Каббалистическая астрология. Часть 1: Тонкие тела [Авессалом Подводный] (fb2) читать онлайн

Каббалистическая астрология Авессалом Подводный Часть 1: Тонкие тела

Введение

Не в напрасном тщании убедить читателя доказательствами, но в неуклонном внутреннем стремлении автора обрести и явно выразить смутно ощущаемое им единство мира написан этот трактат.

Каждому времени, каждой эпохе соответствуют свои физические модели, а также представления о психологии человека и природе Божественного, и даже поверхностный исторический взгляд на последние века показывает, что ведущие физическая, психологическая и теологическая парадигмы интимно связаны. Иногда кажется, что каждому времени дается одно откровение, довольно общего характера, которое улавливается людьми, наиболее продвинутыми в различных областях, после чего интерпpетируется ими применительно к интересующим их конкретным проблемам. Ньютоновская механика и базирующийся на ней детерминизм Лапласа, то есть принципиальная возможность точно предсказать положение всех тел во Вселенной в любой момент времени хорошо сочетаются, с одной стороны с атеистическим материализмом, а с другой — с концепциями развития человечества на основе совершенствования государственных форм, в которых социальный индивид рассматривается как пассивный и точно предсказуемый объект воздействия со стороны властей — полная аналогия с материальной точкой в механике Ньютона, послушно двигающейся с ускорением, предписанным действующей на нее силой.

Ньютоновской физике не нужен был Бог — по той простой причине, что в Его роли выступал физик, озирающий, подобно орлу, Вселенную сразу и целиком, и присутствующий одновременно во всех ее местах — иначе нет возможности ввести абсолютное время и пространство, и написать уравнения движения. Этому взгляду соответствуют как ранние утопически-социалистические, так и тиранически-унитарные идеи государственного устройства, регулирующего жизнь человека от рождения до смерти, от его физиологии до образа мыслей и культовых отправлений включительно.

Другой характерной и очень любимой физиками чертой ньютоновской физики является возможность существования замкнутых, то есть изолированных от остального мира систем, которые, следовательно, можно изучать сами по себе. Молчаливо предполагается, что физик может взять любую часть "пустого" пространства, населить ее телами и частицами по своему выбору и посмотреть, что из этого получится; более того, расчет некоторых простейших замкнутых систем и проведение соответствующих экспериментов составляет важную часть физической науки. В социально-государственной парадигме этим идеям соответствует представление о возможности создания властями — за достаточно крепкой решеткой — тех законов и реальностей, которые ими рассматриваются как наиболее желательные и справедливые. Одной решеткой обносится граница государства, другой — забираются окна тюрем, и в заключение колючей проволокой размечается на квадраты вся оставшаяся территория. Ну и, конечно, важнейшую роль в таких системах играет тайная полиция, неукоснительно следящая за исполнением кармических обязанностей населения, выражающихся в его беспрекословном подчинении воле государства — в физических моделях этому соответствует фигура наблюдателя, то есть экспериментатора, вооруженного тончайшей следящей аппаратурой.

* * *

Альтернативным по отношению к частице является понятие волны, вибрации или колебания. Волна не локализована в пространстве, и основными ее характеристиками являются не координата, как у частицы, а частота (число колебаний в секунду) и амплитуда (высота гребня). Разницу между корпускулярным (то есть основывающемся на понятии частицы) и волновым подходами хорошо иллюстрировать на примере симптоматики болезней физического тела человека.

Одни болезни лучше описывать в корпускулярной парадигме, так как они узко локализованы, и основная проблема заключается в поиске дефектного места или органа. "Что у тебя болит?" "Пальчик". "Где?" "Вот здесь". "А, это заноза. Сейчас мы ее вынем". Если вместо занозы обнаруживается раковая опухоль, действуем аналогично.

Однако симптомы многих других, видимо патологических, состояний не удается локализовать. "Что с тобой?" "Меня трясет, плохо себя чувствую". Вялость, слабость, низкий жизненный тонус, равно как и жар, лихорадку и многие другие не локализованные в конкретном члене или органе симптомы гораздо естественнее описывать в волновой парадигме — ясно чувствуется, что у человека сбились какие-то телесные ритмы, и организм работает в необычном и не очень естественном, например, форсированном режиме. Однако у современной западной медицины, очень далеко ушедшей по, так сказать, корпускулярному пути развития, почти не развит волновой, или вибрационный способ мышления — к нему сейчас пытаются прийти так называемые экстрасенсы, но говорить о серьезных научных разработках и создании волнового языка, приближающегося по детализации к традиционному медицинскому, пока не приходится. Еще хуже обстоит дело в описании социальных процессов, чей глобальный и "волновой" характер уже давно стали очевидны, судя по распространенным метафорам типа "власть лихорадит" или "волна народных восстаний". Тем не менее, корпускулярный взгляд здесь остается доминирующим в осмыслении теоретиками: социологами и политологами; практические политики, однако, все больше склоняются к волновой парадигме, употребляя такие выражения, как "равновесие сил в регионе", "стабилизация" и т. д.; впрочем, пока мало кто из них (насколько известно автору) непосредственно руководствуется указаниями Лао-цзы, изложенными в его несравненном "Дао Дэ Цзине".

* * *

По-видимому понятие колебания (или ритма) является столь же фундаментальным, как и понятие точки (конкретного места), и поэтому трудно отдать решительное предпочтение одному из двух подходов — волновому или корпускулярному, и они оба должны существовать в сфере познания, как способы восприятия и методы моделирования внешнего мира, как плотного, так и тонкого. Однако на пути синтеза этих подходов возникают очень своеобразные трудности, по мнению автора, принципиально непреодолимые. Намек на эту ситуацию в теоретической физике имеется в виде принципа неопределенности: узнав с высокой точностью координату частицы, мы не можем рассчитывать на то, чтобы столь же точно определить ее скорость: произведение погрешностей измерения этих величин всегда превосходит некоторую абсолютную константу. В общей теории систем (если таковая будет когда-нибудь построена) принцип неопределенности мог бы выглядеть приблизительно так: исследуя систему, мы в некоторый момент времени встаем перед альтернативой: либо изучать, что же она представляет собой сейчас, углубляясь во всевозможные подробности (аналоги: корпускулярный подход, определение координаты), либо искать некоторые общие ритмы ее жизни, пытаясь определить ее будущее (волновой подход, определение скорости). Сделать то, и другое одновременно обычно не удается, и не только потому, что на подобный проект не хватает средств, а еще и по той причине, что ритмы мелких частей системы чаще всего не дают представления об ее основном ритме, и, в каком-то смысле чем глубже мы погружаемся в изучение структуры и элементов системы, тем в большей степени мы удаляемся от понимания направления ее магистрального развития или нахождения главного ритма. Наоборот, фиксация внимания на основном ритме системы или направлении ее развития не дает возможности конкретизировать ее изучение — подробности как бы расплываются и остается некоторое абстрактное целое, совершающее определенное простейшее движение.

Рассмотрим разницу между этими подходами на примере изучения маятника. При корпускулярном взгляде нам нужно подойти к нему как можно ближе, изучить материал, из которого он сделан, форму груза и штанги, узел подвески, определить коэффициент трения и т. д. При этом движение маятника нам будет сильно мешать, и мы постараемся его остановить или перенести измерительную лабораторию непосредственно на маятник.

При волновом подходе мы, наоборот, отойдем от маятника подальше, так, чтобы видны были только колебания грузика вправо-влево, а прочие подробности его устройства и движения не отвлекали нашего внимания. Именно так устроен сложный маятник — механические часы: все внутренние ритмы — вращение множества зубчатых колес — тщательно скрыты от потребителя корпусом, и снаружи на циферблате оставлен лишь основной ритм: часы и минуты.

Волновой подход отличается от корпускулярного в очень важном отношении: он позволяет как-то отразить единство мира и взаимную связь всех его частей. Ньютоновская модель абсолютного пространства-времени обладает противоположным качеством: в ней сильно разнесенные области независимы, то есть происходящее в данном месте пространства никак не влияет на участки, достаточно от него удаленные: силы тяготения, а тем более электромагнитные, быстро убывают с расстоянием, и пиши губерния, в столицу. Концепция же колебаний подразумевает общее движение системы как единого целого, да и чисто внешне все точки гребня волны объединяются друг с другом видимым образом; кроме того, колебания обеспечивают и связь времен: "Давешней весной овсы принимались не в пример дружнее", — говорим мы, и непосредственно чувствуем на себе дыхание Вечности.

* * *

К концу XIX и началу XX века идея о мире как составленном из большого числа независимых кусков начала себя решительно изживать.

Величайший мистик XIX века Шри Рамакришна, которого многие считали Аватаром, то есть Божественным воплощением, не принес, однако, с собой новой религии; его миссия состояла в том, чтобы, постигнув Бога через уже имеющиеся конфессии, увидеть, что Он един, и возвестить миру об этом.

Зигмунд Фрейд связал воедино многие казавшиеся независимыми психические проявления человека, проинтерпретировав их как следствия общей причины, заключенной в подсознании. Конечно, модели Фрейда были достаточно наивными, и если пользоваться физическими аналогиями, то напоминали гидравлические устройства (правда, его сублимация уже не так проста и несомненно апеллирует к алхимической возгонке), но в них было то достоинство, что единство психических процессов и душевной деятельности человека устанавливалось не методом наложения, так сказать, горизонтальных связей, а выходом в дополнительное измерение (подсознание) и установлением вертикальных связей с ним.

Одновременно происходил величайший переворот в физике: Эйнштейн упразднил абсолютное пространство-время (специальная теория относительности) и установил, что тела (гравитационные массы) влияют на свойства "пустого" пространства вокруг них (искривляют его — общая теория относительности); таким образом, мир оказался гораздо сложнее, чем при Ньютоне, но и чуть более связным, хотя по-прежнему детерминированным в смысле Лапласа. Сокрушительного удара возникновения квантовой механики западная философия не выдержала, и по существу попросту ее проигнорировала. А ведь было чему изумиться: отныне элементарная частица существовала в виде размазанного по пространству облака, обещая обнаружиться в любом его месте, но где именно, можно предполагать лишь с известной вероятностью. Таким образом, абсолютная рабская зависимость частицы от экспериментатора кончилась — но не это, само по себе поражающее воображение обстоятельство, было главным. Отныне оказалось связным пространство: присутствуя в какой-либо области, частица могла обнаружиться и в любой другой, даже отделенной от первой непреодолимым в предшествующей физике потенциальным барьером (так называемый "туннельный переход"). Говоря политическим языком, заключенный получал принципиальное право на подкоп и бегство из тюрьмы.

Интересно, что даже в такой "сухой" области, как экономика, в тридцатые годы этого века получила распространение межотраслевая модель Василия Леонтьева, смысл которой заключается в следующем: в основе экономики лежит балансирование товарных и денежных потоков между различными ее отраслями, и изменение в любой из них немедленно сказывается и на всех остальных.

Развитие науки во второй половине XX века принесло совершенно неожиданное расширение глобальной парадигмы, уже усвоенной в физике, на физиологию высшей нервной деятельности. Исследования известного нейрофизиолога Карла Прибрама показали, что различная информация хранится не в отдельных нейронах или небольших участках коры головного мозга, но распределена по нему целиком. Параллельно с этим была реализована идея голографического изображения, в котором обнаруживается тот же эффект: любой кусок пластинки голограммы содержит информацию о всем изображаемом объекте. На уровне философского осмысления здесь напрашивается аналогия из Веданты: человек как микрокосм тождественен Вселенной как макрокосму. Заметим, что голограмма сама по себе прямо связана с волновым подходом, ибо есть не что иное как фотография интерференционной картинки, полученной при освещении предмета светом с точно подобранными волновыми характеристиками. При этом каждый элемент (деталь) предмета оказывает влияние на каждый фрагмент пластинки голограммы, так как, отражаясь от него, волна распространяется далее по всему пространству пластинки и интерферирует со всеми остальными отраженными волнами. Здесь символически выражено торжество глобальной парадигмы: если считать отдельную деталь предмета "частицей", то на голографической пластинке она распространяется по всей ее поверхности — аналогия с квантово-механическими представлениями здесь очевидна.

* * *

Соотношение между корпускулярным и волновым подходами похоже на баланс Девы и Рыб: Дева углубляется в частности и в них находит вкус и смысл своей деятельности, в то время как Рыбы стремятся уловить и ощутить нечто тайное и невыразимое, скрытое за фасадом очевидного, но являющее его внутренний смысл. Трудность, однако, заключается в том, что найти этот смысл, или главный ритм, или основное направление развития системы сразу не удается: сначала нужно ее изучить в той или иной корпускулярной модели, и лишь тогда становится возможным волновой подход; и здесь важнейший момент это знание того, где следует остановиться в изучении подробностей и попытаться перейти к синтезу, то есть начать представлять объект более тонкого мира, породивший данную систему: его символом и служит главный ритм системы.

* * *

Диалектика древней Индии предусматривала три основных гуны (фазы) развития любого объекта или системы: саттва (созидание), тамас (оформление) и раджас (разрушение). Чуть-чуть развивая эти представления, автор предлагает следующий архетипический образ судьбы объекта.

а) Саттвический период — материализация тонкого объекта. Вначале имеется некоторый объект в тонком мире — прототип создаваемого. Затем включается программа материализации и начинается создание плотного объекта в соответствии с прототипом; этот процесс сопровождается считыванием информации с тонкого прототипа, но создаваемый плотный объект не соответствует тонкому в точности: по ходу материализации всегда происходят как огрубления, так и искажения. Основной энергетический поток идет от тонкого объекта к плотному; но появляется также и некоторый поток обратного направления (см. рис. 1).

Рис. 1 Алхимическая схема (тонкие тела и основные потоки организма)

б) Тамасический период — собственно жизнь плотного объекта. Здесь характерны двусторонние энергетические отношения между объектом и прототипом. Они оба развиваются, каждый в соответствии с законом своего мира, которые несколько расходятся, и потому требуется согласование, осуществляемое с помощью двух информационно-энергетических потоков: от тонкого объекта к плотному и обратно. Поэтому развитие плотного объекта идет под воздействием двух различных влияний: это, с одной стороны, законы окружающего его плотного мира, а с другой — влияние прототипа; то же относится и к тонкому объекту, чья жизнь оказывается под влиянием порожденного им плотного, и если это сделано плохо и их пути развития сильно расходятся, то влияние плотного объекта на тонкий может быть очень дисгармоничным и даже деструктивным.

в) Раджасический период — разрушение плотного объекта. В это время основная энергия идет от плотного объекта к тонкому, и последний преображается, то есть тоже кончает свое существование в прежнем виде и становится качественно иным.

Рис. 1.1. Фазы эволюции объекта.

Комментируя эту диалектическую модель, надо обратить внимание на следующие важные моменты.

Прежде всего, бросается в глаза телеологичность (точнее, энтелехия), то есть наличие вполне определенного высшего смысла существования и развития объекта, а именно: высветление его тонкого прототипа. Читатель может заметить, что жить ради светлого будущего, да еще к тому же чужого, не слишком вдохновляющая перспектива. Однако не следует быть столь прямолинейным: во-первых, дыхание высшего начала ощущается не только на раджасической, но и на остальных фазах развития объекта (см. рис. 1.1: стрелки, идущие сверху вниз, представлены на всех трех схемах), а во-вторых, голографическая парадигма (а также великая истина монизма Адвайта-Веданты) гласит, что на самом деле нет разделения на тонкий и плотный объекты: оба они суть одно, которое разделено лишь для удобства исследования.

Однако, переходя в плотный мир, мы можем (до поры до времени успешно) рассматривать эволюцию плотного объекта саму по себе, без учета его взаимодействия с тонким: тогда на первый план выходит его взаимодействие с окружающей средой и поведение в рамках законов ее развития; этот аспект изучения можно условно назвать материалистическим. Можно, наоборот, сосредоточить свое внимание (насколько это удается) именно на тонком объекте и его развитии, рассматривая плотный как незначительную и несущественную подробность — такой взгляд заслуживает названия "идеалистического". Ввиду того, что тонкий объект, как правило (хотя и не всегда), манифестирует сам себя в плотном глобально, "материалистический" в указанном смысле подход чаще бывает корпускулярным, а "идеалистический" — волновым и тяготеющим к концепции не вполне ясного единства, объединяющего все "существенные" детали плотного объекта. Впрочем, как отличить эти "существенные" детали от остальных, обычно бывает неочевидно. Любому профессионалу совершенно ясно, что в его деле необходим талант: физику нужно умение ощутить "физический смысл", математику необходима математическая интуиция, историку — историческая, и т. д. Эти смутные понятия — "талант", "интуиция" — как раз и означают способность человека прозревать тонкий объект и ощущать его эволюцию и влияние на плотный. Однако высший пилотаж требует, сверх того, умения работать с восходящим потоком (от плотного объекта к тонкому) и тонким объектом непосредственно.

* * *

Создание плотного объекта происходит обычно по той простой причине, что тонкий не может решить проблемы своего развития на том уровне, на котором находится. Поэтому он творит в более плотном плане свою грубую модель, снабжая ее определенной задачей, что плотным объектом воспринимается как наложенная извне карма, которую надо изживать; происхождение же этой кармы ясно: она есть не что иное как нерешенная на тонком уровне задача тонкого объекта, спущенная на более грубый план и возложенная на порожденный плотный объект в надежде, что он ее развяжет. Здесь, однако, исход неоднозначен, поскольку плотный объект может и не выполнить возложенную на него программу, и тогда к концу своей жизни он, разрушившись, не решит, а сильно усложнит ту кармическую задачу тонкого объекта, ради которой был когда-то создан.

Возможен, однако, и третий вариант: плотный объект может, будучи не в силах решить задачу своей эволюции на своем уровне, пойти по тому же пути, на котором был создан сам, то есть сотворить новый, еще более грубый объект, и возложить на него часть своей кармы. Здесь читатель может услышать многозначительное: "и так далее", но, к счастью, творение объектов и миров довольно трудное занятие и к тому же тщательно контролируемое пока еще почти неисследованными законами природы. Тем не менее, каждый объект несет ответственность за все порожденные им более плотные, и пока они все не прекратят свое существование, его высветление и преображение невозможны, а плохо рассчитанное творение грубых реальностей и объектов с целью перенести на них собственную карму является основным источником дисгармонии и зла мира. Типичный пример это неспособность решить конфликт мирным способом, то есть переговорами. Исчерпав дипломатические ресурсы, государства создают свои плотные модели — вооруженные армии, которые и разрешают противоречия свойственными им методами и в качественно иной, гораздо более плотной и грубой реальности, носящей зловещее имя: война.

* * *

После второй мировой войны психология стала радовать широкие круги своих поклонников и клиентов тем, что повернулась (или, точнее, начала поворачиваться) к ним лицом: появилось направление, получившее название гуманистической психологии (Карл Роджерс, Виктор Франкл, Вирджиния Сатир) и, далее, сакральной психологии (Джин Хьюстон). Теперь в центре внимания оказались не животные инстинкты или инфантильные переживания, а то, что волнует человека актуально, то есть в тот момент, когда он является к психологу; ценностью была объявлена неповторимая человеческая личность — такая, какая она есть.

В основе гуманистического подхода лежит нелокальная модель психики; например, Роджерс никогда не стремился жестко детерминировать темы в своих группах общения: считалось, что группа сама их находит, выбирая из числа наиболее актуальных для участников. Таким образом, предполагалось, что решение какой-либо одной проблемы, например, снятие одного конкретного зажима, благотворно сказывается на психике в целом. Другими словами, если Фрейд искал корни проблем клиентов в их детских переживаниях, вытесненных в подсознание, и стремился найти и обезвредить истинную причину расстройства, зачастую игнорируя мнение своего пациента, то Роджерс прибегает, так сказать, к симптоматическому лечению, занимаясь непосредственно тем, что ему предлагают клиенты. Казалось бы, Фрейд действует более профессионально: любой врач должен лечить не симптом, а болезнь. Однако такой взгляд характерен для локальной парадигмы, смысл которой можно сформулировать так: то, что происходит в данной изолированной области пространства (например, психики), не оказывает существенного влияния на остальные области. Тогда, действительно, устранив симптом, мы, так сказать, оборвем один лист с дерева, а его корень и ствол останутся в неприкосновенности, и болезнь сохранится. Если же встать на глобальную точку зрения, согласно которой изолированных областей нет, и психика является единым организмом, в котором все явления и программы взаимосвязаны, то получится, что модель корни — листья несостоятельна, так как листья вполне можно рассматривать как корни, а корни как листья, и злотворное растение можно ликвидировать, начиная с любого его места.

Второй существенный момент, отличающий гуманистическую школу, это телеологический акцент, который Хьюстон называет энтелехией, то есть некоторыми скрытыми (у нее — сакральными) целью и смыслом, которыми наделяется как жизнь любого человека, так и группы; этот смысл, задающий динамику развития, постепенно обнаруживается и оправдывает трудности и невзгоды существования. У Роджерса энтелехия скрыта, но, судя по всему, в его собственных группах она ощущалась очень отчетливо, хотя исчезала в книгах, посвященных его методике, за что он подвергался критике: действительно, само по себе совершенствование в искусстве общения под крылом опытного наставника и в полном отрыве от обычной реальности участников мало что дает — если не учитывать личную харизму групповода, которая, распространяясь на группу, придает общению дополнительный высший смысл, а потому и глобальный терапевтический эффект. Если же руководитель группы общения не обладает необходимыми качествами духовного лидера, то результаты могут оказаться совершенно иллюзорными.

Впрочем, Роджерс избегал прямой духовной или религиозной постановки вопросов (хотя в самой его личности, конечно, явственно ощущалась духовная сила); зато Франкл и Хьюстон уже прямо говорят о религиозных переживаниях как о существенной части процесса психологической работы. Это также означает переход от локальной к глобальной парадигме: действительно, если есть некоторая высшая инстанция, ведущая человека по жизни, то через нее осуществляется связь между любыми фрагментами жизни и психики; наивно говоря, Бог все видит, и за этические нарушения в одной области моей жизни может покарать меня совсем в другой, казалось бы, с первой никак не связанной.

Аналогично, и через энтелехию все жизненные и психические проявления связываются воедино: приближение к жизненной цели включает качественно иные ритмы и энергии во всех областях внешней и внутренней жизни человека (равно как и удаление от нее). Однако до энтелехии в физических моделях мы еще не дожили.

* * *

С отказом от локальной парадигмы, привлекательной по очевидным для всякого исследователя причинам (можно выделить небольшой изолированный участок и подробно в нем разобраться), тесно связан отказ от линейной парадигмы, или принципа суперпозиции (наложения). Что такое принцип суперпозиции, проще всего понять, представив себе две волны в океане, движущиеся одна навстречу другой. Если обе достаточно пологие, то в месте их встречи возникнет вал, высота которого равна сумме высот этих волн, а затем они разойдутся дальше так, как будто встречи не было вовсе. Это — торжество принципа линейности. Если, однако, волны окажутся крутыми, или даже с гребнями, как при выходе на мелкую воду (см. рис. 1.2), то при встрече произойдет удар, полетят брызги, и единого вала не образуется, а после взаимодействия получится некоторая хаотическая рябь — здесь принцип суперпозиции уже не работает.

Рис. 1.2. Нелинейные эффекты: встреча двух крутых волн.

Другая иллюстрация принципа суперпозиции — это ситуация, когда человек заболевает сразу двумя болезнями, скажем, у него начинает болеть голова и одновременно он ранит себе палец. Здесь он вполне может лечить свои недуги отдельно, то есть выпить таблетку анальгина против головной боли и перебинтовать палец, смазав его предварительно йодом. Скорее всего, эти действия не вызовут побочных эффектов (медицинский аналог "линейности" в физике), но, скажем, если от йода голова у человека разболится еще больше, то мы сочтем, что принцип суперпозиции здесь не сработал, то есть лечить разные болезни по отдельности не получается; для тяжелых заболеваний это скорее правило, чем исключение.

* * *

Рассматривая любой объект, можно различать нормальные условия его жизни, для которых, так сказать, он был исходно спланирован, и форсированные режимы, в которых он ведет себя часто по-другому. И если для нормальных режимов часто удовлетворительны локальный, корпускулярный и линейный подходы, то для форсированных режимов нередко волей-неволей приходится переходить к глобальным и волновым представлениям и нелинейным моделям. Типичные примеры — это фазовые переходы в физике и стрессовые состояния в психологии. Сходство между теми и другими отражено даже в языке: о состоянии сильного эмоционального возбуждения говорят: "Он почти кипит". В форсированных и, в частности, грозящих разрушением режимах часто проявляются глобальные свойства объекта, в частности, усиливаются его энергетические взаимосвязи с его тонким прототипом, а также и с окружающей средой. Это хорошо известно в психологии: религиозный опыт чаще всего возникает в экстремальных ситуациях, или спонтанно, или в результате напряженнейших попыток человека найти выход из тупиковой и крайне тяжелой для него ситуации. Здесь линейные модели, чья философия заключена в принципе "Куда раньше шли, туда и дальше идти будем", перестают устраивать человека, и он (часто неосознанно) переходит на форсированный режим.

Видимо, форсированные режимы работы любых систем, неживых, живых и социальных, изучены значительно хуже, чем их поведение в нормальных условиях существования. С другой стороны, их важность и влияние на общий процесс эволюции очевидны, не говоря о возможности заглянуть в такие тайны, которые покрыты глухим мраком при обычном течении жизни. Общей целью данного трактата является попытка описания некоторых очень сложных систем, таких, как человек, семья, государство и некоторых других, с точки зрения модели организма, состоящего из семи тел, описанной в книге автора "Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке".

Подход к описанию преимущественно волновой, выделяются лишь различные тела в организме, дифференцировка самих тел почти или вовсе не производится.

Основное внимание автора привлекают форсированные режимы и энергетические обмены между различными телами — именно эту информацию в общем виде представляет гороскоп; однако ввиду малой изученности основной модели автор пытается как-то обрисовать также и нормальные режимы функционирования организма. Автор будет пытаться вести изложение независимо от "Возвращенного оккультизма", но, конечно, знакомство с этой книгой чрезвычайно облегчит читателю понимание данного текста.

Вступление ТОНКИЕ ТЕЛА И ИХ МЕДИТАЦИИ

Самое простое определение, видимо, таково: медитация — это жизнь. Автор, таким образом, собирается выступить в роли ботаника, то есть изучить рост, развитие и взаимоотношения с окружающей средой тонких тел человека (включая сюда и физическое), пользуясь в основном фитоморфизмом, то есть уподобляя каждое из тел растению или, чаще, целой флоре некоторого ареала, например, леса или острова.

Предлагаемые описания ни в коей мере не претендуют на научность; вообще жанр трактата можно было бы попытаться определить как литературно-философский с элементами публицистики, а также назидания — однако здесь читателю, несомненно, виднее — особенно, если он дочитает текст до конца, и автор обещает ему далее в этом не препятствовать.

Вообще астрология — наука демократическая, по крайней мере, в том отношении, что она соглашается интерпретировать натальную карту чего угодно родившегося хотя бы в каком-нибудь смысле этого слова: человека, семьи, государства, растения, рок-группы, даже здания или идеи. На подобную широту охвата каббалистическая астрология в предполагаемом ее варианте не претендует; автор ограничивается объектами, имеющими отчетливое физическое тело, которое в момент "рождения" либо появляется в мир впервые (цыпленок разбивает скорлупу и вылезает на свет Божий), либо объединяется заново из существовавших дотоле материальных объектов — таково, например, рождение семьи в момент регистрации брака, или официальное провозглашение нового государства с определенными территориальными границами и политической системой. Рождение учреждения происходит в момент постановки печати на документ (приказ и т. п.), на основании которого можно начинать набор сотрудников на работу; рождение книги происходит в минуту, когда ее автор ставит дату на первой странице рукописи.

Во всех описанных выше случаях "рождения", очевидно, просматриваются также и некоторое "зачатие" и, соответственно, период "беременности". В случае семьи "зачатием" может считаться момент знакомства будущих супругов, а в варианте государства это создание, например, политической партии, которая в новом государстве становится ведущей; при создании нового института также выпускается некоторый приказ о назначении, скажем, директора-организатора, который должен создать общую концепцию и провести разнообразную подготовительную и согласовательную работу, результатом которой и станет окончательный приказ о создании нового института такого-то подчинения с таким-то штатным расписанием, уставом, директором и т. д.

Однако астрология зачатия в настоящем трактате не рассматривается, хотя, конечно, по карте зачатия можно многое сказать о том, как будет проходить беременность. Тем не менее, определяющим судьбу системы, по мнению автора, является именно гороскоп ее рождения, который и будет находиться в центре дальнейшего изложения.

Автор не случайно настаивает на моменте официального или физического рождения системы или, если воспользоваться юридическим языком, "субъекта гороскопа". Дело в том, что как творение мира, так и создание его любого целостного фрагмента происходит в направлении от тонких тел к более плотным, так что созданием физического тела завершается инволютивный процесс творения системы и начинается ее эволюция в проявленном мире как сложного объекта, обладающего (в рамках рассматриваемой здесь концепции) семью телами: атманическим, буддхиальным, каузальным, ментальным, астральным, эфирным и физическим. Оккультисты часто считают тонкими лишь первые пять из них, полагая эфирное и физическое плотными; автор, тем не менее, будет иногда, допуская вольность речи, употреблять выражение "семь тонких тел", а также организм системы, понимая под ним совокупность семи тел и всех связей между ними.

Человек не сводится к своему организму; кроме того, у него есть высшее "я", Атман, или индивидуальный дух, участвующий как в творении всех семи тел, так и в их последующей эволюции. Чем тоньше тело, тем ощутимее в нем влияние духа, но иногда он непосредственно проявляется даже и в физическом. Ступени инволюции, то есть творения все более плотных тел в каббале рассматриваются как этапы отдаления человека от Бога, и на это была Его воля. Эволюция может интерпретироваться как путь возвращения к Богу путем постепенного высветления всех тел организма. Однако и в нынешнем, пока еще не особенно просветленном виде, организм представляет собой необычайно совершенный объект, которым человеку нужно научиться грамотно пользоваться.

Аналогично организму человека, можно рассматривать тонкие тела государства, семьи, книги и т. д. Что касается их высшего "я", то это вопрос сложный (классическая проблема дзен: обладает ли собака природой Будды?), и автор не склонен вдаваться в его обсуждение, равно как и в уточнение этого понятия применительно к "венцу природы". Для целей этого трактата достаточно представления о высшем "я" как некотором первичном творческом начале, сопровождающим как творение, так и эволюцию системы, но проявляющемся всегда тонко, в рамках имеющихся на данный момент законов ее бытия и развития.

В этой части автор пытается дать общее описание тонких тел различных систем и их, так сказать, горизонтальных информационно-энергетических обменов: обсуждаются вопросы жизни тел самих по себе и связи между одноименными телами различных объектов, например, гражданина и государства, книги и читателя и т. д.

Глава 1 АТМАНИЧЕСКОЕ ТЕЛО

… и Дух Божий носился над водою.

Бытие 1:2

Атманическое тело — самое тонкое из всех тел, представляющее для обычного сознания предмет деликатнейший, во всяком случае, постижимый рационально с большим трудом. В нем содержится информация, определяющая миссию, то есть главное предназначение человека в его жизни, а также основные черты его судьбы, в рамках которых эта миссия будет осуществляться.

Как правило, атманическое тело скрыто от сознания человека или ощущаемо им крайне смутно, но иногда оно, наоборот, проявляется чрезвычайно отчетливо, и тогда у человека изменяется обычное состояние сознания и восприятия и становятся видимыми вещи, о которых он и не мог подозревать. Однако, возвратившись обратно, человек обычно забывает практически все, что он видел, и у него остается лишь общее ощущение чего-то необыкновенного и светлого, что не находит адекватных слов и понятий для выражения на обычном языке.

Автор, впрочем, не ставит себе цели описания атманического тела как такового и состояний повышенного сознания, когда оно воспринимается непосредственно, и ограничится изучением признаков его влияния на человека в обычном сознании.

Энергия атманического тела — главная из всех энергий, влияющих на жизнь человека. Атманические вибрации, когда они регистрируются сознанием, воспринимаются человеком как абсолютный авторитет, не подлежащий сомнению или корректировке. В качестве объяснения своих действий, продиктованных атманическими энергиями, он обычно говорит: "Я не мог иначе", и дальнейший комментарий обрывается. Рациональные соображения, долг и совесть в их граждански-социальных значениях отступают, и существенным оказывается только одно: долг человека перед самим собой, своим высшим "я", личным Богом или абстрактным этическим началом в зависимости от того, в какой этической и религиозной системе человек воспитан.

Однако спектр обстоятельств, в которых явственно ощущается влияние атманического тела, значительно шире, чем области религиозных переживаний и проявления высшего долга. Довольно часто влияния атманического тела оказываются почти незамеченными человеком, и вовсе не воспринимаются им как что-то возвышенное; оттенок, по которому можно заподозрить прямое включение атманического тела это субъективная абсолютная непреложность происходящего, или его подспудная, нелогичная, но очевидная и несомненная для человека важность.

Таким образом, можно отличать сильные включения атманического тела, такие, например, как появление духовного учителя или Учения или почти чудесное избавление от неминуемой гибели, и фоновые его трансляции, которые сопровождают человека всю жизнь и расставляют духовные акценты практически на всей его внешней и внутренней жизни. С другой стороны, миссия — это не вся жизнь человека; точнее, разные обстоятельства и сюжеты жизни имеют разное отношение к миссии: одни — непосредственное, другие — лишь косвенное. Соответственно, атманические трансляции в первом случае будут частыми и определенными, а во втором их окажется гораздо меньше, и человек в связи с этим может даже ощутить некоторую "свободу", которая в данном случае есть не что иное как возможность отдать часть своей жизни в распоряжение хаотических сил.

Миссия находит свое отражение на всех тонких телах, и у человека в соответствии с ней выстраивается картина мира и этическая система (буддхиальное тело), происходят серии конкретных событий (каузальное тело), которые определенным образом осмысливаются (ментальное тело) и переживаются (астральное, эфирное и физическое тела). Однако важное, в некотором смысле даже основное, значение миссия имеет в самом атманическом теле и заключается в определенной его трансформации и эволюции, а также взаимодействии с атманическими телами других людей и атманическим планом тонкого мира в целом. Все эти собственно атманические движения находят свое отражение и в более плотных телах, но правильно проинтерпретировать возникающие при этом эффекты может быть очень трудно: человек, например, часто чувствует, что происходящие с ним и вокруг него события имеют какой-то важный скрытый от него смысл, но какой именно, догадаться не может.

Этого, впрочем, от него чаще всего и не требуется. Человек не задуман для постоянных поисков смысла своей жизни, а безостановочная возвышенно-духовная интерпретация всего, происходящего с ним, не только не отвлекает его от "низменных" земных сфер, но сильно деформирует все его тела без исключения.

Главный закон, регулирующий все сферы жизни человека, это некоторый очень тонкий и сложный баланс всех тел организма, постоянно взаимодействующих как друг с другом, так и с окружающей средой. Попытке описания основных энергетических потоков, обеспечивающих этот баланс, и посвящен настоящий трактат — однако это не более чем первые шаги на очень длинном пути.

Однако помимо изучения связей между различными телами, чрезвычайно важно также отслеживать их состояние и развитие самих по себе, и эта тема, которую можно было бы назвать тонкой гигиеной, или, более возвышенно, культурой тонких тел, также в настоящее время разработана очень плохо. Каким должно быть атманическое тело вообще и у данного человека в частности? Каковы механизмы чистки буддхиального и каузального тел? Как бороться с эфирной вялостью? Все эти вопросы вполне допускают осмысленные ответы, и без них, как это становится очевидным уже многим, нельзя ожидать решительных сдвигов ни в медицине, ни в ядерном разоружении.

Говоря о культуре тонких тел, следует заметить, что в настоящее время в общественном сознании сложилась очень своеобразная ситуация: социум признает необходимость или, во всяком случае, желательность гигиены физического, ментального и буддхиального тел и не обращает практически никакого внимания на загрязненность остальных: в обычном языке для этого нет даже адекватных слов, и автор считает своим долгом по мере сил восполнить указанные зияющие пробелы.

Итак, мы переходим к рассмотрению атманического тела и проблем его жизни. Влияет ли человек, точнее, его свободный выбор, на атманическое тело? Вопрос деликатный, поскольку понятия рока и судьбы предполагают противное; не забудем, однако, что сами эти слова наполнялись смыслом в прошлые века, когда эволюция человечества шла совсем по-другому, нежели сейчас: во-первых, гораздо медленнее, а во-вторых, с несравненно меньшим участием сознания: как индивидуального, так и группового. Но даже и в древности мудрецы и духовные лидеры наряду с положением, что "на все воля Божья", всегда утверждали также и возможность влияния человека на свою судьбу. Каким же образом можно воздействовать на атманическое тело?

Главный принцип управления организмом гласит: в нем меняется в первую очередь та его часть, на которую направлено внимание человека. Как именно будет меняться эта часть — уже другой вопрос, но, во всяком случае, целенаправленно занимаясь своим атманическим телом, человек безусловно его меняет. По-видимому, некоторое центральное звено миссии изменить нельзя, но можно в очень большой степени повлиять на характер своего предназначения, изменить его в соответствии с местными условиями, расширить,скорректировать в желательном с точки зрения человека направлении и т. д. Кроме того, можно гармонизировать и упорядочивать свое атманическое тело, а можно полностью им пренебречь и дать покрыться пылью, так что оно будет казаться почти безжизненным — все это в руках самого человека, хотя он часто не осознает, в какой мере состояние атманического тела зависит от его воли.

Здесь, конечно, многое зависит от индивидуального жизненного ритма, определяемого гороскопом рождения. Человек с сильными Рыбами или Юпитером будет иметь постоянную подпитку атманического тела из нижележащих тонких, а человек с сильным Овном или Марсом будет часто испытывать прямое влияние атманических энергий на весь организм, и в обоих случаях ощущение активности атманического тела и, косвенно, его общего состояния, будет человеку хорошо знакомо. Если же потоки Рыб и Овна будут слабыми, то прямое ощущение атманического тела будет для человека редким событием, и ему будет труднее заниматься им непосредственно. Но в любом случае возможности влияния — прямого и косвенного — на атманическое тело у любого человека достаточно велики, хотя сами по себе подобные воздействия часто остаются незамеченными.

Одним из основных методов совершенствования атманического тела является формирование идеала, соответствующего миссии человека, и разрушение идеалов, к ней не относящихся. Вообще, говоря об идеалах, надо отличать умственные представления человека об идеальных целях, к которым он стремится — это область ментально-атманического тела, от его фактических идеалов, располагающихся в атманическом теле и по большей своей части неосознаваемых. Идеал (в отличие от любого ментального представления) обладает атманической энергией и вызывает у человека особый высший энтузиазм, наполняющий его существование смыслом и становящийся источником всех других видов энергии. Таким образом, пpиближение к идеалу манифестируется более чем отчетливо — у человека не возникает никаких сомнений в том, что он туда хочет — всем своим существом и без малейших оговорок. Так будущий музыкант будет заворожен в первый раз услышанной скрипичной мелодией, а кондитер — видом орехового торта, вкус которого он ощутит на расстоянии, но с полной достоверностью.

Не всегда, однако, жизненное призвание обнаруживается с такой силой и достаточно рано; чаще всего идеал приходится искать долго и с чувством полной безнадежности, а многие люди полагают, что проживут и так, и вытесняют все специфические атманические проблемы в подсознание. От этого атманическое тело, конечно, никуда не исчезает, но приходит в запустение. Энергетические потоки через него уменьшаются и деградируют, и в нем заводятся различные паразиты: человек начинает ощущать особую духовную духоту, тоску, тихий пессимизм и безнадежность своих обстоятельств и самого себя. Если эту болезнь запустить, она постепенно опускается вниз и поражает все тела до физического включительно, и тогда уже лечение становится очень трудным.

Вообще проблемы (и болезни) атманического тела могут быть самыми различными, и общественное подсознание, стригущее весь социум под одну гребенку, устанавливает здесь, как и везде, прокрустовы нормы, воспринимаемые на атманическом теле человеком особенно болезненно, так как именно в миссиях и заключается истинная и глубочайшая разница между разными людьми, и здесь равнение на образец есть не что иное как духовное растление.

Атманическое тело может быть сильным и слабым, рыхлым и плотным, аморфным и четко очерченным, чистым и ухоженным или, наоборот, грязным и изобилующим паразитами, и обо всем этом человек должен время от времени думать, по косвенным (а иногда и прямым) признакам догадываясь о самых насущных его потребностях и их по возможности удовлетворяя.

Идеалы могут не быть логичными — они должны быть субъективно истинными, то есть помогать человеку в осуществлении его миссии: давать ему для этого энергию и направление пути. Однако найти свои идеалы может быть нелегко, ввиду постоянной агрессивности окружающей атманической среды, которой человек может долгое время не замечать вовсе. Но и после того, как идеал в первом приближении обнаружен, человеку предстоит еще долгий путь его оформления и защиты от той же самой среды, которая будет мешать человеку на пути уточнения идеала ничуть не меньше, чем на этапе его поисков.

Без идеалов (хотя бы неосознанных или парадоксальных) жить нельзя, поскольку они представляют основной и ничем не заменимый источник энергии организма; сложность заключается в особой избирательности атманического тела, для которого энергия идеалов, несоответствующих миссии, оказывается неприемлемой. В этом источник жизненных трагедий всех людей, чья миссия заключается в выработке новых, ранее не признаваемых обществом идеалов: старыми идеалами эти будущие народные герои и родомыслы питаться (читай — вдохновляться) не могут, а открывать новые, во-первых, трудно, а во-вторых, опасно (могут разорвать на куски по всем телам, начиная с атманического — в этом смысл гражданской казни).

Если уподобить энергию идеалов воде на общем рельефе атманического плана, то с ней можно делать то же, что люди обыкновенно делают на поверхности Земли: кто ищет источник, кто уже нашел и бурит скважину, кто грабит богатых соседей, а кто делает себе отводной канал из общедоступного и давно известного источника — широкой реки. По последнему пути идут обширные массы верующих, искренне считающих, что важнейшая Божественная обязанность — это забота о них лично, но ни в коей мере не склонных Ему служить в ущерб своему эго.

Таким образом, можно различать четыре основные фазы развития атманического тела. На первой фазе человек питается энергией общедоступных идеалов, пусть не особенно чистой, но это ему не мешает. На второй фазе эта энергия перестает его устраивать, и человек начинает то, что называется духовными поисками в узком смысле слова, то есть ищет идеалы и высшие цели, которые его вдохновят. На третьей фазе эти идеалы обнаружены, и человек радостно принимается им служить. На всех этих фазах, однако, он выступает как потребитель атманической энергии внешнего мира, точнее, атманического плана. И только на следующей, четвертой фазе, он начинает работать, формируя новые идеалы в каком-либо атманическом эгрегоре, которыми в дальнейшем смогут воспользоваться другие люди.

Эпохи атманической активности резко отличаются от эпох атманической вялости, и соответствующим поколениям очень трудно понять друг друга. Атманическая энергия — высшая из всех видов энергии, и ее действие символически описано в легенде о крысолове из Гаммельна: услышав звук его дудочки, крысы, как завороженные, пошли за ним вслед, и даже очевидная перспектива гибели в море не смогла их остановить. Человек с сильным атманическим телом может стать религиозным лидером — люди идут следом за ним, разрушая свою прежнюю жизнь и не сожалея об этом, потому что он дает им чувство полноты и высшей осмысленности бытия, а в его присутствии они просто счастливы — без каких-либо видимых причин. Такого рода атманические связи отличаются бескорыстием, абсолютной преданностью и полной невозможностью их рационально-ментального объяснения. Однако в эпохи со слабой атманической энергетикой чисто атманические связи — большая редкость, а люди с сильным атманическим телом часто обречены на тусклое существование, поскольку не находят последователей, которые могли бы воспринять их энергию. Так свеча способна воспламенить сухой лес, но даже сильный костер постепенно гаснет в сырую погоду.

Когда в мир является пророк, он бурит скважину и в атманическом плане бьет новый мощный источник атманической энергии. Тогда вокруг него появляются последователи — люди, оказывающиеся сразу на третьей фазе развития атманического тела, хотя многие из них не приложили к этому никаких усилий и не подготовлены к мощным потокам, обрушивающимся на них. Состояние прямого энергетического подключения к идеалу называется верой, и призыв пророка: "веруйте" имеет смысл приглашения: всякий, кто к нему приближается, немедленно эту самую веру, то есть прямую атманическую инвольтацию, обретает. Однако проходит время, меняется общая атманическая ситуация, умирает пророк и его харизматические последователи, истощается артезианская скважина атманической благодати, превращаясь в подземный источник. Теперь призыв: "веруйте" теряет первичный смысл приглашения, а становится указанием на достаточно длинный путь, который должен пройти человек, пока он не прикоснется к обещанному источнику атманической энергии; и еще вопрос, насколько она его устроит.

Чем выше эволюционный уровень человека, тем меньший спектр атманических энергий его устраивает, и поиск идеалов затрудняется; кроме того, начинают сказываться характерные эффекты четвертой фазы развития атманического тела: оказывается, что идеал нужно не только найти, что его еще нужно уточнить и оформить, на что уходит много труда и вдохновения тончайшего вида, то есть личной атманической энергии человека. С другой стороны, нужно соотносить свои желания с реальными возможностями своего атманического тела, а также атманической энергией окружающего мира. В эпохи, атманически скудные, не стоит надеяться на разливанные реки, и часто приходится довольствоваться мелкими ручейками атманической энергии — важно лишь, чтобы вода была в них субъективно чистой, то есть найденные идеалы приближали к выполнению миссии.

Гигиена атманического тела

Первым, но совсем не простым гигиеническим актом является идентификация тела, то есть процесс, в ходе которого человек учится отличать атманические вибрации от всех остальных. У одних людей моменты, когда им приоткрывается высший смысл их жизни, считаются единицами, у других — случаются несколько раз на дню, но пока человек не научится отличать высшее от низшего не по формальным признакам, а по непосредственному ощущению, можно считать, что его духовное развитие находится в предварительной фазе.

Здесь следует заметить, что вообще способность различать свои тела и планы тонкого мира у человека развита прекрасно, и не нужно быть "экстрасенсом" для того, чтобы отличить атманическое тело от астрального. Однако переразвитое ментальное тело среднего человека наших дней имеет обыкновение соваться во все его дела, в частности, в медитации более тонких тел, и грубо их искажать. Поэтому попытки ментального моделирования своих тонких переживаний неизбежно ведут к деформации трех высших тел, и, в частности, религиозного опыта и взаимодействия с идеалом. Вера не есть продукт логических размышлений (ментальное тело) или непосредственно внешнего жизненного опыта (каузальное тело). Обретение веры, то есть нахождение своего идеала, или канала в атманический эгрегор, есть главным образом результат собственно атманической медитации, которая осмысляется с большим трудом и лишь очень в небольшой степени. Человек чувствует, что с ним происходит что-то очень для него важное, его куда-то влечет, но что, почему и куда, он сказать не может. Это в чем-то похоже на детскую игру "холодно-горячо", но не всегда так же весело.

Ментальный век приучил нас к тому, что истина это то, что доказывается. Однако такое суждение не выдерживает критики, хотя бы потому, что само понятие "доказательства" относится к ментальному плану, а к остальным неприменимо, не говоря уж о том, что рассуждения, считающиеся весьма убедительными в одну эпоху, звучат в другую, в лучшем случае как пародия на доказательство, а в худшем — как откровенная галиматья. Автор в данном случае стоит на той позиции, что у человека есть достаточно здоровое (здравое) чувство истины, которое позволяет ему во всяком случае устранить грубый самообман, а более точное исследование в любой области и плане возможно при наличии соответствующего призвания и целеустремленности.

Применительно к атманическому телу можно сказать так: идеал есть идеал, а авторитет есть авторитет, и если в том или другом у человека появляются сомнения, то это значит, что они перестали быть объектами его атманического тела, хотя, вполне вероятно, остались в нижележащих, например, ментальном или астральном. Так мужчина может думать о некогда горячо любимой женщине и даже волноваться, увидев ее, но облика идеальной женственности, который он когда-то в ней прозревал, больше уже не ощущать.

Основная проблема заключается не в сомнениях, а в неустойчивости канала в эгрегор, что же касается, идеала, то применительно к нему стоит сначала проблема поиска, а затем очищения и оформления, причем вторая значительно сложнее первой. Дело в том, что фальшивый (для человека) идеал опознать очень легко: он не вызывает никаких ответных вибраций атманического тела, то есть человек не ощущает высшего подъема, энтузиазма, чувства необыкновенной радости, желания посвятить идеалу всю свою жизнь или чего-нибудь в таком роде. Однако идеал, показавшийся настоящим, то есть вызвавший в человеке атманический отклик, подлежит очищению, уточнению и оформлению, что порой оказывается чрезвычайно трудной задачей. И в первую очередь это связано с тем, что идеалы, как, впрочем, и прочие подробности атманического и других тел, по большей части не осознаются человеком, и мало у кого видимая часть идеала выкрашена в черный цвет: официально все признают идеалы любви, добра, справедливости, красоты и непричинения зла; однако остающаяся в подсознании часть идеала часто вносит существенные коррективы, и любовь ограничивается своими эгоцентрическими или семейноцентрическими проявлениями, добро понимается в более чем узких рамках, справедливость рассматривается со вполне определенной позиции, а красота — сугубо утилитарно. Выяснение, каковы же на самом деле идеалы человека, является одним из важнейших в духовном развитии, так как чаще всего их главный акцент, определяющий на самом деле всю жизнь человека, вытеснен в подсознание, и извлечь его на свет Божий может быть не так просто (и не особенно приятно; впрочем, современная цивилизация придает идеалам ничтожное значение, так что сопротивление подсознания часто будет значительно меньшим, чем при попытках осознания буддхиального и особенно каузального тел).

С эгрегориальной точки зрения идеал есть не что иное как символ канала в атманический эгрегор; и настройка на этот символ (например, повторение молитвы или имени Бога) подключает человека к этому каналу. Атманические эгрегоры (как и любые другие) бывают светлые (синоним: высокие) и темные (синоним: жесткие), и различия в их идеалах хорошо известны, читатель, не желающий изучать средневековые источники, может обратиться ко вполне современной "Розе мира" Даниила Андреева и найти соответствующие описания там. В низших слоях атманического плана властвует планетарный демон Гагтунгр со своими идеалами тотального мирового господства и подчинения себе свободной воли каждой частички мира. В высших атманических слоях располагаются светлые эгрегоры Планетарного Логоса, чьи идеалы суть мир, любовь, сотрудничество, эволюция… впрочем, каждой эпохе свойственны свои светлые идеалы, и автор предлагает читателю самому продолжить последний список.

Очень редко встречаются люди — сознательные носители темных миссий. Гораздо чаще кармический эгрегор, ведущий человека по жизни, располагается где-то в средних атманических слоях, предоставляя ему возможность исполнить свое основное предназначение несколько выше или ниже, но все-таки в пределах, отстоящих далеко как от святости, так и от истинных бездн падения. Поэтому для большинства людей главный жизненный выбор заключается не в предпочтении добра злу или наоборот, а в большей или меньшей точности исполнения своей миссии; другими словами, их выбор заключается в том, чтобы выполнить ее по возможности тщательно или, наоборот, схалтурить.

* * *

Вообще феномен халтуры заслуживает философского осмысления, поскольку это явление стало столь широко распространенным, что в душу автора даже закрадывается сомнение: не сменил ли планетарный демон в последнее время тактику, заменив на своих самых откровенных знаменах слово "зло" на "халтуру".

Когда началась эта переориентация Гагтунгра, сказать трудно. Но, во всяком случае, ясно, что когда целостная средневековая парадигма, естественно и неизбежно предполагавшая как единство человека, так и единство мира, стала трещать под натиском все более дифференцировавшегося знания о внешнем мире, и появилось множество наук вместо одной всеобъемлющей философии, то принцип халтуры был заложен в самое основание человеческого знания о мире: изучая любую сферу изолированно от других, мы быстро приходим к необходимости игнорирования всех "побочных" эффектов, причиной которых являются связи данной сферы со всеми остальными. Методический принцип, молчаливо полагавшийся в основу такого подхода, можно сформулировать приблизительно так: изучив все отдельные кусочки Вселенной достаточно подробно, можно в заключение найти связи между ними, чем и завершить построение научного знания о мире. Мир, однако, оказался устроенным как голограмма, а не как мозаика, и изучить любой его кусочек ничуть не проще, чем целое — но для того, чтобы это понять, понадобилось несколько столетий. Да и в наше время "мозаичная" парадигма все еще торжествует, и не только в науке, но и в общественном сознании и подсознании, транслируясь оттуда каждому социальному индивиду.

Когда Вольтер и компания торжественно отменили религию, а затем и Бога, они как-то плохо позаботились о нуждах атманического тела. Идеалы просвещения мало что говорили большинству не особенно ученых их современников; да и вообще, как учит великая индийская мудрость, Джнани-йога — путь познания — трудный удел избранных, наиболее продвинутых человеческих душ. Результатом (точнее — причиной) массовой атеизации населения, при отсутствии сколько-нибудь подходящих идеалов взамен отмененных религиозных, было общее ослабление атманической энергетики общества. Если для средневекового сознания вопрос о выборе пути души — к Богу или дьяволу — был совершенно конкретен, то с резким падением атманической энергетики многие вещи, казавшиеся в средние века очевидными и отчетливыми, удалились и стали как-то расплываться.

Рыба тухнет с головы, человек — с атманического тела. Ликвидировав его начисто, человечество пошло дальше, отменив также и буддхиальное, а каузальное просто не заметив и отдав на откуп темным гадалкам. В результате главным и высшим осталось ментальное, каковое и было официально объявлено объектом поклонения. Человек — венец природы, ибо у него есть Разум. А у животных его нет! нет! нет! И никогда не будет, глупенькие вы наши кошечки, собачки и дельфинчики…

Вот так, оставив человеку из семи тел четыре (на самом деле — три: ментальное, астральное и физическое, поскольку по поводу эфирного — есть оно или же нет — до сих пор идут отчаянные сражения между экстрасенсами с одной стороны и физиками и врачами — с другой), и пришло научное сознание к рубежу тысячелетий и концу эпохи Рыб. Позже, наши потомки будут смотреть на "наивную" философию древних греков с большим уважением, чем на современные научные представления…

* * *

Идеал халтуры в известном смысле противоположен идее исполнения миссии и тесно связан с концепциями равенства и тиражирования. Человеку с сильным атманическим телом и отчетливо ощущаемой уникальной индивидуальной миссией не придет в голову ни идея равенства, ни поползновение схалтурить. Личные впечатления обычно проецируются на мир, и если я ощущаю уникальность своей судьбы, то, вполне естественно, я перенесу это обстоятельство и на других людей, и не только на людей, но и, скажем, на предметы и социальные группы, и идея равенства просто не поместится в моей голове: судьба крестьянина — это одно, судьба горожанина — другое, а судьба короля — третье. Что же касается халтуры, то она исключается сильными атманическими вибрациями, захватывающими человека полностью и непосредственно управляющими всеми его телами. В основе халтуры (и болезней организма) лежит рассогласование между телами: должен я одно (буддхиальное тело), делаю другое (каузальное), думаю при этом о третьем (ментальное), а увлечен четвертым (астральное). При сильной атманической энергетике и отчетливом руководстве атманического тела прочими такая ситуация невозможна — но люди боролись за свободу, не заслужив ее своим эволюционным развитием, и в результате ослабели и разрегулировались связи между телами, "освободив" их друг от друга. Типичный современный маг совершает подвиги, немыслимые для самой матерой ведьмы какого-нибудь XIII века: он одновременно летит в астрале в одном направлении, в ментале — в другом, а в каузале — в третьем, и притом как-то умудряется собирать все тела вместе (правда, по наблюдениям автора, иногда при этом каузальное встает на место эфирного, от чего несколько портится самочувствие и происходят странные события, но это в конце концов мелочи).

* * *

Идеал в истинном смысле этого слова, то есть символ канала в атманический эгрегор, есть вещь достаточно динамичная и причиняющая немало хлопот своему хозяину: идеал не только вдохновляет, но и заставляет себе соответствовать. Другими словами, информационно-энергетический поток атманического эгрегора вдохновляет человека не "вообще", а на определенные программы действий, и при попытках уклониться или проигнорировать волю эгрегора вовсе последний быстро реагирует, доставляя порой человеку большие неприятности. Иными словами, пока ты далек от Бога, ты относительно свободен от него, но уж придя к Нему, хочешь — не хочешь, будешь послушно исполнять Его волю. Поэтому пока человек ищет свой идеал, он может воображать себе что угодно, вплоть до райского фруктового сада, но найдя его, он через некоторое время обнаруживает, что он имеет свою волю и недвусмысленное влияние на хозяина. Чаще всего это влияние человека во многом не устраивает, и он начинает искать пути отступления, и самый распространенный из них это регрессия на путь, хорошо разработанный многовековым опытом язычества, то есть работы в нижесредних и низких атманических слоях.

Имея не "утонченно-абстрактное", а "грубо-предметное" мышление, дикарь-язычник собирал свою атманическую энергию, концентрируя ее на идоле, символизировавшем атманический эгрегор — например, тотеме племени. При этом идол воспринимался достаточно утилитарно, и если начинал капризничать и работал плохо, скажем, не обеспечивал народ племени в достаточной степени продовольствием, то после недвусмысленных предупреждений и угроз мог быть лишен жертвоприношений, злобно разбит и заменен другим.

С появлением монотеизма эта простейшая и психологически адекватная схема отношений с божеством, то есть принцип регулирования атманических медитаций, была как бы заменена другой, важнейшее место в которой отводилось подчинению собственной воли — Божественной. Однако по-настоящему перестройка сознания и атманического тела на схему, предложенную в Пятикнижии Моисея (не говоря о христианской!) далеко еще не произошла, и средний человек XX столетия после рождества Христова в смысле устройства атманического тела мало отличается от жившего в XX веке до нашей эры дикого еврея, по поводу которого Бог регулярно восклицал: "Доколе будет меня раздражать народ сей?" Бог Ягве неустанно и безуспешно боролся с языческими культами, лишая в наказание избранный народ Своего покровительства и постоянно напоминая: "Я Господь" — но, судя по всему, Его успехи были невелики, и даже явление Христа не сильно уменьшило стремление человечества (и каждого человека в отдельности) создавать себе идеалы, управляемые волей эго.

* * *

Борьба монотеизма с язычеством символизирует (на уровне общественного сознания) борьбу высшего и низшего начал в человеке. Единый Бог это символ высшего начала, а идол, исполняющий конкретные желания человека, символизирует его низшее "я", или эго. В результате борьбы между высшим и низшим "я" в атманическом теле возникают идеалы четырех типов: светлые, промежуточные, темные и кукольные, или бутафорские. Светлые идеалы суть символы каналов в высокие атманические эгрегоры, темные — в низкие (тоже атманические); кукольные же идеалы не являются идеалами в точном смысле этого слова, то есть за ними на самом деле не стоит никаких каналов в тот или иной атманический эгрегор, но они на это претендуют и могут быть использованы человеком в прикладных целях.

Какова же природа и происхождение кукольных идеалов? Главное "неудобство" при взаимодействии человека с любым эгрегором (не только атманическим) заключается в том, что он не просто дает определенную энергию и информацию, но также и чего-то от человека хочет. Применительно к идеалам это означает, что они, с одной стороны, дают человеку устойчивость, силы и вдохновение, а с другой — требуют, чтобы он им соответствовал, то есть выполнял определенную эгрегориальную программу, которая может входить в противоречие с интересами эго.

В результате идеал получается, как чемодан без ручки: — нести тяжело, а бросить жалко. Подсознание начинает незаметную подтасовку, то есть идеал меняется на похожий, но не столь требовательный к человеку, более снисходительный и уступчивый. Эгрегор реагирует мгновенно, отключая человека от исходного чистого канала и переводя на более низкий тип служения, то есть предусматривающий меньшую свободу творчества и более жесткое подчинение, которое может в то же время больше соответствовать желаниям низшего "я", или, по крайней мере, меньше им противоречить.

Если, однако, и сниженный идеал покажется подсознанию слишком трудным, оно может пойти по пути дальнейшей его профанации, на что эгрегор ответит еще большим снижением типа служения — или отключит человека от себя вовсе. В последнем случае и возникает парадоксальная на первый взгляд ситуация образования кукольного идеала, то есть бутафорского символа подключения к атманическому эгрегору: ключа, который ничего не открывает. С оккультной точки зрения в этом, однако, нет ничего удивительного: явление мимикрии существует и в тонком мире, и в данном случае мы столкнулись с одним из его проявлений.

Настоящий идеал (неважно, светлый, темный или промежуточный) есть символ канала в атманический эгрегор, то есть некоторый объект в атманическом плане, который исполняет роль ключа, открывающего определенный вход в эгрегор. Однако повернуть этот ключ должен человек: например, произнося ключевые слова, определяющие идеал как священную мантру, то есть на атманической энергетике. Тогда ключ поворачивается в замке, и на человека опускается канал из эгрегора; первичная атманическая энергия, затраченная при произнесении мантры, тратится на преодоление трения в замке — заколдованном для других входе в эгрегор.

Таким образом, настоящий идеал — есть ключ ко входу в атманический эгрегор, а кукольный идеал отличается тем, что внешне очень похож на настоящий, но ни к какому эгрегору все же не подходит. Его можно сколько угодно накачивать личной атманической энергией, однако он способен лишь прокручиваться в эгрегориальном замке, а открыть его не в состоянии.

Во времена сильной атманической энергетики разница между настоящими и кукольными идеалами очевидна, но когда атманический план в целом ослаблен или у человека слабое атманическое тело, проблема их различения может оказаться не такой простой. Это связано с тем, что кукольный идеал, то есть бутафорский ключ, как и любой объект атманического плана, обладает некоторой собственной (естественно, атманической) энергетикой, и будучи подпитан личной энергией человека, начинает как бы слегка светиться, и человек может принять это свечение за энергию эгрегора, к которому он так стремится. На этом эффекте и основывают свою работу серые духовные учителя, предлагающие своим ученикам кукольные идеалы, то есть торгующие духовными каналами, владельцами которых на самом деле не являются. В результате подобного "обучения" ученики теряют личную атманическую энергию и разочаровываются в данном учителем идеале, а заодно и во всех остальных: действительно, с изможденным атманическим телом начинать поиск новых идеалов и тратить немногие оставшиеся силы на их включение не хочется.

Таким образом, духовных учителей можно разделить на три основные категории: белые, черные и серые. Первые подключают своих учеников к высоким атманическим эгрегорам, формируя и активизируя высокие идеалы, вторые, наоборот, ориентируют учеников вниз, к жестким атманическим эгрегорам и на сатанинские идеалы, третьи же отключают учеников от каких бы то ни было атманических эгрегоров, замыкая их каналы на кукольный идеал, и через него поглощая наличествующую у них атманическую энергетику.

В эпохи с сильной атманической энергетикой более распространены черные духовные учителя, в эпохи со слабой — серые, и в некоторых отношениях последние даже опаснее.

Вообще опасности и враги атманического тела разнообразны, но у каждого человека, в зависимости от типа его организма, есть свои специфические искусители и паразиты, борьба с которыми составляет важную часть духовного развития в узком смысле слова.

Существенную информацию о свойствах организма можно извлечь из гороскопа, и этой теме посвящена значительная часть трактата. Однако многие обстоятельства остаются вне астрологической карты, и здесь исследователю приходится полагаться на иные методы, например, прямое наблюдение.

Одним из этих обстоятельств является относительный уровень энергетики атманического тела человека. Ее можно сравнивать, с одной стороны, со средним уровнем атманической энергетики окружающих людей и атманического плана (скажем, Земли) в целом, а с другой — с энергетикой нижележащих (то есть более плотных) тел самого человека: буддхиального, каузального и т. д. Если идти от общего к частному, то вначале следует расклассифицировать эпохи по относительной силе тонких планов, а затем уже переходить к людям, но автор откладывает обсуждение этих тем до момента, когда все тонкие тела получат начальное описание, и ограничивается пока несколькими замечаниями.

В эпохи, когда атманическая энергетика сильна и идеалы горят настолько ярко, что затмевают реальность всех планов кроме атманического, людям со слабым атманическим телом приходится плохо; их ситуация называется: "в чужом пиру похмелье". Наоборот, в эпохи со слабой атманической энергетикой, когда на первое место по значимости выходит буддхиальный план и ценятся не идеалы, а конкретные, достаточно длительные, но все же обозримые программы действий, плохо приходится людям с сильным атманическим, но слабым буддхиальным телом: происходящее вокруг их совершенно не вдохновляет ввиду его чрезмерной (на их взгляд) приземленности. А если ослабевает одновременно и атманическая и буддхиальная энергетика, и на первое место выходит каузальный план, то возникает ситуация, которая иногда называется сумерками богов: небеса как будто удаляются вовсе, оставляя людям лишь неуправляемый хаос ничем не связанных друг с другом конкретных событий, и законы кармы на время становятся почти неощутимыми.

Понятно, что исполнение миссии человека существенно зависит от уровня энергетики его атманического тела: когда она повышается, миссия видна лучше и проявляется более отчетливо. Тем не менее, она вполне может быть исполнена и на низкой атманической энергетике, особенно если в этом воплощении человека слаба энергетика атманического плана в целом. Субъективно, конечно, приятнее, когда атманическое тело сильное, миссия хорошо видна, Бог рядом и в любой момент с Ним можно о чем угодно посоветоваться, спросить Его разрешения на баловство и ощутить себя под Его полной защитой. Однако истинное смирение заключается в том, чтобы принять распределение энергетики всех тонких тел, диктуемое миссией, и не форсировать никакое из них в ущерб остальным, если на это нет специальных указаний от высшего "я". Другими словами, миссия может предполагать, что человек проживет всю жизнь, имея очень слабую религиозность и самый отдаленный свет идеалов, и не будет заниматься ни богоискательством, ни поиском более ярких и действенных идеалов, но сделает то, что ему предложит жизнь, положив максимум усилий на выполнение по всей видимости совершенно прозаических мирских дел, и ориентируясь при этом на очень отдаленный духовный свет, которого, однако, ему будет вполне достаточно — судьба, типичная для сильного каузального тела при слабых буддхиальном и атманическом. Конечно, этот человек может иногда с завистью смотреть на других, обретших яркий идеал и светящихся своим атманическим светом — но для него этот путь невозможен, а попытки форсировать атманическую энергетику вместо того, чтобы высветить миссию, наоборот, ее затемнят. Подобная судьба вовсе не исключает высокой миссии — пример тому Пушкин, чья религиозность была весьма сомнительна, а жизнь доверху полна мирской суетой, что не помешало ему стать одним из величайших людей России (подробнее о его миссии см. в "Розе мира" Д. Андреева).

Так что не атманическим телом озабочен дух человеческий, но также и прочими телами, которые — каждое по-своему — участвуют в исполнении миссии. В связи с этим приобретают очень важное значение тексты молитв, которыми верующие пользуются, часто не думая о том, что, в общем-то, Богу виднее, чем человеку, что последнему нужно. Обращение "Господи, дай мне то-то и то-то" воспринимается многими как попрошайничество, если речь идет о нуждах пяти низших тел, от физического до каузального, но считается вполне допустимым, если речь идет о двух высших, то есть буддхиальном и атманическом, например, просьбы об изменении своего характера или благоприятном течении судьбы (буддхиальное тело), или укреплении веры (атманическое — "избавь от лукавого"). Однако просьба к Богу не является попрошайничеством, о чем бы человек Его не попросил — все же Всевышний чем-то отличается от райсобеса. С другой стороны, рассуждая строго логически, довольно странно давать указания Вездесущему и Всезнающему, что именно Он должен делать, скажем, давать мне хлеб насущный на сегодняшний день или не давать — может быть, мне как раз пришло время немного попоститься, и Он это видит, а я, со своим скудным умишком, не замечаю — и прошу себе то, чего мне лучше не иметь. Что же касается искушений, очевидно, и они мне когда-то необходимы, и Ему лучше знать, когда и в каком виде ко мне следует подпускать лукавого.

Очевидно, молитва имеет какой-то другой, дополнительный смысл, не сводящийся к ее прямому значению. Этот смысл заключается, с одной стороны, в подключении атманического тела к эгрегору, а с другой — в перераспределении энергии внутри атманического тела. Например, моля Бога о том, чтобы Он наставил меня на путь истинный, я усиливаю энергетику атманически-атманического тела, а припадая к Его стопам с просьбой оградить от беды неминучей, акцентирую атманически- буддхиальное. Разумеется, будучи непогрешимым, Он воспринимает и исполняет мои просьбы гораздо точнее, чем я даже могу представить, но тем не менее, моя прямая воля, даже выраженная в молитве, может идти мне явно во вред, нарушая естественный баланс тел организма, свойственный моей природе и миссии. Поэтому, работая с атманическим телом, следует всегда прислушиваться к его реакциям и не настаивать на тех просьбах, которые вызывают отторжение или протест. Говоря на обычном языке, молитва должна быть принята, в противном случае ее следует оставить до лучших времен, усомнившись в ее — для меня — актуальности и правомерности. С другой стороны, в случае резкого дисбаланса тел и энергетических потоков организма точно найденная молитва или просто искреннее обращение к своему высшему "я" может дать эффект мгновенного исцеления или сильного облегчения — но такое обращение часто бывает нелегко найти.

* * *

Возвращаясь к теме духовных учителей — белых, серых и черных, следует заметить, что истинным учителем человека будет тот, кто поможет приблизиться к более точному исполнению миссии. Эта помощь может понадобиться на любом теле — важно лишь, чтобы она пришла вовремя и была адекватной. Однако традиционно духовным учителем называется человек, работающий на атманической и частично буддхиальной энергетике, и автор будет следовать этому определению.

Идеалы можно сравнить с маяками, которые одновременно являются питательными пунктами, на извилистой реке индивидуальной эволюции. Для того, чтобы увидеть идеал, нужно приложить некоторое усилие; зато приближение к нему вознаграждается значительным энергетическим квантом — пока не показался следующий маяк, автоматически отменяющий старый и требующий от человека перемены курса. Конечно, идеалы редко меняются на прямо противоположные, но корректируются в течение жизни иногда очень существенно. Однако кроме своих маяков, можно часто увидеть чужие, или пиратские сигнальные огни, заманивающие корабль на скалы, а также бакены, не святящиеся сами по себе, но лишь отражающие брошенный на них свет и не указывающие никакого пути — таковы кукольные идеалы.

Задача духовного учителя — помочь человеку сориентироваться среди окружающих его сигнальных огней. Белый учитель укажет на очередной маяк — но ученик должен его увидеть (а также сменить курс) сам; черный учитель укажет на тот или иной пиратский маяк — и во главе пиратов сам полакомится выделившейся при кораблекрушении атманической энергией, а при большой удаче захватит пленников и продаст их души в рабство Гагтунгру. Серый учитель постарается направить курс ученика на ничего не значащие бакены, то есть сориентировать его на бутафорские идеалы, с тем, чтобы через них вампирически подключиться к атманическому телу ученика и незаметно поглощать его энергию.

Читатель, конечно, понимает, что и черные и серые учителя посылаются человеку при совершенно определенных обстоятельствах и для вполне конкретных целей. Каковы же эти обстоятельства и цели?

Черные учителя типичны для людей (и времен) с сильной атманической энергетикой, когда возникает множество идеалов, в которых человек начинает путаться: настоящие, то есть открывающие вход в тот или иной атманический эгрегор, они все, но миссия требует точного выбора, на который человек пока не способен. Тогда является черный духовный учитель, твердо ориентирующий человека на идеалы, заведомо не соответствующие его миссии. Через некоторое время это становится очевидно, и, собрав из обломков кораблекрушения небольшую лодочку, человек выходит на ней в новое духовное путешествие на существенно более скромной атманической энергетике, но и будучи гораздо внимательнее к выбору идеала и обратной связи с ним.

Серые учителя характерны для людей (и времен) с пониженной атманической энергетикой. Здесь энергия идеалов невелика, то есть их свет тусклый и распознается с большим трудом — и тем не менее на него нужно ориентироваться, подчиняя слабому атманическому телу куда более сильные нижележащие. Понижение атманической энергетики это, может быть, самое тяжелое испытание для человека, своего рода духовный пост, который может затянуться на целую жизнь и совсем необязательно связан с грехами в прошлом: у Космоса, в частности, у атманического плана, есть свои ритмы, которые пока плохо изучены, но существуют вполне объективно, оказывая влияние на судьбы как отдельных людей, так и целых поколений. Другими словами, автор хочет сказать, что слабое атманическое тело вовсе не означает бездуховности или тем более аморальности человека (или времени в целом); просто оно определяет некоторые другие, особенные режимы энергетического обмена в организме (человека или общества в целом), которые нужно учитывать и не отождествлять с режимами, возникающими при высокой атманической энергетике.

Но обычно судьба отнимает у нас то, чем мы пренебрегаем — в частности, для того, чтобы в дальнейшем лучше его ценили и больше о нем заботились. Конечно, подобная субъективно-теологическая интерпретация отчасти наивна, поскольку существуют объективные энергетические циклы, например, день сменяется ночью, а зима — летом, и осенью приходится думать о шубах, не связывая эти заботы с личными грехами, но все же привычка считать, что Бог учит человека постоянно, значительно более конструктивна, чем широко распространенный обычай вспоминать о Нем лишь в минуты молитвы или посещения храма.

В чем же особенности жизни человека со слабой атманической энергетикой? Первое обстоятельство, которое он должен глубоко прочувствовать, заключается в том, что каково бы ни было атманическое тело, все равно оно — главное, поскольку уйти от своего основного предназначения человеку не дано, а общий контур его судьбы будет выстроен именно вокруг миссии. Но в данном случае идеалы, то есть маяки на жизненном пути, горят тускло, и человеку может казаться, что они не играют в его судьбе существенной роли; он будет жить "как живется", то есть пассивно плыть по волнам бытия, или же выбирать себе цели сам, исходя из каузальных или ментальных потоков, его окружающих. Это, разумеется, неправильно — независимо ни от чего, идеалу следует подчинять всю свою жизнь, а сами идеалы держать в образцовом состоянии, благоговейно стирая с них пыль мягкой тряпочкой.

Что же происходит в слабом атманическом теле, если человек пренебрегает своими идеалами? В данном случае они символизируют узкие каналы в атманический эгрегор, которые легко засоряются. Это связано с тем, что если в широком канале происходит естественное самоочищение стенок (субъективно человек ощущает отчетливое воздействие на себя воли эгрегора и вынуждено координирует с ним свои действия), то узкий канал дает нерегулярную и неотчетливую связь с эгрегором, которая чаще всего бывает односторонней (то есть информационно-энергетический поток идет либо в одну сторону, либо в другую), и к тому же часто рвется и каждый раз требует отдельной настройки. По сути эгрегор как бы дает человеку испытательный срок, проверяя, насколько серьезны его намерения и действительно ли он хочет поступить в служение. И если человек оказывается недостаточно настойчив, то канал постепенно засоряется и связь с эгрегором обрывается, а соответствующий идеал становится кукольным.

В сильном атманическом теле спутать настоящий идеал с кукольным довольно трудно: они отличаются примерно как живой щенок от заводного. Однако при слабой атманической энергетике разница напервый взгляд уже не столь очевидна, поскольку все движения как бы сильно замедлены, но все равно настоящий идеал это нечто живое, а кукольный — нет. Последнее обстоятельство, впрочем, довольно удобно, поскольку кукольный идеал, не будучи связан ни с каким атманическим эгрегором, оказывается полностью под властью человека, который может его с большим удобством для себя деформировать, не встречая никакого сопротивления. Так идеал честности дополняется возможной при некоторых условиях ложью во спасение; идеал служения истине уточняется характером этой истины: классовая, общественно-необходимая, прикладная; идеал ненасилия успешно сочетается с доктриной ограниченной ядерной войны и т. д.

В результате у человека (семьи, государства, народа) возникает множество кукольных идеалов, иногда довольно похожих на настоящие, но в действительности не связанных ни с каким эгрегором. Тем не менее, при должной инвольтации со стороны человека они могут быть использованы в прикладных целях, чаще всего довольно неблаговидных, хотя по видимости (то есть на социальном уровне) упрекнуть человека не в чем. Здесь очень важно понимать, что кукольный идеал качественно отличается от настоящего: за первым не стоит ничего, за вторым же находится эгрегор, то есть практически неограниченный источник энергии. Тем не менее, кукольный идеал тоже обладает определенной энергией — той, что была затрачена на его создание как некоторого объекта в атманическом теле; кроме того, человек, если ему это нужно, может дополнительно питать кукольный идеал своей (иногда и чужой) энергией — с различными целями, описываемыми ниже.

Одна из таких целей это социальная адаптация, ибо неприлично человеку не иметь ни веры, ни идеалов. "Во что вы веруете?" — на этот вопрос нужно уметь ответить. Общество допускает веру в Христа, можно Аллаха, Будду или Иегову; на худой конец — просто в любовь, добро или справедливость. Однако любой из этих идеалов, будучи принят всерьез, оказывается довольно требовательным к человеку, заставляет от много отказаться и переменить не только образ мысли, но и жизнь в целом. Поэтому приходится воспользоваться одним из кукольных идеалов, прекрасно отработанных общественным подсознанием и надеваемых и снимаемых с тем же удобством, что и фраки, выдаваемые на прокат нобелевским лауреатам непосредственно перед вручением им знаменитой премии.

Но это кукольные идеалы, так сказать, общезначимые: каждый знает, чего они стоят и в каких случаях употребляются. Они огромными плотными серыми мешками закрывают входы в высокие эгрегоры соответствующих религий и истинных смыслов настоящих идеалов, обозначаемых теми же словами, и пробиться через эти серые преграды удается немногим — и эти люди обычно теряю коммуникации с остальным человечеством.

Однако существует еще довольно большая серия кукольных идеалов, создаваемых людьми специально для себя, но не в возвышенных, а в сугубо прикладных целях, причем им даже в голову не приходит, что они занимаются чем-то предосудительным, а если говорить на оккультном языке, то попросту черной магией и подготовкой к настоящим войнам на атманическом плане (бывают, кроме того, сражения буддхиальные, каузальные и т. д., но о них речь ниже).

Типичный пример — создание кукольного идеала под руководством эго. "Каким вы представляете своего будущего мужа?". Подготовленному ответу на этот вопрос может быть посвящена практически вся внутренняя жизнь девушки, начиная от шестнадцати лет и далее — квантум сатис, то есть до фактического замужества, а иногда и после него. В создании этого идеала чаще всего участвуют в принципе положительные черты личности и характера, но со вполне определенной акцентуацией, например: "ОН должен быть: добрым (особенно ко мне), ответственным (выполняя мои просьбы, указания и распоряжения), умным (терять от меня голову полностью), целеустремленным (его единственной целью должно быть исполнение моих желаний), красивым и элегантным (но нравиться при этом только мне)". Барышня с сильным атманическим телом может за несколько лет напряженных медитаций преуспеть в создании чрезвычайно энергичного кукольного идеала такого рода — и как только более или менее подходящий холостой господин приблизится к ней на опасное расстояние, описанный монстр внедряется в его атманическое тело, вызывая там сильную аллергическую реакцию и чаще всего последующее полное отторжение, так как ни в коей мере не совместим с имеющимися у него идеалами. Возникает конфликт (обычно не на уровне идеалов, то есть атманическом, а гораздо ниже), и девушка, разочарованная, идет по жизненному пути дальше, осмысляя полученный жизненный опыт примерно так: "Ничего не получилось… а ведь он так мне вначале понравился, но на проверку оказалось пшик… мерзавец!" После нескольких подобных разочарований делаются выводы: "Мужчинам нельзя верить", а также "Все они одинаковы", и кукольный идеал помещается в особое место, где его заботливо подкармливают, но никому не показывают, исключая редкие случаи защиты от лица противоположного пола, случайно сумевшего преступно вкрасться в доверие, воспользовавшись минутой сердечной слабости — но тогда удар со стороны идеала бывает сокрушительным, и враг позорно бежит, начисто забывая номер телефона.

Другой вариант — кукольный идеал духовного учителя. При его создании эго страшно оживляется и не жалеет красок. Духовный учитель должен быть сосредоточием всех мыслимых добродетелей и совершенств, и к тому же обладать огромным чувством ответственности по отношению ко мне лично. Его долг: — взять меня из лужи, вымыть, высушить, одеть, обуть, наставить на путь истинный и провезти по нему в лимузине.

Подобного рода идеал может оказаться очень сильным, и наложив его на минимально подходящую учительскую фигуру, я могу в нее прямо-таки влюбиться и смотреть и слушать первое время обожающими, но ничего сверх того не видящими глазами и не слышащими ушами. Для учителя подобное мое отношение и первоначальная атманическая инвольтация могут оказаться сильным соблазном — но через некоторое время выяснится, что мой идеал все же кукольный, то есть никакого своего атманического канала я учителю не предлагаю, а жду аналогичной услуги от него, и притом строго в рамках описанных выше требований. В подобной ситуации возникают различного рода грязные игры, но их описание не входит в намерения автора; во всяком случае, пока созданный учеником кукольный идеал учителя не уничтожен, собственно духовное обучение, заключающееся в подключении атманического канала ученика к тому или иному эгрегору, невозможно.

Итак, кукольные идеалы — мощное оружие самообмана и атманических войн, но они сильно загрязняют атманическое тело, и для того, чтобы дать человеку импульс к его очищению, дух посылает ему серого учителя. Серый учитель создает аппетитную наживку: очень красивый и яркий кукольный идеал, который он провозглашает, во-первых, настоящим, а во-вторых, единственным и истинным. Соблазненный ученик отдает энергию всех своих кукольных идеалов одному, предлагаемому учителем — но не получает взамен ничего — ни канала, ни энергии. В результате общий уровень энергетики атманического тела сильно падает (человек впадает в резкую апатию, ему не хочется жить, а сама мысль о каких-либо высших идеалах и высших устремлениях не вызывает ничего, кроме тошноты), но зато оно очищается от фальшивых (то есть кукольных) идеалов, чрезвычайно вредных как самих по себе, так и по своим последствиям: они, просачиваясь в буддхиальное тело, отравляют и его, искажая основные ценности и основные сюжеты человека.

* * *

Резюмируя основные мысли главы, касающиеся атманического тела, можно сказать следующее.

Атманическая энергия — высшая из всех видов энергии, циркулирующей в организме. Внешними источниками этой энергии являются окружающая среда и атманические эгрегоры, ключами входа в которые служат идеалы — особые образования в атманическом теле, предназначенные для подключения к соответствующему эгрегору. Жить без атманической энергии нельзя, следовательно, у каждого человека есть идеалы, но далеко не все из них хоть как-то осознаны, и ни один из них не осознан полностью. Кроме настоящих идеалов, в самом деле открывающих канал в эгрегор, существуют также и кукольные, лишь претендующие на это.

Очищение идеала — процесс, имеющий в виду расширение канала связи с эгрегором — является необходимой частью гигиены атманического тела. К ней же относится и ликвидация кукольных идеалов, представляющих собой нечто вроде опухолей на атманическом теле, поглощающих его энергию, но ничего не дающих взамен, замещая и притесняя в то же время его естественные ткани; в запущенном варианте кукольный идеал, подобно метастазирующей раковой опухоли, распространяется на все атманическое тело и перестраивает его энергетический процесс полностью в своих интересах.

Точно найденный и хорошо очищенный идеал становится не только источником высшего вдохновения и творческой энергии, но также и точным маяком на главном жизненном пути человека. Однако идеал — не медная пряжка, уход за которой заключается в ежедневном натирании мелом, отчего ее блеск становится просто нестерпимым. Прежде всего он — живой, то есть имеет свою собственную волю, которую нужно уважать; во-вторых, настоящие идеалы, как и эгрегоры, за ними стоящие, постоянно меняются и в разное время требуют от человека различного поклонения и послушания; в-третьих, идеал должен быть для человека своим, то есть действительно служить маяком для исполнения его индивидуальной миссии, а потому и слишком абстрактные и слишком конкретные идеалы быстро становятся кукольными, как бы за ними не ухаживать.

Групповые идеалы

Читатель, без сомнения, уже понял, что содержание в надлежащем порядке атманического тела и, в частности, отбор идеалов — задача сложная, и в одиночку человеку с ней не справиться. И, конечно, общество не забывает о нем в трудную минуту, предлагая, а чаще всего откровенно навязывая каждому своему члену вполне определенные идеалы, сражаться с которыми довольно трудно, тем более что в значительной своей части они не осознаются — и довольно грязны. Поэтому следование своему жизненному пути ставит не только проблему поиска своих идеалов, но также и постоянную борьбу за них против всех, навязываемых социумом — и эта война тоньше и глубже любой другой войны человека с обществом, даже борьбы за систему ценностей, которая относится уже к буддхиальному телу.

Согласование идеалов — отнюдь не праздное занятие, поскольку означает согласование миссий, и понятно, что в зависимости от того, как тот или иной коллектив воспринимает миссию человека, он находит последнему место и отводит роль; с другой стороны, миссия человека влияет и на миссию каждого коллектива, в котором он оказывается, и любое их взаимодействие, как сотрудничество, так и конфликт, в первую очередь определяется согласованием идеалов (осознанных или нет).

У каждого ли коллектива есть идеалы? Во всяком случае, у каждого коллектива есть некоторая миссия и атманическое тело, инвольтируемое тем или иным атманическим эгрегором, и соответствующий канал инвольтации может быть как-то назван (хотя, следует заметить, обычный человеческий язык плохо приспособлен для идентификации объектов атманического плана). Другое дело, что вовсе не все коллективы озабочены своим атманическим телом, миссией и идеалами, и часто интересуются, скажем, каузальным планом, то есть потоком конкретных событий, на котором и останавливается их самосознание, оперирующее преимущественно категориями достижения той или иной конкретной цели. Но это вовсе не означает, что атманического тела и идеалов у коллектива нет — просто они им не осознаны и формируются общесоциальным эгрегором: как справедливо заметил Маркс, нельзя жить в обществе и быть от него свободным.

В принципе все, что было сказано выше об атманическом теле и идеалах человека, почти прямо переносится на атманическое тело и идеалы коллектива, с той разницей, что выглядит более громоздко и неуклюже. Тем не менее, правильное понимание коллективов, особенно больших, таких, например, как целая страна, может оказаться более простым, чем понимание одного-единственного человека, следующего извилистым путем духовного развития.

Культура атманического тела предполагает, помимо забот о нем самом, также и внимательное наблюдение за его взаимоотношениями с атманическими телами всех коллективов, к которым человек имеет хотя бы отдаленное отношение. Проблема рассогласования идеалов человека и коллектива по внешним своим проявлениям может казаться не самой острой, но именно она, опускаясь на более плотные тела, становится источником самых тяжелых и трудноразрешимых противоречий и конфликтов.

С другой стороны, всякий опыт, в том числе и погружения в по видимости чуждый коллектив, имеет для человека несомненное учебно-воспитательное значение; другими словами, высшее "я" предполагает, что в процессе адаптации к коллективу человек развивается и волей-неволей постигает мир и самого себя, иногда именно те области внутреннего мира, которые дотоле были от него закрыты. Это относится ко всем телам и, конечно, к атманическому. Другими словами, атманический бунт, то есть торжественное провозглашение полной несовместимости своих идеалов (читай — атманических эгрегоров) с групповыми, есть попросту откровенное нежелание разобраться в обстановке и найти с коллективом общий участок пути, а заодно и пересечение в мироощущении и идеалах, пусть в месте, плохо осознаваемом как самим человеком, так и коллективом.

Другими словами, идеалы и миссия коллектива чаще всего плохо осознаются им самим, и внешне провозглашаемые лозунги могут отражать их совсем не буквально. И если человек попытается поглубже вникнуть в бытие коллектива, в котором он волей судеб оказался, особенно в жизнь его высших тел, он может обнаружить их куда большее согласование со своими собственными, чем ему вначале казалось, и тогда для него сами собой образуются более адекватное место и статус.

Умудренный политическим опытом читатель может здесь возразить автору: "А как же быть интеллигентному человеку, живущему в тоталитарном государстве с идеалами, скажем, вселенского господства и полного порабощения каждого отдельного гражданина?" Подобная постановка вопроса изобличает привычку мыслить категориями каузального плана, в то время, как автор ведет речь об атманическом. Идеалы тоталитарного государства имеют двоякое происхождение: с одной стороны, государство получает атманическую инвольтацию от этнического эгрегора, смысл идеала которого — объединение этноса и защита его от врагов, с другой же стороны, здесь отчетливо ощущается влияние жесткого атманического эгрегора Гагтунгра, то есть идеала абсолютной прямой власти, полностью контролирующей реальность. Столкновение с черным идеалом коллектива означает, что человеку следует найти его отзвук, то есть аналогичный идеал внутри себя, и его высветлить (например, превратив сначала в кукольный — в этом смысл сатиры). Тогда он обретает силу — и защиту! — для того, чтобы начинать борьбу с черным идеалом коллектива. Формы этой борьбы могут быть самыми разнообразными, но во всех случаях возникает эффект такого рода: вокруг человека появляется облако атманического света, в котором очень легко дышится, и все люди, попадающие в него, замечают (по контрасту), насколько их душит привычный черный идеал. Постепенно это облако расширяется, и тогда черный идеал либо высветляется, либо становится кукольным, после чего бороться с ним уже гораздо легче (в том отношении, что он слабее — но, с другой стороны, им легче манипулировать).

Таким образом, точная противоположность идеалов: своих и коллектива, является возможным знаком миссии человека: он должен (насколько это окажется в его силах) изменить идеалы окружающей его части коллектива, приведя их в соответствие со своими — или осознать, насколько глубоко в нем укоренены те самые идеалы, которыми руководствуется коллектив и которые, будучи провозглашены внешне, вызывают в нем такой протест, и заняться работой по высветлению собственного атманического тела.

Равнодушие человека к идеалам коллектива также не означает невозможности согласования их атманических тел. Чаще всего человек слишком плохо ощущает и свои и чужие идеалы, и воспринять их хоть как-то — сложная задача. Но, кроме того, есть еще и другое, также крайне затрудняющее взаимопонимание и контакт на атманическом уровне обстоятельство — несовершенство языка описаний атманических энергий и объектов, и, в частности, идеалов. Вообще говоря, это вовсе не случайно, поскольку прямой вход в столь интимные области должен быть закрыт; определенные слова и лозунги лишь указывают на него, и притом издалека, а все попытки дать точное указание приводят к созданию кукольных или черных идеалов. Это дает возможности для разнообразных спекуляций и подмен — но все-таки в весьма ограниченных пределах, пока речь идет о настоящих идеалах; кукольные же, наоборот, имеют практически неограниченную подвижность, но всегда мертвенны.

Служение любому эгрегору означает служение его идеалам, хочет того человек или нет. Сотрудничество с коллективом также означает взаимодействие с его атманическим телом, даже если человек закрывает на это обстоятельство глаза, стремясь полностью вытеснить его в подсознание. И большая часть атманических конфликтов между человеком и группой, или между одним коллективом и другим, связана отнюдь не с несовместимостью их идеалов и миссий, а с элементарным непониманием правил атманического взаимодействия, то есть низкой атманической культурой поведения как таковой.

Первое из таких правил, которое должно быть глубоко усвоено, заключается в уважении к чужим идеалам, в частности, в последовательном отказе от принципа единственной правильности своих. "Я есть путь, истина и жизнь", — сказал великий Учитель… "и нет другого пути, кроме Тебя", — радостно подхватили Его ученики, и очень постарались убедить в этом весь мир, истребляя попутно тех, кто смел усомниться. В эпоху Водолея — самую, быть может, ментальную и независимую из всех эпох, такая схема не проходит. Человек, способный отличить атманическую энергетику от буддхиальной, не ошибется, не спутает истинного пророка с ложным — для него очевидна разница, например, между светлыми духовными эманациями, каузальной суетой, ментальными спекуляциями и астральной истерикой.

Второе правило — четкое разграничение сфер и уровней действия атманических эгрегоров. Эпоха Рыб, отличавшаяся крайней раздробленностью всего на свете, была в то же время, ориентирована исключительно на тотально-всеобъемлющие идеалы. Это, конечно, примитивный взгляд на жизнь, но, очевидно, соответствовавший эволюционному уровню человечества и характеру эпохи. Сейчас, однако, ситуация в атманическом плане меняется и, похоже, цивилизуются отношения и между атманическими эгрегорами, признававшими ранее только один вид отношений — полное взаимное пожирание, которое затем повторялось на более плотных планах: что наверху, то, сами понимаете, и внизу.

Однако желание подчинить всю свою жизнь одному — но всеобъемлющему — идеалу — по-человечески очень понятно…Читателю, случайно, не нужен духовный учитель? Ну, конечно, настоящий, светлый, мудрый и чтобы вел по жизни за руку, тщательно оберегая от всевозможных напастей, а в первую очередь от лукавого, притаившегося за каждым углом. Честно: нужен или нет? Нужен — но почему-то не попадается? Что же, в этом знамение эпохи Водолея, которая предложит идеалы — настоящие, не кукольные — во множестве, но соотносить их друг с другом в собственном атманическом теле придется самому человеку. Духовный учитель в узком смысле слова, то есть проводник эгрегора, раз и навсегда полностью узурпирующего всю атманическую энергетику данного человека, как фигура, уходит в прошлое, поскольку в распоряжении человека Водолея будет много разных идеалов и атманических эгрегоров, и он будет самостоятельно выбирать тот из них, который в настоящий момент в наибольшей степени соответствует его миссии.

Точный выбор идеала и преданное служение соответствующему эгрегору — центральный вопрос духовной жизни человека. Семья-государство-работа-круг социализации — соответствующие эгрегоры сейчас плохо стыкуются друг с другом, и прежде всего на уровне идеалов, то есть на атманическом плане, и закрывать глаза на это обстоятельство значит откровенно лишать себя возможности понять истинные причины дисгармонии в жизни как социума, так и каждого отдельного человека. Смягчение соответствующих атманических антагонизмов — задача первостепенной важности, с решения которой начнется наступление эпохи Водолея.

Государственный эгрегор создается этническим как средство, с одной стороны, ограничения хаотических центробежных сил, присущих данному этносу, а с другой — для защиты этноса как единого целого от агрессивной окружающей среды. Чем больше эти хаотические силы и чем враждебнее окружение, тем жестче должен быть государственный эгрегор. Однако кажется, что он имеет тенденцию к кристаллизации и сам по себе; Д. Андреев приписывает это свойство проявлению эйцехоре — семени зла, вложенного Гагтунгром в каждое живое существо, обитающее в тех или иных слоях земного космоса (кроме самых высших), однако автор полагает, что многие отрицательные качества уицраоров (государственных эгрегоров) можно объяснить сильными перекосами общественного сознания и подсознания, придававшими государственности как таковой, слишком большое значение в ущерб другим эгрегорам.

Причина этого совершенно ясна — плохая ориентация человечества в тонком мире, само существование которого порой ставилось под сомнение. Поэтому те тонкие структуры, относящиеся к этносам и вообще человеческим объединениям, которые были явно заметны — а это в первую очередь политические системы, оформлявшиеся в те или иные государственные строи — абсолютизировались, а остальные попросту игнорировались или считались несущественными. Соответственно, государство, с одной стороны обвинялось в грехах, в которых, по существу было неповинно, а с другой — на него возлагались совершенно беспочвенные надежды — но должно было пройти много времени, пока это стало очевидным.

Первичной в истории является судьба этноса (слово, используемое в концепции Л. Гумилева; Д. Андреев употребляет термин сверхнарод). В зависимости от возложенной на него кармической программы, в этносе вызревают определенные хаотические и упорядочивающие силы, которые, взаимодействуя сначала на атманическом, а затем на более плотных народных телах, доходят постепенно и до его физического тела, то есть населения. Этнос можно сравнить с семьей в широком смысле слова (родом); тогда государство как официально объявленный историей фрагмент существования этноса, подобно семье в узком смысле слова, определяемой на основе бракосочетания и жительства в одном месте (квартире, доме). Поэтому можно говорить об астрологической карте государства и семьи в узком смысле, и трудно применять астрологию к этносам и семейным родам — здесь расплываются как границы "субъекта гороскопа", так и момент его "рождения". Тем не менее, в подсознании человека первичны именно этническое и родовое самосознание, а государственное и семейное вторичны, хотя и более отчетливы.

Тоталитарное государство опасно тем, что оно разрывает прямую эгрегориальную связь между семейным родом и этносом, устанавливая между соответствующими эгрегорами непроницаемую стену и совершая подмену этнического эгрегора просто-напросто самим собой: так государственные лидеры обожают говорить от лица народа, и это вовсе не пустые слова: действительно, достаточно жесткий государственный эгрегор замыкает на себя практически все каналы, связывающие отдельных людей (и небольшие коллективы) со своим народом. Тогда наступают тяжелые времена для этноса, но и он сам в значительной мере споспешествует созданию жесткой государственности и удалению от собственного эгрегора — все это, разумеется, происходит неосознанно. В чем же причина такого хода событий?

Прежде всего, миссия этноса (как и любого человека) заключается в определенной трансформации и высветлении атманического плана — и, как таковая, в словах выражается не всегда или неадекватно. Она смутно чувствуется самим народом, точнее, наиболее мистически одаренными его представителями: поэтами, провидцами, философами, блаженными, ясновидцами, пророками, но выражается ими всегда косвенно, скорее в интонации, чем в фабуле, или же с помощью достаточно абстрактной символики. С другой стороны, у миссии этноса есть и вполне земные, плотные аспекты: например, он должен выжить и состояться как единое целое, и пока идет борьба за выживание, она воспринимается народом совершенно мистериально.

Однако как только уровень выживания (муладхара) сменяется уровнем гарантированного существования (свадхистхана), вступают в силу качественно иные законы бытия, пока что человечеством в целом освоенные недостаточно. В частности, миссия народа, сумевшего себя прокормить и надежно защититься от внешнего врага, не всегда заключается в том, чтобы немедленно начинать покорять и грабить соседние страны, хотя ничего другого (на уровне этнического самосознания) история пока по видимости не предлагала. Автор надеется, что эпоха Водолея принесет с собой настоящий идеал сотрудничества и участия в космической эволюции — но пока он еще только начинает себя манифестировать.

Возвращаясь к теме государственного эгрегора, следует заметить, что логика узурпации власти в сущности очень проста. Этнос должен исполнить свою миссию, значит, в нем, должен быть известный порядок, и, следовательно вся энергия этнического эгрегора должна быть отдана государственному. Почему же вся? А иначе порядка не будет…

Что стоит за подобным рассуждением? Кто кого предает: этнический эгрегор свой народ или наоборот? По-видимому, лучше говорить не о предательстве, а о нарушении равновесия и о более длинных или коротких, а также мучительных или относительно гармоничных путях исполнения миссии.

Следует подчеркнуть: народ тяжелее всего переживает не столько трудности своей жизни под гнетом того или иного жесткого государственного эгрегора, или даже войны под его водительством, сколько лишение связи с высшими слоями этнического эгрегора, а точнее — потерю чувства исполнения своей миссии. Однако государственный эгрегор, полностью нарушающий все прямые связи между народом и высшими слоями этнического эгрегора, возникает вследствие усилий самого этнического эгрегора, тратящего много сил на создание оружия для защиты от внешних врагов и усмирения и упорядочения собственных хаотических тенденций народа. Итак, за что боролись, на то и напоролись: оружие неожиданно оборачивается против оружейника. В чем же дело? А ведь иногда так не получается, и достаточно твердая власть не становится диктатурой…

Для того, чтобы правильно понимать описанные процессы, нужно прежде всего иметь в виду эволюционный уровень народа и характер и тяжесть возложенной на него миссии, но кроме того, учитывать и объективно существующие законы циркуляции энергии в тонких планах, существенную информацию о которых дает транзитная астрологическая карта. Есть периоды, способствующие оформлению диктатур, а есть, наоборот, освобождающие хаотические (и творческие) силы народа; и грядущие поколения политиков, несомненно, будут посматривать на транзитные карты — когда астрология займет в общественном сознании подобающее ей место царицы наук (чего ждать остается уже недолго).

* * *

Таким образом, становится понятным, что идеалы государства в принципе не могут быть достаточными для исполнения этнической миссии, так как государственный эгрегор есть не более, чем некоторый жесткий каркас, укрепляющий этнический. Однако возложение на государство функций, ему вовсе не свойственных, таких, например, как народоводительство, ведет к тому, что с ним ассоциируются идеалы этнического эгрегора, которые государство, естественно, профанирует до своего уровня. Ругать его за это примерно так же основательно, как, выйдя замуж за скелет, обвинять его в недостаточной плавности движений и нежности объятий.

Что же останется от идеалов государства, если с него снять не свойственные ему функции?

Государство отражает, но не обеспечивает единство народа — поскольку идеал единения в чистом виде этнический. Государство антигуманно по своей природе — оно приносит свободу и жизнь одних людей в жертву другим — армия, тюрьмы и т. д. Поэтому идеалы государства — это всегда минимизация зла при условии достижения определенного уровня порядка, а всеми остальными, то есть положительными идеалами, должны вдохновляться другие общественные организации.

Современное "демократическое" государство выполняет функции общего экономического управления и политического регулятора — но так же как и тоталитарное, не может взять на себя роль главного исполнителя этнической миссии — и в этом случае государственные идеалы значительно ниже этнических, но вера в государство как носителя народной идеи все еще сильна — здесь сказывается извечное желание человека переложить свою личную ношу и ответственность на могучего чужого дядю, который к тому же достаточно добр и знает, куда ее нужно нести. А разница в восприятии государственного и этнического эгрегоров колоссальна, государство — это часто "они", то есть чиновники, властвующие над народом, его грабящие и куда-то насильно ведущие, и значит, несущие всю ответственность за это, в то время как этнос это всегда "мы", и от личной ответственности деться некуда.

Перенос в массовом подсознании ответственности и миссии с этнического эгрегора на государственный сопровождается резким усилением последнего за счет первого — и в этом автор усматривает главную причину узурпации власти государственными структурами в настоящее время. Однако в прошлом ситуация в тонком мире была совершенно иной, иными были и миссии этносов, поэтому исторический анализ отношений между этническим и государственным эгрегорами может давать существенно различные результаты в зависимости от рассматриваемых времен и этносов.

* * *

Идеалы семьи в некотором роде противоположны идеалам государства, и в то же время те и другие имеют много общего. Можно сказать, что те лозунги, что у государства написаны на груди, у семьи изображены на спине, и наоборот: главная цель государства — упорядочение, в конечном счете ведущее к процветанию, в то время как главная цель семьи — размножение и процветание, но также и некоторое упорядочение, то есть воспитание социально причесанного и адаптированного индивида.

Вообще тема семейного атманического тела представляется автору глубочайшей и практически не разработанной. Ясно, что социум навязывает семье кукольные идеалы, от которых ей необходимо освобождаться, но это связанно с трудностями двоякого рода: имеющиеся у каждой семьи кукольные идеалы осознаются с трудом, а ее настоящие идеалы могут быть глубоко скрытыми, и отчасти раскрываются лишь спустя много лет после заключения брака.

Вообще, семья — это модель Вселенной, и если исходить из голографической парадигмы, то все проблемы и радости мира представлены и в семейной реальности. Созидая семейный мир, домочадцы принимают прямое участие в эволюции Вселенной, но каждая семья по-своему. Есть, впрочем, и общие черты, например, тщательно подметая пол, домохозяйка способствует уменьшению преступности в стране, а добросовестно выгуливая младенца, положительно влияет на рост демократии.

Общественное подсознание нашего времени, склонное, как автор уже упоминал, к переносу миссии этноса на государство, формирует идеалы семьи в соответствии с государственными представлениями о них, и этим создает совершенно очевидные кукольные и очень примитивные атманические конструкции, отделаться от которых, однако, довольно трудно; во всяком случае, каждая семья должна делать это заново и часто с большим трудом. Взгляды государственного эгрегора на главное предназначение семьи хорошо известны: родине нужны солдаты, а в мирное время — законопослушное (в смысле — покорное властям) трудолюбивое население, склонное к аскетизму и своевременной уплате всех видов налогов. Однако для любой реальной семьи все же кукольный (хотя он может быть очень мощным), и в первую очередь это связано с тем, что государственный эгрегор в принципе не может дать семье настоящих идеалов — их можно найти лишь у этнического (или более широких, например, общесоциального земного). Этнос распределяет свою миссию по семьям своего народа, причем делает это неравномерно и на поверхностный взгляд несправедливо: у одних семей легкая судьба, у других — очень тяжелая, и не нужно делать вид, что они "сами" в этом виноваты. Пока что роль сознания в реальной жизни людей, а тем более коллективов, крайне невелика, и в первую очередь потому, что законы тонкого мира изучены очень слабо: употребление слова карма в наше время скорее означает философию человека, нежели действительное ее видение. Миссия семьи всегда включает в себя нахождение определенного взаимопонимания и сотрудничества между ее членами на атманическом уровне, то есть согласование их индивидуальных миссий. В хорошей семье в какой-то момент происходит их синтез и возникает групповая миссия, чему предшествует тщательная (часто долгая) работа по согласованию идеалов членов семьи друг с другом и с семейным эгрегором (у которого, не будем забывать, тоже есть свои идеалы, и с ними нельзя не считаться). Итак, семья — это по существу школа эволюционной работы, но какие отметки получают в ней домочадцы лучше всего судить им самим. В эту школу входят (чаще всего почти не осознаваемые) процессы согласования идеалов всех членов семьи, семейного эгрегора и эгрегоров всех коллективов, где оказываются члены семьи, и необходимо тщательно следить за тем, чтобы в процессе этих согласований идеалы семьи не загрязнялись и не становились кукольными — иначе семейный эгрегор как бы протухает и становится тюрьмой для всех домочадцев.

Перекосы и разногласия в идеалах членов семьи и семейного эгрегора очень болезненно сказываются на их судьбах, особенно когда остаются неосознанными: тогда в семье возникает ощущение постоянной незримой войны, которую каждый ведет со всеми остальными, устраивая конфликты на гораздо более плотных планах (астральном, эфирном, физическом) без видимых оснований и ощутимых причин, и разобраться в истинных проблемах такой семьи психотерапевту будет очень нелегко. Типичный пример подобного искажения — акцентуация в семейной атманической энергетике канала одного из членов семьи, которому все остальные начинают интенсивно поклоняться. Это может делаться из лучших побуждений, например, жена буквально боготворит мужа и считает своей миссией служение ему, или родители дружно ставят ребенка в центр семейных забот, предвосхищая его великое будущее — что неизбежно ("не сотвори себе кумира!") искажает атманическую ситуацию всех членов семьи без исключения, не говоря о семейном эгрегоре, испытывающем в этой ситуации чрезвычайные перегрузки — это обстоятельство постепенно проясняется при рассмотрении следующих планов — буддхиального, каузального и т. д.

На материале семейной жизни очень хорошо отрабатываются не только темы взаимодействия идеалов разных людей, но и проблема поиска настоящих идеалов, которые, в отличие от кукольных, должны быть: ни слишком далекими, ни слишком близкими, ни слишком абстрактными, ни слишком конкретными, а главное — выработаны и сформулированы так, чтобы вдохновить всех членов семьи без исключения, но по-разному, в соответствии с индивидуальной миссией каждого. При этом часто бывает, что понятие, долго служившее семье идеалом, в какой-то момент конкретизируется настолько, что становится совершенно отчетливым — и это верный знак того, что времена изменились, прежний идеал освоен, становится кукольным, и ему нужно искать замену: настоящий идеал никогда не бывает вполне ясен, и человек додумывает его каждый день немного по-разному.

* * *

Идеалы предприятий, фабрик, заводов, институтов и прочих иерархически организованных структур с основной функцией организации труда того или иного коллектива складываются при взаимодействии двух эгрегоров: профессионального (каменщики, булочники, программисты) и государственно-экономического, причем их интересы часто не совпадают, и хороший руководитель занимается, в первую очередь, соответствующим согласованием именно на атманическом уровне.

Проблемы любого предприятия повторяют в миниатюре проблемы государства (в смысле "народ + политическая система"), и точно так же можно сказать, что миссия предприятия гораздо шире, чем то, что выражено в его названии: НИИ ГИПРОМАШ имеет такое же отношение к соответствующему институту, что и название "Государство рабочих и крестьян" к реальной судьбе Советской России.

По существу, чем бы человек ни занимался, он прямо или косвенно участвует в эволюции каждой части Вселенной, и притом на всех планах, от физического до атманического. Однако эта работа всегда производится на определенном материале, и значительное количество его усилий тратится на работе, в так называемом "общественно-полезном труде". Тем не менее, за материалистическим фасадом всегда скрываются тонкие планы, часто очень мало ему соответствующие, и тогда эволюционный смысл деятельности человека на работе почти не соотносится с названием его должности (по крайней мере, в ее экзотерическом прочтении). Работа в коллективе (как и жизнь в семье) — это в первую очередь школа сотрудничества, которое начинается с согласования идеалов. Если оно производится плохо, предприятие довольно быстро скатывается на модель унитарного государства с мощной бюрократией, ставящей себя во главу угла; однако эти процессы требуют специального рассмотрения и выходят за рамки трактата.

* * *

И в заключение этой затянувшейся главы автор посвящает несколько слов атманическому телу книги.

Плачевна участь народа, не имеющего письменности; более плачевной может оказаться лишь судьба этноса, предпочитающего письменности цветной телевизор.

В наше время книге в общественном подсознании отводится коммуникативно-развлекательная роль, но это вовсе не всегда было так, и в средние века (а также в СССР времен диссидентства) с еретическими книгами, например, боролись (и боялись их) ничуть не меньше, а часто и больше, чем с самими еретиками. Что касается нынешнего времени, то в XIX–XX вв. большая и лучшая часть атманической энергии человечества была отдана двум эгрегорам, вообще почти не имеющим выхода на атманический план, а именно научно-материалистическому и государственному: на первый была возложена миссия религиозного, на второй — этнического, и мы отлично видим, к чему привели эти замены. На планете становится нечем дышать, но зато по количеству автомобилей, компьютеров и атомных бомб на душу населения Земля давно превзошла самые экономически развитые планеты Галактики. Поэтому не стоит ориентироваться на практику и тенденции XX века; автор полагает, что в эпоху Водолея книга вернет себе роль основного источника духовности для человека, оттеснив телевидеоканалы на подобающее им вспомогательное место. "Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать", — говорит пословица, но сказанное относится скорее к каузальному плану. Атманический план обычному человеку не виден: отличить по внешнему виду истинного пророка от ложного довольно трудно.

Поэтому атманические вибрации всегда приходится с напряжением прозревать, идя через смутные ощущения к чуть более ясным и опираясь на метафорическую символику, которая в естественных языках представлена гораздо богаче, чем в любых других символических системах. Иначе говоря, каждое слово вызывает вибрационный отклик на всех тонких планах, а некоторые слова, как будто специально существуют для обозначения атманического плана — таковы многие абстрактные понятия и фундаментальные этические категории. Наши зрительные образы, возникающие при наблюдении внешнего мира, преимущественно вызывают вибрации средних тел — от каузального до эфирного, а чаще всего лишь ментального и астрального; если при этом и возникают отклики высших тел, то лишь опосредованно, как результат последующей медитации, сублимирующей ощущения средних.

Характерно, что пророки, проповедники и моралисты как выразительным средством пользовались почти исключительно словом, то есть разговаривали с паствой и читали ей проповеди, а не писали картины или, скажем, резали по дереву. И хотя всякое искусство тяготеет к высшим планам, оно затрагивает их преимущественно косвенно (например, идеалы, к которым апеллирует автор кинофильма, им не декларируются, а угадываются зрителем), во всяком случае гораздо более косвенно, нежели духовные тексты или сочинения на темы судьбы, морали, этики и мировоззрения.

Исключительная абстрактность слова самого по себе и его сопричастность высшим энергиям Космоса приводит к тому, что каждая книга получает, независимо от воли ее автора, отражение на всех планах, включая и атманический. С другой стороны, у каждой книги есть своя миссия, и от литературного таланта (а иногда и гражданского мужества) автора зависит, насколько атманическое тело его детища соответствует первоначальной миссии произведения — в том виде, в котором оно было ему явлено сначала как тема, сюжет, замысел, а затем как основная интонация повествования.

Традиционные представления о музах и даймонах (поддержанные Д. Андреевым), то есть высших помощниках и вдохновителях творческих людей, могут быть поняты как символическая антропоморфная интерпретация своеобразных процессов в атманическом теле творца (писателя, художника), предвосхищающих и сопутствующих его взаимодействию с атманическим телом социума (иногда Космоса в целом), в результате чего атманическое тело книги возникает как плод сотрудничества писателя и общества на атманическом плане. И проблемы, появляющиеся при этом, очень похожи на все остальные проблемы согласования миссий: у писателя как человека своя судьба, у общества — своя, и им необходимо договориться, так как книга нужна обоим, хотя и совершенно по-разному. Великий писатель изучает ичастично оформляет дотоле неизведанные и хаотичные области тонкого мира и дает способ (язык) их осмысления — а социум обеспечивает ему энергию и разрешение на вход в эти области, а также некоторую защиту от обитающих там хищников. После того, как книга опубликована, прежде недоступные страны постепенно осваиваются и делаются общим достоянием — в этом миссия наиболее внимательных читателей и следующих за первооткрывателем писателей средней руки.

* * *

Центральный вопрос для писателя — согласование миссий: своей и социума, и далее синтез идеала произведения и, по возможности, точное его воплощение в виде романа, повести, цикла афоризмов и т. п. Центральный вопрос для читателя — адекватное прочтение книги, поскольку чтение это всегда медитация, за направление которой во многом отвечает он сам.

Как надо и как не надо читать книги — важнейшая тема; автор мог бы посвятить ей отдельный трактат, и останавливается в этом намерении лишь по той причине, что боится не сохранить должного беспристрастия. Во всяком случае, ответ на вопрос: кто для кого: книга для читателя или читатель для книги, не столь очевиден и в каждом случае должен решаться особо.

Есть книги с акцентированными низшими телами: астральным, эфирным, есть, наоборот, книги с отчетливой акцентуацией высших тел; но встречаются сочинения, которые в разное время и для разных читателей поворачиваются то одним телом, то другим, и здесь спешить с выводами не следует. В эпохи, изобилующие кукольными идеалами, когда в атманическом плане буквально невозможно существовать из-за серой ваты, забивающей все органы дыхания, роль атманической метлы часто исполняют короткие анекдоты, частушки и вообще жесткая сатира, которая, будучи не в силах найти настоящий идеал, все же частично уничтожает кукольные. Например, в удушающей атманической атмосфере начала 30-х годов в советской литературе чистой нотой прозвучал следующий роман Даниила Хармса.

ВСТРЕЧА.

Вот однажды один человек пошел на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси. Вот, собственно, и все.

Хотя Хармс называл свой цикл "Случаи", у читателей не возникает сомнения в жанре: конечно же, это роман, причем гораздо более литературный и содержательный, чем современные ему произведения социалистического реализма, которые (вместе с их авторами), благодарение Господу, быстро улетучиваются из памяти народной. Так чистят атманический план. Но один писатель сделать это не в состоянии: ему еще нужно, чтобы книга была правильно прочитана, то есть чтобы атманическое тело читателя настроилось с ней в резонанс. Результаты такой медитации ощутят все трое: читатель, автор и социум, но совершенно по-разному.

Глава 2 БУДДХИАЛЬНОЕ ТЕЛО

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается.

Поговорка

В буддхиальном теле записаны основные сюжеты внешней и внутренней жизни человека без особых подробностей, то есть конкретных событий, которые отражаются лишь в каузальном теле.

Социальный взгляд на буддхиальное тело отражен в основных моментах кратких биографий: родился там-то тогда-то, в этакой общественной прослойке, получил кое-какое образование, женился на такой-то, работал где придется, родил шестерых детей, сочинил три симфонии в тональности ре-мажор и одну кантату ре-диез-минор; умер в безвестности и нищете, чем навеки прославился и получил посмертно звания лауреата философской премии и доктора философии.

Во внутренней жизни человек ощущает буддхиальное тело как основные линии своей судьбы, изменить которые он не может или это требует от него тяжелых сосредоточенных усилий в течение длительного времени. Выражение "положиться на судьбу" означает не столько легкомыслие, сколько нежелание прилагать эти усилия, в надежде, что текущий буддхиальный сюжет исчерпается и окончится сам по себе или не причинит особых неприятностей. И кто же может лишить человека надежды? Автор, по крайней мере, не собирается.

Главные линии внутренней жизни далеко не всегда находят отражение во внешних сюжетах: например, человек может менять места жительства, работы и жен, оставаясь в рамках одного и того же внутреннего сюжета. Чем же его можно охарактеризовать?

Аналогично тому, как идеалы символизируют каналы в атманические эгрегоры, каналы в буддхиальные эгрегоры символизируются главными жизненными ценностями человека, часто в большой мере неосознанными. Эти ценности определяют ориентировку человека на больших участках его жизни, так сказать, его стратегию — в той мере, в которой она от него зависит. В остальном жизненный сюжет определяется буддхиальным эгрегором, которому человек служит, а этот эгрегор в целом определяется общей сущностной картиной мира человека, а конкретные каналы к нему символизируются основными экзистенциальными ценностями — то есть тем, что для человека в его жизни на самом деле имеет первостепенное значение.

О буддхиальном теле говорить гораздо легче, чем об атманическом — его ценности значительно конкретнее и более точно выражаются в словах, нежели идеалы атманического тела. И первое, что бросается в глаза при их совместном рассмотрении, это очевидное рассогласование того и другого: ценности часто противоречат идеалам или не имеют к ним никакого отношения. Более того, при слабом атманическом теле такая постановка вопроса может даже удивить человека: "Какое еще согласование? Нет у меня никаких идеалов, и веры тоже нет — но зато у меня есть принципы, которые я стараюсь не нарушать: жить честно, ни у кого не одалживаться, рассчитывать только на себя, ставить себе самому цели и их добиваться, не жалея сил". Таким образом, согласование своих ценностей и идеалов может рассматриваться как особая ценность внутренней жизни, которая присуща далеко не всем людям, хотя на самом деле имеет первостепенное значение в их судьбе: атманическое тело служит своего рода зонтиком для буддхиального, и в тех местах, где второе неосторожно высовывается за пределы первого, оно может подвергнуться неожиданной атаке, отбить которую будет очень трудно. Однако автор оставляет развитие этой темы до подробного обсуждения потока Овна.

* * *

Теперь, видимо, нужно сказать несколько слов о сомнениях. Сами по себе понятия сомнения и ошибки относятся к ментальному телу и потому непосредственно к прочим телам неприменимы — но возможны при попытках осмысления обстоятельств, касающихся остальных тел. Последовательно проводя этот взгляд по тонким телам, можно прийти к интересным и многозначительным выводам, часть из которых автор излагает ниже.

Атманическое тело: не существует "ложных" идеалов — идеалы бывают настоящие и кукольные, то есть вдохновляющие человека и оставляющие его равнодушным. Человек, оценивая свою жизнь, может, конечно, сказать: "Как я ошибался когда-то — принял чужой идеал за свой", — но это уже ошибка суждения, явившаяся следствием грубости атманического восприятия.

Буддхиальное тело: не существует "ложных" ценностей: ценности бывают экзистенциальные и бутафорские, то есть притворяющиеся экзистенциальными, и разница между ними заключается в том, что первые для человека существенны, и их достижение составляет основное содержание его жизни, а вторые номинальны, то есть на самом деле он к ним совершенно безразличен.

Экзистенциальные ценности далеко не всегда и не полностью осознаются; чтобы их понять, нужно задать человеку, например, такой вопрос (по поводу его деятельности): "Вот ты стараешься, тратишь массу сил, а зачем тебе по большому счету все это нужно?" Ответ может звучать по-разному ("Содержу семью", "Делаю карьеру", "Чтобы было не так скучно жить" и т. д.), но за ним всегда останется некоторая недоговоренность — подсознание не выдает так просто свои интимные тайны, а экзистенциальные ценности безусловно относятся к их числу.

Каждое тело по-своему отражает внешний и внутренний мир человека, поэтому можно говорить об атманической, буддхиальной…. картинах мира. Основные акценты, то есть наиболее значимые для человека места в этих картинах мира и есть ценности; таким образом, можно говорить об атманических, буддхиальных и т. д. ценностях. Буддхиальные ценности это, таким образом, основные жизненные (экзистенциальные) ценности человека, то есть то, чего он склонен добиваться и защищать в течение длительных отрезков своей жизни. От атманических ценностей, то есть (настоящих) идеалов, буддхиальные отличаются большей конкретностью: они способны определить главное направление жизненного пути человека в течение периодов, исчисляющихся годами, а иногда десятилетиями.

Смена буддхиальных ценностей воспринимается человеком как кардинальная перемена судьбы: раньше он жил ради чего-то одного, а теперь его жизнь заполняет совсем другое. Слово "заполняет" в предыдущей фразе, пожалуй, наиболее точно отражает подсознательное отношение человека к буддхиальным ценностям: они как будто пропитывают собой все обстоятельства его жизни, переживания, мысли и чувства, давая им соответствующую окраску, иногда очень однобокую. Экзистенциальные ценности это те, что волнуют человека очень глубоко, и он на самом деле никогда о них не забывает; все остальные, напротив, он воспринимает крайне поверхностно, а связанные с ними радости и огорчения быстро вытираются у него из памяти.

Цельные и целеустремленные люди отличаются узким спектром хорошо согласованных друг с другом буддхиальных ценностей; наоборот, их рассогласование и широкий набор заставляет человека метаться по жизни, совершая порой необъяснимые поступки. Вообще буддхиальным телом профессионально занимаются психологи-практики и, в какой-то мере, духовники, но в психологии, несмотря на провозглашение холистического подхода и появление гештальт-парадигмы, все же пока не выработано единой структурной модели психики — будем надеяться, что это дело будущего. Но в любом случае очевидна необходимость рассматривать буддхиальное тело не само по себе, а в его связи с атманическим, в частности, экзистенциальные ценности всегда нужно изучать в свете идеалов человека, иначе мы рискуем понять его совершенно превратно.

В качестве примера рассмотрим неполную семью: мать-одиночка и ее единственное чадо. Вполне вероятно, что на долгие годы вырастания ребенка он станет главной ценностью жизни матери. Однако это психологическое (читай — буддхиальное) обстоятельство ее жизни очень существенно меняется в зависимости от ее идеалов, которые в этой ситуации могут быть самыми разными, например:

— идеал мести: отплатить мужчинам за унижения, разочарования и несчастья, причиной которых послужил отец ребенка; орудием мести выбирается при этом ребенок;

— идеал компенсации (проективный): прожить свою жизнь во второй раз в теле ребенка, но на этот раз уже мудро и правильно, не совершив тех ошибок, которые совершила когда-то сама;

— идеал дружбы: вырастить себе из ребенка товарища по жизни, и вместе с ним создать более комфортную среду, мир на двоих, хорошо защищенный от внешней агрессии;

— проективный эго-идеал: посвятить свою жизнь ребенку, чтобы он вырос счастливым и получил все то, чего была лишена мать;

— идеал эго-услужения: превратить ребенка в послушного исполнителя желаний своего низшего "я" (следует заметить, что два последних идеала тесно связаны и легко перетекают один в другой незаметно для сознания матери).

Возможны, конечно, и более высокие семейные идеалы (научить ребенка любви к людям), и понятно, что они, какие бы ни были, окрашивают ценность каждый раз совершенно по-своему.

Поляризация: низшее "я" — высшее "я", проявляющаяся на атманическом теле в виде полярности идолопоклонничество — монотеизм, на буддхиальном теле выражается в делении всех экзистенциальных ценностей на ценности внутреннего круга восприятия (то есть того, что человек считает "своим" или непосредственно себя касающимся) и ценности внешнего круга восприятия (то есть того, что его непосредственно не касается).

Аналогично делятся и жизненные сюжеты: сокращающие внутренний круг восприятия и, наоборот, расширяющие его. Однако здесь также следует учитывать, как окрашивают данную буддхиальную ценность находящиеся над ней атманические идеалы, иначе ее можно истолковать совершенно превратно. Даже отчетливо расширяющие внутренний круг восприятия программы могут при воздействии черных идеалов быть по существу совершенно эгоцентричными, и, наоборот, светлые миссии требуют иногда от человека отделения от внешнего мира и сосредоточения на себе и своих проблемах (начало монашеской судьбы).

Ситуация осложняется еще и тем, что атманическое и буддхиальное тела часто очень плохо согласованы друг с другом, но человек этого не замечает, поскольку большая часть как его идеалов, так и жизненных ценностей вытеснена в подсознание. В результате получается фальсификация и сумбур, причем второе обстоятельство мучает человека ничуть не меньше, чем первое.

Фальсификация ценностей часто является прямым следствием подмены настоящих идеалов кукольными; иначе говоря, кукольные идеалы порождают бутафорские ценности, более или менее ловко притворяющиеся экзистенциальными, после чего возникают длинные жизненные участки, посвященные достижению этих ценностей. Такие участки жизненного пути, следуя логике изложения, можно было бы тоже попытаться назвать бутафорскими, но автор не решается этого сделать — по той простой причине, что жизнь (в отличие от идеалов и ценностей) не может быть "ненастоящей" — она течет более или менее счастливо, легко или трудно, прямо или запутанно, но экзистенциальна всегда. Это связано с тем, что настоящие идеалы не могут быть полностью заменены кукольными — они лишь слабеют и уходят в подсознание, порождая подсознательные же буддхиальные ценности, которые в случае засилья в буддхиальном теле бутафорских ценностей, также остаются слабыми и неосознанными, но все же открывают канал в соответствующий буддхиальный эгрегор, и он на главные жизненные сюжеты, определенные сильными бутафорскими ценностями, как бы пунктиром накладывает свои собственные, отвечающие истинной миссии человека — в данном случае она может проявиться лишь намеком, но совсем незамеченной не останется.

Другими словами, человек, сознательно ориентирующийся на кукольные идеалы и соответствующие им бутафорские ценности, живет как бы двойной жизнью — под ее очевидной поверхностью идут подводные течения, иногда холодные, иногда горячие, возникают воронки и водовороты, а то промелькнет и вовсе чудище морское непонятное — но тут же скроется с глаз долой. Однако это судьба человека сравнительно благополучного, социально адаптированного и не наделенного слишком уж сильным личным или семейным проклятием. А ведь бывает и по-другому, и не столько по высоко духовным причинам, сколько по элементарной неграмотности в законах жизни собственного организма. Хорошо известно, что лгать нужно последовательно, поскольку полуправда легко разоблачается, и если уж человек берется создавать себе иллюзорную реальность, то нужно позаботиться о всех телах без исключения, и не вытеснять возникающие проблемы в подсознание.

Однако чаще всего получается совсем уж фантастическая картина, которая не рассыпается в прах исключительно благодаря умению отдельных людей и общества в целом держать глаза крепко зажмуренными и ни под каким видом их не раскрывать — хотя бы ценой группового самоубийства: если оно пока не произошло, то исключительно по бесконечной милости Божией, но никак не нашими собственными заслугами. Кричащий парадокс нашего времени заключается не столько в том, что отдельные индивиды, а также разнообразные коллективы вдохновляются кукольными идеалами и ориентируются на бутафорские ценности, сколько в откровенном несоответствии вторых первым, что на каузальном плане приводит к совершенной каше, то есть полному хаосу событий, не дающему никакой возможности сделать что-либо осмысленное.

Как противовес государственному эгрегору с высокими идеалами и черными ценностями выработался характерный тип порядочного человека с черно-нигилистическими идеалами, но высокими ценностями, и хотя понятно, что ни та, ни другая конструкция совершенно нежизнеспособны — обе, тем не менее, продолжают существовать как ни в чем ни бывало. Неисповедимы пути Господни — может быть, Он, отчаявшись в иных подходах, решил таким образом продемонстрировать людям разницу между атманическим и буддхиальным телами и необходимость их согласования?

* * *

Буддхиальное тело и эффекты, связанные с его медитациями, находятся в центре внимания психологов, психотерапевтов и психоаналитиков, а также всех специалистов-"человековедов". Эффект, с которым постоянно приходится сталкиваться при изучении буддхиального тела, заключается в том, что его истинные ценности, как правило, в большей своей части вытеснены в подсознание, и эта вытесненная часть сильно противоречит или, по крайней мере, плохо согласуется с той, что отражена в сознании. Причины такого положения вещей разнообразны, но главными являются две: во-первых, индивидуальная ситуация повторяет общественную, а во-вторых, вытеснение интимно-значимого противоречия (а экзистенциальные ценности безусловно относятся к этой категории) — основное и очень эффективное средство защиты психики, и за отсутствием других подсознание вынуждено прибегнуть именно к нему.

Вытесненные в подсознание экзистенциальные ценности освобождают место для паразитов, и его занимают те или иные бутафорские ценности, которые, однако, чувствуют себя не слишком уверенно, поскольку настоящие ценности в подсознании не гибнут — они как бы уходят в подполье и постоянно косвенно себя манифестируют, иногда совершенно непонятным для человека и даже уродливым образом. Конечно, душевного спокойствия, как и порядка в делах, подобная ситуация не прибавляет, но разобраться, в чем дело, может оказаться довольно трудно.

Можно различать вытесненные ценности эго и высшего "я", а также семейные, групповые, государственные, этнические и т. д. Как правило, экзистенциальные ценности вытесняются, когда человеку становится ясно, что он не способен их достичь, и это переживание слишком тяжело, чтобы постоянно носить его с собой, а вековая мудрость подсознания подсказывает: зарыть, забыть и травой засадить. Однако трава вырастает не простая, а говорящая, и читатель догадывается, что именно она говорит…

С наибольшим трудом выводятся в сознание и преодолеваются бутафорские ценности, сформированные в детстве под влиянием семейного и социального эгрегоров, когда-то бывшие настоящими, но со временем потерявшие значимость для сознания человека, хотя и сохранившие ее для подсознания, причем наиболее архаичной и примитивной его части. Так внутри большого дяди, озабоченного политикой и серьезной работой, обнаруживается маленький мальчик, обиженный старшей сестрой и стремящийся доказать ей, что он может больше, чем она — и хотя по всем внешним признакам это давно уже установлено, она все равно остается на пять лет его старше, и смириться с этим обстоятельством он подсознательно не может. Образ сестры — отрицательная буддхиальная ценность — может накладываться на других людей — жену, начальника, даже собственную дочь, и тогда человек начинает относиться к ним как к подавляющим фигурам, с которыми можно только непримиримо воевать с отчаянием в душе, так как шансов на победу нет, и итог войны предрешен в самом ее начале: это развод, увольнение, разрыв всех отношений. Когда разрыв уже остается в прошлом, отрицательный образ сходит с фигуры, на которой находился много лет, и человек вдруг перестает понимать самого себя: причины своего раздражения и непримиримости кажутся ему теперь совершенно надуманными.

Таков психоаналитический сюжет с отрицательной буддхиальной ценностью, сформированный в детстве и не переоцененный во взрослом возрасте, когда человек большей своей частью переменился, но некоторая инфантильная составляющая его психики сохранилась в неприкосновенности. Однако не нужно думать, что только ретроспективный анализ может помочь человеку избавиться от явно не соответствующих его уровню подсознательных ценностей. Независимо от ее происхождения и уровня, всякая экзистенциальная ценность время от времени манифестирует себя в каждодневной жизни человека, и отследив эти ее проявления, можно извлечь ее на свет сознания и рассмотреть в том виде, в каком она существует в подсознании в настоящее время. Тогда человек может решить: нужна она ему на данном этапе его развития или нет, и во втором случае, с некоторым элементом жертвенности, отвергнуть.

Например, в рассмотренной выше ситуации доминировавший в детстве старшей сестры наряду с ее отрицательным образом у человека формируется некоторая агрессивная фигура с функциями жесткой защиты — разумеется, на буддхиальном же плане, то есть способная организовывать длительную (многолетнюю) оборону в осажденной превосходящим по силе врагом крепости. Поэтому психотерапевт, к которому наш герой может явиться с жалобой на нервное истощение в связи с непрекращающейся агрессией со стороны жены (начальника, дочери), может не заниматься выяснением происхождения и далеких причин конфликта, а рассмотреть его в текущей фазе. Надо полагать, что в рассказе клиента о своих бедствиях и лихоимстве врага промелькнет нотка гордости собой: выдержать столько лет осады без подкреплений и союзников! — и вот здесь и манифестирует себя его актуальная буддхиальная ценность — агрессивная фигура, выращенная им в целях самозащиты и теперь управляющая значительной частью его основных жизненных сюжетов. Если человек сможет добровольно признать ее существование и отказаться от нее (а это большая жертва с его стороны), то вместе с ней уйдет и антагонистическая фигура, преследующая его с детства.

Итак, и положительные, и отрицательные экзистенциальные ценности со временем изменяются, а порой и вовсе становятся бутафорскими, но сознание не всегда успевает следить за подобными трансформациями, и зачастую сильно опаздывает. Здесь опять-таки срабатывает защита психики, то есть в подсознании возникает приблизительно такое рассуждение: "Со старыми ценностями жили долго и не так плохо, по крайней мере, к ним привыкли, а что будет с новыми — еще неизвестно", и поскольку речь идет о длинных периодах жизни и больших усилиях, то, конечно, лучше немного перестраховаться. Обычно буддхиальные ценности успевают измениться, сформировать длительный участок жизненного пути и наполовину провести по нему человека, когда последний вдруг понимает, что куда-то идет, уже давно преследуя совсем иные цели и наполняя свою жизнь совсем другим внутренним содержанием, чем ему казалось.

* * *

Подобно тому как идеал есть символ канала в атманический эгрегор, экзистенциальная ценность это символ канала в буддхиальный эгрегор, который и ведет человека по жизненному пути на основных его отрезках. Таким образом, ценности человека сами по себе не определяют фрагмент жизненного пути — его формирует буддхиальный эгрегор, основываясь, во-первых, на собственных соображениях и карме, а во-вторых, на характере служения человека.

Другими словами, ценности активизируют канал в буддхиальный эгрегор, а дальше начинается служение, то есть взаимодействие человека и эгрегора, и участок жизненного пути окончательно оформляется как результат этого взаимодействия. Таким образом, на вопрос, важную ли роль играют ценности в судьбе человека, ответ несомненно положителен: да, очень важную, поскольку определяет эгрегор, который поведет его по жизни. Однако в конечном счете важны не только ценности, но и многое другое и, в первую очередь, идеалы: если атманический эгрегор, формирующий миссию, имеет неважные дипломатические отношения с буддхиальным, определяемым ценностями человека, то трудно придется в первую очередь самому человеку, поскольку он постоянно оказывается в положении подчиненного, которому непосредственный начальник поручает заниматься одним делом, а вышестоящий — совершенно другим, а свести их друг с другом почему-то не удается.

Это далеко не единственная трудность; есть и другие. Например, бутафорские ценности (как созданные кукольными идеалами, так и возникшие сами по себе) не открывают, естественно, вход в буддхиальный эгрегор, но, тем не менее, они, будучи, как и любые объекты буддхиального плана, наделены соответствующей энергией, могут создать некоторое подобие участка жизненного пути — но идти по нему будет сущим мучением.

Настоящий идеал наполняет жизнь смыслом, авторитет которого для человека абсолютен; настоящая ценность наполняет (более конкретным) смыслом участок жизненного пути, причем не только в финале, но в течение всего его прохождения. Другими словами, настоящий идеал дает человеку энергию вдохновения сразу, то есть задолго до исполнения им своей миссии, в отличие от кукольного, обещающего вознаграждение после завершения миссии, а до того не дающего ничего; аналогично настоящая ценность дает энергию, необходимую для преодоления определенного участка жизненного пути, сразу, с самого его начала, а бутафорская ценность обещает блага и радости после завершения этого участка пути. Буддхиальная энергия более плотная и осязаемая, нежели атманическая — это, например, энтузиазм, позволяющий юному музыканту без особой усталости выполнять часами однообразные упражнения, а хорошему студенту учиться труднейшим материям сутками напролет. Было бы очень наивно думать, что единственный источник их вдохновения — представление о высоком мастерстве, которого они достигнут через десять лет напряженной работы: на самом деле они подключены к необычайно сильному обучающему эгрегору буддхиального плана, чья энергия и питает старательных учеников.

Что же получается, если настоящие идеалы и ценности не найдены? Кукольный идеал не обладает главным качеством настоящего: он не авторитетен для человека, то есть постоянно вызывает сомнения в своей состоятельности, и хотя бы эти сомнения старательно вытеснялись в подсознание, шила в мешке не утаишь: человек, не нашедший своих (настоящих) идеалов, несостоятелен и глубоко не уверен ни в себе, ни в своих духовных учителях, и легко разочаровывается в одном, увлекшись другим. Для него понятие миссии совершенно условно, ему кажется, что он, в общем, мог бы заниматься многими вещами, идти разными путями и существенных отличий между ними нет, разве что в одном случае он будет иметь больше денег и меньше хлопот и неприятностей, а в другом — наоборот.

Аналогично, бутафорские ценности формируют не отрезок жизненного пути, идя по которому человек чувствует, что он развивается и не напрасно ест свой хлеб, а некоторое условное вычленение из временного потока определенного отрезка, который ничем особенным на самом деле не отличается, то есть его начало и конец могли бы быть совсем другими. Приблизительно с такими чувствами учится на физическом факультете университета человек, попавший туда случайно или с побочными по отношению к физике целями: выйти замуж или избежать призыва в армию.

Говоря метафорически, настоящий идеал дает человеку ориентацию в пространстве, а настоящая ценность создает ощущение твердой почвы под ногами и чувство реального прохождения пути — в то время как участок пути, определяемый бутафорской ценностью, производит впечатление вязкой глины, которую приходится бесконечно месить ногами, реально нисколько не продвигаясь вперед.

* * *

Переходя на материальную плоскость, можно сказать так: буддхиальные ценности это то, чего нельзя купить за деньги, или, по крайней мере, за средние деньги, доступные данному человеку. Это, например, устойчивая многолетняя дружба, вообще преданность другого человека; положение в обществе; квалификация в любом виде труда; связи с сильными мира сего, то, что называется "влияние"; наконец, богатство, лучше всего в недвижимости, которая по сравнению с бумажными купюрами, "имеющими хождение", очень хорошо иллюстрирует отличие буддхиальной энергии от каузальной.

Существуют ли аналогичные ценности во внутреннем мире? Можно ли там найти аналоги графскому титулу, поместью и фамильным драгоценностям? Прежде всего это, конечно, талант в узком смысле слова, и разнообразные врожденные способности, которые человек ценит очень низко или чаще всего не замечает вообще. При этом важно иметь в виду, что есть таланты двух видов: прямые и вспомогательные, то есть имеющие непосредственное отношение к деятельности человека и поддерживающие ее, причем вторая категория ничуть не менее важна, чем первая. Так, например, художнику нужны два таланта: собственно художественный и дар трудолюбия, без которого ему, конечно, не удастся себя реализовать. Читатель, впрочем, может заметить, что без трудолюбия никто не в состоянии сделать что-либо серьезное, и будет совершенно прав. Однако некоторые люди вырабатывают его в себе, как и способность к сосредоточению, с огромным трудом, а другие имеют как врожденное качество — но в обоих случаях это большая ценность.

К числу вспомогательных буддхиальных ценностей относится способность человека любить тот предмет, или существо, на которое падает его взор, принимая его таким, как оно есть, то есть без помощи розовых очков. Эту способность тоже можно в себе развить путем определенного рода работы над собой, например, полезно научиться постоянно относить на собственный счет раздражение и неудовольствие предметом внешнего созерцания, помня, что видимые несовершенства внешнего мира суть не более чем символические отражения недоработок внутреннего, так что когда нас раздражает неряшливость детей, на самом деле это перенесенная вовне реакция на собственную безалаберность. Конечно, это нелегкий прямо скажем, крутой путь — но, по крайней мере, он реален и быстро приносит плоды.

Вообще практически все положительные душевные качества: скромность, доброта, смирение, терпение, стремление к совершенству, уважение к внешнему миру и многие другие, о которых любят говорить моралисты и проповедники, являются буддхиальными ценностями; врожденными или приобретаемыми длительным трудом и работой над собой. Но, конечно, есть большая разница между врожденным терпением и терпением, выработанным человеком в результате многолетней настойчивой борьбы со свойственной ему от рождения анархией, непоследовательностью, вспыльчивостью и агрессивностью — ценность выработанная, как правило, существенно выше полученной по наследству (хотя, справедливости ради, нужно сказать, что это не всегда так — природа обычно не терпит жестких правил; например, встречаются люди с бесконечной врожденной добротой, превосходящей любую выработанную).

Внутренние ценности, вообще говоря, важнее внешних, хотя общественное подсознание считает наоборот. Не отрицая такой добродетели как, скажем, упорство в достижении поставленной цели, социум все же не сравнит ее с получением степени кандидата наук. Если на вопрос: "А чего ты добился к своим сорока годам?" мужчина отвечает: "Стал начальником цеха", а женщина: "Вырастила троих детей", социум ставит обоим несомненный зачет: человек состоялся. Если же ответ прозвучит так: "Я приобрел смирение, перестал роптать на судьбу и раздражаться на близких", то мы, скорее всего, пожмем плечами и спросим: "Ну а сделал-то ты что?"

Между тем приобретенные в постоянных схватках с низшим началом морально-психологические качества, именуемые в просторечии добродетелями, ничуть не менее ценны, чем, скажем, проявленные таланты. Они символизируют каналы в буддхиальные эгрегоры, которые дают человеку психологически комфортное и уравновешенное бытие, когда внутренние конфликты не вытесняются в подсознание по той простой причине, что их не возникает. Зато у человека открывается путь, ранее казавшийся ему в принципе невозможным ни для кого: жить в согласии со своей совестью, ни на что не закрывая глаза, и радоваться жизни, не думая о грядущей расплате.

Вместе с тем, внутренние ценности, вообще говоря, не противопоставляют человека окружающей его среде. Атманический эгрегор, ведущий человека по жизни в целом, то есть помогающий ему реализовать свою миссию, время от времени посылает его на служение тому или иному буддхиальному эгрегору и предлагает провести некоторый отрезок жизни в служении определенному коллективу, чьи идеалы и ценности не слишком согласованы с теми, которые присущи человеку изначально. Однако служение предполагается самое настоящее, то есть человек должен выполнить определенную трудную программу, которую коллектив оценит как важную для себя. Таким образом, человек оказывается вынужденным изучить ценности коллектива, куда его послали, выбрать из них хотя бы минимально ему подходящие и вплотную заняться их достижением. Конечно, его атманический эгрегор высветит эти ценности отчасти по-своему, чем облегчит труд человека, но усложнит принятие этого труда коллективом — и все же в конечном счете труд должен быть принят, а иначе человек получит сразу два незачета: один — от буддхиального эгрегора коллектива, второй — от собственного атманического.

* * *

Говоря о моральных ценностях, нужно всегда отличать их от идеалов, иначе возникают сильные искажения, ведущие на более плотных телах к хаосу и тупикам.

Моральные ценности не общезначимы; иначе говоря, добродетели, которые становятся настоящими ценностями для одного человека, могут оставить вполне равнодушным другого, так как окажутся для него бутафорскими. Тем не менее, существуют бутафорские ценности, игнорировать которые очень трудно, хотя их достижение ничего человеку не дает. Так бывает с идеалами, которых человек не смог достичь и вытеснил в подсознание; через некоторое время они могут выплыть обратно в сознание в виде бутафорских, но почему-то очень привлекательных ценностей.

Такова зачастую судьба индивидуальной религиозности во времена со слабой атманической энергетикой, или у людей со слабым атманическим телом. Не найдя своего религиозного канала, не разобравшись, зачем он послан на землю, человек, спасаясь от атманической фрустрации, превращает религию в ценность, которую нужно достичь путем длительных усилий. Однако каналы в атманические эгрегоры открываются совсем не так, как в буддхиальные, и выработать в себе религиозность, как некоторую особую черту характера, нельзя — не в том смысле, что аморально, а в том, что не получается. Религиозные идеалы (как и любые другие) тотальны, они подчиняют себе жизнь человека целиком, просвечивая через все его внешние и внутренние, событийные и психологические сюжеты — а если это не так, можно заподозрить, что произошло понижение плана, и религиозность превратилась в буддхиальную ценность. Однако такого рода ценности, получающиеся из несостоявшихся идеалов, обычно не только бутафорские — они несут на себе отрицательную атманическую вибрацию: след бывшей фрустрации и последовавшей за ней профанации идеала. Поэтому достижение этих ценностей идет по очень неприятному пути и всегда заканчивается поражением.

Пророк, работающий на атманической энергии, отличается от проповедника, трудящегося на буддхиальной. Пророк говорит: "Идите ко мне и подчините моей харизме (благодати) всю свою жизнь, и внешнюю и внутреннюю"; проповедник же призывает паству внять учению и переменить ту или иную, большую, но все же часть внешней и внутренней жизни. Ограничение идеала всегда есть его жестокая профанация, ибо это означает опускание его вниз на целый план (или даже больше). Например, идеал любви бхакти-йоги подразумевает видение любящего Бога во всем сущем, и этим достигший святой бхакт отличается от просто хорошего и доброго человека, воспринимающего любовь как добродетель и экзистенциальную ценность.

Человек с сильным атманическим телом воспринимается как пылко устремленный куда-то, не всегда ясно, куда, но устремленный. В низшей октаве это называется одержимостью, фанатизмом, в высшей — Боговдохновенностью, но в любом случае человек совершенно не критичен к себе в отношении своих идеалов — они представляют для него абсолютную ценность и авторитет.

Человек с сильным буддхиальным телом обычно вызывает уважение — у него ощущается твердый характер, могучая воля, способность организовать свою (и чужую) жизнь для выполнения длинных и трудных программ. Однако и он совершенно не критичен в отношении своих ценностей; во всяком случае, существенно повлиять на него можно только через его собственное атманическое тело, в то время как слова и даже конкретные действия (ментальный и каузальный планы) не производят желаемого эффекта — буддхиальные ценности абсолютны по отношению к каузальным и тем более ментальным: они для человека имеют статус реального и устойчивого существования, чем ни одно из низших тел похвастаться не может. Так настоящая дружба и любовь отличаются от случайных привязанностей и коротких влюбленностей, и человек прекрасно отличит одно от другого. Однако ощущение буддхиальной энергетики (исключая переломные моменты личной дружбы) приходит к людям обычно во второй половине жизни, когда понятие судьбы перестает быть абстракцией или фрагментом вульгарного лексикона гадалки.

* * *

Качественное различие между атманическими и буддхиальными ценностями заключается в следующем. Миссия есть нечто единое, тот (один!) высший замысел, который постепенно разворачивается, реализуется и проясняется в течение всей жизни человека, оправдывая и связывая воедино ее всю, от колыбели до могилы, и то высшее вдохновение, что он смутно и далеко не всегда ощущает, по существу одно и то же всю его жизнь, меняются лишь его внешние формы и язык, которым пользуется человек для его интерпретации. Поэтому свою миссию (и своего Бога) можно всю жизнь искать, постигая постепенно и всегда неполно, но тем не менее будучи в уверенности, что они неизменны в течение всей жизни, и лишь проявляется слегка по-разному. Поэтому правильное отношение человека к миссии похоже на отношение художника-реставратора к бесценной древней иконе, которую он очищает от наслоений времени.

Что же касается буддхиального тела, то в разные периоды времени у человека могут быть совершенно разные экзистенциальные ценности и порой кардинально меняется экзистенциальная картина мира, то есть система акцентов сущностной значимости всех элементов внешнего и внутреннего мира. Поэтому после буддхиального кризиса, то есть смены основной жизненной программы, приходит время не только осознания, очищения и освоения новых жизненных ценностей, но также и ликвидации или, во всяком случае, существенной трансформации всех прежних, которые становятся бутафорскими, и если оставить их в неприкосновенности, начинают сильно загрязнять буддхиальное тело и организм в целом. Этим буддхиальная динамика отличается от атманической: новые идеалы, возникающие взамен старых, лишь уточняют направление развития человека, и старый, отживший идеал кажется недостаточно ясным или слишком грубым, но никогда не противоположным (или внеположным) нынешнему (речь идет здесь, конечно, о настоящих, а не кукольных идеалах). А системы ценностей могут иногда буквально выворачиваться наизнанку, что часто сопровождается сильным стрессом и временной потерей почвы под ногами — но ее нужно искать, и порой новые ценности обнаруживаются в совсем неожиданном месте.

Характерная ситуация буддхиального кризиса это внезапное расширение сущностного сознания, когда в систему основных экзистенциальных ценностей начинают входить те, что раньше казались совершенно несущественными. Стандартная насильственная процедура, применяемая кармой в тех случаях, когда человек никак не реагирует на ее очевидные знаки, упорно игнорируя реальность, имеющую к нему самое прямое отношение, заключается в следующем. Некоторые грозные обстоятельства уничтожают все (как кажется человеку) его главные ценности и обесценивают достижения многих лет старания и труда. Он, естественно, громко вопиет о помощи и озирается кругом в поисках ценностей, похожих на те, что у него жестоко и безжалостно отняли. При этом ему становятся видны новые, предназначенные на следующий период его жизни, ценности, и ему нужно сделать три вещи:

а) понять, что новые ценности имеют отныне к нему прямое отношение;

б) начать их зарабатывать;

в) забыть о старых.

Иногда, конечно, кризис проходит не слишком остро и гармоничность его протекания во многом зависит от того, насколько человек вовремя и точно сам осознает и исполнит указанную программу.

Помимо периодических буддхиальных кризисов, связанных с переменой ценностей, существуют постоянно действующие факторы, осложняющие жизнь буддхиального тела и связанные с противоречиями между различными долговременными программами, в которых участвует человек. Каковы самые распространенные причины нервных расстройств и просто огорчений? Чаще всего они связаны с неспособностью человека согласовать волю ведущих его по жизни эгрегоров: семейного, профессионального, узкосоциального и других, в том числе эгоического. Вопрос о буддхиальных ценностях это по существу вопрос о распределении служения: какую часть своих сил и времени человек согласен отдать семейному эгрегору, какую — рабочему, какую — узкосоциальному (друзья, знакомые, любовники), и т. д. Решить проблему на каузальном уровне, то есть определенным регулированием потока событий, не удается, поскольку несогласованные на уровне жизненных ценностей эгрегоры создают сильное напряжение в буддхиальном теле, которое опускается в каузальное в виде прямого конфликта, резко сужающего каналы связи человека со всеми эгрегорами, породившими этот конфликт: так неожиданная встреча жены и любовницы может лишить мужчину обеих женщин, и он один останется во всем виноват.

Общее регулирование жизни человека определяется его атманическим телом и главным атманическим эгрегором, который можно назвать кармическим; он, как уже описывалось выше, посылает человека на длительное служение, подчиняя различным буддхиальным эгрегорам. Однако при этом на человека возлагаются не только обязанности самому строить отношения с каждым из буддхиальных эгрегоров в отдельности, но и согласовывать в случае необходимости их волю друг с другом, так как каждый эгрегор имеет склонность подчинять себевсе каналы человека без исключения. Поэтому искусству эгрегориальной дипломатии приходится учиться каждому человеку, но мудрецы стараются работать на буддхиальном плане, а наивные люди прочно стоят обеими ногами на земле, то есть признают только каузальный план, и потому им вечно не хватает времени и денег (основная каузальная валюта).

В чем же заключаются особенности буддхиальной дипломатии? Это в первую очередь забота о чистоте буддхиального тела, то есть очищение его от бутафорских ценностей, отвлекающих большую часть энергии тела, но не дающих ничего взамен. Далее, выделив настоящие экзистенциальные ценности, следует через них установить постоянные контакты с соответствующими эгрегорами и дать последним официальные гарантии преданного (в установленных договором рамках) служения. При нормальных отношениях с эгрегором человек обычно имеет некоторую свободу в выполнении его просьб и распоряжений; но иногда приходит экстренный приказ (звонок по прямому красному телефону от президента компании), и его нужно выполнить независимо от прочих обстоятельств, даже ценой некоторых личных жертв. Если у человека имеется такой телефон от каждого из буддхиальных эгрегоров, и он сразу реагирует на их звонки, то он создает себе низкий внутренний ритм и хорошо согласованные потоки внешних событий. При этом на буддхиальном плане даже самое экстренное указание эгрегора будет иметь все же характер ценностных указаний, или необходимости срочно начать разворачивать или сворачивать некоторую большую программу действий, но никогда не требований конкретных поступков. "Ты уделяешь мало внимания младшему ребенку" — типично буддхиальное указание; а какие конкретные меры нужно принять и по какому именно конкретному поводу, буддхиальный эгрегор не уточняет. В то же время нужно понимать его указания как необходимость долговременной смены ценностных акцентов: никакими однократными действиями здесь не обойдешься.

Но, конечно, что дозволенно Юпитеру, может очень плохо получаться у быка (не путать с Тельцом). Точно так же, как и физическое тело, буддхиальное может быть, как выражаются врачи, "практически здоровым" или больным, иногда даже тяжело больным, и простые гигиенические процедуры, пригодные в первом случае, недостаточны во втором и третьем.

Причины болезней буддхиального тела могут быть самыми разными, но условно можно различать три основных типа: отрицательные влияния со стороны других тел, плохой баланс с окружающей буддхиальной средой и патология внутри самого буддхиального тела, нарушающая его естественную жизнь. Все это еще предстоит открыть и описать ученым будущего; автор же ограничится несколькими поверхностными замечаниями.

Атманическое тело является естественной защитой для буддхиального, и в первую очередь страдают те части последнего, которые, так сказать, выходят за пределы первого (аналогичная ситуация имеет место на всех планах, например, физическое тело наиболее уязвимо там, где слабеет и рвется эфирное). В переводе на обычный язык это означает, что всякая ценность должна быть материализацией определенного идеала, а участок жизненного пути, ей посвященный, должен вписываться в миссию человека. Однако далеко не все люди придерживаются указанного правила, вследствие чего у них образуется атманически незащищенные ценности, имеющие склонность становиться бутафорскими, а также привлекать буддхиальных пиратов из окружающего тонкого мира; другой, ничуть не менее приятный вариант — собственные буддхиальные паразиты.

Крупное буддхиальное нападение может проявиться в виде большой неприятности или потери, при которых страдает или отнимается вовсе та или иная экзистенциальная ценность человека: у него сгорает дом, или он теряет долгим трудом завоеванное место в служебной или социальной иерархии, тяжело заболевает или гибнет кто-нибудь из близких — перечень, к сожалению, достаточно широк. Буддхиальные паразиты действуют, подтачивая ценности изнутри: казавшаяся вечной безумная любовь постепенно теряет свои краски и превращается в любовь обычную, а потом слабую; куда-то пропадает общий энтузиазм, доброжелательность и доверие к людям, замещаясь цинизмом и пессимизмом; откуда ни возьмись, появляются ядовитые разъедающие душу сомнения; трудолюбие и добросовестное отношение к работе надоедают самому себе, не говоря об инфляции, ухудшении экологической обстановки и прочих неприятностях.

Для того, чтобы не появлялись буддхиальные хищники и паразиты, тело должно содержаться в определенном порядке, и первое, важнейшее, но отнюдь не единственное гигиеническое правило гласит: не высовывайся за пределы атманического. Второе правило заключается в правильном распределении буддхиальной энергии по различным имеющимся у человека ценностям, но для того, чтобы это пояснить, автор должен ввести некоторые определения.

Экзистенциальная ценность называется санкционированной, если она соответствует настоящему идеалу.

Ценность называется положительной, если соответствующий ей отрезок жизненного пути посвящен ее достижению, и отрицательной, если связанная с ней задача заключается в избежании некоторого положения или ситуации. Ценность называется табуированной буддхиальным эгрегором, если он категорически запрещает человеку сделать хотя бы один шаг в ее направлении.

Отрицательная ценность вполне может быть санкционированной — например, это определенный уровень безопасности человека на данном участке жизненного пути. (Табуированные ценности тоже иногда санкционируются, но об этом речь ниже).

Итак, представим человека, разобравшегося в себе настолько, что все его ценности — и положительные, и отрицательные — санкционированы. Следующая задача — правильное распределение имеющейся у него буддхиальной энергии по программам, определенным этими ценностями, и это также очень непросто. В моменты прямой инвольтации буддхиального тела атманическим (включение потока Овна) человеку кажется, что все ему по плечу: хоть гору своротить, хоть реку перегородить, хоть национальные меньшинства своей страны друг с другом помирить. Потом, однако, когда атманический (овновский) энтузиазм начинает спадать, оказывается, что буддхиальной энергии все же ограниченное количество, и нужно ее как-то поделить между программами, то есть найти точное распределение акцентов значимости на имеющихся ценностях, хотя бы на качественном уровне: это для меня важнее всего, затем то, затем то-то, а если после всего вдруг останется пять минут свободного времени, можно и жене посвятить. Однако от человека требуется гораздо больше — постоянно следить как за общим уровнем всей буддхиальной энергетики, так и за потребностями всех своих буддхиальных эгрегоров, которые в разные моменты времени могут требовать от него неодинакового количества энергии, и все это нужно замечать и адекватно реагировать, иначе возникает конфликт, материализующийся на каузальном и более плотных телах, и там его разрешать приходится с гораздо большими трудами и потерями. Умный заботится заранее, говорит немецкая пословица.

Возможных ошибок здесь много; автор ограничится двумя наиболее распространенными. Первая заключается в том, что человек недооценивает или вообще плохо понимает, что такое его собственная буддхиальная энергия. Непосредственно она ощущается как сила личности — но кто в наше время, кроме профессиональных гипнотизеров, может рассматривать такую мелочь всерьез? Опосредованно она проявляется как реализационная власть, то есть способность организовывать в своей голове большие программы действий, которые затем сами по себе воплощаются в жизнь, но кто в наше время верит в такую мистику? Вот дайте мне институт человек на пятьсот, тогда я, худо-бедно, какую-никакую программку выполню.

Поэтому, вследствие недооценки собственных возможностей, зачастую большая часть буддхиальной энергии человека уходит на воображаемые ценности, которые ему приятны, но он прекрасно понимает (или думает, что понимает), что достичь их по тем или иным причинам невозможно (например, стоит запрет атманического эгрегора), и считает вполне нормальным "просто" помечтать о том, что ему приятно. Однако, увлекшись, он может построить чрезвычайно мощную буддхиальную конструкцию, которая начнет реализовываться, просачиваясь на каузальный план — в совершенно искаженном виде, так как с самого начала не была к этому предназначена — либо, еще хуже, привлечет буддхиальных хищников извне, так как не санкционирована. И человек будет говорить: "Нет в мире справедливости! Я ни в чем не был виноват, а так жестоко поплатился!" На самом деле буддхиальная энергия — ценнейшая в Космосе (исключая атманическую) и за ее бездумную растрату законы кармы карают очень жестоко.

Вторая типичная ошибка при взаимодействии с буддхиальными эгрегорами это непонимание их требований. Обычно после снижения внутреннего акцента на некоторой жизненной ценности человек получает от соответствующего ей буддхиального эгрегора сигнал: "Мне не хватает энергии" — подразумевается, естественно, буддхиальной, то есть человек должен повысить для себя значимость этой ценности, в результате чего произойдет перераспределение энергии во всем буддхиальном теле, и эгрегор, подавший сигнал, получит недостающую ему порцию. Человек, однако, никогда не торопится сменить акценты на ценностях — он пытается бросить буддхиальному эгрегору каузальную кость, то есть совершить конкретное действие в его пользу, как бы говоря: "Вот видишь, я о тебе помню" — и этого никогда не бывает достаточно, так как каузальная энергия не приравнивается к буддхиальной. Девушке нужно занимать определенное место в душе любимого, а если она это место теряет, то случайные телефонные звонки и даже роскошный букет цветов на именины ее не устроят.

Основной закон жизни организма — динамическое равновесие, необычайно сложное по своей природе, со множеством дублирований и самых хитроумных приспособлений для поддержания гомеостаза. Человек, со своей стороны, весьма прямолинеен, и, обнаружив некоторый положительный эффект, склонен его глобализировать и абсолютизировать, приписывая скромному лекарству качества панацеи. Стремление стать святее самого римского папы свойственно не только католикам, и проявляется на всех телах, но особенно на буддхиальном. То есть, человек мечтал бы, конечно, проявить это стремление и на атманическом плане, но это трудно технически: все-таки миссия слишком надежно спрятана и плохо поддается рациональному толкованию, по крайней мере, для самого человека.

Конечно, на уроке литературы вполне можно объяснить доверчивым школьникам, что Лев Толстой еще в молодые годы ясно почувствовал (и даже записал в своем дневнике), что должен стать великим русским писателем, и тут, казалось бы, даже ребенку все ясно и понятно, но для самого графа его миссия представила все же ряд загадок и сложностей. И проблема его заключалась совсем не в том, нужно ли писать роман о декабристах или нет, а в исполнении назначенного ему свыше вполне определенного преобразования атманического плана России и планеты в целом, то есть генерального плана эволюции Земли и ее обитателей: в результате его жизни (и, извините, деятельности) должны были измениться атманические эгрегоры, и, действительно, после Толстого люди стали вдохновляться несколько другими идеалами и отчасти иначе понимать прежние, причем не только те, кто читал его книги в подлиннике, или хотя бы переводе, но и все остальные тоже. В том же смысле надо понимать слова Толстого о том, что главная мысль "Войны и мира" — народная, а "Анны Карениной" — семейная: первый роман произвел существенные изменения в атманическом теле русского этноса, а второй — в атманическом теле архетипического семейного эгрегора.

Итак, атманическое тело слишком абстрактно и недоступно; зато буддхиальное ощущается уже гораздо отчетливее, и здесь самонадеянная, но наивная и полная энтузиазма человеческая душа проявляет свободу воли и выбора и ставит акценты на ценностях самым прямолинейным из всех возможных способов: выбирает какую-либо одну и отдает ей всю буддхиальную энергию ("все силы души", как принято говорить), начисто игнорируя все остальные свои ценности, программы и эгрегоры. Однако жизнь любого человека многообразна (в том числе и жизнь монаха, молящегося Богу много часов в сутки и видящего цель и смысл своей жизни исключительно в Нем) и требует вполне определенного баланса буддхиальной энергии по всем санкционированным ценностям; другими словами, атманическое тело не только санкционирует определенные жизненные ценности, но и довольно точно распределяет их значимость для человека. Что же происходит при нарушении им этого предписанного свыше распределения?

Если какая-то ценность наделяется слишком большой значимостью, то не только страдают все остальные — и с ней самой начинают происходить плохо понятные человеку вещи. Если говорить в терминах отрезка жизненного пути, ведущего к определенной цели, то дорога почему-то портится: на ней пропадает асфальт, появляются кочки, ухабы, она начинает кружить вокруг да около; дальше портится погода, ноги по колено тонут в грязи; где-то вдалеке слышится голодный вой волков, а из соседнего леса доносятся грубые голоса разбойников: "Двенадцать человек на сундук мертвеца…", не сулящие путнику ничего хорошего.

Говорят, один человек обещал написать ученую книгу (а может и диссертацию) под названием "Что такое "не везет" и как с ним бороться". К сожалению, до автора данного трактата она не дошла, что, с другой стороны, позволяет ему высказать на указанный счет свои соображения.

Большие программы бывают успешными только тогда и только в той мере, в какой они атманически санкционированы. За пределами санкции, сколько бы усилий человек (семья, организация, народ) ни прилагал, ничего хорошего у него не получается. Признаками приближения программы к ее санкционированным границам являются разнообразные препятствия, замедляющие продвижение вперед и образующие в совокупности понятие "хронического невезения", которое ощущается как болезненное и даже патологическое, в отличие от нормальных (иногда даже очень больших трудностей) на пути достижения санкционированной ценности.

Итак, причиной хронического невезения может быть незаметный переход жизненной программы, следующей "логике развития событий", за кармические рамки, определенные миссией; при этом самая цель человека может быть вполне благородной — но личная судьба не предполагает ее полного достижения, и человек с должной буддхиальной чувствительностью (читай — мудростью) это почувствует и вовремя остановится. Другой причиной может быть несвоевременность данной ценности, то есть динамические атманические ограничения, смысл которых заключается в том, что сейчас нужно заниматься другими вещами. Но так или иначе, время от времени человек, увлекшись достижениями некоторой ценности, направляет на нее слишком большое количество буддхиальной энергии, грубо нарушая общий баланс тела, и происходит патологическое явление: либо оно сильно выходит за пределы атманического, либо в каком-то месте настолько истончается, что рвется и не может защитить каузальное, и тогда возникают резкие каузальные перенапряжения и повреждается каузальное тело (идут очень дисгармоничные события). В любом случае организм испытывает стресс, включаются особые аварийные программы защиты и нормализации равновесия, вплоть до перехода на более низкий энергетический уровень, резкое снижение плана повреждения (в конечном счете возможна соматизация, то есть физическая болезнь) и другие. Если, однако, человек не делает выводов из происходящего с ним и упорно настаивает на тех ценностях, которые ему сейчас противопоказаны, то постепенно в соответствующем месте буддхиального тела образуется нечто вроде трофической язвы, то есть постоянно действующий канал для отвода буддхиальной энергии, а к язве присасывается буддхиальная пиявка — посланец-паразит из низших буддхиальных слоев, и справиться с ней очень трудно по той простой причине, что лучшая (и по существу единственная надежная) защита от подобных паразитов — атманическое тело, а оно в данном месте давно разорвано.

В качестве лечения здесь уместен хирургический метод: выпиравший наружу разросшийся кусок буддхиального тела отрезается, после чего атманическое тело сшивается нитками, образуя впоследствии грубый и с трудом рассасывающийся рубец, а бывшая любимая ценность надолго объявляется табуированной.

Так психологи-наркологи лечат алкоголизм: прямым внушением (так называемым кодированием), то есть хирургическим воздействием на буддхиальное тело, или косвенным внушением с помощью вшитого антабуса.

Аналогичные по природе нарушения происходят при чрезмерном акцентировании отрицательных ценностей; иногда вся жизнь человека постепенно превращается в предохранение от той или иной болезни или несчастного случая. При этом важны даже не столько действия, направленные на защиту (их может вовсе не быть) и не отрицательные мысли, то и дело проплывающие в голове человека, сколько его душевные (читай — буддхиальные) усилия, потраченные на данную проблему. В запущенных случаях возникает язва в буддхиальном теле, через которую идет постоянный отток энергии, и у человека развивается невроз, а затем и физические болезни, и фактически вся его жизнь становится подчиненной служению крупному буддхиальному паразиту, который при случае норовит покусать и окружающих. Поэтому профессиональные врачи-психиатры, не имеющие хорошей атманической защиты, вынуждены защищаться от своих клиентов, выстраивая оборонительный буддхиальный бастион с толстыми стенами; лучше всего помогают кирпичи хорошо прокаленного атеизма, скрепленные цементом полного неуважения к внутренней жизни больного, именуемой кратким, но выразительным словом: "бред".

* * *

"На всякий чих не наздравствуешься", в том числе и на свой собственный. На легкое недомогание или царапину можно не обращать внимания, но если кровь начинает лить струей, или от боли внезапно делается темно в глазах, лучше все-таки серьезно отнестись к неполадкам. Тем не менее, иногда человек теряет остатки душевных сил (диагноз: "полное буддхиальное истощение"), но все равно продолжает пытаться достичь очевидно для него недостижимые и, более того, давно табуированные цели. Чем ему можно помочь? Лучшее лекарство от всех дисбалансов организма — осознание своих истинных проблем, но оно часто натыкается на препятствия со стороны общественного подсознания, которое накладывает на всех людей единый штамп — архетипический образец организма, и, в частности, буддхиального тела со вполне определенной акцентировкой четко очерченных ценностей, и всякое отклонение от образца сурово карается — сначала остракизмом, то есть резким сужением канала связи с социальным эгрегором, а потом иногда и объявлением человека вне закона или даже врагом народа.

Однако распределение ценностей в архетипическом буддхиальном теле соответствует эволюционному уровню социума, который, естественно, ниже уровня лучших его представителей, так что в определенный момент каждый человек, идущий по пути эволюции чуть быстрее своего социума, вынужден столкнуться с его штампами и их преодолеть. Вообще говоря, социальные штампы — тема отдельного исследования, и автор касается ее вскользь; с другой стороны, она очень важна, так как непреодоленный штамп это тяжелый якорь, а иногда и откровенный тупик развития, так что наиболее распространенные социальные штампы на всех планах следует тщательно описывать и вовремя устранять или трансформировать.

Одним из самых распространенных путей возникновения буддхиальных штампов является подмена настоящих целей развития побочными результатами этого развития, которые в йоговской философии называются сиддхи. В зависимости от плана можно различать сиддхи атманические, буддхиальные и т. д. Примерами атманических сиддхи пестрят вводные главы в высшие йоги: бхакти, раджа и т. д. Идеалом бхакти-йоги является постоянное видение и полное ощущение любящего Бога во всех Его проявлениях, которыми переполнен мир. На пути достижения этого идеала человек в какой-то момент ощущает любовь пространства как силу, способную преодолеть узы тяготения, и он обретает сиддхи левитации, а затем и одновременного пребывания в нескольких местах. Если, однако, он поставит себе идеалом левитирование, то по пути бхакти он не сдвинется ни на шаг, поскольку в эгрегоре бхакти-йоги полеты — идеал явно кукольный.

Однако сиддхи, получаемые человеком (и обществом) на высоких ступенях эволюционного развития, настолько привлекательны с точки зрения низших ступеней, что возникает естественный соблазн выставить их идеалом или хотя бы ценностью — однако они всегда оказываются кукольными и бутафорскими. К числу таких бутафорских ценностей (а также идеалов) относится свобода, и это нужно осознать, поскольку в настоящее время идеалы и ценности свободы и сходные с ними (независимость, самостоятельность и т. п.) очень распространены и считаются настоящими, хотя в действительности ни атманических, ни даже буддхиальных эгрегоров (исключая совершенно жесткие) за ними не стоит.

Само по себе слово "свобода" относится в основном к буддхиальному плану и более низким, которые пока не рассматриваются. Дело в том, что на атманическом плане слово "свобода" теряет свой основной смысл, так как миссия как главное содержание жизненного пути у человека одна и выбирать здесь совершенно не из чего: "И привел Господь Еву к Адаму и сказал: "Выбирай, Адам, себе жену""*.

(* Кавычки в данном случае означают не цитату из Библии, а ссылку на анекдот по поводу системы политических выборов, господствовавшей долгое время в СССР; они, тем самым, являлись не буддхиальным событием, как в случае демократических выборов, а атманической мистерией, смысл которой — сакральное причащение широких трудящихся масс к кормилу власти, а также инвольтация государственного эгрегора (уицраора).)

Что касается выбора идеалов, то здесь опять-таки возможны идеалы более яркие и лучше соответствующие миссии, и не особенно яркие и хуже ей соответствующие, а также кукольные, за которыми никакого света нет, но вопрос о выборе одного идеала из нескольких возможных для человека никогда не стоит, поскольку настоящий идеал абсолютно авторитетен и никаких других идеалов, кроме себя, а также сомнений в себе не допускает: настоящий идеал может быть не слишком ярким, но не сомнительным. Процесс смены идеалов идет так: сначала текущий идеал превращается в кукольный и, соответственно, теряет авторитет, и лишь после этого появляется следующий, в отличие от маяков на фарватере, образующих непрерывную цепь. В этом смысле духовные искания это всегда блуждание в (относительной) тьме, пока не появится свет очередного идеала, рассеивающий все сомнения относительно своей (на данный момент) истинности.

На буддхиальном плане свобода означает возможность выбора той или иной ценности (точнее, расстановки акцентов значимости на них) в пределах, определяемых атманическим телом. Здесь под ценностью понимается символ служения эгрегору, и "свобода", таким образом, представляется человеку номенклатурой эгрегоров, которым он служит; совершенно ясно, что она сама по себе не является ценностью.

Другое значение слова "свобода" это освобождение от груза, гнета, тяжелых условий существования и т. д. Объявление ценностью освобождения от груза или ограничений это бунт ("рабий бунт", по выражению Н. Бердяева), то есть попытка избавиться от своих прямых эволюционных обязанностей, например, могучим усилием переложив их на чужие плечи. Настоящей ценностью в данном случае может быть развязывание кармического узла, снятие проклятия и т. п., косвенным результатом чего будет освобождение от власти неприятного эгрегора — мы ясно видим, что свобода как освобождение есть сиддхи, но не ценность. В результате бунта человек рвет свои отношения с не устраивающим его эгрегором или самовольно, без согласования с ним, меняет тип служения, но неразвязанный кармический узел тут же привлекает к нему внимание другого, ничуть не менее жестокого эгрегора, и происходит еще большее закабаление, поскольку само по себе разрывание живых (хотя и неприятных) связей создает в тонком мире дисгармоничные вихри, то есть новые кармические узлы, часть из которых становится дополнительным грузом человека и его окружения. Если же кармический узел терпеливо развязан, то эгрегор, сколь бы жестким он ни был, не может больше удерживать человека, и отпускает его с миром. Читатель может вспомнить служение Геракла царю Эврисфею: легко ли дались обоим эти двенадцать лет? Но что назначено богами и мойрами, приходится выполнять…

И наконец, третье значение слова "свобода" это свобода внутренняя, то есть освобождение от тех или иных внутренних зажимов, комплексов неполноценности, эгоистических склонностей: частных и общих и т. д. Является ли внутренняя свобода ценностью, или, употребляя чисто буддхиальный термин, добродетелью? Ответ, как и выше, отрицателен: внутренняя свобода это сиддхи и достигается как косвенное следствие определенной внутренней (часто и внешней) работы по достижению совершенно иных ценностей и качеств.

Например, комплекс неполноценности с точки зрения его хозяина есть нечто вроде защитной корки на уязвимом месте психики — но одновременно это и защита социума от человека, не желающего считаться с законами общежития — нечто вроде кляпа во рту грубияна и скандалиста. Понятно, что прямое устранение комплекса есть не что иное как сдирание корки с незажившей раны и одновременно вытаскивание кляпа — читатель легко представит себе последствия подобной процедуры. Здесь, как и в случае борьбы с эгоизмом, возможны лишь косвенные методы: комплексы и узость сознания постепенно уходят как побочный результат достижений в сферах, подсказанных кармическим эгрегором.

Групповые ценности и программы

Переходя от отдельного человека к коллективу, мы сталкиваемся с проблемой согласования индивидуальных энергий и воль в рамках той или иной групповой программы. В принципе это согласование происходит по тем же законам, что и согласование акцентов ценностей внутри буддхиального тела одного человека, но, конечно, групповые программы часто гораздо проще, чем индивидуальное развитие, по крайней мере, их основные тенденции просматриваются яснее; с другой стороны, любая группа может рассматриваться как модель Вселенной и внимательное изучение обнаружит в ней все возможные мыслимые и немыслимые проблемы и трудности.

* * *

В качестве небольшого отступления от основной темы автор предлагает вниманию читателя нумерологический экскурс, а именно: некоторые соображения о возможном значении числа 365, несущем, по-видимому, главную информацию о земной карме в рамках кармы солнечной системы. В качестве основы для нумерологических выводов автор использует интерпретации, предложенные в его книге "Каббала чисел".

Итак, число 365; оно находится на 26 уровне пирамиды чисел и разлагается на простые сомножители так: 365 = 5 х 73.

Двадцать шестой уровень сам по себе очень высок, и не следует судить о нем слишком прямолинейно, опираясь на свойства числа 26; тем не менее, ясно, что сюжет грехопадения Адама и последующих суровых испытаний вне рая, а также эсхатология как постоянный фон существования человечества не случайны. Основной смысл этого числа — жесткая до жертвенности чистка плотного плана, и по видимости, незаслуженные его страдания, смысл которых — высветление тонкого плана, не сумевшего справиться со своей кармической программой и породившего плотный с тяжелым проклятием, отрабатывая которое, последний высветляет не только себя, но также и тонкий. Число 73 также многозначительно: оно находится на 11 уровне, что означает прогрессорские методы и подходы, ускоренную эволюцию неподготовленных систем и объектов, сопровождающуюся резко дисгармоничными эффектами, другое имя которых — мученичество. Пятерка дает живость и оживление косной материи, способность к приспособлению и выживанию в, казалось бы, абсолютно непригодных для этого условиях.

Все это хорошо согласуется с концепцией Д. Андреева об эйцехоре — сатанинском проклятии в виде семени зла, содержащемся в любом живом существе на Земле, и, конечно, в любом коллективе и эгрегоре (кроме самых высоких, приближающихся к обители Планетарного логоса, о которых автор судить не смеет). Планетарный демон исказил сами законы кармы, сделав слабое и низшее существо пищей сильного и высшего, таковы биологические законы, но также и законы человеческого общежития там, где люди эволюционно недостаточно отошли от животных.

Итак, если не ходить вокруг да около, а сказать неприкрытую правду о земной карме в целом, то получится примерно следующее. Мы, как это ни прискорбно, находимся не в лучшем месте Вселенной: оно никак не курорт и гораздо больше похоже на каменоломню или, точнее, алмазные копи, спрятанные глубоко под землей, причем изредка находимые драгоценности тут же отбираются неведомыми, но могущественными силами, не имеющими даже отдаленного представления о том, что такое добро и справедливость. Основной закон жизни это жестокая эксплуатация: сильными — слабых, а всеми вместе — Матери-Земли.

С другой стороны, 26, и вместе с ним 365, означают возможность необычайной концентрации узкой полосы света в совершенно темном царстве: человек или группа, истребившие в себе эйцехоре, открывают новые информационно-энергетические каналы, значимые не только для Земли, но и для объемлющих ее миров. Похоже на то, что усилия Земли по очищению себя от имманентно присущего ей зла, то есть по развязыванию удивительно тяжелого проклятия, наложенного на нее при создании, представляют большой интерес для всего Космоса, так как это своего рода эксперимент Абсолюта по познанию Себя, поставленного в экстремальные условия. Итак, нам есть чем гордиться и чего опасаться, не хватает только понимания происходящего.

* * *

Однако и безо всяких дополнительных указаний типа тяжести глобальной земной кармы совершенно ясно, что внутреннее несовершенство человека, неизжитые программы его низшего "я" материализуются во всякой его внешней жизни, в частности, в коллективах, в которых он добровольно или принудительно оказывается. Значительная часть душевной тяжести большинства людей связана с их плохой адаптацией в коллективе, и в первую очередь здесь важны не внешние обстоятельства и мелкие подробности отношений, а рассогласование систем ценностей, то есть буддхиальных тел человека и коллектива. Это связано, конечно, с соответствующим эволюционным уровнем самих людей, но не только: существенную отрицательную роль играют штампы общественного подсознания, навязывающие коллективам часто совершенно чуждые им бутафорские ценности и не позволяющие осознать свойственные им настоящие.

Очень важно различать этику человека и этику коллектива, поскольку им соответствуют совершенно разные эгрегоры. В конечном счете судьбой человека распоряжаются его высшее "я" и программа, заложенная в атманическое тело, которая здесь именуется миссией. Если человек преступает писаные или неписаные законы коллектива, в котором он находится, то причины нарушения, с точки зрения самого человека, могут быть разными и, вообще говоря, никак с коллективом не связанными — например, отзовется преступление, совершенное пару воплощений тому назад и до сих пор не искупленное. Однако коллектив должен судить человека, оставаясь на своих позициях и с точки зрения нарушения собственных законов, подобно тому как, по понятным причинам, резко различаются военный трибунал и офицерский суд чести.

Однако у групповой этики есть и противоположная сторона — поддержка членов коллектива, осуществляющих самые важные и ответственные для него программы, и здесь часто возникают большие недоразумения и искажения, в результате чего грубо нарушается естественный баланс организма коллектива, то есть рассогласуются его тела.

Люди, как известно, плохо понимают самих себя. Однако свои коллективы они понимают гораздо хуже, даже если находятся и работают в них десятками лет. Первое, с чего начинается постижение коллектива, это открытие, что он создан по воле Божьей и, как и все остальные Его творения, имеет организм, то есть семь тел, довольно сложно связанных между собой, и вполне определенную миссию, закодированную в атманическом теле. В соответствии с миссией формируется этика коллектива, как внутренняя, то есть правила взаимодействия людей внутри него, так и внешняя, касающаяся его отношений с внешней средой, а также система ценностей, определяющая приоритеты различных долговременных программ его деятельности. Так должно быть — но далеко не всегда так бывает, в первую очередь потому, что очень плохо осознается самими членами коллектива.

Вообще ценности и этику люди обсуждают неохотно — буддхиальные объекты и энергии плохо передаются словами, и, кроме того, достаточно интимно переживаются. Поэтому по большей части этика отдельных участников коллектива плохо согласована с его собственной (последняя никем чаще всего толком не осознается; так называемые "интересы дела" никогда не исчерпывают ценностей группового эгрегора, чьи функции еще и обучающие и координирующие и т. д., но все это еще только предстоит открыть и описать), в результате чего на буддхиальном плане идут постоянные конфликты, материализующиеся в борьбе за власть, интригах, склоках и прочих явлениях, находящих отражение в известном определении "нездоровая атмосфера в коллективе" (читай — больное буддхиальное тело).

Главная причина недоразумений необычайно проста, но упорно игнорируется общественным подсознанием, и заключается она в том, что все люди и коллективы совершенно различны и даже при, по видимости, одинаковых возложенных на них социальных программах имеют разные миссии и разную, как по качеству, так и по тяжести, карму.

Создавая очередной институт, Академия Наук в первую очередь бывает обеспокоена научным направлением, которое он будет разрабатывать; однако вместе с изыскательскими целями институт незаметно берет на себя фрагменты как государственной, так и этнической миссий, которые регулируются не академическим начальством, а государственным и этническим эгрегорами, что может доставить коллективу института много неприятных (а иногда и приятных) сюрпризов.

Эгрегор коллектива сам подбирает себе личный состав, но разобраться, какова миссия коллектива, последний может, лишь постепенно самоорганизуясь, внимательно следя за собственной жизнью и помня, что вывеска это еще не содержание, и что выполнять придется миссию, а не только возложенные начальством поручения (которые, безусловно, представляют материализацию некоторой части миссии — однако их тоже нужно уметь правильно понимать, во всяком случае, не всегда буквально).

Общая тяжесть земной кармы ложится на все коллективы, хотя и неравномерно, и на каждого человека в коллективе — и тоже неравномерно. Поэтому в любой группе есть человек, жертвенно затыкающий собой дыру в преисподнюю — или, наоборот, активно ее расширяющий, и этих людей коллективы часто совершенно неправильно оценивают.

Есть люди, которые, кажется, всей своей судьбой обречены на страдания — инвалиды, тяжело больные, мучимые разнообразными (увы) неизлечимыми болезнями всех тел — от физического до атманического — и организма в целом. Какова цена и ценность их страданий? Мнение, что страдание очищает, в высшей степени сомнительно: на самом деле страдание лишь направляет человека на путь, ведущий к высшему "я", в подсознательной надежде, что оно облегчит страдания, и оно действительно их облегчает (попутно очищая весь организм), балансируя тела друг с другом и более точно направляя человека к исполнению его миссии. Однако эта миссия может быть довольно своеобразной, например: защитить мир от вторжения того или иного жесткого эгрегора, и тогда человек посылается если не в адские пространства, то, во всяком случае, туда, где происходит их атака, и они хорошо ощущаются — так сказать, просвечивают (пример — койка в онкологическом диспансере). Когда уровень страданий человека превышает определенную величину, так что они доносятся уже до буддхиального тела, он должен понять: то ли это сигнал сильного дисбаланса в организме, и нужно срочно принимать меры, то есть менять экзистенциальную картину мира и пересматривать ценности, но он, так сказать, сам виноват в происходящем, то ли испытываемые им неприятные ощущения входят в программу его жизни как необходимый жертвенный элемент. В последнем случае облегчение от страданий достигается единственным образом: уточнением своей миссии и включением в нее определенного взаимодействия с адскими пространствами и эгрегорами. Если миссия найдена точно, то даже крайне дисгармоничные эффекты в телах сами по себе могут быть сбалансированы и скомпенсированы организмом так, что страдания как таковые исчезнут, заменившись ощущением очень тяжелого пути, который, однако, не вызывает у человека протеста, и он не захочет прожить вместо своей чью-то чужую жизнь.

Однако глазами коллектива, особенно в целом преуспевающего, эта ситуация может смотреться совсем иначе: общественное мнение часто состоит в том, что все несчастные, страдающие и плохо социально адаптирующиеся люди сами виноваты в своей судьбе. В каком-то смысле (с точки зрения Абсолюта) это, вероятно, так и есть, но с точки зрения коллектива именно тяжелые судьбы наименее благополучных его членов удерживают его от распада или резкой деградации (в результате прямой агрессии жестких эгрегоров), и на них должна быть направлена соответствующая их фактическому, а не поверхностно видимому вкладу в успехи коллектива часть его буддхиальной энергии. Инвалиды держат на своих плечах здоровых, неблагополучные — благополучных, а несчастные — счастливых, и без понимания этого обстоятельства нормальная жизнь коллектива невозможна.

* * *

Каждый коллектив, как и отдельный человек, должен постоянно решать проблему распределения своей буддхиальной энергии в двух планах: внутреннем и внешнем, то есть как между своими членами и программами, так и в качестве элемента окружающей его среды. И точно так же, как для индивида, первичным для коллектива является внутренний целостный баланс, а отношения с внешней средой являются его следствием. Это справедливо в самых жестких ситуациях: например, А. Солженицын неоднократно высказывает следующую непреложную лагерную истину: "Если бы не сучились зэки друг с другом, не имело бы над ними силы начальство".

В государственном эгрегоре распределением буддхиальной энергии ведают высшие эшелоны власти, как исполнительной, так и законодательной. Общая экономическая политика: главные направления капиталовложений, налоговая система, финансирование приоритетных направлений развития и т. д. — все это проблемы буддхиального тела государства, как страны. Сюда же относится и внешняя политика, точнее, ее основные, достаточно длительные программы.

Сложность заключается в том, что экономические ценности, такие, например, как уровень жизни населения страны, вовсе не имеют прямого отношения к ценностям этнического эгрегора, о которых и сам народ может судить, лишь поднимаясь над собственным эгоизмом, и потому они для него довольно смутны. Функция интеллигенции заключается в создании определенной культуры, но было бы неправильно считать, что ей лучше (или хуже) видна миссия этноса, чем, скажем, крестьянству или рабочим. В действительности текущие этнические ценности ощущаются примерно одинаково всем народом, исключая тех его представителей, которые имеют прямой канал к этническому эгрегору — их можно называть пророками, народоводителями и т. п., но к интеллектуальному или культурному уровню человека эти качества прямого отношения не имеют.

Политические достижения, такие, например, как свобода собрания и печати, демократические выборы и т. п. на самом деле суть не ценности, а сиддхи, показывающие, что данный народ развязал определенные кармические узлы, и потому ограничил влияние на свою судьбу жестких эгрегоров. А пока этого не произошло, непосредственно бороться за "демократию" и "права человека" бессмысленно — это можно делать только косвенно, упорным и жертвенным трудом преодолевая наложенное на этнос проклятие, в первую очередь заключающиеся в низком эволюционном уровне населения и всех групп и коллективов, его объединяющих. Тогда и демократические выборы, и суд присяжных, и свободная торговля наркотиками и эротическими изданиями появляются в жизни народа без кровопролития и существенного вреда для нации.

Сейчас на рубеже эпох Рыб и Водолея, эволюционный уровень наиболее развитых народов вырос настолько, что раздирающие их хаотические силы существенно ослабли, и не особенно жестокий государственный эгрегор оказывается в состоянии объединить этнос. Государства приобрели приличный вид, но, конечно, не стали "демократическими" в том смысле, что их идеалы вовсе не совпадают с идеалами этноса. Если народ сравнить с человеком, то его политическую организацию следует уподобить скелету, что снимает с нее многие несвойственные ей функции и ответственность. Не нужно возлагать на президента страны обязанности народоводителя и пророка — последние появляются не так часто и пользуются стихийным атманическим авторитетом, основанном на харизме этнического эгрегора, а не влиятельном кабинете министров и прочих аксессуарах (буддхиальной) власти. Гораздо важнее сознательно отделить функции скелета от миссии человека, то есть функцию (миссию) государственной власти от миссии этноса, которая, безусловно, первична и очень сложна, и хорошая государственная система помогает народу ее выполнять, но подавляющая часть атманической работы этноса происходит практически без участия государства — хотя без него она было бы невозможна. Поэтому ценности государства следует формировать с учетом ценностей этноса — настоящих, а не бутафорских, и к этому привыкнуть нелегко, потому что практически все те ценности, к которым человечество привыкло: свобода, процветание, богатство, повышение жизненного уровня за счет эксплуатации окружающей среды — все это ценности эго или, в лучшем случае, сиддхи и, значит, бутафорские ценности. Эпоха Водолея выдвигает совершенно иные инепривычные цели и программы, как для людей, так и для коллективов, и понять их будет возможно лишь при условии прямого диалога между членами коллектива и его эгрегором — и этому придется учиться в первую очередь.

* * *

Переходя к проблемам семейного эгрегора, следует заметить, что одно из ключевых понятий для буддхиальной энергии это власть, в смысле сила, способная организовать трудные и длительные программы действий (на низком уровне это сила принуждающая, на высоком — вдохновляющая в определенном направлении).

Показателями буддхиального потенциала семьи являются ее социальное положение, дом (квартира), в котором она обитает, фамильные драгоценности, среднемесячные доходы и расходы, социальный уровень мест обучения детей и работы родителей. Буддхиальный уровень это то, чем гордятся и хвастаются, чему завидуют и о чем мечтают, но зарабатывается он, как правило, длительными усилиями. Как, например, стать генеральшей? Сложность заключается в том, что генералы редко бывают холостыми и почему-то крайне неохотно разводятся со своими старыми и совершенно неинтересными женами. Поэтому приходится искать подающего надежды лейтенанта, а потом долго-долго ездить вместе с ним и детьми по разным отдаленным гарнизонам, пока он не получит — если повезет — столь желанного обоим чина.

Но, конечно, не все ценности семейного эгрегора, даже из числа осознаваемых ее членами, вписываются в социальные стандарты. В интеллигентных семьях безусловными ценностями считаются таланты детей (и родителей), разносторонние образование, хорошие отношения внутри семьи и многое другое, к чему общественное подсознание относится подозрительно. Однако и очень невнимательному наблюдателю бросается в глаза контраст между обстановкой в благополучных и неблагополучных семьях даже примерно одного социального уровня: почему-то в одном доме все идет как у людей, а в соседнем — не умолкают скандалы, как из рога изобилия сыплются разнообразные несчастья, которым нет конца и, главное, непонятна их причина.

Прежде всего, у каждой семьи своя миссия, и она может быть легче или тяжелей, а также больше или меньше согласована с социальными программами. Семья это модель социума, и на ее трудностях и болезнях можно понять многие истины, остающиеся пока тайной за семью печатями для экономистов, социологов, политологов и специалистов по международным отношениям. Посвящая следующие страницы буддхиальным проблемам семьи, автор оставляет читателю возможность проинтерпретировать их содержание применительно к социально-политическим проблемам. При этом следует иметь в виду, что семья как часть рода может быть уподоблена этносу, а семья как зарегистрированная пара родителей, владеющих домом, с детьми и престарелыми родственниками — народу с определенной политической организацией (то есть государству).

Миссия семьи может быть какой угодно, и условия, в которых ее приходится исполнять, также могут быть самыми разнообразными.

Первое, с чем приходится столкнуться молодоженам, это открытие, что они мало что могут сделать для уменьшения тяжести, которой на них ложится вновь образованная семья. Вначале основными проблемами кажутся давление со стороны внешнего мира и рассогласование действий супругов, но эта иллюзия постепенно исчезает, не заменяясь, впрочем, ничем. Попытки договориться на ментальном и каузальном планах требуют почему-то огромных усилий и помогают на день-два, а то и меньше; появляющиеся дети не облегчают тяжести ситуации, а ее скорее усугубляют.

Такова может быть (далеко не полная!) картина трудностей неблагополучной семьи, которой, кажется, ничто не идет впрок: даже откровенное счастье быстро оборачивается в ней новыми неприятностями, осложнениями и потерями. Нужно, однако, отличать семьи, так сказать, запущенные и находящиеся существенно ниже своего естественного уровня по причинам неправильного поведения членов семьи, от семей с тяжелой миссией, где большая тяжесть неизбывна, и может лишь быть более или менее гармонично распределена по членам семьи и семейным программам.

С этой точки зрения и внешне вполне благополучная семья может быть в запущенном состоянии просто потому, что не выполняет своей миссии на должном уровне; проще говоря, норовит халтурить и жизнью жуировать как раз там, где нужно засучить рукава и несколько попотеть.

Главнейшее условие правильной жизни семьи — согласование идеалов ее членов друг с другом и с семейным эгрегором. Аналогично, на буддхиальном плане возникает и обязательно должен быть как-то решен вопрос о согласовании ценностей, иначе в буддхиальном теле семьи возникают раны (трещины), сквозь которые, во-первых, уходит значительная часть семейной энергии, а во-вторых, проникают чужеродные и хищные буддхиальные сущности: вампиры и паразиты самого неприятного вида и свойства. Семья в целом делается более равнодушной к делам всех ее членов и к любым своим коллективным положительным медитациям — скажем, вечернему чаю, зато расцветают всевозможные склоки, препирательства, унылые и злобные взгляды и интонации, казалось бы, ничем не мотивированные. Осложняются финансовые обстоятельства: денег хронически не хватает, хотя совершенно непонятно, куда они деваются; тяжело и как-то хлопотно болеет то один ребенок, то другой, и ко всему прочему на длительный срок прибывает никем особенно не любимая тетушка из Краснодара, жирная и болтливая.

Все эти признаки — тяжелая психологическая обстановка в семье, постоянные недоразумения и ложь, бедность еды и обстановки, совершенно не соответствующая уровню доходов, неуправляемые, а иногда и откровенно обуянные бесом дети и фрустрированные взрослые — недвусмысленно указывают на утечку буддхиальной энергии вследствие расхождения систем ценностей членов семьи, и ничем меньшим, нежели их тщательное совместное согласование, здесь не обойтись.

Истинное согласование ценностей означает их взаимное приятие, то есть то, что значимо для одного из членов семьи, должно быть ценностью и для остальных, хотя, возможно, с меньшим акцентом. Достичь такого согласования нелегко, и оно само по себе должно быть одной их главных ценностей семьи. Как же достигается правильный баланс буддхиальной энергии? По идее им занимается семейный эгрегор, и нужно просто ему не мешать, а когда он отчетливо чего-то просит, это делать, не ссылаясь на высокие налоги или личную занятость. Даже любовница понимает, что такое ответственные семейные обязанности, и не станет мешать в их исполнении отцу семейства, чувствуя, что иначе может лишиться своего статуса и его любви одновременно (читатель, конечно, понимает, что завести роман на стороне можно только с благословения или, по крайней мере, при попустительстве семейного эгрегора).

Здесь автор касается очень важной темы — ревности, и должен заметить, что само по себе это чувство далеко не всегда свидетельствует об эгоизме или низком эволюционном уровне ревнивца; недаром совсем рядом располагается другое слово той же грамматической парадигмы — ревнитель, что служит чаще всего положительной характеристикой. Вообще чувство ревности означает утечку энергии из эгрегора — и не более того (кстати говоря, утечка энергии из тонкого тела сопровождается чувством специфического разряжения). Эгрегор недоволен, и сообщает человеку на доступном последнему языке: "У меня появилась дыра, и неплохо бы тебе ее заткнуть". Если это сообщение эгоического эгрегора, то человек испытывает эгоическую ревность, семейного — семейную, этнического — национальную и т. д. При этом причиной утечки (собственно предметом ревности) может быть не человек, а эгрегор, и в случае семьи такая ситуация обязательно возникнет в очень деликатном ее варианте.

Дело в том, что при создании семьи, в самом начале, существует очень тонкий и нежный эгрегор — он называется парным — который выделяет будущих супругов из социума, представляет их друг другу и (опять-таки на доступном им языке) объясняет, что жить один без другого они не могут и не должны. Иногда это проявляется как пылкая любовь, иногда как чувство общей судьбы, но главное — в минуты включения парного эгрегора — будущие супруги ощущают себя парой, отделенной от всего остального мира невидимой, но непроницаемой стеной.

В эти минуты — первые совместные медитации будущих супругов — происходят таинственные процессы в атманическом плане и формируется атманическое тело будущей семьи, то есть определяется совместная судьба пары и во многом их будущих детей, о чем влюбленные и не подозревают. Однако как только происходит регистрация брака, возникает новый эгрегор — семейный, который по мере роста семьи играет все большую роль в жизни супругов, постепенно оттесняя парный — в лучшем случае вверх, в худшем — в сторону или вниз.

Производя на свет первенца, жена изменяет с ним парному эгрегору, что выражается в ревности отца к младенцу. Однако еще раньше счастливый жених может быть отчасти обескуражен вниманием, которое невеста уделяет своему приданному или устройству будущего гнезда — фактически она изменяет парному эгрегору с семейным. Точно так же ежедневная любимая работа мужа является его изменой парному эгрегору, и бедняга, не выдержав всех этих ударов, надолго скрывается в недоступные слои тонкого мира.

Конечно, автор утрирует, но тем не менее совершенно ясно, что парный эгрегор это одно, а семейный — другое, и отношения между ними супругам тоже нужно регулировать. И слишком сильный, и слишком слабый акцент на парном эгрегоре в рамках семейного нехороши, хотя и совершенно по-разному (читатель может вообразить это сам). Но в любом случае, если один их супругов спрашивает другого: "Скажи, ты меня любишь?", он (она) имеет в виду именно нежное дыхание парного эгрегора, а не ответственно-заботливое семейного, и не стоит в качестве аргументов положительного ответа приводить дрожжевые домашние пироги или более чем приличный общий счет в банке. "До безумия" — вот ответ, которого втайне дожидается вопрошающий.

Представление о ценностях завода или института дает его основное деление на цеха, отделы и т. д. Говоря о некотором архетипическом институте, можно выделить основные ступени иерархии: дирекция — отделы — лаборатории, представляющие, соответственно, его атманическое, буддхиальное и каузальное тела. Лаборатория занята конкретными исследованиями, отдел — некоторым общим направлением, как-то вписывающимся в генеральную линию, определяемую дирекцией.

Вопрос о буддхиальной энергии это вопрос о власти и распределении основного потока финансирования программ отделов. Таким образом, выражение "взять власть в свои руки" не вполне точно — правильнее говорить "подчинить своему буддхиальному эгрегору", но во всяком случае это в первую очередь тонко-энергетическое, и лишь во вторую — организационное понятие. В конечном счете организация подчиняется воле своего эгрегора, и хороший директор находится на канале связи эгрегора с коллективом и переводит волю первого на язык, понятный второму: создает различные приказы, распоряжения, управляет перемещениями, карает и милует.

Начальник отдела заинтересован в буддхиальной энергии сотрудников, и для него первостепенное значение имеет то, насколько цели отдела становятся ценностями сотрудников — только тогда их буддхиальная энергия поступает в отдел и увеличивает его потенциал. По идее, начальника отдела не должны интересовать конкретные достижения его подчиненных (каузальный план), точнее, за их успехами и неудачами он должен уметь видеть буддхиальную динамику и ориентироваться на нее. Следуя принципу единства буддхиального плана, начальник отдела должен быть также хорошим психологом и уделять какую-то часть своего времени (и буддхиальной энергии) психологическим консультациям сотрудников, а также помощи при кардинальных поворотах в их жизни. Аналогично, директор и его замы должны иногда консультировать сотрудников по общим религиозно-философским вопросам, помогая им в выработке идеалов и поисках главного направления жизненного пути.

Если атманическое тело книги символизируется ее названием, то символ ее буддхиального тела — разделение на части или, в случае тонких книг или брошюр, оглавление. Буддхиальную энергию несут главные сюжетные линии и основные черты героев и окружающего их жизненного фона, то есть природного и социально пейзажа. За ней охотятся литературные критики, пытаясь передать читателю своих работ буддхиальную энергию критикуемого романа, пропущенную через собственное ментальное тело. Иногда взбешенный результатом подобной деятельности писатель вступает в дискуссию с критиком, пытаясь охранить от него свое детище, но фактически подвергая его той же экзекуции. Романы диктуют даймоны (или музы), и не дело "автора", то есть писателя или поэта, искать в них смысл — если бы даймон мог сказать короче и яснее, он бы это делал.

Энергия книги вступает во взаимодействие с буддхиальным телом читателя, помогая ему формировать систему ценностей, а иногда просто жить, открывая прямой канал в сильный буддхиальный эгрегор. В последнем случае человек может начать ему служить, и тогда книга для него расширяет свой первоначальный смысл, становясь источником постоянных медитаций, в которых ее главные герои и сюжеты приобретают широкий спектр значений и становятся центрами ассоциативных полей.

Можно ли научиться жить по книгам? Совершенно ясно, что нельзя научиться жить по телевизору, по крайней мере, в его нынешнем варианте, ориентированном исключительно на ментально-каузальные потоки. С другой стороны, по-видимому, нельзя научиться жить без книг, которые со времен изобретения письменности служат основным носителем буддхиальной энергии. Другое дело, как человек их читает, то есть что он в книге ищет и какие медитации при этом у него возникают.

Квинтэссенцией буддхиальной энергии служат афоризмы и стихи, конкретный "прозаический" смысл которых (то есть каузальная энергия) явно не соответствует их воздействию на читателя. В хороших стихах за счет чрезвычайной концентрации и повышенной связности текста (рифмы, ритмы, аллитерации, многозначные образы) словам возвращается теряемая в бытовой (каузальной) речи, но первоначально свойственная им буддхиальная энергия:

Глава 3 КАУЗАЛЬНОЕ ТЕЛО

— С добрым утром, Бах, — говорит Бог.

— С добрым утром, Бог, — говорит Бах.

А. Галич

Основные понятия, связанные с каузальным телом, суть событие, поступок и стоимость. Первое слово отражает пассивное положение человека в мире, второе — активное. Совокупность двух высших тел организма (буддхиального и атманического) в просторечии называется душой; поэтому, переходя к рассмотрению каузального тела и плана, мы, так сказать, спускаемся на грешную землю. Автор не считает, что низшие тела менее важны, нежели высшие — но разница в вибрациях при переходе на каждое нижележащее тело качественная, и нужно отдавать себе в этом отчет. Как ценности не являются идеалами, так и стоимости — ценностями, хотя первые, вторые и третьи, конечно, друг с другом перекликаются. Добиваясь ценностей, человек совершает поступки и терпит события (или радуется им), и от их потока в большой мере зависит окончательный вид ценности, которую он получает в результате.

Говоря на бытовом уровне, событие — это то, что можно купить за деньги (не слишком большие) и что может слегка украсить или не надолго омрачить жизнь, не меняя ее качественно. Сходить в кино, выпить пару пива, съездить в командировку или отпуск, поругаться, а затем помириться с мужем, улыбнуться хорошенькой птичке-синичке, внезапно севшей на оконный переплет… Все это поток событий, не меняющих жизнь качественно, но составляющих в совокупности ее содержание — для человека, не особенно думающего о своей душе, и, наоборот, для просветленного даоса или бхакта.

Иногда завершение длинного пути по достижению той или иной ценности сопровождается событием — скажем, студент-выпускник получает диплом, но все же ясно, что и такое "большое" событие становится не просто заурядным фактом жизни лишь по причине ее дополнительной буддхиальной нагрузки, то есть перемены акцентов в системе ценностей человека. Если же этого не происходит, то и самые яркие внешние достижения (скажем, золотая медаль на Олимпийских играх) производят лишь кратковременное впечатление, почти не сказываясь на дальнейшей судьбе человека, хотя, конечно, воспоминания о них могут еще долго нежить его ментальное и астральное тела.

Событие, так, как оно понимается в этой главе, есть факт внутренней жизни человека. Ему соответствует некоторый фрагмент каузального тела, представляющий собой субъективное восприятие "объективного" явления, или же просто некоторый эпизод внутренней жизни человека.

Типичный пример события это начало очередной сцены в пределах театрального действия, сопровождающейся авторской ремаркой типа: "входит такой-то" или "те же и имярек". В хорошо поставленном диалоге любая реплика участников ощущается зрителями как событие, и они не скучают, им интересно. Вообще слово "интерес" означает настройку на каузальный информационно-энергетический поток. Скука, таким образом, есть симптом того, что каузальное тело сидит на диете, исхудало и просит есть; если человек проявляет к чему-то интерес, это означает, что он согласен отдать часть своей каузальной энергии (через сосредоточенное внимание) в надежде получить взамен гораздо больше.

Интенсивность каузального потока (как идущего от человека к объекту, так и противоположного) прямо зависит от уровня концентрации внимания. Так в самых напряженных местах пьесы у зрителей перехватывает дыхание: каузальный поток со сцены столь силен, что полностью поглощает внимание зала, даже ту его (внимания) часть, которая следит за процессом смены вдохов и выдохов. В свою очередь, актерам нужен интенсивный каузальный поток от публики, то есть ее специальным образом настроенное внимание; оно и создает естественную среду существования театрального действия. (При съемке кинофильма роль источника каузального потока играет оператор, а кинокамера служит мощным усилителем).

В общественном сознании имеется скрытое противоречие в оценке относительной роли и значимости (а следовательно, и ценности) буддхиальной и каузальной энергии. С одной стороны, в разнообразных мифологических сюжетах подчеркивается первичная и большая ценность первой: обидно и глупо променять первородство (экзистенциальная, то есть буддхиальная ценность) на чечевичную похлебку (текущая, то есть каузальная ценность или стоимость); настоящий герой всегда неподкупен, то есть не склонен сравнивать буддхиальную ценность преданности своему народу или любимой принцессе с каузальной ценностью кошелька с золотом.

Однако по своему жизненному опыту каждый человек знает, что преданность ценится гораздо выше чем оплачивается. Существует какое-то малопонятное препятствие, стоящее на пути превращения буддхиальных ценностей в каузальные стоимости. (Эта трансформация управляется Тельцом, знаком длительных усилий, упорства и постоянства, которые приносят результаты не всегда и не сразу, но об этом смотри следующую часть трактата). Поэтому возникает и противоположное мнение, заключающееся в том, что следует предпочесть синицу в руке журавлю в небе и что платить деньги следует за вещи простые и понятные (производительный труд по К. Марксу под общим лозунгом: "Сколько не думай, лучше хлеба не выдумаешь"), а образование и культура суть вещи вспомогательные и факультативные, вроде хобби: один собирает марки, другой ходит по грибы, а третий на досуге бренчит на банджо, завязывается узлом или пишет стихи на иностранном языке.

Каузальные стоимости яснее, ощутимее буддхиальных ценностей. Соотношение между ними можно понять на следующем примере: стоимость это некоторая одноразовая сумма наличными (скажем, премия), в то время как ценность это большой, но недоступный капитал, приносящий устойчивый доход (гарантированная постоянная зарплата, определяемая квалификацией работника). При этом важно понимать, что разница между телами качественная, а не количественная, то есть не следует думать, что по мере финансового успеха человека его повышающийся каузальный потенциал плавно перетекает в буддхиальный по какой-нибудь линейной или логарифмической зависимости. На самом деле изменения буддхиального тела в связи с ростом или падением каузальной энергетики происходят скачками (этими трансформациями управляет Водолей), которые человек остро и болезненно переживает, порой испытывая сильный стресс.

Ценность — как достигаемая, так и достигнутая, как положительная, так и отрицательная — переживается всегда психологически, ее нельзя потрогать руками и предъявить — о ней можно рассказать внимательному собеседнику, желающему тебя выслушать, и при этом всегда есть риск оказаться непонятым или понятым превратно. Конечно, если у человека есть ребенок или дом, то понятно, что это скорее всего для него большая ценность, но какая именно, априори совершенно неясно, и понять характер этой ценности, то есть определить ее акцент в буддхиальном теле — иначе говоря, ее место во внутреннем мире человека — может быть трудно ему самому.

В отличие от буддхиальных ценностей, каузальный план воспринимается человеком в виде событий и стоимостей, то есть не психологически, а конкретно, даже если событие происходит только во внутреннем мире. Здесь, как ему кажется, все ясно и понятно, и не может быть никаких разночтений. Чего уж тут объяснять да всякую психологию наводить, если пришел домой голодный, а есть нечего, только записка от жены в холодильнике: "Что принес, то и поешь, бездельник!"

Читатель, конечно, понимает, что на одно и то же событие разные люди смотрят неодинаково. Однако даже и в реальности данного человека всякое событие может рассматриваться совершенно по-разному, и все эти взгляды имеют право на существование. Более того, именно так в основном реализуется свободный выбор человека — он гораздо больше определяется тем, как человек смотрит на происходящее вокруг него, чем поступками, которые он совершает. Здесь соотношение примерно как между рулем и веслами в управлении кораблем: способ внимания определяет направление движения в каузальном теле, а поступки — скорость этого движения. Способ внимания определяется положением точки сборки.^[1]

Точка сборки, может строго говоря, находится в любом теле, но распространенное для нее местопребывание это каузальное тело. Другими словами, для человека естественно плыть в потоке событий, воспринимая себя как его часть (здесь автор, во избежание недоразумений, подчеркивает, что он не занимается рекламой телевидения, которое бессовестно спекулирует каузальным потоком низкого качества, приучая к нему своих зрителей как к наркотику), хотя иногда точка сборки на некоторое время попадает и в другое тела, и тогда в центре восприятия оказываются не события, а идеалы, ценности… наконец, фрагменты его физического тела.

Положение точки сборки определяет эгрегор, которому человек в данный момент служит, и этот эгрегор моментально включается в управление каузальным потоком, используя человека одновременно как прибор видения и проводник энергии эгрегора в мир; кроме того, эгрегор воздействует на каузальный поток и непосредственно, то есть минуя данного человека. Таким образом, управлять событиями можно двумя принципиально различными способами: вмешиваясь в них непосредственно (например, интригуя или приказывая), или же меняя положение точки сборки в пределах своего каузального тела, тем самым активизируя тот или иной эгрегор.

Рассмотрим в качестве примера следующую деликатную ситуацию. Девушка приглашает к себе в гости молодого человека, который ей приятен, но в какой именно степени, ей не вполне ясно. В ходе визита она постепенно понимает, что юноша ей не нужен ни в каком варианте, однако его намерения делаются все более определенными. С другой стороны, обижать его ей тоже не хочется, а двусмысленность ситуации явно поддерживает его намерения. Внезапная холодная улыбка и фраза "Было очень приятно с тобой поболтать, а теперь, к сожалению, нам пора расставаться" прозвучат как пощечина, а нежный взгляд в сопровождении любых слов мгновенно повернут ситуацию в направлении алькова и сделают ее уже неуправляемой. Однако стоит девушке посмотреть на пылкого юношу глазами своего семейного эгрегора, как весь его энтузиазм тут же куда-то улетучится, сникнув под ледяными взорами родни. Что же почувствует молодой человек? Он ощутит мгновенную неуловимую перемену в общей атмосфере, глазах девушки и, главное, своих чувствах: она почему-то покажется ему совсем не такой привлекательной, как минуту назад, и вообще непонятно, чего, собственно, он завелся, когда никаких шансов на успех не было с самого начала.

Если девушка станет злоупотреблять этим приемом, то семейный эгрегор получит слишком большую власть над ее каузальным телом и просто-напросто не подпустит к ней ни одного кавалера, разрушив все ее парные эгрегоры. Как и всегда, никакой прием не является панацеей, каким бы эффективным он не казался — но все же большинство острых ситуаций можно гораздо успешнее разрешить перемещением точки сборки, нежели прямым личным воздействием.

Для каузального потока (в его субъективном восприятии) характерна линейность, то есть события всегда случаются последовательно одно за другим, в отличие от буддхиального плана, который воспринимается человеком как много параллельно и часто почти независимо существующих реальностей: в каждый момент времени у человека есть несколько программ действий и различных ценностей, которые он достигает, в то время как событие в каждый момент времени происходит только одно, и в нем синтезируются сразу все буддхиальные программы человека (конечно, не в равной степени). Поэтому столько сомнений и недоразумений вызывают непрекращающиеся попытки отдельных людей и целых коллективов давать общие "суммарные" оценки событиям. Ясно, что такая постановка вопроса некорректна: любое событие будет оцениваться по-разному с точки зрения каждой из достигаемых ценностей, а сказать, какого "общего" цвета тетраэдр, у которого одна грань синяя, вторая — фиолетовая, третья — желтая, а четвертая — черная, невозможно.

Интенсивность потока событий определяется, во-первых, количеством ценностей, которые в нем реализуются, а во-вторых, скоростью их достижения. Турбулентность потока (неразбериха, накладки и т. д.) вызывается их априорным рассогласованием, а также неотрегулированными механизмами материализации ценностей в конкретные событийные потоки — этим занимаются управленцы, организаторы, начальники среднего и низшего уровня, а также, разумеется, все без исключения люди, добивающиеся той или иной отдаленной цели членением пути ее достижения на отдельные акты — поступки и усилия. Так называемое "умение жить" как раз и означает умение интуитивно ориентироваться в каузальном потоке, ловко отщепляя себе плохо лежащие его струи. На низком уровне это дает вора-карманника или примитивную гадалку, на высоком — популярного актера, крупного организатора или политика.

Манипулирование людьми и событиями есть внешнее проявление каузального тела; внутренняя его жизнь состоит из цепочек событий, существующих лишь в воображении человека — но не нужно думать, что они менее реальны. Сила воображения определяет реализационную власть, то есть способность человека управлять своим каузальным телом, и, следовательно, окружающим его потоком событий. Другими словами, существуют два в принципе равноправных способа воздействия на окружающую реальность: методом ее прямой перестройки и путем внутренней работы, то есть взаимодействия своего воображения с эгрегором, управляющим этой реальностью. Например, конфликт на работе можно разрешать путем переговоров (или интриг) с начальством, а можно ярко представить себе конфликтную ситуацию в целом и попытаться разобраться с ней в своем воображении — и если это удается, то конфликт разрешается сам по себе, часто совершенно неожиданным для всех участников способом — например, страсти словно по волшебству утихают, а все участники снимают претензии друг к другу как несущественные, так что даже становится непонятно, чего это они так горячились неделю назад.

Воображение, о котором идет речь, отличается от пустых фантазий и бесплодных мечтаний высоким уровнем концентрации внимания, обеспечивающим устойчивую обратную связь, то есть фактически диалог с соответствующим каузальным эгрегором. В ходе этого диалога вырабатывается взаимоприемлемый вариант развития событий. Другими словами, человек, установив контакт с эгрегором, спрашивает его: "В чем, на твой взгляд, заключается проблема, главное противоречие и т. п." Эгрегор тем или иным способом демонстрирует свое понимание проблемы. Человек предлагает вариант ее решения. Эгрегор показывает, к каким последствиям он приводит и в каком русле пойдут события. Человек смотрит, в какой мере это его устраивает и вносит коррективы. Эгрегор показывает, что будет в таком случае, и т. д.

Если человек в этом воображаемом разговоре достаточно сосредоточен, честен и не боится ответов эгрегора, то в ходе диалога он включается в каузальный поток, ничуть не менее сильный, чем если бы он реально осуществлял соответствующие действия. При этом его энергия структурирует некоторую дотоле аморфную область в каузальном эгрегоре, подготавливая и оформляя будущее событие, которое, если он в результате договорится с эгрегором, материализуется почти без дополнительных усилий и очень похоже на то, что было сформировано в воображении — если, конечно, по дороге не вмешается какой-нибудь вышестоящий эгрегор (буддхиальный или атманический).

Необходимыми условиями конструктивной работы со своим каузальным телом (или, что то же самое, в каузальном потоке), являются концентрация внимания, усердие, прилежание, старание. Организация каузального потока это то, за что платят деньги, и через некоторое время у человека появляется характерное чувство усталости и ощущение, что он не напрасно живет на свете и топчет землю, независимо от получаемого им от социума вознаграждения. В культурной стране с эволюционно развитым государственным строем женщина с тремя малыми детьми должна получать пособие, как правило, превышающее зарплату ее мужа, так как ее усилия по организации каузального потока скорее всего выше, чем его.

Человек с сильным и хорошо структурированным каузальным телом ценится в социуме на вес золота. Его время — деньги, и притом большие, и, как правило, он живет по очень жесткому графику, заранее расписанному его менеджером или непосредственно каузальным эгрегором. Так живут крупные знаменитости (ведущие политики, великие актеры), управляющие банками, директора концернов и т. д. Оказываясь рядом с человеком, чье каузальное тело существенно сильнее вашего, вы чувствуете, как вдруг рассеивается скука: вам делается интересно, хотя и не обязательно приятно. Вас мгновенно втягивает в его орбиту (или моментально из нее выталкивает), и вы сами не замечаете, как с усердием и энергией начинаете на него работать, причем вам легко удается то, что обыкновенно служит непреодолимым препятствием.

Есть люди, умеющие наполнять каузальное тело большим количеством энергии и в нужный момент транслировать ее во внешний мир — этим качеством обладают хорошие актеры, музыканты и поэты. Работа над ролью есть не что иное как создание каузальной сущности (образа), которая надевается на актера вместе с гримом и в течение спектакля или съемки транслируется в зал (кинокамеру). Чем интенсивнее каузальный поток со сцены, тем интереснее смотреть представление и тем большее внимание (и, значит, каузальную энергию) оно притягивает из зала. Этот возвратный поток, во-первых, помогает актеру играть, а во-вторых, частично остается вместе с ним, давая каузальный потенциал для работы над следующим образом. Именно напряженное внимание зрителей по ходу представления необходимо для установления адекватного энергетического обмена зала с актерами. Аплодисменты, одобрительные свистки и крики "браво" полностью разрушают медитацию, которая по идее должна завершать представление, превращая его в мистерию. Когда эта медитация ослабевает, зрители и занятые в представлении актеры должны бы молча поклониться друг другу, поблагодарив мысленно театральный эгрегор, и разойтись, давая впечатлениям постепенно улечься. Обычай одобрительных хлопков и повторных вызовов понравившегося актера не только искусственно и грубо обрывает медитацию и травмирует театральный эгрегор, но и превращает актеров в подобие официантов, которым публика за хорошую работу дает от щедрот "на чай".

Сила каузального потока от картины определяет ее прямое воздействие на зрителя. При просмотре возникает медитация между каузальными телами картины и зрителя, причем иногда она идет интенсивно, но недолго — тогда картина нравится сразу, но смотреть на нее длительное время невозможно, так как глаз начинает скучать, а иногда течет долго и неторопливо, питаясь буддхиальными энергиями, заложенными в настоящую картину художником вместе с частицей его души — такую картину можно повесить дома и смотреть на нее всю жизнь, никогда от нее не уставая. Грубые взгляды праздно любопытствующих могут покрыть картину толстым слоем низшего "каузала", и тогда нужны особые усилия для того, чтобы его смыть. Художники высокого класса создают картины со специальной защитой от грубых каузальных атак: либо делают картины специально маловыразительные, и постепенно раскрывающиеся лишь после долгих уговоров и каузального подсвечивания со стороны зрителя (наподобие капризных любимцев публики, опаздывающих с выходом на сцену и дожидающихся авансовых аплодисментов), либо с очень чувствительным каузальным светофильтром, резко затемняющим картину при грубом (и особенно вампирическом) взгляде и сразу светлеющим при доброжелательном внимании.

Очень четко видна сила каузального потока поэзии. Стихи требуют наложения в одном текстовом потоке сразу нескольких ритмов (семантического и нескольких фонетических), и их удачный синтез создает каузальный поток необычайной плотности — строки и строфы становятся событиями и потому легко запоминаются (энергия памяти тоже разновидность каузальной).

Хорошие стихи производят впечатление чуда — так же, как и поток хорошо согласованных событий, в котором одновременно достигается несколько различных ценностей. Одно из самых сильных впечатлений начинающего оккультиста или, точнее, человека, способного устойчиво удерживать точку сборки на буддхиальном теле, это видение поразительного факта: поток событий устроен таким образом, что содержит в себе знаки и обучающий материал для всех участников этих событий, и притом точно на том уровне, который им требуется. Жизнь как учитель идеальна, и только лень и нерадивость учеников не знают предела — однако и это обстоятельство учитывает каузальный поток!

* * *

Умение жить в очень большой степени зависит от способности человека ориентироваться в потоке событий и содержать в приличном виде свое каузальное тело. Как и в случае физического тела, элементарная гигиена предохраняет его от многих болезней (но, конечно, не всех).

Каузальная культура начинается с членения своей (много позже и чужой) жизни на отдельные события и поступки. Вообще мир, как плотный, так и тонкий, производя издалека впечатление непрерывности, при ближайшем рассмотрении оказывается квантованным (дискретным): это относится как к его статике (географии), так и к динамике (процессам развития). Однако индивидуальное сознание чаще всего вычленяет из каузального потока лишь некоторые, наиболее яркие события, сильно их акцентируя и игнорируя остальные, сливающиеся для человека в непрерывную несущественную череду, выделить в которой какие-то элементы достаточно трудно и не очень хочется, например:

Понятно, что марки горячительных напитков, равно как и имена любимых женщин не особенно волновали лирического героя; судя по всему, он их просто не различал, по крайней мере, в своем внутреннем мире. День сменялся ночью, ночь опять днем, мелькали бокалы и лица, но для каузального тела все это было одним-единственным событием, затянувшимся на несколько десятков лет.

Но это все же крайность. Обычно человек каждый день регистрирует несколько событий, так что ему есть что рассказать семье за вечерним чаем, а также коллегам на перекуре. При этом женщины и мужчины под событиями часто понимают совершенно разные вещи, и не столько потому, что по-разному смотрят на одни и те же события, сколько по той причине, что используют совершенно разные принципы членения каузального потока. Например, для мужа вся поедаемая им пища часто сливается в один непрерывный поток, и даже если он хорошо воспитан и выражает благодарность жене за каждую приготовленную ею трапезу, все же существенной каузальной энергии за его дежурными фразами: "Спасибо, очень вкусно", не бывает. Зато если он придет к любовнице, которая специально по такому случаю запечет утку с яблоками, он оценит ее по каузальному достоинству. А между тем качество еды определяется вовсе не килокалориями (грубо-эфирная составляющая), а каузальной энергией, в ней заключенной (это примерно ресторанная цена), которая складывается из каузальной энергии исходных продуктов, и каузальной же энергии, потраченной хозяйкой в процессе ее приготовления (любовь, или вложенная душа — это буддхиальная и атманическая составляющие, а каузальный поток в данном случае определяется уровнем поварского искусства). Когда каузальной энергии в блюде не хватает, пища кажется пресной и безвкусной — это особенно ощущается при ее фабричном изготовлении, когда движения человеческих рук заменены автоматикой. Однако здесь дело не только в том, что при каждом прикосновении хорошего повара к пище происходит передача ей каузальной энергии — на самом деле важнее всего его постоянный личный присмотр за процессом ее приготовления, сопровождающийся интенсивной каузальной медитацией кулинарного рода.

Естественно, что занятый своими мыслями о работе муж не думает обо всем этом, равно как не регистрирует небольшие колебания своего настроения и эмоционального фона, составляющие предмет основного интереса для его жены, которой не особенно понятны технические проблемы производства, но зато блестяще усвоен личный состав, пол, возраст и семейное положение всех сотрудников его лаборатории. Для нее основными событиями, связанными с мужем, являются, например, следующие: в каком настроении пришел с работы (десять оттенков); заметил ли новое платье или прическу; кого из сотрудников и особенно сотрудниц помянул и с какой интонацией (пять оттенков); с каким лицом встал из-за стола, и т. д.

Основной каузальный поток человека очень отчетливо проявляется в его телефонных разговорах, независимо от их тематики. Если вам нужно срочно понять, интересен вам человек или нет, послушайте, как он разговаривает по телефону, желательно с неизвестным вам абонентом. Нарастающее желание уснуть — плохой признак; если же, наоборот, что-то в его репликах вас заинтересует и вам захочется услышать вторую половину диалога — значит, у вас двоих имеется общность каузальной энергетики, и вы в принципе можете иметь дело друг с другом.

Важно понимать, что каузальное тело и каузальный поток — очень тонкие явления, совсем не исчерпывающиеся наивно-бытовыми представлениями о событиях и поступках типа: "заходила вчера" или "ну тут я, конечно, смазал его по физиономии". Каузальный план тоньше ментального, так что осмысление события всегда есть его огрубление, аналогично тому как ценность есть огрубление идеала. Поэтому для ориентации в каузальном потоке нужна интуиция более тонкая, нежели обычный (или даже блестящий) ум. Тем не менее, главные направления для упорядочения каузального потока вполне могут быть осознаны ментально, не следует только переоценивать их значение: хотя лоция или географическая карта незаменимы для путешественника, он не может опираться только на них и должен хотя бы время от времени смотреть вокруг себя.

Каузальное тело живет по своим собственным внутренним законам, а кроме того подвергается воздействию буддхиального; то же относится и к каузальному плану. Человек, таким образом, должен постоянно обращать внимание на свои программы достижения ценностей и то, как они синтезируются в последовательности событий, и, с другой стороны, учитывать так называемую "логику событий" — на самом деле не логику, а законы собственно каузальной эволюции, изученные пока очень слабо.

Люди, как правило, понимают друг друга плохо: даже на ментальном плане, а на каузальном и того хуже. Человек часто не в состоянии сам себе объяснить свои поступки, чего уж говорить о других. Первое правило каузальной вежливости заключается в согласовании каузального "субъекта", то есть в вычленении из потока одного и того же события, а это далеко не всегда просто. Второе правило заключается в том, что событие нужно рассматривать в свете ценностей человека, а вовсе не его рациональных интерпретаций. Другими словами, постигая некоторое событие в жизни другого человека (да и своей собственной), нужно в первую очередь интересоваться не его логикой, а вкладом в достижение важнейших его ценностей (осознаваемых или нет). Не нужно думать, что субъективное членение каузального потока на события происходит сознательно или подчинено логике ментального тела — это совсем не так. На самом деле это членение производится буддхиальным телом, отмечая шаги, приближающие или удаляющие человека от его ценностей, так что если со мной происходит нечто, что я воспринимаю как отдельное событие, я могу быть уверенным в том, что на шаг приблизился к (или удалился от) некоторой своей экзистенциальной ценности — а скорее всего к нескольким сразу. Именно это обстоятельство придает событиям живой интерес — а если его нет, то можно смело утверждать, что никаких событий на самом деле непроисходит, и человек лишь морочит сам себе голову, более или менее искусно притворяясь, что живет — но влачит серое "существование" на пониженной каузальной энергетике. Автор вовсе не утверждает, что это плохо: истинное смирение означает, в частности, готовность безропотно проживать и такие состояния, но не нужно делать вид, что игрушечный щенок в подарок на день рождения это почти то же самое, что живой. Так же как кукольные идеалы порождают бутафорские ценности, последние производят мнимые события и поступки, очень похожие на настоящие во всем, кроме одного: они человеку совершенно не интересны.

Итак, в каузальном потоке человек различает: настоящие события, мнимые события и большие бессобытийные куски, утомляющие его, быть может, сильнее всего, сильнее даже отрицательных событий, отдаляющих его от его ценностей. По мере повышения эволюционного уровня человека отрицательных событий и серых бессобытийных периодов становится значительно меньше, и жизнь в целом делается гораздо интереснее.

Не в последнюю очередь это связано с расширением сущностного сознания человека, в которое включаются другие люди, чьи ценности частично становятся также и его ценностями, и чужие радости и горести переживаются как собственные, то есть становятся для него настоящими событиями. Кроме того, переосмысливается роль отрицательных событий, например, разнообразных препятствий на пути достижения целей: они становятся указателями правильного окольного пути вместо наивно планировавшегося вначале прямого, эволюционно бессмысленного и на самом деле невозможного.

Известно: по прямой двигается только дьявол. Основной смысл жизни человека — исполнение его миссии, то есть определенной программы преобразования и высветления атманического плана. Миссия формирует буддхиальные ценности, определяющие пути развития и внешних действий человека в течение длительных временных периодов, но эти ценности и отрезки деятельности сами по себе по большому счету бессмысленны, смыслом их наполняет сопутствующее им преобразование атманического плана, приближающее человека к исполнению его миссии. Другими словами, экзистенциальные ценности формируются атманическим телом так, чтобы, достигая их, человек, пусть даже не замечая и не осознавая этого, совершал в атманическом плане ровно ту работу, которая от него требуется в данном воплощении.

Именно постепенное исполнение миссии дает человеку чувство правильно выбранных ценностей, даже если в течение жизни они сильно меняются. Соседние тела в организме, в частности, атманическое и буддхиальное, связаны друг с другом, но не жестко. Если прибегнуть к механической аналогии, их можно представить себе в виде прямоугольных пластин, находящихся одна над другой и соединенных пружинками. Все связи очень хитроумны, но никогда не жестки. Поэтому если человек немного отклоняется от своей миссии (из-за атманической свободы это всегда возможно), то атманическое тело передает по прямой связи в буддхиальное (поток Овна) сигнал о необходимости изменения ценностей с тем, чтобы скорректировать в конечном итоге атманический курс (то есть некоторую задаваемую высшим "я" на это воплощение программу трансформаций атманического тела и его взаимодействий с окружающей средой). Но даже большое буддхиальное изменение приводит к незначительной коррекции атманического (связь в эту сторону осуществляется потоком Рыб, см. рис. 3. 1).

Иначе говоря, буддхиальной коррекцией осуществляется тонкая регулировка атманического тела, и ясно, почему иногда ценности человека меняются непредсказуемым и непонятным образом, и судьба поворачивается, обрывая очевидно недоделанные программы, но у него при этом не остается чувства горечи и разочарования: это означает, что атманическое тело сменило тонкую настройку жизненного пути человека (атманические идеалы дают прямую и довольно приблизительную настройку атманического курса, а буддхиальные ценности его существенно уточняют).

Рис. 3.1

Аналогичная ситуация складывается в отношениях буддхиального и каузального тел. Всякое событие, любое усилие и поступок имеют для человека смысл только в свете их роли в осуществлении его основных жизненных программ (осознаваемых или нет), то есть с точки зрения достигаемых им ценностей. Однако ценности суть прямые, но грубые ориентиры, и тонкая регулировка буддхиальных программ (их обычно несколько, в отличие от атманического курса) идет с помощью каузальной коррекции (поток Водолея): ценности уточняются стоимостями, подобно тому, как идеалы уточняются ценностями.

Каузальный поток по виду разбросан и внешне непоследователен по двум принципиально разным причинам: во-первых, в нем синтезированы несколько программ достижения различных ценностей (часто плохо сочетающихся друг с другом), а во-вторых, поступками корректируются пути достижения ценностей, и даже незначительные изменения в буддхиальном теле требуют больших каузальных усилий. Как говорится, дурная голова (Телец) ногам (Водолею) покоя не дает.

* * *

Итак, поток событий формируется буддхиальным телом, но и на каузальном плане человек обладает определенной свободой и может регулировать события и усилия более или менее грамотным образом с точки зрения законов самого каузального плана. Ниже автор не пытается сказать что-то новое — он лишь комментирует хорошо известные вещи применительно к понятиям тонких тел и их энергий.

Правила вежливости и хорошего тона во всех областях жизни имеют самое прямое отношение к регулированию каузальных потоков.

Улыбка при встрече, сопровождающаяся поклоном или стандартной репликой ("Доброе утро") есть не что иное как ритуал, предназначенный для передачи некоторого довольно строго оговоренного социумом количества каузальной энергии. Кислая улыбка и позиция "I am not OK" ("у меня не все в порядке") есть не что иное как сигнал тревоги и просьба каузальной поддержки — с этим человеком недостаточно простого умеренно-радостного приветствия, около него нужно остановиться и его каузально подкормить: более подробно выяснить, каковы его осложнения, затем выразить участие и морально поддержать. Проще всего, если у него не хватает денег: тогда бумажка в пять долларов окажется как нельзя кстати и разрешит ситуацию. Если же причиной "непорядка" служит болезнь человека или кого-нибудь из членов его семьи, хорошо присоветовать эффективное лекарство или компетентного доктора. Каузальные вампиры злоупотребляют кислым выражением, требуя от окружающих постоянного утешения в ситуациях, когда с точки зрения социального эгрегора не имеют на это никакого права, и пользуются дружной нелюбовью в любом обществе. Наоборот, человек с положительным каузальным балансом в коллективе (то есть отдающий ему больше энергии, чем берущий) пользуется в нем успехом — если только не становится буддхиальным вампиром, например, постоянно самоутверждаясь за счет окружающих. И хотя каузальные обманы значительно виднее буддхиальных, подсознание (как личное, так и коллективное) отлично регистрирует и те, и другие, так что люди, играющие в психологические игры, на самом деле обречены на проигрыш в форме невидимого, но отчетливо ощутимого остракизма.

Существуют и другие виды каузальных вампиров и баламутов, отнюдь не ограничивающихся неадекватным поведением в социальных ритуалах типа приветствия или прощания. Есть зануды, пожирающие ваше время и, следовательно, каузальную энергию; есть провокаторы, подбивающие вас на откровенные авантюры и мгновенно исчезающие, как только вы в них ввязываетесь; есть советчики, под видом дружеской помощи вываливающие на вас кучу хлама и мусора из собственного каузального тела ("А я бы на твоем месте сделал бы так и так, и вот тогда бы они все узнали, почем фунт лиха" — но ведь он не я и не на моем месте, и совсем не стремится туда попасть, хотя бы в своем воображении); есть утешители, крепкие задним числом ("Ты совершил ошибку тогда-то и не учтя того-то, а надо было сделать так-то, и тогда было бы ого-го!").

Однако такие люди попадаются на жизненном пути человека вовсе не случайно; они суть манифестации паразитов, заводящихся в его каузальном теле, и гораздо эффективнее бороться именно со своими внутренними недостатками и врагами, то есть повышать культуру тела, чем внешнюю каузальную бдительность: то, чего не украдут воры, человек потеряет или без толку растратит сам, а список, на котором путем долгих трудов занесено расположение вещей в квартире, исчезает в первую очередь.

Одна из характерных черт современного общественного подсознания — это крайнее неуважение к реальности, в частности, к каузальному потоку. Абсолютно все, что с человеком происходит, для него важно и имеет прямое отношение к его миссии — однако люди, как правило, резко акцентируют очень немногочисленные события, считая их для себя важными и пытаясь подкопить для них побольше каузальной энергии путем экономии на всех остальных событиях. Мы все время чего-то ждем, а когда оно приходит, оказываемся к этому совершенно неподготовленными и растерянно хлопаем глазами, когда столь долгожданное событие, быстро промелькнув в настоящем, стремительно уносится в прошлое, оставляя нас в полном разочаровании. Причина такого положения вещей ясна: сколько ни копи в сите воду, в решающий момент ее там все равно не окажется. Нужно тщательно затыкать дыры, не делая при этом новых — только тогда через достаточно длительное время мы получим сосуд, в котором можно хоть что-то удержать, и искренняя доброжелательная улыбка станет нормой нашей жизни, а не героическим подвигом, на который можно отважиться не чаще, чем раз в год.

Читатель, конечно, понимает, что начинать нужно с буддхиального тела, то есть определения ценностей и программ их достижения. В буддхиальном теле имеется некоторая часть, отвечающая за проблемы каузального тела и связь с ним — она называется буддхиально-каузальным телом и включает в себя, в частности, принципиальное отношение человека к потоку событий в его жизни — как внешних, так и внутренних. Атрофия буддхиально-каузального тела, то есть внутреннее обесценивание своего каузального потока — патология буддхиального тела, ведущая к ослаблению каузальной защиты и тяжелым болезням каузального тела, о которых речь ниже.

Позиция "какая разница, что со мной происходит, если все равно нет в жизни счастья" не только сомнительна с логической точки зрения, но и ведет к большим осложнениям и неприятностям на всех телах от каузального до физического — хотя человек может этого и не понимать. Во-первых, счастье в жизни есть, хотя при такой позиции появляется, действительно, редко, а во-вторых, разница огромна, просто он этого пока не видит.

Буддхиально-каузальные добродетели хорошо известны, но человек редко понимает, до какой степени они серьезны — в том смысле, что будучи достигнуты (выработаны), качественно меняют всю его жизнь. Не ставя себе задачи формирования читательской этики, автор, тем не менее, приведет в качестве примера некоторые основные принципы отношений с каузальным потоком:

— не давши слово, крепись, давши — держись: точно выполняй все свои обещания;

— не лицемерь;

— не опаздывай, не лги, не создавай ложных положений и двусмысленных ситуаций;

— не суетись и не болтай попусту, особенно по телефону;

— взаимодействуя с другими, всегда имей в виду их систему ценностей (Д. Карнеги);

— не оправдывайся, а признай свою вину так, как ты ее понимаешь.

Нужно отдавать себе отчет, что изложенные правила суть добродетели, которые либо усвоены человеком, либо нет, и здесь разница качественная. Очень трудно приучить себя следовать любому из них постоянно — такая внутренняя проработка требует многолетних систематических усилий (и в большой мере отделяет человека от социума, который, признавая эти принципы как добродетели формально, фактически отчаянно борется с теми людьми, которые пытаются им следовать). Однако нарушение любого из этих принципов ведет к образованию дыры в каузальном теле, откуда начинает вытекать энергия, привлекая паразитов из внешнего мира. Распространенным заблуждение является идея о том, что в важных для себя случаях человек может собраться и четко выполнить ответственное мероприятие — на самом деле у него просто не хватит каузального потенциала, и где-то обязательно произойдет срыв — обычно там, где человек этого меньше всего ожидает.

* * *

Основной защитой для каузального тела служит буддхиальное: события идут более или менее удовлетворительно, когда вписываются в рамки долговременных программ, серьезно значимых для человека. Лучше всего, когда события полифункциональны, то есть вносят свой вклад в достижение сразу нескольких целей, но даже если они приближают лишь к одной, тоже неплохо. Впрочем, при оценках подобного рода нужно быть очень осторожным, поскольку истинный смысл того или иного события для достижения данной ценности может открыться человеку лишь значительное время спустя. Часто препятствие в достижении одной ценности заставляют человека повернуть в направлении скорейшего достижения другой, которая сейчас более актуальна, хотя человек может этого не осознавать или не принимать.

Однако, хотя неприятности и препятствия бывают у всех людей без исключения, иногда их количество начинает превосходить некоторую черту, и тогда можно говорить об отчетливой болезни каузального тела. Есть, например, люди, органически неспособные не опаздывать; другие все на свете забывают, хотя их безответственность вредит в первую очередь им самим; третьи постоянно попадают в такие событийные переплетения, из которых еле уносят ноги, причем почему-то оказываются во всем виноватыми, хотя ничего плохого не имели в виду; четвертые не могут ни на что решиться, будучи до самого последнего момента раздираемы глубокими сомнениями; пятые мгновенно бегут на помощь по первому зову, но в результате оказываются ненужными или вовсе вредоносными, шестые всегда крайне недовольны своими делами и поступками и, ожидая неприятностей каждую секунду, почему-то совершенно не радуются, когда их предсказания не сбываются (позиция "Если неприятность не случится сегодня утром, то уж вечером ее точно не миновать"); седьмые тратят все свои каузальные силы на то, чтобы подготовиться к действию, которого никогда не совершают… читатель, несомненно, может продолжить этот список.

Вообще каузальное тело имеет много общих черт с физическим, так же как буддхиальное с эфирным и атманическое — с астральным; об этом еще будет речь ниже. А пока можно вдохновиться медицинскими аналогиями и вообразить, как проявляются те или иные нарушения каузального тела.

Каузальная царапина — некорректный или неосторожный поступок, противоречащий буддхиальной этике. В результате каузальное тело в каком-то месте выходит за пределы буддхиального (разрывая последнее) и вскорости травмируется. У человека возникает резко неприятное ощущение, он чувствует укол совести или острый стыд (огорчение) и вынужден потратить часть своих душевных сил (буддхиальной энергии) для того, чтобы отрегулировать сначала душевную, а затем и событийную сторону происшедшего (загладить вину искренним раскаянием и каким-либо поступком). Если все сделано правильно, о событии остается чисто ментальная память, то есть соответствующее воспоминание не сопровождается падением уровня каузальной энергетики — царапина зажила.

Каузальная язва возникает, когда какой-либо участок каузального тела постоянно выходит за пределы буддхиального. Тогда на нем регулярно образуются плохо заживающие царапины, поскольку нормальный процесс заживления требует усиленного притока буддхиальной энергии и создания из нее своего рода тонкой "шубы", внутри которой и происходит лечение, а в данном случае этого не получается или получается плохо. Через незаживающую каузальную рану в окружающий мир сочится энергия, привлекая беззастенчивых паразитов. Человек отлично чувствует патологию происходящего с ним, но обычно пытается лечить язву так, как царапину, и терпит неудачу. Правильное лечение достаточно длительно и требует перемены буддхиальных акцентов, то есть изменений в системе ценностей и путях их достижения. Тогда буддхиальное тело смыкается над язвой, и она постепенно заживает, иногда оставляя после себя рубцы.

Характерным признаком язвы и хронической утечки каузальной энергии является чувство раздражения, поднимающееся откуда-то изнутри и лишающее человека сил и желания жить. Конкретные причины или, точнее, поводы для этого раздражения могут быть самыми разными, но истинная его причина чаще всего заключается в нежелании человека изменить свою систему жизненных ценностей так, чтобы буддхиальное тело целиком покрывало каузальное. "Но кольчуге не спрятать рубищ", — говорит поэт (И. Бродский), что применительно к рассматриваемой проблеме можно проинтерпретировать так: сколь бы ни было сильно буддхиальное тело, те места каузального, которые им не защищены, будут кровоточить.

Субъективная сложность заключается в неуважении к реальности, то есть каузальному потоку. Человеку свойственно преувеличивать свою свободу в выборе акцентов экзистенциальной картины мира, и чаще всего он выделяет некоторые основные для себя ценности, игнорируя (то есть лишая буддхиальной поддержки) все остальные, в том числе и актуально присутствующие в его жизни. Прямым следствием такого отношения становится каузальная язва. Для того, чтобы ее избежать, нужно проинтерпретировать применительно к своим обстоятельствам следующее фундаментальное положение: Каждое событие во внешней или внутренней жизни человека есть не что иное как манифестация его собственного каузального тела.

Поэтому, придавая событию недостаточное внутреннее значение, то есть не поддерживая его в необходимой степени буддхиальной энергией, человек рвет буддхиальную оболочку и выставляет кусок своего каузального тела как бы в высокие слои атмосферы — так оно ощущает вибрации атманического в отсутствии буддхиальной прослойки (см. рис. 3. 2).

Если же каузальное тело выходит также и за пределы атманического (рис. 3. 3.), то ощущения похожи на выход в открытый космос без скафандра. Как и в обычной медицине, в аномалиях тонких тел следует различать легко устранимые дисбалансы, и диспропорции от запущенных болезней и тяжелых патологий. В организме природой предусмотрено не статическое, а динамическое равновесие, так что все тела могут ненадолго частично выходить из-под защиты вышележащих, слегка их разрывая и затем повреждаясь сами — такова природа стрессовых состояний — но после этого организм некоторое время должен "приходить в себя", восстанавливая равновесие, и в первую очередь телесную защиту.

Сложность заключается в том, что когда тело выходит за пределы более тонкого, рвется и страдает последнее, а первое повреждается, лишившись защиты, вовсе не сразу. Более того, разорвавшись, тонкое стремится растянуться и снова охватить нижележащее — и при этом часто рвется в другом месте.

Так мать неблагополучного семейства разрывается в каузальном потоке между кухней, детьми и мужем, ничего не успевая сделать, и постоянно меняет внутренние акценты значимости для себя то одной проблемы, то другой в ритме, невыносимом для ее буддхиального тела, которое и так в сплошных дырах от каузального: большого, неуправляемого, аморфного, энергичного и некультурного.

Рис. 3.2 и 3.3 Заштрихованный фрагмент каузального тела выходит за пределы буддхиальной защиты. Дважды заштрихованный фрагмент каузального тела выходит за пределы атманической защиты.

Резюмируя сказанное, можно сформулировать отчасти метафизический принцип: все, происходящее с человеком и вокруг него, предполагает его определенное душевное участие, и там, где его оказывается недостаточно, постепенно возникает каузальная язва, то есть события складываются совершенно неудовлетворительным для человека образом, постоянно выводя его из себя (то есть каузальное тело — за пределы буддхиального, а иногда и астральное — за пределы ментального), требуя неестественных затрат сил, времени и денег и в конечном счете не принося ничего, кроме разочарования. Впрочем, и с язвой, даже каузальной, жить можно, хотя и нелегко, если каузальное тело находится все же под защитой атманического, как изображено на рис. 3. 2. Тогда человек в соответствующей заштрихованной области каузального тела сфере событий постоянно падает, ушибается, все теряет, ему не везет — но в конечном счете он все же ощущает определенную защиту и неясную косвенную поддержку, которая не дает ему свалиться в пропасть, и свои дела, хотя и с большим трудом и материальными издержками, он как-то ухитряется довести до конца. Ситуация, изображенная на рис. 3. 3, гораздо более угрожающая — здесь человек идет, что называется, вразнос, и если атманическое тело не очень сильное, может даже умереть, не выполнив своей миссии. Но, конечно, и знаки разрыва атманического тела, и события, отвечающие выходу каузального тела за пределы атманического, будут гораздо более серьезными и угрожающими, чем в ситуации рис. 3. 2: положение рис. 3. 3. чревато уже не язвой, а гангреной дважды заштрихованной части, и ее распространением на все каузальное тело. Человек опускается и постепенно гибнет, и сбалансировать его организм уже очень трудно поскольку существенно задето атманическое тело, а это означает, что в нем активизируется программа самоуничтожения.

Тема язвы заставляет более осторожно отнестись к понятию смирения, которое в данном случае, если и применимо, то косвенно. Вообще это слово по основному своему смыслу относится к трансляциям из атманического тела, которые следует воспринимать как безусловные распоряжения, отменяющие все законы более низкого тела, которому они адресованы. Именно в готовности буквально исполнить атманическую волю, даже в ущерб программам нижележащего тела, и заключается смирение. Однако если речь идет не о буддхиальном теле, располагающемся непосредственно под атманическим, а о следующих, то понятие смирения резко сужает спектр своего применения, поскольку прямые трансляции из атманического тела в каузальное (и более плотные) скорее исключение, чем правило. Можно, конечно, включить канал прямой связи с атманическим телом, то есть передать из каузального тела в атманически-каузальное: "У меня язва", но даже если сигнал будет отчетливо воспринят (а это при передаче "через этаж" не очень просто и возможно не всегда), ответ атманического тела последует, скорее всего, в буддхиальное (по каналу Овна), а буддхиальное, укрепившись, передаст свою волю каузальному, а именно: "Не высовывайся", что последнее и так отлично знает. Таким образом, религиозное смирение в данном случае есть не что иное, как попытка прокрутить свои дела, обращаясь через голову непосредственного начальника прямо к директору — хорошо известно, что добром это не кончается, во всяком случае, сначала лучше попытаться договориться на минимально возможном уровне; в данной ситуации — с буддхиальным телом, то есть согласовать систему ценностей с имеющимся каузальным потоком.

Можно различать локальные и глобальные нарушения в каузальном теле. Ко второй категории относятся, например, сильное повышение и понижение его температуры (горячка и общая слабость), что выражается в неестественной по силе и какой-то нездоровой активности и, наоборот, полной апатии и нежелании что-либо делать, хотя физически (читай — эфирно) человек может быть вполне здоров. Нужно, однако, понимать, что так же как и у физического тела у каузального есть некоторый врожденный естественный уровень активности, и ритм событий, нормальный для одного человека, будет непереносимо тяжел для другого и безумно скучен для третьего.

Каузальная лихорадка очень болезненно сказывается в первую очередь на буддхиальном теле: человек мечется из стороны в сторону, принимается за все дела подряд и тут же их бросает, налаживает и тут же портит отношения с людьми и ставит под угрозу срыва или откровенно срывает свои многолетние программы, фактически перечеркивая имеющуюся у него систему ценностей. Иногда такое состояние предшествует буддхиальному кризису, когда буддхиальное тело не залечивает раны, возвращаясь в исходное состояние, а трансформируется к новому виду и качественно иной системе ценностей. Такой косвенный путь, через каузальную лихорадку, довольно распространен, хотя и не единственно возможен — иногда изменения идут сверху вниз, то есть человек находит новый, более точный идеал, и ценности перестраиваются в соответствии с ним; этот путь более естественный и не такой болезненный, но он не всегда оказывается возможным.

Каузальная слабость, то есть длительное понижение уровня энергетики тела, чревато не только скукой: слабеющее каузальное тело не обеспечивает должной защиты ментальному и рвется, в результате чего, во-первых, страдает само, а во-вторых, делается уязвимым незащищенный кусок ментального тела, где через некоторое время может появиться язва (она будет описана в следующей главе). Соответствующие переживания человека могут быть, например, такими: он долго размышлял на некоторую тему и окончательно понял, что нужно совершить определенное действие или поступок — но почему-то у него катастрофически не хватает на это решимости или фатально не складываются обстоятельства, или в решающий момент он попросту забывает о своем намерении.

С другой стороны, устойчиво низкий уровень каузальной энергетики не дает человеку возможности реализовывать свои ценности, так как у него попросту не хватает сил для осуществления соответствующих программ, или он выполняет их "через силу" — фразеологизм, как раз и обозначающий недостаток каузальной энергии.

Однако существуют также опасности, прячущиеся до поры до времени внутри самого каузального тела, и активизирующиеся лишь при его ослаблении: это его внутренние паразиты, например, программы лени, безответственности, сужения сознания и эгоистической фокусировки каузального потока. Пока человек живет в естественной для себя каузальной энергетике, соответствующие паразиты могут вести себя тихо; но как только к нему подкрадываются немочь и апатия, они сразу вылезают из щелей и объявляют себя хозяевами положения, и человек не словом, а делом утверждается в следующей позиции: "Я слабый, старый, больной, несчастный, замученный, с деревянной ногой и фарфоровой челюстью, — а вы молодые, здоровые, счастливые и альтруистичные — вот и позаботьтесь обо мне"; далее прилагается список на восьми листах, состоящий из жалоб, желаний, просьб, указаний и приказов, которые окружающие должны немедленно и качественно исполнять. Сначала окружающие, исполненные христианского сострадания, идут человеку навстречу, но довольно быстро он им до смерти надоедает, поскольку их подсознание отлично видит, что помощь идет не по адресу, а на прокорм каузальных паразитов. Поэтому поддержка постепенно ослабевает, и откормленные паразиты начинают грызть самого хозяина, отчего он впадает в неистовство и в отчаянии отправляет их вниз: в ментальное тело, затем астральное, эфирное и наконец физическое, где благополучно заболевает тяжелой болезнью и дальше уже пьет кровь врачей, сиделок и изредка навещающих его наиболее сердобольных родственников, которые, выходя из больницы, производят вздох великого облегчения.

Ослабление каузального тела вовсе не обязательно означает обеднение человека — оно часто возникает при чрезмерном накоплении каузального потенциала, которым человек не может (или не хочет) правильно распорядиться. Если деньги не пускать в оборот, то в какой-то момент являются воры или грабители и делают это сами — но это еще сравнительно благополучный вариант развития событий, каббалистический смысл которого заключается в том, что края растолстевшего каузального тела, не защищенные буддхиальным, обкусывает каузальная акула. Гораздо хуже, если появляются шантажисты или рэкетиры, требующие свою долю постоянного дохода — это уже прямой знак буддхиальных нарушений и крупного паразита в буддхиальном теле. Ту же роль играют кредиты: жизнь взаймы у банка, то есть у собственного будущего, повышает комфорт и материальный уровень существования, но фактически означает закабаление человека жестким социальным эгрегором.

Здесь нужно сказать несколько слов о собственности. Всякая вещь, предмет имеет определенный каузальный потенциал и владение ею есть сугубо мистический акт присваивания себе этого потенциала. Но вещи — не рабы: гораздо правильнее представлять их себе как домашних животных, чью любовь нужно зарабатывать хорошим отношением и правильным обращением. Однако прежде всего нужно понимать, что приобретая любую вещь, человек ослабляет свое каузальное тело ровно на величину ее каузального потенциала. Именно поэтому у многих дорогих предметов такая сложная судьба: их постоянно крадут, перепродают и тщательно прячут, а потом все равно крадут: чем выше каузальная энергия предмета, тем труднее ему найти своего истинного хозяина, то есть человека или дом, с которым у него возникнет медитация, и каузальный потенциал в конечном счете увеличится у обоих. Особенно трудные и часто даже кровавые судьбы бывают у драгоценных камней с сильной не только каузальной, но и буддхиальной, и даже атманической энергетикой. По идее их должны носить и использовать в магических целях короли, императоры или другие люди, чья непосредственная воля управляет судьбами целых народов; обычному же человеку опасно даже приближаться к таким драгоценностям, поскольку они сильно деформируют его высшие тела. (Впрочем, охрана с автоматами и пуленепробиваемое стекло создают достаточную для большинства людей защиту).

Читатель, конечно, понимает, что деление эгрегоров по телам условно, то есть во многих случаях правильнее себе представлять не три разных связанных с человеком эгрегора: атманический, буддхиальный и каузальный, а один, расположенный сразу в трех соответствующих планах тонкого мира. Точно так же следует воспринимать и существа, населяющие тонкие планы, в частности, паразитов: многие из них располагаются сразу в нескольких планах тонкого мира, и это следует учитывать при выборе наиболее эффективных приемов борьбы с ними.

Искусство жить это в первую очередь искусство поиска тонкого динамического равновесия необычайно сложной системы человеческого организма. В каком-то (самом высоком) смысле он всегда находится в равновесии — но человек может выбирать более или менее приятные для него режимы, если научится хорошо чувствовать внутренние процессы организма и сотрудничать, а не воевать с ним. Соответствующая философия называется синэргетикой — это слово означает сотрудничество двух сил, не противопоставляемых друг другу, но предполагаемых совместимыми некоторым способом, который нужно найти.

Синэргетический поход к проблеме чистоты каждого конкретного тела дает примерно такие наводящие соображения. Чем чище тело, чем меньше в нем паразитов (а они не только живут за счет его энергии, но и отравляют тело отходами своей жизнедеятельности), тем легче человеку живется и лучше работает организм в целом — но усилия, потраченные на борьбу с ними, не должны ослаблять ни данное тело, ни другие до такой степени, чтобы в них заводились еще худшие паразиты. Чтобы лучше понять ситуацию, представим себе судьбу человека с крупным паразитом в атманическом теле, например, атеистическим червем, всю жизнь не дающим человеку ощутить свое Божественное происхождение и жизненную миссию и отравляющим все попытки найти себе веру и идеал глубочайшими сомнениями. Совершенно ясно, что козни этого червя не ограничатся идеалами: его эманации опустятся и на буддхиальное тело, где оформятся в виде буддхиальных червяков-паразитов, разъедающих ценности, и на каузальное тело — например, в виде мелких червячков, подтачивающих решимость в конкретных выборах и поступках, даже тех, в правильности которых у человека, казалось бы, нет никаких сомнений.

Борьба с этими паразитами на горизонтальном уровне, то есть каждом теле в отдельности, может вестись вначале довольно успешно — но затем человек почувствует, что наступила фаза насыщения, то есть увеличение прямых усилий не ведет ни к каким дальнейшим успехам. Тогда, пытаясь дойти до исходных причин, он последовательно поднимется из каузального тела в буддхиальное, а из него — в атманическое, и внезапно увидит своего главного паразита — атеистического червя — конечно, не прямо (это было бы слишком сильным переживанием), но через систему светофильтров.

Что же можно сделать в этой ситуации? Трудность заключается в том, что крупные атманические структуры определяют аспекты основного содержания жизни человека, и следовательно, одним из таких — пожизненных — аспектов будет война с червем, который окончательно умрет лишь вместе с человеком, а при плохой отработке кармической программы воплотится вместе с ним и в следующий раз. Однако бороться с ним напрямую нельзя, поскольку любой направленный непосредственно на него атманический квант червь моментально съест, облизнется и, добавив с кислым видом: "Неубедительно", разинет свою пасть в ожидании новой пищи. В действительности такая судьба может рассматриваться как жертвенная — человек затыкает дыру в адские пространства атманического тела — но это вовсе не означает, что она будет трагичной. Борясь со своим червем косвенными методами, постепенно выучивая его повадки и хитрости, обманывая его там и здесь, а иногда и сам попадаясь на удочку, человек может постепенно так изменить свое атманическое тело в целом, что оно как среда станет для червя малопригодной для обитания, и он, не уйдя совсем, все же существенно сократится в размерах и вредоносности. При этом человек познаёт самого себя, то есть конкретную структуру и особенности своего организма и учится им владеть, а кроме того, на материале своего червя (точнее, через него как проводник в низшие атманические пространства) высветляет атманический план в целом. Если, однако, он примется сражаться с червем в открытую, то преуспеет в лучшем случае в выращивании аналогичного по своей природе паразита, который будет с энтузиазмом бороться с врожденным червем, не принося ему на самом деле ни малейшего вреда, но поднимая в атманическом теле целые черные бури, отравляющие и ослабляющие в конечном счете весь организм человека. (Пример — искусственно вырабатываемый религиозный фанатизм как антидот полному безверию; судьба такого человека — один из самых тяжелых видов кармы).

Совершенно аналогичная ситуация возникает и в других телах: с буддхиальными и каузальными паразитами также нельзя бороться прямо, например, посыпая их ядохимикатами, поскольку в результате отравление тела только увеличивается. Нужно либо искать дополнительный канал в вышележащее тело, откуда проистечет новый вид защиты и очищающая энергия, невыносимая для паразитов, либо иными, также косвенными методами изменять качество тела как среды, делая ее менее пригодной для их обитания. (Методами балансирования организма в большой мере посвящены следующие части трактата).

Резюмируя, можно сказать так: никто не заинтересован в том, чтобы человек жил плохо, в частности, страдал от паразитов, и есть множество методов гармонизации и очищения организма, но все они глобальны, то есть затрагивают в конечном счете его весь. Если же человек поставит себе целью, скажем, поймать и уничтожить какого-либо отдельного, особо ненавидимого каузального комара, то он может причинить себе при этом гораздо больше неприятностей, чем указанный комар со всеми своими родственниками и знакомыми вместе взятыми.

* * *

Говоря о каузальной энергии, следует иметь в виду, что она представляет основной интерес прикладной магии, если под этим словосочетанием понимать манипулирование потоком событий в небольшой (пространственной или временной) окрестности данного человека. Умения правильно вести себя в самых сложных и непредсказуемых ситуациях, обращаться с деньгами и вещами, улыбаться и льстить, вовремя исчезать и вовремя появляться, быть тонким до прозрачности или наоборот, необычайно тяжелым и черно-непроницаемым — все это необходимые атрибуты истинного мага, одинаково непринужденно чувствующего себя как в любой социальной ситуации, так и в совершенно экзотических мирах, куда доступ обычному человеку закрыт — см. убедительные книги К. Кастанеды.

Встреча с магом, то есть человеком, находящимся на качественно более высоком уровне каузальной энергетики, производит впечатление чуда, равно как и плоды его труда, будь то талантливые ученики или произведения искусства. При этом понять, в чем дело, чем отличается истинный мастер от подмастерья, очень трудно, поскольку их действия похожи. Однако мастер чуть-чуть точнее, и за счет этого он умеет удержать равновесие в таком положении, которое для ремесленника немыслимо — и поэтому кажется чудом.

Чем сильнее каузальный поток, тем отчетливее проступают его законы — ничуть не менее определенные, чем закон тяготения, но проявляющиеся лишь при достаточном сгущении и ответственности событий, которыми управляет человек. Эту ситуацию можно сравнить с уплотнением вещества — если оно распределено в пространстве с очень низкой плотностью, скажем, один атом водорода на кубический километр, то закон тяготения ощущается слабо; если же плотность повышается и из разреженного газа постепенно образуются куски вроде нашей Земли, то законы тяготения ощущаются уже совсем по-другому, не в виде легкого намека на статистическую закономерность самого общего вида, а как недвусмысленная сила, жестко ограничивающая спектр перемещений тел в околоземном пространстве (будучи предоставлены сами себе, они движутся с известным ускорением, направленным прямо к центру Земли).

Совершенно аналогично, жесткость законов каузального плана хорошо чувствуют лишь люди, ведущие напряженные и ответственные программы, и конечно, они частично осознают эти законы, но не склонны афишировать свое знание по меньшей мере по пяти причинам:

— во-первых, у них нет для этого адекватного языка;

— во-вторых, другие люди, живущие в горазда менее интенсивных каузальных потоках, их не поймут или им не поверят, уличив в пустых фантазиях или в глупой суеверности;

— в третьих, внутренние указания и интерпретация знаков часто внелогичны, хотя и достаточно эффективны;

— в четвертых, получаемая от внутреннего учителя информация часто идет с высоким грифом секретности, нарушение которого, как человек знает на личном опыте, чревато большими неприятностями;

— в пятых, человек получает информацию о каузальных законах окружающей его области реальности, а в других областях действуют несколько иные правила — именно поэтому мудрость жизни быстро устаревает и плохо передается от человека к человеку — но это вовсе не значит, что ее на самом деле не существует или что она не выразима в словах.

Глядя на человека, правильно живущего в энергичном каузальном потоке (или, что то же самое, обладающего сильным и культурным каузальным телом), окружающие часто удивляются тому, как ему везет, и не менее часто осуждают его за склонность к необоснованному риску. Примерно так цирковая публика смотрит на канатоходца. Однако артист ощущает себя на канате более устойчиво, чем его поклонники — на тротуаре; его отличает, однако, гораздо более высокий уровень концентрации внимания и напряженность каузального потока, которые и вызывают восхищение зрителей.

Групповые события и стоимости

Коллектив есть школа самопознания. И не только потому, что он предлагает человеку различные возможности реализации идей и замыслов, но в первую очередь как развернутая метафора его собственной внутренней жизни.

* * *

Эволюция влечет людей и коллективы своими путями, не спрашивая на то их согласия. Эволюционный уровень человека определяется степенью его осознания указанного процесса: как в самом себе, так и в окружающем мире. Загадка смысла жизни решается одновременно для самого человека и всех частиц окружающей его среды. Я обладаю природой Будды в той же степени, что и моя собака, и моя настольная лампа. Если я участвую хотя бы в одном совершенно бессмысленном действии, значит, моя жизнь полностью лишена смысла; если я становлюсь просветленным, я обнаруживаю, что весь мир просветлен.

Парадокс обучения заключается в том, что оно подобно процессу освобождения от пут: выучившись, человек забывает о том, чему его учили — оно ему больше не нужно, поскольку он свободен. Будда сравнивает путь к освобождению с плотом, на котором человек плывет на другой берег реки: когда цель путешествия достигнута, плот больше не нужен и о нем можно забыть. Рамачарака уподобляет процесс духовного развития и переход от низшего "я" к высшему постепенному разматыванию тряпки, намотанной на яркую лампу. Отделенные от лампы куски тряпки — изжитые фрагменты низшей природы человека — ему более не нужные, и он расстается с ними без сожаления.

Итак: процессы эволюции, самопознания, обучения по существу своему суть процессы не приобретения, а освобождения от сковывающих оболочек и цепей. То, что человек приобретает в результате любых усилий есть не что иное, как очередной слой обмотки лампы — на первый взгляд привлекательный, но быстро становящийся новой смирительной рубашкой.

Дух всегда проявляет себя на определенном материале, в котором человеку нужно разобраться и что-то сделать. Смысл этого "что-то" всегда один и тот же: это палец, указующий человеку на самого себя, на очередной кусок тряпки, готовый отделиться от лампы, и нуждающийся в том, чтобы человек его добровольно выбросил и рассмотрел себя и мир в новом освещении. Однако яркий свет поначалу режет глаза; поэтому можно из ненужного уже куска ветоши сделать себе темные очки и смотреть через них — пока потребность более ясного видения не манифестирует себя до такой степени, что человек перестанет притворяться перед собой, будто не замечает им же самим водруженного на нос убогого приспособления, и не разобьет его в негодовании в мелкие дребезги. Хорошо известно: когда человек закрывает себе глаза руками, он немного расставляет пальцы, чтобы краешком глаза все же подглядеть за происходящим. Поэтому если не жаждой знания, то хотя бы примитивным любопытством венец творения наделен визбытке; мешает же ему в первую очередь упрощенность представлений о равновесии и справедливости вознаграждения.

Совершенно неправильно уподоблять невежду или неумейку бедняку — и первый, и второй скорее богаты: разнообразным мусором, ржавыми цепями и веревками, изобилующими в их тонких телах; процесс обучения и вообще любые конструктивные усилия суть не что иное как расчистка организма от хлама. При этом естественным вознаграждением человеку служит обретаемая свобода, чувство легкости и благодати — на каждом теле они переживаются по-своему. Однако чистота, гармония, равновесие, следование индивидуальной миссии это совсем не те категории, которыми мыслит общественное подсознание, основной лозунг которого на каузальном плане звучит примерно так: "Заработать побольше, чтобы немедленно потребить в виде товаров и услуг". Идеал власти, в зависимости от понимания этого слова, означает максимальную возможную энергетику буддхиального или каузального тел, идеал святости в его общесоциальном понимании — форсирование атманической энергетики организма за счет всех остальных его тел. Понятно, что все эти подходы ведут к сильному дисбалансу организма в целом.

Однако у каждого человека есть некоторая естественная, Богом назначенная миссия, закодированная в общем виде в его атманическом теле и уточняемая (при его участии) последующими тонкими телами, до физического включительно. До определенного момента социум помогает человеку в исполнении его миссии — но после него становится поперек дороги, в первую очередь потому, что предлагает слишком узкий спектр возможных вариантов судьбы, в который человек уже не вписывается.

Для эпохи Рыб в такой ситуации наиболее распространенным способом поведения был бунт или полное уединение: в первом случае человек восставал против общества, во втором — удалялся в скит и общался непосредственно с Богом. Сейчас, однако, возникают новые пути согласования судеб человека и общества, основанные на синэргетической философии и гораздо более глубоком понимании темы сотрудничества как таковой. Многие проблемы, неразрешимые на данном плане, совершенно переосмысливаются и затем разрешаются при переходе на более тонкий — но этому тоже надо научиться.

В настоящее время человечество переживает сильнейший атманический кризис: прежние идеалы явно трещат по швам и те, которые не скомпрометированы еще полностью, тоже теряют в силе. Это означает, что происходит крутой поворот в мировых судьбах, но новые идеалы, то есть глобальные направления развития, проявляются скорее в виде множества мелких точек-звездочек, нежели одного яркого светила. И это обстоятельство очень существенно, так как тоже является манифестацией грядущей эпохи, которая никому бесплатно не предложит ярких и ясных идеалов. У каждого человека будет свой индивидуальный путь развития и осуществления миссии — и он сам будет искать себе идеалы, выбирая одну из очень большого числа маленьких звездочек на чистом небосклоне.

Это означает значительные перемены в личных судьбах и акцентуации тонких тел. Типичным для всей существующей культуры Земли является отношение к духовным проблемам в стиле буддизма хинаяны: сначала человек отдает дань социуму (учится мирским наукам, делает карьеру, создает семью и выращивает детей), а на склоне лет, если ему так нравится, можно подумать и о смысле жизни и о своей миссии, о грядущей смерти и необходимости замолить кое-какие грешки. В эти годы каузальный поток уже не так силен, поэтому можно расслышать и вибрации буддхиального тела, вспомнить о ценностях, которые несомненно были, но не осознавались, и длинных программах, на которые была потрачена жизнь — с неясным результатом.

Сейчас, однако, социум уже не может предложить широким массам людей удовлетворительные хотя бы до пенсии цели и сюжеты их жизни — и мы переходим к концепции махаяны, когда Бога можно достичь в миру, а не только лишь удаляясь в скит. Само по себе исчезновение общезначимых идеалов есть знак огромного эволюционного прогресса общества, миссии членов которого отныне резко различаются с самого начала их сознательной жизни. Это означает резкую перемену в акцентах высших тел: буддхиальное выходит на первый план и становится важнее каузального, атманическое же воспринимается как неясный, глубоко скрытый энергетический центр буддхиального.

Только на пути осознания ведущей роли буддхиального тела по отношению к каузальному могут быть сняты как каузальные антагонизмы между людьми, так и буддхиально-каузальные противоречия между человеком и группой, человеком и социумом.

Эти противоречия не так велики, как кажется. Мир един, и занимаясь собой, человек совершенствует его не в большей и не в меньшей степени, чем занимаясь другими людьми или внешними обстоятельствами. В конечном счете всегда можно встать на ту точку зрения, согласно которой человек всегда занимается своим организмом и только им; а изменения, которые он производит во внешнем мире, суть не более чем следствия этих его занятий. Ничуть не хуже и противоположная точка зрения, согласно которой человек всегда занимается внешним миром: или непосредственно, или с помощью воображения и внутренней концентрации — работает в том или ином эгрегоре. Тогда изменения в нем самом всегда суть следствия его внешней работы: например, когда человек служит определенному эгрегору, то его организм меняется соответственно характеру служения — так железные опилки принимают направление магнитного поля.

В зависимости от обстоятельств, можно стоять как на одной из этих двух крайних точек зрения, так и на другой; можно также иметь смешанные позиции, то есть как-то разделять свои занятия: сейчас я занимаюсь собой, а сейчас внешним миром. Принципиального значения это не имеет: балансируя, приводя в порядок и эволюционно развивая свой организм, человек оказывает аналогичное воздействие и на внешний мир, и наоборот. Миссия есть не что иное как наиболее удобный и естественный для человека путь саморазвития и одновременно влияния на мир. В ее пределах человек ощущает себя достаточно комфортно, хотя бы с социальной точки зрения его судьба складывалась неудачно или даже плачевно. Однако свобода воли, существующая на всех телах без исключения, позволяет человеку, во-первых, значительно деформировать свою жизненную миссию, во-вторых, выводить организм в целом на совершенно критические режимы существования, когда становится просто непонятным, на чем держится его равновесие — в этих ситуациях и возникает субъективное страдание, которым переполнен наш мир и которое вовсе не обязано быть его основным содержанием. Таким образом, можно вычленить две принципиально различные причины страдания: первая заключается в сильном отклонении человека от его миссии (например, вследствие поклонения кукольным идеалам), что обязательно через некоторое время приводит организм к критическим перегрузкам, причем не только в атманическом теле; вторая же заключается в непонимании или игнорировании законов тонких планов и характера связей между ними — это тоже приводит к критическим перегрузкам, но они устранимы легче, чем в первом случае.

Поэтому очень важно понимать, что любые усилия по изучению, очищению и совершенствованию своего организма приводят к уменьшению страданий (субъективных и объективных) лишь при условии, что человек исполняет волю атманического тела, или, по крайней мере, не слишком ей противится. В принципе в течение жизни можно существенно изменить все тела организма, в том числе и атманическое, то есть скорректировать свою миссию — но эта работа тоже идет по вполне определенным правилам, и требует много времени и усилий, в ходе которых параллельно атманическим изменениям перестраиваются все остальные тела.

* * *

Эпоха Рыб была переполнена атманическим костылями; а те ее периоды, когда этих костылей на всех не хватало, назывались впоследствии историками "смутами", "сумерками богов" и прочими нелестными эпитетами. Каждая религия и даже религиозная ветвь претендовала на единственность своего пути освобождения и утверждала все чужие идеалы кукольными или сатанинскими; общество предлагало человеку стандартизованный жизненный путь, причем миссия понималась как преданное служение тому или иному жесткому социальному эгрегору, а "Бог" всегда воспринимался в рамках определенного формального культа. На немногочисленных людей, пытавшихся следовать своему пути, при жизни смотрели с большим подозрением и старались либо их уничтожить, либо поскорее ввести в "рамки", что за пятьдесят-сто лет всегда прекрасно удавалось.

Бог был далеко и светил слишком ярко — поэтому требовался жрец или священник для того, чтобы приспособить Его к нуждам верующих: ослабить и преломить Его свет применительно к их обстоятельствам. Сейчас, при переходе к эпохе Водолея, атманическая ситуация меняется качественно: на месте пяти — шести главных и очень ярких солнц, соответствующих ведущим мировым религиям и некоторым "атеистическим" идеалам (свобода, научное познание и т. п.) появляется целая россыпь звезд различной величины, гораздо более слабых, чем прежние светила, но не требующих "переводчика" для взаимодействия со средним человеком. Другими словами, религиозное чувство становится менее экзотическим, но и менее стандартизованным, и каждый человек, а не только особо одаренные мистики и святые, может при желании следовать в своей судьбе "воле Божьей" — связи между атманическим, буддхиальным и каузальным телами становятся более чем ощутимыми.

При этом оказывается (поразительное открытие для каждого человека, который его переживал), что моего Бога в наибольшей степени волнует и заботит именно то, на что направлены мои основные душевные силы — хотя Он смотрит на те же предметы и проблемы несколько по-иному.

Отсюда вытекает парадоксальный для минувшей и совершенно естественный для грядущей эпохи вывод: Бог в наибольшей степени находится со мной там, где происходят важнейшие для меня события моей жизни: в семье, на работе, при свидании с любовницей или на демонстрации в защиту китов, и именно в этих обстоятельствах я должен научиться искать Его промысел, или, в терминологии настоящего трактата, главное направление своего жизненного пути.

И поскольку человек существо общественное в гораздо большей степени, чем он сам об этом думает, основным храмом для него окажутся разнообразные коллективы, в которых он будет играть самые неожиданные роли. Роль священника при этом будет исполнять эгрегор коллектива, с которым у человека должна быть прямая связь — иначе он просто-напросто не сможет туда вписаться.

Коллектив — один из основных источников внешней каузальной энергии и одновременно школа самопознания: групповые ситуации складываются специально так, чтобы показать человеку как в выпуклом зеркале то, что он оказывается не в состоянии увидеть в себе сам. Если человек внимателен к этим урокам, он одновременно налаживает отношения сотрудничества с групповым эгрегором (и получает от него повышение в статусе и более ответственные задания), совершенствует свой организм и продвигается по жизненному пути. Если же он недостаточно внимателен и ответственен, эгрегор коллектива переводит его на более грубую и грязную работу, где человек может достичь и освоить более примитивное, но и более устойчивое равновесие своего организма, который пока не справляется с тонкой работой.

Вообще полезно рассматривать любой коллектив, где человек волей судьбы оказывается, как модель его собственного организма, и интерпретировать проблемы коллектива — всех планов — применительно к своим тонким телам. При этом поток внешних событий коллектива — так, как он развернут по отношению к человеку — особенно поучителен в силу большей энергичности происходящего. У человека низкого уровня, плохо понимающего, что такое внутренняя работа, последняя часто идет неосознанно на материале его внешней деятельности в группе — и только потом он внезапно ощущает, как сильно переменилось его каузальное тело и поток событий вокруг него.

* * *

Любой коллектив представляет собой очень своеобразный вариант организма, а изучение его тонких тел и взаимодействий между ними интересно не только с конкретно-прикладной, но и с общенаучной точки зрения, поскольку яркие и легко наблюдаемые в одном случае эффекты могут быть почти незаметными, но, тем не менее, весьма существенными в другом. Кроме того, коллективы по своему эволюционному уровню, как правило, гораздо ниже составляющих их людей, но зато гораздо энергичнее — и потому, аналогично зоопсихологии, "коллективопсихология" может много дать для понимания человека, если, конечно, не доводить прямолинейные аналогии до абсурда, как это нередко делается в современной науке. Эволюция управляется не принципом индукции ("какие тенденции наблюдались в прошлом, такие сохранятся и в будущем"), а скорее противоположным, который, в духе Питера, можно назвать принципом крутого поворота, а именно: поворот в развитии наступит гораздо раньше или существенно позже, чем мы предполагали, оказавшись при этом значительно круче и совсем не туда, куда мы рассчитывали. Другими словами, если дорога сейчас идет прямо, а дальше пятидесяти метров ничего не видно, то можно быть абсолютно уверенным в том, что на пятьдесят первом метре она резко повернет в непредсказуемом направлении.

Что такое каузальное тело коллектива? Говоря о его манифестациях, придется сказать несколько туманную фразу, а именно: событием в жизни коллектива являются те обстоятельства, которые он воспринимает как важные или, по крайней мере, существенные для себя. Впрочем, слово "он" в последней фразе не вполне корректно, и лучше заменить его на "эгрегор коллектива", поскольку коллективное сознание часто не имеет такой тонкости, чтобы регистрировать действительно важные для коллектива события. Притом неизбежные в таких вопросах расхождения во мнениях и — в заключение непримиримых и бесплодных споров — грибоедовское: "А судьи кто?" Автор все же надеется, что подрастающее поколение и следующие за ним, отменив общезначимые идеалы и стандартизованные судьбы, окажется внимательнее к тонкому миру в целом и групповым эгрегорам в частности, и тогда характерные для эпохи Рыб проблемы типа насильственного подчинения воли индивидуума коллективу и прямо из этого вытекающие развал и деградация последнего просто не возникнут. Маркс как-то заметил, что до него философы старались лишь объяснить мир, он же считает, что философия должна также его надлежащим образом изменить. Автор, однако, видит задачу философии скорее обратной: объяснить людям, что перед тем, как преобразовывать мир, нужно научиться хотя бы примерно представлять себе его законы. Тогда становится возможным синэргетический подход, когда и овцы целы и волки сыты, и модные дамы добровольно отказываются носить меха как домашних, так и диких животных.

Строго говоря, что такое событие в жизни коллектива, точно знает только его эгрегор, а члены коллектива ощущают его в той мере, в которой они с этим эгрегором связаны. Однако правильные групповые обсуждения, превращающиеся в (осознаваемые или нет) сеансы связи с эгрегором, могут сильно прояснить волю эгрегора и его расстановку акцентов на событиях. Время жестких руководителей и полновластных жрецов-толкователей народной воли подошло к концу, и в грядущую эпоху смогут попасть лишь те коллективы — большие или малые, безразлично — которые будут обладать гибкими эгрегорами, чью волю и программы станут сознательно, добровольно и старательно исполнять их члены. Это означает, в частности, глубокий кризис в национальных, государственных, профессиональных, семейных и парных отношениях, поскольку в центр сознательного внимания и мотиваций людей будут поставлены объекты тонкого, а не плотного мира, то есть эгрегоры как таковые, а не их грубо-материальные манифестации. Соответствующая революция будет чем-то похожа (хотя и гораздо глубже) на замену золотого обращения современной кредитно-финансовой системой, в свое время радикально перестроившей каузальный план социума.

В семье главным объектом забот человека станет семейный эгрегор, в любви — парный, на работе — цеха или лаборатории, а в общественной жизни — государственный и этнический, и их оценки любого его поступка будут человеку более чем ясны. Так и живешь: сам себе пророк, сам себе жрец; трудно, но зато почетно.

Глава 4 МЕНТАЛЬНОЕ ТЕЛО

— Что будет, если скрестить ужа с ежом?

— Полтора метра колючей проволоки.

Детская загадка

Ментальное тело является четвертым по счету и промежуточным между тремя высшими и тремя низшими телами; поэтому оно несет в организме, кроме своих, так сказать, личных нагрузок, еще и особые коммуникативные, связывая верхние и нижние группы этажей этого семиэтажного здания. В духе Д. Андреева совокупность атманического, буддхиального и каузального тел можно назвать тонким шельтом; тогда астральное, эфирное и физическое вместе составляют плотный шельт. Между плотным и тонким шельтами имеется определенная аналогия: в частности, атманическое тело во многом похоже на астральное, буддхиальное — на эфирное и каузальное — на физическое (об этом см. в следующих главах). Называя ментальное тело сокращенно менталом, мы получаем членение организма, изображенное на рис. 4. 1.

Тонкий шельт

— Атманическое тело

— Буддхиальное тело

— Каузальное тело

Ментал

— Ментальное тело

Плотный шельт

— Астральное тело

— Эфирное тело

— Физическое тело

Рис. 4.1 Первая трехзвенная структура организма

Если эфирное и физическое тела вместе взятые, называть плотным шельтом, буддхиальное и атманическое — высшим, а совокупность астрального, ментального и каузального тел — средним (социальным) телом, мы получим трехзвенную структуру организма, изображенную на рис. 4. 2.

Высшее тело (душа)

— Атманическое тело

— Буддхиальное тело

Среднее (социальное) тело

— Каузальное тело

— Ментальное тело

— Астральное тело

Плотное тело

— Эфирное тело

— Физическое тело

Рис. 4.2 Вторая трехзвенная структура организма.

Активность ментального тела воспринимается человеком как процесс мышления, не обязательно логичного или хотя бы связного: это любая смена мысленных образов, независимо от того, насколько она конструктивна и управляема сознанием. Сами по себе мысленные образы суть объективные восприятия мыслеформ — отдельных объектов, существующих независимо от человека в ментальном плане тонкого мира. Ментальная энергия способна компоновать из нескольких мыслеформ одну, наподобие строительно-монтажных работ, разбирать сложные мыслеформы на составляющие их куски и создавать новые, рассматривая данную с разных сторон — все это делается с помощью "левополушарного" мышления.

Кроме того, человек способен и к ассоциативному ("правополушарному") мышлению: когда в поле умственного зрения привлекается мыслеформа, чем-то похожая на данную, но вовсе ею однозначно не определяемая; возможно также создание и радикально новых мыслеформ, но это случается редко. Процесс мышления в целом — это определенная работа, частично состоящая в поиске в ментальном плане подходящих мыслеформ, заготовок для конструкций и отправных точек для ассоциаций, а частично в создании из них некоторой большой мыслеформы, или ментальной конструкции (мнения, концепции, теории), которая на данный момент человека устраивает — или не устраивает.

Субъективно, то есть с точки зрения изменений, идущих в организме, мышление есть процесс преобразования ментального тела; например, построив в ментальном плане (то есть во внешнем мире) определенную конструкцию, человек иногда ощущает, как в его мыслях на месте бывшего хаоса вдруг возникает необыкновенная ясность, как будто в захламленной комнате навели порядок: вымыли пол и окна, стерли пыль и расставили мебель по-новому. Именно это происходит с определенным участком ментального тела, когда человек правильно разбирается в сложной ситуации, понимает трудную проблему и т. п. Внешняя и внутренняя работа всегда идут параллельно, это, конечно, относится и к ментальному телу.

Часто мышление идет бессознательно или полусознательно, и тогда человек не осознает ни характера внутренних изменений ментального тела, ни предмета своих усилий в ментальном плане, хотя какая-то работа и там, и там происходит, и человек это косвенно ощущает, например, по чувству внутренней занятости — ему не хочется думать ни о чем серьезном, как будто "думатель" внутри при попытке его окликнуть отвечает сердитыми гудками "занято, не мешай". Именно это подсознательное мышление и является главным; осознаваемые же человеком "рассуждения" и ассоциативные ряды не более чем поверхностные продукты или, точнее, следы ментальных медитаций, происходящих совершенно неизвестными современной науке способами.

Существующее общепринятое мнение заключается в том, что в основе "правильного" мышления лежит аристотелева логика; однако в действительности все используемые не только в рассуждениях обычных людей, но даже и в математических доказательствах выражения типа "если", "то", "следовательно" и прочие логические связки носят скорее характер украшений, нежели указаний на действительное следование законам логики. Сами математики этого не отрицают, удовлетворяясь некоторым общепринятым в математическом эгрегоре уровнем "правдоподобности" своих рассуждений, который позволяет избежать большинства противоречий (хотя и не всех). Однако сами по себе законы формальной логики во многих случаях не применимы на практике, что должно бы сильно смутить поклонников "точного" дискурсивного мышления. Автор ограничится одним известным примером.

По правилам формальной логики утверждения "из А вытекает Б" и "Из не-Б следует не-А" эквивалентны, то есть если верно первое, то верно и второе, и наоборот. Представим себе, что нам нужно изучить правильность такого утверждения: "Все леопарды полосаты". Следуя упомянутому правилу, указанное утверждение истинно или ложно одновременно с утверждением "Все, что не полосато — не леопард". Изучая первое утверждение, нам придется прийти в зоопарк, и у соответствующей клетки мы быстро убедимся в его ложности. Что касается второго утверждения, то проверку его истинности можно начать у себя в доме, затем продолжить на работе и через некоторое время с очень большой степенью достоверности убедиться в том, что оно истинно: действительно, ни стол, ни стул, ни чайник на кухне, ни еще великое множество попадающихся на глаза бесполосных предметов не являются (слава Богу!) леопардами. Если же миллионный по счету бесполосный предмет и окажется случайно леопардом, его смело можно отнести к ошибке эксперимента. Налицо парадокс: первое из двух эквивалентных утверждений ложно, второе же истинно.

Логик отнесется к описанному парадоксу равнодушно, заявив, что логика это одно, а жизнь — другое, и нужно применять первую ко второй с умом, а не формально. Физик отметит, что каждую проблему нужно изучать по существу, и если речь идет о леопардах, то следует рассматривать их, а не все остальное, даже такой уважаемый объект, как собственный пуп. И то, и другое, конечно, справедливо, но не решает поставленной проблемы: может ли формальная логика считаться одним из оснований конструктивного практического мышления — поскольку описанный выше парадокс лишает ее этой возможности.

А вот другой пример, показывающий, что отношения между логикой и жизнью не так просты, и что культура мышления интуитивна в большей степени, чем нам кажется. Что такое утверждение, обратное данному? Казалось бы, очень просто: если утверждение состоит в том, что из А следует Б, то обратное формулируется так: из Б вытекает А. Как говорится, у матросов нет вопросов. Попробуем, однако, сформулировать теорему, обратную к теореме Пифагора. Итак, основное утверждение:

Пифагор. В прямоугольном треугольнике сумма квадратов сторон, прилежащих к прямому углу, равна квадрату третьей стороны.

Как же выглядит обратное утверждение? Автор предлагает две версии:

1. Если в треугольнике квадрат третьей стороны равен сумме квадратов первой и второй, то угол между последними — прямой;

2. Если где-то сумма квадратов чего-то и чего-то еще равна квадрату какой-то третьей величины, то оно — прямоугольный треугольник.

И здесь дело не в том, что утверждение (1) верно, а (2) — нет; вопрос заключается в следующем: почему по видимости совершенно однозначная, понятная и очевидная операция обращения импликации (логического следования) допускает такие сильные вариации при переходе к конкретным примерам, даже еще не жизненным, а пока чисто математическим.

Нисколько не меньше сомнения вызывает двойная импликация: если из А1 следует А2, а из А2 следует А3, то из А1 следует А3. Имеется эмпирическое наблюдение: чем длиннее человек оправдывается, тем сомнительнее становятся его оправдания. Логические цепочки в пять звеньев и больше вообще не кажутся сколько-нибудь убедительными, даже если каждая отдельная импликация не вызывает сомнений: "А1 истинно? — Да." "А2 следует из А1? — Следует." "А3 вытекает несомненно из А2, а А4 из А3? — Вытекает." "Значит, А4 истинно? — Не уверен… а нельзя ли попроще, покороче, поубедительнее?"

Голографический и вообще любой целостный подход к миру делают проблематичным само представление о причинности, поскольку все связано со всем и потому каждое явление может рассматриваться как прямая или косвенная причина любого другого. Поэтому формально-логическое построение всегда лишь какое-то приближение, границы которого нужно устанавливать из внешних по отношению к нему содержательных (то есть прямо связанных с существом дела) соображений. Что же такое это непонятное существо дела? Ответ вряд ли удивит читателя: это фрагмент каузального плана, которым человек в данный момент занимается. Другими словами: ментальная конструкция — модель или рассуждение — содержательны только тогда, когда относятся к какому-либо каузальному объекту: событию, явлению и т. п., который и направляет течение ментальной медитации, результатом каковой будет ментальный образ, то есть определенное представление о каузальном объекте. При этом поиск ментального образа можно вести как угодно: и постепенно складывая его из логических кирпичиков, и калейдоскопически меняя целостные ассоциации-гештальты, и комбинированным образом: и так, и так; важно лишь, чтобы человек все время чувствовал каузальное "существо" ("физический смысл") явления и на него ориентировался.

Эту мысль можно сформулировать гораздо менее приятным для "свободно мыслящего" человека образом: на каждую ментальную медитацию следует иметь каузальную санкцию; иначе говоря, ментальное тело не должно (кроме особых критических режимов) выходить за пределы каузального. Это гораздо более жесткое ограничение, чем указание К. Пруткова: "Рассуждай токмо о том, о чем понятия твои тебе сие дозволяют. Так: не зная языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо?" В дополнение к этому справедливому совету можно сказать так: рассуждай токмо о предметах и событиях твоей жизни, отчетливо в том нуждающихся; и оправдание твоим рассуждениям будет лишь в том случае, если они прольют новый свет на происходящее с тобой; все же остальные твои мысленные упражнения лишь мусорят ментальный план и пачкают твое же собственное ментальное тело.

К сожалению, в наше ментально-распущенное время болтовня (пустословие) и ничем не оправданное праздномыслие не рассматриваются как существенные грехи, хотя портят жизнь и человеку и обществу, резко нарушая общий баланс их организмов.

Мысль изворотлива, часто откровенно лжива, постоянно пытается постичь сама себя, подобно змее, глотающей себя начиная с хвоста — и никогда в этом не преуспевает. Именно к ментальному плану относятся понятия истинности и ложности, которых не существует на других планах, и это нужно понять. Ни идеал, ни цель, ни событие, ни эмоция, ни движение не могут быть истинными или ложными — они просто существуют. В то же время они определенным образом отражаются в ментальном теле человека: он как-то осмысливает свою жизнь: идеалы, цели, поступки и т. д., и результаты этого осмысления уже могут подвергаться преобразованиям, свойственным ментальным структурам, например, оценкам и классификациям. "И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо" (Бытие 1:10). С точки зрения современного читателя слово "увидел" в последней фразе относится к ментальному плану, так как далее следует оценка: "хорошо" (а могло бы, если следовать логике XX века нашей эры, быть, напротив, "плохо"). Историческое прочтение той же фразы поднимет ее на каузальный план, поэтическое — на буддхиальный, а религиозное — на атманический, и во всех этих прочтениях слово "хорошо" воспринимается вовсе не как логический бит информации, то есть противоположность к "плохо", а как самостоятельное понятие с богатым внутренним значением. Без претензии на полноту филологического анализа, слово "хорошо" применительно к различным планам можно толковать, например, так:

— атманическое значение — гармоничная или гармонизирующая миссии;

— буддхиальное значение — ценность, видимым образом соответствующая миссии и приближающая к ее исполнению;

— каузальное значение — событие, удачно сочетающее основные жизненные программы человека.

Однако слово "увидел" может относиться не только к ментальному, но также и к атманическому, буддхиальному и каузальному планам, так что прочтение этого библейского стиха неоднозначно; впрочем, слово "назвал" в первом его предложении явно указывает (как и все остальное содержание книги Бытия) на атманический план, ибо назвать и значит определить главные контуры судьбы и миссию. Поэтому ментальное прочтение в данном случае явно недостаточно и ведет к сильному искажению смыла текста, который конечно же не имеет оценочного характера.

Хороший писатель и добросовестный читатель всегда хотя бы подсознательно отслеживают тонкий план, на котором идет повествование, поскольку смысл слов находится от него в существенной зависимости. Рассмотрим в качестве примера следующее начало повести из сельской жизни.

— Как хорошо, — подумал Василий, едва проснувшись и сладко потягиваясь на опасливо хрустнувшем под ним деревянном топчане. Косые лучи недавно взошедшего солнца с трудом пробивались через закрытые ставни и открытые окна избы-пятистенка, ярко освещая коричневый с прожилками комод и две стоящие на нем изумрудные поллитровки: одну пустую, другую же едва початую. — Будет, чем опохмелиться.

В этом тексте имеется грубая стилистическая ошибка. Именно, герой выписан на эфирном плане, в то время как слово "подумал" относится к ментальному, что создает у читателя неприятное чувство диссонанса, а у критика — ощущение непрофессионализма. Гораздо более адекватно было бы употребить вместо "подумал" какой-либо эфирный оборот, например: "Как хорошо, — запело что-то внутри Василия, едва проснувшегося…" и т. д. Однако выражение "запело что-то внутри" допускает также и астральное толкование, особенно если речь идет о состоянии героини. Вообще писатели атеистического направления часто видят правду жизни в эфирном и физическом планах, забывая о том, что герои, и читатели живут все же преимущественно в каузальном, а души их располагаются и вовсе в буддхиальном и атманическом.

* * *

Обычная логика — то, что в обиходе называют здравым смыслом, а в науке грамотными рассуждениями — вовсе не сводится к формально-логическим силлогизмам. Это некоторые правила, которые довольно трудно точно описать, но культурный человек их инстинктивно выучивает и старается, где можно, строго им следовать; в тех случаях, когда это ему не удается, он внутренне огорчается, а внешне признает несовершенство своей логики, надеясь в дальнейшем найти способ исправить положение. Однако бросается в глаза то, что эти правила в гораздо большей степени связаны не столько с внутренними законами ментального плана, сколько с его согласованием с каузальным. Другими словами, вы можете быть не особенно логичным, но вам это простят, если вы говорите о существе вопроса, и видно, что вы его понимаете и стараетесь адекватно выразить в ментальных конструкциях. При этом логика событий, то есть карма каузального плана, гораздо сложнее и качественно отличается от логики (законов) ментального плана — так что все рассуждения и модели событий всегда грубее их самих — это прекрасно знает любой инженер, моделирующий уравнениями тот или иной технологический процесс, или рассказчик, пытающийся точно передать событие, свидетелем которого он был.

Поэтому существует много различных символических систем и логик, то есть правил манипулирования символами, и в одних случаях более удобны одни, в других — другие, но сам по себе ментальный план многомерен, то есть в нем как бы одновременно существуют различные логики, часто несовместимые и противоречащие друг другу. Типичный пример это так называемая векторная оптимизация — характерная проблема, возникающая при попытке ментального моделирования каузального потока.

Рассмотрим, например, хозяйку, отправляющуюся на рынок с целью наилучшим способом потратить имеющуюся у нее сумму денег. Слово "наилучшим" относится к ментальному плану и подразумевает определенный критерий; их в данном случае несколько. Во-первых, разные члены семьи ("независимые эксперты") имеют разные мнения о ценностях продуктов: один любит клубнику, другой — арахис, а третий — курагу. Во-вторых, сама хозяйка хотела бы иметь пищу сытную, калорийную, богатую витаминами и биологически активную — вот еще минимум четыре критерия. Никакие компромиссы типа взвешенных сумм оценок, глубоко сомнительные и сами по себе, здесь ввести нельзя, поскольку предпочтения хозяйки цифровым образом не описываются. (Отвечая на вопрос: "Какой цвет волос у женщин вы предпочитаете?" — один молодой человек выразился так: "Я люблю блондинок и брюнеток в отношении 2:1". Однако было бы крайне наивно ожидать подобной точности оценок от матери семейства в вопросе о приоритете свеклы и брюквы в домашнем хозяйстве).

Указанная проблема возникает и при ведении более крупных дел, например, балансировании госбюджета, и ментальные пути их разрешения столь же неэффективны.

Итак: ментальный план принципиально многомерен, и понятия приоритета, истинности и ложности существуют только в рамках достаточно узких символических систем типа математической логики или арифметики, которые не имеют сами по себе прямого отношения к реальности и каузальному плану (к последнему относится такая процедура, как принятие решения). Поэтому говорить о законах или правилах мышления можно только условно, то есть всегда ограничиваясь при этом определенным ментальным эгрегором, но не покушаясь на план в целом. Иммануил Кант утверждал, что законы логики, представления о пространстве и числах в человеке априорны, то есть не являются результатом его непосредственного опыта. Это можно воспринимать как существование связи ментального эгрегора человечества ("ноосферы") с соответствующими фрагментами Мирового Разума — однако там есть и другие, ничуть не менее примечательные фрагменты.

Законы это жесткие ограничения, которые лучше не нарушать, ибо в противном случае возможны неприятности — но если очень нужно, то на этот риск приходится идти. Как профессиональный вор смотрит на уголовный кодекс, так же математик смотрит на логику, физик на математику, инженер на физику, а домашняя хозяйка, купившая кухонный комбайн — на инструкцию к нему. Лучше, конечно, правила выучить и соблюдать, но если не получается или некогда, авось и так сойдет.

Другими словами: сила, ясность и убедительность мышления в первую очередь связана с его адекватностью, то есть удовлетворяющим потребителя уровнем соответствия ментальной модели каузальному оригиналу. При этом процесс построения ментальной модели — пользуется ли ее автор формальной логикой или ассоциативно-образным мышлением, роли не играет: ни то, ни другое, ни третье уверенности не прибавляет и не убавляет; контрольные функции, кстати говоря, в равной мере свойственны и логически-дискурсивному, и ассоциативному мышлению — иначе говоря, можно заметить отсутствие логики, а можно — несоответствие целостного образа, когда отчетливо "не то" или "непохоже", хотя сказать, в чем именно, может быть трудно. "Ну тут уж ты, брат, загнул", "забрался не в ту степь" — типичные отзывы правого полушария в ответ на грубые ошибки мышления любого типа, в том числе и логического.

* * *

Современное научное мышление совершенно не адаптировано к голографической парадигме, которая, по-видимому, в ближайшее десятилетие должна быть усвоена в самых разнообразных сферах — иначе, по мнению автора, человечество не сможет выйти из того глобального тупика, в котором оно оказалось к концу XX века н. э. Эта парадигма предлагает смотреть на мир как на символически отраженный в любом своем объекте, что требует сильных изменений в методологии научного подхода: многие допущения, казавшиеся ученому XVIII–XX вв. сами собой разумеющимися и не вызывающими никаких возражений, становятся сомнительными или даже вовсе неприемлемыми. Кроме того, оказывается, что многие символизмы, которыми с удобством пользуется наука, ставя себе это в особую заслугу, сами по себе содержат совершенно неприемлемые "молчаливо подразумевающиеся" предпосылки, которые часто грубо искажают или вовсе обесценивают результаты исследований. Автор не претендует на серьезную критику и ограничивается некоторыми замечаниями и пожеланиями, отчасти отражающими, как ему кажется, дух грядущей науки.

Математика. В основе современной математики лежит теоретико-множественная концепция Георга Кантора, которая кардинально противоречит голографическим представлениям.

Под множеством в математике понимается набор (совокупность) определенных объектов, называемых его элементами, относительно которых предполагается, что они однозначно идентифицированы (то есть четко различаются друг от друга) и как-либо отграничены от всего остального мыслимого мира, то есть имеется некоторое правило, позволяющее определенно сказать, является любой объект элементом данного множества или нет.

Это определение предполагает нечто вроде тюремного порядка: имеется тюрьма (множество) и набор заключенных (элементы), рассаженных по одиночным камерам (идентификация). Голографический подход требует, чтобы сама тюрьма была символически представлена у каждого из узников: например, у него должен быть ее план, на котором на всех камерах указаны имена узников, и кроме того, звездочкой отмечена его собственная камера. Тогда множество А, состоящее из элементов а, б, в, что на языке теории множеств обозначается так: А={а, б, в}, выглядело бы гораздо богаче: А={ а/ {а*, б, в}, б/{а, б*, в}, в/{а, б, в*} } — (косая черта символизирует план множества, имеющийся у элемента).

Далее в теории вводятся понятия объединения и пересечения множеств — объединением двух множеств называется множество, состоящее из элементов, принадлежащих хотя бы одному из этих множеств, а пересечением — множество состоящее из элементов, принадлежащих обоим этим множествам — и молчаливо предполагается, что эти операции всегда корректны, то есть любые два множества можно "объединить" и "пересечь". Интересно, как отреагирует директор школы на предложение учителя объединить второй и десятый классы и провести у них общий урок по родной речи и химии? Очевидно, должны быть какие-то основания для проведения этих операций, вытекающие из существа дела. Свойства объединения не могут целиком вытекать из свойств объединяемых множеств, но всегда должны содержать нечто новое, отражая понятия синтеза и медитации; пересечение же должно помнить о породивших его множествах, то есть множество {а, б} {а, в} по Кантору состоящее из одного элемента {а}, должно, тем не менее, сохранять память о своих "родителях" {а, б} и {а, в}, и при ближайшем рассмотрении выглядеть, скажем, так: {а/ {а, б} {а, в} } (здесь косая черта символизирует предысторию).

Итак, можно выделить следующие основные принципы, которым должны подчиняться ментальные концепции и теории:

а) Принцип санкционированности: на любое действие следует иметь специальное разрешение;

б) Принцип памяти: каждое действие сохраняет в своем результате память о всех операциях (то есть членах операции);

в) Принцип люфта: результат действия никогда не определен однозначно, и может несколько меняться в зависимости от обстоятельств; этот же принцип в несколько иной формулировке звучит так:

г) Принцип побочного эффекта: всякое действие всегда имеет неожиданные следствия, которые могут оказаться незамеченными, но именно они представляют максимальный интерес для исследователя;

д) Принцип последовательной развертки: в части всегда содержится информация о целом, но извлечь ее можно лишь в несколько этапов, потратив на каждом из них определенное количество ментальной энергии.

Если концепция не обладает указанными пятью свойствами, ее объектами трудно моделировать каузальные потоки; с этим, в частности, связан кризис теоретической физики нашего века, которая никак не решится расстаться с детерминизмом в широком понимании этого слова, в частности, в своем фундаменте, то есть в математике и логике.

* * *

Арифметика натуральных чисел (1, 2, 3. и т. д.) как будто не обладает качествами б) — д); например, 1+1=2 и никакого "люфта" (скажем, иногда 2.01, а иногда 1.97) здесь нет, поскольку числа целые. Однако здесь мы сталкиваемся с качественно иной ситуацией: ментальным моделированием не каузального, а буддхиального и атманического планов, когда люфты и побочные эффекты возникают на фазах перехода с плана на план.

Как сказал один великий математик, Бог создал человека и натуральные числа, а все остальное — дело рук человеческих. В переводе на язык данного трактата это можно проинтерпретировать так. Натуральные числа 1, 2, 3… суть естественные символы атманического плана, а различные арифметические формулы, скажем, 1+2+3=6 символизируют атманические же сюжеты, то есть генеральные программы развития мира (ичеловека). В этом смысле оккультная арифметика — Божественная, и числам и формулам указанного вида можно поклоняться как идеалам (естественно, у каждого человека должна быть своя формула, постепенно уточняющаяся по ходу его жизни). Опускаясь на ментальный план, те же формулы приобретают совсем другое значение и числа моделируют счет однотипных предметов и измерения, где возникают также и дроби. Ментальное "заземление" (спуск на три тела вниз) символизируется размерностью в случае счета однотипных предметов и приближенностью в случае измерений; от этих "довесков" возникают и люфты. Таким образом, формулы 1 апельсин + 2 апельсина = 3 апельсина и 1.019 + 2.031 = 3.05 являются ментальными аналогами-вариациями Великого Равенства 1 + 2 = 3 атманического плана.

Атманический план сам по себе не может служить объектом ментальных манипуляций; его можно в трепете созерцать, подыскивая более или менее подходящие, но всегда заведомо грубые и несовершенные рациональные представления для его элементов и сюжетов. Тогда в ментально-атманическом теле возникают ментальные образы атманических объектов, и из первых можно пытаться строить различные конструкции, но законы ментального плана все же сильно отличаются от атманических, поэтому рациональным умом высшие законы бытия постигаются плохо (это примерно так же трудно, как выразить сложную мысль жестикуляцией, то есть движениями физического тела). Каждый план хорошо соотносить с соседними — а несанкционированные прыжки через этаж, а тем более через две, всегда рискованны и малоэффективны, так как сопровождаются сильными искажениями.

Физика. Как известно, физика это наука о свойствах косной (неживой) материи, каковое понятие в голографической парадигме отсутствует: если есть хоть одно живое существо, то и весь мир, и любой его объект имеют в себе некоторую "жизнь" — которая, впрочем, может быть глубоко скрытой, как, например, в булыжнике или безнадежном бюрократе. Рассмотрим теперь несколько принципиальных вопросов:

1. Влияет ли изучение и ментальное моделирование мира на его свойства?

2. Влияет ли наблюдение экспериментатора на физические процессы?

3. Существуют ли ограничения на проведение мысленных экспериментов?

4. Влияет ли личность ученого на характер открываемых им "объективных" законов?

5. Влияют ли изучаемые ученым явления и эффекты на его личную судьбу, или активна ли природа по отношению к процессу ее ментального моделирования?

Физик последних двух-трех столетий на все эти вопросы с уверенностью скажет: "Нет"; ответ эпохи Водолея будет скорее положительным, и это означает качественную перестройку этики научных исследований — даже в самых нейтральных областях, никак не связанных с военными интересами.

Вопрос об этике научного познания стоит гораздо острее, чем можно думать. Для нормального функционирования организма — как человека, так и человечества в целом — необходимо согласование его ментального тела с каузальным и астральным, и если ментальное в одних местах выходит за пределы каузального, а в других оставляет его голым и постоянно рвется то там, то тут, то о здоровье организма в целом говорить не приходится. Фантастические по силе искажения судеб современной цивилизации связаны в первую очередь с гипертрофией и уродством ментального тела человечества; на него дополнительно были возложены совершенно несвойственные ему функции всего тонкого шельта, то есть атманического, буддхиального и каузального тел. Мысль формирует идеал, жизненные позиции и контролирует события — так полагает общественное подсознание и тщетно ищет человека (президент) или небольшую группу (политбюро, правительство, верховный совет и т. п.), способных такую мысль породить. В результате подобных усилий в центре внимания оказывается ментально-атманическое, ментально-буддхиальное и ментально-каузальное тела, в которых человек начинает манипулировать с помощью хорошо разработанных в совершенно иных целях и ориентированных на качественно другие проблемы ментальных методов. При этом происходит двойная ошибка, точнее, некорректная подмена. Во-первых, высшие тела (тонкий шельт) вовсе не идентичны своим ментальным образам: например, то, что человек делает (каузальное тело), часто очень слабо связано с тем, как он это сознательно или бессознательно себе представляет (ментально-каузальное тело), а во-вторых, к объектам ментально-каузального, ментально-буддхиального, и ментально-атманического тел вообще чрезвычайно редко можно применять обычные в других частях ментального тела приемы, скажем, комбинирование с помощью логических связок.

Событие тоньше и подробнее его ментального образа; законы каузального потока лишь грубо моделируются законами мышления, поэтому события для нас всегда в чем-то неожиданны, логически противоречивы и непредсказуемы. Из событий можно делать выводы, точнее, по-разному их осмысливать (поток Близнецов), но ментально обрабатывая результаты этого осмысления, мы получаем уже чисто ментальный продукт, который к каузальному плану имеет более чем косвенное отношение. И всем практикам (от грабителей до министров) отлично известно, что, спланировав события в ментальном теле, можно ждать каких угодно неожиданностей при попытке его реализации (поток Козерога).

Если ребенок набезобразничал, бесполезно спрашивать: "Зачем ты это сделал?" Поток событий не подчиняется ментальной логике, в которой только и есть понятие четкой цели и средств ее достижения. Засовывать живую кошку в мусоропровод не менее логично, чем отправляться каждое утро на работу, а в воскресенье — на демонстрацию в защиту или отмену абортов, хотя хомо менталикусу может казаться наоборот. Человек делает то, что делает, в силу давления на него каузального потока (или, в другой терминологии, его собственного каузального тела), а не по каким-либо логическим "причинам". Другое дело, что иногда удается оттранслировать (Козерогом) тщательно созданный ментальный образ в каузальное тело, но как именно оно при этом изменится и какие реальные события из этого проистекут, человеку обычно неведомо.

Чтобы лучше понять разницу между законами каузального и ментально-каузального тел, представим себе длинный речной порог с изобилием камней, мелей, мощных сливов и крутых отбойных волн на внутренней стороне поворотов — таково каузальное тело. Схема этого порога, изображенная в туристском описании маршрута, подобна ментально-каузальному телу, и на ней отлично видно, где лучше проплывать и каких ориентиров придерживаться. Однако, проложив маршрут, нужно еще по нему пройти, и здесь начинающего туриста-байдарочника ждет масса сюрпризов. Оказывается, что у байдарки есть инерция (что иногда плохо, а иногда очень хорошо) и устойчивость, а у воды — вязкость и температура, которые особенно ощущаются, когда она заливает колени неудачливого гребца, грозя в самом ближайшем будущем испытать плавучесть не только судна, но и его самого…

* * *

Понятие события должно быть основным в любой науке — наряду с ее "предметом", то есть объектами, которые она рассматривает. В прямой зависимости от того, что считается событием, находится ментальный аппарат изучения предмета. Однако эта тема требует специального рассмотрения. Древние греки считали плотную материю состоящей из мельчайших и далее неделимых частиц-атомов. Внимательное изучение показало, однако, что это не совсем так, и в начале XX века Эрнст Резерфорд предложил знаменитую составную модель атома: плотное ядро и несколько удаленных от него электронов, вращающихся вокруг него по орбитам, наподобие Солнца и планет. Однако опыты Резерфорда (бомбардировка мишеней и изучение рассеяния), как и все дальнейшие, подтвердившие квантово-механические модели, были косвенными, так как "увидеть" атом и тем более электрон невозможно.

Далее весь XX век физики элементарных частиц был посвящен продумыванию все более хитроумных теорий ("четыре кварка для мистера Кларка"), и, соответственно, проведению все более тонких и косвенных экспериментов со все более сложными приборами, способными сосредоточить огромные энергии в исключительно малых временных и пространственных промежутках. При этом всегда что-то получалось и даже иногда эксперимент подтверждал теорию, но общая ситуация почему-то никак не прояснялась.

Впору задать себе вопрос: что же мы на самом деле изучаем, разгоняя в гигантском ускорителе крохотную частицу до немыслимой скорости и с размаху шлепая ее о твердую стенку? Ясно, что для нее это совершенно экстремальные и неестественные условия, так что фактически исследуются различные глубокие патологии материи, отстоящие от ее нормального состояния очень далеко. Можно возразить, что на звездах бывают и еще большие температуры и давление, но как нельзя изучать отдельную клетку растения в физиологическом растворе, так же и элементарная частица ведет себя совсем по-разному в большой компании себе подобных на естественной звезде и одна-одинешенька в ускорителе под пристальным надзором экспериментатора.

Что будет говорить человек под пыткой, если он не знает истины, которой добивается от него палач? Сломавшись, он прямо или косвенно скажет все, что палач хочет или ожидает от него услышать. Поэтому, изучая поведение частицы в неестественных для нее условиях, мы фактически на материале ее патологического поведения изучаем приборы, с помощью которых на нее воздействуют и рассматривают — чем и объясняется необычайная сложность результатов современных физических экспериментов — ведь в них участвует такая тонкая аппаратура!

Атом, как и Вселенная, не является неделимым; более того, в нем заключена вся информация о ней — но извлекать эту информацию нужно аккуратно и деликатно, получив на это его санкцию и во всяком случае не нарушая его основной структуры: поймем ли мы лучше скульптуру Родена, распилив ее пополам или столкнув ее, разогнав до первой космической скорости, с кремлевской стеной?

Точно так же, как един мир, едина и любая чего-либо стоящая его ментальная модель. Материя не есть какая-то элементарная совокупность одинаковых частичек, изучив которые и простейшие правила их сочетания, мы поймем мир как здание из кубиков. Всякая естественная система качественно сложнее и синтетичнее своих элементов и видимых связей между ними (это называется холистическая философия). Поэтому даже если бы мы разгадали "тайну" атома, а также разработали теорию межатомных взаимодействий, то отсюда вовсе бы не следовало, что мы разобрались в простейшей материи — она как объект значительно сложнее.

Эволюция физического плана символизирует эволюцию всего Космоса, то есть "семительного" организма Вселенной, но при этом она идет не по пути увеличения плотности энергии, а по пути ее трансмутации во все более тонкие планы. На пути от первичного Великого Взрыва до сознательной жизни человека повсеместно наблюдается уменьшение энергии физического плана (температура плазмы, кинетическая энергия свободных атомов) по сравнению с эфирным (химическая энергия молекул), эфирного по сравнению с астральным (биологическая энергия), астрального с ментальным (человек учится умом контролировать свои грубые эмоции) и т. д. При этом эволюционные завоевания трансмутации устойчивы, то есть человеку совсем не легко превратить умственную энергию в эмоциональную, а далее в эфирную и физическую — но это не значит, что это невозможно, и физическая энергия, потенциально заключающаяся в человеке приближается к той, которая выделяется при взрыве сверхновой звезды.

Если человечество претендует на эволюционное развитие, оно должно в первую очередь научиться культурно вести себя в познании мира, который на однобокие прорывы реагирует очень болезненно, так как они нарушают равновесие его тонких планов. Истина, когда она хочет явиться людям, опускаясь из атманического плана, сама создает себе проводника-редактора в лице человека (ученого) или научного коллектива, и предварительно транслирует язык (то есть основные ментальные конструкции, с помощью которых она может быть выражена). Однако после ее рождения нарушается баланс тонких энергий всех планов, и его нужно долго восстанавливать; для этого необходимы согласованные усилия самых разных людей, от философов и поэтов до технологов и разнорабочих. Какой серьезный философ осмыслил, а поэт воспел (то есть адаптировал к атманическому плану) оператор Шредингера? А дельта-функцию Дирака? (Иосиф Бродский дошел до геометрии Лобачевского, что история несомненно поставит ему в заслугу). Если этого до сих пор не произошло, то виноваты и физики, и поэты, а главное — недостаточная личная ответственность каждого человека, создающего изолированные от остального мира ментальные конструкции с узко направленными прикладными целями.

С эволюционной точки зрения, использование ядерных реакций в военных (атомная бомба) и мирных (атомные электростанции) целях гораздо больший атавизм, чем, соответственно, пытки и рабовладение, поскольку энергия атомного распада соответствует тем этапам эволюции, когда она еще лишь начиналась, и не было не только человека, но даже и растительной жизни. По ходу эволюции ничего не теряется, а лишь уходит вглубь и становится более тонким и менее эффектным, но зато более эффективным. Есть гипотеза, что в клетках растений и животных постоянно идут ядерные превращения — при комнатной температуре! Однако это качественно иные реакции, чем те, что происходят в физических лабораториях и особенно на полигонах, и если взять одну растительную клетку, то вполне вероятно, что она вне растительного организма с задачей алхимии уже не справится.

Грядущий энергетический кризис вовсе не ставит вопрос так: "мирный" атом или уголь, или нефть, или морские приливы, или разумная комбинация первого, второго, третьего и четвертого. Нарушение энергетического баланса (эфирный план) означает сильные этические нарушения (буддхиальный план), и энергетическая проблема будет разрешена не раньше, чем выработана правильная этика. А вопиющие этические нарушения, то есть сильные деформации буддхиального тела человечества, связаны, в частности, с нарушением этики ментального познания: ум не консервный нож (хотя и может выполнять эти функции), а истина не сардинка в жестяной банке, которую нужно вскрыть и после этого с аппетитом опустошить.

* * *

Следует четко различать ментально-буддхиальный и ментально-каузальный подпланы ментального плана. Если говорить о жизни людей, первый относится к осмыслению этики, а второй — конкретных событий; если же рассматривать косную материю, то к первому относится моделирование общих законов ее бытия, а ко второму — изучение конкретных эпизодов. Другими словами, к ментально-буддхиальному подплану относится теоретическая физика, а к ментально-каузальному — экспериментальная и прикладная, а также весь спектр инженерных наук. По идее, в этих подпланах должны использоваться различные, но согласованные друг с другом ментальные модели. И точно так же хороший инженер строит свои модели, исходя из эмпирических законов (например, закона Гука), но имея при этом в виду и общую теорию, физик-теоретик, моделируя законы материи, должен одним глазом посматривать и в атманический план, определяющий на более тонком уровне эволюцию самих этих законов, подстраивая их под глобальный план эволюции Вселенной, в соответствии с известным диалогом:

Ангел — Богу, в испуге: — Господи, они открыли еще один трансурановый элемент!

Бог — ангелу, спокойно: — Добавьте еще один нелинейный член в Истинное Уравнение Единого Поля.

* * *

Рассмотрим теперь ментальное тело человека как таковое: его задачи, проблемы, условия жизни, гигиену и болезни.

Ум — в основном — нужен человеку для того, чтобы осмысливать (ментально моделировать) происходящие с ним события и отчасти на них влиять. Чем выше эволюционный уровень человека, тем лучше дифференцируются у него тонкие тела и тем богаче и разнообразнее становятся связи между ними, и тогда роль ментального тела возрастает, так как оно связывается уже не только с соседними, то есть каузальным и астральным, но и со всеми остальными, и начинает регулировать связи между тонким и плотным шельтами.

Однако фундаментальная обязанность ментального тела это соответствие каузальному, и здесь у многих людей возникают большие трудности и недоразумения. С одной стороны, нынешняя эпоха помешана на ментальной энергии — знаниях, информации, теориях и концепциях, с другой — мышления оказывается явно недостаточно для того, чтобы приемлемым образом организовать жизнь, и не вполне понятно, на что именно его следует направлять и какими при этом ментальными моделями и символическими системами пользоваться.

Представление о "свободе" мышления ошибочно вдвойне: во-первых, мышление подчинено очень жестким социальным штампам, выбраться из-под (чаще всего неосознаваемого) влияния которых очень трудно, а во-вторых, человек должен обдумывать вполне определенные вещи (на которые имеется каузальная санкция), добиваясь при этом понимания на уровне, определяемым каузальным, а не ментальным телом.

Другими словами: я должен думать о том, что со мной происходит (как во внешнем, так и во внутреннем мире), причем основное направление моих размышлений должно выбираться мной исходя не из праздного ментального любопытства, а преимущественно из моих каузальных проблем.

Если человек постоянно думает о посторонних для него вещах, то его ментальное тело в соответствующем месте гипертрофируется, и в какой-то момент разрывает каузальное и выходит за его пределы. При этом страдают оба тела: и ментальное, и каузальное, например, у человека появляется (ментальный) невроз навязчивых мыслей и, в порядке каузальной защиты-компенсации, система действий-ритуалов для защиты от ментальных и каузальных хищников — ничуть не менее реальных, чем физические. Кроме того, при энергетических дисбалансах ментального тела оно в некоторых местах рвется и перестает защищать астральное, что ведет к эмоциональной уязвимости и нестабильности, а в запущенных случаях может довести и до физических болезней.

Наоборот, если человек упорно не обращает должного умственного внимания на какую-либо область событий своей жизни, то ментальное тело в соответствующем месте рвется и в его роли выступает астральное — ситуация, хорошо известная в политике, как государственной, так и семейной, когда недостаток разумных доводов компенсируется пылом эмоций, и ни к чему хорошему такой прием также не приводит.

Итак: каузальное тело через поток Близнецов транслирует в ментальное — "пищу для размышлений", то есть исходную информацию и импульс для ментальной медитации — но насколько эффективной окажется последняя, во многом зависит от самого человека.

Дело в том, что осмысливать любое событие можно с разных точек зрения, используя при этом различные символические системы и имея в виду совсем разные цели, и это нужно тоже хорошо понимать.

Человек далеко не всегда заинтересован в том, чтобы осознать (даже просто заметить) событие, поскольку оно может быть для него в чем-то неприятным. Если полностью закрыть глаза на неприятный аспект не удается, то моментально включается защитная программа подсознания, направляющая ментальную медитацию так, чтобы его вытеснить: либо просто проигнорировать, либо гарнировать таким образом, что порок станет первым шагом к добродетели, предательство обернется несущественным рассогласованием мнений, а прямой обман покажется легким недоразумением.

Существует также и множество других причин, по которым человек не стремится полностью осознать каждое событие в своей жизни, например, ему некогда или неинтересно, или просто непонятно, зачем это нужно.

Действительно, нужно далеко не всегда. Однако некоторые события обязательно требуют осмысления, и притом вполне определенного рода, и если человек этого не делает, то баланс между каузальным и ментальным телами, а затем и в организме в целом, нарушается.

Наиболее распространенная ошибка человека заключается в том, что, пытаясь осмыслить ту или иную ситуацию, он сосредотачивает свои усилия именно на ментальном теле, в то время как ему существенно не хватает информации, или же та, которой он владеет, сильно искажена.

Не существует универсальной "правильной" системы мышления, как и универсальной символической системы — любая такая система сначала идет в помощь мышлению, а в какой-то момент становится для него узка, но ни то, ни другое не является определяющим фактором ментальных медитаций. Мышление всегда имеет вспомогательные, или, правильнее говоря, частные функции, являясь частью функционирования организма человека, и в первую очередь должно обслуживать посылки других тел и следить за своей гигиеной, и лишь во вторую — становиться пародией на Мировой Разум, пытаясь ответить на все мыслимые и немыслимые праздные вопросы.

Когда горнолыжник мчится по трассе, его мышление обслуживает преимущественно нужды физического тела; трудно думать также и после сытного обеда, так как в этом случае мышление обслуживает эфирные нужды. Девушка, старающаяся осмыслить чувства, которые вызывает у нее определенный молодой человек, использует с этой целью ментально-астральное тело. Осмысливая свои поступки, ценности и идеалы, человек активизирует, соответственно, ментально-каузальное, ментально-буддхиальное и ментально-атманическое тела, и очень важно понимать, что адекватные символические системы и правила оперирования символами во всех указанных случаях различны. Общая закономерность такова: оперировать символами тонкого тела можно тем свободнее, чем оно ближе к ментальному телу.

Так, символы атманического тела — идеалы, символы веры и прочие объекты поклонения могут в ментальном теле лишь обозначаться, но никаких логических операций, ассоциативных трансформаций или замен с ними производить нельзя. (Например, рассуждение: "Мой идеал лучше твоего по таким-то причинам" не только бестактно, но и логически некорректно, так как в ментально-атманическом теле нет связок типа "если…, то…").

С ментальными образцами ценностей можно чувствовать себя чуть посвободнее, но и с ними логических операций производить нельзя. Системы ценностей, как правило, противоречивы, но никому не ставится в упрек, что он одновременно высоко ценит и интересы своей семьи в целом, и всех детей в отдельности, и собственной карьеры, хотя в ментальной проекции эти ценности во многом рассогласованы. От поступков уже можно требовать большей логики, а осознаваемые принципы мышления (ментально-ментальное тело) уже не должны быть противоречивыми хотя бы в рамках отдельных логических систем (противоречия между различными логическими системами, по-видимому, неизбежны).

Особенную осторожность следует проявлять при ментальном моделировании вертикальных связей: как между соседними, так и между удаленными друг от друга телами. Мало того, что у каждого тонкого тела свои законы; каждый переход с тела на тело подчинен совершенно особой логике, которая изучена в настоящее время чрезвычайно плохо — не в последнюю очередь по причине дифференциации наук о мире и человеке, несомненно дьявольской по своему происхождению. Сила, как известно, в единстве, но это нужно понимать не столько горизонтально (людей друг с другом), сколько вертикально (единство друг с другом тонких тел человека). Однако достигается это единство — как первое, так и второе — с большим трудом и совсем не так прямолинейно и однозначно, как может показаться.

Рассмотрим, например, двух партнеров, А и Б, из которых один (А) имеет конкретную житейскую проблему, а второй (Б) пытается ему с ней помочь. Основное содержание проблемы относится к каузальному плану (не особенно серьезная болезнь А), но обсуждение может вестись минимум на четырех планах: буддхиальном, каузальном, ментальном и астральном (в мужском разговоре вероятнее первые три, в женском — вторые три). Представим, что А зашел в гости к Б и между прочим пожаловался, что у него никак не пройдет экзема на руке. Само по себе это сообщение может прозвучать у А на астральном, ментальном, каузальном или буддхиальном плане, например:

астральный: "Экзема замучила, подлая!"

ментальный: "Рука опять чего-то разболелась."

каузальный: (серьезно) "Рука болит, чего делать-то?"

буддхиальный: "Который год экзема покоя не дает. Надо что-то делать по большому счету".

Б может воспринять это сообщение также на любом из указанных четырех планов, в зависимости от уровня его внимания и характера личной акцентуации тел. Ответ Б может быть произведен тоже на любом из них, например:

астральный: "Вот сволочь!"

ментальный: "Сходи к дерматологу."

каузальный: (идет к холодильнику, достает банку с мазью) " Попробуй эту."

буддхиальный: " У тебя, очевидно, этические нарушения: если экзема на правой руке, нужно быть более щедрым, если на левой — учиться бескорыстно принимать от жизни ее дары."

В свою очередь А может воспринять эти реплики на любом из четырех тел, но вероятнее всего он услышит ответ на том же теле, на котором пожаловался на болезнь. При этом его организм воспримет ответ на том же плане, на котором он произнесен, а затем полученный импульс будет переведен (трансмутирован) в тело, которое жаловалось, и наибольшие искажения возможны именно в процессе трансмутации, то есть перехода с тела на тело внутри организма.

Из предложенных восьми реплик можно составить 16 диалогов, из которых удовлетворительными могут быть признаны только четыре, происходящие на одном и том же плане, например, астральном:

(а) " Экзема замучила, подлая!"

(а) " Вот сволочь!"

Ответная реплика, звучащая на другом плане, является некомплементарной и воспринимается как неадекватная или даже обидная. Самые распространенные варианты подобного плохого (неосознанного или сознательного) согласования планов реплики и ответа таковы:

(к)-(м): партнер (Б) не хочет войти в мое (А) положение, отвечает отговоркой так, как будто не заметил моей просьбы; в данном случае:

(к) — Рука болит, что делать-то?

(м) — Сходи к дерматологу.

(к) — (а): воспринимается А как неуместная истеричность, плохо заменяющая истинную помощь; однако часто лучше, чем (к) — (м), так как все же изобличает неравнодушие партнера:

(к) — Рука болит, что делать-то?

(а) — Вот сволочь!

(к) — (б): вызывает у А сильное раздражение: нечего читать мне мораль, лучше бы помог делом. Только люди с хорошо проработанным Тельцом способны положительно воспринять такой ответ:

(к) — Рука болит, что делать-то?

(б) — У тебя этические нарушения…

Далее, (а) — (м) воспринимается как полное безразличие, а (а) — (б) как хладнокровная жестокость вместо душевного участия:

(а) — Экзема замучила, проклятая!

(м) — Сходи к дерматологу.

(а) — Экзема замучила, проклятая!

(б) — У тебя этические нарушения…

Вариант (а) — (к), несмотря на кажущуюся адекватность, также может быть воспринят А негативно, так как его эмоциональный заряд остался незамеченным и неоцененным; вероятно также, что А воспримет действие Б как внешнее выражение эмоциональной реакции типа: " Заткнись, надоел со своими болезнями хуже горькой редьки", хотя внешне диалог звучит так:

(а) — Экзема замучила, проклятая!

(к) (Достает баночку с мазью) — Попробуй эту.

Читатель может проанализировать оставшиеся варианты диалога, обратив внимание на то, что практически все они неприятны или неприемлемы для А, хотя Б может этого не заметить. С другой стороны, если Б отчетливо настроен на какой-либо определенный план, то сама по себе исходная реплика А прозвучит для него совсем не так, как А имеет в виду, поскольку Б, восприняв реплику А, трансмутирует ее внутри своего организма на тот план, на который он настроен (и ответит, естественно, на результат этой трансмутации).

Пусть Б жестко фиксирован на своем астральном теле. Тогда он воспримет и переведет для себя на язык астрального плана реплику А примерно так:

А:(а) — Экзема замучила, проклятая!

Б:(а) — Враг наступает.

А:(м) — Рука опять чего-то разболелась.

Б:(а) — Жизнь тяжелая.

А:(к) — Рука болит, чего делать-то?

Б:(а) — Чего-то от меня хочет, кажется, сочувствия.

А:(б) — Который год экзема покоя не дает. Надо что-то делать по большому счету.

Б:(а) — Что-то темнит. Не пойму, чего от меня хочет.

Теперь предположим, что Б фиксирован на ментальном плане. Тогда он переведет и прокомментирует для себя реплику А, например, таким образом:

А:(а) — Экзема замучила, проклятая.

Б:(м) — Нарушение кожного покрова руки.

А:(м) — Рука опять чего-то разболелась.

Б:(м) — Приглашение вдвоем разобраться с причинами экземы, возможными последствиями этой болезни и методами ее лечения.

А:(к) — Рука болит, чего делать-то?

Б:(м) — Предложение обсудить тривиальную проблему.

А:(б) — Который год экзема покоя не дает. Надо что-то делать по большому счету.

Б:(м) — У него болит рука, но он хочет говорить о чем-то другом. Не вполне понимаю, о чем именно. Нужно уточнить предмет обсуждения: что такое " большой счет"?

Если Б фиксирован на каузальном плане ("человек действия"), его восприятие и последующая внутренняя реакция могут быть, например, такими:

А:(а) — Экзема замучила, проклятая.

Б:(к) — Ему нужен хороший врач или лекарство. Вечно все от меня чего-то хотят.

А:(м) — Рука опять чего-то разболелась.

Б:(к) — см. выше.

А:(б) — Который год экзема покоя не дает. Надо что-то делать по большому счету.

Б:(к) — Будто не понимает, что дело безнадежное. Зануда.

Если же Б по природе философ или моралист и воспринимает ситуацию на буддхиальном плане, его слышание реплики и внутренний комментарий будут такого рода:

А:(а) — Экзема замучила, проклятая.

Б:(б) — Повышенная привязанность к своим низшим переживаниям. Эмоциональная несдержанность. Раджасический тип и проблемы.

А:(м) — Рука опять чего-то разболелась.

Б:(б) — Лиха беда начало серьезного духовного опыта.

А:(к) — Рука болит, чего делать-то?

Б:(б) — Готов ли он к действию — вот вопрос, который по-настоящему должен бы его занимать.

Приведенные примеры иллюстрируют не только колоссальные изменения, которые претерпевают реплики, то есть информационно-энергетические кванты, поднимаясь и опускаясь по планам, но и своеобразие логики трансмутации, нуждающейся в самом серьезном изучении.

* * *

Есть известная история о ребенке, который до пяти лет ничего не говорил, и родители уже окончательно сочли его глухонемым, когда однажды за обедом мальчик вдруг сказал: "Каша несоленая". "Так ты можешь разговаривать! Что же ты до сих пор-то молчал?" — закричали пораженные родители. "До сих пор все было в порядке", — ответил ребенок.

Быль или небыль, подобная ситуация характерна для отношений между ментальным и каузальным телами. Каузальные проблемы решаются преимущественно в ходе каузальной же медитации, то есть собственно внешней и внутренней жизни; однако иногда они завершаются включением потока Близнецов, и тогда у человека возникает яркий мысленный образ, моделирующий тот или иной элемент жизненного потока, и потребность ввести этот образ в умственную картину мира: соотнести с другими ее элементами, обнаружить связи между ними и новым элементом и расположить его в соответствующем ему месте. Иногда это удается легко, а иногда новый образ плохо вписывается в картину мира, и ее приходится частично перестраивать; совсем в редких случаях происходит полная перестройка.

Таким образом, нужно различать два вида процесса "думания", то есть ментальных медитаций. В первом случае человек решает в уме конкретную каузальную проблему, провалившуюся (через Близнецы) в ментальное тело и старается "прийти к выводам", то есть сформировать определенный ментальный квант, который через поток Козерога отправляется в каузальное тело, становясь основой действия (поступка), долженствующего решить исходную проблему. Во втором случае никакой конкретной проблемы нет, но человек чувствует, что его ментальная картина мира (читай — ментальное тело) не в порядке: в ней много мусора, и различных нестыковок, которые также доставляют хозяину ощутимые неудобства, и в таком случае становится необходима генеральная уборка и, возможно, перестановка мебели и некоторых акцентов.

Нельзя "просто" думать, так же как нельзя описывать реальность "как она есть" — потому совершенно бессмысленно название литературного направления "реализм", будь он даже капиталистический. Любой человек думает, находясь в рамках определенных символических систем: всосанной с молоком матери из общественного подсознания, почерпнутой в виде невнятных обрывков из школьного образования и недомолвок окружающих, и созданных личными усилиями. События — "такие, какие они есть" человек как-то воспринимает, но думать, то есть ментально обрабатывать, он может лишь их ментальные образы. Однако эти образы очень сильно зависят от того, в какой именно символической системе они сформированы.

Никакая ментальная символическая система не может быть адекватной каузальному потоку, так как ментальный образ всегда существенно грубее события — но зато их может быть несколько, так как осмысление возможно одновременно в нескольких символических системах. Подобное богатство, впрочем, чревато злоупотреблением, особенно при склонности человека решать свои каузальные проблемы, сваливая их на ментальное тело даже в тех случаях, когда оно очевидно на это не способно.

У совершенно неразвитых в ментальном отношении людей обычно имеется очень краткая, грубая, но всеобъемлющая символическая система для описания любых жизненных ситуаций, основанная на главных ролевых и ценностных характеристиках, общепринятых в социуме. Основные иероглифы этой системы суть родственные и профессиональные характеристики, например, Мать, Отец, Дочь, Сын, Посторонний; Рабочий, Колхозник, Инженер, Художник; все ситуации делятся на Позитивные, куда человек стремится, Негативные, которых он избегает и Нейтральные, о которых можно не думать; люди делятся на Хороших, Плохих и Несущественных — в соответствии с тем, какие ситуации для человека они создают; чужие поступки бывают Одобряемыми, Порицаемыми и Безразличными — этим простейшая символическая система в основном исчерпывается.

Характерной ее особенностью является отсутствие средств для обработки информации — так называемые "рассуждения" здесь не предусмотрены: символы здесь констатируют и оценивают, но не допускают никаких дальнейших манипуляций, что напоминает свойства символических систем атманического плана; и действительно, у эволюционно неразвитых людей четыре высших тела как бы соединены вместе, так что и их действия, и мысли носят (для них) сакральный характер и посторонние попытки их какого-либо обсуждения вызывают у человека священное (атманическое) негодование. Системы описанного типа являются абсолютно жесткими, но, под общим руководством общественного подсознания, до поры до времени успешно работают, хотя иметь дело и "разумно договариваться" с таким человеком, конечно, большое испытание. Однако его внутренний конфликт, возникающий при отказе символической системы, оказывается очень тяжелым, и как правило разрешается не слишком оригинальным способом: введение аналогичной жесткой системы с противоположной шкалой оценок. Именно, вводится некоторый дополнительный ментальный субъект, например, Общество, Бог или Высшее "я", и все ситуации, помеченные как Негативные для человека, автоматически обозначаются как Позитивные для упомянутого объекта.

Понятно, что при этом частично снимается или, по крайней мере, вытесняется эмоциональное напряжение, но в ментальном теле полностью теряется ясность и четкость и оно захламляется множеством принципиально несинтезируемых пар взаимоисключающих оценок.

Другой распространенный вариант расширения символической системы это введение дифференцированных шкал оценок: вместо грубой поляризации типа "хорошо-плохо" или "нравится-не нравится" появляются шкалы типа: удовлетворительно, неплохо, хорошо, очень хорошо, замечательно, великолепно и, наоборот: неважно, плоховато, плохо, очень плохо, совсем никуда не годится и абсолютное зло с двумя минусами. Не решая никаких проблем по существу, подобные шкалы отвлекают на себя массу ментальной энергии человека, создавая ему видимость конструктивности его медитации — на самом же деле он просто развлекается, избытком ментальной энергии привлекая к себе внимание ментальных паразитов — но главным из них становится сама символическая система с избыточным множеством оценок, постоянно требующая себе все новой пищи.

Вообще дифференцированно-оценочная система мышления распространена не только в средней школе, а ее истоки уходят в средневековье (возможно, и в более древние времена), когда единицей греха могла служить соблазненная невинная девушка — в таком, например, варианте оценки: "Ибо лучше тебе совратить четырнадцать девственниц, нежели пропустить утреннюю молитву".

Здесь мы сталкиваемся с феноменом святотатственного отношения к атманическим объектам — натуральным числам, которые могут использоваться в ментальных моделях лишь в самых исключительных случаях, когда на то имеется прямая атманическая санкция. Не в силах решить проблему предпочтения на ментальном уровне, человек, вместо того, чтобы взять более подходящую качественно другую ментальную символическую систему, или выйти на более тонкий (каузальный) план, пытается повысить энергетические возможности своей системы, искусственно вводя в нее атманические объекты, точнее, их неуклюжие ментальные слепки. То, что получается в результате, не лезет ни в какие ворота — ни в математической экономике, ни в математической лингвистике, ни во многих других "математизированных" науках. В качестве примера читателю предлагается следующее нехитрое рассуждение с более чем сомнительным выводом: 1 яблоко + 4 груши = 5 фруктов; 2 сливы + 3 вишни = 5 фруктов; следовательно, 1 яблоко + 4 груши = 2 сливы + 3 вишни. Не так ли решаются в школе системы линейных алгебраических уравнений?

Избыток оценочных символических систем ведет к тому, что человек с их помощью начинает пережевывать весь окружающий его мир, то есть его оценивать и судить, чаще всего совершенно неверно, но главное — занимаясь при этом не своим делом. Дар мышления дан человеку для того, чтобы он с его помощью балансировал собственный организм, постепенно приближаясь к исполнению своей миссии, а не оценивал других с тех или иных позиций.

"Он ведет себя неправильно," "Я бы на его месте принял во внимание то-то и то-то и поступил так-то" — подобные суждения в отношении третьих лиц, как правило, не только неэтичны, но и ошибочны по существу, так как предполагают очень отчетливое видение своей и чужой кармы, непройденных тупиков развития и опыта, который человек набирает по ходу их преодоления, а такого рода информацией автор сентенции обычно не располагает.

Привычка, становящаяся второй, а затем и первой натурой, "вычислять" окружающих, сводя их к частному случаю примитивной ментальной схемки, и планировать будущее, исходя из своих ментальных представлений о том, как ему "должно" и "разумно" быть, свидетельствует о сильном энергетическом дисбалансе ментального тела и появлении крупного ментального паразита: они бывают двух видов: пассивные и активные.

Тест на отсутствие в теле ментального паразита очень прост. Высвободите себе один день и проведите его в одиночестве на природе. (Если вам не удастся этого сделать, значит, у вас есть не только крупный ментальный, но и большой каузальный паразит). Если к вечеру вам будет остро не хватать информации (любого рода: от биржевого курса до состояния здоровья любимого родственника) или, наоборот, окажется срочно нужно изложить кому-нибудь обуревающие вас мысли, значит, ментальный паразит в вашем теле есть. Чем чище ментальное тело, тем меньше в нем посторонних и, тем более, навязчивых мыслей, не связанных непосредственно с каузальным потоком.

Борьба с ментальными паразитами непроста, даже в том случае, когда человек осознает ее необходимость. Чаще всего, однако, ему и в голову не приходит, что многочисленные неприятности на работе, в семье и низкий жизненный тонус могут быть связаны с неправильными привычками мышления, что совсем не синонимично "глупости" или узости сознания. Отрицательный эффект от ментального паразита сказывается, конечно, в том месте ментального тела, где он располагается — там у человека понижена критичность и обычно страдают каузальное и астральное тела, но это иногда не самое основное; главное же заключается в том, что паразит резко снижает общий уровень энергетики тела, вследствие чего искажается его баланс с остальными и равновесие организма в целом: например, человек начинает хуже двигаться, у него нарушается этика и постоянно по необъяснимым причинам портится настроение. Ибо мышление вовсе не сводится к тому процессу, который мы осознаем как таковое, и обслуживает такие нужды всего организма, о которых современная наука не имеет никакого представления.

Как же бороться с ментальными паразитами? Прежде всего, их нужно воспринять как проблему, точнее, как запущенный вариант болезни ментального тела, справиться с которой можно лишь ценой длительных усилий — другими словами, ментальный паразит должен стать отрицательной буддхиальной ценностью, а для борьбы с ним должны быть выделены определенные душевные силы и необходимое количество смирения. Лучше всего не доводить дело до его появления: для этого необходимо регулярно чистить ментальное тело, разрешать противоречия и расширять символические системы, когда они становятся слишком узки и примитивны для решения актуальных проблем: каузальный поток всегда содержит намеки на то, какой качественно новый символ пора включать в ментальную схему, а какая схема безнадежно устарела и должна быть выброшена целиком.

Если, однако, ментальный паразит, скажем, очень устойчивая и явно не состоятельная привычка мышления, уже имеется, то борьбу с ним лучше всего начинать с ее тщательного отслеживания, то есть очерчивания для себя круга ситуаций, в которых он включается. Если при этом выясняется, что точно над ментальным паразитом находится порождающий его каузальный, то борьбу следует вести с последним или с двумя одновременно, иначе она бесперспективна.

Типичный пример это человек, чей ритм жизни таков, что он постоянновсюду опаздывает, ничего не успевает, срывает свои обещания и никак не может остановиться — налицо каузальный паразит. Вполне вероятно, что при этих условиях у человека возникнет комплекс вины перед миром в целом, навязчивые мысли о том, что он всем все должен и, как компенсаторный ментальный механизм — непрерывно идущий поток мысленного самооправдания, лживый и потому непрекращающийся. Здесь налицо каузальный паразит, порождающий ментального, и потому борьба со вторым самим по себе безнадежна: вначале нужно перераспределить буддхиальные ценности, после чего станет возможным ослабление ритма событий, человек станет способным вовремя выполнять все свои обещания и платить по счетам, и тогда у него исчезнет настоятельная необходимость постоянных бессильных внешних и внутренних самооправданий.

Однако часто ментальные паразиты не связаны прямо с дефектами каузального тела, и тогда можно пытаться истребить их самих по себе. Это, впрочем, довольно сложно, поскольку в конечном счете требует перестройки всего или почти всего ментального тела. Главной причиной появления паразитов ментального тела часто служит слишком примитивная система мышления, которой по привычке пользуется человек, не замечая того, что она явно недостаточна. В результате один и тот же круг наблюдений и рассуждений повторяется вновь и вновь, не удовлетворяя человека, а иногда доводя его прямо до ментального отчаяния — знак резкого снижения энергетики тела вследствие активности паразита, который питается как раз энергией таких не конструктивных стереотипных ментальных медитаций.

Причин, по которым человек не решается расширить свое мышление: разорвать порочный круг, отменить ограничения, им самим жестко определенные и ввести в свою символическую систему качественно новые понятия, множество. Это и страх пойти против запретов общественного сознания и подсознания, и элементарная лень, и нежелание нарушать сложившиеся стереотипы мышления и структуру ментального тела. Не нужно думать, что ригидность (жесткость) мышления свойственна только упрямцам — очень часто наблюдается весьма примитивное мышление у людей, вообще как будто не имеющих собственного мнения и постоянно соскальзывающих с одной точки зрения на другую — но пользующихся при этом крайне ограниченной ментальной символической системой.

Итак, причин загрязнения ментального тела и возникновения ментальных паразитов в основном две: это, с одной стороны, неадекватное восприятие и обработка идущей из каузального тела информации, а с другой — дурные привычки мышления, занимающегося посторонними сюжетами и нетворческими стереотипными медитациями, открывающими прямую дорогу в низшие слои ментального плана.

* * *

Однако кроме, так сказать, индивидуальных проблем неадекватности как восприятия, так и мышления, приводящих к загрязнению ментального тела, существуют и общие перекосы в мышлении, связанные с положением дел в ментальном плане Земли, или ноосфере, как его иногда называют.

В общественном подсознании в настоящее время существует два сильных нарушения в акцентах: одно из них заключается в переоценке роли мышления в эволюции, второе — в недооценке роли ассоциативно-образного мышления по сравнению с логически-дискурсивным.

Переоценка роли мышления связана с тем, что в последние два-три века с ментальным планом во многом были отождествлены высшие, то есть каузальный, буддхиальный и атманический. Вместе с крушением атманической религиозности, в XVIII–XIX веках в Европе и Америке возник тип культурного человека, исповедующего атеизм или верующего ментально, то есть пристраивающего Бога на подобающее Ему место в ментальной картине мира, но никак не в атманической и еще менее того — в буддхиальной или каузальной. Вера без дел мертва — с этим указанием апостола Павла никто не спорил (да, собственно, и веры-то никакой уже не было), — однако дела и без веры казались весьма живыми, иногда даже слишком. Планетарный демон торжествовал: казалось ему удалось вывернуть организм человечества наизнанку и представить его в таком виде: сверху, на месте атманического тела — ментальное, далее каузальное, затем буддхиальное, а следом оставшиеся три в таком порядке: физическое, эфирное, астральное. (Атманическому телу и понятию миссии места вовсе не нашлось, ибо человек — хозяин своей судьбы!) Этому расположению тел соответствовала определенная философия, вклад в которую внесли многие, начиная от иезуитов и кончая научными социалистами и позитивистами ХХ века. Основные положения и иерархия планов в этой философии вкратце выглядят так.

Ментальный план. Человеческий разум — высшее достижение эволюции, ее окончательная управляющая инстанция, которой подчинен весь остальной мир. Мир и эволюция управляются рациональными законами, которые человек может постепенно постичь и научиться их использовать, преследуя свои цели; никаких ограничений на характер этих целей не существует.

Каузальный план. События подчинены рациональным законам, которые в главном можно изучить и направить происходящее в желаемое русло. Победа над стихийными бедствиями, болезнями и даже смертью — вопрос исключительно времени и умственных усилий.

Буддхиальный план. Человеческие ценности суть не что иное, как субъективное отражение объективно происходящих с ним и вокруг него процессов. (Все любят деньги — я тоже к ним стремлюсь). Ценность есть крупная накопленная стоимость. Процессами созидания ценностей можно произвольно управлять с помощью умственной энергии, воздействуя ею на послушный каузальный поток.

Физический план является материальной основой всей жизни, подчиняется своим собственным законам, изучаемым физикой, и не имеющим никакого отношения к более тонким планам. Эти законы можно открыть и научиться использовать с максимальной выгодой для себя.

Эфирный план есть косвенное следствие физического: физические энергетические поля создаются массами. Общее здоровье, жизненный тонус и иммунитет человека определяются состоянием его физического тела.

Астральный план подчинен эфирному: например, залогом радостного настроения является ощущение свежести и хорошее самочувствие. Но вообще эмоции это нечто низшее и свойственно людям неразвитым и асоциальным (воры, проститутки, наркоманы) или ментально неполноценным (мечтатели, поэты, музыканты, философы).

Описанная картина мира существует в общественном подсознании и проецируется на любого человека, хочет он того или нет, независимо от того, разделяет он ее сознательно или не разделяет, то есть согласен с ней полностью, частично или не согласен вовсе. Это ведет к смазыванию индивидуальных и групповых миссий, к наивному волюнтаризму, способному держаться только на грубой, чисто атманической энергетике, то есть фанатизме. Другими словами, человек в современном обществе как правило не может тихо-спокойно найти и исполнить свою миссию — по дороге он в том или ином виде обязательно столкнется с плохо понятными ему препятствиями, связанными с тем, что его собственный организм отчасти искажен вследствие влияния на него описанного выше архетипического квазиорганизма из шести тел с ментальным наверху и астральным внизу. Этот уродец обладает колоссальной энергией и стремится переделать на свой манер организмы всех людей и коллективов, причем избавиться от его влияния очень трудно.

Какое свое тело включает человек, столкнувшись с тяжелой проблемой? Что делает совет директоров крупной компании на своих заседаниях? Они в первую очередь думают, фактически подменяя атманическое тело ментальным, и последствия не заставляют себя ждать. Самые неприятные ситуации в организме возникают не тогда, когда заболевает и выходит из строя одно из тел, а в тех случаях, когда они начинают путаться друг с другом, и тогда помочь человеку или коллективу бывает уже очень сложно.

Недооценка образного мышления также ведет к очень тяжелым последствиям: думать только логично и последовательно не более удобно, чем ходить, используя только одну ногу, а на самом деле и просто невозможно.

Существуют два представления, свойственные нашему времени и совершенно не соответствующие действительности. Первое из них заключается в том, что по-настоящему научное мышление логично, последовательно и точно контролируется рассудком, наподобие доказательств теорем школьной геометрии.

Второе заключается в том, что ассоциативно-образное мышление менее ясно, надежно и вообще "научно", чем логически-дискурсивное, опирающееся на четкие символы конкретной знаковой системы и заранее определенные правила их сочетания. В действительности и настоящая наука, и хорошая поэзия в равной степени пользуются как лево — так и правополушарным мышлением и отделить одно от другого в реальной медитации довольно трудно; однако важно понимать, что ценность удачно найденного образа потенциально нисколько не ниже ценности "объясняющего" или "доказывающего" что-либо рассуждения. Успехи любой науки определяются в первую очередь силой и возможностями ее языка, то есть символической системы, которой она пользуется для моделирования своих объектов, и качественно новые идеи, двигающие ее вперед, как правило, требуют сильного расширения имеющейся символической системы или замены ее целиком.

Разницу между силой действия образа и "рассуждения" знает любой человек, занимающийся психотерапией, психологическим консультированием, да и вообще сколько-нибудь серьезно взаимодействующий с другими людьми. Чем длиннее логическая аргументация, тем меньше шансов, что она покажется клиенту внутренне убедительной, хотя он и будет согласно кивать — в то время как точно найденный образ, сравнение или метафора могут произвести гораздо большее впечатление, если он почувствует, что они близки к истине, то есть хотя и символически, но точно описывают его ситуацию. Конечно, психотерапевту во многих случаях легче идти по пути логических рассуждений, но даже и в этом случае первичная информация от клиента часто идет в форме образов, которые поневоле активизируют ассоциативное мышление. Эффект от образа подобен воздействию картины, рассуждение же влияет как прозаическое произведение; синтез того и другого представлен в поэзии, являющей собой высшую форму психотерапии — в том смысле, что разговор мастера-психолога с клиентом, независимо от характера обсуждаемых проблем, всегда есть истинная поэма.

Ментальные эгрегоры и символические системы

Тема (или проблема) взаимопонимания между людьми и целыми коллективами обсуждается очень давно и кажется безнадежной; нужно, однако, отличать чисто ментальный аспект от астрального, каузального и буддхиального, что делается не всегда и, кстати говоря, не всегда возможно. Мир един, и связи между различными тонкими планами настолько тесны, что не удается создать символическую систему для данного плана: на практике она всегда получает коннотации (дополнительные значения) на планах, соседних с данными, а часто и на следующих за ними. Более того, мощная символическая система настолько редко встречающийся объект, что человек или группа людей, ее создающие, часто не ведают, что творят: ориентируя ее, как им кажется, на один план, они часто ведомы другим, более тонким, к которому на самом деле и относятся значения разрабатываемых символов. Самая сильная символическая система — естественный язык — обслуживает одновременно все планы, но рассчитана преимущественно на средние пять: от буддхиального до эфирного. Поэтому каждый текст, даже сознательно ориентированный автором на один из этих планов, может быть прочитан на любом из остальных четырех, причем его содержание от этого сильно изменится. Аналогичными естественному языку свойствами обладает и любая символическая система, созданная на его основе, хотя авторы могут долго трудиться над тем, чтобы конкретизировать значения слов, привязывая их к необходимому плану и суживая в его пределах до одного-единственного точно определенного значения — которое, увы, воспринимается разными людьми все равно по-разному.

Это связано с двумя различными причинами. Во-первых, каждый новый символ, даже чисто ментальный, воспринимается человеком всегда не на пустом месте, а в рамках его личной символической системы, которой тот привык пользоваться, и получает в ней свои коннотации, часто не предусмотренные автором символической системы. Во-вторых, любой символ, попадая в ментальное тело и получая там формальное "значение", стремится "прорасти" в организме вверх и вниз, обретая астральный привкус (эмоциональное звучание), а также каузальное "значение" и буддхиальный "смысл" (иногда добавляют "истинный" или "внутренний"); особо ответственные символы приобретают, кроме того, атманический (священный) смысл и эфирное звучание, влияющее на жизненный тонус человека. Указанный процесс "прорастания" символа в соседние тела идет у каждого человека по-своему и в очень малой степени поддается внешней регуляции, так как во многом определяется своеобразием организма.

Чем в большей степени символическая система рассчитана на данный план, тем большие искажения претерпевают ее символы, прорастая в соседние планы и неадекватно вмешиваясь в процессы, там происходящие. В рамках организма начинается самая настоящая болезнь, понять причины которой довольно трудно. Однако истина единства организма не допускает существования произвольных "инструментов", находящихся как бы отдельно от человека и используемых им по своему желанию: напротив, все ментальные стамески, рубанки, отвертки, гаечные ключи и гидравлические домкраты на самом деле вживлены в ментальное тело и зачастую грубо его деформируют, а следом и все остальные.

Тема гуманизации мышления стоит в наше время чрезвычайно остро, хотя вслух никогда не произносится — ведь это означает поставить под сомнение безусловный авторитет материалистической науки, принесшей цивилизации столько благ, начиная от крекинга нефти и кончая целлулоидной пленкой — а что бы мы все делали без автомобилей и кино?! Однако взаимопонимание на чисто ментальном уровне если и возможно, то само по себе ничего не дает — для гармоничного взаимодействия требуется медитация, включающая и объединяющая все тонкие тела, и поэтому нужно разрабатывать символические системы, символы которых изначально имеют согласованные значения на всех тонких планах, иначе отрицательные побочные эффекты существенно превосходят планируемые положительные. В частности, при узкой ориентировке на ментальный план нужно иметь в виду, что общность рациональной мысли вовсе не гарантирует астрального и каузального согласования, не говоря уже о буддхиальном и тем более атманическом.

* * *

Проблема взаимопонимания между парами людей и в группах может быть решена только путем обращения к эгрегору — в первом случае — парному, во втором — групповому. Эгрегор сам подсказывает группе подходящий символический язык и характерную логику, причем и то, и другое может сильно меняться от эгрегора к эгрегору. Вообще передача информации от человека к человеку возможна и кармически санкционирована в гораздо меньшей степени, чем это принято думать в социуме. Доверие, сколь бы глубоким оно ни казалось, никогда не означает, что мы должны знать друг о друге "все", тем более, что это "все" относится обычно не к каузальному, а к ментально-каузальному телу, а это совсем не одно и то же. Основная задача любого коллектива — исполнение своей миссии — предполагает определенную работу в ментальном плане, и она должна быть правильно распределена между его участниками, так же как и ее каузальная часть. При этом, как и всегда, важнее взаимопонимание между эгрегором и членами коллектива, чем парные взаимодействия последних друг с другом. В свою очередь, качество ментальных контактов между человеком и эгрегором в первую очередь, определяется согласованием их символических систем (и, конечно, общей настроенностью человека на этот контакт). Если эгрегор мыслит в своих категориях и со своей логикой, а человек их внутренне не принимает, ментальный контакт состояться не может, и эгрегор выталкивает человека из коллектива. Аналогичные процессы происходят с диссидентами — людьми, отказывающимися говорить на общепринятом в социуме языке или нагружающими слова иными, чем социальный эгрегор, значениями.

Здесь существенно, что взаимопонимание между людьми всегда принципиально неполно, и вообще возможно в той мере, в какой они связаны вместе некоторой общей эволюционной программой и ведущим ее эгрегором. Например, супруги могут "выяснять отношения" и стараться логически, а также символически понять друг друга в течение многих лет и так и не продвинуться в этом ни на сантиметр, пока не начнут выполнять определенную им парным эгрегором работу — и тогда (если они не опоздали уже катастрофически) взаимопонимание возникнет мгновенно, бесплатно и как бы ниоткуда, хотя и совсем не такое, которого они пытались достичь путем "горизонтальных" переговоров друг с другом.

Понимание "с полуслова" бывает только у людей, занятых совместной работой под управлением общего эгрегора, и начинается оно всегда с установления прямой связи с ним на удобном ему языке, хотя человек может всего этого не осознавать, а, например, просто добиваться ясности своих мыслей. Если он делает это с достаточно "открытым" умом, он довольно быстро обнаруживает, что для осмысления его ситуаций хорошо подходят такие-то и такие-то понятия и категории, которые как будто сами по себе оказываются в таких-то и таких-то связях и отношениях. Так эгрегор транслирует свой язык, а люди по мере сил ему в этом помогают или активно мешают — к великому ущербу для самих себя и окружающих эволюционных процессов.

Глава 5 АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО

Над белой усыпальницей моей

Воркует голубь, сладостная птица,

Но родина и до сих пор мне снится,

И до сих пор я верен только ей.

Н. Заболоцкий "У гробницы Данте"

Мы переходим к телам плотного шельта — астральному, эфирному и физическому. Это область вибраций, данная нам в очень убедительных ощущениях, природа которых, на первый взгляд, не оставляет сомнений. Радость это радость, горе есть горе, а тяжесть толстого живота и ломоту в распухших суставах не спутаешь с легкостью и подвижностью грациозного молодого тела.

Не все, однако, так просто в трех низших телах, и на самом деле их устройство и связь друг с другом исследованы ничуть не более, нежели устройство и взаимосвязи тел тонкого шельта.

Плотный шельт во многом похож на тонкий и, видимо, существуют прямые связи между соответствующими парами тел, то есть атманическим и астральным, буддхиальным и эфирным, каузальным и физическим. Косвенными указаниями на это могут служить следующие наблюдения: критерием духовной истинности служит эмоциональная реакция; богатство чаще всего ассоциируется с едой; событие, как правило, связывается с перемещением тел в пространстве.

Соответственно, во многом похожи и связи между телами в тонком и плотном шельтах: например, отношения между атманическим и буддхиальным телами напоминают отношения между астральным и эфирным, а каузальное связано с буддхиальным способом, напоминающим связь физического с эфирным. Поэтому, регулируя свою "низшую" жизнь, то есть взаимодействия тел плотного шельта, человек непосредственно воздействует и на тонкий — и наоборот.

* * *

Энергия астрального плана это энергия страстей, которая гораздо плотнее и ощутимее для человека, нежели "сухая" ментальная. Конечно, человек "разумный" может тешить себя иллюзией, что он научился сознательно управлять своими эмоциями, но это, увы, очень далеко от истины. Скорее он научился грубо подавлять некоторые свои эмоции, вытесняя их в подсознание и калеча при этом собственное астральное тело, о культуре которого современная цивилизация почти совсем не заботится — всем не до того: политики руководят, ученые думают, народ работает, а чувствуют и переживают отдельные недотепы или социально опасные субъекты, склонные к аффектам, под действием которых запросто способны кого-нибудь зарезать. Впрочем, обычно у них в анамнезе тяжелое детство, скажем, раннее сиротство или инцестуозная связь с родителями.

В наше время призыв: "Возлюби ближнего как самого себя" потерял смысл — по той простой причине, что мы себя не любим, во всяком случае, подсознательно. Считаем себя несчастными — да; жалеем, старательно отгораживаясь от внешнего мира — да; любим… — в лучшем случае знак вопроса.

Говоря на уровне социального подсознания, чересчур многое в XX веке пришлось начисто вытеснить, ибо слишком болезненными оказались эмоциональные переживания, и не только по причинам фактической боли, но и в связи с ущемленным самолюбием, а это, как показывает опыт, эмоция не из последних.

XIX век явил торжество рационального разума: расцвела и стала точной наукой математика (в XVIII веке она еще во многом пользовалась мистически-алхимическими методами и понятиями), были совершены грандиозные открытия в физике и химии, открыта и еще не закрыта эволюционная теория Ч. Дарвина и даже в истории обосновался материализм, найдя себе "материю" в виде классов и общественных формаций. Абсолютная идея Георга Гегеля уткнулась в прусскую монархию и видимым образом не собиралась идти никуда дальше, начисто игнорируя собственные законы диалектического развития. Церковные дела стали очень худы: не только перестали жечь на кострах за ересь — последнее понятие вообще утратило сколько-нибудь серьезный политический смысл. Словом, Вольтер торжествовал, и казалось, уйти от этого торжества уже некуда. Недостижимое прежде Божественное небо при ближайшем рассмотрении оказалось вполне доступным, и нисколько не Божественным, но постижимым и разумным.

Двадцатый век недвусмысленно показал, что это достигнутое небо есть не что иное как потолок одной из адских пещер, или попросту застенка, из которого, как выяснилось, не так легко выбраться, особенно апеллируя исключительно к силам собственного разума.

Оглушительные взрывы в фундаменте материалистической науки раздались уже в самом начале ХХ века. Опыты Майкельсона и специальная теория относительности: скорость света не зависит от относительного движения — понять это не представлялось возможным, как и отсутствие абсолютного времени и пространства — между прочим, априорных категорий по Канту. Что делаем? Вытесняем из сознания, доверяясь послушным формулам с подозрительным радикалом (знаком квадратного корня, явно символизирующим лукавого) в знаменателе.

Зигмунд Фрейд и психоанализ: причина истерии и неврозов навязчивости совсем не недостаток ума и рационального мышления, а всякая ерунда вроде подглядывания за девочками в уборной или собственными родителями в спальне. Вот тебе и хомо сапиенс! Какое-то глупое подсознание гнет свою линию, а мы этого не замечаем, а даже заметив, ничего не можем ему противопоставить. Постепенно стало понятно, что подсознание и составляет основу всей психической жизни человека, а то, что попадает в сознание, есть не более чем тонкая поверхностная пленка — но и это совершенно фундаментальное обстоятельство было почти полностью проигнорировано общественным сознанием: например, не переменились кардинально ни системы обучения, ни принципы поведения и взаимоотношений людей. Далее один шаг оставался до подробной разработки концепции общественного подсознания — но, увы, Юнг ограничился здесь самыми общими идеями, и фактически в XX веке это очевидно важнейшее антропологическое и социологическое понятие также практически не вошло в общественное сознание. В эволюционной биологической концепции тоже появились угрожающие трещины — опытные данные показывали, что изменение видов происходит большими скачками от простого к гораздо более сложному, которое производит впечатление хорошо продуманного заранее, а не складывающегося случайно в ходе борьбы за выживание.

Но хуже всего, конечно, дело обстояло в политике. Масштабы войн, возможности оружия, уровень жестокости не только к врагам, но и к "своим", а главное — бессмысленность мировых боен не только поражали воображение, но и находились в противоречии с обретенным разумом людей, и это противоречие также старательно вытеснялось в общественное подсознание. Мы же цивилизованные граждане и не занимаемся каннибализмом, совсем не едим своих сородичей… ну, то есть, разве что в самых отдаленных деревнях. Однако именно эти "отдаленные деревни" и становятся непомерным грузом общественного подсознания, давящим на каждое индивидуальное, где бы человек ни жил и какого бы образа мыслей ни придерживался.

Не нужно думать, что проблема гитлеровских и сталинских лагерей умерла вместе с режимами, их породившими, или что потерянным является лишь военное поколение, а следующее благополучно забывает об ужасах войны и расцветает как ни в чем ни бывало.

Каждый умерший должен быть оплакан, иначе его душа в следующий раз воплотится с гораздо более тяжелой кармой. Единственным исключением из этого правила являются люди, полностью осуществившие свою миссию — таким после смерти можно только похлопать в ладоши. Если же миссия выполнена не полностью, а тем более грубо оборвана, как чаще всего бывает в случае насильственной смерти, то душа человека долго не может отправиться в "лучший мир", а блуждает в ауре Земли, пока ее невыполненная миссия не ляжет на кого-нибудь из живущих. При этом у души сохраняется некоторое количество атманической и буддхиальной энергии, которую она также должна отдать в мир, но это не так просто, и в помощь ей созданы ритуалы похорон и траура.

Одиночное убийство или другое злодеяние, резко обрывающее исполнение миссии человека, ложится тяжелой кармой на убийцу и его род — фактически они бывают вынуждены исполнять миссию убитого, будучи к ней неподготовлены; поэтому миссия выполняется ими в ее резко сниженном варианте, включающем разнообразные страдания. Геноцид же ведет к тяжелым последствиям не только для народа, его осуществляющего — тяжкая карма ложится на весь мир, пока души всех невинно убиенных не поймут, каков смысл их страданий и безвременной смерти и не будут должным образом оплаканы.

Современный "научный" менталитет не дает такого рода объяснений — в первую очередь потому, что они требуют знания законов атманического плана и видения индивидуальных и групповых миссий в его пределах, и ничем меньшим здесь не обойдешься. А пока этого знания у человечества нет, единственный способ помочь душам с оборванной миссией заключается в почтительном изучении их судеб и индивидуальном покаянии живых перед всеми безвременно погибшими: жертвами бессмысленных войн, кровавых тираний и, не в последнюю очередь, техногенной цивилизации. Тогда нерастраченная энергия и наработанная карма опускается вниз, на Землю, наиболее естественным и гармоничным образом. Если же отгородиться от мучительной жизни и незавершенных дел отцов и дедов стеной ментального забвения, то не только отягощается их посмертная судьба, но и новые поколения получают от старых карму в совершенно непонятном и чрезвычайно неудобном для себя виде.

Хорошо известно: человек страдает не столько от тяжести и нагрузки, сколько от неправильного их распределения. Думая о своих прошлых индивидуальных и групповых грехах и страданиях, люди могут гораздо более гармонично распределить возникшую тогда карму, и именно это, а не "ментальные выводы" или организационные "мероприятия" вроде более или менее удачной конституции будет гарантией того, что жуткое прошлое не вернется ни в идентичном, ни в чуть замаскированном виде.

"Пепел Клааса стучит в мое сердце", — говорил Тиль Уленшпигель, и в сердце каждого человека так или иначе стучится мировая трагедия минувших веков; но пока люди не научатся слышать этот голос и разговаривать с ним, шансов на исправление земной кармы нет.

* * *

Культура каждого тела начинается с того, что человек отделяет его от остальных и дает вначале право на существование, а затем — на свойственные ему медитации, не регулируя их слишком жестко. Но если ментальному телу общественность, возлагая на него чересчур большие надежды, разрешает слишком многое, то с астральным дело обстоит как раз наоборот.

Чему любящие родители учат — словом и делом — подрастающего малыша, желая ему исключительно добра и блестящей социальной адаптации?

"Выражать свои искренние чувства неприлично и небезопасно; в любом случае тебя не поймут правильно. Эмоции существуют трех видов: а) отрицательные, б) грязные, и в) иллюзорные, и все положительные относятся к третьей категории. Учись сдерживать свои чувства, их маскировать и выражать лишь в исключительных случаях и только под полным контролем разума. Не верь также чужим эмоциям, а с эмоциональными людьми будь поосторожнее и держись подальше — никогда не знаешь, как ими управлять и чего ждать в следующий момент".

Итак, эмоции это нечто вроде рудиментарного хвостика, показывающего происхождение человека из животного мира — что-то одновременно смешное, постыдное и культурному человеку совершенно не нужное. Социум может восхититься проявлениями любого тонкого тела, кроме астрального. Высокими бывают идеалы и ценности, благородными поступки, гениальными мысли, необыкновенным здоровье и физическая красота, но эмоции..? Высоким может быть чувство любви к Родине — у солдата непосредственно перед тем, как ринуться в смертельную штыковую атаку или закрыть грудью вражеский пулемет. Еще бывают высокие чувства у поэтов, например:

Или:

Но обычный человек на подобные эмоции не способен, и слава Богу, что так. Нежные чувства к родному краю, скажем, извилистой Москве-реке, робко льнущей к величественному зданию Московского Государственного Университета имени М. В. Ломоносова, или романтическая привязанность к собственной жене, надежно опосредованная сексуальными с ней отношениями — это пожалуйста, это допустимо, если рассматривается как нечто вспомогательное, вроде смазки или прослойки, подобно интеллигенции в классовом государстве рабочих и крестьян. Однако человек, не сдержанный эмоционально, живущий страстями и ориентированный на собственные чувства, выпадает из среднесоциальных слоев, где на обеденном столе обязательна скатерть или клеенка в цветочек, и переводится общественным подсознанием в нижнесоциальные слои, где незнакомым людям говорят "ты", а скатерть замещается газетой или ничем. Там можно в гневе орать на мужа и детей, бить посуду, а в юности время от времени валяться в истерике или развлекаться с чужими мужьями минетом на лестничной клетке — все это в порядке вещей, поскольку составляет неотъемлемую часть жизни и даже в известной мере служит ее украшением.

При такой постановке вопроса проблема воспитания культуры чувств решается в следующем ключе: чем больше культуры, тем меньше чувств, во всяком случае, отчетливо проявленных. В результате эмоции среднего уровня, которые человек считает для себя недостойными, вытесняются в подсознание, скапливаются там и начинают бродить, становясь все более грубыми, пока не прорываются наружу в поражающем и ужасающем самого человека, и его окружающих виде.

Представления об эмоциональной жизни в современной культуре, во-первых, чрезвычайно примитивны, а во-вторых, в большой мере извращены. Автор, ни в коем случае не считая себя специалистом по астральному телу и его проблемам, все же ощущает необходимость высказать по этому поводу некоторые свои соображения.

Жизнь астрального тела воспринимается человеком как последовательность постоянно происходящих переживаний, которые чаще всего не имеют ни отчетливой положительной, ни отрицательной окраски. Поток переживаний подобен потоку событий — те и другие постоянно случаются, привлекая к себе большее или меньшее внимание человека и иногда требуя от него определенной реакции, но никак не оценки в терминах хорошо-плохо, приятно-неприятно и т. п. Человеку обычно кажется, что событие это нечто внешнее, а эмоция — внутреннее, и второе есть реакция на первое. Однако общий принцип двойственности внешнего и внутреннего мира, или внешнего мира и организма человека, заставляет ввести каузальное тело и астральный план, в котором находятся разнообразные сущности (обычно их видят или представляют зооморфными); последние, попадая в астральное тело, вызывают в нем определенные реакции, которые человек переживает как эмоции. Возможны, впрочем, и эмоции, связанные с внутренней жизнью астрального тела, то есть эмоциональными медитациями; однако и тогда происходит двусторонний обмен тела с астральным планом, просто он менее очевиден для человека.

Таким образом, эмоциональная жизнь это в первую очередь определенная работа, которую человек производит внутри себя (трансформируя свое астральное тело) и во внешнем мире. Эту работу можно выполнять сознательно или бессознательно, хорошо или плохо, добросовестно или халтурно, в более или менее приятных и подходящих для человека условиях, но обойтись без нее нельзя.

Так же как эфирное и физическое тела, астральное может быть хуже или лучше развитым и приспособленным для выполнения своей работы. Один человек искренне переживает и сильное горе, и большие радости, не смягчая искусственно свои состояния и не выходя в целом из душевного равновесия, другой же реагирует физической болезнью или надолго выходит из строя при самых незначительных эмоциональных стрессах; о последних иногда говорят, что у них неуравновешенная психика, имея в виду астральное тело.

Есть люди, которые, считая себя чрезвычайно эмоционально уязвимыми, прилагают массу усилий для того, чтобы защитить свое астральное тело, и выстраивают себе толстую защитную стену из кирпичей равнодушия ко всему, что их непосредственно не касается. Эта стена не только становится источником антипатии окружающих, но и чрезвычайно ослабляет астральное тело: оно становится хилым, изнеженным и неподготовленным к минимально необходимым нагрузкам. Кроме того, искусственное ограничение своих эмоций ведет к сокращению энергетики и размеров астрального тела, в результате чего оно рвется эфирным, лишая его защиты и страдая при этом само по себе.

Противоположная проблема возникает у людей слишком эмоциональных и несдержанных, чье астральное тело чересчур велико, энергично и хаотично, так что представляет известную опасность для окружающих, даже при лучших намерениях человека. Изобильные эмоции, постоянно не вовремя и не к месту переливающиеся через край, бессильные изменить что-либо к лучшему, но императивно приковывающие к человеку всеобщее внимание представляют собой не что иное, как астральный мусор (если не помои), который за человеком должны постоянно убирать окружающие, если они не хотят жить в астральном свинарнике. "Да ты успокойся, не нужно так нервничать и переживать, все обойдется и наладится, не драматизируй так происходящее", — подобные увещевания обычно не достигают цели, так как идут на ментальном плане, энергия которого против астральной, если только не направлена совершенно точно, хлипковата. Зато адекватные слова останавливают истерику мгновенно, как ледяной душ, но их надо найти.

Трудно найти золотую середину между черствым сухарем и чавкающей хавроньей — двумя крайними состояниями астрального тела. Сухарь и в размоченном виде не слишком привлекателен, а свинья не станет газелью, даже будучи посажена на строгую диету. Выход здесь в другом — повышение уровня вибраций астрального тела, то есть переходе от грубых эмоций к более тонким, дифференцированным и адекватным происходящим в организме человека процессам. Этому, однако, мешают жесткие программы эмоциональной регуляции, выработанные в общественном подсознании и четко определяющие характер и силу эмоции человека в любой внешней и внутренней ситуации, и эти социальные эмоциональные штампы каждый человек должен самостоятельно в себе обнаружить и преодолеть. Только тогда у него есть шанс несколько окультурить свое астральное тело и войти с ним в сознательный контакт.

Астральное тело есть основной субъект управления человеком со стороны социума. На ментальное управление — уговоры, доводы рассудка и т. п. современный человек реагирует довольно слабо, зато эмоции для него — самый серьезный аргумент, им он подчиняется и в положительном (страсти) и в отрицательном (страхи) их варианте. Это управление настолько постоянно и жестко, что у индивида формируется представление о функциональности эмоций: они всегда возникают зачем-то, то есть с определенной целью, выполнив которую, исчезают бесследно. Проще говоря, положительные эмоции рассматриваются как пряник, отрицательные — как кнут, причем не только в отношении других, но и самого себя.

Однако подобное разделение совершенно не учитывает основной массы эмоций, не имеющих сколько-нибудь определенного знака, наподобие движений физического тела. Согнуть руку в локте или ногу в колене — это хорошо или плохо, точнее, приятно или неприятно? Ответ зависит, конечно, от общего состояния физического тела, но, как правило, подобные движения воспринимаются нейтрально — как и эмоциональные, и ментальные, и каузальные: человек чувствует, что с ним нечто происходит, но не дает этому отчетливой оценки: медитация любого тела это жизнь, и на самом деле, то есть глубоко внутри; человек не в состоянии разделить ее отдельные моменты на "приятные" и "неприятные", тем более "хорошие" и "плохие" — эти категории во многом искусственны, как утверждал еще Лао Цзы.

Научиться адекватному и культурному эмоциональному реагированию ничуть не легче, чем, скажем, научиться владеть своим физическим телом: красиво танцевать, быстро бегать, выносливо и ловко карабкаться по скалам и т. п. Для того, чтобы адекватно воспринять сильную положительную эмоцию, нужно обладать развитым астральным телом; последнее же вырабатывает силу и гибкость в потоке ежедневных переживаний, как положительных, так и отрицательных, которыми человек постепенно учится ненавязчиво управлять, не подавляя их сильно, но отчасти цивилизуя и рафинируя.

Все попытки однократных "силовых" воздействий на астральное тело проваливаются или кончаются его существенной травмой: так чувствует себя человек, пытающийся без долгой предварительной подготовки сесть в позу лотоса. В качестве примера можно привести эмоциональные проблемы, возникающие при серьезном освоении религиозной философии, в частности, выработку личной скромности.

Характерная проблема, возникающая у прозелита, это резкое чувство унижения — эмоция, выражающая протест низшего "я" на ущемление его прав и достоинства. И хотя человек понимает, что блаженны нищие духом, а не богатые чувством собственного достоинства и превосходства над окружающими, тем не менее, его эмоциональная реакция острого унижения в ситуациях, которые явно требуют от него скромного поведения, бывает настолько сильной, что он инстинктивно начинает самоутверждаться за счет других всеми возможными и невозможными способами.

Умение адекватно и не испытывая неприятных чувств отреагировать на сильное и явно несправедливое унижение подобно умению сесть в шпагат или выдержать боксерский удар в живот — это достижимо, но длительным трудом, сопряженным с известным количеством нудных, а иногда и болезненных усилий.

Сильные эмоции обиды, вины, даже ненависти и страха нуждаются не в экстренном вытеснении в подсознание, а в соответствующей "обработке" внутри астрального тела под легким присмотром сознания, но без рассудочной анестезии. Конечно, слишком сильная боль непереносима, и организм перемещает точку сборки в другое свое место, отвлекая от нее внимание человека, но если начинать с малого, то вполне можно приучить себя правильно реагировать на незначительные обиды, огорчения, разочарования и т. д.

Читатель может спросить, что же значит "правильно"? Ответ звучит так: в соответствии с естественными законами организма и удерживая его равновесие в целом, то есть не создавая в нем сильных перегрузок.

Всякая острая эмоция есть энергетический сгусток, нечто вроде проглоченного без пережевывания куска, который астральное тело должно в себе растворить и переварить, приспособив его энергию к своим нуждам, а остатки и плоды медитации отправить, соответственно, потоком Льва в эфирное тело и потоком Стрельца в ментальное. Поэтому предсказать заранее результат реакции организма на данную эмоцию, даже исходно отрицательную, невозможно: вполне вероятно, что она после переваривания окажется полезной для организма и увеличит как запас жизненных сил человека, так и его умственный потенциал. Однако это возможно лишь при правильном отношении к собственным эмоциональным медитациям: признании их важности и априорной для себя естественности и конструктивности, что в современной культуре скорее отрицается или, во всяком случае, подвергается сильному сомнению. Да, конечно, и человек, и социум в целом в настоящее время имеют сильно покалеченные, но все же не патологические организмы, и подозрительность общественного подсознания к астральному телу есть не что иное как перенос: в самом деле больным (манией величия) у цивилизации является ее ментальное тело, а дефекты астрального суть лишь косвенные следствия этой болезни.

Рассмотрим, например, такую проблему: нужно ли подавлять свои отрицательные эмоции? Читателю предлагается следующая ситуация: вам в толпе случайно наступают на ногу; человек, это сделавший, замечает, что нанес вам ущерб, но делает вид, что ни в чем не виноват, и быстро удаляется. Вы не преследуете его, но отпускаете себя эмоционально, то есть переживаете те чувства, которые к вам приходят, никак ими не управляя и не заботясь о том, в каком состоянии окажетесь. На следующий день вы снова встречаете обидчика, ваша реакция:

а) равнодушно проходите мимо;

б) проходите мимо, бросив на него гневный взгляд;

в) тихо бормочете: "Гад!";

г) останавливаетесь и даете ему пощечину;

д) бьете его ногой, стараясь угодить в причинное место;

е) вынимаете револьвер и всаживаете в него всю обойму.

Общественное подсознание убеждено,что если вы действительно себя эмоционально отпустите, то отреагируете по типу е) или, в крайнем случае, д). На самом же деле средний и даже довольно эмоционально несдержанный человек, отпустив себя в естественную для него эмоциональную медитацию, на следующий день отреагирует по типу а) или, в крайнем случае, б) — но сам он в это не верит, и потому подавляет эмоцию и гасит медитацию, опасаясь, что иначе завтра поступит с обидчиком по типу г). Подавление приводит к тому, что на следующий день возникает реакция в).

Правильное отношение к внезапной сильной, но поверхностной отрицательной эмоции можно сравнить с реакцией человека на ушиб: короткую резкую боль нужно стерпеть (сдержать усилием воли), после чего она быстро спадает, а на возникший затем синяк можно почти не обращать внимания: он рассосется сам, если его не трогать и слегка оберегать. Возможные неприятности связаны тогда либо с ситуацией, когда идут постоянные удары в одно и то же место, и на нем образуется незаживающая рана, либо с общим плохим состоянием астрального тела, когда малейшая неприятность выводит из равновесия его целиком.

Поэтому нужно различать, так сказать, астральные гигиену и медицину, то есть правила обращения со здоровым телом и методы его лечения в случае болезни. В частности, страх общества перед естественными эмоциональными проявлениями своих членов связан с неуправляемым поведением людей с сильной патологией астрального тела, которая подсознательно приписывается и всем остальным, по крайней мере, потенциально. В медицине этот прием называется гипердиагностикой, и вред от него обществу, когда будет как-либо измерен, поразит любое воображение. Говоря о здоровом астральном теле, следует заметить, что радоваться оно умеет ровно в той же степени, что и огорчаться, и последнее совсем не тождественно страданию. Печаль, траур, скорбь суть нормальные, хотя и не всегда приятные, но ценные состояния астрального тела, в которых оно совершает работу определенного рода, приносящую важные результаты. Так же любому человеку приходится время от времени подниматься в гору, мерзнуть и потеть, но в определенных границах это воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Страдание же (любого рода) означает сильный дисбаланс организма, например, большой выход какого-либо тела за пределы вышележащего и существенные его повреждения.

Много общего имеют тела, расположение через одно, например, астральное с каузальным и физическим. Эти три тела синтетичны, то есть в данный момент с человеком происходит одно событие, и он испытывает одно чувство, хотя ценностей и символических систем у него может быть много (буддхиальное и ментальное тела аналитичны). Поэтому к потоку своих эмоций следует относиться примерно так же как к потоку событий, в частности, избегать классифицирования как тех, так и других на "положительные" и "отрицательные". Как и событие (поступок), эмоция это всегда в некоторой степени рабочий момент, необходимая связка в непрерывной последовательности: так движения в танце сменяют одно другое, и нельзя воспринимать их отдельно друг от друга и танца в целом.

Однако ритм и интенсивность (амплитуда) этого астрального танца у различных людей отличаются, и вибрация, обыденная и скучная для одного человека, второму составит праздник, а третьего наполнит неодобрением или ужасом. Таким образом, регуляция потока эмоций должна осуществляться целиком, в отличие, скажем, от ментальной картины мира или системы ценностей, которыми вполне можно заниматься по частям. Это хорошо иллюстрируется следующим известным фактом: если у человека накопилось раздражение, то ему неприятно буквально все, и вырваться наружу это ощущение может в любой форме и по любому поводу, не имеющему даже отдаленного отношения к тому, что человек считает "причиной" своего раздражения.

Следует различать болезненные и конституционно низкие или, наоборот, высокие энергетические уровни астрального тела.

Есть, например, люди, организм которых рассчитан на слабую энергетику астрального тела — для них нормально несколько пониженное, внешне даже почти унылое настроение — однако, оно нисколько не мешает окружающим. Тем не менее, такой человек может считать, что он постоянно чего-то недополучает от жизни: все радуются, веселятся, горюют и плачут, а у него все эти эмоции выражены слабо. Может, он просто эгоист? В действительности уровень эгоизма определяется широтой сущностного сознания (буддхиального восприятия), а интенсивность эмоций здесь вообще ни при чем: например, можно очень взволноваться от чужой неприятности, "завести" своими эмоциями еще десять человек и этим ограничиться, оставив мир расхлебывать не только исходную неприятность, но и результаты собственного астрального безобразия.

Говоря об эмоциях, всегда следует иметь в виду двусторонний характер прямого обмена между человеком и миром на астральном плане. Эмоции транслируются и воспринимаются в первую очередь непосредственно, хотя это и не всегда осознается. Другими словами, общаясь с партнером, я непосредственно ощущаю соприкосновение его астрального тела с моим: он меня тем или иным способом возбуждает или, наоборот, понижает мою эмоциональную напряженность совсем не потому, что говорит ласково или злобно, улыбается, хмурится, размахивает руками или мягко гладит по голове: интонация, мимика, жесты — все это не более чем средства, позволяющие направить его астральную энергию в мою сторону. При этом ментальный и астральный обмены часто не совпадают, а иногда и прямо противоположны по смыслу: можно говорить человеку гадости с нежной улыбкой, а можно злобно орать комплименты (неизвестно, что хуже; большинство, впрочем, предпочтет второй вариант как менее ядовитый).

Однако основную роль в жизни астрального тела играет не окружающая астральная среда, а собственное ментальное тело человека — именно поэтому так называемые "астральные войны", то есть попытки навредить врагу путем посылки ему разнообразных злобных и разрушающих эмоций в виде астральных топоров, трезубцев и прочего холодного оружия так мало эффективны: простейший ментальный блок, скажем, полное неверие в "сглаз", "ворожбу" и "бабок" создает всем описанным средствам нападения непреодолимое препятствие. Менее экзотический пример: мы часто не чувствуем откровенной злобы и эмоциональной агрессии, идущих от человека, по поводу которого мы считаем, что он к нам хорошо относится; другими словами, априорная ментальная установка доброжелательности партнера экранирует меня от его отрицательных эмоций (и, конечно, наоборот: негативная установка не пропустит ни ко мне, ни от меня положительные чувства).

Йога говорит: мысли порождают желания. В рамках рассматриваемой концепции эту мысль можно сформулировать так: в результате ментальной медитации возникает энергия и тема для эмоциональной. При этом конструктивная, удовлетворительная для человека ментальная медитация вызывает резкое улучшение настроения и выраженную положительную эмоцию, как будто кто-то изнутри похвалил его. Наоборот, неудовлетворительный конец ментальной медитации ведет к неприятному, словно саднящему эмоциональному переживанию, которое может долго торчать в астральном теле наподобие занозы. Поэтому часто человек, чувствуя, что его размышление грозит закончиться неудовлетворительным для него способом, либо резко его обрывает (переключаясь на другую тему), либо вытесняет в ментальное подсознание, откуда его результаты попадают в астральное подсознание, и у человека появляется некоторая смутная (обычно отрицательная) эмоция или переживание, природа и характер которых остаются для него загадочными.

Вообще нормальный процесс переживания неприятности выглядит следующим образом. Сначала она приходит, то есть возникает некоторое дисгармоничное напряжение на каузальном теле (скажем, человек теряет кошелек). Далее идет некоторая каузальная медитация (человек несколько раз проверяет содержимое карманов, портфеля и т. д.); если она не приводит к удовлетворительной каузальной развязке (кошелек, наконец, обнаруживается), то поток Близнецов опускает человека (точнее, точку сборки) на ментальный план, и он начинает обдумывать свое положение с разных сторон: вспоминать, при каких обстоятельствах он видел кошелек в последний раз, куда его после этого положил, сколько в нем было денег и что там было еще; насколько все это для него важно и т. д. Если ментальная медитация заканчивается неудовлетворительно: кошелек забыт непонятно где, а денег в нем было много, то поток Рака опускает человека на астральный план: он чувствует горе, отчаяние, безнадежность и т. п. Через некоторое время эмоции исчерпываются и неприятность опускается (потоком Льва) на эфирный план: у человека возникает резкая потребность совершить тот или иной жест отчаяния, что-нибудь съесть и т. п.; например, у него подгибаются колени, и, в тоске заломив руки, он садится… успокаивается и приходит в себя. Инцидент исчерпан, можно жить дальше.

К сожалению, в современной культуре мы не приучены ни к искренности, ни к терпению, ни к уважению к собственным медитациям ни на одном теле. Недостаток искренности ведет к тому, что медитация глушится и вытесняется в подсознание — резко при этом деградируя (Фрейд сказал бы: регрессируя). Недостаточное терпение заставляет человека обрывать сколько-нибудь неприятную или просто напряженную медитацию, когда она еще не закончилась и посылки в ниже- и вышележащее тело еще не готовы, в результате чего медитация выходит на новый цикл в том же теле или ее незрелые плоды идут вверх и вниз, отравляя соседние тела. При этом часто образуется так называемый порочный круг, захватывающий три тела: каузальное, ментальное и астральное, а в тяжелых случаях также и буддхиальное, эфирное и физическое.

Рассмотрим в качестве примера женщину, состоящую в неудачном браке. Муж является постоянным источником ее огорчений: ей не нравится, что он (каузальный план) задерживается на работе, стиль его обращения с детьми и еще очень многое другое. Однако ее ментальное недовольство тут же обрывается ею же самой, поскольку на все мысленные "почему" (не предупредил, что опаздывает, не поздравил с годовщиной знакомства, не выполнил хозяйственного поручения) ответ напрашивается один, но совершенно непереносимый: "разлюбил". Поэтому раздражение опускается на астральный план уже в виде заведомо неразрешимой эмоционально ситуации: муж по необъяснимым причинам постоянно причиняет мне боль; негодяй; безжалостный; элементарная свинья… Эмоции огорчения, однако, не разрешено опуститься (потоком Льва) на эфирное тело, поскольку тогда женщина на некоторое время лишится сил и некому будет смотреть за домом. Поэтому она, опустошив свое астральное тело, поднимает яд накопленных отрицательных эмоций потоком Стрельца в ментальное, заводя с новой силой ту же самую медитацию: "Почему он, видя, как я страдаю, опять за весь вечер ни разу мне не улыбнулся?" Ответ читателю уже известен, но для женщины он представляет страшную загадку, и ментальная медитация опять обрывается и снова конфликтный энергетический квант опускается в астральное тело. Итак, образуется порочный круг отрицательных ментальных и астральных медитаций, поддерживающих друг друга и поддерживаемый дополнительно каузальным планом: муж время от времени совершает-таки промахи, которые укрепляют менталитет жены (поток Близнецов), а последний, в свою очередь, провоцирует мужа на невнимание и агрессию (поток Козерога, то есть ментальное программирование его поведения). Если муж на какое-то время уезжает в командировку или жена одна в отпуск, то трехэтажная отрицательная медитация (каузальное-ментальное-астральное тела) превращается в двухэтажную (ментальное-астральное), так как каузальный раздражитель исчезает (контактов с мужем нет), и в результате этого медитация в целом к концу разлуки ослабевает или даже гаснет совсем — на этом держатся многие семьи, с достаточно сильным буддхиальным телом — оно размыкает на время порочный круг каузально-астрального уровня, резко изменяя основные жизненные обстоятельства семьи; понятно, что каузальными и тем более ментальными средствами сломать описанную отрицательную медитацию жены очень трудно.

Итак, одной из основных проблем современного человека является неумение переживать, то есть раскрепощать себя во время эмоциональной медитации; боясь боли, мы лишаем себя радости, оставаясь на удивление бесчувственными и равнодушными в самые свои счастливые минуты. Однако ничуть не меньшей проблемой является отсутствие должной связи между ментальным и астральным телами; и это не случайно, поскольку ввиду распространенной гипертрофии ментального тела большая его часть как бы зависает в пустоте, не имея под собой астрального основания, и когда ментальная медитация заходит в эти участки, опуститься в астральное тело она уже не в состоянии и может продолжаться бесконечно, что постепенно приводит к истощению энергетики и пробою ментального тела (когда, как говорят, "ум заходит за разум").

Другими словами, определенное эмоциональное усиление должно сопровождать окончание каждой ментальной медитации: так человек ощущает душевный подъем после того, как удачно выразил свою мысль. После этого у него возникает естественная пауза, во время которой он занят своими чувствами, то есть его точка сборки опускается в астральное тело и некоторое время там пребывает. Когда эмоциональная медитация оканчивается, ее плоды частично поднимаются Стрельцом обратно в ментальное тело, создавая направление для новых ментальных медитаций (предмет для них дает поток Близнецов, приходящий из каузального тела).

Если ментальная медитация, продолжаясь все дольше, никак не может опуститься на астральное тело, то есть стать переживанием, а с другой стороны, не оказывается достаточно эффективной для того, чтобы целиком уйти в плоды, предназначенные для потока Козерога, становясь материалом для будущих поступков, то человек ощущает острое и мучительное умственное беспокойство, распространяющееся на большую область ментального тела, и, найдя то место, где оно связано с астральным, опускается на последнее в виде характерной очень неприятной эмоции (а не мысли), общий смысл которой можно выразить примерно так: "Мне плохо; я чего-то не понимаю; я не понимаю, чего я не понимаю; мне дурят мозги" и т. п.

Профессионалам-психологам отлично известно, к каким тяжелым (астральным и общим) последствиям могут приводить такие бесплодные ментальные медитации: умственный тупик особенно страшен в культуре, где ментальное тело считается высшим из всех. И проблема усугубляется тем, что в данном случае болезнь, возникающую в астральном теле, нельзя вылечить, оставаясь в его пределах, так как это лечение было бы симптоматическим, а причина болезни лежит в ментальном теле или еще выше.

Поэтому, говоря о современной цивилизации, можно понять, какой колоссальный эмоциональный стресс и невроз она получила в течение ХIХ-XX веков, когда интенсивнейшие ментальные медитации, направленные на создание совершенного или хотя бы приемлемого общества, натолкнулись на катастрофы двух мировых войн и жуткого ядерного противостояния "холодной" войны, чреватого тотальной катастрофой для всей жизни на Земле. Сейчас доктрина "ядерного сдерживания", расползание атомного оружия по небольшим странам и его миниатюризация имеют очевидную тенденцию: мир становится потенциальным заложником каждого его гражданина — такое не приснилось бы в страшном сне ни Достоевскому, ни самому Фрейду. Тотальный страх, вынуждающий цивилизацию к совершенно бессмысленным мерам, имитирующим самозащиту, а на самом деле лишь истребляющим окружающую человека природную жизнь, есть не что иное, как реакция на страшную по своей разрушительной силе групповую ментальную медитацию, под общим названием "материалистическая наука", расчленившую живой мир на мелкие мертвые кусочки в надежде понять каждый из них в отдельности и находясь при этом в абсолютной уверенности в своем праве на подобную вивисекцию. Провозгласив торжество разума, первым делом занялись самообманом под лозунгом "Мы все основное уже знаем, а что случайно пропустили сегодня, обязательно откроем завтра". Однако ложь отлично чувствуется на астральном плане, и общественное подсознание, видя происходящее, дает тревожный, но почти не осознаваемый сигнал: "А вдруг не откроем? А вдруг завтра будет уже поздно?" Как снять с себя это общественное, то есть разлитое в воздухе и как правило, нерационализируемое напряжение? Тем, на кого оно опускается сильно, уготован путь на дно: они становятся алкоголиками, наркоманами, покушаются на самоубийство, в худших случаях делаются преступниками, в редчайших — пророками и проповедниками. Некоторые ищут спасения в жесткой защите семейного эгрегора, где калечат и себя и детей, нарушая в выраженных случаях даже основное социальное табу на инцест.

Специфическая особенность астрального тела заключается в том, что человек эмоционально переживает не то, что с ним на самом деле происходит (то есть трансляции непосредственно из каузального тела), а то, что он по этому поводу сознательно или бессознательно думает (то есть поток из своего ментального тела). Обычное мнение, впрочем, скорее противоположное: большинство людей считает, что они эмоционально реагируют именно на события и поступки, не обращая при этом внимания на промежуточную фазу осмысления или интерпретации происходящего в рамках и терминах имеющейся у каждого человека ментальной картины мира. Однако одна и та же картина, скажем, "Бурлаки на Волге" Ильи Репина, может вызвать у разных людей совсем разные эмоции, от негодования до умиления и от соболезнования до злорадства. Можно, например, воспринимать ее в духе иллюстраций к Бхагавад-Гите: бурлаки — люди, одержимые страстями и принуждаемые ими к тяжелой работе, которая, однако, не пропадает зря, так как и она двигает баржу эволюции, на которой с комфортом и приятностью располагаются святые, освободившиеся от привязанностей к временным удовольствиям майи.

При таком подходе, правда, ментальное тело получает отчетливо вспомогательный характер, лишаясь ореола святости, но это снимает с него и многие несвойственные ему обязанности. Нормальное протекание жизненного процесса при спуске по телам выглядит, например, так: совершил поступок — помыслил его (то есть понял, что сделал) — испытал эмоцию (возрадовался) — ощутил волнение в организме — закусил огурчиком.

Отношение к эмоциям как к чему-то низшему прямо связано с отношением к мыслям как к высшему; то и другое является грубым искажением порядка тонких тел человека и ведет к неисчислимым нерешаемым проблемам, одной из которых являются сексуальные отношения.

Сексуальное влечение как эмоция часто входит в противоречие с ментальными установками человека, вызывая сильнейший внутренний конфликт, приносящий массу неприятностей как в видимом, так и в вытесненном варианте. Одна из основных причин конфликтов между супругами — недостаточная моногамность одного из них (реже обоих), проще говоря, измена, хотя в разных семьях она понимается по-разному.

Парный эгрегор бывает действительно очень ревнив, обидчив и деликатен — а иногда, наоборот, груб и грязен, и во втором случае самые сильные парные медитации между супругами идут в форме взаимных оскорблений, скандалов и последующих примирений. Но в любом случае он создает реальность на двоих, отделяющую пару от всего остального мира толстой стеной. Поэтому не только расставание, но и любое увлечение, не разделяемое партнером, нарушает парную медитацию, и в этом смысле может рассматриваться как измена партнеру, так как ослабляет влияние парного эгрегора. Но, конечно, прожить жизнь в полном согласовании всех интересов и сюжетов невозможно, и обычно неписаный брачный договор предусматривает сексуальную верность супругов, хотя почему именно ее, и какой в точности смысл вкладывается в понятие "сексуальной верности", обычно не оговаривается, да это и не так легко сделать.

Проблема заключается в первую очередь в том, что парные медитации часто возникают совершенно неожиданно для их участников, и совсем не всегда укладываются в предусмотренные для них общественным подсознанием рамки. Последнее, впрочем, вообще не склонно рассматривать медитацию как нечто реальное (исключая трансы йогов-аскетов на склонах Гималаев неподалеку от Шамбалы), и ориентируется на поведение одного человека (то есть моего мужа или жены) в окружающем его социальном пространстве, изобилующем, увы, членами моего же пола.

Вообще (гетеро)сексуальным актом следовало бы называть любую парную медитацию мужчины и женщины, в которой для обоих партнеров отчетливо акцентирована половая принадлежность каждого из них (то есть мужчина ощущает себя мужчиной, а партнершу — женщиной, а она чувствует себя женщиной, а партнера — мужчиной). Тогда можно различать сексуальные акты по наборам тонких тел, на которых они происходят, а также по тонким телам, где в это время находится точка сборки партнеров. Типичные примеры:

— буддхиальная медитация: разговор "по душам" и рассказ о своих судьбах двух случайных попутчиков в поезде дальнего следования, из которого они выходят на разных остановках и расстаются навсегда;

— каузальная медитация: совместный, но ни к чему далее не обязывающий поход в театр, помощь при починке утюга (автомобиля);

— ментальная медитация: согласование точек зрения на постороннюю тему, например, происхождение НЛО;

— астральная медитация: совместное эмоциональное переживание некоторой ситуации, затрагивающей обоих, скажем, помощь раненному животному;

— эфирная медитация: совместный ужин, танцы, нежные объятия в одежде, сидение на коленях и т. п.;

— физическая медитация: объятия и прикосновение к эрогенным зонам без одежды, сексуальный акт в обычном смысле.

Контрольный вопрос к читателю: какие виды медитаций вы разрешаете своему партнеру с другими: а) официально и б) на самом деле?

Автор надеется, что читателю не захочется отвечать на этот вопрос, или, по крайней мере, он поставит его в затруднительное положение: регулирование де-юре и де-факто как своих, так и чужих медитаций — дело безнадежное и заведомо убыточное.

Тем не менее, социально приемлемыми (то есть не считающимися супружеской изменой) официально считаются все виды медитаций, кроме физической, а на самом деле лишь каузальная, ментальная и эфирная. Другими словами, среднесоциальные жена и муж считают совершенно нормальным появление чувства ревности, если партнер включается в интенсивную буддхиальную или астральную медитацию с лицом противоположного пола: никто, кроме меня, не может быть для него ценностью и тем более его волновать!

В семье многие вещи не говорятся вслух, но подразумеваются очень четко, и взаимные цепи, налагаемые супругами друг на друга, порой невидимы, но ощущаются весьма отчетливо, хотя их происхождение не всегда очевидно. Однако побочное действие запрета на внешние эмоциональные связи супругов оказывается чрезвычайно сильным и чаще всего неожиданным для всех участников.

По-настоящему интимные связи и глубокие отношения на любом плане довольно редки, и если разрешить медитации идти самой по себе, то на каждый нижележащий план она опускается, существенно ослабляясь, и чаще всего вовсе останавливается на астральном или слабой вибрации эфирного (написанное не относится к типу совсем грубых людей, живущих преимущественно на эфирно-физических энергиях).

Однако если естественное течение медитации вниз пытаться искусственно остановить, возникает ситуация, похожая на перегораживание реки плотиной: вначале она разливается, а потом уровень воды постепенно поднимается, и вода либо сносит плотину, либо начинает переливаться через верх. Достаточно интенсивная каузально-ментальная медитация, не имея естественного выхода в астральный план, со временем или внезапно туда все же прорывается — с сокрушительными последствиями, или же находит отчасти извращенный путь прямо в эфирный или физический планы, которые оказываются к ней неподготовленными: вначале возникает нездоровая и непонятная холодность, часто даже временная импотентность или фригидность, а затем происходят грубые физические сексуальные взаимодействия, не устраивающие партнеров эмоционально: астральный план так и не включился.

Вполне естественно, что эта ситуация распространяется не только на отношения мужчины с (вынужденной) любовницей, но и на его собственную жену: астральное тело перестает реагировать и на нее, передавая (насколько это возможно) свои функции ментально-астральному или эфирно-астральному: в первом случае мужчина считает, что он (эмоционально) любит свою жену, во втором нежные чувства к ней возникают у него только при физическом контакте или процедуре кормления.

Итак: общесоциальное табу на эмоциональные сексуальные медитации вне брака, поддерживаемое в большинстве семей, имеет в качестве непосредственных результатов резкое обеднение и закрепощение эмоциональной жизни супругов вообще и деградацию их эфирно-физической половой жизни — практически до уровня низших животных, так как высшие имеют развитое астральное тело.

Однако культура астральных медитаций и астрального тела вообще резко ограничивается постоянным несвоевременным вмешательством в его дела ментального тела. Современный человек считает прямым долгом постоянно контролировать умом свое поведение, и особенное подозрение вызывают у него собственные эмоции — куда они меня приведут, если отдаться им полностью? Скорее всего, страшно захочется изнасиловать матушку и прикончить батюшку или, в крайнем случае, дядю. Подобный вульгарно-фрейдистский взгляд на собственное подсознание необычайно распространен, и причина его отнюдь не преступная порочность среднестатического индивида (который довольно скромен во всем, в том числе и в недостатках, а до серьезных пороков явно не дотягивает), а навязанное жестким воспитанием искусственное глубинное подозрение к самому себе. Однако каковы бы ни были причины постоянного умственного самоконтроля, он резко обрывает эмоциональные медитации человека, от чего страдают как астральное, так и все остальные его тела, особенно эфирное и ментальное. Фактически вместо симбиоза возникает война между астральным и ментальным телами: ментальное ставит жесткие границы и неуместно контролирует эмоциональную жизнь, а астральное в ответ обесценивает умственную деятельность и поставляет ему ядовитый материал для ментального конструирования: на что способен ущербно-озлобленный или отчаявшийся ум?

Противопоставление ментального тела астральному проявляется еще и в твердом подсознательном убеждении почти всех людей, что ментальные медитации безопасны для человека, а в эмоциональных он, наоборот, весьма уязвим. Говоря на обычном языке, общепринятое мнение заключается в том, что "язык без костей" и думать можно о чем угодно — это человека никак лично не затрагивает и потому не представляет для него непосредственной опасности — зато свои чувства нужно тщательно беречь и охранять, поскольку они свои, то есть личные. Это воззрение, однако, ошибочно вдвойне: в плане оценки как ментальных медитаций, так и астральных.

Любой предмет, о котором человек думает, в той или иной степени (в зависимости от интенсивности медитации) становится фактом его ментального тела, то есть запечатлевается в нем и обретает над хозяином власть, незаметно просачиваясь как в астральное, так и в каузальное тела, а затем и в остальные. Это относится даже к заведомо случайным и не предназначенным для дальнейшего пребывания в ментальном теле и тем более в остальных телах предметам рассмотрения: пусть в виде мусора, они все равно остаются в ментальном теле и оттуда разносятся по остальным, их загрязняя или нарушая баланс — таковы, в частности, результаты пустой болтовни и праздного любопытства — как внешних, так и внутренних.

С другой стороны, мнение, что эмоциональная реакция означает личное включение, совершенно ошибочно. Конечно, астральное тело плотнее ментального — эта "рубашка" ближе к физическому телу, чем ментальная, но было бы крайне наивно считать, что человек, даже самый лютый эгоист, лично включается тем сильнее, чем более плотные вибрации своего организма он ощущает. Тогда основными объектами его внимания были бы температурные условия, физиологические процессы (например, потение) и т. д., что, конечно же, не исчерпывает ничьих ценностей. Иной раз можно пропустить обед и чрезвычайно проголодаться к ужину — но начисто забыть об этом происшествии на следующий день: существенным событием оно не стало, то есть на каузальном теле оказалось почти не отраженным, не говоря уж о буддхиальном. Наши эмоции, то есть реакции астрального тела, больше похожи на ответы физического, чем буддхиального: если нас огорчают — мы огорчаемся, если радуют — радуемся, что вовсе не означает, будто при этом хоть как-то меняется наша система ценностей. Конечно, регулярный обидчик постепенно становится отрицательной ценностью, так же как и муж-алкоголик, в запое истязающий свою семью, но сейчас обсуждается совсем другой вопрос: является ли эмоциональная реакция признаком личного включения или настоящей заинтересованности? Ответ таков: вообще говоря, нет.

Более того, культурный человек с развитым астральным телом обязательно реагирует эмоционально на любую ситуацию, в которой он оказывается, но если она проходная, то и эмоция быстро уходит, не оставляя следов, хотя может оказаться довольно сильной. Так устроен хороший диван: на нем мягко сидеть и ребенку, и стокилограммовому толстяку, а как только посетители уходят, он моментально и без малейших травм восстанавливает исходное равновесие.

Здесь читатель может возмутиться: "Это же безнравственно: рассматривать душевную жизнь как послушный инструмент!" Однако не нужно смешивать буддхиальное и астральные тела, хотя, говоря о "душевной жизни", часто имеют в виду второе. Безнравственно халтурить при исполнении своей миссии, в частности, формировать систему ценностей не по указаниям атманического тела, а повинуясь минутным капризам эго; безнравственно также вести себя не в соответствии со своими идеалами и ценностями — но все это не имеет прямого отношения к жизни астрального тела: сопровождаясь определенными эмоциями, безнравственность отнюдь не сводится к ним, и говорить об этичности тех или иных эмоций самих по себе не более осмысленно, чем рассуждать о нравственности различных движений физического тела, скажем перистальтике кишок. Впрочем, общественное мнение, кажется, и здесь имеется: можно, но только тихо, чтобы никто не слышал. У благородной дамы не может урчать в животе — иначе ей нужно немедленно переквалифицироваться в морские разбойники. (А. Линдгрен)

* * *

Следует различать некультурное и больное астральные тела. Примитивность, негибкость, прямолинейность и грубость эмоциональных реакций не означает еще болезни астрального тела, хотя, конечно, такое тело больше страдает от мелких травм — человека легко обидеть, и он будет вынужден потратить много сил для восстановления душевного равновесия, прибегая при этом к очень жестким методам (гневные крики, топание ногами, хлопание дверьми и тем более избиение обидчика — суть реакции уже на эфирном плане, показывающие, что пережить и отреагировать обиду на астральном человеку не удалось).

Болезнь астрального тела может иметь самые различные причины, но чаще всего они связаны с нарушением правил его взаимодействия с ментальным — выходом за его пределы и плохим реагированием на его трансляции.

В том месте, где астральное тело выходит за пределы ментального, оно делается чрезвычайно уязвимым, легко ранится и привлекает астральных паразитов, питающихся чужой эмоциональной энергией и норовящих внедриться прямо в него. Правда, эти паразиты отчасти управляемы человеком и могут быть направлены им на окружающих, но ему самому подобные манипуляции приносят гораздо меньше радости, чем может показаться со стороны.

Постоянная дыра в астральном теле сопровождается истечением через нее энергии и чувством острой нехватки, например: "Мне катастрофически не хватает любви (женской, мужской, детской, государственной)". Однако в тех редких случаях, когда означенная любовь появляется, человека она обычно по той или иной причине не устраивает, хотя бы он получал ее галлонами. Иногда весь вид человека красноречивее любых слов говорит: "Я так несчастлив! Утешьте меня!", но любым попыткам выяснить, в чем же дело и как ему помочь, он оказывает ожесточенное сопротивление. Ни в чем дело! Он просто расстроен — и все тут. И не нужны ему ни ментальные расспросы и выяснения, ни каузальная поддержка — от вас требуется эмоциональная энергия внелогичного утешения, обогрева, ласки, подобные тем, которые получает годовалый ребенок.

Обида, депрессия, душевная боль, неутихающее огорчение — этот список астральных травм можно продолжать до бесконечности, и чаще всего они вытеснены в подсознание, так что человек может лишь по косвенным признакам догадываться, почему у него постоянно раздражительное или пониженное настроение и не радуют самые близкие люди и желанные события. Однако чаще всего причиной болезней и хронического нарушения равновесия астрального тела служат непорядки ментального или их рассогласование друг с другом, и тогда лечить нужно оба тела вместе, тем более что симптоматика одного помогает искать причины болезни другого.

Большое, развитое, энергичное астральное тело при маленьком и слабом ментальном — то, что называется эмоциональный тип — характерно "женская" особенность организма; этот человек живет преимущественно чувствами, мало беспокоясь о своих и чужих мыслях и соображениях любого рода. Он ощущает себя, когда чувствует, а осмысление и размышление для него скучны и в общем-то эфемерны, как воздух для рыбы. Однако, несмотря на эфемерность, ментальное тело поставляет астральному зародыши будущих чувств и пути развития эмоциональных медитаций, о чем наш герой может и не подозревать. Другими словами, он живет своими чувствами, отождествляя себя и свое творчество с астральным телом и не подозревая, сколь оно управляемо втайне презираемым и фактически игнорируемым ментальным, о котором человек не помышляет вовсе: человеку эмоционального типа и в страшном сне не придет в голову начать думать о путях и способах своего мышления. В результате такого отношения к ментальному телу человек перестает ощущать, где оно прикрывает астральное и можно "переживать" в относительной безопасности, а где нет, и лучше бы сократить свои чувства и попробовать осмыслить изменившуюся ситуацию. Врожденные особенности организма качественно перестроить довольно трудно (обычно это и не требуется, так как не входит в миссию), но и слабым ментальным телом можно защитить энергичное и хорошо развитое астральное, если уделить этой проблеме соответствующее внимание. Никто не ждет от среднего человека умственных способностей Френсиса Бекона — но теми, что даны, нужно распоряжаться правильно, что в первую очередь означает необходимость для ума следить за событийным и эмоциональным потоками, будучи между ними эффективным рабочим телом. Пример? Пожалуйста, но автор не претендует на универсальность следующих рекомендаций — это именно примеры.

Если каждый раз перед тем, как встретиться с человеком, вам нужно унимать в себе отрицательные чувства (неважно, к нему или к себе), то вам следует подумать, чем он (или вы сами) вас не устраивает.

Если каждый раз увидев человека, вы радуетесь, а он этого чувства почему-то не испытывает, вам нужно понять, что вы ему недодаете, но главное — что эта ситуация совершенно неудовлетворительна для вас.

Если встречаясь с человеком, вы чувствуете, что он вас любит, но в вашем отсутствии он говорит о вас плохо, то вам нужно узнать, что он о вас думает.

В областях астрального тела, выходящих за пределы ментального, возникают хаотичные и неуправляемые эмоции, вызывающие у окружающих брезгливые чувства и желание как-то угомонить и причесать человека; ему самому, вырвавшемуся за все пределы, его аффекты и сопутствующие испуг или эпатаж среды могут поначалу даже нравиться — пока не обнаружится чрезвычайная уязвимость подобных эмоциональных состояний; однако понять, что причиной неприятностей является собственная астральная неаккуратность человека, ему довольно сложно — ведь ментальное тело здесь разорвано, и потому осмыслить причину собственных неприятных чувств очень трудно — мысли путаются, голова отказывается работать или выдает сообщения явно бессмысленные. Говорят, что когда Бог хочет наказать человека, Он лишает его разума, и здесь возникает именно такой случай, ибо с рваным ментальным телом осмыслить события, ведущие к эмоциональной фрустрации, человек оказывается также не в силах.

Начинать, как и всегда, приходится с буддхиального тела, корректировки системы ценностей и основных жизненных программ, но, в отличие от борьбы с ментальными паразитами, здесь человеку приходится куда труднее.

Это связано с тем, что насилие над мыслью стало нормой современной цивилизации; человеку говорят: думать надо так и так, употребляя такие и такие понятия, и он беспрекословно подчиняется глобальному несокрушимому менталитету эпохи. Поэтому корректировка мышления в соответствии с новыми буддхиальными взглядами в принципе не вызывает протеста, так как человек все же привык конструктивно работать со своим ментальным телом, его перестраивать и т. п. Что же касается астрального тела, то здесь ситуация гораздо тяжелее: цивилизация учит его подавлять, считая источником зла, но не очищать, изменять, трансформировать в соответствии с лучшими образцами и т. д. Необходимая работа с астральным телом ведется путем навязывания ему жестких ограничений, излагаемых с чисто ментальных позиций, например: ты должен любить свою мать, отца, братьев, сестер и родину, желать жену (мужа) и не сметь желать любых детей и чужих жен (мужей), и дальше живи как хочешь. Однако ментально-астральное тело — очень слабый суррогат астрального, и к тому же влияет на него лишь косвенно, поскольку прямой запрет ведет не к изживанию эмоции, а к ее вытеснению в подсознание.

Что же касается буддхиально-астрального тела, то оно (в отличие от буддхиально-ментального) для современного человека почти что терра инкогнита. Что, мои эмоции и чувства могут представлять собою ценности? И я могу посвятить серьезные и длительные усилия такому ничтожному и неуправляемому предмету? Это просто несерьезно. Чувства — это от Бога: если Он посылает мне радость, я радуюсь, если горе — огорчаюсь, и не от меня сие зависит. С последним утверждением автор готов наполовину согласиться, однако ведь часто как получается: Бог посылает человеку радость, и он оказывается совершенно не в состоянии ее адекватно воспринять, или наоборот: Бог посылает горе, а человек его игнорирует, делает сам себе вид, что ничего не заметил — или в самом деле не замечает, но все равно как-то нехорошо, а?

Итак, воспринять свои эмоции как нечто неслучайное, а тем более признать существование и ценность своего астрального тела (и как следствие этого — необходимость тратить определенную часть своих душевных сил на его поддержание в порядке и совершенствование) современному человеку интеллектуального типа чрезвычайно сложно (а уж признать, что тонкость и творческие возможности его мышления находятся в прямой зависимости от тонкости эмоциональных переживаний и вовсе немыслимо), но все же в критических ситуациях, скажем, обострении невроза, он способен рассмотреть свои эмоциональные проблемы и несовершенство астрального тела как отрицательную ценность и включиться в серьезную программу по ее преодолению, скажем, отправиться на курсы трансцендентальной медитации или психотренинга. Гораздо хуже обстоят дела человека эмоционального типа, ибо его эмоциональная жизнь на самом деле является его большой ценностью и потому существенно представлена в буддхиальном теле — но это обстоятельство вытеснено в подсознание, поскольку с социальной точки зрения, эмоции (некоторые) могут существовать, но не рассматриваться как особая ценность. Исключение делается для актрис, и то лишь в рамках их профессиональной деятельности. Поэтому человек эмоционального типа с серьезной болезнью астрального тела оказывается в трудном положении: ему нужно признать важность патологии в объекте (астральное тело), который для него на самом деле играет большую роль, но он должен от всех, в том числе от себя самого, это тщательно скрывать, делая вид, что совершенно к нему равнодушен. Однако от признания важности болезни до признания ценности органа — один шаг, и тогда дотоле скрываемая истина прорывается наружу, и оказывается, что собственная эмоциональная жизнь для человека очень важна — какое унижение! И лишь пройдя через него, можно рассчитывать на успех в истреблении астральных паразитов и дальнейшей эволюции тела, и организма в целом.

Рассмотрим в качестве примера следующую психологическую ситуацию. Молодая мать, обожающая своего единственного малыша и видящая в нем смысл своего существования, по мере его подрастания постепенно начинает ощущать странное чувство эмоциональной неудовлетворенности от контактов с ним и своей жизни в целом, хотя уровень ее нагрузки падает. Будучи эмоционально не особенно уравновешенной, она иногда срывает на нем свое раздражение, кричит, сама плохо понимая, чего от него хочет, после чего ребенок плачет, а она испытывает горькие муки раскаяния, но раздражение возникает снова и снова, и справиться с ним она не в состоянии.

Было бы совершенно неправильно упрекать даму в излишней эмоциональности и рекомендовать ей относиться к сыну более сдержанно и разумно. Она по природе своей человек эмоциональный, а по эволюционному уровню четко ориентирована на астральное тело, то есть ее чувства представляют для нее основное содержание жизни, как бы последняя ни складывалась. Ошибкой в ее жизни было невнимательное отношение к переменам в окружающей реальности, конкретно — роли сына в ее жизни. Пока ребенок был маленьким, он занимал ее внимание целиком, то есть был основной буддхиальной ценностью, санкционированной атманически, и потому являлся неисчерпаемым источником положительных эмоций. Весь внешниймир также был для нее источником положительных эмоций, так как успешно рассматривался ею через призму детских интересов. Иду на улицу — прогуливаю малыша или ищу ему какую-нибудь вещь; пришла подруга — можно обсудить с ней его последние достижения (держит головку, ползает, ходит, заглядывается на девочек…). Однако по мере взросления сына атманическая санкция на него постепенно уменьшалась, и по идее внешний мир должен был занимать все большее место в жизни матери. Она, однако, этого не почувствовала, и не обратила внимания на косвенные указания: ее малыш стал почему-то радовать ее чуть меньше и поверхностнее, но она не придала этому никакого значения, списав на общую усталость. Другими словами, ее основные жизненные позиции не изменились, и она, как и в первые годы жизни ребенка, продолжала внутренне считать, что он единственная ценность и все эмоциональные радости от жизни она продолжает получать от него или в прямой связи с ним. Это постепенно вступало во все большее противоречие как с ценностной акцентуацией, транслируемой атманическим телом, так и с особенностями развивающегося организма ребенка, все более отдаляющегося от материнского, и совместные медитации на всех телах (скажем, каузальная: покупка одежды) становились все слабее и поэтому эмоционально переживались уже не так остро и полно. Таким образом, буддхиальная установка на получение эмоциональных радостей только от ребенка вступала в противоречие с другим жизненным убеждением матери: моя жизнь приносит мне всю полноту положительных эмоциональных переживаний. И этот конфликт на буддхиальном уровне, опускаясь на нижележащие тела, привел на астральном к описанной в самом начале симптоматике. Лечение непросто, и потребует от женщины принятия хотя бы одной из следующих жизненных позиций:

а) Сын не является единственной ценностью в моей жизни.

б) Я могу жить без ощущения эмоциональной полноты.

в) Никто не обязан приносить мне радость.

Если читатель думает, что это будет для матери легко, он жестоко ошибается.

Глава 6 ЭФИРНОЕ ТЕЛО

Пролетев над поляною

И людей увидав с высоты,

Избрала деревянную

Неприметную дудочку ты,

Чтобы в свежести утренней,

Посетив человечье жилье,

Целомудренно бедной заутренней

Встретить утро мое.

Н. Заболоцкий

Стремительный спуск по тонким телам привел нас в область явлений и эффектов, с одной стороны, хорошо знакомых каждому человеку, а с другой, являющихся предметом спекулятивного интереса широкой публики, тяготеющей к чуду, и ищущей его в первую очередь применительно к проблемам собственного здоровья.

Что такое здоровье? Перед тем, как обсуждать этот вопрос, нужно решить для себя, что первично: здоровье или болезнь, то есть следует ли рассматривать здоровье как отсутствие болезней, или же, наоборот, болезнь как нарушение здоровья. Вообще автор стоит на второй точке зрения: здоровьем следует называть такое состояние (любого) тонкого тела, при котором оно без существенных разрушений выдерживает нагрузки, приходящиеся на его долю в организме, и не вызывает при этом его значительного дисбаланса и повреждений остальных тел.

Таким образом, понятие здоровья тела включает в себя не только нормальное протекание его собственных медитаций, но и удовлетворительные отношения с остальными телами. Автор, следует подчеркнуть, обсуждает проблему здоровья и болезней не академически, а практически, то есть с точки зрения профилактики и лечения, и тогда определение болезни звучит так: "Болезнь это такое нарушение равновесия организма, которое требует принятия специальных мер (то есть определенного лечения)". С этой точки зрения, повышение давления и частоты пульса у спортсмена, пробежавшего стометровку, не является симптомом болезни, в отличие от человека, переживающего гипертонический криз — с которым, кстати говоря, тоже не все ясно.

Эфирное тело представляет собой матрицу, то есть образец, по которому строится физическое. Энергия эфирного тела воспринимается человеком как жизненная, а также физическая сила. "Сил нет, руки опускаются" — типичное описание резкого недостатка эфирной энергии. Интересно, что ритуал встречи двух знакомых требует вопросов, смысл которых — интерес к уровню энергетики и общему состоянию того или иного тонкого тела в пределах от буддхиального до эфирного; вопросы об атманическом и физическом (кроме близких отношений) табуированы. Примеры:

— Как поживаешь? (буддхиальное тело)

— Как дела? (каузальное тело)

— Чем озабочен? (ментальное тело)

— Как настроение? (астральное тело)

— Как самочувствие (здоровье)? (эфирное тело).

Жизненный тонус, выносливость, сопротивляемость физического тела различным инфекциям определяется общим энергетическим уровнем эфирного; заболеваниям физических органов и систем обязательно предшествуют неполадки с их эфирными аналогами. Хорошая эфирная энергетика означает прекрасную защиту физического тела: такие люди не мерзнут, могут при некотором усилии пройти босиком по углям или без вреда для себя держать руку в пламени свечи, так что не сгорают даже мелкие волоски. Наоборот, разрыв эфирного тела дает трудноизлечимую болезнь соответствующего физического органа, и фактически усилия врачей направлены, прямо или косвенно, именно на эфирное лечение, а иначе болезнь быстро возобновляется.

Качество кожи определяется интенсивностью ее эфирной защиты; когда последняя ослабляется, кожа теряет эластичность и упругость, становится дряблой и морщинистой, компенсируя таким образом утрату прежних упругих качеств: коже важно иметь определенную подвижность вокруг мышц и костей, которая при уменьшении эластичности компенсируется складками. При ослаблении эфирной энергетики межпозвоночных дисков они тоже делаются менее упругими, но здесь компенсация идет по другому: вокруг разрастаются остеофиты — специальные костные отростки, укрепляющие ослабевший позвоночный столб; правда, от этого он перестает гнуться, но зато сохраняется целостность, то есть не рассыпается на куски.

Культура эфирного тела у среднего современного человека очень низка; мы ощущаем его лишь в том случае и том месте, когда и где происходят сильные эфирные нарушения, например, разрывы, обычно сопровождающиеся сильной физической болью — тогда прислушаешься поневоле. В то же время очень важно ощущать эфирные структуры на себе в здоровом состоянии — от этого зависит как благосостояние всех органов, так и эффективность и красота всех движений человека. Но все же и самый эфирно невоспитанный человек в некоторые минуты четко ощущает свое эфирное тело; это:

— состояние сильного голода и жажды и, наоборот, приятной сытости после вкусной еды;

— сильная сонливость, усталость после тяжелой физической работы и бодрость после сна на свежем воздухе;

— состояние сильной тошноты, когда физическое тело готовится исторгнуть из себя эфирно неподходящий ему продукт;

— физический контакт с любимым или, наоборот, неприятным человеком, независимо от присутствия сексуальных ощущений;

— медитации на пляже, в теплой ванне или проруби.

Неуклюжие, неловкие движения, неспособность обогнуть угол стола, не задев его; посуда и другие мелкие предметы, постоянно выскальзывающие из рук человека и разбивающиеся на полу — все это выдает человека, не нашедшего контакт со своим эфирным телом и потому живущего в несогласии с ним.

Вообще эфирное тело может существенно выходить за пределы физического; особенно это ощущается при резких, угловатых движениях, к которым человек непривычен или неподготовлен. Наоборот, плавные, как у мимов, движения, создающие иллюзию перемещения в плотной среде, означают точное согласование эфирного и физического тел. Когда они хорошо согласованы, человек оказывается способным и на быстрые движения, во время которых физическое тело не выходит за пределы эфирного — этим искусством владеют хорошие танцоры и мастера боевых искусств: карате, кунг-фу и т. д.

Однако движения, так сказать, внешние это еще далеко не всё и не самое главное.

Представляет ли читатель, как устроено внутри его запястье — то, что в анатомии называется лучезапястным суставом? Похож ли он на локтевой? В действительности между кистью и предплечьем имеются расположенные в два ряда восемь мелких косточек довольно сложной формы, упакованные в суставные сумки так, чтобы обеспечить кисти значительно большее богатство движений, чем предплечью относительно плеча. При любых движениях руки эти косточки перемещаются относительно друг друга, костей пясти, локтевой и лучевой, и если они сильно смещаются относительно своих эфирных оболочек, может произойти неприятность — например, потянется сухожилие; совсем грубое смещение способно привести и к вывиху (так называемые "привычные" вывихи всегда означают эфирную слабость сустава).

Таким образом, учиться следует не только видимым, но и скрытым в толще физического тела движениям; сюда относятся напряжения и расслабления мышц, растяжение связок, перемещение костей в суставах и многое другое, о чем обычный человек никогда не думает, пока не ощутит, например, резкой боли в области печени или жжения в мочеиспускательном канале. Культура эфирного тела включает в себя умение аккуратно и вежливо обращаться со всеми эфирными внутренними органами, следя за их пространственным соответствиям физическим, в чем заинтересованы оба тела.

Однако функции эфирного тела вовсе не сводятся к его взаимодействиям с физическим: ничуть не меньшую роль в его жизни играет астральное тело, связанное с эфирным самым непосредственным образом, но об этом чуть ниже.

Развитое эфирное тело, способное устойчиво транслировать через себя мощные потоки эфирной энергии, необходимо хорошему актеру и певцу, лектору, оратору и дрессировщику зверей. Эфирная энергия подобна звуку контрабаса в симфоническом оркестре — она представляет собой основу, фундамент, на который ложатся астральные, ментальные и более тонкие вибрации. Управление маленькими детьми идет преимущественно на эфирном теле: их соблазняют едой, шлепают и кричат на них; несильная драка (то есть без членовредительства) есть не что иное как грубая эфирная медитация.

Границы эфирного тела переменчивы; если человек здоров и хорошо себя чувствует, оно выходит за пределы физического на несколько сантиметров или даже десятков сантиметров. Существует социальное табу на соприкосновение эфирных тел, исключая строго церемониальные моменты: рукопожатие или поцелуй руки дамы при встрече. Приблизиться к полузнакомому человеку настолько близко, чтобы ощутить его эфирное тело своим, значит прямо выразить свой к нему откровенный интерес, чаще всего воспринимаемый как прямое приглашение к интимности.

* * *

С чего начинается эфирная культура? О правильном питании речь будет несколько ниже, но, безусловно, начало не здесь. Наверное, это прежде всего выработка в себе уважения к плотной реальности и собственному физическому телу. Эфирные тела есть у всех вещей и предметов, и когда человек входит с ними в соприкосновение, возникает эфирная медитация, характер которой во многом зависит от человека: как кошку можно гладить по или против шерсти, и в зависимости от этого она начинает мурлыкать или выпускает когти, так и с любой вещью можно обращаться так, что это ей приятно или нет, и этим во многом определяется не только эфирная обстановка вокруг человека, но и его собственное эфирное тело и энергетика.

Не нужно быть "экстрасенсом" для того, чтобы ощутить эфирное тело диванной подушки: если ваша ладонь не чувствует ее "поля" на расстоянии, легко проведите рукой по ее поверхности, и большая часть ваших тактильных ощущений будет относиться именно к эфирному телу подушки. Если прикосновение показалось вам приятным, повторите его и оставьте руку слегка прижатой к материи. Если вы ощутите приятное тепло или как будто живую упругость, значит, подушка вас приняла и эфирная медитация началась.

Предметы, окружающие человека постоянно, постепенно привыкают и адаптируются к нему — исключая совсем уже безалаберных личностей и откровенных эфирных вампиров и садистов, норовящих сорвать и разрушить эфирное поле любой вещи. Обычно эти люди плохо пахнут, и их прикосновение вызывает дрожь отвращения: защитная реакция эфирного тела, старающегося освободиться от неприятного вторжения.

Сильная эфирная медитация вызывает эффект прилипания (например, ложка, приложенная к спине в вертикальном состоянии, не падает вниз), который не следует смешивать с телекинезом: в первом случае идет эфирное взаимодействие, во втором — ментальное. Однако сила, как и всегда, не главный показатель, чаще гораздо важнее качество медитации, то есть ее уровень. Приятна ли вашему эфирному телу поза в которой вы сидите? Нравится ли стулу или креслу, где вы сидите, как вы это делаете? Обычно люди не задаются подобными вопросами, не замечая, что своим элементарным невниманием грубо нарушает энергетику как окружающей эфирной среды, так и свою собственную.

Например, интимнейший момент — встреча с собственной кроватью. Можно смело утверждать, что человек, грубо и невнимательно в нее ложащийся, окажется никуда не годным любовником! При правильном отношении к своему стулу, креслу, столу и дивану человек ощущает их радость и раскрывающиеся эфирные объятия при одном лишь его к ним приближении и сожаление при расставании; они в самом прямом смысле помогают ему отдыхать и работать, нормализуя и усиливая его эфирную энергетику.

Аналогичную роль играет удобная одежда; красивая одежда является усилителем личного эфирного излучения, и ее значение в этом не следует преуменьшать. Вообще впечатление человеческой красоты достигается не столько физическими, сколько эфирными средствами — хотя, конечно, гармонизация эфирного тела влечет за собой улучшение вида физического: на миллиметр удлиняется или укорачивается нос, чуть-чуть изменяется линия губ, осанка, походка, и кажется, что произошло чудо: бывшая дурнушка становится если не красавицей, то во всяком случае эффектной особой.

Техника секса, если вообще позволительно употреблять подобное выражение, заключается в первую очередь в умении пары воспринять эфирную медитацию, услышав ее своими физическими телами. На каждый физический жест (не только в сексуальных контактах) нужно иметь эфирную санкцию, то есть готовность эфирного тела сопровождать физическое; гораздо лучше, однако, если инициативу проявляет именно эфирное тело, увлекая за собой физическое — тогда у человека возникает ощущение, что его руки и прочие "части" сами тянутся в определенном направлении и вовлекаются в цельное естественное движение. Если же человек внутренне не готов к движению, например, втайне его опасается, но волевым образом насилует себя, то возникает следующий эффект: физическое тело выходит за пределы эфирного и, оказавшись частично "голым", производит неловкое, неуклюжее и, как правило, неприятное для окружающей среды (или партнера) действие.

Однако парная эфирная медитация это, можно сказать, высший пилотаж: освоение своего эфирного тела, по мнению автора, лучше начинать с более простых вещей: например, научиться чувствовать собственные эфирные движения и не рвать свой естественный танец в окружающем пространстве. Некоторые полезные упражнения и техники, позволяющие непосредственно ощутить эфирное тело, приводятся у Джин Хьюстон; однако у каждого человека есть многочисленные ограничения физических и эфирных движений, которые он наложил сам на себя (или это сделали его родители), и их осознание и ликвидация также составляет важную часть работы по гармонизации и окультуриванию своего эфирного тела.

А наложение жестких эфирных ограничений начинается с младенчества и не кончается никогда: пеленание, твердый режим питания и сна, не бери в рот того, не трогай этого, не кричи, не бегай, не лазай по деревьям, не суетись, сиди ровно, маршируй в ногу, одевайся в точном соответствии с требованиями фирмы, смирно лежи на больничной койке, наконец, лучезарно улыбайся в гробу!

Следует различать каузальные, ментальные и астральные ограничения, накладываемые на эфирное тело. Необходимость удерживать свое физическое тело в определенных границах, скажем, не высовываться слишком далеко в окно и не переходить улицу на красном сигнале светофора, далеко не исчерпывает чисто эфирных ограничений, налагаемых на цивилизованного человека социальной средой. Большая часть правил хорошего тона относится к ограничению и упорядочению эфирных проявлений человека. Что вы скажете о госте, который, не успев войти к вам в дом, тут же снимет с себя пиджак и рубашку, начнет изощренно потягиваться во все стороны, страстно зевать, пылко чесаться, бить себя по ляжкам, внезапно садиться на пол и прыгать с кресла на кресло, а в заключение умиротворенно ляжет на диван? Даже просто взять какой-нибудь предмет со стола и потеребить его в руках чуть-чуть дольше положенного времени — и то нельзя, сочтут невоспитанным невежей, не знающим элементарных правил социального поведения.

Как это часто бывает, табу на грубые проявления в сочетании с отсутствием обучения тонкому поведению воспринимается подсознанием как тотальный запрет на существование и любые проявления — и человек горбится, вбирает голову в плечи, прижимает руки к животу и старается двигаться в те минуты, когда на него никто не смотрит.

Ментальные запреты и ограничения, налагаемые на эфирное тело, часто связаны с неудавшимися попытками человека следовать социальным идеалам физической красоты и гармонии. Кто в юности бывает доволен своим носом, ногами, животом? Несоответствие желаемым физическим формам сказывается, однако, не на физическом, а на эфирном теле. Когда человек мысленно пытается себя где-то сократить, а где-то расширить, он обычно не понимает того, что его, казалось бы, невинные мечты искажают его эфирное тело и нарушают его согласование с физическим.

Однако хуже всего для эфирного тела война с ним астрального. Стать красивым трудно; но очень легко стать некрасивым, даже уродливым: для этого достаточно возненавидеть свое лицо или фигуру. Тогда эфирное тело резко уходит внутрь физического, выступая за его поверхность в отдельных местах в виде острых клыков — в таком стиле художники изображают сказочных ведьм и колдунов.

Особенно сильно общественное подсознание деформирует эфирную энергетику половых органов и всей сексуальной сферы. В атеистической культуре происходит слияние двух совершенно различных понятий: запретного и сакрального. Вообще говоря, санкционированный парным эгрегором сексуальный акт естественно рассматривать как сакральный ввиду силы или высоты медитаций, его сопровождающих, хотя, конечно, при низкой культуре участников возможна сильная профанация из-за совершенного непонимания происходящего с ними. Однако для атеиста нет понятия сакрального, то есть разрешенного лишь при особых, священных условиях, а есть лишь понятие запретного по той или иной причине. Поэтому ребенок, вырастающий в атеистической среде, или даже в среде религиозной, но не рассматривающей сексуальные отношения как очень высокий вариант интимных, естественно формирует по отношению к сексуальным органам такую логическую цепочку: запретно, следовательно: стыдно, плохо, аморально. Фрейд и сексуальная революция раскрепостили нас ментально, но отнюдь не каузально и буддхиально, и потому нормальная эфирная энергетика в самих половых органах и окружающих их областях встречается у очень немногих, особо эфирно одаренных людей, а у остальных типичное явление — эфирная слабость, следствием которой являются урологические и гинекологические заболевания, импотенция у мужчин и сексуальная холодность у обоих полов. Зато счастливцы, умеющие форсировать и выдавать на-гора эфирную энергию своего тела, моментально попадают на развороты эротических журналов, получают первые места на конкурсах красоты и становятся первоклассными манекенщицами.

Красивое, ухоженное эфирное тело, чья энергетика усилена изысканной одеждой и косметикой, необходимо для создания имиджа (образа) красавицы или красавца, и здесь труды массажиста, парикмахера и гримера находят свое завершение. Когда такое существо появляется в обществе, владельцев сильных и красивых каузальных тел невольно охватывает зависть: все-таки эфирная энергетика гораздо плотнее и ощутимее каузальной! Она буквально "приковывает взоры" и в каком-то смысле являет самую осязаемую власть из всех, представленных в мире человеческих отношений. Однако насытив свой взор эфирным великолепием, общество (о, человеческая неблагодарность!) переводит внимание обратно на владык каузального потока, которые, проглотив обиду, продолжают царить над ментальным и астральным планами собрания.

* * *

Когда человек двигается, говорит, работает физически, он тратит энергию эфирного тела, восполняя ее непосредственно из окружающей природы (земли, травы, деревьев, воды, воздуха и солнечного света), а также из физического (энергия перевариваемой пищи) и астрального (сила, которую дают чувства) тел. При этом контакты как физического, так и астрального тела с эфирным очень неоднозначны и глубоко интимны — до такой степени, что иногда человек не отделяет астрального тела от эфирного, а в других ситуациях — эфирного от физического.

Например, выражения "глубокие чувства" и "сильные переживания" обычно подразумевают согласованное включение одновременно астрального и эфирного тел. Глубокое расстройство, огорчение, тоска всегда сопровождаются понижением тонуса; наоборот, глубокое удовлетворение означает повышение и одновременно стабилизацию астральной и эфирной энергетики. Сильная радость, как и сильное горе, обычно лишают человека аппетита — в первом случае ему хватает эфирной энергии, получаемой из перевозбужденного астрального тела, во втором идет очистительное голодание обоих тел. При глубоком волнении человеку трудно усидеть на месте — оно охватывает и эфирное тело, которое начинает метаться в пространстве, колеблясь также и внутри физического тела: пересыхает в горле, холодеют руки, отнимаются ноги.

Наоборот, эмоции, не подкрепленные эфирно, производят впечатление слабых, бессильных, неубедительных внешне и неудовлетворительных для самого человека. Уровень профессионального мастерства актера прямо зависит от его умения эфирно поддерживать чувства своего героя; власть голоса над аудиторией складывается из эмоциональной и энергетической составляющих: первая дает, так сказать, основное содержание эмоции, вторая обеспечивает ее наполнение, то есть полноту и силу звучания. Выразительность роли, вообще способность актера выйти на сцену и одним своим видом мгновенно вызвать бурные чувства у публики непосредственно связана с его умением устойчиво держать эфирный поток, идущий через него в зал. Опытные демагоги-манипуляторы, апеллирующие к низшим чувствам толпы, также инстинктивно или сознательно работают главным образом на ее эфирной, а не только астральной, как может показаться, энергетике. Вообще биологические, звериные инстинкты в человеке суть программы подсознания, апеллирующие в первую очередь к его эфирному телу. Поведение в ситуациях острого голода, схватки не жизнь, а на смерть с врагом или потенциальной добычей, состояние животного ужаса и стремительного бегства вызывают прежде всего эфирные, и лишь затем эмоциональные реакции: так в острой ситуации человек рефлекторно делает необходимые движения (скажем, отпрыгивает в сторону от автомобиля) и лишь спустя некоторое время пугается эмоционально.

Групповая эфирная медитация — самое мощное средство управления человеком; толпа, ведомая низшим эфирным порывом, способна на зверства, которые большей части составляющих ее индивидов в нормальной обстановке покажутся совершенно невозможными. В военных сражениях, также ведомы эфирным потоком, обычные люди совершают чудеса храбрости и самоотверженности, непредставимые для них в мирное время.

Вообще когда включаются эгрегориальные механизмы этнической, племенной и родовой защиты, в первую очередь инвольтируются эфирные тела соплеменников, и последние остро ощущают общность своей "крови", то есть близость основных вибраций эфирных тел. Поэтому во всем мире приняты ритуалы совместной трапезы, во время которой идет интенсивная эфирная медитация.

Проблемы плохой сексуальной совместимости не всегда связаны с эгоизмом, грубостью и невниманием партнеров друг к другу. Часто подобные симптомы означают, что парный эгрегор имеет слабое эфирное тело, и тогда сексуальный акт происходит преимущественно на астральном плане, а когда медитация опускается на эфирный и тем более на физический, пыл партнеров быстро угасает. Критерием качества любой медитации служит, однако, состояние человека после нее, и сексуальные отношения здесь не исключение. Поэтому, хотя общественное мнение недвусмысленно ориентирует сексуальных партнеров на четкие образцы, предлагаемые в эротических журналах, фильмах и руководствах, все же следует иметь в виду, что не только медитации у разных пар совершенно различны, но и от одной и той же пары в разные моменты парный эгрегор ждет совсем разных действий, в том числе эфирных и физических.

Плохая сексуальная совместимость в начале брака не значит ничего, так же как и хорошая: с годами партнеры и в том и в другом случае постепенно эфирно адаптируются друг к другу, в результате чего медитации налаживаются, но их свежесть и острота несколько притупляется. Важно, чтобы партнерам было интересно друг с другом: это означает включение каузальной медитации, дающей санкцию на регулярные встречи. Эфирные же отношения и медитации могут быть самыми разнообразными, и большая часть из них лишена четкого сексуального привкуса, так что супруги, не желающие профанировать секс до приятной процедуры, эмоционально переживаемой как нечто промежуточное между аперитивом и теплой ванной, должны побеспокоиться о том, чтобы им было что сказать друг другу в эфирной медитации.

Итак, следует различать сексуальные проблемы, связанные с плохим эфирным согласованием партнеров, и здесь можно дать много ценных советов, и сложности, связанные с тем, что парный эгрегор не включает паре сексуальные медитации, и в этом случае нужно уже разбираться с самим парным эгрегором и его высшими телами — атманическим и буддхиальным.

Эфирные взаимодействия в семье идут постоянно каждый день: готовится пища, стирается одежда, шлепаются, гладятся и целуются дети и взрослые, и если нет отравляющего действия астрального плана, например, сильного (хотя бы и вытесненного) эмоционального неприятия родителями детей или друг друга, то, как правило, некоторый уют, то есть мягкое эфирное поле, в доме возникает. Все же основная социальная функция семьи это забота о всех ее членах, причем забота, понимаемая преимущественно на эфирном плане: все домочадцы должны быть ухожены: здоровы, сыты, аккуратно одеты и подстрижены, чтобы их эфирное тело не торчало наружу вызывающими лохмами. В дружной семье, где взаимная забота является постоянным естественным фоном жизни, создается некоторый общий эфирный стереотип, влияющий и на энергетику супругов, так что эфирную часть их сексуальных медитаций ведет уже не только парный, но и в большой мере семейный эгрегор, что сильно их смягчает и во многом обесцвечивает. Поэтому для семьи с большим стажем так важны внешние социальные контакты: в них супруги обретают новые оттенки своей половой идентификации, которыми затем могут поделиться в интимных отношениях друг с другом. Это не значит, что мужу непременно нужно заводить любовницу — но если он никогда не ощущает своего пола, глядя на других женщин, то можно быть совершенно уверенным в том, что своей жене он как мужчина не особенно интересен (хотя она, высоко ценя его безусловную верность, может изо всех сил убеждать себя в обратном)

* * *

У эфирного тела есть прямая связь с буддхиальным. Это отражено, например, в известном мнении, что человек с чистой совестью спит спокойно. Неспокойная совесть, то есть неуравновешенное буддхиальное тело, нарушает сбалансированность эфирного, вследствие чего оно начинает волноваться, и человек беспокойно ворочается во сне.

Поэтому многие, казалось бы, чисто эфирные проблемы, скажем, плохой иммунитет, хронические болезни различных органов физического тела и расстройства его систем, не решаются ни на эфирном, ни на астральном уровне, и типичный тому пример — болезненное ожирение.

Вообще излишняя толщина может рассматриваться как компенсаторная реакция физического тела на слабость эфирного: не имея должной эфирной защиты и энергетической поддержки, физическое тело страхует и отчасти энергетизирует себя толстым жировым слоем. Поэтому стандартная рекомендация толстякам такова: больше двигайтесь и бывайте на свежем воздухе, поскольку при этом эфирное тело укрепляется, и физическое уже не нуждается в жировой защите. Калорийные диеты помогают (и то плохо) лишь на время, пока человек их придерживается, так как лишь ослабляют эфирное тело; голодание же решает проблему лишь как средство кардинально изменить эфирную энергетику в целом, а на это уходят годы целенаправленных усилий, вовсе не сводящихся к одним лишь периодическим отказам от пищи.

Физическое тело доставляет (потоком Весов) энергию эфирному двумя принципиально различными путями: через пищу и собственное движение. Когда в физическом теле сокращаются и расслабляются мышцы, натягиваются и ослабляются связки, трутся друг о друга суставные поверхности, происходит не только трата, но и восстановление эфирной энергии, причем восстанавливается другой, более тонкий спектр вибраций, нежели тратится. Тем не менее, эфирная энергия, хотя и с трудом, способна трансмутироваться из одного вида в другой, поэтому недостаток питающих эфирное тело движений — мускульных, связочных и суставных — в какой-то мере удается компенсировать усиленной едой, но это годится как временная мера, а при постоянном использовании нарушается эфирный баланс — человек начинает хуже себя чувствовать и толстеет уже нездоровым образом.

Наиболее злостное ожирение возникает в случае, когда в эфирном теле заводятся паразиты, и тогда для правильной борьбы с ними нужно понять их происхождение и природу, которые могут быть самыми разными.

Одной из причин появления эфирных паразитов является привычка к обжорству, когда человек ест исходя не из естественных потребностей эфирного тела, переживаемых как чувство голода (аппетит — не более чем признак эфирного оживления, но вовсе недостаточное основание для поглощения пищи), а, что называется, для удовольствия. В этом случае эфирное тело получает избыточное энергетическое питание, становящееся чересчур жирной почвой, на которой произрастают нездоровые эфирные плоды, например, излишняя чувственность "животного" порядка, то есть никак не поддержанная эмоционально; частично этот эфирный избыток материализуется (потоком Девы) в жировые отложения, а на остаток привлекаются паразиты, которые постепенно внедряются в эфирное тело и начинают требовать себе регулярного питания. В этот момент человек превращается в классического обжору, подробно описанного у Франсуа Рабле и во многих других произведениях художественной литературы, видящих правду жизни в ее эфирном плане, например:

Приятная полнота свидетельствующая о здоровом процветании эфирного тела и, быть может, определенном его роскошестве, сменяется при появлении эфирных паразитов качественно иной картиной жировых отложений: они уже кажутся чем-то нездоровым, неестественным и чужеродным для человека, и так оно и есть: паразиты направляют эфирный обмен на себя, и нездоровый жир есть не что иное, как их энергетические запасы, или, говоря более научно, запасы, поддерживающие эфирную патологию. Бороться с таким ожирение методом увеличения физических нагрузок очень трудно, поскольку паразиты просто-напросто съедят всю дополнительную эфирную энергию, но сами не подвинутся ни на миллиметр. Кроме того, сами по себе физические упражнения требуют от человека больших эфирных усилий, которые в данном случае тяжелы, поскольку эфирное тело у него слабое и больное: при одной мысли о подтягивании на турнике или гребле на распашной лодке у толстяка возникает очень искренняя эмоциональная реакция: лучше сразу повеситься (утопиться). Внимательный наблюдатель увидит болезнь эфирного тела по тому как ест человек, чей процесс еды направляет эфирный паразит: в целом неприятно-неряшливо, быстро, жадно, глотая пищу плохо пережеванной, словно закидывая ее в рот, и эфирно вожделея ко всему, что не удалось съесть. Сильный эфирный паразит принуждает человека есть, когда ни голода, ни нормального аппетита уже нет: только какая-то непонятная алчность заставляет его отправлять в рот все новые и новые куски, пока не появляется чувство, близкое к тошноте — но не сытости: ее этот человек не ощущает никогда.

Другая причина появления эфирных паразитов, может быть, одна из самых распространенных и трудно диагностируемых — это систематическое отравление эфирного тела остатками оборванных эмоциональных медитаций. Страх перед собственными переживаниями, нежелание и неумение упорядочить и довести до определенного финала свои чувства приводит к тому, что неразрешенный эмоциональный конфликт опускается на эфирное тело, приводя его в очень тяжелое состояние: оно, не выдерживая нагрузки, начинает метаться: у человека понижается тонус и возникают эфирные паразиты — на этот раз от перегрузки и слабости, а не от неизрасходованной силы. Когда эфирный паразит поселяется в определенном месте, у человека начинается болезнь соответствующего физического органа или системы регулирования — таковы распространенные причины сердечных приступов, повышения давления, многих кожных болезней.

Третьей причиной появления эфирных язв и паразитов является недостаточная энергетика и развитие астрального тела, которое оказывается неспособным защитить эфирное — в некотором месте астральное рвется, и у человека возникает эмоциональная фрустрация, а соответствующее место эфирного тела остается "голым" и потому очень уязвимым. Древние врачи и целители четко указывали связи между дефектами астрального тела, выражающимися в различных патологических эмоциональных состояниях и настроениях (агрессивность, гордыня, желчность) и болезнях физических органов (сердце и сосуды, легкие, печень), но эта тема еще ждет своего современного исследователя. Здесь можно отметить специфический для настоящего времени перенос функций астрального тела на эфирное: ощущая общую слабость астрального тела, человек инстинктивно пытается перенести его функции на эфирное в соответствии с девизом: "Люблю повеселиться, а особенно пожрать!"

Современный человек находится в плохих отношениях с собственным физическим и эфирными телами, и не чувствует того, что основным источником (точнее, почвой) его радостей и вообще эмоциональной жизни является жизнь эфирная. Если бы мы знали, в какой степени наша общая эмоциональная угнетенность связана с варварским отношением к собственному физическому и эфирному телам! Они фактически выступают в роли жертвенных, причем приносятся в жертву глупо и неэффективно. Конечно, астральное тело через поток Скорпиона слышит жалобы эфирного, но человек их начисто вытесняет в подсознание — ведь иначе ему пришлось бы ограничить свой каузальный поток и заняться собственным здоровьем и физическим телом на самом деле, а это бездуховно, эгоистично, а главное, тяжело и непереносимо скучно! Есть какой-то безнадежный инфантилизм в общественном сознании современного мира, организующем общества защиты животных и совершенно не понимающем того, что собственная печень и тем более сердце наделены индивидуальным сознанием и нуждаются в не меньшей заботе и защите, чем столь обожаемые своими хозяевами Жучки и Барсики, и платят человеку за внимание к себе искренней преданностью и любовью.

Четвертой причиной появления эфирных паразитов и вообще болезней эфирного тела служат прямые ментальные наводки: их существует великое множество, и по большей части они совершенно нелепы; однако даже сознавая это, человек тем не менее устойчиво ментально медитирует на своем физическом теле, требуя от него невозможного и при этом деформируя и фрустрируя эфирное. Например, недостатки всех остальных тел бессовестно проецируются на физическое, которое становится бессловесным и беспомощным козлом отпущения.

Почему я никому не нравлюсь? Эгоизм, глупость, принципиальное нежелание взглянуть на внешний мир и хоть что-нибудь для него сделать, наконец, элементарная лень, блокирующая любые усилия с целью понравиться даже очень любимому существу, в расчет не принимаются: во всем виноваты кривые ноги! Или неправильный овал лица. Или злодейский прыщ на подбородке — у, проклятый! А от низкого роста юноши или вялого бюста барышни можно и в петлю от отчаяния влезть. До петли, однако, дело обычно не доходит, а вот негодование по адресу своих не соответствующих социальным стандартам членов человек посылает в тонкий мир очень громко, и донесясь до эфирного, оно мнет и корежит его порой до неузнаваемости. Это — прямое ментальное программирование физического тела. Существуют, однако, и разнообразные скрытые виды программирования, когда человек сознательно думает одно, а подсознательно — совсем другое; а иногда ментальное программирование полностью вытеснено в подсознание, но при этом весьма эффективно: например, человек может быть толст именно потому, что подсознательно этого добивается, и если эту вытесненную цель осознать и снять, происходит быстрое естественное худение. Многие люди едят, компенсируя удовольствием от этого процесса недостаток положительных эмоций. Компенсация эта не совсем устраивает человека, и ему хочется поубедительнее доказать себе и другим, что все в порядке, и в роли такого доказательства как нельзя лучше выступает жир как материализованное воспоминание о съеденных продуктах. Другими словами, человек дает команду своему эфирному телу: часть энергии, полученной от всякого съеденного куска, депонировать в виде жировых отложений и не тратить последние ни под каким видом. Стоит ли удивляться, что голодные диеты в таком случае оказываются неэффективными?

Кстати говоря, влияние на человека разнообразных диет очень сильно зависит от того, что он думает о своем теле и продуктах: как разрешенных диетой, так и запрещенных ею. Эфирное тело буквально отравляется продуктами, насыщенными негативными мыслями (например: "мне это запрещено", "мне это навредит", "я от этого поправлюсь", "лучше бы мне вместо этого съесть совсем другое" и т. п.), и этот яд переносится эфирным телом гораздо хуже, чем многие другие (например, крысиный).

Пятой причиной, скорее даже большой их гроздью, разнообразных нарушений и патологий эфирного тела являются неправильные жизненные установки человека, касающиеся энергетического обмена: как внутри самого эфирного тела, так и его с другими тонкими телами, а также с эфирным планом внешнего мира. (Кроме того, существуют прямые связи между буддхиальным и эфирным телами, так что нарушение этики сразу ведет к нарушению энергетики, но об этом автор пока говорить не будет.)

При этом большая часть этих установок человеком не осознается, но для организма важно не осознание, а фактическое распределение буддхиальной энергии.

Сколько же душевных сил мы тратим на свое здоровье? У современного цивилизованного человека подобная постановка вопроса может вызвать естественное удивление. Для него здоровье вообще не является ценностью (хотя на словах, то есть в ментально-буддхиальном теле, он и может придерживаться мнения, что "здоровье — это все") — в отличие от болезней, которые безусловно рассматриваются как отрицательные ценности, хотя, заметим в скобках, это тоже не единственно возможный взгляд на них.

В общественном подсознании существует набор жестких установок буддхиального уровня, то есть носящих характер жизненных позиций, которые в совокупности очень сильно ограничивают роль и функции эфирного тела, и чрезвычайно мешают ему нормально существовать, обмениваться энергией с окружающей средой и поддерживать организм в целом, и пока человек не осознает и не преодолеет в себе эти установки, они лежат на эфирном теле тяжкими оковами, вызывая всевозможные недомогания и болезни. Вот некоторые из этих установок: автор подчеркивает, что они выражают не образ мыслей среднего социального индивида, а его истинные позиции, находящие воплощение в его реальном поведении и поступках.

1. Здоровье — от Бога, и человек не может повлиять на него никак; все эти зарядки, бег трусцой и йога — либо мазохизм, либо приятные занятия, помогающие только тем, кто и так здоров.

2. Болезни делятся на две категории: некоторые фатальны, остальные же суть результаты грубого недосмотра: встал под открытую форточку, недостаточно утеплился, выходя на улицу и т. п.

3. Окружающая природная среда — источник всевозможных неприятностей и опасностей, начиная от кислотных дождей и кончая вездесущими комарами. Исключение составляют очень немногочисленные островки безопасности: топчан на пляже, бассейн с хлорированной водой, городской парк с нумерованными божьими коровками.

4. Здоровье и болезни — сферы, имеющие малое отношение к остальным жизненным сюжетам человека, исключая очевидные помехи, создаваемые необходимостью лечения.

Читатель может продолжить этот список сам. Автор не имеет цели выработки этики обращения с эфирным телом; он лишь подчеркивает то обстоятельство, что перечисленные установки имеют самое прямое негативное влияние на здоровье человека, если только он делом не доказывает, что не согласен с ними. Именно, установки 1 и 2 резко занижают личную ответственность человека за свое здоровье, в результате чегоэфирное тело получает недостаточную энергетическую поддержку вышележащих тел, начинает болеть и подрывает общий баланс организма. Установка 3 отделяет искусственной стеной эфирное тело от окружающей среды, а установка 4 — от остальных тел, и оно, оказавшись в почти полной изоляции, буквально задыхается — в то время как разнообразные требования к нему со стороны прочих тел и окружающей среды не снимаются. В результате эфирное тело оказывается в положении предприятия, смежники которого отказываются поставлять ему сырье и комплектующие детали, но план должен быть выполнен не смотря ни на что — как хочешь, так и выкручивайся. Что при этом происходит, хорошо известно не только из практики социалистического хозяйствования, но также из статистических отчетов о хронических болезнях и причинах смерти населения: людей, имеющих до смерти здоровое эфирное тело и умирающих подобно незаметно гаснущей свече, почти нет, а причиной смерти, как правило, является колоссальный эфирный паразит, поселяющийся в теле уже в середине жизни человека (часто раньше) и портящий ему существование в гораздо большей степени, чем человек может себе представить.

* * *

Культура эфирного тела включает в себя культуру эфирных медитаций, отношений с остальными телами организма и эфирным планом тонкого мира.

Хорошее упражнение для эфирного тела — бег на длинные дистанции по пересеченной местности. В это время оно проверяется во всех трех аспектах: идет интенсивная медитация внутри эфирного тела, а также его активный обмен с физическим и окружающей средой. В настоящее время человек считается здоровым, если у него ничего не болит, и он в состоянии пешком взобраться на третий этаж так, чтобы это не стало событием дня. Это, однако, не предел здоровья; по мнению автора, в эпоху Водолея больным будет считаться любой человек, не способный легко пробежать лесной тропинкой 10 километров за час. За это время успевают "прозвониться" все основные внутренние органы, причем делают это они по очереди и можно успеть поговорить с каждым, выслушав его просьбы и жалобы, и затем по возможности их удовлетворить: некоторые тут же, на бегу, некоторые позже, в течении дня. Сердце может попросить слегка увеличить или уменьшить нагрузку, легкие скорректируют ритм дыхания и бега, печень попросит тертую сырую морковку и веточку укропа, собирающиеся воспалиться десна — полоскание настоем ромашки.

Современная западная медицина и общественное подсознание рассматривают человека примерно как автомобиль, а болезнь — как дефект той или иной детали. Это очень удобно для врачей, поскольку позволяет им быть узкими специалистами, но совершенно не соответствует природе организма вообще и эфирного тела в частности: заболевание любого органа есть лишь частный симптом нарушения общего равновесия. Однако современная лекарственная терапия, ориентированная не на биологическую (эфирную) активность, а на химические свойства препаратов, чаще всего является гораздо более дестабилизирующим фактором, чем исходная причина заболевания — и в результате вырождается в искусство превращения острых состояний в хронические болезни.

Впрочем, ругать медицину — занятие хотя и общепринятое, но совершенно бессмысленное. Какая у человечества карма, такие и врачи, и пока цивилизация в целом не перестроится на осмысленное бытие в природе, вместо невежественного деспотического "царствования" над ней, будут у нас и атеросклероз, и СПИД — этот эфирный рак, а также врачи, лучше ориентирующиеся по химическим анализам и электрокардиограмме, чем по виду и пульсу живого пациента.

Впрочем, правилами хорошего тона предписывается предъявление претензий в первую очередь к себе самому. Уважаю ли я свое эфирное тело? Люблю ли его? Слушаю ли внимательно, или же откликаюсь только на сигналы оглушительной тревоги, сопровождающиеся острой болью и полным упадком сил?

Искусство жить во многом заключается в сотрудничестве с собственным организмом, который не только заботится сам о себе, но и подает удивительно точные знаки, видимые только своему хозяину, и относящиеся ко всем без исключения сферам его забот и деятельности. Точка сборки, то есть центр восприятия, чрезвычайно сложным и непостижимо мудрым способом перемещается по организму, и ее текущее положение само по себе говорит культурному человеку о многом, в частности, намекает на то, какого характера усилия и внимание от него предполагаются. При этом истинный смысл происходящего может быть гораздо глубже, чем человек в данный момент думает.

Чем важнее для эгрегора, чтобы человек что-то сделал или не сделал, тем более плотные тела ощущают его (эгрегора) волю. Можно проигнорировать даже очень ясные мысли и чувства, но когда, как говорится, ноги сами уносят тебя прочь, сопротивляться уже трудно. Иногда эфирное тело противоречит одновременно каузальному, ментальному и астральному, и это очень серьезный знак, который недвусмысленно говорит человеку о дисгармоничности ситуации или ее превратном им понимании.

Представим себе молодого человека, собирающегося на свидание с любимой. Встреча назначена, мыслью он уже с нею, чувства, что называется, кипят… однако пальто почему-то не слезает с вешалки, а в руке оказывается недостаточно сил, чтобы открыть дверь, хотя обычно этой проблемы не возникает. Что это значит? Причины подобного рассогласования тонких тел могут быть самыми разными. Может случиться, девушка не придет на свидание, и каузальное тело юноши сигналит ему о грядущем разочаровании; может быть, ему подсознательно не хочется туда идти, и он лишь считает, что влюблен, вытесняя свое эмоциональное равнодушие в подсознание, но оно материализуется в виде отчетливого эфирного сопротивления; а может быть, его собственная мать, втайне ревнуя, пытается не допустить его слишком плотных контактов с девушкой. Но как бы то ни было, ясно, что свидание гладко не пройдет и скорее всего принесет разочарование, если не провести достаточно серьезной работы (внутренней или внешней) с целью устранения рассогласования. Конечно, можно начать разбираться, в чем дело, прибыв на свидание, но гораздо правильнее сразу же спросить свое эфирное тело: "В чем дело? Почему ты не хочешь идти на свидание?" Ответ скорее всего сильно удивит юношу, пролив некоторый свет на его внутреннюю и внешнюю жизнь.

Чем внимательнее и заботливее человек ведет себя со своим эфирным телом — тогда, когда оно его об этом просит — чем оно чище и тоньше, тем отчетливее проступают его связи с высшими телами и разнообразные возможности их взаимодействия.

Как сложатся мои отношения с этим человеком? Эфирное отторжение, проявляющееся в физической неприязни, часто означает, что слишком тесные контакты, даже деловые, или невозможны, или крайне затруднены, так как сильно разнятся системы ценностей. Конечно, эфирное согласование не означает еще буддхиального, но во всяком случае договариваться и устанавливать общий язык с человеком, который вам физически приятен, значительно легче. Информация, передаваемая через рукопожатие, огромна — но нужно суметь ее расшифровать, для чего требуется чистое эфирное тело с проработанными связями с тонким шельтом. Знаменитое наполеоновское "дрожание моей левой икры есть великий признак" — пример буддхиально-эфирной трансляции, и у каждого человека, даже и не столь великого, есть своя система эфирной сигнализации, которая заслуживает того, чтобы ее заметить и научиться хотя бы немного понимать.

Умение доводить до конца эфирные медитации, не обрывая их на середине и не отвлекаясь на другие занятия, ничуть не менее важно, чем умение вежливо, не перебивая, разговаривать с людьми. Естественный конец медитации любого тела ощущается человеком довольно отчетливо: оно как будто дает отбой в виде сигнала: "У меня все в порядке, спасибо, можешь заниматься другими телами", а также чувство внутреннего удовлетворения, подобного тому, которое испытывает младенец после кормления. Кроме того, в конце медитации происходит созревание ее плодов, одна часть которых отправляется в вышележащее тело, а другая — в нижележащее, и точка сборки чаще всего перемещается в одно из них (хотя из этого правила бывают исключения).

Эфирные медитации бывают трех основных видов: ориентированные на физическое тело, на астральное тело и релаксирующие, то есть приводящие в порядок само эфирное тело.

Эфирная медитация, ориентированная на физическое тело, есть не что иное, как подготовка к движению: внешнему (взмах ногой) или внутреннему (сжатие сосудов органа), а чаще всего комплексному, то есть одновременно и внешнему, и внутреннему. При этом не нужно думать, что эфирная медитация это всегда нечто кратковременное, вроде состояния человека, собирающегося с духом перед тем, как встать с кресла или прыгнуть головой вниз в воду. В течение всех девяти месяцев беременности идет единая эфирная медитация, подготавливающая будущую мать к процессу родов. Если при этом эфирная связь между ней и отцом ребенка достаточно сильна, то возникает парная (точнее, тройная: родители и ребенок) медитация, и значительную часть нагрузки по вынашиванию берет на себя отец.

Низкая культура эфирных медитаций, неумение к ним прислушаться и если не помочь, то хотя бы не мешать, ведет к разнообразным травмам: неподготовленное физическое движение чревато повреждениями, как внутренними (кровоизлияние, растяжение связок, разрывы мышц, переломы костей), так и внешними (ребенок промахивается мимо горшка и шлепается на пол; гимнаст срывается с перекладины). Сложность заключается в том, что поток Девы должен синтезировать разнообразные энергетические вибрации всех частей эфирного тела в единый поток физических движений, а это невероятно сложная задача удовлетворительно разрешима не всегда, но лишь при должном согласовании эфирного тела как с самим собой, так и с окружающей средой. Альпинист, поднимающийся по леднику, держит очень тонкую эфирную медитацию, согласующую эфирные вибрации ноги, ботинка и льда так, чтобы не возникало скольжения. Этого, однако, мало: нужно еще, чтобы эфирной энергии хватало на поддержку мускульных усилий, взаимодействие и охрану связок и суставов и многое другое, что в совокупности описывается коротким выражением "подъем на гору", а для эфирного тела является исключительно сложной задачей. Характерно, что когда человек устает, он начинает поскальзываться: эфирная энергия переключается преимущественно на поддержку крупных мышц ног, а связь с земной поверхностью ослабляется и хуже контролируется.

Релаксирующая эфирная медитация возникает, когда эфирное тело подвергается сильным перегрузкам или несвойственным ему режимам работы. Вот, например, человек падает на землю и сильно ушибается; даже если ничего не сломано и синяков впоследствии не возникает, ему нужно некоторое время тихо полежать или посидеть, чтобы "прийти в себя", то есть уравновесить эфирное тело и привести его в соответствие с физическим. Если удар очень силен, человек может упасть в обморок: сознание отключается и точка сборки опускается в эфирное тело, после чего подсознание без помех со стороны "разума" приводит его в порядок.

Другой вариант удара по эфирному телу, после которого человеку нужно некоторое время приходить в себя, это прямая эфирная агрессия окружающей среды: неожиданный громкий звук (окрик, гром); переохлаждение, после которого человека некоторое время "трясет", то есть идет интенсивная эфирная вибрация, переходящая даже на физическое тело; наконец, неожиданный хамский выпад — типичное низкоэфирное нападение, современный вариант удара нагайкой. В любом случае человеку требуется некоторое время для эфирной релаксации, и пока она не закончится, лучше (если это возможно) ничего не предпринимать, поскольку защита эфирного тела нарушена, оно временно уязвимо и может отказать даже в рутинных процедурах — например, человек плохо держится на ногах или роняет из рук предметы.

Третий вариант резкого удара по эфирному телу — неожиданная трансляция из астрального (потоком Льва): например, радость или горе, которые могут даже отнять у человека способность артикуляции. Часто отрицательные эмоции транслируются Львом в четко локализованные области эфирного тела, и, повторяясь регулярно, вызывают трудно излечимые медицинскими методами болезни: мигрень, язву, стенокардию и многие другие. Причиной физических болезней в таком случае является слабость, нетренированность и некультурность эфирного тела, не справляющегося с нагрузкой, поступающей из астрального, и потому рвущегося в тех местах, где она максимальна. Однако отрицательные эмоции вовсе не обязательно разрушают эфирное тело: если астральная медитация доведена до конца, то, как бы она ни была тяжела, она опускается в эфирное в виде определенной, пусть трудной, но в принципе выполнимой задачи, которая в любом случае может рассматриваться человеком как эфирная тренировка. Так в волейболе берут тяжелую подачу: сначала смягчают ее при приеме, а затем враждебную энергию нападения превращают в силу собственного удара. Другими словами, самые неприятные эмоциональные переживания, опускаясь на эфирное тело, могут быть обработаны в эфирной медитации таким образом, что человек энергетически только укрепится. Там, где один заработает язву, другой станет начальником, а третий успешно разведется с женой без малейшего ущерба для здоровья. Умеете ли вы, дорогой читатель, работать в невыносимых условиях? Если нет, вряд ли вы сделаете в своей жизни что-то выдающееся.

Эфирная медитация, ориентированная на астральное тело, есть не что иное как подготовка почвы для будущих эмоций — процесс, которым одни люди владеют виртуозно, а другие, наоборот, не имеют о нем ни малейшего представления или считают чем-то совершенно недопустимым.

Пример 1. Усталый муж, злой и раздраженный, приходит с работы. Хорошая жена не станет дожидаться, пока его тяжелое астральное состояние материализуется в той или иной заведомо неприятной и несправедливой форме (упреки, претензии и т. п.), и вместо того, чтобы включиться в предлагаемую ей отрицательную каузальную, ментальную или астральную медитацию, то есть ссору на материале событий, мнений или эмоций, она быстро наполняет ему ванну или собирает ужин, повышая эфирную энергетику, которая довольно быстро сменит супругу астральный (а иногда и ментальный или даже каузальный) гнев на милость.

Пример 2. Подготовка к радостной встрече. К вам после долгой разлуки приезжает дорогой человек. Самой природой предусмотрено, что эта встреча сопровождается сильными эмоциями, и ваш организм готовит вас к ним заранее. Последние несколько дней идет радостно-тревожное (точно ли едет? Не отменили ли самолетный рейс?) ожидание, сопровождаемое интенсивным эфирным волнением, то есть повышенным и во многом хаотичным возбуждением эфирного тела. Его энергию можно растратить как таковую: метаться по квартире из комнаты в комнату, бить посуду или крушить мебель, изводить окружающих, и тогда эмоций на момент встречи просто не останется; можно отравить ею астральное тело, то есть начать волноваться эмоционально, ругаться на всех подряд, заранее злиться на возможные задержки транспорта и т. д. — тогда эмоции при встрече будут отравлены раздражением или огорчением, к которым приезжающий не имеет никакого отношения; и наконец, можно, постоянно совершая над собой энергетические усилия, вводить эфирное беспокойство и волнение в рамки, собирая эмоциональные силы для будущего радостного события и стараясь не растратить их по пустякам и откровенно во зло — тогда встреча может остаться незабываемой для обоих.

Пример 3. Подготовка к разрыву. В жизни каждого человека бывают, к сожалению, негативно-острые выяснения отношений, к которым организм также заранее готовится. Даже проповедники и святые бывают подвержены приступам гнева — что же требовать от нас, грешных? Однако и скандал можно проводить по-разному, и в процессе его подготовки обязательно возникает сильная эфирная медитация: определенное почти физиологическое волнение, результатом которого являются собираемые где-то в глубине раздражение или гнев. Их в этом случае важно не выпускать на волю раньше времени, то есть пока ситуация не созрела, а эфирная медитация не окончилась. Так готовятся революции: и семейные, и народные: накопившийся в результате многолетнего угнетения скрытый гнев переходит в активно-эмоциональное состояние и рвет цепи, казавшиеся нерушимыми: извечно покорный муж уходит из семьи и подает на развод, народ скидывает власть, державшуюся многими десятилетиями. Если, однако, не дожидаться окончания эфирной медитации, то возникающие вспышки раздражения и гнева оказываются неэффективными: в семье образуется стереотип регулярных разрушительных эмоциональных ссор, в результате которых униженный и уничтоженный муж возвращается в свое обычное рабское состояние, а отдельные террористические акты и задушенные бунты ведут к одичанию народа и ужесточению политического режима.

Пример 4. Работа над собой: истребление недостатков. Энергии мысли часто совершенно недостаточно для того, чтобы ликвидировать дурные привычки, например, лень. Человек прекрасно знает, что ему обязательно нужно сделать то и то — однако у него просто-напросто не хватает на это сил, или, по крайней мере, так ему кажется. Во многих случаях хорошую службу может сослужить праведный гнев на самого себя, точнее — на свое низшее начало, ибо сила гнева способна отогнать даже лень. Однако нужно, чтобы этот гнев горел постоянно, иначе лень скоро возвратится обратно. Источником его энергии вполне может служить эфирная медитация — неспокойные волны, постоянно идущие по эфирному телу, и несущие в себе энергию глубинного недовольства человека самим собой. Если же, однако, это недовольство имеет более поверхностный, чисто ментальный или ментально-астральный характер, то вряд ли можно говорить о том, что человек внутренне готов к серьезной работе над собой: умственного и даже эмоционального неодобрения самого себя еще недостаточно для того, чтобы средний лениво-эгоцентрический индивид всерьез принялся за самосовершенствование любого рода. Вот если внутренняя смута доходит до эфирного тела и человек начинает буквально не находить себе места — тогда можно надеяться, что его внутренняя мотивация к работе над собой окажется достаточной, и он в самом деле что-то в себе изменит.

* * *

Эфирная энергетика семьи и страны хорошо видны по уровню их благосостояния и качеству окружающей среды; существенными показателями также служат количество больничных листов на душу населения и продолжительность рабочей недели. Эфирная энергетика книги наиболее ярко звучит на тех ее страницах, где герои пьют, едят, загорают, предаются "физической" любви или просто гуляют по лесу, например:

Эфирные проблемы семьи больше связаны с состоянием ее буддхиального, нежели каузального тела. Например, в семье, где отношения между родителями плохие, дети болеют чаще, независимо от уровня семейных доходов.

Бывают такие семьи (чаще с небольшим количеством детей) с сильным каузальным и больным эфирным телом, где при видимости достатка (хорошая мебель, ковры и т. п.) в эфирном теле имеется большая дыра или паразит. В таком доме совершенно не ощущается уюта, еда как-то глупо экономится или ее вечно не хватает, а та, что появляется на столе, какая-то невкусная. У гостя, ненароком попавшего в этот дом, возникает недоуменный вопрос: ему не вполне понятно, для кого предназначена обстановка, имеющая столь холодно-музейный вид? На диван боязно сесть, к книжному шкафу опасно даже близко подойти: того и гляди, укусит наглеца, посмевшего бросить заинтересованный взгляд на заключающиеся в нем семейные сокровища. Обычно в такой семье кто-то из домочадцев болеет тяжелой хронической болезнью и постоянно плохо себя чувствует, а остальные проявляют к его страданиям поразительное равнодушие, непонятное для окружающих, но абсолютно естественное для всех членов семьи, включая больного: всем очевидно, что иначе и быть не может. Эфирная жертва назначена семейным эгрегором, и приговор обжалованию не подлежит. Лекарства и врачи здесь действительно не помогут — лечить надо семейный эгрегор, причем не эфирное, а буддхиальное его тело.

На материале жизни семьи становятся ясно видны многие моменты взаимосвязи и взаимоотношений тонких тел, неочевидные при рассмотрении организма отдельного человека. Например, распределение буддхиальной энергии семейного эгрегора по членам семьи, то есть их сравнительную друг с другом значимость для него, хорошо оценивать по распределению его эфирной энергии, выдающейся в ласках ("поглаживаниях") и продуктах питания; при этом эмоциональная акцентуация может быть совсем другой. Например, самый значимый для семьи ребенок может привлекать к себе не так много эмоций, особенно если с ним все в порядке, а его брат или сестра постоянно хулиганят или вредят, но можно быть уверенным в том, что ласк, нежного внимания и забот о здоровье он получит больше других. Пылкая же эмоциональная любовь матери к ребенку, так же как и ее ментальная к нему привязанность ("ни о чем, кроме него, никогда и не думала") во многих случаях сопровождается чрезвычайно бедной эфирной диетой — и дитя хиреет почти как в детском доме. Вообще мать в первую очередь проверяется в эфирных медитациях с ребенком, и начинаются они в момент его зачатия. Впрочем, эфирные обмены матери с еще не родившимся младенцем (авторское перо отказывается писать "плодом") — тема отдельного эзотерического исследования, а вот о раннем детстве стоит упомянуть особо.

Первые месяцы после рождения младенца по существу есть непрекращающаяся эфирная медитация между ним и матерью, даже если она не кормит его грудью. К сожалению, современная система родовспоможения сильно нарушает эфирный и астральный контакт между матерью и ребенком, складывающийся в период беременности: появляющееся на свет дитя в чужой среде (воздухе) принимает посторонний человек (акушер), чьи ножницы перерезают не только физическую пуповину, и к тому же новорожденного во многих случаях на несколько дней уносят в другую комнату — для него в другую вселенную, потенциально враждебную, где он остается без привычной защиты. Поэтому даже при грудном вскармливании оказывается трудно добиться адекватной эфирной медитации, при которой связь между матерью и ребенком настолько сильна, что для нее, например, нет проблемы понять, почему плачет малыш: хочет есть, пить, замерз, болит животик, промокла пеленка, просто скучает и нуждается в ласке. Возникает порочный круг отрицательной астрально-эфирной медитации, начисто отделяющий мать от младенца: эфирная нечувствительность ведет к отрицательным эмоциям, связанным с неуверенностью матери в себе и ребенке (например, страх не выполнить свои главные обязанности и потерять дитя, такое маленькое и беспомощное), которые, в свою очередь, резко ухудшают эфирный контакт.

Если его все же удается наладить, то у матери не возникает проблем, типичных для первого года: когда и как начинать прикорм, когда отнимать от груди и т. д. — подобная эфирная информация поступает к ней по прямому каналу и совершенно отчетлива. Надо сказать, что нормальный здоровый младенец вовсе не является вампиром — он дает маме не меньше эфирной энергии, чем требует от нее в виде молока, регулярных перемен пеленок и прочего внимания — но его эфирный поток (который, кстати говоря, несет и определенную информацию, например, регулирует химический состав и количество молока матери) нужно воспринять, а не отгораживаться от него, и это тоже требует некоторого умения. Главным образом именно поэтому вторые дети, как правило, даются родителям легче первенцев — мама учится получать полное удовольствие (читай — астрально-эфирный поток) от младенца, и не столько бояться его и своего состояния, сколько им радоваться. Патология возникает там, где на младенца проецируются взрослые проблемы и чужие кармические узлы. Нежеланные дети, "целевые" дети (то есть рожденные с той или иной целью, скажем, удержать отца или получить пособие), дети, зачатые и рожденные в результате дружных усилий больших коллективов врачей-гинекологов и реаниматоров часто имеют сильные врожденные эфирные и другие уродства, и как следствие этого, тяжело болеют, пока не изживут родительского проклятия; если же последнее существенно сказывается на более высоких телах, то и общая судьба человека может складываться очень трудно.

По мере вырастания детей их потребность в эфирной энергии изменяется, переходя в сферы более тонких ласк и знаков внимания, но общая концепция эфирной медитации остается в силе, хотя ее формы, характер участия домочадцев и виды энергетических потоков меняются. Умения двигаться, носить красивую одежду, косметику и украшения неразрывно связаны друг с другом и способностью воспринять эфирное излучение от другого человека, а также включиться в эфирную медитацию с ним тогда, когда она возникает. Умения подать руку и опереться на нее, идти рядом так, чтобы это было удобно обоим, вовремя тепло улыбнуться и нарушить тягостное молчание — все это эфирная культура, и именно этому должны учить своих подрастающих отпрысков родители, желающие, чтобы у детей в жизни было поменьше нерешаемых проблем — от сексуальных до собственных родительских.

Глава 7 ФИЗИЧЕСКОЕ ТЕЛО

В деревянных вещах замерзая в поле,

по прохожим себя узнают дома.

И. Бродский

Мы переходим к рассмотрению нижнего тела плотного шельта: оно интимно связанно с нижним телом тонкого шельта, то есть каузальным. Эта связь выражается, например, в том, что нам трудно считать событием то, что не находит своего отражения на физическом плане, и значительная часть усилий отдельных людей и коллективов посвящена отработке ритуальной символики, матеpиализующей каузальный план.

На фирме появляется новый начальник — он обязательно должен обставить свой кабинет по-новому: сменить стол, ковер, обои, по-своему расставить мебель. Идя на работу, в кино, на концерт, отправляясь в поход и на рыбалку, человек одевается и экипируется по-разному, и это продиктовано не только соображениями удобства и приличий: каузальный план, материализуясь в физический, требует вполне определенных аксессуаров последнего.

В средние века это понимали лучше, чем сейчас: цеховые отличия, геральдические знаки, униформы профессий — все это работало на самом что ни на есть каузальном плане, подключая человека к сильному эгрегору, четко организующему поток событий вокруг него.

* * *

Индийская мудрость учит, что видимый физический мир есть майя, иллюзия, но пока точка сборки человека прочно привязана к его низшим телам, поверить в это сложно. С другой стороны, сама "материя" являет при своем ближайшем рассмотрении столько загадок, что научный материализм в лице современной теоретической физики вполне может рассматриваться как область утонченной мистики, с сильной склонностью к дьявольским культам и обрядам.

К настоящему времени традиционное представление о неизменном "пустом" пространстве, в котором там и сям в некотором беспорядке разбросаны физические тела, постепенно исчезает. По Эйнштейну, поле тяготения, производимое телами, искривляет пространство и изменяет его свойства — но говорить так не значит ли ставить телегу впереди лошади? Вероятно, логичнее исходным началом считать пространство, всюду разнородное, а места его наибольшей "концентрации", "напряженности" или "кривизны" называть предметами. Пространство едино, поэтому изменение в любом его месте мгновенно влечет изменение всех остальных его мест, хотя бы незначительное. В зависимости от характера и величины пространственной напряженности мы воспринимаем его как воздух, воду, землю, растительность, животный мир, социальную среду. Одаренные, в плане отношений с физическим пространством, люди могут совершать различные, с точки зрения обыденного сознания, чудеса: доставать (материализовывать) как бы ниоткуда вполне реальные предметы, левитировать, появляться в нескольких местах одновременно.

Даже наблюдая за работой "обыкновенного" мастера-ювелира, можно поймать себя на том, что происходит что-то не вполне объяснимое — уж слишком ловко ложатся мелкие детали точно туда, куда надо, держась при этом непонятно на чем, подозрительно ровно растекается серебряный припой и т. д.

Чем выше эволюционный уровень системы, тем деликатнее она ведет себя в физическом пространстве: граничным условием существования на высоких вибрациях является ненарушение имеющихся в окружающей среде низких. "Умеющий ходить не оставляет следов" — и в буквальном смысле тоже: мастер каратэ может пройти по рассохшемуся паркетному полу так, чтобы не скрипнула ни одна половица. С другой стороны, для существования высших эволюционных форм нужна точно определенная и достаточно энергичная пространственная среда: экологическая ниша для животных уже, чем для растений, а для растений уже, чем для минералов.

Однако ничего мертвого и безразличного в природе нет, и вполне можно говорить об отделении камня из горной породы как о моменте его рождения, и даже составить соответствующий гороскоп: он многое расскажет о его грядущей судьбе, особенно в случае драгоценного камня.

Чем выше эволюционный уровень объекта, тем более тонкие операции с пространством он может совершать. Например, кульминационный момент боя Ивана-царевича с многоголовым чудом-юдом происходит уже после того, как они меряются в грубой физической силе, вгоняя друг друга в землю: в решающий момент схватки герой изворачивается и срубает чудовищу последнюю голову. Иногда в сказках в похожей ситуации употребляется другое слово: изловчился, смысл которого тот же самый: нашел тонкое движение, открывающее уязвимое место в конфигурационном пространстве, окружающем дракона. Аналогичный смысл имеет ахиллесова пята; шапка-невидимка есть не что иное как приспособление, дающее герою сказки возможность двигаться в пространстве, не нарушая его силовых линий, и тогда он, как и медитирующий йог и разведчик ниндзя, просто сливается с пейзажем; тот же смысл имеют бег и шаг силы, описанные Кастанедой.

* * *

У человека есть три основных способа воздействия на пространство: инструментальный, когда в нем обычным образом перемещаются предметы, личный — когда человек перемещается в нем сам, например, танцует, и наблюдение — прямое или косвенное, то есть с помощью приборов. На высоком уровне есть и еще один, магический способ, упоминавшийся выше, когда пространство меняется "чудом", например, в нем спонтанно появляются или исчезают предметы, но это требует особой техники или большой святости исполнителя.

Каждый из этих трех способов может быть, в зависимости от стиля исполнения, тонким или грубым, и повышать гармонию и эволюционный уровень пространства, или их понижать. Культурное поведение на физическом плане — важнейшее искусство, которому отдельным людям, коллективам и человечеству в целом нужно учиться практически заново, поскольку в современной цивилизации оно освоено в очень малой степени и преимущественно отдано на откуп узким профессионалам редких специальностей: балетмейстерам, архитекторам, дизайнерам, модельерам и в какой-то степени экологам.

Чему мы учим наших детей в плане поведения в окружающем мире? Не высовывай ручки из-под пеленок; какай на горшок; не дергай незнакомых тетенек за платье; не ерзай и не верти головой на уроке; не топчи газоны и плюй исключительно в урны. Уф! Кажется, всё. Нет, забыл самое главное: переходи улицы исключительно на зеленый сигнал светофора!

Есть, однако, малодоступное мужчинам понятие "уют", достигаемое не столько умелым применением драпировок, сколько правильным расположением мебели и других предметов в комнате; есть также особое искусство икэбаны, то есть расстановка цветов, особенно в широких плоских вазах на специальных наколках, позволяющих закреплять цветы под любым углом к горизонту — зачем это, если можно попросту составить их в высокую вазу с узким горлом?

Есть и другие, менее приятные, но не менее поучительные примеры. Кролик перед удавом почему-то теряет способность к передвижению, становясь легкой и вкусной добычей. Что это, гипноз? Подчиненный, вызываемый "на ковер" к грозному начальнику, — почему у него не гнутся ноги и не слушаются руки? Тоже гипноз?

Безусловно, в обоих последних случаях сковывающее влияние на астральное и эфирное тела жертвы имеется, но оно не исчерпывает причин физического закрепощения.

Для того, чтобы пояснить это обстоятельство, представим себе физический план как скатерть, неровными складками лежащую на столе. Отдельные складки — так, как они видны из определенного места — суть различные материальные объекты, в том виде, как они представляются наблюдателю с соответствующим положением точки сборки. При незначительном сдвиге точки сборки большая часть складок видится похожим образом, что дает возможность называть материальные объекты и таким образом находить общий язык друг с другом. Однако складки длинные, незаметно переходят одна в другую и точно выделить хотя бы одну из них невозможно — это означает, что границы предметов на самом деле размыты, условны, и каждый из них, постепенно утончаясь, простирается до бесконечности. Скатерть довольно тонкая, и пошевелив ее в любом месте, мы изменим ее конфигурацию в целом. Кроме того, на нее все время дует ветерок, слегка ее шевеля, и узор складок становится все более сложным и причудливым — идет процесс эволюции физического плана. Самые грубые складки, где материя как бы заглажена утюгом под острым углом, это скалы, камни, минералы; самые плавные, пологие — воздушные массы; растения и животные представлены хитроумными и очень красиво переплетенными складками, похожими на кружевные узоры, которые могут образовываться совсем не везде.

Взаимному перемещению предметов соответствует относительное движение складок. Например, разрушительному соударению соответствует такое наложение двух складок, при котором одна (или обе) теряют свое существование, превращаясь в множество мелких; наоборот, оплодотворению яйцеклетки соответствует синтез двух качественно различных складок в одну гораздо более хитроумного и совершенного вида. Понятно, однако, что любой предмет, двигаясь, воздействует не только на те, с которыми непосредственно "сталкивается", но и на все остальные, а в особенности на близлежащие. (Строго говоря, понятие "близости" в этой метафоре следует выводить из величины взаимного влияния, а не наоборот — отсюда вытекает условность "географической" близости и возможность прямого влияния предметов на весьма географически удаленные).

Таким образом, говорить о "пустом" пространстве не приходится: где бы ни находился предмет, он взаимодействует со всеми остальными (не говоря о влиянии эфирного плана, транслирующегося в физический потоком Девы), которые определенным образом ограничивают его перемещения: нарушения некоторых границ угрожают ему потерей целостности, а в пределах ее сохранения предмет может двигаться, отчасти деформируясь сам и отчасти деформируя остальные. Те пределы, в которых данный предмет может перемещаться, сохраняя целостность и не изменяя существенно своих свойств, автор называет его конфигурационным пространством.

Физический объект находится в гармонии с окружающим миром, если свойственная ему априори совокупность степеней свободы приблизительно соответствует его конфигурационному пространству. Это очень хорошо видно у новорожденного, который, получив по сравнению с внутриутробным состоянием, очень широкое конфигурационное пространство, не владеет еще своим телом и потому не в состоянии заполнить предоставленную ему внешнюю свободу адекватно широким ассортиментом собственных движений. Поэтому, будучи полностью раздет, он ощущает себя в физической пустоте и беспокоится, размахивает ручками и громко плачет. Плотная распашонка, пеленка и одеяльце решают эту проблему на несколько месяцев, но по большому счету она не исчезает никогда. Даже наиболее физически развитые люди — артисты балета, гимнасты, акробаты — не используют и малой части возможного спектра движений своего тела, поскольку все системы физического развития (по крайней мере, западные) основаны на освоении более или менее обширного комплекса жестко определенных движений, из которых составляются последовательные цепочки. Обычный же человек практически не ощущает своего тела, а точнее, чувствует себя в нем как в неудобном скафандре с небольшим количеством шарнирных сочленений — пара в ступнях, пара в коленях, пара в бедрах; позвоночник намертво фиксирован в положении круглой скобки, а о несчастной шее автору больно даже писать; вместо этого он предлагает всем желающим убедиться в плачевности ее состояния. Если у читателя уже имеется шейный остеохондроз, он может сразу переходить к следующему абзацу. Если же болей в шее пока нет, то в положении сидя откиньте голову как можно дальше назад (чтобы нос смотрел почти в зенит) и, стараясь все время прижимать ее возможно ближе к позвоночнику, медленно поворачивайте ее сначала левым, а затем правым ухом вверх, перекатывая таким образом с правого плеча на левое и обратно. Сделайте так раза три, затем медленно поднимите голову в исходное положение и прислушайтесь к своим ощущениям.

Через минуту спросите свою шею, что она думает по поводу вашего обращения с ней в течение предшествующей жизни, и не удивляйтесь, услышав достаточно крепкие выражения — на самом деле вы заслуживаете худших.

Чем сложнее объект, тем в большей степени он влияет на свойства окружающего пространства, обретая над последним значительную власть. С другой стороны, повышаются его требования к окружающей среде и интенсивность взаимодействия с ней.

Здесь мы приходим к понятию физической медитации как взаимодействия объектов, при котором они, не теряя своей целостности, соединяются вместе, образуя качественно новый объект — систему. Так из муравьев и верхнего слоя лесной почвы получается муравейник, из пары влюбленных — семья с многочисленным потомством. Однако прежде чем обсуждать парные и групповые медитации, автор остановится на том виде физических медитаций, которому современная цивилизация уделяет незаслуженно мало внимания. Это — движение человека в окружающем его физическом мире.

Обычно под физической культурой понимают искусство двигаться и принимать определенные позы — безотносительно к тому, где человек находится. Другими словами, танцовщику, легкоатлету, акробату, хатха-йогу для того, чтобы продемонстрировать свои умения, нужна ровная площадка и не особенно важно, что находится вокруг нее — лес, стены бетонного дома или стадион со зрителями. Иногда в конфигурационное пространство вводятся дополнительные предметы, но, как правило, очень простой формы и в малом количестве: лента, обруч, турник, максимум брусья.

Однако медитация человека в свободном пространстве или пространстве с одним простым предметом — чрезвычайно искусственна; человек создан для жизни и движения в мире, наполненном разнообразными сложными объектами, притом зачастую подвижными, и истинная физическая культура означает в первую очередь умение приспосабливаться к окружающей его действительности, гармонично в нее вписываясь.

Что это значит? Когда человек идет по лесу, он понимает, что лучше следовать тропой, чем лезть напрямик через кустарники, овраги, валежник и бурелом, рискуя сломать себе ногу или провалиться в бочаг. Здесь крайние границы конфигурационного пространства очерчены довольно резко, и не только для человека: лесные звери тоже предпочитают пользоваться тропинками, и не нужно думать, что последние возникают статистически, по Дарвину: на самом деле география тропинок определяется расположением и структурой леса, и звери инстинктивно следуют этим наиболее выгодным для себя маршрутам, постепенно их вытаптывая.

Автор подчеркивает, что здесь речь идет не об эфирной или астральной энергетике (которые тоже играют определенную роль), а именно о физическом плане: химическом составе почвы, грунтовых вод и пород леса, особенностях рельефа и т. д. Все эти обстоятельства создают для фауны конфигурационное пространство, буквально выталкивающее зверей на определенные места и траектории движения, выход за пределы которых для них хотя и возможен, но неудобен и неестественен.

Человек, не чувствующий леса физически, ощущает в нем свое конфигурационное пространство как резко сузившееся: он боится сделать шаг в сторону, все время озирается, опасаясь заблудится, не отличает одну поляну от другой и выходит из леса с большим облегчением, словно покидая стены тюрьмы, и это, в известном смысле так и есть: в обоих случаях его конфигурационное пространство резко увеличивается. Наоборот, человек, привыкший к лесу, хорошо чувствует его пространственную форму, начинает в нем свободно ориентироваться и тем самым сильно увеличивает свое конфигурационное пространство, хотя оно оказывается довольно хитрым и запутанным: одни места лес для него откроет безусловно, другие — время от времени, а некоторые останутся запретными, и даже подходить к ним близко ему не захочется.

Однако соблюдение правил уличного движения еще не делает танцора; физическая медитация человека на местности начинается тогда, когда он не только чувствует ограничения рельефа, но и разрешает своему телу двигаться в соответствии с тем, как окружающее пространство им движет, и именно в этом и проявляется истинная физическая культура. Такой человек будет по-разному ходить (или бегать) утром и вечером, по лугу, полю и лесу, перемещаясь поблизости от реки или вдали от нее; что-то неуловимо — а иногда очевидно — изменится в его походке, когда он из березового перелеска войдет в хвойную чащу, а по открытой степи он никогда не пойдет совершенно прямо и с одинаковой скоростью, и в конце длинного пути окажется столь же свеж и бодр, как и в его начале — разве что несколько проголодается.

Обращаясь к городской жизни, зададимся вопросом: а знаем ли мы, как лучше передвигаться по собственной квартире? Умеем ли уютно устроиться в кресле? Какимидвижениями и в какой последовательности подметать пол в комнатах? Как располагаться за кухонной плитой и столом? (Автор еще не касается кардинального по важности вопроса: как правильно рассадить домочадцев за обеденным столом?).

Тонкая география жилища — наука, на сегодняшний день практически не существующая. Однако любая квартира по своей сложности для человека как конфигурационного пространства может быть уподоблена целому лесу. В ней всегда есть места, где человеку как бы тесно, но зато, будучи в "разобранном" состоянии, ему там легче собраться обратно; есть, наоборот, места, где он ощущает себя свободно, где ему хорошо расслабляться и медитировать — там можно поставить кресло или диван, причем ориентация их в пространстве также играет большую роль. При этом нужно учитывать, что каждый предмет обстановки меняет конфигурационное пространство во всей квартире, и она может даже восстать против какого-нибудь комода — тогда возникает самая настоящая война (отражающаяся и на членах семьи, которые наивно ищут причины своей депрессии или обострившихся отношений в повышении солнечной активности), кончающаяся поражением одной, либо другой стороны: в первом случае комод по какой-либо причине ломается и его выбрасывают на помойку или продают за бесценок, во втором крупные неприятности ожидают квартиру в целом: например, в ней случается пожар или протекает потолок, заливая всю обстановку, или трескается стена дома, словом, возможны варианты.

Важно понимать, что конфигурационное пространство квартиры есть вещь субъективная, и например, в одном и том же кресле кому-то из членов семьи может быть тесно, а кому-то свободно, одному уютно-замкнуто (он любит здесь отдыхать в одиночестве), а другой — уютно-разомкнуто (она здесь же обожает болтать по телефону). Однако по-настоящему близкие люди обычно имеют похожие взгляды на пространство квартиры, и это, кстати говоря, хороший косвенный тест на каузальную совместимость: если человеку уютно там, где мне хорошо, и неуютно в местах, которые и мне не нравятся, то и в отношении к потоку событий у нас будет много общего, и мы сможем иметь дело друг с другом — если не обнаружим психологической несовместимости, которая обязательно как-то проявляется в эфирном рассогласовании.

Появляясь в помещении и двигаясь по нему, человек резко меняет его пространственные свойства. Обладая как высшее по сравнению с мебелью и стенами существо огромным пространственным потенциалом, человек может грубо, по-варварски перечеркнуть всю пространственную энергетику комнаты, что она переживет как агрессию и унижение, может использовать ее в личных целях, а может постараться деликатно вписаться в интерьер, найдя себе то место, которое комната ему предлагает. Конечно, агрессору ничего предложено не будет — его постараются скорее выставить вон — зато вежливый благожелательный гость, который почувствует, куда его приглашают, ощутит себя окруженным мягким вниманием и пространственным теплом.

Воспоем же славу уборщицам и домашним хозяйкам, оберегающим чистоту и наводящим пространственный порядок в наших жилищах! Глубоко заблуждается наивный мечтатель, по существу еще не вышедший из материнской утробы и потому полагающий, что нет ничего проще, чем подмести пол и расставить слоников на пианино. Во-первых, это сложно, поскольку по ходу уборки приходится преодолевать колоссальное сопротивление пространственных хаотических сил, вынуждающих неопытную хозяйку ходить по еще мокрому полу, ушибаться о всевозможные углы, терять и оставлять в немыслимых местах необходимые предметы, и безумно уставать от всего этого, хотя, казалось бы, физическая нагрузка от домашней работы, вычисленная в килограммометрах, совсем не так велика. Во-вторых, уборка дома есть тонкая пространственная медитация, основной целью которой является его, дома, умилостивление и ублаготворение, в чем домочадцы кровно заинтересованы: в первую очередь, именно дом (а не их личное обаяние и заслуги) определяет, какие между домочадцами сложатся отношения и какие приятные и полезные, а также — в порядке мести и злонравия дома — неприятные и вредные будут к ним ходить гости. Однако это далеко не все: например, от состояния дома прямо зависит состояние физических тел его обитателей, то есть их здоровье: когда болеет дом, неизбежно болеют и члены семьи.

Итак, поддержка дома как сложной материальной формы — важнейшая задача, и при ближайшем рассмотрении она оказывается довольно тонкой. Прежде всего, дом живет: стареет здание, изнашивается мебель и предметы обихода, постепенно заменяясь новыми; наконец, рождаются, вырастают и умирают члены семьи. Поэтому постоянно меняется конфигурационное пространство дома, и то расположение мебели и домочадцев по комнатам, которые были ему удобны год назад, сейчас могут уже его не устраивать. Тогда хорошая домохозяйка перестает испытывать обычное удовольствие по ходу уборки (благодарность дома) и удовлетворение от нее в конце ("пятерка" от него за проделанную работу). Это — знак серьезной тревоги: дом, который не релаксируется и не приободряется в результате уборки, подобно засушливому лесу после сильного дождя, копит в себе дисгармонию и пространственную угрозу, и они могут проявиться в любой момент самым что ни на есть материальным образом: от чего-то загорятся занавески, обвалится антресоль, рухнет зеркало, лопнет стакан с кипятком и обварит ребенка. Есть дома с домовыми, призраками, наконец, полтергейстом — все они суть тонкие пространственные (то есть физические) формы, иногда довольно сложные и владеющие пространственными фокусами: например, полтергейсту ничего не стоит вылить на голову человека несколько литров воды, взявшейся "ниоткуда".

Но, конечно, тактичная хозяйка договорится с привидением и на порог не пустит полтергейста — этого пространственного хулигана и проходимца. Она вовремя почувствует необходимость перестановки мебели, когда нужно, сменит занавески, а когда-то не поддастся искушению сменить дорогую для дома электрическую плиту на более современную, но чуждую ему модель. За это дом платит преданной заботой о своих обитателях и, что тоже очень важно, сам занимается их пространственным и физическим воспитанием. И, разумеется, нельзя забывать, что мир един, и культурно наводя порядок в одной его части, мы на самом деле гармонизируем его в целом — и наоборот: личный свинарник пачкает все мироздание. По крайней мере, в одном отношении Маркс оказался прав: построить коммунизм в одной, даже отдельно взятой, стране невозможно!

Растения и особенно животные обладают несравненно более богатым и сложным конфигурационным пространством, нежели минералы, поэтому наладить культурное обращение с ними гораздо сложнее — но в случае успеха возникающая медитация дает огромные результаты. По сути дела у человечества было два огромных культурных достижения: освоение растениеводства и приручение диких животных. Что же касается дальнейших успехов на ниве покорения природы; то с точки зрения планетарной экологии, они привели к созданию на теле Земли подобия гигантского флюса, и что будет с нами, когда его прорвет, неочевидно.

Растительные и животные формы необычайно энергичны; взаимодействуя с ними, человек постигает и свое тело, и его скрытые возможности. С чего начинается физическая культура ребенка? В год он учится ходить (и, если повезет с родителями, плавать) — и начинает осваивать пересеченную местность, лазание по деревьям и игру с животными, и эти занятия нельзя заменить ничем, именно они, а не физическая сила и "правильные" пропорции тела в первую очередь определяют физическую культуру ребенка. Может ли он вскарабкаться на дерево, провести там час, не скучая, и вернуться, не получив ни единой царапины? Умеет ли взять собаку на руки так, чтобы оба получили удовольствие? Способен ли отличить по голосу и внешнему виду удода от попугая, а овсянку от пеночки? Троллейбус от автобуса как-то легче, но и меньше дает, особенно когда талончики за проезд одни и те же…

Зато, вырастая в правильном физическом воспитании, человек во взрослом возрасте лишается массы проблем, абсолютно неразрешимых для остальных (скажем, естественно располагается в любом пространстве), чувствует разные пространственные тонкости, адекватно на них реагирует и при случае умеет использовать в своих целях.

Автор не имеет в виду схватки со зверями в лесу или с бандитами в городе, где пространственный рельеф безусловно влияет на стиль поединка: на площадях, особенно с памятниками, уместен один, в узких переулках — другой, в ложе театра — третий. Но даже на такую обыденную ситуацию, когда в комнату чужой квартиры, где находится человек, заходит кошка, можно реагировать совершенно по-разному. Только совсем физически невоспитанный грубиян способен начисто проигнорировать случившееся и вести себя так, как будто никакого животного в комнате нет. Во всяком случае, пришелицу следует дружелюбно поприветствовать и несколько сократиться в своем конфигурационном пространстве, освобождая для нее место. Далее она начнет производить те или иные маневры: скажем, прыгнет на подоконник, изогнет спину дугой, дрогнет хвостом, мяукнет, сбежит на кушетку, а оттуда скроется под стол, где чем-то пошуршит и на некоторое время затихнет. Все эти перемещения сопровождаются целой лавиной пространственных изменений, к которым человек должен прислушаться и по возможности соответствовать; если его тело достаточно культурно, он ощутит на нем отзвуки кошачьих перемещений по комнате: внезапно сократится и быстро расслабится какой-то мускул на ноге, чуть-чуть вздрогнет правая кисть, слегка ссутулятся плечи, чуть скривятся губы, изменится наклон головы и т. п. Если адаптация к новым пространственным условиям пройдет успешно, у человека через некоторое время появится чувство глубокого комфорта в комнате с кошкой, качественно отличающееся от прежнего его бытия в комнате без кошки. Если его парная пространственная медитация с животным включится особенно сильно, кошка, инстинктивно повинуясь пространственной воле, вылезет из-под стола, вспрыгнет на кресло и на некоторое время устроится у него на коленях, а когда медитации ослабеет, снова уйдет по своим делам; но комната после этого приобретет для человека совсем другой вид: гораздо более мягкий и дружелюбный, и его конфигурационное пространство в ней станет значительно шире. Например, он получит разрешение близко подойти к буфету и из-за стекла рассмотреть его содержимое.

Физическое поведение в социальном пространстве — особое искусство, которым мало кто владеет, несмотря на его огромное прикладное значение. Действительно, человек имеет настолько сложную и энергетичную форму, что может полностью изменить для другого конфигурационное пространство помещения, даже не сдвигаясь с того места, где сидит или стоит. Например, для того, чтобы всем, находящимся в комнате стало неуютно и беспокойно, достаточно одному человеку сесть в очевидно неудобную для себя позу — от этого занервничают даже шкаф и люстра, не говоря уже о хозяевах. Но это, так сказать, грубая работа; бывает и более тонкая. Автор обращает внимание читателя на то, что описанные ниже эффекты достигаются именно соответствующим расположением физического тела в пространстве комнаты (с которой у исполнителя должен быть предварительно налажен контакт), а вовсе не силой внушения или ментальными посылками, и хотя следующие абзацы написаны в жанре психологического тренинга, скорее они следуют стилю "хозяйке на заметку".

Можно ли повлиять на окружающих вас людей, ничего им не говоря и не пользуясь языком общепринятых жестов (сжатый кулак или фига, поднесенные к лицу партнера, указательный палец, направленный к собственному виску и т. п.)? На самом деле положение вашего тела в пространстве всегда оказывает на окружающих огромное, хотя по большей части неосознаваемое ими (и вами) воздействие. Однако для начала попробуем освоиться в собственной комнате.

Сядьте поудобнее в кресле и расслабьтесь, но не закрывайте глаза (если они слипнутся сами и вами овладеет глубокий сон, то поспите, ибо вам потребуется свежесть восприятия). Действительно ли вам уютно? Скорее всего, ваша поза недостаточно согласована с расположением мебели; и чтобы устранить это досадное расхождение, попробуем слиться своим телом с комнатой, буквально стать ею. Для этого сначала нужно распределить свои члены и органы по предметам обстановки, и легче всего это сделать по географическому принципу.

Итак, вы становитесь комнатой, точнее, ваше физическое (не эфирное!) тело приходит с ней в согласование. Иначе говоря, теперь не вы усаживаетесь в кресле, а комната располагает вас в нем и делает это по частям. Над вашей головой висит лампа в абажуре — прекрасно, это будет ваша голова, а бахрома — волосами. За спинкой кресла стоит книжный шкаф — он и будет вашей спиной, а книги — ребрами и позвонками (вы их сразу почувствуете, и вам захочется как-то изменить положение спины, а может быть переставить книги в шкафу или слегка подвинуть сам шкаф). Справа на полочке стоит проигрыватель: полочка станет предплечьем, проигрыватель — кистью, тонарм — большим пальцем, и иголка звукоснимателя — его ногтем; ваша рука слегка изменит свое положение на подлокотнике, возможно, кисть немного расслабится и ляжет более уверенно. Слева на подоконнике ваза с цветами — прекрасное ухо; голова чуть повернется, и в ваше сознание ворвутся уличные звуки: отдаленный лай собаки, крики детей, клекот бульдозера. Спереди слева — кушетка с подушками — станет бедром, а пуфик и стул рядом с ней — коленкой и голенью, коврик — ступней. При этом в ноге появится своеобразное глубокое ощущение, и она как-то повернется в пространстве, точно найдя в нем свое место. В этом стиле нужно перебрать все основные предметы комнаты, соотнеся их с частями тела и внутренними органами: живот станет телевизором, ягодицы — креслом, на котором вы сидите, и т. д. В какой-то момент вы ощутите качественное изменение в своем самочувствии: вы перестанете отличать себя от комнаты, то есть как бы физически сольетесь с нею, ощутив необычайной по силе мягкий комфорт и как бы весомую плотность окружающего пространства, которое обнимет вас подобно воде теплой ванны, но гораздо мягче и глубже.

При этом, правда, могут возникнуть и затруднения, поскольку вам не всегда удастся повернуться так, как хотелось бы: скажутся ограничения жестких связок и неуклюжая расстановка предметов мебели, которой вашему телу трудно соответствовать — но зато вы почувствуете, где вам нужно слегка порастягиваться и какую желательно осуществить перестановку мебели.

Однако, сидя в кресле, можно не только расслабляться — можно и работать. Засуньте руки подмышки, сведите вместе колени, согните ноги, подобрав их под себя, ссутультесь, опустите голову и закройте глаза — теперь ваш объем в комнате сильно сократился; согнитесь и ссутультесь еще немного — и вы сожметесь в точку, словно вовсе исчезнете. Теперь медленно развернитесь и раскройтесь, выйдите из себя на свободу: поднимите голову, сделав ее потолком, раздвиньте ноги, превратив ступни в пол, разведите руки так, чтобы они стали противоположными стенами и заполните собой всю комнату так плотно, чтобы никто не смог в нее войти. Непривычное ощущение? Комната буквально сметена формой вашего тела, вы превратились в пространственного агрессора, и войти сейчас в комнату другому человеку будет трудно; во всяком случае, его конфигурационное пространство окажется очень узким, и ему станет физически неуютно: движения сделаются скованными, а комната покажется очень тесной, словно он там лишний и лучше бы ему из нее побыстрее уйти. Удивительно, как мало люди видят и ощущают свое физическое тело, и почти не понимают, какой эффект оно оказывает на пространство и окружающих. Причиной этого являются, кроме всего прочего, резкие различия между телами: например, можно иметь грубое и развязное астральное тело, но при этом тихое, скромное и забитое физическое, а бывает и наоборот, но, как правило, человек идентифицирует себя именно с астральным, имея, таким образом, о физическом совершенно превратное представление.

Правила хорошего тона предписывают определенные рамки физического поведения: нельзя метаться по пространству, сбивая с ног окружающих или пугая их своей скоростью и близостью, нельзя разваливаться в кресле, трогать без спроса чужую одежду и т. д., но все это скорее намеки на необходимость выработки культуры, нежели сама культура. Способов испортить пространство, особенно небольшое и наполненное людьми, великое множество; трудно найти баланс, то есть разместиться в комнате так, чтобы всем стало уютно, а "нежелательные элементы" сами собой сократились или исчезли вовсе.

Например, разговаривая с человеком, нужно уметь найти ему и себе наиболее подходящие места в комнате, и в первую очередь, усадить его на правильном расстоянии от себя: не слишком близко, так, чтобы охранить от себя его конфигурационное пространство, но и не слишком далеко, иначе не возникнет ощутимой пространственной медитации. По ходу разговора, отчасти соответствуя партнеру, по отношению к нему следует соблюдать известную комплементарность, то есть в чем-то другом его дополнять.

Например, когда он, увлекшись самовыражением, начинает жестикулировать, активизирует мимику и буквально вторгается в ваше конфигурационное пространство, так что вам хочется отодвинуться подальше, нужно сократиться в своем размере и стать почтительным зрителем — маленьким, но все же отчетливо ощутимым, чтобы у партнера не возникало впечатления, что вы ушли вовсе, и он предается монологу в одиночестве. Наоборот, если вы видите, что партнер сидит невыразительно и практически неподвижен, явно ожидая вашего выхода на пространственную сцену, нужно это и сделать, заполнив вакуум между вами: улыбнуться, сделать тот или иной аккуратный жест рукой по воздуху, просто усесться поудобнее, — но сделать это, не притесняя партнера и оставляя ему возможность собственного пространственного существования и проявления. Но, конечно, в основе пространственной медитации лежит сходство: форм, жестов, наконец, типов пространственного существования.

Для того, чтобы понять, что это такое, представьте себе, что вам нужно нарисовать портрет человека в наиболее типичной его позе или характерном движении. В каком стиле вы будете его писать, какая наиболее характерная линия: штрих (тонкий, толстый, длинный, короткий, прямой, косой), овал, треугольник, прямоугольник будет появляться во всех местах портрета и его общем контуре? Какой живописной или рисовальной техникой вы воспользуетесь (акварель, гуашь, пастель, темпера, масло; карандаш, уголь, перо)? Какими будут основные цвета портрета и фона? Люди, которые привыкли отвечать на подобные вопросы, не обязательно становятся художниками (хотя, конечно же, являются ими внутренне, то есть для своего каpмического эгрегора); однако не умея на них ответить, человек не может считать, что он удовлетворительно видит и чувствует окружающие его формы и обладает пространственной культурой. * * * Тема пространственного поведения тесно связана с темой, так сказать, физического одиночества человека. Моральное одиночество бывает и среди друзей, и в большой семье — это проблема буддхиального тела, решаемая преодолением эгоизма как жизненной позиции и расширением сущностного сознания, в которое включаются другие люди и их жизнь. Но все-таки одни люди одиноки "средь шумного бала", а другие сидят в четырех стенах и почему-то не в состоянии ни с кем познакомиться или, во всяком случае, находиться рядом более получаса подряд — далее у них (не говоря о партнерах) необъяснимо портится настроение и возникает резкое желание уйти и никогда более с этим человеком не видеться.

Уровень физического одиночества определяется особенностями физического же тела человека и часто связан с кольцом безопасности его конфигурационного пространства. Для того, чтобы понять, каковы размеры и форма этого кольца, представьте себе, что вы находитесь на открытом пространстве и к вам приближается знакомый, но не близкий вам человек. Вначале ваше физическое тело этим не встревожено, но когда он пересекает определенную линию, оно ощущает неудобство: вам хочется отойти, повернуться или изменить свое положение в пространстве. Эта линия и есть кольцо безопасности: обычно оно эллиптично, и человек находится в одном из фокусов этого эллипса, а второй фокус лежит за его спиной чуть слева (см. рис. 7. 1. а):

Рис. 7. 1. Кольцо безопасности физического тела.

а) нормальный человек (эллипс),

б) слегка тревожный человек (эллипс),

в) сильно тревожный человек (парабола),

г) начинающаяся мания преследования (гипербола).

Если партнер, не имея на то особых причин (например, ритуальное рукопожатие при встрече), пересекает ваше кольцо безопасности и оказывается внутри него, вам делается чрезвычайно неуютно, и ваше тело незаметно и даже против вашей воли начинает интенсивную пространственную борьбу с телом незванного гостя, стараясь вытеснить его за пределы кольца; если же этого не удается сделать, оно может удариться в панику и удрать, нарушив все социальные приличия, или, наоборот, собрать все свои силы и нанести мощный удар: сначала мимикой и движением плеч, а в случае необходимости и кулаком.

Нормальное для нашего времени кольцо безопасности имеет примерно такие размеры: это эллипс, уходящий на 80 см вперед от человека, на 3 метра назад от него и около 2 метров в ширину. Разговор лицом к лицу на расстоянии, скажем, 50 см, возможен, но предполагает определенную интимность, секретность или особую важность для обоих партнеров. Однако многими людьми указанные размеры кольца безопасности и, следовательно, поддерживаемый уровень физической отстраненности воспринимается как фантастическое легкомыслие; например, строго сзади них вообще не должен находиться никто. Последнее означает, что их кольцо безопасности в задней своей части уходит в бесконечность, превращаясь в параболу или даже гиперболу — в случае, когда табуирован целый сектор за спиной (см. рис. 7. 1.).

Однако пространственное взаимодействие с другим человеком возможно на не слишком большом расстоянии — но при этом он, разумеется, должен быть вне кольца безопасности, и если последнее простирается за пределы слышимости нормального голоса (100 м), то понятно, что его хозяин просто-таки обречен на одиночество (в смысле отсутствия пространственной дружбы — зато он может компенсировать себя в отрицательных пространственных медитациях: драках и т. п.).

Постоянная физическая неприязнь к окружающим людям отражается не только на лице человека (характерная кисло-брезгливо-отталкивающая гримаса) и его фигуре и походке (как будто он идет по свалке, то и дело спотыкаясь обо всякую дрянь), но и с особенной силой сосредотачивается в его жилище, которое стремится как можно скорее вытолкнуть из себя всех на свете, не исключая и самого хозяина. Понятно, что визит посторонних лиц туда либо невозможен, либо чрезвычайно краток.

Конечно большое кольцо безопасности — не единственная возможная причина физического одиночества. Автор хочет лишь сказать, что последнее всегда пpогpаммируется физическим поведением человека, как отчетливо видимыми жестами, так и еле уловимыми подробностями мимики и расположения тела в пространстве, которые в совокупности не только делают невозможным продолжительный пространственный контакт на расстоянии меньше 2–3 м (что неизбежно при совместном проживании), но омрачают даже краткий деловой разговор.

Аналогичная картина складывается в деликатной области, именуемой "физической" сексуальной привлекательностью, или сексапильностью. Барышням и взрослым женщинам, волнующимся по причине подозрений (или твердой уверенности) в недостаточности своих чар, автор рекомендует, наряду с тщательным изучением небезызвестной заметки одной дамы в журнале "Нива": "Как я увеличила свой бюст на шесть дюймов", ответить на следующий тест и соотнести его результат с уровнем специфического мужского внимания к своей персоне.

Итак, представьте, что к вам в гости приходит мужчина, с которым вы давно знакомы и состоите в дружеских отношениях — но не более того. Обычный ритуал вашей встречи включает в себя улыбку и в крайнем случае легкое рукопожатие, но сегодня его лицо выражает необычную радость и он протягивает к вам руки с тем, чтобы заключить вас в тесные очевидно мужские объятия. Времени для размышления у вас нет, и ваше физическое тело действует само. Ваша реакция:

1. Мгновенно отскакиваете в сторону и даете нахалу пощечину.

2. Силой вырываетесь из объятий.

3. Остаетесь в них, но совершенно при этом каменеете, скрестив руки на груди.

4. Спокойно стоите, улыбаясь, опустив руки вниз.

5. Обнимаете мужчину за плечи, слегка к нему прижимаетесь и целуете в щеку.

Смысл теста заключается в следующем: окружающим мужчинам не нужно вас обнимать для того, чтобы понять, какова будет ваша реакция — ваше тело выдает ее каждым своим движением, и их тела прекрасно чувствуют его настроение и установки.

Физическое половое воспитание начинается совсем не тогда, когда ребенку объясняют "тайну" зачатия и рождения. Девочка, уютно устроившаяся в развилке дерева, сумеет в более взрослом возрасте сесть на колени к любимому мужчине, ничего ему не отдавив, а когда он возьмет ее на руки, не ощутит себя плохо увязанным мешком картофеля. Мальчик, умеющий погладить кошку и почесать ей за ушком так, чтобы она замурлыкала, в юности не схватит свою подружку как ручку от трамвая и не поволочет ее в койку как сноп сена.

Половые органы существуют совсем не отдельно от остального тела, и без его общего содействия сексуальный акт — правильнее говорить: танец — вообще невозможен. Однако ведет этот танец парный эгрегор, и партнеры должны его слушать очень внимательно, иначе движения приходят в противоречие с музыкой, и вместо вальса получается куча-мала.

Конечно, парные эгрегоры и их программы, в том числе и на физическом плане, бывают разными — когда это трехчастная опера, а когда и "Полет шмеля", и в последнем варианте случайное знакомство в купе поезда дальнего следования сопровождается такой сильной медитацией на всех телах от буддхиального и ниже, что партнеры в течение нескольких часов раскрывают друг другу и душу и тело, и на следующий день расстаются навсегда, с ощущением случившегося чуда и яркого света, вспыхнувшего и тут же погасшего — однако такой сюжет скорее редкое исключение, чем правило. Обычно же парный эгрегор готовит сексуальный акт в узком смысле слова заранее, долго и тщательно, и так называемая "прелюдия", фигурирующая в сексологических учебниках, есть на самом деле финал этой подготовки.

Согласование физических тел, необходимое для сексуального танца, начинается на расстоянии, когда будущие партнеры просто смотрят друг на друга — чуть более внимательно и на чуть меньшем расстоянии, нежели находясь в обычном социальном контакте. В этот момент их физические тела уже хорошо чувствуют друг друга и дают хозяевам недвусмысленные знаки. В положительном варианте они звучат, например так: "Какое приятное лицо у этого юноши и такая смелая улыбка." Отрицательное впечатление часто привязано к тем или иным чертам лица или запаху ("жуткие духи"), но не нужно придавать этому слишком много значения: нос, представляющийся уродливым сегодня, завтра может показаться просто выразительным, если тела найдут способ договориться и плотно совместить свои конфигурационные пространства. Тем не менее, какими бы глупыми и наивными ни казались вам собственные претензии к физическому телу партнера (скажем, отталкивающая форма спины), пока они остаются, можно быть уверенным в том, что ваше физическое тело рассогласовано с телом партнера и не то, что предаваться соитию, но даже слишком близко подходить к нему не стоит: физическая медитация не пойдет, танец не получается. (Кстати говоря, такая подробность, как неприятно выдающаяся черта физического тела, может означать не физическое, а более тонкое рассогласование: скажем, эмоциональное, когда ваше астральное тело отрицает слишком энергичное, невнимательное и бестактное поведение астрального тела партнера — он чересчур агрессивен).

Научившись быть рядом на близком расстоянии, тела партнеров, подчиняясь указаниям парного эгрегора, в какой-то момент пробуют перейти к непосpедственному тактильному контакту — сначала через одежду, а затем и обнаженной кожи, и здесь очень важно следовать не социальным клише, особенно предлагаемым в эротических фильмах, но движениям эфирных тел и воле парного эгрегора в целом. Санкцией на любое прикосновение является эфирная медитация — настолько интенсивная, что ощущения в момент физического контакта возникают почти такие же, как и во время предшествующего движения в плотном эфирном облаке. Эфирное тело в целом приходит в сильно возбужденное состояние, по нему начинают идти медленные волны, активизируя одновременно или по очереди губы, руки, колени и все остальные части тела, и указывая человеку на готовые к сексуальному прикосновению участки кожи — они как бы сами тянутся навстречу соответствующим местам партнера. Постепенно эфирная медитация углубляется, и в сексуальное взаимодействие входит не только кожа, но и подкожная жировая клетчатка, связки и мышцы — поверхностные, а затем и более глубокие, иногда даже внутренние органы и кости, и соответственно этому меняется и характер физических взаимодействий: легкие нежные поглаживания сменяются глубоко проникающими, но не менее нежными сжатиями, надавливаниями и проч. В какой-то момент партнеры перестают различать свои тела, и до этого времени лучше не начинать сексуальный акт в узком смысле, то есть акцентированное взаимное манипулирование половыми органами; впрочем, парный эгрегор иногда придерживается иного мнения, и слушать безусловно нужно его, а не автора этих строк.

Естественный конец физического сексуального танца определяется концом эфирной медитации, который наступает тогда, когда парный эгрегор удовлетворяется происшедшим между партнерами информационно-энергетическим обменом (а также обменом между собой и партнерами). Иногда этот финал обозначается совместным оргазмом партнеров, иногда одного из них, а иногда не манифестируется на физическом плане никак, кроме того, что партнерам внезапно хочется несколько отдалиться друг от друга, или прекратить взаимные движения и замереть в покое.

Критерием правильности проведения сексуального акта (как и любой другой медитации) служит состояние и взаимоотношения партнеров после него — и конечно, основной здесь является оценка парного эгрегора — доволен он или нет, и партнеры это обычно легко ощущают: как непосредственно, так и по возникающей между ними новой теплой ниточке взаимного доверия, или, наоборот, стене холодного отчуждения. Для парного эгрегора чрезвычайно важно, чтобы физические действия прекращались сразу по окончании эфирной медитации, которая иногда, к недоумению или даже неудовольствию партнеров, подходит к концу гораздо раньше, чем они имеют в виду. То есть, строго говоря, сексуальная медитация может заканчиваться когда угодно, и притом несимметрично для партнеров, но если так предусмотрено парным эгрегором, это не доставит им никаких (в том числе и физических) неприятностей, которые, однако, неминуемы, если пытаться продолжить сексуальный акт без эфирной поддержки.

Освободимся, наконец, от догм: женщина не обязана "кончать", мужчина — эрегировать; истинный источник сексуальной несовместимости — глубокий, пусть и неосознанный, атеизм!

Главной причиной женских болезней является недостаток любви к мужчинам; главной причиной мужской импотенции служит жесткое программирование собственного сексуального поведения — самим мужчиной и/или его партнершами.

* * *

Физическая отделенность человека от окружающего мира, проявляющаяся как в его одиночестве, так и в невнимании к окружающей биологической (растения, животные) и косной ("неживой") среде, сказываются в равной мере и на устройстве и функционировании его собственного физического тела. Другими словами, отказ от согласования своего физического поведения с состоянием окружающего мира ведет к рассогласованию между внутренними органами и частями тела.

Например, городской человек не обращает особого внимания на покрытие дороги под своими ногами, и всегда ходит так, как будто это асфальт. В результате мышцы, связки и кости его ступней и голеней получают крайне однообразную нагрузку (по сравнению с той, на которую в принципе рассчитаны человеческие ноги) и из огромного множества сопряжений мелких движений мышц, связок и костей реально эксплуатируется лишь малая часть. От этого, во-первых, слабеет эфирное тело, не получая необходимой ему энергии физических движений, а во-вторых, ноги становятся неуклюжими, не умея согласовать работу своих мышц. Для того, чтобы осознать это, читателю достаточно попытаться встать на одну ногу, взявшись за ступню другой двумя руками и отведя ее колено в сторону. Сколько вы сможете так простоять и каких усилий это от вас потребует? Ради безопасности лучше экспериментируйте на ковре и около стены; удержав равновесие в течение пяти минут, вы можете считать, что мышцы ступней и голеней неплохо приспособились друг к другу.

Ничуть не менее остро стоит и проблема связок, которые (наряду с суставами) являются основными поставщиками (через поток Весов) энергии эфирного тела. Речь идет не о том, что средний цивилизованный гражданин после тридцати лет не способен не только сесть в позу лотоса, но и, наклонившись, коснуться пола руками, не сгибая при этом колен. Даже легкоатлеты и балерины имеют растянутыми лишь небольшое количество связок и притом довольно односторонне. Дело в том, что связка это не резинка, но представляет собой очень большое количество мелких волокон, каждое из которых растягивается при вполне определенном положении всего физического тела, зачастую оставаясь практически расслабленным тогда, когда тянутся соседи. Для того, чтобы это ощутить, встаньте прямо, сведя ступни вместе, и наклонитесь, не сгибая коленей, вперед возможно ниже, стремясь руками коснуться пола. Теперь сделайте то же самое, разведя ступни ног в стороны на 90о, но оставив пятки вместе. Ощущения изменились? А теперь расставьте ноги в стороны возможно шире и повторите наклон. А теперь сделайте его, заложив руки за голову.

Во всех вариантах этого упражнения растягиваются различные группы волокон подколенных связок, и каждое из них несет свою энергию эфирному телу, и, следовательно, по-своему поддерживает наше здоровье. Понятно, что большая часть этих волокон обычно бездействует и, что хуже всего, они не подозревают о существовании друг друга, поскольку движения, требующие согласованного растяжения и сокращения различных волокон одной и той же связки, в жизни современного человека чрезвычайно редки. Чтобы понять, о чем идет речь, встаньте прямо, расставив ноги шире плеч, и медленно, не сгибая коленей, наклонитесь к правой ступне; затем, не поднимая плеч, поверните свое туловище к левой ноге, затем снова, стараясь не подниматься, к правой и опять к левой. Выпрямитесь и отдохните.

Вряд ли ваши связки и тело в целом окажутся благодарны за подобные, казалось бы, невинные действия — ведь вы без подготовки заставили согласованно работать много волокон двух (и даже больше) связок на разных ногах.

А что такое связочное волокно, не ощущающее соседей? Это верный кандидат на разрыв, если нагрузка попадает точно на него, и равнодушный к трудностям ближнего эгоист, когда нагрузка ложится на его соседей. Итак, недостаточная согласованность связочных волокон — главная причина разрывов и повреждений связок при падениях и т. п., при этом их эластичность играет второстепенную роль.

Еще хуже дело обстоит с суставами, основными источниками эфирной энергии, производимой движениями физического тела. Все люди, а особенно спортсмены и балерины, их безжалостно эксплуатируют, заставляя работать в совершенно непереносимых условиях, а потом сокрушаются по причине их деформации и болезней. Но у каждого сустава (как и мышцы и связки) есть два принципиально различных режима работы: с положительным и с отрицательным эфирным балансом, и это нужно ясно понимать, и, более того, ощущать непосредственно на себе, если не хотите болеть.

Режим с положительным эфирным балансом это такое движение, которое увеличивает эфирную энергетику сустава (мышцы, связки). Субъективно оно переживается как приятное растяжение, производимое посторонними по отношению к суставу и его связкам силами — до уровня появления легких болевых ощущений, воспринимаемых как целительные. После прекращения растяжения в суставе ощущается приятная теплота и наполненность жизненной энергией — это благодарность подкормленного эфирного тела. Так же, как и связка, любой сустав представляет собой очень сложное образование, нуждающееся в богатом ассортименте движений, и каждое из них, проделываемое в режиме с положительным эфирным балансом, дает особую, неповторимую энергетическую вибрацию, необходимую эфирному телу не меньше, чем витамины. Простейшее упражнение суставной гимнастики с положительным эфирным балансом выглядит так. Найдите в себе здоровый сустав, согните его насколько это окажется возможным без существенной боли и слегка покачайте из стороны в сторону, не ослабляя напряжения и не допуская возникновения неприятных ощущений. В качестве примера рассмотрим упражнение для суставов между поясничными позвонками (только для читателей, не страдающих, благодарение Господу, пояснично-крестцовым радикулитом!).

Лягте на коврик на живот и раздвиньте ноги под углом 30о. Упираясь руками в пол, приподнимите верхнюю часть туловища, прогнувшись при этом так, чтобы ощутить напряжение в пояснице (руки расставлены шире плеч). Медленно поверните туловище направо (правое плечо идет назад и чуть вниз), затем аналогично налево — так три раза. Аккуратно опустите туловище обратно на коврик и расслабьтесь, давая дышать поясничным позвонкам. Ощущения тепла, благодарности, радости и свободы со стороны пояснично-крестцового сочленения будут признаками правильно выполненного упражнения.

Режим движений с отрицательным эфирным балансом уменьшает эфирную энергетику сустава, связки, органа — при этом они работают с перегрузкой, на износ, и эфирное тело в экстренном порядке занимает энергию у других своих частей, перебрасывая ее нагруженному органу. На этой схеме построен весь современный спорт, по сути мало отличающийся от боя быков, в роли которых выступают спортсмены, а бандерильерами и пикадорами служат зрители и вся система соревнований.

Менее очевидным, чем спорт, но не менее сокрушительным злом для физического тела является так называемый малоподвижный образ жизни. Он также состоит преимущественно из движений с отрицательным эфирным балансом, компенсируемым в основном едой. Причина этого заключается в том, что положительный эфирный баланс возникает лишь при определенной средней, то есть не слишком большой и не слишком маленькой нагрузке на мышцу, связку, сустав: тогда они приятно разогреваются и воспринимаются человеком как самостоятельные источники энергии и тепла. Если же нагрузка слишком велика или слишком мала, то количество эфирной энергии, потраченной на движение, превосходит получаемое из него — и возникает дефицит. Самая распространенная иллюстрация — обыкновенная ходьба, которая доставляет человеку удовольствие и увеличивает его силы лишь при определенном ее ритме — идти быстрее уже трудно, а медленнее тоже как-то неудобно и утомительно. Кстати говоря, для совершенно здорового человека ходьба — не оптимальный способ передвижения: ему естественнее и легче бежать со скоростью 12–18 км/час.

При всем уважении автора к обычной и лечебной физкультуре, цель которых — поддержание (восстановление) эфирной энергетики, все же следует заметить, что никакая система определенных упражнений не является достаточной для физического тела. Спектр движений, на которое оно рассчитано, бесконечно широк, и невозможно заранее предсказать, какая именно поза или жест потребуется для воссоздания вибрации, необходимой сегодня эфирному телу. Естественный универсальный рецепт заключается в постоянном стремлении двигаться в соответствии с пространственной энергетикой окружающего ландшафта и внутренними потребностями физического и эфирного тел — что не исключает, конечно, того или иного оздоровительного комплекса, которому, однако, лучше не быть жестким.

Значительно труднее придумать физические упражнения для непосредственной эфирной поддержки внутренних органов — сердца, печени, легких, почек и т. д. Это вообще эзотерическая тема; тем не менее разработка системы самомассажа основных внутренних органов ничуть не менее актуальна, чем создание эфирно-восстанавливающей гимнастики для связок и суставов. Здесь, конечно, важны и правильное питание, дыхание и контакт с окружающей средой — все это в комплексе может оказывать куда более эффективное лечебное и восстановительное действие, чем койка в стационаре в сопровождении десяти видов таблеток и уколов.

* * *

Физическое тело семьи естественно рассматривать как совокупность физических тел ее членов, а также дома, в котором семья живет, включая сюда всю его обстановку и физические тела домашних животных. Аналогично, физическое тело страны это ее народонаселение, дома, в которых оно живет, транспорт, которым оно пользуется, озера, в которых оно ловит рыбу, земля, которую оно портит и обрабатывает — словом, весь физический план в пределах государственных границ.

Физическое тело книги это совокупность тех плотных реалий, которые описывает автор и воспринимает читатель, и которые сами по себе могут выглядеть довольно странно, если свести их воедино, поскольку современные писатели (очевидно, за недостатком времени) не имеют обыкновения подробно выписывать одежду героев и пейзажи, среди которых они живут. Однако лучше ли видим окружающих людей и природу мы с вами?

Москва, 16. 3 — 25. 6. 1991 г.

Примечания

1

Точка сборки это место в организме, откуда направлено внимание человека и где идет сборка восприятий; при этом область, куда оно направлено, может быть любой —термин К. Кастанеды, см. также "Возвращенный оккультизм"

(обратно)

Оглавление

Введение

Вступление ТОНКИЕ ТЕЛА И ИХ МЕДИТАЦИИ

Глава 1 АТМАНИЧЕСКОЕ ТЕЛО

Глава 2 БУДДХИАЛЬНОЕ ТЕЛО

Глава 3 КАУЗАЛЬНОЕ ТЕЛО

Глава 4 МЕНТАЛЬНОЕ ТЕЛО

Глава 5 АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО

Глава 6 ЭФИРНОЕ ТЕЛО

Глава 7 ФИЗИЧЕСКОЕ ТЕЛО

*** Примечания ***