Тюльпаны Александра Македонского Книга 1 [Василий Бобров] (fb2) читать онлайн

Тюльпаны Александра Македонского Книга 1

Книга 1 Глава 1-4

Глава 1

В этот день, как и обычно, Сергей Григорьевич Шебалин ехал на работу в вагоне московского метро, наблюдал за происходящим вокруг и размышлял. Читать на ходу, как это делают многие, он не любил. Во-первых, от постоянной тряски у него начинали болеть сначала глаза, потом голова. Во-вторых, читая, теряешь контроль над окружающим, а этого в наше время делать нельзя. К тому же за долгую службу в Пограничных войсках Шебалин привык «быть осторожным», как пел когда-то Виктор Цой. Поэтому когда он вошел в вагон и сел, то сначала огляделся по сторонам…

Кстати, Сергей почти всегда именно сидел, а не стоял. Это тоже был результат одного из его многочисленных наблюдений. У закрывающихся дверей отходящей электрички тут же возникают очереди: все наивно полагают, что на следующую электричку они будут первые. Но, как снаряд не попадает в одну воронку дважды, так и вагоны не останавливаются строго в одном месте: они, как правило, либо не доезжают один-два шага, либо, наоборот, переезжают. На всех станциях, без исключения… Впрочем, иногда Сергей все же стоял, уступая место, как и положено, инвалидам, старикам и пассажирам с детьми.

…Вот народ вокруг достал детективы, газету «МК», кроссворды и т.п., углубился в чтение. Какая-то тетка с мешками, всем мешая и толкаясь, никак не может устроиться.

— Гражданка, вы на следующей остановке выходите? — спросила интеллигентного вида женщина у тетки.

— Нет, — ответила та, не пошелохнувшись.

— Так, может, вы тогда уберете свои мешки от двери?

— Куда я их уберу, себе на голову, что ль? — продолжила невозмутимо тетка.

— Бабуля, дай людям выйти, — вступился за женщину молодой мужчина с крепким запахом вечернего застолья, — а то я тебе помогу.

— Какая я тебе бабуля? Ходют тут, туды-сюды, — незлобливо проворчала тетка, но проход освободила.

Пассажиры, наблюдавшие за такой привычной в метро сценой, вновь углубились в чтение, притихшая тетка уже никого не занимала.

«Интересно, — пронеслось в голове у Сергея, — почему люди читают именно Маринину, Донцову, Полякову. Впрочем, оно и понятно, в метро серьёзную литературу не почитаешь. Это только студенты, прогуляв ночь, зубрят свои формулы и иностранные языки в любом месте и в любое свободное время. А с другой стороны, где настоящая литература? В последние годы книжный рынок захлестнуло криминальное чтиво. Пришвин, Куприн, Арсеньев сейчас мало кого интересуют. А современная школьная программа почти навсегда отбивает охоту к чтению Толстого, Пушкина, Лермонтова, Достоевского и других великих соотечественников».

— Полегче, распихался тут, — бубнит все та же тетка на вошедшего волосатого юнца, опять привлекая внимание пассажиров.

На секунду взглянув на «волосатика», Сергей вновь погрузился в свои мысли — он не любил неясностей и привык всегда докапываться до истины, естественно, в силу своих знаний и жизненного опыта. Объяснение, которое он себе дал, было вполне логичным и простым. Людям во все века был нужен адреналин в крови. В древности, в смутные времена повседневная жизнь «взбадривала» кровь постоянно, начиная с «добрых» соседей, саблезубых тигров и заканчивая постоянными войнами. Поэтому человечество нуждалось в спокойном искусстве и литературе. Классики-современники эти потребности вполне удовлетворяли своими бессмертными творениями во всех направлениях литературного жанра.

Сейчас же, когда СМИ изобилуют ужасами, кровью, происходит привыкание. Никого не удивляют автокатастрофы с двумя-тремя погибшими. Вот маньяк, отправивший на тот свет два-три десятка людей, — это уже интересно. Сегодня. А завтра и к этому привыкают, как, например, к Чечне. Это, видимо, как наркотик, — необходима постоянная встряска и увеличение дозы. А раз востребовано — получи в виде детективов, сериалов, ужастиков. Сейчас даже новости — как многосерийный ужастик, и газеты — вечный детектив.

Сергей бросил взгляд на соседа справа: тот, развернув газету «МК», увлеченно читал статью об изобретении Машины времени.

— Хм, а вот это занятно. И что же там пишут... — в это время сосед свернул газету, встал и пошел к выходу.

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция… — скрипучим голосом объявил динамик вагона.

«Пора и мне выходить, — вздохнул Сергей, — эх, как все надоело, «на коня бы, да с шашкой», как говаривали казачки. А статья, кстати, интересная, нужно купить газету, дочитать».

***

После увольнения в запас Шебалин устроился на работу в ЧОП «Защита», занимающее лидирующее положение на рынке частных охранных услуг. С трудоустройством помог товарищ по адъюнктуре, который уволился раньше на год. ЧОП отличалось четкой организацией, порядком, поэтому адаптация Сергея к гражданской жизни прошла плавно.

Как и всякому кадровому офицеру, ему порой становилось «обидно за державу», которой не нужен сорокапятилетний полковник, профессионал с богатейшим практическим опытом, помноженным на глубокое знание теории. Последнее место службы Шебалина, до сокращения кафедры Пограничных войск, было в Академии Сухопутных войск, бывшей академии им. М.В. Фрунзе, где он защитил кандидатскую диссертацию, стал доцентом, передавая опыт и знания слушателям — офицерам-пограничникам.

Но работа у Сергея была нехлопотная, а зарплата раз в пять больше, чем на «государевой службе», поэтому он прощал эту обиду державе.

Проходя мимо киоска с газетами, он купил «МК» с заинтересовавшей его статьей, сел на скамейку и открыл газету…

Прочитав статью, Шебалин глубоко задумался… Потом перечитал отдельные места еще раз.

«Это же настоящая сенсация, открытие, к сожалению, которое в нашем криминально-бюрократическом государстве никому не нужно. А что если встретиться с изобретателем и предложить свои услуги в качестве испытателя, тем более, скоро отпуск. Это, пожалуй, похлеще коня и шашки будет».

Достав блокнот, Сергей записал телефон журналиста, автора статьи, с твердым намерением осуществить задуманное.

Глава 2

Шайдулла, преуспевающий нефтяной король, давно уже входил в первую сотню самых богатых людей планеты. Бывая в Дубае, он любил останавливаться в единственном в мире семизвездочном отеле «Арабская башня». Так и должно быть: избранным — избранное.

И хотя у Шайдуллы уже давно практически не возникало никаких проблем, но иногда, как и на всякого человека, на него нападали хандра и апатия. Вот и сегодня вечером ему, как никогда, стало не по себе. Нет, со здоровьем у него было все отлично. Высокий, спортивного телосложения, в свои пятьдесят лет он еще мог дать фору любому двадцатилетнему юнцу. Шикарная черная шевелюра и ухоженная «мусульманская» бородка, волевое смуглое лицо с тяжелым подбородком, карими блестящими глазами и орлиным носом придавали ему сходство с грациозной хищной птицей.

Дело было совсем в другом, с недавнего времени, черной змеей в голове Шайдуллы поселилась мысль: а что же дальше? У него есть деньги, власть, но пройдет еще лет 20—30, и все, к чему он так привык и любил, его уже не будет волновать — ни быстрый скакун, ни ветер в парусах его великолепной яхты, ни одна из многочисленных прекрасных жен. Нет, он привык всегда побеждать, и не будет, как баран, дожидаться смертного часа на вертеле…

Едва слышно щелкнув пальцами, Шайдулла с удовлетворением отметил, как через считанные секунды на пороге кабинета появился его верный помощник Фарух. У него было много других способов вызвать охрану, прислугу или Фаруха, но он любил именно этот — щелчок пальцами.

— Послушай, Фарух. Ты уже давно работаешь на меня. И не было еще дела, с которым бы ты не справился, — тихо и медленно проговорил Шайдулла.

Фарух, мужчина лет сорока, внешне всегда старался походить на своего господина. Такие же черные волосы и бородка. Правда, он был чуть ниже ростом, а главное, в его облике не чувствовалось той власти и могущества. Слушая шефа, Фарух покорно склонил голову, а в его умных глазах мелькнуло беспокойство. Когда Шайдулла говорил таким тоном, было трудно понять, куда он клонит. Но одно уже Фарух понял сразу: его спокойной жизни, похоже, пришел конец.

— Переверни всю имеющуюся информацию, накопленную человечеством, но найди мне способ, средство, позволяющее жить долго, очень долго, вечно!..

«Да он сошел с ума, видимо, стареет, мы в ХХI веке живем, а не в сказке», — подумал Фарух, но вслух спросил:

— К какому сроку, мой господин?

Шайдулла пристально посмотрел в глаза Фаруха.

«Ох, и хитер, хитер и умен этот Фарух. А ведь он добудет все, ибо знает, что у меня награда — состояние, а гнев — смерть», — подумал Шайдулла и жестом дал понять, что разговор закончен.

«Ну, точно, сошел с ума, возомнил себя фараоном или Эмиром Бухарским, а впрочем, куда им до Шайдуллы».

Склонив голову, Фарух так же тихо вышел, как и вошел.

***

Вернувшись в офис, Фарух уже имел в голове план действий. Получив неограниченные полномочия и средства, он, обладая острым умом, отличными организаторскими способностями, а главное — неуемной энергией, немедленно принялся за работу. Первое, что сделал Фарух, это вызвал всех своих помощников.

Обычно поручения он отдавал исполнителям один на один — старый интриган, Фарух четко придерживался правил конспирации. Мастер конкурентной разведки и промышленного шпионажа, на сей раз он намеренно поступил иначе.

Задача Шайдуллой поставлена конкретная, хоть и бредовая. Неважно, какой путь приведет к ее решению, главное — по каждому пути должен пойти свой путник. А коль скоро пути могут пересекаться, все путники должны иметь весь объем поступающей информации, ибо все в мире взаимосвязано. И если придется перенацеливать усилия, то не нужно будет начинать все с начала.

Самых проверенных и верных помощников у Фаруха было семь, и примерно через 15 минут все были в его просторном кабинете.

— Господа, — после непривычного для Востока короткого приветствия начал Фарух. — Ровно через месяц мы должны иметь достоверную информацию по одной очень сложной проблеме.

Четко, по-военному, Фарух изложил суть, и поставил задачу:

— Ты, Амин, займешься самым простым, но трудоемким — поиском в Интернете.

— Бяшим, поднимешь всю науку, особенно историю, медицину, геронтологию и все смежные — биохимию, биофизику, не забудьте культуру — короче, все. В помощь себе бери Сафара и Доджуму.

— Ельхан, подключишь наши специальные каналы и отфильтруешь всю информацию по линии спецслужб. Научные наработки, закрытые исследования, связи с внеземными цивилизациями, НЛО — не упустить ничего.

— Керим и Лутфулло, подключайте отдел информации и перелопатьте все, что издавалось в мире по интересующей нас тематике за последние 100 лет в художественной и научно-популярной литературе, периодической печати. Перекопайте все библиотеки, научные центры, архивы. Любые сведения немедленно отправлять в наш информационно-вычислительный центр всеми доступными способами.

— В работе использовать любые средства, не раскрывая заказчика. Финансовая сторона пусть вас не волнует.

Фарух еще говорил около часа, разъясняя детали, а в конце добавил:

— Да, вот еще что, через две недели я жду вас всех здесь с промежуточным отчетом о проделанной работе. Вопросы, господа?

Помощники Фаруха не привыкли их задавать, а в знак того, что им все ясно, они дружно встали…

Глава 3

Связаться с изобретателем Машины времени Сергей решил твердо, но зачем конкретно, он пока не мог ответить даже себе. Может, просто так, из интереса к неизвестному?

Дело в том, что в свои сорок пять лет Шебалин все еще чувствовал себя юношей-романтиком. И не только потому, что со здоровьем у него было пока все в порядке и он был полон жизненных сил.

Среднего роста, нормального телосложения, в его внешности не было ничего выдающегося. Но, как и многие люди, сам себя он считал немного особенным. Характер Шебалин имел очень противоречивый, но сильный. Исключительная порядочность и душевная доброта соседствовали с излишней скромностью и решительностью. Он всегда дотошно принимал решения, но, приняв, доводил любое дело до конца. Кроме того, Сергей хорошо знал свои недостатки и достоинства, а с годами научился ими управлять. Имея средние способности, но аналитический склад ума, за счет усидчивости, трудолюбия и добросовестности Шебалин всегда добивался успеха в поставленной цели.

С детства он любил научно-фантастическую и приключенческую литературу. Еще в школьные годы перечитал всего Джека Лондона, Фенимора Купера, Жюля Верна, Беляева, Обручева и других кумиров молодежи того времени. Его всегда увлекали естественные науки — ботаника, география, зоология. Особенно все необъяснимое, загадочное, непознанное. Одним словом, Сергей был большим романтиком. С возрастом интересы крепли и к выпуску из школы он уже твердо решил, что будущая профессия его так или иначе будет связана с природой и пронизана романтикой.

Судьба распорядилась так, что Сергей поступил не на биофак Киргизского государственного университета во Фрунзе, где он жил с родителями, а в Алма-Атинское пограничное командное училище. Видимо, свою решающую роль сыграли рассказы о пограничной службе отца, бывшего пограничника.

Особых колебаний не было — где, как не на границе встретишь девственно-дикую природу. А уж романтики в пограничной службе во все времена было с избытком.

Годы учебы в училище пролетели незаметно. Незаметно по времени, но по качеству… В те застойные годы все военные училища готовили настоящих офицеров. А уж из стен Алма-Атинского пограничного училища выходили истинные профессионалы границы. Это сейчас готовят выпускников, как в анекдоте:

«Приходит выпускник летного училища после выпуска к командиру представляться. Тот говорит:

— Ну что, лейтенант, для начала иди на склад и получи личное оружие.

Молодой офицер пошел на склад, где ему выдали пистолет Макарова. Лейтенант долго смотрел на него, а потом и говорит:

— Так вот ты какой, МИГ-29…».

По выпуску Сергей сам напросился служить в Среднеазиатский пограничный округ, считающийся местом ссылки офицеров во все времена, добровольцам же — зеленая улица.

На выбор повлияло прежде всего, то, что родился и вырос Сергей в Средней Азии. Местные условия его не страшили, да и где, как не здесь, можно проверить себя. Вот и получилось: родился в Узбекистане, учился в Киргизии, пограничное училище закончил в Алма-Ате (Казахстан), а служить поехал в Туркмению, где и «задержался» на 16 лет, из которых 10 провел на пограничной заставе, о чем ни дня не жалел.

И только поступив в адъюнктуру в 1993 году, Сергей перебрался с семьей в Москву, в Академию им. М.В. Фрунзе, где и остался преподавателем, вплоть до увольнения. Короче говоря, обычная офицерская биография, как и тысячи других, но яркие ее страницы, особенно годы, проведенные на границе, все чаще всплывали у Сергея в памяти.

«А что если попытаться вновь вернуться ТУДА, в прошлое, и как это все будет выглядеть с высоты прожитых лет? Вот он, ответ на вопрос, зачем», — пронеслось в голове Сергея.

***

Шебалин вышел на улицу, нашел ближайший телефон-автомат.

Открыв блокнот, нашел номер телефона автора статьи, выписанный накануне из газеты, и набрал его.

Ответа долго не было, Сергей хотел даже положить трубку, но в этот момент услышал мужской голос:

— Да, я вас слушаю.

Сергей сразу же обратил внимание на какую-то настороженность ответившего человека…

Представившись, Сергей сказал автору, что прочитал его статью в «МК» и она его очень заинтересовала, теперь хотелось бы познакомиться лично с изобретателем и его Машиной времени.

— Зачем вам это нужно? — как-то устало-обреченно проговорил автор.

— Вы знаете, честно говоря, я и сам не могу себе ответить, — признался Сергей.

Видимо, откровенность и прямота Сергея несколько успокоили автора, и он уже более уверенным голосом сказал:

— Извините, я принял вас за другого. Давайте-ка лучше встретимся где-нибудь и поговорим.

— Я готов хоть сейчас, — произнес Сергей.

— Прекрасно, через час, у метро «Чистые пруды», на остановке трамвая вас устроит?

— Вполне.

— Я буду в сером плаще с газетой в руке, как пастор Шлагг. До встречи, — скороговоркой выпалил автор и повесил трубку.

«С юмором у него все в порядке, это уже хорошо, — мелькнуло в голове у Сергея, однако его настораживала скованная манера общения автора. — Словно агент под колпаком, а не журналист. По телефону говорить не стал, будто его прослушивают, место встречи назначил как профессионал: если что, прыгнул в трамвай или метро — и оторвался от хвоста. Впрочем, любой нормальный человек, почувствовавший опасность и слежку, так и будет действовать», — подумал Сергей.

Взяв молодежный парик дочери, он аккуратно вырезал из него усы и наклеил их «Моментом», парик натянул на голову, закрыв плешь пучком волос, схватил с полочки очки жены и сунул их в карман — на случай маскарада и смены декораций, надел старый плащ и вышел из дома.

Минут через пятьдесят Сергей был в назначенном месте, где сразу увидел журналиста. Тот стоял на остановке и нервно стучал газетой по ноге. Это был довольно пожилой, интеллигентного вида мужчина, в красивых дорогих очках. Примерно так Сергей его себе и представлял.

Осмотревшись и ничего не заметив особенного, Сергей подошел к нему, поздоровался и еще раз представился, заодно извинившись за странный вид.

— Знаете что, давайте-ка зайдем в «Макдональдс», тут рядом, на углу, поговорим и перекусим заодно, — бегло осмотрев Сергея, предложил автор.

Взяв по обеденному набору, мужчины сели за столик, в углу зала, так, чтобы был виден вход. Место предложил автор, очень удобное для наблюдения — и это тоже отметил Сергей.

Помолчав с минуту, журналист тихо заговорил:

— С тех пор, как была напечатана моя статья, Илья Маркович, так зовут изобретателя, и вместе с ним я лишились покоя. Нам звонили, к нам приходили, и всем нужно было только одно — Машина времени. Бездарным ученым — чтобы, наконец, прославиться, именитым, но уже с высохшими мозгами академикам — чтобы о них заговорили вновь. Но с этим еще можно смириться, к одаренным ученым во все времена, как серые мотыльки на яркий луч, слетаются бездари, навязываясь в соавторы.

Талантливая молодежь — историки, астрономы, археологи, физики — сразу сообразили, какие открываются возможности с Машиной. Их тоже можно понять. Но когда повалили «братки», с нетронутыми интеллектом лицами и криминальные авторитеты в сопровождении подобных братков с одним требованием — отправить их в те времена, когда золото и драгоценности хранились не в музеях, — это стало надоедать. Им же не объяснить, что Машина еще очень «сырая». Мы еще сами многого не знаем, что будет ТАМ и как вернуться обратно.

Затем пошли угрозы и прямые «намеки» на неприятности: сначала угнали мою машину, затем сгорела квартира у Ильи.

Понизив голос до шепота, автор добавил:

— Он вынужден был даже уйти с работы и переехать в другой город.

— Теперь все домогаются знать, куда, — продолжил журналист. — А в последнее время ко мне, видимо, с все той же целью, стали проявлять интерес наши спецслужбы. Кто именно, я не знаю, их сейчас столько развелось. Видимо, и у них есть дело к Илье и его Машине, — журналист горько усмехнулся.

— Теперь понятно, почему вы так осторожны. А я было подумал, что встретил очередного любителя детективов, играющего в слежку, — вставил, наконец, слово Сергей.

Журналист посмотрел на Сергея умными и почему-то очень печальными глазами и сказал:

— Эх, если бы это была игра, — вздохнув, добавил: — я рад, что во всей этой истории встретил просто романтика, но мой вам совет — не лезьте в это, теперь уже темное дело.

— Я решение принял, может, оно и не совсем удачное, но своих решений я не меняю, — спокойно ответил Сергей.

Закончив есть, журналист допил сок и вытер рот салфеткой, а затем негромко проговорил:

— Я чувствую, вам можно доверять. Под салфеткой листок с адресом Ильи, при встрече передайте от меня большой привет и записку, она тоже там. Уходить будете минут через пять-десять, а звонить мне не нужно. Желаю удачи, и будьте осторожны.

Он не спеша встал, крепко пожал Шебалину руку и быстро пошел к выходу.

«Ну, точно, как у Ю. Семенова, — допивая чай, думал Сергей, — чертовщина какая-то».

Взяв листок с запиской и адресом Ильи Марковича, Шебалин положил его в карман.

— Извините, у вас свободно? — спросила подошедшая с подносом девушка.

Сергей ощутил чувство тревоги, но в ту же минуту попытался его отогнать:

— Да, пожалуйста.

Шебалин встал, сходил в помещение, на двери которого изображен маленький силуэт мужчины, а затем вышел из кафе.

Как только за Сергеем закрылась дверь, он сразу понял, что за ним наблюдают. Просто любопытный взгляд стоявшего у светофора бомжа, который на всех выходящих из «Макдональдса» смотрел одинаково завистливо, не может обладать такой энергетикой и пронизывать насквозь. Это было давно забытое, ни с чем не сравнимое своей безысходностью и необъяснимостью чувство, проникающее в каждую клетку тела.

Впервые так же остро с подобным чувством Сергей столкнулся еще на границе. Как-то, вернувшись домой с ночной проверки пограничных нарядов, он устало снял один сапог и в этот момент был до физической ощутимости пронизан чьим-то взглядом, просто парализован им. Бросив взор на входную дверь, Сергей увидел огромную, с ладонь, волосатую фалангу, застывшую над ней. С трудом он оторвал взгляд от фаланги, медленно взял сапог и резко метнул им в паучину, размазав по стене.

«Что ж, я по гороскопу скорпион, а они злейшие враги пауков, вот и реакция на них у меня такая», — сразу дал тогда Сергей себе объяснение.

Впрочем, он чувствовал присутствие, взоры и людей, а не только паукообразных. Годы службы на границе научили многому.

Но такой импульс, такой толчок в центре Москвы мог означать только одно — за ним уже следят.

Медленно оглядевшись по сторонам, Сергей так же не спеша пошел к метро.

«Серьезные ребята», — отметил он.

Наблюдение за ним организовано из «жигулей», что стояли у обочины, в готовности вести «клиента», если бы ему вдруг вздумалось поймать такси или попутку. А так как Сергей направился к метро, то за ним, весело смеясь, тронулась и молодая парочка, стоявшая у киоска «Центропечать».

«Автору статьи я звонил из автомата, поэтому вычислить меня по номеру, если его телефон на прослушке, не могли. Значит, хвост привел журналист и, оторвавшись от хвоста, я обрубаю все концы, — рассуждал Сергей. — Наверняка, они успели меня сфотографировать, но предусмотрительно надетый парик и усы до неузнаваемости изменили внешность. Да, порой полезно читать детективы, а еще полезней — всегда иметь голову на плечах. Ну что ж, поиграем в шпионов», — решил Сергей.

Выйдя из вагона на станции «Китай-город», он пошел на противоположную сторону.

В подъехавший поезд Сергей не сел, делая вид, что кого-то ожидает, посматривая на табло часов и по сторонам. Парочка тоже нежно ворковала неподалеку.

«Стало быть, точно, эти двое по мою душу. Ну, тогда поехали», — и Сергей вошел в подкативший поезд метро.

Проехав пару остановок, после предупреждения динамика о закрытии дверей, Сергей быстро выскочил из вагона.

«Работают профессионально», — еще раз подумал он, заметив, что парень остался в вагоне на случай, если клиент успеет запрыгнуть назад, но девушка, вышедшая раньше Сергея, уже делала вид, что внимательно читает указатели, решая, куда идти. Естественно, она пошла за ним.

«Главное, чтобы не успели прибыть помощники», — пронеслось в голове у него, когда девушка достала мобильник и стала что-то быстро говорить.

Поднявшись наверх и выйдя из метро, Сергей еще раз убедился, что спутница от него не отстает и уже почти в открытую следует за ним.

«Ладно, хватит играть, никогда не стоит недооценивать противника», — решил Сергей.

Общественный туалет он нашел

быстро, а перед тем, как спуститься по ступенькам, Сергей бросил взгляд на девушку, которая с полными растерянности глазами опять доставала мобильный телефон из сумочки.

Войдя в свободную кабину, он снял парик, усы (c большим трудом оторвав от кожи), достал пакет, быстро уложил все это в него, затем снял плащ, плотно свернул и тоже запихал в пакет, надел очки и через пару минут уже выходил из туалета, прихрамывая на правую ногу и сутулясь.

Девушка нервно прохаживалась неподалеку, на хромого, сутулого мужика с пакетом в руке она не обратила никакого внимания.

Садясь в троллейбус, Сергей увидел, как к девушке подбежали два парня, перебросившись несколькими словами с ней, один из них тут же спустился в туалет.

«Пока, ребята, — усмехнулся Сергей. — А автор оказался прав, нужно быть осторожнее».

Глава 4

С самого утра Шайдулла находился в прекрасном настроении. Причиной тому было сообщение помощника Умара, который остался за Фаруха и неплохо справлялся с делами.

Рано утром Умар доложил, что трудные и многораундовые переговоры с компанией «Бритиш Петрол» увенчались полным успехом и подписанием контракта, а это означает, что состояние Шайдуллы увеличилось на несколько миллиардов долларов.

«Эх, вот если бы еще и Фарух порадовал чем-нибудь, — подумал Шайдулла, — но от него почти две недели нет никаких известий».

А это означает только одно — пока нет результата.

Шайдулла хорошо знал, что Фарух не будет тревожить по пустякам. Ничего, время у него еще есть, пусть работает. О том, что работа идет грандиозная, Шайдулле регулярно сообщал аппарат Умара, представляя общую информативную справку обо всех направлениях деятельности его огромного хозяйства.

«В любом случае, повод отдохнуть и сбросить напряжение последних недель есть», — решил Шайдулла и вызвал к себе Умара.

— Послушай, Умар, сегодня в 17.00 мы летим отдыхать на «Черную жемчужину». Организуй все.

«Черной жемчужиной» называлась любимая загородная резиденция Шайдуллы. Она находилась в живописном уголке на берегу Красного моря. На десятки километров вокруг не было ни одной постройки. Огромный участок земли выкупил еще дед Шайдуллы. За десятки лет руками ландшафтных и фитодизайнеров с использованием новейших достижений науки и техники из пустынного побережья здесь был создан уникальный тропический лесопарк, настоящий рай. Добраться сюда можно было только на вертолете или морем. Особой гордостью Шайдуллы считалось охотничье хозяйство и великолепное озеро с пресной водой. Жемчужиной же всего являлся водопад, падающий с огромной черной скалы в озеро, с черной от глубины и чистоты водой, (отсюда и название резиденции — «Черная жемчужина»). Водопад поднимал миллиарды брызг, это, по мнению специалистов метеорологов, позволило даже изменить климат во всей округе. Знать бы этим специалистам, во что обошлась установка опреснительных станций, гидронасосов и всей системы мелиорации парка.

В тихой уютной бухточке стояли быстроходный катер охраны и любимая яхта Шайдуллы. Он любил это место и часто уединялся здесь.

— На ужине я хочу видеть только начальника охраны, управляющего резиденцией и тебя, Умар, — продолжил Шайдулла.

При этих словах помощник вздрогнул, приглашение к ужину Шайдулла делал только самым близким и преданным людям, а это многого стоило.

— И самое главное, на ужин — передай управляющему, — приготовить молодого барана по-узбекски и десяток бутылок русской водки «Столичная».

В глазах Умара Шайдулла сразу прочитал два вопросительных знака.

«Нет, — подумал он, — до Фаруха ему еще далеко», а вслух сказал:

— Что, дорогой, не знаешь, что такое баран по-узбекски, и зачем столько водки, если я не пью?

Шайдулла рассмеялся, настроение его от предвкушения вечернего отдыха улучшилось настолько, что он жестом указал Умару на кресло, чего не предлагал практически никому.

Озорные искорки забегали в глазах у Шайдуллы, и по-прежнему улыбаясь, он неторопливо заговорил:

— Барашек по-узбекски готовится так: необходимо взять большие куски мяса молодого барашка, добавить соль, черный и красный перец, лук, лавровый лист, чеснок и все это перемешать и замариновать на пару часов. Тем временем готовится пресное тесто. Из него раскатывают две огромные толстые лепешки, а потом придают им форму больших чашек. Потом разжигают большой костер. Дрова должны быть из саксаула, фисташки или из косточковых деревьев: урюка, вишни, персика и т.п. Затем мясо выкладывают в одну из таких чашек, а другой накрывают, крепко слепляют шов и придают изделию форму шара. Когда дрова прогорят, шар кладут на угли и засыпают ими. Углей, повторяю, должно быть очень много. Минут через 20—30, когда шар обуглится и затвердеет снаружи, сверху пробивают отверстие, чтобы лишний пар выходил, иначе он может пробить отверстие сам, где-нибудь внизу, и весь сок вытечет. Через час-два, все зависит от размеров шара и количества мяса, блюдо готово. Шар аккуратно выкатывают из золы, распиливают или разрубают его по «экватору», а потом снимают верхнюю половину, как крышку и, вас поглощает аромат приготовленного блюда…

Заканчивая рассказ, Шайдулла удовлетворенно заметил, как Умар несколько раз судорожно сглотнул слюну.

— Теперь согласен, дорогой, что с таким блюдом станут пить и непьющие, да и десять бутылок водки будет маловато? А что касается русской водки, то великий ученый Менделеев, когда еще не был великим, сначала придумал свою периодическую таблицу, а потом уже, когда стал признанным ученым, защитил докторскую диссертацию «О соединениях спирта с водою», где доказал, что водка должна быть 40 градусов, ни больше, ни меньше. И лучше, чище и полезней крепких алкогольных напитков человечество еще не придумало. — помолчав, Шайдулла добавил: — Пусть с этим не согласны французы со своим коньяком и шотландцы со своим вонючим виски, это их дело. Просто их берет зло, что второй раз изобрести водку нельзя.

Осмелев от хорошего настроения Шайдуллы, Умар спросил:

— Мой господин, почему вы всегда с уважением и теплотой говорите о русских и о России? У вас и начальник охраны тоже русский?..

Взмахом руки Шайдулла остановил речь Умара. Лицо его вмиг стало жестким и непроницаемым, каким его обычно и видели все окружающие.

С минуту Шайдулла смотрел в глаза Умара, от этого взгляда у того мурашки пробежали по спине. Поняв, что сказал что-то не так, он медленно поднялся.

— В свое время я учился в СССР и закончил МГУ. Ступай, вылет не в 17.00, а в 16.30, — сквозь зубы проговорил Шайдулла.

«Нет, это не Фарух, — подумал Шайдулла, — тот знает о своем господине все и не задает глупых вопросов. Ладно, сегодня хороший день, не буду его омрачать».

Когда Умар вышел в приемную, то увидел начальника охраны.

— Послушай, Умар, — сказал тот с каменным выражением лица, — только что ты был на волоске от смерти.

Умар удивленно вскинул глаза, на его вспотевшем лице застыл вопрос.

— Никто из подчиненных не имеет права даже говорить, а не то что задавать вопросы Шайдулле без его разрешения. Запомни это и благодари Аллаха, что у Шайдуллы сегодня хорошее настроение, и он тебя простил.

«Ну, точно, XIII век какой-то, — подумал Умар. — Впрочем, имея такое состояние можно и в султанов поиграть. А может, наоборот, поэтому и имеет Шайдулла такое состояние, что характер у него крепче алмаза».

Махнув рукой, Умар пошел к себе, до 16.30 оставалось совсем мало времени, а ему еще кроме организации отдыха, нужно было поработать с бумагами.

***

Блюдо, приготовленное первоклассными поварами, превзошло все ожидания. Хотя Шайдулла уже давно подметил, что хорошее застолье зависит еще и от хорошей компании, а главное — от места достархана. Место было выбрано на берегу озера, под сенью виноградника и тропических деревьев. Шум водопада дополнялся мягким шелестом прибоя, но особенно среди этого великолепия выделялось пение птиц и завораживающие крики павлинов. Застолье было в разгаре, Шайдулла предложил всем выпить за верность и преданность, он уже сильно захмелел, но не терял контроля над собой. Речь его была так же властна, как и всегда.

— Послушай, Умар, наполни всем стаканы, — проговорил он, хитро посмотрев не него.

Умар растерянно посмотрел на пустые бутылки:

— Мой господин, пить больше нечего.

Шайдулла усмехнулся и заметил:

— Правильно говорят русские, сколько водки не бери, все равно второй раз бежать.

В это время у начальника охраны Николая запищал мобильный телефон. Тихо встав и отойдя в сторону, он о чем-то недолго поговорил, затем тихо подошел к Шайдулле и, протянув ему трубку, произнес:

— Вас, мой господин, это Фарух.

Шайдулла выхватил трубку и медленно проговорил:

— Ты где находишься?!? В аэропорту «Пьюлахезо»? Что ты делаешь в Риме?

Шайдулла с минуту слушал, не прерывая, потом проговорил:

— Хорошо, жду завтра у себя с подробным докладом в 16.00.

Все сразу заметили, как и без того хорошее настроение Шайдуллы перешло в эйфорию.

— Ну, так что, мы выпьем сегодня, наконец, тем более, есть хорошие новости? — радостно проговорил Шайдулла.

В это время управляющий резиденцией как фокусник извлек из корзины очередную бутылку и быстро разлил ее содержимое по стаканам.

Нужно отметить, что из всей компании Николай был абсолютно трезвым, хотя пили все на равных. Он относился к таким людям, которые никогда не пьянеют. Пил же Николай за компанию, чтобы быть всегда рядом с Шайдуллой.

В свое время, лет двадцать назад, завести себе телохранителя из русских порекомендовал Шайдулле легендарный Ахмад шах Масуд, знаменитый афганский моджахед. По его мнению, надежнее и преданнее этих парней никого нет. Пока у него самого был русский телохранитель, он был жив.

Да, жаль «пандшерского льва», сейчас он пригодился бы Афганистану. За последние 20 лет Шайдулла не раз убеждался в правоте Масуда. На Востоке нельзя верить никому, даже родственникам. С Николаем Шайдуллу не связывало ничего и в то же время — всё.

— Предлагаю тост, — произнес Шайдулла, хитро прищурясь. — В свое время Президент США Л. Джонсон положил критерием пригодности кандидатов на высшие государственные посты следующее: «Мне нужна не верность вообще. Мне нужна такая верность, когда целуют мой зад при полном освещении и восклицают — пахнет как роза»…. Так выпьем за всех моих преданных соратников, — сказал он, засмеявшись, и поднял свой стакан….

«Во, шеф дает, интересно, что за новость сообщил ему Фарух? Ничего, завтра узнаю». — подумал Николай и, тоже смеясь, поднял свой стакан. В таком настроении он видел Шайдуллу впервые.

Застолье продолжилось до поздней ночи…

Глава 5-8

Глава 5

Из аэропорта Фарух сразу же поехал в офис. В самолете он успел немного отдохнуть и выглядел как всегда бодрым и свежим, хотя за последнее время ему удавалось поспать всего два-три часа в сутки.

Помощники уже давно собрались и ждали только его прибытия.

— Добрый день, господа, — прямо с порога начал Фарух. — Я рад вас видеть во здравии, однако приступим к делу. В 16.00 меня ожидает с докладом Шайдулла, поэтому каждый из вас очень коротко и по существу изложит все самое значительное из всего наработанного группой.

Фарух сел в свое кресло, открыл рабочий блокнот и продолжил:

— Подробный отчет, в том числе и по финансовым расходам, прошу всех сдать в секретариат после совещания. Господин Амин, начнем по порядку, с вас.

Амин встал и приступил к докладу.

Самое главное из всего объема проделанной за две недели работы Фарух и так хорошо знал. Слушая доклады, он пытался уловить важные мелочи и думал о том, что и как скажет Шайдулле. Предварительный звонок Шайдулле он уже сделал еще из Рима. Но как опытный интриган Фарух понимал, что всю информацию докладывать сразу не стоит. Кто знает, как пойдут дела дальше.

Анализируя же весь поток поступающих сведений, он поражался многогранности и яркому спектру затронутой проблемы.

Знахарство, народная медицина, религия, шарлатанство, наука, легенды и предания, культовые обряды, обычаи и традиции народов, тысячелетний опыт бытия — все сплелось в единый клубок.

Ухватить удачу за хвост удалось как всегда случайно. Буквально три дня назад группа, работающая в Афинах, в национальной библиотеке нащупала кое-что интересное. Фарух сам вылетал туда, чтобы на месте оценить достоверность и важность добытого материала. Заодно он слетал в Александрию и в Рим, часть рукописей была там, в частной коллекции какого-то ненормального антиквара, не желающего продавать ветхие листы ни за какие деньги. Бедняга, сам виноват. Совершенно случайно, он попал в автомобильную катастрофу, а его квартиру в эту же ночь обчистили воры…

Работа в Греции очень заинтересовала Фаруха. Ведь по происхождению он был узбек. А как человеку любознательному, ему была не безразлична история Родины. И вот что удалось узнать.

До сих пор у историков и ученых, занимающихся изучением походов Александра Македонского в Среднюю Азию и в Индию, идут споры: зачем он это предпринял? Тем более, в Индию он ходил дважды. Мнений и гипотез очень много. Основная версия — покорение мира и расширение империи. Однако есть один общеизвестный и любопытный факт, но на который мало обращают внимание.

Александра в походах сопровождал целый штат ученых, которые якобы собирали и изучали богатый материал, открывавшийся им в малоизвестных или совсем неизвестных странах, явления природы, народы с их нравами и обычаями, животных, растения. С ним ехали художники, философы и писатели, музыканты и певцы, архитекторы и техники, врачи, повара, гетеры, а также всякого рода авантюристы, устремившиеся вслед за войском в поисках счастья и обогащения.

Именно этот факт и настораживал Фаруха. Что-то здесь было не так. Ну, с последними было все понятно: армию нужно было кормить, лечить, ублажать, веселить и развлекать. А вот что касается ученых?..

Наконец, в руки группы Фаруха попал любопытный документ из объемной рукописи, проливший свет на это дело.

Великий Александр Македонский, как и все великие, мечтал о вечной жизни. Им были разосланы гонцы по всему свету, известному в те времена. И вот после долгих поисков в Индии было найдено «что-то», позволяющее жить практически вечно, и подробно описано, как это «что-то» применять.

Чтобы добыть это чудо-средство, Александр и начал поход в Индию через Среднюю Азию. Конечно, Македонский понимал, что чудо-средство могло оказаться очередной легендой желающего выслужиться гонца, поэтому он и взял с собой ученых, чтобы на месте разобраться с этим. Да и земли те были действительно слишком мало изучены.

На пути движения, в 330 году до нашей эры, Македонский основал город Александрию-Ареанскую. Это современный Герат в Афганистане. Арии, так звали народ, населяющий эти места, сначала сдались, но под предводительством своего сатрапа Сатибарзана взялись за оружие. Македонский устроил резню, полностью разбив мятежников. Нужно отметить, что Герат — не единственный город, основанный Александром в том походе. По некоторым данным, их около семидесяти. В них он оставлял больных, раненых, охрану, превращая города в опорные пункты своих войск. В современных Туркмении, Узбекистане и Таджикистане до сих пор многие местные жители имеют огненно-рыжий цвет волос далеких и великих предков.

Именно в Герате Македонскому сообщили, что цель его кампании — средство для вечной жизни, похищено.

— Так вот почему Александр так упорно и долго, больше семи лет бродил по Индии и Средней Азии, — сделал вывод Фарух, сопоставляя факты.

***

Весной 329 года до нашей эры войско Александра переправилось через реку Окc (современная Амударья) и вступило в Согдиану (территория современного Узбекистана). Он получил сведения, что похищенное находится где-то в Согдиане. Но местные народы оказали жестокое сопротивление. Борьбу против Александра возглавил один из согдианских вождей Спитамен — талантливый полководец, который, используя методы партизанской войны, неоднократно заманивал в пустыню отряды македонян, истребляя их и ускользая от основных частей. Захватив столицу Согдианы Мараканду, Александр не нашел того, что искал, и двинулся к реке Яксарт (современная Сырдарья), основал Александрию Крайнюю (в районе современного города Ходжента) и, переправившись через реку, разбил заяксартских кочевников.

Между тем Спитамену удалось уничтожить отряд, посланный Александром на выручку Мараканде, которую осадили воины Спитамена. Узнав об этом, Александр поспешил к Мараканде, но Спитамен успел укрыться в пустыне. В ответ Александр подверг полному опустошению долину Зеравшана. По свидетельству древнего летописца Курция Руфа, он «приказал жечь села и убивать всех взрослых»; согласно Диодору, он истребил здесь более 120 тысяч человек, а остальных обратил в рабство. Но сопротивление не было сломлено, и в течение всего 328 года до нашей эры Александр был вынужден вести борьбу в Согдиане. Он построил ряд опорных военно-административных пунктов (Александрии) и своими многочисленными отрядами буквально прочесывал всю территорию. Спитамен, который ушел за Окc (в современную Туркмению) к массагетам, неоднократно совершал оттуда набеги на Согдиану, но, в конце концов, был разбит и бежал к массагетам, которые убили его. С гибелью Спитамена борьба не прекратилась, но на последнем этапе она продолжалась только в отдельных горных районах. Постепенно бактрийская и согдийская знать переходит на сторону Александра. Но то, что искал Македонский, постоянно ускользало от него.

И вот, наконец, следы привели к крепости «Согдийская скала». Весной 327 года Александр осадил крепость, которая находилась, по-видимому, где-то на южных склонах Гиссарского хребта. Повстанцы оказали Александру ожесточенное сопротивление. «Скала» была неприступна, и защитники ее решили бороться до конца. На предложение македонцев сдаться они гордо ответили:

— Пусть Александр раньшедобудет себе крылатых воинов, которые смогут взлететь на скалу. Обыкновенным же людям об этом и думать нечего.

Вызов горцев задел самолюбие полководца. Да и разведчики докладывали: то, что он ищет, — в крепости. Александр велел объявить, что те из воинов, которые сумеют взобраться на скалу, получат высокую награду. Началась осада. Группа воинов с огромным трудом сумела подняться по отвесному обрыву и зайти в тыл оборонявшихся. Крепость была вынуждена сдаться. В плен было захвачено много женщин и детей. В числе пленных оказалась и дочь Аксиарта, сподвижника Спитамена, девушка изумительной красоты по имени Роксана. Александр увидел ее и влюбился. Он не захотел обидеть ее как пленницу и счел достойной имени жены. Этим шагом Александр привлек на свою сторону местную знать и укрепил таким путем свое господство над Согдианой.

Борьба потребовала от греко-македонской армии такого напряжения сил и привела к таким потерям, которых Александр не видел ранее. Но главная цель была достигнута, Александр владел тайной, позволяющей ему быть настоящим властелином мира.

Теперь никто и никогда не узнает, почему Македонский дальше сделал то, что сделал. Он решил не везти добытую тайну в Грецию, а спрятал ее вместе с богатой добычей золотых изделий, монет, посуды.

Возможно, он был ослеплен красотой Роксаны, возможно, он не хотел везти тайну на родину, где поднимали головы его многочисленные враги, и решил оставить тайну своим потомкам. Так или иначе, но Александр приказал надежно спрятать свою добычу и великую тайну где-то в Ареане (север современного Афганистана и юг Туркмении). Там ведь так удачно начинался его поход и места были сказочной красоты.

В найденных документах место указано приблизительно: там, где растут огромные тюльпаны, так поразившие Македонского. Очень смутно расписано, как найти это место. Всех свидетелей, прятавших тайну, Александр уничтожил до третьего колена. Остались только предания. В 323 году Македонский умер, не дожив до 33 лет. То ли от лихорадки, то ли был отравлен. Вот вам и вечная жизнь.

Фарух был уверен, что абсолютной вечной жизни быть не может просто потому, что никто, в том числе «бессмертный», не застрахован от элементарного несчастного случая: аварии, авиакатастрофы, ножа бандита, пули террориста или просто кирпича на голову. Конечно, надежная охрана значительно сокращает список опасностей, но не исключает полностью. Да и иметь охрану может не каждый. И чем дольше жизнь, тем больше шансов во что-нибудь влипнуть. Бедный получит бутылкой по голове в пьяной драке, богатый — мину от конкурента или яд от родственничков…

— Продолжай, Керим, — нарушил затянувшуюся паузу Фарух.

— Простите, Фарух, мне показалось, вы что-то обдумываете.

— Вот именно, показалось, — проговорил Фарух раздраженно. — Докладывай дальше….

«…А вот именно описание того места я пока докладывать Шайдулле и не буду, — продолжил свои размышления Фарух. — Многое еще в этом описании мне не ясно, необходимо тщательно разобраться самому».

Вообще, Фарух мало верил найденным документам. Скорее, это красивая легенда, хотя выглядит очень правдоподобно.

— Спасибо за работу, господа, все свободны, — проговорил Фарух, когда последний помощник закончил доклад.

— Встречаемся через две недели, до свидания, — и он снова погрузился в свои мысли, обдумывая доклад Шайдулле.

Глава 6

Приехав домой, Шебалин достал записку, переданную журналистом в «Макдональдсе».

«Хм, так оказывается, изобретатель обосновался совсем рядом, в Малаховке. А что там в записке? «Уважаемый Илья Маркович! Этому человеку можно доверять. За Вами идет настоящая охота. Мне не звоните. Ваш писака». Завтра суббота, вот я и наведаюсь к изобретателю, а заодно навещу тетю, она тоже, в Малаховке живет, кстати, недалеко от него», — решил Сергей, с минуту подумав.

С утра в субботу Шебалин направился в Малаховку.

Нужный дом он нашел быстро, однако сразу подходить не стал. Не спеша, как это делают люди, подыскивающие жилье, он прошел вдоль улицы, поговорил с сидевшей на лавочке бабусей. Вышел на соседнюю улицу, внимательно осматривая подходы. Обследованием Сергей остался доволен. Дом был очень большой и добротный, кроме гаража и подсобных построек, в глубине двора стояла деревянная избушка — баня, определил Сергей. Рядом был оборудован небольшой прудик с уютной беседкой, густо затянутой хмелем. От соседей двор был отделен крепким металлическим забором, вдоль которого буйно разрослись кусты шиповника. Сразу за домом зеленел сад. Впрочем, это был не сад, а дремучий фруктовый лес, около 20 соток, заросший деревьями, которые полностью скрывали соседнюю улицу. Впечатление леса придавали еще и пушистые молодые ели, часто посаженные по периметру сада.

Подойдя к калитке, Сергей нажал кнопку звонка. Через минуту из дома вышел довольно пожилой, но бодрого вида человек в спортивном шерстяном костюме.

— Здравствуйте, здесь живет Илья Маркович? — спросил Сергей и представился сам.

— Да, это я, проходите, пожалуйста, — приветливо произнес изобретатель, закрывая калитку. — Проходите, не стесняйтесь, я как раз собирался чайку попить, составьте мне компанию.

— Спасибо, не откажусь, а то сегодня очень жарко, — ответил Сергей.

Зайдя в дом, Сергея поразили порядок и уют, а также обилие книг.

— Сюда, пожалуйста, — пригласил Илья Маркович в просторную комнату, где стоял стол, накрытый на одного человека. Ученый быстро достал из серванта еще одну чашку.

— Ну-с, какое у вас ко мне дело, — старомодно обратился он, и это получилось у него очень привычно и добродушно.

— Ну, во-первых, я вам привез записку и «привет» от вашего друга, — ответил Сергей, протягивая листок бумаги.

Пробежав по нему глазами, Илья Маркович с улыбкой сказал:

— А где «Привет»? — и уже более серьезно добавил: — А во-вторых?

«Странно, его совсем не беспокоит содержание записки», — подумал Сергей, а вслух произнес:

— А во-вторых.., — и он коротко изложил свое мнение по поводу статьи в «МК» о Машине времени, о своем желании и о встрече с журналистом и его опасениях.

— А вы не боитесь, что вас и здесь разыщут? — в заключении добавил Сергей.

— Нет, на меня сейчас нет никаких зацепок, я для всех — настоящее, а ФИО — вымышленное. Мне помог родственник, он работает в паспортном столе. Через него уже пытались узнать обо мне, но он тертый калач, сказал, что уже лет десять не видел меня и видеть не желает. Да и внешность я поменял. На фотографии в паспорте и то с бородой, — спокойно проговорил Илья Маркович. — Это все ерунда, а что касается Машины…

Илья Маркович оказался настоящим ученым, прекрасным собеседником, очень эрудированным и увлеченным своим детищем.

Часа через два Сергею показалось, что этого человека он уже знает всю жизнь. Но странное дело, ему было интересно, а неподдельное увлечение не скрылось от глаз ученого, более того, вызвало ответную симпатию.

— Извините, мне пора, — взглянув на часы, произнес Сергей. — Я и так отнял у вас массу времени.

— Ну что вы, мы еще ничего толком не обсудили!

Сергею не хотелось уходить, и Илья Маркович это чувствовал и еще больше проникся уважением к нему. Он был рад, что встретил такого не похожего на себя человека с интересной военной биографией, но такого близкого по духу, взглядам, убеждениям и интересам.

— Мне еще нужно проведать тетушку, сто лет уже не виделись, хотя живем рядом, — ответил Сергей. — Кстати, она живет недалеко от вашего дома.

— Вот и отлично, но тогда завтра, часам к 12.00, приходите ко мне, я вас официально приглашаю в гости на шашлык, — сказал Илья Маркович, потирая руки.

— Спасибо за приглашение, обязательно приду, нам есть о чем побеседовать и что обсудить, — проговорил Сергей, вставая из-за стола.

Тепло попрощавшись с ученым, он пошел к тете на Комсомольскую улицу.

На следующий день, ровно в 12.00, Сергей уже был у дома Ильи Марковича. Хозяин копошился у беседки, увидев Сергея, он обрадовался и пошел открывать калитку.

— Похвально, Сергей Григорьевич, вы очень пунктуальны, чувствуется, военный человек, — улыбаясь, ученый протянул руку. — Рад вас видеть, проходите, пожалуйста, а я тут с мангалом вожусь.

— Готов помочь, — предложил Сергей, — я тоже люблю это занятие.

— Ну, уж нет, дорогой мой… Шашлык должен делать один человек, от и до.

— Это точно, чтобы было, с кого спросить и критиковать!

— Обижаете, я в этом деле профи, а впрочем — увидите сами.

Сергей прошел в беседку и увидел, что на столе уже стояли тарелочки с зеленью, огурцами, помидорами, различные скляночки со специями, в хлебнице — тонко нарезан хлеб, а на краю лежал букетик из мяты перечной.

« Чтобы мухи не допекали», — сделал вывод Сергей.

Увидев, что Сергей рассматривает стол, Илья Маркович засмеялся и сказал:

— К настоящему шашлыку должны быть только зелень и хлеб, все остальные блюда теряются. Но если шашлык делал дилетант, тогда его можно дополнять другими изысками.

В мангале вовсю горели дрова, а ученый приступил к нанизыванию сочных кусков мяса на шампуры.

« Да, действительно, специалист» — отметил Сергей, видя, как ловко у него это получается.

Когда дрова прогорели, Илья Маркович разровнял их палочкой и уложил десяток шампуров на мангал.

В ту же минуту все вокруг заполнил аромат шашлыка.

— Ну что, процесс пошел, как говорил Михаил Сергеевич, — потирая руки, произнес ученый.

— А не хряпнуть ли нам по рюмашке, — подмигнул он Сергею. — Для разминки.

— Вы прямо сыплете афоризмами, — улыбнулся Сергей.

— Если умная мысль да к месту сказана, почему бы ее не повторить еще. Но это касается только второй фразы.

— Так как? — переспросил он.

— С удовольствием, — ответил Сергей.

Илья Маркович быстро сходил в дом и вынес целую корзину с различными бутылками.

— Ну-с, с чего начнем? — открывая бутылку «Пшеничной», проговорил он.

— С нее и начнем.

— Тогда поехали.

Выпив стопочку, ученый откусил огурец, еще раз потер руки и, крякнув от удовольствия, подошел к мангалу, перевернуть шампуры.

Минут через 20—25 шашлык был готов, и Илья Маркович торжественно произнес:

— Прошу к столу!

Взяв все палочки сразу, он положил их на блюдо в центре стола.

Налив по стопочке, поднял свою и произнес:

— Предлагаю за наше знакомство!

— И надеюсь, за дружбу, — добавил Сергей, поднимая свою.

Шашлык получился отменным, утолив голод, мужчины уже просто общались, периодически поднимая тосты и непринужденно беседуя.

По опыту службы в Средней Азии Сергей знал, что прежде чем вести серьезный разговор, необходимо наладить психологический контакт с человеком. Ничто так не способствует этому, как хорошее застолье.

Время бежало незаметно.

Сергей и Илья Маркович засиделись в беседке допоздна, перейдя к чаепитию. Ученый оказался таким же мастером заваривать чай, как и делать шашлык. Причем, чайные сборы он собирал сам, чем очень гордился.

Как-то незаметно разговор перешел к интересующей Сергея теме. На этот раз свои мнения высказывал он, а ученый очень внимательно слушал, и его умные глаза выражали неподдельную заинтересованность.

— А у вас светлая голова, молодой человек, — вставил он, когда Сергей прервал речь, чтобы сделать глоток чая.

— Ну, не такой уж и молодой, — парировал Сергей и продолжил.— В самом деле, если мысль материальна, о чем свидетельствует телепатия, перемещение предметов усилием воли и т.п., то ее можно материализовать и не только в виде речи! Вот вам и новая форма путешествий во времени! Воспоминание — это полет в прошлое, мечты и представление — в будущее.

Однако временной интервал такого путешествия в прошлое будет ограничен жизнью и памятью конкретного человека. Это недостаток.

Но ведь какие возможности он дает для науки, историков, правоохранительных органов. Очевидны и недостатки: если человек, извините, просто дебил. Да и любой человек с пониженной памятью в этих делах не помощник. А вот что касается людей с высоким интеллектом, то их возможности, особенно во взгляде в будущее — бесценны.

— Интересно, весьма интересно, — произнес ученый. — Над этим стоит помозговать.

— Я в свою очередь готов быть испытателем, мне есть что вспомнить и вновь пережить, — с готовностью отозвался Сергей.

— Экий вы прыткий, — улыбнулся Илья Маркович. — А ну-ка, пойдемте в дом.

Собеседники встали и прошли в дом.

«Видимо, надоели комары», — подумал Сергей.

Но, войдя в дом, Илья Маркович рукой показал на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Это был просторный кабинет с огромным рабочим столом, на котором очень удобно разместился весь комплект оргтехники.

Больше всего Сергея поразило большое количество стеллажей, шкафов и навесных полок с книгами, причем ко всем можно было очень удобно подойти.

« Да, это для работы, а не для интерьера», — оценил Сергей.

Кроме всего этого в углу кабинета был оборудован камин и бар. У камина стояло красивое кожаное кресло и небольшой столик.

«Уютно посидеть здесь в долгие зимние вечера», — подумал Сергей.

Илья Маркович перехватил его взгляд и сказал: — Да, кабинет — это моя гордость, здесь я провожу две трети своего времени, но давайте спустимся вниз, — предложил он и отвернул ковер у стола.

Под ковром оказался вход в подвал. Легко подняв крышку, ученый начал спускаться вниз, приглашая и Сергея.

Первое, что увидел Сергей, спустившись в подвал, это Машину времени, стоящую в центре.

«Как на снимке, в газете», — подумал он.

Да и сам подвал впечатлял своими размерами и обустройством. Скорее, это был маленький цех, лаборатория с силовыми кабелями, щитами и трансформаторами, чертежами и схемами на стенах, шкафами с инструментами и приборами. На подпол для хранения овощей он не походил — это точно.

— Вот мое детище, — гордо и просто произнес ученый. — Вы первый, кто видит его в этом месте. Реклама, как выяснилось, пошла не на пользу дела, — засмеялся он и вдруг серьезно добавил:

— Ну что, махнем куда-нибудь, не глядя!

— Дорогой Илья Маркович, с удовольствием, но давайте это сделаем на свежую голову, — спокойно ответил Сергей.

— Вы правы, необходимо вас еще проинструктировать и обсудить кое-какие детали, а так — еще забуду, как возвращать назад, или вы ТАМ чего напортачите, — уже весело произнес ученый.

— А сейчас, Илья Маркович, с вашего позволения, разрешите откланяться, а то время уже позднее, мои будут волноваться, — сказал Сергей. — Если не возражаете, я заеду дня через три—четыре, как только провожу семейство в дом отдыха, — продолжил он. — Тогда я полностью в вашем распоряжении.

— Вот и договорились, пойдемте, я провожу вас, заодно и прогуляюсь, — согласился ученый.

Глава 7

В 16.00 из секретариата Шайдуллы сообщили, что прибыл Фарух.

— Пусть войдет, — едва сдерживая нетерпение, проговорил Шайдулла.

Плотно закрыв за собой дверь, Фарух поздоровался и почтительно кивнул головой, приложив правую ладонь к груди.

— Как долетел, дорогой Фарух?

— Прекрасно, мой господин.

— Выпьем чаю, разговор будет долгим, ведь так, — спокойно и доброжелательно предложил Шайдулла.

«Ну и выдержка у шефа, — подумал Фарух. — Меня самого разбирает быстрее поделиться добытой информацией, а он спокоен!»

Когда вышел слуга, который принес большой поднос с чайником, пиалами и вазочками, наполненными сушеными фруктами и различными орехами, Шайдулла предложил Фаруху сесть к столу.

На правах хозяина он налил чай в пиалы. Тут же тонкий аромат душистого зеленого чая наполнил весь кабинет.

— Итак, я весь во внимании, — сделав несколько глотков, проговорил Шайдулла. — Что тебе удалось узнать?

Фарух поставил свою пиалу на стол и начал свой рассказ.

Шайдулла слушал очень внимательно, не перебивая, его лицо оставалось абсолютно непроницаемым. Но Фарух чувствовал, что его рассказ очень заинтересовал Шайдуллу.

Фарух говорил около часа, замолкая только тогда, когда слуга приносил новый чайник.

Закончив рассказ, он снова покорно склонил голову.

— Ты и твои люди очень хорошо поработали, — после небольшой паузы начал Шайдулла. — Так говоришь, Македонский спрятал клад и тайну Вечной жизни, — Шайдулла хитро прищурил глаза. — И до сих пор никто не знает, почему и где? — продолжил он, глядя прямо в глаза Фаруху.

Фарух давно научился выдерживать такой взгляд, но при этом у него всегда мурашки ползали по спине. А после он замечал на голове несколько новых седых волос.

— А нам, собственно, и не нужно знать, почему. А вот где? Ищи, дорогой. Через две недели я жду ответа на свой вопрос, — и жестом руки Шайдулла приказал Фаруху удалиться.

Фарух встал, еще раз наклонил голову и молча вышел из кабинета. Тут же открылась боковая дверь, и на пороге появился Николай.

— Мой господин, мне показалось, что Фарух рассказал не все, какие будут указания? — и он кивком головы показал на закрывшуюся за Фарухом дверь.

— А никаких, Коля. У него еще есть время, и он знает, что делает, — спокойно ответил Шайдулла. — Ты же хорошо изучил Фаруха, так простим ему его маленькие хитрости. Делу они не мешают.

«Хорошие у меня помощники и бесценный начальник охраны», — подумал Шайдулла и усмехнулся, а вслух произнес:

— Через час мы выезжаем к министру финансов.

— Я понял, мой господин, — проговорил Николай и быстро вышел из кабинета.

***

Две недели пролетели очень быстро, но дело не продвинулось ни на шаг. Фарух осунулся, похудел. Его помощники тоже валились с ног. Два человека, работающие в Афинах, заработали инфаркты от титанического перенапряжения. Да и многие были близки к этому. Но Фарух не успокаивался, подгоняя всех, сам работал за троих.

«Ох, как правильно я поступил, когда выдержал взгляд Шайдуллы. А ведь в какое-то мгновение чуть не смалодушничал, — рассуждал Фарух. — Что бы я ему докладывал сегодня, расскажи все две недели назад? Сегодня Шайдулла точно бы снес мне голову. А так, выдав очередную хорошую порцию информации, удастся еще выпросить время для работы. А его, ох, как не хватает».

Звонок телефона прервал мысли Фаруха. Звонили из секретариата Шайдуллы, интересовались, готов ли он к докладу.

— Я помню, у меня еще полтора часа, — раздраженно ответил Фарух.

— Не опаздывайте, пожалуйста, — равнодушно-казенно пробубнил голос, и телефон отключился.

«Приведу себя в порядок и тогда поеду», — подумал Фарух и вызвал помощника.

— Через час я выезжаю к Шайдулле, подготовьте машину. Остаетесь за меня. Об информации из Афин сообщать мне немедленно, в любое время. Все, — Фарух устало махнул рукой и пошел в ванну.

В 11.00 Фарух был в кабинете Шайдуллы. После приветствий, Шайдулла участливо поинтересовался:

— Что-то плохо выглядишь, дорогой. Не бережешь себя совсем. Какие новости?

— Спасибо, мой господин, здоровье у меня в порядке, а работы действительно много, — слегка кивнув головой, проговорил Фарух и, блеснув глазами, продолжил:

— Есть хорошие новости!

— Говори, я слушаю, — спокойно произнес Шайдулла.

«Вот как, и про чай даже забыл, а с виду спокоен», — пронеслось в голове у Фаруха, пока он доставал свои бумаги и карты. В это время дверь открылась, бесшумно вошли два слуги с огромными подносами, на которых было все, и не только для чаепития.

Шайдулла хитро усмехнулся и, показывая рукой на быстро накрытый стол, произнес:

— Прошу, выпьем чаю!

— Мой господин, сначала дело, — сказал Фарух, виновато опустил глаза и развернул карту.

— Одно другому не мешает, — Шайдулла жестом приказал слуге налить чаю себе и Фаруху.

Поклонившись, слуги вышли. После чего Фарух начал свой рассказ:

— Мой господин, после тщательного анализа и сопоставления всех имеющихся сведений нам удалось установить, к сожалению, пока примерно, место, где Александр Македонский спрятал бесценное сокровище. Он был большой хитрец, так запутал следы, что вот уже 2300 лет его никто не может найти.

— А мы? — вставил Шайдулла недовольным голосом.

— Ищем, мой господин. До сих пор никто не знал, что нужно искать. Возник бы вопрос что, появился бы и вопрос где. На сегодня нам известно следующее: во-первых, это место находится на границе современного Туркменистана и Афганистана. По описанию подходит север провинций Герат, Бадгис и Балх. Где-то там есть место, где вот уже тысячи лет цветут тюльпаны.

— Дорогой Фарух, не переутомился ли ты, — прервал Шайдулла, недовольно заерзав в кресле.

Фарух замолчал, покорно положив руку на грудь.

«Нет, этот не сойдет с ума», — подумал Шайдулла, а вслух произнес:

— Продолжай.

— Так вот, там цветут тюльпаны, желтые и красные, а на стыке этих огромных прекрасных полей тюльпаны сначала коричневые, а прямо по стыку — черные. Весь стык как бы образует черную стрелу. Если «идти по этой стреле на восход Солнца, то выйдешь на место, где река уходит в песок». Именно так сказано в документе, добытом нами в Афинах. «Если из этого места идти опять на восход, а из Александрии — Арианской (Герата) идти на Полярную звезду, то на пересечении этих маршрутов, будет место», — Фарух глубоко вздохнул, а Шайдулла подался вперед.

— «Там будет место, где растут удивительной красоты алые тюльпаны. Стебель у них толщиной в палец, возвышается почти на два локтя над землей, а лепестки у них с ладонь мужчины»… Именно в этом месте и спрятал Македонский свое сокровище: по предварительным подсчетам, около десяти тонн золота в посуде, изделиях и украшениях, и… тайну вечной жизни. До сезона цветения тюльпанов еще 10 месяцев. Поэтому мы не можем подключить аэро- и космическую разведку наших друзей, но ищем другими способами. — Фарух сделал паузу, а затем продолжил:

— Проблема в другом, мы не знаем место, где растут красные и желтые тюльпаны, которые образуют черную полосу. Да и цветут они не каждый год, а без этого найти место, где спрятано сокровище, практически невозможно. Ведь мы не знаем, куда показывает черная стрела, да и направление она может менять. Но Александр предусмотрел это, указав на реку, уходящую в песок. Таких рек там четыре: Ислим-Чешме, Кушка, Рабат-Кашан и Мургаб, — Фарух показал их на карте и замолчал.

— Да, действительно хитрец этот Македонский, — оживился Шайдулла.— Но это уже кое-что. Вот что, дорогой Фарух. Продолжай работу по всем направлениям, а наше мероприятие впредь будет иметь условное название «Тюльпаны Александра Македонского». — Отныне мне сообщать обо всех новых подробностях и проблемах этого дела. В любое время и лично. Всю информацию закрыть. Доступ исполнителей должен быть только по своим направлениям, — жестко продолжил Шайдулла. — Не допустить утечки имеющихся сведений, — понизил он голос. — Случайных свидетелей и конкурентов быть не должно. А теперь, по рюмочке, за наше дело?

— Извините, мой господин, у меня много работы, — сказал Фарух и слегка наклонился.

— Ступай, — произнес Шайдулла, а про себя в очередной раз подумал:

«Ох, и лис этот Фарух, смел и дерзок. Но на таких, кто тверд, всегда можно опереться».

***

Фарух позвонил Шайдулле уже через два дня.

Была пятница, и Шайдулла посетил свою новую жену. Прекрасная филиппинка (Шайдулла всегда забывал ее имя), несмотря на молодость, оказалась весьма опытной в любви. Видимо, постарались с советами старшие жены, хорошо знавшие своего мужа. Поэтому Шайдулла был очень недоволен, когда в самый неподходящий момент запищал мобильный телефон. Но по нему звонили только самые приближенные люди и только по срочным делам.

Услышав голос Фаруха в трубке, Шайдулла вскочил с широкого топчана, где зарылась в одеялах жена, надел халат и вышел в другую комнату.

— Слушаю тебя, дорогой Фарух, — ответил Шайдулла после приветствия.

— Мой господин, еще раз извините за столь ранний звонок, но дело не терпит промедления. Нам нужно срочно встретиться, разговор нетелефонный, — взволнованно проговорил Фарух.

— Хорошо, через час жду тебя в кабинете, — сказал Шайдулла торопливо и быстро пошел в спальню. Он не привык бросать начатых дел.

Ровно через час Шайдулла подошел к кабинету. Фарух ожидал в приемной.

— Что случилось, Фарух? — спросил Шайдулла, когда они зашли в кабинет и двери за ними закрылись.

— То, чем занимаемся сейчас мы, лет двадцать назад уже пытались сделать другие, — выпалил Фарух.

— Что? Кто? — почти прокричал Шайдулла, но тут же взял себя в руки, сел в кресло и пригласил рукой Фаруха сделать то же.

— Ты говоришь, пытались, значит, у них ничего не вышло, — продолжил Шайдулла уже твердым голосом. — Ведь так?

— Да, мой господин. Более того, тому, кто это заказывал, уже не нужно средство для продления жизни. Год назад он погиб в авиакатастрофе. Это крупнейший банкир из ОАЭ…

— Как об этом стало известно?

— Мои люди, прорабатывая варианты дальнейшего поиска, случайно вышли на материалы, уже востребованные командой банкира. Точно установлено, поиск был прекращен с его трагической гибелью. Но, — Фарух замолчал.

— Что «но»? Появились проблемы? — раздраженно спросил Шайдулла.

— Дело в том, что, запросив в базе данных банковского сервера весь интересующий нас материал по этому делу, наши спецы зафиксировали целенаправленную засечку запроса. Видимо, все-таки поиск был не прекращен, а заморожен, до появления зацепок, — объяснил Фарух.

— Так я и знал, засветились. Хотя, чему тут удивляться, нет банкира, но есть его деньги, а у денег — хозяин. Родственники, компаньоны, его окружение, многие могли быть в курсе дел, — вслух рассуждал Шайдулла.

— Не беспокойтесь, мой господин, задача уже поставлена, — тихо проговорил Фарух. — Сейчас фанатики подрываются каждый день, самолеты падают. Все будет правдоподобно и без лишнего шума в прессе.

— И это то, ради чего ты меня поднял в такую рань? — успокаиваясь, проговорил Шайдулла.

— Нет, не только, мой господин. Из материалов банкира нам стало ясно, что его команда шла примерно по тому же пути, как и мы. Мы же теперь можем четко оценить, что уже сделано, где велись поиски и как.

— Ерунда, — прервал его Шайдулла. — Можно несколько раз ходить мимо того, что ищешь. Не замечая. А находишь всегда случайно. К вечеру представить мне подробный отчет о поисковых работах банкира.

— Но, мой господин, эти мероприятия проводились на огромной территории почти 20 лет! — воскликнул Фарух.

Шайдулла помолчал, а потом тихо, прищурив глаза, произнес:

— А ты подбери материал по проводимым мероприятиям только в интересующем нас районе.

— Мой господин, вы как всегда умнее всей моей команды, — льстиво поклонился Фарух.

— Брось, Фарух, ты же знаешь, я этого не люблю, хотя — это приятно слышать всегда, — засмеялся Шайдулла, а про себя в очередной раз подумал:

«Вот Шайтан, ведь знает, что я глупцов вокруг себя не держал бы и минуты. Только дураки и казенные начальники не любят, когда подчиненные умнее их».

— Что еще, дорогой Фарух? — спросил Шайдулла, видя, что тот хочет что-то сказать.

— Мой господин, вы знаете, я не сторонник непроверенных сведений, но когда я смотрел материалы банкира, мне показалось...

Шайдулла очень внимательно поглядел на Фаруха. Он знал цену своему помощнику, его чутью можно верить. И завидовать.

— Так вот, мне показалось, — продолжил Фарух, — что люди банкира часть мероприятий проводили не только по поиску места, где Македонский спрятал тайну вечной жизни. Они искали какого-то человека а, найдя, даже охотились за ним.

— Вот как? Интересно. Видимо, этот человек что-то знал о тайне Македонского.

— А кто он? — спросил Шайдулла.

Фарух развел руками.

— Нет, я должен обязательно ознакомиться с этими материалами. Что касается нашей работы, то нужно ее продолжать по всем направлениям. Ведь у банкира 20 лет назад не было тех возможностей, которые есть у нас сейчас. Нам тоже нужно искать человека, на которого охотились люди банкира, — вдруг осенило Шайдуллу.

— Я понял, мой господин, — проговорил Фарух и встал.

— Да, дорогой, не делай больше ошибок, а следы вытирай сразу, пока грязь не разнесли. А теперь ступай и постарайся не звонить мне в пятницу так рано, — улыбнувшись, проговорил Шайдулла.

«А сегодня разве пятница? Какой же я осел», — подумал Фарух и, еще раз извинившись, вышел из кабинета.

— Доработался, — с досадой пробубнил он, когда сел в машину. — Нет, я не осел, а ишак.

Шайдулла с минуту посидел, а потом вызвал Николая.

— Послушай, возьми на контроль работу спецгруппы Фаруха. Нельзя допустить даже малейшей утечки информации по этому делу. Исполнителей убрать тоже, — зловеще усмехнувшись, произнес Шайдулла.

Николай молча кивнул головой и вышел. Весь разговор Фаруха и Шайдуллы он прекрасно слышал и, более того, записал на магнитофон. Так требовал хозяин. Николай сделал пару звонков по телефону. Через десять минут все данные по банкиру, его окружению и по группе Фаруха, проводившей спецмероприятие по зачистке всех фигурантов, посвященных в дело банкира, были на столе Николая.

Глава 8

Больше недели ушло у Фаруха на изучение материалов, которые в свое время наработала группа банкира. Многое теперь вставало на свои места. В цепи, сжимающей круг поисков, не хватало нескольких звеньев.

За последние дни Шайдулла уже несколько раз интересовался делом. Фарух пока только направил Шайдулле материалы банкира. Сегодня утром он попросил еще сутки на подготовку отчета.

Велев никого не впускать в кабинет, отключив все телефоны, Фарух сел за рабочий стол и задумался:

«Итак, что же известно на сегодняшний день? Средство, позволяющее продлить жизнь практически до бесконечности, есть. Нет его описания, способа применения, но установлено точно, и это подтвердили материалы банкира, — средство есть.

Место тайны указано с азиатской витиеватостью и хитростью. Известно, что это территория Туркмении, а из документов следует, что с 1988 года группа банкира начала еще и охоту за каким-то конкретным человеком. Этот человек, следовательно, что-то знал о тайнике. К сожалению, люди банкира тоже не оставляли следов, информации о человеке нет никакой.

Ладно, будем исходить из рекомендаций Шайдуллы, — решил Фарух. — Ведь, действительно, все это время команда банкира искала не на огромной территории, а от Серахса до Керки, хотя это тоже немало, почти 800 километров».

Фарух расстелил карту на столе, взял красный фломастер и несколько часов дотошно обозначал все акции и рейды, проведенные группой банкира. Когда работа была завершена, Фарух разогнулся и бросил взгляд на карту.

— О, шайтан, да как я сразу не сообразил. Все мероприятия банкира проводились вдоль определенной линии. А это не просто линия, это граница бывшего СССР с Афганистаном.

В то время в Афганистане шла война. Кругом были натыканы советские гарнизоны. Почти все мероприятия заканчивались провалом.

— Ну, конечно! — хлопнул себя по лбу Фарух. — Искать они могли только советского военного. Но и поиск места, где растут тюльпаны, они тоже не прекращали, вплоть до гибели банкира. Местные жители, судя по характеру акций, их не очень интересовали, да и как они могли бы в то время наладить контакт с ними! «Железный занавес» был на юге крепок. Для поиска в тылу есть другие способы: туристы, артисты, ученые и так далее, то есть легальные каналы. А какой туризм, наука в богом забытом песчаном краю. Кстати, это неплохая идея — направить в этот регион десятки, сотни своих людей под видом туристов, бизнесменов, геологов, археологов, этнологов, зоологов, ботаников и прочих. Сейчас ведь времена изменились. Там, кажется, в районе Кушки есть Бадхызский заповедник. А попасть в Туркмению очень легко. По линии ООН, гуманитарной помощи, можно с местным населением поработать, вдруг кто чего и вспомнит.

Фарух тут же вызвал помощника и отдал необходимые распоряжения.

— Ну что ж, подведем итог, — довольно хмыкнул он.

— Первое, нужно искать место, где тюльпаны образуют черную стрелу. Второе, нужно искать военного, который что-то знал и которого, судя по всему, так и не нашли люди банкира. И еще, нужно очень внимательно проработать все операции и акции, которые проводила группа банкира на границе.

Фарух чувствовал, именно тут может быть ключ к ответу на эти вопросы. Не случайно Шайдулла взял себе все материалы по этому делу. Видимо, и ему подсказывает интуиция.

«Нужно предложить Шайдулле вместе еще раз проанализировать действия на границе группы банкира, — подумал Фарух, и устало потянулся в кресле. — Да, дело интересное, но как я чертовски выдохся! Нужно расслабиться, тем более есть еще десять часов до встречи с Шайдуллой», — решил Фарух.

Он снял трубку и позвонил жене, сказал, что занят и не приедет домой. Затем, подумав, набрал номер старой приятельницы, содержащей элитный дом свиданий. Предупредив, что скоро будет, попросил приготовить номер люкс и двух самых дорогих, а стало быть, и лучших своих девушек на всю ночь.

***

Вот уже более трех часов Шайдулла и Фарух сидели в кабинете и оживленно беседовали. На столах лежали бумаги, папки, книги, справочники, энциклопедии. Во всю стену висел огромный белоснежный экран, на котором проецировались карты регионов, по которым работали в данный момент собеседники. На другом экране схемы, расчеты меняли друг друга, повинуясь легкому нажатию клавиш компьютера.

Работа так увлекала Шайдуллу, что он даже забыл о чае, который каждые полчаса менял слуга, унося остывший чайник.

— Послушай, Фарух, мы уже можем делать переворот в науке, как мыслишь? — проговорил Шайдулла, устало, но удовлетворенно потягиваясь в кресле.

— Да, мой господин, материала накоплено столько, что вы можете увековечить имя в истории и медицине. А в археологии ваше имя впишут золотыми буквами…

— Почему золотыми? — прервал его Шайдулла.

— Нет, не потому, что золотые сокровища Македонского весят около10 тонн, для науки бесценны изделия, которым более двух тысяч лет.

Шайдулла довольно усмехнулся, потом спросил:

— А как ты думаешь? В чем же все-таки тайна Александра, что он мог такое найти и затем спрятать? Наивно было бы думать, что древние индийские или китайские ученые изобрели какое-то снадобье, что съел таблетку или выпил чашку — и ты вечен.

— Если бы это было так, то он съел и таблетку или выпил снадобье, не раздумывая. Я полагаю, все гораздо сложнее.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересованно произнес Шайдулла и удобно устроился в кресле, приготовившись слушать.

— Человек рождается, как правило, здоровым. Но, взаимодействуя с окружающей средой — воздухом, водой, едой, он постепенно засоряет организм. Чем чище эти компоненты, тем лучше. Изучение долгожителей показывает, что все они выходцы из экологически чистых регионов планеты. Но они только долгожители — а не вечно жители. Кстати, есть много исключений, когда люди живут сто и более лет в крайне неблагоприятных условиях. Взять ту же Японию. Я думаю, дело совсем в другом. Прежде всего на молекулярно-генетическом уровне. Природа — великий творец. За миллионы лет эволюции она запрограммировала живые организмы так, что они должны рождаться, жить, размножаться, стареть и погибать. Иначе нам уже негде было бы ходить и нечем дышать от перенаселения планеты. Кроме этого, придумала природа еще и болезни, эпидемии. А вообще, каждая букашка, микроб для чего-то нужны, раз они есть! Все в мире взаимосвязано. Человеку же дан разум. Он победил многие болезни и со временем победит все, но... появятся другие, СПИД и атипичная пневмония — пример тому. Да и более надежное средство регулирования своей численности тоже человек придумал — войны и конфликты, но и они генетически заложены природой в людях.

— Интересно, да вы прямо философ-материалист, — произнес Шайдулла и продолжил: — Но какие там атомы, электроны более двух тысяч лет назад!

— Ну, это для человечества огромная пропасть времени и глубокая история, а для Вселенной, — Фарух глубоко вздохнул и замолчал.

— Не будем гадать, найдем то, что ищем — узнаем, — оптимистично воскликнул Шайдулла. Немного помолчав, он вдруг спросил:

— Так ты говоришь, что группа банкира искала какого-то военного?

— Да, советско-афганская граница была сильно укреплена русскими. Но попробуй отыщи того, кто нам нужен. За 10 лет войны в Афганистане, по данным прессы, там побывало более одного миллиона военных, — ответил Фарух.

— Покажи-ка мне карту советско-афганской границы и места акций, которые проводили люди банкира, — произнес Шайдулла.

Фарух быстро высветил нужный фрагмент на экране. Он гордился своей работой, где разноцветными стрелочками, кружками была обозначена деятельность людей банкира.

— Все просто, Фарух, люди банкира искали советского пограничника, — сделал вывод Шайдулла, проведя указкой по извилистой красной линии, разделяющей СССР и Афганистан.

Фарух восхищенно поглядел на шефа и открыл рот, чтобы выразить чувства. Но в этот момент зазвонил телефон.

— Я же сказал, чтобы нас не беспокоили, — гневно произнес Шайдулла и ударил указкой по столу.

Фарух взял трубку, продолжающего звонить телефона.

— Не думаю, что вас кто-то ослушался, мой господин, — Фарух прикрыл рукой трубку: — видимо, это срочно. Вы позволите?

Шайдулла махнул рукой и вызвал секретаря.

Фарух долго слушал, потом что-то записал на листе бумаги.

— Хорошо, пусть работают дальше, — довольно буркнул он в трубку, и положил ее на место.

— Есть новости, — произнес Фарух, глядя на вошедшего секретаря. Шайдулла опять махнул рукой, приказав тому удалиться.

Не дожидаясь разрешения говорить, Фарух, еле сдерживая волнение, сказал:

— Мои люди сообщают, что в районе стыка трех государств: Ирана, Туркмении и Афганистана, — он высветил карту, — есть место «Чертов мост», по которому, как говорят предания, проходили войска Македонского. Из Афганистана этот мост выходит на плато в Туркмении, где два поля тюльпанов — желтые и красные — образуют черную стрелу!

— Значит, это все-таки не легенда, — тихо проговорил Шайдулла и сел в кресло. Помолчав, произнес:

— Надо искать этот чертов мост и этого чертового пограничника, Фарух. Похоже, мы встали на след, который должен привести нас к тайне Македонского, а теперь ступай, нужно немного отдохнуть. Жду тебя завтра в 9.00, с детальным анализом акций банкира на границе.

Фарух быстро вышел и направился к себе. Он понял, что ему отдыхать сегодня опять не придется.

***

Когда на следующее утро Фарух вошел в кабинет Шайдуллы, тот, оглядев его, сердито произнес:

— Я отпустил тебя отдыхать, а по твоему виду не скажешь, что ты хорошо спал.

— Спал я очень хорошо, мой господин, но… только два часа. Не беспокойтесь, на работе это не отразится, — спокойно обронил Фарух.

— Я подготовил подробную справку по акциям банкира на границе, проанализировав их в хронологическом порядке. Вот какая получилась картина.

Фарух быстро вставил дискету в компьютер.

— Если вы позволите, я доложу результат, — сказал Фарух, взяв лазерную указку.

— А сколько тебе потребуется времени на это? — спросил Шайдулла.

— Трудно сказать, готовил материал я часов пять, изложу, я думаю, раза в три быстрее, — ответил Фарух, покорно наклонив голову.

— Давай самое главное, по существу, — недовольно пробурчал Шайдулла. — Мы и так с тобой много времени тратим.

— Знать бы, где здесь главное и новые зацепки. А что касается времени, то, что оно теперь значит, если нас ждет вечность, — сказал Фарух и прикусил язык, когда понял, что ляпнул не то.

— А ты осмелел Фарух, многие тебе стали даже завидовать. Быть каждый день рядом со мной столько времени. Смотри, не зазнайся, — Шайдулла прищурил глаза и в упор посмотрел на Фарух. — И кто тебе сказал, что нас ждет вечность? Она ждет меня. А тебя…

— Ладно, давай начинай доклад, — проговорил Шайдулла уже деловым тоном, заметив, как Фарух побелел.

«Доболтался, — мысленно обругал себя Фарух, — нужно быть внимательнее, а то и до завтра не доживешь».

Часа через два Фарух подвел итог:

— Исходя из изложенного, следует, что свои акции люди банкира умело маскировали под разные группы нарушителей границы. Первая группа — действия хозбытовиков, то есть местных жителей Афганистана, нарушающих границу с хозяйственно-бытовыми целями: сбор дров, солодкового корня, травы, фисташкового ореха, перепасы скота на советскую территорию. Это никого не удивляло, ибо столетиями нищий народ Афганистана этим занимался. Ему трудно понять, почему теперь нельзя пасти овец там, где есть трава. Под видом хозбытовиков люди банкира бродили вдоль границы, выискивая заветное место.

Другая группа нарушений связана с контрабандистами. Наркотики оказались очень прибыльным делом. Сотни миллионов долларов получил банкир, сочетая полезное дело и нужное. Дело было организовано так глубоко и надежно, что каналы переправы наркотиков на Север и далее в Европу работают до сих пор.

Третья группа — это открытые вооруженные акции под видом моджахедов. Группы банкира совершали рейды со своей целью, но попутно помогали «истинным борцам» за веру.

Рассказывая все это, Фарух опять высвечивал на экране фотографии, схемы, таблицы, карты.

— Были и другие способы ведения поиска, — продолжил Фарух. — К ним банкир прибегал для того, чтобы обследовать участки в глубоком тылу. Так, под видом умственно неполноценных или в поисках лучших условий жизни засылались ходоки. Их, как правило, всех вылавливали пограничники и возвращали назад, а они все шли и шли. В интересующем нас районе, — Фарух высветил стык трех государств и город Кушку, — некий Кундель сын Рахима ходил через границу около десятка раз, пока не затерялся в Афганистане.

— Или его не затеряли по просьбе русских, — вставил Шайдулла.

— Скорее всего, так, — согласился Фарух. — Даже влияние людей банкира не помогло.

После недолгой паузы Шайдулла произнес:

— Да, не позавидуешь русским пограничникам. Ведь сколько там шло еще и настоящих хозбытовиков, контрабандистов и моджахедов.

В эту минуту в дверь постучали, и тихо вошел Николай.

— Мой господин, есть срочная информация для Фаруха. Носекретарь наотрез отказался вас соединять, сказал, что еще хочет пожить.

— Спасибо, Николай, — Шайдулла взял мобильный телефон и, включив, бросил его Фаруху.

Тот молча слушал, и выражение его лица постепенно менялось. Пауза затянулась. Фарух сел в кресло, даже не глянув на Шайдуллу.

Увидев, что Николай хочет что-то сказать, Шайдулла жестом остановил его.

Наконец, Фарух произнес:

— Готовьте подробную справку, всю информацию перепроверить, все источники…

— Уничтожить! — прокричал Шайдулла. — Да что произошло, Фарух?

Фарух быстро вскочил, отключив телефон.

— Ну?

— Извините, мой господин, но, похоже, мы ухватили последнее звено. От групп, посланных в район Кушки, поступили сведения, один местный житель поселка Моргуновский рассказал, что служивший там когда-то офицер-пограничник как-то поделился с ним, что летал на вертолете в районе стыка трех государств: Ирана, Афганистана, СССР и его поразило великолепное зрелище: поле желтых и красных тюльпанов, образующих черную стрелу, направленную на Юго-Восток.

— Это мы уже знаем и к тому же я что-то не пойму, чего бы это пограничник вдруг стал рассказывать местному жителю о красотах природы, — перебил Шайдулла.

— У границы находится территория Бадхызского заповедника и Кушкинский лесхоз. Местные жители и пограничники часто обменивались взаимополезной информацией. Я даже где-то в материалах по этому делу встречал такой лозунг — «Границу СССР охраняет весь советский народ». Ну и просто, видимо, существовали дружеские отношения между пограничниками и местными жителями. Но не это главное, — завершил объяснения Фарух. — Черная стрела тюльпанов теперь не имеет практически никакого значения.

— Почему?

— Этот пограничник еще знал и место, где растут, — Фарух сделал паузу, судорожно вдохнул воздух, — те самые, огромные тюльпаны Македонского, чего не знали даже рабочие лесхоза и заповедника, — почему-то перешел на шепот Фарух. — Видимо, поэтому его и искали люди банкира…

Шайдулла откинулся в кресле, потом молча открыл бар, достал бутылку водки и обычный стакан. Также молча налил и выпил залпом.

Николай и Фарух переглянулись и недоуменно посмотрели на Шайдуллу. Первым из оцепенения вышел Николай. Он вызвал секретаря и заказал легкий обед на троих в кабинет Шайдуллы.

— Главное, больше мяса и солений, ну и зелени, конечно, — бросил ему вслед Николай.

Шайдулла жестом пригласил обоих сесть, достал еще два стакана и налил их до краев, себе же только половину.

— Догоняйте, — буркнул Шайдулла и выпил.

— Ну, блин, вообще, как забулдыги в подворотне, на троих, — подумал Николай и тоже выпил, занюхав рукавом.

«Наверное, вот так пьют все русские», — в свою очередь подумал Фарух и, поморщившись, выпил свой стакан.

Когда минут через десять два слуги принесли огромные подносы с различной закуской, троица уже допила бутылку.

Николай деловито достал другую бутылку и, махнув слугам, чтобы ушли, быстро наполнил стаканы. Все выпили.

— Вчера на ваши счета переведено по полтора миллиона долларов, сегодня переведут еще по три, — абсолютно трезво и спокойно проговорил Шайдулла.

Николай и Фарух покорно молчали, потупив взоры. Фарух, начавший было хмелеть, сразу отрезвел.

— Ладно, расслабьтесь, — весело проговорил Шайдулла, взяв большой кусок жареной баранины.

— Фарух, я вот все собираюсь у тебя спросить: чего ты хочешь в жизни? — вдруг бросил он, показывая рукой Николаю, чтобы тот наполнил стаканы.

— Видите ли, шеф, все люди хоть и являются самыми разумными и высшими созданиями природы, но они остаются биологическими организмами. И живут по законам природы, — начал объяснения Фарух после того, как все выпили.

— Ты короче, Фарух, — перебил его Николай.

— Не мешай, — оборвал его Фарух и продолжил: — Умные китайцы давно открыли закон одной трети. По нему выходит, что у пчел и муравьев, например, один правит, треть его обслуживает (точнее ее), другая треть работает на них, а последняя — охраняет и тех, и других. Или примерно так. Я тоже ярый сторонник бихевиоризма.

— Чего? — недоуменно пробурчал Николай, отрываясь от огромного бутерброда с черной икрой.

— Бихевиоризм, Коля, это объяснение социально-общественных отношений людей с точки зрения живой природы, — пояснил Шайдулла, улыбаясь.

— Вот мы, трое, яркое подтверждение этому, — продолжил Фарух. — Я хочу сказать, что мне никогда не быть, простите, Шайдуллой. Да и не хочу я этого. Деньги мне нужны, чтобы обеспечить жену, детей, достойную старость.

— Это уж точно, гарем тебе не нужен, — рассмеялся Шайдулла.

— Жены требуют много времени и денег. А проститутки — только денег. Экономия очевидна, — поддержал его Николай.

«Черт, все-то он знает», — подумал Фарух и покраснел.

— Ладно, Фарух, не обижайся, ты прав. Не всем быть генералами, президентами, учеными. С природой не поспоришь, — миролюбиво проговорил Шайдулла.

— Кому-то и улицы надо мести, — добавил Николай.

Они еще долго сидели. Фарух и Николай постоянно подшучивали друг над другом, но без злобы. За многие годы у них сложились особые отношения, которые со стороны выглядели как надежно-ревнивое к шефу партнерство, а по сути были крепкой мужской дружбой. Повлиять на нее не мог никто, пожалуй, даже Шайдулла.

Поздно ночью, уже прощаясь, Шайдулла вдруг спросил Николая:

— А ты не забыл еще русский язык?

— Нет, мой господин. Когда выезжать? — совершенно спокойно ответил Николай.

— А вот завтра и обсудим все детали, жду вас обоих в 10.00 у себя. Свободны оба, — махнул Шайдулла рукой и вызвал секретаря.

***

На следующий день, когда Фарух вышел в приемную Шайдуллы, то увидел Николая, который о чем-то беседовал с секретарем. Заметив Фаруха, Николай махнул ему рукой, попросив подождать. Через минуту он подошел и бросил вместо приветствия:

— Что, Фарух вошел во вторую стадию состояния здоровья?

— Это как? — не понял Фарух.

— Выглядишь очень неважно, — усмехнулся Николай. Всего есть три стадии. Первая — пьешь всю ночь, а на утро — хоть бы что. Вторая — всю ночь гуляешь, а утром результат на лице. Третья — это когда не гуляешь, ложишься спать в 21.00, а утром встал — а как будто пил всю ночь.

— С тобой и до третьей скоро дойдешь, — смеясь, ответил Фарух, оценив шутку Николая.

— Ну что, пойдем?

— Докладывай, — обратился Николай к секретарю.

Через минуту они были у Шайдуллы. Фарух поглядел на Николая и нарисовал ему пальцем по воздуху цифру «1», показывая на Шайдуллу, пока тот отвернулся к карте. Николай согласно кивнул головой.

— Чего перемигиваетесь за спиной, — недовольно сказал Шайдулла, перехватив взглядом жесты помощников.

— Разбаловал я вас, — барским тоном добавил он и пригласил садиться.

— Мой господин, вы хорошо выглядите, — заметил Николай, — в отличие от Фаруха.

— Ладно, вот завершим наше дело, дам отдохнуть. А пока нужно работать. Поток информации растет как снежный ком. Фарух, ты подготовил данные о «Чертовом мосте» и стреле из тюльпанов? Коль сведения о них получены из двух независимых источников, мы должны проработать их до конца.

— Да, мой господин, вот что у нас получается, — Фарух высветил на экране карту района стыка трех государств.

— По описаниям, которые у нас есть, этот мост находится здесь, — он показал светящей точкой лазерной указки на узкий перешеек между двумя обрывами вдоль границы Афганистана и Туркмении.

— На север этот проход выходит на широкое плато. Где проходит черная полоса, мы можем предположить примерно. А если точно, то, как я уже докладывал, нужно ждать весны.

— Что ты докладывал, я и так помню, — недовольно обрубил его Шайдулла. — Давай свои соображения.

— Я предлагаю все усилия сосредоточить на поиске пограничника, собственно, работа эта уже идет вовсю. Что касается черной стрелы, то, даже зная точное ее место, погрешность в один градус приведет на местности к сотням метров, а то и в несколько километров. Реки, уходящие в песок и пересекающие стрелу, тут уже не четыре, а только две. Ислим-Чешме и Кушка. Но каждый год все меняется в зависимости от количества снега в горах Гиндукуша и температуры воздуха. Короче говоря, вероятность ошибки очень велика. Смоделировав метеоданные за последние 100 лет, мы установили, что разброс может быть в пределах 5—10 километров. Тогда необходимое нам место будет вот в этом круге, диаметром примерно 50 километров.

Фарух высветил на карте огромную территорию, от поселка Таругунди в Афганистане до совхоза Победа в Туркмении, по диаметру, с запада на восток.

— Согласен, пусть это будет запасной вариант. Работы по нему тоже продолжать, — проговорил Шайдулла.

— А теперь о главном. Поиск пограничника. Что мы имеем на сегодня, Фарух?

— К сожалению, пока не очень много. Во-первых, прошло почти 20 лет. Где он сейчас, трудно сказать, даже если он и живой.

— Это почему, мы же знаем, что это офицер, который служил начальником.., — Шайдулла запнулся.

— Пограничной заставы, — подсказал Николай.

— Да, пограничной заставы возле поселка, — Шайдулла подошел к карте. — Откуда там этот местный житель, давший сведения о нем?

— Из поселка Моргуновский, — помог Фарух, — кстати, он вчера скоропостижно скончался…

— Вот он, — ткнул пальцем Шайдулла, — как раз в нашем круге, — на последнюю часть фразы Фаруха он даже не обратил внимания.

— Так что ищи, дорогой Фарух. — Шайдулла сел в кресло.

— Ну, а как искать, ты знаешь лучше меня. Кстати, ты Дина Кунца читал, «Черные реки сердца»? — Фарух кивнул головой.

— Вот пример цивилизованного поиска в наш век, когда все данные на людей занесены в компьютеры: паспортные, налоговые, страховые, медицинские, учебные, по месту работы и жительства, водительские права, наконец. Да и прочей информации можно накопать о любом человеке, зная, например, его место работы на данный момент, — воодушевленно проговорил Шайдулла.

— В этом все и дело. До начала 90-х годов, по нашим данным, Пограничные войска относились к КГБ. А там сложно что-то накопать. Да и к компьютерам Россия по-настоящему только начала подходить. Я имею в виду развитые локальные сети, единые базы данных и т.п., а не навороченные «пентиумы» на столах глупых начальников, для интерьера. И у их детей дома, чтобы чертиков гонять по экрану.

— А ты любишь Россию и русских, Фарух, — с издевкой заметил Шайдулла.

— Я люблю организованность, порядок и дисциплину во всем… что касается работы, — с большой паузой проговорил Фарух и опустил глаза.

— Хаос, который сейчас творится в России, нам на руку, — усмехнулся Шайдулла, оценив самокритичность Фаруха. — В помощь общему делу, чтобы координировать работу на месте, мы и пошлем в Россию Николая.

— Деньги же пробьют любые чиновничьи и ведомственные стены, поэтому, еще раз повторяю, их жалеть не нужно, — обратился Шайдулла к помощникам.

— Легенду, помощников, документы, Николай, подбери сам. Последние рекомендую иметь по дипломатической линии, они надежнее. А, в общем, сам знаешь, как лучше, выезд через два дня, — закончил Шайдулла.

— Да, теснее поддерживайте контакт друг с другом, работая параллельно. Желаю успеха. Меня информировать раз в неделю по понедельникам, а если что появится новое — немедленно.

— И еще, — добавил Шайдулла, когда Николай и Фарух были уже у дверей. — Деньги на ваши счета уже переведены.

Главы 9-12

Глава 9

Через три дня, проводив семью в Геленджик на месяц, Сергей, как и обещал, поехал к Илье Марковичу в Малаховку. Предварительно он собрал небольшой рюкзачок, куда положил все, что берут на дачу, когда едут недели на две—три.

Подходя к дому ученого, Сергей как всегда осмотрелся и немного понаблюдал за ним. Все было спокойно, и он уверенно подошел к калитке.

Илья Маркович очень обрадовался приходу Сергея как очень дорогому гостю. А когда Сергей ему сообщил, что может, если тот не возражает, остаться у него пожить неделю-другую, пришел просто в восторг.

— У меня все готово для проведения опытов, но я пока не знаю, как они будут протекать по времени. Это очень хорошо, что с этим мы не будем ограничены. Кроме того, я предлагаю обширную программу активного отдыха — рыбалка, охота, поездки по интересным местам с ночевками у костра, шашлыками и прочим. Машину, «УАЗик», мне дает по доверенности сосед, милейший человек, он уезжает на три месяца в командировку. Как вы смотрите на мое предложение, любезный Сергей?

— Я «за» двумя руками, кроме пункта — охота. За свою службу на границе я столько наохотился, что теперь вечный должник перед природой. Да и не поднимется у меня рука на птиц и зверей после того, как у нас появилась собака.

После этих слов Сергей вывел привязанного за забором великолепного американского коккер-спаниеля. Палевый, с хорошей родословной, он просто поразил Илью Марковича. Обнюхав незнакомого человека, пес сел рядом с Сергеем, высунув розовый язычок.

— Какая прелесть, это само совершенство! А глаза! Не у каждого человека такое выражение. Интеллект так и сквозит… Вы мне ничего не говорили, что у вас есть такой красавец.

— Я вам много чего еще не говорил, — ответил Сергей.

Илья Маркович долго выражал комплименты, а пес, словно понимая, склонил набок голову и слушал, глядя на Илью Марковича огромными, с темной поволокой, умными глазами.

— А как его зовут?

— Мэджикейн Санлайт Стивенс, или просто Мэджик, — ответил Сергей.

Пес, услышав имя, встал и завилял хвостиком, преданно глядя на хозяина.

— Действительно, волшебный. Ну, что ж, прошу в дом, место найдется всем, — и Илья Маркович пригласил всех в дом.

— Послушайте, дорогой Сергей, но ведь это охотничья порода, с ним нужно на уток ходить?

— Охотниками были его предки, а сейчас коккера необходимо специально этому учить. А этот хитрец — охотник только за колбасой со стола, — ответил Сергей, вытирая влажной тряпкой лапы псине.

— Ну, хорошо, охоту отменяем, но ружьишко брать с собой будем, — согласился Илья Маркович.

— Надеюсь, с собой в эксперимент вы его не возьмете? — Илья Маркович хитро посмотрел на Сергея.

— Естественно, нет, — не задумываясь, сказал Сергей.

— Кстати, какое у вас ружье?

— Карабин «Медведь» с магазином на 4 патрона калибра 7,62 мм, — ответил Илья Маркович. — С таким оружием можно и на двуногих животных охотиться.

— Точно сказано, только для животных настоящих это сравнение обидно, — грустно согласился Сергей.

— Ну, что, обедаем и за работу? — Предложил Илья Маркович.

Услышав слово «обед», собака весело замахала хвостиком и оживленно стала перебирать лапами и облизываться.

— Нет, это прелесть, а какие у него очаровательные пяточки, — воскликнул Илья Маркович, — и ведь все понимает!

— Это верно, понимает он все, а на счет пяточек — лихо сказано, — смеясь, согласился Сергей.

После обеда псина, которой перепало много лакомых кусочков, устроилась под столом и дремала.

Сергей и Илья Маркович тихо вели беседу о предстоящем опыте, сидя на диване и потягивая баночное пиво. Выпив по две баночки, Илья Маркович вдруг встал, сходил на кухню, погремев там дверками шкафчиков, а когда вернулся, то держал в одной руке большой кусок копченого сома, а в другой целую упаковку баночного пива.

— Что все это означает? — смеясь, заметил Сергей.

— Давайте устроим сегодня пивной вечер, а завтра, на свежую голову, поработаем, — предложил он.

— Пивной так пивной, — согласился Сергей, — тем более сегодня «Локомотив» играет, поболеем. С недавнего времени мне стал нравиться этот клуб. А вы кому отдаете предпочтение?

— Я к нашему футболу равнодушен, если и смотрю, то только матчи на уровне сборных. Но за компанию посмотрю с удовольствием, — ответил Илья Маркович и стал нарезать сома.

***

На следующий день Сергей, погуляв с собакой и сделав легкую разминку, был готов к началу эксперимента. Илья Маркович предложил сначала позавтракать, но Сергей наотрез отказался.

— Не знаю почему, но у меня перед поездкой куда-либо пропадает аппетит. Но как только я сажусь в поезд или самолет, то он пробуждается с удвоенной силой, — смеясь, честно признался Сергей.

— Ну, как знаете. Да, а вчера после обеда вы не возражали против опыта, — вдруг вспомнил Илья Маркович.

— Это чтобы вас не расстраивать, — ответил Сергей.

— Тогда начнем, — согласился Илья Маркович.

Илья Маркович и Сергей спустились в подвал, где стояла Машина времени. Сергея охватило легкое волнение. Илья Маркович, не торопясь, стал включать многочисленные рубильники и тумблеры. Послышалось легкое гудение, как от работающего кондиционера.

— Пусть прогревается наш агрегат, а мы пока присядем, на дорожку, — Илья Маркович пригласил Сергея сесть в кресло рядом с Машиной, сам устроился в кресле напротив.

— Значит, так, я тут на досуге помозговал и кое-что изменил в нашей машине. Теперь мы сможем путешествовать во времени в различных режимах, — начал Илья Маркович свои объяснения.

— Первый режим — это путешествия по воспоминаниям и в пределах жизни испытателя — в прошлое. По моим расчетам, испытатель будет переживать события, которые с ним были когда-то. Причем влиять на них он не сможет. Более того, он по возрасту, опыту, знаниям будет «тем», бывшим уже когда-то, — Илья Маркович увидел в глазах Сергея вопрос. — Что-то непонятно?

— Позвольте, уважаемый Илья Маркович. Чем же тогда это путешествие будет отличаться от моих обычных воспоминаний или снов?

— Все просто. Свои воспоминания вы ведь не можете «потрогать». А здесь все будет осязаемо, реально, — пояснил ученый.

— Илья Маркович, что же, я не буду осознавать, что путешествую в прошлом и «где-то» есть уже другой «я»? — вновь задал вопрос Сергей.

— Видимо, это так, а как получится реально — покажет опыт, — ответил Илья Маркович.

— Ясно, — произнес Сергей, хотя в его глазах было еще много вопросов.

— А другие режимы?

— Других режимов, собственно, два осталось, пока. Второй — это путешествие в далекое прошлое, когда еще не было самого путешественника. И третий — путешествие в прошлое, в пределах жизни испытателя, но «туда», где его не было в прошлом, т.е. параллельное путешествие. Как оно все получится ТАМ, мне до конца не ясно. Но во втором и третьем режиме, видимо, будет действовать принцип «великого парадокса», как, по-моему, у Рея Брэдбери, — т.е. можно присутствовать, жить, наблюдать, не влияя ни на что. Нельзя изменить то, что уже было. А вот вас там может прихлопнуть любой, ведь вас еще нет.

— Да, мрачная картина и до конца непонятная. Я у тех же фантастов читал, мол, убей в прошлом нечаянно букашку и… ее не съест птичка, которая в поисках другой букашки полетит и попадет в сопло самолета, а тот упадет на АЭС — и вот тебе вселенская катастрофа, — проговорил Сергей.

— Именно так или примерно так, — согласился Илья Маркович. — Видимо, могут быть и другие режимы, но моя машина, как я уже говорил, способна только на это. Кстати, первый режим я доработал по вашей идее. Его мы, собственно, и опробуем сегодня. Вы, или я задаем нужный нам год. Затем испытатель начинает воспоминание, его считывает и фиксирует машина и отправляет вас именно «туда». Во втором и третьем режимах время и место задаются с машины.

— А возвращение? — полюбопытствовал Сергей.

— Здесь пока много чего еще нужно сделать и доработать. Пока отправляю и возвращаю только я, через определенное время, например через час, меняя полярность и т.п. Впрочем, здесь технические тонкости, я думаю, они вам не интересны. А вот в перспективе будет разработан дистанционный портативный пульт управления, который можно будет брать «туда». А когда нужно, то можно дать команду мощным импульсом в будущее, где машина «уже есть», и она вернет вас назад. Что касается путешествий в будущее, то дать команду оттуда в прошлое, где «уже была» машина времени, — это уже дело техники.

— Стало быть, путешествие в будущее будет тоже трехрежимным? — спросил Сергей.

— Абсолютно верно, пока в трех. В пределах вашей жизни, параллельно ей и после нее. Но особенностью этих путешествий будет то, что здесь вы можете делать и с вами тоже все, что угодно. Ведь этого еще не было. А если и не будет, то и не заметит никто. Но повторяю, это мои предположения. А как оно будет реально, сейчас начнем проверять. Прошу! — и Илья Маркович, встав с кресла, пригласил Сергея к машине.

Сергей залез в нее и удобнее устроился в кресле. Илья Маркович нацепил на него массу всяких датчиков, которые закрепил присосками, жгутами, прищепками.

— Пока вот такие неудобства, но скоро я думаю заменить все одним прибором, который надевается на запястье, как часы. Он же будет и пультом управления, — проговорил Илья Маркович, заметив, как Сергей недоверчиво косится на опутавшие его провода.

— Послушайте, Илья Маркович, а я исчезну из кресла? — вдруг спросил Сергей.

— Я думаю, нет. Во времени будет путешествовать ваш электромагнитный виртуальный двойник, связанный с вами телепатически. Хотя… уверенности на сто процентов нет. Вот после эксперимента я вам отвечу точно. В смотровые окошки я буду наблюдать за вами. Наш опыт продлится ровно час, и через 60 минут реального времени вы вернетесь с моей помощью назад.

— А на кроликах вы пробовали? — опять спросил Сергей.

— Нет, я не мог их заставить вспоминать, — рассмеялся Илья Маркович. — А вот во втором и в третьем режиме они пропадали, а потом появлялись вновь.

— Значит, все-таки пропадали, — произнес Сергей. — Ладно, в случае чего, вот это письмо отдадите жене. Илья Маркович пса не забудьте. — Он передал ученому конверт: — да, прошу считать меня…

— Все будет нормально, не беспокойтесь, начинаем, — и Илья Маркович закрыл люк машины.

— Проверим связь, Сергей, дайте счет, — донеслось до Сергея из маленького динамика.

— Раз, два... — начал Сергей отсчет.

— Вот и отлично, по моей команде назовете год и вспомните очень яркое событие, — бодро проговорил Илья Маркович.

— Да уж, воспоминаний хватает.

— Тогда прошу!

— 1978 год, — произнес Сергей, — начинаю вспоминать…

…Осень 1978 года, пограничная застава под Ашхабадом. Тогда лейтенанта Шебалина очень поразил выезд на границу по сопровождению группы ученых-ботаников Туркменской академии наук.

…В ту же секунду в глазах Сергея потемнело, а в ушах послышался легкий звон. Еще через мгновение он увидел себя в канцелярии пограничной заставы, молодым лейтенантом...

…В канцелярию вошел начальник заставы Борис Фомич Лисков и сказал:

— К нам выехали из комендатуры трое ученых-ботаников из Туркменской академии наук, будешь их сопровождать. Возьми с собой карту, радиостанцию, бинокль, оружие. Работать они собираются до вечера в районе нашего стыка с соседней заставой, на хребте Асельма. Связь — через каждый час…

Первое чувство, которое Сергей испытал после слов начальника заставы, что «где-то», «когда-то» с ним уже ЭТО было. Но такое у него часто бывало, да и у каждого, наверное, раньше.

— Сухой паек брать? — спросил Сергей.

— Нет, не нужно, ученые обещали накормить, — и начальник хитро подмигнул лейтенанту. — Доценты, академики едут расслабиться в заповедные места. Любят они это дело. Там, где не каждому дано. Наглядишься еще, у тебя все впереди. Я бы и сам с удовольствием поехал, но комендант сказал тебя послать, чтобы участок заставы изучил быстрее.

Через полчаса «УАЗ-469» с надписью «Экспедиция» на дверцах выехал за ворота заставы. Участок заставы, куда попал служить Сергей, действительно был уникальным. С точки зрения военной, он прикрывал важный участок Государственной границы между СССР и Ираном, так называемое Ашхабадское направление. Но это была еще и территория Копетдагского заповедника в живописнейших предгорьях Копетдага, у кромки знойной пустыни Каракум. Заповедник был образован буквально за год до прибытия Сергея на заставу, в 1976 году.

Уже дня три все небо покрывали низкие облака, и хребет Асельма был полностью окутан ими.

«Чего тут увидишь, чем тут любоваться, — размышлял Сергей про себя. — Водки попить и у заставы можно. Хотя, разговоры ученый народ ведет интересные», — и он прислушался.

Кроме водителя, рядом с которым сидел Сергей, в машине было еще три представительных человека. Два туркмена и русский. Сергей оформлял на всех пропуска для въезда в пограничную полосу и знал их по фамилиям и именам. Все были довольно пожилые, лет за пятьдесят. Одеты очень просто, по-походному. Но даже потертая полевая одежда не могла скрыть их интеллигентности. Говорили по-русски, причем туркмены абсолютно без акцента. Спор сводился к многообразию флоры Копетдага, из которой почти треть еще практически не изучена — так, только поверхностные описания.

Под разговор ученых и мерный гул мотора Сергей начал дремать. Этой ночью он проверял пограничные наряды и спал всего два часа. Внезапно справа от дороги зашелестела каменистая осыпь, и вдруг впереди «УАЗика», буквально в трех метрах, дорогу перебежали штук пять перепуганных архаров.

— Эй, лейтенант, ты чего сидишь, — закричал водитель, резко затормозив.

— Стреляй, а то уйдут, — азартно добавил кто-то с заднего сиденья.

— Извините, нельзя, заповедник, да и граница рядом, — спокойно проговорил Сергей, любуясь архарами.

Он уже видел их не в первый раз, но так близко — впервые, и всегда они поражали его своей стремительностью, грациозностью и силой.

— Ай, молодец лейтенант, — поддержал Сергея один из мужчин. — Только у пограничников за колючей проволокой и осталась природа нетронутой. Ничего, Рахман Юсупович, шашлык и из баранины хорош, — смеясь, продолжил он.

— А мы ведь собрались «шурпу-мурпу» делать, а не «шашлык-машлык», — возразил до сих пор молчавший мужчина с бородкой.

— Ай, какая теперь разница, поехали, Ахмед, дальше, — добродушно добавил третий.

— Послушайте, уважаемые, а почему все туркмены как-то своеобразно говорят: «фантики-мантики», «водка-млодка», «хлеб-млеб»… — Сергей не успел договорить, как все его спутники громко и от души рассмеялись. Водитель аж руль бросил, вытирая слезы на глазах.

— Держи руль крепче, Ахмед, а то опрокинешь еще, — сквозь смех проговорил тот, что с бородкой.

— Да тут некуда опрокидываться, — продолжая смеяться, заметил водитель.

Действительно, узкая дорога, петляя между холмами, поросшими фисташковыми деревьями, диким инжиром и густой травой, круто ползла вверх.

Насмеявшись, тот, что с бородкой, начал объяснять:

— Лейтенант у нас недавно служит, наверное, еще не знает анекдот про эти словосочетания?

— Нет, не слышал еще, — поддаваясь общему веселью, с улыбкой ответил Сергей.

— Так вот, такой же вопрос, как вы, молодой человек, один журналист задал министру культуры Туркмении. Тот, недолго думая, ответил:

— Ай, не знаю, наверное «культур-мультур» у нас такой…

Все, кто сидел в машине, еще раз дружно рассмеялись.

Через некоторое время машина въехала в облака. Видимость пропала до нуля, но водитель уверенно вел свой «УАЗик», успевая еще и поговорить. Сергей пытался предупредить, что начинается опасный участок дороги, но водитель спокойно возразил, что он тут знает каждый камень.

«В отличие от меня, но это — пока», — подумал Сергей.

От значительной высоты уже начинало закладывать уши, а подъем все продолжался. Но внезапно машина вынырнула из плотной пелены облаков, и всех пассажиров ослепило яркое солнце.

— Ахмед, подруливай к тем кустам, у валунов, здесь остановимся и разобьем лагерь, — проговорил Колосов Иван Сергеевич, старший группы.

— Хорошее место, — согласились со старшим остальные путники.

— Пойдем, разомнем кости и поработаем, — добавил Бердыев.

— А ты, Ахмед, давай, начинай. Короче, знаешь, что делать, мы через часика полтора-два подойдем, — беря полевую сумку, сказал Алланазаров.

Что касается Сергея, то он был поражен, просто ошеломлен открывшейся панорамой и внезапной сменой погоды и климатического пояса. Вначале он испытал знакомое чувство, которое испытывают люди, летящие в самолете, когда воздушный корабль поднимается выше облаков — ослепительно яркое солнце и голубое небо над головой, а в низу — плотная пелена густых, бело-серых, кудрявых облаков. Но на этом сходство заканчивалось. Самолет имел скорость, ограниченность обзора, а главное — запах самолета.

Машина выехала на небольшое плато, где справа, прямо у колес, колыхалось и дышало море из облаков. Впечатление моря усиливалось из-за отдельных горных вершин, торчащих из облаков, как острова в безбрежном океане, уходящем до горизонта, и сливаясь там с серым небом. Но облака были только там, где вздымались горы, как бы цепляясь за них, образуя плотный ровный слой без просветов. На севере, где хребет плавно опускался на равнину, облаков не было, и до самого горизонта видимость была отличной. Там, внизу, у подножия предгорий Копетдага, лежал город Ашхабад. В бинокль хорошо были видны белоснежные постройки современного города. Вот он, под ногами. А ведь до него около 25 километров. Дальше, за городом, желто-серые, бескрайние пески пустыни Каракум, таяли в голубой дымке неба.

Слева от площадки, где остановилась машина, начинался крутой подъем на хребет Асельма, собственно, до самого гребня оставалось всего метров сто. Когда все вышли из «УАЗика», Сергей, осмотревшись, подошел к самой кромке облаков, затем зашел в них по колено и стал щупать руками. Облака были такие плотные и осязаемые, что его ладони тут же покрылись влагой. А он, соединив их вместе, пытался зачерпнуть и поднять маленький, рыхлый клок облачка.

— Смотри-ка, лейтенант, а ведь еще совсем пацан, — тихо проговорил Бердыев.

— Ну и что, зато душа чистая, плохой человек не будет восхищаться облаком под ногами, как ребенок, — промолвил Колосов.

— Это верно, — согласился Алланазаров.

— Ну, что, лейтенант, пройдемся с нами, — улыбаясь, громко предложил Колосов.

— Да, конечно, — Сергей взял радиостанцию и автомат из машины и пошел за учеными.

Сергея поражало здесь все. Вместе с ярким, ослепительным солнцем, синим небом и белоснежно-серыми облаками под ногами на всех, кроме всего этого, навалилась оглушающая, до звона в ушах, тишина. Эффект усиливался тем, что подъем занял около 40 минут и ухо привыкло к надсадному гулу машины. И вот теперь — абсолютная тишина, просто первобытное безмолвие. Но и это было еще не все. Удивлял воздух, который, как писал Некрасов, был «чист, прозрачен и свеж». Каждое слово просто звенело. Нет, Сергей не находил подходящих определений своим чувствам. Воздух просто пьянил, аромат горного разнотравья, хвойный запах дикой арчи и туи, фисташковых деревьев смешался с чем-то приятным и знакомым. Ну, точно, горный чай, или разновидность чабреца. Он хорошо был знаком пограничникам. В период цветения его собирали, сушили и мешками отправляли в Москву. Говорят, он очень помогает престарелым генералам снова почувствовать себя молодыми.

В этих местах Сергей еще не был. Пограничные наряды сюда не посылались, участки эти считались непроходимыми. Хребет Асельма перпендикуляром упирался в государственную границу. А у самой ее линии хребет пересекало глубокое ущелье с почти отвесными скалами. Проход там был только один, но значительно ниже. К нему вела дорога от места, условно называемым пограничниками «Пятитропье». Самый отдаленный от заставы пограничный наряд выставлялся там. Это место путники проезжали минут двадцать назад.

Ученые и Сергей медленно поднимались на гребень хребта. Усталости от движения в гору не чувствовалось. Дышалось легко и свободно. Ботаники часто останавливались и нагибались, затем показывая друг другу различные травинки и цветы. Речь их изобиловала специфической терминологией. Иногда они делали какие-то записи в блокнотах.

Сергей, улучив момент, спросил Колосова о горном чае и его лечебных свойствах. Ботаники, узнав о его массовых заготовках, от души посмеялись наивности пограничников.

— Чабрец просто приятная, мятная добавка к чаю. Хорошо пить в жару, но и только. Все остальные качества — желаемое престарелых генералов. Но коли, верят, пусть пьют. Помогает вера, а не чай, — подвел итог Колосов.

— А вот на это растение — ферула называется, — обратите внимание. В период цветения корень его весьма и весьма полезен тем генералам, — он выломал огромную полутораметровую дудку с утолщениями по всему стеблю и красивым сухим венчиком на конце. Сергей называл это растение «баобабом» за его сходство своими утолщениями с африканским деревом.

Яркую и сочную растительность высокогорья практически еще не коснулись желтые лапы осени. Многие кусты и травы были зелеными, более того, продолжали цвести, и у ботаников была работа. Они четко знали, куда едут.

Не доходя метров тридцать до гребня, за ближайшими кустами все увидели небольшое стадо диких козлов. Некоторые козлы имели огромные, до метра, прямые, ребристые рога, которые на концах загибались назад. Совершенно не опасаясь людей, все стадо продолжало пастись. И только вожак застыл, напряженно всматриваясь в сторону людей.

— Иван Сергеевич, теперь я верю, что пограничники здесь не стреляют, — зачарованно глядя на животных, проговорил Бердыев.

Алланазаров громко крикнул и хлопнул в ладоши. Поднятый людьми шум сильно потревожил первозданную тишину, но практически, не напугал козлов. Правда, теперь они все прекратили щипать траву и с любопытством уставились на людей, медленно подходивших к ним. Наконец, вожак сдвинулся с места и стадо, не спеша, пошло за ним от возможного источника опасности.

Сергей хорошо знал, что по карте, с той стороны, куда направились козлы, метров через пятьдесят был почти отвесный обрыв глубиной до 800 метров! Козлы шли прямо к нему. Вдруг вожак издал резкий крик, и все стадо бросилось с обрыва.

— Они же разобьются, там обрыв, — взволнованно прокричал Сергей, и все путники побежали к обрыву.

— То, что увидели люди, теперь поразило всех, а не только Сергея. Уже далеко внизу, метрах в семидесяти от края обрыва, цепляясь за малейшие выступы скал, стадо стремительно неслось, бежало, а точнее летело к подножию хребта. Но не падало, а виртуозно спускалось. Через несколько минут все козлы благополучно достигли широкого плато почти у самого основания хребта и продолжили спокойно пастись. Ниже того места, где остановились животные, узкой лентой вилась шоссейная дорога.

— Гауданское шоссе идет к самой границе из Ашхабада. А вон и КПП «Гаудан», — проговорил Рахман Юсупович, показывая рукой в сторону одноэтажных построек на границе.

— Вы так все тайны расскажете, — пошутил Сергей. Все засмеялись.

— Это для нас уже давно не тайна. Мы, ученый народ, тут все тропы исходили, — заметил Бердыев.

Походив еще полчаса, группа направилась к машине, от которой вместе с дымком уже давно доносились аппетитные запахи.

Сергей, который уже наелся боярышника, дикого инжира и фисташек, вначале решил от обеда отказаться. Однако с каждой минутой усиливающиеся запахи возбудили такой аппетит, что теперь он только и ждал приглашения.

Когда мужчины подошли к машине и положили свое снаряжение, Ахмед предложил им вымыть руки и пригласил всех к «столу» — постеленному на траве одеялу. Для походных условий сервировка была что надо. От изобилия зелени и холодных блюд разбегались глаза. Но центр оставался свободным.

Ботаники разулись и уселись вокруг, а Ахмед поставил в центр огромный, дышащий жаром и паром казан. Затем он как фокусник достал из-под полотенца, лежащего на краю, бутылку водки и быстро разлил по стаканам. Бердыев предложил Колосову как старшему группы сказать слово. Заметив, что Сергей стоит в стороне и говорит по радиостанции, он весело произнес:

— Лейтенант, заканчивай и садись, а то водка остывает. Да не волнуйся, нет тут шпионов. Здесь быстрее снежного человека встретишь!

— Это точно, — подхватил Ахмед, показывая Сергею, куда сесть.

Сергей поблагодарил и, разувшись, быстро сел, не заставляя себя уговаривать. Пока Колосов говорил тост, все внимательно его слушали, а Сергей исходил слюной. В застольях с местными жителями он уже принимал участие несколько раз. В основном на встречах с ДНД (добровольными народными дружинами), но его всегда поражала их особенность — многочисленные тосты. Причем тосты произносились серьезные: за партию, Родину, дружбу туркменского и русского народов. В те времена люди искренне верили в это. Вот и сейчас Колосов говорил о великой направляющей силе партии. А может, Сергей чего-то не понимал еще?

Наконец оратор закончил речь, все выпили, а Сергей лишь пригубил.

Ахмед налил всем еще, а после этого снял крышку с казана.

— Вах-вах, вот это шурпа получилась, — вдыхая распространяющийся от казана аромат, произнес Бердыев.

— Да, все натуральное, свое, мать вчера из кишлака привезла, да еще приготовлено на фисташковых дровах таким ассом, как Ахмед, — восхищенно произнес Алланазаров.

Обед продолжался около часа, тосты поочередно произносили все. Сергей, когда ему предоставили слово, сказал за дружбу и тесное взаимодействие пограничников и местных жителей, после чего ему пришлось допить свою водку. Тост всем очень понравился.

Поев, мужчины стали пить чай, любуясь окружающей природой и ведя неторопливый разговор.

— Ну, что лейтенант, пойдем, прогуляемся, я тебе еще кое-что интересное покажу, — вставая, проговорил Колосов.

— И я с вами, — обуваясь, сказал Бердыев.

— Конечно, Курбан Бердыевич, пойдем, — добродушно отозвался Колосов.

— А вы, — обратился он к оставшимся, — соберите, пожалуйста, пока тут все.

— Не волнуйся, шеф, все сделаем, как надо, — ответил Ахмед.

Сергей, Колосов и Бердыев прошли вдоль хребта метров двести.

— Ну, вот и пришли, смотри, лейтенант, — показал рукой Колосов на расщелину метрах в трех впереди себя. В том месте, где остановились мужчины, шириной расщелина была около пяти метров. Края ее заросли высокой травой и кустарником с двух сторон. Казалось, ее можно перепрыгнуть, если хорошо разбежаться. В сторону гребня хребта расщелина постепенно сужалась, а в противоположную сторону, наоборот, расширялась, окунаясь в пену облаков в 100 метрах правее и ниже.

— Пойдем, только осторожно, — предупредил Колосов и направился к краю.

Сергей, подойдя к ученому, заглянул вниз, и у него захватило дух — дна ущелья не было видно, настолько оно оказалось глубоким. Метрах в пятидесяти, ниже краев расщелины, парил орел, ловко лавируя между отдельных облаков.

— Вот это да, — невольно вырвалось у Сергея.

— Вот в такую щель в прошлом году упали два ваших пограничника, заблудившись в тумане, их искали больше десяти дней. Нашли погибших альпинисты, прочесывая такие расщелины, их здесь много. Несчастные разбились о камни, — объяснил Колосов.

Сергей знал эту историю, про нее до сих пор говорили на всех инструктажах, собраниях и совещаниях. Постояв у края, ученые и Сергей направились к машине. Сергей бросил взгляд на скалы, вверх и остановился. Метрах в двухстах, за расщелиной, он увидел двух барсов, лежавших на камнях и гревшихся на осеннем солнышке. Он полюбовался на них в бинокль, затем дал посмотреть ученым. Барсы, видимо, почуяв людей, встали, потянулись, как обычные кошки. Затем один из них прыгнул на выступ метрах в двух выше. Второй, взяв в зубы тушу архаренка, легко прыгнул следом.

— Да, заповедник, — произнес Колосов, любуясь сильными животными.

Сергей нагнулся, чтобы сорвать пучок горного чая, и в это время в глазах у него потемнело…

***

…Открыв глаза, Сергей несколько секунд не мог понять, где находится. Ему показалось, что он крепко спал, даже сон видел, кажется, про свою первую заставу, где он начинал военную службу.

Однако, увидев Илью Марковича, Сергей полностью пришел в себя, вспомнив про начало опыта.

— Знаете, Илья Маркович, первое впечатление, что я крепко спал, — бодрясь, проговорил Сергей.

Ученый ничего не ответил и начал молча снимать датчики.

— Да, так исчезал я или нет? — вдруг спросил Сергей взволнованно.

— То-то и оно, что и мне показалось, дорогой мой испытатель, что вы просто крепко спали, — как-то невесело ответил Илья Маркович и разочарованно махнул рукой. И тут оба, одновременно, вдруг бросили взгляд на правый кулак Сергея. Он крепко сжимал большой пучок душистого чабреца…

Глава 10

Прибыв в Москву, Николай и его люди разместились в посольстве Султаната Оман. По легенде, его небольшая нефтяная компания должна была наладить контакты с крупнейшими нефтяными гигантами России. Фарух с этой целью разработал даже несколько вариантов взаимовыгодных проектов. Естественно, компания Николая, опять же по легенде, была дочерней от концерна Шайдуллы, весьма авторитетного в нефтяном бизнесе.

В центре Москвы, в районе метро «Сухаревская», сотрудники посольства арендовали небольшое офисное здание. Шайдуллу хорошо знали, поэтому Николаю никто не стал задавать лишних вопросов. Тем более для организации работы на счет посольства была перечислена очень солидная сумма денег.

Николай дал своим людям неделю на организацию работы: закупку оргтехники, средств связи, фото- и кинооборудования, приобретение и оформление нескольких автомашин и тому подобное. Главное, за эту неделю необходимо было усыпить бдительность российских спецслужб — к иностранцам интерес был по-прежнему повышенный, хотя времена теперь настали другие.

По вечерам Николай любил бродить по Москве, ведь до армии он здесь жил и хорошо знал центр города. Однако за двадцать с лишним лет Москва сильно изменилась. И дело было не только в сверкающих витринах и рекламных щитах, так поменявших старый облик столицы. Не удивляли и старые-новые названия улиц, площадей и станций метро. Изменились люди. Исчезли доброжелательность, радость и уверенность на лицах. Их заменили равнодушие, ожесточенность и безысходность. Резко бросалось в глаза сильное расслоение общества. Роскошь и нищета соседствовали рядом. Такого количества бродяг, попрошаек, бомжей и беспризорных Николай еще не видел.

Как-то, проходя в районе метро «Китай-город», он наблюдал ужасную картину. Какой-то бомж, вытащив из мусорного бака пластиковую баночку от сметаны, коркой хлеба, которуюподобрал здесь же, счищал остатки сметаны и ел. Руки у него были черными от грязи. Рядом серая дворняга грызла кость, вытащенную из этого же бака. Но собака выглядела чище утратившего человеческий облик бомжа. А всего в двух шагах сверкали роскошью офисы и стояли дорогие иномарки. Эта сцена очень сильно поразила Николая.

«Нет, что-то в России не так, не такой демократии хотел народ, — думал он, бредя по улице, — и это в центре Москвы!»

Сильно удивили его и московские рынки и вокзалы. На ум сразу приходили сцены из старых фильмов и книг о революции: 18-й год, тиф, разруха, нищета, беспризорщина, разгул преступности и беспредел чиновников …

Неделя, которую Николай дал своим людям для подготовки работы, пролетела незаметно. К концу подходила уже и вторая. Его группа состояла из 10 человек, которые были поделены на три подгруппы. Два сотрудника занимались отработкой по легенде прикрытия. Пока лучше всех дела шли только у нее. Вторая группа из трех человек пыталась установить контакт с сотрудниками ФПС (Федеральная пограничная служба). Для разработки конкретных лиц пока не было никаких зацепок. В идеале, нужно было завести знакомство с работниками кадрового аппарата. Но за неделю дело не сдвинулось ни на шаг.

Николая поражала фанатическая патриотичность и преданность офицеров ФПС низшего звена. Получая нищенскую зарплату, многие с удовольствием могли выпить после работы пивка за компанию, а то и чего покрепче. Но как только начинался серьезный разговор, всем нужно было тут же куда-то спешить. Да и найти подходящего кандидата приходилось с трудом. Ношение формы нынче считалось непрестижным. На работу и с работы офицеры теперь ходили в гражданской одежде. Отслеживать их необходимо было от самого здания ФПС, рассчитывая, что какая-нибудь, уже теплая, компания зайдет после работы продолжить отмечать событие в ближайшую кофеюшку.

Третья группа, в составе двух человек, тоже пока работала вхолостую. Ей было поручено влезть в телефонные или компьютерные коммуникации и сети ФПС. Здесь дело вообще чуть не закончилось провалом. Сам Николай и еще двое сотрудников занимались аналитической деятельностью и поиском через Интернет, справочники и т.д.

В профессионализме своих людей Николай не сомневался. Он их подбирал лично. Упор при этом делался на специалистов в области компьютерной техники, радиоэлектроники, кино- и фотодела. Все без исключения были, кроме того, отличными водителями, стрелками и спортсменами, владели двумя-тремя языками в совершенстве. А один и вовсе был полиглотом, знал 23 языка. Но главное — все прошли серьезную подготовку для ведения тайных операций любого уровня сложности. Им по плечу были задания от терактов и промышленного шпионажа до совершения политических переворотов и крахов валютно-финансовых систем практически любой страны.

Но две недели работы пока не дали практически никаких результатов. Николай особо не торопил, понимая, что люди должны адаптироваться в новой стране, узнать и понять психологию людей. А на это нужно время. Он знал, что задача ему поставлена крайне сложная. Решить ее можно только совместными усилиями его группы и группы Фаруха.

— Вот если бы Фарух достал фамилию и имя того пограничника, то задача бы значительно облегчилась. Но Фарух пока молчал. Неужели в этом маленьком поселке в Туркмении не осталось людей, кто бы помнил начальника соседней заставы? — рассуждал Николай. — Нужно подсказать Фаруху, чтобы направил усилия на это. А как, он знает не хуже меня.

***

Прошло уже больше месяца, как Николай и его группа приступили к работе. Как и в первые недели, успешнее других шли дела у подгруппы, обеспечивающей разработку и осуществление легенды прикрытия своей настоящей деятельности группы. Более того, дела неожиданно повернулись так, что деятельность в России сулила огромные прибыли. Николай за последнее время уже несколько раз летал к Шайдулле, где получал необходимые инструкции и координировал деятельность своей компании с концерном шефа. На последней встрече Шайдулла даже пошутил:

— Послушай, Николай, я и не догадывался, что ты в дополнение к своим многочисленным талантам еще и прирожденный бизнесмен. Если дела так пойдут и дальше, то нам придется открывать настоящее представительство концерна в Москве. А?

— Я не возражаю, мой господин, — в тон ему ответил Николай, — спасибо за высокую оценку моего скромного труда, но пусть тогда выполнение основного дела возьмет на себя кто-нибудь другой.

— Нет, дорогой, мы слишком далеко зашли и многое уже знаем, чтобы посвящать в это дело новых людей, — уже серьезно сказал Шайдулла.

— Да, кстати, о нашем деле, — Шайдулла взял со стола листок бумаги и протянул его Николаю. — Это фамилии начальников, служивших с 1980-го по 1990-й годы на пограничной заставе у поселка Моргуновский.

Николай взял листок и прочитал четыре фамилии.

— Вот это уже кое-что. Будем работать. У меня через два часа самолет…— Николай не договорил, его перебил Шайдулла:

— Благодари Фаруха, его люди на Кушке постарались. Следующих хороших вестей я жду от тебя. А теперь — ступай.

После последней встречи с шефом прошло еще две недели, аналитическая группа Николая не отходила от ЭВМ. Люди засыпали на рабочих местах. Работа шла по всем направлениям, где возможно применить компьютерные сети: в базах данных ГАИ, пенсионного фонда, медицинского страхования, жилищно-коммунального хозяйства, налоговой службы и везде, где только возможны учеты, картотеки и т.п. Но Россия огромная страна. Николай решил прочесывать все регионы, начиная с периферии.

Вот если бы знать хотя бы область или в идеале — город, где в настоящее время мог проживать нужный нам пограничник. Но какой из четырех? То есть поиск усложняется вчетверо! Да, прав был Фарух, когда говорил о несовершенстве компьютерных технологий в России. Космические корабли русских оснащены самыми совершенными в мире ЭВМ. Билл Гейтс здесь отдыхает. А в небольших провинциальных городах про компьютеры, если и слышали, то пока еще не видели. Интернет тоже пока еще дорогая штука для государственных учреждений России.

В один из вечеров, когда у Николая уже круги перед глазами начали ходить, он решил прогуляться по Москве. У лотка с газетами он купил какую-то бульварную газетенку. Пробежав ее быстро глазами, Николай обратил внимание на статью, перепечатанную с другой подобной газетенки — «Московского комсомольца». Он отметил в преамбуле, что редакции этих газет завалили отклики заинтересованных читателей.

«И что же их там заинтересовало? «Машина времени, это реальность!», — хотелось бы верить, — пронеслось в голове у Николая. — А вообще, прав был их старый учитель истории, когда говорил, что когда в той или иной стране хаос, неразбериха и смута, то во все времена, всегда появляется повышенный интерес и спрос к шарлатанам-лекарям, к НЛО, всяким небылицам, мистике и прочей чепухе. Лишь бы народ от реальных проблем отвлечь и посеять надежду на чудо. Да чего уж там душой кривить, в их деле тоже много всякой ерунды на грани легенд, тайн, преданий и тому подобного!»

Что касается проблемы вечной жизни, то Николай был глубоко убежден, что о ней думают в основном только те, кому и в этой-то жизни нечем заняться, кроме удовлетворения потребительских инстинктов и получения удовольствий. Великие и гениальные люди увековечивают себя сами своими делами еще при жизни.

Прочитав статью, Николай задумался. Теперь понятно, почему столько откликов нашла эта публикация в прессе. Он еще раз очень внимательно прочитал статью. Верить бульварным изданиям нужно очень осторожно, но проверить не мешает. Ведь если то, о чем здесь пишут, правда, то…

«Стоп! — пронеслось у него в голове. — Это значит, что можно «слетать» в прошлое и узнать все, что нужно: и о неизвестном пограничнике, да чего уж мелочиться — и об Александре Македонском и месте, где он спрятал свою тайну. Чушь, но проверить нужно».

Вернувшись в офис, Николай сделал кое-какие пометки и вызвал старших групп. Когда все были в сборе, он без лишних формальностей уточнил всем задачи. Суть сводилась к следующему — активизировать поиск нужного пограничника. Через неделю должен быть результат. Или группа будет заменена. При последних словах Николай заметил, как изменились лица его сотрудников.

«Ничего, встряска полезна, а стресс — одно из лучших средств для активизации любой деятельности. Жить ведь все хотят», — подумал он. Затем, попросив остаться двух аналитиков, Николай отпустил сотрудников.

— Завтра мы втроем проведем одно небольшое мероприятие. Нужно проверить одну интересную информацию. К 9.00 подготовить машину, дипломатические документы, оружие.., — и Николай еще около часа инструктировал своих людей, детально прорабатывая все этапы операции.

***

С самой первой встречи взаимоотношения Николая и журналиста сложились очень откровенные и доверительные. Журналисту, автору статьи о Машине времени, весьма понравилась прямота и открытость Николая, как совсем недавно ему понравился Сергей. Кроме того, его поразила удивительная судьба этого человека. Но что-то все равно удерживало от полного доверия к Николаю. Журналист пытался понять — что, но пока не мог. В свое время ему хватило одной встречи, чтобы полностью проникнуться симпатией к Сергею, а тут…

Своим появлением Николай и его люди внесли в жизнь журналиста определенный покой, безопасность и обеспеченность. Понимая, что Николаю нужно за это, журналиста, с одной стороны, мучили совесть и чувство долга перед обещанием Илье Марковичу забыть о нем, с другой — он был весьма признателен Николаю за то, что тот делал для него. В конце концов, журналист решил пойти на компромисс: для начала созвониться с Ильей Марковичем, попытаться убедить его в порядочности намерений Николая и его людей, а после этого дать им адрес ученого. На все просьбы Николая ускорить этот процесс журналист уклончиво отвечал, что, мол, ему нужно лучше узнать Николая, что ученый пока не расположен к встрече и тому подобное.

Николай терпеливо ждал. Работа с журналистом отвлекала большие силы и средства, а главное — много времени, но Николай чувствовал, что эту нить необходимо вытянуть до конца.

Люди Николая прекрасно изучили окружение журналиста, его соседей. Появление же новых лиц всегда было сигналом тревоги. Для контроля и наблюдения за квартирой журналиста Николай под видом постояльца снял комнату для своего человека у бабульки, что жила на одной лестничной площадке, напротив квартиры журналиста. Кроме того, с нажатием кнопки № 9 на лифтах в подъезде, где жил журналист, у человека Николая, находящегося в квартире бабульки, срабатывала сигнализация, встроенная в наручных часах, и посетители этажа брались на контроль. Кнопка тревожного вызова была вмонтирована и в часы журналиста. Все передвижения журналиста вне квартиры также контролировались. Кроме того, квартира и телефон журналиста были взяты на прослушку.

Постепенно группе Николая удалось надежно прикрыть журналиста от нежелательных визитов наглых братков, околонаучной братии. Сложнее было с соответствующими органами правоохранительных и силовых структур. Но и они постепенно утрачивали интерес к упрямому, а главное — ставшему бесперспективным журналисту, ударившемуся в рекламный бизнес, где с помощью Николая он сильно преуспел, чем официально объяснялось и резко возросшее материальное благополучие.

Но вот с недавнего времени появилась новая серьезная опасность. Несколько сильных криминальных групп объединили свои усилия и под прикрытием высокопоставленных чиновников из Государственной Думы и МВД предприняли новую попытку подхода к Илье Марковичу через журналиста.

Николай прекрасно понимал, что свои действия он полностью скрыть не может и появление мощного покровителя у журналиста рано или поздно привлечет новых конкурентов. Что и произошло. Логика тут простая. Раз журналиста так опекают и поддерживают, значит, на это есть веские основания.

И вдруг сегодня случилось непредвиденное. По сути, это был первый серьезный прокол Николая. Он до сих пор не мог понять, почему все так произошло. Пытаясь разобраться, Николай снова и снова мысленно прокручивал события этого дня.

Накануне он и журналист договорились о встрече. Журналист сказал, что готов дать телефон и адрес изобретателя Машины.

Но часа за два до встречи от «постояльца» поступил звонок, что к журналисту приехали четверо визитеров. После этого связь с постояльцем оборвалась. Видимо, он как-то попал в поле зрения «конкурентов» или где-то засветился. Николай с четырьмя своими парнями немедленно выехали к журналисту. Уже в пути от журналиста был получен экстренный сигнал «Тревога». Дорога заняла минут тридцать. На углу у дома журналиста стоял «Мерседес МL 430».

«Профессионалы так не работают, но нужно быть начеку», — решил Николай.

Поднявшись с двумя людьми к журналисту и не услышав ничего подозрительного у дверей и на лестничной площадке, Николай тихо открыл отмычкой дверь, оставив одного человека у входа, с другим стремительно ворвался в квартиру. Их взору предстала ужасная картина. Что произошло здесь совсем недавно, теперь не узнает никто.

На диване с открытыми глазами сидел журналист, в его груди торчал нож. По всей комнате, в разных позах, полусидели и полулежали четверо мужчин, лет по тридцать, все атлетического сложения. Они тоже были мертвы. У двоих в руках были зажаты пистолеты с глушителями. Двое других просто не успели достать свои. Головы всех четверых заливала кровь. Прямо у входной в комнату двери, спиной к стене, на полу сидел человек Николая, «постоялец». Пуля попала ему в сердце. Следов борьбы не было. Видимо, ситуация сложилась так, что постоялец должен был немедленно вмешаться, но ему хватило времени только на то, чтобы уничтожить врага, уклониться же от его шальной пули он не успел.

В подтверждение этой версии служило то, что даже дверь своей квартиры постоялец не успел закрыть. Дверь журналиста была заперта, это говорит о том, что вошел он на сигнал тревоги от журналиста спокойно, за ним закрыли дверь…

В карманах убитых Николай нашел документы сотрудников милиции. Видимо, липовые. Милиция в России пока вроде не режет граждан, да и на «мерсах» особо не катается, во всяком случае, на службе.

В другой ситуации Николай распутал бы это дело, но сейчас у него не было времени, да и условия были не те. Хорошо еще, что бабулька уехала на неделю к внукам. Лишние свидетели тут не нужны.

Своего человека Николай приказал погрузить в машину, разыграв сцену хорошо подвыпившей компании. Оружие постояльца он оставил в квартире журналиста. Квартиру бабушки закрыли. Еще раз, тщательно обыскав убитых, Николай нашел у одного из них листок с каким-то номером телефона. После этого его люди уничтожили все следы своего пребывания в квартире.

Минут через тридцать после того, как Николай со своими людьми уже отъехал от дома журналиста, из его подъезда поступил сигнал на прибор, снятый в квартире бабульки: кто-то нажал кнопку № 9 на грузовом лифте. Соседей журналиста, как и бабульки, в Москве не было, это Николай знал точно. Решение пришло быстро. У ближайшего телефонного автомата он остановил машину, вышел и, подумав, набрал «02»…

«Собственно, что произошло? — рассуждал спустя пару минут Николай, — даже если «постоялец» и засветился, теперь все концы обрублены».

В том, что он ничего не сообщил незнакомцам, Николай не сомневался.

«Жаль, теперь оборвана и нить от журналиста к ученому, а вот того, кто нажал кнопку № 9 на лифте, почему-то совсем не жаль», — усмехнулся Николай.

«Постояльца» отправили на следующий день на Родину спецрейсом, официально рядовой сотрудник посольства умер от инфаркта после хорошей вечеринки.

«А ведь он не зря погиб», — подумал Николай в аэропорту, вспомнив о бумажке с телефонным номером. Что это за номер, еще предстояло выяснить, но Николай уже почувствовал, что заветная нить схвачена вновь.

Глава 11

Илья Маркович долго смотрел на пучок травы в руке Сергея, а затем спросил:

— Послушайте, уважаемый коллега, а это откуда у вас?

— А это вам букетик ароматного горного чая 25-летней выдержки к столу, — весело ответил Сергей.

— Хм, стало быть, получилось, вы были там? — опять спросил Илья Маркович, все еще не веря в успех.

— Да, мой дорогой Илья Маркович. Надеюсь, эта травка, сорванная в прошлом, не приведет к вселенской экологической катастрофе, новому витку гонки вооружений или еще какому-нибудь катаклизму?

— Думаю, что нет, — совершенно спокойно ответил ученый.

— Послушайте, Илья Маркович! — удивился и по-доброму возмутился Сергей, — человек только что побывал в прошлом, ходил, дышал, говорил, а вы — спокойны до равнодушия!?

— Ну, во-первых, нужно уметь сдерживать свои чувства, — многозначительно и также спокойно ответил Илья Маркович, помогая Сергею выбраться из Машины.

Затем он молча подкатил маленький столик, заставленный закусками. В центре его красовалась литровая бутылка водки «Русский стандарт».

— Пока вы блуждали в прошлом, я тут подготовился отметить успех или неуспех нашего дела, — ученый жестом пригласил Сергея к столу. — Надеюсь, вы не возражаете?

— Нет, с удовольствием, — Сергей сел в удобное кресло перед столом и спросил:

— Ну, а во-вторых?

— Минуточку, — Илья Маркович налил по рюмочке и произнес:

— Сначала за успех нашего эксперимента.

— Давайте за успех, — согласился Сергей и добавил: — Нашего безнадежного дела.

— А вы, я гляжу, «оптимист», — засмеялся ученый и мужчины выпили.

— Так вот, во-вторых, к слову о моем спокойствии, — продолжил Илья Маркович, закусив маринованным грибочком, — ведь это уже не первый мой опыт, хотя «по заявке» испытателя он проводился впервые. В-третьих, я не лезу с расспросами, потому что все ваше путешествие зафиксировано компьютером. Процессор в моей Машине — Пентиум-4. Снять ваши воспоминания или, как вы выразились, материализовать их — это дело техники, и сегодня осуществлено тоже впервые. Современные цифровые и компьютерные технологии позволяют и не такое делать. Ведь самое главное в изобретательском деле — это четко представлять, чего ты хочешь получить на выходе. Конечно, меня очень интересуют детали путешествия, но их мы обсудим потом. А сейчас я еще раз поднимаю рюмку за успех отважного испытателя!

— И за гениального изобретателя, — добавил Сергей.

Когда мужчины выпили, Илья Маркович взял соленый огурец и, смачно его надкусив, произнес:

— Предлагаю о делах сегодня больше ни слова.

— Точно, в отпуске я или как? — поддержал его Сергей.

Но уже после третьей рюмки Илья Маркович и Сергей вновь стали живо обсуждать свои впечатления о проведенном опыте.

Поздно вечером они пошли гулять с собакой и сами решили проветриться. На небе густо высыпали звезды.

— А в Москве их столько не видно, — произнес Илья Маркович, перехватив взгляд Сергея, устремленный вверх.

— Если бы вы знали, сколько звезд в южном небе было, когда я служил на границе, — ответил Сергей и добавил, — а завтра будет хороший день.

— Давайте махнем на рыбалку, — предложил Илья Маркович.

— Нет, на завтра у меня другие планы. Я хотел съездить домой, да и нашего общего друга-журналиста проведать нужно, — возразил Сергей.

— А зачем? — настороженно спросил ученый.

Сергей помолчал, а потом произнес:

— Когда мы прощались, мне очень не понравилась, так скажем, атмосфера вокруг нас. Правда, журналист очень просил не звонить и не приезжать к нему, — начал объяснять Сергей.

— Об этом просил его я, иначе бы мне не дали работать, — перебил Илья Маркович. — Но вы правы. Получается, что я его бросил под танк, спасая себя. Однако прошу вас, Сергей, будьте осторожны.

— Не беспокойтесь. Меня ведь никто не знает из вашего доброго и недоброго окружения, — проговорил Сергей.

Они еще полчаса погуляли, обсуждая поездку к журналисту. Вернувшись, попили чаю, в который Илья Маркович добавил щепотку «того», горного. Чай получился отменный. Уже перед тем, как ложиться спать, ученый спросил Сергея:

— А вы когда думаете вернуться?

— Завтра к вечеру, если все будет нормально. Только очень прошу, не перекармливайте пса, единственный недостаток этой породы — обжорство.

— Не волнуйтесь, все будет нормально, — ответил Илья Маркович.

— Ну вот, успокоили, тогда спокойной ночи и вам, — пошутил Сергей и выключил свет.

***

На станции «Выхино» Сергей вышел из электрички. Прежде чем ехать к журналисту, он решил заскочить домой. Уезжая в Геленджик, жена несколько раз предупреждала его, чтобы он не забывал поливать цветы. Обильно залив все горшки, Сергей проветрил все комнаты, плотно закрыл балконные двери и вышел из квартиры. На первом этаже заглянул в почтовый ящик, за неделю его до отказа набили рекламными газетенками и листами различного формата.

— И не жаль переводить бумагу, — подумал Сергей, выбрасывая в мусорный ящик охапку макулатуры.

На автобусной остановке он достал мобильный телефон и попробовал дозвониться до журналиста, предупредить его о своем визите. Трубку никто не брал.

«Странно, Илья Маркович говорил, что в это время журналист бывает дома. Ладно, поеду, может, вышел куда», — решил Сергей и сел в подошедший автобус. У станции метро он снова позвонил журналисту, но его телефон по-прежнему молчал.

«Конечно, журналист может куда-то отойти, тем более, что я с ним не договаривался о встрече заранее», — рассуждал Сергей, но где-то внутри у него уже заработал сигнализатор тревоги и беспокойства.

Дом, в котором жил журналист, Сергей нашел быстро. Накануне Илья Маркович подробно рассказал, как его найти. Но когда Сергей подошел к нему, хорошо знакомое чувство опасности еще более усилилось.

Сергей уже давно привык доверять своему внутреннему голосу и чувствам, тем более, когда дело касалось личной безопасности. В свое время он прошел все ступени становления профессионального мастерства: сначала, еще в пограничном училище, Сергей получил глубокие и твердые знания, умения и навыки военного человека, затем в войсках с практической деятельностью стал появляться опыт, который постепенно перерос в мастерство. Процесс совершенствования мастерства бесконечен, рано или поздно, если добросовестно относиться к делу, мастерство перерастает в творчество. Творчество же присуще любой сфере деятельности, в том числе и военной. Но и это не предел. У настоящих профессионалов военного дела, и теоретиков, и практиков, творчество достигает пика и высшую его стадию называют по-разному: одни — шестым чувством или интуицией, другие проще — чувством того места, на котором обычно сидят. Сути это не меняло. В спокойной обстановке или даже в боевых условиях, но когда наступает привыкание к опасности, это чувство может притупиться, его можно игнорировать, но утратить его нельзя никогда. Нет ничего удивительного в том, что, казалось бы, профессионалы высочайшего класса, прошедшие, а иногда не раз, Афган, Приднестровье, порой глупо и нелепо гибли в Чечне. Прежде всего от того, что игнорировали свои чувства. Сергей был убежден, что судьба этого не прощает.

Поэтому перед тем, как входить в подъезд, он минут двадцать посидел на скамейке у киоска с мороженым, напротив дома журналиста. Отсюда хорошо был виден и сам подъезд, и все подходы к нему. Осмотревшись, Сергей, кроме стоящего черного джипа на углу дома, ничего особенного не обнаружил.

Не торопясь, Сергей съел мороженое, затем развернул газету и стал читать, изредка поглядывая на часы, как это делают люди, кого-нибудь поджидающие.

«Вроде все спокойно, можно идти», — решил Сергей и, свернув газету, направился к подъезду. На дверях, как обычно облепленных объявлениями и рекламой, он увидел наклеенный поверх всех листок, где от руки фломастером было написано: «Оказываю парикмахерские услуги (муж. и жен.), недорого, обращаться в кв. 172».

«Наивные люди, кругом полно салонов и парикмахерские на каждом углу, а тут предлагают сомнительные услуги, — пронеслось в голове Сергея. — Хотя для соседей или малоимущих слоев населения, может, это и выход», — тут же возразил он сам себе.

Журналист жил на 9-м этаже. Когда Сергей нажал кнопку лифта с цифрой «9», то кроме чувства беспокойства, которое не проходило, на него волной накатил еще и «эффект фаланги».

«Так, похоже, началось», — пронеслось у него в голове.

Дом был 17-этажным, и Сергей нажал еще и кнопку «12». Когда двери лифта открылись на 9-м этаже, он не стал выходить, а поехал дальше. На 12-м этаже Сергей вышел на лестничную площадку и прислушался. Все тихо. Он начал медленно спускаться по лестнице и когда достиг 10-го этажа, услышал пронзительный вой милицейской сирены у подъезда дома.

«Как в дешевом боевике, когда кого-то нужно подставить, но, однако, кто-то лихо работает, и это уже не кино», — ухмыльнулся Сергей и стал ждать.

Через несколько секунд, одновременно с буханьем тяжелых ботинок нескольких человек по лестнице, загудели сначала пассажирский, а потом и грузовой лифты.

«Похоже, влип в историю, хорошо еще, что не был в квартире», — уже совсем невесело подумал Сергей, когда услышал, что один лифт остановился на 9-м этаже, а второй поднимается выше.

Топот ботинок достиг уже где-то 5-го этажа. Сергей лихорадочно перебирал в голове возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. И тут его взгляд остановился на номерах квартир 10-го этажа, увидев цифру «172», Сергей еще раз, но теперь уже удовлетворенно хмыкнул и уверенно нажал кнопку звонка.

— Кто там? — ответил на звонок пожилой мужской голос.

— Извините, у вас тут подстригают? — вопросом ответил Сергей.

— Да, проходите, пожалуйста, — проговорил, открывая дверь, невысокий мужчина лет шестидесяти.

— Мне бы чуть-чуть подравняться, начальство срочно вызвало, а парикмахерской поблизости не нашел, хорошо хоть на объявление ваше наткнулся, — скороговоркой выпалил Сергей, когда за ним закрылась дверь.

— Бывает… прошу в комнату, — пригласил мужчина.

— Я уже давно на пенсии, инвалид, но время сами знаете, какое, приходится подрабатывать, — проговорил парикмахер, усаживая Сергея на стул и накидывая на него простыню.

— Меня зовут Иван Петрович, — начал говорить и одновременно подстригать старик.

Минут через пять он с удовольствием рассказал уже о себе практически все, радуясь клиенту и слушателю одновременно.

— Хороший у вас район, тихий, зеленый, — улучив момент, вставил Сергей фразу в монолог парикмахера.

— Да, хороший был когда-то. А сейчас творится непонятно что. Ресторан на той стороне улицы облюбовали какие-то «братки». Местная шпана подросла. Из тех, кто не застал уже октябрят и пионеров. У них нет ничего святого. Стариков, и тех ни во что не ставят.., — с горечью проговорил старик. — Пиво спокойно не попьешь, того и гляди, морду набьют. А тут еще к соседу, подо мной живет, хороший, кстати, мужик, журналист, повадилась ездить крутизна всякая. Все бы ничего, но ведь в подъезд не зайди, по лестнице не пройди — кругом телохранители. Чего ездят, не пойму. Час тому назад тоже приезжали, сначала одни, потом другие. На крутых машинах. Те, что первые приезжали, их машина на углу дома до сих пор стоит.

— А вторые? — опять вставил слово Сергей.

— Те уехали минут тридцать назад.

— Ну, вы прямо находка для шпиона… или следователя, — добавил Сергей, когда увидел, что Иван Петрович не понял шутки.

А сам подумал: «Значит, вторые визитеры уехали буквально перед моим приходом».

Тем временем парикмахер объяснил свою осведомленность так:

— Просто я, молодой человек, заядлый курильщик, а мой балкон во двор выходит. Вот и вижу все.

— Теперь порядок, с вас 50 рублей, — проговорил Иван Петрович, отряхивая щеткой клиента.

— Так мало? — удивился Сергей.

— У меня не салон красоты, да и совесть иметь нужно.

— Спасибо вам большое, — сказал Сергей, вставая. Он достал деньги и протянул их старику.

— Что-то сирены распищались, «скорая», что ли, или милиция к кому, — проговорил тот и вышел на балкон.

— Ба, да это у нашего подъезда. И милиция, и «скорая», — сказал он, закуривая папиросу.

— Да они уже давно визжат, — заметил Сергей и добавил: — ладно, еще раз спасибо вам, Иван Петрович, пошел я. До свидания.

— Заходите еще, будете выходить, дверь захлопните, — не оборачиваясь, произнес тот, с любопытством наблюдая за движением во дворе.

Сергей быстро вышел на лестничную площадку и нажал кнопку лифта. Когда двери открылись, он увидел в кабине двух молодых людей. Невозмутимо Сергей вошел в лифт, кивнул головой парням в знак приветствия и нажал цифру «1».

— Извините, будьте добры ваши документы, — вежливо обратился один из них, показывая удостоверение сотрудника милиции.

— Пожалуйста… А в чем, собственно дело? — спросил Сергей.

Парень, проверявший документы ничего не ответил. Пролистал паспорт еще раз. Второй с подозрением следил за Сергеем. Двери лифта открылись, и Сергей увидел двух вооруженных милиционеров, стоявших в подъезде.

— Пройдемте с нами к машине, на пару вопросов, Сергей Григорьевич, — проговорил тот, что проверял документы. Паспорт он по-прежнему держал в руке.

У машины стояло еще двое в штатском, но солидного вида мужчин, лет по пятьдесят.

«Милицейские боссы», — подумал Сергей.

— Товарищ полковник, гражданин Шебалин спускался на лифте с 10-го этажа. Зарегистрирован в «Выхино», — проговорил спутник Сергея, протягивая паспорт полковнику.

— Что вы делали в этом доме? — устало спросил полковник, листая паспорт Сергея.

— Подстригался, — спокойно ответил тот.

— Что-то я не заметил здесь парикмахерской, — недоверчиво проговорил полковник, пристально осматривая Сергея. Насторожились и все остальные.

— В 172-й квартире живет Иван Петрович, практикующий парикмахер-пенсионер, — невозмутимо ответил Сергей.

Полковник быстро взглянул на одного из своих сотрудников, и тот пошел в подъезд.

— Да вон он, на балконе курит, — и Сергей приветливо помахал рукой человеку, стоявшему на балконе 10-го этажа. В ответ тот тоже помахал рукой.

Минут через десять сотрудник, ходивший к парикмахеру, вернулся, кивнув полковнику на ходу.

— А что тут все же произошло? — наивно спросил Сергей, обращаясь к полковнику.

— Вы свободны, мы вас больше не задерживаем, извините, — и полковник протянул паспорт Сергею.

— Спасибо, вы очень любезны, — проговорил тот, беря документ.

— Давай, мужик, гуляй, — раздраженно бросил парень, задержавший Сергея.

Сергей не стал больше дразнить милицию. Метрах в пятидесяти он увидел старушку, сидящую на скамейке с собачонкой в руках.

— Мамаша, а что тут произошло? — спросил Сергей, когда подошел к ней.

— Ой, сынок, ужас просто, уже несколько трупов вынесли из подъезда. Говорят, из квартиры журналиста, — показала бабулька на подъезд, из которого вышел Сергей.

— Мироновна сказывала, что и журналиста убили, — добавила словоохотливая старушка.

— А кто это Мироновна?

— Да подруга моя, живет как раз в третьем, а я в первом подъезде. С ней сейчас беседуют милиционеры.

— Страсти какие тут у вас, а я-то думаю, чего это и меня милиция останавливала. Ну ладно, извините, — и Сергей направился от дома журналиста.

На углу дома Сергей опять обратил внимание на сиротливо стоящий «Мерседес МL 430».

«Еще не добрались до него сыщики, — подумал он, — да, а журналиста жаль, стало быть, его опасения были не без оснований. Вот как все обернулось. Пора уходить, пока «индикатор» слежки молчит», — и Сергей быстро направился к ближайшей остановке автобуса.

***

Когда Сергей приехал вечером к Илье Марковичу и сообщил ему об убийстве журналиста, тот долго не мог поверить в это. Такого поворота событий не ожидал никто.

— Как же так? — сокрушался ученый, — неужели все их корыстные цели стоят жизни невинного человека?

— Эх, Илья Маркович, — произнес Сергей, — вы уже немолодой человек, а все еще наивны, как ребенок. Есть категория людей, которые не моргнув, уничтожат сотни, тысячи человек ради не только, как вы выразились, «корыстных интересов», а просто так, для удовлетворения, например, политических амбиций. Вспомните Хиросиму и Нагасаки. Разве была необходимость атомных бомбардировок? Япония и так была повержена. Да что я вам объясняю на примере известных фактов, посмотрите, что творится сейчас вокруг, — безнадежно махнул рукой Сергей.

— Возможно, вы и правы, но неужели эти подонки считают, что если доберутся до меня, то я буду волшебной палочкой в их руках?

— Доберутся или нет, это еще вопрос, но то, что поиски продолжаются, вот это — факт, — задумчиво произнес Сергей.

Помолчали. Каждый думал о происшедшем.

— У журналиста были родственники? — после длительной паузы спросил Сергей.

— Да, где-то в Серпухове сестра его старшая живет, адрес у меня есть, а больше — никого.

— Нужно ей телеграмму дать, да денег выслать. Больше, к сожалению, мы уже ничем не поможем, — сказал Сергей и стал собираться.

На все дела у Сергея и Ильи Марковича ушло часа два. Вернувшись домой, Илья Маркович предложил помянуть журналиста. Сергей не возразил. Молча и быстро накрыли на стол, сели. Илья Маркович налил по рюмке и, тяжело вздохнув, дрогнувшим голосом произнес:

— За Витю, моего друга и прекрасного человека, — и быстро выпил.

Так же молча закусили, потом выпили еще по одной.

— Вот ведь жизнь пошла. Плюнуть на все да поехать на похороны, а там как получится, — наконец произнес Илья Маркович.

— Езжайте, только потом я поеду на ваши, — невесело пошутил Сергей. — Вы не забывайте, что вы и ваше детище должны служить людям. Без вас вся работа с Машиной заглохнет. И кто знает, когда к ней еще подойдут люди так же близко, как вы, — продолжил он.

— Вот что — наш долг найти заказчиков этого преступления, именно, заказчиков, ибо убийцы, судя по вашему рассказу, свое уже получили, — с жаром произнес Илья Маркович.

— Но как? Что мы можем? — спросил Сергей, пораженный решительностью ученого.

— А Машина времени?! Влиять нельзя, но узнать-то можно!

— Но что мы будем делать с этими заказчиками? — опять спросил Сергей и сам начал отвечать на него:

— В идеале, нужно сдать их правосудию. Но, во-первых, как они будут судить самих себя? Во-вторых, у нас нет доказательств, правда, пока. С другой стороны, зная противника, легче ему противостоять. Ведь те, кто это совершил, не успокоятся на этом. Я вот все думаю, что же могло произойти на квартире журналиста? Видимо, к нему прибыли очередные визитеры и…— будем исходить из худшего, скорее всего, узнали ваши координаты, после чего убили журналиста. Коль скоро, эти молодчики погибли сами, стало быть, вмешалась какая-то третья сторона. Ведь не мог же журналист справиться с несколькими мужиками один, пусть даже ценой своей жизни? Да к тому же эти визитеры наверняка были вооружены.

— Нет, Витя терпеть не мог насилия, драк, — согласился Илья Маркович с доводами Сергея.

— Таким образом, в руках противника ваши адрес или номер телефона, что одно и то же, — сделал окончательный вывод Сергей.

— Позвольте, но ведь убийцы, как вы говорите, сами погибли, — возразил ученый.

— Не будьте так наивны, Илья Маркович. Вполне возможно, что погибли не все, кто там знает. Кроме того, они могли успеть позвонить своим и передать информацию, — ответил Сергей.

— Вы опять правы, и что же теперь делать?

— Пока противник не опомнился, нужно срочно менять место дислокации. Я полагаю, у нас есть суток двое-трое, а там недруги залижут раны и начнут разборки. Но может быть, и меньше, — спокойно произнес Сергей.

— Давайте еще раз помянем Витю, а завтра займемся переездами, есть тут у меня один «запасной аэродромчик», — грустно проговорил Илья Маркович, наливая рюмки.

— А что за «запасной аэродромчик»? — спросил Сергей, когда выпил.

— Да тут недалеко, в соседнем селе, можно хоть сейчас ехать, деньги я уже дал вперед, правда, задаток. Дом не хуже этого, — язык его стал заплетаться, было видно, что Илья Маркович сильно захмелел.

— Ну тогда на том и порешим, завтра переезд. Только вот как с Машиной быть? — спросил Сергей.

— Да я ее, родимую, за пару часов демонтирую, а если вдвоем, то и быстрее, — заверил ученый, стуча себя в грудь кулаком.

— Вот и отлично, только машины и грузчиков для переезда будем заказывать не местных, и переезд осуществим в два этапа, но это я беру на себя и завтра объясню, — сказал Сергей и увидел в глазах Ильи Марковича недоумение. — А сейчас я предлагаю попить чаю и отдыхать.

— Согласен, — кивнул головой ученый и пошел на кухню.

***

На следующий день, встав пораньше, Сергей и Илья Маркович до обеда провозились с Машиной, полностью ее демонтировав и уложив в коробки и ящики.

— Вот тебе и два часа, — произнес Сергей.

— Да, это уж точно, после рюмки — море по колено, — согласился Илья Маркович.

Еще часа четыре ушло на упаковку вещей, посуды. Мебель решили не разбирать. Затем, Сергей заказал по телефону на следующий день два «КамАЗа» и две бригады грузчиков из разных фирм, подробно объяснив, куда и когда им прибыть.

— Значит, так, — начал свои объяснения Сергей, когда вся работа по сборам была завершена и мужчины сели перекусить, — сейчас, после ужина, мы съездим на рекогносцировку и организуем взаимодействие.

— Куда вы собрались? — не понял Илья Маркович.

— Так называется работа на местности, — улыбнувшись, ответил Сергей. — А вообще, замысел переезда таков. Одна бригада грузчиков и машина грузит вещи и везет их на промежуточный пункт — какой-нибудь пустырь. Его мы сейчас выберем с вами в ходе работы на местности. Вы встречаете первую бригаду и машину здесь, у дома, загружаете и везете вещи на пустырь. Там разгружаетесь, расплачиваетесь и отправляете машину и людей. Вопросов у них быть не должно. Вы хозяин вещей, у вас паспорт есть, прописка и все такое. Я встречаю вторую машину и бригаду грузчиков на железнодорожном переезде, им сказано туда прибыть, и по вашему звонку еду на пустырь. Как вы увидите приближающийся «КамАЗ», то сразу уходите и своим ходом добираетесь до нового дома. Я загружаю вещи, привожу, разгружаю, расплачиваюсь, отправляю машину и грузчиков. При этом одна бригада видит только вас, другая — только меня. Первые не знают конечной точки, вторые начальной.

— Отлично, а что со старым домом будем делать? — спросил Илья Маркович.

— Жалко, конечно, но там, если не возражаете, случится пожар… — ответил Сергей.

— Нет, не возражаю, но неужели все так серьезно, вы разработали целую операцию?

— Как говорится, береженого… — ответил Сергей. — Ну, так что, одобряете такой план?

— А куда мне деваться, давайте, поедем на эту вашу рек… — запнувшись, Илья Маркович засмеялся и добавил, — хорошее дело таким словом не назовут.

— Поедем, — улыбнулся Сергей, — а по пути детали обсудим.

— Ну, стратег, — усмехнулся в свою очередь ученый и завел «УАЗик».

Глава 12

Найти нужный адрес по известному телефону не составило большого труда. Ехать к ученому Николай решил на следующий же день, после того, как помощник положил на стол лист бумаги с нужным адресом. Однако, помня о том, что случилось на квартире журналиста, он взял с собой кроме помощника еще трех своих парней и запасную машину.

По дороге в Малаховку Николай продумывал правдоподобную легенду для завязывания знакомства, а может, и дружбы с ученым. Но ничего путного в голову не шло. Опыт подсказывал, что быстро и надежно людей объединяет идея, общность интересов и работа, место проживания, отчасти и деньги. В данном случае ничего этого нет. Но есть еще одно верное средство. Честность и откровенность. Ведь получилось же с журналистом. Но для этого нужно пообщаться с человеком.

— Ладно, на месте разберемся и сориентируемся, — решил Николай, любуясь подмосковным пейзажем.

К месту прибыли быстро. Велико же было разочарование Николая, когда по нужному адресу перед его группой предстало свежее пепелище. В воздухе еще витал запах гари, а на месте дома остались только полуразрушенные стены. Повсюду виднелись следы пребывания пожарных.

— Опять опоздали, — с досадой сплюнул помощник.

Николай быстро поставил задачу своим людям по работе в Малаховке. Оставив помощника за старшего, сам вернулся в Москву. Вечером он должен был докладывать Шайдулле о проделанной работе, а главное — о положительных результатах, а их снова не было.

После разговора с шефом настроение Николая было отвратительным. И когда поздно вечером вернулась его группа из Малаховки, он решил не заслушивать старшего. Гнев не лучший помощник в делах. Да и что он мог бы узнать от него нового? Как всегда в таких случаях, замыкание электропроводки, хозяин погиб. Или хозяина не было дома, а после пожара он уехал куда-то, но никто не знает, куда. Может быть, что-то еще в этом роде, но в любом случае концы в воду.

Постепенно Николай успокоился, он давно уже в совершенстве владел своими чувствами. Около часа он стоял у окна, любуясь ночной Москвой, однако мысли его продолжали анализ сложившейся ситуации. Не хватало конкретики и уже далеко за полночь Николай все же вызвал старшего группы.

— Ну и что там произошло? — спросил он у вошедшего молодого человека, — только короче, самую суть.

— Понял, шеф.

— Садись, — бросил Николай помощнику.

— К сожалению, удалось узнать немного, но… — помощник перехватил нетерпеливо-недовольный взгляд Николая и продолжил: — во-первых, практически все соседи сообщили, что живший в доме Илья Маркович накануне пожара, дня за два-три, переехал. Вещи вывозил двумя машинами. Куда уехал, не знает никто. Во-вторых, в РЭУ вообще ничего не знают, единственное, что домовладелец был порядочный, за свет и прочие коммунальные услуги платил исправно, выписываясь, сказал, что дом продал, а уезжает к родне. Все формальности по оформлению дома возьмет, мол, на себя новый хозяин. В-третьих, в паспортном столе заявили, что Илья Маркович выписался, а куда поехал, не сказал. Якобы не знает пока точного адреса. Сообщит, как доберется до нового места. Как человеку исключительной порядочности, ему и там поверили. После того, как ученыйвывез вещи, он устроил прощание с соседями, пригласил всех в кафе, кстати, не раз там повторял, что едет к родне, куда-то на Урал, а дом продал хорошему человеку.

— Стоп, — перебил внимательно слушавший Николай, — у него же вроде нет родных, тем более на Урале, об этом журналист рассказывал? Ладно, продолжай.

— Собственно, это почти все, шеф, вся остальная информация вспомогательная, пустяки, — ответил помощник, скромно замолчав.

— Да, не густо, но кое-что. Кстати, какая причина пожара?

— В пожарной охране сообщили, что замыкание электропроводки от перепада напряжения…

— Понятно. А вы там с ребятами не сильно наследили? — вдруг спросил Николай.

— Думаю, что нет, работали под видом страховых агентов, да и кому мы там нужны?

— Что не наследили, это хорошо, а вот кому нужны? — задумчиво протянул Николай.

— Что-то слишком много вопросов, — после небольшой паузы заговорил он. — С чего бы вдруг наш уважаемый всеми ученый решил переехать? А наивная попытка замести следы? Что его спугнуло? А разве купля-продажа и оформление дома возможна без продавца? Наконец, куда он направился, ведь ехать ему действительно некуда?

— Когда некуда ехать, можно ехать куда угодно. Все зависит от полноты кошелька, — философски заметил помощник.

— Это так, но какой кошелек у безработного ученого? Пенсия чисто символическая. В новой России пока не научились ценить умные головы.

— Шеф, деньги у Ильи Марковича были. Он очень хорошо зарабатывал на издании своих научных статей. Кроме того, как нам стало известно, его часто приглашали в технические вузы Москвы читать лекции. Видимо, еще и старые запасы остались, ведь лет десять назад его имя было хорошо известно за рубежом. Илья Маркович является лауреатом нескольких престижных, а главное денежных международных премий. Но все великие немного чудаки и, как правило, большие патриоты. За границу он, несмотря на неоднократные приглашения, ехать отказался. А современной России, увы, пока не до него…

— Хм, а вы с ребятами неплохо поработали, — удовлетворенно заметил Николай. — Давай тогда вместе поразмышляем, куда мог подеваться этот ученый Илья Маркович, а главное, как его искать? У тебя, Андрей, есть какие-нибудь соображения? И какую еще «вспомогательную информацию и пустяки» вам удалось нарыть? — с иронией в голосе проговорил Николай, а сам подумал:

«Да, недооценивает он своих людей. Им нужно больше давать самостоятельности и поощрять инициативу. Вот уж точно, одна голова хорошо…»

Польщенный похвалой помощник просто ответил:

— Есть, шеф, кое-какие мысли на этот счет, — и после одобрительного кивка Николая продолжил: — мы с ребятами прокачали ситуацию, и вот что получается. События на квартире журналиста вспугнули ученого. Видимо, он решил перестраховаться и сменить место жительства. Судя по тому, как он все оперативно сделал, скорее всего, ему кто-то должен был помогать. Так что наш Илья Маркович не совсем одинок. Более того, мы попытались проследить маршрут, по которому он вывез вещи. Здесь вообще интересная картина получается. В Малаховке несколько компаний занимаются перевозкой грузов и, в частности, домашних вещей. В тот день, когда переезжал, или уезжал Илья Маркович, были задействованы несколько машин разных компаний. Домашние вещи перевозили две компании. Причем один из бригадиров грузчиков, которые загружали вещи по интересующему нас адресу, сказал, что хозяин дома сам руководил погрузкой. Водители двух «КамАЗов» сообщили, что они разгрузились в Малаховке на каком-то пустыре. После этого машины и грузчиков отпустили. А вот дальше следы теряются. Переезд или перевоз из Малаховки мог быть совершен частным транспортом или неместными компаниями. И еще, на контейнерную станцию Малаховки в этот день домашние вещи не поступали. Из этого может следовать только два вывода: или вещи отправлены с другой товарной станции, или…

— Или вообще не отправлялись, а все манипуляции с погрузкой-перегрузкой — ловкое заметание следов, — продолжил Николай. — Очень хорошо, а как вам удалось добыть эти сведения?

— Шеф, вы сами говорили не раз, что деньги в России сейчас решают все, — ответил помощник. — У главы городской администрации я представился частным детективом, который занимается одним щекотливым делом, в котором замешаны очень большие люди, и это дело нежелательно оглашать. За очень приличную сумму он провел экстренное совещание руководителей компаний города, занимающихся грузоперевозками, остальное — детали.

— Очень хорошо, — еще раз проговорил Николай, удовлетворенно потирая руки.

— Да, хорошо, — согласился помощник, — если ученый остался в городе, мы его найдем. Но если он действительно убыл за пределы области, тогда уж точно, концы в воду.

— Ладно, Андрей, будем оптимистами, но не авантюристами, — бросил Николай и добавил: — хотя в нашей авантюре, скорее, пессимистом станешь. Но предположим лучшее, ученый остался в Малаховке или хотя бы в Московской области. Как мы его будем искать? — Николай прищурился и хитро посмотрел на помощника, он уже понял, что тот продумал и этот вопрос.

— Очень просто, шеф, — все так же спокойно ответил помощник.

— Ну и как же?

— То, чем занимается Илья Маркович, требует больших энергозатрат. В РЭУ с платежей ученого за свет мы сняли копии. — Он достал из папки какие-то листы и продолжил: — до переезда ученого в этот дом средний расход электроэнергии составлял, вот, — и он положил лист бумаги перед Николаем. — С его приездом, видимо, после начала опытов с Машиной времени, он стал на порядок выше, — помощник ткнул пальцем в другой лист. В среднем эта величина одинаковая, но не идет в сравнение ни с одним домом в районе. Так вот, через месяц мы войдем в локальную сеть, обслуживающую РЭУ Малаховки, и выясним, где резко возросло потребление электроэнергии… Вот теперь все, — помощник замолчал.

— А говоришь, что остались так, пустяки, «это не пустяки», дорогой мой Андрей, как говаривал старина Мюллер из знаменитых «Семнадцати мгновений весны», помнишь? — улыбаясь, проговорил Николай, глядя в глаза помощника.

— Извините, шеф, я не смотрел этого фильма.

— Многое потерял, — разочарованно произнес Николай, он вспомнил, что Андрей только корнями был русским, а рос и жил за границей. Хотя в России бывал много раз. — Это не фильм, а легендарный советский сериал, рекомендую посмотреть, в ФСБ по нему разведчиков готовят. Ладно, молодцы, о вашей работе я обязательно доложу Шайдулле. Спасибо, на сегодня все. Свободен. В 9.00 быть у меня, — Николай взглянул на часы, было пять часов утра.

***

Прошло полтора месяца. Как-то рано утром Николая разбудил телефон, звонил Фарух. Из разговора Николай понял, что хороших новостей по общему делу у него нет. Шайдулла по этому поводу рвет и мечет. Но не это самая плохая новость. Фарух предложил Николаю поужинать вместе и переговорить, далее он назвал место и время — один известный только им двоим ресторанчик в Париже, в 19 часов местного времени.

— Что, действительно так все серьезно? — уточнил Николай.

— Более чем, а меры нужно принимать немедленно, — ответил Фарух.

— И еще, — заканчивая разговор, добавил он, — сегодня днем Шайдулла будет тебе звонить. Постарайся его чем-нибудь порадовать…

— Хорошо, до встречи, — бросил Николай раздраженно в трубку.

«Легко сказать, порадуй. А чем? То, что благодаря его работе в нефтяном бизнесе Шайдулла стал богаче на несколько сотен миллионов долларов, его интересует меньше всего. А по существу основной цели командировки, ради которой Николай уже почти пять месяцев в Москве, — доложить нечего».

Поняв, что уснуть уже не удастся, Николай встал, сделал традиционную разминку, принял душ и заказал завтрак. На девять часов вызвал к себе помощника.

Ровно в девять, в дверь кабинета Николая постучали и вошел его помощник. Николай посмотрел в глаза вошедшему молодому человеку и, не прочитав в них ничего, кроме вопроса о цели вызова, спросил:

— Прошло полтора месяца после нашего последнего разговора по делу ученого, а вы все молчите, почему?

— Шеф, положительный результат есть, но вы требуете только достоверных сведений, вот мы и хотели убедиться наверняка… — сбивчиво ответил помощник.

— Неужели подтвердился наш прогноз? — не скрывая удовлетворения, произнес Николай.

— Более чем, вот здесь, — протянул помощник Николаю лист бумаги, - новый адрес и телефон ученого.

— Я тут голову ломаю каждый день, чего мне докладывать Шайдулле, а они все убеждаются, — проговорил Николай, глянув на лист. — Ладно, это уже кое-что, подумайте, как лучше организовать работу с ученым. Права на ошибку у нас нет, я думаю, это вы понимаете?

— Да, шеф.

— Сегодня вечером я лечу в Париж, билеты взять на 16.00 туда и не позже 23 часов местного времени — обратно. За время моего отсутствия с ребятами обмозгуйте все. Подготовьте несколько вариантов. Но уже с сегодняшнего дня установить круглосуточное наблюдение за домом ученого, прослушку телефона, — в общем все по полной программе. Предусмотреть и крайние меры, вплоть до похищения.

— Да, похищения, — повторил Николай, заметив вопрос в глазах помощника. — О ликвидации, как крайней мере, к которой вы привыкли, речи не идет. А это значит, что с этой минуты с его головы и волос не должен упасть. Если необходимо, вызывайте еще людей. А в разговоре с Шайдуллой, сегодня он будет звонить, я обязательно еще раз отмечу вашу группу, молодцы. Да, принесите мне краткую справочку по всему наработанному нами материалу.

Когда помощник вышел, Николай взял в руки оставленный им лист и еще раз посмотрев, подумал:

«А ведь по сути результата как такового, еще и нет. Ведь что получается. Даже если и удастся установить контакт с ученым, в чем он не сомневался, то где гарантия, что Машина времени заработает на них. Если бы ученый был близок к решению проблемы путешествий во времени, то к нему бы сейчас было не подступиться, даже с возможностями Шайдуллы. С другой стороны, он ведь от всех скрывается, стало быть, есть что скрывать. А что мы ему можем дать? Да все. Главное, создать все условия для работы. И пусть себе изобретает дальше. Ожидание результата — тоже результат. Но он уже будет зависеть от ученого, а не от Фаруха или меня. Во всяком случае, время будет выиграно и стрелки переведены на другого человека. Вот и отлично», — подвел черту своим размышлениям Николай.

Но он поймал себя на мысли, что даже разрешение проблемы не принесло удовлетворения. Возникшее где-то в глубине чувство беспокойства не покидало его. Наоборот, обрастало комом. Причиной был даже не предстоящий разговор с Шайдуллой. Нет, тут теперь все нормально, главное — правильно все преподнести, а это он делать умеет.

«Вот оно! — резануло в голове Николая. — Встреча с Фарухом. Что там могло случиться, что даже Фарух обеспокоен этим. Может, разговор с Шайдуллой что-нибудь прояснит?» — подвел Николай черту.

Николай успел собрать свой походный дипломат, сходил в бассейн, пообедал, ознакомился со справкой, которую ему принес помощник, а на часах не было и 13 часов. Секретарь доложил, что билеты, документы для поездки в Париж и обратно готовы. В это время зазвонил телефон, по которому звонил только Шайдулла. Первые минуты разговора Николай даже и не понял, кто говорит. Ему казалось, что от ярости и крика трубка сейчас треснет. От всегда спокойного и величественного голоса Шайдуллы не осталось и следа. И только когда пришло время ответить Николаю, он просто сказал:

— Мой господин, я понимаю ваш гнев, и нет нам оправдания, но есть очень хорошие новости.

Видимо, этих слов Шайдулла никак не ожидал услышать, поэтому в трубке раздавалось только дыхание, и лишь через минуту, взяв себя в руки, Шайдулла спросил:

— Какие?

— Очень хорошие… шифровку вы должны получить с минуты на минуту. Это не телефонный разговор. Новости касаются нашего дела.

— Это очень правильно, Николай, — оборвал его Шайдулла, — что ты думаешь на несколько шагов вперед. Знаешь, тебя тут очень не хватает, — помолчав, добавил он, — впрочем, Фарух тебе все расскажет и, я уверен, мы успешно разберемся и с этой проблемой, до свидания, — как-то совсем просто, несвойственно себе, проговорил Шайдулла и отключился.

— Что же там все-таки произошло? — спрашивал себя Николай, держа трубку в руке и слушая гудки.

Сообщить о работе с ученым Николай решил шифровкой уже в ходе разговора. Почему? Ответа он не находил, но чувствовал, что если что-то могло разворошить даже Шайдуллу, не говоря о Фарухе, то это не просто серьезно, а очень серьезно. А поэтому нужно для начала затаиться и осмотреться. Пусть опасность проявит себя первой.

— Эх, не успел доложить о своих людях Шайдулле, — с досадой вспомнил Николай. Но он привык выполнять свои обещания. Вызвав секретаря, он быстро надиктовал текст и отдал распоряжение, чтобы в телеграмму включили ходатайство о поощрении группы помощника. А Николай знал, сколь щедр бывает Шайдулла к тем, кто умеет работать и показывает результат…

Перед посадкой в самолет Николаю сообщили, что вместе с Фарухом в Париж вылетел и Шайдулла, решив лично встретиться с Николаем.

— Что ж, может, так оно и лучше, две головы хорошо, а голова шефа лучше. Он и утвердит заодно наше решение по возникшей проблеме, — по опыту Николай знал, что все решения по серьезным вопросам они вырабатывали с Фарухом в долгих спорах, обосновывая целесообразность именно своего варианта.

Глава 13-16

Глава 13

Прошло около двух месяцев со дня переезда Ильи Марковича. Месяц назад ученый завершил монтаж своей Машины и опробовал ее работу. Активную посильную помощь ему оказывал в этом Сергей. Вот и сегодня с утра он отправился в Малаховку. Постепенно, за работой, горечь утраты хорошего друга-журналиста у Ильи Марковича прошла. Как-то он очень обстоятельно обсудил с Сергеем свое горячее и поспешное желание поскорее найти виновников его гибели. Вместе они пришли к выводу, что коль скоро не все в этой истории чисто и события еще очень свежи, а непосредственной причиной происшедшего является ученый, то необходимо некоторое время выждать, лечь на грунт, как говорят подводники. Кроме того, Машина требовала постоянного совершенствования и доработки, ибо в расследовании дела журналиста осечек допускать было нельзя. Обкатку же своих новаторств и новых идей было решено продолжать в воспоминаниях Сергея.

Путешествия в прошлое так увлекли Сергея, что очередную субботу или воскресение он ждал с большим нетерпением. Появился и смысл в этих похождениях. В них Сергей черпал свежесть и остроту, детали для своих мемуарных воспоминаний, которые полтора года тому назад он задумал написать. Естественно, Сергей понимал, что он не писатель по призванию и не «видный политический и государственный деятель» или известный военачальник. Как пишут отдельные «великие», а точнее, как пишут великим, он хорошо знал по опыту своей скромной научной работы в Академии им. М.В. Фрунзе. Ярким примером мог служить и его двоюродный брат, кандидат сельскохозяйственных наук. В свое время ему дали защитить диссертацию только после того, как он сделал учеными более двух десятков бездарей. А вдохновлял Сергея пример Шолохова, который, как известно, в 22 года приобрел мировую известность. Конечно, многое в этом вызывало и вызывает сомнения до сих пор. Быть гениальным музыкантом, даже поэтом, в очень юном возрасте — это возможно для гениев. Но как можно в 20 лет иметь опыт и мудрость 70-летнего человека..?

И тем не менее Сергей писал и делал это скорее для себя. Ему нравился сам процесс, когда ты полностью погружаешься в прошлое и пережитое когда-то. Жизненный опыт и по-своему яркая военная биография Сергея подсказывали ему, что многие офицеры, с которыми доводилось сталкиваться, дослужившись порой до больших высот, не испытали и сотой доли того, что повидал он за свою службу. Безусловно, Сергей понимал, что сотни и тысячи других офицеров прошли и не такое, но не у всех появляется тяга к перу. Хотя психологи утверждают, что мужчин в возрасте 40—50 лет практически всех, но каждого с разной силой, тянет к писательской деятельности.

Однако тайное хобби Сергея требовало много времени и элементарного вдохновения. Совместить эти два компонента удавалось, увы, не всегда.

Илья Маркович, как всегда, очень радушно встретил Сергея. С нетерпением потирая руки, он спросил:

— Ну-с, дорогой Сережа, куда мы с вами сегодня отправимся?

— Все туда же, — в тон ему ответил Сергей.

— Знаете, Сергей, каждый раз я жду вашего приезда, как бабули ждут продолжения любимого сериала.

— Вот те раз, — смеясь, воскликнул Сергей, — хорошая оценка моему прошлому. Неужели оно такое же бездарное и пустое, как мыльные оперы из сериалов?

— Ну что вы! Я в хорошем смысле, и вовсе не хотел вас обидеть. Если честно, то мне очень интересны случаи из вашей жизни и служебной деятельности, их смотришь, как хороший боевик или детектив. Кстати, если накопленный нами материал толково доработать и смонтировать, то может получиться действительно захватывающий сериал…

— Ладно, как-нибудь на досуге обсудим и эту вашу идею, — тактично прервал Сергей ученого, — а теперь, вперед, в прошлое!

Пока Сергей занимал свое место в Машине времени, теперь уже уверенными и привычными движениями подключая многочисленные датчики и приборы, ученый проводил свой объем «предполетных» работ. Когда все было уже готово к старту, Илья Маркович вдруг серьезно сказал:

— Знаете, Сергей, в наших походах есть один серьезный изъян.

— Какой?

— Мы все время отслеживаем с вами взгляд на события односторонне.

— А как же должно быть иначе? — возразил Сергей, — ведь это воспоминание отдельных эпизодов жизни конкретного одного человека, то есть мои. Кроме того, это не взгляд на события, а реальные события, бывшие в прошлом.

— Вы правы, Сережа, но я не то имел в виду, а точнее, не так выразился. А впрочем, это долгий разговор, я еще сам не до конца разобрался кое в чем, на досуге анализируя ваши рассказы и путешествия, — задумчиво произнес Илья Маркович, — давайте, вернемся к этому разговору после путешествия.

— Согласен, только вы мне напомните об этом, а то после выхода из Машины я некоторое время еще живу «там и тем», где был, — ответил Сергей.

Илья Маркович подбадривающе подмигнул Сергею и закрыл люк. Сегодняшнее путешествие Сергей наметил в 1983 год. С недавних пор отдельные эпизоды из биографии, выстраиваясь в хронологическую череду, стали и у него вызывать необъяснимое пока чувство причастности к какой-то тайне.

«Илья Маркович очень умный и проницательный человек, вот и у него тоже появились какие-то вопросы. Ладно, попытаемся разобраться с этим вместе, по возвращению», — решил Сергей и, услышав привычное легкое гудение, закрыл глаза….

…Пошел второй год, как Сергей принял пограничную заставу, одну из самых южных в СССР. До города Кушки от заставы по шоссе было всего чуть более шести километров. По сложности и важности охраняемого направления застава считалась одной из самых ответственных в пограничном отряде, который находился в 140 километрах восточнее, в пгт Тахта-Базар.

К этому времени Сергей, уже капитан, стал опытным начальником заставы, а его застава была одной из лучших в пограничном отряде.

Весна в этом году выдалась поздней, старожилы из числа местных жителей уверяли, что год будет фисташковым. Это означало, что ожидается большой урожай фисташкового ореха. Застава располагалась на территории Бадхызского заповедника, практически весь горно-холмистый ее участок покрывали фисташковые леса. Часть лесов была дикой, а часть высажена сотрудниками Кушкинского лесхоза. Участок заставы весной, в период буйства растительности, походил по живописности на маленькую Швейцарию, впрочем, куда там было Швейцарии до этого дикого уголка огромной страны.

Но урожай фисташкового ореха, так радовавший сотрудников лесхоза и местных жителей, хорошо зарабатывающих на его заготовке, создавал большие проблемы пограничникам. Ведь ценную фисташку собирали не только наши местные жители, колхозники и лесники, орех пользовался большим спросом и у афганцев. А их на пути сбора, не страшили никакие препятствия.

И вот тогда у пограничников наступала жаркая пора. Охраняя границу, нужно было охранять еще и советских граждан, собирающих фисташку за инженерными сооружениями погранвойск. Кроме того, необходимо было охранять природные богатства — фисташковые леса от хищнического воровства со стороны афганцев. Но нельзя забывать, что это был еще и 1983 год, год активных боевых действий в Афганистане, когда организованные и анархичные банды моджахедов — борцов за веру и просто бандитов — шныряли вдоль границы.

Фисташковый орех созревал в конце июля — начале августа. Его сбор продолжался до ноября. Но за окном был апрель. Поэтому, когда в канцелярии зазвонил телефон и дежурный связист доложил начальнику заставы капитану Шебалину, что от поста наблюдения в районе пограничного знака № 24 поступил условный сигнал по радиостанции «Срочно прибыть офицеру», Сергей насторожился.

— Соломин, что еще сообщил пограничный наряд? — подавляя нарастающее беспокойство, спокойно спросил Сергей.

— Ничего, товарищ капитан, связи с нарядом нет ни проводной, ни по радиостанции они больше не отвечают.

— Тревожную группу «В ружье!», — все так же спокойно распорядился Сергей, — и соедини меня с вышкой часового по заставе.

Вышка часового находилась метрах в семистах от заставы, на высоком холме, прикрывающем заставу со стороны границы. С вышки частично был виден участок государственной границы в районе погранзнака № 24 и сама злополучная пограничная вышка, пограничный наряд на которой подал тревожный сигнал.

— Букесов, что видно и слышно в районе 24-й вышки? — спросил Сергей у часового.

— Все тихо, товарищ капитан, — быстро ответил тот.

Сергей снял трубку телефона и коротко бросил:

— Комендатуру!

Когда на том конце ответил связист из комендатуры, он также быстро произнес:

— Это Шебалин, коменданта, срочно, по обстановке! — в трубке раздался щелчок, и Сергей услышал голос коменданта:

— Слушаю…

— Товарищ майор, докладывает капитан Шебалин, — как можно спокойнее произнес Сергей, — с 24-й вышки от пограничного наряда поступил сигнал: «Срочно прибыть офицеру», и связь с нарядом оборвалась. Решил: с тревожной группой выехать к наряду. Резерв иметь в готовности к действиям по обстановке.

— А не послать ли туда сразу всю заставу? — возразил комендант.

— Товарищ майор, кто там его знает, может, аккумуляторы сели или еще пустяк какой, — попытался успокоить коменданта Сергей. — Кроме того, если бы случилось что-то серьезное, старший пограничного наряда так и сообщил бы или подал другой сигнал: «Спешите на помощь», например. У наряда еще и сигнальный пистолет есть. Сигнальные ракеты заметил бы часовой.

— Добро, действуй, как разберешься, сразу доложишь, — согласился комендант, полагаясь на опыт начальника заставы.

Дежурный тем временем доложил Шебалину, что тревожная группа в машине. Сергей быстро сообщил об обстановке оперативному дежурному в пограничный отряд, взял из рук дежурного приготовленный для него автомат и сел в кабину «ГАЗ-66». Когда тревожная группа проезжала через ворота в электро-сигнализационной системе, связист, открывавший ворота, сообщил:

— Товарищ капитан, вас командир спрашивает. — Начальник пограничного отряда обычно звонил начальникам застав редко. Для этого есть промежуточная инстанция — комендант пограничной комендатуры. Но в исключительных случаях, как правило, по обстановке, он мог позвонить прямо на заставу. Сейчас был именно тот случай. Взяв трубку, Сергей четко доложил обстановку и свое решение.

— Шебалин, тебя часто таким сигналом наряды вызывают? — с раздражением в голосе спросил командир.

— Нет, товарищ подполковник, первый раз.

— Вот и я такое слышу впервые за всю службу, да еще, говоришь, связи с нарядом нет. Кстати, почему проводная связь с вышкой отсутствует?

— Граница рядом, афганцы еще два года назад столбы утащили, а провода порезали, я об этом докладывал, — попытался объяснить Сергей.

— Шебалин, смотрите, так и вас скоро утащат, — буркнул командир, понимая, что вины пограничников в этом нет, обстановка на границе с Афганистаном с началом войны резко усложнилась, прежних сил и средств отряда и пограничных застав на все «дыры» стало не хватать.

— Хорошо, колонна от роты связи к вам на заставу уже вышла, будут подземный кабель прокладывать. А твое решение я утверждаю, результат доложишь мне лично, — и командир отключился.

Сергей всегда болезненно воспринимал упреки, тем более несправедливые. Но командира он не осуждал. Его можно понять, на плечах воюющий отряд и два десятка таких застав...

Шебалин отлично знал участок пограничной заставы и поэтому решил ехать самой короткой, но сложной дорогой. Ей пользовались только пограничники. Дорога, а по сути противопожарная полоса была извилистая, со множеством крутых подъемов, спусков, боковых кренов, с глубокими обрывами, крутыми и узкими поворотами, каменистыми завалами и осыпями. Эту дорогу Сергей использовал только по обстановке. В машине и водителе он был уверен. Уже через пятнадцать минут тревожная группа была в полутора километрах от 24-й вышки. Сергей приказал водителю остановить машину, взял бинокль и поднялся на ближайший холм. Тщательно маскируясь за фисташковыми деревьями, стал вести наблюдение за вышкой. Вышка и гребень, по которому проходила линия границы, были хорошо видны. Чуть левее и дальше поста, метрах в восьмистах, Сергей заметил группу вооруженных всадников, человек десять, быстро удаляющихся от вышки и вскоре скрывшихся за склоном горы. Оставив у машины водителя с двумя пограничниками, Сергей с остальными скрытно выдвинулся к вышке. В ходе выдвижения он постоянно останавливался, наблюдал за линией границы, вышкой и подступами к ней, но больше ничего не обнаружил. Настораживало и то, что не видно было и пограничного наряда.

Сергей хорошо помнил, как два года тому назад на соседней пограничной заставе душманы захватили пограничный наряд и зверски его замучили. Предчувствия были скверные. Но велико же было удивление Сергея, когда из окопа, метрах в пятнадцати от вышки, вылез старший пограничного наряда. Он был сильно взволнован и почему-то шепотом спросил:

— Вы их видели?

— Кого? Этих? — показал Сергей в сторону скрывшихся всадников.

Старший наряда утвердительно кивнул головой.

— Что здесь произошло? Где остальные? — начал заводиться Сергей, а точнее, давая разрядку напряжению последних часов, — чего ты киваешь головой, онемел что ли?

Старший же наряда начал приходить в себя.

— Все нормально, товарищ капитан, — он подал условный сигнал и из других окопов к Сергею вышли еще два пограничника из состава пограничного наряда.

— Молодцы, замаскировались хорошо, — похвалил Сергей, хотя хотел сказать «спрятались».

— Павленко, так что же все-таки случилось, почему на связь не выходили? — опять обратился Сергей к старшему пограничного наряда.

— Не могли, — ответил сержант и начал сбивчиво рассказывать. — Они неожиданно появились из-за горы со стороны границы двумя группами и сразу двинулись к вышке, человек тридцать, все на лошадях, вооружены. Только один дед шел впереди всех пешком, а лошадь вел на поводу. Проводник, наверное. Я и Ткаченко спустились с вышки, а Ибрагимова я оставил на посту. Мы думали, что, дойдя до дороги, что идет вдоль границы, духи уйдут в сторону, но они продолжали двигаться в нашу сторону. Как мы спускались, духи не могли видеть, нас скрывали переплетенные камышом и ветками со стороны границы пролеты вышки. А вот услышать они могли. Я успел только вызвать вас, товарищ капитан, и тут же выключил радиостанцию. Если бы с заставы пришел вызов, то сигнал услышали бы не только мы. Быстро замаскировались и стали наблюдать за афганцами. Я уж думал, нам хана, когда они подошли к самой вышке. До них было всего метров 15—20! Минут пять духи о чем-то спорили, показывая руками в глубь нашей территории, в сторону Казачьего перевала, а иногда в сторону заставы. Я боялся, что полезут на вышку или Ибрагимов не выдержит, выдаст себя или откроет огонь.

Услышав гул вашей машины, афганцы поскакали в сторону пограничного знака № 25, последних, наверное, вы успели заметить. Чувствовалось, что их предводитель был очень недоволен. А минут через десять и вы появились…

— А потом почему не включили радиостанцию? — перебил Сергей сержанта.

— Не до того было, пока Ибрагимов с вышки слез, пока… короче, все так быстро произошло…

— Ибрагимов, а ты чего скажешь? Ты же таджик, должен понять их разговор, — обратился Сергей к одному из пограничников.

— Ай, не все, кое-чего только понял. Они на смеси дари, туркменского и пушту болтали. Если в общем, то хотели идти к старому стыку, в район Казачьего перевала. Зачем вот, не понял. Про какое-то место говорили, цветы красивые, а может, мину поставить нам на дороге хотели.

— Причем тут цветы? — засмеялся Сергей, — да, хреновый ты толмач, переводчик из тебя только продуктов хороший. Что еще говорили? И не гадай, а говори только, что понял.

— Один все говорил, давай с вышки сначала посмотрим, а аксакал всех отговаривал. «Геок папаки», — это он так нас называл, «зеленые фуражки», — «могут на вышке какую-нибудь хитрость поставить». А тут наш «ГАЗ-66» загудел. «Я же сказал, проговорил аксакал, мы только подумали, а они уже едут». После этого духи смылись. А я сильно испугался, товарищ капитан, думал все, дембель мой в опасности — все засмеялись.

— Ладно, хорошо, что так все закончилось, — сказал Сергей и включил радиостанцию, чтобы доложить на заставу об обстановке…

***

…После проведенного опыта Сергей и Илья Маркович сидели на кухне, пили чай и обменивались впечатлениями.

— Так, говорите, в апреле это было, природа благоухала и цвело все, что могло цвести? — задумчиво произнес ученый.

— Да, вопросов еще больше стало, чем ответов. Это тогда все было ясно. Пришли моджахеды пакостить: пограничный наряд украсть или расстрелять, а может, мину поставить, — проговорил Сергей в ответ. — Кстати, у этой истории было потом продолжение, но уже не такое курьезное.

— А что было бы, если бы басмачи обнаружили пограничников? — поинтересовался Илья Маркович.

— Думаю, все было бы, как нужно, — серьезно ответил Сергей.

— Но ведь наряд, наверное, мог стрелять без предупреждения, первым? — не унимался ученый.

— Да, вы правы, для отражения на советскую территорию войсковых групп и банд наряд имел право применить оружие без предупреждения. Но на границе с Афганистаном, тем более на нашем участке, было все не так просто. Оружие на той стороне имели тогда все — и враги, и друзья. Кто его знает, может, это люди дружественного нам племени, а их вокруг Кушки немало было, просто заблудились. Ведь старший пограничного наряда не знал, о чем они говорят. Здесь всегда требовалось соблюдать пограничную дипломатию. Это потом все прояснилось.

— Так, так, — заинтересованно отозвался Илья Маркович, приготовившись слушать продолжение истории.

В это время зазвонил телефон.

— Да, я вас слушаю, — поговорил ученый в трубку.

— Странно, повесили трубку, — удивился Илья Маркович.

— И часто вам так звонят? — насторожился Сергей.

— Впервые.

— Ладно, будем считать, что кто-то ошибся номером, — скорее успокаивая себя, чем Илью Марковича, проговорил Сергей.

***

Илья Маркович встал из-за стола и, взяв в руки чайник, произнес:

— Пойду еще чайку заварю. Послушайте, Сергей, а может, чего покрепче?

— А что, завтра воскресение, можно и покрепче, — согласился Сергей.

— Сережа, а вы оставайтесь сегодня у меня, места предостаточно, да к тому же нам ведь есть, что обсудить.., — предложил Илья Маркович. — Да и историями своими заинтриговали вы меня.

— Можно и остаться, я только домой звякну, чтобы мои не беспокоились.

— Вот и отлично, я сейчас, — и Илья Маркович быстро вышел на кухню, откуда через минуту послышались хлопанье дверей холодильника, звон посуды, гудение микроволновки.

Когда минут через двадцать мужчины выпили по рюмочке и закусили, Илья Маркович произнес:

— Так чем закончилась сегодняшняя история?

— Сегодня было воспоминание, а история та продолжилась через две недели, — Сергей откинулся в кресле и начал рассказ. — Я, как вы помните, служил на 6-й заставе, а соседом справа была 5-я застава, самая южная в СССР. Командовал тогда заставой лихой начальник. Гонял он своих бойцов и в хвост, и в гриву. Начальникам застав приходилось проявлять хитрость и смекалку, чтобы избегать шаблонов и обеспечить выполнение возросших задач. А кто действовал по старинке, бездумно посылая пограничные наряды по одному и тому же маршруту, в одно и то же место и время — того всегда ждали серьезные неприятности. Да и цена просчетов была высокой — жизни пограничников. Что касается афганцев, то я всегда уважал этот народ, называл их индейцами, детьми природы. Они были выносливы, неприхотливы, великолепные охотники и следопыты. Когда в силу различных обстоятельств, порой не по своей воле, бывшие чабаны и дехкане становились душманами, действовать против них было очень тяжело. Но можно, если применять их методы и нестандартные решения. Еще одна деталь, чтобы вам было понятней. В ночное время подступы к пограничной заставе, как правило, охраняет пограничный наряд. Но его место нужно было постоянно менять, чтобы избежать упомянутого шаблона.

Так вот, в ту ночь начальник 5-й заставы послал наряд из трех человек на подступы к заставе не туда, где они обычно несли службу, а метров на пятьсот вперед, ближе к границе. А недели за две до этого, после моего случая, на том месте начальник приказал выкопать окоп. Копали его ночью и тщательно замаскировали… Часа в два ночи старший пограничного наряда, а там были опытный сержант и с ним два молодых пограничника, заметил, как прямо перед нарядом в 200 метрах, на сопочке, на фоне огромной луны, появился всадник. Старший наряда шепнул бойцам, мол, внимание, начальник заставы, наверное, на проверку выехал. В бинокль, а в лунные ночи нарядам кроме приборов ночного видения давали еще и бинокли, была хорошо видна фигура всадника, но — почему-то в чалме… А за ней показалась еще одна, и еще. Как в фильме «А зори здесь тихие». Группа всадников, около 25—30 человек, все вооружены, быстро приближалась к наряду. Но душманы просчитались, они не знали, что в эту ночь наряд выставлен не там, где обычно. Кстати, направлялись они прямо к заставе. Зачем? Да кто его знает. Как потом разведка наша докладывала, чтобы устроить очередную провокацию на границе: мину поставить, заставу обстрелять, наряд украсть — выбор способов и средств у них был богатый. Деньги на это антисоветские зарубежные центры не жалели… А может, и еще зачем, — после небольшой паузы добавил Сергей.

— Действительно, создается впечатление, что все враги нашего государства только для того и идут к нам с мечом, чтобы потом геройски погибнуть от карающей руки наших Вооруженных сил, — вставил реплику Илья Маркович.

— Мысль интересная, но мы тогда так не думали. За 10 лет войны в Афганистане пограничники и органы КГБ потеряли 576 человек, причем ни один из них не попал в плен, а на участке нашего пограничного отряда погибло около 150, почти четверть всех потерь. Воюющий был отряд, и время выпало нам непростое…

— Так что же было дальше? — нетерпеливо, но вежливо напомнил Илья Маркович.

— А вам какую версию рассказать, официальную или…

— Конечно, или, — быстро ответил ученый.

— Правда, к сожалению, не всегда бывает красивой… Так вот, когда нарушители границы, тихо переговариваясь, подошли к наряду метров на 15—20, старший пограничного наряда, как и положено, остановил их окриком: «Стой, пропуск!»… В ответ бандиты открыли на голос огонь из автоматов. Появление пограничников явилось для них полной неожиданностью. Но наряд-то был в окопах, торчали только каски и автоматы, а басмачи — в чистом поле да на фоне луны. Тир, да и только. Сержант дал команду на открытие огня и сам начал стрелять. Бандиты, что были поближе, попадали с лошадей. Старший наряда крикнул одному из пограничников, чтобы тот сообщил на заставу по радиостанции об обстановке. Обратив внимание, что второй не стреляет, крикнул: «Ты чего?! Огонь!».

— Да у меня панама из-под каски упала, — пролепетал тот, шаря рукой по дну окопа.

— Растерялся, видно, пацаны ведь совсем, — проговорил Илья Маркович.

— Тут и бывалый растеряется, — продолжил Сергей. — Тем временем бой разгорался, духи пришли в себя, спешились и, видя, что пограничников мало, открыли ураганный огонь из автоматов по окопам. А на заставе дежурный связист принял сообщение пограничного наряда: «Вооруженное вторжение! Веду бой! Спешите на помощь!». Дежурный по заставе, старослужащий солдат, не поверил молодому связисту, с гонором заметив:

— Да какое там вторжение, до наряда и километра нет, передай, чтобы ерундой там не занимались, а службу лучше несли!

— Но когда в комнату связи вбежал часовой по заставе и крикнул, что со стороны стрельбища, а именно на его дальней кромке находился наряд — «такая пальба идет»… Вот тут все и завертелось. Начальник поднял заставу «К бою!». Через считанные минуты резерв заставы выдвинулся к месту боестолкновения, развертываясь в боевой порядок. Остатки басмачей, заметив, что к пограничникам идет подмога, забрав убитых и раненых, бежали за границу. Помощь подошла вовремя. У наряда уже не оставалось патронов. В этом бою с нашей стороны не было даже раненых. В последствии всех отличившихся наградили медалями и орденами. Впрочем, есть за что, — и Сергей замолчал.

— Да-а-а, — протянул Илья Маркович, наливая в рюмки.

— К сожалению, не всегда так удачно все заканчивалось, — продолжил Сергей после того, как оба выпили и закусили. — Вспоминается 2-я застава нашего отряда. Тогда наш пограничный наряд в составе трех человек ехал на «УАЗике» вдоль границы и попал в засаду. Группа басмачей, человек десять, были на нескольких мотоциклах. Видимо, контрабандисты. Происходило это недалеко от стыка трех государств… Местность там холмистая, но более пологая и открытая. Бандиты просто услышали машину раньше, и у них было время приготовиться. Когда появился «УАЗик», его начали в упор расстреливать. Первыми же выстрелами был убит молодой солдат из состава наряда. Сержант, старший пограничного наряда, дал команду водителю: «Стой, к машине, огонь!». Водитель был второго года службы, как и сержант. Вдвоем они тогда намолотили… Но бой продолжался. Водитель вскоре был тяжело ранен и потерял сознание, ранен в шею был и сержант, но продолжал бой. Бандиты, потеряв половину убитыми и ранеными, погрузились на мотоциклы и скрылись за границу. Несколько мотоциклов они бросили. Некому было ехать. Сержант из последних сил втащил раненого водителя в машину, сел сам. На счастье, машина завелась. Почему на счастье? — спросил сам себя Сергей, видя недоумение в глазах Ильи Марковича. — Да просто потом, в «УАЗике» насчитали более 150 пробоин. Двигатель и все четыре ската были пробиты, но сержант сумел дотянуть до ближайшего линейного гнезда связи, сообщил о случившемся на заставу и потерял сознание, — Сергей замолчал.

— Да-а-а, — опять задумчиво протянул Илья Маркович, — эти мальчики были настоящими героями, а нам сейчас «Бригады», «Брата 1 и 2» да «Буммеров» всяких показывают. Вот о ком нужно фильмы снимать, — в сердцах воскликнул он.

— Эх, Илья Маркович, кому нужно? — махнул рукой Сергей и, помолчав с минуту, продолжил: — Подобный этому произошел случай в соседнем пограничном отряде, на стыковой с нашим отрядом пограничной заставе. — После выпитого или от воспоминаний, а может, от того и другого, он раскраснелся и был несколько взволнован.

— Кстати, я вас не утомил еще?

— Нет, что вы, мне очень интересно, — ответил Илья Маркович и ближе подсел к Сергею.

— Так вот, здесь духи целенаправленно устроили засаду на наш дозор. Пограничный наряд, дозор на «ГАЗ-66», три человека, проверил КСП перед наступлением темноты, когда подъехал к стыку, было уже совсем темно. До заставы от стыка, что своей, что соседней — более 25 километров. Басмачи приготовились, выкопали окопы и ждали. Знали, что наш дозор обязательно будет. Цель известная, захват оружия, а если повезет — и пограничника. Когда машина приблизилась, по ней открыли шквальный огонь. Первыми выстрелами опять же был убит пограничник, что сидел в кузове. Единственная пуля попала прямо в сердце… А вот дальше действительно боевик начался.

Сержант, старший пограничного наряда, и водитель без лишних слов, схватив оружие и радиостанцию, на ходу, под прикрытием света фар, вывалились из машины, причем водитель, опытный пограничник, успел включить первую передачу. Машина медленно покатилась по дороге с включенными фарами и фароискателями. Бандиты продолжали палить по машине. «ГАЗ-66», как бы помогая своим пограничникам в последний раз, проехал около двух десятков метров и, упершись в выбоину на дороге, заглох, но продолжал слепить фарами бандитов. Духи, думая, что с пограничниками покончено, поднялись и во весь рост пошли к машине. Тем временем в ходе суматохи старший пограничного наряда доложил на заставу о нападении на наряд и вместе с водителем приготовился к бою, поджидая, когда бандиты подойдут к машине вплотную. И вот тогда открыли огонь пограничники…

— Молодцы! — восхищенно воскликнул Илья Маркович. — Ну, знаете, батенька, не зря народ так уважает военных в зеленых фуражках, не зря!

— Я с вами полностью согласен, Илья Маркович, однако уже поздно, давайте отдыхать, а завтра, если я вам точно не надоел, продолжим.

— Что вы, Сергей, разве теперь уснешь, — возбужденно воскликнул Илья Маркович.

— Уснешь, но не скоро, — согласился Сергей с ученым и продолжил: — Обещаю вам, что завтра, у нас будет очень увлекательное путешествие, да и рассказов всяких и историй у меня не на один вечер. А сейчас, коль спать не хочется, давайте прогуляемся. Подышим свежим воздухом.

— С удовольствием, — согласился Илья Маркович.

Глава 14

Николай летел в Париж с двояким чувством. В мероприятии,которое затеял Шайдулла, забрезжил кое-какой свет. Из материала, который собрали люди Николая на ученого, известно, что он добился реальных результатов в области перемещения во времени. А теперь, когда установлено точное место проживания ученого, войти с ним в контакт и добиться нужного результата не составит большого труда. Причем вариантов использования Машины времени может быть несколько. Можно искать пограничника, знающего место, где растут тюльпаны Македонского, а значит, и место, где спрятан его клад и тайна вечной жизни. А можно погрузиться напрямую во времена Македонского и узнать все без посредников. Свои соображения Николай изложит Шайдулле при встрече, а детали всей операции подготовят его люди и по возвращению в Москву он приступит к осуществлению своего замысла. А вот что могло случиться за время отсутствия Николая у Шайдуллы, не укладывалось ни в какие схемы и модели.

«Ладно, не буду ломать голову раньше времени, — подумал про себя Николай, — лучше отвлечься и поразмышлять о другом, например, о вечной теме — смысле своего бытия. А в чем он, этот смысл?»

Для себя Николай уже давно уяснил, что смысл жизни любого человека — в самой жизни. Но каждый индивидуум хочет ее прожить, получая максимум удовольствий или хотя бы чувство удовлетворения. Но в этом-то и фокус, что любое удовольствие является удовольствием сегодня, а на завтра уже нужно что-то менять или увеличивать дозу. А самое главное — за удовольствие нужно платить в конечном итоге и, как правило, жизнью. Ведь увеличение дозы ведет к передозировке и смерти. Именно поэтому люди становятся наркоманами и алкоголиками. Но удовлетворение можно получать от разных сфер деятельности: искусства, науки, спорта, любимого труда и т.д. Что приносит удовлетворение ему, Николаю? Всю жизнь он ходит по лезвию ножа. Постоянный риск, опасность — это щекочет нервы, но не может быть самоцелью нормального человека. С другой стороны, ему уже больше ничего, кроме этого, не нужно. Безоблачную старость он себе уже давно обеспечил, вот только, доживет ли он до этой старости. А ведь жизнь прекрасна именно своим многообразием. В конце концов, нельзя же вечно искать, догонять, подозревать, ликвидировать, охранять и много чего еще, в чем Николай весьма преуспел. Но это — его жизнь…

В это время Николай обратил внимание на симпатичную стюардессу, которая с милой улыбкой предлагала прохладительные напитки. Остановившись возле Николая, она многозначительно на него поглядела. В ту же минуту в голове Николая родилась легкомысленная идея.

— В конце концов, что может произойти на борту самолета, даже если многочисленные враги и конкуренты Шайдуллы прослушивали его разговор с Фарухом, — подумал Николай, — и знают, что он должен лететь в Париж? С ним следуют два его человека, и от возможных неожиданностей они всегда подстрахуют.

Подождав, когда девушка скроется за шторой рабочего отсека, Николай встал и прошел следом за ней.

— Что вам угодно? — вежливо, с все той же дежурной улыбкой спросила стюардесса.

— Вас, — просто ответил Николай.

— Но я на работе, — весело возразила девушка.

— С вашим начальством я договорюсь, считайте, что на сегодня вам дали отгул, — в тон ей ответил Николай.

— Но это будет дорого стоить, — уже серьезно сказала девушка.

— Сколько?

Девушка быстро написала сумму на салфетке и произнесла:

— Это командиру и нашей старшей, а еще столько же мне.

— Вы получите в пять раз больше…

— Хорошо, минут через пять подходите сюда и постучите вот в эту дверь, вот так, — и девушка показала, куда и как нужно стучать.

Когда минут через пять-семь Николай постучал в дверь, то ее тут же открыла какая-то девушка, но он не сразу узнал в ней стюардессу. Она уже переоделась в легкое красивое платье, подчеркивающее ее прекрасные формы.

— С начальством все улажено? — спросила девушка. Николай утвердительно кивнул.

— Тогда прошу вас, проходите, я в вашем распоряжении до посадки самолета, — мило улыбаясь, произнесла стюардесса, приглашая Николая вглубь комнатки.

Небольшая, но очень уютная комната располагала к отдыху и уединению в компании с хорошей подружкой. Маленький столик был умело и очень искусно накрыт на двух человек и приятно удивил даже Николая изысканностью напитков и блюд. Мягкий и неяркий матово-розовый свет, лившийся от светильника на стене, усиливал впечатление покоя и умиротворения. В глубине комнаты многозначительно стоял шикарный диван. Особый колорит комнате придавали дорогие и красивые картины и обилие цветов в настенных кашпо. В центре стола, в красивой вазе, стоял огромный букет алых роз. Откуда-то сверху доносилась райская музыка Карунеша из альбома «Небесные дали».

— Недурно, — восхищенно произнес Николай, — я и не знал, что в самолетах российских авиакомпаний способны создать такой сервис.

— Все зависит от кошелька клиента, — просто ответила девушка и, с вызовом поглядев в глаза Николаю, спросила:

— Итак, с чего мы начнем?

Николай неплохо научился разбираться в людях, поэтому ему показалось, что эта симпатичная девушка, от которой прямо излучалась чистота и непорочность, играет не свою роль.

— Ну, видимо, с шампанского, — неуверенно ответил Николай, смутившись прямоты партнерши. Эта откровенность совсем не вписывалась в облик девушки. Более того, Николай, оставаясь наедине с хорошенькой девушкой, поначалу всегда терялся. Это, пожалуй, был его единственный недостаток.

— Прекрасно, выпью с вами с пребольшим удовольствием, — кокетливо ответила стюардесса, подавая Николаю бутылку французского шампанского.

— А как вас зовут? — спросил Николай и, вспомнив, что до сих пор сам не представился, добавил: — меня — Николай.

— А меня — Катя, — опять очень просто и естественно ответила девушка. Она определенно начинала нравиться Николаю.

Пока он открывал бутылку и наливал шампанское, Катя умело хозяйничала у стола, наполняя свою и тарелку Николая аппетитными кусочками различных деликатесов. Николай при этом обратил внимание на кольцо на правой руке девушки.

— Катя, а вы замужем?

— А какое это сейчас имеет значение? Я ведь на работе, — совершенно естественно ответила девушка.

— Хм, а как муж смотрит на вашу работу, или он ничего не знает? — продолжал допытываться Николай. Ему не хотелось верить, что Катя замужем. А если и замужем, то ее роль никак не вязалась с ее обликом.

— Почему же, он знает все и смотрит на это вполне нормально. И вообще, сотни прекрасных актрис снимаются в фильмах с откровенными сценами и, тем не менее это не мешает им одновременно быть хорошими и верными женами, — ответила Катя.

— Ну, не знаю, может, они играют роли как раз с мужьями, а настоящей жизнью живут перед камерой и на сцене театров? Не случайно ведь у творческой интеллигенции считается нормальным по нескольку раз разводиться и женихаться, — иронично заметил Николай.

— Но будь у меня такая жена, то убил бы сразу, — полушутя, полусерьезно добавил он, беря фужер и подавая другой Кате. — За вас!

— Спасибо, а я уж подумала, что мы так и не выпьем сегодня, — чокаясь, засмеялась Катя. Выпив, она заметила:

— А у вас, Николай, оригинальный взгляд на взаимоотношения мужчин и женщин. По категоричности суждений — сплошной исламский фундаментализм, а реально…

— Что реально? — насторожился Николай при упоминании ислама. Чтобы скрыть настороженность, он наполнил фужеры вновь.

— А реально вы ведь захотели провести со мной время, а не я с вами. И я так думаю, не за умными беседами, — разрядила обстановку Катя и улыбнулась.

— Да, Катя, вы правы, извините. Давайте еще раз выпьем за наше здоровье, и потанцуем, очень красивая музыка, правда? Вам нравится Карунеш?

— Я не крупный знаток всяких Майлсов и Карунешей, но вполне с вами согласна, музыка действительно волшебная, — откровенно призналась Катя.

Допив свой фужер, Николай галантно пригласил девушку к танцу, но вдруг почувствовал, что сильно опьянел.

— Странно, я же не должен опьянеть, тем более от шампанского, — подумал он. Последнее, что запомнил Николай, это прекрасные и растерянные глаза Кати и ее извиняющийся тихий шепот:

— Простите, Коля, я вынуждена была это сделать…

После этого сознание Николая провалилось. Очнулся он от голосов и резкого запаха нашатыря. Открыв глаза, он увидел своих людей, склонившихся над ним. Сознание медленно возвращалось к нему.

— Шеф, просыпайтесь быстрее, через 30 минут посадка, — проговорил один из них.

— А что произошло? — хрипло выдавил из себя Николай, язык еще плохо слушался хозяина, в голове шумело.

— Эта стерва вас усыпила, мы вовремя хватились и успешно поработали с ней, — гордо заявил другой.

Тут Николай увидел Катю, которая лежала на полу без признаков жизни.

— Что с ней?

— Ничего особенного, теперь спит она, к посадке должна очухаться. Не профессионалка, раскололась сразу. Перед полетом, уже в Шереметьево, к ней подошли какие-то неизвестные, представились сотрудниками Интерпола, назвали по имени и поручили вас усыпить, а в Париже, под видом того, что одному из пассажиров стало плохо, вас увезла бы «скорая помощь». Что это были за люди на самом деле, она не знает. Но они о ней знали практически все. Куда должны были вас увезти, она тоже не знает. Вы ей облегчили задачу, положив на нее глаз. Ей пригрозили, что если она откажется выполнить это задание, то у нее будет испорчена жизнь.

— Надеюсь, вы не причинили ей боли, — проговорил Николай. Ему почему-то стало очень жаль эту хрупкую девушку, беспомощно лежавшую на полу.

— Нет, шеф, не успели, вас откачивали, но еще не поздно, — похотливо захихикали парни, — девчонка вроде ничего…

— Я вам успею, — пригрозил Николай и полез в карман пиджака. Достав 1000 долларов, он выписал еще и чек, после чего передал их одному из парней.

— Отдашь ей, когда очнется, деньги — для ее начальников, а чек ей лично. До возвращения в Москву отвечаешь за ее безопасность.

— Но, шеф, — пытался возразить парень.

— Никаких но, — отрезал Николай. Пожалуй, он впервые испытывал чувство вины перед человеком, который пострадал из-за него.

— А ты, — повернулся он ко второму, — вызови из Парижского филиала наших людей к самолету и обеспечь все как надо. Для липовой «скорой помощи» усыпите какого-нибудь пассажира, похожего на меня. Проследите, куда отвезут «больного». Только без стрельбы, шума, полиции. Меня опекать не нужно. Все.

В это время самолет начал снижение.

Минут за пять до приземления с самолета, выполняющего рейс Москва—Париж, на землю пришло сообщение, что одному мужчине из числа пассажиров стало плохо, он без сознания, требуется «скорая помощь». После посадки самолета прибывшей бригаде «скорой помощи», стюардессы объяснили, что мужчина, возвращаясь из туалета, упал прямо в проходе. По признакам — глубокий обморок. Как только больного увезли, к самолету подкатила еще одна машина «скорой помощи», настоящая, но на это уже никто не обратил внимание.

Николай совершенно беспрепятственно, с основной массой пассажиров, прошел все пограничные и таможенные формальности. Поймав такси, назвал адрес. По пути неожиданно остановил машину, расплатившись, поймал другое такси и поехал дальше. Прибыв на место, он посмотрел на часы, было без четверти семь вечера. Николай заказал ужин на трех человек и стал ждать. Мысли роем носились в его голове, но Николай не мог сосредоточиться, чтобы понять все происшедшее.

«Попробую с самого конца», — решил он.

В Париж он прибыл по экстренному вызову компаньонов. Произошло что-то серьезное, это что-то затрагивает интересы их дела и всех, кто в нем участвует. В том, что это именно так, показали события в самолете. Его целенаправленно отследили и решили для чего-то похитить. Вряд ли целью было просто устранение. Это можно было сделать и в Москве. А вот склонить к партнерству, почерпнуть информацию — вполне возможно. В любом случае наши противники не хотели моей встречи с Фарухом и Шайдуллой. Ведь до того времени, как Фарух договорился о встрече, никто и ничто не мешало мне спокойно работать в России.

Тут Николай заметил, как в зал ресторана вошли Шайдулла и Фарух.

Странно, нет привычной свиты из телохранителей и помощников, бросилось в глаза Николаю. Он встал и пошел навстречу вошедшим. Тепло поздоровавшись, Николай пригласил всех к столу, над которым заканчивали колдовать официанты. По тому, как они суетились и угодливо кланялись, было видно, что те давно поняли, какая клиентура их посетила, о чем красноречиво говорило и заказанное меню.

— Что, дорогой Николай, удивлен, что мы одни? — спросил Шайдулла после слов приветствия.

— Ты ведь сам говорил, что иногда самая лучшая охрана — это полное ее отсутствие, — смеясь, продолжил он, предлагая всем сесть.

Видя, что Николай не разделяет веселого настроения Шайдуллы, Фарух тихо произнес:

— Успокойся, Николай, здесь все подготовлено, весь квартал оцеплен полицией, а на улице полно наших людей. Официально этот ресторан через два, два с половиной часа посетит, извините шеф, какой-то ненормальный арабский миллиардер. Не волнуйся, Николай, миллиардер действительно будет, — добавил Фарух, заметив вопрос в глазах Николая.

— Твоя школа, Николай, — сказал Шайдулла, — однако пора отметить нашу встречу и поесть, наконец!

«Странно, на человека, над которым нависли серьезные и опасные проблемы, Шайдулла явно не похож», — подумал Николай.

— Согласен, шеф, о делах пока ни слова, — весело вслух поддержал Фарух, грубо нарушая установленный порядок общения с Шайдуллой. Фарух вновь перехватил недоуменный взгляд Николая и легким кивком головы дал понять, что это игра, так нужно.

Действительно, со стороны троица респектабельных мужчин в дорогом ресторане, которых, кроме еды, казалось, ничего больше не интересовало, абсолютно не вызывала никакого подозрения. Просто встретились очень хорошие друзья после длительной разлуки. Не более того.

Минут через тридцать, хорошо поев, Шайдулла пригласил всех к красивому фонтану. Официант принес всем дорогого коньяка. Шум воды полностью заглушал беседу мужчин.

— Ну, а теперь о деле, — сухо и властно произнес Шайдулла, когда официант удалился. — Фарух, изложи Николаю коротко суть проблемы.

— Минуту, господа, — перебил Николай, — предлагаю говорить по-русски. Фарух, надеюсь, ты не забыл его, юношеская память самая крепкая, а ты ведь первые 15 лет прожил в Ташкенте. Те, кто может читать по губам, ждут от нас арабского, английского, французского, но не русского.

— С тобой забудешь, — усмехнулся Фарух.

— Валяй, — согласился Шайдулла и, сделав глоток из рюмки, сел на кресло у фонтана, приглашая остальных сесть тоже.

— Хотя здесь кругом наши люди, осторожность не помешает, — согласился Фарух и начал рассказ:

— Мы и наше предприятие под колпаком у спецслужб США и Израиля. Как это произошло и где допущена утечка, теперь поздно уточнять, в дело было посвящено слишком много людей. Но, по нашим данным, началось все с того, что спецагентов казначейства США насторожили огромные денежные потоки, которые мы тратим непонятно на что. Положительно только одно, — понизил голос Фарух, — им известно только то, что мы что-то ищем. Потом на нас вышли их «специалисты» с предложением сотрудничать. Взамен они гарантировали прикрытие, свои возможности и неограниченное влияние США. Их Президента якобы очень беспокоит, не повлияет ли наше мероприятие на безопасность США? Мы пытались запутать их, пояснив и предоставив данные, что заняты поиском новых перспективных месторождений нефти и путями овладения нефтяным бизнесом России, но нам, похоже, не особо поверили.

Настойчивость, бесцеремонность и назойливость их стали не только раздражать, но и открыто мешать нашему делу. Пришлось даже ликвидировать особо зарвавшихся. Нет, воевать с США и Израилем мы не собираемся, но щелкнуть по носу нужно было. В ответ начались угрозы, санкции, миллионные убытки. Но не это самое страшное. До физической расправы они тоже не дошли бы, ибо этим рвали все нити. Поэтому они полностью заблокировали и парализовали нашу деятельность. Практически все прослушивается, просматривается, причем в наглую, под видом борьбы с терроризмом и другими благоверными предлогами. Наши компьютерные сети систематически взламывались, подвергались вирусным атакам. В ответ мы провели чистку, как говорится, своих рядов. Это позволило выбить питательную почву у противника, — Фарух перешел на шепот, — на сегодня только мы трое знаем о ходе и результатах проводимого мероприятия от начала до конца. Все остальные выполняют только отдельные, не связанные с другими разовые поручения. Ну а те, кто знал все и был с нами с самого начала, покинули этот мир. Увы, мера жесткая, но необходимая.

Наше решение таково: все направления работы, кроме одного, заморозить, заниматься только как прежде нефтяным бизнесом. А то одно направление — это твоя, Николай, работа по Машине времени. Как писал Дж. Оруэлл в романе-антиутопии «Год 1984»: «Кто контролирует прошлое, контролирует будущее, а кто контролирует настоящее, тот властен над прошлым… Все просто. Единственное, что необходимо, — бесконечная цепь побед над собственной памятью». — Фарух замолчал, обводя собеседников многозначительным взглядом.

— Что скажешь, Николай? — прервал паузу Шайдулла. — Ты у нас всегда отличался нестандартным мышлением.

— Спасибо, — слегка наклонив голову, произнес Николай. — Фарух, сильную ты привел цитату. Я думаю, мы еще контролируем настоящее… Но чтобы принять правильное решение, необходимо иметь как можно больше информации по интересующей проблеме. Я же не знаю всех деталей начавшегося противостояния с могучим противником, но то, что даже если мы уйдем в глухую защиту, нас не оставят в покое — это уже очевидно. Вы только вчера вызвали меня на встречу, а уже было организовано мое похищение, прямо из самолета, по прибытию в Париж.

— Как я вижу, оно успешно провалилось, — усмехнулся Шайдулла.

— Да, мои ребята постарались, подстраховали. Ну и времени на тщательную подготовку операции у наших «друзей», видимо, не было.

— Ты ближе к делу, — перебил Фарух.

— Хорошо, подробности этой акции действительно, малоинтересны, — охотно согласился Николай, ему и самому не хотелось о них говорить.

— Кстати, когда там должен появиться подсадной миллиардер?

— Как только мы уйдем, — ответил Фарух.

— Хорошо, — продолжил Николай, — когда-то в ВКШ нас учили, да и любой русский военный скажет, что лучшая оборона — это наступление. В переносном смысле, конечно, а предполагает это активные действия. Поэтому, учитывая сложившуюся ситуацию, нужно по возможности, прекратить конфронтацию и устранение людей как с той, так и с нашей стороны.

— Что-то ты раздобрел в России, видимо, забыл, что большие дела требуют больших жертв. Убийство Президента Кеннеди в 1963 году повлекло несколько смертей, чтобы убрать концы в воду.

— Не несколько, а целых 49, это общеизвестный факт, — ответил Николай.

— Не знаю, мы ВКШ не кончали, — огрызнулся Фарух язвительно, — но только это еще больше подтверждает мою правоту.

— Хватит, — прервал перепалку Шайдулла недовольно. — Продолжай, Николай.

— Более того, необходимо пойти на союз с американцами и евреями, принять предлагаемую ими помощь.

После этих слов собеседники Николая удивленно переглянулись. Но Николай, как бы не замечая этого, продолжил:

— Только действовать нужно очень тонко и осмотрительно. Хорошо и правильно вы сделали, что весь материал теперь знаем только мы трое. Хранить его нужно отныне лишь в наших компьютерах, — при этих словах Николай выразительно постучал по своей голове. — Все остальные носители необходимо уничтожить. Вспомогательные сведения и справочную информацию держать по разрозненным блокам, связать которые воедино могли бы только мы. Вполне согласен с вами, что разработку нашего дела необходимо продолжать только в направлении Машины времени, тем более что там наметился успех. А теперь самое главное, чтобы наш противник поверил в нашу откровенность, необходимо открыть ему суть нашего дела, сказать правду…

— Ты что, переутомился или заболел? — недоуменно прервал его Шайдулла.

— Нет, господин, но позвольте продолжить?

— Ну-ну, — с недоверием произнес Шайдулла, — давай, может, убедишь.

— Так вот, нужно сказать правду, но не всю… Не секрет, что нас будут продолжать всесторонне проверять. Ибо, с чего это мы стали такими сговорчивыми. Но когда они упрутся в достоверные сведения, то немного успокоятся. Да и мы сможем извлечь из этого пользу. Не забывайте и о наших источниках в спецслужбах США и Израиля. Будем отслеживать все их ходы.

— Без тебя эти возможности заморожены, и мы не могли их использовать, — вставил Фарух.

— Эти возможности потому и действуют, что работаю с ними лишь я один.

— Но-но, не зарывайся, — опять перебил Шайдулла и продолжил:

— А какую информацию мы им сольем?

— Мол, мы ищем огромные ценности, золотой запас Александра Македонского. Для достоверности я проведу операцию по дезинформации, на этот счет есть хороший материал и кое-какие соображения. После этого уже никто не будет сомневаться в нашей откровенности.

— Хорошо, но меня беспокоит наша деятельность в Москве. Как скрыть ее. Ведь в конторах Вашингтона и Тель-Авива не дилетанты сидят. Зацепка ведь есть. Ты, наш компаньон, летел из Москвы, а не из Осло.

— Это предусматривает операция прикрытия. К тому же в России сейчас очень сложно и одновременно легко работать любой спецслужбе. Легко потому, что в государственных структурах, призванных противодействовать иностранным разведкам, остались работать за нищенскую зарплату или бестолковые дилетанты, или толковые, но продажные спецы. А сложно, потому что интересы, ценности и тайны процветающих частных фирм, компаний и организаций охраняют за приличные деньги частные охранные структуры и службы безопасности, состоящие из настоящих профи, как правило, бывших сотрудников советских спецслужб. А как они умели работать, хорошо всем известно. Начав ковырять в Москве, любая спецслужба не только нос сломает, но и ноги. А если учесть еще коррупцию и криминализацию чиновников и властей…

— Но ты же ковыряешь? — спросил Шайдулла.

— Он как раз относит себя к тем, старым спецам… — ехидно вставил Фарух.

— Об этом знаете только вы, — не обратил внимания на реплику Фаруха, Николай. — Под меня невозможно подкопать. Для всех я бизнесмен и представляю нефтяные интересы Шайдуллы в Москве, а не какие-то спецслужбы. Ну и хвосты, увы, тоже я стараюсь обрубать. И последнее, связь со мной необходимо поддерживать только по специальным дипломатическим каналам, имеющим гарантированную степень защиты. Открытые же каналы связи использовать только для разговоров, не затрагивающих наше дело, — при этих словах Николай многозначительно поглядел на Фаруха. Он не стал говорить, что на встречу тот его пригласил по мобильнику.

— Ладно, учту, — отмахнулся Фарух шутливо.

— Нет, дорогие мои, в нашем деле шуток и легкомыслия быть не должно, любая мелочь может привести к краху всей операции, — серьезно и зловеще произнес Шайдулла.

Николай и Фарух при этих словах слегка кивнули головами, давая понять, что все поняли.

— Ну, что скажешь, Фарух? — продолжил Шайдулла.

— Предложения Николая неожиданные и требуют детальной проработки, — начал Фарух.

— Я не о деталях, а по существу, — раздраженно перебил Шайдулла.

— А если по существу, то мне непонятен один момент. Сливая информацию по золоту Македонского, мы по сути раскроем все карты. Совместные поиски золота приведут, в конце концов, к истинной цели нашего мероприятия. Ведь они неотделимы?

— Логично, — согласился Шайдулла и посмотрел на Николая.

— Я уже упоминал об операции прикрытия и дезинформации, — сказал Николай.

— Вот и поясни нам, в чем ее суть, — при этих словах Шайдулла сделал знак официанту, внимательно следившему за почтенными посетителями, чтобы тот еще принес коньяк. После того, как заказ был выполнен и официант удалился, Николай, спросив разрешения, начал говорить:

— Работая в Москве, мои люди накопали очень интересную информацию, затрагивающую наше дело. Оказывается, в 1978 году на севере Афганистана советские археологи нашли уникальные сокровища близ древнего города Телля-Тепе, где Амударья поворачивает на север от границы СССР с Афганистаном. Туркмено-афгано-узбекскую экспедицию возглавлял советский профессор Виктор Зарианиди. В древнейших захоронениях тогда было обнаружено около 20 тысяч (да, я не оговорился), 20 тысяч золотых предметов — древнегреческие монеты, изделия, кинжалы, подносы и т.п. — времен Александра Македонского. Но у этого величайшего открытия была печальная судьба. В 1979 году, когда начался ввод Советской Армии в ДРА, золото вывезли в Кабул, экспедицию свернули в 1980 году. Последний раз клад видели в 1986 году. В 1989 году музей, где хранились сокровища, был полностью разрушен и разграблен постоянно враждующими, многочисленными политическими группировками. Следы клада ведут в Западную Европу — Германию и Англию. Возникает вопрос, а почему за 2 000 лет сокровища Македонского никто не мог найти? Очень просто, клад был тщательно спрятан, — Николай на минуту замолчал. Шайдулла и Фарух, с огромным вниманием слушавшие и не проронившие до сих пор ни слова, оживились.

— Но ведь это же как раз то, что мы ищем! — громко произнес Фарух.

— И район почти подходит, — добавил Шайдулла. — Николай, почему ты до сих пор об этом молчал и насколько верна информация? — продолжил он.

Николай выдержал паузу, не спеша сделал глоток коньяка и, улыбнувшись, тихо проговорил:

— Господа, мы начинаем привлекать внимание, извините, шеф, и ты, Фарух, расслабьтесь, — и Николай шутливо хлопнул Фаруха по плечу, тот все понял и засмеялся, будто услышал хороший анекдот.

— Так вот, — продолжил через минуту Николай, — информация достоверна на сто процентов, но успокойтесь, это не наш клад, хотя и является золотом Македонского, это тоже установлено точно. Вы обратили внимание, что время, место, содержание сокровища — почти все сходится. В этом-то и главный фокус, никто не усомнится в нашей искренности. Кстати, другой ученый, Тихомиров, успел сделать слепки со всех изделий и позже по ним сделаны точные копии. Есть фотографии, где копии не отличишь от подлинников. Но по ним можно искать оригиналы. Всю эту информацию мы и подбросим нашим компаньонам. Вот они и пусть ищут. Но кто нас после этого обвинит в неоткровенности? Естественно, сделаем это очень тонко, через третьи руки, подбрасывая информацию порциями, из независимых различных источников. На этот счет тоже есть соображения. В России ведь этот материал закрыт, а немцы сняли даже документальный фильм об этих сокровищах и экспедиции Зарианиди. — Николай замолчал.

— Что ты теперь скажешь? — Шайдулла повернулся к Фаруху.

— Толково, план сильный, наши недруги становятся компаньонами, более того, не только не мешают, а наоборот, помогают нам, пусть и втемную. Да и другого выхода у нас, похоже, нет, — согласился Фарух.

— На этом и закончим, план утверждаю, действуй, Николай. Отныне связь по нашему делу — только при наличии новых сведений, заслуживающих общего внимания. А насчет зачистки хвостов, то дело президента Кеннеди — детская игра по сравнению с нашим. И чует мое сердце, это только цветочки, — вдруг завершил свою речь Шайдулла.

— Вы правы, наш господин, преданность, основанная на деньгах или страхе, перекупается большими деньгами или устранением источника страха. От таких сотрудников нужно решительно избавляться. Верить можно только тем, кто предан по убеждениям, — сказал Фарух.

— Таких у меня двое, ты и Николай, — сказал Шайдулла, вставая. — Фарух, вызывай нашего миллиардера, а нам пора расходиться.

Поглядев в глаза Николаю, Шайдулла крепко пожал ему руку, впервые за более чем двадцатилетнее знакомство и, повернувшись, пошел к выходу. Фарух, тоже попрощавшись с Николаем, пошел за шефом. Николай проводил их взглядом до выхода из зала, после чего вышел из ресторана и направился в кафе напротив. До вылета самолета оставалось еще три часа, он заказал себе крепкого кофе и такси, а затем с усмешкой стал наблюдать за суетой, возникшей у входа в ресторан с прибытием туда важной персоны.

Глава 15

На следующее утро Сергей и Илья Маркович вновь приступили к экспериментам.

— Илья Маркович, а мы с вами все-таки немного того, — смеясь, заметил Сергей и покрутил пальцем у виска. — Такая погода стоит, в лес бы пойти или на рыбалку, ан нет, зарылись в проводах и довольны.

— Вот именно, довольны, ибо каждый получает удовольствие по-своему. Нам, например, нравится наше дело. Для меня это еще и любимая работа. А нет ничего лучше в человеческом бытие, как заниматься любимым делом. Вы посмотрите, кто в обществе счастлив? Тот, кто совмещает общественно-полезную деятельность со своим увлечением, — сам себе ответил ученый. — Возьмите творческую или научную интеллигенцию. Не случайно в их среде много долгожителей, то есть одного из показателей благополучной жизни. Кстати, Сергей, знаете, какая профессия самая долгожительская?

— Какая?

— Дирижер, — ответил Илья Маркович, — а почему, думаю, тоже понятно. Человек занимается любимым делом, затрагивающим струны души, да еще при этом и определенную физическую нагрузку дает. Попробуй помаши руками весь концерт… — смеясь, добавил Илья Маркович.

— Не факт, — возразил Сергей. — Известен случай, в центре Москвы до настоящего времени живет 105-летний бухгалтер, проработавший 75 лет в одной конторе. И экология вредная, и сидячий образ жизни — ему все нипочем. Недавно вышел на пенсию.

— Ну, это скорее исключение из правил. Его долголетие заложено в генах. Ладно, займемся делом, а эту тему обсудим на досуге. Ну что, готовы? — спросил Илья Маркович, завершив подготовку Машины к опыту.

— Как пионер, всегда готов!

— Тогда, традиционный вопрос: куда мы сегодня отправляемся? — оживленно спросил ученый.

— Туда же, — в тон ему ответил Сергей. — Сегодня я предлагаю вместе со мной еще раз пережить один весьма любопытный и интересный случай. Было это в 1985 году. Предыстория его такова. Я только что вернулся из отпуска на заставу. 20 июля должен был выходить на работу. А в ночь с 19-го на 20-е мне снится сон. Бывает иногда такое, что сон, как будто художественный фильм смотришь, всю ночь. Утром, как правило, ничего уже не вспомнишь. Но этот мне запомнился на всю жизнь.

— И что за сон? — заинтересованно спросил Илья Маркович.

— События разворачиваются вроде как в Афганистане…

— А вы там были? — удивился Илья Маркович.

— Довелось еще в 1980 году. Не забывайте, я же в Среднеазиатском пограничном округе служил, поэтому «свои» офицеры туда попали первыми. Но об этом как-нибудь в другой раз. Так вот. Солдаты вроде мои, заставские, а штурмуем сопку в Афганистане. Как часто во сне бывает, смешиваются события, люди, время действия в одну кашу. Взяли мы эту сопку. За это какой-то генерал вручает после боя награды. Дошел до меня и говорит, что вас как командира мы представляем к Звезде Героя Советского Союза. Прошло время, но мне ничего не вручили. Я уже был как Василий Теркин у Твардовского, «согласен и на медаль». Но спустя года два там, во сне, мне все же вручили звезду Героя, похожую на какой-то орден…

— Ну, а дальше что было? — нетерпеливо перебил Илья Маркович.

— А дальше в путь. Увидите сами, — проговорил Сергей, закрывая за собой люк.

— Проверка связи, — услышал он привычные слова в наушниках, — один, два, три…

— Все нормально, — ответил Сергей, — итак, 20 июля 1985 года…

Илья Маркович набрал дату и, кивнув головой Сергею, нажал кнопку «Пуск»…

…Почистив сапоги, Сергей убрал сапожные принадлежности и, крикнув жене, которая играла с детьми в комнате, что пошел на работу, направился на заставу. Когда он выходил из офицерского дворика, то увидел, что от заставы в его сторону бежит дежурный. Подбежав к Сергею, дежурный приложил руку к голове и вместо доклада взволновано произнес:

— Товарищ капитан, вас срочно командир к телефону!..

Сергей глянул на часы, было без пяти минут 9.00.

— У нас все нормально? — на всякий случай спросил он.

— Так точно, все тихо, — быстро ответил сержант.

Собственно, Сергей это и так знал. Прошло уже четыре дня, как он с семьей вернулся из отпуска и уже врос в курс всех заставских дел. Хотя официально ему на работу нужно было выходить 20 июля.

— Странно, зачем это я понадобился командиру? С каких это пор о выходе из отпуска стали докладывать лично начальнику пограничного отряда? Для этого есть непосредственный начальник — комендант пограничной комендатуры, — подумал Сергей, быстро направляясь к заставе.

Войдя в здание заставы, он хотел сразу пройти в канцелярию, так назывался его кабинет, но увидел дежурного связиста, стоявшего в дверях комнаты связи и жестом показывающего на лежавшую у телефонного аппарата трубку.

— Действительно, поговорю из связилки, — решил Сергей.

— Товарищ полковник, здравия желаю, капитан Шебалин, представляюсь по случаю прибытия... — начал доклад Сергей, но командир его перебил:

— На хрена мне твой отпуск, ты в курсе обстановки? — такого Сергей еще не слышал от начальника отряда.

— У меня все нормально, без происшествий, — опять попытался доложить Сергей.

— (..!)

— Ясно, не знаешь ничего, — донеслись до Сергея через некоторое время слова, которые уже можно произносить в приличном обществе вслух. Командир, дав волю чувствам, взял себя в руки и начал ставить задачу:

— На 4-й заставе в 4.50 сработала система, тревожная группа на стыке 4-й и 5-й застав обнаружила следы. Начальник 4-й заставы вчера уехал в отпуск, тревожную группу возглавил молодой зам. Начальник 5-й заставы сам молодой, он старший тревожной от 5-й заставы.

— У тебя машины на ходу?

— Так точно.

— Розыскная собака на месте?

— Да, — ответил Сергей и, прикрыв трубку ладонью, тихо скомандовал дежурному по заставе:

— Тревожную группу «В ружье!», машина — «УАЗик», состав тревожной — только «деды».

А командир тем временем продолжал:

— Тыкаются там уже несколько часов и ничего не могут сделать, от границы до сигнализационной системы там метров двести пятьдесят, так что если нарушитель пошел туда, то уже бесполезно искать. Ищи в сторону тыла, коменданту передашь мое распоряжение и пусть войдет со мной в проводную связь… Давай, Шебалин, последняя надежда на тебя, — как-то обреченно проговорил начальник отряда.

— Его понять можно, — подумал Сергей, — за прорыв границы начальников, как правило, снимают. А то, что мне доверяет, это хорошо.

О том, что у Сергея на заставе всегда на ходу машины и прекрасно работает розыскная собака, знал весь отряд. Начальник 6-й заставы и сама застава были на хорошем счету. Видимо, поэтому командир решил использовать последний шанс.

— Вопросы? Нет? Все, давай выезжай, да по Кушке там аккуратней, а то твои водители дикие, — бросил напоследок командир и положил трубку.

Тревожная группа через три минуты была уже в машине. Когда машина тронулась, Сергей начал ставить задачу подчиненным. Красавец Лорд, свирепый розыскной пес, тоже слушал, склонив голову на бок.

— Вот так, мужики, на нас последняя надежда, — в заключение сказал Сергей. Иногда, в особые минуты, он допускал неуставную лексику. Это подчеркивало исключительность момента. Сергей посмотрел в глаза каждому:

— Да, с такими орлами горы можно свернуть, но прошло ведь уже пять часов, да ехать час. Для Лорда такая давность — самое то. Но еще через час начинается пекло — а это уже плохо. Ладно, на месте разберемся, — оценивал обстановку Сергей.

Подъезжая к району стыка 4-й и 5-й заставы, Сергей увидел толпу офицеров, стоящих у контрольно-следовой полосы (КСП), а чуть в сторонке другую группу — солдат и сержантов. Сергей вышел из «УАЗика» и дал команду инструктору выгулять собаку, а связисту настроиться на частоту 4-й пограничной заставы. Затем подошел к офицерам, которые наблюдали за прибывшими. Сергей доложил о прибытии коменданту и поздоровался с офицерами. Затем он передал распоряжение начальника пограничного отряда. Комендант безнадежно махнул рукой. В глазах офицеров комендатуры, а здесь было практически все управление и даже особист, сквозила та же безысходность.

— Разрешите работать, товарищ майор? — спросил Сергей.

— Давай, — махнул рукой комендант. Он совсем недавно прибыл в отряд с морской границы и еще не совсем освоился в тактике действий на сухопутном участке.

— А где следы на КСП? — опять спросил Сергей.

— Вон, боец стоит, — показал комендант на стоящего дальше, метрах в десяти, солдата.

Сергей направился к нему, подозвав инструктора. Дорожка следов сохранилась хорошо, хотя прошло более шести часов. След был ухищренный, нарушитель прошел на коленях и локтях. На отдельных отпечатках следов сохранилась даже структура материи. Тем временем толпа военных медленно подошла к Сергею, и все с любопытством наблюдали за его действиями.

— Какие будут соображения? — спросил комендант.

— Плохо дело, товарищ майор, нарушитель практически не оставил поволоки и выволоки, так что направление движения определить будет сложно.

— То-то и оно, хитрый гаденыш попался, — все тем же безнадежным тоном проговорил комендант. — Хотя, чего тут определять, он уже в Афганистане чай давно пьет. Афганских пограничных представителей я уже вызвал на встречу и разведке задачу поставил. Там теперь работать надо, — показал рукой комендант в сторону Афганского поселка Таругунди, хорошо видного с нашей стороны за рекой Кушка.

— А собак пробовали ставить на след? — не унимался Сергей.

— Они только в кино хорошо работают, — ехидно вставил особист.

— Во-во, — поддакнул комендант.

— Товарищ майор, можно вас на минуту, — сказал Сергей и отошел в сторону.

— Ну? — спросил комендант.

— Товарищ майор, дайте, пожалуйста, команду, отойти всем к машинам, Лорд нервничает…

Майор посмотрел в глаза Сергея. Он все понял. Слишком много зевак и помощников, а толку нет.

— А пролаз в системе нашли? — спросил Сергей у коменданта, когда все отошли.

— Вон он, напротив, — кивнул тот головой.

Осмотрев пролаз нарушителя в системе, Сергей убедился в самых плохих ожиданиях. Даже если это и был пролаз, то по нему уже несколько раз пролазили бойцы тревожных групп от 5-й и 4-й застав. Земля у системы была вся истоптана сапогами.

— Да-а-а!..— Только и произнес Сергей. Затем он приказал своим солдатам осмотреть систему вправо и влево по 100 метров. Когда они вернулись и доложили, что там тоже все истоптано, Сергей спросил у коменданта:

— Товарищ майор, а кто сказал, что пролаз нарушителя был здесь?

— Мне лейтенант Цветков доложил.

«Да, зам. начальника 4-й заставы Цветков крупный следопыт», — подумал Сергей, а вслух произнес:

— Впрочем, это теперь не имеет значения, хлопцы постарались, вытоптали все следы…

— Есть какие соображения? — раздраженно проговорил комендант, понимая упрек и правоту Сергея.

— Есть. Нарушитель, в какую сторону бы ни пошел, на локтях и коленях долго не пролазит по колючкам. А раз все истоптано здесь, будем искать следы дальше… По карте, метрах в ста параллельно системе, в тылу участка проходит дорога. Да вон она, кое-где ее видно, — показал Сергей на пыльную проселочную дорогу, хорошо заметную на пригорке.

— Дорога разбита машинами колхозников и пограничников, покрытие пыльно-песочное. Чем не дополнительное КСП. На нем нарушитель уж наверняка наследил ножками.

— Действуй, Шебалин, — одобрил комендант.

— Товарищ майор, у моих солдат по две фляжки воды и две на собаку. Дайте команду еще пару фляжек для собаки дать, жалко псину. А то припекать уже начало…

Когда тревожная группа Сергея была готова, он приказал инструктору службы собак и связисту идти вдоль дороги вправо, метров 200—300, сам со вторым связистом пошел влево. Водителя оставил у машины. Взглянул на часы. Было уже около 11.00.

— Вперед! — скомандовал Сергей.

Пройдя буквально метров сто пятьдесят от того места, где тревожная разделилась, Сергей увидел поперек дороги три четких отпечатка армейских ботинок. У ботинок был характерный отпечаток протектора, выдавали их только срочникам в Советской Армии. Пограничники же носили сапоги. Жизнь показала, что ходить по песку, колючкам, среди змей, скорпионов и пауков лучше в сапогах. У них был свой рисунок подошвы.

По радиостанции Сергей подозвал инструктора и связиста, которые ушли достаточно далеко. У него уже не было сомнений, что это след нарушителя и идет он в тыл участка заставы, в сторону города Кушка. Но он решил убедиться в этом наверняка.

— Антонов, пусти собаку поперек дорожки следов.

Инструктор службы собак, старший сержант Антонов, молча кивнул головой, отошел метров на пятьдесят в сторону, пересек дорогу и посадил собаку у левой ноги, успокаивая ее и промывая водой нос. Сергей нагреб ногой кучу песка у дорожки следов нарушителя, затем воткнул ветку сухой колючки, обозначив место обнаружения следа. Он не торопил инструктора, потому что действовать теперь нужно наверняка. Слишком много времени потеряно. Сергей знал, что собака, когда пересечет дорожку следов нарушителя, инстинктивно пойдет в ту же сторону, куда пошел нарушитель. Там запах сильнее. А собака, которая различает одну молекулу запаха в метре кубическом воздуха, практически никогда не ошибается. Даже если она слабо натренирована. А у них был Лорд, он плохо работал «горячие», то есть свежие следы, давностью до часа. Они для него были таким сильным раздражителем, что он начинал искать «врага» уже верхним чутьем и глазами, полагая, видимо, что нарушитель совсем рядом. А вот когда давность следа увеличивалась, то он начинал нюхать по-настоящему. Чем больше была давность, тем аккуратнее и точнее шел по следу пес. Один раз ради пробы Сергей дал давность следа около 14 часов, и Лорд сработал блестяще. Больше и не нужно было. В самую дальнюю точку даже соседних застав их тревожная группа добиралась за два—три часа.

Антонов с собакой тем временем медленно двигались по направлению к предполагаемой дорожке следов. И вот инструктор дошел до мнимой линии, проведенной от того места, гдедорогу пересекали следы. Лорд четко и уверенно повернул на 90 градусов и пошел в сторону тыла. Что и требовалось доказать. Сергей вызвал по радиостанции коменданта и коротко доложил:

— Есть четкий след в тыл участка. Предлагаю организовать параллельное нам преследование «Лидерами» 4 и 5 — так условно назывались тревожные группы соседних застав.

— Добро, — услышал Сергей в ответ, но особой уверенности в голосе коменданта все еще не было.

— Ну, что, вперед… Лорд свое дело сделал и кило колбасы заработал. Направление движения нарушителя мы знаем точно. Но в такую жару собака проработает не больше часа, поэтому мы теперь за нее будем нюхать. Развернуться в цепь, интервал 10 метров, двигаться от отпечатка следа нарушителя до очередного отпечатка. Грунт глинисто-песчаный, поэтому след кое-где виден. Обращайте внимание на сломанные веточки кустарника и примятую сухую траву. Справа и слева будут работать тревожные группы 4-й и 5-й застав. Вон, они уже проходят систему и развертываются в цепь. Об обнаружении нового отпечатка докладывать мне немедленно. И еще, — Сергей сделал паузу. — Берегите воду, Антонов, а ты еще и Лорда.

Собака, услышав имя, завиляла хвостом. Она топталась на месте, но не только от нетерпения, песок жег лапы. Лорд был псом своенравным и так и не смог привыкнуть к специальным чулкам и чепчику, которые одевают служебным собакам в жару. Он их просто срывал зубами.

Прошло около получаса, тревожная группа Сергея уже далеко ушла от сигнализационной системы. Периодически он докладывал, что продолжает поиск по следу. Его доклады слышали соседние тревожные группы и постепенно прижимались к нему. И вот за очередной сопкой Сергей увидел, как впереди, слева и справа, трусцой бегут пограничники.

— Они же затопчут все следы, — прокричал инструктор.

— Внимание, я «Лидер 6», все ко мне, — условными позывными вызвал Сергей тревожные группы соседних застав.

Когда старшие тревожных групп подошли, Сергей решил немного схитрить.

— Мужики, — обратился он к офицерам. — Наша тревожная идет по направлению вероятного движения нарушителя. Я говорю, что по следу, чтобы не расстраивать коменданта. Вы молодые, вам ордена, «медаля» (любимое словцо коменданта, его часто повторяли офицеры комендатуры) еще получать нужно, поэтому давайте сделаем так. В открытой пустыне ловить особо нечего. Если нарушитель и пошел, то в жару будет искать укрытие какое-нибудь, он же человек, а не машина. Ты, — обратился Сергей к одному из лейтенантов, — со своей тревожной идите вон к той кошаре и все там проверьте, — Сергей показал пальцем в сторону построек, которые виднелись на горизонте, километрах в двух, а главное, в стороне от направления движения его тревожной группы.

— А вы, — обратился он к другому, — идите со своей группой вон к тем развалинам и там хорошенько все посмотрите. А мы уж по чистому полю.

Лейтенанты одобрительно кивнули и быстро направились со своими тревожными группами в указанных направлениях. Но Сергей особо не лукавил. Да, теперь мешать они не будут, но следы нарушителя действительно могут привести к кошаре или к развалинам. В другое время Сергей их обязательно осмотрел бы сам. Но теперь, когда прошло столько времени, нужно идти, пусть медленно, но наверняка. Это в прохладную погоду за собакой не угнаться. А в 45-градусную жару не очень побегаешь.

Прошло еще полчаса. Гимнастерки у пограничников были мокрыми, высыхали на горячем ветру и опять пропитывались потом, покрываясь белыми разводами соли. Бедный Лорд еле плелся за инструктором. Ему было тяжелее всех. Сергей и его пограничники, низко склонившись к земле, а где и на четвереньках, продвигались вперед от следа к следу.

Но вот тревожная группа Сергея спустилась в небольшую ложбинку, и у всех разом вырвался возглас:

— Е… — Прямо перед пограничниками, как раз поперек предполагаемой дорожки следов нарушителя, слева направо, двигалась огромная отара овец. Оживился только Лорд, он кинулся отгонять овец, но инструктор взял его на поводок. В нос ударил терпкий запах бараньей шерсти и поднятой ими пыли.

— Спокойно. Вспомнили наставление по следопытству и инструкцию. Что там сказано? — уверенным голосом и даже весело произнес Сергей, поймав кураж. Как любил он сам выражаться: «Встал на тропу войны». И остановить его теперь было трудно. Уверенность начальника моментом передалась всем пограничникам.

— От самого крайне идущего барана, с внешней стороны стада, продолжим поиск, — сказал Антонов.

— Правильно! Вперед!

Пока пограничники обходили отару, Сергей опросил чабана. Но тот ответил, что с самого утра здесь пасет, но ничего и никого не видел. Только минут через сорок удалось вновь встать на след. Опять помог Лорд. Когда он сел и наотрез отказался идти, все подумали, что пес так сильно обессилел. Инструктор стал строго приказывать собаке подойти, но пес, естественно, не мог говорить и передать причину своего неповиновения, поэтому вообще лег. Когда Антонов подошел к Лорду, то с удивлением обнаружил прямо перед носом собаки четкий отпечаток следа.

— Товарищ капитан, след! — не скрывая радости и гордости за своего питомца, крикнул инструктор.

Поиск продолжился. Тем временем радиостанция разрывалась от позывных коменданта. На что Сергей коротко отвечал:

— Работаем по следу в сторону Кушки… — Повернувшись к инструктору, он крикнул:

— Ну что, Антонов, Лорд еще один килограмм колбасы заработал?

Инструктор, гордый за собаку, потрепал ей за ухом и дал воды, ничего не ответив.

«Да, устали ребята, — подумал Сергей, оглядев своих бойцов. — Это мне все равно, к жаре привык с детства. А хлопцы призывались из Подмосковья да Украины. Им тяжело. Шмаров вон, женатик. Настоящий мужик, стиснул зубы и молча делает свое дело».

Начались песчаные барханы. За ними внизу город Кушка. Дорожка следов нарушителя теперь была хорошо заметна и вела прямо на высокий бугор. На самой его вершине стояла мачта ЛЭП, идущая из города в приграничный поселок Полтавский. Лорд насторожился, на загривке вздыбилась шерсть. Сергей молча, знаками, дал команду двум пограничникам обойти бугор с противоположной стороны. Сам с инструктором, медленно, аккуратно ступая по песку и сухой траве, начал подниматься на вершину. Свою радиостанцию он отключил еще внизу, это же сделал связист.

Почти перед самой вершиной, когда уже был виден один из пограничников, пошедших в обход, Сергей бросил взгляд на Антонова и его мозг пронизала мысль:

«Стоп! Я это уже ведь где-то видел! Такая же, до мельчайших деталей, до кустиков, песчаная сопка. Измученные солдаты с автоматами наперевес карабкаются на нее… Точно! Сегодня ночью, во сне! Так, так… а дальше, значит, будут ордена и медали».

На вершину поднялись почти все одновременно, с четырех сторон, осторожно продолжая двигаться к основанию мачты. Между ними, прямо под опорами мачты, в небольшом углублении в песке, лежал и спал человек, подложив под голову вещевой мешок. Когда подошли вплотную, Сергей приказал одному пограничнику аккуратно взять мешок. Неизвестный даже не шелохнулся. Видимо, совсем обессилел. По виду молодой, неопрятный человек, одет в старое и замызганное армейское х/б. Все обратили внимание на его ботинки с тем самым рисунком протектора…

Также молча, кивком головы, Сергей приказал поднять неизвестного. Два пограничника взяли автоматы за спину, подошли к лежавшему и, схватив его за руки и за плечи, рывком подняли с земли. Нарушитель даже не успел опомниться и недоуменно глядел на окруживших его военных. В считанные секунды его связали и обыскали. Из карманов брюк достали пистолет Макарова и гранату Ф-1 с запалом. В вещевом мешке лежали фляга с водой, две банки мясных консервов, сухари, нож и еще несколько гранат с ввинченными запалами. Из нагрудного кармана задержанного извлекли военный билет.

— Все ясно, дезертир, — сказал Антонов.

— В отряде разберутся, кто он. Ты из Афгана пришел? — спросил Сергей.

Нарушитель кивнул головой.

— А зачем тебе столько гранат, если в Союз шел, — опять спросил Сергей у все еще не опомнившегося нарушителя границы.

— От погранцов отбиваться, — тихо ответил задержанный.

— А как ты думаешь, мы, по-твоему, кто?

При этих словах Сергея в глазах нарушителя мелькнули сознание, дикая злость и безысходность одновременно. Он попытался дернуться, но Лорд, не сводивший с неизвестного глаз, так зарычал, напрягся, натягивая поводок, что нарушитель сразу обмяк.

— Стой спокойно, гад, убью, — процедил сквозь зубы ефрейтор Шмаров, до сих пор молчавший. — От пограничников он откидываться гранатами собрался, паскуда. Мне на дембель осенью, жена и сын дома ждут. У, мразь! — И Шмаров замахнулся для удара.

— Спокойно! — резко осадил его Сергей.

— Антонов и Шмаров, обыскать местность вокруг, в радиусе 50 метров.

— Дайте ему воды, — обратился он к пограничникам, охраняющим задержанного.

— Кто такой, откуда, когда, как и где перешел границу?

— Да пошли вы все, — зло процедил нарушитель.

— Товарищ капитан, дайте, я с ним поговорю, — проговорил ефрейтор Перетятько.

Нарушитель с опаской поглядел на здоровенного пограничника.

— Спокойно, — еще раз твердо произнес Сергей, — мы свое дело сделали. Не хочет говорить, — не надо.

Лично у Сергея не было никаких сомнений, что нарушитель, с виду злобный и дерзкий, является обыкновенным хлюпиком-дезертиром, доведенным до отчаяния дедовщиной и тяжелой солдатской долей в каком-нибудь неблагополучном армейском подразделении, дислоцированном в Афганистане. Сергей включил радиостанцию. Из нее сразу понеслись позывные коменданта и заместителя начальника штаба, который, видимо, уже прибыл с резервом пограничного отряда в район поиска, для его усиления.

…Я «Лидер 6»… В районе… задержан «турист». Вооружен, приметы.., военный билет №… провожу обыск местности…

Не успел Сергей договорить, как в микротелефонной гарнитуре прокричали:

— Ты не номер, а фамилию скажи!

Сергей знал, что фамилии по радиостанции называть нельзя, но это вроде как «враг»…

— Молодец, молодчина, Шебалин!!! Это он, но почему так долго не отвечал?

Сергей покачал головой.

— Ну, дают, открытым текстом шпарят, но их понять можно. Мы хоть искали, а они ждали и волновались, а это самое трудное.

— Нельзя было… — ответил он.

— Ладно, молодец!!! — по радиостанции еще долго слышались возбужденные и радостные голоса коменданта и зам. нач. штаба.

Когда они понемногу успокоились, то Сергей спросил разрешения на конвоирование нарушителя. Обыск местности по маршруту движения нарушителя, то есть проработку обратного следа от места задержания до линии границы, Сергей предложил провести тревожными группами 4-й и 5-й застав. Пока он вел переговоры, на сопку со всех сторон лезли пограничники этих застав. Они уже знали о задержании нарушителя границы и торопились поучаствовать в финальной его части. У Сергея в голове вновь мелькнули обрывки из воспоминаний ночного сна:

— Опять эта картина знакомая, песчаная сопка, вооруженные пограничники карабкаются на нее. Надо же, сон в руку да еще с такими деталями…

В это время из радиостанции донеслось распоряжение зам. нач. штаба:

— «Лидер 6», «туриста» конвоируют «Лидеры» 4-й и 5-й, а ты работай обратный след. «Туриста» пусть ведут к шоссе. Мы там будем ждать…

В это время, далеко внизу, километрах в полутора, на шоссе, ведущем из города Кушка в поселок Полтавский, показалось несколько автомашин «УАЗиков» и «Газ-66». Старшие тревожных групп 4-й и 5-й застав притворно-сочувственно развели руками и стали быстро отдавать распоряжения своим подчиненным. Быть причастным к задержанию стремились все. Это и понятно. Даже не каждому офицеру за всю свою службу удавалось поучаствовать в настоящем задержании. А уж о солдатах срочной службы и говорить нечего. Поэтому, когда кавалькада из дюжины пограничников, расположившихся кругом, с нарушителем в центре, медленно двинулась к машинам, Сергей лишь с пониманием усмехнулся. Его бойцы были не так сдержанны.

— Товарищ капитан, это как называется? Кто-то на четвереньках лазил, а кто-то «героем» нарушителя конвоирует, — в сердцах бросил Антонов.

— Да, где же справедливость? — подхватил Шмаров.

— Ладно, хватит, мужики. Пять минут перекур, перемотать портянки, проверить снаряжение и вперед, — оборвал Сергей. — Тревожные группы 4-й и 5-й застав тоже попотели хорошо.

— Ага, они бы до сих пор еще потели, — не унимался Антонов.

— Ну вот, уже зазнались, — без особой укоризны проговорил Сергей. — Честолюбие — качество хорошее, но сначала нужно довести дело до конца. Кому-то и черновую работу выполнять надо. А вообще, молодцы, не подвели. Если честно, то я с вами согласен, но приказ есть приказ. Да и кто маршрут лучше нас знает. Это точно, проползли его на карачках.

Сергей встал и, устало опустив автомат стволом к земле, побрел в сторону границы. За ним, также молча, развернувшись цепью, пошли его люди. Сергей взглянул на часы, было всего без пяти минут три. А показалось, прошла вечность. Солнце палило так, что раскаленный воздух, выжимая из земли, растений и всего живого последние частицы влаги, размывал и искажал парами их очертания. Но дорога назад всегда кажется короче. Дойдя до линии границы, на песчаном берегу реки Кушка, Сергей обнаружил четкие отпечатки знакомого следа. Пометив место на карте и прикрыв следы колючкой, он доложил в комендатуру. Получив добро, его тревожная группа выехала на заставу. В дороге все молчали. Устали, было не до разговоров. Вдруг ефрейтор Перетятько спросил:

— Товарищ капитан, а в магазин заедем?

— Зачем? — не понял Сергей.

— Как зачем, за колбасой для Лорда, два кило! — улыбаясь, произнес ефрейтор. Кто-то хихикнул.

— Свежим мясом получит, — ответил Сергей. — А колбасу обязательно куплю, но завтра.

— Свежее мясо розыскным собакам не дают, — серьезно ответил Антонов. — Нюх притупляется.

— Ясное дело, а ты его отвари, — проговорил Сергей.

— И нас позови,— вставил Шмаров. На этот раз все, кто были в «УАЗике», дружно засмеялись.

Прибыв на заставу, Сергей сразу пошел в канцелярию. Тут же зазвонил телефон.

— Товарищ капитан, вас комендант уже несколько раз спрашивал, соединяю, — проговорил дежурный связист.

— Давай, — устало произнес Сергей.

— Товарищ майор, прибыл без происшествий…

— Хорошо, ну молодцы, не подкачали… Там к тебе выехали зам. нач. штаба, разведчики с отряда и мой зам. Оформите документы на нарушителя. Да, командир звонил, тебя спрашивал, сказал: как вернешься, чтобы ему лично доложил, — возбужденно проговорил комендант.

Сергей в сердцах бросил трубку. Юридическое оформление факта задержания нарушителя границы было самой нудной и трудоемкой стороной пограничного ремесла. Но эта работа была важна и необходима. Закон и право регламентируют и проходят через всю деятельность пограничников. В это время вновь зазвонил телефон.

— Товарищ капитан, вас командир, — произнес дежурный связист и соединил Шебалина с начальником отряда.

— Товарищ полковник, тревожная группа, — начал Сергей.

— Ну молодцы, ну Шебалин! Не подвели. А то мне командующий все уши прожужжал, мол, все, полковник, прорыв, дырка. Проворонили нарушителя. Я ему — ищем, а он — «уже шесть часов ищите», нарушитель уже в Герате или Марах, чай пьет! — довольным и возбужденным голосом прервал доклад Сергея начальник отряда. — Честно говоря, командующий уже и не надеялся на благополучный исход. Из Ашхабада группа офицеров выехала по расследованию причин прорыва. А я верил и не ошибся… Ну молодцы! Я дал команду коменданту представить всю тревожную группу к медалям и тебя, Шебалин. Заслужили. Там зам. нач. штаба как подъедет, пусть мне сразу перезвонит. Все, до свидания, я рад, что не ошибся в тебе, спасибо, Шебалин, — чувственно закончил командир и положил трубку.

— Это простое спасибо дороже всяких наград, — подумал Сергей и его вновь пронзил эпизод из сна.

— Вот и не верь после этого в ясновидение и вещие сны, — усмехнулся он.

— Дежурный, два «УАЗика» с комендатуры, — донесся из динамиков громкоговорящей связи голос дежурного связиста…

***

Когда открылся люк Машины времени, то Сергей услышал вопрос Ильи Марковича:

— И что же было потом?

— В каком смысле? — в свою очередь спросил Сергей.

— Чем закончилась эта история? Кем оказался нарушитель? Чем наградили тревожную группу?

— А, вы об этом, — улыбнулся Сергей. — А зачем вы меня вернули так рано? Вот бы и узнали все.

Не все так просто. Наш лимит времени на эксперимент вышел. Опыт мы проводили итак два часа, а там, в прошлом, вы прожили почти целый день. Я пока не знаю, как это будет влиять на организм человека. Тут нужны комплексные исследования медиков, биофизиков и биохимиков. Рисковать вашим здоровьем и тем более жизнью мы не имеем права…

— Да, любой эксперимент, направленный на познание неизвестного в науке, связанного с человеком, сопряжен с риском, — согласился Сергей, слова ученого его убедили.

— Ну а что касается той истории, то спустя месяца три-четыре весь состав тревожной группы, кроме меня, получил медали «За отличие в охране Государственной границы СССР». А мне кадровики сказали, что начальник отряда дал команду представить всех к медалям, а у вас, мол, такая медаль уже была. Вот и остался я без ничего. Все начальники обещали разобраться. Я человек по натуре скромный, тем более за себя просить было как-то неудобно. Потом сменился командир, новый тоже обещал разобраться, но так все и осталось без изменений. Вскоре меня перевели в штаб. Кем оказался тот нарушитель? Нам обычно этого не доводили. Нашей главной задачей было задерживать нарушителей, а разбирались с ними другие. Скорее всего, нарушитель, как я и предполагал, оказался дезертиром, бежавшим из Ограниченного контингента советских войск в Афганистане в Союз.

— Да, этот пример лишний раз подтверждает, сколько еще неизученного кругом. Чем быстрее развивается наука и прогресс, тем больше возникает вопросов. А чудеса рядом, они окружают нас, — заметил Илья Маркович.

— Это верно, как бесконечна Вселенная, так и бесконечен процесс познания, — опять согласился Сергей.

— Кстати, Сергей, а были еще подобные случаи у вас?

— Были. И связанные с вещими снами, если вы это имели в виду, и подобные классические пограничные поиски. На этой заставе я прослужил пять лет. Бывало всякое, но не стыдно вспомнить и теперь.

— А что, и вспомним, у нас же Машина, — оживился Илья Маркович. — Мы итак уже материала набрали уйму. Необходимо все осмыслить и разложить по полочкам.

— То-то и оно. Мы вот все «бороздим» яркие, запоминающиеся события прошлого, связанные со мной. А сколько остается «за кадром» деталей, по-своему интересных и прекрасных, — сказал Сергей задумчиво…

— Что вы имеете в виду?

— Да ту же природу, — ответил Сергей. — Я уже говорил, что служить мне довелось в живописных местах. Да-да, не удивляйтесь, — усмехнулся Сергей, заметив недоуменный взгляд ученого.

— В любом, даже самом суровом краю, тех же Каракумах, есть поистине сказочные уголки. Если хотите, то могу поведать один любопытный феномен природы, которому объяснение могут дать только специалисты.

— Конечно, хочу, Сергей, только давайте я быстренько чего-нибудь соберу на стол. А то уже и есть хочется, — проговорил Илья Маркович и быстро направился на кухню.

Сергей уже привык к гостеприимству и хлебосольству ученого, зная, что отказываться бесполезно. Поэтому молча пошел следом, чтобы помочь. Минут через пятнадцать, когда мужчины удобно расположились в креслах, а стол был накрыт так, что вполне располагал к длительным посиделкам в компании единомышленников, Илья Маркович, налив по рюмочке, произнес:

— Вот теперь я готов слушать до утра, а этот тост — за успешное завершение очередного эксперимента.

— И за здоровье, — поддержал Сергей, беря свою рюмку в руку.

— Нет уж, не нужно объединять тосты, — засмеялся Илья Маркович.

После того как выпили по второй рюмочке и хорошо поели, Илья Маркович по обыкновению откинулся на спинку кресла и сказал:

— Ну-с, я весь во внимании.

— С прибытием в наш пограничный отряд нового командира, — начал рассказ Сергей, — активно стали практиковать проведение разведывательных полетов вертолетов с привлечением начальников пограничных застав той или иной комендатуры. Нужно отметить, мероприятие во всех отношениях полезное. Главное, это позволяло офицерам более детально и быстро изучить участок не только своей заставы, но и участки застав всей комендатуры, состояние дорог, режима границы и тому подобное. Но не буду вас загружать нашей пограничной терминологией. Речь не об этом.

Как-то довелось мне участвовать в таком полете в апреле, когда вовсю благоухала природа…

— Снова в апреле, — задумчиво проговорил Илья Маркович и жестом попросил прощения у Сергея, что перебил.

— Так вот. Подлетая к участку 2-й заставы, мы все поразились удивительным зрелищем. Тот год был урожайным на тюльпаны, вся пустыня была покрыта ими, как ковром. Но что интересно, со стороны Батхызского заповедника все долины покрывали красные тюльпаны, а, начиная с участка 2-й заставы и далее на север — в пески, тюльпаны были желтые. А на стыке этих двух громадных полей тюльпаны смешивались, превращаясь в коричневые с различными оттенками. По центру же тюльпаны были черные. Причем они как бы образовывали черту, разделяя эти поля. С высоты птичьего полета эта черная полоса как стрела, проходила с северо-запада на юго-восток и была длиной в несколько километров. Конечно, стрела эта была не идеально ровной, местами были разрывы из скал и на солончаках, но общее направление просматривалось четко. Помнится, мы пролетели от 2-й до 1-й заставы вдоль этой линии, развернулись над «Чертовым мостом», там проходил стык участков нашего и соседнего отряда, и полетели вдоль границы обратно, к Кушке. Я потом интересовался в лесхозе и заповеднике. Мне там доступно объяснили, что действительно в этом месте проходит как бы водораздел двух климатических поясов. И животный, и растительный мир там уже существенно отличались. Да это мы и сами замечали.

— Да, много чудес у природы, — проговорил Илья Маркович, когда Сергей замолчал. — А что за «Чертов мост» вы упомянули?

— Это вообще уникальное место. И по красоте, и по своему геополитическому расположению, и по статусу… Во-первых, это стык трех государств… Иранцы жестко пресекали деятельность наркокурьеров, установив жандармские посты на границе с Афганистаном вдоль реки Герируд через каждые два—три километра. Но наркобизнес — дело прибыльное. Поэтому торговцы опиумом нашли обходной путь. По труднодоступной горной местности, через нашу территорию, благо от линии границы до пограничных контролирующих систем там большие расстояния, они шли в обход свирепых иранских жандармов, а уже в Иран проникали через советско-иранскую границу, где у иранцев режим был помягче. Но когда мы там выставили дополнительную пограничную заставу и перекрыли все тропы контрабандистов, с ними каждую ночь пришлось вести бои, пока не отучили ходить… Застава эта стояла как раз в районе «Чертового моста». Во-вторых, как я сказал, это изумительное по красоте место… Мне довелось там побывать много раз, но всякий раз я поражался совершенством матушки-природы. Кстати, месту этому дали название воины Александра Македонского, когда проходили из Герата в Среднюю Азию. Там пролегал один из их маршрутов. Вот так.

Немного помолчав, Сергей продолжил

:

— В 1988 году, уже работая два года в штабе, я занимался редемаркацией границы. Это восстановление линии границы и ее повторное обозначение на местности, — пояснил Сергей, заметив вопрос в глазах Ильи Марковича. — Но, как говаривала Шахерезада, это уже другая история, а теперь и отдохнуть пора.

— А я настроился если не до утра, то хоть допоздна беседовать, — проговорил Илья Маркович, но, взглянув на часы, а было уже около часа ночи, добавил: — ладно, но завтра прямо с утра начнем…

— Сегодня, уже сегодня, — улыбнулся Сергей, вставая с кресла.

***

Часов в 9 утра Илья Маркович пригласил Сергея к столу, увидев, что Сергей уже побрился и убирает бритву в сумку.

— Давайте-ка, дорогой мой гость, для начала чайку попьем да обсудим наше житье, — проговорил он.

— А что вы собираетесь обсуждать? — спросил Сергей.

— Как, что?! Сначала заинтриговали, а теперь — что? Во-первых, вы обещали историю про эту, вашу, как ее?

— Редемаркацию, — подсказал Сергей, улыбаясь.

— Да, про нее, а во-вторых, мне хотелось бы вернуться к нашему разговору месячной давности, — проговорил Илья Маркович, приглашая Сергея жестом руки сесть за стол.

— Знаете, у меня создалось впечатление, что, — Илья Маркович на минуту задумался, пытаясь поточнее сформулировать мысль. — Нет, видимо, это только так могло показаться, хотя…

— Да о чем вы, Илья Маркович? — не выдержал Сергей.

— Видите ли, просматривая и анализируя наши путешествия во времени, учитывая ваши многочисленные комментарии и воспоминания к ним, я прихожу к выводу, что вся эта возня на границе проходила по единому сценарию. Вы, дорогой Сергей, в свое время, переживая события, происходившие с вами и наблюдая другие, не могли их свести в одно целое. Это потому, что они захватывают очень продолжительный интервал времени. А вот теперь у нас появилась такая возможность…

— Хм, очень интересно, — вставил Сергей, — но позвольте с вами в одном не согласиться.

— Вот как? — удивился ученый, подливая чаю себе и Сергею. — В чем же?

— В 1997 году я защитил кандидатскую диссертацию. В ходе ее разработки провел анализ служебно-боевой деятельности Пограничных войск в этом регионе за 15 лет, начиная с 1982 года. Не буду вдаваться в детали, они вам не интересны, так как затрагивают специфику пограничной службы, но один существенный вывод я тогда тоже сделал. Для себя. В работе он не нашел отражения, потому что для теории и практики войск особого значения не имел. Впрочем, не только поэтому. Уж слишком он был неожиданным…

— А хотите, дорогой коллега, я вам его сформулирую, — почему-то вполголоса произнес Илья Маркович.

Сергей молча кивнул головой.

— Извольте. Отбрасывая все постороннее, а именно: реальных чабанов, контрабандистов, исламских экстремистов всяких мастей, сумасшедших и этих, как вы их называли, хозбытовиков, а порой и умело маскируясь под всех выше перечисленных, в этом регионе много лет кто-то что-то ищет, — на одном дыхании проговорил ученый.

— Согласен, — сказал Сергей и добавил: — а может еще и кого-то.

Илья Маркович удивленно вскинул брови. На его лице был написан вопрос. Сергей, заметив это, произнес:

— Знаете, раньше я как-то не придавал этому значение, как вы правильно заметили, в череде обычных событий и происшествий, происходящих в те времена на границе, в частности, на участке нашего пограничного отряда. А вот теперь… Что ж, дорогой Илья Маркович, то, что я вам хочу рассказать, возможно, что-то прояснит…

— Продолжение истории с орденом? — спросил ученый.

— Я бы сказал, с редемаркацией государственной границы, за которую я его получил.

— Ну, конечно, вы же вчера обещали, точнее сегодня утром, — поправил сам себя Илья Маркович. — Вы, Сергей, не перестаете меня удивлять, эдак, глядишь, мы с вами до чего-нибудь докопаемся.

— Не понял я что-то? — удивился Сергей.

— А чего тут понимать. Цепь независимых событий и явлений, на которые бросила взгляд наука, становится закономерностью. А от закономерности и до открытия близко.

— Что-то туманное пояснение, чем же я вас все же удивляю? — смеясь, опять спросил Сергей.

— Как чем, вы как раз и есть кладезь тех событий и явлений, зная которые, я, как представитель науки дороюсь до тайны…

— Ну, положим, кое-какое отношение к науке я тоже имею, — притворно обиделся Сергей. — С вами, конечно, меня не сравнить. Но вот на счет тайны, вы, кажется, в самую точку попали. Это, пожалуй, то самое определение. Ладно, тогда извольте слушать новые события тех лет, — проговорил Сергей, удобно устраиваясь в кресле.

— Минуту, — заговорчески произнес Илья Маркович.

Затем он встал и пошел на кухню. Буквально через пару минут он появился с небольшим подносом, на котором стояли бутылка коньяка, блюдце с нарезанным тонкими колечками лимоном и яблоком, две рюмки и лежала плитка шоколада. Затем ученый сел в кресло, наполнил рюмочки и, заметив, что за его приготовлениями внимательно наблюдает Сергей, улыбнулся и сказал:

— Я понимаю, что по утрам пьют только.., ну вы знаете кто. А это так, чисто символически, для непринужденности и уюту, — попытался оправдаться Илья Маркович.

За окном по подоконнику затарабанил дождь. Сергей, услышав это, проговорил:

— Ну, положим, обстановка у нас с вами давно уже непринужденная, а вот что касается интерьера и уюта, то недостает свечей и потрескивания камина.

— А что, это хорошая мысль! Тем более все готово, — согласился Илья Маркович.

Он быстро поставил на стол подсвечник и, чиркнув спичкой, зажег свечи. Затем присел у камина, давно приготовленного к топке, и через пару минут там весело затрещали сухие дрова.

— Вот теперь я весь во внимании, — Илья Маркович сел в кресло и взял в руки рюмку.

Сергей, как бы собираясь с мыслями, молча глядел на языки огня, весело пляшущие в камине. Илья Маркович его не торопил, не спеша разламывая плиточку шоколада. Наконец, Сергей заговорил:

— За год до вывода Ограниченного контингента советских войск из Афганистана было принято решение о проведении редемаркации сухопутного участка Государственной границы между СССР и ДРА. Задача осложнялась тем, что последний раз подобное мероприятие на этом участке границы проводилось 40 лет назад. За годы войны пограничные знаки были практически все уничтожены. Поэтому местоположение каждого знака необходимо было сначала определить на местности по остаточным признакам (обломки, лунки и т.п.), затем установить их точное топографическое нахождение. Одновременно нужно было развить геодезическую сеть вдоль границы: установить дополнительные тригонометрические знаки и вышки. А уже после этого восстановить пограничные знаки. На полевые работы предусматривалось шесть месяцев. Техническую рабочую группу на участке нашего отряда поручили возглавить мне. В группу входили топографы, саперы, пограничники и представители сопредельной стороны — афганцы. Всего около 170 человек и 30 различных специальных, транспортных и боевых машин. Для работы в труднодоступных участках местности нам было выделено два вертолета. Летчики — армейцы, прошедшие Афган, боевые ребята. Я вас не утомил еще этими подробностями? — спросил Сергей.

Илья Маркович только замотал головой и затряс рукой, мол, продолжай, я весь во внимании.

— Так вот, полевые работы были начаты 1 марта 1988 года со стыка трех государств: Ирана, СССР и Афганистана. Об этом стыке я уже упоминал. А вот теперь самое интересное начинается. Где и когда работать, решала Совместная советско-афганская комиссия на уровне МИДа. То есть все планы и график работы знали афганцы. Учитывая же обстановку на границе, погоду и много других факторов, куда и когда ехать в конкретный день, в конечном итоге решал я. Командир дал мне право этот вопрос решать самостоятельно. Главное, чтобы своевременно и качественно выполнялся общий объем работ.

На равнинные участки и туда, куда можно было добраться на машинах, мы выходили колонной на две—три недели и работали. Технология работ простая. Сначала выходит боевая группа для прикрытия от всяких неожиданностей. Ведь война еще продолжалась. Затем выходили саперы и проводили инженерную разведку места работ. Прежде всего искали мины. А уж потом работали топографы и инженеры по восстановлению знаков. В одно место приходилось выезжать по нескольку раз: для определения, установки, отделки знака, потом нужно было время, чтобы знак высох, затем грунтовка, сушка, покраска. Сложнее всего было с труднодоступными участками. Все группы доставлялись, высаживались и снимались вертолетами. Кроме приданных армейских, привлекались и наши, пограничные вертолеты. Короче, работы очень трудоемкие. Как мы работали, можно отдельную книгу написать. Но речь сейчас не об этом.

Месяца через полтора—два с начала проведения работ за нашей группой началась охота со стороны душманов. Им якобы не нравилось, что мы в целях развития геодезической сети единые тригонометрические вышки на их территории ставим и новые пограничные — на границе. Но это предусматривалось договором. Басмачи же думали, что мы переносим границу. Во всяком случае, так наши разведчики сообщали. Приходилось постоянно идти на хитрость, меняя район работ. Участок отряда у нас был очень протяженный, более 600 километров, поэтому несколько знаков я делал то с одного фланга, то с другого, потом в центре… Даже если главари бандитов и общались между собой, то не смогли бы понять мою схему. Ее просто не было. Решение, куда лететь или ехать, я принимал в самый последний момент перед вылетом, или выездом. Как говорится, когда колеса были в воздухе или уже крутились. Это на случай утечки информации от «своих» афганцев…

А потом начались подрывы нашей, вернее заставской техники. То есть техники линейных пограничных застав. Причем там, где, по мнению душманов, мы должны были работать в тот или иной день. Но мы-то в это время работали совсем в другом месте, километров за 200—300.

На одном из совещаний командования пограничного отряда начальник разведывательного отдела меня даже обвинил, мол, это ты, Шебалин, должен на тех минах был подрываться… Я же только разводил руками. Помню, командир быстро тогда его осадил: «Для этого ему и дана голова, чтобы не подрываться и в засады не попадать, а ваше дело своевременно уберечь от этого пограничные заставы…»

Потом Сергей еще часа два говорил о событиях тех лет. В заключение он сказал:

— Короче говоря, работы мы выполнили качественно и сдали в срок. Когда я подписал акты у афганцев и доложил командиру, тот все удивлялся. Как это мне удалось сделать? Мол, по его данным, афганской стороне было дано указание, акты ни под каким предлогом не подписывать. Всех, кто принимал участие в работах и их обеспечении, я представил к орденам и медалям. И сам за это получил орден, кстати, очень похожий на тот, который мне вручали во сне… Вот такая история.

— Хм, стало быть, в этом регионе на вас, пограничников, велась охота, — проговорил Илья Маркович задумчиво, когда Сергей закончил свой рассказ.

— Не знаю, за кем конкретно, за моими людьми, за боевой техникой, летчиками…

— Или за вами, Сергей, — перебил Илья Маркович.

— Бросьте, конкретно я зачем бы был им нужен, — возразил Сергей и махнул рукой.

Погода разладилась окончательно. Проводить опыты с машиной ученый в этот день не планировал. Поэтому, проговорив еще часа два, оживленно обсуждая с Ильей Марковичем рассказанную историю, Сергей поехал в Москву.

Глава 16

Ричард Хелмс собрался уходить домой, когда раздался звонок телефона. Сняв трубку, он услышал голос шефа:

— Хелмс, хорошо, что еще не ушел, зайди ко мне.

«Плохо, что не ушел», — подумал Ричард. Он был озадачен таким вызовом.

В ЦРУ Хелмс работал седьмой год и давно привык к различным вводным. Он считался очень хорошим и главное — везучим специалистом. Дело в том, что Ричард Хелмс был полным тезкой бывшего главы их ведомства в 70-х годах прошлого века, и только. Все прямые начальники Хелмса знали это. Но многие считали его родственником знаменитого шефа ЦРУ и свои отношения с нынешним Ричардом строили соответственно. Однако все задания и поручения руководства исполнялись им с неизменным успехом. Учитывая это, со временем их ведомству стали подбрасывать самые неперспективные дела.

Но дело было не в везучести и не в громком имени. Просто Хелмс обладал аналитическим складом ума, имел энциклопедический кругозор, феноменальную память, а главное — фантастическую работоспособность. Свободно владея семью языками, он легко работал в любом регионе мира. Но основное, за что его ценило руководство, — Хелмс не только докапывался до сути проблемы, раскладывая все по полочкам, но и предлагал несколько обоснованных вариантов решения этой проблемы и долгосрочный прогноз по тому или иному результату. Хелмс давно научился предвидеть ситуацию в рамках задач, которые выполняло его ведомство. Поэтому неплановый вызов удивил его. Одно он знал наверняка — по пустякам его беспокоить не будет даже директор ЦРУ. Управление, в котором работал Хелмс в последнее время, занималось странами Ближнего Востока, но специализировалось на вопросах, связанных с нефтью. А это всегда относилось к приоритетным направлениям деятельности ЦРУ, так как затрагивало стратегические интересы США.

«Не буду гадать, сейчас все узнаю», — решил Хелмс, заходя в приемную шефа. Здесь уже собрались ведущие специалисты их ведомства, но, как и Хелмс, никто не знал о цели столь внезапного вызова. Единственное, что удалось узнать, так это то, что шеф и директор ЦРУ час назад вернулись от Президента. Впрочем, такие визиты с 90-х годов уже никого не удивляли и стали привычными. Объяснением всему был затянувшийся иракский кризис.

— Господа! — начал шеф, когда все расселись в его кабинете. — Я только что от Президента, где наше ведомство крепко щелкнули по носу. И кто? Щелкоперы из Казначейства. Они, видите ли, уже полгода отслеживают движение огромных финансовых потоков одного известного арабского миллиардера и не могут дать объяснение этому. — Шеф замолчал, многозначительно обведя всех взглядом.

— А как зовут миллиардера? — спросил начальник одного из управлений, отчасти, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Шайдулла, — ответил шеф. — Вам это что-нибудь говорит?

— Позвольте, шеф, — поднял указательный палец вверх Хелмс. Сотрудники завистливо поглядели в его сторону. Этот везунчик один из немногих в их ведомстве, кому разрешено вот так запросто обращаться к шефу.

— Да, Хелмс, — слегка кивнул шеф головой, — мы слушаем.

— Непонятно, что в этом так их удивляет. Шайдулла — преуспевающий нефтяной магнат. А большой бизнес предполагает движение больших денег, — небрежно бросил Ричард.

— Не считай себя умней других, — осадил шеф Хелмса, чем вызвал глубокое удовлетворение окружающих. — Именно это мы и сказали Президенту.

При этих словах Ричард заерзал в кресле. Таким шефа видели редко. Как и все окружающие, Ричард хорошо знал о симпатии к нему со стороны шефа. А тут в присутствии ведущих специалистов, и так его огорошить…

«Видимо, действительно там что-то серьезное, — подумал Хелмс. — Что ж, послушаем шефа». В нем пробудилось профессиональное любопытство. На злорадные взгляды окружающих он уже не обращал никакого внимания.

— Дело совсем в другом. Огромные денежные средства вкладываются непонятно во что. А точнее, кому и за что. По мнению аналитиков Казначейства, таким образом оплачивается какой-то грандиозный проект. Но самое интересное, нет материального выражения вложенных денег. Нет новых городов, танкеров, месторождений, которые можно было бы сопоставить с затратами. Это и насторожило Президента. Нет ли тут угрозы национальным интересам страны?

— А мы с директором только хлопали глазами и пожимали плечами, — распаляясь, громко произнес шеф. — Почему, я вас спрашиваю, господа, мы ничего не знаем о делах этого Шайдуллы?

— В этой папке, — шеф похлопал по тоненькой красной папке, — материалы по делу, которыми с нами любезно поделились коллеги из Казначейства, — в его словах это прозвучало как издевка.

— Короче, так. К утру мне представить всю информацию, связанную с Шайдуллой. Да, именно к утру, так распорядился Президент. Дело зашло очень далеко. Все предложения по сотрудничеству с нами Шайдулла нагло отвергает. Несколько спецагентов Казначейства погибло, пытаясь подступиться к этому миллиардеру. У него прекрасная служба безопасности. Обрубаются все попытки нащупать брешь. Скажу больше, хорошо подготовленная операция по похищению представителя Шайдуллы, ведущего его дела в России, с треском провалилась.

Слушая шефа, Хелмс лихорадочно перелопачивал в мозгу материал, имеющийся у него по Шайдулле.

«Стоп, — осенило его, — у него же есть специальная дискета, на которую он сбрасывал попутную информацию об этом миллиардере, так, на всякий случай. Что-то очень заинтересовало меня, когда я очередной раз просматривал накопленные за полгода отчеты своих людей».

Ричарду очень не хотелось сидеть до утра на работе, тем более что завтра был уик-энд, и он собрался ехать на рыбалку.

— Позвольте, шеф, ознакомиться с бумагами по этому делу? — спросил Хелмс.

— А здесь и не с чем особо знакомиться, всего восемь листочков. Извольте, я вам доведу в двух словах. Все дела Шайдуллы под контролем Казначейства, все, что можно, — на прослушке и под наблюдением. Шайдулла ушел в глухую оборону, к нему не подступиться. Официально против него нет ничего. Почти сто процентов аппарата за последние два месяца было заменено, кого уволили, кто исчез. На открытое противостояние он не идет, видимо понимая, с кем имеет дело. Гибель агентов Казначейства умело легендируется авариями, несчастными случаями, стычками с уличными бандитами и т.п. И последнее, по похищению человека Шайдуллы. Наши коллеги, видимо, рассчитывали, и не без основания, что оторванный от общей системы безопасности представитель Шайдуллы без труда попадет к ним в руки. А уж из него бы они все вытрясли. Или хотя бы зацепку какую-нибудь. Произошло непредвиденное. Русская стюардесса, которую использовали в темную, «блестяще» завалила дело. Она оказалась или совсем бестолковой, или, что нельзя исключать, работала на две стороны. Человек Шайдуллы, прилетев в Париж, как сквозь землю провалился, обрубив все хвосты. Кстати, он летел на встречу с другим помощником Шайдуллы, его в Париже не стали вести, бросив усилия на гостя из России и еще одного крупного миллиардера, прилетевшего в Париж все из того же Омана, как выяснилось, для прикрытия встречи. В итоге, Казначейство осталось с носом. Конечно, нельзя исключать, что во Франции должна была состояться просто деловая встреча двух бизнесменов. Она и состоялась. Черездень оба помощника были на местах. Да, тот, что работает в Москве, имеет дипломатическое прикрытие дружественной нам страны. Вот так, господа. А теперь все за дело. Встречаемся в 8.00.

— Обрубив все хвосты, — пробубнил себе под нос Хелмс и встал. Когда все вышли, он задержался в дверях. — Шеф, а как зовут этого помощника из России? — спросил он.

— Кажется, Николай, — ответил шеф, посмотрев бумаги. В его глазах мелькнула искра надежды. — Что, есть соображения? Садись, Ричард. — Когда Хелмс сел, шеф приказал принести кофе на двоих. Сделав пару глотков, он, глядя прямо в глаза Ричарда, произнес:

— Ты вот что, Ричард, не обижайся на мою резкость при всех, если бы ты знал, как нам досталось от Президента. Это дело поручено вести теперь нашему ведомству. — Опытный психолог, шеф давно изучил своих подчиненных. Он хорошо знал, что Хелмс теперь расшибется в лепешку, но будет рыть, пока не докопается до истины.

— Так что ты хотел мне сказать? — спросил шеф, допив кофе.

— Этот Николай является начальником службы безопасности Шайдуллы. В недавнем прошлом он был его личным телохранителем. А теперь самое главное: в свое время этот Николай закончил ВКШ, в Афганистане его сильно подставили свои и он ушел к Масуду, а тот, спустя полгода, рекомендовал его Шайдулле.

— Вот оно что, — протянул шеф. — А может, это хитроумное внедрение русских в нефтяной регион?

— Может, но вряд ли, — ответил Хелмс. — Николай работает на Шайдуллу уже около 20 лет. Причем работает виртуозно и ни разу не подвел хозяина. Хотя, пойми этих русских. Что-то он делает в Москве по заданию Шайдуллы? Впрочем, столько лет рука об руку с нефтяным магнатом, — сам себе ответил Ричард. — Ладно, с вашего позволения, я пойду помозгую со своими, может, чего еще выкопаем, — проговорил он, вставая.

— Хорошо, Ричард, я надеюсь на тебя, — произнес в ответ шеф.

***

Ровно в 8.00 в кабинете шефа сидели руководители всех подразделений их ведомства.

— Господа, приступим к работе, отдыхать будем на пенсии, — пошутил шеф, однако по усталым и унылым лицам сотрудников он понял, что шутка не прошла.

— Начнем с вас, Джеймс. Сообщите нам по состоянию дел в компании Шайдуллы, а главное — ближайший и долгосрочный прогноз.

Джеймс, заместитель начальника управления разведки и контрразведки ЦРУ, докладывал около 15 минут. Из его выступления всем стало понятно, что дела Шайдуллы шли и идут в гору. Курс на интеграцию с крупнейшими нефтяными компаниями и поглощение мелких полностью себя оправдывал. В настоящее время устремления Шайдуллы направлены на Восточную Европу. Для этого в Москве при посольстве Султаната Оман работает его представительство по налаживанию контактов с компаниями России. Тоже очень успешно. За последний месяц подготовлены и подписаны два очень крупных и взаимовыгодных контракта.

— Это все очень хорошо, — проговорил шеф, когда Джеймс закончил. — Но возглавляет представительство Шайдуллы в Москве бывший сотрудник КГБ, а ныне он начальник службы его безопасности. Вопрос. Неужели у Шайдуллы не нашлось профессионалов нефтяного бизнеса? Ваше мнение, господа.

Далее выступили практически все участники совещания. Однако все их выступления сводились лишь к детализации уже известной информации.

— Хелмс, а что вы думаете по этому вопросу? — спросил шеф, когда дебаты зашли в тупик.

— Господа, давайте не будем ломать копья. Вполне очевидно, что этот пресловутый Николай послан в Москву со специальной миссией. Достаточно обратить внимание на группу, которую он себе подобрал. Да, да, господа, — усмехнулся Ричард, заметив одобрительные улыбки коллег, — одни нефтяники и бизнесмены, в кавычках. Нефть — это прикрытие, следует отметить, очень достоверное, ибо Николай действительно умело представляет дела Шайдуллы. Прошу учесть еще один факт. Шайдулла, почуяв мертвую хватку агентов Казначейства, практически полностью обновил свой аппарат. Причем основная часть его самых приближенных сотрудников была не уволена, а уничтожена. Но сделано это очень тонко. Вывод: ему, видимо, есть что скрывать от нас. Я имею в виду стратегические интересы США.

— Предлагаю следующее, — Ричард на минуту замолчал и посмотрел на шефа.

— Господин Хелмс, одну минуту. Прошу свои выводы и материалы направить во все наши структурные подразделения письменно. Вас я назначаю координатором по этому делу. Всем спасибо за работу, на сегодня свободны. Господин Хелмс, задержитесь.

Когда все сотрудники вышли из кабинета, шеф пригласил Ричарда к рабочему столу.

— Я правильно вас понял, Хелмс, что вы не хотели бы говорить при всех? — официально сухо спросил он.

— Именно так, шеф.

— Но здесь были только мои помощники, да и не ферма у нас с вами.

— А вы помните, что сказал Рейган в свое время по этому поводу, шеф? — и не услышав ответа, Хелмс продолжил: — публично подписывая новый закон о ЦРУ, принятый конгрессом в 1982 году, свою речь перед тысячной аудиторией сотрудников и журналистов он начал с веселой истории:

«Как-то возникла необходимость срочно связаться с агентом ЦРУ в Ирландии. Начальство в Вашингтоне приказало другому агенту:

— Немедленно выезжай в Ирландию. Имя того агента — Мерфи. Твой пароль: «Какой хороший день, но вечер будет еще лучше!»

Посланный приехал в Ирландию, нашел кабачок в указанном городишке, а там бар. Он уселся за стойкой, заказал выпивку и обратился к бармену:

— Как мне найти Мерфи?

— Если вам нужен Мерфи-фермер, то он живет в двух милях по дороге отсюда, в доме слева. Если вам нужен Мерфи-сапожник, то он живет на втором этаже в доме напротив. Да, моя фамилия также Мерфи.

Агент выпил и сказал:

— Какой хороший день, но вечер будет еще лучше!

— А, — воскликнул бармен, — так вам нужен Мерфи-шпион!»

— Тогда Рейган сорвал порядочные аплодисменты. Но потом серьезно заявил, как вы сейчас, шеф, что больше такого не повторится, мол, у нас не ферма, и подписал закон — до 10 лет тюрьмы и до 50 тысяч долларов штрафа тому, кто поименно назовет «героя» из ЦРУ даже в том случае, если эта информация почерпнута из опубликованного источника. И что из этого вышло? Эта речь превратилась в анекдот, который до сих пор популярен в России.

— Я бы сейчас тоже посмеялся, но мне не до смеха, — улыбнулся шеф.

— Не исключено, что этот Шайдулла имеет своего человека в нашей среде, — добавил Хелмс после небольшой паузы.

— Что? Вы отдаете себе отчет в своих словах? — прокричал шеф. Его настроение из благодушного немедленно сменилось яростью.

— Я всегда отвечаю за свои слова, — спокойно ответил Ричард, — похоже, у нас есть подтверждение этому.

— А почему вы до сих пор об этом молчали, Хелмс? Вы за сегодня столько выдали информации по этому Шайдулле, что знай ее раньше, вчера нам с Директором не пришлось бы краснеть у Президента, — недовольно пробурчал шеф.

— Ситуация не выходила из-под контроля. По большому счету ничего еще не произошло. Да и материалы по этому делу есть, накапливались, но очень сырые и требуют проверки. Кроме того, не было конкретного заказа на разработку.

— А вам что, нужно еще одно 11 сентября, чтобы начать самостоятельную разработку? — опять вскипел шеф.

— Согласен с вами, шеф, моя вина в этом есть, но не нужно драматизировать ситуацию.

— За что я вас ценю, Хелмс, вы умеете признавать свои ошибки, а это качество сильного человека, — успокаиваясь, произнес шеф.

— Благодарю, сэр, но я считал, что меня ценят за умение работать, — усмехнулся Ричард, — ведь это первый мой прокол.

— Да ну вас, — примирительно махнул рукой шеф. — Так что вы там хотели предложить?

— Предлагаю клубок начинать разматывать с конца. Необходимо прощупать эту русскую стюардессу. Если она как-то связана или работает на Николая, то через нее мы выйдем на него и попытаемся завязать игру. Соображения на этот счет кое-какие есть. Но это детали. Работу, начатую Казначейством в отношении компании Шайдуллы, продолжить, но более интенсивно. Попытаться еще раз склонить его к сотрудничеству с нами. Самое плохое, что мы не знаем даже направления проводимой им операции. Но одно уже очевидно. Если она так легендируется, если на нее тратятся такие огромные средства и если ее проводят профессионалы такого уровня, как Николай и Фарух, то она, безусловно, затрагивает интересы США. Что касается поиска человека Шайдуллы в наших рядах…

— Этим займутся другие, — перебил Хелмса шеф.

— Хорошо, тогда я хотел бы получить все полномочия по руководству и координации действий всех ведомств, занимающихся разработкой Шайдуллы до сего времени самостоятельно.

— Это не проблема, — ответил шеф и, сняв трубку телефона, позвонил директору ЦРУ.

— Вот и все, считайте, что такие полномочия вы получили от самого Президента, — сказал шеф, когда закончил говорить по телефону.

— Тогда и у меня все, — проговорил Хелмс, вставая, — прогнозов не делаю, потому что не знаю сути дела Шайдуллы.

— Хорошо, на сегодня я вас больше не задерживаю. И помните, вам даны широкие полномочия и полная свобода действий, но и спрос будет большой. Это дело на контроле и директора, и Президента, — проговорил шеф, вставая. Затем он подошел к Хелмсу, пожал ему руку и пожелал удачи в этом откровенно дохлом деле.

Главы 17-20

Глава 17

Когда через неделю Сергей приехал к Илье Марковичу, то первыми его словами после приветствия были следующие:

— Ну что, дорогой Илья Маркович, сегодня я исполню свое обещание и мы проследим еще один любопытный случай из моей служебной практики.

— Я за, но сколько у нас времени, — хитро прищурился ученый.

— Если не надоел еще я вам, то готов остаться до завтрашнего вечера, — ответил Сергей.

— Вы скажете тоже, мне очень интересно с вами общаться, — обиделся Илья Маркович.

— Кроме того, мы еще до конца не обсудили с вами свои предположения.

— Да чего там обсуждать, по-моему, все значительно проще, только не нужно драматизировать и подгонять отдельные факты под один сценарий, — возразил Сергей. — Кроме того, если кто-то чего-то ищет, а вернее искал, то когда это было. Увы, это уже история.

— Как знать, как знать, — задумчиво проговорил Илья Маркович.

Немного помолчав, мужчины стали готовиться к путешествию. Когда Сергей занял привычное место, Илья Маркович традиционно спросил:

— Куда?

— 1990-й, это был год урожая фисташкового ореха. Меня как офицера штаба пограничного отряда отправили организовывать охрану на стыке 6-й и 7-й застав. Я, как вы помните, был начальником на 6-й и знал участок, как никто в отряде. Одним из этапов этой работы было выставление временных пограничных постов. Один такой пост я решил выставить на выходе из четырех ущелий, где пересекались несколько дорог и троп, ведущих в глубь нашего участка. От наших инженерных заграждений до границы там было около 20 километров, поэтому фисташковые леса в этой полосе нужно было защитить от набегов афганцев. Временный пост там предполагалось выставить большой — 25 человек, 2 БТР, КШМ и пару транспортных машин. Пост выставили. А уже на следующий день началось…

…В эту ночь Сергей решил остаться ночевать в КШМ (командно-штабной машине). Во-первых, тепло, удобно и больше шанс, что никакая пресмыкающаяся тварь или ядовитое насекомое не заползет. Во-вторых, и это главное, всегда на связи со штабом пограничного отряда. Рано утром Сергея разбудил часовой:

— Товарищ майор, со стороны границы в нашу сторону большая колонна автомашин идет.

— Какая еще колонна, наша мотоманевренная группа что ли?

— Нет, это афганцы, — ответил солдат.

— Что? — удивился Сергей. — Колонна афганских машин по нашей территории — это что-то новое. Я сейчас.

Сергей быстро оделся и вышел к дороге. То, что он увидел, поразило еще больше. Колонна грузовых машин уже подошла к посту. Дорогу им преградили два вооруженных пограничника. Навскидку Сергей насчитал около десятка машин, собственно, их было еще больше, но дорога уходила за склон горы, и дальше колонны не было видно. К Сергею подошел сержант, дежурный по посту, и доложил:

— Товарищ майор, наряд по прикрытию поста, что стоит на сопочке, сообщил, что колонна насчитывает 19 машин, из них одна «БРДМка», «УАЗик» и 17 грузовиков. Все до отказу набиты афганцами, стоят в кузовах и на подножках, обычная для Афгана картина. Почти все вооружены. Что будем делать?

— Пост поднять к бою, но без паники и шума, занять все господствующие над дорогой высоты. Один БТР поставить у дороги справа, второй за сопочкой, слева, чтобы обзор был пошире и вся колонна на прицеле. АГСы с расчетами установить на сопочку, под которой базируется пост. Под прицелом держать всю долину и афганскую колонну. Прапорщик Черкасов и три пограничника со связистами — резерв и охрана поста. Ко мне вызовите майора Кулева. Установите связь с отрядом, срочно командира. Я пошел к афганцам на переговоры. Действуйте.

— Есть, товарищ майор, — козырнул дежурный и убежал выполнять распоряжения.

Сергей медленно подошел к головной машине, «УАЗику». Из него вышел хорошо одетый афганец, видимо, старший, и на ломаном русском языке, поздоровавшись, спросил:

— Товарищ офицер, почему нас не пускают?

— Кто вы? — спросил в свою очередь Сергей.

— Мы, люди Достагира, — ответил афганец.

Сергей знал, что Достагир — это авторитет местных приграничных афганских племен. Одним словом, бай. С русскими он поддерживает лояльные отношения. В открытую конфронтацию не вступает, иногда даже помогает, прогоняя небольшие банды душманов. Но с могущественными и непримиримыми моджахедами он отношения тоже не портил. Оно и понятно. Русские рано или поздно уйдут, а ему с ними жить на одной земле.

— Извините, уважаемый, вы нарушили государственную границу и углубились на нашу территорию на два с половиной километра.

— Позвольте, но у нас есть разрешение, — возразил афганец.

— Я никаких распоряжений по пропуску колонны не получал, — спокойно ответил Сергей. — Возвращайтесь назад и передайте это Достагиру.

— Хорошо, но у вас будут неприятности, — недовольно проговорил афганец и дал команду разворачивать машины.

— Ничего, уважаемый, переживем, — ответил Сергей.

— Кажется, пронесло, — проговорил он подошедшему Кулеву. Кулев был старым воякой. В свое время закончил артиллерийское училище и был направлен в ПВ. А в Афгане шла война. И Кулев с лейтенанта до майора — восемь лет — провоевал. Артиллеристы у пограничников — специальность редкая, вот и мотался он по различным пограничным гарнизонам, находящимся в Афганистане. Мужик он был отчаянный. Не случайно его грудь украшал полный иконостас из орденов и медалей. Не было только Звезды Героя.

— Пронесло-то пронесло, но ты знаешь, Серега, что коробки с гранатами для АГСов забыли в комендатуре. А из БТРов стрелять только мы с тобой можем, водилы молодые, а наводчиков-операторов на пост не взяли.

— …Вот, урюки, ну и урюки, — в сердцах выругался любимым словцом Сергей. — Кто комплектовал, кто проверял пост перед отправкой?

— Не кипятись, нас с тобой для этого сюда и послали, — пытался успокоить Кулев Сергея.

— Нас послали организовать службу на этом направлении, а получается как всегда, будем устранять недоработки других. Ладно, БТРы и АГСы не стреляют, зато вид грозный.

— Ничего, Серега, выкрутимся, — проговорил Кулев. — Не такое бывало. Колонна-то ушла.

— Ушла, вроде, — подтвердил Сергей.

В это время к офицерам подбежал дежурный:

— Товарищ майор, командир на связи.

— Иду, — бросил Шебалин и направился к КШМ.

Коротко Сергей доложил обстановку, в заключение добавил, что колонна уже ушла.

— Добро, держи на контроле все. Здесь в отряде четыре борта в готовности № 1, если что, вызывай.

— Чуть не забыл, товарищ подполковник, — сказал Сергей, когда командир закончил говорить, — старший колонны заявил, что у них есть разрешение от пограничников на пересечение границы и сбор фисташек на нашей территории. Может, разведчики нахимичили чего?

— Какое… разрешение? Я никаких указаний не давал! Ты этого старшего послал?

— Да.

— Правильно сделал. Вечером доложишь, как там обстановка, а послезавтра за вами с Кулевым борт придет. Все, конец связи.

Сергей вышел из КШМ и пошел в палатку, где была оборудована столовая, попить чаю. В это время подбежал дежурный и сообщил, что колонна возвращается…

— Вызывайте отряд, сообщите оперативному дежурному обстановку и пусть высылают борты. Пост к бою, — снова отдал распоряжения Шебалин.

Колонна подошла минут через пять. Афганцев снова остановили. Все повторилось, как и первый раз, но теперь уже чувствовались некоторая нервозность и недовольство со стороны афганцев.

— Командир, Достагир ругается, сильно ругается, сказал, что всех нас по миру пустит, — пытался возразить старший у афганцев. Но Сергей был тверд. Минут через десять колонна развернулась и тронулась в обратный путь опять ни с чем. А еще минут через пятнадцать подлетели наши вертолеты. Покружились над постом, вошли в связь и сказали, что мы, мол, ничего не наблюдаем, только далеко на границе и далее на афганской территории видны большие клубы пыли. Это же летчики доложили и в отряд. Затем улетели. А минут через пять вышел на связь командир и теперь уже обматерил Шебалина. Мол, чего ты там паникуешь, летчики не видели ничего. Выслушав обидные и несправедливые нарекания, Сергей со второй попытки решил все же попить чаю, но снова не дошел. Афганская колонна возвращалась в третий раз.

— Хорошо, теперь я не буду паниковать, — решил Сергей и пошел встречать колонну, отдав необходимые распоряжения дежурному.

Когда колонна была остановлена в третий раз, из «УАЗика» вновь вышел афганец, старший колонны, только теперь с ним приехал еще и зам. Достагира — Джелани. Его Сергей знал по погранпредставительской работе. Частенько встречались на границе. Он прекрасно говорил по-русски и по-украински, когда-то учился в Киеве. На этот раз афганцы повели себя вызывающе.

— В чем дело, начальник, почему нас не пускают? — спросил Джелани.

— Разрешения на пропуск нет. Вы нарушили государственную границу. Ваши люди вооружены, — начал объяснять Сергей, но афганец перебил его:

— Послушай, начальник, мы в этом районе испокон веков собирали фисташки и пасем наш скот, вы всегда говорите, что СССР и Афганистан друзья, так почему нас не пускают?

— Что-то я не припомню, чтобы к нам сотнями заезжали на машинах с оружием? — ответил Сергей.

— Время сейчас неспокойное, вы из Афганистана ушли, теперь мы сами должны себя защищать. Достагир сказал, чтобы мы быстро собрали фисташки и везли ему. Он платит людям за них большие деньги. Еще он сказал, чтобы мы больше не возвращались. Ты понял меня, начальник.

— Уважаемый, к друзьям с оружием собирать чужое добро не ездят, — ответил Сергей, он хотел сказать «воровать», но сдержался.

— Начальник, ты же знаешь, мы очень бедные, а ваша страна такая богатая, зачем вам столько орехов. А для нас это жизнь, — твердил свое афганец. Его логика была по-детски наивна.

Сергей понял, что афганцы не уйдут. Он решил тянуть время и хитрить.

— Послушай, уважаемый, я уже давно доложил о вас своим начальникам в самый Ашхабад. Там сейчас принимают решение. Я думаю, все будет нормально. Как вы говорите, по-соседски.

В это время к Сергею подошел Кулев и тихо сказал на ухо:

— Серега, командир на связи. Да, отсюда не видно, там за сопкой еще пять машин подъехали, битком набиты людьми, все вооружены.

— Передай командиру, я веду переговоры, не могу отойти. Готовься, Коля.

— Всегда готов, — также тихо проговорил Кулев и пошел в сторону БТРов.

— Ну вот, — обратился Сергей к афганцам, — все решается. В это время Сергей заметил, что к афганскому предводителю стали подходить афганцы рангом поменьше и вплотную обступать Сергея и солдата, стоящего с ним.

— Так дело не пойдет, уважаемый, когда говорят начальники, подчиненные должны быть в стороне, ведь правильно? — спросил Сергей.

Джелани кивнул головой, гаркнул своим, и афганцы быстро отошли к машинам.

— Значит, так, для начала вы должны сдать оружие.

— Не понял, — удивился такой дерзости афганец.

— Нет, уважаемый, — хитрил Сергей, — лично вы свое оружие оставите у себя, вы же начальник, но ваши люди должны его сдать. Складывать вот сюда, — Сергей ткнул пальцем в землю в двух метрах от себя. — Сдавшим оружие выходить на дорогу и садиться на землю. Машины отогнать в сторону. Стволы БРДМ и ЗУ поднять вверх.

Афганец опешил от решительной команды, но он четко понял, что ему оружие оставляют, а значит, их не берут в плен. Просто это вынужденная временная мера.

— Не волнуйтесь, уважаемый, на нашей территории мы вас защитим, — добавил Сергей, заметив замешательство в глазах афганца.

— Ладно, — бросил тот и начал отдавать распоряжения. Его слова эхом подхватили и понесли по машинам.

«Хорошо, что в Афганистане еще 14-й век идет и так сильно развито чинопочитание», — подумал Сергей.

Спустя несколько минут, афганцы начали сдавать оружие. А минут через десять у ног Сергея рядочком стояли 13 ПКСов! Кучка автоматов быстро увеличивалась и превращалась в приличный холмик. Сергей глянул на дорогу и был поражен количеством людей. Все ущелье заполняла река из человеческих тел. Люди в чалмах сидели в пыли и злобно смотрели на пограничников. Еще не разоружилось и половины, а по толпе пошел недовольный рокот.

Сергей вызвал четырех пограничников и поставил их по краям холма с оружием, которое все несли и несли.

«Как в фильме про басмачей, которых разоружают красноармейцы, хотя почему, как», — подумал Сергей, глядя на разоружение.

Пыл афганцев немного остудил наш БТР, который выкатил на дорогу метрах в пятидесяти и стал демонстративно водить пулеметами.

«Молодец, Кулев, старый воин», — похвалил мысленно друга Сергей. На всех сопочках вдоль колонны во весь рост стояли пограничники с автоматами на перевес. Человек пятнадцать.

— Очень убедительно, но как нас мало. Это против почти 700 афганцев! Да они нас затопчут, если захотят, даже без оружия, — пронеслось в голове у Сергея. Он чувствовал, как растет напряжение среди афганской толпы. К Сергею подошел пограничник, таджик, охраняющий оружие и шепнул:

— Товарищ майор, духи очень недовольны, говорят, что нас мало, чего мы их слушаемся, как бараны.

— Спокойно, Байрамов, смотри в оба, — тихо ответил ему Сергей, заметив, что подходит афганский предводитель.

— Послушай, начальник, а дальше что, мои люди очень недовольны, — бросил тот.

В это время послышался гул вертолетов.

— Ну вот, теперь веселее, — пронеслось в голове у Сергея.

Подбежал прапорщик Гришин, старший КШМ, и проговорил:

— Товарищ майор, там командир рвет и мечет, я ему пытался объяснить, но он зовет вас, срочно.

— Иду, — ответил Сергей и, повернувшись к афганцу, спокойно сказал:

— Извините, я сейчас, начальство на связи.

— Гришин, остаешься здесь до моего прихода.

— Есть.

Подходя к КШМ, Сергей услышал голос связиста: «Вот он, идет, товарищ подполковник».

— Шебалин, что у вас там происходит, меня командующий округом замордовал, звонит каждые пять минут, а ты там переговоры ведешь, — донеслось до Сергея через наушники.

— Товарищ подполковник, афганцы настойчиво требуют пропустить их собирать фисташку. Мы их разоружили. 1 БРДМ, 1 ЗУ, 13 ПКС и гора автоматов. Афганцев около 700 человек, сидят и ждут разрешения на пропуск. Ситуация под контролем. Четыре наших вертолета подлетели и кружат над нами.

— Что? Сколько? — услышал Сергей в наушниках. — Будь на связи, я докладываю командующему.

Буквально минут через пять командир вышел на связь и взволнованно произнес:

— Шебалин, слушай меня внимательно. Командующий приказал, слышишь, приказал: «Оружие вернуть, пусть идут куда хотят и делают что хотят, лишь бы наши все были целы, не допустить конфликта. Ты понял?

— Я-то понял, из Ашхабада лучше видно, что делать. Но ситуация действительно нестандартная.

— Да уж, — согласился командир. — Значит, так, скажи, что в знак доброй воли наше руководство разрешает сбор фисташек, но укажи им конкретный район сбора и срок — неделя. Потом мне доложишь.

— Понял, — ответил Сергей, а про себя подумал: — эх, зря старались. Но приказ есть приказ, может, единственно правильный в этой ситуации.

Выйдя к афганцам, Шебалин, улыбаясь, произнес:

— Ну вот, все разрешилось очень хорошо. Вам разрешено собирать фисташки, но только в районе, — и Сергей назвал границы района сбора орехов. — Время вам — неделя.

— Э, начальник, да мы за три дня уложимся, — обрадовался Джелани. — Знаешь, как мы умеем собирать фисташки?

— Знаю… — ответил Сергей, он хорошо помнил, как жаловался директор лесхоза на афганцев, которые дерут фисташки вместе с листьями и ветками, ломая деревья.

— Но учтите, за вами постоянно будут наблюдать наши наряды и вертолеты.

— Все понял, начальник, спасибо, до встречи…

А через полчаса колонна ушла в район сбора фисташек. А еще через час командир приказал вылетать Сергею в отряд, оставив за себя Кулева.

— Будем вместе отписываться за ваши подвиги, — пошутил он невесело, — тут и Москва на ушах стоит уже.

— Понял, — ответил Шебалин и вышел из КШМ…

***

…— Ну, Сергей, я не перестаю удивляться вашим похождениям, — услышал Шебалин слова Ильи Марковича, когда вылез из Машины.

— Неужели это действительно было? — продолжил ученый.

— Было, было и не такое, — медленно ответил Сергей. — Я ведь вспоминаю в основном яркие и, так скажем, социально значимые эпизоды своей службы. Прежде всего, чтобы и вам было интересно. А ведь сколько еще, кроме героических будней, как любят говорить журналисты, было трагичного, комичного, бестолкового и много всего другого, из чего складывается повседневный, тяжелый, порой неблагодарный труд военного человека, то есть суровые будни. Но кому это сейчас нужно?

— Да, наверное, вы правы, это все имело смысл в определенных условиях. Все пережитое дорого и интересно вам и нашему поколению, мы можем это понять. Собственно, мы и делаем это для себя. Ведь подлинная свобода, — это возможность делать то, что тебе нравится, — ударился в философию ученый.

— Вот именно, что нравится, но не то, что хочется и любой ценой, иначе это будет анархия и вседозволенность, — перебил Сергей, желая завершить этот «душещипательный» разговор.

— Но, с другой стороны, кто заставляет пацанов в Чечне в наши дни совершать героизм, — не унимался Илья Маркович.

— Ну, куда вас понесло. Однозначно на это не ответить, но если хотите услышать мое мнение, то извольте, — проговорил Сергей.

— В Чечне служат те, кто не мог откосить от армии, или те, кто поехал на войну, чтобы хоть что-то заработать. Иначе говоря, простые российские парни. Покажите хоть одного отпрыска из обеспеченной семьи. Единицы. И те отправились в целях пиара, как говорят сейчас, своих родителей. А когда человек загнан в угол, он способен совершать поступки на пределе возможностей. Примером может быть героическая рота псковских десантников, погибшая в Чечне. Светлая им память! Кто сейчас объяснит, за что они сложили головы? Даже боевиков можно по-своему понять. Пусть это и не так, но они считают себя правыми, потому что воюют за веру, за свою землю, за свободу, независимость. Наемники — те воюют за веру и деньги. А наши ребята за что? За Родину? Но в чьем лице? За политиков, которые их же и подставляют? За идею? Нет идеи — вот в чем главная беда. Впрочем, мы уже об этом не раз с вами говорили, — с горечью произнес Сергей и махнул рукой.

— Ладно, Сережа, успокойтесь, пойдемте лучше поужинаем, а потом почешем языки, — предложил ученый, почувствовав, что опять задел наболевшую тему.

— Вот это хорошее предложение, — с готовностью отозвался Сергей, — да, я совсем забыл. Я тут кое-чего привез, к ужину пригодится. — Сергей взял свою сумку и стал выкладывать на стол различные деликатесы и бутылку «Русского стандарта».

Глава 18

После поездки в Париж Николай постоянно ловил себя на мысли, что не может выбросить из головы стюардессу того злополучного самолета, которым летел во Францию. Вот и сегодня, когда прошло уже почти две недели со дня возвращения в Москву, перед глазами вновь и вновь всплывал образ русской девушки. Николай вызвал к себе помощника и спросил:

— Андрей, помнишь ту стюардессу, что пыталась меня усыпить?

— Да, шеф. Конечно. Вы еще отдали распоряжение не спускать с нее глаз. Ее по сей день пасут наши люди.

— А установочные данные есть на нее? — опять спросил Николай.

— Обижаете, шеф. Сейчас, одну минуту, — помощник порылся в своем блокноте, — вот, и фио, и адрес, и место работы, образование, и прочие анкетные данные.

— Будут какие-нибудь указания в отношении нее? — спросил помощник.

— Нет, но опекать ее продолжайте. Вызвал я тебя по другому поводу. Первое, завтра начинаем работать с этим изобретателем Машины времени. И второе, завтра же к вечеру подготовьте мне свои материалы по кладу Македонского, обнаруженного русскими в 1980 году на севере Афганистана. Наш главный босс налаживает контакты с США, в частности с ЦРУ, поэтому с ними нужно поделиться информацией.

— Я понял, шеф, — усмехнулся Андрей.

Но на следующий день события стали разворачиваться совсем не так, как наметил Николай. Более того, они стали выходить из под контроля. А причиной явилась именно русская стюардесса. Почему Николай дал указание прикрыть эту девушку? Просто она ему очень понравилась. Он не хотел себе в этом признаваться, но другого объяснения совершенно новым чувствам Николай найти не мог.

***

Поздно вечером Катя возвращалась от подруги. Она медленно брела по улице, и тяжелые мысли лезли в голову. И было, от чего. С престижной работы ее уволили после того злополучного полета. Нового места она еще не нашла. Да и вокруг нее стали твориться какие-то непонятности. Сразу после рейса ей позвонили и предупредили, как поняла Катя, именно те «сотрудники» ФСБ, которые ставили ей задачу в отношении Николая, что у нее будут очень большие неприятности, если она хоть во сне вспомнит это дело. Если же она вздумает обратиться в милицию, то тогда ей вообще не жить. То, что ее еще не убрали, говорило о том, что она еще для чего-то им нужна. У Кати было постоянное чувство, что за ней следят, а это еще раз подтверждало серьезность намерений тайного противника. Какая она была наивной, поверив этим типам.

Единственным светлым пятном в этой истории был Николай. Кто он, зачем понадобилось его выкрадывать, почему выбрали именно ее, и еще на дюжину вопросов она не находила ответа. Но этот мужчина ей очень понравился. От него исходила какая-то внутренняя сила, уверенность, надежность, кроме того, он был просто очень симпатичным. Ни на одного знакомого Кати он не был похож. Да ей и не хотелось даже кого-то с ним сравнивать. Одни избалованные жизнью и богатыми родителями сыночки, которые только и могли, что брать от жизни. Собственно, это все были не ее знакомые, а друзья ее подруг и бывшие однокурсники.

Катя же была девушкой очень волевой, серьезной, смелой, умной и, как она сама считала, на свою беду, еще и красивой. Но она поставила перед собой цель. Сначала получить образование, найти достойную работу, а потом уже заводить семью. Самостоятельной Катя научилась быть с детства. Когда ей было два года, ее родители погибли в авиакатастрофе, и поэтому ее воспитывала бабушка. В 23 года она почти выполнила свою жизненную программу, закончив институт иностранных языков и устроившись стюардессой в «Трансаэро». И вот теперь все пошло кувырком.

«Ладно, посмотрим, кто кого», — подумала Катя, решив завтра же пойти в ФСБ и обо всем рассказать. Ее мысли прервал грубый и наглый голос:

— Эй, красавица, а почему так поздно и одна? Пойдем с нами, не пожалеешь!

Катя взглянула на двух подвыпивших мужиков, стоящих у новенькой «десятки».

— А не пошли бы вы, дяди, на Тверскую, бабочек ловить, — спокойно ответила девушка.

— Только не нужно из себя ангелочка строить, — противно прорычал один из мужиков и, больно схватив Катю за руку, потащил к машине.

— Пусти меня, козел! — закричала девушка, а сама подумала:

«Странно, вроде пьяные, а не пахнет спиртным».

В это время второй мужик зажал ей рот и схватил за другую руку.

— Вот и все, довыделывалась, — пронеслось в голове Кати, и ей стало страшно.

— Эй, уроды, оставьте девушку в покое, — из темного переулка быстро приближался молодой мужчина. Это был человек Николая. Сегодня он работал по прикрытию Кати.

Один из нападавших отпустил девушку и повернулся на голос.

— А это еще что за Дон-Кихот. Тебе что, паря, жить надоело? — замахнувшись, он пытался ударить незваного спасителя. В ту же секунду мужик оказался на земле.

— Во, блин, опять каратист попался, — засмеялся он, быстро вставая и отряхаясь.

— Что, Сеня, поучим молодца хорошим манерам, — буркнул нападавший и медленно пошел на незнакомца вновь.

Второй мужик, отпустив Катю, достал кастет и тоже двинулся на спасителя. Бедная девушка растерянно смотрела на происходящее, не двигаясь с места. Драка была яростной и молниеносной. Оба мужика, один со сломанной рукой, второй со сломанной челюстью, без сознания лежали на асфальте.

— Идемте отсюда побыстрей, я вас провожу, а то еще кто-нибудь пристанет, — проговорил спаситель.

— А почему я должна с вами идти? — спросила Катя, подавив волнение.

— А вы не из пугливых, — усмехнулся парень. — Во-первых, мы здесь такой шум подняли, что бдительные жильцы вот этого дома, — он показал пальцем на ближайшую многоэтажку, — наверняка уже милицию вызвали. А у меня нет желания им объяснять, кто прав. Во-вторых, эти ребята не такие уж тюфяки и пьяные, как хотели казаться, — уже серьезно проговорил парень.

— А кто же они? — вырвалось у Кати.

— Вам, наверное, лучше знать, — бросил парень многозначительно, — да идемте же скорее, вон, орелики уже едут. — Он взял девушку за руку, и они быстро скрылись в темном переулке.

Минут через двадцать Катя и парень подошли к подъезду ее дома. Всю дорогу они молчали, лишь иногда оглядываясь по сторонам.

— Я не знаю, кто вы, но все равно, спасибо, — проговорила Катя, прощаясь.

— Считайте, что я случайный прохожий. И вот вам совет. Ближайшие несколько дней не выходите из дома, — парень повернулся и направился к автобусной остановке.

***

Через час Николай и его помощник слушали доклад о происшествии.

— Так говоришь, эти двое не походили на загулявших мужиков и хотели силой увезти девушку? — спросил он, когда его человек закончил говорить.

— Что скажешь, Андрей? — обратился Николай к помощнику.

— А что тут говорить, шеф. Недолго нам пришлось ждать. Вы как всегда оказались правы, взяв под опеку эту девушку. Через нее мы сможем выйти на конкретных организаторов вашего похищения, — ответил Андрей.

— Спасибо, Егор. С сегодняшней ночи охрану девушки усилить. Если нужно, вызывайте еще людей, — проговорил Николай и добавил:

— Если нет вопросов, свободен.

— А оружие брать? — спросил Егор.

— Зачем, это только в сериале «Бригада» братки с пулеметами по Москве спокойно ездят. Ваше оружие голова и дипломатический паспорт.

— Понял, шеф, — спокойно ответил Егор и вышел.

— Оружие бы не помешало, — возразил Андрей, когда дверь за Егором закрылась.

— Вы что, хотите международного скандала? Нам нельзя светиться. Не забывайте об этом. Но на крайний случай держите в готовности своих ребят с оружием и машину.

— Понял, шеф, — удовлетворенно хмыкнул Андрей.

— А теперь о девушке. Организаторы попытки моего похищения известны. Это спецагенты Казначейства США. Их заинтересовало мероприятие Шайдуллы. Но теперь это дело поручено вести ЦРУ. — Николай не стал говорить, что два дня назад он встречался со своим человеком из этой конторы. И тот передал ему всю информацию. Плохо только то, что, видимо, он попался на крючок. Николай рекомендовал ему лечь на дно, а в случае явного провала — уходить.

— Что-то не похоже на ЦРУ, слишком топорно, — возразил Андрей.

— Зато надежно, им ведь тоже незачем в открытую рисоваться.

— А зачем она им?

— За тем, хотят установить причину провала и, если она с нами связана, выйти на меня, — бросил Николай. Его начинала раздражать дотошность помощника. Он с ходу придумывал убедительные доводы, не говорить же помощнику, что эта девушка ему просто нравится. И Николаю уже не безразлична ее судьба.

— Но если они охотятся за тобой, то эта девчонка — просто отработанный материал, лишнее звено, — не унимался Андрей.

— Послушай, а как ты собираешься закидывать дезу, — вдруг осенило Николая.

— Ну, шеф, голова. Пусть думают, что она работает на нас. А потом, когда ее выжмут, или они, или мы ее уберем. А пока будем делать вид, что она ценный носитель информации и нагонять цену, — восхищенно проговорил Андрей.

— Наконец-то, дошло, — сказал Андрей, — а сам подумал:

«А что, действительно неплохая легенда для своих и противника. Но нужно продумать все детали».

***

Одновременно в другом посольстве — США, проходило экстренное совещание специальной группы, прибывшей для работы в Москву неделю назад. Возглавлял ее Ричард Хелмс.

— Вы кому поручили похитить эту девчонку? — распекал Хелмс стоявшего перед ним человека.

— Люди надежные, из местных братков. Нанимали мы их через подставное лицо, так что все тут чисто. Кто знал, что в такое время появится прохожий.

— А вы уверены, что это просто прохожий? — язвительно спросил Хелмс.

— Уверен, шеф. Во-первых, мы эту девку хорошо запугали. Во-вторых, две недели прослушки ее разговоров ничего не дали. Вернее дали положительный результат — она молчит, так, отдельные звонки подругам. Вчера мы прослушку сняли. В-третьих…

— В-третьих… — раздраженно оборвал говорившего Хелмс. — Как вы сами доложили, этот простой прохожий уложил двух качков за десять секунд.

— Шеф, возможно, это просто совпадение. Повезло девке. Так вот, в-третьих, я подготовил новую операцию по ее похищению. Мы предусмотрели все неожиданности, вплоть до ядерной войны.

— Прекратите, Майкл, сейчас не до шуток. В двух словах, детали операции?

— Шеф, все просто… — и Майкл минут пять объяснял детали операции.

— Хорошо, но вот что. Задействуйте только наших людей. Осечек быть не должно. Я не привык спотыкаться на ровном месте дважды.

— Шеф, а почему нам не заняться напрямую этим Николаем? — спросил один из помощников Хелмса.

— Это дело очень тонкое. А у него дипломатическое прикрытие. Но самое главное, — мы не знаем характера истинной операции, которую проводит Шайдулла. На Ближнем Востоке наши коллеги уже наломали дров. Теперь к Шайдулле не подступишься. Правда, недавно он сделал слабую попытку пойти с нами на контакт. Но этому лису нужно доверять с опаской. И еще, как вы думаете, почему эту девушку так берегут? Или вы все еще наивно полагаете, что тот прохожий случайный?

— Но позвольте, шеф. Как нам известно из материалов Казначейства, эта девушка разрабатывалась в темную и совершенно произвольно. Просто выбрали смазливую стюардессу. Работали под прикрытием сотрудников ФСБ. Мол, требуется помощь в обезвреживании очень опасного международного террориста. Сделать это можно только нестандартно, типа усыпить на борту самолета и передать французским правоохранительным органам. Наивная девчонка поверила…

— Послушайте, Майкл, а вы, как я смотрю, засиделись в Москве. Говорите, как браток, «типа», — передразнил Хелмс помощника.

— А вы обратили внимание на те же материалы Казначейства, что эта стюардесса закончила иняз, свободно говорит по-арабски, по-французски и по-английски. А на стажировке была где? Вот именно, — проговорил Хелмс, когда другой сотрудник назвал страну. — А вы уверены, что она не работает на Шайдуллу? Что Николай летел именно этим рейсом — это, конечно, тоже случайность. Но как они провели суперагентов Казначейства?

— Так вот, чтобы ответить на все эти вопросы, мы и поработаем сначала с ней. Чутье мне подсказывает. Она является ценным человеком в деле Шайдуллы и наверняка много знает, раз ее берегут.

— А если ее держат за приманку для нас? — спросил Майкл.

— Ты умница, Майкл, — усмехнулся Хелмс, но мы и это проверим, и если это так, то добычей будет тот, кто бросил приманку.

Хелмс не стал раскрывать даже своим проверенным помощникам того, что известно ему. Совсем недавно подтвердилась информация о том, что в их ведомстве сидит «крот». А «крот» этот работает на Николая, более того, ему удалось передать Николаю материалы последнего совещания в Лэнгли. А именно, теперь не Казначейство, а его контора работает против Шайдуллы. Но о том, что свою работу ЦРУ начинает с разработки стюардессы, знает только шеф и он, Хелмс.

— А на какое число намечена операция? — после короткой паузы спросил Хелмс.

— На завтра.

— Желаю успеха, — проговорил, вставая Хелмс, — все свободны.

***

С самого утра настроение у Кати было хорошее. Так у нее всегда бывало, когда она принимала решение по трудной проблеме. Она твердо решила сообщить о случившемся с ней в правоохранительные органы. Ровно в 9.00 она, как обычно, когда была дома, проводила бабушку на прогулку по магазинам. Взяв справочник, она уселась у телефона и решительно набрала номер дежурного по УФСБ.

Услышав ответ дежурного, Катя поздоровалась, представилась и сказала:

— Я хочу сделать заявление, с недавнего времени…

— Извините, но если вы хотите сделать заявление, то приезжайте к нам, — ответил дежурный.

— Но я не могу выходить из дому, меня преследуют и угрожают, — ответила Катя.

— Девушка, не морочьте мне голову, звоните в милицию, — в голосе дежурного уже слышалось раздражение, и через секунду Катя услышала гудки. Набрав телефон «02», девушка начала с той же фразы.

— Вас что, собираются убить или похитить? — устало спросил дежурный по УВД.

— Я не знаю, — растерянно проговорила Катя.

— Вот когда убьют или похитят, тогда и звоните. А заявление приходите делать в отделение милиции или участковому по месту жительства.

— Но послушайте… — пыталась возразить Катя, но ее опять перебил раздраженный голос:

— Все, до свидания не мешайтеработать, — и раздались гудки.

«Да, это только в кино у них все красиво. Такие умные, внимательные, эх…», — вздохнула девушка и положила трубку.

В ту же минуту зазвонил телефон, Катя опять взяла трубку, какой-то женский голос произнес:

— Это квартира Семеновых?

— Да, — ответила Катя.

— А вы Катя? — опять спросила женщина.

— Да, а что вам нужно, с кем я говорю? — в свою очередь спросила девушка.

— Это не важно, я просто прохожая. Вашей бабушке стало плохо, и она просила позвонить вам, чтобы вы помогли ей дойти до дома, — ответила женщина.

— А что с ней? — взволнованно проговорила Катя.

— Не знаю, наверное, сердце. «Скорую» я уже тоже вызвала, но бабушка просила сообщить вам.

— А где вы сейчас находитесь?

— У входа в скверик, со стороны вашего дома.

— Хорошо, я бегу. Если приедет «скорая», то без меня ее не отправляйте, — сказала Катя и положила трубку.

«Так, до скверика минут 7—10 ходьбы. Странно, у бабушки никогда не болело сердце. У них в доме даже таблеток и капель сердечных нет никаких. В свои семьдесят бабушка была молодцом. А тут — на тебе, — думала девушка, быстро собираясь. — Стоп! Мне же не рекомендовали выходить из дому», — пронеслось у нее в голове. Катя на досуге хорошо обдумала происшедшее с ней и очень серьезно отнеслась к предупреждению нежданного спасителя.

«Хорошо, я сделаю так. Вызову милицию к скверу, скажу, что на меня напали пьяные, вооруженные хулиганы, отобрали украшения, сумочку, избили и, смеясь, побежали в глубь парка. Когда они приедут, я и сделаю им заявление».

Сняв трубку, Катя собралась звонить в милицию.

— Вот недотепа, на меня же напали на улице, — постучала девушка себя по голове и взяла мобильный телефон.

— Сколько их было? — быстро спросил милиционер, когда Катя назвалась и рассказала ему придуманную историю.

— Человек пять-шесть.

— А чем вооружены? — опять спросил дежурный.

— Двое с ножами, а у одного был пистолет, — уверенно врала Катя.

— Оставайтесь на месте, минут через 10—15 будем, это рядом, — быстро проговорил милиционер и бросил трубку.

— Когда убьют или похитят, — вспомнила девушка слова предыдущего разговора и быстро вышла из квартиры. — Тогда уже будет поздно, — ухмыльнулась она. — А все же, что там с бабушкой приключилось, — в душу Кати опять закралось беспокойство.

***

Минут через десять Катя подошла к скверику. Велико же было ее удивление, когда там никого не оказалось. У дороги стоял джип с тонированными окнами. С другой стороны сквера, метрах в пятидесяти, стояла еще одна иномарка с красными номерами. На скамейке у входа сидели двое интеллигентного вида молодых мужчин, женщина и о чем-то оживленно беседовали. Катя решительно направилась к ним.

— Извините, «скорая помощь» отсюда никого не забирала? — спросила она у сидящих на скамейке людей.

— Забирала, минуты три как назад, — ответила женщина.

— А это не вы мне сейчас звонили? — опять спросила Катя.

— Да, я.

— Ну что же вы, я ведь просила меня подождать, — с досадой произнесла девушка.

— Но у нее инфаркт, и врачи не стали ждать, — ответила женщина. — Да вы, Катя, не беспокойтесь. Врачи сказали, что очень вовремя их вызвали. Так что все будет хорошо. А хотите, мы вас отвезем в больницу.

— Но, Зоя, — возразил один мужчина, — нам же через час нужно быть на презентации, мы и так здесь задержались.

— Ничего, презентация подождет, — участливо проговорила женщина, вставая со скамейки.

— Как скажешь, дорогая, — произнес другой мужчина, тоже вставая.

— Да ладно, неудобно как-то, — скромно произнесла Катя, — вы мне номер больницы скажите, а я и сама доеду. И так спасибо вам большое за участие.

— Не стесняйтесь и не волнуйтесь, — проговорила женщина, настойчиво беря Катю за локоть. Один из мужчин подошел к девушке с другой стороны и тоже взял ее под руку.

В это самое время из-за поворота показался милицейский микроавтобус. Катя и сопровождавшие ее люди подходили к джипу, когда микроавтобус резко остановился и из него выскочили вооруженные милиционеры.

— Всем стоять! — закричал один из них, обращаясь к людям у джипа.

В ту же секунду из машины с красными номерами раздалась автоматная очередь. Один из милиционеров упал, остальные открыли по иномарке огонь. Катю силой доволокли до джипа и попытались впихнуть в него. Девушка отчаянно сопротивлялась. Трое милиционеров бросились к джипу с криками:

— Лежать!!! — один из них через секунду упал, неестественно подвернув ноги.

Огонь из иномарки не утихал. Один из мужчин сильно ударил Катю по голове и впихнул в машину. Джип с ревом рванул с места. Вдогонку зазвучали автоматные очереди милиционеров. Через считанные секунды путь джипу перегородил еще один джип, из него выскочили двое мужчин. Подбежав к машине похитителей, мужчины открыли огонь из пистолетов с глушителями, не дожидаясь, когда из нее вылезут люди.

— Это еще что за помощнички, — проговорил один из милиционеров. — Игорь, вызывай подкрепление, — крикнул он милиционеру, лежащему под колесами микроавтобуса.

— Уже вызвал, — ответил тот, продолжая стрелять по машине с красными номерами.

Тем временем мужчины из джипа вытащили девушку из изрешеченной машины, перетащили ее в свой джип, и он в ту же секунду рванул с места, после чего скрылся за поворотом. Стрельба прекратилась. Вокруг стали собираться зеваки.

Через минуту подъехали еще две милицейские машины. Один из милиционеров подбежал к ним, и вскоре одна из машин рванула в погоню за скрывшимся джипом. Уже через квартал машину обнаружили припаркованной у обочины дороги. Людей в ней не было. А у входа в сквер продолжали собираться люди и съезжаться милицейские машины. Появились и машины «скорой помощи». Машины ДПС перекрыли все подъезды к месту происшествия. Через полчаса прибывший милицейский начальник опрашивал старшего оперативной группы и ничего не мог понять.

— Мы выехали по вызову какой-то девушки. Группа хулиганов у входа в сквер ее избила и ограбила. По ее словам, их было пять-шесть человек. Хорошо еще нас было семеро и автоматы прихватили. А тут такое началось…— Пока милиционер рассказывал, его руку перебинтовывал врач.

— Товарищ полковник, капитана нужно срочно в госпиталь, кость задета, — проговорил врач, обращаясь к старшему начальнику.

— Хорошо, давайте, — бросил он врачу и достал мобильный телефон.

— Товарищ генерал, здесь целое побоище… не знаю… четверо наших убито и двое ранено. Трое нападавших из одной машины и трое из другой уничтожены. Среди них одна женщина. Личности нападавших выясняем… документы имеются… одна машина посольства США… связывались, естественно, в угоне. Одна машина скрылась, люди из нее расстреляли двух мужчин и женщину… да, помощники, мать их. Машину нашли брошенную в квартале отсюда… понял, товарищ генерал, еду.

— Егоров, остаешься за старшего, заканчивайте здесь все. Будь постоянно на связи. Нас с генералом срочно вызывает министр.

***

Николай сидел в кабинете и слушал очередной доклад Андрея.

— Хорошо, а куда отвезли девушку? — спросил он, когда тот закончил говорить.

— На нашу конспиративную квартиру. Катя уже пришла в себя, с ней тоже все нормально.

— А как вы сообразили выслать группу усиления с оружием? — спросил Николай.

— Квартира Кати была на прослушке, и как только ее вызвали на улицу под предлогом помощи бабушки, я дал команду немедленно выехать нашим людям к скверу. Успели как раз вовремя.

— Молодцы, представляю, что творится сейчас в посольстве США. Да, а что с нашей машиной?

— Там все чисто. Хозяин машины на два года уехал в Алжир. На машине по доверенности ездил его племянник. А он три дня назад улетел в Китай в командировку, но хозяин и племянник — мертвые души, — ответил Андрей.

Когда Андрей собрался уходить, Николай вдруг спросил:

— Послушай, Андрей, а как твои ребята стреляли по машине, там же тонированные стекла? А если бы нашу клиентку зацепили?

— Это профессиональное, похищаемых обычно сажают на заднее сидение. Поэтому они открыли огонь по передним сиденьям. На наше счастье, похитительницу женщину еще раньше достала пуля милиции. Остальное — дело техники, — гордо проговорил Андрей.

— Очень хорошо, — задумчиво произнес Николай, — но никуда не годится.

— Не понял, шеф, — удивился Андрей.

— Девушка засвечена, поэтому теперь нужно думать, как подбросить дезу ЦРУ. Но сначала подождем их ответного хода. Да, предупредите бабушку, чтобы не волновалась, Катя у подруги и через пару дней приедет. Квартиру и бабушку охранять и прослушивать продолжайте.

— Хорошо, шеф, — проговорил Андрей, окончательно сбитый с толку.

***

В посольстве США действительно кипели страсти. Хелмс уже час стоял на ковре у посла и выслушивал гневную речь. Собственно, это была не речь, а одни междометия. Постепенно пар был спущен, и до Хелмса стали доходить членораздельные фразы.

— Вы что, решили в центре Москвы в войнушку поиграть?

— Здесь нужно не задницей, а головой было думать.

— Извините, господин посол, но, кроме потери шестерых человек и двух машин, ничего, собственно, не произошло.

— Что? Проходимец! — орал посол. — В Ираке ради спасения одной рядовой Джесики проводили целую войсковую операцию. А тут шесть граждан США!

— Они не граждане США, и вообще мы не имеем к ним никакого отношения. Видимо, русская мафия устроила очередные разборки с милицией. Машин действительно жалко, но мы своевременно заявили об их угоне. Господин посол, необходимо дать распоряжение по усилению охраны машин при их парковке на городских стоянках, — совершенно невозмутимо проговорил Хелмс.

Посол пристально поглядел на Хелмса и сказал:

— Знаете, Хелмс, я очень рад, что лично вас опять щелкнули по носу.

— Благодарю за откровенность. Я могу быть свободен? — все так же спокойно проговорил Хелмс.

— Да, и прошу впредь о всех деталях проводимых мероприятий сообщать мне, — раздраженно проговорил посол.

— С удовольствием, господин посол, если будет распоряжение моего шефа, — ответил Хелмс.

— Убирайтесь вон! — в сердцах крикнул посол, понимая, что такого распоряжения никогда не будет.

— Извините, господин посол, но прошу вас больше со мной таким тоном не разговаривать, — произнес Хелмс и вышел, вызывающе спокойно прикрыв за собой дверь.

***

Войдя в свой кабинет, Хелмс сел в кресло, заказал кофе и, закурив сигару, задумался.

— Значит, его выводы оказались более чем правильными. Раз эту девушку так сильно берегут, следовательно, на это есть очень серьезные основания. Одно непонятно, причем здесь милиция. И прослушку некстати сняли. Да, жаль, что вся группа погибла. Даже группа наблюдения ничего не поняла. Они лишь увидели, что девку втолкнули в нашу машину, и сразу уехали с места операции. И что произошло потом, тоже никто не знает. Одни вопросы. Но теперь наверняка эту девку так упрячут, что разыскивать ее дальше — это только тратить время и силы. Искать через бабку бесперспективно. Ее уже скорее всего обработали. Выход остается только один. Идти на прямой контакт с Николаем. Тем более, что это вписывается в общую стратегию работы с Шайдуллой. Ладно, попробуем разрабатывать этот вариант. Впрочем, наблюдение за квартирой девушки пока снимать не будем.

Нужно попробовать еще один канал проработать. В ГУВД Москвы давно уже сидит чиновник, занимающий серьезный пост. На Хелмса он работает с горбачевских времен. Он должен помочь прояснить ситуацию. Необходимо натравить милицию на Николая. Пусть пощиплют, потрепят, глядишь, чего и просочится. — Хелмс вызвал нового помощника и отдал необходимые распоряжения. Затем попросил, чтобы его не тревожили часа два, и сел писать донесение в Ленгли. Сейчас главная проблема, как оглушительный провал показать хитроумной, многоходовой и успешно развивающейся операцией.

Глава 19

Сергей уже подходил к дому Ильи Марковича, когда обратил внимание на джип с тонированными окнами, стоящий в конце улицы. Направляясь к калитке, Сергей натянул кепку на глаза. Илья Маркович, как всегда тепло его встретил и проводил в дом.

— А я давно уже вас жду, — проговорил Илья Маркович, закрыв дверь. — Вы ведь еще утром позвонили и сказали, что выезжаете.

— Да я еще по делам заглянул в одно место, — извинился Сергей. — Но зато готов остаться аж до понедельника.

— Вот и отлично. Мотнем куда-нибудь, а вечером мне нужно обсудить с вами одно очень важное, я бы сказал, судьбоносное дело, — обрадовался Илья Маркович.

— У нас вроде только одно дело важное, путешествие по волнам времени, — удивился Сергей.

— Ну ладно, если в двух словах, — проговорил Илья Маркович, которому очень хотелось поделиться новостью, — за час до вашего прихода у меня был представитель одного очень богатого и влиятельного в арабском мире человека и сделал мне довольно заманчивое предложение.

— Вот оно что, — протянул Сергей. — Теперь понятно, чей там джип стоит.

— Да, мне дали понять, что в России пока не научились ценить умные головы, поэтому я и мой дом уже два дня под охраной этих людей, — с чувством детской гордости проговорил Илья Маркович.

— А я догадываюсь, какое вам хотят сделать предложение, — проговорил Сергей.

— Но разве это плохо? — обиженно сказал ученый.

— Не знаю, но я Родину не променяю ни на что, — просто ответил Сергей.

— А что сейчас Родина? — не унимался Илья Маркович.

— А это, как в той песне «С чего начинается Родина», плюс национальная идея, гордость за страну, правда, это при Союзе было. А сейчас — это дом, семья и личное благополучие, — не задумываясь, ответил Сергей.

— Может, вы и правы, — как-то невесело согласился ученый.

— Вы мне лучше скажите, вы твердо решили уехать за границу? — спросил Шебалин после небольшой паузы.

— Да, твердо, мне обещали создать все условия для работы и обеспечить достойную жизнь до конца дней, — искренне ответил ученый.

— Я вас понимаю и не осуждаю, но что касается меня, то за границу жить я не поехал бы ни за какие коврижки. Жаль, я думал, что мы еще с вами побродим по просторам прошлого моей памяти и живописного региона, в котором мне довелось служить, — с сожалением произнес Сергей и вдруг заметил, как Илья Маркович сначала насторожился, потом по его лицу пробежала взволнованная гримаса, он сощурил глаза и медленно стал покачивать головой, словно его осенила важная догадка. Видя, что Сергей собирается спросить его о так резко изменившемся поведении, ученый приложил указательный палец к губам и сказал бодрым голосом:

— Конечно, еще побродим, а сейчас я предлагаю подышать воздухом в моем саду, — Илья Маркович жестом левой руки пригласил Сергея выйти в сад, продолжая держать палец правой у губ.

— С удовольствием, — поддержал Сергей, поняв, что ученый хочет ему что-то сообщить очень важное, но не в доме.

Быстро одевшись, мужчины вышли в сад и прошли в самый укромный его уголок. Затем они вышли через запасную калитку и оказались на другой улице. Отойдя на значительное расстояние от дома, Сергей спросил:

— В чем дело, дорогой Илья Маркович, что вас так взволновало?

— Какой же я глупец, попался как мальчишка, — сокрушался ученый.

— Да в чем, собственно, дело? — опять спросил Сергей, не понимая причин странного поведения ученого.

— После вашей фразы про «живописный регион» меня осенила мысль, и я все понял. Те, кто ищет вас, очень серьезные люди и нашли они пока меня. Но с помощью моей Машины они хотят найти вас.

— Ну, напугали, — усмехнулся и спокойно махнул рукой Сергей, — кому я нужен? А главное, зачем? Да и с чего вы все это взяли?

— Я просто не успел вам всего рассказать о визите моих внезапных покровителей.

— Расскажите, если угодно, — не принимая всерьез слова ученого, проговорил Сергей.

— Извольте. Буквально за час до вашего прихода от меня уехал солидный мужчина, я уже про это говорил. Сразу почувствовалось, что он представляет влиятельные силы. Рассказывал он очень откровенно и убедительно. Кстати, вы оказались правы. За мной давно уже следят. Вернее, меня давно уже опекают. Как опекали несчастного журналиста. Погиб ведь он из-за меня. Из него какие-то бандюги пытались выбить мой адрес. К сожалению, человек опекуна, так я буду его называть, немного опоздал и не смог уберечь журналиста, сам погиб, но перебил всю банду. Вы, Сергей, как раз и оказались свидетелем развязки той истории. Мы правильно сделали, что переехали, тем самым обрубили концы.

— Но как на вас вышли вновь? — удивился Сергей.

— Я же вам говорю, эти люди очень влиятельные и возможности у них неограниченные. Моя машина потребляет очень много электроэнергии. Зря я вас не послушал, когда вы мне предложили использовать автономный дизель-генератор. На Малаховку же эти люди вышли по номеру моего телефона, который журналист собирался передать опекуну. Но не успел. Только случайно этот номер не достался бандюкам. Как видите, журналист тоже поверил опекуну, а он в людях разбирался, уверяю вас.

А теперь самое главное. То, зачем понадобились я и моя машина этим людям. Вот уже более 20 лет в одном «живописнейшем регионе» — обратите внимание, так и сказал, в «живописнейшем регионе», не в Богом забытом суровом краю, а именно — на стыке трех государств идет целенаправленный поиск сокровищ, по приданию, спрятанных где-то там давным-давно Александром Македонским.

— Ну и что, — перебил Сергей, но в его словах уже появилась настороженность.

— Как что, — горячо воскликнул ученый, — я так прямо и сказал, мол, уважаемые, я рад бы помочь, но Машина еще несовершенна и не позволяет «улетать» так глубоко в прошлое. И знаете, что он мне со всей откровенностью заявил?

— Что? — спросил в свою очередь Сергей.

— Нам бы найти хотя бы человека, который знал, где была черная стрела, образованная цветущими красными и желтыми тюльпанами!

— Так и спросил? — не выдержав, воскликнул Сергей.

— Да.

— А зачем он им нужен?

— Кто его знает, — развел руками Илья Маркович.

— А говорите, они с вами откровенны.

— Да я, собственно, и не стал расспрашивать, чтобы уйти от этой темы.

— А вы что, допускаете, что это мог быть я? — спросил Сергей.

— Уверен в этом.

— Уважаемый Илья Маркович, ответьте мне на такой вопрос: зачем миллиардеру еще несколько миллионов долларов, пусть даже несколько десятков или сотен, при этом тратить на поиски несоизмеримо больше? — опять спросил Сергей.

— Резонный вопрос со стороны нормального человека. Но людям, у которых есть все, нужна власть. Если есть и это, то нужны слава и увековечивание имени в истории. Кто будет помнить простого миллиардера через десятки лет? А вот человека, нашедшего сокровища Македонского, будут помнить вечно.

— Логично, — произнес Сергей. — Стало быть, я или кто-то другой является носителем информации, которая очень нужна людям, ведущим поиск сокровищ. Первое звено — это черная стрела, но большего я, например, не знаю.

— Это вы так думаете, — заметил ученый. — Возможно, вы знаете еще что-то, но не придаете этому никакого значения.

— Да мало ли чего я знаю, — усмехнулся Сергей. — Однако дело принимает серьезный оборот.

— Вот это, дорогой мой Сережа, и есть основная причина, почему я уезжаю из России. Если до сих пор еще были сомнения, то теперь — точка. Не хочу, чтобы из-за меня страдали другие. А там, на чужбине, купаясь в достатке и почете, можно и в прошлом ковыряться. К сожалению, я только сегодня понял, как случай бывает коварен. Ведь надо же было именно нам с вами познакомиться.

— А вы жалеете? — обиженно спросил Сергей.

— Нет, что вы. Но представьте, если наши разговоры прослушивались?

— Это само собой.

— И вы так спокойно об этом говорите? — удивился Илья Маркович.

— А что вы покровителям про меня говорили?

— Ничего, просто, мол, ходит ко мне помощник.

— А что могли бы сказать, кроме имени и фамилии?

— Действительно, я много знаю о вашем прошлом и почти ничего о настоящем, — удивился ученый — Но я согласился на их условия при соблюдении одного моего требования. Никакой информации о моих прежних связях.

— Тем более, как у нас говорили, хреново быть чекистом среди чекистов. Я вам звонил и то из автомата. Но не обижайтесь, это не потому, что я вам не доверяю.

— А почему? — спросил ученый.

— Это не важно. Важно другое. Машина у дома появилась, как вы говорите, два дня назад, но опекают вас, возможно, уже давно. Но последний раз я был у вас месяц назад. Да раза три звонил. Никакой информации за это время ваши покровители почерпнуть не могли. Но вы как-то говорили, что все путешествия записываются на компьютере?

— Да, но не волнуйтесь, вот записи, — проговорил ученый и протянул Сергею пачку лазерных дисков. — В машине я все стер. Не волнуйтесь, я вас не знаю. Спасибо вам за все. Может, когда и увидимся, — на глазах ученого засеребрилась слеза, и он засобирался уходить.

— Да, не так я представлял нашу сегодняшнюю встречу. И расставание, — проговорил Сергей.

— Я вам напишу, когда мне станут доверять, но через родственника в паспортном столе. Не раньше, чем месяца через три зайдите к нему. Прощайте и будьте осторожны, — сказал Илья Маркович, пожал Сергею руку и, повернувшись, пошел домой.

— Вот это развязка, — подумал Сергей и не спеша, побрел на станцию.

До станции было минут двадцать пять ходьбы, но Сергей не заметил, как вышел на платформу. Серой тенью в душу вкралось чувство беспокойства. Он пытался разобраться в происшедшем и разложить все по полочкам. День за днем он анализировал события последних месяцев, связанных с журналистом, ученым и Машиной времени, но не находил ответа.

— Цепь случайностей, однако, в одном журналист оказался прав, темное это дело. Но с какого боку я к нему причастен? — в который раз спрашивал себя Сергей. — О желтых и красных тюльпанах знал любой сотрудник заповедника и лесхоза. Ну и что из того, что 20 лет там кто-то чего-то ищет. Хотя, с другой стороны, ищут ведь на границе. Что ищут, тоже теперь ясно. Но факты вещь упрямая. В проницательности, интуиции, аналитическом уме Илье Марковичу не откажешь. Ищут еще и кого-то. Пойдем от худшего. Ищут меня. Не нашли за 20 лет, но, выйдя на ученого, случайно зацепили меня. О том, что рано или поздно опекуны Ильи Марковича узнают фамилию и имя добровольного помощника, можно не сомневаться. А вычислить адрес, зная, что человек живет в Москве, — это дело не сложное даже для дилетантов. Но главный вопрос — зачем я-то им нужен. «Возможно, вы знаете что-то еще, но не придаете этому значение», — вспомнилась Сергею фраза Ильи Марковича. — Что мог знать только я в период службы на Кушке? Не военные же секреты. Они на участке заставы не валяются. Тогда что? Где живет стая редчайших красных волков? Или где растут реликтовые элитные фисташковые деревья, помеченные когда-то металлическими метками-пластинами и про которые забыли даже сотрудники лесхоза? А может, где охотятся гиены или бродят огромные стада архаров и кабанов? Да, регион действительно уникальный. Лесники не зря называли мой участок заставы «второй Швейцарией». Особенно весной, когда буйствовала природа. Как только в феврале сходил снег, начинали цвести подснежники, потом тюльпаны, маки и так до наступления жары, когда выгорало все, кроме ярко-зеленой фисташки. Каждый год я собирал и дарил жене на 8 марта тюльпаны. А их на участке заставы было — хоть косой коси, целые плантации. Даже в отдельные годы, когда на них был не «урожай», я приезжал в одно укромное местечко, где всегда росли тюльпаны, но не простые. Лепестки у них были с ладонь, стебель — с палец толщиной и высотой сантиметров 50—70. Жена, когда первый раз увидела букет, сильно удивилась и сказала: зачем, мол, ты такую охапку нарвал. Еще больше удивилась, когда разглядела, что в охапке всего пять цветков. Кстати, место, где растут эти тюльпаны, знал действительно только я. Один раз случайно вышел на него, проверяя пограничный наряд. И как только не пытались узнать сотрудники заповедника и лесхоза это место, его я даже замам своим не показывал, и своему преемнику не передал. Но должна же быть у человека хоть какая-то тайна! Впрочем, не тюльпаны же интересуют искателей сокровищ Александра Македонского? Ладно, поживем — увидим, чем все это закончится. Одно очевидно: пока человек является носителем какой-то информации, которая дорого стоит, он может не опасаться за свою жизнь. Но если об этом узнает еще кто-то, вот тогда будут неприятности.

«А все же интересно было бы узнать, чего я такое знаю, но — увы, не судьба, хотя, кто его знает…» — усмехнулся Сергей и сел в подошедшую электричку.

Глава 20

Подполковник Сизов сидел в своем кабинете и обдумывал текст рапорта начальнику. В милиции он работал давно и дослужился до спокойной должности в главке. Но в последнее время кресло под ним стало качаться.

— Если так будет и дальше продолжаться, то и до пенсии не дотянешь, — постоянно свербило в голове подполковника. — А сейчас еще охоту начали за оборотнями. Предвыборный пиар. За собой лучше охотьтесь. Им выборы, а тут…

Но Сизов кривил душой. Если и были оборотни в милиции, то он первый. И еще какой. Уже давным-давно, когда молодого и перспективного капитана перевели в информационно-аналитическое управление, он попал на крючок ЦРУ. Попал до банальности просто. Сизов любил красивую жизнь и женщин. Но при этом был порядочным, целеустремленным и подающим большие надежды специалистом в области компьютерных технологий. Поэтому долгие годы, работая на ЦРУ, его постоянно мучили противоречия и совесть. Но верх неизменно брали личное благополучие и интересы. В заокеанской конторе очень ценили находку Хелмса. Еще бы, Сизов имел доступ практически к любой информации МВД. И вот теперь, когда Сизов начал ходить по краю обрыва, его настоящие хозяева протянули руку помощи.

— Хелмс подбросил такую информацию, выдав которую «на гора», можно будет поднять свой рейтинг до небывалых высот. Должность начальника управления — минимум, — мечтал Сизов, покачиваясь в удобном кресле. — Все-таки голова этот Хелмс, хотя дураков в их конторе, наверное, не держат. Все предусмотрел. Убийственная информация, но как ее подать. Откуда такие сведения у подполковника МВД. А тут все просто. По роду службы я анализирую, нужно заметить, по собственной инициативе ряд последних непонятных происшествий в Москве и выхожу на некоего Николая. Но самое важное, это не то, что можно раскрыть ряд глухарей. И даже не то, чем в Москве занимается этот Николай. Главное это то, кто такой Николай. Он, Сизов, утер нос всей системе, не только МВД, но и ФСБ. В Москве спокойно работают бывшие перебежчики и изменники Родины! А про это никто не знает и даже не догадывается.

Сизов сел за компьютер и в течение получаса сочинил рапорт. Потом прочитал. Удовлетворенно хмыкнул, приложил копию «своей» аналитической справки, так толково подготовленной Ричардом Хелмсом и, сняв трубку, позвонил начальнику:

— Товарищ полковник, Сизов. Разрешите к вам зайти, есть срочное дело. — Сизов знал, что у шефа сейчас сидит комиссия из министерства и еще он знал, что на слово «срочно», шеф реагирует всегда оперативно.

— Это действительно срочно? — буркнул шеф.

— Да, очень срочно и нам не будет стыдно, — отозвался Сизов с готовностью. Он чувствовал, что их управлению давно уже нужно было что-то выдать «на гора». А если это будет сделано в период работы комиссии, то значимость удваивается, ибо каждый член комиссии тоже посчитает себя причастным к достигнутому успеху проверяемого управления.

— Заходи, — коротко бросил шеф.

Когда Сизов через три минуты вошел в кабинет начальника управления, то удовлетворенно отметил, что не ошибся в предположениях. Все члены комиссии сидели в кабинете шефа и обсуждали план предстоящей проверки управления.

— Товарищ полковник, извините, может, я зайду позже? — наиграно-виновато проговорил Сизов.

— Ничего, Иван Трофимович, работайте, дело есть дело, — обратился к шефу председатель комиссии.

Шеф, пробежав глазами рапорт, снял очки, потом встал, потом опять сел. По всему было видно, что он очень взволнован.

— Что случилось, Иван Трофимович? — обратился министерский генерал к шефу.

Полковник молча протянул рапорт Сизова генералу.

— Ничего себе! — вырвалось у того минуты через две. — Товарищи офицеры, вот она, живая работа, — обратился он к членам комиссии. — Иван Трофимович, вас можно поздравить с успехом и позавидовать, что вы имеете таких сотрудников.

— Поздравлять пока рано, нужно еще работать, — не скрывая удовлетворения, сказал шеф.

— Согласен, — бросил генерал, показывая своим видом, что дальше руководить намерен он. — Товарищи офицеры, прошу пока всех быть свободными, видимо, нам придется внести коррективы в план работы. Вы, Сизов, останьтесь.

— Есть, — скромно ответил Сизов, его честолюбие было полностью удовлетворено.

Когда все вышли, генерал еще раз прочитал рапорт, потом обратился к Сизову:

— Данные проверены?

— Готов подписаться под каждым словом. Вся фактура изложена в аналитической справке, — ответил Сизов.

— Ну, что, Иван Трофимович, я докладываю министру? — проговорил генерал.

— Я думаю, стоит, — бросил шеф.

Взяв телефон правительственной связи, генерал минут пять докладывал министру суть дела. Практически он полностью озвучил рапорт. Еще минуты три он слушал, затем засмеялся и, бросив в трубку: «Есть, понял», — положил трубку.

— Едем к министру, Иван Трофимович, и вы, Сизов, — бросил генерал офицерам.

— А проверка? — намекнул полковник скромно.

— Похоже, она успешно для вас закончилась, — проговорил генерал, не скрывая удовлетворения.

Примерно через полчаса в кабинет министра вошли три генерал и два офицера.

— Замов ко мне, срочно, — приказал министр помощнику, а сам взял рапорт и стал внимательно читать.

— Да-а-а, — протянул министр. — Это серьезно, однако, Иван Трофимович, вы с Сизовым на ордена наработали, если это все подтвердится, — обратился он к полковнику.

Когда собрались замы, которых касалось это дело, министр довел до них текст рапорта.

— Ваше мнение, товарищи генералы? — спросил он после небольшой паузы.

— А если это все, извините, туфта, — скептически заметил один из замов.

— Действительно, вот тогда насмешим Правительство и Президента, — поддакнул другой.

— Иван Трофимович, что скажешь? — спросил министр.

— Пусть Сизов скажет, — ответил полковник, он хорошо знал своего подчиненного и был уверен, что тот припас еще пару твердых аргументов по этому делу, — Сизов это наработал и полностью владеет обстановкой.

Тут все присутствующие повернулись в сторону подполковника, скромно сидевшего с краю огромного стола.

— Прошу, Сизов, — обратился к нему министр.

Сизов быстро встал, обвел присутствующих взглядом и, посмотрев в глаза министру, твердо произнес:

— Все изложенные в рапорте и справке факты достоверны и проверены.

— А вы подумали о чести министерства, если это липа? — спросил генерал, сидевший ближе всех к министру.

«Первый зам, — подумал Сизов, — вечно всем недоволен и никому не верит».

И тут его прорвало. Сизов всегда панически боялся начальства, но иногда на него нападала безудержная удаль и твердость. В кабинет министра он уже входил без дрожи, а теперь понял, что это его час. Или сейчас, или никогда.

— Товарищ генерал, а вы возьмите свой хваленый ОМОН и попробуйте взять девушку по указанному в справке адресу, вот тогда и проверим, кто из нас прав. Только советую людей побольше брать…

— Товарищ подполковник, не забывайтесь, где находитесь и с кем разговариваете, я гляжу, мнимый успех быстро вам голову вскружил, — оборвал Сизова шеф.

— Продолжайте, Сизов, — обратился министр к подполковнику. По опыту он знал, что если человек так отстаивает свое мнение, значит, убежден в правоте.

— Товарищ генерал, бойня у журналиста, в казино и в сквере — это дело хорошо подготовленной группы террористов. Официальная деятельность Николая в Москве, нефтяной бизнес — это всего лишь легенда. — И Сизов минут пятнадцать говорил о том, как зарубежные центры исламских фундаменталистов уже давно плетут в России целую сеть своих организаций.

Карта беспроигрышная, Хелмс так и инструктировал Сизова, мол, делай упор на исламских экстремистов. Не случайно всю работу возглавил Николай, бывший сотрудник КГБ, изменник Родины, бывшая правая рука Ахмад шаха Масуда, а ныне начальник службы безопасности известного миллиардера Шайдуллы, активно поддерживающего Бен Ладена.

— Что теперь скажете? — спросил министр у присутствующих.

— А откуда у вас такая информация? — спросил замминистра.

Сизов был готов и к этому вопросу.

— Товарищ генерал армии, — обратился он к министру, — разрешите ответить?

— Конечно, Сизов, мы все ждем ответа.

— По роду деятельности я аналитик. В банке наших данных накоплен огромный материал по исламскому экстремизму…

— Вы конкретнее, подполковник, откуда у вас данные об этом Николае? — не унимался зам.

— В этой папке, — Сизов стал развязывать тесемки толстой папки, — у меня собран материал из различных источников за много лет. Вот, пожалуйста, — и он протянул папку министру. В ней были вырезки из арабских газет с пометками на полях: вот русский парень Николай в плену у моджахедов в Афганистане, вот он принял ислам, вот он стал помощником Масуда, потом Шайдуллы, а вот он сейчас, в роли бизнесмена. Много других свидетельств прошлого Николая находилось в папке. В ЦРУ знали свое дело.

В кабинете министра надолго воцарилась тишина. Все присутствующие изучали материалы, представленные Сизовым. Наконец, министр проговорил:

— Да, серьезный труд, спасибо, подполковник, все пока свободны, буду докладывать выше, — когда двери кабинета закрылись, министр снял трубку и позвонил Председателю Правительства, а затем директору ФСБ.

Последний, выслушав долгий монолог министра МВД, невесело произнес:

— Ну, спасибо, коллега, удружил, а этого подполковника-инициативника, мать его, я у тебя заберу, — министр МВД шутливо пытался возразить, мол, сами растите себе кадры, но директор ФСБ лишь произнес:

— А вот и Председатель Правительства звонит, давай коллега, до встречи.

***

Николай сидел в своем офисе и обдумывал текст итогового донесения Шайдулле. Миссию в Москве можно считать выполненной. Причем выполненной успешно. В самом деле. Самое основное — это склонить ученого, изобретателя Машины времени, уехать работать за границу, оказалось совсем просто. Очень удачно прошла работа по дезинформации ЦРУ об истинной миссии Николая в Россию. Сотрудник ЦРУ, некий Ричард Хелмс, сам пошел на контакт с Николаем. Опытные профессионалы быстро нашли общий язык. Николай сразу признался, что его бизнес в России — это прикрытие. Для порядка поупрямился, а потом, помня инструкции Шайдуллы, раскрыл «истинную цель» своей работы. Документы убедили Хелмса. Тем более, последний еще несколько раз встречался с Николаем, в промежутках между встречами проверяя информацию и консультируясь со своим руководством. Все сходилось. Хелмс и Николай договорились даже о взаимовыгодном сотрудничестве и обмене информацией.

Удачно складывались и сердечные дела. Николай открыто сделал Кате предложение. Он не стал ничего скрывать, рассказал ей историю своей жизни и чем он сейчас занимается. Девушка дала согласие уехать с Николаем из России. Загранпаспорт и виза были уже готовы. А пока Катя жила по-прежнему на конспиративной квартире под усиленной охраной.

Отправив донесение по спецсвязи, Николай решил навестить своего старинного друга, попрощаться с ним. Когда-то они вместе учились в школе, затем служили в армии. Вместе поступали в ВКШ. Потом их пути надолго разошлись. Вот теперь, работая уже несколько месяцев в Москве, Николай нашел его. Они даже пару раз встречались. Друг занимал уже большой пост в ФСБ. Когда Николай позвонил ему и предложил встретиться, тот согласился, но как-то странно прервал разговор. Выходя на встречу, Николай отдал указание снять охрану и наблюдение с квартиры Катиной бабушки.

Встретились в уютном кафе на Старом Арбате.

— Привет, Семен, — бросил Николай другу при встрече.

— Привет, привет, — ответил Семен. — Хорошо, что ты вышел на меня сегодня. Тут такое вокруг тебя затевается.

— Не понял, — проговорил Николай, — полгода работал, все было нормально. С каких пор стали преследовать в России бизнесменов.

Семен пристально поглядел на друга и произнес:

— А ты послушай и делай выводы. Сегодня меня вызвал к себе директор ФСБ и поставил задачу на срочную разработку и подготовку операции по нейтрализации исламского центра в Москве.

— А я тут причем, — удивился Николай.

Тогда Семен подробно рассказал Николаю о данных, нарытых в МВД и переданных ФСБ. Сам Президент держит это дело на контроле.

— Спасибо, Семен, за информацию, надеюсь, у меня есть еще пару суток?

— Есть пару часов, — ответил Семен. — Это все, что я могу сделать для тебя. Но ты хоть можешь мне что-нибудь объяснить?

Николай задумался. Прошло минут пять. Он подозвал официанта и заказал по двести граммов водки. Когда заказ был сделан, он поднял бокал и произнес:

— Прощай, Семен, и спасибо тебе. Знай, я был и остаюсь чистым. Родину не предавал. А следы ищите в посольстве США. Есть там один паскуда Хелмс, Ричард Хелмс… Пальба в сквере — это его людей дело. Мои же просто спасали девушку, мою невесту. — Николай в двух словах рассказал Семену эту историю.

— Сеня, если ты мне дашь еще пару часов, я поделюсь с тобой еще кое-какой информацией.

— Я слушаю, — проговорил Семен.

Николай коротко поведал цель своей миссии. Однако он рассказал только о кладе Александра Македонского, частично найденного под Мазари-Шерифом в 1980 году. Совесть при этом у Николая была чиста. Ведь он говорил правду. Но — не всю.

— И еще, — проговорил Николай после небольшой паузы. — В МВД работает человек Хелмса. Только в ЦРУ было известно о моем прошлом. Только они вели съемки этапов моего «героического прошлого». Думаю, его вы теперь без труда расколете. Я теперь понял, этот гаденыш Хелмс решил так меня отблагодарить за сотрудничество, а точнее за свои провалы в Москве. А теперь, прощай, может, еще когда и увидимся.

Николай встал, пожал другу руку и, не оглядываясь, пошел на выход.

Семен еще долго не мог прийти в себя от услышанного. Николаю он верил. Они еще в детстве поклялись не врать друг другу, никогда.

— Что ж, во всяком случае, спецоперацию проводить все равно придется, только внеся существенные коррективы, — подумал Семен и сев в машину, позвонил Директору.

***

Хелмс сидел в кабинете, курил сигару и размышлял.

Все-таки, лихо он провернул операцию в Москве. Все встало на места. Контора держит Шайдуллу под колпаком. Этот пресловутый супермен Николай оказался не таким уж и крутым, как его представляли. Он охотно пошел на сотрудничество с ЦРУ. Но проучить его стоило. Не в правилах Хелмса прощать обиды. Недавно выходил на связь Сизов, сообщил, что все сработало на сто процентов. Он и не ожидал, что резонанс будет таким громким. Наивный. Когда за дело берется он, Ричард Хелмс, иного результата и быть не может. Все просчитано и учтено. «Даже ядерная война», вспомнились Хелмсу вдруг слова помощника перед тем злополучным провалом. Какой-то холодок закрался в душу, но Хелмс решительно подавил в себе эти сомнения. Через пару недель, когда в Москве будет полностью налажена работа, можно будет трогать домой. Там его ждут очередные почести и слава. Шеф уже намекал, что Президент очень доволен результатами проведенной операции. Еще бы, не какой-то там Шайдулла, а ученые США станут триумфаторами науки. Это и естественно, у великой державы — великие возможности. Она должна быть первой — во всем…

Радужные и патриотические мысли Хелмса прервал телефонный звонок. Он снял трубку и услышал злорадно-ехидный голос посла:

— Господин Хелмс, зайдите ко мне. Вас срочно вызывает по спецсвязи ваш шеф. Ну и наломали вы дров, голубчик.

Хелмс бросил трубку, затушил сигару и пошел к послу, терзаясь недобрыми предчувствиями. По пути он уточнил, что полчаса назад посол вернулся из МИД России, куда его срочно вызывали по какому-то скандалу, грозившего перерасти в очень громкий шпионский и возможно, международный.

— Все же своему внутреннему голосу нужно верить, — пронеслось у Хелмса в голове, когда он подходил к дверям посольского кабинета.

***

Через шесть часов самолет из Москвы взял курс на ОАЭ. На борту находилась большая группа дипломатов. В самом конце самолета скромно сидел немолодой мужчина и читал книгу. Это был Илья Маркович. Николай и Катя сидели, как и положено, в салоне «люкс» и о чем-то беседовали. Грузовой отсек самолета был заполнен до отказа дипломатическим имуществом и оборудованием. В ящиках находилась демонтированная Машина времени.

(Продолжение в книге 2)

Оглавление

Книга 1 Глава 1-4

Глава 5-8

Главы 9-12

Глава 13-16

Главы 17-20