Владимир Гуга ИСТОРИЧЕСКОЕ ЧАЕПИТИЕ
16 февраля состоялась встреча Владимира Владимировича Путина с хэдлайнерами нового поколения, представляющими голос молодых писателей.
Ничего, что некоторым из делегатов без пяти минут сороковник – ведь, как известно, главное, чтобы молодой писатель "был молод душой".
Трудно передать пылкую дерзость вопросов, поднятых молодёжью за неформальным чаепитием.
Разговор зашёл о самом наболевшем: обо всех "неправительственных организациях", существующих на деньги иностранных шпионов, о проколах британской разведки, о возможности государственного заказа в литературе, о (прямота и непредсказуемость гостей поражает воображение) национальной идее России и проблеме бритоголовых.
Правда, острый диалог власти и творческого авангарда был немного омрачен радикальными, некорректными вопросами Захара Прилепина, видимо по ошибке допущенного в Ново-Огарево, поинтересовавшегося амнистией политических заключенных, союзом с Белоруссией, отношениями с Грузией, стабилизацией жизни в Чечне, социальным обеспечением граждан.
И даже на эти, фактически провокационные, вопросы Президент ответил прямо и спокойно: Грузия и Белоруссия получают то, что заслуживают, путь, выбранный для стабилизации в Чечне – единственно возможный, а рост расходов бюджета, увы, превышает рост экономики.
Ну, наконец-то, благодаря молодым писателям, мы узнали о точке зрения Путина!
А на вопрос о национальной идее президент честно ответил: "Я действительно думал на эту тему и ничего хорошего пока не придумал".
Владимир Владимирович с достоинством выдержал нападки экстремиста Прилепина.
Хорошо еще, что национал-большевистский молодчик не додумался спросить что-нибудь о стабилизационном фонде, хранящемся в западных банках, чиновничьем терроре, коррупции, двойных стандартах.
Уф-ф… Бог миловал. И правильно, что после встречи лишь один из писателей пожал руку выскочке.
Поделом ему!
Важнейшие, наболевшие темы были подняты на исторической встрече.
Ребята хорошо подготовились и не докучали Владимиру Владимировичу всякими мелочными, детскими вопросами, типа: можно ли считать государство отчизной, если первый указ вновь избранного Президента – это указ о гарантиях неприкосновенности Президента предыдущего?
А вообще, существует ли Родина, если легко отменяется присяга другой Родине?
А население?
Нужно ли оно власти, если очень выгодно, с точки зрения здравого, рационального смысла, превратить российские просторы в ресурсный придаток и полигон для захоронения радиоактивных отходов.
Один из присутствующих литераторов назвал встречу в Ново-Огарево "лекцией для двоечников".
Ну, что ж… Учиться конформизму никогда не поздно.
Отличные оценки – впереди!
(
обратно)
Станислав Золотцев "ОГНЕЛЮБЫ"
"Сибирские огни": старейший, но не стареющий журнал.
...Сначала – глянем на Россию глазами писателя-историка. Герой его романа, по должности обязанный всё примечать, вот что приметил, проделав путь от Тобольска до Москвы:
"И в самом деле, что за чудо – город Москва? Какой уж век рот твой разинут и ненасытен! Ещё ни разу ты не поперхнулась соболиной шкуркой, всё глотаешь и глотаешь... А теперь вот ещё один подсвинок народился и крепчает обжорством – Питер! Попрожорливей матки становится..."
Знакомый мотив, не правда ли? Можно даже оказать – актуальный. Но не спешите подозревать автора романа, повествующего о поздних петровских временах, в "осовременивании" изображения, ничуть. Роман "Князь-раб" барнаульца Александра Родионова (вторая книга его же романа "Азъ грешный", удостоенного премии им. В.М. Шукшина) живописует именно начало 18-го века, и создавался он на основании множества "перелопаченных" автором исторических документов и хроник немало лет, задолго до появления "питерского фактора" в нынешней государственной жизни. Не в "параллелях" дело, и не надо скороспелых выводов вроде – "ничего не меняется на Руси". Изменяется-то как раз даже слишком многое, – но есть, однако, такая вещь, как природа. Людская... Тот же герой романа "Князь-раб" свидетельствует, ибо он "в том путешествии почувствовал всю природную огромность российскую. Но даже и её, этой огромности, не хватает, чтобы растворить и истребить половодьем, бурей, морозом всю ущербность человеческой натуры".
Но – предвижу я голоса, – коль скоро вся беда в неизменной ущербности людской природы, то тогда вообще нет смысла "царапаться", что-то делать, творить, душу отдавать чему-то во имя усовершенствования бытия. Да и те же романы писать, и стихи, книги и журналы выпускать – к чему? ведь ничего не изменишь к лучшему... Подобное слышится сегодня всё чаще, "идеология катастрофизма"
