В одной маленькой деревушке вновь наступило лето. Оно наступало стабильно раз в году и могло принести лишь одно — радость от беззаботного время препровождения. Тут на природе, где ничто из городского обитания не могло нарушить покой, ждали в очередные школьные каникулы своих внуков бабушка с дедушкой. Маша и Никита приезжали к ним каждое лето. Им всегда было весело пребывать на свежем воздухе, выдумывать своей детской фантазией очередные вымышленные и не очень миры, находясь в них столько, сколько бы они никогда не смогли позволить себе в городе, куда не попадет ни один взрослый, если они сами его не впустят. И ни один гаджет не мог им помешать. Ведь это был тот уголок мира, где связь хоть и имелась, но не давала им той силы, что могла увлечь их на долгие-долгие часы безделья. Так и происходит развитие человеческой соображалки. Так росли и их мама, папа, и бабушка с дедушкой. Глядя на детей, они старались подсказать и передать им те знания, те возможности создания своего мира, чтобы потом он вел ребят внутри них же по пути, с которого будет сложно свернуть не на ту дорогу и будет проще найти себе подходящего спутника. Чтобы миры были крепче.
Маша с Никитой, увидя после долгой дороги дедушку с бабушкой, тот час же побежали к ним обниматься. Дети очень любили их, и знали, что ничего плохого кроме искренней радости от них не получат.
Отдых внуков начинался с осмотра старых владений. Они очень быстро, оббежав весь небольшой периметр деревенского участка, сделав первые наброски своих вымышленных миров, поспешили поделиться ими с дедушкой:
— А вон там, ну вон там, дедушка, у нас будет бургерная, — Никита очень любил бургеры и первым делом указал дедушке приблизительное местоположение своей идеи.
— А из чего ты будешь делать бургеры, уже придумал, маленький? — дедушка, улыбаясь, дал развитие его небольшой идее и увидел, как глаза ребенка, еще ярче засияв, понесли его мимо крыльца, вглубь дома, откуда он приглушенным голосом закричал бабушке:
— Ба, бабушка! У нас есть сыр? Огурцы?
Маша подошла к дедушке, ее идеи лишь чуть внесли красок в затею Никиты.
— Я буду готовить бургеры, ведь брат любит их.
Дедушка добавил:
— И ты тоже, верно?
— Еще как, — Маша улыбнулась и пошла дальше на осмотр всевозможных мест для их саморазвития.
Первые дни такого отдыха текли мерно. Они всегда начинались так. Каждый раз, когда дедушка отправлялся в магазин за продуктами, они как щенята за мамой бежали следом и всегда знали, что дедушка купит им чего-нибудь вкусненького. В дополнение к их вымышленным мирам внуки нуждались в вымышленных и не совсем запасах провизии. Иногда родители приезжали навестить их в свои выходные и привозили им целые пакеты такой вот провизии. Дети делили сладости между друг другом и, откладывая самое интересное, добавляли им моменты, в которых по их мнению было бы удобнее всего их съесть. В такие вечера они сидели со старой керосиновой лампой и слушали рассказы дедушки о его далеком прошлом не без иронии, он всегда любил вставить небольшой штришок, который был способен развеселить ребят, добавив им нелишнего интереса к происходящему. С этими мыслями они ложились спать и видели уже совсем другие сны, чем когда-то в период учебы в городе. Они каждый раз встречали своих папу и маму с электрички и так же беззаботно провожали родителей, зная, что пройдет одна очень сильная неделя, и они вновь увидят их. Потом ближе к концу лета они будут ходить за грибами, где дети то и дело будут, боясь заблудиться, окликивать взрослых, напоминая им о необходимости далеко не уходить от дороги.
Так и неслось их безмятежное детство. Мир за миром, день за днем. Пираты, водители, пожарные и прочие. Ложась спать и видя сны их миры приобретали яркие краски.
В один из таких дней они с бабушкой и дедушкой выдвинулись за малиной. Недалеко от их участка росла дикая малина, собрать которую они намеревались каждый раз, проходя неподалеку, возвращаясь обратно с похода по грибы. Только вот усталость не позволяла им сделать этого раньше. Бабушка с дедушкой, вооружив своих внуков, дав каждому по ведерку, выдвинулись на мероприятие, пожалуй, развивающее лишь мелкую моторику рук.
Маша с Никитой пошли с одной стороны, бабушка с дедушкой с другой. Они словно решили взять кустарник с ягодой в оцепление. Ник старался как можно быстрее продвигаться вперед, так как его не сильно увлекал сбор ягод, ему казалось, что время тянется очень медленно и сильно замедляет развитие его летнего отдыха. Он старался выдумать свой мир из происходящего прямо сейчас. Раз, два, он брал очередную ягоду в небольшое ведерко, и его нейроны выдавали мельчайшие идеи, за которые он, казалось бы, вот-вот и зацепится, и уже никогда не отпустит. Нить дергалась, вот еще чуть-чуть, и она треснула. Словно вмиг он полетел с этой нити куда-то вниз, но его спас стоявший небольшой батут. Он не просто, как принято батутам, отпружинил Никиту, а позволил ему лечь на него и, обернувшись, увидеть стоявшую рядом с батутом Машу:
— Это я тебе его придумала.
— Спасибо, спасительница.
Никита завертел головой и понял, что он на Луне. Прямо вдвоем с Машей они находились на Луне.
— А как же скафандры? — он вопросительно посмотрел на Машу.
— А я подумала — подумала и решила, что мы те самые необыкновенные люди, которые могут себе это позволить. В них было бы тяжело изучать.
— Что изучать?
— Мне кажется, мы сломали миры и сумели создать один, но безграничный.
— Это как, Маш? — Ник удивленно, но очень любопытно смотрел на нее.
— Ну, ты пока падал, я вот взяла, раз и батут тебе. Хотя, если ты помнишь, раньше нам приходилось для наших миров что-то брать и преобразовывать.
— Как это?
— Эх, глупый ты. Это когда из обычной травы ты делаешь свой сытный бургер.
— Ааа, теперь кажется понял. А тут мне из травы ничего не сделать?
— Нет, ну если очень хочешь, делай, конечно. Но сначала тебе придется траву сделать. Ведь на Луне ее нет.
— А сейчас? — он огляделся, и она в след за ним. На довольно большом участке серой планеты был вполне себе ровный, покрытый газонной травой, когда-то увиденной и запомнившейся Нику из фильма, участок.
— Вау. Ну теперь ты точно без бургера не останешься, — Маша рассмеялась, и этот смех был для них бесценен.
Никита вскочил и побежал носиться по вновь приобретенному участку его мира босиком. Его пятки щекотала трава, и он смеялся, что было сил, пока в конец не устал и, остановившись, лег на траву, приступив к рассматриванию таинственного неба космоса. Звезды и огромная Земля были по-своему хороши в те секунды.
— Может пойдем уже? — произнесла, явно отрывая Никиту от его мира, Маша.
— Ты что? Тут так классно. Я никогда не был в подобном месте? Сколько бы я не мечтал до и сколько не буду мечтать после, я вряд ли когда-то еще смогу попасть сюда.
Маша немного застенчиво произнесла:
— Я просто боюсь за дедушку и бабушку.
Никиту словно поразило от ее слов:
— А ведь верно. Ты права, — он вскочил на ноги и подбежал к ней.
— Что? Что? Я не понимаю, — еще больше занервничала Маша, не понимая, в чем он был прав.
— Ну, думай, Маш, ну ты же чуть старше меня. Смотри, они ведь сами никогда сюда не попадут, верно? Все эти миры, они же только для детей.
— Ну да, наверное.
— Ну так давай и покажем их им? Кто же, если не мы с тобой, прям сейчас можем сделать такое?
— Давай попробуем, — Маше понравилась идея, и она, закрыв глаза, размечталась.
Сначала на зеленом полотне появился их небольшой домик в деревне. Затем, увидя, что самих хозяев домика тут до сих пор не было, Маша обратилась за помощью к Нику, и он тоже, закрыв глаза, принялся добавлять в свой мир родных людей.
— Ох, а гдей-то мы?
Маша с Никитой не знали, что сказать, от получившегося на глазах у обоих проступили слезы. Они потекли от счастья. Бабушка, поставив аккуратно корзинку на ступеньки, ведущие к веранде дома, присев, взглянула на прекрасный открывающийся в данную минуту пейзаж.
— С видом на родную планету, — произнес дедушка и рассмешил этой фразой самого себя, — да не каждый день можно увидеть такое, что это, дети? — он обратился, повернувшись к стоявшей рядом Маше, видя, как Никита от радости побежал опять бегать.
— Он, когда по Луне бегает, ему становится смешно и весело, — произнесла Маша.
— А тебе?
— А мне это неинтересно.
Дедушка схмурив седые брови:
— Разве такое вообще может быть неинтересно?
— Еще как может, дедушка. Всем же свое нравится. Кто-то любит участвовать, кто-то смотреть. Вот даже бабушка от изумления села.
Слыша разговор, бабушка не выдержала и высказалась:
— Да бабушке просто тяжело тут, я чуть добавила себе сюда своего мира, с тяжестью пожилого человека. К сожалению, мы берем ее в возрасте везде, куда бы мы ни шли. Но это очень отвлекает, спасибо за приглашение.
Никита быстро подбежал к Маше с явным осенением:
— Маша, я понял.
— Что?
— Получается бабушка с дедушкой тоже необыкновенные?
— В смысле?
— Ну они тоже могут дышать без скафандров.
— Конечно могут. Это же наш мир.
Дедушка погладил по голове Машу и обратился к Никите:
— Мы все необыкновенные. Каждый по-своему внутри самого себя. И свою необыкновенность мы сами себе и создаем. Сейчас ты можешь тут дышать без скафандра, а завтра ты сможешь создать какое-то нужное миру лекарство. Главное не забывать искать это отличие в себе. И никогда не зацикливаться на том, что есть похожие на тебя. В этом нет ничего плохого. Мы же сейчас все можем дышать тут без скафандров, верно?
— Да.
— Но ты сам подтвердил, что мы необыкновенные. Потому что ты сам так решил. Вот это и есть твое истинное решение. Создавай его сама.
— Спасибо, дедушка. Я понял.
Маша подошла к бабушке:
— А если Никита подпрыгнул бы на настоящей Луне, его могло ведь унести в открытый космос?
— Нет, конечно, чтобы улететь с Луны в космос и стать спутником нужно развить огромную скорость. Просто он будет прыгать на ней гораздо выше, чем на Земле из-за разницы в гравитации.
— Сложно. Но вроде понятно.
— Эх. Ведь когда-то я тоже была способна на такое.
— А что мешает сделать это сейчас?
Дедушка услышал их разговор и вместе с внуком подошел к крыльцу.
— А то, внучка, — дедушка влез в разговор, — что мы уже не помним, как это. Сложно представлять что-то, когда за спиной столько перемешанных миров, и все в одной жизни. Что-то ушло, что-то прижилось. А что-то и вовсе осталось лишь в наших снах.
Дети чуть ли не хором одновременно спросили:
— Вам тоже снятся сны?
Тут уже хором рассмеялись взрослые, и бабушка ответила, и дедушка кивнул:
— Конечно. Еще какие. Просто теперь мы их реже запоминаем.
— Жалко. Я бы послушал о них. Там ведь, наверно, столько всего интересного.
— Скорее всего, да, — дедушка улыбнулся и предложил заканчивать их пребывание на столь отдаленном от их деревни месте, — пожалуй, с нас хватит. А вы еще успеете не раз сюда вернуться.
Они взяли свои оставленные на крыльце ведерки с малиной и, взглянув в последний раз на окружающий их тут пейзаж, позабыв обо всем на свете, молча залюбовались им.
Никита с Машей договорились написать в школе на сочинении по теме «Как я провел лето» одинаковый текст:
«Каждое лето мы ездим в деревню к бабушке и дедушке. Где мы, уставшие от учебы, мечтая, летаем по своему выдуманному миру и периодически залетаем к бабушке с дедушкой, потому что только они разрешают нам все, что мы захотим».
Созданные в детстве места нашей силы.
