Илья Наумович Крупник – известный российский писатель-прозаик, начинавший публиковаться в «оттепельные» времена в журнале «Юность». С конца 60-х до конца 80-х годов – автор текстов, с точки зрения тогдашней цензуры в большинстве своём недопустимых по идеологическим и эстетическим причинам; ныне – широко печатающийся автор, лауреат литературной премии журнала “Дружба народов” за 1998 год. Сам же Илья Крупник определяет свой жанр как «почти реалистическая проза».
Родился 4 октября 1925 года в Ростове-на-Дону. В 1941 году работал на минном заводе, в 1943 году учился в Ленинградском военно-морском училище, затем служил на флоте. В 1950 году окончил филологический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова; учился там вместе с Андреем Синявским, что спустя много лет повлияло на его судьбу – дружил, навещал в лагере, возил передачи. После университета работал четыре года в многотиражной транспортной газете, а когда она закрылась, поступал в экспедиции на сезоны и так изъездил большую часть страны, добрался даже до Южных Курил – был техником, старшим лаборантом, матросом, гидрологом на рыболовном судне в Баренцевом море, таборным рабочим, кольцевал птиц на скалах птичьих базаров на заполярных островах. Начиная с конца 50-х годов занимался литературной обработкой переведённых с языков народов СССР подстрочников для журнала «Дружба народов».
Рассказы Крупника печатались в «Литературной газете», первые рассказы – «Топь» и «Сержант» – были опубликованы в журналах «Октябрь» и «Юность» в 1958 году. Первая книга – “Снежный заряд” – вышла в сентябре 1962 года, а ровно через месяц автора приняли в Союз писателей – небывалый случай: в СП принимали не менее чем с тремя-четырьмя книгами и с рекомендациями «литературных авторитетов», к тому же претенденты на вступление ожидали своей очереди годами. Но уже после выхода в 1967 году второй книги Крупник попал под запрет в связи с выступлениями в защиту арестованных Юлия Даниэля и Андрея Синявского.
Следующая книга «Начало хороших времен» вышла только в 1989 году; она была замечена, но высокого интереса не вызвала – «не вписалась» в общий литературный контекст «перестроечной критики» жизни и истории СССР… Двадцать лет для работающего, пусть и не печатающегося писателя – срок немалый. От сугубо реалистического письма – поворот к не совсем понятному стилю и жанру: то ли фантастике, то ли сюрреализму, то ли постмодернизму… Но – ни то, ни другое, ни третье. «Это, – как писал тогда Игорь Виноградов, – стиль или манера, вобравшая в себя множество современных веяний, … впитала это совершенно органично, не превратившись в сколок чего-то знакомого, не стала ничьим повторением». Свой собственный стиль. Своя интонация, своя инверсия, свой подход к материалу.
