Посвящается героям Сербии
Президенту Слободану Милошевичу
Ликвидированному в Гаагских застенках
За то, что говорил неугодную правду
Командиру "Белых Тигров"
Желько "Аркану" Ражнатовичу
Убитому киллерами в Белграде
Командиру спецназа СДБ Сербии
Бывшему бойцу Иностранного Легиона
Милораду "Легии" Луковичу
Получившему 40 лет тюрьмы по ложным обвинениям
И многим другим героям, Погибшим за Сербию
Я не участвовал в Югославских событиях
Как и многие другие
Однако сербы для нас - братья
Братья по крови и духу
И мы не должны забывать то, что с ними сделали
Не забудем
Не простим
И когда-нибудь - РАСКВИТАЕМСЯ!
Иль Чечня, или Босния…
Ты - иль я? - наповал.
Той пылающей осенью
Я - иль ты? - умирал.
Дымный хвост вился в небе.
Отражался в глазах.
Нас с тобой у околицы
Схоронили друзья.
Безо всяких обрядов.
Не поставив креста.
Это верно. Не надо.
Наша совесть чиста
Нам осталось лишь только
Пожалеть об одном -
Мы не сможем услышать
Тишину за окном.
Мы не сможем услышать,
Как проходит парад.
Как смеётся сынишка,
Как шуршит листопад.
Это будет - поверьте.
Не может не быть.
Наша смерть, ваши смерти
Зло должны победить.
Мы не умерли, стоя
На коленях в мольбе -
Право жизни святое
Мы купили тебе.
За тебя, Мать-Россия -
Или Сербия-Мать -
Нам не так уж и страшно
Было и умирать!
А. Мартынов
Москва, Ходынское поле
"Аквариум"
Главное разведывательное управление генерального штаба
Министерства обороны России
01 августа 1999 года
- Добрый день, Владимир Владимирович …
Полноватый, в очках с тонкой золотой оправой руководитель ГРУ, генерал армии Валентин Владимирович Корабельников поднялся навстречу своему гостю, вошедшему в кабинет ситуационного центра стремительной походкой.
- Добрый день…
Гость пожал генералу Корабельникову руку, сел за приставной столик. Осмотрелся.
- Я смотрю, ГРУ разбогатело…
В кабинете ситуационного центра недавно сменили обстановку, одну из стен теперь полностью занимали компьютерные мониторы.
- Ну, с совбезовской обстановкой не сравниться … - добродушно отшутился генерал Корабельников
- Перейдем к делу - сразу взял быка за рога гость. Совет безопасности России ознакомился с поданным вами в правительство Российской Федерации планом "Цветок". С военной точки зрения план конечно хороший, позволяет реально обеспечить безопасность России даже в случае расширения НАТО вплоть до границы России и включения в НАТО бывших республик СССР. Но! Мы должны просчитывать не только военные, но и политико-экономические последствия реализации этого плана. А вот они - не столь радужны. Реализация этого плана может вызвать последствия, сравнимые лишь с кубинским ракетным кризисом 1962 года. Мы только-только начали оправляться от последствий экономического кризиса 1998 года, мы критически зависим от заимствований из Международного валютного фонда и от западных инвестиций. В случае же реализации даже самого мягкого варианта плана "Цветок" эти источники финансирования для нашей экономики будут закрыты навсегда. И более того. Мы будем вынуждены в минимальные сроки изыскать и отдать странам Запада до пятидесяти миллиардов долларов единовременно. Для нашей экономики такая нагрузка неприемлема. Поэтому боюсь, что Совет безопасности России будет вынужден дать отрицательное заключение на план "Цветок"…
Когда гость ушел, генерал Корабельников откинулся на спинку стула, устало закрыл глаза. Ничего другого он, конечно, не ожидал. Сзади практически бесшумно открылась дверь. Генерал, не открывая глаз, спросил:
- Слышал?
Человек в черном костюме, генерал КГБ в отставке расположился в кресле. Несмотря на генеральское звание, он еще со времен работы на "холоде" (то есть работа на Западе нелегалом - прим автора) носил исключительно английские костюмы. Достал тонкую сигарету "Собрание", неспешно и со вкусом прикурил… Выпустил изо рта дымное колечко, которое неспешно поплыло к потолку, постепенно растворяясь в воздухе. Хозяин кабинета и его гость наблюдали за ним…
- А ты чего ожидал? Что "Пожарник" санкционирует такое дело? Или "Дед" ради такого случая протрезвеет… Да там все пересрались, когда прочитали …
В голосе генерала в отставке звучало холодное и острое как сталь ножа презрение.
- А этот? Ты же
