза Бань Гу об этих звездах, таким образом, указывала на разбой и убийства при Ши-хуане.

(обратно)

259

Под чжэнь-жэнь — “настоящим человеком” историк подразумевает основателя ханьской династии Лю Бана.

(обратно)

260

Пример с Чжэн-бо, пытавшимся покорностью и смирением умилостивить завоевателя, как бы поддерживает и поведение Цзы-ина, действовавшего в классическом духе соблюдения этикетов. О сдаче Чжэн-бо чускому Чжуан-вану рассказано в Гулян-чжуань (см. ШСЦ, т. 34, кн. 2, стр. 483). Из-за табу на иероглиф чжуан, входивший в личное имя императора Мин-ди, Бань Гу был вынужден величать правителя Чу-Янь-ван.

(обратно)

261

Чжоу Дань, или Чжоу-гун, — мудрый правитель и советник дома Чжоу (см. гл. 4).

(обратно)

262

Критика со стороны Бань Гу вышеприведенных слов Цзя И, с которыми в общем, по-видимому, солидаризировался и Сыма Цянь, может быть истолкована как несогласие с самой постановкой вопроса о существовании каких бы то ни было возможностей спасти Цинь, будь у Цзы-ина даже гениальные помощники. Здесь и укор авторам, осмелившимся сомневаться в неизбежности прихода дома Хань. Такого рода мысль содержится в исследованиях фон Цаха и Б. Уотсона (von Zach F., Ubersetzungen aus dem Wenhsuan von, Die Chinesishce Anthologie, Cambridge М. 1958, v. II, 3. 905; Watson, стр. 149). Ю. Л. Кроль не соглашается с этими выводами. Он считает, что Бань Гу порицает Цзя И и Сыма Цяна не за сомнения в праве Хань на императорский престол, а за непонимание ими перемен в реальной ситуации, которая означала, что спасти Цинь уже было нельзя (“Сыма Цянь — историк”, стр. 183–189).

(обратно)

263

Цзи-цзи был младшим братом Цзи-хоу — правителя небольшого царства Цзи. Правители этого владения происходили из одного с основателями чжоуского государства рода Цзян. Чтобы спасти храмы своих предков, Цзи-цзи отдал сильному княжеству Ци земли в Си (совр. уезд Линьцзы в пров. Шаньдун), получив какую-то передышку. Конфуций считал этот акт проявлением мудрости и, как обычно в таких случаях, не назвал имени героя, а просто употребил термин родства цзи *** — “младший в роде Цзи” (см. ШСЦ, т. 33; Чуньцю Гунъян чжуань чжу-шу, стр. 178). Этим примером Бань Гу хотел, на наш взгляд, подчеркнуть, что истинная мудрость скромна и что Цзы-ин выполнил свой долг до конца как истинный конфуцианец.

(обратно)

Глава 7 1

Включение анналов о деяниях Сян Юя, который официально не был правителем, или императором, Китая, в “Основные записи” издавна вызывало споры в китайской историографии. Уже историограф империи Хань и составитель Хань шу Бань Гу, назвав свои анналы ди цзи, т. е. “Записи [о деяниях] императоров”, перенес записи о Сян Юе в раздел ле чжуань — жизнеописаний (см. ХШБЧ, т. V, гл. 31, стр. 3242), приравняв его к обычным деятелям эпохи. Историографы периода Тан Сыма Чжэнь (ХЧКЧ, т. II, гл. 7, стр. 531), Лю Чжи-цзи (см. его труд Ши тун, Пекин, 1961, кн. 1, гл. 11, стр. 5) считали помещение главы о Сян Юе в бэнь цзи ошибкой Сыма Цяня. Фактически с таким выводом солидаризировался и Шаванн (МИС, т. 1, СLХХVII, т. 2, стр. 247).

Однако многие ученые последующих столетий по-иному подошли к пониманию исторического метода Сыма Цяня, видя в “Основных записях [о деяниях] Сян Юя” отражение того действительного исторического факта, что Сян Юй правил страной несколько лет, явившихся связующим звеном между Цинь и Хань в общем процессе развития китайского государства (об этом писали Чжан Чжао и Фэн Цзин, — ХЧКЧ, II, 532; Го Сун-тао, — Ши цзи чжа-цзи, Шанхай, 1957, стр. 47; Ван Бо-сян, — Ши цзи сюань, Пекин, 1959, стр. 19 и др. Того же мнения придерживается Б. Уотсон (Ssu-ma Ch’ien. Grand Historian of China, стр. 111–112). Таким образом, включение главы о Сян Юе в бэнь цзи отнюдь не ошибка Сыма Цяня. Этим он: а) признавал подлинную роль Сян Юя в истории переходного периода — его роль правителя де-факто в 206–202 гг. до н. э.; б) показывал необходимость отражения истинного хода событий и соблюдения хронологической последовательности в историографии; в) приковывал внимание к одной из весьма сложных страниц китайской истории, пытаясь на примере судьбы Сян Юя выразить свою этическую концепцию (показать соотношение роли человека и Неба).

(обратно)

2

Сясян — уезд, учрежденный при Цинь. Находился на территории совр. уезда Суцянь пров. Цзянсу.

(обратно)

3

Здесь и в 73 гл. (ШЦ, V, 2341) говорится об убийстве Сян Яня, а в 6 гл. сообщалось о его самоубийстве. Сыма Чжэнь предполагает, что Янь, окруженный циньскими войсками, видя безвыходность своего положения, покончил с собой.

(обратно)

4

Земли в Сян находились на севере царства Чу у р. Инхэ на территории совр. уезда Сянчэн пров. Хэнань.

(обратно)

5

В библиографической главе Хань шу в числе книг по разделу Бин син ши — “О военной ситуации и рельефе” упоминается давно утраченное сочинение Сян-вана (см. ЭШУШ, т. I, стр. 436). Однако приписывать его составление самому Сян Юю едва ли возможно, так как об этом не упоминается в его жизнеописании, да и в грамоте он был не силен. Скорее всего, речь идет о составленном кем-либо описании его битв.

(обратно)

6

Цзи — местность в царстве Чу, позднее уезд в Цинь (чтение взято по Канси цзы дянь, стр. 995 и Ван Бо-сяну, стр. 20) — совр. уезд Сусянь пров. Аньхуй. Яоян — название уезда, учрежденного при Цинь, находился на северо-востоке совр. уезда Линьтун пров. Шэньси. Отсюда следует, что Сян Лян был арестован в районе циньской столицы (что он там делал — неясно), а протекцию ему оказал знакомый тюремщик из Цзи, проживавший в сотне километров от вотчины семьи Сянов. Цао Цзю позднее служил Сянам в чине дасыма и имел титул Хайчунь-хоу.

(обратно)

7

Учжун — совр. уезд Усянь в пров. Цзянсу (вблизи оз. Тайху). При Цинь был центром области Гуйцзи. Очевидно, Сян Лян и Сян Цзи были вынуждены бежать на крайний юг тогдашнего Китая.

(обратно)

8

Термин цзы-ди ***, по Ван Бо-сяну, означает ту чжу дин чжуан *** (Ши цзи сюань, стр. 21), т. е. “возмужалые мужчины из местных”. Л. С. Переломов для более раннего времени трактует цзы-ди как “сыновья-братья”, т. е. все молодое население патронимии (“Книга правителя области Шан”, стр. 42–44), что не расходится с пониманием Ван Бо-сяна. Уотсон переводит: retainers “слуги, вассалы” (“Records”, I, 38).

(обратно)

9

Гуйцзи — в данном случае название горы в совр. уезде Шаосин пров. Чжэцзян (см. гл. 2, прим. 159, гл. 6, прим. 156), на которую поднимался Ши-хуан. Под названием Чжэцзян имеется в виду нижнее течение этой реки, позднее получившее название Цяньтанцзян. Сян Лян и Сян Цзи могли оказаться там на пути из Учжуна.

(обратно)

10

Для слова “поднять” использован иероглиф кан ***, который означает поднятие груза на палке силами двух и более человек. Этим подчеркивается особая физическая сила Сян Юя.

(обратно)

11

Дацзэ — селение в уезде Цзи (см. прим. 231 к 6 гл.), где началось восстание Чэнь Шэ и У Гуана против Цинь (биография Чэнь Шэ дана в 48 гл. Ши цзи).

(обратно)

12

Шоу *** — правитель (начальник) области, получал 2000 дань зерна. Должность, учрежденная в Цинь (см.: Цинь хуй-яо дин бу, Пекин, 1959, стр. 216). Цянь Да-чжао, ссылаясь на Хань цзи, называет правителя области Инь Тун (ХШБЧ, V, 3244).

(обратно)

13

Выражение цзян си означает: “к западу от р. Янцзыцзян”. На отрезке от Чжэньцзяна до Цзюцзяна р. Янцзы течет в направлении с юго-запада на северо-восток, поэтому в древности земли по западную сторону от нее, включая районы совр. пров. Аньхуй и нижнего течения р. Хуайхэ, стали называть цзян си, хотя фактически, если иметь в виду направление течения всей Янцзы, это были районы цзян бэй, т. е. к северу от Янцзы, как позднее они и стали именоваться.

(обратно)

14

В Хань шу эта фраза вложена в уста не Инь Туна, а Сян Ляна (ХШБЧ, V, 3244). Цинский ученый Юй Юэ (1822–1906) полагал, что Бань Гу пользовался другими материалами (ХЧКЧ, II, 535). Однако едва ли такого рода речи могли быть зафиксированы в источниках. Мы, видимо, имеем дело с авторскими вариациями темы, и прав Лян Юй-шэн, не отдающий предпочтения ни одной из версий (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 1).

(обратно)

15

Иньшоу ***— печать управителей разных рангов, которую носили на специальном поясе-подвеске. Введена в Цинь, применялась в Хань. Сян Лян прежде всего завладел этим главным атрибутом власти.

(обратно)

16

Сыма ***— в период Чжаньго и Цинь военачальник среднего ранга; хоу или цзюнь-хоу ***— командиры подразделений, отрядов; сяо-вэй *** — командиры младших рангов. Данное перечисление указывает на то, что в повстанческой армии почти сразу же постарались ввести должности командиров нескольких степеней.

(обратно)

17

Должность пицзяна ***, которую получил Сян Юй, мы рассматриваем не как официальный титул, а как указание на исполнявшиеся им функции помощника Сян Ляна (см.: Ван Бо-сян, прим. 53, стр. 24). Перевод Уотсона lieutenant general (т. I, стр. 39) — очевидная модернизация.

(обратно)

18

Чэнь-ван — титул вождя повстанцев Чэнь Шэна. Гуанлин — центр древнего уезда, находившийся к северо-востоку от совр. г. Янчжоу в пров. Цзянсу (к северу от Янцзы). Чэнь Шэн потерпел в это время поражение от циньского военачальника Чжан Ханя.

(обратно)

19

Шанчжуго *** (дословно “высшая опора государства”) — должность первого советника в княжестве Чу в период Чжаньго, соответствовавшая чэнсяну в других княжествах. Позднее эта должность исчезает и возрождается в военной иерархии в VI в.

(обратно)

20

Дунъян находился в 30–35 км к северо-западу от совр. уездного г. Бинхуй в пров. Аньхуй (в ее крайнем восточном выступе у оз. Гаобаоху).

Текст допускает двойное толкование: гонца мог послать либо Сян Лян, либо Чэнь Ин, желая найти сильного союзника. Нами принято первое (как у Шаванна, стр. 252, и у Уотсона, стр. 39).

(обратно)

21

Линши *** — должность в уездах, соответствовавшая канцелярскому служке, писцу. Появилась при Цинь. Нами переведено: “приказный”. При Хань число линши умножилось, сохраняя сходные функции, шли они ниже ланов (перевод Шаванна prefet, на наш взгляд, неточен). Чжан-чжэ *** — честный старый служака или человек вне службы, но почитаемый, переведено нами: “старшой”.

(обратно)

22

Подлинная фамилия Цин Бубыла Ин; наказанный за нарушение законов клеймением лица, он получил прозвище Цин *** — “Клейменый”. При Сян Юе выдвинулся, получил титул Хуайнань-вана, однако в конечном счете был убит (его жизнеописание см. в 91 гл. Ши цзи). Точных данных о военачальнике Пу в источниках не сохранилось.

Сяпэй — название уезда, учрежденного при Цинь. Центр уезда находился к востоку от совр. г. Пэйсянь на севере пров. Цзянсу.

(обратно)

23

Пэнчэн — центр уезда, учрежденного при Цинь. Находился в совр. уезде Туншань пров. Цзянсу (циньские войска стояли в 25 км к западу от Пэйсяня).

(обратно)

24

В Хань шу вместо у дао *** стоит ван дао *** — “утратил истинный путь” (ХШБЧ, V, 3246), что и учтено при переводе.

(обратно)

25

Хулин — название уезда, учрежденного при Цинь. Центр его находился в 30 км к юго-востоку от совр. г. Юйтай в пров. Шаньдун (около 150 км севернее места боя).

(обратно)

26

Имеются в виду бывшие территории княжества Вэй в Хэнани, куда бежал чуский ван. Действительное место смерти Цзин Цзюя не известно.

(обратно)

27

Ли — название уезда, учрежденного при династии Цинь. Центр уезда находился на месте совр. г. Сяи в пров. Хэнань.

(обратно)

28

Чжу Цзи-ши (см. 48 гл. Ши цзи) и Юйфань-цзюнь — соратники Чэнь Шэ в восстании против Цинь.

Се — название уезда, учрежденного при Цинь. Центр уезда находился в 20–25 км юго-восточнее совр. уездного г. Тэнсянь пров. Шаньдун (в 70–80 км к востоку от Хулина).

(обратно)

29

Сянчэн находился на месте совр. уездного города того же названия в центре пров. Хэнань (более чем в 200 км, к западу от места боев армии Сян Ляна).

В тексте употреблен глагол кэн *** — “убить, погубить, убить во рвах, закопать в землю”. Нами, как Шаванном и Уотсоном, взято значение “убить, истребить”. Ван Бо-сян считает, что Сян Юй зарыл всех заживо, что представляется нереальным (см. прим. 148 к 6 гл.). Лян Юй-шэн и Лин Чжи-лун отметили, что начиная с этой фразы Сян Цзи именуется Сян Юем по второму его имени. Причина такой перемены пока не объяснена.

(обратно)

30

Пэй — название уезда, учрежденного при династии Цинь и находившегося на территории совр. уезда Пэйсянь на севере пров. Цзянсу. Пэй-гун — один из первых титулов Лю Бана, будущего основателя династии Хань (см. гл. 8).

(обратно)

31

Цзюйчао — уезд в Цинь. Его центр находился северо-восточнее совр. уездного г. Чаосянь пров. Аньхуй у оз. Чаоху.

(обратно)

32

Хуай-ван по имени Хуй прибыл в Цинь в 297 г. до н. э. для переговоров. Когда циньский Чжао-сян-ван потребовал от Чу территориальных уступок, Хуай-ван ответил отказом и был задержан в Цинь. Попытка бежать была неудачной, и Хуай-ван умер в заточении (см. ШЦ, гл. 5, стр. 210; гл. 40, стр. 1728–1729).

(обратно)

33

Нань-гун (“Почтенный муж с юга”) — прозвище какого-то мага и прорицателя, может быть даоса, относимого к школе “темного и светлого начал” (инь-ян цзя). В библиографической главе Хань шу названо сочинение, носящее его имя и состоящее из 31 главы (ХШБЧ, V, 3150). Предсказание Нань-гуна о неизбежной гибели Цинь от Чу, по-видимому, имело широкое хождение в ту эпоху и обрастало различными версиями, скорее всего придуманными уже после гибели Цинь. Например, пророчество о гибели циньской династии, в котором упоминается фраза о трех семьях в Чу, связывалось с будущей победой Сян Юя над армией Цинь у Саньхуцзинь — “Переправы трех семей”.

(обратно)

34

Сюйи (иероглиф *** приравнивается к *** и) — название уезда, учрежденного при династии Цинь. Центр уезда находился северо-восточнее совр. уездного города тоге же названия в пров. Цзянсу у оз. Хунцзэху. Шаванн (МИС, 2, стр. 257) и Ван Бо-сян (Ши цзи сюань, стр. 110) относят Сюйи к пров. Аньхуй, однако, согласно атласу КНР (Чжунго фэнь шэн дату, Пекин, 1959, карта 17), он находится в Цзянсу.

Усинь-цзюнь — “Правитель, верящий в силу оружия”, титул, вполне отражавший символ веры Сян Юя.

(обратно)

35

Кан[Ган]фу — название уезда, учрежденного в Цинь. Его центр находился в 25–30 км к югу от совр. г. Цзинин в пров. Шаньдун.

(обратно)

36

Дунъэ — название древнего поселения в Ци (в период Чуньцю называлось Хэи, в период Чжаньго — Эй, с династии Цинь — Дунъэ), постепенно выросшего в город. Находился в 20–25 км к северо-востоку от совр. уездного г. Янгу пров. Шаньдун.

(обратно)

37

После восстания Чэнь Шэ потомок правящего дома в Ци Тянь Дань тоже поднял мятеж и объявил себя ваном. Придя на помощь армии Вэй, он потерпел поражение и был убит циньцами под Линьцзы. Его двоюродный брат Тянь Жун собрал разбитые циские войска и отступил к Дунъэ, где был окружен армией Цинь. Тогда Сян Лян и Лун-цзюй пришли на помощь Тянь Жуну и разорвали кольцо осады (см. ШЦ, V, гл. 94, стр. 2643–2644). После убийства Тянь Даня цисцы возвели на престол Тянь Цзя, а первым советником стал Тянь Цзяо. Но Тянь Жун, вернувшись в столицу Ци, изгнал их и поставил у власти сына Тянь Даня — Ши, а сам стал его первым советником.

(обратно)

38

Гао Ю, комментируя Чжаньго цэ, объясняет выражение юй го *** как “государство, делящее вместе с нами и горе и радость”, т. е. союзное дружественное государство (у Уотсона — allied state, у Шаванна — royame ami). В 94 гл. Ши цзи слова о несправедливости такого убийства вложены в уста не Сян Ляна, а чуского Хуай-вана (стр. 2644).

(обратно)

39

Иероглиф бе — “отделять, отдельный”, в данном контексте мы передали словами “с разных сторон”, имея в виду наступление двумя отдельными колоннами.

Чэнъян — название города, находившегося в 25–30 км от совр. уездного центра Хэцзэ в пров. Шаньдун (к югу от совр. течения Хуанхэ). Го Сун-тао считает, что иероглиф чэн в этом названии следует писать без ключевого знака ту — “земля” (Ши цзи чжа-цзи, стр. 48), что подтверждается рядом списков, но тогда это совсем другой пункт.

(обратно)

40

Пуян находился к югу от совр. города того же названия на востоке пров. Хэнань (примерно в 60 км к северо-западу от Чэнъяна).

(обратно)

41

Динтао — уездный город, находившийся вблизи совр. города того же названия в пров. Шаньдун южнее Хэцзэ. Юнцю находился в совр. уезде Цисянь пров. Хэнань (см. гл. 6, прим. 13). Таким образом, войска передвигались то на запад, то на восток, столкновение противников происходило в своеобразном треугольнике Пуян — Динтао — Юнцю, стороны которого составляли 80—100 км.

(обратно)

42

Ли Ю — сын советника Цинь Ши-хуана Ли Сы (см. 6 гл.), который в это время управлял областью Саньчуань (совр. Хэнань).

(обратно)

43

Вайхуан — поселение княжества Сун, со времени Хань — уездный город. Находился примерно в 30 км к северо-востоку от совр. Цисяня и Хэнани (см. прим. 41), т. е. на пути к Динтао.

(обратно)

44

В совр. тексте Ши цзи в этом месте стоят знаки си бэй — северо-запад, но это явная ошибка, так как Динтао находился к югу или юго-западу от Дунъэ. В Хань шу в аналогичном контексте написано би чжи *** Динтао (ХШБЧ, V, 3249), т. е. достиг Динтао, что, видимо, точнее. В ряде средневековых списков Ши цзи была произведена замена знаков (см.: Мидзусава Тоситада, т. II, гл. 7, стр. 17) ввиду явной описки. Шаванн, однако, оставил эти слова в переводе (т. 2, стр. 260). Такигава и Ван Бо-сян отметили ошибку, Уотсон оставил только слово “запад” (стр. 42). Нами слова “северо-запад” взяты в скобки, как очевидная описка.

(обратно)

45

В тексте стоит Сян Юй дэн, что позволяет дать перевод: “Сян Юй и другие”. Б. Карлгрэн, анализируя язык “Исторических записок”, пришел к выводу, что в ряде случаев иероглиф дэн в Ши цзи и других текстах присоединяется к имени или слову как энклитика, не означая множественного числа (B. Karlgren, Sidelights on Sse-ma Ts’ien’s Language, — “The Museum of Far East Antiquites”, — Stockholm, 1970, Bulletin № 42, стр. 302). В данном случае, как и и ряде других, мы учли этот вывод Карлгрэна.

(обратно)

46

Чэньлю находился на месте одноименного города в совр. пров. Хэнань западнее Вайхуана (примерно в 25 км от Кайфына).

(обратно)

47

Еще минский ученый Дун Фэнь, которого цитирует Лян Юй-шэн, заметил, что в прямой речи Сян Юй не должен был называть своего дядю полным именем, не полагалось в присутствии Сян Юя употреблять полное имя Сян Ляна и Лю Бану (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 2). В Хань шу сказано: Лян цзюнь — “армия Ляна” (ХШБЧ, V, стр. 3249), что больше соответствует этикету того времени и косвенно подтверждает справедливость соображений комментатора. Уотсон передал эти слова не прямой, а косвенной речью: “они решили что, коль скоро армия Сян Ляна и их солдаты полны страха, им лучше, соединившись с войсками Люй Чэня, отойти на восток” (“Records”, vol. I, стр. 43), что, казалось бы, удачно решает все проблемы. Но исходя из значения слова юэ *** и грамматического знака най ***, нами оставлена прямая речь.

(обратно)

48

Отход антициньских войск от Чэньлю до Пэнчэна составил более 250 км. О Пэнчэне см. прим. 23. Дан — при Цинь центр области Данцзюнь, находился на месте совр. поселения Баоаньчжэнь, южнее г. Даншань в пров. Аньхуй (в 75 км западнее Пэнчэна).

Этими эпизодами как бы завершается первый этап борьбы Сян Юя против Цинь, когда он боролся еще под эгидой Сян Ляна и особых успехов не имел.

(обратно)

49

Цзюйлу — уезд в Цинь. Его центр находился на месте совр. Пинсяна в пров. Хэбэй.

(обратно)

50

Ранее было сказано что все упоминавшиеся руководители Чжао — Чжао-ван Се, Чэнь Юй и Чжан Эр — укрылись под защитой стен Цзюйлу. Несколькими строками ниже говорится, что Чэнь Юй во главе большого отряда стал к северу от города, т. е. вне кольца окружения. Ряд китайских комментаторов — Янь Ши-гу, Сюй Фу-юань, Лян Юй-шэн — считали, что в первом перечислении Чэнь Юй ошибочно упоминается среди вошедших в Цзюйлу (см., в частности, ЛЮШ, гл.6, стр.2). Это мнение, казалось бы, подтверждается и жизнеописанием Чэнь Юя, где прямо сказано, что только двое, Чжао-ван Се и Чжан Эр, вошли в город, а Чэнь Юй на севере собрал несколько десятков тысяч солдат в Чаншани и стал лагерем к северу от Цзюйлу (ШЦ, V, гл. 89, стр. 2578–2579), а также соответствующим местом из сочинения сунского Сыма Гуана Цзы чжи тун-цзянь (ЦЧТЦ, т. I, гл. 8, стр. 281).

Можно, однако, представить себе, что вначале Чэнь Юй вместе с другими лидерами вошел в Цзюйлу (еще до окружения города циньскими войсками). В этот момент могло быть принято решение о выводе лишних войск из Цзюйлу и формировании северной группы. С военной точки зрения снабжать и кормить десятки тысяч солдат в условиях осады трудно, а наличие военной группировки, нависающей над противником вне осажденного города, сулит определенные выгоды обороняющимся. Кстати, устройство Чжан Ханем обвалованных дорог подтверждает, что он опасался нападений на пути снабжения армии. Эти нападения позже действительно совершались. Поэтому мы не видим противоречий в данном абзаце.

(обратно)

51

Сыту *** — в данном случае, скорее всего, военная должность. В древности — один из высших чиновников, ведавший приказом по делам культов и обучения. Здесь — один из высших командиров, занимавшихся вопросами снабжения армии, как трактует Ван Бо-сян. Уотсон склоняется к чжоускому пониманию: minister of instruction (т. I, стр. 43). Шаванн оставил слово сыту без перевода и объяснений (стр. 262).

Линъинь *** — так именовался в Чу первый советник (то же, что сян в других княжествах).

(обратно)

52

Данцзюнь — территория этой области находилась в совр. пров. Аньхуй и Цзянсу (уезд Даншань и др.).

(обратно)

53

Упоминаемый здесь Аньян находился в 25 км к юго-востоку от совр. г. Цаосянь в пров. Шаньдун (не следует путать с одноименным городом в Хэнани, близ которого была иньская столица).

(обратно)

54

Смысл поговорки, очевидно, в том, что битва под Цзюйлу с циньской армией не могла решить исход борьбы с Цинь, так как войска последней были разбросаны повсеместно. Сун И выжидал, предоставляя армии Чжао истощать силы Цинь.

(обратно)

55

Считается, что упоминаемые в приказе качества: свирепость, упорство, алчность и непослушание были присущи Сян Юю и подобным ему и поэтому Сун И как бы предупреждал их (это отмечают Ху Сань-син в Цзы чжи тун-цзянь, — т. I, стр. 283; Ван Бо-сян, прим. 169 и Уотсон, — стр. 45).

(обратно)

56

Уянь — название поселения, со времени Хань — уездного города. Находился к востоку от совр. г. Дунпин в пров. Шаньдун. Посылая сына, Сун И стремился, вероятно, обеспечить лояльность правителей Ци и обезопасить свой фланг в ходе движения армии в северном направлении.

(обратно)

57

Речь идет о поражении чуской армии под Динтао и переезде напуганного Хуай-вана из Сюйи в Пэнчэн.

(обратно)

58

Под “одним шагом”, или “одним действием”, — *** по-видимому, имеется в виду переправа через Хуанхэ и нападение на циньскую армию под Цзюйлу.

(обратно)

59

Употребленное здесь Сыма Цянем словосочетание чжи у *** считается равноценным ди юй *** — “сопротивляться, противодействовать”.

(обратно)

60

Слово цзя ***, равноценное шэ ***, перед названием должности указывало на временный характер назначения, требовавшего утверждения чуского вана, которое вскоре и последовало.

(обратно)

61

Данъян-цзюнь — титул военачальника Цин Бу. Указанные назначения происходили, по мнению Сюй Гуана, в 11-й луне третьего года правления Эр-ши, т. е. 206 г. до н. э.

(обратно)

62

Судя по карте, приложенной к книге Ши цзи сюань и атласам, на пути от Аньяна к Цзюйлу имелись две водные преграды: Цзишуй и Хуанхэ. Так как ближе к Цзюйлу протекала Хуанхэ по своему старому руслу, можно полагать, что в данном случае речь идет о ней. Уотсон без оговорок называет Хуанхэ в тексте перевода.

Действия Сян Юя соответствовали рекомендациям древнекитайского стратега Сунь-цзы, который писал: “Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся; когда у них нет выхода, они держатся крепко… когда ничего поделать нельзя, они дерутся” (цит. по: Н. И. Конрад, Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве, М., 1950, стр. 51).

(обратно)

63

В 73 гл. “Исторических записок” историк, описывая деяния трех поколений циньских полководцев, Ван Цзяня, его сына Ван Бэня и внука Ван Ли, связывает судьбу последнего с концепцией о воздаянии потомкам за дела, совершенные их предками. Один из пришлых советников пророчествует: “Ведь военачальник в третьем поколении непременно терпит поражение. Почему же обязательно терпит поражение? Коль убитые и поверженные ими [предками] многочисленны, их потомок обязательно испытает из-за этого несчастье. Ныне Ван Ли и является таким военачальником в третьем поколении” (ШЦ, V, 2341–2342). В эпилоге главы Сыма Цянь, присоединяясь к этому мотиву, поясняет, что воздаяние было следствием нарушения кодекса нравственности в Цинь в целом, и этими генералами в частности (там же; об этом также см.: Ю. Л. Кроль, Сыма Цянь — историк, стр. 108–109).

(обратно)

64

Армия Сян Юя подошла с юго-востока и охватила полукольцом осаждавшие Цзюйлу части Ван Ли и Шэ Цзяня. Ей помог гарнизон города и северобережная армия Чэнь Юя. Циньская армия под командованием Чжан Ханя, стоявшая южнее, была, видимо, отсечена от группы осаждавших и тоже понесла поражение. Однако у Сыма Цяня имеются противоречия в описании этой битвы (не отмеченные в китайских комментариях). В данной главе утверждается, что на всех стадиях битвы войска чжухоу, пришедшие на помощь Цзюйлу, участия в ней не принимали, овставаясь наблюдателями. Но в 89 гл. “Исторических записок” сообщается, что после поражения, нанесенного войскам Чжан Ханя армией Сян Юя, Чжан Хань “отвел войска для передышки, и тогда войска чжухоу осмелились напасть на циньские войска, окружавшие Цзюйлу, следом взяв в плен Ван Ли…” (ШЦ, V, 2579). Очевидно, в 7 гл. история битвы изложена более кратко и заключительная стадия битвы не описана.

(обратно)

65

Юаньмынь *** — ворота в военном лагере древнего времени. При временной остановке сооружался лагерь, окруженный плотно составленными боевыми колесницами и повозками. Вход образовывался поднятыми дышлами. Описание такого лагеря помещено в Чжоу-ли (см. ШСЦ, т. 11; Чжоу-ли чжу-шу, кн. 1, стр. 212; комментарии ханьского Чжэн Сюаня и танского Цзя Гун-яня).

(обратно)

66

В Хань шу вместо слова чжухоу стоит бин ***, т. е. “и все войска подчинились ему” (ХШБЧ, V, 3552), что более точно, так как не все чжухоу были представлены здесь и не все подчинились Сян Юю (это обстоятельство замечено и Лян Юй-шэном).

(обратно)

67

Цзиюань — местность в нескольких десятках километров юго-западнее Цзюйлу, в совр. уезде Пинсян пров. Хэбэй.

Чжаннань — понимается как южный берег р. Чжаншуй (река давно изменила русло, изменилось и ее название).

(обратно)

68

Чжанши (см. прим. 185 к гл. 6). В данном контексте мы трактуем эту должность как военную — “старший помощник командующего”. Согласно комментарию Ван Бо-сяна и переводу Уотсона — начальник канцелярии или главный секретарь. Представляется, что отправление начальника канцелярии в столицу к всесильному Чжао Гао могло быть истолковано как неуважительный поступок по отношению к центральной власти, поэтому нами дана иная классификация этой должности.

(обратно)

69

О Сяньяне см. гл. 5 и 6. Сыма Синь был задержан у ворот Сымамынь *** — внешних ворот императорского дворца. Назывались они так потому, что начальниками стражи при них были чиновники в должности сыма. О Чжао Гао и его роли в истории Цинь рассказывалось в предыдущей главе.

(обратно)

70

Янь-Ин, или Яньский Ин, — очередная столица чуского вана в период Чжаньго. Ее другое название — Жо. Находилась на юго-западе совр. уезда Ичэн в пров. Хубэй. Называлась так в отличие от столицы Ин в уезде Цзянлин той же провинции, занятой циньцами. Шаванн и Уотсон переводят Янь-Ин названиями двух городов, имея, очевидно, в виду обе столицы (см. также ДМДЦД, стр. 1025).

Мафу-цзюнь — титул военачальника Чжао Гуа [Ко], армию которого разбил и поголовно истребил Бай Ци (см. ШЦ, V, гл. 81, стр. 2447). О толковании слова кэн см. прим. 148 к гл. 6.

(обратно)

71

Бай Ци — талантливый полководец Цинь, завоевавший более 70 городов и получивший от Чжао-вана титул Уань-цзюня. Впоследствии из-за ссоры с Фань Суем был разжалован в солдаты и сослан в Иньми, где ему приказали покончить с собой. Его жизнеописание приведено в 73 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, стр. 2331–2337).

(обратно)

72

Мэн Тянь — известный циньский военачальник. После объединения Китая под эгидой Цинь был послан с 300-тысячной армией против племен сюнну. Нанес им поражение и начал с помощью армии и согнанных крестьян и рабов строительство Великой стены. После смерти Цинь Ши-хуана Мэн Тянь был заключен в тюрьму в Янчжоу, где и погиб (его жизнеописание см. в 88 гл. Ши цзи, — т. V, стр. 2565–2570). Согласно его официальной биографии, Мэн Тянь принял яд и умер, но в письме Чэнь Юя говорится о его казни. Заслуживает внимания суждение Ван Бо-сяна о том, что Чэнь Юй умышленно применил это выражение для устрашения Чжан Ханя.

Юйчжун отождествляется комментаторами с Юйси. Земли эти находились на северном берегу Хуанхэ, входя в совр. Ордос во Внутренней Монголии.

Янчжоу находился к северу от совр. г. Цзычан (Аньдин) в пров. Шэньси.

В тексте главы Мэн Тяню приписано приведение в порядок и устройство земель в районе Юйчжуна (по всей вероятности, имеется в виду создание там администрации и проведение учета населения). В некоторых списках Хань шу, однако, говорится лишь о нескольких десятках ли (ХШБЧ, V, 3253). Чжу И-синь и Ван Сянь-цянь считают “тысячу” — цянь более точным мерилом. Для такого большого района это более вероятно.

(обратно)

73

В письме употреблено слово цзун *** (пишется и ***), которое в период Чжаньго означало союз по вертикали против Цинь (см. гл. 5 и 6). Чэнь Юй применяет этот старый термин к новой обстановке.

(обратно)

74

Нань мянь *** — “обратить лицо на юг”, выражение, встречающееся в ряде древних сочинений, в частности у Чжуан-цзы (см. ЧЦЦЧ, т. III, гл. 18, стр. 111). Оно означало, что ван или император, верша государственные дела и участвуя в церемониях, всегда должен был стоять либо сидеть, обратись лицом к югу. “Назовет себя правителем” — так мы переводим словосочетание чэн гу ***. Словом гу обычно именовали себя самостоятельно правившие владетельные князья.

(обратно)

75

Саньху — название переправы через р. Чжаншуй, находившейся к западу от совр. г. Линьчжан на крайнем юге пров. Хэбэй.

(обратно)

76

Юйшуй — река, которая, по свидетельству китайских географов, брала начало в горах Тайханшань около, г. Уань и впадала в Чжаншуй. В настоящее время не существует.

(обратно)

77

Река Хуаньшуй протекает к северу от г. Аньян на севере пров. Хэнань. Здесь в ходе археологических раскопок обнаружены остатки столиц иньского государства (см. гл. 3), дворец иньского вана. То обстоятельство, что Сыма Цяню было известно местоположение иньской столицы, факт весьма примечательный. Это значит, что в его время сохранялись либо руины столицы, либо точные сведения об этом.

(обратно)

78

Юн — название столичного района или области циньского государства в пров. Шэньси. Очевидно, назначая Чжан Ханя номинально правителем исконных циньских земель и давая ему титул Юн-вана, Сян Юй хотел тем самым закрепить его переход на сторону противников Цинь.

(обратно)

79

Синьань — древний город, находившийся к востоку от совр. г. Мяньчи в пров. Хэнань. Если данное сопоставление верно, то антициньские силы прошли от Аньяна до Мяньчи у Хуанхэ более 130 км. По-видимому, циньцы после поражения на севере уже не сумели организовать сопротивление.

Нами последняя фраза выделена (как у Гу Цзе-гана) и отнесена к маршу всей антициньской армии. По пунктуации Такигава и переводу Уотсона, она связывается лишь с авангардом. Текст Хань шу подтверждает первый вариант.

(обратно)

80

Словосочетание ушу *** мы рассматриваем как местоимение 1-го л. мн. числа “мы, нас” (об употреблении в такой функции слова шу упоминает и Люй Шу-сян. См. “Очерк грамматики китайского языка”, т. II, ч. 1, М., 1965, стр. 56).

(обратно)

81

О Гуаньчжуне см. прим. 120 к гл. 6.

(обратно)

82

Дун И служил в армии Чжан Ханя в должности дувэя ***. Судя по толкованию Ван Бо-сяна и данным китайских словарей, это был военный чин, соответствовавший в воинских частях цаньмоугуаню — чему-то вроде начальника штаба или военного советника командующего, а в областях дувэй был командующим войсками или областным воеводой (у Уотсона: colonel).

(обратно)

83

Сюй Гуан считает, что это побоище произошло в 11-й луне первого года ханьского правления, т. е. 206 г. до н. э. (ХЧКЧ, II, 556).

(обратно)

84

Ханьгугуань — название старинной заставы, находившейся к юго-западу от совр. г. Линбао в пров. Хэнань.

(обратно)

85

Сишуй — река, берущая начало в горах Лишань и впадающая в Вэйхэ в 15 км от г. Линьтун в пров. Шэньси в непосредственной близости от тогдашней циньской столицы.

(обратно)

86

Башан — древнее название долины Байлуюань на западном берегу р. Башуй. Находилась восточнее совр. г. Чанъань в пров. Шэньси.

(обратно)

87

Цзосыма *** — один из высших командиров. Имелось два сыма — “левый” и “правый”, поэтому нами и дан перевод “командующий левым крылом армии”.

(обратно)

88

Ниже Фань Цзэн и Фань Куай утверждают, что Лю Бан, вступив в Сяньян, ничего себе из циньских сокровищ не присвоил. Об этом же говорится в 8 гл. Ши цзи и в анналах Гао-цзу в Хань шу (ХШБЧ, I, 29). Получается, что Цао У-шан клеветал на Лю Бана, подогревая алчность Сян Юя. Однако описание этих событий в разных главах заставляет более осторожно оценивать “безгрешность” будущего императора Хань. Во-первых, известно, что Лю Бан жаждал воспользоваться несметными богатствами циньских дворцов и наложницами в них (подробно, на основании ранних свидетельств, описал это Сыма Гуан, — см. ЦЧТЦ, I, гл. 9, стр. 298–299) и только уговоры дальновидных сановников остановили его. Во-вторых, Сыма Цянь в 53 гл. “Исторических записок” сообщает, что военачальники Лю Бана грабили богатства Сяньяна (ШЦ, IV, 2014). В-третьих, Лю Бан позднее одаривал Сян Юя и Фань Цзэна драгоценными пластинами из белой яшмы и сосудами для вина, а значит, как верно подметил Лян Юй-шэн (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 4), откуда-то их добыл. Следовательно, в словах Цао У-шана при всех преувеличениях была и доля истины, хотя Лю Бан, вероятно, и отложил дележ части сокровищ до решения вопроса о власти.

(обратно)

69

Хунмынь — название небольшой возвышенности, находившейся в 8 — 10 км к востоку от г. Синьфэн вблизи упоминавшегося г. Линьтуна в Шэньси. В просторечии это место называется Сянванин — “Лагерь Сян-вана”.

(обратно)

90

Шань дун *** — общее наименование всех земель и территорий, находившихся к востоку от циньских гор и застав.

(обратно)

91

Среди множества знамений, в которые верили древние китайцы, было и знамение в виде вещих паров или облаков, поднимавшихся над местами пребывания выдающейся личности — будущего вана или императора. Об этом мы писали в комментариях к 1 гл. (т. I, стр. 226). Эти знамения описаны в Чжоу ли (ШСЦ, т. 13; Чжоу ли чжу-шу кн. 3, стр. 907) и в более поздних сочинениях.

(обратно)

92

Сян-бо, дядя Сян Юя по имени Чань, позднее получил титул Шэян-хоу. Должность цзоиня ***, существовавшая только в Чу, соответствовала высшему сановнику цину в других княжествах. Поскольку первого советника в Чу называли линъинь, некоторые комментаторы (У Цю-бао) считают цзоиня помощником первого советника. Уотсон перевел его в военный ранг: commander of the left (стр. 50).

(обратно)

93

Чжан Лян — один из помощников и советников Пэй-гуна (Лю Бана). Титул Лю-хоу он получил позднее вместе с земельным наделом в уезде Лю (совр. уезд Пэйсянь пров. Цзянсу). Жизнеописание Чжан Ляна имеется в 55 гл. “Исторических записок” (ШЦ, IV, 2033–2049).

(обратно)

94

В шести самых ранних списках Ши цзи, изданных в период Сун-Юань, в последней фразе вместо слова цун *** пишется ту *** (см.: Мидзусава Тоситада, т. 11, Токио, 1957, гл. 7, стр. 26); такую замену считал необходимой и Ван Нянь-сунь (Ду шу цза-чжи). Смысла это существенно не меняет. В Хань шу в этой же фразе употреблено слово тэ ***, что, по толкованию Су Линя и Янь Ши-гу, означает “напрасно, попусту” (ХШБЧ, I, 31).

(обратно)

95

В свое время Сян Лян поставил Хань Чэна править землями бывшего княжества Хань, присвоив ему титул Хань-вана. Чжан Хань был его помощником по общественным работам — сыту. Когда Лю Бан проходил с войсками через земли Хань, ханьский ван, учитывая опыт и знания Чжан Ляна, приказал ему сопровождать Лю Бана в походе.

(обратно)

96

Чжан Лян в речи именует Пэй-гуна, который даже не был еще ваном, “Великим ваном” — да ван ***. Ряд комментаторов (Сюй Фу-юань, Лян Юй-шэн) усматривали здесь ошибку, тем более что в аналогичных сюжетах 55 гл. “Исторических записок” такое титулование не применяется. На наш взгляд, ошибки здесь нет. Умный сановник, зная тщеславие Лю Бана, сознательно льстит ему, чтобы убедить его принять советы.

(обратно)

97

В тексте сказано Цянь Цзоу-шэн ***. Имеются два толкования этих слов: 1) коль скоро цянь означает “мелкая рыбешка”, значит речь идет о каком-то мелком, ничтожном человеке, которого и называть-то по имени не стоит (см.: Ши цзи сюань-чжу; таков же по смыслу перевод Уотсона: some fool; 2) исходя из того, что во фрагментах древнего текста Чу Хань чунь-цю цянь или цзоу рассматривается как фамильный знак, здесь, может быть, упоминается конкретный советчик. Следуя этому мнению, Шаванн перевел: “учитель Цзоу сказал” (МИС, 2, 275). Однако это имя в Ши цзи больше не встречается. Мы приняли первое объяснение.

(обратно)

98

Выражение юэ вэй хунь-инь*** понимается обычно в смысле: “заключить брачный [династийный] союз; породниться через детей” — явление, частое в сложной борьбе царств и княжеств древнего Китая. В 55 гл. Ши цзи при изложении того же эпизода использовано словосочетание цзе бинь-хунь *** “породниться с гостем” (ШЦ, IV, 2038). В таком именно смысле переводят Шаванн (стр. 276), Отаке (ГГС, I, 171), так толкует и Ван Бо-сян. Уотсон дает более узкое объяснение “давать клятву в дружбе”: swearing on oath of friendship (стр. 51), что, может быть, ближе к реальности и условиям беседы. Однако данное сочетание знаков не имеет таких значений, и поэтому нами оставлен буквальный перевод слова: хунь-инь.

(обратно)

99

Я-фу буквально означает “второй отец”. Это почетное прозвище употреблялось по отношению к очень почитаемому человеку, стоящему как бы на втором месте — после родного отца. Для Сян Юя таким человеком был Фань Цзэн.

(обратно)

100

Юй-цзюэ *** — нефритовые подвески, которые, по толкованию Ху Сань-сина, представляли собой кольца или полукольца с прорезями (см. ЦЧТЦ, I, 302). Поднимая это кольцо с прорезью, Фань Цзэн намекал на созвучное названию подвески слово цзюэ *** — “решать, порешить”, т. е. советовал Сян Юю поскорее кончать с его противником Лю Баном.

(обратно)

101

Сян Чжуан — двоюродный брат Сян Юя.

(обратно)

102

Выражение вэй жэнь бу жэнь *** передано нами: “по характеру невыносим” (у Шаванна близко: insupportable). Однако Ван Бо-сян трактует это иначе: неспособность Сян Юя к жестоким действиям, убийству (Ши цзи сюань-чжу, стр. 41), Уотсон переводит: too kind-heated a man (стр. 52). Представляется, что такая характеристика не соответствует облику Сян Юя.

(обратно)

103

Фань Куай — уроженец одной с Лю Баном местности Пэй, по профессии — собаколов. Скрывался в горах вместе с Лю Баном, затем с успехом боролся против Цинь. В данном эпизоде спас Пэй-гуна от гибели. Жизнеописание его см. в гл. 95 “Исторических записок” (ШЦ, V, 2651–2660).

(обратно)

104

Цаньчэн * или пэйчэн — ***, название колесницы, в которую запряжены три лошади (см.: Шовэнь цзе-цзы, изд. 1882 г., гл. 10, ч. I, гл. 9). Одновременно и чин телохранителя, сопровождающего правителя на колеснице. По описанию китайских источников, правитель сидел обычно справа, управляющий лошадьми — в середине, а цаньчэн — слева (об этом см. в Чжоу ли, — ШСЦ, XIII, Чжоу ли чжу-шу, кн. 3, стр. 1160; в Цзо чжуань, — ШСЦ, 28; Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 2, стр. 830).

(обратно)

105

В тексте сказано: доу чжи цзю, т. е. чара для вина объемом в одно доу. Доу в ту эпоху соответствовало примерно 3,5 л (см. У Чэн-ло, История мер и весов Китая, стр. 58). Скорее всего, здесь — гипербола, выражающая огромные размеры подносимой чаши. В Хань шу в биографии Фань Куая отсутствует знак доу, что дало повод современному комментатору Ли Ли посчитать этот знак излишним и в Ши цзи (ХЧКЧ, II, 562).

(обратно)

106

Перед словосочетанием чжи цзянь *** — “свиная (кабанья?) лопатка” в тексте главы стоит иероглиф шэн *** — сырой, недоваренный. Трудно допустить, что на княжеский стол подали совсем сырое мясо. Можно предполагать, что в те времена подавалось не очень прожаренное, лишь чуть охваченное огнем костра или очага мясо, поэтому нами и дан перевод “полусырой”. Сходно у Уотсона: parboiled (стр. 53). Лян Юй-шэн вообще считает знак шэн излишним (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр.4).

(обратно)

107

Говоря о Цинь-ване, Фань Куай, очевидно, имел в виду Цинь Ши-хуана.

(обратно)

108

Чэнь Пин — приближенный Сян Юя. Его жизнеописание помещено в 56 гл. “Исторических записок” (ШЦ, IV, 2051–2063).

(обратно)

109

Лишань — совр. гора того же названия находится вблизи г. Сианя в пров. Шэньси.

Чжиян — название уезда, учрежденного при династии Цинь, при Хань назывался Балин. Центр уезда находился к востоку от совр. г. Чанъань в пров. Шэньси.

(обратно)

110

Под великим военачальником Чжан Лян имел в виду Фань Цзэна с явным намерением польстить Сян Юю.

(обратно)

111

Под глупцом, с которым Фань Цзэн считал “бесполезным разрабатывать какие-либо планы борьбы”, имеется в виду Сян Чжуан — двоюродный брат Сян Юя. Именно ему Фань Цзэн поручал убить Пэй-гуна. Такигава справедливо усматривает в этом скрытый укор и по адресу Сян Юя, не сумевшего действовать более решительно.

(обратно)

112

С точки зрения отдельных реалий и логики событий в истории бегства Лю Бана из лагеря Сян Юя можно найти немало сомнительного. Китайские ученые уже давно отмечали это обстоятельство, об этом писал, например, минский Дун Фэнь, которого цитирует Лян Юй-шэн. К числу недоуменных вопросов относятся следующие. Как могли пять главных гостей и противников исчезнуть из хорошо охраняемого лагеря? Почему за столь длительное время, пока Лю Бан не добрался до своего лагеря, хозяева, и в первую очередь Сян Юй, не подняли тревоги? Почему охрана спокойно всех выпустила и по какой причине сопровождающие Лю Бана бежали за ним пешими? Разумеется, в истории чудесного спасения первого ханьского императора много нереального. Вероятно, в ее основе лежали какие-то подлинные события и встречи вождей восставших армий, но историческая канва обросла, несомненно, выдуманными ситуациями, и подходить к ней следует как к фольклорному материалу, не требуя; исторической точности. Это согласуется с утверждениями некоторых западных синологов (в частности, см.: H. Stange, Die monographie ueber Wang Mang) о том, что основная канва таких рассказов существовала в устной традиции.

(обратно)

113

В тексте главы Сян Юй называется то по имени, то по титулу — Сян-ван. Трудно определить в каждом конкретном случае, почему историк применяет тот или иной прием (это отмечал и Лян Юй-шэн).

С этого абзаца Сыма Цянь все настойчивее подчеркивает отрицательные черты характера и поступков Сян Юя: его неоправданную обстоятельствами жестокость, его алчность, подозрительность, коварство, мстительность, хотя и отдает при этом дань его храбрости, решительности, военным талантам.

(обратно)

114

Согласно Хань шу, этот совет был дан Сян Юю не безымянным человеком, как в 7 гл. Ши цзи, а придворным по имени Хань-шэн (ХШБЧ, V, 3256). Эта версия повторена и в Цзы чжи тун-цзянь (ЦЧТЦ, I 304). Пэй Инь указывает, что в Чу Хань чунь-цю советник назван именем Цай-шэна.

(обратно)

115

В словах Сян Юя, выражающих его стремление вернуться в Чу богатым и знатным, чтобы “показать себя людям”, нетрудно усмотреть тщеславие и уровень мышления провинциала, удельного князя. Приводя эти речи, Сыма Цянь, видимо, и стремился обрисовать эту сторону натуры Сян Юя. “Люди говорят, что чусцы — это всего лишь умытые мартышки в шляпах” — откровенная насмешка над чусцами, к которым принадлежал и Сян Юй. Выражение это бытовало, вероятно, среди жителей центральных районов, для которых Чу, как и Цинь, в период Чунь-цю и даже Чжаньго все еще оставалось варварской периферией (следы такого подхода можно встретить у Мэн-цзы). Суть фразы, по толкованию Янь Ши-гу, в том, что, какую бы цивилизованную одежду или головной убор ни напялить на чусца, он все равно останется дикарем, похожим на обезьяну.

(обратно)

116

Хуай-ван подтвердил свое прежнее решение поставить ваном того, кто первым войдет в Гуаньчжун, а им оказался Лю Бан. Между тем Сян Юй ждал от Хуай-вана мандата на управление Поднебесной. Тогда Сян Юй находит способ убрать Хуай-вана. Прежде всего он награждает его титулом И-ди, в названии которого — явная двусмысленность. Хотя по первому значению иероглифов титул звучал как “Справедливый император”, однако знак и имел также значения “временный, фиктивный, ненастоящий” — в частности в известных словосочетаниях и-фу — “неродной, приемный отец”; и-цзы — “приемный сын”, и-чи — “вставные, фальшивые зубы” и т. д. Сян Юй этим пожалованием явно намекал чускому вану, что его власть временна, фиктивна. Уотсон заключил титул в кавычки: “Righteos Emperor”; Шаванн двусмысленности титула не отметил.

(обратно)

117

Ли чжухоу-хоу *** — “У власти были поставлены потомки чжухоу”. Имеются в виду потомки князей шести крупных княжеств периода Чжаньго (так у Шаванна, Уотсона, Ван Бо-сяна). Под “потомком чжухоу” можно подразумевать и чуского Хуай-вана, который был внуком другого Хуай-вана периода Чжаньго, правившего в 328–314 гг. до н. э., однако такое понимание представляется слишком узким, так как в ряде княжеств правили чжухоу независимо от чуского вана.

(обратно)

118

Относительно Ба см. гл. 5, прим. 132; о Шу — см. гл. 5, прим. 168. Ба и Шу занимали восточную и западную части современной пров. Сычуань. Район Гуаньчжун — “земли среди застав” — включал коренные территории Цинь в Шэньси. Попытка Сян Юя и Фань Цзэна включить в состав последних Ба и Шу диктовалась одним: формально не нарушая условия, поставленного чуским ваном, все же не допустить Пэй-гуна к управлению важными и богатыми землями Цинь.

(обратно)

119

Район Ханьчжуна находился в верховьях р. Ханьшуй к югу от хребта Циньлин, занимая южную часть совр. пров. Шэньси и северо-западную часть пров. Хубэй.

Наньчжэн — город, находившийся на месте одноименного города на юго-западе совр. пров. Шэньси.

(обратно)

120

Титул Юн-вана был дан Чжан Ханю несколько ранее, сейчас он лишь обрел реальность в виде пожалования областью. Фэйцю — название города, выросшего при династии Цинь на месте селения Цюаньцю, служившего некогда резиденцией чжоуского И-вана. В 205 г. был переименован в Хуайли. Находился в 5 км к юго-востоку от совр. уездного г. Синпин пров. Шэньси.

(href=#r647>обратно)

121

О местоположении Яояна см. прим. 6.

(обратно)

122

Относительно области Шанцзюнь см. прим. 131 к 5 гл. Гаону — название уездного города, учрежденного при Цинь. Находился к востоку от совр. г. Луши в пров. Шэньси.

(обратно)

123

Хэдун — название области, учрежденной при Цинь. Охватывала юго-западную часть пров. Шаньси к востоку от Хуанхэ.

Пинъян — в данном случае название города, находившегося к югу от совр. уездного г. Линьфэнь в пров. Шаньси. Вэйский ван Бао пришел к власти с помощью чуского Хуай-вана и, сопровождая Сян Юя в его походах, мог рассчитывать получить в управление все земли Вэй. Но Сян Юй сохранил эти территории в своих руках, а Бао посадил править западными землями, титуловав его западно-вэйским ваном. Подробнее о Бао см. 90 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2589–2590).

(обратно)

124

Существует различное толкование слова цзяцю, Вэнь Ин принимает Цзяцю за двойную фамилию, а Шэнь-ян считает прозвищем. Однако большинство комментаторов считает Цзяцю названием места, что и принято в нашем переводе. Цзяцю — населенный пункт, расположенный в 10 км к западу от совр. г. Цзыян в пров. Шаньдун.

Хэнань — название района, земли которого при Цинь входили в состав области Саньчуань. При Хань — название отдельной области в северо-западной части совр. пров. Хэнань.

Лоян — название города, расположенного в 10–12 км к северо-востоку от совр. Лояна в пров. Хэнань. Был столицей поздней ханьской империи. Раскопки последних десятилетий дали многочисленные свидетельства материальной культуры Лояна тех веков (см., в частности: Лоян Шао-гоу Хань-му, Пекин, 1959,— отчет о раскопках 225 могил ханьской эпохи в районе Шаогоу в Лояне и другие материалы).

(обратно)

125

Иероглиф ***, согласно Канси цзыдянь, читается в названии места и в имени как чжай (КСЦД, 885), что и принято нами. Янчжай в период Чжаньго был столицей княжества Хань, при Цинь стал уездным центром. Находился на месте совр. уездного г. Юйсянь пров. Хэнань.

(обратно)

126

Область Хэнэй — земли к северу от излучины Хуанхэ, см. прим. 52 к 6 гл. При династии Хань в этом районе была создана большая область, к которой отошли южная часть пров. Хэбэй, юго-восточная часть пров. Шаньси и часть пров. Хэнань. Поскольку значительная часть этих земель в прошлом принадлежала к владениям иньского дома, Сыма ан и получил титул Инь-вана.

Чжаогэ — город на месте бывшей столицы иньского государства. Наводился к северо-востоку от совр. уездного г. Цисянь в пров. Хэнань.

(обратно)

127

Дай — название древнего царства, которое в период Чжаньго попало под власть княжества Чжао. Находилось на стыке северных частей современных пров. Хэбэй и Шаньси. Отдав в управление Се эти земли, Сян Юй сменил и его титул.

(обратно)

128

Район Чаншаня (земли бывшего княжества Чжао) тоже находился на стыке пров. Хэбэй и Шаньси, но в средней части их границ. Сянго — в древности царство Синго, подчинившееся княжеству Цзинь, а потом — Чжао. При Цинь здесь создан уезд Синьду. Сян Юй сменил его циньское название. Город находился к юго-западу от совр. г. Синтай в пров. Хэбэй.

(обратно)

129

Область Цзюцзян основана при Цинь, в нее входили земли, расположенные между Янцзы и Хуайхэ, в современном делении — части пров. Цзянсу, Цзянси и Аньхуй. Это была весьма значительная, но мало освоенная территория. Лю — уезд, учрежденный при Цинь, при Хань назван Люань. Центр уезда находился в 6–7 км к северу от совр. г. Люань в пров. Аньхуй, к западу от Хэфэя.

(обратно)

130

У Жуй занимал должность начальника уезда Поян, находившегося в совр. пров. Цзянси. Бай-юэ *** — собирательное название группы южных племен, входивших в древнее царство Юэ, покоренное Чу. Тогда, в период Чуньцю, юэсцы отошли в горные районы юга. По-видимому, У Жую удалось их частично собрать и повести против Цинь.

Титул Хэншань-вана, скорее всего, происходил от названия гор Хэншань. Считалось, что земли юэсцев и власть их вождя распространялись на части современных пров. Хубэй, Хунань и север Гуандуна.

Чжу — название города, находившегося в 10 км к северо-западу от совр. г. Хуанган в пров. Хубэй, на излучине Янцзыцзян.

(обратно)

131

Чжуго, или шанчжуго, — см. прим. 19.

Область Наньцзюнь, созданная при Цинь, включала территорию совр. пров. Хубэй к югу от г. Сянъян. Более позднее наименование области — Линьцзян, отсюда и титул Линьцзян-вана. Цзянлин находился на месте совр. города того же названия в пров. Хубэй близ г. Шаши на Янцзы.

(обратно)

132

Хань Гуан был военачальником в княжестве Чжао. Выступив против княжества Янь и разбив его, он присвоил себе титул яньского вана, Сян Юй изменил ему титул на Ляодун-ван (о нем см. гл. 48, ШЦ, IV, 1955–1956).

Область Ляодун была учреждена при Цинь и включала территории совр. пров. Ляонин, юго-востока Жэхэ и северо-востока Хэбэя, центр ее находился в Учжуне на месте совр. г. Цзисянь пров. Хэбэй (восточнее Пекина).

(обратно)

133

Разделив земли Янь на две части, Сян Юй отдал южные районы Цзан Ту. Цзи находился к юго-западу от совр. Пекина.

(обратно)

134

Земли княжества Ци Сян Юй разделил на три части: центральную, сохранившую название Ци; восточную, названную Цзяодун, и северо-западную, названную Цзибэй. Центром земель Цзяодуна, отданных во владение Тянь Ши, стал г. Цзимо, находившийся недалеко от совр. г. Пинду в пров. Шаньдун.

Линьцзы находился на месте города того же названия в совр. пров, Шаньдун.

(обратно)

135

Шаванн (со ссылкой на Тун цзянь цзи-лань) и Такигава (ХЧКЧ, II, 570) отождествляли Боян с уездным городом Босянь, что в 15 км от Тайаня в пров. Шаньдун. Ван Бо-сян ставит это под сомнение, так как Боян — Босянь находился на юге, а район Цзибэя — на севере провинции и, кроме того, при таком сопоставлении центры двух владений оказываются чуть ли не рядом. Комментатор идентифицирует Боян с поселением Болин, находившимся примерно в 15–18 км к северо-западу от г. Бопин в совр. пров. Шаньдун (Ши цзи сюань чжу, прим. 405 к 7 гл.). Это толкование более аргументирование.

(обратно)

136

“Удалился, бросив печать военачальника” — имеется в виду следующее: располагаясь с войсками к северу от Цзюйлу, Чэнь Юй бездействовал и не оказал помощи гарнизону города, где находились Чжан Эр и Чжао Се. Когда последние отправили Чжан Яня и Чэнь Цзэ пристыдить Чэнь Юя, тот дал им 5 тыс. солдат. Весь отряд погиб. После снятия осады Чжан Эр обвинил Чэнь Юя в гибели посланных. В результате Чэнь Юй отказался от своего поста, бросил печать командующего и с сотней верных воинов удалился.

Наньпи — название уезда, учрежденного при Цинь. Его центр находился в 3–4 км от совр. уездного города того же названия на юге пров. Хэбэй.

(обратно)

137

Начальник уезда Поян — это уже упоминавшийся У Жуй, получивший титул Хэншань-вана. Иероглиф *** читается хуань и сюань. Согласно Канси цзыдянь, нами принято второе из них.

(обратно)

138

Сто тысяч дворов (ху) могли насчитывать примерно 400 тыс. жителей, если считать в среднем по четыре человека на семью. Сомнительно, чтобы такой дар мог быть реально сделан такому сравнительно-малому чину, во-первых, потому, что территория страны в основном уже была роздана перечисленным ванам, и, во-вторых, общее число населения не было еще столь велико.

Мы предполагаем, что в тексте ошибка: вместо ши вань должно было бы стоять и вань, т. е. 10 тыс. дворов или семей. Такого рода описки уже встречались, однако китайские и западные комментаторы в данном месте никаких замечаний не сделали.

(обратно)

139

В понимании выражения ван цзю цзюнь *** “стал править девятью областями” среди исследователей нет единства. Цинский ученый Яо Пай (1731–1815) трактовал это выражение в широком смысле, считая, что в число названных здесь областей входили все территории на западе, включая Хань. На востоке они доходили до моря, на севере — до Хуанхэ, на юге — до Янцзы, т. е. охватывали почти все территории центра. Ряд комментаторов (минский Чэнь Жэнь-си, цинские Цюань Цзу-ван, Цянь Да-синь, Лян Юй-шэн и др.), различаясь в конкретном перечислении областей, сводят их в общем к пределам так называемого Западного Чу — бывших княжеств Чу и Лян (или Вэй). Подобное же толкование принял советский исследователь Л. С. Переломов (“Сян Юй взял себе девять циньских округов, расположенных на территории бывших царств Чу и Вэй”, — “Империя Цинь”, стр. 209). Ван Сянь-цянь называет следующие области: Чу, Сышуй, Се, Дунхай (или Тань), Цяньчжун, Гуйцзи, Наньян, Дан, Дун. В пользу второй точки зрения говорит и текст 8 гл. Ши цзи, и соответствующей главы Хань шу, где прямо сказано о девяти областях в землях Чу и Лян (ХШБЧ, V, 3258). О Пэнчэне см. прим. 23.

(обратно)

140

Этот год по традиции называется первым годом правления династии Хань, или ханьского вана, хотя на самом деле прошло еще четыре года, прежде чем можно было говорить о реальной власти Хань над страной. В 206 г. до н. э. владетельные князья в новом составе, получив области и владения из рук Сян Юя, отнюдь не считали себя подданными Лю Бана. Они сразу же начали соперничество и борьбу друг против друга, всячески укрепляя свои вотчины.

Выражение чжухоу ба си ся *** мы трактуем в согласии со значением слова си в словаре Шо вэнь (раздел 12, стр. 38) — “оружие, войско”, т. е. чжухоу “прекратили военные действия и отозвали [войска]…”. Комментарии в словаре дают для си также эквивалент хуй — “командовать, управлять”. В таком случае перевод будет: “вывели свои войска из-под командования [Сян Юя]” (так у Уотсона). Толкования Янь Ши-гу, Такигавы, Ван Бо-сяна соответствуют последнему пониманию.

Имеется еще один вариант трактовки этого текста. Сыма Чжэнь в Со инь считает Си названием упоминавшейся выше реки, где стоял с войсками Сян Юй. Тогда перевод должен быть: “чжухоу отозвали свои войска от реки Сишуй”. Против этого варианта, однако, говорит необычный для названий рек послелог ся (обычно применяется шан) и, наконец, то обстоятельство, что войска чжухоу ушли со своих стоянок, участвовали в уничтожении Сяньяна и других акциях под руководством Сян Юя; таким образом, связывать их местопребывание с р. Сишуй для описываемого периода поздно.

(обратно)

141

Чтобы удалить чуского Хуай-вана из Пэнчэна, Сян Юй пытается опереться на примеры из далекой древности, следуя в этом конфуцианской традиции.

(обратно)

142

Область Чанша занимала часть совр. пров. Хунань к востоку от р. Цзышуй и северо-западную часть пров. Гуандун. Чэньсянь — название уезда этой области. Его центр находился на месте города того же названия в совр. пров. Хунань.

(обратно)

143

Наш перевод согласуется с пунктуацией Гу Цзе-гана и Ван Бо-сяна, начинающих фразу со слов: Цюй И-ди сын… (у Шаванна так же). У Такигава, однако, эти четыре иероглифа отнесены к предыдущему предложению и тогда перевод меняется: “стали переселять И-ди в Чэнь-сянь, торопя его с поездкой” (так у Уотсона: pressing him to hurry on his way. Возможны оба варианта, в зависимости от членения предложений.

(обратно)

144

В “Исторических записках” и в более поздних сочинениях данные о времени и месте убийства императора И-ди и об исполнителях этого акта расходятся. В 7 и 8 гл. названа 4-я луна первого года правления Хань, в 91 гл. — 8-я луна второго года правления Хань, а согласно хронологическим таблицам — 10-я луна второго года правления Хань (ШЦ, III, гл. 16, стр. 784). Разница получается в полтора года. Что касается места расправы со “Справедливым императором”, то в данной главе указывается район Янцзы вообще, в 8 гл. — район к югу от Янцзы — Цзяннань, в 91 гл. это уже Чэньсянь, куда его высылали (ШЦ, V, 2599). Могила И-ди находилась в Чэньсяне, и там в средние века приносили ему жертвы (см.: Цзи цзе). Впрочем, могила могла быть сооружена и не там, где был убит И-ди. Наконец, различаются исполнители приказа Сян Юя. В настоящей главе это Хэншань-ван (У Жуй) и Линьцзян-ван (Гун ао), в 91 гл. — Цзюцзян-ван по имени Цин Бу, что совпадает с данными Хань шу (ХШБЧ, V, 3259). Ван Сянь-цянь в комментариях к Хань шу высказывает мнение, что приказ об убийстве получили все трое, а исполнил его Цин Бу. Хун Лян-цзи (1746–1809) добавляет, что владения этих ванов лежали на пути следования Хуай-вана и поэтому каждый из них получил такое распоряжение.

Таким образом, разнобой очевиден. Остается неясным, почему Сьмя Цянь в 7 гл. сначала совсем не называет имени Цин Бу, а далее приписывает акцию именно ему. Можно лишь предполагать, что скрытый характер заговора породил различные версии, отраженные в разных главах.

(обратно)

145

Учжун — уездный город, учрежденный в Цинь. Находился на месте совр. г. Цзисянь в пров. Хэбэй (см. прим. 132).

(обратно)

146

Цзимо — центр владения Цзяодун, позднее — уездный город. См. прим. 134.

(обратно)

147

Сань Ци *** — имеется в виду три вновь созданных владения: Цзяодун, собственно Ци и Цзибэй, охватывавшие земли бывшего княжества Ци. Тянь Жун, обделенный при распределении земель, поднял мятеж и захватил все три части Ци.

(обратно)

148

О Пэн Юэ сообщается также в 90 гл. “Исторических записок”. Он имел в то время более 10 тыс. воинов и не примыкал еще ни к одному из лагерей. Ханьский ван послал Пэн Юэ печать военачальника и требование наступать на Чу (ШЦ, V, 2592). В данной главе доверенный Хань-вана назван по имени — Тянь Жун.

(обратно)

149

Сян Юй, как рассказывалось ранее, отдал земли княжества Чжао Чжан Эру, а чжаоского вана Се отправил в отдаленный Дай (север Хэбэя и Шаньси). Чэнь Юй, ранее служивший Чжао-вану Се, хотел вернуть в Чжао прежнего вана и решил привлечь Тянь Жуна к борьбе против Чжан Эра.

(обратно)

150

Став гегемоном, Сян Юй стремился ослабить влияние прежних циньских районов и уменьшить возможность их захвата соперниками, с этой целью он разделил земли Гуаньчжуна на три владения: Юн, Сай, Чжай, которые иногда называли сань Цинь *** — “три циньских владения”. События показали, что в дальнейшем это не помогло Сян Юю удержать их.

(обратно)

151

*** и *** — два иероглифа, транскрибируемые по-русски одним китайским слогом хань. Однако в китайском языке они четко различаются как фонетически, так и семантически, представляют собой два слова и произносятся под разными тонами: *** под 4-м тоном, *** — под 2-м тоном. Чтобы избежать путаницы в представлении русского читателя в случаях, когда рядом стоят такие омонимы, мы будем обозначать тон после слога в круглых скобках. Например: Хань (4) — ван, т. е. Лю Бан и владение Хань (2), и Хань (2) — ван, т. е. Чжэн Чан. Но применяться такой способ будет редко, ибо сплошная тонировка китайских однослогов усложнила бы чтение перевода.

(обратно)

152

В Чу многие начальники уездов носили титул гуна: Пэй-гун, Лю-гун, Тань-гун и др. В их числе был и Сяо-гун, который, как и остальные, получил титул по названию уезда. Уездный город Сяо находился к северо-западу от совр. уездного г. Сяосянь в пров. Аньхуй.

(обратно)

153

Мы исходим из того, что по поручению Лю Бана письма посылал Чжан Лян. Потому он называет Хань-вана по титулу и пересказывает его требования. С точки зрения грамматики отправку писем можно приписать и Лю Бану, и тогда письмо будет звучать: “Я, ханьский ван, лишился…”, но дальнейшее изложение не соответствует такой версии.

(обратно)

154

Чэнъян — название города, находившегося в 30 км к северо-востоку от совр. г. Хэцзэ в пров. Шаньдун.

(обратно)

155

Пинъюань — название древнего поселения, при Хань — уездного города. Находился в 10 км к югу от совр. города того же названия в пров. Шаньдун.

(обратно)

156

Западные переводчики трактуют выражение чжи Бэйхай в том смысле, что войска Сян Юя достигли берегов Северного (т. е. Желтого) моря. У Шаванна juscu’a la mer du nord (2, 296), у Уотсона: as far as the northern sea (I, 61). Ван Бо-сян считает Бэйхай названием района от Линь-цзы до Есяня, где позднее была создана область Бэйхайцзюнь. Мы согласились с последней трактовкой, хотя практически этот район граничил с морем и смысловое различие невелико.

(обратно)

157

О Тянь Хэне подробнее см. 94 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2646–2649).

(обратно)

158

Здесь Сыма Цянь для описания действий Лю Бана по руководству войск чжухоу употребил нейтральный глагол бу *** — “управлять”. Он же в следующей главе, а также Бань Гу в 1 и 31 гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 47; V, 3260) используют эмоционально более окрашенный глагол цзе *** — “понуждать”. Оттенки, безусловно, разные. По мнению Ван Нянь-суня, Ван Сянь-цяня и др., цзе более отвечает духу действий Лю Бана, оказывавшего нажим на князей.

Мнения комментаторов о составе чжухоу, оказавшихся под знаменами Лю Бана, расходятся. К этому времени в ранге владетельного князя-чжухоу состояло 18 человек, но лишь пятеро из них вошли в состав объединенной армии. Существует до 10 вариантов состава коалиции, предложенных комментаторами разных эпох (Ин Шао, Жу Чунь, Вэй Чжао, Янь Ши-гу, Лю Бинь, У Жэнь-цзэ, Дун Цзяо-цзэн, Чжао И и др.). Янь Ши-гу, например, доказывает, что это были правители владений Чаншань, Хэнань, Хань (2), Инь и Вэй. Точных подтверждений этому нет. Вызывает определенное сомнение и сама численность армии чжухоу: собрать, кормить и передвигать 560 тыс. воинов в тех условиях было едва ли доступно. К тому же получается двадцатикратное преимущество перед армией Сян Юя в битве в Пэнчэне. Не очередное ли преувеличение китайских хронистов?

(обратно)

159

Лу — княжество эпохи Чжоу, в его границы входил центр совр. пров. Шаньдун, в основном уезды Цюйфу и Тайань. Хулин — см. прим. 25 (уезд Юйтай на юге пров. Шаньдун).

(обратно)

160

Разгул ханьской армии не мог происходить без согласия и участия Лю Бана. Сыма Цянь вторично отмечает эти черты ханьского вана. Когда он рвался к сокровищам и женщинам, его отговорили сановники, здесь, видимо, узды не оказалось.

(обратно)

161

Беспрецедентная победа численно меньших сил Сян Юя над огромной союзной армией может быть объяснена внезапностью нападения и полной беспечностью армии чжухоу, пировавшей в Пэнчэне. Неизбежная в таких случаях паника привела к растерянности и бегству. Проводя историческую параллель, английский синолог Дабс пишет, что через 11 лет после битвы при Каннах, где Ганнибал с 50-тысячной армией разбил 80-тысячную армию римлян, Сян Юй с 30-тысячным войском выиграл битву при Пэнчэне у огромной армии князей. “Эта удивительная победа может казаться невероятной, — замечает Дабс, — но она зафиксирована заслуживающим доверия историком, который к тому же был на стороне тех, кто проиграл в этой битве” (H. Dubs, Han Kao-Tsu and Hsiang-yu, — “Journal of the North Branch of the Royal Asiatic Society ”, Shanghai, 1936, vol. 67, стр. 58). Добавим, однако, что в отличие от битвы при Каннах, являвшейся выдающимся образцом военного искусства, нападение Сян Юя и разгром армий чжухоу не были следствием высокого уровня тактики победителей, да к тому же Сыма Цянь мог зафиксировать лишь существовавшее к его времени предание об этой баталии, не располагая точными данными о том смутном времени.

(обратно)

162

Река Суйшуй брала начало на территории совр. уезда Цисянь в пров. Хэнань, поворачивала на восток через ряд уездов пров. Хэнань, Аньхуй, Цзянсу и впадала в р. Сышуй. Сейчас протекает в основном по старому руслу, исключая нижнее течение, где сохранились лишь отдельные участки реки в уездах Сусянь, Линби, Сысянь.

Линби — название города, находившегося к северо-западу от совр. г. Сусянь в пров. Аньхуй.

(обратно)

163

История о чудесном спасении Лю Бана благодаря неожиданно возникшему урагану, как и другие вещие знамения, призвана была показать божественное предопределение, волю Неба, в соответствии с которой Лю Бану был предназначен трон новой династии и ничто, даже самые тяжелые поражения, не могли помешать этому. Симптоматично, что в описании деяний Гао-цзу в следующей главе Сыма Цянь эту историю опустил, возможно выразив свое критическое отношение к ней.

(обратно)

164

О Пэй см. прим. 30. Сяо-хуй — посмертный титул сына Лю Бана. Его имя Ин. Лу-юань — посмертный титул дочери Лю Бана. Ее сын Чжан Янь носил титул луского вана, поэтому она была Лу-тайхоу — “Вдовствующей государыней Лу”. После смерти ей был дан посмертный титул Юань, отсюда — Лу-юань. В данном случае, как и в ряде других, мы встречаемся не с именами живых, тогда действовавших лиц царской фамилии, а с их позднейшими посмертными именами или титулами. Тэн-гун, он же — Ся-хоу Ин, был начальником уезда Тэн (отсюда и его титул). При Лю Бане исполнял обязанности возничего. Стремление Лю Бана спасти свою жизнь даже за счет жизни родных детей — еще один штрих к его характеристике. В Цзы чжи тун-цзянь рассказывается еще и о попытке Лю Бана казнить Тэн-гуна за его действия (ЦЧТЦ, I, 319).

(обратно)

165

Тай-гун — почтительное наименование отца, принятое у высшей знати. В данном случае речь идет об отце Лю Бана. Люй-хоу (“Императрица Люй”) — позднейший титул Люй Чжи, жены Лю Бана. Ей посвящена 9 гл. анналов.

(обратно)

166

Шэнь И-цзи — служил шэжэнем (чиновником двора) у жены Лю Бана Люй-хоу. Позднее получил титул Пиян-хоу и был назначен на должность левого первого советника. При императоре Вэнь-ди уволен в отставку и затем убит Хуайнань-ваном.

(обратно)

167

Чжоу Люй-хоу, по имени Цзэ, в то время еще не носил этого титула. Сяи — название уезда, учрежденного при Цинь. Его центр находился к востоку от совр. уездного г. Даншань в пров. Цзянсу западнее Пэнчэна.

(обратно)

168

Инъян — в период Чжаньго — город княжества Хань, был расположен в 8–9 км к юго-востоку от совр. Инъяна в пров. Хэнань, примерно на полпути между Пэнчэном и заставой Ханьгугуань.

(обратно)

169

Сяо Хэ — уроженец уезда Пэйсянь, земляк Лю Бана. В его жизнеописании (ШЦ, IV, гл. 53, стр. 2013–2020) отмечается, что он обладал большими знаниями и верно служил Лю Бану. При вступлении войск в Сяньян он прежде всего бросился спасать книги, документы и карты Цинь, благодаря чему лагерь Хань-вана получил точные данные о стране. Оставаясь на западе, умело управлял делами, посылал подкрепления Лю Бану. За заслуги получил титул Цо-хоу и земли в совр. уезде Юнчэн в пров. Хэнань.

В беседе с сановниками, приведенной в 53 гл., Гао-цзу ставил Сяо Хэ выше других военачальников. Он сравнивал его с охотником, который спускает пса и указывает на логово зверя, а других военачальников — с псами, способными лишь догнать и убить зверя (ШЦ, IV, 2015; см. об этом: Ван Чун, гл. 13, § 37, стр. 117; см. также: Ю. Л. Кроль, Сыма Цянь — историк., стр. 156–158).

(обратно)

170

Лао жо вэй фу *** — “старые и юные, которые не входили в списки [привлекаемых к повинностям]”. Жу Чунь пишет, что к юным — жо относились юноши до 23 лет, к старым — лао — люди после 56 лет (ХЧКЧ, II, 583). Они не привлекались к трудовым повинностям, службе на границе и т. д., во всяком случае — не входили в основное податное население Гуаньчжуна и их переброска не сказывалась губительно на хозяйстве. В армии Хань-вана, судя по дальнейшему изложению, они использовались на вспомогательных работах, доставке провианта, рытье укреплений. Следующая фраза — об усилении Хань-вана — относится, конечно, не к старым и юным, а ко всей сумме принятых мер. Бань Гу в Хань шу не упоминает о юных и старых, а лишь о солдатах, посланных из Гуаньчжуна (ХШБЧ, V, 3261); Уотсон опускает это выражение вообще, а у Шаванна — это люди, не попадающие в списки военнообязанных (МИС, 2, 301).

(обратно)

171

Слово бэй *** в выражении чэн шэн чжу бэй *** — “используя успех, преследовали отступающих” трактуется нами в значении “быть разбитым, бежать”. В переводах Шаванна (2, 301) и Уотсона (I, 63) бэй выступает в основном значении — “север”. Однако армия Хань двигалась в основном на запад, а не на север, поэтому такой перевод представляется неточным.

(обратно)

172

Цзин — населенный пункт княжества Чжэн. Находился на юго-востоке совр. уезда Инъян в Хэнани. Со[тин] (или Дасочэн) находился в том же уезде.

(обратно)

173

ао — название горы, находящейся к северо-западу от г. Инъян в пров. Хэнань. При Цинь там были построены зерновые и продовольственные склады.

(обратно)

174

Титул Фань Цзэна связан с владением, пожалованным ему в Лияне. Город находился на месте совр. уездного города в пров. Аньхуй.

(обратно)

175

Хань и юй эр *** — “С Хань легко справиться”. В этом выражении слово юй может трактоваться различно. Мы, как и Шаванн, понимаем его в смысле “справиться”, ибо, по мнению Фань Цзэна, противник ослабел и нельзя упускать момент. По Уотсону, смысл сводится к тому, что у Хань легко вырвать уступки. Разница, как видно, в нюансах.

(обратно)

176

Употребленное здесь словосочетание тай лао означает прежде всего “большое жертвоприношение”, когда подносят три больших туши — быка, барана и кабана. В данной ситуации это символ торжественного, обильного угощения.

(обратно)

177

Для просьбы об отставке использовано выражение сы хайгу ***, которое означает “даровать [милость] моему бренному телу” и адекватно с древней формой просьбы об отставке — ци шэнь инь туй ***.

(обратно)

178

Хуан-у цзюй *** — колесница с желтым пологом или верхом, предназначенная Сыну Неба. Цзо ду *** — левое знамя, бунчук (из перьев или хвостов). Укреплялось на перекладине царской колесницы с левой стороны (о сходном термине ду и *** см. ШСЦ, т. 38; Эр-я чжу-шу, гл. 3, стр. 106). Рассказ о колеснице и бунчуке явно ускоряет события, так как Лю Бан еще не был объявлен Сыном Неба и не мог обладать такими прерогативами.

(обратно)

179

В тексте употреблено восклицание вань суй *** — “Десять тысяч лет!” или “Многая лета!”. Как отметил Чжао И (1727–1814), это выражение как поздравление и пожелание счастья и здоровья широко употреблялось в древности людьми всех социальных слоев. Позднее стало использоваться только по отношению к правителю как пожелание ему долгих лет жизни и даже как почетное обозначение особы императора. Чуские воины могли приветствовать победу и захват Хань-вана или же приветствовать своего руководителя Сян-вана.

(обратно)

180

О Чэнгао см. прим. 259 к 5 гл. Следует добавить, что после 1949 г. средневековое название уезда Сышуй было сменено на древнее Чэнгао и уезд включен в особый округ Чжэнчжоу в Хэнани. Ныне относится к уезду Инъян.

(обратно)

181

Чжоу Кэ занимал должность юйши дафу. При династии Цинь этот сановник выполнял особо важные поручения императора, руководил судебными делами, государственными архивами (см.: Л. С. Переломов, Империя Цинь, стр. 53). В западной литературе переводится как “вельможный секретарь” (см.: A.F.P. Hulsewe, Remnants of Han Law, 1955, т. I, стр. 15), или “главный секретарь” (Уотсон, т. I, стр. 64). Юйши дафу помогали первому советнику (“премьеру”), поэтому их иногда называли “помощники первого министра”. Надо полагать, что в нестабильной обстановке при Хань-ване наименование должности не соответствовало позднейшим функциям этого чиновника.

(обратно)

182

О Цун-гуне, кроме титула, ничего не известно. Вэйский Бао метался между враждующими лагерями. Получив от Сян Юя владение и титул западновэйского вана, он после занятия Лю Баном района Гуаньчжуна перешел на его сторону, а после поражения Хань у Пэнчэна вновь откололся от Лю Бана, впрочем, через некоторое время опять вернулся в лагерь ханьцев. Естественно, что Чжоу Кэ и Цун-гун опасались такого “союзника” (о Вэй Бао см. также 90 гл. “Исторических записок”, — ШЦ, V, 2589–2590).

(обратно)

183

Юань — название уезда, учрежденного на землях царства Шэнь-бо. Находился в районе совр. г. Наньян в пров. Хэнань. Шэ — название поселения в княжестве Чу, с периода Хань — уезд Шэсянь. Центр его находился в 15 км к югу от совр. г. Шэсянь в Хэнани. Таким образом, если точны эти отождествления, Лю Бан совершил переход на расстояние более 200 км.

(обратно)

184

Дата “четвертый год правления Хань” здесь, очевидно, преждевременна. По данным 8 гл. Ши цзи и 1 гл. Хань шу, это произошло в 6-й луне третьего года Хань, что соответствует общему ходу развития событий. Прав Лян Юй-шэн, считающий, что эту дату следует перенести ниже — к описанию нападения на Чэньлю и Вайхуан (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 9). В согласии с таким взглядом дата взята нами в квадратные скобки.

(обратно)

185

Сюу — город, возникший на месте древнего поселения Нинъи. Начиная с времени Хань — уездный город. Находился на месте совр. селения Сяосюу в уезде Хоцзя пров. Хэнань

(обратно)

186

Гун — название уездного города, учрежденного при Цинь. Находился в 15 км к юго-западу от совр. г. Гунсянь в пров. Хэнань (лишь в 20–25 км западнее Чэнгао).

(обратно)

187

О Дунъэ см. прим. 36 (уезд Янгу в пров. Шаньдун).

Перипетии многолетней борьбы двух главных соперников за престол, Сян Юя и Лю Бана, с многочисленными краткосрочными походами, битвами и маневрами, осложненные к тому же частыми изменами чжухоу, дают весьма сложную и порой запутанную картину войны. Так и в данном эпизоде, варианты которого расходятся. Так, в 8 гл. Ши цзи, в 1 и 31 гл. Хань шу (ШЦ, I, 374; ХШБЧ, I, 54; V, 3261) сообщается о форсировании войсками Пэн Юэ р. Суйшуй и о битве с Сян Шэном и Се-гуном у Сяпэя (на севере Цзянсу), т. е. значительно южнее Дунъэ. Лян Юй-шэн видит несогласованность описаний в следующем: 1) как сообщает Хань шу, удар Сян-вана по войскам Пэн Юэ был нанесен в 5-й луне третьего года Хань — до захвата чусцами Инъяна и Чэнгао, а по данным 7 гл. Ши цзи — после этого; 2) в главах идет речь о разных реках, разных действующих лицах и, скорее всего, о разных битвах (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 10). Можно предположить, что происходили различные сражения, отраженные то в одной, то в другой главе.

(обратно)

188

Хуайинь-хоу — титул Хань Синя, присвоенный ему в более позднее время. См. его жизнеописание в 92 гл. “Исторических записок”. В 8 гл. титул не включен, там говорится о войсках Хань Синя, что более точно.

(обратно)

189

Чжан Чжун — один из телохранителей (может быть, секретарей) Лю Бана — в тот период имел чин ланчжуна.

Хэнэй — в данном случае местность, расположенная севернее Хуанхэ в районе боевых действий.

(обратно)

190

Лю Цзя — двоюродный брат Лю Бана. После установления династии Хань получил титул Цзин-вана. Впоследствии был убит Цин Бу.

(обратно)

191

Гуанъу — название горы. Находилась к северо-востоку от совр. уездного г. Инъян (см. выше) в Хэнани.

(обратно)

192

В тексте — дун хай, что толкуется нами не как “Восточное море”, а как “восточные земли у моря”, ибо Сян Юй стремился обеспечить безопасность своих восточных, чуских территорий. Ван Бо-сян подтверждает такое толкование наличием до сих пор в шанхайском диалекте названий сторон света с прибавлением слова хай — море: дун-хай — восток, нань-хай — юг и т. д. (Ши цзи сюань чжу, прим. 508).

(обратно)

193

Во фразе использован знак цзу *** — “жертвенный стол”, на котором раскладывали предназначенное для жертвоприношений мясо и другие продукты. Имеется в виду, что Сян-ван, поместив отца Лю Бана на этот стол, собирался сварить его как жертвенное животное. В летописи Чу Хань чунь-цю, отрывок из которой приводится в Тайпин юй-лань (I, гл. 184, стр. 895), говорится, что Сян-ван соорудил гао гэ *** — “высокую подставку” (Ю. Л. Кроль дает вариант перевода: “высокая наблюдательная вышка, передвигающаяся на повозке” — см. сб.: “Вопросы филологии и истории стран советского и зарубежного Востока”, М., 1961, стр. 140, полагаясь, очевидно, на толкование Ли Ци, приравнивающего гао гэ к чао цзюй ***).

(обратно)

194

Поведение Лю Бана в этом эпизоде, заимствованном Сыма Цянем, по-видимому, из Чу Хань чунь-цю, послужило в последующем основанием для разных оценок. Одни считали, что такое отношение к отцу компрометировало Лю Бана, представляя его жестоким и бессердечным (этого не избежал даже современный ученый Ван Бо-сян, — см. ШЦСЧ, прим. 513). Другие склонялись к тому, что такой ответ характеризовал: его прозорливость, умение не поддаться на провокацию Сян Юя (об этом упоминается, в частности, у Такигава, — ХЧКЧ, II, 590). Лю Бан, как и Сян Юй, был сыном своего времени, и осуждать его за поведение в этот момент с позиций морали сегодняшнего дня не имеет смысла.

(обратно)

195

Глагол пи *** означает “истощаться, утомляться”. В словосочетании чжуань цао *** первый компонент означает “перевозки по суше”, а второй — “перевозки по воде”.

(обратно)

196

Лоуфань — название племени на северо-западных границах тогдашнего Китая. Представители этого племени славились искусствомверховой езды и стрельбы из лука. Мнение китайских комментаторов Лю Бинь и Шэнь Тао (таков и перевод Шаванна) о том, что Лоу Фань — фамилия и имя стрелка, не подтверждается другими текстами. Так, в 43 гл. “Исторических записок” упоминается правитель — ван лоуфаней (ШЦ, IV, 1813), в 95 гл. Ши цзи сообщается о захвате десяти командиров лоуфаней (ШЦ, V, 2670). Такое понимание подтверждают Такигава и Накаи Сэкитоку.

(обратно)

197

Такигава Каметаро приводит отрывок из комментария к книге Сюй Хань чжи (“Продолжение описания Хань”), где цитируется, в свою очередь, сочинение Си чжэн цзи (“Записи о западных походах”). Там говорится о наличии в то время на расстоянии примерно 200 шагов двух городищ на возвышенностях горы Саньхуан (или Саньши). Эти вершины разделял горный поток. По преданию, здесь и состоялась встреча Лю Бана и Сян Юя. В тексте стоит иероглиф цзянь ***, однако, по мнению ряда ученых (Чжан Вэнь-ху, Лян Юй-шэн, Чжоу Шоу-чан Ван Бо-сян) он должен быть заменен другим — цзянь *** — “горный поток, ручей”.

(обратно)

198

Речь идет о десяти преступлениях, в которых Хань-ван обвинил Сян Юя и которые перечислены историком в следующей главе (ШЦ, I, 376).

(обратно)

199

По мнению Лян Юй-шэна, Хань Синь — Хуайинь-хоу разбил войска Чжао годом раньше (в Хань шу в этом контексте Чжао не упоминается). Однако эта точка зрения представляется недостаточно основательной. Если считать, что Сыма Цянь упоминает обо всем районе к северу от Хуанхэ и рассказывает о действиях Хань Сина, совершенных за более длительный отрезок времени, тогда ошибки в тексте нет.

(обратно)

200

Лян Юй-шэн и Гу Цзе-ган считают иероглиф чжань *** — “бой” излишним, соединяя союзом юй *** имена двух действующих лиц: Хуайинь-хоу и Гуань Ина. Нами оставлен существующий текст, тем более что по смыслу оба варианта близки.

(обратно)

201

В Хань шу Сян Юй дает наказ одному Цао Цзю (ХШБЧ, V, 3262), поэтому и в 7 гл. мы в согласии с наблюдениями Карлгрена (см. прим. 45) рассматриваем слово дэн как энклитику и не переводим его. Ван Бо-сян, сохраняя грамматическое значение дэн, объясняет это тем, что Сян Юй отдавал приказ троим: Цао Цзю, Сыма Синю и Дун И (прим. 528), множественное число сохранил и Уотсон.

Дасыма *** — в период Чжоу один из шести высших сановников-цинов, начальник военного приказа. В империи Цинь именовался тайвэем. В 118 г. до н. э. ханьский У-ди восстановил для главы военного ведомства название должности — дасыма. Трудно, однако, предполагать, да и источники этого не фиксируют, что Сян Юй сумел создать стройную систему государственного аппарата, свергнув власть Цинь, поэтому для введенной им должности дасыма мы приняли условный перевод: “старший военачальник”, приравняв ее к шан цзянцзюнь.

(обратно)

202

О Чэньлю см. прим. 46; о Вайхуане — прим. 43 (оба населенных пункта южнее совр. Кайфына).

(обратно)

203

Суйян — название уезда, учрежденного при Цинь. Главный город уезда находился на месте совр. уездного г. Шанцю на крайнем востоке пров. Хэнань.

(обратно)

204

Сышуй — название реки, протекающей по территории совр. уезда Инъян в пров. Хэнань. Впадает в Хуанхэ.

(обратно)

205

В Хань шу сообщается о самоубийстве лишь двух человек: старшего командующего Цао Цзю и старшего помощника Сян Юя — Сыма Синя (ХШБЧ, I, 56; V, 3263). Если обратить внимание на то, что Дун И, упомянутый в тексте, был дувэем — “старшим советником”, а не чжан-ши — “старшим помощником”, то следует признать основательными предположения ряда комментаторов (Лян Юй-шэна, Лу Вэнь-чао, Го Сун-тао) о наличии интерполяции в тексте 7 гл. Мидзусава также сообщает, что в пяти ранних списках Ши цзи имя Дун И отсутствует (КЧЦБ, II, 7, 41), По всей вероятности, во фразе излишни три иероглифа: имя Дун И и титул Сай-вана.

(обратно)

206

Чжунли Мо — один из чуских военачальников и друг Хань Синя. О нем рассказывается в 92 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2627).

(обратно)

207

Лу Цзя — советник Хань-вана, известный своими политическими и ораторскими способностями. Написал сочинение Синь юй (“Новые речения”), состоящее из 12 глав. Его жизнеописание дано в 97 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2697–2701). В ней Сыма Цянь упоминает о своем знакомстве с книгой Лу Цзя.

(обратно)

208

Хунгоу — по толкованию Ван Бо-сяна, совпадает частично с совр. р Цзялухэ, которая пересекала уезд Чжунмоу в пров. Хэнань и далее — на юг и юго-восток — протекала еще по ряду уездов. Точное местонахождение Хунгоу — предмет дискуссии в комментаторской литературе, хотя все сходятся на том, что граница между Хань и Чу проходила где-то-восточнее Инъяна и шла более или менее прямо от Хуанхэ к югу или юго-востоку (Чжан Вэнь-ху, Го Сун-тао и др.).

(обратно)

209

В 1 и 31 гл. Хань шу изложение ограничивается констатацией присвоения Хоу-гуну титула Пинго-цзюня, ремарки Хань-вана по этому поводу не приводится. Чжан Вэнь-ху считал, что присвоение почетного титула и отрицательная оценка этого человека противоречат друг другу. Считалось, что 21 иероглиф, стоящий после титула, полностью или частично, позднейшая вставка, сделанная по фрагментам Чу Хань чунь-цю (ХЧКЧ, II, 595). Однако мы не видим здесь противоречия.После успешной миссии Хоу-гуна Хань-ван мог усмотреть в нем способного и опасного деятеля, поэтому он не пожелал держать его при себе, а для вида наградил пышным титулом “Умиротворителя государства”, звучащим достаточно иронически, тем более что титул не сопровождался земельным наделом.

Существуют и другие истолкования этого места. Цуй Ши предлагает изъять фразу ни фо кэнь фу цзянь ***, из слов Хань-вана, перенести в конец и перед ней поставить имя Хоу-гуна. Смысл тогда будет такой: “Хоу-гун скрылся и его больше нельзя было встретить” (Ши цзи тань-юань, гл. 3, стр. 11), но это требует большого изменения текста, что неприемлемо. Уотсон, неизвестно на каком основании, вложил эту фразу в уста какого-то другого человека: Some one reminded (стр. 68).

(обратно)

210

В это время власть Хань-вана более или менее прочно распространялась на земли следующих царств и княжеств: Ба, Шу, Цинь, Янь, Чжао, Хань (2), Вэй, Ци, Лян. Таким образом, Чжан Лян и Чэнь Пин были правы, утверждая, что Хань уже владеет большей частью Поднебесной.

(обратно)

211

В шести ранних списках Ши цзи стоит иероглиф ***, в Хань шу ***, в ряде списков ***. Все они читаются одинаково: цзи под первым тоном. Во всех случаях различна лишь причина, аргумент для нападения: “лучше воспользоваться моментом — *** (бедой — ***, голодом — ***) в армии Чу…”. У переводчиков фраза звучит в соответствии с принятым каждым из них вариантом: у Шаванна: ces circonstances, у Уотсона: lack of food) и т. д.

(обратно)

212

Иероглиф *** в названии места читается цзя (комментарий Жу Чуня; Канси цзыдянь). Янцзя находился на месте современного уездного г. Тайкан в пров. Хэнань (примерно в 170 км к югу от Инъяна).

(обратно)

213

Пэн Юэ был первым советником правителя Вэй, о получении им титула хоу ранее не упоминалось. В аналогичном месте Хань шу он назван просто советником в Вэй (ХШБЧ, I, 61). К тому же ранее Хань-ван вручил Цао Шэню в Сяньяне титул Цзянчэн-хоу, который лишь после гибели Сян Юя сменил ему на Пинъян-хоу (ШЦ, IV, 2024, 2028). Поэтому у комментаторов возникали обоснованные сомнения в правильности упоминания этого титула в связи с Пэн Юэ.

(обратно)

214

Гулин (позднее Гуши) — название города, находившегося в 20 км к северо-западу от совр. г. Хуайян в пров. Хэнань.

(обратно)

215

Цзы-фан — прозвище Чжан Ляна.

(обратно)

216

Чэнь — столица древнего княжества Чэнь. Находилась на месте совр. г. Хуайян в Хэнани. Таким образом, Чжан Лян предлагал отдать в управление Хань Синю районы совр. пров. Аньхуй и Цзянсу, лежащие к северу от р. Хуайхэ.

(обратно)

217

Гучэн — название циньского города, выросшего на месте поселения Гун, принадлежавшего в период Чуньцю княжеству Ци. Находился на территории совр. уезда Дунъэ пров. Шаньдун.

Чжан Лян предлагал отдать под управление Пэн Юэ восточную часть совр. пров. Хэнань и западную часть пров. Шаньдун. Бань Гу в Хань шу более подробно аргументирует необходимость именно таких пожалований, исходя из привязанностей и личных стремлений каждого.

(обратно)

218

Шоучунь находился на месте совр. уездного г. Шоусянь в пров. Аньхуй (недалеко от Хуайнаня на р. Хуайхэ).

(обратно)

219

Чэнфу — название города, находившегося на месте совр. деревни Чэнфуцунь в уезде Босянь пров. Аньхуй.

Гайся — название поселения, находившегося в 70 км от Чэнфу юго-восточнее совр. г. Линби на северо-востоке пров. Аньхуй.

В 8 гл. Ши цзи и в I гл. Хань шу говорится также о четвертом участнике этого похода Цин Бу. Его участие отмечено и в 91 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2602–2603). Сыма Гуан в Цзы чжи тун-цзянь повторил эту версию (ЦЧТЦ, I, 351). По мнению Лян Юй-шэна, в 7 гл. пропущено упоминание о параллельных действиях Лю Цзя и Цин Бу к об их совместном приходе в Гайся (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 13). С этим можно согласиться.

(обратно)

220

О Лю см. прим. 129 (уезд Люань пров. Аньхуй). Шу — название поселения, находившегося примерно в 50 км от Лю — на месте современного уездного г. Шучэн в пров. Аньхуй.

(обратно)

221

Накаи Сэкитоку считает, что последние три знака: *** — “…чтобы двинуться на Сян-вана” лишние (ХЧКЧ, II, 598), ничем не аргументируя этот вывод.

(обратно)

222

Фраза сы мянь цзе Чу-гэ *** — “со всех сторон слышны чуские песни” вошла в китайский язык как идиоматическое выражение: “оказаться в безвыходном положении, быть окруженным со всех сторон врагами”.

(обратно)

223

В Чжэн и сообщается, что в Чу Хань чунь-цю якобы приводились строфы другой песни, которую пела красавица Юй. В переводе она звучит так:

Ханьское войско землю уже захватило,
Со всех сторон доносятся песни Чу.
Вана великого воля и дух иссякли,
Мне же, ничтожной, что остается в жизни?
Однако в комментариях текст этот считается более поздним, поскольку написан он пятистопными стихами в начале Хань не встречающимися. Представляется неаргументированным мнение о том, что “в тексте Щи цзи остались только следы того, что когда-то в его источнике фигурировала эта песня”, т. е. песня красавицы-наложницы Юй. См. Ю. Л. Кроль, Критическая работа Сыма Цяня над текстом “Весны и осени княжеств Чу и Хань” Лу Цзя, — в сб. “Вопросы филологии и истории стран советского и зарубежного Востока”, М., 1961, стр. 142. Мы склонны считать, что наложница лишь вторила вану, что более естественно для человека такого низкого положения.

(обратно)

224

Иньлин — название уезда, учрежденного при Цинь. Центр его находился к северо-западу от совр. г. Динъюань в пров. Аньхуй (к югу от р. Хуайхэ).

(обратно)

225

Дунчэн — название уезда, учрежденного при Цинь. Центр находился в 25 км к юго-востоку от совр. уездного г. Динъюань пров. Аньхуй.

(обратно)

226

По преданиям, эта битва происходила у горы Сыкуйшань в 35 км к северу от совр. уездного г. Хэсянь пров. Аньхуй.

(обратно)

227

Чицюань-хоу — это Ян Си. Однако этот титул Ян Си получил значительно позднее, на седьмом году правления Гао-цзу. Поэтому здесь явный анахронизм.

(обратно)

228

Уцзян (пу) — населенный пункт, находившийся на берегу р. Янцзы в 20 км к северо-востоку от совр. уездного г. Хэсянь в пров. Аньхуй. Здесь Сян Юй думал переправиться с отрядом через Янцзы, чтобы оторваться от преследователей, хотя, как показал Сыма Цянь, в последний момент у Сян Юя проснулись угрызения совести и он отказался переезжать. Если верить рассказу, здесь могли сыграть свою роль сознание обреченности в связи с волей небес и нежелание покинуть в последний момент своих конников (одна лодка всех забрать не могла).

Китайский термин тин *** мы условно перевели словом “волость”. Тин — низшая административная единица, созданная в III в. до н. э. в империи Цинь и объединившая десять ли — территориальных общин. Тинчжан *** — начальник тина-волости руководил своими помощниками, ведал выявлением и арестом нарушителей порядка, воров и разбойников, выполнял поручения уездных властей, наблюдал за порядком в своем тине (см. Л. С. Переломов, Империя Цинь, стр. 59–60).

(обратно)

229

Ван И — ханьский военачальник, вскоре получивший титул Дуянь-хоу.

(обратно)

230

Титулы, полученные участниками расправы с Сян Юем, связаны с названиями пожалованных земель. Чжуншуй — уезд, учрежденный при Цинь. Его центр находился в 15 км к северо-западу от совр. уездного г. Сяньсянь в пров. Хэбэй. Дуянь — уезд, учрежденный при Цинь. Его центр находился в 10 км к юго-западу от совр. уездного г. Наньян в пров. Хэнань. Чицюань — точное местоположение не определено. По Со инь, это видоизмененное название циньского уезда Даньшуй (первое означает “Красный источник”, второе — “Красная река”), находящегося в совр. уезде Сичуань в пров. Хэнань. Уфан — уезд, учрежденный при Хань. Центр его находился в 20 км к западу от совр. уездного г. Суйпин в пров. Хэнань. Неян — название уезда, учрежденного при Хань. Центр его находился к югу от совр. уездного г. Чжэньпин в пров. Хэнань. Пожалования были небольшими, все вместе размещаясь на территории нескольких уездов Хэнани и Хэбэя, что соответствовало, видимо, значимости этих людей.

(обратно)

231

Сян Юй погиб в 202 г. до н. э., на пятом году формального правления династии Хань. Поскольку Сян Юй родился в 15 г. правления Цинь Ши-хуана, т. е. в 232 г., следовательно, он погиб тридцати одного года от роду.

(обратно)

232

Шэян — территория пожалования находилась в пределах совр. уезда Хуайань пров. Цзянсу. О Сян-бо см. также прим. 92.

(обратно)

233

Отношение Лю Бана к мертвому уже Сян Юю: объявление траура, похороны с почестями, даже плач по покойнику, наконец, награждения Сян-бо и других членов рода Сян владениями и титулами — соответствует принятым в то время порядкам (так поступили и с Чэн Шэ — руководителем восстания низов), говорит о том, что будущий ханьский император воздал должное своему поверженному врагу, который сыграл большую роль в победе над Цинь (об этом подробно пишет в своей монографии “Сыма Цянь — историк” Ю. Л. Кроль). Пожалование некоторым хоу из рода Сян права носить фамилию Лю, т. е. фамилию фактически царствующего дома, тоже свидетельствует о признании заслуг Сян Юя в становлении династии.

(обратно)

234

Чжоу-шэн — ученый ханьского времени. Кун Вэнь-сян считает его видным конфуцианцем начала Хань. Слова Сыма Цяня: “Я слышал как ученый Чжоу говорил…” можно рассматривать как свидетельство личных встреч и бесед историка с Чжоу-шэном.

(обратно)

235

О двойных зрачках Шуня, прозванного Чун-хуа, см. т. I, стр. 242, прим. 93. В древнем мире господствовала вера в генетическую связь правителей с мифическими героями древности. В Китае родословные всех основателен династий Чжоу, Цинь и Хань связывались с легендарными временами (см. т. I). Отсюда и попытка связать происхождение Сян Юя с легендарным Шунем.

(обратно)

236

Лун-му *** — “насыпи и десятины”, т. е. поля и пашни. Намек на то, что Сян Юй поднялся из не очень знатного рода.

(обратно)

237

Перевод эпилога главы на русский язык имеется также в книге В. М. Алексеева “Китайская классическая проза”, М., 1958, стр. 135–136.

Эпилог отражает сложное отношение Сыма Цяня к Сян Юю. В первой его части показаны быстрое выдвижение Сян Юя, успехи его в сокрушении Цинь и превращение в гегемона — фактического правителя всего Китая. Историк подчеркивает, что таких примеров история страны за последние столетия не давала. Отмечается личная храбрость Сян Юя, его прямота, верность слову. Во второй части эпилога показан крах Сян Юя, постепенное нарастание неудач, ошибки в войне, самомнение, жестокость. Гибель Сян Юя признается как бы воздаянием за его ошибки, посланным ему Небом. И в то же время нельзя отделаться от ощущения известной симпатии Сыма Цяня к герою, он словно сожалеет о его заблуждениях: “Разве же это не заблуждение?”. В литературе часто встречается трактовка личности Сян Юя лишь как человека жестокого и коварного “как представителя произвола” (в частности, см. у Кроля, стр. 182). В такой характеристике, на наш взгляд, лишь часть истины. Коварства и жестокости хватало и у Лю Бана. Даже в этой главе историк не раз упоминает об истреблении населения городов ханьскими войсками. А разве нарушение Лю Баном соглашения о границе по Хунгоу не коварство? Нет оснований идеализировать Лю Бана и излишне нагнетать краски в характеристике Сян Юя. Заключительные сцены поведения Сян Юя и его обращение с конниками снова показывают его положительные черты. Перед нами сложная человеческая личность, мастерски изображенная Сыма Цянем в 7 гл.

(обратно)

Глава 8 1

Ли *** — территориальная община, поселение (см. прим. 228 к 7 гл.). Термин и *** в данном контексте означает более крупную, чем ли, административную единицу — населенный пункт, город (о социальных функциях ли и и в эпоху Чжоу см. Л. С. Васильев, Аграрные отношения и община в Древнем Китае, М., 1961, стр. 106–123).

Пэй — название уезда, при Цинь входившего в состав области Сышуй (совр. уезд Пэйсянь пров. Цзянсу. См. прим. 30 к 7 гл.).

(обратно)

2

Подлинное имя первого ханьского императора было Бан ***. Этот иероглиф входил в число табуированных знаков. Это зафиксировано, в частности, в Ди-ван ши цзи Хуанфу Ми (см.: Ди-ван ши цзи и цунь, Пекин, 1964, гл. 7, стр. 107) и отмечено в труде Чэнь Юаня “Примеры табуированных имен в исторических сочинениях” (гл. 8, стр. 130). Цзи *** — второе имя Лю Бана. Предполагается, что так обозначалось его место среди братьев, так как цзи указывает на третьего по старшинству из сыновей (ХЧКЧ, II, 611).

(обратно)

3

О Тай-гуне см. также прим. 165 к 7 гл. В Ди-ван ши цзи его титулуют Тай-шан-хуаном и называют по имени — Чжи-цзя (стр. 107).

(обратно)

4

По одним данным, Лю Бан родился на 51 г. правления циньского Чжао-сян-вана, т. е. в 256 г. до н. э. В таком случае к моменту занятия престола ему было 56 лет, а умер он 62 лет. По другим данным, родился он в 247 г. до н. э. и умер 53 лет от роду. Ван Мин-шэн придерживается второй версии, считая, что 51-й год правления Чжао-сян-вана притянут искусственно, так как это был год смерти последнего чжоуского правителя Нань-вана. По этой версии, Хуанфу Ми, стремясь создать непосредственную преемственность от Чжоу к Хань, ввел эту дату (Ван Мин-шэн, Ши-ци ши шанцюэ — “Суждения по поводу семнадцати династийных историй”, Пекин, 1958, стр. 19–20). Установить истинные даты сейчас едва ли возможно.

Удивительные истории, связанные с Лю Баном и попавшие в главу, несомненно представляют собой дань, отданную Сыма Цянем господствующей традиции; цель этих историй — показать возвышение будущего ханьского правителя с помощью Неба, выражавшего свою волю через различные знамения (подробное исследование отношения Сыма Цяня к Гао-цзу предпринял Ю. Кроль, — “Сыма Цянь — историк”, стр. 134–150).

Цзяо-лун *** — чешуйчатый дракон (см. Гуанъя).

(обратно)

5

Лицо Лю Бана должно было указывать на таинственную связь его рождения с драконом, с историей о чудесном зачатии будущего императора. Расположение родимых пятен, по древним поверьям, имело тайный смысл: например, родимое пятно на бедре предвещало большие свершения, на кистях рук, на лице — могло быть предвестником несчастья. Гадатели — фанши *** составляли схемы с указанием значений родимых пятен в зависимости от их расположения на теле. Число 72 имело сакраментальный смысл. Оно соответствовало числу дней, приходившихся на период господства каждой из пяти стихий в году, числу металлов на земле, числу древних правителей, приносивших жертвы Небу и Земле на горе Тайшань, и т. д.

(обратно)

6

Выражение и хо жу *** истолковывается либо как “великодушный, с открытой душой” (Шаванн, Дабс), либо как “разумный, понятливый” (Уотсон). Нами взято первое значение.

(обратно)

7

В биографии земляка и сотоварища Лю Бана — Лу Ваня упоминается о том, что они вместе учились грамоте (ШЦ, V, 2637); таким образом, Гао-цзу с детства готовил себя не к черной работе.

(обратно)

8

О тине см. прим. 228 к 7 гл. Сышуй — см. прим. 107 к 6 гл. В Хань шу написано: Сы шан, т. е. “на реке Сышуй”. Там (в уезде Пэйсянь пров. Цзянсу) в свое время была найдена стела Гао-цзу и, по свидетельству Ко ди чжи, помещался храм его памяти.

(обратно)

9

У-фу *** в нашем переводе “матушка У”. В ханьских текстах иероглиф фу ***, равноценный *** или ***, прибавлялся к фамилии, означая “женщина, хозяйка, дама”. Чэнь Чжи приводит примеры надписей на дощечках из Цзюйяня, подтверждающих это употребление фу в подлинных документах эпохи Хань (Чэнь Чжи, Хань шу синь чжэн — “Новые исследования текста Хань шу”, Тяньцзинь, 1959, стр. 1).

(обратно)

10

Нами принято толкование Чжан Шоу-цзе и Чжао И, которые связывают приход Гао-цзу в кабачки с последующим наплывом посетителей (так перевели Дабс и Уотсон).

(обратно)

11

Во время расчетов, чаще всего перед праздником весны, записи всех расходов и долгов предъявлялись к оплате, а после расчетов ликвидировались (чжэ). Удачливые кабатчицы, изумленные особыми знаками судьбы Лю Бана, видимо, списывали его долги без оплаты.

(обратно)

12

В данной главе слово гуань — “смотреть” повторено дважды. Первое гуань мы связываем с цзун — “своевольно, по своему разумению, желанию” (так у Шаванна, — 2, 327), а второе — с встречей с Ши-хуаном. Однако в Хань шу знак гуань не повторяется, что меняет смысл: “позволил себе взглянуть на Цинь Ши-хуанди”.

(обратно)

13

Ван Мин-шэн сравнивает отношение будущих соперников к Ши-хуану. Сян Юй при виде императора дерзко воскликнул: “Этого можно свергнуть и занять его место!” (гл. 7), а Лю Бан был восхищен величием императора (“Суждения о 17 династийных историях”, стр. 17). Репликой Лю Бана историк вновь подчеркивал будущее этого человека.

(обратно)

14

Имени Люй-гуна в Ши цзи не встречается (титул этот упоминается в 8, 9, 18 гл.). Шаньфу — название уезда, основанного при династии Цинь. Находился на месте совр. уезда Шаньсянь в пров. Шаньдун.

(обратно)

15

Здесь употреблено слово дафу ***, которое относится к уездным богатеям и чиновникам, пришедшим на прием, и может быть переведено словосочетанием “знатные мужи, знатные гости”. Чжао И включает в число таких дафу деревенских богатеев — сян хао *** и влиятельных чиновников — цзянь ли ***. При династии Цинь существовал уже целый ряд титулов для низших категорий знати с этим словом: гуаньдафу ***, гундафу ***, удафу ***, цидафу *** и др. (ХЧКЧ, II, 615). Отсюда их общее наименование — дафу.

(обратно)

16

Примеры таких физиогномических пророчеств имеются во многих древнекитайских книгах. Философ Сюнь-цзы нападал на такого рода обычаи (Сюнь-цзы цзянь-ши, Пекин, 1956, гл. 5, стр. 47), что свидетельствует о их достаточно широком распространении. Люй-гун предложил Лю Бану свою родную дочь в качестве цзи чжоу це *** — дословно “прислужница с совком и метлой, наложница”, а в переносном смысле — “жена”.

(обратно)

17

Сына Лю Бана звали Ин, Сяо-хуй — его посмертный титул (о нем и Лю-хоу см. гл. 9). О Лу-юань см. прим. 164 к 7 гл.

(обратно)

18

Хотя в данном месте главы поставлен иероглиф чан *** — “часто, постоянно”, однако из изложения видно, что речь идет об однократном действии, поэтому приравнено нами к другому чан ***— “однажды, как-то”. Это подтверждается и текстом Хань шу (ХШБЧ, I, 7).

(обратно)

19

Выражение гао гуй *** означало просьбу чиновника об отпуске для поездки в родные места, к семье. Мэн Кан (180–260) замечает, что такие отпуска согласно ханьскому законодательству предоставлялись за большие заслуги по службе. Упоминание слова тянь *** — “поле” могло свидетельствовать о сохранившихся связях низшей прослойки чиновников с общиной и сельским хозяйством.

(обратно)

20

Эпизод со стариком-предсказателем введен в изложение, чтобы еще раз подчеркнуть “волю Неба”, уже определившего судьбу Лю Бана и его семьи.

(обратно)

21

В волостном управлении имелись два служителя: тинфу *** — который следил за воротами, за помещением тина и т. п., и цюдао *** — которому вменялось в обязанность ловить “худых людишек”, воров. Нами для перевода использовано старинное русское слово “ярыжка” (по Далю: “низший служитель полиции”), подходящее по значению, тем более что на Руси существовали и “земские и общинные ярыжки”, вполне соответствующие по своим функциям цюдао. Шаванн перевел цюдао глаголом, отнеся к действию Лю Бана (МИС, 2, 330), с чем трудно согласиться.

О Се см. прим. 28 к 7 гл. Уезд славился искусством изготовления головных уборов.

(обратно)

22

Шляпы, свитые из бамбукового лыка, по описанию Ин Шао, имели высоту 7 цуней и ширину 3 цуня (20X10 см). Притча об этой шляпе должна была, по всей вероятности, характеризовать простоту нравов нового правителя.

(обратно)

23

Термин ту *** мы перевели: “посланные на принудительные работы”. У этого слова есть несколько иное значение: “преступники, осужденные на каторжные работы”; однако исходя из того, что целая группа людей была поручена одному начальнику волости, есть основание считать их наказанными лишь принудительными работами (сходно у Шаванна, Уотсона). Гору Лишань большинство комментаторов отождествляет с горой в Шэньси близ тогдашней столицы Сяньян, где заблаговременно началось строительство усыпальницы для Цинь Ши-хуана (в этом случае ли ***, в тексте приравнивается к другому ли ***, употребленному в Хань-шу). Тот факт, что народ разбежался уже в пределах своего уезда, хотя путь до Сяньяна предстоял длинный, показывает сложность и малую эффективность таких мобилизаций.

(обратно)

24

Фэн — уезд, учрежденный при Хань, до этого территория его входила в уезд Пэйсянь.

(обратно)

25

По тогдашним поверьям, правители Цинь были потомками легендарного Шао-хао, приносили жертвы Белому императору (Бай-ди) и находились под покровительством стихии металла. Ханьские правители вели свою родословную от легендарного Яо, принося жертвы Красному императору (Чи-ди), и считали себя связанными с элементом огня. Такой версии следовали Лю Сян, Лю Синь, Бань Гу и другие историки эпохи Хань. Она изложена и здесь. Однако в отношении господствующих стихий единства мнений не существовало. Если принять точку зрения Цая И, да и самого Сыма Цяня в других главах, то дом Цинь связывался со стихией воды, а дом Хань — со стихией земли (об этом см.: Шаванн, 1, XXXVI, I; Уотсон, Сыма Цянь — великий историк Китая, стр. 146; Ю. Кроль, Сыма Цянь — историк, стр. 137).

(обратно)

26

В тексте стоит слово гао *** — “обвинить”. Но в Люй-ши чунь-цю и в Хань шу употреблено ку *** — “причинить вред, побить”, более соответствующее ситуации и использованное в переводе.

(обратно)

27

Представления о вещих знамениях, об эманациях в местах пребывания будущего правителя Поднебесной, призванных передать “волю Неба”, созрели, скорее всего, в период борьбы за единую империю, когда возникла реальная необходимость обожествления личности монарха.

По описаниям ханьских авторов, эманации принимали формы облаков всех цветов или паров, идущих от земли, из которых, как казалось людям, образовывались фигуры людей или драконов. Изложение этих притч встречаем и у Ван Чуна в Лунь хэн (ЧЦЦЧ, VII, 19–20).

(обратно)

28

Четыре знака: цзы и ван ни *** в аналогичном тексте Хань шу отсутствуют. Мы трактуем цзы и в том смысле, что Лю Бан опасался за себя, так как именно над ним люди отмечали эманацию. Коль скоро Цинь Ши-хуан собрался расправиться с таким человеком, Лю Бану пришлось ван ни — “скрыться” и найти прибежище в скалах.

(обратно)

29

Горы Маншань и Даншань находятся на юго-востоке совр. уезда Юнчэн пров. Хэнань на границе с уездом Даншань пров. Аньхуй, на расстоянии нескольких километров друг от друга. Одно из ущелий, как дань поверью, зовется Хуанцангу — “Ущелье, где скрывался император”.

(обратно)

30

Относительно Цзи (уезд Сусянь пров. Аньхуй) см. прим. 6 к 7 гл. Восстание было поднято в селении Дацзэ этого уезда.

(обратно)

31

О Чэнь (совр. г. Хуайян в Хэнани) см. прим. 216 к 7 гл. В Хань шу сказано, что Чэнь Шэ объявил себя чуским ваном (ХШБЧ, I, 11). Чу, уничтоженное в ходе создания единой империи Цинь, здесь играет роль знамени в борьбе против Цинь.

(обратно)

32

Начинающий фразу иероглиф юань *** (по смыслу юй юань *** — “смотритель тюрьмы”) относится к Цао Шэню, а словосочетание чжули *** — “старший над чиновниками” — к Сяо Хэ (их жизнеописания см. 39 гл. Хань шу), однако далее эти имена упоминаются в обратном порядке. Очевидно, произошла случайная перестановка и юань следует перенести на четыре иероглифа далее — к имени Цао Шэня. Бань Гу повторил фразу в этом же порядке, не обнаружив ошибки. Но Янь Ши-гу счел необходимым для читателей середины первого тысячелетия указать на ошибки (ХШБЧ, I, 11).

(обратно)

33

В тексте: шу ши бай жэнь ***, что означает “несколько десятков, вплоть до сотни”. В параллельном тексте Хань шу слово “десяток” отсутствует, шу бай жэнь означает “несколько сот человек”. Разница заметная, но, поскольку ошибка или описка возможна в каждом из вариантов, мы придерживаемся текста “Исторических записок”.

(обратно)

34

Фулао *** — “отцы-старейшины”, группа местных общинных и сельских руководителей, старейшин, которые наряду с назначенными властями чиновниками отвечали в общинах-поселениях и волостях ли и тин за выполнение обязательств и сбор налогов для государства, за исполнение повинностей, принесение жертв и т. д. Местные чиновники старались опираться на старейшин в управлении населением, действовали часто через них, советовались с ними. Институт старейшин — фулао свидетельствовал о силе общинных связей в Китае во II в. до н. э. (подробнее см.: Л. С. Переломов, Об органах общинного самоуправления в Китае в V–III вв. до н. э. — в сб. “Китай. Япония. История и филология”, М., 1961, стр. 45–57).

(обратно)

35

Выражение у вэй *** в данном контексте в зависимости от возможной интонации переводится двояко: либо “тогда уже ничего не поделаешь” (примерно так у Шаванна и Уотсона), либо “нельзя доводить до этого” (так у Дабса). Нами принят первый вариант.

(обратно)

36

О Хуан-ди см. т. I, стр. 222, о Чи-ю — там же, стр. 224. Говоря о жертвах мифическому первопредку китайцев Желтому императору — Хуан-ди историк употребил слово цы *** — “весенние жертвы, приносить жертвы предкам” (поскольку события развертывались осенью, первое значение отпадает). Там, где сообщается о жертвах Чи-ю, применено слово цзи *** — “жертвоприношения”. По-видимому, смысл обоих терминов здесь сходен.

Выглядит странным, что в 8 гл. объектами жертвоприношений одновременно становятся Хуан-ди и Чи-ю, которые в I гл., отражавшей мифологическую традицию времен Сыма Цяня, выступали как смертельные враги в борьбе за власть над территорией равнин. Как можно судить по многочисленным толкованиям китайских комментаторов (см. ХШБЧ, I, 12–13), Чи-ю в период Хань выступал и во второй своей ипостаси — как создатель оружия и потому как покровитель военных походов, за что ему и приносят жертвы (Сыма Цянь упоминает об этом в 28 гл., — ШЦ, III, 1367). Ханьцы создали и могилу Чи-ю.

(обратно)

37

Синь *** означало окропление кровью жертвенных животных ритуальной утвари, сосудов, оружия и других вещей — так обращались к Небу с мольбой о ниспослании удачи и счастья. Мэн-цзы упоминает об обряде окропления кровью колоколов (ЧЦЦЧ, I, 47); в Ли цзи говорится об освящении таким способом черепашьих панцирей и стеблей тысячелистника перед гаданием (ШСЦ, т. 21, Ли цзи чжэн-и, кн. 3, гл. 17, стр. 815–816), о таких же ритуалах упоминается в Чжоу ли, Люй-ши чунь-цю и в других источниках. В данном случае кровью окропляются военные барабаны, чтобы, призывая в бой, они несли победу.

Если руководствоваться текстом 28 гл. Ши цзи (ШЦ, III, 1378), 15 гл. Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, VI, 161), то кровью жертвенных животных окропляли как барабаны, так и флаги, и тогда слово ци — флаги тоже подпадает под действие глагола синь. В издании “Исторических записок”, подготовленном Такигавой, в I гл. Хань шу, в комментарии Янь Ши-гу два синонима — ци и чжи объединены в значении “флаги и знамена” и входят в состав следующего предложения. Так у Шаванна (стр. 336), Уотсона (стр. 82) и переводчика Хань шу Г. Дабса (“The History of the Former Han Dynasty by Pan Ku. A critical translations with annotations by Homer H. Dubs”, Baltimore, 1938, vol. I, стр. 41). Возможны, по всей вероятности, оба варианта. У Жэнь-цзе, Ван Сянь-цян, Ян Шу-да склоняются к первому, включая флаги в число окропляемых предметов.

(обратно)

38

О Хулине см. прим. 25 к 7 гл. (уезд Юйтай пров. Шаньдун). Фанъюй — пункт в том же уезде Юйтай пров. Шаньдун. Фэн — город в Пэй, совр. пров. Цзянсу, см. прим. 24.

(обратно)

39

В Хань шу сообщается, что отряды Чжоу Чжана были разбиты циньским полководцем Чжан Ханем и бежали. Известно, что Чжоу Чжан покончил с собой.

О р. Сишуй (уезд Линьтун в пров. Шэньси) см. прим. 181 к 6 гл.

(обратно)

40

В разные месяцы этого года У Чэнь объявил себя Чжао-ваном, Тянь Дань объявил себя Ци-ваном, Хань Гуан — Янь-ваном и Цзю — Вэй-ваном (см. также 48 гл. Ши цзи, — ШЦ, IV, 1956). “Род Сянов”— историк имеет в виду в первую очередь Сян Ляна и Сян Юя.

(обратно)

41

В империи Цинь во главе областей стоял своеобразный триумвират, включавший начальника области — цзюньшоу, командующего войсками области — цзюньвэя и представителя Верховной прокуратуры и цензората — цзюньцзяня (или цзяньюйши), контролировавшего работу всех чиновников (подробнее см.: “Империя Цинь”, стр. 55–56).

Среди 36 областей, учрежденных Цинь Ши-хуаном, была область Сышуй. В 8 гл. мы встречаемся с названием Сычуань. Сходство в начертании древних знаков шуй и чуань (об этом писали Янь Ши-гу, Хэ Чжо, Цянь Да-чжао, Ван Сянь-цянь), очевидно, часто приводило к их взаимозаменяемости в названиях мест. Эта область занимала территорию на севере совр. пров. Цзянсу и северо-востоке пров. Аньхуй,

(обратно)

42

О Се (уезд Тэнсянь в пров. Шаньдун) см. прим. 28 к 7 гл. Ци — населенный пункт в совр. уезде Тэнсянь пров. Шаньдун.

(обратно)

43

Канфу — название уезда, учрежденного при династии Цинь. Центр его находился в 25 км от Цзинина в пров. Шаньдун.

(обратно)

44

В этом абзаце дважды упоминается Чжоу Ши, причем логики в тексте нет. Согласно первой фразе, Чжоу Ши прибыл с войсками к Фанъюю, но в бой не вступил; а вторая фраза возвращает к более раннему времени, сообщая, что вождь восстания Чэнь Шэ посылает Чжоу Ши отвоевывать земли. Все это вызвало предположения комментаторов о наличии интерполяции. Тем более, что в тексте анналов Гао-цзу в Хань шу первой части отрывка из 11 иероглифов нет (ХШБЧ, I, 15). В связи с этим Гу Цзе-ган в новом издании Ши цзи сомнительные, по его мнению, шесть знаков: Чжоу Ши лай гун Фанъюй заключил в скобки как интерполированные. Тогда текст Сыма Цяня гласит: “Постояв лагерем в Канфу, [Пэй-гун] перешел к Фанъюю, но в бой не вступил. Чэнь-ван послал…” (ШЦ, I, 352). Лишними считает эти шесть знаков и Го Сун-тао (Ши цзи чжа-цзи, стр. 62). Чжао Тай-чан, которого цитирует Лян Юй-шэн, предлагает девять иероглифов об отправлении Чэнь-ваном вэйского Чжоу Ши на захват земель перенести вперед и поставить перед фразой о прибытии Чжоу Ши, восстанавливая этим последовательность действий (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 18). Мы оставили текст в существующем виде.

(обратно)

45

Когда-то территории княжества Лян принадлежали Вэй. После того как в 225 г. до н. э. Цинь Ши-хуан захватил почти все земли Вэй, последний из его правителей, Цзя, бежал в Фэн. Учитывая состав населения Фэн и его связи с Вэй, Чжоу Ши делает попытку сыграть на этом и убедить Юн Чи перейти на сторону Вэй, территории которого в этот период находились в руках вождя восстания Чэнь Шэ.

(обратно)

46

Лю — в период Чуньцю селение княжества Сун, при Цинь — уезд. Позднее — владение Чжан Ляна. Находилось к юго-востоку от совр. г. Пэйсянь на севере пров. Цзянсу.

Цзин Цзюй — отпрыск правящего дома Чу.

(обратно)

47

Сыма И (в некоторых списках Ни) был одним из циньских генералов, действовавших параллельно с Чжан Ханем. Таково мнение Лю Биня (XI в.), к которому присоединились Ван Сянь-цянь, Лян Юй-шэн, Дабс и др. В этом случае первое предложение кончается на имени Чэнь Шэ, которого преследовал Чжан Хань. Однако возможно иное членение абзаца. Если к глаголу цун — “преследовать” отнести в качестве дополнения слова Чэнь бе цзян Сыма И, то перевод будет иным: “Чжан Хань, преследуя военачальника отдельного отряда армии Чэнь Шэ — Сыма И, повел войска на север…”. В этом варианте Сыма И оказывается генералом в антициньском лагере. Так перевел Уотсон (I, 83). Однако Сыма Цянь в 54 гл. ясно указывает: “Напал на циньского Сыма И…” (ШЦ, IV, 2021), в 95 гл. сообщает о боях соратника Лю Бана — Фань Куая с Сыма И (ШЦ, V, 2651), что опровергает версию американского синолога. Кроме того, некоторые ученые, например Жу Чунь, рассматривают иероглифы сыма не как фамилию, а как указание должности (так, в частности, передал Шаванн, — т. 2, стр. 339).

Сян — древний город, находившийся на территории совр. уезда Сусянь в пров. Аньхуй (примерно в 150 км юго-западнее Пэйсяня). О Дан см. прим. 48 к 7 гл. (южнее совр. Даншаня в пров. Аньхуй).

(обратно)

48

О Сяо см. прим. 152 к 7 гл. (около Сяосяня в Аньхуе).

(обратно)

49

Относительно Сяи см. прим. 167 к 7 гл.

(обратно)

50

В циньской двадцатиступенной иерархии титулов удафу — девятый титул.

(обратно)

51

Согласно тексту гл. 16 “Исторических записок” (ШЦ, II, 767) и 1 гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 17), г. Фэн на этот раз был взят Пэй-гуном, а Юн Чи бежал в Вэй. Пэй и Фэн на первых порах служили для Пэй-гуна базой борьбы, лишь позднее он перебазировался на запад — в Гуаньчжун и южнее.

(обратно)

52

О г. Сянчэн (в пров. Хэнань) см. прим. 29 к 7 гл.

(обратно)

53

Мы поставили здесь местоимение “они”, исходя из описания того же события в 16 гл. Ши цзи и в Хань шу, где сказано, что Пэй-гун совместно с Сян Ляном (а возможно, и с другими руководителями армии) провозгласил внука Хуай-вана Синя чуским ваном (см. ШЦ, II, 767; ХШБЧ, I, 17). Это совпадает с дальнейшим изложением их действий. Если исходить из структуры предыдущего предложения, где действует один Сян Лян, надо писать “он” (так поступили Шаванн и Уотсон).

(обратно)

54

Из предыдущей главы мы знаем, что Синя — внука Хуай-вана якобы нашли живущим среди простых людей и пасшим овец. По традиции, его нарекли титулом деда.

Сюйи — см. прим. 34 к 7 гл. (одноименный совр. уезд в Цзянсу).

(обратно)

55

Выражение “несколько месяцев”, по-видимому, ошибочно. Синь был поставлен ваном в шестой луне, а нападение на Канфу произошло в седьмой луне (см. хронологические таблицы и Хань шу), т. е. через десять-двадцать дней. Лян Юй-шэн считает, что вместо юэ — “месяцы” должно было быть написано жи — “дни” (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 18). С ним следует согласиться.

(обратно)

56

И здесь, как и в предыдущем случае, мы переводим “они”, имея в виду Пэй-гуна и Сян Ляна. Это подтверждается 16 гл. Ши цзи и 1 гл. Хань шу (ШЦ, II, 768; ХШБЧ, I, 17), где говорится о совместной (гун) помощи Пэй-гуна и Сян Ляна Тянь Жуну, окруженному армией Чжан Ханя в Дунъэ (Шаванн и Уотсон относят эти действия к одному Сян Ляну, что также возможно, если иметь в виду его старшинство в руководстве).

О Дунъэ (в пров. Шаньдун) см. прим. 36 к 7 гл.

(обратно)

57

Перевод зависит от трактовки слова бэй ***. Оно может означать “север (3)” и может заменять другое бэй (4) *** — “покинуть, бежать, потерпеть поражение” (см. пояснения Фу Цяня и Янь Ши-гу). Нами взято второе значение.

(обратно)

58

О Чэнъяне (у совр. г. Хэцзэ в пров. Шаньдун) см. прим. 39 к 7 гл. О Пуяне (в Хэнани) см. прим. 40 к 7 гл.

(обратно)

59

Как поясняет Чжан Шоу-цзе, недалеко от Пуяна протекала тогда Хуанхэ, служившая естественной преградой наступающим. В остальных направлениях циньские войска выкопали защитные рвы, соединив их с Хуанхэ. Таким образом, город оказался хорошо защищенным и чусцы не отважились на штурм.

(обратно)

60

О Динтао (уезд Цзинин пров. Шаньдун) см. прим. 185 к 6 гл.

(обратно)

61

О Юнцю (уезд Цисянь пров. Хэнань) см. прим. 12 к 6 гл.

(обратно)

62

Ли Ю — сын Ли Сы, бывший в то время начальником области Саньчуань. См. также прим. 42 к 7 гл.

(обратно)

63

Вайхуан (уезд Цисянь пров. Хэнань). См. прим. 43 к 7 гл.

(обратно)

64

Сянь мэй *** — держать во рту кляп, палку. В древнекитайской армии существовал такой порядок: при ночных внезапных атаках солдат заставляли брать в рот кусочек дерева или палочку, чтобы исключить возможность разговоров на марше и при подходе к противнику. В Чжоу ли встречается даже особый чин — сянь мэй ши ***, который, правда, служил не в армии, а ведал порядком при жертвоприношениях, во время которых запрещалось переговариваться (см. ШСЦ, т. 14, Чжоу ли чжу-шу, кн. 4, гл. 37, стр. 1327–1328).

(обратно)

65

О Чэньлю (в пров. Хэнань) см. прим. 46 к 7 гл.

(обратно)

66

Как говорилось в 7 гл., Чжан Хань стал к югу от города и построил огороженную дорогу для снабжения. К северу от города стоял чжаоский Чэнь Юй с несколькими десятками тысяч навербованных солдат — это и была северобережная армия. Поскольку эта армия не была окружена циньцами, мы, во избежание путаницы, ввели в скобках слово “недалеко”.

О Цзюйлу см. прим. 186 к 6 гл.

(обратно)

67

Здесь впервые историк дает — словами других военных — характеристику некоторых личных качеств Сян Юя. В предыдущей главе, посвященной самому Сян Юю, такое выразительное описание черт его характера отсутствовало. Торопливости и дерзости Сян Юя противопоставляются великодушие и высокие достоинства Лю Бана. Таков один из приемов древнего автора, нередко помещавшего критические оценки одного героя в главу о другом лице (об этом см. вводные статьи в I т.).

(обратно)

68

О Дан см. прим. 48 к 7 гл. Чэнъян — древний город на юго-востоке совр. уезда Пусянь пров. Шаньдун (в Хань шу, видимо ошибочно, назван Янчэн, что отмечено Ван Сянь-цянем).

Гунли — название селения или уезда к западу от Чэнъяна (иероглиф *** имеет несколько чтений. Гун взято нами по Канси цзыдянь, стр. 440).

(обратно)

69

В тексте“Исторических записок” — очевидная ошибка, связанная с употреблением слова Вэй. Речь идет о поражении циньских армий, а не вэйских сил. В 16 гл. прямо говорится о нападении на две циньские армии (ШЦ, II, 769–770), в Хань шу написано: “разбил две армии”, то же самое сказано в Цзы чжи тун-цзянь. Такигава предполагает, что замена ци ***, стоящего в Хань шу, на вэй *** в 8 гл. произошла случайно — из-за фонетической близости этих знаков в древности (ХЧХЧ, II, 633). С ним следует согласиться.

(обратно)

70

Фраза об ударе по армии Ван Ли под Цзюйлу к действиям Пэй-гуна не относится, это осуществили войска Сян Юя. В Хань шу этих слов нет. По-видимому, прав Лян Юй-шэн, считающий эту фразу излишней вставкой (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 19). Уотсон взял все предложение в скобки (стр. 86).

(обратно)

71

Пэн Юэ — военачальник княжества Ци, возникшего вновь в период ослабления империи Цинь.

Чанъи — древний город, находившийся в 20 км к северо-западу от современного уездного г. Цзиньсянь в пров. Шаньдун.

(обратно)

72

Относительно Ли (у г. Сяи в Хэнани) см. прим. 27 к 7 гл.

(обратно)

73

В абзаце, связанном с походом Пэй-гуна на запад, обнаруживаются отдельные неточности и противоречия с описанием в других главах. Так, в 16 гл. прибытие Пэй-гуна в Ли и усиление его войск зафиксировано в 12-й луне, а встреча с Пэн Юэ — во 2-й луне, т. е. через два месяца. Нет упоминания и о неудачной битве Пэй-гуна и т. д. В комментаторской литературе все это подробно рассмотрено (см., в частности, работу Лян Юй-шэна). Очевидно, что обилие битв и походов, неточности в информации могли порождать такого рода несогласованность.

Шэньту ***— название должности, сходной с сыту — “управляющий работами”. В перечне должностей империи Цинь не числится. Можно предположить, что в отдельных княжествах появлялись должности, отличные от имперских.

У Пу в Хань шу именуется У Манем.

(обратно)

74

Гаоян — название древнего поселения, находившегося к западу от совр. уездного г. Цисянь в пров. Хэнань.

Ли И-цзи, или Ли-шэн (“Господин Ли”), — один из старейшин в Гаояне. Его жизнеописание дано в 97 гл. “Исторических записок”. Там рассказывается, что он был чиновником, “надзирающим за воротами” селения или общины — ли цзянь мынь ли *** (ШЦ, V, 2691). Так же определяет его деятельность Хань шу. Известно, что в древности, когда односельчане уходили на полевые работы и приходили с них, старейшины или один из них, назначенный на эту должность, провожал и встречал общинников, следил за порядком. По-видимому, к III в. до н. э. Гаоян стал уже более крупным поселением и могла появиться специальная чиновничья должность “надзирающего за воротами” (о порядках в ли рассказано в комментарии Хэ Сю к Гунъян чжуань, — см. ШСЦ, т. 34, Чунь-цю Гунъян чжуань чжу-шу, кн. 2, гл. 16, стр. 492–493). Однако в 8 гл. вместо слова вэй *** — “быть, являться, служить”, употребленном в 97 гл. и в Хань шу, стоит слово вэй *** — “сказать, говорить”. Это меняет смысл. Могут быть два предположения: либо вместо одного вэй ошибочно поставлено другое и следует переводить по тексту 97 гл.: “Ли И-цзи, надзиравший за воротами поселения, сказал…” (так, с оговоркой, у Уотсона); либо, приняв версию данной главы, переводить в том смысле, что он говорил эти слова другому человеку, служившему (у Пэй-гуна) в должности чиновника, надзирающего за воротами (так перевел Шаванн, сославшись в примечании на другие тексты). Мы приняли второе и потому, что в 97 гл. сообщается о беседе Ли-шэна с кавалеристами Пэй-гуна, которые отговаривали его от встречи с последним, ссылаясь на то, что Пэй-гун не любит ученых-конфуцианцев (ШЦ, V, 2692–2693).

(обратно)

75

Кайфын — название древнего города и уезда. Город находился в 25 км к югу от одноименного совр. города в пров. Хэнань.

(обратно)

76

Байма — название уезда, учрежденного при династии Цинь. Его центр находился в 10–12 км к востоку от совр. уездного г. Хуасянь в пров. Хэнань. Если это отождествление правильно, тогда войска Лю Бана двигались не на запад, как сказано в главе, а на северо-запад. Но может быть, существовало и другое Байма — западнее.

(обратно)

77

Цюйюй — название поселения, находившегося к востоку от совр. уездного г. Чжунму в пров. Хэнань (недалеко от Кайфына).

(обратно)

78

Относительно Ин (2) — яна см. прим. 5 к 6 гл. (одноименный уезд в Хэнани).

(обратно)

79

Ин (3) — ян — название древнего поселения, находившегося к юго-западу от совр. уездного г. Сюйчан в пров. Хэнань (более 80 км к югу от Хуанхэ).

(обратно)

80

Хуаньюань — проход, горная дорога в одноименных горах к юго-востоку от совр. уездного г. Гунсянь в пров. Хэнань. Находился на землях бывшего княжества Хань на дороге к Лояну. Шаванн перевел двумя дополнениями: “занял территории Хань и Хуаньюань” (стр. 347), что едва ли оправдано, так как эти территории несоизмеримы по величине. Хань — понимается нами как определение к проходу, находившемуся в бывшем княжестве Хань.

(обратно)

81

Пинъинь — название поселения, находившегося к востоку от совр. уездного г. Мэнцзинь в пров. Хэнань. При Хань стал уездным городом.

(обратно)

82

О Лояне см. прим. 124 к 7 гл.

(обратно)

83

Об Янчэне см. т. I, стр. 275 (уезд Дэнфэн в Хэнани).

(обратно)

84

Чоу — название поселения, позднее уездного города, находившегося в 25–27 км к юго-востоку от совр. уездного г. Лушань в пров. Хэнань (Пэй-гун прошел, таким образом, до 100 км к югу).

(обратно)

85

Относительно Юань (в районе совр. г. Наньян на юге Хэнани) см. прим. 183 к 7 гл.

(обратно)

86

В 8 гл. сказано: гэн ци чжи ***. Если исходить из основного значения глагола гэн, это значит “сменил знамена и флаги” (у Шаванна и Уотсона в переводе сохранено именно такое значение). Смена знамен может проводиться, чтобы ввести противника в заблуждение, но в условиях ночного рейда подобная операция кажется бессмысленной. В этом же эпизоде в Хань шу использован глагол янь *** — “согнуть, свернуть” (ХШБЧ, I, 24). Представляется, что это отвечает духу неожиданного для противника боя. Поэтому для перевода и принято “свернуть знамена и флаги” (мнение Лян Юй-шэна сходно с этим). Смысл подобного действия хорошо передается известным выражением: янь ци си гу — “[двигаться], свернув знамена и приглушив барабаны”, т. е. скрытно.

(обратно)

87

В главе: ли жэнь ***, в параллельном тексте Хань шу — ли-минь ***. Ясно, что речь идет о чиновниках и народе.

(обратно)

88

Даньшуй (ныне Даньцзян) — название реки, протекающей из пров. Шэньси к югу и юго-востоку и сливающейся с р. Сишуй недалеко от совр. уездного г. Сичуань на юго-западе пров. Хэнань. Пэй-гун шел прямо на запад, направляясь в южную часть совр. пров. Шэньси и тем самым обходя с юга известные укрепленные заставы Цинь.

(обратно)

89

В главе сказано: цзян Силин — “сдались у Силина”. Сдавшиеся хоу не могли находиться далеко в стороне от основного пути Пэй-гуна, однако известное поселение под этим наименованием расположено далеко на севере и Лю Бан не мог там оказаться. Бань Гу в Хань шу вообще опустил упоминание о месте их сдачи (ХШБЧ, I, 25). Может быть, два знака — силин — случайная вставка.

Чжан Вэнь-ху отмечал, что есть списки Ши цзи, в которых иероглиф лин отсутствует (КЧЦБ, II, гл. 8, стр. 35); тогда смысл будет более определенный: “сдались на западе”, т. е. на пути армии Пэй-гуна. Существующий текст “Исторических записок”, однако, вынуждает оставить Силин в переводе.

(обратно)

90

Хуян — название уездного города, находившегося в 4–5 км к югу от совр. уездного центра Танхэ в пров. Хэнань (юго-восточнее Наньяна).

(обратно)

91

Начальником уезда Поян — По-цзюнем был У Жуй (см. 7 гл.).

(обратно)

92

Си — название поселения, позднее уездного города в области Наньян, находившегося к северу от совр. уездного г. Сичуань на западе пров. Хэнань. Ли — название поселения, с династии Хань — уездного города, находившегося в 5–6 км от совр. уездного центра Нэйсян на западе пров. Хэнань.

(обратно)

93

В 6 гл. имя гонца к Чжао Гао не было названо, здесь он именуется Нин Чаном.

(обратно)

94

О Гуаньчжуне см. прим. 120 к 6 гл. Относительно того, чей это был посол, возможны два предположения: а) гонец был послан к Пэй-гуну от Чжао Гао (так у Шаванна, — МИС, 2, 351; Дабса — “История ранних Хань”, I, 54); б) вернулся тот гонец, которого Пэй-гун ранее посылал в Цинь, и привез оттуда предложения Чжао Гао (так у Уотсона, — т. I, стр. 89). Вероятно, допустимы оба предположения.

(обратно)

95

Угуань — название заставы, находившейся к востоку от совр. уездного г. Шансянь в пров. Шэньси (см. прим. 112 к 6 гл.). Ланьтянь — уездный город в пров. Шэньси (примерно в 75 км к северо-западу от Шансяня). Здесь же располагалась застава, известная под названием Яогуань, или Ланьтяньгуань.

Таким образом, теперь Пэй-гун двигался в северо-западном направлении. Армия его входила в Цинь с юга, обойдя защищенные восточные заставы.

О посылке Лу Цзя к циньским военачальникам не упоминается ни в его биографии в 55 гл. Ши цзи, ни в 40 и 43 гл. Хань шу, что ставит под известное сомнение его участие в этой миссии.

(обратно)

96

Таким образом, на первом этапе борьбы с Цинь главные плоды победы достались Лю Бану. Ван Мин-шэн верно отмечал, что сначала оба соперника шли вместе и, более того, Сян Лян не раз помогал Лю Бану укрепить силы. Да и потом, не будь побед Сян Юя над циньцами в Цзюйлу, пленения Ван Ли и капитуляции Чжан Ханя, едва ли Лю Бану удалось бы так легко одержать победу. Однако Ван Мин-шэн чуть ли не осуждает Лю Бана за неблагодарность по отношению к Сян Юю, исходя из конфуцианского понимания норм поведения (Ши ци ши шан-цюэ, гл. 2, стр. 18). Но законы борьбы, естественно, были вне такого рода соображений.

(обратно)

97

Здесь капитуляция последнего циньского правителя Цзы-ина (октябрь — ноябрь 207 г. до н. э.) считается начальной датой правления дома Хань. Официальная дата, принятая в литературе, — 206 г. до н. э. В Хань шу факт перехода власти к новой династии подкреплен небесным знамением, когда “пять планет соединились в созвездии Дунцзин” (ХШБЧ, I, 27). Но Сыма Цянь не отнес это знамение к году основания династии, как Бань Гу, а связал его с периодом подъема могущества Хань (ШЦ, III, 1348), что, как показал Дабс, более осторожно, так как в 207 г. подобных астрономических явлений не наблюдалось (Дабс, I, 151–153).

О Башане см. прим. 198 к 6 гл.

(обратно)

98

Сдача Цзы-ина на милость победителя подробно описана в 6 гл. О Чжидао см. прим. 199 к 6 гл.

(обратно)

99

В 53 гл. “Исторических записок” (ШЦ, IV, 2014) и затем в 1 гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 29) к этому эпизоду добавлена важная деталь: советник Лю Бана — Сяо Хэ первым вошел в циньские палаты, собрал письменные документы Цинь: указы, приказы, карты, записи и книги — и вывез их. Последовавшее разграбление и сожжение Сяньяна солдатами Сян Юя благодаря этому не привело к полному уничтожению письменных источников Цинь. Часть этих документов сохранилась и послужила в эпоху Хань материалом для создания истории Цинь (на это указывал и Дабс— I, 48, прим. 1).

(обратно)

100

О трактовке термина фулао см. прим. 34.

(обратно)

101

Перевод фразы зависит от понимания знака юэ. Если юэ отнести к начальным словам юй фулао юэ… ***, то юэ выступает в только что встречавшемся значении “договориться” и следует перевести: “я хочу договориться с вами, отцы-старейшины”. (Такова трактовка большинства ученых: Ван Ин-линя; Такигава, — ХЧКЧ, II, 643, Шаванна — 2, 353; Дабса — I, 58; Переломова, — сб. “Китай — Япония”, стр. 55.) Существует и другое толкование, соединяющее юэ с фа ***. Тогда это словосочетание можно понимать в смысле “временный закон”, “краткий, сокращенный закон”. В пользу этого варианта говорит текст 23 гл. Хань шу, где юэ фа выступает самостоятельно, вне связи со старейшинами {ХIII, IV, 1096). Мы присоединились ко второму толкованию.

(обратно)

102

Сведение всех наказаний и законов к трем лапидарным положениям было, разумеется, временной пропагандистской мерой Лю Бана, направленной на привлечение жителей Цинь. Уже вскоре понадобились другие средства принуждения, присущие всякому классовому обществу. Об этом ясно пишет Бань Гу: “Но после этого варвары не подчинились, войны не утихли, законы, уложенные в три раздела, оказались недостаточными, чтобы покончить с пороками, и тогда первый советник Сяо Хэ собрал циньские законы, взял из них то, что соответствовало времени, и составил свод законов из девяти разделов” (ХШБЧ, III, 1980). К сожалению, детальное содержание первого ханьского законодательства до нас не дошло, сохранились лишь отдельные его части (об этом см.: A.F.P. Hulsewe, Remnants of Han law, Leiden, 1955, vol. I. The Han code, стр. 26–27, — А. Хулсве, Остатки ханьских законов).

(обратно)

103

О Ханьгугуань см. прим. 209 к 6 гл.

(обратно)

104

В Хань шу эти действия Сян Юя отнесены к 12-й луне. Лян Юй-шэн полагает, что датировка Хань шу более правильна, а слова “в одиннадцатой луне” в Ши цзи следовало бы перенести выше — до сообщения о созыве старейшин.

(обратно)

105

Дабс приводит описание сражения за Ханьгугуань из сочинения танского Оуян Сюня (557–641) И вэнь лэй-цзюй, который, в свою очередь, цитирует Чу Хань чунь-цю. По этому описанию получается, что первым к заставе подошел Фань Цзэн и при помощи горящих связок соломы хотел поджечь ворота; тогда ворота заставы открылись (см.: Дабс, История ранних Хань, т. I, стр. 60).

(обратно)

106

Чтобы устрашить противника мощью, военачальники преувеличивали подлинную численность своих войск. Прием, известный и в других странах.

(обратно)

107

Подробное описание этих событий дано в 7 гл. Возвратившись от Пэй-гуна и Чжан Ляна, Сян-бо — дядя Сян Юя — все объяснил племяннику. В 7 гл. Ши цзи и в 1 гл. Хань шу говорится об устном сообщении Сян-бо. В 8 гл. употреблено выражение вэнь юй *** — “письменно объяснил, передал”. Это вызывает сомнения, ибо, возвратившись ночью, перед началом атаки, назначенной на раннее утро, Сян-бо едва ли мог что-либо излагать письменно, да в этом и не было нужды, учитывая характер взаимоотношений дяди и племянника. Справедливо мнение Лян Юй-шэна, что слово вэнь — “письменно” здесь ошибка, поэтому нами оно взято в скобки.

(обратно)

108

Подробнее о действиях Сян Юя и судьбе Хуай-вана см. 7 гл.

(обратно)

109

Дата начала года в Китае в разные эпохи до нашей эры менялась, но порядковые числа лун — месяцев не изменялись. Иногда при датировке событий — периода Цинь и Хань применялся то старый, то новый отсчет, поэтому одни и те же события в Ши цзи и Хань шу подчас датируются разными месяцами. В данной главе пожалования титулов и территорий, произведенные Сян Юем, отнесены к первому месяцу года — чжэн юэ. В Хань шу даны уточнения: под начальной луной сообщается о новом титуле Хуай-вана и об отношении Сян Юя к нему, под 2-й луной — о всех пожалованиях. Может быть, Бань Гу располагал более точными данными.

(обратно)

110

Все указанные выше пожалования и титулы перечислены в 7 гл., и мы отсылаем читателя к соответствующим страницам главы и примечаниям 118–139, содержащим необходимые пояснения к именам и географическим названиям. Различия между 7 и 8 гл. сводятся к отдельным перестановкам и пропускам. В данной главе из 18 ванов упомянуты лишь 13. Пропущены пожалования Бао (титул западновэйского вана), Чэну (титул Хань (2) — вана), Тянь Ши (титул Цзяодун-вана), Тянь Ду (титул Ци-вана), Тянь Аню (титул Цзибэй-вана). Причины таких пропусков установить трудно.

(обратно)

111

О толковании выражения бин ба си ся см. прим. 140 к 7 гл.

(обратно)

112

Сяя Юй ограничил военные силы Лю Бана, разрешив ему взять с собой лишь 30 тыс. солдат, но фактически с ним ушло больше людей.

Ду — при Цинь уезд Дусянь, при Хань — уезд Дулин. Находился на юго-востоке совр. уезда Чанъань пров. Шэньси, т. е. в непосредственной близости от столицы. Ли — название вытянутой на несколько десятков километров горной долины, пересекающей хребет Циньлин и служившей дорогой из Гуаньчжуна в Ханьчжун. Называлась также Цзыугу.

(обратно)

113

Чжань-дао *** или гэ-дао *** — настил или мостки на труднопроходимых участках горных дорог. В скалах пробивались углубления, где укреплялись слеги и бревна, а на них настилались доски. Разборка и сжигание таких настилов исключали возможность быстрой погони или нападения.

(обратно)

114

Отголоски этих событий сохранились в фольклоре Китая. В истории династии Сун (через тысячелетие после похода Лю Бана) приводится одна из таких песен ханьских солдат:

Горы Ушань высоки, так высоки и огромны,
Воды Хуай глубоки, трудно их нам перейти,
Как бы желали к себе на восток мы вернуться,
Но сломан наш мост и не чинят его.
То, что собрали мы, высоты не составит,
А перейти через воды, какой нужен мост?
А воды бурлят и кружат перед нами,
С берега смотрим упорно в заветную даль.
Слезы бегут, увлажняя нашу одежду,
Люди ж, пришедшие из дальнего далека,
Только мечтают вернуться к себе обратно,
Что же им можно сейчас сказать?
(Сун ши — глава о музыке Юэ чжи, цит. по Ван Сянь-цяню, — ХШБЧ, I, 41. Имеется английский перевод песни у Дабса, I, 69).

(обратно)

115

Об уезде Чэньсянь см. прим. 142 к 7 гл.

(обратно)

116

В прим. 144 к 7 гл. отмечены не совпадающие данные о времени, месте и исполнителях убийства чуского И-ди.

(обратно)

117

Сян Юй, как известно, дал Чэнь Юю во владение лишь три уезда, что и вызвало недовольство последнего.

(обратно)

118

В Ши цзи (так же, как в Хань шу) говорится о том, что Лю Бан с войсками проследовал через гу дао ***. Одни комментаторы рассматривают Гудао как название уезда, лежавшего к юго-западу от резиденции Юн-вана на территории совр. уезда Фэнсянь пров. Шэньси. Пройдя Гудао, ханьский ван должен был выйти с юго-запада в район г. Баоцзи, что он и сделал, вступив в бой у Чэньцана (к такому пониманию склонились Пэй Инь, Мэн Кан, Ван Сянь-цянь, Такигава Каметаро, Ян Шу-да; соответственно переводят Шаванн и Дабс). Другие толкователи понимают гу дао по значению иероглифов — “прежняя дорога”, имея в виду, что Хань-ван, восстановив настилы, вернулся частично по старому пути в центр Шэньси (к такой трактовке пришел Накаи Сэкитоку; Уотсон перевел: by the old road). Могут быть верны оба толкования. Лю Бан находился в Наньчжэне, путь в столицу пролегал и через уезд Гудао, будучи одновременно и тем старым путем, по которому ханьцы пришли туда.

Нами избран второй вариант как более общий, не связанный с одним конкретным уездом на пути.

(обратно)

119

Чэньцан — название уезда, учрежденного при Цинь. Находился на востоке совр. уезда Баоцзи в пров. Шэньси.

(обратно)

120

Хаочжи — древний город, располагавшийся в нескольких километрах от совр. уездного г. Цяньсянь в Шэньси.

(обратно)

121

О Фэйцю (около г. Синпин в Шэньси, менее чем в 20 км от Сяньяна) см. прим. 120 к 7 гл.

(обратно)

122

Об областях Лунси и Бэйди (на территории совр. пров. Ганьсу и Автономного района Внутренняя Монголия) см. прим. 85 к 6 гл.; об области Шанцзюнь (северные районы пров. Шэньси и Внутренней Монголии) см. прим. 131 к 5 гл.

(обратно)

123

Се Оу носил титул Гуанпин-хоу, а Ван Си — титул Цинъян-хоу..

(обратно)

124

О Наньяне см. прим. 220 к 5 гл. Уотсон ошибочно назвал Люй-хоу матерью Лю Бана (стр. 95), а не его женой.

(обратно)

125

Янцзя — название населенного пункта близ совр. уездного г. Тайкан в пров. Хэнань.

(обратно)

126

Как и раньше (см. прим. 151 к 7 гл.), в случаях омонимии мы вынуждены применять тонировку одинаково звучащих по-русски слогов: Хань (4) — ван — для Лю Бана и Хань (2) — ван — для Чжэн Чана.

(обратно)

127

Об областях Лунси, Бэйди и Шанцзюнь см. выше прим. 122. Что касается области Вэйнань, то существовал циньский уезд такого наименования (в совр. уезде Вэйнань в пров. Шэньси). По Сюй Гуану, эта область располагалась на территории округа Цзинчжао в совр. уезде Хуасянь в Шэньси рядом с уездом Вэйнань. Область Хэшан Сюй Гуан приравнивает к округу Фэнъи, располагавшемуся на территории совр. уезда Дали у восточных границ пров. Шэньси к северу от Вэйхэ. Чжун-ди — в словарях отсутствует. По Сюй Гуану, это округ Фуфэн западнее Сяньяна. Если указанные отождествления верны, то три вновь созданные области, Вэйнань, Хэшан и Чжунди, охватывали территорию центральной Шэньси по обе стороны р. Вэйхэ. В Хань шу, кроме того, сообщается, что в это же время в прежней области Юнчжоу было создано более 80 уездов (ХШБЧ, I, 50).

(обратно)

128

Укрепления в районе Хэшан, по мнению Ци Шао-наня (1703–1768), относились к северным участкам Гуаньчжуна, граничившим с территорией сюнну. Важно заметить, что в это время, по сообщению Бань Гу в Хань шу, в этом районе царил страшный голод, наблюдалось людоедство и часть населения была отправлена в более благополучные места в Шу и Ханьчжуне (ХШБЧ, I, 50).

(обратно)

129

Шань (Шэнь) — находилось на западе совр. пров. Хэнань, на южном берегу Хуанхэ недалеко от г. Линбао.

(обратно)

130

Сыма Цянь не называет адресата приказа об уничтожении циньских алтарей, но в Хань шу написано: “приказал народу”, т. е. действие приказа распространялось и на все семьи. Уничтожались циньские шэ-цзи. Шэ *** — жертвенник, на котором приносились жертвы в честь духов Земли — ту шэнь ***. Цзи *** — жертвенник, на котором приносились жертвы духам всех злаков гу шэнь ***. Такого рода жертвы с просьбами о ниспослании счастья и с докладами о своих делах приносились, и Сыном Неба, и князьями, и главами семей. В Ли цзи говорилось: “Сын Неба на алтаре духов земли и злаков приносит в жертву большое лао, владетельные князья на алтаре духов земли и злаков приносят в жертву малое лао” (ШСЦ, т. 20, Ли цзи чжэн-и, кн. 2, гл. 12, стр. 578). “Большое лао”— подношение трех животных: быка, барана и свиньи (прерогатива Сына Неба). “Малое лао”— подношение двух животных: барана и свиньи (прерогатива чжухоу). См.: Ли цзи гл. Цзяо тэ шэн; Цзо чжуань, 6 г. Хуань-гуна; Гунъян чжуань, 8 г. Хуань-гуна. Поскольку земля и злаки символизировали самую основу существования государства, термин шэ-цзи постепенно стал синонимом понятия “государство, престол”. Таким образом, смена алтарей символизировала утверждение новой династии.

(обратно)

131

Линьцзинь — название уезда, учрежденного при Цинь. Находился на территории совр. уезда Дали в пров. Шэньси, прилегая к Хуанхэ. Инь-ван — титул Сыма Ана. О Хэнэй см. прим. 126 к 7 гл.

(обратно)

132

О Пинъине (около Мэнцзина в Хэнани) см. прим. 81 к настоящей главе.

(обратно)

133

Синьчэн — название уезда, учрежденного при Хань. Располагался на юге уезда Лоян в совр. пров. Хэнань.

Саньлао — старейшины, занимавшие несколько более высокое положение, чем фу лао. В период Чжаньго саньлао *** по-видимому, отвечали в первую очередь за культовые отправления общины и участвовали в назначении общинников на различные посты. Л. С. Переломов считает, что они возглавляли межобщинные культовые объединения (сб. “Китай — Япония”, стр. 56). Бань Гу в анналах Гао-цзу сообщает, что первый ханьский император принял меры к включению саньлао в административные органы. Достойный член общины не моложе 50 лет избирался саньлао волости (сян), одного из волостных саньлао включали в тройку руководителей уезда (ХШБЧ, I, 45). Однако обычными государственными служащими они еще не стали, оставаясь советчиками назначенных государством чиновников и служа как бы связующим звеном между аппаратом и низами.

(обратно)

134

По древним ритуалам (еще эпохи Чжоу), чиновники и правители в знак траура обнажали руку до плеча.

(обратно)

135

Император или князь сидел обычно лицом к югу, а приближенные должны были стоять перед ним, обратясь лицом к северу (это правило соблюдалось и на пиршествах) (см. также прим. 74 к 7 гл.). Отсюда выражение “сидящий лицом к югу” иносказательно означало “правитель”, а “стоящий лицом к северу” — “подданный, слуга”.

(обратно)

136

Фраза нань фу Цзян Хань ися *** не вполне ясна. Плыть с армией вниз по рекам Ханьшуй и Янцзы Лю Бан практически не мог. Он находился в среднем течении Хуанхэ, откуда прямых водных путей в южные районы не существовало (на это указывал и Ху Сань-син в комментарии к Цзы чжи тун-цзянь).

К тому же у ханьцев не было такого большого флота, чтобы перебрасывать на юг армию по воде. Поэтому глагол фу истолкован нами не буквально, а в более общем смысле: “спуститься на юг к рекам Янцзы и Ханьшуй” — с явной целью напасть на коренные земли Чу.

(обратно)

137

О Чэнъяне см. прим. 154 к 7 гл.

(обратно)

138

О Пинъюане см. прим. 155 к 7 гл.

(обратно)

139

Пэнчэн (см. прим. 23 к 7 гл.) был в это время главным городом и ставкой Сян Юя. О спорах по поводу указанных пяти чжухоу мы упоминали в прим, 158 к 7 гл. Современный ученый Ян Шу-да считает более или менее доказанным участие следующих армий: правители Вэй, Хэнани, Хань (2), Инь, Чжао (см. Хань шу куй гуань, стр. 11).

(обратно)

140

Эти события подробно отражены в 7 гл. О владении Лу см. прим. 159, о Хулине — прим. 25, о Линби и р. Суйшуй — прим. 162 к 7 гл.

(обратно)

141

Как явствует из рассказа в 7 гл. “Исторических записок” и в I гл. Хань шу, чусцам удалось захватить отца и жену Лю Бана. Мать Лю Бана умерла раньше этих событий, а дети его были подобраны Лю Баном по дороге и с большими трудностями вывезены из окружения. Сын вскоре был объявлен наследником престола. Таким образом, упоминание в числе захваченных матери и детей Лю Бана в 8 гл. противоречит другим версиям, на что обращали внимание китайские комментаторы. Некоторые ученые интерпретируют слова фуму ци цзы ***, стоящие в главе, не как конкретное перечисление степеней родства, а как общее понятие “родные”. Представляется, что такое истолкование удачно решает вопрос.

(обратно)

142

О Сяи см. прим. 167 к 7 гл. Дан — название уезда, учрежденного при династии Цинь. Находился на землях совр. уезда Даншань в пров. Аньхуй.

(обратно)

143

Юй — древний город, находившийся в совр. уезде Юйчэн в пров. Хэнань к западу от Даншаня.

(обратно)

144

Здесь говорится о спасении только сына Лю Бана, спасенная дочь не упоминается. Причина в том, что сын был наследником престола, а девочка, даже принцесса, играла маловажную роль в политике государства и ее судьба не особенно занимала хронистов.

(обратно)

145

Относительно Яояна (уезд Линьтун в Шэньси) см. прим. 6 к 7 гл.

(обратно)

146

О Фэйцю (уезд Синпин в Шэньси) см. прим. 120 к 7 гл.

(обратно)

147

Об Инъяне (одноименный уезд в Хэнани) см. прим. 168 к 7 гл. О Цзин и Со см. прим. 172 к 7 гл.

(обратно)

148

Об области Хэдун (на юго-западе Шаньси) см. прим. 123 к 7 гл. Область Тайюань занимала центральные районы совр. пров. Шаньси (хотя и не входила в число земель княжества Вэй). Область Шандан занимала часть юго-востока Шаньси. Таким образом, эти три области охватывали территорию юга и частично центра совр. пров. Шаньси.

При упоминании областей и времени их создания обнаруживаются некоторые неточности и противоречия. Земли района Тайюань некогда входили в состав княжества Чжао, и такая область уже была создана после свержения чжаоского вана Се. Поэтому упоминание Тайюани, — скорее всего, ошибка. Не случайно, в 16 гл. Ши цзи названы только две области: Хэдун и Шандан, образованные после захвата земель Вэй (ШЦ, II, 788), а в 92 гл. Ши цзи — лишь одна область Хэдун (ШЦ, V, 2613). Можно предполагать, что события разного времени здесь оказались соединенными вместе. Отметим еще одну деталь. В Хань шу (а затем и в Цзы чжи тун-цзянь) события, связанные с вэйским ваном, отнесены ко второму году правления Хань, а не к третьему году, как в данной главе. Лян Юй-шэн высказывается в пользу второго года Хань, т. е. 205 г. до н. э., — ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 27.

(обратно)

149

О Цзинсине см. прим. 52 к 6 гл.

(обратно)

150

Относительно ао (уезд Инъян в Хэнани) см. прим. 173 к 7 гл.

(обратно)

151

Предложения Чэнь Пина и претворение их в жизнь изложены в 7, 8, 56 гл. “Исторических записок”, отличаясь лишь в деталях, дополняющих общую картину. Подвергнув критике тактику Лю Бана, Чэнь Пин одновременно показал силу и слабости Сян Юя и предложил попытаться внести разлад в отношения Сян Юя и его помощников. Первой задачей стало лишить Сян Юя помощи умного Фань Цзэна. Это якобы и было осуществлено при помощи денег и дезинформации (см. гл. 7 и 56— ШЦ, IV, 2055–2056). В этом предании, изложенном Сыма Цянем в нескольких главах, сомнительно следующее: во-первых, нигде не указано, кому и когда это золото вручалось; во-вторых, 40 тыс. цзиней золота (один цзинь в начале Хань составлял 258 г) должны были весить более 10 т! Ясно, что такого количества золота Лю Бан не имел и тем более не мог возить с собой в трудные походы. Передать такое количество драгоценного металла какой-либо посланец тоже не смог бы. Следовательно, конкретную цифру 40 тыс. цзиней золота следует понимать фигурально — как большую сумму.

(обратно)

152

Юань-шэн (пишется *** или ***), по свидетельству надписи на древней стеле, был одним из старейшин — саньлао в общине. Современный историк Чэнь Чжи, ссылающийся на подлинную надпись на стеле, отождествляет его с будущим ханьским чиновником Линь-Юань-цзянь-хоу по имени Ци-сай (см.: Чэнь Чжи, Хань шу синь чжэн, стр. 2–3), который упоминается в числе заслуженных чиновников Хань в таблицах Хань шу (ХШБЧ, II, 873).

(обратно)

153

Юань находился в уезде Наньян совр. пров. Хэнань; Шэ — в совр. уезде Шэсянь той же провинции (см. прим. 183 к. 7 гл.)

(обратно)

154

Сюу (уезд Хоцзя в Хэнани) см. прим. 185 к 7 гл.

(обратно)

155

Лю Бан с армией оставался на северном берегу Хуанхэ, поэтому слово нань — “юг” соединяется нами со следующим сян ***, приравниваемым здесь к *** — “быть обращенным к чему-либо, направление”. Смысл этих слов в данном контексте: “обратить, построить в сторону юга”, откуда ожидался противник (так и у Уотсона: facing sourh across the river, стр. 101). Шаванн истолковал буквально: “накормить” (МИС, 2, 371), что представляется неудачным. Дабс связал это с движением армии Лю Бана на юг (стр. 87).

(обратно)

156

Лу Вань — военачальник в армии Лю Бана, друг его детства, земляк, пользовавшийся у него большим доверием. В то время носил титул Чанъаньхоу, в 202 г. стал Янь-ваном, в 195 г. бежал к сюнну, где умер. Краткая биография дана в 93 гл. Ши цзи (ШЦ, V, 2637–2639). Лю Цзя — двоюродный брат Лю Бана, носивший титул Цзин-вана (см. также прим. 190 к 7 гл.).

Переправа Байма находилась в 15 км от одноименного уездного города (совр. уезд Хуасянь) в Хэнани (см. прим. 76). Судя по карте, на этот раз переправа войск должна была происходить в восточном направлении, следовательно, предстояло форсировать не Хуанхэ, а Вэйхэ.

(обратно)

157

В тексте: Янь го. Уезд Янь существовал с периода Цинь, находясь на территории совр. уезда Яньцзинь в пров. Хэнань, севернее Кайфына. Го *** означает: “пригород, предместье, внешняя стена города” и в этом значении не сочетается с последующим си — “запад”, потому что обычно ориентировка в каком-либо направлении идет от самого города, а не от его стен или пригорода. Можно предполагать, что го — случайная вставка в текст.

(обратно)

158

Куай Тун, или, вернее, Куай Чэ (имя Чэ было заменено на Тун из-за табу на знак Чэ, входивший в имя императора У-ди. В позднейших изданиях типа Цзы чжи тун-цзянь подлинное имя восстанавливается) — один из бяньши *** советников, умелых в ораторском искусстве, в софистике и риторике. Бяньши находились при дворах князей и в ставках полководцев в период Чжаньго и сыграли свою роль в политической жизни тех веков.

О деятельности Куай Туна упоминается также в гл. 89 (ШЦ, V, 2574–2575) и 92 (ШЦ, V, 2620), Куай Чэ привлек Хань Синя возможностью сравнительно легкой победы над княжеством Ци.

(обратно)

159

Гаоми — древнее поселение княжества Ци, с династии Хань — уездный город. Находился в юго-западной части совр. уезда Гаоми в пров. Шаньдун (встречающееся в Хань шу Цзями — то же, что Гаоми, — ХШБЧ, V, гл. 41, стр. 3542).

(обратно)

160

По версии 94 гл. “Исторических записок”, Тянь Гуан был взят в плен Хань Синем. Узнав об этом, Тянь Хэн объявил себя циским ваном и пытался сражаться с ханьской армией, но был разбит и бежал в земли Лян, где вернулся под командование Пэн Юэ, который окончательно еще не определил своего места в борьбе двух лагерей (ШЦ, V, 2646–2647). Если придерживаться версии 94 гл., имя Гуан надо заменить на Хэн. Поэтому имя Хэн нами добавлено в скобках.

(обратно)

161

О Чэньлю (в 25 км от Кайфына) см. прим. 46; о Вайхуане (уезд Цисянь в Хэнани) — прим. 43; о Суйяне (уезд Шанцю в Хэнани) — прим. 203 к 7 гл.

(обратно)

162

“Благородным мужем, первым в армии” называли талантливого полководца и стратега Сун И, убитого Сян Юем. При этом Сян Юй лживо сослался на повеление Хуай-вана, которого не получал (см. гл. 7).

(обратно)

163

Имеются в виду три циньских военачальника: Чжан Хань, получивший титул Юн-вана; Сыма Синь, получивший титул Сай-вана, и Дун И, получивший титул Чжай-вана. По смыслу обвинение относится ко всем трем генералам (так толкует Ли Ци, переводит Дабс). Однако Шаванн (стр. 376) и Уотсон (стр. 103) переводят единственным числом, имел в виду одного Чжан Ханя, что едва ли верно.

(обратно)

164

Основные прегрешения Сян Юя изложены в первых девяти пунктах обвинения. В последнем, десятом пункте, казалось бы повторяющем уже известные преступления Сян Юя, дается морально-этическая оценка методов его управления. Пункт этот чисто конфуцианский, и в нем, с точки зрения ханьского историка, должна была быть заложена большая обличительная сила. Другое дело — следовало ли его нумеровать. Накаи Сэкитоку предполагает, что три слова: цзуй ши е ***, — “это — десятое преступление” — являются излишней вставкой; Мидзусава Тоситада отмечает, что в одном из сунских списков Ши цзи не было цифры 10 (КЧЦБ, I, гл. 8, стр. 50), но этого еще недостаточно, чтобы исключить эти слова из существующего текста.

(обратно)

165

Обвинительный вердикт Лю Бана — весьма интересный исторический документ (хотя и переданный традицией в устной форме). В нем уже отразились политические и моральные устои формировавшейся ханьской империи: чисто конфуцианское осуждение убийства государя подданным; осуждение нарушений слова и договора. Особо подчеркнута аморальность и жестокость Сян Юя, хотя сам Лю Бан и весь ханьский лагерь, как явствует из анналов, проявлял не меньшее вероломство, алчность и жестокость, вырезая целые города.

Оба обращения Лю Бана к жителям Гуаньчжуна и его обвинительная речь помещены в сборнике древних текстов, составленном Янь Кэ-цзюнем (1762–1843) (“Полное собрание текстов…”, т. I, стр. 131), и могут рассматриваться как записи того времени. Ю. Л. Кроль считает даже последнюю речь “аутентичным документом III в. до н. э.” (“Сыма Цянь — историк”, стр. 333), что выглядит преувеличением по отношению к устному выступлению, о котором могли сохраниться в лучшем случае пометы писцов-секретарей.

(обратно)

166

Этим нехитрым маневром Лю Бан хотел преуменьшить перед лицом врага серьезность своего ранения и избежать паники в войсках.

(обратно)

167

Об Яояне (уезд Линьтун в Шэньси) см. прим. 6 к 7 гл. В 205 г. до н. э. в Лояне был поставлен княжить сын Лю Бана.

(обратно)

168

Последние 19 иероглифов о Пэн Юэ полностью повторяют фразу на стр. 375. Цуй Ши и Такигава полагают, что в первом случае, под 3-м годом правления Хань, упоминание этих событий излишне. Но Лю Чэнь-вэнь рассматривает это повторение как намеренный акцент историка на значении действий Пэн Юэ.

(обратно)

169

О разделе Поднебесной, о советах Чжан Ляна и Чэнь Пина несколько подробнее говорится в 7 гл.

(обратно)

170

Относительно Янцзя (уезд Тайкан в Хэнани) см. прим. 212; о Гулине (у г. Хуайяна в Хэнани) — прим. 214 к 7 гл.

(обратно)

171

По совету Чжан Ляна, Лю Бан обещал передать Хань Синю после победы над Чу все земли к востоку от Чэнь, а Пэн Юэ — все земли к северу от Суйяна; только тогда оба полководца выступили в поход (см. гл. 7).

(обратно)

172

О Шоучуне (уезд Шоусянь в пров. Аньхуй) см. прим. 218 к 7 гл.

(обратно)

173

Из текста Ши цзи трудно понять, кого должен был встретить Чжоу Инь. Однако в Хань шу ясно указано, что он встретил Цин Бу и они совместно расправились с населением Чэнфу (ХШБЧ, I, 62). В новом издании Ши цзи Гу Цзе-ган взял в скобки знак чжи *** как излишний, и, таким образом, имя Цин Бу стало дополнением к глаголу ин — встречать. На ненужность знака чжи указывал еще Лян Юй-шэн (кн. 3, гл. 6, стр. 20). Мы приняли во внимание эту поправку.

(обратно)

174

В главе написано суйхэ *** что можно принять за фамилию и имя адъютанта Лю Бана, упоминавшегося ранее. Таков перевод Шаванна (стр. 378), Отаке (ГГС, I, 221). Однако Суй Хэ нигде не упоминается как военачальник, кроме того, в 7 гл. Ши цзи и в 1 гл. Хань шу иероглиф хэ вообще отсутствует в данном отрывке, а суй выступает в основном значении — “следовать”. Поэтому Лян Юй-шэн, Ван Сянь-цянь, Такигава, Гу Цзе-ган считают хэ ошибочно интерполированным в текст. Мы, как и Уотсон, перевели без учета этого знака.

(обратно)

175

О Чэнфу и Гайся см. прим. 219 к 7 гл. Гайся находился севернее р. Хуайхэ в совр. пров. Аньхуй. Наступавшие на Сян Юя армии пытались окружить его с четырех сторон: с юга от городов Шу и Лю шла армия Чжоу Иня, входившая до этого в состав чуских войск; несколько западнее из Шоучуня продвигались отряды Лу Цзя и Пэн Юэ; прямо с запада на восток наступала армия самого Лю Бана, а рядом с ней и следом — войска Цин Бу; с севера же на юг двигалась армия княжества Ци под командованием Хань Синя.

Все эти события, связанные с прибытием Хань-вана в Янцзя и Гулин и с последующими сражениями объединенных сил Лю Бана с чуской армией, отнесены в 7 гл. Ши цзи, в 1 гл. Хань шу, в Цзы чжи тун-цзянь (ЦЧТЦ, I, 350) к зиме 5-го года правления дома Хань (ноябрь 203 г.). Только в 8 гл. они почему-то описаны еще под 4-м годом правления Хань. Естественно предположить, что слова “пятый год” могли быть случайно передвинуты в тексте на несколько строк ниже. Конечно, речь идет о разнице максимум в два месяца и смысла это существенно не меняет, но разнобой налицо.

(обратно)

176

Военачальника Куна звали Кун Си, он носил титул Ляо-хоу. Военачальника Фэя звали Чэнь Хэ, он носил титул Фэй-хоу.

(обратно)

177

Цзян-хоу по имени Чжоу Бо был земляком Лю Бана. Вначале командовал отрядом и носил титул Вэйу-хоу, потом получил титул Цзян-хоу. Служил Гао-цзу и последующим императорам Хань на разных должностях: тайвэя, сяна. Его жизнеописание дано в 57 гл. “Исторических записок” (ШЦ, IV, 2065–2080). Имя военачальника Чай — Чэнь У.

Для текста анналов, и в частности для 8 гл., характерны пестрота и разнобой в употреблении имен, должностей и титулов. Наиболее часто встречаются следующие комбинации и случаи: а) только фамилия и имя: Лю Цзя, Чжоу Инь, Пэн Юэ и др.; б) только титул без имени: Лю-хоу, Хайчунь-хоу, Цун-гун и др.; в) фамилия с титулом или званием: Хань (2) — ван Синь, Чжао-ван Се, Кун-цзянцзюнь, Ли-шэн и др.; г) соединение части титула и должности: Фэй-цзянцзюнь — “военачальник Фэй” (это Чэнь Хэ с титулом Фэй-хоу), Чай-цзянцзюнь — военачальник Чай (это Чэнь У с титулом Чай-хоу) и т. д. Объяснить выбор того или иного приема трудно. В этом сказывались политические симпатии историка, желание в отдельном случае выразить свое отношение к историческому персонажу, указать место данной личности в описываемом событии, и, наконец, обычная для древних текстов свобода в обращении с именами и титулами, варьируемыми весьма широко.

(обратно)

178

Лян Юй-шэн отмечает ряд неточностей в последнем отрывке. Это: а) преждевременное употребление титула “император” по отношению к Хань-вану; б) употребление прежнего титула Хань Синя Хуайинь-ван, хотя он уже был объявлен Ци-ваном; в) неверное титулование Чжоу Бо и Чэнь Хэ, которые получили титулы Цзян-хоу и Фэй-хоу лишь на 6 г. правления Хань (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 30). Следует отметить, что большого значения все это не имеет, так как именно в новых качествах названные люди остались известными в анналах.

(обратно)

179

В 8 гл. после имени Сян Юя стоит иероглиф цзу ***, который может означать как существительное “солдаты” (Шаванн — стр. 379, и Уотсон — стр. 105), так и наречие “в конце концов”. Однако в параллельных фразах 7 гл. Ши цзи (ШЦ, I, 333) и 1 гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 62), л также в Цзы чжи тун-цзянь (ЦЧТЦ, I, 351) стоит слово е *** — “ночь”, что соответствует логике изложения, так как Сян Юй находился ночью в своей палатке. Поэтому в согласии с мнением Чжан Вэнь-ху (ХЧКЧ, II, 670), Го Сун-тао (Чжа-цзи, стр. 69) и других комментаторов, считающих цзу ошибкой, мы в переводе этот знак опускаем, поставив в скобках слово “ночью”.

(обратно)

180

О Дунчэне (уезд Динъюань в пров. Аньхуй) см. прим. 225 к 7 гл. Накаи Сэкитоку считает, что разбитые части чуской армии после бегства Сян Юя оставались в окружении под Гайся и фраза об истреблении 80 тыс. воинов относится к действиям ханьской армии в целом, а не к одному Гуань Иню.

(обратно)

181

Хуай-ван в свое время уже пожаловал Сян Юю титул луского гуна, поэтому Лю Бан и решает похоронить его в Лу. О значении подобных церемоний по отношению к поверженному врагу см. прим. 233 к 7 гл. Целью этих актов было внушать уважение к знати вообще.

(обратно)

182

В I гл. Хань шу эта мысль выражена более четко: “Не может быть использовано имя (титул), в котором пустое название и нет содержания…” (ХШБЧ, I, 65).

(обратно)

183

Бань Гу вводит в текст слово минь — “народ”, т. е. хочет выразить мысль, что его титулование послужит для блага народа.

(обратно)

184

День цзя-у приходится на 2-ю луну этого года, что отмечено в Хань шу (I, 65), в комментариях Сюй Гуана, Лян Юй-шэна и др. Подсчеты ученых (Шаванн приводит их в т. 2, стр. 381; см. также Тун бао, т. 6, стр. 24) показывают, что это был 3-й день 2-й луны, т. е. 28 февраля 202 г. до н. э. Таким образом, в 8 гл. пропущены два слова: эр юэ *** “во второй луне”.

Река Сышуй — в данном случае река, протекавшая на границе уездов Цаосянь и Динтао в пров. Шаньдун. Это косвенно подтверждают 99 гл. Ши цзи (ШЦ, V, 2722) и 43 гл. Хань шу (ХШБЧ, V, 3589), где местом возведения Лю Бана в ранг императора назван Динтао. Северо-западнее Динтао до новейшего времени существовала площадка, именовавшаяся Гао-цзу тань — “Алтарь Гао-цзу”, с которой предания связывали акт его интронизации.

(обратно)

185

Линьсян — древний город и центр области Чанша. Находился на территории совр. уезда Чанша пров. Хунань.

(обратно)

186

Большинство указанных выше имен, титулов и названий мест уже встречались в 7-й и данной главах и выше прокомментированы нами. Весь абзац рассматривался при переводе как текст указа Гао-цзу, что подтверждает и публикация Янь Кэ-цзюня (стр. 131). В переводах Шаванна (стр. 381), Отаке (стр. 223) и Уотсона (стр. 106) в речь или указ включены только первые фразы об И-ди и Хань Сине, остальное излагается косвенной речью как описание действий Гао-цзу. Такая интерпретация, вероятно, тоже возможна, однако недостаточно аргументирована. Неясно, почему в указ попали только фразы о Хань Сине, да и то не полностью (в новом издании Ши цзи под редакцией Гу Цзе-гана весь абзац выступает как единое целое).

(обратно)

187

С этого момента Лю Бан (Лю Цзи) именуется его посмертным титулом Гао-цзу — “Высокий предок”.

(обратно)

188

Как явствует из гл. 51 (ШЦ, IV, 1994) и гл. 93 (ШЦ, V, 2637) “Исторических записок”, титул Линьцзян-вана в это время носил Гун Вэй — сын Гун ао. Имя Хуаня до этого не упоминалось. Поэтому мы согласны с мнением Сюй Гуана, Лян Юй-шэна, Такигава, Шаванна, Уотсона и др., что в тексте 8 гл. допущена ошибочная замена знака Вэй на Хуань и вводим в скобках Вэй.

(обратно)

189

Термин чжухоу цзы *** переведен нами — “члены семей чжухоу” (так у Дабса, Уотсона). Циньский ученый Чжоу Шоу-чан (1814–1884) поясняет цзы словосочетанием чжишу *** “родственники”. Сунский ученый Сун Ци толкует более расширительно: чжухоу гожэнь, т. е. “все люди чжухоу” (ХШБЧ, I, 66). Но исходя из социальных условий того времени и политики Гао-цзу, создававшего себе опору среди знати, не следует расширять категорию населения, пользовавшегося льготами.

(обратно)

190

Указанные льготы преследовали, видимо, цель закрепить новую власть прежде всего в землях Цинь. В 8 гл. Сыма Цянь сообщает о мерах Гао-цзу лишь по отношению к знати. Бань Гу в Хань шу рассказывает об этом подробнее. Он, в частности, пишет: “Что касается людей, которые за прошедшее время собирались и совместно искали убежища в горах и болотах, чьи имена и число не записаны, то ныне, коль скоро Поднебесная уже умиротворена, предлагается каждому вернуться в свой уезд и получить обратно прежний ранг, свое поле и дом…” (ХШБЧ, I, 66). Далее следует призыв к хорошему обращению с этими людьми, приказ освободить всех тех, кто был продан в рабство из-за голода, и т. д. В этом смысле изложение Ши цзи проигрывает в полноте.

(обратно)

191

Имя Гао Ци (повторенное и в Хань шу) больше не встречается в Ши цзи, и личность этого человека остается неизвестной. Поскольку ниже, в ответе Гао-цзу, употреблено местоимение единственного числа гун ***, многие комментаторы (Цянь Да-чжао, Такигава Каметаро и др.) считают, что советы давал один Ван Лин, а имя Гао Ци — плеоназм.

(обратно)

192

Ю. Л. Кроль полагает, что рассуждения Гао-цзу о причинах его победы и поражения Сян Юя существовали в письменном виде в источниках типа “Ханьские произведенные записи”, “Переданное императором Гао-цзу” и др. (“Сыма Цянь — историк”, стр. 333–334). Думается, что обоснование власти дома Хань в зафиксированном виде появилось в начале Хань, но не обязательно при Лю Бане.

(обратно)

193

Лю Цзин, носивший ранее фамилию Лоу, был солдатом пограничного гарнизона. За полезный для империи совет о расположении столицы Гао-цзу даровал ему титул Фэнчунь-хоу и право носить царскую фамилию Лю.

(обратно)

194

В Хань шу мятеж Цзан Ту упоминается под 7-й луной. В пользу этой даты говорит то обстоятельство, что 10-я луна приходится уже на 6-й год власти Хань, и далее в тексте говорится об осени, но после 10-й луны осень наступить не могла. Таким образом, в 8 гл. — ошибка: вместо ци — семь, случайно написано ши — десять (случай, нередкий из-за схожести начертаний этих двух знаков).

(обратно)

195

Цзан Ту был пленен в 9-й луне, но остановить восстания это, видимо, не смогло, что и вынудило Гао-цзу дополнительно послать Фань Куая на замирение земель Дай.

(обратно)

196

Высокая степень почтения к знатному гостю при встрече его у себя дома требовала взять в руки метелку и, пятясь назад, осторожно разметать перед ним дорожку, да так, чтобы метелка прикрывалась широким рукавом халата, чтобы не обеспокоить гостя. Так поступил и отец Лю Бана.

(обратно)

197

Сумма подношения в 500 цзиней золота (около 129 кг) также представляется мало реальной. Может быть сумма даров называлась чисто символически или же значение цзинь *** не было общепринятым.

(обратно)

198

Юньмэн — название озера, находившегося на территории совр. уезда Аньлу пров. Хубэй. О Чэнь см. прим. 216 к 7 гл.

(обратно)

199

Циньчжун — то же, что Гуаньчжун, т. е. исконные циньские земли среди застав.

(обратно)

200

О Ланъе (уезд Чжучэн в Шаньдуне) см. прим. 96 к 6 гл.; о Цзимо (около г. Пинду в Шаньдуке) см. прим. 134 к 7 гл. Что касается западных пределов Ци, то в главе упоминаются границы, проходившие по чжо хэ ***. В новом издании Ши цзи оба иероглифа подчеркнуты как название. Но р. Чжохэ нет в Китае, а имеющаяся р. Чжошуй протекала в уездах Иду и Шоугуан в пров. Шаньдун, ближе к востоку, чем западу. Поэтому мы первый знак исключаем из названия реки и берем в основном значений: “мутный, грязный” (так у Ян Шу-да, стр. 16, в переводах Шаванна, Дабса и Уотсона). Под хэ, как много раз прежде, понимается р. Хуанхэ, Она действительно была мутной и служила естественной границей земель Ци.

(обратно)

201

В выражении цы дун си Цинь е *** мы разделяем по функции слова дун — восток и си — запад. Первое рассматривается как обстоятельство места, а второе — как определение. Перевод: “Это означает, что имеется свое западное Цинь и на востоке”, т. е. что своеобразный, хотя и не столь хорошо защищенный, как Цинь, бастион есть и на востоке. Этот бастион — Ци. Однако данное предложение допускает и другую трактовку, указывающую на наличие двух Цинь, сходных по условиям обороны и богатствам, — на востоке и на западе. Именно так передали Шаванн (стр. 387), Дабс (стр. 111), Уотсон (стр. 109). Однако указательное местоимение цы говорит, на наш взгляд, скорее в пользу единственного числа.

(обратно)

202

В Хань шу яснее: “простил Хань Синя и даровал ему титул Хуайинь-хоу”. Поскольку это по существу был возврат прежнего титула, нами добавлено слово “вновь”.

(обратно)

203

Племенам сюнну — северо-западным соседям древних китайцев — посвящена 110 гл. “Исторических записок” (ХШЦ, VI, 2879–2920), Имеется русский перевод главы, опубликованный В. С. Таскиным в книге “Материалы по истории сюнну”, М., 1968, стр. 34–62, комментарии: стр. 117–151.

Маи — резиденция Хань (2) — вана Синя, название уездного города периода Цинь. Находился в 20 км к северо-востоку от совр. уездного т. Шосянь в пров. Шаньси.

(обратно)

204

Пинчэн — название уездного города при Хань, находился к востоку от совр. уездного г. Датун в пров. Шаньси. Из 110 гл. известно, что вождь сюнну Маодунь, притворно отступая, заманил ханьскую армию на север и Гао-цзу, оторвавшись от основных сил, раньше других прибыл в Пинчэн, где и был окружен.

(обратно)

205

В 8 гл. события изложены предельно кратко, и поэтому не всегда совпадают с другими главами. Известно, что ханьский император при помощи хитрых уловок сумел вырваться из окружения и потом пошел на заключение мирного договора с сюнну. Однако земли владения Дай еще продолжали служить объектом нападений сюнну и перешедших на их сторону Чжао Ли, Ван Хуана и Чэнь Си.

(обратно)

206

Чанъань — столица ханьского Китая. Располагалась на берегу р. Вэйхэ в нескольких километрах от западных пригородов совр. г. Сиань — центра пров. Шэньси. В последние десятилетия ведутся раскопки стен и зданий Чанъани.

(обратно)

207

Дунъюань — название уезда, учрежденного при Цинь. Главный город уезда находился к югу от совр. уездного г. Чжэндин в пров. Xэбэй.

(обратно)

208

Дворец, точнее, комплекс дворцов, Вэйянгун (“Дворец бесконечного”) располагался в юго-западной части Чанъани (в 8—10 км от совр. Сиани). Весь дворцовый комплекс постепенно был обнесен стеной длиною почти 11 км, с массивными воротами в ней. Всего насчитывалось 43 дворцовых здания, описания которых сохранились в историческойлитературе.

(обратно)

209

Божэнь — название поселения, с династии Хань уездного города. Находился к западу от совр. уездного г. Таншань в пров. Хэбэй. В 89 гл. “Исторических записок” и в Хань шу этот эпизод расцвечен подробностями. Перед ночевкой Гао-цзу спросил о названии места, которое от ассоциировал с иероглифами бо жэнь *** — “вредить людям” и из-за” этого якобы не остался ночевать, и тем избежал гибели (ШЦ, V, 2583–2584; ХШБЧ, I, 79).

(обратно)

210

В 8 и 18 гл. Ши цзи низложение Лю Чжуна датировано 8 г. Хань, т. е. 199 г., а в Хань шу — 12-й луной 7 г., т. е. 200 г. до н. э. Лян Юй-шэн считает вторую дату более точной. В названии титула должен быть знак ***, а не *** как в 8 гл.

(обратно)

211

Переселение знатных родов, осуществленное по совету Лоу Цзина, преследовало цель ослабить сопротивление местной аристократии, которая в период падения династии Цинь вновь подняла голову, стремясь к децентрализации власти. Мера эта применялась и Цинь Ши-хуаном, а правители Хань лишь повторили ее.

(обратно)

212

Чжи *** — круглая чара или чаша для вина, размером примерно до 10 см в диаметре и 7 см в высоту (см. Бо гу ту лу), вмещавшая 3/4 шэна (порядка 250 г).

(обратно)

213

Лии (уезд Линьтун в Шэньси), см. прим. 49 к 6 гл. Ханьские источники объясняли переименование тем, что отец Гао-цзу скучал породному селению Фэн, поэтому и дали название “новый Фэн” и переселили туда его земляков. Может быть, переименование связано с тем, что близ Лии происходило захоронение Цинь Ши-хуана.

(обратно)

214

Гао-цзу всеми мерами пытался расколоть лагерь восставших. В Хань шу сказано отчетливее “…все, кто сумеет покинуть Чэнь Си и Ван Хуана и вернуться, будут помилованы” (ХШБЧ, I, 83).

(обратно)

215

Ханьдань — в период Чжоу селение княжества Вэй, затем Чжао. При династии Цинь — центр одноименной области. Находился на юго-западе совр. уезда Ханьдань прав. Хэбэй. В просторечии иногда называется “городом чжаоского вана” — Чжаованчэн.

(обратно)

216

Цюйни — название древнего поселения, с Хань — уездного города. Находился в 10–11 км к юго-востоку от совр. уездного г. Ваньсянь в пров. Хэбэй.

(обратно)

217

Ляочэн — название древнего поселения в княжестве Ци. С Хань — уездный город. Находился в 7–8 км к северо-западу от совр. уездного города того же названия в пров. Шаньдун.

(обратно)

218

Из императорского эдикта, приводимого в Хань шу, ясно, что владение Чжао, находившееся к югу от гор, с трудом справлялось с управлением северными районами, которые к тому же граничили с землями иноплеменников и часто подвергались набегам. Поэтому было вновь произведено выделение владения Дай.

О Цзиньяне (уезд Тайюань в Шаньси) см. прим. 7 к 6 гл.

(обратно)

219

Даты этих событий в различных главах не совпадают. В 8 гл., а также в 91 и 93 гл. “Исторических записок” казнь Пэн Юэ отнесена к лету.

В 17 гл. Ши цзи (II, 810–811) и в I гл. Хань шу оба события — возведение в ранг ванов двух сыновей Гао-цзу и мятеж Пэн Юэ — датированы третьим месяцем, т. е. весной 196 г.

Титул Хуайян-вана отдавал во владение сыну Гао-цзу Ю землю вокруг г. Чэнь в Хэнани.

(обратно)

220

Се — город в совр. уезде Тэнсянь в пров. Шаньдун.

(обратно)

221

Шаванн замечает, что Чану, сыну Гао-цзу, в это время могло быть не более двух-трех лет (МИС, 2, 396).

(обратно)

222

Куайчжуй находился к западу от Цзи в совр. уезде Сусянь пров. Аньхуй (см. 91 гл. Ши цзи, — ШЦ, V, 2606).

(обратно)

223

Чжу *** — старинный струнный инструмент с 5, 13 либо 21 струной (типа цитры или гуслей, по струнам которых ударяли бамбуковыми палочками).

(обратно)

224

Термин танму-и *** исторически менял свое содержание. В эпоху Чжоу чжухоу, прибывавшие на аудиенцию к чжоускому вану или на церемонию жертвоприношений высшим духам в столице и на горе Тайшань, обязаны были подготовиться к этому событию: очиститься постом, вымыться с дороги. Для этой цели каждому владетельному князю выделялось отдельное подворье, где он держал свою челядь и останавливался (см.: Ли цзи — ШСЦ, т. 20, кн. 2, гл. 13, стр. 637). В этом значении термин можно перевести “банное подворье”. С укреплением единого государства императоры, ваны, императрицы и принцессы стали под этим же названием заводить лично им принадлежащие поместья (вотчины), с которых они получали доходы. Население этих поместий получало определенные льготы, как мы видим в случае с Лю Баном. (В русской исторической литературе слово “поместье” ассоциируется с феодальной системой отношений, но нами оно используется вне связи с формационной характеристикой общества.) Во втором значении условно можно перевести “банное поместье (вотчина)”.

(обратно)

225

Относительно местонахождения р. Таошуй, или, по Сюй Гуану, Даошуй, нет ясности. Уже комментаторы Су Линь и Жу Чунь не могли сказать, где она находилась. Сюй Гуан указал очень общо “между Янцзы и Хуайхэ”. Лян Юй-шэн, анализируя возможные пути отступления Цин Бу от Хуайхэ до Пояна, полагает, что речь, скорее всего, идет о р. Бишуй в области Цзюцзян, название которой по сходству знаков написано ошибочно (ЛЮШ, кн. 3, гл. 6, стр. 37). Гу Цзу-юй (1631–1693), поддержанный Ван Сянь-цянем, считает, что речь идет об оз. Таоху между пров. Чжэцзян и Цзянси.

(обратно)

226

Данчэн — с Хань уездный город. Находился на востоке совр. уезда Вэйсянь в пров. Хэбэй. В 57 гл. Ши цзи (ШЦ, IV, 2070) и в I гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 91) усмирителем владения Дай назван другой военачальник Хань — Чжоу Бо, нанесший поражение Чэнь Си.

(обратно)

227

Го Сун-тао справедливо подметил, что для всех ванов названы лишь титулы и только в одном случае упомянуто имя Чэнь Шэ. Это выпадает из общего порядка, поэтому комментатор два иероглифа имени считает излишней вставкой (Ши цзи чжа-цзи, стр. 72).

(обратно)

228

В Хань шу это повеление передано в форме императорского указа — чжао ***. Ханьский император стремился показать, что он чтит своих предшественников и не будет ущемлять прерогативы князей. Такой шаг диктовался непрекращающимися восстаниями в бывших княжествах в первые годы власти Хань. В указе, кроме того, говорилось об освобождении семей, назначенных присматривать за могилами знати, от всех других повинностей (ХШБЧ, I, 91).

(обратно)

229

Образное выражение: “В простой холщовой одежде с мечом длиною в три чи в руках” (три чи при Хань — примерно 88 см) адекватно понятию “простолюдин, незнатный, простой человек”.

(обратно)

230

Бянь Цяо — анатом, отец китайской пульсологии, один из первых известных крупных врачей древности (VI–V вв. до н. э.). Его имя и медицинские достижения, ему приписываемые, через несколько веков после его смерти обросли легендами, объединив, по-видимому, деятельность многих лиц. Его жизнеописание дано в 105 гл. “Исторических записок” (ШЦ, VI, 2785–2795).

(обратно)

231

Выражение бай суй чжи хоу *** равноценно сы чжи хоу *** — “после смерти, после кончины”.

(обратно)

232

Слово най *** здесь трактуется как местоимение 2-го л. — жу ***. Накаи Сэкитоку предположил, что вопрос о дальнейших преемниках и ответ Гао-цзу являются позднейшим добавлением (ХЧКЧ, II, 692), но ничем не аргументировал своего мнения. В Хань шу и в Цзы чжи тун-цзянь этот диалог полностью сохранен.

(обратно)

233

Цяо цзу эр дай *** — “поднять ногу, встать на цыпочки и ждать” служит для выражения нетерпения и ожидания.

(обратно)

234

Сюй Гуан отметил, что храм Лю Бану ранее уже был создан в Фэн, поэтому в Пэй, очевидно, создавался второй подобный храм. Отсюда слово юань *** в данном контексте означает не “основной”, а “второй”.

(обратно)

235

Этот отрывок из эпилога гл. 8 имеет важное значение для понимания мировоззрения Сыма Цяня, его концепции исторического кругооборота и, следовательно, его философии истории (перевод отрывка был дан нами во вступительной статье к 1 т., стр. 121–122). Эта концепция историка исследуется в статье Н. И. Конрада “Полибий и Сыма Цянь” (“Запад и Восток”, М., 1966, стр. 54–88), в монографии Ю. Л. Кроля “Сыма Цянь — историк”, стр. 85–92, в труде Б. Уотсона “Сыма Цянь, шеликий историк Китая” (Ssu-ma Ch’ien. Grand Historian of China, 1958, стр. 142–143). Исследователи в общем сходятся на том, что историческая цикличность, отраженная в смене господствующих политических и моральных категорий, отнюдь не отрицает прогресса в историческом развитии и не отстаивает стагнации в развитии общества; безусловно понимавший, как далеко ханьский Китай его времени ушел от далекой древности, Сыма Цянь все же оставался в плену теории о циклической смене моральных качеств и категорий, тем самым отдавая дань традиционной “теории о смене пяти элементов”, определявшей все другие круговые циклы.

Трактовка соответствующих терминов в переводах эпилога главы отличается в оттенках значений. Так, для слова чжун *** нами принят русский эквивалент — “прямодушие” (так же у Конрада; у Кроля — “искренность, преданность”; у Шаванна — sincere, у Уотсона — good faith); для слова цзин *** у нас принято слово “почтительность” (у Конрада — “инстинкт почитания, почитать”, у Кроля — “благоговейное почитание”, у Шаванна — respect; у Уотсона — piety); для слова вэнь *** у нас принят перевод “внешняя изысканность” (у Конрада — “культура”; у Кроля — “цивилизованность, культура”: у Шаванна — politesse; у Уотсона — refinement).

Соответственно антиподы этих трех моральных качеств, т. е. те изъяны, которые приводили к падению нравов и в конечном счете к смене династии, переведены следующими словами: е *** — у нас — “неотесанность” (у Конрада — “дикарство”; у Кроля — тоже “неотесанность”; у Шаванна — grossiers; у Уотсона — rusticity); гуй *** — у нас — “суеверные” (у Конрада — “культ темных божеств, дьявольщина”; у Кроля — “суеверное поклонение духам”; у Шаванна — superstitieux; у Уотсона — superstitious concern for the spirit); сы *** — у нас “неискренность” (у Конрада — “фальшивость”; у Кроля — “внешнее (неискреннее) соблюдение узаконений”; у Шаванна — frivole; у Уотсона — hollow show).

Весь этот цикл смены господствующих моральных категорий служил проявлением тянь тун ***, т. е. определенного Небом миропорядка, некоей якобы имманентно присущей историческому развитию силой.

(обратно)

236

Горы Чанлин находились к северу от Вэйхэ в Шэньси. Надмогильный курган Гао-цзу находится на востоке Чанлина в общем пантеоне ханьских императоров.

(обратно)

Глава 9 1

В “Исторических записках” весь 15-летний период, со 194 до 180 г. до н. э., описан в анналах императрицы Люй, хотя формально 194–188 гг. до н. э. считались правлением сына Гао-цзу — Хуй-ди, а после него императрица для проформы возводила на престол поочередно сына дочери Сюаньпин-хоу и сына Чаншань-вана по имени И. В действительности все эти годы она правила империей самолично с помощью родичей из клана Люй.

Средневековые китайские историографы (в частности, Лю Чжи-цзи и Чжэн Цяо) осуждали Сыма Цяня за то, что он посвятил главу описанию деяний императрицы-женщины на троне, а не законному императору Хуй-ди. Бань Гу, составлявший “Историю ранних Хань” через полтора столетия после Сыма Цяня, по-видимому придерживаясь ортодоксальных взглядов верхушки общества, пошел компромиссным путем и разделил этот период на две части. Описание первых шести лет дано им в анналах императора Хуй-ди, а последующие восемь лет — в анналах императрицы Люй. Сыма Цянь поступил более объективно, ибо из приведенных в главе фактов явствует, что весь этот период правила сильная и властная женщина — вдовствующая императрица Люй.

(обратно)

2

Жу-и получил этот титул после усмирения мятежа чжаоского вана Чжан ао в 198 г. до н. э.

(обратно)

3

Речь идет о походах Гао-цзу на восток в 197–196 гг. против поднявших восстание Чэнь Си и Цин Бу.

(обратно)

4

На 11-м году правления Хань (196 г. до н. э.) именно императрица (пока Гао-цзу был в походе) весной ускорила расправу с Хуайинь-хоу Хань Синем, а летом с Пэн Юэ, уничтожив их родню в трех поколениях. Эти факты, вероятно, имеет в виду историк.

(обратно)

5

Чжоу Люй-хоу звали Люй Цзэ. Погиб он, по мнению Хун Лян-цзи, на 8-м г. правления Гао-цзу (в 199 г. до н. э.) во время похода против Хань (2) — вана Синя (ХЧКЧ, II, 701).

(обратно)

6

В тексте употреблен термин юнсян ***, обозначавший одно из дворцовых помещений с длинными галереями и переходами, предназначенное для женщин. Более позднее название — и-тин *** — флигели, внутренние покои дворца.

(обратно)

7

О Башане (недалеко от Чанъани в Шэньси) см. прим. 86 к 7 гл.

(обратно)

8

Во фразе сказуемое шэ *** — “стрелять”. Однако в Тайпин юй-лань цель раннего выезда императора указана точнее — шэ чжи *** — “пострелять фазанов”, т. е. поохотиться (ТПЮЛ, т. I, гл. 87, стр. 146), мы даем перевод “на охоту”.

(обратно)

9

Искалеченную женщину поместили в цэ ***, т. е. в “отхожее место, яму”. В аналогичном тексте Хань шу находим словосочетание цзюй юй *** (равноценное ку-ши ***) — “подвал, низкое помещение, яма”. Скорее всего, это было подвальное помещение, отведенное под черные службы, где находились и ямы для сбора нечистот. Слово чжи *** — “свинья” в литературе нередко связывалось с понятием о прелюбодеянии (чжи-фу — любовник), поэтому Люй-хоу, очевидно, и употребила кличку “человек-свинья”.

(обратно)

10

Добровольный уход Хуй-ди от управления и разгульная жизнь, которую он вел, рассматривались в исторической литературе как свидетельства его слабости и безответственности. Сыма Гуан в послесловии обвиняет императора в отсутствии чувства долга (ЦЧТЦ, I, 410). Надо полагать, он был действительно слабовольным и сопротивляться властной и жестокой Люй-хоу не смог, да и опереться ему было не на кого.

(обратно)

11

Относительно термина “банное поместье” — танму-и см. прим. 224 к 8 гл.

(обратно)

12

Накаи Сэкитоку (ХЧКЧ, II, 706) отмечает, что муж Лу-юань — Чжан ао был еще жив, следовательно, ее сын Янь не стал луским ваном. Но в таком случае дочь императрицы не следовало именовать ван-тайхоу — вдовствующей княгиней. Здесь, как и во многих других случаях, — частое для древних книг перенесение более поздних титулов на ранние периоды.

(обратно)

13

Ди *** — по словарю Шо вэнь, резиденция, подворье чжухоу, ванов, позднее — начальников областей в столице и ее пригородах. Чжухоу пользовались этими подворьями при приездах для очередных представлений императору.

(обратно)

14

В комментариях к Хань шу и в тексте 2 гл. этой книги указывается, что над сооружением стены вокруг Чанъани трудились 140 тыс. человек. Стена была завершена в 9-й луне 5-го года правления Хуй-ди (ХШБЧ, I, 108). Если эта дата более точна, что весьма вероятно, так как выражение “на пятом — шестом годах” необычно для анналов, где события датируются с точностью до дней, то можно предположить в 9 гл. ошибку. Вместо слов лю нянь — “шестой год” должно было бы стоять цзю юэ — “девятая луна” (такого мнения придерживался Лян Юй-шэн).

Стена вокруг Чанъани, по свидетельству источников, имела в окружности до 63 ли, т. е. около 30 км. Двенадцать больших ворот, защищенных башнями, соединяли во всех направлениях столицу с периферией страны. О комплексе дворцов Вэйянгун говорилось в 8 гл. (прим. 208).

(обратно)

15

Хуй-ди умер 23 лет от роду. Похоронен он в Аньлине. В противоположность Сыма Гуану ханьский Бань Гу в эпилоге его анналов назвал Хуй-ди “великодушным и гуманным монархом”, сожалея о его гибели (ХШБЧ, I, 109). Однако у Сыма Цяня, да и у Бань Гу, нет описания таких практических действий этого номинального монарха, которые подтверждали бы его высокие качества. Сыма Цяня отделяло от этого периода всего 70–80 лет, и он не дал высокой оценки Хуй-ди, поэтому заключение Бань Гу представляется данью конфуцианской традиции.

(обратно)

16

Рассуждения пятнадцатилетнего пажа императора и его советы премьер-министру страны по политическим вопросам, на наш взгляд, явно придуманы и введены в текст лишь для того, чтобы показать, как протекал захват власти кланом Люй. Первым — левым советником в это время был Чэнь Пин, вторым — правым советником — Ван Лин.

(обратно)

17

Сяо-хуй умер в 8-й луне, а похоронен в 9-й луне. Длительный разрыв во времени между физической смертью и датами захоронения монархов и князей определялся традицией и ритуалом. В Ли цзи сказано: “Сына Неба в течение семи дней [после кончины] обряжают и кладут в гроб, в течение семи месяцев его хоронят” (ШСЦ, 20, 566). При этом принимались меры, предохраняющие тело от разложения: гроб тщательно шпаклевался, в рот покойнику клали специальные травы, натирали тело и т. д. (об этом см.: Л. С. Васильев. Культы, религии, традиции в Китае, М., 1970, стр. 147–154).

(обратно)

18

Хуй-ди сыновей не имел, поэтому был взят ребенок у какой-то красавицы в императорском гареме. Очевидно, из-за этого имя нового императора ни у Сыма Цяня, ни в других ханьских источниках не называется.

(обратно)

19

В древнем Китае заключение многих важных соглашений, союзов и произнесение клятв сопровождались, как и у других народов, церемониями, символизировавшими верность даваемому слову. С периода Чжоу такая церемония включала ритуал помазания уголков губ участников соглашения кровью приносимых тут же в жертву животных. Упоминание об этом встречается у Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, I, Мэн-цзы чжэн-и, гл. 12, стр. 497), в 76 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2366–2368). Из слов Ван Лина можно заключить, что в начале Хань сохранялись еще какие-то реликты этого обряда.

(обратно)

20

Вера в то, что души умерших людей продолжают свои земные отношения в потустороннем мире, отражена в фольклоре и в древних источниках. В загробном мире китайцы видели точную копию мира земного. Мы уже познакомились с описанием гробницы Цинь Ши-хуана (см. гл. 6), в которой имитировались вселенная и царский двор. В данном месте впервые в Ши цзи мы встречаемся с тем, что потусторонний мир назван ди ся *** — “под землей, внизу, в том мире”. В надписи на тазе из Восточной Хань, найденном в 1935 г., приведено перечисление всех “подземных чиновников” и даров, им положенных, что подтверждает существование таких верований в эпоху Хань (см.: Го Мо-жо, Эпоха рабовладельческого строя, М., 1956, стр. 121–122).

(обратно)

21

Смысл ответа Чэнь Пина и Чжан Ляна таков: необходимо позаботиться о будущем империи, о сохранении власти Хань на длительный период. Умные сановники предпочли не вступать в конфликт с властной и сильной Люй-хоу, проводившей достаточно разумную политику, а пойти навстречу ее желаниям. При этом они стремились не только сохранить свои жизни, но и власть царского дома, предвидя, вероятно, временный характер господства клана Люй.

(обратно)

22

В эпоху Чжоу соотношение левой и правой сторон, их значение в ритуале, в иерархии чинов не было строго определенным. В Дао дэ цзине, например, говорится, что в добрых делах превыше всего левое, в дурных — правое (ЧЦЦЧ, III, 18), но зато старший командующий, например, занимал правую сторону.

В Цзо чжуань встречаются фрагменты, из которых явствует, что в некоторых княжествах предпочтение отдавалось левой стороне. Такие же упоминания имеются в Ши цзине и Шан шу. По мнению Такигава, в период Чжаньго уже превалировала правая сторона, что было воспринято в Цинь и соответственно в Хань. Только после Хань левая сторона вновь, становится превалирующей (ХЧКЧ, II, 709–710). Подробно этот вопрос разобран у Ван Мин-шэна (“Суждения о 17-и династийных историях”, гл. 23, стр. 199–201).

(обратно)

23

Ланчжунлин *** (см. прим. 28 к 6 гл.) — начальник охраны внутренних дворцовых ворот, начальник телохранителей (у Уотсона иначе: a palace secretary, — стр. 326).

(обратно)

24

В надписи на Ланъетайской стеле упоминался луньхоу Фэн У-цзэ с титулом Усинь-хоу (гл. 6, стр. 246). Если речь идет о том же, немолодом уже человеке, то в тексте какая-то неувязка, так как Фэн У-цзэ не принадлежал к роду Люй. Вполне возможно, что это другой, мало известный родственник клана Люй.

(обратно)

25

Шаофу *** — один из высших сановников периода Цинь — Хань, Бань Гу сообщает, что он ведал сбором налогов с гор и морей (т. е. промыслов), с искусственных водоемов и озер, шедших на содержание императорского двора (ХШБЧ, II, гл. 19, стр. 1118). Шаофу можно назвать “начальником налогового ведомства императорского двора” (об этой должности см. также: Л. С. Переломов, Империя Цинь, стр. 49 и прим. 181 к 6 гл.).

(обратно)

26

Лян Юй-шэн подмечает известную путаницу в изложении событий 4-го месяца. Вначале говорится о награждении заслуженных чиновников Гао-цзу титулом хоу, затем этот перечень прерывается сообщением о смерти Лу-юань и о Чжан Яне. В конце вновь идет речь о хоу. Комментатор предлагает перенести 26 иероглифов начиная с упоминания Лу-юань в конец абзаца, после титула Наньгун-хоу, чтобы не нарушать логики, а все предложение о Лю Чжане из 17 иероглифов — отнести ко 2-му году правления Люй-хоу (ЛЮШ, кн. 3, гл. 7, стр. 5). Если сопоставить текст Ши цзи с Цзы чжи тун-цзянь, то, действительно, заметна непоследовательность в “Исторических записках” и поэтому соображения Лян Юй-шэна имеют свой резон, однако столь радикально изменять существующий текст главы едва ли возможно.

(обратно)

27

О детях покойного императора сказано, что они — хоу-гун цзы *** — “дети из заднего дворца”, т. е. из женской половины дворца, гарема императора. Были ли они сыновьями покойного императора или нет, неизвестно. Видимо, именно по этой причине Сыма Гуан употребляет более осторожное выражение: со мин Сяо-хуй цзы — “именуемые сыновьями императора” (ЦЧТЦ, II, 421). Систематически вытесняя сторонников и родичей Гао-цзу, принадлежавших к роду Лю, императрица заменяла их членами семьи Люй и подставными сыновьями наложниц.

(обратно)

28

Люй Ши-чжи — старший брат Люй-хоу — упоминался ранее с титулом Цзяньчэн-хоу. Посмертно получил титул Кан-вана. Здесь же употреблены вместе оба титула — Цзяньчэн и Кан-ван (хоу). Можно предположить, что ошибочно соединены вместе титул его при жизни и посмертный титул.

(обратно)

29

Люй Сюй — младшая сестра императрицы Люй-хоу. Случаи дарования женщине титула и ранга хоу были редкими в исторической практике Китая. Однако здесь сыграло роль то обстоятельство, что власть находилась в руках Люй-хоу.

Люй То был сыном Люй Ина (см. ШЦ, III, 989). Люй Гэн-ши, согласно хронологическим таблицам, управлял землями района Тэн (гл. 19, стр. 990), а землями в Чжуйци правил другой отпрыск рода Люй — Люй Шэн (ШЦ, III, 986). Такие же данные и в Хань шу. Следовательно, в 9 гл. ошибочно назван титул Люй Гэн-ши (на это указывали Хан Ши-цзюнь, Такигава, Накаи).

(обратно)

30

Должность тайвэя — главы военного ведомства, главного воеводы — была установлена еще при династии Цинь. Ранее уже упоминалось о существовании такой должности (см. гл. 7, прим. 201) и в период междоусобной борьбы. Таким образом, эта должность могла отсутствовать лишь временно.

(обратно)

31

Песня Чжао-вана дошла до Сыма Цяня, по-видимому, в устной передаче. Она помещена и в 38 гл. Хань шу, причем разница в тексте незначительная, не изменяющая смысла.

(обратно)

32

Быть похороненным не на кладбище своего рода или своей семьи считалось в древностибольшим позором, особенно для знатного лица.

(обратно)

33

Как отмечал Г. Дабс, подсчеты ряда ученых — П. Хоана, Т. Опползена, Ф. Гинцела и др., занимавшихся астрономическими исследованиями, подтвердили, что в районе Чанъани днем 4 марта 181 г. до н. э. произошло полное солнечное затмение (сводка этих сведений дана в переводе “Истории первых Хань”, опубликованном Дабсом, — т. I, стр. 212–213. Там приведены ссылки на труды: P. Hoang, Catalogue des eclipses de soleil et de lune dans les documents chinois, — “Varietes sinologiques”, № 56, Changhai; Th. Von Oppolzen, Canon der Finsternisse, Vienna, 1887; F. Ginzel, Spezieller Kanon der Sonnen und Mond Finsternisse fuer das Landergebiet der Klassischen Altertums wissenschaften und den Zeitraum von 900 vor. Chr. bis 600 Nach Chr., Berlin, 1899; P.V. Neugebauer, Astronomische Chronologic, Berlin, 1929 и др.).

Затмение 181 г. до н. э. — единственное затмение, упомянутое Сыма Цянем за период царствования императрицы Люй-хоу. Оно должно было показать недовольство небесных сил господством рода Люй и предречь скорую гибель Люй-хоу и ее сородичей (об этом см. также книгу Кроля “Сымя Цянь — историк”, стр. 236; статью Эберхарда, The Political Function…, стр. 62–66).

(обратно)

34

Таким путем Люй-хоу прямо или косвенно устранила трех сыновей Гао-цзу: Жу-и, Ю и Хуя, последовательно носивших титул Чжао-вана.

(обратно)

35

Яньский Лин-ван тоже был сыном Гао-цзу, поэтому после его смерти императрица сначала объявила о ликвидации владения Янь, чтобы отобрать эту вотчину у родичей Гао-цзу, а затем через месяц восстановила владение, назначив туда члена своего рода Люй Туна.

(обратно)

36

Фу *** — очистительные жертвы, которые, согласно Шо вэнь, приносились в знак очищения от скверны и перед молением о счастье. Мэн Кан писал, что подобное очищение нередко происходило на берегу р. Башуй в 3-й луне года. Идентичны жертвам си ***.

(обратно)

37

О Чжидао (уезд Сяньян в Шэньси) см. прим. 199 к 6 гл.

(обратно)

38

Здесь и несколько ниже слово Юань в титуле Чжая Яня поставлено, очевидно, по ошибке, так как выше говорилось, что его отец Чжан ао получил посмертный титул Лу-юань-вана. Сын не мог носить посмертного титула отца. Это отметил и Никаи Сэкитоку (ХЧКЧ, II, 719). Это мнение, казалось бы, подтверждает и 32 гл. Хань шу, где сказано, что Янь стал Лу-ваном — без слова Юань (ХШБЧ, V, 3290). Однако в 89 гл. (ШЦ, V, 2586) Сыма Цянь по аналогии с 9 гл. называет Яня вновь Лу-юань-ваном. Причину этого объяснить трудно, возможны лишь два предположения: либо посмертный титул Чжан ао был назван не точно, либо в титуле его сына слово юань — лишнее. Присоединяясь ко второму мнению, мы поставили юань в скобки.

(обратно)

39

Да-ечжэ *** — при Хань старший над другими ечжэ, которые ведали приемом прибывающих к императорскому двору гостей, церемониями их представления государю. По своим функциям они близки к церемониймейстерам двора.

(обратно)

40

Что касается имени Чжана, то данные глав расходятся. Он именуется: Чжан Ши в данной главе; Чжан Цзэ в 19 гл. Ши цзи (II, 993), Чжан Цзы-цин в 51 гл. Ши цзи (ШЦ, IV, 1995), Чжан Ши-цин в 3 гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 117), Чжан Цин в 35 гл. Хань шу. В комментариях в Вэнь сюань отмечалось, что Чжан Ши имел второе имя — Цзы-цин (ХЧКЧ, II, 720). Кроме того, Лян Юй-шэн говорит о сходстве и взаимозаменяемости знаков *** и *** (читающихся сейчас цзэ и ши). По-видимому, речь идет об одном и том же человеке, но сходство знаков [ши, цзэ] и путаница в употреблении основного и второго имени привела к различным вариантам написания.

(обратно)

41

Гуаньнэйхоу *** — высокий ранг знатности, стоявший в эпоху Цинь на 19-м (из 20) месте (последний ранг самый высокий). Гуаньнэйхоу в отличие от большинства других вельмож получал право взимания налогов с закрепленного за ним владения.

(обратно)

42

Сравнивая данные различных источников, комментаторы пришли к заключению, что речь идет о двух гарнизонах или группах войск, охранявших столицу и двор от возможного нападения извне. Так называемая северная армия охраняла дворец Чанлэгун, находившийся к северо-востоку от столицы, а южная армия охраняла комплекс дворцов Вэйянгун — к юго-западу от столицы (ХЧКЧ, II, 720–721). Государи и их наследники жили то в одном, то в другом дворце. Это объяснение косвенно подтверждается ниже, текстом 9 гл., когда перед смертью императрица требует бдительно охранять дворцы.

(обратно)

43

Дата смерти Люй-хоу вызывала споры. В данной главе день синь-сы включен в изложение событий, происходивших в 7-й луне (так в 22 гл. Ши цзи, — II, 1143; в 19 гл. Хань шу, — ХШБЧ, II, 1160; в Цзы чжи тун-цзянь — т. 2, стр. 430). Однако, согласно календарю Чанли, в 7-й луне не было дня синь-сы (об этом говорится в Тун-цзянь као-и, выдержки из которой приведены в комментариях к труду Сыма Гуана), этот день относят к 8-й луне. Шаванн, разбирая дни цикла, считает, что Сыма Цянь и Бань Гу ошибались и день синь-сы, 18-й в порядке цикла, приходился на конец 6-й луны, т. е. на 21 июля. Французский ученый отмечает еще две неточности в тексте 9 гл.: день бин-у из 8-й луны следует перенести в 7-ю, а день цзи-ю из дополнительной, 9-й луны в обычную 9-ю (МИС, 2, 427–428). Г. Дабс, отмечая, что П. Хоан относит этот день к началу 8-й луны, останавливается на дате 18 августа (“История ранних Хань”, I, 201). Уотсон последовал за ним. Разница, как видим, получается почти в месяц.

(обратно)

44

Чжоусюй-хоу был сыном циского Дао-хуй-вана Фэя и, следовательно, внуком Гао-цзу. О его личных качествах рассказывается в 52 гл. “Исторических записок”.

(обратно)

45

См. 52 гл. Ши цзи.

(обратно)

46

См. прим. 34.

(обратно)

47

Цюйчжоуский хоу Ли Шан — полководец, выступивший одновременно с Чэнь Шэ и Пэй-гуном против династии Цинь. Его биография дана в 95 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2660–2663).

(обратно)

48

В Хань шу также указана 8-я луна, однако в Цзы чжи тун-цзянь (т. II, стр. 433) — 9-я луна. Коль скоро, по подсчетам ученых, дни бин-у и гэн-шэнь не должны были встретиться на протяжении одного восьмого месяца, так как между ними разрыв в 41 день, в Ши цзи и Хань шу, по-видимому, допущена ошибка и следовало писать цзю юэ — 9-я луна. Таково же мнение Чжан Вэнь-ху, Дабса и Уотсона.

(обратно)

49

Цао Ку — сын известного деятеля конца Цинь — начала Хань Цао Шэня. О нем см. 54 гл. “Исторических записок” (ШЦ, IV, 2030–2031).

(обратно)

50

Дянькэ *** — начальник посольского приказа (ведомства). Эта должность была введена еще в Цинь и сохранилась в Хань, в обязанности дянькэ входили сношения с владетельными князьями и с покоренными “варварскими” племенами мань и и. Позднее, при Цзин-ди, начальник посольского приказа стал называться дасинлин ***, а при У-ди — дахунлу *** (см. ХШБЧ, II, 1115; ЦЧТЦ, II, 433–434). У Дабса и Уотсона — the director of guests.

(обратно)

51

Ли Цзи, по второму имени — Ли Куан, — сын соратника Пэй-гуна Ли Шана (ШЦ, V, гл. 95, стр. 2662–2663) — помог противникам рода Люй захватить гарнизон северной армии. Позднее получил титул, но в конце концов провинился и был снят.

(обратно)

52

По мнению Ван Ин-линя (1223–1296), в делах, не связанных с определением виновности (при похоронах, стрельбах и т. д.), обнажали левую руку; только лица, обвиненные в преступлениях, обнажали правую руку. Если это так, то приказ об обнажении правой руки в поддержку рода Люй был намеком на преступность клики императрицы. Однако Цюань Цзу-ван (1705–1755) считает такое утверждение недостоверным, так как известно, например, что солдаты восставшей за справедливость армии Чэнь Шэна закатывали именно правый рукав.

(обратно)

53

Последняя, состоящая из 13 иероглифов фраза о беседе Пинъян-хоу с первым советником повторяет мысль предыдущего абзаца и отсутствует в аналогичном тексте глав Хань шу и Цзы чжи тун-цзянь. Можно согласиться с мнением Лян Юй-шэна и других комментаторов, что имело место случайное повторение или интерполяция этих 13 знаков. Без всякого ущерба для изложения их можно было исключить из Ши цзи.

(обратно)

54

Выражение чжи со ли *** — “если утвердится поставленный ими на престоле” — мы отнесли к одному малолетнему императору, связывая это логически с дальнейшими поисками кандидата в государи. Однако если иметь в виду всю группу малолетних, извлеченных из гарема Люй-хоу и назначенных ванами, то можно передать это и множественным числом: “если утвердятся те, кого они поставили…”. Именно так перевели Шаванн (МИС, 2, 438) и Уотсон (т. I, стр. 338).

(обратно)

55

Фацзя *** — императорская колесница, в которую в период расцвета Хань впрягалось 36 лошадей. Во время парадных выездов колесницу Сына Неба сопровождало более 40 колесниц сановников, 9 штандартов развевались на передней части императорского экипажа. Разумеется, к описываемому моменту подобная пышность не относится и выезд Дай-вана был, вероятно, достаточно скромным, хотя парадная колесница была подана.

(обратно)

56

Последние слова: “скончался, [пробыв на троне] 23 года. Его посмертный титул — император Сяо-вэнь”, переданные 11 иероглифами, представляются для данной главы, не посвященной Вэнь-ди, излишними. Заслуживает внимания мнение Чжан Вэнь-ху, считающего, что эти знаки добавлены позднее (ХЧКЧ, II, 735).

(обратно)

57

Во фразе “правители и подданные вместе стремились к отдыху [от суеты] и к прекращению [излишней] деятельности” употреблено словосочетание у вэй *** переводимое как “недеяние, безучастность, свобода от страстей и сует, квиетизм”. Это выражение часто встречается в лексиконе даосистов и в памятнике даоской философской мысли Дао дэ цзин, отражая проповедь покоя и пассивности перед лицом всесильного и предопределенного миропорядка (по выражению Уотсона the political ideal of “non-action” or laisser-faire, стр. 340). Однако едва ли здесь следует искать связь этих слов с даоскими идеями. Верно, на наш взгляд, пишет Т. П. Григорьева, что в основе ряда конфуцианских положений “лежит тот же принцип “недеяния”, ненарушения естественных законов, единых для природы и человека”. (“Махаяна и китайские учения”, — в сб.: “Изучение китайской литературы в СССР”, М., 1973, стр. 97). Таким образом, у вэй — отнюдь не чисто даоская категория. В данном случае Шаванн (стр. 442) и Уотсон считают, что у Сыма Цяня подчеркнут контраст между напряженными годами сражений и реформ в период Цинь, острой борьбы и войн, в годы междуцарствия и правления Гао-цзу с более спокойной жизнью страны при императрице Люй-хоу. Хотя глава и заполнена событиями, связанными с бескомпромиссным соперничеством двух кланов — Лю и Люй, но то были “верхушечные страсти”, не наносившие заметного ущерба хозяйству. Стремление к какому-то относительному покою в те годы было, как говорит нам историк, всеобщим.

(обратно)

58

Высокая оценка положению в стране при Люй-хоу, данная в послесловии Сыма Цянем, почти дословно повторена и в эпилоге главы у Бань Гу. Следовательно, она отражает господствовавшее при Хань представление об этом периоде. В контрастности описания борьбы при дворе на протяжении всей главы и спокойствия и довольства в народе, отмеченного в эпилоге, можно усмотреть отрицательное отношение историка к дворцовым интригам, к столкновению дворцовых клик в борьбе за влияние и власть. С этим Сыма Цянь не раз сталкивался сам при императоре У-ди и от этого пострадал.

(обратно)

Глава 10 1

Сяо-вэнь-ди был четвертым сыном Гао-цзу. Его фамилия и имя — Лю Хэн. Иероглиф хэн *** как входящий в имя императора был табуирован и в некоторых географических названиях (например, в названии горы Хэншань) и в именах обычно заменялся знаком Чан ***. Однако в “Исторических записках” это табу не всегда соблюдалось, в них семь раз встречается хэн (гл. 8, 27, 28, 67) и четыре раза чан (гл. 9, 59). Последнее, как заметил Цзинь Дэ-цзянь, явно относится к более позднему времени (см.: Ши цзи ши ли, Шанхай, 1933, стр. 49).

(обратно)

2

Чжунду — древний город, находившийся на территории совр. уезда Пинъяо пров. Шаньдун.

(обратно)

3

В речи Сун Чана (внука известного государственного деятеля периода Чжаньго, Сун И) названы правители отдельных владений — княжеств, известные в основном из предыдущей главы. Это Чжусюй-хоу Лю Чжан, Дунму-хоу Лю Син-цзюй, правитель У — Лю Пи, правитель Чу — Лю Цзяо. В Хуайнани правил Лю Чан, в Ланъе правил Лю Цзэ, в Ци правил Лю Сян, т. е. все они представляли род и фамилию Лю и являлись родичами Гао-цзу.

(обратно)

4

Текст гадания состоит из трех строф по четыре иероглифа в каждой. Пророчество написано рифмованным стихом: ган, ван, гуан (иероглиф ***, стоящий в конце первой строки, согласно исследованию Карлгрена, в танское время читался еще ган. См. Analytic Dictionary 316.) Удвоение ган-ган, в современном чтении гэн-гэн, трактуется комментаторами как *** — “перемены”. В гадании фигурирует словосочетание тянь-ван *** — “небесный ван”, которое встречается в Цзо чжуань в применении к правителям Чжоу. Ссылка на сяского Ци делается потому, что с Ци началось, как передают древние сказания, наследование престола от отца к сыну (фактически этот переход совершился много позднее, в классовом обществе). Приход к власти сына Гао-цзу — Хэна как бы восстанавливал прерванное родом Люй “законное” престолонаследование в Хань.

(обратно)

5

Колесница, в которой ехали Дай-ван и Сун Чан, названа цань чэн ***. Так же называли телохранителей правителя, ехавших на ней (см. прим. 104 к гл. 7). Цань — это экипаж, в который запряжены три лошади (Шо вэнь цзе цзы, гл. 10, ч. 1, стр. 9—10, изд. 1882 г.); он упоминается и в сочинениях чжоуской эпохи, в частности в Цзо чжуань (18 г. Вэнь-гуна). Другое название этой колесницы — пэй-чэн ***; известно, что она использовалась во время поездок на жертвоприношения (см. ШСЦ, т. 28, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 2, стр. 830; т. 13, Чжоу ли чжу-шу, кн. 3, стр. 1160).

Колесница, или экипаж, в котором ехали Чжан У и другие сопровождавшие императора лица, назван чэнь чжуань ***. По объяснению Жу Чуня, это колесница, в которую запрягалась четверка низкорослых лошадей, т. е. экипаж был рангом ниже.

(обратно)

6

Чжоу Бо поднес Дай-вану си фу ***. Си — это императорская печать, о ней уже говорилось (см. прим. 26 к 6 гл.). Не совсем ясно, что имеется в виду под фу. Основное значение — “верительная бирка” — здесь не подходит. Остается предположить, что это какие-то регалии высшей власти. Бань Гу в аналогичной фразе опускает знак фу, но в последующем тексте восстанавливает его. Сыма Гуан приводит оба иероглифа, причем в современном издании с пунктуацией они разделены запятой, как два понятия (ЦЧТЦ, II, 437). В европейских переводах — Шаванна (МИС, 2, 448), Дабса (I, 226), Уотсона (I, 344) — даются два понятия, хотя перевод фу словосочетанием “верительные грамоты” — credentials у двух последних представляется модернизированным.

(обратно)

7

Цзунчжэн *** — название должности, учрежденной при Цинь и сохранившейся в империи Хань. Ведал делами, связанными с членами правящего дома, исключая самого императора, поэтому нами и дан перевод “глава княжеского приказа”. В начале нашей эры при императоре Пин-ди должность была переименована в цзунбо ***.

(обратно)

8

Иньань-хоу — жена Цзин-вана Бо, брата Гао-цзу. Вдовствующая княгиня Цин-ван-хоу была женой другого брата Гао-ди, Лю Чжуна. Шаванн, основываясь на комментарии Жу Чуня, полагает, что речь идет только об одной женщине — вдове Цин-вана с титулом Иньань-хоу (МИС, 2, 449). Традиция испрашивания советов у знатных и известных женщин, присвоение некоторым из них даже титула хоу (например, Лю Сю, жене Сяо Хэ и др.) свидетельствует о сохранявшемся в начале Хань достаточно высоком общественном авторитете и статусе знатной женщины. Возможно, в этом проявились остатки материнского права, унаследованные от ранних эпох и по традиции переданные в Хань (этих проблем касались Чэнь Мэн-цзя, Ло Чжэнь-юй (1866–1940) и др.).

(обратно)

9

Как известно из предыдущих глав, с эпохи Чжоу чиновники уже разделялись на ранги и в соответствии с местом на иерархической лестнице получали натуральную оплату в виде твердо фиксированных количеств зерна и других продуктов, которые нередко поступали от пожалованного им “на кормление” податного населения. Дань в то время составлял 27–30 кг (см. прим. 12 к 6 гл.). Чиновник с довольствием в 2 тыс. даней в год, таким образом, мог получать в месяц более 5 т зерновых. Если иметь в виду, что дань риса стоил до 1600 монет, а с одного му поля собирали 1,5–2 даня зерна, можно представить себе, какой значительной суммой располагал чиновник даже не самого высшего ранга.

(обратно)

10

Чу-ван по имени Лю Цзяо — младший брат Гао-цзу и дядя Лю Хэна. Он не упоминался в числе лиц, причастных к этим событиям, но как пожилой и уважаемый человек занимал важное положение, и Лю Хэн попросил узнать его мнение.

(обратно)

11

Когда хозяин принимал гостя, ему полагалось садиться лицом к западу, когда правитель принимал подданных или вассалов, ему полагалось садиться лицом к югу. Дай-ван, для вида несколько раз отказываясь от трона, вел себя сначала как хозяин дома с гостями, а потом уже как будущий сюзерен с вассалами. Символически в этом уже выражалось его согласие занять трон.

(обратно)

12

Длительная процедура отказа Дай-вана от престола не вяжется с его стремительным отъездом из Дай и действиями в столице. Изложенную здесь историю можно рассматривать и как дань конфуцианской традиции, требовавшей многократных отказов, и как стремление анналистов представить Лю Хэна образцом скромности и добродетели.

(обратно)

13

В Хань шу этот эдикт начинается с перечисления адресатов распоряжения: первого советника, главы военного ведомства и главного цензора (ХШБЧ, I, 128). Выражение цзянь-чжэ ***, по толкованию Янь Ши-гу, означает: “этот промежуток времени”. Скорее всего, имеется в виду период, когда власть захватила фамилия Люй (Дабс даже вставил в скобках: “со времени последнего законного правителя”, — I, 230).

(обратно)

14

В качестве местоимения первого лица император употребил слово чжэнь *** — “Мы”, которое употреблялось Цинь Ши-хуаном (см. прим. 74 к 6 гл.).

(обратно)

15

В 28 гл. “Исторических записок” имеется сходная фраза, говорящая о том, что на сто дворов император приказал отпустить одного быка и десять даней вина (ШЦ, III, 1398). По Янь Ши-гу, ранг знатности давался главам семей и кланов, а их женам отпускалась мясо и вино для устройства пира в честь нового правителя. При этом количество продуктов не было точно зафиксировано, возможно оно было не одинаковым в различных районах (ХЧКЧ, II, 746). Пу ***, согласно Шо вэнь, общий пир, попойка, гуляний, устраиваемые по повелению государя. Таким путем правитель стремился прослыть щедрым и добрым.

(обратно)

16

Цзо *** означает парадную лестницу, предназначенную для государя, или ступени, ведущие к трону *** (см.: Шо вэнь). Накаи Сэкитоку считает выражение цзи цзо *** сходным с цзи вэй *** (ХЧКЧ, II, 747) — “занять трон, подняться по ступеням на трон” (так перевел Уотсон, стр. 346). Возможно соединение двух действий: “поднялся по лестнице в храм” (так у Шаванна, стр. 452). В пользу второго варианта говорит текст Хань шу, где выражение цзи цзо вообще опущено и упоминается лишь о посещении храма (ХШБЧ, I, 129).

(обратно)

17

В описании событий 1-го года правления Сяо-вэня Лян Юй-шэн обнаружил ряд неточностей и ошибок. Он считает, что в 10-й луне, в день гэн-сюй (15 ноября) император совершил торжественное восхождение на трон; в день синь-хай (16 ноября) он посетил храм Гао-ди. (Чжао И также разделяет эти две церемонии, что подкрепляет избранный нами вариант.) Должностные перемещения Чэнь Пина, Чжоу Бо и Гуань Ина комментатор относит к дню синь-мао, 11-й луны, а возврат земель Ци и Чу, основываясь на Хань шу (ХШБЧ, I, 130), — к 12-й луне (ЛЮШ, кн. 3, гл. 7, стр. 14). Однако текст главы не допускает внесения подобных уточнений.

(обратно)

18

Слово юэ — “говорить, сказать” в данном случае мы перевели: “объявил” потому, что в Хань шу этот текст цитируется как эдикт императора.

(обратно)

19

Пожалования земель вместе с населявшим их народом расширяли систему крупных владений Хань. В 129 гл. Сыма Цянь говорит: “Те, кто получал жалованные земли, кормились за счет налогов и сборов, каждый двор в год вносил двести [монет?]. Владелец тысячи дворов получал двести тысяч [монет?], из этого числа шли средства на представление императору, на визиты и подарки владетельным князьям” (ШЦ, VI, 3272). Отсюда ясно, какие огромные доходы стали получать родичи и ближайшее окружение Вэнь-ди. Впрочем, цифры пожалований золотом, исчисляемые тоннами благородного металла, вызывают, как и ранее, сомнения. Империя только консолидировалась, междоусобицы и борьба клик при дворе не могли способствовать созданию крупных запасов золота. По-видимому, понимая нереальность приводимых цифр, Дабс от себя внес пояснение в перевод: “пусть ему будет обеспечен доход, [эквивалентный] пяти тысячам цзиней золотом” (Дабс, I, 232). При всей вероятности такого понимания и близости его к реальному положению вещей китайский текст все же не дает оснований для подобного перевода.

(обратно)

20

Выражение шоу ну *** — “превращать в рабов членов семей” уже встречалось в 6 гл. На наш взгляд, в данном случае речь идет о государственных рабах, рабах-преступниках. Позднее ханьские императоры издавали декреты об их освобождении, что свидетельствует о распространении этой формы рабства в Хань.

(обратно)

21

Слова императора о поисках мудрого и добродетельного мужа, которому можно было бы уступить трон, являются данью чжоуской конфуцианской традиции, прославлявшей подобные “отречения” Яо и Шуня (об этом см.: Фань Вэнь-лань, Древняя история Китая, М., 1958).

Выражение ци ань чжи *** мы относим к вопросу о назначении наследника, с чем император пока предлагает повременить (так у Дабса, Уотсона, Отаке, примерно так же трактует Янь Ши-гу, — ЦЧТЦ, II, 441), Шаванн соединил две фразы и иначе истолковал эту мысль: Que dirai-je au people pour l’apaiser (МИС, 2, 455), что, на наш взгляд, неточно.

(обратно)

22

На самом деле Лю Пи был сыном Лю Чжана — старшего брата Вэнь-ди и приходился ему двоюродным братом. Заметим, что в Хань шу отдельное перечисление достоинств Лю Пи опущено, на что обратил внимание еще Ван Сянь-цянь. Возможно, это произошло из-за того, что при Цзин-ди он принял участие в борьбе против императора. Однако упоминание о добродетелях Лю Пи, отмечает Уотсон, подтверждает аутентичность текста речи, включенного в данную главу (I, 348).

(обратно)

23

В Хань шу перед последней фразой стоит местоимение цзе *** — “все”. Если принять версию Хань шу, то смысл будет таким: “они оба, обладая большими добродетелями, помогают нам”.

(обратно)

24

В данной главе вместо имени старшего сына Ци — будущего императора Цзин-ди — стоит слово моу *** — “некий, такой-то”. В 11 гл., специально посвященной Цзин-ди, его имя также не названо. Иероглиф ци *** входящий в имя Цзин-ди, как известно, был при ранних Хань табуирован и в других именах заменялся знаком кай *** (об этом см.: Чэнь Юань, Примеры табуированных имен в исторических сочинениях, стр. 130). Однако при поздних Хань это табу уже не было таким строгим, в аналогичном абзаце Хань шу написано: “ваш сын Ци” (ХШБЧ, I, 131). В действительности Лю Ци не был старшим сыном Лю Хэна. У него было трое сыновей от первой жены, но они умерли еще до этого.

(обратно)

25

Мать Ци, сына Лю Хэна, объявленного наследником, была наложницей. Ее возведение в сан императрицы определялось, во-первых, тем, что она мать будущего императора, а во-вторых, как объясняют Гу-Янь-у, Хэ Чжо и другие комментаторы, владетельные князья почти все принадлежали к роду Лю и их дочери не могли стать женами императора, ибо еще соблюдалась определенная экзогамия — браки внутри одного рода или фамилии запрещались (ХЧКЧ, II, 752–753). Такие реликты экзогамных норм встречаются и в других восточных классовых обществах.

(обратно)

26

Эти и последующие речи и высказывания Вэнь-ди предваряются в “Исторических записках” одним и тем же словом юэ ***, которое может быть истолковано и как передача прямой речи (“сказал”) и как цитата из эдикта (“объявил, заявил”, — см. прим. 18). В Хань шу все эти тексты представлены как отрывки императорских эдиктов: чжао юэ ***. Коль скоро и Сыма Цянь и Бань Гу несомненно пользовались материалами архива ханьского двора и в значительной мере на них могли строить описания царствований первых императоров, мы рассматриваем заявления Вэнь-ди как отрывки эдиктов, в которых излагались основы его политики, и поэтому юэ передаем словом “объявил”.

(обратно)

27

В тексте главы говорится, что эти шесть человек поднимаются до уровня “девяти цинов” — чжи цзю цин ***,т. е. до уровня высших должностных лиц. В числе так называемых девяти цинов в империи Цинь и в начале Хань (по одному из вариантов) входили: фэнчан — глава обрядового приказа; ланчжунлин — начальник внутренней дворцовой стражи; вэйвэй — начальник охраны внешних дворцовых ворот; тайпу — главный конюший; тинвэй — глава судебного приказа; дянькэ — глава посольского приказа; цзунчжэн — глава княжеского приказа; чжису нэйши — глава ведомства зерна и финансов; шаофу — начальник ведомства императорского двора. Танский Чжан Шоу-цзе приводит для всего периода династии Хань список цинов, который несколько отличается от данного: в нем ланчжунлин именуется гуанлу, добавлены должности дахунлу — глава посольского приказа; дасынун — глава земледельческого приказа и исключены чжису нэйши и дянькэ. При Вэнь-ди состав цинов мог быть переходным от системы Цинь к Хань. Разумеется, шесть человек не могли занимать девять постов, поэтому выражение цзю цин следует понимать, как обобщенное понятие “все цины”.

(обратно)

28

Шаванн заметил, что Вэнь-ди, пожаловав ранее титул своему дяде по матери Бо Чжао, во избежание зависти и недовольства остальных родственников даровал титулы дяде своего брата Хуайнань-вана и дяде Ци-вана. Оба они были родичами по материнской линии (МИС, 2, 460). Титул Сы Цзюня в разных главах Ши цзи и Хань шу встречается в нескольких вариантах: Цинго-хоу, Цинду-хоу, Цзинъу-хоу, Цзинсяо-хоу, Янь-хоу. Поскольку в пожалованных землях существовал населенный пункт, именуемый Цинго, Ян Шу-да считает остальные вариации ошибочными (Ян Шу-да, Хань шу куй-гуань, стр. 30).

(обратно)

29

История с отставкой Чжоу Бо рассказана и в его биографии (ШЦ, IV, 2072). В совете неизвестного, как отметил Уотсон, отражена убежденность древних китайцев в том, что изобилие удач обязательно рано или поздно приводит к их противоположности — к беде.

(обратно)

30

В тексте после числительного цянь юй — “тысяча с лишним” сохранилось слово суй *** — год, буквально следовало перевести “создали владения на тысячу с лишним лет” (так, например, у Шаванна). Но это явная несуразица. Известно, что владения и племенные образования начала Чжоу, которых действительно насчитывалось множество, довольно быстро исчезли, завоеванные более крупными царствами и княжествами, и уже в период Чуньцю их число сократилось до нескольких десятков. Ван Нянь-сунь и другие комментаторы считают, что речь идет о числе царств и владений начала Чжоу, а не о длительности их существования. В согласии с этим мы исключили слово “год” из перевода как случайную интерполяцию (в Хань шу знака суй вообще нет).

(обратно)

31

Дабс констатирует, что, по данным астрономов, 2 января 178 г. до н. э., действительно, произошло частичное затмение солнца, наблюдавшееся и в районе Чанъани (в каталоге Опползера затмение значится под № 2447). В 27 гл. Хань шу оно локализуется в созвездии Унюй (ЭШУШ, I, 418), т. е. в созвездии Водолея. Однако в Хань шу в отличие от 10 гл. нет упоминания о втором затмении солнца — через две недели, 17 января. Этого затмения в период полнолуния не должно было быть. Видимо, вторая запись в Ши цзи ошибочна (это отмечали Сюй Гуан, Лян Юй-шэн, Накаи Сэкитоку и др.). Дабс упоминает о происшедшем в это время лунном затмении (у Опползера означенного под № 1580 и отнесенного к 16 января). Известно, что в анналах лунные затмения не фиксировались.

Следовательно, данную запись можно либо совсем исключить как явно лишнюю и не корреспондирующую с остальными, либо считать, что в порядке исключения отмечено лунное затмение, и тогда иероглиф жи *** — “солнце” следует заменить в тексте на юэ *** — “луна”.

(обратно)

32

Перед словом цзянь — “видеть” стоит ши ***, которое в согласии с мнением Янь Ши-гу мы приравниваем к цзэ *** — “упрекать, порицать”.

(обратно)

33

Сань гуан *** — имеется в виду свет солнца, луны и звезд, т. е. всех опекающих мир и стоящих над человеком великих источников света и, значит, жизни.

(обратно)

34

Эдикт Вэнь-ди — интересный образец раннеханьской пропаганды конфуцианских догм, заимствованных из Лунь-юй, Ли цзи и других сочинений. Император многократно кается в своих слабостях, просит советов, обещает уменьшить тяготы народа, даже приказывает распустить императорскую гвардию. История Хань доказывает, что эти декларации были далеки от действительности. Советники Вэнь-ди, по всей вероятности, пытались утвердить в Хань конфуцианские нормы, но, не будучи в силах понять потребности растущей империи, слепо копировали чжоуские идеи и порядки. Лишь при У-ди вырабатываются основы синтезированной формы ханьского конфуцианства.

(обратно)

35

Цзи тянь ***,или цзе тянь ***, или ди цзи *** — “жертвенное государево поле” — участок, на котором взращивались злаки для жертвоприношений в храме предков правящего дома. На этом поле император (ван) весной должен был символически открыть пахоту, затем то же самое проделывали его ближайшие помощники. Такое поле располагалось в окрестностях столицы, в одном из парков или при храме. После символического обряда — начала пахоты — крестьяне или государственные рабы обрабатывали все поле (в чжоуское время считалось, что государево поле для жертв должно иметь тысячу му). В Ли цзи в главе Юэ лин этот обряд описан так: “Возглавляя трех гунов, девять цинов, чжухоу и сановников, император самолично участвовал во вспашке государева жертвенного поля. Сын Неба вспахивал три [борозды], гуны — пять борозд, а цины и чжухоу — девять” (ШСЦ, 21, 681). Ритуал этот сохранялся в той или иной форме весь период средневековья.

(обратно)

36

Фраза и Ци Цзицзюнь *** может быть переведена: “Область Цзицзюнь во владении Ци”. Однако это нарушает общую структуру абзаца (поэтому, видимо, вся фраза опущена у Бань Гу). Области под таким названием в словарях нет. Позднее Вэнь-ди выделил из Ци владение Цзычуань с главным городом Цзи. Если Чжусюй-хоу был поставлен править именно в этом районе, то Цзи находилось на северо-востоке совр. пров. Шаньдун в уезде Шоугуан. В нашем переводе эта территория связывается с владением Лю Чжана (так у Шаванна и Отаке). Уотсон считает Цзицзюнь владением предыдущего лица, т. е. Лю Пи-цина (I, 352).

(обратно)

37

Предания говорят, что подобный порядок был установлен при легендарных Яо и Шуне. Дающий правителю советы выходил вперед, останавливался под знаменем и во всеуслышание высказывал свои рекомендации. Порицания за ошибки в управлении излагались около установленного для этой цели столба, позднее тексты порицаний записывались на специальных арках при входе во дворец. Об этом сообщается в трактатах Гуань-цзы и Хуайнань-цзы. Последний рассказывает, что при Яо люди, осмелившиеся что-то советовать правителю, становились около барабана, а при Шуне для тех, кто выступал с хулой, установили особый столб (ЧЦЦЧ, т. VII; Хуайнань-цзы, гл. 9, стр. 149). Ин Шао полагает, что такие порядки отменила лишь династия Цинь. Но ясно, что развитое классовое общество Чжоу уже исключало широкое использование подобных институтов, если они вообще существовали когда-либо в реальной жизни, а не в преданиях.

(обратно)

38

По-разному толкуется выражение хоу сян мань ***. Пэй Инь (ссылаясь на книгу Хань шу инь и) и вслед за ним Сыма Чжэнь объясняют это как понимание названными людьми абсурдности этих проклятий и прекращение их (перевод Уотсона: “позднее один из участников нарушал клятву и докладывал об этом деле” — не точен). Го Сун-тао полагает, что люди говорили друг другу всякую чепуху, не имевшую реальных оснований (Ши цзи цза-чжи, стр. 83). Нами принято это последнее понимание, что совпадает в основном и с переводом Дабса.

(обратно)

39

Верительные знаки разных типов, в том числе и ху-фу ***, существовали с эпохи Чжоу, поэтому слово чу *** — “впервые” можно отнести лишь к династии Хань. По-видимому, были введены какие-то новые формы бирок. В 77 гл. Сыма Цянь упоминает о наличии ху-фу в княжестве Вэй (ШЦ, V, 2380). В ряде сборников надписей на древних сосудах, примеры из которых приводит Ян Шу-да, имеются и надписи на верительных бирках такого типа (Хань шу куй-гуань, стр. 31). Бирка ху-фу представляла собой отливку фигуры тигра со сложенными лапами и чаще связывалась с военными приказами и действиями. На спине животного в два столбца наносилась надпись, исполненная древним стилем чжуань. Разделенная по оси на две части, бирка служила для связи со столицей. Одна ее половина оставалась в императорском дворце, другая вручалась доверенному лицу. При складывании половин и их совпадении так, чтобы можно было прочитать надпись, подтверждалась подлинность приложенного приказа. Чжан Янь считает, что бронзовые и бамбуковые бирки, как более простые и дешевые, пришли на смену древним верительным знакам, выделывавшимся из яшмы — гуй ***и чжан ***. В 10 гл. говорится о вручении бирок начальникам областей и советникам во владениях, в Хань шу советники не упомянуты (ХШБЧ, I, 138). Из-за недолговечности материала (бамбука), из которого были сделаны бирки ши-фу ***, они не сохранились.

(обратно)

40

Солнечное затмение, как подтверждает Дабс в своем исследовании, отмечено в соответствующих астрономических каталогах (у Опползера под № 2449). В Чанъани оно наблюдалось в середине дня. Как сообщается в 27 гл. Хань шу, солнце находилось в созвездии Доу под 23° (ЭШУШ, I, 418), — т. е. в созвездии Водолея (см. Дабс, I, 284).

(обратно)

41

Земли к югу от Хуанхэ — район Ордоса, расположенный на плато внутри изгиба Хуанхэ на севере. Эти земли, изобиловавшие лугами и озерами, предоставляли благоприятные условия для кочевого скотоводства племен сюнну.

(обратно)

42

О Гаону (прежний уезд Луши; совр. уезд Суйдэ в пров. Шэньси) см. ЧВДЦД, XXXVII, 16506. См. также прим. 122 к 7 гл.

Текст эдикта мы заканчиваем на упоминании Гаону, что соответствует варианту Хань шу и переводам Шаванна и Уотсона. Гу Цзе-ган включил в эдикт и фразу о поручении Гуань Ину выступить против сюнну (ШЦ, I, 425), что представляется ошибочным.

(обратно)

43

Цайгуань *** — название военной специальности. Упоминается в биографии Чжоу Бо (ШЦ, IV, гл. 57, стр. 2065). По толкованию Хань ши инь-и, цайгуань был лучником с тяжелым луком. Ученый III в. Цзинь Чжо отмечает, что Шэньту Цзя натягивал тетиву тяжелого лука ногой. Этим же термином назывались конные лучники. Так, в биографии лянского цензора Хань Ань-го упоминается Ли Си, командующий лучниками — цайгуань цзянцзюнь (ШЦ, VI, гл. 108, стр. 2862). В комментарии Чэнь Цзаня цайгуани определяются как конные лучники. Переброска конных лучников в Чанъань могла быть предпринята с целью укрепить оборону столицы после отправки армии против сюнну.

(обратно)

44

В начале главы говорилось, что Лю Хэн, назначенный Дай-ваном, имел резиденцию в Чжунду. В 8 гл., где сообщается, что в 196 г. до н. э. Гао-цзу назначил своего сына Хэна Дай-ваном, резиденцией последнего назван Цзиньян. Чжунду находилось в совр. уезде Пинъяо пров. Шаньси. Цзиньян — название уезда при династиях Цинь и Хань, входившего в состав области Тайюань (ЧВДЦД, XVI, 6517). Очевидно, в 8 гл. был назван не пункт, а уезд, а здесь упомянуты оба названия, что и дало основание нашему переводу. Однако в географической главе Хань шу оба названия отнесены к разным уездам. Жу Чунь на этом основании предполагает наличие последовательно двух столиц Дай-вана (ЦЧТЦ, II, 457), что, на наш взгляд, менее вероятно.

(обратно)

45

Причины восстания Лю Син-цзюя — единственного крупного мятежа при Вэнь-ди — указаны в труде Сыма Гуана. Син-цзюй считал себя обиженным. Активный участник расправы с родом Люй, он получил лишь небольшое владение. Кроме того, он ратовал за возведение на престол Лю Сяна, а не Лю Хэна. Отсутствие Вэнь-ди в столице и уход армии показались ему удобным моментом для восстания (ЦЧТЦ, II, 457).

(обратно)

46

Цзипу-хоу фигурирует в литературе под двумя фамилиями: в 10, 18 гл. Ши цзи (ШЦ, II, 907), в 16 гл. Хань шу (ХШБЧ, II, 777) он назван Чэнь У; в 1 и 44 гл. Хань шу, в Цзы чжи тун-цзянь — Чай У. Трудно сказать, какой вариант точнее.

(обратно)

47

В Хань шу и Цзы чжи тун-цзянь говорится о самоубийстве Лю Синь-цзюя.

(обратно)

48

События 4-го и 5-го годов правления Вэнь-ди здесь не упомянуты. Между тем в Хань шу сообщается о важных мерах: о дальнейших льготах клану Лю; о разрешении в 175 г. до н. э. свободной отливки монет, что вызвало серьезный кризис. Цзя И, осуждая эти меры, писал: “Люди бросают сохи и мотыги, льют металл. Фальшивых денег становится с каждым днем больше, а хлеба не становится больше…” (ХШБЧ, II, III, 2039, ЦЧТЦ, II, 464–465). В схему “добродетельного” правления Вэнь-ди эти факты не укладывались, может быть, поэтому они и были опущены.

(обратно)

49

Яньдао находился на территории совр. уезда Инцзин пров. Сычуань. Поскольку его населяли племена мань, он относился к административной единице дао ***. Цюнду (в 118 гл. именуемый Цюнъю, — ШЦ, VI, 3079) — в том же совр. уезде Инцзин.

(обратно)

50

В “Исторических записках” годы 173–168 ничем не отмечены. Между тем в Хань шу в этот период упоминается ряд неблагоприятных знамений: пожар во дворце (173 г.), появление кометы (172 г.), засуха (171 г.), прорыв дамб на Хуанхэ (168 г.). В. Эберхард в своих исследованиях показал, что в “Истории ранних Хань” за первое столетие зафиксировано более ста различных природных знамений, в то время как в “Исторических записках” их всего 34 (эта разница заметна, как мы видим, и для периода правления Вэнь-ди), чтоотражает, по мнению американского ученого, положительное отношение Сыма Цяня к первым ханьским императорам, ибо каждое знамение (реальное или придуманное) имело политический смысл, выражало “предупреждение Неба” о нерадивости правителя (см.: W. Eberhard, The Political Function of Astronomy and Astronomers in Han China, — в сб. “Chinese Thought and Institutions”, Chicago, 1957, стр. 45).

(обратно)

51

Мичжу *** — жрец при дворе, тайный прорицатель (у Шаванна — le prieur secret — МИС, 2, 473; 3, 448; у Дабса и Уотсона— secret [private] invocator — I, 356). Бань Гу объясняет ликвидацию поста дворцового жреца тем, что жрец старался переложить ошибки императора на нижестоящих (ХШБЧ, III, 2102). Слово ми указывает на секретность этого поста, который, по мнению Сыма Гуана, существовал еще в империи Цинь. Хун Лян-цзи (1746–1809) отождествляет мичжу с дяньши, однако с этим трудно согласиться, так как дяньши, согласно Чжоу ли, главным образом следил за жертвенным полем государя (ШСЦ, 11, гл. 4, стр. 144–145), хотя иногда и брал на себя вину за ошибки правителя.

(обратно)

52

Тайцанлин, или тайцанчжан ***— начальник складов с государственными запасами зерна, создаваемыми на случай особых обстоятельств. В данном случае речь идет о Чуньюй И, более известном в эпоху Хань в качестве талантливого медика (о нем см. 105 гл. Ши цзи, — ШЦ, VI, 2794–2817).

(обратно)

53

Выражение сянь юй цзуй *** — “втягиваться, погрязать в преступлениях” встречается у Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, I, гл. 1, стр. 56).

(обратно)

54

Строфа из “Оды благосклонному государю”, входящей в Ши цзин (ШСЦ, 9, Мао-ши чжэн-и, кн. 5, стр. 1502). Нами использован стихотворный перевод А. А. Штукина Шицзин, М., 1957, стр. 367.

(обратно)

55

О введении в Цинь различных форм оброка или податей говорилось в 5 гл. (прим. 146). Эдикт Вэнь-ди позволяет заключить, что первые ханьские императоры продолжали многочисленные поборы с крестьянства. Цзу *** — часто понимается как поземельный оброк, шуй *** — как подать или оброк общего вида, позднее — налог.

(обратно)

56

В эдикте Вэнь-ди находим отголоски взглядов Хань Фэй-цзы н других сторонников легизма, считавших земледелие путем к благосостоянию страны, а торговлю непроизводительным, паразитическим занятием (Хань Фэй-цзы, гл. Ба шо и У ду). Попытка Вэнь-ди отменить земельные налоги, по-видимому, была направлена к развитию земледелия и ослаблению местных правителей. Отмена эта просуществовала менее десяти лет, в 156 г. оброк с пахотных земель был восстановлен.

(обратно)

57

Чжаонасай — крепость Чжаона, находившаяся в совр. уезде Пинлян пров. Ганьсу. В 110 гл. “Исторических записок” сообщается, что предводитель сюнну со 140 тыс. конников вторгся в ханьские земли. Сжигая по дороге дворцы императоров и князей, шаньюй подошел к району Чанъани. Это было одно из самых крупных вторжений сюнну в ханьский Китай (описание кампании см. в книге В. С. Таскина: “Материалы по истории сюнну”, М., 1968, стр. 47).

(обратно)

58

Цинский Го Сун-тао под тремя военачальниками подразумевает Чжан Сян-жу, Дун Чи и Луань Бу (Ши цзи чжа-цзи, гл. I, стр. 84). Однако, по нашему мнению, следует руководствоваться изложением событий в 110 гл. Ши цзи и в Цзы чжи тун-цзянь, где названы другие имена: Лу Цин, назначенный в область Шанцзюнь, Вэй Су — в область Бэйди и Чжоу Цзао — в область Лунси (ШЦ, VI, 2901; ЦЧТЦ, II, гл. 15, стр. 497).

(обратно)

59

По чжоуским ритуалам, Сын Неба подносил Верховному владыке жертвенного быка — си-ню ***, в храме предков подносил благовещий нефрит — цзя-юй *** или красную яшму, завертывая дары в специальную шелковую ткань — лян-би *** (см. ШСЦ, 19, Ли цзи чжэн-и, кн. I, гл. 5, стр. 227–228). Из текста эдикта видно, что этот ритуал существовал и в начале Хань.

(обратно)

60

Иероглиф сянь *** в данной главе рассматривается комментаторами как подмена мянь *** — “долгий, тянуться”. Такая подмена оправдана, так как в Хань шу употреблен знак ми *** — “далекий”.

(обратно)

61

О пяти стихиях и их кругообороте см. прим. 2 к 1 гл. (т. I, стр. 221) и прим. 255 к 6 гл.

Первые представления о борьбе и взаимосвязи могучих начал природы, “стихий” появились в Китае в период Инь-Чжоу. Оформились они в определенную систему о пяти добродетельных силах — стихиях у-дэ ***в конце периода Чжаньго в учении Цзоу Яня (в сочинениях Конфуция, Лао-цзы, Мэн-цзы этого учения еще нет). Считалось, что династия Чжоу правила под покровительством стихии огня. Династия Цинь, как видно из 6 гл., считала себя под покровительством стихии воды, победившей стихию огня. Для династии Хань вопрос был решен не сразу, так как учение Цзоу Яня еще окончательно не утвердилось в сознании. Как показал в своем исследовании Гу Цзе-ган, в первом столетии господства дома Хань шла борьба вокруг этого вопроса. Противоборствовали две точки зрения: одна, считавшая, что, поскольку царствование дома Цинь было коротким, стихия воды себя не исчерпала и поэтому покровительствует и Хань; другая, считавшая, что в Хань господствует стихия земли, победившая стихию воды. При Вэнь-ди, несмотря на попытки Цзя И, Гунсунь Чэня и др. закрепить за Хань господствующую стихию земли, для чего было привлечено и знамение в виде желтого дракона, якобы явившегося в Чэнцзи, окончательно сменить представление о господствующей стихии еще не удалось. Только при У-ди окончательно сложилась известная схема, которая выглядела так: при легендарном Хуан-ди господствовала стихия земли, при “династии” Ся — стихия дерева, при династии Инь — стихия металла, при династии Чжоу — стихия огня, при династии Цинь — стихия воды, при династии Хань — снова стихия земли (подробнее см.: Гу Цзе-ган, У-дэ чжун-ши шо-ся ди чжэнчжи хэ лиши, Сянган, 1970, стр. 19–25).

(обратно)

62

Чэнцзи — уезд, созданный при Хань, находился на территории совр. уезда Циньань пров. Ганьсу. История о появлении желтого дракона повторяется в 4 и 27 гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 146; III, 2103). В более поздних компиляциях — в Це фу юань-гуй (законченной в 1013 г.) и в своде Юй хай, составленном Ван Ин-линем (1233–1296), добавлено еще одно знамение — появление на солнце иероглифа ван *** — “править” (на это указывает и Дабс, ссылающийся на Шэнь Цинь-ханя, — “История ранних Хань”, I, 258). Это знамение, по-видимому, должно было прославлять правление Вэнь-ди.

(обратно)

63

Боши *** — ученые мужи, эрудиты. Это звание появилось еще в период Чжаньго; в циньской империи насчитывалось несколько десятков боши. Согласно Хань гуань-и, при Вэнь-ди находилось не менее 70 таких ученых-советчиков. Ван Го-вэй отмечает, что сначала боши были просто грамотными, опытными людьми, к периоду же У-ди они превратились в начетчиков и знатоков классических конфуцианских книг (см.: Гуань-тан цзи-линь, кн. 4, стр. 1063). Поэтому их стали именовать у-цзин боши (см.: Чжоу Гу-чэн, Чжунго тун-ши, 1948, т. I. стр. 250).

(обратно)

64

Относительно Юн см. прим. 78 к 7 гл.

(обратно)

65

Из 28 гл. Ши цзи явствует, что под пятью императорами здесь понимаются Бай-ди — Белый император, Цин-ди — Синий император, Хуан-ди — Желтый император, Чи-ди — Красный император и Хэй-ди — Черный император, в честь которых и был сооружен жертвенник в Юн (ШЦ, III, 1378).

(обратно)

66

В тексте написано да-ли *** “ответная церемония”. Но, поскольку речь идет об основной церемонии жертвоприношения, что подтверждается описанием в 4 и 27 гл. Хань шу, слово да в нашем переводе опущено.

(обратно)

67

Считалось, что священные треножники — символы власти дома Чжоу — не перешли (или не полностью перешли) к циньскому дому, ибо Цинь рассматривалась конфуцианской ортодоксией как узурпаторская династия. Поэтому перед ханьским домом и ставилась задача найти все треножники, чтобы обеспечить устойчивость власти. Юйин *** — название прекрасной яшмы (по другой версии — прекрасного цветка), которая, по даоским легендам, приносила долголетие. Упоминается в Хуайнань-цзы, а также в “Чуских элегиях” Цюй Юаня (Чу-цы цзи-чжу, кн. 2, гл. 4, стр. 6, Пекин, 1953. Русский перевод строфы: “Я выпиваю настойку из белой толченой яшмы”. См. “Цюй Юань”. М., 1954, стр. 87).

(обратно)

68

Красный цвет в данном случае символизировал летний расцвет природы.

(обратно)

69

Императору доложили, что россказни Синьюань Пина об эманациях и других знамениях ложны. Обманутый государь приказал казнить его вместе с родней (ШЦ, III, 1383). Это обстоятельство замедлило в сознании людей принятие идеи о покровительстве стихии земли при Вэнь-ди.

(обратно)

70

Историк употребил словосочетание сы-хуан ***,которое в интерпретации Эр-я указывало на окраинные, малонаселенные районы и дикие местности в направлении всех четырех стран света. В древности эти районы называли: Гучжу (на севере), Бэйху (на юге), Сиванму (на западе) и Жися (на востоке), — см. ШСЦ, т. 38, Эр-я чжу-шу, гл. 7, стр. 271.

Во времена Вэнь-ди словосочетание сы-хуан могло обозначать окраинные территории ханьского государства и соседние племенные образования, связанные с Хань различными формами общения.

(обратно)

71

В 110 гл. “Исторических записок” приводится переписка между Вэнь-ди и вождем сюнну — шаньюем Лаошан Цзиюем. Граница между Хань и сюнну была определена по Великой стене (см.: “Материалы по истории сюнну”, стр. 47–49). Письма Вэнь-ди к сюнну и обращение к народу помещены как официальные документы в сборнике древних текстов, составленном Янь Кэ-цзюнем (см.: “Полное собрание текстов…”, т. I, гл. 2, стр. 136–137).

(обратно)

72

Юньчжун — область, созданная при династии Цинь на землях бывшего княжества Чжао. Располагалась на территории совр. Автономного района Внутренняя Монголия.

(обратно)

73

Названные пункты имеют следующие координаты: Фэйху — проход в горах в совр. уезде Лайюань пров. Хэбэй; Цзюйчжу — горы на севере совр. пров. Шаньси, проходы в которых использовались для проникновения сюнну; Силю — северо-запад совр. уезда Сяньян пров. Шэньси, на северном берегу р. Вэйхэ; Башан — долина восточнее г. Чанъань (см. прим. 86 к 7 гл.); Цзимынь — на северо-востоке уезда Сяньян пров. Шэньси.

Таким образом, против сюнну были выставлены как бы два эшелона войск: в первый входили отряды, занявшие горные проходы и важные пункты на севере в совр. пров. Хэбэй, Шаньси, Шэньси; во второй — гарнизоны, располагавшиеся на ближних подступах к столице Чанъани и прикрывавшие ее с севера.

Термин ху — хусцы уже встречался в 6 гл. и служил для общего наименования северных и северо-западных “варварских” племен, в первую очередь сюнну.

(обратно)

74

Упоминание о продаже рангов можно понимать как разрешение местным старейшинам, низшей знати, главам кланов, а также, вероятно, и более знатным лицам торговать своими рангами и титулами, чтобы справиться с голодом. Слово минь — “народ” носит здесь, разумеется, весьма условный характер.

(обратно)

75

Подробнее эти события изложены в 113 гл. “Исторических записок” (ШЦ, VI, 2970). Вэй — не фамилия, а чин правителя южных племен — юэ. Его фамилия Чжао.

(обратно)

76

Цзи *** — маленький столик на низких ножках, за которым сидели на циновках. Чжан *** — “посох, трость”, которой пользовались пожилые люди (при дворе разрешалось появляться с посохом только по достижении 80 лет). Такой дар мог означать признание старости и немощи (словосочетание цзи-чжан встречается в Ли цзи, — ШСЦ, 19, стр. 101, 170 и др.).

(обратно)

77

О советах Юань Ана см. также 101 гл. (ШЦ, V, 2739–2742).

(обратно)

78

Весь раздел главы, повествующий о милостях Вэнь-ди, его действиях и поведении, со слов “[Из-за бедствий] император умножил свои милости…” в Хань шу помещен с незначительными изменениями в эпилоге 4 гл., от имени самого историка Бань Гу после слов: цзань юэ *** [ХШБЧ, I, 154–155]. Это дало основание Г. Дабсу предположить, что весь раздел интерполирован в “Исторические записки” из “Истории ранних Хань”. Текстуальные различия английский синолог объясняет тем, что в распоряжении интерполятора был якобы более ранний вариант эпилога Бань Гу (“История ранних Хань”, I, 272). Однако можно предполагать и обратное: Бань Гу взял для эпилога текст Сыма Цяня (на это указывали Фу Янь, Вал Сянь-цянь и др.). В целом следует отметить, что образ Вэнь-ди явно идеализирован, его добропорядочность и милости, им даруемые, преувеличены.

(обратно)

79

Иероглиф цзянь ***в данном конкретном случае принят нами как эквивалент другого цзянь ***, встречающегося в Чжоу ли, — “обрезать, подрезать”. Мэн Кан (180–260) и Цзинь Шао (III в.) приравнивают *** к *** сянь — “идти босиком”. С этим согласился Янь Ши-гу, это же приняли Вижэ (Wieger, Textes Historiques, т. I, 356) и Шаванн (МИС, 2, 489). При траурных обрядах были случаи, когда одевалась специальная матерчатая обувь, а иногда шли босиком. Следовательно, возможны разные толкования цзянь.

(обратно)

80

Дедай ***,по трактовке И ли — повязка или пучок из конопли или пуэрарии, укрепляемые на голове или поясе при траурных церемониях. В комментариях Цзя Гун-яня к И ли говорится, что ширина повязки была девять цуней (ШСЦ, 17, II ли чжу-шу, кн. 3, стр. 822), в эдикте Вэн-ди ширина ограничена тремя цунями, что диктовалось стремлением к уменьшению затрат.

(обратно)

81

Слово бу ***, связанное с колесницами и оружием, трактуется двояко. Ин Шао считал, что эдикт запрещал покрытие колесниц и оружия полотном (Цзи-цзе). Шаванн (и мы в согласии с ним) принял это объяснение. Фу Цянь (125–195) толкует бу в значении “распространять, выставлять”, т. е. как запрет выстраивать или выставлять колесницы и войска с оружием. К этому присоединились Ли Цы-мин (1829–1894), Дабс и Уотсон.

(обратно)

82

Встречающиеся во фразе термины да-хун ***(равноценный да-гун ***), сяо-хун ***(равноценный сяо-гун ***) и сянь ***указывают на вид траурной одежды (существовали также одежды чжань-цуй ***, цзи-цуй ***, си-ма *** и ряд других). Эти одежды, различавшиеся по покрою и форме, по материалу, из которого шились, предназначались для строго определенной группы родственников. Для траура в рамках клана пли рода, например, насчитывалось пять видов одеяний, каждый со своим сроком ношения. Указанные термины переданы нами как “большие, малые и тонкие траурные одежды” (у Уотсона deep mourning, light mourning, thin garments).

Сроки траура, указанные в эдикте Вэнь-ди, были укороченными, особенно если вспомнить, что обычно между днем смерти императора и его захоронением, как упоминал Лю Бинь (1022–1088), проходило более ста дней, в течение которых траурная одежда не снималась (ХШБЧ, II, 778).

(обратно)

83

Известно семь категорий обитательниц женской половины царского дворца — наложниц императора: фужэнь ***, мэажэнь ***, лянжэнь ***, ба-цзы ***, ци-цзы ***, чан-ши ***, шаоши ***.

(обратно)

84

Из Хань шу известно, что в этот день Вэнь-ди был похоронен в своей усыпальнице в Балине. По мнению Такигава, в Ши цзи здесь пропуск.

(обратно)

85

Эдикт следующего императора, Цзин-ди, выглядит в данной главе излишним. Бань Гу не случайно поместил его в анналах Цзин-ди. Накаи Сэкитоку полагает, что в первоначальном тексте главы этого эдикта не было, но когда анналы Цзин-ди были уничтожены, эти наставления не пропали и были внесены в 10 гл. Либо кто-то внес их сюда из Хань шу. Таково же мнение Чжан Вэнь-ху (ХЧКЧ, II, 780). Однако в этом суждении есть противоречивость: если 11 гл. уничтожили, а потом восстановили по Хань шу, то и данный эдикт должен был попасть в анналы Цзин-ди. Таким образом, интерполяцию нельзя считать доказанной.

(обратно)

86

Жертвенное вино чоу (чжоу) *** — употреблялось при летних жертвоприношениях. Оно закладывалось в 1-й луне и поспевало к 8-й луне, отличаясь чистотой и крепостью. Танец “Военной добродетели” был создан на 4-м г. правления Гао-цзу — 203 г. до н. э., чтобы воспеть успехи империи, достигнутые военной силой. Танец “Начал гражданственности” основывался на ритуальных танцах в честь легендарного Шуна и получил свое название в 201 г. Танец в честь пяти стихий получил это название при Цинь Ши-хуане в 221 г. (описание танцев см. Хань шу, — ХШБЧ, III, 1917–1924). Мэн Кан добавляет, что в танце “Военной добродетели” танцоры держали в руках щиты и боевые топоры, в танце “Начал гражданственности” — перья и флейты, в танце “Пяти стихий” головные уборы и одежды танцоров имитировали цвета пяти элементов — стихий.

(обратно)

87

В главе вновь повторен термин жоу-син *** — “тяжелые телесные наказания”, хотя об отмене их уже говорилось. В аналогичном месте в Хань шу (гл. 5) сказано об отмене наказания кастрацией. Ван Сянь-цянь предполагает, что произошло случайное усечение иероглифа фу ***на жоу ***. Это соображение учтено при переводе.

(обратно)

88

В Лунь-юе слова Конфуция стоят в обратном порядке: сначала говорится о столетнем управлении и искоренении зла, а потом о человеколюбивом управлении (ЧЦЦЧ, I, Лунь-юй чжэн-и, гл. 16, стр. 288). В этих словах Конфуция, цитируемых Сыма Цянем, некоторые ученые, в частности Такигава (ХЧКЧ, II, 783), Уотсон (I, 366) и Дабс (I, 275), усматривают косвенную критику У-ди, который был далек от образа добродетельного Вэнь-ди.

(обратно)

Глава 11 1

Аутентичность 11 гл. Ши цзи с ханьского времени подвергалась сомнению, ее считали одной из десяти утраченных глав (см. об этом во вводной статье к 1 т., стр. 76–77). Вэй Хун (I в.) в труде Хань цзю и писал, что в главе о Цзин-ди Сыма Цянь резко высказался о недостатках императора, и когда император У-ди прочитал главы об отце и о себе, он пришел в ярость и изъял их. Эта версия позднее неоднократно повторялась, например, в жизнеописании Ван Су в “Истории троецарствия” (Вэй шу, гл. 13, — ЭШУШ, II, 959) и в других сочинениях. Одни ученые полагали, что 11 гл. заимствована из Хань шу (Сыма Чжэнь, Чжэнь Цяо, Лян Ци-чао), другие приписывали ее составление известным интерполяторам Чу Шао-суню, Лю Синю, Ши Цэню; Юй Цзя-си (1883–1955) приписал 11 гл. Фэн Шану (см.: Юй Цзя-си, Лунь-сюэ цза-чжу, Пекин, 1963. стр 17–26). С другой стороны, многие ученые, к которым присоединились и мы, считают 11 гл. аутентичной и принадлежащей кисти Сыма Цяня. Версия о недовольстве У-ди текстом 11 гл. не находит полного подтверждения. В жизнеописании Вэй Яо в “Истории царства У” сообщается, что У-ди высоко ставил таланты историка и стремился дать Сыма Цяню возможность закончить книгу (ЭШУШ, II, 1071). Лян Юй-шэн версии о фальсификации главы считает неверными (ЛЮШ, кн. 3, гл. 7, стр. 39–42). Сам Сыма Цянь в 130 гл. писал о содержании 11 главы: “Владетельные князья стали самовольными и разнузданными, первым поднял мятеж правитель владения У. В столице были проведены казни, и семь княжеств повинились. Поднебесная соединилась в одно, наступило великое спокойствие и достаток. [Об этом я] составил “Основные записи [о деяниях] Сяо-цзина”” (ШЦ, VI, 3303). Видно, что в намерения историка не входила резкая критика Цзин-ди. Подлинность главы признают Ван Мин-шэн (Ши-ци ши шан цюэ, стр. 7), Цуй Ши (Ши цзи тань юань, кн. 1, гл. 3, стр. 15). В этом не сомневались Шаванн (МИС, 1, ССIV; 2, 496), Дабс (История ранних Хань, 1, 291), Уотсон (Records, 1, 367) и др. В то же время нельзя не видеть и некоторых особенностей и несовершенств 11 гл. (особенно по сравнению с 10 гл.). Многие ученые — Люй Цзу-цянь, Чэнь Чжэнь-сунь, Шаванн, Дабс, Уотсон — отмечали неполноту главы, сравнительную бедность стиля, отсутствие в ней эдиктов императора и цитат из речей, слишком частые упоминания о знамениях, Все это позволяет предполагать, что глава не была окончательно отделана Сына Цянем и поэтому оказалась скуднее остальных ханьских бэнь цзи. Уотсон писал: “Похоже, что Сыма Цянь написал конспект и заключительные слова главы, как он ее задумал выпустить, и оставил остальное в форме черновых материалов, которые он собирался включить в нее… Может быть, он отложил завершение главы в надежде собрать, больше материалов по этому близкому к нему периоду. Или, может быть, он потерял надежду получить возможность честно написать про отца, пока он служил при дворе сына” (I, 367).

(обратно)

2

Лян Юй-шэн замечал, что первое число четвертой луны в тот год совпадало с циклическими знаками цзя-у, день под знаками и-сы приходился на 12-е, а день и-мао — на 22-е число. В главе же 22-е число упоминается раньше 12-го. Видимо, какая-то ошибка в тексте. В Хань шу точных дат этих событий не дано, что подтверждает доводы комментатора.

(обратно)

3

В Хань шу иной акцент. “В пятой луне приказал [собирать] подати с обрабатываемых земель в половинном размере”. Из 10 гл. мы знаем, что Вэнь-ди в 167 г. отменил подати, теперь, через одиннадцать лет, Цзин-ди восстановил их в половинном размере. Накаи полагает, что Сыма Цянь употребил глагол чу *** “исключить, снять” не совсем удачно. Действительно, Сыма Гуан написал яснее: фу шоу *** — “вновь стал собирать” (ЦЧТЦ, II, 511).

(обратно)

4

В хронологических таблицах внук Сяо Хэ именуется не Си, а Цзя, его титул не Улин-хоу, а Уян-хоу (см.: Лян Юй-шэн). По-видимому, в источниках встречались две вариации имени и титула.

(обратно)

5

В 205 г. уже объявлялась обязательная регистрация мужчин (см. гл. 7). Янь Ши-гу считает, что ранее регистрации подлежали все мужчины старше 23 лет, в 11 гл. этот ценз снижен до 20 лет (ХШБЧ, I, 161), что могло диктоваться потребностями армии. Шэнь Цинь-хань, напротив, утверждает, что ранее население несло повинности и платило подати с 15-летнего возраста, а теперь вышло послабление — с 20 лет. Но, судя по основной направленности мер, предпринятых Цзин-ди, прав Янь Ши-гу.

(обратно)

6

Здесь упоминается о выезде двух сыновей Сяо-цзина в свои владения, однако титулы и земельные пожалования получили шесть его сыновей: Дэ — Хэцзянь-ван, Янь — Линьцзян-ван, Юй — Хуайян-ван, Фэй — Жунань-ван, Пэн-цзу — Гуанчуань-ван, и Фа — Чанша-ван.

(обратно)

7

Ряд природных знамений: комета, град, изменения в движении планет — предвещали грядущие беды. Изменившееся положение Марса на звездном небе обычно связывали с возможной войной.

(обратно)

8

Центр уезда Наньлин находился к юго-востоку от совр. г. Чанъань в пров. Шэньси. Центр уезда Дуйсюй — к востоку от совр. уездного г. Яосянь в пров. Шэньси.

(обратно)

9

Чао Цо предложил императору урезать владения чжухоу с целью ослабления их власти, что и послужило основной причиной мятежа. Понимая, что мятеж в значительной степени вызван мерами, предложенными Чао Цо, и желая успокоить восставших, император предал его казни. Подробнее см. 101 гл. “Исторических записок” (ШЦ, V, 2746–2747).

(обратно)

10

В Хань шу приводится текст императорского эдикта по этому поводу, в котором говорится, что У-ван Пи и др. подняли мятеж и обманом повели за собой чиновников и народ. Но, поскольку зачинщики были уже уничтожены, император амнистировал низших чиновников, народ и солдат, разбежавшихся из восставших отрядов, и чуского княжича И (ХШБЧ, I, 162).

(обратно)

11

Наследником был назначен сын Сяо-цзина по имени Жун (см. 5 гл. Хань шу).

(обратно)

12

Янлин — название усыпальницы, которую Цзин-ди вскоре начал строить для себя. Располагалась в 20 км к востоку от совр. уездного г. Сяньян в пров. Шэньси, в районе пантеона всех ханьских императоров.

(обратно)

13

В 168 г. Вэнь-ди, добившись успокоения страны, упразднил заставы и отменил контроль за въездом и выездом. В описываемый момент Цзин-ди восстановил все снова, видимо опасаясь влияния мятежа семи князей.

(обратно)

14

В тексте главы нет слова минь — “народ”. Здесь сказано: “набрал и переселил”. Слово “народ” внесено в перевод на основании Хань шу (ХШБЧ, I, 163).

(обратно)

15

Цзянду — название владения, главный город которого находился в 20–25 км от совр. одноименного уездного города в пров. Цзянсу.

(обратно)

16

Лу Вэнь-чао, Лян Юй-шэн и др. считают фамильный иероглиф чжао поставленным ошибочно, так как столичного воеводу именовали Вэй Вань, что подтверждается и таблицами, поэтому знак чжао взят нами в скобки.

(обратно)

17

Под чидао *** имеются в виду дороги для быстрой связи, построенные при Ши-хуане (см. гл. 6). Вдоль этих дорог через каждые три чжана (примерно 9—10 м)были высажены деревья. Объяснения причин вырубки деревьев источники не дают. Пруд Ланьчи также был сооружен при Ши-хуане. Как свидетельствует книга Сань-Цинь цзи, на которую ссылается Чжан Шоу-цзе, в пруд была проведена вода из р. Вэй, вокруг насыпаны холмы, поставлено изваяние кита. Лю Бо-чжуан утверждает, что к этому времени пруд пришел в запустение и его решили засыпать.

(обратно)

18

В главе имя первого наследника не упоминается. Указана лишь родовая фамилия его матери. Ли была наложницей Цзин-ди, и ее сын Жун некоторое время считался наследником престола.

(обратно)

19

Как отметил Дабс, датировка этого затмения в Ши цзи ошибочна. Фактически, по подсчетам астрономов, видимое в Китае солнечное затмение происходило 22 января 160 г. до н. э., т. е. в день гэн-инь одиннадцатой луны, на месяц раньше (“История ранних Хань”, I, 336). По-видимому, переписчики случайно вместо одной черточки поставили две, и получилась 12-я луна.

(обратно)

20

Мать Цзяодун-вана была дочерью Цзан Эра — потомка яньского вана Цзан Ту. В гарем императора она попала под именем Ван-фужэнь, так как ранее была женой Ван Чжуна. Ее сын Лю Чэ и стал Цзяодун-ваном. В борьбе против наложницы императора из рода Ли и ее сына Жуна (перед тем объявленного наследником) победила Ван-фужэнь.

Два иероглифа мин Чэ — “его звали Чэ” считаются позднейшей вставкой в текст (таково, в частности, мнение Чжан Вэнь-ху). Мидзусава Тоситада отмечает, что в десяти ранних списках Ши цзи этих двух знаков нет (КЧЦБ, II, гл. 11, стр. 13). Факт интерполяции подтверждается и тем, что знак чэ входил в имя царствовавшего при Сыма Цяне императора У-ди и из-за табу не мог быть внесен в летопись.

(обратно)

21

При Цзин-ди еще не существовало строгого порядка наименования эр правления, однако один и тот же император в связи с определенными событиями мог менять периоды своих правлений и вести счет годам сначала. Всего могло быть три подразделения: начальный период — цянь ***,средний, или второй, — чжун *** и последний, или третий, — хоу ***.В данном случае смена периода могла быть связана с назначением нового наследника.

(обратно)

22

В 18 гл. Ши цзи (ШЦ, II, 896), в 16 и 42 гл. Хань шу (ХШБЧ, II, 764; V, 3558) Цзо-цзюй назван не сыном, а внуком Чжоу Чана. Очевидно, в данной главе ошибка и вместо цзы — сын, должно быть сунь — внук, что и отмечено в скобках.

(обратно)

23

В главе употреблено выражение цзинь гу *** — “наложить прочный запрет” (встречается еще в Цзо чжуань, — ШСЦ, 29, 1012). По объяснению Кун Ин-да, оно означает, что нельзя допускать к службе провинившихся чиновников. Очевидно, Цзин-ди решил смягчить эти запреты и привлечь на свою сторону большее число чиновников на местах.

(обратно)

24

Местоположение Хэншань установить не удалось. Юаньду — уезд в совр. пров. Ганьсу.

(обратно)

25

Когда Пэн-цзу, носивший титул Гуанчуань-вана, стал Чжао-ваном, а Чэ, носивший титул Цзяодун-вана, стал наследником престола, освободившиеся титулы и соответствующие владения император передал двум другим сыновьям.

Вэнь Ин (II–III вв.) и Вэй Чжао (197–273) сообщают, что Чжан Шан — советник владения Чу, наставник чуского князя Чжао И-у, советник владения Чжао Цзянь Дэ и нэйши Ван Хань во время восстания семи князей убеждали своих ванов не бунтовать. Их не послушали и казнили. Теперь Цзин-ди в знак благодарности за верность отцов трону даровал титулы хоу Дан-цзюю — сыну Чжан Шана, Чжоу — сыну Чжао И-у, Хэну — сыну Цзянь Дэ и Ци — сыну Ван Ханя (ХШБЧ, II, 794).

Упомянутый выше Линьцзян-ван — это бывший наследник Жун. Как сообщается в 122 гл. Ши цзи (ШЦ, VI, 3133) и в 5 гл. Хань шу (ХШБЧ, I, 165), он покончил с собой.

(обратно)

26

Затмения, видимого в Северном Китае, как утверждает Дабс, в этот день не было. Следовательно, оно придумано чиновниками и попало в анналы (Ши цзи и Хань шу) лишь как еще одно “предостережение” правителю (О подобных фактах см. H. Bilenstein, The Interpretation of the Portents in the T’sien-Han-Shu, — “The Museum of Far Eastern Antiquites”, Stockholm, 1950, Bulletin, № 22, стр. 137).

(обратно)

27

Главный цензор — юйшидафу — должность, установленная при Цинь (подпись главного цензора имеется на стелах) и сохраненная при Хань (с менявшимися названиями). По иерархической лестнице следовал за первым советником. У него имелись два помощника — чжунчэна *** (ХШБЧ, II, гл. 19, стр. 1103). Но нигде не упоминается о таких помощниках при чжухоу, и неясно, кому они подчинялись: правителю княжества или главному цензору. Скорее всего, в данном месте термин чжунчэн поставлен ошибочно, на что обращал внимание еще Лян Юй-шэн (ЛЮШ, гл. 7, стр. 34). Бань Гу и Сыма Гуан сообщают о ликвидации не должностей помощников при чжухоу, а их главных цензоров — юйшидафу (ХШБЧ, I, 165; ЦЧТЦ, II, 538), которых они у себя, по-видимому, назначили, копируя центральный аппарат.

(обратно)

28

В жизнеописании Чжоу Я-фу сообщается не о двух, а о пяти сдавшихся князьях сюнну (ШЦ, IV, 2078), которым император вопреки совету Чжоу Я-фу даровал ранг лехоу. Лян Юй-шэн, цитируя другие источники, называет также цифру семь. В данном контексте, по-видимому, выделены два главных князя.

(обратно)

29

В Хань шу смерть Чжоу Я-фу отмечена под 143 г., т. е. на четыре года позднее. Лян Юй-шэн и Такигава предполагают, что в этот год, зимой, Чжоу Я-фу был лишь снят с поста первого советника, поэтому вместо слова сы *** — “умер”, должно быть мянь *** — “снят с поста” (ХЧКЧ, II, 794). Гу Цзе-ган внес мянь в текст.

(обратно)

30

Это затмение действительно имело место. В 27 гл. Хань шу говорится, что солнце в это время находилось в созвездии Вэй — Скорпион (по каталогу Опползера затмение значится под № 2523, — см. Дабс, 1, 337).

(обратно)

31

Цзин-ди решил переименовать значительную часть должностей, сохранявшихся с династии Цинь. Часть терминов встречалась в тексте, функции некоторых ясны из русского перевода. Расшифруем остальные: чжуцзюэ — чжунвэй, а по-новому — дувэй, надзирал за лехоу, ведал учетом титулов и другими столичными делами; чансинь — чжаньши, а по-новому чансинь — шаофу, ведал дворцом императрицы; цзянсин, а по-новому дачанцю, по данным Ван Сянь-цяня, — высший сановник императрицы, надзиравший за ее приближенными и евнухами, жаловал подарки родичам императрицы; чжису-нэйши, а по-новому данун, ведал распределением продуктов земли, руководил сбором налогов, в его ведении была и часть ремесел (условно мы назвали его “начальник ведомства зерна и финансов”); данэй, по объяснению Вэй Чжао, ведал столичными складами (о функциях названных чиновников см.: Хань шу гл. 19, — ХШБЧ, II, 1105–1128).

(обратно)

32

Затмение, отмеченное и в Хань шу, имело место в действительности. Солнце находилось в то время в созвездии Чжэнь (ХШБЧ, V, 1501), соответствующем в европейской астрономии созвездию Ворон. В каталоге Опползнера числится под № 2530 (Дабс, I, 338).

(обратно)

33

Юшучжан *** — одиннадцатый ранг знатности по двадцатиразрядной шкале, существовавшей при Цинь и Хань (у Дабса и Уотсона переведено описательно: senior chiefs of the multitude).

Вновь объявлена амнистия преступникам — шестая по счету в период правления Цзин-ди (в 154, 153, 150, 149, 145, 143 гг.). Встает вопрос: сколько же было преступников в Хань и за какие провинности они наказывались, если была необходимость чуть ли не каждый год подряд их амнистировать (полностью или частично — не указывается)? Одно из двух: либо по-прежнему действовали строгие, оставшиеся от Цинь законы и народ при Вэнь-ди и Цзин-ди страдал от чрезмерных повинностей, налогов и от разных тягот, несмотря на громкие слова о добродетелях этих монархов, сказанные в анналах; либо же записи об амнистиях не имели конкретного содержания и носили декларативный, политический и религиозный, смысл. По нашему мнению, действовали оба фактора: суровость законов и наказаний, непрерывно порождавшая их нарушение, и рост числа “преступников”, а также политические и религиозные мотивы. Об этом писал А. Хулсве: “Их политическую роль легко понять, амнистии приносили облегчение от суровой “легистской” системы с ее разнообразными и частыми наказаниями в целом, они заверяли “мятежников” и “бандитов”, что те имеют шанс начать жизнь снова, и тем привлекали на сторону правительства колеблющиеся элементы. Их религиозный аспект заключался, с одной стороны, в попытке восстановить нарушенную гармонию в природе, которая включала и человека… поэтому амнистии декларировались после зловещих происшествий подобно затмениям и землетрясениям; с другой стороны, было желание создать благоприятные “космические” условия в связи с вступлением императора на трон (и т. д.)” (см.: A. Hulsewe, Remnants of Han Law,Leiden, 1955, стр. 249).

(обратно)

34

В 143 г. и в следующем, 142 г., несмотря на стихийные бедствия, разрешают и устраивают гуляние и попойки по всей стране. Хань шу детализирует: “Летом всеобщее гуляние (“попойка” — пу ***) продолжалась пять дней, народу было разрешено покупать и продавать вино…” (ХШБЧ, I, 169). До этого, со 147 г. такие гуляния были запрещены. Мотивы такого разрешения неясны. Может быть, анналисты приводили сведения о разгуле (действительные или вымышленные) для контраста с мерами дальнейшей экономии и для критики Цзин-ди.

(обратно)

35

Затмение 143 г., отмеченное и в Хань шу, действительно наблюдалось в Китае. Солнце находилось в это время в созвездии И (ХШБЧ, V, 1502), по европейским небесным картам — в созвездии Чаши.

(обратно)

36

Судя по календарям, составленным в XIX–XX вв. для прошлых периодов, день жэнь-чэнь в этот год (29 год 60-летнего цикла) не мог быть в восьмой луне; следовательно, в тексте ошибка (см. ЛЮШ, гл. 7, стр. 37; МИС, 2, 507; Уотсон, I, 373). Бань Гу в этом месте дат не приводит.

(обратно)

37

В 151 г. Вэй Ваню уже был пожалован титул Цзяньлин-хоу, и, таким образом, здесь этот титул присваивается ему вторично. Лу Вэнь-чао считает слова о присвоении титула ошибочно вставленными (ХЧКЧ, II, 798). Лян Юй-шэн предполагает, что допущена перестановка слов и титул должен стоять перед именем, но тогда следует предположить интерполяцию слова фэн — жаловать.

(обратно)

38

Запрет использовать лошадей на токах в такой неурожайный год мог преследовать две цели: во-первых, сократить потери зерна, затаптываемого лошадьми; во-вторых, предоставить работу по обмолоту людям. Однако конный обмолот в Китае не носил широкого характера и эта мера могла касаться лишь ограниченного круга работ.

(обратно)

39

Яньмынь — название области, земли которой занимали северо-западную часть совр. пров. Шаньси к северу от Нинъу.

(обратно)

40

Весь этот абзац наполнен описанием необычных явлений в природе, которые, по-видимому, должны были предвещать близкую смерть императора. В Хань шу всего этого нет. Солнечного затмения, наблюдавшегося в Китае, в этом году быть не могло (Дабс, I, 339). Не могло быть в один и тот же день солнечного и лунного затмений. Учеными высказано предположение, что в эти дни свирепствовала пыльная буря, закрывшая солнце и придавшая ему необычный цвет. Тогда лишь иероглиф ши *** — “затмение” вставлен ошибочно (в современном тексте он взят в скобки).

Пять планет, как говорится в главе, “пошли обратно” и остановились в области Тайвэй ***.По объяснению в астрономической главе “Истории династии Цзинь”, Тайвэй — это “небесный чертог Сына Неба, помещающийся в обители пяти императоров” (ЦЧТЦ, II, 545–546). Воспроизводя земные порядки, древние астрономы-астрологи размещали вокруг этого чертога созвездия, отводимые для 12 чжухоу и 9 цинов. Так как место императора должно было находиться в центре, мы в данном случае перевели Тайвэй — “средняя часть неба”.

Чем же объяснить такое нагнетание в главе о Цзин-ди стихийных бедствий и необычных природных явлений? Вопрос о видах и роли знамений в эпоху Хань исследован в последние десятилетия в работах Биленстайна, Эберхарда и Кроля. Эберхард пришел к заключению, что “функция астрономии, астрологии и метеорологии была чисто политической, а на основе смутной веры в связь необычных природных явлений и социальной жизни выросла практика использования этой веры в качестве оружия в политической борьбе” (см.: “Политическая функция…”, стр. 70). Биленстайн видел в частом упоминании знамений косвенную критику политики императора со стороны чиновников. Рассматривая, в частности, 11 гл. и отмечая различный подход к правлению Цзин-ди со стороны Сыма Цяня и Бань Гу, исследователь подчеркивает обвинительный характер текста Сыма Цяня: “Возможно, Бань Гу, выражая свое мнение, думал об общих условиях жизни простых людей, которые были совсем не плохими, в то время как Сыма Цянь основывал свое мнение на обстоятельствах административного характера и особенно на атмосфере, царившей среди высших чиновников в столице…” (“Интерпретация знамений…”, стр. 139). Ю. Л. Кроль, соглашаясь с указанными авторами, подчеркивает, что: “Сыма Цянь с помощью тенденциозного отбора знамений стремился критиковать Цзин-ди, но положительно относился к царствованиям первых четырех ханьских императоров” (“Сыма Цянь — историк”, стр. 121). Мы не разделяем такой категоричности суждения. Из материала глав явствует, что Сыма Цянь не однозначно относился к первым пяти ханьским императорам. У каждого из них (в том числе и у Гао-цзу) он находил положительные и отрицательные черты. Что касается Цзин-ди, то хотя анналы о нем и носят печать спешки и неполны, все же говорят о Цзин-ди как о личности, стремившейся укрепить единую империю, побороть центробежные тенденции, в какой-то мере уменьшить тяготы народа (снижение налогов, денежные дары главам кланов и семей, пятикратное повышение рангов знатности и др.). А знамения, бедствия, безусловно, введены для критики его действий, для предупреждения возможных ошибок правителя.

(обратно)

41

Цзин-ди правил 16 лет и умер в возрасте 48 лет, получив посмертное имя Дэ-ян (ТПЮЛ, гл. 88; Ди-ван ши цзи цзи-цунь, стр. 110).

(обратно)

42

Под “чужими фамилиями” — и-син ***имеются ввиду чжухоу и ваны, не принадлежавшие к правящему роду Лю.

(обратно)

43

Чжу-фу Янь предложил императору несколько расширить права чжухоу, позволить им наделять землями своих детей, а это приводило к разделу сильных владений и ослаблению отдельных чжухоу и тем самым затрудняло организацию дальнейших восстаний против дома Хань. Жизнеописание Чжу-фу Яня см. в 112 гл. “Исторических записок” (ШЦ, 6, 2953–2962).

(обратно)

Оглавление

  • ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ БЭЙ ЦЗИ
  •   ГЛАВА ПЯТАЯ
  •   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  •   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  •   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  •   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  •   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  •   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  • ТАБЛИЦА ПРАВИТЕЛЕЙ ДОМА ЦИНЬ
  • ТАБЛИЦА ПЕРВЫХ ИМПЕРАТОРОВ ДИНАСТИИ ХАНЬ
  • СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ (в дополнение к списку литературы т. I).
  • СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
  • *** Примечания ***