Глава 2
Между миром детей и миром взрослых: почему так трудно быть подростком

У Вани выдался тяжелый день.

Вот взрослые – в частности, мать с отчимом – вечно твердят, что пока не попробовал, что такое работа с восьми до семи, такими словами бросаться не имеешь права. Но ему было плевать на то, кто что думает и что там имеет.

Началось с того, что он опоздал на автобус, на котором – слава богу, недалеко, всего четыре остановки – приходилось ездить в школу. За двадцать минут народу на остановке прибавилось. И все пожелали набиться в тот же номер, что и Ваня.

– Эй ты, куда прешь?! – грубо одернул Ваню нетрезвого вида мужик.

То есть вчера он явно был нетрезв от слова «совсем», а сегодня – ну как сказать… Но одернул в буквальном смысле – за рюкзак. Отлетевший на несколько шагов Ваня оказался в хвосте импровизированной очереди на посадку, и как итог – никуда не влез. Обидно было даже не то, что пришлось топать пешком, а то, что постоять за себя решительно не получилось. По дороге в школу Ваня сто пятьдесят раз – мысленно – догнал мужика, сказал ему много едких резкостей, остроумно высмеял, даже несколько раз врезал по наглой морде… Но все тщетно. Сатисфакции, как говорили лет двести назад, он не получил и получить не мог.

В школе все было как всегда – ни шатко ни валко. Зато потом все усугубилось тем, что нужно было идти в поликлинику – мать попросила взять ей талон на следующую неделю. И вот это был ад, < в котором Ваня провел почти полтора часа, потому что на самом деле городская поликлиника – это не столько учреждение здравоохранения, сколько тренировочный полигон для бойцовых пенсионерок (некстати вспомнилось из прочитанного пару недель назад рассказа). И им всем надо, и надо срочно, вот прямо сейчас, а ты, мальчик, куда лезешь, никакого уважения к старшим, нет, не ты тут стоял, я тут стояла…

Логично, что, когда с гудящей головой и пересохшим горлом Ваня возвращался домой, ему хотелось одного – присесть и не шевелиться какое-то время. Время было как раз не пиковое. И ему удалось проехать целую остановку, прежде чем в автобус зашла дама с девочкой – Ваня видел – младше его года на три, не больше.

– Эй, парень, уступи-ка место! – по-хозяйски распорядилась кондуктор. – Не видишь: человек с ребенком едет…

Ваня глянул на нее исподлобья. И ему очень хотелось спросить, а как тогда называются те, которые не «человек» и не «ребенок». Но он точно знал, что ничего, кроме ругани, в ответ не услышит, а потому взвалил на плечи свой тяжеленный рюкзак и вышел из автобуса.

– Как же достали все, сволочи, – прошипел сквозь зубы и поймал неодобрительный взгляд молодой женщины, спешащей куда-то мимо.

Интересно, когда это все закончится?

Несколько лет назад мы создали свой собственный детский сад – место, где дети могли бы получать любовь и понимание без всяких дополнительных дисциплинарных бонусов, так сказать. В плане коммерческого развития это была тема не очень перспективная, а вот в плане развития профессионального – очень даже. Мы получили такой огромный багаж опыта работы с детками, что он до сих пор еще не исследован даже на одну десятую часть (за что мы всегда будем благодарны нашим юным воспитанникам). Так вот, в этой главе самое время рассказать об одном из важнейших уроков, почерпнутых нами у детей как сообщества.

Звучит он так: никто не хочет быть маленьким.

На языке детей и подростков: Никто! Не хочет! Быть! Маленьким!

«Ты маленький», – это было самое страшное ругательство в детском саду, причем как у тех, кому 4–5 лет, так и у тех, кому 1,5–2. Представляете? Два малыша, которые еще запросто могут отправиться в пешую прогулку под стол, как самое сильное средство в споре используют «ты маленький». Жутко гордятся этой возможностью – и страшно обижаются, если слышат такие слова в свой адрес.

Но они впрямь не считают себя маленькими, честное-пречестное слово, и до глубины души возмущаются, когда кто-то называет их малышами.

А теперь представьте себе подростка. Длинные руки, длинные ноги. Непропорционально крупные ступни и ладони. Угловатое тело – черт бы побрал эти шутки неравномерного роста…

Плюс много мыслей в голове. Очень много. В основном, кстати, о важных вещах – об устройстве человеческого общества, о справедливости, о любви, дружбе, статусе, уважении, вере…

И на него кто-то смотрит свысока: подумаешь, ребенок, много ты еще понимаешь в жизни… Вот поживи с мое, да что там, хотя бы денег заработай себе на куртку, какую хочешь. Слабо? Вот и не выеживайся.

Думаете, пропустит, проглотит? Не-а. Как бы не так. Конечно, в зависимости от конкретной ситуации и степени подавленности данного ребенка в данной семье протест может быть выражен более или менее ярко, но он будет, будет иметь место.

Потому что никто не хочет быть маленьким. Никто не считает себя маленьким. Маленький – это глупенький и незначимый. Тот, кто ничего не решает, тот, кто ни на что не влияет. Иногда подростком бывает приятно (или скорее выгодно) прикинуться, но лишь на очень недолгое время – пока не отбушует какая-нибудь гроза…

Вспомните свои чувства, когда ваши родители вас нынешних, взрослых и умных, осекают как-нибудь эдак… с высоты прожитых лет. И на все возражения – один ответ: «Ты для меня навсегда останешься ребенком». Порой от этого делается тепло на душе, но рядом с этой теплотой – неизменно и неприятно – поскребываются кошки: «Надоело уже… Неужели так трудно взглянуть правде в глаза и признать во мне взрослого человека?!»

А вот знаете – сложно. У многих людей мозг устроен таким образом, что им прямо-таки необходимо хоть на каком-то основании ощущать свое превосходство. Поэтому «ты маленький» для них – эдакая сладостная мантра. Раз «ты маленький», то «он большой» («она большая»), а это так здорово…

Что парадоксально, «ты уже не маленький» – ненамного лучше. Это обычно о том, что большинство привилегий уже потеряно. «Ты уже не маленький», значит, нужно убирать за собой посуду, мыть полы, выносить мусор… возможно, еще стирать и гладить одежду, готовить обед на всю семью. Но ни слова о том, что можно возвращаться домой позже, смотреть фильмы, которые раньше были под запретом, или, скажем, об увеличении «карманного бюджета»… Приобретение новых обязанностей явственно ощущается, новых прав – нет. И кстати, многие из прежних прав тоже потеряны: ты уже не маленький, так что не жди, что кто-то тут будет гладить тебя по головке, умиляться (уси-пуси, какой славный мальчуган) и угощать конфетами…

И это – важно, крайне важно подчеркнуть – проявляется не только дома, но и в социуме. Вы, скажем, видели такое, чтобы один взрослый человек с другого взрослого человека сдергивал рюкзак? Если и да, то это, скорее всего, была история про драку и ограбление. А вот с подростком такое «запросто» можно проделать без всякого криминального подтекста, в маршрутке или троллейбусе, просто потому, что рюкзак мешает, а ты сегодня встал не с той ноги… Подростка можно безнаказанно оттеснить в очереди (хоть к врачу в поликлинике, хоть на взвешивание овощей в супермаркете). А самое вкусненькое – это то, что любое сопротивление можно квалифицировать как «неуважение к старшим», «невоспитанность» и «хамство», – и выйти чистеньким в глазах общественного мнения. Растишь этих детей, воспитываешь, а все равно – как звери…

И вот вам два ключевых дефицита, которые так сильно влияют на подростковое восприятие мира и социума: дефицит уважения и дефицит любви (к маленьким детям хотя бы проявляют любовь, для детей постарше это уже как бы не обязательно). Прибавьте к этому резкое и глубокое переключение интересов с «игрового» мира на взрослый – и вот вам итог. Как говорят психологи, «группа лиц в состоянии крайней фрустрации» (фрустрация – это такое состояние, которое возникает у нас, когда мы не можем удовлетворить ту или иную потребность). А фрустрация не может не иметь проявлений. Она и имеет…

«Так что же с этим делать?» – спросит читатель. Ответим:

1. Любить.

Любить! Да, вот такого колючего, неуемного, замкнутого или громкого, ничуть не похожего – как, кажется, только вчера было… – на медвежонка Умку. ЛЮБИТЬ.

Близкие отношения строятся только на любви. На терпении, злости, подавлении, обиде и т. д. строятся страдания, и ничего больше. Без вашей любви у подростка жизнь будет гораздо труднее, не будет ощущения надежного тыла, которое так необходимо, когда ищешь и познаешь свое место в мире.

Любить как взрослого и проявлять свои чувства соответственно.

Знаете, почему подростки так часто хмурятся, морщатся и зажимаются, когда их пытаются обнять или поцеловать? Ответ очевиден: потому что им неприятно. Главным образом из-за того, что для получения порции любви нужно как бы «приуменьшиться», прикинуться младше, чем они есть, а этого, как мы помним, никто не любит. Ясно, что мало кто из родителей при виде четырнадцатилетних сына или дочери испытывает эйфорическое желание нацеловывать макушечку и пяточки, как младенцу. Но все интонации «сюси-пуси» тоже придется убрать. Вообще. И научиться выражать душевную теплоту иначе.

Важно еще вот что: нужно понимать, что каждый из нас не только проявляет любовь по-разному, но и понимает ее тоже по-разному. Кто-то понимает, что его любят, когда его обнимают (это очень распространенный вариант, прямо скажем, биологически обусловленный). Кто-то – когда его кормят (это уже плод наших отечественных реалий). Кто-то – когда про него помнят и ему звонят. Кто-то – когда ему что-то дарят, хоть свисток или шоколадку. И это про своих близких (да что там – в первую очередь про себя) недурно бы знать. Так что имеет смысл выяснить, какие проявления любви и заботы хотелось бы получать вашему сыну или дочери и рассказать в ответ о своих. Только, пожалуйста, уберите из содержания этого разговора манипуляции типа «я понимаю, что ты меня любишь, когда ты мне не перечишь/пылесосишь полы/убираешь у себя в комнате». Манипуляции – это вообще самый простой способ заморозить любовь.

2. Уважать.

Уважение – это вообще эдакая магия, необходимое и достаточное условие позитивных отношений с другим и собой. Включает уважение границ, признание прав и свобод, внимание к желаниям и – обязательно – отсутствие пренебрежительного, высокомерного отношения. Как только кто-то становится «второго сорта», неважно, на каком основании (из-за недостатка роста, веса, жизненного опыта, личных денег и т. д.), появляется зародыш будущей войны. Не зря же равенство – одно из основных достижений современной человеческой цивилизации. Пожалуйста, внимательно следите за появлением в речи ноток презрения. Проверяйте себя: а стал бы я разговаривать в таком тоне/таких выражениях со старшим коллегой, например? Так можно обнаружить в отношениях с близкими много мусора, подлежащего… ну, сами знаете, что нужно делать с обнаруженным мусором. Выбрасывать, сжигать, вывозить подальше – но только не оставлять валяться на полу детской или спальни: это вредно как для самовосприятия, так и для здоровья, и человек в здравом уме и трезвой памяти так поступать не станет.

3. Постепенно отпускать.

Да-да. Еще несколько лет – и сыну или дочери придется отправляться в самостоятельную жизнь. Для того чтобы этот процесс проходил безболезненно для всех сторон и даже к вящей радости этих самых сторон, нужно готовиться к нему уже сейчас. Осознавать, что это будет. Чем легче вы проводите своего повзрослевшего друга в свободное плавание, тем больше вероятность, что там, в этой свободе, он будет благополучен, счастлив – и думать о вас станет с теплотой, а не с тоской в душе. Ведь между этими чувствами (каждое из которых при некоторых обстоятельствах именуется любовью) есть большая-пребольшая разница… Поэтому уже сейчас имеет смысл побольше заниматься собой – точнее, всем тем, что останется у вас и будет составлять смысл и радость вашей жизни, когда ваши дети в полной мере отделятся от вас. Это залог того, что и через десять, и через двадцать лет вашим сыновьям и дочерям будет с вами легко и интересно, а значит, они будут общаться с вами не потому что «надо», а потому что «хочется».

А самое главное – хотя, если честно, об этом нужно было думать, еще держа новорожденного младенчика на руках – это каждую минуту знать, что ваш сын или дочка – это уникальный, неповторимый человек, человечище, каких больше нет, со своей удивительной судьбой, собственным смыслом, предназначением, ценностями, которые, может быть даже не до конца понятны вам или не совпадают с вашими (что бывает очень, очень часто), и он заслуживает уважения, восхищения и вообще – очень нужен в этом мире вот так. И этот человек очень крепко вас любит. А значит, какие бы штормы ни бушевали на поверхности моря, в ваших отношениях всегда есть зерно, из которого может вырасти добрая, истинная дружба.

Это отношение помогает разрешать любые конфликты, преодолевать трудности и выходить из сложных моментов командой победителей. Желаем вам открытий и радости на пути внедрения его в собственную жизнь.

Глава 3
Отдельное слово об архетипе Тень

Поздним январским вечером Денис возвращался домой. Хотелось уже прийти в тепло и заняться своими делами: подготовиться к докладу, посидеть в социальных сетях… Холод стоял лютый, ветер пронизывал до костей. Звук шагов, хруст снега под ногами напоминали о том, как тепло и уютно в родительской квартире.

Денис учился в одиннадцатом классе. В планах у него было поступление в политех, так что приходилось потеть на дополнительных занятиях у репетиторов и подготовительных курсах. Дорога опять-таки съедала уйму времени… Эх, как же хочется поскорее домой, съесть горячую котлету с хлебом, запить сладким чаем… О счастье, вот и родной подъезд. Денис вытащил из кармана ключ-таблетку и открыл железную дверь.

В этот момент время будто остановилось. Зато кровь ударила в голову с бешеной силой.

Здоровенный мужик, наверное, под метр девяносто ростом, сидел на корточках над маленькой девочкой и… И бил ее. Денис мельком заметил окровавленные светлые волосы и почти оторванный рукав куртки.

Музыки в наушниках больше не было, был только глухой ритмичный шум в ушах. Что происходит? Зачем он?.. Где все, почему никого в подъезде нет, не ночь же, право слово… И – надо что-то делать с этой тварью. Быстро.

Насильник посмотрел на него бездумными глазами и начал медленно подниматься. Хорошо. Выиграл время. А сволочь и впрямь здоровая… Сам Денис был невысоким даже среди мальчишек из класса. Но сейчас это не значило ничего. Не было страха – только лютая ненависть, которую нужно куда-то вложить, иначе разорвется что-то внутри.

Денис никогда не занимался боевыми искусствами и не был атлетом. Физра дважды в неделю и редкие походы в бассейн не в счет… А по фигу!

Подскочил и набросился на насильника, начал лихорадочно молотить руками и ногами. Неведомо как увернулся от направленного в висок удара. Пару раз угодил ногой в пах. Извернулся и вцепился в шею зубами – ну откуда это? Тот оттолкнул и бросился прочь. Денис опять прыгнул и сбил насильника с ног. Тот поднялся, снова побежал. Денис догнал, нанес несколько ударов. Вывалились из подъезда. Денис забыл, кто он и что происходит. Он не думал о том, зачем ему нужно убить вот этого, – просто так было необходимо, и все. Не думал и о том, откуда берутся силы. Бил и бил, не чувствуя боли, зверея еще больше от какого-то электрического ощущения в руках и ногах. Кто-то прибежал, разняли. Вокруг много кричали. Урода – он уже и не пытался вырваться – держали лицом в снег. Потом приехали скорая, полиция…

Девочка осталась жива, и это было самое главное. У Дениса обнаружились трещина в лучевой кости и перелом ноги, множественные ушибы – надо же, с какой силой, оказывается, один человек может избивать другого… Но это все было неважно по сравнению со спасением ребенка. Потом к нему приезжали журналисты, в том числе с местного телевидения. Всем было любопытно, как это он, щуплый мальчишка, сумел сделать такое со здоровенным дядькой… Денис не знал в точности сам, но точно сознавал, что иначе было никак нельзя. Еще он чувствовал себя удивительно спокойно. Наверное, как человек, выяснивший, что ходит под защитой лютого, но дружественного ему зверя.

«Разве так бывает?» – спросит кто-то. Бывает. Бывает еще и не такое. Бывает, что пятнадцати-шестнадцатилетние мальчишки, когда враг нападает на их Родину, бегут на фронт, потому что не могут усидеть дома. Бывает, что вчерашние землепашцы и врачи берут в руки винтовки со штык-ножами – и отправляются в рукопашный, убивать врагов, потому что по-другому никак. Было такое в нашей истории, и не раз. «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути».

И вот эта способность в случае необходимости обратиться в зверя в человеческом обличье – чтобы защищать детей, семью, Родину, – одна из основных «встроенных» защит человечества. А обеспечивает нам ее так называемый архетип Тень (пользуемся терминологией К.Г. Юнга, потому что она удобна). Карл Густав Юнг считал, что в нашей личности существуют сознание, индивидуальное бессознательное и коллективное бессознательное. Сознание – понятное дело: то, что мы про себя знаем и что знаем в себе. Бессознательное – то, что в нас тоже есть, но его мы не осознаем, лишь сталкиваемся с результатами его деятельности (которые здорово объясняем какими-то осознаваемыми мотивами, обычно с действительностью не имеющими ничего общего). В индивидуальном бессознательном откладывается личный опыт человека, коллективное бессознательное несет в себе структуры, общие для всех людей. Их Юнг назвал архетипами. К ним относят Персону (социальную маску «хорошего человека»), Аниму и Анимуса (женскую часть в мужчине и мужскую в женщине), Самость – центр личности и, конечно, Тень. Внутри Тени можно выделить составные части: Воин, Шут, Зверь.

Архетип Тень – это очень древнее образование в психике. Тень сформировалась тридцать-сорок тысяч лет назад, когда наши предки-кроманьонцы жили бок о бок с дикими зверями и еще воевали за выживание с неандертальцами. Именно эта коварная, изобретательная и безжалостная часть (совокупность черт и возможных способов поведения) и позволяла выживать в тех жестких условиях борьбы с врагом, который сильнее. Так и повелось: в ситуации выживания можно все. Тень – это об этом «всем».

Тень похожа на ядерный реактор, который всегда работает. Он выделяет столько энергии, что трудно даже описать словами. Вопрос в том, имеем ли мы доступ к этой своей внутренней части – или нет. Когда человек «в контакте» со своей Тенью, то он свободен, опасен, силен, у него здоровая сексуальность и отменное чувство юмора. И конечно, нам, родителям, хочется, чтобы наши дети были такими, потому что это – залог их успешного, благополучного будущего… Вот только страшновато чуть-чуть… Как это? Ведь мы сами другие… Нам-то нельзя! И получается, что парень говорит родителям: «Я хочу быть военным. Служить в армии, защищать Родину». А родители пугаются и начинают отговаривать: «Зачем тебе это, это уже не модно… И вообще: армия – это опасно, там тебя могут убить. А мы этого не переживем. Поэтому иди-ка работать врачом, как твой отец», – ну, или как-нибудь еще в этом роде. В общем и целом, заблокированный архетип Тень – это когда «нельзя быть злым» (драться, орать и т. д.). Свободный архетип Тень – это когда «можно». Хотя бы иногда. (К примеру, когда… то-то и то-то).

Как вы понимаете, в некоторых культурах архетип Тень сильно заблокирован априори. Например, в христианстве это просматривается очень сильно. Все проявления Тени объявляются дьявольщиной и искушением. Будешь делать так – в ад попадешь… В этом плане хочется сказать отдельное спасибо Гете за роман «Фауст» и Булгакову за его «Мастера и Маргариту». Не только из-за неоспоримых художественных достоинств этих произведений, но и потому, что это была литературная «амнистия» дьяволу. Тот, кто является воплощением (персонификацией) Тени, предстает перед нами в новом свете, каким-то человечным и обаятельным персонажем. И это ни много ни мало помогает человеку примириться с собой. По том у что психика с блоками и запретами, с Тенью, которая под замком, не может быть здоровой. Человек, который не может себе позволить проявить Тень, не эффективен. Если по этому поводу возникают сомнения, можно пофантазировать о том, насколько иначе могла бы сложиться судьба Дениса из описанной в начале главы истории без этого всего…

Смысл же не в том, чтобы что-то человеку (себе) запрещать раз и навсегда, а в том, чтобы объяснять, где то или иное поведение уместно и оправданно, а где нет. То, что можно с врагами, недопустимо повторять со своими, и наоборот. Хорошо, когда это подкрепляется личным родительским примером.

Блок на проявления Тени у человека возникает довольно легко. Вот сидит малыш в песочнице, играется. Подходит другой и толкает его. Недолго думая, первый бьет обидчика по лбу. Лопаткой. Что происходит дальше? Правильно! Крики, вопли: «Не смей драться, ай-ай-ай, какой ты плохой мальчик!» Большая часть родителей в такой ситуации отругает своего ребенка и велит «не драться, а разговаривать». Кто-то еще добавит спецэффектов… Вот вам и ограничение. Нельзя гневаться, нельзя проявлять силу. Вообще, даже для защиты себя! А как блокируется Тень в подростковом возрасте? А все так же. Подрались подростки, пришли домой: из носа кровь, под глазом синяк, руки в ссадинах. «Так нельзя, ты что за зверь такой, на тебя в суд подадут, из школы выгонят, будешь дворником всю жизнь работать!» Все, выходит, что нельзя проявлять агрессию, нельзя показывать силу. Нельзя быть собой, собой настоящим, поэтому нужно держать своего рода социальную маску, чтобы всем было спокойнее.

Парадокс в том, что на самом деле спокойнее не становится никому. Даже если и возникает нечто похожее на спокойствие, то это скорее уж усыпленная бдительность… Во-первых, неспокойно становится человеку, который отрезан от своей Тени. Как было бы неспокойно нам всем, если бы вдруг нашу армию взяли и распустили до последнего человека, а все вооружение списали в утиль. Это что же, в огромном сложном мире мы теперь совсем без защит?..

Во-вторых, зря успокаиваются и окружающие, ибо Тень, сидящая во внутренней тюрьме, под замком, найдет какой-нибудь коварный выход. И тогда будет уже неважно, кто от этого коварства пострадает: свои или чужие… А что? Раньше надо было думать… Если агрессивная внутренняя часть заблокирована, то это может грозить всевозможными неврозами, опухолями, шизофренией. Поэтому гораздо эффективнее не запрещать, а изначально разрешать своим детям быть свободными, оговаривая контексты, где проявления свободы уместны. «Все можно. И все – в своей ситуации». Чтобы потом не пришлось их водить по врачам и вчитываться в диагнозы. Заблокировать Тень ребенку можно довольно быстро. А вот обратно прирастить намного сложнее. Но мы надеемся, что у вас не осталось сомнений в том, что она все-таки нужна. Нужна она как мужчинам, чтобы защищать семью и Родину, так и женщинам, чтобы рожать и беречь детей. И просто людям вообще – чтобы быть сильными, здоровыми, жизнеспособными и благополучными. Смелости вам, дорогие друзья. Смелости и принятия.

Глава 4
Когда подростки становятся невыносимыми: факторы, усугубляющие течение подросткового кризиса

Смачно хлопнула входная дверь. Удар сумки о пол. Возня в коридоре.

– Мне сегодня звонила Маргарита Павловна, – Лариса медленно вышла в коридор, оглядев дочь неодобрительным взглядом.

– Я счастлива, – буркнула Ира, продолжая копошиться с обувью.

Она хотела быстро проскочить в комнату, но мать скрестила руки на груди, это означало, что она собралась разговаривать. Ира выпрямилась и выжидательно на нее уставилась: «Ну, что еще?»

– Она сказала, что тебе светит тройка по геометрии в четверти. А еще, что тебя библиотекарши видели в курилке с каким-то мальчиком. И что ты, скорее всего, куришь.

Ира продолжала молчать, в упор и как-то враждебно глядя на мать.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет.

Ира резким движением схватила пакет с учебниками и направилась в комнату. «Господи боже, ну что им все неймется! Курю, я не курю – какая кому разница?» Ира отставила стул и демонстративно уселась, доставая учебники и делая вид, что собирается заниматься.

Мать встала в дверном проеме, не размыкая скрещенных на груди рук.

– Так и что с тройкой-то будем делать, я не поняла?

– Не знаю, – сквозь зубы процедила Ира.

– Тебе нужно репетитора нанять. Мне сказали, что у тебя и по физике проблемы.

– Хорошо, мам, возьмем репетиторов. Это все? – Ира часто заморгала, и вся ее лоза говорила: уйди отсюда, оставь меня в покое, не лезь, отстань, я не хочу с тобой говорить, выйди.

Лариса набрала в грудь воздуха.

– Да что с тобой происходит?! Что я тебе – враг, что ли? Тебе слова не скажи. Ты вся как колючий ежик! Я слышала про переходный возраст, но у тебя он что-то затянулся! Ты куришь?

– Нет.

– А что за мальчик?

– Обычный мальчик.

– Это тот Витя?

– Да какая тебе разница, кто это? Хоть Витя, хоть Петя! Почему бы не оставить меня в покое?

– Да кто тебя трогает! – Лариса злилась. – Можно подумать! Трогают ее! Делаешь что хочешь! Готовить тебя никто не заставляет, полы моешь раз в неделю, и то с пятнадцатью напоминаниями! Тебе на все наплевать! Что в доме происходит, что со мной, есть ли что пожрать! И работать никто не заставляет. Гулять – пожалуйста! Кто трогает-то тебя? Достали бедную! Только о себе и думаешь!

Ира чувствовала, что свирепеет, жилы на висках начали стучать, и потемнело в глазах.

– Да я вечно у тебя не такая! Все не то! Ну, раз если я все равно не такая, – оставь меня в покое! – закричала она.

Повисла тишина. Ира даже испугалась. Опять она слишком бурно среагировала.

– Да откуда ты это взяла, что ты не такая? Я тебя люблю, а ты постоянно обороняешься от меня! Ты же была такой хорошей девочкой! Такой лапушкой. Что случилось с тобой? – мать смотрела растерянно.

Ира почувствовала, как подкатывают слезы. Она не знала, что случилось с ней. Только постоянно все заканчивалось одинаково. Сначала Ире рассказывали, что она неправа, Ира злилась и сопротивлялась, но потом сдавалась, ревела и шла мириться. Вот и сейчас вся злость куда-то делась. Она смотрела на мать и понимала, что постоянно незаслуженно обижает ее. Что у нее отвратительный характер, и непонятно, что с этим делать.

Ира подошла и обняла маму.

– Мам, прости меня, пожалуйста.

Лариса махнула рукой, погладила ее по голове и вышла:

– Пойду борщ готовить.

Наконец-то дверь закрыта.

Ира чувствовала себя так, словно ее отпинали ногами. «Надо покурить», – сразу пришло в голову. Ее взгляд упал на учебник по геометрии. Неужели ей когда-нибудь понадобится эта геометрия?

– Да ну ее в задницу.

Ира набрала номер телефона подруги.

– Привет, ты дома? Я через пять минут приду.

Она нашла в сумке пятьдесят рублей. «Живем! Скинемся на винище. А Оля шоколадку принесет».

– Мам! Мне Насте надо помочь. Я пошла!

Обычный скандал в семье, причем не самый сильный и ужасный. Без оскорблений, побоев, уходов из дома, угроз и так далее. Спецэффекты у каждого свои. Нам же важно отследить структуру.

Дверь подростка с приколоченной к ней надписью «Не входить» стала уже притчей во языцех. К этому еще иногда добавляется одежда мрачных тонов, цепи, белила на лице. Иногда – нет. И при этом давайте разберемся, что же происходит в этот момент в семье.

Прежде всего надо понять, что транслирует своим поведением «трудный ребенок». Если вы чувствуете от него неуважение к себе, это означает лишь то, что вы сами его не уважаете. Дети нас моделируют, зеркалят – помните? Они возвращают нам все то, что мы им даем. Не только плохое, но и хорошее. Именно поэтому кризис подросткового возраста встречается не в каждой семье. И не в каждой семье превращается в ад.

Если отношения построены на доверии, уважении, свободе и равенстве, то ребенок будет транслировать в мир эти модели и жить в соответствии с ними. Если ребенок понимает, что его мнение двадцатое, сам он никчемный и ненужный – именно так он будет себя чувствовать и это же будет стремиться передать окружающим. Кроме того, это еще и обидно, поэтому на сцену обязательно выйдет такойкомпонент, как озлобленность. Маньяком от хорошей жизни еще никто не стал.

Здесь важно не задавить ребенка своим авторитетом: «Я же мать!», «Я твой отец!» (поэтому слушайся меня!), «Сказала, что люблю – значит люблю, и не перечь!» Это не получится ни у кого. Нужно именно понять, где вы своим поведением, метасообщением (невербальным) выказываете пренебрежение, признать это, честно извиниться и постараться больше никогда так не делать.

Если вы чувствуете, что ребенок хочет защититься от вас, – подумайте, где вы наносите ему вред. Дыма без огня не бывает. Скорее всего, сами вы считаете, что без вашей опеки школу он не закончит, на работу не устроится, а значит, и денег потом не заработает, то есть станет полным неудачником. Может быть, боитесь, что станет наркоманом или преступником, или гулящей девкой, проституткой. Здесь открывается следующий интересный момент. Заключается он в пресуппозиции.

Пресуппозицией называется некое априорное утверждение, уверенность, что дело обстоит так или иначе. Вот представьте, что к вам приставлен надсмотрщик. И приставлен он конкретно для того, чтобы следить за тем, чтобы вы не стали наркоманом. И вот он ходит за вами и наблюдает. А вы только удивленно на него смотрите и спрашиваете: «С чего ты взял, что я решил становиться наркоманом? У меня ничего такого и в мыслях не было!» На что он понимающе улыбается, кивает и продолжает за вами наблюдать. Пресуппозиция такого поведения: ты станешь наркоманом, если я за тобой не буду смотреть. Если заглянуть глубже, то это означает: ты глупый, сам ничего не понимаешь, за тобой нужен глаз да глаз, и вообще ты бедовый человек, и слава богу, что есть кому за тобой присмотреть. Будь благодарен! Странная ситуация, не так ли?

Это именно так и работает. Ребенок всегда говорит родителям: «Да»! И сначала родитель транслирует свое опасение, взявшееся обычно из каких-то надуманных страхов, а потом ребенок понимает, каким его видят, и начинается бой с тенью. Всеобщий. Конечно, реакция на это будет однозначной – злость, непонимание, недоверие к родителю и желание, чтобы он все-таки перестал играть роль надсмотрщика.

Другой почвой для конфликтов является конкретное родительское видение того, кем ребенку быть, каким ему быть. Если родитель не устанавливает четкое правило: «Я тебе доверяю, я уверен, что в любой жизненной ситуации ты справишься», – значит, он автоматически начинает операцию спасения. «Будешь писателем – никогда не заработаешь денег», «Актрисой стать в наше время почти не возможно», «Чтобы выучиться на врача, надо быть очень умным, давай смотреть правде в лицо». Вот и реакция соответствующая. В ребенка не верят, его не поддерживают самые близкие люди. Те, на которых он привык равняться, кому привык доверять. Часто дело кончается тем, что ребята послушно идут учиться на юриста или экономиста (именно поэтому выпускников этих профессий в 10 раз больше, чем нужно), заканчивают вуз и работают где-то совсем в другом месте, сами уже не помня, кем они хотели быть. А если все-таки настаивают и идут по своему пути, часто голос на задворках сознания твердит им: этим денег не заработаешь, ты не справишься, ты недостаточно умный, – это фактически самосбывающиеся прогнозы, и, чтобы им противостоять, нужно прикладывать очень много усилий.

Сюда же относится попытка родителя навязать собственные нереализованные желания. «Мне кажется, ты станешь отличным футболистом». И вот ребенок уже понимает, чего от него хотят. А маму с папой надо радовать – это каждый знает. Так начинается внутренний конфликт: собственное желание – и желание родителя. Поэтому очень важно не заниматься проекцией собственных мечтаний, а именно дать человеку широкую рамку – помните? «Я уверен, что в любой жизненной ситуации ты справишься. Ты сильный, умный, расчетливый, талантливый, поэтому у тебя все прекрасно получится». Ребенок на это так же скажет: «Да»! Только уже без конфликта, потому что каждый человек сильный, умный и способный.

Так же важно, чтобы то, что вы говорите вслух, не противоречило тому, что вы думаете про себя, так как ваши мысли отражаются на лице. Помните, как мама Лариса из примера поняла, что дочь хочет, чтоб она вышла? Хотя та и слова об этом не сказала. Вот так же все мы прекрасно понимаем, что о нас думают на самом деле, даже если слышим обратное.

Следующий вопрос: почему конфликт, если он есть, обостряется именно в подростковый период? Потому что именно в этом возрасте наступает стадия взросления – отделение от родителей и поиск своего индивидуального пути – предназначения. Если родители не отпускают («станешь наркоманом»), не выказывают ребенку доверия, не дают положительных установок, заставляют заниматься тем, чем ребенку заниматься неинтересно, не нужно, – конфликт обостряется. Ребенок злится, сам не может толком объяснить на что, а родитель недоумевает: «Я же хочу как лучше!» Потому самое верное, что здесь можно сделать, это проявить доверие и услышать, что вам говорит ваш ребенок, а не устраивать: «Да как он смеет так со мной разговаривать, я его вырастил, выходил. Он мне обязан!», «Я жизнь прожила – я лучше знаю!» А какую жизнь вы прожили? Вы уверены, что ваш ребенок хочет ее повторить? Вы уверены, что он не способен на собственный выбор?

Дело в том, что нас самих так воспитали. И мы неосознанно несем эту модель дальше. Но неужели нам самим в детстве не хотелось, чтобы к нам относились с большим уважением, слышали, что мы говорим, поддерживали, доверяли? Так давайте сделаем так, чтобы нашим детям было легче найти свой путь, чтобы они верили в себя, в свои силы и в то, что они способны совершить что-то стоящее, в то, что они талантливы и очень нужны этому миру! Нам под силу и помочь им, и самим стать лучше, приблизиться к себе, вернуться на верную тропу, с которой мы когда-то свернули.

Часть 2
Проявления подросткового кризиса и как с ними… сотрудничать

Глава 5
Грубость, агрессия, конфликтность

– Насть, я ножницы возьму?

– Ты что, совсем охренела? Иди отсюда, дура тупая…

Марина инстинктивно втянула голову в плечи: кажется, драки не миновать. Вот ведь не повезло, что ее подселили в комнату к девятиклассницам.

Но драки не было, напротив, девочка, интересовавшаяся ножницами, преспокойно взяла их с тумбочки соседки и вернулась на свою кровать.

– Новенькая, а ты откуда?

Девочка, которую звали, по-видимому, Настей, смотрела на Марину с любопытством.

– Из Холм-Жирков, это в Тверской области…

– А, понятно.

К Марининому удивлению, никаких едких замечаний не последовало.

– На, подавись своим барахлом, коза, – первая девочка аккуратно положила ножницы на место.

– Иди в жопу, – флегматично отозвалась Настя и перехватила потрясенный взгляд Марины. – А, не обращай внимания, у нас тут так принято. Сама научишься. Вот как затошнит от этого «лицеисты – наше светлое будущее», «лицеисты – надежда России», так сразу и научишься… говорить «коза» вместо «дружище» и «иди в жопу» вместо «пожалуйста».

– Понятно, – ответила Марина, хотя ей ничего не было понятно. Такие слова она слышала только между матерью и отчимом, и то… не в самые лучшие их дни.

– Мы так разряжаемся, – добавила первая девочка. – Меня Света зовут, если что.

– Очень приятно, – вежливо отозвалась Марина. Света и Настя переглянулись.

– Ничего-ничего, через пару месяцев по-другому уже запоет, – подмигнула Света Насте.

– Ага. Корова… – согласилась та.

Подростки грубые. Подростки жестокие. Подростки злые и непримиримые. Их хлебом не корми – дай только поспорить, сцепиться, подраться…

Это так?

Так. И хочется добавить (неожиданно для многих) «в норме», но с этой идеей мы пока обойдемся осторожнее.

Про что мы точно не будем сейчас писать в подробностях – так это про гормональные бури, переменчивое настроение, из них проистекающее, тестостерон, адреналин, норадреналин и прочие физиологические вещи. Давайте поговорим лучше о психологии.

Знаете ли вы, что основные, базовые человеческие эмоции – это радость, интерес, печаль, гнев и страх? И понятно, что радость возникает, когда мы сталкиваемся с чем-то «хорошим» для нас, интерес – с «новым». Печаль мы испытываем, когда что-то теряем, гнев – когда у нас что-то пытаются отобрать, страх – когда нам что-то угрожает.

А в процессе воспитания происходят разного рода подмены. К примеру, не всех родителей радует детская радость. То есть, конечно, радует, но… Когда она такая, не слишком сильная. Потому что бурная радость ребенка – это хохот, топот, вопли и бог знает что еще. Гораздо удобнее, когда ребенок спокоен…

И интерес у ребенка – тоже сомнительное удовольствие для родителей. Невозможно пройти по городу из точки А в точку Б, не остановившись сто пятьдесят пять раз у каждого забора, витрины, кошечки и т. д.

А еще гнев бывает неудобен. Машет кулаками, ногами, кусается, рычит, ругается… Опять-таки разборки с родителями «пострадавших» приходится устраивать…

И печаль тоже. Потому что вот приходит с прогулки ребенок – и плачет. Потому что потерял любимую игрушку. И надо бы и дти иг ру шку искать, возвращать, но такой холод за окном, промозгло, ветрено…

То ли дело страх: ребенок, который боится, так хорошо слушается… Не шумит, не убегает, делает, что говоришь. Любо-дорого посмотреть!

Вот и получается, что у многих юных людей к концу детства из всех эмоций остается нормальный доступ только к страху, который разрастается до неподобающих размеров.

Но так жить нельзя, согласитесь. И никому не хочется. И подростковый бунт – один из способов поставить все на свои места.

Наверняка вы слышали что-то вроде «чем ярче проявляется кризис, тем лучше». И это так. Не нужно из страха и желания соблюсти политкорректность обкладывать свое чадо, которое вовсе уже и не чадо, слоями ваты и одеял. Ему или ей это необходимо – столкновение, повод испытать агрессию, возможность подобрать средства для ее выражения. Потому что большинство родителей (даже если негласно) сходятся во мнении, что хорошо – это когда ребенок послушный. Ну, допустим, когда ему четыре или пять – это, может, и комфортно. Ест что дают, игрушек из родителей не выбивает, спать ложится вовремя и безропотно. У мамы с папой навалом возможностей для обустройства собственной жизни, отвлекаться на ребенка особенно не приходится…

Но поверьте, детство у наших детей длится очень и очень недолго. Ну, допустим, лет десять, плюс-минус. А большую часть жизни им жить взрослыми. И когда им будет двадцать-тридцать-сорок, способность «есть что дают» и другие варианты безропотности будут уже не лучшими качествами, правда?

Мы часто совершаем ошибку и начинаем воспитывать детей для своего настоящего. Так, как нам сейчас будет удобно. А лучше бы подумать об их будущем. О том, что поможет им стать уверенными, пробивными и сильными, успешными, в конце-то концов. Поэтому если вы по-настоящему хотите стать успешными родителями успешных детей, примите как данность то, что им нужно научиться говорить «нет». Нужно научиться (часто – заново) испытывать гнев, быть яростными, отчаянно защищать свои границы, свои интересы, свои ценности.

Поэтому – да, пусть сквернословят, когда возможно и надо. Потому что материться в компании с друзьями-приятелями – это одно, а материться в кабинете у директора школы – другое.

Да, пусть играют в стрелялки, кровавые и бессмысленные с чьей-то точки зрения. Это лучше, чем душить кошек или фантазировать о перерезании горла соседу по парте.

Пусть ходят в дискуссионные клубы, где можно горячо выплеснуть накипевшее, а за неимением оных – строчат послания на форумах (порой кажется, что многие ветки для того и создаются, чтобы можно было легально сбросить напряжение агрессии).

Есть неподалеку бойцовский клуб, есть интерес к нему у подростка – прекрасно. Пускай идет. Ему поставят пару синяков, он поставит. Лучше все произойдет на татами/ринге под наблюдением профессионала, чем в подворотне, когда никто ни к чему не готов.

Самое главное – это понять, что дальше в жизни вашему сыну или дочери придется очень трудно, если он будет не дружен с той частью своей личности, которая в коллективном бессознательном сформировалась десятки тысяч лет назад, когда люди еще жили бок о бок с дикими зверями и порой мало чем от них отличались. Сами знаете, это – архетип Тень, нечто такое когтистое и клыкастое, с горящими глазами, притаившееся глубоко внутри каждого из нас. Чудовище?.. Нет. Такая сторона человека. В норме – дружественная ему и готовая защищать в любой ситуации. И она необходима нам – в первую очередь, чтобы в каждой жизненной ситуации, какой бы дикой и трудной она ни оказалась, у нас был ресурс выживания «любой ценой». А еще – для того, чтобы до последней капли крови (вражеской крови, конечно) защищать то, что нам дорого: семью, детей, Родину, дружбу.

Многие события, сопровождающие подростковый кризис, ссоры и конфликты, включая очень сильные выплески агрессии, до драк, – это мероприятия, направленные на то, чтобы восстановить контакт со своим архетипом Тень. Это не значит, что ваш сын или дочка теперь так и останется жестоким и непримиримым кем-то. Вовсе нет. Это как тренировка: ты учишься, скажем, подтягиваться. Научился. Время от времени повторяешь упражнение, чтобы поддержать форму. Можешь, при необходимости, повиснуть надолго или, подтянувшись, забраться куда-то, куда нужно. Но это не значит, что ты на турнике живешь, на нем ешь, спишь, и вис – твое привычное положение тела.

И конечно, нам, родителям, необходимо не пугаться таких проявлений, а грамотно поддерживать их. Потому что это то, что делает вашего ребенка сильным и жизнестойким. И естественно, крайне необходимо, чтобы вы сами были дружны со своим внутренним гневом, умели давать отпор в ситуациях социальной агрессии, позволяли себе, когда нужно, яриться и выходить из себя (подчеркиваем: когда нужно – это не когда ваш сын, допустим, не помыл за собой посуду, а когда при вас кто-то бьет ребенка или пытается причинить ему иной вред). Основной закон воспитания психически благополучного человека звучит так: все можно, и все – в своей ситуации. Бывает, нужно и убить – что в очередной раз подтвердили наши деды и прадеды и что мы уже семьдесят с лишним лет празднуем 9 Мая… И если возникнет такая необходимость, люди вновь будут защищать Родину с оружием в руках. Скорее всего, конечно, ничего такого не будет, но лучше иметь внутри себя подобное позволение, чем его не иметь и в ситуации смертельной опасности тратить силы на преодоление внутреннего блока.

Да, возможно, нас воспитывали совсем не так и мы сами с собой не в ладу в этом контексте, в этой сфере жизни… Но это лишь прекрасный повод для развития себя – и, возможно, способ выстраивания глубокого взаимопонимания со своими детьми, которым приходится открывать в себе то же самое.

Глава 6
Подростки, учителя, школа

– Мам, извини, что беспокою…

Ольга мысленно присвистнула: неожиданная в разговоре с сыном формулировка, очень неожиданная. Значит, и обстоятельства из ряда вон. Впрочем, то, что Никита звонил с чужого номера, – тоже…

– Ты как?

– Мам, тут такое дело… Тебя в школу вызывают.

– Ого! – Ольга подалась вперед. Ее сын не был ни хулиганом, ни оболтусом, поэтому такие слова она слышала впервые. – Что случилось?

– Это так ужасно… Чего можно ожидать в будущем, если мальчик в тринадцать лет начал воровать?

Ольга сидела на стуле с прямой спиной, пригвожденная к месту скорбными взглядами Зинаиды Павловны (учителя физики) и Анны Ивановны (завуча по воспитательной работе).

– Простите, я все еще не понимаю, что именно он украл, – тихо, но твердо сказала Ольга.

– Но я же вам говорю: он взял вещь из моей сумки! Нагло, на глазах у всего класса! – воскликнула Зинаида Павловна.

– А я вам говорю, что эта «вещь» – это его сотовый телефон, и что он делал в вашей сумке – непонятно.

– Милочка, с вами все в порядке? Мы вам объясняем простыми словами: он отвлекался на телефон, я забрала и положила к себе в сумку, ушла на перемену, а вернувшись, обнаружила телефон у него в руках! Снова!

– Значит, если парень достал свой телефон из вашей сумки, – это, по-вашему, воровство? Да?

А класть чужой телефон в свою сумку – это тогда что? – Ольга перевела взгляд на Анну Ивановну.

– Это воспитательная мера, ну, как вы не понимаете!

– Что? Я не ослышалась? Помню, читала одну книгу, вы, наверное, ее тоже знаете – «Скотный двор» Оруэлла. Так вот, там тоже было: все животные равноправны, но есть животные, которые равноправнее других животных…

Если бы взглядом можно было убивать, Ольге бы сейчас валяться мертвой.

– Это очень плохо, что вы не понимаете…

– Почему же не понимаю? Отлично понимаю. И какая у вас нагрузка, и как вы устали, и как эти гаджеты вас достали. Даже порыв отобрать телефон у ребенка, пусть он всего лишь время на нем посмотрел. Непонятно мне только желание навесить на моего ребенка ярлык вора. Это очень громко сказано и может иметь далеко идущие последствия, вам не кажется?

– Ну, мы же никого не хотим обидеть…

– Вот и я так думаю. Поэтому давайте я позову сына, и мы вместе обсудим, как таких ситуаций избежать в будущем, хорошо?

У Ольги бешено колотилось сердце и алело лицо, но в душе она чувствовала себя – уже! – победительницей.

«Совсем от рук отбился», «про школу и слышать не хочет», «по учебе скатилась», «одни гулянки/гаджеты/мальчишки/девчонки на уме»… Жалобам родителей, кажется, не будет конца. Те, кто в начальной школе так гордились своими отличниками, судорожно хватают воздух ртом: что случилось с моим золотцем?! Те, чьи дети успевали средне, вообще в глубоком обмороке: боже, исключат из школы со справкой, я буду мамой дворника, караул!..

В чем дело? Конечно, в ней – резкой смене приоритетов.

В начальной школе большинство детей еще свято верят в то, что чтобы быть успешным, нужно хорошо учиться, получать красивым учительским почерком выведенные пятерки и поглаживания по голове. К седьмому-восьмому классу они выясняют, что это все иллюзии. Знания знаниями, их ценность по-прежнему высока, но вот способы получения информации делаются все разнообразнее, ютьюб и прочие интернет-ресурсы явно обгоняют школу в субъективных рейтингах «интересно и полезно».

Зато подросток начинает по-новому смотреть на общение. Общение! Это время, когда нужно научиться дружить, любить, завоевывать авторитет, взаимодействовать с себе подобными. Если до этого времени в фокусе внимания была обратная связь, получаемая от взрослых (похвалят ли родители, учителя), то теперь – обратная связь от сверстников: одобрят ли мое поведение? Сочтут ли шутку «годной»?

В общем и целом, становится как-то не до учебы. Есть отягчающие обстоятельства, которые доводят это «не до учебы» до критического уровня, когда у подростка начинается натуральный конфликт с учителями и/или институтом среднего образования. И вот этот конкретный конфликт лучше предотвратить, чем разруливать постфактум. А для этого полезно знать, что усугубляет его, – «отметочное» насилие во всех проявлениях.

Вы замечали, что если говорить о мотивации, то большая часть (грустно, но абсолютно большая часть!) школьников хочет не узнать/разобраться/понять/решить задачу, а получить хорошую оценку? Что есть такая разновидность отличников и хорошистов, которые для получения этих злополучных пятерок и четверок делают грустные глаза, канючат, льстят педагогам, всячески подлизываются… Бр-р. Но факт. У многих хорошо успевающих детей в приоритете не знания, а оценки. Кошмар? Позор? А чего же мы хотим, если сами требуем, нет, даже выбиваем из них эти оценки, как гопники – сигареты и мелочь из карманов прохожих? Есть немало родителей, которым безразлично, что там ребенок знает или не знает, как себя чувствует, что у него на душе – они хотят только, чтобы в дневнике были исключительно «четыре» и «пять». Лучше, конечно, «пять»… Это значит для них, что с ребенком все в порядке, у него дела идут нормально, у учителей ни к кому нет вопросов, можно и дальше жить своей жизнью. «Пять» – значит, знает, умный, молодец. «Три» – лодырь и лентяй, бестолочь, по миру пойдет.

Но ведь – согласитесь – это не всегда так.

Бывает «четыре» за красивые глаза и «три» за то, что не так посмотрел на учительницу. Бывает, учиться скучно, а читать – интересно. А бывает «плевать я хотел на эти формальности, пойду ВВС посмотрю»…

Поэтому, если вы читаете эти строки, пожалуй, пришла пора отказаться от иллюзий, что успешность вашего сына или дочери (а заодно и вас как их родителя) измеряется процентом хороших оценок в дневнике.

Да, многие сейчас подумают про ЕГЭ. Возражение не зачтено. ЕГЭ и текущая успеваемость (парадоксально, но часто) – две не связанные между собой величины. Нередки случаи, когда выпускники со средней успеваемостью сдают эти экзамены блестяще, а хорошисты и отличники – не очень хорошо. У ученика увеличиваются шансы на получение высокого балла не в связи с хорошей успеваемостью, а в связи с глубокими знаниями предмета. Разница ведь есть, и существенная. Кроме того, к тому моменту, когда нужно сдавать ЕГЭ и «думать о будущем», подростковые бури, как правило, уже утихают, и на первый план выходит юношеская целеустремленность, так что это – не собственно предмет нашего нынешнего разговора. Более того, соотношение результатов ЕГЭ и реальной грамотности – тоже очень интересный вопрос. Один из авторов данной книги в целях «научного эксперимента» проходил тестирование по ЕГЭ (тестовую часть). Дано: первые и вторые места в региональных олимпиадах по русскому языку, золотая медаль, филфак с отличием и т. д. Результат по ЕГЭ – 63 % правильных ответов. Вопрос таков: какое отношение ЕГЭ имеет к реальной (и даже филологически профессиональной) грамотности?

Еще одна важная мысль, дорогие родители, и мы просим вас обратить на нее внимание: так, как сейчас, будет не всегда. Еще раз: так будет не всегда! Мы склонны постоянно допускать одну и ту же ошибку: когда нам плохо, мы впадаем в уныние, потому что нам кажется, что это «плохо» будет продолжаться до конца жизни; когда нам хорошо, мы наивно полагаем, что так же хорошо теперь будет все время.

Но – как написано было на кольце царя Соломона, «и это пройдет». Тем или иным образом, в ту или иную сторону ситуация изменится, и вопрос лишь в том, какого именно изменения вы хотите и что готовы сделать для него.

Да, и эти вот волнения, и ссоры, и регулярное хлопанье дверью, и даже Марьиванна с ее недовольством и посланиями вам красной пастой в дневнике… Важно, по большому счету, только одно: какие отношения со своим ребенком вы пронесете через этот процесс.

И вот что обязательно нужно знать.

У наших подростков конфликты со взрослыми – обычное дело. Ну, вы помните про любовь и «перелюбовь», недостаток уважения, болезненное восприятие пренебрежения и т. д. И если уж мы, родители, порой думаем, что наши подросшие сыновья и дочери невыносимы, то какие претензии могут быть к учителям? Им тоже сложно.

И подросткам с ними сложно. С кем-то – прямо очень-очень сложно.

И самое плохое, что может сделать родитель, когда у сына или дочери конфликт с учителем (или учителями), – это…

Догадываетесь?

Да. Принять сторону давящего социума, а не ребенка. Пусть даже этот ребенок на полголовы выше мамы или давно вырос из маминых туфель. Потому что, во-первых, как ни крути, а это еще очень юный человек, которому не под силу на равных участвовать в социальном конфликте со взрослыми людьми. А во-вторых, потому что это – ваш ребенок.

К сожалению, пока что мы часто наблюдаем другую тенденцию. Учительница, завуч, директор недовольны? О боже, караул, кошмар, мы все погибнем… ой, то есть нет: караул, кошмар, что за чудовище я родила?! ну-ка марш в установленные рамки! марш-марш!

Иногда это происходит неявно, иногда – ярко и агрессивно. Но мы, родители, будучи уже умудренными опытом людьми, совершаем одну и ту же ошибку: в ситуации, когда кто-то из «взрослых» ругает наших детей, парадоксально начинаем чувствовать себя… тоже детьми. Более того: детьми провинившимися. Нам-де из-за «вот этого вот»/«вот этой вот» дает взбучку Марьиванна, соседка баба Клава, еще кто-нибудь… И хочется:

а) провалиться сквозь землю;

б) свалить вину на другого;

в) задобрить агрессора;

г) самое главное: сделать что-нибудь такое, чтобы никогда больше такая ситуация не повторялась.

И получается, что наших детей и защитить-то некому! Потому что даже если мама-папа героическим усилием сдерживает первые три желания, то четвертое реализует в полной мере, как только «напавший педагог» скрывается из виду, – и на голову ребенка обрушивается весь гнев разъяренного вулкана.

А ведь категорически нельзя допускать, чтобы ваш сын или дочь чувствовали, что против них – весь мир. Да еще с вами во главе. И никакое мнение никакой учительницы здесь не имеет значения.

Поэтому мы бы очень хотели, чтобы из этой главы вы запомнили самое главное: необходимо (жизненно необходимо), чтобы родители выступали на стороне своего сына или дочери, будь им хоть два, хоть пятнадцать, и четко доносили эту позицию как до самого ребенка (в нашем случае – уже подростка), так и до всех прочих окружающих. Нет, он не вырастет маменькиным сынком, привычка держаться за мамкину юбку произрастает из совсем других обстоятельств. Из однозначной поддержки произрастает уверенность в надежности тыла и сопутствующая ей общая уверенность. Та самая, которой многим так не хватает для успешности. Как говорится, сделайте своему ребенку дорогостоящий подарок с перспективой – сэкономьте ему деньги на психотерапию, которая не понадобится…

Второе, что нам бы хотелось донести до вас в этой главе, – это значимость простого вроде бы слова «вместе». Запомните его, пожалуйста, на все случаи жизни, связанные с вашим ребенком-подростком.

«Мне не нравится твое поведение, но я уверена, что вместе мы сможем изменить ситуацию в лучшую сторону».

И:

«Марьиванна, я понимаю ваши чувства. У вас накопились некоторые претензии к моему ребенку, так давайте же подумаем, как мы ВМЕСТЕ можем изменить ситуацию».

Учителя, как правило, люди занятые. Мы все это понимаем. И обычно они очень – осознанно или нет – хотят облегчить себе жизнь и сгрузить ответственность на кого-нибудь еще. Особенно ярко это видно в случае с претензиями к ученикам (сейчас даже неважно, обоснованными или нет). Вы мама-папа? Вы и решайте свои проблемы. Но позвольте, вы действительно мама/папа, это так… Но педагог – это человек, выбравший себе в качестве профессии обучение и воспитание детей. И если что-то не заладилось у ребенка с учебой, то это ответственность педагога – искать подход, помогать и т. д., а насколько получается – вопрос профессиональной компетенции. Это очевидный контекст учительско-ученических отношений, и иногда имеет смысл подчеркнуть, что вы его тоже знаете и понимаете. Это бывает полезно, гораздо полезнее, чем «да я прослежу», «да я его/ее драть буду как сидорову козу» и т. д.

Да, педагогов можно понять: нагрузка огромная, мотивация, сами понимаете, страдает. Профессия требует больших эмоциональных, интеллектуальных и просто душевных вложений. Однако, во-первых, мы все взрослые люди и понимаем, что профессиональный выбор делается осознанно, и эта осознанность налагает определенную ответственность. А во-вторых, психологическое благополучие, самоуважение и позитивный образ самого себя у вашего сына или дочки – это то, что для родителей должно быть на первом месте. Поэтому мы от души желаем вашим детям понимающих учителей, которые находятся действительно на своем месте, а учителям – много сил и душевного огня. А вам, дорогие читатели, – верной расстановки приоритетов и ощущения единства с сыновьями и дочерьми.

Глава 7
Компании: а чем они там занимаются?

– Вот где она ходит? Опять с этим Пашей пошла. Десятый час ночи. Трубку не берет. Ну, я ей устрою.

Андрей смотрел телевизор, краем уха отмечая монолог сбоку. Мать опять заводила свою шарманку.

– Ма, да успокойся, скоро вернется. Она всегда в десять приходит.

– Ну, вот только пусть попробует в десять не прийти.

Андрей предпочел промолчать. Лучше не нагонять волну лишний раз. Он хорошо знал свою сестру и был вполне спокоен за нее. Паша тоже был нормальный пацан, хоть и ходили слухи, что жрет какую-то дрянь.

– Мне донесли сегодня, что это за ребята. Вчера к ним полиция приезжала – соседка рассказала. Они собираются у него на квартире и творят бог пойми что. К порядочным людям полиция не приедет! Так вот и разогнали всех. Я как почувствовала. Забрала вчера Олю с собой в театр. А так бы что? Привод?

Андрей делал вид, что оглох.

– Да что ты молчишь-то все? Тебе что, все равно, что с твоей сестрой будет?

– Ма! Да ей же пятнадцать! Конечно, они собираются у кого-то на квартире! Я сам так делал! И что? – он обвел себя руками. – Жив. Здоров.

– Ты мужчина! У тебя мозги есть! А она что? Она же втюрилась в этого… этого Пашу. Что он ей скажет, то и сделает!

Андрей покачал головой. Слава богу, что через месяц он уезжает в другой город.

Входная дверь хлопнула. Оля, как всегда, пунктуальна.

Мать с пробуксовкой полетела в коридор.

– Ты чего трубку не берешь?!!!

– Да я… А! Телефон на вибро. Извини, ма.

– Сколько раз тебе говорить, чтоб не переключала на беззвучный? Ты видела, сколько раз я тебе звонила?

– А чего мне звонить? Хлеба купить? Я ж в десять всегда прихожу!

– А ты не умничай. Опять с Пашей ходила?

– Ходила! – Оля перешла в оборону. Она принялась громыхать обувью и уже решила, минуя допрос, проскочить в свою комнату.

– Куда пошла?! Ты знаешь, что к нему вчера полиция приезжала?

– Знаю.

– И что?

– И ничего! Приехала и уехала.

– Вот скажи мне, чем там надо было заниматься, чтоб соседи полицию вызвали?

Оле рассказали про вчерашнее гуляние. На квартире было человек пятнадцать. День рождения Славика. Было много выпивки и курева. Оля очень злилась на мать, что та уволокла ее в театр именно в этот день. Рассказывали, что было нереально круто.

Кто-то напился и развлекался тем, что врубал музыку на полную. Его несколько раз от колонок отгоняли. Соседи не выдержали. Приехала полиция, поднялся страшный шухер, но ребята скинулись деньгами – дали взятку, и менты уехали. Потом полночи еще шухерились и шипели друг на друга, чтобы не шуметь – деньги закончились. Оля очень любила такие сборища и любила Пашу. Ну, как – любила. Он ей нравился. Он был старше ее на 3 года. По меркам Оли это очень много. Ей нравилось его слушаться. Он мог выпить или покурить, но при ней старался этого не делать и проводил разъяснительные беседы на эту тему.

Паша был хороший, только с предками ему не повезло. Он сам себе предоставлен оказался с 13 лет. Работать пошел. Зато теперь сам за квартиру платит. Говорит, что жить самому это кайф. Звал Олю жить с собой, когда ей тоже 18 исполнится. Но Оля так далеко не заглядывала. Сейчас он ей нравится, а что будет через три года – неизвестно.

– Не знаю, что надо было делать, – Оля пожала плечами. – Ма, ты зря волнуешься. Паша нормальный. Он меня защищает и заботится обо мне. Я ж не курю даже. На – понюхай.

Оля протянула руки. Знала, что мать втихаря их нюхает, делая вид, что маникюром любуется.

– Да знаю я, что не куришь, – нехотя проворчала мать. – Я волнуюсь за тебя. Не для того я тебя рожала, чтоб ты связалась с какими-то оболтусами и жизнь себе загубила.

В такие моменты Оле часто хотелось спросить, а для чего же ее рожали. Но она, как обычно, промолчала. В этот тайный план ее все равно, похоже, никто посвящать не собирается.

Оля пробовала курить, но как-то не задалось. В горле першит, кашель жуткий, и голова кружится. Алкоголь – это интересней. Но и то, каждый день пить кто станет? А наркотики… Ей было и интересно, что это такое, но и страшно. Больше страшно. Паша как-то показал ей фильм «Реквием по мечте». Она очень впечатлилась и решила держаться от этих штук подальше.

А вот на мать Оля злилась. Та своим навязчивым стремлением уберечь часто ужасно доставала ее. Так что хотелось к Паше даже не затем, чтоб быть с ним, а чтоб подальше от нее. От нее и отец ушел, и Андрей скоро уедет, и она уйдет, как только сможет. Оля дотронулась до ее плеча:

– Ма, я сама разберусь. Не переживай.

– Разберется она… Ладно. Все равно запретить тебе с ним общаться я не могу. Но, Оля! Если я узнаю, что ты куришь, пьешь и употребляешь – я сама тебя в наркодиспансер сдам! Заруби себе это на носу!

– Да, мам, я поняла, – Оля начала движение в сторону комнаты. – Привет, Андрей.

Брат махнул рукой в ответ.

«Нет, ты об этом не узнаешь, мам. Ей-богу, не узнаешь».

Давление такого рода всегда только усугубляет ситуацию и настраивает человека против источника панической истерики.

Некоторые родители почему-то считают своих детей умственно отсталыми. Не в прямом смысле, конечно, но ведут себя так, словно тем не доступно простое логическое мышление. Будто они не в состоянии выбрать верный путь, решить свои проблемы самостоятельно и вообще не совсем люди. Это, конечно, обидно.

Давайте разберемся, что же лежит в корне стремления подростков собираться в компании и когда волноваться следует, а когда – нет.

Прежде всего, дорогие читатели, помните: есть такое негласное, но очень известное правило – «Подобное притягивает подобное». Это правда. Подростковый возраст знаменуется новым важнейшим этапом развития. Это и социализация, и поиск себя, и отделение от родителей, и обретение свободы. Также человек осознает себя, свои потребности, понимает, что он уже не ребенок, и считает необходимым отстаивать свои права и свободу, если, конечно, в течение длительного времени они были попраны. Тем сильнее конфликт, чем в большей степени родитель считает ребенка своей собственностью и видит возможность указывать, как ему жить и что делать.

Люди притягиваются друг к другу не только по интересам, но и по схожим проблемам – «тараканам в голове». Двум людям, считающим, что мир несправедлив, жесток, смысла в нем нет и правды тоже, вполне будет о чем поговорить. Они хорошо поймут друг друга и поддержат. Но человек, уверенный, что мир – это классное, интересное место, где он нужен, где нужны его способности, а сам он успешный и умный, – не сможет вписаться в эту компанию. Его там попытаются забить ногами, фигурально выражаясь. Представьте, что есть два музыканта, которые обожают музыку, часами слушают ее, наслаждаются и сочиняют свою, но что в их компании делать футболисту? Потребности друг в друге у них не будет.

Потому, если хотите знать, с кем и в какой компании общается ваш ребенок, – обратите внимание на то, какие у него убеждения. Свои убеждения мы всегда транслируем, не надо только устраивать допрос. Это легко понять и по поведению, и по часто употребляемым фразам, и по общему состоянию человека. Есть, правда, еще один способ – заглянуть внутрь себя. А что вы сами думаете относительно жизни? Мира? Вас он больше устраивает – или это какое-то враждебное место? Это важно потому, что скорее всего ребенок перенял часть ваших убеждений, сымитировал ваше поведение, а вы за его жизнь успели, сами того не замечая, сделать не один десяток внушений на самые разные темы.

Теперь относительно внушений подробнее. Помните, что «запретный плод сладок»? Так вот, всякие «никогда не кури», «не смей пробовать наркотики», «начнешь пить – станешь алкоголиком» – это не работает. Не надо судить Еву за то, что она съела яблоко: если б под запретом был змей, она бы съела и его. Чем больше нам что-то категорически запрещают, тем больше этого хочется.

Намного эффективней будет объяснять, что курят те взрослые, у которых были проблемы в детстве. Люди пьют алкоголь потому, что чувствуют себя несчастными. Принимают наркотики те, кто хочет себя убить. И это все – правда. Строго говоря, суицид – это все вышеперечисленное. Потому если ваш ребенок налегает на что-то, имеет смысл задуматься и понять, как так получилось, что человек в таком раннем возрасте задумал себя загубить. Зачем? И кто этому поспособствовал? Конечно, вернее всего искать ответы в себе. Родитель является для ребенка авторитетным лицом, и из пустого места никогда ничего не берется. Иными словами, если с ребенком все в порядке, то никакого влияния извне опасаться не следует. Самое большое влияние, которое на него было оказано, это – ваше. Остальное – только наслоение.

Еще небольшой топ родительских страхов, связанных с попаданием в ребенка в компанию, где обязательно «научат плохом у».

Свяжется с плохой компанией – попадет в беду. Драка, разбой, полиция, тюрьма. Или, если дочь, – пойдет по рукам, детей понарожает (ой, ужас-то какой, подумать только), никому не нужна останется. Оболтус, забросит учебу – не окончит школу, не поступит в вуз, не найдет работу. Или: он ничем, кроме своих друзей, и гулянок не интересуется, вырастет дебилом.

Все эти страхи можно смело отнести в разряд: «мой ребенок будет неудачником». Здесь есть несколько тем для размышления. Во-первых: зачем накладывать на своего ребенка образ дурачка, у которого «своей головы нет»? Во-вторых: для чего вам нужно, чтобы своей головы у него не было? Тогда ему понадобится ваша?

Здесь мы говорим о неосознаваемых или плохо осознаваемых мотивах в поведении родителя. Ведь «у тебя своей головы нет» – это тоже внушение. Причем не так важно, вслух вы это произносите или только думаете: вы все равно транслируете это невербально, если такое мнение есть. Дело в том, что часто родители, которые сами не нашли себя и видят смысл жизни в детях, очень не хотят, чтобы те от них уходили: занимались делами, жили отдельно. Как не дать ребенку свободу, но так, чтобы он сам от нее отказался? Правильно! Внушить ему, что он сам не справится, что он глупый и что есть люди, которые способны увести его в сторону от светлого будущего. Но! У него всегда есть мама и папа, которые при необходимости направят на верный путь. В итоге ребенок теряет собственные ориентиры. И начинаются звонки: мам, что мне делать, пап, как мне поступить. На что и расчет… Родитель занят – он руководит жизнью ребенка. Только что это за жизнь? Жестоко, не правда ли?

Кроме того, здесь у ребенка возникает внутренний конфликт. Его разрывают противоречия: с одной стороны – я сам ни в чем не разберусь. Я глупый. Мне нужна помощь. С другой стороны – я докажу им, что я не такой дурак и неудачник, как обо мне думают. И в одном и в другом случае человек не является собой. Сначала он чувствует себя ничтожеством, а потом этому чувству противится и, превозмогая его, пытается сделать что-то, что сделал бы легко, если б этого чувства не было вовсе. Более того, часто в процессе «доказывания» люди выбирают не ту профессию, которая им по душе, а ту, от которой мама и папа бы упали в обморок от восторга: нефтяной магнат, директор директора. Папа любит ковыряться в машине – стану механиком. Или вообще неважно, кем быть, лишь бы денег побольше. В итоге – напрасно прожитая жизнь. Нереализация мечтаний, потенциала, непонимание себя как личности, тоска, безысходность, но это потом, а сначала: «Попадешь в плохую компанию – вся жизнь насмарку». Жутко от того, что именно так и выходит. Только вы уже поняли, что дело здесь вовсе не в компании.

Друзья, относитесь внимательно к собственным страхам. Помните, что любые действия и мысли имеют под собой какую-то основу. Выстраивая логическую цепочку, ее достаточно просто обнаружить. Давайте прежде всего будем внимательно относиться к себе, понимая, что нашим детям будет намного легче жить, если они снабжены поддерживающими внушениями и установками. Если они будут считать себя умными, смелыми, способными – такими, какие они есть на самом деле!

Глава 8
Асоциальное поведение

– Это возмутительно! – Любовь Ивановну мелко потряхивало.

Она то и дело поджимала свои морщинистые в розовой помаде губы и крепче сдавливала руки у груди. Была чем-то похожа на взъерошенную птицу, которую кто-то только что обрызгал водой.

Все ее тетради, методички, ручки и карандаши были аккуратно выложены на столе. Ровно. Уголок к уголку. Деревянная указка поодаль, но так, чтобы ее удобно было брать. И даже лезвие. Крохотное лезвие, чтобы незаметно удалять ошибки, допущенные в журнале.

Любовь Ивановна была очень щепетильной женщиной и считала своим долгом приучать к щепетильности учеников. Она никогда не кричала. Только выгоняла из класса, выводила к доске, отчитывала и выказывала все признаки глубокого и полного разочарования, если ученик ее расстраивал.

Но Петя перешел сегодня все границы. Он уже долго их переходил. Но сегодня была последняя капля. Любовь Ивановна пригласила в школу его родителей. Главным образом – папу. Потому как, по ее мнению, папа Пети был очень жестким мужчиной, работал в правоохранительных органах, и Петя его боялся.

– Плевать из окна в людей! Это уже что-то немыслимое! – она переводила возмущенный взгляд с отца Пети на его мать. – Петя всегда был трудным ребенком. Я это знала. Но теперь… я уже готова от него отказаться. Присаживайтесь. А ты постой! – Любовь Ивановна остановила Петю, стремящегося к стулу. Лучше будет, если он все выслушает стоя – так она считала.

– Я знаю, что он Дерется. Что после школы не идет сразу домой, а отправляется за гаражи, где бог весть чем занимается вместе с остальными трудными детьми нашей школы.

Теперь Петя молча удивлялся: «Откуда она знает?»

– Да, Петя, я все про тебя знаю! Он ходит на школьные дискотеки и перед ними напивается. Недавно на первом этаже разбили окно, и я доподлинно знаю, что ваш сын имеет к этому прямое отношение. Вчера я водила его к завучу по поводу внешнего вида – серьга в носу. Да! А вы не знали? Так знайте! Заставили снять. Я знаю, что он подбрасывает бомбы в туалеты и рисует на стенах всякие непристойности. А об отношениях с учителями лучше б вообще промолчать, но я не буду! Хамит, огрызается и даже послал матом учительницу истории, чем довел бедную женщину до слез. Это было вчера, как раз перед плевками из окна. И я не хочу слышать никаких оправданий, Петя! Тебе для полного счастья только привода в полицию не хватает. И видит бог, он не за горами! Я хочу вести его к директору, но перед этим решила поговорить с вами. Может, папа Пети хоть как-то повлияет на него.

Любовь Ивановна сделала многозначительное ударение на последнем предложении.

– Я звонила вам,Наталья… как? Наталья Николаевна, уже не раз по поводу Петиного поведения, но как мы видим – результата это не дало. И я считаю, что перед оплеванными людьми нужно извиниться и сделать им какую-то компенсацию. Это ведь преподаватели нашей школы! И если Петя хочет и дальше здесь учиться, то с ними лучше бы не ссориться.

Любовь Ивановна вновь крепко поджала губы. Ее голова слегка тряслась. Петя стоял поодаль от нее, опустив голову. Только было видно, как поблескивают глаза из-под ресниц. «Да что тебе все неймется, старая ты карга!»

– Я все понял, – Петин отец встал из-за стола. – Мы вас услышали, Любовь Ивановна. Будем проводить разъяснительные работы.

– Уж будьте так добры! Видит бог – я своих учеников люблю и в обиду не дам, но и мое терпение не бесконечно!

Любовь Ивановна кинула многозначительный взгляд на Петю, мол: «Ну, теперь тебе точно несдобровать!» Она осталась очень собой довольна. А если и это не сработает, то она сделает все, чтобы Петю перевели в другую школу. Хулиганы здесь ни к чему. К тому же в ее классе!

Петя шел рядом с родителями, не зная, чего ждать. Отец был суров, серьезен и молчалив. Мать напугана неизвестно чем.

Михаил Валерьевич раньше очень сильно разозлился бы на своего сына за то, что тот его позорит, выставляет идиотом, плохим отцом, отцом, который для него не авторитет – но многое что за последнее время изменилось. Михаил Валерьевич вспоминал себя, видел результат своей жизни и понимал, что где-то его правда дала сбой. Он шел и думал о том, как его самого наказывали родители, называли тупицей, ничтожеством, били… и теперь он вынужден был сталкиваться с последствиями этого воспитания. Вспоминал, как сам кричал на Петю, называл тупицей, ничтожеством и бил. И теперь шел и понимал, что совсем не знает, как ему быть. Ему нужен был совет, но у кого спросить его, Михаил Валерьевич не знал, хоть шел и понимал, что его сыну нужна помощь. Адекватная помощь адекватного отца.

– Сын, я поговорю с тобой начистоту…

Видите, в этой главе мы не ставим вопрос: как более изощренно наказать подростка, указать ему на его место, сделать так, чтобы он вас слушался или слушался классного руководителя, – нет. Мы говорим о том, как помочь своему сыну или дочери адаптироваться к социуму, в котором он или она находится.

Вы уже наверняка догадались, что метод наказания не просто не работает – он дает прямо противоположный эффект. Строго говоря, именно вследствие унижений, детского насилия, пренебрежения со стороны родителей, эмоциональной холодности и возникают у человека проблемы с адаптацией. Более того, один из основополагающих факторов возникновения таких проблем – это пример самих родителей.

В детском возрасте трудности адаптации проявляются как неумение строить отношения в коллективе, привычка решать все споры агрессией, криками, угрозами, иногда в ход идет и воровство. Часто ситуация осложняется тем, что на ребенке сразу ставят клеймо: «трудный». При этом воспитатели в детском саду и в начальной школе относятся к такому ребенку «по-особенному», часто выставляют его в качестве негативного примера, чем способствуют еще большему эмоциональному отчуждению, отдалению от сверстников, уходу в себя и проявлению протеста. Протест может выражаться как активное нежелание следовать предложенным правилам, отказ от сотрудничества в общественных мероприятиях, агрессивное противодействие стремлению окружающих наладить контакт, нежелание взаимодействовать и договариваться с преподавателями и родителями. Здесь также есть очевидное нежелание ребенка устанавливать доверительные отношения со взрослыми – это означает лишь то, что в его жизни нет положительного опыта такого взаимодействия. Возможно, взрослые не выполняли условия договора, и ребенок понял, что доверять им нельзя: «Скажи мне правду, и я обещаю, что не буду ругаться». Ребенок открывается, сообщает, что, к примеру, взял мелочь со стола, – и понеслось: «Это воровство! Ты не должен был! Спрашивай разрешения! Это не твои деньги!» – в агрессивной форме. Еще хуже, если следуют телесные наказания. Так ребенок учится врать. Он понимает, что от того, что он доверится, ничего хорошего не произойдет, и встает в оппозицию. Верно. С врагами нужно быть настороже.

Если конфликт не разрешается, то ситуация усугубляется. Со временем негативная модель крепче врастает в психику. Человек понимает, что вокруг творится несправедливость. Преподавателей он обязательно будет воспринимать через призму первого опыта, – это называется апперцепция. То есть если мать или бабушка вела себя с ребенком неуважительно, агрессивно, кричала, била и проявляла прочие признаки враждебности, – то по умолчанию он будет считать, что и от преподавателей ничего иного ждать не следует. Такая точка зрения будет провоцировать его на проявление протеста: «Я не хочу, чтобы ко мне так относились!», «Ах, вы так ко мне? Ну, тогда получайте!». И вот это «получайте» будет проявляться в самых разных формах. Часто такие подростки нарочно подвигают общественность на враждебность только для того, чтобы в очередной раз подтвердить свои убеждения: «мир несправедлив», «я ничтожество», «меня не любят», «я всегда все делаю не так». Помните: мы всегда бессознательно стремимся подтвердить убеждения, а не опровергнуть. Так устроена психика.

Так что, если у вашего сына или дочери проблемы с адаптацией, имеет смысл обратить внимание на себя и, конечно, на того, кто проводит или проводил с ним или с ней бо́льшую часть времени. Не допускайте к воспитанию тех, кто не уважает детей, кто считает их не совсем людьми, кому нет дела до их эмоционального состояния, кто склонен к жестокости и не имеет психического равновесия. Присмотритесь внимательней к собственному поведению. Способны ли вы сами эффективно взаимодействовать в социуме, часты ли беспричинные вспышки агрессии, считаете ли вы окружающих по большей части тупыми, недалекими, малопонимающими людьми, которым до вас как пешком до Китая? Это важный момент. Подросток по-прежнему ориентируется прежде всего на вас. Огромным показателем является уровень его доверия к вам, желание делиться происходящим, честно посвящать в свою жизнь.

Далее здесь следует сказать о втором варианте проблем с адаптацией. Предположим, в ваших отношениях все в порядке, и происходит конфликт другого рода: ваш сын или дочь не привык(ла) к пренебрежительному отношению, но сталкивается с ним в обществе. Здесь, конечно, бесспорно у подростка должен быть выработан архетип Тень, чтобы он мог себя защитить. Если это получается – человек укореняется во мнении «меня никто не имеет права обижать, я в состоянии защитить себя, я сильный, со мной все в порядке». Однако есть ряд случаев, когда защищать себя не просто нежелательно, а категорически запрещается. Как, например, в школе. Не все учителя одинаково адекватны, вспомните свое отрочество. Кто-то считает себя вправе оскорблять учеников за то, что те не понимают предмета, высмеивать, прилюдно унижать – и все это, по их мнению, подростки должны сносить молча. Как менее равноправные существа, вероятно. Очень плохо, если, попав в такой класс, подросток не находит поддержки у родителей. Если ему говорят, мол, терпи, такова жизнь, ты ничего не сможешь с этим сделать – это прививание беспомощности. То есть в нужном контексте отстаивать и защищать себя запрещено – значит, я все равно буду это делать, но иначе, через протест.

Совсем другое дело, если родители, узнав о таком поведении учителя, возмущаются и дают обратную связь: «Не слушай ее, она идиотка, больная женщина. А мы завтра придем к ней в гости – пообщаться». В этом случае ребенок понимает сразу несколько вещей: те, кто называет его тупицей, сами идиоты, с ним все в порядке. Еще он понимает, что за него заступятся, он не беспомощен, его любят. Таким образом встраивается модель, в которой человек чувствует себя полноценным, полноправным членом общества, несмотря на свой возраст; уверен в том, что с ним все в порядке и в сложной ситуации он может опереться на близких людей. Это – здоровая психика.

Также будет полезно, если вы предварительно объясните своему сыну или дочери ряд общественных правил, как то: материться можно со своими. В обществе это не принято. Если ты будешь ругаться матом при учителях или административных лицах – скорее всего, о тебе сложится негативное мнение. Это будет мешать тебе в дальнейшем. Это честная доверительная формулировка, которая поможет сориентироваться без «Услышу мат – получишь по губам».

Драться можно с врагами. Со своими не дерутся. Если тебя обидели – дай сдачи. Если будут проблемы с учителем – мы поможем.

Если тебе неинтересен предмет – ты можешь в него не вникать, но если ты получишь двойку в году, то тебе придется остаться в этом же классе повторно. Это помешает тебе вовремя получить нужную профессию.

Иными словами, нужно говорить правду и в обязательном порядке в любом общественном конфликте вставать на сторону своего ребенка. Именно в родителях подросток обретает поддержку, опыт которой будет помогать ему всю жизнь.

Помните: асоциальное поведение – это параметр тревожной личности, признак неуверенности, внутренней неполноценности, своеобразный вызов обществу, стремление продемонстрировать несогласие с установившимся порядком. Далее разнятся лишь способы демонстрации. Полноценная личность, довольная собой и окружающим миром, также может проявлять признаки асоциального поведения, только в разовых случаях. Такой человек всегда будет думать, зачем ему совершать то или иное действие, как это соотносится с его представлением о жизни и насколько это повредит его будущему. Не бывает идеальных, послушных детей. Бывают дети, которые адекватно оценивают окружающую реальность, и те дети, которые не видят ничего, кроме несправедливости, и активно пытаются ей противостоять или же ее преумножить. Беда в том, что кардинальным образом на нашу жизнь влияют представления о нас самих, о том, что нас окружает, – и именно представления, а не сама действительность. Потому задача родителя – в первую очередь, снабдить ребенка такими убеждениями и программами, чтобы он мог эффективно находиться в обществе, понимая, что он нужен социуму, а социум нужен ему.

Глава 9
Подростки и секс

Лена сидела в своей комнате тихо-тихо. За дверью ругались родители. Потом входная дверь хлопнула. У Лены в голове стоял гул, даже ухо от переживаний заложило. В комнату вошла мама и тяжело вздохнула.

– Мы с отцом все решили. Он поехал покупать таблетки. Сейчас привезет. Тебе нужно будет их выпить. Так скажи мне: у тебя ЭТО было с презервативом или нет? Вспомни…

– Я не знаю, – дрожащим голосом ответила Лена. Она действительно не знала. Можно подумать, она так уж сильно в этом разбирается…

Лена училась в девятом классе. Впереди ее ждали первые экзамены. А тут весна и первая любовь. Внезапно и неожиданно. Как раз в тот момент, когда нужно готовиться… Она влюбилась с первого взгляда в нового одноклассника Сашу. Влюбилась так, что земля уходила из-под ног. Ее сердце билось в такт весеннему ритму, и жизнь казалась легкой, как перышко. Саша недавно перешел в их класс из другой школы. Они сразу друг другу понравились. Он предложил встречаться, и она согласилась. Вместе они проводили очень много времени. Ходили на дополнительные занятия, бегали на стадионе, гуляли в парке, ходили на местные тусовки… И вот… Было ощущение, что ее подхватил какой-то теплый ураган чувств, и никакого желания вырваться из его объятий не было.

А вечер так хорошо начинался… Родители пришли с работы и устроили совместный ужин. Потом она села делать уроки, сходила в душ, правда, уходя, оставила на столе телефон, а в нем переписку с Сашей – это стало главной ошибкой дня. Но кто бы мог подумать, что мать полезет читать ее смс-ки?! Следующая картина – безумное лицо матери в дверях ванной, слезы и вопли: «Как ты могла так с нами поступить? Ты о нас совсем не подумала. Ты же еще маленькая!».

Лена даже не сразу поняла, в чем дело.

– Мам, ты чего? Что за шутка? Что случилось? Объясни!

– Это ты мне объясни, как ты могла переспать с ним, ведь ты сейчас можешь быть беременна!

Лена замолчала. Шум в ушах появился очень быстро. Мысль в голове была одна: «Капец! Что теперь будет!» Потом вторая: «А пошли все к черту. Это мое личное дело, и я его люблю».

– Чтобы я больше никогда тебя с ним не видела! Все! Ты теперь под домашним арестом. Я запрещаю тебе с ним общаться! – мать расхаживала по комнате и пила валерьянку из рюмки.

Приехал отец и принес странные таблетки под названием «Постинор». Зачем таблетки? Она же здорова…

– Здорова?! А если ты забеременела от этого ублюдка?

– А если я забеременела, теперь надо вытравить моего ребенка?! – тонко выкрикнула Лена.

Но таблетку ее выпить заставили.

Лена парадоксальным образом боялась, что ее теперь убьют. Еще неясно как, но совершенно точно.

Дорогие читатели, давайте начистоту – мало кто из нас берется прямо и открыто обсуждать со своим чадом вопросы секса. Обычно в ход идет игнорирование, невнятное бормотание, пожимание плечами и другие способы ухода от темы. С нами никто про это не разговаривал, оттого и отсутствует опыт подобного общения.

Откуда мы сами узнали о сексе? Из фильмов, учебников по биологии, скромных рассказов знакомых. Так, конечно же, не должно быть. И если вам стыдно спокойно говорить о сексе со своим подросшим ребенком – это прямое указание на то, что в этом месте блок, запрет и прочие «нельзя».

Понаблюдайте за собой: что вы сами транслируете вовне? Что секс это грязно, стыдно, что это надо держать в тайне, что с радостью им занимаются только развратные люди? Мало ли предубеждений. Как только вы поймете, что именно мешает вам спокойно предоставить информацию своему ребенку, вам будет легче проработать проблему. Хотя бы сделав с ней упражнение по методике ДПДГ (подробности об этом см. на стр. 110). Мы ведь спокойно рассказываем детям о том, зачем нужны деньги, почему люди заводят семьи, для чего работа, – так почему в этом вопросе зияет такая огромная дыра?

Так какие самые важные знания необходимо дать подросткам, чтобы им было легче ориентироваться в этой сфере жизни? Чтобы молоденькие девушки не терзались сомнениями: «Могу ли я забеременеть, если мне кончили в рот?», а точно знали, как зачинаются дети. Чтобы они были уверены: в случае затруднения всегда можно обратиться к матери, а не мучить поисковую систему интернета. Это очень странно, когда с таким простым вопросом дети не могут обратиться к родителям: «Все что хочешь спрашивай, а это – не смей».

Конечно, прежде всего нужно рассказать о половых инфекциях. Нужно объяснить, что необходимо пользоваться презервативом, и при этом даже он не дает 100 % гарантии. Еще лучше, если презервативы будут лежать у вас в доме в открытом доступе. Почему нет? Подросткам бывает тяжело и стыдно покупать их в аптеке, или порой на это не хватает денег… При этом, разумеется, не стоит пересчитывать средства предохранения раз в несколько дней. Это лишнее. Именно ваше спокойное и адекватное отношение к сексу поможет подростку верно сориентироваться в жизни.

Следующий не менее значимый момент – это незапланированная беременность. Дорогие читатели, очень важно, чтобы ваш ребенок твердо понимал, что аборты – это страшно. Что это убийство, хоть десять раз назови его планированием семьи, и т. д. Это важно понимать и девушкам, и парням. Дело в том, что решение о прекращении зарождающейся жизни никогда не проходит бесследно. Это тот случай, когда психика частично разрушается. Чем больше было абортов, тем более пустым изнутри себя чувствует человек. Дети – общечеловеческая ценность, и их сохранность на бессознательном уровне жизненно важна для каждого. При этом не имеет значения, кем было принято решение об аборте, – оба родителя несут равную ответственность. Вне зависимости от того, как они к этому факту на осознанном уровне относятся, на бессознательном возникает аутоагрессия – желание причинить себе вред. Оно может вылиться во что угодно, даже в скрытый суицид.

Подростку необходимо знать, что родители помогут ему и поддержат в любой жизненной ситуации. Это вопрос доверия и дружеских взаимоотношений. Ведь наши дети – друзья нам. А как иначе?

Поговорите с ребенком о значении секса в его жизни и о последствиях. Есть такое мнение, что для женщины чем меньше половых партнеров, тем лучше. Это правда. Если девушка не знает об этом, она может ставить сексуальные эксперименты с каждым понравившимся молодым человеком и со временем почувствовать себя грязной и ненужной, потеряет часть самоуважения, опять-таки на бессознательном уровне. Затем начнет комплексовать из-за этого и потерять доверие к мужчинам. Лучше, если в ее жизни будет только один половой партнер – ее будущий муж. И эту информацию очень важно донести своевременно.

Для парня же ситуация иная. Чем больше девушек у него было, тем более зрелым и взрослым он себя чувствует. Про таких обычно говорят: «Нагулялся». И в самом деле – «нагуляться» для мужчины очень важно. Так он приобретает опыт, и так приходит определенное успокоение: «Я состоялся как мужчина. Теперь можно переходить от количества к качеству».

Обратите внимание: мы говорим о механизмах, которые действуют на бессознательном уровне. Конечно, найдутся те, кто вам расскажет, что ничего нет страшного в том, чтобы жениться на первой девушке, даже если у нее до тебя было десять парней, а у тебя кроме нее никого… Страшного, конечно, ничего. Но в таких условиях бывает тяжеловато строить счастливую семейную жизнь.

Очень важно обозначить свою позицию как нейтрально-доброжелательную: «С кем ты спишь – твое дело. Теперь ты взрослый, значит, и поступай как взрослый. За взаимоотношения с этим человеком и за секс с ним тебе нести ответственность самостоятельно. Если будет необходимость – я помогу, но сам(а) разбираться не полезу». В случае если подросток ничего особо не рассказывает – постарайтесь не докучать ему расспросами. Все, вы обозначили, что если нужна помощь – вы рядом. Этого достаточно.

Ну, и напоследок обсудим еще одну острую тему – сексуальный интерес к своему полу.

Сексуальные отношения с человеком своего пола (как бы далеко они ни зашли) – это следствие неверной полоролевой идентификации. Такое случается, например, когда девочка не хочет быть девочкой, а мальчик отказывается быть мальчиком. Этому есть множество причин. Одна из них – если родители очень хотели девочку, а получился мальчик, и наоборот. Даже находясь в утробе, ребенок прекрасно понимает своих родителей и стремится сказать им то самое «да!». И тогда на бессознательном уровне у него фиксируется желание быть человеком другого пола.

Конечно, это не норма. И так не должно быть. Дорогие читатели, очень важно, чтобы наши дети имели к сексу здоровое отношение, создавали семьи и были счастливы. Давайте поможем им: будем просвещать и правильно информировать на тему секса. Когда-то давно было выражение «Секса и бокса в стране нет», потом с Запада до нас добралась сексуальная революция («гомосексуализм – это в порядке вещей», «давайте все будем любить друг друга» и т. д.), и все резко изменилось. Давайте же – все-таки люди взрослые – найдем золотую середину, не станем превращаться ни в ханжей, ни в распутников, а будем жить полноценно и здорово и эту модель передадим своим детям. Чтобы было комфортно всем: и родителям, и детям, и всем будущим, нерожденным еще поколениям. Чтобы мужчины были мужчинами, женщины – женщинами и чтобы у них рождались дети, которые и составят будущее нашего мира.

Глава 10
Сигареты, алкоголь и…

Стоял прохладный субботний вечер. Максим и Саша сидели на лавочке возле стадиона, поджидая, когда подойдет Женя, их друг. От нечего делать смотрели фотки в телефоне. Идти на заброшку не хотелось, да и, честно говоря, было уже поздновато. А вот приключений хотелось, и очень сильно…

– Ребята, что я принес! – воскликнул, подбегая к друзьям, Женя, худощавый мальчишка с угловатыми чертами лица, лет четырнадцати на вид. – Смотрите, чего достал! – Женя вытащил из рюкзака початую бутылку водки.

– Женя, ты чего это? Где ты водку взял? – удивился Максим. Ему было двенадцать лет, и его воспитывала бабушка: родители погибли в автокатастрофе, когда ему было всего два годика. Он вырос хорошо воспитанным мальчиком, знающим все правила этикета, как и хотела бабушка. Но иногда так хотелось сделать что-нибудь необычное, почувствовать себя свободным, взрослым… Эх.

– А что, идея классная, – поддержал Саша. – Я б хотел попробовать, а то родичи не дают, а так хочется… – Саше было тринадцать лет, и жил он с родителями в соседней многоэтажке.

– Бабушка расстроится, если узнает, что я пил…

– Не дрейфь, все будет хорошо, мы по чуть-чуть попробуем.

– Только бы мои предки не узнали. Вот, жвачка есть, чтобы не пахло. Не спалят.

– Есть и стаканчики, и колбасы чуток, я все из дома взял, после дня рождения отца осталось, родители даже не заметили, что я унес бутылку.

– Ну давай, разливай. Ой, горькая какая… Смешно стало.

– А у меня голова кружится, ух! Вертолеты летают… весело!

– Ребят, мне плохо очень!

– Макс, что с тобой? Эй? Ты почему не отвечаешь? Ты, друг, так не шути! Блин! Что с тобой, дружище? Макс!

Максим без сознания съехал с лавочки. Сказать, что Женя с Сашей испугались, – значит не сказать ничего.

– Будем ждать, когда Макс придет в себя, или сбегаем к его бабушке?

– Я вот забираю водку и ухожу, я не виноват ни в чем, он сам согласился. Я не знал, что он отключится. Меня тут не было. Хлюпики…

– Жека, ты куда! Пожалуйста, не бросай меня с ним одного! Я не знаю, что делать!

– Все, я пошел… – Женя исчез в темноте.

– Что ж делать-то? Максим, очнись! Ладно, я сейчас, я быстро! – на ходу кусая побелевшие губы, Саша умчался в подъезд.

Скорая приехала, слава богу, вовремя. А ведь каких-нибудь десять минут – и было бы поздно! Врачи успели снять анафилактический шок и увезли на промывание желудка. Общение с участковым, конечно, было не самым приятным в жизни эпизодом, но это не большая плата за спасение человека.

Максим узнал в этот день две важные вещи. Во-первых, что не всякий, кто другом называется, им и является. А во-вторых, что об аллергии на алкоголь можно и не знать, пока не попробуешь…

Тема алкоголя и сигарет в отношении к подросткам всегда была очень актуальной. Она не дает покоя ни родителям, ни детям. И понятно почему! Поэтому у нас на повестке дня три вопроса: зачем дети пробуют это, как реагировать родителям на такие эксперименты и как же все-таки помочь детям обойти опасные грани?

Первичный ответ очевиден: подростки начинают употреблять вредные вещества с целью почувствовать себя наконец-то взрослыми. Да-да, дорогие родители сами внушают это своим не менее дорогим детям: «Ты еще маленький, чтобы такое пробовать! Подрастешь, вот тогда и посмотрим!» Ага. Только взрослый человек может курить и пить. Понятно: чтобы почувствовать себя действительно взрослым, нужно делать так, как делают папа, мама или сосед по лестничной площадке. Это же так легко…

Плюс к тому, запретный плод всегда сладок, не так ли? Наверное, каждый из вас с этим сталкивался. Представьте: занимаешься ты своим любимым делом, и вдруг тебя отвлекают, говорят: «Смотри! Видишь это? Не трогай, опасно!» И внутри появляется странное чувство: вроде тебе действительно это не нужно… но параллельно растет желание посмотреть или потрогать, попробовать – интересно же. Поэтому, когда вы строго-настрого запрещаете своим детям курить или пить, вы еще больше интригуете их и разжигаете к этим процессам больший интерес.

Кроме того, стремление к запретному усугубляется, если человек вообще ощущает недостаточную свободу. К примеру, чтобы стать счастливым, нужно снять избыточные запреты и ограничения. А чтобы их снять, необходимо сделать что-то, что поможет расслабиться, отвлечься, посмеяться или успокоиться (и тут идут в ход сигареты, алкоголь, трава, таблетки и т. д.). Это такое странное «счастье» в виде вещества.

К употреблению вредных веществ приводит и ощущение заброшенности, ненужности. К примеру, звонки родителей происходят только тогда, когда им нужно, чтобы дети убрали в комнате или купили продукты, а слов вроде: «Сынок (или доченька), я тебя очень люблю. И мы так счастливы, что ты у нас есть. Спасибо тебе, что выбрал(а) нашу семью!»; «Как у тебя прошел сегодняшний день? Что получилось сделать нового?» – не услышишь вовек… Не принято! Мне такого не говорили, и я не должен. А то еще зазнается… Отсюда и появляется ощущение себя ненужным, неважным, как будто ты лишний элемент в системе. Как будто подросток нужен только для выполнения определенной работы (уборка, покупки, присмотреть за младшим братиком или сестренкой и т. д.). В таком случае вредная «химия» становится как бы сигналом, призывом обратить внимание, «испугаться и полюбить».

Но и это еще не все мотивы! Одна из самых неприятных вещей, касающихся употребления вредных веществ, – это скрытый суицид, замаскированное, неосознаваемое желание себе навредить и себя погубить через саморазрушительное поведение (сигареты, алкоголь, наркотики и т. д.). Человек начинает себя убивать с помощью чего-то, что ему кажется вроде бы безвредным. Нет, конечно, он читал и о вреде алкоголя, и надписи на пачках с сигаретами, но это все вроде не про него…

Супруги Гулдинги вывели 12 групп тайных, неосознаваемых (ни одной из сторон) родительских предписаний (сценариев): не будь (умри, сгинь), не делай, не расти, не будь ребенком, не будь самим собой, не будь значимым, не принадлежи, не будь близким, не достигай успеха, не думай, не чувствуй, не будь здоровым. Из-за раздражения, гнева, своей беспомощности родитель начинает посылать своему ребенку вот такие негативные сигналы. Все – на бессознательном уровне. Конечно, это происходит не специально, но когда родитель не может самостоятельно справиться со своими деструктивными состояниями и решить адекватно свои проблемы, начинается их передача детям.

Так вот, скрытый суицид появляется тогда, когда у ребенка есть предписание «не будь!». Сценарий этот закладывается в раннем детстве. Если вы в гневе сообщаете ребенку, что он «плохой», то на уже сформированный сценарий «не будь!» это ложится очень легко. Появляется внутренняя убежденность или даже просто ощущение: «Я лишний, им лучше без меня», «Я такой гадкий, пусть меня не будет, и им станет легче жить». Подростки, снабженные таким предписанием, начинают охотно себя добивать всеми доступными способами (алкоголь, сигареты, спайс, марихуана, клей, зажигалки и т. д.). Все эти процессы происходят глубоко в нашем бессознательном. Поэтому так важно вести себя осознанно, следить за своими словами и состояниями.

Предположим, что что-то из вышеописанного «выстрелило» и подросток все же попробовал эти злосчастные сигареты или алкоголь. Давайте поговорим о возможных реакциях на такую ситуацию.

Первое, что нужно запомнить, вот прямо раз и навсегда: дети нас моделируют! Соответственно, они копируют у родителей все! Если вы сами курите уже много лет и не собираетесь от этого избавляться, значит, будьте готовы к тому, что ваш сын или дочь пойдут тем же путем. Если вы курите и скрываетесь от ребенка – он будет курить и скрываться от вас, только и всего. Вот вам и эффект бессознательного моделирования.

Однажды за психологической консультацией к одному из авторов этой книги пришла семья: папа, мама, сын (подросток). Обратились они по поводу курения сына. Во время беседы выяснилось, что подросток курил иногда – за компанию с друзьями. А вообще ему очень хотелось заниматься спортом: паркуром и тренироваться на брусьях. Парень рассказал, что его папа и мама тоже курят – уже лет двадцать как. Папа в открытую, мама прячется до сих пор. Сын прекрасно знал о том, что мама курила еще с юных лет, но все это замалчивали. Родители бросать курить даже и не собирались, потому что вообще не связывали процесс курения у себя и у сына. После беседы они задумались о том, какой пример сами подали сыну, и о том, что в будущем хотели бы видеть сына успешным, сильным, без вредных привычек. И это означало, что кто-то должен подать позитивный пример. Подросток перестал курить сразу после того, как вместе с другом занялся уличным спортом. А родители начали бросать курить.

И если уж речь зашла об историях, то давайте прокомментируем и ту, что стала эпиграфом к главе. Мы же все взрослые люди и прекрасно понимаем, что рано или поздно наши дети попробуют алкоголь. А реакция на него может быть разной. Поэтому настоятельно рекомендуем, чтобы первое употребление спиртного происходило у вас на глазах или дома в присутствии взрослых. Чтобы обошлось без сюрпризов. Пусть это будет ложка вина на дне стакана, но вы увидите реакцию вашего сына или дочки и будете знать, что с ними происходит. Иногда подростки в открытую заявляют о том, что хочется им попробовать вина или, скажем, коньяка, а сами в этот момент пристально смотрят на родителей: позволят или нет? свобода или рабство? Конечно же, в этот момент ему не вино нужно, а понять: ко мне относятся по-взрослому или как к маленькому несмышленышу?

Очень важно, чтобы родители относились к своим детям уважительно, без принижения: «Ты маленький, а я большой», «У меня есть права, а у тебя прав нет» и т. д. Только если вы уважаете своего ребенка, он будет уважать вас. Будете по-дружески сами все рассказывать детям – и они в ответ будут делать так же. Чем больше вы запугиваете детей, тем сложнее впоследствии им будет разобраться, что опасно на самом деле, а что нет, а главное – собьется некий внутренний компас, который указывает каждому из нас верное направление. Интуицию заменит паранойя. А это, поверьте, далеко не лучший вариант для жизни.

И как же все-таки помочь детям обойти эти опасные грани?

Необходимо научиться любить, уважать, ценить своих детей, доверять им. На этих искренних чувствах можно выстроить прочный фундамент детско-родительских отношений, который станет основой счастливой жизни. Где будет комфортно каждому члену семьи, где будет развитие и процветание.

И конечно же, важно давать своему ребенку свободу! Свободу выбора одежды, занятий, будущей профессии и т. д. Свободу и счастье проживать свою жизнь самостоятельно. Подросток может прийти за советом к вам как к старшему другу, но это будет уже его решение, а не ваше…

Главным образом, родителям необходимо показать детям на своем собственном примере, что они сильные, что они справляются с любой ситуацией, что в этой жизни можно найти адекватные ответы на даже неразрешимые на первый взгляд вопросы. А у сильного, смелого человека есть своя миссия, смысл и предназначение, любимая работа, семья и т. д. Покажите ребенку, что сигареты, алкоголь, наркотики – это удел людей, которым скучно жить и не хватает сил это изменить. Живите интересно, путешествуйте, отдыхайте вместе, радуйтесь каждому счастливому дню – и вам, и вашим детям, которые (даже если вы этого не видите) смотрят на вас широко раскрытыми глазами, незачем будет уходить в зависимости. Главное, помните: выбор всегда остается за вами.

Глава 11
Подростки и тема смерти

Глаза у Кристины сияли:

– Представляете? И она выполняет их задания. Недавно ей велели вырезать на руке кита. Лезвием. Она вырезала и так пришла в школу. Мне показывала. Я б так не смогла, очень боюсь боли. А Ленка сильная…

– В чем же ее сила? – поинтересовалась Виктория самым нейтральным тоном – профессионал-психолог, как-никак.

– Ну, она умеет терпеть боль. И знает же, что в конце концов придется умереть, у них там такое последнее задание… Боится, но все равно делает.

– М-м… А я вот думала, что сила – это когда делаешь, что сам хочешь. Умеешь сделать так, чтобы тебе стало хорошо.

– Ей хорошо!

– Ей было приятно разрезать кожу лезвием? Правда?

Молчание. Кристина, кажется, обиделась, но это в данный момент было не так важно.

– Если ты так уверена, я, пожалуй, принесу канцелярский нож. Не лезвие, конечно, но тоже острый, я как-то палец порезала – брр. Мы им еще колбасу тут режем иногда. Так нести?

Кристина отвернулась:

– Вы ничего не понимаете. Это слабые борются, а сильные просто выпиливаются из реальности, и все!

– Угу. Именно так и устроен мир. Львы, которые послабее, дерутся друг с другом, гоняются за добычей, набивают животы мясом, дают потомство. А сильные что? Сильные же ложатся на спину кверху лапами – и ждут, когда подохнут от голода и жажды. Зайцам проще. Сильный заяц встречает волка – и ну бежать ему навстречу. А если волк, не дай бог, офигел и забыл, что надо делать, заяц его по морде лапой – хрясь! Волк очухается – и полетели кровавые ошметки…

Кристина, кажется, не знала уже, смеяться или выдавать гримасу отвращения.

Помолчали.

– Так что там твоя Ленка, говоришь?

– Мама ей с мальчиком не дает встречаться. А у них любовь, настоящая, между прочим.

– А вот это плохо. В смысле, не любовь, а мамины запреты. А что, по маминому мнению, с мальчиком не так?

– Он в этом году школу заканчивает и не хочет в вуз идти, а хочет в армию.

– Какой классный, наверное, парень. Сильный.

– Да

– А Лена маме решила отомстить?

– По-моему, она ее хочет напугать, – вздохнула Кристина.

– Ну, точно. Напуганного человека ведь легче заставить делать то, что тебе хочется.

– А как с ними иначе? – у Кристины вдруг сделалось очень злое лицо. – Они с нами творят что хотят, просто потому что взрослые. Можно подумать, что мы не люди, раз нам меньше лет…

– Понимаю. Такое очень трудно ощущать, – это не было пустыми формальностями поддержки или подстройки – Вика в самом деле так считала. Работая с детьми и подростками, она чаще всего жалела, что так мало возможностей «заставить» родителей иначе относиться к детям. С некоторых пор она в качестве обязательного условия консультирования несовершеннолетних ввела одновременную работу с родителями. Вика усмехнулась. Кажется, сегодня у нее с Анной Львовной будет преинтереснейший разговор…

В нашем мире, текучем и подвижном, мы бы даже сказали – «скоротечном» (по крайней мере в том, что касается технологий, включая информационные) некоторые вещи сменяют друг друга очень быстро. И быстро теряют актуальность.

К сожалению, такой факт действительности, как «группы смерти», пока еще существует.

Прошло уже два года с тех пор, как появилась и взорвала интернет статья Галины Мурсалиевой «Группы смерти (18+)». Факт существования означенных групп стал доступен широкой общественности. Как? Что?! Какой кошмар… Группы ВКонтакте, объединявшие подростков и тех, кто подстрекал их – ни много ни мало – к самоубийству, – стали закрывать, манипуляторов-провокаторов – вычислять и привлекать к ответственности. Но вот беда: когда бьешься с гидрой, имей в виду, что на месте одной отрубленной головы вырастут три. «Синий кит» вон жив и поныне, базируется теперь в инстаграме. В отличие от детей, которых уже совсем нигде в нашем мире нет.

Как это происходит?

Подросток изъявляет желание вступить в такую группу.

«Группы смерти» – по крайней мере, самые популярные и многочисленные – обычно закрытые. Но у них много групп-агентов – весьма невинных. Так, депрессивный контент: загадочные грустные картинки и стихи про то, какой мир плохой, пустой и жестокий, а жизнь вообще не стоит того, чтобы ее продолжать.

Подросток ставит лайки, перепечатывает к себе на стену этот мироненавистнический бред. И как-либо изъявляет желание поучаствовать в «игре». Его отслеживают, с ним связывается куратор, расспрашивает кое о чем – и вот подросток уже в «игре».

Хоть игрой это можно назвать только в самом мрачном смысле слова.

«Игра» – это последовательность из 50 заданий, которые подросток получает от куратора и должен выполнять.

Все они связаны с опасностью, объективной или субъективной – смотреть ночью страшные видео, забираться на опасные объекты, резать руки лезвием.

Последнее – покончить с собой.

Из игры нельзя выйти. Если подросток изъявляет такое желание, ему начинают угрожать: значит, убьем твоих близких. Да, мы знаем, где ты живешь. Мы за тобой следим. У тебя нет выхода. Точка.

Почему это работает?

Феномену «групп смерти» много объяснений.

Во-первых, подростки – это вчерашние дети, которые очень хотят быть взрослыми. Но не могут. Часто им и не дают. И у них внутри растет огромный протест. Сила действия равна силе противодействия. Чем больше ограничивают их родители, школа, ближайшее окружение, тем сильнее они рвутся к свободе, пусть даже такими путями.

Во-вторых, подростковый возраст – это важный этап формирования личности, когда, по терминологии К.Г. Юнга, происходит «вработка» архетипа Тень. Подростки учатся быть злыми. Учатся быть непримиримыми и жестокими. Их притягивает то, что мрачно, страшно, опасно. Это привет нам из тех времен, когда наши предки – такие же люди, как мы с вами, носители коллективного бессознательного, которое стало формироваться уже тогда, – жили бок о бок с дикими зверями и стихиями, и между ними и враждебным миром не было почти ничего. А выживать было нужно. Любой ценой.

Кстати сказать, этого не нужно пугаться. Когда подросток имел возможность «полютовать», он сможет вырасти в сильного человека, способного в случае необходимости обнажить метафорические клыки и когти и так или иначе, порой жестко или даже жестоко, отстоять то, что для него важно и ценно. Как смогли, например, наши деды и прадеды в начале сороковых годов прошлого века. Они, поверьте, росли не для того, чтобы уничтожать. Но смогли, когда потребовалось. И смогли вернуться к мирной жизни, когда потребность себя исчерпала.

Но если этого бояться, замирать от страха и ни в коем случае не давать сыну или дочери быть грубыми, интересоваться вопросами смерти и т. д., можно получить ранее упомянутый эффект, и действие будет вызывать равное противодействие.

В-третьих, подобный «исход» становится привлекательным для многих мальчишек и девчонок из-за глубинного внутреннего страха «не сбыться». Жизнь – это ведь риск, вдруг и правда не состоишься… ни как кто?

А тут – прекрасно, быстро, в романтической, можно сказать, обстановке ты имеешь возможность «выпилиться» из серой унылой реальности, где никто тебя не понимает и не любит.

Да-да.

В-четвертых и, пожалуй, в самых главных, – участие в таких мероприятиях суть непревзойденный способ привлечь к себе внимание.

Это как демонстративный суицид. Напился аспирина до «больше не могу», напугал маму, лежишь весь в белом… в белой палате… Или: встал на подоконник и ждешь, пока кто-то придет и ужаснется, как был неправ, когда говорил то и это…

Проблема в том, что до 30 % демонстративных суицидов заканчиваются смертью. Поскользнулся на подоконнике, или от высоты голова закружилась, или родители на работе задержались и пришли на несколько часов позже…

Так и здесь.

Как посмотрит Марья Ивановна на мои порезанные руки… Как меня зауважают в классе, да-а, и даже Олька из параллельного, и Тертый, и вся их гопа…

Ужас ужасный. Особенно – когда мы с вами понимаем, чем это грозит и насколько опасно. Когда Том Сойер мечтал о своих похоронах, это было понятно и забавно. Разве мы, вдохновленные его примером, не делали того же? Вот не пустили родители на рыбалку с друзьями, не захотели покупать велосипед – и пошло-поехало: «злые вы, уйду я от вас (в мир иной)». Вот тогда-то все увидят, все оценят, все поплачут…

Поплачут, поплачут. А толку-то?

К сожалению, у многих эта модель поведения (в смысле мечтать о смерти и/или в любой жизненной ситуации видеть альтернативу в смерти) фиксируется и проявляется регулярно. Бросил парень? А не умереть ли мне… Экзамен в институте сдал на тройку – а не умереть ли мне? Свекровь меня не любит – а не умереть ли мне? У ребенка зубы режутся —…?

И, друзья, давайте будем откровенны: если такая специфическая фантазийная привычка есть у родителей, она, скорее всего, появится и у детей – вспоминаем про бессознательное моделирование и иже с ним.

Поэтому, как обычно, если хотите пользы делу – чистите в первую очередь свою собственную голову.

Плюс к тому нужно учесть, что интерес к смерти есть не только у тех подростков, которые помышляют о суициде (в каких бы то ни было целях). Это вообще такой признак возраста. Потому что мы, люди, отношения со смертью выстраиваем, в принципе, всю свою жизнь. В детстве узнаем, что она просто есть. В отрочестве, на грани юности, приходится признать кое-что еще: что она есть не только вообще, но и у меня. Я взрослею, а взрослые потом стареют и умирают. Или просто умирают, случись что… И с этим как бы надо свыкнуться, научиться как-то жить… Вот и возникает на этапе освоения новой информации и встраивания ее в картину мира повышенный к смерти интерес. Что это, как это… И, понятное дело, сей неизбежный, но пугающий факт проще принять, если наделить его каким-то романтичным ореолом. Отсюда – черепа с розочками в качестве эстетических предпочтений и разговоры о процессе умирания и загробной жизни.

Если пытаться противодействовать этому процессу, можно, как вы уже наверняка поняли, получить обратный результат и усилить интерес до степени нездоровости.

Если его поощрять (ну, мало ли – экзотично конечно, но бывает и так) – то же самое нездоровье.

Поэтому лучше занять нейтральную позицию понимающего человека.

Кстати, имеет смысл задаться вопросом: а как у вас у самих с пониманием смерти? Осознаете ли вы, что жизнь – это только кадр в длинной и увлекательной киноленте, где много приключений и неожиданных поворотов судьбы, пусть даже мы пока о них ничего не знаем? Собственно, это отношение к смерти, которое хорошо бы транслировать своим взрослеющим детям: да, мы все поживем, а потом пойдем дальше. Не знаю куда, но уверен, что там будет очень интересно… Только перед этим имеет смысл прожить долгую счастливую жизнь и использовать столько возможностей этого мира, сколько получится. Мы же правда не знаем, случится ли на нашем пути еще что-то похожее. Обидно ведь приехать в путешествие, один день просидеть в отеле – и сорваться домой, ничего не увидев и не попробовав… Так поступают только глупцы, согласитесь?

И пожалуйста, не нужно доводить детей до той степени пустоты и отчаяния, когда им уже захочется только «вернуться». Для этого важнее всего давать им уверенность, что они смогут прожить жизнь, какую захотят. Давать свободу, любовь иуважение. А все конфликты реально можно разрешить – если не самим, так с помощью специалиста.

Сил вам и мудрости, дорогие друзья.

Глава 12
Травля в школе и вне ее

Звонок, знаменующий окончание урока, прозвенел неожиданно. Маша вздрогнула и поспешно дописала ответ к последней задачке. Кажется, все. Нет, точно – все, и наверное – все правильно… Маша вздохнула. Она любила математику (и порядок во всем), а испытания и всякие там самостоятельные и контрольные – нет…

Одноклассники сдавали свои тетради с самостоятельными, Марина Петровна что-то писала в ежедневнике. Кое-кто уже успел собрать вещи и выбежать в коридор. Ой! А самое главное-то!

– Марина Петровна, а что на дом? – спросила Маша, увидев, что на доске задачи для самостоятельной работы записаны, а домашка – нет.

– Э-эй… – донеслось до нее с задней парты. – Ты, блин…

Маша очень удивилась, поймав на себе недовольный взгляд Тольки Королькова.

– Точно, ребят, извините! Совсем забыла. Сейчас. – Марина Петровна начала размашистым почерком переписывать на доску номера упражнений из учебника. – Вот это и вот это, пожалуй, все…

Потом Маша долго вспоминала этот момент, скрип мела по доске и крупные, четкие буквы из-под учительской руки. Самое смешное, что домашнее задание было какое-то микроскопическое – двадцать минут работы, и то, если ворон считать… Но из-за него ей пришлось пережить и оскорбления («ты, тварь, тебе что, больше всех надо?!»), и двухнедельный бойкот, и даже драку на заднем дворе школы. Поначалу она была уверена в своей правоте, потом уже сомневалась, потом ей стало все равно – она просто обозлилась на всех. Через полгода уже Маша одна помнила, почему ее недолюбливают в классе все и почему всех терпеть не может она.

Буллинг – это специфический вид психологического насилия, а точнее, недавно появившийся термин для обозначения «старой доброй» травли. Буллинг, как ни странно, до сих пор считается приемлемым во многих социальных группах (от него страдают не только школьные, но и рабочие коллективы). Поразительно, что до 40 % школьников так или иначе сталкиваются с буллингом лишь потому, что чем-то отличаются от других. Выглядят не так, делают то, что другие не могут, или «просто» не нравятся кому-то.

Кибербуллинг – это унижение и травля в социальных сетях. Данный вид насилия иногда наносит еще большую психологическую травму подростку, чем драка за школой. При таком виде травли иногда нельзя даже выяснить, кто издевается над ребенком на самом деле. Так же, как и в случае с буллингом, кибербуллингу подвергаются не только дети, но и взрослые. К примеру, недавно в нашей стране проходил чемпионат мира по футболу, и с кибербуллингом столкнулись многие девушки, выкладывавшие в соцсетях фото с иностранными болельщиками. Но нас, конечно, интересуют в первую очередь эпизоды травли в жизни наших подростков. Как так получается, что к одним детям относятся нормально, а к другим – с отвращением и презрением? Откуда это берется? Вспомним знаменитый треугольник Карпмана – Берна. Это такая коммуникативная модель, в которой сталкиваются три роли: Жертва, Палач и Спаситель.

Жертва… Жертве всегда плохо, она страдает и мучается, ее обижают. Заметьте, в большинстве случаев эти состояния первичны. То есть жертва сначала чувствует себя обделенной, несправедливо угнетаемой, несчастной – и только потом находится тот, кто воплощает в жизнь эти «странные мечты».

Этим занимается Палач. Он всегда считает, что по праву осуществляет возмездие. Что он силен и справедлив. И не может пройти спокойно мимо чьей-то провокации (будь то агрессия, проступок или что-то еще, что предоставляет ему Жертва). Палача обычно хлебом не корми – дай только с кем-нибудь сцепиться.

Спасителя тоже хлебом не корми – дай насадить добро и справедливость, кого-нибудь от кого-нибудь спасти. Он обожает чувствовать себя рыцарем на белом коне, который защищает слабых и убогих. Ну, и на этом основании охотно встревает в перепалку между Жертвой и Палачом.

И тут есть 2 проблемы. В жизни все не как в сказке. Не получается так, чтобы кто-то кого-то спас – и все зажили счастливо своей жизнью. Потому что на самом деле Спаситель хочет спасать, а не спасти, и Жертва нужна ему слабой и несчастной. Жертва хочет страдать, а не спастись. А Палачу, как и было уже сказано, все равно, с кем быть в конфронтации – лишь бы быть.

Плюс к тому, когда Спаситель начинает дубасить Палача слишком сильно, тот сам становится Жертвой. И экс-жертва начинает его спасать и превращается в Спасителя сама. А тот, кто был так прекрасен в сияющих доспехах, уже вовсю примеряет зловещий плащ Палача.

И так каждый день, по многу раз меняясь ролями, не имея моральной возможности отойти друг от друга ни на шаг! Люди ввязываются в этот злосчастный треугольник и уже не могут себе представить свою жизнь без него. Сегодня человек для кого-то Спаситель, завтра станет Палачом, а потом завалится в Жертву. И так до бесконечности…

Жертвы, обратите внимание, бывают двух видов: агрессивные и пассивные. Жертва агрессивная ведет себя очень вызывающе, она провоцирует наглостью: мол, тебе слабо, ты ничего не можешь мне противопоставить! Жертва же пассивная – полная противоположность: тихий голос, скромный, откровенно зашуганный взгляд. Таким людям часто наступают на ноги, их случайно задевают, царапают им машины, им хамят… И они это знают и этого ждут – ведь может получиться замечательная свара, когда кто-нибудь придет-таки меня спасать…

Именно в родительских семьях закладывается модель поведения на всю дальнейшую жизнь. В семьях дети моделируют и копируют поведение взрослых. Соответственно, если ребенок видел в семье состояние Жертвы, Палача и Спасителя, то вероятность повторения данного сценария значительно возрастает. Такие подростки будут все время стремиться кого-нибудь выручать (Спаситель), кого-то изничтожать (Палач) или вызывать на себя агрессию (Жертва). Это мощные состояния с большой «гравитацией», и, попав в них, бывает трудно оттуда выбраться. Однако очень важно научиться осознавать, что происходит, и выходить из треугольника Карпмана – Берна, находить метапозицию, то есть не входить ни в какую из означенных ролей, а найти новое комфортное состояние (обратите особое внимание на слово осознавать, осознанность – это вообще такой ключ от всех дверей). Поэтому очень важно, чтобы в каждой семье были психологически здоровые отношения, без примесей безумия и странностей… Это ни много ни мало – залог счастливой жизни детей, которую они смогут посвятить каким-то по-настоящему интересным вещам, а не вечным гонкам кого-то за кем-то в стиле «Ну, погоди!»…

И давайте о неприятном: если ребенок в классе оказался жертвой, то жертва он не только там. Но и, скорее всего, дома. Это может выражаться не в насилии или притеснениях, а, например, внушении чувства вины, ограничениях и т. д. Если в классе ребенок выступает как агрессор в травле, то дома… Да, скорее всего, он тоже чувствует себя жертвой. Палачами дети почти никогда не бывают – ну, кроме тех моментов, когда копируют другого Палача. И с этим тоже придется что-то делать.

Мы все прекрасно понимаем, что не только малый, но и большой социум влияет на развитие личности. Дети в школе проводят значительную часть времени, и абсолютно большая его часть ей, школе, так или иначе посвящена. И от того, чем это школьное время наполнено, напрямую зависит успешность социализации ребенка. Поэтому важно исключить все варианты травли в школе, относиться к буллингу как к болезни и не стесняться об этом говорить. Как показывает практика, подростки очень редко рассказывают своим родителям о том, что их травят одноклассники или какая-то банда в школе. Им очень сложно поделиться таким вообще с кем-либо. Только потом, через много лет, на приеме у психолога эти взрослые уже люди могут открыть некоторые страницы своей личной истории.

Важно понимать, что наша школа в классическом виде очень «оценочная» и стрессогенная. Пятибалльная система оценивания знаний уже подразумевает, что кто-то будет двоечником, а кто-то отличником. Очень чувствуется, когда отношение учителей к детям разное только потому, что у Пети мама работает гинекологом, а у Васи – кондуктором в трамвае. На этой почве может начаться деление на детей первого и второго сорта (низшие и высшие слои общества, элита – бедные). Не все учителя бывают с детьми не то что тактичны – гуманны. И дети, сталкиваясь с такими условиями в повседневности, начинают перенимать правила игры и искать, на кого спустить собак, которые «достались» им от учителей. Это второй (после семейной ситуации) «двигатель» травли. В некоторых классах «своих» (одноклассников) не травят, а травят ребят из других классов. Иногда под травлю подводятся какие-нибудь корыстолюбивые аргументы: мол, хочешь, чтобы тебя не трогали, – давай списывать, делись конфетами/карманными деньгами, ну, и так далее. Плюс к тому нужно учесть, что если все-таки подростка травят в школе, родители должны понимать, что он неизбежно будет искать того, с кем можно поиграть в ту же игру, но на других ролях – младшего ребенка в семье, во дворе, кошку или собаку. Жертва будет стремиться хоть где-то побыть Палачом или Спасителем.

Собственно, это все понятно, скажет вдумчивый читатель, но что делать-то со всем этим? Как защитить своего ребенка от такой вот гадости?

И вот тут мы спешно поправим: защитить не получится, можно только помочь защититься. Карл Густав Юнг говорил о том, что внутри нас, в нашем бессознательном, действуют так называемые архетипы – это части личности, «первообразы», общие для все людей. Один из них – Тень. Это такое вместилище агрессии, жесткости, жестокости, хищности. Наши метафорические когти и зубы. Без Тени нет Света, помните? Ну, еще про то, что добро должно быть с кулаками, и т. д. Тень – это как раз та часть психики, которая помогает постоять за себя, дать отпор, а то и вовсе нейтрализовать «врага». Если у человека с этим все в порядке, если он чувствует, что может быть таким, он в безопасности. Не он боится – его опасаются. Таких, как правило, стараются не задевать. Травить сильного, способного на агрессию подростка – себе дороже… Такие никогда не будут стоять и молчать, когда их обижают.

У детей есть периоды, когда они связываются с этой своей внутренней частью, тренируют обращение к ней. Первый – около 3 лет (помните этот прекрасный возраст «нет!», «не буду!» и «на тебе лопаткой!»). Второй как раз-таки имеет место быть в подростковом возрасте. И если связи с архетипом Тень нет, если человек (хоть ребенок, хоть подросток, хоть взрослый) не может воспользоваться его ресурсами, то он – слаб и потенциально жертва. Это происходит, если от ребенка требуют послушания, «быть удобным» и не позволяют проявлять агрессию. Такие дети становятся беззащитными, слабыми, их легко обидеть, ударить и т. д.

Увы, не каждый родитель готов видеть своего ребенка таким. У многих есть большой страх: это что, он всегда будет вот так орать и драться? Нет уж, дудки… Но важно понять: не будет. Стоит лишь подождать несколько месяцев, объясняя попутно рамки и границы: например, это можно делать только с врагами, а с друзьями и своими родными так не поступают. Тогда, глядишь, не придется искать ответ на вопрос «как прекратить травлю в школе».

Всегда можно найти возможность для адекватной тренировки агрессии. Парням хорошо бы посещать секции ММА, бокса, борьбы, рукопашного боя, чтобы он и там могли на – учиться драться, научиться быть сильными и яростными мужчинами, которые смогут защитить свою семью и Родину. Девушкам можно дать возможность пострелять по мишеням например, всласть поругаться на каком-нибудь дурацком форуме, где это приемлемо, и т. д.

Подростки хотят – нет, больше того, им необходимо! – проявлять свои агрессивные стороны, познавать их границы. А если запрещать им смотреть фильмы ужасов и боевики, драться и ругаться («тебе не пристало»), то эта потребность начинает выходить боком – травлей своих одноклассников.

Дорогие родители, и вот вопрос: а готовы ли вы видеть своих детей сильными, агрессивными, способными при необходимости показать зубы? Если вы уже где-то в глубине души испугались, тогда самое время работать над собой. Жизненно необходимо (для всех) убирать те состояния, когда вы хотите, чтобы ваши дети были всегда послушными и удобными, ну, как тот стул в углу…

Поговорим еще об одном важном моменте – всегда и везде, в любой ситуации необходимо быть на стороне своего ребенка. Неважно, что там произошло, – это ваш ребенок. Поверьте, дети не рождаются «плохими», непослушными и вредными, все это воспитание и влияние социума, плоды запретов. Если вы защищаете своего ребенка (заметьте, не как Спаситель Жертву), то у него формируется уверенность, что за него всегда заступятся его близкие и родные, ему придут на помощь в трудную минуту. И это дает чувство безопасности и защищенности (подкрепленное, в здоровом варианте, близостью с собственной Тенью). За это дети будут благодарны вам всегда.

Повторим в сто пятьдесят четвертый раз: с детьми нужно общаться. Разговаривать. Обмениваться информацией. Чтобы знать, что происходит там, где вас нет. Если все же в школе вашего ребенка третируют или ваш ребенок третирует кого-то, то необходимо заявить об этом как о всеобщей проблеме класса. Показать, что виноваты все стороны: один провоцирует или позволяет другому быть агрессивным, другой охотно соглашается, третий стоит в сторонке… Но ответственность за эту гадость лежит на всех. Значит, вместе же от нее можно и исцелиться. Пожалуйста, объясняйте своим детям, что травить кого-то в школе или вне ее – это совсем не круто и так поступают те, кто подавлен. Что быть Жертвой – не почетно и нисколько не благородно. И, конечно же, объясните что позиция молчаливого поощрения – это вообще позор.

Значительно важнее быть сильными, смелыми, способными постоять за себя, за своих друзей, за свою Родину в конце концов. Каждый человек по-своему уникален, и нет нигде в мире точно такого же другого. Каждый ценен, важен, значим и нужен. Важно не на ерунду размениваться, а выполнять свое предназначение, смысл в жизни и заниматься тем, что тебе по-настоящему интересно. И конечно же, здорово будет подать детям в этом пример. Желаем вам сил на этом пути.

Глава 13
В тихом омуте… На что обратить внимание родителям «спокойных» подростков

– А вот у нас – никаких проблем, – сообщила Ира подруге за столом.

В подтверждение своих слов она нежно погладила своего сына Мишу по голове. Мише было 14. Его грязные волосы вмиг легли набок, повинуясь маминому движению. Он не собирался задерживаться за столом. Только взять два куска курицы с картошкой – и к себе в комнату, но мама, вероятно, решила устроить демонстрацию своей «бедовой» (как она ее сама часто называла) подруге Катьке – похвастаться сыном. Потому Миша был вынужден задержаться. Он стоял и смотрел в несчастные глаза тети Кати. Ведь она была матерью двоих сыновей и дочери, и со всеми, буквально с каждым из них у нее были проблемы.

Старший сын оканчивает школу и на носу экзамены, но к репетиторам ходить отказывается. Второй сын как раз ужасного Мишиного возраста, и с ним вообще невозможно общаться: «Ты ему слово – он в ответ двадцать». А дочь постоянно ею командует и дерется, если что не по ее. В детском саду воспитатели жалуются… И вот тетя Катя регулярно приходит к Мишиной маме со своими историями в поисках сочувствия и совета, а Мишина мама всякий раз демонстрирует Мишу в качестве примера для подражания. Тете Кате это не помогает, однако времяпрепровождение устраивает обеих.

– Да, Миша посещает дополнительно алгебру и русский язык, по предметам он хорошист и даже есть пятерки. По дисциплине всегда отлично – на уроках не шумит, никогда не дерется, в безобразиях не участвует. Учителя им очень довольны. После школы по улицам не шатается – сразу домой.

– Золотой мальчик, – вздохнула тетя Катя. – А мои – словно в них демон вселился. Уж не знаю, как быть. Вот! Старший девушку приволок на днях! Да, это ужас, Ира! С нее джинсы почти спадают – полжопы видно, как садится, – я не знаю, куда глаза девать! Спрашиваю: Дима, это как, нормально у вас? И знаешь, что он отвечает? «Не парься, мам, сейчас у девчонок так модно». «Не парься» – ну и слова!

Мишина мама покачала головой. У Катьки всегда истории одна другой веселей. Куда молодежь катится – страшно подумать.

– А у тебя, Миш, девушка есть уже? – спросила тетя Катя.

– Ннн…не, пппока ннн…ету, – Миша и так заикался, а когда нервничал, то еще больше. Вопросы про девушек всегда заставляли его ужасно смущаться. Он часто заморгал, как будто ему в глаз что-то попало.

– У них в классе одни бездельницы, – как бы по секрету сообщила Ира своей подруге. – Мише они не подходят. Ну все, родной, иди, тебе, наверно, уроки пора делать. Много задали?

– Ддда, немммало.

Миша отправился в комнату, забыв про курицу. Он сел за стол и разложил учебники в том порядке, в котором решил заниматься. Откинулся на стуле. Надо бы передохнуть. Потом, как это часто бывало, взгляд его упал на маленьких коллекционных солдатиков, аккуратно расставленных на верхней полке. Он играл в них часто в детстве со своим другом – Игорем, когда им было еще интересно играть вместе. Он снял их оттуда и поставил на стол. Жаль, что они не приносят больше той радости, как тогда.

Миша заглянул в телефон – ни звонков, ни смс. Только оповещение о каком-то игровом обновлении. Он иногда общался с Денисом, но это было нечасто. Тот предпочитал быть в компании, где Мише было страшновато находиться. Те ребята не были отъявленными хулиганами, только иногда затевали какие-то шумные беспорядки на улице – вроде как подорвать урну или сыграть в футбол под окном у бабы Люси, пока она не выбежит орать и кидаться камнями. Тогда Миша пугался, и ему приходилось уходить от них, потому что так ведут себя только хулиганы и будущие уголовники, а он – нормальный. А если полиция поймает, то это привод, а значит, проблемы в будущем. А уходить от них Мише не нравилось, потому что в этот момент он чувствовал себя отвратительно, да и ребята странно, с неприязнью на него косились.

Потому очень часто Миша оставался дома, делал уроки, а потом играл в компьютерные игры. Иногда ему очень хотелось проснуться и оказаться кем-то другим. Например, Андреем. Андрея ребята очень любили. Он был смелым и часто придумывал интересные развлечения. Миша иногда любил подумать о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он был Андреем. Иногда под эти мысли он засыпал. А дальше наступал новый день, где все наперед было понятно…

Миша открыл учебник алгебры. Пришло время решать задачи.

В рассказе довольно точно очерчена общая суть подросткового поведения. В целом это такой возраст, когда люди учатся по-новому, самостоятельно и смело познавать мир. Когда они уже не чувствуют себя детьми, у них больше возможностей и больше приключений. Они учатся отстаивать себя, строить отношения с противоположным полом, пробуют границы дозволенного в социуме, много шутят и общаются на сленге. И здесь вопрос – что же происходит с человеком, если всего этого он не делает.

Очень часто причиной тому являются страх и чувство, что человек себе не хозяин. Давайте посмотрим внимательней на эту модель поведения.

Представьте себе какого-нибудь товарища, который, находясь в компании друзей, закрывал бы уши всякий раз, когда слышит матерные слова. Или если бы такие вырывались у него самого – тут же бил бы себя по губам, говорил, что он «плохой», и покидал комнату. Это было бы, мягко говоря, странно. Есть социум, и есть определенный контекст – неформальная встреча, где не возбраняется выражать экспрессию матом. Однако если человеку совсем нельзя этого делать, то понятие «контекст» для него не существует. Ему никогда нельзя, вообще. И даже если рядом нет того, кто мог бы его обругать за это, убеждения, внедренные в его психику, сами регулируют поведение. Он сам себе запрещает, сам себя ругает и сам же ставит себя в угол. Полная автономность. Притом когда алгоритм действий самопроизвольно запускается, катастрофически сложно остановиться, посмотреть на себя со стороны и понять, что порешь чушь. Так это работает.

Предположим, у этого же человека есть убеждение, что все приключения несут в себе опасность. К примеру, в детстве он, как и все дети, любил убегать со двора вместе с друзьями, оказываться на какой-нибудь стройке или возле реки и что-нибудь там исследовать. Как-то раз родители его недоискались, а потом еле нашли, и случились спецэффекты вроде «Ты мог погибнуть!», «А о нас ты подумал!», «Не общайся с ними, они заведут тебя в могилу». От этого ребенку не становится меньше хотеться убегать на стройку с друзьями, но в голове у него появится голос номер два, который начнет регулировать этот вопрос. Этот голос – очевидно, вновь приобретенные убеждения об опасности, – со временем начинает восприниматься как свой собственный. Фокус в том, что мы вырастаем, обретаем самостоятельность, а голос никуда не девается. И мы его не идентифицируем как чужеродный, мы верим ему.

Но это позже, а пока давайте вернемся к подросткам. Мы сказали о том, что это важный этап взросления, время для экспериментов (порой весьма себе интересных) i и свободы. Так почему же человек этой свободой решает не пользоваться?

Здесь есть два варианта развития событий. Первый – это когда ребенку совсем нельзя, и когда никто не видит – тоже. Второй – когда ребенку нельзя, но когда никто не видит – можно.

В первом варианте часть, ответственная за приключения, агрессию, свободу, самовыражение, уходит куда-то очень глубоко в психику. Может вырваться под алкоголем или наркотиками, когда контроль осознанного притупляется, но может и не вырваться вовсе. Во втором варианте часть присутствует всегда, но держится тихо и выходит, только когда никто не видит. Или не видят родители. И это расщепление психики. Одна часть – правильная – показывается только одной стороной, другая же, когда выходит, может совершать по-настоящему асоциальные действия. И в том и в другом случае это последствия жестких запретов и ограничений. Перекосы в психике случаются именно в ситуации запретов. Человек или совсем святой – не может ни постоять за себя, ни понять, кто он, для чего он, найти себе работу – или он в глаза лживо улыбается, а потом совершает такие вещи, что у узнавших о них волосы встают дыбом. Так люди чувствуют себя неполноценными и мучаются. Они хотят, но им нельзя. А почему нельзя, они уже и не помнят.

Все модели, которые мы приобретаем в течение жизни, фиксируются и остаются с нами навсегда. И для того, чтобы избежать таких последствий, не заставляйте своего ребенка врать вам и быть для всех святым. Нам нужна каждая наша часть, ведь в своем контексте пригодится даже каннибализм. Человечество – это обширная система. Наша история полна самых разнообразных событий и явлений, и мы никогда не знаем, с чем столкнемся мы, наши дети и наши внуки. Поэтому наиболее эффективно – открыть рамки дозволенного и для себя, и для других. Важно всего несколько вещей: никогда не предавать свою Родину, быть верным для своих, оберегать детей, никого и никогда не принуждать к рабству – все остальное можно! Помните: части психики свирепеют, только когда мы их отвергаем. Если же они разрешены, то они спокойно выходят в нужной ситуации и возвращаются обратно. Они не направляются против своих, против общества, в котором находятся: они знают, что нужны, и стоят на страже спокойствия, правды, целостности, человечества. Поэтому если вы видите, что подросток, сверстники которого шумят и балагурят, днями не бывают дома, ругаются матом и нагло себя ведут, – остается тихим, незаметным и очень правильным, то имеет смысл присмотреться внимательней к тому, что с ним происходит, и помочь. Потому что в будущем у такого человека не будет инструментов для того, чтобы жить. Ему будет катастрофически сложно найти свое место в жизни, создать семью, родить детей, исполнить мечту. Друзья, помогайте себе стать более цельными и помогайте своим детям!

Глава 14
Гаджеты и интернет: важность, необходимость и грань опасности

Сергей обожал музыку. Он любил ее слушать, но еще больше он любил ее сочинять.

Его компьютер был базой, а комната – штаб-квартирой для творчества. Подключение к интернету, скачанные файлы специальных программ, несколько часов – и вот: произведение готово!

Музыка всегда была рядом с ним. Разные мотивы попеременно звучали в голове. К каждому действию или ситуации Сергей стремился подобрать подходящую мелодию. Это было интересно! Это добавляло красок в жизнь.

Время, когда после школы можно было сесть и заняться любимым делом, являлось самой ценной частью суток. Часто Сергей отрывался от этого процесса только к двум часам ночи, когда отме – чал, что слипаются глаза. Он мечтал, что когда-нибудь станет известным композитором и его произведения будут стоить больших денег. Представлял себя богатым и знаменитым. Грезил, как под его саундтрек на большом экране идет кино, какой-то особенно захватывающий или героический момент.

Мать была против. Она говорила, что нельзя так много сидеть за компьютером: будет кривая спина, испортишь глаза, станешь социопатом, не устроишься в жизни – да много чего. Сергей не вслушивался. Когда она заходила в комнату, где он работал, то по-дурацки перевешивалась через стол и, щурясь, пыталась рассмотреть, что написано на мониторе. У нее было ужасное зрение. Она беспокоилась, не смотрит ли Сергей в интернете «какую-нибудь гадость». Сергей удивлялся: ему что, делать больше нечего?

Он выставлял свои произведения на сайтах, где предлагали купить музыку, и иногда у него покупали. Редко, но покупали.

Когда Сергей получил первые деньги за работу – счастью его не было предела. У него выросли крылья, он возликовал. Сразу бросившись рассказывать об успехе матери, он не встретил ничего, кроме настороженности и неприятия.

«И что, это деньги, по-твоему? Как ты жить на это собрался? Иди на повара. У моих хороших знакомых свой ресторан. Они возьмут тебя к себе и всему обучат».

Скандалы и упреки по поводу компьютера никуда не исчезли. Мать была недовольна, и Сергея угнетало чувство вины. Он понял, что никогда не найдет здесь поддержки.

Спустя много лет, когда Сергею исполнилось двадцать, он вспомнил, что когда-то писал музыку. Решил снова попробовать, и у него получилось. Правда, с большим трудом. Приходилось каждый раз преодолевать чудовищное сопротивление. Воспоминания о скандалах и упреках смутно теснились в голове. Он помнил, что раньше мелодия лилась сама, а теперь произошло что-то, из-за чего никак нельзя было ее закончить. Что-то мешало.

Профессию повара он освоил хорошо. Мама должна была быть довольна. Но ничего такого не произошло. Одни упреки сменились другими, и Сергей уже не понимал ничего. Ни кто он, ни для чего ему жить, ни в чем увидеть радость. Он оглядывался назад и смутно осознавал, что упустил что-то важное. Теперь для того, чтобы вновь это обрести, нужно было долго и упорно работать.

Дорогие читатели, пожалуйста, вспомните моменты из детства, когда ваши родители запрещали вам долго смотреть телевизор. Говорили: «Глаза испортишь, ослепнешь или окосеешь». А им, в свою очередь, их родители запрещали читать книги, так как искренне считали, что никакие осанка и зрение такой нагрузки не выдержат. Зачастую, правда, они все равно читали ночью с фонариком под одеялом (но это уже нюансы). А еще в начале 20-х годов прошлого века считалось, что грамота не всем нужна. Выводы напрашиваются сами.

Иногда родители пугаются, когда видят, что их чада быстрее соображают в современных устройствах, чем они. Но это нормально, так развивается новое поколение. Сейчас ребенок трех лет может самостоятельно зайти в интернет и включить себе мультики.

Важность и необходимость интернета отчасти заключается и в том, что это еще одна платформа для заработка (сделать программу, сайт). Так подросток может заработать свои первые деньги. Однако бывает, что родители не всегда этому рады. Как показывает практика, в лучшем случае скажут: «Ну молодец», а в худшем: «Ты опять сидел полночи в интернете, бездельник», «На заработанные деньги нам нужно купить диван в твою комнату».

Кстати, уважаемые родители, в подобных случаях важно, чтобы ваши дети сами принимали решение, куда и на что они хотят потратить заработанные деньги. Вам как старшим наставникам необходимо поддерживать их начинания в бизнесе. Пусть это будет через интернет, все равно это инициатива и опыт работы. Кто, если не вы?

Вот еще один извечный вопрос родителей: «Мой ребенок сидит сутками в интернете, что мне делать?» Человек предпочитает находиться в виртуальном мире, если у него нет мира реального. Важно, чтобы реальный мир был обустроен интересными, воодушевляющими, вдохновляющими делами, способными стимулировать смысл жизни и развитие.

Если у подростка существует только виртуальный мир и в нем ему комфортно, значит, в реальной жизни что-то не так. Например, в окружающем пространстве есть много проблем и они не решаются, либо одолевает скука, либо мешают комплексы. Может быть, дело в том, что подросток себя стыдится, ему страшно познакомиться с новыми друзьями, или он считает себя некрасивым, уродливым, страшным. Иногда в подобных случаях требуется помощь квалифицированного специалиста.

Помните: виртуальный мир становится краше в том случае, если в реальном очень проблематично и тяжело находиться.

Спросите своего ребенка, как обустроить реальный мир так, чтобы ему было в нем интересней. Например, подросток много времени проводит за игрой в «Контр Страйк» или «Танки». Отлично! Этому есть реальная замена – сходите всей семьей на страйкбол, посетите тир, отправьтесь на охоту. В таких играх люди обучаются взаимодействию в команде: как начать дружить, с кем можно объединяться, а с кем не стоит. Все это колоссальный опыт для дальнейшей настоящей жизни.

Обратите внимание: если вы приходите после работы и садитесь за телефон играть или просматривать социальные сети, то глупо в этот момент ругаться на ребенка, заставлять его немедленно учить уроки. Ведь именно таким образом происходит бессознательное моделирование. Закатив скандал, вы только ухудшаете обстановку. Посыл при этом от вас будет приблизительно такой: «Мне можно, а тебе нельзя». А это нечестно. Вспомните, как было неприятно, когда к вам так относились: «Нельзя и точка, я родитель, а ты ребенок. Разговор закончен». А как же уважение?

Кроме того, нет такого правила, что все дети должны любить читать. Вот прям любую книгу обязан открыть – и в упоении провести над ней полдня. Для этого нужна специфическая ценность. К тому же обычно если родители читают, то с большей вероятностью их дети тоже будут читать. Если же родители смотрят телевизор на диване, то и дети будут сидеть и смотреть телевизор, если речь идет о путешествиях – аналогично.

Подумайте, чему бы вы хотели научить своих детей. Сидеть перед телевизором – или играть в подвижные игры, зарабатывать деньги, развиваться?

Поговорим немного о безопасности: старайтесь обсуждать с подростком вопросы знакомства через интернет. Объясните, что не всегда человек, который с ним заводит контакт, действительно является таким, каким хочет казаться. Случается, что пишет какой-нибудь шизофреник или маньяк, приглашает на встречу для каких-то своих безумных целей. Важно, чтобы у вашего ребенка было как можно больше правдивой информации на этот счет. При этом нужно не запугать его, а информировать. Нейтрально, но с тем, чтобы он понимал: в мире есть разные люди. И не все они несут добро.

Помните, что, запрещая подростку пользоваться гаджетами и интернетом, вы ставите блок на развитие как ему, так и себе. В мире полно интересных вещей. Хорошо, если ваш ребенок как можно раньше научится ориентироваться и разбираться в окружающем мире. Если в его арсенале умений будут присутствовать всякие навыки, в том числе и виртуозное владение поисковой системой Ютьюб.

Часть 3
Опоры в деле любви: что может помочь, а что – помешать налаживанию отношений с взрослеющими детьми

Глава 15
Что еще нужно понимать, чтобы… понимать своих детей

– Вы представляете себе! Наш Миша! Милый, замечательный наш Мишутка! Наш Умка! – Марина (новая клиентка, первая консультация) прервала свою эмоциональную тираду, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. – Он соврал нам! Мы нашли у него вейп! Он его курил!

– Понятно, – Алексей взял в руки греховный вейп, который лежал на небольшом столике рядом.

– Да, да! Он обманул нас!

– Понятно, – Алексей глубоко вздохнул и рассе – янно улыбнулся. Тяжела жизнь психолога…

– Вы, наверное, не понимаете! Он курил! Он нас обманывает! Что он принесет завтра? Наркотики? Виски? Отобранный кошелек? – Марина снова прервалась для вдоха.

– … отрезанную ногу соседа? – продолжил вместо нее Алексей.

– Какую ногу? – Марина обескураженно посмотрела на него.

– Окровавленную!

– Вы шутите?

– Нет, что вы. Я на полном серьезе. Знаете, сейчас всякое бывает. Вон недавно в Краснодаре чету людоедов поймали. Прямо в общежитии авиационного института людей кушали.

– Ну вас, Алексей! Это не про нашего Мишу.

– Кто его знает, если он один раз вам соврал с вейпом… Может, он вам еще соврет. Вдруг они с друзьями уже занимаются чем-нибудь ужасным…

– Вы правда так думаете? – было видно, что Марина напряглась.

– Да, я уверен. Скорее всего, он попал в секту маньяков-людоедов, и по их следам уже идет ФСБ.

Вы же сами знаете. От вейпа до каннибализма – всего один шаг, – Алексей сделал испуганное лицо и свел глаза к переносице.

– Да ну вас! – Марина рассмеялась и покраснела. – Я не могу понять, когда вы шутите, а когда серьезно говорите.

– Я это и сам не всегда понимаю до конца. Но зато я прекрасно понимаю, что паранойя может завести очень далеко. Очень-очень далеко.

– Да, вы правы. Наверное, я слишком себя накручиваю.

– Это вот правда. А скажите, ваш супруг курит?

– Да, к сожалению. Но я прошу, чтобы он не ку – рил при детях.

– Понятно.

– Я понимаю, это плохой пример, но иногда он выпивает с друзьями и курит прямо в открытое окно на кухне.

– Понятно. А вы сами курите?

– Нет, – ответила Марина как-то неуверенно.

– А если по-честному? – Алексей проницательно прищурился.

– Иногда курю электронную сигарету. Но об этом никто не знает, – Марина побледнела и быстро добавила: – Даже муж.

– Вот и ключик от вашей проблемы.

– В смысле?

– Дети нас копируют, имитируют наше поведение. Они моделируют родителей. То есть бессознательно, по едва заметным проявлениям достраивают невидимые части моделей поведения. От них ничего не скроешь.

– Вы хотите сказать, что если мой сын не знает о том, что я курю, он интуитивно до этого дойдет и будет мне подражать? Догадавшись, что я курю?

– Может быть и догадается, но скорее всего бу – дет просто подражать вам неосознанно. Курить электронную сигарету и никому об этом не рассказывать, например… Дети подчистую нас «списывают». Словно губки впитывают все, что мы делаем, говорим и даже думаем. В деле воспитания самое главное – личный пример.

– Мы с мужем должны бросить курить?

– Ну, это как минимум будет очень полезно для вас. И конечно, поможет вашему Мише. Помните, как говорят? С кем поведешься, от того и наберешься…

Итак, дорогие наши читатели, еще одна глава. Здесь мы даем базовые пресуппозиции (основания), на которых строится наша система психологической работы с подростками.

С подростками, как и с детьми, самое главное: 1) любить, 2) понимать, 3) уважать, 4) подавать позитивный пример.

Естественно, личный пример для ребенка – это самое главное. Отец, который выпивает и говорит сыну, что тот никогда не должен пить, попросту расщепляет ребенка. Подросток будет говорить, что пить плохо, но втихаря побухивать с друзьями, когда никто не видит.

Или же мать запрещает ребенку ругаться и проявлять агрессию, а сама обожает скандалить и орать. У нее как пить дать вырастет скандалист, который будет орать на всех, чтобы они были спокойными и никогда не ругались…

И поверьте нам – это работает!

Если вы чувствуете от подростка недостаток уважения, пересмотрите свое поведение. А вы сами в достаточной мере проявляете уважение? Не любовь, а именно уважение? С этим часто бывает туго. Любить-то мы умеем, а как проявлять уважение, не знаем. Можно, к примеру, спросить человека, как он сделал вот эту значимую для него вещь. Важно не льстить, а искренне восхищаться способностями своего ребенка.

Понимать подростка – не значит стараться прочитать его мысли. Приступы беспочвенной паранойи не в счет. Это о том, чтобы попробовать влезть в его «шкуру». Посмотреть на мир его глазами. Вспомнить, что тебя самого тревожило, когда тебе было 14 лет. Из-за чего у тебя самого возникали i конфликты с родителями. Чего от них не хватало, а чего, наоборот, было с лихвой.

Можно спокойно рассказывать своему сыну или дочке о делах, работе, сомнениях. Просить у них совета по значимым вопросам. Дети копируют нас, через несколько месяцев они тоже начнут делиться с вами сокровенным и советоваться, как поступить.

И конечно, необходимо любить своего ребенка! Очень часто нас не учили любить. Мы даже толком не знаем, что это такое – любовь. Страх за здоровье и будущее детей – вот что часто родители испытывают вместо любви. А сама любовь словно заморожена где-то внутри.

Вот, скажем, тревожный папа бежит за дочкой и кричит, чтобы она не брала в рот пластиковую коктейльную трубочку… Он искренне боится, что дочка споткнется и напорется трубочкой на асфальт, а трубочка другим концом пропорет ей гортань, а может, и мозг… Страх и ужас. Мысли о том, что плохого может случиться с ребенком. И все это – вместо любви, принятия и абсолютной уверенности, что «с моим ребенком все будет хорошо».

А между тем посыл к ребенку должен быть только один. Ваш ребенок – умный, сильный, ловкий, расчетливый, гениальный и обаятельный. Поэтому с ним все будет хорошо!

Если вы пытаетесь манипулировать подростком, это вызовет волну отторжения. Любые слабые метафоры и детские прозвища воспринимаютс я как личное оскорбление, даже если он или она не скажет этого вслух. Отношение как к малышу должно уйти навсегда. Выражения в стиле «ты останешься для меня малышом до конца жизни» отправляются в помойку!

Если пытаться загнать подростков в рамки маленьких и там искусственно удерживать, они будут протестовать еще сильнее.

Им нужно где-то быть взрослыми, грубыми, агрессивными, спорить и отстаивать свое мнение. Если не организовать им эту сферу где-то вовне (единоборства, дискуссионные клубы, стрелялки на компе), они выплеснут все это на домашних.

В этом возрасте ребенок вырабатывает архетип Тень, как мы уже писали. Это защитник и опора человека в сложных и агрессивных жизненных ситуациях. У подростков происходит раскрытие и принятие этого архетипа. Это естественно, это правильно. Они готовятся к взрослой жизни. Где нужно будет защищать свои идеи, свою семью, своих друзей. Необходимо будет поступить в институт, заработать денег, создать семью. И все это вот тут, совсем уже недалеко, в обозримом будущем. В этой взрослой жизни побеждают не зайчики, а тигры и акулы. Поэтому подростки начинают тренировать такое хищное и захватническое поведение на сверстниках и родителях. Тут-то и нужно предложить им те контексты, в которых они могут эти вещи отработать, не наломав дров.

Разумеется, всплывает неуверенность, метания, страх испытаний, тревога и неверие в то, что все получится. Здесь ребенка нужно поддержать. То, что нужно говорить своему сыну или дочери с самого детства, можно уложить в одну реплику (помните ее?): «Я абсолютно уверен, что у тебя получится в любой жизненной ситуации найти самое лучшее и эффективное решение». Это построит ребенку мощнейшую поддерживающую установку с максимально открытой рамкой, сделает его самостоятельным и уверенным в себе человеком.

Самое главное для подростка – это уверенность в своем позитивном будущем. В том, что все получится с тем предназначением, которое он в себе чувствует (подростки близки к нему почти так же, как маленькие дети). Спросите любого ребенка в возрасте 5–6 лет о том, чем он будет заниматься, для чего он. Вы услышите спокойный и однозначный ответ. В 8–9 лет вы можете услышать что-нибудь неуверенное и непонятное. У подростков вопрос предназначения и индивидуального смысла жизни снова всплывает на поверхность. Не так явно, как у малышей, когда присутствует полное знание. Нет. Но на уровне интуитивного чувствования. Они ощущают зов, смутное понимание, щемящую тоску в груди. Им предстоит путешествие в новую непознанную жизнь, где предстоит сделать что-то… И это только их жизнь, куда родителей они не возьмут никогда. Так устроен этот мир. Птенцы улетают из гнезда навсегда.

И вот если родители не отпускают своих детей, разворачивается жестокий конфликт. Его и называют подростковым кризисом в том понимании, которое обычно в него вкладывают. И чем крепче стараются привязать подростка, тем дальше он будет убегать и жестче мстить своим родителям.

Кризис будет тем сильнее, чем больше подростку запрещать жизнь, какую он хочет себе построить, опираясь на внутренние ощущения своего призвания. Помните Федора Ивановича Шаляпина? Всемирно известного оперного и камерного певца, ставшего легендой своего времени? В свое время у него был очень жесткий конфликт с родителями и классический подростковый кризис, прямо как по учебникам. Отец избивал его чем ни попадя каждый раз, когда маленький Федя пел. Он требовал, чтобы сын «оставил эту блажь» и пошел работать дворником. Именно после одного такого особенно сильного избиения в 16 лет Федор сбежал из дома и пристал к бродячему хору. Потом попал в Москву, был замечен и стал тем, кем ему было предназначено. До конца жизни он вспоминал о том, что отец хотел его сделать дворником, и много над этим шутил. Шаляпин прожил удивительную жизнь, получил славу, богатство, объездил с концертами весь мир. Это была его судьба, и он ее чувствовал. Как и каждый подросток чувствует свой путь и начинает сражаться за свою свободу. Это и называют в основном подростковым кризисом.

У тех родителей, которые не пытаются затянуть ребенка в свою судьбу, этого не происходит. Подросток становится жестче и агрессивнее. Этода. Но в семьях, где помогают улететь из гнезда, все эти проявления направлены не на родителей, а только вовне.

Глава 16
Убеждения и установки, которые превращают нас во врагов

Лена пыталась сосредоточиться или набраться вдохновения. Погода стояла шикарная – весна. На улице достаточно тихо. Двор полупустой. Только на площадке играют несколько ребят. Лена достала тетрадь, ручку и книжку. Теперь дело осталось за малым – написать статью.

Сбоку раздался приглушенный грохот, Лена обернулась.

– Да она меня достала! – парень лет пятнадцати с силой швырнул рюкзак на лавку. К нему шла девушка примерно того же возраста. Парень стиснул зубы.

– Игорь, да это почти у всех такое! Ты б не нагнетал…

– Нет, ты мне скажи! Зачем она меня рожала?! Чтоб голову выносить всю жизнь? – в голосе его слышалась смесь жгучего отчаяния и нестерпимой обиды.

Лена нахмурилась. Где-то она это уже видела.

– Зачем рожала – это риторический вопрос. Мне он тоже в голову время от времени приходит, – девушка аккуратно села рядом. Она приглаживала свои длинные светлые волосы, и весь вид ее свидетельствовал о желании помочь.

– Я просил ее уже сотню раз: «Мама! Не лезь ко мне в комнату, не лезь к моим вещам!» – По хрен! А еще говорит, что это я упрямый как осел! Интересно, в кого бы это? – Игорь с ненавистью посмотрел на окно многоэтажки. Видимо, жил там.

– И что она на этот раз искала?

– Не знаю, наверно какие-нибудь сигареты.

Я уже полгода как бросил. Захожу – она копается в шкафу! Что ты делаешь? – спрашиваю. Она: вещи постиранные раскладываю. В шкаф с тетрадями?! Она меня совсем за дебила держит! Скорей бы свалить от нее!

Игорь с каким-то катастрофическим разочарованием на лице замотал головой. Тут же раздался телефонный звонок. Игорь неприязненно оглядел телефон. Что-то тихо процедил сквозь зубы.

– Да, мам… Да, пошел… Нет, не приду… Нет, не надо… Не надо!

Игорь с силой нажал на «отбой». Лена подумала, что парень борется с желанием отправить телефон в урну.

– Уеду к отцу в Сибирь, – наконец заключил он. – Он говорит, там хорошо платят.

Девушка пожала плечами и сразу стала грустной.

– Да я правду говорю. А что? Я там несколько лет поработаю, денег подкоплю и вернусь. Квартиру здесь возьму. Хоть жить где будет. Отец поможет. Он нормально ко мне относится.

– Да ладно тебе, Игорь. Это все из-за того, что она любит тебя, переживает, хочет, чтоб с тобой было все в порядке, и все такое. Все родители долбанутые в этом плане.

– Ну, если это любовь, то я папа римский.

Потом, немного подумав, согласился.

– Да, наверное, и правда все такие. Только мне иногда кажется, что она считает меня своей собственностью. Как вроде вещь в личном распоряжении, или паж, или… не знаю. А еще, что просто так это не закончится… Не могла побольше детей родить?! – Игорь вновь обратил свой гнев к окну многоэтажки.

Девушка прыснула со смеху и начала усаживаться к парню на колени.

– Игорь, – ласково сказала она, – пойдем погуляем? К ребятам сходим. Скоро нам будет по восемнадцать, и все это закончится, а?

Парень обнял ее и кивнул. Через время они встали и ушли.

Лена смотрела им вслед. А ведь парень был прав: просто так это закончится вряд ли.

Был тихий весенний день. Листва еле слышно шумела от ветра. Лена открыла тетрадь и начала писать.

Вопрос такой: как надо вести себя с человеком, чтобы он решил, что ты ему враг? Ведь мы прекрасно понимаем, что ничего на пустом месте не берется. И если вы чувствуете от своего ребенка определенное отношение, есть повод подумать, где же была допущена ошибка.

Вспомнив себя в этом возрасте, мы легко можем вывести топ 5 вещей, которые невероятно раздражали нас, и понять, не делаем ли мы сами теперь того, что так ужасно бесило нас в родителях.

1. Я тебя родила. Значит, ты моя собственность и будешь делать то, что я скажу.

Это определенный посыл. Он может выражаться вербально и невербально, и при этом посыл достаточно однозначный и жестокий. Когда у человека создается яркое ощущение, что он не имеет права хотеть того, чего бы не хотели от него окружающие.

Сюда же относится мнение родителей о том, что ребенок должен быть у них в открытом доступе 24 часа в сутки. Всегда отвечать на звонки, быть отзывчивым и внимательным, выполнять любые указания. Вспомните: вот вы гуляете на улице с друзьями, вам здорово и интересно. Весь день уже расписан до вечера. Кто скоро выйдет, к кому вы потом пойдете, где будете гулять… И вот звонок. Вам говорят: «Приезжай сюда сейчас. Нужно помочь тете Люсе посадить картошку», – ну или что-нибудь в этом духе. Вам эта тетя Люся сто лет никуда не упала и еще столько же вы бы ее не видели. Вы возмущены: «Мама! Я вообще-то здесь гуляю!» На что слышите категоричный ответ: «Так, без разговоров – дуй сюда. У тебя 30 минут!»

И все. Вот все ваше гуляние закончилось. Вы говорите друзьям, что вам пора, и плететесь на автобус с отвратительным чувством униженности, попранности прав и так далее. На самом деле, чувство гадкое. Ведь такое общение несет в себе великое множество подтекстов. Главный из них – ты себе не принадлежишь. Неважно, чем ты занят. Если я скажу, чтоб ты был здесь, – ты будешь здесь. То есть над вами есть некто, кто в любую секунду может изменить ваши планы, притом не из-за того, что кто-то умирает, а просто потому, что ему так удобно. К сожалению, часто родители так и продолжают себя вести даже с изрядно выросшими детьми. До тех пор, пока те или не сопьются, или не уедут от них на Крайний Север, или не перестанут общаться с ними.

2. Я буду тебя контролировать, потому что без моего контроля с тобой что-то случится.

Это когда родители постоянно интересуется: «Как дела?», притом с метасообщением, что скорей всего – не очень. Звонят, спрашивают, узнают, вникают, досконально изучают и дают ценные указания. Постоянно говорят, что тебе нужно сделать. Как будто вы сами не знаете. А в том и дело – посыл такой, что вы и вправду знать не можете. Этот постоянный контроль ужасно раздражает. Вас не только не считают самостоятельным, вы чувствуете, что вас держат за идиота.

3. У тебя дурацкие желания. Хочешь ты не того. То, что тебе нравится, – полная ерунда.

Приятного также мало. Это удар по ценностям. Человеку нравится чинить автомобили, он смотрит об этом передачи, мечтает о своем стильном гараже, СТО, где с ребятами будет делать классные тачки. Но тут в комнату заходит отец или мать, заглядывает через плечо и: «Опять ты про свои машинки смотришь? Ну, смотри, этим все равно сейчас не заработаешь. Этих СТО как собак нерезаных». Хочется ответить: «Спасибо! Вот большое человеческое спасибо! Поддержали так поддержали!» Родители решили, что юристом быть лучше и в прокуратуре тебе самое место.

4. У тебя ужасный характер. Если мы не будем его сдерживать – беда.

Пресуппозиция, что на старте человек ты не очень. Есть криминальные наклонности, или ты слишком агрессивный, или склонен врать, а может, авантюрист. И если за тобой не присматривать, не ставить вовремя на место – быть беде. Пойдешь по тюрьмам, ввяжешься в какую-нибудь бедовую историю, ребенка в подоле принесешь, останешься без семьи, без работы, школу с университетом не окончишь! Так ты понимаешь, кем тебя считают твои самые близкие люди. И радоваться этому тяжело.

5. Ты слабенький и глупенький.

За себя не ответишь, ведомый, своей головы нет, в жизни без мамы и папы будет тяжело, стержня не хватает, в своих руках все держать не умеешь – да мало ли еще подобных характеристик. Или что ты умственно отсталый. Сам ни с чем не разберешься, тебе советы нужны, не в ту компанию попадешь – считай жизнь насмарку. Это обидно.

Притом, друзья, дело не только в том, что все вышеперечисленное вызывает протест, злость, негодование, раздражение, но и в том, что, слыша такие утверждения о себе от авторитетных лиц, человек начинает в них верить. Человек верит в то, что он какой-то не такой, и ему тяжело. Тяжело учиться, думать, ориентироваться в социуме, зарабатывать деньги, самостоятельно делать выводы, выстраивать отношения. Ведь в своей жизни мы очень часто руководствуемся именно мнением о себе нас самих. Сторонние люди могут говорить нам что угодно, но если в нас самих поселяется уверенность в собственной дефективности – нам очень тяжело приходится в жизни. Давайте будем с большим пониманием относиться к нашим детям и, оглядываясь назад, не допускать тех ошибок, которые были допущены в отношении нас.

Глава 17
Упражнения для смены стереотипов мышления

Часто происходит так, что головой мы много чего понимаем.

«Да, я была неправа. Не надо было так поступать» или «Действительно, он же не моя собственность. Волен заниматься тем, чем хочет». Понимать-то, понимаем, а делать или думать не перестаем. Это означает, что в нашем бессознательном крепко сидят установки, с которыми с помощью осознанного решения мы или вовсе не можем расстаться, или, каждый раз обрывая себя, прилагаем для этого титанические усилия. Такие усилия, после которых нам кажется, что нас отпинали ногами. Конечно, от этого устаешь.

Именно потому существуют техники, которые работают напрямую с бессознательным. В них используются определенные законы, по которым работает психика.

Сейчас мы познакомим вас с тремя такими упражнениями.

ДПДГ

Это очень простая техника, для выполнения которой не потребуется даже вставать с места. Суть ее заключается в проработке негативных состояний с помощью десенсибилизации и переработки посредством движения глаз. Что это означает? Это упражнение напоминает движение глаз во время фазы быстрого сна – из стороны в сторону. Ниже мы подробно опишем технику его выполнения.

Автором ее является американский психолог – Френсин Шапиро. Как-то, гуляя по санаторию в период болезни, она разглядывала пейзаж вокруг и обнаружила, что ее состояние улучшается. Проведя ряд клинических исследований, Шапиро подтвердила свои предположения. Дело в том, что «движения глаз активируют информационно-перерабатывающую систему и восстанавливают ее равновесие. С каждой новой серией движений глаз травматическая информация перемещается, пока не достигается положительное разрешение этой информации» (Ф. Шапиро).

Иными словами, речь идет о снижении чувствительности к тому или иному опыту, который мы успели приобрести с течением жизни. То есть если у вас какие-то фобии, беспричинные страхи, тревожность, неприятные состояния, которые накатывают внезапно и с ними сложно совладать, – их можно убрать, или еще говорят «растворить», с помощью простого упражнения ДПДГ.

Порядок действий:

Ваша задача – сконцентрироваться на негативном состоянии или опыте. Подойдет любое неприятное переживание. К примеру: беспричинная тревога за ребенка.

Теперь вам необходимо в течение 5—15 минут открытыми глазами совершать движения из стороны в сторону, вверх – вниз, по диагонали. Очень простое упражнение. Можно легко найти видео в интернете. Оно сделано в виде шарика, который бегает по экрану, а ваша задача за ним следить. Вы можете таким способом растворять пугающие картинки и даже мысли.

Делайте перерывы между упражнениями. Для начала можно их выполнять через день, затем и каждый день.

Техника «Три стула»

Эта простая и очень действенная техника по смене убеждений. Несколько раз проделав упражнения по книге, вы легко их запомните и сможете делать по памяти. Занимает она не более 10 минут.

Убеждения нам нужны для того, чтобы, не тратя лишнего времени и ресурсов, мгновенно ориентироваться в окружающем мире. К примеру, убеждение «Я справлюсь с любой жизненной ситуацией» помогает не утопать в сомнениях перед действием, а совершать его, опираясь на знание, что результат будет успешным. Точно так же, как убеждение «Я глупый. У меня ничего не получается» помогает не браться ни за какое дело, избегать испытаний и принятия решений.

Убеждения мы приобретаем в детстве и дальше движемся, редко задумываясь о том, что они формируют качество i нашей жизни. Для того чтобы это качество улучшить, необходимо удалять из психики негативные убеждения и привносить поддерживающие.

Порядок действий:

Выберите убеждение, которое вам мешает. Например: «Мой сын должен меня слушаться, потому что я его родила».

Это убеждение действительно мешает, потому что портит отношения и жизнь вашему ребенку.

Затем придумайте убеждение, которое могло бы заменить негативное: «Мой сын – свободный человек, его родила свободная женщина».

Возьмите три листка бумаги. На первом напишите – «ДА», на втором – «НЕТ», на третьем – «МЕТАПОЗИЦИЯ».

Расстелите эти листочки на полу так, чтобы «МЕТАПОЗИЦИЯ» была вершиной треугольника у самых ваших ног. Это исходная точка в упражнении. Так сказать, нейтральная позиция.

Затем от этой точки сделайте шаг по диагонали влево и положите лист с надписью «НЕТ». Вернитесь обратно в «МЕТАПОЗИЦИЮ», сделайте шаг по диагонали вправо и положите лист с надписью «ДА». У вас получится треугольник.

Следующая задача – спроектировать в голове ситуации, которые будут являться якорями для упражнения. К фразам «ДА» и «НЕТ» должны быть подобраны ситуации, которые вызывают у вас однозначные сильные соответствующие им чувства.

Из «МЕТАПОЗИЦИИ» сделайте шаг на лист с надписью «НЕТ».

Обычно мы рекомендуем на якорь «НЕТ» брать искусственную ситуацию. Представьте, что вашего ребенка пытается украсть старая цыганка. Какие чувства вы в этот момент испытываете? Скорее всего, это будет яркое «НЕТ». Ярость, протест, мотание головой из стороны в сторону: не отдам! пошла вон! уйди! старая карга, сейчас тебя прибью! Представьте ярко картинку и почувствуйте эти эмоции. Здесь важно, чтобы цыганка была такой, чтобы вы легко с ней справились: старая, дряхлая, скрюченная. Потому что если вы вообразите схватку с альянсом цыганских баронов один на один, то скорее всего испытаете ярость вперемешку с беспомощностью, а этого нам не надо. Представив ситуацию, поставьте кинестетический якорь: левой рукой по левому бедру совершайте похлопывающие движения не менее минуты. Так вы закрепите якорь.

Вернитесь в «МЕТАПОЗИЦИЮ». Стряхните с себя предыдущее состояние. Теперь идите к листку «ДА».

Далее нужно взять на якорь ситуацию «ДА». Представьте своего ребенка счастливым, богатым, что у него все хорошо. Что у него семья, много детей, он звонит вам, его голос бодрый и довольный. Он занимается любимым делом, он рад, что его родитель именно вы. Вы чувствуете счастье от того, что ваш ребенок вырос и стал таким. Это яркое «ДА». Поставьте кинестетический якорь правой рукой на правом бедре теми же движениями.

Якоря установлены. Вернитесь в «МЕТАПОЗИЦИЮ».

Теперь сделайте шаг к листу с надписью «НЕТ» и вспомните убеждение, от которого хотите избавиться. Проговорите его вслух. Вспомните ситуацию с цыганкой. У вас должно быть яркое эмоциональное неприятие. Проговаривайте убеждение и вызывайте состояние. Так вы сцепите убеждение с отрицанием. Воспроизводите левой рукой кинестетический якорь. Продолжайте в течение минуты.

Выйдите в «МЕТАПОЗИЦИЮ». Стряхните с себя предыдущее состояние. Можно попрыгать на одном месте.

Перейдите к листу с надписью «ДА». Вспомните убеждение, которое хотите приобрести. Сконцентрируйтесь на приятных эмоциях. Проектируйте будущее своего ребенка. Почувствуйте, что вам нравится то, что вы видите, осознайте «ДА» и положительные эмоции, хорошо к этому добавить кивки головы. Теперь правой рукой воспроизводите якорь на правом бедре. Делайте это также не меньше минуты.

Техника окончена. Вы закрепили поддерживающее убеждение.

Делайте перерыв между техниками. Для начала можно делать через день, чтобы психика адаптировалась. Потом чаще – каждый день. Только не ставьте якоря на одни и те же места. Чередуйте. Дня достаточно, чтобы старый якорь перестал действовать, и на том же месте можно будет ставить новый.

Техника смены убеждений по Роберту Дилтсу

Еще одна замечательная техника по замене убеждений.

Это упражнение вы можете найти в книге Р. Дилтса «Фокусы языка». Эта книга подарит вам большое количество ценнейшей информации и познакомит с техниками, способными помочь с беспокоящими проблемами.

Помните, дорогие читатели, что в наших силах менять собственную жизнь. У каждого из нас есть для этого все необходимые ресурсы.

Глава 18
«Штопор», «бочка» и «мертвая петля»: как работать со своими и чужими негативными состояниями

На щеке у Димы красовался алый отпечаток от пощечины. У него была такая тонкая кожа… Синяки появлялись легко, царапины заживали долго.

Ирине хотелось сдохнуть.

– Прости, – прошептала она сухими губами. – Ну, ты же понимаешь, ты сам меня довел…

Дима глянул на нее исподлобья, волчонком, и ринулся в свою комнату. Щелкнул шпингалет.

Ирина сползла на кстати подвернувшийся табурет. Закурила бы, вот честное слово, если бы полгода назад не выбросила все сигареты…

Она всегда была вспыльчива и часто кляла себя за это. Когда Дима был маленький, не проходило и дня, чтобы она на него не накричала и не шлепнула. Эта неизвестно откуда берущаяся ярость пугала ее. Она не принимала ее ни в себе, ни в других, но поделать с собой ничего не могла. Удержаться от соблазна выплеснуть накопившуюся злость здесь и сейчас было невозможно. Когда сын подрос, стало полегче. Он твердо знал, как не вызвать материнского недовольства, и в основном у них получалось ладить… Ссоры стали реже. А недавно вот вновь начались, потому что Дима, кажется, вырос и стал отстаивать свое право на взрослость, гулять допоздна, материться…

А сегодня вот не вымыл обувь, как она просила.

И осознание пустячности повода, повлекшего за собой такой жуткий скандал с «отвали!» и этим вот… на щеке… Оно ее просто убивало.

«Надо что-то делать, Ира. Надо обязательно. Пока ты не рехнулась окончательно, а сын еще тебя не возненавидел».

Кажется, Лилька с работы говорила, что у нее есть хороший психолог…

Одно из самых важных умений взрослого человека – это умение контролировать свои состояния. Обратите внимание: именно состояния, а не проявления. То есть сжимать челюсти, кулаки и говорить холодным шепотом, когда хочется орать и проклинать, – это только полдела. Причем, как показывает практика, меньшая его половина.

Научиться в самом деле управлять своим состоянием – то есть выбирать, что чувствовать, а что нет в данный момент времени, – это только звучит просто. Но в этом и есть суть продвигаемой сейчас в разных сферах идеи эмоционального интеллекта. Развитый эмоциональный интеллект – это: 1) осознавать, что с тобой происходит, что ты чувствуешь, в каком состоянии пребываешь; 2) понимать, от чего именно тебе сейчас вот так; 3) если вдруг текущее положение дел/чувств тебя не устраивает, уметь рассчитать, что сделать, чтобы начать чувствовать себя по-другому.

Заметьте, проще всего спутать управление своими состояниями с:

– контролем внешних проявлений (об этом чуть-чуть написано выше);

– замораживанием чувств;

– путаницей эмоций.

Давайте же разберемся, что к чему, чтобы в начале пути точно знать, куда ходить не надо.

Как вы понимаете, контроль ваших проявлений – это одна из частых подмен, потому что многие из нас начинают совершенствоваться в этом искусстве с детства. Социум только радуется и хлопает в ладоши.

«Оленька, не верещи, соседям не обязательно знать, как ты рада новой кукле». «Ну и что, что не нравится? Закрой рот и ешь молча». «Ты что, рехнулся? С мамочкой так нельзя!» Ну, и прочая, и прочая. Как мы уже писали выше, большая часть наших базовых эмоций у родителей не находит одобрения и поддержки (точнее, бурное проявление этих самых базовых эмоций). Поэтому в определенной среде молодец – это тот, кто не слишком громко радуется, не слишком заметно боится, тихо сердится и очень тихо грустит. И это называется «воспитанный ребенок, который владеет собой».

Проблема в том, что бушующие внутри эмоции от попытки их скрыть остановятся только сильней. И на их маскировку уходит огромное количество сил, которые можно было бы с пользой потратить на что-нибудь иное.

Заморозка чувств – это то, что происходит с самыми сильными нашими эмоциями, если нет никакой возможности их по-хорошему прожить и выразить. Логично предположить, что что-то подобное происходит, когда в жизни случаются трагедии вроде потери близких. Но та же самая участь может постичь и такие замечательные чувства, как любовь или благодарность.

Начинается заморозка обычно с блокировки, как в предыдущем пункте, но этим не ограничивается. В какой-то момент времени можно обнаружить, что в самом деле ничего не чувствуешь – ни страха, ни гнева, ни горя, ни любви. Ну, вот честно. И вроде бы все замечательно… если бы не одно «но». Во все века люди избегали знакомств и отношений с такими «замороженными» субъектами. Ибо жутко и неприятно. А самому «замерзшему» приходится регулярно задавать себе вопрос: а живу ли я вообще…

Распознать подобные моменты в своей собственной истории довольно просто: мы все приблизительно знаем, в каких обстоятельствах какие чувства принято испытывать. Так вот, если вы понимаете, что, по идее, тут надо радоваться (например, подарили давно желанную вещь), а тут печалиться (ушел из жизни кто-то знакомый), но чувств нет и их приходится изображать, то да, это таки оно самое.

Замороженные чувства, как и заблокированные, отнимают силы и существенно снижают качество жизни. Во-первых, за счет постоянного подозрения в «не-жизни», во-вторых, за счет напряжения окружающих, которые интуитивно распознают притворство.

Но если решить проблемы, связанные с запретом на проявления эмоций, можно простым позволением себе проявляться, то в случае с заморозкой обычно требуется более тщательная работа, иногда – со специалистом.

Путать эмоции – это еще одно излюбленное занятие у нас, у взрослых людей. На психологических консультациях и терапевтических сеансах встречается сплошь и рядом.

– Что с вами происходит?

– Я чувствую отвращение, эта перспектива мне отвратительна!

– Да? А почему тогда у вас такое довольное лицо и жадно блестят глаза? (И подводим человека к зеркалу.)

Так как мы уже очень хорошо знаем, когда и какие эмоции положено испытывать, что хорошо, а что плохо и какой образ себя нужно поддерживать у окружающих, мы начинаем подгонять (неслабым таким волевым усилием) то, что чувствуем, под то, что якобы прилично чувствовать. Обычно к совершеннолетию это уже хорошо «прокачанное» умение, которое, как ни странно, не облегчает человеку жизнь (как задумывалось), а осложняет ее. Потому что эмоции – это, в конечном счете, то, что призвано маркировать те или иные события: приятно или неприятно, нравится или не нравится, будем продолжать в том же духе или сменим тактику… Так вот. Если нам что-то приносит удовольствие (в широком смысле, пусть даже странное), а мы считаем, что это доставляет нам неприятные эмоции (отвращение, гнев, страх), то мы будем избегать этой части реальности (даже если лицо наше озаряется улыбкой при воспоминании о чем-то таком). Если убеждаем себя, что нам нравится то, что в самом деле не нравится, то обрекаем себя на жизнь, заполненную вещами, которые нам на фиг не нужны. А ведь начиналось все с осознавания своих чувств и их именования…

Вот и получается, что многие из нас живут не в ладу с самими собой. А эмоциональный интеллект, который нужно было развивать года в три-четыре-пять, приходится реанимировать в возрасте «хорошо за двадцать».

И, собственно, что касается управления состояниями. Как вы уже наверняка поняли, дорогие читатели, самое главное умение в этом ряду – это понимать, что с тобой что-то происходит. Абсурдно, но это требует тоже определенной тренировки, ведь мы очень часто живем в моменте, а точнее – в своей голове, и не очень-то задумываемся о чувствах, которые не «в голове», а «в теле». Но мы уверены, что у вас, дорогие читатели, это получится.

Второе необходимое умение – понимать, что именно с тобой происходит. Как достичь? Для начала полезно просто обратить внимание на ощущения. Все наши состояния, все эмоции – это, как уже было сказано, в первую очередь некоторые телесные ощущения. Позитивные эмоции – приятные ощущения (связанные с такими параметрами, как легкость, расширение, тепло), негативные – неприятные ощущения (напряжение, сжатие, холод). И это уже, по крайней мере, хорошая база для анализа и самопонимания.

А самое главное умение – знать, как изменить свое текущее состояние в лучшую сторону.

Ну, и понятно, что когда речь идет об общении с подростками (впрочем, и не только с подростками), очень остро стоят вопросы о том, что:

«Я не могу с ней нормально разговаривать, меня аж трясет…»

«Я озверел и дал сыну оплеуху, он теперь уже второй месяц со мной не разговаривает…» и т. п. Под воздействием стихийно возникающих и очень интенсивных состояний мы порой совершаем ошибки, за которые приходится дорого платить. В близких отношениях, в отличие от судебного процесса, «состояние аффекта» не смягчающее, а скорее отягчающее обстоятельство.

Поэтому, дорогие читатели, крайне важно научиться не впадать во всевозможные аффекты, будь то рыдания или «кулакамимахание».

Самое главное – и иногда самое трудное! – это принять твердое решение не впадать ни в истерику, ни в панику, а оставаться адекватным, понимающим, взрослым человеком, любящим родителем своего ребенка. Потому что в противном случае, при отсутствии такого решения, можно легко позабыть обо всех своих приемах контроля состояний.

А вот теперь – внимание! – представляем самый простой и доступный способ снизить интенсивность состояния. Работает хоть с панической атакой, хоть с истерикой, хоть со вспышкой гнева. Это, вопреки распространенному мнению, не глубокое медленное дыхание (которое работает больше на смене фокуса внимания… когда работает), а задержка дыхания. Задача – сократить поступление кислорода к мозгу. Если вкратце, то в ситуации кислородного голодания распадаются «слабые» связи между нейронами, на которых и строятся все неадекватные аффективные состояния. Интенсивность переживания снижается – и вы вновь обретаете способность рассуждать и действовать, как это и подобает здоровому взрослому человеку.

Продолжая тему, скажем, что серия из десяти-двенадцати задержек дыхания, только глубоких, до «больше не могу», – это отличный способ расслабиться и успокоиться, прийти в ровное, медитативное расположение духа.

Второй по скорости отдачи способ выхода из негативного состояния – это движения глаз. Подробнее об этом мы писали, рассказывая про методику ДПДГ. Видели, как быстро и хаотично движутся глазные яблоки у человека, спящего поверхностным сном? Между прочим, в этот момент происходит обработка полученной за день информации путем реорганизации тех же самых нейронных связей. И это опять-таки то, что нам нужно (если вдруг нас накрывает волной какого-то неуместного состояния). Поводив глазами из стороны в сторону или по кругу в течение 30–40 секунд, вы уже получите облегчение. Если довести время этого нехитрого упражнения до 5 минут, получится уже не ситуативная, тактическая, а прямо-таки стратегическая самопомощь: дело в том, что тогда и в будущем ситуации, аналогичные ныне происходящей, будут вас волновать меньше (если честно – все меньше и меньше с каждым сеансом ДПДГ).

Если для задержки дыхания никаких специальных условий не требуется (то есть ее можно делать там и тогда, где и когда вас застало неприятное состояние), то для ДПДГ, даже в экспресс-варианте, нужно уединиться хотя бы в ванной: ваши глазодвигательные упражнения могут вызвать вопросы у людей, с которыми вы общаетесь. Впрочем, можно и схитрить: отвернуться или закрыть глаза, с закрытыми глазами механизм десенсибилизации все равно работает.

И поверьте, этих двух простых вещей хватит, чтобы всегда, в любой ситуации иметь возможность поговорить с близким человеком напрямую и по душам, а это есть необходимое и достаточное условие для решения множества вопросов. Желаем вам осознанности, мудрости и сил для развития тех отношений с детьми и с собой, которых вы в самом деле хотите.

Глава 19
Вспоминая себя: простые приемы, которые помогают находить с детьми общий язык

– Ты тупой! Ты понимаешь, что ты тупой?

– Папа, не надо!

– Да что «не надо»! Опять вызывают на собрание мать!

– Папочка, ну пожалуйста!

– Вон как заговорил! «Папочка»! Неси ремень, я тебе сказал!

– Я не буду нести ремень!

– Неси сам, я тебе сказал!

– Не буду!

– Неси ремень, гаденыш!

Удар ладонью по лицу сбил Колю с ног. Он, глотая слезы, встал и, пошатываясь, пошел. Ремень висел на гвозде, вбитом в дверной косяк детской комнаты.

– Папа!

– Ты дебил! Какого черта ты не делаешь то, что тебе говорят?! – Виктор ударил сына по спине ремнем.

– Мне больно! – Коля, извиваясь, тер спину и шипел от боли.

– Больно тебе? – еще один удар. – Это еще не больно! Сколько ты у нас крови попил, тварь! Гадина!

Снова удар ремня. Снова истерический крик.

– Николай Федорович, проснитесь! – секретарша Анна теребила директора по плечу.

– Что, Ань?

– Николай Федорович, вы опять кричали!

– А, ладно. Спасибо, солнышко. Ты иди.

Николай встал, вспоминая сон и неприятно поеживаясь. Столько лет прошло, а ему все еще снились и вспоминались порки отца. Мама жаловалась папе на каждый Колин проступок, а тот его нещадно драл ремнем.

Раздалась приятная мелодия. На телефоне сработало напоминание.

День рождения папы. Глянцевый экран вибрирующего телефона празднично светился, равнодушный к переживаниям.

Николай нахмурился. Отыскал номер отца. Подумал: «Надо бы позвонить». Нажал на кнопку коммутатора:

– Анечка, сделай кофе.

Посмотрел еще раз на смартфон.

«Да пошел ты, старый козел», – подумал он злобно. В прошлом году этот звонок ничем хорошим не закончился. Вечное недовольство, упреки, поучение жизни…

– Ваш кофе, – Анна аккуратно поставила чашку на стол.

– Спасибо, – Николай отложил смартфон, поморщился, сплюнул в сторону и открыл кожаную папку с документами на подпись.

В этой главе мы продолжаем тему практических умений и навыков, которые облегчают выход из конфликта с детьми. Как общаться с милым, замечательным, послушным малышом, который повзрослел, вытянулся, поумнел и стал жестким и непримиримым. Ну, и еще само слово «малыш» вызывает у него отторжение и злой блеск в глазах.

Старое поведение уже не работает. И это мягко сказано! Оно вызывает только злость, агрессию, уход в себя. Разделение на два лагеря. Родители – враги, друзья-подростки – свои. У многих возникает беспомощность и опускаются руки. С подростками не работают ни лесть, ни обман, ни манипуляции.

И первое, и второе, и третье провоцирует только одну реакцию – сепарацию подростка от взрослого, отчуждение и глухую защиту.

Мы поможем вам овладеть навыками коммуникации, которые наладят общение не только с детьми и подростками. Взрослые люди тоже легче будут сходиться с вами и понимать вас.

Многие считают, что тут вообще ничего нельзя сделать. В ход идут какие угодно «объяснялки»: такой возраст, трудные нынче дети пошли, конфликт отцов и детей, по Тургеневу. Чего только не услышишь на тему подростков! Кто-то говорит, что само пройдет. Еще предлагают бить, чтобы слушались. Множество неадекватных и странных верований разгуливает в народе по этому вопросу.

Это и понятно, с подростками реально бывает трудно. Но как же так? У кого-то отлично складываются отношения с детьми в этом возрасте, а у кого-то полный провал.

Как бы вам ни было тяжело общаться с подросшим сыном или дочерью, помните, что всегда находятся взрослые, которые занимают по отношению к подросткам роль старших товарищей. Умеют это делать. Почему бы вам самим не научиться? Нужно только больше живости и меньше менторства.

Роль всесильного существа, которым вы были для малыша, с подростком уже не срабатывает. Он знает вас, очень хорошо знает. В первую очередь он уже в курсе, что вы не идеальны. Что вы тоже совершаете ошибки. Где-то вы не так успешны, как показываете.

Очень важно быть живым и естественным, спокойно признавая свои сильные и слабые стороны.

Рассказывайте как можно больше о себе! И о своих находках, и о каких-то ошибках. Не старайтесь выглядеть безупречным рыцарем без страха и упрека. Чем человечнее вы будете, тем легче ваши подрастающие дети будут с вами говорить. Для них это очень важно! Им предстоит перейти во взрослую жизнь, это целое испытание. Дети копируют и моделируют родителей. Им хочется знать, какие мы настоящие, чтобы лучше справляться с грядущими «недетскими» испытаниями.

Итак, первая и очень важная техника. Называется «вторая позиция восприятия».

Мое я – внутри другого человека. Взгляд на ситуацию его глазами. Способность «залезть в чужую шкуру». Увидеть мир через призму ценностей и интересов другого человека, в нашем случае – ребенка-подростка. Вашего родного сына или дочери.

Важно не просто упираться, видя только «свою правоту», но и войти в положение другого человека и понять «его правоту». Почему он стоит на своем, чем это важно для него?

Почему то, что кажется нам пустяком, вызывает у другого катастрофическую реакцию?

Или наоборот: то, что кажется неважным для вашего подросшего ребенка, у вас вызывает ощущение полного «конца света» со всеми вытекающими последствиями.

Умение входить во вторую позицию обязательно в конфликтах, бизнесе, переговорах, боевых действиях, на производстве. И естественно, в отношениях без нее никак и никуда.

Вторую позицию можно делать с ребенком-подростком или с самим собой в его возрасте.

Секрет второй позиции прост. Чтобы понять его, представь, что ты – это он. Что с тобой происходит?

Вот прямо представляешь, что ты внутри другого человека. Его руки, ноги. Ты внутри его тела. Подвигайся, как двигается он, подумай о тех вещах, которые нравятся ему, и вскоре ты начнешь испытывать его чувства и думать его мысли.

Что обижает подростка в твоем поведении? Почему он делает то, что задевает тебя самого как родителя?

Из второй позиции можно получить очень интересные ответы…

Другой вариант – представить, что тебе самому сейчас 14–15 лет. Что бы ты мог сказать сыну или дочке из позиции их ровесника?

Что бы ты сказал себе в 14 лет? Нужно вспомнить свои чувства, когда родители поступали с тобой так, как ты сейчас, будучи взрослым, поступаешь с детьми.

Часто после регулярного использования этой техники в семье восстанавливается движение любви между подростком и родителями. Потому что любовь легко угасает без понимания. Тебя обижают – ты злишься. Ты обижаешь в ответ. Твой ребенок черствеет и ожесточается. Любовь блокируется. Когда наконец понимаешь, что происходит, – возникает облегчение, принятие, прощение. Осознание своей доли вины и ответственности помогает простить и что-то изменить в отношениях.

Еще есть одна замечательная техника, которая называется «я-сообщение». Ее суть в том, чтобы при разговоре с человеком не «тыкать» ему, а «якать».

Все очень просто. Послания типа «ты плохой», «ты идиот», «опять ты все испортил» и т. д. активируют у человека психологическую защиту и запускают сепарацию и желание уйти от общения.

Подросток чувствует себя обиженным, непонятым, дефективным, неправильным.

Предъявляет встречные обвинения типа «сам ты идиот», «сам ты все испортил». Если он не имеет возможности ругаться с родителями в силу их жесткого и авторитарного «правления», то начинает тихо ненавидеть про себя. В любом случае, конфликт от этих «тыканий» только разрастается, становится хроническим и в конечном счете губит отношения навсегда. Множество примеров, когда взрослые дети больше не приезжают к родителям, ты знаешь сам.

Другое дело – «я-сообщение». Ты не наезжаешь на собеседника, а наоборот, спокойно рассказываешь о своих чувствах.

Вместо «ты меня напугал» говорим «я испугался». Меняем «ты идиот» на «я почувствовал себя идиотом». «Ты плохой» – обидная и несправедливая фраза, а вот «я почувствовал себя плохо» поможет подростку осознать, что родитель испытывает от его поведения.

«Я-сообщение» – это прекрасный инструмент коммуникации, который поможет избежать конфликтов с подростком в вашей семье.

Итак, подведем итоги. Общение не должно быть в стиле «я начальник – ты дурак». Нужно общаться с подростком как старший товарищ, а не как посланец бога и великий пророк в одном лице. Говорить о своих чувствах открыто, легко признавать свои ошибки. Избегать перехода на личности. Не употреблять негативных метафор. Можно сказать, что это было глупое поведение, но никогда нельзя говорить «ты глупец». Вместо паранойи и беспочвенных подозрений значительно лучше сделать вторую позицию и узнать истинную причину проблемного поведения.

Можно, конечно, и по старинке. Пинком под зад, лозиной по попе, унизить, обхамить, застыдить. Только это не эффективно. Дети будут мстить. Потом приходят к психологу родители и жалуются, что их дети поколотили, обидели или унизили. И удивляются, у кого это они научились так с близкими обращаться… Ну, что тут скажешь. Помните? Есть замечательные русские пословицы «С кем поведешься, от того и наберешься» и «Как аукнется, так и откликнется»…

Глава 20
Важный разговор об уважении к детям

Нина сидела на знакомой до миллиметрика кухне и смотрела на мать. Чувствовала при этом она какое-то глубокое удовлетворение: иногда так бывает, когда вдруг понимаешь, отчего происходило то и это, и вещи, некогда выводившие из себя, перестают тревожить.

– Ну, какая ты интересная у меня… – со значением проговорила Елена Павловна.

– Ты тоже.

– Правда? – Елена Павловна вскочила и метнулась к зеркалу. – Что, поправилась, да? Кажется, чуть-чуть…

Нина промолчала. За тот год, что они не виделись с матерью, та стала выглядеть заметно хуже.

– Варенье будешь?

– Нет, спасибо.

– Грушевое, ты его всегда обожала.

– Я не ем сладкое по вечерам.

– Хм… – Елена Павловна едва заметно скривила губы. – Как хочешь, – всем своим видом она будто сообщала: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось».

Это была та самая загвоздка, которая столько лет заставляла Нину вскипать в считаные секунды – и почему-то нисколько не трогала теперь.

Может, потому что она сама больше не чувствовала себя маленькой? Как говорится, нас не тревожит ничто, чего нет внутри нас самих…

– Ну, а что работа, как там?

– Хорошо, повысили недавно, веду приоритетный проект.

Ну, вот. Опять этот взгляд. Точно такой же, как когда маленькая Ниночка в три года щеголяла по квартире в маминых туфлях. «О боже, как мило, моя малышка воображает, что она уже выросла…»

И ведь не объяснишь же, что правда выросла. Что уже тридцать лет, что она молодец, «Нина Андреевна», талантливейший специалист и вообще…

Зато в этот самый момент Нину покинуло всякое чувство сожаления о том, что они с мамой так редко видятся даже живя в одном городе. Полчаса раз в полгода – вполне достаточно при таком-то уровне теплоты и понимания. Все-таки общение – дело добровольное, и насиловать себя всякими неприятными моментами, когда их можно вовсе избежать, – это странно.

– Ладно, мам, я поеду, у меня дела еще.

– А чай?

– А чай как-нибудь в другой раз.

Елена Павловна прятала под печальной маской облегчение от того, что можно будет вернуться к своей привычной жизни, мыслям и эмоциям. Нина похлопала ее по плечу вместо поцелуя и вышла на лестничную клетку. Кто знает, когда она вернется сюда в следующий раз… И эта мысль, как ни странно, ощущалась приятно, как свобода и взрослость.

А вы задумывались, дорогие друзья, о том, почему некоторые люди, став взрослыми, всячески избегают общения с родителями? Вообще?

Для них даже социальную рекламу вешают на билбордах: «Позвоните родителям…», «А ты давно разговаривал с мамой?»

И в обществе как-то принято их осуждать (по крайней мере, такой тон задает старшее поколение – ну и те, у кого не было еще повода от него отделиться во мнениях): неблагодарные эгоисты, все для себя, как так можно…

Логично предположить, что раз не общаются, не звонят и не приезжают, значит, не хотят, не считают нужным; как i минимум желание увидеться или поговорить перебивается какими-то другими, более значимыми на данный момент. Так? Так.

А теперь давайте немного дополним картину, чтобы не страдать извечной проблемой узости обзора.

Вспомним, какими глазами смотрят на родителей малыши. Трехмесячные груднички, недавно научившиеся улыбаться; годовасики, которые делают навстречу гордым родителям первые шаги, такие искренние; трехлетки, которые ни за что на свете не хотят отпускать мамину руку по приходу в садик… И соотнесем эти взгляды, любовь и обожание со взрослым «не звонил и не хочу». Представьте себе, что должно было произойти по пути из пункта А в пункт Б, из детства во взрослость, чтобы человек, который когда-то смотрел на маму и папу так, вдруг вовсе лишился желания с ними говорить (как минимум – говорить по душам)!

И вот это – важный момент. Потому что пока российское сообщество додумалось только до «плохой сын, плохая дочь – плохо воспитали», «плохо воспитали = внушили недостаточно вины и чувства долга». Мол, родители сами виноваты, что не позаботились о своей старости…

Но виноваты как-то не так. Странновато.

Потому что заботиться надо не о своей старости, а об отношениях. О том, чтобы не было в вашей и ваших детей совместной истории таких эпизодов, за которые им бы хотелось вам мстить. Ведь близким людям, от которых не ждали боли, мы мстим порой отчаянней всего. И невнимание, игнорирование, изоляция – это, между прочим, самая тяжелая форма эмоционального насилия, гораздо более весомая, чем рукоприкладство, скажем. И отлично идет за месть…

То есть – говорим прямо – не надо обижать детей. Ни маленьких, ни подростков, ни взрослых. А для того, чтобы не обижать, необходимо достаточно уважать.

Вы, дорогие читатели, наверное, уже заметили по опыту вращения в социуме, что не все люди (казалось бы!) любят, когда их любят. Всякие там мимимишности вызывают у достаточно большой части населения откровенное непонимание: что это такое? К чему? Но все, абсолютно все любят, когда их уважают. Относятся к ним так, какбудто они важны. Как будто их ценности важны, желания – значимы, а умения вызывают восхищение и желание моделировать.

И это именно то, чего хотят от вас ваши дети. Неважно, сколько им лет сейчас.

Так как многие люди испытывают трудности с пониманием и чувствованием уважения, проясним. Человек чувствует, что его уважают, когда:

• Он нужен там и тогда, где и когда он есть. Люди рады, что он с ними. В нашем случае: родители постоянно подчеркивают, что рады, что у них родился именно он (она), и ни за что на свете не поменяли бы его ни на какого другого ребенка.

• Его желания и потребности значимы для окружающих. Его не оставят голодным, потому что лень идти на кухню и готовить. Его не заставят идти в вуз, который ему скучен.

• Ему дается свобода выбора. Хочешь – наденешь эту куртку, хочешь – другую. Хочешь – станешь летчиком, хочешь – юристом, хочешь – кем-то еще. Я точно знаю, что в любой жизненной ситуации ты прекрасно разберешься, как тебе поступить.

• У него хотят учиться, признают заслуги и достоинства.

• Ему дают возможность покомандовать, проявить свои лидерские качества.

Вот да! У каждого члена семьи, включая младших детей, должна быть та сфера ответственности, где они главные и могут руководить другими. В противном случае эта потребность в лидерстве будет удовлетворяться другими, порой неприглядными способами: через шантаж, манипуляции и т. д.

Если вы будете давать это своему ребенку, то сделаете и ему, и себе очень много хорошего в жизни.

Во-первых, ему будет несравнимо легче расти и развиваться, чем его сверстникам, закованным в жесткие рамки подчинения авторитарным, «глухим» родителям.

Во-вторых, он будет формироваться как человек, который на интуитивном, бессознательном уровне вызывает у других людей уважение. Наверняка вы встречали таких и задавались вопросом: ну как им это удается? Вот так. Они сами i себя уважают, потому что их уважали изначально. И они уважают других, потому что это их основная модель восприятия человека, почерпнутая у родителей.

В-третьих, дети, с которыми обращаются уважительно, по закону моделирования («дети не слушают, что говорят родители, они просто делают то, что делают родители») уважительно общаются с матерью и отцом. «Зеркалят». И, знаете, это очень приятно.

В-четвертых, в процессе (опять-таки по закону необратимой взаимности) вы сами начинаете больше и глубже уважать себя. И это тоже сказывается на жизни самым позитивным образом.

И – возвращаясь к началу главы – когда родители уважают своих детей, вероятность, что они сделают что-то такое, за что получат месть, ничтожно мала. А значит, есть шансы иметь теплые отношения с сыновьями и дочерьми не только пока они ходят с вами за ручку, но и тогда, когда у вас появляются внуки. И это, поверьте, дорогого стоит.

Часто в начале этого пути приходится выходить на конфликт с такими убеждениями, как «он еще ничего не сделал, чтобы его уважать», «дети глупые», «дети ничего не понимают», просто упрямым, глубоко зашитым отношением к детям как к существам второго сорта. Это бывает тяжело и больно… Но, по счастью, когда есть осознанное желание построить с детьми позитивные отношения и помочь им (как и себе) прожить максимально счастливую жизнь и есть подходящее «оружие» для правой борьбы за свое благополучное будущее (см. главы 17–19), все становится возможным. Сил вам и мудрости на этом пути, дорогие друзья.

Глава 21
Сыновья и дочери, матери и отцы: особенности общения

Коля сидел на подоконнике и болтал ногой. Он пришел до начала уроков. Вторая смена начнется через полчаса.

В открытом учебнике по биологии он видел картинку, изображающую членистоногое, с подробным его описанием. Коля читал параграф дома, но надо было повторить – вдруг спросят.

Сбоку хлопнула дверь. Двое ребят с гиканьем вылетели из женского туалета и, торопясь, побежали к лестнице. Через несколько секунд оттуда же выскочила незнакомая Коле учительница.

– Ты видел, кто это был? Видел? – сразу же набросилась она.

– Нет! – Коля испуганно замотал головой.

– Врешь! Врешь, несчастный двоечник!

Коля обиделся. Вообще-то он учился на «четыре» и «пять», но промолчал.

– Кто это был? Кто?

Коля пожимал плечами, таращил глаза и мотал головой. Он действительно их не знал. Учительница трепала его еще несколько минут, пока не выдохлась.

– Ты из какой смены? – властно спросила она.

– Со второй.

– Тогда что ты здесь делаешь?! Еще двадцать пять минут до занятий! Коридор должен был пуст! Вечно ходите здесь, когда сказано – нельзя! Нельзя, я говорю!

– Так куда мне деваться? – Коля понял, что впадает в отчаяние.

– Иди вниз! Там сиди, в вестибюле! Нечего здесь шататься без дела!

Коля послушно пошел вниз. Было обидно. На него наорали ни за что. А действительные виновники – скрылись. Размышляя о несправедливости, он брел по лестнице.

– Эй, ты!

Колю догоняли те двое, что выбежали пять минут назад из женского туалета.

– Что ты ей сказал? – Парень был чуть старше него, выше и шире в плечах. Его рубашка сползла в сторону и выбилась из брюк.

– Ничего, – голос Коли дрогнул и сделался неестественно тихим.

– Точно ничего? – незнакомец угрожающе надвинулся на него. Его товарищ стоял рядом и испытывающе буравил Колю взглядом.

– Точно – точно! Ни слова не сказал!

– Смотри мне! – парень показательно потряс кулаком перед самым Колиным носом. – Узнаю – прибью! Пойдем, бро!

И они ушли. Коле потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя и обрести возможность снова ходить. Похоже, не стоит приходить в школу так рано. А то мало ли…

Коля чувствовал себя ужасно. Подавленно. Каким-то мешком с картошкой для битья. Он решил не рассказывать никому об этом происшествии. Было очень стыдно.

Домой он пришел, как обычно, вовремя. Мать расставляла тарелки.

– Отец приехал, – безапелляционно, куда-то в пустоту бросила она.

Коля сжался. Вроде на сегодняшний день переживаний достаточно. Он снял рюкзак, помыл руки и тихо сел за стол. Отец приезжал раз в месяц на пару дней. Остальное время работал в других городах. Зарабатывал очень хорошо. Но Коля знал, что маме с ним плохо. И вообще, пока он не приезжал, все было тихо и уютно. А с ним каждый день превращался в какой-то буйный, необузданный кошмар.

– Здравствуй, сын! – отец зашел в кухню и сразу заполнил собой все пространство. – О! Картошка с курицей – хорошо! – он хлопнул маму по попе, та истерично взвизгнула и состроила такое лицо, что Коля сразу понял – ее оскорбили.

Отец начал рассказывать о делах. О том, как чуть не сорвался контракт и все не остались без работы. О том, как договорился о поставке с новой фирмой, и тому подобных вещах. Говорил в основном сам. Мать молчала. Коля тоже. Это продолжалось около часа.

– Ты бы хоть спросил, как у твоего ребенка дела! – поджав губы, не выдержала она. – Ничего не интересно, кроме твоей работы!

– А если ему есть что рассказать, так чего ж молчит? – отец сурово посмотрел на Колю. – Рассказывай!

Коля задохнулся. Понял, что таращится, но дар речи не обрел.

– Да разве можно так? Что ты на него нападаешь, как зверь какой-то!

– Так! Женщина! Я спать! Ты идешь? – отец встал из-за стола, требовательно смотря на нее.

– Иду!

Мать как-то по-особому деловито засеменила в спальню, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Спокойной ночи, сын. Завтра все расскажешь, – сказал отец и вышел.

Коля сидел за столом. Он не понимал, почему испытывает такие чувства к отцу. Зачем так боится? Иногда ему казалось, что он приемный сын. Как же они были друг на друга не похожи!

Мама всегда говорила, что Коля весь в нее. Еще она говорила, что мужчины очень грубые и властные, а Коля – другой. Он нежный, добрый и ласковый мальчик.

Что-то внутри сжалось. Коля вдруг подумал, что с его родителем никогда бы не случилось такой ситуации, как сегодня с ним. Ведь нельзя было даже представить, что кто-то безнаказанно сможет трясти кулаком перед отцовским носом, не получив за это под ребра.

Коля почесался. Это была какая-то неразрешимая задача. И зачем только он пошел в мать?

Конечно, в этом возрасте желательно иметь позитивные отношения с родителями обоего пола и чуть более близкие – с родителем своего пола. Появляется дистанция между мамой и сыном, отцом и дочкой, обусловленная тем, что не за горами то время, когда подросткам придется отправиться на поиски своего сексуального партнера. Все больше понимания, что это уже не твоя маленькая лапочка и не твой маленький сыночек, а самостоятельный, почти совсем уже взрослый человек, у которого свои автономные интересы и т. п.

Чем плохо, если у мальчика «папа плохой», а мама – один свет в окошке? В этом случае в психике ребенка фиксируется четкое понимание: «Мужчиной быть плохо. Буду как мама». Так появляются жеманные юноши, предпочитающие общение с девушками, но не в качестве объекта для любви, а больше в роли лучшей подружки: «Мальчик-гей, мальчик-гей, будь со мной понаглей». Конечно, это уже крайняя степень отклонения – такое бывает нечасто. Обычно дело ограничивается избыточной мягкостью, ласковостью, сговорчивостью, гибкостью парня, кулаком которого при желании можно забивать гвозди. Это явление распространено повсеместно. Чем «хуже» папа, то есть его образ в голове у ребенка, тем больше гендерный сдвиг в пользу поведения по женской модели. То есть: не драться, к оружию не прикасаться, опасным быть не надо, деньги зарабатывать – это лишнее, защищать кого-то – тем более. Происходит отказ от всех мужских функций. Такой человек потом не может ощутить себя мужчиной в полном смысле этого слова. А если вдруг совершит мужской поступок, то тут же испугается и промаркирует его как негативный. Ведь мужчиной ему быть нельзя.

Что происходит с девочкой, если мама для нее «плохая»? Верно. То же самое, только наоборот. Девушка, у которой разрушен образ матери, будет искренне считать, что быть женщиной невыгодно. Что рожать детей не надо, содержать быт – лишнее занятие, а самые действенные модели – мужские. Она будет бороться не только за равенство с мужчиной – тягать штангу не хуже, денег зарабатывать, чтоб было ясно: «с яйцами у меня все в порядке», водить машину так, будто за ней погоня, – но и всячески показывать своему избраннику: «Смотри, как мужчина я лучше тебя!» Это очень болезненная вещь. Ведь природу все равно не обмануть. Как женщине ей хочется, чтобы рядом был сильный мужчина, крепкое плечо и вообще тот, кого бы она опасалась прогневать, – а вместо того, чтобы этим наслаждаться, она пытается занять его место. Отсюда берутся пары, в которых женщина – предприимчивый и сильный мужчина, способный ударить кулаком по столу и решить все вопросы разом, а мужчина – ласковая, нежная домохозяйка, в обязанности которой входит мыть посуду, унитаз раз в неделю и сидеть с детьми, пока жены нет дома.

Таким семьям обычно очень тяжело живется.

Так же немало проблем от того, что у мальчика разрушен образ матери. Такому человеку будет тяжело даваться общение с противоположным полом. Ведь подспудно он будет убежден: «женщины плохие», «от них лучше держаться подальше», «они придут, отнимут все, а потом уйдут», «будут изменять». В зависимости от того, какая ситуация сложилась в семье. Так появляются одиночки или те, для кого каждая встретившаяся женщина не та, что он искал.

Если образ отца разрушен у девочки – ей будет сложно найти мужа. Она всегда будет считать, что «мужики козлы», «им надо только одно», «они никого не любят кроме себя», «и вообще, скоро они все вымрут, так как ни на что путное не способны» – в зависимости от того, что говорила мама на эту тему. Так, люди могут долго прожить в браке, постоянно подозревая друг друга в каких-то гадостях, в итоге развестись и никогда не понять, что все эти заблуждения не более чем детские травмы.

Потому ни в коем случае родители не должны оговаривать друг друга, обзывать, показательно ссориться и бросаться громкими словами. Все это фиксируется в детской психике. Так ребенок учится и понимает, как ему себя вести, на что ориентироваться, где брать объект для моделирования. В подростковом возрасте обычно мы уже имеем дело с последствиями воспитания.

Если вы видите, что ваша дочь бреется налысо, носит бесформенную одежду и скрывает свои первичные половые признаки, делая вид, что их нет, – это повод задуматься о том, что где-то уже была нанесена травма.

Если ваш сын жеманничает, складывает губы дудочкой, носит нежно-голубые или розовые футболки – также имеет смысл приглядеться к себе.

Важно, чтобы у ребенка были адекватные отношения и с отцом, и с матерью. При этом чтобы он четко понимал, на ком какие функции лежат. Гендерно верно, когда от матери исходят поддержка, любовь, нежность, забота, теплота. А от отца – понимание, где границы дозволенного, жесткость и при этом опять-таки поддержка и любовь. То есть мама – это теплота, внутреннее ощущение покоя, защищенности, любви. Папа – это тот, кто учит ориентироваться во внешнем мире. Показывает, где можно, а где нельзя.

Ну и конечно, дорогие читатели, отец – это не тот, кто намывает посуду, кормит младенцев с ложечки и чистит сервиз, не дезориентируйте своих детей. Это все женские функции. Отец главный в защите семьи – финансовой, физической. Это тот, кто ставит стратегическую долгосрочную задачу, стоит у штурвала. Мама – тактик, она хорошо помнит детали, справляется с повседневными делами, занимается детьми, помнит, какие счета нужно оплатить. Не надо мешать все в кучу. Семья как система работает эффективней, если у всех ее членов стоит четкая и понятная задача.

Наши дети всегда за нами наблюдают, и им намного легче будет выстраивает жизнь, если мы предоставим им верные модели поведения. С подростками важно не только общаться на самые разнообразные темы, отвечать на вопросы, но и показывать личный пример.

Если вы видите, что где-то допустили ошибку, важно ее исправить, то есть измениться самим и честно и открыто поговорить об этом с ребенком. Все ценят прямое общение, и ваши дочь или сын не исключение. Будьте открыты к изменениям, ведь не так важно, что было в прошлом, намного важнее – какое будущее нас ждет!

Глава 22
Что главное в жизни: мечты, ценности, предназначение

Миша шел домой. Его тело болело и ныло, но он был совершенно счастлив. Губа разбита, глаз частично оплыл, и, похоже, вывихнут палец. Миша нес рюкзак на правом плече, там были тетради и пара учебников. Навстречу ему шли прохожие – кто отводил взгляд, кто, наоборот, заинтересованно поглядывал. Но все это было не важно. Похоже, он нашел что-то, что будет занимать в его жизни очень много места.

Миша раз за разом прокручивал в голове самые захватывающие моменты драки. Он не помнил, чтобы когда-либо до этого ему было так необыкновенно легко.

Это случилось не в один миг. Его знакомый из школы обмолвился, что ходит в какой-то спортивный клуб. Сначала Миша не придал этому значения – мало ли кто куда ходит. Но потом увидел, как этот знакомый изменился. Из стесняющегося, извиняющегося и напуганного паренька он постепенно становился сильным и смелым. Его начали звать на школьные «стрелки» в качестве одного из главных действующих лиц – тех, кто реально что-то сможет сделать в случае побоища. У него сменилось окружение. Миша теперь видел его среди ребят, которых другие, в том числе он сам, изрядно побаивались. Те ребята не были отличниками и у них не было пятерок по дисциплине, но в школе их уважали. Они были кем-то вроде неофициальных первых лиц – друзья разного возраста, которые часто ходили вместе. Здороваться с ними за руку считалось очень почетно.

И тогда Миша задумался. Сначала он понял, что жутко завидует парню. Но потом подумал: а почему бы ему самому не измениться?

И пошел в тот же спортивный клуб.

Сегодня было первое занятие.

Тренер – Николай Иванович – был поджарый мужчина старше сорока, коротко стриженный, со щетиной на лице. Он носил обычный, даже, можно сказать, изрядно поношенный спортивный костюм, темные кроссовки и барсетку, которая почти всегда была при нем. Миша с первого взгляда понял, что Николай Иванович у участников клуба имеет внушительный авторитет. Его и любили и боялись, уважали и, похоже, готовы были на многое, если понадобится. Это было что-то большее, чем спортивный клуб. Миша пока не понимал, что именно, но чувствовал, что скорее лишится ноги, чем покинет это место.

Здесь первый раз в жизни ему разбили лицо.

Здесь первый раз в жизни он понял, что драка – это не так страшно, как он думал.

С этим новым знанием он возвращался домой.

Мать гремела сковородками на кухне. Миша сложил на пол рюкзак. В коридоре висело зеркало. Посмотрев в него, Миша улыбнулся.

– Ты борщ будешь? – донесся голос из кухни.

– Не, ма, потом.

– Господи боже! – лязг! Крышка вывалилась из рук Лидии Максимовны и покатилась по полу. – Миша! Это что такое?!

Она схватила Мишино лицо и принялась разглядывать, вертя им из стороны в сторону. Будто Миша был не четырнадцатилетним парнем, а куклой на шарнирах.

– Ма, да все в порядке, – он принялся стряхивать с себя ее руки. Вывихнутый палец болел. Миша внезапно понял, что об этом никто не должен знать, и заложил пострадавшую руку за спину.

– Как «нормально»?! Ты видел себя в зеркало? Видел?! Посмотри! Живого места нет! Миша! ¹ Мишенька!!! Кто тебя так? Ты только скажи, мы их в полицию всех упрячем! Ты не бойся! Главное – скажи! Негодяи! – Лидия Максимовна в своем припадке горя обратила взор к потолку. Видно, по ее мнению, ответчик находился где-то сверху.

– Мам! Да все нормально со мной! – Миша вдруг испугался. В полицию? Тех ребят? Николая Ивановича? Его чуть не стошнило от этой мысли.

– Скажи мне, кто это! – властно приказала Лидия Максимовна.

– Не знаю! – Миша понял, что будет врать до последнего. – Я не знаю, кто это! Какие-то хулиганы. Хотели рюкзак отобрать, я не дал.

– Где? Где это было? Я напишу заявление! Ей-богу, пойду и сейчас же напишу!

– Мам! Да все! – Миша впал почти в отчаяние. – Дай мне борща лучше! Я есть хочу! Рюкзак на месте. А я там больше ходить не буду, да и все!

Лидия Максимовна пристально оглядела сына.

– Ладно. Иди борща налью. Кошмар какой! Средь бела дня! Нападают на ребенка! Куда полиция смотрит?

Миша поплелся на кухню. Мать уже набирала номер подруги, чтобы поделиться последними известиями.

– Может, к врачу надо?

– Нет! Не надо мне к врачу! Дай поесть, а?

Лидия Максимовна поставила тарелку на стол и вышла.

Миша обдумывал, как так сделать, чтобы и деньги на спортивный клуб были, и мать ничего не узнала. Поковыряв несколько минут в борще, он решил, что скажет, что хочет пойти на плаванье. Мать одобрит. Она постоянно жалуется на то, что у него спина кривая.

Неожиданно он понял, что этот спортивный клуб он никому не отдаст. И если нужно врать, то ни – чего. Это вообще сейчас было не важно. Следующая тренировка через день. Надо быстрее научиться приходить домой без синяков.

Это – ценности. Ценности для человека это то, без чего он не хочет и не может жить. Это то, что дает сил, наполняет жизнь содержанием и смыслом. Правда в том, что они есть абсолютно у каждого.

Обычно дети рождаются в семьях, где мечты и предназначения родителей отличаются от их собственных. Тогда, к примеру, мать с ценностью «балет» будет отдавать на балет свою дочь, не желая понять, что той никакие виды танцев не интересны. И это определенный конфликт. Ведь предназначение человека – это то, для чего он сделан. То, что по определению получается у него лучше всего.

Большая проблема заключается в том, что ценности и предназначение блокируются в более раннем возрасте. Так что к подростковому периоду далеко не все осознают, чего по-настоящему хотят. Такое случается, когда родители слишком авторитарно себя ведут. Решают, чем ребенку можно заниматься, а чем – нет.

Если, к примеру, с трех лет человеку рассказывали, что его видят баскетболистом, он начинает в это верить. Думает, что родители лучше знают, как хорошо и правильно. Они лучше ориентируются в этом огромном непонятном мире и плохого не посоветуют. Более того, в раннем возрасте дети некритично воспринимают информацию. То есть верят на слово.

Так ребенок, решивший, что баскетбол – это то, что ему нужно, а все остальное – ерунда, вынужден будет оставить это остальное в стороне.

Если, к примеру, ребенок – будущий баскетболист поневоле играет во врача, а ему говорят: «Глупая игра. Тебе она не нужна», – через время он перестанет в нее играть. И, возможно, забудет, что играл когда-то.

Послушно пойдет на баскетбол и не обретет ничего, кроме пустоты.

Не встретив поддержки от самых главных в жизни людей, – распрощается с мечтой.

Поэтому очень важно не навязывать никому своих желаний и мнений о том, чем нужно заниматься, а что в жизни лишнее. Помните: даже если вам кажется, что прыгать с парашютом очень опасно и лишний раз подвергать свою жизнь опасности глупо, подумайте о том, что есть такой вид спорта, как вингсьют. И что для того, чтобы им заниматься, нужно совершить минимум двести прыжков. А в мире много людей, которые в этом видят радость и смысл.

Неважно, насколько страшным и ужасным кажется вам то, чем собирается заниматься ваш ребенок. Намного важнее, что если он для этого создан, вся его жизнь вдали от этого дела будет покрыта серостью, унынием и печалью. Он никогда не будет чувствовать, что живет. Он будет постоянно искать чего-то, сам до конца не понимая чего. Это будет напрасно прожитая жизнь. Потому что талант, который не развивается, с особой тщательностью закапывает нас в землю. Мы не выбираем этого. Это в нас есть по умолчанию. Нечто такое, что дает нам повод развиваться, идти вперед, стремиться к вершине, делать мир вокруг лучше, самим становиться человечней, бороться за то, чтобы не только нам было хорошо, но и люди вокруг тоже становились сильней. Так рождаются герои. Так выковывается характер. Нет никакого смысла работать адвокатом, если ты хирург. Нет никакого смысла в жизни, если у тебя нет мечты.

Дорогие читатели, будьте внимательней к себе, к своим детям. И если вы чувствуете, что сами до сих пор не отправились в самое важное путешествие в своей жизни, – собирайте походный рюкзак. Самое время начать этот путь!

Глава 23
Построение единства. Как жить в семье интересно

В машине негромко играла музыка. Утро. Денис думал о том, что неплохо было бы по приезду лечь спать. Дорога утомила. Идти на пляж или остаться дома? Он вяло прокручивал в голове картинки песчаного пляжа, палящего солнца. Они сменялись приятным дуновением кондиционера, образами мягкой двуспальной кровати и полного комфорта. На секунду мелькнула мысль, что кровать и кондиционер у него и дома есть – зачем тогда сюда ехать.

Денис глянул на жену. Вера флегматично раскинулась на пассажирском сиденье, изучая пейзаж за окном. На ней были солнцезащитные очки и уже поддет купальник. Вот кто с пляжа не выйдет, пока бронзовый загар не получит. Это будет три дня бесцельного лежания под солнцем.

В зеркало заднего вида Денис отметил лицо своего четырнадцатилетнего сына. Он играл на телефоне. В ближайшее время здесь также ничего не изменится.

Отдых обещает быть «веселым»… Денис с сожалением начал думать о юности, когда поездка на море была увлекательным и веселым мероприятием. Как они с пацанами снимали целый дом и кутили до утра. Музыка, смех, алкоголь, свобода. Они вставали, когда хотели, шли на пляж, там устраивали веселье, кадрили девочек и чувствовали себя прекрасно. У них были деньги, юмор, здоровье, силы и возможности. По сравнению с той жизнью Денис почувствовал себя стариком. Куда все делось?

Денис любил свою семью. Он только не мог при – мириться с серостью и бесцельностью жизни. Неужели яркие эмоции ушли навсегда?

Он разговаривал об этом с друзьями. Тремя оставшимися его друзьями. У всех жизнь была до боли похожа на его собственную. Где спросить совета, Денис не знал. В конце концов, может, это удел всех людей? Доживать спокойно, без потрясений? Может, человек так устроен, что с возрастом эмоции атрофируются?

Слева показалось море. Они ехали недалеко от обрыва, здесь дорога делала петлю, открывая новый вид. Денис увидел парапланы. Желтый, синий, красный, зеленый, еще синий. И людей. В свободном полете они реяли над обрывом. Это был спокойный, на вид смертельно опасный полет. Денис не знал, что здесь собираются парапланеристы. Он вдруг вспомнил, как восхищался в детстве полетом птиц. Вспомнил и, сам того не ожидая, ударил по тормозам.

Вера встрепенулась.

– А? Что случилось?

– Ничего, – Денис парковал машину у обочины и сдавал назад. – Смотри!

Вера оглянулась. На ее лице отразилось непонимание вперемешку со страхом. Сын с интересом смотрел на отца.

– Парапланы, пап! Круто, да?

– Да! Круто! Пойдемте!

Дениса что-то подгоняло. Они вышли из машины и двинулись к группе людей у обрыва. Денис шел быстро – похоже, отчасти для того, чтобы не успеть передумать. Ветер обдувал лицо, и солнце недавно поднялось над горизонтом. Вода блестела, и виднелась яркая дорожка, волны размеренно бежали вперед. Денис задрал голову. Эти люди сверху были совсем рядом.

– Уважаемый! – обратился он к одному из стоящих неподалеку мужчин. – Приветствую! Я прошу прощения. Я – спросить.

Мужчина обернулся. Кивнул головой в знак согласия.

– Вы клуб парапланеристов?

– И да и нет, – мужчина приветливо улыбнулся. – Мы тренируемся вместе и по отдельности.

– А учите? Сколько стоит? А инструкторы у вас есть?

Денис чувствовал, что сбивается и торопится, он мельком глянул на частично побелевшую, но довольную Веру. Она стояла рядом, и, видимо, что-то в ней нарастало и ширилось. Сын – Максим – выглядел абсолютно счастливым. Он с интересом оглядывал собеседника и было видно – хочет принять участие в разговоре.

– И учим, и инструкторы есть. Полет в тандеме стоит три тысячи рублей. Приходите – попробуйте. Понравится – научим, – мужчина вытащил из кармана визитку. – Вот мой номер телефона. Вот наш сайт.

Денис взял в руки визитку и улыбнулся.

– А можно на этих выходных? Мы здесь три дня.

Глаза Максима горели предвкушением.

– Зависит от погоды. Позвоните мне завтра.

– Да, спасибо, – Денис оглядел семью. Они смотрели на него так, будто увидели впервые.

Денис кивнул и дал знак возвращаться к машине. Он смотрел на полет людей, на их лица – и чувствовал внутри себя что-то важное, забытое, но способное отогреться.

– Па! Это очень круто! – заключил Максим, оказавшись в машине.

Вера закивала.

Денис понял, что единственный, кто мешает ему жить, – это он сам.

Сначала мы о чем-то мечтаем. Думаем, что вот вырастем – и потом «это» с нами случится. «Потом» наступает, а ничего не происходит. Мы в недоумении оглядываемся: «Я-то думал, что у меня в жизни все будет по-другому. Я думал, что жить – это интересно». Приглядевшись внимательней, мы можем обнаружить, что наше собственное существование как-то до боли похоже на жизнь наших родителей, друзей, знакомых. И только редко-редко слышим, как откуда-то доносятся голоса, говорящие, что бывает иначе. Что есть какие-то другие люди, но нам никогда не стать на них похожими.

Как же бороться с рутиной? Помните, мы писали о том, что ценности – это то, что дает нам силы? Так вот, очень часто побороть обыденность можно, именно реализуя ценности.

Когда мы говорим о совместном времяпрепровождении, то имеем в виду нечто такое, что будет в той или иной мере интересно каждому. Часто таким делом является то, что нам нравилось в детстве. Или то, на что мы украдкой смотрим, но боимся себе позволить.

Здесь «позволять» – важная тема. Мы привыкли, что нам нельзя. Что мы недостаточно умные, находчивые, ловкие, сильные, потому лучше посидеть в стороне – не позориться. Людей не смешить. А ведь это неправда. При тренировке любого новичка результат будет улучшаться.

К примеру, многим интересно смотреть видео в интернете. Но снимать что-то интересное берется не каждый: «Да что мне рассказать», «У меня не получится сделать это красиво», «Никто не будет это смотреть» – так мы заранее обрезаем себе крылья.

Прыжки с парашютом: «Рисковать жизнью глупо», «Я трусиха», «Не хочу рано умирать» – и еще запрет.

Дайвинг: «Да что, я рыб по телевизору не видел, что ли?»

Здесь работает множество объяснений того, почему из дома кроме как на работу и к товарищу лучше не выходить. Корнем часто является ощущение опасности. Помните, как нам в детстве запрещали уходить со двора? Частично это чувство оттуда. А как человек может испытывать радость и полноту, если в мире столько возможностей, а он сидит дома? Снимать видео не буду, экстрим не для меня, на горы успею посмотреть, что я в тех краях не видел? И идти есть курицу перед ноутбуком.

Обычно, когда люди садятся и решают что-то изменить, у них получается. Соберитесь семьей и безотносительно понятий «можно», «нельзя», «страшно», «я не могу» – пофантазируйте, что бы вам хотелось сделать. Вспомните, на что вам интересно смотреть, за кем любите наблюдать, от чего приходите в восхищение.

Может, вы смотрите видео о том, как гримируют актеров, может, об актерском мастерстве? Или больше всего вас привлекают трюки, походы, обращаете внимание на скейтбордистов? Или вам нравятся конные прогулки?

Так или иначе, вы обязательно найдете точки соприкосновения. Главное – хоть на миг представить, что вам можно все. Даже снимать кино. Если хотите.

Когда у вас получится список, отметьте в нем, чем именно вы будете заниматься вместе в ближайшее время. Общие занятия объединяют, сплачивают, делают семью крепче и счастливей. Кроме того, вы подадите прекрасный пример детям. Пример родителей, которые интересно живут жизнь, а не сидят каждый в своей комнате, перебирая в памяти осколки прошлого.

Запланируйте себе следующие выходные, обсудите, что будете делать. Страшно? Это нормально. Если вы придумали что-то такое, от чего по коже бегают мурашки и тихая паника проникает в разум, – сделайте ДПДГ, это очень поможет не заваливаться в сомнения и запреты, а реализовать задуманное.

Помните, человек сам строит свою жизнь. И ограничить себя и своих детей мы всегда успеем, другое дело – открыть что-то новое. Понять, что жизнь вокруг неизмеримо больше, чем мы привыкли думать. И наши собственные возможности шире. Что, если мы совсем себя не знаем? Что, если внутри живет кто-то, кто только готовится проявить себя? Фокус в том, что не попробовав нарисовать картину, мы никогда не узнаем, что у нас талант к живописи. Возможности так и открываются. Человек пробует что-то – и с удивлением обнаруживает, что вообще-то у него получается! Да, пусть пока кривовато и неумело, но если потренироваться, то выйдет хорошо! Откройте жизнь для себя и для своих детей, они будут вам за это благодарны. Совсем не важно, как вы жили до этого, намного важнее будущее, которое каждый в состоянии сделать счастливым.

Глава 24
Для совместного чтения: письмо к сыну и дочери

– И вы знаете, что сделала моя дочь? Она написала мне письмо!..

– Какая молодец!

– …у себя в дневнике!

Анна и Ольга, психолог и клиентка, воззрились друг на друга. Это был очень красноречивый обмен взглядами. Анна молча вопрошала: «Что, серьезно?! Вы правда сказали то, что я услышала?!» Ольга кипела от возмущения: «Представьте себе, какая наглость!»

– И как же вы об этом узнали? – не сумев сдержать сарказма, поинтересовалась Анна.

– Ну да, я читаю, что она пишет у себя там… Мать должна знать, чем живет ее ребенок.

– Но не до такой же степени, – вздохнула Анна.

– А если она мне ничего не рассказывает? Я должна с этим мириться?

– Может, не доверяет? Обычно доверяют людям, на которых можно положиться.

Ольга ничего не ответила, но весь вид ее говорил: а я-то надеялась найти здесь понимание…

– Кстати, а муж читает ваши смс-ки? Лазит по вашим соцсетям?

Вопрос, вообще-то говоря, был задан совсем для другого, но эффект превзошел все Аннины ожидания: Ольга разрыдалась, мгновенно и сильно, будто кто-то открыл кран с водой.

– Простите, – всхлипнула Ольга, вытирая нос протянутой салфеткой, – но если б вы знали, как бы мне хотелось, чтобы он хоть раз поинтересовался, что у меня в телефоне…

«М-да, – подумала Анна, – интересненький получается разговор. Кажется, кто-то попал по адресу…»

Как вы наверняка уже догадались, дорогие друзья, в этой главе речь пойдет о письмах, границах и эмоциональном тепле.

Потому что иногда конфликтов накапливается столько, что нормально, по-человечески поговорить уже не удается. Или удается – в течение примерно пары минут, после которых снова накатывает очередная волна скандала. Обычно так бывает, когда человек, с которым ты много раз ссорился, испытывал к нему неприятные чувства, уже сам по себе становится «якорем», эдаким спусковым крючком для этих самых состояний. Вроде собирался что-то обсудить в спокойном, рассудительном, доброжелательном тоне, но стоило увидеть собеседника – все, вместо спокойствия одна только истерика…

Помните, как у Высоцкого: «Пришел домой – там ты сидишь…»

Но ведь это не основание для того, чтобы сводить общение на нет, согласитесь (хотя многие выбирают именно этот путь… и потом очень мучаются). Наоборот. Это такой дефицит, который подталкивает тебя к поиску – новых реакций, новых ресурсов, новых способов поведения.

И один из проверенных способов сказать человеку именно то, что ты хотел, не больше и не меньше, – это написать ему письмо.

(Конечно, не в дневнике – это была ироническая история из опыта консультирования. Наверняка вам не нужно напоминать, что читать чужие дневники и смс – это не просто некрасиво, а крайне разрушительно для доверия и отношений вообще. Дневник, телефон, компьютер – это личное информационное пространство человека, у которого есть четко понимаемые границы, и нарушение их обычно очень обижает и вызывает агрессию.)

Нет, это не будет выглядеть смешно. Да, вашим детям это нужно. Потому что как бы далеко ни зашли ваши i разногласия (надеемся, что не очень далеко, но бывает всякое), вашим детям необходимо, вот прямо жизненно необходимо знать, что вы их любите. Тем более что вы их вправду очень любите и вам не придется кривить душой.

Поэтому, пожалуйста, выберите момент, когда у вас будет хорошее настроение, а еще лучше – создайте его! И напишите сыну или дочери письмо. Чтобы настроиться на нужный лад, вспомните его или ее малышом… Какими чудесными были маленькие пяточки, как пахла макушка с мягкими волосами… Вспомните, как ребенок взрослел, играл, задавал необычные вопросы. Как пошел в школу. Представьте его или ее такими, какие они сейчас. А потом – отправляйтесь в будущее. Увидьте сына или дочь взрослыми. Успешными взрослыми! Может, вы пока еще не знаете, как именно это произойдет, но произойдет непременно. Он или она будет благополучным, счастливым, уверенным человеком, который занимает в жизни свое любимое место. Увидьте это, услышьте, почувствуйте. Позвольте своему воображению нарисовать максимально насыщенный образ вашего успешного взрослого родного человека…

Чувствуете? Тепло, вдохновение, удовлетворение, что-то еще очень приятное? (Если вдруг в этот момент обнажаются какие-то тревоги и неприятности, запросто можно прерваться и сделать упражнение ДПДГ.) Мы бы очень хотели, кстати сказать, чтобы вы как можно чаще представляли себе эти картины благополучного будущего. Это будет самая замечательная помощь вашему ребенку в трудных для него ситуациях – причем на уровне бессознательных контактов.

И вот теперь, когда пришло ощущение легкости, тепла, любви, можно начинать писать. О чем? О чем хотите. Чем правдивей – тем лучше. И есть две идеи, которые нужно передать в письме непременно. Первая – что вы его или ее любите. Вот именно такими, какие они есть. Вне зависимости от того, что они делают или не делают. Просто всегда любите. Даже если сердитесь. Даже если боитесь. Даже если занимаетесь другими делами. Любите. И если бы вам предложили выбрать любого ребенка на планете, вы бы все равно выбрали и родили именно его или ее.

Вторая – буквально – звучит так: «Солнышко, я точно знаю, что в каждой жизненной ситуации ты найдешь наилучшее решение. Сделаешь так – и у тебя все сложится наилучшим образом».

Да, это простое позитивное внушение с максимально широкой рамкой. Многие наши убеждения гораздо менее позитивны, но мы не пытаемся проверить их на истинность – мы всеми силами (бессознательно) выстраиваем такую линию поведения, когда они окажутся верными, работающими. И когда ваш сын или дочь будет подтверждать вышеозвученное убеждение… В общем, это будет хорошо.

Еще можно написать о замечательных качествах сына или дочки, которые вы в них видите. Обязательно включая какую-то внутреннюю силу, упорство и т. д. Позвольте себе признать, насколько вы восхищаетесь своим ребенком. Признать, насколько рады, что он или она есть в вашей жизни.

Помните, что это письмо для того, чтобы отразить ваши теплые чувства, приятные эмоции, позитивные мысли. В нем нет места для манипуляций, описания тревог и переживаний, прочих страданий и т. д. Многие из нас и так слишком большой акцент делают именно на этих сторонах своей внутренней жизни. Однако сейчас речь не о том, чтобы «донести» что-то до вашего ребенка, а о том, чтобы выразить любовь и поддержку, которые так нужны.

Кстати сказать, подобные письма можно писать и супругу, и любому другому близкому человеку. Неважно, какие сейчас отношения с ним. Важно, что когда вы это проживаете и формулируете в словах, у вас меняется состояние, а когда меняется в лучшую сторону состояние, в ту же сторону меняются и обстоятельства.

Отдать письмо лучше в какой-нибудь нейтральный момент. Это не способ примирения, и уж подавно – не способ управления. Это выражение любви. И конечно, ни вы, ни мы не можем знать, когда эта высказанная любовь принесет свои позитивные плоды – сразу или не сразу, а через какое-то время… Но когда это произойдет, вы сможете почувствовать, как стало теплее и интереснее жить.

Любви вам, дорогие друзья. Отчетливого чувствования и теплых эмоций. И мудрости, как всегда!

И вот подошло к концу, дорогие друзья, наше с вами совместное путешествие по страницам этой книги, по страницам опыта и возможных ситуаций. Надеемся, что вам было так же интересно это читать, как нам – описывать. Еще больше мы надеемся на то, что здесь вы почерпнули для себя какие-то значимые мысли и модели эффективного поведения. Может быть, переосмыслили что-то из своего прошлого, касающееся ваших подростковых переживаний. Поняли что-то относительно будущего… Мы бы очень хотели, чтобы ваши отношения с подрастающими детьми стали лучше, теплее. А самое главное – чтобы ваши дети смогли почувствовать себя сильнее и свободнее. Потому что они – наше будущее, суть и ядро той России, в которой нам предстоит жить через десятилетия. И больше всего мы хотим, чтобы в нашей стране было как можно больше счастливых и сильных людей – и сейчас, и впредь. И потому от души предлагаем вам осознанно строить это будущее вместе – уже сейчас, сегодня, через счастье свое и своих детей. Будьте благополучны, друзья, и будьте счастливы. До новых встреч! Мы будем рады вашим вопросам и обратной связи в соцсетях и на ютьюб-канале «Современная психология»!