Их любимая (СИ) [Дана Блэк] (fb2) читать онлайн

Дана Блэк Их любимая

ГЛАВА 1

- Это просто легенда, - сказал муж, когда сын в очередной раз спросил, сбрасывали ли в Греции детей со скалы. – А даже если бы и было, - он подтолкнул его к машине такси. – Тебе бы это не грозило.

- Потому, что я умный? – Гриша забрался в детское кресло.

- Потому, что мы с мамой тебя никому бы не отдали. Тем более, каким-то там старейшинам. У которых крыша протекает, - ответил муж и закрыл дверь.

- Эй, - дернула его за рукав. – Не ругайся.

- Что я такого сказал?

- А, вообще, это не ты наболтал ребенку про скалу? – остановилась у другой двери. – Гриша так обрадовался нашему переезду.

- Думаешь, я нашего ребенка специально запугивал, чтобы в Россию забрать? – муж усмехнулся и чмокнул меня в губы. – Не сходи с ума, Рита. Если хочешь – разворачиваемся прямо сейчас и летим обратно.

Он загрузил чемодан в багажник.

Уселся рядом с водителем.

Хихикая, забралась в салон к сыну.

И, когда отъезжали от здания аэропорта, шумно выдохнула.

Вот мы и дома.

- Я в этом городе родилась, - сказала Грише, который с любопытством прилип к окну. – Потом покажу место, где в детстве жила. И свою школу.

- А сейчас мы куда едем?

- В гостиницу, - отозвался муж с переднего сиденья. – В ближайшие дни заселимся в новый дом. Будешь со мной выбирать дом?

- Да, - с восторгом согласился сын. Несмотря на эмоции и новую местность после перелета он жутко устал, трет глазки. Но продолжает смотреть в окно.

- Поспи, малыш, - шепнула. – Нагуляемся еще и везде побываем.

Откинулась на сиденье.

Сама устала так, словно добирались мы не бизнес-классом, а на ковре-самолете, и по пути собрали на свои задницы все возможные приключения.

Мой город.

Уговорила сына поспать.

А сама сижу и с трепетом пялюсь в окно. На проспекты и улицы, которые почти стерлись из памяти, на деревья и скверы, на вывески магазинов – как же непривычно, что всё на русском языке.

От ностальгии в груди потеплело. Думала, что не скучаю, но стоило снова оказаться здесь, и…

Едва не влетела носом в стекло, взглядом зацепившись за очередной билборд.

На огромной фотографии мужчина и женщина, рядом ребенок. Счастливая семья стоят, обнявшись, на фоне новой высотки.

Крупными буквами снизу пестреет слоган: до дома вашей мечты один шаг!

Такси торчит на светофоре, а моя голова в окне – стекло опустила машинально, чтобы рассмотреть ближе лица с белоснежными улыбками.

Мужчину, что так крепко прижимает к себе женщину и за руку держит ребенка.

Сижу, дышу выхлопными газами, и внутри всё гуще становится черный смог, надо отвернуться и пялиться перестать на эту семейку, глава которой очень долго мне снился.

Какого черта, вообще.

Мы только прилетели, мы еще до гостиницы не доехали, а я уже вижу его – мужчину с проклятой фамилией.

Тим Северский.

Наваждением это со мной.

- Ритуля, - позвал меня муж. – Что там такое интересное?

- Ничего, Дим, - ответила убито и закрыла окно.

Машина тронулась, мы проехали билборд.

Улыбнулась мужу.

Еще пару секунд он косился на меня с подозрением. Пожал плечами и отвернулся.

Мысленно себя обругала.

Нельзя так реагировать. Но я не ожидала, что этот мерзавец, предатель, бандит – что он вдруг в строителя превратится и лыбиться будет с постеров по всему городу.

Что рядом с ним будет маленький мальчик.

И Юлька.

Это же моя подруга, мне не показалось.

Пусть и бывшая, пусть мы и не общались, но неужели он на ней женился?

Как он, вообще, мог жениться.

Этот бабник, этот…

Так разволновалась и не сразу заметила, что машина остановилась. Лишь когда муж негромко сообщил:

- Ритуля, приехали.

Тогда очнулась и начала тихонечко будить сына.

- Солнышко, мое сокровище.

Поцеловала нежные щечки, полюбовалась им спящим.

Мой красавец.

У нас прекрасная семья.

И плевать, чем там заняты Северские, сутенеры они или строят дома, женятся на моих подругах, да хоть на ком.

Это меня не касается больше.

- Сыночек, выходить надо, - подняла сонного сына на руки. Оглянулась на мужа, что забирает багаж.

Город я покинула в декабре, в туфлях по снегу.

Сбегала.

Сейчас же лицо ласкает теплый апрельский ветерок, я им наслаждаюсь.

- Идем? – смутилась от пристального взгляда мужа и раскраснелась.

- Добро пожаловать домой, любимая, - сказал он и улыбнулся. – Ты прямо светишься. Скучала?

- Немножко.

Вместе поднялись на крыльцо гостиницы.

Да.

Вот я и дома.

Глава 2

Глава 2

В витрине выставлены детские книжки.

Сын топчется рядышком и с интересом смотрит на обложки.

Читать Гриша умеет. С собой мы привезли большую книгу с цветными картинками и короткими сказками – его любимую.

- Что хочешь? – наклонилась к сыну.

- Вон ту, - сын смущенно показал пальцем.

Димитрий приучил его, что выпрашивать некрасиво. А папу он слушается.

И пусть скандалы нам не закатывает, не дрыгает ногами и не ревет на весь магазин. Но Гриша таким взглядом смотрит, когда ему что-то надо – устоять невозможно.

Глазки огромные, блестящие.

И скромные вздохи.

Вот я не устояла уже пять раз – пять тяжеленьких пакетов приятно оттягивают локоть. Легонько подтолкнула сына в магазин.

- Пойдем купим.

Вместе выбрали не одну книгу, а целую стопочку, загрузили всё в фирменный пакетик. И, когда в дверях магазина столкнулись с мужем – с радостью передала ему покупки.

- Многовато набрала, - покритиковал он. – И прямо всё нужное?

- Не жадничай. Нашел, что хотел?

- Неа, - Дима сгрузил пакеты в тележку. – Тут половина салонов почему-то закрыты. Аренда, что ли, закончилась?

- Можно в другой центр съездить, - держу сына за руку. Шагаю по зеркально блестящему полу. С удовольствием глазею по сторонам.

Настроение прекрасное.

Мы разобрали вещи и выспались, вкусно поужинали. Купили почти всё, что хотели.

А вечером заглянем с мужем в спа, там же, в отеле.

Когда Гриша уснет.

- Так, время восемь, - муж посмотрел на наручные часы. – Давайте, я вещи в машину спущу. А вы идите проверьте, какие мультики сегодня показывают. Если что-то есть…

- Ура, мультики! – обрадовался Гриша и отпустил мою ладонь. Забежал вперед и схватился за тележку. Так и поскакал, развернувшись к нам, влюбленно глядя на отца. - Пап, достань только сразу пистолет.

- Какой пистолет?

- Мы купили. Вон в том красном мешочке.

- Гриша, упадешь, - предупредила.

- Нет, я держусь, - маленькие пальчики вцепились в тележку.

Муж катит ее, Гриша забрался на приступку внизу и едет.

- Мама купила пистолет, - рассказывает он. – С глушителем.

Закатила глаза.

Мой шестилетний сын разбирается в оружии лучше меня, с открытым ртом слушает продавцов, когда они нахваливают очередную игрушку.

А потом повторяет нам.

Если он так же, сходу, будет запоминать, что школьные учителя говорят – возможно, у нас растет вундеркинд.

Улыбнулась собственным мыслям – ребенок еще в первый класс не пошел, а я уже вижу в нем гения.

- Григорий, ты ведь не будешь смотреть мультик и стрелять, - внушает сыну Димитрий. – Это же кинотеатр. Что тебе люди скажут? В гостиницу вернемся – и поиграешь со своим пистолетом.

Сын с надутыми губами едет на тележке. Но не спорит, молчит.

- Так, - за руку тронула мужа, останавливая. Сняла Гришу на пол. – Пойдем, солнышко. Кинотеатр вон там.

Разошлись с мужем в разные стороны.

И застыли с Гришей напротив афиши.

Сын зачарованно смотрит на постер нового мультфильма.

А я на соседнюю рекламу.

Большая стильная афиша в серо-золотистых тонах. И нарисовано что-то абстрактное. С постера приглашают на молодежную выставку, что будет проходить на открытии картинной галереи.

Внизу адрес.

И имя художницы – Татьяна Северская.

Постояла истуканом, пожевала губу.

- Мам, мы идем? – позвал Гриша.

- Ага.

Потянула сына к кассам.

Купила билеты. Попкорн. И вредную газировку для нас с мужем, сыну взяла водички. Усадила Гришу на высокий стул возле стойки бара и замерла рядом.

- Как тебе тут, нравится?

- Да, - сын болтает ногами в воздухе.

- Не устал?

- Нет, хочу мультик, - Гриша в нетерпении смотрит на зал, где уже стоит контролер с мусорным мешком в руках – готовится встречать народ с сеанса.

- Ладно…- присела на соседний стул и выловила из сумки сотовый телефон.

Не могу так, надо проверить.

Не поверю, что художница Татьяна Северская – однофамилица. Слишком уж это…

Да быть не может, чтобы в нашем городе жили люди, чуждые проклятому бандитскому семейству.

Когда вбивала в поиск ее имя – уже представляла, что увижу.

Но к такому не подготовиться.

Поиск вывалил кучу фотографий. И на каждой – она. Улыбается в камеру, стоит рядом с картинами, сидит на диване, разгуливает на фуршете.

Везде в модных платьях, с уложенными волосами, макияжем, бокалом шампанского.

Я помню ее другой. Безголовой студенткой, что вечно равнялась на нашу заводилу Юльку.

Вот так.

Листнула дальше по экрану.

И затаила дыхание.

На фото есть ее муж.

Темноволосый и темноглазый. Он больше не носит часы-луковицу, алмазную заколку для галстука и гангстерские шляпы.

Но точно до сих пор слегка заикается, словно от неуверенности, что так меня завораживало.

Везде в новостях трубят про выставку и галериста Севастиана Северского, про его красавицу-жену, талантливую художницу.

Постучала пальцем по экрану, закрывая все вкладки, бросила сотовый в сумку и зажевала поп-корн.

Это сон.

Чушь и бредни.

Святые котики.

Значит, средний женился на одной моей подруге, младший на другой.

Им что, женщин мало было?

Бросили свои аукционы проституток, пистолеты и кошмарить людей. Один жилые комплексы строит, другой галереи искусства открывает – оба женатые и правильные, лицами светят с афиш по всему городу, ну просто образцовые, честные и успешные примеры для подражания.

А старший и главный что, монахом ушел в общину, священником стал?

Хотела посмотреть, но не удержала на коленях ведерко, и попкорн брызнул в разные стороны по полу.

- Черт.

- Мама, - ахнул Гриша. – Не ругайся.

Он спрыгнул со стула и присел рядом.

- Что тут, авария? – прозвучал над головой веселый голос мужа. Дима, поддернув черные брюки, наклонился к нам. - Кто рассыпал, Григорий? Пусть Григорий и убирает.

- Это я, - буркнула.

- Тогда уборщицу позови. Марго, ты еще платьем своим пол протри. Рита, - надавил он голосом. – Прекрати и вставай.

Стукнула картонным ведром по полу и выпрямилась. Потянула за собой Гришу.

Уф.

Хватит.

Северские - не мое дело.

Повторила себе.

- Мы пойдем руки помоем, билеты на стойке, - сказала мужу и повела сына к туалетам.

Не мое дело.

Глава 3

Глава 3

Дверь распахнулась – и на пороге вырос мужчина.

Мы не виделись семь лет, а взгляд у него не изменился – такой же внимательный. И морщинки собраны в уголках глаз.

В русых волосах седина появилась.

Он отрастил кокетливую бородку.

И вырядился почему-то в молодежную розовую рубашку. Пригляделась – да, там у него еще и шейный платок.

- Вау, - еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. – Это тебя новая супруга так наряжает? Гриша, ты посмотри, какой у нас модный дедушка.

- Рубашку она подарила, - на автомате ответил папа и опустил глаза вниз. На внука.

И охнул.

Только тут до него дошло.

- Ритка! Прилетели! Заходите, живее.

Он втянул нас в дом и подхватил на руки смущенного Гришу.

Папа видел его только по фоткам, которые я высылала. Нас ни разу не навещал. А если бы сунулся – мама бы его со скалы сбросила, как детей в легенде.

Во-первых – их скандальный развод.

Во-вторых – он сбежал с кучей денег, его и полиция разыскивала, и бандиты.

Наша фамилия гремела во всех новостях.

Роман Стрелецкий – мошенник и вор.

Вместо папы вляпалась тогда я, восемнадцатилетняя девчонка. Попала в логово братьев Северских – криминальных авторитетов, о которых ходили самые дикие слухи.

И слухи подтвердились, хуже этой троицы разве что сам дьявол.

- Знакомься, это Гриша, - представила сына, когда папа его расцеловал в обе щеки. – Гриша, это дед, помнишь, я рассказывала?

- Чего же вы не сказали, я бы встретил, - засуетился папа. Поставил на пол Гришу и потянулся ко мне с объятиями.

- Пап, - увернулась. – Не надо нежностей, я не маленькая. И я не одна. Там Димитрий машину запирает во дворе.

- Да-да, - заметила, как отец растерялся.

И на миг меня жалость кольнула, я ведь его простила уже, внука привезла познакомиться.

Но пусть папа тоже понимает. Прежнего моего обожания нет и не будет, вот так.

Он сам помог Грише раздеться – сын сегодня в костюме, и это мне всегда смешно, я просто не могу налюбоваться моим маленьким мужчиной.

- Жены пока нет, но скоро будет. Это вы вовремя, - обрадовался папа. – Поужинаете с нами, как раз. У нас праздник сегодня.

- Какой? – спросила и двинулась по холлу, с любопытством оглядываясь.

Дом прежний, это в нем мы жили, это отсюда я сматывалась, прихватив все семейные фотографии, чтобы меня не разыскали по ним.

Фотографий сейчас, вообще, никаких нет – вместо них картины висят. Похожие на те, что рисует жена младшего Северского.

И планировку изменили, кажется, сделали огромную арку сразу в столовую.

- Сегодня у сына жены большое назначение, - сказал папа, и в его голосе гордость скользнула, будто он своего ребенка нахваливает. От счастья аж светится. – Губернатором стал мужик.

- Великие дела творить будет, - поддакнула. И обернулась к сыну. – Ну, чего стесняемся? Иди сюда, солнышко.

- Хотели отметить, по-семейному, - продолжил папа. Поймал мой взгляд и поспешно добавил. – Присоединяйтесь, отказы не принимаются. Где муж-то? Объелся груш.

В ответ на его слова распахнулась дверь, и в холл вдвинулся Димитрий, с подарками.

- Здрасьте, - весело козырнул муж и поставил коробки на диван.

- Пойдем, пусть знакомятся, - шепнула и взяла сына за руку. Видела, как приосанился папа, каким цепким взглядом окинул моего мужа и мысленно усмехнулась.

Мой Дима пусть и не губернатор, но отцу понравится, папа успешных людей уважает.

- Мам, пить хочу, - попросил Гриша.

С сыном прошли по столовой и вместе уставились на накрытый стол.

Восемь персон.

А я думала, у них семейное торжество, папа, его жена и великолепный губернатор.

Ощутила неловкость, словно мы лишние здесь и под нос себе выругалась.

Нечего было сюрпризы устраивать, надо было всё-таки позвонить и предупредить.

- Возьмем водичку и поедем, - решила и распахнула холодильник. Покосилась на обширные запасы блюд для ужина и взяла стеклянную бутылочку минералки.

- А дедушка? – Гриша с интересом оглянулся в холл, откуда до нас долетают негромкие мужские голоса. – Он тоже поедет?

- У дедушки свои дела, - плеснула воды в чистый стакан. Холодная. Попыталась согреть его в ладонях. – Лучше заберем папу и попросим, чтобы отвез нас посмотреть дом.

Надоела гостиница.

И чемоданы.

Все несколько дней с нашего переезда чувство у меня такое, будто земля под ногами шатается.

Хочется чего-то устойчивого, абсолютного, хочу вернуть то, что у нас было там, в другой стране.

- Я не хочу ехать, - сын обиделся. Пухлые губы надулись. Гриша потянулся за водой. – Ты обещала, что дедушка расскажет про пистолеты.

Да, только этим и заманила ребенка знакомиться с дедом – лекцией про оружие.

Вздохнула.

Может, правда, остаться?

Ненадолго.

Хоть губернатор там явится, хоть сам президент, но я была дочерью и ей остаюсь.

Мои мысли прервал женский голос – грудной, властный и хлопок двери в коридоре.

Ага.

Вот она и приехала – женщина, ради которой папа теперь носит кричащие розовые рубашки и шейные платки.

С любопытством справиться не смогла, приблизилась к арке и осторожно выглянула в холл.

И если до этого казалось, что земля шатается. То от одного взгляда на вошедшую в дом дамочку – под ногами будто взорвался пол.

Никогда не забуду.

Ни эти шляпки, ни густо накрашенное лицо, ни повадки царицы.

Ни ее невообразимое имечко.

Гела.

Хозяйка развратного дома в закрытом поселке на Черном озере, куда я семь лет назад по дурости сунулась, чтобы спрятаться.

И оказалась под носом у ее сыновей, которые город перевернули, разыскивая меня.

Святые котики.

Если эта женщина папина новая жена, то…

Метнула взгляд на накрытый стол.

То в гости вот-вот нагрянут ее сыновья. Праздновать назначение старшего на должность губернатора.

Да.

Сейчас мы здесь ждем того старшего неотразимого мерзавца.

Который стал моим первым мужчиной.

Глава 4

Глава 4

Покосилась на сына.

Тот пьет воду и с любопытством смотрит, как я воровато выглядываю из-за угла.

Нет уж.

Это наша с ним жизнь, эти бандиты даже дышать в сторону моего ребенка не заслуживают.

- Попил? – забрала стакан и подхватила сына на руки. – Поехали скорее.

- Мама! – ахнул Гриша. И тихонько добавил. – Я в туалет хочу.

Ох, черт…

- Потерпишь немножко?

Посмотрела в его большие темные глаза и вздохнула.

Спасибо, блин, папочка.

Так нас подставил.

- Ладно, только быстро, - прижала Гришу к себе и выскользнула в коридор. Перебежала за угол. И толкнула дверь ванной. – Заходи.

Прикрыла створку.

Топчусь под дверью, жду. Прислушиваюсь к голосам в холле и чувствую себя крайне глупо.

Папа мог и предупредить, на ком женился!

Не сложно ведь сказать несколько слов: дочка, мою новую супругу зовут Гела.

Хотя, я сама виновата. Долгое время слушать ничего не хотела и трубку бросала, когда он звонил. Думала, если отгорожусь от прошлого, то так мне легче будет, это как три обезьянки из мудрости – не слышу, не вижу, не скажу.

Отрешенность от зла.

И вот что вышло.

Бегаю по собственному дому.

Нет, всё-таки папа должен был сказать. Хотя бы чтобы посмеяться, мол, представляешь, Рита, я женился на той самой Северской, матери бандитов, у которых украл кучу денег.

Я бы тогда к этому дому и на сто километров не приблизилась.

Я бы не согласилась на переезд в Россию, и пусть бы Димитрий обиделся на меня.

Ведь получается, что мы с этими мерзавцами теперь почти родственники.

Одна большая семья.

- Гриш? – позвала. – Все хорошо, выходишь?

И похолодела, когда по коридору застучали каблуки.

- Сполосну руки и вернусь, - весело пообещала Гела. – Димитрий, вы пока проходите, не стесняйтесь. Будьте, как дома.

Стук каблуков приближается. А я вспоминаю женские домашние босоножки, которые видела в холле. Все из кожаных веревочек, с пушистыми черными помпонами.

Еще тогда отметила, что папина жена эксцентрична.

Могла бы и догадаться, кому они принадлежат.

Гела вырулила из-за угла, и я поспешно отвернулась.

- Ой, здрасьте, - проворковала она. – Рита, да? А я Гела.

- Угу, - буркнула, не поворачиваясь.

Может, Гела не лезла в дела сыновей. И не знала, чья я дочь. И не помнит меня.

Хотя сложно забыть, что твоим гостям в напитки слабительное подсыпали, с той вечеринки в доме Северских просто бежали все, сверкая пятками.

Она меня ненавидит.

- Мы очень рады, что вы приехали, Роман так вас ждал, - продолжила она чуть рассеянно. Стоит и общается с моей спиной. – Сегодня у нас праздник. Вот-вот подъедут мои сыновья-красавцы.

Эх.

И не врет ведь.

Мужчин, красивее, чем братья Северские, я за всю жизнь не встречала.

- Рита, а вы…

Открылась дверь и в коридор вышел Гриша.

- Солнышко мое, - подхватила сына на руки. Спрятала лицо и обогнула Гелу. – Нам ехать пора, до свидания.

- Уже? – поразилась она за спиной. – А как же…

Ускорила шаг.

Не хочу я с ней разговаривать, чего непонятно?

- Марго, у тебя прекрасный отец, - похвалой встретил нас муж. Он уже пальто снял, остался в костюме.

Мы на заказ шили, ему и Грише, одинаковые.

И когда я видела эту нарядную парочку – всегда улыбалась. Сейчас же зыркнула так, что муж изогнул бровь.

- Все нормально?

- Собирайся, поехали, - приказала.

- Куда? И почему?

- Пап, и я не хочу, - признался Гриша. С недовольством посмотрел на ботиночки, которые я достала из шкафа.

- Рита, - требовательно позвал Дима, пока я торопливо обувала сына. – Объяснись.

- Потом.

- Я твоему отцу уже пообещал вино продегустировать. Он уверяет, что там нектар, созданный младшим из олимпийцев. Он за бутылкой пошел. Даже интересно посмотреть, что там за волшебство такое.

- Дима, потом напьешься, - нагрубила и выпрямилась. – Ты можешь просто сделать, как я сказала?

- Могу, - помедлив, ответил муж. – Если узнаю мотивацию. Сама рвалась внука с отцом познакомить. Мы никуда не поедем, пока не скажешь, в чем дело.

Топнула ногой.

Вечно он такой.

Привык требовать на работе и переносит свои диктаторские замашки на семью.

А если времени нет объяснять?

- Голова у меня болит, ясно? – буркнула. Застегнула на сыне курточку и подхватила сапоги. – Димитрий, оставайся. Мы с Гришей будем тебя ждать в гостинице.

- Это, по-твоему, нормально, Марго?

Промолчала.

Не хватало еще поссориться из-за этой невозможной семейки.

Накинула пальто и взяла за руку Гришу.

- Папе передай, что я ему позвоню, - сказала и взялась за ручку. – Дим. Пропусти.

Муж, проверяя на прочность мои нервы, постоял, посверлил меня взглядом. Хмыкнул и на шаг сдвинулся в сторону.

- Пешком собрались? Даже такси не вызовешь?

- По дороге вызову. Прогуляемся. Или ключи мне дай от машины?

- Объяснишься – дам, - поставил он условие.

- Пока, - бросила и открыла дверь.

Вышли с Гришей на крыльцо, и я присела перед сыном, поправить ему шарф.

- Мам, вы поссорились, - заметил Гриша.

- Помиримся.

- Мизинчиками?

- Ими.

- Мизинчиками – это навсегда, - заявил сын.

Улыбнулась и выпрямилась.

И застыла на ступеньках, не в силах сделать шаг.

В ворота плавно зарулила черная престижная иномарка. Сощурилась, вглядываясь в лицо водителя.

О, нет.

Поворачивай.

Катись нахрен отсюда.

Это мой дом, мой отец, не ваш!

Машина подъехала ближе.

И я различила незнакомого мужчину. А еще перегородку за ним, отделяющую салон и пассажиров.

Идеальное средство передвижения для великолепного губернатора.

- Вау, - с восхищением выдохнул Гриша и сжал мою ладонь. – Мама, посмотри, какая машина. Это кто?

Наверное, Арес – впервые за долгое время прозвучало в голове это имя.

И отключило мне мозг.

Бежать мимо машины к воротам или юркнуть в дом – что мне делать, я не знаю.

Рассеянно переступила на месте.

И, когда дверь авто распахнулась – я трусливо юркнула на крыльцо. Толкнула створку. И затянула Гришу обратно в дом.

Глава 5

Глава 5

Нас встретил пустой холл. Муж даже не расстроился, кажется, просто ушел дегустировать вино.

А у нас здесь такая беда.

- Опять, - выдохнул Гриша, когда я начала его разувать. – Мама, мы не поедем?

Сын не понимает, что происходит, но радуется. А я тороплюсь, снимаю ботиночки и оглядываюсь на дверь.

Не должен этот мужчина видеть моего сына.

Разве что в мечтах.

- Так, это сюда, - бросила курточку в шкаф. Ногой задвинула свои сапоги. Схватила Гришу за руку и потянула по коридору. – Надо срочно найти папу.

- Папа пошел за вином, - запомнил сын. Он подскакивает рядом.

Посмотрела на Гришу.

Как же странно, я – мать, и сейчас ребенка своего защитить не смогу, я одна против этой троицы…

Дверь хлопнула в тот момент, когда мы с Гришей, как раз, свернули в арку.

Перевела дух.

Мимо накрытого стола двинулась к кухне и моему мужу.

Они с папой изучают этикетки на бутылках. А стоят с такими сосредоточенными лицами, словно математическое уравнение решают.

- Папа мы не уехали, - сын отпустил мою руку и, вприпрыжку, бросился к мужчинам.

- Да ладно?

Дима повернулся с невозмутимым видом. Он словно уверен был, что мы здесь останемся. И папа без всякого удивления подхватил Гришу на руки, заглянул в лицо.

- А порода наша, - сказал с гордостью, хотя Гриша на меня, вообще, не похож.

Приблизилась к мужу.

Буду стоять здесь.

И сына не отпущу от себя.

Это самое безопасное место сейчас – рядом с мужем.

- Садитесь за стол, - пригласил нас папа. И повернулся, когда из коридора раздался голос Гелы.

- Проходите, скорее, у нас уже все накрыто!

Вцепилась в Димин пиджак, как маленькая, другой рукой держу сына и не пускаю к столу.

- Ты что делаешь? – шепнул муж. И повернулся на звук шагов.

О, нет.

Не заходите сюда, не надо, проваливайте…

Арес – худшее в мире имя, оно даже для отчества ребенка звучит как-то…нехорошо.

Затаила дыхание.

В проеме показалась женщина.

Коротко стриженная блондинка в деловом костюме. Она смерила меня взглядом – тем оценивающим женским, каким смотрят на незнакомок. И приветливо поздоровалась:

- Добрый день.

Первым делом я на ее пальцы посмотрела и не обнаружила кольца. Неуверенно кивнула в ответ.

- Это Лидия, невеста моего старшего сына, - с гордостью представила Гела блондинку и обняла ее за плечи. – У нас сюрприз. Приехала дочь Романа с мужем и ребенком, вот…

Ощутила на себе взгляд Гелы и вскинула подбородок.

Не может она меня не помнить.

Но та, ни глазами, ни жестом, прежней неприязни не показала. Улыбнулась и только. И заботливо повела Лидию к столу.

- Давайте, давайте. А то я знаю. Сейчас все разбредутся по дому. И ужинать сядем в полночь, - пошутила она. - Димитрий, а вы во сколько привыкли ужинать?

- Не раньше девяти, - охотно ответил муж и подмигнул Грише. – Нас лишь в сиесту не принято беспокоить.

- А сиеста у вас…

- Как раз сейчас, - влезла в их разговор.

Мысль простая пришла, но верная. Стоило лишь представить, как мы с сыном за столом окажемся, на глазах всех троих братьев.

Это как под микроскопом моего ребенка рассматривать, искать сходство.

Не могу этого допустить.

– Мы с Гришей пойдем приляжем, - опасливо покосилась на вход, ожидая, что в любую секунду сюда войдет старший Северский. Ведь его невеста уже здесь. – Сын еще не привык к новому графику. Папа, покажешь нам комнату?

- Мам, только не спать, - расстроился Гриша. Горящими глазами уставился на компанию в столовой – и я его понимаю, сыночек обожает слушать разговоры взрослых и запоминать.

Но не сегодня – поманила к себе папу.

Чувствую на себе взгляды – и мужа, и Гелы, и этой блондинистой Лидии. Останься я прежней девчонкой, которая носит джинсы и дутые сапожки – ощутила бы себя неуютно.

Но я выросла.

И до сих пор иногда удивляюсь, наткнувшись на свое отражение в зеркале.

- Комнат у нас свободных много, ты помнишь, - сказал папа, шагнув в коридор.

Я огляделась, опасаясь приметить на горизонте высокую мужскую фигуру в классическом костюме.

По закону подлости – он вот-вот вынырнет, как дьявол из табакерки.

- Я ждал, что ты позвонишь, скажешь, когда возвращаешься, - папа свернул за угол и толкнул дверь гостевой спальни. – Я бы вас встретил, все рассказал.

- Про супругу свою? – хмыкнула. – Заходи, солнышко, - завела недовольного Гришу в спальню и отмахнулась. – Пап, я бы к этому дому, вообще, никогда не приблизилась, если бы знала, что…

Осеклась, когда за спиной грохнул знакомый, за семь лет не забытый, мужской низкий голос:

- Роман, приветствую. В ванной со сливом что-то, игрушку туда засунули.

Туловище будто цепями сковало, лишь голову смогла повернуть, осторожно. Взглядом наткнулась на мужской профиль. И на память обрушились воспоминания такой силы, что я едва на ногах устояла от этой лавины.

Арес Северский.

Одно только имя срывает мне стоп-кран.

- О, привет, - этот бандит, мерзавец, подонок заметил моего сына. Шагнул к постели, на которую запрыгнул Гриша. Наклонился. И широко улыбнулся. – Какой ты нарядный. Классный костюм у тебя, такой же хочу. Это ты игрушку в слив уронил? Там сейчас авария. Я Арес.

Он протянул руку.

И я метнулась ему наперерез.

По руке ударила, отбрасывая. Сняла Гришу с постели и поставила по ту сторону, чтобы этот бугай не мог до него дотянуться.

- С незнакомыми не разговариваем, мой родной, ты же знаешь, - напомнила негромко. – Тем более, не здороваемся. Пусть руку свою…в другое место сует.

Шумно втянула носом воздух, как перед прыжком.

И повернулась, к моему первому мужчине, лицом к лицу.

Глава 6

Глава 6

Это как если бы на крышу нашего дома летающая тарелка упала – такие у него сейчас глаза. Огромные и круглые.

Ладонь, которую он моему сыну для рукопожатия совал – она так и осталась протянутой.

Он уставился на меня.

Как на пришельца.

У него за спиной негромко кашлянул папа.

- Арес, а это вот. Дочка с внуком вернулись из Греции. Я и сам не знал, сюрприз устроили.

Я и сама не знала.

Каким апокалипсисом для меня обернется такой сюрприз.

- Здрасьте, - перехватила руку Ареса и пожала. – Маргарита.

Притворяться, что мы с этим мужчиной не знакомы – единственное, что пришло мне на ум.

Моя ладонь в его руке – и меня накрыло.

Время замерло будто, и эта спальня исчезла, остались лишь мы вдвоем, где-то в космосе.

Его тяжелый взгляд стал внимательным, Северский с изумлением справился.

- Очень приятно, - пролепетала, глядя ему в глаза, темные, глубокие.

И, когда я хотела отдернуть руку – Арес сжал ее крепче.

- Маргарита, - повторил он низко, хрипло. Придвинулся, - ты выбрала неточное слово. Очень приятно было. Когда ты держалась за кое-что другое. А сейчас – очень удивительно.

Секунда мне понадобилась, чтобы понять – он действительно такое сказал. Пошлую фразу, которая из уст этого человека прозвучала так насмешливо, самоуверенно.

А после я вспыхнула, дернулась, отбросила от себя горячую сухую ладонь.

- Мама, это я игрушку уронил, - прозвучал негромкий голос Гриши.

Арес резко повернулся на моего сына.

Гриша слегка навалился на кровать и сложил перед собой руки. Будто на переговорах. Он с интересом разглядывает Ареса.

- Я Григорий, - сын сам представился. – Где игрушка?

- В ванной оставил, - рассеянно ответил Арес. Он смотрит на моего сына, на меня, снова на Гришу. Машинально ведет пальцами по темным зачесанным волосам.

У меня в мыслях буря. И представить не могу, что сейчас творится в голове у Северского.

- Папа, - повернулась за помощью. – Пусть гость выйдет. Мы с сыном хотели прилечь.

- Да-да, - засуетился папа и махнул рукой. – Арес, пойдем, пусть дети отдохнут.

- Здесь еще есть ребенок? – Арес коршуном зыркнул по сторонам, выискивая.

- Имел ввиду дочка моя с внуком, - папа засмеялся. – Дети. Рита хоть и взрослая уже. Но для меня-то малышка.

На эти его слова Арес мрачно хмыкнул.

Пусть только что-нибудь ляпнет.

Он отступил на шаг, глаз не отводя от моего сына.

Папа уже в коридоре топчется, ждет его.

А этот всё пялится.

Словно детей никогда не видел.

И Гриша смотрит в ответ.

- Ну хватит, - не выдержала и шагнула на Ареса. Ладонью уперлась в его плечо, выпроваживая из комнаты.

Он подчинился, отступил еще.

- Григорий, значит? – негромко спросил у меня.

- В честь отца моего мужа, - отчеканила.

- Так ты еще и замужем? – Арес лишь теперь с изумлением посмотрел на мое кольцо.

На что он рассчитывал, что я после встречи с ними в монастырь уйду?

И как он со мной разговаривает.

Словно не прошло семь лет, и мы лишь вчера расстались в аэропорту.

- Выйди, - приказала и почти вытолкала его в коридор. – Праздновать идите, губернатор. Поздравляю, кстати. С новой должностью.

Захлопнула дверь у него перед носом.

Перевела дух.

Прислушалась к голосам по ту сторону.

Убедилась, что шаги начали удаляться.

И лишь тогда обернулась на сына.

- А дедушку зовут Александр, - напомнил сын и забрался на кровать. – Почему ты сказала дяде, что тоже Гриша?

Потому, что так надо.

Проклятый Арес.

Уставился на моего ребенка, как на восьмое чудо света.

Пусть к черту идет, вместе с братьями, Гриша мой сын.

И моего мужа.

- Всё-то ты слышишь, - развела руками и приблизилась, присела на постель. – Ты не слишком любопытный?

- Неть, - сын порылся в карманах брючек и вздохнул. – Игрушка в ванной. А пистолет в машине у папы остался. Здесь нет пистолетов?

- Исключено, - вздрогнула, вспомнив кобуру, с которой не расставался Арес и охрану во дворе, которая шагу мне не давала ступить за ворота. – Давай ты немного полежишь, - за плечи попыталась его уложить.

- Мама, - поразился Гриша и вырвался. – Костюм же.

То, что костюм нельзя пачкать и мять – ему отец внушил. А еще Дима обещал, что скоро подарит ему наручные часы. Самые модные.

На семилетие.

Гриша очень ждет, хотя еще несколько месяцев.

Зато у меня скоро день Рождения.

И лучше бы мы остались у мамы, я привыкла там.

- Мам, - сын спрыгнул с кровати и с несчастным видом поплелся вдоль стены, - я спать не буду.

Проследила, как он ведет пальчиком, повторяя узор на обоях и вздохнула.

Закрылись здесь вдвоем, прячемся, как маленькие.

Но у меня до сих пор сердце тревожно колотится в груди и кажется, что там, за дверью, стоит Арес.

Люди с годами меняются, и этот мужчина еще привлекательнее стал, он пока не успел жениться и, наверняка, его фотография красуется в списке самых завидных холостяков.

Если бы я не улетела семь лет назад…

- Там кто-то приехал, - доложил Гриша.

Обернулась на сына, что навалился на подоконник и тоже подошла к окну. Отдернула в сторону тюль.

Во дворе припарковались сразу две машины.

Из обеих вышли женщины, такие знакомые, что у меня от волнения в горле пересохло.

Я ведь планировала встретиться с этими предательницами. В кафе посидеть, вспомнить универ.

Хотя…

Почему предательницы.

Подруги имели право выйти замуж за любого. И пусть этими мужчинами оказались младшие Северские…

Никто мне ничего не обещал.

- Это кто? – спросил Гриша.

Водителей не видно. Подруги приехали на своих машинах. Взглядом проследила, как Юля с Таней расцеловались за встречу и, под ручку, двинулись к крыльцу.

- Это гости, - сказала сыну. – Они к дедушке приехали на праздник.

- Я тоже хочу на праздник.

Покосилась на Гришу, который с завистью смотрит на нарядных подруг.

И мысленно чертыхнулась.

В конце концов, это дом моего отца. Здесь мой сын и мой муж. Мы с папой не виделись несколько лет.

Так почему я должна здесь прятаться, отсиживаться в гостевой спальне, пока там, за столом, эти люди играют в семью?

Нет уж.

Мы тоже идем туда.

Решительно двинулась к двери.

- Гриша, держись ближе ко мне. И если будут спрашивать про меня или папу – много не болтай, - дала сыну наставления.

Распахнула дверь.

И в проходе снова столкнулась с Аресом.

Святые котики.

Я права была.

Он никуда не ушел.

Глава 7

Глава 7

- Ты нас преследовать теперь будешь? - нахмурилась. С первым приступом волнения справилась и теперь, кажется, снова владею собой.

- Просто прояснить кое-что хочу, - Арес привалился к косяку.

Я уже и забыть успела, какой он высоченный, с его ростом абрикосы можно рвать с дерева без стремянки, как жирафу.

Ему очень идёт этот костюм.

Белая сорочка без галстука и поверх расстегнутый пиджак, он выглядит деловым и в то же время расслабленным - большой босс после важного совещания.

Греческий бог, который только что покарал неугодных.

Он в проходе стоит и не даёт нам выйти из спальни.

- Сколько лет Грише? - спросил он и глянул мне за спину, на сына.

- Сколько дашь? - сощурилась. И покосилась на сына.

Если взрослые разговаривают - Гриша редко лезет, и сейчас, надеюсь, будет молчать.

- Рита, мы же не загадки разгадываем, - Арес усмехнулся. - Простой вопрос. Сколько лет твоему сыну. Гриш, - позвал он нетерпеливо, не дождавшись ответа от меня. - В школу уже ходишь?

- Это что за допрос? - оттолкнула его с дороги. - Я сейчас мужа позову.

За руку вытянула сына из комнаты.

- Пойдем, солнышко.

Арес двинулся за нами.

- Я думал, ты уже взрослая девочка, - бросил он мне в спину. - Мужа она позовет. Самой-то разобраться никак? Рит. Ты меня боишься, что ли? Так семь лет прошло. Или ты встрече не рада?

Я не рада его голосу, низкому, уверенному, от него словно воздух вокруг вибрирует, заставляет меня трепетать.

Обернулась и процедила:

- Если ты к своим годам вежливому обращению с женщинами не научился - тебя должен научить мужчина.

- А в чем я невежлив?

- А что в комнате были за намеки?

Как было приятно, когда я держалась не за его руку, а за что-то другое.

Вспомнила - и к щекам прилила кровь.

- Стрелецкая, каждый думает в меру своей испорченности, - сказал Арес и сунул руки в карманы брюк.

Ткань натянулась.

А я невольно покосилась на чуть выпирающую ширинку.

- Григорий, в переводе с греческого - это неспящий, тот, кто наблюдает за грешниками, - вдруг весело сказал Арес и подмигнул моему сыну.

Гриша не понял, но тихонько хихикнул. И я тут же устыдилась, сообразив, что держу сына за руку и пялюсь на крепкие, обтянутые тёмно-серой тканью, бедра Северского.

- Пойдем, - повела сына по коридору.

- Мама, а игрушку заберём в ванной? - напомнил Гриша.

- Она у меня, - снова влез Арес, и нам пришлось остановиться.

- Давай.

- Угадай, в каком кармане, - сказал Арес и присел перед Гришей.

У сына от предложения поиграть загорелись глаза.

- Ну-ка хватит, - разозлилась. - Отдавай и мы пошли.

- Мама у тебя всегда такая бука? - не обратил он на меня внимания. Сидит на корточках перед Гришей, смотрит на него и улыбается.

Гриша смущённо улыбается в ответ.

- Мама не бука, - вступился за меня сын. - Она со всеми обнимается и целуется.

Арес вскинул на меня взгляд, в котором уже вовсю пляшут черти.

Если бы я глазами могла убивать - от этого мужчины осталась бы сейчас горстка пепла.

Обнимаюсь и целуюсь, да.

Это так заведено.

Я привыкла к народу, к людям, с которыми провела несколько лет, к их эмоциональности.

И сын тоже, ведь он родился в другой стране и с детства был окружён взрослыми друзьями, которые его хвалили и тискали.

Ему пока непонятно, что здесь так нельзя.

- У нас все обнимаются, - радостно болтает Гриша. - И всегда. И в щёчку целуются. И...

- Вот так? - Арес вдруг подался вперёд. Не успела ничего сделать - он уже притянул к себе моего сына и поднял на руки.

- Эй, - в испуге шагнула к ним. - Арес, поставь его немедленно.

- Твоему сыну сложно в другой стране, Рита, - сказал он, глядя на Гришу. - Ему чего-то привычного хочется. Да?

Сын завороженно кивнул.

Он уже почти влюблен в этого мерзавца.

- Северский, - с предупреждением в голосе протянула. - Ребенка поставь.

- Мама сердится, - объявил он Грише.

Но отпустить его не успел - в коридоре показался мой муж.

- Вечер добрый, - Дима с удивлением глянул на нашего сына в руках Ареса. Секунда заминки - и вот он уже в два широких шага поравнялся с нами. - Я Димитрий. Вы, наверное, тот самый губернатор, Арес? В честь которого гуляем сегодня. Гриша, ты зачем пристаешь к гостям?

- Нет, я сам подошел, - Арес наклонился и поставил сына на пол. Пожал Димину ладонь. - Отличный парень у вас. Сколько ему?

- Семь будет, - ответил Дима.

Я мысленно закатила глаза.

Лучше бы муж не приставал к гостям. И не болтал о нашей семье первому встречному.

- Семь, значит? - Арес потёр большим пальцем нижнюю губу. - Конец лета-начало осени? День рождения.

- Дим, губернатора там заждались, наверное, - не выдержала. - Ты за нами шел? Ехать собрался все же?

- Куда ехать? - спросил Арес.

- Жене не очень хорошо, - пояснил Дима и смерил меня внимательным взглядом. - Хотели вернуться в гостиницу. Думали, спокойный вечерок выбрали для встречи с дедушкой. А у вас тут полный дом гостей.

- Вы нас, вообще, не стесняете, - заявил этот наглец так, словно это его дом. - Роман очень рад, что Рита вернулась. Оставайтесь, зачем вам в гостиницу, - почти потребовал он. И снял пиджак. - Ладно, пойду с гостями поздороваюсь. Григорий, - обаятельно улыбнулся он моему сыну. - Ждём вас за столом. Там ещё много народа. С кем можно пообниматься.

Гриша с восторгом кивнул, вслед этой скотине уставился.

И муж тоже повернулся ко мне лишь тогда, когда Северский скрылся за поворотом.

Дима приблизился.

Толкнул дверь первой попавшейся комнаты.

- Заходи, Марго, - приказал мне. - Хочу у тебя кое о чем спросить.

Глава 8

Глава 8

Есть такие вещи, о которых разговаривать не хочется и касаться их, даже словами.

Ведь память, которую растревожили - она обрушивается, всей своей тяжестью, прямо на голову.

Послушно зашла в спальню и сцепила пальцы в замок перед собой.

- Что происходит? - спросил муж, шагнувший следом за мной. - Кого ты здесь испугалась?

- Никого.

- Ведёшь себя так почему?

Пожала плечами.

Дима любит, и меня и Гришу, но есть тайны, которые только мои.

Этих тайн целых три.

И они сейчас в этом доме.

- Прошлое вспомнилось, - выглянула в коридор, проверяя, не ушел ли сын. Гриша стоит, нас ждёт. - У меня с отцом напряжённые отношения, я тебе говорила.

- Ты не отца боишься, - Дима усмехнулся. Помолчал, разглядывая меня. И спросил в лоб. - Кто этот мужик? Который новый губернатор. Вы знакомы?

Не люблю врать.

И мужу всегда говорила почти всю правду, но Северские...

Не думала, что мы ещё встретимся, особенно в тесном семейном кругу.

Их мать замужем за моим отцом, мы почти родственники.

И эта новость меня убивает, медленно, растягивая агонию чувств, которые я так глубоко запрятала.

- Знакомы, - пришлось признаться в ответ на требовательный взгляд мужа.

- И кто он? - поторопил Дима.

Ох.

Когда мы встретились впервые - Дима только-толькооткрыл свой бизнес.

Он сын друзей моего отчима.

И сразу влюбился, как он говорил.

Прохода не давал.

Действовал мягко, на напористо, подарками не заваливал, но постоянно был рядом, и признавался.

Что можно всю жизнь перебирать, и своего человека так и не встретить. А он, Дима, чувствует, что я - его остановка.

Он к месту назначения прибыл.

Определился.

Я не верила, что можно так быстро влюбиться мне и не хотелось - слишком свежа была рана, которую Северские оставили.

Получили, что хотели - и бросили.

Мне было больно и казалось, что я никому не нужна, раз со мной поступили, как с вещью.

Настойчивость Димы пугала.

Но мама меня убедила. Что в моем положении глупо отказывать мужчине, который так на мне помешался.

И вот мы женаты.

И Дима смотрит на меня с подозрением, всем своим видом ответа требует.

- Папа у этой семейки украл деньги, - нехотя призналась. - Они папу искали и меня. Это сейчас он губернатор. Арес. А был неизвестно кем.

- Лихая молодость, значит? - муж приблизился и за талию притянул меня к себе. - А как так вышло, что твой отец теперь на их матери женат? Если обворовал их.

- А вот это понятия не имею, - выдохнула. И заметила Гришу, заглянувшего в комнату.

- Я здесь, - нетерпеливо напомнил о себе сын.

- Идём, - рванулась было из рук мужа.

Он удержал. Прищурился, всматриваясь в мое лицо. И негромко предупредил:

- Если что-то случится - ты мне рассказываешь.

- Да, - согласилась, поежившись.

Я уверена - что-то будет.

И вряд ли смогу сказать Диме.

Слишком это сложно, чтобы объяснить и меня поняли.

Главное - от мужа не отходить, вот рецепт счастья и способ сохранить нашу семью.

Вышла и взяла сына за руку.

У Димы сотовый заиграл, муж нахмурился и отступил обратно в комнату.

Постояли с Гришей в коридоре, прислушиваясь к его глуховатому голосу, которым он рабочие приказы раздает.

- Мам, - сын вздохнул так тяжко - не умеет он долго на одном месте оставаться.

- Идём, солнышко, - повела его в сторону столовой.

И едва мы вырулили к арке - хлопнула входная дверь.

Я бы этого человека не сразу узнала, если бы не видела на днях библборд, где он в обнимку с Юлькой и ребенком стоит на фоне новой многоэтажки.

Другим его запомнила - в простых футболках и кожаных куртках, взъерошенным и небритым, таким мужчиной, от которого за версту несёт сексуальностью.

Сейчас он в пальто.

Которое медленно снял и, не глядя, бросил куда-то.

Он замер у выхода, на меня смотрит.

А я тоже, как заколдованная, не могу отвести глаз.

Тим снял обувь.

Ногой отодвинул ее в сторону, контакта зрительного со мной не разрывая.

- Привет, - позвал удивлённо, хрипло. - Вот так сюрприз.

Он двинулся к нам.

Усилием заставила себя не бежать, лишь крепче сжала ладошку сына.

Тим приближается, и с каждым его шагом сердце в груди ускоряется, рвется.

Между нами осталось каких-то жалких пара метров. И лишь тогда он взгляд оторвал от меня и опустил на Гришу.

- Здрасьте, - рассеянно сказал он моему сыну. - А это кто?

- Это Григорий, - сам представился сын. И важно поправил на шее красную бабочку.

- Интересно, - протянул Тим. Ещё пара шагов - и он рядом. Протянул руку Грише.

Второй раз мне это легче далось, замерла и дёргаться не стала, хотя хотелось оттолкнуть этого мужчину от моего ребенка.

Опасно, это чувство в воздухе витает, заставляя меня трепетать.

Оглоха почти.

И едва разбираю, что говорит Тим.

-...вот в таком же возрасте я был, - сказал он Грише. - Примерно. Тебе сейчас сколько лет?

И этот туда же, лезет с вопросами.

Сложила руки на плечах Гриши, защищая и отодвигая его.

- Пойдем за стол, дедушка ждёт, - голос у меня ледяной.

- Подожди-ка, - Тим выпрямился, но я уже завела сына в арку.

- А я тебя потерял, искать хотел идти! - обрадовался Грише папа и шагнул навстречу, подхватил внука на руки. - Ох, какой ты тяжёлый. Настоящий мужчина.

Слабо улыбнулась. И ощутила, как меня сзади с силой дёрнули за локоть.

Едва не влетела обратно в арку и взглядом столкнулась с Тимом.

Огромные черные зрачки. Блестят, как у безумца.

Он, сильнее сжав мою руку, молча вытащил меня в коридор.

- Синяки будут! - рявкнула, позабыв, что совсем рядом за столом собралось все семейство. - Что ты...

Я не договорила, он толкнул меня к стене. Властно притянул за шею.

И его полные приоткрытые губы оказались в сантиметре от моих.

Глава 9

Глава 9

Я не сошла с ума, ещё утром была в ясной памяти и знала, что меня зовут Рита. У меня есть любимый сын Гриша.

И муж.

Дима.

Настоящий мужчина, который на себя взял заботу обо мне и ребенке, местами жёсткий, иногда грубый, упрямый и требовательный, такой...не человек - прирожденный правитель, первый бог на Олимпе.

И вот...

Проклятье.

Мужские губы, что в сантиметре от моих были всего секунду назад - они с размаху впечатались.

От неожиданности охнула, рот приоткрыв. И горячий язык скользнул в меня, в мой врезался.

Я не сошла с ума.

Я просто выключилась из этого мира и реальности, захлебнулась от накативших чувств, что память швырнула в меня, как волну.

Подкосились ноги.

В нос ударил терпкий аромат одеколона.

Пальцами вцепилась в крепкие мужские плечи, обтянутые пиджаком.

Какая слабая штука - психика, сейчас она меня подставила, я обо всем на свете забыла.

Только имя его помню.

Мужчины, который обнимает меня.

Задохнулась от жадного поцелуя, в который он словно семь лет разлуки хочет вместить, он набросился, как оголодавший, в стену меня вжал.

Его язык у меня во рту.

Изучает, будит, напоминает и требует, ласкает и напирает.

Мой мозг - не крепость, а косая избушка, которая от близости этого мерзавца развалилась в щепки.

Его зовут Тим - его имя в голове крутится на повторе.

Сильные руки торопливо скользнули по телу, будто до всего сразу хотят достать, сдавить, широкие ладони опустились на мои ягодицы и сжали сквозь платье.

Из меня вырвался стон.

Рефлексы.

Они быстрее рассудка включились. Меня лапают.

Не муж.

Нельзя.

Руками с силой упёрлась в мужскую грудь, отталкивая. И, когда это не сработало - укусила его за губу.

Снова толкнула, когда Тим слегка отстранился.

И отвесила такую пощечину, что зазвенело в ушах.

- Совсем спятил? - толкнула еще, подальше. Просто уберите его кто-нибудь от меня или я этой озабоченной скотине коленом между ног вдарю. - Ты вообще уже?

На его полной губе выступила капелька крови, у меня во рту ее вкус. На его щеке алеет отпечаток моей руки, у меня горит ладонь.

Тим потёр лицо костяшками пальцев, моргнул. И его взгляд из мутного стал осмысленным.

- Черт, - он сам отступил. И усмехнулся. - Рита. Я не то хотел.

- Целоваться не хотел? - переспросила.

Щеки пылают так, словно это меня ударили.

- Нет, разумеется. Извини.

- Извинить?

- Рита, - он совсем отошёл, к противоположной стене, пропасть между нами оставив. Сунул руки в карманы брюк, словно боится опять меня схватить. - Не знаю, что нашло. Просто поздороваться хотел.

- Да ладно?

- Не начинай.

- Я? Это ты меня зажал в углу, - потерла руку. Он с такой силой меня в эту арку забросил, что точно следы останутся. - Ты с цепи сорвался. Что за обращение? Жену свою по дому швыряй!

Он изогнул бровь - так это прозвучало. Зло и ревниво.

Но это только лишь гнев.

Боже, зачем же надо было целоваться.

Внутри до сих пор все переворачивается, меня всю целиком перетряхнули сейчас, все мои основы и принципы, которые я старательно раскладывала по полочкам несколько лет.

Шумно выдохнула, пытаясь успокоиться. Машинально вытерла влажные губы.

Тим стоит напротив и изучает меня, нервирует своим черным немигающим взглядом.

Смотрел, как я поправляю платье, смотрел...

И вдруг хмыкнул.

- Ты драматизируешь, Стрелецкая. Ну, поцеловал. С приездом. Мы, кажется, родственники теперь. Так что я по-родственному.

- По-родственному тебе мой муж язык отрежет, губы закатает и руки отрубит, - бросила.

Двинулась в столовой.

Он поймал меня за запястье.

- Ты плохо слышишь? - гневно обернулась.

- Я рискну, - Тим улыбкой обезоружил. Ни капли в мои угрозы не поверил - а зря. - Ты когда приехала? - спросил так спокойно, словно мы только что болтали, как старые друзья. - Недавно ведь? А уже выяснила, что я женат.

- Твой счастливый фейс по всему городу на плакатах расклеен. Не собиралась я ничего о тебе выснять.

- Зато мне кое-что интересно, - Тим слизнул с губы капельку крови.

С таким порочным видом, будто меня облизнул.

Провокация какая-то.

Опустила глаза.

Смотрю на свою руку. Он продолжает меня удерживать и его длинные пальцы, обхватившие запястье поверх рукава платья - горячие кандалы, не разжать.

- Замуж вышла? - Тим повернул мою руку, бегло взглянул на кольцо. - А Гриша...

- Наш с мужем сын, - отчеканила. - Всё?

- Пока - да, - он ухмыльнулся. Понизил голос. - За поцелуй извини. Правда. Просто увидел тебя - и понесло немного. Но то, как ты мне отвечала...не я один такой, да? Тоже повело? - спросил он вкрадчиво.

И обернулся на шаги, что донеслись из коридора.

Успела вырваться из его хватки перед тем, как из-за угла показался муж.

В его глазах удивление мелькнуло, когда он застукал нас здесь, вдвоем по углам. Голосом он этого не выдал.

- Димитрий, - официальным тоном представился и вопросительно глянул на Тима.

- Наслышан. Значит, муж моей сестры? - кивнул на меня Тим. И добавил. - Сводной, конечно. Рита мне не родная. Маленькую на горшок не садил и все такое.

Святые котики.

Что вот он мелет.

За этой ерундой взгляды прячет, за улыбками напряжение, но я чувствую, как воздух между нами тремя накалился, душно стало, будто перед грозой.

- Пойдем за стол, Гриша уже там, - взяла мужа за руку и сплела наши пальцы. Потянула в сторону арки.

Дима молча за мной последовал, и то, как ладонь мою в ответ сжал заставило вздрогнуть.

Муж недоволен....

Но не сейчас нам отношения выяснять.

Мне бы пережить ужин за столом с братьями Северскими.

И бывшими подругами, которые стали их женами.

Глава 10

Глава 10

В столовую зашла, стараясь не смотреть по сторонам. И взгляды на себе почувствовала, едва папа воскликнул:

- Рита, дочка, заходи. Димитрий. Давайте к столу.

- Севастиана ещё нет, - напомнила Гела о младшем сыне, и при звуках этого имени, от которого раньше все замирало внутри...

Меня кинуло в тот, прежний ступор.

Третий, младший.

Где его черти носят? Пусть едет сюда, и побыстрее, я приготовилась против троих выстоять, сейчас.

Не хочу больше сюрпризов и чтобы меня застали врасплох.

- Гела, милая, семеро одного не ждут, - хохотнул папа. - Штрафную ему нальем за опоздание, - он подмигнул Грише. - Давайте, садитесь.

Отпустила руку Димы, приблизилась к столу.

И лишь тогда подняла глаза на рассевшихся по ту сторону женщин.

Век прогресса - перед каждой лежит телефон. И даже на семейном сборище каждая держит рядом этот кусок пластмассы, словно и на часок не может отвлечься, будто если из рук выпустит сотовый - мир рухнет.

Какие все деловые, твою мать.

- Калиспэра, - бросила по-гречески и села напротив. Под столом закинула ногу на ногу и в упор уставилась на бывших подруг.

Краем глаза вижу Ареса, сидящего сбоку, рядом с невестой.

Но та женщина, Лидия - она мне незнакома, и нет во мне такой бури чувств, которую вызывают Юлька и Таня.

- Моя жена сказала добрый вечер, - перевел Димитрий и обаятельно улыбнулся, двигая стул рядом со мной.

- Юля знает, она была в Греции, - намекнула, не сводя глаз с подруги.

Была.

С мужчиной.

Мы общались по интернету, до сих пор, пусть и не так близко, как раньше.

Но неужели нельзя было мне сказать за кого она вышла замуж.

Они обе.

Перевела взгляд на Таню.

Жены Северских сидят с такими потерянными лицами, словно их с вертолета выбросило посреди пустыни, а я - шестиглазый песочный паук.

- Сюрприз, - выдохнула негромко и усмехнулась.

- Все уже, празднуем? - грохнул весёлый голос Тима, и Юлька с облегчением отвела от меня глаза. Посмотрела на него и улыбнулась. Позвала. - Любимый, иди сюда.

Тим охотно пошел на ее зов.

Проследила, как Юлька за руку его схватила и запрокинула голову, подставила губы для поцелуя, когда он обходил ее стул.

Я поспешно отвернулась, когда он наклонился.

На это смотреть не буду.

Пусть не старается.

Ее муж только что в коридоре меня зажимал.

Интересная, кстати, тема для разговора в семейном кругу.

- Со мной сядешь? - спросила у сына и похлопала по стулу.

- Да, - Гриша приблизился.

Усадила его, поправила бабочку.

Пальцы дрожат.

Они просто все пялятся.

Как в таком напряжении делать вид, что ничего не происходит?

Краем уха слышу голос мужа, он о чем-то рассказывает. Покосилась на Диму.

Взглядом проследила до его собеседника.

Арес сидит напротив Димы и внимает, согласно качает головой в такт.

Я везде подвох вижу и рявкнуть хочется, чтобы не лез к моему мужу, а невесту свою развлекал.

Северский почувствовал внимание, бросил на меня краткий взгляд.

И чуть изогнул губы в улыбке, мол, плевать, что тебе не нравится, мы за одним столом, смирись.

Гела таскает салаты.

Сама.

Как эта женщина все-таки изменилась, в доме на Черном озере она бы и пальцем не шевельнула, с видом королевы кивала бы горничным.

Как давно это было, а словно вчера.

Мне снится.

- У вас нет помощниц по хозяйству? - спросила у папы, который сел во главе стола.

- Да ну, - отмахнулся он и отпил вина. - Давно уже. Мы вдвоем с Гелой, много ли нам надо?

Она как раз поставила блюдо с рыбой возле меня.

И, случайно или специально - двинула мне локтем.

- Прошу прощения, Рита, - пристально посмотрела она мне в лицо. - Не задела?

Хмыкнула в ответ.

Ну конечно, она меня помнит.

И даёт это понять.

Взяла свой бокал и качнула им в сторону мужа, жестом попросив налить мне вина.

Оглядела собравшихся, поежилась от женских колючих взглядов.

И откинулась на спинку стула.

Боже.

Я ехала в этом дом с простой целью - сына с дедушкой познакомить.

А попала на торжество дьявола, здесь праздник в честь губернатора.

Здесь дикая местность, опасность, враждебная природа и клубок ядовитых змей, готовых меня сожрать.

Глава 11

Глава 11

Меньше всего этот ужин похож на семейные посиделки.

И, может, без меня все было иначе, все улыбались, шутили, тосты говорили и любили друг друга.

Может, нет.

Но напряжение, что висит за столом - оно кожей чувствуется. Даже Лидия - невеста Ареса, она со мной знакома не была, но смотрит настороженно.

Словно неосознанно манеру поведения моих бывших подруг переняла.

- Про мать спрашивать не буду, чтобы не обострять, - обаятельно улыбнулся папа. - Жива, здорова, счастлива, ну и хорошо. Расскажите лучше, как у вас дела.

- Григорий уже ходит в школу? - тут же задал вопрос Тим, словно момента ждал.

- Нет, осенью в первый класс, - Дима режет мясо.

Тим морщит лоб, сроки подсчитывает.

- А ваш ребенок когда в школу пойдет? - сощурилась на Юлю.

- С чего ты взяла, что у нас дети есть? - она отпила вина и глянула на меня поверх бокала.

- Видела с вами на плакате мальчика, - сказала прежде, чем успела подумать.

И прикусила язык.

Рядом Дима сидит.

И я чувствую - мужу не нравится мой интерес к этому семейству.

- Рита, дорогая, это не наш сын, - Тим усмехнулся и так красноречиво на меня посмотрел, что у меня загорелись щеки.

Да я своим любопытством с головой себя выдала.

Сама им всем дала понять, что столько лет прошло, а мне по-прежнему не плевать.

- Для рекламы мальчик с нами снимался, - пояснила Юлька и взяла руку Тима, что покоится на столе. Сплела их пальцы. - Мы с детьми не торопимся. Мне нужно было профессию получить. Для себя пожить тоже. Сейчас, вроде как, и можно. Да, Тань? - она лукаво улыбнулась подруге. - Таня у нас известный галерист. Может, тоже видела афишу? - с намеком спросила она у меня.

- Сыновьям очень повезло, я довольна их выбором, - поддакнула Гела и с гордостью посмотрела на Ареса, который молча поедает мясо. - Танечка у нас художница, Юля успешный риэлтор. Лидия, - выдохнула она имя невесты старшего сына. - Дочь не последнего в правительстве человека. И личный помощник Ареса.

- Служебный роман? - опять не выдержала я, изогнула бровь. - Как-то пошло.

- Ты так думаешь? - Арес отложил вилку и в упор посмотрел на меня.

Начала мысленный отсчёт до десяти.

Господи. Меня провоцируют, и это ясно. Почему же я послушно реагирую, показываю свою слабость.

Взяла вино и двумя терпкими глотками смочила горло.

- Нет, ничего не имею против, - улыбнулась. - Личная помощница губернатора, которая станет его женой - очень даже красивая история любви.

- Роль домохозяйки не так уж плоха, Маргарита, - успокоила меня Гела, решив, что я стыжусь своего положения. - В конце концов, миллионы женщин сидят дома и воспитывают детей. Просто в нашей семье...так уж сложилось, все девочки умненькие, с амбициями. А ты... Главное, чтобы тебе самой нравилось. А то, что диплома нет...

- Чувствуется, что к домохозяйкам вы предвзято настроены, - заметила и усмехнулась под нос.

- Рита, расслабься, - свысока посоветовала Юлька. - У всех разная судьба. Ничего страшного, что ты институт бросила.

- Ты ещё найдешь себя, - ядовито поддержала ее Таня. - Сложно совмещать заботу о ребенке и учебу, не всем удается. Но сын у тебя подрос, задумайся о поступлении в универ.

Они жалят и жалят, ядом забрызгали все вокруг. Уверены, что мое слабое место нашли и показывают свои истинные лица.

Братья Северские молча наслаждаются ужином.

Их словно ничего не касается.

- Могу, кстати, договориться на счёт учебы, - сладко кивнула Гела, решив меня добить. - У меня в приемной комиссии есть знакомые и...

- Марго окончила высшую школу бизнеса в Афинах, - сухо перебил Гелу мой муж. - Маргарита магистр в сфере управления судоходством. Если она захочет получить второе образование - что ж. Учебу и воспитание ребенка жена совмещает прекрасно. Спасибо за предложение.

За столом повисла тишина.

А я наслаждаюсь вытянутыми женскими лицами.

На них столько эмоций, они сменяют друг друга.

Удивление, недоверие, шок.

Растерянность.

И злость.

И ведь я Юльке писала про свою учебу.

Вот так, оказывается, она меня слушала.

Просто мимо ушей мою жизнь пропускала, была с головой поглощена Тимом.

Оглядела Северских - для тех, будто бы и не новость, что я специалист с дипломом Афин.

Следили за мной, интересовались?

Тряхнула волосами.

Вряд ли, они же все меня бросили.

- Где работать планируешь, дочка? - ласково спросил папа. Он даже есть перестал, так горд тем эффектом, что произвели слова моего мужа.

- У меня компания, - ответил за меня Дима. - Круизы. Морские и речные. По России. И есть один лайнер, большой. Там туры за рубежом. Недавно приобрел. Целое состояние, конечно, стоит. Но Рите нравится. Занимается этими маршрутами, я ей по лайнеру полностью отдал руководство. Сейчас мы в Россию вернулись, и...

- Лайнер? - переспросил Арес. - Королевский круиз?

Дима кивнул.

Старший Северский внимательнее взглянул на моего мужа.

Словно только что увидел его за столом.

И мелькнуло в его взгляде нечто...

Словно он соперника неверно оценил, а теперь снова примеряется.

Да, святые котики.

У меня замечательная вторая половина.

И этот человек не бросил, за столько лет ни одного повода не дал усомниться в нем.

Только я почему-то сижу здесь и будто бы сравниваю.

Мужа и тех, кто меня предал.

- Простите, - поднялась из-за стола. - Я сейчас, - шепнула сыну и почти выбежала из столовой.

По коридору пролетела и заскочила в ванную, навалилась на раковину.

Глупо, глупо смотреть на прошлое и думать о нем, так волноваться.

Что на меня нашло.

Я другая.

И неважно, что Гриша...

Мои мысли оборвались, когда кто-то внаглую распахнул дверь и шагнул за мной в ванную.

- Ой, - прозвучал удивленный мужской голос, от которого я замерла. - Думал, здесь никого.

Подняла глаза к зеркалу.

И в отражении встретила взгляд Севастиана.

Третий, младший, опоздавший на праздник.

Приехал.

Глава 12

Глава 12

- Ты?

Это не вопрос, а буря чувств, он с голосом не справился.

И внутри у меня что-то оборвалось.

Вспомнилась ночь, погреб и стеллажи, заставленные бутылками с дорогущим вином.

Мы с ним, запертые.

Холодный воздух.

И жаркие поцелуи, с которых началось мое падение.

Мы с мужем регулярно занимаемся сексом.

Но никогда ещё в нашей постели не было того безумия, что творилось между мной, этим мужчиной.

И его братом.

Втроём на простынях, обнаженные, сплетённые тела.

Я из памяти тот секс вытеснила, ту ночь.

А сейчас, стоило встретить его взгляд, потемневший, глубокий - и меня будто швырнуло в прошлое.

- Дай пройти, - метнулась к двери и даже успела в коридор выскочить, пользуясь его растерянностью.

А потом он схватил меня за руку.

- Стой. Подожди, Рита, - он втянул меня обратно в ванную и закрыл дверь, собой ее заслонил, отрезая дорогу.

Сложил руки на груди.

И пристально уставился на меня.

Мне тоже пришлось смотреть.

Я в ту далёкую осень привыкла к его старомодным костюмам, шляпам, перчаткам.

И за те семь лет, что мы не виделись - они ему разонравились.

Он стал ещё красивее.

Нацепил синие джинсы и клетчатую рубашку, на носу поблескивают очки в модной оправе - он на хипстера похож, снова привлекает внимание, по прежнему кажется неотразимым.

- Нравлюсь? - со смешком спросил Севастиан, когда пауза затянулась, а мой взгляд продолжал по его высокой фигуре шарить.

- Это ты любуешься и выйти мне не даёшь, - огрызнулась. Нервным движением подтянула рукава платья.

- Есть чем любоваться, - он прислонился спиной к двери и слегка запрокинул голову. - Красавица. Давно вернулась?

- Комплименты жене оставь, - опять из меня вырвалась глупая ревность.

- Обиделась, что никто за тобой не приехал тогда? - он сразу все понял, то, что меня несколько лет терзало.

Ведь я продолжала ждать, пусть и отшила старшего Северского в аэропорту. Хотелось объяснений и признаний от всех, что я не просто игрушкой в их доме была, что у этих бандитов тоже были чувства.

- Не на что обижаться, - отрезала сухо. Отступила и спиной в раковину врезалась. Шумно выдохнула. - Дверь открой. Там уже все за столом, ужинать начали. Жена скучает.

- Здесь мы вдвоем, при чем тут моя жена?

- Чего надо? - не выдержала, растеряв даже крохи спокойствия. - Что было - прошло. У всех теперь своя жизнь. Странная, кстати. Жениться на моих подругах - это кому в голову залетело?

- Чем плохи твои подруги? - и опять я насмешку в его протяжном голосе слышу и опять мурашки бегут по телу.

Не встречала ни до него, ни после мужчин, которые так нерешительно разговаривают, паузы в словах делают и при этом обаятельны настолько, что не получается злиться, хоть я и стараюсь.

- Я выхожу, - предупредила и двинулась на него.

Севастиан не отступил и пришлось коснуться своим телом его тела. Вздрогнула и, не глядя протянула руку, нащупала защёлку, отпирая дверь за его спиной.

Толкнула створку.

Все.

Вспотела так, словно сложный экзамен сдавала, к которому не подготовилась.

- Ты скучала? Не забыла ведь?

Он взял меня за локти и притянул ближе к себе.

В первый миг дернуться хотела и отшатнуться, но усилием удержала себя на месте.

Нельзя этому человеку свое волнение показывать.

- По кому скучать-то? - запрокинула лицо к нему. - Севастиан, это уже неприлично. В столовой твоя жена сидит. А ты тут меня лапаешь.

- Я не лапал, - он удивился. Глянул вниз на свои руки, что обхватили меня за локти. И вдруг толкнул к стене. Не успела возмутиться, даже слова сказать - он рывком задрал на мне платье и ладонью накрыл промежность, пальцами царапнув тонкий капрон. - Лапать - это вот так, Рита, не путай, - нагло посмотрел мне в глаза.

Громко сглотнула, не найдя, что ответить.

И когда он с ухмылкой сжал руку у меня между ног - очнулась.

Что за...

В ответ схватилась за его выпирающую ширинку и сдавила. Поймала растерянность в глазах, изумление.

И с силой оттолкнула своим телом, вывернулась. Выскочила из ванной, на ходу одергивая платье.

Щеки горят и пальцы тоже, это ощущение твердости в его джинсах он меня с толку сбило.

Он что, на таблетках?

Взрослый мужчина.

Как можно было так быстро возбудиться, ещё и рядом со мной, мы кучу лет не виделись, меня бросили...

Я теперь женщина, а не девчонка в развратном платье горничной.

Что он себе позволяет, мерзавец.

В столовую влетела на такой скорости, будто за мной тигр гонится.

- Там младшенький приехал, - ляпнула пренебрежительно. Наткнулась на встревоженный взгляд подруги.

Татьяна Северская.

Она кроме фамилии что-нибудь ещё получила от этого озабоченного?

Села за стол к мужу.

Разговор прервался на миг.

А потом Арес мягко сказал.

- Да, а дальше что было?

- И мы с мамой играли, - смущаясь, ответил ему Гриша. - Мама круто стреляет.

- Вот как? - Арес в удивлении поднял бровь.

- Да. Мама говорит, что не любит пистолеты. А сама...

- Как интересно, сестрёнка, - Тим бросил на меня весёлый взгляд.

- Гриша, ты поел? - покосилась в тарелку сына. Просто трясет от мысли, что эти "дяди" сидят и моего ребенка расспрашивают.

Не их дело.

Пусть языки прикусят и глаза свои бессовестные закроют, нет у них права даже смотреть в сторону моего сына.

- Поедем, может? - тихо, умоляюще спросила у мужа.

Он ответить не успел, повернулся на шаги из арки и с интересом глянул на высокую фигуру Севастиана.

- Семья, всем здрасти, - довольно поприветствовал младший, двинулся к свободному стулу рядом с Таней. Взглядом наткнулся сначала на Диму, после на Гришу. И отступился, едва не растянулся на полу, в последнюю секунду схватившись за спинку стула. - Ой. Извините, - Севастиан обошел стул. Уселся, закатал рукава рубашки, глаз не сводя с Гриши. И протянул через стол свою широкую лапищу. - Я Севастиан, а ты?

- Григорий, - сын важно протянул в ответ маленькую ладошку.

- Это чей такой парень?

- Мой, - обречённо ответила.

- Твой? - переспросил.

И вот уже все трое коршунами нацелились на моего ребенка.

Глава 13

Глава 13

Севастиан

Просто вечер, просто ужин.

Арес назначение праздновать не собирался, он и не радуется, когда знаешь, к чему идёшь и что получишь - чувства удовлетворения нет.

Ты с самого начала считал себя обладателем.

Этой уверенностью вся наша жизнь измеряется, семья.

Отношения с женщинами.

Рядом со мной сидит жена, и я сразу знал, когда на ее безымянном пальце появится кольцо.

Не было азарта охотника, погони за этой добычей.

Просто ресторан, просто букет роз.

Это мама почему-то уверена, что наши достижения чего-то стоят.

И что внешняя картинка большой счастливой семьи - настоящая.

- Арес, хочу выпить за тебя, мой дорогой, - привлекла внимание мама, вилкой постучав по бокалу. - Я всегда говорила, что мои сыновья самые лучшие.

- Мам, - брат усмехнулся. - Прекращай.

- А ты не будь таким скромным, - она поднялась и с видом победителя оглядела гостей. - Вы нашу историю знаете, мои лапоньки. Расскажу вам, Димитрий, - повернулась она на мужика, что расселся рядом с девчонкой Стрелецкой.

Ри-та - как приятно ложится на язык это имя.

До сих пор, спустя столько лет.

М-м.

Ее лицо напротив, и я не свожу глаз.

- Мой бывший муж все у нас отобрал, выгнал на улицу, - опять вспомнила мама прошлое и глаза у нее увлажнились. - Я одна осталась, с тремя пацанами на руках, представьте. Несколько лет в нищете жили. Ребята друг за другом одежду донашивали. В крохотной квартирке ютились.

- Мам, - Тим поморщился. - Димитрию вряд ли эта драма интересна.

- Нет, очень даже, - мужик заинтересовано кивнул. - Всегда нравилось слушать истории успеха. Когда с низов поднимаются, и вот - стоят на вершине.

- Да-да. Мой младшенький, - мама любовно посмотрела на меня. - С одиннадцати лет работал. - Старшие полностью на себя заботу о семье взвалили. В их возрасте за девчонками бегают и во дворе в футбол гоняют, а они...- ее глаза блеснули.

Покосился на Стрелецкую.

У "сводной сестры" на лице написано, что она думает про эту душещипательную историю.

Убеждена, что мы в подворотнях прохожих грабили, не укладывается в ее русоволосой голове, что начинали мы по честному.

Наивно.

С верой в людей и в справедливость.

С годами поняли, что лучшую жизнь получают такие люди, как наш урод-папаша.

Когда по головам идёшь, назад не оглядываешься, совесть отправляешь в спячку без срока - тогда и будет всё, как захочешь.

И мир у ног твоих.

- Ох, ладно, старая я стала совсем, расчувствовалась, - мама смахнула слезу.

- Гела, ты у меня прекрасна, как цветы на рассвете, - подольстился Роман.

- Ну, все, все, - она засмущалась. - В общем, Арес. От всей души поздравляю тебя. Губернатора лучше, чем ты - нельзя желать. Дальше ждём от вас с Лидией решительных действий. Когда уже свадьба?

- Мы пока не думали, - Арес поднялся и поцеловал маму в щеку. - Спасибо. Присаживайся.

- Я тоже поздравляю, - высказался Димитрий, цепко оглядывая нас. - Польщён, что пригласили нас с женой на свое торжество.

Польщён он.

Рита с мелким сидят и молчат.

Стоп, с женой?

До меня только дошло, кто этот мужик.

По новому уставился на него.

Конкурентов я для себя раньше не видел, все они в трубу вылетали, стоило мне врубить обаяние.

В детстве меня сильно напугали, после чего я начал заикаться. И долго стеснялся, пока не понял - женщины от этого дефекта моей речи млеют.

Только почему-то сейчас я сижу здесь.

А Димитрий напротив.

Со мной рядом Таня.

А с ним Рита и...

- Сколько лет вашему сыну? - сощурился на ребенка.

- Шесть, - рявкнула Стрелецкая.

Шесть, значит.

Посмотрел на нее.

Ее взгляд в ответ проклятия на меня посылает, она злится, да бесится просто.

- Познакомились с мужем и в первую же ночь сошлись, проснулись вместе? - очень нетактично, но мне плевать.

И на ее вытянутое от удивления лицо, и на приоткрытый в возмущении рот.

Это я должен возмущаться.

Ведь считать я умею.

Если ребенку шесть, то забеременела она либо до того, как из страны смылась, либо сразу после.

- Севастиан, - рядом ахнула Таня. - Ну что ты? Извините, - улыбнулась она Димитрию. - Мой муж иногда забывает о деликатности.

- К черту деликатность, здесь все свои, - поддержал меня Тим. - Да и что такого? Даже если сразу. Некоторые в любовь с первого взгляда не верят, но лично я знаю - она есть.

- Некоторые страсть принимают за любовь, - согласился.

- Некоторые границы не видят, за которую не надо совать свой нос, - нагрубила Стрелецкая.

Секунда молчания - и Димитрий поднялся из-за стола.

- Спасибо, ужин бесподобен. Мы, пожалуй, поедем.

Черт...

- Уже? - засуетился Роман. - Димитрий, дочка, рано же ещё?

- Гриша очень устал, - Рита за руку потянула ребенка со стула.

Твою ж мать, я помню, как эта зараза наш дом с ног на голову поставила, и вот она в строгом платье, за руку держит мальчика.

У нее сын.

И они уходят с этим чужим мужиком.

Злобно глянул на Тима - мог и промолчать, это он их спугнул.

- Может, ещё задержитесь? - спросил с надеждой и тоже поднялся.

- С радостью бы, но завтра вставать рано, - этот Димитрий за Риту рот открыл, хотя я у нее спрашивал. - Мы до сих пор жилье не нашли, а ребенку в гостинице не слишком удобно.

- Моя жена поможет с жильем, - пообещал Тим. - Юля - отличный риэлтор. И с Ритой они подруги. Сестрёнка, оставь свой номер телефона. Завтра Юля с тобой свяжется.

Жена Тима опешила. Мрачно зыркнула на Риту. Но спорить с моим братом при всех не посмела.

- Сделаем все в лучшем виде, - Юлька натянула на лицо улыбку.

Муж Риты улыбнулся в ответ и достал из кармана визитку, положил на стол.

- Будем благодарны.

Роман за ними пошел, провожать дочь и внука.

Внука.

Придвинулся на стуле и глянул на братьев - те с невозмутимыми фейсами поедают мясо.

Интересно.

Я один был не в курсе, что она прилетела?

И что у нее есть ребенок.

Глава 14

Глава 14

Рита

Всю дорогу до гостиницы болтал один Гриша. Муж с каменным лицом вперед смотрел, сжимал руль.

Не по себе.

Я несколько раз заговорить пыталась. А Дима лишь кивал.

На отвали.

- На счет дома, - снова подала голос. - У тебя ведь на завтра показы назначены. Мы сами можем найти. Я тоже смотрю объявления.

- Подруге своей не доверяешь? - усмехнулся муж.

- Нет, но мы же им как снег на голову свалились, - распахнула дверь, когда Дима остановился на парковке перед отелем. - Они не обязаны нам помогать.

Он бросил на меня краткий взгляд, под которым внутри все затрепетало.

Я ничего плохого не сказала, лишь хотела контакты с семейством Северских сократить до минимума. А чувство такое, словно меня на вранье поймали.

Зачем мы вернулись сюда? В Греции было так спокойно.

- Мне у дедушки понравилось, - заявил Гриша, когда я отстегнула ремень безопасности и помогла ему выбраться из машины. - Мы ещё к нему поедем?

- Как мама решит, - сухо ответил муж. Он злится, и даже на Гришу зыркает так, словно наш сын в чем-то виноват.

Молча зашли в гостиницу, в тишине поднялись на лифте.

В номере Дима сразу прошел к окну и распахнул створку.

- В ванную и спать, - приказал Грише.

Сын надулся.

На улице ещё даже не стемнело, но спорить с Димой сын не привык.

- Давай помогу, - сняла с него пиджак, убрала бабочку. Расстегнула рубашку.

Гриша в белой майке прошлепал в ванную.

- Что за странные вопросы задают твои братья? - муж сел на постель. Щёлкнул запонкой.

Началось...

- Откуда им известно, когда мы с тобой встретились, какая им разница, когда ты забеременела? Семь лет мы с тобой вместе. А услышал я об этой троице впервые только сегодня.

- Так они мне не братья, - хотела снять платье, влезть в удобную футболку, но передумала - у мужа такой пасмурный вид, и я чувствую себя здесь, будто в гостях. - Папа женился на Геле, а это ее сыновья. Я же говорила.

- Но ты с ними знакома.

- Да.

- И? - Дима вскинул взгляд.

Никогда он мне не устраивал допросов.

И не смотрел так обвиняюще.

Но в чем моя вина, если я сама не знала, кого встречу сегодня в доме отца.

- Что там за змеиное гнездо? - муж поднялся и шагнул ко мне. - Подруги, которые тебя ненавидят. И их мужья, которые весь вечер на тебя пялились. Сидели и из штанов выпрыгивали, все трое. Что между вами?

Из ванной вернулся Гриша, и я тут же подхватила его, спасаясь от пристального взгляда мужа.

- Умылся? - улыбнулась сыну. - Сейчас достанем твои книжки. Что будем читать?

- Играть, - предложил сын. - Пап, можно?

Дима не ответил, забрал пиджак, который бросил на кровати. Накинул его на плечи, в карман сунул ключ-карту и вышел из номера, хлопнув дверью.

Вздохнула.

Поговорили.

С сыном достали новые пистолеты.

Гриша болтает без умолку, сижу рядом на полу и смотрю на него.

Все эти годы Диме плевать было, от кого у меня ребенок. Когда мы с ним встретились, я сразу призналась, что беременна.

Чтобы ухаживания его пресечь.

И не давать надежду.

И Дима, правда, пропал. На какое-то время. Думал. И через месяц вернулся, словно ничего не слышал.

Когда он делал предложение - я ещё раз напомнила про беременность.

Тогда он ответил, что все отлично, он тоже хочет детей.

И ни разу муж не спрашивал, что с отцом Гриши, где он, почему мы с ребенком одни.

А я ничего не говорила.

Мама убедила, что прошлое нужно забыть, тем более, Дима готов принять Гришу.

Он его папа, самый настоящий, он воспитывал нашего сына.

Все правильно.

Нельзя ведь столько лет жизни перечеркнуть одним днём, но этот ужин в честь губернатора - и вот я будто предательница, врунья.

Может, Дима и не женился бы, если бы я сказала, как было на самом деле.

О том, что я заложницей была в доме бандитов, о том, что в их логове стала женщиной.

Лишь трёх мужчин я знала по-взрослому - этих проклятых братьев с холодной фамилией.

Я была глупой девчонкой, которую легко соблазнить.

И Северские мной воспользовались, по чувствам проехали трактором.

Просто они мерзавцы.

Сейчас я это знаю.

За окном стемнело, вспыхнули огни высотки напротив. На стене мерцает экран телевизора, а Гриша сопит на кровати.

На полу игрушки разбросаны.

Мне вставать не хочется и пробираться, лежу.

Муж вернулся ночью.

Чем-то брякнул и зашуршал одеждой, раздеваясь. Потом в ванной долго шумела вода.

Дима забрался ко мне под одеяло и притянул к себе, грубо, не боясь потревожить сон.

- Спишь? - шепнул, и в шею мне ударили пары спиртного.

- Нет. Где был? - заворочалась в его руках, повернулась к нему лицом.

- В ресторане внизу.

- Что делал?

Он ухмыльнулся.

Он пьян.

- Паршивый денек был, - протянул Дима. В полумраке его глаза поблескивают, как черные неживые пуговицы. Он смотрит на меня. И крепко держит, не давая отстраниться. - Рассказывай.

- Про что? - спросила тем же мрачным тоном.

- Ты поняла.

Молчание, и душно как-то, под потолком мерно гудит кондиционер, а мне жарко от рук мужа, что прижимают к его горячему телу.

- Что ты хочешь знать? - попыталась отодвинуться и затихла, когда Дима стиснул меня сильнее.

- Сколько у тебя было мужчин до меня?

От его прямого вопроса щеки кипятком запекло, это всегда неловко, такие интимные темы.

Там более, когда муж так смотрит, словно приговор выносит.

- А у тебя сколько было женщин? - злость взяла. Дернулась снова, сбрасывая с талии его сильную руку.

- Наш сын имеет какое-то отношение к той семье? - Дима поднялся на локте и навис надо мной.

В упор уставился.

Догадывается...

Боже.

И что мне ответить.

Я столько времени забыть пыталась, как они умудряются снова все рушить, одной только встречей довести нас до унизительного допроса.

- Никакого отношения, - отрезала. - Все?

- Помнишь, о чем мы договаривались? - муж медленно, задумчиво убрал прядку волос, упавшую мне на щеку. - Не врать.

- Помню.

- Значит, не врешь?

Покачала головой.

У меня не было времени подумать. Подготовиться. Даже в мыслях никогда не прокручивала этого разговора.

Соврала под порывом каким-то, чтобы не вспоминать, не ворошить, не возвращаться.

И это было ошибкой.

Глава 15

Глава 15

Тим

Семейные посиделки обычно пораньше заканчиваются.

Ужин - и все, у всех свои дела, даже в выходные.

Но сегодня мы торчим у матери до ночи.

Жена давно домой просится, а я тяну. Вижу, что и Арес тянет, у него в запасе немеренно тем для разговора с отцом Риты.

Один Севастиан свалить хочет и с тоской смотрит на часы. Но сидит, нас дожидается.

Этот разговор между нами должен когда-то состояться. Избежать выяснений могли в одном случае - если бы Стрелецкая никогда не вернулась.

И то.

Я сам собирался в Грецию.

Давал себе срок в семь лет - счастливое число, чтобы стать счастливым.

Не вышло.

Вывод: я что-то делаю не так.

Сегодня мне дала шанс сама судьба. И во второй раз я его не упущу.

- Ладно, поедем мы, - поднялся к радости Юльки. Забрал пустые бутылки. Зашёл в кухню к маме и остолбенел, уставился на стопку вымытых сверкающих тарелок и стаканов.

- Гела, - позвал. - Всю посуду уже помыла?

- Долго ли умеючи, - мама усмехнулась. Обернулась ко мне с улыбкой. - Не поверишь, Тим. Успокаивает. Как медитация. Стою себе, вода шумит.

- Угу.

Кровь у меня тоже шумит.

Опоздал.

А ведь маленький Гриша может быть моим сыном. С анализом нельзя затягивать, чем раньше узнаю - тем быстрее подам на развод и снова женюсь.

Я ещё возьму у него ДНК, не здесь с посуды - так на улице пацана подкараулю.

- Мы с Юлей поехали, - попрощался с мамой. В столовой увидел, что младший с женой тоже собираются, лишь Арес упорно торчит за столом.

Присел на уши к Стрелецкому и сидит.

Какого хрена.

Разговора нашего боится?

- Ты едешь? - спросил прямо.

- Нет пока, мы с Романом дела обсуждаем.

- Имей совесть, родной, ночь на дворе, - Севастиан, походя, хлопнул его по плечу. - Домой пора. Лидия на ходу спит.

Невеста старшенького с благодарностью улыбнулась - замаялась уже, как и наши жены.

Ареса вынудили - он решительно встал.

- Спасибо за ужин, мама.

Оделись быстро, словно на поезд опаздываем, вышли в прохладную майскую ночь и двинулись к своим машинам.

- Езжай, я сразу за тобой, - сказал Юльке, когда она устроилась за рулём.

- Точно? - жена уставилась с подозрением.

- С братьями переговорю пять минут.

Она покосилась на Таню, которая так же с места двинуться не решается. Кивнула ей еле заметно.

И две машины, одна за другой, медленно вырулили за ворота. Арес что-то кратко бросил Лидии, усадив ту в салон.

Приблизился к нам с Севой - мы стойку заняли под раскидистым дубом, в тени от света фонарей, что заливают участок.

- У меня две минуты, тороплюсь, - заявил Арес.

- Задержишься, - усмехнулся Сева. Достал сигареты, не предлагая нам, сунул одну в рот. Щелчок зажигалки, и серый дымок струйкой поднялся в темное небо. Брат сощурился. - Ну. Слушаю.

- Севастиан, что за начальственный тон, - поморщился. - Коней придержи.

- Схренали? - удивился младший. - Я один ничего не знал про Стрелецкую, как идиот. Хотя, она уже другую фамилию носит. Просветите, какую?

- Я тоже был не в курсе про ребенка, - Арес оглянулся на свою машину, на невесту - Лидия в телефон уткнулась, на ее лицо падает свет от экрана. - Я женюсь скоро, вы оба женаты. На черта ворошить?

- И что, вот так разойдемся? - Сева выдохнул дым.

Молчание.

Чувствую себя говном каким-то. По мрачному лицу младшего видно - он слово сдержал, которое мы дали друг другу семь лет назад.

Одна девочка, и нас трое.

Сложный расклад.

Свалить в сторону никто не хотел, уступить дорогу другому - ни в ком из нас троих не нашлось благородства.

Значит, ничья.

И я по-честному держался, ничего не выяснять про Стрелецкую - это у нас с братьями было новым правилом.

И его обойти можно было, смухлевать.

Я даже на подруге ее женился, которая вечно рядом крутилась. Севастиан тоже самое сделал.

- Ты на Тане женился, - напомнил ему сейчас, чтобы заткнуть голос совести. - Через жену до ее подруги хотел добраться.

- Не хотел я, - вскинулся младший. Кинул недокуренную сигарету прямо в траву, придавил тлеющий уголёк подошвой. - Мы договаривались никого не расспрашивать - я слову верен остался. А если Таня сама что-то рассказывала - мне ей рот надо было затыкать?

- Значит, ты знал, что Рита в Греции.

- Только это и знал.

Оба посмотрели на Ареса.

- Не сходите с ума, - он качнул головой. - Вы всерьез это обсудить хотите?

Опоздал он с напутствием - с ума мы давно сошли, в тот день, когда договор заключили, что никто из нас не приблизится к этой девочке, не тронет больше.

Это была та фатальная глупость, из-за которой жизнь сворачивает не туда.

Вот прямо-прямо идет, тараном прёт, на пути все сметая, а потом раз резко в сторону - следом за гребаной русоволосой ведьмой, которая меня приворожила.

Что б ее.

Запрет на эту мелкую заразу.

И все эти годы я мечтал наплевать на него. Почему я согласился, почему с ней не остался, если мечтал?

Из-за сраного договора?

- Ты сам нарушал договор? - в лоб спросил Ареса.

- А ты? - зыркнул он в ответ.

- Год назад случайно наткнулся на открытую переписку в Юлькином ноутбуке, - признал. - Не специально, заметь.

- И ты написал ей, прикидываясь своей женой, - обвиняюще выплюнул Сева. - Тим, это несерьезно. Есть мужское слово, братское. Есть твоя подпись. И документ, который мы составили вместе.

- Я тоже нихрена не узнал, - двумя пальцами сдавил переносицу, пытаясь усмирить гнев, что поднимается, и в голосе сейчас вырвется. - Про учебу только она писала. А потом Юлька вернулась. Всё. Один раз это было.

- Один раз, десять - какая разница? Ты облажался, Тим.

- Ну убей меня теперь, - бросил. Мысленно перебрал пункты договора и чем каждый из нас пожертвует, в случае их нарушения.

Посмотрел на Ареса.

- Твоя очередь. Ты что сделал?

- Ничего я не делал, - старший назад шагнул, этим движением словно точку поставил в беседе. - Не делал и не собираюсь. Меня Лидия ждёт. Рад был встрече.

Он развернулся и уверенной походкой двинулся к машине.

В этот миг захотелось нагнать и за пиджак рвануть на себя, потом коленом в живот, и чтобы осел, остался.

И выложил правду, ведь Арес сейчас соврал - мы не идиоты.

По его тону, взгляду все видно.

Да он, наверняка, пас ее все эти годы. Может, встречался с ней.

И не захотел в этом признаться.

- Дальше что? - посмотрел на Севу.

- Дальше ночь, приятных снов, - младший тоже двинулся к своей машине. - Мы не закончили. Встречаемся завтра. Арес, слышал? Завтра.

Глава 16

Глава 16

Рита

- Какие планы на сегодня? - спросил за завтраком Дима.

- Поедем в парк, - посмотрела на Гришу, который с удовольствием уплетает свежие пончики. Улыбнулась. - Там можно на аттракционы. Или покататься по реке. Сейчас тепло. А что?

- Мне Юлия звонила, - Дима вытер губы и отложил в сторону салфетку. - Сказала, у нее есть хороший дом на примете. Как раз для нас.

- Так быстро? - подавилась соком. Покашляла. На пристальный взгляд мужа кивнула - мол, все нормально.

Ничего не нормально.

Мы только вчера разошлись, а сегодня она уже дом нашла?

Меня так неласково встретили.

Это будет какая-то подлянка.

- Вчера же обсуждали, - Дима глотнул кофе. - Юлия - хороший риэлтор.

- И все же лучше самим поискать.

- За что она тебя ненавидит? - прямо спросил муж.

- Кто ненавидит маму? - заволновался Гриша.

- Никто, - заверила. Потрепала его по волосам. Поднялась из-за стола следом за мужем. - Ты ведь не поедешь смотреть этот дом?

- Я устал в гостинице. Сыну тоже тяжело. Если вариант дома неплохой - почему нет?

- Поел? Пойдем скорее, - потянула Гришу, торопясь за мужем. - Где он хотя бы находится? - спросила в спину Димы.

- На озере, - бросил он через плечо. - Место живописное. Фотографии мне понравились. Закрытый поселок. Шлагбаум. И не так далеко от города.

Дима рассуждает, а я шагаю за ним, молчу. И хочется сейчас же позвонить бывшей подруге.

И узнать, какого черта.

Дом на озере, живописное место - слишком знакомое описание.

Коттедж Северских, из которого я бежала - он мне снился. Окна от пола до потолка и, кажется, что в доме стен нет.

Там сказочно.

Но со мной там столько всего случилось.

Я даже из страны улетела.

И если Юлька хочет предложить моему мужу именно этот дом...

- Во сколько ты поедешь? - спросила, когда Дима шагнул в лифт. - Ты нас с собой взять не собирался?

- Собирался. Потому и спросил о планах. В парк можно завтра сходить, всем вместе. А сегодня посмотрим новое жилье. Пора уже.

Муж говорит и глаз с меня не сводит, и я чувствую себя так, словно меня под лупой разглядывают, все мои реакции.

Он специально что ли?

Проверяет меня.

Закусила губу и кивнула. Наклонилась к сыну.

- Гриша, поедешь дом смотреть?

- Да! - ему что ни предложи - с восторгом соглашается.

Глазки блестят в предвкушении.

- А что там будет? - сын вприпрыжку выскочил из лифта. - Бассейн?

- Сауна, - поправил муж.

- Это где жарко и веники?

- Да.

- М-м, - Гриша наморщил нос. И тут же подпрыгнул, заглянул в глаза отцу. - А там живут дети? Я хочу взять пистолет, показать ребятам.

- Про соседей ещё не уточнял, - муж скупо улыбнулся. Остановился и сверился со временем. Пожевал губу. - Пятнадцать минут хватит на сборы?

Кивнула. Повела Гришу к номеру.

Куда он торопится, коней гонит? Даже не посоветовался, фотки не показал - перед фактом поставил.

Собрали в сумку пистолеты и машинки.

Перерыла гардероб и достала платье - темно-синее, строгое, но в нем фигура выглядит просто потрясающе.

И если встретимся сегодня с Юлькой - пусть побесится.

- Где вы с ней договорились? - спросила у мужа, когда вместе с сыном вышли к нему на улицу.

- Сейчас Юлия подъедет, - Дима гуляет вокруг машины. Пинает колеса, проверяя. - На двух машинах решили. Я город плохо знаю.

- У меня бы спросил.

- Марго, не будем препираться, садись, - он распахнул дверь для Гриши.

Сын с готовностью запрыгнул в салон.

Помогла ему устроиться в кресле и прикрыла дверь. На миг зажмурилась, пытаясь бурю успокоить, что бушует внутри.

Чувство такое, что мы на казнь едем.

Уже двинулась вдоль машины, чтобы устроиться впереди, когда рядом с нами тормознула знакомая иномарка - вчера ее видела во дворе папиного дома.

За рулём Тим.

- Привет, - высунулся он в окно. Сверкнул белозубой улыбкой. - Готовы? Отлично, тогда в путь.

Он безасстенчиво пялится на платье, которое для его жены предназначалось, взглядом нагло ощупывает мою фигуру.

- Готовы? - повторил он и улыбнулся еще шире. - Прекрасно выглядишь, сестрёнка. Помню, была такой девчонкой. Сорвиголова. И выросла теперь в красивую женщину. Димитрий, тебе повезло.

Отступила.

Вся красная.

Пусть он закроет рот, что мелет?

Рядом с Тимом пристроилась мрачная Юлька. С ее лицом лимоны можно рекламировать - такое кислое. Не похожа она на риэлтора, который счастлив впарить дом.

Заставил он ее, что ли?

Проследила, как Дима сунул Северскому ладонь для рукопожатия, как они кратко переговорили о чем-то.

Муж сел за руль, я рядом.

Дрожащими пальцами пристегнулась.

Ты будешь в восторге - обещает взгляд Северского, что сверлит меня сквозь стекло.

Отвернулась.

Машина плавно тронулась, выехала с парковки.

Святые котики.

Не дай бог это тот самый дом.

Глава 17

Глава 17

Арес

Достал из сейфа свою копию договора и глазами пробежался по пунктам.

Столько лет прошло, а я каждый наизусть помню.

Я первый соглашение с братьями нарушил, в тот вечер перед Новым годом, когда встретил Стрелецкую в ночном клубе.

Если бы мы не увиделись - ничего бы не случилось.

А так...

Я ее до аэропорта преследовал. И говорил, что полечу с ней.

На время, правда, полетел бы. А потом вернул ее обратно, ведь у меня здесь работа.

Только Рита отказалась от меня.

И все равно я не отпустил ее той ночью.

Я ждал у туалетов, она вышла.

Сколько раз за эти годы я памятью возвращался туда, в аэропорт?

На семь лет назад.

Она вышла. В одном легком платье, словно на корпоратив собралась. И в туфлях.

Красивая, глаз не оторвать.

Она улетает - эту мысль я отбросил.

Не хочу эту девчонку отпускать от себя.

- Чего ты сейчас хочешь? - спросила она тогда, уверенно на меня взглянула.

- Тебя, - ответил просто, по-честному. - Не на одну ночь, Рита. Хочу быть вместе.

- Это ты когда понял? - она прислонилась к косяку. - Когда свою визитку мне сунул и сказал, что было приятно потрахаться?

Она сверкнула глазами, я шагнул на нее.

Стрелецкая попятилась в туалет и выставила перед собой ладонь, отмеряя дистанцию.

- Стоп.

- Нет, - зашёл за ней и прикрыл дверь. Подался вперёд, схватил за локти и притянул к себе. - Я с тобой полечу.

- Не надо со мной, - она перепугалась, вспыхнула, и взгляд бегает с меня на закрытую дверь.

Мы одни здесь.

Но в любой момент кто-нибудь войдет, прервет нас.

А я уже нарушил правила, рванув за ней сюда, начав разговор.

И не могу отпустить вот так.

Оттеснил ее к кабинкам.

- Арес, не надо, - она попыталась вырваться. Спиной налетела на дверь кабинки, я навалился следом.

Втолкнул ее внутрь и зашёл сам.

- Боже, чего ты добиваешься, - она дернулась из моих рук. - Не смей даже думать, что...

- Что? - снова притянул ее к себе. Так близко, что теперь она грудью меня касается. Тяжело дышит, и я каждый ее вздох чувствую.

И остановить не могу желание, которое нарастает с каждой секундой.

Ладонями скользнул по ее телу, на бедра. Задрал платье.

- Только попробуй, - она от моих прикосновений вздрогнула, словно от тока. И замерла, когда хлопнула дверь и кто-то вошёл в туалет.

Заминкой ее воспользовался. Сдвинул в сторону трусики, пальцами толкнулся в нежные складки.

Она охнула, зрачки расширились.

И там, между ног у нее, от одного моего касания стало мокро.

- Давай хотя бы прощальный секс, - шепнул, наклонившись к ее губам. - Каких-то одиннадцать минут жизни. И удовольствия.

- Нет-нет, - зашептала она, убирая мою руку, она прислушивается к шорохам, к шагам, к хлопанью дверцы кабинок, к шуму воды у раковин. - Какой секс, ты сдурел?

Не отпускаю, пальцами настойчиво проникаю в нее, горячую, влажную.

И вижу, как она начинает плыть. Во взгляде появляется истома.

Да.

Секс, и она расслабится, и никуда уже от меня не денется.

Она же юная совсем, неискушенная, умелым ласкам ей сложно противостоять.

А братья...

Я им потом объясню. И тот наш договор...

К черту, неважно.

Пальцы выскользнули из нее. За бедра резко развернул ее, грудью впечатал в стену. Рывком задрал платье на талию. Удерживая одной рукой, второй начал расстёгивать брюки.

- Не надо, погоди, - взмолилась она шепотом и задрыгалась, рваться начала из моих рук. - Арес, я закричу, и сюда позовут охрану.

- Просто прощальный секс, Рита, - надавил, в голос вложил весь свой дар убеждения. - Одиннадцать минут.

Она шумно дышит, ногами переступает на месте, думает и не знает, что мне ответить.

Сдернул брюки вместе с боксерами ниже. Напряжённым членом провел по ее ягодицам, что прикрывает тонкая ткань трусиков.

Смазку размазал по голой коже.

Она всхлипнула, закусила губу. Перестала дёргаться, упёрлась ладонями в стену.

Шепнула.

- Ладно. Прощальный. Только...

Договорить ей не дал - плавно вошёл.

Она со стоном выгнулась, ладонью закрыл ей рот и надавил на живот, заставляя откинуться спиной мне на грудь.

В ушах шумит, ничего не слышу, лишь чувствую, как проникаю глубже и понимаю.

Одиннадцать минут - это я погорячился. Два месяца, что мы не виделись - я так ее хотел, что прямо сейчас, от одного толчка, кончить готов.

А она...

Сам застонал, когда ворвался до упора - и она затряслась всем телом, замычала в мою ладонь. Сжала член внутри, и я ощутил, как ее мышцы бешено сокращаются, она вздрагивает и дёргается и мычит, мычит.

Она кончает.

Никого у нее не было, она тоже хотела меня.

Эта мысль вознесла на вершину, и я тоже сдерживаться перестал.

Толкнул ее к стене и двинулся, рывком и глубоко, прорываясь в горячее нутро, что пульсирует и сдавливает меня.

И сам затрясся, когда семя выстрелило в нее. Обнял, в себя вжал, не давая отодвинуться.

Кончил так бурно, словно только из армии пришел и женщин не видел год.

- Бл*ть, - выдохнул сквозь сжатые зубы, сердце пляшет в груди, мне давно не было так хорошо.

Не отпускаю ее, притихшую, не хочу из нее выходить.

Медленно убрал ладонь с ее губ. За шею притянул к себе и поцеловал в висок, в затылок, носом зарылся в ее волосы, что так сладко пахнут яблочным шампунем.

- Арес, - она осторожно двинула бедрами.

- Да. Сейчас, - нехотя отодвинулся. Выскользнул из нее. Поправил кружево трусиков, не давая вытечь липкому семени. Отступил на шаг и начал застёгивать брюки. - Мне...поедем сейчас в гостиницу. Праздники. Вряд ли найдется на ближайшее время билет для меня. Может, завтра ночью получится. Отложим вылет на пару дней, и...

- Нет, с чего бы, - она одернула платье. Дрожащими пальцами поправила волосы и повернулась ко мне. Не глядя щёлкнула замком на двери кабинки. - Мы с мамой договорились, она скоро приедет. И мы летим.

- Тогда я буду позже, как только появится билет, - шагнул за ней из кабинки. - Куда ты летишь? Встретимся уже там.

- Не встретимся, - она развернулась. - Это же прощальный секс? Значит, всё.

В смысле "всё".

Ничего не "всё".

- Я говорил одиннадцать минут, - приблизился к раковинам. Посмотрел, как она спокойно открывает кран, мочит пальцы и плещет воду в лицо.

В зеркале наши отражения - мое рассеянное и ее, расслабленное.

- У нас ещё десять минут точно есть, - напомнил. - И если будет так же, как сегодня - то это десять занятий любовью.

- Любовью? Арес, - Рита встряхнула мокрые руки. - Нет никакой любви. Я перегорела.

- Я заметил.

- Ты предлагал секс, я согласилась, - она вскинула подбородок и посмотрела прямо в глаза. - Теперь езжай. Куда там тебе надо. В клуб вернись, к той блондинке, с которой я тебя видела.

- Так ты ревнуешь, - усмехнулся.

- Как хочешь - так и думай. Вы мной воспользовались и выкинули. А сейчас была слабость. Минутная.

Она говорит уверенно, будто сама в это верит. А я молчу, не рассказывать же ей про договор между мной и братьями, о том, что никто ее уступать не захотел другому, и как сложно было отказываться от нее.

- Я за тобой полечу, - повторил.

- А я тебя там ждать не буду, - процедила она. - Два месяца прошло, Арес. Мне уже жениха нашли.

- Рита, не неси херни.

- Это не херня. Ничего у нас с тобой не будет. Никогда. Так что хватит.

Каблучками она простучала к выходу из туалета, я следом.

- Ты же понимаешь, что я тебя не отпущу? - спросил ей в спину.

- Тогда я охрану позову.

- Это глупо, Рита.

- Глупо лететь куда-то за мной, если ты мне не нужен, - бросила она. - Оставь меня в покое, Арес. Достал.

Не слова - а оплеухи, чтобы в себя пришел.

Как я могу быть не нужен - абсурд.

- Рита...- нагнал ее и отступил, когда она вдруг бросилась навстречу молодой женщине - я ее сразу узнал, видел фото.

Бывшая жена Романа Стрелецкого и мать Риты.

- В чем дело? - спросила она у дочери и бросила взгляд ей за спину, на меня.

- Не знаю. Какой-то мужчина напился и пристает, - заявила Стерелецкая пренебрежительно. - Хорошо, что ты здесь. А то мне неспокойно было. Пойдем?

Она взяла ее под руку. И потянула в зал ожидания, рядом с ними заскрипел колесиками чемодан.

Она так и не обернулась больше.

Бывают такие воспоминания - приятные и тяжёлые одновременно.

Меня отшили, меня послали тогда. А ведь я ради нее братьев предал.

Сколько из памяти не вычеркивал ту ночь - не получалось. Но смог сделать вид, что ничего не было, перед самим собой притвориться, что это сон был.

Но сейчас...

Она здесь, в нашем городе, и не одна.

Гриша - не верю, что сын у нее от мужа.

Убрал договор обратно в сейф, не решившись порвать.

Это семь лет назад началось.

И не закончилось, все продолжится.

Если ребенок мой - отберу его силой.

И буду прав.

Потому, что нельзя скрывать сына.

Девочки, кто не в курсе - первая книга про Риту и братьев называется "Девочка бандитов"

Понимаю, что хотелось бы видеть проды почаще, но я уже писала, что эта история публикуется бесплатно в процессе.

А у меня есть и другие произведения в работе, потому на эту книгу, хоть она мне и нравится, графика продолжения нет.

Но постараюсь выкладывать почаще. Спасибо, что ждёте и комментируете:)

Глава 18

Глава 18

Рита

Я столько времени не была в этом городе, годами ездила и гуляла по улочкам другой страны. Но ничего не забыла, ведь прожила здесь с рождения до восемнадцати лет.

Потому сразу узнала дорогу, которой мы едем.

И знакомый поворот.

Когда-то, в далёком прошлом, я из этого поселка, из этого дома удирала на лодке по озеру, прихватив папиного помощника, которого Северские здесь в заложниках держали.

Сейчас же не верю, что та девчонка была, правда, я.

Шлагбаум, перед которым мы остановились. Будка охраны. И Юлька, что высунулась в окно и показала пропуск.

Машина Тима зарулила в поселок. Дима поехал следом.

Я надеялась, что нет у Северских столько наглости, чтобы этот дом предлагать, чтобы тащить меня снова сюда.

Но мы едем.

Приближаемся к знакомому дому за внушительным забором.

- Вроде ничего, - комментирует окрестности муж. - Спокойно, тихо. Сразу видно, живут обеспеченные люди. Которые не станут устраивать вечеринки до утра.

Тихонько хмыкнула.

Знал бы он, что творилось в том доме, который хотят продать нам.

Им это так не пройдет, ни Тиму, ни Юльке. За такую шутку им придется ответить - мой настрой решительный, даже агрессивный.

И он слегка поутих, на задний план отодвинулся, когда мы заехали на до боли знакомый участок.

Боже мой.

Уставилась на дом.

Заставляю себя злиться и кулаки сжимаю, чтобы ногти впивались в ладони, чтобы боль чувствовать, чтобы она отрезвила, напомнила.

А это не помогает, перед глазами одна за другой пляшут, сменяясь, яркие картинки. Где я, они...где мы вместе, и ведь мне было здесь так хорошо с ними. Я настолько влюбилась, что выбрать не могла, кто из братьев лучше.

Они каждый, по-своему, в душу запали, а я потом их клещами выдирала оттуда.

- Приехали, - сообщил Дима и заглушил двигатель. Посидел за рулём, глядя на Юльку и Тима - те уже выбрались из машины.

Топчутся по зелёному газону.

Мерзавец и стерва. Они подходят друг другу, хорошая из них вышла пара, ведь у обоих нет совести.

Но Северские...

Я в тайне думала, что сама когда-то буду носить эту фамилию.

- Как тебе дом? - спросил муж, помолчав.

- Класс! - ответил за меня сын. У Гриши от восторга глаза горят. - Папа! Какой большой! Тут...- он прилип носом к стеклу и уставился на лужайку. Уже представляет, как ураганом носиться здесь будет со своими пистолетами.

Мой маленький.

Тебя могли зачать здесь. Могли в аэропорту. И это так странно, что ужасное смешивается с прекрасным, похоть и стыд с великим таинством, с рождением моего малыша.

- Димитрий, мы вас ждём, - в нетерпении позвал Тим. Он стоит напротив нашей машины и расслабленно раскачивается с пятки на носок. Чуть насмешливо смотрит на меня, а в глазах - вызов.

Провокация.

Смогу ли я выйти.

Смогу запросто, все между нами осталось в прошлом. И если они продолжат лезть ко мне в настоящем...

Решительно распахнула дверь. Первой выбралась из машины, помогла вылезти сыну.

- Супер, мама! - Гриша, сломя голову, понёсся к дому.

- Шикарный у вас пацан растет, - похвалил его Тим, проводил внимательным взглядом. - Совсем на месте не сидит?

- Редко, - Дима скупо улыбнулся. - В его возрасте это нормально. Было бы тревожно, если бы тихим рос. Да он и привык. У нас большая семья, вокруг вечно люди. Знакомые, не знакомые - все с ним болтают, играют...

Мужчины, разговаривая, удалились вперёд. Я задержала Юлю за локоть, заставляя сбавить шаг и отстать от них.

Подруга попыталась вырваться, я ее ущипнула.

- Эй! - возмутилась Юлька и тут же притихла, понизила голос и зашипела. - Соображаешь, что делаешь? Синяк останется!

- А ты соображаешь? - шикнула в ответ. - Я тебе кто, чтобы со мной в такие игры играть? Вы зачем нас в этот дом притащили?

- Чем он плох?

Снова ее ущипнула.

У той округлились глаза.

Да, пусть по-детски, ведь мы обе взрослые женщины. Но мне кричать хочется, выплеснуть все, что накопилось, а я не могу.

Они сами хоть понимают, какой у меня шок был встретить их всех в доме моего папы?

- Спрашивай у Тима, почему он этот дом выбрал, - сказала она примирительно. - Муж указал на него - и мы поехали. У меня, вообще, клиенты на сегодня были, если что. Пришлось все встречи отменить ради вас.

- Просто жертва, - поддакнула. - А моей подругой почему все это время прикидывалась?

- Я не прикидывалась.

- А про Тима почему не сказала?

- А разве обязана была? Мой муж - мое личное дело. Рита, отпусти, - она дернулась.

И мне пришлось разжать пальцы потому, что мужья на пороге обернулись.

- Дамы, - Тим улыбнулся. - Давайте вперёд.

Чему он радуется, сволочь. От него не укрылось, как я его жену хватала, и теперь это порочное лицо светится, от чего он стал ещё красивее, привлекательнее.

Пихнула его локтем, когда заходила, чтобы он убрался с прохода. И все равно, невольно или специально он потерся бедром.

Кратко, но мне хватило. Чтобы в памяти снова замелькали картинки.

В холле остановилась, не смея сделать шаг дальше.

Запах нежилой, пылью пахнет. Но все такое знакомое, я словно вчера здесь была.

- Мама, стены из стекла! - с восторгом завопил Гриша, остановившись перед панорамным окном.

В доме в Греции у нас тоже были окна от пола. Но здесь они тянутся бесконечно, кажется, что и дом не имеет конца.

- Соседи очень хорошие, - включила риэлтора Юлька и тронула за рукав пиджака моего мужа. - Можно будет повесить шторы, если хотите. Но на мой взгляд - они убьют стиль. За счёт света пространство просто безграничное, оно так завораживает...

Она потянула моего мужа дальше, в гостиную. Двинулась за ними, затылком ощущая взгляд Тима.

Я обязательно найду момент сказать ему наедине пару ласковых. Тогда он возьмёт в охапку свою жену. Диме они оба что-нибудь наплетут.

Что дом продан уже, что здесь кто-то умер - да что угодно.

Они отстанут от нас. Ибо это уже не смешно.

Пока гуляли по первому этажу следила за лицом мужа.

Ему очень нравится, очень. По взгляду видно - заинтересованному и внимательному.

Но нет. Мы не купим его. Мы будем жить в другом месте.

Я хочу сбежать прямо сейчас.

Когда шла мимо окон, что выходят на пригорок и озеро - невольно остановилась.

Я была здесь осенью, когда с полуголых деревьев облетали последние листья. Чёрное озеро - оно казалось таинственным, мрачным.

А теперь...

Весна, и все цветет, и я не могу оторваться, любуюсь через стекло и борюсь с желанием распахнуть створку, выйти. Вдохнуть воздух, головокружительный, свежий. Прогуляться по траве босиком, посидеть на пригорке, глядя вдаль, на манящую гладь воды.

- Знал, что тебе снова понравится, - прозвучал за спиной мужской шепот.

И меня толкнули, грудью прижали к стеклу.

- Что ревнуешь меня к моей жене тоже приятно, - шепот добрался до виска, дыханием опалил и так горячую кожу. Жадные руки сдавили бедра. - Но, Рита. Ревновать нет поводов. Если у нас с тобой сын. Он ведь наш? Ты опять станешь моей, и это дело времени.

Глава 19

Глава 19

Тепло его тела каждой клеточкой чувствую, а слова, что он произносит трепетать заставляют.

Я ждала раньше. Когда меня выставили из этого дома. Каждый день, пока прибирала папин коттедж после обыска Северских - ждала кого-то из них.

Никто тогда не приехал.

И сейчас он никакого права не имеет так говорить. У меня муж...сын тут где-то рядом носится, увидит, как чужой дядька ко мне пристает...

- Выпусти, - пугливо дернулась и попыталась повернуть голову.

- Сначала поговорим, - щекой Тим прижал меня к стеклу, не давая освободиться. Другой рукой он держит за бедра и ощупывает. - Фигура такая же, Рита. Наш поцелуй дома у твоего папы всю ночь вспоминал.

Со всей силы топнула, каблуком заехав по его ноге. Ощутила, что он хватку ослабил и вывернулась из его рук. Споткнулась и едва не упала, на стекле оставила отпечатки своих ладоней.

Развернулась к нему.

- Больно?

Он чуть побледнел - правда, больно. Но не показывает слабости - улыбается мне.

- Твое сопротивление лишь подтверждает то, что я прав, - заявил он. Плечом прислонился к окну. И посерьёзнел. - Почему сразу не сказала, что беременна? Если бы я знал...

Ничего бы не изменилось.

- Гриша от мужа, - сказала ему по слогам. - Тим, всё. Не надо созваниваться с Димой, навязывать ему свои дома разврата, приглашать на ужин - вообще, забудьте. Или я скажу Диме.

- И что будет? - ему стало весело. Он оттолкнулся и шагнул ко мне.

Выстояла. Он приблизился ещё, и лишь тогда я отступила - слишком близко его тело, посмотреть со стороны - кажется, он сейчас меня на пол опрокинет и прямо здесь...

Щеки горят от стыда.

- Ой, Рита, - Тим выставил ладони перед собой, показывая, чтобы я не боялась, - у тебя на лице написано все, что ты ко мне чувствуешь. О чем ты собираешься мужу сказать, об этом? Давай. Хочешь, я сам. Мне не сложно. Пойду и скажу, чтобы проверил свое отцовство. Димитрий, - повысил он голос и шагнул мимо меня.

Ушам не поверила, ему вслед обернулась.

Это угроза, он серьезно может так моему мужу сказать? Дима сам знает про Гришу, я этого не боюсь.

Но вот так нагло рушить, топтать то, что я с таким трудом строила...

- Только попробуй, - нагнала Тима и зашагала рядом. Тяжело дышу, не могу успокоиться. - У тебя совсем совести нет? Тебе жить скучно? Не смей лезть к моей семье, мы счастливы, понятно?

- А я несчастен, - отозвался он и свернул по коридору. - Рита, чего ты от меня хочешь? Семь лет прошло, а я только узнал, что у меня сын растет. Как мне реагировать? Оставить его этому твоему Диме? Сделать вид, что у меня нет детей?

- Димитрий - его отец, - во мне все клокочет от злости на этого братца, он же совсем берегов не видит. - Ты кто такой, чтобы вот так...

- А ты докажи, - Тим остановился, и мне тоже пришлось притормозить. - Я хочу сделать анализ. Мне нужно взять ДНК твоего сына. Давай сегодня?

Он смотрит на меня, чуть сощурившись, вопросительно изогнул темную густую бровь.

Я слов не могу подобрать, чтобы ответить на это, переступаю на месте и тереблю рукав платья.

- Почему я должна тебе что-то доказывать? - переспросила. - Ты не обнаглел?

- Нет.

Он качнул головой. Снова улыбнулся. Как-то мечтательно, словно уже представил, что сделал анализ и подтвердил свое отцовство.

Я от этого мужчины когда-то сходила с ума.

А сейчас ненавижу его за напор и нахальство, он рогом упёрся, не сдвинуть.

- Тебе зачем это? - выдохнула. - Что изменилось? Тогда вы за мной не приехали, никто из вас.

- Были причины.

- Это какие?

- Марго, - прозвучал совсем рядом голос мужа, и я вздрогнула.

Встряхнулась, сбрасывая это наваждение, когда взгляд глаза в глаза, свое отражение видишь и серьезность в лице напротив, и ответа ждёшь с трепетом, словно этот разговор самый важный в моей жизни.

Плевать, что случилось тогда.

Развернулась и припустила по коридору подальше от Северского. Сил своих не рассчитала, думала, пригрожу - и он отступит.

Я недооценила эту фамилию. Их черные души, всякое отсутствие совести и стыда. Приехала Рита с ребенком - вот они, новые игрушки для них.

Они же испорченные. Развращенные. Нелюди.

- Потерял тебя, - сказал муж, когда я появилась в поле зрения. Они с Юлей стоят на пороге огромной кухни.

Подруга подозрительно смотрит на меня. А Дима...

- Берём, - припечатал он, едва я подошла ближе. - Вариант отличный.

- Что? Не-ет, - растерялась. - Дима. Ты же ещё даже другие дома не смотрел.

- Зачем, если этот устраивает? - он пожал плечами. - Тем более, Гриша в восторге. Сын, как тебе?

- Супер! - выкрикнул из кухни тонкий голосок.

- Мы не будем покупать этот дом, - голова закружилась. С момента приезда сюда жизнь в один миг развернулась, разогналась, полетела куда-то...- Дима, нет, я против. Что значит "берём"? А у меня спросить?

- Маргарита, я хочу этот дом, сын хочет. Ты в меньшинстве, - ответил он, приблизившись. Взял за бедра и притянул к себе, понизил голос. - Обсудим потом. Наедине. Не надо на людях оспаривать мои решения.

- А решать без меня можно? - шепнула. - Ты не хочешь проверить, кому принадлежал дом, чем занимались прежние хозяева...

- Юля сказала, что дом принадлежит матери твоих братьев. Гела - симпатичная женщина. Сделка будет чистой на сто процентов.

- Нет!

- Тихо, я сказал, - взглядом он прибил меня к месту. Тон стал нетерпимым, жёстким. - Просил не спорить со мной на людях, Марго? Всё. Вопрос закрыт. Юлия, - оттаял он и с улыбкой развернулся к Юльке. - Да, думаю, можно начинать оформлять. Чем быстрее мы с семьёй съедем из гостиницы - тем лучше. А то, честно говоря, устали.

- Понимаю, - заулыбалась в ответ подруга. - Хочется в свое семейное гнездышко. Тим, - нервным голосом позвала она мужа, что бесшумно приблизился ко мне со спины. - Твоей сестре и ее мужу все нравится. Можно звонить Геле.

Глава 20

Глава 20

Вещи в чемодан забрасываю как попало, не расправляя, не складывая.

Завтра - сказал Тим. Можно будет въезжать. Не ждать оформления документов. Потому, что мы семья. И какое тут может быть недоверие. Заезжай и живи, сестрёнка.

От этого его "сестрёнка" меня просто педерегивает. Он издевается, и я об этом знаю, Юля знает.

Только Дима или не понимает, или прикидывается. Ведь он не дурак, он должен чувствовать, что тон у Северского несерьёзный, что он просто стебется.

- Ты не слишком разогналась? - остановился за моей спиной муж. Удержал мою руку с его костюмом. - Маргарита, ты же не торгашка с рынка. Ты вещи наши складываешь. Аккуратнее как-то можно?

- А обсуждать со мной важные вещи можно? - развернулась. - Такие, как покупка дома, например. В котором мы жить будем.

Он смотрит в глаза. И все мои эмоции считывает, видит и недовольство, и злость, которые я не могу спрятать.

Молчит.

- Ладно, - выдохнула и развернулась. Нарочито медленно сложила его костюм. Аккуратно положила поверх сваленной в кучу одежды.

- Сказать мне ничего не хочешь? - муж присел на постель. Широко расставил ноги, сложил пальцы в замок перед собой. - Тебе не нравится дом. Я понял. И хочу услышать причину.

- Я знаю, что творилось в этом доме, - ответила. К лицу кровь прилила, я выпрямилась. - Гела не всегда была такой приятной, вежливой, такой дамой. Знаешь, что было раньше? Она там держала бордель.

Все. Я это сказала. И сейчас последуют какие-то вопросы, а у меня не будет ответов. Но лучше так, чем переезжать туда, в то место, о котором я столько времени пыталась забыть.

Висит пауза. Дима смотрит на часы. За окном стемнело уже, и на стекло падают отблески с вывески огромного бизнес-центра, что расположен напротив отеля.

- Гриша где? - спросил муж.

- Скоро заберу его из детского зала, - тоже посмотрела на часы. - С аниматорами пока играет.

- Вещи его собрала? - Дима взглянул на чемоданы, которым заставлен весь номер.

- Ты не слышал меня? - переспросила. - Я говорю, что Гела...

- Марго, - муж резко поднялся. - Подумай ещё. То, что тебе не нравится жена твоего отца - не означает, что она сутенерша.

- Я по-твоему вру? - поразилась.

- По-моему ты истинную причину скрываешь. Что у тебя с этой семьёй? С этими братьями. Я просил говорить мне правду. А ты сейчас их мать записала в хозяйку борделя, только бы не признаваться.

Покачала головой.

В это что, действительно так трудно поверить?

- Сколько мы с тобой вместе? - муж сунул руки в карманы брюк и заходил по комнате.

- Почти семь лет, - послушно ответила.

- И все эти годы ты воспитывала ребенка. А я воспитывал тебя, Марго. Ведь когда я женился - я понимал: моя жена сама ещё не слишком взрослая. Куда ей сына? Она не справится.

- Это ты так думаешь, - поджала губы.

Он вечно так. Напоминает. Уверен, что из меня вышла бы плохая мать, если бы не он. Считает себя благородным, раз принял меня и Гришу.

И это отчасти так, я ему благодарна за все.

Но я не собиралась за него замуж. Это мама настояла, упрашивала хорошо подумать. Нахваливала Диму.

Я согласилась, и ни разу о своем решении не пожалела, Димитрий - он чудесный отец. И Гриша его обожает.

Но зачем он так.

- Это юношеский максимализм, Марго, - сказал он, развернувшись ко мне. - Тебе только кажется, что ты умная, рассудительная, самостоятельная. Но если бы я тебя не направлял...

- Наверное, я бы пропала, - поддакнула язвительно. - Дим. Хватит.

- Тебе хватит. Сочинять всякие глупости о своей семье. Хорошо, любимая? Ещё раз. Созрела для серьезного разговора? Что не так с этими Северскими?

Отвела глаза.

Ну не могу я сказать. Он же меня тогда в шлюхи запишет. И будет прав. Я вспоминала о том, что было и жалела, от желания умирала и проклинала себя, а потом скучала, я так тосковала, меня лишь мысль о моем ребенке и спасла.

Не Дима.

- Рита или признаешься, или мы завтра переезжаем, - поставил ультиматум муж.

- Не в чем признаваться, - буркнула зло. - Хочешь - значит, переезжаем.

Повисло молчание. Я продолжила укладывать вещи. Дима постоял над душой, ожидая, что я передумаю, сорвусь и выложу ему все.

Не дождался.

Хлопнула дверь.

Я без сил плюхнулась на кровать и закрыла руками лицо.

Черт меня дернул вернуться сюда, зачем, зачем, ведь все было так хорошо.

А теперь...

Я знаю что это, знаю, как это называется.

Начало конца.

Потому, что сейчас муж начнет копать мое прошлое. И он докопается.

Глава 21

Глава 21

Севастиан

Открытие выставки. Я этот день ждал и волновался, как ребенок, ведь галеристом стал недавно совсем. Долго был в поиске себя, а потом жена начала писать картины. Я решил, что могу их продавать.

Так появилась моя галерея. А дальше я просто увлекся, начал искать художников, пусть неизвестных, но талантливых, начал продвигать у себя их работы и стал почти счастлив от дела, которым занимаюсь.

Сегодня важный день для меня.

Галерею украшают цветами и шарами, а я в который раз отхожу в сторонку, чтобы набрать заветный номер. Этот номер я взял у Романа, он принадлежит его дочери.

Сколько мне лет? Точно не пятнадцать, чтобы звонить, слышать ее голос. И бросать трубку. Дураком себя чувствую, идиотом последним, а сделать с собой ничего не могу.

Очередная серия гудов в динамике. Дальше ее раздраженное:

- Да!

- Привет, - выдохнул.

И на том конце повисло молчание. Я тоже молчу, ее дыхание слушаю. Она узнала меня, по одному лишь слову, не могла не узнать.

- Рит, - позвал. - Это я.

- Я поняла.

Снова тишина. И ее нервный вопрос:

- Зачем звонишь?

- В галерее сегодня выставка, - выложил. - В моей галерее. Приходи.

- А еще что? - переспросила она со смешком. - Севастиан, чего надо?

- Просто, чтобы ты пришла. С Гришей. Можешь и с мужем. Переживу.

- У твоей жены ведь выставка, - напомнила она.

- Не только у нее. Я открыл много новых художников, это не просто картины, это современное искусство, даже Грише скучно не будет, - я уговариваю и оправдаться пытаюсь, как какой-то пацан.

Но мне хочется. Чтобы она видела. Как я изменился за эти годы, что я не тот прежний бандит, которого она так боялась. Когда-то эта девчонка привлекла меня тем, что водой залила мой кадиллак.

С тех пор я ее из головы выбросить так и не смог.

- Приходи, - повторил настойчиво. - Я же не в клуб куда-то тебя зову, а на выставку. В этом нет никакого разврата.

- Он есть в тебе. Ты сам развратный с головы до ног. Испорченный. Бессовестный. И выставку свою...засунь себе в зад, Севастиан.

Гудки.

Она сбросила.

Черт подери, я ведь был искренен впервые за долгое время.

- Сев, ну ты где пропадаешь? - прозвучал за спиной голос жены. - Организатор тебя ищет.

Обернулся на Таню.

Арес был прав, когда говорил, что мы с Тимом выбрали в жены этих женщин лишь потому, что они подруги Риты. Это был способ быть ближе к ней, хотя бы от них что-то узнать о ней.

А знал бы я, что братья слово не держат и наш договор готовы к черту послать - не мучался бы семь лет. Нелюбимая жена - не самое страшное. Хуже, когда помнишь, что любимая где-то есть, а приблизиться к ней ты не можешь.

Марго, как ее называет этот ублюдок Димитрий. Он ей никто, и Грише тоже. Этот ребенок должен быть моим.

Я так чувствую - он мой.

- Сева, одну из моих картин нужно было поместить в центр зала, - жена идет рядом и капает мне на мозг. - Почему там висит неизвестный художник? У меня имя - Татьяна Северская. А ты кого туда определил? В общем, я сказала организатору. Пусть перевесят.

- Пусть оставят, - не согласился. - Твои картины на каждой выставке висят в центре зала.

- И это логично, ведь это галерея моего мужа, - она взяла меня под руку. Шепнула на ухо. - Ну ты чего такой кислый? У нас ведь праздник. Шампанское принести?

- Давай, - вяло согласился. И поморщился, когда в дверях заметил Ареса с букетом цветов. Братьев я не приглашал сегодня. Ведь я надеялся, что Рита приедет. Но Стрелецкая в жопу послала и меня, и мою выставку.

Только старших я видеть все равно не хочу.

Они появились под руку с невестой. Их тут же увидела Таня и бросилась с объятиями. Приняла цветы. Мне даже сюда долетают ее счастливые охи.

Отвернулся, когда меня тронул за рукав организатор. Повторил ему, что пусть занимаются украшением, цветами и шарами, а картину в центре зала трогать не надо, там будет висеть то, что я сказал.

- Строго ты с женой, - позади заметил Арес.

- Чего пришел? - усмехнулся. - Не звали, вроде как.

- Потому, что это праздник моего младшего брата. Важный для него день.

- А когда мы составляли важный для всех договор, ты о ком думал, о себе? - у меня на уме лишь эти проклятые бумажки, из-за которых жизнь моя улетела в тартарары. - Почему я самый ответственный оказался среди вас и слово сдержал?

- Я тоже сдержал.

- Не ври.

Я не знаю правды, но уверен - он облажался крупнее, чем мы с Тимом вместе взятые. У него это на лбу написано, в сощуренных глазах.

- Мы сейчас это будем обсуждать? - Арес покосился по сторонам. С подноса официанта взял два бокала шампанского и протянул один мне. - Братишка, выпей и успокойся. Порадуйся за себя. Ведь ты большой молодец.

Пожал плечами.

Да, я и сам так думал, пока Стрелецкая не вернулась в город. С ребенком. Который похож на меня.

- Может, у меня уже сын растет, - сказал Аресу. - А я...

- Может, у меня? - перебил он.

Уставились друг на друга.

Эту нетерпимость ни с чем не спутать, мы по-прежнему не готовы делиться, и если тогда кто-то из нас обманул, то сейчас - до последнего будем биться.

- Мне пора, - бросил сухо.

Решил последние организационные вопросы. Потом началась презентация, наплыли журналисты, заявились Тим с Юлькой и пришла мама.

Я никого из них не хотел видеть сегодня.

А ту, которую хотел...

Она в золотистом платье появилась на пороге, когда я уже не надеялся. Под руку с мужем, за руку держит сына. Она шагнула в галерею - и меня током прошибло.

Послала меня в задницу.

Но все-таки пришла!

Она любит меня. Очевидно. И это значит, у меня есть шанс.

Глава 22

Глава 22

Рита

Зачем я сюда приперлась. Последней идиоткой себя чувствую, маленькой дурочкой, которая не устояла от его звонка.

Мне ведь уже не восемнадцать. Я годами не видела Северских, у меня ребенок, муж есть, у меня семья. А я снова по первому зову бросилась.

Кретинка.

Специально отвела глаза, быстро-быстро, когда он меня заметил. Уставилась на картины.

Необычно. Ново. Современно. И так это завораживает. Еще больше волнует тот факт, что это его галерея, я все эти годы думала, что ничего в их жизни не поменялось и они продолжают вести аукционы, девушек продавать, оружием торговать и похищать людей.

Оказалось, нет. Великий губернатор, крутой строитель и модный галерист. С ума схожу, когда начинаю об этом думать.

- Шампанское будешь? - голос Димы привел меня в чувство. Повернулась на официанта, который остановился рядом с нами с подносом.

- Спасибо, - забрала бокал и смочила горло. Хочется залпом выпить, но муж не поймет.

- Сестренка, - прозвучало счастливое справа от меня, и я мысленно чертыхнулась. Тим. И этот здесь. Зачем, блин, я думала тут самый младший, один, но если их опять трое - что у меня в голове, за каким дьяволом я сюда притащилась.

- Вечер добрый, - муж пожал руку Тиму.

Северский рядом со мной стоит, он к Грише наклонился поздороваться, и я бы стерла идиотскую улыбку с его лица, если бы могла.

Хватит думать, что Гриша его сын! У Гриши есть отец, и это мой муж. Я годами в этом себя убеждаю. Безрезультатно.

- Ну как, перебрались уже в новый дом? - Тим выпрямился.

- В процессе, - Дима кивнул. - Вещи перевозим, думаю, к концу недели

- Вряд ли, - подала голос. Тим повернулся. Отпила еще шампанского. - К концу недели я выхожу на работу.

Не слишком удачный момент выбрала, чтобы сообщить об этом мужу. У Димы лицо вытянулось, как маска, взгляд из удивленного в один мигстал жестким, и я поняла, что нельзя было так. Я опять ничего с ним не обсудила.

Но он со мной покупку дома тоже не обсуждал.

- На работу? - переспросил он сухо. Ледяным взглядом окинул Тима. - Прошу прощения, мы с женой отойдем. Посмотрим картины.

Дима на людях всегда спокоен, но сейчас он так дернул меня, что я расплескала шампанское.

- Гриша, погуляй тут, - приказал он сыну и за локоть потащил меня к стене. Тихо, не повышая голоса, процедил. - Какого черта? Это шутка такая?

- Нет, - попыталась вывернуться из его хватки. - Дима, отпусти, люди смотрят.

Он развернул меня к себе и остановился, разжал пальцы.

- Я жду объяснений.

- Я же работаю, - напомнила. - Просто сначала перелет, потом гостиница. Времени не было.

- А сейчас оно есть? Именно сейчас, когда мы в новый дом переезжаем?

- Ты же меня не спрашивал, хочу я туда переезжать или нет? Я не хочу. Я поеду в круиз.

Муж щурится на меня и молчит, еще немного - и пар из ушей повалит. Но у меня выбора нет, пока я здесь - я буду видеться с Северскими, а я не хочу, я заберу Гришу и уеду, полгода по океану - и меня отпустит, мне легче станет, у меня утихнет, я не буду сама искать встречи.

- У меня работа, - сказал, наконец, Дима, медленно, по слогам, как для отсталой. - Отменить я ее не могу. Ты без меня собралась?

- Но если графики не совпадают, что делать? - покосилась на официанта, что ошивается рядом. Поставила на поднос пустой бокал и взяла новый. - Я ведь не могу ждать, когда твои дела решатся.

- Мы и так полгода не виделись, пока ты работала. Еще месяца нет, как мы вместе. Ты никуда не поедешь, Марго, - припечатал муж.

Черта с два, я уеду.

Пью шампанское. И наблюдаю за Гришей, которого уже приметил Арес. Такой он огромный, наклонился к моему мальчику и болтает о чем-то, может, спрашивает, когда у него день рождения...

Ну зачем я пришла!

- Ладно, вечер испорчен, - вздохнула. Я не справляюсь, я думала получится просто посмотреть на Севастиана, парой слов переброситься и убедиться, что меня отболело, успокоиться...но их трое, и у меня опять глаза разбегаются, внутри ураган бушует, я хочу сбежать. - Поехали в гостиницу.

- Нет мы никуда не поедем, - Дима тоже пьет шампанское. - Ты сама рвалась на эту выставку - наслаждайся.

Он отступил. Двинулся по залу. Столкнулся с невестой Ареса и сразу вежливо заулыбался. Здороваются. Все эти обмены любезностями у меня уже в горле сидят. Меня бесит Лидия, бесят Юлька и Таня...

Если бы они обо мне думали, разве бы женились на моих подругах? Мерзавцы, сволочи...

- Ну привет, - с шампанским приблизилась Таня. Делает вид, что рада встрече, а у самой такой колючий взгляд, она просто дикобраз. Она обвела рукой зал. - Как тебе выставка? Узнала мои картины?

- Не приглядывалась пока, - улыбнулась в ответ. Показала на ту, что в центре. - Вот эта?

Таня сморщилась.

- Нет. Это какой-то бездарь написал.

- А почему в центре зала висит?

- Открываем новые имена. А ты как узнала про выставку? Следишь за нами? - она шутливо ткнула меня в плечо.

- Сводный брат сам позвонил и пригласил, - выделила интонацией. - Мы же семья. А у вас такой праздник. Кстати, где Севастиан? Пойду поздороваюсь.

Отвернулась. Меня всю колотит. Таня ни в чем не виновата, ее право - замуж выйти за кого угодно. Но почему именно за Северского? Почему мне не сказала, ведь мы общались.

Преданной себя чувствую со всех сторон.

Он в центре зала стоит. У той самой картины. Взглядом каждое мое движение фиксирует, и мне дико неудобно в этом нарядном платье, надо было джинсы надеть.

Но каким же искренним он мне показался по телефону. Это ж надо быть такой непроходимо тупой, чтобы этому лицемеру поверить.

Я ему все скажу, чтобы не смел больше, и, вообще, я уезжаю...

Решительно шагнула к Севастиану.

- Привет.

Глава 23

Глава 23

- Привет, - повторила, когда он ничего не ответил. Севастиан усмехнулся. И кивнул мне за спину.

- Хочешь, рожу твоему мужу набью?

Неожиданное предложение. Нахмурилась и тоже обернулась на Диму.

- В смысле? – уточнила.

- А какого хрена он тебя хватает, как куклу? – в его голосе море неприязни, он даже заикаться перестал. – Уходи от него.

- Да ну? – повернулась. С издевкой выплюнула. – Пошли. Куда?

- Ко мне.

Он сказал это так просто и в то же время так серьезно, что я растерялась на миг. А после покрутила пальцем у виска.

- Прекрати так себя вести, - потребовала.

- Всего лишь предлагаю бросить этого придурка. Он же придурок? Так в чем я неправ?

- Во-первых, не придурок.

- Да ладно, Рита, - Севастиан подступил ближе на шаг. – Ты несчастлива, и сама знаешь об этом. Так ради чего мучиться?

Смотрим друг другу в глаза, и я мысленно подбираю, что ответить, но сосредоточиться не могу. Стоять и заверять его, что у меня счастливая семья – глупо и бесполезно, а еще что сказать?

- Вот что, - указательным пальцем ткнула ему в грудь, когда он попробовал приблизиться еще. – Чтобы я такого больше не слышала. И, вообще. Скоро я уезжаю. А если ваша компашка продолжит крутиться возле моего мужа…

- Куда уезжаешь? – он пьет шампанское и улыбается. Мои угрозы не действуют на него – он их не воспринимает. А у меня нет вариантов, как обезопасить Диму. Меня не будет рядом, и эта троица может черте что ему наговорить.

Из мести.

Хотя, за что мне мстить? Это же меня бросили.

- Я предупредила.

- Я не услышал.

Он издевается. Еще и так внаглую, нахально улыбается мне в лицо. От досады захотелось ногой топнуть, как в детстве. И я бы не сдержалась, наверное, но рядом вырос Арес. За руку он держит моего сына – и от этой картинки у меня потемнело в глазах.

- Гриша, - потянула его к себе. – Ты почему с незнакомыми…

- Мы же родственники, - перебил Арес. – Или думаешь, я из тех, кто способен зло причинить ребенку? Рита, это оскорбительно.

- Оскорбляйся сколько влезет, - прижала к себе сына и отступила.

- Не уходи, - остановил он меня. – Есть разговор.

- С невестой разговаривай.

Арес хмыкнул. А это, правда, прозвучало, как лютая ревность с моей стороны. Но ведь все не так, я просто обижена, и совсем уже потерялась в собственных чувствах. Знаю только – большой ошибкой было вернуться в город.

- Пойдем, милый, - развернула Гришу и повела по залу. Прислушалась к шагам за спиной, и не ошиблась – Арес нагнал нас.

- Чем завтра вечером заняты?

- Переездом в ваш дом разврата, - шепнула.

- Тим с Юлькой постарались?

- Тебе чего? – остановилась.

- Рита, ты ведь уже взрослая, - Арес сунул руки в карманы брюк, качнулся с пятки на носок. – А ведешь себя так несерьезно. Мы живем в одном городе, наши родители женаты. Нам придется общаться – хочется тебе или нет. Слишком много точек соприкосновения. Предлагаю подумать. Не надо каждое слово в штыки воспринимать. Давай лучше дружить.

Меньше всего его взгляд похож на дружеский, да на меня муж так не смотрит, а я сына держу за руку и ощущаю, как горят уши и лицо.

- Всем станет легче жить, если мы поймем, что не враги друг другу, согласна? – продолжил Арес. – Нам делить нечего.

Ну, конечно. Как будто я совсем дура и не заметила, что эти коршуны на моего сына нацелились.

- Предлагаю завтра собраться в ресторане. Мое назначение мы отметили. А твой приезд нет. Как-то это неправильно.

Закусила губу. Первая мысль – послать его к черту, я и так себя проклинаю за то, что слабину дала и на эту выставку заявилась. Но…Арес прав, это неумно. И я, и он понимаем, что никакой дружбы не получится. Но он хитрее себя ведет, не треплется об этом в лоб, как я.

Мне тоже пора менять тактику. До конца недели продержусь, а там нас с Гришей ждет океан.

- Я поговорю с мужем, если у него будет время – придем, - ответила после паузы.

- Чего тянуть? Димитрий, - позвал его Арес, и я поморщилась.

Рассчитывала, что Северский моим обещанием удовлетворится, а я потом скажу, что нам некогда и мы не придем, но уловка не сработала – Дима приблизился к нам и вопросительно изогнул бровь.

Арес соловьем разлился.

Мы же семья. И должны держаться вместе. Родители будут рады приглашению. Плюс, если нужна помощь с переездом…

Ну, это уже перебор.

- Дим, голова разболелась, - вклинилась в болтовню Северского. – Не надо было шампанское пить. Мы с Гришей будем ждать в машине, - не дав Диме возразить отошла от них и потянула сына в холл.

- Хочу остаться, - Гриша надулся. И я понимаю его, маленького, он привык к толпам народа, в Греции мы постоянно ходили по гостям. В гостинице ему одиноко, он устал жить на чемоданах, но нужно потерпеть совсем чуть-чуть.

- Скоро поедем в круиз, - выложила свой козырь.

У сына загорелись глаза.

- Да?! Мама! Когда?

- Через несколько дней, - улыбнулась и вспомнила, как мы в каждом порту на пляж ходили, по магазинам, просто гуляли. Фотографий и впечатлений у Гриши – океан. Тем более, это будет последний круиз, ведь сын в школу пойдет. И мне придется переходить на работу в офис, ведь бросить Гришу на Диму я не смогу, да я от тоски умру.

Расселись в машине.

А муж не торопится.

По радио проиграло семь песен, когда Дима, наконец, появился в дверях. Он молча сел в салон, вырулил с парковки и хмуро уставился на дорогу.

- Случилось что-то? – подала голос.

- Да, - тут же ответил он. И тихо выругался. – Достали меня твои родственнички. Они же, вообще, берегов не видят. Интересно, их мать не учила, что так навязываться просто неприлично?

Подавила злорадный смех.

Перегнули Северские.

- Значит, не идем в ресторан?

- Идем, - огорошил меня муж. На светофоре повернулся ко мне и сощурился. Процедил. – То, что происходит – ненормально, Маргарита. Не хочешь признаться, в чем дело – я докопаюсь до правды сам.

Глава 24

Глава 24

С самого утра в доме на Черном озере меняют мебель. Муж что-то неладное заподозрил и решил купить все новое. Гриша носится по двору, а я сижу в плетеном кресле. Передо мной столик с ноутбуком и стакан холодного чая.

И пока муж не видит – я решаю вопросы с круизом.

Но с Димой все равно придется договариваться, ведь я беру с собой Гришу. И мне нужно разрешение от мужа. Только сейчас к нему лезть бесполезно.

Мне просто страшно, что он откажет.

Нужно помириться, а я не знаю, как.

Уставилась в ноутбук. Сегодня жарко, мне нравится ласковый ветер, что треплет волосы. И даже грохот мебели и ругань грузчиков не мешает. Не заметила, как кто-то приблизился сзади.

Лишь когда в плечо уперлось что-то острое – вздрогнула. Обернулась на мужа, который уткнулся в меня подбородком и внимательно смотрит в экран.

- Это что? – спросил он тихо.

- Я же говорила, - торопливо хлопнула крышкой ноутбука. – В конце недели мы с Гришей улетаем. Лайнер отправляется из…

- Это мой лайнер и я прекрасно помню, откуда он отправляется, - Дима выпрямился. Сощурился на солнце. – Маргарита, ты меня не поняла. Согласия я не давал. Ты остаешься дома.

Отвернулась и уставилась в одну точку – на стакан с чаем, что стоит на столе.

Глаза на мокром месте.

Ненавижу этот его категоричный тон.

Я бы наплевала на все и улетела, это моя работа. И мне надо. Но ведь сына Дима со мной не отпустит.

И как его убедить?

- Ну смотри, - развернулась в кресле. – Чем мне тут заниматься?

- Я открываю офис. Будешь нанимать персонал для круизов.

- Это когда Гриша в школу пойдет. Я ему уже сказала, что мы улетаем, он, знаешь, как обрадовался? – надавила. – Ну, Дим. Потом возможности не будет. Последний разочек?

- Нет.

- А ты аргументы слышал?

- Марго, все я сказал, - отрезал он и зыркнул на меня предупреждающе, чтобы я больше не смела спорить. – Время видела? Иди переодевайся, нас ждут в ресторане.

- Пойду в ресторан, если отпустишь нас в круиз, - от отчаяния поставила глупое условие. И пугливо отскочила за стол, когда Дима, гневно сверкнув глазами, подался ко мне.

- Что за детский сад? Сюда иди, - потребовал муж и оперся ладонями на стол, нас разделяющий.

- А чего ты меня шугаешь? – огляделась по сторонам – никого, грузчики разъехались, от соседей нас отделяет высокий забор. Мне тревожно. Даже сына не видно. – Гриши нет.

- Он в доме. Ко мне подошла и повторила свой ультиматум, - в приказном тоне повторил муж.

- Я просто очень хочу туда поехать, - выдохнула, сдаваясь. – Почему нельзя?

- Я уже объяснял. Месяца не прошло, как ты вернулась.

Он напротив, давит на меня взглядом. Навис над столом и, кажется, перевернуть его готов – так его разозлила.

Я не понимаю, что с нами случилось. В Греции всегда рядом были мама и отчим, и Дима себе такого не позволял. Он всегда был вежлив, спокоен, внимателен, да удава и то проще вывести из себя, а муж – он как памятник был, каменный и молчаливый, я рядом с ним себя в безопасности чувствовала.

Теперь же я словно одна против него, хотя в этом городе мой отец живет.

- Что с тобой такое? – спросила примирительным тоном. – Ты меня пугаешь.

- А ты мне врешь, Маргарита.

- В чем?

- Этого я пока не выяснил. Но просил я от тебя малость. Просто говорить мне правду.

Молчим, он ждет. Словно новый шанс дал мне признаться в моих грехах. Но у меня язык не поворачивается, я слова выдавить не могу, когда он так смотрит. В голову лезут всякие ужасы. Мысленно звучат мои слова про Северских, а дальше картинка – как Дима сбрасывает меня, связанную, в Черное озеро.

А потом на берегу стоит. Долго-долго, убеждаясь, что я не выплыву.

- Я пошла одеваться. В ресторан пора, - отступила под его пристальным взглядом. Шаг, еще шаг, развернулась спиной и двинулась к дому.

Напряжение в каждой клеточке тела, я будто бы деревянная, я обратно хочу, в Грецию, там все у нас было хорошо.

Это Северские виноваты. Если бы они не лезли к нам после того ужина у папы – я бы сейчас не тряслась, словно только с электрического стула встала.

- Мама! – в холле навстречу выскочил Гриша. – Когда мы купим мне самокат? Хочу ездить по дому.

- Посмотрим, - подтолкнула его к лестнице. – Одеваться пора.

- В костюм?

- Да. В ресторан пойдем.

Гриша довольно поскакал по ступенькам.

Сначала помогла сыну, потом сама переоделась в строгое черное платье. Муж за это время в спальне не появился. Он ждал нас у машины – привычно спокойный, с полуулыбкой на лице.

- Выглядишь шикарно, Рита, - отвесил он мне комплимент.

Кивнула и села в машину. Ласковое «Рита» муж использует редко, и я уже привыкла быть Маргаритой или Марго. Но мы вернулись сюда – и Северские опять напомнили об этом сокращении, по которому я соскучилась.

Вот как эту троицу из головы выбросить? Кажется, что нереально.

Мне очень нужен круиз.

- Обижаешься на меня? – спросил Дима по дороге к ресторану.

- Нет, - ответила, не поворачиваясь.

- Прости, - он поймал мою руку, поцеловал пальцы. – Пойми и меня. У всех нормальные жены. Они всегда дома. Хранительницы очага. Приходишь с работы – там горячий ужин ждет. А пока ты плавала – у меня словно семьи, вообще не было. Возвращаешься – дом пустой. Ни тебя, ни сына.

- Ты же сам меня взял к себе на работу.

- Ты хороший специалист. Но в первую очередь – ты моя жена. Не надо никуда лететь, ладно? Нам и здесь будет хорошо.

Не ответила. Подъехали к ресторану, и я первым делом оглядела парковку, выискивая знакомые машины.

- Может, не пойдем? – повернулась к Диме.

- Мы же пообещали, - он пожал плечами. – Отказываться невежливо, Маргарита. Гриша? Выходим. Нас ждут.

Глава 25

Глава 25

Папа минут пять тискал Гришу, не обращая внимания на посетителей, что косились на наш столик. Он, правда, счастлив, что у него есть внук, просто светится. И от такого отношения к моему сыну у меня самой что-то меняется к папе, притупляется обида.

Может, я зря на него до сих пор злюсь. Бабушка говорила, что на сердитых воду возят. Не буду ведь я до конца жизни припоминать ему. Он мой папа, другого нет.

- Привет, дочка, - он отпустил Гришу и поцеловал меня в щеку. – Как хорошо, что вы пришли. И, вообще, почаще бы приезжали в гости с Гришей. Порадовали бы старика.

- Милый, ну какой из тебя старик, - хмыкнула Гела. На меня она смотрит с неприязнью, мне не кажется. И почему-то никто этого не замечает. Я делаю вид, что тоже не вижу, как ее напрягаю.

Но хотя бы один косой взгляд в сторону Гриши – я бы поднялась и ушла. Гела моему сыну улыбается, будто бы искренне.

Только я все равно настороже.

- А ваши сыновья опять задерживаются, - не удержалась от колкости.

- У мальчиков много дел, - бросила она мне и посмотрела на Диму. – Димитрий, рассказывайте. Переехали уже в новый дом? Как вам там? О, я там провела лучшие годы жизни.

- Не сомневаюсь, - Дима присел за стол. Муж поддерживает светскую болтовню, я листаю меню.

Из-за жары есть не хочется, но я бы что-нибудь выпила. Скоро приедут Северские, и алкоголь добавит мне смелости, я хотя бы не буду краснеть от каждого взгляда.

- Когда позовете на новоселье? – спросил папа.

- Никогда, - отрезала. Поймала удивленный взгляд мужа и пожала плечами. – Ты же сам говорил – у тебя куча работы. Праздновать некогда.

- Ну уж для семьи-то время найдется? – Гела неодобрительно качнула головой. – Мои сыновья всегда выкраивают вечер для меня.

- А я не ваша дочь.

И слава богу – такая мысль читается в ее глазах. Да черт возьми, за что она меня так ненавидит? Лично ей я ничего не сделала, наоборот, это она меня тогда притащила участвовать в ее кошмарных аукционах. А то, что я всем гостям слабительное подсыпала и вечеринка не состоялась – так я защищалась, Гела должна это понимать.

- И все-таки, новоселье…- начала она.

- Привет, мамуль. У Риты новоселье? – прозвучал за спиной голос Севастиана, и младший Северский появился в поле зрения.

Встретились взглядами на секунду, и я поспешно уткнулась в меню. Вот опять, меня начинает потряхивать, словно я не спала очень долго. Проклятое волнение – я не знаю, чем его унять. Где же официант, где мое вино.

Исподлобья проследила, как Северский целует мать в щеку, как ему подражает Таня. Они начали рассаживаться за столом.

- Рита с Димитрием не хотят отмечать, - сладким голосом завела Гела. – Говорят, работы много. Понятно, занятые. Остальные-то люди не работают, только Рита и Димитрий.

Посмотрела на Диму – это такая явная издевка в наш адрес, что он не мог не заметить. Муж с непроницаемым лицом читает меню.

- А мы с мамой уезжаем, - вдруг сказала Гриша, и все на него уставились. Сын смутился на миг от такого внимания, но смело продолжил. – Летим с мамой на океан. Будем плавать на большом корабле.

- Да что ты говоришь? – с интересом переспросил Севастиан и откинулся на стуле. – В круиз?

- Ага.

- Гриша, не вводи людей в заблуждение, - ледяным тоном осадил его Дима. – Вы с мамой никуда не летите.

- Как? – ахнул сын.

- И не лезь, когда взрослые разговаривают.

Гриша надулся. Взглянула на Севастиана – тот недобро сощурился на моего мужа. Вчера он предлагал морду Диме набить, а сегодня я вижу, что это не шутка. Северский в бешенстве, но молчит, лишь сверлит взглядом Диму.

Муж почувствовал его внимание, поднял голову от меню.

- О, спасибо, - выдохнула, когда рядом вырос официант с бутылкой. – Дима, а ты что будешь пить?

- Давай водку, - предложил ему Северский.

Муж, помедлив, кивнул.

Я припала к бокалу. Несколько терпких глотков – и мне стало чуть легче, но я по-прежнему словно не на стуле сижу, а на сковороде жарюсь. Как братья не понимают, что делают лишь хуже, когда возле нас крутятся. Муж пока терпит, но сегодня он меня напугал.

А что будет завтра?

Если он не отпустит нас с Гришей в круиз, а эти сволочи не прекратят ошиваться рядом – все закончится плохо. И будь я одна – я бы так не волновалась. Но ведь у меня сын, если эти игры Гриши коснутся, тогда что?

Пила уже второй бокал, когда приехали старшие Северские. Мрачно кивнула Юльке, выдавила улыбку для Лидии.

Решено – я сегодня напьюсь. И тогда вечером Дима не сможет меня допрашивать. Я сейчас в таком положении, мне хотя бы день пережить спокойно – уже счастье.

А завтра будет видно.

- За твое возвращение, сестренка, - Тим потянулся через стол. Рюмкой брякнул по моему бокалу. – Надо почаще собираться вот так, семьей.

Предложение нравится его братьям, моему папе, Грише. И всё – остальные сидят с кислыми минами, мне хочется встать и уйти, я этого давления уже не переношу.

- В туалет, - шепнула Диме и поднялась.

Едва не споткнулась, пока между столиками лавировала, то ли от алкоголя, то ли из-за взглядов, мне в спину направленных. Это последний раз, когда я согласилась встретиться «семьей». Дальше пусть хоть что говорят, пусть Дима бесится сколько угодно, но нас с Гришей с места не сдвинут – нервы дороже.

Когда вышла из туалета поморщилась – пустой коридор, и стену подпирает младший Северский.

- Ты зачем сразу за мной пошел? – двинулась на него, закипая от раздражения. – Думаешь, никто не заметил? Хватит меня компрометировать. Ты знаешь, что мне муж скажет?

- Я уже предлагал, - он отлип от стены. – Повторю. Сейчас вернемся, я набью ему морду. Заберем Гришу и уедем.

- Куда, домой к тебе? – остановилась напротив. – Вместе твою жену дождемся, да?

- Рита, я похож на шутника? – он приблизился. Хозяйским жестом заправил прядку волос мне за ухо. – Если я говорю – значит, мне можно довериться.

Я уже один раз доверилась – и вот чем это закончилось. Мне из родного города бежать пришлось, чтобы о них забыть.

- Убери свои грабли, - разозлилась и отбросила его руку. – По-человечески прошу. Хватит нас преследовать. Звонить тоже не надо.

- Дима тебя в круиз не отпускает? – сменил он вдруг тему.

- Не твое дело, - растерялась.

- Ты не сможешь Гришу увезти без его согласия, да? – продолжил Севастиан и улыбнулся. – Я могу с этим помочь?

- Как?

- Просто. Вы с Гришей улетите. И разрешение твоего придурка не потребуется.

- Он не придурок.

- Я серьезно могу помочь, - повторил он таким тоном, что я на секунду поверила.

И тут же отмахнулась – это все алкоголь, из-за него я размякла. Просто так, по доброте душевной Северский помогать мне не станет, он играет, до сих пор.

Ему весело манипулировать живыми людьми.

- Отстань от меня, ладно? – попросила и двинулась мимо него в зал.

- Когда у тебя вылет? - долетело мне вслед настойчивое. – Мне пара дней потребуется, и я твою проблему решу. Рита, подумай. Мой номер ты знаешь.

Глава 26

Глава 26

Это пятый бокал. Или шестой. Я уже сбилась со счета, а в голове такой приятный туман, что мне от всего весело. От кислых лиц бывших подруг, от удивленных взглядов папы и предостерегающих мужа.

Плевать. Хуже точно не будет – решила и подняла очередной бокал.

- У меня тост, - хотела и сама встать на ноги, но от волнения запуталась в каблуках и замешкалась.

- Маргарита, тебе хватит, - негромко процедил Дима и под столом сжал мою руку. – Сейчас поедем домой.

- Не хочу домой, - голос отрегулировать не получилось и мой отказ услышали все. Я знаю, что Дима не любит, когда я перечу ему на людях, я и не делала этого раньше, молчала. Но сейчас уже дошла до ручки. Я не хотела переться на этот ужин – он меня заставил. А ведь можно было прислушаться, не давить. Отбросила его ладонь и поднялась. – Гела, - посмотрела на мать Северских, которая ошарашенно на меня вылупилась. – Дом на Черном озере – чудесный. Диме очень нравится. С тем местом у меня столько связано, наверное, пора вспомнить прошлое.

- А где же тост, - негромко усмехнулся Арес. Поймал мой взгляд – и сразу посерьезнел, понял, что я не шучу. Заскрежетал его стул по полу, он резко встал на ноги. – Рита, давай лучше я.

- Сядь, - прошипел Дима. И, когда я не послушалась, тоже встал. – Извините нас. Марго ничего не ела и слегка перебрала. Нам пора.

Не пора. Мне неясно, почему все они не дают слова сказать, хотя весь вечер меня провоцировали, задавали вопросы, нагло смотрели, хищно улыбались. Они своего добились – я готова говорить.

- Идем, - муж прижал меня к себе и силой потянул из-за стола.

- Не трогай ее, давай лучше я, - это предложили одновременно, оба младших брата. Они со своих мест подорвались, не обращая внимания на недовольных жен.

- Димитрий, оставайся, - Тим бросил салфетку в тарелку. – Я сам сестру отвезу домой.

Сестру. Он с нажимом это сказал и напряженно уставился на Диму. Не поворачиваясь, почувствовала, как муж напрягся всем телом.

Будет драка – поняла с ужасом. И позвала Гришу.

- Сыночек, едем домой.

Гриша послушно спрыгнул со стула, схватил мою протянутую ладонь. Двинулась по залу и в раздражении оттолкнула от себя Диму, когда он хотел меня поддержать.

Не настолько уж я хмельна. Я в ресторане с сыном и знаю, что можно, а что нельзя. Реакция мужа и Северских злит, из себя выводит. Все они уверены, что им виднее, каково мне и что я чувствую.

- Нормально? – спросил Дима, когда мы вышли на воздух.

- Нет, - процедила, остановившись у заборчика, что огораживает цветник. Вино придало мне смелости, и пока Дима вызывал такси, я выговаривала. – Кем ты меня выставил? Жена не ела, перебрала, - передразнила. – Разве можно такое говорить?

- Маргарита, успокойся.

Замолчала. Стою и дышу ароматом цветов, сжимаю ладошку сына. Гриша болтает про свои пистолеты, что как вернемся домой – он хочет поиграть. Слабо улыбаюсь на эти планы, голос сына отвлекает меня от злости на мужа и Северских.

В такси Дима сел вперед и всю дорогу общался с водителем. Уже знакомым маршрутом мы подрулили к дому. И Дима сразу, без игр, отправил Гришу спать.

- Еще не поздно! – возмутилась, когда обиженный сын поплелся умываться.

- Впечатлений за день море, пусть отдохнет, - голос у мужа подозрительно ласковый. Ожидала, что дома разборки продолжатся, но Дима привлек меня к себе и обнял, медленно повел по коридору. – Мы только приехали, а с твоими родственниками уже времени больше проводим, чем наедине. Пора это исправлять, согласна?

Кивнула, не понимая, к чему он клонит. Дима прошел в кухню. Из шкафчика достал бутылку вина и два бокала. Из холодильника виноград.

- Садись? – обернулся ко мне. – У нас, как никак, новоселье, - он широко улыбнулся.

Но мне какой-то подвох почудился. Еще несколько часов назад в его голосе и взгляде я угрозу видела, а сейчас он спокоен, расслаблен, словно ничего не случилось. И предлагает мне отметить.

Неуверенно взяла бокал, когда он его наполнил. И когда он потянулся с поцелуем – приблизила лицо.

Врет! Если голос и взгляд он под контроль взял, то чувства – нет, они рвутся из него, и это почти агрессия, на меня направленная, он целует грубо, силу не рассчитывая, кусает мои губы и больно мне делает. Не выдержала, уперлась ладонью ему в грудь, отталкивая от себя.

- Дим, - выдохнула.

- Извини, увлекся, - он отстранился и улыбнулся. Протянул руку и большим пальцем мазнул по моей губе. – Кровь.

Я и сама ощущаю стальной привкус во рту. Хотела встать и умыться, но муж поднял мой бокал.

- Выпей лучше. Давай, давай, - он сам поднес бокал к моим губам, наклонил.

Бах.

Он меня напоить хочет – молнией сверкнула в мозгах догадка. Да. Хочет, чтобы я бдительность потеряла, и сама ему обо всем рассказала, а прикрывается нашим новосельем.

- Хорошо, - сделала глоточек вина, сухой, терпкий – его вкус перебил вкус крови во рту.

- Еще, Маргарита, - настаивает Дима. – До дна.

- Голова разболелась, - поставила бокал.

- Сейчас пройдет. Просто выпей еще, - он сверлит меня взглядом.

- Дима, - уперлась руками в стол, отклонилась. – Я не хочу.

- А с братьями своими выпила бы? – муж сощурился.

- При чем тут они?

- При том. Пей, - приказал он.

Пораженно фыркнула. И в знак протеста ударила по бокалу – он опрокинулся, и Греко лужицей растеклось по столу. Она закапала вниз, кап-кап в тишине по мозгам, на пол.

- Правду хочешь? – соскочила со стула. – Ладно. Никакие они мне не братья и никогда ими не были, ты сам это понимаешь. Так зачем тебе слышать о том, что было? Если ты уже обо всем догадался. Догадался ведь? – по его сверкнувшему взгляду убедилась, что да. И внутри все оборвалось. Вот. Я призналась. Он молча смотрит на меня. Мне душно и бежать хочется от этого разговора. Но Дима ничего не говорит. А на меня давит обстановка, знакомая кухня и вид из окна на освещенную фонарями лужайку. Зачем он притащил нас в этом дом? Ведь я была против. Отступила. – Все, Дим? Я пошла спать.

Вышла из кухни.

И он меня не остановил.

Глава 27

Глава 27

Открыла глаза и сразу посмотрела на место рядом с собой.

Пусто.

Как Дима лег спать я не слышала, хоть и пыталась его ждать, но часа два прошло, а в спальне он так и не появился. И меня выключило.

Может, совсем не ночевал?

Приподнялась на локтях и огляделась. Ни рубашки, брошенной на спинку стула, ни пиджака. Выбралась из постели и прошлепала босыми пятками до двери, выглянула в коридор.

Тишина.

А ведь время уже десять утра. Гриша не умеет так долго спать, он бы обязательно меня разбудил.

Сунулась в детскую – кроватка аккуратно заправлена. И игрушки не разбросаны, лежат на своих местах словно их не трогали. Внизу, в кухне в раковине стоит грязная кастрюлька из-под каши, две тарелки и две кружки.

Завтракали вдвоем и меня не позвали?

Распахнула дверь и вышла на крыльцо. Всего десять, а солнце уже печет, и трава искрится в его лучах, изумрудной кажется. Так красиво. Но участок пустой, ни сына, ни мужа.

Впервые у меня такое, что я Грише не пожелала доброго утра, что сын не рядом. Паника набросилась на меня, загнала обратно в дом. Взлетела на второй этаж, в спальне схватила сотовый.

Начала ходить по комнате и слушать гудки, что мне в ухо бьют. Дима не берет трубку, я грызу ноготь.

Что это значит?

Набрала еще раз.

И снова.

Муж ответил после пятой попытки, он бодро гаркнул в трубку:

- Да.

- Привет, - я, наоборот, присмирела. Вспомнила наш вчерашний разговор и мысленно обругала себя за несдержанность. Надо было молчать. До конца. Не поддаваться на провокации, не злиться, а если бы он сам что-то выяснил – все отрицать. Я думала об этом все два часа, пока ждала его ночью в спальне. Никак ведь не доказать, что было между мной и Северскими семь лет назад. Только Гришей. И сейчас его нет рядом, а у меня пот холодный ползет по спине. – Куда ты Гришу увез? – спросила несмело.

- А мне надо разрешения спрашивать, чтобы с сыном куда-то поехать? – Дима усмехнулся.

- Нет, но…я проснулась, а здесь никого. Ты ночевал дома?

- Не ночевал, - процедил муж, и у меня голова закружилась.

Он не спал дома, с утра забрал сына – что он хочет?

- Верни Гришу домой, - попросила и присела на кровать. – Я волнуюсь.

- А чего испугалась, можно узнать? – в его голосе веселье, он будто издевается. – Откровений своих вчерашних застыдилась, да, Маргарита?

- Где Гриша?

- Да со мной он, успокойся, - раздраженно выдохнул муж. – Уже в сторону дома едем, скоро будем. Поешь там.

Он бросил трубку. Сжала смолкнувший телефон и подошла к окну. От его слов стало чуть легче, но я не поверила, и успокоиться не смогу, пока не увижу сына.

Куда он с ним ездил, планов ведь не было?

Торопливо умылась и стянула футболку. Влезла в легкий белый сарафан, забрала волосы в хвост. Сполоснула грязную посуду. Открыла холодильник и поглазела на продукты. Аппетита нет, я только и делаю, что мечусь к окну и выглядываю, по дому хожу и прислушиваюсь.

Не выдержала, села на широкое крыльцо, прямо под солнцем.

Двадцать минут прошло, почему так долго?

За воротами послышался гул двигателя и шелест шин, я подскочила со ступенек. Ворота медленно разъехались, на участок плавно вкатила машина мужа.

Двинулась навстречу, высматривая, в салоне ли Гриша.

Там.

Помахал мне в окно – и я с облегчением выдохнула. Они припарковались, сын выскочил из машины, и я побежала навстречу. Подхватила его на руки, прижала к себе.

- Ну мама, - он пискнул, так крепко я его схватила.

- Вы где были? – заглянула в его счастливое лицо. – Почему меня на завтрак не позвали?

- Папа сказал тебя не будить.

- Выспалась? – Дима остановился позади Гриши.

Снизу вверх посмотрела на мужа, что столбом возвышается над нами и выпрямилась.

- Это что значит? – отпустила сына, и тот с визгом полетел по лужайке. – Дома не ночевал, ребенка с утра куда-то забрал.

- А ты ждала, что я с тобой в одну постель лягу после того, что услышал? – он сощурился на солнце. – Маргарита, я просил всего лишь не врать мне. А ты даже в такой мелочи облажалась.

Не знаю, что ответить, молчу. Северские – мое прошлое. И если Диме неважно было, от кого у меня сын – к чему сейчас, спустя годы, ковырять это? Ведь прошлое – оно до встречи с ним случилось, он сам так говорил.

Выходит, врал?

- Дальше что? – сложила руки на груди. Закрытая поза – и мне в ней комфортнее.

- Дальше мы летим вместе, - Дима шагнул к дому. – С работой я разобрался. Подготовим документы – и будет тебе круиз.

- Ты же не хотел, - ускорилась, чтобы догнать его.

- Передумал, - он резко остановился и обернулся, я наскочила на него. Он удержал меня за локти и посмотрел в глаза. Внутренне подобралась, чтобы не дрожать, жары больше не чувствую, мне холодно стало. Он взглядом меня сверлит, и я понимаю – ничего хорошего сейчас не услышу. Дима хмыкнул. – Я не идиот, Марго. Здесь ты не останешься. после круиза продадим дом и переедем в другой город. Или обратно в Грецию. Не решил пока.

- Зачем? – растерялась. - Ты ведь даже в одну постель со мной ложиться не хочешь? – напомнила.

И сама поразилась, как спокойно отнеслась к этой новости, ни обиды не ощутила, ни горечи, ничего. А ведь мне все эти годы казалось, что я смогла этого мужчину полюбить.

- Спать я с тобой не буду потому, что ты наказана, - четко, по слогам почти, выговорил муж. – Дальше я буду смотреть на твое поведение. Если не разочаруешь меня – все у нас с тобой наладится, - пообещал он. И добавил после паузы. - Но еще одна ошибка с твоей стороны, Маргарита – и я забираю Гришу. А ты можешь идти куда угодно, хоть сразу к троим. Выбирай, любимая. Что для тебя важнее. Поняла? Все, - он отпустил мои руки, оттолкнул.

Развернулся и зашел в дом.

Глава 28

Глава 28

Тим

- За нарушение договора – санкции, - Севастиан шлепнул перед нами документы и уперся ладонями в стол. – Я ничего не нарушал. И свадьба с Таней не считается. Я эти годы про Риту не слышал. Ты, - он повел в мою сторону подбородком, - притворялся женой и переписывался с ней. А ведь договаривались – никаких контактов. Все здесь, перечитайте, - хлопнул он по бумагам и посмотрел на старшего. – Ты?

- Я ничего не нарушал, - невозмутимо выдал Арес. Откинулся в кресле и положил ногу на ногу.

Трепло. Что-то было – по глазам видно. Но признаваться он не хочет, просто в лицо нам пургу гонит.

- То есть, за слова мы не отвечаем, - усмехнулся Сева и взъерошил волосы. – О чем тогда с вами разговаривать? Я семь лет, как идиот, верил, что от девчонки отказался, зато не передрался ни с кем, не потерял братьев. А братья за спиной слово нарушали и похрен им было на эти бумажки, - он смахнул их со стола, и наш дурацкий договор веером разлетелся по полу.

Арес проследил этот полет и поднялся.

- Тебе чего надо от меня? Правды? – он шагнул к Севастиану. – А зачем? Сейчас это что изменит? Договор изначально был бредом.

- Да ну? – тут уже я не выдержал, захотелось Аресу в рожу этими бумагами ткнуть. Мне пока не отшибло память, и та ночь до сих пор перед глазами, словно все случилось вчера.

На рассвете приехал друг Стрелецкого. И это обмен был – нам адрес ее отца, а ему Риту.

Все еще не понимаю, зачем отдал маленькую. Плевать бы на эти деньги, которые наворовал ее отец, еще тогда надо было вступиться, она ведь хотела остаться со мной. И я хотел видеть ее рядом.

До ночи мы разбирались с Романом, он просил дочь не трогать. А потом, не сговариваясь, к ее дому рванули и встретились уже там, у ворот, все трое.

Это было неправильно – обратно к нам ее тащить. Делиться тоже нереально, я не такого хотел для нее. Она кому-то одному должна была принадлежать.

Мне.

У меня, как у волков – одна, насовсем. Я был больше достоин, чем они. Братья так не думали, там, у ворот, мы подрались. Это больницей бы для всех троих кончилось. И Арес тогда сказал: надо тормозить. Каждая вещь должна иметь своего хозяина. Но Стрелецкая не вещь.

Легендарное «не доставайся же ты никому» - оно в жизни воплотится, кто-то из нас ее просто застрелит, мы этого не хотим и нам нужен договор.

Это его предложение было, и там куча пунктов, мы все трое его подписали. Сейчас же эти бумажки валяются под ногами, Арес топчется по ним и наше соглашение называет бредом.

- Нельзя вот так, что раз, подписал – и все отрезало, - говорит он в лицо Севастиану. – Не бывает так.

- Для чего тогда ты эту хрень составлял? – младший уже бесится, и взгляд у него такой же злой, как несколько лет назад, у ворот. – Что ты сделал, признайся? Искал ее? Видел?

- Улететь я с ней хотел, - обрубил Арес наши догадки. – И в аэропорту, в туалете…

Потрахались они, отымел он ее, взял – он этого сказать не успел – ему прилетело кулаком в лицо.

Севастиан все разговоры закончил, его гнев ведет, а мне теперь мои грехи просто детским лепетом кажутся в сравнении с тем, как накосячил Арес, он же месяца не продержался без нее, самый старший из нас, самый спокойный – и такой херни наворотил.

- Эй, - подорвался из кресла. Их надо разнять – переубивают друг друга, но я сам на стороне Севы и хочется втащить этому слабаку, почему мы терпели, а он не мог?

Для чего.

На белом ковре кровь, костюмы у братьев в лохмотья, по кабинету сизый дым сигарет плывет, и слезятся глаза. Разбили напольную вазу, крупные осколки рассыпаны у двери. После этого грохота в кабинет постучали. Створка приоткрылась и внутрь осторожно сунулась голова Тани.

- Боже, - ахнула жена Севастиана. – Кошмар. Все…нормально у вас? Что случилось? Может, скорую?

Ей никто не ответил.

- Сева, - протянула она. – Я аптечку принесу.

Она скрылась в коридоре. У нас висит молчание. Мы все об одном думаем, уверен – какого числа, в каком месяце родился Гриша.

Можно легко подсчитать сроки. Если отец этого ребенка Арес – я просто прикончу брата. Сына он не заслуживает, он обманом девушку у меня отобрал, в которую я был влюблен.

- Когда у Гриши день Рождения? – спросил и распахнул окно.

- Выясняю, - отозвался Арес, задавил сигарету в пепельнице. После паузы мрачно добавил. – А надо нам это знать?

Переглянулись с Севастианом.

Сейчас я убежден, что у меня есть сын. И каждый из нас, глядя на Гришу думает, что ребенок принадлежит ему.

Но день рождения пацана ничего не меняет. Остается еще Рита, я заберу ее вместе с сыном, и неважно, чей он. Один раз я ошибся, от нее отказался. Теперь я не такой дурак, я несколько лет живу с нелюбимой женщиной только потому, что она была ее подругой.

Этому помешательству должен прийти конец, мое должно вернуться ко мне. И я не отпущу больше, даже если кто-то из братьев на пути встанет.

- Вот! – в кабинет ворвалась Таня с аптечкой. Посмотрела на разбитые губы Ареса, на сигарету в пепельнице, всю в крови. Ойкнула. – Как же вы так? – она повернулась к мужу.

У Севастиана фингал наливается под глазом. Я почти не пострадал, от кого-то из них кулаком прилетело по ребрам, когда разнимал. Заживет.

- Может, Лидии позвонить? – Таня бухнула аптечку на стол. – Пусть она за тобой…

- Я поехал, - Арес поднялся. Достал ключи от машины и сбросил в кресло рваный пиджак. Исподлобья глянул на нас. И уточнил негромко. – Я так понял, примирению конец?

С моей стороны – точно да. Старший без слов, по лицу моему прочитал. Севастиан отвернулся.

Все ясно.

Сейчас началось то, что должно было решиться семь лет назад.

Глава 29

Глава 29

АРЕС

Все-таки, мудрые мужики - китайцы. Понял это, когда их великая книга несколько раз спасала мне жизнь. Помогала в бизнесе. Подсказала, какую женщину выбрать в жены.

Сказали бы мне семь лет назад о том, что я увлекусь разного рода гаданиями, что раз в неделю буду приходить к духовному наставнику - расхохотался бы этому человеку в лицо. Но вот уже шесть лет, по традиции, каждое утро я навещаю Лао.

Ему семьдесят, и он в отличной форме, возраст выдает лишь седина. По-русски он разговаривает не хуже меня. И без его советов я с определенного времени и шагу сделать не рискую.

- Дьявол, - выругался, поднимаясь на крыльцо. Языком потрогал корочку на верхней губе. После вчерашней стычки с братьями мне с таким лицом даже на работу не выйти.

У меня внеплановый отпуск.

И как же, черт возьми, все это не в масть.

Но по-другому не вышло бы. Несколько лет назад из-за обычной девчонки мы едва не забыли о том, что мы братья. И вот эта девчонка выросла, в женщину превратилась и ворвалась в мою жизнь снова.

Постучал в белую дубовую дверь и поднял на макушку солнечные очки. Отвернулся и огляделся по сторонам.

Май, духота, и особнячок наставника утопает в зелени. Центр города, и вид соответствующий - дома здесь старые, но аккуратные, хранят дух истории. Когда-то здесь, на углу, табличка висела, что в доме жил поэт или типа того, но когда обновляли фасад какой-то придурок ее закрасил.

Где ходит Лао?

В нетерпении надавил на звонок. Едва успел палец отнять, как дверь распахнулась. И на пороге вырос учитель - весь в белом. Лао сощурился на солнце, оценил мою разбитую губу. И молча отступил, впустил меня в продуваемый кондиционером холл.

Лао здесь принадлежат всего две комнаты. Обе небольшие и почти без мебели, вместо диванов - красные подстилки на полу. Низкий столик между ними. И окна, снаружи наглухо закрытые ставнями.

- С чем пожаловал? - спросил он, натерев руки маслом.

К цветочному запаху уже привык, жасмин и хризантема, кажется. Это меня успокаивает, ведь я знаю - здесь, в комнате Лао, я получу ответы на любые вопросы.

- Погадать, - ответил коротко и посмотрел на книгу Перемен, что лежит на столе перед Лао. Наставник привычно достал черный бархатный мешочек и высыпал мне в ладонь три серебряные монеты.

Я, как делал это уже много раз, зажал их в кулак и закрыл глаза.

Он сидит напротив, и я чувствую - Лаопялится на мою разбитую губу. Нервирует, ведь я всегда выгляжу безукоризненно, иначе и нельзя - этого мой статус требует.

Но сейчас мне плевать. И на статус, и на деньги, на семью и братьев, на должность губернатора, к которой я так упорно шел. Глаза закрыты, и в памяти четко рисуется образ маленького мальчика. Его зовут Гриша, и он вылитый я в детстве.

Неужели никто не замечает, не видит?

Это мой ребенок. Я уверен без всяких анализов. Нужны ли эти анализы? Все кончится плохо, понимаю это даже без гадания.

Есть еще Рита. Тот далекий предновогодний вечер в аэропорту, туалет и секс, позорно быстрый - результат моего воздержания. До сих пор помню популярную книжку и заявление, что секс длится в среднем одиннадцать минут. У нас с ней осталось еще десять минут.

Все у нас будет.

Не может не быть.

"Друг для друга созданы" - не набившая оскомину банальность. Это реальность моя, теперь и насовсем. Смысл жизни моей в ней и сыне.

Но с братьями хотелось бы решить вопрос мирно.

Получится?

На вопросе сосредоточился. Монеты от тепла моей кожи нагрелись. Шесть раз подбросил их в воздух, и шесть раз они, сверкая и кружась в танце, рассыпались по темной поверхности стола.

Несколько прямых линий и несколько прерывистых начертил на клочке бумаги и придвинул листок Лао. Тот пожевал губу и раскрыл книгу. Он может и не читать пророчество, ведь наизусть знает, значение каждой гексаграммы помнит.

Но это тоже ритуал, он держит паузу, время тянет. Я, напряженный, сижу напротив и жду.

- О чем ты спрашивал? - вдруг подал голос он и поднял глаза от страниц книги.

- А что? - вопросу его удивился. Первый раз за шесть лет он любопытство проявил.

- Плохое толкование, Арес, - Лао бережно закрыл книгу. Ладонью погладил мягкую кожаную обложку. - Проблемы?

- Есть немного, - усмехнулся. - Так что там? Плохие толкования были и раньше.

- Сейчас другой случай, - Лао поднялся и неторопливо двинулся вдоль комнатушки, босыми ногами словно прощупывая слой пыли, что собралась на полу. - У тебя в прошлом есть обязательство. Которое ты нарушил.

Договор с братьями на Риту - сразу понял и в очередной раз убедился в правдивости гадания. Ну как, как эти китайцы еще до нашей эры умели предсказывать то, что случится сейчас?

- Нарушил, было дело, - признал. - Чем мне это грозит?

Он помолчал, стоя у закрытого окна. А я прокрутил в мыслях пункты договора - не на бумаге их печатали, они в памяти выцарапаны, пером и кровью, как в сделках с дьяволом. Все эти годы я не забывал. Знал, что дал слово. И не кому-то, а братьям.

Может, и выдержал бы, не попадись Стрелецкая мне в клубе тогда, перед новым годом. Но то судьба была, и теперь...

- Ты лишишься всего, Арес, - голос наставника долетел до меня через мысли приглушенно, но четко. - Лишишься, если не отступишься. Единственный способ наказания избежать - затаиться. Ничего не предпринимать.

- Совсем ничего? - усмешка сама наползла на разбитые губы, и я поморщился. Резко поднялся. - Так не получится. Не тот момент. Мне останавливаться нельзя.

Ведь пока я буду в стороне стоять - ее и сына уведут у меня из-под носа. Промедление - смерть моя, проклятие, я до старости обречен буду мучиться, словно узник, цепями греметь, это так ясно, так просто, мне увидеть Риту стоило один раз, чтобы увериться - с другими женщинами не жизнь, а подобие, сотый слепой экземпляр, с оригинала сделанный.

- Через неделю загляну, - двинулся к двери.

- Ты не понял, Северский, - долетело мне в спину. - У тебя нет столько времени.

- То есть как? - машинально развернулся на эти слова. - Хочешь сказать, что я до следующей недели не доживу?

В моем голосе недоверие, на губах снова улыбка. Так люди смеются над фильмами ужасов, чтобы тревогу ослабить, заглушить страх. А страх я чувствую, он по коже ползет, шевелит волосы на затылке, и мне в этой душной комнате сквозняк чудится, словно налетевшим ураганом с особняка сорвало крышу, и там, на улице, дома и машины закручивает в снежный буран.

Да, у нас с братьями не все гладко. Но не убьют ведь они меня?

Такого не было в договоре.

- До следующей недели, - твердо повторил, глядя на Лао и вышел.

На улице никакого бурана. Солнце высоко в небе и жарит, как полчаса назад. Но едва я сделал шаг с крыльца, как возле самого уха оглушающе, громко просвистел ветер и врезался в выбеленную кирпичную стену у меня за спиной.

Какого черта?

Обернулся и тупо уставился на дырку в стене, на кирпич, что осыпается на крыльцо. В ушах звенит, я этого звука не слышал долго, казалось, забыть успел.

Но это был выстрел.

Отшатнулся в сторону и оступился на ступеньках, когда следующая пуля угодила в окно. Стекло брызнуло в стороны, а я будто оглох, я персонаж, что из жизни шагнул вдруг в немое кино.

Что, бл*ть, это за херня?

Обернулся и взглядом нашел черную сверкающую на солнце машину. Из окна высунулся незнакомый бородатый тип в надвинутой на глаза черной бейсболке, в руках у него пистолет. За рулем еще один мужик. И в салоне, кажется, тоже.

Третий выстрел - и прохожие с визгом рассыпались в стороны. Центр города, будний день, прорва народу...

Сука.

Замер на месте, пока эти мудаки обстреливали особняк учителя. Пуля за пулей врезались в закрытые деревянные ставни двух его комнатушек, а я просто стоял и будто спросонья, никак сообразить не мог, что мне делать.

Пальба прекратилась так же резко, как и началась. Где-то вдалеке ожила сирена. Бородатый убрал пушку, сдвинул бейсболку козырьком назад и крикнул:

- Арес? Севастиан передает доброе утро!

Он скрылся в салоне, и машина, взвизгнув шинами, развернулась. Она молнией метнулась в соседний двор, а я посмотрел на разбитые окна.

Решить дело с братьями миром?

Да я идиот.

Из-за Риты Стрелецкой только что на глазах сотни людей стрельбу устроили. Дом моего учителя, памятник истории. Это уже через час во всех новостях будет, у Севастиана мозги отшибло? Это лишь доброе утро, а дальше что? Нельзя забирать себе женщину и при этом пускать в ход оружие, какая же это любовь?

Наша фамилия одна из самых уважаемых в городе, мы с братьями давно изменились, стали честными бизнесменами.

Я думал и я ошибся.

Они хотят разобраться, как раньше, вернуться в прошлое, по головам шагать?

Ладно, вызов я принимаю.

И от Стрелецкой не отступлюсь.

Добрый вечер, девочки! Большое спасибо всем, кто дождался) продолжим?)

Глава 30

Глава 30

РИТА

Я слышу, как он ходит в соседней комнате. И не потому, что у нас дома картон вместо стен. Просто я, словно в детстве, сижу со стаканом в руках и прижимаюсь к нему ухом.

Муж по телефону говорит, до меня доносится его еле разборчивое бормотание. Чтобы расслышать Диму, пришлось окно закрыть, за которым устроили концерт птицы. И все равно, я не понимаю ни слова, знаю лишь, что муж уже проснулся.

На часах полдень. Никогда он так долго не спал. Будто от того, что он теперь ночует в соседней комнате у него сон наладился.

- Ну и пусть, - выговорила себе под нос и поставила стакан на тумбочку, рядом с графином. Соскочила с постели и прошлепала к шкафу, распахнула дверцы и уставилась на свои костюмы.

Сегодня я еду в офис и легкомысленное летнее платье не подойдет. Нужно что-то простое и в то же время строгое.

- Вот это, - пробормотала и вытянула плечики с белым сплошным комбинезоном. Гриша вечно с него хихикает потому, что комбинезон застегивается лишь на молнию сбоку и чтобы пойти в туалет нужно снять верх.

Но мне нравится ткань, мягкая и почти не мнется, к тому же, его мне мама подарила.

- Гол! - с улицы закричал сын, едва я распахнула окно.

Выглянула во двор и улыбнулась. Гриша в восторге от этого дома, кажется, что ему и компания для игр здесь не нужна. Сын весело гоняет мяч по зеленой травке и пинает его в беседку, которая служит воротами. Если бы мы остались в коттедже Северских - обязательно поставили бы ему здесь сетку.

Но мы не останемся.

Не в этой жизни.

Не на этой планете.

- Куда-то собираешься? - прозвучал с порога недовольный голос Димы, когда я уже переоделась и перед зеркалом собирала волосы белой заколкой-бантом.

- Гулять, - отозвалась глухо. Не люблю я все эти прически делать - пока соберу свою гриву во что-то приличное - руки перестаю чувствовать. Затекли. Но я продолжаю делать вид, что прической поглощена.

- Гулять, - эхом повторил Дима и прошелся по комнате. Он сел на постель, и в зеркале позади меня отразилась его фигура, крупная с широко расставленными ногами. Стрелки черных брюк такие острые, словно муж всю ночь у гладильной доски простоял, как какой-нибудь рабочий у станка на заводе.

- Гол! - снова сам себя похвалил на улице Гриша.

Дима посмотрел в окно, покрутил ремешок часов и выдал:

- Не пойму, с чего ты решила, Марго, что и дальше можешь мне врать. Я звонил в офис и знаю, что ты собираешься на работу, - его тон холодный, это просто лед с острыми краями, и у меня мурашки бегут по коже, а муж наверняка видит все эти пупырышки, покрывшие мои голые руки.

- А если на работу, то что? - развернулась и задрала подбородок. - Почему нужно отчитываться? Ты ночуешь в другой спальне. И мы теперь больше, как соседи, чем...

- Чего? - рыкнул муж и поднялся. - Соседи, Маргарита? Тогда я тебя сейчас по-соседски, как в фильмах для взрослых, нагну у подоконника, порву твой чертов костюм и стребую долг за проживание в моем доме. Ведь купил его я? Хочу взять оплату натурой и трахнуть тебя у окна.

- Ты что несешь? - машинально отступила от мужа и врезалась спиной в зеркало. От растерянности даже рот приоткрыла - столь дико было услышать от Димы подобное. Наша интимная жизнь за семью замками закрыта, словно грязная тайна. У нас все консервативно, ночью, без света, с обязательным душем до и после, и никаких разговоров во время, все по одной схеме, даже очередность поз.

- Так они с тобой разговаривали, такими словами? - вдруг спросил Дима. - И тебе нравилось. Так нравилось, что переспала со всеми тремя, - муж искривил лицо в брезгливой гримасе. И у меня на глазах, словно какой-нибудь маргинал, сплюнул прямо на пол.

- Ты что, верблюд? - не выдержала такого хамского отношения с его стороны. - Господи. Дима, - отвела глаза от плевка и торопливо схватила из шкафа пару красных туфель и красную сумку. - Ты вообще уже? У тебя крыша поехала.

- А у тебя не поехала? - он вырвал у меня туфли, когда я была уже у дверей. - Чем ты думала, Марго? У тебя же тут, - каблуком он легонько стукнул меня по виску, - пустота. Вакуум. Тебя трахнули эти трое, а ты...

- Ну все, - с силой оттолкнула мужа и выскочила из комнаты. На ходу крикнула. - Еще раз попробуешь так со мной разговаривать...иди и разговаривай так...

- С кем? - Дима за мной неотступно шагает. - Я неправду сказал, Маргарита? Не было такого? Ты же сама мне призналась.

- Это все равно не дает тебе право.

- Куда уж хуже, - Дима усмехнулся и двинулся за мной по лестнице. - Хотя, знаю. Хуже только, если бы они все трое тебя, одновременно. Фу. Мне даже вслух это сказать противно. Не то, что представлять. Понимаю, восемнадцать лет, в голове ветер гуляет и гнет единственную извилину. Но гордость какая-то должна была у тебя быть? Куда смотрел твой отец? Дочурка ноги раздвигает направо-налево, а он планы строит, как побольше денег спизд*ть? Да. Давно мне нужно было сделать это - почитать о твоей семье. Про отца мошенника, которого по всему городу с собаками искали. Ты обязана была обо всем рассказать до того, как я на тебе женился.

- Слышал когда-нибудь волшебное слово? Развод называется, - бросила дрожащим голосом. Забрала у мужа туфли и неловко их тянула. Слезы к глазам подступают, меня уже колотит почти. Дима будто не на пол харкнул, а меня оплевал, с головы до ног. Гаже мне было лишь когда Арес сунул свою визитку и сказал:

Приятно было потрахаться.

Вспомнила эту фразу и слез не сдержала. На крыльцо выскользнула, низко опустив голову, в сумке нашарила солнечные очки.

- Гриша, поехали! - позвала звенящим голосом и махнула сыну рукой.

- На чем ты поедешь, на велосипеде что ли? - идет позади Дима.

Не отвечаю, тормознула на полпути к воротам и жду сына.

- Ко мне повернись, - потребовал муж.

Резко обернулась.

В черных очках он свое отражение видит, но не мои глаза. Стоит, сунув руки в карманы брюк и качает головой.

- На правду не обижаются, Марго, - помедлив, Дима вытянул из кармана ключи от машины и сунул мне. - И не надо тут невинную из себя строить. Из-за чего ты сейчас оскорбляешься? Ничего плохого я не сказал.

- Пусть так.

- Тебе давно пора взрослеть.

- Слушаюсь.

- Ты думаешь, я с тобой шучу, Маргарита? - муж шагнул на меня, и я отпрянула в испуге. Не за себя, а за сына - Гриша подлетел к нам с широкой улыбкой.

- Куда едем, пап, играть? В парк?

- У папы дела. С мамой поедете, - Дима в ответ улыбнулся Грише, и я сощурилась, уставилась, с желанием забраться в его темноволосую голову и просканировать мысли. После всего, что он мне наговорил не может муж искренне улыбаться моему ребенку. Ведь Дима точно догадался, что отец Гриши кто-то из Северских.

Но Дима осторожно вытянул из моих пальцев ключи. Распахнул дверцу и помог Грише устроиться в детском кресле. Потом проводил меня за руль. И когда я, избегая его взгляда, села в водительское кресло, Дима придержал дверь.

- Ну что? - спросил он шепотом, заглянув в салон. - Обиделась? Рита, - назвал он меня ласково и дыхнул мне в лицо мятой. - То, что я говорю и делаю - все для твоего блага. Даже если мои слова резкие, если они тебе неприятны. А как еще? Такой человек, как твой отец - он не мог вырастить нормального ребенка. Я тебя не виню. Ты была девчонкой. Глупой, никому не нужной. Как сорняк на обочине. Но я хочу, Рита, чтобы ты осознала свою ошибку. И в воспитании нашего сына не допускала промахов. И никогда больше, слышишь, - за подбородок муж притянул мое лицо к своему, - никогда больше мне не ври. Понимаешь меня?

Кивнула, мне ничего больше не оставалось, эту пытку я хочу оборвать и побыстрее уехать.

- У тебя скоро день рождения, - напомнил Дима. Погладил меня по щеке. - И ты все равно получишь подарок. Пусть даже спим мы сейчас в разных спальнях. Я по-прежнему хочу тебя радовать. Что это еще, если не любовь, Маргарита? Пока мы были в Греции я думал, что сумел тебя воспитать. Но теперь вижу - еще есть пробелы. Ты должна научиться ценить мое к тебе отношение. Да?

Кивнула повторно.

- Я рад, что ты меня понимаешь, - теплыми губами он коснулся моих и выпрямился. Закрыл дверь.

Машина поползла к воротам, я прилипла к зеркалу и фигуре мужа, оставшейся позади. Дима машет рукой.

А мне хочется показать ему средний палец и только подтвердить его слова о том, что я веду себя, как ребенок. Меня душит обида, разве человек, который любит, станет говорить вот такое? Пусть это правда, пусть, но нельзя ведь так прямо, в лоб?

Чем я это заслужила?

- Едем в парк? - с заднего сиденья спросил сын.

- Нет, солнышко, на работу, - подмигнула ему.

Гриша разочарованно вздохнул.

- Ну перестань, - улыбнулась. - Заскочим ненадолго в офис. А потом в парк, - пообещала.

И наврала.

Всю дорогу у нас на хвосте висел знакомый до боли Кадиллак, который я не видела, кажется, целую вечность. За стеклом маячило наглое лицо водителя, полускрытое черными очками, как и мое.

А я глаз не могла оторвать от его машины. И в прошлое возвращалась на семь лет назад, в тот октябрьский вечер, в наш, теперь уже общий, коттедж. Там березы были голые и под ногами ковер из полусгнивших желтых листьев. Стылая мойка, этот Кадиллак, будто из топей вынырнувший, помощник отца в багажнике, связанный.

Я не проверила закрыты ли окна в машине. Пока пыталась отмыть ее устроила потоп.

И привлекла к себе внимание младшего Северского.

Сева специально пересел на свою старую машину. И преследует меня, заставляет, требует не выпускать его из памяти.

Но я не хочу. Мне уже хватило утренних разборок с мужем.

- Проклятье, - убрала очки в бардачок. И с этим человеком позволила себе побыть ребенком, приоткрыла окно и, не глядя, высунула руку со средним пальцем. Помахала им.

И вздрогнула от грубого окрика.

- Слышь, курица, охреневшая! Ну-ка, давай тормози у остановки!

Повернулась и взглядом наткнулась на красную иномарку в соседнем ряду. Бритоголовый водитель опустил стекло и сверлит меня взглядом. Машет татуированной рукой.

- Тормози, тормози!

- Простите, - спрятала палец. - Вы не то подумали! Это я не вам, а...

- Тормози, бля, я сказал, - перебил меня бритоголовый.

И я подчинилась. Но не его приказу, а чертову светофору, к которому мы так невовремя подъехали.

- Мама, - испуганно позвал Гриша.

- Все хорошо, - торопливо закрыла окно, с ужасом наблюдая, что водитель выбирается из машины и чешет к нам.

Боже мой. Ну что я за дура. Зачем надо было...прав был Дима, я не повзрослела до сих пор.

Бритоголовый поравнялся с моей машиной и грубо стукнул ладонью по стеклу.

- Открывай давай! - рявкнул он с улицы.

- Это я не вам! - от страха пот на лбу выступил. Ну и рожа - явный уголовник, на шее синяя наколка, ее узор прячется за воротом черной майки. - Это я Кадиллаку показывала! - призналась для убедительности и жестом показала себе за спину.

Посмотрела в зеркало.

Севастиан тоже вышел на улицу. Уверенным шагом к моей машине приблизился и остановился напротив разъяренного мужика. Что сказал Северский я не услышала, лишь вопрос бритоголового до меня долетел:

- Твоя что ли телка факами размахивает?

Севастиан кивнул. И я вскрикнула, когда тот, с размаху, зарядил Северскому кулаком в лицо. С Севастиана очки слетели, он пошатнулся.

- Что вы делаете! - надавила на кнопку, и стекло поехало вниз. - Я в полицию позвоню...

Мужик, не ответив, развязной походкой вернулся к своей машине.

- Ты зачем? Тебя просили? Ты...что уклониться не мог? Ты драться не умеешь? - высунулась в окно.

Севастиан поднял с асфальта очки. Свет на светофоре сменился, и плавно потек мимо соседний цветной поток авто. Нам засигналили, но я заставить себя не смогла с места сдвинуться, пока не уверюсь, что с Северским все в порядке.

Это же из-за меня он получил, из-за моей дурости и показывания средних пальцев.

- Ты как? - вытянула шею. - Покажи! Он тебя...

Севастиан повернулся.

Под его левым глазом налился здоровый фингал. Такой синий, яркий...не мог он за секунду...

- Зверь мужик. Чуть не убил, - пожаловался Северский и улыбнулся. Не обращая внимания на сигналы клаксонов и недовольных водителей он наклонился, оперся на мое открытое окно. - Видишь, какой синяк, Рита? Тормозни у остановки, плиз. Поговорим. Пожалеешь меня. Мне срочно надо, чтобы меня пожалели. Иначе разревусь. Это же из-за тебя мне врезали, - привел Севастиан убойный аргумент. - Это ты пальчики свои сладкие так неосторожно в окно суешь.

Надо уши заткнуть, чтобы голос этого дьявола не слышать, звуки патокой растекаются, невидимой липкой паутиной тянет меня к этому мужчине.

Я не могу.

Соберись, Стрелецкая.

Дима был прав.

Пересилить себя. Согнать мозги в кучу. Хоть таблицу умножения вспомнить. Начала бормотать под нос себе под удивленным взглядом Северского. И прояснилось.

Подняла глаза на Севастиана и присмотрелась.

- Синяк не только что поставили, - я плохо разбираюсь, но это интуиция, а Северский врет. - Ты зачем меня преследовал? От самого дома за мной следил?

- Может, все же до остановки прокатимся, а, любимая? - Севастиан кивнул на людей, что сразу за светофором у лавочек топчутся. И, ухмыльнувшись, добавил. - Нет, хочешь - давай здесь. Но тогда тут будет уже настоящая драка.

Лишь сейчас расслышала ругань и маты водителей, которыми те осыпают нас с Севастианом. Глянула в зеркало и дернулась, когда один из водителей покинул свою машину и двинулся к нам.

Боже, достаточно с меня приключений на этом перекрестке.

- Ладно, - быстро пообещала.

- Мама, какая драка, - с горящими глазами восхитился Гриша, когда я, спустя несколько секунд, затормозила у остановки. - Как в фильмах. Расскажу папе.

- Папе не надо, - сорвалось с языка быстрее, чем я успела подумать. Развернулась в кресле и виновато посмотрела на сына. Нельзя учить ребенка вранью. Дима в тысячный раз прав, я не должна воспитывать Гришу так, как воспитывали меня. - То есть...если хочешь - расскажи папе, конечно.

- О чем это? - в окне мелькнула физиономия Северского. - Здарова ковбой, - Севастиан белозубо, тепло улыбнулся Грише. - Как дела?

- Чего тебе? - выходя, ударила дверью Севастиана. Прикрыла ее и облокотилась поясницей, сложила руки на груди.

Так, таблица умножения...

М-м-м...

В задницу ее.

Взглядом невольно скольжу по мужскому лицу. И красноту вижу на скуле. Туда этот бритый водитель ударил. А фингал Северский раньше получил.

Независимый вид на себя нагнала, но сердце сжимается, не хочу смотреть на него избитого, мне словно самой больно, физически.

- Почему не уклонился? - спросила снова.

- Тогда бы ты не остановилась. А тут затормозила. Совесть в тебе заговорила, Стрелецкая. Ты вину свою почувствовала, что меня избили - а я этим воспользовался, - ответил Севастиан нагло, честно, с усмешечкой. Рукой оперся на крышу машины. И посерьезнел. - Короче. Не буду кота за яйца тянуть. Я с утра снял квартиру. И можем прямо сейчас поехать туда. На время, - слегка повысил он голос, не давая мне возразить и заговорил торопливо, насколько возможно при его заикании, - уладим вопрос с твоим мужем, я решу кое-какие свои дела. Это быстро, клянусь, Рита. Просто вы с сыном оставайтесь сейчас со мной. Мне спокойнее будет, если вы будете рядом. Ладно? Рит, согласна? Поехали? Поехали.

Глава 31

Глава 31

АРЕС

В офисе включил кондиционер и уселся за стол. Не хотел сегодня светить на работе разбитым лицом, но отец Лидии заявил, что после обеда прилетает. И что я обязан быть на месте.

Я новый губернатор. Но отца своей невесты послать не могу. Во-первых, я всерьез собирался жениться на Лидии и отношения с будущим тестем портить не хотел. А во-вторых, слишком уж крепко мы связаны с ним по бизнесу.

- Арес, - Лидия выросла в дверях. В руках держит синюю папку с документами. - Я не видела, как ты пришел. Почему трубку не брал?

Поднял лицо от монитора. Лидия взглянула на мою разбитую губу и ахнула.

- Господи. Что с тобой случилось?

- Хулиганы напали.

- А если серьезно? - она обошла стол и опустилась на него пятой точкой. Закинула ногу на ногу и черная строгая юбка задралась почти до бедер. - Ты из-за этого не хотел, чтобы я вчера приезжала? - она потянулась, длинными светлыми ногтями коснулась моей губы. - Бедный мой. Раненый. Кто это сделал?

Откинулся в кресле. Никогда не поверю, что жена Севастиана ей еще не доложила о том, что мы с братьями вчера подрались. Эта сплетня, наверняка, у нее и Юли самая обсуждаемая, как важная новость, что в каждом заголовке пестреет крупными кричащими буквами. И я тоже не против поговорить на эту тему.

И даже хорошо, что отец Лидии едет сюда. Пока не решил, как объяснить им обоим, что свадьбы не будет. И кольцо, которое на ее безымянном пальце поблескивает ничего больше не значит.

Но я не повторю ошибку братьев. Не женюсь. Сегодня вечером встречусь с Ритой. И увезу ее. Она и сын должны быть рядом со мной. А не с этим ее греческим придурком.

- Твой отец после обеда...- начал и осекся, когда дверь в кабинет открылась без стука и на пороге появились двое - один помоложе, в костюме. Второй усатый, с большим пивным животом.

- Арес Северский? - они оба на ходу достали удостоверения.

Черт.

- Вы по какому вопросу? - вспомнила о своих обязанностях Лидия и соскочила со стола.

- Выйди, я разберусь, - попросил ее.

Невеста поджала губы и молча шлепнула на стол папку с документами. Бедрами завиляла к выходу. Парочка проводила ее заинтересованными взглядами.

- Чай-кофе не предлагаю, некогда, - кивнул на диван. И растер лоб.

Этого мне только не хватало сейчас - оправдываться за бандитов, нанятых Севастианом. Уехать я оттуда успел до того, как примчалась полиция. И даже перед наставником не извинился. Но я все компенсирую ему, позже. Главное, что волнует меня - это решить вопрос с Лидией и ее отцом. И ехать за Ритой.

- Сегодня случилась перестрелка возле особняка. Дорожные камеры зафиксировали вашу машину, - сказал усатый, рассевшись на диване. - Почему скрылись с места происшествия.

- Что за перестрелка? Меня там не было, - качнул головой. В памяти перебрал знакомых, что остались в следственном комитете еще со времен моей службы.

Отмажусь. Да я ничего и не сделал. Оружия у меня не было, я не стрелял. А Сева за это ответит - не стоило развязывать со мной войну. Чем младший думал, когда своих бандитов ко мне подсылал?

- Вас там не было? - переспросил усатый и без спроса взял пульт от телевизора. Щелкнул кнопкой, и на стене вспыхнул большой плазменный экран.

Канал новостей. Знакомый особнячок, утопающий в зелени, моя машина. И я, как идиот, замер на крыльце и тупо смотрю на дыры от пуль в кирпичной стене.

Снимали на телефон, кто-то из прохожих. Диктор тараторит о том, что на нового губернатора сегодня было совершено покушение.

Твою ж мать, раздули-то...

- Ну так как? - полицейский выключил телевизор.

Следующие двадцать минут я повторял, что понятия не имею, кто в меня стрелял. Язык чесался указать на Севастиана и организовать младшему проблемы, но так нельзя. То, что в нашей семье - оно там и останется. А с братом я разберусь сам.

- У вас все? - на полуслове оборвав усатого, поднялся. - У меня назначена встреча.

Тот ответить не успел - дверь распахнулась. Какого-то черта все сегодня разучились стучать. Взглянул на гостя и поморщился - отец Лидии зашел в кабинет уверенно, как в свой собственный, на меня бросил холодный взгляд.

- Арес, проводи гостей, - приказал мне.

- Мы не закончили, - поднялись полицейские. - Остались кое-какие вопросы. Завтра с утра приезжайте в отделение.

Они вышли, и Роман Емельянович с удивлением уставился им вслед.

- Что у тебя делали полицейские?

- Ерунда.

- Это ты моей дочери будешь сказки рассказывать, - он уселся в кресло напротив и положил ногу на ногу. Посмотрел на меня в упор. - Что случилось?

- Это к нашим делам не относится, - отрезал.

- А с губой что?

- Упал.

Тот хмыкнул. Достал из нагрудного кармана сигару. Задумчиво помял ее в пальцах и выдал:

- Ладно. Потом разберемся. Я по-другому поводу прилетел. С новым назначением тебя уже по телефону поздравил. Теперь и жениться пора. В ЗАГСе были уже?

Пожал плечами.

- А чего тянешь?

- На счет этого я тоже хотел поговорить, - придвинулся. Перевел взгляд на сотовый, когда экран вспыхнул входящим звонком и выставил вперед палец. - Секунду. Да, Гела.

- Господи, Арес, - на том конце заохала мама. - Только что видела новости...Где ты находишься? Я еду к тебе.

- Все в порядке, - заверил вполголоса и встал из-за стола. Отошел к аквариуму в углу кабинета и костяшками слегка постучал по стеклу, распугивая оранжевых рыб. - Вечером заеду к тебе.

- Это Гела там? - спросил Роман Емельянович. - Передай матери, что семи приглашаю всех в ресторан. А сейчас дуйте с Лидией в ЗАГС, подавать заявление.

- Я перезвоню, - сбросил вызов и отключился. Повернулся на отца Лидии.

За окном воет сигнализацией чья-то машина, мы играем в гляделки.

Этот человек далеко не дурак, иначе не достиг бы таких высот. Да я и не скрываю, мысли мои у меня на лбу написаны - не будет ЗАГСа и свадьбы, и, похоже, что наши общие дела с Романом тоже к концу подошли.

- Не будет свадьбы, - произнес вслух.

Тот помолчал. Щелкнул зажигалкой и сунул в зубы сигару.

- Объяснись, - невнятно потребовал.

- Я занят! - отозвался, когда в дверь постучали.

Но створка приоткрылась и в проеме показалась светловолосая голова Лидии.

- Пап, извините. Арес, там твоя машина...

Нахмурился, прислушиваясь к вою сигнализации. В несколько крупных шагов приблизился к окну и распахнул его.

Отсюда видно стоянку и мою тачку. Она и орет сейчас, мигает фарами. Но внимание привлекает не шум, а надпись красными буквами на лобовом стекле:

"Нравится? Это только начало".

Севастиан? У брата детство в заднице заиграло, после пальбы записочки мне оставляет, как в школе. Ему жить скучно?

В раздражении захлопнул створку. Постоял, ладонями опираясь на подоконник.

В том, что это начало - я и не сомневался. В том, что найду методы справиться с братом - тоже.

Но все это дерьмо отвлекает, у меня времени нет выяснять отношения. С Лидией объясняться, с ее отцом. С полицией. Я мозгом и телом рвусь к женщине, которая живет в доме на Черном озере, носит теперь элегантные платья и каблуки, за руку водит сына.

А улыбается так же, как раньше - чуть застенчиво, завораживающе.

Верно. Сначала нужно забрать Риту. А потом заниматься своими проблемами.

- Мне срочно отъехать надо, - двинулся к выходу. Обогнул Лидию и вышел в коридор, не обращая внимания на окрики Романа.

Глава 32

Глава 32

РИТА

Когда подъезжали к дому Гриша вовсю сопел на заднем сиденье. Остановила машину напротив крыльца и обернулась.

Будить жалко. Сначала сын мультики смотрел в офисе, пока я работала. А потом, как и обещала, мы с ним вдвоем рванули в парк. Гуляли и играли несколько часов, заходили в кафе перекусить.

Телефон разрядился. И, наверное, муж провода оборвал, пытаясь до нас дозвониться.

Огромные окна светятся, хотя еще даже не стемнело, и этот свет мне о том дне напомнил, когда я в первые оказалась в этом доме. Тогда все готовились гостей встречать и точно так же всюду горел свет.

Откинулась в кресле и прикрыла глаза.

Улететь до конца недели не получится, и лайнер отправится покорять океан без нас. Но мы с Гришей можем прилететь позже, встретим круиз в каком-нибудь порту. И для этого нужно с Димой помириться, иначе он нас не отпустит.

Снаружи хлопнула дверь, и я вздрогнула, распахнула ресницы. Муж появился на пороге с таким мрачным лицом, словно его там взаперти держали годами, и вот он вырвался на свободу. Дима сбежал по ступенькам. Рывком открыл дверцу моей машины и сухо спросил:

- Где была?

- В офисе, а потом в парке, - оглянулась на сына. - Гриша набегался и уснул. Может, перенести его...

Засобиралась выходить, но муж так шандарахнул дверью, что едва пальцы мне не прищемил. Он обошел машину. Молча забрал на руки спящего Гришу и двинулся в дом.

- Телефон разрядился, - сказала виновато, скользнув следом за ними к крыльцу. - Я не сразу заметила. Когда домой собиралась хотела тебе позвонить. А сотовый не работает.

- Хватит врать, Маргарита, - отозвался он с раздражением.

- Почему я вру?

Зашли в дом. Дима понес Гришу наверх, а я замешкалась в холле. Справа висит огромное зеркало, и мое отражение в нем искажено, как в комнате страха, гладкую поверхность рассекает сеть трещин, словно в зеркало чем-то швырнули с размаху.

- Что тут было? - напряглась и следом за Димой шагнула на лестницу. Пока была в офисе удалось голову забить работой, а после мы с сыном гуляли, и я тоже смогла отвлечься. Сделать вид, что ничего не происходит и не было того скандала на дороге. После которого мы с Севастианом больше часа проторчали на остановке.

Я ведь поверила, что Северский, всерьез предлагает уехать с ним. Не шутят такими вещами, да и нельзя врать и при этом смотреть так честно, с надеждой. Он хотел забрать нас с сыном, а я хотела согласиться.

Дура. Это самоубийство. Сколько еще я буду танцевать на проклятых граблях?

- Иди в спальню, - приказал Дима, когда уложил Гришу на постель.

- Его раздеть надо, - попыталась поспорить, но муж накрыл сына одеялом и двинулся на меня, подтолкнул в коридор.

- Потом.

- Ты теперь всегда так будешь? - спросила, сдерживаясь. Изнутри злость поднимается на это его обращение, словно нельзя иначе. - Пихать меня, разговаривать, как с преступницей?

- А кто ты, Марго? - он открыл дверь в мою спальню. - Неверные жены тоже в своем роде преступницы.

- Да с чего ты взял-то? - резко развернулась. Я сама слышу, как мой голос дрожит, но сделать ничего не могу, перед глазами разбитое зеркало и я догадываюсь, для этого провидицей быть не нужно.

Севастиана я послала. И он приехал сюда. Они с Димой поругались...

- Если бы ты не давала поводов - шлялись бы твои родственнички в наш дом? Еще и побитые. Друг друга разукрасили, из-за тебя? Я просто не понимаю, откуда в них столько наглости, почему они думают, что им это позволено? Я твой муж или клоун? Я похож на клоуна, Маргарита? - он говорит спокойно, но чувствую - взорвется вот-вот, его глаза блестят от возбуждения, и я теряюсь.

Раньше мы с Димой не ссорились. И я не знаю, как мне себя вести. Дима трет подбородок, а я уставилась на его руку с разбитыми костяшками. И будто фильм смотрю, вижу его и Севастиана в холле, а потом за младшим Северским закрывается дверь. Дима размахивается. И его кулак врезается в зеркало.

Северский ведь понимал, что мне влетит от мужа? Зачем он дразнит Диму, что у него в голове?

- Иди помойся сначала, - Дима достал из шкафа чистое полотенце и швырнул мне. - А потом поговорим.

- Без душа с тобой разговаривать нельзя? - хмыкнула. - Не сходи с ума. Что это за грязные намеки?

- Этот твой губернатор с ноги к нам домой врывается, а я с ума схожу?

- При чем тут...- осеклась. Прижала к животу полотенце.

Молчим, Дима сверлит меня потемневшим взглядом, и так тихо, гнетущая пауза перед громом, мне сказать что-нибудь нужно.

- Губернатор - это старший, - напомнила.

- Я в курсе.

- Это он приезжал сегодня?

- А ты другого ждала? Ах да, их же там целых трое, на выбор, - показалось, что Дима сейчас опять сплюнет на пол, как утром - на его лице застыло брезгливое выражение. Но муж развернулся и отошел к двери, толкнул створку. - Иди помойся, Маргарита, - повторил.

Шагнула мимо него в душ и щелкнула защелкой. Бросила полотенце на раковину и пустила воду.

Не буду я мыться, хотя после парка не помешает. Но из принципа не хочу. Что он себе позволяет? Намекает, что я с кем-то переспала. И это унизительно, я ведь не одна была, а с Гришей.

А даже если бы одна - это бы ничего не поменяло, я же не спятила.

Услышала, как дверь хлопнула и приоткрыла створку, высунулась в спальню. Димы в комнате нет - и я вышла, посмотрела на открытый шкаф, на свою одежду.

Нет, собрать вещи и уехать я не могу, проблему нужно решать, а не бежать от нее. Но вот в гости к отцу с ночевой мы с сыном поехать можем. Дима как раз за это время успокоится.

Все будет хорошо.

Глава 33

Глава 33

Из его спальни доносится звук работающего телевизора. Диктор болтает так громко, словно Дима оглох вдруг, и я возмутилась себе под нос.

Гриша же спит.

Толкнула дверь в комнату и остановилась на пороге, руки сложила на груди. Хотела повторить свою язвительную шутку про глухоту мужа, но бросила взгляд на экран. И прилипла к нему.

Передают новости о какой-то ужасной стрельбе, что случилась сегодня в центре города. А в углу экрана фотография Ареса и диктор докладывает, что утром на нового губернатора было совершено покушение.

- Черный пиар тоже пиар, - долетел до меня комментарий Димы. - Твоему родственничку так скучно живется, что он любыми способами внимание к себе привлекает. Позер.

Машинально шикнула на Диму, боясь пропустить хоть слово из новостей. Приблизилась к постели и села, нащупала пульт и добавила громкость.

- По этому новому губернатору тюрьма плачет, - снова высказался Дима.

Подалась вперед и закусила губу.

На экране мелькнула короткая видеозапись, там фигура Ареса на ступеньках белого особнячка, он вполоборота стоит и смотрит дыру от пули в кирпичной стене.

Святые котики.

Я так и знала.

Не завязали они за семь лет со своим бандитским прошлым и никогда не завяжут, все эти престижные машины, их дорогие костюмы, культурные выставки в галереях и строительство домов для счастливых семей - мишура все это, фальшивка, просто красивая картинка, а за ней притаилось зло.

Эти трое какими были такими и остались.

Я вижу.

Но я люблю и не разлюблю никогда. Сердце в груди подпрыгивает и в горле бьется от мысли, что кто-то из Северских пострадать может. Кажется, я просто слягу в тот же миг, если хоть с одним из них что-то случится.

- Маргарита, - позвал муж, и я слышала его голос краем уха, но от экрана оторваться не смогла.

А в следующую секунду Дима рявкнул по-гречески. Выхватил из моих рук пульт и швырнул его на пол, с тумбочки сорвал светильник...

Съежилась и закрылась руками, ожидая, что муж запульнет им в меня. Но светильник полетел в телевизор, и громкая болтовня диктора, наполнявшая спальню, смолкла. Вместо нее зазвучал грохот, словно гром ударил, и вспышка сверкнула, от которой можно ослепнуть. Телевизор на стене покачнулся, но не упал.

По черному экрану в стороны паутиной расползлись серебристые трещины.

Тишина. Я слышу, как муж рвано, со свистом, дышит. Закрыла ладонью рот и не шевелюсь, снизу вверх уставилась на него.

- Телевизор, кажется, сломался. Да, Рита? - спросил он тихо, спокойно, словно не сам только что расколотил экран светильником. Руками в бедра уперся и усмехнулся на белые осколки, усеявшие пол. - Жаль, не досмотрели. Интересно было. Думаю, этот дом проклят, любимая. Вещи летают, словно птицы, ты видела?

Он спрашивает серьезно, смотрит на меня пристально, и мне так жутко, кажется, я с ума схожу.

- Надо переезжать, - сам себе кивнул Дима. - Энергетика здесь плохая, как говорится. Наверное, прошлые хозяева были убийцами детей. Не иначе. Согласна? Северские - зло, - повторил он мои же собственные мысли.

Муж резко развернулся и вышел из спальни. Мне слышно было, как он вниз спускается быстро, будто бегом. Громко хлопнула входная дверь.

А потом в открытое окно долетел шум двигателя, шорох шин по гравию, ворота сбрякали.

- Господи, - отняла руку ото рта и поднялась. Ноги ватные, в висках голос Димы стучит и его кошмарное заявление про убийство детей.

Он рехнулся.

Похлопала себя по щекам, приводя в чувство. Выскочила из спальни и ворвалась в комнату сына.

- Мама, - Гриша сидит в постели и трет глаз. Еще бы он не проснулся от такого грохота. Он вцепился в одеяло и косится в окно, словно вся опасность оттуда идет, а дом - наша крепость. - Где папа?

- Папа уехал, - отбросила одеяло и подняла сына на руки. - И мы с тобой сейчас тоже поедем. К дедушке. Хочешь к дедушке?

Свободной рукой достала Гришин рюкзак, но тут же запихнула его обратно под кровать. Некогда собирать игрушки, муж спятил и если он сейчас вернется - даже думать не хочу, что может случиться. Разве нормальный человек, после того, как разбил телевизор, способен голосом владеть и разговаривать так спокойно?

Что с ним случилось? Если это ревность, то Дима помешанный.

- Хочу к дедушке, - согласился сын и обнял меня за шею. - А где мой пистолет?

- Пистолеты завтра купим новые, - пообещала.

Мы в вышли в сумерки и дверь я не заперла, словно мы в гостях были или в магазине. Торопливо прошла по дорожке до ворот, крепко прижимая к себе сына. Остановилась и прислушалась к тому, что творится снаружи.

У кого-то из соседей играет музыка, ветер доносит смех и мужские голоса. Наш дом на окраине, у самого озера, последний. И если услышу, что едет машина - точно к нам.

Никого нет, кажется.

Щелкнула задвижкой и распахнула калитку, вывела Гришу за ворота. В сумке нашарила телефон.

- А где машина? - Гриша огляделся.

- Вызовем такси. Но прогуляемся до шлагбаума, хорошо, солнышко? - взяла сына за руку и потянула в сторону выезда из поселка. - Машина подъедет туда. И мы сразу рванем к дедушке.

На ходу заказала такси. Прошли первый дом, за ним второй, тот, где праздник и музыка играет. Гриша завороженно уставился на гирлянды, что виднеются над воротами, они освещают верхушки деревьев и сад соседей тонет в оранжевом мареве.

- Мам, а что там? - ткнул пальцем сын.

- Гости, наверное, - улыбнулась.

- А у дедушки будут гости?

- Надеюсь, нет, - пробормотала себе под нос.

Я и без того представляю, каким взглядом посмотрит на меня Гела. Но сейчас мне на жену отца плевать. Мы все равно поедем к папе. Не в гостиницу. Папин дом - он и мой тоже, а Гела пусть ко всем чертям проваливает, если ей что-то не нравится.

Мы уже подходили к шлагбауму, когда он открылся, и в поселок зарулила темная машина. Сощурилась, пытаясь различить человека за рулем, но свет фар ударил прямо в лицо, и я ничего не разобрала.

Крепче сжала ладошку сына в своей руке, мысленно взмолившись: кто угодно, только не муж.

Машина медленно проехала мимо, словно водитель рассматривал нас, как на сцене. И плавно затормозила.

Хлопнула дверь.

А потом прозвучал хрипловатый мужской голос:

- Эй, сестренка, гуляете? Вечерами прохладно. Поехали лучше покатаемся. Покажу сыну город. Григорий, вечер добрый. Прыгай скорее в машину.

Глава 34

Глава 34

ТИМ

Ее улыбка похожа на рай - как-то так поется в попсовой песне. Я никогда не отличался любовью к романтике, знаю лишь про волчицу и волка, которые вместе остаются до конца.

Животные зачастую преданнее людей.

- Вы так и будете по очереди кататься сюда? - Стрелецкая от растерянности выпустила ладошку сына. Спохватилась, когда Гриша поскакал к моей машине и рванулась за ним, но я преградил ей путь.

- Правда, холодно, - удержал ее за руку. - Пусть сын посидит, погреется.

- Он тебе не сын.

- Как скажешь. Но подбросить-то вас можно?

- Подбрось жену, - Рита высвободила руку из моих пальцев. - И остальным передай. Хватит меня преследовать.

Поморщился.

В том, что братья времени не теряли и сегодня караулили мою женщину по подворотням - не сомневаюсь. Я и сам поступил бы так же, ведь счет, как на бомбе, идет на минуты.

Только я не мог.

После вчерашней стычки дома у Севастина пришлось ехать в клинику. Я всего лишь разнимал братьев. Понятия не имею, кто из них врезал мне.

Но ребро все равно сломано.

Прописан гребаный постельный режим.

И это засада.

- Из-за вас у меня серьезные проблемы с мужем, - продолжает Стрелецкая. - Из-за тебя мы поселились в этом проклятом коттедже, в этом ужасном поселке, - она сложила руки на груди и пытается выглядеть строгой, лоб собраласкладками и подбирает слова. - На каком языке до вас всех донести - хочу, чтобы вы отвалили.

- Попробуй на греческом, - усмехнулся и оперся ладонью на капот.

Черт, как стоять тяжело. Я из клиники ради нее сбежал и услышать ожидал вовсе не это. Знаю - врет. Не может она так думать, ничего она не забыла, взгляд ее вижу, и его ни с чем не спутать, ведь я сам смотрю так же - жадно, каждую черточку в ней изучаю.

Она до сих пор меня любит. А муж - это временно.

Я знаю.

- У меня сын, и мне все это не нужно, - она сощурилась, пытаясь сквозь стекло различить Гришу, что обосновался у меня в салоне. - Я сегодня видела новости. Обстреляли Ареса, прямо в центре города. Вы трое только вид делаете, что изменились. На самом же деле - продолжаете заниматься своими грязными делами. И мне по барабану, ясно? Но не впутывайте меня и сына.

- Я к этому отношения не имею, - заверил и незаметно нащупал в кармане пиджака пузырек с обезболивающими. Выжрал сегодня почти всю упаковку, но чертова боль не унимается, если будем стоять здесь - позорно упаду прямо у нее на глазах. Под ноги ей. - Это Севастиан причастен к обстрелу, - безжалостно сдал младшего брата.

Да плевать. Все средства хороши в любви. Нахрена мне его покрывать и оставлять этим двоим какие-то шансы?

Я борюсь за себя и за нее. И за Гришу.

- У Севы и Ареса недопонимание, - улыбнулся и выщелкнул в рот капсулу. Поморщился от горечи, что сразу разлилась по языку и проглотил таблетку. - Лично я давно завязал с оружием. Со мной ты и Гриша будете в безопасности, клянусь. Садись в машину, - заметил, как она дрожит.

Ветер теплый, но меня самого морозит. От таблеток в голове сгустился туман, рулить я, пожалуй, не смогу.

- Хочешь, сама поведешь? - предложил. - Если боишься, что я вас завезу в свое логово и запру там - садись за руль сама, Рита. Рит?

Она закусила губу, думает.

В кармане пиджака разрывается музыкой мой телефон, мы оба на эту назойливую пищалку не обращаем внимания.

Хотя, этого звонка я жду с обеда. Мне надо ответить. Арес нарушил наш договор и не одному Севастиану это не понравилось. Мне тоже.

В жизни Ареса уже начинается пизд*ц, и я сам сегодня приложил к этому руку.

Ответить надо.

Только сейчас болт я клал на войнушку с братьями, с трудом держусь на ногах и глаз не отрываю от Риты. Если выбирать между любовью и местью - я всегда выберу первое. Любовь - чувство светлое, оно любые раны залечит, в сильный шторм выстоит, от пули закроет.

Спасет от любой херни.

- Поехали, - повторил настойчиво. - Куда вы собрались?

- К папе в гости, - наконец, ответила она, когда музыка в моем кармане смолкла. Рита потопталась на месте, суетливо поправила сползшую с плеча лямку белоснежного комбинезона и кивнула. - Ладно. Но я поведу. И как только мы приедем к папе - ты сразу уберешься оттуда. Не останешься на ужин, не напросишься ночевать.

- Добро, - улыбнулся и усилием отлип от машины.

Главное - она согласилась. А дальше мы разберемся, кто останется ночевать, а кто нет.

- Мама, смотри! - в открытое окно высунулись детские ручки. Гриша сжимает какой-то предмет, в темноте вижу очертания черного...сын в восторге выкрикнул. - Тяжелый! Настоящий!

- Что там у тебя? - Стрелецкая с любопытством приблизилась к окну.

А меня пот прошиб, когда я понял, что именно Гриша держит в руках. Я, идиот, думал, что плохо мне из-за сломанного ребра.

Бл*ть.

- Отойди, - с силой дернул за руку Риту и неловко выступил вперед. - Григорий...

- Настоящий пистолет, - захлебывается Гриша. Вертит в ручках мою пушку и улыбается во весь рот. - Мама, я хочу стрелять!

Она замерла, словно ее ударили, когда она этого не ждала. Ощутил, как по ее руке дрожь пробежала, будто от тока, как тонкие пальцы вмиг стали ледяными.

- Гриша, положи немедленно, - деревянным голосом потребовала Рита.

- Григорий, дай это мне, - потянулся к пистолету. - У меня там еще есть, в багажнике. Другие. Круче, чем этот. Будешь смотреть?

- Да!

Вытянул оружие из маленьких пальчиков и понял, что совсем не дышал, страх с головой накрыл, холодный и липкий, под ним отступила даже боль в ребрах.

Я придурок. Сраный говнюк. У меня крыша съехала от таблеток, мне лоботомия нужна. Как я мог забыть про пистолет?

Мои мысли озвучила Рита. Она выхватила пушку и рванула меня за пиджак, потащила от машины в тень деревьев и выкрикнула:

- В безопасности мы с тобой, говоришь? У Севы и Ареса недопонимание, а ты хороший?! С оружием давно завязал?! Ты моего сына в эту машину посадил, ты больной? Господи! Господи, какие же вы все...скоты и сволочи, вам же ничего не важно, кроме вас самих! - она ткнула дулом мне в ребра.

Не упал лишь потому, что боль разлетелась по всему телу, словно мне сразу, в руки и ноги острые крюки впиваются, чтобы потом кто-то свыше за ниточки меня подвешал, как марионетку.

- Не смей, не смей больше к нам подходить, ты понял, Тим? - она в сердцах швырнула пистолет мне под ноги. - Иначе - клянусь! Я тебя сама убью.

Она оттолкнула меня с дороги, подбежала к машине. Забрала из салона сына и с ним на руках быстрым шагом рванула к шлагбауму. Фары осветили ее фигурку, такую хрупкую, в белом комбинезоне.

А я остался стоять на обочине, в тени дерева. И понял одно:

Она не шутит, пойду сейчас за ней - и Стрелецкая свою фамилию оправдает.

Застрелит меня.

Глава 35

Глава 35

РИТА

- Впустишь? - спросила, когда папа открыл дверь.

Он тут же посторонился с дороги, рассеянно поправил на шее очередной платок - наверняка, подарок Гелы.

Он снова в яркой, молодежной рубашке. От аккуратной бородки даже на расстоянии пахнет терпкими духами.

И я все это отмечаю машинально, словно не здесь нахожусь, словно мне сон снится, очень странный, из которого я вот уже семь лет столько ночей подряд не могу выбраться.

Подонок Тим.

Злость на Северского гнала меня до дома отца, будто кто-то сзади стоял и стегал меня по спине кнутом.

Он точно больной. Как, вообще, можно было додуматься оставить в машине оружие без присмотра и позвать туда моего сына? Чего он добивался? Где его мозги?

- Рита, дочка, - папа захлопнул дверь и потянулся, осторожно забрал у меня из рук Гришу. - Здрасьте, - сказал он ласково, с любовью глядя на внука. - Почему такой большой и у мамы на ручках? Маме тяжело.

- Я хотел сам идти, - Гриша насупился.

Сын считает себя взрослым. И не любит, когда я обращаюсь с ним, как с младенцем, на руках его таскаю или тискаю при Диме. Дима вечно укоряет, что я не права, что у нас парень, а не девчонка и мне так себя вести нельзя.

"Маргарита, может, ты розовый бант ему купишь?" - мысленно передразнила Диму и вздохнула.

- Ты один? - спросила у папы и скинула каблуки с уставших ног. Взглянула на домашние туфли Гелы, украшенные черными помпонами.

- Гела в ресторане, отец Лидии пригласил. Пойдем, пойдем, Григорий. Голодные? - папа повел Гришу по коридору, болтая на ходу. - Отец Лидии сегодня прилетел. Приглашал нас к семи часам. Похоже, дело касается свадьбы. Давно пора.

Ощутила болезненный укол в грудь и поморщилась.

Свадьба.

Значит, Арес все же решил жениться. Но при этом несколько часов назад заявился к нам домой, довел моего мужа...

Они специально, они все делают специально, они захотели разрушить мою семью, мое счастье. И у них получилось, Дима сегодня слетел с катушек, я сбежала из дома...

- А ты новости видел про перестрелку? - в глазах защипало, и я заморгала, быстро-быстро, прочь отгоняя ненужные мысли.

Мне не должно быть дела до Ареса и его свадьбы.

- Ужасно, - отозвался папа, когда мы прошли в кухню. Он отодвинул стул для Гриши и тепло ему улыбнулся. - Сейчас что-нибудь разыщу в холодильнике. Гостей не ждали, но ужин сообразим. Покушение на губернатора, - перескочил он на тему Северских, - даже не представляю, кто такой бессмертный.

Зато я представляю.

Имя ему - Севастиан.

Медленно опустилась на стул напротив Гриши и вытянула под столом ноги. Побарабанила ногтями по колену.

- А почему в ресторан не всю семью пригласили? - не удержалась от вопроса, наблюдая, как папа исследует запасы холодильника. - Ведь вы с Гелой женаты. А тебя не позвали?

- Звали, да у нас тут сантехника забарахлила, - папа достал кастрюльку и поднял крышку, принюхался. - Мясо тушеное, - сообщил он, повернувшись к Грише. - Будешь?

Сын кивнул.

- Картошку надо почистить, - засуетился папа. - Вот, ждал сантехника. Сам-то я, знаешь...не силен.

Невольно хмыкнула.

До сих пор трудно поверить, что папа с Гелой живут здесь одни и сами управляют хозяйством. Помню, что в нашем доме вечно ошивались толпы народа. Помощница по хозяйству, водитель, охрана...Помню, как бежала отсюда, прихватив семейные фотографии.

И угодила прямо в дом Северских.

- А братьев Арес не пригласил на торжество?

- Пригласил, конечно, - папа стоит спиной к нам. И, повязав на пояс кокетливый, с рюшами, фартук, чистит картошку. - Там все в ресторане. И Тим, и Севастиан с женами. Надо было и вас позвать с Димитрием, - спохватился папа и повернулся. Виновато посмотрел на меня. - И, правда. Познакомились бы. Отец у Лидии - большой человек.

- А ты маленький? - вполуха его слушаю. Смотрю на Гришу.

Сын откинулся на спинку стула, ногами болтает в воздухе, он с интересом уставился на деда - ему здесь все любопытно.

- Почему вы поженились? - перебила увлеченную папину речь. Тот замер с ножом и картофелиной, неуверенно уточнил.

- С Гелой?

- Ну не с мамой же.

Он продолжил заниматься ужином. Молча. Он не поворачивается, его спина напряжена, словно он решает, о чем можно мне сказать сейчас.

А меня очень давно волнует этот вопрос. Его любимая жена семь лет назад хотела продать меня с аукциона, которые устраивала в своем невозможном доме каждую неделю.

А папа женился на ней. И если это не предательство, то что?

- Знаешь, - он открыл кран. Сполоснул клубни, и пока шумела вода, молчал. Вздохнул и повернулся. - Рита, ты же помнишь в каком я был положении? Северским я должен был крупную сумму. Плюс, мне грозила тюрьма. А Гела - она...в общем, у нас как-то все закрутилось. Я же не мог ждать твою маму до старости?

- При чем тут мама, - цокнула. - Ты говори, как есть. Решил жениться потому, что надеялся, что Арес тебя отмажет от тюрьмы. И плевать тебе было, что пока ты бегал и прятался - меня они тоже преследовали. И даже убить могли.

- Никто бы тебя не убил, Рита, - он вздохнул снова. Метнул взгляд на Гришу и охнул. - Ах, что же это мы. Ребенок сидит и все слушает. Дочка, ну...ты не права. Здесь не только расчет, я люблю Гелу. Ты вот Димитрия любишь. А я Гелу. Ты бы мужу все простила. Так и у меня с женой.

- Понятно, - вяло отозвалась и, подражая Грише, качнулась на стуле. Отвернулась от папы, который отошел к плите и уставилась в черный квадрат окна.

В ресторане полным ходом идет гулянка, все поздравляют Ареса и эту его Лидию. Все счастливы, у всех все хорошо. А мы сидим здесь с сыном, и кухня эта чужая, и дом, и не нужны мы никому, даже папе.

Зачем мы вернулись?

Не сразу заметила гул двигателя снаружи, не обратила внимания, что папа подошел к окну. Встрепенулась лишь, когда хлопнула входная дверь.

- Гела вернулась? - едва не упала со стула, на котором продолжала качаться и схватилась руками за стол. - Быстро они...

В коридоре шаги. Гриша с любопытством привстал на месте. Из арки прозвучал низкий мужской голос.

- Роман, ты дома?

И следом в проеме вырос его обладатель - новый губернатор.

Новоиспеченный жених.

Глава 36

Глава 36

- Я приезжал к тебе сегодня. Твой муж все знает о нас?

Вопрос прозвучал так интимно, словно между мной и Аресом до сих пор что-то есть. Будто мы любовники. И скрываем от Димы общую тайну.

Молчу.

Я уже поняла - разговаривать с Северскими бесполезно. Они не слышат того, что я пытаюсь донести. От них у меня одни проблемы - такое просто не укладывается в самоуверенной башке ни у одного из них. Они мнят себя подарками, точно думают, что любая счастлива будет видеть рядом с собой человека с этой проклятой фамилией.

- Может, поговорим? - он придвинул стул ближе.

Покосилась на сына, что сидит за столом напротив.

Гриша терпеливо ждет обещанный папой ужин и смотрит на нас. Минут десять прошло с того хлопка входной двери, и все эти десять минут Арес сидит рядом и не бросает попыток вытянуть из меня хоть слово.

- Рита, ну это же глупо, - старший Северский откинулся на спинку стула. Устало потер лицо. - Раз уж мы встретились здесь, то можем поговорить.

- Где же там дедушка, - сделала вид, что не слышу его и вытянула шею, выглядывая в арку.

Папа бросил ужин сразу после звонка Гелы. Извинился и вышел. И до сих пор трещит по телефону с мамашей Ареса.

Как же меня достала вся их семейка.

Лучше бы поехали с сыном в гостиницу.

Точно ли это лучше - я уже сама не знаю.

- Знаю, ты злишься, - продолжил Арес, наплевав на мое молчание. - Но тогда, семь лет назад. Я не приехал к тебе не просто так. Были серьезные причины.

Этим заявлением он ничего не добился.

Усмехнулся.

И тут вдруг его рука под столом нагло легла на мое колено.

- Ты обалдел? - шепнула, дернувшись, слегка повернулась к нему. - Убери это.

- Так ты со мной разговариваешь? - он слегка улыбнулся разбитой губой. - И даже посмотрела на меня.

Я смотрю. И уже не хочется отворачиваться. Мы сидим близко, его ладонь сжимает мое колено. На плите тихо булькает кастрюлька с картошкой, пахнет ужином, и кухня знакомая, и этот мужчина тоже какой-то родной, близкий.

Во мне так мало сил осталось на сопротивление. Они окружили, как охотники, что долго гнали добычу по лесу, у нас обоих дыхание сбилось, и теперь уже кажется - пусть поймают.

Хуже не будет.

- Ну давай, - дернула ногой, сбрасывая его руку. - Что там за причины были у тебя? Такие серьезные, что вы с братьями дружно обо мне забыли и не вспоминали годами.

- Давай так, - Арес кивнул, его рука настойчиво легла обратно, - сейчас я тебе признаюсь. И мы сразу уедем.

- Ох, Рита, что же ты! - голос папы ворвался в кухню, и я вздрогнула, рассеянно посмотрела на него, а потом на сына, что все это время сидел здесь и внимательно слушал.

С грохотом отодвинула стул и поднялась на ноги.

- Надо было следить, - ворчливо высказал папа, колдуя возле плиты. - Не видите что ли? Вода убежала. Григорий, чем мама тут занималась? - он спросил шутливым тоном, а я покраснела, прижала холодные пальцы к горящим щекам и обошла стол.

Встала возле сына.

Это самое безопасное место на свете - рядом с моим ребенком.

- Через пять минут будем ужинать, - папа открыл шкаф и загремел тарелками. И, спохватившись, обернулся на Ареса. - Гела же звонила. Что у вас стряслось в ресторане? Сбежал, никого не предупредил. Гела говорит, что отец Лидии очень зол. Они там тебя полчаса ждали, думали, что ты в уборной. Я сказал, что ты здесь.

- Ну спасибо, Роман, - с раздражением отозвался Арес.

Чувствую на себе его взгляд и упрямо слежу, как отец возится с ужином. Выпрямилась и плечи расправила, задрала подбородок - все эти мои действия неосознанные, но своей реакцией я себя с головой выдала.

Не плевать мне, что сегодня они праздновали его помолвку или что это у них там было. Бесит меня это. И сделать с собой ничего не могу. В пальцах сжимаю спинку Гришиного стула. Про себя повторяю таблицу умножения.

Новая моя привычка, чтобы отвлечься, мысли в кучу собрать, чтобы о Северских не думать...

Арес заговорил, и я сразу сбилась.

- Свадьбы не будет, - уверенный голос заставил меня покоситься на Ареса. - Твоя тезка Роман Емельянович уже в курсе. Я еще сегодня в офисе его просветил. Мы с Лидией поторопились. Но вовремя поняли, что не подходим друг другу. Я люблю лучшую на свете женщину, и это не Лидия. Люблю давно. Уже...- он зашевелил губами, словно подсчитывает. Облизнул ссадину на пухлой верхней, - уже семь лет.

- Да что ты? - поразился папа этому заявлению и обернулся с тарелкой в руках. - Какие семь лет?

- Полагаю, что не световые.

- Пойдем, солнышко, - машинально потянула сына со стула. Не могу я это слушать и позволять вешать мне лапшу на уши не могу, ведь мне так хочется, чтобы все было правдой. Вера в любовь сильна во мне до сих пор, ее даже предательство не сломило.

И это очень гадко, моими чувствами пользоваться, Арес точно знает, куда давить, и он давит, он даже сейчас улыбается, а я совсем запуталась, он искренним кажется, а его слова значимыми.

- Куда это вы, Рита, а ужин? - влез папа. Он поставил на стол тарелку, от нее в воздух метнулся ароматный пар.

Гриша тут же прилип глазами к мясу.

- Готово же все, - папа забрал у меня Гришу и усадил обратно на стул. - Ну, будем ужинать?

- Да! - сын хлопнул ладошками по столу.

- Рита, садись. Так, Арес. Не понял. Точно свадьбы не будет? Не поверю, что из-за другой женщины. Вы же планировали, Лидия...

- Я сейчас, - быстрым шагом двинулась к выходу и нырнула в арку, по коридору прошла до гостевой спальни и навалилась на дверь.

В комнате, не включая света, рухнула на постель, раскинула в стороны руки. Уставилась в потолок.

Я брежу. Каждый из них троих предложил с ним уехать. А я настолько глупа и наивна, что в эти сказочки верю и после того, как они меня бросили, готова рискнуть.

Это моя жизнь, и ошибка тоже будет моей.

Но Гриша...

Дверь скрипнула, я не шевельнулась. Он придет сюда за мной - знала.

Ждала.

Он прикрыл створку, отрезая полосу света, что падала из коридора, и в комнате снова стало темно. К постели его шаги приближаются, мягкие, почти бесшумные.

Его дыхание слышу.

И не могу больше терпеть.

- Ну что там за причины у тебя были? - поднялась на локтях.

И тут же упала обратно, когда его темная фигура надо мной нависла. Запястья сжали его горячие пальцы, он медленно повез по покрывалу мои руки, завел мне за голову.

Склонился к моему лицу.

В полумраке вижу очертания полных разбитых губ.

По которым я так соскучилась.

И...я замужем. А Дима уверен, что с моим прошлым еще не покончено.

Я до сих пор не единого повода не дала во мне сомневаться, не сделала ничего, за что можно было обращаться со мной, как с падшей, как со лгуньей, изменщицей...

- Я расскажу, если хочешь, - шепнул Арес. - Был договор. И...

- К черту, помолчи, - сама оборвала его, не в силах больше выносить эту близость. Рванулась вперед, руки вырвала из его хватки, обвила его шею.

И коснулась языком его губ.

Глава 37

Глава 37

Я хотела этого так долго, на себе его руки чувствовать, жар от его объятий испытывать. Хотела так сильно, что в ушах зашумело, когда он прижал к себе и с жадностью в мои губы впился.

Святые котики.

Плыву куда-то, и кровать подо мной качается, словно на волнах, ничего нет вокруг, лишь бескрайнее море. Одно на двоих для нас, и мы крепко связаны, прочно, уже не разорвать этих пут.

- Рита, подожди, - он шумно дышит и от моих губ уворачивается, пытается убрать мои руки со своей шеи, но продолжает прижимать меня к себе. - Дай сначала объясню.

- Не хочу, - шепчу, глаз не открывая, и в этот миг точно знаю - неважно, что у них за причины были.

Может быть, он выдаст мне сейчас очередную порцию вранья. Только зачем, если я уже в его руках, под ним лежу и обнимаю ногами крепкие мужские бедра. Как тогда, в аэропорту, хочу большего, пусть даже на короткие минуты, после которых все кончится - плевать, он нужен мне, хотя бы на чуть-чуть.

- Рита, - Арес оторвал от себя мои руки и вжал их в постель. - Меня послушай.

- Нет, - выдохнула, я не могу справиться с дрожью, с предвкушением, я прямо здесь хочу его. - Ты же сам этого добивался. Всё, бери.

Вырвалась и приподнялась, стянула с плеч лямки комбинезона. Бюстик я не надела, и теперь осталась по пояс голая. Он в темноте этого не видит, но чувствует, как я касаюсь затвердевшими сосками его груди.

Ткань царапает меня, мне нужно тело к телу, вплотную, я расстегиваю пуговицы на рубашке, не даю ему отстраниться.

- Твою ж мать, - Арес шепотом выругался. Сильные руки сдавили талию, по коже посылая мурашки, горячие влажные губы коснулись шеи...

Не сдержала стона, когда он впился в меня, сил не рассчитывая, зубами прикусил шею, втянул кожу в горячий рот. Он приподнял меня, и кровать скрипнула, уселся сам и опустил меня сверху.

- Сними брюки, - шепнула и запрокинула голову. Он жадно целует грудь, в пальцах сжимает твердые соски, ладонями водит по моей голой спине, он медлит.

Мне быстрее хочется ощутить его в себе.

- Арес, - поторопила.

- Поговорим и сниму, - пообещал он хрипло.

Ответ меня не устроил. Потянулась к пряжке ремня, сама начала расстегивать.

- Успокойся, - он перехватил мои запястья. Прикусил сосок, заставляя стонать. - Выслушай.

Что он несет...

- Какого черта, - шепнула, запуская пальцы в его волосы, залитые лаком. Выгнулась в пояснице, грудью прижимаясь к его губам, затыкая. - Просто сними брюки.

Арес резко перехватил меня за талию. Снял с себя и опрокинул в подушки. Сдавил за шею и навис надо мной, в рот мне выдохнул:

- Все, что я говорю - это всерьез. Мне не надо вот так.

- Как - так? - я пыталась забыться, утонуть в своих чувствах, не думать, но он не дает. Раз за разом на землю меня возвращает, едва я пытаюсь взлететь, и в голове дым рассеивается, мутные мысли все четче становятся.

Кажется, ничего не будет - поняла. И не потому, что я не хочу - это от меня только что отшил.

- Поехали отсюда, - большим пальцем он поглаживает пульсирующую венку на шее. - Заберем Гришу и уедем.

Как сказочно звучит.

- Да хватит уже, - не выдержала и оттолкнула его. Перекатилась по постели и вскочила на ноги. Начала торопливо натягивать лямки комбинезона. Желание, что таким сильным казалось, поглотило меня на секунды, и отступило. Поправляю одежду, волосы и мысленно ругаю себя.

Ему недостаточно просто поиметь меня, как раньше. Этот новый, повзрослевший Северский хочет еще и разговаривать.

К дьяволу.

Раньше надо было.

- Мне неважно, что случилось тогда, знать не хочу, - наклонилась и уперлась ладонями в кровать. - Можно просто забыть? Не ворошить, не оправдываться.

Ведь такому нет оправдания, и я знаю - все ерунда, что бы он ни сказал, нет таких причин, чтобы бросить по уши влюбленную девчонку, по чувствам ее потоптаться и дальше пойти. А я все равно готова простить, ведь люблю до сих пор, пусть только он при себе оставит свои объяснения.

Я бы заново начала, я бы решилась, без оглядки на прошлое в настоящем жить. Сама разорвала бы эту порочную связь, собрала все силы, чтобы о его братьях не думать...

И все было бы правильно, на двоих.

- Я понял тебя, - в темноте прозвучал его негромкий смешок. Скрипнула постель, Арес поднялся. - Сейчас мы уедем.

- Ну и где этот подлец мой старший сын?! - прогремел в коридоре голос Гелы.

Вздрогнула и поморщилась, последний человек, которого я видеть хочу - жена отца.

- О, да тебя ждет взбучка, - сказала ядовито.

Не умею я справляться с эмоциями. И ревность, что через край плещется погасить не могу. Пять минут назад он ласкал меня, целовал, а до этого сидел в ресторане с невестой. Еще в начале месяца он собирался на той женщине жениться.

Что было бы, если бы я не вернулась в город?

- Я все улажу, - отозвался Арес сухо и двинулся к двери. - Дождись меня здесь, - он притянул к себе, накрыл мои губы влажным кратким поцелуем.

Отстранился.

Арес скрылся в коридоре, а я осталась стоять посреди комнаты. Потопталась на месте, приблизилась к незашторенному окну.

На парковке перед домом стоят три машины, они освещены фонарями. На первой приехал Арес, на второй Гела...

Из третьей как раз выбралась блондинка Лидия, а за ней незнакомый седой мужчина.

Они что, все сюда?

Проследила, как невеста Ареса под руку с отцом чешет к дому и ругнулась себе под нос.

Ну, действительно.

О чем я думала? Что все будет так легко и после наших поцелуев он поставит на место мать, заберет меня и Гришу и увезет отсюда?

Да я полная дура.

Я же видела эту Лидию и как она смотрит на Ареса, сейчас они на пару с отцом клещами в него вцепятся, и он заднюю даст, не уедет со мной и, как миленький, через месяц побежит под венец.

У него ведь карьера, он новый губернатор, а отец Лидии, как сказал папа, большой человек.

Все верно.

Несколько лет назад Арес уже от меня отказался. И теперь тоже не станет рисковать положением ради меня и Гриши. Он даже не знает, его ли это сын.

Прислушалась. В коридоре звучали возмущенные крики Гелы, они смолкли, на полуслове оборвались - значит, Лидия с отцом вошли в дом.

Оттолкнулась от окна и подошла к двери. Сжала ручку и резко распахнула створку.

Я тоже иду туда.

Я больше не останусь в стороне.

Глава 38

Глава 38

- Я даже слушать ничего не желаю, - шипит в коридоре жена отца. - Немедленно извинись перед Романом Емельяновичем и Лидией. А я пока спущусь в погреб и принесу хорошее вино.

Выглянула из-за угла.

Мать с сыном стоят друг напротив друга. Гела задрала голову на Ареса и обеими руками вцепилась в его пиджак. Она встряхнуть его пытается, но старший Северский не двигается, и все, что Гела делает похоже на возню букашки у подножия скалы.

- Ты понял меня? - строго спросила она.

Из холла слышно голос папы. Лидии. И незнакомый мужской - отца ее, будущего тестя Ареса.

А мой сыночек сидит сейчас один в кухне...

- Добрый вечер, - выплыла из-за угла.

Гела так на меня уставилась, словно я прямо в эту секунду из-под земли выросла, она моргнула пару раз и посмотрела на сына.

- А эта что тут делает?

- Эту, - выделил интонацией Арес, - зовут Рита. - И здесь дом ее отца, если ты забыла.

Он даже не обернулся, спиной мое присутствие ощутил, а мне из какой-то детской вредности захотелось подойти и взять его за руку.

И посмотреть на морду Гелы.

Уже сделала шаг к нему, но услышала окрик папы:

- Рита, дочка, вы куда все попрятались?! Гришка, беги встречать гостей!

Да таких гостей пинками под зад гнать надо, моя ревность сейчас все пределы зашкаливает, она аномальна, словно адское пекло в пустыне.

Почему они все шляются по этому дому словно право имеют?

- Пойду знакомиться, - процедила и двинулась вперед, локтем толкнула Ареса.

- Я тебе сказал в спальне дождаться, Рита? - проигнорировала его вопрос.

И уже за спиной услышала сладкий голос Гелы:

- Ах, ну теперь мне все ясно. И почему твои братья не явились на ужин, и почему ты сбежал из ресторана. Младшие тоже здесь? Это из-за нее, да? Говори!

Волосы на затылке зашевелились, от волнения пересохло в горле. Я бы еще послушала этот допрос, ведь Гела говорит обо мне. Но мой сын один совсем среди этих коршунов, поэтому ускорила шаг и выпала в холл.

- Входите, не стесняйтесь, - папа подталкивает Лидию и ее отца в арку. Он до сих пор не снял дурацкий розовый передник, украшенный рюшами, забыл о нем и суетливо рассуждает. - Вы поужинали? Но от хорошей выпивки, полагаю, не откажетесь? У меня тут дочь с внуком приехали, Лидия Риту уже знает.

Невеста Ареса буркнула в ответ что-то неразборчивое.

Компания скрылась в кухне, я шагнула за ними.

Гриша уже поужинал, он вылез из-за стола, и папа с гордостью подхватил его на руки.

- Григорий, - представил он моего сына отцу Лидии. И начал расхваливать. - Красавец. Дочка с мужем в Греции жили, недавно вернулись. А я, признаться, впервые за шесть лет с внуком встретился. Не поверишь, Роман. Ритка! - заметил он меня позади, - иди сюда, чего ты там трешься.

Все обернулись на меня.

Здороваться не стала, лишь кивнула Лидии. На ее отца едва взглянула, но сразу ощутила на себе его ответный взгляд. Черные глаза ощупали меня с ног до головы, так нагло, тщательно, и я сразу напряглась - у этого мужчины даже ноздри дернулись, как у ищейки, которая унюхала наркотики.

- Маргарита. Дочка окончила высшую школу бизнеса в Афинах, - папа словно ничего не заметил и добродушно расхвастался, - теперь она магистр в сфере управления судоходством. У ее мужа бизнес...Димитрий...дочка, - спохватился он и поставил Гришу на ноги. - Звони Димитрию, пусть приезжает.

- Он занят, - приблизилась и взяла сына за руку. Негромко спросила. - Покушал, солнышко?

- Да. А ты обещала, что у дедушки будут пистолеты, - напомнил Гриша.

- У дедушки гости. Нам, наверное, пора.

- Отчего же, - подал голос отец Лидии, и я повернулась. Он говорит размеренно, четко, как человек, привыкший отдавать приказы. - Роман жалуется, что с внуком шесть лет не виделся. Мы с Лидией не хотим мешать воссоединению семьи. Из-за нас уезжаете? Напрасно. Бросьте.

Сам он даже больше похож на хозяина дома, чем папа, он отодвинул стул и нахально, без приглашения уселся за стол. На нем черный деловой костюм, и это несмотря на то, что они приехали из ресторана, с семейного сборища.

А иначе и быть не может.

Я такой тип людей знаю. Для него даже предстоящая свадьба дочери - выгодная сделка. Удачное вложение денег, верный шаг по карьерной лестнице дальше, выше, за облака.

- Что ты там говорил на счет хорошей выпивки? - спросил он у папы. - Коньяк, виски?

- Все есть. Лидия, вина? Гела, побудь с гостями, я спущусь в погреб.

В кухне показалась Гела. На кислое лицо она навесила искусственную улыбку, под руку держит Ареса, словно боится, что тот сбежит.

Дурной вечер. Просто ненормальный.

- Маргарита, присаживайтесь, - отец Лидии указал мне на стул.

- Пап, она же сказала, что им пора, - невеста Ареса нервным жестом заправила за уши короткие блондинистые волосы и покосилась на жениха. Ей точно не терпится скандал закатить, узнать, какого черта тот из ресторана смылся, она из последних сил держится.

- И Грише уже пора спать, - Северский шагнул к нам и протянул свою лапищу. Гриша с готовностью вложил в нее свою узкую ладошку.

- Куда? - тут же встрепенулась Гела.

- Домой их отвезу.

- Пусть вызовут такси.

- Я сам, - отрезал он таким тоном, что его мать осеклась, лишь глупо хлопнула накладными ресницами.

Тишина повисла такая густая, хоть ножом ее режь. Спокойнее мне стало, только когда мы через арку прошли и оказались в холле, а нас никто не остановил.

- Куда мы поедем? - недовольно спросил Гриша, пока я помогала ему обуться. - Тут гости...

- Со мной тоже будет весело, - пообещал Арес и толкнул дверь. Пропустил нас в синий весенний вечер и нажал кнопку на брелоке - его машина приветливо мигнула нам фарами.

Детского кресла у Ареса нет, и мы вместе с Гришей молча уселись сзади.

Куда едем - спросить не успела - возле машины выросла мрачная Гела.

- Только через мой труп, Арес, - пригрозила она. - Не смей с ней уезжать. Немедленно вернись в дом и иди к невесте.

Северский не ответил, спокойно уселся за руль.

- Ты слышал меня? - Гела схватилась за дверь. - Только через мой труп.

- Какое-то неверное условие, мама, - отозвался он. - Отойди, мы поехали.

- Ты совсем рехнулся? - с шипения она перешла почти на крик. Сощурилась в салон, и с Ареса перебросила свой гнев на меня. - Это все ты! Сколько можно голову дурить моим сыновьям?! Тебе тогда не хватило, не наигралась? Выросла, лошадь, ребенка родила, и опять за старое взялась? Ты же сама мать! Не лезь в нашу семью!

Слушаю ее и слов не найду в ответ, она какую-то лютую чушь несет, перепила на ужине. Если кто и играл - так это ее сыночки любимые, и гадко, подло винить меня в том, что мужчины этой семьи никак не хотят оставить меня в покое.

- Хорошего вечера, - любезно пожелала и хлопнула дверью у нее перед носом.

Арес сделал тоже самое, и машина плавно тронулась.

- Не испугался? - прижала к себе Гришу.

- Нет. Почему она кричала?

- Бабушка нездорова сегодня, - за меня ответил Арес. Он выехал в ворота и добавил скорость. В зеркало посмотрел на нас. Спросил. - Едем, Рита?

- Что она болтала? - слегка подалась вперед. - За что она меня ненавидит? Я ей ничего не сделала. Почему она думает, что вы...

- Я доверия твоего не заслужил пока, - перебил он меня и перевел взгляд на дорогу, освещенную фарами. - Но буду стараться. Ты уехала со мной - и это уже много, Рита. Я шанса своего не упущу, клянусь. Все сделаю, чтобы ты не пожалела. Сейчас мы приедем, уложим спать Гришу. И все обсудим по-взрослому.

Глава 39

Глава 39

Обсудим по-взрослому - это звучит очень пошло.

Но меня ничего не смущает.

Прав мой муж. И Гела. И Северские, которые по пятам за мной ходят, едва я снова вернулась в родной город. Нельзя делать вид, я притворяюсь так долго, что это меня убивает, медленно, по капле, жизнь из меня высасывает. А раз забыть я не могу - значит, пусть все они не зря винят меня, я сделаю ровно то, чего хочу сама.

Наплюю. На все условности, мнения, на собственный образ примерной и благодарной жены, в котором жила годами, ведь это правильно.

Узкая дорога за окном вьется, по обеим сторонам ее стены леса, за рулем Арес, играет радио. Мы катим в неизвестность.

И мне так хорошо.

Когда наш водитель свернул на очередном повороте и машина начала подскакивать на ямках и кочках, а вдали показались огни домов - я все-таки не удержалась.

- Мы разве не к тебе?

- Ко мне, - он бросил взгляд в зеркало. - Не в квартиру.

Откинулась на сиденье и прижала к себе Гришу. Дорога сына убаюкала, слышу, как он сопит и осторожно глажу его по мягким волосам.

- А почему не в квартиру? - спросила негромко. Покусала губу. - Сама угадаю. Там повсюду вещи твоей Лидии, ее банный халат в ванной и зубная щетка в стаканчике. На тумбочке возле кровати журнал со свадебными платьями, а в кухне кружка с ее именем.

- Да, Рита. Только кружки нет, - Арес усмехнулся. Сбросил скорость и машина поползла вдоль симпатичных одинаковых таунхаусов. - В чем дело? Ты все это время жила с мужем. И я тоже был не один. Но никогда не поздно понять свою ошибку и исправить ее. Согласна?

- Никто не знает. Может, как раз сейчас мы ошибаемся. Ты - потому, что невесту бросил. А я...

- Да брось. Сама в это не веришь. Притяжение, Стрелецкая. У нас друг к другу. А против законов физики не попрешь.

Уставилась в окно, когда Северский притормозил возле двухэтажного кирпичного дома. Стих гул двигателя, щелкнула блокировка, Арес вышел из машины, обошел ее.

- Сын уснул? - заметил он, заглянув к нам в салон и протянул руки. - Давай. Осторожно.

- Я сама.

- Дай его мне, - потребовал он и мягко разжал мои руки. Подхватил Гришу и уверенно зашагал по дорожке к дому. - Таунхаусы мы арендуем у фирмы Тима. Для сотрудников. Когда кто-то приезжает в командировку - выдаем ключи. У меня запасные комплекты от всех домиков.

- Очень удобно. Можно приезжать с любовницами, когда хочешь отдохнуть от невесты.

- Ты очень ревнива, любимая.

Заткнулась.

Иду за ними и смотрю по сторонам. Аккуратно подстриженные кустики вдоль дорожки, а соседние домики насажены так тесно друг к другу, словно у Тима плохо с глазомером.

Он же их строил?

Не верится.

Зачем ему это, если продолжает с пушками в машине кататься по городу?

Соберись, Рита.

Сейчас мы с его старшим братом уложим Гришу и останемся один на один. Пути назад нет, и все мои смелые мысли утекли, захваченные течением, меня так быстро несет куда-то. А ведь еще утром я была с Димитрием, выслушивала его оскорбления и заверения в том, что он желает мне добра.

- А Тим сюда не приедет? - спросила, когда Арес отпер дверь и мы шагнули в темный коридор.

- А ты хочешь? - ответил он глуховатым вопросом, щелкнул выключателем, и на стене слабым оранжевым светом вспыхнул светильник. - Как Гриша любишь гостей? Проходи за мной.

В спальне Арес уложил сына на широкую кровать и сам стал снимать с него ботиночки. Потом занялся рубашкой и брючками.

Прислонилась к косяку, наблюдаю. Если он думает, что Гриша от него и поэтому такой ласковый - как скоро закончится вся эта забота? Я же и сама не знаю, от кого из них троих у меня ребенок, да и знать этого не хочу. Не сосчитать, сколько раз мысленно ругала себя за то, что поддалась этим бандитам, в их доме стала женщиной, влюбилась...

И те же миллионы раз каждого из троицы Северских примеряла на роль отца Гриши. Представляла, как было бы, какой папа был бы из Ареса. Или из Тима. Или Севастиана.

И всегда почему-то казалось, что хороший, несмотря на то, как они поступили со мной.

Самый лучший в мире отец из любого Северского получился бы.

- Ты мне что-то объяснить хотел.

- Я не забыл, - Арес накрыл спящего Гришу одеялом и выпрямился. Хотел выключить лампу на тумбочке и обернулся на меня. - Или оставить? Проснется в незнакомой комнате и может испугаться. Да?

Ленивым шагом он приблизился, на ходу снимая пиджак, не отрывая от меня темного взгляда. Опустила глаза и попятилась от него в коридор.

Да, никто нам не помешает в этом доме, и сердце в груди выплясывает какой-то сумасшедший танец, а я даже не глядя на этого мужчину по памяти в деталях восстановить его образ могу.

Темные волосы, зачёсанные назад и скрепленные лаком. Мужественное лицо, прямой нос, ранку на верхней губе, его ухмылку, морщинки на лбу, когда он хмурится, его крепкое тело с буграми мышц и решительную походку наглеца, который убежден, что от него от в этом мире зависит все.

- Чего ты вдруг испугалась, Стрелецкая? - шепнул он уже в коридоре, развернул меня и прижал к широкой груди. Медленно повел вперед. - Дома у отца была очень смелая. Сама пыталась снять с меня брюки.

- Я и сниму, - пообещала с вызовом, лишь бы он только не думал, что мне, правда, волнительно чувствовать на себе его руки, ощущать тепло его тела. - Куда идем, в спальню?

- Сначала захватим вино. И там были, кажется, фрукты, если не испортились.

- Я бы лучше мяса поела, - буркнула себе под нос. Желудок сжимается, сильная мужская рука гладит живот, который словно к позвоночнику прилип. Когда я в последний раз ела? - Съезди и купи ужин, - вывернулась из его рук и повернулась. - Съездишь?

- Конечно, - Арес согласился так легко, он наклонился, за талию притянул обратно к себе. - Что тебе взять?

- В ресторане, в городе. Не здесь в ночных забегаловках.

- Съезжу до города. Так что брать? - он ухмыльнулся.

Нервно сглотнула. Мне даже есть расхотелось под его внимательным взглядом, от его готовности мчаться и выполнять любые поручения пробрала дрожь.

Святые котики.

К такому легко привыкнуть, я давно не чувствовала заботы, муж решал все за нас двоих. И куда пойдем ужинать, и что я должна приготовить, какую технику и мебель покупать для дома, когда ложиться спать. И теперь, когда другой мужчина спокойно накинув пиджак и сунув в карман ключи послушно идет к выходу хочется зажмуриться и представить, что так может быть всегда, и мое мнение будет важным, и для меня будут делать все, что я попрошу.

- Надолго ли тебя хватит, - сказала вслух, чтобы в себя прийти, едва за Аресом закрылась дверь. Уже намечталась однажды, нельзя вот так сразу по тем же граблям носиться в розовых очках.

Снаружи шорох - отъезжает его машина, и свет фар отражается в окнах. Я в незнакомом доме, сбежала от мужа, за стеной спит Гриша.

Если я снова ошиблась - значит, я сама дура, и это не лечится.

Проверила сына, посидела возле него на постели. Послонялась по дому, жалея уже, что отправила Ареса за едой.

Я время тяну.

Важный разговор откладываю.

Боюсь, что едва Северский откроет рот и выложит, почему в прошлый раз меня бросили - и я не смогу остаться, вернусь к мужу, а следующие семь лет буду вспоминать и жалеть, и сгорю заживо от тоски, ведь не вырву из себя это проклятье, которое глупцы называют любовью.

Уехать сразу, не дожидаясь?

Остановилась у окна, посмотрела в темный двор.

Нет, плевать - самой себе приказала.

Пусть даже это глупость, но одна ночь все равно будет моей.

Глава 40

Глава 40

Он застал меня в бассейне.

Сначала, наверное, увидел мой белый комбинезон, который я повесила на железные поручни. А после заметил и меня - в одних трусиках рассекающую из одного конца бассейна в другой.

- А ты уже освоилась, - донесся сквозь плеск воды его хриплый голос, и я обернулась. Еще до того, как Арес произнес хоть слово чувствовала на себе его взгляд.

Кожей.

Ногами не достаю до дна, тихонько болтаю ими в воде. Медленно плыву к высокой мужской фигуре, что застыла в дверях.

Он полностью одет, а я почти голая, в его руках пакет с фирменным логотипом. Арес не отрывает от меня взгляда.

- Ты долго ездил, надо было чем-то заняться, - мой голос звучит глухо, слабым эхом в стены бьется. Подплыла к поручням и приподнялась на одну ступеньку. - Что привез?

Он усмехнулся и покосился вниз, словно лишь сейчас о пакете вспомнил. Неторопливо двинулся ко мне.

Я за его мягкой хищной походкой слежу, жду. Когда он тоже начнет раздеваться.

Это было лекарство от скуки - исследовать дом и представлять, как Тим здесь, в рабочей оранжевой каске ходил и давал указания. И на нем был, может быть, комбинезон, заляпанный строительной пылью.

А когда он спустился на цокольный этаж, чтобы оборудовать бассейн...

Я на это помещение наткнулась случайно, просто из любопытства толкнула деревянную створку.

И вот уже полчаса плещусь в голубой прозрачной воде, теплой, словно море в жаркий полдень.

- В то утро друг твоего отца приехал за тобой. Хотел обменять на тебя адрес Романа, - Арес поставил пакет на кожаное кресло, что стоит рядом с бортиком. - Твоего отца-мошенника мы нашли, где находишься ты тоже знали...

Он сделал паузу и снял пиджак.

Он мне рассказывает о тех событиях семилетней давности. Но прямо сейчас я о них вспоминать не хочу.

- Налей вина, - вклинилась, пока он не заговорил. - Нальешь. И прыгай сюда.

- Рита, - Арес растер лицо ладонями и засмеялся. Сквозь пальцы посмотрел на меня. - Вот куда ты торопишься? Вылезай. Поешь и поговорим.

- Нет, сначала спускайся ко мне, - уперлась.

Большие темные глаза сверкнули. Это неповиновение, ослушание, это не нравится ему - полные губы сжались на секунду в твердую линию. А когда Арес снова заговорил - я оттолкнулась от поручней и нырнула с головой, и вода все слова смазала, заглушила.

Проплыла до середины бассейна и выпрыгнула на поверхность, отбросила с лица мокрые волосы.

Боже.

Он смотрит на меня и раздевается, рывками, будто злится. Рубашка полетела в сторону, за ней брюки вместе с белыми боксерами. Он опустился на бортик, свесил в бассейн длинные загорелые ноги.

- Как скажешь. Я здесь, плыви.

Зажмурилась, смаргивая с ресниц капельки, открыла глаза.

Я всем своим существом порочна, испорчена, целиком и во всем. И нет во мне выдержки ни на каплю, зато он...как можно трепаться о чем-то, о каком-то дурацком ужине, если он возбужден так сильно, что, кажется, взорвется прямо в сей миг.

Кого я звала к себе в бассейн, вот этого мужчину, у которого вышка между ног?

- Рита, пошевеливайся, - с раздражением потребовал Северский.

Плавно перебирая руками в воде, послушно двинулась навстречу. Опустила взгляд, чтобы не пялиться, про себя выругалась.

Я сама напрашивалась, хотела, чтобы это быстрее случилось, а теперь такая робкая, как та девчонка из прошлого, которой было восемнадцать, когда она стояла на коленях в библиотеке перед ним и смотрела на оружие в его руках.

- Спускайся сюда, - сказала нетвердо, остановившись рядом внизу.

- Нет, - Арес резко наклонился. Подхватил меня подмышки. И выдернул из воды.

Взвизгнула, локтями коснувшись холодного бортика и замерла, зажатая его ногами.

- Поняла, что надо делать? - спросил он хрипло и обхватил ладонями мою голову. Потянул к своим бедрам.

Поняла. И задрожала от прохлады в воздухе, от того, что по пояс в воде зависла и до дна далеко, его слова в ушах звенят так тревожно, из памяти они на поверхность выталкивают все то дурное и черное, чувство, сильнее которого нет, боль, до горечи сладкую, любовь, что страшнее ненависти, я не должна позволять ему так обращаться со мной, я думала, что сама буду все контролировать.

Как в тот последний вечер в аэропорту.

- Очень долго, Рита, - Арес усмехнулся, рывком притянул меня еще ближе. Сдавил мне челюсть.

И напряженным горячим членом с размаху толкнулся в рот.

Вздрогнула. Локтями ударилась о бортик, пальцами вцепилась в крепкие мужские бедра, чтобы в воздухе удержаться. Машинально расслабила горло, позволяя ему войти до упора. И замычала от непривычной, забытой грубости, но все равно услышала, как он застонал.

Тому, что творится сейчас нет названия, я знаю, что прекратить это должна, остановить нас, он сжимает меня, как игрушку, не жалея меня, в рот мне врывается, гладкая головка бьет в стенку горла.

Я должна, но, как и он, затормозить не могу.

Он вышел почти до конца, и я сама рванулась навстречу, ткнулась лицом в выбритый пах и замычала. Жарко, мне очень жарко. Оттолкнулась от его бедер, из его рук вырвалась, с бортика соскользнула в бассейн и под воду ушла с головой. Ноги коснулись дна, и я в нетерпении рванула наверх, как русалка, которую он сразу поймал в свои сети, снова прижал к себе.

Он с рычанием в меня вбивается, я хочу кричать, я мычу, и вибрация отдается в горле. Я буду делать это, пока не выдохнусь, пока он не останется без сил, пока не наступит конец света, пока...

- Бл*ть, - он выругался, оторвал меня от себя. По бортику сдвинулся, и мы вместе скользнули в воду. Губами он впился в шею, грудью вжал в себя. Сдернул с меня трусики, и я со стонами обвила ногами его бедра. Ощутила, как твердый член упирается в промежность и замерла в ожидании.

- Сначала вопрос, - за подбородок Арес поднял мое лицо, губами коснулся губ и уставился в глаза. - Слушаешь, Рита? Ответишь - тогда продолжим, - он слегка толкнулся в меня, головка раскрыла мокрые складки. Он остановился. В губы мне выдохнул. - Сегодня мы будем вдвоем или пригласим моих братьев?

Глава 41

Глава 41

С неба падает град, тяжелый и крупный, и после него вмятины остаются, словно от пуль. Не остановить тот ливень, тот гнев природы, и так же память мою, что обрушилась страшно, как бедствие.

Хочу, чтобы они трахнули меня втроем, сразу, вместе.

Хочу и знаю - это так незатейливо, прямолинейно, грязно, это желание выдает во мне шлюху. Так назвал бы меня любой, кто услышал в этот миг мои мысли.

Пусть катятся к дьяволу.

Ведь это не жажда тела. Смотрю в темные глаза напротив. Арес, не мигая, уставился в ответ. В голове туман, вопрос Северского крутится на повторе...что я ответить ему должна?

Он собирается своих братьев позвать сюда, сейчас. Просто развлечься, выпустить пар? Любовь на три не разделить, все так думают, а я уверена, что можно, у меня своя математика.

Я люблю всех троих и предлагаю им не только тело, я сердце готова отдать.

- За то время, пока ты думаешь, леопард пробежал два километра, - Арес негромко хмыкнул. - Такой сложный вопрос, Рита?

Он продолжает прижимать меня к себе, и его руки напряжены, словно мы не сексом собирались заняться, а драться насмерть. От его хватки останутся синяки, мне уже больно.

- Какая разница, что я думаю? - схватилась за его плечи и попыталась оттолкнуть. - Раньше вы вопросами не утруждались. Хочешь позвать братьев - зови, - выплюнула с вызовом. - И отпусти, мне больно.

- Рита, говори, - он двинулся, и его член двинулся тоже, он вошел чуть глубже, и я сжала зубы, чтобы не всхлипнуть.

- Нет, мне твои братья неинтересны, - процедила ему в лицо. Правду все равно не скажу, да и не нужна она никому, проблемы с головой не у них - у меня, это я спятила. - А если ты...

Договорить не смогла - он толкнулся в меня с такой силой, что выбил из легких весь воздух и взгляд затопило на миг красное марево. Он навалился всем телом, спиной я врезалась в кафельную плитку, и во все стороны полетели брызги.

- Заткнись, - кратко выдохнул Арес. В его глазах мрак, самый настоящий, и меня словно магнитом тянет к нему во тьму. - Нах*я ты мне врешь?

Он приподнял меня и с размаху насадил на себя, член до корня вошел, и мой крик вдребезги разбился об стены, от эха заложило уши.

Зубами впилась в его мокрое плечо.

- Зараза. Бл*ть, - он паузы делает между словами и двигается, берет меня с жадной грубостью, и словно пощечинами сыплет, когда хрипло говорит, - не веришь, что достаточно меня одного? Я докажу.

Кусаю его и кричу, его спину царапаю. Он вбивается, и от таких доказательств внутри у меня все пульсирует и печет. Ногами сдавливаю его бедра, к нему прижимаюсь тесно и горячо, сама не замечаю, когда начинаю целовать широкие плечи в капельках воды.

- Позвать братьев? - он резко вышел. Развернул меня и грудью впечатал в железную лестницу. За бедра потянул на себя и рывком вошел сзади.

- Нет! - выкрикнула.

- Давай лучше правду.

Наши бедра в воде шлепаются, в пальцах сжимаю лестницу, голову запрокинула ему на грудь и стонами захлебываюсь. Все, что до этого было - нереально, мой муж мираж и моя жизнь заграницей, моя семья - фикция, вымысел, паршивая подделка, что годится для рекламы макарон или стирального порошка.

Настоящее здесь, и я не могу уместить в себе чувства, они изнутри меня разрывают в такт бешеным толчкам горячего члена.

- Поднимайся, - приказал Арес, снова оторвавшись от меня. Поднял за талию и поставил на ступеньку.

Дрожащими пальцами обхватила поручни, неловко поползла из бассейна, подгоняемая его ладонями, что звонко опускались на мои ягодицы. Перелезла через бортик и так и осталась на четвереньках. На кафельный пол с меня натекли озера.

Арес за бедра дернул меня на себя, ворвался. И я едва устояла на разъезжающихся ногах.

- Что решила на счет Тима и Севы, Рита? - он вколачивается , и я даже сквозь собственный крик слышу звук, с которым сталкиваются наши мокрые тела.

- Иди к черту! - опираюсь на локти, ногтями царапаю гладкий пол. Я поклясться могу, что никто мне сейчас не нужен, я сгораю, я семь лет не испытывала даже близко чего-то похожего и ненавижу себя за то, что наслаждаюсь, когда меня вот так по-зверски, берут прямо на полу.

Я вот-вот кончу.

От глубокого толчка не удержалась, заскользила и упала на живот. Он накрыл меня сверху, двигаться во мне не переставая, завела руки назад и впилась пальцами в его ягодицы, яростнее вдавливая в себя.

- Сука, - он дышит рвано, долбится во мне, я больше не могу.

М-м-м.

Закричала на греческом. Как никогда в жизни выругалась, потоком из меня полилась грязная брань, когда началось это - дрожь, от волос на голове и лавиной вниз, по всему телу, в каждой клетке, там, между ног, где до сих пор вбивается его член.

Дьявол. Проклятье. Древнее зло. Это адские муки - кончать под ним, он из меня душу вытягивает, чтобы присвоить себе, а я готова отдать, я люблю его так, что просто свихнусь без него.

Он упал рядом.

Он дышит жадно, словно все это время был заперт без воздуха, я продолжаю трястись. Не глядя, Арес нащупал мою руку. Сжал пальцы, мою ладонь положил на вздымающуюся грудь.

Его сердце бьется, как в клетке, рвется куда-то.

Мое - точно к нему.

Тихо. Жарко. И от нас словно пар идет. Секунды тянутся карамельно-сладко, я лежу без сил.

Он повернулся и развернул меня набок, лицом к себе. Черный взгляд с поволокой скользнул по моему лицу. На его пухлые разбитые губы наползла ленивая усмешка.

- Позвать братьев? - выдохнул Арес негромко.

И в ответ на его слова вверху кто-то затарабанил в дверь.

Глава 42

Глава 42

- Если ты сразу знал, что они заявятся сюда, зачем спрашивал у меня разрешения? - внутри все кипит, вытираюсь белым махровым полотенцем и с трудом держусь, чтобы не расплакаться, как маленькая.

Бинго, Стрелецкая, до тебя дошло.

Это их очередная игра. Сначала каждый из их троицы караулил на улице и у дома, а теперь, когда я согласилась уехать с одним - остальные выждали время и, конечно же, они здесь.

Где им еще быть, не с женами ведь.

Это же сафари, жестокое развлечение, охотники выследили добычу, азартно загнали ее в угол, и теперь у Северских кровь бурлит от адреналина, и все трое смеются у меня за спиной, ведь я снова, как полная дура, в их искренность поверила.

Что за ерунду я там самой себе плела? Люблю и хочу?

Бред буйнопомешанной.

Мечты идиотки.

Северский, пообещав рассказать о том, что семь лет назад случилось - приманку мне кинул, а я послушно ее заглотила.

Еще и сына сюда притащила, к ним.

Браво.

Тошно настолько, что хочется топать ногами и плакать в голос.

В дверь продолжают стучать, упорно названивают, и протяжная трель звонка разрезает тишину дома. Телефон Ареса тоже не смолкает ни на минуту, кто-то так настойчиво бомбит его сообщениями, будто снаружи конец света объявлен, а этот мужчина единственный, избранный, тот, кто спасет мир от Армагеддона.

Ненавижу!

- Рита, успокойся, - его голос полон хладнокровия, того самого, это голос человека, который все всегда контролирует. - Я понятия не имею, кто там пришел.

- Да, да, - рывком сдернула с поручней свой комбинезон и огляделась, выискивая нижнее белье. Трусики он снял с меня в бассейне, швырнул их в воду куда-то, и я просто натягиваю комбинезон.

- Опять мне не веришь, - Арес схватил меня за руки, заставляя выпустить лямки и приказал, - оставь. На секунду остановись и послушай меня.

- Мне и так все ясно, - стою перед ним, по пояс голая, с мокрых спутанных волос на грудь стекают струйки воды. Он в лицо мне смотрит, но я больше не сомневаюсь - это только уловки. Им не нужна я, не нужен Гриша, они эгоисты, нарциссы, социопаты, для которых люди - куклы, статисты, что играют в их личном театре под названием жизнь. - Правильно говорят, что люди не меняются. Этот вывод веками проверен, и дураками, которые так же, как я, верили снова и снова, пока не вдуплили, что бесполезно. Тебя не исправит даже могила.

- Стоп, остановись.

- А на моего сына какие у вас планы? Делить, как меня, в стороны дергать, психику ребенку сломать?

- Ты совсем рехнулась? - его черные брови ко лбу взлетели. Он встряхнул меня за руки. - С тобой что? При чем тут...- Арес поднял на миг глаза к потолку и выругался, - откуда у тебя это все в голове? Ты бред несешь, Рита. Что я не так сделал?

- То есть все в порядке, - вырвалась и натянула лямки комбинезона на плечи. Махнула рукой в сторону выхода - звонок в дверь на какое-то время смолкает и начинает трещать по новой. - Ты не знаешь, кто это пришел, да? Ты никому не говорил, что мы здесь. Почему тогда те, за дверью, уверены, что ты откроешь?

- У крыльца стоит моя машина, - Арес подхватил мой раздраженный тон, поднял с пола брюки и начал одеваться. - Кто бы там ни был - как пришел, так и уйдет. С чего ты взбесилась?

- А с чего ты предлагаешь пригласить братьев меня трахнуть?

- Да потому что бл*ть! - он взорвался. Рыкнул так, что по коже побежали мурашки. Подался вперед, надо мной навис, и холодные капли с его блестящих волос брызнули мне в лицо. - Я не мальчик уже, - четко, как для отсталой, выговорил он. - И нахрен мне не нужны твои метания. Я не хочу возвращаться с работы домой и гадать - ждешь ты меня. Или на члене моего брата скачешь. Не будет такого, - Арес набросил рубашку и танком попер к выходу. - Если со мной - то со мной, Рита. Если тебе нужны они - до свидания.

- И это по-твоему нормально? - ускорила шаг, нагоняя его. Слова вылетают из меня со свистом, быстро, как пулеметная очередь. - От тебя столько лет ни слуху, ни духу, ты пальцем поленился пошевелить, чтобы все как-то исправить, ты здесь карьеру свою строил, гребаные связи налаживал, жениться собирался, а сейчас тебе мои метания не нужны? Это высшая степень наглости, Арес, венец ее. Сам до свидания, - выплюнула и обогнала его.

Первой рванулась по коридору к двери, уверенная, что на крыльце младшие Северские.

Отлично. Прекрасно. Чудно. Молодцы, мальчики, что заглянули. Каждому, каждому я все выскажу и в такие дальние дали пошлю, что им и семи лет не хватит дорогу найти обратно.

Нах*й пусть идут, все втроем.

А я заберу Гришу, мы уедем в гостиницу, а потом...

Решу.

Сама.

Повернула защелку, распахнула дверь...

И зажмурилась от ослепившей вспышки, ладонью заслонила лицо. Проморгалась.

Ночь, ветер теплый, двор освещает свет фонарей и фар. На крыльце топчется бородатый парень в клетчатой рубашке, а во дворе позади него толпятся незнакомые люди с фотоаппаратами.

Вспышки замелькали перед глазами с такой скоростью, словно я теледива, по красной дорожке прошлась без трусов.

- Арес Северский здесь? - гаркнул мне в лицо парень, и я машинально попятилась.

- Какого хрена, - выругался позади Арес и за локоть дернул меня в сторону. Захлопнул дверь.

Секунда-другая тишины. И на звонок начали давить с утроенной силой. Арес подпер спиной дверь, достал телефон, уткнулся в него, и на его лицо упал голубоватый свет экрана.

Молчание.

- Что...- начала и обернулась на голос Гриши.

- Мама, - сын стоит в проеме, спросонья трет глаз. Смотрит на меня, на Ареса и, склонив голову набок, прислушивается к шуму снаружи. - Мам...

- Разбудили тебя? - улыбнулась и приблизилась, подхватила Гришу на руки. - Не дают поспать моему солнышку.

- Кто там? - сын смотрел мне через плечо, пока я несла его в комнату.

Не Тим и не Сева точно.

Какие-то журналисты. Которые наделали фотографий моей ошалелой физиономии. И они зачем-то продолжают названивать в дверь.

В спальне уложила сына обратно на кровать и укрыла одеялом.

- Полежи пока, скоро поедем в гостиницу, - поправила мягкие темные волосы, спадающие ему на лоб, - принести тебе что-нибудь? Пить хочешь?

- Нет. А что там? - Гриша привстал.

- Там у Ареса важные дела.

- А папа где?

- А папа...- ну что тут сказать. Я не знаю. Саму себя в капкан загнала. Дима прав, я дура, я не способна воспитать ребенка, моих мозгов хватит разве что следить за аквариумными рыбками.

Запустила пальцы в мокрые волосы и с силой дернула.

- Рита, подойди ко мне, - в дверях вырос Арес.

- Ложись, я сейчас, - уложила Гришу обратно в подушки, поцеловала теплый лобик и поднялась. В коридор вышла с желанием ударить Северскому по его чувственным губам, чтобы они никогда не заживали.

Не из-за меня ведь в этот дом налетела стая журналистов?

- В соседнем таунхаусе нашли склад оружия, - выдал Северский так спокойно, словно речь идет о детских игрушках, которые пульками стреляют. - Пока здесь только журналисты. Но скоро приедет полиция.

Он замолчал, ожидая моей реакции.

Да плевать мне уже.

- То есть ты торгуешь оружием, - понизила голос и прижала ладонь ко рту. - Нда, кто бы мог подумать, Арес Северский, новый губернатор - и такой ужас. Немыслимо.

- Прекрати немедленно, - рявкнул он и впечатал меня спиной в стену. - Рита. Даже если бы я занимался оружием, а это не так. Я не идиот, чтобы хранить его в таунхаусе, куда в любой момент может заселиться кто-то из моих сотрудников.

- Ну конечно тебя подставили, - кивнула. - Все преступники, оказавшись в кабинете у следователя, поют одну песенку: это не мое. Я чист, как слеза младенца. Да. Ладно. Что теперь?

Он молча смотрит мне в глаза, я в полутемном коридоре с трудом различаю выражение его лица. Он стоит близко, меня не касаясь. Но кожей чувствую, как он напряжен и как пытается за маской безразличия скрыть что-то нехорошее.

Это словно перед бурей затишье, солнечный полдень перед вечерним громом и угроза в воздухе.

- Что такое? - не выдержала.

В дверь больше не названивают, но журналисты никуда не ушли - они гомонят снаружи, и гул от их болтовни не смолкает в ушах.

За стеной мой сын, и он не спит, мне нужно забрать его и уехать как можно скорее, я не хочу разборки, журналистов, полицию, боже, что, черт возьми, происходит?

- Когда я той предновогодней ночью приехал за тобой в аэропорт, - после паузы негромко начал Арес и потянул меня за лямки комбинезона. Белая рубашка распахнута, он прижал меня к голой горячей груди, - я тогда договор нарушил. Который сам же и составил. Понимаешь, о чем я? Нет? Тебе и знать этого не надо. Сука, - ругнулся он, скрипнул зубами. - Бл*ть. Я хочу, чтобы ты знала. Я тебя не бросал. Но это единственный выход был, Рита - не трогать тебя. Ни мне, ни Тиму, ни Севе. Никому нельзя. И это по-честному, если никому, ты согласна? Нельзя было ехать за тобой, в туалет за тобой вламываться, - он говорит и так странно улыбается.

Мне хочется, чтобы он замолчал.

Не надо его слушать, я по голосу чувствую, по глухим ноткам, по паузам, которыми он рубит слова - после этих откровений в наших жизнях начнется ад. Это больше не шутки, и, господи, уж лучше бы они были эгоистами, козлами, мудаками последними, решившими семью мне сломать ради развлечения.

- Хватит, Арес, я поняла, - попыталась вывернуться.

- Только прошлое не переписать, - он крепче стиснул меня, внимательным взглядом скользнул по лицу. - Да я и не жалею ни о чем. Я бы сделал это и снова, и снова. Снова. По кругу. Бесконечно. Я сразу в ловушке был. Смешно. Любовь это называется? - Арес усмехнулся, языком коснулся разбитой губы, помолчал. - Сейчас Тим и Сева цель себе поставили - меня уничтожить. И, может, они остановятся. Может, да. Зато я уже нет. А ты, - он наклонился к моему лицу и шепнул, - даже близко не представляешь, какую войну развязала. Игры кончились, Рита, кроме любви есть еще ярость, ненависть. И она тоже слепа.

Глава 43

Глава 43

Тим

- Тебе бы в больничку, - бросил Сева, щелкая зажигалкой. Он затянулся, красный уголек затрещал. Брат выпустил дым в приоткрытое окно и, не глядя на меня, спросил. - Ребро сломано?

- Не знаю, - буркнул и выщелкнул в рот обезболивающее.

Помолчали.

Ночь, темень, час, когда люди видят десятые сны. А на улице такой переполох, словно на сегодня объявлен карнавал.

Наша машина припаркована прямо напротив дома, под толстым дубом, и ветви свисают так низко, от порывов ветра листья бьются в лобовое стекло.

Все окна в таунхаусе темные. Но Арес там.

Мы знаем.

Сева утром поставил маячок в его машину, и теперь на карте все передвижения старшего видно, как на ладони. Вот-вот сюда нагрянет полиция. И пусть Ареса не закроют, но моя цель не в этом.

Склад оружия в одном из таунхаусов, которые он арендует - вау. Репутации нового губернатора просто хана. Уважение, карьера, авторитет - скоро он лишится всего.

И виноват в этом сам Арес.

Это он составлял пункты нашего дерьмового договора.

И знал, что его ждет.

- И все же, съезди в больничку, - щелчком пальцев Сева послал окурок в траву. - Со здоровьем шутки плохи.

- Достал, - откинулся в кресле и осторожно выдохнул.

Больно, черт его дери.

И в клинику я вернусь. Но только когда своими глазами увижу, как Ареса взяли в оборот.

- Почему он сюда поехал? - Сева смотрит карту на планшете, пальцем ведет по зигзагам красной линии - отслеживает, где сегодня был Арес. - Он заезжал в коттедж на Черном озере. Потом был в ресторане. Ты был на званом ужине с отцом Лидии?

Покачал головой.

Ушло то время, когда мы вместе шлялись по ресторанам, до утра могли зависать в вип-кабинетах ночных клубов, под руки, пьяные, друг друга домой затаскивали, да, дьявол, все ушло. Когда-то Арес устроился на службу в следственный комитет, чтобы нас прикрывать, чтобы мы трое весь город под свой контроль взяли.

Это будто в другой жизни было.

Да так и есть.

Тогда мы братьями были, и я бы, не задумываясь, свою жизнь за них отдал. Теперь же я всерьез планирую, как его уничтожить, ударить так, чтобы он уже не поднялся. Он враг мне, я все эти годы слову, данному братьям следовал, как дурак.

И ошибся.

Я от любимой женщины не отказался бы.

Никогда.

Если бы мне сказали, что общая кровь - это фраза просто, родство - всего лишь фамилия, братство - собачья хрень. Во что еще верить, если у старшего нет тормозов, если он себя выше нас ставит, выше правил, если думает, что закон - он сам.

Расплата - вот, что с небес на землю его вернет.

- Потом он поехал к Роману и Геле, - бубнит за рулем Сева. - Там пробыл недолго, и оттуда сразу сюда. Зачем?

- Домой не хотел, - снова полез за таблетками. - С невестой посрался. Выспаться решил. Загаситься. Какая разница? Он здесь - это главное, - разгрыз таблетку, и во рту разлилась горечь. Проглотил, не запивая. - Где там полиция, нам до утра в машине торчать? Журналисты сейчас разбегутся.

Дзинь-дзинь - телефон завибрировал и поехал по панели в мою сторону. Мазнул взглядом по экрану. Показал младшему.

Севастиан ничего не ответил.

Ясно без слов.

Мы с ним в сговоре. Как в прошлом, когда были подростками и, подражая старшему брату, начинали покуривать. Арес всякий раз обещал отлупить нас ремнем, если застукает с сигаретой.

Смотрю на экран, на его имя.

И будто даже боль в ребрах отступила, для нее места нет в моем теле, ее заменяет другая - в душе которая, если у меня после всего, что я в этой жизни творил еще осталась душа. Идти против брата - последнее, крайнее, это шаг в пропасть и бесконечный полет в никуда.

Может, это от таблеток мне так паршиво и я совсем спятил. Но я хочу сдать назад, я не могу, пока еще есть время остановиться, и надо решать - топим мы его или вытаскиваем.

- Да, Арес, - принял вызов.

- Твоих рук дело? - он спрашивает для вида, просто чтобы начать разговор.

- Моих, - согласился. - Скоро здесь будет полиция.

- Я в курсе.

Голос брата заполняет салон. Сева смотрит в окно, но тоже слушает. Он опять курит - бесится, ему, как и мне, хочется тормознуть, я уверен. Проклятые нервы, я не железный оказывается.

Сева тоже.

Но младший об этом не скажет.

Вытаскиваем или топим?

Принимаю решение сам.

- На счет того склада...- сейчас я должен извиниться, твою ж мать. Или попытаться хотя бы. Я должен признать, что мы зашли уже далеко и пора поворачивать обратно, пока все трое окончательно не слетели с катушек, - я дал наводку журналистам, и...

- Молодец, братишка, - с усмешкой перебил Арес. Замолчал на секунду, прислушиваясь. - Я на громкой связи, да? Младший тоже там? Привет, Севастиан. Да. Слушайте сюда оба, - он фразы рубит, и будто ордера выписывает, треплется с нами, как с подчиненными. - С той стороны дома окно, на углу. Сейчас я спущу к вам Риту и Гришу. Увезите их отсюда. И смотри, чтобы мой сын не столкнулся с журналистами. Оставите их в гостинице, в центре. И свободны. Ясно? Я бы тебе не позвонил, если бы был другой выход. И время. Но его у меня нет. С Ритой не разговаривать. Не трогать. В ее сторону не смотреть. Доступно объяснил?

Тишина, как на кладбище. А тот, кто несет эту х*йню просто напрашивается, чтобы я прикупил ему в том раю местечко.

- Чего не делать? - Севастиан опомнился первым. Вырвал у меня телефон и поднес к лицу. - Ты там бредишь что ли? Ты в край охренел? Твой сын, - брат засмеялся. - Даже если он от тебя, он твоим никогда не будет, Арес, ты не понял, что происходит? Указочки свои в жопу можешь засунуть, командуй тараканами, которые в башке у тебя этот балаган устраивают. Доступно объяснил? - передразнил он. - Я сейчас приду за ними, - Сева сбросил вызов, швырнул сотовый на панель, вылетел на улицу и побежал к таунхаусу.

Хотел рвануться следом. И тут же скорчился от боли, прострелившей ребра. Упал обратно в кресло и прикрыл глаза.

Моя девочка.

С ним там.

И Гриша тоже.

Можно было догадаться.

Но, ах да, я же идиот. Что я там хотел, извиниться? Назад сдать? Мир вернуть, а он тем временем сына у меня отнимает, он отнимает ее.

Открыл глаза, когда в лицо ударил свет фар. По дороге к дому проплыла полицейская машина. Остановилась у таунхауса.

Нашарил пачку на сиденье и закурил.

Не разговаривать, не трогать, в ее сторону не смотреть - повторил про себя.

Пусть губернатор идет нах*й.

Мы больше не братья.

Глава 44

Глава 44

Рита

- Ты точно в норме? - спросил Севастиан, когда мы с Гришей забрались на заднее сиденье.

Промолчала. И сразу поняла, что он не у меня спрашивает.

- Порядок, - Тим сидит впереди, рядом с водителем. Когда мы с сыном сели в салон он даже не обернулся, и сейчас уже кажется, что он слова выдавливает с трудом, словно кросс на время бежит и нет у него сил на болтовню.

- Тебе надо в клинику, - Севастиан повернул руль, мы скрылись за поворотом. С каждой секундой все дальше от дома и Ареса, полиции и журналистов.

- Мама, - пискнул Гриша, когда я, сама того не заметив, с силой притиснула сына к себе. Он выпутался из моих объятий и сполз по сиденью, поближе к Северским.

Севастиан глянул на него в зеркало и улыбнулся.

- Не ночь, а аттракцион, да? Устал? - спросил он с теплотой в голосе, подмигнул. - Скоро приедем в гостиницу и ляжешь спать.

- Не хочу спать, - возбужденно замотал головой сын. У него глазки блестят, в пальцах он сжимает красную машинку, которую в кармане нашел и ерзает по сиденью. - Мы были у деда, а потом я уснул. А потом проснулся, а мама сказала, что мы должны лезть в окно, - делится Гриша и от восторга захлебывается. - А там была полиция. А мы сбежали.

- Да ты что, - отозвался Тим. - Прямо как в блокбастерах.

- Ага, - Гриша не понял, но закивал. И торопливо продолжил. - Я спать не буду. Всю ночь до утра. Как взрослые. Как в праздники. Меня в праздники укладывали в кровать, а я не спал.

- Какой ты деловой, - усмехнулся Севастиан. Почувствовал, что я смотрю на него, в зеркале поймал мой взгляд.

Сразу отвернулась и уставилась в окно. Лбом привалилась к стеклу.

Ночь, пустая трасса.

И впереди эти двое.

Еще пару часов назад я думала, можно ли верить Аресу, присматривалась к новому дому, прикидывала, сможем ли мы с Гришей остаться. А сейчас Арес там, с полицией разбирается и отвечает на вопросы журналистов.

Я знаю в чем дело, он сам мне сказал. Но нельзя такое вываливать, для чего он это сделал?

Я выгляжу спокойной. Или мне только кажется, ведь внутри ураган бушует и скоро достигнет максимальной отметки. Миллионы раз я ночами выдумывала Северским оправдания, в голове наши диалоги прокручивала, самой себе отвечала, причины их поступку искала. И заканчивались эти дурацкие попытки всегда одинаково.

Очнись, Рита, с тобой просто развлеклись и бросили, без причин - повторяла себе.

Но ошибалась, причина была. Такая, которую я не представляла даже в самых смелых сценариях.

"Приеду к вам, как только закончу здесь, - пообещал Арес, когда помогал мне выбраться из окна. - Ничего не бойся, вас с Гришей это не коснется".

Да ведь я не только за себя и сына волнуюсь, дурная его голова. Это просто...неправильно. И страшно. То, какими глазами они с Севастианом друг на друга смотрели, когда Арес передавал нас с Гришей с рук на руки младшему брату.

Мрак.

В этих взглядах жизни не было, мысли, такие одинаковые глаза и такие пустые, одна сплошная чернота, блестящая, словно стеклянная.

А за стеклом ненависть.

Нельзя так смотреть на брата. Они возненавидели друг друга, а дальше - моя очередь, в этих мужчинах, как в роботах сердца нет и места для любви тоже - это только одержимость, желание обладать, отстоять свое право сильного, первого, будто в джунглях.

И когда этой троице надоест калечить друг друга - они примутся за нас с Гришей.

Я зря вернулась сюда.

- Рит, - позвал Севастиан.

Вздрогнула и перевела глаза на водителя.

- Так и будешь молчать? - он рулит одной рукой, уголком губ выпускает серый дым в приоткрытое окно. В оранжевом свете фонарей город тоже оранжевый, машина лениво катит по полупустым улицам.

Дорога от таунхауса мелькнула быстро - один взмах ресниц.

Арес остался там.

- Высади нас здесь, - потянула к себе Гришу и кивнула в окно - на освещенную площадку возле вокзала - стоянку таксистов. - Дальше мы сами доберемся.

- Плохая идея, любимая, - Севастиан повернул голову и посмотрел на брата. Негромко чертыхнулся и тронул Тима за плечо. - Совсем хреново? Ты в клинике был? Какого дьявола за город поперся?

- Что с ним? - не упрекнула за то, что он при Грише ругается, машинально подвинулась и сунулась между сидений.

Тим бледный. Будто бы спит, и длинные ресницы кажутся угольно-черными, под глазами залегли тени и щеки ввалились, пухлые губы по цвету сравнялись с лицом.

- Господи, - тоже потрогала Тима за плечо.

Ведь он и вечером был таким, когда подкараулил нас с Гришей на выезде из поселка. А я бесилась из-за пистолета, который Гриша нашел в его машине, кричала, ругалась...

Но один взгляд на него сейчас - и моя злость утихла.

- Он в сознании?

Севастиан не ответил, добавил скорость, и машина полетела по проспекту.

- Ему нужно в больницу, - не успокоилась.

- А я куда еду, Рита?

- Ты знаешь что с ним?

- Ребро сломано.

Гриша тихонько ахнул. Сын прижался ко мне в поисках защиты, почувствовал, что мы не развлекаться едем, и его веселый настрой сменился страхом.

- Все хорошо, солнышко, - поцеловала его в макушку. - Тим пойдет лечиться в больницу. А мы в гостиницу, завалимся спать.

- Тим болеет?

- Ерунда, не сахарный. На нем все заживает, как на собаке, - Севастиан широко улыбнулся. - А ты, Григорий, болел когда-нибудь?

Он заболтал сына, и Гриша начал торопливо вываливать рассказ про свои детские болячки, разбитые коленки и температуру, при этом заверяя, что он болеть не боится, папа всегда говорит ему, что мужчина должен терпеть.

Папа - на этих словах Севастиан посмотрел на меня, криво усмехнулся. Остановил машину во дворике клиники и с непроницаемым лицом уставился на светящиеся окна.

- Сейчас узнаю и вернусь, - бросил он. Северский вышел и хлопнул дверью, и от этого хлопка Тим дернулся на сиденье.

- Рита, - он сразу позвал меня. Словно в полубреду каком-то. И я с готовностью протянула руку, коснулась его руки.

- Я здесь.

Тим замолчал, закрыл глаза. Он дышит тяжело, будто ему что-то мешает, на сиденье рядом валяется пустая упаковка из-под таблеток.

Святые котики.

Сколько он их съел, килограмм?

- Скоро пройдет, - заявил Тим. - Мне только посидеть немного. Отдохну чуть-чуть. И провожу вас в номер. Ляжете спать. А я утром приеду. И вместе позавтракаем. Да?

- Хорошо, - вздохнула и пожала его пальцы.

Не будет никакого завтрака. Если ребро, правда, сломано - неизвестно сколько он проваляется в больнице.

- Я буду рядом, - упрямо продолжает Тим. - Никому вас не отдам.

- Конечно, - щекой прижалась к спинке его кресла и посмотрела на сына.

Гриша притих, вертит свою машинку и исподлобья косится на Тима. В окно задувает майский ветер, в тишине слышно, как насекомые стрекочут в траве.

В моей руке его рука, горячая и сухая.

Пальцем поглаживаю его ладонь.

Я совсем запуталась, словно по лесу блуждаю и не знаю, где выход, может, я все дальше от него удаляюсь, и себя, и сына веду в дремучие дебри.

Его рваное дыхание слушаю, смотрю на высокую мужскую фигуру, что спустилась с крыльца и шагает к нашей машине.

Может, не могло у нас быть иначе, только вот так - чувства больные, поломанные, и вместо светлого будущего непроглядная тьма.

Может.

Но этот круг уже замкнут, не разорвать его. Убрать одного из них - и все рухнет, как карточный домик.

И если спасаться - то всем.

Глава 45

Глава 45

- Ложись поспи, - шепнула сыну и положила его голову себе на колени.

Гриша с ногами забрался на сиденье, улегся удобнее. И сонным голосом возразил:

- Не буду спать до утра.

Улыбнулась на эти наивные планы.

У него уже глазки закрываются, пару минут подождать - и начнет сопеть. Погладила мягкие волосы, усыпляя, негромко завела песенку.

Один куплет - и я уже слышу сопение.

Распахнулась дверь, и на водительское место плюхнулся Севастиан. Он обернулся на Гришу, ухмыльнулся.

- Чего замолчала? - спросил шепотом. - Меня стесняешься? Спой еще. Мне нравится.

- Отстань, - покраснела и осторожно, чтобы не потревожить сына, откинулась на сиденье. - Ну как там?

- Врач сказал, что Тим идиот, - с парковки у клиники Севастиан плавно вырулил на дорогу, и машина покатила по пустому проспекту. - Потому, что только идиот будет весь день разгуливать со сломанным ребром.

Кивнула. Спрашивать, кто ему это ребро сломал - смысла нет, сама знаю, что кто-то из братьев.

Как жутко.

- Слушай, - начала и накрыла ладонью сотовый, что завибрировал в кармане комбинезона. Достала телефон и посмотрела на экран.

- Арес? - тут же спросил Северский.

- Нет.

- Значит, этот греческий придурок, - Севастиан, не глядя, протянул руку назад. - Дай мне сюда телефон. Сам отвечу.

- С женой лучше поболтай, - сбросила вызов и убрала трубку обратно в карман.

- Детский сад, Рита, - он усмехнулся, поднял глаза к зеркалу - Моя жена - не проблема. И нам обоим это известно. Одно твое слово - и я свободен. Словно ветер.

- Я не хочу так.

- Как - так?

- Ты понял.

Он хмыкнул. Нагнал в глаза безмятежной дури и, насвистывая, повернул на светофоре. Он притворяется, что ничего плохого не происходит, что все у них под контролем, вот только не меня обманывает, а себя самого.

- Что насчет колыбельной, Стрелецкая? - Севастиан кивнул вперед, на синюю и стеклянную высотку гостиницы. - Я в соседнем номере остановлюсь, - заявил он.

Снова полезла за телефоном. Открыла сообщение от Димы. И поморщилась, глядя на бегущие по экрану черные буквы.

"Я был дома и был у твоего отца. Идти тебе некуда. Если через час сын не будет спать в своей комнате - пеняй на себя, Маргарита".

Подняла голову и уставилась в темный затылок Северского.

Одно мое слово - и он отправит к Диме своих бандитов. И муж перестанет мне угрожать.

Но я никогда не решусь на такое, я сама вышла замуж за этого человека. И сама должна все уладить. Может быть, завтра. Поговорить с ним, как взрослые, объяснить, что ничего у нас дальше не получается, что нам нужно разводиться. Гриша Диме не родной, муж еще встретит хорошую женщину и будут у них детишки, а я с самого начала была не тем человеком.

Разбитая, в депрессии. Беременная девчонка в чужой стране.

Мы разведемся, и я уеду обратно в Грецию, к маме.

А Северским будет просто не за что воевать. Тогда они все сделали правильно, и сейчас, спустя семь лет, моя очередь уходить - осознала это так ясно.

Во рту собралась горечь.

Сглотнула ком в горле и заморгала, прогоняя пелену перед глазами.

- Что такое? - Севастиан остановил машину на подземной парковке и обернулся, подался ко мне. - Плакать собралась?

- Еще чего.

Отвернулась, избегая его взгляда. Открыла дверь и сдвинулась по сиденью, придерживая голову сына.

- Сиди, не двигайся, - приказал Северский. Пара секунд - и он оказался рядом, отвел мои руки и поднял спящего Гришу.

Следом за ними выбралась на парковку.

Высокий мужчина с фингалом под глазом. И на руках мальчик. Широкими шагами Севастиан идет к тамбуру, я смотрю на них. Он почувствовал, как я ему в спину пялюсь, обернулся, дожидаясь меня.

- Ты грустная.

- Тебе кажется.

- Хорошо смотримся вместе? - он прижал к себе Гришу. Улыбнулся.

Очень.

А я, ради того, чтобы всем было хорошо, должна от этого отказаться.

- Что дальше будешь делать? - спросила, поравнявшись с ним и зашагала рядом. Машинально достала сотовый из кармана - на экране высвечивается незнакомый номер.

Знаю, как истину, что доказательств не требует - это Арес.

- С тобой буду и с сыном, - Севастиан покосился на экран и неуловимо в лице изменился, черты словно стали еще грубее. - Почему ты сегодня с ним уехала?

- Захотела.

- Так не бывает, Рита, - плечом он толкнул дверь и шагнул в ярко освещенный холл. - Я не слепой. И вижу, что между нами. И как ты на меня смотришь. Когда влюблен, все эти взгляды - они, как под микроскопом. Любое изменение. Тоже самое и с голосом, интонациями. Тебе кажется, что получается это скрывать. Но я вижу. Поэтому хватит. Если ты им обоим прямо скажешь, чтобы шли лесом - тогда даже неважно будет, чей Гриша сын.

Он наклонился к лицу Гриши. Придирчиво осмотрел его, спящего, и шепотом закончил:

- Ну похожи ведь. Один в один. Уверен - он мой. Не делай так больше, ладно? Время пройдет - и их ты забудешь. Я для этого все сделаю. Сейчас просто перетерпеть нужно немного, любимая. Да?

Стоим посреди холла, под огромной люстрой. Слева от нас на диванах два мужчины пьют кофе из белых чашек, справа - тянется стойка администратора. Там уже во весь рот лыбится девица в белой рубашке.

Часы тикают.

Ответа он не дождался.

Первой двинулась к стойке, на ходу выловила из недр сумки паспорт. Ощущаю - теперь он мне в спину пялится, и нужно что-то сказать.

А что?

Он убежден, что его братья - временное помутнение. Обычная простуда, которая лечится за несколько дней и проходит бесследно.

И ведь каждый из троих в этом почему-то уверен.

- Рита, - позвал Севастиан, когда я положила паспорт на стойку. - Так и будешь молчать?

- Перетерпеть не получится, - повернулась к нему.

- Ответ неверный, - он мрачно усмехнулся. - Подумай еще.

- Это просто тебе ответ не нравится, - нагнала в голос твердости. - Но даже когда пятьдесят лет пройдет - ничего я не забуду. Без шансов. А если в отношениях людей больше, чем двое - это уже не любовь считается. Какое-то извращение. Я завтра поговорю с мужем. И мы с Гришей уедем, - помолчала. И отрезала. - А ты продолжай своей жизнью жить. Как предыдущие семь лет.

Глава 46

Глава 46

Арес

Ее машина запаркована под дубом - тем самым, где несколько часов назад торчали братья. Рассвело, и в глаза словно песка насыпали, по уму надо завалиться сейчас в кровать и поспать хоть немного, чтобы не ходить весь день старой развалиной.

Но мне рано.

Найду Риту, сына. И тогда смогу уснуть.

- Не прощаемся, - пригрозили мне стражи закона и двинулись к своей тачке.

Все понимают, что никто меня не арестует. Но нервы потреплют знатно, и этим фактом они довольны, кажется.

- Пару слов прессе, - попросила рыжеволосая девица и сунула мне под нос диктофон.

Покачал головой. Минуя толпу журналистов направился прямо к машине под дубом. Окно приоткрылось, оттуда показалось бледное лицо бывшей невесты.

- Как меня нашла? - ладонью оперся на крышу.

- Весь интернет гудит, Арес, - Лидия искривила губы и показала мне телефон. - Вот. Почитай. Журналисты обещают держать нас в курсе. Даже голосование открыли. Выпнут ли тебя из кресла губернатора. Папа будет в бешенстве.

Да насрать мне, пусть бесится.

Выпрямился и ладонями растер лицо до красноты.

- Поздно, езжай домой.

- А ты? - Лидия придвинулась к окну и уставилась в телефон. - Так, так. А, вот, - она повернула экран ко мне. - Симпатичное фото. Ну? Смотри.

Нехотя перевел взгляд.

На экране таунхаус, крыльцо. Распахнутая дверь. И девушка в белом комбинезоне стоит на пороге, закрывает ладонью лицо.

- Что она тут делала? - требовательно спросила Лидия. - Арес, ты...все знают, что мы скоро поженимся. И теперь чужую бабу, с которой ты проводил ночь мусолят сильнее, чем склад гребаного оружия. Как ты это объяснишь?

- Не буду я ничего объяснять, - поморщился. Повторил. - Лидия, поезжай домой.

Боковым зрением вижу - нас фотографируют. Мои разборки с невестой радуют этих коршунов, для них этой ночью словно накрыли стол, заставленный блюдами с падалью.

- Тебя снимают.

- Плевать, - Лидия бросила телефон на панель. - С тобой, вообще, что? Северский, тебе не о кучке этих неудачников думать надо. Нам нужно решить, что мы будем говорить папе. Сначала ты из ресторана сбежал, теперь это. Включи уже мозг. Еще одна ошибка - и ты настроишь отца против нашей свадьбы.

- Какой свадьбы, Лидия? - снова наклонился к окну. - Я все сказал еще за ужином. Мы поторопились. Не нужно нам это. Что касается наших с ним дел - мы с твоим отцом решим сами. Все.

- Ничего не все, - заспорила она и ухватила меня за руку, дернула ближе. - Ты сомневаешься - и это нормально. Это психология. Со всеми бывает. Обычный мандраж перед свадьбой, когда просчитываешь риски, и все такое. Арес, ну ты же умный человек. Садись в машину.

Усмехнулся. На миг показалось, что передо мной не Лидия, а Роман - она даже разговаривает словами своего отца. Эмоции - это риски, свадьба - обычная сделка. Им доступен лишь язык бизнеса, на котором я и сам общался до недавнего времени.

- Окей, - приблизил лицо, четко выговорил. - Свадьбы не будет. Невыгодно. Убыточно. Нецелесообразно. Так доступнее?

- С каких пор это стало невыгодно? - голос спокойный. Она смотрит в глаза. Продолжает сжимать мою руку, ее пальцы влажные и горячие - только они и выдают волнение. - Северский, я не хочу ругаться.

- А мы и не ругаемся.

- Да? - она улыбнулась. Из пачки достала коричневую дамскую сигарету и выжидающе уставилась на меня. Не сделал попытки подать огня - и Лидия, хмыкнув, сама взяла зажигалку. Щелчок, глубокий затяг, струйка серого дыма мне в лицо. - Мы вместе не первый год. И все это время я ждала чертово предложение. Все это время папа относился к тебе, словно к сыну. Он столько вложил в тебя, в нас...соскочить не получится, Арес.

- Да похрен, -слушать эту чушь нет сил, высвободил руку и отступил от машины. - Пока.

- В смысле? - крикнула она и высунулась в окно. - Арес, иди сюда!

Иду к дому и своей машине. И благодарен журналистам - эта толпа, словно стая бродячих собак сдерживают Лидию, не дают ей броситься за мной.

Да харош.

Что за драма на пустом месте, все ясно было еще в ресторане, я все пояснил там.

Вырулил на дорогу. Позади сразу нарисовалась машина Лидии. Добавил скорость, увеличивая расстояние между нами - некогда, разборки отложим куда-нибудь на потом.

Я готов. Скоро начнет названивать Гела и сам Роман. Я повторю. То, что уже сказал.

Сунул телефон в подставку, набрал номер Риты и вывел в салон громкую связь. Гудок, другой, третий - я слушаю, слушаю, слушаю, под эти механические звуки заезжаю в город. И рулю в центр, к гостинице. Они с Гришей точно там - братья поселили их с удобствами, выбрали самое лучшее.

Я бы сам сделал так же.

В этом мы с ними похожи.

Только трубку почему не берет? Младшие успели заболтать, наговорили обо мне всякой херни? Телефон отобрали?

Они с ней там?

Накручиваю себя.

Еще тонна гудков - и я у стеклянной высотки. Зарулил на парковку и пополз вдоль рядов авто, выискивая местечко.

Бип - из правого ряда коротко посигналил кадиллак Севы.

Отлично, он здесь. Не с ней.

Затормозил и вышел из машины - младший сделал тоже самое. Сунул руки в карманы, молча шагнул мне навстречу.

- Рита где? - перешел сразу к делу.

Глазами он показал наверх. И сдвинулся в сторону, преграждая мне дорогу ко входу.

- Не ходи.

- Почему?

Он пожал плечами. Выглядит паршиво - отшила его моя девочка.

Улыбаюсь.

- Чего скалишься, - Севастиан отступил обратно к машине и уселся за руль. Дверь оставил открытой, закурил. Зыркнул на меня. - Ну? Иди. Послушаешь о том, как ей хочется, чтобы в постели каждую ночь ждали все трое. О том, что она выбрать не может. И что это извращение. Что они с Гришей уезжать собираются, - он помолчал, помял сигарету в пальцах. - Вали, чего уставился? Нах*й ты ей не нужен один. И я. И Тим. Комплектом только возьмет.

Он говорит и бесится - у младшего всегда проблемы были с самоконтролем. Но сейчас мне и самому хочется подняться наверх, в этот чертов номер, к этой заразе, которая ересь несет и хорошенько встряхнуть ее, прервать сладкий сон.

Сева не врет - по глазам ясно.

Она действительно ему такое сболтнула.

В то время, как я с полицией разбираюсь, с журналистами, и из головы мысли не выпускаю о ней и сыне.

- Понятно, - сухо бросил. Кивнул. - А у нас что?

- Ничего, - Севастиан кинул под ноги сигарету и задавил ее подошвой. - Рита - это Рита. Ты - это ты. Ты накосячил. И ты за это ответишь, - брат хлопнул дверью.

Не успокоятся, значит.

Ладно...

Посмотрел на часы, развернулся.

Вернулся к своей машине и сел в салон.

Глава 47

Глава 47

Рита

- Вернусь часа через полтора. И пойдем обедать, - пообещала Грише. Сижу перед ним на корточках, пальцем тру пятнышко на футболке.

Уже не помню, где наши вещи. У папы. В таунхаусе у Ареса. В машине Севастиана.

Или я, вообще, их не собирала - в голове за последние сутки все перепуталось.

- А после обеда пойдем по магазинам, за пистолетами, - улыбнулась, когда у сына в предвкушении сверкнули глаза. - Ну все, беги.

Гриша чмокнул меня в щеку, нетерпеливо и быстро. Юлой влетел в игровую комнату.

Выпрямилась и оправила комбинезон.

Я и сама успела где-то испачкаться, а еще одежда нуждается в глажке.

И на мне нет белья.

Но прямо напротив гостиницы высится огромный торговый центр. И я сразу свернула туда.

"Буду через двадцать минут"- написала сообщение мужу.

И сощурилась на солнце. Еще утро, а город уже накрыла невыносимая жара, к полудню асфальт под ногами начнет плавиться, как летом. И я бы сейчас с удовольствием взяла Гришу и рванула с ним к озеру, весь день провалялась на пляже с книгой...

Но нельзя.

Зашла в продуваемый кондиционером холл и свернула в первый же, у входа, салон. Подхватила плечики с белым летним платьем и белье.

- Карта не срабатывает, - сказала мне продавец, когда я стояла у кассы.

- Почему? - отложила на стойку платье и наклонилась к аппарату, из которого выполз чек.

- Выдает ошибку, - девушка пожала плечами и показала мне бумажку. - Давайте еще раз попробуем.

Играет музыка. Народ сонно прогуливается между вешалок с летней коллекцией, от цветных ярких пятен футболок и юбок перед глазами пестрит.

Я в очередной раз пробую оплатить покупки.

Не получается - и я отхожу к синему пуфу. Закусив губу, смотрю на имя мужа в журнале звонков.

- Ты что, мою карточку заблокировал? - спросила, когда Дима снял трубку.

- Уже заметила? - в его голосе издевка смешана с удовлетворением. - Н-да, Маргарита. Еще и суток не прошло, как ты сбежала - а тебе уже понадобились деньги. Что же Северские? Не хотят тебя содержать? Я тебе сразу говорил, Марго - ты глупая, маленькая девочка. И кроме меня никому не нужна.

- При чем тут? - рухнула на пуф и запустила пальцы в растрепанные волосы. - Это моя карточка. С моей зарплатой.

- Которую выплачиваю тебе я. Если забыла - ты работаешь на меня.

- И делаю это очень хорошо.

- Я бы поспорил.

Замолчали.

На фоне слышу шум дороги - муж за рулем. У него играет радио - та же волна, что и в магазине, болтовня ди-джея вырывается из динамика, звучит из колонки над головой и нападает на меня со всех сторон, зажимает.

- Мы ведь договорились встретиться и все обсудить, - выпрямилась и откинулась спиной на стену. - У меня нет одежды, я хотела что-нибудь купить и ехать к тебе, - отчиталась, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. - Карточку разблокируй.

- Нет одежды? - переспросил Дима. - То есть ты сейчас голая?

- Ты издеваешься?

- Да, - не стал отпираться муж. - Беру пример с тебя. Что, не нравится? Неприятно, да?

- Когда я над тобой издевалась? - чувствую, что он втягивает меня в спор, на который у меня сил нет, я не спала до утра и кофе, что принесли на завтрак не взбодрил ни на каплю. Разговор с мужем я мысленно отрепетировала, собрала аргументы, но эта его выходка с карточкой вгоняет в ступор. - Как маленький ведешь себя ты. Эти деньги мои, и я хочу их потратить.

- Хоти.

- Дима! - не сдержала раздражения, резко поднялась. - Прекрати это.

- Где ты? Я сейчас подъеду, - проигнорировал он мою злость. Он разговаривает доброжелательно, слышно, что улыбается, словно мы не ссоримся, а выбираем, куда слетать отдохнуть. - Пробки, конечно...что молчишь, Маргарита? Куда приехать?

Выплюнула адрес торгового центра и подхватила сумку. Вышла на солнцепек и пристроилась под козырьком, возле урны. Рядом дымят сигаретами две девицы, я переступаю на каблуках и всматриваюсь в глянцевые кляксы машин, жду мужа.

Какой же он...

За что он мне мстит, он сам вчера устроил скандал, я не могла и не хотела оставаться в одном с ним доме. Пусть сходит к врачу и вылечит психику, начнет себя контролировать, нервы свои угомонит.

Не смеет он отбирать у меня деньги.

Черт возьми.

Случайно нажала на вызов, и по экрану поползли цифры незнакомого номера - того самого, с которого мне звонили всю ночь. Торопливо сбросила звонок и заморгала, чтобы не разреветься, как идиотка.

Это точно телефон Ареса, вчера он звонил, звонил, не переставая. А после все.

Наверное, встретился с младшим братом. И Сева передал ему мои бредни о нашем будущем, о том, чего бы мне хотелось, мои мечты каждый день их троих видеть рядом. И теперь Северские поняли, что это так же несбыточно, как планировать полет в другую галактику.

Только в другом мире все будут вместе и счастливы, а здесь никак.

Химера.

Утопия.

Сказочка для взрослых с печальным концом.

- Доброе утро, милая! - услышала голос мужа и вздрогнула.

Дима припарковался напротив входа, но из машины не вышел, сидит за рулем и щурится на меня в открытое окно.

Ждет, что я сама подойду. Как жалкая назойливая просительница, что клянчит милостыню.

Плевать.

Мрачно улыбнулась и застучала каблуками к нему. Уселась в нагретый солнцем салон, поставила сумочку на колени.

- Где Гриша? - муж расслабленно откинулся на сиденье. Раздвинул ноги, коленом коснулся моего. Он одет в свободные серые брюки и рубашку, и с утра не побрился, словно у него выходной.

Сидит ко мне вполоборота.

И смотрит укоризненно, будто добрый воспитатель застукал ребенка за пакостямм.

- Так где мой сын? - повторил вопрос муж.

- В гостинице.

- Там? - Дима в удивлении воззрился на стеклянную высотку отеля. - Недурно, Маргарита. Откуда деньги взяла?

Не ответила. Скажу, что номер нам оплачивал Севастиан - и это наигранное хорошее настроение ураганом снесет с мужа.

- Разблокируй мою карту, - потребовала. - То, что я работаю у тебя не означает...

Слова застряли в горле, когда Дима резко подался на меня и схватил за шею. И почти впечатал в лицо телефон.

- Читай.

Не могу, буквы расплываются и все, что я вижу - его почерневшие, злые глаза.

- Не можешь? - он сжал пальцы сильнее. И я забилась на сиденье, ногтями вцепилась в его кисть, оставляя царапины, пытаясь освободиться. Дима разжал руку и швырнул меня к окну. Взглядом уперся в экран. - Сегодня ночью в одном из таунхаусов, что арендует фирма нового губернатора, Ареса Северского обнаружили склад оружия, - сбивчивым голосом зачитал муж. - Сам Северский в этот момент находился в соседнем таунхаусе в компании незнакомки в белом. Занятно, ведь весь город ждет свадьбу Северского на дочери известного политика - Романа Ольшанского. Свадьбы не будет? - чувственно, с интонацией закончил Дима.

Поднял на меня тяжелый взгляд.

И стало так страшно, я словно зашла в клетку к стае голодных гиен.

Муж окончательно слетел с катушек.

- Хватит, я ухожу, - влажной ладонью нащупала ручку.

И услышала щелчок блокировки замка.

Глава 48

Глава 48

Севастиан

- У меня закончилось терпение. Этому человеку нет оправдания, - Гела швырнула планшет на стол и принялась дуть на чашку с кофе.

На экране пестреет главная новость прошлой ночи и фотография моего ненаглядного братца.

- А главное, Сева, что я скажу Лидии? - Гела понизила голос и покосилась на вход. - Бедная девочка так любит Ареса, они так подходят друг другу. Они одной породы.

- Это какой? - заинтересовался. - Дворняжки?

- Не смешно. И нечего улыбаться, - разозлилась она. - Севастиан, тебя это тоже касается. Если бы не эта девица Стрелецкая...

- Ты о дочери своего мужа говоришь.

Гела хмыкнула с таким видом, словно я нечто глупое ляпнул. Риту мать ненавидит, но мне всегда было на это плевать. Я же люблю. Обеих.

- Так что там с Аресом? - вонзил вилку в кусочек жареного бекона. Пожевал.

- Лидия приехала к нам под утро, вся в слезах. Пришлось ей успокоительного дать, чтобы бедняжка уснула. Не понимаю, как можно было довести до такого несчастную девочку? У твоего брата нет сердца.

Гела кусает накрашенные губы и смотрит в окно, но словно ничего там не видит.

Утро, и солнце заливает сад. Я не спал - мне и не хочется, бывает такое иногда, что в организме происходит сбой. И вот уже физиология отходит на второй план.

Мой сбой случился этой ночью, в гостинице, после слов Стрелецкой о том, что один я ей не нужен. Дальше было утро, машина и пустые улицы города, дальше я навернул пару сотен километров и оказался здесь.

Куда мне еще ехать?

Домой не тянет.

Там Таня, скандал с криками и битой посудой, демонстрация того, как жена собирает вещи и грозится, что мы разводимся.

Никогда она не подаст на развод.

- Арес так подставил Романа, - говорю и жую бекон, и не чувствую вкуса. Вилкой вожу по тарелке, слежу, как вязкий желток из яичницы веселыми кляксами расползается в стороны. - У них с Романом ведь общий бизнес. А Арес так обошелся с его единственной дочкой. Обещал жениться. И бросил. Хорошо еще, если Лидия не беременна. А то если да...

Мама встрепенулась и повернулась на меня.

- Что?

В ее глазах загорелся огонечек надежды, и я прикусил язык.

Не туда меня понесло. Я здесь с одной целью - наказать брата. И я имею на это право - ведь все прописано в нашем гребаном договоре.

Духовной поддержки наставника Арес лишился после того, как мои ребята обстреляли особняк. После бум-бума в прессе, найденного оружия и Риты на крыльце таунхауса - конец его репутации, карьере, связям. Хер его кто поддержит, побоятся влезать.

На очереди семья. Мама. Лидия. И ее отец.

Все у него рушится, все в задницу катится.

Так и должно быть.

- Лидия, дочка, садись скорее. Кофе? - Гела подпрыгнула из-за стола, когда бывшая невеста Ареса, растрепанная и в мятом платье, вползла в кухню.

- Не откажусь, - Лидия зевнула в ладонь. Убрала за уши короткие волосы и присела рядом со мной. - Арес не появлялся?

- Пока нет, - Гела суетится у кофемашины. Брякает чашками и блюдцами - дзинь - по мозгам прямо. - Ты не волнуйся, дочка, - ласково просит она. - Я ему уже звонила. Появится - выпорю. Как маленького. Вот увидишь, он еще извиняться к тебе приползет с цветами в зубах.

- Вряд ли, - Лидия трет пальцами виски. Грустным голосом рассуждает. - Папа Аресу тоже уже звонил. Сказал, что он не берет трубку. И папа теперь очень огорчен.

Очень огорчен на нашем языке означает: "Пизд*ц тебе, Арес".

Гела замерла с чашкой в руках.

- Так что, Гела, - Лидия вздохнула. - Не судьба. Не будет никакой свадьбы. А я сегодня же уволюсь. Оставаться помощницей твоего сына после всего, что он со мной сделал - я не смогу.

- Чего тогда тут сидишь, а не дома? - с любопытством повернулся к ней.

- А ты чего здесь, а не с женой? - не осталась в долгу эта манипуляторша. И сощурилась на меня с таким видом, словно испепелить готова на месте за то, что я влез в ее театр одного актера.

- Ты выйдешь замуж, - бросил лениво и откинулся на стуле. - Стоит моему брату пальцем поманить - побежишь. Не так?

- Севастиан, ты что несешь?! - поразилась Гела. Поставила кофе перед Лидией, плюхнулась напротив и протянула к ней руки. - Не слушай, деточка.

- Отчего же? - снова влез. - Гела, ты сама знаешь, как будет. Арес накосячил, насрал на всех с десятого этажа, но это ничего не меняет. Вернется - и все вокруг нашего губернатора пляски устроят. С бубнами. Лишь бы одумался, дурачок, и женился.

- Севастиан, выйди вон отсюда, - ледяным тоном процедила Гела. И посмотрела на меня так нехорошо, что я понял - перегнул.

- Простите, - отъехал на стуле и поднялся.

Вышел в коридор и привалился к стене.

Дьявол подери, это сложнее, чем кажется - вот так на мозг капать маме и Лидии, вызывать в них злобу на брата. Я ошибаюсь, я пожалею еще об этом, я должен поступить благородно, правильно - этот сраный договор в прошлом оставить, но черта с два.

Не хочу.

Ведь все было бы иначе, если бы не Арес, сейчас у меня был бы сын, которого зовут Гриша и любимая женщина, домой к которой я каждый день летел бы на крыльях.

Он это начал.

Тим в больнице.

Закончу все я.

Из кухни долетают увещевания мамы - властный, спокойный голос. Его перебивает высокий, капризный - эта умная стерва Лидия продолжает играть в жертву.

Браво.

В кармане брюк вибрирует сотовый - имя на экране, как слово из незнакомого языка, ничего для меня не значит.

Та, которая нужна, не позвонит все равно.

Хоть я из шкуры вон вылезу.

Хлопнула входная дверь.

Отлип от стены и выглянул за угол.

- Утречка, - усмехнулся.

У старшего вид не лучше моего, мы оба будто собрались на похороны. Арес приветствие проигнорировал, остановился на пороге и оглянулся на дверь- что-то забыл.

- Арес, это ты?

Из кухни торопливые шаги. Меня обогнула Гела, за ней Лидия. Мама наступаает на Ареса, и в руках у нее не хватает только ремня.

- Явился? Лидия на рассвете приехала вся в слезах, как тебе только не стыдно. Да я тебя просто не узнаю! Все было так хорошо, столько планов, я внуков хочу. Принес же черт эту девицу Стрелецкую на мою голову. Но ничего, отныне ноги ее не будет в этом доме.

- Несмотря на то, что это дом ее отца, - вставил словечко.

На меня никто и не повернулся, главная мишень сейчас - старший.

- Зачем звала, мам? - Арес стянул мятый пиджак. - Если на счет свадьбы - вопрос решен. Мнения своего я не изменю. Мы с Лидией поторопились, и...

- Я же тебе говорила, Гела, - невеста шмыгнула носом. - Ничего ему не надо. А я тоже себя не на помойке нашла. И бегать ни за кем не собираюсь.

- Да побежишь еще, куда ты денешься, - возразил. - Арес, пошлешь ее здесь, при свидетелях - а завтра она улыбаться будет в ЗАГСе и трепаться, что конечно же сменит фамилию Ольшанская на Северскую.

Друг от друга нас отделяют две женщины - мама и невеста брата. Они что-то говорят наперебой, я не слышу, он тоже. Друг другу в глаза смотрим.

Он понял мой план.

А я теперь лишь, когда глаза в глаза, когда слова уже сказаны, сознаю, что творю.

Никогда, никогда после этого мы не станем братьями снова.

Фамилия, родство, все поколение Северских - нах*й идет прямо сейчас.

-...папа такое устроит! Всей вашей проклятой семье! - орет Лидия, и эти звуки, словно удары гонга, трубят - все, финал. Поединок окончен, Арес проиграл.

- Я не верю ушам. Все. Хватит. Выметайся из моего дома. И чтобы духу твоего здесь не было, - чеканит Аресу Гела. - Ты сам сделал свой выбор, сын. Ничего от меня больше не жди, - она приговор выносит и, как все палачи, бесстрастна. - Ты понял меня? Да? А теперь пошел вон.

Брат так и стоит на пороге, смотрит на Гелу. Лицо каменное, руки в карманах - статуя. Декор холла, дурацкая гипсовая фигура у дверей, на которую гости вешают плащи и перчатки.

Он смотрит до тех пор, пока Гела не поворачивается к нему спиной.

И когда за Аресом хлопает дверь, я слышу ее ледяной голос:

- Не покончишь с этой змеей - и тебя ждет тоже самое, Севастиан. Имей это ввиду.

Глава 49

Глава 49

Рита

Выход есть всегда и все решаемо - помнила об этом, когда было плохо, уговаривала себя и настраивала, себе обещала, что все наладится. И как-то справилась тогда, пусть и не верила, что время лечит, оно и не лечит, а просто останавливается, воспоминания в банку толкает и закрывает крышкой, и вот в душе у меня хранились три эти проклятые консервы.

И не было у них срока годности.

И казалось, хуже нет ничего, кроме как остаться одной и беременной.

Я ошибалась.

Мощно так, сокрушительно, эпохально.

Сейчас мой ребенок в гостинице, в игровой комнате. И сколько времени Гриша находится там - один дьявол знает.

А последнее, что запомнилось - машина мужа, и как щелкнула блокировка замка.

- Дима! - заорала в который раз и дернула руками.

В запястья впиваются его галстуки - черные, в мелкую красную полоску.

Ногами смяла простынь пытаясь перевернуться.

И не похоже, что сейчас муж войдет в спальню в кожаной маске на глазах, с большой плеткой в руках, зажжет свечи и устроит мне жаркую ночь.

Нет, святые котики, он просто рехнулся.

- Ты рехнулся! - выкрикнула и закашлялась.

В горле першит и хочется воды, хоть глоточек. И чтобы кто-нибудь пустил на мишуру эти идиотские галстуки - кожу стерла до крови.

Господи.

Я чуть не вывихнула шею, пытаясь подглядеть сколько времени. Сквозь шторы пробивается солнце, но то ли это полдень, то ли закат.

Чем он меня вырубил там, в машине?

Пульсирует в висках.

Подняла ногу, в попытке сбить с тумбочки светильник, привлечь внимание шумом. Светильник грохнулся на пол, но мягкий ковер заглушил звук.

Я вспотела.

Рухнула обратно в подушки и уставилась в потолок.

Пару секунд отдохну и продолжу.

Да.

Тяжело сглатываю, смачивая горло. Набираю в грудь воздуха.

И когда уже собиралась заорать - сбрякала ручка, и дверь в спальню приоткрылась.

Ну, все.

Уставилась на мужа.

Он держит в руке стакан с водой, и мой взгляд носится, скачет, как мячик, с его лица на воду.

Снова сглотнула.

- Что, Маргарита, горло болит? - Дима усмехнулся и шагнул в спальню. - Еще бы. Так визжать. Поберегла бы связки, любимая. Кроме нас с тобой здесь никого нет.

- Знаю. Убери это, - дернула руками, и галстуки натянулись. - Ты зачем это сделал?

- А что не так? - муж приблизился, наклонился. Поднял с пола светильник и поставил на тумбочку. Вздохнул с таким видом, словно огорченный родитель собирает разбросанные непослушным ребенком игрушки. - Мне пришлось тебя связать, Маргарита. Зато полежала, отдохнула.

- Гриша в гостинице?

- А где ты оставила нашего сына, не помнишь уже? - Дима сдвинул в сторону мои ноги и присел на постель. Отпил воды, и кубики льда брякнулись о стекло. - М-м. Потеряла сына, значит. И после этого ты продолжишь уверять, что хорошая мать?

Муж смотрит на меня и пьет, словно дразнит. Но пусть он сейчас мировой океан осушит при мне - плевать. Я хочу знать, что с сыном.

- Сколько время? - привстала в подушках. - Уже поздно?

- Смотря для чего, - заключил Дима философски и поставил на тумбочку пустой стакан. - Если для того, чтобы просить прощения - то да, Марго, уже поздно.

- Не собиралась даже, - огрызнулась и в бессилии махнула рукой. - Просто убери свои галстуки и отойди.

- Ну вот видишь, - он качнул головой. - Тебе даже шанс не нужен. Ты даже не попыталась извиниться передо мной.

- За что?

Он молчит, а мне в виски словно дятел долбит, настойчиво так, желая проделать в черепу дыру. Муж точно чем-то стукнул меня по голове.

И зря он это сделал, первым делом, как только заберу сына - пойду в полицию. И пусть они разбираются, и пусть отправят Диму к психиатру.

- Меня поражает твое отношение, Марго, - Дима закинул ногу на ногу. Достал из кармана белоснежный платок и начал вытирать пальцы, так тщательно, словно руки по локоть запускал в лужу, вылавливая оттуда свой здравый смысл. Он смотрит и цедит, и слова его ненормальны, до мурашек. - Ты предала меня, жена, и при этом не чувствуешь вины. Не понимаешь, в какую грязь окунула нашу семью и что ты должна быть наказана. Я и сам этого не хочу. Но ведь как-то должен тебя научить?

- Тем, что ты меня тут привязал и у меня на глазах воду пьешь? Ты можешь при мне еще и поужинать, достаточно этого будет? Потом развяжешь?

Сообразить не успела, как Дима подался вперед и шлепнул платком мне по щеке.

- Тебе смешно, Маргарита? - он шлепнул по другой щеке и в пальцах сдавил подбородок, заставляя смотреть на него. - Да?

- Нет, - зажмурилась и моргнула, этот морок сбрасывая, но ничего не изменилось - все та же спальня, я связанная, и Дима с платком в руках. И нужно какие-то слова найти, ведь он зол, по-настоящему, его распирает просто, а мне уже страшно, я не понимаю, до чего он может дойти. - Больно.

- Да ну.

Дима ослабил пальцы. И в следующий миг совсем убрал, полез в карман брюк, а я различила мелодию - звонок моего телефона.

- Надо же, как интересно, - Дима достал мой сотовый и сощурился на экран. - Скрываешься, номера не подписываешь. Ведь это кто-то из них названивает тебе весь день. Ответишь?

Да.

Да, хочу ответить, кто бы из Северских это ни был - он должен по-моему голосу понять: что-то случилось.

- Дай мне трубку, - попросила. - Это, наверное, папа. Скажу ему, чтобы съездил за Гришей.

- За Гришей?

Звонок прервался.

Дима наклонился ко мне.

- За каким Гришей, любимая? Ты же его потеряла. Город такой большой и полон опасностей. И бродит где-то маленький мальчик, пока его бессовестная мать упирается и не хочет извиняться.

Бред.

И не действует мой легкий тон, не помогает спокойствие и мои жалкие попытки не показывать страх.

- Прости меня, пожалуйста, - снова зажмурилась, - прости. Отвяжи руки.

- Что? Руки? - переспросил Дима и потянулся к моему запястью. Но вместо того, чтобы развязать галстук схватил мой указательный палец и приложил к корпусу телефона.

- Дима! - выкрикнула и вырвалась.

- Разблокирован, - протянул муж удовлетворенно. И уткнулся в экран. - Сейчас мы все сделаем, Марго. Напишем твоим любовникам, чтобы перестали сюда наяривать. У тебя муж есть, как до них не дойдет? Сейчас. Все будет.

Дернула ногой, пытаясь выбить из его рук телефон, и Дима поднялся с постели, продолжая что-то печатать.

- Дима, - голос дрогнул, и я звучу умоляюще. - Зачем ты это делаешь?

- Потому что здесь не детский сад, Марго, - он поднял от экрана тяжелый взгляд. Помолчал. И глухо, приговором, выдохнул. - Ты провинилась. И будешь наказана.

Глава 50

Глава 50

Тим

- Врач говорит, что надо полежать пару недель, - рассуждает Сева и наблюдает за тем, как я натягиваю рубашку. - Каких-то четырнадцать дней, перелом не сложный, без смещения...без осколков...ты слышишь меня?

- Севастиан, отвали.

Застегиваю пуговицы.

В груди давит, дышать тяжело, выдать пару слов - просто уровень терминатора.

Ерунда.

Хуже валяться в постели полмесяца, нет у меня на это ни времени, ни желания.

- Ну и дурак, - по-детски заключил младший. Сидит в кресле у кровати и черным платком натирает очки. - Зачем звонил-то? До дома подбросить?

- Нет, к Геле.

- Туда не надо.

- Почему? - справился, наконец, с пуговицами и поднял голову.

Ребро сломано у меня, а умирающим выглядит брат. Новости про Ареса я уже видел, о личной жизни и черном заработке нового губернатора не написал только ленивый.

Но дело не в трепе журналистов.

Что-то еще есть, я что-то забыл.

Гребаные таблетки.

- С Ритой что-то? - первая моя мысль.

- Съезди в гостиницу и сам спроси, - Сева отбросил платок в сторону и резко поднялся. - Услышишь много интересного о ее планах на жизнь с сыном и со мной. И с тобой. И с Аресом.

- М-м, - нетвердым шагом двинулся к выходу из палаты.

Надо к врачу зайти. И написать отказ от госпитализации.

Голова чугунная после килограммов обезболивающего, соображаю с трудом.

О чем я мог забыть?

- Ты не согласился с Ритой? - спросил, не оборачиваясь.

- А ты это как себе представляешь? - он вышел за мной в коридор. - Я думал. Все утро. Может, этого мало. И надо еще подумать. А может - она оху*ла такое предлагать. Как я ее буду в этом желании поддерживать? Скажу: да, я тоже за то, чтобы кроме меня, тебя трахали еще мои братья. Интересная мысль. Устроим семейное собрание. И там будем решать. Будем мы делать это по очереди, график составим и повесим на холодильник. Или проще одновременно - а то ох уж эти графики. Запутаемся. Кто-нибудь придет не в свой день. Будет обидно. Скандально. Подеремся еще.

- Угу, - шагнул в кабинет, дверью отрезал от себя Севастиана и его обозленный треп. Из того, что брат наболтал нихрена не понял, я сейчас и не вникну. Приблизился к столу. - Так...Где подписать?

Бумажки, бумажки.

Я думал о чем-то и забыл, мысль где-то далеко в моей гребаной черепушке засела и ее не достать.

Но там что-то важное.

Да, кажется.

Я должен был что-то сделать и не сделал.

Что я хотел?

- К маме ехать не надо, - начал раздавать свои идиотские советы Севастиан, едва я открыл дверь. - Они поругались с Аресом. Мне тоже поставили ультиматум. Ты - следующий.

- Что там?

- Арес предал Лидию. Гела была в бешенстве. Я посодействовал, чтобы его выперли из дома, - сказал младший так просто, словно продавца пылесосов с порога прогнал.

Он идет медленно, шаг в шаг в со мной, под ноги себе смотрит - споткнется сейчас.

Знакомое чувство.

И в моих мозгах рассвет.

Я вспомнил.

Я сделал уже, нечто плохое. Такое, что в себе носить невозможно, если не скажешь, кому-нибудь - нахрен сойдешь с ума. Стоп-кран сломан, поезд катит мимо рельс.

Пим-пим-пим - оживает телефон брата, и я тоже.

Да бл*ть, ничего пока не случилось, я загоню свою съехавшую крышу обратно, только надо успеть, успеть...

- Черт! - в панике зашарил по карманам. Трубку оставил в палате. - Дай телефон!

- Да, - уже принял звонок Севастиан. И когда я начал вырывать трубку - отбил мою руку. - Что, не понял? - он заткнул пальцем ухо, чтобы разобрать, а я слышу только бубнеж телевизора напротив стойки администратора.

Идут секунды, мы теряем время, пока он болтает - по моей вине случится непоправимое.

С моим братом.

А потом и со мной. Потому, что с подобным не жить.

Толкнул дверь и выпал на крыльцо. Душный вечер метнулся навстречу, держусь за перила, спускаюсь.

- Куда рванул, Тим, стой, - брат нагнал меня в пару шагов и бестолково завертел головой, - бл*ть, куда машину поставил. А, - он рванул к Кадиллаку, на ходу бросил, - звонили из гостиницы, номер оплачивал я. Спрашивают, когда мы заберем ребенка из игровой. Рита не берет трубку.

- Я ей звонил сегодня, - вспомнил, как набирал ее номер, пока не вырубился, и так и не получил ответа.

Ее набирал.

И кое-кого еще.

Того, кто всех Северских ненавидит так сильно, что каждому из нас троих с радостью вынес бы приговор.

А я ему в этом помог.

- Я тоже ей звонил, - Севастиан распахнул дверь. - Быстрее. Что-то случилось. Она бы Гришу не бросила.

Что-то случилось...

- Сначала надо Ареса найти, - с трудом забрался в салон. - Езжай к нему домой.

Твою мать.

Только бы успели.

Глава 51

Глава 51

Арес

Если не остановишься - до конца недели не доживешь.

Так, или примерно так мне говорил учитель. Его предсказаниям я верил всегда, так почему засомневался в этот раз?

Живем два дня.

И сегодня не первый.

Торчу у гостиницы, сигарету за сигаретой курю. Рядом бизнес-центр, и народ таскается туда-сюда.

Но моих нет. Русоволосой девушки, что за руку держит мальчика так и не увидел, хотя сижу здесь уже несколько часов, выслеживаю их, будто маньяк.

Достал сотовый, снова набрал ее номер.

Гудки, гудки, а после дзинь - сообщение.

От нее.

"Мы с мужем улетаем обратно в Грецию"

Перечитал послание несколько раз, усмехнулся.

И кинул телефон на панель.

В Грецию, конечно.

Какого же черта я трачу время.

Вышвырнул сигарету в окно и вышел из машины.

На асфальте выросла кучка окурков, и на меня уже косится охранник, что топчется у зеркальных дверей. Подхожу - и он сразу открывает рот, рукой машет мне за спину на бардак, который я устроил.

Киваю и захожу в холл.

Не убрать за собой мусор - меньшее из моих проступков за последнее время.

- В каком номере Стрелецкая Маргарита? - спросил, остановившись у стойки администратора и улыбнулся.

- Секунду, - девушка улыбнулась в ответ и уткнулась в монитор.

Она щелкает мышкой, я жую жвачку.

Может, я опоздал, и они с Гришей ушли. В парк погулять, в кафе перекусить, по магазинам. Всей семьей, под руку с мужем, который прикидывается отцом моего ребенка.

Плевать.

Идти-то мне все равно некуда, хотя телефон уже оборвали, оец Лидии дожидается в офисе. Но когда жизнь стремительно катится в задницу - тогда не торопишься больше, начинаешь каждую секунду ощущать так четко, со стороны на себя смотришь, словно перед большим экраном в кинотеатре сидишь.

И вот он я - выбираю, наконец, то, что важно.

- Номер семьсот шесть, - говорит мне администратор. - Но там не снимают трубку.

- Я поднимусь, - отталкиваюсь от стойки.

В лифте смотрю на свое отражение и поправляю темные очки. Так себе маскировка, моя морда красуется под каждым броским заголовком на тему морального облика нового губернатора и сейчас меня узнают, даже если я переоденусь тигром.

Или львом.

Божьей коровкой прикинусь, букашкой, что ползет себе мимо, по делам.

Так дальше нельзя.

Занес кулак и затарабанил в дверь семьсот шестого номера. Прислушался. По ту сторону тишина, не бубнит телевизор, не болтает детский голос, ничего. А я, как дурак, околачиваюсь у двери, надеюсь, жду.

Постоял еще, помял сигарету в пальцах и сунул ее за ухо.

Куда теперь?

Она не выселилась из номера, значит, вернётся сюда.

А я буду здесь.

В баре.

Вниз спускался по лестнице, на каждом этаже выходил в холл и высматривал, где можно упасть и выпить. На четвертом этаже девушки в розовых костюмах каких-то принцесс и парни мушкетеры развлекают стайку детей. Мазнул по ним взглядом и уже хотел вернуться на лестницу, как один из пацанов вдруг широко улыбнулся и помахал мне.

- Привет! - закричал он весело.

И сразу напомнил мне меня в детстве. Те же темные волосы, живые глаза, заливистый смех...

- Гриша, - не веря глазам, двинулся прямиком в эту визжащую детскую кучу. Ухватил маленькую ручку, вытянул к себе ребенка и присел на корточки.

Смотрю в смеющееся лицо. И не могу оторваться.

На меня похож. И на нее. Очень. Маленький человечек, который должен носить мою фамилию.

- Мы играем, а мама ушла утром и не идет, - болтает Гриша. - А я жду. Она сказала, мы пойдем обедать. И за пистолетами. Я хочу есть. И пистолеты.

- Мама тебя не забрала? - дошло до меня. Бросил взгляд на часы. - Когда она ушла?

- Утром.

- А куда?

Сын помотал головой - не знает.

Так...

Оставила ребенка с аниматорами, не вернулась за ним на обед. А мне пишет, что улетает с мужем в Грецию. И трубку не берет.

Что там у нее творится?

- Сейчас ей позвоним, - хлопнул по карману и вспомнил, что оставил трубку в машине. Посмотрел на Гришу - тот с надеждой уставился на меня.

Ересь какая, Рита бы его тут не бросила голодного, с чужими людьми.

- Пошли обедать. А потом найдем маму, - подхватил сына на руки и двинулся к выходу на лестницу.

- Эй, а вы кто? Стойте! - понеслись мне в спину встревоженные голоса. Хлопнул дверью, отрезая их от себя.

Четыре этажа.

Везде камеры.

Охрана внизу.

Сколько секунд пройдет прежде, чем охране доложат, что я выкрал ребенка, меньше минуты?

Назад уже не повернуть.

Вниз побежал, перепрыгивая через ступеньку. В холле первого этажа мне навстречу попер хмурый парень в черной форме. Устранил его с дороги не дав даже рта раскрыть, одно движение локтем в челюсть - и тот повалился на пол.

- Ах, - Гриша вертится у меня на руках. - Он упал!

К нам бегут еще двое из разных концов холла, я толкаю плечом дверь. Меня выносит на улицу, расстояние до моей машины - секунд десять, я укладываюсь за пять.

По газам - и Гриша, не удержавшись, почти валится на пол, успеваю подхватить его за воротничок футболки.

- Черт. Не ушибся? - смотрю в зеркало, на охранников с рациями, что остались позади.

Сын мотает головой. Карабкается по сиденью, маленькими пальчиками цепляется за дверь и тянет шею, пытаясь выглянуть в окно.

В блестящих темных глазах азарт плещется, он меня не боится, мне доверяет, мое продолжение, мой сын.

- Гони, гони! - повторяет он с восторгом. Все, что творится сейчас для него будто сцена из фильма.

А для меня срок.

И суток не прошло, как в таунхаусе нарыли склад оружия, как меня, без пяти минут женатого, сфотографировали с другой женщиной, пройдет максимум час - и появятся новые заголовки.

Киднеппинг.

Новый губернатор совсем слетел с катушек.

Да меня в розыск объявят.

С проспекта свернул во дворы и запетлял, мимо детских площадок, зеленых лужаек, цветущих деревьев, куда - хрен разберет.

Знаю одно лишь - Рита не бросила бы Гришу.

Не собралась бы в Грецию снова.

Мне писала не она.

И я ее найду.

А с остальным разберусь потом.

Глава 52

Глава 52

Рита

В животе урчит, а во рту уже настоящая пустыня, смотрю на пустой стакан, что Дима оставил на столике и мечтаю попить. За окном небо алеет - закат.

Неужели Гриша до сих пор в игровой комнате? Аниматоры уже должны были сообщить кому-нибудь, сказать администратору, что ребенка никто не забрал. И меня ищут, наверняка.

Может, обратились в полицию.

А Гриша сказал, что хочет есть. И его покормили.

В очередной раз дернула руками. Содрала кожу. На запястьях кровь запеклась, и поначалу боль чувствовала, а сейчас уже свыклась с ней.

Когда-то это закончится, и я терплю.

- Дима! - позвала без всякой надежды.

Муж ушел давно, наверное, прошло несколько часов.

Ты должна быть наказана - сказал он.

Вышел.

И больше не появлялся, а я лежу тут связанная и гадаю, когда же ему надоест меня мучить.

Как жарко.

Одежда налипла на влажную кожу и даже волосы влажные, грязными сосульками торчат во все стороны. Мечтаю в душ сходить и переодеться, прижать к себе сына, и вместе с Гришей уснуть до утра.

Ничего плохого с ним не случится - внушаю себе. И снова кричу:

- Дима! Я хочу в туалет!

Прислушиваюсь к тишине. Где-то далеко бубнит телевизор или радио, и больше ничего. У соседей вечеринка, до меня слабо долетает музыка. Чтобы отвлечь себя, вспоминать начинаю, что в этом доме творилось, себя в форме горничной, первую встречу с Северскими. Как Севастиан швырнул мне ключи от Кадиллака и приказал помыть его тачку, как мы с другой горничной уронили гипсовую фигуру на машину Тима, библиотеку и Ареса, пистолет...

Грише пистолеты мы так и не купили.

Святые котики, что угодно готова отдать, лишь бы время назад повернуть. Я бы не вышла замуж за Диму и, вообще, никуда не уехала бы, и все сложилось бы по-другому. Северские бы не женились на моих подругах. И у Гриши был бы родной отец.

Никто ведь меня не бросал.

Почему любить можно только одного мужчину, кто так решил, почему нельзя всех троих? Я выбрать из них никогда не смогу.

Дверь спальни распахнулась так резко, что я вздрогнула. Даже шагов не слышала, в мысли ушла глубоко-глубоко. Уставилась на мужа, что вырос на пороге с подносом в руках и взглядом прилипла к стакану с водой.

- Даже узников принято кормить, - деловым тоном сообщил Дима и пересек спальню. Он поставил поднос на тумбочку и повернулся ко мне. - Без рук справишься, Марго?

- Развяжи, я хочу в туалет.

- Потерпишь.

- Мне надо.

- Сходи под себя, - отрезал Дима.

Щеки запекло.

Даже в бредовых фантазиях представить не могла, что он способен так обращаться со мной. Привязывать к постели, бросать на весь день, не отпускать даже в туалет.

Он невозмутимо стоит у тумбочки. Вилкой тычет в кусок жареного мяса. Забросив его в рот, мерно двигает челюстями и жует, прикрыв глаза.

- Вроде прожарилось, - вынес Дима вердикт, проглотив. Посмотрел на меня. - Ужинать будешь?

- Ешь сам, - задерживаю дыхание. Пахнет так вкусно, аромат специй плывет по воздуху и заставляет трепетать ноздри, во мне от всех волнений дикий голод проснулся, живот требовательно урчит.

Только я бы все равно съесть ничего не смогла, пока сын не рядом.

- Не будешь мясо? Твое любимое, - Дима изогнул бровь. - Надо есть. Или ты ослабнешь. Маргарита, лежать тебе здесь еще долго. И я бы на твоем месте не капризничал.

- Позвони в гостиницу. Пожалуйста, - попросила. - Нужно забрать Гришу.

- А зачем ты его там оставила?

- Ты позвонишь или нет?

- Нет, - Дима бросил вилку, и та брякнула в тарелке. Муж вытер блестящие губы салфеткой и отпил воды. - Зачем я стану забирать чужого ребенка? Или ты думаешь, что я после всего, что ты натворила, буду продолжать его воспитывать? Пусть этим занимаются Северские. У нас будут другие дети.

Он говорит, и я в каждом слове слышу, как муж сходит с ума. Он знал, что я беременна, когда предлагал замуж за него выйти, он заверял, что чужих детей не бывает, что моего сына он будет любить, как своего.

И он не врал, он очень любил Гришу, считал его своим. Я заметила бы, если бы Дима, пусть даже на самую малость, относился к нему не по-доброму, обижал.

Как быстро все изменилось.

- Поужинаешь и пойдем в душ, - распорядился Дима. Наклонился, пригляделся к моим ободранным запястьям. - Зачем дергалась? Сама себе причиняешь боль.

- Развяжи меня.

- Любимая, - его лицо приблизилось к моему. Зрачки широкие и блестящие, словно он возбужден до предела. Над верхней губой испарина выступила, на щеках и шее аллеют красные пятна. Он говорит негромко, но от его вкрадчивого голоса продирает насквозь. - Ты не научилась верности сама, и тебя научу я. Я тебя не развяжу, просто смирись, Маргарита. Первые дни будет трудно. А потом ты привыкнешь. Да? Пойми, что у нас выбора нет. Пока ты здесь и связана - ты не натворишь глупостей. И как только до тебя дойдет, что ты поступила плохо со мной, как только я снова начну тебе верить - все станет по-прежнему. И все это, - он потянул за галстук, врезающийся мне в запястье, - нам не понадобится.

- Я поняла, что поступила плохо, Дима, - торопливо заверила.

- Ты опять мне врешь, - муж выпрямился. Снова взялся за вилку. И замер, когда в кармане его брюк пикнул мой телефон.

Он достал сотовый, а я взглядом впилась в его лицо, пытаясь по реакции угадать, что там.

- Опа, - Дима, пробежав глазами сообщение, усмехнулся. - Одна проблема решена - Гришу забрал твой любовник.

- Дай мне телефон, - потребовала и всем телом дернулась вперед.

- Пишет, что едет искать тебя, - губы мужа растягивает улыбка. - Только сначала завезет домой сына.

Дима замолчал. Наморщил лоб, а после запрокинул голову и вдруг расхохотался.

- Чего тебе весело? - не могу тревогу унять, она внутри расползается ледяными скользкими щупальцами, не могу на мужа смотреть - он будто вконец обезумел.

- Скоро поймешь, что я был прав, - Дима оборвал смех так же резко и посмотрел на меня. Сунул телефон обратно в карман, присел на постель. - Северские - это зло, Маргарита. Вся их семейка. В кого ты была влюблена, в этих убийц? Они даже друг друга не жалеют, милая, представь, что они сделали бы с тобой, если бы я не вмешался?

- О чем ты? - отодвинулась, когда Дима положил ладонь мне на колено.

Муж усмехнулся. И веселым тоном сказал:

- Я виделся с Тимом. Хотел разобраться по-мужски. Думал, я один против троих. И ошибся, родная. Эти братцы глотку друг другу перегрызть готовы. Вопрос времени, когда они друг друга перебьют, - он пожевал губу, помолчал. И продолжил, совсем тихо, так серьезно, что я сразу поверила. - Он мне ключи дал от квартиры старшего брата. Сказал: делай, что хочешь. И я сделал. Зря Арес вместе с твоим сыном домой едет. Н-да. Знаешь, пара алкашей за бутылку водки и ножичком могут порезать. Жаль Гришу. Но ты сама виновата. Так вышло, Марго, - добавил он грустно. И холодно закончил. - Скажу честно - сына ты вряд ли еще увидишь. И это к лучшему.

Глава 53

Глава 53

Арес

- Поужинаем и позвоним деду, он с тобой посидит, пока я поищу маму, - говорю Грише. За руку веду еговверх по лестнице.

- Я тоже хочу искать маму, - сын устал. Перебирает по ступенькам маленькими ножками и трет глаз. После ужина сразу отрубится - уверен.

Но оставлять его дома одного нельзя. К Геле мне тоже нельзя - мать четко дала понять, что видеть меня больше не хочет.

А братьям я сам не буду звонить. Тим и Севастиан - это, вообще, кто?

Не знаю.

- Куда мы идем? - спросил сын, когда я остановился у двери и полез в пиджак за ключами.

- Пришли уже, - выловил ключи вместе с телефоном. Посмотрел на экран и входящий вызов от Тима, сбросил.

Иди к черту, братец - мысленно пожелал.

Камеры в гостинице уже точно посмотрели. Сверили изображение с мониторов и мою морду, которая украшает городские билборды. Поняли, что ребенка выкрал новый губернатор.

И нужно торопиться.

- Заходи, бандит, - распахнул дверь и подтолкнул вперед Гришу. Бросил пиджак на вешалку и наклонился, чтобы помочь сыну с кроссовками, но тот гордо покачал головой.

- Сам.

Какой забавный, не могу.

- Что хочешь на ужин? - отступил в коридор и наблюдаю, как Гриша пыхтит и возится со шнурками. Вспоминаю запасы в холодильнике. Сам я редко ем дома, на это просто нет времени. Тысячу лет ничего не готовил.

А сейчас нужно ребенка накормить.

Я, наверное, справлюсь?

- Вафли, - заказывает Гриша, отодвигая кроссовки к обувнице. - И газировку.

- И мне потом от Риты влетит, - улыбнулся и щелкнул выключателем, толкнул дверь ванной. - Ладно, что-нибудь придумаем. Мой руки. Справишься сам?

- Да.

Оставил сына в ванной, в кухне сунулся в холодильник. Набрал номер Романа и плечом зажал сотовый. Трубку отец Риты снял, когда я соображал, что делать с курицей - сварить или пожарить.

- Роман, нужна помощь. Через сколько сможешь приехать ко мне? - перешел сразу к делу. - Это очень срочно.

- А что случилось? - переспросил он взволнованно. - Тут с Гелой беда. Лежит и плачет. Выпила уже два пузырька валерьянки. Твердит, что у нее умер старший сын. Арес, все в порядке?

Качнул головой и едва не выронил сотовый.

Это я умер?

- Арес! - зовет Роман. - Как ты?

- Сам как думаешь? Пока вроде жив, - бахнул на плиту сковороду. - Ты едешь или нет?

- Еду, еду, как скажешь.

Сбросил вызов и швырнул сотовый на стол. То, что мать меня в мертвые записала - немыслимо. Но не столь важно теперь. Сначала нужно Риту найти. А потом - пусть хоть хоронят, хоть арестовывают.

- Гриш, ну ты где там? - крикнул, налил в сковороду масло. И замер на секунду, когда услышал в ответ визг.

Пронзительный, перепуганный.

Вместе с бутылкой бросился в коридор.

И резко затормозил.

Что за пизд*ц.

Моя прихожая, мой пиджак на вешалке, мой сын возле открытой ванной.

А рядом два каких-то волосатых бомжа. Небритые рожи, что заросли почти до глаз нечесаной бородой, а запахом немытых тел пропитался весь коридор. Один из этих смертников за руку схватил Гришу.

Второй сжимает то ли отвертку, то ли шило.

Отмечаю все это мимоходом, молниеносно, замечаю, что эти двое, кажется, нацепили мои костюмы - сколько времени они находятся в моей квартире и как сюда, вообще, попали?

- Ребенка отпусти и отойди, - сам подступил на шаг и остановился. Сжал бутылку с маслом. - Вы кто такие? Чего надо, денег? Сейчас дам.

- Коржик, отпусти мальчонку, - говорит тот, с отверткой. - Нам не за него уплачено.

- А чего он орать начал? - Коржик продолжает удерживать Гришу.

Сыну страшно. Какой он маленький, бледный, с надеждой смотрит на меня огромными глазищами и ждет помощи, а я кошусь на отвертку и не рискую подойти ближе.

- Нам не за пацана уплачено, - говорит первый. - Не передави, ручонку сломаешь. Пусть этот идет за деньгами. Иди, - посылает он меня. - Тащи все, что есть. Пацану ничего не сделаем, не боись.

- Ребенка отпустите сначала, ему дышать нечем, - делаю еще шаг вперед. Расстояние между нами - его слишком много. Мне две-три секунды надо, чтобы оказаться рядом и выбить из болванов все дерьмо. Но этот, с отверткой, зырит на меня, на мои движения и мне не доверяет.

- Стоять, - он выставил руку вперед. - Сказано тебе - тащи сюда деньги.

- Да нет у него денег, мы все шкафы облазили, - говорит Коржик. - Валить его надо. А деньги стрясем с того грека. Он не предупреждал, что здесь еще пацан будет.

- Или ты отпустишь моего сына, или я тебе башку разобью, - пообещал. - Хотя, даже после того, как отпустишь. Все равно разобью.

Швырнул масло в бомжа с отверткой. И, пока бутылка летит, рванул вперед. Краем глаза увидел, что входная дверь распахнулась, на пороге выросли темные фигуры - полиция или дружки этих упырей - мне пока не до них.

Одним ударом выбил отвертку, услышал, как закричал Гриша - и больше ничего не успел, поскользнулся на разлитом масле. Схватился за вешалку с пиджаками и не удержался, вместе с ней и бомжами, в одну кучу рухнули в лужу масла.

- Что за нахрен? - раздался такой знакомый и ошалевший голос брата. - Бл*ть!

Сверху на меня шлепнулось чье-то тело, из легких выбило последний воздух. Дышать не могу, нос забил запах перегара и грязных тел, словно я в мусорном баке вывалялся. С трудом оттолкнулся от пола на разъезжающихся ладонях и перевернулся, сбрасывая с себя вонючие туши.

- Что тут разлили? - откуда-то сверху вопрошает Тим. Он подхватил на руки Гришу и поморщился, отступил из квартиры на лестницу. - Чем воняет?

- А на что похоже? - огрызаюсь.

Один из бомжей потянулся к отвертке, что закатилась за вешалку. На растопыренные грязные пальцы опустилась нога Севастиана. Брат придавил их подошвой блестящей туфли, другой ногой пнул отвертку. Протянул мне ладонь.

- Отвали, - оттолкнул и поднялся сам. Пальцами в масле убрал упавшие на лоб волосы. Посмотрел на Гришу - сын обеими руками вцепился в шею Тима и опасливо косится вниз, на бомжей.

Нас трое, и пусть о братской любви не идет больше и речи, знаю - сейчас мы заодно. Это понимают и грязные болваны, что напялили мои костюмы, вижу теперь, не врали - обшарили все шкафы в поисках денег.

И попутно переоделись в новое.

Они сидят на полу, притихли. Верно мыслят, хоть одно слово кто-нибудь из них ляпнет - сорвусь.

Так...

- Как это понимать? - рявкнул и поднял глаза на братьев. - У этой парочки были ключи от моей квартиры. Они тут по моим шкафам лазили, шмотки себе выбрали, как в магазине, со сраной заточкой требуют деньги, это что за хрень?

- Это я дал ключи, - с лестницы признался Тим. - Только не им, а Димитрию. Ключи и свой пистолет. Он рвался разобраться по-мужски - а у меня от обезболов крыша поехала. Ребро сломано. Да. Черт. Еще и Гриша, - он повернулся на сына. - Сильно испугался? Это я накосячил.

- Ты дал ему пистолет? - все, что я услышал. - Димитрию? И этот вооруженный псих сейчас рядом с Ритой?

Тишина.

Башка вот-вот лопнет, расколется, как перезрелый арбуз. Два алкаша с заточкой - этот греческий мудак точно умом тронулся. Но пистолет и Рита?

Переглянулись с братьями. Как раньше, без слов, друг друга поняли.

Посмотрел на часы, подхватил свой пиджак, ключи.

Мы едем в коттедж на Черном озере.

Глава 54

Глава 54

Рита

"Сына ты вряд ли еще увидишь, и это к лучшему" - безумный голос мужа звучит в голове, не останавливаясь, пока Дима, как ни в чем ни бывало тычет вилкой в кусочки мяса.

Ест. И приговаривает:

- Ты ведь не дура, Марго. Чем раньше ты поймешь, что вариантов у тебя нет - тем лучше. Все, что ты можешь сейчас - подчиниться. В кухне осталась еще порция, для тебя. Что надумала, будешь ужинать?

- Если с Гришей что-то случится - я тебя убью, - пообещала на полном серьезе. У меня голос дрожит, но боюсь я не мужа, а картинок, что вертятся в голове после его слов.

Тим дал ему ключи от квартиры Ареса. А Арес забрал Гришу из гостиницы. Но что Дима там дальше плел про бомжей и бутылку, за которую те готовы на что угодно? Не может быть, он просто пытается меня запугать.

- Убьет она меня, - муж поставил на тумбочку полупустую тарелку, положил вилку. И в каждом его движении пробивается сдерживаемый гнев. - Ничего ты не поняла, дура. Но у нас полно времени. Будешь лежать тут связанная, хоть неделю, хоть месяц, не доходит это до тебя, Маргарита? - Дима поднялся с кровати и двинулся к двери. - И можешь не надрываться и не кричать - я поехал в бар.

- Дай мне телефон! - выкрикнула.

Дима хлопнул в ответ дверью.

Его шаги удаляются.

А меня прорвало. Бессилие, боль, злость - я весь день в постели лежу и могу только терпеть, просить, умолять, ждать, когда он меня отпустит. Все нутро разрывает от этих черных эмоций, я больше не выдержу.

Потянула руку к лицу и словно взбесилась, с яростью вцепилась в галстук зубами и начала сдирать ткань с запястья вместе с кожей. Из глаз слезы брызнули, захотелось кричать во все горло, орать так, что на другом конце планеты услышат, но я лишь сильнее выгнулась на постели и крепче сжала зубы.

Хоть неделю, хоть месяц он может издеваться надо мной, я бы вытерпела.

Но трогать моего сына нельзя. Никому. Я одна у Гриши и всегда буду защищать своего ребенка, что бы ни случилось со мной - выберусь, ради него. Землю облечу на ковре-самолете, горы подвину, из ада восстану - всё.

- Ай! - вскрикнула и застонала, когда разодранная в кровь рука вырвалась из удавки галстука.

Получилось.

Получилось.

Перевернулась на постели и потянулась ко второму запястью. Начала рвать зубами ткань. С помощью пальцев справилась в два раза быстрее, на пол швырнула галстук мужа и соскочила сама.

- Черт.

Ноги от долгого лежания ватные, подогнулись, я шлепнулась обратно на постель. Стопы иголками колет, торопливо их растираю и тихонько стону от боли.

Сейчас, сейчас, почти уже все.

Вторая попытка - подскочила с кровати и метнулась к двери. Не заперто - и я уже лечу по коридору к лестнице. Перепрыгиваю через ступеньки, молнией несусь по темному холлу, распахиваю дверь...

И нос к носу сталкиваюсь с мужем.

Уже стемнело, и Дима стоит на крыльце в полукруге света от фонаря. За его спиной гудит машина, фары включены и дверца открыта - он уже собирался уезжать, но что-то забыл, вернулся...

- Не понял, - Дима даже отступил на шаг, моргнул пару раз, словно глазам не верит. - Ты как развязалась, Маргарита? И что с лицом?

- Уйди с дороги, - процедила. С запястий капает кровь, и я топчусь на месте, босыми ногами по полу размазывая капли. Вкус крови ощущаю во рту, на губах, я вся перемазалась и в этой ночи похожа на вампира. - Я тебя предупредила. Если с Гришей что-то случится...

- Убьешь меня? - муж хмыкнул. Он отошел от шока, и глазам его вернулось прежнее, недоброе выражение. Дима сощурился. Машинальным жестом что-то проверил в пиджаке и попер на меня. - Хорошо, Маргарита, сию секунду и убьешь.

Мы столкнулись в проеме, и мне пришлось отступить, под давлением его тела убраться с дороги. Дима осторожно прикрыл за собой дверь. Развернулся и схватил меня за руку.

- Отпусти! - выкрикнула, когда его пальцы с силой впились в разодранное запястье. Ногами заскользила по полу, когда муж потащил меня за собой в холл. - Дима!

- Ты же меня убить грозилась? Давай, Марго, я даю тебе этот шанс, - муж остановился прямо под огромной люстрой, что посверкивает над нами в слабом свете уличных фонарей. Сунул руку за пиджак, из внутреннего кармана достал пистолет. И ткнул мне в ладонь холодной сталью. - Забавно получается, да? Любовник твой дал. Пушку свою и ключи от квартиры брата. Прекрасная семья. Всем на зависть. Крепкая, дружная, не нарадуешься...ну? Чего застыла, Маргарита? Стреляй.

- Дима...

- По-другому ты отсюда не выйдешь, - отрубил он и сжал челюсть. Отошел на полшага и уставился на оружие в моих руках. - Считаю до трех, Марго. Не выстрелишь - поднимаешься обратно в комнату. Один. Два...

Святые котики, я сплю, и мне снится кошмар. Я не знаю, что делать, глупо хлопаю ресницами и смотрю на мужа, я не могу так, не могу, он псих, но я-то нет?

- Три, - выдыхает Дима.

И я срываюсь с места.

Несусь к дверям.

От ужаса в ушах шумит, но я слышу тяжелые шаги за спиной, слышу сбивчивое дыхание мужа, свое имя, которое гремит на весь дом, я вижу перед собой темнеющую створку двери, я не успею.

Он меня схватит, схватит.

Кровь стынет в венах.

Нет, не схватит.

Развернулась и выстрелила.

Глава 55

Глава 55

Дима упал.

А я даже выстрела не слышала - так громко кровь шумит в ушах и так нереально все, что со мной происходит.

Муж лежит и не двигается.

И я готова выскочить из дома, лететь, куда глаза глядят, подальше отсюда.

Это все не по-настоящему, нет.

Неловко попыталась открыть дверь. Не получается, с задержкой понимаю, что в пистолет вцепилась обеими руками. С трудом разжала пальцы, и оружие с оглушающими грохотом бухнулось под ноги.

Тихо, тихо...

Это мне только кажется.

Выйти не решаюсь, обернуться не могу. Стою и вслушиваюсь в звуки за спиной, но там ничего, тишина.

Я ведь его не убила?

- Дим? - позвала и не выдержала, обернулась.

Муж лежит в той же позе, подогнув ногу. В паре метров от меня. Не двигается, и я не вижу отсюда, он жив?

- Дима, ты живой? - внутренний голос орет, что надо бежать быстрее, по пути вызвать скорую, и ему помогут, не могла я его убить.

Но ноги приросли к месту и, кажется, что за дверью не улица, а обвал, пропасть, в которую я шагну, если брошу его здесь, и назад дороги уже не будет. Муж, каким бы он ни был - умрет.

И как я буду с этим жить?

- Дима, вставай! - взмолилась и приблизилась.

Надо свет включить, а мне страшно, в слабом свете уличных огней вижу его бледное лицо с закрытыми глазами, острый нос.

И темное пятно на светлых брюках справа у бедра.

- Дима! - наклонилась и шлепнула его по щеке.

Он глаз не открыл, и даже ресницы не дрогнули, я смотрю на пятно.

Кровь идет. И у меня руки в крови, моей или мужа - уже не разберу.

Дрожащими пальцами коснулась его шеи, прижала, в попытке нащупать пульс, замерла.

И шумно выдохнула - жив.

Я не убийца.

Но тут нужна скорая.

Начала шарить по его карманам, нащупала свой телефон. Влажными пальцами завозила по экрану, размазывая бурые полосы, не попадая по иконкам.

Скорая...

Нет. Сначала надо позвонить Аресу, хоть кому-нибудь из Северских, узнать, где мой сын и потом...

Чуть не заорала от громкого, пронзительного звонка в дверь.

Такой длинный, тревожный дзи-и-и-инь, после которого наступило затишье. Огромный дом, минимум мебели, гулкие комнаты, я сижу на полу перед мужем, который истекает кровью - я словно в фильме ужасов. Слышу, как бешено стучит сердце, как на стене тикают круглые часы, как за дверью, снаружи шумит двигатель.

Был звонок или у меня галлюцинации начались?

Боюсь дышать и тело словно каменное, не могу шевельнуться.

Затаилась.

И снова едва не заорала, когда звонок повторился. Метнулась по полу, с размаху налетела на тумбочку. Стеклянная ваза покачнулась, рухнула, с громким звоном в стороны брызнули осколки, рассыпались цветы.

Господи...

Уставилась на темнеющую створку двери.

И раздался стук.

А после суровый мужской голос:

- Маргарита, я слышу, что вы там. Откройте. Это Роман Емельянович. Ольшанский.

Кто?

Молчу.

И за дверью тоже молчат, ждут. Там, снаружи, заиграл телефон, вызов сбросили. И голос нетерпеливо повторил:

- Вы прятаться собираетесь? Это Роман Емельянович. Мы с вами как-то встречались. Я отец Лидии. Открывайте, есть разговор.

Лидия...

Сразу вспомнила и блондинистую невесту Ареса, и ее отца - самодовольного дядьку в дорогом костюме, с которым мы виделись в доме у папы. Он смотрел на меня так, словно я ему чем-то обязана, как и все вокруг.

Какого черта он приперся?

- Маргарита, - выплюнул он по ту сторону мое имя. Начал злиться, - вы взрослая женщина, зачем детский сад устраиваете?

- Что вам надо? - отозвалась и поднялась с пола. Покосилась на лежащего без чувств Диму и приблизилась к двери. - Уже поздно, я легла спать.

- Я много времени не займу. Хочу только обсудить одно фото, сделанное прошлой ночью в таунхаусе Северского.

Прошлая ночь...

Закусила губу.

Таунхаус и Арес, бассейн, журналисты и я на пороге - это будто в другой жизни было, не со мной, все с ног на голову встало так быстро. Сейчас мой сын неизвестно где, за спиной лежит муж с простреленным бедром, мне нужно вызвать скорую и меня, наверное, арестуют...

И приперся какой-то Роман Емельянович и пристает с дурацкими фото.

- Уезжайте, уже поздно, - потребовала. - Если хотите что-то сказать - встретимся завтра утром.

- Не утром, - отрезал он. - Маргарита, я вам не мальчик - бегать туда-сюда. И я прямо сейчас хочу обсудить ваши отношения с женихом моей дочери.

- Нет у нас никаких отношений!

- Открывайте. Я не уйду.

- Черт...

Оглянулась на Диму.

Что делать?

Нет времени, может, он умирает, пока отец Лидии торчит на крыльце со своими идиотскими выяснениями.

- Маргарита.

- Ребенок и муж спят, я сейчас выйду! - рявкнула и схватила с вешалки кардиган. Закуталась в него, пряча бурые пятна, что украшают белый костюм, сунула ноги в туфли. Повернула защелку, глубоко вдохнула и рванула на себя дверь.

- Здрасьте.

Тараном поперла на крыльцо и сразу закрыла дверь, не давая отцу Лидии заглянуть в дом. Спиной загородила вход и сложила на груди руки.

- Слушаю вас.

Он болтать не торопится, молча оглядывает меня, в удивлении изогнув густые брови. И я с ужасом представляю, что он видит - бледная, растрепанная, в засохшей крови.

- Что у вас случилось? - спросил он.

- Говорите, что хотели - и уходите.

У Романа вытянулось лицо - не привык, что ему отвечают в таком тоне. Он мрачно усмехнулся и кивнул мне за спину.

- Пройдем в дом.

- Не пройдем.

- Очень интересно, - протянул Роман и сунул руки в карманы брюк. - Обычно люди предпочитают со мной дружить. Ссорятся только идиоты или бессмертные. Вы к какой категории относитесь?

- Вы хотели спросить про Ареса, - переступила с ноги на ногу, - Я никак не собираюсь мешать его свадьбе с вашей дочерью, - и это правда. Хватит. Ничего не выйдет. - Мы, вообще, с мужем и ребенком скоро улетаем обратно в Грецию, - вру. - Это вы хотели услышать?

- Примерно.

- У вас все?

Он внимательно меня изучает. Бегут секунды. Такие драгоценные. Я смело смотрю на него, не отвожу глаз.

И хочется плакать.

Безумие.

Куда нас все это завело? Если бы я только знала, чем все закончится - ни за что, ни ногой в этот проклятый город, да я бы лучше лоботомию сделала, чтобы стереть из памяти фамилию братьев, я больше не хочу ничего помнить, от этой любви одно лишь зло.

- Ладно...- начал Роман. И осекся, когда из дома раздался протяжный стон.

И следом за ним срывающийся голос моего мужа:

- Марго, стерва! Ты в меня все-таки выстрелила!

Глаза у Романа похожи на блюдца, узкие губы в изумлении приоткрылись. Тонкие ноздри дернулись, словно хищник учуял добычу - и я сделать ничего не успела.

- Сын с мужем спят, говоришь? - хмыкнул он, силой сдвинул меня с дороги и распахнул дверь. Шагнул в холл, уставился на лежащего на полу Диму. Помолчал. А потом тихо засмеялся. - О-о-о, Маргарита. Я тебя недооценил. Надо же. С виду - девчонка сопливая. Н-да. Вот что, дорогая. Никакой Греции тебе не светит. Будем звонить в полицию.

- Постойте, - в панике схватила Романа за рукав, - я вызову скорую, но мне нужно уехать, мой сын...

У ворот с визгом затормозила машина.

Обернулась. И сердце екнуло, когда взглядом наткнулась на знакомый, такой родной Кадиллак. Захлопали двери, одна, другая, третья - все Северские и...

- Мама! - закричал Гриша, который выпрыгнул из салона последним.

Сын бросился ко мне, и я рванула навстречу.

Глава 56

Глава 56

Севастиан

- Ваша девица сядет всерьез и надолго, - обещает отец Лидии. - Я все связи подниму, но этого добьюсь.

- Ты здесь не один со связями, - отошел к окну и закурил. - Это наш город.

- Арес, уйми брата, - потребовал Роман.

Арес тоже курит. И наблюдает, как наш знакомый коновал штопает этого греческого придурка. Ранение плевое, у меня таких огнестрелов было больше, чем пальцев на руках. Но нытик стонет, не прекращая, от его умирающих воплей уже башка гудит.

- Если не заткнешься - я встану и подойду, - с раздражением бросил ему Тим.

- Я вас всех засужу! - прилетел ответ Димитрия. - И Марго! Пусть прощается с сыном!

Детские сказочки.

Здесь нет ни скорой, ни полиции. Зато есть мы - Северские, и каждый из нас троих любому глотку перегрызет за такой вот базар. За Риту.

Смотрю в окно на свою машину. Рита там сидят с Гришей, мне их видно, и когда они в поле моего зрения находятся - мне спокойнее.

Никуда больше не отпущу, хватит, пусть говорит, что хочет, завтра я развожусь, точка.

- Надо что-то решать, - отец Лидии расхаживает по гостиной и треплется о своем. - Эта Стрелецкая и так тебе репутацию уже подмочила, - выговаривает он Аресу. - Но мы еще можем все замять. Будет свадьба...

- Свадьбы не будет, - перебил Арес.

- Будет свадьба, - словно не слышит его Роман. - Сделаем все красиво. А от твоей девицы по-тихому избавимся. Греция меня не устраивает. Где гарантии, что она не прикатит снова и не полезет в семью? У меня одна дочь. И у нее будет образцовая семья. Маргарита сядет за покушение на мужа, вы с Лидией поженитесь...

- Назови мне причину, почему я не могу просто убить тебя сейчас, и все? - Тим вертит свою пушку, из которой Рита стреляла. - Труп сбросим в Черное озеро, там у тебя и компания будет.

- Арес, пусть эти двое выйдут отсюда, - тычет в нас с Тимом пальцами Роман. - Какого черта я все это выслушиваю?

- Так они же головорезы, - с дивана вякнул Димитрий. - Роман, остерегайтесь. Это не люди, это убийцы. Они и жену мне испортили. И из сына вырастят громилу, бандита. Их Гриша завтра банк ограбит. А они ему похлопают, винтовку за это подарят, чтобы еще и нормальных людей отстреливал.

- Кто тут нормальный? - перед глазами Рита, ее изодранные в кровь руки, изможденное лицо. Не бьют того, кто уже упал, а Рита его уложила, и лишь это спасло греческого придурка от моих кулаков. - Эй, долго там еще? - позвал врача. - Вколи ему что-нибудь, пусть заткнется. Или операция не понадобится.

- Какого сына, не понял? - Роман остановился по центру гостиной и уставился на Ареса. - Чего я не знаю?

- Да дохрена чего ты не знаешь, - Арес ткнул окурком в пепельницу и поднялся. - Роман, заканчиваем. С Лидией у нас не получается. С тобой тоже дела сворачиваем. Расходимся мирно.

- Никакого мирно не будет, Арес, - тот выпрямился. - Нельзя просто так кинуть меня и мою дочь.

- Роман, не связывайтесь, - советует Димитрий. - С этой троицей нельзя вести адекватный диалог, они привыкли к другим методам. Друг друга перебить готовы - безбашенные.

- Ясно, разбирайтесь тут, - отлип от окна и двинулся к выходу. Краем глаза заметил, что Тим поперся за мной.

Столкнулись с ним в распахнутых входных дверях, не пролезли вдвоем и остановились.

- Иди, - уступил и посмотрел на свою машину, запаркованную возле ворот.

- Ладно, давай первый, - он тоже посторонился.

- Тим.

- Ну чего?

Оба стоим на пороге.

Я больше не хочу никого делить, вечно сраться, усложнять жизнь братьям - мы уже доигрались, сегодня могли и Риту потерять, и Гришу.

И все из-за гребаного договора.

Зачем?

Я знаю, счастливым не стану, если при этом уничтожу их, мою кровь. Я просто хочу рядом с ней быть и буду, а как решат они - будь, что будет. Мы не дворовые псы, что кость делят и вовсе не головорезы, как убежден Димитрий. Мы семья, и семьей остаемся, просто так вышло - каждого из нас занесло.

Очень сильно.

- Так и будем здесь торчать? - спросил брат. - Иди. Нормально все.

Пожал плечами и шагнул на крыльцо, по знакомой дорожке между деревьев двинулся к машине. Годами ходил здесь не задумываясь, а после годами вспоминал этот дом.

- Привет, - склонился к открытому окну.

Она сидит на заднем сиденье, у нее на коленях сопит Гриша. Она ласково перебирает его волосы, смотрит на меня.

Мои маленькие.

- В гостиницу? - спросил.

- На такси.

- А что так?

- Устала. Меня не арестуют?

- Хоть полгорода перестреляешь - никогда, - пообещал. - Мы виноваты. И все исправим. Клянусь.

- Я тоже виновата, - она откинулась на сиденье и прикрыла ресницы. Помолчала. - Мы с Гришей скоро уедем. К маме обратно.

- Как скажешь, - не спорю. - Вызываю такси?

Она кивнула, не открывая глаз.

Спать хочет, бедненькая моя. Натерпелась сегодня.

Достал телефон, включил приложение. Вызвал такси.

Поеду за ними. И сейчас в гостиницу, и потом в Грецию. И буду рядом.

И буду ждать.

Глава 57

Глава 57

Рита

- Может, на следующей неделе полетите, куда спешить? - папа тихонько помешивает кофе в маленькой белой чашке.

По воздуху плывет аромат капучино. Негромко играет музыка. Бизнес-ланч - и в кафе куча народу.

- День рождения твой вместе отметим, - рассуждает папа и смотрит на Гришу. - Да и с внуком жаль расставаться. Что думаешь, Гришка? Закатим для мамы праздник?

- Да! - с восторгом согласился сын.

- Пап, я уже маму предупредила, чтобы ждали нас, - спиной откинулась на спинку стула и зевнула, прикрыв ладошкой рот.

Сплю целыми днями. И все равно не могу выспаться, врачи говорят, что так организм со стрессом борется, что сон лечит.

Но в моем случае поможет разве что волшебное снадобье. Какой-нибудь убойный напиток из трав, собранных великими колдунами в таинственном лесу. Привычная жизнь рухнула, теперь, как и семь лет назад нужно начинать все сначала, вот только сил у меня пока нет.

- Перелеты, смена обстановки, акклиматизация, - упрямо перечисляет папа, - Рита, тебе это все сейчас не нужно. Просто живи, отдыхай, расслабляйся. Успеешь еще в свою Грецию. Да и...- он пожевал губу. - Что там Димитрий? С вами летит или...

Помрачнела.

Гриша каждый день спрашивает, где папа. А я не соображаю, что отвечать. Из раза в раз твержу "папа на работе" и чувствую себя школьницей, которая, отмазываясь от двойки глупо врет, что забыла дома дневник.

- Димитрий не летит, - ответила, покосившись на Гришу. Сын балдеет - пьет сок и глазеет в висящий на стене телевизор, к нашему разговору почти не прислушивается. И я продолжаю. - Мне обещали помочь. На счет разрешения. Чтобы я могла ребенка вывезти.

- Северские?

Кивнула и исподлобья осмотрела зал.

Севастиан живет здесь же, в гостинице. Мы видимся каждый день на завтраке, обеде и ужине, и это еще одна причина, почему мне хочется быстрее убраться отсюда. Знаю, чего он добивается, на нашем горизонте маячит нестираемым упрямым пятном, ходит и улыбается, из магазинов игрушек возвращается, словно с работы.

Уверен, что Гриша его сын. И когда я сказала, что больше не возьму никаких подарков, он обиделся, как маленький.

И Гриша обиделся.

И я уступила.

Теперь наш номер завален новыми пистолетами, машинками, книгами. Зря - все это с собой в Грецию мы взять не сможем, Севастиан со своими подарками будет играть сам.

- Я краем уха слышал, - понизил голос папа и, как заговорщик, наклонился к столу. - Сева разводится с женой. И Тим тоже. Гела с ума сходит. Скандалы каждый день. Таня с Юлей приезжают вечерами и что-то решают с Гелой. Мужиков удержать хотят. Все разводятся, и вы с Димитрием, - папа вздохнул. - Помиритесь, может?

Не выдержала и хмыкнула. Папа - он будто недоразвитый какой-то и не видит, что творится буквально под носом. Даже ребенку это уравнение ясно. Разводиться все начали после моего приезда. И не поверю, что бывшие подруги не обвиняют меня в развале их семей и не орут на весь дом, какая я дрянь.

Но мне плевать - пусть обвиняют.

Сами виноваты.

Не надо было лезть к Северским.

Это не их мужчины.

- У Ареса тоже все сложно, - сплетничает папа. - Какие-то у них с Романом Емельяновичем проблемы. А Лидия...

Уже хотела перебить его, ведь я как мазохистка, мне интересно слушать о них, выяснять, что в их жизни творится, пусть и знаю, что травлю себя этими разговорами, я хотела перебить.

-...а Лидия беременна, - вздохнул папа.

- Как? - вместе со стулом рванулась вперед. - От Ареса?

- От кого же еще, - он пожал плечами. - Прибежала к Геле со справками, кричала, что будет воспитывать ребенка одна, что не нужен им такой отец, как Арес, что у него совести нет, раз бросает ее. Ну, ладно, - папа поморщился. - Тебя это не касается, дочка.

Действительно.

С каменным лицом цежу кофе. Смотрю на Гришу.

Сын ловит губами полосатую трубочку, черными глазками-бусинками следит за изображением на экране.

Не знаю я на кого он больше похож, если они братья. Но мне снова трудно дышать, грудь будто что-то сдавливает, хочется подняться и сбежать в номер, а там накрыться с головой одеялом. И чтобы побыстрее прошел этот день. И следующий тоже. И неделя, и месяц, я проснуться хочу, когда станет легче.

Когда же?

Я люблю и уверена уже - это взаимно. Меня тоже любят. Все трое.

Так счастье может проклятьем стать, ведь будущего у нас нет.

Лидия беременна?

Поздравляю!

Разревусь сейчас от радости.

- Пап, спасибо за завтрак, мы уже пойдем, - выдохнула. Потянулась к соседнему стулу и своей сумке.

- Господи, дочка! - папа уставился на задравшийся рукав кофточки и бинты на запястьях. - Это что такое? Это как такое?

Одернула рукав.

Жарко и неудобно.

Лето.

Все разгуливают в коротких платьях и майках, а я кутаюсь в кофты, спасаясь от любопытных взглядов. И шрамы останутся наверняка, и напоминать мне будут до смерти тот кошмарный день, Диму, мою ошибку.

- Доча.

- Обожглась, - отмахнулась. - Вот здесь в кафе капучино пролила. Мы пошли. Гриша, подъем.

Сын послушно соскочил со стула.

- Рита, ты подумай все же, - засуетился папа и тоже поднялся. - Куда рвешься, недавно ведь приехала? День рождения, опять же. Я бы тебе праздник сам устроил.

- Не получится, - проверила сотовый.

Севастиан обещал позвонить, как только решит вопрос с Димой и нашим с Гришей отъездом. Я пока даже про развод не думаю, свидетельство о браке, кольцо - это все мишура просто, картинка, которая не имеет смысла, веру в супружество я утратила. И то, что Северские бросились разводиться - глупо.

Разведутся.

А мои подруги скажут, что беременны, поголовно.

- Но ты мне позвони обязательно, я вас провожу, - папа идет за нами по залу. - И надо хотя бы отъезд как-то обставить. Приезжайте завтра к нам с Гелой...

- Вот ты где! - папина жена заскочила в зал так внезапно, что я отшатнулась. Она растрепанная, словно только из постели вылезла и на метле сюда неслась, как ведьма. Гела содрала большие дымчатые очки с ненакрашенного лица, мазнула по мне взглядом и опустила глаза вниз, на Гришу. И рявкнула. - Объясни сейчас же, Маргарита. Мальчик - мной внук?

Глава 58

Глава 58

- Я так и знала, что этим кончится, - Гела не дала мне и рта раскрыть. - Боже мой, можешь ничего не говорить, сама вижу!

А мне и сказать-то нечего, я так растерялась. Крепче сжала ладошку сына.

- Одно лицо, - Гела уставилась на Гришу, как коршун на добычу, наклонилась даже, чтобы лучше его рассмотреть.

- Мам, - сын испугался и отшатнулся, врезался мне в бедро.

- Хватит его пугать! - повысила голос и отступила. - Никакой он тебе не внук, успокойся.

- Глаза мои, - не слышит меня Гела, Гришу рассматривает. - Нос мой. А губы моего сына.

- Какого?

- Что?

- Какого сына? - вопрос у меня сам собой вылетел, это глупое, неуместное любопытство.

Но, может, Гела видит то, чего я не вижу, ведь я сравнивала, миллионы раз, и казалось, что Гриша похож на Тима. Особенно, когда ест. А когда улыбается - на Севастиана. А когда щурится - вылитый Арес, маленькая копия его.

- Какого сына, - повторила Гела и выпрямилась. - С ума сойти. У меня есть внук. Наследник. Северский - наша плоть и кровь. А ты ему какую фамилию подсунула? Не стыдно?

Папа стоит рядом и только моргает. И я тоже молчу, пока эта женщина отчитывает меня.

Она всерьез спрашивает стыдно ли мне?

Совсем дурная.

- Ну, все, - прижала к себе Гришу и попыталась их обойти. Бросила папе. - Я позвоню. Мы пошли.

- Как это вы пошли? - Гела зыркнула по сторонам, на посетителей - те словно в кинотеатре с поп-корном сидят перед большим экраном, на котором ругаемся мы. Она посторонилась, пропуская меня. И пристроилась нам в хвост. - Маргарита, так не пойдет. От меня всю жизнь скрывали внука. А теперь еще и объясняться отказываешься? Не загордилась ли ты? Давай, снимай корону. Поедем сейчас в лабораторию, сделаем тесты. Потом подадим в суд, оспорим отцовство. И пусть этот твой Димитрий...

- Вы что несете? - не выдержала и развернулась. - Гела, мы с сыном улетаем в Грецию. Занимайтесь своими...невестками. С беременной Лидией сходите к врачу. Нас не трогайте.

Шагнула к лифту. Нажала кнопку.

- Ты мне это брось, - Гела не угомонилась - заперлась за нами в лифт. - Я не разрешаю увозить внука. Ни с кем не посоветовалась, сама все решила. Сопля еще, распоряжаться.

- Мне двадцать пять лет, и это мой ребенок!

- Твой, твой. Вот только ты не пресвятая дева, у мальчика еще и отец есть. И бабушка. И я не позволю...

Не дослушав ее, подхватила на руки Гришу и пулей вылетела на этаже. Побежала по коридору к нашему номеру.

И застыла, когда заметила три мужские фигуры, что трутся у дверей. Старший в костюме. Средний в футболке и джинсовых шортах. И младший очкастый в брюках и клетчатой рубашке.

- Привет! - завопил Гриша.

Они обернулись, все трое, не сговариваясь, разулыбались, и я от этих улыбок попятилась.

Какого черта.

Меня окружили со всех сторон.

- Это разве поведение разумной женщины, бегать вот так? - за спиной высказала Гела, нагнала нас. Приметила сыновей у моего номера и поджала губы. - Так. И что за собрание без меня, Маргарита? Решили меня внука лишить? Я не позволю.

- Я уже слышала, - буркнула и поставила на ноги извивающегося Гришу.

Сын ломанулся к Северским, я двинулась следом.

- То, что у нас с тобой не заладилось - не повод мстить. И отыгрываться на ребенке. Григорию нужна бабушка.

- И она у него есть, в Греции нас ждет, - напомнила. - Гела, хватит. Уже голова раскалывается.

Приблизились к двери.

На корточках перед Гришей сидят три мужчины и внимательно его слушают. А сын от их внимания тает, как шоколадка на солнце, и болтает так быстро, что сам не замечает, как с русского переходит на греческий.

- Пропустите нас, - попросила, словно незнакомцев в очереди и протиснулась к дверям. Вставила ключ, распахнула створку. - Гриша, заходи.

- Но мама...

- Живее.

Сын разочарован. Надул губы и, не глядя на меня, гордо зашел в номер.

- Извините, я хочу спать, - сказала, когда Северские выпрямились.

И хлопнула дверью перед носом у семейки. Шумно выдохнула и прижалась спиной к створке.

Святые котики.

Я специально глаза отводила, чтобы на них не пялиться, ни к чему это, не нужно, нельзя. Мы улетим, как только Дима даст разрешение, и никакая Гела, никакие...

Черт.

Развернулась и ухом прижалась к двери, вслушиваясь в голоса в коридоре.

Там Севастиан, а он обещал мне позвонить. Мне важно знать, когда можно лететь.

Но к ним троим и к их мамаше я не выйду ни за что.

Да я даже не понимаю, как нам разговаривать, как смотреть друг на друга. И это так странно, моя любовь так сильна, словно во мне три сердца, что в одинаковом ритме бьются, ни одно не сильнее.

Но мне комфортнее, когда рядом находится только один из них.

Я себя увереннее чувствую.

Как себя вести знаю.

Не забываю слова, не шарю глазами, розовой лужей не растекаюсь, не теряю мозги.

- Мама, - позвал Гриша, и я обернулась.

- Да?

- Мне скучно.

Сын расселся на ковре среди разбросанных игрушек и смотрит на меня влажными глазами. Хочет туда - к ним.

Наши желания сходятся, к сожалению.

- Давай поиграем, - тряхнула волосами, прочь отгоняя мысли и шагнула к Грише.

В дверь деликатно постучали.

- Это к нам! - радостно подскочил сын и бросился к двери. - Открывай, мама!

Господи.

Я сдаюсь.

Повернула ручку и выросла в проеме, загородила выход сыну, что прыгает вокруг, как заяц.

- Что? - прислонилась к косяку.

На пороге лишь Тим. Они словно чувствуют, что не надо всей троицей маячить перед носом, словно боятся спугнуть. Но если каждый по очереди будет рядом околачиваться - это вытреплет мне последние нервы.

- Что? - повторила напряженно, поторапливая его. Он молча разглядывает меня, улыбается, а я думаю о том, что из-за их грызни и пока они старались друг другу головы оторвать чуть не пострадал наш ребенок.

Гришу я люблю больше жизни.

Но я не злюсь, не могу, и никак себя не заставить.

- Держи, - Тим неловко достал из-за спины бумажный пакет. - Подарок. Отказываться не торопись, Рита, ладно? Подумай. Мы внизу ждем, в баре, - он помолчал. И шепнул. - Я соскучился.

Отступил, развернулся, пошел по коридору.

Выглянула из номера, взглядом его провожала, пока двери лифта не схлопнулись.

Знаю. Я тоже соскучилась.

- Мама, покажи! - вертится вокруг меня Гриша. - Это мне?

- Это мне, - разочаровала его и ощупала пакет.

Плотненький.

Открыть?

Если что - могу и вернуть, если мне не понравится, если это что-нибудь...

Ладно, к черту - решила.

И с любопытством разорвала упаковку.

Глава 59

Глава 59

- Как это понимать? - шлепнула перед Северскими разорванный пакет, и бумаги разлетелись по столешнице. - Что это такое?

Столик в углу.

Полдень, на улице жарит солнце, но здесь, в баре полумрак, играет музыка и, кажется, что давно наступила ночь.

Еще и они пьют.

На столе ведерко со льдом, в нем стынет шампанское.

Кроме нас четверых и бармена больше никого. И бармен подслушивает, но в номер с братьями я не поднимусь.

- Это подарок тебе на день Рождения, - Севастиан пододвинул бумаги ко мне. - От нас троих.

Арес ест клубнику из вазочки. Картинно впивается белыми крепкими зубами в сочную красную мякоть, и у меня во рту собираются слюнки.

- Что? - спросил он, перехватив мой взгляд и кивнул на вазочку. - Угощайся, Рита.

- Принимаешь подарок? - Тим потянулся к ведерку. - Откроем шампанское.

Снова взглянула на документы. Там, в номере, на десять раз их пролистала, но не поверила. Как не верит человек, когда ему в руки падает то, чего он безумно хотел.

А вот в этих самых бумажках - моя мечта.

- Если серьезно, - наклонилась и оперлась локтями на спинку четвертого стула. - Это откуда?

- Купили, - невозмутимо ответил Тим. Он скручивает железяку с пробки, так трепетно, словно не шампанское открывает, а бутылку, из которой к нам выпрыгнет джин. - Пришлось потратиться. Но ведь это твой день Рождения. Угадали с подарком?

Ногтем подцепила рассыпанные по столу листы. Сглотнула.

- Вы дарите мне лайнер? - задала вслух вопрос, от которого пульс стучит в висках и потеют ладони. - Тот самый, димин "Королевский круиз".

- Да.

Услышала утвердительный ответ и снова не поверила, всмотрелась в мужские лица.

Не может все быть так просто, так хорошо.

Это очередная их выходка, которая разрушит все, что еще уцелело.

- Муж бы его никогда вам не продал, - выпрямилась и сжала в пальцах спинку стула. - Что вы ему сделали? Вы его запугали? Угрожали? Убили?

- Рита, уймись, - Арес поморщился и отложил надкусанную клубнику на салфетку. - Он просто продал лайнер.

- Он не мог, - в голове вихрем пронесся последний месяц.

Представила Диму, и как он подписывает документы, потом с улыбкой принимает деньги от Северских...

Кому они врут?

- Говорите правду, - потребовала. - Вы его убили.

Хлопнула пробка от шампанского. Тим аккуратно положил ее на стол и усмехнулся.

- Димитрий жив-здоров. Бедро лечит, которое ты прострелила.

- Вы натравили на него своих бандитов, отобрали лайнер...

- Все, хватит. Ты за кого нас принимаешь? - Севастиан резко поднялся со стула, и мне пришлось задрать голову к его лицу. Он подступил на шаг, взялся за мой стул. - Ты думаешь, у нас денег нет или что? Думаешь, мы кого-то убили, чтобы сделать тебе подарок? Тебе поклясться, может, что все с этим придурком в порядке?

Он говорит уверенно, с легким раздражением, словно злится, что его черте в чем обвиняют. Или что я переживаю за жизнь Димы. Он в глаза мне смотрит твердо, и хочется поверить ему, что ничего плохого они не натворили.

- То есть...- опять покосилась на документы. Нерешительно уточнила. - А сколько это стоило?

- Много Рита, - Тим разливает по бокалам шампанское. - Продавец нас всех ненавидит. Так что это был натуральный грабеж. И если не примешь подарок - получится, что мы просто так опустошили все счета и остались нищими.

- Нищими?

- На последние деньги купили шампанское, - Тим поднял бокал и передал мне. - Выпьешь? За то, чтобы начать все сначала. Без денег. Зато у тебя есть лайнер.

Взглядом недоверчиво скольжу по лицам братьев, каждому в глаза смотрю. Когда мы познакомились они держали город, были бандитами. Я не верила, что они изменились, когда спустя семь лет Арес полез в кресло губернатора, Тим начал строить дома, Севастиан стал галеристом, не верила - и права оказалась. В их жизнях по-прежнему было оружие, сомнительные сделки, обманные методы, грязные деньги.

И не было совести, жалости к кому-либо, ни сердца, ни стыда.

Но сейчас будто бы по правде все.

И они поступили честно, никого не покалечили, не убили, просто все средства, что у них были, потратили мне на подарок.

- За новую жизнь, - сказал тост Севастиан и легонько стукнул своим бокалом мой. - За новые возможности. За тебя и твой день Рождения. За нашего сына. С Димитрием все улажено. Когда вернемся из круиза займемся твоим разводом.

- А своими когда займетесь? - грею в пальцах бокал. - Женами и невестами. Детьми, - покосилась на Ареса. - Твоя Лидия...

- Она врет, - перебил Арес. - Вообще про это не думай. Со своими проблемами разберемся сами. Выпьем?

Сделала маленький шипучий глоточек.

Пальцами коснулась бумаг на лайнер.

Мой?

- Он уже ушел в круиз, но перехватим его где-нибудь в порту, - пообещал Севастиан. - Вылетать можем хоть завтра, - он выдержал паузу, глядя мне в глаза отпил шампанского. И негромко закончил. - Если мы, конечно, приглашены.

Переходим к горяченькому...)

Глава 60

Глава 60

В кафе на четырнадцатом этажешведский стол. Панорамные окна и веранда, с видом на океан.

Это Гришино любимое кафе. На лайнере мы были почти три месяца назад, но сын все помнит. И сейчас он с восторгом забрался на стул. Из плетеной корзинки деловито достал скрученую тканевую салфетку и сразу же обернулся к окну.

- Мама, - выдохнул Гриша тихонько. - Вот это да!

Улыбнулась и отпила воды. Расслабленно откинулась на спинку стула.

На раннем завтраке народу мало, отдыхающие приходят в себя после ночных вечеринок и в кафе являются часам к одиннадцати. Поэтому в зале кроме нас лишь пожилые пары и семьи с детьми.

- Я хочу купаться, - Гриша болтает ногами в воздухе. - Когда можно будет?

- Когда остановимся в порту, - тоже смотрю в окно, на бескрайнюю гладь океана, и дух захватывает от этой картинки. Это прекрасно так же, как в первый раз, когда я ступила на борт.

- А когда мы остановимся?

- Давай завтракай, - кивнула на официанта, что расставляет на нашем столике тарелки. - Поешь и погуляем на палубе.

Сын усилием оторвался от окна и придвинулся к столу. Смешно наморщив нос, понюхал, что ему принесли. Засмеялась, и сделала так же.

На завтрак у меня румяные тосты с беконом, джем. Кофе и сок со льдом. Пахнет умопомрачительно.

Я безумно скучала по этой атмосфере, по завтракам, обедам и ужинам, по океану за окном и нашей каюте.

В очередной раз оглядела кафе, гостей - и снова не поверила.

Все это теперь принадлежит мне.

Все, до последней вилки.

Невероятно.

- А папа когда приедет? - спросил Гриша с набитым ртом.

- Папа не приедет, - отрезала. Поймала удивленный взгляд сына и понизила голос. - Он больше не сможет с нами плавать.

- Никогда?

Гриша перестал есть. Плакать не собирается, но и счастливым не выглядит, а я пока так и не отрепетировала наш разговор. Как объяснить ребенку, что Димы в нашей жизни больше не будет? Что он разорил Северских, когда продал им этот лайнер. Знаю, что братья заплатили больше не за круиз, а за разрешение забрать Гришу, и думать об этом неприятно.

Нас с сыном будто продали, запросив самую высокую цену.

- Ты мне, кажется, какой-то подарок обещал? - сменила тему и наклонилась к столу. - Забыл? Где он?

- В каюте, - Гриша смущенно улыбнулся. - У меня под подушкой. Сегодня будет праздник?

- Конечно, - я и сама, как маленькая, чего-то особенного жду от этого дня. Двадцать пять лет - маленький юбилей. И я впервые чувствую себя настолько свободной, что страшно становится, боюсь сглазить, спугнуть...

- А мы одни будем? - Гриша поковырял завтрак и отодвинул тарелку. Сощурился, пытаясь через зал и снующих официантов разглядеть вход в кафе.

Северских ждет. Сын к ним за последние дни привык, с самого утра, едва проснувшись, рвется к ним.

С ними интересно - повторяет Гриша.

И тут не поспоришь даже.

Пью сок и сама невольно кошусь на вход. В порт мы приехали вчера вечером, загрузились. Гриша устал после перелета и сразу уснул, я тоже никуда не выходила из каюты.

И в постели ворочалась до утра, мысли в голове носились роем растревоженных пчел. Сомневаюсь и боюсь, что сделала правильно, когда решилась вместе с ними тремя рвануть в круиз.

Я давно уже выросла, стала женщиной, у меня есть ребенок. И тонна проблем, что дожидается нас на суше.

А мы просто сбежали праздновать мой день Рождения. Словно подростки, у которых в голове ветер гуляет.

Я все понимаю.

Но святые котики, так хотелось хоть разочек наплевать на всех и пожить для себя. На других не оглядываться, не думать, чем все это кончится, высокой стеной от всех отгородиться и наслаждаться. Солнцем, океаном, новыми знакомствами, другим миром, отличным от привычного.

Мне сейчас очень, очень хорошо.

И, значит - все правильно.

- Пойдем за подарком, - распорядился сын, покончив с завтраком и резво соскочил со стула. - А потом гулять.

- Как скажешь, солнышко, - прячу улыбку. Мой маленький мужчина, в нарядных брючках и белой рубашке просто неотразимый. Держимся за руки, шагаем по залу, на Гришу с умилением смотрят пожилые женщины, и меня распирает от гордости.

Да, приехать сюда - было самым лучшим моим решением за последние годы.

Вышли из кафе, по длинному коридору свернули к палубе.

- Давай чуть-чуть постоим, - не удержалась и потянула сына туда.

Над нами небо безоблачное, чистое, волосы развевает легкий теплый ветерок. С наслаждением подставляю лицо и жмурюсь, смеяться хочется, неизвестно чему.

- Вау! - рядом прыгает Гриша.

- Доброе утро! - бодро гаркнули позади. - А я вас ищу.

Не успела обернуться, как талию обвили мужские руки и ласково притянули, прижимая меня спиной к широкой груди. Ощутила свежий морской аромат парфюма и вздрогнула от щекотки, когда уха коснулись горячие губы.

- С днем Рождения, любимая. День сказочный. Позавтракали уже? Вкусно было, наелись? Тогда пошли прогуляемся.

Глава 61

Глава 61

Севастиан

Гриша бежит впереди. Останавливается и оглядывается на нас, а потом снова скачет вперед. Ему здесь так нравится, видишь, как он широко улыбается и понимаешь - никаких денег не жалко.

И как этот греческий придурок мог от такого отказаться?

Даже если Гриша не мой сын (что невозможно!) я его уже люблю. И любить меньше не стану, я и так потерял семь лет. Он все равно мой ребенок. Что бы ни случилось.

- Какие планы на вечер? - взял ее за руку, сплел наши пальцы.

- Прекрати, - Рита попыталась вырваться. Я сжал ее крепче - и она махнула рукой. - Бестолку тебе что-то говорить. Но Гриша увидит...

- Он тоже с тобой за ручку ходит, - усмехнулся. - Ничего в этом странного нет. Ты согласилась провести здесь неделю, Рита. Понимала же, что я не буду обходить тебя за километр.

- А остальные? - она остановилась. Заправила за ухо волосы, что треплет ветер. Оперлась на перила, опоясывающие палубу. - Вы мне лайнер подарили. Я бы не смогла не пригласить вас. Совесть бы не позволила.

- Дело только в совести? - усмехнулся и встал рядом. Отпустил ее руку и оперся локтями, с удовольствием посмотрел вдаль. - Красиво здесь. Будто в другом мире. Хотя бы здесь можно не врать?

- Я и не вру, - она так смешно оскорбилась, так громко выдохнула. - Мы взрослые люди. И если...окажемся в одной комнате...

- Ну-ну, - подбодрил, сдерживая себя, чтобы не засмеяться.

- Ты сам все знаешь, - она повернулась и сверкнула глазами.

Я тоже развернулся.

Какая смешная. Делает вид, что эта тема ее не смущает, а сама покраснела, и в глаза мне смотреть избегает, уставилась куда-то мне в шею, и замолчала.

- Расслабься, Рита, - шепнул. Взглядом нашел Гришу, что пристроился неподалеку - сын встал на цыпочки и с восторгом глазеет за борт. Я придвинулся. - Никто ничего не планирует. Ни на что не надеется. Мы здесь за тем, чтобы отдыхать. И будет, как будет. Не надо волноваться. Да?

Она медленно подняла глаза. Покусала губы с нежно-розовой помадой, и я невольно придвинулся еще.

Давно не целовался.

А она совсем рядом.

Меня манит, из головы выбивает все мысли. Завороженно смотрю на ее рот. И я сам наврал, когда сказал, что никто ни на что не надеется.

Никто не полезет к ней, если она сама не захочет - да. Но просто представлять, как может пройти эта ночь - я себе запрещать не буду.

Мы вдвоем в моей каюте. И за окном шумят волны. Мы лежим на широкой кровати. Я зубами стягиваю с нее белье и вламываюсь между широко разведенных ног.

От этой картинки меня ведет так, что голову покидают последние мозги. До ночи далеко бесконечно, а я хочу уже сейчас.

Резко выпрямился и схватил ее за шею, притянул к себе. В ее расширенных глазах на миг мелькнуло удивление, а после я впечатался губами в ее мягкие, приоткрытые, и языком напористо толкнулся в рот.

В плечи уперлись ее ладони, пальцы сжались на моей футболке, в попытке оторвать меня. А я остановиться не смог, обхватил узкую талию и обнял крепко, не давая дышать.

Секунда, другая ее борьбы - и длинные пальцы на моей футболке разжались, тонкие руки обвили мою шею.

И я получил ответ на поцелуй.

Сдалась, маленькая.

Как долго я ждал.

И не зря, сейчас мне рвет башню.

Веду ладонями по желанному телу, спускаюсь на бедра и сжимаю, снова поднимаюсь к талии и захватываю в объятия. Она прижалась ко мне и с жадностью целует, ветер бросает в лицо ее волосы, я запускаю в них пальцы.

И как терпеть?

Как себя тормозить, если хорошо до дрожи.

Мы вдвоем. Словно на лайнере больше никого нет.

И, кажется, что ночь тоже будет только для нас.

Глава 62

Глава 62

Рита

- Точно остаешься здесь? - уточнила у сына.

Гриша в нетерпении качнул головой и, не дожидаясь, пока я его поцелую, вприпрыжку поскакал в гущу детей, к аниматорам.

Комната круглая, за окнами синий-синий океан. Дети болтают на разных языках, но умудряются понимать друг друга, и нет у них привычки взвешивать слова, подбирать, что сказать. Не боятся они выглядеть глупо, странно, неправильно.

Потому, что правила и нормы - они все в голове.

Моя голова забита ими просто до отказа.

Выпрямилась и вздохнула.

Гриша не захотел, чтобы я его поцеловала потому, что видел нас с Севастианом на палубе. Мне нужно было в руках себя держать, соблазну не поддаваться и не забывать, что рядом мой ребенок.

Как можно было такое забыть?

Я живу в первую очередь ради сына. Это мой смысл.

Посмотрела на часы.

Игры у них продлятся до обеда - а у меня свободное время. Которое я проведу в одиночестве. И если кто-то из Северских попадутся мне на пути, я повторю то, что утром сказала младшему из них: больше никаких поцелуев.

Достаточно.

Ко мне вовремя вернулся рассудок, сразу же, как только отключился у Севастиана и он лапать меня начал прямо на палубе, словно мы там одни и вот-вот ляжем в кровать.

Святые котики.

Не позвать их в круиз я не могла, но и обжиматься здесь с каждым у всех на глазах не могу тоже. В прошлом круизе одного из гостей, когда он напился, за непристойное поведение я попросила покинуть лайнер. И его высадили в порту.

А я теперь хозяйка здесь, и нельзя допустить, чтобы меня обсуждали, чтобы поползли слухи обо мне и Северских. Я не должна давать себе поблажек. Даже в день Рождения.

Что угодно я могу делать. Пусть даже напиться, как тот гость - это не удивит никого.

А женщина с ребенком и три мужчины рядом - вот это уже табу.

Потому что правила, правила, правила.

В каюте забрала купальник, в раздевалке переоделась и сверху набросила халат. Вышла к большому бассейну.

Обычно в это время народа мало, многие гости до сих пор торчат на завтраке. Аншлаг в бассейне начинается вечером. Играет музыка и бармены разливают коктейли по красивым бокалам, разгуливают знойные девушки в откровенных купальниках и атмосфера напоминает вечеринки в американских фильмах, где самые крутые парни колледжа соблазняют неопытных первокурсниц.

Вот тогда, после ужина, веселье и алкоголь рекой льются. А пить по утрам - вообще, дурной тон.

- Водку с энергетиком, - решительно заказала у стойки и присела на высокий табурет.

.Бармен - настоящий профессионал, в ответ на заказ он широко улыбнулся и даже взглядом не осудил.

Ну а что?

Одна порция. А потом я поплаваю. Потом заберу Гришу и мы пойдем на обед. Потом...

Сегодня особенный день, и я с самого утра живу предвкушением, я взбудоражена и волнуюсь, и жду, что случится что-то приятное, как в детстве, как маленькая.

Пора заканчивать с мечтами. И смотреть на вещи трезво. Напьюсь и лягу спать - вот и весь праздник. Я взрослая. А у взрослых людей, у которых в жизни столько же напрягов и геморроя - только так и бывает.

Я развожусь с мужем, который думал, что воспитывает меня, привязывая к кровати. Я не хочу прощать отца, пока он женат на Геле. Не хочу знать, кто из Северских отец Гриши, боюсь, что в любой момент этим троим снова в башку стукнет, что надо переубивать друг друга.

Я люблю.

Люблю искаженно, паталогически, гибельно, словно все мы не люди, и нас не так, как других создали, мы бракованные, испорченные, слабые, если не можем этому противостоять.

- Спасибо, - забрала бокал с разбавленной водкой и зеленой трубочкой взболтала кубики льда. Глоточек сделать не успела - справа неприлично присвистнули.

- Водка в одиннадцать утра. Понимаю, день Рождения. И сегодня тебе все можно. Но Рита. Не слишком разогналась?

Повернулась на голос. Встретила смеющийся взгляд карих глаз.

Тим уселся на соседний стул и кивнул бармену.

- Мне, пожалуйста, тоже самое, что и девушке, - сказал ему и снова посмотрел на меня. - Где Гриша?

- Играет, - взглядом скольжу по его загорелой тренированной груди в распахнутом белом халате.

Мой бог.

Как можно спокойствие сохранять, когда он рядом. Просто смотреть и знать, что у нас не получится, смело признаваться себе в этом и не чувствовать горечи, желания расколотить всю посуду в этом баре, за борт вышвырнуть всех гостей.

Как?

Глоточек коктейля - и алкоголь сразу бьет в голову, и приятная дрожь разбегается по телу. Еще глоток, и еще - и на время, хотя бы на сегодня станет чуточку легче, и я думать не буду.

Мотнула головой. И сразу выложила свою задумку:

- На вечер ничего планировать не нужно. До ужина я буду с сыном. А потом напьюсь и лягу спать.

- О, как, - Тим усмехнулся. Покатал по столу свой стакан и сунул в рот трубочку, прикусил ее белыми крепкими зубами. - План шикарный, конечно. Но какой-то без настроения, родная. Так не пойдет.

- Я не спрашивала...

Вздрогнула, когда Северский вдруг резко поднялся со стула и развернул меня к себе. Рывком сдернул халат с моих плеч и подхватил за талию.

- Тим! - невольно вцепилась в его плечи, чтобы не упасть и взвизгнула, когда он перехватил меня поперек, в пару шагов оказался у бассейна и ухмыльнулся.

- План дерьмо, Рита, если уж по-честному.

- Не смей, - пытаюсь удержаться в его руках и сердце в груди подскакивает каждый раз, когда он шутливо отрывает меня от себя и делает вид, что зашвырнет в бассейн. - Тим, поставь меня, даже не думай, иначе я...

Иначе что? Я не знаю, поэтому лишь крепче прижимаюсь к нему и жмурюсь, когда он со смехом прыгает в воду.

Бух - и брызги в разные стороны, и я оглушена, под водой чувствую на себе его руки, и как меня тянут наверх.

Вынырнула и начала отплевываться, веду по волосам и убираю с лица мокрые пряди, смаргиваю капли с ресниц и смотрю на него.

Тим отпустил меня и выпутывается из промокшего халата. Здесь еще какие-то люди, косятся на нас неодобрительно, а я улыбаюсь, любуюсь блестящими растрепанными волосами Северского, с которых струится вода.

- Вы меня забрызгали, - прозвучал позади веселый голос. И меня обняли со спины сзади.

Дернулась и развернулась в мужских руках. Нос к носу столкнулась с Севастианом.

- На набережной как-то не заладилось, - он улыбнулся и притянул меня ближе. - Но я не сдаюсь. Давай поплаваем.

Глава 63

Глава 63

Арес

Малыш играет в пиратов.

А я отец.

Сказал об этом, когда одна из аниматоров подошла ко мне и подмигнула, лямку платья поправила, а после спросила, почему я пялюсь на детей.

- Мой - в рубашке и брючках. Который : а-а-а-а-а

Кричит.

- А-а-а, - улыбнулась она, глядя на Гришу. - Забираете?

- Нет, я просто смотрю, - глянул на часы.

Наш сын играет, а Стрелецкая где? Нам надо было сразу, еще до отлета, разобраться с ее греком и документами на Гришу. Ведь сейчас я просто маньяком кажусь, который подглядывает за детьми.

Он - мой сын, она - моя любимая, я не женат, как братья. Все проще. Легче. Забить. И не выбрать - осознать, принять. И дальше?

Да херня дальше.

В вечном напряжении жить, знать, что она не сдержится и уступит и Севе или Тиму. Мы же похожи, в этом дело, ей нравится внешность? Перед внешностью она устоять не может?

Не верится, что все так приземленно и буднично. А я и она, один на один - бред, утопия, я размечтался, как пацан. Мы трое и она - не любовь, а жесткий фильм для взрослых. Рано или поздно, где-то как-то, случайно или специально это всплывет.

И ей будет плохо.

Так нельзя.

А я и она - это братьев убрать. Так, чтобы их не было никогда, чтобы они, вообще, не родились. Кривая вселенная, наша параллельная. Только так.

- Привет, - улыбаюсь Грише, который до сих пор в компании детей носится.

Чего еще бл*ть сказать сыну, которому уже семь лет почти, а я два месяца знаю его. И почти чужой для него, посторонний дядька.

И вот тебе дурацкое привет, Сын.

- Мама гуляет? - кричит он и смеется.

- Да. Мама занята. Пойдешь со мной играть?

- Нет, не хочу, - Гриша балуется, запрыгнул на батут и хохочет.

Правда, мой, что ли? Без теста не узнать, но какой прикольный. Какой смешной. Веселый, активный.

Да красавчик, все мое и глаза и улыбка, все.

Мой, точно.

- На ужине встретимся, - помахал Грише.

Пора найти именинницу.

Оказался у ее каюты и постучал. Не получил ответа. И я еще топчусь в коридоре, жду, но Стрелецкая не появляется.

И братьев не видел с самого утра.

Они вместе - к этой мысли надо просто привыкнуть, по другому мы пробовали, и не получилось, а на суше теперь столько проблем, что хочется жить остаться на этом лайнере.

Таком огромном.

Этаж за этажом, начиная с верхнего, гуляю по коридорам, заглядываю в кафе, рестораны и бары, выискиваю русоволосую макушку, и не нахожу. Лишь спустившись на первый, в бассейн, замечаю в воде счастливую троицу и останавливаюсь у стойки.

Они вместе - я был к этому готов. Кроме братьев и Риты в воде плещутся еще какие-то дамы, и больше никого. Кто-то лежит на шезлонгах, кто-то сидит у бара, и все с любопытством косятся на хозяйку лайнера, которая развлекается в бассейне с двумя мужчинами.

Она, как ребенок, взвизгивает, когда ее ловит Тим, отталкивается от него и попадает в руки Севы, они дурачатся так, словно впервые в жизни прилетели на каникулы на море.

Ей хорошо. И если я сейчас разденусь и прыгну к ним - все испорчу. Так себе подарок на день рождения - всему свету показать, что эта женщина нам троим принадлежит.

Уже хотел развернуться и свалить, пока меня не заметили, но она, словно взгляд мой почувствовала, подняла голову. И широкая улыбка сразу сползла с пухлых губ, она будто только очнулась, поняла, что на них смотрят. Мотнула головой по сторонам, снова посмотрела на меня.

Мрачно усмехнулся.

Если это начало, то дальше не будет лучше, легче, всегда будут чужие взгляды, перешёптывания, разговоры за спиной. Одной ночи в ее день рождения мне будет мало, раз и навсегда - вот что нужно мне теперь.

И братьям тоже.

Мы мужчины, мы старше, принять решение и всю жизнь ответственность нести - мы знаем, на что идем. А она не думает, куда лезет, в моменте живет и понятия не имеет, сколько раз еще пожалеет об этом.

Махнул рукой, приветствуя и двинулся к выходу.

Я давить не могу и не буду, ей самой нужно понять, что назад пути нет.

Глава 64

Глава 64

Рита

- Скажи, кто испортил тебе настроение - и я отверну ему голову, - весело обещает Тим и неотступно шагает за мной по коридору. - Сева, это ты ее ущипнул в воде?

- Несколько раз за попку, - отозвался младший и нагнал меня, он идет рядом, шаг в шаг. - Рит. Что случилось то?

- Просто устала, - полотенцем на ходу сушу мокрые спутанные волосы.

- Как можно устать от отдыха, - не понимает Тим. - Мы же только плавали. Ну? - он схватил меня за бедра, заставляя остановиться и развернул к себе. Заглянул в глаза. - В чем дело?

- Я же сказала, - поморщилась, когда на нас бросил краткий взгляд какой-то парень из персонала и выпуталась из рук Северского. - Хочу прилечь.

- Водка с энергетиком обычно действуют иначе, - они оба снова идут за мной, будто привязанные, а меня потряхивает, хочется накричать на них, чтобы отошли, отстали.

Перед глазами лицо Ареса, когда он увидел нас там, в бассейне. И так хорошо было ни о чем не думать, но это словно какая-то зависимость. Мысли возвращаются, как их не гони, знаешь, что тебе нельзя, что для тебя это запретно, устоять не можешь.

И винишь себя.

- Во сколько пойдете ужинать? - Севастиан прислонился плечом к двери моей каюты. - В ресторан сегодня?

- Посмотрим.

- Праздничного ужина не будет?

- Я не знаю! - юркнула в каюту и захлопнула дверь. Бросила на постель мокрое полотенце и шумно выдохнула.

Черт возьми.

Неприятно, когда на тебя смотрят и знаешь, что осуждают, но разве есть какой-то другой вариант?

Я не вижу его.

Сегодня мой день рождения. А меня из состояния счастья в депрессию швыряет и обратно, я будто на аттракционе катаюсь, и так не должно быть.

Плюхнулась на кровать, поправила подушку. Заметила белый уголок бумаги, что из-под Гришиной подушки торчит и достала рисунок.

Вверху, с ошибками, печатными буквами выведено: "С днем рождения, мамочка". А на рисунке мы с сыном держимся за руки. И рядом с нами мужчина.

Наверное, Дима.

Вдалеке покосившаяся избушка, зеленая травка. В небе желтое солнышко с лучиками. Мама, папа и сын - та семья, которой у нас никогда не будет. Мы с Гришей будем вдвоем, либо...

Порывисто потянулась к тумбочке и взяла пенал с фломастерами. Рядом с одним мужчиной пририсовала еще двоих. Бросила фломастер и сощурилась, рассматривая новую картинку.

Это негармонично, неустойчиво, как карточный домик, что рухнет, если неосторожно дотронуться. Каждый шаг, каждое движение, как прогулка по минному полю, бежать нельзя. Все плавно, медленно, и так до конца - такая у нас всех жизнь будет?

Если да - нужно ли оно нам?

В рисунок вглядываюсь и ответ знаю - нужно, я хочу, хочу, чтобы Гриша носил фамилию Северских, и неважно, какими способами и методами мы вместе будем, главное ведь, что будем?

Из аптечки достала кусочек пластыря и приклеила рисунок над кроватью. Я сама к этой картинке руку приложила, сама все решила.

И не передумаю.

И клянусь самой себе теперь, что с этого момента мы все счастливы будем, каждый день, неделю, год. Сегодня мне все можно, и это - мое желание.

Да.

Да и да.

- Маргарита Романовна, - поднялась на негромкий стук в дверь. Улыбнулась управляющему и задумалась на секунду, когда он спросил про вечер и ресторан.

- Сегодня ничего не надо, - решила. - Только ужин Грише. А для меня можно в каюте накрыть стол? На...четыре персоны. И не здесь, а...

Черт, управляющий молча смотрит на меня и ждет продолжения, а я краснею и не знаю, как сказать.

- Нет, не в каюте, а на верхней палубе, - выплюнула торопливо. - Ближе к ночи. И чтобы там никого больше не было. И приглашения отнесите Северским, они вчера приехали вместе со мной. Сделаете?

Он на мою просьбу спокойно кивнул, а у меня будто груз с плеч рухнул.

Вот, это совсем несложно. Я не обязана оправдываться и что-то пояснять, если этого не хочу. И плевать, вообще, что они там все себе думают. Они - чужие. И наша жизнь не их дело.

Душ, потом фен, макияж и вишневое платье в пол.

В зеркале отражается моя оголенная спина.

Обязательно каблуки.

И за Гришей пришла другая я, не та потерянная, что была днем.

- Мама, - ахнул сын, когда я попрощалась с аниматорами и взяла его за руку. - Какая ты!

- Нравится? - улыбнулась.

- Очень! - он подпрыгивает рядом в костюме пирата. Зажатым в руке пистолетом сын поправил черную шляпу и взмолился. - Можно так пойду на ужин?

- Хотя бы умыться нужно, - посмотрела на его черные нарисованные усики, в огромные жалостливые глаза и рассмеялась. - Ладно.

В ресторане заняты почти все столики, но для нас оставили наш любимый, у окна. Официант принес Грише ужин и большое пирожное в форме красного сердца, и мне бокал вина. Северские не появились, никто из троих, либо я их просто не разглядела среди толпы, ерзала от нетерпения до конца ужина. После обсудила с поваром меню и вместе с Гришей поднялась на палубу.

Они получили приглашения, придут?

Быстрей бы ночь.

Я, как и Гриша, готова подпрыгивать от возбуждения.

Мы гуляли почти до десяти, глазели на океан и огни города вдалеке. Ближе к утру лайнер остановится в порту, и я уже представляю, как сын будет с визгом носиться по белому песочку и с разбегу прыгать в теплую воду.

- Устал? - заметила, что Гриша зевает и трет глаза. - Сейчас пойдем в душ и спать.

- Но мама...

- А утром купаться.

Договорились.

Я не свожу глаз с минутных стрелок и приготовлениями ко сну занимаюсь, будто в гипнозе.

Когда уложила сына снова посмотрела на время - без пяти минут одиннадцать.

Сердце пляшет в груди, ладошки влажные.

Пора.

Глава 65

Глава 65

Стол на палубе в точности такой, каким я его и представляла.

Белая скатерть, что свисает до пола, вокруг четыре мягких светлых кресла. На столе расставлены свечи, но здесь такой ветер, что их, наверное, не зажечь.

Возле стола недвижимо стоит один мужчина, и это не Северский - официант. Посмотрела на часы - ровно. И они уже должны быть здесь.

Придут?

Вздохнула.

Я уже настроилась, решимости полна и нетерпения.

- Спасибо, дальше я сама, - приблизившись, поблагодарила официанта. Мысленно подгоняя, дождалась, когда он уйдет и подвинула бутылку шампанского в ведерке со льдом. Ужин легкий - клубника и фрукты, сыры, а большего и не нужно, я не есть сюда пришла.

Время, время.

Потопталась на месте, поправила волосы. Отвернулась к перилам и облокотилась руками. Зябко.

Но просто чудесно.

Мы в океане, и это моя личная сказка.

Повела голыми плечами на ночном ветру и уставилась на россыпь огней вдали. Даже во сне не представляла, что когда-то окажусь на лайнере вместе с Северскими, в мой праздник, что буду хозяйкой не только для персонала, но и для троих мужчин.

Ведь они меня любят?

В нетерпении оглянулась и замерла.

Бог ты мой.

Святые котики.

Классические костюмы - лучшее, что придумало человечество. Это совершенство, великое искусство, злая магия.

Не мигая смотрю на Ареса, который первым ступает на палубу. За ним идет Тим, следом Севастиан. У всех троих уверенная походка, спокойные лица, движения уверенные, с ленцой.

Мои короли. Дух захватывает от одного лишь взгляда. Невозможно быть такими красивыми, в присутствии этих мужчин я и сама королевой себе кажусь, единственной, всемогущей, желанной.

Машинально выпрямилась и оттолкнулась от перил. Не смогла сдержать глупой улыбки, что наползла на лицо и махнула рукой:

- Привет.

Голос прозвучал хрипло, я в один миг оробела. Вспотели ладони, и в горле запершило, покосилась на бутылку шампанского.

- Приглашения получили? - спросила очевидное, чтобы заполнить паузу, несмело посмотрела на братьев.

- Сама как думаешь? - с улыбкой спросил Арес и отодвинул одно из кресел. Кивнул. - Прошу.

Ноги дрожат, как после долгого бега. Мне хотелось видеть всех троих, и вот они здесь, рядом, а я взглядом скольжу по похожим лицам и теряюсь.

Надо сесть в кресло, взять бокал. Выслушать поздравления...

- Ну ты идешь, любимая? - Тим сел за стол и достал из ведерка бутылку шампанского.

Я не могу отлипнуть от места, стою, как на привязи и не решаюсь приблизиться. Ужин на четверых, на палубе, где, кроме нас, никого - я свои силы переоценила.

Меня сейчас стошнит от волнения.

- Чего медлим, красотка? - Севастиан шагнул ко мне и потянул за платье, привлекая к себе. Руками обвил талию и прижал плотнее, на ухо шепнул: - ужин, конечно, хорошо. Но все понимают, что мы здесь не за этим.

Вздрогнула, когда его губы коснулись шеи, мокрый язык скользнул к мочке уха, и от мурашек, что поползли по голой спине голова закружилась.

Не за этим, конечно, мы взрослые. Голодные.

И давно этого хотим.

Да.

Язык прилип к небу, не могу выговорить ни слова, лишь шею подставляю под поцелуи и через плечо Севастина смотрю на Северских. Вижу, как Тим развалился за столом и Арес стоит у кресла, они оба глаз с нас не сводят, и я не понимаю, что чувствую.

Долгие годы я была замужней женщиной, рядом был Дима. А сейчас я свободна, у меня день Рождения, и в эту ночь я могу себе позволить все, что захочу.

Но...

- Слишком быстро, - отклонила голову, уворачиваясь от губ Севастиана. - Шампанское...

- Какое шампанское, Рита, - он хмыкнул так, словно я чушь несу, а мы не на лайнере - в глуши где-нибудь, на необитаемом острове, и нет ни стола, ни бокалов - только соленая морская вода.

Тим вертит в пальцах бокал и пьет, на пухлых губах улыбка, и я смущаюсь, как маленькая, контроль теряю. Затаила дыхание, когда Арес наклонился и похлопал ладонью по креслу.

- Ночь коротка, - он поднял глаза к небу, к звездам.

Лето, и до рассвета, правда, всего несколько коротких часов. Вцепилась в плечи Севастиана, когда он подхватил меня за бедра и оторвал от палубы. Ветер волосы развевает, бросает в лицо, я наслаждаюсь. Мне хорошо, и думать не хочется ни про завтра, ни о том, что будет через год, два...

Какая, к черту, разница.

Обвила руками мужскую шею и сама подалась вперед, навстречу приоткрытым мужским губам. Севастиан на поцелуй ответил сразу, жадно и чувственно, вместе со мной упал в кресло.

Блаженство.

Я хочу еще, еще и еще.

Поерзала и села удобнее, навалилась на него, заставляя откинуться на спинку. Меня изнутри разрывает от желания и жажды, я горю. Обхватила его лицо руками и не могу оторваться.

Все правильно, так и должно быть, я люблю его, и каждую минуту запомню.

- Невозможно на это смотреть, - прозвучал над головой нетерпеливый голос.

Меня потянули за волосы, заставляя оборвать поцелуй. Глотнула воздух опухшими губами и подняла глаза на Ареса.

Все так мутно, и взгляд плывет, я как в мареве.

Меня затягивает порок.

Привстала и схватила старшего Северского за галстук. Он послушно наклонился, впился в мои губы, и я снова пропала, утонула, себя потеряла. Чувствую мужские руки, что гладят голую спину, задирают на мне платье, ощущениям отдаюсь и все для меня в одно сливается, я точно знаю... о том, что будет дальше - не пожалею никогда.

Глава 66

Глава 66

Севастиан

На ней платье и трусики, кружевные и тонкие. А я, кажется, всю жизнь этого момента ждал. Не совсем этого - она сидит на мне и целуется с моим старшим братом, и вряд ли кто-то когда-то рисовал такие больные мечты - делить свою женщину с другим.

Еще хлеще - со старшими братьями.

Но она крепко обнимает его, с той же горячностью, с какой и ко мне прижималась, она разницы между нами не видит, не делает, и лишь одно остается мне - принять.

Через ее плечо посмотрел на Тима. Он подошел сзади, приподнял ее на моих коленях.

Ремень, ширинка, приспустить брюки - жарко, мне жарко. Отодвинул боксеры и обхватил член у основания. Другой рукой скользнул ей под платье и сдвинул в сторону трусики, направил член. Взглядом встретился с Тимом - тот криво усмехнулся.

И опустил Риту на меня.

Бах.

О да.

Она горячая и мокрая.

Я в этом огне сгорю заживо.

Плавно скользнул в нее и в башку дало сразу, как от убойной дозы водки. Улыбнулся, когда она дернулась и застонала. Попыталась вырваться из рук Ареса, но он не отпустил, за шею потянул к себе, он, как влюбленный первокурсник нацеловаться с ней не может.

Пусть.

А я сейчас буду ее трахать.

Сжал гладкие бедра и рывком опустил на себя до конца. Она звонко шлепнулась, а у меня сорвало тормоза. Летим. Никаких остановок и пауз, времени, чтобы меня прочувствовала, никакого медленного ласкового секса, мне, чтобы насытиться, надо глубоко, с размахом, на всю катушку.

Поднимаю и опускаю ее на себя, быстро, резко. Она подскакивает, падает на член с влажными шлепками и хватается за Ареса. Целует его.

Я терпел бесконечность. И теперь не хочу останавливаться. Но она такая красивая, моя девочка, несколько жадных до ее тела толчков - и я сейчас кончу.

Ну бл*ть.

- М-м-м, - лбом уткнулся ей в шею, прикусил сосок, торчащий сквозь платье и рывком натянул ее на себя. Стиснул зубы.

Она забилась на мне, отталкивая, и я усилием оторвался от полной груди. На лбу испарина, в висках пульс стучит, я изливаюсь в нее, тяжело дышу.

К черту.

Это только один раз и будет еще, утро далеко, словно звезды.

Слепо целую голые руки и плечи, носом вжимаюсь в бархатистую нежную кожу и запах ее впитываю, отпускать не хочу.

Но чувствую, как Тим тянет ее из моих рук.

И надо отдать.

Я отдам, сейчас, сейчас, еще секунду...

Ругнулся и разжал пальцы.

Тим подхватил ее за талию и снял с меня. Удерживая одной рукой, другой сбросил на пол посуду и толкнул Риту на стол.

Рита

На платье выступила капелька крови, он так укусил меня, что сосок ноет, и боль разливается по телу. Тягучая, будто патока, горячая, и вместо крови в моих венах плещется лава. Между ног тянет, а я трепещу, дрожу, было так мало, мало.

- Держи, - Тим протянул шампанское.

Схватила бокал дрожащими пальцами, но он тут же выпал, когда пустоту внутри резко и настойчиво заполнил член Тима.

Охнула и откинулась на лопатки. Проехалась по столу, когда Тим потянул меня за бедра ближе, натягивая на себя. Вошел сразу до упора, до корня, и перед глазами запрыгали белые блестящие точки.

Мне надо очнуться, я не сплю, это по правде все.

Он плавно погружается в меня, твердый и гладкий, каждой клеточкой его чувствую, сантиметр за сантиметром, и дрожу так сильно, словно взорвусь вот-вот, разлечусь на осколки.

В небе прыгают, скачут звезды, и голова кружится, я даже лежать не могу, я неспокойна и глохну от стука сердца в ушах.

Зажмурилась и вздрогнула, когда губ коснулись мягкие мужские губы. Распахнула ресницы и встретила черный взгляд Ареса. Вот оно - мое небо, моя галактика. Поперхнулась, когда Арес взял меня за шею и повернул голову, выпрямился. Одним движением он сдернул расстегнутые брюки, и в губы уперлась горячая бархатистая головка.

Сама потянулась и обхватила ее губами. Замычала, когда он толкнулся глубже, по языку скользнул дальше в рот. Пальцами схватилась за его брюки, подтягивая ближе и обхватила член у основания.

Их двое во мне.

И я перестаю думать, их в себе принимаю, этим мужчинам отдаюсь, я не здесь, в невесомости, далеко за пределами, это большее что-то, чем просто секс, я в любви.

Глава 67

Глава 67

Тим

Растянуть хочу этот момент, каждую секунду запомнить хочу, семь гребаных лет не жизнь у меня была, просто сон, долгий, скучный, однообразный и пресный, как пища без соли, как бег по кругу, кольцо на пальце, нелюбимая женщина рядом - я сам себя загнал в эту кабалу.

А сейчас я, наконец-то, живу.

Закрыл глаза и вбиваюсь в податливое, такое желанное тело. Ее стоны слушаю, вперемешку с мычанием.

Меня так надолго не хватит.

Рехнуться ведь можно, как это хорошо.

Открыл глаза и сразу встретил взгляд Ареса - брат держит ее за волосы, в рот ей вколачивается. Ему, как и мне, заеб*сь, и это меня трезвит.

Это как бренди пить, а потом вдруг градус понизить и бахнуть приторно-сладкий коктейль. Она не только моя, но тут я бессилен, и злость накатывает, я держать ее не могу.

Сдавливаю узкие бедра и с ожесточением врезаюсь. Глубже и жестче, чтобы у нее искры из глаз посыпались. Ее мотает по столу между мной и Аресом, и каждый тянет к себе.

Хватит.

- Подожди, - выдохнул и за руки дернул Риту на себя. Она рывком влетела мне в грудь, и растрепанные волосы хлестнули меня по щекам. Я трезв, и все равно словно пьяный, в глаза друг другу смотрим - они огромные у нее, блестящие, в них весь мир для меня, вся жизнь.

Для меня и для братьев.

- Устала? - вышел из нее, подхватил под ягодицы и поставил на палубу.

- Н-н-нет, - Рита облизнула красные опухшие губы. Хотела сказать что-то еще, но я уже развернул ее и толкнул животом на стол.

Задрал платье и снова вошел в тугую горячую плоть.

От глубокого толчка она проехалась по столу и вцепилась пальцами в Ареса. Брат сразу приблизился, за подбородок потянул к себе, и она открыла рот.

Продолжать смотреть на это - можно спятить. Повернулся на Севастиана - тот пьет шампанское. Уставился.

И все его мысли написаны на лбу.

Брат восстановился и готов продолжать.

Как же ои заеб*ли.

Но я знаю - так или никак.

Надавил на загорелую поясницу с двумя сексуальными ямками, пальцами подцепил узкую полоску красных трусиков, что делит крепкие ягодицы и потянул в сторону. Белье врезается ей в кожу, оставляя белые следы, мне не угомониться сегодня.

Сильнее, сильнее, чтобы громче мычала, вот так. Сдавил ягодицы и вколачиваюсь, и смотрю, как член входит в нее, блестящий и мокрый, в ее соках.

Я дурею.

С рычанием натягиваю на себя эту ненасытную шлюху, что захотела сразу троих. А мы уступили, подчинились, но я не жалею, все не важно, наша - значит, наша.

Один глубокий толчок, выбивающий из нее всю дурь, и я замер внутри, навалился сверху на хрупкое тело.

Лучшая ночь за последние семь лет.

Рита

В рот выстрелило теплое семя, и Арес отодвинулся, а я закашлялась, глотая. Лежу на столе и не могу шевельнуться, член внутри меня подрагивает, а я сжимаю его, не могу выпустить. Не готова была к такому, что на меня сразу набросятся, воздуха не хватает, с трудом дышу.

- Маленькая.

Давление ладони на спину, и член выскользнул, на мне поправили платье и за талию подняли со стола.

Мир кружится, океан и небо поменялись местами, я будто на голове стою, перевернулось всё, всё.

- Шампанское уцелело, - Севастиан протянул мне бутылку, и я с жадностью припала к горлышку.

От пузырьков запершило в горле, снова закашлялась. На подгибающихся ногах рухнула в кресло.

Вкусно.

По подбородку стекают сладкие струйки.

Взглядом скольжу по палубе, по разбросанной клубнике и фруктам. Пью. И не решаюсь поднять глаза на Северских. Как странно мне стыдно, но между ног горячо и влажно, из меня вытекает семя и пачкает платье, я дурная совсем.

Я вся мокрая. Ветер студит горящие щеки, развевает влажные волосы.

- Надо заказать ужин, - Арес наклонился ко мне и заглянул в лицо. - Перерыв?

Завороженно смотрю в ответ, в большие темные глаза, опушенные густыми ресницами, в этих глазах я отражаюсь, моя погибель, моя любовь.

- Устала? - Арес языком скользнул по моим губам, слизывая капли шампанского.

Я...не устала, мне просто не верится, я слушаю тело и ощущения, что они разбудили, я словно на годы назад возвращаюсь и становлюсь прежней девчонкой, что голову потеряла от этой проклятой троицы, жила одним днем, и горела, горела, горела.

- Не перерыв, - шепнула и убрала с лица волосы. Обхватила Ареса за шею и притянула к себе

Глава 68

Глава 68

Арес

Это даже смешно до чего доходит, мы взрослые люди и по-взрослому должны решать наши вопросы. Решили делиться - значит, так надо, этап отрицания мы, кажется, прошли.

Но бывает такое - ум с сердцем не в ладах.

И хоть убейся.

Она целует - и член сразу готов ко второму заходу.

Я один ее хочу, без помощников.

За талию привлек к себе и поднял, подхватил под ягодицы. Рита с готовностью обвила ногами мои бедра, прижалась теснее.

Нельзя всех любить одинаково, в ее голове каша. А я не слепой и сам только что видел, с каким желанием она моим братьям отдавалась, но верить в ее чувства себя не заставить. Это просто такая ночь, она просто запуталась, она соскучилась, ей испытать нечто большее захотелось, чем только моя любовь.

Но куда уж больше, я люблю одержимо, слепо, горячо.

Неужели ей мало?

- Точно не устала? - спросил в губы.

Бл*дство.

И сдерживаться не могу, и ее до потери пульса терзать втроем нельзя тоже.

- М-м-м, - это ни "да", ни "нет", она потянулась к моим губам и скользнула языком в рот.

Да похрен.

Шагнул к ограждению и спустил ее на пол, развернул и грудью толкнул на перила. Сдернул боксеры и членом толкнулся в мокрые складки.

Ее краткий стон, порыв ветра, что разносит его по окрестностям. Она навстречу выгнулась и сама придвинулась, вбирая член.

Медленно, надо медленно. Я не спешу, она сейчас только моя. Плавный толчок до конца в тесную плоть - и огни на берегу в блестящий нечеткий путь сливаются. Ладонями накрыл ее пальцы, что вцепились в перила.

И двигаюсь, скольжу в ней.

- Еще, - в моих объятиях она плавится, растекается, спиной откинулась мне на грудь и закрыла глаза.

Дышу ее сладким запахом, он с воздухом смешивается. Смотрю на приоткрытые губы, эмоции с ее лица считываю, реакции на меня - и член становится каменным. Зажимаю дрожащее тело и сдавливаю, хочу глубже забраться в нее и ускоряюсь, когда она стискивает меня, словно в капкане.

Надо медленно, а я не могу, это только с ума сойти.

Выше задрал платье, схватил за бедра.

И ночь наполнили ее вскрики в такт звонким шлепкам, раз за разом, с оттяжкой, врезаюсь бедрами в загорелые ягодицы, двигаюсь размашисто, без тормозов.

- Еще, еще, еще, - ее срывающийся голос звенит в ушах, я с удовольствием даю ей то, о чем она просит. С каждым толчком изнутри выпускаю зверя, и он утоляет свой голод.

Нет ни братьев, ни лайнера, завтра нет, лишь океан и мы, мое помешательство.

Есть сейчас.

Я и она.

Рита

Я бы упала, если бы Арес меня не подхватил. В его руках повисла и даже ресницы сложно поднять, из меня словно все соки выжали, все до капли.

- А говорила без перерыва, - голос Ареса хриплый, Северский прерывисто дышит. Он вернул меня в кресло, и я тут же съехала по спинке вниз, полулегла.

Приоткрыла один глаз.

Кажется, я не в себе. И давно уже смертельно больна, моя душа заражена, черным ядом отравлена, я только что занималась сексом с мужчиной.

И двое на это смотрели.

Так быть не должно, любой человек, кому скажешь - сразу покрутит у виска.

Назовет нас извращенцами.

И еще всякое.

Может быть, да, это правда, и мы извращенцы, только мне больше неважно, как оно называется, я верю в необъяснимое, в чувство такое, перед которым бессилен разум.

Встрепенулась, когда заметила, что Севастиан уходит и даже привстала.

- Он за ужином пошел, не пугайся ты так, любимая, - усмехнулся Тим. Сел на подлокотник моего кресла и развернулся вполоборота.

Какой ужин...

Средний Северский выглядит спокойным, расслабленным, словно его ничего не смущает. И это не он толкал меня грудью на стол, а после вбивался,нетерпеливо и жестко. Он смотрит на меня и слегка улыбается, а я, наверное, похожа на ведьму, что вылезла из леса, на метле пролетела над океаном и приземлилась сюда.

Святые котики.

Сегодня ведь мой день рождения. Мне нужно в душ и к зеркалу, переодеться, сделать что-то...

Мысленно приказала себе собраться и поднялась. На пути тут же вырос Арес, обхватил ладонями мое лицо и поднял к себе.

- Куда? - спросил кратко.

- Мне надо.

- Нет, не надо, - на его губах ухмылка. Он словно в голову мне залез и знает, о чем я думаю. Он умнее и старше, взрослый мужчина, а я будто смешная глупая девочка, как на ладони перед ним. - Что ты хочешь? Ты у меня самая красивая.

- Это неправда.

- Истинная.

Отступила обратно к креслу и села на прежнее место, к Тиму. Поправила измятое, влажное платье и шумно выдохнула.

Я ведь знала, что здесь будет. В ночь для секса с тремя мужчинами не выряжаются, будто на бал.

Сижу.

Каблуком туфли нервно постукиваю по палубе.

- Все в порядке? - шепнул Тим, наклонившись ко мне.

- Да.

- Ла-адно, - лениво протянул он и взял полупустую бутылку. - Выпьешь?

Молча забрала шампанское и сделала несколько огромных глотков.

Как это неловко.

Ужин на палубе.

Почему мы сразу не легли в кровать?

Вздрогнула, когда заметила Севастиана в компании официанта с подносом, нагруженным тарелками. И на миг захотелось исчезнуть, чтобы никто на меня не смотрел, никто не видел этот позор, разврат.

Но тут на голое плечо легла теплая мужская ладонь.

Подняла голову на Тима, в его лицо взглянула - и все поняла.

Я зря волнуюсь.

Вообще, зря.

Ерунда это, мелочь, пустяк, в океане капля.

Мне нечего бояться, стесняться себя и нас потому, что один косой взгляд в мою сторону - и эти мужчины любому открутят голову.

Официант и не посмотрел. С заученной улыбкой расставил на столе блюда, пожелал приятного аппетита и исчез.

Северские начали рассаживаться за столом, и я тоже придвинулась в кресле. Машинально поправила пальцами растрепанные волосы.

- Еще раз с днем рождения, красотка, - Севастиан взял мою пустую тарелку, чтобы положить мясо. Мельком взглянул на братьев, помолчал. И хмыкнул: - ну и рожи. Ладно, есть предложение. Пока ужинаем - давайте расслабимся. И сыграем в игру.

Глава 69

Глава 69

- Игра называется "Две правды, одна ложь", - сказал Севастиан, орудуя ножом. - И раз уж я предложил - мне и начинать, - он подвинул свой бокал Аресу, когда тот взял бутылку вина. И подмигнул: - И так, первое: вино, которое нам принесли невкусное. Второе: время сейчас - пять минут первого. Третье: после ужина мы продолжим трахаться.

Он замолчал, и за столом повисла густая тишина.

Встретила взгляд Севастиана и громко сглотнула.

- Что здесь правда, что ложь, Рита? - он поднял свой бокал и улыбнулся. Сделал глоток.

Прокрутила в голове слова Северского. И хмыкнула.

- Нельзя что-нибудь попроще? Например, нас за столом четверо. Или...

- Будет твоя очередь - выберешь, что захочешь, - пообещал Севастиан. - Давай. Угадывай.

- Ладно, - потянулась к бокалу и отпила. Раскатала по языку терпкий вкус и зажмурилась на секунду. - Вино неплохое. Мне вкусно. Так что это ложь. Дальше...- покосилась на Тима.

Он сидит рядом, левая рука лежит на столе. На его запястье часы, и я повернула к себе циферблат.

- Время верное, - признала. - Это правда. Третье...- запнулась, вспомнив о его планах трахаться после ужина. Поймала насмешливый взгляд карих глаз и фыркнула. - Нет, не так. Вино невкусное - это правда. Время - тоже правда. Третье - ложь.

- Мухлюешь, любимая, - Севастиан засмеялся и откинулся в кресле. - Но ладно. На первый раз принимается. Теперь сама.

- Теперь я, - влез Тим. Он придвинул свое кресло ближе к моему и ткнул вилкой в кусочек мяса. Поднес его к моим губам. И, пока я жевала сочное, истекающее соком жаркое, он говорил: - Этот лайнер принадлежит тебе - первое. Под твоим платьем нет белья - второе. Ты никогда не любила мужа - третье.

Тим развернулся ко мне всем корпусом, и щеки запекло под его взглядом. Покосилась на Севастиана, на Ареса и с трудом проглотила мясо.

Святые котики, необязательно ведь так пялиться. Сосредоточиться не могу на словах Тима, в голове одна лишь фраза крутится: "Ты никогда не любила мужа".

Это правда. Не любила, даже когда думала, что люблю, когда внушала себе, что люблю, когда сама верила, что люблю.

Не любила. Ни дня, ни секунды. Мое сердце им троим принадлежит, с самой первой встречи. И Северские об этом знают.

- Еще кусочек, - Тим поднес вилку к моему рту.

Машинально проглотила мясо.

- Что там с ответами, любимая?

- Сейчас...

Под платьем нет белья - вранье, трусики с меня до сих пор не сняли. Лайнер принадлежит мне - да, сама видела документы, держала в руках. Получается...

- Две правды и одна ложь? - наморщилась. Они ждут, чтобы я вслух сказала про Диму, подтвердила, что семь лет потратила на жизнь с человеком, который ничего для меня не значил.

И это жестоко.

Зачем портить ночь такими разговорами, чего они добиваются? Я не хочу вспоминать Диму и кошмар последнего месяца, себя, привязанную к кровати и его воспитательные методы, я это в прошлом оставила, из головы выбросила, зачем они в лицо мне этим тычут?

- Я не буду играть, - отодвинула вилку, когда Тим поднес мне третий кусочек. - И есть больше не хочу. Вы закончили? Долго еще будем ерундой заниматься? Пора переходить к делу, - потребовала.

Мой приказ без ответа остался, повис в воздухе. Северские переглянулись, но никто из троицы не подчинился, даже не двинулся в мою сторону - и эта их невозмутимость лишь сильнее меня разозлила.

- Обязательно было все портить? - отъехала в кресле и поднялась. Двинулась по палубе, ожидая, что меня остановят, но вслед не донеслось ни звука.

Никто даже не встал.

Вот ведь козлы...

Уже спустилась к каютам, когда передумала и свернула в сторону бассейна. Обернулась на шаги за спиной и с облегчением выдохнула - на горизонте блещут красотой три мужские фигуры в костюмах.

- В бассейн? - Арес первым нагнал меня. Сжал за талию и развернул. Прижимая к себе, зашагал по коридору. - Чего психуем, м? Можно было спокойно сказать, что на эту тему разговаривать не хочешь.

- Я спокойно и сказала.

- Вруша, - он засмеялся мне в волосы. Толкнул дверь и завел меня в зал. - Не все высказались, давай продолжим. Первое: до тебя я ни в кого не влюблялся. Второе: Гриша - мой сын, и плевать я хотел на всякие анализы. Третье: ты сейчас повернешься и залепишь мне пощечину.

Не сговариваясь, мы движемся в сторону душевых, я мысленно повторяю про себя его утверждения.

И это нечестно, ведь их никак не проверить, я не знаю, влюблялся ли он раньше, что он думает про Гришу, а пощечина...

Не буду я его бить, что это за глупости.

Но если не ударю...

Получится, что все остальное правда. Я первая любовь, Гришу он считает своим сыном, и, может быть, это и есть признание, обещание, что единственной ночью ничего не кончится, и у нас есть будущее, одно на всех.

Я ведь не придумываю, все так?

Как жарко.

- Хм-м. Я в душ, - высвободилась из его рук. - И...дверь там заприте. А то если кому-то из гостей захочется среди ночи в этот бассейн...

- Станут зрителями, - закончил Арес. Поймал мой взгляд, когда я обернулась и качнул головой: - Рита, все заперто. Иди.

- Пошла.

Шагнула в душевую и с наслаждением стянула мятое платье, сбросила мокрые трусики. Встала под теплую воду и запустила пальцы в волосы, распутывая.

Шум воды смазывает все звуки, я стою спиной. Но мне даже оборачиваться не надо, кожей чувствую - Арес здесь. Знаю, что он смотрит на меня.

И невольно улыбаюсь.

Закрыла глаза, подставила лицо под упругие струи.

И все равно вздрогнула, когда на бедра осторожно легли мужские ладони. Шумно выдохнула. И медленно повернулась, задрала голову.

Он тоже раздет.

Голый и прекрасный, прижимает к горячему крепкому телу, и в живот мне упирается твердый член.

- Теперь моя очередь, - шепнула.

Сверху на нас падает вода. Теплые струйки стекают по его черным волосам. Арес моргает мокрыми слипшимися ресницами, он неотразим в этот миг, мое совершенство.

- Слушаю, - поторопил он.

- Первое: эту ночь мы никогда не забудем. Второе: сегодня мы будем только вдвоем, - облизнула мокрые губы и встала на носочки, потянулась к его лицу, набрала в грудь воздуха. И протараторила: - третье: сейчас ты развернешь меня к стене. И возьмешь.

Повисла пауза, он неотрывно смотрит мне в глаза, я волнуюсь и дрожу от нетерпения, жду...

- Второе - ложь, - шепнул, наконец, Арес, склонившись к моим губам.

Рывком развернул меня и грудью впечатал в стену.

Глава 70

Глава 70

Арес

Этой ночью мы будем только вдвоем - если бы. Она эту ложь так легко, так просто выдала, и даже мыслей в ее русоволосой голове нет, что она вслух озвучивает желание каждого из нас троих.

Быть вдвоем с ней.

Толкнул ее к мокрой стене и заломил руки, обхватил оба запястья и прижал к пояснице. Другой рукой направил член. И с размаху вогнал в горячую плоть.

Она всем телом дернулась, взвизгнула. Попыталась высвободить руки и сдалась сразу, как только я начал двигаться.

- Нравится?

- Да.

Ответ краткий, а я хочу ее голос слушать, прижимаю теснее к себе и двигаюсь быстро, не сдерживаясь, глубоко, выбиваю из нее рваные стоны. Краем глаза вижу тень справа.

- Не сейчас, - отрезал.

- Сейчас, - Тим потянул Риту за шею и выбора мне не оставил.

Чертыхнулся и вместе с Ритой развернулся к нему.

- Я соскучился, - брат обхватил ее лицо и наклонился. На них вода падает, и сейчас они похожи на романтическую парочку, что самозабвенно целуется под дождем.

Вот только сзади я, и я ее трахаю, бл*ть.

Тим потянул сильнее, привлекая ее к себе, и мне снова пришлось уступить, разжать руки. Нехотя выскользнул и отступил.

- Пойдешь ко мне? - брат подхватил ее под ягодицы, поднимая, Рита с готовностью обвила его ногами.

Конечно, пойдет, он мог и не спрашивать.

Они целуются.

А у меня гребаное ощущение, что я здесь лишний.

Оглянулся - младшего нет, и мне тоже пора свалить, не уместить никак в башке то, что это нормально - смотреть и делиться.

Ненормально это. Это, вообще, полное дерьмо. Бред буйнопомешанного, галлюцинация больного в лихорадке.

Я против.

Но кого это еб*т, ведь у нас уговор. Любимой женщине хочется так - значит, будет так.

И все, мы трое - ничего не решаем.

- Люблю тебя, - на секунду оторвал ее от брата, языком мазнул по губам.

Она глаз не открыла, может, и не поняла ничего, Тим снова ее целует - я подожду снаружи.

Сдвинул в сторону дверь и вышел из душевой.

Рита

На скрип дверки распахнула ресницы и за стеклом в каплях воды различила силуэт старшего Северского. Уходит, а весь здесь так хорошо.

А я этой ночью ни на миг не хочу расставаться.

- Пойдем в бассейн, - оттолкнулась от Тима и хотела спрыгнуть на пол, но он вжал меня спиной в стену и покачал головой.

- Попозже.

Его руки на ягодицах сжимаются, в промежность упирается влажная головка. Тим слегка качнулся, и горячий член плавно вошел в меня.

И одним движением выбил все мысли.

Смотрим друг на друга неотрывно. Его глаза черные и бездонные, пухлые губы приоткрыты, и языком он ловит капельки воды. Мы просто живем сейчас, назад не оборачиваясь, не заглядывая вперед, есть один лишь момент, и в нем я теряю связь с реальностью.

Страшно.

Страшно, насколько мне хорошо.

- Я тебя люблю, - потянулась к его губам.

Тим подался навстречу.

Шумно выдохнула ему в рот, когда он начал двигаться во мне, руками обвила его мокрую шею и закрыла глаза. Вода стекает по лицу и попадает в рот, с поцелуем смешивается, горячий язык жадно сплетается с моим.

Боже мой.

Глубокие толчки раз за разом вбивают меня в стену, а мне мало, мало, и кажется, никогда не хватит.

- Что чувствуешь? - шепнул он, оторвавшись от моих губ.

- Мне классно, - не открывая глаз, головой откинулась на стену.

- Как меня зовут, помнишь?

Толчки становятся быстрее, мое тело принимает их с отчаянными, звонкими шлепками, в ушах на повторе звучит мужской шепот, я не могу открыть глаз.

- Рита, - он прикусил мочку уха.

- Да.

- Что да?

Господи.

С трудом разлепила ресницы. Взгляд мутный, передо мной мужское лицо. Кусаю губы и стоны глотаю, меня трясет на нем, на его члене, и все вокруг пляшет, я не могу говорить, не могу.

- Я тебя люблю, - это словно не я выдохнула, и после трех слов испарились все силы.

Зубами впилась в гладкое плечо и застонала. Сжала бедра и горячую плоть внутри меня, вцепилась ногтями в широкую спину. От оргазма все тело дергает и в глазах темнеет, мне так сладко, невыносимо хорошо, что уже даже плохо, и в висках неотступно, не прекращаясь, стучит проклятая истина.

Я ненормальна.

Я чокнутая, повернутая, я без башни совсем.

- Тебя зовут Тим, - в полубреду отвечаю, - твоя фамилия Северский.

Тим. Северский. У него темные волосы и глаза, сильное, крепкое тело, низкий уверенный голос.

И этот мужчина так безумно похож на своих братьев, что я больше не вижу различий, меня изнутри рвет на три равные части, я уже почти разрушена.

Почему так случилось - не знаю.

Но если Северских не будет рядом - не переживу.

Глава 71

Глава 71

Тим

Разбежался и прыгнул в бассейн. Во все стороны разлетелись брызги, и все звуки смазались, стихли под водой.

Секунда, две три - вынырнул возле бортика и взялся за поручни, шумно выдохнул. Взглядом нашел братьев, что развалились на синих лежаках. Оба пьют и смотрят на меня так, будто мы в детство вернулись, а я отобрал общую любимую игрушку и спрятал.

- Ну что? - подтянулся на руках и сложил локти на прохладном бортике.

- Где Рита? - Севастиан оглянулся

- Много вариантов? - хмыкнул и облизнул губы. - Моется.

Замолчали. Взглядом показал, чтобы мне тоже налили, во рту пересохло. Арес без слов взял стакан, плеснул виски. Наклонился и толкнул стакан по мокрому кафелю. Тот, брякая, проехал прямиком в мою раскрытые пальцы.

- За Риту, - чокнулся с воздухом и сделал глоток. Мне никто не ответил, и тишина уже начала напрягать. Залпом допил виски и поморщился. - Так и будем молчать? В чем дело?

- Зачем спрашивать, - Севастиан откинулся на спину, сложил ногу на ногу, - если сам знаешь.

Ну допустим.

Знаю.

Ночь хороша, но для каждого из нас есть два жирных минуса - это лица друг друга, и каждому кажется, что двое других здесь лишние.

Так и есть.

Да только это не новость, мы сразу понимали, что так будет. И нахрена сейчас устраивать сраные разборки?

- Может вы в каюту пойдете, спать? - предложил и оперся на руки, подпрыгнул в воде и вылез из бассейна. На третьем лежаке мой пиджак, рубашка и брюки, из этого мятого вороха выдернул боксеры и натянул. - Я тоже от счастья не прыгаю, и дальше что? Будем бесить друг друга недовольными рожами? Нет, лучше не в каюту. Валите лесом с лайнера, если вам что-то не нравится.

Сложил руки на бедрах и посмотрел на братьев.

Они переглядываются, молчат.

Заеб*ли.

- Ну?

- Ладно, - Арес криво усмехнулся и поставил на столик недопитый стакан. Сел на шезлонге и уперся подбородком в ладони. Покосился на двери душевой. Повторил: - Ладно. Допустим, сегодня мы не бесим друг друга, миримся с тем, что нужны ей только комплектом. Время, - он бросил взгляд на часы, - два. И до рассвета осталось немного. Сколько там, три часа, четыре? Это не проблема. Да?

Кивнул.

- А завтра. Через неделю. Через месяц? - старший в упор посмотрел на меня. - Что будем делать?

Севастиан полулежит с закрытыми глазами, словно наш разговор его никак не касается, он делает вид, что на пляже сейчас, загорает, и этот налет беззаботности хочется стереть с его лица одним ударом, но такую роскошь я позволить себе не могу.

- Что будет потом - решим завтра, через неделю или через месяц, - присел напротив Ареса. - У тебя все?

С негромким хлопком стукнула дверь, и мы, как по команде, обернулись.

Твою ж мать.

Она вышла голая, и мне будто в грудь выстрелили, я не могу дышать.

Моя красавица.

Длинные мокрые волосы налипли на высокую грудь, между прядями торчат темно-коричневые соски. Талия узкая, такая плавная, плоский живот поблескивает от капелек воды.

Заставляю себя не смотреть ниже.

Под нашими тяжелыми взглядами Рита замерла на секунду, сделала движение руками, словно хотела прикрыться, но остановила себя.

- Почему такая тишина? - выдохнула Рита и двинулась с места. Длинные стройные ноги шаг за шагом несут ее ближе, а я не выдержал - пялюсь на гладкий лобок и сжимаю пальцы в замок, в нем запираю соблазн схватить ее и насадить на себя.

И я бы не медлил, будь на ее месте любая другая женщина, плевать мне бы было, что три мужика на такое хрупкое тело - и к утру она ноги сдвинуть не сможет, подняться, с кровати, ходить.

Я ее силы рассчитываю.

Себя торможу.

- Поищу, где тут музыка, - встал с лежака.

- Все нормально? - Рита остановилась ко мне полубоком.

- Все прекрасно, тебя вот обсуждаем, - младший за руку потянул ее к себе.

- И что наобсуждали? - Рита отвернулась от меня.

- Что пора трахаться, - он сделал то, что хотел я - схватил ее за бедра, оттянул резинку трусов, выпуская член.

И рывком усадил ее на себя.

Глава 72

Глава 72

Рита

Охнула, когда сильные руки с размаху опустили меня вниз, и член ворвался рывком, на всю длину заполнил меня.

Тело обдало жаркой волной, это лава, что из вулкана выплеснулась.

- Ай, - покачнулась и спиной завалилась на грудь Севастиана. Зашарила руками по лежаку, пытаясь уцепиться за что-нибудь. И снова вскрикнула, когда Севастиан поднял меня и резко насадил на себя.

- Держись, красотка, - шепнул он на ухо и руками обвил мою талию, крепче прижимая к себе.

- Мы упадем, - успела выдохнуть, и он начал двигаться.

Огромный зал заплясал перед глазами. Взглядом наткнулась на Ареса и не сразу поняла, что это не меня качает, а он, правда, поднялся.

Он сейчас подойдет...

М-м-м.

Лежу на крепком мужском теле и Севастиан поднимает меня за бедра, на себя насаживает, вгоняя член так глубоко, что орать хочется, во все горло, словно в мире существуем только мы, всегда были лишь мы, и это заря человечества. Каждый толчок выбивает из легких весь воздух, заставляет тело огнем гореть, во мне его столько, что я, как солнце, способна согреть вселенную. Я распалена, раскалена до предела, не могу эти чувства в себе уместить, мне нужно их выплеснуть.

Мутным взглядом наткнулась на Ареса и невольно потянулась к нему.

Он смотрит.

Но не на меня, через плечо мне, на младшего брата.

И этот трезвит.

Его глаза черные, словно деготь, блестящие, как в помешательстве, Северский сейчас не похож на того мужчину, который был со мной в душе...

Дернулась, но обвивающие талию руки сжались еще крепче, член глубоко внутри на секунду замер. Севастиан коснулся языком моего уха, и, как сквозь вату, до меня долетел его голос:

- Не забывай, любимая, ты этого хотела сама.

Не могу двинуться, и в ушах шумит от волнения, в горле пересохло, и я ни слова выдавить не в силах, глазами слежу за каждым движением Ареса...

Он расставил ноги и оседлал эту лежанку, которая под нашим тройным весом вот-вот развалится, придвинулся ближе, провел кулаком по толстому члену.

- Подождите, нет, нет, - вылетело изо рта вместе со всхлипами.

- Да, - Арес схватил меня за лодыжки и надавил, прижал мои колени к груди и навалился, не давая возможности вырваться. Его пальцы коснулись набухшего клитора, спустились ниже и плавно толкнулись между складок в меня мокрую, текущую.

Член Севастиана внутри начал медленно двигаться, пальцы Ареса тоже. Меня растягивают, нетерпеливо и настойчиво, я схожу с ума.

- Боже, - вздрогнула и зажмурилась, когда большим пальцем он надавил на клитор.

Святые котики.

Я больше не принадлежу себе.

Внутри горячо и очень тесно, от кружащих движений пальца мне напрочь голову сносит, я не соображаю, где чьи руки, кто держит меня, и всхлипы смешиваются со стонами, а я теперь не знаю, что такое секс, то, чем мы занимаемся - это нечто другое, оно сильнее, чернее, глубже, я не могу больше, не могу...

Вспышка - и я взорвалась ярко, больно-сладко, будто током в живот ударило, заискрило мое тело. В уши бахнула громкая музыка, и меня понесло куда-то, разум выключился, не справившись с этой нагрузкой.

- Понимаешь, что происходит? - прозвучал мужской голос, и я ощутила, как меня поднимают. Твердый, упругий член выскользнул, заскользил по влажным складкам.

- Рита.

- Нет, - с трудом ворочаю языком.

- Сейчас поймешь, - мне пообещали.

Мужские руки раздвинули ягодицы. И горячая, в смазке, головка легко толкнулась между ними.

Глава 73

Глава 73

Севастиан

Толкнулся в нее, и голова закружилась, как у пацана. Так узко, тесно и мышцы сжимаются вокруг члена, сдавливают его, и я теряю контроль.

Раздвинул ягодицы и усилием вошел глубже. Она дрожит и вопит, пытается слезть с меня, отодвинуться, но Арес удерживает ее за ноги, не дает сбежать.

- Помедленнее, - простонала Рита.

Как скажешь, любимая.

В глазах темнеет от мысли, что я первый. И в этой заднице не было никого до меня, я уверен. Стиснул зубы и желание ее выполняю, осторожно, по сантиметру проталкиваю член глубже. Не вижу ее лица, взгляда, не знаю, что она чувствует - вместо меня на нее смотрит брат.

- Больно? - Арес обхватил ладонями ее лицо и глазами прилип, не отрывается.

Рита не отвечает, лишь вскрикивает, а я загоняю член глубже. По ушам бьет музыка, Тим включил какую-то бодрую дрянь. Его тень выросла справа от лежака, и я машинально двинул локтем в его сторону, убирая помеху.

Не сейчас.

Я тоже ждал, пока он наслаждался ей в душевой.

- Чувствуешь меня? - потянул ее за волосы, заставляя лечь мне на грудь.

Рита послушно откинулась на спину и закрыла глаза.

- Боже, боже, - твердит она на повторе, ее тело мелко подрагивает, она больше не пытается вырваться.

Я расслабился.

Краткий рывок - и вошел до конца.

- Бл*ть, - не сдержавшись, выматерился ей в волосы и рукой обвил тонкую шею.

Всё.

Член в ней глубоко, по самые яйца. И мне до такой степени охрененно, что шкала удовольствия просто лопается, ломается нахрен.

- Жива? - нетерпеливо спросил на ухо. - Продолжаем?

- М-м-м, - сдавленно промычала она.

Это не ответ, но остановиться я уже не смогу, только заставляю себя не спешить, иначе за секунду кончу. Встретил тяжелый взгляд Ареса - брат медлит, но к нам присоединится все равно.

Когда-нибудь потом.

А пока я один.

С удовольствием начал двигаться.

Рита

От плавного движения члена внутри по телу ток бежит, эту дрожь не унять, меня всю колотит. Жмурюсь и ногтями раздираю мужскую руку, что обнимает меня за шею, всхлипываю, в голове все так мутно, я в полусне словно и не верю, что это происходит со мной.

Не верю, но молю - пусть оно не заканчивается.

- Открой глаза, Рита, - в музыку вплелся требовательный мужской голос.

Нет. Что угодно, только не это, я не могу им показывать себя, свои чувства, я хочу к ним привыкнуть, распробовать их, это так терпко и вкусно.

- Рита, - снова позвали меня.

- Нет, - повторила вслух и голос сорвался, когда Севастиан приподнял меня за бедра и плавно двинулся. Сначала назад, а после глубоко мне внутрь, вышибая последние мозги.

Я никогда, никогда не думала, что бывает такое, что мне будет так остро и страшно, словно меня насаживают на толстую, раскаленную дубину, это как наказание, за мои желания расплата, я распята, и боль раскрывается в полную силу, всеми красками, она живет во мне и оттенки меняет, я самой себе признаться боюсь, насколько мне хорошо.

- Бл*ть, не могу больше, - выдохнул на ухо Севастиан.

Тут же вздрогнула от легкой пощечины и распахнула ресницы.

Лицо Ареса напротив, на полных губах подрагивает кривая улыбка. Пальцами он обхватил мой подбородок, потянул к себе и языком коснулся губ.

- Кайфуешь? Не закрывай глаза, - приказал он, и горячий язык скользнул по щеке.

Севастиан продолжает двигаться.

И от ощущений меня разрывает, я терплю, твердый член внутри и влажные мужские губы на груди, настойчивые руки, что хватают меня за бедра и ноги, сминают и сдавливают, ни секунды мне не дают, чтобы просто выдохнуть, меня подкидывает.

Я в огне.

Мне не выбраться.

Я сдаюсь.

Сама начала ерзать. Сначала медленно, потом все смелее. И член заскользил быстрее, его движения в каждой клеточке отдаются, заполняют меня, я будто под высоким напряжением, дотронешься - и все вокруг сметет ударной волной.

- Сука, - рыкнул Севастиан. Резко поднял меня и рывком опустил на себя.

Член ворвался на всю длину, и я заорала, музыку перекрикивая, руками воздух замолотила, вцепилась в широкие плечи Ареса.

Оргазм, как лавина сходит, тяжелыми слоями меня накрывает, силой своей убивает, я не переживу, нет, нет, нет...

В черных глазах Ареса мое безумное отражение. Его лицо приближается, как в замедленной съемке.

- Теперь надо принять двоих, Рита, - я не слышала, по губам прочитала его слова.

Ни осознать, ни ответить он времени мне не дал - раздвинул мои ноги и навалился на бедра, пальцами размазал в промежности смазку, что вытекает из меня.

- Держись, - выдохнул Северский.

И упругий горячий член ворвался мне внутрь.

Глава 74

Глава 74

Я расслаблена и размазана, и нет у меня сил шевельнуться, я даже кричать уже не могу, но новые, такие мощные ощущения заставляют извиваться змеей.

Два моих мужчины, и мы сплетены, крепко, навечно словно, и больше не разорвать эту порочную нить, никому и никогда. Лицо Ареса напротив, он неотрывно смотрит мне в глаза, и твердый член входит в меня, глубже и глубже, я не отворачиваюсь, не жмурюсь, я каждую секунду проживаю на полную, в память загружаю и нажимаю сохранить.

- Продолжать?

- Да, - выдохнула и схватилась за плечи Ареса, откинула голову на грудь Севастиана и взглядом уперлась в светлый потолок - он будто плывет над нами, и я тоже плыву, на теплых волнах качаюсь и вода обволакивает, ласкает мое тело.

Так трепетно.

Все правильно. Все по-настоящему. Это мои любимые мужчины и нам сейчас хорошо - так быть должно. Мой долгий путь сюда прочертили звезды, Северские - мой мир, моя вселенная, моя бесконечная, всепоглощающая любовь, и все правила перед ней утратили смысл. Остались лишь чувства, и я чувствую.

Как они во мне медленно двигаются, растягивая, заполняя собой.

Их двое.

Двое, двое.

Но меня целуют и гладят, берут так осторожно и нежно, что я изнываю и таю, в себе их принимаю и с каждым движением мужских горячих тел во мне знание крепнет - мы созданы, чтобы быть вместе.

Так и будет.

Я себя доверяю им.

- Рита, - Арес потянул меня за шею, заставляя приподняться. Ртом накрыл мои губы и языком проник в рот.

Обнимаю его и скольжу, между братьями зажатая, развожу бедра, позволяя проникнуть в меня глубже, слиться с ними хочу и отдаюсь до конца, до каждой клеточки, капли крови, они заполняют собой и тело, и сердце, без них я буду просто мертва.

- М-м-м...

Замычала, когда они оба, словно мысли друг друга читают, слегка ускорились. Толчки внутри стали увереннее, настойчивее - и мне сразу ударило в голову, зазвенело в ушах, сердце забилось отчаянно быстро, словно в кровь вспрыснули убойную дозу спиртного, и вот я уже пьяна, от них, от того, что они со мной делают.

- Еще, еще, - всхлипываю Аресу в рот.

Меня подбрасывает.

Оторвалась от Ареса и повернула голову, застонала, когда по щеке скользнули губы Севастиана. И мутным взглядом наткнулась на мужской силуэт - он возвышается рядом с лежаком, обнаженный и мокрый, прозрачные струйки воды стекают по натренированной груди, прессу, вниз.

Господи.

Тим смотрит на меня и что-то пьет, все, что творится сейчас - на его глазах происходит, которые от желания совсем черными стали. Я будто на сцене в порочном спектакле, есть один только зритель, и ему не нравится просто смотреть.

Не отводя взгляда, Тим поставил стакан на столик, на шаг приблизился...

- Не сейчас, - голос Ареса хриплый, срывается. Его пальцы сжались на моем подбородке и силой повернули мою голову в другую сторону.

Наш контакт с Тимом разорвался, и я невольно дернулась, выворачиваясь. Четыре руки тут же обвили тело, поймали его в ловушку. Толчки внутри стали сильнее и глубже, и изо рта вырвались рваные стоны.

Им не будет конца, как и моему наслаждению, что из страсти, стыда и похоти соткано, оно животное, бесконтрольное, оно как наркотик, дурман, перед которым я не могу устоять.

Дрожу, дрожу, дрожу, за мужские руки хватаюсь и ерзаю, зубами впиваюсь в крепкие плечи Ареса, ногтями деру его спину. Севастиан держит меня за волосы, в меня вбивается, вокруг все скачет, шатается мир.

Еще чуть-чуть - и с ума сойду, все так остро и ярко, начался обратный отсчет.

Три, два один...

Закричала, взрываясь, в себе их зажала и продолжаю кричать, меня трясет, колотит, и кажется, нельзя выдержать этого, волна за волной меня накрывают, я захлебываюсь, в этом сладком океане тону.

Глава 75

Глава 75

Перевернулась на другой бок и зевнула, приоткрыла один глаз.

И вздрогнула - за окном светло, солнце заливает постель, слепит.

Не может быть.

Последнее, что я помню - бассейн, в котором мы закрылись вчетвером, лежанка и Северские. И это было только что, я лишь прикрыла глаза на миг, на секунду в темноту провалилась.

Как получилось, что уже утро?

Жмурюсь и пялюсь в окно, из-за отблесков почти ничего не вижу. Не шевелюсь, но даже лежа чувствую слабость, словно всю ночь провела в зале и не слезала с тренажеров.

Почти так и было.

С трех крепких, безумно красивых тренажеров.

Господи.

Сомкнула ресницы - и под закрытыми веками замелькали картинки - палуба и ужин, Северские в черных костюмах. Их глаза, улыбки, их руки на мне.

Моя дрожь.

Как приятно.

Но очень обидно.

Ведь я хотела встретить рассвет на палубе, с ними. Спать не ложиться, и утром, как только мы остановимся в порту - забрать Гришу и бежать купаться.

Гриша.

Святые котики.

Резко села в кровати и сразу схватилась за голову, когда перед глазами все поплыло. Зажмурилась, и память снова подсунула кадры ночи, вразброс, как пазлы огромной мозаики: лежак у бассейна и душевая кабина, стол и кресла под открытым небом, что усеяно звездами.

Боже, хватит.

Осторожно откинулась обратно в подушки. Взглядом скользнула по каюте. Это не моя комната - кого-то из Северских. И Гриши рядом нет, но он сейчас не один - в этом я уверена.

А мне все равно нужно вставать. И идти с сыном на пляж, я ему обещала.

- Черт, - потянулась к тумбочке и повернула к себе черные электронные часы.

Семь утра.

Мы еще успеем и...

Дверь приоткрылась, и я замерла, уставилась на высокую мужскую фигуру. Тим с подносом в руках протиснулся в каюту.

На нем белая рубашка поло и простые синие брюки, в зубах зажата красная роза - этот мужчина неотразим.

Ногой он прикрыл дверь, поймал мой взгляд и подмигнул. Приблизился и наклонился, я осторожно забрала шипастую розу.

- Доброе утро, красотка, - Тим придвинулся и сочно чмокнул в губы. Поднос накренился и загремели чашечки, стакан с соком опрокинулся.

- Тим! - не успела его перехватить, и сок выплеснулся на одеяло, украсив его оранжевым мокрым пятном.

- Какой я неловкий, - он ухмыльнулся и, удерживая поднос одной рукой, поставил его на тумбочку. Другой рукой отбросил в сторону одеяло.

Я голая. Даже без трусиков.

Машинально прикрылась ладонями, но Тим коленом встал на постель и склонился ко мне, заставляя медленно опускаться назад, в подушки.

- Нельзя быть такой красивой и прятаться, - он запустил пальцы в мои волосы, отбросил их с груди за спину. - Сидит так.

- Нет, - сглотнула и уперлась ладонями в его плечи, - мне нужно одеться, я обещала Грише, что с утра пойдем купаться.

- Гриша уже купается, - Северский усмехнулся и перекинул ногу через мои бедра, руки вдавил в подушки по обе стороны от моей головы. - Арес и Сева с ним.

- Он про меня спрашивал?

- Я сказал, что ты спишь.

Его губы коснулись виска. Он поцеловал невесомо, нежно, и по коже толпой заскакали мурашки.

- Голодная? Будешь завтракать?

Шумно выдохнула и повела носом. Пахнет корицей и воздушными булочками, свежими фруктами. В желудке еле слышно заурчало, и я облизнула губы.

Посмотрела на Тима.

Своим телом он придавил меня к кровати, мои ладони лежат на его широких плечах. Завтрак - это очень хорошо, это важный прием пищи, но сейчас кое-что поважнее есть.

- Как я вчера отключилась? - шепнула.

- Очень быстро, - он улыбается. - Очень. А разговоров то было...

Невольно засмеялась и шлепнула его по губам.

- Я хотела еще.

- Я знаю. Я тоже, - Тим опирается на одну руку. Другой скользнул между нами к брюкам и оттянул резинку, вместе с боксерами приспустил их по бедрам.- Что на счет завтрака?

- Буду сразу десерт, - потянулась к его губам.

Столкнулись, и голова закружилась, его язык пропустила в рот, хочу глубже.

Целуемся, и я его улыбку чувствую, она все шире становится, и я тоже не сдерживаюсь, смеюсь ему в рот. Пальцами его плечи глажу и подцепляю рубашку, снять хочу.

- Сейчас, - Тим оторвался от меня на секунду, стянул ее через голову и снова навис надо мной, лохматый и возбужденный.

Раздвинула бедра. Сладко дрогнула, когда горячая головка раздвинула складки и член плавно вошел в меня. Впилась в мягкие мужские губы и ногами обвила крепкий торс.

Лучший завтрак.

Он начал двигаться, медленно, с наслаждением, это утро растягивая, по телу дрожь посылая.

Я в раю.

И сама в это не верю.

Для меня главным было прошлую ночь продлить, не отпускать, за каждую минутку цепляться.

Но начался новый день.

А мы по-прежнему вместе.

Глава 76

Глава 76

Вышла из душа и сразу двинулась к подносу, оставленному на тумбочке. Схватила булочку и откусила огромный кусок.

М-м-м.

Как же вкусно.

Повернулась с набитым ртом, когда дверь каюты приоткрылась и на пороге появился Тим с новым подносом. Кофе и сок, вместо разлитого.

- Вкусно, любимая? - он усмехнулся, когда я прикрыла ладонью рот. Приблизился и протянул мне сок. - Можешь не торопиться. Никто не отберет.

Тим наклонился и звонко чмокнул в шею. Увернулась от его губ и хихикнула, а потом послушно потянулась, когда он поднес к моему рту стакан и отпила из его рук сок.

- Что сегодня будем делать? - подняла глаза.

- А что хочешь?

Тим обошел меня, и обнял за талию сзади, плавно подтолкнул, и я приблизилась к окну. Ем булочку и жмурюсь на солнце, спиной опираюсь на его грудь...и мне хорошо.

А будет еще лучше.

Сейчас мы дождемся с пляжа Гришу и Северских, потом пойдем все вместе на обед. И я съем столько, сколько в меня влезет - такой голодной себя чувствую, такой счастливой.

Не терпится увидеть сына.

- Пойдем их встретим, - залпом допила сок и передала Тиму пустой стакан.

- Одеваться не будешь? - дыханием он обжег ухо. Пальцами забрался под полотенце на спине и потянул его вниз.

Ткань поползла по телу, на коже выступили мурашки. Если он разденет меня - мы никуда не выйдем, до следующего утра здесь останемся, во мне снова нарастает голод, и никакой едой тут не помочь.

Я точно спятила.

- Черт, хватит, - вырвалась и подхватила полотенце, соскользнувшее к бедрам. Метнулась к шкафу, достала первый попавшийся сарафан и юркнула в ванную.

Щелчок задвижки.

Слушаю мужской смех снаружи и натягиваю сарафан. Даже если захочу свои желания скрыть - они у меня на лбу написаны, по всему телу огненными буквами горят.

И Северские все видят.

Так, еще трусики.

Торопливо расчесываю волосы и невольно улыбаюсь своему отражению. Оно там, в зеркале, словно и не мое вовсе - по ту сторону взрослая женщина, и она четко знает, чего хочет. После этой ночи я уверена, мы семь лет потеряли и пусть, зато время до конца жизни - наше.

- Я готова, - вышла к Тиму.

Он что-то листал в телефоне, поднял голову и не успел спрятать вгляд - мрачный, тяжелый. Вздрогнула и приблизилась.

- Ты в интернете? Я думала мы им пользоваться не будем, даже на суше, - попыталась выхватить у него телефон, но Тим сунул трубку в карман брюк и привлек меня к себе.

- Пойдем.

- Что ты там увидел?

- Просто новости листал.

- И что в новостях?

Он не ответил, мы вышли в коридор.

Тим держит меня за руку, его походка расслаблена, но я чувствую напряжение, что волнами расходится от него. И пусть это глупо было, от проблем сбежать в океан, притвориться, что там, в другой жизни, у нас все замечательно и мы просто на отдыхе, но плевать, Раз уж мы здесь - никаких телефонов, никаких разговоров о проблемах. Это негласным правилом было, и я рассчитывала, что всего будут его соблюдать.

- Мне это не нравится, - высказалась.

- Да что ты говоришь, маленькая, - Тим широко улыбнулся и прижал меня к себе.

- Я серьезно, не надо так делать, - попыталась оттолкнуть от себя его руки и отвлеклась - в конце коридора выросли две мужские фигуры.

Между ними мальчик.

Гриша держит Северских за руки и на ходу подпрыгивает, в воздухе болтает ногами и громко смеется. Сын тоже увидел меня и завопил:

- Мама!

Ускорила шаг и распахнула объятия. Гриша налетел с разбегу, повис у меня на шее и горячо заболтал:

- Мы купались, долго, и потом Арес и Сева мне купили газировку. И мороженое. И я набрал камушков, а в другой раз возьму ракушку.

- Какой ты молодец, - носом зарылась в его мягкие влажные волосы, что пляжем пахнут, нагретым песком, солнцем. Посмотрела в довольное лицо и крепче прижала сына к себе. - Голодный?

- Да!

- Пойдем обедать? - подняла голову на Северских.

Они оба в белых футболках, обтягивающих крепкие торсы, и я с удовольствием их оглядываю, моих красавчиков, моих мужчин.

- Как дела? - Арес улыбнулся мне краешком рта.

- Очень хочется есть. Что с обедом?

- Остановка закончилась, скоро отплытие, - Арес посерьезнел и бросил взгляд на часы. - Минут двадцать осталось. Нам нужно сойти.

- Куда сойти? - отпустила сына и медленно выпрямилась, потянула Северского за руку и тоже посмотрела на время. - Что случилось?

- Нам вернуться домой нужно, кое-что уладить, - Севастиан приблизился и чмокнул меня в щеку, - вы с Гришей оставайтесь, отдыхайте. А мы потом...

- В смысле? - перебила. Его голос будто со стороны звучит, и это просто набор звуков, - зачем вам возвращаться? - покосилась на Тима и внутри екнуло, вспомнила - телефон, новости. - Что там в новостях?

- Рита, успокойся, - Тим придвинулся, я шлепнула его по руке, не давая обнять.

Настроение, что било с утра все рекорды счастья, обрушилось, меня словно из теплой постели выдернули и выставили под дождь. Отпуск ведь только начался, они не могут, не могут...

- Вы никуда не поедете, - отрезала.

- Рита...

Взглядом бегаю по похожим лицам и понимаю: пусть я истерику сейчас закачу, со слезами и топаньем ног, как маленькая - это неважно будет, Северские все равно бросят нас с сыном здесь и уедут.

Висит тишина, друг на друга смотрим. Кусаю губы и говорить ничего не хочу - голос от обиды будет дрожать. От бессилия и злости меня уже начинает потряхивать, а сделать я ничего не могу. Верю - они бы не оставили нас из-за прихоти, что-то серьезное случилось, и мне даже не хочется думать об этом.

- Ясно, - взяла Гришу за руку. - Мы пошли на обед.

- Ты обиделась что ли? - Арес двинулся за нами, когда мы протиснулись мимо. - Рита, это глупо. Мы же вернемся.

- Можно и не уезжать, - буркнула себе под нос и обернулась. Шумно втянула носом воздух, стараясь успокоиться и вскинула подбородок, усилием вид сделала, что все нормально и я сейчас не разревусь тут при них. - Ладно, все. Время теряете. Идите, куда вам там надо. И как прилетите - дайте знать.

Глава 77

Глава 77

- Что будешь кушать? - мрачно спросила у сына.

Кажется, что я похожа на клоуна с разрисованным лицом и этой искусственной улыбкой от уха до уха, но сделать с собой ничего не могу - мечтаю встать, сбросить со стола кувшин, масленку, сам стол вышвырнуть за борт, и все это на глазах у беззаботных отдыхающих.

Как же я завидую им.

Их голова не рвется от мыслей на части.

- Ничего не хочу, - Гриша надулся, ладошками уперся в ручки кресла. Сын мое настроение считывает, не глупенький ведь он, понял, что Северские уезжают, и нас с собой не берут.

- Надо что-нибудь поесть, - открыла меню и кивнула официанту, что остановился у нашего столика. - Ты накупался, набегался...Пообедаем - и пойдем играть.

- Во что?

- Во что захочешь, - наклонилась к столу и понизила голос, - пойдем вместе к аниматорам, и я тоже выберу себе костюм, хорошо?

- Не хочу играть.

- Гриша, - потянулась и легонько щелкнула по вздернутому носику, - ну что такое?

Гриша молчит. Официант тоже, с блокнотом наизготовку терпеливо ждет наш заказ.

- Что-то подсказать? - улыбнулся он, когда я подняла глаза.

Вздохнула и захлопнула папку.

Пять минут назад казалось, что слона съесть готова, а теперь от одного взгляда на картинки в меню тошнит.

Северские, наверное, уже на сушу сошли, так торопились. И пока мы еще не отплыли - меня тянет на палубу, может, увижу их, я на месте с трудом остаюсь, под столом нервно постукиваю ногой.

- Расскажи, на что обиделся? - покосилась на часы и снова на сына.

Гриша не отвечает, упрямо смотрит в окно огромными блестящими глазами. Маленький мужчина, что вот-вот заплачет.

И ладно я, меня они бросили семь лет назад, можно было и привыкнуть. А Гришу за что так обидели?

Я сама забрала сына, не дала попрощаться.

Но никто и не бросился, туфли стаптывая, нас останавливать.

Им что ли наплевать совсем?

Что там такое, в этих идиотских новостях?

- Пойдем, - не выдержала и резко поднялась.

- Куда? - Гриша встрепенулся и подскочил следом за мной, с готовностью схватился за мою протянутую ладонь. - Мы тоже уезжаем?

- Нет, - лавирую междустоликами и морщу лоб, вспоминаю, куда положила телефон. Не собиралась ни с кем созваниваться, не планировала покупать минуты интернета, так жаль было время терять, спустя столько лет я осознала ценность каждой секунды.

А Северские нет, плевать им они же бессердечные, даже здесь, на лайнере, не смогли расстаться со своими проклятыми телефонами.

За разочарованием злость накатывает, и я уже бегу почти, Гриша подскакивает рядом и тараторит:

- Мама, я тут больше не хочу, поехали, поехали. Арес обещал мне новые пистолеты, а Сева...

Возбужденный голос сына звучит в ушах, и я закипаю, как чайник. Это просто жестоко, провели одно утро с ребенком, наобещали ему черте что и сбежали? Никто из них не отец и не станет им, если ни у одного из троицы мозгов не хватило понять, что нельзя так с детьми, что они впечатлительны, наивны, каждому слову взрослых верят, Северские скоты, скоты...

В каюте нашла сумку и зашарила по кармашкам.

Телефон.

- Когда мы поедем? - Гриша забрался на постель прямо в обуви, носом прижался к окну. - Нас выпустят, мама?

Машинально посмотрела на часы - и мысли в голове закрутились, словно в водовороте, покачнулась и схватилась за спинку кровати.

Времени нет.

Мы можем уплыть сейчас, и нас океан разделит, я взрослая, сильная и обожаю сына, Грише моей любви хватит.

Или...

- Выпустят. Побежали, - подхватила на руки растерянного сына и сунула ему сумку. - Держи крепко.

Гриша от радости взвизгнул, а я уверилась - так надо, все правильно.

Пусть Северские не изменились, но я стала другой. И я не останусь, я им не собачка, которой приказали сидеть здесь и ждать, пока они свои важные дела решат, с какой стати?

Чего ради?

Мы с сыном сами собой распоряжаемся, и мы тоже летим домой.

Святые котики.

Кто-то в уходящий поезд запрыгивает в последнюю секунду, а мы на сушу выскочили перед самым отплытием.

Фух.

Сердце из груди рвется, как ненормальное. Забитый народом пляж, залитые солнцем улицы, такси - лишь оказавшись в салоне машины отпустила Гришу, перевела дыхание.

Стоп, Рита.

Бумажным платком промокнула влажный лоб, посидела, успокаиваясь и повернулась на счастливого сына.

- Все-таки нужно поесть, - выглянула в окно и сощурилась на вывески, взглядом выискивая какое-нибудь кафе.

Теперь можно не торопиться.

Мы пообедаем, я посмотрю билеты на ближайший рейс, потом погуляем...

Встретимся с Северскими в аэропорту или уже дома - неважно, им придется выслушать все, что я про их троицу думаю.

Все, все выскажу, ждать кого-то не стану, никогда больше не буду ждать.

Да.

И, вообще, для начала открою новости.

И проверю, ради чего они нас бросили.

Глава 78

Глава 78

Арес

На Гелу Стрелецкую, мать нового губернатора Ареса Северского, было совершено покушение. Сейчас она находится в больнице в тяжелом состоянии...

Подобными этому крикливыми заголовками пестрят новости, я ни одному слову не верю.

Бред.

Идиотские сказочки.

Но не отреагировать было нельзя. Мать меня уже похоронила, когда я расстался с Лидией, из дома меня выгнала, пусть - всерьез ее истерики не принимал никогда.

Но все ее выдумки про то, как ее пытались убить на подземной парковке - перебор.

Дверь нам открыл отец Риты и молча отступил, пропуская. Севастиан зашел в дом последним, и Роман выглянул на крыльцо.

- А дочка с внуком не приехали?

- Гела где? - прошел по коридору и заглянул в арку.

- В какой больнице? - Севастиан присел на подлокотник дивана и нервно застучал подошвой по полу. Младший поверил в покушение, он уверен, что это Димитрий мстит за Риту.

Тим думает, что это мой несостоявшийся тесть.

А я думаю, что нас развели, как маленьких.

- На счет Гелы, да, - Роман суетливо запер дверь и подтолкнул Тима по коридору, - да вы проходите. Только с дороги. Голодные поди?

- Роман, - в раздражении обернулся. - Что с матерью?

- Да, да, - закивал Роман. - В общем, такое дело...

- Дорогой, в душевой опять радио сломалось! - после хлопка двери прозвучал высокий голос Гелы. И по коридору застучали каблучки. Гела, с намотанным на волосы розовым полотенцем, выплыла из-за угла и охнула: - Мальчики! Вернулись!

Смотрю на нее - лицо безмятежно, как море. Ни грамма косметики, ни грамма сожаления.

И это не укладывается у меня в башке. Гела подкупает журналистов, которые на каждом углу вопят, что она при смерти, за жизнь борется в реанимации - и мать даже на секунду не задумывается, что так нельзя.

Молча переглядываюсь с братьями.

- Мама, ты в своем уме? - Тим швырнул на диван барсетку. - Какого черта? Ты соображаешь, вообще, что такими вещами не шутят?

- Какими такими? - она запахнула халат на груди и развернулась, каблуками зацокала в столовую. - У вас тут проблем выше головы, а вы развлекаться умотали. Что мне еще оставалось? Как я должна была действовать? Это в высшей степени безответственно. И где мой внук? - спросила она и скользнула в кухню, из холодильника достала шоколадку и сок. - Рита с Гришей ведь с вами? Почему они не заходят?

- Рита с Гришей не прилетели, - мрачно покосился на угощение, которое Гела выставила на стол.

На девяносто девять процентов я знал, что журналисты все врут. И все равно не мог остаться на лайнере, пока все, кому не лень, мусолят мою семью, обсуждают Гелу, меня, братьев.

Не нужно. Я хочу жить спокойно, хочу, чтобы мой сын жил спокойно, я верю в нормальное будущее, но строить его нужно уже сейчас, в настоящем. И не допускать, чтобы нашу фамилию вот так запросто полоскали.

Хватит, мы с братьями и так наворотили дерьма.

-... как могли оставить Гришу, - распинается Гела. - Мальчик - мой внук, и я имею право общаться с ним. И Рита мне не запретит. Вы должны повлиять на нее, вы же мужчины.

- Не так давно ты грозила, что ноги ее не будет в твоем доме, - хмыкнул Севастиан и уселся за стол. Достал телефон и уткнулся в экран. - Так, я заказываю билет и лечу обратно.

- Тогда я не знала, что эта девчонка мать моего единственного внука, - Гела поправила полотенце на волосах и махнула рукой, - дорогой, позвони дочери. Вдруг она включила телефон?

- Я звонил, гудок есть. Поэтому и думал, что Рита с вами, - Роман показал трубку. - Так они с Гришей не прилетели?

Ему никто не ответил - в прихожей звякнуло длинное - дзи-и-инь.

- Гела, покорми детей, только с дороги, голодные, - распорядился Роман и пошел открывать.

- Да, правильно, - Гела за рубашку потянула Тима, - садитесь, пообедаете. Потом посмотришь билет, Севастиан. Полетишь один, заберешь Риту и моего внука. А мы дождемся здесь. Арес, ты сегодня же позвони Роману Емельяновичу, узнай у него, как вам можно уладить вопрос, - начала она давать указания. - А ты, Тим...

- Дедушка, дедушка! - завопил в коридоре детский голос.

Словно галлюцинация.

Машинально потер ухо.

- Ох ты боже мой, Гришка! - пораженный ответ Романа.

Щурюсь на стену, словно она просвечивает. Рита с сыном остались на лайнере, я видел, как он отплывал из порта.

Видел.

- Что с твоей женой? - звучит еще один голос, девичий, такой родной. - Она, правда, в больнице?

Посмотрел на рассеянных братьев. Шагнул в арку, но с дороги меня оттолкнула Гела.

- И не стыдно? Зачем наврали, что одни прилетели? - она на глазах засветилась, не заметила, что полотенце свалилось с волос, побежала, и коридор наполнился несвойственным ей сюсюканьем: - Батюшки, кто к нам пришел! Ах, какой, бабушкин красавчик!

- Пизд*ц, - кратко выругался Сева и поднялся. - Что там за херня?

Сын не моя галлюцинация - они с Ритой разуваются в прихожей. Гела мешает Грише снять обувь - подхватила зевающего пацана на руки и разглядывает, и причитает:

- Какой большой, какой большой наш мальчик. Ну-ка, улыбнись бабушке.

Поразительно, на нас с братьями она обижалась, когда мы прилюдно мамой ее называли, так трепетно относилась к своему возрасту, а тут сразу - бабушка.

- Он сам решает, когда ему улыбаться, - буркнула Рита.

Перевел взгляд на нее - на ней тот же сарафан, в котором я ее видел на лайнере, русые волосы завязаны в хвост. На лице усталость, под глазами темные тени.

- Грубить обязательно? - возмутилась Гела. - Рита, поучись хорошим манерам. Здесь ребенок, а ты...

- Черт возьми, - резко пересек коридор и схватил Риту за руку.

Потянул за собой в ванную. И повернул защелку, когда дверь отрезала нас от остальных.

Ее ладошка горячая и сухая. Длинные пальцы змеями извиваются из моей хватки. От нее пахнет духами и пылью города, летом.

Спрошу, что случилось, почему они здесь...потом.

- Соскучился очень, - выдохнул. Своим весом вдавил в стену хрупкое тело. Поднял к себе бледное лицо и языком толкнулся в красные, искусанные губы.

Глава 79

Глава 79

Рита

Я тоже соскучилась и целоваться с ним так приятно, что думать не хочется о плохом, мне нравится обниматься, его крепкое тело чувствовать, его руки на бедрах и горячий язык, что сплетается с моим.

Но я не за этим прилетела.

- Хватит, - вырвалась и оттолкнула его от себя. - Арес, отойди.

- Что такое? - неотразимым движением он облизнул губы. На шаг отступил и уперся ладонью в стену возле моей головы. - Вы почему здесь? Мы же договорились, что ты и Гриша остаетесь на лайнере, а мы...

- Это вы договорились, - сложила руки на груди, закрываясь. - Вы просто взяли и уехали.

- Я бы вернулся.

- Угу.

Мне не терпелось высказаться, а теперь слова застревают в горле, это сказать так просто, напомнить о том, что меня уже один раз бросили. И что еще семь лет ждать я не буду. И, вообще, не верю, что они бы вернулись за нами.

Как им верить?

- Ясно, - Арес притянул за талию к себе, я снова вырвалась. Он убрал руки и прислонился плечом к стене. - Ты же читала новости? Разговоры о нас и так не утихли, и Гела сейчас только добавила сплетен.

- Ну и что? Это повод все бросить и бежать?

- Рита, - он изогнул густую бровь и посмотрел на меня, как на пятилетку, что спрашивает, почему небо голубое. - Да, это повод. Весь город обсуждает не кого-то там. А нашу семью.

- Дальше что?

- В смысле что дальше? - пальцами Арес сдавил переносицу, - мы не к друзьям поехали развлекаться, ты же это понимаешь? Гела, правда, могла оказаться в больнице. Ты ее не любишь, но она наша мать.

- И всегда теперь так будет? Гела будет бредить, а вы срываться по первому зову? - не хочу, не хочу его слушать и пытаться понять, тут все предельно ясно: их ненормальная Гела уверена, что только ее чувства важны, лишь ее переживания ценны, она командир, и все должно быть так, как скажет она, даже если срывает чьи-то планы.

С этим я не согласна.

- Рита, о чем мы спорим? - Арес преградил путь, когда я шагнула к двери. - Ничего страшного ведь не случилось? Твой день Рождения мы отпраздновали, - делает он паузу, давая мне время вспомнить ту ночь, неотрывно смотрит на меня.

Отвела глаза.

Молчу и кусаю губы.

- То, что мы уехали - не конец света, - продолжил Арес. - Ты не веришь, что мы бы вернулись? Почему? Это же глупо. Чего ты хочешь, чтобы мы между тобой и матерью выбирали?

- Вы уже выбрали, - отбросила его руку и повернула защелку.. - Вы даже не объяснили, что случилось, просто уехали. А Гела жива-здорова, ты и сам это знал. Да всё, - толкнула дверь и вышла в коридор.

- Хватит психовать, - с раздражением бросил он и двинулся следом. - Почему, вообще, нужно оправдываться, что мы полетели к матери? Лайнер готовился к отплытию, нам нужно было успеть в аэропорт. Это не означает, что тебя любят меньше.

- Времени поговорить со мной было навалом. Мы с сыном не бросились сломя голову, но все же прилетели сразу за вами. Где Гриша? - шагнула навстречу папе.

- Гела его укладывает, ребенок на ходу спал, - папа тяжко вздохнул и обнял меня за плечи, - вы уж простите, что мы вас так дернули. Иди тоже приляг, дочка. Устала?

Через его плечо посмотрела на младших Северских и сразу отвернулась - бесполезно, они мне тоже самое наболтают, что и Арес, и уверять будут, что это нормально, что они бы нас не бросили, просто это же Гела, они спешили.

Нет, не любят они меня.

Я это придумала себе, как сказку на ночь.

Высвободилась из объятий папы, не глядя прошла мимо Ареса и свернула по коридору. Сунулась в одну комнату, во вторую, в третьей наткнулась на сына и Гелу.

Гриша лежит на постели, раскинув в стороны ручки, Гела заботливо укрывает его одеялом. На шум она повернулась и шикнула, приложила палец к губам. Потом наклонилась, губами коснулась его лба.

Я невольно закатила глаза.

Не верю ни Северским, ни ей, шесть лет она о существовании Гриши не подозревала, а ведет себя с ним так, словно с ложечки кормила каждый день.

Лицемерка.

Ей что-то от нас надо.

Голова от всех этих мыслей кружится, а комната перед глазами плывет, я словно на лайнере до сих пор, и меня укачивает. Прислонилась к стене. Это уже на паранойю похоже - мое недоверие, но если бы мы сами не прилетели...вернулись бы Северские к нам?

Тут у них жены, невесты...

- Не стой, не стой, уснул сладенький, - Гела развернула меня за плечи и начала подталкивать в коридор.

- Я с ним останусь.

- Нет необходимости, - распорядилась она и закрыла комнату, отрезая от меня сына. - Ты сходи лучше в душ. Потом плотно поешь и ложись спать.

- Сама разберусь, - буркнула.

- Самостоятельная какая. Где мальчики? - Гела оглядела пустую прихожую.

- Вечером приедут, на ужин, - папа убрал Гришины сандалики в шкаф и утер лоб. - Так, Гела, что там у нас с обедом? Дочка, иди за стол.

Парочка, переговариваясь, скрылись в арке, я посреди холла осталась одна. Посмотрела на себя в зеркало и поморщилась - волосы, как сосульки, в душ точно нужно.

И поесть.

И поспать тоже.

А еще голову прочистить, перестать себя накручивать. Вечером Северские приедут и...

Дзи-и-нь в прихожей тренькнуло, и я сразу метнулась к двери. Щелкнула замком и распахнула створку, уверенная почему-то, что это Арес...

- Привет, - с порога бросила Юлька. И ослепительно улыбнулась. - Давно не виделись. Слышала, что ты на отдыхе. Не задалось? Хи-хи. Муж мой здесь?

- Тима нет, - процедила, оглядывая бывшую подругу.

Красное платье в горох, красные туфли на высоких каблуках. Распущенные по плечам волосы, плотная блестящая челка. Выглядит хорошо - надо признать.

- Я все равно зайду, - плечом она решительно сдвинула меня с дороги и шагнула в дом. - Есть к тебе разговор.

Глава 80

Глава 80

- Я только с самолета, иду в душ и спать, - с раздражением распахнула дверь шире, - давай, на выход.

- Фу, как грубо, - Юлька фыркнула. Перед зеркалом поправила челку. - Ты чего такая без настроения? Еще и помятая. Рит, дам совет. Даже если вышла замуж - нельзя себя запускать. Иначе муж будет заглядываться на других. А вокруг столько красивых женщин...В общем, нельзя расслабляться, Ритусик.

- Буду иметь ввиду, - покачала головой.

- да-да, мотай на ус. Кстати, вчера в караоке столкнулись с Димитрием, - Юля сощурилась в зеркало и пальцем постучала по губам, поправляя помаду. - Да...что это была за ночь...Твой муж просто божественно поет. Такой голос - заслушаешься.

- Так слушала бы, - хмыкнула.

- А я и слушала, до утра. Ой, как мы с ним зажгли. Пели и танцевали до рассвета. Ноги до сих пор гудят. Вот, еле стою на каблуках, - указала она на свои туфли. - А у тебя как дела?

- Юля, тебе пора, - процедила. Так и стою в дверях, кошусь на крыльцо. На улице жарко, нет даже ветерка, и от духоты меня подташнивает. Хочется ополоснуться и забраться в постель, зашторить окна, врубить кондиционер...

- Очень грубо. У тебя все плохо, поэтому ты срываешься на других, - решила Юлька и бросила довольный взгляд в зеркало. Повернулась, подступила ко мне и взяла за руки, - Димитрий вчера мне признался, что у вас проблемы. Охлаждение чувств. Это тревожный звоночек. У вас ведь ребенок, милая. Подумай о Грише. Хочешь, чтобы сын рос без отца?

- Ребенок не от Димы.

- Да ты что?!

- Хватит прикидываться, - вырвала руки. - Чего тебе надо?

- Ну, если вопрос стоит так, - Юлька усмехнулась. И в упор уставилась на меня. Голос с мелодичного сменился на ледяной. И такой медленный, словно я буду читать по губам: - Мне надо, чтобы ты отстала от моего мужа. У тебя свой есть. И между нами...он не только поет божественно. Он и любовник огненный. Так что, пацана своего в зубы - и, давай, чеши к Димитрию. Отстань от Северских, поняла меня?

- Приве-етик, - прозвучало с крыльца веселое, и между нами протиснулась Таня. Пихнув меня локтем она расцеловалась с Юлькой и защебетала: - Вы почему меня сегодня не разбудили? Разъехались такие, кто куда, даже записки не оставили, - упрекнула она и посмотрела на меня: - О, Рита. Выглядишь паршиво. Тоже вчера с выпивкой переборщила? Хи-хи. Юль, ты ей уже рассказала, какой ее муж шикарный мужчина? И не жадный. Он говорил, Северские все имущество на него переписали? Даже считать страшно, сколько теперь у Димитрия денег. Зачем тебе наши нищеброды?

- Ты ей лучше о прошлой ночи расскажи, - советует Юлька. - Как ты, кстати, дорогая? Я вот еле хожу.

Они одновременно запрокинули головы и захохотали.

А я к месту приросла и ушам не верю, слов в ответ не найду. Понимаю, на что они намекают, но представить не получается, что эти двое провели ночь с Димой, с тем Димой, который свет выключает перед тем, как лечь в постель к жене.

- Приятненько тебе? - Таня резко оборвала смех и сузила глаза. - Нравится, когда кто-то берет твоего мужика и мозги ему пудрит? Или ты ослепла? - она выставила безымянный палец с кольцом перед моим носом, - что молчишь, дрянь? Звони мужу. Он тебя с твоим спиногрызом готов принять обратно.

- Вы рехнулись обе? - растолкала их от себя и отступила по коридору, - если вы переспали с Димой...

- Господи! - ахнула позади Гела. Ее мокрые спутанные волосы падают на плечи, лицо красное, а глаза величиной с летающие тарелки. Она прижала ладонь к открытому рту: - Боже. В моем доме проститутки.

- Ты не так поняла, Гела, - Юлька цокнула языком. - Просто вырвала фразу из контекста.

- Я еще не совсем старая и не глухая, - отрезала Гела и засеменила к нам. Потерла виски и запричитала: - Какой позор, какой позор. Две проститутки носят нашу фамилию. Просто в голове не укладывается.

- Гела...

- Выходите отсюда, - Гела двумя пальцами, словно запачкаться боится, подтолкнула их в спину.

- Нет уж, стой, - Юлька вывернулась и прикрыла входную дверь. Задрала острый подбородок. - Не пойму, что за двойные стандарты? Ты распустила сплетни, что умираешь, чтобы вернуть сыновей домой. Мы с Таней занимаемся тем же - пытаемся сохранить семью. Мы говорили с Димитрием, и он готов принять от Риты извинения. Все решается, Гела.

- Что решается? Ты что себе возомнила, Юлия? Не потерплю разврата в семье, - Гела распахнула дверь. - На выход.

- Ты же сама просила приехать! - Таня попятилась, когда она подступила к ней вплотную.

- Чтобы обсудить ваш развод, - отчеканила Гела. - Но теперь с вами, проститутками, даже говорить не стану. Рита, помогай, - приказала она. - Или полицию вызвать? Дорогой! - крикнула она папе, - вызывай полицию!

- Чокнутая, - Юля покрутила пальцем у виска. - Тань, выходи.

- Ты больная на голову, - Таня на крыльце развернулась, - проститутка стоит позади тебя, - кивнула она, - эта дрянь и сама, наверное, не знает, от кого из троих залетела, да, Ритусик? Сева когда приедет? - резко перескочила она на другую тему.

Гела не ответила, захлопнула перед ними дверь. Поправила волосы.

- Ох, ну и дела, - шепнула она другим, интимным тоном. - Так, Рита, раз уж подняли тему. От кого Гриша?

- Какая разница? - двинулась по коридору. Папа высунулся из арки и тут же скрылся, когда Гела махнула на него рукой.

- Я бабушка, и я имею право знать. А ты могла бы и спасибо сказать, что я этих проституток выгнала. Выросла соплячкой неблагодарной. Это неправильно, Рита.

Святые котики!

- Может, хватит? - повернулась и поморщилась. - Что вам всем от меня надо?

- Лично мне - мира в семье, - Гела грустно вздохнула. - Сыновья уже не мальчики, а до сих пор не устроены. Жен приличных нет, детей нет. А годы-то идут. Вот Гриша у нас только, наследник растет. Что уж тут сделаешь, если ты им в душу запала? Будем что-то думать. С проститутками этими разведутся - дальше видно будет, - она отбросила за спину волосы и первой шагнула в арку, - Рита, не стой. Обед на столе.

Глава 81

Глава 81

Тим

- Пойдем, может? - в очередной раз посмотрел на часы и зевнул.

- Жди, - Сева откинулся на диване. - Вариантов других нет.

Поднял чашку с остывшим кофе и поставил ее обратно. Выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

Час уже ждем, если не полтора. Три раза набирал Юле, но мои звонки она сбрасывает. И меня это бесит.

- Тане позвони.

Севастиан оторвал взгляд от официантки, что обслуживает соседний столик и лениво взял телефон. Тоже посмотрел на блондинку в белой рубашке и черном фартуке.

- Чего пялимся? - усмехнулся.

- Лицо знакомое, показалось, - брат набрал сообщение и бросил трубку обратно на стол. - А что? Посмотреть уже нельзя?

Пожал плечами.

Да, в мире живут еще женщины. Оценивать внешность - привычка просто, это как вставать по будильнику, зубы чистить, наливать апельсиновый сок к завтраку - на автомате действуешь.

Но я все равно слежу за братом и подспудно жду, когда он проколется, взглядом или жестом. Брешь ищу. Тогда мне стало бы легче, всем было бы проще, если бы хоть кто-то из нас троих убрался в сторону и не любил ее.

Но люблю я, и он тоже любит. Никто не сотрет себе память, иначе не выходит.

- Не могли встретиться в нормальном ресторане, а не в этой забегаловке? - прозвучал над головой недовольный голос жены.

Поднял взгляд и наткнулся на ее сморщенный нос. Юлю под руку держит Таня, и ее кислую мину надо снимать в рекламе лимонов.

- Юль, о чем ты, они же теперь бомжи, - жена Севастиана высвободилась и плюхнулась на диван к брату. - Все деньги потратили на подарок чужой женщине. Затерялся бы этот лайнер где-нибудь в океане вместе с Ритусиком - все бы вздохнули спокойно.

- Иди нахер, - вслух высказал мою мысль Сева, и у его жены округлились глаза.

- Что? - она пискнула. - Вы нас зачем сюда позвали, оскорблять?

- Развод обсудить, - похлопал по месту рядом с собой, приглашая Юлю. - Детей нет, имущества нет, делить нечего. Предлагаю не затягивать.

Они обе молчат.

Юля кусает накрашенные губы и постукивает каблуком по полу.

Молодая, яркая, чувственная, на нее поглядывают парни, что пьют кофе за стойкой. Кому-то эта женщина, наверное, станет хорошей женой. Может, и мне бы стала.

А, может, и нет.

Гадать бессмысленно, мне и не надо.

- Я переспала с Димой, - вдруг ляпнула жена.

В удивлении изогнул бровь.

- Да-да, - подтвердила Юля. - И ты сейчас, думаешь, что это было вчера, позавчера? На прошлой неделе? Я тебя разочарую, милый. Это случилось, еще когда мы летали в Грецию. Сколько лет прошло, посчитай. С Ритой мы тогда не встретились. А вот с ее мужем - несколько раз были в гостинице.

- Поздравляю, - рассеянно потер бровь.

Могла бы и не говорить. Одного взгляда на этого греческого ганд*на хватает, чтобы понять - было. Он чужого ребенка воспитывал и знал об этом, благодетелем себя мнил и с уверенностью жил, что в отношении других женщин у него карт-бланш.

- В общем, желаю тебе и твоей Рите сдохнуть в один день, желательно завтра, - выплюнула Юля так возмущенно, что мне на рубашку полетели брызги слюны. Юля посмотрела на Севу и уперлась ладонями в стол: - Не думали, почему вы ей все втроем нужны? Сказать? - никто не просил, но ее понесло: - Потому, что вы скрытые импотенты. Скоро у вас начнутся проблемы с эрекцией, у каждого. Таблетки придется пить. А они влияют на сердце. Тань, у твоего ведь тоже в постели не все гладко? Встает через раз. Жаль. Рита не дура, сразу просекла. У Димы-то ее там все в полном порядке, настоящий племенной бык!

Рывком поднялся, схватил ее за руки, оттолкнул от стола, прямиком к выходу - это все быстро проделал, мысленно.

Упражнение для расслабления.

Переглянулись с Севастианом, тот тоже не шелохнулся - в прежней ленивой позе цедит холодный кофе.

- Вы слышали? - повысила голос Юля.

- Да, - отозвался.

- Вы импотенты.

- Мы поняли.

- Пошел к черту! - психанула она и дернула Таню за руку, - конченые придурки. Пей таблетки, половой инвалид! - прокричала Юля на весь ресторан. - Иди лечи вялый член! Все слышали? У него вялый член!

Они ломанулись к выходу, хлопнула дверь.

На нас с Севастианом все глазеют.

Пизд*ц, цирк.

- Надо такси вызвать, - из джинсов вытянул телефон. - Вызови. Я Аресу наберу.

- М-м, - Сева придвинулся и уткнулся в экран телефона. Хмыкнул: - У тебя что, встает через раз?

- А у тебя? - прижал трубку к уху. Жестом подозвал официантку: - Счет. Арес, ты где? Домой на ужин приедешь? - щекой зажал телефон и полез за деньгами. - Во сколько? Понял, - отключился. Кивнул Севе, - приедет. У тебя что по ночевке? У родителей остаешься?

- Да. Мы же теперь бомжи, - Сева поднялся и потянулся до хруста. Улыбнулся раскрасневшейся официантке, когда она покосилась на его бедра и заверил: - В день, когда я стану импотентом в небе будет летать золотой динозавр. Ладно...едем?

Встретились взглядами.

Усмехнулся.

Знаю, о чем он думает.

О ночи, о Рите.

Мы не обсуждали, что будет дальше, никто не планировал так резко в город сорваться, рассчитывали, что у нас будет время на лайнере.

Теперь тянуть некуда.

И решать нечего, все очевидно: есть мы, есть она, есть Гриша.

И это уже много, а загадывать ничего нельзя.

Глава 82

Глава 82

Рита

- Ну вот, отличное платье, - нахваливает Гела. Она стоит позади, и в зеркале отражается ее довольное лицо. Чувство такое, что меня собирают на свадьбу. Гела поправила лямку на моем плече и вздохнула: - Большевато, конечно. У меня в молодости такая же фигура была. А с годами слегка располнела, - она положила ладони на бедра и покрутила ими. - Но твоему отцу все нравится.

- Не сомневаюсь, - пробормотала под нос. Сощурилась на себя в зеркало.

Никакой одежды у меня здесь нет, все вещи остались на лайнере. И можно было бы съездить в город, купить хоть что-нибудь....но это завтра.

Скоро Гриша проснется и приедут Северские.

Семейный ужин это называется.

- Сегодня еще отдыхай, - разрешила Гела и отступила к двери, - а завра с утра начнешь потихоньку заниматься разводом. Не откладывай. Нужно будет оспорить отцовство. Ты хотя бы мне скажи по секрету, Рита, знаешь, кто отец?

- Нет, - скользнула мимо нее в коридор.

- Плохо, плохо, - причитает она мне в спину, - ну мне-то разницы нет, если уж на то пошло. Внук есть внук. Но сыновьям важно знать. Думала, что дальше будет?

- Нет.

- А пора задуматься, Рита, - учительским тоном внушает она, - вспомни, что в последнее время творилось. А если снова начнется? Узнают, кто отец и перегрызут друг друга, не дай бог.

- Да с чего вдруг? - покосилась на нее.

- Всякое может быть. Мы все и так многое пережили. Поэтому советую не спешить. Может, и не надо им знать, кто отец. И тебе не надо. Всем будет спокойнее. Согласна?

- Посмотрим, - приоткрыла дверь и заглянула в спальню к Грише. Сын сладко спит, подпирает щечку кулачком. Будить его жаль, но нужно, иначе ночью не уснет.

- Ты иди накрывай на стол, а я тут сама разберусь, - оттеснила меня Гела, едва я шагнула к кровати. - Иди, иди. Я троих воспитала.

- Ну и что, - сквозь сжатые зубы втянула воздух.

С каждой минутой ее присутствие напрягает меня все сильнее. Она командует мной, словно мы в прошлое вернулись, и я в ее доме прислуга.

Мама так никогда не делала. Мне было очень страшно рожать, я боялась, что не справлюсь с ребенком, от Гриши и на шаг отойти не могла, казалось, что я делаю все неправильно...

Мама мягко меня направляла.

А Гела...

- Так, ладно, - решилась. - Мы, наверное, поедем в гостиницу.

- Это еще зачем? - повысила голос Гела, и Гриша тут же заворочался, отбросил одеяло. Гела посмотрела на него и начала кричать шепотом: - Тебе сейчас надо думать, как все решить мирно с Димитрием! И о сыновьях моих подумай! А ты чем занята? В моем лице врага ищешь. Все, что у нас с тобой неладно - мы потом потихоньку решим. А сейчас бери себя в руки, Маргарита.

- Ой, все, - не выдержала и отступила в коридор. Прижалась спиной к стене и мысленно приказала себе:

Хватит.

Спокойно.

Гела права.

Но это меня лишь еще больше бесит. Не хочется вспоминать Диму, видеться с ним, заниматься разводом. Пока я об этом не думаю - кажется, что все контролирую. Себя, сына... Я занимаюсь самообманом, но сил пока не хватает резко все разрубить, прошлую жизнь отрезать.

Святые котики.

Вздохнула, из коридора свернула в арку, оттуда в кухню. Бросила взгляд на часы - поздно уже.

Где Северские, почему так долго?

- Что маешься? - папа в кокетливом розовом фартуке, в белых варежках. Он наклонился и вытащил из духовки мясо.

Сглотнула.

Пахнет специями, и это так вкусно, что во рту собирается слюна.

Как же есть хочется.

Плюхнулась за стол. Вздрогнула, когда в прихожей хлопнула дверь и с любопытством повернулась. Младший, средний, старший?

- Поможешь на стол накрыть, дочка? - спросил папа.

- Я помогу, - отозвался Арес, что вырос в проеме. Он на ходу стянул пиджак и небрежно бросил его на спинку стула, потер руки: - Голодный, кабана съем. Привет, - наклонившись, он коснулся губами моей щеки.

- Кабана нет. Есть косуля.

- Откуда?

- Друг поделился, добытчик. На охоте были на выходных, - папа поморщился. - Я-то, признаться, никого не подстрелил. Не мое это. Вот рыбалку уважаю. На следующих выходных можно всем вместе собраться, Гришку возьмем тоже. А женщины наварят ухи. Вон там, в саду, - лопаткой он ткнул за окно, - уху на костре сделаем. Пальчики оближите.

- Можно, - с удовольствием согласился Арес. - Отметим в кругу семьи Ритин день Рождения.

Северский развернулся спиной к шкафу, звякнула посуда. Негромко бубнит радио и папа что-то напевает дурным голосом.

Это называется семейный ужин.

И несмотря ни на что мне такая семья, кажется, нравится.

Глава 83

Глава 83

Севастиан

-...и вот завтра с утра поеду в галерею, - делюсь планами. - Сейчас понадобятся деньги и...

- Тебе надо заниматься разводом, - перебила Гела с набитым ртом.

Поймал насмешливый взгляд Тима. Мы ужинаем минут двадцать, и за это время слово "развод" прозвучало по меньшей мере раз десять.

То есть, каждые две минуты? Надо было считать, ради интереса, ведь Гела уже до абсурда доводит.

- Мы помним про развод, - Тим подлил Рите вина. Усмехнулся. - Но это удовольствие дорогое, Гела. Работать тоже нужно.

- Деньги у нас есть, - вступил Роман. - Вы сначала решайте проблемы. Потом заработаете.

- Вот-вот, - поддакнула Гела.

Фу, наелся.

Бросил вилку, откинулся на стуле и оглядел эту парочку. Гела совсем помешалась на внуке - и это я понять могу.

Но о чем думает Роман для меня загадка. Мать настолько подмяла его под себя, что он уже и говорит ее словами. Ее мысли считает своими. Живет ее мечтами. И вряд ли понимает, что похож теперь на законченного подкаблучника.

Перевел взгляд на Риту - она ест салат, склонив голову. И чему-то улыбается в тарелку.

А мне кажется, что я смогу таким же, как Роман стать, смотреть лишь на нее, дышать только для нее, делать, что прикажет, если она этого захочет.

И все равно буду счастлив.

- Чему улыбаешься? - шепнул и наклонился к ней.

- Так...- Рита покраснела и повернулась к Грише. - Сыночек, ты наелся?

- Да, - Гриша забрался с ногами на стул и нетерпелив завертел головой. - Играть хочу.

- Пойдем, - отъехал на стуле и поднялся, протянул ему ладонь. Сын с готовностью вцепился в мою руку.

Как хорошо, что можно сбежать по уважительной причине - сын хочет играть.

Во двор вышли вдвоем. Жара спала, лицо приятно холодит ветер. На закате алеет небо - и это очень красиво, я залипаю.

- Дедушка сказал, что мы пойдем на рыбалку, - Гриша поскакал по зеленой травке. - Когда?

- На выходных, - неторопливо спустился с крыльца. - Любишь рыбалку?

- Папа ни разу...- не договорил он и ускакал на лужайку.

Папа.

Про этого придурка грека я давно не слышал, Гриша и не вспоминал о нем. Он и сейчас - сказал и забыл словно, поднял из травы какую-то палочку и рассматривает. Слышал, что дети в его возрасте отходчивые, быстро подстраиваются к обстоятельствам.

И Гриша почти подстроился.

Теперь мы все рядом, никто его не бросит. Он привыкнет, и это у него получится легче, чем у нас.

Когда станет известно, чей Гриша сын - все лишь усложнится.

- Чем занимаетесь? - позади спросил Тим. Он поравнялся со мной и выщелкнул сигарету из пачки. Сунул ее в зубы и кивнул на небо, - дождь будет.

В ответ зевнул и прикрыл рот ладонью. На завтра много дел запланировано, да и весь ближайший месяц отдыхать не придется. И я бы с удовольствием спать до утра завалился. Но провести время с сыном хочется больше.

- Гриша! - позвал и шагнул навстречу. - Ну, вот что будем играть? Давай, тащи пистолеты.

Сын радостно взвизгнул и пулей влетел в дом.

Широко улыбнулся ему вслед.

Гриша один, нас трое. И, может, это уравнение решается просто - нам нужны еще дети. Не сейчас, но мы же заработаем, ноги-руки есть. Все постепенно наладится, все у нас будет, со временем.

Знаю.

Играем в стрелялки до темноты, и Гриша так носится, что уже начинает спотыкаться, засыпать на ходу. В дом возвращаемся под первые капли дождя.

- Ночью, похоже, гроза будет. Гриша не боится один спать? - подмигнул Рите, которая вышла навстречу.

- Боится. Устал, мой маленький? - она подхватила его, чумазого, на руки и понесла по коридору. - Будем купаться и сразу спать.

- Я занимаю очередь после Гриши, мне тоже надо купаться! - крикнул им вслед, и сразу получил тычок от Гелы, что выросла в арке.

Вопросительно изогнул бровь.

- Не стыдно? - сощурилась она на меня. Перевела взгляд на Тима, который шагнул в дом последним и возмущенно зашептала: - Ребенок у вас хоть и маленький, но не идиот же.

- Это шутка была, - бросил на диван грязную толстовку.

- Привыкнете так шутить, а мальчик вырастет...- озабоченным движением она взбила волосы, - вы о чем-то думаете, вообще? Как дальше-то? Или на самотек пустили?

- Мама, не сейчас ведь об этом, - Тим сунулся в столовую и хмуро оглядел Ареса, который меланхолично попивает кофе с Романом.

Старшего на улице с нами не было, наверняка, выслушивал от матери план дальнейших действий касаемо бывший невесты и ее папеньки, отец Лидии оскорблен, точно.

- В своих отношениях сами разберемся, - заверил Тим.

- Разбирайтесь, только не при ребенке. И не в этом доме, - отрезала Гела.

Хмыкнул.

Ну что за бред.

Никто и не собирался превращать дом родителей в дешевую ночлежку, мы же не спятили. Все мы взрослые люди и развлекаться урывками, пока предки на даче никому из нас не нужно.

Но что, пошутить тоже уже нельзя?

Я ничего такого не сказал.

- Пора куда-то съезжать, - бросил Тиму, когда Гела двинулась за Ритой, помогать с купанием. - Завтра на обеде посмотрю варианты квартир.

Глава 84

Глава 84

Рита

- Запомни, если твой бывший начнет угрожать - бояться не надо. Он здесь никто. А у нашей семьи связи, море связей, - рассуждает Гела с видом королевы всех городских банд. - Шепнем кому-надо - и Димитрий живо соберет вещички и сбежит.

- Угу, - болтаю ложкой в чашке с кофе и кошусь в окно.

Дима согласился приехать к одиннадцати, а уже пять минут двенадцатого. Муж не привык опаздывать, и он это точно специально делает, на нервы действует. В голове прокручиваю все, что собиралась ему сказать и не могу сосредоточиться - от болтовни Гелы в мыслях пусто и глухо, будто я в бункере.

- Говоришь, что хочешь развод, что мы оспорим отцовство. Имущество нам никакое не надо, пусть подавится. И...

- Может, хватит? - в последний раз брякнула ложкой и бросила ее на стол. На белую блузку Гелы полетели брызги кофе, но она этого даже не заметила - вопросительно уставилась на меня.

- Ну-ну? - поторопила она.

- Я сама справлюсь, - процедила. - Я не маленькая, не надо везде хвостом ходить за мной.

- Ошибаешься, Маргарита. Ты еще соплячка, - села она на любимого конька и начала поучать: - разволнуешься, напутаешь что-то. Это же не шутки, дорогая моя. А твой Димитрий мне, кстати, сразу не понравился - скользкий тип.

- Рад слышать, - грохнул над нами голос Димы, и мы обе вздрогнули, подняли головы.

Приехал.

Как я ни пыталась оттянуть эту проклятую встречу. Но нужно просто немножко потерпеть - и все будет хорошо.

Взглядом скользнула по мрачному лицу мужа. Изогнутые в издевке брови, колкий взгляд, поджатые губы. Он в деловом костюме, на запястье, как всегда, поблескивают часы. И кажется, мы с ним целую вечность не виделись, я словно позабыть успела, как мы спать ложились в одну постель и вместе просыпались, вместе завтракали и ужинали, гуляли с Гришей, какие-то фильмы смотрели по телевизору, жили.

- Что уставилась, Марго? - Дима усмехнулся и шлепнул на стол дипломат. Поправил узел галстука и присел на свободный стул. Небрежным жестом он раскрыл меню и кратко бросил выросшему рядом официанту: - Капучино.

- Кхм-хм. Здравствуйте, - заулыбалась Гела, когда Дима хлопнул папкой. - Вы задержались.

- Были дела. Такие слизняки, как я, иногда работают, - он сложил пальцы в замок перед собой. - Но вам это неинтересно, конечно.

Посмотрела на Гелу - та продолжает невозмутимо улыбаться. А я ее самообладанию завидую, в присутствии Димы не знаю, куда деть руки и мерещится, что он глаз с меня не спускает, хоть и сидит лицом к Геле.

- Раз вы такой занятой человек, Димитрий, сразу перейдем к делу, - Гела решительно придвинулась. - Наш юрист завтра начнет собирать документы. И еще несколько раз нам с вами придется встретиться. Но это просто формальности, Грише вы не отец...

- Понятно, - оборвал Дима и взял чашку кофе, едва официант поставил ее на стол. Он сделал глоток и повернулся ко мне: - А ты что скажешь?

- Хочется побыстрее все оформить, зачем откладывать, - схватила свою чашку. Пальцы мелко дрожат, и Дима смотрит на мои руки с видом начальника, перед котором кается виноватый подчиненный. Я злюсь. И теряюсь, как маленькая: - В общем, если у тебя нет вопросов - это все.

- Как это все? - муж в притворном удивлении изогнул бровь и раскатисто засмеялся: - Мы сколько лет прожили вместе, Марго? Я твоего ребенка принял, как родного. Не чужие люди, любимая. Поэтому давай не будем спешить. Сама посуди, - он откинулся на спинку стула и окинул меня ленивым взглядом: - Получишь ты развод - и что дальше? Что будешь со своей свободой делать? Ты же совершенно неприспособленная к жизни, Марго. Тебя обмануть - как конфету у ребенка отнять. Опасно, опасно. Случись что с тобой или с Григорием - я, получается, буду виноват. А я человек порядочный.

- Вот что, порядочный, - Гела толкнула по столу его дипломат, и тот упал Диме на колени. - Суть вы поняли, Димитрий? На этом закончим. Рита, пойдем, - она щелкнула пальцами, подзывая официанта.

- Маргарита, нам обязательно общаться при этой даме? - Дима поморщился. - Она меня, признаться, раздражает.

Хмыкнула.

Меня тоже.

Но именно сейчас, когда муж взглядом придавливает меня к стулу, я радуюсь, что Гела увязалась со мной на эту встречу.

- Ты все слышал, - повторила следом за ней. - Нам уже пора.

- Я выслушал, твоя очередь, - Дима прижал мою ладонь к столу, когда я хотела подняться и приказал: - Сядь.

- Ну, это уже перебор, - возмутилась Гела и крикнула в зал: - Официант, зовите охрану!

- Для чего я прожил с тобой семь лет, кто мне объяснит? - цедит Дима, не отрывая от меня глаз, не обращая внимания на Гелу. Он придавливает мою ладонь своей и допрашивает: - для чего, любимая, были все эти годы? Чтобы меня сейчас гнали, как бродячего пса? Эти твои головорезы за тебя расплатились, не спорю. Но семь лет, Марго, я потратил на тебя и твоего пацана. Какую компенсацию за развод ты готова мне предложить?

- Что тебе надо? - пытаюсь выдернуть руку, которую он все сильнее сжимает.

- Прощальный секс.

- Что?

На его наглое заявление Гела ахнула. Не успела ничего сообразить, как она схватила чашку и выплеснула кофе в Диму. Ледяные пальцы на моей руке сразу разжались, Дима коснулся мокрого пятна, что расплылось по рубашке и стул грохнул, когда муж подскочил.

- Раздел до нитки моих сыновей, еще и компенсацию тебе?! - на весь ресторан заголосила Гела, не давая ему и рта раскрыть. - Вот засранец! - она бросила в сумку кружку, из которой пил Дима и выплюнула ему в лицо: - Сейчас же мы поедем в лабораторию, закажем экспертизу! А ты, если еще раз откроешь рот в сторону моей семьи - по кускам себя будешь соскребать от асфальта, понял меня? Уведите его! - приказала она бритоголовому парню в форме охранника.

- Ох*еть. Вот это цирк, бл*ть, - выругался Дима и отступил. Промокнул испорченную рубашку белоснежным платком и швырнул его в Гелу: - иди лечись, ведьма!

- Давайте-давайте, выводите его, - Гела замахала платком.

Дима сам, без помощи охранника, чертыхаясь, рванул мимо столиков к выходу.

- Беги, беги, встретимся в суде! - прокричала ему вслед Гела. Шумно выдохнула и как-то разом успокоилась, с деловитым видом сунула в сумочку Димин платок и посмотрела на меня: - Каков мерзавец, м? Только зубы ему быстро обломаем, я и не таких видала. Сам не знает, с кем связался, - она поправила сумку на плече и подтолкнула меня: - Что стоим, Рита? Поехали в лабораторию, образцы этого поганца у меня.

Глава 85

Глава 85

Арес

На улице жара. Такая удушливая, что по-любому, стоит лишь на секунду за окно высунуться - и расплавишься, кляксой останешься на раскаленном асфальте. Здесь, в офисе, гудит кондиционер, прохлада.

Но я бы предпочел убраться подальше, прямиком в пекло.

- Не советую молчать, Арес, - напомнил о своем присутствии отец Лидии. Он расселся за моим столом, развалился в моем кресле. В пальцах крутит ручку. И волком смотрит на меня.

Разговаривать я не против, никогда от ответственности не бегал.

Но кроме нас в кабинете еще моя бывшая невеста.

И похоронная мина Лидии меня напрягает.

Нахрена он, вообще, притащил с собой дочь?

- Долго будем пейзажи за окном разглядывать? - и снова этот тон, покровительственный, наглый.

В любой другой ситуации я бы просто послал его к черту, из своего кабинета выставил, и ничего бы мне не было за это, Роман Емельянович не первый мой враг.

Но последний - слово дал себе и Рите, что улажу все мирно.

- Породниться у нас не получится, это мы все уже поняли, - отлип от окна и покосился на Лидию. - Но я думал ты мудрее, Роман Емельянович, чтобы не смешивать работу и личное.

- Ты первый все это смешал, - Лидия сложила руки на груди. Говорит мне, а смотрит на дверь: - Никто не держал пистолет у твоего виска и не заставлял угрозами делать мне предложение. Ты сам. А теперь ты готов рискнуть хорошими отношениями с моим отцом, похоронить карьеру, что дальше? Я думаю, ты заработался, Арес. Такое бывает, перетрудился человек, и хоп - крыша уехала. Отдохни, Северский - мой тебе совет.

- Спасибо.

- Спасибо на палец не наденешь. Спасибо не засверкает бриллиантом, размером с орех. Мне уже и не надо. Вообще, где-то слышала, что в качестве извинений еще целуют ноги.

Она сидит и язвит, ее отец негромко посмеивается.

Я обещал Рите, что улажу все мирно.

Но всему есть предел.

- Верхний ящик стола, черная папка, - кивнул.

Улыбка застыла на губах Романа, он перестал крутить в пальцах ручку. Слежу за его руками - медлит, взглядом прилип к ящику.

- У всех случаются срывы, - не заметила перемены в настроении отца Лидия. - Мы не роботы, тем и отличаемся от них - у нас есть право на ошибку. Ты крупно обосрался, Арес. Но людям нужно давать второй шанс.

Терпеливо слушаю ее, будто ангел кроткую, жду. Роман, наконец, отморозился - ящик скрипнул. Кончиком ручки, словно змею трогает, тот поднял обложку, бросил взгляд в папку.

- Хотя, смотря, как попросишь, - Лидия закинула ногу на ногу и начала качать в воздухе белой туфлей. - Про целовать ноги я, конечно, шучу. А, может, и нет. А может...

- Лидия, принеси мне кофе, - перебил ее отец.

- Что?

- Кофе, - Роман бросил ручку поверх папки. - И не торопись.

- Пф-ф...ладно, - она громко фыркнула и резко встала. Застучала каблуками по паркету, искры высекая, скрылась в коридоре.

С размаху хлопнула дверь.

Кресло скрипнуло, покачнулось - Роман рывком подъехал к столу. Шлепнул перед собой папку и припечатал ее ладонью.

- Что ты мне эти бумажки под нос тычешь, Арес? - сухо спросил он и усмехнулся под нос. - Н-да, не ожидал. У вас, молодых, никакого уважения к возрасту. Не дорос еще шантажировать, как сам считаешь?

- Это не шантаж. Так, картинки, - приблизился и встряхнул папку. Фотографии выпали, цветным веером разлетелись по столу.

Сауна, лет пять назад. Тогда мы еще только начинали вести дела, и он сам пригласил меня попариться, с ним, его друзьями и проститутками. Фотки отличные получились, клочки глянца помощнее любого оружия, острее лопаты - могилы и Роману выкопают, и друзьям его, и мне.

И я готов, если выбора другого не будет.

Друг на друга смотрим, Роман жует губу.

Пауза.

И снимки полетели на пол, он смахнул их раздраженным движением.

- Убирай это отсюда, придурок, - Роман поднялся и прошел вдоль стола, сминая фото подошвами. Остановился у окна и сам уставился на улицу. Не поворачиваясь, хмыкнул: - По тебе ведь тоже ударят. Картинки эти твои.

- Я знаю.

- Ну и дурак, - выдохнул он по-детски, помолчал. Прошелся вдоль панорамного окна и вкрадчиво завел: - Лидия предложила хороший вариант. Съезди куда-нибудь, отдохни. Хоть с девочками, хоть...с кем душа пожелает. Перезагрузишься - начнем заново. Если Лидия захочет - поженитесь. Не захочет...

- Роман Емельянович, либо работаем - либо прощаемся. Фото никто не увидит. При условии, что ты больше не будешь ко мне в офис таскаться. Сидеть в моем кресле, пить из моей чашки, ну суть ты понял.

Вместо ответа он пальцами постучал по стеклу. Распахнулась дверь и загрохотали каблуки Лидии, по столу брякнула чашка.

- Ваш кофе, - прозвучало за спиной так наигранно вежливо, словно она перед зеркалом репетировала. - Я жду в приемной.

- Мы уже освободились, - отозвался ее отец и развернулся. Двинулся к выходу, ровным голосом разрешил:- пей кофе из своей чашки, Арес. И будь на связи. Завтра позвоню.

Дверь осталась открытой, из приемной долетел звук работающего телевизора и эхом стук каблуков. В кабинете сразу воздуха стало больше, я один и я здесь хозяин.

Все.

Наклонился, сгреб разбросанные по полу фотографии.

Это место по праву мое, битву я выиграл.

На ней все и кончится.

Глава 86

Глава 86

Рита

Качели раскачиваются из стороны в сторону, быстрее и быстрее, и детей, что сидят в кабинках, похоже тошнит. От одного лишь взгляда на эту пытку у меня голова кружится. А Гриша смотрит завороженно, не отрывает от качелей влажных блестящих глаз.

- Мам! - позвал он с восторгом. - Я хочу туда!

- Давай лучше на лодочках покатаемся.

- Но мама!

Потянула его за руку - сын не сдвинулся с места. Взглядом прилип к визжащим в кабинках детям.

И как его отсюда забрать?

- Смотри, какое высокое, - пальцем указала на колесо обозрения, - пойдем туда?

Гриша замотал головой.

Так, одной мне не справиться. Где носит Северских?

Огляделась в парке.

Будни, полдень, а народ гуляет - влюбленные парочки, мамы с колясками, мальчишки, рассекающие на самокатах. В легком сарафане мне жарко, хочется на пляж и в водичку, но на озеро мы поедем только вечером.

А пока ждем Северских.

Вытянув шею, высматриваю меж деревьев высокие мужские фигуры.

Жую фруктовую жвачку.

- Угадай, кто, - прозвучал позади веселый голос, и на глаза мне легли теплые ладони.

Вздрогнула и хихикнула, ладошкой накрыла мужскую руку.

- Сева! - выкрикнул Гриша. - Я хочу на те качели!

- Ого.

Руки Севастиана скользнули мне на шею, спиной он прижал меня к себе. Задрала лицо к нему - Северский с опаской следит за взмывающими в воздух кабинками.

- Можно? - Гриша запрыгал вокруг нас.

- Может, лучше на лодочках? - с улыбкой повторил Сева мое предложение.

- Н-е-ет.

- Где остальные? - за подбородок повернула к себе любимое лицо.

- Где-то, - он посмотрел в глаза, и я опять из этого мира пропала, черный цвет на солнце кажется золотистым, таким теплым, и я греюсь, его близостью наслаждаюсь. Севастиан наклонился и коснулся губами моих: - Сама куда хочешь?

- Вон туда, - Гриша подпрыгнул рядом и обернулся.

Качели как раз завершили свой адский круг, остановились. Двое подростков слезли в траву и на ногах не устояли, оба рухнули, одного начало тошнить...

- Ой, - испугался Гриша.

- Смотри, сын, даже взрослым плохо, - кивнул Севастиан.

Гриша слово "сын" пропустил мимо ушей, открыв рот, с ужасом уставился на подростков. Покосилась на Севастиана - он будто сам не заметил, что сказал, словно так и надо, и это нормально.

Да, нормально.

И мне очень приятно. Чувствую, что мы сближаемся все сильнее с каждым днем. И не хочется рушить это, правилам следовать, заказывать какие-то дурацкие анализы - зачем, если нам и так хорошо.

Тест на отцовство Димы скоро будет готов, я знаю, что он отрицательный. И этого хватит. Все чаще прислушиваюсь к Геле, и пусть она много болтает - мать моих мужчин часто права, это пришлось признать.

- Мы идем на пруд, к лодочкам, - в телефон сказал Сева, другой рукой подхватил Гришу. Подмигнул мне: - Они приехали. Идут с другой стороны.

Следом за Северским и сыном двинулась к тропинке, ведущей в бор. Посторонилась парней на велосипедах и запрокинула голову к верхушкам сосен - они к небу тянутся, такому синему, чистому, и жизнь безоблачной кажется, свободной от границ.

- При-ивет! - закричал Гриша, когда с другой тропинки к нам свернули старшие Северские. Они оба в легких брюках и футболках, я смотрю на сильные загорелые руки и себя призываю к спокойствию.

Не нужно волноваться, эти трое - уже мои.

Святые котики.

Они пропустили вперед Севу и Гришу, и я протиснулась между ними, обоих взяла под руки.

- Привет. Погода - класс, - прикусила щеки, чтобы спрятать глупую улыбку. - Где были, почему так долго?

- Квартиру смотрели, - Арес глазеет по сторонам. Лениво пинает шишки и веточки под ногами, шагает расслабленно, наслаждается, как и я: - Большая, светлая, четыре комнаты. Есть детская. Хороший ремонт. В кухне все...в общем, на первое время...

- Сойдет, - закончил Тим. - После парка поедем оценивать?

Не ответила, уставилась себе под ноги.

О квартире мне слова никто не сказал, мне не докладывали, что кто-то ездил смотреть ее, что мы переезжаем.

- Хотели сначала что-нибудь подобрать, чтобы тебе не мотаться туда-сюда, - будто услышал мои мысли Тим. - Вариант нам всем понравился, ждем теперь, что скажете вы с Гришей.

- А почему мы, вообще, переезжаем? - невольно высвободилась и чуть ускорила шаг, отрываясь от них.

- А что нам делать, жить в доме родителей? - Арес усмехнулся. - Куда полетела, стой.

- Вы еще не развелись, я тоже, - напомнила.

- И чем это мешает? Мы в процессе.

- Не знаю, - буркнула.

- Рита, - Тим поймал меня за руку, заставляя остановиться, развернул к себе и внимательно посмотрел в лицо: - Ты сама хотела. На лайнере все всё поняли. Сейчас же исполняются твои желания. Ты передумала, испугалась?

- Бред.

- В чем дело тогда? Будем жить вместе, надо привыкать. Чего тянуть?

Закусила губу.

Я, правда, сама хотела и до сих пор хочу, до дрожи.

Но как же это быстро, и совсем не то, что в мечтах. В моих мыслях был большой дом, огромный сад. Еще кролики, Гриша хочет кролика. Мы будем жарить мясо в плетеной беседке и пить вино. Все праздники будем встречать у нас дома. И...со временем все будет верю.

Но сейчас нужно такими осторожными быть, аккуратными, я рисковать боюсь и все испортить.

Случается всякое.

Что если мы переедем в новую квартиру, и на этом все кончится, Северские пойму, что не можем жить вместе, это слишком сложно, неправильно и, вообще не стоит того.

И не будет никакого дома, ничего.

Я так не могу.

Сейчас все хорошо.

Пусть так будет и дальше. Мы привыкнем друг к другу. По утрам спускаться на первый этаж и вместе завтракать, собираться к ужину в общей столовой, с Гришей в парке гулять, вместе за покупками ездить...

Мы научимся, но нам нужна помощь, рядом должен быть кто-то еще.

- Не будем переезжать, - выдохнула уверенно. - Раз мы делаем все так, как я говорю - значит, пока останемся у родителей.

Глава 87

Глава 87

Тим

Снег за окном валит картинными, крупными хлопьями. Весь двор замело, и даже дорожку к дому. Сева обещал договориться с мужиками из деревни неподалеку, чтобы они приходили чистить снег.

Но младший безголовый.

Он забыл.

Либо предложил мало. Новый год - тот праздник, когда нужно минимум ящик водки поставить за то, что они часок помашут лопатой.

- Шашлык отменяется, - проворчала позади Рита и встала на носочки, через мое плечо выглянула в окно. - Сугробы по колено. И метет до сих пор.

- И там холодно, - поддакнул. - Арес же притащил откуда-то электрошашлычницу, мясо есть. Дома сделаем.

- Я хотела на улице.

Усмехнулся.

Да знаю. И будет ей улица, мангал в беседке, аромат мяса, что с морозным воздухом смешивается. Нас трое, самим прибрать двор не проблема.

Но хочется же подразнить.

- Так мы не пойдем на улицу?

Ее руки скользнули мне на живот, пальцы сцепились в замок.

- Нет.

- Тим!

Острые зубы впились в мое плечо. Засмеялся и разжал ее руки, развернулся.

- Ты как Гриша. Пойдем, пойдем, - пообещал. - Попозже. Сына привезут только к восьми... - подхватил ее под ягодицы.

Она послушно подпрыгнула, ногами обняла меня за бедра. Подставила губы для поцелуя.

Да...

Наконец-то.

Полгода понадобилось, чтобы купить нам дом. Считаю, нормально уложились. Еще даже время осталось к вечеру накрыть стол. Если найдем посуду в том Эвересте коробок - ими завален весь холл.

Да мне вообще поеб*ть, найдем или нет.

Шесть месяцев мы жили с родителями, с рассвета до темноты работали, и никто бы не стал дожидаться, пока из наших паспортов уберут пометку "женат", пока мы переедем, пока мы привыкнем - к черту бы это. И Рита знала, что будет так, она успела слетать в Грецию к матери, еще пару месяцев они с Гришей и Гелой торчали на лайнере...

И ждать нам пришлось.

Пусть.

Оно того стоило.

И сейчас я готов забрать свою награду.

Языком жадно толкнулся в горячий рот, стиснул тонкую талию. Развернулся и подтолкнул ее на подоконник. Руками она забралась мне под футболку, нетерпеливо стягивает ее, вдавливает ладони в спину. На ней мягкие свободные брюки, и вся она такая теплая, вкусная, свежая булочка, которую надо срочно сожрать.

- Скорее, - она ерзает, давая мне стянуть с нее брюки, смотрит на меня блестящими глазами так голодно, что крышу уносит.

Но в моей похоти еще какой-то проблеск мысли остался.

Время - оно нам на пользу пошло, оно помогает, не врут. Еще полгода назад мы бы не приняли, ничего бы не вышло. Но когда из доступного остаются только воспоминания, ее день Рождения, ночь на лайнере, а ее рядом нет - тогда никуда не денешься, в мыслях этих варишься, как в котле, против воли.

Когда-то давно, еще в другой жизни, мы договор заключили, подписали его. Никто не уступит - значит, никому. Казалось, что это единственный выход. Но уже тогда все было просто, прозрачно, кристально. Из-за отказа от нее все мы тупо просрали восемьдесят четыре месяца. Триста шестьдесят пять недель. Две с половиной тысячи дней. Шестьдесят тысяч часов. Три с половиной миллиона минут.

И двести двадцать миллионов секунд.

Кошмарные цифры. Больше такой ошибки никто из нас не допустит.

Уступать будут все.

Ведь мы же не в детстве.

- Кто чем занят? - крикнул задрав голову и оторвавшись от нее. - Мы наверху!

Севастиан

Гела говорила, что заберет Гришу на все праздники, и я рассчитывал, что мы начнем отдыхать с первого числа нового года. Будем пить, есть и трахаться.

План отличный.

От предвкушения во мне столько дофамина, что скоро взорвусь. И голос брата, как удар гонга - начало переносится на сейчас.

Бросил обратно коробку, которую только открыл - внутри что-то грохнуло. Да и похрен. Посуда бьется к счастью.

Я и так уже счастлив.

Кровати нам пока не привезли. И комнаты мы еще не выбрали. На втором этаже их семь. Иду по коридору и действую наугад.

Три, четыре...

Распахнул дверь.

Ох, мне сегодня везет.

На ходу стянул футболку, расстегнул джинсы. По привычке хотел закрыть дверь, но следом в комнату втиснулся Арес. Молча переглянулись.

Молчали несколько месяцев. Но знаю, что мысли у нас сходятся, а слова не нужны.

Зачем, если и так все ясно.

В меня сначала прилетели ее брюки, за ними трусики. Перехватил их в воздухе - даже под домашней одеждой тонкое кружево и пахнет так, что у меня от желания темнеет в глазах.

- Тим, - шагнул к ним и пододвинул брата плечом. За руку потянул Риту с подоконника. Просто узкий кусок пластика - всем там не хватит места.

- Кровати нет, - у нее губы опухшие и язык заплетается, мутным взглядом она скользит по комнате и медленно сползает с окна.

- Ложись на меня, - Арес перехватил ее из моих рук. Она прижалась к нему, горячо и плавно, по голой спине разметались русые волосы, в них сразу запустил пальцы Тим.

Бл*дство.

Я не извращенец. Но теперь это лишь сильнее меня возбуждает.

Рита

Я, наверное, озабоченная, но дни в календаре зачеркивала и считала, сколько времени мы уже без секса. Не только я, верила, что и они тоже, в этот раз никто меня не обманывал, я знала - мы будем вместе.

Ведь это любовь.

Точно она.

И сегодня, кажется, я буду сверху.

Привстала, когда Арес потянул меня за бедра, ладонями уперлась в его грудь. В мокрые складки толкнулась гладкая головка, раскрыла меня. И дрожь разбежалась по телу от удовольствия. Двинулась, осторожно опускаясь - как это мучительно, это пытка, не могу. Не выдержала - с размаху на него шлепнулась и вскрикнула, когда меня сзади схватили за волосы.

Кто из них - не вижу, только мужскую руку - он наматывает на кулак мои волосы. Грубо, как хочет, к дьяволу он послал всю нежность и деликатность, нежности здесь не место, их здесь трое - я так и представляла это себе, так мне и снилось.

- М-м-м.

Охнула, когда теплая ладонь надавила на поясницу, заставляя прогнуться. Еще не успела движения члена внутри прочувствовать, на полную, каждой клеточкой, мне не дали и шанса в процессе участвовать, хоть подобия на контроль не оставили - между ягодиц скользнул палец, по коже размазав прохладу. Так влажно - второй член настойчиво скользнул в меня.

Это невыносимо.

Это что-то запретное.

Во мне тесно и горячо, они оба меня отправили куда-то в пекло. И снова на передышку не осталось ни секунды - они сразу начали двигаться.

Крики в горле бьются, и я ору.

- Любимая, привыкай, что так орать по ночам нельзя, - перед глазами появилось лицо Севастиана, я с трудом фокусируюсь на его ухмылке. Он шепчет: - Будь тише.

С телом что-то дикое творится, они вдвоем во мне двигаются, меня заполняют, растягивают, и указаниям я следовать не могу.

Кричу.

- Рита. Кому сказал? Учись молчать.

На подбородке сжались пальцы Севастиана. Надавили, и я невольно разомкнула губы. Он толкнул мне в рот мои трусики, затыкая меня, поймал мой взгляд.

Боже.

Он неотрывно смотрит, и я тоже не отворачиваюсь, в черных глазах его растворяюсь и с ума схожу, тем быстрее, чем сильнее толчки внутри. Я подчиняюсь неведомому, новому чувству, когда медленно тянусь к Севастиану.

Его лицо приблизилось. Зубами он вытянул трусики и резко поднялся. Рывком стянул с бедер брюки, придвинулся.

- Хочешь меня тоже? - хрипло спросил.

И ответить не дал.

Напряженный член ворвался в рот, заглушив мой крик. И я отключилась от реальности, в один комок нервов превратилась, инстинктов, перенеслась далеко куда-то, в начало времен.

Здесь нет ничего, лишь дикая природа, готовность каждую секунду за свое тело сражаться и раз за разом проигрывать, от одного неверного вздоха, от одного движения, я себе не принадлежу больше.

Я исток.

Я сама жизнь.

Мной начинается и кончается мир.

Эпилог

Эпилог

Рита

- Гриш, захвати еще бутылочку, она на столе стоит! - крикнула сыну.

Он кивнул и скрылся в доме.

Я подняла свой бокал.

Алкоголь мне пока нельзя. Но никто не запрещал налить сок в красивый бокал, в честь праздника. Ледяной, апельсиновый, в такую жару вкусно невыносимо.

С наслаждением сделала несколько глотков и посмотрела на Гелу. Она сидит на травке, на расстеленном розовом покрывале. По нему разбросаны игрушки вперемешку с дольками красного яблока - дочка уверена, что фрукты ей дают поиграть.

Гела сюсюкает:

- Ах, ты моя ягодка, это что ты мне такое дала? Куколку свою?

- Ты же сама видишь, что куколку, - не сдержалась от смешка.

- Занимайся салатом, дорогая, - отмахнулась она от меня и придвинулась к Габи, поправила на ее темных кудряшках шляпку от солнца.

Раньше я думала, что Гела никогда не отлипнет от Гриши. Но когда наша семья начала пополняться девочками, Гела просто сошла с ума. Она вырастила троих сыновей, и теперь целиком сосредоточилась на внучках.

- Когда папа приедет? - Габи ведет куклу по покрывалу, словно та прогуливается. Игра дочке неинтересна, она глаз не сводит с ворот.

- Скоро уже, - посмотрела на часы и поставила бокал. Взялась за нож и застучала им по огурцу.

Салат почти готов, мясо тоже - по саду гуляет такой запах, что желудок урчит, не прекращая. Папа ни разу не отошел от мангала, хочет, чтобы сегодня все было идеально.

Грише исполнилось двенадцать.

И праздновать планируем на всю катушку.

- Сыночек, а бутылочку? - заметила на крыльце Гришу с тарелками. Тот хлопнул себя по лбу и снова скрылся в доме.

Проводила его взглядом.

Сын так вытянулся, что уже почти догнал меня в росте. К следующему дню Рождения уже перегонит. Ему есть в кого, Северские высоченные, и Гриша равняется на них, каждый месяц проверяет, насколько подрос.

Его цель - добраться до Севастиана и его метра восьмидесяти семи.

- Кажется, готово, - папа наклонился над мангалом и с наслаждением втянул носом аромат шашлыка. - Могу, поклясться, пальчики оближете.

- Верим, - с улыбкой выложила огурец в салатницу и покосилась на коляску, когда оттуда раздалось кряхтение. Оно тут же смолкло, но я все равно заглянула.

Крошечка моя. Спит так сладко, что любоваться ей можно бесконечно, этими щечками, этими глазками, носиком-пуговкой. Не ребенок - маленькое чудо, мечта. Знаю, что уже кушать пора и она вот-вот проснется, посмотрит на меня...

И от ее темного внимательного взгляда грудь затопит тепло.

- Над именем-то думаете? - шепнула Гела и наклонилась к коляске с другой стороны. - Ребенку скоро полгода, а вы все тянете.

- Ну уж не полгода, три месяца, - оскорбилась.

- Где три, там и четыре. А там и полгода не за горами. Зачем тянете?

- Мы не тянем, - отодвинула ее от коляски. - Мы выбираем.

Гела хмыкнула - сама видела стопку книг, что громоздится на моей тумбочке, я их каждый вечер просматриваю и во всем сомневаюсь, на свете столько прекрасных имен! С Габи было проще - на ее имени настояла Гела, хотела, чтобы оно начиналось на ту же букву, что и у Гриши. И, конечно, у бабушки.

Мне имя Габриэла понравилось, моим мужчинам тоже - проблемы не было.

А как быть с малышкой?

Самой себе клянусь, что к тринадцатому числу, когда ей исполнится три месяца - самое лучшее в мире имя будет ждать ее.

- Папа приехал! - взвизгнула Габи и подскочила с покрывала. Босиком понеслась по траве к машине.

Сощурилась.

Там Тим и Севастиан, они первые. Арес обещал, что будет к пяти - смотрю на часы.

Ладно, у него есть еще двадцать пять минут.

Едва Тим выбрался из машины - на него с разбегу запрыгнула Габи. Она вертится у него на руках и что-то щебечет, он ее крепко прижимает к себе, а я этой парочкой любуюсь.

- Что думаешь? - рядом негромко спросила Гела.

- Не знаю, - слукавила.

Никто об этом не говорит, никаких анализов и тестов, наши дети - это наши дети. Но, кажется, что младшие Северские сами разобрались и все для себя решили, это странное, но безошибочное чутье.

Габи называет папой только Тима. Гриша - только Севастиана. И никто из нас об этом не просил, никто не подговаривал детей, не делил их - так просто случилось.

И я верю, что это судьба.

- Обалдеть, какой запах, - Тим сбросил обувь прямо у машины и с дочкой на руках босиком двинулся по траве к нам. - Роман, ты - великий кулинар.

- Ерунда, - гордо приосанился папа. Сдернул цветастый фартук и озабоченно оглядел стол. - Где там именинник потерялся с посудой? Григорий!

- Иду! - сын как раз показался с тарелками в распахнутых дверях. Бутылочкой он махнул Севастиану - тот достает из багажника какую-то огромную коробку.

Почти все в сборе.

Смотрю на часы.

- Привет, - губами коснулась щеки Тима и шепотом спросила: - Что купили в подарок?

- Секрет, - он ласково щелкнул меня по носу хитро улыбнулся.

Со мной не советовались потому, что знают - я не удержалась бы и все разболтала Грише. И теперь мне так любопытно, что глаз не свожу с коробки, которую Сева оставил у машины.

Большая.

И, тяжелая, кажется.

- Почему музыки нет? - Севастиан приблизился и сгреб меня в охапку, чмокнул в висок. - Я хочу танцевать.

- Ты ж мой хороший, - хихикнула, прижавшись к нему. - Там что-то с колонками. Я не разбираюсь.

- Сделаем, - он кивнул. - Гриш, пойдем глянем.

Они с сыном двинулись обратно к крыльцу, к аппаратуре, а в воротах, наконец, показалась машина Ареса.

Улыбнулась и пошла навстречу.

С заднего сиденья он достал огромный букет розовых роз и вручил его мне, когда я остановилась рядом.

- Самой красивой мамочке. Не опоздал?

- У тебя еще даже несколько минут осталось, - с удовольствием зарылась носом в нежные лепестки.

- А дочка уже кушала?

- Нет, сейчас проснется.

- Отлично, я сам покормлю, - Арес уставился на коляску. - Слушай, на счет имени...Может, Мирослава? Кратко Мира. Или Слава.

- Почему Мирослава?

- Ну потому что, - он обнял меня за плечи и повел к столу. - Это красиво. И сильно. Светлое имя. Нет? - он сдвинул брови.

- Да, - засмеялась. - Мирослава, - повторила медленно, смакуя. - У малышки тоже спроси, как ей.

- Будет сделано.

Арес отпустил меня и склонился к коляске, а мы с цветами пошли за водой и вазой. Когда вернулась из дома в саду уже играла музыка. Захихикала, наблюдая, как Севастиан танцуют с Габи и посмотрела на небо.

Чистое, нет ни облачка.

Дождя не будет, хотя синоптики обещали.

Я теперь часто подмечаю всякие разные детали.

И поняла одно.

Нет ничего безусловного правильного, вечного, абсолютного...

Ничего, кроме любви.

Оглавление

ГЛАВА 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Глава 81

Глава 82

Глава 83

Глава 84

Глава 85

Глава 86

Глава 87

Эпилог