чтобы не выдать нашу страну русским. Последние все равно, что заноза, проникнувшая в тело Китая, поэтому мы никогда не можем быть покойными, и, как ни больно будет, но нужно решиться выдавить эту занозу».[4]
Здесь крайне уместным было бы размышление о том, какое прошлое, «полное горечи и страданий», имели в виду китайские руководители, однако поговорим об этом позже.
К 1858 году, т. е. к моменту заключения Айгуньского договора, на левой стороне Амура проживало несколько тысяч маньчжур, которые отошли по данному договору к России, обязавшейся не притеснять их.
Следует определенно заявить, что уровень миграции китайских граждан на территорию России всегда зависел только от одного — от политики самой же России, а ее политика в отношении китайского присутствия, в общем и целом, была исключительно конъюнктурной и менялась от лояльной до нетерпимой в зависимости от заинтересованности в дешевой рабочей силе.
На начальном этапе освоения Дальнего Востока, а именно во второй половине XIX века, российские власти явным образом привлекали китайцев на здешние земли, вплоть до того, что тем разрешалось иметь землю во владении и они даже освобождались от налогов на 20 лет.
Таблица 1. Сведения о численности китайских подданных в Приамурском генерал-губернаторстве до 1900 г.[5]
Год
Амурская область
Приморская область
Забайкальская область
Итого
1886
14 500
13 000
-
27 500
1891
14 891
18 018
300
33 209
1893
29 272
8275
321
28 868
1900
15 106
36 000
695
51 801
Таблица 2. Сведения о количестве китайцев, проживавших в Приамурском генерал-губернаторстве в 1910–1914 гг.[6]
Год
Амурская область
Приморская область
Камчатская область
Сахалинская область
Итого
1910
31 648
60 586
234
573
93 041
1911
18 541
57 447
200
485
76 673
1912
24 156
53 698
210
528
78 592
1913
29 818
48 181
135
688
78 882
1914
29 818
38 779
191
472
72 229
К 1910 году, в результате столыпинской политики переселения, численность русских на Дальнем Востоке стала преобладающей, а китайцы составили 10–12 % населения региона.
Основными причинами (с китайской стороны) иммиграции являлись следующие: во-первых, желание заработать, поскольку в России платили вполне приличные деньги, во всяком случае, намного больше, чем в Китае; во-вторых, часть китайцев привлекали возможности спекуляции, контрабанды и торговли; в третьих, некоторые китайцы занимались таежными промыслами (женьшень и пр.). Первоначально иммиграция шла из северокитайской провинции Шаньдун, отличавшейся уже тогда высокой плотностью населения, безработицей и низким уровнем жизни. Впоследствии в китайский рабочий поток включилась некоторая часть населения из Маньчжурии.
Иммиграция, в большинстве своем, носила сезонный характер. «Движение китайцев в русские пределы и обратно в Китай происходило ежегодно весной и осенью, напоминая приливы и отливы. Немногие китайцы оставались в крае надолго. Все они, какой бы деятельностью ни занимались, стремились, скопив от 200 до 300 рублей, возвратиться домой. Только очень небольшое их число, можно сказать единицы, оставалось навсегда в России, женившись на русских и приняв православие».[7]
Надо сказать, что китайцы практически не ассимилируются с местным населением при иммиграции и в любых странах пребывания стараются селиться вместе, составляя крепкие спаянные общины со своими внутренними порядками. Архиепископ Хабаровский и Приамурский Марк отмечал следующее:[8] «Особенно же важно то, что эмигранты-китайцы, в отличие от абсолютного большинства эмигрантов других национальностей, крайне редко порывают связи с родиной. Китайцы, живущие вне Китая, хуацяо, очень часто стремятся, достигнув определенного социального статуса и поправив свое благосостояние, вернуться на родную землю».
Необходимо признать, что китайцы внесли достаточно большой вклад в начальное освоение российского Дальнего Востока. На их долю пришлась самая тяжелая и неквалифицированная работа. На золотых приисках, в шахтах, в портах китайцы составляли 70–90 % рабочих. Достаточно много их трудилось в строительной сфере. Между тем наряду с рабочей силой на Дальний Восток двинулась и часть китайских торговцев и спекулянтов, коммерческие навыки которых позволили им на равных конкурировать с русскими предпринимателями. В 1910 г. в регионе работали 8,3 тыс. китайских и 12,3 тыс. русских предприятий.
Между тем наплыв дешевой китайской рабочей силы отпугивал русскую администрацию, и в начале XX века правительство стало ограничивать ее приток. Однако во время Первой мировой войны за счет завербованных китайцев пришлось восполнять недостаток рабочих рук по всей России.
