Тамбовский волк [Петр Николаевич Краснов] (fb2) читать онлайн

Петр Краснов
Тамбовский волк

Лучше смерть, чем позор

ПОХИЩЕНИЕ

Совещание было назначено на десять утра. Сотрудники корпорации «Центр» были оповещены об этом заранее. Генеральный директор корпорации Крафт нервничал. Всегда пунктуальный, советник первого ранга Павел Калужный, конспиративное прозвище — Принц, опаздывал уже на двадцать минут…

Начальник оперативного отдела Френд смотрел на молчащий телефон и ждал приказа от Генерала. Френду было ясно, что произошло несчастье. Но генеральному не хотелось в это верить, и он мерил шагами длину ковра в своем кабинете, отгоняя прочь мрачные мысли…

Друг Принца Антон Торс, почуяв неладное, не стал ждать распоряжений от начальства и отправился на поиски Павла.

Опросив соседей, Торс узнал, что Павел и Веста Калужные вместе с сыном Олежкрй вышли из подъезда своего дома примерно в половине десятого…

Они подошли к своей машине. Павел усадил на заднее сиденье жену и сына, затем сам занял водительское место.

Очевидец всего происшедшего, водитель-профессионал, живущий на первом этаже, сокрушенно замолчал. Торс нетерпеливо спросил:

— Что было дальше?

— Дальше. Хренота какая-то получилась. Машина не трогалась с места. Сначала я подумал, что что-нибудь с мотором… Но был бы слышен визг стартера… Или бы… Павел должен был выйти из машины, чтобы открыть капот. Тогда я решил, что они просто сидят в машине и разговаривают. Но когда подъехал «технарь»…

— Кто?

— Технический буксировочный грузовик, отправляющий машины в «конц»…

— "Конц" — это что?

— Концентрационный лагерь для арестованных машин, припаркованных в неположенном месте.

— Так машина Павла около подъезда стояла?!

— Когда нужны позарез деньги в бюджет города, неважно, где она стоит!

— Дальше.

— Смотрю, «технарь» подъезжает, цепляет краном машину Павла за передок и затаскивает ее на «лафет»…

— В кузов, что ли?

— Ну, да.

— Так семьи Калужных в машине уже не было?

— В том-то и дело, что они были там, внутри! Я еще подумал тогда, что «технари» совсем оборзели! С живыми людьми…

Очевидец осекся. Ему и Торсу одновременно пришла в голову одна и та же мысль: если бы Калужные были живы, кто-нибудь из них попытался бы выбраться из машины.

Торс задрожавшей от волнения рукой вытер вспотевший лоб.

— Вы помните, как выглядел водитель «технаря»?

— Да. Я его отчетливо запомнил. Я еще подумал тогда: "Джеймсы Бонды «технарями» стали работать!"

— Почему так подумали?

— Лицо у водителя было «гранитное»… нечеловеческое.

— Вы можете сейчас поехать со мной?

— Куда?

— Надо сделать фоторобот преступника.

— Если недолго, то пожалуйста. А то мне во вторую смену.

Фоторобот, к сожалению, не помог. Похититель пользовался отлично сделанной маской, очень похожей на лицо настоящего водителя грузовика «технаря». Но у настоящего водителя было стопроцентное алиби, потому что еще со вчерашнего вечера он находился в больнице под неусыпным наблюдением врачей. Да и соседи по палате подтвердили, что «седьмой» из палаты не отлучался.

Поздним вечером предыдущего дня на «седьмого», действительно похожего на пресловутого "Агента 007", было совершено покушение. В подъезде своего дома ему был нанесен сильный удар железным предметом по голове. «Бонд» потерял сознание. Покушавшегося он не видел, так как удар был нанесен сзади. Пропало только водительское удостоверение. Деньги остались целы.

Ранним утром мнимый «седьмой», предъявив служебное удостоверение, спокойно выехал с территории технического парка. Дежуривший на проходной стрелок был совершенно ошарашен, узнав, что пропустил в парк двойника. Он вспомнил, что двойник прошел не через проходную, а сквозь ворота, оставшиеся открытыми после выехавшей со двора машины. Но так делали многие водители, чтобы "не хлопать дверями", как они выражались.

Подводя итоги предварительного расследования, оперативная группа по розыску Калужных, пришла к выводу, что операция «Похищение» была тщательно спланирована и готовилась не один день. Принимали в ней участие профессионалы настолько дерзко и хладнокровно она была проведена.

Угнанный «технарь» нашли за два квартала от дома Калужных. Машины Принца ни в кузове грузовика, ни в тупиковом дворе, куда был загнан «технарь», не было.

Похититель, видимо, воспользовался автомобилем Калужного и скрылся в неизвестном направлении. Врагов у Принца хватало. Разрабатывались разные версии, проверялись факты. Все было тщетно. Калужные вместе с машиной точно сквозь землю провалились или… погрузились на дно Москвы-реки…

Пришлось сообщить о происшедшем родственникам. Но и беседа с ними не внесла никакой ясности в ход зашедшего в тупик расследования.

Недруги Принца с плохо скрываемой радостью ходили по коридорам «Центра», кучковались, готовились к реваншу. Они были уверены, что Калужного нет в живых, а значит, разгромленный им «Плюс» еще можно реанимировать. Но Крафт вдруг проявил неожиданную для генерального твердость.

Когда внешние источники информации по делу Принца иссякли, «плюсовцы» были посажены в те самые подземные кабинеты, в которые сами когда-то сажали «центровцев». Каждый из узников был тщательно допрошен. Но следствие не продвинулось ни на шаг…

Вор в законе Краб, узнав о похищении своего Крестника, предпринял титанические усилия для поиска Принца. Использовав все свои возможные и невозможные каналы, он сумел найти машину, вернее, ту ее часть, что от нее осталась. Похититель знал, в каком районе Москвы нужно оставить автомобиль, чтобы от него не осталось ничего. На пустыре, где иномарка была брошена, автомобильные «пираньи» обглодали машину дочиста, а остов прибрала к рукам мастерская, где научились лихо сбивать заводские номера и ставить свои.

Для Краба нашли того покупателя, которому «пираньи» "толкнули" брелок от ключей. Взглянув на брелок, Крестный сразу узнал его. Он был сделан из эбонита, и Краб сам вытачивал его когда-то в часы досуга… Вместе с брелоком были выточены и четки, которые Крестный часто перебирал в руках, думая о Принце.

"Пираньи" клятвенно уверяли, что следов разборки в салоне автомобиля не было, и уж тем более, там не было трупов. Это сообщение вселяло некоторую надежду на то, что семья Принца жива.

Но большего и Крабу не удалось узнать. Куда похититель отправился со своими заложниками дальше, осталось загадкой.

Чтобы хотя бы на время успокоить родных, Краб по сотовому телефону позвонил Торсу.

— Антон?

— Да.

— Думаю, что Принц жив.

— Кто вы?!

— Я тоже занимаюсь поисками "Крестника"..

— Понял.

— Есть некоторые основания предполагать, что Павел, Веста и Олежка живы.

— Где они?!

— Этого я пока не знаю.

— Вам нужна моя помощь?

— Пока нет. Понадобишься — позвоню.

В трубке раздались короткие гудки. Антон облегченно вздохнул. Хоть какой-то свет в окошке. О звонившем Торс знал только то, что у Принца в Москве есть какой-то могущественный покровитель, которого Павел называл Крестным. Но кто этот крестный, как он выглядит, Антон не знал…

Торс поддерживал с осведомителями, работавшими на «Центр», круглосуточную связь. Но суперагенты смогли сделать гораздо меньше, чем этот таинственный Крестный. Этот уверенный, внушающий доверие голос позволял предположить, что покровитель Павла раскопает еще что-нибудь.

Но прошел день, за ним — другой… Пошли третьи сутки со дня похищения… Торсу стыдно было смотреть в глаза родственникам Павла и Весты. Поэтому он большую часть дня проводил в своем кабинете или в метаниях по городу, проверяя поступающие от информаторов сведения. Антон в эти дни даже не виделся со своей невестой Юлькой, сестрой Павла, хотя до чрезвычайного происшествия старался использовать для встречи с ней каждую свободную минуту. Теперь таких свободных минут у него было предостаточно. Невеста предпринимала отчаянные попытки увидеть своего суженого. Но Торс уклонялся от этих желанных, но несвоевременных встреч…

Крестный упорно молчал. И это больше всего пугало Антона. Надежда на спасение друга с каждым днем таяла.

БУНКЕР

Принца вели по каким-то гулким коридорам. Одетый на его голову мешок из плотной черной материи скрадывал звуки шагов. Но даже по этим невнятным отзвукам можно было предположить, что тоннель, по которому его вели, был железобетонным.

Принц старался запомнить пройденный путь: количество поворотов… сколько шагов между ними…

Звонкое в начале пути эхо от топота двоих сопровождающих Принца «боевиков» становилось все более приглушенным, невнятным. "Вероятно, спускаемся под землю, — размышлял Принц. — Ступеней нет… Значит, обратно можно выбраться на машине…"

Принц услышал, как заскрипели петли тяжелой двери. Его втолкнули в какое-то помещение. Сопровождавшие вышли. Снова заскрипела дверь.

К Принцу подошел человек. Снял закрепленные на запястьях наручники и ушел…

— Снимите мешок.

Принц сбросил с головы мешок и увидел, что находится в железобетонном бункере.

— Добро пожаловать в дансинг-клуб.

Только человеку с черным юмором могло прийти в голову назвать это мрачное помещение танцевальным залом.

— Этот бункер был назван «дансингом» из-за этих вот телефонов, ежедневно, каждый на свой лад, вызванивающих замысловатый перепляс, который метафорически можно было бы назвать танцем смерти. Из дальнейшего разговора вы поймете смысл этой метафоры. А пока я их отключил, чтобы спокойно поговорить с вами, Владлен Михайлович Старицкий.

Принц вскинул на говорившего глаза. Тот с нескрываемым интересом жадно разглядывал Принца…

— Присаживайтесь.

Принц сел в предложенное кресло. Начало разговора было обескураживающим. Принца так давно никто не называл его настоящим именем, что ему показалось, будто речь идет вовсе не о нем, а о каком-то другом человеке. У него даже появилось желание обернуться. Но он сдержался.

В висках точно застучали маленькие молоточки. "Неужели взяли Краба, заволновался Принц, — и он томится сейчас здесь, в одном из этих казематов? Только он один знал о том, кто на самом деле скрывается под фамилией Калужный! Но даже если бы Крестного повязали, он бы все равно не «сдал» Старицкого! Тогда откуда же этому борову известно, кто я?!"

Хозяин «дансинга» дал возможность Владу осмотреться. Бетонный бункер напоминал ставку Гитлера времен второй мировой войны, или, из-за разноцветных телефонов, — штаб какого-то главнокомандующего… Хозяин, которого принц мысленно окрестил Адмиралом, угадал, о чем думал заложник.

— Это и есть штаб. Вы находитесь на военно-морской базе. У нас с вами всего час времени. На вас поступил заказ. Но я подумал, что нецелесообразно было бы убивать вас втемную. У нас с вами родственные…

Адмирал пристально посмотрел на Старицкого, как бы размышляя, говорить ли ему то, что очень хотелось сказать… Но решив, что не стоит, закончил фразу сухо и холодно:

— Родственные профессии. Разница лишь в оплате. Вы получаете оклад. Мы — за каждый заказ. И еще… Во всех ваших "акциях возмездия" присутствует идеологическое обоснование — за что. У нас — кого, где и сколько. Работает только голова. А у вас и… сердце. Это плохо. Одно из доказательств этого «плохо» то, что вы сейчас находитесь здесь, «выключите» сердце, думайте. Через двадцать семь минут ответите, согласны вы на этих условиях сотрудничать с нами или нет…

Адмирал протянул Принцу «Памятку». В ней кратко излагались инструкции для киллера-профессионала.

— О жене и приемыше не спрашивайте. Не отвечу.

Хозяин достал из стола какую-то папку и углубился в изучение документов.

"Выключить" сердце оказалось не так-то просто. Влада бесило все: крепко сбитое тело Адмирала, его спокойное добродушное лицо. По молодцеватой выправке угадывалось, что хозяин — кадровый военный офицер. Холодные серые стены бункера раздражали и мешали сосредоточиться. Старицкий невольно смотрел на настенные, похожие на компас, часы.

Проанализировав сложившуюся ситуацию, Принц принял решение: взять в заложники самого Адмирала. Хозяин, наверняка предвидя такой вариант, предпринял меры для личной безопасности. Значит, надо попытаться его переиграть.

Кроме телефонов на столе Адмирала стояла бронзовая подставка для карандашей, ручек и бумаги для заметок. Вид у нее был довольно внушительный. От полученного этой штуковиной удара по голове можно было не только потерять сознание, но и окочуриться.

Вторым средством для внезапного нападения на хозяина был выбран сам стол. Он был двухтумбовый, с широкой, как бильярд, столовицей. Можно рискнуть и внезапно опрокинуть его на Адмирала.

Принц решил все-таки использовать подставку. Резко рванувшись вперед, он схватился за бронзовый выступ, но подставка оказалась привинченной к столу. Схватившись за столовицу, Старицкий изо всей силы толкнул ее от себя. Стол был намертво прикреплен к полу. Взбешенный Принц ухватился за кресло. Но и оно не сдвинулось с места даже на миллиметр.

Адмирал невозмутимо наблюдал за метаниями заложника. Старицкий, сжав челюсти, приготовился нанести сокрушительный удар ногой в голову хозяина. И тут молнией мелькнула мысль: "Хозяин наверняка готов и к такому варианту нападения…"

Сцепив пальцы, Принц опустился в кресло. Внутри у него все клокотало от ярости и негодования! Но внешне он старался выглядеть спокойным.

— Вы не безнадежны.

Адмирал проговорил это без всякой иронии. Предположение Влада о том, что хозяин был готов отразить его нападение, тут же подтвердилось: Адмирал опустил папку с документами, в его руке был зажат странного вида пистолет.

— Новинка. Самозаряжающийся электроствол. Электрический разряд парализует жертву на срок от пяти минут до сорока. Сила разряда регулируется вот этой планкой. Красная насечка — для самых несговорчивых. После «красного» разряда — только летальный исход. Удобная штуковина для поездки в общественном транспорте в часы пик, не правда ли?..

Старицкий никак не среагировал на эту шутку. "Планка стоит не на красной насечке, — подумал Принц, — значит, Адмирал не собирался меня убивать… Может быть, еще можно попробовать поторговаться?.."

Хозяин вновь словно прочитал его мысли и передвинул планку на красную отметку.

— Полчаса прошли. Ваш ответ?

— Согласен.

Адмирал протянул Принцу для рукопожатия руку и представился:

— Бизон.

Пожимая руку, Старицкий ощутил, какая у Адмирала бугристая рука. "Как у молотобойца, — удивился Влад. — Такой ладонью можно расколоть череп человека, как грецкий орех!"

— А теперь еще раз, уже более внимательно, ознакомьтесь с «Памяткой».

— Я уже ознакомился.

— Есть вопросы?

— Вы на них не ответите.

— На некоторые отвечу. Задавайте.

— Кто меня «заказал»?

— Антрополог. Он же фотограф. Близкий друг Дюка.

— И вора в законе Стайера?

— Нет.

— Но это он фотографировал, когда Дюк и Стайер стояли в обнимку?

— Он.

— Как же негатив этой фотографии оказался у Стайера?

— Стайер отобрал его у антрополога, а затем шантажировал этим негативом Дюка. Кстати, вот он… этот негатив.

— Каким образом он оказался у вас?!

— Достался в наследство от фотографа…

Бизон вертел негатив в руках, как бы не зная, что с ним делать дальше… Принц спросил:

— Хотите вернуть его мне?

— А вы не побоитесь?

— Чего?

— Держать его у себя?

— Думаете, что и меня тоже кто-то станет шантажировать?

— Нет. Просто этот негатив имеет свойство плодить покойников. Сначала вы убираете владельца негатива Стайера, и фотограф — на вашей стороне. Затем вы убираете Дюка, и фотограф начинает охоту на вас. Но вы вдруг исчезаете из Москвы. Третьей жертвой, хранящей у себя негатив, становится главарь подмосковной банды Гематоген, занимающийся торговлей наркотиками… Это…

— Пэр.

— Верно. Убрав и его, вы передаете негатив сестре Лациса, погибшего при бандитской разборке за сферы влияния в Москве. Сестра Лациса не желает расставаться с негативом. Тогда фотограф убирает ее и забирает негатив. Затем антрополог обращается за помощью в СС…

— СС?!..

— Синдикат Смерти. Так в кулуарах «любовно» называют наше БОУ.

— Бюро особых услуг?!

— Да. Вы и здесь приложили свою руку, Принц. Очень неумело, надо сказать, приложили. Вы по натуре — киллер. И не надо вам лезть в высшие эшелоны власти. Ну, упразднили вы «Плюс». Де-юре он перестал существовать. Но де-факто этот мощный концерн продолжает действовать. Государству он выгоден, и государственные структуры все равно его будут поддерживать. А государство вечно. Концерн, кстати, собирается снова всплыть, но уже под новым названием «Айсберг». Поработав с нами, вы поразитесь размаху этой коррумпированной монополии, которая и в самом деле напоминает мощный айсберг, о чью подводную часть разобьется еще не один «Титаник»… Бункер, в котором мы с вами сейчас находимся, вгрызается в землю недалеко от одной морской бухты на севере нашей родины и является лишь одним из выступов этой криминальной громады.

— Если бы все было действительно так, как вы говорите, то меня бы уже давно не было в живых.

Бизон после этих слов Принца почему-то сразу перешел на «ты». В его голосе даже появились какие-то теплые нотки…

— А вот почему ты до сих пор жив, ты узнаешь не сегодня, а гораздо позже, когда сложатся более благоприятные для этого обстоятельства… Но мы отклонились от курса. Все, что я рассказал про негатив, я узнал от фотографа. Во время его рассказа у меня возникла одна парадоксальная мысль. Я, чтобы проверить свои предположения, попросил фотографа, а, как ты помнишь, основная его профессия была антрополог, сделать антропологическую экспертизу внешности двух совершенно разных людей: Старицкого и Калужного… Антрополог занимался этим здесь, за этим столом. Результаты, как ты догадываешься, были поразительными. Исследование кино- и фотодокументов дало научно обоснованное заключение, что Калужный и Старицкий — одно и то же лицо.

— Можете дальше не продолжать.

— Почему?

— Теперь… меня… будут пытаться шантажировать все кому не лень. Вы первый.

— И последний. Негатив сделал свое дело. Из тех, кто знает твою тайну, в живых остался только я. Возьмешь негатив?

Бизон скептически улыбался, протягивая Принцу кусочек пленки с запечатленными на нем покойниками. Старицкий, глядя на самоуверенного Адмирала, вспомнил про Краба, знающего гораздо больше, чем этот сидящий напротив… Хозяин. Ответив такой же скептической улыбкой, Влад возразил:

— Не делайте из меня мистика. Негатива я не боюсь. Мне непонятно другое… Зачем надо было тащить меня, да еще и мою семью за сотни километров от Москвы. Проще было бы вам приехать в столицу. Насколько я понимаю, результат был бы точно такой же!

— Другой. Москва — моя открытая сердечная рана. А при моей профессии это смерть. Сколько талантливых профи покинули этот мир, поддавшись только раз зову сердца. Именно в Москве меня, офицера, которому прочили блестящее будущее, сделали убийцей. Меня так подставили, что я, сам того не зная, лишил жизни своего тестя. Жена так и не поверила, что это было непреднамеренное убийство, и прокляла меня. Она запретила мне даже издали видеть сына. И тогда для меня столица стала адом. Я мог запросто взяв автомат, пойти на штурм министерства обороны и хотя бы перестрелять те окна, за которыми засели те, кто меня подставил. Но мне встретился человек, научивший меня обходиться "без сердца" в убойных делах. И я хладнокровно сумел расправиться с каждым из тех, к кому у меня был счет. А если бы я тогда не уехал в Ленинград, а остался в Москве, то вряд ли бы состоялась эта встреча… с тобой.

— Зачем вы все это мне рассказываете?

— Потому что твоя жизнь в последнее время постоянно висит на волоске. Тебя спасают стихийно, случайно возникшие обстоятельства. А я хочу, чтобы своей судьбой распоряжался ты сам, а не шальной случай.

— Вам-то какое до меня дело — буду я жив или нет?

— Глупо стрелять под окном, когда виновны в твоей судьбе конкретные люди.

— Я не стрелял.

Бизон посмотрел на Старицкого и медленно, тщательно выговаривая слова, произнес:

— Я знаю о тебе намного больше, чем ты предполагаешь…

— Например?

— В пятом классе ты со своим другом детства Славкой выбил все стекла в слесарной мастерской. Помнишь, за что?

— Да.

Наступила пауза. Влад терялся в догадках, откуда об этом мог узнать Бизон. Этого не знала даже мама. Злодеев-то тогда так и не нашли.

— Это Славка Труба поделился с вами своими воспоминаниями?

— Нет.

— Тогда откуда?

— Это неважно. Важно, чтобы ты не встретился с антропологом.

— Где?!

— На том свете. Ведь это он написал красной краской "До встречи!" на могильной плите, под которой лежат убитые бандитами твоя первая жена Таня и сын Никита. Наши судьбы во многом похожи. Тебя и меня лишили самых близких людей на земле. Оба мы жестоко отомстили палачам. Разница только в том, что ты, совершая месть, действовал по-дилетантски и тебя, совершившего справедливую казнь, средства массовой информации превратили в изгоя, в кровожадное чудовище, в вампира, совершившего десятки садистских изуверских убийств. Я же, действуя профессионально, снискал себе лавры героя, которым восхищаются и которому хорошо платят.

— Вы занимаетесь грязной работой и гордитесь этим?

— Почему же она грязная?

— После того как отомстили, вы стали киллером и теперь убиваете невинных людей, которые лично вам не сделали ничего плохого. Они даже не знают о вашем существовании!

— Недавно, после двадцатишестилетнего отсутствия, волею случая я вновь оказался в Москве и вынужден был почти тотчас же ее покинуть.

— Почему?

— Мне снова захотелось стрелять, но уже по другим объектам. И не из автомата, а из оружия совершенно другого калибра… А невинных людей нам никогда не заказывают. По крайней мере, я ни одного невинного из тех, кого заказывали, не встретил.

— Откуда в вас такая самоуверенность?

— Любой объект, который подлежит ликвидации, тщательно изучается: его привычки, вкусы, пристрастия, круг знакомств, сфера деятельности и так далее. И в результате преуспевающий бизнесмен, политик или журналист, которого заказали и которому поют дифирамбы на разных этажах власти, оказывается таким зловонным куском дерьма, что даже пули на него бывает жалко!

— Не верю!

— А Дюк?

Принц опустил голову. Насчет Дюка Бизон был абсолютно прав. Дюк оказался оборотнем.

Когда курсантам учебного отряда, находящегося под Барнаулом, объявили о дне последнего экзамена на звание "Агент "Центра"", все предыдущие месяцы занятий показались им сущим пустяком по сравнению с тем, что их ожидало.

Первая же встреча курсантов с председателем экзаменационной комиссии Дюком, прибывшим из Москвы, ошеломила их. Дюк продемонстрировал на учебном полигоне такое мастерство по всем дисциплинам, по которым курсантам в этот день предстояло держать экзамен, что у них дух захватило.

Тогда Принцу прибывший из столицы эмиссар показался Робин Гудом! И если бы понадобилось, защищая Дюка, пожертвовать своей жизнью, Принц сделал бы это, не задумываясь.

И чем же в результате оказался этот развенчанный кумир? Обыкновенным куском дерьма! Неожиданно для себя, вспомнив про Дюка, Старицкий разозлился на Бизона:

— А вы не боитесь, что когда-нибудь я доберусь и до вас, чтобы узнать, чье дерьмо зловоннее: Дюка или Бизона?

— Тебе это трудно будет сделать.

— Почему?

— Думаю, что у тебя на это просто не хватит времени…

Бизон достал из стола фотографию и показал ее Принцу.

— Твой объект. Воронков Дмитрий Алексеевич. Помощник лидера одной из ведущих фракций в Государственной думе.

— Какой фракции?

— А это уже не входит в круг моих обязанностей. Собрать информацию тебе предстоит самому. На этот раз тебе никто не сможет помочь: ни Торс, ни Крафт… Потому что о нашем свидании не должна знать ни одна живая душа… Пока ты не докажешь свою профпригодность, за тобой и твоей семьей будут наблюдать несколько пар внимательных глаз.

— А как же тогда с этими "живыми душами"? Они-то будут знать о нашей встрече!

— Нет. Они будут следить не за Старицким, а за Калужным, который своими действиями нанес организации «Плюс» ощутимый урон и теперь пытается, работая в «Центре», реабилитировать себя, выполняя задания БОУ, являющегося одним из филиалов «бывшей» компании «Плюс».

— И сколько же вы платите таким двойным агентам?

— Ни копейки. Ставка — жизнь. Твоя, твоей семьи, ну и других родственников с той и другой стороны…

— Обложили, как волка…

— Тамбовского волка, за которым тянется шлейф громких, скандальных кровавых убийств.

— Любой бы на моем месте сделал в Тамбове то же самое!

— Не любой. Для того, чтобы стереть с лица земли тамбовскую банду «Кенгуру», нужна была волчья хватка. Не у каждого она есть.

— Кто заказал Воронкова?

Бизон иронически посмотрел на Принца, давая понять, как нелепо звучит заданный вопрос.

— Я спросил потому, что знаю, что исполнителей таких заказов убирают сразу же после сделанного ими дела. Притом убивают не только их, но и тех, кто убивает самих исполнителей. Поэтому они не получают ни копейки! В этой цепочке спланированных убийств копейки получает тот, кто разрабатывает эту акцию, то есть вы. "Виртуоз маэстро", расписывающий, как по нотам, партитуру для каждого «солиста», сидя в «дансинг-клубе», дирижирует музыкой смерти, которая заканчивается всегда одинаково: как "Прощальная симфония" Гайдна, где музыканты, сыграв свою партию, задувают свечу на пюпитре и уходят со сцены! Так продолжается до тех пор, пока не остается гореть только одна свеча… Так и у вас: при свете оставшейся свечи «дирижер» пересчитывает доллары, которые ему отстегнули за какого-то там Воронкова!

— Тебя не убьют.

— Так «дирижер» говорит каждому «солисту», побывавшему в этом бункере смерти!

— "Солисты" здесь не бывают. Все решается одним телефонным звонком.

— Каким же образом я удостоился столь высокой чести?!

— Иногда… Очень редко… из «солистов» получаются «дирижеры»… и даже мирового уровня.

— У музыкантов уровня Спивакова это случается. Но у киллеров вряд ли. Всегда найдется «дирижер» покруче, который успеет задуть свечу гораздо раньше своего конкурента!

— Не надо путать хорошо отлаженный механизм нашего синдиката со стихийно возникающими бандитскими группировками, вроде «отморозков».

Бизон посмотрел на настенные часы, достал из стола наручные, принадлежащие Старицкому, и, протягивая их владельцу, сказал:

— Убедительная просьба эти часы с руки не снимать, чтобы я всегда был в курсе всех дел.

— А если я нечаянно разобью их, что тогда?

— Одним несостоявшимся «дирижером» на земле будет меньше. И начнут задуваться свечи. Как у Гайдна.

— Свеча, вы хотели сказать?

— Heт. Свечи. Если ты думаешь, что своим самоубийством ты легко разрубишь завязавшийся узел, то ошибаешься. Твоя вторая жена и мальчик, которого ты усыновил, последуют за тобой.

— Палач! Ты сравниваешь мою судьбу со своей?! Я никогда не убивал детей!

— Я тоже. Но если ты прикроешься приемышем, как щитом, мне впервые придется это сделать.

Бизон щелкнул зажигалкой, и негатив, вспыхнув, превратился в кучку пепла. Фотография Воронкова горела дольше…

— Мосты сожжены. Вторые полчаса, отведенные для установления личного контакта, заканчиваются. Итак, Принц будет продолжать свою деятельность в «Центре», а Волк займется Воронковым. Успехов. Руки…

Бизон подошел к Старицкому с наручниками, и Влад попробовал воспользоваться последним шансом в сложившейся безвыходной ситуации. Метнувшись к столу, Принц схватил лежавший на нем пистолет и, застонав, отдернул руку. Пальцы на руке свело судорогой, и скрючившиеся от полученного электроразряда, они стали похожими на когтистую птичью лапу.

— Руки.

Принц заложил за спину руки, и его запястья снова оказались заключенными в металл. Онемевшие от боли пальцы понемногу стали оживать. Бизон накинул на голову Старицкого черный мешок…

ЗАЛОЖНИКИ

Павел Калужный пришел в себя и увидел склонившихся над ним Весту и Олежку.

— Папа!

Олежка обнял Принца и прижался щекой к его груди. Веста, всхлипывая, гладила щеки Павла и не могла выговорить ни слова. Голова Павла лежала на ее коленях. Калужный не сразу сообразил, где они находятся…

Низкий деревянный дощатый потолок. Вместо кроватей — прямоугольный топчан, как в КПЗ. Стены полукруглой формы. За стенами был слышен легкий ритмичный всплеск воды. Сквозь щели и похожую на игрушечную дверь проникал узкими лучами солнечный свет. Легкое покачивание посудины, в которой они находились, окончательно пробудило Принца, и он с облегчением прогнал от себя остатки кошмарного сна.

Правда, реальность была не менее впечатляющей, чем только что оборвавшийся гнетущий сон. Посмотрев на Весту, Павел тихо спросил:

— Где мы?

Веста удрученно покачала головой:

— Не знаю…

В голове была полная сумятица. Как они оказались в этом кубрике?.. Принц помнил только, как утром они сели в машину… Павел вставил ключ зажигания, но вместо привычного звука в салоне машины послышалось легкое шипение. Прислушавшись, Павел выдернул ключ из скважины. Шипение прекратилось. Павел снова вставил ключ и стал слегка поворачивать то вправо, то влево. И тут только он почувствовал запах газа. Еще и сейчас в носоглотке слегка першило…

— Веста, ты помнишь, что произошло?

Веста, вспомнив утренние события, закашлялась. Отдышавшись после надрывного кашля, она неуверенно произнесла:

— Помню только… как в машине запахло чем-то приторным… А потом меня растолкал Олежка… Мы уже находились здесь.

Олежка поднял голову и торопливо стал рассказывать то, что помнил:

— Я тоже помню сладкий запах! А потом, перед тем как оказаться здесь, мы все вместе были еще в одном месте…

Принц насторожился: "А может быть, бункер и Бизон вовсе и не были сном?"

— Что же ты замолчал?.. Где мы были?..

Олежка тяжело вздохнул и горестно ответил:

— Потом, когда я проснулся здесь, то понял, что это был только сон…

— Ну, не тяни кота за хвост. Говори.

— Мы были… в зоопарке…

Павел спросил у Весты:

— А тебе что-нибудь снилось?

— Да…

— Не хочется вспоминать?.. Или не помнишь?

— Боюсь, что я его не забуду никогда. Этот выматывающий душу сон был настолько ярким, сочным и правдоподобным. А может быть, это было на самом деле, а не во сне?..

Слезы снова потекли по щекам Весты, и Павел, приподнявшись, привлек жену к себе.

— Ты испугалась, да?..

— Очень!..

Даже в этой, казалось бы, дикой и нелепой ситуации Олежка продолжал оставаться впечатлительным и неугомонным ребенком. Глаза его округлились от предвкушения страшных, вурдалачных подробностей, о которых он сейчас услышит.

— Тебе приснился ужастик, да?!

— Да…

— Расскажи, мам!

— Олежка, давай в другой раз.

— Почему?..

— Ты видишь, мама не хочет вспоминать об этом. Потом как-нибудь…

— Представь себе круглую, зеленую, мягкую поляну, окруженную высокой травой с крупными листьями и большими белыми пахучими цветами, воздух пропитан терпким запахом дурман-травы. А в центре сидишь ты. Дурманящий запах цветов, которые росли вокруг поляны, был таким сильным… Откуда-то стали появляться диковинные животные и птицы. Как на твоих картинках из серии "Древний мир".

— Птеродактили?!

— Да…

— Динозавры и ихтиозавры?!

— Да…

— Вот здорово! Мне бы увидеть такой сон!!

— А мне не понравилось. Поэтому я и проснулась…

— Папа, а тебе что приснилось?!

Павел посмотрел на двух прижавшихся друг к другу «детей» и, чтобы не усугублять и без того сложную ситуацию, ничего не стал рассказывать про бункер, а, ободряюще улыбнувшись, сказал:

— Мне приснились вы… Будто мы плывем на каком-то огромном белом корабле, путешествуя вокруг света, и вы, ты и мама, кормите хлебом прямо из рук красивых белых чаек…

— А я тоже во сне видел много птиц! Здорово! Нам всем приснились птицы!

Веста поцеловала Олежку и, приглаживая его непослушно торчащий на лбу вихор, успокаивающе произнесла:

— Видеть во сне птиц — к счастью… Значит, мы скоро снова будем дома…

Все молча посмотрели на дощатую дверь. У всех, даже у Олежки, видевшего не один раз по телевизору, как действуют террористы, возникло одно естественное предположение, что они — заложники, а за этой дверью стоят люди с автоматами, которые не скоро позволят Калужным выйти отсюда.

Павел подполз. к двери и посмотрел в щель. Косые солнечные лучи, бьющие в глаза не давали возможности рассмотреть, что происходит за дверью, проведя ладонью вдоль щели, Принц нашел место, где тень от какого-то предмета перекрывала лучи, и снова прильнул к двери…

За дверью никого не было… Возможно, автоматчики сидят на крыше кубрика? Павел стал осторожно отжимать дверь. Петли предательски заскрипели. "Как у двери бункера, — вспомнил Павел. — Наверное, когда нас сюда заталкивали, этот скрип я и услышал во сне. Этот многократно усиленный звук и превратил маленькую дверцу этой посудины в массивную бронированную громаду…"

— Не двигайтесь с места, пока я вас не позову…

Осмотрев кубрик, Принц не нашел ни одного предмета, который мог бы послужить оружием для самообороны. Павел одним резким движением широко распахнул дверцу.

Свежий воздух ворвался в куцее помещение кубрика, и Принц вдохнул его полной грудью. Потом решительно выбрался наружу.

Кроме Старицких, на этом утлом суденышке никого не было. Вокруг были бескрайние водные просторы. "Интересно, — размышлял Принц, — может быть, мы и в самом Деле находимся в океане? Только в каком:

Тихом, Атлантическом, Индийском?.."

— Идите сюда…

Первой показалась Веста. Щурясь от солнца, она осмотрелась и только тогда позвала Олежку.

— Вылезай…

Олежка, словно прирожденный моряк, выбравшись из кубрика, встал в полный рост, широко расставив ноги. Потом, похлопав по доскам крыши кубрика, спросил:

— Это что… рыбацкая шхуна, пап?

— Думаю, хозяин называл эту посудину яхтой. Видишь, мачта для паруса стоит? Снасти лежат. Жаль только, что самого паруса нет…

— А ты можешь определить по солнцу, где мы сейчас находимся?

— Нет. Можно только приблизительно сказать, который сейчас час. Но для нас это…

Павел чуть не сказал фразу "что мертвому припарки"!

— Для нас это сейчас не имеет значения, вечером мы сможем точнее определить наше местонахождение по звездам… А пока поищи, нет ли здесь где-нибудь весел.

То, что весел нет, было ясно, но Олежка, как юнга-нахимовец, стал исследовать каждую щелку…

Хуже всего было то, что на яхте не было ни еды, ни питья. Весту это угнетало. Они-то с Павлом смогут продержаться какое-то время, но Олежка? Как быть с ним?! Об этом же думал и Павел, глядя на ползающего по яхте сына. "Надо что-то придумать, чтобы он меньше двигался… Надо беречь силы", — подумал Павел.

— Олежка, оставь поиски.

— Почему?

— Потом поищем. А сейчас нам надо, не торопясь, подумать о том, как мы будем, действовать дальше…

— Я знаю, как действовать!

— Как?..

— Нам надо сделать парус!

— Из чего?

— Из нашей одежды!

Олежка сразу же стал раздеваться и оставил на себе только трусики.

— Ну, чего же вы?!

Павел тоже разделся до плавок. Веста, повернувшись к мужчинам спиной, стала распарывать по шву снятое платье. Постепенно, увлекшись «шитьем» паруса, Веста перестала стесняться своей наготы. «Шить» парус пришлось гвоздем, который Олежка нашел, когда искал весла. Вместо ниток использовали тонкие бечевки, которые получились при разматывании сплетенного из шелковых нитей крепежного каната.

Веревок для крепежа на яхте было достаточно, и парус получился хоть и небольшой, но управляемый. Скорость яхты увеличилась, но не намного. Ветер был слабенький и неустойчивый, он менял свое направление неожиданно, и яхта иногда оказывалась на том же месте, с которого начинала свой разбег.

Павел придумывал для Олежки все новые задания, чтобы у сына меньше оставалось времени для мыслей о пище и воде. Но солнце сделало свое дело. Олежка устал. Сначала он забрался в каюту, якобы прячась от солнечных лучей. А когда Веста заглянула вовнутрь, то увидела, что глаза у Олежки на мокром месте. Он торопливо отвернулся и, свернувшись клубком, затих.

Веста озабоченно потерла пальцами лоб.

Потом посмотрела на парус и спросила у Принца:

— Ты думаешь, мы плывем к берегу?

— Не знаю…

Простая мысль о том, что они, возможно, сделав парус, усугубили свое положение и теперь плывут в открытый океан, озадачила их и повергла в состояние растерянности. Чтобы не пугать Олежку, они решили ничего не говорить ему о парусе. Веста пошла в каюту, а Павел потихоньку опустил парус на палубу, свернув тряпки в рулон. Принц тщательно промыл водой гвоздь, проколол им палец и, выдавливая из него кровь, написал на палубе «SOS». Он посмотрел вверх. В небе не было ни облачка. Ветер окончательно стих. Наступил полный штиль.

Пряча посиневший проколотый палец, Павел полез в кубрик. Веста и Олежка полулежали в носовой части каюты. Яркое солнце все ниже опускалось к горизонту. Отражаясь от гладковыструганных досок пола, солнечный свет освещал лица заложников. Горящие голодным блеском глаза, пунцовые от волнения щеки и пересохшие, потрескавшиеся от жажды губы — все это казалось галлюцинацией.

— Папа, побудь с нами…

— Побуду…

Павел прилег около Олежки. Сознание своей полной беспомощности бесило Принца, и он дал себе клятву добраться до тех, кто их сюда засадил, и свести с ними счеты. То, что сейчас происходило на этой посудине, было делом рук «дюковцев» — у Принца на этот счет не было сомнений. И сейчас он очень сожалел о том что обошелся с ними слишком гуманно.

Олежка не плакал и не стонал. У этого мальчишки была воля взрослого стойкого мужчины. Год жизни, проведенный после трагической гибели матери в специализированном детском доме, закалил его характер. Увидев, что оказался среди умственно отсталых детей, Олежка замкнулся и за весь прожитый год не проронил ни слова.

Так случилось, что Олежке, живя в Москве, ни разу не посчастливилось побывать в зоопарке. Приемные родители, которых Он, не лукавя, называл папой и мамой, обещали ему сегодня, что его мечта сбудется. Веста собиралась сделать Олежке сюрприз. Она присмотрела в магазине, недалеко от «Центра», бинокль. Весте казалось, что при посещении зоопарка подаренный бинокль Олежке наверняка пригодился бы.

Веста надеялась, что легкое покачивание яхты усыпит Олежку и во сне ему будет легче перенести свалившиеся как снег на голову испытания. Но Олежка лежал с широко открытыми глазами и молчал. Это молчание пугало Весту.

— Олежка?..

— А?..

— Ты помнишь свой сон?..

— Да!

— Расскажешь?..

— Расскажу!

Глаза у Олежки при воспоминании о волшебном сне засветились восторженным блеском. Он лег на спину, взял за руки лежащих справа и слева от него родителей и стал красочно описывать виденные во сне картинки.

— Мы шли к зоопарку пешком. Я держал вас за руки, и мы все вместе перепрыгивали через лужи. Солнечные зайчики прыгали вместе с нами. Вы были очень веселыми! Когда мы подошли к забору, где был слон, папа зашел за забор и поздоровался со слоном. Слон даже погладил папу хоботом по голове. А дядька, который был начальником у слонов, стал ругаться. А потом облил папу водой из шланга!..

— А я что?..

— А ты смеялся! И все другие тоже смеялись. А мама сказала, что ты стал похожим на мокрую курицу… А потом мы все захотели мороженого…

Олежка сглотнул голодную слюну, помолчал, мужественно борясь с искушением расплакаться, и проглотив подступивший к самому горлу комок слез, продолжил свой рассказ:

— Когда мы проходили мимо… ну, этих, где гуляют животные…

— Клеток?

— Нет. Этих… Где много места и нет крыши!

— Вольеров?

— Да! Мама увидела, что плачет маленький мальчик. Ну, с его головы ветер… сдул панамку… И она упала. А там — пантера! Мама как перепрыгнет через забор! Взяла панамку, а пантера ее не выпускает! Шерсть у нее встала дыбом!

— У кого, у мамы?!

— У пантеры! Мам, знаешь, на кого эта пантера была похожа?

— На кого?

— На твою любимую Багиру из мультфильма «Маугли»!

— Ну, и что Багира?

— Ее в зоопарке не Багира звали, а Машка.

— Подружились они с мамой?

— А как ты догадался?

— А с мамой нельзя не подружиться! Посмотри, какая она! Олежка посмотрел на Весту и улыбнулся. Засмущавшаяся мама опустила глаза. Сын в знак солидарности пожал руку отцу и погладил маму по руке.

— Папа прав. Мама сказала Машке: "Проводи меня". И Машка, помахав хвостом, пошла. А когда мама вышла из… из…

— Вольера?

— Да. Отдала панамку мальчику, и он перестал плакать. А потом мы пошли к клеткам с птицами. Они, когда меня увидели, сильно обрадовались: стали кричать, хлопать крыльями!

— А может быть, они сердились?

— Нет! Голуби, которые сидели на крыше…

— Под крышей?

— На крыше! Которые — наши! Ну, над улицами которые летают!

— Сизари?

— Да! Они прямо ко мне подлетели, и один сел на голову, как на памятник!

— А остальные?

— Я руки вытянул, и они все уселись на руки, как в цирке!

— А тебя из шланга не облили?..

— Нет! Все, кто стоял около клеток, захлопали в ладоши. И вы тоже. А одна бабушка даже перекрестилась и поклонилась мне.

— Почему?

— Она сказала, что я — Блаженный Августин!

В разговор вмешалась Веста. Она объяснила и Олежке, и Павлу, что у всех пернатых на земле есть свой библейский святой — Августин Блаженный…

— А у людей есть такой святой?

— Конечно. Их много. Но у каждого человека есть еще и свой святой. Его называют ангелом-хранителем. Они помогают людям в трудную минуту.

— А наши Ангелы нам помогут?

— Конечно, Олежка!

— Скоро?

— Скоро!

— Мам, расскажи еще про… Августина…

— Хорошо… Августин был очень добрым, честным и мудрым. Говорят, он до сих пор ходит по земле и принимает разные обличья.

— Как это?.. Разве он не умирает?

— Нет… Он превращается в разных живых существ: животных, пресмыкающихся, людей. Старушка сразу узнала, что на этот раз Августин превратился в мальчишку, такого, как ты! Вернее, в тебя! А птицы всегда знают, в кого Святой Августин превращается. Прилетают к нему и радуются. И нисколько его не боятся!

— А он только птицам помогает?

— Не только. Он, например, научил людей распознавать деревья…

— Чтоделать?

— Узнавать, какое дерево человеку полезно, а какое нет.

— А есть и вредные деревья?!

— Нет. Только разным людям полезны разные деревья. Раньше люди жили в деревянных домах, да?..

— Да…

— А прежде чем построить такой деревянный дом, человек выбирал себе дерево…

— Как?

— Садился под дерево, отдыхал, ел, спал. И если чувствовал себя после этого хорошо, строил из бревен таких же деревьев себе дом.

— А если плохо себя чувствовал?!

— Шел искать другое дерево — полезное для себя.

— И находил?

— Конечно. А потом он искал себе невесту, которой это дерево тоже полезно. Они женились и жили в своем доме долго и счастливо…

— Как в сказке, да?

— Да.

— А ты знаешь свое полезное дерево?

— Знаю.

— А папа?

— И папа знает!

— А я не знаю…

— И ты знаешь.

— Знаю?!

— Конечно. Помнишь мы жили все трое у тети Маши в Подмосковье?

— Помню!

— Тебе было хорошо в ее деревянном доме?

— Очень!

— А тебе, папа?

— Превосходно!

— А из какого дерева этот дом был построен, знаете?

Павел не знал, из какого дерева был построен приютивший и согревший их в неспокойные времена дом. Но сознаваться в этом перед Олежкой не хотелось. И Принц стал ворошить в памяти эпизоды, связанные с деревьями. И сразу же вспомнил, что все радостные и светлые мгновения в его жизни были связаны с сосной! Под ней так всегда легко дышалось и любилось! Павел посмотрел на слегка улыбающуюся Весту и сказал:

— Дом тети Маши был построен из сосны.

— Да… Из сосны. Я еще до этого знала, что сосна — мое дерево. Я вычислила ее в Измайловском парке во время прогулки с родителями. Мне тогда было двенадцать лет… Я, перебегая от дерева к дереву, застывала под каждым из них на некоторое время, прислонясь лопатками к коре. Когда же я встала под сосну, вокруг меня точно образовался широкий светлый столб, который сквозь крону дерева устремился прямо вверх, в небо! Дышалось легко и свободно! Тогда я впервые почувствовала, как моя душа устремляется вместе с этим световым потоком вверх, в космос. С тех пор, когда мне вдруг хотелось полетать, я находила любую сосну, прижималась к ней лопатками и… летала!..

Принц вспомнил свой первый "полет в поднебесье", когда он и Веста оказались на сеновале под крышей из сосновых досок. Тогда Павел и Веста, доверившись своим душам, стремящимся к друг другу, соединились душой и телом.

Воспоминания Павла прервал Олежка. Он, посмотрев поочередно на родителей, воскликнул:

— Значит, сосна — и мое дерево?!

— Да.

— Наверное, эта яхта тоже сосновая… Мне здесь хорошо. Только очень хочется пить…

— Олежка, а что было в твоем сне потом?

— Потом?..

— Ну, да. Когда голуби на тебя сели…

— Они подняли меня, и я полетел. Я летал с ними долго-долго… И сейчас я вижу светлый столб… Я снова лечу…

Павел положил ладонь на лоб Олежке и тяжело вздохнул.

— У него жар…

Выбравшись из кубрика, Павел оторвал от паруса кусок материи и, намочив в воде, положил Олежке на лоб. Как только повязка нагревалась, Павел снова остужал ее в воде, температуру Олежке удалось сбить. Он забылся в тревожном беспокойном сне.

К сожалению, ночное небо не помогло заложникам сориентироваться в пространстве. Школьных знаний по астрономии явно не хватало. А в учебке, где натаскивали будущих агентов «Центра», этому не учили, видимо, даже не предполагая, что им придется когда-нибудь принимать участие и в морских операциях.

Принц до ломоты в глазах вглядывался вдаль, но все было тщетно. Не было даже зрительных галлюцинаций. Ночью стало прохладно, и Павел укрыл Олежку и Весту парусом, как лоскутным одеялом.

Принц впервые пожалел, что не курит. Может быть, если развести костер, их кто-нибудь заметит? Вспомнился Жюль Верн, когда путешественники обошлись без спичек, сконструировав из двух линз увеличительное стекло. Но у Калужных не было даже этих несчастных линз! Только стекло на часах, из которого лупу не сделаешь…

Наутро у Олежки начался бред. Он бредил с открытыми глазами, и это было еще страшнее. Он все пытался вырваться, не узнавая ни Павла, ни Весту. Павлу пришлось помогать Весте держать Олежку…

В этой изнурительной борьбе Олежка потерял много сил. Под глазами появились синие круги, щеки впали так, будто он не ел уже дней десять. Обессиленное тело лежало на досках. Было видно, что долго он не выдержит.

Принц не мог находиться в каюте. Забравшись на палубу, он сидел, покачиваясь из стороны в сторону. Бездействие отупляюще действовало на мозг, и Принц, перебрав десятки, сотни, тысячи вариантов возможного спасения, так и не смог ни одним из них воспользоваться. Оставалось только надеяться на чудо.

Теперь Принц сожалел, что бункер был только сном. Потому что он хорошо запомнил слова, сказанные Бизоном: "Тебя не убьют!"

Если бы хозяин существовал не в сновидении, а наяву, они бы уже давно были спасены и находились в Москве…

Павел почувствовал, что и у него поднимается температура. Он стал делать себе компрессы на лоб. Морская вода полилась по лицу в рот…

К своему удивлению, Принц почувствовал лишь легкий привкус соли. Вода была недостаточно соленой. Смыв с лица струящийся пот, зачерпнул ладонями воду и снова попробовал ее на вкус. Вода была пресной!

С великими предосторожностями Павел принес в сложенных ладошках совсем немного воды для Весты. Потом для Олежки. Но пока он добирался до каюты, воды в ладонях оставалось совсем мало, и Принц стал думать, во что набирать воду. Попытки жены и сына самим добраться до воды Павел решительно пресек. Нужно экономить силы!

В том, что спасение возможно, Павел уже не сомневался. Если вода пресная, значит, это не море, но и не река. Нет такой широкой реки, чтобы не видно было хотя бы одного берега. Значит, это озеро!

Принц снова торопливо поставил парус. Если все время плыть в одну сторону, обязательно приплывешь к какому-нибудь берегу. Отодрав от палубы одну из досок, он использовал ее в качестве руля. Теперь и солнце пригодилось. Оно помогало выдерживать намеченный курс.

У Принца будто удесятерились силы. Он сновал по яхте, то поправляя парус, то управляя рулем. Ветер, словно смеясь над «капитаном» яхты, дул еле-еле. Но посудина все-таки двигалась вперед!

Емкость для переноса воды Павел сделал из жестяной пластины, отодрав ее от кормы. На этой пластине раньше крепился подвесной мотор. Утолив жажду, заложники повеселели. Но при этом еще больше захотелось есть.

Ветер подул в обратную сторону, и «капитан», чертыхаясь, пытался установить парус так, чтобы яхта продолжала двигаться в избранном направлении. Сделать это не удалось. И пришлось опять лечь в дрейф…

Из-за горизонта показались свинцовые тучи.

Хлынул ливень, и Принцу пришлось вычерпывать воду, чтобы посудина не пошла ко дну. Несмотря на протесты Павла, Веста и Олежка стали помогать ему, захватывая воду ладонями и выбрасывая ее за борт…

Прошла еще одна тревожная ночь.

Наутро заложники услышали шум вертолета. Павел вышел из кубрика, увидел кружащуюся над яхтой железную птицу и стал лихорадочно соображать, как сообщить пилоту о своем бедственном положении. Не прыгать же на палубе, размахивая руками, как туземец! Как назло, Принц увидел, что его призыв о помощи, написанный кровью, смыло с палубы дождем.

Павел стал быстро выкладывать на палубе из веревок, смытые ливнем буквы «SOS». Пилот понял и сбросил вниз веревочную лестницу, к концу которой была прикреплена записка: "Ждите катер".

Вертолет улетел. Павел показал записку Весте. Прочитав ее, Веста закрыла от счастья глаза.

Неизвестно, сколько бы еще дней дрейфовали заложники по водной глади Ладожского озера, если бы на берегу не были обнаружены спрятанные под перевернутой лодкой два трупа с огнестрельными ранениями в голову. Оба убитых оказались агентами концерна «Плюс» и активными сторонниками «стукача» Дюка, решившего прибрать к своим рукам и корпорацию «Центр».

Один из убитых был прибалтиец Моргалис. Именно ему принадлежала яхта, в которую запихнули похищенных заложников. Кто расправился с самими похитителями, следствию установить не удалось. Судя по контрольным выстрелам в голову, с латышом и его приятелем расправились профессионалы, а значит, искать убийц было бессмысленно. В этот же день Калужные вернулись в Москву.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Генеральный директор, заместитель Генерала по личному составу Принц, начальник оперативного отдела Френд и командир "Летучего отряда быстрого реагирования" Торс собрались на экстренную оперативку. Генерал Крафт обратился к присутствующим:

— С оперативными данными следственной группы вы ознакомились. Какие будут мнения?

Торс, сидевший, как на иголках, нервно воскликнул:

— Можно мне?

— Говорите.

— Это злополучное похищение — не случайная акция. Нам, всему нашему «Центру», брошен наглый вызов. В нашей организации хотят посеять панику. И то, что не удалось сделать ФСБ, нам надо самим довести до конца! Мы должны восстановить звенья разорванной цепи. Сосед Принца по подъезду никогда не видел тех двоих с пробитыми черепами. Похититель «технаря», выкравший и машину Калужного вместе с пассажирами, до сих пор не найден. Думаю, что когда мы его найдем, а мы должны его найти во что бы то ни стало, тогда многое объяснится!

Генеральный задумчиво потирал подбородок. Френд, выслушав Торса, обратился к Принцу:

— Неужели ты не помнишь, хоть смутно, каких-нибудь подробностей?

— Все, что знал, я уже рассказал. Как ни пытаюсь вспомнить еще хоть что-нибудь — ничего не получается!

Френд, покусывая нижнюю губу, неуверенно произнес:

— У меня не выходят из головы те двое, лежавшие под днищем перевернутой лодки. Это были достаточно опытные агенты, чтобы их можно было так запросто убрать. Если предположить, что они были в сговоре с похитившим машину, то как они оказались на Ладожском озере? Ни самолеты, ни вертолеты «Центра» туда в последние дни не летали…

Торс взял лежащие на столе оперативные сводки и, покопавшись в них, нашел то, что искал.

— Вот есть один рейс… В морской порт Онега на Белом море.

— А при чем тут озеро?

— Все-таки в ту сторону…

— Нелогично. Отвезти заложников, сделав большой крюк, сначала на Онежскую губу, а потом только транспортировать их на озеро?.. Проще было доставить их в Петербург. От Питера до Ладожского рукой подать!

Молчавший до этого Крафт как бы невзначай спросил:

— А что это был за рейс?

Торс протянул Генералу сводку и пояснил:

— Я поговорил с пилотами этого самолета. Они говорят, что везли какое-то радиолокационное оборудование в герметичных контейнерах.

— Кто-то сопровождал этот груз?

— Нет. Но я показал им на всякий случай фотографии агентов и фоторобот похитителя «технаря». Людей, похожих на тех, что на фотографиях, пилоты не видели. Но интуиция мне подсказывает, что какая-то связь между этим рейсом и похищением есть. И "Джеймс Бонд", думаю, скоро вновь объявится для охоты за новой жертвой.

Генеральный, постукивая кончиком карандаша по столу, отодвинул от себя сводку и сказал:

— Мне тоже кажется, как и Торсу, что начинается большая охота. Но, если и появится новый похититель в ближайшие сутки, это уже будет не «Бонд». Думаю, что его просто уже нет в живых…

Френд спросил у Крафта:

— Вы считаете, что агентов убрал не он?

— Я привык знать, а не гадать. А фактов для утверждения того или иного варианта у нас нет. И самое загадочное обстоятельство в этом похищении то, что Калужные остались живы… Принцу захотелось возразить на это замечание Генерала фразой: "А вы что, об этом сожалеете?" Но Принц понимал, что он еще не отошел от нервной встряски последних дней, поэтому лишь вздохнул.

Повисла пауза. Крафт высказал вслух то что каждому из сидящих приходило в голову, не один раз. Но ответа, даже приблизительного, ни у кого не было. Поэтому все стали ждать, что Генерал скажет дальше. А он молчал. Принц чувствовал себя, словно на скамье подсудимых. Не выдержав, он спросил:

— Вы от меня ждете объяснения, почему мы остались живы?!

Торс торопливо успокоил его:

— Да нет, Павел! Мы просто пытаемся предугадать, что за этим странным похищением последует, и быть начеку. Мы оказались в неприятной «китайской» ситуации: ловим черную кошку в темной комнате. А этой кошки, возможно, там вовсе нет. У меня пока только одно объяснение этой провокации: кто-то продемонстрировал нам свою мощь, и просто так, одним похищением, все это не кончится.

Принц сам терялся в догадках, что бы все это значило. Ну, не рассказывать же в самом деле сон Олежки, Весты или свой сон?! Крафт подвел итог оперативки:

— У меня есть одно предположение относительно истинной цели этого террористического акта. Но пока у меня нет доказательств, подтверждающих это предположение. Рабочая версия случившегося для всех остальных сотрудников «Центра» — месть «дюковцев» лично Принцу за гибель своего опера. Мы не знаем того ангела-хранителя, Который спас Калужных или организовал их похищение. Но чтобы всех успокоить, вам, френд, надо взять на себя миссию дезинформации наших сотрудников: с террористами, похитившими Принца и его семью, расправились наши тайные агенты. Это, к тому же, будет наглядным уроком для тех «дюковцев», которые еще продолжают лелеять надежду на реванш в скором будущем. Думаю, что в самые ближайшие дни всплывет истинная цель происшедшего ЧП. Вам, френд, необходимо организовать двойное кольцо наблюдения вокруг Павла Семеновича…

— А его семьи?

— Похитителям был нужен сам Принц. А похищение его семьи — это лишь психологический фактор давления, чтобы Павел Семенович оказался посговорчивее, когда ему предъявят ультиматум хозяева террористов.

— Когда появятся парламентарии…

— Нужно дать им возможность установить контакт с Принцем, а затем, отслеживая всю цепочку, выйти на резидента. Вполне возможно, что в операции придется задействовать и наших агентов из Интерпола…

Всем стало понятно, о каком предположении говорил Генерал в начале оперативки.

Русская мафия набирала силу за границей, но и международная мафия уже активно внедрялась в российскую инфраструктуру.

Бывший разведчик Крафт знал об этом из достоверных источников. Он не стал говорить своим заместителям о том, что конечной целью «охотников», скорее всего, является устранение его самого. А эпизод с Принцем — это лишь прелюдия к готовящейся большой операции.

В этой операции Принцу отводилась роль наживки. Это не смущало Павла. Работа есть работа. Его беспокоило другое… Крафт явно чего-то не договаривал. Намек на мафию совершенно не удовлетворил Принца. "Неужели, — глядя на Генерала, думал Павел, — после всего случившегося, Крафт перестал мне доверять?"

Генеральный избегал встречи взглядом со смотрящим на него в упор Принцем. И это обстоятельство еще сильнее обеспокоило Павла. Неприятно, когда тебе не доверяют.

— Вы сейчас разойдетесь по кабинетам… У меня к вам пожелание максимально загрузите сотрудников «Центра» работой, чтобы у них не оставалось времени на кулуарную трепотню. О любых, даже незначительных подозрениях, сразу докладывать мне. Все свободны.

Принц надеялся, что Генерал все-таки оставит его для личной беседы. Но этого не произошло, и Калужный с тяжелым сердцем первым вышел из кабинета.

Принц пошел не к себе, а к Весте, чтобы выговориться, отвести душу. Веста встретила Павла странным взглядом. В нем была ласка, какая-то нежная томность, загадочность.

Поинц в недоумении даже остановился в дверях…

— Проходи… Садись…

Даже голос у Весты изменился, стал грудным, источающим чувство приятной расслабленности. Павел сел, изумленно глядя на свою изменившуюся жену…

— Еще на яхте у меня возникло одно предположение… Пока ты был у Генерала, я сходила на УЗИ…

— Ты беременна?!

— У нас будет дочка! Ты не рад?..

Принц ничего не ответил, а только привлек жену к себе и обнял. И у Павла на яхте тоже были мысли о детях. Глядя на Олежкины страдания, Принц думал тогда о том, что, избирая профессию, надо думать о последствиях для своих близких. Принц тогда невольно вспомнил о том, что у Крафта, Френда, даже у Краба нет ни жены, ни детей. Наверное, это противоестественно — быть одиноким волком. Но подвергать свою семью постоянной угрозе истребления — это тоже ненормально. Еще не прошло и двух месяцев, а усыновленный Олежка уже побывал в двух переделках. В первой разборке его спас Торс. Вторая еще только началась, Крафт прав. И неизвестно, чем она закончится!

— Что с тобой?.. О чем ты думаешь?..

— О нас…

— Ты расстроился, что родится девочка?

— Нет…

— Тогда что же?..

— Я не смог вас защитить. И даже не знаю, как это сделать.

— Не переживай. Будет так, как должно быть. Если президентов отстреливают, как куропаток, а у них — броневики, то о нас и говорить нечего.

— А тебе не кажется странным… В тебе зародилась новая жизнь, а мы сидим и говорим о смерти?

— Не кажется. Мы должны думать и об этом. Чтобы это не стало потом для нас неожиданностью.

— Ты успокаиваешь меня…

— Нет. Говорю так, как есть. Зная о плохом, надо радоваться всему хорошему, что существует вокруг нас и в нас самих. Тебя расстроил разговор с Генералом?

— Да.

— Чем?

— Неопределенностью. Терпеть не могу неизвестности. Из разговора выяснилось, что мы, находясь почти в центре Москвы, продолжаем оставаться заложниками! Да разве только мы?! В детстве я Москву воспринимал как сказочное королевство, в котором все есть! И действительно все было: живые искренние глаза, отзывчивые сердца. В юности доброе сказочное столичное царство превратилось в королевство кривых зеркал. Мутная волна торгашества захлестнула город. Повылазили какие-то гоголевские персонажи со свиными рылами и маленькими поросячьими глазками. Спортсменов, как крестьян во времена крепостного права, стали продавать и покупать. Чемпион Европы по спортивной гимнастике возит мясные туши в железнодорожных рефрижераторах. Чемпион мира по боксу — вышибала в ресторане!

— В детстве и юности ты жил в Москве?!

— С чего ты взяла?

— Ты так вдохновенно говоришь о Москве. Так говорят только москвичи.

— Но так говорят еще и те, кто не хочет видеть столицу своей родины превращенной в… зверинец! Теперь Москва напоминает мне большой каменный вольер, в котором царит закон джунглей. Зарешеченная Москва — что может быть страшнее?! У меня не выходит из головы Олежкин сон… Пророческий сон! Ладно, об Августине Блаженном он мог услышать от бабушки. Но он ведь в нас, в тебе и во мне, видит людей будущего и прошлого одновременно! Его душа стремится к гармоничному миру, который, как сказано в Библии, уже был на земле. Люди далекого прошлого, не строя вольеров, мирно сосуществовали бок о бок с животными, не пожирая друг друга. И он уверен, что мы, я и ты, способны вернуть эту гармонию и разрушить все барьеры, разделившие животный мир на хищников и их жертв. Вспомни, я в его библейском сне запросто захожу в слоновник, ты общаешься с пантерой! А что мы на самом деле из себя представляем?

— Что?

— Не знаю… Но иногда мне кажется, что самые крепкие решетки воздвигаются в душах самих людей. И избавиться от этих решеток труднее всего.

— В пьесе Горького «Мещане» Нил говорил: "…Когда человеку на одном боку лежать неудобно, он переворачивается на другой. А когда ему жить неудобно, он только стонет да жалуется. А ты сделай усилие — перевернись! "

— Ты, наверное, не поняла, о чем я говорю.

— Поняла. Но я не хочу отдавать тебя тем гнилым московским философам, которые превращают страну в помойную яму! И Олежкин сон тут совершенно ни при чем. Он видит в нас не библейских пророков, а нормальных живых людей, способных бороться и борющихся с обстоятельствами. И, честно скажу, мне бы не хотелось, чтобы он видел тебя таким, какой ты сейчас…

— А тебе не приходит в голову, что у меня могут быть веские причины быть таким?

— Причины могут быть вескими. Но если ты, наша опора, наша стена, наша крепость, станешь рыхлым и слабым, то что же будет с нами, а?..

Последние слова Веста проговорила с такой грустью в голосе, что у Павла тревожно сжалось сердце.

— Прости меня, Веста. Хотелось выговориться, а получилось, что пришел, поплакался в жилетку и превратился в какой-то кисель, в размазню! Помиримся?..

— Да…

Лицо Весты просияло, засветилось радостью и нежностью. Закрыв изнутри дверь кабинета, Павел и Веста соорудили на полу импровизированное ложе и отдались чувству блаженства, испытываемого ими всегда в минуты интимной близости. Это желанное примирение было особенно сладостным после первой в их совместной супружеской жизни размолвки…

Павлу очень не хотелось уходить от Весты. Но сиротливо лежащие- на полках сейфов личные дела сотрудников требовали к себе внимания. И Принц пошел в свой кабинет.

Открыв дверь, Принц не сразу понял, куда попал. Мебель была отодвинута, ящики письменного стола лежали на груде сваленных в кучу папок с личными делами. Будто кто-то собирался разжечь костер, но ему или помешали, или просто не хватило времени. Дверцы сейфов были распахнуты настежь. Был открыт даже тот сейф, от которого у Принца еще не было ключа.

Павел не стал заходить внутрь помещения, а позвонил Крафту из соседнего кабинета, а Генерал сам оповестил технические службы, чье присутствие было необходимо при подобных ЧП.

Последним покинули кабинет Принца криминалисты. И только тогда генеральный директор перешагнул порог.

Крафт сразу прошел к небольшому секретному сейфу, стоявшему в углу кабинета. Полки были пусты. Генерал нащупал в верхнем левом углу потайную кнопку и нажал на нее. Сработало механическое устройство, и откинулась крышка двойного дна. В тайнике тоже было пусто.

Крафт задумчиво разбирал валявшуюся на полу бумажную кучу, видимо, не надеясь уже найти то, что искал. О тайнике знали только двое: Крафт и Дюк. А теперь выясняется, что Дюк был у кого-то под «колпаком». И у того, кто здесь побывал, были дубликаты ключей.

Генерал наткнулся на личное дело Принца. Перелистав страницы, Крафт убедился в том, что все на месте. Закрыв папку, он передал ее Калужному. Потом дошла очередь до личных дел Френда, Торса и других сотрудников. Только личного дела Крафта не было.

Но это было бы полбеды. Из тайника пропали все уставные документы корпорации «Центр», шифровки счетов в иностранных банках. Расшифровать эту китайскую грамоту мог только сам Крафт. Он сам изобрел этот шифр в те долгие годы, когда жил в Германии как советский разведчик. Крафт пользовался этим шифром исключительно в личных целях. Для донесений в Москву использовался другой знаковый набор.

Этот налет на хранилище сейфов окончательно убедил Генерала в том, что главным объектом для резидента, устроившего погром в этом кабинете, был сам Крафт.

— Двойное кольцо наблюдения с Принца можно снять. Его и его семью больше не тронут.

Френд, наблюдая за перебирающим бумаги Генералом, озабоченно сдвинул брови. Жесткая складка на переносице от этого стала еще глубже.

— Теперь, насколько я понимаю, понадобится тройное кольцо вокруг вас!

— Это не поможет.

— Почему?

— Потому что теперь я сам буду искать встречи с резидентом. И он это знает. И тройное кольцо понадобится ему самому. Начинается позиционная игра, как в разведке. Что ж, тряхну стариной. Восстановлю некоторые свои связи. Судя по почерку, образец которого взломщик здесь оставил, переиграть резидента будет не очень сложно.

— Только все равно остается загадкой, зачем резиденту понадобился Принц?

— Уже загадки нет, резидент не нашел здесь того, что искал. А Дюку я еще до начала драматических событий в «Центре» говорил, что своим преемником на посту генерального директора считаю… Павла Семеновича. И резидент поторопился, предполагая, что я уже передал Принцу то, что здесь искали. Теперь и для Принца многое стало понятным. Размышляя вслух, Павел произнес:

— Они искали какой-то шифр…

— Верно.

— Но… Если они предполагали, что я его знаю, то должны были допрашивать меня?

— В этом не было никакой необходимости. Они ввели тебе в вену два кубика эликсира правды, и ты в бессознательном состоянии выложил резиденту все, что знал.

— Но разве им было не проще…

— Вколоть эти кубики мне?

— Да…

— Со мной этот номер у них не прошел бы. Против их эликсира у меня есть противоядие.

— Вы его всегда носите с собой?

— Да. Оно здесь.

Крафт, улыбнувшись, постучал пальцами по своему лбу.

— Еще до изобретения этого эликсира спецслужбы пользовались детектором лжи. Американские секретные агенты, подвергшиеся воздействию этого детектора, раскалывались, как скорлупки. А наш разведчик, работавший в самом логове американского Центрального разведывательного управления, проходил через этот детектор лжи семь раз. И если бы не перестройка, то он работал бы в этом паучьем гнезде и поныне.

— А при чем тут перестройка?

— А его просто сдали. Американский суд приговорил его к пожизненному заключению. И надеяться на то, что его когда-нибудь, обменяют на какого-то американского шпиона, как советского разведчика Абеля, не приходится. Время другое. И страна другая. Думаю, что и меня в Германии постигла бы та же участь. Но я вовремя понял цель и смысл перестройки и вернулся на родину.

— Но если эликсир попадает в кровь, разве можно противостоять ему одной лишь силой воли?!

— Нас хорошо учили. Если филиппинские знахари совершают хирургические операции без скальпеля, а индийские йоги способны останавливать собственное сердце на неделю, то неужели ты думаешь, что в СССР не было своих уникальных достижений, с которыми нас, разведчиков, знакомили и чему обучали в обязательном порядке? Ученые разных стран мира научились побеждать разные недуги. Но один человеческий недуг так и остался непобежденным — предательство. Предательство существовало и до Иуды, и после Иуды. Можно перетерпеть, преодолеть многое. Но когда тебе вонзает нож в спину твой духовный собрат — это самое страшное…

Генерал, сидевший на корточках около бумажной кучи, выпрямился, пригладил ладонью свои серебристые волосы и сказал, обращаясь к Принцу:

— Когда наведешь здесь порядок, зайди ко мне за дискетами. Надо сверить с компьютерными данными, что еще здесь было похищено. Френд, ты уже проинформировал Торса о захваченном КамАЗе?

— Не успел.

— В машине груз компании "Лимитед Экс". Постарайтесь, чтобы товар не очень пострадал. Поручения, отданные мной на оперативке, остаются в силе. Кроме двойного кольца. Успехов.

Крафт вышел. Торс забросал Френда вопросами:

— Где?

— На Оренбургском тракте.

— Сколько их?

— Пятеро. В омоновской форме.

— Водитель жив?

— Нет. Но он успел включить блокиратор.

КамАЗ встал. Устранить «неисправность» бандиты не смогли. Подогнали свою машину.

Перегружают товар.

— Мы можем не успеть. Туда минимум два часа лета. А если они уйдут в Казахстан, то там их можно и совсем потерять…

— Товар маркирован, и радиосигнал будет поступать постоянно. Бандиты тоже знают цену товару и перегружают его очень осторожно.

— "Коридор" известен?

— Да. Между Орском и Новотроицком.

— Может быть, и мне тряхнуть стариной?..

— Торс прекрасно справится сам. Не надо его опекать. Так вот, в «коридоре» срочно начались земляные работы. Бульдозером, не забыл, как управлять?

— И экскаватором, и тягачом. В учебном отряде у меня по вождению было «пять». Торс засмеялся и, извиняясь, стал оправдываться:

— Только асфальтоукладчиком и бетономешалкой пользоваться пока не умею. Не приходилось!

Френд слегка улыбнулся, а затем пожурил:

— Жаль… Пора бы уже научиться…

Френд и Торс ушли. А Принц стал возвращать вещи и документы на свои места. Когда Крафт говорил о предательстве, то имел в виду не только Дюка, которому очень доверял, если судить по некоторым документам, которые Генерал мог бы хранить не здесь, а у себя. Этот погром устроил кто-то из своих. Этот Иуда ежедневно ходит рядом с сотрудниками, носит личину дружелюбия и продает их с потрохами!

Тень подозрения легла на всех без исключения. Крафт осунулся, лицо его стало серым: уж слишком вероломным было предательство кого-то из соратников. Поэтому он отказался от тройного кольца защиты. Ведь Иудой может оказаться и главный защитник — Френд. По крайней мере, он был другом Дюка. И командир «Лобра» Торс тоже на подозрении. Его отряд быстрого реагирования по приказу извне может в считанные минуты обезглавить руководство «Центра». Да и сам Принц? Он запросто мог сам накануне вечером устроить весь этот бардак. А утром резидент обеспечил ему стопроцентное алиби, инсценировав похищение не одного только Калужного, а для убедительности — и семьи тоже!

Думая так. Принц не торопился идти в кабинет Генерала за дискетами…

В последующие несколько дней никаких ЧП не произошло, и жизнь в «Центре» стала входить в привычное русло. Однако вскоре новое несчастье ворвалось в семью Принца, как ураган!

НА КРЮЧКЕ

В один из осенних дней, когда багрянец лишь слегка коснулся листьев деревьев, Принц, приняв утренний контрастный душ, вышел на улицу. Ему нравилось это время года. После изнуряющей летней жары с ее липкой знойной духотой осенний воздух бодрил.

Принц не смог выехать из гаража. Мотор не заводился. "Наверное, улыбаясь, подумал Павел, — это потому, что сегодня суббота. А по субботам надо отдыхать, а не работать".

Нужно было забраться под капот по самые локти и устранить неисправность. Принц подъехал к подъезду и попросил соседа с первого этажа:

— Дядя Саша, посмотри, что с мотором?

— А что?

— Едва выехал из гаража! Боюсь, до работы не доеду. Посмотришь?..

— Давай ключи…

Принц быстро взбежал на свой этаж и позвонил. Руки пахли машинным маслом, и не хотелось лезть в карман за ключами. За дверью было тихо. Павел позвонил еще раз.

Снова тишина. Павел достал все-таки ключи, открыл дверь и вошел. Олежку они еще вчера оставили у бабушки с дедушкой. Но Веста должна была дождаться Павла. И одежда, в которой Веста собиралась ехать в «Центр», висела на вешалке. Но самой Весты в квартире не было…

Принц кинулся на балкон и посмотрел вниз. Под балконом на траве играли дети. Они разложили чайную и столовую посуду и самозабвенно играли в дочки-матери. Павел вернулся в комнату… Веста снимала халат, чтобы переодеться в блузку и брюки. Услышав стук балконной двери, она испуганно оглянулась. И тут же рассмеялась:

— Ты что, на шестой этаж по балконам забирался?..

Павел угрюмо смотрел на улыбающуюся жену.

— Ты смотришь так, будто застал в квартире любовника!

— Ты где была?

— У Светки…

— Какой… Светки?

— Соседки. Мы раньше у нее Олежку иногда оставляли. А что случилось?..

Веста перестала улыбаться, тревожно глядя на угрюмое лицо мужа.

— Ты хоть записку оставляй, когда уходишь!

— Да я и забежала-то к ней всего на одну минутку. Случилось что?!

Павел молча прошел в ванную и стал сосредоточенно мыть руки с мылом. Веста последовала за ним и терпеливо ждала ответа на заданный вопрос.

Вытирая руки, Павел с укором посмотрел на жену, потом сердито погрозил ей пальцем и, не выдержав, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Весты, рассмеялся:

— Ты, что… в самом деле… любовника искал?!

Принц согласно закивал головой.

— Приревновал меня?!

— Ага…

— Ой, как здорово! Расскажи, как все было!..

— Да что рассказывать-то?..

— Вот ты пришел… Подошел к двери…

— Звоню. Не открывают.

Павел сделал зверское лицо. Занятия в учебном отряде по актерскому мастерству пригодились и для семейной «разборки».

— Звоню второй раз. Молчат.

Павел состроил еще более свирепое лицо.

— Осторожно, чтобы не вспугнуть, открываю дрожащими руками дверь и… врываюсь, как тигр, в спальню!

Глаза Принца кровожадно загорелись. Шрамы на лице от напряжения побагровели. Вид у него и вправду был таким страшным, что Веста от неожиданности прикрыла лицо ладошками. Над кончиками пальцев поблескивали только ее испуганные глаза.

— Вижу смятую постель! Ору: "Вылезай, я все равно тебя найду!" Молчание! Тогда я подбегаю к кровати и, багровея от ярости, переворачиваю ее! Затем выбрасываю из платяного шкафа все вещи! Одну за другой! Одну за другой!! Обыскиваю, рыча, все комнаты! И, наконец, понимаю, что мой соперник висит на балконе, зацепившись пальцами за его нижний край! Бегу на балкон и слышу, как хлопает входная дверь. Стремительно возвращаюсь обратно в комнату и вижу тебя… в неглиже! И тут только я понимаю, какую страшную и непоправимую ошибку совершил!

— Какую?!

— Я не заглянул в туалет! И пока я прохлаждался на балконе, соперник успел улизнуть в открытую входную дверь!

— Тебе надо сниматься в кино! У тебя так здорово получается!!

Принц едва не сказал, что уже снялся в фильме, притом в главной роли!

— Да я уже…

— Что уже?!..

— Стар для того, чтобы сниматься…

— Ничего не стар! Люди вон до глубокой старости снимаются, а тебе еще и тридцати нет!

— Правда?!..

Принц сел на стул, посмотрел на себя в зеркало и с сомнением покачал головой. Он старался не встречаться глазами с Вестой, потому что ему впервые захотелось вдруг рассказать Весте все-все о себе! Что никакой он не Калужный! И не Павел! А Влад Ста-рицкий. Бывший Чемпион Европы по спортивной гимнастике! Коренной москвич, заброшенный волею судьбы в Тамбов. Крах спортивной карьеры из-за незначительной травмы ахиллесова сухожилия заставил его, чтобы выжить, таскать на себе мясные туши в холодильные камеры железнодорожных рефрижераторов. Московские воры в законе помогли ему стать киноактером. А тамбовские «отморозки» отправили его на тот свет. Но на том свете его "не приняли". Сказали, что он еще не все круги ада прошел на земле! Он чудом выжил. Захотелось рассказать и о жене Тане, зверски изнасилованной и распятой на кладбищенской ограде пятерыми ублюдками из банды «Кенгуру». Рассказать о трехлетнем сыне Никите, разрубленном на четыре части на том же Востряковском кладбище Москвы, где произошла изуверская «разборка», учиненная тамбовскими гастролерами. И о кровавой «разборке» в Тамбове с двумя десятками трупов членов банды «Кенгуру», о которой Старицкий, осуществивший акцию возмездия, нисколько не сожалел. И о двух вынужденных пластических операциях, изменивших лицо Старицкого до неузнаваемости…

Воспоминания Влада были прерваны Вес-той, появившейся в зеркальном отражении за его спиной. Веста смотрела расширившимися от удивления зрачками на отраженное в зеркале смертельно-бледное лицо незнакомого человека…

Когда страшные, жестокие картины прошлого стали тускнеть, лицо Принца постепенно ожило, приобретая естественный цвет.

Влад не решился на исповедь. Но Веста, испуганно глядя на пришедшего в себя мужа, спросила:

— Что… это… было?

— Это у меня после контузии в Афганистане. Иногда я будто становлюсь другим человеком. Вижу страны, города, в которых я никогда не был…

— И где же ты был сейчас?..

— В Италии…

Влад стал рассказывать Весте о Риме, где он получил свою первую золотую медаль на чемпионате Европы. Он рассказывал ей о римских улочках, о встречах с Папой римским, о кафе, фонтанах и Колизее…

Веста слушала, затаив дыхание. Принц, увидев беспокойство в ее глазах, прервал свой рассказ:

— Вот и все, что я увидел сегодня…

— Я знаю, вернее, чувствую, что ты мне не все рассказал. Просто ты не хочешь меня волновать, правда?

— Правда. Тебе сейчас никак нельзя волноваться. Поэтому мои видения пусть останутся со мной.

— Но я все равно буду волноваться. И не из-за видений, как ты думаешь. А из-за… Может, следует посоветоваться с врачом?

— Думаешь, я психически болен?..

— Нет… Просто, если попить бромистый йод или что-нибудь другое, может быть, эти видения перестанут тебя беспокоить?..

— Они меня не беспокоят. Я не хочу от них избавляться. Это… Как тебе объяснить… Мое второе «я». В них я точно так же живу, как и здесь.

— Тебе там хорошо?

— По-разному… Бывает и хорошо. Веста крепко обхватила голову Принца руками, прижала к своему животу и лихорадочно зашептала:

— Вот этого-то я и боюсь!..

— Чего?

— Что ты однажды можешь не вернуться из своего видения. И что же будет со мной? Зачем же жить-то мне без тебя? Принц стал нежно гладить ее руки своими ладонями.

— Глупенькая… Я всегда возвращался и вдруг не вернусь! С чего?..

— Не знаю… Тебе же там хорошо бывает. Там, наверное, и женщины есть?

— Есть…

Веста потребовала, чтобы Павел рассказывал ей обо всех видениях, которые с ним будут происходить. Принц пообещал. Такая договоренность устраивала обоих. Старицкий получил возможность, не выдавая себя, рассказывать об эпизодах из своей жизни. А Веста, случайно обнаружив в муже феноменальные экстрасенсорные способности, нашла им практическое применение. С согласия Павла она стала с сегодняшнего дня записывать его «видения» на магнитофон. И сожалела лишь о том, что техника, даже японская, еще не достигла пока того уровня, чтобы можно было звуковой ряд магнитофонной записи превращать в зримые картины видеообразов…

Веста надеялась, что в будущем эти записи послужат основой сценария для создания оригинального фильма. Она даже придумала для него рабочее название: «Катарсис». Еще Аристотель, применяя термин «катарсис» (очищение), говорил о том, что страх, гнев, сострадание и прочее заставляют зрителя переживать эти чувства, тем самым очищая его душевное состояние.

Весь этот сумбурный, насыщенный новыми неожиданными впечатлениями день Веста хвостом ходила за Принцем. При ней всегда был портативный магнитофон. Один раз Веста неожиданно предложила Павлу провести эксперимент: она спрячет какую-нибудь вещь, а он попытается ее «увидеть». Принц наотрез отказался от подобных экспериментов, объяснив свой отказ тем, что не может «видеть» по заказу.

Рабочий субботний день в «Центре» напоминал ленинский субботник. Женщины ходили в рабочих халатах с косынками на головах. Со швабрами и ведрами в руках высокооплачиваемые сотрудники «Центра» выглядели очень импозантно!

Конечно, можно было привлечь для уборки помещений рабочую бригаду, но сотрудницы и сотрудники изъявили желание сами навести порядок в своем доме. Мужчины двигали шкафы, таскали тяжести. Женщины наводили лоск в отреставрированных помещениях. Было в этой стихии неизвестно откуда взявшегося энтузиазма что-то свободное и светлое!

То тут, то там слышались мелодии, казалось бы, уже давно забытых песен. Мужчины «травили» анекдоты. Женщины весело смеялись. Все чувствовали, как из трясины интриг и междоусобных войн возрождается обновленный и красивый… «Центр»!

В конце дня неожиданно организовалось импровизированное застолье, в котором все захотели принять участие. Чумазые, но довольные все уселись за столы, не снимая рабочей одежды. От этого грубая пища, купленная на рынке, показалась еще вкуснее.

Веста, всюду носившая с собой портативный магнитофон, записывала на Отдельную кассету интервью с участниками «героического» трудового дня, в котором было много анекдотических моментов. Например, одна из сотрудниц попросила Торса помочь ей выбрать для окна в своем кабинете гардины. Торс, балансируя на узкой стремянке, как канатоходец в цирке, держал тяжеленную гардину и ждал ценных указаний. А хозяйка кабинета, увлекшись другими делами, забыла о нем.

Участники застолья с удовольствием прослушали монолог Атланта с гардиной на плечах, который простоял на стремянке битый час. Монолог его состоял всего из трех фраз. Но они были такими выразительными, что «застолыцики» покатились со смеху, представив себе, как бы выглядела хозяйка, если бы исполнилось пожелание ее помощника.

Ради этого дня многие из присутствующих отложили свои срочные дела и нисколько не пожалели об этом, вырвавшись из круга нарастающих, как снежный ком, повседневных служебных и домашних обязанностей, подарив себе один безмятежный день!

Когда уборка закончилась, «центровцы» привели себя в порядок и отправились по домам.

Подойдя к машине, Принц, доставая ключи, нащупал в кармане какую-то бумажку. На ней была напечатана одна фраза: "Я просил тебя не снимать часы".

Принц невольно оглянулся и посмотрел на сверкающие чистотой окна возрожденного здания. Наверняка тот, кто подложил записку, наблюдает сейчас за Старицким из-за штор.

Увидеть никого не удалось. Влад стал перебирать в памяти всех сидевших за столом. И ни на ком не мог остановиться. Никто в нем не вызывал подозрения. Но информатор был среди участников застолья.

Часы Принц случайно оставил в гараже, когда копался в моторе. После этого Павел и Веста, никуда не заезжая, поехали на работу. Потом они переоделись в «робы» в Вестином кабинете. Кабинет, как и почти все другие кабинеты, был не заперт весь день. Никаких секретных материалов в нем не было.

К машине уже торопливо шла Веста. Поспешно скроив «джентльменское» лицо, Принц услужливо открыл дверцу. Вспорхнув на сиденье, Веста весело спросила:

— Видений больше не было?

— Нет. Но скоро начнутся…

От лезших в голову удручающих мыслей голова Влада становилась все тяжелее. Принц болтал без умолку, чтобы скрыть свои наслаивающиеся друг на друга «видения». Это ему вполне удалось. Веста прекрасно понимала, что возбужденное состояние Павла вызвано событиями сегодняшнего дня. У нее самой 'внутри все пело и плясало!

У подъезда своего дома Веста, прежде чем выйти из машины, шепнула Павлу:

— Не задерживайся!.. Ага?.. Принц виновато улыбнулся.

— Дядя Саша сказал, что нужно поменять форсунку. И лучше это сделать сегодня.

— Тогда сейчас мы поднимемся вместе, а после ты пойдешь к своему «мерседесу».

Поднимаясь наверх, Принц думал, что у него, наверное, сейчас на любовном фронте ничего не получится. Слишком неромантическим было настроение.

Но Владу самому не пришлось почти ничего делать. Веста взяла инициативу на себя.

— Я хочу… чтобы ты… сейчас… отдался мне полностью, без остатка! Сможешь?

— Попытаюсь…

Старицкий вспомнил, что с ним проделывала Генриетта — дочка Босса, главаря «Кенгуру», и содрогнулся. Тогда он вынужден был подчиняться всем ее капризам, потому что для того, чтобы отомстить, ему пришлось год притворяться глухонемым инвалидом, потерявшим напрочь память.

Теперь же полного подчинения хотела любимая женщина. Принц закрыл глаза, и отдал себя целиком в распоряжение Весты.

Чтобы не обмануть ожиданий любимой, Принц отзывался на каждое ее прикосновение. Эротическое возбуждение усиливалось. Все труднеебыло сдерживать свои привычные «дикие», как их называла Веста, порывы.

Зная, что до него у Весты не было мужчины, Принц поражался ее инстинктивному умению возбуждать эрогенные зоны.

Любовная игра, развиваясь, все больше поглощала сознание Влада. Он забыл о записке, о Генриетте, когда-то хищно терзавшей его тело. Чувственные губы Весты нежно ласкали его тело.

Веста не выдержала первой. Ее дрожащее от возбуждения тело опустилось сверху на Влада, и он крепко сжал челюсти, чтобы удержать вулкан разгоряченных чувств…

Принц сдержал обещание, и благодарная Веста, лежа на распластанном, разгоряченном теле мужа, разнеженно-удовлетворенно прошептала:

— Теперь… можешь делать… все что хочешь…

И «дикая», долго сдерживаемая страсть Павла обрушилась на Весту, вызвав громкий стон боли и наслаждения одновременно…

Старицкий стоял в гараже и смотрел на лежащие на верстаке часы. Если бы можно было, уничтожив их, забыть все происшедшее в бункере, как нелепый кошмарный сон, Владу не потребовались бы для этого даже кувалда или молоток. Он разгрыз бы их зубами!

Воспоминания о Бизоне чередовались со звучащей в ушах одной и той же фразой, сказанной Крафтом: "Сейчас не нужен детектор лжи". Достаточно двух кубиков "эликсира правды"… "Теперь понятно, — сокрушенно размышлял Влад, откуда у Бизона информация о разбитых школьных стеклах. Но если я стал для Бизона прозрачным, как стеклышко, то почему он ничего не сказал о Крабе?! То, что хозяин о воре в законе ничего не знает, Старицкий понял по одной фразе Бизона: "О том, что Калужный и Старицкий одно и то же лицо, кроме меня, не знает ни одна живая душа на земле". А потом Бизон перечислил покойников, которые знали тайну Принца. Имя Краба среди убитых не упоминалось.

Разгадывая эту загадку, Старицкий вспомнил о Крафте, способном противостоять воздействию «эликсира». Если информация о Крабе оказалась для хозяина недоступной, значит, и Принц способен скрыть особо важную информацию?

И все-таки не поддавалось расшифровке главное обстоятельство: почему информация о том, кем на самом деле является Калужный, оказалась доступной, а о Крабе — нет?

Не успев до конца в этом разобраться, Принц невольно вспомнил о записке. Он взял с верстака часы и надел их на руку. Думая о задании, вернее о заказе, полученном от Бизона, и о самом Бизоне, Старицкий понимал, что пока Бизон жив, покоя Калужным не дадут. Но и Бизон понимал, что Принц попытается на него поохотиться, поэтому всегда будет настороже.

Принц решил с понедельника начать активную деятельность по сбору информации о Воронкове. Бизон Принца не торопил, понимая, что совмещать работу в «Центре» с киллерством Старицкому будет нелегко.

А Принц для себя решил, что, если собранная информация о Воронкове будет позитивной, то Весту и Олежку он поручит Крабу, а сам доберется до Синдиката смерти и взорвет Бизона вместе с собой, если это понадобится!

Вернувшись домой, Принц предложил:

— Веста, махнем завтра вместе с Олеж-кой на природу?

— А куда именно?

— Предлагаю…

— Подожди! Поехали к тете Маше?! Принц заколебался. Ему не хотелось «засвечивать» свою подмосковную «берлогу»…

— И Олежке там будет лучше, чем где бы то ни было.

— Машина капризничает. Можем не доехать.

— Давай возьмем с собой соседа дядю Сашу?

— Если полетит движок, а он уже на ладан дышит, тогда и дядя Саша ничего не сможет сделать.

— Жалко… А ты возьми другую машину!

— В воскресный день?

— Ну, придумай что-нибудь… Командировку какую-нибудь… срочную!

— Ничего не обещаю, но подумаю.

— Думай, а я пока буду собираться.

— Куда?

— К тете Маше. Думаю, что выехать лучше сегодня. Представляешь, нас ждет ночь на сеновале? Восторг!..

Зазвонил телефон. Принц поднял трубку.

— Привет!

— Антон?

— Да, чем занимаетесь?

— Я покраснел.

— Понял. Передаю трубку Юле.

— Привет, братишка!

— Здравствуй…

— Мы хотим сделать вам сюрприз…

— Приятный?

— Очень. Олежка уже готов!

— К чему?

— К «ночному».

— Говори яснее!

— Антон договорился с рыбнадзором о ночной рыбалке. Собирайтесь живо и к нам!

— Тут… Веста хочет с тобой поговорить…

— Алло?

— Веста, ты против?

— Чего?

— Ты же слышала, о чем мы говорили!

— У нас, вообще-то, другие планы. Хорошо, что Олежка собрался. Передай ему, что мы скоро приедем за ним.

— И куда вы собрались?

— К бабушке Маше.

— Значит, на именинника вам начхать!

— Какого именинника?

— Антона!

На противоположном конце провода зашушукались. Принц знал, что никакого дня рождения у Торса нет. Но он знал и Юльку, которая все равно добьется своего. Веста вопросительно посмотрела на Павла. Тот, неопределенно хмыкнув, пожал плечами.

— А почему он сегодня целый день был с нами и молчал?

— Так день рождения-то завтра. Он и так уже сидит и пилит меня: зачем сказала! Хотел сюрприз для вас сделать. Ну что, едем?

— Ладно. Ждите.

Подмосковная «берлога» была спасена.

Рыбу для ухи дали рыбнадзоровцы. Женщины занялись кулинарными деликатесами, а мужчины решили испробовать для ловли приготовленные спиннинги с электронными светящимися импортными блеснами.

То ли рыба стала мудрее рыбаков и научилась разбираться, где натуральный продукт, а где — обман, то ли наша отечественная рыба на импорт не клюет, только похвастаться вернувшимся рыбакам было нечем.

Начало светать, и рыбаки, накопав червей, пошли на второй заход. Повезло лишь Олежке: он поймал ерша в палец длиной.

Влад понял, почему Бизон не добрался до Краба. Крестный был единственным, о ком никто из близких Принца ничего не знал. Только Антон имел о нем весьма общее представление. Принц тщательно оберегал Крестного от контактов со своим окружением.

Пока Влад сидел с удочкой, он вспомнил о Крафте и восхитился его «блокировкой». Практически ничего из биографии Генерала в «Центре» никто не знал: ни его настоящей фамилии, ни гражданства, ни родины. Крафт в совершенстве владел несколькими языками. Это было известно. Но был он русским или итальянцем, немцем или французом?..

Когда Калужные и Антон ехали на рыбалку, Принц не заметил, как ни старался, за своим «мерседесом» хвоста. Значит, в часы вмонтирован микропередатчик, который настроен на определенную волну. "Видимо, — глядя на часы, думал Старицкий, — работа микропередатчика зависит от температуры человеческого тела".

— Антон…

— Что?

— Дай мне на денек поносить твои целебные часы?

— Ты же не верил, что они целебные?!

— Хочу проверить.

— Бери…

Торс снял свои часы и протянул Принцу. Массивный магнитный браслет весил, наверное, не меньше полкило. Влад отдал Антону свои. Торс долго смотрел на циферблат, потом задумчиво проговорил:

— Странные они у тебя…

— Почему?

— Секундная стрелка словно живая… Принц посмотрел на секундную стрелку своих часов, надетых на руку Торса. И в самом деле, стрелка вела себя странно. Она то подергивалась, то дрожала, как в лихорадке…

— А ты этого раньше не замечал?

— Вроде, нет…

Принц и Торс наблюдали за пляшущей стрелкой, и Старицкий вспомнил, как Бизон сказал о своих телефонах, что "они вызванивают Смертельный танец"…

— Верни-ка мне их…

Влад снова надел часы на свою руку. Стрелка тут же успокоилась и плавно пошла по циферблату. Старицкий усмехнулся, а Антон присвистнул от удивления.

— Ну и дела!.. Дай-ка, я еще раз их надену!..

Стрелка снова задержалась. Торс тут же снял часы с руки:

— Ну их к лешему! Чертовщина какая-то… Влад вернул целебные часы Антону.

— Ты же поносить хотел?

— Что я, двое часов носить буду?.. Эксперимент с часами не удивил Принца. Он только добавил уверенности в том, что Старицкий крепко сидит на крючке.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕТРОПОЛИТЕН

В понедельник, придя на работу, Принц нашел в картотеке данные об агенте Че, добывающем сведения о деятельности Государственной думы из хорошо информированных источников.

Принц вызвал Че для корректировки стиля его работы. Встреча состоялась в сквере на театральной площади.

— Знакомясь с вашими сводками и отчетами, я не увидел в них системного подхода. Может быть, я ошибаюсь?

— Нет. Каждый раз я лишь выполнял определенный заказ, поступавший от Дюка.

— Заказ номер девять вы не выполнили, почему?

— Дюк дал отбой.

Принц поморщился так, чтобы Че это заметил. Агент торопливо стал оправдываться.

— Дюк имел свои личные источники информации, о которых мне ничего не известно!

— Это неправда. Взять хотя бы депутата от аграрной партии.

Агент не дал Принцу договорить. Он сложил свои пухленькие ручки ладошками одна к другой и заискивающе заглядывая снизу вверх в глаза Принцу, сказал:

— Поверьте! Это был один-единственный…

— Не один. Давайте договоримся так: вы мне сейчас изложите ту информацию, которую утаили от Дюка…

— Простите, я ничего не утаивал. Дюка она не интересовала!

— А наших конкурентов — очень. Вы действовали по пословице: "Ласковый теленок двух матерей сосет". Не надо сидеть на двух стульях сразу. Вредно для здоровья.

— Понял!

Че давно не знал покоя. Работая на конкурирующие фирмы, агент трясся от страха и с ужасом ждал Страшного суда. Не небесного, а земного. Зная, что в «Центре» с ним церемониться не будут, Че молил судьбу только об одном: чтобы час расплаты наступил как можно позднее.

Когда Дюка не стало, Че от радости напился, думая, что вместе с прежним шефом канули в небытие и все совершенные агентом грешки и грехи.

Оказалось, что ничто никуда не кануло. Обнадеживало то, что новый шеф, узнав о конкурирующей фирме, не прислал ликвидатора, а решил встретиться с агентом лично.

— Если вы утаите от меня хоть одну деталь, я тут же закончу разговор. Ну, а дальнейшее, я думаю, для вас не является секретом?

— Не является…

Че поежился. С Дюком было проще. Он говорил всегда «ты» и общался коротко, по-военному. А этот… Вежливый и интеллигентный, он был хитер, как лиса. А учтивое «вы» было сильнее хлыста. Че решил выложить все начистоту, понимая, что иначе — конец.

Принц блефовал. Он ничего не знал о конкурирующей фирме. А многие деловые контакты с агентом Че Дюк шифровал одному ему известным кодом, который он унес с собой в могилу.

Принц незаметно включил лежащий в кармане плаща магнитофон. Запись беседы с Че помогла Старицкому найти ключ к шифровкам Дюка. В одной из этих шифровок он неожиданно наткнулся на информацию о Бизоне, приоткрывшую завесу над вопросом, кто заказал Воронкова и почему.

Агент Че подробно и добросовестно исповедовался Принцу о своих делах, иногда он невольно останавливался, испытывая соблазн кое-что все-таки скрыть. Но, взглянув в очередной раз на руку шефа, опущенную в карман плаща, тут же отказывался от этой мысли.

В одном из рассказанных эпизодов промелькнула фамилия Воронкова. Промелькнула вскользь, но Принц не стал останавливать агента, чтобы не привлекать к этой фамилии особого внимания. Для первого раза было достаточно того, что Принц узнал, к какой фракции принадлежит заказанный.

Че все чаще вытирал носовым платком то и дело запотевающие очки. К концу разговора платок был мокрым от струящегося по лицу и шее пота. Но шеф руку из кармана не вынимал, и агенту пришлось, отжав платок, продолжить исповедь и выложиться до конца.

— Завтра утром у меня должны быть все сведения о «лоббистах». Вы понимаете, о каких сведениях я говорю?

— Понимаю… Только завтра депутаты отдыхают…

Принц посмотрел на агента таким взглядом, что у Че побежали мурашки по коже. Он смотрел на шефа, как кролик на удава, ожидая чего угодно…

В мистику можно верить и не верить. Агент Че не верил… до сегодняшнего дня… до разговора с этим… монстром! В обязанности агента Че входило исследование тайных, скрытых связей в структурах Госдумы. Он только добывал заказную информацию. Но вчера вечером его словно черт подтолкнул под локоть, и Че достал из своего тайника дубликаты передаваемых сведений. Разложив их на столе, он стал их распределять по сходным признакам. Неожиданно для самого себя, он открыл общую закономерность в поведении некоторых депутатов и даже фракций!..

Механизм взаимодействия фракций предстал перед агентом как на ладони! Вычерчивая не афишируемые связи, Че потирал руки, предвкушая, сколько он загребет «зеленых», выгодно продав свое открытие!

Ночь агент почти не спал… Он представлял себе своих будущих клиентов, которые наверняка ухватятся за его «товар» зубами. "Главное, — ликовал Че, — не ошибиться в клиенте!"

И вдруг утренний звонок нового шефа. Прогулка по скверу. И все полетело к черту! Шеф словно стоял за спиной вчера вечером и ждал, когда Че создаст из разрозненных фактов свою схему.

Агент Че невольно поверил в мистику и пообещал шефу, что исполнит его приказ и завтра утром отдаст ему свой труд.

ШЕСТИЛЕТНИЙ САМОУБИЙЦА

Веста была одержима идеей, которую ей никак не удавалось воплотить в жизнь. Идея заключалась в том, чтобы попробовать проверить хотя бы одно видение Павла: были это только фантазии или все, что он рассказывал, существует на самом деле?..

Пока все «видения» Павла были связаны только с заграницей. Веста терпеливо ждала московских. Она не торопила, не подгоняла, чтобы Павел, не дай бог, не догадался, что она задумала.

И вот однажды, когда Павел рассказывал о меняющихся, как калейдоскоп, картинках, возникающих в его воображении, Веста услышала слово Сетунька… Так как рассказ записывался на магнитофон, Веста не стала уточнять, где находится маленькая речушка, на которой произошло трагическое событие.

Павел рассказывал о мальчишке, который покончил жизнь самоубийством, прыгнув с моста в речку. А произошло это из-за десятка еще зеленых, не созревших яблок.

Павел не мог внятно объяснить Весте, в каком районе и в каком городе это происходило, мальчишки говорили по-русски: возможно, случилось это в России.

"Видение" началось с того, что Павел «увидел» группу бегущих во весь дух мальчишек. Нижние концы застегнутых на все пуговицы рубашек были крепко завязаны. А под рубашками лежали яблоки, которые пацаны нарвали на одном из садовых участков. За мальчишками гнался старик, прихрамывающий на одну ногу. Он грозил ребятам палкой, кричал гневные слова, но расстояние между убегающими и догонявшим все больше увеличивалось.

Вдруг одни из мальчишек споткнулся и, упав, растянулся на дороге. Рубашка лопнула, и яблоки покатились в разные стороны. Преследователю это придало сил, и он ускорил темп.

Мальчишка с сожалением посмотрел на раскатившиеся яблоки. Потом, схватив одно, бросился догонять своих товарищей и тут же свалился на землю, подвернув ногу.

Мальчишки, услышав стон, остановились. Старик подошел к лежащему на дороге парню и заставил пацана собрать все рассыпавшиеся яблоки. Затем две ковыляющие фигуры направились в сторону садовых участков.

Мальчишки остались на дороге. Посовещавшись, они, так и не придумав, что делать дальше, пошли к реке. Спрятавшись под мостом, они ждали, когда вернется их товарищ. Но время шло, а пойманный все не возвращался. Приближался вечер. Надо было идти домой… Но как вернуться без своего попавшего в беду товарища? Решили подкрасться к домику, где, по их расчетам, содержался «пленный».

Вокруг дома по всему садовому участку бегала спущенная с цепи собака. Дом был угловым, и ребята, разделившись на две группы, решили, что одна группа будет отвлекать собаку, а другая попытается выяснить, где «пленный».

Отвлекающая группа, просовывая сквозь изгородь забора палку, дразнила собаку. Овчарка, оскалясь, рычала на пацанов. Она разозлилась, вставала передними лапами на забор, и мальчишкам казалось, что изгородь вот-вот рухнет.

Из дома старика, несмотря на рычание и лай собаки, никто не вышел. Группа ребят, оставшаяся около дома, звала своего товарища по имени, но никто не отзывался. "Наверное, — решили ребята, — старик засадил его в погреб. Но почему не появляется сам старик?"

И тут мальчишки увидели ужасное зрелище… По дороге, проходящей между садовыми участками, бежали трое. Впереди — их товарищ. Лицо его было разбито. Из носа сочилась кровь. Рубашка была изодрана в клочья. На теле были видны кровоточащие ссадины и синяки. Он, не оглядываясь, бежал в сторону моста, откуда только что вернулись пацаны. Было видно, как каждый его шаг, когда он ступал на больную ногу, отдавался во всем теле мучительной болью.

За ним следом бежала его мать. Эта толстая, страдающая одышкой женщина была вне себя от гнева. Ей тоже было трудно бежать, но клокотавшая в ней ярость не давала остановиться. Она бежала и орала:

— Стой, сволочь! Убью!! За взбешенной женщиной бежал хромой старик и тоже кричал:

— Оставь мальчишку в покое! Что же ты делаешь, ведьма?! Я сам ему дал эти яблоки, слышишь?! Не воровал он! Я просто попугать его хотел!..

Старик подобрал с дороги камень и бросил им в женщину. Камень попал ей в ногу, и она резко остановилась. Развернувшись к старику, она сжала свои заплывшие жиром кулаки и бросилась навстречу обидчику. Между стариком и женщиной завязалась драка. Навалившись всем своим тучным телом на старика, женщина подмяла его под себя и стала колотить кулаками.

Избитый мальчишка, увидев, что за ним уже не гонятся, без сил свалился на дорогу. Друзья подбежали к нему, подхватили под руки и потащили к реке. Мать тут же перестала избивать Старика и снова бросилась в погоню за сыном. Мальчишки попробовали бежать бегом, но сил бежать с таким грузом не хватало. «Беглец», видя, что мать приближается, снова побежал сам. Мальчишки, чтобы дать товарищу добежать до реки, стали бросать в женщину камни, как это делал прежде старик. Теперь он, избитый и обессиленный, лежал на дороге…

Мальчишки, вертелись чуть ли не под ногами бегущей женщины. Но она, ослепленная злобой, не обращала внимания на летящие в нее камни.

Сын и мать добежали до моста. И чтобы не дать мальчишке уйти к реке, мать побежала наперерез. Растерявшийся сын забежал на мост. И тут силы оставили его. Он уже не бежал, а плелся по мосту. Мать, злорадно скаля зубы, стала нагонять его… И тогда мальчишка, зная, что внизу под мостом много затопленных коряг, все же прыгнул в воду вниз головой…

Хоронили мальчишку всем микрорайоном. Если бы мать не арестовали, то и ей бы не жить: возмущение жителей микрорайона было настолько сильным, что ей собирались устроить самосуд…

Каждый раз, прослушивая эту магнитофонную запись, Веста видела все, что происходило с мальчишками так отчетливо, будто сама была свидетельницей этого кошмара, таким ярким было «видение», рассказанное Павлом.

А слово Сетунька, сказанное во время повествования всего один раз, глубоко врезалось в память. И что самое поразительное, Веста уже когда-то слышала это слово.

Однажды, в раздумье перелистывая ежегодный телефонный справочник "Золотые страницы", Веста наткнулась на раздел "Улицы Москвы". Сетуньки быть тут, конечно, не могло. Ведь это была речушка, а не улица. Однако, к своему удивлению, она неожиданно нашла словосочетание "Сетуньский переезд", а дальше и реку Сетунь, впадающую в Москву-реку, и Сетуньский мост. А Сетуньки нигде не было.

В справочном бюро подсказали, что есть такая речка в микрорайоне Солнцево. Веста, ничего не говоря Павлу, поехала туда.

Все совпало — и мост, и садоводческие участки, и дом старика. Только в доме этом жили уже другие люди, потому что старик ненадолго пережил мальчика, бросившегося с моста.

Веста ходила между участками до тех пор, пока не нашла пожилую женщину, хорошо помнившую события двадцатилетней давности. Звали женщину баба Вера.

— А тебе зачем эта история вдруг понадобилась?

— Я социолог, баба Вера. Анализирую подобные факты, чтобы уберечь других людей от подобных страшных проступков.

— Это дело хорошее… Тогда слушай…

— Только расскажите как можно подробнее, ладно?

— Как смогу. Все-таки больше двадцати лет прошло. Значит, так… Четверо их было. Того, который погиб, Никитой звали. Фамилии-то я уже не помню… А друга Никиты звали Владиком. Он уж так переживал, так переживал!.. Мы даже боялись за него, как бы тоже с собой чего не натворил! Помню, он все себя винил… "Не сумел, — говорил, — его защитить!" А как он мог защитить-то? Им ведь тогда всего-то по шесть лет было! Они, наверное, и подружились-то потому, что у обоих отцов не было. — Вы и матерей их знали?!

— Конечно. Все ведь в одном дворе жили. Владик-то потом известным спортсменом стал… На всю страну! Умницей парень был…

— Почему «был»? Что с ним случилось?!

— Не знаю, милая… Разное говорят…

— Что говорят?

— ао нем лучше тебе со Славкой побеседовать. Вот его фамилию я помню. Потому что ребята его все больше по фамилии звали, чем по имени. Труба да Труба!

— А как мне его найти?

— Он сейчас не в нашем дворе живет, а в коттедже.

— Покажете мне?

— А чего? Покажу! Все равно мимо него пойдем, когда домой буду собираться.

— Я вас подвезу.

— Чего?

— Я на машине, привезу вас прямо к подъезду!

Веста ободряюще улыбнулась бабе Вере. Но в той произошла внезапная перемена. Поджав губы, она скептически осмотрела Весту с ног до головы, будто впервые ее увидела.

— Простите, я, наверное, что-то не так сказала?

Баба Вера ничего не ответила. Допила из чашки чай и, перевернув ее вверх дном, поставила на блюдце. Знак окончания беседы был настолько красноречивым, что Веста невольно поднялась со стула. Прокрутив в уме финал разговора, Веста нашла причину преображения бабы Веры. Такую реакцию вызвало упоминание о машине.

— Баба Вера, а отсюда, если идти пешком, далеко будет до Славкиного коттеджа?

— Полчаса.

— Тогда я схожу, предупрежу водителя, чтобы меня не ждал.

— А ты разве с водителем?

— Ну да. Машина-то служебная…

— А… То-то я гляжу, что ты на этих-то, вроде, не похожа…

— На каких?

— Которые на серебре да на золоте едят.

— Что вы! У нас однокомнатная квартира на троих.

— С родителями живешь?

— Нет. С мужем и сыном.

— Надо же! Такая молоденькая, а уже сын. Большой?

— Пять лет.

Прикинув, во сколько же лет Веста родила, повеселевшая было баба Вера опять нахмурилась. Веста поспешила ее успокоить:

— Мы с мужем мальчика из детдома взяли. А скоро у сына сестренка появится. Веста нежно погладила свой живот. И баба Вера снова расцвела:

— Ладно! Чего ты меня ждать-то будешь? Пойдем, я тебе покажу, где Труба живет.

— Баба Вера, а вы говорили, что их четверо было?

— Был четвертый. Веня звали. Уже лет восемь, как вместе с родителями в Израиль уехал. Может, еще по чашке чая выпьем?

— Давайте…

Славки дома не оказалось. Пришлось пообщаться с автоответчиком. Но когда Веста, поблагодарив бабу Веру за помощь, выезжала на улицу, ведущую к Боровскому шоссе, она увидела, что к коттеджу подъезжает «тойота». Веста свернула к дому Трубы.

Хозяин «тойоты» заметил маневр Весты и, выходя из машины, цепким взглядом посмотрел на гостью.

Едва машина Весты остановилась, Славка спросил резко и грубо:

— Журналистка?

— А вы, что — знаменитость?

— В некотором роде…

— В каком роде?

— В мужском. Хочешь удостовериться?

— Вижу. Вы можете уделить мне немного времени?

— Немного — да. Что надо?

— Расскажите о Никите…

— Каком?

— Бросившемся с моста.

— Все-таки журналистка?

— Нет.

— Тогда кто?

— Социолог.

— Один черт. Зачем тебе это?

— Хочу знать: мужчинами становятся или только рождаются?

— И что ты этим хочешь сказать?

— Ты прекрасно понял. Не строй из себя кретина. Если тебя спрашивают о друге детства, ты можешь ответить по-человечески?

— Смотря кто спрашивает. Веста показала визитку.

— С этого и надо было начинать. Труба выхватил у нее из рук визитку и прочел: «Центр». Это произвело на него магическое действие. Славка преобразился. Теперь вместо грубоватого «крутого» перед Вестой стоял собранный, учтивый, внимательный собеседник.

Славка Труба почти слово в слово повторил «видение» Павла.

— Теперь мне хотелось бы встретиться с Владом. Вы помните его фамилию?

— Старицкий. Но вы не сможете с ним встретиться. Его нет в живых.

— Покончил с собой?

— Почему вы так думаете?

— Не знаю.

— Вы виделись с Веней?

— Нет, до Израиля еще не добралась. Я прошу вас: пока о нашем разговоре никому ни слова.

— Обещаю.

Веста уехала. Славка Труба терялся в догадках: с какой стати «Центр» заинтересовался его персоной? Труба понимал, что Никита был только предлогом. Ощущая себя без пяти минут покойником, Славка позвонил Крабу.

— Добрый день.

— Рад слышать твой голос.

— Мы можем встретиться?

— Часа хватит?

— Да.

— Чистые пруды.

— Понял.

КРЕСТНЫЙ

Принц, подъезжая к «Центру», заметил стоящую у обочины знакомую машину. Краб сидел с безмятежным лицом и вроде бы даже не смотрел в сторону Принца.

Не сбавляя скорости, Принц проехал мимо Краба и мимо «Центра». Попетляв по дорогам с менее интенсивным движением, Принц свернул в один из безлюдных закоулков.

Минут через пятнадцать Влад увидел идущего не спеша Краба. Старицкий вышел из машины и пошел во двор, где была детская площадка с деревянными террасами — излюбленным местом посиделок местных старушек.

Было три часа дня, террасы были пусты. Краб подошел и сел рядом с Принцем. Они пожали друг другу руки.

— Здравствуй, Крестный…

— Здравствуй. Много работы?..

— Да. Извини, что сразу не позвонил.

— Ерунда. Как дома?

— Вроде, нормально.

— Славку Трубу не видел?

— Нет…

Этот вопрос озадачил Старицкого. Со Славкой он не виделся с тех пор, как вместе брали Стайера. Но это было до пластических операций. А сейчас, когда Принца все знают как Павла Калужного, поддерживать отношения со Славкой было бы просто неблагоразумно.

— А почему ты об этом спросил?

— Вспоминали сегодня о тебе. Труба спрашивает, как ты погиб.

— А я погиб?

— Да. В Польше. Но сегодня ты чуть не ожил. Славкой Трубой заинтересовался… «Центр».

— Когда?!

— Сегодня перед обедом.

— Кто?!

— Веста. Много ты ей успел рассказать?

— Да нет… Про Италию, Францию, Чехословакию. Но о себе я даже не упоминал. Я просто рассказывал ей…

— "Видения"?

— Да…

Влад понял, что произошло.

— Хорошо, что Славка обратился ко мне. А если бы он решился проследить за ней и вышел на тебя?

— Он бы меня не узнал…

— Но стал бы выяснять, почему телосложение и рост Калужного совпадают с внешними данными Старицкого. А твои шрамы навели бы на мысль о пластической операции. Кстати, «видения» начались до или после похищения?

— После… Я не называл никаких имен. Не понимаю, как Веста вышла на Трубу?!

— Ты сказал «Сетунька». Этого достаточно. Славке я скажу, что «Центр» охотится за Веней… Фамилия, особые приметы?

— Вениамин Наумович Цейтлин. Над левой надбровной дугой — шрам в виде цифры четыре. Любимое словечко — «обойдется»…

— Достаточно. Это он. Сегодня же подошли Антона к Трубе. Вот его домашний телефон… Пусть Антон допросит Славку и возьмет с него слово, что, если Веня вдруг объявится, то Труба немедленно об этом поставит в известность Антона.

— А если Веня и в самом деле объявится в Москве?

— Не объявится. Веня, по кличке Соня, сидит в израильской тюрьме. И просидит еще очень долго.

— За что его?

— За антигосударственную деятельность. Работал на российскую разведку.

Старицкий вспомнил, что у Вени в детстве было две клички: одна Веник, когда хотели его обидеть, а другая Соня, которая ему очень нравилась. Веня был упитанным флегматиком…

— А теперь расскажи, что там на самом деле произошло с похищением?

Старицкий собирался оттянуть разговор о Бизоне до того момента, когда все прояснится с Воронковым. Поэтому и не звонил Крабу. Принц не стал бы скрывать от Крестного правду. И сейчас Вла молчал совсем не потому, что думал, говорит." о похищении или не говорить. Пауза возникла по другой причине…

Принц вдруг вспомнил о часах и похолодел. А если в часовой механизм вмонтирован микрофон и беседа с Крабом сейчас записывается на магнитофонную ленту?

Вспоминая разговор с Крабом, Старицкий нашел слово, которое ему лучше было бы не произносить вслух: Влад назвал Краба Крестным. Если уж Веста по одному только слову «Сетунька» раскрутила такой клубок, то Бизон вычислит и уберет Крестного без особых усилий.

Молчание затянулось. Но Краб был терпелив. Видя удрученное состояние Крестника, Краб иногда испытующим взглядом, как бы невзначай посматривал на окна домов, на крыши, вдоль улицы. Он знал, что Принц продолжает оставаться заложником.

Старицкий достал записную книжку и написал: "Предполагаю, что в моих часах встроенный микрофон". Взяв авторучку, Краб ответил: "Завтра, во второй точке, в двенадцать?" Влад в знак согласия кивнул головой.

— Что же ты молчишь? Нахлынули неприятные воспоминания?

— Не в этом дело? Все пытаются вскрыть меня, как сейф, набитый секретами. А секрет всего один — я помню только, как «улетел» в машине… Потом чернота… Очнулся на яхте!

— Напрасно ты горячишься. Спрашивают тебя, желая помочь вспомнить, а не потому, что не доверяют. Как сам-то думаешь, какова была цель этого похищения?

Принц, вспомнив о том, что все разговоры, которые велись в кабинете Генерала и в кабинете самого Принца, вероятно, транслировались в ставку Бизона, заскрежетал зубами. Бизон уже сидел у Старицкого в печенках. До сегодняшнего дня Принц считал, что в часы вмонтировано сигнальное устройство, и это было бы полбеды. А если там спутниковый микрофон, тогда айсберг, о котором говорил Бизон, — действительно огромная монолитная подводная глыба, состоящая из многих структур, в том числе из разведки и контрразведки.

— Извини, я отвлекся. О чем ты спросил?

— О цели похищения.

— Генеральный думает, что я — пробный шар, предупреждение, чтобы более крупный объект в этой игре был посговорчивее. Так иногда, демонстрируя свою силу, убивают одного из телохранителей или личного врача несговорчивого объекта.

— Значит, лично тебе ничего не грозит?

— Нет.

— Ну и прекрасно! Но ты все-таки не забывай, звони.

— Конечно.

Есть в Москве такие аномальные зоны, в которых магнитная стрелка компаса ведет себя агрессивно, точно на нее влияют какие-то силы. В одной из таких зон и состоялась на следующий день встреча Старицкого и Краба.

Секундная стрелка замерла на одном месте. Краб взял у Влада часы и поместил их в какой-то прямоугольный пенал. Закрыв крышку, Крестный нажал на кнопку. На пенале загорелись сначала зеленая, а потом красная кнопки.

— Примерно то, что ты и предполагал. Только радиус приема не очень велик. Где-то недалеко машина, оснащенная электронной аппаратурой.

— Но когда мы ездили на рыбалку, хвоста не было.

— Торс их не интересует. Тем более, что с ним ты бы не стал откровенничать. Они потеряли нас в этом квадрате. И сейчас их «аппаратная» на колесах будет колесить, прочесывая ближайшие улицы! Скорее всего, это микроавтобус. Пойдем посмотрим на них.

Машины Принца и Краба стояли закрытыми в гараже пожарной части. Крестный и Крестник поднялись на пожарную обзорную вышку. Краб достал из старого потертого, как у Жванецкого, кожаного портфеля два бинокля. Один протянул Старицкому. Влад спросил:

— Как они выйдут на нас?

— Никак. Они будут утюжить этот квадрат весь день, пока вновь не появится сигнал.

На площадь перед пожарной частью выскочил маленький автобус темно-синего цвета с желтой полосой вдоль всего корпуса. Над полосой — надпись: «Связь».

— Подходящее название, правда?

— Думаешь, это они?

— Посмотри на крышу…

На крыше, словно утыканной гвоздями, была натянута в виде паутины серебристая металлическая нить, служащая антенной. "Мне бы такой, — подумал Принц, — для отслеживания Воронкова…"

Окна были зашторены аккуратными занавесочками. Сверху автобус казался игрушечным. В кабине водителя находился только один человек. Остальные, видимо, крутились в салоне возле приборов.

Водитель с «безучастным» видом потянулся, незаметно при этом оглядывая улицы. На вид ему было лет пятьдесят. Он был раскован, держался уверенно, и было что-то располагающее в его лице… Присмотревшись, Влад понял: это были детские, нежные губы. "Даже не верится, — размышлял Влад, — что водитель не знает, на кого работает. Да еще наверняка и в карательных операциях принимает участие."

Автобус стоял минут пять, и наблюдатели успели хорошо его рассмотреть. Теперь Принц не спутал бы его ни с каким другим. Небольшая вмятина возле правой фары, не до конца стертая грязь на ободе колеса и почти невидимые мазутные полосы говорили о том, что автобус часто бегает по загородным, земляным дорогам и, возможно, стоит в гараже какой-нибудь МТС рядом с тракторами…

Автобус уехал, а Принц, не пропуская ни одной мелочи, стал рассказывать Крабу обо всем, что произошло в бункере. А потом об оперативке у Крафта и о разговоре в своем перевернутом вверх дном кабинете. Краб задумчиво теребил мочку уха и иногда удивленно поднимал вверх брови. Чувствовалось, что все рассказанное Принцем для Крестного было ребусом, который он пока не мог разгадать.

Пока Краб молчал, автобусик, не останавливаясь, проутюжил еще раз площадь. Крестный, мельком взглянув на него и, видимо, на что-то решившись, сказал:

— Поддерживать связь будем письменно. Если будет какая-то информация, крышка абонентного ящика должна быть слегка вдавлена внутрь. Пока ты будешь выполнять заказ, я попытаюсь определиться с Хозяином.

— Крестный, я боюсь за тебя… Теперь Бизон знает о Крестном, о котором не смог узнать от меня в бункере.

— Откуда?

— Вчера, в начале нашей встречи, я невольно выдал тебя, назвав Крестным!

— Это ты о микрофоне?

— Да!

— Я его вчера заблокировал на всякий случай, еще не зная, есть он в твоих часах или нет.

— Но как ты догадался?

— Как только ты вернулся, я стал тебя «пасти», чтобы обнаружить тех, кто на тебя охотится, и засек этот автобус. Почему же ты не нашел меня раньше?

— Ждал появления в Москве Хозяина.

— А откуда ты знал, что он не здесь?

— Они передавали сообщения по радио. И если бы не Славка Труба, ты бы меня не скоро увидел. Кстати, о сердце. Бизон прав. Тебе на время придется его «выключить».

— Ты про «видения»?

— Да.

— Уже.

— Что ты сказал Весте?

— Сказал, что при «видениях» у меня начинается аритмия, что пью лекарства, и «видения» теперь не беспокоят.

— Это хорошо. Да, о Трубе… Пусть Торс «проговорится» в присутствии Весты о том, что Славкой интересуются израильские спецслужбы, которые подозревают его как соучастника Вени в шпионской деятельности.

— А откуда это может быть известно Торсу, если он ни с нашими, ни с зарубежными спецслужбами никакого контакта не имеет?

— Имеет.

— Антон?!

— Да. Недавно он получил кругленькую сумму за операцию КамАЗ. Компания, перевозившая «хрупкий» груз, отблагодарила Торса за сохранность этого груза. Он назвал тебе сумму, которую получил?

— Нет. Он даже не упоминал о гонораре.

— Как думаешь, почему?

— Не знаю.

— Потому что таких сумм просто так не выплачивают. Вспомни, какой поднялся шум, когда ученые мужи получили гонорар за книжонку о приватизации.

— Но я знаю, что Антон не взял бы денег, если бы они плохо пахли!

— Они и не пахли. Ты знаешь, что везла компания в грузовике?

— Знаю. КамАЗ был загружен пробами грунта и грунтовых вод, которые были взяты с будущих газовых и нефтяных разработок. Пробы перевозились в стеклянной таре.

— Ты не обязан знать, что там было на самом деле. «Центр», взявшийся охранять груз, обязан доставить его в целости и сохранности, так?

— Так.

— А я тем более не должен был бы знать об этом грузе. Но я узнал. Те, кто захватил Грузовик, были дезинформированы, будто в грузовике — Уран, который стоит бешеные бабки. Но тем, кто остался в живых, удалось прихватить с собой одну капсулу. Что, думаешь, в ней оказалось?

— Уран?!

— Радиоактивные отходы, завезенные в нашу страну из-за рубежа. Мы становимся международной радиоактивной помойкой!

— И Антон об этом знал?!

— Думаю, что нет.

— Тогда за что же ему заплатили гонорар?

— За будущие услуги. Это почерк всех спецслужб мира.

— Он вернет деньги.

— Если они у него есть. Антон собирался покупать квартиру, и компания "Лимитед Экс" этим воспользовалась. Думаю, что вручение денег Торсу зафиксировано скрытой видеокамерой.

Старицкий посмотрел на Краба. Крестный внешне был невозмутим. Влад стукнул кулаком по деревянному барьеру вышки. "На что уходит наша жизнь, горестно думал Влад, — на борьбу за место под солнцем? Нет. На разборки с Бизонами, Стайером и ему подобными! Спорт, искусство — все по боку! Одни разборки! И так до глубокой старости?!" Принц обхватил голову руками. Ему захотелось уехать в тихий провинциальный городок. Но вспомнив «тихий» Тамбов, Старицкий содрогнулся от омерзения.

Краб потрепал Принца по плечу и, ободряюще улыбнувшись, сказал:

— Стреляй первым.

Крестный протянул Владу прямоугольный изящный пенал.

— Понадобится вырваться из микрофонного плена — включи блокиратор. И еще… Один из связистов, работающий в «Центре», наверняка пользуется для связи со своими миниатюрной радиостанцией. На него можно выйти, нажав кнопку под зеленым индикатором. Как только связист будет в эфире, индикатор засветится и, чем ближе ты будешь приближаться к источнику радиосигнала, тем ярче будет индикатор. Принцип миноискателя. Не устал?

— Ты о чем?

— Слушать болтовню старика?

— Извини, если обидел тебя своим поведением. Только при тебе я могу быть свободным, разрешаю себе расслабиться. С тобой легко. Ты мне, как отец, который может быть и отцом, и другом одновременно. С мамой у меня были тоже хорошие отношения. Но всегда не хватало отца. Мама мне запретила даже спрашивать о нем. А чтобы я не узнал об отце от соседей, она, когда я был еще совсем маленьким, переехала жить из центра Москвы в Солнцево.

— И ты до сих пор ничего об отце не знаешь?

— Нет. Другие матери обманывали своих детей, придумывая истории про летчиков, полярных исследователей. А моя — ни слова! Став взрослым, когда мамы уже не было, я попытался через адресный стол найти хотя бы прежнее место жительства. Но то ли опыта не хватило, то ли мешало ощущение, что я предаю мать, занимаясь поисками отца… В общем, я так ничего и не нашел. Так что не обижайся на меня, если я иногда при тебе впадаю в детство: капризничаю, срываюсь. Ведь теперь только ты один знаешь, кто я на самом деле…

— И Бизон.

— Вот это самое подлое из всего того, что со мной случилось!

— Ты, как человек творческий, излишне драматизируешь события. Учти, ты сможешь разделаться с Бизоном только став дирижером, а ты порой… ведешь себя, как капризная первая скрипка. Согласен?

— Да…

— Тогда вперед к вершинам дирижерского искусства.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Вернувшись после встречи с Крестным в «Центр», Принц сразу нажал кнопку под зеленым индикатором. Свечения не было: «пианист» молчал. Открыв дверь кабинета, Ста-рицкий увидел на полу белый квадратик. Подняв сложенный вчетверо листок бумаги, Влад развернул его. На этот раз фраза состояла всего из двух слов: "Последнее предупреждение".

Принц понимал, что это не пустая угроза. Лично ему, Старицкому, ничего не сделают. Он боялся за своих близких.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Влад с головой окунулся в «наследие», оставшееся от Дюка.

Веста не хотела тревожить Павла, зная, что у него сейчас очень сложный период в работе. Но хотя бы просто не увидеть его не могла. Веста предполагала, что, войдя в кабинет мужа, застанет там две горы документов, выросших на правой и на левой сторонах стола. А посередине будет торчать голова Влада с всклокоченными волосами.

Однако, войдя в кабинет, Веста увидела на столе лишь одну папочку, и та сразу исчезла в недрах стола. Принц оставался верен себе: ни одного документа для посторонних глаз.

— Надо стучать перед тем как войти.

— Даже мне?!

— Да.

— Тогда закрывайся на замок.

— Спасибо за подсказку. Теперь я именно так и буду делать.

В кабинете стало неуютно. Последние события в их семейной жизни Веста расценивала как знак, наглядно доказывающий, что они теперь — одно целое!

Поведение мужа, его холодность в последние сутки обижали. Очень хотелось об этом поговорить. Но сейчас это было неуместным. А дома, при Олежке, неловко.

— Тебя подождать?

— Нет.

Павел и не скрывал того, что ждет, когда жена уйдет. В Принце боролись два желания: одно — обнять Весту и успокоить, тогда она застрянет в кабинете надолго и другое — выпроводить ее как можно скорее, чтобы разобраться, наконец, в текущих делах.

Но главным камнем преткновения в их взаимоотношениях стала тайна Весты, которую она тщательно скрывала. Так уж устроен человек. У самого Принца тайн, о которых не знала жена, было множество. Но стоило появиться чему-то таинственному в жизни Весты — и Принцу стало обидно. Почему Принцесса не хочет рассказывать о своем посещении Славки Трубы.

Больше Веста ни о чем не стала расспрашивать и тихо вышла из кабинета. Она позвонила родителям Павла и попросила оставить у себя Олежку ночевать, потому что у Павла очень много работы, и Весте надо ему помочь. Потом спросила подошедшего к телефону сына:

— Олежка?

— А?

— Как ты там?

— Скучаю…

— Олеженька, у папы сегодня очень трудный день. Не обижайся, пожалуйста, ладно?..

— Ладно… Но если сможете, приезжайте… Я еще не скоро лягу спать. Я буду ждать…

— Как получится, хорошо?

— Хорошо…

Попрощавшись с Олежкой, Веста забралась в машину и стала терпеливо ждать возвращения мужа.

Когда голова окончательно перестала соображать, а в глазах от напряженной работы за компьютером появился «снежок», Старицкий, отложив дела до утра, вышел из кабинета.

Тишина коридоров не успокаивала. Включив блокиратор, Принц с надеждой посмотрел на зеленую лампочку. Сейчас было самое удобное время, чтобы накрыть «пианиста». Индикатор не загорался.

Выйдя из «Центра», Старицкий увидел сидящую в машине Весту. Она прислонилась головой к боковому стеклу. Глаза были закрыты. Влад осторожно открыл дверцу.

Веста проснулась и виновато посмотрела на мужа.

Принц забрался в машину, взял лицо Весты в свои ладони и стал целовать глаза, щеки, губы…

— Прости меня…

— Это ты прости меня, я виновата перед тобой… Веста рассказала Павлу просвою поездку к Славке Трубе. И обоим стало легче. Они заехали за Олежкой, который, как и обещал, еще не спал, ожидая родителей.

Наутро Принц получил от агента Че исчерпывающую информацию о схеме, которая почему-то очень интересовала покойного Дюка и совершенно была безразлична Принцу.

Государственная дума, понадобилась Ста-рицкому только в связи с Воронковым. Но когда Влад познакомился с донесениями Че, которые тот утаил от Дюка, и сопоставил их с некоторыми уже расшифрованными записями самого Дюка, он вспомнил об «Айсберге», предсказанном Бизоном.

Че постарался. В его донесениях подробно рассказывалось о каждом лидере фракции и его помощниках. У одного лидера они были постоянными, у другого менялись, как перчатки. Воронков был одной из таких «перчаток». На вид ему было лет тридцать;

Внешность бизнесмена средней руки. Женат, имел одного ребенка. Окончил Московский государственный институт электронной техники.

Вокруг некоторых лидеров фракций образовались осиные гнезда. Средства массовой информации периодически информировали читателей о жертвах внутрипартийных политических разборок. На самом же деле шла борьба за сферы влияния между коммерческими структурами.

Принц вычислил заказчика: Воронкова заказал директор фирмы "Электроника — ИДВ", у которой «перчаточник» перекупил американского партнера "Дженерал электронике брайтс". Во время перекупки был застрелен посредник — доверенное лицо лидера фракции, который считал, что баснословные барыши у него уже в кармане.

Миновав Охотный ряд, Старицкий при-парковался возле гостиницы «Москва». Из машины выходить не стал. А когда объект появился на ступеньках Думы, Принц, заблокировав микрофон, хлопнул дверцей машины и устремился за торопливо уходящим в сторону Дома Союзов Воронковым.

И вдруг объекта окликнули:

— Дмитрий Алексеевич?!.. Воронков оглянулся и увидел сбегающего по ступенькам Остринского.

— Дмитрий Алексеевич, одну минуту!..

— Я слушаю вас, Кирилл Витальевич… Принц прошел мимо радушно встретившихся коммерсантов от политики. Они вели себя так, будто только что увиделись, а не проторчали целый день на очередном заседании Думы. Видимо, таких теплых чувств нельзя было проявлять в стенах здания, где члены враждующих фракций испепеляли друг друга взглядами.

Этим двоим было о чем поговорить. Их роднило не только общее направление в коммерции. Они оба обожали театр, часто встречались на теннисных кортах. Кроме того, Кирилл Витальевич Остринский был тем самым заказчиком, который заказал Воронкова.

Принц остановился возле здания метро «Театральная», продолжая наблюдать за двумя идущими и оживленно разговаривающими собеседниками.

Воронков, извинившись, достал из кармана сотовый телефон и, выслушав сообщение, положил его обратно. Старицкий наблюдал, как постепенно менялось выражение его лица. Оживление сменилось учтивостью, учтивость перешла в серьезность, а серьезность — в озабоченность.

Собеседник, заметив эти перемены, поинтересовался, чем они вызваны. Воронков, оглядываясь по сторонам, поделился с ним своей проблемой. Вероятнее всего, фраза звучала примерно так: "Шерше ля фам!" После чего послышался громкий скабрезный смех Остринского. Даже равнодушные ко всему прохожие обернулись на это лошадиное ржание.

Эти двое были достойны друг друга. Расставшись, они доброжелательно пожали друг другу руки, и каждый пошел к своей машине.

Когда Воронков садился в свое авто, Владу стало понятно, почему Остринский обратился к Бизону. Стрелять в помощников лидеров фракций вблизи здания Государственной думы еще не решались, а иначе Воронкова было трудно достать. У Дмитрия Алексеевича был бронированный «форд».

Принц вернулся в свою машину и выключил блокиратор. Выехавший с Большой Дмитровки автобусик «Связь» проехал мимо. Старицкий вырулил на Тверскую и направился в «Центр». По дороге Влад продумал некоторые детали плана своих дальнейших действий по сбору компромата на Воронкова.

Но господин Случай распорядился по-своему и на этот раз. И все тщательно выверенные действия полетели в тартарары!

Проезжая Пушкинскую площадь, Принц увидел, как с Большого Путинковского переулка на Малую Дмитровку сворачивает бронированный «форд». Старицкий вновь включил блокиратор и тихо проехал по Настасьинскому переулку до девятого дома, въехал во двор и, обогнув его, притулился около углового подъезда.

"Форд" стоял у здания Ленкомовского театра. Воронкова в машине не было, Влад дворами дошел до Дегтярного переулка и увидел, как, медленно утюжа асфальт, едет автобусик. Доехав до четвертого дома, он свернул во двор. Принц быстро перешел улицу и последовал за автобусом.

В большом дворе, возле стоящего особняком похожего на спичечный коробок здания водитель автобусика пинал ногой покрышки колес. Удобно устроившись между двумя тентовыми палатками, подобными тем, которые кочуют по всей Москве, Влад вел наблюдение за автобусом.

Принца удивляло, что автобус бросил якорь около "спичечного коробка". Потеряв сигнал, связисты должны были бы искать «мерседес» Калужного. Вместо этого они стояли, ничего не делая, во дворе около ничем не примечательного дома.

Ждать пришлось недолго. Дверца пеленгатора открылась, и из него вынырнул Воронков! Он быстро пошел к своему «форду», оставленному у Ленкома.

Воронков — киллер?! К такому повороту событий Принц не был готов. Старицкий дождался, когда «броневик» Воронкова тронулся с места, а затем вернулся в свой «мерседес». Прежде чем выехать на Тверскую, Влад осторожно, переулками, добрался до Каретной улицы, и только доехав до Триумфальной площади, выключил блокиратор.

Принцу необходимо было обдумать создавшуюся ситуацию. Чтобы сделать это спокойно, в тишине, Старицкий решил ехать не в «Центр», а к себе домой.

У подъезда его дома стояли «пожарная» и машина оперативников. Пожар удалось быстро локализовать и потушить. Взорванная обгоревшая дверь квартиры Калужных лежала на полу.

Скучающий оперативник, не нашедший в квартире трупов, обратился к Калужному:

— Вы хозяин квартиры?

— Я.

— Предъявите документы.

Принц держал служебное удостоверение в развернутом виде, а оперативник, не касаясь документа руками, внимательно его изучал. Из беседы с представителем власти выяснилось, что перед взрывом бабушка, выходившая из подъезда со своим внуком на прогулку, столкнулась в дверях с незнакомым мужчиной. Описывать его внешность она категорически отказалась. Но ее внук, пока бабушка тащила его с улицы домой, успел поделиться с оперативником своими наблюдениями. Перечисленные приметы подтвердили предположение Старицкого о том, что это был Воронков.

— Среди ваших знакомых, друзей или родственников есть человек с похожими приметами?

— Нет.

— Как вы считаете, чьих это рук дело? Калужный сделал вид, что задумался.

— Даже не знаю, кто бы это мог быть…

— Может быть, вы хранили дома драгоценности или важные документы?

— Драгоценности? Они на жене. А документы — на работе.

— Что пропало из квартиры?

— Ничего.

— Какова же, по-вашему, цель теракта?

— Не знаю.

— Боитесь выдать шантажистов?

— Это не шантаж.

— Что же?

— Предупреждение.

— О чем?

— Не знаю. Возможно, о готовящемся шантаже.

— Когда они выйдут на вас, вы обязательно должны поставить нас в известность.

— Я поставлю.

"ПИАНИСТ"

Пока сервисная фирма «ЛТД» наводила порядок в квартире, Принц сидел перед включенным телевизором, смотрел беззвучно мелькающие кадры какой-то публицистической передачи. Ведущий старался убедить аудиторию в том, что говорит правду. Было похоже на немое кино.

Фирмачи работали молча, не мешая хозяину думать. Внешне выглядевший безучастным, Принц внутренне был очень напряжен. Он никак не мог понять конечную цель закрученной Бизоном интриги…

Подложить взрывчатку под дверь мог любой из «связистов». Зачем же это понадобилось именно Воронкову? Прогремевший взрыв был обещанным Принцу наказанием за блокировку «шпионских» часов. Если бы Воронкову был заказан Калужный, то киллер давно бы уже выполнил этот заказ. Ведь у Принца нет охраны, нет бронированного автомобиля… Значит, Воронков чего-то ждет? Приказа от Бизона? Или просто выжидает, когда Влад сам попадет в уже приготовленную мышеловку? Скорее всего, и Воронкову Бизон пообещал: " "Тебя не убьют". Вот «перчаточник» и не торопится.

Надо взорвать этот автобус к чертям собачьим вместе со всеми его обитателями, включая Воронкова! К такому выводу пришел Старицкий, обдумывая свои дальнейшие действия. Однако тут же Влад вспомнил слова Крестного: "Пока не станешь маэстро, с Бизоном тебе не справиться…"

Взбунтовавшиеся было эмоции стали гаснуть, уступая место логике и фактам. А факты говорили о том, что кроме «связистов» в Москве присутствует НЕКТО, в чьем распоряжении не один автобусик и не два… БОУ держит в своих руках все нити, ведущие к исполнителям заказных убийств.

Дождавшись, когда фирмачи закончат свою работу, Принц выключил телевизор. и отправился в «Центр». Ему страстно захотелось хоть несколько дней, пока он не выполнит заказ, побыть одному. Но как объяснить столь странное желание всем окружающим? Да и волнение за судьбу близких помешало бы максимально сосредоточиться на заказе.

Воронкова, если он торчит у Бизона, словно кость в горле, могли бы убрать и сами «связисты». Для чего же Бизону понадобился этот гладиаторский бой между двумя киллерами? Для забавы? Не похоже… Перебирая все возможные поводы для этой дуэли, Принц совершенно в них запутался. Ни один из доводов не давал окончательного ответа на вопрос: "Зачем?"

Так и не найдя ответ на мучивший его вопрос, Влад вынужден был смириться с навязанной ему ролью слепого исполнителя заказа.

Самым сложным в предстоящей акции было то, что Воронков знал через помогавших ему связистов, где Принц находится в каж-цую минуту. Теперь, после взрыва, включать блокиратор было опасно. Влад боялся за судьбу Весты и сына.

И тут Старицкому внезапно пришла в голову мысль, что, может быть, и у Ворон-кова на руке точно такие же, как у Влада, часы со встроенным излучателем. А Бизон, сидя у себя в бункере, получает через Интернет полную информацию о передвижениях двух киллеров! Неплохая компьютерная забава!

Чтобы быть в равных условиях и иметь возможность следить за Воронковым, Старицкий решил для начала тоже обзавестись машиной, оснащенной необходимой для наблюдения техникой, и отправился в технический автосалон «Центра».

Войдя в технический центр корпорации, Принц заметил притулившийся в углу новенький «джип». Широкие шины придавали машине устойчивый и надежный вид автомобиля-вездехода.

По счастливой случайности «джип» был приобретен для связи с региональными отделениями, находившимися в труднодоступных географических местах.

Лавируя между стоящими автомобилями, Принц приближался к машине. Подойдя вплотную, он услышал слабые звуковые сигналы, похожие на мышиное попискивание. Резко пригнувшись, Старицкий достал блокиратор и нажал кнопку под зеленым индикатором. Индикатор среагировал ярким зеленым свечением. «Пианист» находился внутри «джипа».

Первым желанием было прикончить Иуду на месте. Но Принц подавил в себе чувство ненависти. Пригибаясь, он обогнул машину и выпрямился во весь роет перед лобовым стеклом. «Пианист», увидев Принца, отпрянул назад. Заметив в руке Старицкого блокиратор, он вытянул правую руку вперед, и зеленый индикатор погас. Принц приставил палец к губам, давая понять, что лучше в этой ситуации «пианисту» молчать.

Забравшись в салон «джипа», Принц взял лежавший на коленях «пианиста» блокнот и быстро написал на листке: "Что предпочитаешь?" Не задумываясь, «пианист» ответил: "Согласен на все условия".

"Пианист", он же Скрипач, он же Дизайнер Вадим был разносторонне одаренной личностью. Благодаря ему так преобразился «Центр», став светлым и уютным. Но только Старицкий знал, что у Вадима есть еще и высшее техническое образование. Мир тесен. Скрипач закончил тот же Институт электронной техники, что и Воронков. В силу разных причин два электронщика встретились в епархии Бизона.

Воронков использовал БОУ для устранения конкурентов-коммерсантов. Он расправлялся с ними жестоко и, беспощадно. Вадим попал в сети Бизона, спасаясь от рэкетиров, проглотивших созданную Скрипачом фирму «Ника» вместе со всеми ее электронными потрохами.

Бизон помог Вадиму. Но сумма долга, в который влез Скрипач, создавая «Нику», еще была внушительной. Когда же Принц показал «пианисту» ту часть информации из донесений агента Че, где убедительно была доказана связь Воронкова с рэкетирами, Скрипач принялся за оборудование «джипа» с такой неистовостью, что приходилось даже сдерживать его.

НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Чтобы не вызывать излишних кривотолков по поводу своих таинственных отношений с Дизайнером, Принц незаметно для Весты, привлек ее к сотрудничеству. Она была очень рада тому, что Павел и Вадим нашли общий язык. Веста души не чаяла в «Кулибине», как называли Вадима в «Центре». Казалось, он мог все! Он стал незаменимым человеком в корпорации. Ему был выделен кабинет, который постепенно заполнился множеством вышедших из строя предметов. Безотказному кудеснику неутомимые сотрудницы несли все, что не ремонтировалось годами, и он вдыхал в предметы домашнего обихода вторую жизнь…

Единственное, чего не мог понять Принц — почему Вадим до сих пор не женат. Женщины в его присутствии просто таяли. Без конца поправляя прически и разглаживая несуществующие складки на одежде, представительницы слабого пола превращались в утонченно-хрупко-изящные создания, от которых было трудно взгляд отвести. А дизайнер продолжал оставаться неженатым.

— Веста?..

— А?..

— Скажи… Вот если бы ты не была замужем, хотела бы ты выйти за Вадима?

— К чему это ты?

— Ты не увиливай от ответа.

— Нет.

— Боишься обидеть?

— Кого?

— Меня, естественно!

— Глупый.

— Странно…

— Что?

— Все от него без ума. А ты — нет?

— И я без ума!

— Тогда в чем же дело?

— Это биологический парадокс. В нем нет животной грубости.

— Благодарю за комплимент!

— Какой?

— Видимо, во мне этой грубости вполне достаточно, раз ты меня до сих пор не бросила!

— И никогда не брошу! Потому что в тебе ее с избытком. А для женщины это немаловажно.

— Бедный…

— Кто?

— Вадим. Значит, ему суждено всю жизнь прожить в одиночестве.

— Почему?

— Если я тебя правильно понял, для женщин он безопасен в сексуальном отношении. Поэтому они с удовольствием вьются вокруг стеклянного колпака, через который к ним не проникают его сексуальные биотоки!

— Но однажды он заявится к нам с такой бабенцией, у которой животной страсти хватит на двоих. И тогда женщины устроят ему грандиозную свадьбу!

— Но бабенции же с ним будет неинтересно?!

— Наоборот! Таким, как она, нужен мужчина-цветок, о котором она будет заботиться и вырастит из него гигантское дерево!

— Из цветов деревья не вырастают.

— Еще как вырастают! Но остаются все такими же трепетными, как цветы!

— Даже завидно стало!

— Не завидуй. Ты бы от такой бабенции засох.

— Думаешь?

— Она бы задавила тебя своей сексуальной энергией.

— Хорошего же ты обо мне мнения!

— Тебе со мной хорошо?

— Да.

— Мне с тобой тоже. А вот для чего ты начал этот разговор, я так и не поняла!

— Мне хотелось услышать от тебя, что тебе со мной хорошо.

— Хитрец! Ты просто боишься, что Вадима переманит конкурирующая фирма?

— Кого ты имеешь в виду?

— Я видела, как Вадима вербовали!

— Когда?

— Вчера. Я заехала к маме после работы. Возвращаюсь от нее и, выезжая со Сретенки, вижу на Сухаревской площади Вадима, изъясняющегося с иностранкой на ломаном французском языке. Эта крикливая крупная особа требовала, чтобы он был ее гидом во время прогулки по Садовому кольцу.

— И что?

— Они пошли в сторону Цветного бульвара. Иностранка так виляла бедрами, что я поняла — свадьбы не будет.

— Почему?

— Это был переодетый в женское платье мужчина.

— И ты говоришь мне об этом только сегодня?!

— Успокойся. Вадим быстро раскусил ряженого и оставил конкурентов с носом.

— Кто бы это мог быть?

— Мне кажется, скорее всего, люди с киностудии. Вадима давно уже атакуют "а ля Тарковские". Грузинская киностудия предлагает ему виллу на озере Палеостоми, что недалеко от черноморского портового города Поти.

— А почему он отказывается?

— Да, вроде бы, ему обещали выделить в Москве какую-то мансарду под мастерскую. А американцы уже закупили у него три еще не нарисованные картины.

— Как это?

— Помнишь, я рассказывала тебе о его картине, написанной маслом?

— "Марсианская хроника"?

— Да. По Бредбери. Американцы заказали продолжение, а "Марсианская хроника" уже в Нью-Йорке!

— Ну, тогда его у нас все равно уведут!

— Поговори с генеральным. Чердак-то пустует! А Вадим сделает из него конфетку! И будет у нас своя художественная мастерская и свой художник?

— Думаешь, согласится?

— Кто?

— Вадим, конечно!

— Лишь бы Генерал согласился, а Вадима я беру на себя!

— Ну, ты его… слишком-то… на себя… не бери.

— Ты ревнуешь меня к нему, да?..

— Ага… Он — знаменитость…

— Знаменитостей много. А ты — единственный! Любишь меня?

— Очень!..

Принц предполагал, что генеральный, покоренный дизайнерским искусством Вадима, согласится выделить для художника пустующее чердачное помещение.

— К сожалению, вынужден огорчить вас, Павел Семенович. С завтрашнего дня оно перестанет пустовать. Сегодня наконец-то прибыла уникальная современная техника, и с завтрашнего утра мы начнем полную замену технически устаревшего оборудования. Заодно избавимся и от подслушивающих устройств, установленных еще Дюком.

Принц невольно посмотрел на свои «шпионские» часы и почувствовал, как его щеки становятся пунцовыми от стыда. Старицкий спросил:

— Есть схемы их нахождения?

— Нет. Но уже завтра у нас будет новейший прибор «ТИ-ЭЙЧ-С», способный обнаруживать любые подслушивающие устройства в радиусе двухсот метров…

Через два часа «пианист» передал Принцу, полученную от связистов депешу: "Уничтожьте часы". Так Бизон подтвердил информацию Крафта о том, что прибор «ТИ-ЭЙЧ-С» является уникальным и всемогущим.

ЗАПОЙ

Принц, получив информацию о том, что Воронков находится в Зеленограде, позвонил Весте:

— Веста!

— Да?

— У меня срочная командировка. Вернусь, скорее всего, завтра.

— Далеко?

— В Зеленоград. Там в "Координационном центре" ЧП.

— Возвращайся скорей!

— До встречи!..

Не дожидаясь конца рабочего дня, Принц выехал в Зеленоград. Старицкий знал, что у Воронкова в этом городке есть любовница, связь с которой поддерживается еще со студенческой скамьи. Воронков, вероятнее всего, проведет у своей любовницы всю ночь. Поэтому Принц решил заняться сначала региональным отделением, в котором произошло неординарное событие.

Руководитель этого отделения вдруг запил. Надо было принимать срочные меры.

Проезжая по улице Пушкинской, Принц обратил внимание на странный «комок».

Снаружи он мало отличался от своих коммерческих собратьев, но внутри… Внутренние стенки киоска были выложены зеркалами, потолок тоже. Старицкий не мог не остановиться. Ему захотелось убедиться в своем предположении, что и пол в коммерческом киоске тоже зеркальный.

Влад подошел к «комку» и заглянул вниз. Пол действительно был зеркальным. Мало того, он был так мастерски подсвечен снизу, что туфельки на девушке, сидящей на изящном креслице, сверкали, как бриллианты. Принц поднял глаза и увидел продавщицу. Это была очень миловидная девушка, сидевшая среди дышащих свежестью живых цветов. Зеркала придавали небольшому киоску объем и глубину…

Старицкому почему-то вспомнился фильм Чарли Чаплина, в котором герой влюбляется в юную цветочницу. Лицо девушки осветилось милой улыбкой, и она спросила:

— Что вам угодно?..

Не купить что-либо у этой оранжерейной красавицы было невозможно, и Принц, выбрав самую нежную розу, поинтересовался:

— Эта продается?..

— Конечно…

Влад купил розу и преподнес ее продавщице. Но девушка, изумившись, запротестовала:

— Ну, что вы! Я не могу…

— Но я прошу вас! Пожалуйста…

— Спасибо!..

И Влад отошел от «комка». Уже сидя в машине, Старицкий подумал: "Непременно надо сегодня же подарить Весте шикарный букет цветов!"

В Координационном центре Принц еще застал заместителя. Зам был примерно того же возраста, что Влад. Делая одолжение, холодным менторским тоном зам пробурчал:

— Ну?..

Принц предъявил удостоверение, и зам изменился в лице. Засуетившись и извиняясь, он проблеял:

— А координатора нет… Он болен…

— Адрес.

— Простите?..

— Адрес координатора.

— Слушаюсь!

Достав из широкого кармана ежедневник в дорогом черном кожаном переплете, зам торопливо тыкался в его страницы. Наконец, он нашел то, что искал и, записав адрес на обратной стороне своей визитки, протянул ее Принцу.

Взяв адрес, Старицкий, не прощаясь, вышел. Зам рассказал о запое своего начальника. Но после встречи с этим хамелеоном Принц не испытывал к нему никакой благодарности.

Старицкий впервые оказался в Зеленограде, но профессиональное чутье не подвело его и на этот раз. Завидев впереди ряд соединенных между собой коттеджей, Влад направился прямо к ним. Западноевропейский стиль докатился и до подмосковного городка. Стоявшие в одном строю дома-близнецы имели охраняемую зону.

Человек в штатском повелительным жестом остановил «мерседес» Принца и спросил:

— К кому?

Старицкий протянул охраннику адрес. Тот. прочитал, перевернул визитку, ознакомился с текстом на другой стороне и достал сотовый телефон.

— Алло… к вам заместитель. Влад услышал приглушенный, хрипловатый голос:

— Пошли его в задницу! Охранник спросил у Принца:

— Слышали?

— Да. Можно, я сам с ним поговорю?

— Нет.

Охранник засунул телефон в карман и пошел к коттеджам.

— Минутку, любезный… Я не заместитель.

Охранник остановился и через плечо испытующе посмотрел на Старицкого, ожидая объяснений. Принц раскрыл удостоверение. Охранник вернулся и уткнул нос в служебные корочки. Влад ждал превращения охранника в лучезарного представителя туристической фирмы. Но тот оказался настоящим сторожем, который не спасовал бы, даже если бы перед ним объявился вдруг сам президент. Охранник лишь более внимательно посмотрел в глаза Принцу:

— И что?

— Сообщи обо мне.

С явной неохотой охранник вновь поднес телефон к уху:

— Алло… Это не зам…

— Тогда достань зама из задницы и надень ее на голову тому, кто пришел!

В трубке раздались гудки, и охранник неторопливо отошел от «мерседеса». Принцу пришлось звонить заму, узнавать номер телефона координатора, а затем ждать, когда негостеприимный хозяин все-таки возьмет трубку. В трубке раздался истошный вопль:

— Какого!..

— Это Принц.

— Кто?!

Старицкий не стал повторять. Воцарилась напряженная тишина. После паузы виноватый голос координатора осип еще больше, и хозяин пробормотал:

— Я сейчас… Охраннику только позвоню… Разговаривая по телефону, охранник даже не посмотрел в сторону «мерседеса». После разговора он, не глядя на Старицкого, махнул рукой, разрешая въезд на вылизанную дорогу. Выходя из машины перед домом координатора, Старицкий почувствовал запах стирального порошка. "Как в Германии, — подумал Влад. — "Чисто Тайд".

Дверь открыл субтильного вида человек средних лет. Старицкий, зная о запое, ожидал увидеть субъекта с французской небритостью, опухшего, с заплывшими глазками. А перед Принцем стоял очень тонкий, с ввалившимися щеками, кажущийся совсем хрупким рыцарь печального образа. Егонежные, полные глубокой тоски глаза смотрели на московского визитера с удручающей безнадежностью…

— Прошу…

Старицкий вошел в дом и остановился в прихожей.

— Сюда…

Хозяин пригласил гостя в гостиную. Влад, проходя мимо коридора, ведущего на кухню, увидел сквозь дверной проем стоящую в углу «батарею» бутылок.

— Садитесь…

Принц сел в предложенное кресло и огляделся. Он ожидал увидеть в доме пьяницы голые стены, а увидел хорошую библиотеку, являющуюся, вероятно, гордостью хозяина. Почему-то верилось, что стоящие на полках книги прочитаны. Координатор ждал разборки. Эта пассивная готовность к любому исходу неприятно поразила Влад а. Если бы координатор юлил, выкручивался, разговаривать было бы намного легче. Чтобы смягчить тревожное ожидание хозяина, Принц участливо спросил:

— Что случилось?..

Хозяин, не ожидавший такого начала разговора, растерялся. Не доверяя доброжелательной интонации гостя, координатор нахмурился, а потом, ерничая, пропел фразу из рекламного ролика "Банк Империал":

— Слу-у-чи-лось стра-а-а-шное-е-е!.. Но Принц терпеливо ждал ответа на заданный вопрос. Хозяин скукожился и чуть слышно прошептал:

— Вы не поймете…

— Я попытаюсь.

— Это сумасшествие какое-то… Я уже и по ворожеям прошелся. Пытались снять с меня порчу, да так ничего и не вышло. Вы верите в колдовство?..

— Ну, как вам сказать…

— Вот и я не верил. Пока сам себя не заколдовал. Раньше я такое только в кино видел и не верил, что так бывает. Чтобы поверить в инопланетян, мне надо было потрогать их и убедиться, что это не галлюцинация. А теперь инопланетянка живет в моей спальной комнате, и я воспринимаю это как само собой разумеющееся.

Координатор, пока нес эту белиберду, не смотрел на визитера. "Наверное, ликвидатор думает, — размышлял хозяин, — что у меня алкогольный психоз". Координатор озабоченно тер ладонью свой лоб, понимая, что, чем больше он говорит, тем меньше шансов, что его поймут. Из затруднительного положения его вывел Принц, попросив:

— Покажите мне вашу инопланетянку?..

— Идемте.

Войдя в спальню, Влад увидел висевший на стене огромный фотопортрет цветочницы.

— Она?

— Да…

Можно было, конечно, не спрашивать, но, чтобы сделать приятное хозяину, Старицкий постарался слово «она» произнести с чувством восхищения и зависти. Этот наивный ход принес неожиданный результат. Хозяин оживился и спросил:

— Вы женаты?

— Да.

— И я был.

— На ней?!

— Нет. Она стала причиной моего развода. Вернее, не она, а любовь к ней. А сама она тут совершенно ни при чем!

— Почему вы называете ее инопланетянкой?

— Она из другого, недоступного для меня мира. Вам приходилось хоть раз встречать в своей жизни человека, у которого бы напрочь отсутствовали отрицательные эмоции?

— Вроде бы, нет…

— Я думаю, что и на всем земном шаре такого человека не найти! Поэтому та, что сидит в «комке» — не человек. Я подвергал ее таким изощренным, не человеческим испытаниям, за которые мне и сейчас, при воспоминании о них, стыдно! Я ее оскорблял, угрожал ей, исполняя серенады, стал посмешищем для всей улицы! А она…

— Что же вы замолчали?

— Она только молчала и отвечала мне робкой улыбкой.

— Вы предлагали ей выйти за вас замуж?

— Это было первым, что я сделал. А перед этим я купил все цветы, имевшиеся в ее зеркальной лавчонке, и подарил их ей. Я даже попытался однажды похитить ее. Дождался, когда она закроет свой ларек, схватил ее за руку и потащил к своей машине. Она не сопротивлялась. Но тут, словно из-под земли, вырос ее помощник и потребовал возмещения морального ущерба. Я совсем потерял голову. Я дошел до такой низости, что попытался выкупить инопланетянку у Полковника. Но он назвал такую сумму, что даже наследник из Арабских Эмиратов вряд ли смог бы осилить такую сделку. Потерпев поражение, я попытался вытеснить из своей памяти колдовской образ цветочницы и допился до того, что… Ну, вы сами видите…

"Он не совсем безнадежен, — подумал Принц, глядя на поникшего координатора. — Выпитое спиртное не замутило его мозг. И если она не сопротивлялась, то, возможно, еще не все потеряно?.." В «Центре» координатор из Зеленограда был на хорошем счету, и терять ценного работника было нецелесообразно.

— Кем инопланетянка приходится Полковнику?

— Рабыней.

— То есть?

— Вы по какой дороге ко мне добирались?

— Через Пушкинскую…

— Обратили внимание, что возле «комка» нет мужчин?

— Да.

— А ведь вокруг хорошеньких продавщиц всегда вьются «штаны».

— Да, «штанов» я там не заметил.

— Как я потом узнал, Полковник всадил пулю в одного из «штанов» прямо возле «комка». С тех пор воздыхателей как ветром сдуло!

— Серьезный мужчина. И дело на него не завели?

— Его действия были признаны правомочными, в пределах необходимой самообороны. Видимо, Полковник не просто кличка. Я его в форме ни разу не видел… Думаю, что если бы я не служил в "Координационном центре", то и меня давно бы уже не было в живых.

— У нее есть родственники?

— Да. Мать.

— Знаете адрес?

— Хотите пойти по моим стопам?

— А вы у нее были?

— Был и у нее, и с Дмитрием Алексеевичем разговаривал.

— Отчим?

— Да, говорят, что он — отец Ванды. Только незаконный. В Москве у него семья, а сюда приезжает по старой дружбе.

— Ванда его отцом называет?

— Нет. По имени и отчеству.

Старицкий предположил, что речь, видимо, идет о Воронкове и не стал развивать семейную тему Ванды.

— А почему вы решили, что заколдованы? Координатор тяжело вздохнул:

— Я же говорил, что вы ничего не поймете… Делайте то, ради чего приехали, да и дело с концом!

— Деньги-то, хоть какие-то, остались? Хозяин подошел к книжному шкафу, достал из-за пятитомника Пушкина пачку денег и бросил их на журнальный столик.

— Вот. Забирайте.

— Они вам еще самому понадобятся.

— Я думаю, на том свете другая валюта.

— Ну, с вами все ясно. А как же быть с Вандой?

— Вы же к ее матери собираетесь? Желаю успеха!

— Вы забыли — я женат.

— Ничего я не забыл! Я тоже был женат! И чем кончилось?

— Может быть, нам, наконец, познакомиться? Я…

— Не надо! Вы — Принц, я — координатор. Для небесной канцелярии этого вполне достаточно. Кончайте.

— Хотите со мной прокатиться?

— В какой-нибудь овраг меня повезете?

— Да. В овраг.

Координатор, казалось, даже обрадовался такой перспективе:

— Я готов.

— Поехали. Если хотите, но пути можно завернуть попрощаться?..

— Конечно. Заворачивайте. Хоть покаюсь перед ней напоследок.

"Мерседес" подъехал к «комку» как раз в тот момент, когда человек с лохматыми бровями и перебитым носом закрывал последнюю ставню зеркального теремка.

Взглянув на вышедших из машины мужчин, человек сказал девушке, сидевшей внутри:

— Подожди, Ванда, не запирай. Кажется, к нам покупатели.

Координатор неестественно веселым голосом обратился к человеку:

— Здравствуй, Полковник!

— Привет.

— За смотрины денег пока не берешь?

— С тебя уже взял.

Координатор вел себя все более вызывающе, видимо, желая окончить дни свои не в овраге, а у подножия любимого «комка» и от пули Полковника. Он смело, по-хозяйски открыл уже закрытую ставню, затем, отстранив рукой Полковника, открыл вторую. Сработали электрические концевики, и ларек вновь засветился ярким светом.

— Хочешь, Ванда, покататься на машине?

Девушка вопросительно посмотрела на владельца.

— Что ты на него так смотришь?! Ты смену отработала, и он для тебя теперь никто, и звать его Никак!

— Извини, старичок. Посмотри, что там написано?

Полковник поднял указательный палец кверху. На кровле крыши красовалась свежевыкрашенная вывеска: "Двадцать четыре часа".

— О, это что-то новенькое! Значит, ты, Ванда, теперь себе уже совсем не принадлежишь? Ловко! Ну, а обед-то у тебя бывает? Да не смотри ты на него, как овечка! Отвечай сама. Бывает?

Девушка улыбнулась:

— Да.

— Тогда я приглашаю тебя на прощальный ужин!

Полковник взглянул на каменное лицо Принца и, сдерживая гнев, отчеканил:

— Она занята.

— Послушай ты, рабовладелец, сегодня она пойдет со мной! Ясно?

Старицкий подошел к Полковнику вплотную и ровным, спокойным голосом, сказал:

— Им надо попрощаться. Будь добр, отпусти девушку на один вечерок.

Взглянув на наколки, Влад понял, что Полковник мотал срок от звонка до звонка. А владелец «комка», присматриваясь к незнакомцу, прикидывал, сейчас устроить маленький базарчик или поручить это своим ребятам. Он поинтересовался:

— Где вас искать?

— А ты что посоветуешь?

— Лучше ужинать в домашней обстановке. Есть один вариант. Поехали?

Координатор, наблюдавший во время разговора за Вандой, категорически отверг предложение Полковника.

— Хочу праздника! Чтобы официанты во фраках… Знойный оркестр на сцене!

Полковник понял, о каком заведении идет речь. Но держал этот кабак другой предприниматель. И вторгаться в чужие владения было небезопасно.

— Я не отпущу Ванду в «Хосе». Или вы соглашаетесь на мои условия, или она останется со мной.

Пока Полковник и координатор препирались, к «комку» подошел подвыпивший покупатель. Принц сразу же его узнал. Это был водила из автобусика. Он обвел взглядом присутствующих и спросил, едва выговаривая слова:

— Кто… по… по… последний?.. «Полковник» зло бросил через плечо:

— Обед!

— А… кто… из вас… «абэт»? Полковник, развернувшись к водиле, медленно проговорил:

— Иди отсюда!

И водила пошел. Обогнув Полковника, он попытался просунуть голову в окошечко киоска. Владелец ударил клиента по почкам. Подвыпивший ойкнул и стал, бормоча, опускаться на асфальт.

— Ой!.. Вы че, мужики?.. Трое на одного, Да?

— Хиляй отсюда, пока не добавил.

— А… это ты меня… стукнул, «абэт»? Водила, ухватившись руками за ноги Полковника, вроде бы стал подниматься и вдруг резко дернул ноги Полковника на себя. Полковник, взмахнув руками, опрокинулся навзничь. Если бы за спиной владельца не стоял координатор, то голова Полковника, ударившись о мостовую, наверное, раскололась бы надвое. Мужики, кроме Принца, стали заваливаться назад, как косточки домино.

Старицкий выхватил координатора из падающей группы и, распахнув дверь киоска, приказал:

— Выходите!

Девушка вышла и послушно пошла за двумя мужчинами, направившимися к «мерседесу». Для нее, как и для большинства других девушек в подобных ситуациях, стали привычными такие «наезды». Только раньше это делалось с ведома Полковника, а теперь вопреки его желанию.

Отъезжающие видели, что возле «комка» развернулось целое сражение. Полковник гонялся за «пьяным» клиентом, а тот, уклоняясь от ударов преследователя, наносил в ответ свои. Причем после каждого такого удара Полковник оказывался на мостовой. Со стороны это походило на забавный цирковой номер двух клоунов. Наконец, до Полковника дошло, что его просто дурачат, и он сунул руку в карман. В кармане пистолета не оказалось. Полковник, озираясь по сторонам, стал искать, чем бы звездануть клиента по башке. Слева от своего «комка» он увидел кусок металлической трубы. Потянувшись за ним, то почувствовал упершееся в спину дуло пистолета, затем услышал совершенно трезвый голос:

— Советуем на двадцать четыре часа уехать из города. Ты нам не нужен, но если я тебя увижу еще раз, сыграешь в ящик. Стоять и не оборачиваться, пока я не уйду.

Полковник не стал рисковать и стоял в неудобной позе до тех пор, пока подвыпивший клиент, мотаясь из стороны в сторону, не скрылся за двухэтажным домом.

Полковник пытался вспомнить номер «мерседеса», похитившего Ванду, но кроме того, что номер был столичным, вспомнить ничего не смог. Для Полковника было ясно, что «наехали» какие-то фраера из московской бандитской гильдии. И он был уверен, что и влюбленный координатор тоже, как и Ванда, взят в заложники. Полковник решил немедленно навестить шефа. Он тоже москвич. Вот пусть они между собой и разбираются!

КОКАИНОВЫЕ ЦВЕТЫ

Полковник, уверенный в том, что похитители отправились в бар «Хосе», вытаращил глаза от удивления, увидев возле дома любовницы шефа уже знакомый «мерседес».

— Если уж до него добрались, то лучше и в самом деле где-нибудь отсидеться, пока эта заварушка не кончится… Полковнику не хотелось возвращаться. Но и вперед хода не было. Дом любовницы стоял рядом с забором, за которым находились склады с военным имуществом. На заборе через каждые пятьдесят метров висели таблички: "Стой! Стреляют!"

Полковник повернул обратно и увидел в конце улицы автобус с московскими номерами. Владелец «комка» невольно остановился, но, взяв себя в руки, пошел в сторону автобуса. Автобус помигал фарами. Полковник посмотрел на водителя и обмер. За рулем сидел "подвыпивший клиент". Владелец мгновенно вспомнил фразу водителя "…попадешься еще раз на глаза…" Он побежал назад, втянув голову в плечи, Ожидая неминуемого выстрела в спину.

Полковник вбежал в ворота дома любовницы и закрыл за собой металлическую задвижку. Посмотрев в щелку, он увидел, что автобус остался стоять на месте. Полковник прошел вдоль сарая, затем миновал огород и, перемахнув через забор, оказался на соседней улице, но тут же вернулся назад, потому что на соседней улице, где он приземлился, стоял японский «джип» с затемненными стеклами и столичными номерами, "Западня, — лихорадочно соображал Полковник. — И из нее только один выход — через шефа.

Полковник затрусил к дому любовницы. Войдя в дом, Полковник увидел накрытый праздничный стол. На столе — вина и закуски. Влюбленный и Ванда сидели во главе стола и выглядели женихом и невестой. Мать Ванды и незнакомец со шрамами находились справа и слева от «молодых». Шефа за столом не было.

— А Дмитрия Алексеевича еще нет?

— Он должен вот-вот подойти…

— А где он?

— За золотыми кольцами пошел.

— Куда?

— В магазин!

— Да они уже закрыты!

— Для кого?!

Полковник понял, что сморозил глупость. Для шефа в Зеленограде закрытых дверей не существовало. Он пользовался универсальной отмычкой — удостоверением помощника лидера Государственной думы.

— Проходи, Гоша. Садись за стол.

Гоше ничего не оставалось, как только принять приглашение. Сев на указанное место, Полковник обратил внимание на то, что бутылки со спиртным были не откупорены. Все пили безалкогольные напитки. Хозяйка заботливо уточнила:

— Тебе водочки?

— Не откажусь.

Хозяйка налила гостю штрафную, наполнив фужер для вина до самых краев водкой. Когда Гоша поднял фужер, хозяйка предложила:

— Пожелай-ка, Гоша, обручающимся что-нибудь этакое?..

Гоша посмотрел на обручающихся, и ему показалось, что улыбки на их лицах язвительные, а в глазах — презрение. "Загнали в ловушку, — злился Полковник, — и издеваются! Ну, ничего… Вот явится шеф, уж тогда я на вас отыграюсь!"

— Желаю вам… никогда не забывать… поговорку: "Смеется тот, кто смеется последним".

— Ты, Гоша, будто угрожаешь? Мать скептически смерила незваного гостя взглядом и добавила:

— Не рано ли?..

Полковник посмотрел на мать Ванды, потом на остальных и понял, что всем, кроме него, уже известно что-то такое, отчего у присутствующих какое-то непонятное настроение. Не опуская бокала, Гоша извиняющимся голосом промямлил:

— Да вы не так меня поняли… Я желаю вам никогда не огорчаться, а, наоборот, смеяться до самого последнего дня.

Опрокинув в себя спиртное, Гоша бросил в рот кусок окорока и, мрачно пережевывая, уставился на цветы, стоящие в вазе на середине стола. Втянув через ноздри воздух, Полковник убедился в том, что эти цветы не из «комка», и успокоился.

Время шло, а шеф все не появлялся. Никто не мог понять, куда он подевался. Машина-то его стояла во дворе. За столом возникло неловкое молчание. Неловкость сменилась опасением, что вдруг что-то случилось. Больше остальных нервничал Гоша. Не замечая, что неистово барабанит пальцами по столу, Полковник поглядывал на окна, за которыми уже было темно.

— Гоша, дойди до магазина… Может, узнаешь что…

— От кого?

Мать решительно поднялась из-за стола:

— Ладно, я сама схожу! Принц взял ее за руку и, успокаивая, пообещал:

— Он придет.

— Вы уверены?

— Уверен.

Мать Ванды успокоилась, а Полковник заволновался еще больше. Уверенность в голосе незнакомца напомнила ему властные нотки сотрудника МУРа майора Одинцова. "Господи! — содрогнулся Гоша. — С чего это я взял, что они фраера?! Это же менты обложили берлогу шефа! Шефу удалось скрыться, а мне предстоит отдуваться за все! Одному!! Обложили, как зверя. Вот сукин сын! Подсунул мне эти "кокаиновые цветы", а сам смылся!"

Полковник называл цветы в своем киоске «кокаиновыми», потому что никак не мог запомнить медицинское название того наркотического состава, которым опрыскивались их лепестки. Привез это наркотическое средство шеф. Он убедил Полковника, что от покупателей отбоя не будет. Поначалу оно так и было. Купив один раз сбрызнутые наркотиком цветы, покупатели приходили снова, пока не произошел один досадный инцидент.

Однажды, подходя к своему «комку», Гоша услышал, как какой-то хрен орал на всю улицу, стараясь привлечь внимание прохожих:

— Я — медик! В этом киоске продают цветы-убийцы! Поверьте мне! Я сделал анализ!

Полковник сдернул с деревянного ящика надрывающегося оратора, но тот, даже лежа, продолжал выкрикивать:

— Я знаю, что в Москве такие препараты используют преступные фирмы для воздействия на девушек, желающих стать супер-топ-моделями.

Собравшиеся было зеваки при появлении Полковника быстро разошлись, а «медик» продолжал, как одержимый, выкрикивать слова, адресуя их тем, кто притаился за задернутыми занавесками открытых окон.

— Этот наркотический состав… Полковник пнул лежащего «медика» ногой в живот. Тот скорчился и прерывисто задышал. Гоша повернулся к киоску, а «медик», подпрыгнув, бросился на Полковника и свалил его на землю. Наверное, парень раньше работал в психушке санитаром, потому что он очень ловко, просунув под локти Гоши свои руки и сцепив их в замок, лишил владельца киоска возможности вырваться из цепких объятии.

— Этот наркотический состав влияет на нервную систему человека и его мозг. В коре головного мозга происходят необратимые разрушительные процессы. Нервные клетки теряют свою способность адекватно реагировать на окружающую среду. Этот «цветочный» наркотик превращает здорового человека в существо, страдающее маниакально-радостным психозом. Такой получеловек не в состоянии уже защищаться от врагов! Безропотных, превращенных в полуидиоток, несостоявшихся топ-моделей отправляют взаграничные публичные дома!

Полковнику удалось все-таки сбросить с себя «медика». Схватив парня за горло, цветочный предприниматель зловеще зашипел:

— Заткнись, ублюдок!

Но «медик», достав из-под киоска обломок кирпича, звезданул им по черепу Гоши. Полковник пошатнулся и свалился на бок.

А «медик», вскочив на ноги, снова закричал:

— Если вы будете покупать эти цветы, то превратитесь в идиотов. А через три года наступит смерть!

Полковник пришел в себя и ударил ногой «медика» в пах. Парень скрючился от боли. Гоша навалился на него всем телом.

— Ах, ты, паскуда! Получай!

Прогремел выстрел. Полковник сунул рукоятку пистолета в руку «медика» и крепко сжал его пальцы полой своей куртки.

Когда подъехали «скорая» и оперативки, все было кончено. Адвокаты Полковника доказали, что молодой человек, страдавший психическим расстройством, первым напал на владельца киоска. Нанес удар камнем по голове. А когда владелец стал защищаться, молодой человек применил огнестрельное оружие, которое предпринимателю удалось повернуть в сторону нападавшего.

После этого убийства торговля цветами в «комке» захирела. Но это не очень-то обеспокоило Полковника, потому что его авторитет в криминальной среде резко повысился.

В киоске продолжала сидеть, по меткому выражению покойного «медика», "полу идиотка". Полковник продолжал отмывать свои деньги. И если бы не влюбленный координатор, то все бы и дальше шло путем. А теперь, обложенный ментами, Полковник соображал, что ему выгоднее: упорно молчать обо всем или подставить шефа?

Взглянув на Ванду, Гоша впервые осознал до конца, что влип он крепко. Девушку ему было нисколько не жаль. В конце концов, если родной отец сделал из дочери полуидиотку, то при чем тут Полковник?! Ему жалко было себя! Передача кокаинового зелья происходила без свидетелей. И шеф может запросто обвинить Гошу в злостной клевете. Помощнику депутата поверят, а бывшему зеку нет. Нет, шефа закладывать нельзя.

Гоша стал прикидывать, сколько ему могут дать за "кокаиновые цветы"… А если еще припаяют сюда же развращение малолетней! Ведь, когда Полковник впервые вывез "в свет" Ванду, она еще была несовершеннолетней…

ДУЭЛЬ КИЛЛЕРОВ

Сидящие в доме услышали стук в ворота. Сердце у Полковника оборвалось. Он решил, что водила, не дождавшись шефа, пришел по его душу. Вспомнив, что перед ним менты, Гоша облегченно вздохнул. Эти обязаны доставить его куда следует, а не расстреливать на месте.

Вышедшая на стук мать открыла задвижку, и во дворе раздались веселые голоса: мужской и женский.

— Вы чего это закрылись?

— Гоша последним заходил. Наверное, он и закрыл! Купил?

— Спрашиваешь! Пятьсот восемьдесят пятой пробы! Нравятся?

— А почему с камушками, а не обручальные?!

— Ты даешь! Да сейчас на свадьбу только такие и покупают. Вся Европа в таких ходит!

— Ну, если так, тогда, конечно! Идем, гости уж совсем заждались…

Когда Воронков и любовница вошли в комнату, Принц обратил внимание, что уходил он без часов, а вернулся с часами на руках. "Значит, заходил к "связистам", — решил Принц, — поэтому он такой веселый. Чувствует себя уверенно. Знает, что в случае чего к нему сразу придут на помощь…"

Воронков подошел к столу и положил перед будущими женихом и невестой коробочки.

— Открывайте!

"Молодые" открыли. И перед присутствующими засверкали алмазными гранями королевские кольца.

Воронков спросил у Принца:

— Нравятся?.

— Очень!

Неподдельное восхищение, прозвучавшее в ответе Принца, развеселило шефа. Гоша с удивлением смотрел на веселящегося патрона и не мог взять в толк, кто здесь кого дурачит. А Воронков, упиваясь своей недосягаемостью, предложил:

— А ну-ка, примерьте!

Кольца оказались и жениху, и невесте впору. И этому тоже все удивились. Дмитрий Алексеевич, как искусный маг, сумел без примерки купить то, что надо. «Молодые» вернули кольца в коробочки. Воронков предложил:

— Может, хватит глушить газировку? Давайте в честь такого грандиозного события хряпнем горячительного?

Принц начал отказываться:

— Нет, я пас! Хочу еще сегодня успеть в Москву вернуться! Ведь, я за рулем!

— И я за рулем! По граммульке, и все!

— Нет, нет!..

Но Воронков уже разлил коньяк по бокалам и протянул наполненный бокал Принцу.

— Не могу!.. В Москву надо!

— И мне надо! У меня жена, знаешь, какая? Из молодых, да ранних! Если я сегодня не приеду, то могу попрощаться со своей политической карьерой! У нее папа, знаете, кто?

Принц удивленно спросил:

— Кто?

— А вот не скажу! Кому это очень надо, пусть узнают сами!

Воронков расхохотался своей шутке. Пока Воронков, причмокивая, цедил коньячок, Старицкий успел рассмотреть его руки. Кожа на руках заметно отличалась от кожи на лице. Предательские морщинки на пальцах выдавали молодящегося супермена. А когда Воронков, забыв об осторожности, поправлял пальцами завитки вокруг лба, Влад заметил маленькие шрамики, оставшиеся после посещения "Салона красоты", где тому подтягивали кожу на лице и шее.

Полковник, глядя на окружающих, пытался разгадать загадки этого странного вечера. Ему было непонятно, почему шеф, упорно отказывающий координатору в руке дочери, сегодня вдруг сменил гнев на милость. Рань ше он объяснял свой отказ фразой "еще не время". Гоша всматривался в веселящегося отца невесты и пытался найти причины, которые вдруг так резко приблизили это время. Гоша заметил, что есть какое-то несоответствие между поведением незнакомца и отношением к нему шефа. По человеку со шрамами было видно, что он только что познакомился с отцом выходящей замуж дочери. А шеф вел себя с незнакомцем так, будто они давно знакомы.

И тут Гошу осенило. Так, может быть, радостно подумал Полковник, в ловушке находится незнакомец, а не они с шефом?!

И сразу все стало на свои места: искрящийся весельем отец, уверенная в себе мать и два лопуха, сидящих за столом, словно два приготовленных для заклания барашка. От этих радужных мыслей складка между взъерошенными бровями Полковника расправилась, и он хлобыстнул еще один фужер водки.

Координатор поднялся и, держа в руках наполненный до краев бокал, начал говорить тост:

— Я поднимаю этот бокал за самую обворожительную, самую желанную, самую обаятельную и очаровательную девушку в мире!

Все зааплодировали. А "самая желанная" сидела с буднично-приветливым выражением лица, будто будущий муж говорил не о ней, а о ком-то другом. У Старицкого болезненно сжалось сердце. Влада поражало полное безразличие родителей к судьбе дочери. Ведь они не могли не видеть, что с девушкой происходит что-то неладное.

Но не придавали этому никакого значения.

— Боготворя это юное создание, я не спал ночей, я пил.

Раздался смех. Но жениха это не смутило. Он тоже улыбнулся в ответ.

— Я пил… нектар- нежности, исходящий от неземной красоты… этой… целомудренной богини.

Полковник не выдержал и, стараясь повторить интонацию координатора, сказал:

— И крыл богиню самыми последними словами!

Снова раздался смех. Но и на этот раз жених сохранил безмятежное состояние, словно сидящая рядом богиня действовала на него гипнотически. "Действительно, — удивился Влад, — похоже на какое-то колдовство…"

— Каждый день я покупал у моей феи один цветок, вдыхал его аромат! А когда ложился спать, клал его себе на грудь и лежал так всю ночь, не шевелясь, боясь потревожить сон моей юной королевы! Ведь в каждом таком цветке была частичка ее души!

Старицкому показалось, что он уже слышал от кого-то нечто подобное или читал… И тут же вспомнил! Это был рассказ Всеволода Гаршина "Красный цветок". Главный герой этого рассказа был психически больным человеком. Симптомы его болезни очень напоминали состояние внешне здорового координатора. Влюбленный как бы находился в состоянии легкого опьянения. Такое состояние присуще наркоманам: пьян, а не пахнет. "Может быть, эта богиня, — размышлял Влад, для координатора и есть тот счастливый наркотик, от которого он без ума?"

Принц обратил внимание на Полковника, когда речь зашла о цветке. Гоша прямо-таки давился от смеха, хотя пытался сдерживать себя изо всех сил. А когда Полковник и Воронков обменялись, как заговорщики, многозначительными взглядами, до Принца стал доходить смысл происходящего за столом…

Во-первых, «колдовство» как-то связано с цветами, продающимися в «комке». Они либо какого-то специально выведенного сорта, вроде белладонны, или… Старицкий вспомнил запах стирального порошка возле дома координатора. Но к нему примешивался еще и другой… Влад, когда дарил девушке розу, вдохнул в себя аромат этого цветка и еще тогда удивился своему состоянию после этого. Так «улететь» можно было только от очень сильной дозы наркотика. А если девушка проводит среди этих цветов почти сутки, можно только удивляться, как она до сих пор жива?! Координатор тоже ежедневно получал свою дозу. Тогда «колдовство» вполне объяснимо.

Во-вторых, необходимо проверить еще одно предположение. Старицкий не разбирался в разных ювелирных тонкостях, но понимал, что Воронков явно решил покуражиться и вряд ли бы стал раскошеливаться на золотые кольца с бриллиантами".

Дождавшись когда жених закончит тост в честь своей возлюбленной, Принц обратился к Воронкову:

— Можно полюбоваться вашим восхитительным подарком?

Просьба была высказана таким робко-просительным тоном, что Воронков, ничего не заподозрив, согласился показать покупку гостю. Подавая бархатную коробочку, в которой лежало кольцо, отец невесты, дружески улыбаясь, сказал:

— Конечно! Прошу вас, коллега! «Коллегу» Старицкий пропустил мимо ушей. Взяв кольцо, он стал внимательно рассматривать его, поворачивая под лучами падающего света. Воцарилось долгое молчание. Все выжидательно смотрели на Старицкого.

Он еще ничего не сказал, а на скулах Воронкова уже заиграл лихорадочный румянец. Принц положил кольцо обратно в коробочку и протянул ее Воронкову со словами:

— Не хочется вас огорчать, но это подделка…

— Как подделка?!

— Да. Бижутерия. Стекляшка вместо бриллианта. Позолота вместо золота…

Наигранное возмущение Воронкова было фальшиво, гнев — излишне экзальтирован. Чем больше он возмущался, тем очевиднее становилось для присутствующих, что даритель знал о том, что это — подделка.

Полковник окончательно убедился в том, что фальшивая свадьба понадобилась шефу только для того, чтобы заманить незнакомца, а вместе с ним и координатора в ловушку. Предвкушая грядущую разборку, Гоша презрительно глядел на незнакомца и самодовольно ухмылялся.

Неожиданно на выручку Воронкову пришел сам Принц. Он сочувственно произнес:

— Обидно, что вас так нагло обманули… Воронков уцепился за подброшенную возможность оправдаться. Он грозно обернулся к расплывшемуся в ухмылке Гоше:

— Ах ты, собачье дерьмо! Ты кого мне подсунул, а?!

— Не понял?

— Это ты меня навел на Бека! Любовница встрепенулась и заверещала:

— Разве ты не в магазине это брал?

— Какие магазины?! Уже все было закрыто! Этот вот цветовод с барыгой местным свел!

— Он не барыга…

— Заткнись!

— Я его сейчас приведу!

— Сиди! Я ему столько за два этих кольца отстегнул, что он, наверное, уже сейчас летит в Турцию! На постоянное место жительства!

Разгневанный Воронков походил по комнате, а затем вновь обрушился на Гошу:

— Теперь мне понятно, что имел в виду Бек, когда говорил "он тебя кинет"! Козел!

С «козлом» Воронков переборщил. Нельзя было бывшему зеку, даже в шутку, говорить это слово. Полковник поднялся из-за стола иу скандируя каждое слово, заорал:

— Пидер! Вонючий! Я тебя на ножи по-s ставлю! Падла!

Зло хлопнув дверью, Полковник вышел из дома. И тут же вспомнил про московские номера. Подкравшись к воротам, посмотрел вдоль улицы. Автобус стоял на прежнем месте. Проверять «джип» Гоша не стал, а направился к забору с табличками и часовым на вышке. Вспомнилась зона. Полковник процедил сквозь зубы:

— Лучше уж за колючую проволоку, чем с этими паскудами дело иметь!..

Чтобы спастись от фраеров, Гоша решил перелезть через колючую проволоку военного объекта. Для этого он вытащил из сарая старый Воронковский полушубок, чтобы накинуть его на железные колючки. Устроившись за поленницей, Гоша стал ждать, когда часовой отвернется в другую сторону.

Воронков после ухода Гоши чуть поостыл. Он и сам чувствовал, что немного переборщил, потому что безделушки он взял не у Века, а у официантки из кафе, да и то напрокат.

— Ладно… Мне пора.

Сухо попрощавшись с любовницей, Воронков не удосужился сказать дочке даже "до свидания". Выйдя во двор, он тихо окликнул:

— Гоша?..

Полковник, сидевший за поленницей, только зло посмотрел в сторону говорившего, но не вышел.

— Ушел все-таки, говнюк!..

Гоша едва удержался, чтобы не выскочить. Если бы не эти притаившиеся столичные тачки!

Воронков открыл настежь ворота, завел машину и выехал со двора. Полковник услышал, как через несколько секунд завелась вторая машина и, не веря своим ушам, стал пробираться между домами поближе к улице. Когда Гоша выглянул из-за дома, автобуса на улице уже не было.

Полковник перелез через забор и, осторожно ступая, пошел прочь от дома любовницы бывшего шефа. Гоша решил больше не иметь с Воронковым никаких дел!

Облегченно вздохнув, Полковник зашагал к своему дому, но не успел пройти и полпути, как прогремел мощный взрыв, и в ночное небо взметнулся огненный столб.

Гоша даже присел от неожиданности. Сердце испуганно затрепетало. Полковник опрометью бросился к своему дому, покидал самое ценное в сумку и выскочил на улицу.

Сделав большой круг, Гоша почти вернулся к своему дому. За два квартала от него стоял недостроенный двухэтажный особнячок Лени Спицына. Сам Леня мотал срок, но с законсервированного строительства не пропало ни одного кирпичика. Леню все уважали…

Полковник пробрался в особняк и стал наблюдать за своим домом. Жалко, что не было видно, что делается в доме любовницы.

В том, что взрыв — дело рук москвичей, Гоша почти не сомневался. Оставалось только в этом убедиться. Сценарий, по его мнению, развивался так: Воронкова решили убрать. Пасли его до тех пор, пока он не оказался у любовницы. Сюда наезжают «номера», и ловушка захлопывается. Затем оперы допрашивают тех, кто оставался дома: любовницу, дочь, влюбленного и незнакомца. Все в один голос говорят, что Гоша, перед тем как уйти, обещал прикончить Воронкова. Полковник уходит, подкладывает бомбу в машину Дмитрия Алексеевича, и привет!

Полковник, отсидевший червонец и знающий, чем заканчиваются подобные разборки, не мог угадать только одного: кто к его дому приедет первым? Те, из автобуса, чтобы его убить, или менты? Если менты, значит, его подставили и ему припаяют все: убийство, наркотики и так далее. Если автобус-Полковник не успел додумать. К его дому с погашенными фарами приближался ОМОН. У Гоши была маленькая надежда, что взорвали не Воронкова. Теперь этой надежды не осталось.

События действительно развивались примерно так, как предполагал Гоша. Самой реальной оперативниками была признана версия, что взорвал Воронкова Полковник. Соседи видели, с какой поспешностью он покидал дом: будто за ним гнались. Был объявлен всероссийский розыск, и через три дня Гоша был найден. Его труп был обнаружен в одном из подвальных помещений города Солнечногорска. Способ, которым было совершено убийство, указывал на то, что осуществили эту акцию бомжи. Согласно заключению медицинской экспертизы, Гоша был убит в ту же ночь, что и Воронков, только несколькими часами позже: видимо, сразу, как только прибыл в Солнечногорск. При нем не было ни вещей, ни денег.

Координатора и Ванду наркологам удалось вылечить. А «комок» преемниками Полковника был продан другому владельцу в один из тихих подмосковных городков.

БРАВО, ВОЛК!

Вернувшись домой, Влад постарался как можно тише открыть дверь, чтобы не разбудить жену и сына. Ключ плавно вошел в замочную скважину, и универсальный замок открылся мягко, без традиционного металлического щелчка.

Открыв дверь, Принц увидел свою улыбающуюся жену и вручил ей большой букет цветов. Она прижалась к нему всем телом и прошептала:

— Спасибо…

Старицкий стоял с закрытыми глазами и чувствовал, как очищающий целебный воздух семейного очага проникает в его тело.

Весь следующим день прошел в суете и заботах. Принцу пришлось координировать работу всех звеньев по размещению и установке новой техники. Определитель подслушивающих устройств «ТИ-ЭЙЧ-С» находил их в самых неожиданных местах. Например, в кабинете генерального было обнаружено два мини-радиомикрофончика. Один был вмонтирован в гардину, второй в панель холодильника. Оба были в рабочем состоянии. Еще один был обнаружен в приемной Крафта. Его нашли в корпусе компьютера. Торс восхищался этим высокочувствительным эффективным «ТИ-ЭЙЧ-С» и ходил с ним весь день по всему зданию «Центра», выискивая «жучков». Сотрудники дали этому электронному сыщику ласковую кличку «Тузик». Он действительно чем-то походил на маленькую игрушечную собачонку. Тем более что Антон, когда им не пользовался, надевал ему на «нос» чехольчик, похожий на намордник. Веста, глядя на Торса, пошутила:

— Антон, пора тебе обзаводиться ошейником! А то сбежит твой высокопородистый песик к какой-нибудь дворняге!

— Не сбежит! Я его уже приручил! Не обошлось и без казусов. «Тузик» в одном из кабинетов повел себя очень странно. Он упорно лез к одной из сотрудниц прямо в бюстгальтер. Торс едва его сдерживал. Сотрудница, смеясь, спросила:

— Он у тебя бешеный или сексуально озабоченный?

Но, встретившись с внимательным взглядом хозяина, сотрудница побледнела и стала раздеваться. Антон отвернулся и повернулся к сотруднице только тогда, когда услышал ее сдавленный шепот:

— Все!..

Вся одежда сотрудницы лежала на столе, вплоть до нижнего белья, а сама она, совершенно голая, забралась под стол.

"Тузик", вороша лежащую на столе одежду, нашел маленький металлический, похожий на батарейку для электронных часов предмет…

Торс о подобных шпионских штучках уже слышал, а вот увидеть пришлось впервые. Дипкурьеры, сотрудники посольств и другие официальные лица давно уже пользуются этими устройствами. Все чаще используются микроприборы, которые проглатываются или их прячут в других потаенных местах человеческого тела. Например, микропередатчик, помещенный в желудок, способен беспрерывно, в течение двух месяцев транслировать все разговоры и другие звуковые сигналы, звучащие вокруг носителя, в принимающий блок, который может быть расположен в доме напротив или в каком-нибудь автофургоне типа автобусика «Связь».

— Что это?

Женщина, растерявшись, шевелила губами, пытаясь вспомнить официальное название найденного в ее вещах прибора:

— Me… ми… минитон.

— Для чего?

— Он контролирует работу сердечной мышцы. При аритмии он подает сигналы для приема лекарства.

— Одевайтесь. Пойдемте со мной. В лаборатории, расположившейся на чердаке, минитон тщательно проверили. Выяснилось, что внутри проверяемого прибора была электронная начинка, схожая с микросхемой микропередатчика.

Торс извинился перед сотрудницей, глотавшей лекарство. С тем же рвением он продолжал выискивать «шпионов» и нашел одного в техническом гараже. Подслушивающее устройство было примагничено К днищу служебного «мерседеса», принадлежащего Принцу.

"Связисты" заменили «шпионские» часы примагниченным подслушивающим устройством. Значит, охота на Принца продолжается. Торсу было дано задание найти тех, кто охотится за Павлом, и уничтожить их.

Такой поворот событий огорчил Стариц-кого. Антон недостаточно опытен для таких дел. «Связисты» — не «отморозки». Они хитрее, коварнее и безжалостнее любой организованной банды. Да и техническое оснащение у сотрудников БОУ самое современное. Если дело дойдет до разборки, то Торс просто исчезнет.

Чтобы хоть частично обеспечить безопасность Торса, Влад предложил Антону быть на некоторое время своим телохранителем. Антон наотрез отказался.

— Да я их тогда ни в жизнь не найду! Я тебе дам кого-нибудь из своих ребят вместо себя. А сам… В общем, есть у меня один план, как заставить этих охотников обнаружить себя!

— Какай план?..

— Пока тебе лучше о нем не знать.

— С каких это пор у тебя от меня секреты?!

— С тех самых, когда у тебя вдруг появились секреты от меня.

Старицкий с удивлением посмотрел на Торса и приказал:

— Давай выкладывай, что знаешь.

— Сначала ты объясни свою поездку в Зеленоград!

— Что тут объяснять. Произошло ЧП. Надо было срочно принимать меры.

— Интересно получается! Так, может быть, наш "Летучий отряд быстрого реагирования" ликвидировать? Разогнать его к чертовой матери, если в «Центре» есть такой супермен, который может в два счета один справиться с любым ЧП?

— Ты что это разошелся?! Один из сотрудников «КЦ» запил. И моя прямая служебная обязанность, как заместителя генерального директора «Центра» по личным вопросам, — разобраться в ситуации. Не посылать же «ЛОБР» из-за одного пьяницы!

— Ты не темни! А взорванный Воронков? А Полковник?

— Я-то к этому какое имею отношение?!

— Не хочешь говорить, не надо! Я сам все узнаю!

— Антон, ну чего ты в бутылку лезешь? Ладно, обещаю. Теперь с пьяницами и с семейными дебоширами будешь разбираться сам. А мне будет меньше забот!

— Все-таки ты меня недооцениваешь. Я твоих «друзей» из-под земли достану! Вот увидишь!

Торс ушел. Принц не успел дух перевести, как прибежала встревоженная Веста. До нее уже дошли слухи об охоте на Влад а.

— Это правда?

— Что?

— Про охотников?

— Ей богу! Вы что, с ума все посходили? У Генерала три «слухача» нашли! Три! Вдумайся! И никто из этого трагедии не делает. А у такой важной персоны как Калужный, нашли «Магнитку», поставленную кем-то когда-то на кого-то еще при Царе Горохе, и тут же змейкой пополз слушок о каких-то охотниках! Вот уж действительно людям делать нечего! Слегка успокоенная Веста на всякий случай спросила:

— Ты думаешь…

Принц рассмеялся. А Веста обиженно проговорила:

— Это ты надо мной?

— Послушай, мне в голову пришла парадоксальная мысль! Ведь всем подслушивающим хозяйством заправлял Дюк, так?

— Так…

— А «мерседес», на котором я сейчас езжу, кому до меня принадлежал?

— Дюку…

— Улавливаешь парадокс?

— Не-ет…

— Почему Дюк был весь опутан «шпионскими» проводами?

— Почему?

— Потому что никому не доверял и всех боялся! Поэтому он и натыкал, где только мог, микро- и макромикрофонов! Теперь улавливаешь?

— Что?

Принц снова рассмеялся и сквозь смех проговорил:

— "Слухача" под днище «мерседеса» установил сам Дюк!

— Зачем?!

— Чтобы подслушивать самого себя! Принц опять расхохотался, а Веста и хотела бы засмеяться, да не могла. Умом-то она понимала соль «черного» юмора Павла, но сердце смеяться не хотело. Веста слабо улыбнулась и предложила:

— После работы поедем домой вместе?

— Поедем!

Сумбурный, суматошный день кончился, и усталые, но довольные Принц и Веста возвращались домой. На Новом Арбате их тормознул гаишник.

— Что ему не понравилось?

— Мои глаза.

Гаишник, стоявший, как статуя командора, даже не козырнул подошедшему Стариц-кому. Он лишь безмолвно протянул руку, в которую Принц вложил свои водительские права. Сверив номер, гаишник достал книжку с квитанциями и стал выписывать округлым почерком сумму штрафа. Влад открыл было рот, чтобы уточнить, "за что?", но так ничего и не сказал… Он увидел, что на левой стороне книжки маленькой скрепкой был прикреплен прямоугольный белый листок, на котором было написано всего три фразы:

"Браво, Волк! Наблюдение снято. Следующий — сопредседатель финансовой палаты «Корона» Я. Кутепов".

Принц заплатил штраф и, сунув квитанцию в карман, вернулся на водительское место.

— За что?

— Не знаю…

— Ты даже не спросил?

— Ты же видела.

— Почему?

— Ас гаишником можно разговаривать только на армейском языке.

— Молчать?

— Предпочтительно. Если в армии спросишь у сержанта, который тебе влепил наряд вне очереди, "за что?", то получишь еще два. А это три бессонных ночи «беседы» с толчком, который нужно выдраить так, чтобы в него можно было смотреться, как в зеркало…

— Извини, а «толчок» — это что?

— Армейская ваза. Ночная.

— Унитаз?!

— Вроде того…

— А почему эту вазу называют "толчком"?..

Влад Старицкий, рассказывая Весте армейские байки, всматривался в постовых ГАИ, ожидая новых сюрпризов и размышлял о злобных превратностях судьбы.

"Ну откуда им было знать, что я поеду именно по этой улице, раздраженно думал Влад. — Если бы это был мой привычный маршрут, тогда другое дело. Да и с Вестой мы не сговаривались, какой дорогой ехать!"

Принц решил помочь Весте реализовать, наконец, давнюю мечту о покупке Олежке бинокля. Он вез жену в «Военторг» на Новом Арбате. "Если, — усмехнулся Старицкий, — они уже научились читать мои мысли, то мне полный копец. Не могли же они выставить на каждой улице по гаишнику?"

Принц мысленно вернулся к зданию «Центра», повторил весь путь до Нового Арбата и замолчал.

— Ты чего?

— Смешной случай вспомнил из своей армейской практики…

— Расскажи?

— Вспомнилось, как мы отметили свое первое увольнение. После изнурительного марафона, называемого "Курс молодого бойца", мы приняли Присягу, и нас впервые с увольнительными выпустили в город. Ошалевшие от свободы, мы думали о том, как бы это повеселее отметить этот праздничный день. Решили вкусить запретный плод.

— Женщины?!

— Нет, водка. Денег мы только на одну бутылку наскребли. В магазине две очереди: одна в кассу, другая — к прилавку. Выстояли обе. И вот, когда я подал продавщице чек, к витрине прилавка подошел офицер и начал рассматривать ассортимент.

Представь себе такую картинку… Я растерялся, правую руку приставил к козырьку фуражки, а в левой чек держу. Продавщица спрашивает:

— Вам что?

А я как онемел. Не знаю, что сказать. Офицер посмотрел на меня да как рявкнет:

— Отвечайте, когда спрашивают! В общем, наелись мы в этот вечер колбасы до отвала! Не в казарму же ее было нести.

— Бедненькие!..

Принц смотрел на смеющуюся Весту, и мало-помалу на смену раздражению, возникшему после встречи с гаишником, пришло ровное, спокойное настроение. Бредовые предположения о чтении мыслей на расстоянии улетучились, потому что в связи с ремонтом дороги гаишники везде понаставили дорожных знаков, и миновать Новый Арбат, отъезжая от «Центра», было никак невозможно.

"Раз наблюдение снято, — рассуждал Старицкий, — значит, за Торса можно больше не волноваться. На «связистов» он мог бы выйти только через меня". О новом заказе Принц решил сегодня вообще не думать. Но фамилия Кутепов нет-нет, да и всплывала в памяти.

Олежка весь вечер не расставался с армейским биноклем, у которого было умопомрачительное увеличение.

— Мама, папа! Ищите быстрее! Пап, смотри туда!

— Куда?

— На крышу Сережкиного дома!

— Смотрю… И что?

— Видишь?

— Дайте мне-то посмотреть!

Влад отдал бинокль Весте. Она стала внимательно смотреть туда, куда показал Олежка.

— Здорово!

— Ты его увидела?!

— Кого?

— Дядю Антона!

— Где?

— Дай-ка мне!

Олежка водил биноклем по всей крыше.

— Куда же онспрятался?!

Влад спросил:

— У него тоже был бинокль?

— Да!

— Значит, он решил поиграть с тобой в разведчиков. Теперь кто из вас друг друга заметит первым, тот и выиграл! Маскируйся!

Олежка устроил возле нижнего угла окна наблюдательный пункт, задрапировавшись занавесками. И даже ужинал он на "боевом посту".

— Думаешь, он правда видел Антона?

— Может быть. Торс пообещал, что достанет этих… «охотников».

Веста снова забеспокоилась.

— А ты говорил, что…

— Веста, дай ты человеку самому убедиться в том, что мифические «охотники» — всего лишь плод его взбудораженного воображения!

Олежка закричал из другой комнаты:

— Я выиграл! Ползите быстрее сюда! Веста и Влад «поползли» к сыну. Антон выглядывал из-за вентиляционной шахты, осматривая через бинокль окрестности вокруг дома Калужных.

ПРИГОВОР

Размеренной походкой Принц вошел в свой кабинет и принялся за изучение доку ментов и оперативной информации о финансовых структурах, с которыми корпорации «Центр» приходилось работать.

Нигде, ни в одном документе о финансовой палате «Корона» даже не упоминалось. Если не удастся найти удачный предлог, чтобы выйти на «Корону» во имя насущных интересов корпорации, то придется угробить массу личного времени на сбор информации о финансисте Кутепове.

Такой вариант Принца не очень устраивал, и он засел за изучение материалов. Время шло к обеду. Надежды найти что-нибудь о «Короне» оставалось все меньше.

Принц уже собирался отложить дела и пойти пообедать, как вдруг в кабинет вошла Веста:

— Вадим не заходил?

— Нет.

— Странно…

— Что, пропал этот дамский угодник?

— Похоже на то… Ты его совсем сегодня не видел?

— Да я еще и из кабинета никуда не выходил! В гараже его нет?

— Нет… Он у тебя никуда не отпрашивался?

— Когда?

— Вчера, например.

— Вчера он целый день вкалывал вместе с нами.

— Я имею в виду на сегодня?

— Такого разговора не было. Выкладывай, что случилось?

— Мы с Вадимом договорились, что сегодня будем заниматься моей кандидатской диссертацией.

— А он и в социологии рубит?

— Не в этом смысле. Он обещал помочь с изобразительным рядом: нарисовать кое-что, кое-что написать курсивом…

— Сделай на компьютере.

— В компьютерной графике нет души.

— Когда вы должны были встретиться?

— В десять.

Принц позвонил дежурным. Выяснилось, что дизайнер еще не приходил. Домашний телефон «Кулибина» тоже молчал.

— Я сейчас постараюсь улизнуть. Если Торс спросит, где я, скажешь, что отправился на рандеву с одним из своих осведомителей. Куда — не знаешь.

— А на самом деле ты куда?

— На встречу с осведомителем.

— Ясно. Обедать не будешь?

— Нет. Перекушу где-нибудь по дороге. Принц прежде всего отправился на квартиру Вадима, чтобы отделаться от неприятных предчувствий.

Вадим жил в трех кварталах от Казанского вокзала в коммунальной квартире. Дверь открыла ядреная старушка и тут же обрушила на Старицкого словесный поток, не давая ему рта раскрыть.

— Вам ночи мало? Вот погодите, вам скоро всем хвост-то прижмут! Думаете, я буду терпеть? Смотрите-ка на них! Уже днем стали ходить! Давай, выметайся отсюда! А не то как шваркну дверью — подошва отлетит!

Старушка выразительно посмотрела на ногу Влада, стоящую на пороге. Принц, не убирая ноги, попытался спросить про Вадима, но старушка его опередила. Она пнула Старицкого по голени. Он невольно отдернул ногу, и старушка тут же захлопнула дверь.

Влад позвонил снова. Из-за двери послышался воинственный голос:

— Убирайся, кобелина ненасытный! Старушка с досады стукнула по двери кулаком.

— Мне бы увидеться с Вадимом?

— Проваливай!

— Откройте.

— В кутузку захотел?

— Если вы…

За дверью послышался молодой недовольный голос:

— Ну, что опять за крик, тетя?

— Скажи своему хахалю, чтобы он убирался! Или я ОМОН вызову!

— Да хоть ФСБ…

Дверь открылась, за дверью стояла молодая еще красивая женщина с невыспавшимся лицом.

— Вы ко мне?

— Если Вадим у вас, то к вам. Женщина пристально посмотрела на Влада и спросила:

— Какой Вадим?

— Сосед ваш.

Женщина недовольно дернула плечиком, поправила на груди халат и криво улыбнулась.

— А, художник? Ну вот, тетя, за что вы совершенно постороннего человека обхамили?

— Это он-то посторонний? Что вы из меня ре… де… дегенератку делаете?

— Вам бы, тетя Соня, в Одессе жить, а не в Москве…

— Я-то везде проживу, а вот где ты, Лолочка, скоро окажешься, а?..

— Милые дамы, кто-нибудь из вас про Вадима мне что-нибудь скажет?

Лолочка нервно потерла руки, принужденно зевнула и проговорила:

— А вы проходите ко мне, там и поговорим…

— Вот-вот! Посторонний!

— Идемте, идемте!..

Принц последовал за Лолочкой, за его спиной мелким бисером рассыпался дребезжащий старушечий смех.

Влад вошел в Лолочкины апартаменты и удивленно остановился. Даже не верилось, что это одна из комнат коммунальной квартиры.

У Старицкого мелькнула мысль, уж не Вадим ли приложил тут свою руку? Комната была разделена на три части: маленькую прихожую, будуар, и спальню.

В прихожей висел красный фонарик — непременный атрибут любого «веселого» публичного заведения.

— Плащ можно повесить здесь…

— Спасибо, я ненадолго. За дверью хихикнули.

— Совершенно невозможно говорить. Тетя Соня, вы хотите, чтобы я сказала то слово?

Послышался звук удаляющихся шаркающих шагов.

— Что это за волшебное слово такое, если не секрет, конечно?

— Это женское слово. Вам про него знать не надо. Проходите в будуар…

Принц оказался в миниатюрной уютной гостиной. Как правило, в таких гостиных вешают картину Айвазовского "Девятый вал". Но у Лолочки на стене висело другое произведение искусства. Это была картина художника неоимпрессиониста. Думал ли когда-нибудь Георгий Сура, что его сотканная из цветного воздуха "Сидящая модель" окажется в будуаре московской жрицы любви? Лолочка, наклонившись к Принцу, озабоченно спросила:

— Где Вадим?

— Это я у вас хотел спросить…

— Вы из органов?

— Нет. Я сослуживец Вадима.

— А… Из охранки…

— Обижаете. Охранкой раньше называли фискальную царскую политическую полицию.

— Я в этом не очень разбираюсь. Я вас всех называю Жанами.

— И Вадима?

— Нет. Вадим — Душа! Он жандармом быть не может. И что же вас интересует, Жан?

— Когда вы видели Вадима в последний раз?

— Вчера утром…

— Было в его поведении что-нибудь необычное?

— Нет. Но ночью он не вернулся домой…

— У него был свой ключ?

— Да, конечно.

— Так, может быть, он пришел позже обычного, и вы этого не заметили?

— Каждую ночь, ровно в полночь, мы пьем кофе… Сегодня он не пришел.

— Предпочел другой сорт?

— Я бы это почувствовала, женщины тут ни при чем.

Лолочка задумалась. Вспомнив о чем-то, Лолочка встревоженно посмотрела на Старицкого:

— Неужели эта кретинка… решилась на то, что обещала?

— Кто и что обещал?

— Шалава одна с Патриарших прудов… Вадим ходил туда на этюды и однажды увидел там пацанку, сидящую на скамейке с сигаретой в зубах. Малолетка была затянута в черную кожу, изуродованную металлическими заклепками, и была очень довольна собой. Вадим одел ее в роскошное вечернее платье, вместо сигареты вложил в руку перчатки и нарисовал эту девчушку.

Отдав рисунок натурщице, Вадим и не предполагал, какую бурю вызовет в ней этот портрет. Вначале она даже не узнала себя. Но когда всмотрелась в выражение нарисованных глаз, заплакала и бросилась Вадиму на грудь. Обвив руками его шею, она затихла.

В общем никакие уговоры на нее не действовали, и она бродила за ним весь день, как собачонка. А когда Вадим ее не впустил в свою квартиру, она пригрозила, что натравит на него своих ребят.

— Вы ее видели?

— Нет. Я ведь практически не выхожу из дома, клиенты все приносят с собой. Тетя Соня ее видела. Из-за двери послышался голос старушки:

— Не вмешивайте меня в свои темные делишки!

Принц встал, подошел к двери и, распахнув ее, прямо с порога приказал:

— Опишите, как выглядела девушка.

— Не буду я вам ничего писать! Кто вы такой?!

Старицкий раскрыл удостоверение. Увидев в документе Принца указанную должность — советник первого ранга, тетя Соня опешила. Она знала, что советники в России могут быть только при президенте. Рейтинг Старицкого резко взлетел вверх. Старушка всплеснула руками и вскрикнула:

— Господи!

Лолочка удивленно спросила:

— Тетя Соня, что вы там вычитали? Старушка еще раз всплеснула руками и затараторила:

— Какой чести-то удостоились! Я сразу поняла, что эта девочка не чета Вадиму Николаевичу! У нее только вид соплячки несмышленой. А глаза-то ее и выдали! Боже, какие у нее глаза! Точь-в-точь как… как на рисунке, который Вадим Николаевич нарисовал!

— Так вы и рисунок этот видели?

— Видела? И разговаривала с графиней этой!

— Почему графиней?

— А ее этот… тот… так назвал, который к нам в подъезд за ней приезжал!

— На мотоцикле?

— Нет, на машине. Он все графиня да графиня. А она в машину к нему так и не села. Гордая!

— Как он выглядел?

— Боюсь напутать…

— Не бойтесь, говорите.

— Ему, наверное, лет пятьдесят… Видный такой мужчина. А он что натворил?

— Пока ничего. Но чтобы не успел натворить, необходимо его как можно быстрее найти.

— А вы у графини спросите. Думаю, она его хорошо знает.

Принц смотрел на старушку и искал способ с большей пользой успеть воспользоваться той эйфорией, в которой тетя Соня пребывала. Он спросил:

— Значит, он все-таки с почтением относился к графине?

— С большим почтением! А она его в грош не ставила! Все кричала на него: "Слышал, что я сказала!"

— А он?

— А он — молчит, да виновато так на нее смотрит…

— А что он от нее хотел?

— Чтобы она с ним поехала.

— У него были борода, усы?

— Нет. Голова у него была круглая и лысая. Глаза рыбьи какие-то. И уши больные.

— Гноились?

— Не знаю. Они были пластырем заклеены.

— Все уши?

— Нет. Мочки у него отрезаны. А на то место, где резали, он пластырь наклеил.

— Номер машины случайно не запомнили?

— Да я на Кристину все больше смотрела. Понравилась она мне очень.

— Чем?

— Шибко бедовая! Я сама такая в ее возрасте была. Только бог родственников таких, как у нее, не дал!

— Это вам Кристина про родственников сказала?

— Да. Когда мы с ней на подоконнике сидели.

— Она вам про брата своего рассказывала? Старушка удивленно вскинула брови:

— Нет!..

— Значит, еще расскажет. Она когда обещала прийти?

— Вчера вечером, да до сих пор идет.

— Она для Вадима Николаевича телефон свой оставила?

— Оставила.

— Вы его пока у себя держите.

— Хорошо. Но она два телефона оставила.

— Дайте-ка посмотреть…

Тетя Соня достала из кармана два вырванных из блокнота листка и протянула Принцу. Старицкий, внимательно разглядывая листки, запомнил написанные номера. Когда он перевернул листки, то на обратной стороне одного из них увидел написанное слово «Корона» и номер телефона под ним.

Один листок с телефоном Принц вернул старушке.

— Этот пусть побудет у вас. А этот… Принц разорвал второй листок на несколько частей и положил их в свой карман.

— Этот Вадиму Николаевичу показывать не стоит. Вспомните, пожалуйста, что еще говорила вам Кристина.

— Она очень хотела, чтобы я впустила ее в комнату Вадима Николаевича. Но я, если бы даже и согласилась это сделать, то все равно бы не смогла.

— Почему?

— После встречи с графиней он стал запирать свою комнату на ключ.

— А раньше Вадим этого не делал?

— Нет.

— Когда произошла их встреча? В разговор снова вступила молчавшая до этого Лолочка.

— В минувшее воскресенье. В ту ночь, когда мы пили кофе, он сказал мне странную фразу…

— Какую?

— "Искусство — не противоядие, а — яд".

— Он подтвердил это примером?

— Нет. Но он так часто во время нашей беседы возвращался к рисунку, сделанному на Патриарших прудах, что я невольно подумала о смерти.

— Чьей?

— Не знаю. Я просто чувствовала ее присутствие рядом с нами. Дверь была приоткрыта, и я ясно почувствовала, как она вошла и села между нами.

Старушка перекрестилась:

— Господи, Лолочка! Да что же вы такое говорите?! Выкиньте вы эти мысли из головы! А то приманите ее, не приведи господь!

Старицкий собирался уже распрощаться с соседками Вадима, как вдруг услышал в комнате, которую занимал дизайнер, какие-то шорохи.

Подойдя к двери, Принц позвал:

— Вадим?..

Никто не отозвался. Но было ощущение, что за дверью кто-то есть. Принц посмотрел на женщин и по выражению их лиц понял, что и они тоже слышали эти таинственные звуки… Лицо Лолочки вдруг стало бледным как полотно. Старушку эта перемена в поведении соседки напугала больше, чем шорохи в запертой комнате.

Лолочка вновь заговорила. И от ее загробных интонаций даже Старицкому стало не по себе. Беспрерывно мелко крестясь, тетя Соня отступила к Владу и ухватилась за его рукав. Зрачки у Лолочки расширились. Она стала медленно поднимать свою мертвенно-бледную руку и ее указательный палец остановился напротив двери Вадима.

— Она там!.. Поэтому он стал закрывать эту комнату. В ту ночь, когда мы расстались и он ушел к себе, она ушла вместе с ним.

Снова послышался короткий шорох. Лолочка крикнула:

— Слышали?!..

Тетя Соня ухватилась обеими руками за руку Принца, и в наступившей тишине было слышно, как стучат ее вставные зубы. Старицкий вновь позвал:

— Вадим?..

В ответ послышался уже хорошо различимый четкий звук. Это был скрежет когтей о дверь. Старушка зажмурила глаза и перестала дышать. У Лолочки расширились зрачки, и она, защищаясь вытянутыми ладонями, стала отступать к своей двери…

Старицкому, уже побывавшему в преисподней и видевшему смерть в разных ее проявлениях, состояние женщин было понятно. Их можно было успокоить только одним: каким-то образом попытаться открыть эту дверь или, на худой конец, взломать ее. Иначе мистический ужас, обуявший души этих двух впечатлительных особ, так и будет держать их в своих цепких объятиях.

И вдруг ручка двери стала медленно опускаться вниз. Все завороженно следили за ее движением. Дверь медленно приоткрылась… И тут раздался отчаянный вопль Лолочки:

— Она выходит!

В образовавшейся дверной щели показалась черная, как уголь, кошка. Ее глаза враждебно смотрели на окружающих. Она воинственно выгнула спину, шерсть ее встала дыбом. Кошка сиганула между ног Принца на кухню. Влад толкнул приоткрывшуюся дверь ногой. Она распахнулась. За дверью стоял Вадим и смотрел отрешенным взглядом. Одет он был во все чистое. Все погребальные атрибуты были заранее приготовлены. На лбу была лента с ритуальной символикой покойника. Было видно, что дизайнер готовился к смерти. Но умереть не успел. Лишь душа его отправилась в Страну безмолвия.

Судьба Вадима потрясла сотрудников «Центра». Еще долго вспоминали они о безобидном отзывчивом кудеснике, оставившем о себе добрую память.

Гадая о том, какие причины могли привести к такому исходу,сотрудники остановились на одной, показавшейся всем наиболее правдоподобной: одиночество. Старицкий же причину этой трагедии видел совершенно в другом. Он знал, что киллеры никогда не умирают естественной смертью. Чаще всего они умирают от сердечной недостаточности. Но художнику, ставшему киллером, Провидение вынесло другой приговор… Оно обрекло его на безумие!

КРИСТИНА

Разбираясь в хитросплетениях жизненных коллизий, Старицкий убедился в том, что существует тесная взаимосвязь между теми, кого убивают, и теми, кто убивает. Казалось бы, те и другие, еще даже не зная о существовании друг друга, не должны иметь ничего общего. Но это общее обязательно находится.

Для встречи с Кристиной у Принца был веский повод. Ему было необходимо конфисковать у нее тот роковой рисунок, который привел дизайнера к безумию.

Старицкий назначил свидание малолетке на Патриарших прудах. И она пришла.

Она шла со стороны Ермолаевского переулка. Твердые желваки на скулах, ходившие ходуном, придавали лицу хищное выражение. Глаза спрятались за темными стеклами очков.

Кристина села на скамейку. Не снимая кожаных перчаток, достала сигарету, размяла ее, закурила. Принц подошел, сел рядом. Не глядя на нее, спросил:

— Кристина?

— Да.

— Спрашивай.

— О чем?

— О себе.

— А что ты можешь обо мне знать?

— Многое.

— Не гони волну, сладкий. Че надо?

— Для начала сними окуляры.

— Обойдешься.

Принц резким движением сдернул с ее лица очки. Она ровным, спокойным голосом предупредила:

— Тебе это дорого будет стоить.

— Этот прикид тебе не идет.

— Кто бы говорил.

Кристина попыталась встать, но Принц положил ей руку на колено.

— Убери лапу!

— Что ты строишь из себя? Вадим не стал бы тебя рисовать, если бы ты и в самом деле была такой, какой прикидываешься.

— Но он нарисовал.

— Другую. Можешь ты на время, хотя бы ради Вадима, не жевать, когда с тобой разговаривают?

— Не-а… Не могу.

Старицкий вышиб из ее руки сигарету.

— Жвачку сама выплюнешь?

— Нет.

Влад разжал ей челюсти и, подцепив ногтем большого пальца жевательную резинку, выкинул ее изо рта.

— Кретин! Ублюдок! Ненавижу! На помощь к ней уже бежала группа «кожаных».

— Сейчас тебя сделают!

— Нет.

— "Крутой", да?.. На шмаер свой восьмизарядный надеешься?

— Нет. На тебя.

— На меня?!..

— Да. Ты им не позволишь "сделать меня".

Уже слышалось прерывистое дыхание приближающихся со свирепыми лицами рокеров.

— Да я еще и помогу им сделать из тебя отбивную!

"Неопытные, — подумал Принц, глядя на растянувшуюся цепочку бегущих «кожаных». — По одному их можно уложить всех до одного". Кристина крикнула рокеру, подбежавшему первым.

— Остановись, Руль!

Руль, собиравшийся в прыжке нанести Принцу удар ногой, запрыгал на одной ножке, сохраняя равновесие, чтобы не упасть. Один за другим подбежали остальные. Окружив скамейку, «кожаные» ждали сигнала. Стоявшие сзади дышали Принцу в затылок. У некоторых в руках уже были кастеты.

Руль, недовольно глядя на Кристину, процедил сквозь зубы:

— Бле-фу-ет…

— Нет! Он мне… ее… показывал.

— Пусть и мне покажет…

Принц невозмутимо рассматривал «кожаных». Один из них уже протянул руку к карману Принца, но Руль остановил его:

— Погоди, Рысь. Глаза мне его не нравятся. Больные глаза. Такой и замочить может. Че хочешь-то, мужик?

— Не тебя.

Рысь удивленно покачал головой. «Ками-кадзе» ему все больше нравился. Руль, задетый за живое, процедил:

— Ладно… Пошли отсюда.

Все выполнили приказ главаря. «Кожаные» отошли к лидеру, приготовившись уходить. Руль ждал, когда к ним присоединится и Кристина. Она поднялась со скамейки. Принц предупредил:

— Тебе лучше остаться. Кристина тут же торопливо села обратно. Неожиданно и Рысь сел с ней рядом.

— Я тоже останусь! Любопытно послушать, о чем говорят «крутые» с маленькими девочками.

Принц, не удостаивая «кожаного» взглядом, спросил:

— Ты что, голубой?

— А ты что? Прямо здесь ее будешь трахать?

Принц слегка отклонился назад и, выбросив вперед левую ногу, вмазал носком ботинка «кожаному» по уху.

— Уй!

Рысь схватился за травмированное ухо и тут же отдернул руку. На ладони была кровь. «Кожаный» скривился от боли, и его лицо стало похожим на улыбающуюся маску клоуна. Рысь, пожирая разъяренными глазами «крутого», никуда не уходил. Принц процитировал:

— "Ему и больво, и смешно, а мать грозит ему в окно".

— Ты, мужик, только отсюда никуда не уходи! Я скоро! Дождешься меня?

— Дождусь, если недолго.

— Я мигом.

Рысь быстрым шагом пошел прочь. За ним последовали и остальные. Принц посмотрел на Кристину и поблагодарил:

— Спасибо.

— За что?!

— Не позволила им "сделать меня".

— Вас «сделаешь», как же! Это я их спасла. Рысь у нас бешеный. Если что пообещал — сделает! Не боитесь, что он вас пристрелит?

— Боюсь.

— И будете ждать?

— Буду.

Кристина развернулась к Принцу всем корпусом и, не отрываясь, стала смотреть на него. Старицкий сразу же вспомнил слова тети Сони: "Какие у нее глаза!" Он уже не сомневался в том, что Вадим стал жертвой этой юной колдуньи.

Глядя на Кристину, Старицкий видел, как меняется выражение ее глаз. Они становились то глубоким омутом, который затягивал, как водоворот, то громовым небом, испещренным молниями, то вселенной, в которой вспыхивало и угасало огромное количество уходящих в глубину звезд…

Принц смотрел и пытался догадаться, что так поразило Вадима в этих глазах.

— Ты принесла рисунок?

— Нет… — Почему?

— Я не знала. Мы договорились только о встрече.

— Все ты знала. Ты боишься.

— Чего?

— Что кто-нибудь еще, кроме Вадима, узнает о твоей тайне.

— Какой… тайне…

— Той, что на рисунке.

— Рисунка уже нет. Я его сожгла.

— Зря ты изворачиваешься. Я ведь не Вадим. Прятаться от тебя не буду.

— Я это уже поняла…

Кристина взяла руку Старицкого, лежавшую на колене, приподняла ее и, просунув под нее голову, прильнула щекой к ноге Влада. Затем опустила руку Принца себе на грудь.

Старицкий высвободил руку и, взяв лицо Кристины в свои ладони, внятно произнес:

— Плохо поняла. Запомни: тебе лучше самой все рассказать. Если ты этого не сделаешь, я потеряю время. Я ведь все равно обо всем узнаю. И тогда тебе уже трудно будет помочь. Ну? Я жду.

— Мне… Нечего сказать. Я уже все сказала.

— Пока говорил только я. Перед встречей с тобой я еще надеялся, что в тебе осталось хоть что-то от того, что видел Вадим. Я ухожу. Следующая наша встреча может стать для тебя последней.

— Но вы обещали Рыси, что дождетесь его?

— А тебе бы хотелось, чтобы он меня прикончил?

— У вас больное воображение.

— Если бы это было так, то я отправился бы вслед за Вадимом в психушку. Но на меня черная кошка не действует так, как на него.

— Какая кошка?

— Та, с которой ты забралась в комнату Вадима и пряталась там под кроватью до его прихода. И провела с ним ночь.

— Не было этого.

— Вот это что?

Принц достал из кармана кусочек кожи и приставил его к болтающемуся поясу кожаной куртки. Кусочек точно вошел в рваные края торчащего, как раздвоенное змеиное жало, конца пояса.

Глаза Кристины загорелись ненавистью и бессильной злобой.

— Мент поганый! Ищейка! Ненавижу!

— Если бы я был мент, то ты уже сидела бы в «пресс-хате» и из тебя зеки выбивали бы нужные следователю показания.

Старицкий нашел и другую улику, доказывающую вину Кристины. Это был футляр от губной помады, в котором еще оставались осколки раздавленной ампулы.

— Лабораторный анализ показал, что в ампуле был экстракт южноамериканского препарата «ДЖИ-5». Эта вытяжка, приготовленная из слюны гигантского удава, влияет на функции нервной системы, парализуя и разрушая ее.

— Почему ты не сдал меня ментам?

— Я думаю, ты уже и сама догадалась? Кристина опустилась вниз, обхватила колени Принца и запричитала:

— Забери меня!.. Делай со мной все что хочешь! Только не бросай меня! Одну!

— Ты не одна.

— Одна!

— Это он помог тебе забраться в комнату Вадима?

Принц кивнул в сторону неподвижно стоящего, как парковое изваяние, круглоголового парня. Кристина посмотрела на прилипшего к дереву телохранителя и крикнула ему:

— Убирайся отсюда!

Тот послушно зашагал прочь.

— Ты меня не бросишь?

— Теперь нет.

— Почему теперь? Из-за него?

— Из-за тебя. Я попытаюсь помочь, но только если ты сама этого захочешь.

— Я хочу! Очень хочу!

— Вадим тоже мог тебе помочь.

— Он не захотел…

— Неправда. Ты уговаривала соседку, чтобы она впустила тебя в комнату Вадима. Для чего?

— Чтобы сделать ему сюрприз.

— Нет.

— Остаться у него навсегда.

— Нет.

— Хотела узнать, как он живет.

— Теплее.

— Посмотреть его картины.

— Горячо.

Кристина, не отпуская колен Принца, посмотрела на него снизу вверх.

— Взять что-нибудь на память.

— Что именно?

— Хватит меня мучить!

— Не скажешь — уйду.

— Фотографию.

— Нет. Ты боялась, что Вадим… Ну?

— Сделает копию того рисунка, который он нарисовал здесь… на Патриарших прудах…

— Ты не безнадежна.

Старицкий, подхватив Кристину под мышки, поднял ее вверх до уровня своего лица. Повиснув в воздухе, Кристина закрыла глаза. Запрокинув голову, она подставила губы для поцелуя. Влад почувствовал, как под его руками тело девчонки задрожало от сексуального возбуждения. Эта маленькая ведьма знала, как надо воздействовать на мужчину, чтобы он оказался полностью в ее власти.

Принц поставил Кристину на ноги, но она не хотела стоять, ее колени подгибались. Влад усадил ее на скамейку.

— А теперь покажи рисунок.

— Не здесь. Он у меня дома.

— Хорошо. Идем к тебе домой.

— Не сегодня.

— Ты покажешь его сейчас. Потому что он у тебя с собой. Ты не расстаешься с ним ни на секунду, даже ночью, когда спишь. Сама покажешь или мне доставать его, как жвачку?

— Как жвачку!

Принц попытался расстегнуть на Кристине куртку, но она стала бешено сопротивляться. Она царапалась, кусалась.

Щелкнул предохранитель. Повернув голову, Старицкий увидел за своей спиной Рысь. Из-под полы его куртки выглядывало дуло пистолета.

— Видишь? Я мог бы прикончить тебя в два счета. Но я этого не сделал. Спроси, почему?

— Почему?

— Хочу с тобой работать, Кристина зло выкрикнула;

— Болван! Чушка!

Рысь, пряча пистолет, спросил:

— Возьмешь?

— У меня нет рокерской работы.

— Я согласен на любую.

— Надо подумать…

Кристина бросилась бежать. Рысь предложил:

— Догнать?

— Если получится.

Кристина прибавила скорость. Но Рысь все-таки догнал ее. Когда «кожаный» подводил Кристину к Принцу, она положила в рот последний кусок бумаги и, яростно пережевывая его, злорадно захохотала.

Все! Теперь никто, никогда не увидит того, что было нарисовано на том рисунке!

— Ну что, взял?!

— Ты сожгла все мосты. Теперь тебе назад дороги нет.

— А я предпочитаю идти только вперед! Старицкий пошел к своей машине, оставленной недалеко от Кубинского посольства. Принца догнал Рысь и пошел с ним рядом:

— А со мной как же?

— Пока для тебя работы нет. Оставь свои координаты.

Рысь поотстал и догнал Принца только тогда, когда тот уже открывал дверцу своего «мерседеса». Восхищенно глядя на машину, Рысь проговорил:

— Классная лайба! Прокати?

— В другой раз.

Рысь протянул Принцу клочок бумажки.

— Это телефон моей сестры, буду ждать!

ГЛАЗА СМЕРТИ

От встречи с Кристиной Старицкий ожидал большего. Пришлось снова навестить тетю Соню. Она была необычно возбуждена. Встретила Принца очень приветливо:

— Здравствуйте, советник! Спасибо вам огромное!

— За что?

— Комнату Вадима Николаевича мне отдали. Я еще удивилась очень, что именно мне, а не Лолочке.

Старушка перешла на шепот.

— У нее, знаете ли, такие связи! Я спросила в исполкоме: "Это советник президента обо мне словечко замолвил?" А они так и ответили: "Да, советник". Так что еще раз вам большое спасибо. Сейчас у стариков последнюю жилплощадь отбирают! А тут еще одну комнату выделили! Разве не чудо?!

— Чудо. Тетя Соня, постарайтесь припомнить, что еще, кроме глаз, было нарисовано на том листке, который держала в руках Кристина…

— Сейчас… Я только сосредоточусь… Вспомнила! Листочек-то у нее в трубочку был свернут! Одни глаза только и были видны!

— Спасибо.

— Большие такие глаза!

— Спасибо, тетя Соня-Принц уже был на площадке, а старушка все еще восторгалась этими большими глазами.

— Красивые! А в глазах — еще глаза!

— Как это?

— Объяснить-то трудно! Уж больно хитро это было нарисовано… Вот, говорят, что, когда человек умирает, то в зрачках его глаз остается то… Как это сказать…

— Изображение, которое он видит перед смертью?

— Да! Именно! Вот и в этих нарисованных глазах тоже было изображение! — Какое?..

— Глаза черной кошки?

— В зрачках больших глаз черная кошка была нарисована?!

— Да нет! Вот я и говорю, что объяснить-то это трудно! Кошки не было, а глаза кошачьи были! Хищные такие!

— Спасибо, тетя…

— Это еще не все! В кошачьих глазах тоже было изображение!

— И вы помните, что там было изображено?

— Да. Глаза! Испуганные глаза маленькой девочки!

— Девочка была одетой или голой?

— Девочки-то не было! Только глаза!

— Как же вы…

— Я и сама не пойму. Вы, наверное, думаете свихнулась старуха, да?

— Не думаю. Так рисовать, чтобы зритель дорисовывал не нарисованное, могут только очень одаренные художники. Вы расскажите мне поподробнее все, что вы видели!

— Так, может, чайку, советник, не побрезгуете с сумасшедшей старухой выпить?

— Конечно, выпью!

Они вернулись в квартиру, и тетя Соня стала поить гостя чаем. А пока она ходила по комнате, расставляя посуду, Старицкий, осматривая жилище, находил все новые доказательства своего возникшего предположения.

Литографии на стенах. За стеклами шкафа корешки старинных редких книг. Над круглым столом, стоявшим посередине комнаты, висел абажур с изображениями церквей.

— Можно, я включу свет на минутку?

— Включайте…

Влад подошел к включателю. Он был круглой формы. Ни рычажка, ни кнопки для включения не было.

— А вы поверните его по часовой стрелке. Электричество экономлю. Дорого все, знаете ли, стало…

Влад начал поворачивать круглую пломбу, и церкви на абажуре засветились золотистым цветом.

Впечатление было ошеломляющим. Маковки церквей, уходящие вверх к потолку, завораживали своей благостной торжественностью. Старицкий медленно стал обходить абажур, удивляясь гениальной простоте автора этого шедевра. Старинный мастер продумал каждую деталь. Каждая следующая церковь не была похожей на предыдущую. Даже цветной орнамент окон был везде разным.

— Нравится?

— Очень!

— Это в память от Вадима Николаевича осталось. Может, он еще поправится, как вы думаете?

— Врачи делают все возможное.

— Я уж за него ежедневно бога молю, чтобы господь избавил его от скорбной доли этой… Он когда абажур-то этот расписывал, все со мной советовался, так ли он делает, как мне надо! Простой был человек, тихий… А вы что же, чай-то? Вот, с вареньицем.

— Спасибо…

Допив чай, Старицкий встал:

— Спасибо вам, тетя Соня, вы мне очень помогли…

— Помогла?!..

— Да. Помогли кое в чем разобраться.

— Я этому очень рада! И мне вы понравились. Только я не сразу вас распознала. Налетела, как коршун! Нервы стали словно не моими… Может быть, зайдете еще раз как-нибудь навестить старуху?..

— А если я к вам жену и сына в гости приведу, примете?

— Не шутите?..

— Серьезно.

— Если хотите осчастливить старуху под старость лет, непременно приходите! Только позвоните перед этим. У меня ведь теперь даже телефон есть. Я к вашему приходу испеку чего-нибудь. Одной-то, только для себя, и печь как-то не с руки… Ой! А мы ведь с вами до сих пор не познакомились?!

— Павел Семенович…

— Софья Борисовна…

НАЕЗД

Яков Михайлович Кутепов, сопредседатель финансовой палаты «Корона», был графом. Он долго крепился, не афишируя свою родословную. Он опасался возвращения «красных» и репрессий. Но когда дворяне-самозванцы стали раздавать дворянские титулы направо и налево, честолюбивое сердце прирожденного дворянина не выдержало.

Яков Михайлович заказал себе визитку, где черным по белому было напечатано «Граф».

Однажды его пригласили в возрожденное,"дворянское собрание". Ни одного, с его точки зрения, исконного дворянина, он там не встретил. Вокруг сновали свежеиспеченные дворяне-певцы и прочая публика. Якову Михайловичу стало скучно, и он покинул это общество.

Кутепов стал еще большим затворником, чем прежде. Принцу пришлось затратить на сбор информации о графе гораздо больше времени, чем он планировал. Самым сложным для Старицкого было раздобыть на Кутепова такой компромат, который бы послужил резонным, стопроцентным основанием для выполнения заказа. Поэтому он, как и другие киллеры, тщательно изучал распорядок дня клиента, его привычки, маршруты передвижения. Наметил для себя ряд наиболее удобных мест, где можно осуществить планируемую акцию.

Но все это было самообманом. Старицкому, видимо, так и не суждено было стать профессиональным киллером. Профессионал никогда не спрашивает ни у себя, ни у других:

"За что я собираюсь убить этого ни о чем не подозревающего человека, который так же, как и я, ходит по улицам, смеется, радуется жизни?" Он наблюдает за ним внимательными холодными глазами убийцы.

Есть такое выражение "смерть ходит по пятам". Теперь ей незачем это делать. За нее ходят другие. И их становится все больше. И Принц, волею судеб, тоже оказался среди них.

Занимаясь сбором информации, Принц очертил четкий круг людей, к которым «граф» благоволил. Домашние в этот круг не входили.

Первым "приятнейшим во всех отношениях" господином, удостоившимся великой чести снискать к себе расположение потомственного дворянина, был Слободкин Вячеслав Денисович. Сей господин ведал финансово-юридической консультацией "Ромул Великий". Рекламируя свою финансовую фирму, Слободкин, лучезарно улыбаясь, говорил:

— Помните легендарную фразу всех времен и народов?

Собеседник неизменно задавал вопрос:

— Какую?

— Все дороги ведут в Рим. Только в нашем «Ромуле» вы сможете получить ответы на все вопросы мира!

Граф был внештатным сотрудником «Ромула», оказывая ценные услуги крупным коммерческим фирмам. Он получал скромный гонорар за свою помощь. Конечно, за такой скромной суммой Кутепов поленился бы даже из дома выйти. Да и профессиональная гордость не смирилась бы с такой заниженной оценкой интеллектуальной собственности.

С графом расплачивались черным налом.

Сам Кутепов денег от клиентов не брал. Нал вручался Слободкину, а Вячеслав Денисович передавал его графу, оставляя при этом себе небольшую часть гонорара за посредничество.

В очерченный круг также входили известный адвокат, знаменитый хирург, крупнейший банкир. Педагогов, артистов, писателей и прочих, именуемых в обиходе интеллигенцией, в этом круге не было.

Все деятели, входившие в графский крут, были в видеокартотеке «Центра». Только информация о самом Кутепове в картотеке отсутствовала. Ббльшую часть своей жизни он прожил за границей: сначала как член семьи дипломатов, а затем и сам подвизался на дипломатическом поприще.

Женат Яков Михайлович был на француженке русского происхождения. Имел двух детей: сына и дочь. Интриги привели чету Кутеповых в Москву. Здесь на них сразу же «наехали». И француженка, воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, сбежала на родину, бросив и мужа, и детей.

Дети, не дождавшись вызова от матери, прокляли ее и стали давить на отца, чтобы тот нашел способ выехать из этой «дикой» страны или хотя бы отправил их обратно в Швейцарию, где они жили до приезда в Россию. Но было одно обстоятельство, препятствующее желанию детей и отца как можно быстрее покинуть страну предков.

Этим обстоятельством было заведенное на Дмитрия Яковлевича Кутепова уголовное дело.

Во время передачи денег сына Кутепова Дмитрия снял видеокамерой оператор. Дмитрий бросился к оператору. Раздались выстрелы. Оператор был убит. Труп оператора и деньги гангстеры забрали с собой. Дмитрий вернулся к отцу. В этот же день Яков Михайлович обратился в Швейцарское посольство с заявлением о разрешении ему и его детям вернуться обратно в Швейцарию.

Раньше Кутепов открывал ногой любую дипломатическую дверь. Теперь же он побывал в переулке Огородной Слободы, где находится посольство, три раза, каждый раз заново объясняя новому чиновнику причины, уже указанные в заявлении.

Возможно, Кутеповым и удалось бы уехать, если бы не видеопленка, присланная в органы анонимом, снявшим разборку с оператором с другой точки. На этот раз камера снимала бегущего к оператору Дмитрия со спины, и было четко видно, что Кутепов во время бега сделал такое движение рукой, будто что-то доставал из-за пояса, и тут же раздались выстрелы. Сыну графа инкриминировали убийство оператора.

На просмотре видеопленки присутствовали трое Кутеповых и адвокат. Следователь, напористый и уверенный в себе, упорно пытался склонить Дмитрия к чистосердечному признанию.

— Постарайтесь посмотреть на предъявленный вам криминальный видеосюжет непредвзято.

— В чем вы видите мою предвзятость?! В диалог вмешался адвокат:

— Дима, вы имеете право не отвечать на заданные вопросы.

— Но я не понимаю его логики! С какой стати мне стрелять в оператора, когда я уже отдал деньги?!

Адвокат снова, как рефери на ринге" вмешался в разговор:

— Дима, предоставьте мне возможность вести ваше дело, раз уж я здесь!

— Вот именно! Ведите! А то мне шьют дело; а я должен, видите ли, молчать!

— Еще раз прошу вас. Держите себя в руках;, уважаемый гражданин следователь. Ваши обвинения беспочвенны и построены целиком на домыслах. Нет ни орудия преступления, ни свидетелей. Даже трупа у вас нет!

— Труп мы найдем. Нами уже установлена личность убитого. Найдем и под ельников Кутепова, принимавших участие в убийстве.

— Я напишу рапорт о вашем несоответствии занимаемой должности.

— Пишите. А вы пока, все трое, распишитесь вот здесь.

Адвокат перехватил бумагу:

— Минуточку. Подписка о невыезде? На каком основании?

— Дмитрий Кутепов подозревается в совершении преступления по статье…

— Можете не трудиться. Мои клиенты ничего подписывать не будут.

— Тогда они будут находиться в КПЗ до тех пор, пока не подпишут.

— Это произвол!

— Вы — адвокат и прекрасно понимаете, что в отношении старшего Кутепова… я мог бы уже сейчас возбудить уголовное дело о сокрытии от органов правопорядка обстоятельств, приведших к тяжкому преступлению. А также…

— Хорошо! Они подпишут. Но я обещаю, что вам здесь работать осталось совсем недолго!

— Не вы первый мне это обещаете, а я работаю. Подписывайте.

— Ну, а девушка-то тут при чем?

— Вы видели ее на пленке?

— Да, но…

— Этим все сказано. Подписывайте! Когда все четверо оказались на улице, адвокат, успокаивая своих клиентов, уверенно пообещал:

— Выбросьте все тревожные мысли из головы! Ноу проблем! Это так называемое «дело» выеденного яйца не стоит! Все умозрительные построения следователя рассып-лются, как карточный домик!

Швейцария стала для Кутеповых несбыточной мечтой. Сын Дмитрий был арестован в аэропорту Шереметьево при попытке вылететь из страны по фальшивому загранпаспорту и был препровожден в следственный изолятор.

Дочь замкнулась в себе. Связалась с рокерами, и единственное, что мог сделать в этой ситуации отец — нанять для дочери личного телохранителя, чтобы и она не наделала каких-нибудь глупостей.

ПОДСТРЕЛИЛИ

Чем дальше Принц погружался в проблемы семьи Кутеповых, тем очевиднее становилось, что он имеет дело не с преступниками, которых следует казнить, а с жертвами, которых надо защищать. Поэтому Старицкий перестал собирать компромат на Якова Кутепова, а стал искать заказчика, которому почему-то понадобилось во что бы то ни стало убрать графа.

Принц снова и снова перетасовывал события, факты, досье соприкасающихся с графом людей, пытаясь вычислить того, кому была выгодна смерть Кутепова. Таких в окружении графа не оказалось. Вывод напрашивался сам собой: это гангстеры, которые пытаются избавиться от свидетелей.

Но и в этих рассуждениях логика Принца была очень шаткой. Зачем гангстерам обращаться к киллеру, если они сами могут убрать графа, который не таясь и без охраны ходит по улицам?

И все-таки эту версию тоже надо было проверить, чтобы она не лежала камнем на сердце. Принц позвонил Крабу.

— Кто это?

Голос в трубке был хрипловато-надтреснутым, и Старицкий встревоженно спросил:

— Что случилось?

— А это ты, Крестник!.. Здравствуй…

— Здравствуй…

— Не волнуйся… Приболел немного… Как ни рисуйся, а возраст потихоньку опускает на душу могильный камень.

— Я к тебе сейчас приеду!

— Меня в «берлоге» нет…

— А где ты?

— Встретимся в четвертой точке.

— Где?!

— Ты забыл, где это?

— Помню. Неожиданно только…

— Жизнь соткана из неожиданностей. А моя вошла в такую фазу, что неожиданности стали моей повседневностью. Чем, ты думаешь, я был занят до твоего звонка?

— Был с женщиной?..

— Период старческого романтизма я уже миновал. Я читал Вольтера.

Принц всего ожидал, но такого?! Чтобы вор в законе читал французского философа, историка и писателя? Чтобы дойти до такого, нужно действительно очень сильно заболеть…

"Этот въедливый старикашка наиболее близок сейчас моему мировоззрению и мироощущению…"

— Крестный! Жди! Я выезжаю немедленно!

— Не надо так напрягаться, Крестник. Я не при смерти.

— Ты хочешь, чтобы я приехал?

— Конечно. Только не мчись как угорелый. Я тебя дождусь…

— Хорошо.

У Старицкого защемило сердце. Он услышал в трубке короткие гудки. И впервые в жизни эти звуки показались ему трассирующими, как светящиеся пули.

Этот метафорический образ возник из-за четвертой точки. Влад и в самом деле напрочь забыл о ней. Потому что не хотел и думать о том, что когда-нибудь увидит своего Крестного в таком месте!

Крестный, свято чтя одну из воровских заповедей "не живи в роскоши", свою львиную долю из общака тратил на благотворительные цели. Он помогал не милостыней. Он совершал реальные, милосердные поступки, восстанавливая больницы, участвуя в культурных акциях по спасению национальных богатств России.

Однажды Краб привез Влада на строительную площадку, где. мастеровыми только еще закладывался фундамент.

— Смотри, Крестник, это главное детище моей жизни. Говорят, что человек рожден для трех главных дел, которые он должен совершить на земле: построить дом, родить ребенка и посадить дерево. — Крестный похлопал Влада по плечу. Тебя я уже «родил»… Вот, теперь начал строительство дома по собственному проекту. А за деревьями дело не станет! Только ты на наследство не рассчитывай. Это будет «богадельня», в которой у меня будет только одна комната. Сюда я удалюсь, когда уйду на покой. Место тихое. Все под рукой: церкви, кладбище…

— Не рано ты о кладбище вспомнил?

— А я о нем никогда и не забывал. Не помнят те, кто умирает внезапно. А кто помнит, те живут долго. Нравится место?

— Очень. Здесь бы не богадельню, а санаторий построить!

— Это я так называю — богадельня, чтобы соответствовать святому месту. А на самом деле здесь будет двухэтажный комплекс, в котором найдется место и для лечебных кабинетов, и для отдыха. Только в отличие от санатория здесь будут жить постоянно.

— Кто?

— Те, кто всегда был одинок: без семьи, без детей…

— "Дом одиноких сердец"?

— Хорошее название!

— Это не я придумал.

— Неважно кто. Мне нравится.

Через полчаса Принц подъезжал к круглому зданию с колоннами. Оно было трехэтажным, но весь третий этаж был стеклянным, похожим на зимний сад.

В центре двора находился поющий фонтан. Вокруг него были разбиты клумбы и стояли скамейки. А вокруг здания были посажены деревья.

Старицкий не знал, можно ли заехать во двор. Знаков никаких не было. Оставив машину около дома, Принц пошел пешком. Прогуливающиеся и сидящие на скамейках обитатели "Дома одиноких сердец" с удовольствием стали разглядывать гостя.

Один из них, чем-то похожий на Луи де фюнеса, поспешил к незнакомцу. Он даже так же, как и знаменитый французский комик, похлопал Старицкого по плечу и тут же спросил, слегка грассируя:

— Какие анекдоты предпочитаете?

— Ну, как вам сказать…

— Тогда слушайте! К врачу-сексопатологу приходит пациент и прямо с порога кричит:

— Спасите!

— Что случилось?

— Не могу больше! Жена ежегодно приносит по ребенку! Сделайте что-нибудь!

— Противозача…

— Бесполезно! Все испробовали!

— Есть один вариант… Только вы должны заполнить анкету и написать заявление о том, что согласны на эксперимент.

— Все что угодно! Только спасите! Операция прошла успешно, и пациент с яичниками шимпанзе покинул клинику. Через несколько лет врач-сексопатолог встречает прооперированного пациента и спрашивает:

— Ну как?! Жена больше не рожает?

— Рожает, доктор!

— Как?! А почему же вы такой счастливый?

— А они, как родятся, сразу — в лес. И больше мы их никогда не видим!

Рассказчик заржал, затем хлопнул Принца по плечу и снова заржал. Подошел Краб, улыбнулся:

— Познакомились?

— Да.

— Это наша гордость! Энциклопедист в области анекдотов. Пойдем ко мне или на свежем воздухе побродим?

— А как лучше?

— Тогда пройдемся немного…

Старицкий и Краб покинули двор и, обойдя часть дома, остановились на пригорке возле садовой скамейки, стоящей среди двух берез.

Крестный смотрел на излучину Москвы-реки и чему-то улыбался. Влад, наблюдая за Крабом, удивлялся переменам в нем. С Крестным Принц не виделся всего полторы недели, а было ощущение, что они не встречались несколько лет. "Это из-за того, — с грустью подумал Влад, — что старик сильно сдал. Он изменился не только внешне, но и внутренне. И прежнего Краба теперь уже не вернуть…"

Дав возможность Крестнику как следует рассмотреть себя, Краб сказал, не глядя на Принца:

— Помнишь, я говорил тебе: "Стреляй первым"?

— Помню.

— Я выстрелил, но промахнулся…

— И тебя подстрелили?

— Да…

— Почему ты сразу же не позвонил мне?!

— Не все можно решить разборкой. Иногда полезно и головой подумать.

— Считаешь, что я не думаю?

— Не ершись. Рассказывай…

У Принца пропало всякое желание советоваться с Крестным. Нагружать старика, ушедшего на покой, своими проблемами не стоило. Поэтому, скроив благодушное выражение лица, Влад пошутил:

— Я не знаю, о чем рассказывать? С женщинами ты завязал, с алкоголем, наверное, тоже?

— Да и с куревом окончательно.

— Разве ты курил?

— Баловался… Ко мне вчера депутация приезжала. Просили вернуться в строй.

— Не понял…

— Того, в кого я промахнулся, уже больше нет. Трон свободен.

— И ты что же?!

— Отказался.

— Понятно…

— Вряд ли… Я отказался из-за тебя.

— Меня?!

— Да. Они кокнули того, вернее, принесли его в жертву, чтобы развести намечающуюся «стрелку»… Я им пообещал, что «стрелки» не будет. Ведь так?

— Почему ты об этом спрашиваешь меня?!

— Полковник был доверенным лицом того, кто скинул меня. Депутаты решили, что Кровавый Принц решил восстановить справедливость, то есть вернуть старика на трон.

А Полковник всего лишь начало будущей «стрелки».

— Ты правда не хочешь вернуться?

— Правда. У меня сейчас есть более интересное занятие.

— Какое?

— Думать. Не отвлекаясь ни на разборки, ни на «стрелки». Я пообещал депутатам, что если понадоблюсь в качестве судьи в каком-нибудь воровском споре, то могут рассчитывать и на меня. Но не больше.

Краб замолчал и опять улыбнулся своим, наверное, приятным мыслям.

— А все благодаря тебе, Крестник…

— Ты сегодня говоришь сплошными загадками!

— Теперь, когда я вспоминаю, на что ушла моя жизнь, мне кажется, что я, играя краплеными картами, никогда не поднимался выше уровня перворазрядника! Ты же, подкинув мне Бизона, заставил меня мыслить масштабно, по-гроссмейстерски! И я вдруг почувствовал, что у меня получается! Сейчас пока рано говорить о результатах, чтобы не сглазить, но уже кое-что есть!

Принц, глядя на вдохновенное лицо Крестного, радостно улыбнулся. "Нет, не сдал, старик, — облегченно вздохнув, подумал Влад. — Он не потерял себя. Наоборот, погрузившись в недра своего интеллекта, он нашел то, о чем и не подозревал: свободу. Свободу мыслить, чувствовать, решать".

— Рад был повидать тебя, Крестный!

— Уже?

— Да, пойду…

— Так и не сказав, зачем приезжал?

— Да дело, собственно, такое запутанное, что не стоит тебя отвлекать.

— Наоборот, это для меня теперь, как гимнастика. Излагай.

Старицкий рассказал Крабу предысторию случившегося, а затем посвятил его в перипетии текущих дел.

— Девочка красит губы?

— Кто их сейчас не красит?

— В футляре с осколками от ампулы совсем не осталось помады?

— Осталось… На дне.

Принц понял, что имеет в виду Краб, и неуверенно возразил:

— Да, цвет помады не идентичен, но помада кончилась, и теперь она красит губы другой…

— Рассуди… Она могла принести ампулу просто в кармане. Ну, а если бы даже и воспользовалась футляром, то не оставила бы его в комнате.

— Думаешь, Кристину подставили?

— Я пока только анализирую…

— Но почему она тогда не стала открещиваться от футляра, если помада не ее?!

— На этот вопрос тебе ответила тетя Соня.

— Испуганные глаза маленькой девочки?

— Да. Она у кого-то на крепком крючке. И гангстеры тут ни при чем. Этот кто-то для нее страшнее всех гангстеров. И боится она, скорее всего, не за себя…

— За брата?

— За отца. Ведь его заказали.

— Она знает о заказе?!

— Подозревает.

— Но я пробежался по кругу знакомых графа не один раз!

— И этим ограничил свободу своих действий.

— Ну, не рокеры же его заказали?

— Нет, конечно. Ты не придал значения одному интересному факту из графской биографии…

— "Дворянское собрание"?

— Это любители. А тут действует профессионал.

— Бизон?

— Какие мотивы?

— Месть, может быть?

— Нет. У Бизона стальные нервы и строгие расценки. Видимо, за Кутепова заплатили не очень много.

— Раз он доверил этот заказ мне?

— Да. Не обижайся, но пока тебя проверяют на вшивость. И думаю, за тобой незримой тенью следует опытный киллер-дублер, который доведет дело до конца, если у тебя вдруг что-то не получится.

— И долго он так будет за мной ходить?

— Как сложатся обстоятельства. Но вернемся к биографии графа. Человек он среднего достатка, хоть и имеет дворянский титул. Да его еще и «кинули», когда приехал. Анализируя эти факты, мы приходим к предположению, что заказчик не ищет материальной выгоды, так как сам, скорее всего, входит в когорту самых состоятельных людей России.

— Чем же ему помешал нищий Кутепов?

— Пока мы этого не знаем. Но помешал и очень сильно, раз понадобилось вытаскивать графа из Швейцарии, чтобы прикончить его в Москве.

— Стоп-стоп! Можно было спокойно нанять киллера за «бугром», а не разводить всю эту канитель с переездом в Россию!

— Знаешь, сколько стоит тамошний киллер?

— Понятия не имею.

— Минимум пятьдесят тысяч баксов. А в Москве можно сговориться и за двадцать.

— Ну, если заказчик — из когорты, что ему стоит слегка переплатить?

— Ты прав. Он может в казино спустить большую сумму всего за один вечер. Но ты недоучитываешь психологический аспект.

— Какой?

— Заказчик считает, что граф и двадцати-то не стоит! Таким будет резюме?

— Заказчика надо искать в Москве…

— Верно.

— В когорте…

— Да.

— Он тесно связан с дипломатическим корпусом.

— Думаю, да…

— Жаль, что киллерам не предусмотрены командировки в загранку, например, во Францию.

— Чтобы встретиться с женой Кутепова?

— Да, думаю, она хорошо знакома с заказчиком, поэтому и рванула на родину!

— Там бы ты ее все равно не нашел. Она объявится только тогда, когда станет вдовой. Кстати, а что это ты размечтался о Франции?

— А что?

— Твой объект Кутепов, а не заказчик.

— А я как-то об этом стал уже понемногу забывать. Вот еще что… А Вадима-то они за что?

— Чтобы девочка посговорчивее была да научилась язык за зубами держать. Присмотрись к детективу. Его заклеенные пластырем мочки ушей и отношение к нему девчонки как-то взаимосвязаны. А девочку, кстати, пока оставь в покое. Она, даже если захочет, ничем не сможет тебе помочь. После истории с Вадимом у нее сейчас, наверное, душевная депрессия…

— А чего она ждала от Вадима?

— Исцеления от страха. В его рисунке она увидела точный диагноз своего психофизического состояния. И произошла естественная подмена.

— Какая?

— Кристина решила, что если художнику известен диагноз, то он способен и на лечение болезни.

— А ведь Вадим действительно мог ей помочь, но почему-то не захотел…

— Не мог. Художник не врач. Он как рентгеновский аппарат. Он только высвечивает душу пациента, Но лечить ее не способен.

— Знаешь, Крестный, ты очень сильно изменился. Мне кажется, что сейчас встреча с тобой Кристине была бы очень полезной!

— Ошибаешься. Я, образно говоря, хирург, а ей нужен психотерапевт.

— Ну, и последний вопрос… Что тебе привезти?

— Себя.

— Я серьезно.

— Тогда идем ко мне. Если привезешь из того списка, который я тебе приготовил, хотя бы половину, буду очень рад!

КОРНОУХИЙ

Распрощавшись с Крестным, Принц отправился в «Центр», чтобы выяснять, есть ли в видеотеке когорта. На душе было легко. Влад думал о том, что, несмотря на все выпавшие на его долю испытания, он все-таки был счастлив. Вокруг него было много замечательных, интересных людей, от которых он заряжался бодростью и оптимизмом. Один Крестный чего стоит!

"Мерседес" Принца обогнала «шевроле» и, помигав огоньками и замедляя ход, остановилась у обочины. Старицкому предложили остановиться. Проезжая мимо «шевроле», Влад увидел за рулем Корноухого и тоже подъехал к обочине.

Корноухий вышел из машины и стал прохаживаться по тротуару. Старицкому он не понравился. Весь его вид излучал высокомерие, будто он не нанятый детектив, а английский лорд. Корноухий не пошел к идущему навстречу Принцу, а, остановившись, поджидал Старицкого у чугунной решетки, отделяющей тротуар от проезжей части. Измерив взглядом рост Принца, Корноухий предложил:

— Поговорим?

— Давай.

На лице Корноухого промелькнула гримаса недовольства, вызванная панибратским словечком «давай». Корноухий спросил:

— Как дела у Вадима?

— А откуда ты знаешь, что его Вадимом зовут?

— Профессия у меня такая — все знать.

— Тогда зачем же спрашивать?

— Чтобы вы, прокручивая потом в своей памяти наш разговор, вспомнили, что первый вопрос, который я вам задал, был про здоровье Вадима.

— Вопрос был про дела.

— Ну, какие у него теперь могут быть дела!..

— С ним ты тоже разговаривал?

— Разумеется. До того.

— До чего?

— Как он заболел.

— Теперь «болеть» моя очередь?

— Делай свое дело и не суй свой нос куда не следует.

— Какое дело?

Корноухий, не отвечая, пристально смотрел на Принца и ждал, когда тот смутится. У Старицкого же, наоборот, взгляд был удивленно-наивный. И чем больше затягивалась пауза, тем большим становилось его удивление. Корноухий, ухмыляясь, напомнил:

— Я предупредил.

Корноухий развернулся, чтобы уйти, но Принц резко повернул его в прежнее положение:

— Невежливо уходить, не ответив. Какое дело?

— Я ответил.

— А я этого не понял. Поподробнее, пожалуйста.

— Убери руки.

Принц вырвал с корнем пуговицу из пальто, за которую он придерживал Корноухого.

— Убрал. Что дальше?

— Мы поговорим в другом месте.

— Поехали.

— Не сегодня.

— Что за странная у вас манера, что у тебя, что у твоей подопечной строить из себя невесть что?

— В одном предложении — четыре «что».

— И что?

— Пятое. Между нами пропасть. Генетическая пропасть, понимаете?

— Короче. Чего ты хочешь, козел? Провокация удалась. Резко выбросив руку, Корноухий нанес удар в челюсть Принца, Влад, выдержав удар, хотя запросто мог от него уклониться, тут же нанес ответный коленом в пах Корноухого. Тот скрючился от боли. Отдышавшись, детектив искоса взглянул на соперника. Было видно, что преподанный урок он оценил по достоинству. Высокомерие испарилось. Теперь перед Принцем стоял обыкновенный человек с естественно-испуганной реакцией на все происходящее.

Старицкий отклеил с мочки уха послушно стоящего телохранителя лейкопластырь. На мочке не было шва. Принц отодрал пластырь и со второго уха. Та же картина. Телохранитель был корноухим от рождения.

— Пудришь мозги хозяину? Меня, мол, пытали из-за твоей дочери, даже уши подрезали?

— Пудрю.

— И ты, мразь, будешь еще мне угрожать?

Принц схватил Корноухого за нос и сжал так сильно, что на белоснежную рубашку, ворот которой был скреплен алмазной булавкой, закапала кровь.

— Если Вадим умрет, то ты, мразь, тоже жить не будешь.

— При чем тут я? Это она… Кристина! Это графиня!

— Ах ты, отродье, кидаешь девчонку, которую должен охранять?! Я со школы ненавижу таких, как ты! Сядешь в мою машину.

Принц отпустил нос Корноухого, достал из его нагрудного кармана платок, вытер им испачканные кровью пальцы и бросил платок в лицо детектива. Тот торопливо поймал платок и, утираясь, пошел к «мерседесу».

— Машину свою закрой.

Детектив вернулся к своей машине и полез в карман за ключами. Внезапно он выхватил пистолет, но выстрелить не успел. Принц нанес ему упредительный удар.

Очнулся Корноухий в машине Принца. Она стояла среди деревьев какой-то лесопосадки, но в черте города, потому что вдалеке были видны многоэтажные дома.

— После исповеди я отвезу тебя к твоей Машине. Начинай.

— Родился я…

— Меня твоя родословная не интересует.

— А что?

— Все, что связано с графом, с его дочерью и…

— С сыном?

— Нет.

Теперь Принц пристально смотрел в «невинные» глаза Корноухого. Тот не выдержал взгляда и отвернулся.

— Смотри в глаза.

Вздохнув, Корноухий выполнил приказ.

— Чтобы не исповедоваться несколько раз, сразу назови того, кто вручил тебе футляр с ампулой.

Глаза Корноухого испуганно заметались.

— В глаза, я сказал!

— Я не знаю, кого вы имеете в виду!

— Посмотри направо… Этот омут не имеет дна. Ты не знал, что в Москве есть такие места?

— Нет…

— Хочешь проверить глубину?

— Нет…

— Рассказывай.

— Клянусь! Я никогда в жизни не видел этого человека! Футляр лежал в моем абонентском ящике, где хранится адресованная мне корреспонденция. В футляре лежали микропленка и ампула. На микропленке была подробная инструкция, что мне надлежало сделать.

— Это было до того, как ты стал телохранителем графини, или после?

— До.

— Для кого предназначалась ампула?

— Не знаю.

— Что об этом говорилось в инструкции?

— Что мне позвонят.

— Позвонили?

— Да, по поводу Вадима…

— Ты видел рисунок?

— Нет!

Принц посмотрел на омут. Корноухий, перехватив этот взгляд, торопливо добавил:

— Один раз…

— Ты разглядывал его?

— Да, когда графиня спала.

— Подсыпал снотворного?

— Да…

— А теперь подробно и детально, не пропуская ни одной мелочи, что было на рисунке.

— На рисунке была изображена графиня в бальном платье, на ногах туфельки, в руке перчатки.

— Дальше.

— Все… Больше на рисунке ничего не было.

— Ты знаешь, мои знакомые говорят, что у меня не нервы, а канаты. Но не стальные же они. Я слушаю.

— Там, правда, больше ничего не было!

— Ты того человека… Большого человека… Боишься больше, чем омута? Где вы с ним познакомились?

— С кем?!

— Думаешь, если я спрашиваю, значит, не знаю?

— Думаю, да.

— Наконец-то прямой искренний ответ. Так же искренне заверши рассказ о рисунке.

Чувствовалось, что в Корноухом борются два желания: одно — сказать правду, другое — выкрутиться.

— Кроме графини, на рисунке ничего не было.

— Перейдем к глазам…

— К глазам?!

— Да.

— Художник нарисовал очень красивые глаза…

— Дальше…

— Все, вроде…

— Я тебе помогу вспомнить. Что было нарисовано на самом дне этих многократно повторяющихся глаз?

— Повторяющихся?..

— Послушай, у тебя что, мозги от страха ссохлись? Я помогаю тебе снять с крючка твоих родственников… за границей, а ты ерепенишься!

С Корноухим сделалась истерика. Он кричал на Принца, брызгая слюной.

— Я понял! Вы все — заодно! Я сделал все, как мне было приказано! Что вам еще от меня нужно?!

— Плохо сделал! Рисунок надо было сразу же уничтожить. Почему ты этого не сделал?

— Не было приказа!

— Кто еще видел рисунок?

— Никто!

— Тогда откуда же мне известно про повторяющиеся глаза?

Корноухий растерялся.

— Не знаю…

— У тебя хорошее зрение?

— Да.

— Ты хорошо рассмотрел, что было нарисовано на дне глаз?

— Да…

— И после этого сохранил рисунок?!

— Но там была нарисована только змея!

— В форме…

— Буквы «В».

— Которая была похожа на роговые очки…

— Да…

— Поехали.

— Куда?

— К твоей «шевроле».

Принц выехал из лесопосадки. Телохранитель сидел рядом со Старицким и, опустив голову, уныло молчал. Потом что-то тихо пробормотал. Не расслышав, Влад спросил:

— Что?

— Со мной, что хотите, делайте… Только семью пощадите…

— Запомни. Я к господину «В» никакого отношения не имею.

— Но как же?!

— Мы с тобой учились в разных учебных заведениях. Ты медленнее соображаешь. Как говорил мой учитель… Впрочем, это неважно. Что «В» говорил обо мне?

— Отзывался пренебрежительно, возмущался медлительностью. Конкретного ничего не говорил, но по поведению и по отдельным словечкам я понял, что вы исполнитель…

— Что ты имеешь лично против графа?

— Ничего. Наши ситуации даже в чем-то похожи…

— Что «В» имеет к графу?

— Точно не знаю… Граф еще в Швейцарии что-то отказался подписать. Что — не знаю.

— Где вы встречаетесь с «В» и когда? Корноухий уже понял, почему киллер выспрашивает у него подробности о «В». Поэтому старался ответить на все его вопросы подробно. Вдалеке замаячила призрачная надежда на скорое избавление от змеиной опеки «В». Но были и сомнения. Почему киллер вдруг переключился с заказанного объекта на заказчика. Чтобы развеять свои подозрения, Корноухий спросил:

— А что вы имеете против «В»?

— Ничего.

— А против графа?

— Тоже ничего.

— Тогда я не понимаю…

— Все просто, как апельсин. Разборки графа и «В» меня не волнуют. Через посредника я получил от «В» заказ на графа, но от Кутепова поступил встречный заказ на «В». Граф платит больше.

— Действительно, все просто… Часто такое бывает?

— Бывает. Так где вы встречаетесь?

— Я — дипкурьер. Встречаюсь с разными… Буквами… в том числе с «В».

— Уже юмор прорезался. Это хорошо. В нашем деле без юмора — хана. Где конкретно?

— В дипломатическом корпусе.

— Где сейчас графиня?

— Дочь?

— Да.

— С рокерами.

— Она в курсе того, что касается «В»?

— Не думаю…

— Что она знает об ампуле?

— Тоже ничего. Я дождался, когда они отключились, влез в окно и сделал все, как было написано в инструкции.

— Будь теперь с графиней предельно внимателен. Она взбалмошная. Может мне все испортить.

— Я постараюсь.

НОЧЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Того, что произошло дальше, Принц никак не ожидал.

Старицкий нашел в видеотеке материал о господине «В». Это был бывший дипломат. Не состоял ни в одной организации. Ездил по всему миру как эмиссар крупных финансовых и промышленных структур, при этом не являясь официальным представителем зарубежных стран. Чаще других стран наведы-вал Францию. И уже оттуда делал вояжи в другие европейские государства. Излюбленное место отдыха «итальянские» озера в Швейцарии.

На видео Витольд Витальевич Волонский выглядел импозантно. Роговые очки придавали его лицу академическое выражение. Поверить в то, что этот «академик» возжелал крови своего соотечественника, было трудно.

Перед Принцем стояла трудная задача. Академик, судя по досье, уезжал и приезжал всегда внезапно. Поэтому отследить его суточный режим было чрезвычайно сложно.

Старицкий сидел у себя в кабинете. Чертил схемы всех известных географических маршрутов Академика, пытаясь понять закономерность его перемещений в пространстве.

Зазвонил телефон. В трубке раздался взволнованный голос Торса:

— Можно к тебе?

— Заходи.

Чуть не с порога Торс заявил:

— Летим в Кемерово?

— В Кемерово?

— Да! Нужна твоя помощь. Мне без тебя там не справиться.

— И что там?

— Крутая разборка, вылетаем немедленно. По дороге все объясню!

— Антон, не темни.

— С чего ты взял, что я темню?

— Я же тебя знаю. До этого прекрасно справлялся без меня.

— Но тут особый случай

— Вижу, что особый. Вот и выкладывай.

— В Кемерово…

— Да оставь ты его.

— Но я, правда, лечу туда! Вместе с отрядом.

— Я верю. И ты не хочешь оставлять меня здесь, так?

— Так…

— Почему?

— Потому, что тебе угрожает опасность!

— Вот с этого и надо было начинать. От кого?

— Я напал на след.

— Чей?

— Похитителей. А тут вдруг — Кемерово! Они следят за каждым твоим шагом!

— За каждым?

— Да! Представь себе! Уже и до «Центра» добрались!

— Может, мне… и в самом деле… в Кемерово лучше податься?..

— Смешно, да? А ты взгляни в окно… Только осторожно… И тебе будет не до шуток. Видишь, около парапета прогуливается?

— В плаще?

— Да!

— Не хотелось тебе выдавать служебную тайну, но придется, раз ты так нервничаешь…

— Так… Тайна, значит?

— Да. Это мои осведомители.

— Так что же она целый час напротив наших окон «светится»?

— У меня к каждому информатору индивидуальный подход.

— А дружки ее тоже осведомители?

— Будущие. Так что лети спокойно в Кемерово.

— Ну-ну…

. — Спасибо тебе за заботу… Не кривись, я серьезно. Уверяю тебя, пока никакой опасности нет.

— Насчет «пока» согласен. Торс с тревогой наблюдал за надевающим плащ Принцем.

— Оружие хоть взял?

— Взял, взял…

Кристина, увидев идущего по тротуару Принца, пошла к нему навстречу. На этот раз между полами ее незастегнутого плаща сверкало белизной нарядное платье. Подойдя к Старицкому, она спросила:

— Куда пойдем?

— А у нас что, свидание?

— Для меня — да.

— Тогда в кафе «Мороженое». Кристина, недоверчиво посмотрев на Старицкого, уточнила:

— "Мороженое"?

— А ты предпочитаешь бар?

— Предпочитаю.

— А я — «Мороженое». Как же нам быть?

— Куда прикажете, Принц. Просто я сегодня хочу чего-то необычайного. А что-И сама не знаю!

— К сожалению, я не волшебник.

— Но сегодня, если захотите, можете им стать!..

— Но я не знаю, как это делается.

— Я вас научу. А где ваш «мерседес»?

— "Мороженое" недалеко.

— Вы хотите от меня поскорее избавиться?

— Сегодня — нет.

— Тогда увезите меня куда-нибудь далеко-далеко…

— Хорошо. Ждите меня около того перекрестка.

— Буду ждать…

Возвращаясь в «Центр», Принц заметил Корноухого, рассматривающего витрину магазина.

Принц привез Кристину в Главный ботанический сад Академии наук, где и сам не бывал уже тысячу лет.

По пути, во Всероссийском выставочном центре, они полакомились мороженым. А потом пошли к озерцам, вытянувшимся вдоль центра, как стая перелетных птиц.

Сегодня Кристина выглядела женственной и привлекательной. «Пацанство» ее улетучилось. И теперь во всем ее облике было что-то возвышенно-грустное…

Идущие навстречу редкие прохожие невольно замедляли шаг, чтобы не вспугнуть молчание этой необычной пары. А Кристина даже не замечала этого. Мысли ее были далеко-далеко…

"Может быть, она кружится сейчас в вихре вальса на каком-нибудь балу, думал Влад, наблюдая за изящными движениями стройной девушки, — наверное, она и от меня ждала приглашения на бал, придя на свидание в таком нарядном платье. Интересно, а почему мне не хочется на бал? Не в возрасте же тут дело? Почему мы позволяем повседневной рутине затянуть нас в свой круговорот? И каждый раз ждем спасительных праздников, чтобы развеселиться. Куда уходит приятное, пьянящее чувство влюбленности в жизнь?!"

— Где вы были?

Принц от неожиданности не нашелся сразу, что ответить. Но Кристина ждала ответа, и Влад, подумав, сказал:

— На празднике детства…

— И я тоже! Побывала на всех праздниках, которые запомнила! С вами легко запоминать…

— Почему?

— Вы меня не боитесь.

— А остальные вас боятся?

— Всегда! Я росла, как прокаженная. Родители других детей старались увести от меня своих чад. Боялись, что я их сглажу. А когда выходили фильмы вроде "Земляничной поляны" Бергмана или американского фильма "Изгнание дьявола", про девочку, в которую вселился бес, мне совсем приходилось худо. Люди жались к стенкам, когда я проходила.

— И все из-за твоих глаз?

— Ну да! Если уж я родилась такой, кто же в этом виноват?! Правда, один раз мне все-таки повезло, мой тренер по спортивной гимнастике меня тоже совсем не боялся! И я влюбилась в него по уши. И даже, как Татьяна Ларина, написала ему письмо.

— И что же тренер?

— Он очень испугался…

— Он был женат?

— Нет. Но с перепугу тут же женился на дуре какой-то!

— Почему же дуре?

— Да это за километр было видно! Голова с кулачок, плечи — во! Зато чемпионка Европы по плаванию! Гимнастику я бросила. И вот встретила вас…

— А до меня — Вадима.

— Помада была не моя…

— Я знаю.

— Зачем же вы тогда ею мне в нос тыкали?

— Тогда я еще не знал.

— Значит, вы обо мне тоже думали?

— Думал.

— Я вам хоть немножко нравлюсь?

— Конечно.

— Для меня это очень, очень важно. Вы еще не трусите?

— Почему еще?

— Ну, все-таки я признаюсь вам в любви…

— Нет, я не трушу.

Кристина закрыла глаза и из-под ее ресниц выкатились две слезинки. Они катились по зардевшимся от волнения щекам, и Кристина, улыбаясь, шептала:

— Теперь я понимаю, что значат слова "слезы радости".

— Кристина…

— Мне сейчас хорошо… Правда-правда! Вы потом поймете, почему для меня сегодня было так важно все, что сейчас со мной происходит! Я очень боялась этого разговора… Но теперь я счастлива! Вы не смеетесь?

— Нет.

Кристина открыла глаза.

— Я сегодня рассказала отцу о нас с вами. Если бы была мама, я бы могла все рассказать ей… На глаза Кристины снова навернулись слезы. Чтобы Принц не смущался, она вновь улыбнулась.

— Что же вы сказали отцу?

— Что люблю вас… Что вы женаты… У вас сын…

— И что отец?

— Назвал дурехой. Сказал, что вы посмеетесь надо мной, а когда переспите со мной, то бросите меня…

— Ты ему поверила?

— Он сказал, что так делают все мужчины.

— Тебе попадались только такие?

— У меня вообще не было мужчин…

— Разве среди рокеров…

— Я же сказала вам, что меня все боятся! Зачем мне такие мужчины…

— А Вадим?

— Я думала, смогу, хоть с ним. Даже «травку» принесла, чтобы забыться. Не смогла. А потом, когда с ним все это случилось, я думала, что умру от страха! За что его так?

— Чтобы ты боялась еще больше.

— Кого?

— Змею в роговых очках. Кристина, тяжело переводя дыхание, торопливо заговорила:

— Не будем больше об этом говорить!

— Кристина, чтобы помочь тебе и твоему отцу, я должен знать все. Почему ты боишься Волонского?

— Он… он… Не могу!

— Мы можем только вместе избавиться от этой змеи. Но если ты мне не доверишься, один я ничего не смогу сделать. Сейчас мы с тобой одни. Здесь никого нет. Решайся.

— Мы не одни.

Старицкий невольно оглянулся.

— Он с нами.

— О ком ты говоришь?

— О… Витольде Витальевиче.

— Ладно. Ты переутомилась. Давай поговорим о чем-нибудь другом…

— Это случилось в Швейцарии, когда мне было три года… До этой страшной ночи я ничего не боялась… Я любила разговаривать с цветами, деревьями, птицами. Дружила с Домовым…

— С Домовым?

— Да. Его звали Жан. Он жил на чердаке нашего дома, и его никто не видел, кроме меня. Я гуляла с ним по парку, а когда уставала, он брал меня на руки и нес к ручью. Я любила отдыхать у воды. Я спрашивала его:

— Жан, а кто расчесывает деревьям ветки по утрам? И он отвечал:

— Ветер расчесывает ветки на деревьях.

— А чье лицо я вижу перед собой в воде ручья?

— Это солнечные зайчики рисуют твой портрет, чтобы ты радовалась, глядя на себя…

Как бы я хотела, чтобы в моей жизни не было той ночи… Но она была, и я до сих пор помню ее до мельчайших подробностей. Я проснулась от страшного грома, расколовшего небо на две половины. Сверкнула молния, и снова загрохотало, да так, что я испуганно спряталась под одеяло. И вдруг от резкого порыва ветра открылось окно, и я услышала, как за окном стонут деревья под бешеным натиском терзающего их ветра. Сучья ужасно трещали. Ветер ворвался в комнату, длинные занавески на окнах ожили и стали протягивать ко мне свои руки. Они старались схватить меня за волосы. Я впервые в жизни испугалась и выбежала из комнаты. Я знала, что отец уехал по делам и вернется домой только завтра. Я побежала в спальню мамы. И там испугалась еще больше. Окна в спальне были открыты настежь. Вой ветра смешивался со стонами моей мамы. Она вопила, кричала, рыдала! А какое-то страшное существо, набросившееся на нее, терзало ее и злобно рычало! А она никак не могла вырваться из-под него! В спальне было темно, и я не знала что делать. И тогда я стала звать на помощь своего друга: "Жан! Жан!" Теперь-то я понимаю, что это была ночь любви моей мамы и Волонского. Мне казалось, что он убивает ее. Жан почему-то не появился, и тогда я сама бросилась спасать маму. Озверевший от страсти любовник, увидев меня, вскочил с кровати и стал принуждать меня к оральному сексу. Мама кричала: "Не смей!" Она пыталась защитить меня, но Волонский отбрасывал ее от себя, продолжая оральный секс с трехлетним ребенком. Кончилось тем, что горячая, липкая, горькая жидкость изверглась в мое горло и я чуть не задохнулась. Мама рыдала, я была почти без сознания, а Волонский, вращая глазами и злобно скалясь, кричал:

— Если ты кому-нибудь скажешь о том, что здесь было, то я приду ночью и разорву тебя на куски! Поняла, что я сказал? Поняла?..

Он повторял это десятки раз, а у меня не было сил даже ответить. Взбешенный моим упорным молчанием, Волонский стал выкручивать мне руки и грозить кулаком. Тогда-то я и увидела на его пальце тот перстень со змеей, с которым он не расстается и поныне.

— Но я его видел без перстня.

— Значит, он одевает его специально для меня, чтобы я не забывала о той ночи.

— Потом, когда ты стала старше, он тоже домогался тебя?

— Да, постоянно. Это у него стало какой-то навязчивой идеей. Но мне каждый раз удавалось улизнуть. Даже после этой подлой ночи мама продолжала с Волонским любовные отношения. Отец ничего не знал, а я боялась сказать.

— А брат?

— Отец всегда брал брата с собой, когда уезжал. А мы оставались с мамой одни.

— Почему же мать не порвала с Волонским?

— Наверное, боялась так же, как я, что вдруг все откроется. А может, любила?

— А днем Волонский у вас бывал после этого?

— Да. Вот с тех пор я и возненавидела трусливых мужчин. Когда мы все сидели за обеденным столом, я смотрела на Волонского и видела, как у него трусливо бегают глазки за стеклами роговых очков. И стоило мне произнести за столом слово «папа», как у Волонского даже застывала рука на мгновение в ожидании того, что я скажу дальше. Так мы и жили: днем он боялся меня, а каждую ночь я боялась его.

— Даже если отец не уезжал?

— Да.

— Ты так и не решилась сказать отцу?

— Нет. Любовная связь тянулась много лет. Чем я становилась старше, тем сильнее Волонский домогался меня: пытался дарить подарки, угрожал, умолял. И вот перед тем как нам приехать в Москву, отец застал любовников в постели. Мать он простил, а с Волонским порвал всякие отношения.

— И отказался подписать контракт?

— Да. Волонский потерял на этом большие деньги. А сегодня я узнала, почему уехала мама. Отец снова застал ее с Волонским, но уже здесь, в Москве. И не простил, И я бы не простила тоже. С той страшной ночи я в минуты сильного волнения вновь вижу то свирепое грозовое небо, пруд, в который меня не раз подмывало броситься, чтобы разом покончить со всеми этими страхами. И только одно удерживало меня. Я хотела вырасти и узнать, что же испытывала тогда моя мать… в ту страшную ночь: боль или наслаждение? Но я не могла сблизиться ни с одним мужчиной, потому что ненавидела их! Простить мне мою маму или проклясть?

— Теперь я понимаю, какие чувства ты испытывала ко мне, когда я вытаскивал у тебя изо рта жвачку!

— Да. В памяти сразу же всплыла та страшная ночь и… оральный секс.

Принц и Кристина давно уже сошли с асфальтовой дорожки и просто шли по лесу, который стоял тихо-тихо, словно прислушиваясь к исповеди юной девушки, прожившей почти всю свою сознательную жизнь в страхе и ненависти.

— Наверное, ты до сих пор испытываешь ко мне неприязнь после нашей встречи на Патриарших прудах?

— Вы — единственный, к кому я не испытываю неприязни.

— А к отцу?

— Отцу?..

— Да.

— После сегодняшнего дня?..

— А что произошло сегодня?

— Я сегодня была с ним откровенна во всем, до конца,

— Ты рассказала ему…

— Да. И он впервые был откровенен со мной и тоже до конца. Сегодня я узнала, что я — не его дочь.

— Когда он узнал об этом?

— Он знал об этом всегда. Поэтому спокойно оставлял нас с мамой, забирая только своего сына. Все эти годы он знал о связи своей жены с Волонским. А я все эти годы мучилась, считая себя предательницей, скрывающей от отца правду…

— Ты дочь Волонского?..

— Да. Поэтому я и сказала, что мы не наедине. Он с нами. Его кровь течет по моим венам. И это самое страшное, что только могло случиться в моей жизни…

— Волонский знает, что он твой отец?

— Да. Знает. Знал со дня рождения. Знал и в ту ночь.

— Мерзавец! Да его четвертовать мало!

— С ним мне все понятно. Мне осталось только выяснить, как мне быть с моей матерью?..

— Тебе надо встретиться с ней и поговорить! Я постараюсь тебе помочь!

— То, что она скажет, я знаю. Мне нужно самой пройти через это. Только тогда я, может быть, сумею что-нибудь понять…

— Тогда тебе надо набраться терпения и ждать, когда появится тот, с кем ты сможешь начать новую жизнь.

— Ты испугался, как тренер?

— Я не испугался.

— Ты поможешь мне?

— Но у меня жена…

— Я знаю.

— Если знаешь…

— Скажи, если человек тонет, ты бросишь ему спасательный круг?

— Да.

— Ты мой круг. Я не собираюсь отнимать тебя у жены и сына. Я тону, понимаешь? И мне надо помочь… И никто, никогда об этом не будет знать! Я клянусь тебе!

— Я… буду знать.

— Что же ты делаешь? Я стою на рельсах… На меня мчится поезд! Что же ты стоишь?

Кристина протянула к Принцу руки.

— Кристина…

Она прислонилась спиной к дереву и стала оседать на землю.

— Господи!.. Как больно… больно… Кристина положила обе ладони на свою левую грудь. Ее лицо исказилось гримасой боли. Чтобы отвлечь Кристину от душевных терзаний, Принц, присев около нее, ласково сказал:

— Кристина, ты хотела научить меня стать волшебником?

— Да… Это просто… Надо… Кристина опустила веки.

— Надо закрыть глаза, сказать волшебные слова: "Я волшебник, раз, два, три, двери сказки отвори…" И вот мы уже в Швейцарии, на озере Комо… Черная ночь… занавески-призраки разгуливают по комнате… Отец насилует свою дочь.

— Кристина!.

Она подняла веки. И снова в ее глазах побежали грозовые облака, засверкали молнии…

— Как мне хочется спать. Я ведь еще не спала. Ни разу. Как закрою глаза — вижу страшный оскал рта, слышу звериный рык… Я думала, что сегодня в первый раз мне удастся уснуть спокойно…

— Ты будешь спать спокойно. Я тебе обещаю.

— Я знаю. Для этого и сочиняют сказки. Чтобы жизнь стала сном. И когда-нибудь, через сто или тысячу лет, появится Принц и разбудит спящую Принцессу… Ведь для того, чтобы проснуться, надо сначала уснуть, правда, Принц?

— Да. Тебе надо поспать. Принц попытался поднять Кристину, но она мягко отодвинула его руки.

— Не надо… Ты иди. Я останусь здесь. Так надо…

— Идем. Я отвезу тебя к нам. Ты отдохнешь, поспишь…

— Нет…

— Но я не могу тебя здесь оставить. Одну.

— Ты уже оставил… Иди. Ты не огорчайся. Ты хороший. Это я плохая. Потому что так и не смогла ничего понять… Иди.

Старицкий подхватил Кристину на руки и понес. Не сопротивляясь, она попросила:

— Отпусти меня…

— Нет.

— Мне неприятно твое прикосновение. Старицкий остановился.

— Потому что та ночь… продолжается… Влад опустил Кристину на землю. И она пошла, не оглядываясь, вперед. Влад неотступно шел за ней. Так они прошли через весь парк. Вышли на улицу. Шли молча. Кристина шла, нигде не останавливаясь, пока не повстречалось такси. Она подняла руку.

— Куда ты собираешься ехать?!

— Домой…

— Куда домой?

— К себе…

— Я тебя не отпущу!

— Я очень устала…

— Поедем вместе!

— Нет. Тебе еще рано. Принцы всегда приходят потом.

— Кристина!

— Я должна.

— Ты едешь к отцу?

— К отцу?!

Вдруг глаза ее осветились внутренним светом, и она проговорила убежденно и твердо:

— Да! К отцу!

Принц помог Кристине сесть в машину и сказал таксисту:

— Вот тебе баксы. Привезешь туда, куда она скажет. Только без глупостей. Или я тебя из-под земли достану! Понял?

— Да, понял, понял…

— Номер своей машины не забыл?

— Нет.

— Я его тоже помню. Кристина-Кристина сидела, как изваяние. Она даже не посмотрела в сторону Влада.

— Трогай.

Принц закрыл дверцу. Такси отъехало. Кристина так и не обернулась.

Старицкий вернулся в «Центр». Собирался сесть за работу, но не смог усидеть даже минуты. Он метался по кабинету и разговаривал сам с собой.

— Я же поступил правильно! Поступил так, как считал нужным поступить! Не кривя душой, не предавая жену! Но почему же тогда у меня сейчас так гадко, так тяжело на душе?!

Старицкий разыскал номер телефона графа и позвонил.

— Добрый день…

— Кто это?

— Позовите к телефону Кристину, пожалуйста…

— Она еще не вернулась. А кто ее спрашивает?

Принц положил трубку и выбежал из кабинета. Он поехал в таксопарк и, предъявив удостоверение, попросил найти водителя, который увез Кристину. Диспетчер вызвала таксиста по связи. Объяснила, в чем дело. Перепуганный таксист при встрече сразу начал оправдываться:

— Я спросил ее: "Куда ехать?" Она ответила: «Прямо». Как можно ехать по московским улицам, не сворачивая? Это же не нью-йоркское стрит или авеню! У каждого перекрестка я спрашивал ее: "Направо или налево?" Она всегда отвечала: «Прямо»! В общем, удружил ты мне! С полчаса мы куролесили по переулкам…

— Как она вела себя?

— Читала молитву…

— Вслух?

— Да.

— Какую?

— "Отче наш…"

— Что было дальше?

— Неожиданно она мне сказала: «Остановись». Вышла из машины и пошла.

— Где это было?

— Думаешь, я помню? Мы крутились все время в одном и том же районе!

— Поехали в тот район.

— Поехали.

Таксист ехал впереди. Принц — за ним. Наконец таксист остановился и выскочил из машины.

— Вспомнил! Здесь она вышла. Я еще подумал, на трамвае, что ли, дальше решила ехать? Видишь, вон впереди трамвайная линия?

— Дальше…

— Я развернулся и уехал!

— Свободен.

Принц дошел пешком до трамвайной линии, место было безлюдное. Не зная, что делать дальше, Старицкий стоял, озираясь по сторонам, в надежде увидеть хоть кого-то, кто мог случайно видеть, куда пошла Кристина.

Никого не увидев, Влад продолжал стоять перед трамвайными путями, склонив голову. Вдруг его внимание привлек к себе припыленный след красной краски. Наклонившись ниже, Влад увидел, что в рельсовой канавке, прилипнув к стенке, лежит белый матерчатый кусочек.

С бешено колотящимся сердцем, отгоняя лезущие в голову кошмарные мысли, Старицкий бегал вдоль рельсов, как вдруг увидел на правой стороне перепачканный в крови клок волос.

Принц бежал вдоль трамвайных путей до тех пор, пока не добежал в депо.

Кристину нашли под одним из вагонов, платье было намотано на трамвайное колесо.

Следственной группе водитель трамвая объяснил, что девушка не собиралась переходить дорогу, поэтому он и не обратил на нее внимания, к тому же, он торопился в парк, чтобы успеть после работы забежать к матери в больницу.

Звонить графу Старицкий уже не мог. Он отдал телефон следователю. На звонок следователя ответил уже не совсем трезвый голос.

— Кого?

— С вашей дочерью произошло несчастье…

— Что?!

— Нужно приехать на опознание…

— Трупа?..

— Да…

Принц взял трубку и сказал:

— Будьте дома. Я за вами сейчас сам приеду.

В трубке раздались короткие гудки. Вскочив в машину, Принц рванул к дому графа. Подъезжая к арке, Влад чуть не врезался в толпу, стоявшую вокруг «Москвича» красного цвета.

Подбежав к толпе, Старицкий увидел бледного испуганного водителя, держащего в трясущейся руке прыгающую сигарету, водитель, видимо, уже в который раз оправдывался перед собравшимися.

— Неожиданно она мне сказала: «Остановись». Вышла из машины и пошла.

— Где это было?

— Думаешь, я помню? Мы крутились все время в одном и том же районе!

— Поехали в тот район.

— Поехали.

Таксист ехал впереди. Принц — за ним. Наконец таксист остановился и выскочил из машины.

— Вспомнил! Здесь она вышла. Я еще подумал, на трамвае, что ли, дальше решила ехать? Видишь, вон впереди трамвайная линия?

— Дальше…

— Я развернулся и уехал!

— Свободен.

Принц дошел пешком до трамвайной линии, место было безлюдное. Не зная, что делать дальше, Старицкий стоял, озираясь по сторонам, в надежде увидеть хоть кого-то, кто мог случайно видеть, куда пошла Кристина.

Никого не увидев, Влад продолжал стоять перед трамвайными путями, склонив голову. Вдруг его внимание привлек к себе припыленный след красной краски. Наклонившись ниже, Влад увидел, что в рельсовой канавке, прилипнув к стенке, лежит белый матерчатый кусочек.

С бешено колотящимся сердцем, отгоняя лезущие в голову кошмарные мысли, Старицкий бегал вдоль рельсов, как вдруг увидел на правой стороне перепачканный в крови клок волос.

Принц бежал вдоль трамвайных путей до тех пор, пока не добежал в депо.

Кристину нашли под одним из вагонов, платье было намотано на трамвайное колесо.

Следственной группе водитель трамвая объяснил, что девушка не собиралась переходить дорогу, поэтому он и не обратил на нее внимания, к тому же, он торопился в парк, чтобы успеть после работы забежать к матери в больницу.

Звонить графу Старицкий уже не мог. Он отдал телефон следователю. На звонок следователя ответил уже не совсем трезвый голос.

— Кого?

— С вашей дочерью произошло несчастье…

— Что?!

— Нужно приехать на опознание…

— Трупа?..

— Да…

Принц взял трубку и сказал:

— Будьте дома. Я за вами сейчас сам приеду.

В трубке раздались короткие гудки. Вскочив в машину, Принц рванул к дому графа. Подъезжая к арке, Влад чуть не врезался в толпу, стоявшую вокруг «Москвича» красного цвета.

Подбежав к толпе, Старицкий увидел бледного испуганного водителя, держащего в трясущейся руке прыгающую сигарету, водитель, видимо, уже в который раз оправдывался перед собравшимися.

— Я даже не понял ничего! Он выскочил из-за угла, а я как раз въезжал в арку-Принц наклонился над лежащим на асфальте графом. Все ждали «скорую». Но было понятно, что потерпевший мертв.

Влад доплелся до своей машины, сел на водительское сиденье и начал бить по рулю кулаками, крича:

— Проклятый день!! Проклятая жизнь!!! Вечером того же дня, возвращаясь домой, Принц увидел торчащий в двери клок оберточной бумаги. Машинально развернув его, Принц прочитал: "Прекрасно сработано, Волк! Следующий — Крафт".

СВОЙ ПОЧЕРК

Утро выдалось пасмурным и хмурым. Принц вошел в кабинет генерального. Сразу же возникла напряженная тишина. Крафт Калужного таким еще не видел. Принц почернел… Было видно, что он не спал всю ночь. На ввалившихся щеках еще больше выделялись мощные скулы. Мужественное лицо напоминало вытесанное из камня изображение сфинкса. Глаза ввалились. Глядя в этот печальный бездонный колодец, Крафт понял, что произошло нечто из ряда вон. Но он не торопил Принца. Он ждал, когда Калужный заговорит сам, первым.

Однако Принц так ничего и не сказал. Он достал из кармана сложенный вдвое лист бумаги и положил его генеральному на стол. Крафт взял лист, развернул его и прочитал написанную крупными буквами фразу: "Есть серьезный разговор".

Прочитав, Генерал посмотрел на Принца и понял, что откладывать разговор нельзя. Подумав, Крафт написал на этом же листке:

"Жди меня на даче".

"Дачей" на их условном языке назывался гостеприимный военный комплекс, где Принц с Вестой и Олежкой уже однажды провели некоторое время, когда им угрожала опасность.

Ворота комплекса открылись. Постовой, проверив документы, дал добро на въезд, указав на стоящий напротив теннисного корта дом. На фасаде этого дома, под самой крышей была прикреплена вырезанная из дерева голова оленя с ветвистыми рогами. Домик был словно создан для задушевных бесед. Удрученное состояние, в котором находился Принц после происшедших событий, не повлияло на его работоспособность: он был no-прежнему внутренне собран и осторожен.

Достав «тузика», Старицкий прошелся с ним по всем помещениям домика. Не обнаружив подслушивающих устройств, Влад устроился в кресле, стоящем возле окна.

Вспомнился вчерашний вечер. После полученного от Бизона послания Влад не мог оставаться в квартире. Сославшись на серьезную неполадку, обнаруженную в «мерседесе», Старицкий, не ужиная, отправился в гараж.

Чтобы обеспечить себе алиби на случай, если Весте вздумается навестить мужа в га-рамсе, Влад открыл капот машины и разложил инструменты.

Предосторожность оказалась оправданной. Ковыряясь в моторе, Старицкий увидел идущую к гаражу Весту. Она принесла ему бутерброды и термос. Понаблюдав за мужем, она озабоченно спросила:

— Что-нибудь серьезное?

— Сам пока не пойму… Возможно, придется делать капитальный ремонт…

— Кому?

— Мотору…

— Я не о машине…

Как хотелось Старицкому сорвать с себя личину Калужного, избавиться от контактных линз, которые от долгого ношения словно приросли к роговицам глаз! Ведь Веста до сих пор не знает, какие на самом деле глаза у ее мужа!

Зная, что раскрыться все равно невозможно, Влад, чтобы не смотреть жене в глаза, подошел к Весте, присел около нее и, приложив ухо к ее уже округлившемуся животу, спросил:

— Уже шевелится?

— Рано еще…

Веста погладила волосы мужа. Затем тихо спросила:

— Скажи… Легче станет…

— Хандра какая-то напала…

Влад замолчал. Не дождавшись от мужа дальнейших объяснений, Веста задумчиво произнесла:

— Тебя видели сегодня… с юной особой… Говорят, красивая…

— Была…

— Ты… влюбился… Да?..

— Нет.

— Отчего же хандра?..

— Сегодня погиб один из моих осведомителей.

— Погибла?

— Да.

— По твоей вине?

— Получается, что так… Но все настолько сложно, что однозначно оценить происшедшее невозможно. Надо, чтобы перевернулся весь мир с его устоями, нравственными законами, только тогда, может быть, можно было бы предотвратить эту гибель. Но я живу в этом сегодняшнем мире, по его законам!

— И сожалеешь об этом?

— Что толку сожалеть или не сожалеть! Разве я придумал все то, что окружает меня? Я пытаюсь доступными мне средствами изменить что-то в этом мире, сделать его лучше! Но я не волшебник…

— Прости, что я завела этот разговор…

— Ты поступила правильно… Тебя мучило предчувствие надвигающейся беды, и чтобы не мучить себя, ты спросила о юной особе… Я сегодня тоже поступил правильно. По-другому я бы все равно не смог поступить!

— Но если бы мир перевернулся, смог бы…

— В перевернутом мире не возникло бы такой ситуации.

— Я поняла… Ты думаешь, я спросила, потому что беспокоилась о себе?

— Разве в этом мире можно жить по-другому?

— Я же живу…

— Что ты имеешь в виду?

— Я живу, думая не о себе, а о других… О тебе… Об Олежке… И стараюсь помочь тому, кто в этом больше нуждается. Я думала, ты нуждаешься сейчас в моей помощи, поэтому и пришла…

— Извини, я очень раздражен и, наверное, говорю лишнее!

— Я пойду…

— Не обижайся. Сейчас ты не сможешь мне помочь.

Веста ушла. Оставшись один, Влад метался по гаражу. Требовалась разрядка, и Влад стал с ожесточением бросать разложенный инструмент в стены гаража. Гулкое эхо от следующих один за другим ударов о металлические стены звучало, как тревожный набат.

Принц вернулся из гаража, когда уже стемнело. Приготовленная для него постель лежала на диване в гостиной. Так бывало и раньше, когда Старицкому приходилось допоздна засиживаться за какой-нибудь работой.

Но сейчас сиротливо лежащая постель казалась зловещим знаком грядущих разборок семейной жизни. Раньше Веста раскладывала диван, стелила простынь, взбивала подушку. Теперь же постельные принадлежности были сложены в аккуратную стопку.

"Хорошо, что не разбросаны по всей комнате, — подумал Влад. — Любовная лодка получила первую пробоину".

Сидя на диване рядом с постельным бельем, Старицкий обвел взглядом ставшую вдруг чужой комнату и почувствовал, как одиночество вползает в его душу холодной, коварной змеей.

Так и сидел он, не сходя с места, не включая света, пока не услышал приглушенное всхлипывание. Понимая, что надо пойти в спальню и успокоить жену, Влад продолжал сидеть. Всхлипывания вскоре прекратились…

Вскочив от пришедшего в голову ужасного предположения, Старицкий подбежал к спальне. Приоткрыв дверь, он увидел Весту, укрывшуюся одеялом так, что ее головы не было видно. Она лежала, свернувшись комочком. Белое, как снег, покрывало, было неподвижно. Казалось, что Веста не дышит.

Влад подошел к кровати и окликнул жену.

— Веста?..

Из-под одеяла снова раздалось всхлипывание.

— Веста, извини меня… Одеяло отодвинулось, и из-за его кромки показались заплаканные глаза.

— Я никому не нужна.

— Ну, зачем ты так говоришь? Ты нужна мне, Олежке…

— А сам даже не поцелуешь меня…

— Боже! Но я же тоже живой человек! У меня тоже, наверное, могут быть свои проблемы! Почему я все время оказываюсь крайним, виноватым? А сегодня оказался даже убийцей!

— Ты… убил… ее?

— Не знаю. Ее или себя, но кого-то убил. Веста откинула одеяло. Обняла Влада и стала, успокаивая, гладить его по спине.

Утро выдалось солнечным, теплым. Принц стоял у окна, когда увидел идущего вдоль теннисного корта Генерала. Крафт дружески помахал Старицкому рукой.

Войдя в дом, Генерал придвинул стоявшее около изразцовой печи кресло к окну. Решительно сев напротив Принца, Крафт тем самым дал понять, что не стоит оттягивать начало разговора.

У Принца еще была возможность сказать Генералу полуправду. Но зная по опыту, что за этим последует целая цепочка из недоговоренностей и полуправд, Принц достал послание Бизона и протянул его Крафту. Тот прочитал и вопросительно взглянул на Ста-рицкого. Принц пояснил:

— Это заказ!.. На вас.

— Заказчик известен?

— Бизон.

— Интересно… Исполнитель?

— Я.

Реакция Крафта восхитила Принца. Выражение лица Генерала оставалось неизменным. Он лишь откинулся в кресле и проговорил чужим, низким голосом.

— Я слушаю,

Принц принял холодность, прозвучавшую в голосе Крафта, как должное. Как иначе мог среагировать Генерал, не зная всех обстоятельств дела.

Желание Принца рассказать генеральному всю правду сразу же натолкнулось на существенное препятствие. Рассказать все — значит, признаться и в том, что он не Калужный. Тогда вскроется, что Принц с самого начала морочил голову старикам Калужным и всем остальным. Поэтому Старицкий рассказывал о Бизоне медленно и очень осторожно.

Генерал слушал, не меняя позы. Когда рассказ был завершен, генеральный встал и, не сказав ни слова, вышел. "Надо полагать, — грустно улыбаясь, решил Принц, — аудиенция окончена. И пора отправляться восвояси". Но Старицкий продолжал сидеть в кресле, обдумывая свой следующий шаг.

Торопиться Владу теперь было уже некуда. Убивать Крафта Принц не собирался при любом исходе состоявшегося разговора. Если Крестный не ошибается и за Волком повсюду следует киллер-дублер, то уберечь Генерала вряд ли удастся.

Старицкий даже потряс головой, отгоняя грустные мысли. "Надо бороться даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации, — решительно подумал он. Надо найти Генерала и объясниться. А потом уж, в зависимости от результатов этого объяснения, действовать дальше".

Но искать Генерала не пришлось. Он появился так же внезапно, как и ушел. Сев в свое кресло, Крафт развернул кожаную папку, достал фотографии и разложил их перед Принцем. На фотографиях были люди в военной форме. Бизона Старицкий узнал сразу. С остальными встречаться не приходилось.

— Дела наши плохи, Павел Семенович… Придется вам меня убивать.

Принц вопросительно посмотрел на генерального. Крафт был предельно серьезен, но Влад все-таки спросил:

— Вы шутите?

— Нет. Не шучу. У нас пока недостаточно сил, чтобы противостоять движущемуся на нас «айсбергу», о котором говорил Бизон. Мы уже начали передислокацию. Но нам нужно время.

— Сколько вам нужно времени?

— Еще… недели две…

— Бизон не ограничивал меня во времени. Так было и с Воронковым, и с графом. Я могу готовиться к выполнению заказа хоть месяц. Ведь заказ-то я получил только вчера.

— Не месяц. И даже не неделю.

— Сколько же?

— Речь идет о нескольких днях.

— Почему вы так думаете?

— Сколько времени ушло на депутата?

— Неделя.

— А до этого была взорвана ваша дверь,

— Для чего?

— Чтобы подстегнуть вас.

— Если бы депутат не поехал к любовнице, то исполнение заказа потребовало бы гораздо больше недели.

— Воронков поехал в Зеленоград в полной уверенности, что вернется и Москву невредимым. Его убедили в том, что он является приманкой для Принца, которого надо заманить в ловушку. Депутат знал, что киллер-дублер сидит в «утюжке» и Принцу из Подмосковья живым уже не выбраться. Честно говоря, я пока не могу понять логику Бизона. «Дуэль» должна была закончится в пользу Воронкова.

— Почему?

— У вас, Павел Семенович, нет киллеров-ского дара. Вы действуете по принуждению. А такие, как Воронков, становятся убийцами по убеждению. И для них «айсберг» все равно что Ноев ковчег. Но почему Бизон вас тащит на эту библейскую посудину, совершенно непонятно. Это против логики. Или это сверхлогика, которая для меня пока недоступна.

— Ну, хорошо… Но в случае с графом не было взорванных дверей!

— А ампула?

— Но она была использована не против меня.

— Против вас. Косвенно. Бизон знал, что судьба Вадима подхлестнет вас к активным действиям. Расчет оправдался. Сколько времени у вас ушло на второй заказ?

— Четыре дня…

— Видите. Но на всякий случай, чтобы вы не углублялись в психологические изыски и не вторгались в чужие секретные кладовые, Бизон подсунул вам Корноухого.

— Это ничтожество — сотрудник БОУ?!

— Да.

— Ни за что не поверю!

— Придется поверить. Актерскому мастерству обучают не только в учебках «Центра». Школы киллеров, которые находятся главным образом в ближнем и дальнем зарубежье, тратят на подготовку исполнителей огромные суммы. И конкурс в эти школы не меньше, чем в вузы. Скорее всего… Корноухий и был вашим киллером-двойником, более опытным и искусным. «Тузика» у вас с собой тогда не было?

— Нет…

— Если бы он у вас был с собой…

— Я бы утопил дипкурьера в том омуте, рядом с которым мы находились!

— Думаю, что и к такому неожиданному повороту событий дублер был готов, и если бы вы нашли «слухача», то он рассказал бы вам еще более слезливую и душещипательную историю, чем история о заграничной семье…

— Значит, все было ложью от начала до конца? А я купился, как маленький ребенок

— Они знали, на чем вас можно купить. Но не все было ложью. «Академик» в роговых очках существует. Любовный треугольник, из-за которого произошла трагедия, тоже.

— Что, и «академик» служит в СС?!

— Нет. У него ранг гораздо выше, чем у Бизона. Во всяком случае, пока. «Академик» один из тех, кто управляет «айсбергом».

— Рано или поздно я достану и того, и Другого!

— Их обоих, наверняка, уже нет в России. Один отправился к себе в школу, где он трудитсяинструктором… — Генерал достал из кармана фотографию. На ней был запечатлен момент соревнований по каратэ. Соревнования проходили в Японии. У Корноухого был черный пояс. Лицо жесткое, волевое. "Еще неизвестно, кому бы пришлось измерять глубину омута, — злился на себя Принц, — а я ему демонстрировал свои суперменские навыки! Переиграл он меня по всем статьям. Виртуозно! Мастерски!"

— Вам фамилия Зондов ни о чем не говорит?

Старицкий чуть не проговорился, что у них в сборной по спортивной гимнастике был Зондов.

— А имя и отчество известны?

— Да. Борис Игоревич Зондов.

— Нет. Впервые слышу.

— Это Бизон. И в его БОУ исполнителей, не прошедших спецподготовку в школе, по нашим сведениям, нет. Почему же он решился на нелепый, с профессиональной точки зрения, эксперимент: из гадкого утенка вырастить красавца лебедя? И почему в такие сжатые сроки? Не иначе как в стране готовится «фейерверк». И Бизон торопится создать условия, при которых вы смогли бы заработать себе очки. Проще говоря, выслужиться перед приходом нового режима…

— Но для такого предположения нет достаточно веских и убедительных причин?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, должны же быть предприняты какие-то приготовления, передвижения войск, создание штурмовых отрядов! Иначе, какой же это «фейерверк»!

— А вы вспомните безобидную фразу, сказанную в свое время по испанскому радио: "Над всей Испанией безоблачное небо…" фраза была условным сигналом к началу фашистского путча. И Франко на долгие годы стал испанским диктатором, ввергшим страну в пучину гражданской войны. А с чего началась перестройка в СССР? Еще с более безобидной фразы, сказанной политическим Котом Леопольдом: "Ребята, давайте жить лучше?" И страна превратилась в руины.

— Вы считаете, что «фейерверк» неизбежен?

— Нет. Я так не считаю. Но когда Бизоны начинают форсировать события, меня это настораживает. По моим предположениям, вам на очередной заказ отпущено не более трех дней. И мы не станем ждать, когда Бизон, чтобы подстегнуть вас, в очередной раз устроит провокацию, теперь уже против ваших близких.

— Почему против близких?!

— Против меня у вас ничего нет. Бизон знает, что вам необходимы веские основания для исполнения заказа. И он их вам предоставит.

— Но они все будут неубедительны!

— Корноухий же вас убедил.

— Там были другие обстоятельства: неизвестные мне люди, трудно опровержимые факты.

— Дело не в людях и не в фактах, дело в вас. Из вашей биографии берутся такие факты, которые когда-то повергли вас в эмоциональный шок. И достаточно вам увидеть, что кто-то другой находится примерно в такой же ситуации, вы тут же начинаете ему сочувствовать, и спорные факты для вас постепенно и незаметно становятся бесспорными.

— Но к вам-то это никакого отношения не имеет! Неоткуда Бизону взять основания, которые бы меня настроили против вас!

— Хочу вам дать совет. Он скоро вам пригодится. Научитесь ценить противника. Например, Бизон в разговоре с вами пообещал, что если понадобится, то не пощадит и детей… Но сейчас у Бизона на мушке, скорее всего, ваша жена. Весте звонят по телефону и просят срочно зайти к генеральному директору. В моем кабинете ей становится плохо, и она умирает. Вскрытие тела показывает, что причиной смерти явился инсульт, вызванный гематомой в височной области. Гематома возникла в результате удара в висок тяжелым предметом.

— Кто же нанес ей удар? Ваш секретарь?

— Нет. Тогда бы она упала в приемной. Вот и подумайте: вошел здоровый человек, а скончался от нанесенного удара в голову. В кабинете, кроме генерального, никого не было.

— Абсурд!

— Химия. Веста очень гостеприимный человек. До звонка она пила чай в своем кабинете. В гостях у нее была тележурналистка. Они мило беседовали. Не надо быть Кио" чтобы, выбрав удачный момент, бросить быстро растворяющуюся таблетку направленного действия в чашку с чаем. Это только один из предполагаемых вариантов. А их у Бизона, отточенных и проверенных на практике, сотни. Думаю, что один из них уже завтра будет запущен в ход.

— А если Весту и Олежку подержать здесь несколько дней?

— Тогда мишенями станут другие: мать, отец, сестра, друг. Всех не спрячешь.

— Какой же выход?..

— Я уже о нем сказал. Выполнить заказ.

На какой-то миг Принцу показалось, что Крафт испытывает его. Воцарилась гнетущая тишина. Генерал сидел, задумавшись. Влад тоже. Они были, словно зеркальным отражением друг друга: одна и та же поза, сдвинутые брови, напряженные глаза.

Старицкий уже решил, что будет делать: он должен добраться до Бизона, чего бы ему это ни стоило. И теперь Принц обдумывал, каким способом осуществить задуманную акцию по ликвидации шефа СС.

Молчание прервал Генерал. Теперь его взгляд был спокоен, речь размеренна и убедительна.

— Мы должны опередить Бизона. Заказ Должен быть выполнен сегодня в конце рабочего дня.

— Вы говорите о киллере-дублере?

— Нет. О вас.

— В конце рабочего дня меня уже не будет в городе.

— Ясно. Собираетесь уступить меня дублеру?

— Я надеюсь успеть отменить приказ о заказе на Крафта.

— Напрасно надеетесь. Приказ уже отдан. И это не прихоть Бизона. Это часть продуманного, спланированного не вчера замысла. Бизон только один из винтиков хорошо отлаженной системы. И если бы вам даже удалось сделать то, что вы задумали, то появился бы Бизон-2. Ведь цель — не я, а «Центр». Схема та же: почта, телеграф и так далее. «Айсбергу» понадобятся свои люди в разных областям, поэтому цепочка из заказных убийств построена по своей логике. Тех, кто для «Айсберга» безнадежен, убирают. На их место ставят других, из этого же коллектива — тех, кто в нужный момент не подведет.

— Дюк, например?

— Да.

— Тогда логичнее было бы предположить, что меня, ликвидировавшего их ставленника на пост генерального, должны были бы убрать в первую очередь?

— Да.

— Почему же они этого не сделали?

— Вот это-то я и называю сверхлогикой. Пока я вижу здесь только один вариант. Сугубо личный вариант Бизона: убийцу Иуды самого сделать Иудой. Он уже повязал вас двумя выполненными заказами. Третий заказ, видимо, является последним, заключительным аккордом в этом киллеровском ноктюрне.

— Вы это так убежденно говорите, как будто все уже произошло, аккорд прозвучал, и Иуда предал своего учителя.

— Бизон хочет, чтобы это было именно так. Так оно и будет.

Принц вскочил с кресла и возмущенно заходил по комнате. А Генерал продолжал свою неторопливую речь:

— Если бы у меня был двойник, можно было бы устроить любопытный спектакль, на который бы и я с удовольствием посмотрел со стороны. Но Бизон все рассчитал. За такой короткий срок кандидата на роль покойника не найти. Придется самому стать им. И тут уж я полностью могу положиться только на вас. Надеюсь, что похороны будут скромными. Впрочем, я обо всем напишу в своей предсмертной записке.

— Но это уже становится невыносимым! Вы убеждены, что я выполню заказ?

— Убежден.

— Ошибаетесь! Мне обидно и горько слышать это именно от вас! Но я докажу вам, что вы жестоко ошибаетесь!

— Главное вам, как бы вас ни отвлекали, а это обязательно будут делать, исполнить в точности все то, что будет указано в записке. Иначе я могу и не воскреснуть.

— Что?!

— В своем завещании я назначу вас душеприказчиком. Похоронить меня следует в святых пещерах Псково-Печорского Успенского монастыря. Там же покоится прах предков Кутузова, Пушкина. Гробы в этих пещерах не закапывают. Их ставят в боковые ниши, так как тела умерших сохраняются там нетленными. Меня это вполне устраивает.

— Вы вправе презирать меня… Но зачем же так унижать?

— Знаете, почему Бизон удостоил вас в своем послании фразы "прекрасная работа"?

— Для меня это уже не важно.

— А для меня — очень. У вас появился свой почерк. Во втором заказе вы уже не использовали вульгарные средства, к которым прибегают другие, менее изобретательные киллеры: бомбы, снайперские винтовки, автоматы, пистолеты с обязательным контрольным выстрелом в голову. Вы в глазах Бизона поднялись на новую ступень. Вы мастерски довели жертву до самоубийства! А это дорогого стоит!

— Прекратите!

— Думаю, в третьем заказе надо закрепить успех. Я покончу с собой. А в предсмертной записке попрошу советников «Центра» учесть последнюю просьбу умирающего: избрать вас на пост генерального директора. Обещаете, что вы в точности последуете всем моим указаниям?

— Нет!

— Предпочитаете передать меня дублеру?

— Зачем вы меня мучаете? Вам мало Кристины?

— Мало.

— Добивайте…

— Во-первых, сядьте… Во-вторых… Генерал подробно, почти по минутам, расписал сегодняшний день, затем последующие, будто речь шла вовсе не о нем, а о каком-то дальнем родственнике, которому необходимо воздать последние почести.

БИЗОН НАСТАИВАЕТ

Самоубийство генерального для многих не стало неожиданностью. В последнее время он все чаще сторонился людей. Был непривычно задумчив, погружен в себя. Однако настоящей сенсацией для всех стало известие, что в день своей гибели Крафт побывал в церкви. Его видела там сотрудница из отдела периодики, которая во время обеденного перерыва ходила в церковь, чтобы поставить свечку за упокой души своего отца, сиротливо угасшего от одиночества в своем деревенском доме.

— Мы его уговаривали: "Папа, поедем с нами… Ну, что ты будешь тут один… В пустом доме?" Так и не уговорили. А я, как генерального нашего в церкви увидела, сразу отца своего вспомнила. Тоже, бывало, встанет перед иконой, а мысли где-то совсем в другом месте. Видно, прощения у бога просил за то, что задумал.

Труп Крафта обнаружил секретарь, заглянув к шефу в конце рабочего дня. Генерал сидел за столом. Плотно придвинутое к столу кресло не давало трупу упасть. Глаза были широко открыты. Неестественность позы усугублялась вытянутыми во всю длину руками, лежащими на столе. Между руками лежали: таблетки, которыми воспользовался самоубийца, предсмертная записка, завещание и заключение врача, подтверждавшее фразу из записки: "У меня — рак гортани. Зная, что этот вид заболевания неизлечим, я решил никому не быть в тягость, и в первую очередь — самому себе…"

Поползли слухи… Не помог ли кто-нибудь генеральному свести счеты с жизнью? Было проведено расследование, подтвердившее, что Генерал, находясь до самой кончины в трезвом уме и ясной памяти, сам принял трагическое решение.

Принц выполнил все условия по захоронению, перечисленные в завещании.

После завершения церемониального ритуала советники «Центра», собравшиеся на экстренное совещание, тайным голосованием выбрали нового генерального директора корпорации. Им стал… Принц. Таким образом, была исполнена и последняя воля Генерала, указанная в завещании.

Принц предпочел остаться в своем кабинете. Апартаменты Генерала были закрыты на ключ после того, как оттуда были перенесены в кабинет Принца сейфы с документами.

Спустя некоторое время, когда жизнь в корпорации вошла в свое привычное русло, Принц получил от Бизона новое послание:

"Жду вас в «дансинге» в ближайшие дни". Генерал ошибся. Никакого предполагаемого «фейерверка» не случилось. А "киллеровский ноктюрн" не оказался заключительным аккордом.

Чтобы оправдать посещение бункера, Принц оповестил советников о том, что отправляется в инспекционную поездку по "Координационным центрам" корпорации. Заместителем на время своего отсутствия Принц назначил Френда. Хотя все были уверены, что им будет Торс.

Торс в недоумении посматривал на друга. Ему, собственно, и не хотелось взваливать на себя такую обузу, но больно задевали сочувственные взгляды окружающих. Торс ждал объяснений. Их не последовало.

Принц оставил в кабинете только Френда. Когда советники вышли, Старицкий сразу же спросил у своего бывшего учителя и командира:

— Скажи, Френд…

Принц замолчал. Ему было неловко задавать вопрос, который вертелся у него на языке, и он искал слова, чтобы смягчить его. Френд решил помочь бывшему ученику.

— Я слушаю вас, Павел Семенович…

— Может быть, вернемся в разговоре на «ты»?

— Вернемся. Устал?

— Есть немного… Если я спрошу откровенно, ты не обидишься?

— На откровенность нет. Но отвечать мне или нет, я буду решать сам. Можно?

— Конечно!

— Не томись, спрашивай. Тем более, что я догадываюсь, О чем ты хочешь спросить.

— Тогда ты, может быть, мне сразу и ответишь?

— О результатах голосования?

— Да.

— Один голос был против твоей кандидатуры, и он был мой.

— Спасибо за откровенность. Можешь не отвечать, но я спрошу: почему?

— В принципе, я не против твоего назначения на этот пост. Только это произошло преждевременно.

— Не потяну?

— Не в этом дело. Можно работать на износ, как каторжный, а можно — в удовольствие. Крафт был умный мужик, и его пожелание насчет тебя стало для меня полной неожиданностью. Как будто кто-то или что-то заставило его это сделать. Я не слишком откровенен?

— Что ты! Это для меня, как бальзам! Наконец-то я могу хоть с кем-то в корпорации поговорить по-человечески, а не носить все в себе! Продолжай!

— Не хочу только, чтобы ты мое мнение воспринял как приговор. Это всего лишь мысли вслух, не более того. Тем более что Генерал, возможно, увидел в тебе то, чего я пока не рассмотрел. По крайней мере, придуманная тобой поездка очень удачный второй ход.

— Думаешь, я испугался и решил сбежать на время?

— Нет. Как мне кажется, цель поездки совершенно иная.

— Какая же?

— Та же, почему ты отказался занять кабинет Крафта.

Принц смотрел в проницательные глаза учителя и терялся в догадках, что Френд имеет в виду, говоря "иная цель".

— Ты сказал "второй ход"?

— Да.

— Каким же был первый?

— Не занимать кабинет Генерала.

— И какова же цель первого хода?

— Дать всем понять, что ты на этот трон не претендуешь. Или другой вариант — этот трон занят.

Принца так и подмывало спросить: "Кем?" Но он удержался и сделал ход конем:

— Ты прав. Я не претендую, потому что и де-факто трон в самом деле занят.

— Кем?

— Тобой.

— Ты в таком контексте воспринял мою откровенность?

— Я еще до голосования считал, что генеральным должен был быть ты.

— Тогда при голосовании должно было быть два черных шара?

— Ты прав. При голосовании я поддался магии генеральского завещания и проголосовал сам за себя. Хотя все, наверное, подумали, что тот единственный черный шар был моим…

— И хорошо, что подумали! Не вздумай кого-нибудь из советников разуверять в этом.

— Мне кажется, что если бы не завещание, генеральным был бы ты,

— Не будем гадать. Сложилось так. Я буду, чем смогу, тебе помогать. Думаю, выкрутимся.

— Вначале разговора ты сказал о преждевременности моего назначения. А если бы так не сложилось и генеральным стал ты… Каким бы был первым твой шаг?

— Я бы отослал тебя за границу.

— За границу?!

— Да. На стажировку. Мы в нашей работе большей частью тыкаемся, как слепые котята. А у них, за бугром, такие наработки, которым нам нужно было бы поучиться. Поэтому иностранные фирмы уже настаивают, на том, чтобы их груз сопровождали по России их собственные агенты. И если они этого добьются, то мы останемся без работы. Крафт прожил полжизни за границей и кой-какой опыт перенес сюда. Но этого мало. И, мне кажется, Крафт это понял. И начал обновлять технику. Кому-то это сильно не понравилось.

— Ты думаешь, его убрали?

— По-разному думаю… Но меня сбивает с толку его завещание по поводу тебя. Есть в этом какой-то железный расчет на успех. Иначе бы Генерал поступил по-другому.

— Так, может быть, нам поступить так, чтобы соединить приятное с полезным?

— Ну?

— Отослать тебя за границу?

— Чтобы меня сразу сцапали?

— За что?!

— Я же тебе рассказывал о наших рейдах по заграничным тылам.

— Отряд «М»?

— Да.

— Может бытЬу Торсу постажироваться?

— Ты генеральный. Тебе и решать.

— На Торсе откровенный разговор закончился?

— Пожалуй, да. Хватит для первого раза.

- Жаль… Торс мне, как брат. Не хочется бросать его в беде.

— А что с ним?

— Не знаю. Но если шеф оперативного отряда не хочет откровенно говорить о командире "Летучего отряда быстрого реагирования", значит, случилось что-то серьезное.

Френд почувствовал в голосе Принца настойчивость и расценил это как начало служебного расследования. Ответ Френда на многословную тираду генерального был краток:

— Поизносился.

— Конкретнее.

— Занимается личными делами в служебное время. Совсем перестал появляться в спортивном и стрелковом залах.

— А его бойцы?

— Не пропускают ни одного занятия, ни одной тренировки, если они не в командировке, конечно.

— Спасибо, Френд. Что еще?

— В дальневосточном регионе в учебке готовятся к последней экзаменационной сессии. Кого пошлем к курсантам?

— Сам не хочешь поехать?

— Я бы с удовольствием… Кто же здесь останется?

— Не Торса же посылать?

— Нет. Есть у меня несколько кандидатур. Но решать тебе.

— Кто?

— Бывшие ветераны из "Отряда М".

— А чем они сейчас заняты?

— Набрали себе мальчишек, возятся с ними в спортзалах. Но, думаю, надо им поручить более интересную и творческую работу.

— Ты о них с Крафтом говорил?

— Да.

— И что?

— Генерала отвлекли более важные дела.

— Они в хорошей форме?

— Кто, дела?

Впервые за весь разговор Принц улыбнулся:

— Можешь сегодня собрать своих коллег по "Отряду М" в спортзале в три часа?

— Соберу.

— А о какой творческой работе ты хотел сказать?

— Думаю, можно попробовать использовать ветеранов, как выездных инструкторов в учебках по всем регионам. И их же посылать на «клеймение».

— Ладно, сегодня посмотрим. Есть еще что?

— Оперативная информация лежит на столе.

— Встретимся в спортзале.

Френд вышел. Принц открыл папку, принесенную Фрейдом. Вся информация была разнесена по графам. "Как в банке, — удивился Принц. — Нужно этот стиль перенять." Информация была доходчиво изложена, а наиболее важная — выделена курсивом.

Принц звонком вызвал секретаря. Тот вошел, остановился у порога.

— Пригласите Торса.

Торс вошел, слегка раскачиваясь при ходь-. бе. Прошел к столу и плюхнулся в кресло.

— Дверь закрой.

— Что?

Принц не стал повторять, лишь выразительно посмотрел на друга. Торс вернулся к двери, подчеркнуто аккуратно закрыл ее и… остался стоять у порога.

— Проходи. Садись.

— Спасибо. Я постою.

— Мы с тобой, что — у тещи на блинах?..

— Я предпочитаю с медом, а ты?

— Сесть!

Приказ прозвучал резко и жестко. Торс от неожиданности сначала опешил, но потом, чеканя шаг, подошел к столу:

— Слушаюсь!

Сев на краешек кресла, выпрямил спину и стал «есть» глазами начальство.

— Когда последний раз в стрелковом зале был?

Рот Торса скривился в ухмылке.

— Настучал уже…

— Встать!

Вскочив, Торс вытянулся в струнку. Принц подошел к нему и, глядя в глаза, предупредил:

— Если ты, Антон, еще хоть раз посмеешь…

Принц не договорил. Трудно было сдерживать ярость. То, что Антон не принимал генерального всерьез, было еще полбеды. Принц впервые обратил внимание, до какой стадии разгильдяйства дошел его друг. Отойдя к окну, Старицкий невольно вспомнил погибшего при бандитской разборке Ивана. Иван никогда такого себе не позволял.

Принц стоял у окна, глядя на улицу. Отдышавшись, не поворачиваясь к Торсу, почти спокойным голосом отдал распоряжение:

— К трем явишься со своими бойцами в спортзал. Иди.

— Слушаюсь.

На этот раз бравады в голосе Антона не было. Остались только виноватые интонации.

Торс вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Глядя на парапет за окном, Влад вспомнил нарядное платье Кристины, выглядывавшее из-под полы незастегнутого плаща, и тут же, отвернувшись от окна, подошел к столу, убрал все документы в сейф и решительно вышел из кабинета.

Влад отправился в "Дом одиноких сердец", чтобы перед встречей с Бизоном успеть перемолвиться с Крестным парой слов по поводу своей поездки.

Краба в богадельне не оказалось. Зато рассказчик анекдотов, так похожий на Луи де фюнеса, бросился к Принцу с распростертыми объятиями. Местные обитатели уже знали наизусть почти все его анекдоты. И он обрадовался приезжему, как глотку свежего воздуха. Его прямо распирало от желания обрушить на Старицкого весь свой анекдотический интеллект. Хлопая Влада по плечу, он поинтересовался:

— Не забыли меня, а? Не забыли?..

— Не забыл.

— Ну-с, с чего начнем?

— Как всегда.

— Ясно! Приходит к врачу-гинекологу ветхая старушка. Гинеколог спрашивает:

— Что у вас случилось, бабушка?

— Ась?

— Случилось, спрашиваю, что?

— А… дык, украли!

— Что украли?

— Кошку мою украли! Муську!

— К нам-то вы зачем пришли? Вам в милицию надо было.

— А они меня к вам послали!

— Вот обормоты! Делать им нечего, при-колисты несчастные!

— Точно! Они мне так и сказали, обратно, мол, тебе, бабка, девственность вернут в целости и сохранности.

— Какую девственность?!

— А, Муську мою! Я ее к котам и близког, не подпускала!

— Вот вы у обормистов этих и попросите, пусть они вернут вам вашу Муську в кожаной тужурке.

— Так и сказать?

— Да.

— А смотреть вы меня разве не будете?

— А вы болеете, что ли?

— Болею, милая, уж так болею!..

— Ну, садитесь…

Села старушка в гинекологическое кресло. Ноги раздвинула. Врач, как глянула, сразу же рецепт выписала.

— Вот вам, бабушка, полоскать будете через каждый час.

— Полоскать? Как это? Я… ей… и не умею…

— Научитесь. Ангина у вас, бабуся. Рассказчик захохотал. А Принц, дождавшись, когда смех окончательно стих, с сожалением в голосе спросил:

— А вы анекдоты эти сами, что ли, сочиняете?

— Нет. А что, похоже?

— Очень.

"Луи" горделиво подбоченясь, признался:

— Я им литературную форму придаю, чтобы на баллады было похоже!

— Понятно… Может быть, и мне, рассказать вам что-нибудь?

— Расскажите!

— Маврикиевна жалуется Авдотье Никитичне:

— У меня сегодня так болит голова! Я легла ночью… Около двух…

— Так надо было с одним лечь? Вот голова бы утром-то и не болела…

"Луи" засмеялся из вежливости. Видимо, подобные анекдоты для баллад не годились.

Принц собрался уже уезжать, но «Луи» настойчиво просил его остаться. Такая назойливость показалась Старицкому подозрительной. «Тузик», с которым Принц теперь не расставался, среагировал на «слухача» мгновенно. Старицкий сдержанно поинтересовался:

— И как это вы умудряетесь столько анекдотов запоминать?

— А у меня… вот!

"Луи" с гордостью распахнул куртку и показал выглядывающий из кармана шнур магнитофона.

— Можно послушать?

— Пожалуйста…

Принц убедился, что на кассете записаны одни только анекдоты. «Луи» уговорил Старицкого вспомнить еще несколько. И Влад рассказывал анекдоты до самого возвращения Краба.

Крестный вошел во двор в сопровождении двух «шкафов». Движением руки Краб отпустил сопровождавших его телохранителей и подошел к Принцу. Старицкий заметил обращенные на себя восхищенные взгляды «крутых». "Так смотрят, подумал Влад, — только на паханов. Да я для них, собственно, и есть Пахан, взлетевший в свои тридцать с небольшими лет на самую верхнюю ступеньку, чтобы взобраться на трон. Кровавый Принц стал королем".

— Тебя можно поздравить?

— С чем?

— С восшествием на престол!

— Ты уже знаешь?!

— Знаю.

— Откуда?!

— Земля слухами полнится. Только что на сходке сообщили.

— Значит, среди наших сотрудников есть и ваш осведомитель?

— Осведомители есть везде.

— Кто?

— А вот это, Крестник уже будет за падло, если я тебе скажу.

— Ладно. Твой энциклопедист меня всего выпотрошил. У меня осталось максимум полчаса. Пойдем к березам?

— Идем.

Скамейка оказалась занятой. На ней сидела влюбленная парочка. Увидев идущих в их сторону мужчин, «голубые» поспешили уйти.

— Погань. Жаль, ребят отпустил.

— В прошлый раз ты был добрее.

— Ты прав. Мы всегда вымещаем свое раздражение на тех, кто слабее. Что-то срочное?

— Да. У меня сегодня самолет в шесть вечера. Бизон настаивает на встрече.

— Вот как?!

— Да…

— Куда он так торопится?

— Пока не знаю. Надеюсь завтра узнать…

— У Бизона с законом очень сложные отношения.

— А у кого они сейчас простые?

— Тут особый случай… Не знаю, поможет тебе в этой поездке моя информация или, наоборот, навредит? Это как ты сумеешь ею воспользоваться.

— Боишься, что я после твоей информации его задушу?

— Кто знает. Может, и так.

— Говори, Крестный, не томи.

— Всего я тебе все-таки не скажу. На всякий случай.

— Ну, хоть что-нибудь скажи уже?!

— Он неофит.

— К тебе теперь надо приезжать с толковым словарем.

— Неофиты — международная организация, занимающаяся политическими убийствами. Самое жестокое и кровожадное из всех ныне действующих политических объединений. Теперь они иногда называют себя просто фаги, в переводе с греческого — пожиратели. До появления на экранах фильма «Терминатор» они назывались терминаторами, что на астральном языке в переводе с итальянского означает граница света и тени.

— Я окончательно запутался!

— Неофиты — новые фаги и терминаторы. Эта организация устраивала покушения на советских политических лидеров еще в до-перестроечный период.

— Тогда Бизон должен сейчас получить за свои заслуги "Звезду России"!

— Все не так просто. Эти покушения проводились с особо изощренной жестокостью. Не щадили никого: ни женщин, ни детей. Но как только истечет срок давности, Бизон, возможно, получит за свои преступления все сполна: награды, почетное звание "Пенсионера Российского значения". Только до этого ему еще надо будет получить российское гражданство.

— Он нелегал?

— Да. После неудачного покушения на одного из последних лидеров советского государства он вынужден был бежать и поселиться в США. Теперь он снова здесь.

— На кого готовится покушение на этот раз?

— Можно подумать, что я доверенное лицо Бизона, чтобы об этом знать!

— Но откуда-то же ты добыл эту информацию?

Крестный иронически посмотрел на Принца, и Старицкий вспомнил недавно сказанную Крабом фразу: "Осведомители есть везде". Вспомнил Влад и про Френда, считающего, что нужна стажировка у заграничных коллег. Получалась парадоксальная ситуация: Крестный, отошедший от дел, владеет такой информацией, которая «Центру» и не снилась!

— Крестный, я предлагаю тебе стать внештатным сотрудником нашей корпорации.

Краб дружески потрепал Принца по плечу, давая понять, что оценил шутку.

— Может быть, ты выдашь мне сразу всю информацию о Бизоне? Оптом, так сказать!

— Ты к ней психологически еще не готов, пока я могу тебе дать только два совета. Первый — не одевай смокинг для этого визита. Оденься попроще. Есть у тебя ветровка?

— Есть…

— Вот и хорошо. До остального, я думаю, дозреешь сам?

— Хорош же я буду, если в таком виде предстану перед своими координаторами!

— Наоборот. Они увидят, что приехал не чеховский свадебный генерал, а энергичный, молодой, деловой человек.

— Костюм «делового» в наше время выглядит иначе.

— Это в рекламе. А в жизни — чем значимее человек, тем он проще. Ты видел, в чем ходят миллиардеры, когда их показывают в документальной хронике?

— Приходилось.

— А они, каждый из них, являются президентами нескольких крупнейших компаний.

— Убедил. Второй совет?

— Второй — при прощании с Бизоном… протяни ему руку первым.

Старицкий внутренне содрогнулся от такой перспективы.

— Это важно?

— Для меня — да.

— Хорошо.

Расставшись с Крестным, Влад отправился в однокомнатную квартиру Весты, где они жили первое время, пока не купили новую. Теперь она стала для Калужных чем-то вроде кладовки, в которой они хранили малоиспользуемые в быту вещи.

Экипировавшись, по совету Крестного, 8 одежду попроще, Принц поехал в спортзал.

Френд оценил новшество в одежде Принца одобрительно. Остальные недоуменно.

Экзамен начался с разминки. Никому бы и в голову не пришло осуждать генерального, будь он только экзаменатором. Но Принц, волнуясь и невольно опасаясь за свою репутацию, проходил вместе со всеми остальными все этапы экзаменационной эстафеты.

Торс сумел собраться и показал результаты не хуже, чем остальные участники. И это порадовало Влада. Порадовало и то, что Антон справился со своими амбициями, и когда на экзамен к курсантам был назначен один из ветеранов "Отряда М", воспринял это как должное.

Провожала Принца на самолет только Веста.

— Ты что-нибудь поприличнее из одежды с собой захватил?

— Все на мне.

— А если — банкет?

— Обойдемся без банкетов.

— Тебе он не нужен. Но твоим «подданным» захочется…

— Я ведь еду не Нобелевскую премию вручать, а работать.

— В смокинге ты такой красивый.

— Приготовь его к моему приезду. Я буду полностью в твоем распоряжении, и ты сама решишь, кому безопаснее всего меня в нем показать.

— Вот оно в чем дело! Боишься, что на банкете можешь не устоять перед какой-нибудь Кристиной?

Последнего Весте лучше было бы не говорить. Она и сама это поняла. Но было уже поздно. Расставание получилось сухим и холодным. Веста дождалась отлета, и только когда самолет исчез из поля зрения, покинула аэропорт.

ИСКУСИТЕЛЬ

Принц прибыл в Архангельск к концу дня. Поселившись в гостинице «Север», он не торопился распаковывать вещи, любуясь медленно надвигающимися сумерками…

Раздался телефонный звонок. Принц просил Френда никому не сообщать о цели своего приезда. Скромный рабочий костюм позволял Принцу использовать при проверке «КЦ» элемент внезапности и давал преимущества при первом общении.

Предположив, что звонит портье, Старицкий поднял трубку и сразу узнал голос Бизона.

— Поужинаем вместе. Жду.

Принц недовольно посмотрел на телефонную трубку. Старицкий рассчитывал, что Бизон объявится в конце командировки.

"Хорошо, что я прибыл инкогнито, — подумал Принц. — Хотя, какое тут, к черту, инкогнито, когда я даже не успел раздеться!"

Принц спустился в вестибюль, ища глазами визитера. Бизона внизу не было. Сдав ключ от «люкса», Старицкий вышел на улицу. Мигнула передними фарами разлапистая «Волга» черного цвета. Стекла были затонированы. Владу стало не по себе. Машина мгновенно напомнила ему кровавую разборку, учиненную бандитами из «Кенгуру». Они тоже разъезжали на черных «Волгах» и тоже были фагами, только не политическими.

Стиснув зубы, Принц пошел к машине, и чем ближе он подходил, тем отчетливее в памяти всплывало жуткое воспоминание: округлившиеся от ужаса глаза сына Никиты. Они словно смотрели из тьмы, из потустороннего мира. Воспоминание о четвертованном сыне и распятой на кладбищенской ограде первой жене Тане было настолько болезненным, что Старицкий вынужден был остановиться.

С сильно бьющимся сердцем, с ходящими на скулах, как жернова, желваками, Влад стоял, опустив голову…

Открылась дверца машины. Принц влез в черное нутро. Ехали молча. Местности Старицкий не знал и дороги обратно не запоминал. Воспоминания ошеломили его, и он медленно приходил в себя…

Принц вспомнил слова Крафта: "Они берут из вашей биографии… эмоционально насыщенные факты…" Тут же вспомнился "эликсир правды", введенный Владу во время похищения. Конечно же, Бизон знал о зловещих черных «Волгах» и приехал именно на такой машине, хотя мог приехать на любой другой. Значит, фагу было важно вызвать в Принце перед разговором именно эти трагические воспоминания.

На этот раз обошлось без «кубиков», вколотых в вену. Сильные фары освещали дорогу, и «Волга», петляя по трассе, проложенной через заболоченную местность, все дальше уходила от оставшихся вдали огней сибирского города.

Впереди замаячил, точно панцирь черепахи, большой холм. Будто из-под земли, выросла натянутая через дорогу и похожая на теннисную сетку колючая проволока.

Дождя не было, но подошедшие с фонарями в руках пограничники были в офицерских накидках с опущенными на лица капюшонами. Проверив у Бизона документы, один из пограничников махнул рукой, и сетка опустилась вниз. Проезжая через то место, где была натянута проволока, Принц успел заметить на дороге узкую поперечную щель.

"Волга" остановилась перед холмом. Часть горной породы отошла в сторону, и машина въехала внутрь. Старицкому опять вспомнились, как и тогда в бункере, гитлеровцы. Стена за въехавшими закрылась, «Волга» подрулила к сверкающему, похожему на здание цирка, «аквариуму». Через пограничные стены были видны снующие между столиками официанты.

— Этот ресторан называется «Оазис». Здесь можно отдохнуть, помечтать. В его подземных кладовых есть все. Я не преувеличиваю. Подземными каналами он связан с другими злачными местами. Сюда доставят то, чего вдруг не окажется в кладовых этого ресторана. Я имею в виду, например, женщин. Как видите, их здесь нет.

Но желание клиента в «Оазисе» — закон. Бизон остановился около столика на двоих.

— Прошу.

Место было удачное. Ресторан изнутри напоминал чашу. Столик, который заняли Бизон и Принц, стоял на самом верху, возле одной из стен. Отсюда было все хорошо видно.

Официанты взлетали по ступеням, как яркие, разноцветные бабочки. Один из них подлетел к новым посетителям, протянул каждому из них по книге с меню и упорхнул. Принц открыл меню. Замысловатые названия блюд ни о чем не говорили неискушенному в ресторанной кухне Старицкому. Он решил предоставить право выбора Бизону, а сам, отложив меню, налил себе в бокал, стоявший на столике, прохладительный напиток.

— Уже выбрал?

— Мне все равно. Выберите сами.

— Это только в дворянских семьях родственники говорили друг другу «вы». Может быть, перейдем на «ты».

— Нет. Мы — не родственники.

— Нас породнила профессия. Во всяком случае, я к вам уже испытываю теплые, родственные чувства.

— Я — нет. Мне бы хотелось как можно скорее закончить эту гнусную комедию.

— Вы так резки.

— Я выполнил все ваши требования. И теперь прошу оставить меня и мою семью в покое.

— А если я не исполню вашей просьбы?

— Я вынужден буду… убить вас.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Не такой я представлял нашу встречу.

— Наши «родственные» отношения сегодня закончатся. И я сделаю это любой ценой!

— Как я уже говорил, особенность здешнего ресторана — исполнять любые желания клиента, даже самые причудливые. Но вот беда. И у меня ведь тоже есть желания. И они тоже должны быть исполнены. Но они являются полной противоположностью вашим. Чьи же желания прикажете исполнять? Как вы думаете? Может быть, нам бросить жребий?

— Я вам о своем решении уже сказал!

— Вы не успели принять ванну. Может быть, нам перенести наш разговор в сауну? Там пиво, раки…

— Вы будете говорить серьезно? Принц выхватил пистолет. Бизон перестал улыбаться.

— Буду. Что вы хотите от меня услышать?

— Я уже сказал.

— У вас хорошая реакция. Но этого недостаточно для серьезного разговора. Я добился своей цели.

— Какой?

— Вы стали главой корпорации «Центр». Я вам обещал, что вас не убьют. И я сдержал свое обещание. Мало того, я обеспечил ваше будущее. На вашем счету в нью-йоркском банке лежит приличная сумма. Хотите убедиться?

— Меня счета не интересуют.

— Любая работа должна быть оплачена. Вы хорошо сделали свою работу, и надеюсь, что с каждым новым витком сумма вашего гонорара будет возрастать…

— Не надейтесь.

— Ваша будущая деятельность не будет связана с новыми заказами. Вы доказали, что имеете право на большее.

— Я не собираюсь с вами иметь никаких дел.

— Это вы могли бы мне сказать в гостинице по телефону или в машине. Но вы приехали сюда. Так что положите пистолет обратно.

Принц не внял совету Бизона.

— Ну, хорошо. Если вам так удобнее разговаривать, оставьте пистолет. У меня к вам вот какое предложение…

Бизон сделал паузу. Потом, испытующе глядя на Принца, спросил:

— Хотите снять фильм века?

Принц опешил. Помня о «фейерверке», он ожидал чего угодно, даже министерского портфеля в будущем правительстве. Учитывая личность Бизона, Старицкий предположил даже, что Адмирал попытается «совратить» Принца обещанием уступить свое место главного киллера планеты, каким, наверняка, он себя считал.

Адмирал выбрал самое уязвимое место Принца. После съемок фильма «Отверженные» Влад понял, да и все, кто с ним работал на этой картине, что настоящее его призвание — кино! Он бы, не задумываясь, отдал все свои посты за счастливую возможность работать в кино.

И вот, наконец, дождался. Сжимая пистолет, Принц смотрел на искусителя и понимал, что Бизон не шутит.

— Чего вы за это от меня потребуете?

— Ничего. Вы уже доказали, что профессиональных качеств для будущей творческой работы у вас вполне достаточно.

— И для того, чтобы вы доверили мне снимать фильм, я должен был выполнить три заказа?!

— В ваших актерских качествах я не сомневался. Я посмотрел фильмы с вашим участием.

— Я снимался только в одном.

— А эпизод в фильме «Стайер»?

— Это была каскадерская работа.

— Не принижайте своих достоинств. Так что, вы даете свое согласие?

— Да. Только что вы говорили, что ваша главная цель была «Центр»?

— Да. На первом этапе. Теперь я предлагаю вам подняться на более высокую ступеньку: выйти за рамки российского региона. Я хочу, чтобы о вас узнал весь мир.

— Для чего вам все это надо?

— Хочу, чтобы вы были счастливы. Чтобы смогли пойти с Вестой, красивый, неотразимый, в своем шикарном смокинге, не только в Большой театр. Появиться с мужем в Голливуде на вручении Принцу премии «Оскар» — может ли женщина мечтать о большем счастье!

— О чем фильм?

— О восхождении на венценосный голливудский олимп!

— Есть сценарий?

— Есть.

— Кто сценарист?

— Жизнь.

— Туманно."

— Фильм о судьбе российского спортсмена, который вынужден был из-за травмы оставить большой спорт. Влюбился, женился, работал на железнодорожной службе. Родился сын. Удачно начал сниматься в кино. Решил сам снять фильм. Одолжил крупную сумму денег. На него «наехали». Устроили кровавую разборку прямо на кладбище. Изнасиловали на его глазах жену, четвертовали сына…

— Остановитесь! Я отказываюсь от фильма.

— А он уже снимается. Только надо довести съемки до счастливого конца. В Голливуде, чтобы получить «Оскара», необходим счастливый конец: башмачник должен стать преуспевающим бизнесменом. Наш герой, преодолев все невзгоды, стал преуспевающим российским бизнесменом!

— Я сказал — нет!

— Не спешите отказываться. Давайте все-таки посмотрим несколько эпизодов. Только перед просмотром хочу предупредить: мы будем смотреть сырой документальный материал, главное действующее лицо которого в дальнейшем послужит прототипом для создания художественного, кинематографического образа главного героя фильма. Появился официант. Радушно улыбаясь, учтиво поинтересовался:

— Уже выбрали?

— Да. Ретро.

— Сию минуту!.. Официант упорхнул.

— Пока официант скачет по ступенькам, хочу спросить у вас, можно?

— Спрашивайте.

— Вы фильм Андрея Вайды "Все на продажу" видели?

— Да.

— Знаете, что он автобиографичен?

— Да.

— И что получил множество самых престижных премий, тоже знаете?

— Да.

— Тогда вам легко будет смотреть рабочие фрагменты отснятого документального видеоряда.

Жизнерадостный официант принес полный поднос всевозможной еды. Здесь были и любимые Владом в детстве финики, и любимое трубочное мороженое «Лакомка», и много другой снеди, напомнившей далекое детство.

Официант, словно и не замечал в руке Влада пистолета. Разгрузив поднос, он обошел Принца, выдвинул из-за края стола японский телевизор с плоским экраном и протянул Адмиралу пульт дистанционного управления.

— Приятного аппетита!

Официант удалился. Бизон нажал кнопку на пульте. На экране замелькали кадры семейной хроники из жизни Старицкого. Некоторые из них хранились в видеотеке «Центра». Во время похищения Калужных видеокассеты из кабинета пропали. Но многое на экране Старицкий видел впервые.

Влад, затаив дыхание, вглядывался в свои детские фотографии, которых в его семейном альбоме не было. На этих фотографиях были Влад, его мама. Она была в ярких красивых платьях, которые в последствии куда-то исчезли. Но тот, кого Влад ожидал увидеть, так и не появился.

На одной из фотографий мелькнул военный китель.

— Остановите! Отмотайте чуть назад. Стоп. На спинке стула висел офицерский китель с двумя лейтенантскими звездочками. Видимо, это был отцовский китель. И фотографировал, скорее всего, тоже отец. Мама на этих фотографиях была веселая и счастливая.

— Почему нигде нет моего отца?

— А это я у вас хотел спросить.

— Почему у меня?

— Ведь это вы прообраз будущего главного героя художественного фильма. У вас что, об отце сохранились только плохие воспоминания?

— Никаких не сохранилось. Я его никогда не видел.

— Может быть, мать о нем что-нибудь рассказывала?

— Нет.

— Но на фотографиях вам не два месяца. Неужели вы совсем ничего не помните?

— Не помню.

— Может быть, это он вас фотографировал?

— Наверное… Стойте!

На фотографии Влад стоял на полу, держась за чью-то руку. Рука была явно мужская. Старицкий закрыл глаза, стараясь вызвать из глубины своей памяти тот далекий сфотографированный момент. Ничего не получилось. Детские фотографии сменились фотографиями из газет и даже первым интервью после получения титула чемпиона страны на юношеских соревнованиях.

Просматривая кадры из своей первой жизни, Старицкий вновь испытал чувство тоскливого разочарования. Чем светлее на экране демонстрировались кадры, снятые скрытой камерой, тем горше становилось на душе Влада.

Но не смотреть он уже не мог. Камера исподтишка подглядывала за чужим счастьем. Казалось, что именно эта чья-то скрытая зависть и привела семью Старицких к трагическому финалу.

Принц уже не возмущался. Он смотрел на экран, где двое, Влад и Таня, предавались любовным ласкам, и ему уже казалось, что он видит не документальные кадры, а смотрит художественный фильм. Такое восприятие помогло Принцу без эксцессов досмотреть кадры из своей первой жизни до конца. Когда же начались кадры из второй жизни, Принц словно окаменел.

Специалисты из СС поработали на славу. Оказалось, видеоохота на Принца велась давно и планомерно. Были дажепоказаны кадры, снятые в учебке…

Но что вновь поразило Принца — не было ни одного кадра, где бы присутствовал или хотя бы упоминался Краб. Вор в законе оказался недосягаемым даже для СС.

Вдруг на экране появился охотничий домик. Притупившееся от обилия просмотренного материала сознание при. виде домика встрепенулось, и Принц еще крепче сжал в руке пистолет.

Бизон нажал на паузу пульта.

— Прежде чем продолжать просмотр, я должен кое-что пояснить. Нам, к сожалению, не удалось снять на видеокамеру сцену в домике. Поэтому на экране будет стоять эта заставка, но запись беседы вы услышите полностью. После того как вы проверили «тузиком» наличие «слухачей», вы успокоились и выключили своего электронного сыщика. А мы к канадской куртке Крафта прицепили «клеща». И вот результат.

Принцу хватило выдержки выслушать записанную беседу Влада с Крафтом до конца.

Гениально задуманный план Крафта «Воскрешение» рухнул. Рухнул из-за какого-то незамеченного «клеща». Генерал предупреждал, что нельзя недооценивать противника. Но, видимо, чутье разведчика с солидным стажем на этот раз Крафту не помогло.

Принц смотрел на неподвижную картинку на экране и холодел при мысли о том, что могли сделать сотрудники СС с беспомощным телом Генерала, ждущего прихода Принца, чтобы «воскреснуть». Боясь услышать предполагаемый ответ, Старицкий едва выдавил из себя:

— Вы… его… не тронули?..

— Почти. Мы его забальзамировали. Принц нажал на курок. Прогремел выстрел. Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Но Бизон сидел напротив цел и невредим. Уже зная, что стрельба бесполезна, Влад нажимал и нажимал на курок, пока не расстрелял всю обойму, выстрелы следовали один за другим, а немногочисленные посетители продолжали заниматься своими делами.

— Помните, вас даже не обыскали на «границе»? Потому что уже знали то, о чем вы даже не догадывались: боевые патроны заменены в вашем пистолете на холостые. Когда? Подсказывать не буду. Сами вспомните, если захотите.

Влад уже понял когда: либо в зале для стрельбы, либо в спортзале во время эстафеты.

— Напрасно вы так расстроились! Крафт все равно «воскреснет», но гораздо позже. Вместе с Тутанхамоном. Когда ученые научатся оживлять забальзамированные мумии.

— Ты… гнусное пещерное ископаемое!

— Наконец-то, мы перешли на «ты». Принц схватился за столик и понял, что ножки столика, как в бункере, привинчены к полу. Подбежавшие официанты ловко прикрутили Старицкого к стулу эластичными стягивающими бинтами.

— Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Я вынужден ограничить твою свободу для твоей же пользы. Я сделаю тебя счастливым вопреки твоему желанию оставаться несчастным. Чтобы снять хороший фильм, у тебя теперь есть все: опыт, деньги, положение в обществе.

— Я не возьму от тебя ни копейки!

— Не от меня. Ты будешь тратить свои, если захочешь. Я дал тебе возможность заработать. И ты заработал. У тебя снова есть шанс заняться тем, для чего ты рожден. И есть деньги, которые теперь никто не посмеет отобрать. Я, сидя в своей, как ты образно выразился, «пещере», никому этого не позволю. И не надо переживать по поводу Крафта. Вспомни, каким он был последние две недели. На это обратили внимание все. Он делал анализы несколько раз. И диагноз каждый раз подтверждался.

— Анализы — фальшивка. Я знаю где, как и когда они писались. Все было сделано в один день.

— Это тебе Крафт так сказал. А когда проводили расследование, экспертиза установила, что рецепты — подлинные. И жить Генералу оставалось не больше трех месяцев. Вот это… — Бизон достал из кармана чек и показал его Принцу. — Это оплаченный чек за двухнедельное пребывание в швейцарском пансионате «Нирвана». Приходилось слышать об этом заведении?

— Нет.

— Это рай на земле. Там выполняют все прихоти гостя пансионата. Ритуальное название «гость» или «гостья» несет в себе метафорический смысл: все мы гости на этой земле, и жизненный путь наш не долог. Для немногих избранных он заканчивается в «Нирване». Это сверхдорогой пансионат. Но попасть в это «чистилище» невероятно сложно. Желающих умереть достойно хватает, выстроилась уже длиннющая очередь из обеспеченных людей. Внизу на чеке довольно разборчивая подпись…

Бизон снова показал Принцу чек. Подпись была четкой: «Крафт».

— Если бы я знал, что Генерал потенциальный самоубийца, я бы не стал его тебе заказывать.

— Не верю.

— Чеку?

— Ничему не верю! Все ложь!

— Можешь сдать чек на экспертизу. Бизон сложил "билет на тот свет" вдвое и сунул его в нагрудный карман ветровки Принца.

— Крафт был обречен. И надо с этим смириться. Живые должны думать о живых. У тебя замечательный соратник. Я имею в виду Френда. Это идеальный регент. Он не рвется к власти. И в твое отсутствие не будет тебя подсиживать. Завтра же он вызовет тебя в Москву. И свою инспекционную поездку тебе придется прервать…

У Принца снова тревожно забилось; сердце. "Какую каверзу, — лихорадочно соображал Старицкий, — Бизон придумал на этот раз? Чья еще жизнь оборвется, чтобы неукоснительно исполнялся дьявольский план Адмирала?.."

— Завтра утром Френд получит по Интернету сообщение о том, что зарубежная фирма «Кройзен» готова рассмотреть проекты российских охранных частных организаций, связанные с созданием в рекламных целях полнометражного художественного фильма о деятельности негосударственных органов, занимающихся охранным сопровождением иностранных грузов по территории России. Непременным условием при создании фильма является документальная основа сценария. Аннотации к будущему фильму фирма «Кройзен» должна получить к пятнадцати часам дня по московскому времени. Аннотация, которая будет признана лучшей, ляжет в основу будущего фильма, который будет полностью профинансирован фирмой «Кройзен».

Адмирал жестом подозвал официантов. Ремни были сняты.

— Я исчерпал свой лимит времени. Но тебе советую остаться. Познакомься поближе с возможностями этого ресторана. Вдруг пригодится для работы над будущим фильмом… Надумаешь вернуться в гостиницу — «бой» отвезет тебя. И вот еще что… Сюда ты приехал в черной «Волге». Обратно поедешь на «феррари». Хочу надеяться, больше в твоей жизни черных «волг» не будет. Счастливо!

Бизон встал из-за столика, но не уходил, ожидая ответа на свой вопрос. Принц вспомнил пожелание Краба: "Протяни руку первым…" До известия о бальзамировании Генерала Старицкий еще мог бы заставить себя исполнить эту просьбу Крестного. Но сейчас, когда мнимая смерть генерального стала подлинной, у Принца не поднималась рука.

Бизон стоял и настойчиво ждал ответа. Самое большее, что мог в этой ситуации сделать Принц, это выдавить из себя одну фразу:

— Я подумаю… над вашим предложением…

— Хорошо.

Бизон ушел. Принц взял со столика пистолет и положил его в карман. Потом нажал на кнопку пульта, направив его на видеодвойку.

К Старицкому вновь вернулось ощущение, что он смотрит кадры из художественного фильма.

Человек со шрамами на лице совершал на телеэкране какие-то житейски понятные действия. Но все время казалось, что он сейчас остановится, улыбнется, снимет с себя маску и станет нормальным человеком.

Вглядываясь в лица действующих на экране людей, Влад заметил, что и на некоторых других лицах тоже будто бы надеты маски. На Весте маски не было. Она была естественно-искренняя, даже когда дурачилась. Не было маски и у Олежки. Даже маскообразное лицо Френд а было живым. А у Торса на лице почему-то маска. И у Крафта тоже!

Всматриваясь в смонтированный видеосюжет, Принц вдруг понял: маска была на тех, кто жил пока… Жил, пока складывались так обстоятельства, обманывая себя, будто потом они сложатся как-то иначе.

Старицкий стал присматриваться к посетителям в ресторане. Все были в масках. Военная выправка не спасала положения.

Решив проверить утверждение Бизона, что в «Оазисе» исполняют любые желания, Принц подозвал официанта.

— Слушаю вас!

— Принесите мне план расположения ресторана со всеми коммуникационными службами.

— Слушаюсь!

"Бой" побежал выполнять поручение, а у Принца возникло одно предположение, которое он решил проверить. Старицкий выбрал субъекта, сидевшего за столиком возле Противоположной стены ресторанного зала.

Подойдя к одиноко сидящему посетителю, Принц спросил:

— Вас не затруднит ответить на несколько моих вопросов?

Субъект неопределенно пожал плечами.

— С вашего позволения, я присяду… Принц сел напротив посетителя и, глядя на него в упор, спросил:

— За что вас сюда?

Субъект не удивился вопросу и не испугался его.

— За то же, за что и вас.

— Я прибыл сюда добровольно.

— Вы приехали в черной «Волге».

— И что это значит?

— Только то, что написано в вашем контракте.

— У меня нет контракта.

Субъект недоверчиво посмотрел на собеседника. В его глазах появился неподдельный интерес.

— Вы и в самом деле еще надеетесь вырваться отсюда?

— Мне не надо вырываться. Я могу уехать в любую минуту.

— Даже после той стрельбы, которую вы устроили?

— Здесь такого не бывает?

— Это полная бессмыслица. Сюда не приезжают стрелять. Сюда привозят умирать.

— Вы что-нибудь слышали о "Нирване",?

— Да. Но это очень дорого. Лучше оставить деньги семье. А здесь — все бесплатно.

— И как долго приехавшие умирать здесь находятся?

— От нескольких часов до нескольких дней…

— От чего это зависит?

— Вы что, действительно не подписывали контракта?

— Говорю же вам, нет!

Субъект обвел взглядом других посетителей. Некоторые сидели за столиками в одиночестве, а кое-где за таким же столиком сидели по двое.

На одном из столиков замигала лампа под зеленым абажуром. Сидящий за соседним столиком посетитель попрощался со своим собеседником и пошел к выходу из зала. Но не к тому, который ведет наружу, а к другому, служебному, через который, то появляясь, то исчезая, как муравьи, сновали взад-вперед официанты.

— Пошел в последнее «пике».

— Летчик?

— Да. Бывший. Он держался дольше остальных. Но на последнем заходе срезался.

— И куда он теперь?

— В фильтр.

— Потом договорим.

Принц поспешил за Летчиком. Никто Старицкого не останавливал. Он шел за обреченным по извилистым коридорам, делая подошвой ботинка заметки на стене.

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ МЕШОК

Летчик шел, как сомнамбула, не слыша и не видя, что творится вокруг. У него была конкретная цель, и он, словно на автопилоте, следовал по заданному курсу.

Официанты встречались все реже. Вскоре они перестали попадаться вовсе.

Световой тон коридорных стен постепенно изменялся. Когда в конце коридора показалась железная дверь со светящимся над ней табло «Фильтр», стены уже полыхали оранжевой окраской. А дверь была выкрашена в салатовый цвет. Перед дверью на полу светился белый квадрат. Летчик встал на него. Свет, исходящий от квадрата, становился все ярче. Тело приговоренного засветилось, будто свет пронизывал его насквозь.

Принц не знал, как происходит радиоактивное облучение, но то, что делали с Летчиком, ассоциировалось у него именно с этим процессом.

Яркий свет постепенно терял интенсивность. Когда квадрат вновь засветился обычным светом, железная дверь стала медленно отходить в сторону, погружаясь в стенной проем.

Принц подбежал к Летчику и вместе с ним вошел в продолговатый бокс. Руки, лицо и шея Летчика приобрели шоколадный оттенок.

Железная дверь вернулась на прежнее место, и только тогда распахнулись двустворчатые дверцы бокса. За боксом находилась комната, в которой стоял обитый оцинкованным железом стол со слегка вогнутой поверхностью.

Когда Летчик вошел в комнату, раздался искаженный микрофонным звучанием мужской голос.

— Разденьтесь.

Обреченный разделся, не оставив на теле даже плавок.

— Ложитесь на стол… Лицом вверх. Руки за голову. Вытяните их во всю длину. Разведите в стороны. Разведите ноги в стороны…

Щелкнули пружины задвижек, и из сто-ловицы выскочили широкие металлические хромированные браслеты. Они обхватили руки и ноги Летчика и придавили их к столу.

В комнату, где стоял стол, начал нагнетаться холодный воздух. Дверцы бокса захлопнулись, остальную часть процедуры Принц наблюдал уже через небольшое зарешеченное окошечко в левой дверце бокса.

Летчик дышал широко открытым ртом, из которого клубился пар. В комнату вошел странного вида мужик. Черная борода начинала расти чуть ли не из-под глазниц. Скул совсем не было видно. Нос выглядывал из обступившей его растительности, словно картошка, воткнутая в черноземную грядку. Широкие, сросшиеся на переносице брови наружными своими концами соединялись с широченными вьющимися бакенбардами. Только лоб был свободен от волос. Он был необыкновенно узким, а массивные надбровные дуги выпирали, что делало лицо мужика похожим на обезьянью морду. Волосы, смазанные каким-то кремом, были зачесаны назад, отчего казалось, что у мужика осталось только полголовы. Верхняя половина черепа покоилась, видимо, где-то в другом месте и надевалась только по праздникам.

Поверх белого халата, оттенявшего черный цвет вьющихся волос, был надет резиновый фартук. В руках мужика был чемоданчик, с каким обычно ходят сантехники. Он бросил чемоданчик на стол. Внутри что-то загремело. Открыв крышку, мужик начал раскладывать на столе поблескивающие в свете подвешенной над столом лампы хромированные инструменты. Летчик внимательно наблюдал за этими приготовлениями. Поставив чемоданчик под стол, мужик осмотрелся, будто ища что-то. Не найдя того, что искал, он вышел из комнаты и почти тут же вернулся, неся полиэтиленовое полупрозрачное ведерко.

Поставив ведерко рядом с Летчиком, мужик вооружился хирургическим ножом. Наклонившись, он полоснул по телу жертвы крепко зажатым в руке большим остро отточенным скальпелем — от горла до низа живота. Раздался сотрясающий стены комнаты вопль прикованного к столу Летчика. Не обращая внимания на вопли вскрываемой жертвы, мужик уже копошился во внутренностях обреченного. Окровавленными по локоть руками он забрался с ножом в полость грудной клетки Летчика и, искусно орудуя скальпелем, вслепую, очень ловко и быстро вырезал сердце. Оно еще судорожно содрогалось в руках потрошителя, перед тем как тот бросил его в ведерко.

Так же ловко и быстро он извлек и другие внутренние органы жертвы. Некоторые. он не сразу бросал в ведерко, а держал их некоторое время на ладони, то ли ища органические аномалии, то ли любуясь человеческими останками, дымящимися в холодном воздухе, как парное мясо.

Наполнив ведерко, потрошитель вынес его из комнаты. Скорее всего, он передал его кому-то из своих помощников, потому что очень быстро вернулся обратно в мертвецкую.

Подойдя к столу, он нажал под столови-цей на какой-то механизм, и хромированные блестящие браслеты, раскрывшись, вновь оказались под столом. Затем мужик нажал ногой на возвышающуюся над полом педаль, похожую на педаль электрической швейной машинки. В конце стола, где находились ступни ног Летчика, поднялись две широкие половицы. Приподняв край стола возле головы Летчика, они сбросили труп распотрошенной жертвы в образовавшееся в полу отверстие.

Ворвавшись в комнату, Принц схватил обалдевшего от неожиданности потрошителя за горло и отправил его в открытый люк вслед за только что исчезнувшей там жертвой. Внизу послышался всплеск, и все стихло. Снова нажав на педаль, Принц хотел уже было закрыть половицы, но, увидев чемоданчик, отправил и его вслед за своим владельцем. После этого Принц отпустил педаль, и половицы закрылись.

Принц подошел к двери в другом конце комнаты и слегка приоткрыл ее. За дверью была лаборатория. В лаборатории находились два лаборанта. Один внимательно рассматривал что-то в микроскоп, второй заполнял лабораторный журнал.

Осмотрев лабораторию. Принц обнаружил в углу комнаты стол, на котором стояли какие-то приборы. Среди них Принц увидел ступу, а в ступе — короткий тяжелый стержень с округлым концом.

С величайшими предосторожностями Принц добрался до ступы. Но когда Старицкий взял стержень в руку, край его все-таки ударился о стенку ступы.

Тот, что писал, не оборачиваясь, спросил:

— Принес?

Не получив ответа, он поднял голову и получил удар пестом по голове. Смотревший в микроскоп недовольно буркнул:

— Ну, что у вас там за возня?! И даже не успев поднять голову, тоже получил мощный удар пестом. Отправив лаборантов вдогонку за потрошителем. Принц сбросил туда же и ведерко с внутренностями Летчика.

Более внимательно осмотрев лабораторию, Влад увидел в уголке с пожарным инвентарем висящий на стене план эвакуации на случай всевозможных непредвиденных ЧП. Вырвав из журнала лист, Старицкий аккуратно перерисовал планировку ресторанных коридоров и, прежде чем двинуться дальше, тщательно изучил этот чертеж.

К сожалению, на перерисованном плане были подробно обозначены только запасные выходы. Сами же коридоры на плане обрывались, и было неизвестно, куда каждый из них может вывести.

Пришлось вначале исследовать близлежащие помещения. Коридор из лаборатории оказался более узким и более коротким, чем прежние.

Служебные помещения были сконцентрированы в одном месте, по цирковому принципу. Это архитектурное решение сократило время Принца на поиск тоннеля, ведущего к бункеру,

Миновав короткий коридор, Старицкий подошел к двери с двумя секретными замками. На счастье Принца, изнутри их можно было открыть без ключа. Влад поднял вверх ограничитель, застопоривший пружины, которые автоматически защелкивали языки замков. Слегка приоткрыв дверь, Принц увидел в образовавшуюся щель, что в предбаннике разгуливает скучающий охранник. Постовой методично мерил шагами предбанник, как заведенный.

Старицкому пришлось вернуться в лабораторию, надеть белый халат и шапочку.

Поискав в стэлах хоть какие-нибудь ключи, Влад ничего не нашел. Пришлось опять взять в руки пест.

Охранник, увидев, что лаборант ковыряется в секретных замках фармацевтической болванкой, засмеялся и свернул с привычного маршрута.

— Ключи потерял? Принц горестно вздохнул.

— Отмычка у тебя классная!

Постовой подошел к Принцу и через несколько минут оказался там же, где и его предшественники. Только на этот раз Старицкий отправил туда свою жертву в одних плавках.

Облачившись в одежду охранника, Влад вывернул карманы: связка с ключами, миниатюрное переговорное устройство. Оружия не было. На ремне болтались наручники и дубинка. Рассматривая дубинку, Принц обнаружил, что ее конструкция отличается от обычной милицейской дубинки. Корпус был резиновым, а ручка — из более твердого материала. На ручке была прикреплена небольшая панель, на которой находились три кнопки: зеленая, желтая, красная. При нажатии на кнопку красного цвета из узкого конца дубинки вырвался пучок электрической энергии в виде молнии. Старицкий вспомнил про электропистолет в руках Бизона во время первого разговора в бункере.

Вернувшись на пост, Принц подергал за ручки еще двух дверей, кроме той, что вела в лабораторию. Обе двери были заперты.

Подобрав ключ к одной из них, Влад открыл замок. За дверью оказался участок, служащий автостоянкой. Кроме других машин на стоянке находились черная «Волга» и красного цвета «феррари».

Старицкий снова закрыл дверь и подошел ко второй двери, за которой, согласно плану, должно было быть большое помещение.

Прежде чем ее открыть, Влад заглянул в замочную скважину.

Потянуло табачным дымом. Вначале было даже трудно разобрать, что это за помещение. Оно было совсем другого размера, чем то, что на чертеже. Вглядываясь в дымовую завесу Принц различил мужские фигуры. Вспыхивали огоньки сигарет.

Дождавшись, когда курильщики ушли, Влад открыл дверь. Проскользнув в помещение, он услышал слева от себя шум воды. Прикрыв дверь, но не запирая ее на ключ, Принц, пройдя через курительную комнату, заглянул через стеклянные двери в большой зал. Там было казино.

Влад вернулся к тому месту, откуда послышался шум воды. Слегка раздвинув декоративные жалюзи, он увидел спускающиеся вниз ступеньки. Оканчивались они небольшой пристанью, около которой стояла лодка, похожая на венецианскую гондолу. Гондольер возлежал на высоко поднятом носу лодки.

Принц закрыл дверь в предбанник на ключ и спустился по ступенькам к пристани. Гондольер, увидев охранника, спросил:

— Сменился?

Принц постарался ответить интонацией того, кому принадлежала форма.

— Угу…

Но гондольер подозрительно поинтересовался:

— Новенький?

— Почти. Перевели с другого поста.

— Проходи в каюту.

Принц спустился в лодку и вошел в «вигвам». Видимо, до него здесь перебывало немало любителей уединиться. Внутреннее убранство комнаты свиданий состояло из комбинации самых разнообразных отделочных тканей. Ковры на дне каюты, гобеленовое покрытие боковых стенок и задрапированный китайским шелком потолок впитывали в себя все запахи: пот, сигаретный дым, запах алкоголя. Следы блевотины на коврах и ударивший в нос запах вызвали у Старицкого приступ тошноты.

Но его спутника этот запах, видимо, возбуждал. Он стремительно разделся и стал помогать раздеваться Принцу.

Влад остановил вошедшего в раж гондольера.

— Не торопись…

— Хочешь сначала поболтать?

— Да… Давно геем работаешь?

— Ты что, охренел?! Какой я тебе гей? Снимай штаны, раз пришел! Я тебе сейчас так засандалю, что всю жизнь помнить будешь!

Он попытался содрать с Принца штаны но локоть Старицкого, вонзившись в солнечное сплетение гондольера, отбил у того всякую охоту заниматься сексом. Отдышавшись, тот зло спросил:

— Ты повернутый, что ли?

— Греби.

— Куда?

— Вперед. Только вперед.

— Я даже не знаю, умеет ли плавать эта посудина!

— А мы сейчас это проверим.

Принц направил дубинку на гондольера.

— Хочешь познакомиться с этой штуковиной?

— Э-э-э! Ты что?! Убери свою дубину! Гондольер выскочил из каюты, схватился за канат, отшвартовался и, взяв в руки весло, недовольно буркнул:

— Куда?

— В ставку.

— Думаешь, у меня вездеход?

— Греби.

Речная вода была на удивление чистой. Каменное дно, неровное и неглубокое, выглядело, как дно ухоженного аквариума. Проточная вода источала запах свежести. Мимо борта юркнула рыба.

Рассматривая дно, Старицкий попытался определить по стесу камней, куда гондола плывет, потому что течение было таким плавным и медленным, что было трудно определить, в каком направлении течет подземная река.

Принц получил удар по голове. Удар был не очень сильным, но Влад притворился, что потерял сознание. Гондольер злорадно прошипел:

— Скуксился, змееныш? Сейчас с тобой разберутся!

К удивлению Принца, гондольер решил не возвращаться к пристани, а, интенсивно гребя, направил лодку вперед. Возможно, боялся напороться на помощников Принца. "Значит, эта посудина используется не только как пришвартованный дом свиданий, — думал Влад, наблюдая из-под приспущенных ресниц за окружающим ландшафтом. — Должно же это русло выйти где-нибудь на поверхность?"

Менялся цвет камней, их конфигурация, но ожидаемого света в конце тоннеля все не было. Свод вдруг стал расширяться, и гондола оказалась в пещере. Скорее всего, это было небольшое горное озеро. Воздух здесь был гораздо более прохладным, чем на реке.

На каменной площадке сидели охранники, один из них крикнул, глядя на голого гондольера:

— Эй, стриптизе?! Еще один беглец?

— Да. Только, видно, он кого-то из ваших укокошил. Форма-то ему коротковата!

— Ноль восемнадцать?!..

Принц вспомнил про нацепленный на форму нагрудный номер, на котором под выпуклой чеканной фигурой бизона были выгравированы цифры, как на продуктовых штриховых кодах. Последними цифрами на номере Принца были «018».

— Так это же он Димку завалил? Ну, нарежу я сейчас из него кожаных ремней. Вытаскивай его сюда!

— Да этого борова вытащишь, как же! Идите сюда.

Второй, молчавший до сих пор охранник предложил:

— Лучше вызвать бригадира. Пусть сам с ним разбирается.

Первый досадливо отмахнулся.

— Сделаем его сами!

Они спустились в лодку. Она просела. Когда охранники наклонились над Принцем, он схватил их за грудки и перекинул через себя в воду. Гондольер не стал ждать, когда и до него дойдет очередь, сам прыгнул в озеро и поплыл брассом обратно к реке. Упускать его было нельзя.

Принц направил в сторону ныряльщика дубинку и нажал на красную кнопку. Эффект был потрясающим: голубая молния вонзилась в воду возле шеи пловца и словно расколола водную гладь озера на мелкие трещинки и осколки.

Пловец судорожно дернулся и скрылся под водой. То же произошло и с двумя барахтающимися в воде охранниками. Одним мощным электрическим разрядом Принц расправился сразу с тремя, хотя и не собирался делать это так быстро.

Выбравшись из лодки на площадку, Старицкий накинул швартовый канат на вбитый в каменную площадку крюк. Чтобы не наступить на оставшийся недоеденным ужин, Влад прошел вдоль стены, и когда взялся за железную скобу, приваренную к двери вместо ручки, послышалось гудение в переговорном устройстве. Затем раздался благодушный голос:

— Как дела, Димыч?

Принц постарался сымитировать голос Ди-мыча и, слегка закашлявшись, проговорил:

— В порядке…

— Развеселись! Тебя ждет сюрприз…

— Ладно…

— Не спросишь, какой?

— Нет…

— Ну-ну. Так и быть, намекну. Ночью тебе сегодня спать не придется. Догадался?

— Угу.

— Ты чего там, как филин? Может, сменить тебя сегодня пораньше, в преддверии предстоящей ночи?..

— Нет…

— Ну, смотри. Дело хозяйское. До конца смены будь сегодня особенно внимателен и осторожен.

— Да?

— Да! Береги силенки! А то на сюрприз сил не хватит!

В динамике раздался смех нескольких голосов, он загудел и отключился.

Принц потянул за скобу. Дверь не открывалась. Ключи были в озере. Он попробовал открыть ключами от предбанника. Ничего не получилось. Старицкий уже собирался вернуться, как вдруг услышал лязг замков, открываемых кем-то изнутри.

Принц прижался спиной к стене. Дверь открылась. Из-за нее вышел «баскетболист» больше двух метров ростом. Вошедший в этом подземном царстве выглядел великаном.

Принц сразу его узнал: Баскетболист был одним из тех двоих, что привели Старицкого в «дансинг» во время похищения.

Влад нажал на зеленую кнопку, и Баскетболист, привалившись к стене, сполз вниз. Обыскав его, Принц извлек из его карманов неизвестно для чего предназначенный серебристый круглый жетон, пластмассовую карточку с вмонтированной в нее микросхемой и пейджер.

Пришлось дождаться, когда Баскетболист после электрошока придет в себя.

— Привет. Узнаешь меня?

— Нет.

— Ты вел меня в бункер с черным мешком на голове. Вспомнил?

— Нет.

— Отведи меня к Бизону.

— Кто это?

— С красной кнопкой знаком?

— Теоретически.

— Хочешь познакомиться с ней практически?

— Ты не нажмешь.

— Думаешь?

— Да. Тебе невыгодно. То, что ты отобрал у меня, — просто хлам, если не знать, как этими предметами пользоваться.

— Я учиться не собираюсь.

— Придется.

Баскетболист издевательски улыбался, уверенный в том, что перед ним стоит не ка-микадзе. Ему так же хочется жить, как и любому другому. А без Баскетболиста выйти отсюда невозможно.

Принц положил палец на красную кнопку и предупредил:

— Пошли?

— После дождичка…

Старицкий нажал на кнопку.

Принц шел по широкому коридору, заставленному справа и слева металлическими шкафами. Анализируя ситуацию, он пришел к выводу, что в этих помещениях надо быть особенно осторожным с металлическими предметами. Слишком хлипкой на вид была металлическая сетка у пограничников. Этому могло быть только одно объяснение: хилая сетка была под высоким напряжением. Да и резиновые коврики, лежавшие перед каждым шкафом, частично подтверждали это предположение.

Пройдя ряд шкафов, Принц уперся в большой квадратный проем, затянутый сеткой. В проеме были видны рельсы. Вагоны для разгрузки, видимо, подкатывали прямо сюда.

Раздумывая, как быть дальше, Принц стал осматривать потолок и вдруг замер. Он увидел торчащий из потолка объектив видеокамеры. Расположенный вертикально, объектив отслеживал только территорию возле рельсов. Кроме того, под потолком проходила дренчерная система, состоявшая из металлических труб, создающих во время пожара водяную завесу для изоляции горящей части здания.

"Значит, ни сетка квадрата, ни шкафы не могут быть под напряжением, иначе водяная пыль долетела бы до них, — рассуждал Принц. — И тогда пожар бы только усилился".

Осмотрев квадрат, Старицкий не нашел ни замков, ни запоров. Взяв резиновый коврик, Влад положил его около квадрата, встал на коврик и осторожно коснулся сетки пальцем.

Принц отлетел от квадрата метра на три. Хорошо, что при этом он не ударился о шкаф. Иначе бы от Старицкого остались только угли.

Теперь было понятно, почему так нагло держался Баскетболист. Выйти из каменного мешка можно было только через озеро.

Принц вернулся к двери, ведущей к гондоле, протянул руку к замкам, но тут же отдернул ее. На двери краской было выведено:

"Под напряжением". Когда Старицкий входил в этот коридор, он просто захлопнул за собой дверь, не обратив внимания на надпись.

Принц оказался в электрическом мешке, и выбраться из него не было никакой возможности. Но Владом овладело не отчаяние, а злость, захотелось оставить о себе память. Он думал не о выходе из создавшегося положения, а о том, как разрушить эту бизонов-скую систему.

"Найти бы какую-нибудь трубу, — злился Влад, — можно было бы бросить ее на два шкафа, вызвать короткое замыкание, и то, что хранится в этих железных «гробах», загорелось бы, превратив помещение в большой костер".

О себе Влад не думал, как не думал и тогда, в детстве, когда он и его друзья перепрыгивали через высокие языки пламени огня, разведенного на берегу речки Сетуньки.

За сеткой что-то щелкнуло. Часть стены, состоящей из панельных блоков, стала отодвигаться в сторону. Спрятаться было негде. Старицкий отбежал на то место, куда его первый раз отбросило, лег на пол, выставив вверх скрюченные корявые пальцы, затем скосил набок лицо, будто его парализовало. Из-под поднятой руки Принц наблюдал за тем, что будет дальше.

За сеткой показался второй Баскетболист. Увидев лежащего на полу охранника, он остановился. Потом, подойдя к сетке, достал пластмассовую карточку и, всунув ее в щель между рамой сетки и корпусом квадрата, дождался, пока сетка отошла в сторону.

"А ларчик, — подумал Влад, — просто открывался".

Войдя в коридор, Баскетболист подошел к Принцу и носком ботинка стал переворачивать его, чтобы увидеть его лицо. Ему это не удалось. Тогда Баскетболист наклонился над «парализованным» телом, чтобы помочь себе руками.

Собрав все силы, Принц отбросил Баскетболиста от себя. Падая на шкаф, тот инстинктивно вытянул вперед руки и дотронулся до него. Сильный разряд тока прошил тело Баскетболиста, и его отбросило к противоположным шкафам. Распластавшись, как лягушка, он замкнул собой электрическую цепь. От короткого замыкания возникла мощная электрическая дуга, тело Баскетболиста вспыхнуло. Крышки двух шкафов словно свернулись в трубочку и отскочили.

Увидев, что лежит в шкафах, Принц бросился в открытый квадратный проем. Едва он успел забежать туда, откуда вышел Баскетболист, как началось светопреставление. Лежащие в шкафах боеприпасы начали с оглушительным грохотом взрываться. Густой дым чадящей смрадной волной накатывал и в ту комнату, в которой оказался Принц.

Это оказалась небольшая телевизионная аппаратная. Телеинженеры с перепуганными лицам бросились навстречу вбежавшему охраннику. Они наперебой кричали ему:

— Что случилось?!

— Что делать?!

Старицкий, перекрывая крики, приказал:

— Включайте дренчерную систему! А я перекрою доступ в другие помещения!

Принц выскочил из комнаты и сильно захлопнул за собой дверь. Свалив стоящий в коридоре стеллаж, Старицкий забаррикадировал им выход из аппаратной.

Принц услышал, как стали взрываться мониторы, установленные в студии. Видимо, его приказ выполнили и электрический ток побежал по дренчерным трубам по всем помещениям. Взрывной волной вырвало дверь, ведущую в аппаратную. Огонь лизал электрические провода, стремительно передвигаясь дальше.

То справа, то слева слышались новые взрывы. Принц бежал вдогонку за бегущим огнем и неожиданно оказался в том же коридоре с официантами, в котором уже побывал, когда еще шел за Летчиком. Старицкий успел увидеть свои отметки, оставленные на стенах.

Здесь царила паника. Официанты, повара и технические работники устремились в «аквариум». Спасаясь от огня, Влад бежал вместе со всеми. И вдруг он остановился, развернулся и побежал в обратном направлении. Он бежал быстро, как только мог. Горело все, что только могло гореть. Казалось, что горят даже каменные стены.

Но Принц не останавливался. Добежав до «фильтра», Старицкий увидел полыхающий прямоугольный проем входной двери. Выбив ногой горящий косяк, Влад, перепрыгивая через рухнувший и плюющийся огнем остов двери, вбежал в лабораторию.

Схватив свою одежду, спрятанную в металлическом ящике с песком в пожарном уголке, Влад выскочил в мертвецкую, стены которой были облицованы керамической плиткой. Гореть здесь было нечему. Но вся комната была пропитана едким дымом. Сложив одежду на металлический, в подсохших кровавых пятнах стол, Принц быстро переоделся, а одежду Ди-мыча, нажав на педаль, опустил в прожорливый люк.

Опаленный, как в детстве, пропахший насквозь дымом, Принц появился в нетронутом еще огнем «аквариуме», словно черт из преисподней.

На Старицкого вылили ведро воды. С него еще стекала вода, когда в «аквариуме» появился Бизон. Было видно, что он очень взволнован. Увидев Влада, он быстро подошел к нему.

— Цел?

— Кажется…

— Как тебя угораздило угодить в это пекло?

— Пошел искать туалет…

— Я же тебе сказал, что по всем вопросам надо обращаться к официанту!

— Его не было!

— Ладно, идем, я сам отвезу тебя в гостиницу.

— В таком виде?

— К себе я не могу тебя пригласить. Субординация не позволяет. Есть один адресок… Поехали.

— Поехали. Только… Я не успел договорить с одним… человеком.

Бизон взглянул в сторону приговоренного, невозмутимо сидящего все за тем же столиком.

— Зачем он тебе?

— Для будущего фильма. Бизон с сомнением посмотрел на выбранного Принцем артиста.

— Не сейчас же ты с ним будешь разговаривать?

— Именно сейчас.

— Иди, разговаривай. Полчаса хватит?

— Как пойдет разговор.

— Ты уже ставишь мне условия?..

— Естественно. Режиссер на съемочной площадке — бог.

— Ладно, бог. Иди.

Принц подошел к обреченному. Но на его столике вдруг загорелась лампа. Обреченный поднялся и пошел к служебному входу, через который в «аквариум» все сильнее проникал дым, входные двери были подняты вверх и зависли над входившими, как нож гильотины. Увидев на двери надпись "Под напряжением", Влад понял, что "аквариума в любую секунду может стать новым электрическим мешком.

Старицкий не стал останавливать приговоренного. Несостоявшийся артист, видимо, уже отжил свое. Другие посетители находились примерно в таком же состоянии. Они будто уже умерли и ждали только, когда их позовут в царство теней.

Присутствующие проводили взглядом приговоренного до самого входа. Когда он скрылся в дыму, вдруг вспыхнул корпус телевизора над столиком, за которым раньше сидел Принц, разговаривая с Бизоном. Официанты побежали гасить пламя, и Старицкий увидел за стулом, кем-то отодвинутым в сторону, официанта, прислонившегося к стене спиной. На лбу официанта, точно шляпка от гвоздя, виднелась кровавая пломба.

Коллеги официанта перешагивали через него, пытаясь сбить разгорающийся огонь. Мертвый официант никого не интересовал. Принц, глядя на посетителей и официантов, вспомнил название конторы, с которой его свела судьба — Синдикат смерти.

Принц не мог больше оставаться в этом могильнике и, подойдя к главному могильщику, сказал:

— Поехали.

У машины Влада тщательно обыскали, вернули незаряженный пистолет.

Адресок оказался в Архангельске. Бывшая ведомственная гостиница была приватизирована и превращена в райский уголок. Официально «рай» относился к сфере быта. Здесь был представлен широкий ассортимент различных услуг.

Принца вели, передавая друг другу, опытные мастера. Несмотря на позднее время, на их лицах не было печати усталости. Отпаренный, подстриженный, обласканный заботливыми руками, Старицкий, облачившись в свою рабочую униформу, глянул на себя в зеркало: вид был миллиард ерский.

ВОСХОЖДЕНИЕ

Принц заявился в гостиницу «Север» около двух часов ночи. Ночной администратор, вручая ключи, передал и записку: "Срочно позвони. Френд".

Старицкий набрал номер служебного телефона. Френд ответил сразу же. Голос у него был спокойный, что не соответствовало тону и тексту сообщения. "Что же случилось? — гадал Влад. — Сказал бы уж сразу!" А Френд один за другим задавал бытовые вопросы.

— Как дела?

— Нормально.

— Как долетел?

— Хорошо.

— Со здоровьем все в порядке?

— Да.

— Номер в гостинице хороший?

— Хороший. Все?

— Что «все»?

— Ладно. Продолжай.

— Ресторан до какого времени работает?

— Какой ресторан?

— А ты в каком был?

— Хватит мне голову морочить? Что случилось?

— Веста весь вечер пыталась до тебя дозвониться. Изо всех сил сдерживаю Торса. Он со своим отрядом собирается опуститься на парашютах прямо на крышу твоей гостиницы. А я даю тебе возможность развлечься, успокаивая и утихомиривая твоих родственников и друзей. Этого достаточно?

— Извини. Я не подумал, что все может так обернуться. Встретил афганского коре-ша. Он затащил меня из гостиничного буфета к себе в номер. За воспоминаниями время дролетело незаметно.

— У него в номере телефон есть?

— Есть…

— Весте сам позвонишь или мне за тебя отчитаться?

— Не надо. Утречком сам позвоню.

— Ты серьезно?

— Что?

— Насчет утра?

Принц понял, что имел в виду Френд, поэтому поспешил успокоить своего заместителя, до сих пор сидящего в кабинете.

— Сейчас позвоню.

— Оставляй у портье свои координаты, чтобы он знал, где тебя искать.

— Хорошо.

— Конец связи?

— Конец.

В трубке женский голос сообщил о времени, затраченном на разговор в кредит. Затем раздались короткие гудки, а Старицкий все еще держал в руке трубку, не решаясь набрать свой домашний московский номер. Его удерживала не вина перед Вестой. Все было гораздо сложнее. В период беременности у жены обострилось восприятие всего окружающего. Она не могла знать, что происходит вокруг Павла, что происходит с ним самим, но она чувствовала, что с мужем происходит что-то неладное.

Поэтому Владу было так сложно позвонить жене. Врать ей не хотелось. А полуправде она не поверит. Старицкий решил. использовать самый надежный вид защиты — нападение. Он решительно набрал номер. Веста сидела у телефона.

— Алло? Веста?..

— Я…

— Ты что там сырость развела?

— Что это было, Влад?

— Не то, что ты думаешь!

— А что я думаю?..

— Имей в виду, жена ревнует и подозревает мужа в измене только тогда, когда сама, хоть однажды, пусть случайно, но изменила ему!

— Как это, «случайно»?

— Да так! Оказалась в такой ситуации, что сопротивляться было бесполезно. А признаться в этом грехе мужу и стыдно, и страшно. Вдруг не поверит и… бросит!

— Я даже не понимаю, о чем ты сейчас говоришь? "Грех, стыдно… бросит"… Это ты о ком?

— О женщинах. Будь добра, не делай мне сцен по телефону. Ты прекрасно поняла, о чем я сейчас говорил! Приеду из командировки, если захочешь или сможешь, мы вернемся к этому разговору. Как Олежка? Ему не передалось твое настроение?

— Не передалось…

— Слава богу! Не думай обо мне плохо. Успокойся. Завтра вечером я тебе позвоню, хорошо?

— Хорошо…

— Целую.

— Спасибо.

Старицкий положил трубку. Это был жесткий, но необходимый поступок, Владу удалось успокоить Весту. Ее мысли теперь наверняка потекли по другому руслу.

Но вечерний разговор с Вестой не состоялся. Да и сотрудникам Архангельского "Координационного центра" не удалось познакомиться с новоиспеченным генеральным директором.

Принц собирался появиться в архангельском «КЦ» в одиннадцать часов утра. Но уже в девять в гостиничном номере Старицкого раздался междугородний телефонный звонок.

— Это Френд.

— Что на этот раз?

— Доброе утро.

— Доброе.

— Самолет за тобой уже послан. Ты срочно нужен в Москве.

— Давай в двух словах.

— Не получится. Обсудим при встрече. Принц помолчал. Потом недовольным голосом спросил:

— Может быть, все-таки без меня справишься?

— Не справлюсь.

Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, Принц пообещал:

— Ну, тогда жди!

Положив трубку, Влад поглубже уселся в кресло. Принцу было о чем подумать. Лететь в Москву без конкретного плана действий не имело смысла.

На девяносто девять процентов Старицкий был уверен, что утренний звонок Френда связан с сообщением, пришедшим по Интернету от фирмы «Кройзен».

Анализируя последнюю встречу с Бизоном, вспоминая мельчайшие подробности их состоявшейся беседы, Принц пытался разгадать цель бизоновской акции «Голливуд». То, что Бизон говорил по поводу личности самого Старицкого, будто бы только и мечтает о том, чтобы сделать Влада счастливым, было не более чем лирическим камуфляжем и только. "Может быть, — размышлял Принц, — после убийства известных журналистов, на этот раз СС выбрал новую жертву из сферы кинобизнеса?" Принц предположил, что кандидат в покойники, должно быть, является очень крупной фигурой. Скорее всего, один из тех, кто мелькает на теннисных президентских кортах.

Для армады «Айсберг», медленно, но верно движущейся к власти, этот «кинотеннисист» никакой реальной опасности наверняка не представляет. Но нужен новый прецедент, новое громкое нераскрытое убийство, показывающее, что в стране есть сила, способная в любой момент навести в государстве «порядок». Вряд ли армадовцы играют в теннис. Их спорт похитрее…

"Главная моя мишень — Бизон, — думал Влад. — С первой попытки мне до него добраться не удалось. Но теперь он будет настороже. И второго такого рейда по тылам противника мне уже совершить не удастся. Значит, надо самого Бизона заманить в западню.Создать такую ситуацию, чтобы он сам вынужден был оказаться в Москве…"

Логические умопостроения Старицкого балансировали на шатком фундаменте. Он исходил из своего предположения, что Бизон занимает в монолитной структуре «Айсберга» не последнюю ступеньку.

Принц встал с кресла и отправился в ванную. Приняв холодный душ, Старицкий расчесывал волосы, внимательно глядя на свое отражение в зеркале, и пытался понять, за что на него навалилось все это? И будет ли когда-нибудь всему этому конец?

Вспомнился Крафт. Его неудавшийся план с «воскрешением». Может быть, и вправду, дутая фирма «Кройзен» и ее заманчивое предложение всего лишь самообман? И надо искать более прозаический ход для ликвидации Бизона?

Чтобы покончить, наконец, с навалившимися сомнениями, Влад взвесил все плюсы и минусы будущего киношного проекта. Плюсов оказалось больше. Значит, игра стоит свеч. "Бизон всегда опережал меня на шаг или на два, — признал Влад, — но в творчестве он не рубит. И здесь я могу и должен его обставить!.."

До прилета самолета Принц приготовился к разговору с Фрейдом, определился в поступках на ближайшие два дня. О сценарии будущего фильма Влад сознательно запрещал себе думать. И делал это не из суеверия, а основываясь на опыте, который извлек из последних трагических событий.

Прилетев в столицу, Принц, не заезжая домой, отправился в «Центр».

Френд протянул ему отпечатанное на сканере сообщение. Это было предложение фирмы «Кройзен» о создании фильма. Хоть Старицкий и был готов к этой информации, сердце его все равно учащенно забилось. Стараясь не выдать своего волнения, Принц недоуменно спросил:

— И что?

— Мы ограничены во времени. Ответ надо дать сегодня же. Притом в форме аннотации.

— И что же тут нетелефонного?

— У нас есть конкуренты.

— Я думаю, что они уже получили точно такое же сообщение.

— Дело не в сообщении.

— А в чем?

— Здесь мы можем обеспечить тебе ббльшую безопасность.

— Бредовая идея Торса?

— Моя. Вчера, неред отлетом в Архангельск, я заметил, что твоя одежда лежит не так, как она была положена до эстафеты. Я еще у тебя спросил тогда, все ли в порядке. Помнить?

— Помню…

Принц вспомнил о замененных патронах в пистолете и спросил:

— Чья еще одежда лежала не так? Френд испытующе посмотрел на Принца.

— Что произошло в Архангельске?

— Почему там должно было что-то произойти? — Принц иронически улыбнулся. — Доверился ощущениям Весты?

— Доверился, учитывая случай в спортзале.

— С Вестой просто. Она человек впечатлительный, а мы с однополчанином вспоминали такие афганские эпизоды, от которых кровь стынет в жилах… Так что с одеждой других участников эстафеты? Ты не мог ошибиться?

— У меня фотографическая память. И я до сих пор помню все подробности. У того, кого я заподозрил, уже после твоего отъезда в аэропорт я нашел боевые патроны от пистолета твоего калибра.

— Кто это был? Ветеран из "Отряда М"?

— Нет. Боец из отряда «ЛОБР». Лихой.

— Значит, Лихой… Он знает о твоей находке?

— Нет. А твои боевые в обойме?

— Да.

— Тогда будем считать, что это недоразумение. Зря подумал на парня. Но по телефону об этом я говорить не мог. За фирмой «Кройзен» стоят немалые деньги. И если за тобой еще продолжают охотиться…

— Сам же сказал, что это недоразумение?..

— То сбросить твой труп, зашитый в мешок, с самолета где-нибудь в районе Белого моря — раз плюнуть…

— Вернемся к фирме. Ты ее проверил?

— Да. Господин Кройзен, бывший россиянин Крайнев, владеет солидным капиталом и недвижимостью. Торгует всем.

— Всем?!

— Да.

— Такой удержится при любом режиме.

— Режиме? Что ты имеешь в виду?

— Что господин Крайнев — надежный партнер. С ним можно иметь дело.

— Не понимаю твоей иронии.

— А я не иронизирую. Надо срочно заняться аннотацией.

— Кого привлечем из сценаристов?

— Попробую воспользоваться номером телефона, доставшимся мне еще от Крафта.

— А может быть, воспользоваться именами?

— Какими?

— Победителей кинофестиваля "Ника"? — Кто на Западе знает «Нику»? Кому она там интересна? Надо или приглашать известных в голливудских кругах суперзвезд, но тогда мы просто не уложимся в отведенное для ответа время, или… найти здесь, У нас, не сценариста вестернов, а своего Копполу. В будущем фильме должны быть убедительные, остропсихологические моменты, рекламирующие, в хорошем смысле этого слова, наше дело.

— Ты имеешь в виду фильм Френсиса Копполы "Крестный отец"?

— Не совсем. У нас жанр другой: художественно-публицистический, но некоторые аспекты должны решаться в подобном «отцу» ключе.

— Но Кройзен к искусству никакого отношения не имеет.

— Думаю, что те рецензенты, которые будут читать аннотацию, будут иметь к искусству самое непосредственное отношение.

— Тогда тебе и карты в руки.

— Ты будешь в «Центре»?

— Да.

— Посоветуйся с ветеранами. Может быть, они вспомнят какие-то эпизоды, которые можно заявить в аннотации?

— У тебя это лучше получится. В какое время их собрать?

— Давай через… полчаса. А то у нас остается совсем мало времени.

— Договорились. Я позвоню.

Оставшись один, Старицкий положил перед собой чистый белый лист бумаги. Испытывая творческий трепет, Влад принялся за возведение своего карточного домика.

Ветераны "Отряда М" рассказали такое, что аннотация распухала, как кандидатская диссертация.

Заточив себя в кабинете, Влад вкусил все прелести сценарной работы. Как у любого начинающего автора, у Старицкого в аннотации фигурировало такое обилие действующих лиц, что запестрело в глазах. "Что же делать? — грустно думал Влад. — И времени искать профессионала-сценариста уже нет…"

И тут Принц вспомнил о Бизоне, который все это затеял. Да отошли Принц этому Крайневу хотя бы пять строк, все равно прерогатива будет у «Центра»!

Кромсая текст, раздувшийся до десяти листов аннотации, Старицкий оставил полтора листочка, вспомнив при этом еще и про Чехова, утверждавшего, что "краткость — сестра таланта". Прочитав спрессованный текст, Влад удивился происшедшей с аннотацией перемене. Краткий сюжет оказался емким, острым, насыщенным и современным. И сразу же захотелось снимать фильм!

Решив немедленно удовлетворить авторское тщеславие, Принц протянул руку к телефону, чтобы пригласить Френда, и вздрогнул от неожиданности. Прозвучал встречный телефонный звонок. Думая, что это Френд, Принц, сняв трубку, весело гаркнул:

— Заходи!

— Это ты… мне?..

Изумленный голос принадлежал Весте. И Влад, не кривя душой, с удовольствием ответил, обрадовавшись Весте гораздо больше, чем Френду:

— Тебе, конечно! Или мне к тебе подняться?

Влад почувствовал, как сквозь телефонную трубку просачивается волна нежности, исходящей от Весты. Она ответила тихо, мягко:

— Лучше ты… А то у меня ноги не идут…

Захватив листочки, Влад помчался к Весте. Встречные невольно жались к стенкам коридоров, уступая генеральному дорогу, как будто мимо них неслась гаишная машина с включенными «мигалками» и сиреной.

Принц влетел в кабинет Весты и замер на пороге. На Весте было платье, точь-в-точь такое же, как у его матери на фотографии в те времена, когда она еще была счастливой! Эта фотография вдруг словно ожила!

Влад заметил еще в Подмосковье, когда он, Веста и Олежка прятались у тети Маши от охотящихся за Принцем убийц, удивительную способность Весты изменяться внутренне и внешне. Конечно, Веста была совершенно не похожа на мать Старицкого. Но сейчас, оставаясь Вестой, она стала еще и мамой… Тот же взгляд, даже прическа та же…

Влад стоял на пороге. Веста сидела в кресле около окна. Солнечный нимб вокруг ее головы и улыбка на лице делали жену неотразимо красивой.

Первой прервала молчание Веста. Протягивая к мужу руки, она нежно сказала:

— Здравствуй, это я…

— Здравствуй…

Влад подошел, опустился на колени и спрятал лицо в складках ее платья. Веста положила свои ладони ему на спину.

Дверь осталась незакрытой, и проходившие мимо сотрудники, смущенно улыбаясь, опускали глаза…

Веста, не обвиняя, не укоряя, а сочувственно успокаивая, говорила:

— Ты устал, очень устал… Тебе надо отдохнуть… Мы с Олежкой поживем у мамы… Иногда ты будешь приходить к нам, навещать…

— Веста! Ты что? Да я без вас… умру!

— Миленький! Ну что же нам тогда делать? Я же чувствую, что в последнее время я раздражаю тебя…

— Нет! Не ты! А достается тебе! Родная моя, любимая! Я сделаю все, чтобы ты была счастлива! Потерпи еще немного, и это безумие кончится! Обещаю.

— Значит, я была вчера права?..

— Отчасти… Я вчера встретил того, с кем вместе воевал. Из всего полка нас в живых осталось только двое. Было тяжело вспоминать, но надо было пройти и через это. Теперь будет легче, я обещаю тебе! Самое трудное уже осталось позади!..

— А я сегодня отвела Олежку в садик и пошла на нашу прежнюю квартиру. Пересмотрела там все прежние мамины платья. Такие когда-то были в моде. И среди всех почему-то выбрала это… И решилась в нем идти по улицам. Все на меня оборачивались, думали, наверное, что я — душевнобольная… А с моей душой сегодня, и вправду, что-то странное случилось.

Влад увидел, что на глаза Весты навернулись слезы.

— Веста, не надо расстраиваться. Тебе нельзя…

— Я не расстраиваюсь. Сегодня со мной произошел такой случай, после которого я поняла, что надо научиться прощать… Иначе жизнь превращается в пытку для другого… для себя…

— Тебя обидели?

— Нет, наоборот, утешили. Я шла через Большую Сухаревскую площадь и вдруг меня окликнули: "Аня!" Не знаю, что произошло… Вокруг меня было столько людей, спешащих по своим делам, но я поняла, что зовут именно меня. Я обернулась. Ко мне навстречу спешила очень пожилая женщина. Она шла и приговаривала:

— Аня, Анечка, наконец-то я встретила тебя! Только не бойся меня, ладно?..

— Я не боюсь…

— Пойдем со мной, пожалуйста… Я ведь так долго тебя ищу!..

У Влада вдруг появилось неясное предчувствие, и он спросил:

— И ты пошла?

— Да. Она привела меня в сквер возле Панкратовского переулка, усадила на скамейку и, отдышавшись, спросила:

— Ты и вправду Аня?

— Для вас — да…

— Значит, мои молитвы дошли до Бога. Он послал мне тебя… Ты не думай, я не сумасшедшая…

— Я не думаю…

— Соседку мою так звали… Аня. Анна Старицкая. Может быть, слышала о ней что-нибудь?..

— Нет…

— Мы вон в том, в двенадцатом, доме жили. Я-то и сейчас там живу, а Анечка по моей вине где-то до сих пор скитается…

Влад сидел, стиснув челюсти. Волнение, душившее его, было вызвано, казалось бы, пустяком: женщина назвала имя и фамилию его матери.

Но сердце уже трепетало от предчувствия, что это не пустяк…

— Жили мы хорошо, дружно. Дружили… И мальчишки за нами бегали, свидания назначали. А мы всегда из озорства приходили с ней вместе, вдвоем. Парню ничего не оставалось, как только сбежать от нас или покупать все вдвойне: мороженое, билеты в кино или в цирк. Ходили мы всегда только в кинотеатр «Мир» на Цветном бульваре. Нас так и прозвали — цветные, потому что кроме цирка и кинотеатра на Цветном бульваре был еще и Центральный рынок. И рынок этот был главным разорением для наших ухажеров: то семечек нам захочется, то фиников. Анечка финики просто обожала. И все было хорошо, пока на том же Цветном бульваре не повстречался нам курсант… Аня оступилась, а он ее сзади за локоть поддержал. Ну, слово за слово, пошли мы дальше вместе. Для наших знакомых парней это был бесплатный аттракцион. Они со смеху покатывались, видя, как цветные раскручивают курсанта. Уж сколько он денег в этот день на нас истратил! Наверное, всю свою стипендию или, как там у них называлось денежное довольствие, на нас ухлопал! А потом я стала замечать, что у моей Ани появились неотложные дела: то ей надо маме на работе помочь, то голова у нее вдруг разболится!.. В общем, выследила я их и жутко на Аню обиделась. Да что толку? Курсант уехал. Он в другом городе учился. А Аня без него на улицу — ни шагу! Даже родители ее забеспокоились: не заболела ли? А болезнь одна — любовь! Закончил он учеб-ку, в Москву его направили, по распределению. Свадьбу они сыграли. Сын у них родился. Владленом назвали. А я все в девках сижу. И вот, веришь ли, сдуру я Аню стала винить, что бросила она меня! И что у них потом вдруг произошло, до сих пор не пойму. Выгнала она его! Мне бы успокоиться. Так нет!

Я ей и брякнула, что, мол, ошиблась ты в своем избраннике еще тогда, когда на Цветном бульваре оступилась, да свою подругу предала. Вот вырастит твой Владик, я ему и расскажу, как все было! Ничего мне подруга тогда не ответила. А только через некоторое время подъехала машина. Аня вещи погрузила. Родители-то ее быстро, один за другим, еще до переезда этот мир оставили. Мне бы ей в ноги кинуться да прощения попросить! А я словно бы и не понимаю, что подруга уезжает… Жду, когда она сама, первой, ко мне подойдет. Стою я около подъезда, а она мимо меня ходит и ни словечка! Опомнилась я, когда одна осталась. Стою и не понимаю, зачем я все это сделала. Ведь из-за меня же она с места-то сорвалась! Я и замуж потом вышла, тоже за военного, и дети уже давно выросли, а заноза в сердце осталась. Сколько лет от людей свой грех таила. А вот тебя увидела, и комок подкатил к горлу. Все без утайки тебе рассказала…

Может быть, зачтется мне на том свете, что я поделилась с тобой. И пусть поздно, но я попросила у тебя прощения, Анечка…

Влад слушал рассказ Весты и не понимал, почему он узнает об этом только сейчас, когда уже ничего нельзя изменить?

— Рассказав мне эту историю, пожилая женщина поцеловала мне руку, поклонилась и пошла к своему дому. Я чувствовала, что ей хочется оглянуться, но она почему-то этого не сделала… Как ты думаешь, почему?

Влад, не зная, что ответить, молчал…

— Всю дорогу, до самого «Центра» я думала об этом. И только здесь, в кабинете, я поняла, перед тем как позвонить тебе, что эта женщина осталась непрощенной. Мне надо было вместо той, далекой Ани простить ее" а я этого не сделала.

— Думаешь, Аня Старицкая простила бы ее?..

— Да.

— И своего мужа?

— Нет.

— Почему?

— Из-за сына…

— Не понимаю.

— Думаю, что Аня уехала не из-за подруги…

— Из-за мужа?

— Да. Не знаю, что он сделал, но Аня не хотела больше его видеть. Никогда.

— Значит, есть грехи, которые нельзя прощать?

— Нет. Таких грехов нет. Надо простить и отпустить. Не каждый это умеет и держит в себе чужой грех. Думает о нем, страдает, ненавидит и умножает его, вместо того, чтобы отпустить. Я думаю, что больше всего пострадал из-за этого непрощенного греха ее сын…

— Сын?!

— Да… Боюсь, что он так и не узнал, кто его отец. И не простил за это мать. Непрощенный грех родил новый грех. Поэтому я тебе и позвонила, чтобы рассказать обо всем. Чтобы ты знал и отпустил…

— "Яко же и мы отпускаем должникам нашим…"

— Да…

Влад не стал спорить с Вестой, приводить ей в пример Всевышнего, огнем покорившего за грех два города Содом и Гоморру, спалив их дотла. Веста сказала:

— Я хочу еще раз увидеть ту женщину. Хочешь пойти со мной?..

— Хочу. Ты знаешь, как ее зовут?

— Нет. Но я видела, в какой подъезд она вошла.

Сценарий будущего фильма пополнился еще одним эпизодом. Принц протянул Весте аннотацию. Он думал, что Веста прочтет ее залпом, не останавливаясь. Но она читала медленно, словно по слогам. Прочитав до конца, Веста спросила:

— А почему нет названия?

— Не придумывается пока…

— Можно назвать «Падение».

— Почему?

— Чем выше он поднимается по служебной лестнице, тем глубже падает нравственно.

— А ты поняла, для чего это?

— Наверное, рекламный ролик?

— Да. Думаешь, для рекламы «Падение» — подходящее название?

— Да. Заставляет задуматься.

— Оригинально, конечно. Но надо все взвесить… Веста, мне надо срочно встретиться с Френдом. А после работы вместе заедем за Олежкой. Да?

— Ты меня простил?..

— За что?

— За измену.

— Какую измену?

— Не знаю. Ты сказал, что я тебе изменила. Значит, какой-то грех моей измены ты носишь в себе.

— Я его уже давно отпустил. Глаза Весты засветились счастьем.

— Правда?

— Конечно!

Влад крепко поцеловал жену и поспешил к Френду. "Боже, что же это делается с женщинами во время беременности? — устало подумал Принц. — Мало того, что все женщины до сих пор отдуваются за грех своей прародительницы Евы, рожая в муках детей своих, так еще и мужьям достается! Они вынашивают все девять месяцев сразу двоих: жену и плод!"

Веста была права. Старицкий дьявольски устал. Но принять предложение Весты пожить отдельно не мог. Для него это было равносильно разводу. Вывод прост: при жене надо прятать свою усталость подальше!

"Восхождение" — такое название Принц придумал для аннотации, пока шел к Френду.

ЗЕК

Ответ из фирмы «Кройзен» пришел в этот же день в конце рабочего дня. Корпорации «Центр» предлагалось составить смету расходов на будущий фильм с указанием всех стран, в которых будут проходить съемки. Френд опасался, что господин Крайнев, являющийся продюсером будущего фильма, навяжет «Центру» какие-нибудь кабальные условия. Но ничего такого не произошло.

Весть о том, что «Центр» будет снимать о себе художественный фильм, на следующий же день стала в киношных кругах Москвы сенсацией номер один.

К полудню Принц вспомнил фразу Славки Трубы: "Не убежит. Москва — город маленький". Он ошалел от бесконечных звонков и визитов сотрудников корпорации. Казалось, что у всех служащих «Центра» самые ближайшие родственники — сплошь прославленные кинорежиссеры, знаменитые кинооператоры, именитые художники-постановщики, не говоря уже о любимых народом артистах всех возрастов и полов. На столе у генерального уже лежали кипы рекомендательных писем, копии дипломов и прочей деловой корреспонденции. Единственным спасением от этого обильного, непрекращающегося потока было бегство.

Принц сел в машину и покинул свою резиденцию. Он отправился на Котельническую набережную. Когда ему хотелось тишины, Старицкий приезжал именно сюда.

Вот и теперь он прогуливался вдоль Москвы-реки, размышляя. Как ни верти, а для создания фильма все равно понадобятся и оператор и художник, не говоря уже о технических цехах. Да и артисты тоже понадобятся! Как выбрать из всех предложенных кандидатур лучшую? "Не звонить же, в самом деле, рассердился на себя Влад, — по краф-товскому телефону? Ну, предложат они мне киносъемочную группу военного образца! Нет, тут надо действовать как-то по-другому…"

Принц все ходил по набережной, пока, наконец, не вспомнил о режиссере, снимавшем картину «Отверженные». Это был талантливый человек… "Вот пусть он, — удовлетворенно подумал Влад, — и подбирает себе съемочную группу! Надо во что бы то ни стало вспомнить его фамилию".

Промучился Влад не долго. Тогда еще, до начала съемок «Отверженных», эта фамилия сбила Старицкого с толку. Несерьезная была она у режиссера, птичья!

Мысленно Влад перебрал названия всех птиц, какие только знал. Даже орлов с грифами вспомнил. Ни одна не подходила. Решив поручить секретарю подготовить список всех российских режиссеров, снимавших кино в последние четыре года, Принц вернулся в «Центр».

За то короткое время, что генеральный отсутствовал, у секретаря на служебном столе выросла кипа бумаг. Торопливо проходя мимо бумажного «Эвереста», Принц краем глаза увидел в этой кипе видеокассету, на боковой стороне которой было крупными буквами выведено «Отверженные».

Остановившись, генеральный стал просматривать лежащую на столе корреспонденцию и как бы мимоходом спросил:

— А до кассет кто додумался?..

— Не видел. Заметил их только, когда начал сортировать почту.

— Отнесите все в мой кабинет…

"Это Лихой, не иначе, — подумал Влад, — надо будет поближе с ним познакомиться…"

Секретарь принес всю кипу к шефу и удалился. Принц сразу же поставил кассету с фильмом. Пришлось перемотать ее до конца, потому что тогда, перед съемками, режиссер настоял на том, чтобы все титры, кроме названия, шли после фильма.

Фамилия режиссера была Клювиков. Имя и отчество Клювикова Влад помнил до сих пор — Александр Сергеевич, как у Пушкина. Принц вызвал секретаря.

— Мне нужны все данные о режиссере Клювикове Александре Сергеевиче.

— Сделать распечатку?

— Откуда?

— Все данные о Клювикове прибыли по факсу.

— От кого?

— Из киноархива.

— Покажите.

Просматривая информацию о Клювикове, его послужной список, Принц наткнулся в конце на фразу: "Освободился из ИТУ-16 досрочно". И после этого стояла дата освобождения — сегодняшнее число.

"Значит, Бизон может и это, — задумчиво произнес Старицкий. — Какой, интересно, срок был у режиссера? И сколько он уже отсидел?"

Выйдя из кабинета, Принц спросил у секретаря:

— О Клювикове все?

— Все.

— Я буду у «летучих». Если появится новая информация о…

Генерального прервал телефонный звонок. Вышколенный секретарь мгновенно снял трубку.

— Вас!

— Кто?

— Клювиков.

Принц вернулся в свой кабинет, сел в кресло…

— Я слушаю.

— Прошу прощения за беспокойство… Посоветовали вам позвонить.

— Вы располагаете временем для встречи?

— Да.

— Где вам удобно встретиться?

— На Петровском бульваре…

— Ждите меня там возле седьмого дома.

К Торсу в "летучий отряд" заходить уже не было времени. Но увидеть этого Лихого хотелось. Так как личным составом пока занимался Френд, Лихого приняли в отряд с его благословения. У Принца было искушение выкинуть Лихого из «Центра», и одновременно что-то удерживало его от этого шага. Влад позвонил в «летучий».

— Антон?

— Да.

— Дай мне кого-нибудь из твоих ребят…

— Кого?

— Все равно. Машину поведет.

— Тогда виртуоза нашего. Он будет ждать тебя в гараже.

Голос у Торса был довольный. Наконец-то Павел прислушался к его мнению и сам попросил себе телохранителя. А Влад, уверенный в том, что Антон выделит ему Лихого, был удивлен оценкой «виртуоз». Может быть, Торс пришлет Уна?

В кабинет вошел Френд. Лицо у него было почти счастливое.

— Можно?

— Заходи.

— Началось!

— Что?

— Восхождение. Фильм еще не сняли, а бельгийская фирма «Шато» уже обратилась к нам с предложением о сотрудничестве.

— Думаешь, это как-то связано с будущим фильмом?

— Уверен. «Шато» всегда имела дело только с государственными российскими структурами. Это очень мощная, солидная фирма. За ней наверняка последуют в ближайшее же время предложения и от других фирм. Пришел посоветоваться…

— В чем проблема?

— Если заявок будет много, придется либо кому-то отказывать, либо увеличивать штат сотрудников.

— Увеличивать. Ты ветерана на экзамен послал?

— Да.

— Надо сообщить ему, пусть набирает себе из курсантов группу. Его "летучий отряд" будет обслуживать только фирму «Шато». Надо и других ветеранов, как ты и планировал, десантировать в другие учебки. Сейчас надо создавать как можно больше новых «летучих». Они нам, возможно, скоро очень понадобятся. Надо поселить их сразу за кольцевой и держать наготове. Сделаем свое кольцо вокруг Москвы.

Лицо Фрейда стало серьезным. Он понял, что «летучие» понадобятся не только для охраны будущих потенциальных фирм. Начинается подготовка к боевым действиям, а для старого вояки нет слаще музыки, чем звуки полкового оркестра.

Френд смотрел на Принца с нескрываемым уважением. Авторитет нового генерального рос, как на дрожжах. С глаз Фрейда словно спала пелена. Он привык видеть в Принце способного ученика, чьи достоинства и недостатки видны, как на ладони. А сейчас Френд вдруг увидел талантливого генерала, готовящего свою армию к решительному наступлению. Френд ясно ощутил, что за внешней простотой Принца скрывается очень сложный характер. Принц даже чем-то напомнил Френду прежнего генерального — Крафта. У того тоже была привычка рядиться в открытого, добродушного шефа, но никто никогда не знал, что на самом деле у него на уме. Крафт никогда не вредил сотрудникам, поэтому скрытность Генерала они воспринимали как достоинство руководителя, а не как его недостаток.

Принц вошел в гараж. Бойца около «мерседеса» не было. Подойдя к машине, Старицкии полез за ключами, но дверца сама, щелкнув замком, услужливо открылась. В «мерседесе» никого не было. За спиной Влада раздался знакомый голос:

— Это вам в подарок от меня.

Принц повернулся к говорившему и увидел водилу из машины «Связь». Водила протягивал генеральному брелок для ключей. Этот боец и был новеньким, он же Лихой, он же виртуоз. Лихой держался так, будто и не было встречи в Зеленограде…

"Актер на роль простака, — думал Принц, — уже есть. Открытое, обаятельное, простое, почти детское лицо. И абсолютно никакого лукавства в глазах. Живая, русская, рязанская пластика. И если бы не Зеленоград, можно было бы подумать, что этот парень другим быть и не может. Если в киллеровских школах все такие, то наши курсанты внешне, по крайней мере, им уступают. Надо посмотреть на него в спортзале…"

— Почему вас не было в спортзале на эстафете?

— Я там был.

— Почему же тогда я вас не видел?

— Я стоял предпоследним. В паре с У ном.

И Принц вспомнил. Бойцы «летучего», по инициативе Торса, явились в масках. Ста-рицкий не стал при всех пресекать чудачество командира. Партнер Уна ничем от остальных не отличался. Свое прозвище Лихой новенький ничем не подтвердил. Он был таким же, как все: не хуже, но и не лучше.

Принц взял протянутый брелок и направился к заднему сиденью.

— Нажмите на…

Старицкий понял, куда нажать. Брелок представлял собой миниатюрную копию «мерседеса». Причем именно той модели, на которой ездил Принц.

— Подождешь в Крапивенском переулке.

— Слушаюсь.

— Надо отвечать «есть».

— Есть, генерал!

— Без «генерала».

— Есть.

— Поехали.

— Есть.

Пока ехали к переулку, Влад наблюдал за Лихим. С «мерседесом» он обращался, как с брелоком: легко, играючи, виртуозно. Старицкий все никак не мог разгадать, чем этот лазутчик Бизона так располагает к себе. Кроме внешности было в этом парне еще что-то, не поддающееся объяснению.

"Может быть, своей жизнерадостностью? — размышлял Влад. — На фоне озабоченных, спешащих москвичей он кажется беззаботным милягой. С ним легко. Даже в салоне «мерседеса» стало как будто светлее…"

— До конца квартала…

— Есть.

Принц вышел из машины и, дойдя до Петровского бульвара, свернул налево. Режиссер стоял, как и договаривались, около седьмого дома. Он смотрел в сторону Петровских ворот, видимо, предполагая, что Старицкий придет оттуда.

— Клювиков?..

Режиссер вздрогнул и, развернувшись, удивленно посмотрел на Принца.

— Мне знаком ваш голос…

— Так говорят все, с кем мне приходится знакомиться.

— Я не в качестве комплимента!

— Надеюсь. Пройдемся?

— Пожалуй…

— Расскажите о себе.

— Все?

— Что найдете нужным.

— Вам известно, что я зек?

— Бывший.

— А у меня ощущение, что меня выпустили на время. Вы не знаете, для чего?

— А вы?

— Я не знаю!

— Разве вам не сообщили, на каком основании вас досрочно освободили?

— Зачитывали. Но в зоне считают, что это туфта, и я скоро снова окажусь на нарах. Но откуда я знаю ваш голос?!

— Слышали мое интервью по радио или

по телевидению.

— Скорее всего…

Режиссер погрузился в молчание. К этой его особенности — погружаться, Влад долго привыкал на съемочной площадке. Но из этого состояния режиссер всегда выходил с какой-нибудь неожиданной оригинальной мыслью. Старицкий ждал, с чем Клювиков выйдет на этот раз. Но время шло, а он продолжал молчать. Посмотрев на режиссера, Влад увидел, что Клювиков тихо, почти неслышно что-то говорит. Раньше с ним такого не случалось. Шевелящиеся губы — признак грядущего безумия, сказали Старицкому о пытках, которым подвергался режиссер в зоне, больше, чем любой рассказ.

— Пока я жив, в зону вы не вернетесь.

Режиссер посмотрел рассеянным взглядом на Принца.

— Лучше умереть, чем снова оказаться там.

— Вы голодны?

— Нет. Я привык обходиться почти без еды.

— Едем на Тверскую, в "Пиццу Хат".

— Что вы! От меня воняет, как… от козла… — Можно купить что-нибудь в продуктовом…

— Хорошо.

Принц подвел режиссера к машине, нажал на брелок. Клювиков с опаской посмотрел на автоматически открывшуюся дверцу:

— Садитесь… В Елисеевский. Лихой уточнил:

— Супермаркет?

— Да.

Подкрепившись, Клювиков расслабился, и из дальнейшего разговора выяснилось, что режиссеру не только не на что жить, но и негде. В семье кинорежиссера за время его пребывания в зоне появился другой мужчина.

Принц привез Клювикова в «Центр» и поселил в пустующем кабинете Вадима, из которого Веста уже успела сделать небольшой музей.

— Если не возражаете, можно пока пожить здесь несколько дней. Потом что-нибудь придумаем…

Режиссер ходил среди картин и макетов, восхищенно разводил руками и приговаривал:

— С корабля на бал!.. Если можно, не придумывайте ничего. Дайте мне пожить в этой ауре сколько можно, сколько вытерпите меня…

— Тогда прежде всего вам надо принять душ и переодеться. В этом шкафу все чистое. А вашу одежду мы отдадим в прачечную.

— Только будьте осторожны, там могут быть… вши. Лучше прокипятить.

— Нет у вас ничего. Но чтобы вас успокоить, одежду прокипятят. Часа вам хватит?

— Вполне.

— Тогда до встречи. Душ на этом же этаже.

Через час, когда Принц подходил к кабинету, он услышал пение.

Влад постучался. Ответил бодрый голос режиссера:

— Войдите!

Пока Клювиков находился в душе, в кабинет принесли телевизор и видеомагнитофон, а холодильник загрузили продуктами и напитками. Режиссер уже расхаживал в своей прокипяченной и отглаженной одежде.

— Фантастика! Не будите меня, хорошо?!

— Придется. Я принес вам видеоматериал, который послужит основой при создании художественно-публицистического фильма «Восхождение»…

— А сценария еще нет?

— Мы будем его писать на съемочной площадке…

Режиссер улыбнулся и спросил:

— Как Феллини?

— Почти. Каркас сценария будет написан до начала съемок, иначе нам не составить сметы.

— А съемочная группа?

— Надеюсь на вас, возникнут проблемы — мой телефон у вас на столе.

— Захотят ли они теперь работать… с зеком…

— Почтут за счастье.

— Думаете?

— Уверен. Не найдете в России, пригласим из-за рубежа.

— Тогда другое дело. Легче будет разговаривать со своими.

— Сделайте себе праздник. Создайте такую команду, чтобы она понимала вас с полуслова.

— Ну, это вы хватили! Я и сам-то себя не всегда понимаю!

— А они должны.

— Вы хоть объясните мне, где я нахожусь?!

— Проспекты о нашей корпорации на вашем столе.

— Тогда давайте знакомиться. Клювиков Александр Сергеевич.

— Калужный Павел Семенович.

— Очень приятно. Мы когда теперь с вами увидимся?

— Думаю, что завтра утром. Но если что-нибудь срочное, не стесняйтесь, звоните.

— Если у меня возникнут по ходу просмотра какие-то мысли, пожелания…

— Конспектируйте. Магнитофон «Эксклюзив» в вашем распоряжении. Завтра все обсудим.

На следующее утро, придя к режиссеру, Принц едва его узнал. Круги под глазами, всклокоченная голова, несмятая постель — все говорило о том, что Клювиков в эту ночь не сомкнул глаз.

На Старицкого режиссер смотрел, как на выходца с того света. Он услышал голос Вла-да в фильме «Отверженные» и не смог уснуть. Ему казалось, что он сходит с ума. Просмотрев весь видеоматериал и убедившись, что голоса Старицкого и Калужного идентичны, Клювиков почти поверил в переселение душ.

Душа любого истинно творческого человека всегда находится на острой, как лезвие бритвы, грани между нормальностью и безумием. В это утро режиссер это отчетливо ощущал.

— Вы плохо спали ночь?

— Я не спал…

— У корпорации «Центр» есть общежитие на Тимирязевской…

— Мне здесь хорошо…

— Всю ночь работали?

— Да.

— Вы прочли аннотацию?

— Да.

— Что скажете?

— Кто писал ее?

— Я.

— Я так и думал!

— Почему?

— Везде один и тот же голос: в фильме, в жизни, в аннотации.

— Вы слышите его в аннотации?

— Да. Каждое слово. И мне страшно. За вас. Если мне… ни за что дали восемь лет тюрьмы, то что сделают с вами?!

— Что вы усмотрели криминального в том, что генеральный директор, рекламируя собственную продукцию, пишет сценарии для рекламного фильма?

— У вас был брат-близнец?

— Нет.

— Тогда как вы объясните все это?! Режиссер развел руками, показывая на лежащие в разных местах кабинета кассеты, проспекты…

— Очень просто. Вы, человек увлекающийся и впечатлительный, соединили два голоса, принадлежащих разным людям, в один.

Старицкий зарядил кассету с фильмом.

— Обратите внимание во время просмотра на грассирование в речи Старицкого…

Принц нажал на кнопку «плэй». В первых же фразах главного героя фильма Торцова, которого играл актер Старицкий, режиссер услышал это грассирование. Влад остановил фильм.

— А в моей речи вы слышите это своеобразное произношение звука «р»?

— Нет…

— Есть такая наука — дефектология. Так вот… Знаменитые ученые на основании научных исследований доказали, что речевые дефекты возникают в так называемый период детского возрастного косноязычия. Не было ни одного случая самопроизвольного исчезновения речевых недостатков, не исправленный в детстве речевой дефект закрепляется и превращается в стойкое речевое нарушение, не поддающееся лечению. По крайней мере, некоторые наши известные современные сатирики служат наглядным доказательством этого утверждения, не говоря уже о крупных политических деятелях двадцатого столетия. Думаете, им не хотелось исправить свое «р»?

— Думаю, хотелось…

Если бы режиссер знал, каких титанических усилий стоило Владу исправление своего «французского» произношения.

— Все оказалось действительно очень просто. Спасибо. Вы избавили меня от навязчивой идеи, которая мне всю ночь не давала покоя.

— Это у вас от переутомления, отдохните, выспитесь. Вас никто здесь не потревожит.

— Высплюсь ночью. Хочу поделиться с вами одной идеей, пришедшей мне в голову во время просмотра… Надо начинать фильм с очень яркого, жесткого, крутого эпизода, в котором бы генеральный директор совершил чудо.

— Чудо?

— Да. Вывез из полыхающего огненного кольца ценный груз инофирмы, можно американской.

— Не годится.

— Почему?

— Генеральный не должен был допустить, чтобы груз попал в огненное кольцо.

— В том-то и фокус! Мы начинаем как бы с антирекламы. И тут же показываем, почему все это произошло! И оказывается, что эта инофирма добилась разрешения у российского президента, чтобы ценный груз по территории России сопровождали ее собственные профессиональные охранники. А дальше события развиваются так… Груз следует из Финского залива через Чудское озеро к Пскову. Его уже отслеживают прибалтийские и российские мафиози, объединившиеся ради солидного куша. И вот на реке Великая под Псковом гангстеры захватывают груз. Кровавая разборка. Груз перегружают на стоящие на берегу машины, чтобы переправить в Прибалтику. Профи-янки, сопровождавшие груз, уничтожены. Но гангстеров настигает генеральный…

— Один?

— Ну, почему же? Со своими соратниками. И около Псково-Печорского Успенского монастыря происходит главное сражение! Что вас смущает?..

— Да как могли невзначай там оказаться сотрудники «Центра»?

— У меня на все ваши вопросы есть убедительные ответы.

— Ну-ну?

— Они хоронили своего бывшего генерального. Гангстеры воспользовались тем, что главная частная охранная корпорация России осталась не у дел, но не учли того, что российские профи — единственные в мире, для кого главное — не деньги, а человеческое и профессиональное достоинство. А ради этого они способны на все!

— Логично…

— И эмоционально! Представляете: похороны, монастырь и «крутое» побоище? А сколько исторических параллелей связано с этими местами. Какой можно развернуть видеоряд! Представляете?!

— Представляю…

— Кстати, как музыкальный фон можно

использовать музыку композитора Мусоргского. Прах его предков покоится в тех же святых пещерах, что и тело Крафта.

— Этой информации не было на видеокассетах.

— Она есть в ваших проспектах. Заметьте, экранизировать можно все, даже телефонный справочник. Главное — как за это взяться. Принимаете мою идею?

— Принимаю.

— А потом мы, чередуя показ других ярких страниц профессиональных будней «цен-тровцев», полных опасностей и драматических коллизий, будем вкраплять в фильм эпизоды из жизни генерального директора: его путь сначала на высшие спортивные ступени, а потом и на профессиональный олимп! Вы, надеюсь, собираетесь использовать в будущем фильме эпизоды из этих видеодосье?

— Нет.

— Категорически?

— Да.

— А как же вы тогда без документальных, достоверных фактов добьетесь заявленной в аннотации публицистичности?

— Другими кадрами кино и видеохроники. Думаю, и МВД и ФСБ, да и другие силовые структуры из патриотизма, ради престижа России помогут нам видеорядом. В их видеокартотеках хранятся уникальные, трагические кадры судеб спортсменов, выброшенных из большого спорта. Они были вынуждены наниматься вышибалами в бары и всевозможные бордели. Кто-то поднимался до уровня бармена. Но кончалось всегда одним: вынужденное вхождение в банду, разборки, кладбище. Мы же своим фильмом поможем оказавшимся за бортом талантливым людям не терять головы и, как главный герой фильма «Восхождение», найти своим способностям некриминальное применение. Покажем документальные кадры, где наши ветераны занимаются с подростками, обучая их не только премудростям будущей профессии, но и воспитывая в них дух справедливости и чувство собственного достоинства. В этом и будет публицистическое, общественное, политическое и современное значение рекламно-худо-жественного фильма.

— Ну, хотя бы кадры из учебки с вашим участием можно будет показать?

— Стоит ли?

— Конечно стоит! Даже фрагмент из заснятого на полигоне заключительного экзамена произведет на зрителей неизгладимое впечатление! Иначе образ главного героя может выйти киноходульным, глянцевым. А вы сами только что говорили про выброшенных за борт. Пусть они увидят, какими приходят обычные ребята в учебку и какими они становятся в конце обучения. Эти кадры, кстати, будут мостиком к эпизодам обучения подростков ветеранами.

— Ну хорошо, уговорили. Только на будущее… Когда будете «лепить» собирательный образ главного героя, не объединяйте голоса Старицкого и Калужного. Иначе со зрителями после просмотра может случиться то же, что с вами…

Режиссер подошел к зеркалу.

— Да… Эффект для рекламного фильма нежелательный…

— И еще… Надеюсь, что все происходящее в этом кабинете не будет обсуждаться вне его стен.

— А как же съемочная группа: оператор, художник и другие?

— Они получат только ту информацию, которую мы с вами каждый раз будем обговаривать заранее. Я имею в виду не общую концепцию, а некоторые щекотливые моменты. Для творческих поездок в вашем личном распоряжении будет японский «джип». Он прекрасно оборудован. К вашим услугам современная японская видеотехника: видеокамеры, мониторы. И в заключение нашего разговора у меня к вам есть небольшое пожелание: в своих творческих поисках постарайтесь избегать хичкоковских настроений. Пусть фильм будет динамичным, «крутым», но светлым.

— Принято. И у меня к вам есть одно крохотное пожелание… Подойдите к зеркалу, сделайте вот так…

Режиссер, стоя перед зеркалом рядом с Принцем, медленно провел открытой ладонью правой руки по виску, как бы приглаживая на правом виске волосы. Затем, ладонь так же медленно переместилась на затылок и по затылку спустилась на шею. С шеи, сделав полукруг, ладонь опустилась на грудь, затем пальцы правой руки заботливо поправили ворот рубашки…

— Обратите внимание: у виска ладонь максимально напряжена, на затылке она постепенно успокаивается, шею мягко обволакивает, а пальцы ласкают. Так главный герой успокаивает в минуты сильнейшего напряжения свои нервы. Попробуйте…

Влад попробовал, и волна нервного озноба пробежала по всему телу.

— Ну, знаете! Меня она не успокаивает, а возбуждает!

— Очень хорошо!

— Что ж тут хорошего? Он вызывает у меня чувство, противоположное тому, которое должен испытывать герой!

— Это замечательно! Я этот жест только что придумал, а он на вас так потрясающе действует! Теперь представьте: герой будет стараться этим жестом, успокаивая себя, скрыть свое волнение, а довольный зритель будет видеть, как герой волнуется.

— Для профессионала сделать этот жест — расписаться в собственной профнепригодности.

— А мы его у генерального увидим только один раз, когда героя оставят одного… проститься с Крафтом. Герой будет, наклонившись, всматриваться в лицо покойного и, чтобы справиться с чувством вины перед покойным, сделает этот жест!

— Какой… вины?

— А вы что, не чувствуете вины?

— О какой… вине… вы говорите?

— Самоубийцами просто так не становятся. Им помогают совершить этот акт отчаяния окружающие.

Повисла долгая пауза. Каждый думал о своем. Режиссер снова замолчал. Старицко-му стало неприятно находиться в этом кабинете. Череда воспоминаний пронеслась в голове Влада, оставив после себя двойственное чувство: вины и невиновности одновременно. В тех, складывающихся не по его прихоти обстоятельствах он действовал в соответствии со своими убеждениями и максимально пытался, используя свои возможности, добиться позитивного результата.

— Александр Сергеевич!

— Да?

— У вас есть ко мне вопросы?

— Пока нет. Извините, что задержал вас так надолго…

— Ничего. Не забывайте про Хичкока.

— Помню.

ПРИЗРАК

Вернувшись к себе в кабинет, Принц облегченно вздохнул. Он был уверен, что Клювиков, теперь уже сам, погрузившись в намеченный сюжет, «слепит» каркас будущего фильма. Останется только этот остов скорректировать, а диалоги можно будет набросать на съемочной площадке, отталкиваясь от индивидуальности актеров, принимающих участие в снимаемом эпизоде. После метаморфозы с аннотацией Влад был убежден, что планируемый фильм надо сделать не более чем часовым. Причем текст в картине должен занимать не более двадцати минут. Остальные сорок минут должно быть насыщены активным, психологическимотивированным действием.

Отложив «Восхождение» в сторону, Принц занялся другим «сюжетом», рабочее название которого было «Западня». Будущее драматическое действие должно было, по замыслу сценариста, развернуться в Москве. Действующие лица были уже известны. Осталось только разработать хорошо закрученный сюжет, верно расставить акценты и не ошибиться в кульминационном эпизоде.

Старицкий старался удержать в памяти ускользающий образ Бизона. Жаль, что не было фотографии Адмирала или хотя бы его графического портрета… Взяв карандаш, Принц попытался сам нарисовать портрет Бизона по памяти. Естественно, ничего из этой затеи не получилось, потому что рисовать Влад не умел.

Снова и снова, вглядываясь в очертания то и дело ускользающего ненавистного лица, Принц выдвигал версию за версией: какая причина могла бы заставить Адмирала покинуть свою «берлогу» и объявиться в столице?

Версии отпадали одна за другой. Заманить Бизона в Москву было нечем.

И вдруг память сделала Принцу неожиданный подарок. Старицкий вспомнил взволнованное, почти испуганное, даже, вроде бы, страдающее лицо Адмирала, которое, правда, мгновенно приобрело свое обычное выражение. Но тот поразительный миг потерянности в глазах Бизона Влад вспомнил очень отчетливо. Это было в «аквариуме», когда Принц вернулся из раскаленного пекла живым.

Теперь Влад знал, что может заставить Адмирала поднять задницу и притащиться в столицу. На мнимую смерть после «самоубийства» Крафта его уже не купишь. Умирать же по-настоящему, не сделав дела, Старицкий не собирался. А вот, если… Принц будет при смерти, да еще Лихой будет очевидцем всего случившегося, тогда есть шанс, что Адмирал с великими предосторожностями, но совершит свой последний вояж в белокаменную.

"Но сначала надо добыть этот "эликсир правды", — решил Принц. — И я вкачу зону лошадиную дозу! А когда он не все дожит, я решу, что делать дальше".

Время стремительно неслось вперед. Лихой практически стал личным водителем генерального. Оба сюжета — «Восхождение» и «Западня» — интенсивно развивались. Смета, составленная на рекламный фильм фирмой «Кройзен», была утверждена. Даже съемки в Нью-Йорке, не заявленные в аннотации, не вызвали возражений. В результате в список стран, где будут проводиться съемки, вошли пять государств: Россия, Швейцария, Франция, Италия и США

Клювиков «летал» по спортивным секциям в поисках двоих исполнителей: мальчика и юноши на роль взрослеющего главного героя. Режиссерское пристрастие к птичьему клану взяло верх, и главный герой фильма «Восхождение» получил фамилию… Стриж.

Предположение Френда о новом притоке фирм, желающих заключить с корпорацией «Центр» контракты на сотрудничество, оправдалось. Поэтому увеличение новых "летучих отрядов" все сотрудники корпорации, кроме Торса, восприняли как должное.

Торс ходил мрачный, ему казалось, что друг затеял нехорошее дело. Пожив в Москве и поднаторев в специфике рыночных отношений, Антон теперь с безошибочной точностью мог Г предсказать, какой откроется магазин или салон в стенах «случайно» выгоревшего помещения. В «Центре» пожара не предвидится. Но то, что генеральный решил столкнуть лбами "летучие отряды", для Торса было уже бесспорным. "Первым шагом будет "бой быков", — тревожился Торс, — под лозунгом "Пусть победит сильнейший". Вторым — изгнание слабейших из корпорации!"

Торс все свободное время проводил в стрелковом и спортивном залах. Он не только гонял своих бойцов до седьмого пота, но и себя не щадил, готовясь к «бычьему» турниру.

У Фрейда тоже работы прибавилось, и с двумя должностями он не справлялся. Когда стало совсем невмоготу, он пришел к Принцу:

— Надо что-то делать.

— Это ты о чем?

— Стулья разъезжаются.

— Что предлагаешь?

— Один стул отдать Торсу.

— Моего зама?

— Да.

— А что будет с его отрядом?

— Надо посоветоваться с Уном.

— С Уном?!

— Да.

— Антон обидится. И не поймет нас, если мы решимся на такой шаг.

— Но ты согласен, что так будет лучше?

— Как генеральный да, но как человек — нет.

— Хорошо, тогда я возьму на себя эту неблагодарную миссию.

— Почему ты?

— Ведь «летучий» Торса, как и все другие отряды, находится в моем подчинении.

— Нет. Надо найти какое-то другое решение — безболезненное.

— Давай думать…

Думать им не пришлось. Позвонил секретарь и сообщил, что Торс просит принять его.

Торс вошел в кабинет генерального подтянутый, помолодевший. От былой расхлябанности, вдруг напавшей в одночасье на Антона, не осталось и следа.

— Садись.

Торс сел, Френд, предупредительно вставая с кресла, поинтересовался:

— Разговор конфиденциальный?

— Нет. Даже хорошо, что ты здесь. Френд опустился в кресло. Чувствовалось, что Торсу нелегко начать разговор. Принц спросил:

— Что-то случилось?

— Да.

— Что же?

— Плохо себя чувствую…

— Заболел?

— Да. Прошу назначить вместо меня командиром Уна. Он в хорошей форме. Справится.

— Для такого назначения должны быть веские основания?

— По состоянию здоровья.

— Собираешься лечь на обследование?

— Придется.

— Да что с тобой, черт возьми! Приходится вытаскивать из тебя каждое слово клещами! — Сам не пойму…

Торс обхватил себя руками. Сжался в комок.

— Болит… вот здесь…

Торс показал рукой на область желудка.

— Раньше такие боли были?

— Нет.

— Когда это случилось?

— Вчера. И до сих пор не проходит.

— Может быть, тебе отлежаться пару деньков?

— Может быть… Но У на надо назначить. Боюсь, что это надолго.

Принцу стало не по себе. Явнб была какая-то причина столь внезапного недомогания, но Торс не хотел или не мог о ней говорить.

— Френд, пригласи к себе в кабинет Уна и поговори с ним тет-а-тет…

— Хорошо.

— О болезни Торса Уну пока ничего не говори. Скажешь, что Антон с завтрашнего дня… назначается заместителем генерального по личному составу.

Торс покачал головой и тихо проговорил:

— Я… не смогу…

— А пока от тебя ничего и не требуется.

Посидишь в кабинете, а там видно будет… Френд поднялся с кресла.

— Я могу идти?

— Да.

Френд ушел. Принц вышел из-за стола,

подсел к другу, мягко спросил:

— Что с тобой, Антон? Устал?..

— Это не усталость, Паша… Это… серьезно. Галлюцинации, понимаешь?..

— Ладно, давай выйдем на свежий воздух, там и поговорим…

— Ты мне не веришь?

— Если бы не верил, то отделался бы фразой: "С кем не бывает". Но я вижу, что это действительно серьезно.

— Уже заметно, да?

— Что?

— Что я… псих, как Вадим.

— Не наговаривай на себя. Заметно, что ты достаточно четко контролируешь свое поведение.

— Может быть, у меня другая стадия?

— Смотри на палец… Так… так… Нет у тебя никаких стадий. Пошли.

Торс послушно пошел за Принцем. Они. спустились в гараж. Лихой, добродушно улыбаясь, пошел им навстречу. Принц опередил его. Занял водительское место. Торс сел рядом, и машина тронулась, оставив стоящего посередине гаража Лихого, у которого добродушное выражение сменилось на недоуменное.

Принц повез Торса в Парк Тимирязевской сельхозакадемии. Выйдя из машины, они прошли мимо поликлиники и направились к большому садовому пруду.

Принц надеялся, что тихая гладь воды благотворно подействует на взвинченную психику Торса. Вода всегда успокаивает. Еще древний мудрец Абу аль Фарадж говорил:

"Утром надо смотреть на вершины гор, чтобы возвысить свой ум, а вечером — на воду, чтобы успокоить свое сердце…"

Когда Влада и Антона после окончания учебки пригласили на работу в Москву, то их поселили в общежитии, недалеко от этого парка. По утрам они вместе бегали по этим дорожкам.

Идя по берегу вдоль вытянувшегося, как указательный палец, залива пруда, друзья молчали. Влад не торопил Антона. Они шли, глядя на воду.

Вдруг Антон резко остановился. Влад проследил за его взглядом и увидел, что друг напряженно смотрит на шляпки пляжных грибов.

— Вернемся!

— Почему?

— Этот пляж… Он мне напоминает тот, где все произошло!

— Давай успокойся и расскажи все по порядку…

— Ты все равно не поверишь!

— Антон… ты хочешь… обидеть меня?

— Только не смейся. Обещаешь?

— Обещаю.

Они пошли в обратную сторону.

— Вчера Юлька вытащила меня из дома и повезла в Серебряный бор!

— И молодец!

— Подожди, не перебивай… Важно вспомнить все в точности, как было. Мы доехали по четвертой линии до пешеходной дорожки и, свернув на просеку, добрались почти до самого нудистского пляжа… Я думал, что в такое время года там уже никого не бывает. Но нудисты были там, бродили по пляжу группками и в одиночку. Юлька быстро разделась и побежала в воду.

— В такой холод?

— Она моржиха. А я так и не привык при людях раздеваться догола, поэтому пошел вдоль берега в противоположную от нудистов сторону. Еще издалека я увидел сидящего на берегу рыбака. Он так был поглощен рыбалкой, что не обратил на меня никакого внимания. Клев, видно, был очень хороший. В садке плескалась пойманная рыба. Пока я стоял, рыбак поймал еще одну. Она была крупнее всех остальных в два раза. Разволновавшись, рыбак откинул капюшон и, поднимая вверх рыбу, сказал: "Грандиозно!"

Принц остановился и развернулся к Торсу. «Грандиозно» было любимым словечком Крафта, когда у него что-нибудь вызывало восхищение. На немой вопрос Влада Антон утвердительно кивнул головой.

— Это был… Он. Когда он снял капюшон, я оторопел, а когда заговорил, я развернулся и быстро пошел к пляжу. Выскочившая из воды Юлька побежала ко мне навстречу. Она смеялась. Я захохотал в ответ. Меня раздирал дикий истерический смех. Знаешь, как иногда бывает на похоронах: ничего смешного нет, а ты давишься от подступающего к горлу спазматического, похожего на смех комка. Юлька, думая, что я дурачусь, схватила меня за руки и закружила. Когда я оказался лицом к тому месту, от которого почти бежал, рыбака на берегу уже не было. Я расхохотался еще громче. На глазах выступили слезы. Юлька перестала смеяться, а я не мог остановиться. Я стал сбрасывать с себя одежду и в первый раз разделся догола. Ну диеты понимающе улыбались, объясняя для себя мой хохот стрессовой реакцией на первое обнажение.

При воспоминании о случившемся у Торса на глазах снова выступили слезы. Он, как ребенок, вытер их рукавом.

— Холодная вода несколько успокоила меня. Я невольно оглядывался на то место-Рыбак больше не появлялся. Со вчерашнего дня я только и делаю, что подавляю в себе подкатывающий к горлу, неистовый хохот. А в памяти всплывает тот психически больной… из клиники Гиляровского… Помнишь, когда мы навещали Вадима?

— Помню…

— Так я ему сейчас завидую. Ему не надо сдерживать свой смех, как мне.

— Нашел чему завидовать. Юльке об этом говорил?

— Нет. Я спросил только, видела ли они рыбака на берегу?

— И что?

— Ответила, что нет…

— Ты просто обознался.

— Нет! Я видел его так, как вижу сейчас тебя!

Принц вспомнил о Бизоне, и как бы размышляя вслух, зло проговорил:

— Может быть, кто-то изготовил маску… и решил проверить ее на тебе?

— А голос?!

— Дался вам голос! Сымитировать его не так уж сложно, если человек уже подготовлен, увидев перед этим лицо покойника.

Принц, стараясь убедительно передать интонацию Крафта, сказал:

— Грандиозно! Похоже?

Торс удивленно посмотрел на друга:

— Похоже… но неужели можно сделать маску так, что ее не отличишь от настоящей кожи с двух шагов?!

— Да японцы уже таких искусственных людей делают, что с двух сантиметров не отличишь. Только лабораторный анализ может дать точный ответ: робот перед тобой или человек. А тут всего лишь маска!

Доводы Принца почти убедили Торса, что это был розыгрыш, он оживился, но все-таки спросил:

— Если это была не галлюцинация, то куда же рыбак потом делся? Или японцы научились уже дематериализовываться, растворяясь в воздушном пространстве? Или свободно путешествуют во времени, то уходя в параллельный мир, то возвращаясь обратно?

— Антон, не суетись… Надо все подсчитать.

— Ну, сам подумай, куда ему там было спрятаться?! На берегу такая же растительность, как у плешивого на голове!

— Все чудеса объяснимы, даже у Дэвида Копперфильда. А он, я думаю, не Копперфильд?

— Ты обещал не смеяться!

— Я и не смеюсь. Я скептически улыбаюсь.

— Давай, скептик, объясняй дальше. Хотя стоп! Я сам догадался, что ты сейчас скажешь!

— И что же?

— Рыбак вошел в реку и сидел там, дыша через соломинку, до тех пор, пока мы не уехали!

— Неплохая мысль. А уехали вы, кстати, когда? Сразу же после твоего купания?

— Нет. Мы еще сидели у костра…

— И ты все время следил за своей машиной, чтобы ее не угнали?

— Машину сторожило сигнальное устройство, а я как проклятый ждал. Я боялся… повторения галлюцинаций. Ведь рыбак мог материализоваться прямо у костра, как Черный монах у Чехова. А увидеть его мог только я…

Принц отломил прутик кустарника, росшего вдоль дорожки, на которой стояли друзья, и протянул его Торсу.

— Нарисуй схему: где сидел призрак Крафта, где тебя остановила Юлька, когда ты убежал от призрака, и где стояла машина.

— Я понял, что ты имеешь в виду…

— Ты рисуй. Я тоже хочу понять. Торс нарисовал треугольник, обозначив три острых угла буквами П (призрак), Н (ну-дисты) и М (машина). Расстояние между точками П и М было почти вдвое короче, чем расстояние между П и Н.

Взбешенный Торс разломал прут на мелкие кусочки.

— Так он прятался за моей машиной, этот шутник, пока я трясся от страха!

— Ну, это лучше, чем сидеть в холодной воде, дыша через соломинку.

— Слушай, а если бы у меня тогда и вправду крыша поехала? Так никто никогда и не узнал бы отчего?!

— Почему же? Съездила бы она, куда ей надо, и приехала бы обратно.

— У Вадима же не приехала?.. Но почему именно я?

— А ты хотел бы, чтобы это был я… или Френд?

— Да. Вы умнее. И нервы у вас крепче. Вы бы не драпанули, как я, а сцапали бы его.

— В каждой шутке — только доля шутки, а остальное — правда.

— Опять ты смеешься?!

— Улыбаюсь. Радуюсь, что ты выздоровел.

— Как же теперь быть? Френд, наверное, уже поговорил с Уном?

— Очень хорошо. Кому ты еще рассказал про призрака?

— Только тебе…

— Точно?

— Да у меня бы язык не повернулся кому-то другому! Ну, разве что еще Френду…

— И что ты ему сказал?

— Ты меня уже допрашиваешь, что ли?!

— Мне надо знать точную информацию.

— Да не видел я Френда со вчерашнего дня! Только сегодня у тебя в кабинете встретились.

— Чтобы поймать шутника, никто не должен знать о нашем с тобой разговоре.

— Даже Френд?

— А он — тем более.

— Ты подозреваешь… что это он?!

— Я никого не подозреваю. У меня нет для этого оснований. Пусть все идет так, как мы условились в кабинете. Шутник пусть думает, что шутка ему удалась. Ты будешь заниматься личным составом. Но постарайся сохранить для окружающих видимость бывшего у тебя до нашего разговора подавленного настроения…

— И до каких пор?

— Думаю, что все решитря в ближайшие дни.

— Что решится?

— Выяснится цель этой иезуитской шутки. И тогда мы возьмем шутника.

— У меня ощущение, что ты знаешь, кто это, только не хочешь говорить.

— Постарайся как можно точнее припомнить все свои поездки на нудистский пляж, интервалы между поездками, дни недели, время и так далее. Осторожно поговори с Юлькой о вашей последней поездке.

— Понял.

— И напоследок, если вдруг, что мало вероятно, кто-то спросит, где мы сейчас с тобой были, ответишь, что у частного врача на консультации. Но если найдется такой любопытный, сразу же дашь мне знать. Я высажу тебя недалеко от «Центра». Зайдешь в аптеку, купишь какое-нибудь психотропное средство, подороже…

Торс насторожился. Принц, заметив это, похвалил:

— Вот-вот! С таким лицом и ходи. Только лекарство, естественно, не пей.

— Вопросы есть?

— Вопросов нет.

Ехали обратно опять молча. Антон обдумывал свой будущий разговор с невестой. Как его построить так, чтобы она ничего не заподозрила. А Старицкий был не на шутку встревожен, узнав от Торса о призраке. Он не понимал, что это было: провокация, устроенная Бизоном, или это была… галлюцинация болезненное проявление психического расстройства Антона. Если Торс болен, то ему надо на несколько месяцев лечь на больничную койку, хотя с виду больным его не назовешь, возможно, у него это наследственное? Только сейчас Принц обратил внимание на то, что о своем друге он почти ничего не знает… В общем, Антона Влад успокоил, а себя расстроил…

Если это провокация, то она совершенно бессмысленная. Для нее не было никакого повода. Волк новый заказ Бизона начал выполнять. Сценарий запущен в кинопроизводство. О сценарии же «Западня» никто, ни один человек, кроме самого Принца, ничего не знает. А догадаться о намечающемся «поединке» может только Френд. Но и он не в состоянии угадать, против кого готовится акция.

Перед тем как расстаться, Принц напомнил Торсу:

— Про аптеку не забыл?

— Нет.

"Как бы мне самому, — высадив Антона, подумал Влад, — это лекарство в ближайшие дни вдруг не понадобилось!"

Наклонившись к окну дверцы, Торс увидел, как Принц три раза сплюнул через левое плечо. Антон хотел спросить, когда ему начать принимать дела, но увидев, что генеральный уже находится в другом настрое, решил спросить об этом у Френда.

Принц ехал на встречу с человеком, который передаст ему "эликсир правды". До этого он позвонил по оставшемуся на память от Крафта номеру телефона, и ему назначили для встречи сегодняшний день.

Старицкий, прежде чем подъехать к воротам, остановился. Чтобы не завезти на территорию всевозможных «слухачей», "жучков" и «клещей», Влад проверил определителем «ТИ-ЭЙЧ-С» наличие «паразитов» сначала в салоне машины, а потом, для верности, и на наружной стороне «мерседеса».

"Тузик" влезал своим длинным, как анте-на-телескоп, чутким носом в каждую щелку, но ничего не вынюхал. Сложив прибор, Принц подъехал к КПП. Проверив документы, Ста-рицкому разрешили въезд. На этот раз один из дежурных, когда Принц въехал во двор, подошел к машине, сел на пассажирское место рядом с Владом и с совершенно бесстрастным лицом ровным голосом скомандовал:

— Поехали! Прямо… налево… под арку… за беседку… стоп! Я буду ждать вас в машине.

"Дадут ли мне сегодня, — засомневался Принц, — этот «эликсир»? Слишком много на этот раз предосторожностей".

В ромбовидной гостиной сидел еще один дежурный.

— Вам туда…

У этого лицо было помягче, интеллигентнее, что ли… Дежурный кивнул в сторону застекленной витражным стеклом двери. Удачно подобранный рисунок и желтый цвет создавали ощущение, что за дверью — залитая солнцем комната, хотя солнце сегодня из-за облаков и не выглядывало.

Открыв дверь, Принц увидел пустую комнату со стоящими вокруг стола креслами с очень высокими спинками. Не зная, как вести себя дальше. Принц решил сесть в одно из кресел.

Когда Старицкий почти обошел стол, он вдруг заметил в кресле, стоящем спинкой к входу в комнату, человека с газетой в руках. Лица его не было видно. Принц остановился в нерешительности. Потом все-таки сел в кресло, стоящее напротив незнакомца.

Незнакомец опустил газету. В кресле сидел… Крафт.

Нет, Старицкий не убежал. Ему страстно захотелось другого: подойти к самозванцу и сдернуть с него маску. Но, помня о дежурных, Влад не стал этого делать. Солнечная комната, в которую заманили Принца, теперь показалась ему дешевой декорацией к водевилю, в котором и Старицкому предстоит сыграть свою роль.

Принц решил не отвечать ни на один вопрос, пока призрак не снимет маску. — Добрый день, Павел Семенович…

— Снимите маску!

— Ясно. Маску я снять не могу. Но, может быть, вы поверите этому?

Призрак расстегнул на левой руке манжету рубашки. Снял часы. Под браслетом, на внутренней стороне запястья, был поперечный, в форме лодочки шрам. Призрак протянул руку со шрамом к самому лицу Принца, чтобы тот мог получше рассмотреть этот знак, удостоверяющий, что Крафт воскрес.

Шрам был застарелым, и его невозможно было подделать. Впервые Крафт показал его Принцу, как бы невзначай, когда Старицкий принес Генералу записку с приглашением на разговор. Тогда Крафт, размышляя, что написать в ответ, вот так же, как сегодня, снял часы… Влад подумал, глядя на этот шрам, не пытался ли когда-нибудь Генерал резать себе вены?

И все-таки поверить в воскрешение Краф-та не хватало духу. Прикрыв глаза рукой, Принц неуверенно произнес:

— Бизон сказал, что вас… бальзамировали?

— Бальзамировали. Моего двойника. Вижу, вы все-таки сомневаетесь. Начнем по порядку. Во-первых, Лихой — наш человек, внедренный в бригаду СС. Это я сообщаю вам на всякий случай, чтобы вы его не прихлопнули где-нибудь… невзначай. Но у него прямого выхода на Бизона пока нет. Еще не завоевал должного доверия. Поэтому о заказе на меня я узнал через Лихого гораздо раньше вас и начал готовиться к «похоронам». Потом пришли вы поговорить. И мы встретились в охотничьем домике. «Клеща», переданного мне Лихим, я подвесил сам. Пришлось держать вас в неведении. Но это для вашей же пользы, чтобы вам не пришлось притворяться.

— Почему Лихой подменил мне патроны? Бизона давно бы уже не было в живых!

— Сейчас ведутся жестокие невидимые бои за сферу влияния, идеологию, которой вроде бы и нет, за будущее государства. В этой тайной войне без правил есть свои особенности. Настоящего Бизона вы видели всего один раз во время пожара в «аквариуме». До этого с вами работал его двойник.

— Так я стрелял в двойника?!

— Да.

— Невероятно…

— Двойники существовали всегда. А чем уникальна Россия сейчас, так это тем, что любой коммерсант, вписавшийся или затесавшийся в элитные круги, в первую очередь старается обзавестись своим двойником. Ведь перестрелки в Москве не новость. Вот и представьте: четверо нанятых конкурентами гангстеров врываются средь бела дня в офис удачливого коммерсанта, крошат автоматными очередями всех сотрудников вместе с шефом и благополучно скрываются. Шефа отпевают, отдают ему последние почести, а потом через несколько месяцев его вдруг видят в Швейцарии или на Лазурном берегу Франции, где он заблаговременно приобрел виллу.

— С Бизоном — мне понятно. Но откуда взялся ваш двойник? Он до последнего момента ничего не знал о вашей тайной войне так же, как и я? Или вы его утешили перед смертью. Рассказали ему все эти истории, которые только что поведали мне?

В ответ на саркастические выпады Принца Крафт ответил очень серьезно:

— А разве это и не ваша война тоже?

— У меня нет двойников!

Сказав в запальчивости последнюю фразу, Влад тут же осекся. Кто же он сам, как не двойник?! Единственным его преимуществом перед Крафтом было то, что он не убивал Калужного, чтобы жить под его личиной. А Генерал своего двойника убил, чтобы остаться в живых самому!

— Ваша проблема в том, Павел Семенович, что вы в военное время хотите остаться мирным человеком. Константина Симонова в период перестройки, когда страну принуждали встать перед Западом на колени, очень ругали за стихотворение "Если дорог тебе твой дом…" За жесткость. Вы помните это стихотворение?

— Я… его не читал…

— Найдите время и обязательно прочитайте! Тогда вы, возможно, поймете то, о чем я вам пытался сегодня поведать…

Крафт поднялся, давая понять, что разговор окончен. Принц поднялся тоже.

— И все-таки вы не ответили на мой вопрос о двойнике?

— Этот человек был приговорен военным трибуналом к смертной казни.

— За что?

— В пьяном виде расстрелял взвод солдат.

— Раньше приговоренных к смерти ссылали на урановые рудники. Теперь делают из них двойников?

Крафт не ответил. Он подошел к шкафу, достал похожую на портсигар металлическую шкатулку.

— Вот то, за чем вы сюда приехали.

— Спасибо. Но мне это теперь уже не понадобится.

Принц вышел из комнаты. Проходя по гостиной, старался не смотреть на дежурного. Ему хотелось, как и Торсу на нудистском пляже, бежать от этого призрака и как можно дальше.

Выехав на автостраду, Старицкий нажал на газ и помчался на предельно возможной скорости.

Своим отказом от сотрудничества с Крафтом он сжег за собой все мосты. Теперь он остался один на один с Бизоном. "Наверное, Крафт прав, — сжав челюсти, думал Влад. — Я — мирный человек. Я не испытываю удовольствия от военных действий, тактики и стратегии. Но меня заставляют убивать, сжигать! И хотят, чтобы я это делал все яростнее и все в больших масштабах! Нет, это не для меня. И я не хочу в этом участвовать. Бизон — моя последняя мишень. И пусть Крафт забирает свой «Центр» со всеми его потрохами! Вот сделаем фильм, подпишу контракт с какой-нибудь иностранной фирмой и уеду с женой и детьми из этой страны, где идут бесконечные "тайные войны"!

Отведя душу на кольцевой дороге, Старицкий вернулся в «Центр». Он шел по чужим теперь коридорам. Не заходя в свой кабинет, зашел к режиссеру. Клювикова на месте не оказалось. Это огорчило Влада. Заходить в свои служебные апартаменты ему не хотелось, и Принц вышел на улицу.

Бесцельно бредя по пыльному асфальту, Влад почувствовал, что за ним, не очень скрываясь, движется «хвост». Свернув за угол, Принц постоял немного, потом резко вышел филеру навстречу и увидел приближающегося Лихого…

ЗОВ ПЛОТИ

Влад активно включился в процесс создания заказанного фильма. Все свободное от служебных дел время он отдавал «Восхождению». Торс осваивал новую профессию и ждал от Принца сигнала к захвату шутника, Френд ждал, когда начнутся боевые действия. Веста ждала, когда у Павла и для нее найдется время.

А Старицкий с головой ушел в творческий процесс и вроде бы даже не замечал этих ожиданий. «Западня» ушла куда-то на задний план. Один только Олежка поначалу оказался в этой новой ситуации удачливее всех.

Режиссер открыл в нем артистический талант. Но, чтобы сыграть юного героя фильма, надо было освоить азы спортивной гимнастики. Олежку привели в спортивную секцию. Тренер, не увидев в будущем артисте выдающихся спортивных способностей, больше занимался с теми, кто подавал надежды.

Влад забрал мальчика и стал потихоньку заниматься с ним сам. То ли тренер не рассмотрел в Олежке таланта, то ли желание сына сыграть роль в фильме было так велико, но только он вдруг стал делать ошеломляющие успехи в спорте.

Режиссер собирался использовать вместо Олежки на общих планах в эпизодах, где будут сниматься соревнования, мальчика-дублера. Но Олежка доказал Александру Сергеевичу, что дублер ему не нужен.

Клювиков проделал титаническую работу, сделав кинопробы почти на все роли. Из сотрудников корпорации, согласившихся подвергнуться киношным испытаниям, режиссер отобрал наиболее способных. И «Центр» на время действительно стал кузницей кинокадров.

Френд наотрез отказался пробоваться на одну из главных ролей. Он мотивировал свой отказ тем, что у него неподвижное лицо. Режиссер исхитрился снять Френда скрытой камерой. Лицо начальника оперативного отдела оказалось очень фотогеничным. И ради процветания фирмы Френду пришлось, скрепя сердце, тоже включиться в съемочную лихорадку.

Но больше всех режиссера повергла в священный трепет Веста. Она была так естественна перед камерой, так прекрасна, по выражению режиссера, что была на роль жены Чижа утверждена сразу. А Лихому была предложена отрицательная роль. И он с радостью принял предложение сыграть обаятельного мерзавца.

Торс кинопробы не прошел и, чтобы скрыть тихую зависть к уже прошедшим через пробы счастливчикам, развил бурную служебную деятельность. Иногда он даже конфликтовал с режиссером, забирающим Уна на съемки.

Клювиков снимал эпизоды вразброс: то начальные, то из середины… И только до эпизода, с которого должен был начаться фильм, руки все еще не доходили. Не было исполнителя на роль Крафта.

На фоне уже освоившихся на съемочной площадке «артистов» из «Центра» профессиональные жрецы драматического искусства смотрелись фальшиво. А знаменитых, маститых киноартистов Клювиков не приглашал из принципиальных соображений, объясняя это тем, что они и так уже намозолили глаза зрителям.

И еще на одну роль никак не могли найти исполнительницу. Это была роль первой жены Вольдемара Светы. Причина была та же, что и с Крафтом. Парня нашли довольно быстро. Он только что прибыл из учебки в один из "летучих отрядов". Но приглашаемые на пробы актрисы казались на фоне этого парня чересчур профессиональными.

Помог случай. Однажды Торс отправил Уна в командировку, не поставив об этом в известность ни Принца, ни Френда — так сказать, непосредственного начальника Уна. Разгневанный режиссер, у которого в этот вечер, согласно утвержденному графику, Ун должен был быть на съемочной площадке, поехал разбираться к Торсу домой.

Торс, увидев Клювикова, оставил его у порога, не приглашая пройти в квартиру. Предвидя неприятный разговор, спросил:

— В чем дело?

— Может быть, не здесь будем разговаривать о делах?

— Именно здесь. Слушаю.

— Куда вы запрятали Уна?

— Он… А почему я, собственно, должен перед вами отчитываться?

— Не передо мной. Перед генеральным. Это он мне дал ваш адрес.

— Вот завтра утром я ему и доложу о наших сугубо профессиональных делах, в которые я вас посвящать не собираюсь. Все?

— Нет, не все!

Из кабины лифта вышла Юлька.

— Не уйду отсюда, пока не получу Уна!

— Стойте хоть всю ночь! Проходи, Юля!.. Режиссер, обернувшись, посмотрел на ту, к которой Торс обратился так приветливо, и обалдел. Перед ним стояла… Света. Глаза у нее были острые, дикие, горячие. Клювиков шагнул к Юльке навстречу.

— Едемте со мной в павильон! Возмущенный Торс не дал Юльке ответить.

— Какой павильон?!

— На кинопробу!

Юлька вмешалась в разговор двух нахохлившихся мужчин:

— Подождите, подождите! Объясните, что происходит?

Торс, отодвинув режиссера в сторону, взял Юльку за руку и повел в комнату. Но она ловко вывернулась и вновь оказалась возле Клювикова. "Как ртуть, — восхищенно осматривая стройную фигуру девушки, подумал режиссер. — Не уеду, пока не соблазню ее съемками!"

Юлька воскликнула:

— Ну?!

Торс угрожающе предупредил:

— Только посмейте рот открыть! Моя невеста никакого отношения к корпорации не имеет и иметь не будет!

Юлька, недовольная поведением жениха, строго спросила:

— А что это ты гостя у порога держишь? Приглашай в дом!

— Еще чего! Он на работе из меня кровь пьет, а я его еще и у себя дома должен чаями поить?!

Режиссер спокойно ждал приглашения. Он уже понял, "кто в доме шапку носит", поэтому в разговор не вмешивался. Юлька, любезно улыбаясь, сказала:

— У моего жениха был сегодня трудный день. Извините его?

— Извиняю.

— Проходите, пожалуйста… Торс решил спасти положение:

— Хорошо. Я сейчас позвоню Уну. Ждите его на съемочной площадке. Всего хорошего.

Но Юлька, подхватив гостя под руку, повлекла его за собой на кухню. Торс, хлопнув дверью, ушел в зал.

— Присаживайтесь. Может быть, кофе?

— С удовольствием!..

— Так что вас к нам привело?

Режиссер вкратце рассказал о цели своего визита, о будущем фильме и о Свете-язычнице, дерзкой и красивой, на роль которой' никак не удается найти исполнительницу.

— Вот если бы вы согласились…

В кухню вошел Торс и безапелляционно заявил:

— Я против!

— Так на что я должна согласиться?

— На кинопробу.

Торс снова встрял в разговор:

— Имейте в виду, она несовершеннолетняя.

— И что?

— Ей нельзя.

— Что мне нельзя?

— Сниматься в порнографических эпизодах!

Режиссер, поморщившись, заявил:

— В сценарии нет таких эпизодов…

— Есть. Я читал!

— Плохо читали. Есть сцена в лесной сторожке с эротическими элементами…

Юлька радостно захлопала в ладоши.

— Вот здорово!

— Ничего здорового там нет! Лежат голые…

— Нудистский пляж ты же мне разрешил посещать?

— Сравнила! Кстати, а сцена на дереве?! Уж куда откровеннее!

— Все! Я еду на кинопробу! — Если поедешь, то только со мной! И я буду решать: как и сколько тебя снимать!

— Антоша, я буду тебя стесняться…

— Приехали! Лося этого…

— Какого лося?

— Ну, громилу этого, который главную роль будет играть, ты, значит, стесняться не будешь, а меня…

— Тоша, он же… совсем чужой. Как на пляже.

— Да. А мне кажется, что вы все там… на своем пляже… уже…

— Ну, договаривай, договаривай!

— Ладно. Поехали.

— Я поеду одна.

— Ты хочешь, чтобы мы расстались?..

— Нет. Но я все равно поеду. Одна.

— Я предупредил…

— Я поняла…

Юлька была утверждена на роль Светы. Поиски исполнителя на роль Крафта продолжались. Клювиков привозил в павильон все новых кандидатов, которых иногда вылавливал прямо на улице. Все было тщетно. Принца как сценариста и главного консультанта фильма ни одна из предлагаемых кандидатур не устраивала…

Крафта искали все: операторы, ассистенты оператора и режиссера, помощники…. И вот однажды оператор, вбежав в кабинет генерального, торопливо сказал:

— Кажется; мой ассистент нашел то, что нам нужно. Посмотрите…

Оператор протянул Принцу видеокассету. Сначала на экране появилось крупным планом изображение книги. Потрескавшийся кожаный переплет. На обложке тиснеными буквами было выведено «Плутарх». Камера стала отъезжать, и из-за книги показался старец с очками в круглой роговой оправе на кончике носа. Благообразный старец, не предполагая, что его снимают, очень удачно позировал.

Камера отъехала еще немного, и в кадр вошла девушка — помощник режиссера, и стала уговаривать старца сняться в кино. Вначале старец отказывался. Но потом, когда узнал, на какую роль предлагают попробоваться, задумался. Затем сказал, что даст окончательный ответ завтра, в это же время.

— Ну, как старик?

— Где вы его нашли?

— В библиотеке. В «Ленинке». В отделе редких книг. Годится?

— Неплохой старик… Но он ведь еще не согласился?

— Завтра подошлем к нему Сергеича, он его уболтает. Будем делать пробы или и этого сюжетика достаточно?

— Будем. Попробуем с текстом Пинта.

— Может быть, все-таки оставить фамилию Крафт экс-генеральному? Звучит лучше, чем Пинт.

— Нет. В фильме не должно быть ни имен, ни фамилий прототипов, чтобы не разбираться потом с их родственниками. Где Сергеич?

— Репетирует эпизод в лесной сторожке.

— Где репетируют?

— В павильоне.

— Я же сказал снимать только в настоящей сторожке!

— Да. Но репетировать-то можно пока и в павильоне…

— Нельзя! Пусть артисты привыкают к настоящим запахам, а не к комнатной пыли.

— Передам. На репетицию придете?

— Нет. Чтобы не смущать…

Оператор ушел. Старицкий стал ждать звонка от старца. И не ошибся. Старец вскоре позвонил.

— Привет, Крестник!

— Здравствуй.

— Чем был занят?

— Сидел, ждал твоего звонка…

— Одобряешь?

— Надо попробовать…

— Тогда до завтра?

— Да.

Если Краб на роль Пинта утвердится, то вся группа будет в сборе. "Как на свадьбе, — подумал Влад, — или на похоронах… «Праздник» жизни, одним словом".

И вдруг, совершенно неожиданно, Ста-рицкому пришла в голову простая мысль: все участники этого «праздника», даже неуловимый Краб, теперь перед Бизоном, как на ладони. Да и перед Крафтом тоже. И сейчас неизвестно, кого из этих двоих надо опасаться больше.

Вспомнив про Бизона, Влад автоматически вспомнил и о западне… "Пока я думаю о том, — удивленно размышлял Принц, — как заманить Адмирала в Москву, Бизон уже нашел идеальный ход: предложил снять фильм и всех «родственников» собрал, как магнитом, в одном месте!"

Этот вывод был настолько примитивным, что даже не верилось в его реальность.

"Может быть, — встревожился Влад, — отказать Крестному, пока не поздно? Но, с другой стороны, у нас и кроме Краба есть еще актеры, не имеющие ко мне непосредственного отношения. Не я же его пригласил!"

Краб был человеком мудрым и никак не афишировал своего знакомства с Принцем. Пробы были удачными, сверх ожидания. Краб ходил в павильоне в шерстяных носках без домашних шлепанцев и был весь… таким домашним… Но когда снимался эпизод с его участием, он собирался, и тогда глаза его становились глубокими, а на дне этих глаз светилась мудрость.

Принца и Краба «познакомили» на съемочной площадке. Их представил друг другу режиссер. Говоря о Принце, Клювиков был сдержан:

— Наш главный. Везде и во всем. А представляя Краба, режиссер выразился метафорически:

— А это наш интеллект, наш духовный крестный отец будущего фильма!

Клювиков и не предполагал в тот момент, когда знакомил Краба а Принцем, как он был близок к истине. И насколько пророческими оказались потом его слова.

У Клювикова было много достоинств. Но одно было определяющим. Он был очень влюбчив. Когда проводились кинопробы, он был строг и придирчив при отборе кандидатов на роль. Но когда исполнитель был утвержден, начиналось волшебство. Любвеобилия режиссера хватало на всех артистов. И если у них что-то не получалось, он так страдал, во всем обвиняя себя, что артисты готовы были костьми лечь, лишь бы добиться поставленной цели.

И все-таки, несмотря на все старания, эпизод в лесной избушке не получался. Клювиков сам обратился за помощью к Принцу:

— Генерал, может быть, перенесем место действия в другое место?

— "А вы, друзья, как ни садитесь…"

— Все ж в режиссеры не годитесь.

— Я не это имел в виду…

— Это, это! И вы правы. Ваше условие я выполнил… Снимаем в лесу! Наломали березовых веников! Запахов — море! И… ничего!..

— Вы что-нибудь уже сняли?

— Нет. Я не могу включить камеру. В отличие от других режиссеров, я не показываю артистам плохих дублей, чтобы они, дескать, учились, глядя на экран, на своих ошибках. Они должны видеть себя прекрасными! А не безобразными!

— Может быть, пока перейти на другие эпизоды?

— А эта заноза пусть остается торчать в сердце?!

— Вы приехали за мной, я так понял?

— Да. Вы сочинили образ главного героя, может быть, интуитивно угадаете, в чем тут загвоздка…

Приехав на съемочную площадку, Принц обнаружил загвоздку невооруженным глазом. По площадке слонялся ревнивец Торс.

— Антон, что ты тут делаешь?

— Юлька сама попросила меня об этом.

— Попросила, чтобы ты с ума не сошел от своих надуманных фантазий!

— Они не надуманные! Он втрескался в нее по уши!

— А она?

— И она, по-моему!

— Тогда, тем более, что ты тут делаешь?

— Хорошенький вопрос задает друг!

— Пойми, если бы она втрескалась, то ты бы ее уже ничем не удержал. Она — кошка, которая гуляет сама по себе. И мой тебе совет — доверься ей. Пока она тебя не возненавидела.

— За что?!

— За будущее.

— О чем ты?..

— Если жених уже сейчас готов посадить ее на цепь, то что же сделает муж, получив на нее законные, юридические права? Будет содержать, как цепного пса? А она ведь — кошка.

Взъерошенный Торс потер кулаком подбородок, потом спросил у будущего родственника:

— Что же ты предлагаешь?

— Я уже сказал — довериться. Торс резко развернулся и быстро пошел прочь. Но, отойдя несколько шагов, вернулся обратно и предупредил:

— Но если что-нибудь случится, то виноват будешь ты, а не она!

— Я-то тут при чем?

— Ты за нее поручился!

— Нет, Антон. Поручиться я могу только за самого себя. И то не всегда. И больше ни за кого другого.

— Тогда я остаюсь!

— Я тебя предупредил. Не буди в ней зверя.

Было видно, как в Торсе борются здравый смысл и эгоизм. Тяжело вздохнув, Антон медленно повернулся и, грузно ступая, пошел к своей машине.

Встревоженная Юлька, наблюдавшая за разговором между своим братом и женихом, спросила у вошедшего Принца:

— Что ты ему сказал?!

— Что ты его очень любишь.

— И все?!

— Разве этого мало?

Юлька ничего не ответила, только поцеловала Принца в щеку. А обрадованный режиссер скомандовал:

— Давайте покажем генералу, что мы с вами тут нарепетировали!

Но Влад остановил Клювикова.

— Не надо. Света, встань с той стороны стола. Вольдемар, ты — с той. Закройте глаза… Надеюсь, у вас хватит выдержки не подглядывать друг за другом. Глаза не открывать до тех пор, пока я не разрешу. Послушайте звуки леса за окном… Слушайте… Постарайтесь услышать самые дальние звуки…

Влад жестами показал звукооператору, чтобы он потихоньку стал вводить музыкальную тему любви.

— Переводим внимание на звуки внутри избушки…

Звукооператор следил за рукой Принца, как за палочкой дирижера. Звуковые волны, как морской прибой, накатывались на стоящих друг против друга влюбленных.

— Постарайтесь в паузах услышать дыхание друг друга…

Принц посмотрел на режиссера, но тот давно все понял без слов. Он поднял вверх большой палец и показал им на уже включенную снимающую камеру…

— Начинайте медленно… раздеваться… Когда я хлопну в ладоши, начнете движение друг за другом. Свете надо будет постараться уклониться от встречи с Вольдемаром, а ему обязательно ее поймать, если тебе, Кирилл, удастся только прикоснуться к Юле, будет считаться, что она поймана. Но глаза, как мы и договорились, не открывать и действие не останавливать до того момента, пока я не разрешу… Продолжайте раздеваться…

Влад дождался того мгновения, когда на ребятах не осталось одежды, хлопнул в ладоши… И началось захватывающее действие — танец любви… Оператору пришлось прибегнуть почти к акробатическим трюкам, чтобы не упустить сиюминутности увлекательных моментов. Наконец, два трепещущих от возбуждения тела коснулись друг Друга.

Для всех, а для самих влюбленных в первую очередь, это прикосновение было словно разряд электрического тока. Судорога страсти пронзила юных влюбленных, и они слились в одно тело.

В этот момент прозвучал голос Старицкого:

— Замрите!..

Тела трепетали. Музыка нарастала. Казалось, что камере удалось заснять поцелуй, который длился вечность.

— Можете открыть глаза… Затуманенным взором Юлька и Кирилл осматривали окружающую обстановку…

— А теперь оденьтесь… Мы снимем начало этого эпизода.

В этот съемочный день целиком сняли лесной эпизод.

При просмотре отснятого материала у всех смотрящих возникло сладостное, щемящее чувство зависти к тем, кто был на экране. Ведь им удалось испытать вечный зов плоти.

БУБНОВЫЙ ТУЗ

Съемочная группа выехала на натурные съемки в Рязань. Старицкий заново пережил трагические события, происшедшие с ним и его семьей в Тамбове.

Лихой, игравший Герцога — главаря банды «отморозков»,терроризировавшего семью Чижа, был страшен своей виртуозной изобретательностью. Его изощренной фантазии не было предела. Войдя в доверие к неискушенному в криминальных делах спортсмену Вольду (по кличке Чиж), Герцог опутал его семью дьявольскими сетями страха.

Обаяние злодея придало всему происходящему атмосферу ужаса. Отчаяние толкало Вольда на опрометчивые поступки, за которые ему тут же приходилось расплачиваться. Банда каждый раз предъявляла Чижу счет за "моральный ущерб". Петля, накинутая на семью Вольдемара, затягивалась все сильнее. Когда они остались без всяких средств к существованию, наступила развязка.

Семья Чижа решила бежать из Рязани, но была настигнута у стен Рязанского Кремля. И кровавая разборка в фильме снималась на территории Кремля, а не на кладбище, как это случилось с семьей Старицкого.

Чудом выживший Вольд встречается с Пинтом, и тот помогает ему сначала поступить в учебку, а потом и приглашает работать в свою корпорацию «Центр».

Чиж стремительно поднимается по служебной лестнице. Снова женится. А когда генерального директора Пинта убивают, Чиж становится новым генеральным.

Поручив своему заместителю, бывшему афганцу, роль которого играл Френд, руководство корпорацией, Чиж едет в инспекционную поездку по регионам. Первым городом в этой поездке становится Рязань. Для банды «отморозков» наступает час возмездия.

Но Герцогу, единственному из всей банды, удается бежать.

По замыслу сценариста, последняя встреча Чижа с Герцогом происходит в последнем эпизоде фильма. Герцог — главарь и вдохновитель банды, состоящей из российских и прибалтийских гангстеров, организует нападение на ценный груз американской фирмы «Стоппард». С американскими охранниками жестоко расправляются. И первые кадры фильма мостиком соединяются с заключительным эпизодом, в котором погибает афганец. Сцены кровавой разборки у стен Успенского монастыря чередуются с кадрами афганской войны. Сюда включены и кадры чеченской войны, на которой Лихой, бывший офицер российской армии, нажил капитал, продавая оружие любому, кто платил за это хорошие деньги.

Отсняв материал в Рязани, создатели фильма вылетели в зарубежное турне.

Старицкий вновь побывал в местах своей юности: Швейцарии, Франции, Италии.

К сожалению, сценарием не предусматривалась поездка в это турне представительниц прекрасного пола: Весты и Юльки. Герой фильма просто не был тогда еще с ними знаком. А вот Олежке повезло. Его юный герой — спортсмен Марек, перелистывая рекламные журналы, грезил о путешествиях в другие страны. И, перенесясь в мечтах в Цюрих, Париж или Рим, ходил по их улицам, проспектам и переулкам. Повзрослевший главный герой, оказавшись в этих городах наяву, сравнивал свои детские впечатления с действительностью.

После завершения съемок съемочная группа, ожидая вылета на родину, сидела в Миланском аэропорту. Влад спросил у Олежки:

— Какая страна тебе больше всего понравилась?

— Америка!

— Мы же в ней не были?!

— А она мне почему-то больше всех нравится!

— Ты хотел бы там жить?

— Нет…

— Тогда почему же она тебе нравится?

— Потому что я в ней еще не был!

— Понятно… А в какой стране ты бы хотел жить?

— Там… где ты и мама. А ты?

— И я… где ты и мама.

Вернувшись в Россию, создатели фильма начали готовиться к съемкам последнего эпизода, приберегая поездку в Америку на финал. В эпилоге картины создателям фильма присуждается «Оскар». А президент фирмы «Стоппард» после престижной премии Американской киноакадемии на фоне статуи Свободы вручает свой приз — звездную карту самых престижных фирм мира, среди которых и фирма «Шато», готовая к сотрудничеству с корпорацией «Центр».

Ничему этому не суждено было сбыться. Напрасно Веста, готовясь к поездке в Голливуд, ломала себе голову, выдумывая такой фасон платья, в котором ее фигура с округлившимся животом оставалась бы привлекательной.

Все началось с небольшой статьи в бульварной газете. Автор статьи берет интервью у раскаявшегося киллера, который являлся сотрудником какой-то полумифической организации со странным кодовым названием «СС». По утверждению автора, киллер отказался дать расшифровку этой аббревиатуры. Автор статьи обратился к читателям за помощью. Того, кто первым пришлет расшифровку кода «СС» с приложенными доказательствами, ждет ценный приз.

Сразу же под этой заметкой была напечатана другая — «Центр». В ней сообщалось, что "киноохранная корпорация приблизилась к финалу своей киноэпопеи, своего трехчасового рекламного ролика «Восхождение», по-видимому, решив затмить одноименный фильм Ларисы Шепитько, который является шедевром российского киноискусства".

Газету принесли генеральному из отдела периодики, обведя заметку «Центр» красным карандашом. Прочитав обе статьи, Принц подумал: "Крафт начал действовать. Успеем ли мы снять фильм до конца? Чтобы завалить Бизона, Крафт подставит в первую очередь меня. Ведь я ему все рассказал. Анонимный корреспондент пришлет в редакцию подробную расшифровку кода «СС», приложив доказательство — все рассказанное мной. Всплывут фамилии, клички… Воевать с мафией трудно, но можно. Как бороться с Крафтами и Бизонами? Они сидят в своих норах и в любой момент могут ужалить своим скорпионовым жалом! И ни одного из них не достать!.."

У Старицкого остался только один человек, с которым еще можно было посоветоваться…

— А, Крестник! Как заграница?

— Ждет.

— Фильма?

— Иммигрантов.

— Даже так?

Старицкий подал Крабу газету. Неторопливо надев очки, тот ознакомился без подсказки Влада с обеими заметками.

— Пойдем смотреть на воду?

— Пойдем…

Подойдя к березам, мужчины помолчали. Краб сел на скамейку. Принц остался стоять. Глядя на Москву-реку, Влад уже ощущал себя здесь инородным телом, будто он и в самом деле родился и жил в Сибири, а в столицу приехал только погостить. Но так как Сибирь никогда йе была его родиной, Старицкий и вовсе почувствовал себя безродным.

— За бугор потянуло после заметки?

— До. Даже до поездки. Принц ввел Краба в курс дела. После его рассказа Крестный улыбнулся:

— Только и всего?

— Я недостаточно понятно объяснил?

— Почему же… Только сейчас тебе беспокоиться не о чем.

— Хочешь сказать, уже поздно?

— Рано. Слишком рано.

— Не понимаю…

— Ты считаешь себя в этой игре шестеркой, которую скинут при первой же возможности. Напрасно.

— И кто же я? Семерка?

— Ты — туз.

— Тузы сидят в бункерах!

— Два. А два других — на свободе. Ты какой масти тузом предпочитаешь быть?

— Не до загадок мне!

— Напрасно. Их иногда полезно разгадывать.

— Крестный, не темни. Говори прямо, как есть.

— Ты — бубновый туз, что при гадании на картах обозначает «письмо». Ты для Крафта — запечатанный конверт. Что в этом конверте, он не знает. Он понял из твоего рассказа, что ты для Бизона — туз. И, если что, Бизон в порошок сотрет весь его "курортный бастион", не выходя из бункера. У него для этого средств хватит.

— А Крафт?

— Крафт — штабист. Крестовый туз.

У него только штабная карта. Даже те самолеты и вертолеты, которые были у него на вооружении, когда он был генералом в «Центре», и то перешли к тебе.

— Так, может, мне долбануть по Крафту первым? А не ждать, когда он долбанет по мне!

— Ты знаешь, где он сейчас?

— Я же тебе только что рассказал!

— А может быть, он опять с удочкой на берегу? Или вернулся в Германию, чтобы понаблюдать оттуда, как будут развиваться события? Он не пехотинец и на амбразуру, как Александр Матросов, бросаться не станет.

— А кто сейчас станет!

— Бизон. Если будет ради чего.

— Деньги?

— Ты с бандой «Кенгуру» расправился из-за денег?

— Не пойму я тебя что-то… У тебя что, к Бизону изменилось отношение?

— Меняется. А у тебя разве нет?

— С чего ему меняться?

— Хотя бы из-за этой заметки, возьмем Крафтову логику и расстелем штабную карту. Что мы видим? Крафт создает элитное подразделение «Центр». Но, чтобы функционировать, нужны средства, первоначальный капитал. Он берет деньги у государственных банкиров, которые ставят условие: усыновить «Плюс». Крафт соглашается. А когда корпорация встала на ноги, пытается правдами и неправдами избавиться от усыновленного…

— Откуда тебе все это известно?

— Главным образом, от тебя. Ведь ты активно помогал Крафту…

— Что же ты замолчал?

— Но в эту тайную войну вмешивается третья сила, которая, умело маневрируя, пытается все прибрать к своим рукам…

— Кто?

— Дюк. Он надеялся, опираясь на мафию, стать безраздельным властелином. Потому что для таких, как он, власть — самый сильный наркотик в мире. Но господин Случай распорядился иначе. И Крафт, воспользовавшись этим Случаем, избавляется от «Плюса».

— А зачем Крафт разыграл самоубийство, ты можешь объяснить?

— Думаю, что могу.

— Почему?

— Бизон — пиковый туз. Самая опасная карта в колоде. С потерей «усыновленного» банкиры бы все равно не смирились. После неудачи с Дюком, оказавшимся ставленником мафии, они решают избавиться от Крафта и окончательно прибрать «Центр» к рукам. Они поручают это Бизону. И он выбирает на роль генерального тебя. И как видишь, поручение он выполнил.

— Все это пока не объясняет самоубийства Крафта.

— Как же не объясняет? Крафт понимает, что дни его генеральские сочтены. У него три варианта выхода из этой ситуации. Первый — убрать тебя, как опасного конкурента. Но Бизон найдет нового и уже не будет стесняться в средствах, убирая старого генерального. Второй вариант — оставить поле боя без сражения, то есть уйти в отставку, признав свое поражение. И третий вариант сымитировать смерть, чтобы потом, когда наступит час штабистов, явиться главным свидетелем против «айсберговцев». Крафт очень рассчитывал на тебя, что ты подольешь масла в огонь, когда понадобишься.

— Почему бы Бизону было просто не убрать Крафта, без всякого стеснения, еще до самоубийства?

— Был бы приказ, убрал бы. Решать самому участь штабиста такого ранга, как Крафт, — не в его компетенции.

— И что теперь… час штабистов наступил?

— Судя по этой заметке, да. В природе все взаимосвязано. В государстве — тоже. Перемещения в правительстве, итоги всевозможных голосований. А уж когда уходит в отставку все правительство, в умах властолюбцев начинаются брожения, и им кажется, что их час пробил!

— А на самом деле?

— Тот, кто начинает войну, уверен в победе, иначе для чего ее начинать?

— Крафт уверен?

— Да.

— И участь Бизона решена?

— Нет.

— Слушай, Крестный, все эти заморочки мне уже осточертели! Объясни просто, чтобы я понял. Будет, как в шахматах, ничья?

— В шахматах нет родственников: сватьев, братьев. Это интеллектуальная игра. А Крафту, чтобы свалить Бизона, нужны личные мотивы. Ему нужно найти его слабое, уязвимое место. И судя по этой заметке, он его нашел. И Бизон это понял. В завтрашней газете будет напечатан ответ Бизона. Эта газетенка теперь станет листком боевых действий.

— А я, как болванка, оказался между молотом и наковальней?..

— Поднимайся выше, чтобы самому стать молотом.

— А по-моему, уже все — финиш. Меня могут заложить в любую минуту: Крафт — как исполнителя заказных убийств, Бизон — как Тамбовского Волка.

— Но ни тот, ни другой этого не сделают,

— Почему?!

— Потому что в колоде четыре туза.

— И что же может сделать этот таинственный четвертый туз?

— Напрасно ты ухмыляешься. Он может нарушить свой нейтралитет и встать на чью-либо сторону… У него тоже есть армия.

— Почему же он не встает?

— А мы с этого начали разговор. Рано. Слишком рано.

— Ты знаешь его?

— Да.

— Кто он?

— А вот об этом знать тебе пока незачем. Придет время становиться молотом — узнаешь. Поэтому выкинь эмиграцию из головы. Ты нужен здесь, в своей стране.

— И последнее… Ты знаешь что-нибудь о фейерверке, которого боится Крафт?

— Боялся. Ситуация изменилась, и фейерверка уже не будет, по крайней мере, в ближайшие два года.

— Значит, «Синдикату» конец?

— Нет. Возможно, сменят название, но суть останется. Как дома?

— Все хорошо…

— Олежка доволен?

— В Америку хочет!

— Аппетит у него неплохой! Чуть не сказал: "Передавай своим привет…"

— Теперь, наверное, уже можно?

— Почему?

— Ты же со всеми уже перезнакомился.

— Рано, Крестник, рано. Но будет еще и на нашей улице наш семейным праздник! Вот еще что… У тебя в сценарии, в сцене похорон Пинта, принимает участие Веста…

— Она же сотрудница «Центра»! Мне кажется, это будет символично: старое умирает, новое — нарождается. Тем более, что режиссер, по-моему, лепит из нее образ современной Девы Марии в манере крупнейшего художника Ван Дейка.

— Тем более. Не надо Деве Марии присутствовать на похоронах… Чьих бы то ни было…

— Я подумаю…

— Подумай. Успокоил я тебя хоть немного?

— Немного — да.

В следующем номере газетенки был помещен снимок убитого мужчины. Труп лежал между гаражами. Под снимком была напечатана одна фраза о том, что убитый — автор статьи о группе «СС». И больше никакой информации, объясняющей, где, кем, и когда было совершено убийство.

Принц обратил внимание на шрам у запястья левой руки. Он напоминал лодочку. По-видимому, это и был ответ Бизона.

Над снимком, в обведенной красной рамочке, было вновь напечатано сообщение:

"Из достоверных источников стало известно, что киноохранная корпорация «Центр» планирует поразить зрителей новшеством: жена главного героя будет в буквальном смысле рожать… прямо на съемочной площадке во время съемок эпизода, завершающего фильм. Такого откровения кинематографический мир еще не знал!"

Старицкий вымарал из сценария присутствие Девы Марии в последнем эпизоде. Режиссер, узнав об этом, попросил у главного аудиенции.

— Это кощунство! Вы режете меня без ножа! Весь финал полетел в тартарары! Все предыдущие эпизоды подготавливали последний финальный эпизод! И вы одним росчерком пера порешили все! Для чего же теперь отснятые фрески Печерского монастыря? Раньше, перед великими сражениями, выносили иконы и благословляли ими на ратный подвиг, вспомните хотя бы Владимирскую Богоматерь! А жены воинов? Да они ради победы готовы были рожать новых ратников прямо на поле брани!

— Так это вы — "достоверный источник"?

Принц показал Клювикову заметку. Тот ее прочитал и, сморщившись, сказал:

— Фу! Какая дикость!..

— И я это так расценил.

— За что его?

— Вы о чем?

— О фотографии!

— Вы эту заметку прочли?

— Прочел. Но при чем тут этот снимок?

— Я не о нем с вами говорю.

— А я о нем! Посмотрите! Они объединили эти два сообщения. Фраза под снимком и заметка набраны одним и тем же шрифтом. А вся остальная информация другим! Я думаю, вам надо подать на них в суд!

— За шрифт?

— Да! Они сообщают о родах а ниже показывают злодейское убийство. Неужели вы не видите между ними связи?

— Это недоказуемо.

— Так вы из-за этой заметки…

— И из-за нее тоже.

— Жаль что вы поддались на провокацию. Они этого и добивались. Как мужа я могу вас понять, но как генерального — нет. Вы ослабите эмоциональное воздействие фильма. А значит, и рекламной цели не достигнете.

— Я женой торговать не собираюсь.

— Не ловите меня на слове. Ну и что теперь нам делать?

— Вернуться к первоначальному замыслу.

— Какому?

— Воевать должны мужчины.

— Вы недооцениваете состав зрительской аудитории!

— Не волнуйтесь. До матриархата нам еще далеко. А те зрители, в чьей компетенции принимать решение, посмотрев наш фильм, будут оценивать наше умение охранять, а не рожать…

Расстроенный режиссер, ничего не добившись, ушел.

Отснятого материала набралось уже на целых два часа. А Принц твердо решил, что час — максимальное время для такой картины.

Принц достал предыдущий номер газеты. Клювиков подметил правильно. И первые две заметки тоже были выделены особым шрифтом. Старицкий терялся в догадках: что бы это значило? Но звонить Крестному не стал, а вызвал к себе пиротехника:

— Как дела?

— Все по плану.

— Средств хватает?

— Вполне.

— Ребята, которые с тобой работают, надежные?

— Да… Вроде, до этого не подводили…

— На последнем эпизоде будь особенно внимательным. Лично проверишь все. Перед началом съемки возьму с тебя личную расписку.

Встревожившийся пиротехник озадаченно спросил:

— А что может случиться?..

— Вместо дымовых шашек могут начать взрываться настоящие мины.

— Да откуда же они там возьмутся?!

— Будешь внимательным — не возьмутся.

— Понял…

РЕЗЕРВУАР СМЕРТИ

Последний эпизод фильма оказался для корпорации в техническом отношении самым сложным. Было задействовано много надводной и сухопутной техники. Пограничный катер, сопровождавший ценный груз, зорко следил за «артыстами», как смачно выражался командир пограничников Кочубей.

На особом подозрении у Кочубея были бойцы из «летучего», игравшие американцев. Они вели себя так раскованно, что Кочубей кричал в мегафон:

— Артысты! Вы находитесь в пограничной зоне! Я могу завернуть вас обратно… в вашу Америку!

А вина «артыстов» была лишь в том, что они, по просьбе режиссера, перекрикивались на ломаном русском языке с девушками, стоявшими на берегу.

Режиссера бесили эти поучения, но он ничего не мог сделать. А однажды, когда разыгравшийся американец бросил девчонкам на берег в подарок зажигалку, пограничный катер въехал прямо в снимаемый кадр. Выскочивший на берег Кочубей отобрал у девушки подарок и тут же раскрутил его, ища наркотики.

Взбешенный режиссер подбежал к командиру:

— Что вы делаете?!

— Ищу.

— Вы испортили кадр! Понимаете вы это или нет?!

— На моем участке вы кадриться не будете! Нагнали полный берег кадрих и еще возмущаются! Очистите территорию!

— Объясните вы ему, Принц! Меня он не понимает!

— А по мне хоть Король! Порядок должен быть порядком! Точка!

Старицкий подошел к Кочубею:

— Можно вас на два слова?

— Хоть на целую историю, потому что больше я вам безобразничать не дам!

— У вас в предписании сказано только сопровождать съемочную группу, не вмешиваясь в ее процесс.

— Вот именно — процесс! Однажды такой процесс уже был — всех потом поснимали с должностей! В Казани это было. Хрущев совершал поездку по солнечному Татарстану. Стоит на палубе прогулочного катера, руками приветственно машет…

— Послушайте…

— Нет, это вы послушайте! Проезжает он под мостом. Движение на дороге перекрыто. Жители стоят на берегу, в ответ тоже руками машут. А потом кто-то из самых «гостеприимных» бросил Генеральному секретарю большой букет цветов. Хорошо, что не попал! В букете вот такой… булыжник был!

— То были жители, а это — артисты.

— Ты знаешь, в ленинградском театре; забыл как он называется, артыст такой был… бородатый еще?

— Нет, не знаю.

— Ну, еще в фильмах все время снимался?"

— Не знаю.

— Так вот он… он, да… в тридцати с лишним фильмах снялся! А оказался главарем банды!

— Давайте мы созвонимся с вашим начальником. Может быть, он вам доходчивее объяснит, что к чему. Вызовите его по рации.

— У вас своя рация должна быть. Не на прогулку приехали.

Принц подошел к своему вертолету.

— Свяжись с начальником погранзаставы…

После разъяснительной работы, проведенной начальником, Кочубей отступил на положенную дистанцию. Но бдительности своей не потерял. Сам встал за штурвал, и катер под ним загарцевал.

Съемки продолжались. Эстонские пограничники только посмеивались над забавными русскими. Реку Нарву удалось преодолеть, и судно с грузом выбралось на водные просторы Чудского озера. Здесь над судном впервые появился вертолет, в котором находился Герцог. Произведя аэрофотосъемку, вертолет взял направление в сторону Гдова. «Американцы», еще разгоряченные флиртом с девушками, приветственно махали удаляющемуся вертолету руками.

Когда судно плыло по Псковскому озеру, параллельно ему недалеко от берега двигался в том же направлении вездеход. Его усы-антены при движении вели себя, как живые. И сам он был похож на передвигающегося по земле таракана.

Судно входило уже в устье реки Великая. Пограничный катер, выполнив свою задачу, ложился на обратный курс, как вдруг разорвалась глубинная бомба. Сноп воды взметнулся в воздух недалеко от судна. «Американцы» слегка растерялись.

И тут же к судну подошел вездеход. На палубу к «американцам» поднялись таможенники. Старший из них, с капитанскими погонами, обратился к Джону старшему у «американцев»:

— Именем закона, во избежание недоразумений выполняйте все наши приказы.

"Американец" удивленно спросил на чистом русском языке, без всякого акцента:

— А в чем, собственно, дело?!

— Покажите ваш трюм. Под видом проведения съемок вы везли на территорию российского государства наркотики. Чтобы ускорить досмотр, и вы тоже спускайтесь вместе с нами.

"Американцы" последовали за своим старшим и таможенниками.

Наверх таможенники поднялись одни. В руках у них были прозрачные пакеты с белым порошком внутри. С двух сторон к судну подошли моторный бот, на котором прибыл Принц, и следом за ним — пограничный катер.

Старицкий перешел на судно и спросил у капитана-таможенника:

— В чем дело?

— Ваше судно арестовано. В трюме найдены наркотики.

Кочубей злорадно закричал:

— Так их, капитан! Артысты! Мать вашу!.. Глядя на пакеты с белым порошком, Принц с сомнением покачал головой:

— Вы… уверены, что это… наркотики? Вместо капитана ответил Кочубей:

— Я уверен! Я эту белую смерть за версту чую!

Принц повернулся к командиру пограничников:

— Что же вы не учуяли наркотики в Финском заливе?

— Значит, хорошо вы их запрятали! А таможня нашла!

Не обращая внимания на Кочубея, Старицкий спросил у капитана:

— Где ребята?

— Сидят в наручниках. В трюме. Вы, по-видимому, распорядитель этого… съемочного бала?

— Да. Вот мои документы… Теперь предъявите ваши.

Капитан только мельком взглянул в удостоверение Принца, а свое предъявлять не счел нужным.

— Сейчас судно будет отбуксировано в порт. А вы тем временем отправитесь с нами в управление. И там вам предъявят и удостоверение, и обвинение, и протоколы. Ребята, грузите наркотики в вездеход!..

Подчиненные капитана стали выполнять приказ. А капитан, снимая с пояса наручники, посоветовал:

— Давайте-ка для вашей же безопасности наденем эти браслеты…

Капитан протянул к Принцу наручники, и тут Влад увидел на левом запястье знакомую лодочку. Шрам был еще только-только затянувшимся…

"Провокация, — понял Влад. — Их, вместе с капитаном, пятеро. Крафту захотелось со мной встретиться еще раз. Четверо уже в вездеходе…"

Старицкий, протягивая руки к наручникам, нанес капитану удар ребром ладони по переносице. Самозванец опрокинулся навзничь и свалился в воду.

Кочубей выхватил пистолет и направил его на Принца.

— Давай, артыст, лезь в вездеход! Помощники капитана помогли своему шефу подняться на ступеньку вездехода. Капитан злобно посмотрел на Принца и пообещал:

— Ничего. На берегу поквитаемся. Лезь! Капитан кивнул на люк вездехода. Старицкий отошел к трюму. Кочубей выстрелил в воздух.

— Вторая пуля твоя, артыст!

Влад заглянул в трюм. Его глазам предстало ужасное зрелище. Все четверо «американцев» валялись на дне трюма с перерезанным горлом. Крови натекло столько, что она растекалась по дну при покачивании судна.

Принц развернулся к вездеходу, но он уже отчалил от судна, и допрыгнуть до него было невозможно. Не понимая, что происходит, Кочубей, не опуская пистолета, пошел на стоящего к нему спиной Принца. Он решил сам взять преступника и доставить его в таможню. Старицкий рывком дернул руку командира вверх и, развернув Кочубея, резко нагнул его к трюму. Подбежавшие пограничники скрутили Принца, но поднявшийся командир приказал:

— Отпустите! Надо догнать этих мерзавцев!

Вездеход уходил в сторону эстонской границы. Пограничники побежали на катер. Кочубей последовал за ними. Рванувшегося за пограничниками Принца командир остановил:

— Это служебный корабль. Не волнуйся, мы их сейчас доставим тебе сюда. Тепленькими. Жди.

Набирая обороты, катер пограничников, начал преследование вездехода. Влад вбежал в рубку судна, попробовал завести двигатель. Мотор не заводился.

Собираясь спуститься в машинное отделение, Старицкий взялся за перекладину лестницы. Но его остановил грохот мощного взрыва, прокатившийся над Псковским озером. То, что увидел Влад, было похоже на документальные кадры военной кинохроники. Пограничный катер вспыхнул, как свеча. И через мгновение, словно из жерла подводного вулкана, из воды стали выскакивать вверх остатки судна. Потом повалил черный, густой дым, как из подбитого бомбардировщика. Уходящий в сторону границы вездеход скрылся за дымовой завесой.

Спустившись в бот-тихоход, Старицкий завел мотор, решив начать преследование. Но когда дым рассеялся, вездехода на горизонте уже не оказалось.

Режиссер, оператор и фотограф прибыли к судну на спасательном катере. Камера оператора работала постоянно. Фотографу удалось с берега, используя длиннофокусный объектив, заснять то, что происходило на месте событий. До приезда спецслужб оператор успел заснять трупы «американцев», находящиеся в трюме.

Пока шло следствие, съемки картины пришлось прекратить. За время вынужденного перерыва «ушла» натура. Эпизоды теперь не стыковались между собой по времени года. Создатели фильма искали новый постановочный ход…

А события, между тем, начинали приобретать все большую остроту. Тайная война велась широким фронтом. Спецслужбы, получив уникальные кадры разборки на судне, предъявили эстонской стороне фотографии бандитов, работавших без масок.

Пока шли переговоры по дипломатическим каналам, «таможенники» из Эстонии исчезли.

"Боевой листок" после напечатанной грубой фальшивки о событиях на судне перешел на нелегальное положение. В первом пасквиле, названном «Ширма» и напечатанном сразу после трагедии, случившейся на Псковском озере, говорилось: "Кровавая разборка в структуре частной корпорации «Центр» закончилась гибелью четырех ни в чем неповинных ребят. Фильм «Восхождение» оказался для руководителей охранной фирмы лишь ширмой для торговли наркотиками. Этот далеко не новый способ по отмыванию грязных денег после происшедшей трагедии на озере показал глубину нравственного падения создателей фильма «Восхождение». Этой заметкой мы начинаем серию разоблачительных репортажей о российском «Спруте», одним из щупальцев которого стала упомянутая выше корпорация".

Ни одно из средств массовой информации, столь падких на сенсации, не перепечатало этой публикации. Мало того, никто из журналистов даже вскользь не сослался на нее. Все точно воды в рот набрали, понимая, что в это дело лучше не ввязываться.

Через некоторое время вновь вышел новый номер "Боевого листка", сократившего свой газетный формат вдвое. Теперь он был похож на листовку.

"Длинные руки" — так называлась заметка, вынесенная на первую полосу. В ней сообщалось: "Бандиты из «Центра», решившие полакомиться частью нелегальной добычи, найдены у берегов Нидерландов. Трупы таможенников, всех пятерых, обнаружены на старой заброшенной шхуне, стоящей на приколе в североморском портовом городе Хелдере".

Теперь Принца одного никуда не отпускали. Только с телохранителями. Был приобретен бронированный «форд». Олежка вместо садика ходил с родителями на работу. А главный источник опасности Лихой свободно разгуливал по «Центру». Френд, так и не переставший подозревать Лихого, находил для него каждый раз новые поручения, чтобы он как можно меньше находился в здании корпорации. О личном отношении ко всему происходящему самого генерального никто не знал. Он хранил молчание.

Несмотря на такой резонанс, иностранные фирмы не отшатнулись от «Центра». Рейтинг корпорации даже немного повысился. О фильме будто забыли. Режиссер не решался даже заикаться о съемках. Он только старался чаще попадаться главному на глаза. Но ни путающийся под ногами режиссер, ни Торс, ходивший за своим другом тенью, ничего не могли добиться от Принца. Он занимался своими служебными делами, как будто вокруг ровным счетом ничего не происходило. Только складка между бровями стала глубже.

Вдруг произошло очередное ЧП: средь бела дня неизвестные затолкали в машину президента фирмы «Буфф-три», и он бесследно исчез.

Пасквилянты напечатали в листовке новую информацию в рубрике «Похищения». Автор заметки, притягивая за уши разрозненные факты, сделал ошеломляющие выводы: "В Москве стало меньше пальбы. Но это не значит, что тайная война гангстерских и политических кланов сошла на нет. Она приобрела другие, более изощренные формы. Куда смотрят компетентные органы — непонятно! Ведь все жертвы похищений, прокатившихся по столице мощной волной, так или иначе связаны с корпорацией «Центр». И руководству этой «охранной» организации наверняка есть что скрывать в связи с этими совершенными преступлениями. Кстати, после нашей публикации «Ширма» корпорация поджала хвост и съемки своего фальшивого шедевра «Падение», простите, «Восхождение», прекратила".

Старицкий чувствовал, несмотря на заверения Крестного, что Крафт не решится на активные действия. Следующая статья подтвердила его опасения. "Резервуар смерти" — так называлась последняя заметка "Боевого листка". В ней говорилось: "Так как, по сведениям из компетентных источников, силовые структуры не могут или не решаются принять жесткие меры, а средства массовой информации упорно замалчивают факты массового террора, мы решили провести журналистское расследование. И нам удалось установить, что в северном регионе нашей страны существует резервуар, наполненный серной кислотой. Точное его место, нахождение нам неизвестно, но киллер, давший нам первое интервью, утверждает, что исполнителей самых громких убийств уже никогда не найти. Они сброшены через люк в этот резервуар смерти и уже растворились в нем без остатка. Одну букву кода «СС» мы, наконец-то, расшифровали. В следующем номере мы расшифруем и первую букву таинственного кода, и назовем хозяина этого резервуара. Случай с президентом «Буфф-три» наглядно показывает, что с исполнителями окончательно разделались. Теперь наступило время… заказчиков. Исчезнувший президент, как выяснилось, когда еще был замом, сам заказал хозяину резервуара шефа своей фирмы. Час возмездия для заказчиков настал. Теперь и они хлебнут серной водички. Спешим обрадовать наших постоянных читателей, что тираж нашей газеты вырос в несколько раз. Следующий номер нашей газеты выйдет огромным тиражом! В нем мы повторим вкратце предыдущие сенсационные разоблачения, а также вас ждет новая уникальная сенсация! Помните знаменитую фразу: "Призрак ходит по Европе — призрак коммунизма!"? Оказывается, по корпорации «Центр» тоже ходит свой призрак. "Откровения призрака" читайте в следующем номере нашей сенсационной газеты!"

БИЗОНА СДАЛИ

Старицкий не сидел сложа руки. Не особенно рассчитывая на помощь какого-то мифического червонного туза, Принц занимался собственным расследованием.

Он нашел то помещение, где обитала газетенка, будучи еще на легальном положении. Принц отдал на анализ остатки типографской краски, вычислил ее производителя и поставщиков. Затем определил круг покупателей.

Химический состав краски на нелегальных листках был тем же.

Аналитическая цепочка привела Принца в частный сектор района Бирюлево. Там в одном из домов и располагалась походная типография.

Принц решил вспугнуть журналистов, предполагая, что пасквилянты, почуяв опасность, начнут перебираться в Подмосковье.

Проезжая мимо дома журналистов, Влад подбросил им во двор боевой пистолетный патрон без отпечатков пальцев.

Намек журналисты поняли и спешно покинули прежнее пристанище. Но расчет на то, что Принцу удастся перехватить их по дороге, не оправдался. Отступление прикрывал целый взвод солдат. Но сработал второй, запасной вариант разборки с крафтовскими газетными лакеями.

Принц верно рассчитал, что газетчики будут выбираться из Москвы самым кратчайшим путем. Радиоуправляемая бомба решила судьбу газетенки. Ехавшая сзади машина с солдатами не пострадала.

С этого момента Принц перестал быть мирным жителем. Его вынудили вступить в тайную войну.

Старицкий прекрасно понимал, что Крафт может нанять новых газетчиков, которые выпустят еще более сенсационный номер. Но интуиция ему подсказывала, что если это и произойдет, то не так скоро, как это Хотелось бы Крафту. Во-первых, все прекрасно понимали, что журналисты в угоду кому-то сами сели на пороховую бочку и желающие повторить их судьбу найдутся не скоро. Во-вторых, сам Крафт, видимо, в чем-то был до конца не уверен, раз тянул с развязкой.

"Может быть, — размышлял Принц, — он боится червового туза?"

За стремительно развивающимися событиями Принц напрочь упустил из виду Бизона. Сценарий «Западня» так и остался в зачаточном состоянии. Но неожиданно Адмирал сам дал о себе знать.

Заимев бронированный автомобиль, Принц категорически отказался от телохранителей. Однажды на одном из оживленных перекрестков, остановившись перед светофором, Принц почувствовал несильный удар по заднему бамперу своего «форда». Обернувшись, Старицкий увидел за своей машиной, японский «джип». За рулем сидел… Лихой.

Дежуривший на перекрестке гаишник жезлом остановил автомобильный поток и, подойдя к столкнувшимся машинам, приказал водителям:

— Выходите!

Принц и Лихой с правами и техпаспорта-ми подошли к постовому. Гаишник привел в движение остановленный поток машин и, осматривая место столкновения, спросил:

— Ну, и кто виноват? Лихой тут же отозвался:

— Я. Но даже вмятин нет. Мы можем ехать?

— Вот составим акт по ДТП, и поедете… Гаишник по-хозяйски расположился на капоте «джипа»: разложил бланки, достал авторучку. Лихой предложил:

— А может быть, в кабине заполним? В салоне будет удобнее.

Гаишник, оценив должным образом предложение водителя, добродушно согласился:

— Можно и в кабине…

Постовой полез в машину, а Лихой шепнул Принцу:

— Надо поговорить…

Пообщавшись в салоне с водителем, гаишник заметно подобрел и сказал, отдавая документы, напутственные слова:

— Перед выездом проверяйте тормоза. И научитесь относиться к служебной машине, как к своей, тогда и столкновений не будет.

Козырнув, гаишник опять г остановил поток и отправился на свой пост.

Забравшись в машину, Принц думал о том, куда отвезти Лихого для разговора. К омуту, где Влад разговаривал с Корноухим, нельзя. Их вместе уже видел гаишник. Лихой, предвидя, какой может быть финал у будущего разговора, специально чмокнул Принца на глазах постового.

Старицкий, доехав до Таганской площади, подрулил к церкви Успения Пресвятой Богородицы. Выйдя из машины, Влад прошел за ограду церкви и рассматривал архитектуру постройки до тех пор, пока не подошел Лихой. Он спросил:

— Здесь будем говорить? В интонациях голоса Лихого проскользнули нотки удивления. Принц ответил:

— Да.

У Старицкого давно накопилось раздражение против Лихого. Сейчас оно рвалось наружу, и Владу приходилось себя усиленно сдерживать. А если учесть, что Принца совсем недавно вокруг пальца обвел Корноухий, тоже пожелавший поговорить, то сдерживаться приходилось вдвойне.

— Вы, конечно, можете мне не поверить… Это ваше право. Но я все равно должен сделать то, что мне давно хотелось. Я восхищаюсь вами, зная в каких передрягах вам пришлось побывать. И если вам понадобится моя помощь, вы всегда можете на меня положиться. Я для вас сделаю все! Даже невозможное!

— Хочешь стать тройным агентом?

— Почему тройным?

— Я тоже знаю о твоих передрягах, поэтому и спрашиваю. Лихой покраснел. "Надо же, — удивился Принц, — краснеть не разучился. Или, наоборот, научился… в килле-ровской школе?"

— Хотите, я расскажу вам, как я стал двойным агентом?

— Не хочу.

— Что мне сделать, чтобы вы мне поверили?!

— Зачем тебе моя вера?

— Мне больше не в кого верить. А без веры жить невозможно.

Принц посмотрел на церковные купола.

— Ты обратился не по адресу. Я не отпускаю грехов на исповеди. С грешниками я поступаю иначе.

— Я хочу поступать, как вы.

— Тогда начинай.

— Что?

— Выполнять приказ, если у тебя это получится.

— О каком приказе вы говорите?!

— Убрать меня.

— У меня другой приказ — охранять вас.

— От Бизона?

— И от Крафта.

— Кто приказал?

— Червовый туз. — Кто он?

— Я не могу вам этого сказать…

— Тогда нам не о чем больше разговаривать.

— Вы скоро сами все узнаете. Я поклялся молчать.

— Покажите свою левую кисть.

Лихой протянул руку. Лодочки на запястье не было. "Хоть это, — горько усмехнувшись, подумал Влад, — утешение- Червовый туз выше по рангу, чем Крафт и Бизон, потому что они зависят от того, какой и куда подует ветер в верхних эшелонах власти. А червовый порывам ветра не подвластен. И у него армия…"

Принц стал мысленно перебирать возможные кандидатуры на пост червового туза. Но за последние годы шальной ветер перемен так перетасовал правительственную игральную колоду, что найти червового не было никакой возможности.

Старицкий посмотрел на задумавшегося Лихого и опять поймал себя на мысли, что он — прекрасный актер, умеющий расположить к себе любого собеседника. "Может быть, именно это актерское качество, — предположил Влад, мне в нем больше всего и нравится? Ему блистать на театральных подмостках или царить на экране, а он вынужден охранять грешника, такого же, как сам…" Не зная ничего определенно, Старицкий видел, что и жизнь Лихого тоже исковеркана, как и его собственная.

Принц легонько хлопнул Лихого по плечу. Тот вздрогнул от неожиданности.

— Ладно, поехали.

Лихой благодарно улыбнулся и попросил:

— Можно, я опять буду ездить с вами?.. Принц, не скрывая иронии, спросил:

— Будешь делать невозможное? Лихой преданно посмотрел в глаза и очень серьезно ответил:

— Буду!

— Садись за руль.

Японский «джип» они оставили около церкви. Выходя из церковных ворот, Влад слова посмотрел вверх. На этот раз купола показались ему гораздо более светлыми и воздушными, чем когда он впервые посмотрел на них, когда приехали сюда.

"Либо я полный болван и моя доверчивость будет мне дорого стоить, думал Старицкий, сидя рядом с Лихим, — либо этот парень не врет. Кажется, у меня появился свой Санчо Панса…"

По дороге в «Центр» Лихой рассказал Ста-рицкому все, что знал о противостоянии Краф-та и Бизона. Выхода у Лихого ни на того, ни на другого не было. Информацию он получал либо через связь от Бизона, либо через абонентный ящик от Крафта.

Последнее сообщение, полученное от Бизона, было адресовано Принцу: "Выполните обязательство перед фирмой «Кройзен». Успехов!" Это значило, что надо доснять последний эпизод.

У Френда глаза полезли на лоб, когда он увидел на водительском зреете в машине Принца Лихого. Но взглянув на Калужного, он успокоился. Принц словно вышел из депрессии. Глаза его оживились. В них засветился творческий азарт.

Весть о продолжении съемок все восприняли двойственно. С одной стороны, было хорошо, что генеральный вышел из психологического кризиса, вызванного публикациями о «Центре», но с другой — трагический итог первого дня съемок заключительного эпизода был еще настолько свеж в памяти, что у участников мороз пробегал по коже при воспоминании о судьбе «американцев».

Съемки решили продолжить с того момента, когда таможенники вылезают из трюма. Только вместо наркотиков в руках у них будут теперь окровавленные ножи…

Нашли бойцов из «летучих», внешне похожих на «таможенников», напавших на судно. Одели их в такую же форму. На роль капитана больше всего подходил Торс. Но режиссер категорически отказывался показывать на экране нефотогеничное лицо. Торс сам нашел всех устроивший вариант: таможенники после убийства американцев наденут маски.

Съемочная группа выехала на съемки в Псковскую область. Прибыв на Псковское озеро, создатели и участники фильма почтили память погибших минутой молчания.

А в Москве в это время начался журналистский шабаш. Кто-то невидимый отдал приказ, и разоблачительные статьи в бульварной прессе запестрели громкими заголовками: "Синдикат смерти", "Заказчик убийства журналиста — генерал", "БОУ — российский беспредел", "Киллеры всех степеней и рангов"…

А все началось с того, что в правительственные органы пришел генерал с повинной и сдал Бизона, которому сам в свое время заказал убийство неугодного журналиста. Генерал рассказал все, что знал. И разразился грандиозный скандал! Генерал признался журналистам, что предпочел тюрьму «купанию» в резервуаре смерти.

Бизона успели предупредить, и сотрудники особого отдела военной прокуратуры, приехавшие арестовывать опального Адмирала, не нашли в бункере не только Бизона, но и его сподвижников. Не были найдены и документы, которые бы могли подтвердить вину Адмирала.

Журналисты, словно сговорившись, единогласно утверждали, что единственная правдоподобная версия всего происшедшего — это самоубийство Бизона. Сначала он сбросил в резервуар с серной кислотой все документы. Вслед за документами отправил туда своих помощников. А затем кинулся в резервуар сам.

Не успела, как говорится, высохнуть типографская краска, которой была отпечатана газетная версия о самоубийстве Бизона, как разразился новый скандал. Единственный из известных журналистам оставшихся в живых заказчиков, который пришел в органы с поднятыми руками, был найден в своей одиночной камере мертвым.

Главный и единственный свидетель обвинения против Бизона умер без явных признаков насильственной смерти. Генерала нашли в камере с непомерно увеличенными зрачками, вскрытие подтвердило предполагаемую причину: генерал умер от страха.

И тогда поползли слухи о том, что Бизон или сам обладает телепатическими способностями внушения на расстоянии, или ему помог убрать свидетеля опытный экстрасенс. Сенсацией было уже одно то, что после всех разоблачительных статей и активных действий правоохранительных органов Борис Игоревич Зондов, по кличке Бизон, посмел объявиться в Москве. Журналистская братия и попрятавшиеся в щели оставшиеся в живых заказчики, а вместе с ними и те, кто сказал журналистам «фас», замерли вожидании следующего шага ставшего в один день знаменитым Адмирала. Все ждали его новых жертв с застывшими от ужаса глазами…

ОТЕЦ

Крестный прибыл на съемочную площадку возле Псково-Печорского монастыря раньше всех. Он вычитал в каких-то мудрых книгах, что при настоящем захоронении в святых пещерах нужен крестный ход, и договорился со служителями монастыря о монахах, которые и возглавят скорбную похоронную процессию.

Режиссер был в восторге от этой идеи. Работы гримерам прибавилось. Хорошо, что не понадобилось доставать для статистов костюмы. Сутаны у них были свои.

Ассистент режиссера остался готовить массовку к грандиозному похоронному шествию. А часть съемочной группы во главе с режиссером выехала к устью реки Великой доснимать начатый у озера эпизод.

"Таможенники" подогнали судно к берегу, где их уже ждали сообщники. На этот раз в вертолете сидели режиссер с оператором, а Герцог распоряжался внизу.

Вертолет кружил над гангстерами, осторожно перегружавшими ценный груз с судна в машины. Когда вертолет зависал особенно низко над бандитами, вихревой поток, образующийся от бешено вращающихся лопастей винта, почти срывал с работающих внизу одежду. Особенно хорошо выглядели на этом беспокойном, фоне придуманные Торсом черные маски на лицах таможенников.

Герцог, стоящий на возвышении и зорко следящий за погрузкой, был великолепен. Глаза Лихого, возбужденно-страстные от удачно разворачивающейся операции, излучали превосходство и железную решимость перегрызть глотку любому, кто посмеет встать на его пути. Развевающиеся волосы и трепещущие на ветру полы черной расстегнутой куртки придавали Герцогу сходство с парящим черным Ангелом смерти. Особенно эффектным был план, снятый оператором с самой нижней точки. От фигуры летящего Злого Духа невозможно было оторвать глаз.

Машины с ценным грузом двигались к эстонской границе. Недалеко от города Печоры пришлось остановиться. На автостраде, перекрыв движение, скопился народ. Похоронная процессия готовилась к крестному ходу.

Гангстеры стали нервничать. Герцог спокойно обдумывал ситуацию. Справа объехать мельтешащую толпу мешал крутой спуск. Можно было загреметь под откос. Проехать по центру мешали стоящие поперек дороги армейский грузовик и прицепленный к нему лафет, на котором стоял гроб с покойником.

Слева от автострады была узкая дорога, ведущая к Успенскому монастырю. Герцог достал снимки, сделанные с вертолета, и сравнил их с окружающей местностью. Доехав до монастыря, можно было снова выбраться на автостраду, сделав небольшой крюк.

Герцог, оставив только один снимок, сказал водиле:

— Поедешь по левой дороге.

— Да как я туда выеду?

— Выедешь.

Герцог, открыв дверцу автомобиля, встал на подножку и закричал:

— Граждане!

Когда участники похорон обернулись к кричащему, Герцог продолжил свою речь:

— Примите наши глубокие соболезнования! Но мы везем срочный груз! Мы везем вакцину, чтобы сделать прививки детям, оказавшимся в опасной зоне, где свирепствует эпидемия чумы! Освободите, пожалуйста, доступ к левой дороге! Примите наши извинения и сдвиньтесь вправо, пожалуйста…

Люди сгрудились к центру, и тут в толпе мелькнуло лицо, показавшееся Герцогу знакомым. Он еще раз пробежался глазами по толпе и наткнулся на острый, колющий, как клинок шпаги, взгляд…

Так впервые через много лет скрестились два взгляда: Герцога и Чижа. Нырнув в кабину, Герцог хлопнул дверцей и жестко приказал водиле:

— Гони! Машина рванула вперед. За ней другая.

Генеральный прыгнул в кабину мощного военного грузовика, к которому был прикреплен лафет со стоящим на нем гробом, и погнал грузовик по пересеченной местности наперерез уходящим бандитам.

Похоронная процессия, опомнившись, побежала по полю за мчавшимся грузовиком. Покойник, подпрыгивая на кочках, почти вываливался из гроба. Монахи, путаясь в сутанах, едва поспевали за бегущими соболезнующими.

Чижу все-таки удалось, перегнав гангстеров, развернуть грузовик у самых стен монастыря так, что он полностью перекрыл дорогу.

Чиж выскочил из кабины и оказался перед дулом нацеленного на него пистолета. Герцог, нагло ухмыльнувшись, спросил:

— И что дальше?

— Я тебя остановил.

— А граница рядом, в двух шагах. И там нас ждут. Даже жалко убивать тебя. В жизни есть только два состояния, заслуживающие моего внимания: любовь и ненависть. Жгучую, страстную, неистовую любовь я уже испытал, когда насиловал твою жену у кремлевских стен. Но, оказывается, есть еще более сладостное чувство: знать, что есть на земле человек, который тебя… неистово… ненавидит! Поэтому я оставлю тебя в живых. А ты уж постарайся найти меня, чтобы мы встретились еще раз. А может быть, и много раз, а?

— Я найду.

— Свяжите его…

Гангстеры бросились выполнять приказ главаря. Но генеральный удачно защищался, и им никак не удавалось взять Чижа.

— А ты успел кое-чему научиться за то время, пока мы не виделись… А теперь я покажу тебе парочку ударов, которым научили меня… Расступитесь.

Герцог бросил пистолет на сиденье и спрыгнул с подножки. Сняв куртку, он бросил ее одному из своих помощников. Чиж снял пиджак и галстук.

Бегущая процессия преодолела только половину пути, и помочь генеральному было некому.

Схватка началась, бандиты поддерживали своего главаря ободряющими криками, а в ответ на промахи, допущенные Чижом, они дико улюлюкали и свистели.

Герцог вскочил на лафет и с издевкой обратился к покойнику:

— Уважаемый, отряхните прах с ваших ног! Восстаньте! И…

Договорить Герцог не успел. Чиж, стоя на земле, нанес ерничающему бандиту удар ногой. Герцог, сделав сальто, спрыгнул на землю.

— А растяжка у тебя до сих пор классная. Ну, что же ты остановился? Продолжай!..

Герцог проследил за взглядом Чижа и увидел три вертолета, летящих по направлению к монастырю. Подбежала массовка, и все стали наблюдать за подлетающими воздушными машинами. Сценарий такой техники не предусматривал.

Вертолеты опустились на монастырское поле и из его утробы стали выскакивать солдаты с автоматами наперевес. Автоматчики взяли в кольцо всю похоронную процессию.

И только тогда из вертолета спустился Призрак. Большинство принимающих участие в съемках «центровцев» восприняли это как галлюцинацию. Бывший покойник, бывший генеральный, Крафт, живой и невредимый, подходил к согнанным в кучу, как стадо овец, людям.

Все обескураженно посмотрели на гроб. Не похороненный еще Крафт лежал смирнехонько в гробу, а его призрак уже расхаживал по грешной земле.

Оторопевший Торс сорвал с головы маску и во все глаза смотрел на повторившуюся снова галлюцинацию.

Режиссер, восхищенный главным, придумавшим уникальный, просто гениальный постановочный трюк, шепнул оператору:

— Снимай!

А оператор, привыкший ко всему на съемочной площадке, камеру не выключал.

Призрак дал знак стоявшему за его спиной капитану. Капитан подозвал пальцем солдата и что-то шепнул ему на ухо. Солдат подошел к оператору и, выхватив у него из рук камеру, отбросил ее далеко в сторону.

Призрак, пристально вглядываясь в лица, обвел взглядом застывшую в оцепенении толпу, будто ища кого-то. Посмотрел он и на лежащего в гробу покойника. Потом приказал:

— Всем, кроме Принца, лечь на землю лицом вниз…

Толпа выполнила приказание. Теперь Принца и Призрака разделяла гряда лежащих на земле тел.

Призрак стоял, покачиваясь с пятки на носок, и был очень похож на фашиста времен второй мировой войны. Не хватало только монокля и хлыста в руках. Генеральская приталенная форма с задранной кверху тульей на генеральской фуражке, со всеми знаками отличия, на сугубо штатском по сути человеке казалась взятой напрокат из костюмерного цеха.

Принц улыбнулся. Крафт нахмурился. От былого добродушия не осталось и следа.

— Где Бизон?

— Сценарием даже коровы… с генеральскими седлами не предусмотрены.

— Напрасно юродствуешь. Он может быть только здесь. Предложи Бизону сдаться самому, чтобы избежать напрасного кровопролития. Пуля, предназначенная ему, может ведь достаться и тебе.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Может быть, у вас, у покойников, так принято, но живые привыкли к ясности. По всем мистическим преданиям, призраки имеют право появляться только ночью. А вы почему-то разгуливаете днем?

— Призрак к Гамлету явился тоже днем.

— Ну, это Шекспир переборщил. Выкладывайте, что вам нужно, и отправляйтесь баиньки.

— Хорошо. Я думаю, он затаился сейчас в кузове грузовика и слышит весь наш разговор…

— Призраки тоже страдают галлюцинациями?

— Сейчас все увидят, как галлюцинации становятся реальностью. Бизон, я буду медленно считать до трех. Твой бубновый туз больше не является для меня загадкой. После счета."три" я сделаю в твоем тузе дырку, если ты, конечно, не выйдешь.

Принц, усмехнувшись, произнес:

— В колоде ведь есть еще тузы. Не посоветоваться ли вам сначала с ними?

— Три туза здесь. А четвертому наплевать на этих трех. У него другие заботы.

— Логику вашу «покойную» мне не понять. Надо-то что?

— Раз…

— Может быть, хватит дурака валять?

— Два.

Крафт достал из кармана пистолет, снял с предохранителя. Но Принц чувствовал, что Крафт не готов к выстрелу. Допрыгнуть до него Принцу было не успеть — автоматчики прошьют очередями. Ища выход. Принц спросил:

— Можно мне с вами поговорить… тет-а-тет?

— Теперь уже ни к чему.

— У нас в гробу лежит актер, загримированный под Крафта. Вы, как я понимаю, тоже актер. Видно по вашей игре, что вы — профессиональный актер. Вы, наверное, один из тех, кто не прошел кинопробу на роль Крафта, который носит теперь фамилию Пинт. Вы решили доказать нам, что имеете право на эту роль. — Участники массовки, поняв, наконец, в чем дело, подняли лица и заулыбались. Капитан рявкнул:

— Опустить головы!

Улыбки с лица исчезли, и головы опустились.

— Я предлагаю вам попробовать еще раз. Сделаем дубль с вашим участием и сравним. Пусть победит сильнейший.

— Три.

Лихой, лежавший у ног Принца, прыгнул вверх. Крафт вздрогнул от неожиданности, и его палец непроизвольно нажал на курок направленного в сторону Принца пистолета.

Раздался выстрел, за ним последовала автоматная очередь. Солдаты, скошенные очередями, льющимися из автоматов монахов, попадали, как снопы.

Одна из пуль догнала капитана, ползшего к вертолету, словно ящерица. Крафт бросил пистолет на землю и, сдаваясь, поднял вверх растопыренные пальцы.

Умирающий на руках Принца Лихой проговорил побледневшими губами:

— Я… сделал… невозможное?..

— Да… Врача!

Врач, лежавший на земле, пугливо поднял голову и пополз, оглядываясь, по телам людей к генеральному. К сожалению, сделать было уже ничего нельзя… Лихой был мертв.

Монахи, расправившись с солдатами, продолжали держать автоматы наготове. Двое из монахов, видимо старших, подбежали к лафету и помогли «покойнику» избавиться от стягивающих его ремней. Крестный поднялся, увидел лежащего на земле застреленного Лихого и склоненного над ним Принца. Сорвав с себя парик и наклейки, Краб бросил их в гроб и неожиданно ловко для его лет спрыгнул с лафета на землю.

Чем ближе Краб подходил к Призраку, тем сильнее у того тряслись руки. Невольно отступая, Призрак удивленно спросил:

— Советник?!

— Да, это я. Что же ты сделал, подлец?

— Я не собирался… стрелять! Все произошло неожиданно… Само собой…

— Подними пистолет.

— Нет!

— Подними, я сказал!

Краб посмотрел на Призрака долгим взглядом. Это был тот взгляд, про который говорят "мороз по коже".

Призрак поднял пистолет. Автоматы монахов теперь были нацелены только на Крафта. Не смея поднять глаз на сурово смотрящего Крестного, Призрак стоял, опустив плечи.

— Ты знаешь, что надо сделать. Рука Крафта с зажатым пистолетом потянулась вверх. Но, не дотянувшись даже до плеча, упала вниз.

— Посмотри на этих солдат. Это ты их подставил. Капитана мне не жалко.

Крестный подошел к капитану, расстегнул браслет его часов. Под браслетом оказался знакомый шрам.

— Он тоже из вашей породы… «лодочников». Ну?

— Тебе всегда Бизон… больше нравился… Не знаю только, почему.

— Раньше надо было от галлюцинаций лечиться. Не погань генеральский мундир. Ну?

Призрак стал медленно поднимать пистолет, дуло которого было направлено на Крестного. Все наблюдавшие за этой сценой затаили дыхание. Крафт мог нажать на курок в любую секунду, и даже монахи не успели бы спасти Крестного.

Призрак и Краб тоже не отводили друг от друга глаз. Пистолет двигался все выше и выше, пока почти не уперся в лоб Краба…

Наступила такая тишина, что, казалось, все вымерло вокруг. Сколько так прошло времени, никто потом не мог сказать…

Раздался выстрел. И тело Призрака с развороченным от выстрела затылком грохнулось на землю. Крафт выстрелил себе в рот.

Ни о каком продолжении съемок не могло быть и речи. Вызвали по рации представителей спецслужбы.

Были опрошены все свидетели случившегося. Крестный оказался советником межпарламентской ассамблеи СНГ, а монахи — особым отрядом из отдела «ЧП», что-то вроде "летучих отрядов" корпорации «Центр».

Только зоной действия «ЧП» был весь СНГ.

После выяснения всех обстоятельств дела киносъемочная группа вернулась со всем своим скарбом в гостиницу «Рассвет» города Пскова.

Советник предложил генеральному поехать в город вместе. Принц сам сел за руль. Ехали непривычно медленно. Каждый молча переживал все происшедшее. Не выдержав, Влад спросил:

— Червовый туз… вы?

— Сразу холодно стало…

— Почему?

— Не знаю… Сан мой, что ли, на тебя так повлиял? Выкать начал…

— Мне… с незнакомыми… трудно на «ты» разговаривать.

— Даже так?!

— Да. Советниками мгновенно не становятся. Значит, я разговаривал и… дружил с одним человеком. А он, оказывается, был совершенно другим.

— Вот смотрю я на тебя, а ты ничуть не меняешься. Все такой же. Значит, не пришло твое время. А мое пришло. Что же ты думал, я в «богадельню», как улитка в раковину, спрятался? Раньше у воров в законе такая заповедь была: "газет не читать, в общественной жизни не участвовать…" Но время внесло свои коррективы. И на сходке два года назад решили изменить прежнюю заповедь. Тогда я и занялся самообразованием. Духовным я имею в виду. Высшее образование я еще до основной своей тюремной профессии получил.

Собирался детей истории учить… А сейчас как бы вернулся на круги своя… Жалко Алешку…

Краб замолчал, а Принц не решился его тревожить. Через некоторое время Крестный, как будто бы и не было большой паузы, сказал в той же интонации:

— Хороший был парень…

— Это ты про кого?

— Про Лихого. Он же тоже моим Крестником был, как и ты. Можно сказать, успел я его в свое время прямо из петли вытащить.

— Из петли?

— Не хочется сейчас про это… Может быть, в другой раз как-нибудь. Я тебя об одном хочу очень попросить. Сними этот фильм до конца!

— Как же… без Алешки?..

— Не знаю. Придумай что-нибудь. Ради него. Ради меня… Ведь этот фильм о нас всех! И о каждом в отдельности, повторяющем судьбу другого…

— Я постараюсь…

Алешку похоронили в том же монастыре, около которого он погиб. Генеральный собрал всю съемочную группу в большом холле гостиницы.

— Может быть, вам покажется странным, что я сейчас скажу… Я хочу с вами посоветоваться. После новых трагических событий, буквально преследующих нас по пятам, у всех у вас, наверное, одно желание — поскорее оказаться дома, со своими близкими. У меня у самого такое же. Но мне кажется, если мы сейчас не доведем этот заколдованный эпизод до конца, то уже не сможем подняться до него снова… Один я решить, а уж тем более прика-йать вам, учитывая все обстоятельства, не могу. Давайте думать вместе…

Принц замолчал и сел на стул. Присутствующие неловко переглядывались, некоторые прятали глаза. Заерзавший на стуле врач сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Ведь нас «чеписты» охраняли… И все равно… И как же теперь?.. Крестный поднялся с места:

— Безопасность я гарантирую. Теперь весь район съемок будет контролироваться войсками ПВО и наземными спецслужбами. «Монахи» тоже могут остаться до конца съемок, если вы решите продолжать…

Крестный, не договорив, сел и опустил голову. Чемоданное настроение потихоньку стало уступать место чувству солидарности с генеральным.

Френд, потрясенный поступком Лихого, поднялся с места и растерянно, негромко произнес:

— Как же мы… без Алешки? Все посмотрели на Принца. Он ответил, не вставая с места:

— Немного изменим сюжет…

— Ну, если это возможно, то…

Френд сконфуженно сел. Поднялся режиссер:

— Можно просто оставить кадр, в котором летят вертолеты. Будет понятно, что бандитам уже не уйти.

Принц не принял этот вариант.

— Зритель не поймет такого финала. Ведь Герцог тоже пользовался вертолетом. И может показаться, что это летят его сообщники…

— А у вас есть уже предложение, как можно доснять этот эпизод?

— Да. Вместо вертолетов снимем кровавый закат солнца. Чиж выхватывает у бандита куртку главаря и набрасывает ее на Герцога. Под курткой будет дублер Алеши, одетый в его одежду. Завязывается борьба. Рука Герцога дотягивается до пистолета, лежащего в кабине. Борьба за пистолет. Бандиты пытаются подобраться к Чижу, но стреляющий вслепую Герцог попадает в одного из бандитов, и они откатываются назад, прячутся за машины. Участники похорон уже совсем близко, впереди всех зам, роль которого играет Френд. Герцогу удается откинуть от себя Чижа. Он сбрасывает с себя куртку. В кадре рука с пистолетом, Френд повторяет то, что сделал Алеша. Смерть зама на фоне кровавого заката. Крупно берется палец, нажимающий еще раз на курок пистолета, направленного на Чижа, склонившегося над замом. Сухой щелчок, второй. Отбрасывается пистолет с кончившимися патронами." Дальше все по сценарию…

В конце этого же дня эпизод был снят до конца. Закат был не очень кровавым, но оператор обещал исправить ошибку природы. Зато из-за горизонта в сторону монастыря красиво летела птичья стая. И предсмертный взмах рук подстреленного Френда органично слился со взмахами крыльев пролетающих над разборкой птиц…

Съемочная группа вернулась в столицу. Город еще был насторожен, ожидая невероятных событий. Но Бизон как в воду канул.

Веста пересказала Принцу события, вызвавшие панику у одних, нервозность и возмущение у других и полное равнодушие у третьих.

Крестному нечем было успокоить Крестника. Пиковый туз, находясь в цейтноте, мог выкинуть что угодно. Жизнь Старицкого теперь целиком была в руках исчезнувшего Бизона. Адмиралу достаточно было сделать один анонимный звонок, и участь Тамбовского Волка, за которым тянется шлейф кровавых разборок, была бы решена.

Журналисты, устав ждать информацию о Бизоне, переключились на другие темы. Остановившееся было для них время снова помчалось вскачь. Дни летели с головокружительной быстротой! И только для двоих во всем городе, связанных с судьбой Бизона, сутки тянулись мучительно долго…

Через несколько дней новая сенсация всколыхнула успокоившихся было журналистов бульварной прессы. Бизон снова был у всех на устах.

В территориальных водах Соединенных Штатов Америки всплыла российская подводная лодка. Зубастые акулы американского пера накинулись на свежую, пахнущую кровью пищу. Спецслужбам США не удалось скрыть от зоркой общественности факта нарушения незыблемой американской водной границы. Общественность настаивала на гласном, общегосударственном обсуждении вопиющего, недружественного акта со стороны России.

Спецслужбам пришлось пойти на уступки. Сподвижников Бизона оставили за тюремной решеткой, а самого Бизона привезли на пресс-конференцию к американским журналистам.

Студия, в которой оказался Бизон, была опутана микрофонными проводами. Микрофоны разных калибров и конфигураций запестрели на столе, за который усадили Бизона, как цветочная клумба.

Напряжение достигло апогея, и вопросы хлынули лавиной со всех сторон. Бизон ни на один из них не отвечал, привыкая к вспыхивающим то и дело фотовспышкам. Затем он поднял руку, требуя внимания. Журналисты утихли. Было видно, что русский — человек не робкого десятка и не даст навязать себе ход дискуссии по американскому образцу.

— Во-первых, я хочу сделать заявление. Я… и мои товарищи просим у американского правительства политического убежища.

Слово «товарищи» насторожило американцев, а слова "политического убежища" расслабили. По крайней мере, стало ясно, что русские не собирались начать третью мировую войну.

— Во-вторых, я буду отвечать только на те вопросы, на которые сочту нужным. Тут же последовал встречный вопрос:

— Как же вы собираетесь получить "политическое убежище", не собираясь искренне отвечать на все вопросы?

— Считаю, что есть вопросы, на которые не имеет смысла отвечать здесь. Тем более, что я уже ответил на некоторые из них в другом месте.

— В ЦРУ?

— Следующий вопрос.

Пожилой господин, скептически поджав губы, на ломаном русском языке спросил:

— Кто из близких родных остался у вас на родине?

— Отвечать по-русски или по-английски?

— По-американски…

— Сын.

— Назовете его фамилию?

— Да. Старицкий Владлен Михайлович.

— Значит, вас зовут…

— Нет. Жена, когда мы расстались, изменила сыну фамилию и отчество.

— Почему вы расстались?

— Следующий вопрос.

— Чем сейчас занимается ваш сын?

— Не знаю. Он пропал без вести. Последним местом его жительства был город Тамбов…

На все дальнейшие вопросы личного характера Бизон не стал отвечать…

Скамейка между березами, ставшая для Крестника и Крестного уже родной, снова была занята. На этот раз ее оккупировали мальчишки. Увидев приближающихся взрослых, они кинулись врассыпную. На скамейке остались следы их творчества: нарисованный мелом компьютерный урод. Первым заговорил Принц:

— И что, думаешь, будет дальше?

— С тобой?

— С… Бизоном.

— Тебя он не сдаст. Это точно.

— Думаешь, у них нет своих "эликсиров правды"?

— Их вообще не существует. Есть препараты, ослабляющие волю. Сам же говорил: не захочешь быть загипнотизированным — не будешь!

— Как же он все узнал обо мне?!

— Из других источников. Но многого он не знает и до сих пор. Это видно по тем информационным дырам, которые есть в видеоматериалах, которые он тебе дал для работы над фильмом.

— Кстати, как быть с эпилогом?

— Думаю, что в Америку тебе ехать пока не следует…

— Ты же говорил, что Бизон не сдаст?

— Береженого бог бережет. В Бизоне-то я уверен…

— А в ком не уверен?

— В тебе…

— Во мне?!

— Все-таки Бизон — твой отец…

Подавляя ярость, Влад сжал кулаки. Но, не сдержавшись, резко встал со скамейки и, отойдя к краю оврага, процедил сквозь зубы:

— Какой он мне… отец!..

— Вот поэтому и не надо пока ездить. Мало ли как ситуация обернуться может… В фильме у тебя хороший финал, оптимистичный, яркий. То. что надо. Можно вызывать продюсера.

— Рано. Фильм еще надо смонтировать, выбросить из него все лишнее…

— Вот этим и займись. А с Бизоном… время покажет, кто и в чем прав…

Оглавление

ПОХИЩЕНИЕ

БУНКЕР

ЗАЛОЖНИКИ

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕТРОПОЛИТЕН

ШЕСТИЛЕТНИЙ САМОУБИЙЦА

КРЕСТНЫЙ

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

"ПИАНИСТ"

НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

КОКАИНОВЫЕ ЦВЕТЫ

ДУЭЛЬ КИЛЛЕРОВ

БРАВО, ВОЛК!

КРИСТИНА

ГЛАЗА СМЕРТИ

НАЕЗД

ПОДСТРЕЛИЛИ

КОРНОУХИЙ

НОЧЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

СВОЙ ПОЧЕРК

БИЗОН НАСТАИВАЕТ

ИСКУСИТЕЛЬ

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ МЕШОК

ВОСХОЖДЕНИЕ

ЗЕК

ПРИЗРАК

ЗОВ ПЛОТИ

БУБНОВЫЙ ТУЗ

РЕЗЕРВУАР СМЕРТИ

БИЗОНА СДАЛИ

ОТЕЦ