пят в вонючий грубый хлопок и заляпанную дорожной грязью и пылью кожу, они выглядели как стая летучих мышей, вырвавшаяся на полном ходу из Ада.
У всех пятерых окладистые бороды, темные очки, а руки и туловища испещрены массой уродливых татуировок — черепа, змеи, кинжалы, голые женщины, масса соответствующих прыщей на коже, да все, что угодно.
Их вонючие хлопковые майки и кожа словно гирляндами были украшены аксессуарами дерьмеца черной магии Третьего Рейха: черепа, свастики, нашивки, медали, кресты, руны, — и тому подобного эзотерического барахла, которое выставляется на каждой западной толкучке в неимоверных количествах оптом и в розницу по самым дешевым ценам.
Темные денди были они, настоящие посланцы царства Аида, тут уж ничего не попишешь, мои дурные братья и сестры, ни убавить, ни добавить. Суду все ясно, караул устал.
И они оказались в Западном Йоркшире, катя себе на ежегодный сабантуй (мотоелку) байкеров-сатанистов, крупнейшее событие в своем отдельно взятом контексте. Около десяти тысяч хардкор-байкеров-дьяволопоклонников собирались из каждой проклятой Богом клоаки оторваться в маленьком рыболовецком порту Уитби на неделю сатанической вечеринки.
Именно в Уитби Брэм Стокер написал «Дракулу», и с тех пор это место привлекало безнадежно психически сдвинутых романтиков.
— Чуваки, мы, вашу мать, заблудились, заблудились, ебена в корень, — сказал Гомез Гитлер.
Гомез был сыном одного высокопоставленного нацистского бонзы, который сбежал в Мексику после Второй Мировой войны.
Подобно правоверным мусульманским детям, которых заставляют учить наизусть, и если необходимо, то цитировать вслух весь текст Священного Корана, маленького Гомеза заставляли зубрить «Майн Кампф» фюрера, и страшно наказывали, если он ошибался.
Гомез, подобно остальным «Говностаям Сатаны», ненавидел из последних сил все живое на этой планете, однако, как вы можете себе представить, учитывая его неортодоксальное образование, наше иудейское Братство заняло особое место в гноящихся клетках его черного, как клобук монаха, сердца.
«Говностаям» пришлось спешиться на обочине, чтобы проверить карту местности.
Обдуваемые ветерком деревенские ухоженные луга и живописность сельского уголка Йоркшира каким-то образом на редкость озадачила этих диких обитателей городских трущоб.
— Хватит кота за яйца тянуть, брат, дайте карту старому Стаггерли, он разберется во всем этом говнеце, — раздался глубокий, как при погружении субмарины, южноштатовский возглас собрата Гомеза, фашистского ниггера Стаггерли Вашингтона.
Стаггерли был долбанутым на всю голову ниггером, правда никто не отваживался сказать ему об этом.
Шесть футов семь дюймов накачанных в тюрьме мускулов и, как гласит пословица, кирпич настоящего дерьма по недоразумению попавший в род людской.
Стаггерли набил здоровую черную свастику на своей огромной черной груди.
Никто из ныне живущих не удосужился его спросить насчет этой вопиюще вульгарной аномалии.
Аллигаторы Миссисипи рассказали бы вам об этом, но они уже позаботились о мертвых.
— Какое-то затраханное захолустье под названием Бугезфорд в шести милях вниз по дороге.
— Ты, мертфавец, ты уже говорить это в последний раз, когда мы ее смотреть, блять не догнать, я хочу чертофу Цервезу, чувак, а то я на хер здесь сдохну от жажды, — подал голос маленький Эль Гомисидро, стыдливый педрилка и экс-гангстерито из Мадрида.
Эль Гомисидро по сравнению с остальными был маленький, пять футов четыре дюйма, но как только доходило дело до поножовщины, никто не бросал ножи лучше него.
— Ты хотеть меня нассать тебе что-нить в рот-т, херофф Ифпанфский хном! — рявкнул Адольф Адольфович, тевтонский приятель этих двух ходячих пентаграмм злобы на колесах. — Фадись на свой борофф, Быкоеп, и гони туда, шнель! Шайсе, неужели вы думать, что я тоже не хотеть промочить шнапсом горло прямо щас!
Адольф был ростом шесть футов четыре дюйма, светлые волосы и окладистая борода, голубые глаза. Немецкий гигант был одержим настоящим тевтонским темпераментом, и срывался на крик каждый раз по поводу и без повода.
— Я знаю, где мы находимся, вашу мать, чертовы дрочилы, я раньше приезжал сюда на каникулы с моей мамой и папой, хватит задницы просиживать на обочине, вы, гребаные мудаки, и следуйте за дядей Безером, — вякнул Базука Безер, единственный англосакс среди «Говностаев Сатаны».
Безер родился в местечке Армли в Лидсе и путешествовал по миру по краденым паспортам последние пятнадцать лет.
Он скрывался от правосудия за двойное изнасилование и убийство, одним словом настоящая скотина и ублюдок.
Пять Харлеев помчались вперед с нарастающим гулом, вперед, разрезая голубые небеса летнего неба.
Выродки Дьявола мчались вниз по дороге, злобные черные тени, все вниз и вниз по направлению к сонному, спокойному и приветливому Бугезфорду.
И задницы наливались у них чудовищной яростью!
