Родился в Ленинграде в 1927 году. Отец – Сергей Иванович Тхоржевский, профессор-историк. Мать – Нина Сергеевна Тхоржевская (Шумкова), врач.
Прадед Тхоржевского — А.И.Пальм, сын провинциального захудалого дворянина и крепостной крестьянки, прапорщик лейб-гвардии, петрашевец, стоявший на эшафоте вместе с Ф.М.Достоевским, беллетрист и поэт. Дядя Тхоржевского — А.И.Тхоржевский, камергер царского двора (с 1912 по 1917), управляющий канцелярией Министерства земледелия, с 1919 эмигрант, журналист, поэт, известный переводчик Омара Хайяма, похоронен в Париже (1951).
Отец Тхоржевский окончил юридический факультет Петербургского университета, имел научные труды по истории, в 1930-х был безвинно осужден («Академическое дело»), отправлен в лагерь на Беломорканал. Умер в блокадном Ленинграде.
Самого Тхоржевского репрессировали 16-летним школьником, и он провел 6 лет в тюрьмах и в лагере на Воркуте, где работал на шахте.
1944, в ночь на 13 февраля. — Обыск, арест. Тройкой НКВД. Осуждение по ст. 58-10.
1944, апрель – июнь.
— Пересыльная тюрьма в Ломанском переулке (Ленинград). Голодовка в знак протеста против долгого содержания в пересыльной тюрьме.
1944, 22 сентября. — Этап в Воркуту по железной дороге.
1944, 6 октября. — Прибытие в лагерный пункт шахты № 8. Работа навальщиком в лаве, помощником лесогона, откатчиком. Производственная травма. Туберкулез. Цинга. Работа в учебном центре на шахте № 7 (отделение политического спецлагеря).
1950, февраль. — Освобождение из лагеря.
1950, февраль – 1952. — Работа в Воркутлаге в качестве вольнонаемного.
В 1952-55 Тхоржевский жил в г.Каменске Ростовской обл., после чего получил возможность вернуться в Ленинград.
1955. — Возвращение в Ленинград. Занимался самообразованием.
С 1956. — Знакомство с литературной средой Ленинграда. Человек всесторонне образованный, Тхоржевский в высших учебных заведениях не учился, а литературной школой для него стало объединение молодых прозаиков при Ленинградском отделении издательства «Советский писатель», руководимое Л.Н.Рахмановым и М.Л.Слонимским; Тхоржевский занимался там в 1956-58 вместе с А.Володиным, В.Пикулем, В.Курочкиным, В.Конецким, В.Голявкиным и др. Позднее стал сотрудником редакций ленинградских журналов «Звезда» и «Костер».
Ранние рассказы Тхоржевского так или иначе навеяны тюремными или лагерными воспоминаниями («Туман над Вадьюганом», 1953; «Второе крещение», 1956; «Косуха», 1959), в них слышатся отголоски драматической биографии автора, сожаления об исковерканной юности, о неузнанной чистой любви и погибшем семейном уюте. Тем не менее и эти рассказы, и те, что написаны по впечатлениям лет, проведенных на юге («Цветет алыча», 1961; «Река шумит среди камней», 1966), и повесть «Счастливый и везучий» (1964), как бы подводящая итог «лагерной теме», проникнуты светлым мироощущением и свидетельствуют о духовной стойкости писателя.
Первые публикации: рассказы «Близкий человек» и «Снег» — в альманахе «Молодой Ленинград» (1957). Первая книга рассказов «Ожидание» вышла в 1958.
1968, январь. — Письмо-донос членов литературного клуба «Россия» в обком партии после проведения вечера творческой молодежи (в числе участников вечера И. Бродский) в Ленинградском доме писателей. После этого, в числе других репрессивных мер, снятие с работы референта Ленинградского отделения Союза писателей С.С. Тхоржевского.
Во второй половине 1960-х Тхоржевский обратился к документально-биографическому жанру, написав историческую повесть «Жизнь и раздумья Александра Пальма» (1967-69), изданную отдельной книгой в 1971. Причины, побудившие его взяться за перо, он объяснял в послесловии так: «Мой первоначальный интерес к Александру Ивановичу Пальму был просто интересом правнука к жизни и мыслям прадеда... Однажды мне подумалось, что, может быть, профессией своей в какой-то мере я обязан прадеду — все-таки наследственность... Во мне крепло убеждение, что написать о Пальме — мой долг... Но я совсем не хотел писать панегирик». В ходе работы над повестью Тхоржевский почувствовал, что судьба Пальма — не только частная жизнь, любопытная для потомка, но частная жизнь в истории, содержащая в себе поучительный нравственный опыт. В решающий момент Пальм оказался — пусть почти незаметным — участником общественного движения, оставившего свой особенный след в России, он не герой, но его жизнь своего рода подвижничество. Рассказывая о нем, Тхоржевский не повышает негромкого голоса, не допускает панегирических нот, избегает вымысла и беллетризации, но предельно вживается в родной для него образ, и поэтому сила воздействия повествования равносильна здесь художественной.
После книги о Пальме Тхоржевский написал документальную повесть «Искатель истины» (1971-72) — о трагической судьбе еще одного петрашевца Александра Баласогло, чье имя, кажется, совсем уже кануло в Лету. Затем последовали основанные на богатых архивных материалах повесть «Высокая лестница» (1975-76), посвященная замечательному русскому поэту XIX века Якову Полонскому, повесть «Кардиатрикон» (1979) — о польском графе, привлекавшемся по делу декабристов, и повесть «Странник» (1981) — о поэте пушкинской поры Викторе Теплякове. К ним примыкают документально-биографические повести «Испытание воли» (1985) — о революционере Петре Лаврове и «Закон совести» (1989) — о Николае Шелгунове, публицисте, заключенном в Петропавловскую крепость в связи с процессом Чернышевского. Историческая проза Тхоржевского предельно фактографична, «непридуман-ность рассказа», по мнению писателя, имеет «особый, терпкий вкус»; следуя неукоснительно букве и духу времени, Тхоржевский демонстрирует завидное умение ощущать ту или иную эпоху как свою и находить надысторическую доминанту народного поведения.
С 1990-х гг. — Поездки по России и зарубежным странам. Издание 13 книг. Член редколлегии журнала "Звезда". Отдавал предпочтение мемуарной эссеистике (Размышления во время бессонницы // Звезда. 1996. №1; Поздние записи // Звезда. 2002. №5). Потомственный интеллигент, западник по убеждениям, почитатель Герцена, он обращался здесь к той же проблематике, что и в исторической прозе. Раздумывая о судьбе России, о взаимоотношениях частного человека и государства, творческой личности и власти, писатель утверждал, что «только сознание своего долга придает жизни высокий смысл», только чувство ответственности — перед собой, перед страной, перед человечеством — может служить гарантией общественного оптимизма. «Для человека с живой душой потребность творить добро,— уверен Тхоржевский,— должна быть равнозначна потребности неустанно действовать, не опускать руки».
Тхоржевский — опытный литературный редактор (сотрудничал с журналами «Звезда» и «Костер»). В начале 90-х годов издал небольшой сборник переводов из современной польской поэзии, неожиданно поставивший его в первый ряд русских полонистов последних десятилетий; переводил и Киплинга, не без успеха.
Оставаясь членом редколлегии “Звезды”, последнее время Сергей Сергеевич жил преимущественно у дочери в Швейцарии.
2 мая 2011. — в Базеле скончался.
...Публикуя свои “портреты пером”, повести, посвященные реальным историческим лицам, Сергей Тхоржевский писал о науке быть человеком в любых условиях. И ничего об этих условиях не присочинять. Понятно поэтому, откуда родилось его литературное кредо: “Непридуманность рассказа имеет свой особый, терпкий вкус”.
...Это было трудно — придерживаясь неукоснительной правды, писать так, чтобы “невысказанные мысли можно было вычитать между строк”. С этой задачей Сергей Тхоржевский с блистательной, быть может, врожденной сдержанностью справлялся во всех своих книгах, каких бы страдальцев, таких, например, как петрашевцы Александр Пальм и Александр Баласогло, ни избирал в герои. Странные, обделенные вниманием потомков или превратно ими истолкованные, судьбы реально существовавших людей сами по себе превращались в сюжеты книг Сергея Тхоржевского: о поэтах Викторе Теплякове и Якове Полонском, революционерах Николае Шелгунове и Петре Лаврове… Их общий замысел выражен метафорически: “открыть окно” (так озаглавлена одна из последних книг Тхоржевского) в жизнь наших современников, понятую как жизнь в истории.
...Как писатель он хотел одного: “…высказать свою мысль так, чтобы ее узнали: если она верна, то он не будет одинок”. Сергей Сергеевич Тхоржевский одинок не будет — ни в нашей памяти, ни в истории нашей литературы.
К. М. Азадовский, Е. В. Анисимов, А. Ю. Арьев, А. Г. Битов, Н. Е. Горбаневская, Я. А. Гордин, Д. А. Гранин, Вяч. Вс. Иванов, Е. Ю. Каминский, И. В. Кудрова, Н. П. Крыщук, И. С. Кузьмичев, А. С. Кушнер, С. А. Лурье, И. А. Муравьева, О. А. Назарова, А. И. Нежный, Жорж Нива, Г. Ф. Николаев, В. Г. Попов, А. А. Пурин, Н. Л. Рахманова, А. Б. Рогинский, А. Д. Розен, А. И. Рубашкин, И. П. Смирнов, Б. Н. Стругацкий, Т. Н. Хомякова
Из некролога в журнале "Звезда" №7, 2011
