Тувинские народные сказки [Автор неизвестен - Народные сказки] (pdf) читать онлайн

ТУВИНСКИЕ

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

ф

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

ТУВИНСКИЕ

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . МОСКВА 1971

Редакционная коллегия серии
«СКАЗКИ И: МИФЫ НАРОДОВ ВОСТОКА»:
И. С. БРАГИНСКИЙ, |Н. И. КОНРАД|, Е. М. МЕЛЕТИНСКИЙ,
Д. А. ОЛЬДЕРОГГЕ (председатель), Э. В. ПОМЕРАНЦЕВА,
Б. Л. РИФТИН (секретарь), С. А. ТОКАРЕВ

Перевод, составление и примечания
МАРКА ВАТАГИНА
Предисловие
Д. С. КУУЛАРА

Тувинские народные сказки. Перевод, составлеТ81 ние и примечания Марка Ватагина. Предисловие
Д. С. Куулара. Главная редакция восточной литера­
туры издательства «Наука», М., 1971.
208 с. («Сказки и мифы народов Востока»).
В сборник включены разнообразные по сюжетам и жанрам сказки,
дающие представление о быте и культурных традициях тувинского
народа.
Сборник рассчитан на взрослых читателей.

7-3-4
276-70

Сб4

ПРЕДИСЛОВИЕ
Тувинские сказки. Еще одна неизвестная страница самобытного фольк­
лора тувинцев открывается широкому читателю.
Найдите на карте истоки Енисея. Две реки — Пий-Хем и Каа-Хем, сли­
ваясь, образуют Улуг-Хем — Великую реку. Так называют Енисей жители
края. В этом месте расположен Кызыл, столица Тувинской АССР.
Культура предков тувинцев сохранилась для нас не только в устном
народном творчестве. На территории Тувы находится абсолютное большин­
ство памятников древнетюркской (енисейской) письменности. Язык енисей­
ских надписей является предком тувинского, киргизского, хакасского, ал­
тайского и шорского языков. Остатки древних городищ, горных выработок,
многие тысячи курганов, обелиски, сохранившиеся до наших дней, говорят
о существовании самобытной цивилизации на территории Тувы.
Эта книга — первый крупный сборник, охватывающий все основные
жанры тувинских сказок: богатырские, волшебные, бытовые и сказки о жи­
вотных. Она составлена так, чтобы дать о каждом жанре хотя бы беглое
представление. В ней всего тридцать пять сказок, а тувинцы сохранили их
в памяти, по предварительным подсчетам, около тысячи.
Устно-поэтическое творчество тувинского народа привлекало исследо­
вателей еще в XIX в. Основатель отечественной тюркологии академик
В. В. Радлов в 1861 г. побывал в местечке Кара-Холь (ныне Бай-Тайгинский
р-н Тувы). Он записал со слов сказителей четыре песни и две сказки — «Кужуттум Модун» и «Пагай Чуру», которые потом опубликовал в I томе
своего труда «Образцы народной литературы тюркских племен» (СПб.,
1866). Так Радлов стал первым собирателем тувинского фольклора.
В 1879 Г; Р4 Н. Потанин записал в Туве около двадцати пяти сказок, а
также несколько космогонических легенд и преданий. Он опубликовал их
в своих знаменитых «Очерках Северо-Западной Монголии» (вып. II. Мате­
риалы этнографические, СПб., 1881; вып. IV. Материалы этнографические,
СПб., 1883). Среди произведений, собранных Потаниным, есть конспектив­
ные записи таких знаменитых героических эпопей тувинцев, как «ЭртинеМерген», «Кангывай-Мерген» (у Потанина «Хангавай»); «Танаа-Херел»
(«Тана-Герель»), а также хорошо известные сегодня волшебные и бытовые
сказки — «Богатый Боралдай», «Тумендей, имеющий тысячу каурых лоша­
дей, и его сын Ер-Сарыг», «Оскюс-оол» и др.
Спустя десять лет после Г. Н. Потанина в Туву приезжал Н. Ф. Ката5

нов — один из основоположников отечественной тюркологии, выдающийся
сын хакасского народа. Он собрал огромный материал по языку, этногра­
фии и фольклору тувинцев. 1410 произведений разных жанров, записанных
Н. Ф. Катановым, опубликованы в «Образцах народной литературы тюрк­
ских племен» В. В. Радлова (т. IX, СПб., 1907). Среди них— 12 бытовых
и волшебных сказок («Старик и черт», «Балдыр-Бээжек-оол», «Оскюс-оол,
имеющий семь рыжих коней», «Дилгижек-оол», «Мудрая девушка», «Ста­
рик и мангыс», «Старик и тигры», «Три брата» и др.).
Немалый интерес представляют и записи фольклорных произведений,
сделанные ссыльным революционером Ф. Я. Коном, участвовавшим в науч­
ной экспедиции Восточно-Сибирского отделения Русского географического
общества в Урянхайский край (в Туву) в 1902—1903 гг. Восемь сказок,
собранных Коном, опубликованы в русском переводе \ и четыре сказки, как
установлено С. И. Вайнштейном, остались в рукописях2.
В последующие годы и вплоть до 30-х годов произведения фольклора
тувинцев не записывались и не публиковались. Хотя в 1921 г. с образова­
нием Тувинской Народной Республики создались благоприятные условия для
записи образцов фольклора, собирание и публикации сокровищ народной
мудрости задерживались из-за неимения национальной письменности. Толь­
ко после того как в 1930 г. с помощью советских ученых-тюркологов была
создана тувинская письменность, началось регулярное собирание, публика­
ция и изучение устно-поэтического наследия народа. Уже через год газета
«Шын» («Правда») объявила конкурс на собирание легенд и преданий.
Лучшие записи печатались в газете. Начинающие тувинские литераторы
черпали свое мастерство в народном творчестве. Тувинская народно-рево­
люционная партия направляла работу по собиранию и изучению произве­
дений устно-поэтического творчества, призывала использовать их в борьбе
с пережитками феодального прошлого. Так, в постановлении X Великого
хурала ТНРП указывалось на необходимость публикации сказок, песен,
пословиц и поговорок, загадок, частушек3.
В 1938 г. вышел первый сборник тувинских сказок — «Тоолдар»
(«Сказки»). В него вошли два героических сказания и две бытовые сказки.
В 1939 г. в сборнике произведений тувинских поэтов было напечатано бога­
тырское сказание «Танаа-Херел с Даш-Хурен-коием». В 1941 г. в альманахе
«Заря революции» публикуется одно из крупнейших сказаний тувинцев —
«Великодушный Кара-Когель».
В 1944 г. ТНР добровольно вошла в состав Советского Союза. Социа­
листическая действительность, подготовка научных кадров в крупнейших
1
2

Ф. Я. Кон, За пятьдесят лет, М., 1934.
С. И. В а й н ш т е й н , Антропологические и этнографические иссле­
дования
Феликса Яковлевича Кона,— «Советская этнография», № 4, 1965.
3
Материалы X Великого Хурала ТНРП, Кызыл, 1937.
6

вузах страны, создание научно-исследовательского института языка, лите­
ратуры и истории — все это способствовало рождению в Туве фольклори­
стики, вооруженной марксистским методом исследования. Начиная с 1947 г.
НИИЯЛИ осуществил девять выпусков сказок на тувинском языке и четыре
на русском. Уже написаны солидные исследования, посвященные тувинскому
эпическому творчеству,— «Тувинский героический эпос» Л. В. Гребнева, «Ту­
винские народные сказки» И. А. Вчерашней и много статей, затрагивающих
различные проблемы изучения фольклора.
Наряду со сбором и публикацией образцов устно-поэтического творче­
ства тувинцев в республике организуются слеты сказителей, ежегодно про­
водятся фольклорные вечера, которые способствуют распространению и со­
хранению богатых традиций фольклора.
Сказочное творчество тувинского народа разнообразно по жанрам и сю­
жетам. В предлагаемый читателю сборник вошли богатырские сказки, вол­
шебные, бытовые и сказки о животных.
Богатырские сказки представлены в сборнике двумя образцами: «Бо­
гатырь Тевене-Мёге и конь его Демир-Шилги» и «Бесстрашный Хан-Хулюк». Богатыри сражаются между собой и с иноземными захватчиками,
защищают родную землю и утверждают превосходство человека над фан­
тастическими обитателями неведомых мест.
Одной из наиболее характерных волшебных сказок сборника является
сказка «Старик Бумбаадай». Герой сказки Бумбаадай умен, смекалист, об­
ладает большой физической силой. Кони Лихой Вороной и Ленивый Воро­
ной и тысяча черных овец составляют его гордость. Однажды его овцы при­
несли двух белых ягнят, но черные вороны небесного хана выклевали им
глаза. Начинается борьба Бумбаадая с небесным ханом. Старик побеждает
все злые силы и мудростью своих ответов поражает самого Курбусту-хана.
Как и у многих народов, добро у тувинцев связано с белым цветом. Белые
ягнята в сказке олицетворяют добро, а черные вороны — зло. Победа героя
над Курбусту-ханом означает торжество справедливости.
Героям волшебных сказок часто помогают в их действиях волшебные
предметы: шапка-невидимка, идики-скороходы, деревянная колотушка, труб­
ка, шелковые разноцветные кадаки (платки), обломки точильного камня,
гребня и т. д. Кроме того, некоторые вещи героя обладают волшебными
свойствами.
Часть тувинских волшебных сказок является тувинскими вариантами
широко известных восточных сказок. Так, например, сходство мотивов сказки
«Уран-Дойду» с индийскими сказками из «Книги попугая» бесспорно. До­
шли до берегов Улуг-Хема популярный в Индии цикл «История АрджиБурджи», некоторые рассказы Панчатантры, песни «Джангра», «Гэсэра».
В бытовых сказках главное место занимают произведения об Оскюсооле— парне-сироте. Хан нещадно эксплуатирует Оскюс-оола, обманывает
7

его, но в итоге бедный парень побеждает хана или при помощи своих
знаний («Оскюс-оол, постигший три науки») или волшебств Сияющей кра­
савицы и сам становится ханом. Мечта народа о социальной справедливости
превращалась в мечту о добром хане, которым должен стать простой чело­
век, бедняк. Эта же мечта о правде, о правом суде делает Оскюс-оола в
одной из сказок судьей.
Интересна одна особенность тувинских бытовых сказок. Носителем
положительных качеств в них обычно являются или юноши («Оскюс-оол»,
«Балдыр-Бээжек»), или старики («Старик Ак-Сал и дужумет»). Они не
наделены большой силой, но душевными качествами всегда превосходят
ханов и богачей. Находчивость, смелость, смекалка помогают им побеж­
дать сильных врагов («Коолу-Сандак»).
В бытовых сказках воспеваются нравственная чистота, честность, друж­
ба и осуждаются трусость, измена, жадность, обжорство («Шесть братьев»).
Тувинские сказки о животных продолжают темы бытовых сказок. Это
в основном аллегорические бытовые сказки, где за животными мы ясно
видим людей. Этиологические мотивы занимают в них совсем незначитель­
ное место.
Многочисленные сюжетные параллели в устном творчестве тувинцев,
алтайцев, бурят, монголов, калмыков говорят о вековых культурных и
исторических связях этих народов.
Все тувинские сказки исполняются напевно, без музыкального сопро­
вождения. Напевы у разных сказителей различны. Различаются они и в
процессе исполнения одного произведения. Знаменитый Ооржак Чанчи-Хоо
поет сказание в трех тембрах. Когда речь идет о мирной жизни богатыря —
напев плавный, размеренный, когда начинается богатырское сражение —
ритмы меняются, нарастает темп, сказитель заставляет слушателей сочув­
ствовать герою.
Сказители в Туве — высокочтимые люди. Это и хранители и пропаган­
дисты лучших традиций народа, народной мудрости. В старой Туве сказка
заполняла досуг путешественников в Монголию и Китай. Сказителей брали
на охоту — считалось, что сказка помогает добыть больше пушнины. Круп­
нейший сказитель Тулуш Баазанай, даже если охотился один, всю ночь,
сидя у костра, рассказывал сказки. Он говорил: «Хозяин тайги послушает
сказку и за это пошлет мне навстречу какого-нибудь зверя».
Сказка в Туве популярна и в наши дни. Сказки таких сказителей, как
Тулуш Баазанай, Ооржак Чанчи-Хоо, Баян Балбыр, Хертек Сортуй-оол,
Сат Тевек-Кежеге, Монгуш Агылдыр, Ооржак Маннай, записаны в их
исполнении на магнитофонные ленты. Достойные продолжатели традиций
старых сказителей — Тюлюш Сарыг-Хаа, Тюлюш Когель, Ооржак Хургулоол, Салчак Бичен (сказительница) и многие другие.
Д. С.
Куулар

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Увлекательнейшая работа над переводами тувинских на­
родных сказок не могла бы успешно завершиться, если бы не
серьезная помощь и консультации сотрудников сектора лите­
ратуры и фольклора Тувинского научно-исследовательского
института языка, литературы и истории.
Пользуясь случаем, хочу сердечно поблагодарить научных
сотрудников института Д. С. Куулара, А. К. Калзана и
М. А. Хадаханэ, сделавших много ценных замечаний по всему
сборнику, а также Л. В. Гребнева и Н. Сердобова, любезно
предоставивших в мое распоряжение имеющиеся у них записи
образцов тувинского фольклора.
Особая благодарность — молодому литератору Оюну Кодур-оолу, который сделал почти все подстрочные переводы
сказок.
Марк В атагин

1. БОГАТЫРЬ ТЕВЕНЕ-МЁГЕ
И КОНЬ ЕГО ДЕМИР-ШИЛГИ 1

Это случилось раньше ранних времен, это было древнее
прежних времен. Хвост верблюда тогда достигал земли, а рога
горного козла упирались тогда в небеса. И жил тогда на север­
ном склоне Арзылан-Тайги * крутолобый силач, богатырь Тевене-Мёге *. Будто озера были глаза его глубоки. Будто хребты
шестнадцать складок шли через лоб.
Была у него старая-старая мать. Своего последнего часа
она ждала. Был у него могучий рыжий железный конь. Звали
его Демир-Шилги *. Уши его, как ножницы, стояли торчком.
Стальные его копыта гремели, как гром.
Владел богатырь могучей Арзылан-Тайгой, на склоне кото­
рой росло священное дерево. Пес Качига-Калдар * стерег бес­
численный белый скот.
Была у Тевене-Мёге коновязь — железный столб, упирав­
шийся в небеса.
Были у Тевене-Мёге седло, похожее на горный перевал, рас­
простершийся, будто степь, потник, золотая уздечка, огромная
перекидная сума, необъятный белый шатер и обозревающая
мир девятисуставная подзорная труба.
Был у Тевене из лосиной кожи крепкий содак. Ни тридцать
богатырей из верхнего мира, ни шестьдесят силачей из ниж­
него мира не смогли бы его разорвать *.
Был у него, как речка изогнутый, черный лук.
Был звенящий бляхами пестрый кисет, в котором лежал
красный крупный табак. Была дорогая трубка: из блестящего
железа головка, а из сверкающего драгоценного камня —
мундштук.
1
Ударение в тувинских именах падает на последний слог. В сложных
именах на последний слог каждой части. Например: Тевене-Мёге, ШулбуСарыг, Чангыс-Хая, Алдын-Оюу.

13

Было волшебное зеркало, которое знало, кто и когда ро­
дится, кто и когда умрет.
И была любимая сабля длиной в шестьдесят саженей!
Знал богатырь великое волшебство: в миг он мог оглядеть
весь неоглядный мир.
Знал Тевене тысячу разных волшебств, но конь его без­
упречный знал больше, чем богатырь.
В семи серых птичках хранилась душа Тевене. Мог он не­
сколько раз умереть и несколько раз ожить. Мог он выйти
неуязвимым из ста боев. Он мог оставаться живым, даже если
сломают все сто восемь его костей. Вот каким был Тевене-Мёге!
А теперь внимательно слушайте. Целый месяц прошел, как
богатырь из юрты не выходил. И подумал наш Тевене: «На
склонах моей великой Арзылан-Тайги пасется неисчислимый
прекрасный скот, стережет его верный пес Качига-Калдар. Не
пристало мне будто бабе в юрте сидеть. Не пристало мне, как
собаке, дом сторожить!»
Взял он девятисуставную подзорную трубу и черный лук.
Потом он кликнул коня своего, Демир-Шилги. Конь в это вре­
мя гулял, набирался сил. Клич услыхав, с верхнего мира на
трех озаренных тучах спустился он и встал на стальные ко­
пыта, на четыре стальные ноги.
Тевене положил на его широкую спину седло, похожее на
перевал, подтянул тридцать три подпруги, тридцать три подхвостных ремня. Зануздал золотой уздой. А потом вскочил на
лихого Демир-Шилги и поехал по склону тайги.
И увидел он, что пес Качига-Калдар старательно скот сте­
режет, что стерлись когти его, что вылезли кости его.
Сел Тевене на камень и задумался о своей судьбе. «День
придет, и старая мать умрет. Богатырь рождается у стены,
умирает он у скалы. Как в этом мире жить одному? Слово ска­
зать кому?» И он спросил у коня:
— Есть ли где-нибудь девушка, хоть самая захудалая, ко­
торая бы в юрту мою юной хозяйкой вошла?
— Хозяин, ты зря говоришь со мной: мой язык шершав, как
песок. Иди и с матерью поговори,— ответил Демир-Шилги.
Снова подумал богатырь Тевене: «Не для того мужчина
рожден, чтоб одиноким быть. Пойду и у матери старой спрошу,
какова же моя судьба».
Он скорее вернулся домой, к столбу привязал коня — три­
жды повод вокруг завернул и мертвым узлом завязал. В юрту
вбежал, а мать говорит:
14

— Какой ты веселый, сын! Что видел, что слышал, скорей
расскажи, скорей расскажи, сынок!
— Есть ли где-нибудь девушка, хоть самая захудалая, ко­
торая бы в юрту мою юной хозяйкой вошла?
— Девять лет я не решалась с тобой об этом заговорить.
Ведь у доброго молодца тысяча своих желаний, тысяча разных
дум. Мой Тевене, ты у меня один. В верхнем мире, на всех
тридцати трех его небесах, достойной тебя, мой сын, красавицы
нет. Если в нижний мир за счастьем пойти — достойной и там
не найти. Но живет на севере грозный хан Кавынды. Самая
младшая из восемнадцати его дочерей так прекрасна, что по­
добной не отыскать в верхнем мире, на всех его небесах. Зо­
вут красавицу просто: Терге-Кара *. За нее боролись батыры
из многих стран. Но слишком силен отец, Кавынды-хан. Ни
один, имеющий локти, не смог его одолеть. Ни один, имеющий
челюсти, не переспорил его.
Не знаю, сможешь ли ты перед ним устоять.
Тевене ответил:
— Не беспокойся, мать. Видно, мне суждено на севере
счастье искать.
— Не беспокойся ты аа меня,—ответила мать.— Своего
последнего часа я жду давно. Главное—был бы ты цел-невре­
дим. Будь осторожен. Сам за собой следи. Чужая земля не­
мила. Знай: один человек бывает хитрее другого, так же как
конь бывает резвее другого коня.
И она накормила сына такой едой, которой надолго насы­
тился Тевене. В суму его положила запас этой еды.
Тевене завернул серых птиц, в которых хранилась его душа,
в косу любимой матери и сказал:
— Будет дорога моя хороша — станет крепче узел твоей
косы. Если будет тяжелым путь — ослабнет узел твоей косы.
На рассвете нового дня сел Тевене-Мёге на лихого ДемирШилги и помчался на север, туда, где живет могучий хан Ка­
вынды.
Низкие горы лежали—конь по гребням бежал. Высокие
горы вставали — конь по склонам скакал. Но вот он замер,
вдаль посмотрел и сказал:
— Хоть и добрый ты богатырь, да мало ума у тебя. Тот, кто
отправился в дальний путь, должен смотреть вперед. Там, где
сливаются девять рек, где сходятся девять дорог, видишь, чер­
ное что-то стоит? Как ты думаешь, это что?
— Наверное, это стоит гора.
15

— О нет, дорогой Тевене: в несокрушимой каменной юрте
охрана хана сидит!
— Если охрану мне не пройти, то нечего к хану идти! —
Засмеялся силач, ударил коня и с юртою рядом встал.
Любимую саблю в шестьдесят саженей вытащил богатырь,
размахнулся и несокрушимую юрту легко рассек пополам. Ста­
рик и старуха вышли из юрты и ласково говорят:
— Люди, которые едут мимо, обычно заходят к нам. От­
куда ты приехал, сынок с пламенем в черных глазах? — И труб­
ку ему поднесли.
Вытащил Тевене свою дорогую трубку, протянул старикам
и подумал: «Почему они здесь, где нет ни живой души?»
Вдруг его бесподобный конь закричал:
— Что ты куришь, ведь это же черный яд!
Тевене подскочил к коню, схватил из сумки целебной травы
и вмиг ее проглотил. И черными струями вытек яд из носа и
изо рта.
— Не простые люди живут там, где сливаются девять
рек!—сказал Тевене, и эхо, как гром, прогремело в грозных
горах.
Вмиг вскочил богатырь на Демир-Шилги, накинул на ста­
рика и старуху золотой крепкий аркан и так натянул узду, что
удила разорвали щеки коня и дошли до его ушей. Конь рва­
нулся вперед, и уже через миг позади остались девять перева­
лов и девять рек. Тевене оглянулся назад и увидал, что от ста­
рика со старухой остались две головы. Оскалив зубы, смеялись
две головы.
И снова конь рванулся вперед. Много рек перелетел. Много
перевалов перемахнул и наконец устал. Оглянулся назад Тевене-Мёге, а злых голов уже нет. Они испарились от жара ко­
пыт его дорогого коня.
Устал Тевене, и конь устал. Им бы поесть, отдохнуть. Но и
травы и воды в этой стране — все испаряло яд. А листья были,
как сабли, крепки и остры.
Тевене по тридцатитрехслойной радуге устремился в верх­
ний мир, чтобы из девяти источников выпить аржан-воды. Там
он коня своего отпустил: пусть пасется железный конь. Досыта
поел, досыта попил и думать стал богатырь. И оказалось, что
он почти полгода уже в пути! И сказал богатырь:
— Так не пойдет. Надо ехать только вперед!
При помощи своих волшебств он понял, что старик и ста­
руха — шулбусы, хранители покоя хана Кавынды. «Все-таки
16

меньше одним врагом». И посмотрел вперед. Там, где слива­
лось девять рек, в небо уперся чум. В нем сидели седая старуха
и белоголовый старик. Там, где сходилось девять дорог, стояло
девять шатров. Девять желтых красавиц сидели в желтых шат­
рах. А дальше — море с черной водой, а над морем клубил­
ся пар. А дальше, за морем, была земля, где жил Кавындыхан.
Сел богатырь Тевене-Мёге на Демир-Шилги-коня и с верх­
него мира по девятицветной радуге быстро спустился вниз. Вот
он, в небо упершийся чум. Тевене соскочил с коня. Из чума вы­
скочили старики и приветливо говорят:
— Люди, которые едут мимо, обычно заходят к нам...
Но Тевене стариков оборвал:
— Замолчите, знаю я вас. Вы — два медведя Кавындыхана, вы — охрана его!
И тут старик обернулся медведем и ринулся в верхний мир.
Тевене натянул свой жестокий лук, и медведя стрела догнала.
А медведица ринулась в нижний мир, но мудрый Демир-Шилги
увидел ее, в два прыжка догнал и копытами растоптал. «Убран
с дороги еще один враг»,— подумал храбрый силач.
Там, где сходилось девять дорог, стояло девять шатров. Де­
вять желтых красавиц выбежали и говорят:
— Отпусти коня своего пастись на склоны вон той горы, и
вместе пойдем на озеро — поиграем, поговорим.
«Что тут плохого,— подумал силач,— поиграю, поговорю».
И к берегу вместе с ними пошел. Мудрый конь закричал:
— Что ты делаешь? Остановись! Видно, ты захотел свою
жизнь желтым шулбусам отдать!
Опомнился Тевене. Шулбусов он разрубил пополам и по­
скакал вперед.
А вот и море с кипящей черной водой, а над черным морем
клубится горячий пар.
— Это — ядовитое море хана! — громко вскричал бога­
тырь.
— Откуда, откуда он это узнал?! — голос моря силач
услыхал.
И высохло море. Не стало его. Охрану Тевене победил.
Слушайте дальше. В паршивого жеребенка Тевене превра­
тил коня, а сам превратился в мальчишку в лохмотьях и пошел
по ханской земле. По пути ему встретился белоголовый табун­
щик, пасший белый табун. Белый когержик был приторочен
к его седлу.
2

Заказ 4033

17

Откуда ты пришел, богатырь с пламенем в черных гла­
зах? — спросил парнишку старик.
— Я — бедный мальчик. Ищу, где дадут поесть. Я слыхал,
очень богат хан Кавынды. Говорят, у него в избытке^бора-быда,
говорят, у него в достатке божа-хойтпак.
Вскоре его встретили сто табунщиков, пасших сто синих
табунов. Одни закричали:
— Шальная стрела, бродячий бешеный бык! Ответь, зачем
ты появился в наших краях?
— Какой он вшивый, какой он грязный! Откуда он к нам
пришел?
— Он опозорит нашего хана! Голову ему отрубить!
Но другие жалели бедного паренька.
— Каких только людей не бывает,— говорили они.
Тевене им сказал:
— Я — бедный мальчик. Ищу, где дадут поесть. Я слыхал,
что у вашего хана в избытке Фора-быда, в достатке божахойтпак.
Засмеялись табунщики и ускакали прочь. Дальше пошел
Тевене по ханской земле.
Семь желтых девушек пасли семь тысяч овец, два желтых
парня пасли двести телят. Увидав Тевене с жеребенком, девуш­
ки опустились на землю и начали хохотать. Падали вперед —
их косы касались земли, падали назад — их косы касались пят.
Мальчик в отрепьях спросил:
— Разве вы оборванцев не видели? Я ищу такие места, где
в избытке бора-быда, где в достатке божа-хойтпак. Неужели у
вас не найдется ягненка, чтобы голод мой утолить?
— Желтые парни хану обо всем донесут,—ответили жел­
тые девушки, перестав хохотать,— но раз ты такой несчаст­
ный — мы поможем тебе.
И девушки привели годовалого барашка, чтобы голод его
утолить.
Мясо зажарил, съел и к хану пошел Тевене. У самого края
коновязи конька своего привязал. В ханском аале мальчики в
разные игры играли, но, увидев его, все побежали прочь.
А взрослые закричали:
— Что за паршивый щенок?
— Он не из нашего мира! Откуда такой пришел?
В самую крайнюю юрту Тевене заглянул. Там гнали для
хана крепкую араку. Тевене под струйку подставил ладони,
выпил один глоток и про себя подумал: «Если мне удалось по18

пробовать самое лучшее из ханской еды-питья, значит, ва всех
состязаниях должен я победить».
Обо всем, что видел, рассказал своему коньку.
— Если на эту ночь мы останемся здесь — нас не минует
беда,— ответил ему конек.
Тевене послушал коня, и они отправились в степь. Напро­
тив ааша хана мальчик поставил шатер — огромный белый ша­
тер в огромной желтой степи. А потом превратил своего конька
в железного Демир-Шилги, а сам стал снова Тевене-Мёге, мо­
гучим богатырем. Вбил у шатра железный столб, к нему при­
вязал коня — трижды повод вокруг завернул и мертвым узлом
завязал. А потом зашел в свой белый шатер и улегся спать*
отдыхать.
Наутро ханские слуги увидали чудо в степи: возвышается
белый шатер, огромный, как снежный склон! А рядом с шатром
стоит невиданный конь. Уши его упираются в небеса!
Испугались слуги — и к хану бежать. Рассказали ему обо
всем. Хан Кавынды подумал и говорит:
— Или это приехал великий хан, или это — невиданный бо­
гатырь. Идите к нему. И все узнайте скорей!
Трое слуг вошли, в огромный шатер. Но хозяин на них
даже не посмотрел. Слуги с утра до вечера стояли, боясь морг­
нуть. А хозяин как начал есть с утра, так до самого вечера ел.
Будто был глухим, будто был слепым, не видал ничего вокруг!
Испугались слуги и побежали назад. Когда выбегал послед­
ний— поднял богатырь глаза. А слуги к. хану примчались, рас­
сказывают о богатыре:
— Он, ненасытный, сидит за большим. ширЫ
— Он сидит на девяти дорогих коврах!
— Будто озера бушуют его глаза!
— И шестнадцать складок идут через грозный лоб!
— Коода мы вошли — он. на нас не глядел!
— Будто-глухой, будто слепой сидел!
— На наши вопросы не пожелал отвечать!
— Такой не будет нас за людей считать!
Назавтра трех слуг-китайцев, трех волшебников отправил
хан Кавьшды,. отправил к шатру, что в степи стоял, будто снеж­
ный склон.
— Нет на* земле человека, который, не видит,, не слышит.
Если он вас не заметит — бейте, пока не умрет!
Эти слова услыхал мудрый Дем«р-Шилти?.- Он сказал Те­
вене:
19

— Левое свое колено в наковальню скорей преврати. А ску­
лы и голову прозрачным ядом намажь.
Тевене превратил колено в наковальню, а скулы и голову
смазал ядом. Зошли трое послов. Старший, средний и млад­
ший — каждый отвесил поклон. Тевене на послов даже не по­
смотрел. Старший тогда сказал:
— С богатырями и с ханами разговаривал я не раз! Почему
ты молчишь, кулугур?
И правой ногой со всего размаху в левое колено пнул бога­
тыря. Да только ногу свою сломал. И с воем назад захромал.
— У него железное колено! — крикнул, выходя из шатра.
— Я ему скулы сверну! — поклялся второй посол. И ударил
богатыря кулаком. И отвалился кулак.
— У него ядовитые щеки! — закричал, выходя из шатра.
— Его голову я раскушу, как орех! — младший посол за­
кричал. Щелкнул зубами, но выпали зубы. И с ревом посол
убежал.
Назавтра хан Кавынды кликнул Шулбу-Сарыг*. ШулбуСарыг-красавица знала сто восемь волшебств.
— При помощи мудрых волшебств одолей богатыря и коня!
Но мудрый Демир-Шилги поставил на ее пути тысячу своих
волшебств. И стали они недоступны для злобной Шулбу-Сарыг!
Конь сказал Тевене-Мёге:
— Надо встретить Шулбу-Сарыг. Смотри, зря слова не ро­
няй. Находчивым, ловким будь!
Красавица смело вошла в шатер. Тевене предложил ей сесть
на черный блестящий олбук. Потом ей красивую трубку свою
протянул. Красавица говорит:
— Когда куришь трубку наших людей — будто сахар, при­
ятен дым. А ваш табак — какой-то другой, какой-то странный
табак.
Тевене не нашелся, ответить не смог. Конь шепотом говорит:
— Вот видишь, в одном ты уже уступил. Крепче давай дер­
жись! Тут она применила сто восемь волшебств. Сто восемь
применил Тевене. Она изменила облик сто восемь раз. И ты­
сячу раз — Тевене! И стал недоступным мудрый силач для
злобной Шулбу-Сарыг! Она прибежала к Кавынды-хану и го­
ворит:
— Он не из нашего мира! Он — истинный богатырь! В нем
совместились облики ста человек. Он похож на черного ярост­
ного быка. В нём совместились облики тысячи человек. Он по­
хож на страшного, бешеного быка! Человек с ним спорить не
20

может: он знает тысячу разных волшебств. А конь его безупреч­
ный знает больше, чем богатырь. Нет в этом мире силы, чтобы
тягаться с ним. Я теперь поняла: это — сам Тевеие-Мёге с мо­
гучим Демир-Шилги, неутомимым конем!
Рассвирепел великий хан Кавынды. И сказал:
— Я сам отправлюсь к нему.
Он вошел в белый шатер и подумал так: «Он поставил ша­
тер на моей земле. А раз так — пусть сам и начнет разговор».
Тевене положил перед ханом девятислойный олбук. И по­
думал: «Будь хан ты или слуга, но если дверь мою отворил —
сам начинай разговор». И молча трубку свою протянул. Хан
рассмеялся, белыми зубами сверкнув, трубку взял, покурил,
взамен протянул свою.
Придя домой, хан подумал: «Моя вина. Надо добром пого­
ворить, имя свое назвать». И снова пошел к Тевене. Он взял
блестящий белый кадак.
Демир-Шилги говорит:
— Сейчас к нам в гости явится хан. Приготовь хорошей
еды. Пусть будет плохо, пусть хорошо — протяни ему белый
кадак.
Хан несмело опять вошел. Только он начал вынимать свой
кадак, как Тевене положил перед ним девятислойный черный
олбук, выставил много еды и первым протянул свой белый кадак. Хан подумал: «Он — вежливый богатырь, и доброе у него
лицо... Но что у него в душе?» И сказал:
— Ты приехал издалека, мой новый, мой лучший друг. Что
ты ищешь в моей земле? Все, что захочешь, отдам!
Тевене ответил:
— Когда хан так по-доброму со мной говорит, что я, про­
стой человек, могу сказать? Я приехал за младшей из твоих до­
черей, за прекрасной Терге-Кара. Прошу принять, это — суйбелек *.— И вытащил из чертей сумы кусок серебра с голову
волка и кусок золота с голову коня.
Хан взял подарки, заулыбался и пригласил Тевене к себе.
Хан вышел первым. За ним — богатырь. И пошли через степь
в аал. Тевене заметил, что хан Кавынды, шагая по мерзлым ме­
стам, достает до черной земли, а шагая по талым местам, по­
гружается в землю до колен. Богатырь подумал: «А как же я?»
И увидел, что, шагая по мерзлым местам, он погружается в
землю до колен, а шагая по 1галым местам — погружается в
землю по грудь!
Они вошли в ханский золотой дворец. Хан положил перед
21

богатырем девятислойный олбук и поставил о девяти ножках
черный ширэ. Только дотронулся до нею богатырь — разва­
лился ширэ на куски. «Если я сломал вещь хозяина — нечего
от хозяина ждать добра»,— подумал про себя богатырь и на
землю сел.
И начал хан гостя поить аракой. Каждый день слуги гото­
вили араку. Каждый день ругали могучего богатыря.
— Он ненасытный! Без устали пьет и ест! Сколько он мо­
жет сожрать в один присест? Ведь если сложить все, что ему
принесли, из араки получилось бы море, а из еды — Танды*!
Но снова и снова наливал араку хан Кавынды. Хан делал
вид, что пьет, но сам старался не пить.
И подумал вдруг Тевене: «Целый месяц прошел, как сели
мы пировать! Целый месяц прошел, как я привязал коня!» Он
встал и сказал:
— Пойду отвяжу коня. Пусть на зеленых холмах пасется
Демир-Шилги.— И быстро пошел к коню.
Хан Кавынды вслед посмотрел: сильно ли гость опьянел?
И увидел, что ноги богатыря — как два железных столба! Те­
вене не качался. Как будто не пил, как будто не пировал!
Богатырь вошел в свой белый шатер и начал книгу листать.
Золотую волшебную книгу быстро он прочитал. И увидел, что
ханские клятвы в дружбе — это черная ложь. Хан тайком на­
тягивает тетиву. Хан тайком готовит богатырей. Со всех сторон
света спешат к нему силачи. А в нижнем мире самый меткий
стрелок уже натянул свой черный жестокий лук. По знаку хана,
как только начнется борьба, он выпустит звонкую бешеную
стрелу, чтобы сердце и легкие Тевене пронзить.
Вмиг разобрал богатырь свой белый высокий шатер. В суму
его уложил. Суму приторочил к седлу. Сел на Демир-Шилги и
сказал дорогому коню:
— Как же так получается? Суй-белек я ему привез, золото
и серебро я почтительно преподнес, я хотел побрататься с ним,
а он готовил мне смерть, а он, пока я гулял, стрелу в меня на­
правлял, натягивал черный лук, «мой новый, мой лучший
Друг»!
— Скорее белою саблей разруби белую юрту, скорее хва­
тай красавицу — и отправимся в верхний мир! Иначе — голову
сложишь! — ответил Демир-Шилги.
Тевене белою саблей вмиг рассек белую юрту, быстро схва­
тил красавицу и натянул узду. Конь от земли оторвался и, как
ястреб, вверх полетел. У самого верхнего мира он посмотрел
22

на землю: там бушевал огонь. Это из нижнего мира самый мет­
кий стрелок выпустил в них стрелу.
— Приготовь свои стремена с львиными головами, чтобы
отбить стрелу! — крикнул Демир-Шилги.—А я стальные ко­
пыта поставлю на ее пути.
Только он это сказал, стрела попала в копыта, с шипением
отскочила и полетела вниз.
И вот Тевене-Мёге, мудрый Демир-Шилги и прекрасная
Терге-Кара достигли верхнего мира. Они долго там отдыхали.
И вдруг могучий силач вспомнил Арзылан-Тайгу. «Жива ли
добрая, старая мать? Жив ли пес Качига-Калдар?» И утром
нового дня, притянув трехцветную радугу, устремился по ней
домой. Вот и родная тайга. Но где же белая юрта, где мать,
где бесчисленный скот, где пес Качига-Калдар?
Тевене поставил шатер, коня отпустил пастись: пусть
мудрый Демир-Шилги набирается свежих сил. Богатырь остал­
ся с красавицей. Но она ничего не ела и ни слова не говорила.
И Тевене загрустил.
Однажды он шел по тайге. И почуял запах собаки. Он по­
бежал на запах и, радостный, вдруг увидал: лежит в норе тар­
багана его Качига-Калдар! Тевене взял на руки пса и принес
в свой белый шатер. Но пес ничего не ел и ни слова не говорил.
Лишь показывал лапой на пасть. «Ни красавица, ни собака не
говорят со мной! Одинокий я человек!» — с грустью подумал
силач. Вдруг сказала Терге-Кара:
— Посмотри-ка, из горла собаки черное что-то торчит. По­
тому она и молчит.
Тевене вытащил что-то черное из пасти умного пса. Пес сна­
чала поел, а наевшись, заговорил:
— Жестокий Кудун-Хулюк * с Хулер-Хурен-конем * на
нашу тайгу напал, разграбил родной аал. Он старую мать
угнал и бесчисленный скот угнал. Он хотел убить воробьев, в
которых твоя душа. Но я схватил воробьев и побежал на юг.
Долго гнался за мной жестокий Кудун-Хулюк. Девять перева­
лов перешел, девять рек переплыл. Иногда он меня догонял и
белой саблей рубил, бил по моей спине, когда меня настигал,
но только мороз по мне, по шерсти моей пробегал! В озеро я
вбежал » превратился в лейка,, а ОЙ превратился в тайменя и
гнался,, гнался за мной! Я превратился в шрону и в верхний
мир полетел, а он превратился в орла и крыльями засвистел.
Вот-вот догонит меня... Но я завернул к земле. Я превратился
в, сурка Й прятался среди них,, но зоркий Кудун-Хулюк и там
23

меня разыскал! Я вернулся в наши места, на нашу АрзыланТайгу, и тут один тарбаган спрятал меня в норе. Там ты меня
и нашел. Мне-то что, но ведь я, чтобы спасти воробьев, в кото­
рых твоя душа, с корнем вырвал косу, вырвал седую косу
матери старой твоей!
— Я ему отомщу! — сказал Тевене-Мёге.— Он превратил в
рабыню седую старую мать! Ну берегись, кулугур, жестокий
Кудун-Хулюк!
И он, заскрипев зубами, стал собираться в путь.
— Слушай меня, жена, прекрасная Терге-Кара, слушай
меня, мой пес, верный Качига-Калдар! Эту суму собрала для
меня добрая мать. В этой суме оставляю для вас еду. Семь лет
будете есть эту еду. Если за это время я сюда не вернусь —
считайте, что я погиб и уже никогда не вернусь.
Он кликнул Демир-Шилги, и конь через миг прибежал. Бо­
гатырь доспехи надел, оседлал дорогого коня, взял свой жесто­
кий лук и поехал по следу врага. Прячься, Кудун-Хулюк, если
жизнь тебе дорога!
Молодая Терге-Кара не берегла еду. Кузнечикам, птицам,
зверькам она раздала еду. Всего три года прошло, а ей уже не­
чего есть! И загрустила она. Вспомнила свой аал, вспомнила
свой табун. Она превратилась в ястреба и полетела домой. Вот
и родная страна. Увидала Терге-Кара, что все здесь осталось,
как было: стоят восемнадцать юрт, возле них — восемна­
дцать отар. Она превратилась в бабочку и летала-играла три
дня.
А потом стала прежней красавицей молодая Терге-Кара и
пришла к своему табунщику, к верному Даш-Кара *.
— Мы с тобою должны уйти от грозного Кавынды, угнать
овец и коней, угнать на Арзылан-Тайгу. Там я теперь живу.
Я -"-' жена Тевене-Мёге.— Так сказала Терге-Кара и рассказала
ему, каким путем уходить, как Арзылан-Тайгу разыскать.
«Я сегодня уйду от грозного Кавынды! Может, я вижу
сон?» — так думал Даш-Кара. А когда наступила ночь, он по­
гнал огромный табун и отару белых овец на юг, на АрзыланТайгу. Там он поставил юрту и на зеленых склонах пас несрав­
ненный скот.
Слушайте дальше. Богатырь Тевене-Мёге спешил по следам
врага. И вот он увидел пепел из трубки Кудун-Хулюка. Этот
пепел лежал, как отара серых овец. Богатырь подумал: «А если
я выбью трубку свою?» Он выбил трубку, и оказалось, что пе­
пел его лежит, как две отары серых овец! Скоро он увидал, что
24

там, где кричал Кудун-Хулюк, камни дробились в песок. Тевене
подумал: «А если я попробую покричать?» Он крикнул, и дрог­
нули скалы вокруг и с грохотом рухнули вниз!
Он дальше поехал, и скоро конь, как вкопанный, встал и
сказал:
— Хоть и добрый ты богатырь, да мало ума у тебя! Неуже­
ли мы въедем в аал врага такими, какие мы есть?
Тевене превратил Демир-Шилги в высохший конский навоз,
себя превратил в стебелек ковыля и с ветром вперед полетел.
Остановился у золотого колодца и решил подождать. И вот к
колодцу его старая мать подошла, измученная седая и тощая
мать силача Тевене. К одной руке ее прирос ковш, а к дру­
гой — кувшин. Вдруг она сказала:
— Я чувствую запах. Где ты, где ты, сынок?
Тевене принял свой прежний вид, стал Тевене-Мёге, неви­
данным силачом, кусок навоза превратил в коня и взлетел на
вершину Хурен-Ала-Тайги *, которой владел его враг, жесто­
кий Кудун-Хулюк. Грозным ревом Тевене прркричал:
— Эй, где ты, Кудун-Хулюк?! В юрте ты или в земле, вы­
ходи на бой, кулугур!!
Этот крик со свистом, как пуля, влетел в ухо врага, со сви­
стом вылетел из другого уха и юрту его встряхнул!
— Такого бродягу к своему жилью я и близко не подпущу!
Сейчас я выйду тебе навстречу. Посмотрим, кто победит!
— Чем будем драться — черным железом, что сделали куз­
нецы, или красными кулаками, что дали нам мать и отец? —
спросил Тевене-Мёге.
— Будем драться и черным железом и красными кулака­
ми! — ответил Кудун-Хулюк, и его багровые щеки стали бе­
лыми, как молоко.
Они решили сначала друг в друга стрелять. Кудун-Хулюк с
утра до вечера, с вечера до утра натягивал тетиву и, вскрикнув:
«Пронзи сердце-легкие Тевене!» — выпустил стрелу. Стрела
попала в грудь Тевене и сломалась в трех местах. Силач пре­
вратил ее в целую и сказал:
— Возьми, кулугур, эту щепку назад, она пригодится тебе!
Стрелу он швырнул врагу и начал натягивать тетиву.
Вскрикнув: «Пронзи сердце-легкие Кудун-Хулюка!» — выпу­
стил он стрелу. Она пронзила и сердце и легкие лихого, злого
врага и, вырвавшись из его спины, ринулась в верхний мир!
И крикнул Кудун-Хулюк:
— Ржавое железо не годится для боя! Попробуем кула- 25

ки! — Он начал натягивать черный содак из кож семидесяти
лосей.
Богатыри, разойдясь в разные стороны света, начали танец
орла *. Пока они танцевали, колебалась земля. Они прошли че­
рез три желтые степи, через три зеленые тайги. Тевене посмот­
рел на бедра Кудун-Хулюка: они дрожали и были похожи на
два огромных белых горных хребта. Кудун-Хулюк посмотрел
на бедра Тевене: они двигались, переваливаясь, и были похожи
на два бурых горных хребта. Силачи сшиблись, как две скалы,
схватились, как два верблюда, поглядывая друг на друга ис­
подлобья, как два быка.
Неизвестно, сколько лет пронеслось. Зиму узнавали по
инею, лето узнавали по росе. Мускулы Тевене-Мёге вскипели и
стали тверже стали, а мускулы Кудун-Хулюка сникли, будто
растаяли. Улучив момент, Тевене схватил врага ловкой хват­
кой и понес его над кудрявыми деревьями, под кудрявыми об­
лаками и так его бросил, что всколыхнулось голубое небо,
вздрогнула черная земля!
— Когда убивают скотину — кровь у нее берут. Когда уби­
вают мужчину — слово у него берут! Говори свое слово, КудунХулюк!
— Езди на моем коне, как на своем. Береги моего коня,
как своего! — сказал поверженный богатырь.
Тевене его мясо от костей отодрал и по всей земле разбро­
сал, чтобы птицы съели его. А кости его спалил на костре и
пепел разбросал по степи.
— Еще одного врага победил,— сказал Тевене.— Грабил
меня лишь Кудун-Хулюк, слуги его ни при чем. Их не буду я
убивать. Я их возьму себе.
И он погнал всех слуг и весь скот. Впереди поехала мать.
На полпути сказал Тевене:
— Я поеду вперед. Там, где будет черта вдоль пути, дви­
гайтесь ночью и днем. Там, где будет черта поперек, можете
отдыхать.
И он умчался к родной тайге, вспоминая Терге-Кара. Подъ­
ехав близко к своей земле, вдруг увидал богатырь, что склоны
зеленой его тайги покрыты чужим скотом. Он рассердился и
закричал:
— Кто занял мою тайгу? Кто поселиться на ней посмел?
Кто так силен и смел?
Услышав сердитый крик Тевене, красавица Терге-Кара пре­
вратила в ветку священного дерева табунщика Даш-Кара.
26

Сама она стала невидимой и стала ждать Тевене. Богатырь по­
дошел к священному дереву и увидал, что оно стало еще пыш­
нее, чем было когда-то давно. И решил Тевене-Мёге: «Если бы
враг сюда приходил, он бы его спалил. А если ветки его рас­
цвели — значит, друзья пришли!» И вдруг Тевене почувство­
вал запах прекрасной Терге-Кара.
— Где ты? Куда ты спряталась? — крикнул ей богатырь.
Терге-Кара приняла свой облик и рассказала богатырю, что
за три года съела припасы и поэтому привела свой скот.
— Вот он, пасется на склонах Арзылан-Тайги. Я испугалась
гнева твоего, Тевене, и спрятала табунщика в дерево, чтобы ты
его неубил.
— Зачем человека в дерево прятать? — сказал Тевене. Он
плетью ударил по дереву, и на землю упал Даш-Кара.
Богатырь отпустил коня — пусхь набирается сил. Скоро к
Арзылан-Тайге прикочевал аал — скот, люди и слуги убитого
силача. Старшую его жену Тевене отдал старику, табунщику
Даш-Кара. Дужуметов сделал табунщиками, а табунщиков —
дужуметами. И пошла спокойная жизнь.
Но вот однажды красавица говорит:
— Если мой отец, жестокий хан Кавынды, выскочит из-под
земли в нашем шатре — не миновать беды! Но если он придет
по земле — ты его победишь.
Тевене на юг перекочевал, на новом месте поставил аал.
Жестокий хан Кавынды вышел из-под земли в том самом ме­
сте, где раньше стоял шатер. Удивленный хан огляделся. Но
пусто было вокруг. Не было даже вороны, чтоб каркнуть, не
было даже сороки, чтоб прокричать. Конь его, Кан-Хурен *,
говорит:
— Тевене поселился на южном склоне Арзылан-Тайги.
Надо найти богатыря, надо сразиться с ним.
Через миг хан Кавынды был на том склоне тайги, у шатра
Тевене-Мёге.
— Ты жив или мертв, Тевене? В юрте ты или в земле? Вы­
ходи на бой, кулугур! — И подбежал к дверям.— Живым оста­
нусь или умру, но хоть раз взгляну на Терге-Кара!
Но богатырь в юрту его не впустил.
— Встретимся в желтой степи! — крикнул ему Тевене.'
И вот в длинной желтой степи каждый натянул на себя чер­
ный крепкий содак. Разойдясь в разные стороны света, они на­
чали танец орла. Пока они танцевали, колебалась наша земля.
Тевене-Мёге посмотрел на хана Кавынды. Бедра его были по27

хожи на две горы. А спина похожа была на огромный овраг.
«Да, трудный на этот раз мне попался враг!» Они сшиблись,
как две скалы, схватились, как два быка. Неизвестно, сколько
лет пронеслось в борьбе. Зиму узнавали по инею, лето узна­
вали по росе. Хан Кавынды хотел ударить Тевене ногой и за­
бросить в небо, но Тевене был увертлив, как коршун. И вот из
подмышек хана начала падать пена хлопьями величиной с
овцу.
— Что это с тобой? — спросил Тевене-Мёге.
— Когда разгуляется тело мужчины, бывает так! Теперь
держись, кулугур!
Скоро кожа Тевене-Мёге стала красной от темени до груди.
— Что это стало с тобой? Даже рукам горячо! — крикнул
хан Кавынды.
— Когда разыграется кровь мужчины, бывает так! Теперь
берегись, кулугур! — Он схватил хана ловкой железной хват­
кой и над черными тучами потащил, под белыми облаками за­
кружил и так его стукнул о землю, что гром пронесся по небу,
толчки прошли по земле.
Тевене вытащил огромную трубку, набил ее красным таба­
ком, выкурил неспеша и выбил пепел на белую ханскую грудь.
— Когда убивают скотину — кровь у нее берут. Когда уби­
вают мужчину — слово у него берут! Говори свое слово, хан
Кавынды!
— Я провинился перед тобой. Что хочешь, делай со мной.
Только коня моего береги, как лихого Демир-Шилги! Да сем­
надцать нежных моих дочерей береги, как Терге-Кара.
; Тевене разорвал его на куски, а куски разбросал по земле.
«Пусть птицы едят их да муравьи!» А кости спалил дотла.
— Еще одного врага одолел!— сказал Тевене-Мёге. Он
сел на могучего Демир-Шилги, а Кан-Хурена повел на поводу.
Дома спать лег богатырь на месяц, на тридцать дней. Но он
совсем немного проспал и услышал громовой крик.
— Ты жив или мертв* Тевене? Выходи на бой, кулугур!
.Это кричал ханский меткий стрелок, тот самый, который
натягивал черный жестокий лук, пока вероломный хан поил
Тевене аракой. Тевене-Мёге выбежал из шатра и пошел на­
встречу стрелку. А тот уже натянул тетиву, чтобы сердце-лег­
кие Тевене пронзить.
— Кто будет первым? — спросил ханский стрелок.
, — ;Пуеть даже ты! — ответил ему богатырь.
.; Стрела стрелка попала в грудь Тевене, отскочила и прямо
28

в черную землю ушла. Стрела Тевене пронзила стрелка на­
сквозь и, сталью блеснув, ринулась в верхний мир.
— Еще одного врага усмирил! — сказал богатырь Тевене.
Он вернулся домой и снова заснул долгим и крепким сном.
И вдруг сквозь сон услыхал богатырь тонкий протяжный крик:
— Где ты, в юрте или в земле? Выходи на бой, Тевене! Что
ты хочешь — черное железо или красный кулак? Где ты, про­
клятый враг?
— Кто ты, сынок с нежным голоском?
— Я сын злосчастного Кавынды-хана, который жил в се­
верной части земли. Я — Сайин-оол-Мёге * с Тайга-Саралаконем!
— Конечно, сынок, лучше сразиться на кулаках.
Сайин-оол стреножил коня, натянул содак. Тевене тоже на­
дел содак и вдруг увидал, что слишком велик ему черный креп­
кий содак. Оказалось, что тело его похудело, стало маленьким
огромное тело.
Они схватились, как две стальные скалы. Неизвестно, сколь­
ко лет боролись они. Где горы стояли, там стала ровная степь,
где были степи, там появились моря. Тевене хотел закинуть
противника в небо, но тот был ловок, как коршун, увертлив,
как ястреб. И вот на одно мгновение Сайин-оол ступил на та­
кое место, где было ему легко. Он сразу оторвал Тевене-Мёге
от земли, закружил в небесах, ударил о землю и последнее
слово спросил.
— Похорони меня на склоне Арзылан-Тайги, под священ­
ным деревом, которое пышно цветет,— попросил Тевене.
— Нет, я вырою пропасть глубиной шестьдесят саженей и
брошу тебя туда, а сверху прикрою горой!
Он выкопал пропасть глубиной шестьдесят саженей.
И вдруг пополам разделился богатырь Тевене-Мёге. Сайин-оол
бросает в пропасть грудь, но вылезают ноги, он бросает в про­
пасть ноги, но вылезает грудь! И вот сто восемь костей Тевене
побежали в сто восемь сторон! Сайин-оол бросился их собирать.
«Если оставлю одну лишь кость, она превратится в злого, без­
жалостного врага».
«Хозяин мой дерется до последних костей. Что же я стою и
смотрю?» — подумал Демир-Шилги. И, путы железные разо­
рвав, он подбежал к врагу и так копытом его лягнул, что раз­
рубил пополам. Конь Сайин-оола Тайга-Сарала к хозяину под­
бежал, обе половины зубами схватил и поскакал домой. Де­
мир-Шилги устремился вслед. Но тот был уже у реки, он пре'29

вратился в рыбу. Но и в воде догоняет Демир-Шилги. ТайгаСарала птицей взмыл и принес Сайин-оола домой. Семна­
дцать красавиц оживили его.
Слушайте дальше. Терге-Кара услыхала шум и выглянула
из дверей. К шатру шагали цепочкой, шагали одна за другой
сто восемь костей Тевене! Красавица быстро их собрала, от­
несла в шатер, превратилась в сильного серого ястреба с голо­
вой коня и устремилась в верхний мир. Там в лесу она встре­
тила одинокого старика. Она содрала с него мясо, превратила
его в пятнадцатилетнего мальчика, вернулась на землю и опу­
стилась у своего шатра» Кости Тевене она скрепила этим мя­
сом, и стал Тевене двадцатипятилетним богатырем!
— Ба! Как долго я спал! — воскликнул он и на крепкие
ноги вскочил.
А Сайин-оол-Мёге вернулся, чтобы уничтожить сто восемь
костей Тевене, и увидел, что тот стал двадцатипятилетним бо­
гатырем. Они схватились. На этот раз победил Тевене.
Он пригнал на Арзылан-Тайгу весь скот, всех слуг, всех
людей злобного Кавынды. И началась спокойная жизнь.
И вот наконец Терге-Кара мальчика родила. Рыжая кобыла
в тот же день трех жеребят принесла.
Среброгрудый мальчик за день вырастал, как за год. А че­
рез восемнадцать дней стал восемнадцатилетним богатырем.
На охоте он убивал самого серого из волков, самого черного из
соболей, самую красную из лисиц.
Однажды он услышал разговор матери и отца.
— Наш сын стал могучим богатырем. Равного ему не най­
ти. На юге, где сливаются небо с землей, живет Кошкар-Баштыг-хан *, владеющий Хорумнуг-Ала-Тайгой *. Есть у него кра­
савица дочь Узун-Назын *. Думаю, что она могла бы сыну на­
шему подойти; Но их земля слишком далеко.— Так говорила
Терге-Кара.
Юный сын вошел и сказал:
— Нет земли, куда не добрался бы человек! Я поеду сейчас!
Но отец его, Тевене-Мёге, сказал:
— Не спеши, сынок. У тебя еще даже имени нет, даже мате­
ринское молоко не обсохло на твоих губах.
Назавтра Тевене собрал мудрецов и мергенов своей земли.
Но ни один из них не решился дать имя богатырю. И тогда из
толпы вышли седая; старуха и белоголовый старик.
— Если никто не решается дать достойное имя богатырю,
мы согласны, если* пшволите — мы его наречем,—сказали о*ш.
30

— Тому, кто даст достойное имя нашему сыну, мы выделим
скот из своего скота, добро из своего добра,— ответил ТевенеМёге.
— А что, если назвать его Дем-Тээли с конем Хан-Шилги *? — предложили старики.
Обрадовались доброму имени мать и отец и дали награду
старухе и старику.
— Имя у сына есть. Но где «зять коня Хан-Шилги? — спро­
сил Тевене-Мёге.— Ведь наш сын садился уже на многих коней,
и у любого из них сразу ломался хребет.
— Да, среди ваших коней нет коня, который мог бы везти
меня! — подтвердил сын-богатырь.
И сказала Терге-Кара:
— Младший из трех жеребят рыжей кобылы быстрее дру­
гих растет. Думаю, сын мой милый, жеребенок тебе подойдет.
— Куда уж там жеребенку, если взрослые кони не могут
меня везти! —рассмеялся сын-богатырь. Но все-таки взял ар­
кан и пошел к табуну. На рыжего жеребенка набросил .аркан,
и жеребенок пустился вскачь. Через девять перевалов, через
девять рек богатыря за собой проволок. А потом голову повер­
нул назад и дружелюбно сказал:
— Я вижу, ты сможешь ездить на мне.
— А ты, я вижу, сможешь меня носить,— ответил юный
силач.
Дем-Тээли взял у отца узду и седло. А когда оседлал жере­
бенка— тот стал Хан-Шилги-конем. Дем-Тээли надел долго­
вечные идики, доспехи и стал молодцем, с которым сравниться
не мог ни юдин богатырь.
Мать Терге-Кара на дорогу сказала ему:
— Сын, на чужой земле тебя ждут три беды. Вот тебе шел­
ковые кадаки и шелковые олбуки трех цветов.
Дем-Тээли вскочил на коня Хан-Шилги и полетел на юг.
Расстояние в годы езды — за месяц конь пролетал, расстояние
в месяц — за день одолевал. Низкие горы лежали — конь по
гребням бежал. Высокие горы вставали — конь по склонам
скакал. Но вот он замер, вдаль посмотрел и сказал:
— Хоть и храбрый ты богатырь, да мало ума у тебя. Тот,
кто отправился в дальний путь, должен смотреть вперед. Как
ты думаешь, что это черное там впереди?
— Наверное, это гора.
г— Это могучий Демир-Мёге*, сын небес, силач среди си­
лачей.
31

Черный человек на черном коне увидал, что ему не уйти.
Он остановился, и тут к нему подлетел Дем-Тээли-силач.
— Я из северной стороны. Я родом с Арзылан-Тайги. Отец
мой — Тевене-Мёге с конем Демир-Шилги! Я — Дем-Тээли с
конем Хан-Шилги! А ты, отвечай, кто такой? Откуда едешь,
куда спешишь?
Но черный человек промолчал.
— Если имени не назовешь — просто так от меня не уй­
дешь!
Черный человек решил имя свое назвать. Думал он именем
грозным богатыря испугать.
— Я Демир-Мёге, живущий в бесцветном небе. Ездил я к
тестю, Кошкар-Баштыг-хану. Теперь возвращаюсь домой.
— Как же ты говоришь, что хан — твой тесть? Узун-Назынкрасавицу сосватаю я! — крикнул Дем-Тээли и поскакал
вперед.
Демир-Мёге подумал, коня повернул и поскакал за ним.
Вот и аал Кошкар-Баштыг-хана. В паршивого жеребенка
Дем-Тээли превратил коня, а сам превратился в мальчишку в
лохмотьях и пошел по ханской земле. Жеребенка у ханской
юрты он привязал и в юрту вошел, но не в дверь, а с другой
стороны. Хан увидел его, удивился и закричал:
— Ты падаль земная или гниль водяная? Откуда ты взял­
ся, ответь?
Мальчик поднял на хана глаза, но ни слова не произнес.
— Подайте сыворотки ему да гоните скорее прочь! — за­
орал рассерженный хан.
Две служанки сыворотку принесли. Огромную чашу маль­
чик выпил одним глотком. И продолжал стоять. Они принесли
еще одну чашу. Он выпил ее и ушел. В поисках ханской дочери
все юрты он обошел, но нигде ее не нашел. И вот забрел в дым­
ный ободранный чум. Там он увидел старуху со стариком. Пар­
шивая желтая девочка сидела около них. Дем-Тээли хотел
было выйти, но старик проговорил:
— Никто не заходит в наш старый ободранный чум. Уж раз
ты зашел*— сиди, угощайся, сынок.
Дем-Тээли взглянул на еду, которую дал старик. Чернее
сажи она показалась ему, но когда попробовал — оказалось,
очень вкусна. После еды захотелось ему поспать. Старуха ска­
зала:
— Укрой-ка, дочка, бедного парня, с дороги он, видно,
устал.
32

Когда Дем-Тээли ложился, у него из-за пазухи выпала
трубка с серебряным ободком. Девочка долго смотрела на
трубку, а потом ее подняла.
Проснувшись, Дем-Тээли увидел, что желтая паршивая де­
вочка превратилась в красавицу, излучавшую свет луны. Уви­
дев, что гость проснулся, она улыбнулась, сияющими зубами
сверкнув, и сказала ему:
— Это — не простая трубка, и вы — человек не простой.
Я — дочь Кошкар-Баштыг-хана, Узун-Назын. За мной прихо­
дила, наверное, тьма богатырей. Когда приехал за мной гроз­
ный Демир-Мёге с тридцати трех небес, я спряталась от него
в этот ободранный чум.
Мальчик снова заснул. А проснувшись, он увидал, что ле­
жит в золотом дворце. И стал он с ясной красавицей жить-по­
живать.
Вскоре хан пригласил Дем-Тээл-и к себе. Богатырь пришел,
поздоровался с ханом и ханшей и увидал, что голова у хана
похожа на голову барана, а рядом с ханом сидит грозный чер­
ный силач, сын неба, Демир-Мёге. Кошкар-Баштыг-хан
спросил:
— Откуда ты пришел и зачем?
— Я пришел за твоею дочерью, за красавицей Узун-На­
зын,— ответил силач.
— Завтра ты должен пойти к черной скале,— сказал лупо­
глазый хан,— сделать черную надпись и мне принести.
Хан и Демир-Мёге договорились так: когда Дем-Тээли при­
дет к черной скале, Демир-Мёге притянет черную тучу и чер­
ной молнией расплавит богатыря вместе с черной скалой.
Назавтра Дем-Тээли отправился к черной скале. Он вспом­
нил добрую мать, вспомнил про три беды. У черной скалы он
вытащил черный кадак, сел на черный олбук и начал на чер­
ной скале черную надпись писать. В полдень черная туча по­
висла над ним, и черные молнии с шумом ринулись вниз. Они
быстро расплавили все, что было вокруг. Не попадали они
лишь в черный кадак и в черный олбук. Вскоре черная туча
растаяла, стало светло. Дем-Тээли сделал черную надпись на
черной скале, собрал все черные молнии-стрелы и к хану
пришел.
— Вот вам черная надпись,— сказал богатырь. И доба­
вил:— В нашей стране из туч проливается дождь, а в ва­
шей — черным железом тучи полны! — И бросил к ханским
ногам пачку черных железных стрел.
3

Заказ 4036

33

Демир-Мёге к хану пришел и со смехом сказал:
— Наверное, кулугур расплавился вместе с черной скалой!
— Что ты мелешь! — хан ему закричал.— Кулугур принес
черную надпись на черной скале и принес все твои стрелы-мол­
нии. Он сказал: «В нашей стране из туч проливается дождь, а
в вашей — черным железом тучи полны!» Завтра я отправлю
его к красной скале, а ты закидай его красными молниями и
спали!
Назавтра Дем-Тээли отправился к красной скале. Он вспом­
нил добрую мать, вытащил красный кадак, сел на красный
олбук и начал на красной скале красную надпись писать.
В полдень красная туча повисла над ним, и красные молнии с
шумом ринулись вниз. Они сразу расплавили все, что было во­
круг. Не попадали они лишь в красный кадак и в красный ол­
бук. Вскоре красная туча растаяла, стало светло. Дем-Тээли
сделал красную надпись на красной скале, собрал все красные
молнии-стрелы и к хану пришел.
— Вот вам красная надпись,— сказала богатырь. И доба­
вил:— Сегодня красным железом были тучи полны.— Бросил
к ханским ногам пачку красных железных стрел и опять ушел
к милой Узун-Назын в золотой дворец.
Демир-Мёге пришел из нижнего мира и со смехом сказал:
— Наверное, кулугур расплавился вместе с красной скалой!
— Что ты мелешь! — закричал рассерженный хан.— Кулу­
гур принес красную надпись на красной скале и принес твои
стрелы-молнии. Он сказал: «Сегодня красным железом были
тучи полны».
— Отправь его завтра к белой скале,— посоветовал злоб­
ный силач.— Перед белыми молниями кулугуру не устоять. Уж
завтра от молний ему не уйти, смерти не миновать!
Назавтра Дем-Тээли отправился к белой скале. Он вспом­
нил добрую мать, вытащил белый кадак, сел на белый олбук и
начал на белой скале белую надпись писать. В полдень белая
туча повисла над ним, и белые молнии с шумом ринулись вниз.
Они мигом расплавили все, что было вокруг. Не попадали они
лишь в белый кадак и в белый олбук. Вскоре белая туча рас­
таяла, стало светло. Дем-Тээли сделал белую надпись на
белой скале, собрал все белые молнии-стрелы и к хану при­
шел.
— Вот вам белая надпись,— сказал богатырь. И доба­
вил: — В нашей стране тучи бьют белым градом, а в вашей —
белым железом. Странная ваша страна! — Он бросил к хан34

ским ногам пачку белых железных стрел и пошел в золотой
дворец.
Демир-Мёге прибежал и со смехом сказал:
— Уж теперь-то кулугур расплавился вместе с белой ска­
лой!
— Кулугур как ни в чем не бывало белую надпись при­
нес! — крикнул Кошкар-Баштыг.— Ты ни на что не годишься!
Я сам кулугура убью!
Он пригласил бедного парня и приказал:
— Сиди до полудня в черной пещере, которая в той скале.
Дем-Тээли пришел в пещеру и увидал, что Кошкар-Баштыг
устремился по радуге в небеса. Тогда он вырвал кусок скалы,
положил его у входа в пещеру, накрыл халатом и спрятался
невдалеке. Кошкар-Баштыг превратился в трехглавого змея и
со свистом ринулся вниз. Бараньей своей головой он так глыбу
боднул, что она расплавилась вмиг. И тут Дем-Тээли на шею
ему вскочил.
— О сынок,— взмолился Кошкар-Баштыг,— умоляю тебя,
никому, никому на свете не говори, что на ханской шее сидел!
С черной душой говорил я с тобою, сынок. В черную пещеру
послал — хотел я тебя убить. Все, что захочешь, теперь отдам,
клянусь, только молчи!
Назавтра хан пригласил Дем-Тээли и Демир-Мёге.
— Силой решайте спор, попробуйте кулаки,— сказал им
Кошкар-Баштыг.
Богатыри договорились: никого на помощь не звать — ни
коня, ни отца, ни мать. Дем-Тээли тремя железными путами
спутал коня. И началась борьба. Неизвестно, сколько дней бо­
ролись они. Хан каждое утро добавлял силы Демир-Мёге. Он
превращал барана в лодыжку и давал проглотить силачу.
Узун-Назын-красавица узнала об этом и решила Дем-Тээлг;
помочь. Каждое утро она убивала черного быка, превращала
его в коленную чашечку и давала богатырю проглотить.
И вот Дем-Тээли схватил Демир-Мёге, закружил его под
белыми облаками и бросил на черную землю, а потом сел на
его белую грудь, огромную, как сундук, вытащил трубку и за­
курил красный табак. В это время Демир-Мёге закричал:
— Где ты, небо-отец, где ты, земля-мать, где вы? Я побе­
жден!
Дем-Тээли, усмехнувшись, сказал:
— Хороший мужчина клятвы не^ нарушает, от слова не от­
ступает, даже если смерть подошла. Ведь мы договорились:
35

никого на помощь не звать.— И вытряхнул пепел из трубки в
глаза врагу.
Демир-Мёге диким голосом заревел. А Дем-Тээли сказал:
— Если ты на помощь мать и отца позвал, я позову на по­
мощь коня моего, Хан-Шилги.— И кликнул коня.
Крик Дем-Тээли пулей в ухо коня влетел, пулей вылетел из
другого уха, и конь решил: «Видно, туго пришлось хозяину,
видно, встретился он с бедой». Трижды перевернулся могучий
конь, тройные путы порвал и прибежал к борцам.
— Что ж ты кричишь и меня зовешь, ты ведь клятву да­
вал! — еще издали крикнул конь.
Дем-Тээли ему обо всем рассказал и вытащил белый кадак.
— С теми, кто с неба придет, сражайся ты. С теми, кто
придет по земле, буду сражаться я,— сказал Хан-Шилги.
На небе сгустились белые тучи, и белые молнии с шумом
ринулись вниз. Дем-Тээли вмиг расстелил свой белый кадак,
сел на белый олбук и стал неуязвим. И небо-отец по ошибке
пробил своей белой молнией сына Демйр-Мёге.
Дем-Тээли пришел к Кошкар-Баштыг-хану, протянул ему
кусок серебра с голову волка и кусок золота с голову коня и
сказал:
— Теперь позвольте, мой тесть, взять то, что я так долго
искал.
Кошкар-Баштыг-хан ответил:
— У хорошего коня смотрят бег, у хорошего зятя смотрят
силу. Эрлик-Ловун-хан, хозяин нижнего мира, взял у меня
однажды вечные черные идики, шелковый черный халат, чер­
ный жестокий лук и черный огромный нож. Принеси мне все
эти вещи и красавицу дочь забирай!
Дем-Тээли пришел к Узун-Назын-красавице и обо всем
рассказал.
— Неумиравший — теперь ты умрешь, негаснувший твой
огонь погаснет,— сказала она.— Ни один, приходивший к
Эрлик-Ловун-хану, не возвращался назад.
— Пусть я погибну, но я поеду,— сказал богатырь.
Узун-Назын-красавица в дорогу его собрала. Она дала ему
мешочек бабок, мешочек сухожилий и мешочек сушеных глаз.
В начале месяца, в начале дня он сел на коня Хан-Шилги, и
конь устремился вперед. Грива его, как знамя, развевалась на
быстром ветру.
— Где ты, нижний мир?! — кричал богатырь.
И вот- наконец остановился могучий конь. Дем-Тээли огля36

делся и увидал, что нет здесь красного солнца, которое светит,
нет здесь желтой луны, которая блещет, и нет ни одного живого
существа. Вокруг была только земля. Холодная, черная земля.
Это и был темный мир, это и был нижний мир. Дем-Тээли
поехал вперед. И снова встал Хан-Шилги. Дем-Тээли вокруг
посмотрел. Травы, леса и воды — все источало яд. И здругдва
голых мальчика выскочили, крича:
— Сейчас поиграем в бабки костями хозяина и коня!
Дем-Тээли швырнул им мешочек бабок, и они закричали
вслед:
— Пусть всю дорогу идет удача рядом с тобой!
Но вот две желтые девочки выскочили, крича:
— Вытянем сухожилия у хозяина и коня!
Дем-Тээли швырнул им мешочек сухожилий, и они закри­
чали вслед:
— Нам никто ничего не давал, а он сухожилия подарил!
Пусть удача идет рядом с ним!
Но вот два ворона вылетели, крича:
— Выклюем глаза у хозяина и коня!
Дем-Тэкли швырнул им мешочек сушеных глаз. И вот дво­
рец Эрлик-Ловун-хана. Богатырь вошел и сказал:
— Мой тесть, хан Кошкар-Баштыг, отдал однажды тебе
вечные черные идики, шелковый черный халат, черный жесто­
кий лук и черный огромный нож. Теперь я за ними приехал.
Отдай их мне!
Эрлик-Ловун-хан засмеялся тихо —и обрушились скалы
вдали. Эрлик-Ловун-хан засмеялся громко — и трещины по­
шли по земле.
— Да,— сказал он,— я должен все эти вещи. И я их отдам.
Но ты мне отдай коня.
Дем-Тээли отдал коня и пошел домой. Он шел и шел, а
выбраться из нижнего мира никак не мог. И тогда он заплакал,
вытер слезу, бросил ее и сказал:
— Если думает конь обо мне — слеза заденет его.
Слеза попала коню на нос. И подумал тогда Хан-Шилги:
«Хозяин бедствует без меня. Слезы в дороге льет». И он путы
свои разорвал и стал перед богатырем.
Дем-Тээли вскочил на коня, и конь быстро к КошкарБаштыг-хану его принес. Богатырь закричал:
— Вот вам вещи, которые отдал Эрлик-Ловун-хан! Теперь
отдавайте красавицу!
Хан не смог ничего придумать и отдал прекрасную дочь.
37

Дем-Тээли ее забрал и вернулся домой. Отец и мать' их
радостно встретили и устроили шумный пир.
А потом богатырь отпустил коня своего пастись, набираться
сил, а сам лег спать-отдыхать. Но скоро он услыхал, что будит
его Хан-Шилги. Над землей раздавался крик:
— Я — живущий на Ак-Тайге Авыда-Мёге* с Ак-Бора-конем*! Где ты, Дем-Тээли, сын Тевене-Мёге? В юрте ты или в
земле? Я — брат Кудун-Хулюка и пришел за него отомстить!
Дем-Тээли вскочил, натянул содак и вышел из юрты, испол­
няя танец орла. Богатыри сшиблись, как две скалы. Звезды
неба посыпались на землю, пыль земли поднялась до небес.
Улучив момент, ловкой хваткой Дем-Тээли схватил врага, по­
нес под небом и на землю швырнул.
— Говори последнее слово свое, кулугур!
Авыда-Мёге закричал:
— Пощади мою жизнь, я согласен быть пастухом! Давай
будем братьями, я буду тебе служить! Мне отец завещал с
хорошим товарищем подружиться!
Дем-Тээли взял клятву у Авыда-Мёге и отправился спатьотдыхать. Но и девяноста дней не проспал, как снова крик
услыхал.
— Я — живущий на Кёк-Тайге * Когедек-Мерген * с КёкБора-конем*! Кулугуры убили старших братьев моих. Я при­
шел за них отомстить!
Дем-Тээли опять натянул содак из шкур шестидесяти
лосей.
Когедек-Мергена он победил и последнее слово спросил.
И тот поклялся ему служить, братом поклялся быть. ДемТээли пошел на Арзылан-Тайгу и под священным деревом лег
спать-отдыхать.
Через три месяца он проснулся, услыхав ураганный свист.
Оказалось, с неба спускались Терге-Кара-мать и Узун-Назынкрасавица, превратившиеся в ворон.
— Зря ты врагам доверился,— сказали они.— Клятвенные
братья твои нарушили клятву, угнали и скот и людей. В оба
глаза твоего отца, Тевене-Мёге, они воткнули стальные иглы,
сбросили старика в яму глубиной шестьдесят саженей, а яму
прикрыли скалой... Мы превратились в ворон и этим спаслись.
Дем-Тээли схватил аркан длиной шестьдесят саженей и
достал из ямы отца. Вместе они поскакали по следам коварных
врагов. Скоро они настигли богатырей, угоняющих скот. ДемТээли одним ударом кнута обоих убил. И пожалел, что сразу
38

убил, надо было последнее слово спросить. И сказал богатырь
отцу:
— Я поеду в их земли, пригоню их скот и людей.
— Разве мало тебе своего скота? Поедем лучше домой,—
сказал Тевене-Мёге.
— Нет, я поеду,— сказал непокорный сын.
Целый год прошел, а его все нет. И тогда при помощи вол­
шебства увидала Узун-Назын, что Дем-Тээли приехал к жене
Авыда-Мёге, к прекрасной Майдыр-Хува. Он пленился ее кра­
сотой и долго с ней жил. Но вот опомнился и поехал на стой­
бище Когедек-Мергена. А там пленился его женой, прекрас­
ной Чанчин-Хува. Он позабыл и отца, и мать, и даже АрзыланТайгу.
Это все увидала Терге-Кара в вещем волшебном сне.
Узун-Назын-красавица рассердилась на богатыря, оберну­
лась ястребом и полетела к нему. И увидела, что Дем-Тээли
ездит от одной красавицы к другой и вовсе не думает возвра­
щаться домой. Тогда она стащила его черный жестокий лук,
приняла свой настоящий вид и начала натягивать тетиву —
целиться сразу в троих. Мудрый конь Хан-Шилги об этом узнал
и хозяину закричал:
— Дем-Тээли, с ума ты, что ли, сошел? Где твой жестокий
лук? Неужели ты хочешь, чтобы тебя убила Узун-Назын? —
Мудрый конь не знал, куда голову девать от стыда.
Красавица успокоилась и сказала богатырю:
— По глупости по своей ты оставил Арзылан-Тайгу, землю
свою забыл. Гуляешь то там, то тут. Не замечаешь, как годы
идут. Если снова будет такое — я не останусь с тобой! — И она
опять обернулась ястребом и улетела домой.
Дем-Тээли опомнился и вместе с красавицами погнал к
Арзылан-Тайге и скот и людей. На полпути сказал богатырь:
— Я поеду вперед. Там, где вдоль будет черта, двигайтесь
ночью и днем. Там, где будет черта поперек, можете отдыхать.
И он умчался к родной тайге. Дома родителям клятву дал,
что такого не повторит.
Слушайте дальше. Тевене-Мёге постарел. Он взошел на вер­
шину Арзылан-Тайги и заснул навсегда. Терге-Кара решила,
что нечего делать ей в этом мире без Тевене, и отправилась в
верхний мир.
Однажды, когда Дем-Тээли был на охоте, Узун-Назын-кра­
савица сына ему родила. Майдыр-Хува и Чанчин-Хува позави­
довали Узун-Назын и решили сына убить. Они украли золото39

грудого мальчика и бросили в морскую глубину. А потом взяли
собачий помет, который прел девять лет, и стельки девяти
старых идиков, размешали все это в воде и облили водой кра­
савицу Узун-Назын. И она превратилась в глупую женщину,
потеряла все свои волшебства!
Когда Дем-Тээли вернулся, Майдыр-Хува и Чанчин-Хува
сказали ему:
— Твоя жена шулбусами рождена. Недавно она родила
странное существо. .Сходства с ребенком не было у него. Мы
решили, что от этого существа не будет добра, и бросили его
в морскую глубину. А жена твоя после родов перестала слова
говорить, перестала слова понимать. Сидит, как истукан.
Дем-Тээли поверил им. Он дал жене одну корову и одну
служанку и оставил ее на Арзылан-Тайге, а сам со скотом и
людьми откочевал из своей страны.
Однажды служанка увидала над морем зарю. Она поняла,
что это — лучи сына ее госпожи, красавицы Узун-Назын. И она
решила избавить свою госпожу от колдовства злых красавиц
Майдыр-Хува и Чанчин-Хува. Она три дня и три ночи отмы­
вала Узун-Назын девятью аржанами из девяти сторон. И на­
конец красавица обрела свой ум и свои волшебства. Вместе
смеялись они, вспоминая хорошие дни, вместе плакали, вспо­
миная плохие дни.
Узун-Назын-красавица при помощи волшебства узнала, что
Майдыр-Хува и Чанчин-Хува облили ее собачьим пометом,
который прел девять лет, а золотогрудого сына ее бросили в
морскую глубину. Далай-хан * воспитал ее сына, как своего.
Узун-Назын-красавица превратилась в золотую рыбку, при­
плыла к Далай-хану и попросила сына назад. Далай-хан отдал
красавице сына и подарил прозрачный алмаз, излучающий
солнечный луч.
На берегу Узун-Назын положила алмаз под голову, а про­
снувшись, она увидала, что лежит в золотом дворце.
Сын ее каждый день уходил на охоту и каждый день при­
носил зверей. Однажды красавица ему принесла черный жесто­
кий лук деда его Тевене-Мёге, а потом пошла к Далай-хану и
попросила дать сыну имя, достойное богатыря.
— Пусть зовут его Кучуту-Мерген * с Хулер-Хурен-конем,—
сказал Далай-хан.
— Это очень хорошее имя,— сказала Узун-Назын,— но где
взять Хулер-Хурен-коня?
— В верхнем мире гуляет Хулер-Хурен-конь. Его отпустил
40

туда набираться сил дед Кучуту-Мергена, Тевене-Мёге. Это —
конь Кудун-Хулюка, которого победил Тевене.
Кучуту-Мерген кликнул коня, и Хулер-Хурен, резвясь и
играя, к нему прилетел. Парень взял черный жестокий лук
деда своего Тевене и поехал охотиться на Арзылан-Тайгу. Как
солнце сияло его лицо, и как два солнца сияли глаза коня.
Когда он выехал на вершину тайги, Дем-Тээли издали увидал
лучи и подумал: «Откуда взялись эти три солнца над моею
Арзылан-Тайгой?» И поскакал к тайге. Оказалось, какой-то
парень сидит на могучем коне. Дем-Тээле ему закричал:
— Как тебя зовут, отвечай, кулутур! Откуда ты и зачем
пришел?
Кучуту-Мерген рассердился, подлетел к нему, стащил с
седла и сильно прижал к земле.
— Отпусти меня, умираю! — с мольбой закричал богатырь.
Кучуту-Мерген отпустил и имя его спросил.
— Я — живущий на Арзылан-Тайге Дем-Тээли, сын ТевенеМёге. А ты?
— А я — живущий на Арзылан-Тайге сын Дем-Тээли и
Узун-Назыи, Кучуту-Мерген с Хулер-Хурен-конем!
Дем-Тээли выслушал сына и понял, как коварны и злы
были красавицы Майдыр-Хува и Чанчин-Хува. Он так рассер­
дился, так зубами заскрежетал, что чуть их не раскрошил!
И он поскакал к своим семи табунам, поймал семь самых рез­
ных коней, привязал к ним красавиц Майдыр-Хува и ЧанчинХува и пустил их в степь. А потом перекочевал на родную
Арзылан-Тайгу. Около золотого дворца Узун-Назын-красавицы
поставил свой белый шатер. Вместе смеялись они, вспоминая
хорошие дни, вместе плакали, вспоминая плохие дни. Они ра­
довались, что сын Кучуту-Мерген так силен, что равного ему
ни в верхнем, ни в нижнем мире не отыскать. И они стали ду­
мать о невесте, которая была бы достойна его. Но ничего не
придумали и пошли к Далай-хану спросить, где живет невеста,
достойная богатыря.
Далай-хан сказал:
— На далеком юге есть страна, где золотое солнце не
скрывается никогда. Там, на берегу золотого моря АлдынДалай *, в блаженстве живет Ус-хан *. У него есть дочь АлдынЭртине *. Этому хану я отдал суй-белек.
Слушайте дальше. В начале месяца, в начале хорошего дня
Кучуту-Мерген оседлал Хулер-Хурен-коня и как ветер пом­
чался на юг. Неизвестно, сколько времени он скакал. Однажды
41

он попал в такую страну, где пауки были ростом с юрту, а
жуки — ростом с быка. Наконец он приехал в страну, где веч­
ное солнце не пряталось никогда. На берегу золотого моря
стоял золотой дворец. Кучуту-Мерген вошел во дворец.
— Уже два года мы тебя ждем,— сказал богатырю Усхан.— На дне моря стоит золотая башня, ее охраняет огром­
ный сиво-серый бык. Вот записка. Покажешь ее быку.
Богатырь опустился на морское дно и показал записку
быку. Бык пропустцл его в золотую башню. Там сидела кра­
савица Алдын-Эртине. Она обрадовалась, увидев Мергена, и
начала собираться в путь.
Вместе они пришли к Ус-хану. Хан выделил им тьму скота,
подарил железное войско в золотом сундуке и проводил
домой.
Кучуту-Мерген с красавицей приехали на Арзылан-Тайгу,
туда, где жили отец и мать — Дем-Тээли и Узун-Назын.
И стали они жить спокойно и счастливо на родной земле.

2. БЕССТРАШНЫЙ ХАН-ХУЛЮК

Раньше раннего, древнее древнего жил добрый богатырь
Хан-Хулюк *. Стойбище его простиралось между скалами Чангыс-Хая и Чавыс-Хая *. Было у него два стеклянных дворца,
упершихся в небб, и три выносливых коня: Улуг-Билек, БичеБилек и Хан-Шилги *. Был у него Алдын-Ала-орел *, который
сторожил его аал с этой стороны, и был Начин-Бора-ястреб *,
который охранял его аал с той стороны. Семь месяцев Хан-Ху­
люк охотился на семивершинной своей тайге. Шесть месяцев
добывал зверя на шестивершинной своей тайге.
Была у него жена Сай-Куу * и была любимая младшая се­
стра Алдын-Оюу '*.
Однажды ушел Хан-Хулюк на шестивершинную свою тайгу,
убил много зверя, вернулся домой усталый и лег спать на ме­
сяц, на все тридцать дней. Но проспал он недолго и услышал
крик.
— Милый брат! Скорей вставай! Около следа твоего коня
42

Хан-Шилги лежит огромный след! Что это за след? — кричала
сестра Алдын-Оюу.
— Тот конь намного больше, чем твой Хан-Шилги! — кри­
чала жена Сай-Куу.
Хан-Хулюк вскочил, налил воды в чашу, которую едва под­
нимали девяносто человек, умылся, прогнал сон, взял свою
девятисуставную подзорную трубу, взобрался на БолчайтылыгБора-тайгу * и начал смотреть вокруг. Но нигде ничего не было
слышно и нигде ничего не было видно.
Вернулся Хан-Хулюк домой и сказал:
— Нигде нет чужих следов. Вы, наверное, водили моего
Хан-Шилги-коня, а теперь смеетесь надо мной!
Взял он с собой черный лук, белые стрелы и уехал охотиться
на свою тайгу. И увидел, что у подножия шестивершинной
тайги сидит и ждет его огромный богатырь. Под солнцем свер­
кает белый его халат. А рядом пасется могучий конь АкСарыг *.
— Откуда ты взялся, лысый барсук? — закричал Хан-Ху­
люк.— Ты что, гниль земли или плесень воды? Ты всаднику —
помеха, а пешему человеку — препятствие! Если хочешь чтонибудь сказать — говори!
— Я — могучий Алдай-Мерген * с Ак-Сарыг-конем. Я при­
шел сюда, чтобы моей добычей стал аал-стойбище и весь скот
Хан-Хулюка. Я вижу, что ты и есть богатырь из богатырей
Хан-Хулюк. Скажи, что ты хочешь — выкованную мастерамикузнецами холодную сталь-железо или рожденный матерью го­
рячий крепкий кулак?
— Есть у меня для тебя огромный кулак,— ответил ХанХулюк,— и есть холодное железо, выкованное мастерами. Нет
у меня брата, который родился раньше меня, который засту­
пился бы за меня. И нет брата, который родился после меня,
который защитил бы меня. Заступится за меня лишь конь мой
Хан-Шилги.
Алдай-Мерген крикнул:
— И за меня никто не заступится, кроме Ак-Сарыг-коня.
Отбросим в сторону оружие, которое сделали мастера. Поме­
римся силой, которую дали нам мать и отец!
И спутал железными путами своего Ак-Сарыг-коня. ХанХулюк стреножил своего Хан-Шилги-коня.
Встали богатыри по обе стороны реки, посмотрели друг на
друга исподлобья, будто быки, и побежали вниз по реке, испол­
няя танец орла. Тела свои богатырские начали разминать.
43

Потом каждый схватил по горе. Не решаясь столкнуться те­
лами, они сдвинули две горы. Заколебалось голубое небо, за­
дрожала черная земля. А потом в середине желтой степи они
схватились. Дрогнула желтая степь. Шестьдесят дней — два
месяца, девяносто дней — три месяца боролись они. И ХанХулюк увидел, что из подмышек Алдай-Мергена начала падать
черная пена хлопьями с гору величиной, а на спине разбуше­
валась белая пена величиной с горный хребет.
— Что с тобой? — крикнул Хан-Хулюк.
— Это значит — тело мое богатырское разыгралось! Теперь
держись, кулугур!
Но Хан-Хулюк был ловок, как ястреб, и увертлив, как сокол.
Когда тело Алдай-Мергена разыгралось-разогрелось, так что
нельзя было к нему прикоснуться голой рукой, Хан-Хулюк
разорвал потник и обернул руки потником.
Конь Хан-Шилги увидел, что хозяину трудно, плюнул
вверх, и пошел дождь с градом и охладил пыл-жар АлдайМергена. К тому времени разогрелось-разыгралось тело ХанХулюка. И он своей железной хваткой взял Алдай-Мергена,
закружил по небу, а потом бросил на твердую землю.
— Когда скот убивают — кровь берут, когда человека уби­
вают— слово берут! Говори свое слово, Алдай-Мерген!— ска­
зал Хан-Хулюк.
— Пощади меня, Хан-Хулюк. Давай будем братьями, как
от одного отца, будем братьями, как два уха коня, как два
соска кобылы! Я буду лизать копыта твоего коня, острие твоей
стрелы, дуло твоего ружья! —лежа клялся Алдай-Мерген.
Хан-Хулюк поднял его и сказал:
— Будешь моим табунщиком, брат! Будешь ухаживать за
моим серым табуном величиной с Овюр * и за моим черным
табуном величиной с Каргы. Иди в мой аал.
А сам поехал на семивершинную свою тайгу. Вдоволь
наохотившись, наполнив все свои сумки, он вернулся домой и
увидел, что милая сестра Алдын-Оюу лежит больная, лежит
скорчившись, лежит посиневшая, как заплесневелая печень!
— Синей болезнью заболела Алдын-Оюу,— сказала бога­
тырю жена его, Сай-Куу.— Если ты не хочешь, чтобы твоя
единственная сестра умерла, принеси ей сердце синего быка,
хозяина Синего озера. Только это сердце сможет ее спасти!
Хан-Хулюк сел на могучего Хан-Шилги и поскакал к Си­
нему озеру. Он пел длинную песню, тац пел, как поют сто чело­
век. Он распевал горловую песню*, так распевал, как распе44

вают сто человек. Конь Хан-Шилги скакал по гребням низких
гор, по склонам высоких гор. С досады богатырь давил белые
камни величиной с овцу, от горя богатырь кричал и криком
разбивал белые камни величиной с коня.
И вот он увидел черный чум. Он вошел в чум. Там сидела
красавица Алдын-Хува *, излучающая свет солнца и луны.
Рядом с ней сидела ее мать.
— Откуда и куда едешь, сынок? — спросила старуха.
— Моя единственная младшая сестра заболела синей бо­
лезнью. И я еду за сердцем синего быка, хозяина Синего озера.
— Хозяин Синего озера, синий бык — могучее существо,—
сказала старуха.— Он убивает всех. Один рог его такой горя­
чий, что, если ты схватишься за него, ты вскипишь. Другой рог
его такой холодный, что, если ты схватишься за него, ты за­
мерзнешь и рука твоя отвалится. Вот тебе белый кадак —им
ты схватишь холодный рог. Вот тебе желтый кадак — им ты
схватишь горячий рог.
Назавтра красавица Алдын-Хува и ее мать проводили ХанХулюка в далекий путь. Он превратился в серого ястреба и
быстро прилетел к Синему озеру. На берегу озера лежал синий
бык величиной с горный хребет! У него была зеленая шерсть
против сердца и длинная зеленая шерсть на хвосте. Хан-Хулюк
превратился в муху и садился то в угол глаза быка, то к корню
рога. Бык мотал головой, отмахивался и вдруг попал рогами в
землю. Тогда Хан-Хулюк принял свой настоящий вид, желтым
кадаком схватил горячий рог, белым кадаком схватил холод­
ный рог и погрузил их в землю до корней.
— Что за сила вбила мои рога в землю? — заревел бык.—
Ведь победить меня может только бесстрашный Хан-Хулюк с
конем Хан-Шилги! Зачем ты здесь, Хан-Хулюк?
— Моя единственная младшая сестра, которую я берегу,
как зеницу ока, как кость пальца, лежит рядом со смертью.
Я приехал за твоим сердцем. Только оно может спасти сестру.
— Что ж, возьми мое сердце. Оно с левой стороны,— ска­
зал синий бык.
Богатырь вынул сердце и целебными травами залечил рану.
— Будем друзьями, синий бык,— сказал он и вытащил рога
быка из земли.
Бык вырвал клок зеленой шерсти из своего хвоста и отдал
богатырю.
— Когда я умру, шерсть почернеет,— сказал он
Хан-Хулюк дал быку свою черную стрелу.
45

— Пока я живу,— стрела, будет гибкой, как лоза. Когда я
умру, она высохнет,— сказал он.
На обратном пути богатырь заехал в черный чум. Краса­
вица вышла из чума, спрятала в рукава солнце и луну и, вер­
нувшись, сказала:
— В степи очень темно. Ехать нельзя. Останьтесь ночевать.
Хан-Хулюк остался ночевать в черном чуме. Пока он спал,
красавица вытащила из его сумки сердце синего быка и поло­
жила вместо него сердце простой коровы. Утром богатырь, ни­
чего не заметив, уехал.
Он примчался в свой аал и радостный дал коровье сердце
милой младшей сестре. Она сразу стала здоровой, встала и
ушла.
А что Хан-Хулюк? Удалой Хан-Хулюк зря дома не сидит —
он уехал охотиться на семивершинную тайгу. В это время жена
его Сай-Куу, сестра Алдын-Оюу и клятвенный брат богатырь
Алдай-Мерген начали думать, куда бы его отправить, чтобы он
больше не вернулся.
— Надо его послать к красной лисице с ядовитой пастью,—
сказал Алдай-Мерген.— На верхних ее зубах висят тридцать
высохших человек, на нижних ее зубах висят шестьдесят высох­
ших человек.
Когда Хан-Хулюк вернулся с охоты, он увидел, что милая
сестра Алдын-Оюу лежит больная, лежит скорчившись, лежит
красная, как кровь.
— Красной болезнью заболела Алдын-Оюу,— сказала же­
на Сай-Куу.— Если ты не хочешь, чтобы твоя единственная
сестра умерла, принеси ей сердце красной лисицы, которая жи­
вет за золотисто-красной тайгой. Только это сердце сможет ее
спасти!
Хан-Хулюк сел на неутомимого Хан-Шилги и направился
к золотисто-красной тайге. По дороге зашел в черный чум. Он
пил чай и разговаривал с красавицей. А старуха вышла из
чума, спрятала в рукава солнце и луну и сказала Хан-Хулюку:
— В степи темно. Ты должен здесь переночевать.
Утром Хан-Хулюк сказал:
— Моя единственная младшая сестра заболела красной бо­
лезнью. Я еду за сердцем красной лисицы, которая живет за
золотисто-красной тайгой.
— О, эта лисица — страшный, ядовитый зверь. Человека
она к себе не подпустит,— сказала старуха.— Кто-то тебя по­
слал на верную смерть.
46

— Человек, рожденный матерью, не может отказаться от
своего слова,— сказал Хан-Хулюк. И уехал.
Он взобрался на шестивершинную золотисто-красную тайгу
и с досадой подумал: «Неужели мне суждено здесь потерять
голову?» И вдруг увидел красную лисицу. Хвост ее лежал в
реке, туловище на плоскогорье, а мордой она выискивала
мышей в каменной россыпи. Хан-Хулюк превратился в муху,
подлетел к лисице, вытащил шестидесятисаженный аркан и на­
кинул его лисице на шею. Он принял свой настоящий облик и
потащил зверя к себе.
— Помилуй меня, Хан-Хулюк! — закричала лисица.— Да­
вай будем друзьями!
— Моя единственная младшая сестра заболела красной бо­
лезнью. Я приехал за твоим сердцем, краснаялисица!
— Возьми мое сердце, только оставь мне жизнь!
Богатырь вынул сердце и целебными травами залечил рану.
— Я согласен быть твоим другом, красная лисица,— ска­
зал он.
Лисица вырвала клок белой шерсти, который рос против
сердца, и отдала богатырю.
— Пока я живу, шерсть будет еще белей. Когда я умру,
шерсть почернеет,— сказала она.
Хан-Хулюк отдал лисице черную стрелу.
— Пока я живу, стрела будет гибкой, как лоза. Когда я
умру, она высохнет.
По дороге домой богатырь заехал в черный чум. Ста­
руха заменила в его сумке сердце красной лисы сердцем се­
рой овцы.
Хан-Хулюк приехал домой и увидел, что его милой сестре
совсем плохо. Он дай ей сердце серой овцы, и она сразу стала
здоровой, встала и ушла.
Удалой Хан-Хулюк уехал охотиться на шестивершинную
тайгу. Вернувшись, он увидел, что милая сестра лежит боль­
ная, вся желтая, как желтая медь.
— Желтой болезнью заболела Алдын-Оюу,— сказала жена
Сай-Куу.— Если ты не хочешь, чтобы твоя единственная сестра
умерла, принеси ей обломок медного камня, который лежит на
слиянии семи рек, под охраной семи мальчиков.
Хан-Хулюк направился туда, где сливаются семь рек. По
дороге заехал в черный чум.
— А теперь куда едешь? — спросила старуха.
— Теперь моя сестра заболела желтой болезнью. Я еду
47

за медным камнем, который лежит на слиянии семи рек, под
охраной семи мальчиков.
— О, к этим мальчикам нелегко подойти: они издали чуют
запах подмышек, когда люди спят, чуют запах мяса, когда
люди едят,— вот какие они шулбусы! — сказала красавица
Алдын-Хува.— Я напишу им письмо.— И она дала богатырю
желтое письмо размером в сажень.
Хан-Хулюк приехал туда, где сливаются семь рек. Семь
мальчиков бросились ему навстречу. Он кинул им желтое
письмо. Они прочитали его и поняли, что перед ними — их
зять. Они радостно прыгали и кричали:
— Я дам зятю медный камень!
— Нет, я!
И они принесли богатырю семь обломков медного кам­
ня. По дороге домой богатырь заехал в черный чум. АлдынХува подменила обломки медного камня обломками простого
камня.
Хан-Хулюк приехал домой, дал милой сестре поесть облом­
ков простого камня, и она сразу стала здоровой, встала и
ушла.
Удалой Хан-Хулюк уехал охотиться на семивершинную
тайгу. А жена опять выкрасила его сестру желтой краской.
Когда богатырь вернулся, он увидел, что сестра лежит опять
вся желтая, как прежде, и стонет.
— Надо пойти за священной золотой книгой Аржи-Соржубашкы, который живет на краю земли. Может быть, эта книга
поможет твоей сестре,— сказала жена Сай-Куу.
Хан-Хулюк направился к краю земли. По дороге заехал
в черный чум.
— А теперь куда едешь? — спросила Алдын-Хува.
— Моя сестра все еще больна. Я еду к Аржи-Соржу-башкы
за священной золотой книгой.
Красавица опять написала письмо.
— Передай его мудрому башкы,— сказала она.
Хан-Хулюк приехад на край земли, в аал мудрого башкы.
Его окружили маленькие мальчики.
— Кто вы? — спросил богатырь.
— Мы ученики Аржи-Соржу-башкы,— ответили мальчики.
— Передайте ему это письмо,— сказал богатырь.
Мальчики убежали.
— Приехал хозяин юрты моей единственной дочери!—
крикнул ученый башкы.— Пригласите его сюда!
48

Хан-Хулюк подъехал и громко крикнул. От крика его де­
ревья полопались, а дрова загорелись.
— Я тороплюсь, скорее дайте мне вашу священную золотую
книгу! — сказал он.
— Скорее вытащите ему золотую книгу, а то у меня трес­
нет голова! — сказал башкы ученикам.
Ученики вытащили книгу, Хан-Хулюк взял ее и поскакал
домой. Конь его шел по гребням низких гор, по склонам высо­
ких гор. И снова приехал к черному чуму. Красавица АлдынХува подменила священную книгу.
Богатырь приехал домой. Жена Сай-Куу увидела его издали
и сказала:
— Едет Хан-Хулюк, который не умирает, сколько его ни
убивай!
Хан-Хулюк показал сестре книгу. Она встала и ушла.
И опять богатырь уехал на охоту. А вернувшись, увидел, что
сестра его лежит белая, как береста.
— Белой болезнью заболела Алдын-Оюу,— сказала жена
Сай-Куу.
— Чем же можно вылечить милую сестру? — спросил ХанХулюк
— Однажды, когда так же болела моя мать, мой добрый
отец привез ей молоко белой верблюдицы, которая пасется
около Желтого озера в стороне восхода. Может быть, и твоя
сестра поправится от этого молока,— сказала жена Сай-Куу.
Хан-Хулюк сел на неутомимого Хан-Шилги и направился к
Желтому озеру. По дороге заехал в черный чум, поговорил с
красавицей.
— Куда ты спешишь? Подожди, посиди еще! — попросила
Алдын-Хува.
— Единственная сестра Алдын-Оюу побелела! Если сегод­
ня умрет, то, может быть, поздно вечером, если завтра — то,
может быть, рано утром! Я спешу за молоком белой верблю­
дицы, которая пасется у Желтого озера.
— Если ты туда поедешь, то, неумиравший, ты умрешь, негаснувший твой огонь погаснет. Не надо ездить, Хан-Хулюк!
Но богатырь не послушал ее и направился в сторону вос­
хода. Он взобрался на желтый перевал и увидел Желтое озеро.
У воды стоял железный тополь. На нем сидели три верблю­
жонка. Тот, что сидел внизу, плакал, тот, что сидел в середине,
пел горловую песню, а тот, что сидел вверху, пел грустную про­
тяжную песню.
4

Заказ 4036

49

— Почему вы плачете и так грустно поете? — спросил бо­
гатырь.
— В этом озере живет трехголовый змей,— ответили они.—
В полдень он вылезает из воды. Самого нижнего, того, кто пла­
чет, он съест сегодня, того, кто поет горловую песню,— завтра,
того, кто поет грустную, протяжную песню,— послезавтра.
А наши отец и мать ушли пастись в сторону восхода солнца,
за ту огромную тайгу. И некому нас защитить.-»Хан-Хулюк
натянул тетиву твердого черного лука, направил черную
стрелу на озеро и стал ждать. Как только показались над
водой головы змея, богатырь выпустил стрелу, и она сре­
зала все три головы. Когда стрела летела уже над той сторо­
ной озера, конь Хан-Шилги догнал ее и с ловкостью ястреба
схватил зубами.
Верблюжата и Хан-Хулюк стали друзьями. Он рассказал
им, зачем приехал.
— Наши родители — могучие, страшные животные,— ска­
зали верблюжата.— Они чуют на расстоянии дня пути запах
подмышек, когда люди спят, запах мяса, когда люди едят.
К ним нельзя подходить. Мы пососем молока и оставим его во
рту. А ты пока спрячься, иди в стброну захода, за ту тайгу.
И не появляйся, пока горбы наших родителей не скроются за
хребтом.
Хан-Хулюк пошел на запад и поднялся на огромный горный
хребет. Назавтра ровно в полдень из-за другого хребта по­
казались родители трех верблюжат — огромные белые верб­
люд и верблюдица. Их верхние губы гнали облака по небу.
Их нижние губы гнали пыль по земле. Их дыхание было
похоже на ураган. Они подошли к озеру и кликнули верблю­
жат.
— Почему наше озеро стало красным? Здесь была война?
Как вы уцелели? — спросили они.
— Мы ничего не видели, мы только слышали гром, и вдруг
головы змея отлетели, а озеро стало красным,— ответили верб­
люжата.
Но верблюд и верблюдица не поверили им и начали бегать
по степи — нюхать следы, искать Хан-Хулюка. Потом верблю­
дица накормила верблюжат. И огромные белые верблюды
ушли. А когда их горбы скрылись за дальним хребтом, бога­
тырь спустился в степь. Верблюжата наполнили молоком три
его кувшина, и еще осталось.
— Выпей остатки, акый Хан-Хулюк! Пальцы твоих рук ста50

нут еще сильнее, жизнь твоя станет еще длиннее! — сказали
они.
Хан-Хулюк выпил верблюжьего молока и поехал домой.
Вдруг он оглянулся и увидел, что верблюд, который чует за­
пахи издалека, гонится за ним, подымая пыль до небес. Тогда
конь Хан-Шилги плюнул, а сам Хан-Хулюк свистнул, и задул
ветер-ураган, пошел снег-шурган. Верблюд не смог дальше бе­
жать и повернул обратно.
Богатырь приехал к черному чуму. С улыбкой встретила его
Алдын-Хува. Пока он спал, она подменила молоко в его кув­
шинах: налила в них коровьего молока.
Хан-Хулюк приехал домой, дал сестре коровьего молока, и
она сразу стала здоровой, встала и ушла.
Богатырь уехал охотиться, а вернувшись, увидел, что милая
сестра лежит совсем черная и скрюченная, будто высохшая.
— Черной болезнью заболела Алдын-Оюу,— сказала жена
Сай-Куу.— Когда однажды так же болела моя мать, мой доб­
рый отец привез ей семь черных пен, бегущих одна за другой
на гребнях волн в озере Хиндиктиг *. Привези эти пены, может
быть, они помогут вылечить сестру.
Хан-Хулюк сел на неутомимого коня Хан-Шилги и помчал­
ся по гребням низких гор, по склонам высоких гор. По дороге
заехал в черный чум.
— Куда ты торопишься? — спросила Алдын-Хува.
— Я еду на озеро Хиндиктиг. Чтобы вылечить сестру, нуж­
но достать семь черных пен из этого озера.
— Хоть ты и добрый мужчина, а ум твой никуда не годит­
ся. Ведь враги посылают тебя на верную смерть! Как ты не
можешь понять их коварства? Сейчас ты едешь в самое дале­
кое, в самое страшное место. Неумиравший, теперь ты умрешь,
кости твои враг пересчитает.
Но Хан-Хулюк не стал слушать.
— Милая сестра, которую я берегу, как зеницу ока, как
кость пальцев, лежит рядом со смертью! Как я буду сидя смот­
реть на это?
Алдын-Хува в слезах осталась одна. Неизвестно, сколько
времени ехал богатырь. Зиму узнавал по инею, лето — по росе.
Но вот он взобрался на гребень огромной черной тайги и уви­
дел вдали черное озеро. «Жива ли моя сестра? Доеду ли я до
этого озера?» — с грустью подумал Хан-Хулюк. И поехал впе­
ред. Наконец он добрался до озера Хиндиктиг, вырвал не­
сколько могучих кедров, сделал плот и поплыл на нем к сере51

дине озера. Неизвестно, сколько он плыл. Но вот и семь черных
пен. Он зачерпнул их в семь черных кувшинов и поплыл назад.
Долго плыл, плот его сгнил и развалился. Хан-Хулюк то сам
плыл, то на коне и наконец кое-как выбрался на берег. И уви­
дел, что конь Хан-Шилги так устал, что уже рядом со смертью
стоит. Тогда богатырь собрал целебные травы со всей тайги,
покормил коня и оставил его отдыхать. А сам подоткнул полы
халата, взвалил на плечи седло, узду и семь черных кувшинов
и пошел домой. Шел он, шел, и усталость валила его с ног.
И он повесил на вершину невысокого дерева свое седло. Он
так долго шел, что не осталось мяса на его ногах; он так ус­
тал, что не осталось мяса на его теле. Около черного чума
Алдын-Хува-красавицы он оставил семь черных кувшинов —
нести их он больше не мог. И из последних сил пополз в свой
аал. На рассвете его увидела жена Сай-Куу.
— Ползут кости бессмертного, нестареющего Хан-Хулюка! — крикнула она.— Где ты, Алдай-Мерген? Теперь ты смо­
жешь его победить. Заколи белого быка, сними шкуру, зашей
в нее кости Хан-Хулюка и брось в яму-пропасть глубиной
шестьдесят саженей!
Алдай-Мерген разрубил Хан-Хулюка, зашил его в шкуру
и бросил в пропасть. А отрубленный палец богатыря отвез
на телеге к Тихому морю и сбросил в воду. Весь аал ХанХулюка он угнал. Пусто стало на стойбище. Не осталось там
даже вороны, чтобы каркнуть, даже сороки, чтобы вскрик­
нуть.
Синий бык, красная лисица, семь мальчиков-шулбусов, три
верблюжонка, красавица Алдын-Хува — все сразу узнали о
смерти Хан-Хулюка по вещам, которые он им оставил. Они
прибежали к аалу-стойбищу богатыря, но там никого не было.
Все заросло высокой травой.
Первый из семи мальчиков-шулбусов мог, приложив ухо к
земле, слышать шум из далекого далека, второй мог идти по
следам муравья, который прошел семь лет назад, третий мог
идти по следам рыбы на дне моря, четвертый мог поднять
гору — такой он был силач, пятый мог в одно мгновение при­
целиться и выстрелить, шестой мог идти по следам паука на
песке, а седьмой мог выпить море!
Первый мальчик-шулбус приложил ухо к земле и стал слу­
шать.
— Хан-Хулюк шевелится где-то глубоко под землей,—
сказал он.
52

Второй мальчик привел всех к пропасти глубиной в шесть­
десят саженей. Пропасть была накрыта Болчайтылыг-Борахолмом.
— Под холмом лежат кости Хан-Хулюка,— сказал он.
Тогда они окопали холм со всех сторон, набросили на него
аркан, другой его конец привязали к рогам синего быка, и бык
вырвал холм. Мальчик-силач спустился в пропасть и вынес на­
верх кости Хан-Хулюка.
Не зря красавица Алдын-Хува прятала волшебные лекар­
ства, которые нес сестре Алдын-Оюу, не знавший страха бо­
гатырь. Теперь она всеми этими лекарствами лечила Хан-Ху­
люка. Мальчик, который мог идти по следам паука на песке,
пошел по следам богатыря и нашел семь черных пен в семи
черных кувшинах, которые Хан-Хул юк оставил недалеко от
черного чума красавицы. Алдын-Хува намазала богатыря
черными пенами, и он стал дышать. Он дышал, но не говорил.
Мальчик, который слышал любой шум из далекого далека,
пересчитал все его кости и увидел, что не хватает указа­
тельного пальца правой руки. Мальчик, который мог идти
по следам муразья, прошедшего семь лет назад, и мальчик,
который мог идти по следам рыбы на дне моря, пошли ис­
кать палец Хан-Хулюка. След привел их к Тихому морю. Тот,
который ходил по следам рыбы, превратился в рыбу, плавал
и спрашивал у всех рыб о пальце Хан-Хулюка. Он переспросил
тысячи, миллионы рыб! Но никто ничего не знал. Мальчик за­
грустил. Вдруг он увидел: плывут вверх по морю * два огром­
ных старых тайменя и поют горловую песню.
— Куда забросили враги указательный палец Хан-Ху­
люка? Может быть, вы что-нибудь видели или слышали? —
спросил он.
— Когда-то у устья реки Кара-Хем * свалилась в воду
большая белая скала. Теперь около нее зимует рыба. Может
быть, эта скала и есть палец Хан-Хулюка,— ответили они.
Мальчик приплыл к устью Кара-Хема и увидел, что это и
есть палец богатыря. Он вернулся в аал Хан-Хулюка и
сказал:
— Я нашел его палец. Он лежит глубоко в море, рядом с
устьем Кара-Хема.
Мальчик-силач и мальчик, который мог выпить море,
пошли к устью Кара-Хема. Мореглотатель выпил море, и по­
казался лежащий на дне огромный белый падец. Мальчиксилач взял его, взвалил на спину и понес в аал. Мореглотатель
53

выпустил море назад. Палец прирастили к руке богатыря. Но
Хан-Хулюк молчал и не шевелился.
— Я еще никогда не перешагивала через богатыря,— ска­
зала Алдын-Хува. Она трижды взмахнула золотой плетью и
трижды перешагнула через тело Хан-Хулюка *.
— Я, кажется, долго спал, — сказал богатырь и встал на
ноги. Друзья, вспоминая хорошее, смеялись, вспоминая пло­
хое, плакали.
— Жив ли мой отважный конь Хан-Шилги? — спросил бо­
гатырь.— А может, он мертв? У кого есть волшебство, чтобы
его оживить?
Мальчик, который слышал шум из далекого далека, при­
ложил ухо к земле и сказал:
— Конь Хан-Шилги жив. На нем звенит узда, украшенная
серебром. Он бежит сюда.
Скоро друзья Хан-Хулюка привели к нему его отважного
коня.
— Мы хотим помочь тебе, наш друг, расправиться с
твоими врагами, которые бросили тебя в пропасть и угнали
твой скот,— сказали они.
— Нет, друзья,— сказал богатырь.— Я был мертвый—вы
меня спасли, оживили, погасший мой огонь вновь зажгли.
Спасибо вам! Вы знаете, что такое настоящая дружба. А с
врагами я расправлюсь сам.
Его друзья разошлись. Богатырь натянул тугой лук — по­
пробовал свою силу — и увидел, что стал сильнее прежнего. А
конь его Хан-Шилги так отдохнул, стал таким здоровым и
жирным, что резвился, как жеребенок. Хан-Хулюк сел на ХанШилги, взобрался на вершину своей тайги и начал думать
думы, которые никогда раньше не думал. И поехал по следам
своего врага, грабителя Алдай-Мергена. Он въехал в аал и
вошел в большую белую юрту. Из-за сундуков выглядывал
испуганный Алдай-Мерген. Руки-ноги его тряслись.
— Что ты хочешь — сталь-железо или жирный кулак? Что
с тобой сделать, кулугур? — громко спросил богатырь.
— У меня нет слов, чтобы ответить тебе, Хан-Хулюк. Де­
лай со мной что хочешь, могучий, бессмертный Хан-Хулюк!
Богатырь Хан-Хулюк схватил Алдай-Мергена и так его
встряхнул, а потом так ударил о землю, что не осталось даже
кости, которую могла бы пожевать корова, не осталось даже
капли крови, которую могла бы лизнуть лисица.
И он пошел в соседнюю юрту, к жене Сай-Куу,
54

— Что ты хочешь — семь белых сабель или семь молодых
кобылиц?
— Семь молодых кобылиц лучше, — сказала жена СайКуу.— Это же скот!
Хан-Хулюк привязал ее к кобылицам и пустил в степь.
А потом погнал свой скот на старое стойбище, к родным
скалам Чангыс-Хая и Чавыс-Хая. Он женился на Алдын-Хувакрасавице и на свадьбу позвал всех своих друзей.
На холме он поставил юрту, в ровной степи пас скот. Мо­
лодец из молодцов, удалец из удальцов, богатырь из богатырей,
бесстрашный Хан-Хулюк жил в мире и согласии со всеми.
Пока он жил, удлинились овраги, углубились лощины.

3. ШЕСТЬ БРАТЬЕВ

Раньше раннего, древнее древнего это было. Рога барана
тогда сгнивали и падали, в рогах козла заводились черви, и
рога отваливались.
Жили тогда шестеро братьев. У них не было ни матери, ни
отца, ни родных, ни скота. Ни у одного из них не было жены.
Одни бродили. Вот какими были эти братья.
Однажды они пришли на место, откуда только что отко­
чевал аал. Младший брат нашел там шесть коровьих шей.
— Братья, смотрите, что я нашел, идите сюда, здесь шесть
коровьих шей! Сейчас мы наконец наедимся, братья! Сварите
их, а я пойду поищу чего-нибудь еще.
Младший брат искал до вечера, но больше ничего не на­
шел. Когда он вернулся, пятеро братьев съели все шесть шей,
ему не оставили ни кусочка.
— Братья, я ведь дал вам шесть шей. И нас с вами — ше­
стеро. Единственного младшего брата вы забыли. Как же так
получилось?
— Раз ты ушел, забыв про свой желудок, сам и виноват.
Раз ты опоздал, сплоховал — на себя и обижайся,— сказал
старший брат.
Младший брат и на этот раз лег спать голодным. А утром
ушел искать мышей и сусликов. Он шел долго и пришел к ма­
ленькому оврагу в середине желтой степи. В овраге лежал
большой заяц. А под рукой у парня не было камня] И он тихо
отошел от оврага и побежал искать камень. И только у под­
ножия горы нашел наконец круглый камешек. Одна сторона
его золотилась, другая была белая. Младший брат, Хеймероол *, поскорее вернулся к оврагу. Заяц все еще лежал. Па­
рень прицелился и бросил камень. Круглый камень насквозь
пробил голову зайца. Хеймер-оол подбежал, взял убитого
59

зверька и стал искать камень. Оказалось, он ушел глубоко в
землю. Парень начал его откапывать. Копал целый день. А ве­
чером спрятал камень за пазуху и понес зайца братьям.
Старшие братья сидели вокруг костра голодные и ссори­
лись.
— Ты ничего не принес! — говорил один.
— Ты сам ничего не принес! — говорил другой.
Младший брат нак'ормил их всех супом из зайца. Они на­
елись и улеглись спать. А утром Хеймер-оол ушел на охоту.
На опушке леса у толстой лиственницы он увидел косулю,
прицелился и бросил свой круглый камень. Камень пробил
голову косули, пробил насквозь толстую лиственницу и упал,
углубившись в землю. Хеймер-оол поднял свой добрый круг­
лый камень, взвалил на плечи косулю и пошел к братьям.
Старшие братья отнимали друг у друга и жадно грызли
кости вчерашнего зайца, ругались и кричали.
— Не ругайтесь, братья! — сказал, подходя, Хеймероол.— Смотрите, что я вам принес! — И он накормил голод­
ных братьев мясом и супом.
Через несколько дней братья спросили его:
— Как это ты добываешь столько разных зверей? Кто их
тебе дает?
— Их дает мне моя благодатная земля, моя золотая тай­
га— Танды! — И он взял свой круглый камень, положил его
рядом с сердцем и пошел на ту сторону Арзайты *. С криком
«айт!» он убил много зверя на той стороне тайги, с криком
«эйт!» он добыл много зверя на этой стороне тайги. А потом
собрал все в одну большую кучу и пришел к братьям.
— Братья, я нашел в лесу место, где лежит много убитого
зверя! Пойдемте, я вам покажу,— сказал Хеймер-оол.
Братья побежали за ним. Когда они увидели огромную кучу
звериных туш, они расхохотались.
— Так вот в чем дело! — сказали они. — Мы-то думали, что
это ты такой ловкий и меткий! А ты, оказывается, вон откуда
таскал нам мясо! Ха-ха-ха!
И братья, девяносто дней голодавшие, наконец насытились,
шестьдесят дней не наедавшиеся — до отвала наелись. На­
завтра Хеймер-оол ушел на ту сторону тайги, убил самого се­
рого из волков, самую красную из лисиц, самого черного из
соболей и самого пестрого из тигров. Все туши он принес к ко­
стру. Вокруг костра сидели братья и без устали ели мясо. Уви­
дев младшего брата с тушами хищников, они испугались.
60

— Как же ты смог их убить? Ведь они такие злые. Удиви­
тельно!
— Я их не убивал, братья, я нашел их, они лежали уби­
тые.— И Хеймер-оол с гордостью начал сдирать шкуры.
Тогда старшие братья сказали:
— Ноги у нас не хуже, чем у него. И мы пойдем. Глаза у
нас не хуже, чем у него. И мы найдем!
На другой день они пошли на ту сторону тайги. И вдруг
встретились с тигром. Они так побежали от него, что чуть не
передавили друг друга. А потом встретились с барсом — и пот
с них градом полил. Не то что крупного зверя — даже бурун­
дучка не убили глупые охотники. Пришли к костру злые, го­
лодные и увидели, что младший брат сварил для них мясо и
сало и сидит, ждет их.
— Ну, что, мои старшие братья, где были, что видели, много
ли зверя убили? А может быть, убитого нашли? — спросил он.
— Нет, мы сегодня мало земли исходили, убитого зверя
не нашли.
Наутро, пока старшие братья еще спали, Хеймер-оол ушел
охотиться. А старшие проснулись и стали со злостью и зави­
стью говорить о нем.
— Что бы ни было, в любой день он приносит добычу!
— От его глаза ничто не ускользает, он все видит!
— Какой бы зверь ни попался — он его убивает!
— В чем же дело, почему он впереди нас?
— Может быть, он знает какое-нибудь волшебство?
А Хеймер-оол все шел и шел. Пока Старшие братья, сидя
вокруг костра, до отвала наедались готовой едой, младший
брат без устали шел через необозримую желтую степь. Наконец
он остановился, огляделся. Не было у этой степи ни конца ни
края. Не было в ней ничего, что бы шелохнулось, не было ни­
чего, что бы промелькнуло. И только в самой середине что-то
чернело. «Что это такое? — подумал Хеймер-оол.— Неужели в
этих краях есть кто-нибудь, кроме нас, шести братьев? Говорят,
в таких безлюдных местах водятся албысы и шулбусы. Может
быть, это албыс или шулбус? Что бы ни было, а надо идти впе­
ред и встретиться!» И он пошел через желтую степь навстречу
черным фигурам. Оказалось, что это семь черных кожээ. Когда
он подошел ближе, он увидел, что на первом кожээ висят
восемь человечьих голов, на втором — семь, на третьем —
шесть, на четвертом — пять, на пятом — четыре, на шестом —
три и на седьмом — две человечьи головы.
61

Что делать? Хеймер-оол решил не уходить, а посмотреть,
кто же сюда приедет. Он начал копать яму в десяти шагах от
черных кожээ. Когда солнце садилось за далекую тайгу, яма
была готова, и Хеймер-оол лег в нее. Всю ночь он не спал, смо­
трел, что будет. Но ничего не было, никто этой ночью не при­
ехал.
А старшие братья, которые остались у костра, до того обжи­
рались мясом и салом, что их тошнило. Через несколько дней
они заговорили о Хеймер-ооле.
— Что-то долго он не возвращается.
— Наверное, с ним что-нибудь случилось.
— Может быть, попал в пасть какому-нибудь хищнику?
Может, ранен?
— Искать не пойдем, а то еще придется его тащить изда­
лека. Это очень тяжело.
— И хорошо, что его нет с нами. Нам больше мяса доста­
нется.
И они опять ели и отнимали друг у друга самые жирные
куски.
А Хеймер-оол сидел в яме около черных кожээ и ждал. К
концу дня на севере показалось несколько всадников. Вот они
приблизились.
Первый конь — пестро-звездный — шел мелкой, мягкой ино­
ходью. Всадник был в чесучевом халате, окаймленном широкой
парчовой лентой. С пояса его свешивались, переплетаясь, восемь
змей. Восемь человечьих голов, связанных за косы, были при­
торочены к его седлу. А голова этого шулбуса состояла из вось­
ми коровьих голов с восемью рогами. Головы располагались по­
лукругом, и там, где они соединялись, был один-единственный,
огромный, косой, очень зоркий глаз. На ярко-белом белке был
большой черный зрачок.
Второй конь — сивый — шел крупным ритмичным шагом.
Всадник был в белом чесучевом халате, окаймленном красным
шелком. С пояса его свешивались, переплетаясь, семь змей.
Семь человечьих голов, связанных за косы, были приторочены
к его седлу. Голова его состояла из семи коровьих голов с во­
семью рогами. Там, где головы сходились, был один-единствен­
ный, такой же, как у первого шулбуса, огромный, косой глаз.
Третий конь — бурый — шел рысью. Всадник был в корич­
невом чесучевом халате, окаймленном бархатом. С пояса его
свешивались, переплетаясь, шесть змей. Шесть человечьих го­
лов, связанных за косы, были приторочены к его седлу. Голова
62

его состояла из шести коровьих голов. Там, где они сходились,
был единственный, такой же, как у первого, огромный, косой
глаз.
Четвертый конь — соловый — шел крупной иноходью. Всад­
ник был в желтом чесучевом халате, окаймленном выделан­
ной кожей. С пояса его свешивались, переплетаясь, пять змей.
Пять человечьих голов, связанных за косы, были приторочены
к его седлу. Голова его состояла из пяти коровьих голов с ог­
ромным желтым рогом. Там, где головы сходились, был единст­
венный огромный, косой, красный глаз.
Пятый конь — пегий — шел, подпрыгивая и вскидывая го­
лову. Всадник был в голубом чесучевом халате, окаймленном
шелком. С пояса его свешивались, переплетаясь, четыре змеи.
Четыре человечьи головы, связанные за косы, были приторо­
чены к его седлу. Голова его состояла из четырех коровьих го­
лов. Там, где они сходились, был единственный огромный, ко­
сой, красный глаз.
Шестой конь — гнедой — трусил. Всадник был в коротком
желтом халате. С пояса его свешивались, переплетаясь, три
змеи. Три человечьи головы, связанные за косы, были приторо­
чены к его седлу. Голова его состояла из трех коровьих голов с
серым рогом. Там, где головы сходились, был единственный
красный глаз.
Седьмой конь —чалый — шел плавным шагом. Последний
всадник был в рваном шелковом халате. С пояса его свешива­
лись, переплетаясь, две змеи. Две человечьи головы были при­
торочены к его седлу. Голова его состояла из двух коровьих го­
лов с двумя глазами.
Хеймер-оол лежал в яме и боялся шелохнуться. Но, вспом­
нив о круглом белом камне, он перестал бояться. Всадники
подъехали к черным кожээ, отвязали человечьи головы от се­
дел, повесили их на кожээ, выстроились в ряд и начали молить­
ся. Первым, ближе всех к Хеймер-оолу, стоял восьмиголовый
шулбус. Парень прицелился в его головы и бросил камень. Бе­
лый камень разбил все восемь голов первого шулбуса, потом
все семь голов второго и летел дальше, пробивая насквозь ко­
ровьи головы. И вот все шулбусы упали. Головы их валялись
отдельно.
Хеймер-оол подобрал дорогой белый камень, сел на пестрозвездного иноходца, остальных коней повел за собой и напра­
вился на север, по следам шулбусов. Он решил разыскать их
аал. Он пересек неоглядную желтую степь, поднялся на пере63

вал и увидел вдали аал. Подъехал поближе. Нигде не было
навоза. Нигде не было скота. «Странный аал»,— подумал па­
рень. Он привязал коней к дереву под бугром и пошел к юртам.
С краю стояла огромная белая юрта, которую и девятью
конями не окружить. У входа ее были вбиты три железных
столба. Вторым стоял белый шатер. Дальше стояла светло-се­
рая, потом — серая юрта. Пятая и шестая юрты были еще тем­
ней, а последняя — совсем черная.
«Пойду в большой белый дворец»,— решил парень. Но тут
из последней, черной юрты вышла прекрасная круглолицая де­
вушка, взяла охапку дров и скрылась в юрте. «Нет, лучше пой­
ду к ней»,— передумал Хеймер-оол. Он направился к черной
юрте, но в это время из предпоследней юрты вышла девушка
еще краше. Она взяла дрова. Парень свернул к ней, но из пятой
юрты вышла за дровами девушка еще прекрасней. Из всех
юрт по очереди выходили красавицы, и каждая больше
прежней нравилась Хеймер-оолу. И вот из белого шатра
вышла девушка, прекрасная, как луна. Она выплеснула остат­
ки чая. Из огромного белого дворца, который стоял в начале
аала, никто не выходил. Хеймер-оол направился в шатер, к де­
вушке, прекрасной, как луна.
Красавица сидела на подстилке и как-то странно, насмеш­
ливо улыбалась. Парень вежливо с ней поздоровался и спро­
сил:
— Чей это аал-стойбище? Чей это красивый белый шатер?
— Это шатер Ак-Куу*, — ответила красавица.
— Куда он уехал? — спросил парень.
— Он уехал освящать свой золотой кожээ, — ответила
красавица.
— Когда он приедет?— спросил парень.
— Он приедет на закате. Если хотите — подождите.
Хеймер-оол вышел из шатра и зашел в соседнюю белую
юрту. Ее хозяйка встретила парня такой же насмешливой и за­
гадочной улыбкой.
— Чья это юрта? — спросил он.
— Эта юрта Сарыг-Куу*,— ответила красавица.
— Где он?— спросил парень.
— Он уехал освящать свой золотой кожээ,— отвечала кра­
савица.
— Когда он вернется? — спросил парень.
. — Он вернется на закате. Если у вас есть дело — по­
дождите.
64

Парень побывал в каждой юрте. Красавицы смотрели на
него с насмешливой улыбкой. Все хозяева юрт уехали освящать
свои золотые кожээ. Все красавицы предлагали ему остаться и
подождать хозяина. В последней, черной юрте Хеймер-оол
спросил:
— Чей это огромный белый дворец, который стоит в начале
аала?
— Это дворец Сылдыс-хана *.
Парень пошел в белый дворец. «Что за люди живут в этих
юртах? — думал он. — Ни в одной не дали коснуться края
пиалы!»
В белом дворце он увидел красавицу, излучавшую свет
солнца и луны. Она была в золотисто-пестрой одежде и обуви.
Длинные черные волосы ее были заплетены в пять кос. Нижняя
ее губа сияла, как золото и серебро. Верхняя ее губа сверкала,
как сахар! Она наливала чай из золотого домбу в золотую
пиалу.
У Хеймер-оола сразу стало светло на душе. В молодой груди
загорелся огонь. Он вежливо поздоровался, почтительно пред­
ставился.
— Чей это аал-стойбище, чей это прекрасный дворец? —
спросил он.
— Это аал шулбусов-людоедов,— ответила красавица.— А в
этом дворце живет хан шулбусов, Сылдыс-хан. Я — дочь про­
стого старика и старухи. Мы жили у истоков Чинге-Хема *.
Моего отца и мать шулбусы съели еще в прошлом году.
Хан взял меня в жены. Он хочет научить меня есть человечье
мясо. Уже год, как я не видела живого человека. И вот вы
пришли. Откуда вы? Зачем вы пришли в этот аал? Как вы
остались живы? — И она налила парню чай, подала сахар и ле­
пешки.
Хеймер-оол поел, попил чаю и сказал:
— Я брожу по свету, добываю себе еду. Вот и забрел в
ваши земли. А какие они из себя, эти шулбусы?
— Они — страшные многоголовые чудовища. У них по не­
скольку коровьих голов.
«Значит, я убил шулбусов — хозяев этого аала!» — радост­
но подумал Хеймер-оол. И сказал:
— Ты ведь не любишь своего многоголового хана, ты му­
чаешься здесь. Давай убежим и будем жить вместе.
— Было бы хорошо, если бы все получалось так, как хо­
чешь. Но это невозможно. Если мы уедем, шулбусы пойдут по
б

Заказ 4 030

65

нашим следам и будут идти, пока не высохнут их кости, пока
не погаснет их негаснущий огонь. Они найдут нас и съедят. Уез­
жай поскорей. Сейчас они в желтой степи за перевалом освя­
щают свои золотые кожээ головами убитых и съеденных ими
людей. День подходит к концу. Они должны вернуться. Уходи.
А послезавтра, когда они снова уедут искать людей, приходи
ко мне.
— Но почему в тех юртах мне об этом не сказали? Наобо­
рот, они предлагали мне остаться, подождать хозяев.
— Они хотели съесть тебя. Они уже научились есть чело­
вечье мясо.
— Пусть приходят шулбусы, пусть едят меня, а я от тебя не
уйду.— И Хеймер-оол сел рядом с красавицей.
Она заплакала и стала его уговаривать, чтобы он ушел.
Парню стало жалко ее.
— Хорошо,— сказал он, — я уйду, но ты проводи меня до
бугра.
Они вышли из дворца. Поднялись на бугор.
— Ты знаешь этих коней? — спросил Хеймер-оол.
Красавица увидела пестро-звездного, сивого, бурого, соло­
вого, пегого, гнедого и чалого коней, знакомых коней семи шулбусов. Она вскрикнула и своими тонкими, белыми, как корни
чертополоха, пальцами обвила шею парня, крепко прижалась
к нему и, не находя слов от радости, положила голову ему на
грудь.
— Скажи, как ты взял этих коней? — спросила она на­
конец.
— Убил и:, хозяев и взял коней! — с гордостью сказал
Хеймер-оол.
Вместе они вернулись во дворец. Ели, отдыхали, смеялись,
разговаривали и не могли наговориться. Хеймер-оол прожил
в белом дворце три дня, а на четвертый сказал:
— У меня есть пять братьев. Я привезу их сюда. Ведь у
них нет жен.
Он сел на Сылдыс-Шокар-коня, остальных коней повел за
собой и направился к родной тайге.
Старшие братья сидели вокруг костра голодные и злые:
они успели съесть все мясо, которое заготовил для них млад­
ший брат. Хеймер-оол рассказал о своих приключениях, дал
им коней, и они поехали к семи красавицам.
Хозяйку последней, черной юрты Хеймер-оол сделал своей
поварихой, а остальных красавиц отдал братьям. И они стали
66

жить в этом аале. Младший брат охотился и приносил стар­
шим мясо.
Однажды днем, когда Хеймер-оол был на охоте, братья со­
брались и самый старший сказал:
— Наш младший брат загордился-зазнался. Он живет в
белом дворце!
— У него есть повариха, а у нас — нет! — поддержал вто­
рой.
— Себе он взял самую красивую жену, а нам дал похуже,—
добавил третий.
.— Он командует нами, будто он старший,— заметил чет­
вертый.
— Надо с ним расправиться! — крикнул пятый.
— Да, ты прав,— сказал старший.— Мы его искалечим
и бросим здесь, а сами укочуем за семь рек, за шесть пере­
валов.
На другой день рано утром он вошел в белый дворец и уви­
дел, что Хеймер-оол спит, обнявшись с красавицей, излучаю­
щей свет солнца и-луны. Он ударил дубиной спящего брата,
вырвал из его объятий красавицу и саблей отрубил ему ноги.
Когда он выволок красавицу, старшие братья уже разбирали
дворец. Бедная жена Хеймер-оола вырвалась и подбежала к
мужу, но братья схватили красавицу, связали и бросили. А по­
том разобрали все юрты, навьючили их на коней и откочевали
за семь рек, за шесть перевалов. Безногий Хеймер-оол остался
совсем один. Когда он пришел в сознание и огляделся, он уви­
дел: нет в степи ничего, что бы шелохнулось, и нет ничего, что
бы промелькнуло. Он подполз к тому месту, где была его по­
стель, и увидел свой дорогой, белый камень — братья вытрях­
нули его из подушки. Хеймер-оол сунул камень за пазуху и
пополз по степи. Скоро он увидел около бугорка жирного тар­
багана. Из последних сил бросил он камень и разбил тарбагану
голову. Он съел сырое мясо, и стало тепло в его животе, поя­
вилась сила в руках, а тусклые глаза его засветились. «Нет на
свете людей более коварных, чем мои братья, нет на свете кам­
ней более прекрасных, чем мой белый камень! — подумал он.—
Если мои братья смогли со мной так поступить, то не видать
им добра в жизни». И медленно пополз вперед. Он полз очень
долго. И вот встретился ему человек, у которого не было рук
по плечи.
— Кто ты? Откуда и куда ты идешь? — спросил Хеймероол.
67

— Я — самый ловкий и самый быстроногий человек. Услы­
хал я однажды, что в Шулбу-Хуре живет человек, с которым
никто не может сравниться в ловкости. 14 я решил с ним состя­
заться. Но когда я туда пришел, меня встретило чудовище с
медвежьим туловищем, коровьей головой и с длинной конской
гривой, развалившейся на обе стороны. Я испугался и повернул
назад, но этот шулбус меня быстро догнал, схватил за руки и
оторвал их по плечи. А что с тобой случилось? Кто тебе ноги
оторвал?
— Мои коварные братья отрубили мне ноги и бросили од­
ного в бескрайней степи. С тех пор я ползу. Не знаешь ли ты,
друг, где можно вылечиться? Дай совет.
— В том самом хуре живет ученый человек. Он все может.
Слепому он дает глаза, безногому — ноги, безрукому — руки.
— Отвези меня туда,— сказал Хеймер-оол.
— Я бы и сам пошел туда лечиться, но боюсь того шалбуса. Нет, теперь я туда не пойду,— ответил безрукий.
— Не бойся. Справиться с шулбусом — моя забота,— ска­
зал Хеймер-оол.
Безрукий согласился, посадил на спину Хеймер-оола, и они
направились к Шулбу-Хуре. Шли очень долго, часто останав­
ливались; безрукий отдыхал. И вот они увидели человека, ко­
торый шел, выставив руки вперед. Деревья, которые ему попа­
дались, он вырывал с корнем, огромные камни раздавливал в
порошок. Оказалось, он слепой и просто ощупывает все, что
есть на пути. Друзья окликнули его, поздоровались, спросили,
как попал он в такую беду.
— Я — великий силач,— сказал он.— Услыхал я однажды,
что в Шулбу-Хуре живет человек, с которым никто не может
сравниться в силе. И я решил с ним состязаться. Но когда я
туда пришел, на меня набросилось чудовище с медвежьим ту­
ловищем, коровьей головой и с длинной конской гривой, разва­
лившейся на обе стороны. Мы схватились. Боролись тридцать
дней — целый месяц, и никто не мог победить. Мы так устали,
что вдруг остановились. Медведь с коровьей головой выпустил
меня и ушел. Я хотел посмотреть, куда он ушел, и оказалось,
что я ничего не вижу: за тридцать дней борьбы я ослеп.
— Мои коварные братья,— сказал Хеймер-оол,— отрубили
мне ноги. А то самое чудовище оторвало моему другу руки.
Как ты думаешь, кто нас мог бы вылечить?
— В Шулбу-Хуре живет ученый человек, он все может. Но
я боюсь теперь туда идти. Там мой враг,— сказал силач.
68

— Пойдем с нами,— сказал Хеймер-оол.— И мы все вы­
лечимся.
— Нет, пусть меня убьют, но я никогда туда не пойду!
— Не бойся. С чудовищем я справлюсь сам.
Слепой согласился, посадил на спину безногого Хеймероола, а безрукий их повел. Неизвестно, сколько они шли. Но
пришли наконец к Шулбу-Хуре. Друзьями Хеймер-оола овла­
дел страх. Они стали уговаривать его вернуться.
— Лучше без рук, без глаз, но все-таки жить,— говорили
они.— Ведь это чудовище нас убьет!
Хеймер-оол криком приказывал им двигаться вперед. Они
зашли в овраг, остановились и сказали:
— Мы боимся. Мы не верим, что ты справишься с шулбусом. Расскажи нам, как ты будешь с ним бороться?
Хеймер-оол вытащил из-за пазухи свой дорогой белый ка­
мень.
— Вот этим камнем я убью чудовище.
— Что ты! Это ведь не муха, чтобы его убить таким камеш­
ком! — сказал безрукий.
— Слепой пощупал камень и сказал:
— Я иду назад.
Хеймер-оол долго их уговаривал, и они все-таки согласи­
лись.
Втроем подошли к хуре. Но безрукий на шаг отстал, а
потом повернулся и тихонько удрал. Слепой не видел, что без­
рукого уже нет с ними, и спокойно шел вперед. Хеймер-оол го­
лосом его направлял. И вдруг спросил:
— Каково из себя чудовище, если смотреть на него спе­
реди?
— А что, оно уже здесь? — испугался слепой и хотел повер­
нуть назад.
— Нет, его еще нет,— успокоил друга Хеймер-оол,— я
просто спросил.
— Оно голубого цвета и издали похоже на корову. Когда
подбежит ближе — видна черная грива, развалившаяся на обе
стороны.
Хеймер-оол видел, как прямо на них бежала голубая коро­
ва. Но он ничего не сказал слепому и приготовил белый ка­
мень. Чудовище бежало галопом, оно быстро приближалось.
Была уже видна развивающаяся черная грива, а дальше —
косматое туловище медведя.
— Что, еще не видно его? — спросил слепой.
69

— Нет, еще не видно,— ответил храбрый парень, а сам уже
замахнулся.
И вот чудовище совсем рядом! Хеймер-оол бросил белый
камень и разбил ему голову.
— Вот и шулбус! — сказал он.
Слепой вздрогнул и повернул назад.
— Не убегай, шулбус уже умирает,— с усмешкой добавил
Хеймер-оол.
Не веря другу, слепой подошел и потрогал безжизненное
тело чудовища.
— Значит, у меня будут глаза, у тебя — ноги, а у нашего
друга — руки! — радостно сказал он.
Прибежал безрукий. Опасливо поглядывая на мертвого
шулбуса, он спросил:
— Неужели наш друг убил его маленьким белым камнем?
— Да,— ответил слепой,— он убил его этим камнем. А
ты — трус. Где ты был? Ну да ладно. Пойдемте все к ученому
лекарю. Он нас исцелит.
Втроем они вошли в хуре. Народ их встретил, как героев.
И все начали молиться безногому Хеймер-оолу.
— Ты избавил нас от страшного чудовища, которое пожи­
рало всех, кто выходил за стены хуре,— говорили люди.—
Слава тебе!
Они посадили его с друзьями на шестиколесную телегу,
впрягли шесть лошадей и повезли к ученому лекарю. Ученый
быстро их всех вылечил и сказал:
— Теперь нет страшного шулбуса, больше мы не будем
называть это место Шулбу-Хуре. Назовем его теперь в честь
нашего избавителя Хеймер-кодан *, и ханом нашим пусть бу­
дет Хеймер-оол.
Все согласились и устроили в честь нового хана великий
пир. Все люди — и бедные и богатые — все ели мясо и пили
араку. Праздновали тридцать дней, не могли закончить празд­
ник еще сорок дней!
А потом Хеймер-оол надел черные идики, халат из черного
шелка и шапку из черного соболя, сел на Калчан-Кыскыл-коня * и поехал искать своих братьев — поехал отомстить своим
врагам, расправиться со своими мучителями.
А старшие братья каждый день ругались и спорили: ко­
му достанется прекрасная жена Хеймер-оола. Бедная краса­
вица плакала днем, плакала ночью и все думала о своем
муже.
70

Хеймер-оол приехал на покинутое стойбище. Он посмотрел
на место, где стоял его белый дворец, вспомнил жестокую ра­
справу, и месть вскипела в его сердце. Он поехал по следам
своих врагов.
Переплыл семь рек, перебрался через шесть перевалов и
увидел аал братьев. Юрты стояли в прежнем порядке. Он по­
дошел к своему белому дворцу и начал прислушиваться.
— Моей будет красавица! Нет, моей! — кричали братья.
Хеймер-оол не выдержал и вбежал к ним, держа наготове
круглый белый камень. Братья, увидев его, так перепугались,
что кубарем выкатились из дворца, чуть друг друга не переда­
вили. Красавица, излучающая свет солнца и луны, верная жена
Хеймер-оола, вскрикнула, подбежала к нему и крепко его
обняла.
— Это ты! Это ты виноват! — говорили старшие братья
друг другу, и зубы их стучали.
Младшему брату не пришлось их убивать — они все умерли
от страха перед расплатой.
А Хеймер-оол с прекрасной женой не замечали, как про­
шел день, как подошла ночь. Вспоминая хорошее, вместе они
смеялись, вспоминая плохое, вместе плакали. А утром он взял
жену, слуг, коней, юрты и перекочевал в свое ханство.
Белый дворец он поставил в ровнойстепи, бесчисленный
скот свой пас на зеленых горах и жил долго и правил великим
ханством.

4. УРАН-ДОЙДУ, ОДАРЕННЫЙ ПОПУГАЙ

Слушайте. Раньше раннего, древней былого это было. Рога
барана тогда сгнивали и падали, рога быка рассыпались и в
пыль превращались.
И жил тогда хан Сарын *. Три года болела, не вставала его
жена. Хан пригласил двух желтых чурагачи, звездочетовпредсказателей, и сказал им:
— Три года болеет моя жена. Что сделать, чтобы она
встала?
— Она должна съесть мозги ста птиц,— сказали желтые
чурагачи.
71

Хан стал думать, голову ломать, где найти мозги ста птиц.
Он обошел свое ханство, но среди его людей не было птицело­
вов. И вот однажды на далекой узкой речке он встретил ста­
рика, который всю жизнь ставил петли да самострелы, на том
и состарился. Сарын-хан подумал: «Вот кто мне нужен. Этот
старик сможет убить сто птиц». И сказал:
— Старик, приди ко мне, в мой ханский шатер!
Сарын-хан ускакал, а старик, преодолевая страх, поехал за
ним. Разве можно ослушаться, если хан приказал!
И хотя не было таких правил, чтобы хан уважал простого
человека,— Сарын-хан поставил около дверей столик и усадил
за него старика. На столик хан выставил свою самую удиви­
тельную пищу.
— Ешь, старик, и знай: три года не встает моя жена; уче­
ные люди сказали, что вылечить ее можно мозгом твоей голо­
вы, потому что ты убил сто птиц. Ешь, старик, хорошенько ешь,
ведь больше не придется тебе ходить под светлым солнцем,
ведь умрешь, старик, ешь в последний раз!
Старик говорит:
— О мой хан, вместе со мной состарилась моя жена. Те­
перь она умрет с голоду. Не найдется ли у вас человека, кото­
рый отнес бы ей все это, чтобы она хоть раз в жизни насыти­
лась такой хорошей, вкусной едой.
И слезы покатились по его щекам.
— Ну-ну, старик, какой ты несносный, какой ты надоедли­
вый человек! Ладно, принеси мне через три дня мозги ста птиц.
Этим ты можешь заменить свою голову,— сказал хан.
Старик радостно заулыбался.
— О, я добуду сто птиц за три дня! В этом нет ничего труд­
ного. Даже раньше, чем через три дня, я принесу сто птиц.
Он сложил в мешок всю вкусную еду со стола, взвалил
мешок на спину и кое-как добрался до своего чума.
— Ну, старуха, был я у хана. Хан хотел забрать мою голо­
ву. Но, пожалев тебя, я выпросил у него замену. Вместо моей
головы хан согласился взять головы ста птиц. Давай скорее
плести петли.
Старик со старухой до рассвета сплели пятьсот петель.
В самом начале утра, когда небо чуть засинело, старик по­
шел к речке. Там в тополях обитали попугаи, семьдесят один
попугай. Один из них был одаренный попугай, мудрый попу­
гай, и звали его Уран-Дойду *. Когда старик подошел к топо­
лям, там уже никого не было. Попугаи улетели на кормежку.
72

Старик расставил петли. «Когда вернутся отдыхать — все тут
будут»,— подумал он.
К вечеру попугаи возвращались на свои тополя.
— Стойте! — крикнул одаренный попугай Уран-Дойду.—
На тополя нельзя возвращаться, там черт! Давайте перено­
чуем на скалах.
И он повел попугаев за собой, на другое обиталище.
Назавтра старик говорит старухе:
— Семьдесят один попугай сидит в моих петлях. Надо
пойти их собрать.
Он пришел к тополям, но не было в петлях ни одной птицы.
Старик понял, что в эту ночь попугаи ночевали на другом оби­
талище, на скалах, которые стояли поблизости. Он собрал свои
пятьсот петель и расставил их на скалах.
К вечеру попугаи возвращались с кормежки. Одаренный
попугай Уран-Дойду говорит:
— Теперь здесь нам нельзя ночевать, теперь черт здесь.
Мы сюда не полетим, а полетим на наши тополя.
Семьдесят попугаев говорят:
— Ты не зазнавайся, одаренный попугай! Ты, видно,
зазнался, одаренный попугай! Ты зазнался, что ты — одарен­
ный попугай! Что ты нам говоришь? То там черт, то тут черт!
Как может быть черт и там и тут? Или там черт, или тут!
Не хотим мы дальше лететь, мы устали, наши лапы за­
мерзли. На скалах теплей, чем в тополях. Мы будем ночевать
тут.
Уран-Дойду один полетел к тополям. И вскоре услыхал,
что все попугаи на скалах попали в петли. Они трепыхались,
метались, шумели, кричали. Уран-Дойду подумал: «Они глупы,
и они попали в беду. Но как можно, слыша их, не помочь им?:»
И он полетел на скалы.
Попугаи хлопали крыльями и кричали:
— Спаси нас, Уран-Дойду! Мы попались! Мы пропали! Мы
погибнем! Мы умрем!
— Я вас предупреждал. Вы меня не послушали. Вот вы и
попались. Из петли самим не вырваться. Освободить вас мо­
жет только старик. Слушайте меня. Ждите рассвета. Когда
придет старик — лежите не шевелясь, будто вы мертвые. Ста­
рик вас всех унесет со скал. Потом он будет каждого освобож­
дать от петли, бросать на землю и считать: «Один, два, три,
четыре...» Лежите на земле, не шевелитесь. Когда он скажет:
«Семьдесят один» — все дружно взлетим.
73

И Уран-Дойду залез в верхнюю петлю. Всю ночь проле­
жали попугаи. А утром пришел старик — проверять петли.
— Ага-а! — радостно закричал он,— попались, кулугуры!
О, да вы все сдохли от страха!
И, не долго думая, начал вынимать попугаев из петель, бро­
сать на землю и считать. Птицы лежали не шевелясь. Наконец
старик вынул из петли последнего попугая, Уран-Дойду. Не
выпуская его из рук, он сказал:
— Семьдесят один!
И семьдесят глупых попугаев разом взлетели.
— Ах, кулугуры! — закричал старик,— обманули меня!
Ну, ладно, уж с этим-то я расправлюсь. Глаза ему вырву!
И сжал в руке Уран-Дойду, одаренного попугая.
— Подожди, старик, не спеши,— заговорил попугай.—
Мне все равно, когда умирать, сейчас или потом. Но если ты
убьешь меня сейчас, я убыо тебя потом. Я знаю, ты должен
достать мозги ста птиц, и уже истек срок. Я умру сегодня, а
ты завтра. Но я могу тебя спасти. Пойди туда, где знают мне
цену, пойди к дужумету Сарыылдыгу, который живет недалеко
от аала Сарын-хана. Моя цена — пятьдесят серебряных мо­
нет. За десять монет ты купишь сто птиц, а сорок оставишь
себе и станешь богатым.
Старик пошел к дужумету. Сарыылдыг обрадовался и ку­
пил одаренного попугая за пятьдесят серебряных монет. Он
сказал:
— Я спас твою жизнь, Уран-Дойду. Давай будем родными
братьями, как от одной матери.
— Я согласен,— ответил попугай.
— Я должен уехать по делам,-- сказал дужумет.— Когда
меня нет, моя жена куда-то уходит. И никто не знает, куда она
уходит. Ты, брат, посмотри за ней, не выпускай ее из юрты.
Только Сарыылдыг-дужумет уехал, его прекрасная жена
оделась и начала седлать коня. Уран-Дойду сел на ее плечо и
и сказал:
— Что ж ты делаешь? Мой брат, твой муж на службу
уехал. Разве можно уходить, когда его нет?
— Что за чертовщина, что за надоедливая птица! — закри­
чала красавица.— Неужели она так задается из-за того, что
стоит пятьдесят серебряных монет? Я сейчас же отрублю го­
лову этому кулугуру! У моего отца есть серебряная тренога,
которая стоит пятьдесят серебряных монет. Ее я отдам мужу
вместо этой противной птицы! Слуги, хватайте ее, вяжите!
74

Слуги схватили попугая, связали ему лапы. Жена дужумета вытащила из ножен саблю и замахнулась.
— Подождите, моя невестка, не спешите! — крикнул попу­
гай.— Я не знал, что вы рассердитесь. Я хотел рассказать вам
сказку. Если желаете слушать — слушайте.
— Шияан *,— сказала красавица.
— Шияан,— начал Уран-Дойду.— «Давно это было. Жил у
реки Улуг-Кара-Хем * старый охотник. У него был единствен­
ный сын, который знал все девять языков. Однажды старик
сказал: «Слушай меня, сынок. Завтра я умру. Тебе я оставляю
три красные сияющие монеты. На них ты должен купить три
добрых волшебных слова, которых ты не знаешь. Ни за что не
отдавай монеты: ни за серебро, ни за золото, ни за прекрасную
девушку, ни за несметный скот. Только за три слова отдай свои
монеты. Этими словами ты поможешь людям». Всю ночь гово­
рил старик, а на рассвете пришил три монеты козлиной жил­
кой к халату сына с внутренней стороны. И умер.
Мальчик похоронил отца и пошел на юг. Три сияющие
красные монеты были видны сквозь халат и ночью светили,
как три огня. Многие хотели их купить, многие хотели их ук­
расть, но мальчик зорко их охранял. Шел он долго, шел все
тридцать дней месяца и пришел туда, где не росла трава, где
был только горячий песок. Желтый песок раскалялся все силь­
нее и сильнее, идики мальчика покоробились от жара, а на
ногах появились волдыри. Куда ни глянь — везде сухая пу­
стыня и больше ничего. Мальчик прошел еще несколько дней
и наконец увидел аал. Это был аал богатого китайца. Китаец
увидел три красные сияющие монеты, вышел навстречу маль­
чику и вежливо пригласил его к себе. Он посадил гостя на по­
четное место, угощал лучшей едой, сам ему прислуживал и
все время ласково улыбался. В юрте китайца мальчик увидел
очень красивую, совсем молоденькую девушку.
Китаец говорит: «Я вижу, мой дорогой гость, тебе понра­
вилась эта девушка. Ты можешь у меня ее купить. Я отдам ее
вместе со всем аалом за три красные монеты. Я хочу купить
монеты».— «Есть три добрых волшебных слова, которых я не
знаю,— сказал мальчик.— Только за них я отдам эти монеты.
И больше ни за что».
До самого рассвета надоедал китаец мальчику, но не
смог его уговорить. А когда взошло солнце, закричал:
«Нищая тварь! Целый день я тебя кормил! Первое слово,
которого ты не знаешь,— это «Встань в стремя1» Осталь75

ных я не знаю сам». Он оторвал от халата мальчика
одну из сияющих красных монет и, не дав ему поесть,
выгнал.
Мальчик пошел дальше на юг. Было суше, чем в сухой
степи, чем в желтой пустыне. И озера высохли, и реки высохли,
и нечего было пить. Через три дня показался аал. Это был аал
богатого китайца. Китаец увидел красные сияющие монеты, вы­
бежал навстречу мальчику и очень вежливо пригласил его к
себе. Он посадил гостя на самое почетное месхо, угощал самой
вкусной едой, сам прислуживал и все время улыбался. А по­
том сказал: «Я дам тебе рыжего коня с черными глазами, дам
серебряное седло и потник, дам столько серебра, сколько смо­
жет унести белый верблюд,— только отдай мне твои красные
сияющие монеты!» — «Есть два добрых волшебных слова, ко­
торых я не знаю,— ответил мальчик.— Только за них я могу
отдать мои монеты. Скажите их, и монеты — ваши».
Китаец постелил гостю мягкую постель, сел рядом и до са­
мого рассвета уговаривал мальчика продать монеты. А когда
взошло солнце, закричал: «Нищая тварь! Одно из добрых вол­
шебных слов, которых ты не знаешь,— это «Сути не узнав, не по­
казывай нрав!.» Второго я не знаю сам». И, упершись в мальчика
ногой, он оторвал от его халата красную сияющую монету.
Мальчик пошел дальше на юг. Шел два дня и две ночи и
опять пришел к богатому китайцу. И все было, как прежде.
Ласковый хозяин ухаживал за гостем, а потом сказал: «Я дам
тебе нарядную обувь и одежду, дам столько серебра, сколько
сможет унести белый верблюд, только отдай мне свою красную
сияющую монету».— «Есть одно доброе волшебное слово, кото­
рого я не знаю. Скажите его, и монета — ваша».
Китаец постелил гостю мягкую постель и всю ночь угова­
ривал продать монету. А утром закричал: «Нищая тварь!
Слово, которого ты не знаешь,— это «Живите в мире!» А те­
перь убирайся!» И, оторвав последнюю красную монету от ха­
лата мальчика, он выгнал его.
Мальчик пошел дальше на юг. Не было кругом ни травы,
ни воды, ни аалов. Нечего было есть. И он подумал: «Мой
отец — злой, коварный человек. Он меня погубил. Зачем мне
эти три слова? Надо было хотя бы одну монету отдать за
добро, за скот. А теперь я умру. И мальчик вырыл в песке мо­
гилу и лег в нее.
Вдруг он услыхал голоса многих людей. И нельзя было ра­
зобрать: то ли они поют, то ли плачут. «Этим людям я отдам
76

одно из слов, которые наказал купить отец»,— решил мальчик
и встал. Люди плакали. Он пошел им навстречу и закричал:
«Встань в стремя! Встань в стремя!» Услышав эти слова, люди
обрадовались, заулыбались и окружили мальчика тесным коль­
цом. «Встань в стремя! Ведь это значит: Будь готов к доро­
ге! — говорили они.— Наше спасение — в дороге. Он поедет.
Он нас спасет».
Мальчику дали белые идики, халат из белого шелка и
шапку из белого соболя, посадили на красного коня с черными
глазами, нагрузили белого верблюда самой разной едой и ска­
зали: «На этой земле высохла вся вода. Половина людей ум­
рет, половина скота умрет. Не высохло только дно Успаморя *. Много людей туда ездили за водой, но никто не вер­
нулся. Сто войск хана туда ездили, но и они не вернулись.
Вернуться оттуда может только человек, который готов к до­
роге, который сказал: «Встань в стремя!» Поэтому ты должен
ехать к Успа-морю».
И мальчик поехал на юг. Он ел пищу, которую вез белый
верблюд и думал: «Все-таки мой отец — злой человек. Зачем
мне эти три слова? С ними мне пропадать! Разве я вернусь от­
туда? Там погибло столько людей! Лучше бы я продал монету
одному из китайцев!» Скоро он увидел вдоль дороги много бе­
лых костей. Потом он увидел горы белых костей и горы чело­
вечьих тел. В некоторых телах еще теплилась жизнь, у некото­
рых еще шевелился один палец. И вот показалось Успа-море.
Вода в нем так высохла, что осталась только на самом дне,
черпать ее можно было только ковшом. Мальчик напился сам,
потом напоил коня и верблюда. И начал наполнять кувшины,
которые нес верблюд. Но не успел он налить даже половину
кувшина, как за его спиной кто-то сказал: «Пора». Он обер­
нулся и увидел, что кто-то занес саблю над его головой: «Что ты,
друг? Сути не узнав, не показывай нрав»,— сказал мальчик вто­
рое купленное им слово. Тогда человек подхватил его и понес,
и мальчик увидел, что он — у дверей белой юрты. «Заходи в
юрту». Мальчик вошел. Перед ним сидела Сияющая краса­
вица с опухшими, заплаканными глазами. «Живите в
мире!» — сказал он, истратив последнее волшебное слово. За­
улыбалась красавица и накормила мальчика самой вкусной
едой. Человек, стоявший снаружи, опустил саблю в ножны, во­
шел в юрту и спросил: «Откуда ты пришел, добрый властелин,
у которого желание совпадает с дорогой, а дорога — с жела­
нием?» — «Я пришел оттуда, где не растет трава, где нет воды,
77

где все высохло. Я пришел, чтобы помочь людям».— «На дне
Успа-моря бьет аржан, вечный источник. Наполняй свои кув­
шины». И мальчик оказался на прежнем месте, у моря.
Он наполнил аржан-водой все кувшины, навьючил их на
верблюда и на коня и поехал назад. Скоро над этой землей
пошел долгий, обильный дождь.
Мальчик подъехал к аалу хана. Ханская шивишкин выгля­
нула из юрты и говорит: «Вернулся мальчик, который ездил на
Успа-море за водой. Он везет полные кувшины».— «Ха-ха-ха!
Ну и глупец! — рассмеялся хан.— Везет издалека воду, когда
кругом столько воды! Он привез полные кувшины? Вылить их
на землю!» Сын хана подбежал к верблюду и коню и увидел,
что вся посуда наполнена аржан-водой. Он вылил ее на зем­
лю. На тех местах, куда попала аржан-вода, сразу выросли
крупные, сочные ягоды.
Подбежали люди. Сняли с мальчика хорошую одежду, на­
дели лохмотья и прогнали. Он пошел назад, на север. В одной
лощине росло много гусиных лапок. Они были длинные, тол­
стые. Мальчик сделал из их стеблей чум и ел их корни. Так и
жил.
Слушайте дальше. Великий правитель вызвал к себе хана
и его сына. «Почему вы сделали так, что на вашей земле ис­
чезла вода? Придется снять ваши головы». «Простите, о вла­
дыка,— сказал хан,— как мы можем сделать, чтобы вода ис­
чезла? Она сама исчезла. Ходил здесь оборванец, который го­
ворил: «Встань в стремя!» Его отправили за водой на Успаморе. Когда он привез воды, пошел проливной дождь, взошли
травы. А теперь опять нет воды...» — «Где, где этот маль­
чик?!» — «Не знаем».— «Разыскать немедленно! Привести ко
мне! А если мальчика здесь не будет — головы ваши сниму
вместе с шапками, руки оторву вместе с рукавами!» Владыка
заключил сына хана в черную юрту, а хана отправил на поиски
оборванного мальчика.
Хан взял с собой тридцать человек и пошел по степи, по
холмам, по горам. В ложбине, в чуме из стеблей гусиных ла­
пок они нашли мальчика. Он лежал и ел корни гусиных ла­
пок. «Вставай, почему лежишь, когда тебя сам Великий пра­
витель зовет?!» — надменно закричал хан. «Я не пойду к
нему».— «А если он сам идти не хочет — вяжите его!» Маль­
чик вскочил, захватил побольше пыли и бросил ее в глаза хан­
ским слугам. Они ослепли. Хан едва ушел, вернулся к Вели­
кому правителю и рассказал ему обо всем. Тогда правитель
78

поехал сам. Он двумя руками .почтительно протянул маль­
чику большой белый кадак. Мальчик взял толстый травяной
стебель и почтительно протянул его правителю. «В этом мире,
в котором я правлю, ты приносишь большую пользу»,— сказал
Великий правитель.
Он дал мальчику в жены сияющую красавицу, излучающую
свет солнца и луны.
А хану и его сыну отрубил головы».
Этими словами Уран-Дойду закончил свою сказку. Неве­
стка сразу же засуетилась и начала собираться.
— Постойте, не уходите, вот еще одна интересная сказка,—
сказал Уран-Дсйду, одаренный попугай. И начал:
«Прежде былого это было. Жил на свете Сарын-хан. И был
у него резвый дикий конь. Никто не мог поймать этого коня.
Однажды хан приказал, чтобы привели к нему человека,
который выучился китайскому волшебству. Этот человек при­
шел. Хан насмешливо на него посмотрел. «Говорят, ты вы­
учился волшебству? Ишь, какой волшебник! Ха-ха-ха! Почему
же я не вижу твоего волшебства? Если ты настоящий волшеб­
ник, сделай что-нибудь прямо здесь, на моих глазах!» — «Хо­
рошо, хан, я покажу вам свое волшебство. А долго ли показы­
вать?» — «Давай до самого обеда. Мне до обеда нечем за­
няться. Вот я и посмотрю».— «О нет, хан, если я буду показы­
вать свое волшебство до самого обеда, вы не выдержите. Да­
вайте лучше так: налейте горячего чая в золотую пиалу и по­
ставьте ее на столик, который стоит перед вами. Пока остывает
чай, пока идет от него пар, я буду показывать волшебство».
Хан согласился. Он налил чаю и поставил золотую пиалу перед
собой. Волшебник внимательно посмотрел на хана. Хан отвел
глаза и посмотрел на чай. Вдруг он услыхал громкий шум.
Оказалось, что его слуги пригнали к дворцу дикого неулови­
мого коня, которого никто уже многие годы не мог поймать.
Хан обрадовался, забыл про волшебника и выскочил из дворца.
Он увидел, что все слуги, весь его народ и даже его жена, ко­
торая три года болела, не вставала,— все бегают за неулови­
мым конем. Хан тоже стал бегать со всеми. Но вот наконец
коня окружили и поймали. «Скорее садись на него!» — крик­
нула ханша. Хан сел. Конь рванулся и понес хана на юг.
Рысью шел, мягко шел, суставы тростника ногами не ломал.
Вот как шел! И остановился на пустынном берегу бушующего
моря. И вдруг он встал на дыбы, сбросил хана и ускакал. Хан
остался совсем один на двух своих слабых ногах. Куда идти?
79

Что есть? Он был очень голоден и подумал: «Хорошо бы пой­
мать в море хоть одну рыбку». Вдруг перед ним появилась без­
носая старуха. «Куда девался народ этой земли?» — спросил
хан. «Я на этой земле никогда не слыхала о народе».— «Где
же ты живешь, где твой аал, что ты ешь?» — «Здесь и живу,
вон там — мой чум. Ловлю полевых мышей, копаю корни гуси­
ных лапок — этим и живу».— «А что, разве здесь нет коней?»—
«Я не знаю, что такое конь. Мыши, суслики — это я знаю. А про
коней не слыхала».— «Что ж, пойдем к твоему чуму». Безносая
старуха повела хана к чуму. В чуме ему понравилось. Там
было чисто, прибрано. И Сарын-хан женился на безносой ста­
рухе.
Через год она родила удивительно красивого мальчика.
Еще через год — второго, а потом и третьего. Хан и старуха
очень любили своих сыновей.
Однажды Сарын-хан пошел в степь ставить петли на сус­
ликов. Вдруг он обернулся и увидел: старшие братья взяли
маленького за руки и пошли к морю. «Вернитесь! Верни­
тесь!!»— закричала старуха и побежала за ними. Хан бросил
свои петли и тоже побежал со всех ног. Но пока они бежали,
мальчики подошли к самой воде, и море своими волнами схватило по очереди одного, второго и третьего. Старуха прыгнула
в волны вслед за детьми и тоже не вернулась. Хан остался
совсем один. Он сидел на пустынном берегу и не знал, что ему
теперь делать, куда идти и надо ли куда-нибудь идти. Обиль­
ные слезы текли у него из глаз. «Ну что, хан, может быть, хва­
тит?» — раздался вдруг над ним человеческий голос. Хан
вздрогнул, поднял глаза и увидел волшебника. Оказалось, что
он сидит в своем дворце за столиком. Перед ним стоит чай в
золотой пиале. Хан смотрит на этот чай, а из глаз его текут
слезы. Хан попробовал чай — он был еще теплый.
«Ну вот, хан, я и показал вам свое волшебство. Еще не ус­
пел остыть чай в золотой пиале. А если бы я показывал вам
волшебство до самого обеда, вы бы не выдержали. Вы не вста­
вали со своего места, а казалось вам, что скакали на коне.
А то, что вам казалось бушующим морем,— то был чай в зо­
лотой пиале»».
Этими словами Уран-Дойду, одаренный попугай, закончил
сказку. И тут приехал его старший брат, Сарыылдыг-дужумет.
Хитрая красавица так никуда и не ушла.

80

5. ПРИКЛЮЧЕНИЯ КАРЫСА,
ОБУЧЕННОГО КИТАЙСКОМУ ВОЛШЕБСТВУ

Слушайте. Жили у реки Кадын-Хем старик со старухой.
Была у них белая юрта и тысяча серых овец. И был единствен­
ный сын — дурачок Карыс. Он никогда не пас овец. Их пасли
по очереди старик со старухой. Однажды старик ей говорит:
— Наш Карыс совсем дурной. Ведь он не справится с на­
шими овцами, когда мы умрем. Что делать? Говорят, есть на
свете китайское волшебство. Если дурачка обучить этому вол­
шебству— он станет нормальным человеком, если глупца обу­
чить— он станет умным. Вот бы нам обучить своего бедного
сына! Но где лежит эта страна Китай?
А на другой день к их юрте подъехал китаец на вороном
коне, в черном шелковом халате и с черной перекидной сумой.
— Наша мечта сама идет в наш дом! — сказали друг другу
оадостные старики. Они посадили китайца на почетное место,
сварили крепкий вкусный чай, поставили сахар и лепешки. Го­
ворили с гостем очень уважительно.
— Наш сын,— сказал старик,— очень дурной и озорной.
Мы хотим его обучить наукам.
— Как зовут вашего сына?
— Его зовут Карыс. Мы его бережем, как зеницу ока, как
кость пальцев. Он у нас единственный. Научите его китайскому
волшебству, от которого глупость уходит, а ум приходит.
— Что ж, если он хочет научиться — пусть учится. Зако­
лите-ка мне самую жирную овцу и зажарьте ее целиком!
Старик выбрал самую большую серую овцу, заколол ее и
зажарил. Китаец наелся, а остаток положил в черную суму.
Три дня он чертил на бумаге чертеж. На четвертый сказал:
— Здесь я начертил землю. И начертил твой путь. С этой
бумагой в руке ты, старик, вместе с сыном пойдешь на юг и
будешь идти дни и ночи, целый месяц, пока не придешь к
морю. На берегу моря ты увидишь большой китайский город.
В этом городе должен учиться твой сын.
И китаец уехал. В начале месяца, в начале ясного дня ста­
рик положил в черную суму мяса на месяц пути, взял с собой
сына, и они отправились на юг. Карыс шел радостный и весе­
лый. А старик все смотрел и смотрел на чертеж и убеждался,
что китаец начертил ему весь мир без ошибки! Через месяц
6

Заказ 4036

81

они пришли к городу на берегу моря, к городу, у которого не
было видно ни конца ни края! Они пошли по нижней улице,
как нарисовал китаец. И вдруг встретили его самого.
— Ты вовремя пришел, старик,— сказал он.— Я беру
твоего сына в ученики. Приходи на это место через три года
пятнадцатого числа среднего месяца зимы. Возьмешь сына
назад.
Старик, радуясь, что все так получилось, пошел домой. По
чертежу земли он легко нашел дорогу и через месяц был на
родном Кадын-Хеме.
Старик со старухой считали каждый день и все говорили:
— Трудно ждать целых три года!
По одному дню они отсчитали почти три года. За месяц до
срока старик взял чертеж земли и пошел в Китай. Он добрался
до города на берегу моря. Но по улицам не шли, как прежде,
толпы людей. Город был пуст, мертв. Не было ничего, что бы
шелохнулось, не было ничего, что бы промелькнуло. «Видно, я
заблудился,— подумал старик,— это не тот город». Но вот он
вышел на ту самую улицу, на которой три года назад встре­
тился с китайцем. Вдруг город потемнел, с неба донесся шум
и свист. Старик поднял голову. Огромная туча голубей за­
крыла солнце и снижалась. «Наверное, в этом городе живут
теперь только голуби,— подумал он.— Если бы я знал их язык,
я бы спросил их, куда девались люди». Старик долго стоял на
условленном месте, но никого не дождался. И решил идти до­
мой. По дороге его нагнал голубь. Он вился над ним и не давал
покоя. Бедный старик устал вертеть головой и сел на землю.
Голубь сел рядом. Старик погладил его и сказал:
— Придется тебя взять с собой.
И вдруг голубь превратился в его сына! Тут подлетел еще
один голубь, сел на плечо старика, спрыгнул на землю и пре­
вратился в учителя-китайца.
— Ну, старик, принимай своего сына,— сказал он.— Где
ты найдешь волшебство, которое превращает человека в
птицу? А твой сын знает это волшебство. Он может превра­
титься в любую птицу и знает языки всех птиц! Ты пришел в
город, увидел, что в нем нет людей, и опечалился. Ты не знал,
что все люди этого города превратились в голубей. Твой сын
носит плохое имя. С. таким именем легко попасть в черную
книгу шулбусов. Пусть отныне его зовут Илбичи-Кара *.
Сказав это, китаец превратился в голубя и улетел. Старик
пошел на сев^р. Сын, превратившись в голубя, полетел рядом.
82

«Наконец-то он станет хозяином Кадын-Хема!» — радостно
подумал старик. И тихонько запел:
Скала в реку обрушится —
Наука не разрушится.
Скалу разрушит зной...
А сын — всегда со мной!

Через месяц они были на родном Кадын-Хеме. Сын расска­
зывал отцу и матери, как он учился китайскому волшебству,
радовался и торжествовал. Исчезла прежняя глупость. По­
явился у сына настоящий мужской ум! Он ходил по стойбищу
и все время колдовал. Старик сказал старухе:
— Смотри, старое имя его не произноси. Если мы трижды
назовем его старым именем, он попадет в черную книгу шулбусов. Так сказал китаец.
— О небо! Как же его теперь звать?
— Учитель назвал его Илбичи-Кара.
Через несколько дней старик сказал жене:
— Сын наш теперь ученый, а мы — совсем старые. Если се­
годня умрем — то, может быть, поздно вечером, если завтра —
то, может быть, рано утром. Надо найти нашему сыну де­
вушку, которая варила бы ему еду.
Старик сунул за пазуху кусок золота с голову коня, кусок
серебра с голову волка, шелковый желтый кадак и отправился
искать невесту для сына. Он шел вверх по Кадын-Хему и через
три дня увидел вдали богатый аал. Куча золы, вынесенная от­
туда, была величиной с юрту. А в центре аала, огромный, как
холм, стоял круглый белый дворец. Вдруг из него выбежали
сотни красавиц, излучающих свет солнца и луны. «Хорошо бы
сосватать одну из них!» — подумал старик и подошел к белому
дворцу. «Пусть сопутствует мне удача, пусть желание мое сов­
падет с дорогой, а дорога — с желанием!» — сказал он, входя
во дворец, и увидел белоголового старика и седую старуху. Он
поклонился хозяевам, изогнувшись, как сырая лоза.
— Откуда и куда идешь? — спросили его.
— Мы со старухой живем по Кадын-Хему. Мы хотим же­
нить своего единственного сына.
— Сидя на почетном месте, мы не вершим дела. Сидя у
подножия тайги, мы не стреляем зверя. Ты видел сотни краса­
виц? Выбирай себе любую.
«Удача сопутствует мне, дорога моя совпадает с жела­
нием»,—подумал старик и отдал хозяевам дворца кусок зо83

лота с голову коня и кусок серебра с голову волка. Он выбрал
из сотен красавиц ту, которая была похожа на молодую луну и
на ясное утро, и повел ее вниз по Кадын-Хему. «Моя мечта осу­
ществилась!»— думал он и радостный шел домой.
Слушайте дальше. Старик женил сына на красавице. Вчет­
вером они отпраздновали свадьбу. А через несколько дней
старики узнали, что красавица не ночует в юрте сына. Илбичи-Кара пришел к ним и спросил:
— Разве так должно быть, когда люди поженились? Чуть
солнце зайдет — жены дома нет. Чуть солнце взойдет — жена
тут как тут!
— Что мы можем сказать тебе, сынок? Ведь мы не ученые.
А ты обучен китайскому волшебству. Поколдуй, может, сам
что-нибудь узнаешь.
Илбичи-Кара тут же превратился в синицу и полетел вверх
по Кадын-Хему. Он садился на деревья, насвистывал и вдруг
увидел свою жену, которая недавно исчезла. Не касаясь но­
гами земли, она летела вдоль реки к истоку. Илбичи-Кара,
не отставая, полетел следом. Красавица остановилась около
кучи золы величиной с юрту, трижды обежала ее... и нырнула
в золу в своей золотой одежде! Она тут же выскочила из золы,
встряхнулась, обернулась красной лисицей и рысью побежала
вверх по реке. У истока был огромный белый холм с пещерой.
Сотни красных лисиц играли у холма и искали еду. К ним при­
бежала и эта лисица. А к утру одна из них отделилась от стаи,
прибежала к куче золы, повалялась в ней, встряхнулась, стала
красавицей в золотой одежде и полетела вниз по реке. Илби­
чи-Кара вернулся к белому холму, к пещере и при помощи
своих волшебств узнал, что это — стойбище шулбусов. Он пре­
вратился в серого ястреба с лошадиной головой и скоро вер­
нулся домой. Около юрты принял свой облик и вошел. Жена
его уже сварила чай, положила сахар и лепешки.
— Куда ты ходил? — спросила она.
— Разве есть такое правило, что мужчина, женившись, ни­
куда не может уйти? Я ходил на охоту! А вот ты куда ходишь?
Чуть солнце зайдет — исчезаешь, чуть солнце взойдет — по­
являешься! Ты — красная лиса, которую ночью не видит чело­
веческий глаз!
— Если я — красная лиса, то ты — мухортая собака, вы­
учившаяся китайскому волшебству! — крикнула красавица,
ударила мужа, и он превратился в мухортую собаку.
— Авв-авв! — залаял он и больше не мог сказать ни слова.
84

Лиса набросилась на него, чтобы перегрызть ему горло, по
он вывернулся и убежал в темный лес. Не останавливаясь, он
переплыл девять рек, перелез через девять перевалов и нако­
нец лег отдохнуть. Утром он посмотрел с перевала вниз и уви­
дел перед собой узкую черную речку — Чинге-Кара-Хем. Он
пошел вниз по речке и встретил белоголового старика, кото­
рый пас тысячу белых овец. Старик кряхтел на крутизне, а
овцы его разбегались. Илбичи-Кара подбежал к отаре.
— Из какого мира явилась эта собака! Только пугает
овец! — закричал старик и бросил палку.
Собака отскочила в сторону. Но вот овцы скрылись за
крутой скалой.
— Хартыга *, заверни овец! — крикнул старик.
Собака побежала за скалу и вернула их. «О, эта собака
сбежала от какого-то бая, у которого много овец,— подумал
старик.— Она умеет их пасти. Она будет мне помогать. Чело­
веку, у которого нет сына, она будет сыном, человеку, у кото­
рого нет дочери,— будет дочерью. Я сегодня удачлив!».
Вечером Илбичи-Кара вместе со стариком пришел в аал.
— Старик, зови собаку! Надо ее накормить, а то убежит! —
крикнула старуха. Она налила в чашку помоев и поставила
перед собакой. Илбичи-Кара лапой опрокинул чашку.
— Что за странная собака, старик, смотри, она не ест
помои!
— Наверное, она жила у богача и привыкла есть то, что
едят люди.
*•
Старик положил свою еду на золотую тарелку и дал собаке.
Илбичи-Кара сел между стариком и старухой и начал есть.
А потом стал класть голову то на руки старика, то на руки
старухи.
— Пусть отныне эта золотая тарелка будет собачьей та­
релкой,— сказал старик.
Каждый день собака вместе со стариком пасла овец, а ве­
чером загоняла их в загон. Три года она, как сын, помогала
старику.
Слушайте дальше. В середине белой степи жил хан АкСагыш *. Каждый год хан женился. Каждый год у него уми­
рала жена. И ни хан, ни ученые люди ничего не могли понять.
Ханские пастухи рассказали владыке об умной собаке старика,
который живет на Чинге-Кара-Хеме. «Пусть приведут мне эту
собаку,— решил хан.— Может быть, она сумеет уберечь мою
жену». И послал к старику трех слуг.
85

— Мы пришли от хана. Мы пришли за Хартыга-собакой,—
сказали слуги.
— Когда хаи приказывает, не только любимую собаку —
голозу свою отдашь,— сказал бедный старик.
Глядя на собаку, они со старухой плакали, а глядя на
слуг — улыбались.
— Она ест то же, что и люди,— сказал старик. Он расска­
зал, как надо кормить собаку, и отдал ее слугам.
— Что, старик жалел свою собаку? — спросил хан.
— Он сказал: «Когда хан приказывает, не только любимую
собаку — голову свою отдашь»,— ответили слуги.— Он сказал,
что ест она то же, что и люди.— И рассказали, как ее надо
кормить.
— У них нет детей, потому они ее так кормили,— сказал
хан.— А собака должна есть собачью еду! Налейте ей'по­
моев!
Принесли чашку с помоями. Собака подошла и опрокинула
ее лапой. А потом вбежала в ханскую юрту, села между ханом
и ханшей и начала есть из золотой тарелки.
— Пусть отныне эта золотая тарелка будет собачьей та­
релкой,— сказал хан.
И днем и ночью он держал собаку на привязи. Через не­
сколько дней сказал:
— Отпустите ее и, если побежит к старику на Чинге-КараХеме, отрубите ей голову!
Слуги отпустили собаку, но она нику'да не ушла. Она спала
на постели, положив голову на подушку, как человек.
Через месяц в полночь раздался гром. Он донесся то ли из
верхнего мира, то ли из-за семи перевалов. И вдруг с неба с
шумом ринулась на землю огромная золотая утка. Она опус­
тилась около ханской юрты и сразу же сунула свой длинный
красный нос сквозь войлок, туда, где спала ханша. Но Хартыга-собака в тот же миг перекусила утке шею. Хан и ханша
упали с кровати от крика, который не был похож на крик, от
грома, который не был похож на гром. Утром, когда все
стихло, хан спокойно вышел из юрты и увидел огромную девятихребтовую золотую утку с красным носом, длиной в де­
вять пядей. Шея ее была перекушена. А рядом без движения
лежала Хартыга-собака. «Неужели и она погибла?» — поду­
мал хан и склонился над собакой. Живот ее чуть-чуть дви­
гался. Она дышала. Хан положил собаку на белый олбук, поил
белым молоком, лечил белым лекарством. И она ожила.
86

Жене хана с этих пор ничто не угрожало. «В нашей стране
власть принадлежит мухортой собаке на четырех ногах»,—
думал хан. И ухаживал за собакой, как за сыном.
Вскоре к хану зашла оборванная желтая девушка. В руках
у нее был железный посох с тигровой головой. Она целый день
внимательно смотрела на собаку, а потом сказала:
— Не может быть собакой тот, кто подавил шулбуса из
верхнего мира. Наверное, это сын старика, живущего на Кадын-Хеме, наверное, это Илбичи-Кара, который попал в черную
книгу шулбусов и поддался их черному указу. Он знает три ки­
тайских волшебства, а я — девять! Илбичи-Кара, стань самим
собой! — И она ударила мухортую собаку железным посохом с
тигровой головой.
Илбичи-Кара стал самим собой. Он и девушка, превратив­
шись в голубей, стали летать друг за другом. Хан Ак-Сагыш
сказал:
— Пусть они будут моими детьми.
И они стали жить у хана. Илбичи-Кара все худел и желтел
и скоро совсем высох.
— Что с тобой? — спросил хан.— Ты болен?
— Когда вспоминаю мою родину, моих родителей — не чув­
ствую вкуса ни к еде, ни к жизни.
— Нет ничего лучше родителей,— сказал хан.— Если ты
скучаешь, завтра же отправляйся к ним.
На другой день хан набил одну часть переметной сумы едой,
другую — для равновесия — золотом, поймал небесного цвета
коня, дал сыну халат небесного цвета, соболью шапку и прово­
дил его домой.
Илбичи-Кара переплыл девять рек, переехал через девять
перевалов и увидел родной Кадын-Хем. Струйка дыма вилась
над желтым чумом стариков, другая струйка — над его белой
юртой. «Мои родители живы!» — радостно подумал он и зато­
ропил коня. Из белой юрты навстречу ему выскочила краса­
вица.
— Мой муж, который где-то шесть лет пропадал, едет до­
мой с добычей!
И, подбежав, она схватила его коня за повод. Илбичи-Кара
вспылил:
— Отцепись, проклятая! Не зря говорят: «Не висни на по­
воду едущего, не цепляйся за подол идущего!»
— Я не отцеплюсь. Ведь я — твоя жена. Ты привез мне
добычу.
87

— Не жена ты мне! Ты — красная лиса!
— Ах так! Если я —красная лиса, то ты —серая кукуш­
ка!—крикнула красавица и ударила его серой палкой.
Илбичи-Кара превратился в серую кукушку. Он взлетел на
ветку и посмотрел вниз. Шулбу-красавица отвязала от седла
переметную суму, полную еды и золота, и внесла ее в юрту.
«Не удалось мне увидеть моих родителей, не удалось погово­
рить с ними! — подумал бедный Илбичи-Кара.— Пусть хоть пе­
ние мое послушают!» — И он семь дней подряд куковал над их
чумом. Он так жалобно куковал, что все деревья вздрогнули и
почки на них лопнули. Он так горестно куковал, что земля от­
таяла и из нее вылезла зеленая травка.
— Все кругом расцвело, как начала петь эта кукушка! —
говорили его родители.
Илбичи-Кара перелетел через девять рек, девять перевалов
и начал куковать в аале старика, у которого он три года пас
овец.
Пока он куковал, расцвели цветы девяти цветов. Он по­
летел вниз по Чинге-Кара-Хему и сел на дерево, которое стояло
над юртой Ак-Сагыш-хана.
— Когда поет эта кукушка, мертвый воскресает, погасший
огонь возгорается! — говорили люди и, взявшись за руки, пла­
кали.
— Если кто-нибудь убьет эту прекрасную птицу — голову
тому отрублю! — сказал хан.
Через три дня к ханской юрте снова подошла желтая де­
вушка. В ее руках был посох с тигровой головой.
— Он опять попал в черную книгу шулбусов! — сказала де­
вушка, глядя на кукушку.
Серая кукушка слетела на землю. Девушка тронула ее же­
лезным посохом.
— Илбичи-Кара, стань самим собой! — сказала она.
Илбичи-Кара стал самим собой.
— От песен серой кукушки расцветала земля. Теперь ты
будешь петь вместо нее,— сказала желтая девушка и превра­
тила синицу в серую кукушку.
А Илбичи-Кара снова стал худеть и сохнуть.
— Что с тобой? — спросил хан.
— Я был совсем рядом с чумом моих бедных родителей, но
так и не увидел их! Ни слова им не сказал!
Хан Ак-Сагыш набил одну часть переметной сумы едой,
другую — для равновесия — золотом, поймал вороного коня,
68

дал Илбичи-Кара халат из черного шелка, шапку из черного
соболя и проводил его домой.
Илбичи-Кара переплыл девять рек, переехал через девять
перевалов и увидел родной Кадын-Хем. Струйка дыма вилась
над желтым чумом его стариков... Только он подъехал к аалу,
из белой юрты навстречу ему выскочила красавица и с при­
творной радостью закричала:
— Мой муж, который где-то целый год пропадал, едет до­
мой с добычей! — Она подбежала и схватила его коня за
повод.
Илбичи-Кара, вместо того чтобы подумать, как бы ее побе­
дить, рассерженно крикнул:
— Отцепись, проклятая! Ты не красавица в золотистом ха­
лате, ты — красная лиса!
— Ах так! Если я — красная лиса, то ты — золотая трясо­
гузка!— крикнула шулбу-красавица и ударила его своей пал­
кой.
Илбичи-Кара превратился в золотую трясогузку. Он поле­
тел к Ак-Сагыш-хану. Под приятный свист трясогузки хан и
ханша проспали до полудня.
— Эта птица очень хорошо поет! — сказал хан.— Если ктонибудь ее убьет — тому хребет сломаю! Пусть она вечно будет
прекрасной птицей, пусть она вечно будет петь для нас и для
людей будущего!
Скоро к юрте хана подошла девушка с железным посохом.
— Он снова попал в черную книгу шулбусов! — сказала
она, глядя на трясогузку.
Птица слетела к девушке.
— Илбичи-Кара, стань самим собой! — И девушка тронула
птицу железным посохом. Перед ней встал, улыбаясь, ИлбичиКара.
Хан Ак-Сагыш дал им скот и юрту.
— Будьте хозяевами своей земли.
Илбичи-Кара вместе с девушкой пошел в свою юрту.
— Кто ты, как тебя зовут? — спросил он.
— Меня зовут Пятнадцатилетняя Онга-Дарый. Скажи, Ил­
бичи-Кара, о чем ты думаешь, почему ты такой грустный?
— На Кадын-Хеме давно состарились мои родители.
Я каждый день думаю о них и не могу ни есть, ни спать.
— Тяжело, когда думаешь об умерших, но еще тяжелее,
когда думаешь о живых. Понятно, почему ты пожелтел. Тебе
надо ехать на Кадын-Хем.
89

Илбичи-Кара пришел к Ак-Сагыш-хану и сказал:
— Когда я думаю о моих родителях — не хочу ни есть, ни
жить. Где сижу, там скучаю, где стою, там отца и мать вспо­
минаю.
Хан снова снарядил его в дорогу. Оседлал белого коня.
Когда Илбичи-Кара был готов к отъезду, к нему подбежала
Пятнадцатилетняя Онга-Дарый и, протягивая свой железный
посох с тигровой головой, сказала:
— Когда навстречу тебе выбежит шулбу-красавица и схва­
тит твоего коня за повод, скажи ей: «Ты не красная лиса, а пе­
страя корова!» — и стукни ее этим посохом.
Илбичи-Кара переплыл девять рек, переехал через девять
перевалов и увидел дымок над чумом своих стариков. На­
встречу выскочила красавица.
— Мой муж, который где-то целый год пропадал, едет до­
мой с добычей! — И, подбежав резво, как теленок, она схва­
тила коня за повод.
— Ты не красная лиса, ты — пестрая корова! — крикнул
Илбичи-Кара и ударил ее железным посохом с тигровой го­
ловой.
Шулбу-красавица превратилась в пеструю корову и побе­
жала вверх по Кадын-Хему. Илбичи-Кара на коне догнал ее,
привел к чуму своих стариков и привязал к дереву. Он трижды
обернул ремень вокруг ствола и завязал мертвым узлом.
Войдя в чум, он увидел дорогих стариков. Они были совсем
слабыми, еле двигались.
— Когда я был маленьким — вы меня кормили. Теперь при­
шла моя пора, теперь я вас буду кормить,— сказал ИлбичиКара.
Он взял большой топор, разрубил на части пеструю корову
и разбросал ее мясо по всей степи, чтобы его склевали птицы.
Кости пестрой коровы он спалил на костре. А потом по следам
разыскал коня небесного цвета и вороного коня, посадил на
них своих стариков, и они двинулись за девять рек, за девять
перевалов к Ак-Сагыш-хану. Старик обернулся и посмотрел на
Кадын-Хем.
— Если мужчина знает, куда едет, покидая родные места,
то он может попасть в земли, которые в три раза лучше. Но
если он не знает, куда едет, то в наказание увидит три беды.—
Так говорил старик, прощаясь с родной рекой.
Илбичи-Кара не нашел слов, чтобы ответить, и подумал:
«Хоть и стар мой отец, но ум у него велик!»
90

Скоро они приехали во владения Ак-Сагыш-хана и поста­
вили там белую юрту. Илбичи-Кара поехал вверх по ЧингеКара-Хему к тем старикам, у которых он, пока был Хартыгасобакой, три года пас овец. Он рассказал им обо всех своих
приключениях. Вспоминаяхорошее, они вместе смеялись, вспо­
миная плохое — вместе плакали. А потом он перевез их юрту
к поставил ее рядом с юртой своих родителей.
Он стал жить с прекрасной Пятнадцатилетней Онга-Дарый.
Их семья была недоступна никаким врагам, никаким шулбусам! Они жили долго и счастливо.

б. УЧИТЕЛЬ АК-ТУН

На севере, в устье Чинге-Кара-Хема жил старик Аганак * со
старухой. У них было семьдесят желтых коз и два белых слона.
И был у них единственный сын Ак-Тун *, знавший девять наук.
А на юге, на берегу моря Кара-Далай * жил Караты-хан,
у которого тоже был один-единственный сын. Караты-хан
узнал об учености Ак-Туна и приказал Аганаку перекочевать
на берег моря Кара-Далай.
— Ты будешь пасти моих коней, твоя старуха будет доить
моих коров, а твой сын будет учить моего сына! — сказал Ка­
раты-хан.
Когда Аганак вернулся домой, сын спросил:
— Что тебе сказал хан?
— Он приказал перекочевать в его аал,— ответил старик.
— Когда хан говорит, простой человек не может не слу­
шать. Надо перекочевать, отец.
Старик навьючил добром обоих белых слонов, впереди по­
гнал желтых коз и перекочевал к морю Кара-Далай.
Неизвестно, сколько лет они прослужили у хана. Ак-Тун на­
учил ханского сына всему, что знал. Все девять наук постиг
прилежный ученик. Однажды ханша говорит хану:
— Пора нам избавиться от ученого Ак-Туна. Он все знает
и па все способен. Неизвестно, что он может сделать нашему
сыну. Сегодня зарежем барана, накормим, напоим Ак-Туна и
спящего убьем!
91

— Хорошо, я убью его,— сказал хан.
Все это слышал сын хана. Он прибежал к учителю и быстро
проговорил:
— Мой отец хочет сегодня вечером напоить вас аракой и
спящего убить! —-И он рассказал все, что слышал.
— Ладно, приготовься, сегодня вечером мы вместе убе­
жим,— ответил Ак-Тун.
Вечером хан зарезал серого барана и пригласил старика
Аганака с сыном Ак-Туном. Но ни Ак-Тун, ни ханский сын мяса
не ели, араки не пили. Они легли спать, но не спали, а разгова­
ривали. Хан и ханша не дождались, пока Ак-Тун заснет,
и заснули сами. Тогда парни встали, взяли остатки мяса и
ушли.
Шли они долго. Продырявились их идики, наросли на их
пятках мозоли. И вот парни пошли по берегу длинной реки
и пришли в неоглядную степь. Они увидели, что какие-то люди
из-за чего-то дерутся, тянут каждый к себе какую-то
вещь.
— Из-за чего вы спорите? — спросил Ак-Тун.
— Мы спорим из-за шапки-невидимки. Не можем решить,
кто ее хозяин.
— Но ведь это так просто! — сказал Ак-Тун.— Идите все
к тому холму, а я ее подержу. Кто первый ко мне прибежит,
тот и хозяин шапки.
Люди побежали к холму. Ак-Тун надел шапку-невидимку,
взял за руку ханского сына, оба они стали невидимыми и ушли,
Они шли долго, пересекли степь и на перевале опять увидели
людей, которые из-за чего-то дрались.
— Из-за чего вы деретесь? — спросил Ак-Тун.
— Мы деремся из-за черных идиков, в которых человек
летает по воздуху. Мы не можем решить, кто их хозяин.
— Но ведь это так просто! — сказал Ак-Тун.— Идите все
к тому камню, а я их подержу. Кто первый ко мне прибежит,
тот и хозяин волшебных идиков.
Люди побежали к камню. А парни надели по одному идику
и улетели за перевал. Люди добежали до камня и обернулись.
На перевале никого не было. «Ты во всем виноват! Нет, ты ви­
новат!» — кричали они и продолжали драться.
Однажды парни проснулись на восходе солнца и увидели
рядом с собой старика в золотых идиках, на золотом коне.
— Я уронил золотые гадальные кости,— сказал старик,—
поищите их, дети.
92

Парни поискали и нашли золотые гадальные кости. Они
вернули их старику. Тогда старик сказал:
— В нашем ханстве нет хана. Садитесь на этого коня, я от­
везу вас в золотой дворец.
Парни сели на золотого коня позади старика. Он привез их
к золотому дворцу. В нем сидела красавица. Лицо ее излучало
свет солнца, а затылок излучал свет луны. Парни узнали, что
у нее было уже девяносто мужей. Девяносто ханов правили
этой страной, но все они скоро умирали. Ак-Тун сказал:
— Я — сын бедного пастуха, а мой друг — сын хана. Пусть
он будет вашим ханом.
Люди согласились. Сын Караты-хана(стал ханом этой земли
и устроил большой пир.
Ночью, после пира учитель Ак-Тун задумался. «Почему все
мужья этой красавицы погибали?» И вдруг увидел, что с верх­
него мира на вороном с лысиной коне спускается человек с
единственным глазом в середине лба. Ноги вороного коня кос­
нулись земли, черный человек подхватил красавицу, посадил ее
на коня и полетел с ней назад, в верхний мир. Ак-Тун быстро
надел шапку-невидимку и летающие волшебные идики и поле­
тел за ними. В верхнем мире они остановились у входа в огром­
ную пещеру.
— Что за человек новый хан? — спросил одноглазый чер­
ный всадник.
— Да так, обыкновенный паршивый мальчишка, завтра
сыграю с ним в шахматы — посмотрю, что он за человек,—
ответила красавица.— Но у него есть учитель Ак-Тун. Его сразу
не раскусишь,— добавила она с раздражением.
Наутро учитель спросил у хана:
— Что нового узнал?
— Ничего не узнал. Хорошо выспался,— ответил тот.
— А я узнал, что твоя ханша знается с черным одногла­
зым шулбусом из верхнего мира. Он спускался сюда на лысом
вороном коне. Вот почему умирали все ханы этой земли. Се­
годня ханша предложит тебе сыграть в шахматы. Я буду стоять
за тобой в шапке-невидимке и помогать тебе.
Скоро красавица и молодой хан сели за шахматы. АкТун хану помогал играть, а ханше — мешал. Молодой хан обы­
грал красазицу трижды. Трижды поставил ей мат пешкой*!
Кончив игру, он стал напевать:
Черный шулбус приснился мне,
Черный, одноглазый, на лысом коне.
93

— Как все странно!—воскликнула красавица, вскочила и
убежала.
На следующую ночь опять прилетел черный одноглазый
шулбус на лысом вороном коне, разбудил красавицу, и они
улетели. Ак-Тун полетел за ними. Остановились у той же самой
пещеры.
— Ну что, сыграла с ханом?
— Сыграла. Этот мальчишка трижды поставил мне мат
пешкой! Да еще напевал что-то очень странное: про черного
одноглазого шулбуса.
— Какой ядовитый парень! Завтра же ночью прострелю его
лоб большой черной иглой! Положи его рядом с собой, чтобы
я мог стрелять через дымовое отверстие,— сказал шулбус.
Прошло два дня, как ханством стал править новый хан.
Народ говорил:
— Прошло всего два дня, как у нас новый хан, а кажется,
что прошло два года.
Утром Ак-Тун спросил друга:
— Что нового узнал?
— Ничего не узнал. Хорошо выспался.
— Ничего ты, друг, не замечаешь. Сегодня не пей много
араки. Вечером свари густой желтый чай в твоем медном ки­
тайском чайнике и закрой чайник крышкой. На стальную та­
релку положи сахар и ложись около кровати. Об остальном по­
забочусь я.
Вечером хан сказал ханше:
— Свари мне густого чая в моем медном чайнике и закрой
его крышкой. Рядом поставь стальную тарелку с сахаром.
Такая уж у меня привычка! —А сам лег около кровати.
В полночь раздался гром. Ак-Тун глянул в дымовое от­
верстие и увидел, что черный одноглазый шулбус на лысом
коне уже спустился с неба. Он висел в воздухе над юртой
и прицеливался в голову хана. Еще миг — и он пронзил бы ее
большой черной иглой. Ак-Тун взял чайник и повесил его над
головой товарища. Игла попала в чайник и расплавилась в ки­
пятке.
На следующую ночь шулбус опять прилетел и опять увез
красавицу в верхний мир. Ак-Тун поспешил за ними. Останови­
лись у той же самой пещеры.
— Что за человек! Превратился в каменного богатыря и
спит! Моя игла его не пробила!—кричал черный шулбус—
Завтра скажи хану: «Будем освящать огонь». Я превращусь в
94

ястреба и свистну над юртой. Ты скажи: «Хан, выйди, по­
смотри, что там?» Когда он выйдет и посмотрит вверх, я про­
стрелю ему горло!
Утром Ак-Тун спросил друга:
— Что нового узнал?
— Ничего.
— Слушай: сегодня вечером ханша предложит тебе освя­
щать огонь. Ты согласись. В большом котле, который висит
над очагом, растопи масло и ходи вокруг огня. Когда ханша
попросит тебя выйти из юрты — не выходи!
К вечеру ханша сказала:
— Сегодня будем освящать огонь.
Молодой хан растопил масло в большом котле и стал хо­
дить вокруг огня. Вдруг над юртой засвистел ястреб.
— Хан, пойди-ка, посмотри, что это? — сказала ханша.
— Ты ведь огонь освящаешь, а не птицу! А я не сторожевая
собака, чтобы выскакивать на каждый свист! — крикнул хан и
стукнул ханшу по голове черпаком.
Ястреб в это время сел на юрту и заглянул в дымовое от­
верстие. Ак-Тун схватил его и бросил в котел с кипящим мас­
лом. Ястреб вынырнул из масла и вылетел из юрты.
В эту ночь вороной с лысиной конь прилетел один, без шулбуса. Красавица села на коня и поднялась в верхний мир. АкТун прилетел вместе с ней. Одноглазый черный шулбус мед­
ленно шел к пещере. Он весь обгорел.
— Ты меня погубила,— сказал он. А потом опустился на
колени и умер.
Ак-Тун подумал: «Теперь моему другу ничто не грозит. Те­
перь он может спокойно править этим ханством. А мне пора
ехать домой, к отцу и к матери».
Утром он сказал хану:
— Я все сделал, что мог для тебя сделать. Теперь я дол­
жен ехать домой, к отцу и к матери. Шапку-невидимку и ле­
тающие идики я оставлю себе.
Хан сказал:
— Я согласен. Пусть волшебная шапка и волшебные идики
останутся у тебя.
В новолуние, в начале дня он проводил своего учителя.
Ак-Тун вернулся домой и увидел, что Караты-хан сломал
руку его отцу, выколол глаз его матери, забрал семьдесят
желтых коз и пустил их в свое стадо. Парень побежал к хану.
— Вместо того чтобы соблюдать законы и честно править
95

ханством, вы нарушаете законы и издеваетесь над невинов­
ными людьми! — закричал Ак-Тун.
Он так рассердился, так сжал челюсти, что чуть не выломал
свои передние зубы, он так разгневался, что чуть не раскрошил
свои коренные зубы! И тогда он размахнулся и ударил Каратыхана ладонью по щеке. Ханская голова слетела с плеч, как
шишка, и покатилась по земле.
Ак-Тун пришел к ханше.
— Что ты хочешь — кровь и мясо или коней четырех ма­
стей?
— Коней четырех мастей,— ответила ханша.
Ак-Тун привел коней четырех мастей, привязал ханшу к че­
тырем хвостам и пустил коней в степь.
А потом он пошел на священную гору Арзайты, выкопал
там корни целебных трав эм-шагаан и дом-шагаан и вылечил
ими руку отца и глаз матери. Рука стала двигаться, а глаз стал
видеть.
Жил ученый добрый Ак-Тун со своими родителями долго и
счастливо. Пока они жили, удлинились овраги, углубились ло­
щины.

7. ХЕЙМЕР-ООЛ И ВОЛК ВЕЛИЧИНОЙ С БЫКА

Жил в давние времена Картыган-хан *. Было у него три
сына и семь быстроногих черных коней. Однажды ночью ка­
кой-то хищник разорвал спину одного коня. Утром коня нашли
мертвым. На другое утро увидели, что мертв еще один конь.
Что делать? Вечером старшие братья остались сторожить ко­
ней. Но к полуночи они уснули. Погиб третий конь. Тогда хан
сказал:
— Сторожить оставшихся коней будет ваш младший брат.
Может быть, он справится получше вас.
Младший сын хана, Хеймер-оол, пошел сторожить коней.
Он долго боролся со сном. И все-таки задремал. В это время
что-то прошумело. Хеймер-оол вскочил и побежал на шум.
Он увидел огромную птицу. Когтями она вцепилась в спину
коня. Хеймер-оол подбежал к птице и схватил ее за крыло. Она
96

рванулась и улетела. В руках у парня осталось золотое перо.
Утром он показал его отцу.
— О, это перо золотой птицы Алдын-хана *, который жи­
вет на севере,— сказал Картыган-хан.— Мои старшие сыновья,
вы должны поехать на север, найти и привезти эту птицу!
Он дал старшим сыновьям одежду, оружие, припасы в до­
рогу, и они отправились в путь.
Прошло девяносто дней — три месяца, как они уехали. Кар­
тыган-хан помрачнел, опечалился. Подошел к нему младший
сын и говорит:
— Не печалься, отец, я добуду золотую птицу Алдын-хана.
Отпусти меня.
Картыган-хан подумал и отправил младшего сына на север.
Ехал, ехал Хеймер-оол, и вдруг из-за скалы навстречу ему
выскочил волк величиной с быка.
— Дай мне твоего коня, я его съем! — сказал волк.
— Бери, ешь,— ответил Хеймер-оол.
На глазах у парня огромный волк целиком заглотал коня.
И спросил:
— Куда ты едешь?
— Золотая птица Алдын-хана убивала коней моего отца.
За ней ушли мои старшие братья. Уже три месяца, как их нет.
Я поехал по их следам. Я возьму золотую птицу с гнездом и
птенцами и привезу их отцу!
— Садись на меня, я тебя отвезу к Алдын-хану,— сказал
волк.
Хеймер-оол сел на волка, и они помчались на север. Вот и
аал Алдын-хана.
— Как стемнеет — иди,— сказал волк,— но лови только зо­
лотую птицу. Если возьмешь гнездо и птенцов — стража услы­
шит и тебя схватят.
Ночью Хеймер-оол вошел в ханский аал. Он сразу увидел
золотую птицу. «Ничего не будет, если я возьму ее с гнездом и
птенцами»,— подумал он. И поднял гнездо. Раздался звон,
вскочила стража, парня схватили и утром привели к хану.
— Я сам отдам тебе золотую птицу вместе с гнездом и птен­
цами,— сказал Алдын-хан.— Но за это ты должен мне при­
гнать золотого коня Ай-хана *.
Грустный Хеймер-оол вернулся к волку.
— Я должен пригнать ему золотого коня Ай-хана,— сказал
он.— Только тогда он отдаст золотую птицу с гнездом и птен­
цами.
7

Заказ 4036

97

— Это не так трудно. Садись на меня!
Хеймер-оол сел на волка, и они примчались к аалу Айхана.
— Как стемнеет — иди,— сказал волк.— Но веди коня за
недоуздок. Узду, что висит на стене юрты, не трогай. Если
возьмешь, стража услышит и тебя схватят.
Ночью Хеймер-оол вошел в ханский аал. И сразу увидел
золотого коня. Он взял коня за недоуздок и повел. Было очень
тихо. Вдруг он увидел висящие на стене юрты уздечки, укра­
шенные серебром. «Ничего не будет, если я возьму одну»,—
подумал он. И взял узду. Раздался звон, вскочила стража,
парня схватили и утром привели к хану.
— Ты хотел украсть моего золотого коня,— сказал хан.—
Я тебя прощаю. Но ты должен привезти мне золотую девушку
Хюн-хана *. И тогда я отдам тебе всех трех золотых коней с
уздечками и недоуздками.
Хеймер-оол в слезах вернулся к волку.
— Что случилось? — спросил волк.
— Я должен привезти ему золотую девушку Хюн-хана.
— Это не так трудно. Садись на меня!
Хеймер-оол сел на волка, и они примчались к аалу Хюихаиа. Аал стоял у огромного темного леса.
— Войди в этот лес,— сказал волк,— пробеги по нему с
криком и выгони оттуда белого зайца.
Хеймер-оол вошел в лес. Скоро оттуда выскочил белый
заяц. Волк схватил его за уши и позвал парня.
— Возьми зайца и поводи его на золотой нитке около юрты
золотой девушки. Сделай так, чтобы она подошла к лесу.
Хеймер-оол привел белого зайца к юрте золотой девушки.
Все любовались красивым зверьком. Скоро выбежала и сама
хозяйка юрты.
— Отдай зайца мне, я хочу с ним поиграть,— попросила она.
— Если вам нужен заяц, то пойдемте, я вам поймаю. В том
лесу их много.— И он побежал с зайцем к лесу.
Золотая девушка побежала за ним. А за ней поспешили ее
служанки. У самого леса прямо на них выскочил волк вели­
чиной с быка. Служанки бросились назад.
— Скорее садись на меня! — сказал волк золотой девушке.
— Нет, не сяду. Кто это ездит на волках?
— Если не сядешь, я тебя проглочу,— сказал волк и пошире
открыл пасть.
Девушка посмотрела в пасть и села на волка. Сзади сел
98

Хеймер-оол. Они поскакали. Недалеко от аала Ай-хана волк
остановился, превратился в золотую девушку и пошел вместе
с Хеймер-оолом к хану. Девушке он сказал:
— Если убежишь — догоню и проглочу.
Ай-хан радостно встретил Хеймер-оола с золотой девушкой.
— Бери,— сказал он,— всех трех золотых коней с уздеч­
ками и недоуздками. Ты их заработал.
Хеймер-оол взял коней и прискакал к золотой девушке.
Вместе они поехали к Алдын-хану.
А довольный Ай-хан остался наедине с золотой девушкой.
Но только он взял ее за руку, как она превратилась в серого
волка величиной с быка. Ай-хан упал. Волк выскочил из дворца
и догнал своего друга.
Скоро показался аал Алдын-хана. Волк сказал золотой де­
вушке:
— Ты останешься с золотыми конями, а мы с Хеймероолом пойдем к хану.— И он превратился в трех золотых ко­
ней.
Хан радостно встретил Хеймер-оола с золотыми конями.
— Бери,— сказал он,— золотую птицу вместе с гнездом и
птенцами. Ты их заработал.
Хеймер-оол поехал домой. Он ехал с золотой девушкой на
золотых конях, а в руках держал золотую птицу.
Табунщики Алдын-хана повели коней к реке. Кони сгруди­
лись вместе и начали пить. И вдруг они первратились в серого
волка величиной с быка. Табунщики бросились кто куда.
А волк побежал вверх по реке и быстро догнал своего друга.
— Я умирал с голоду. Ты дал мне своего единственного
коня. Думаю, что теперь я тебя отблагодарил. Прощай! —
И волк скрылся.
Хеймер-оол загоревал, что пришлось расстаться с верным
другом. Он заночевал у реки. В это время возвращались домой
его старшие братья. Они увидели золотую девушку, трех зо­
лотых коней и золотую птицу. Освещенный их сиянием спал
младший брат.
— Ого! — сказали они.— Наш дурной младший брат один
добыл столько добычи! А мы вдвоем ничего не везем. Что ска­
жет отец? — Они посовещались и убили младшего брата. Всю
добычу забрали и поехали домой.
В эту ночь волк не мог заснуть. Он понял: что-то случи­
лось с его добрым другом. Рано утром он побежал туда, где
оставил Хеймер-оола, и увидел, что друг его лежит мертвый.
9!)

Ни девушки, ни коней, ни птицы не было. Волк вложил в рот
Хеймер-оолу целебной травы.
— Вставай, друг, вставай,— говорил он добрым голосом.
Хеймер-оол встал.
— Скорее садись на меня!
Волк быстро примчался к аалу Картыган-хана. Старшие
братья перепугались, увидев младшего брата, хотели бежать,
да ноги их не слушались.
Волк обо всем рассказал Картыган-хану. Разгневался хан
и отрубил головы старшим сыновьям. А младшего сына, Хеймер-оола, женил на золотой девушке и поставил вместо себя
ханом.

8. СТАРИК И ВОРОНИЙ ХАН

Раньше раннего, древнее древнего, когда рога горного
козла упирались в небо, а короткий хвост верблюда тащился
по земле, жил старик Курту-Дузактар *. Всю жизнь он ставил
петли на тетеревов. Всю жизнь ел вкусное тетеревиное мясо.
Однажды, проверяя петли, старик увидел: попался в петлю
ворон.
— Ага, кулугур! Съел моего тетерева, а сам сидишь в
петле? Ну, сейчас ты свое получишь! — Старик замахнулся,
чтобы убить птицу, но ворон вдруг заговорил:
— Не убивай меня, Курту-Дузактар! Давай лучше будем
друзьями. Я дам тебе все, что ты захочешь, все, что нужно
человеку. Я — Кускун-хан *, вороний хан. Я живу на севере.
Старик освободил ворона из петли. Кускун-хан рассказал,
как добраться до его ханства, дал клятву, что ничего для ста­
рика не пожалеет, и улетел.
Курту-Дузактар вернулся домой и все рассказал старухе.
А наутро поехал в гости к своему другу — вороньему хану.
В пути он встретил старый чум. В нем старик со старухой ва­
рили змею и лягушку. Они подали гостю мясо змеи и лягушки
и спросили:
— Кто ты, куда едешь?
— Я — Курту-Дузактар,— ответил старик.— Я еду к моему
100

другу Кускун-хану, который живет на севере. Я его освободил,
и он обещал дать мне все, что я захочу.
— Что же ты возьмешь у него? — спросили они.
— Возьму, что даст,— ответил старик.
— Что дает сам хан — не приносит пользы человеку. Когда
ты приедешь к Кускун-хану, он скажет: «Друг, я дам тебе скот
из моего скота, добро из моего добра». Ты ответь: «Мне не ну­
жен скот из твоего скота и добро из твоего добра. А дай мне
лучше деревянный бочонок с палкой». Бочонок этот не про­
стой. Скажешь «хойтпак» и помешаешь палкой — появится
хойтпак. Скажешь «итпек» — появится итпек.
Курту-Дузактар поблагодарил стариков за совет и поехал
на север. Приехал к Кускун-хану, вошел в белую юрту, хан
посадил его на почетное место. Они ели жирное мясо, пили
крепкий чай, всю ночь разговаривали. А утром вороний хан
сказал:
— Друг, я дам тебе скот из моего скота, добро из моего
добра.
— Мне не нужен скот из твоего скота, добро из твоего
добра,— ответил старик.— А дай мне лучше деревянный бочо­
нок с палкой.
Кускун-хан посмотрел на бочонок — заплакал, посмотрел
на друга — улыбнулся. И отдал бочонок.
Курту-Дузактар взял его и приехал к старому чуму, в кото­
ром старики варили змею и лягушку.
— Пусть будет хойтпак! — сказал он и помешал палкой.
Бочонок доверху наполнился. Бедные старики не могли
найти посуды, чтобы вылить весь хойтпак.
Курту-Дузактар приехал домой.
— Ах ты дурак! — закричала старуха.— Привез от хана
пустой бочонок! Да разве у нас есть молоко, чтобы его напол­
нять? Поезжай назад, попроси еды и питья.
Тогда старик сказал:
— Пусть будет хойтпак! — И помешал палкой.
Бочонок доверху наполнился. Старуха удивилась, обрадо­
валась, и стало ей досадно: не хватило посуды, чтобы вылить
весь хойтпак.
Через три дня к ним заехали табунщики Караты-хана. Ста­
руха сказала:
— Сейчас я вам дам хойтпак.
Табунщики удивились. И подумали: «У стариков ведь нет
скота, кормятся они тем, что Курту-Дузактар ловит птиц. От101

куда у них хойтпак?» А старуха взяла пустой деревянный бочо­
нок,, сказала «хойтпак» и помешала палкой. Бочонок напол­
нился. Еще больше удивились табунщики, напились и скорее
к хану — рассказывать о волшебном бочонке.
Хан собрал войско, приехал к старикам и отобрал бочонок.
Загоревали старик со старухой.
И снова поехал Курту-Дузактар к своему другу — во­
роньему хану. По дороге он снова зашел в старый чум к стари­
кам, которые варили змею и лягушку.
— Куда ты сейчас едешь? — спросили они.
— Снова еду к Кускун-хану,— ответил старик.
— Что ты теперь у него возьмешь? — спросили они.
— Возьму, что даст,— ответил старик.
— Нет, что даст, не бери, а возьми пегую кобылу, которая
привязана к железному столбу. Кобыла эта не простая. Начни
ее доить и скажи «лепешки и сахар» — и появятся лепешки и
сахар.
Курту-Дузактар поблагодарил стариков за совет и поехал
дальше. Снова усадил его Кускун-хан на почетное место, снова
угощал жирным мясом и крепким чаем. А утром предложил
скот из своего скота и добро из своего добра.
— Нет,— ответил старик,— дай мне лучше пегую кобылу,
которая привязана к железному столбу.
Кускун-хан посмотрел на кобылу — заплакал, посмотрел на
друга — улыбнулся. И отдал кобылу.
Курту-Дузактар приехал к старому чуму.
— Пусть будут лепешки и сахар!— сказал он и начал
доить кобылу.
Мешок наполнился лепешками и сахаром. Бедные старики
не знали, куда это все девать.
Курту-Дузактар приехал домой.
— Ах ты дурак! — закричала старуха.— Привел от хана
кобылу! Ну зачем тебе кобыла, разве у тебя есть жеребец?
Тогда старик сказал:
— Пусть будут лепешки и сахар! — И начал доить кобылу.
Мешок наполнился лепешками и сахаром. Старуха удиви­
лась, обрадовалась, и снова стало ей досадно: некуда было
класть все припасы.
Через три дня к ним заехали табунщики Караты-хана. Ста­
руха подоила кобылу и дала им лепешек и сахару. А на другой
день приехал Караты-хан с войском и отнял кобылу. Опять
загоревали старики.
102

И опять поехал Курту-Дузактар к своему другу — воронь­
ему хану. По дороге он опять зашел в старый чум, к старикам,
которые варили змею и лягушку.
— Что ты теперь возьмешь у хана? — спросили они.
— Возьму, что даст,— ответил старик.
— Нет, что даст, не бери, а возьми золотую колотушку, ко­
торая лежит около ханской кровати.
Курту-Дузактар приехал к Кускун-хану. Опять усадил его
вороний хан на почетное место, опять угощал жирным мясом
и крепким чаем и всю ночь с ним разговаривал. А утром спро­
сил:
— Что ты теперь у меня возьмешь?
— Дай мне золотую колотушку, которая лежит около твоей
кровати,— сказал Курту-Дузактар.
Кускун-хан посмотрел на колотушку — заплакал, посмот­
рел на друга — улыбнулся. И отдал колотушку.
Курту-Дузактар приехал к старому чуму. И спрашивает:
— Зачем мне эта колотушка? У меня ведь нет кожи, чтобы
ее мять!
Бедные старик и старуха говорят:
— Выйди из чума, взмахни колотушкой и крикни: «Марал и
косуля, умрите!»
Курту-Дузактар вышел из чума, взмахнул колотушкой,
крикнул: «Марал и косуля, умрите!» — и около чума упали
убитые марал и косуля.
Бедные старики обрадовались, что у них теперь много мяса.
Курту-Дузактар приехал домой.
— Ах ты дурак! — закричала старуха.— Зачем тебе эта ко­
лотушка? Разве у тебя есть кожи, чтобы их мять?
Тогда старик взмахнул колотушкой и крикнул:
— Марал и косуля, умрите!
И у его ног упали убитые марал и косуля.
Старуха обрадовалась, что теперь у них так много мяса.
Через три дня к ним заехали ханские табунщики. Старуха
не удержалась, чтобы не похвастаться перед ними золотой
колотушкой.
А назавтра приехал Караты-хан с войском. Вошел в юрту
к старикам и закричал:
— Отдай золотую колотушку!
— Подождите, хан, она у меня не здесь, сейчас принесу,—
сказал Курту-Дузактар. Он вышел из юрты, взмахнул золотой
колотушкой и крикнул:
103

— Войско хана, умри»
Все ханские воины рухнули на землю.
— Пощади меня! — закричал хан, выскочив из юрты.
— Ладно,— сказал старик,— ты будешь жить. Будешь но­
сить мне дрова. А ханша твоя будет варить мне чай.
Свою пегую кобылу и деревянный бочонок Курту-Дузактар
у хана забрал и зажил в достатке и довольстве.

9. СТАРИК БУМБААДАЙ

Давным-давно, когда рога быков сгнивали и падали, когда
широкое по ветру летело, а круглое по земле катилось, на бе­
регу реки Кара-Хем жил старик Бумбаадай. Он пас тысячу
черных овец. Было у старика два коня: Эки-Бора — добрый се­
рый конь и Багай-Бора — слабый серый конь.
Однажды утром старик пришел к своей отаре. Он увидел,
что овца принесла двух белых ягнят. Обрадовался старик, вер­
нулся в чум, взял войлок, чтобы перенести на нем ягнят, и при­
бежал к отаре. Два черных ворона выклевывали глаза белым
ягнятам. Рассердился старик, вскочил на Эки-Бора, доброго се­
рого коня, и прогнал воронов плетью вокруг БолчайтылыгБора-холма три раза. А потом поймал их, ослепил и отпустил.
Два черных ворона прилетели к небесному хану и, рыдая,
сказали:
— Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал
нас, ослепил и отпустил.
— Что за злодей этот старик! — воскликнул хан.— Осле­
пить моих верных друзей, моих черных воронов! А ну, мои бы­
стрые серые волки, бегите к Бумбаадаю, зарежьте и съешьте
Эки-Бора, его доброго серого коня!
Два волка побежали к старику. Бедный Бумбаадай посмот­
рел в судур, обо всем узнал и на место Эки-Бора, доброго се­
рого коня, привязал Багай-Бора, слабого серого коня, а ЭкиБора превратил в комок старого конского навоза. Утром старик
проснулся, выбежал из чума и увидел, что волки доедают
Багай-Бора. Старик вернул Эки-Бора его прежний вид, вско104

чил на него и прогнал волков плетью вокруг БолчайтылыгБора-холма три раза. А потом поймал их, снял серые шкуры и
отпустил.
Волки прибежали к своему хану и, рыдая, сказали:
— Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал
нас, снял серые шкуры и отпустил.
— О, что за злодей этот старик! Снять шкуры с моих люби­
мых голубоглазых волков! А ну, мои храбрые слуги, мои вер­
ные подглядыватели и доносчики, бегите к Бумбаадаю и
убейте его самого!
Двое подглядывателей побежали к старику. Бедный Бум­
баадай посмотрел в судур, обо всем узнал, заткнул все дыры
своего чума и лег спать. Подглядыватели подбежали к чуму.
Но не было в нем щелей и дыр, чтобы подглядывать. И тогда
они начали ломать чум. Всю ночь ломали. А утром старик
встал, вскочил на Эки-Бора, доброго серого коня, и прогнал
подглядывателей плетью вокруг Болчайтылыг-Бора-холма три
раза. А потом поймал их, ослепил, поломал им руки и отпустил.
Подглядыватели прибежали к своему хану и, рыдая, ска­
зали:
— Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал
нас, ослепил, поломал нам руки и отпустил.
— О, какой неслыханный злодей этот старик! Ослепить
моих верных слуг и поломать им руки! А ну, мои грозные дра­
коны, летите к Бумбаадаю, подожгите старика вместе с чумом
острыми желтыми молниями!
Два дракона полетели к старику. Бедный Бумбаадай по­
смотрел в судур, обо всем узнал, перенес свой чум на вершину
Болчайтылыг-Бора-холма, а с холма перетаскал на место чума
кучу камней.
Скоро сбежались черные тучи, хлынул дождь, загремел
гром, из туч посыпались желтые молнии. Все они падали в кучу
камней, которая стояла на месте чума старика Бумбаадая, На­
конец старик рассердился, вскочил на Эки-Бора, доброго се­
рого коня, и погнал драконов плетью по всей вселенной. А по­
том поймал их, снял с них шкуры и отпустил. Оставил шкуру
только на лапах. Драконы не могли лететь. Они пешком при­
шли к своему хану и, рыдая, сказали:
— ^Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал
нас, снял с нас шкуры и отпустил.
Небесному хану больше некого было посылать, и он сам
пошел к старику.
101

— Скажи, Бумбаадай, зачем ты ослепил двух моих черных
воронов? — спросил хан.
— А зачем они выклевали глаза двум моим белым ягня­
там? — спросил старик.
— Отвечай, почему ты снял шкуры с моих голубоглазых
волков? — спросил хан.
— А почему они съели Багай-Бора? Ведь ты, хан, прика­
зал им съесть Эки-Бора! — сказал старик.
— Зачем ты ослепил моих подглядывателей и доносчиков?
Зачем ты сломал им руки? — спросил хан.
— А зачем они ломали мой чум? Ведь ты, хан, приказал
им убить меня! А они ломали чум,— усмехнулся старик.
— Для чего ты снял шкуры с моих грозных драконов? —
спросил хан.
— А для чего они разбили молниями кучу камней? Ведь ты,
хан, приказал им разбить мой чум! — ответил старик.
— Да,— сказал хан,— оказывается, они, кулугуры, во всем
виноваты сами.
Он уехал, а старик Бумбаадай стал спокойно пасти своих
черных овец.

10. БАЛДЫР-БЭЭЖЕК

Слушайте. Раньше раннего, древнее древнего, в начале ши­
рокой степи, у белой скалы жил мальчик Балдыр-Бээжек*
с двумя старшими братьями. Не было у них ни матери,
ни отца.
Старшие братья, Алдын-Бижээчи и Монгун-Бижээчи *, це­
лыми днями ничего не делали, целыми днями играли в шах­
маты. Бедный Балдыр-Бээжек сам пас тысячу овец и тысячу
коней. Каждый день старшие братья резали овцу или коня.
Целыми днями они ели жирное мясо. Наконец младший брат
погнал пасти всего десять коней и десять овец.
— Подожди,— крикнул старший брат,— поймай-ка сна­
чала двух самых резвых скакунов да двух самых жирных овец.
Скакунов привяжи, чтобы отдохнули, а овец зарежь и свари.
Мы поедем в далекие земли. А ты оставайся и живи как хо106

чешы или выращивай своих овец и коней, или съешь их и ходи
по аалам.
Бедный Балдыр-Бээжек плакал весь день. Он плакал, от­
того что нет у старших братьев жалости, оттого что они бро­
сают его одного в широкой степи. А вечером он сварил для
них двух самых жирных овец.
Рано утром старшие братья, не сказав младшему ни слова,
отправились на запад.
Что делать бедному малышу? Он поел черных просяных
отрубей, выпил черного чая и погнал скот в середину белой
степи. Он сел у белой скалы и стал думать о своих старших
братьях. И опять целый день проплакал. Так было и на третий
день. И вдруг из-под камня, на котором он сидел, вышел бело­
бородый старичок на белом коне.
— Почему ты, мальчик плачешь уже третий день? Я
Ак-Мергендей *, я живу в нижнем мире. Кому хочу — тому
помогаю, кого жалею — тому добро делаю,— сказал ста­
ричок.
— Мои старшие братья ушли, я остался совсем один в пу­
стом стойбище. Пасу несколько овец и несколько коней и о
многом думаю. От дум моих грудь слезами переполняется. Вот
я и плачу.
— Тогда подожди немного,— сказал старичок и ушел под
камень. Он вернулся с большой золотой книгой.
— В этой книге все сказано: в какую сторону ехать, куда
ехать.— И вручил книгу мальчику.
Балдыр-Бээжек от радости не знал, что сказать.
— Вот тебе черные идики, халат из черного шелка и шапка
из черного соболя,— продолжал старичок,— в них будешь по­
казываться на людях. А вот тебе темно-гнедой конь. Если на­
думаешь ехать далеко — приди к этому камню и скажи: «Ши­
рокая скала, раскройся, я загоню мой скот!» Скала рас­
кроется, ты спрячешь скот и поедешь куда хочешь.— И стари­
чок скрылся.
Дома Балдыр-Бээжек раскрыл золотую книгу и узнал, что
его старшие братья едут в верхний мир, едут туда, где собра­
лись девять удальцов из девяти сторон, чтобы состязаться за
дочь Курбусту-хана, за прекрасную Отакшин-Кара.
Назавтра-Балдыр-Бээжек загнал своих овец и коней в бе­
лую скалу, сел на темно-гнедого коня и поехал по следу
братьев. Расстояние в месяц его конь пробегал за полдня, рас­
стояние в полдня конь проходил за время, пока выкуривают
107

трубку. Скоро мальчик увидел старших братьев. Он принял
свой прежний вид — превратился в оборванного паренька, оде­
того в желтый войлочный хевенек, а коня превратил в плохонь­
кого гнедого конька со свалявшейся шерстью. Потом подъехал
к братьям, поздоровался. Они даже губами не шевельнули.
Они сидели около костра и ели мясо. Жир по их рукам стекал
крупными каплями. Они ели кусок за куском. А младшему
своему брату ни кусочка не предложили.
Братья ехали по степи шестьдесят дней — два месяца, девя­
носто дней — три месяца. И увидели невдалеке от черной
скалы железный тополь, упершийся в небо. Старшие братья
направились к черной скале. Балдыр-Бээжек посмотрел в зо­
лотую книгу и узнал, что железный тополь — это дорога в
верхний мир. У черной скалы сидели два ламы и давали запи­
ски, по которым пропускали в верхний мир. А если пойти туда
без ламской записки, то снимут голову вместе с шапкой, ото­
рвут руки вместе с рукавами! Старшие братья с веселыми ли­
цами проехали мимо Балдыр-Бээжека: они получили записки.
Бедный мальчик подъехал к ламам и говорит:
— Прошло три года, как потерялся большой черный верб­
люд нашего хана. Я его всюду ищу. Пожалуйте и мне записку
в верхний мир, хочу поискать верблюда там.
— Ты что, мальчик, совсем спятил? Грязное животное, у
которого внутри — желтая трава, а снаружи — черная шерсть,
ты вздумал искать в верхнем мире?! Ничего мы тебе не да­
дим! — сказали ламы.
Тогда Балдыр-Бээжек схватил обоих лам и стукнул их
лбами.
— Не будьте всаднику дорожной помехой!—сказал он и
бросил черного ламу в сторону захода солнца, а белого —
в сторону восхода.
Он посмотрел на ламские записки, взял одну из них, сел на
коня и взлетел в верхний мир. Ехал, ехал по верхнему миру и
въехал в большой город. В центре его стоял золотой дворец с
золотой башней, которая упиралась в небо.
Балдыр-Бээжек привязал коня к золотому столбу и вошел
во дворец. На четырехногом черном ширэ восседал хан. Сорок
человек пели ему горловую песню.
— Здравствуйте, хан! — упав на оба колена, сказал Бал­
дыр-Бээжек.
— Зачем ты здесь? Откуда и куда едешь, мальчишка? —
спросил хан.
ЮЗ

— У нашего хана в светлом мире пропал черный верблюд.
Я всюду ищу его. Может, он забрался сюда, к вам?
— Неужели ты думаешь, глупец, что об этом можно спра­
шивать меня, самого хана?! Пасти скотину, искать скотину —
дело простых людей! Откуда я знаю, есть ли здесь твой черный
верблюд?! — сердито прокричал хан.
— А я думал, что не бывает хозяев, которые не знают сво­
его скота,— сказал мальчик и вышел.
Он зашел в самую последнюю, рваную черную юрту. В ней
сидел старик. Рот его был заклеен верблюжьей кожей. Старик
показал на свой рот. Балдыр-Бээжек отлепил кожу.
— Куда ты едешь, сынок? — спросил старик.
— У нашего хана пропал черный верблюд. Вот я его и ищу.
— Я вижу, что ты — веселый человек. Ты совмещаешь в
себе образы бесчисленного множества людей. Такие, как ты,
говорят: «Поднятую руку не опущу, смотрящий глаз не за­
жмурю!» Вот ты какой, сынок. Девять удальцов из девяти сто­
рон приехали, чтобы бороться за дочь Курбусту-хана, за пре­
красную Отакшин-Кара, излучающую свет солнца и луны. Но
они смотрят на красавицу только издали. Они боятся пройти
три испытания. Если ты добрый богатырь — ты станешь ее хо­
зяином, если слабый человек — потеряешь голову,— сказал
старик.
— Если такой мальчик, как я, соскользнет с белого света —
никто этого не заметит. Я не боюсь смерти, я пойду,— сказал
Балдыр-Бээжек.
И он пошел к башне, в которой сидела красавица. Сначала
на его пути встало войско-охрана. Он прошел сквозь охрану,
прокладывая путь гневным красным кулаком. Потом на него
набросились собаки Эгер и Казар. Он закинул их на железный
тополь. Тогда против него вышли Кан-Мёге * и Демир-Мёге —
два страшных богатыря.
— Сталь поддается тому, кто кует, а железо — тому, кто
бьет! — сказа^ мальчик и разбросал их в разные стороны.
Перед ним были двери золотой башни. Он вошел и увидел
за белой прозрачной занавеской красавицу, излучающую свет
солнца и луны. Увидев мальчика, она прыгнула в печь. «Что
с ней случилось?» — подумал Балдыр-Бээжек и заглянул в
печь. В это время красавица вылетела через трубу. Мальчик
вытащил стрелу.
— Если ее душа и мысль стремятся ко мне, то пусть моя
стрела пронзит ее идики, а если душа и мысль стремятся от
109

меня, то пусть моя стрела пронзит ее кожу! —сказал он и вы­
стрелил.
Стрела пронзила ее идики. Когда красавица опускалась
назад, мальчик поймал ее, не дав коснуться ногами пола.
— Ты почему от меня убегаешь? Разве ты не видела
простого человека из мяса, костей и суставов? — спросил
мальчик.
— Я убегала, потому что хотела посмотреть на знания и
волшебства человека, который скоро станет моим другом.
Завтра начнутся состязания. То, что ты видишь перед нашим
аалом, перед Ак-Тайгой,— это бушующее море Калчаа-КараДалай *, смешанное со слезами птицы Хан-Херети *. На той
стороне моря пасется бесчисленный черный табун. Каждый
год в нем рождается бесчисленное множество жеребят. Всех
жеребят пожирает птица Хан-Херети. Кто ее убьет, тот и вы­
играет состязания,— сказала красавица.
Мальчик поехал в аал хана. На золотом столбе висела
надпись-указ: «Все удальцы, все силачи, весь народ — все
должны собраться на берегу моря у трех деревьев».
Балдыр-Бээжек приехал к морю. Весь народ был уже там.
Под деревьями сидели два писаря. Мальчик вгляделся в них
и узнал своих старших братьев Алдын-Бижээчи и Монгун-Бижээчи. Они составляли список девяти удальцов из девяти сто­
рон света. Тех, кто не мог перейти через бурное ядовитое море,
из списка вычеркивали. Балдыр-Бээжек видел, что и пешие
и конные — все погружались в волны и погибали. И вот кто-то
крикнул:
— В списке никого не осталось!
Балдыр-Бээжек подошел к хану и сказал:
— Моего имени в списке нет. Но, может быть, вы и мне
разрешите пойти через море?
— Бедный Балдыр-Бээжек! — сказал хан.— Умрешь ты
или жить останешься — река не обмелеет, народу не убавится.
Хочешь идти? Иди!
Мальчик подошел к коню.
— Вырви из моего хвоста две волосины,— сказал конь,—
и перекинь их через бурное море.
Балдыр-Бээжек перекинул волосины и перешел по ним че­
рез бурное море. Перед ним была неоглядная желтая степь,
в которой пасся бесчисленный черный табун. Табун ходил так
осторожно, что ногами травы не шевелил! И вдруг стало темно,
засвистел ветер, полил дождь. В самой вершине неба сверк110

нула перьями золотая шестиголовая птица Хан-Херети и кам­
нем упала на табун. Она схватила стальными когтями множе­
ство жеребят и взмыла вверх. Балдыр-Бээжек взял стрелу и
прицелился.
— Перережь все шесть шей этой птицы! — сказал он и вы­
пустил стрелу.
К его ногам упали шесть голов птицы Хан-Херети. Маль­
чик подставил халат и поймал в него жеребят, которых выпу­
стила из когтей страшная птица. Все жеребята остались живы.
Они радостно ржали.
Балдыр-Бээжек посмотрел назад: ядовитое море кипело и
испарялось. Тело огромной птицы упало в самую середину
моря и стало меньше маленькой косточки. Скоро море совсем
высохло.
Мальчик вернулся в ханский аал. Он пришел не в прежнем
своем виде, а сделался удальцом, который взял первенство
среди тысячи удальцов, совместил в себе облики тысячи мо­
лодцов! Хан выделил ему скот из своего скота, добро из своего
добра и огромную золотую юрту. Старшие братья стояли
около юрты. Балдыр-Бээжек сказал:
— В плохое время вы меня оставили, в хорошее время вы
ко мне пришли. Но у меня нет к вам зла. Берите себе весь мой
скот и золотую юрту. Живите на этой земле. А я поеду на ро­
дину. Когда я уезжал, я дал клятву вернуться.
Он посадил красавицу на своего темно-гнедого коня и спу­
стился на землю, в светлый мир. Скоро он приехал на свое
старое стойбище, подошел к белой скале и сказал:
— Широкая скала, раскройся, я возьму мой скот.
Скала раскрылась. Восемь овец и восемь коней возросли до
бесчисленного множества. Скот с шумом вышел из скалы. Бал­
дыр-Бээжек сказал:
— Белобородый Ак-Мергендей, отец, выйди из белого
камня!
Старичок вышел. Балдыр-Бээжек рассказал ему о своих
приключениях, о том, как ему всюду сопутствовала удача, как
исполнилась его мечта.
— Примите невестку,— закончил он и поклонился.
На старом месте поставил он свой аал. Все долины и овра­
ги были заполнены его скотом. И жил он с красавицей долго
и счастливо.

111

11. ДЭЭР-МЁГЕ И ШЕСТИГОЛОШЙ МАНГЫС КАЛЧАА-МЕРГЕН

На берегу реки Кызыл-Хем * жили старик со старухой.
У них был один-единственный сын. И была рыжая кобыла с
худым жеребенком.
Вскоре сын начал ездить на охоту на этом худом жере­
бенке. Однажды в скалах он нашел двух орлят. Мальчик при­
вез их домой.
— Отец, помоги мне выходить этих орлят,— попросил он.
Обрадовался старик. «Значит, хорошим охотником вырас­
тет мой сын»,— подумал он. И сделал сыну новый крепкий лук.
Скоро мальчик научился стрелять без промаха. Выросли
орлята и стали могучими беркутами. Маленький охотник не
давал покоя ушам отца: «Подари мне двух охотничьих собак».
А выше их по Кызыл-Хему жил старый друг старика, ста­
рый охотник. Старик пришел к нему и говорит:
— Мой сын не дает покоя моим ушам. Нужны ему две со­
баки. Дай ему хоть одну из твоих собак.
— Мои собаки слышат сквозь землю. Они будут верно слу­
жить твоему сыну. Но если он будет их обижать — они вер­
нутся ко мне.— Так сказал старый охотник и дал двух собак.
Мальчик стал охотиться с двумя беркутами и с двумя соба­
ками. И скоро научился понимать их речь.
Однажды он охотился один. А когда вернулся домой — уви­
дел, что юрта его куда-то откочевала. Он стал осматривать
место, где стояла юрта. Там, где спала мать,лежали* иголка
и обломок гребня. Там, где спал отец, лежал точильный бру­
сок. Мальчик поднял эти вещи и посмотрел туда, где был очаг.
Вдруг зола зашевелилась. Земля вокруг задрожала, будто на
нее упала молния. Мальчик испугался, подбежал к жеребенку,
быстро вскочил в седло, но в этот миг из золы вылез шестиголовый мангыс с блестящей секирой. Одним махом мангыс от­
рубил жеребенку все четыре ноги. Мальчик упал.
— Стань неприступной скалой! — сказал он точильному
бруску и бросил его на землю. Брусок стал неприступной
скалой.
Пока шестиголовый мангыс перелезал через скалу, мальчик
успел уйти далеко-далеко. Но на ровном месте мангыс быстро
догнал маленького охотника. Вот-вот схватит.
— Стань непроходимой чащей!— сказал мальчик обломку
112

гребня и бросил его позади себя. Обломок гребня стал непро­
ходимой чащей.
Пока шестиголовый мангыс продирался сквозь чащу, маль­
чик ушел вперед на месяц пути. Но вот он выбился из сил и
лег спать на берегу озера. Проснулся, а мангыс тут как тут.
Маленький охотник испугался, бросил иголку матери и крик­
нул:
— Стань железным тополем!
Иголка стала железным тополем. Мальчик быстро взо­
брался на его вершину. Мангыс начал рубить железный то­
поль острой секирой. Маленький охотник вспоминал своих со­
бак и беркутов. Если бы они были здесь, думал он, они бы
меня спасли.
Шестиголовый мангыс рубил дни и ночи без отдыха, и на­
конец секира не выдержала и отлетела в сторону. Тогда ман­
гыс лег спать. Из озера вылезла черная лягушка. Она посмот­
рела на вершину железного тополя и спросила:
— Почему ты там сидишь, мальчик?
— Меня сюда этот страшный мангыс загнал,— ответил
маленький охотник.
Черная лягушка подкралась к мангысу, схватила секиру
и забросила ее в озеро. Мангыс сразу проснулся, подбежал
к воде, лег на живот и всеми шестью ртами начал пить. Скоро
он выпил все озеро и увидел свою секиру. Он взял ее, выпустил
изо ртов воду и снова начал рубить. Сколько ни рубил, а же­
лезный тополь оставался целым, не подался даже на один
палец.
Однажды пришел к тополю красный лис.
— Я питаюсь кровью,— сказал лис, поглядывая на маль­
чика.— Мяса я не трону. Мне достаточно один раз языком лиз­
нуть кровь. Давайте, я вам помогу рубить.
Мангыс посмотрел на свои руки. Они были в мозолях.
— На, руби,— сказал он красному лису и отдал секиру.
А хитрый лис, когда мангыс смотрит, бьет по тополю лез­
вием, а когда мангыс отвернется — бьет по тополю обухом.
Мангыс лег спать. Тогда лис начал бить острой секирой о ка­
мень. Затупил, забросил ее в озеро и убежал. Проснулся ман­
гыс— нет ни секиры, ни лиса. Снова он выпил озеро, снова
достал секиру. И начал точить ее о камень. Месяцами точил,
годами точил. И опять начал рубить.
Над тополем пролетали два ворона.
— Эй, вороны,— крикнул мальчик,— скажите моим двум
8

Заказ 4036

113

беркутам, что я сижу у озера на железном тополе! Пусть они
меня спасут!
А шестиголовый мангыс все рубил и рубил тополь. Вдруг
раздался гром, будто небо всколыхнулось, примчался ураган,
а вслед за ураганом прилетели два могучих беркута. Они сели
на вершину тополя и распластали мягкие крылья. Мальчик
лег на крылья, и беркуты его понесли. Пока они летели, их
друг спал. Скоро они опустились в аале. Мальчик вбежал в
юрту. Отец читал судур.
— Почему вы меня оставили, а сами куда-то откочева­
ли? — спросил мальчик.
Отец отложил судур.
— Это — воля твоих собак,— ответил он.— Собаки сказали,
что скоро в нашей юрте появится враг — шестиголовый ман­
гыс Калчаа-Мерген *. Он вылезет из-под земли и всех нас
убьет. И собаки увели нас со старухой в безопасное место, а
беркуты перенесли нашу юрту. Наша рыжая кобыла должна
была жеребиться. Ее мы оставили в пещере.
Мальчик рассказал о своих приключениях.
— Ты говоришь правду,— сказал отец.— Шестиголового
Калчаа-Мергена я вижу на листах этой, священной книги. Ты
вырос, стал богатырем. Пусть отныне твое имя будет ДээрМёге *. Враг твой жив. Ты должен победить его в трудной
борьбе. Не уступай ему.
Дээр-Мёге позвал собак.
— Послушайте сквозь землю,— сказал он,— узнайте, что
делает сейчас мангыс Калчаа-Мерген.
— Мангыс готовится к состязаниям за дочь Чер-Алдыхана *, подземного хана,— ответили собаки.
Дээр-Мёге передал отцу слова собак.
— Иди к пещере,— сказал отец.— Может быть, рыжая ко­
была родила жеребенка. В пещере спрятаны мое седло и уз­
дечка. Хорошему мужчине всегда нужны добрый конь, седло
и уздечка.
Дээр-Мёге прибежал к пещере. Около кобылы резвился
жеребенок. Богатырь оседлал его и вскочил в седло. Жеребе­
нок поскакал. От его бешеной скачки горы превратились в рав­
нины, а равнины — в горы. Обувь и одежда богатыря износи­
лись, внутренности его разогрелись. Не выдержал он и за­
кричал:
— Если хочешь убить — скорей убивай! Если хочешь по­
щадить — остановись!
114

Жеребенок остановился и сказал:
— Ты можешь быть моим хозяином, а я согласен быть
твоим конем.
Они вернулись к рыжей кобыле. Дээр-Мёге сказал ей:
— Пусть даже клочок — ешь зеленую траву. Пусть даже
глоток — пей чистую воду.— И поехал домой.
Отец дал ему черный лук и острую стрелу. Дээр-Мёге взял
с собой собак и беркутов и отправился в путь.
— Если я не выдержу скачки и начну падать,— сказал он
беркутам,— рвите мясо из моей спины. Если конь мой начнет
замедлять свой бег — рвите мясо из его спины.— И поскакал
вперед.
Но вот конь остановился и сказал:
— Хоть и храбрый ты богатырь, да мало ума у тебя. Разве
можно въезжать в аал таким, каков ты есть?
Дээр-Мёге подумал и решил, что конь прав. Он превра­
тился в мальчика в желтом войлочном хевенеке, коня превра­
тил в плохонького хромого конька, собак — в черных мышей,
а беркутов — в серых синиц. Когда ехал вниз по склону —
садился на конька, когда ехал вверх по склону — тянул его
за узду.
И вот взобрался на вершину Ала-Тайги, пестрой тайги, и
посмотрел вниз. Показалось, что в желтой степи караганник
колышется. А может, это люди ходят? Показалось, что в жел­
той степи людей не счесть. А может, это караганник колы­
шется? Когда подъехал поближе — увидел, что это — люди и
кони. Коней было — не сосчитать! Людей было — не оглядеть!
Мальчик в желтом хевенеке спросил белобородого старика:
— Зачем здесь собрался народ?
— Завтра начнутся состязания,— ответил старик.— При­
ехали пять молодцов из пяти сторон, десять удальцов из де­
сяти сторон, непобедимый богатырь Ай-Мёге, неустрашимый
богатырь Чер-Мёге и шестиголовый мангыс Калчаа-Мерген.
Тут поднялся над всеми Чер-Алды-хан и сказал:
— Завтра утром посмотрим, сколь искусны стрелки, какие
они знают науки и волшебства! А стрелять надо так, чтобы
стрела пролетела сквозь дырку лисьей лопатки, сквозь ушко
большой серебряной иголки, пробила и подожгла кучу дров,
привезенных на ста быках, попала в голову железного кожээ
и разбила ее на куски. Когда стрела будет пролетать над пе­
ревалом, надо ее поймать и принести мне. Кто выполнит все
условия, тот победит.
115

Назавтра все богатыри собрались у места состязаний. Там
лежал огромный лук, украшенный серебром. Некоторые стрел­
ки только кланялись луку и проходили.
Стреляли пять молодцов из пяти сторон. Стреляли десять
удальцов из десяти сторон. Стрелы половины из них и до
лисьей лопатки не долетали, стрелы другой половины лишь
сквозь лисью лопатку пролетали.
Стрелял Ай-Мёге. Его стрела пролетела сквозь дырку
лисьей лопатки, сквозь ушко большой серебряной иголки, по­
пала в кучу дров, привезенных на ста быках, но не пробила и
не подожгла этих дров.
Стрелял Чер-Мёге. Его стрела пролетела сквозь дырку
лисьей лопатки, сквозь ушко большой серебряной иголки, про­
била и подожгла куну дров, привезенных на ста быках, попала
в голову железного кожээ, но не разбила ее, а только ца­
рапнула.
Наконец выпустил стрелу шестиголовый мангыс КалчааМерген. Его стрела пролетела сквозь дырку лисьей лопатки,
сквозь ушко большой серебряной иголки, пробила и подожгла
кучу дров, привезенных на ста быках, попала в голову желез­
ного кожээ и разбила ее на куски, но, когда она пролетала
над перевалом, Калчаа-Мерген не смог ее поймать.
Последним подошел к огромному луку мальчик в желтом
войлочном хевенеке. Калчаа-Мерген закричал:
— Поклонись луку и проходи!
Но мальчик не стал кланяться. Он натянул лук и выпустил
стрелу. Его стрела пролетела сквозь дырку лисьей лопатки,
сквозь ушко большой серебряной иголки, пробила и подожгла
кучу дров, привезенных на ста быках, попала в голову желез­
ного кожээ и разбила ее на куски, а когда она пролетала над
перевалом, беркуты схватили ее и принесли хозяину. И тут
Дээр-Мёге принял свой настоящий облик. Все богатыри по­
бледнели. Чер-Алды-хан сказал:
— Сегодня победил ты. Завтра — скачки.
Дээр-Мёге пришел к своему коню. Конь говорит:
— Привяжи меня так, чтобы я выстоялся и стал крепким,
как подкова. Завтра мы с тобой полетим туда, где сливаются
небо с землей.
Дээр-Мёге привязал коня и разжег костер в середине жел­
той степи. А утром, когда под первыми лучами солнца забле­
стели спины больших камней, он проснулся и увидел, что на­
ездники— слуги богатырей — уже на конях. Дээр-Мёге вско116

чил на коня и полетел через степь. Он достиг того места, где
сливаются небо с землей, и вернулся назад, а остальные на­
ездники и половины пути не проехали. Когда он вернулся в
аал, богатыри, надрываясь, кричали — его ругали.
Чер-Алды-хан сказал:
— Дважды победил ты. Завтра — борьба.
Дээр-Мёге взял у хана барана, сварил его, наелся, накор­
мил беркутов и собак. А утром пустился из конца в конец жел­
той степи, исполняя танец орла. Навстречу ему, исполняя та­
нец орла, двигался шестиголовый мангыс Калчаа-Мерген. Вот
они сошлись. И, поглядывая друг на друга, как разъяренные
быки, они схватились. Дээр-Мёге оторвал врага от земли и за­
кружил его под облаками, а потом так бросил, что черная
земля вздрогнула, а голубое небо треснуло.
Тогда Чер-Алды-хан привел своего бурого медведя. Мед­
ведь начал клонить богатыря к земле. Вот-вот свалит. Тут под­
летели два беркута и вырвали по куску мяса с лопаток ДээрМёге. Богатырь рассердился и швырнул медведя на землю.
А потом пришел к Чер-Алды-хану и сказал:
— Я победил во всех трех состязаниях. Если отдаешь
дочь — отдавай. Не отдаешь — я уйду.
Хан выделил дочери добро из своего добра, скот из своего
скота, дал круглую белую юрту.
Дээр-Мёге перекочевал на свою родную реку Кызыл-Хем,
к своим старикам и зажил спокойно и богато. Пока он жил,
удлинились овраги, углубились лощины.

12. ОСКЮС-ООЛ И КАРАТЫ-ХАН

Жил когда-то Оскюс-оол *. Не было у него ни отца, ни ма­
тери. Бродил по аалам, ел что подадут. Однажды он пришел
к Караты-хану.
— Кто ты? — спросил Караты-хан.— Куда идешь?
— Я — Оскюс-оол,— ответил парень.— Ищу такое место,
где зимой в достатке бора-быда, а летом — божа-хойтпак.
— Ну что ж,— сказал хан,— здесь есть и бора-быда и
божа-хойтпак. Оставайся. Вот тебе семьдесят желтых козлов,
паси их. Но смотри: паси только в горах, в степь не пускай!
117

На другой день Оскюс-оол погнал желтых козлов в" горы.
Но козлы не слушались, бежали в степь. Оскюс-оол забегался,
а повернуть их в гору не мог.
г— Совсем пропал я! —со слезами сказал бедный парень.—
Снимет теперь хан мою голову вместе с шапкой, отрубит руки
вместе с рукавами!
Вдруг неизвестно откуда появился белоголовый старик с
белой бородой до пояса. Он спросил парня:
— Что ты плачешь, Оскюс-оол?
— Да вот, приказал мне Караты-хан пасти желтых козлов
в горах, а они бегут в степь.
— О, это не причина, чтобы плакать. Заверни их к горам,
а как побегут в степь, скажи: «Желтые козлы, тактагалдай!
В черную землю тактагалдай*!» — И старик скрылся.
Оскюс-оол побежал за козлами и крикнул:
— Желтые козлы, тактагалдай! В черную землю такта­
галдай!
И вдруг семьдесят козлов погрузились в землю, да так, что
у одних торчали только рога, а у других и рогов не было видно.
— Что за злодей этот старик! Кулугур! Гнилая стрела!
Убегающий верблюд! Наверное, это сам черт! Он-то и возьмет
мою голову вместе с шапкой! — закричал бедный парень и на­
чал выкапывать козла своей короткой палкой.
Вдруг опять появился белоголовый старик.
— Что ты кричишь, Оскюс-оол?
— Ты — черт, который пришел за моей головой! Из-за тебя
пропали все козлы! Как я их теперь из земли вытащу?
— О, это не причина, чтобы кричать. Ты скажи: «Желтые
козлы, бодара! Из черной земли бодара*!»— И старик исчез.
Оскюс-оол крикнул:
— Желтые козлы, бодара! Из черной земли бодара!
И все козлы выскочили из земли и побежали в гору. Вече­
ром Оскюс-оол пригнал козлов и вошел в ханскую юрту. Смот­
рит туда, сюда — все кошмы заняты ханскими слугами, негде
прилечь.
— Ты почему не спишь, Оскюс-оол? — спрашивает ханша.
— Места нет, все кошмы заняты.
— Тогда ложись на землю.
Бедный парень лег на землю. И сказал:
— Хан и ханша, тактагалдай! К кровати тактагалдай!
Утром все встали, а хан и ханша от кровати оторваться не
могут, лежат, как приклеенные.
118

— Позовите скорее ученого ламу! — кричит хан.— Только
он сможет нас спасти!
Пришел важный лама. Он долго перелистывал судур и зве­
нел колокольчиком. Оскюс-оол ему прислуживал и посмеи­
вался. Лама решил: «Наверное, Оскюс-оол что-то знает». И ти­
хонько спросил:
— Парень, скажи мне, что надо сделать, чтобы вылечить
хана и ханшу?
— О, это совсем просто,— ответил Оскюс-оол,— надо взять
вон того черного быка за хвост и прочитать молитву.
Лама побежал за черным быком и схватил его за хвост.
Оскюс-оол сказал:
— Жирный лама, тактагалдай! К черному быку тактагалдай!
Бык побежал в степь и поволок за собой ламу. Лама за­
кричал:
— Это все Оскюс-оол! Это он виноват!
— Хватайте Оскюс-оола! — приказал слугам хан.
— Ханские слуги, тактагалдай! К черной земле тактагал­
дай! — быстро сказал Оскюс-оол.
Слуги, не успев схватить парня, приросли к земле. Все в
аале замерло. Оскюс-оол вошел в ханскую юрту, сел на девятислойный олбук и начал есть вкусную ханскую еду.
— Пощади нас, Оскюс-оол, освободи нас, Оскюс-оол! —
взмолился хан.— Я отдам тебе мою прекрасную младшую
дочь, дам скот из моего скота, добро из моего добра, поставлю
белую юрту, которую и девятью конями не окружить!
Оскюс-оол поверил хану и тихонько сказал:
— Хан, ханша и их слуги, бодара! От кровати и от земли
бодара!
И сразу все в аале задвигались, засуетились.
— Заколите священного белого быка! — приказал хан.
Оскюс-оол бегал по аалу, радовался и кричал:
— Я буду есть мясо священного белого быка!
С быка сняли белую шкуру, а потом схватили бедного
парня, зашили в шкуру и бросили в речку.
Долго плыл Оскюс-оол. Наконец попал в сеть. Старый ры­
бак вытащил сеть, разрезал шкуру, увидел парня и закричал:
— Что за кулугур? Откуда ты? Почему ты мешаешь мне
рыбачить?
— Не сердись, старик. Имеющим глаза меня не показывай,
имеющим уши обо мне не рассказывай! И я пригоню тебе жир119

иого серого барана.— И Оскюс-оол направился к аалу Каратыхана. Пришел и видит: аала нет, он откочевал на новое стой­
бище. Парень пошел по следам. Семь рек переплыл, через
семь перевалов перевалил и нашел ханский аал. Ночью под­
крался к белой юрте и тихо проговорил:
— Хан и ханша, тактагалдай! К кровати тактагалдай!
А потом выбрал самого жирного барана и погнал к ста­
рику.
Утром хан с ханшей проснулись — от кровати оторваться
не могут. Хан пригласил тридцать предсказателей из верхнего
мира, шестьдесят гадателей из нижнего мира. Они долго ду­
мали, а потом сказали:
— Вы, хан, что-то спустили вниз по реке, что-то зашитое
в бычью шкуру. Только это может вас спасти. Без этого не
обойтись.
Хаи понял, что надо разыскивать Оскюс-оола. Он приказал
согнать всех своих подданных. Их собралось столько, сколько
шерстинок у шести собак.
— По всей земле ищите Оскюс-оола! Доставьте его сюда!
Только он может нас вылечить! — кричал хан.
По всей земле поскакали слуги. Семьдесят дней иска­
ли. И вот двое слуг нашли бедного парня в чуме старого ры­
бака.
— Хан приглашает вас к себе,— сказал старший.
— Передайте хану: я ему больше не верю,— ответил
Оскюс-оол.
Тогда младший слуга остался сторожить парня, а старший
поскакал к хану.
— Мы нашли Оскюс-оола. Но он не идет. Сказал, что боль­
ше вам не верит.
Хан переборол гнев и сказал:
— Запряги в казацкую телегу рыжего коня с черными гла­
зами. Положи на телегу разной вкусной еды и черный когержик с шестью горлышками, да прихвати черного соболя с бе­
лыми лапками! Отвези все это Оскюс-оолу, попроси, чтобы
пришел.
Слуга приехал к Оскюс-оолу и с уважением передал ему
ханские подарки. Старик-рыбак со старухой сели пить-пиро­
вать.
— Ну что ж, проверю еще раз ханскую совесть,— сказал
бедный парень и поехал со слугой.
Хан лежал на кровати. Он сказал слабым голосом:
120

— Спаси меня, Оскюс-оол. Я отдам тебе мою дочь, дам
скот из моего скота, добро из моего добра, поставлю белую
юрту, которую и девятью конями не окружить! Поверь мне,
я дам клятву — я оближу острие твоей черной стрелы!
Оскюс-оол сказал:
— Теперь ты видишь, что я непобедим? Что ты можешь
со мной сделать? — И тихонько добавил: — Хан и ханша, бодара! От кровати бодара!
На этот раз хан выполнил свое обещание. А вскоре Оскюсоол стал править этим ханством. Он жил долго и счастливо.

13. ОСКЮС-ООЛ И КРАСАВИЦА,
ИЗЛУЧАЮЩАЯ СВЕТ СОЛНЦА И ЛУНЫ
Жил когда-то Оскюс-оол. Он пас табун Караты-хана. Од­
нажды в степи нашел бедный парень пеструю кобылу. Была
она без хвоста и без ушей. «Находка — всегда находка,— по­
думал Оскюс-оол.— Если я кобылу приведу к хану, он меня
наградит».
— Ну что ты мне привел, дурень? — засмеялся Каратыхан.— Никакого сходства со скотиной у нее нет! Ты ее или от­
пусти в степь, или возьми себе. Ты ее заработал.
Бедный парень пустил свою кобылу в ханский табун. Де­
вять лет он пас этот табун. Девять рыжих жеребят принесла
его пестрая кобыла. Жеребята выросли и стали красивыми,
стройными, резвыми конями.
Однажды Караты-хан сказал дужумету:
— Пойди, пересчитай табун, который пасет Оскюс-оол.
Дужумет пошел пересчитывать и увидел, что в табуне хо­
дит пестрая кобыла Оскюс-оола, а за ней бегают девять рез­
вых рыжих коней. Дужумет вернулся к хану.
— Ваш табун цел и невредим, приплод велик, кони рез­
вые,— сказал он.— Но лучше всех — девять рыжих коней, ко­
торых водит пестрая кобыла Оскюс-оола.
— Оскюс-оола надо убить. Его коней — забрать! — сказал
хан.— Пусть сегодня он придет ко мне!
Хан позвал верного слугу и сказал ему:
121

— Сегодня ночью ты убьешь Оскюс-оола.
Скоро приехал Оскюс-оол. Когда он привязывал коня к ко­
новязи у ханской юрты, к нему подошел старик, который пас
телят, и тихо сказал:
— Хан хочет тебя убить. Не ночуй в его юрте.
Оскюс-оол поблагодарил старика и вошел в белую юрту.
Он поклонился хану и сел возле дверей.
— Табун, который ты пасешь, умножился и вырос,— ска­
зал хан.— Ты хорошо потрудился, Оскюс-оол. И ни одного дня
ты не отдыхал. Теперь отдохни. Будешь ночевать в моей юрте.
Поешь как следует, поспи.
— Все эти годы я думал: «Когда-нибудь хан отблагодарит
меня за труд. Когда-нибудь он меня наградит». И вот настал
этот радостный день. Спасибо вам, хан,— ответил бедный па­
рень.— Но табун, который водит вороной жеребец, ушел да­
леко за Арзайты. Я пригоню его, передам вашим слугам, а
тогда уж буду отдыхать.— Он выбежал из юрты, вскочил на
коня и помчался к табуну.
Ночью Оскюс-оол осторожно пробрался в ханский аал и
стащил девять недоуздков. Потом поймал девять рыжих ко­
ней, которые ходили за его пестрой кобылой, сел на одного из
них, а остальных повел за собой. Кобыле на прощание сказал:
— Ешь траву земли, пей воду земли. Гуляй на воле!
И поехал на юг. Наступила ночь. Оскюс-оол переночевал
в степи. Утром он увидел, что одного из его коней съел волк.
«Это ничего,— подумал бедный парень.— Что со мной может
случиться, когда у меня есть еще восемь коней?» Он не стал
разыскивать волка и поехал дальше. Прошло еще семь дней.
Волк съел еще семь коней. Остался у парня единственный
конь, который был под седлом. «Ну уж последнего моего коня
я никому не отдам! Он должен меня куда-нибудь привезти».
И Оскюс-оол привязал его на ночь к своему уху. А ранним
утром открыл глаза и увидел: последнего коня доедает волк.
Зверь засунул голову в грудь коня и пожирал внутренности.
Оскюс-оол схватил лук и стрелу и загнал волка в грудь коня.
— Не убивай меня, Оскюс-оол! — сказал волк и обернулся
человеком.
— Я — хан, я воевал на севере. Все мое войско перебили.
Тогда я обернулся волком. И только этим спас свою жизнь.
Не девять дней ты ехал, а девять месяцев. Девять коней я съел
за девять месяцев. Мой аал уже рядом, вон за той горой. При­
ходи, дам тебе скот из моего скота, добро из моего добра.
122

Оскюс-оол взял с хана клятву и, взвалив на плечи седло,
пошел вслед за ним. С перевала показался ханский аал. Па­
рень вошел в белую юрту, хан положил перед ним девятислойный олбук, и вместе они начали пировать. Оскюс-оол наелся и
вышел на Болчайтылыг-Бора-холм. Там седобородый старик
пас телят. Бедный парень вспомнил: точно такой пастух спас
его от смерти в аале Караты-хана.
— Здравствуйте, акый,— сказал он.
— Здравствуй, парень. Как твое имя-прозвище, где твой
аал-стойбище?
— Я — Оскюс-оол, табунщик Караты-хана, живущего по
Кара-Хему. Хан хотел отнять девятерых моих рыжих коней,
а меня — убить. Я сбежал от своего хана. Но пока я шел, твой
хан съел всех моих коней. За это он обещал дать мне скот из
своего скота и добро из своего добра.
— То, что дает сам хан, не приносит пользы человеку. Ты
ему скажи: «Не нужны мне ни скот, ни добро. А дай мне лучше
три зерна проса, три жерди, золотой сундучок и рыжую лохма­
тую собаку, которая привязана у твоих ног»,— посоветовал
старик.
— Спасибо, акый,— сказал Оскюс-оол и пошел к хану.
— Я не возьму у тебя скот, потому что не смогу его сохра­
нить, я не возьму у тебя добро, потому что оно станет хла­
мом,— сказал хану бедный парень.— А дай мне лучше три
зерна проса, три жерди, золотой сундучок и рыжую лохматую
собаку, которая привязана у твоих ног.
Хан отдал просо, жерди и сундучок. А потом посмотрел на
собаку — заплакал, посмотрел на парня — улыбнулся.
— Если отдаешь — отдавай, а не отдаешь — скажи! — по­
торопил его Оскюс-оол.
Хан нехотя отвязал собаку и отдал ее парню. Оскюс-оол
пришел к старику, который пас телят.
— Ты, старик, наверное, из ума выжил! Что ты мне посо­
ветовал? Да я за своих коней мог бы получить столько скота,
столько добра! А взял вот это!
— Нет, сынок, я тебе посоветовал взять то, что тебе нужно
больше всего. Иди в степь. Брось три зернышка проса в три
стороны света, воткни в землю три жерди, открой золотой сун­
дучок, привяжи рыжую собаку к ноге и ложись спать. А утром
увидишь, кто из нас прав.
Оскюс-оол пошел в обратный путь. И наконец добрался до
Кара-Хема, до родной реки. Он бросил три зерна проса в три
123

стороны света, воткнул в землю три жерди, открыл золотой
сундучок, привязал к ноге рыжую собаку и лег спать. Утром
он проснулся в круглой белой юрте, такой, что и девятью ко­
нями ее не окружить! Красавица, излучающая свет солнца и
луны, варила чай. «Сон это или явь?» — подумал парень и
встал. Рядом с ним лежали черные идики и халат из черного
шелка. Парень надел их и вышел из юрты. В стороне восхода
солнца стоял, привязанный к бронзовому столбу, высокий пят­
нистый конь, оседланный серебряным седлом. Оскюс-оол вер­
нулся в юрту — красавицы не было. «Куда же она девалась?»
Он увидел много вкусной еды и начал есть. Наливал из сереб­
ряного домбу крепкий чай в серебряную пиалу и думал: «Куда
могла пропасть красавица?» Он снова вышел, сел на пятни­
стого коня и поехал на юг. Там пасся большой табун. «Навер­
ное, это мой табун»,— решил Оскюс-оол и вдруг опять увидел
красавицу. Она несла воду в двух серебряных кувшинах. Па­
рень повернул коня и вслед за ней вошел в юрту. Еда была
приготовлена, но красавицы не было. «Что за странная краса­
вица,— подумал парень,— куда она прячется? Надо будет за
ней проследить!» И он поскакал в лес. Там он привязал коня
к дереву и тихо подкрался к юрте. Пальцем проткнул войлок
и стал смотреть в дырку. Вдруг он увидел: из шкуры рыжей
собаки вышла красавица, взяла кувшины и пошла за водой.
Оскюс-оол вбежал в юрту, схватил пустую шкуру и бросил ее
в огонь...
Тут вернулась красавица и вскрикнула:
— Что ты наделал, Оскюс-оол! В этой шкуре я пряталась
от злых глаз. Теперь не быть нам вместе!
В это время проезжал мимо их юрты слуга Караты-хана.
Он приехал к хану и сказал:
— На берегу Кара-Хема стоит белая юрта. В ней живет
Оскюс-оол с красавицей, излучающей свет солнца и луны!
На другой день хан послал слугу за Оскюс-оолом. Бедный
парень приехал к хану.
— Здравствуй, Оскюс-оол, мы, оказывается, с тобой соседи,
а соседи должны состязаться. Давай с тобой состязаться! —
сказал хан.
— Ну что ж, давай, хан! — ответил бедный парень.
— Давай будем три раза прятаться. Если я найду тебя, я
возьму твою жену, если ты найдешь меня, ты возьмешь мою
жену. Завтра буду прятаться я, а ты будешь искать,— сказал
хаи.
124

Бедный парень вернулся домой.
— Что случилось, Оскюс-оол, что ты такой грустный? —
спросила красавица.
Оскюс-оол рассказал, какую игру придумал хан.
— Завтра я буду искать, а хан будет прятаться.
— Где ж ты собираешься искать хана? — спросила краса­
вица.
— Посмотрю в юрте, загляну в кошару,— ответил Оскюсоол.
— Хоть и добрый ты мужчина, а ум у тебя плохой, Оскюсоол. Зайди завтра в среднюю белую юрту. Там ханша будет
шить. Рядом с ней увидишь три шапки из черных соболей.
Возьми среднюю, спроси: «Не продадите ли?» — и оторви
цветную ленту, пришитую к шапке.
Утром Оскюс-оол отправился в ханский аал. Он подошел
к средней белой юрте, но старая шивишкин закричала:
— Сюда нельзя! — И оттолкнула парня.
— Не к лицу мужчине останавливаться перед дверьми! —
сказал Оскюс-оол, отстранил старуху и вошел в юрту.
Ханша шила. На сундуке лежали три собольи шапки.
Оскюс-оол взял среднюю и, отрывая цветную ленту, спросил:
— Не продадите ли эту шапку?
— Ой! Оскюс-оол! Ты оторвешь мне уши! — раздался крик.
И вместо шапки появился хан.
— Завтра я буду тебя искать! — сказал он, держась за
уши.
На другой день красавица превратила парня в иголку и
села шить.
Хан собрал всех воинов, всех слуг, весь свой народ. Они
перебрали все деревья белого света и все кричали:
— Оскюс-оол, ты здесь?
К вечеру хан пришел к красавице и сказал:
— Я не смог его найти.
— Значит, не смогли? — И она щелкнула по иголке перед
носом хана.
Оскюс-оол встал, смеясь.
— Завтра приходи, будешь меня искать,— мрачно сказал
ему хан и вышел.
— Где ты будешь искать хана? — спросила красавица.
— Я порву все идики хана, и один идик закричит: «Я хан!»
— Хоть и добрый ты мужчина, а ум у тебя плохой. Оскюсоол. Пойди к серой отвесной скале, там увидишь три таволги.
125

Выдерни среднюю и скажи: «Из этой таволги получится хоро­
ший черенок для плети». И начни обрубать сучья ножом.
Утром Оскюс-оол пришел к серой скале. Увидел три та­
волги. Выдернул среднюю и со словами: «Из этой таволги по­
лучится хороший черенок для плети»,— начал срезать ветку.
— Ой! Оскюс-оол! Ты мне чуть нос не отрезал! — раздался
крик.
И вместо таволги появился хан.
— Завтра я буду тебя искать!—зло сказал он, держась
за нос.
На другой день красавица превратила парня в наперсток
и села шить.
Хан со своими подданными опять осмотрел все деревья бе­
лого света. И опять пришел в белую юрту.
— Я не могу его найти! — сказал он.
— Значит, не можете? — И красавица щелкнула по на­
перстку перед носом хана.
Оскюс-оол встал, смеясь.
— Завтра в последний раз будешь меня искать!—провор­
чал хан и вышел.
— Где ты будешь искать хана? — спросила красавица.
— Я порублю все деревья у серой скалы.— Ответил Оскюсоол.
— Хоть и добрый ты мужчина, а ум у тебя плохой, Оскюсоол. Завтра, когда войдешь в ханский аал, навстречу тебе пой­
дут коровы. Среди них будет старый серый бык с кривыми ро­
гами. Хватай его за рога и скручивай ему голову.
Утром Оскюс-оол вошел в ханский аал и увидел стадо.
Он схватил серого быка за рога и начал скручивать ему го­
лову.
— Ой! Оскюс-оол! Ты мне чуть голову не свернул! —закри­
чал бык и превратился в хана.
— Ну уж завтра я тебя найду! — прохрипел хан, держась
за шею.
Оскюс-оол пришел домой.
— Где ты будешь прятаться? — спросила его жена.
— Я не знаю. Ты меня спрячь,— сказал Оскюс-оол.
На другой день красавица превратила парня в красный
уголек и бросила в очаг.
Хан со своими подданными снова осмотрел все деревья
белого света и снова пришел в белую юрту.
— Я не могу его найти! —сказал он.
126

— Значит, не можете? — И красавица вытащила из очага
уголек.
Оскюс-оол встал, смеясь.
— Ну, хан, я выиграл все три раза. Но жена твоя мне не
нужна.
Хан уехал. Он думал: «Я проиграл. Но я отыграюсь. Я при­
кажу ему сделать что-нибудь невозможное». И послал за
Оскюс-оолом слугу.
Бедный парень пришел.
— Слушай, Оскюс-оол, когда-то мой дед, охотясь на Арзайты, оставил в каком-то звере стрелу с прорезью. Найди-ка
ее и принеси мне,— сказал хан.
Бедный парень в слезах пришел домой и рассказал о хан­
ском приказе.
— О, это не причина, чтобы плакать,— сказала красави­
ца.— На склоне Арзайты два горных козла сцепились рогами.
Ты их разъедини, и они тебе помогут.
Оскюс-оол поехал на Арзайты. Он нашел сцепившихся коз­
лов и разъединил их.
— Какой ты добрый! — сказали они.— Пусть твое жела­
ние совпадет с дорогой, а дорога — с желанием! Что ты
ищешь.
— Когда-то дед Караты-хана, охотясь здесь, оставил в ка­
ком-то звере стрелу с прорезью. Я должен ее найти и отнести
хану,— ответил Оскюс-оол.
— Приходи завтра в полдень на это место,— сказали козлы
и разошлись в разные стороны.
Назавтра, когда Оскюс-оол пришел в условленное место,
там были все звери тайги. Прискакал даже сиротка-заяц.
Козлы переспросили всех зверей сверху вниз по склону, а по­
том снизу вверх, но о стреле с прорезью никто ничего не знал.
Но вот из лощины поднялся огромный старый марал, слепой
на один глаз.
— Почему вы здесь все собрались? Если посмотрю — не
провинюсь, если послушаю — рабом не стану,—сказал он.
Ему рассказали о стреле с прорезью.
— Однажды, когда я был молод, я отдыхал на зеленой по­
ляне. Дед Караты-хана подкрался сзади и выстрелил мне в
спину,— сказал марал.— Я побежал. Стрела зацепилась за
сук кривого дерева и осталась в нем. В прошлом году я там
проходил и видел ее.
Оскюс-оол, марал и два козла пошли к кривому дереву и
127

нашли стрелу. Бедный парень отвез ее хану и вернулся в свою
юрту.
Но опять прискакал ханский слуга: опять зовет Каратыхан.
— Когда-то большой таймень вырвал у моего деда четырехзубую острогу,— сказал хан.— Разыщи эту острогу и при­
неси мне!
Бедный парень в слезах пришел домой и рассказал о новом
ханском приказе.
— О, это не причина, чтобы плакать,— сказала краса­
вица.— Что-нибудь придумаем. Неужели у тебя нет никаких
волшебств, никаких знаний?
— Откуда у меня волшебства? Откуда у меня знания?
Жена привела его на берег моря, превратила в золотистопестрого хариуса и сказала:
— Спускайся на дно. Там стоят, сцепившись жабрами, два
ленка. Осторожно, чтобы им не сделать больно, разъедини их,
и они тебе помогут.
Оскюс-оол нашел ленков, осторожно разъединил их.
— Какой ты добрый! — сказали они.— Пусть твое желание
совпадет с дорогой, а дорога — с желанием! Что ты ищешь?
— Когда-то большой таймень вырвал четырехзубую остро­
гу у деда Караты-хана. Я должен ее найти и отнести хану,—
ответил Оскюс-оол.
— Приходи завтра в полдень на это место,— сказали ленки
и поплыли в разные стороны.
Назавтра, когда Оскюс-оол пришел в условленное место,
там были все рыбы этого моря. Приплыл даже сиротка-пескарик. Сверху вниз и снизу вверх * опросили всех рыб, но о четырехзубой остроге никто ничего не знал. Но вот из глубин
поднялся огромный старый таймень с рассеченной жаброй.
— Почему вы здесь все собрались? Если посмотрю — не
провинюсь, если послушаю — рабом не стану,— сказал он.
Ему рассказали о четырехзубой остроге.
— Однажды, когда я был молод, я играл в большом омуте.
Дед Караты-хана подкрался сзади и воткнул в меня четырех­
зубую острогу,— сказал таймень.— Я вздрогнул, рванулся и
вырвал острогу, а потом она зацепилась за серую скалу и вы­
скочила из спины. В прошлом году я видел ее под скалой.
Оскюс-оол, таймень и два ленка поплыли к серой скале и
нашли там острогу. Бедный парень отнес ее хану и вернулся
в свою юрту.
128

И снова прискакал ханский слуга: снова зовет Каратыхан.
— Надоело мне с тобой разговаривать, Оскюс-оол! Теперь
будем воевать! Готовься! Даю три дня! —закричал хан.
Бедный парень в слезах пришел домой и сказал:
— Хан объявил мне войну.
— Какой злодей этот хан! — воскликнула красавица.—
Пойди, Оскюс-оол, пригони сюда табун.
Оскюс-оол пригнал табун к юрте. Стройный рыжий конь
с черными глазами подбежал к красавице и остановился. Она
оседлала его и сказала:
— Садись на коня, Оскюс-оол. Зажмурь глаза и крепко
держись за луки седла. Конь сам знает, куда ехать. Он оста­
новится у железного тополя. Привяжи коня, войди в белую
юрту. Там живут мои отец и мать. Передай им это письмо. Они
прочтут его и достанут из сундука золотую шкатулку. Бери ее
и скорее возвращайся. Будут угощать — отказывайся, не за­
держивайся.
Оскюс-оол все сделал, как сказала жена. Старики дали ему
золотую шкатулку.
— Попей чаю на дорогу, сынок! — предложили они.
.— Не могу, тороплюсь,— сказал Оскюс-оол и поскакал
назад. Приехал домой и лег спать.
Утром он услышал шум. Выбежал из юрты и увидел: воины
Караты-хана окружили его юрту. Они стояли в один ряд. Ис­
пуганный, он вернулся к жене.
— Еще рано, Оскюс-оол, ложись спать,— сказала она.
Но скоро шум стал сильнее. Снова выбежал Оскюс-оол.
Воины Караты-хана приблизились и стояли уже в два ряда!
Совсем перепугался бедный парень.
— Еще рано, Оскюс-оол, ложись спать,— сказала краса­
вица.
Но вот шум стал совсем близко. Воины Караты-хана были
уже рядом. Они стояли вокруг юрты.
— Вот теперь пора, Оскюс-оол,— сказала красавица и от­
крыла крышку золотой шкатулки.
Оттуда стали выскакивать железные люди с железными
палицами.
— Что мы должны делать? — кричали они.
— Уничтожьте войско Караты-хана, а его самого с ханшей
приведите сюда! — сказала красавица.
Железные люди быстро расправились с войском, а хана
9

Заказ 4036

129

и ханшу привели к красавице. А потом уменьшились и спря­
тались в золотую шкатулку.
Хан стал у Оскюс-оола дровоколом, а ханша стала при­
сматривать за котлом.
Оскюс-оол и его прекрасная жена, излучающая свет солнца
и луны, жили долго и счастливо. Пока они жили, удлинились
овраги, углубились лощины.

14. ОСКЮС-ООЛ И ДОЧЬ КУРБУСТУ-ХАНА

Раньше раннего, древнее древнего, когда озеро Сут-Холь
было маленькой лужей, а гора Сюмбер-Ула — холмиком, когда
рога горного козла упирались в небо, а хвост верблюда та­
щился по земле, жил на свете парень, которого звали Оскюсоол. Ходил он всегда голодный и оборванный. И зимой и ле­
том носил желтый войлочный хевенек и шапку из шкуры коз­
ленка. Отец Оскюс-оола умер, когда мальчику было три года,
мать умерла, когда ему было пять лет. Не было у него ни
брата, который бы родился раньше его, ни сестры, которая бы
родилась после него. Жил один-одинешенек. Летом ловил сус­
ликов и мышей, а зимой просил у людей объедки.
Однажды он подумал: «Куда бы пойти, где еды побольше
и люди подобрее?» И пошел на север. Долго шел и наконец
на берегу большой белой реки увидел богатый аал. В середине
его стояла круглая белая юрта, такая, что и девятью конями
ее не окружить. Парень с трудом открыл дверь и вошел в
юрту. На квадратном черном ширэ о восьми ножках восседал
хан, а на девятислойном олбуке — ханша.
— Здравствуйте, хан и ханша,— сказал Оскюс-оол и по­
клонился до земли.
Хан глянул на него краешком глаза и, почти не шевеля гу­
бами, сквозь зубы спросил:
— Как тебя зовут-кличут, где твой аал-родина, откуда и
куда идешь, падаль гнилая?
— Я — бедный, голодный сирота. Зовут меня Оскюс-оол.
Когда приходит лето — ищу, где есть божа-хойтпак, когда при­
ходит зима — ищу, где есть бора-быда,— ответил Оскюс-оол.
180

— Ну что ж. Раз так — пошлю тебя что-нибудь сделать.
Пойдешь, кулугур? — спросил хан.
— Когда хан посылает, разве простой человек может не
идти? Я согласен, хан,— ответил Оскюс-оол.
— Ладно, кулугур, налей себе помоев в собачье корыто,
напейся и иди на мое поле. Там у меня растет просо шести
сортов. Убери все просо, пока светит луна. "Раньше восхода
луны не начинай, после захода луны не продолжай! Успеешь
все убрать — получишь мясо и одежду. А не успеешь — полу­
чишь плеть! — И хан дал Оскюс-оолу серп.
Бедный парень пошел на поле. Сел и ждет восхода луны.
Наконец луна выкатилась на гребень тайги. Оскюс-оол начал
работать. Когда он убрал просо пяти сортов, луна начала за­
катываться за гребень тайги.
— Постой, моя луна, подожди, дай мне закончить жатву! —
крикнул бедный парень.
Но луна скрылась. Оскюс-оол пришел к хану.
— Я успел убрать просо только пяти сортов. И луна скры­
лась. Я кричал ей, но она все-таки скрылась. Просо шестого
сорта я не убрал,— сказал бедный парень.
— Ах не убрал? Ну так получай, что заработал! —
И хан избил бедного парня плетью.— Иди куда хочешь,
кулугур!
Никогда не плакавший Оскюс-оол шел по степи и плакал.
Он думал: «Если бы я не взялся убирать просо злого, как со­
бака, хана, я бы мог поймать суслика и был бы сыт. И никто
бы меня не бил». Усталый парень начал ловить сусликов. И все
шел и шел на север.
Наконец пришел к устью Улуг-Кара-Хема. На берегу стоял
богатый аал. В середине его высилась белая юрта, такая, что
и девятью конями ее не окружить. Парень с трудом открыл
дверь и вошел в юрту. На девятислойном олбуке восседал хан,
на четырехслойном — ханша.
— Здравствуйте, хан и ханша,— сказал Оскюс-оол и по­
клонился до земли.
Хан, почти не шевеля губами, спросил:
— Как тебя зовут-кличут, где твой аал-родина, откуда и
куда идешь, падаль сгнивающая, гнида поганая?
— Я бедный Оскюс-оол. Летом ищу, где есть божа-хойтпак, зимой ищу, где есть бор а-бы да,— ответил Оскюс-оол.
— Раз так — пошлю тебя что-нибудь сделать. Пойдешь,
кулугур?
131

— Когда хан посылает, разве простой, человек может не
идти? Я согласен, хан,— ответил Оскюс-оол.
— Тогда иди убирать мое просо шести сортов. Убери его,
пока светит солнце. Раньше восхода солнца не начинай, после
захода — не продолжай! Успеешь все убрать — получишь мясо
и одежду. А не успеешь — получить плеть!
И хан приказал слугам налить парню помоев в собачье ко­
рыто. Бедный парень напился, взял серп и пошел в поле. Сел
и ждет восхода солнца. Наконец солнце выкатилось на гребень
тайги. Оскюс-оол начал работать. Когда он убрал просо пяти
сортов, солнце начало закатываться за гребень тайги.
— Постой, мое солнце, подожди, дай мне закончить жат­
ву! — крикнул бедный парень.
Но солнце скрылось. Оскюс-оол пришел к хану.
— Я успел убрать просо только пяти сортов. И солнце
скрылось. Я кричал ему, но оно все-таки скрылось. Просо ше­
стого сорта я не убрал,— сказал бедный парень.
— Ах не убрал? Ну так ничего и не получишь! Получай
что заработал! — И хан избил бедного парня плетью.— Иди
куда хочешь, кулугур!
Оскюс-оол шел по степи и плакал. «Зачем я ходил к ха­
нам?— думал он.— Лучше бы я ловил рыбу и сусликов и был
бы сыт». Он шел, шел и взобрался на гребень огромной желтой
тайги. На той стороне тайги в середине длинной желтой степи
сверкала вода. «Добраться бы поскорее до этой воды. Там я
наемся рыбы»,— подумал парень. Желтый хевенек его изно­
сился, старые идики его изорвались. Кое-как добрался он до
воды и увидел, что это — Золотое озеро. «Ну теперь-то я на­
емся рыбы, окрепну,— подумал он,— а то я совсем ослаб».
Вдруг он услыхал шум крыльев и человеческие голоса. «От­
куда здесь голоса, в этом глухом месте?» Он спрятался в тро­
стник. И увидел, что из верхнего мира спускаются три лебедя.
Вот они сели на берегу. И вдруг сбросили одежды из перьев.
Оскюс-оол увидал трех красавиц, излучавших свет солнца и
луны. Красавицы побежали купаться в Золотое озеро. Удив­
ленный парень вскочил и спрятал лебединую одежду младшей
из них.
Скоро красавицы вышли из воды. Старшие накинули на
себя одежды из перьев, обернулись птицами и взмыли ввысь.
А младшая все бегала по берегу — никак не могла найти своей
одежды. Она заплакала и опустилась на траву.
«Что же это? — подумал Оскюс-оол,— из-за меня, значит,
132

она отстала от своих сестер? Нельзя ее оставлять одну!» Он
вышел из тростника, протянул ей лебединые крылья и сказал:
— Красавица, вот твоя одежда, не плачь! Я спрятал ее —
хотел на тебя посмотреть... Скорее лети, догоняй своих
сестер.
— Ты меня погубил, Оскюс-оол! — сказала красавица.—
Зачем ты брал в руки крылья? Что мне делать? Владыка верх­
него мира, Курбусту-хан,— мой отец. Теперь он не откроет мне
дверей своей юрты, он скажет: «От тебя пахнет человеком из
светлого мира». Владыка Золотого озера, Узуту-хан, Водный
хан,— мой дядя. И он не впустит меня в свою юрту, и он ска­
жет: «От тебя пахнет человеком из светлого мира». Куда мне
теперь идти? — И она горько заплакала.
— Что же я наделал! — вскричал Оскюс-оол. И он заго­
ревал, как никогда раньше не горевал. А потом сказал:
— Пойдем со мной. Если умирать — умирать будем вме­
сте, а жить — так жить будем вместе!
— Я согласна,— сказала красавица, и они пошли на юг.
Ловили рыбу, ловили сусликов — тем и жили.
Наконец они пришли к аалу Караты-хана, который стоял
у подножия Улуг-Кара-Тайги. Скота у хана было выше головы,
добра — выше плеч.
— Давай будем жить возле ханского аала,— сказал Оскюсоол.— Я буду делать, что прикажет хан. И тогда он будет да­
вать нам печень и легкие заколотого им скота и молоко его
дойной козы.
Они построили себе чум из березовой коры, а наутро Оскюсоол пошел кхану.
— Зачем пришел, Оскюс-оол? — спросил хан.
— Я пришел что-нибудь сделать для вас и попросить за
это печень и легкие заколотого вами скота и молока вашей
дойной козы.
— Нет, парень, ты ничего не получишь. На нашем свете
давно не идут дожди, трава не растет, скот тощий. А у тощего
скота не бывает печени, у тощей козы нет молока! Сделай так,
чтобы пошел дождь, чтобы выросла трава выше головы, тогда
я тебя награжу мясом и добром выше плеч.
Оскюс-оол вернулся в свой чум и обо всем рассказал кра­
савице.
— Что же делать? Разве я смогу вызвать дождь? — закон­
чил он.
— Не печалься, Оскюс-оол! Я вызову дождь. Пойди к хану
133

и скажи: «Будут на вашей земле дожди, только дайте мне
шерсть белой овцы и кусок красного шелка».
Оскюс-оол пошел к хану и сказал, как научила красавица.
Хан удивился, но дал и шерсть и шелк. Красавица что-то на­
писала пальцем на шелке, а из шерсти сделала нить. Утром
она надела лебединую одежду и улетела в верхний мир. Там
она привязала шерстяной ниткой кусок красного шелка к бе­
резе. И вернулась на землю, в свой чум.
Небо заволокло тучами, и хлынул дождь. Он лил три дня
без перерыва, потом шесть дней без остановки, потом девять
дней без устали, а потом тридцать дней без передышки. А всего
шестьдесят дней — два месяца лил дождь, не переставая. Рас­
пустились листья на деревьях, выросли высокие сочные травы.
Скот Караты-хана ушел в эти травы и затерялся в них. И вот
хан увидел: еще немного воды — и половина его скота утонет,
еще немного дождя — и половина его добра уплывет. Испу­
гался хан и послал своих верных слуг Булагачи-хаа и Чеченхаа к Оскюс-оолу.
— Скажите ему, чтобы скорей прекратил свой дождь! Хва­
тит! Тонет мой скот, уплывает мое добро! — закричал хан.
Слуги прискакали к Оскюс-оолу и, не входя в чум, крик­
нули:
— Хан приказал, чтобы ты прекратил свой дождь! —
И ускакали.
Красавица улетела в верхний мир, отвязала от березы крас­
ный шелк, и дождь перестал. Небо стало ясным, трава под
солнцем заблестела. Оскюс-оол пошел к хану.
— Хан, вы обещали мне награду — я пришел за ней.
— Это хорошо, Оскюс-оол, что ты сумел вызвать дождь
и вырастить траву! Садись, вместе будем пить-гулять!
Хан с Оскюс-оолом быстро опьянели. Хан сказал:
— И ты пьян, и я пьян. Надо выспаться. Завтра получишь
награду. Где ты хочешь спать: у меня или в своем чуме?
— Пойду в свой чум,— сказал Оскюс-оол.
Назавтра, когда он пришел, хан пил чай.
— За чем пришел, Оскюс-оол? — спросил хан.
— За наградой,— ответил бедный парень.
— За какой еще наградой? Такому буяну давать награ­
ду?! — закричал хан.
— Да-да,— заговорил подскочивший слуга Чечен-хаа,этот парень вчера напился и кричал, ругался.
— А что же говорил этот кулугур? — спросил хан.
134

— Он говорил: «Если у хана нет дворца из прозрачного
стекла, то я его и ханом не считаю!» — сказал Чечен-хаа.
— Ах вот как, кулугур?! Ты меня ханом не считаешь? Тог­
да достань мне дворец из прозрачного стекла! А не доста­
нешь— шею сверну! Иди, ничего не получишь, пока не будет
у меня стеклянного дворца! —сказал хан.
Оскюс-оол в слезах вернулся домой и обо всем рассказал
красавице.
— А есть ли в этом мире дворец из прозрачного стекла? —
спросила она.
— Я не только его не видел, но даже никогда не слыхал
о нем,— ответил Оскюс-оол.
— Такой дворец есть, наверное, только в нижнем мире, у
моего дяди Узуту-хана, хозяина Золотого озера. Тебе придется
идти к нему. Но и он может тебе шею свернуть,— сказала кра­
савица.
— Пусть, если на то пошло, свернет мне шею твой дядя,
Узуту-хан, а не Караты-хан! Этому обманщику не позволю
себя трогать!
— Тогда иди к Караты-хану и попроси шерсть желтой овцы
и кусок желтого шелка,— сказала красавица.
Оскюс-оол пришел к хану.
— Я достану вам дворец из прозрачного стекла, только
дайте мне шерсть желтой овцы и кусок желтого шелка.
Хан удивился и приказал на этот раз остричь желтую овцу.
Оскюс-оол взял шерсть и шелк и принес в свой чум. Красавица
что-то написала на шелке, а из шерсти сделала нить. Она при­
вязала нить к шелку и дала ее Оскюс-оолу.
— Иди к Золотому озеру, на то место, где мы с тобой
встретились. Забрось шелк в озеро, а нить крепко держи. Когда
шелк коснется дна, скажи: «Узуту-хан, мой дядя в нижнем
мире, соблаговолите подарить мне вал дворец из прозрачного
стекла!» Если нить натянется — осторожно вытягивай. Этот
дворец очень легкий. Ты возьмешь его на плечи и отнесешь
Караты-хану.
Оскюс-оол пошел к Золотому озеру. Он забросил в озеро
нить и крикнул: «Узуту-хан, мой дядя в нижнем мире, собла­
говолите подарить мне ваш дворец из прозрачного стекла!»
Вдруг нить со звоном натянулась, парень начал ее осторожно
выбирать, и над озером всплыл дворец из прозрачного стекла.
Лучи солнца разбивались о его стены и превращались в ра­
дуги! Оскюс-оол подтянул дворец к берегу, взял его на плечи
135

и отнес Караты-хану. Чтобы посмотреть на прекрасный дво­
рец, в аал хана сбежались все воины, все слуги, все его под­
данные. Обрадованный хан сказал:
— Сейчас я устрою великий праздник. Садись, Оскюс-рол,
пей со мной.— И он поставил перед Оскюс-оолом мясо и налил
ему араки.
Хан с Оскюс-оолом быстро опьянели. Хан сказал:
— И ты пьян, и я пьян. Надо выспаться. Завтра получишь
награду. Где ты хочешь спать: у меня или в своем чуме?
— Пойду в свой чум,— сказал Оскюс-оол.
Назавтра, когда он пришел, хан пил чай.
— За чем пришел, Оскюс-оол? — спросил хай.
— За наградой,— ответил бедный парень.
— За какой наградой? Такому крикуну награду?! — закри­
чал хан.
— Да-да,— заговорил подскочивший слуга Булагачи-хаа,—
этот парень вчера напился и всех ругал, на всех кричал.
— Что же говорил этот кулугур? — спросил хан.
— Он говорил: «Если у хана нет войска, бушующего, как
море Калчаа-Далай, то я его и ханом не считаю!» — сказал
Булагачи-хаа.
— Ах вот как, кулугур! Ты меня ханом не считаешь? Тогда
достань мне войско, бушующее, как море Калчаа-Далай! А не
достанешь — шею сверну! Иди, иди, ничего не получишь, пока
не будет у меня этого войска! — сказал хан.
Оскюс-оол в слезах вернулся домой и обо всем рассказал
красавице.
— А есть ли в этом мире войско, бушующее, как море Кал­
чаа-Далай? — спросила она.
— Я не только его не видел, но даже никогда не слыхал
о нем,— ответил Оскюс-оол.
— Такое войско есть, наверное, только в верхнем мире, у
моего отца Курбусту-хана. Тебе придется идти к нему. Но и он
может тебе шею свернуть,— сказала красавица.
— Пусть, если на то пошло, свернет мне шею твой отец
Курбусту-хан, а не Караты-хан! Этому обманщику не позволю
себя трогать! — крикнул Оскюс-оол.
— Тогда ты полетишь в моей одежде в верхний мир. Там
ты увидишь семь белых юрт с одной стороны и девять белых
юрт с другой стороны. А за ними рваная черная юрта. В нее
и входи. Там увидишь седую старуху. Из волос ее торчит сено.
Ничего ей не говори — она все на свете знает и всех на свете
136

знает. И тебя она знает. Старуха предложит чай —пей. Пред­
ложит сахар и лепешки —ешь. Пока хан тебя не позовет, к
нему не ходи,— сказала красавица.
Оскюс-оол надел лебединое одеяние и устремился в верх­
ний мир. Он прошел мимо белых юрт и вошел прямо в рваную
черную юрту.
— Сынок мой, Оскюс-оол, проходи, садись,—сказала ста­
руха. Она сварила чай, поставила лепешки, сахар.
Оскюс-оол начал пить-есть. Вдруг вошла красавица.
— Кто ты, как твое имя-прозвище, где твой аал-стойбище,
откуда и куда идешь? — спросила она.
— Я — Оскюс-оол, живу в светлом мире с Сияющей кра­
савицей, излучающей свет солнца и луны. Злой Караты-хан
несколько раз обманул меня, и вот я пришел пригласить вой­
ско моего тестя Курбусту-хана, войско, бушующее, как море
Калчаа-Далай.
— Наконец-то она нашлась! Она давно потерялась, и мы
никак не можем ее найти! Ведь ты живешь с моей дочерью! —
вскричала красавица.— Спасибо тебе, сынок, за добрую
весть! — Она выбежала из юрты и в слезах побежала к Курбусту-хану.
Хан спросил ее:
— Почему ты плачешь?
Жена не ответила.
— Если ты боишься меня, то спрячь мой черный лук, мои
желтые огненные стрелы, саблю и нож в железную юрту,—
сказал Курбусту-хан.
Жена его все спрятала, а потом спросила:
— Как ты думаешь, хан, где наша младшая дочь, зеница
нашего ока, кость наших пальцев?
— А где ей быть? Играет на облаках с сестрами,— ответил
хан.
— Нет, она давно уже живет в светлом мире, в берестяном
чуме с Оскюс-оолом. Оскюс-оол сейчас здесь.
— Позвать его сюда! — приказал хан.
Пришел Оскюс-оол.
— Где мой черный лук и желтые огненные стрелы? Я про­
стрелю его насквозь! Где моя стальная сабля? Я изрублю его
на куски! — закричал Курбусту-хан.— Он поискал вокруг себя
лук, стрелы и саблю, но ничего не нашел. Скоро он успокоился
и спросил Оскюс-оол а:
— Зачем ты сюда пришел?
137

— Злой Караты-хан несколько раз обманул меня, и я при­
шел, мой тесть, пригласить ваше войско, войско, бушующее,
как море Калчаа-Далай,— ответил Оскюс-оол.
Курбусту-хан подумал и сказал:
— Это войско хранится в золотом сундучке. А сундучок
этот охраняют луна и солнце. Луна отдыхает на Монгун-Тайге*, солнце ночует на Алдын-Тайге*. Пойди к ним, попроси
сундучок. Если не отдадут — зааркань их золотым арканом и
приведи ко мне.
Оскюс-оол пришел к Монгун-Тайге.
— Эй, луна,— закричал он,— дай мне золотой сундучок
моего тестя, Курбусту-хана!
— У меня его нет, ничего не знаю! — ответила луна.
Оскюс-оол повернулся к Алдын-Тайге.
— Эй, солнце,— закричал он,— дай мне золотой сундучок
моего тестя, Курбусту-хана!
— У меня его нет, ничего не знаю! — ответило солнце.
Тогда Оскюс-оол набросил на них золотой аркан и поволок
через горы и перевалы к Курбусту-хану. Он привязал их к ко­
новязи и вошел в ханскую юрту.
— Ну что,— спросил хан,— отдали они золотой сундучок?
— Нет, хан, не отдали, я их самих к вам привел.
Курбусту-хан вышел и увидел, что Оскюс-оол так их про­
волок через горы и перевалы, что половина луны стерлась, а
солнце раскалилось докрасна.
— Что же ты их так грубо тащил, кулугур? Почему ты
стер половину моей луны и раскалил *мое солнце докрасна? —
спросил хан.
— Однажды в светлом мире,— ответил Оскюс-оол,— я уби­
рал просо шести сортов у Эрельчин-хана. Я должен был спра­
виться, пока светила луна. Я успел убрать только пять сортов,
и луна скрылась. Вот я ее и наказал.
— Ну а солнце что тебе сделало? — спросил хан.
— В другой раз я убирал просо шести сортов у Харальчинхана. Я должен был справиться, пока светило солнце. Я успел
убрать только пять сортов, и солнце скрылось. Я кричал ему,
просил подождать, но оно скрылось. Вот я его и наказал.
— Скажите, луна и солнце, правду ли говорит Оскюсоол? — спросил хан.
— Да, все это было, он нам кричал,— ответили луна и
солнце.
Хан взял у них золотой сундучок и отпустил гулять по небу.
138

— Моя младшая дочь, которая живет в твоем чуме, знает,
что с ним делать,— сказал он, отдавая сундучок Оскюс-оолу.
Оскюс-оол надел лебединое одеяние и прилетел домой.
Красавица сказала:
— Неси сундучок осторожно, чтобы он не открылся. Отдай
Караты-хану и скажи: «Вот войско, бушующее, как море Калчаа-Далай». И сразу возвращайся домой.
Оскюс-оол пришел в аал Караты-хана. Рядом с аалом
стояло войско хана во главе с девятью Демир-Кара-богатырями * на девяти Буга-Кара-конях *. Все собрались, чтобы по­
смотреть на новое войско хана, на войско, бушующее как море
Калчаа-Далай. Оскюс-оол протянул жадному хану сундучок
и сразу пошел домой. На полпути он обернулся и посмотрел
на аал Караты-хана: там была темная ночь, и во все стороны
расползался дым.
Через день опять кругом стало ясно. Красавица говорит:
— Пойди, Оскюс-оол, по Кара-Хему, посмотри, не скачут
ли железные люди на железных конях. Когда увидишь их —
крикни: «Войско, бушующее, как море Калчаа-Далай, возвра­
щайся домой!»
Оскюс-оол пошел вниз по реке. На месте ханского аала
стоял открытый золотой сундучок. Скоро он увидел железных
всадников. Он крикнул:
— Войско, бушующе, как море Калчаа-Далай, возвра­
щайся домой!
Железные всадники превратились в железных мух и вле­
тели в золотой сундучок. Оскюс-оол закрыл его и увидел, что
девять Демир-Кара-богатырей на Буга-Кара-конях и войско
Караты-хана — все перебиты без остатка.
Оскюс-оол поставил себе белую юрту, собрал всех поддан­
ных Караты-хана и устроил великий пир. Долго и счастливо
жил он со своей красавицей, излучавшей свет солнца и луны.
Пока они жили, удлинились овраги, углубились лощины.

15. ОСКЮС-ООЛ, КОТОРЫЙ СЛЬЕШАЛ РАЗГОВОР
ДВУХ
ВОРОНОВ

Раньше раннего, древнее древнего, когда Чингис творил
мироздание, а колесо времени еще только начинало раскручи­
ваться, жил Оскюс-оол, байский пастух. Однажды у колодца
139

рн увидел семь маленьких цветочков. «Стану ли я когда-ни­
будь таким красивым, как эти цветы?» — подумал бедный па­
рень. И решил пойти по свету, поискать счастья. Он сорвал
цветы, положил их за пазуху, подоткнул полы халата и заша­
гал на север.
Неизвестно, сколько он шел, но пришел в темный дремучий
лес. Наступила ночь. Оскюс-оол выбрал дерево потолще и лег
под ним. Лежит, прижимает к сердцу цветы родной земли и
думает.
Вдруг с севера и с юга подлетели к его дереву два мудрых
ворона, сели прямо над парнем и заговорили. Удивился Оскюсоол, что ему понятен язык птиц, и подумал: «Видно, не про­
стые цветы я сорвал у колодца».
— Что ты сегодня такой довольный? Наверное, ты сыт по
горло? Где ты пировал? — спросил друга первый ворон.
— Я летал за тот хребет,— ответил второй ворон,— там
живет Караты-хан. Его прекрасная дочь заболела: к ней в ухо
залез злой медный паук. Ламы пытались вылечить красавицу.
Они устроили большой молебен и бросали вверх кусочки те­
ста. Вот я и наелся. Никогда досыта не наедавшийся, сегодня
я наелся и радуюсь! Завтра давай вместе туда полетим. Ламы
опять будут бросать тесто. Они ведь не знают, как надо вы­
гнать паука, а это совсем просто, надо...
— Тише! — перебил его первый ворон. Не говори так гром­
ко, а то вдруг кто-нибудь услышит!
— Кто, кроме волка, может нас тут услышать? Не беспо­
койся, друг! Слушай: надо зажарить на огне сальник овцы и
поднести его к уху красавицы. Паук почует запах сала и вы­
ползет.
На рассвете Оскюс-оол пошел к Караты-хану. К полудню
добрался до аала и увидел: шаманы бьют в бубны, ламы бьют
р литавры. Шум висит над аалом, никто никого не слы­
шит.
«Напрасно стараетесь»,— подумал Оскюс-оол и шагнул
к дверям белой ханской юрты. Но слуги сшибли его с ног.
— Куда лезешь, оборванец, что тебе тут надо? — закрича­
ли они.
— Да, может быть, я полезный человек, может быть, я хан­
скую дочь смогу вылечить, а вы меня толкаете! — сказал па­
рень, подымаясь с земли.
Он повернулся и пошел было прочь, но из белой юрты вы­
скочил сам Караты-хан и закричал:
140

— Почему вы его оттолкнули? А вдруг он й вправду выле­
чит мою дочь? Верните его!
Оскюс-оол вошел в белую юрту.
— Моя единственная дочь! Вот она, видишь, что с ней
стало? — говорил хан.
Оскюс-оол посмотрел на девушку. Она бредила. Половина
головы ее страшно распухла.
— Я со всех четырех сторон света пригласил ученых лам,—
продолжал хан,— но они ничего не могут сделать.
— Я не лама, я простой человек,— сказал Оскюс-оол.—
Но вашу дочь я могу вылечить. Бывало, мой отец съедал грудь
безрогого черного барана, а потом смотрел на белую лопатку
и отгадывал, чем человек болен, как его надо лечить. И я тоже
могу гадать по белой лопатке.
Караты-хан приказал немедленно сварить безрогого чер­
ного барана. Скоро барана сварили и принесли находчивому
парню. Оскюс-оол наелся до отвала, обглодал лопатку и начал
ее внимательно разглядывать.
— Все понятно,— сказал он,— теперь я знаю, как лечить
красавицу. Дайте-ка мне овечий сальник, я зажарю его
на огне.
Слуги быстро принесли сальник. Оскюс-оол поджарил его
и поднес к уху ханской дочери. Он то приближал поджаренный
сальник к уху, то отдалял его. И вдруг из уха девушки выполз
большой медный паук. Ламы посмотрели друг на друга и мол­
ча вышли из ханской юрты. Хан встал на колени, начал мо­
литься Оскюс-оолу.
— Семь дней ламы и шаманы ничего не могли сделать, а
ты сразу выгнал паука,— говорил хан.— Я дам тебе добро из
моего добра, скот из моего скота!
— Не нужно мне ни добра, ни скота, я простой человек,
хожу по аалам,— отвечал Оскюс-оол, а сам все смотрел на
красавицу.
И вдруг она улыбнулась так, что озарила все вокруг, будто
лучами солнца, и сказала:
— Если отец и мать не против, пусть Оскюс-оол будет
моим мужем, ведь он меня спас.
Хан подумал и решил: раз дочь этого хочет, пусть так и
будет. Он приказал поставить для молодых огромный белый
шатер, который не могли окружить ни семьдесят, ни девяносто
коней. И устроил великий пир, на который собралось все хан­
ство. Люди сказали:
141

— Раз Оскюс-оол стал ханским зятем, то пусть он будет
судьей.
И Оскюс-оол стал судьей. Он всегда разбирался, где прав­
да и где ложь, судил честно и правильно.

16. ОСКЮС-ООЛ, КОТОРЫЙ ПЕЛ ПЕСНИ ТАЙГИ

Давным-давно на склоне Каргыра-Карангыты-тайги жил
семидесятилетний старик Челелдей. У него была шестидеся­
тилетняя старуха. И не было у стариков ни скота, ни детей.
И вот старуха родила мальчика. Через два месяца она
умерла. А еще через шесть месяцев умер старик. Мальчик
остался в люльке совсем один. «Нет у меня матери, которая
бы меня накормила, нет у меня отца, который взял бы меня
на руки»,— подумал он и выполз из люльки. А потом вышел
из чума и увидел Ак-Сара-коня, который был привязан девя­
ностосаженным арканом. Мальчик кое-как приковылял к коню
и спросил:
— Куда девались мои отец и мать?
— Они умерли,— ответил конь.— Ты сам должен себя вы­
растить и воспитать. Вытащи из моего хвоста несколько воло­
син, сплети веревку и сделай петлю. Здесь есть маленькие
зверьки, которые пищат и прячутся в норах. Их ты должен ло­
вить этой петлей. Мясо будешь жарить, а из кожи делать
идики. В чуме найдешь огниво,' будешь разводить костер.
А меня отпусти. Я должен свободно пастись. Приходи ко мне,
что непонятно — спрашивай.
Мальчик сделал волосяную петлю и стал ловить мышей и
сусликов. Он жарил их мясо, ел и быстро рос. Однажды он
пришел к коню и спросил:
— Что это за белый зверек, который бегает петляя? Можно
ли его есть?
— Это заяц,— ответил Ак-Сара,— его мясо вкусное, суп из
зайца наваристый.
— А как убивают зайца? — спросил мальчик.
— Его убивают стрелой, выпущенной из лука. У твоего
отца был лук и стрелы. Разыщи их.
142

Мальчик разыскал лук и стрелы и стал бить зайцев. Он ел
заячье мясо и рос еще быстрее. И скоро снова пришел к коню.
— Что это за зверь на длинных ногах, с белым хвостиком
и кричит: «Ог-ог!»? — спросил он коня.
— Это косуля,— ответил Ак-Сара.— Вот ее мясо действи­
тельно вкусное. Постарайся ее убить.
Мальчик стал бить косуль. И вырос настоящим охотником,
сильным и выносливым. Он надел одежду, которую оставили
ему мать и отец, и стал охотиться верхом на Ак-Сара-коне,
стал ездить по всей тайге, по всем склонам и перевалам.
А у подножия Каргыра-Карангыты-тайги жил Бай-хан.
У него было семь сыновей и семь дочерей. Семь сыновей езди­
ли в тайгу охотиться, а семь дочерей собирали ягоды и орехи.
Однажды семь сыновей хана вместе со слугами поехали
охотиться на склоны Каргыра-Карангыты-тайги. Но сколько
ни ездили — не могли убить зверя. Каждый раз, как только они
начинали целиться, их опережал какой-то расторопный, лов­
кий и очещ> меткий стрелок на светло-соловом коне. Они
подъехали к стрелку и спросили:
— Кто ты, как твое имя-прозвище, где твой аал-стойбище?
— Я— Оскюс-оол. Живу на склонах Каргыра-Карангытытайги. А вы что за люди?
— Мы — сыновья Бай-хана, который живет у подножия
этой тайги. Мы давно охотимся и никак не можем убить зве­
ря,— ответили охотники.
— У охотников цель одна. Давайте охотиться вместе,--'
предложил Оскюс-оол.
Братья согласились. Вместе они охотились целый день.
Оскюе-оол подстрелил косулю и марала и отдал добычу
братьям.
Бай-хан удивился, увидев, что сыновья его принесли ко­
сулю и марала, и похвалил их.
Однажды семь дочерей хана вместе со служанками пошли
за ягодами и за орехами. В лесу они услыхали нежные звуки:
кто-то играл на игиле и пел горловые песни. Песни были такие
красивые, что девушки забыли про ягоды и пошли на голос.
Они увидели прекрасного юношу, который сидел на траве.
Рядом пасся светло-соловый конь.
— Кто ты, как твое имя-прозвище, где твой аал-стой­
бище? — спросили они.
— Я — Оскюс-оол. Живу на склонах Каргыра-Карангытытайги. А вы кто такие?
143

— Мы — дочери Бай-хана, который живет у подножия этой
тайги. Мы собираем ягоды и орехи.
Девушки стали просить Оскюс-оола, чтобы он еще поиграл
на игиле, еще спел горловую песню. Он спел, а потом помог
им собрать ягод и орехов.
Слушайте дальше. Приходили ханские сыновья на склон
тайги — Оскюс-оол за них охотился. Приходили ханские до­
чери на склон тайги — Оскюс-оол собирал за них ягоды, да
еще и пел им горловые песни.
Скоро на склон стали приходить ханские пастухи и слуги —
все хотели послушать чудесное пение, в котором были щебет
и свист всех таежных птиц и голос таежного ветра, гудящего
в вершинах древних кедров.
Однажды хан подумал: «Что это такое: каждое утро и де­
ти, и пастухи, и слуги — всё устремляются к Каргыра-Карангыты-тайге? А возвращаются только к вечеру. Что они там
делают?» И стал всех расспрашивать.
— Мы слушаем Оскюс-оола, поющего песни тайги,— отве­
тили пастухи.
— Мы слушаем Оскюс-оола, поющего песни тайги,— от­
ветили дочери.— Мы приносим ягоды и орехи, которые соби­
рает за нас Оскюс-оол.
— А мы приносим мясо и шкуры зверей, которых уби­
вает Оскюс-оол,— ответили сыновья.
Хан подумал: «Когда-то на склоне тайги жили старик со
старухой. У них был конь Ак-Сара. Когда старику было
семьдесят лет, а старухе — шестьдесят, у них родился сын.
Через два месяца умерла старуха, а еще через шесть месяцев —
старик. Неужели выжил Оскюс-оол? Как он выжил?.. А теперь
он лучше всех охотится и поет песни тайги!» И черная зависть
перевернула душу хана.
— Ну что ж,— сказал он,— если этот Оскюс-оол подходя­
ще играет и сносно поет горлом, приведите его сюда.
Слуги прибежали к Оскюс-оолу.
— Бай-хан приказал тебе прийти! — сказали они.
— Когда хан зовет, простой человек не идти не может,—
ответил парень. Он сел на Ак-Сара-коня и поехал к хану.
— Здравствуйте, хан, здравствуйте, ханша,— сказал он.
— Как твое имя-прозвище, где твой аал-стойбище? — спро­
сил хан.
— Я — Оскюс-оол. Живу на склонах Каргыра-Карангытытайги.
144

— Ну, а как ты играешь на игиле? Как ты поешь? Мы хо­
тим послушать,— сказал хан.
— Я играю только, когда захочу,— ответил парень,— и ког­
да захочу — пою.
— Сыграй и спой сейчас,— попросил хан, все еще не веря,
что услышит настоящее пение.
Оскюс-оол запел. Из его горла вырывались голоса всех
птиц Каргыра-Карангыты-тайги. Казалось, таежный ветер
запутался в вершинах древних кедров. Притихли сороки и во­
роны, которые кружились над стойбищем. Женщины плакали,
а мужчины боялись шелохнуться. Хан и ханша были как во
сне. Тридцать дней — один месяц, шестьдесят дней — два ме­
сяца, девяносто дней — три месяца звенел голос Оскюс-оола
над зеленой тайгой!
На звуки горлового пения собралось все ханство. И хан
сказал:
— Я отдаю за Оскюс-оола свою прекрасную младшую
дочь! В хороший день, в начале месяца устроим свадьбу.
Он поставил для дочери белую юрту, выделил белый скот
из своего скота и добро из своего добра.
Девяносто дней — три месяца веселились люди на свадьбе.
Девяносто дней — три месяца восхищались они голосом Ос­
кюс-оола.
А потом Оскюс-оол взял жену, скот, юрту и откочевал на
склоны Каргыра-Карангыты-тайги, туда, где жили его отец
и мать. Он ухаживал за скотом и пел песни тайги, и ветер
через перевалы разносил его голос по всем горам и долинам
нашей земли.
Пока жил Оскюс-оол со своей прекрасной женой, удлини­
лись овраги, углубились лощины.

10

Заказ 4036

17. РЫБАК ОСКЮС-ООЛ

Было это раньше раннего, древнее древнего. В верховьях
Кара-Хема жил Караты-хан, а в устье — лама с двумя по­
слушниками. В среднем течении реки в чуме из коры лист­
венницы жил бедный рыбак Оскюс-оол. У него была огромная
черная злая собака.
Лама каждый день думал: «Как бы взять в жены прекрас­
ную дочь Караты-хана, Сияющую красавицу? Как ее увезти?
Ехать свататься нельзя. Запрещает закон. Надо хана обма­
нуть. А как его обмануть?» И наконец придумал. Он приехал
к Караты-хану. Когда они сели пить — незаметно всыпал ему
в араку белый порошок, сделанный из ядовитой травы. И по­
скорей уехал, чтобы хан заболел без него.
Только он вернулся домой — прискакали ханские слуги.
— Скорее, достопочтенный лама, скорее садитесь на ко­
ня! Наш хан тяжело заболел! — сказали они.
— Сейчас возьму лекарство — сказал лама и побежал
к послушникам.
— Мои верные послушники! — сказал он.— Я еду к хану.
По Кара-Хему я скоро спущу большой сундук, обтянутый ко­
жей. Стойте у реки и караульте, чтобы его не пропустить.
Поймайте этот сундук и принесите в мою юрту. Но не взду­
майте открывать без меня!
И лама уехал вместе с ханскими слугами. Он пришел к
больному хану и начал бросать гадальные кости.
— О хан, у вас страшная болезнь,— сказал он.— Очень
скоро вы должны умереть. Эрлики в нижнем мире уже знают
об этом и приготовились вас встречать... Но вместо вас можно
послать в нижний мир другого человека. Этим человеком мо­
жет стать только ваша единственная дочь. Надо посадить ее
в сундук, обтянутый кожей, и пустить вниз по Кара-Хему.
— О, что ты, что ты, достопочтенный лама! Свою единст149

венную юную дочь я в воду не брошу. Уж если умирать, то
пусть я умру, я ведь старик,— сказал хан.
Лама снова подсыпал яду — совсем хана скрутило. А сам
собрался уходить.
— Постой, постой! — закричал хан,— я больше не могу
терпеть боль. А жизнь — ох, как дорога! Я согласен. Отправ­
ляй мою дочь в нижний мир, только избавь меня от мучений!
Я, я должен жить, а не она. Ведь она не сможет сесть после
меня на почетное место — управлять ханством и вершить суд,
она не сможет стрелять в тайге дикого зверя... Ох, спаси!
Лама положил ханскую дочь, Сияющую красавицу, в
большой черный сундук, обтянул его кожей коровы и пустил
вниз по Кара-Хему. А хану подсыпал порошок, который вы­
гоняет яд. Хан сразу поправился.

Оскюс-оол, как обычно, рыбачил. Около него сидела его
огромная злая собака. В полдень он увидел плывущий по реке
большой сундук, обтянутый кожей. Оскюс-оол зацепил его
длинной палкой и вытащил на берег. Он принес сундук в
свой бедный чум, открыл... и увидел в нем прекрасную де­
вушку, Сияющую красавицу, излучавшую свет солнца и луны.
Он бережно вынул девушку и посадил в сундук вместо нее
свою огромную злую собаку. Сундук закрыл, обтянул кожей
и пустил вниз по Кара-Хему.
Послушники ламы, не отрываясь, смотрели на реку —
ждали сундук. И наконец увидели: плывет, плывет! Они бро­
сились в воду, вдвоем вытащили его и отнесли в юрту ламы.
Скоро вернулся и сам лама, радостный, возбужденный
и пьяный.
— Ну, мои верные послушники, поймали вы сундук, кото­
рый я спустил по реке? — спросил он.
— Поймали, башкы,— ответили они.
— Где он? — спросил лама.
— В вашей юрте, башкы,— ответили они.
— Очень хорошо, очень хорошо! Слушайте: сегодня ночью
я буду совершать тайную священную молитву. Никто не дол­
жен меня видеть во время этой молитвы. Не входите в мою
юрту, даже если услышите крики и стоны: это я буду разгова­
ривать с бурганом. Вы поняли меня? — спросил лама.
— Поняли, башкы,— ответили послушники.
150

Лама ушел в юрту. С нетерпением открыл сундук. Оттуда
выскочила огромная злая голодная собака и бросилась на
него. Лама закричал, застонал, стал звать на помощь. Но
послушники знали: как бы он ни кричал, входить нельзя.
Утром они принесли мясо и лепешки своему башкы. Вместо
ламы лежали обглоданные кости.

А рыбак Оскюс-оол все смотрел и смотрел на Сияющую
красавицу и не мог насмотреться. Он даже перестал ходить на
реку, ловить рыбу.
— Что с тобой стало? Прежде, говорят, ты работал, рыба­
чил. Почему теперь дома сидишь? Что мы есть будем? — спро­
сила красавица.
— Я любуюсь твоей красотой и не могу от тебя отойти,—
ответил Оскюс-оол.
— Тогда я нарисую себя. Смотри на мое изображение и
лови рыбу,— сказала красавица.
Оскюс-оол снова начал ходить на рыбалку. И всегда брал
с собой рисунок красавицы. Рыбы стал ловить больше преж­
него.
Но однажды сильный порыв ветра вырвал рисунок из рук
Оскюс-оола и унес неизвестно куда. Сколько рыбак ни искал
его — нигде не нашел. С заплаканными глазами вернулся
домой.
— Что случилось, Оскюс-оол? Почему ты так печален? —
спросила красавица.
— Я печален потому, что ветер вырвал у меня из рук твой
рисунок и унес неизвестно куда,— ответил Оскюс-оол.
Загрустила красавица.
— Неумиравший, теперь ты умрешь, негаснувший твой
огонь погаснет,— сказала она.
А рисунок долго летел по ветру и опустился в аале сосед­
него хана. Его нашла ханская шивишкин и поскорей отнесла
повелителю.
— О, какая красавица живет на земле! Я на ней женюсь! —
воскликнул хан.
Он собрал войско и отправился искать прекрасную де­
вушку. Скоро его воины нашли чум Оскюс-оола. Хан забрал
Сияющую красавицу, разрушил чум, а Оскюс-оола прогнал.
Бедный Оскюс-оол заплакал и пошел вверх по Кара-Хему.
151

Пришел в аал Караты-хана и нанялся к нему пасти овец. Пас
целых три года. За работу попросил серого безрогого быка,
медвежью шубу и волчью шапку. Надел он шубу и шапку, сел
на быка и поехал искать свою жену.

А жена его, Сияющая красавица, за три года ни разу не
улыбнулась. Сколько ни старался хан — не мог ее развесе­
лить. Даже уголки губ красавицы ни разу не дрогнули.
И вдруг она увидела человека в медвежьей шубе и волчьей
шапке, ехавшего на сером безрогом быке. Она засмеялась та­
ким радостным смехом, какого ни хан, ни его шивишкин ни­
когда нигде не слыхали.
— За три года ты ни разу не улыбнулась, даже уголки губ
у тебя ни разу не дрогнули. Почему же ты сейчас, увидев
захудалого нищего парня на плохом безрогом быке, так обра­
довалась, так засмеялась? — спросил хан.
— Как же мне не смеяться — у него такие смешные шуба
и шапка и такой смешной бык! — ответила красавица.
— Ну, а если я так же наряжусь и поеду на этом безрогом
быке, ты будешь весело смеяться? — спросил хан.
— О хан, если вы так же нарядитесь, я буду смеяться еще
больше! — ответила красавица.
Хан побежал к Оскюс-оолу и упросил его поменяться шу­
бами и шапками. Потом он сел на серого безрогого быка и
уехал в степь, чтобы неожиданно вернуться на быке и рассме­
шить красавицу. А она поскорей позвала Оскюс-оола в юрту и
уложила в ханскую постель. Потом созвала воинов и ска­
зала:
— Наш хан тяжело заболел. Жизнь его держится на во­
лоске, на лезвие ножа. По степи на сером безрогом быке ездит
черт в медвежьей шубе и волчьей шапке. Это он нагнал бо­
лезнь на нашего хана. Вы должны черта убить. Скоро он
опять появится здесь. Он вас захочет обмануть, будет кри­
чать: «Я ваш хан! Я ваш хан!» Но вы черту не верьте. Ваш хан
лежит здесь, в юрте. Он болен.
Красавица поставила воинов вокруг аала. Воины увидели:
кто-то едет к аалу на сером безрогом быке.
— Посмотрите, как он одет?
— На нем медвежья шуба и волчья шапка.
152

— Это черт, черт! — закричали все воины.— Он едет сю­
да, чтобы убить нашего хана!
Они побежали навстречу и стали в него стрелять.
— Стойте! Я ваш хан! Я ваш хан! — кричал хан.
— Нет, ты нас не обманешь, ты — черт! — кричали воины.
И они убили переодетого хана.
А Оскюс-оол с Сияющей красавицей жили долго и счаст­
ливо.

18. ОСКЮС-ООЛ, КОТОРЫЙ ПОСТИГ ТРИ НАУКИ

Жил когда-то старик. У него был сын Оскюс-оол, тридцать
коней, тридцать коров и тридцать коз. Скоро старик умер.
Оскюс-орл остался совсем один. «Нет у меня братьев, нет у
меня сестер,— думал он.— Зачем мне одному столько скота?
Лучше я променяю свой скот трех родов на три науки».
Он погнал свой скот на север. И вот увидел три юрты. Он
вошел в одну из них. Там люди играли в шахматы.
— Откуда ты пришел? Что ты ищешь? — спросили его.
— Я пришел с юга. Родители мои умерли. Мне оставили
скот трех родов. Я решил променять его на три науки. Научи­
те меня играть в шахматы, и я отдам вам тридцать коз,— ска­
зал Оскюс-оол.
Игроки согласились, взяли у него тридцать коз и за месяц
научили играть в шахматы. Оскюс-оол стал играть даже луч­
ше своих учителей. «Одну науку я постиг,— подумал он.—
Осталось еще две». Он попрощался с учителями и погнал свой
скот на север.
Скоро он подъехал к юрте. В ней три человека показывали
друг другу китайские фокусы.
— Откуда ты пришел? Что ты ищешь? — спросили его.
— Я пришел с юга. Родители мои умерли. Мне оставили
скот трех родов. Я решил променять его на три науки. Одну
я постиг — научился играть в шахматы. Научите меня вашим
фокусам — и вы получите тридцать коров,— сказал Оскюс-оол.
Искусники согласились, взяли у него тридцать коров и за
месяц научили своему искусству. Оскюс-оол стал показывать
фокусы даже лучше своих учителей. «Две науки я постиг,—
153

подумал он.— Осталась одна». Он попрощался с учителями
и погнал своих коней на север.
И снова встретил юрту. В ней три человека сидели и счи­
тали. Оскюс-оол рассказал им, что своих коз и коров он про­
менял на две науки — умеет теперь играть в шахматы и пока­
зывать фокусы.
— Научите меня считать — и вы получите двадцать девять
коней,— сказал он.
Ученые люди согласились, взяли у него двадцать девять
коней и за месяц научили счету. Оскюс-оол стал считать не
хуже своих учителей.
«Я постиг три науки,— подумал он.— Теперь можно ехать
по аалам». И поехал на своем единственном коне.
Он услыхал, что Караты-хан играет в шахматы на голову:
кто ему проиграет — голову потеряет, а кто трижды его обыг­
рает— сам ханом станет. «Нет у меня братьев, нет у меня
сестер,— подумал Оскюс-оол.— Один я на свете. Некому бу­
дет обо мне горевать. Поеду, сражусь с Караты-ханом».
Недалеко от аала хана, на перевале он увидел много от­
рубленных человечьих голов. Они висели, подвешенные за
косы, на деревьях вдоль тропы. Оскюс-оол сосчитал головы.
Их оказалось девяносто девять. «С головой хана будет
сто»,— подумал он и смело пошел вперед.
— Откуда ты приехал? Что тебе надо, странник? — спро­
сил его Караты-хан.
— Я приехал из-за той горы. Хочу сыграть с вами в шах­
маты. Я слыхал, что можно выиграть ваше ханство,— сказал
Оскюс-оол.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся хан.— А когда ты ехал из-за
той горы, ты что-нибудь видел на перевале?
— Я видел много голов.
— Пойди-ка сначала сосчитай, сколько там голов, а уж
тогда будем играть,— сказал хан.
— Я их сосчитал. Девяносто девять. С вашей, хан, будет
сто.
Удивился хан, что простой человек счету обучен, и сел
играть. Скоро он увидел, что проигрывает.
— Э-э, парень, постой, шахматы — игра трудная, долгая.
А человек есть-пить хочет. Давай отдохнем, поедим,— ска­
зал он.
Жена хана принесла им еду на двух золотых тарелках.
Оскюс-оол понял, что еда, которая стоит перед ханом, глаз
154

просветляет и ум оживляет, а еда, которая стоит перед ним,
глаз затуманивает и ум одурманивает. Не зря он учился фоку­
сам. За то время, пока хан глазами моргнул, он успел обме­
нять тарелки. Хан ничего не заметил.
После еды продолжили игру. Через несколько ходов хан
проиграл.
— Один раз я выиграл, осталось два,— спокойно сказал
Оскюс-оол.
Хан злобно на него посмотрел, и они начали играть снова.
И опять Оскюс-оол одолевает, и опять хан кричит:
— Принеси, жена, вкусной еды — силы наши подкрепить!
Опять перед ними появились две золотые тарелки, и опять
их сумел поменять ловкий парень.
После еды продолжили игру. Глаза хана затуманились. Не
знает, что делать. Быстро проиграл.
— Осталось обыграть вас всего один раз,— сказал Оскюсоол.
Хан со страхом на него посмотрел, и они начали послед­
нюю игру. После первых ходов хан понял: приходит ему конец.
Снова он приказал, чтобы принесли еды, снова Оскюс-оол
поменял тарелки. Только хан поел — в глазах его зарябило,
фигуры запрыгали. Три хода сделал и проиграл.
— Ну что, хан, все три раза выиграл я! На перевале —
девяносто девять голов. С вашей головой будет сто!
— О Оскюс-оол, пощади меня! Возьми все золото и сереб­
ро, возьми весь скот и всех слуг, будь ханом, только не отру­
бай мне голову! — взмолился хан.
— Те девяносто девять человек, которые опередили вас,
не нарушали условий. Они играли на голову и проиграли. Те­
перь ваша очередь расплачиваться! — сказал Оскюс-оол и по­
вел Караты-хана на перевал. Там он отрубил хану голову,
и больше никто в тех землях на голову не играл.
А Оскюс-оол, постигший три науки, стал править ханством.

19. СТАРИК АК-САЛ И ДУЖУМЕТ

Жил когда-то белоголовый старик Ак-Сал *. И жил в со­
седнем аале злой дужумет. Он любил издеваться над людьми.
Каждому, кто приходил в его аал, он загадывал загадки155

головоломки. Каждого, кто не мог их отгадать, он избивал
тяжелой плетью.
— Кто отгадает загадку —сам меня изобьет плетью! — ве­
село говорил дужумет.
Но никто не мог отгадать мудрых загадок. Каждому доста­
вались плети.
Мудрым, бывалым человеком был белоголовый старик АкСал. Решил он защитить простых людей, отомстить дужумету. Пришел он в соседний аал и вошел прямо в юрту к зло­
дею.
— Старик, разве ты не знаешь моих правил? Каждый, кто
сюда приходит, отгадывает мои загадки-головоломки. Отга­
даешь— ты бьешь меня плетью. Не отгадаешь — сам попро­
буешь тяжелую плеть!
— Я слушаю твою загадку-задачу. Я пришел проучить те­
бя, разбойник! — смело сказал белоголовый старик Ак-Сал.
— Вон ты какой! Ну смотри. Видишь вон ту гору? На вер­
шине горы — белый всадник. Пойди спроси у него, когда и
откуда он приехал, когда и куда собирается уехать,— сказал
дужумет.
— Хорошо. Все узнаю,— сказал старик.
И пошел к горе. А на ней нет ничего. Вершина снегом свер­
кает. Посидел старик на камне, покурил и вернулся к юрте
дужумета. А около юрты народ собрался, все хотят узнать,
что будет. Дужумет вышел со своей любимой плетью в рущх.
— Ну что, расспросил всадника?
— Да, расспросил,— ответил старик.
— Он все тебе рассказал? — спросил дужумет.
— Да, все рассказал,—ответил старик.
Дужумет вдруг испугался и притихшим голосом спросил:
— Что же он сказал?
— Белый всадник сказал, что приехал он осенью с верх­
него мира, а уезжать собирается весной в нижний мир,—отве­
тил старик.
Все поняли его мудрый ответ. И шагнули навстречу дужумету. Он бросился в юрту. Но люди вытащили его. Старик
взял тяжелую плеть и избил злодея. Отомстил за всех бед­
няков, над которыми он издевался.
С тех пор дужумет перестал загадывать загадки.

156

20. ИСКУСНИЦА ШЕВЕР-ЧЕЧЕН

Давным-давно жила девушка-искусница. Звали ее Ше­
вер-Чечен .*. Не было у нее ни скота, ни мужа, ни детей. Хо­
дила она по аалам, шила для баев идики, халаты и шапки.
Однажды Шуужен-хан * захотел сшить своим детям небы­
вало красивую обувь и одежду.
— Эй, Бызаакай-Тараакай!— кликнул он слугу.— Отправ­
ляйся с оседланным конем хоть на все четыре стороны, но
найди и привези мне Шевер-Чечен, искусную мастерицу!
Старик Бызаакай-Тараакай долго ездил по аалам, всех
расспрашивал и наконец нашел Шевер-Чечен.
— Вас зовет наш хан,— сказал старик.
— Когда хан зовет, а простой человек не идет, то у него
снимают голову,— сказала девушка и села на коня.
«Я ведь ни в чем не виновата, зачем меня зовет хан? —
со страхом думала она.— Что он со мной сделает?»
— Здравствуйте, хаи,— сказала девушка, входя в юрту.
— Зачем приехала? — спросил Шуужен-хан.
— Старик сказал, что вы звали меня,— ответила девушка.
— Да, я хочу посмотреть, насколько ты искусна. Будешь
шить черные идики, халаты из черного шелка и шапки из чер­
ных соболей! — Хан дал ей кожи, шелк, шкуры и посадил за
работу.
Знаменитая искусница Шевер-Чечен сшила прекрасные
идики, халаты и шапки, сшила так, что не было видно швов.
Потом она собрала все обрезки и сшила из них идики, халат,
шапку и спрятала их в мешок. Хану понравилось, как искусно,
как быстро она работает.
— Будешь моей служанкой,— сказал он.— Будешь ходить
за водой и за дровами, разжигать костер и варить еду, обра­
батывать кожи и шить одежду.
Семь лет без отдыха, без перерыва работала у хана Ше­
вер-Чечен. Но вот она забеременела и вскоре уже не могла
делать тяжелую работу. Однажды ее увидела ханша и закри­
чала:
— Ах ты пройдоха! Нищая ты пришла в наш дом, разъ­
елась, а теперь делать ничего не хочешь?!
— Что поделаешь,— ответила Шевер-Чечен.— Такая наша
женская доля. Стала я тяжелой, и с тяжелой работой не справ­
ляюсь.
157

— Эту ненужную тварь надо выгнать туда, где люди еще
не бывали! — сказал хан.— Она опозорила мой аал.
— Хорошо. Я уеду,— ответила Шевер-Чечен.— А что вы
мне дадите, хан, за семь лет работы?
— Что тебе дам? Ха-ха-ха! А разве того, что ты тут за семь
лет съела и выпила, тебе мало? Эй, старик Бызаакай-Тараакай, увези эту херээжок * в такую глухомань, куда человек
еще не забирался, и брось ее там!
Старик взял на дорогу еду, навьючил ее на лошадь, на дру­
гую посадил Шевер-Чечен, и они направились на север. Долго
ехали и остановились у Чинге-Кара-Хема. Там было много
грибов, ягод и марьиного корня *. Старик срубил несколько
деревьев, поставил чум, отдал Шевер-Чечен стальной нож,
черное седло, узду и потник.
— Пусть у тебя родится сын! — сказал он на прощание и
уехал.
— Пусть мой сын поможет вам когда-нибудь! — крикнула
ему вслед бедная ханская служанка.
Вскоре она родила мальчика. Сын ее так быстро рос, что
через день стал годовалым, а через два дня — двухлетним. Че­
рез несколько дней он стал помогать матери выкапывать съе­
добные коренья.
Однажды Шевер-Чечен решила узнать, живет ли ктонибудь по Чинге-Кара-Хему. Она взобралась на вершину
горы и увидала покинутое стойбище. Там что-то шевелилось.
Шевер-Чечен пришла туда и увидела тощего солового же­
ребенка. Он был совсем слабый. Спину его клевали вороны и
сороки.Шевер-Чечен прогнала птиц и привела жеребенка
к себе. Она вылечила его спину таежными травами, выкор­
мила, вырастила. И стал жеребенок могучим соловым конем.
А сын Шевер-Чечен стал могучим парнем, богатырем. Из
лука, который сделала ему мать, он убивал косуль и маралов.
Как-то он пришел к матери и спрашивает:
— Что за зверь в лесу ходит: безрогий, бурый, лохматый?
— Ой, сынок, не ходи туда! Человеку нельзя ходить там,
где ходит этот зверь. Он очень сильный и может тебя убить,—
сказала мать.
— Да разве он сильный? Он зарычал, встал на задние
лапы и пошел на меня, а я взял его за уши, встряхнул и отг
бросил. И зверь убежал,— ответил богатырь.
— Сын, ты уже взрослый. Тебе надо иметь настоящее
оружие,— сказала мать.
158

Она показала ему, какие деревья надо срезать, и помогла
сделать черный жестокий лук. А потом дала ему черные идики, халат из черного шелка и шапку из черного соболя, кото­
рые она когда-то сделала из обрезков. Все это было парню
впору, и стал он похож на богатыря. Он оседлал солового
коня, которого выходила мать, взял лук и стрелу и хотел было
взлететь в седло, но конь сказал:
— С тех пор как я родился, никто на меня не садился. Еще
никто не совал мне в рот железо, никто не надевал на грудь
нагрудник, никто не пропускал под хвост подхвостник. Навер­
ное, мне будет щекотно, и я буду прыгать и вставать на дыбы.
Поэтому ты положи лук и стрелу, они тебе будут мешать.
Попробуй проехать без оружия.
Богатырь бросил лук, воткнул в землю стрелу, подоткнул
полы халата и сел на коня.
— Ну как, хорошо держишься? — спросил конь.
— Хорошо,— ответил богатырь.
Конь поскакал так, что искры посыпались из глаз бога­
тыря. Где были горы — там стала ровная степь. Где была ров­
ная степь—встали горы. Звезды неба сыпались на землю, а
пыль земли подымалась до небес. Зиму богатырь узнавал по
инею, лето — по росе. Наконец он не выдержал и закричал:
— Если хочешь убить — убивай скорей! Если хочешь по­
щадить — остановись!
Конь сказал:
— Ты меня не жалей, ударь посмелей! Ударь меня по боку
так, чтобы ребра мои на солнце засверкали,— ты ведь не отца
бьешь. Натяни узду так, чтобы щеки мои до ушей разорва­
лись,— ты ведь не материны щеки разрываешь.
Богатырь поднял плеть, так что заслонил солнце, и уда­
рил коня по боку, так что ребра его засверкали, а потом натя­
нул узду так, что щеки коня разорвались до ушей.
Конь остановился и сказал:
— Ты можешь быть моим хозяином, а я согласен быть тво­
им конем.
Богатырь спешился и увидел, что мясо его бедер оторва­
лось от костей и обмоталось ниже колен, мясо его предплечий
оторвалось от костей и обмоталось ниже локтей. Он стал лег­
читься таежными травами, которые залечивали раны к утру.
Он стал лечиться разноцветными травами, которые вылечи­
вали раны к вечеру. А когда вылечился — приехал домой.
На коне он стал охотиться еще лучше и привозить мяса
159

еще больше. Однажды, когда богатырь был на охоте, с юга
прилетели семь гусей и прокричали:
— Где ты, Экер-оол*? В юрте ты или в пути? — Они по­
кружили над чумом и улетели.
«Что это они? — подумала Шевер-Чечен.— Ведь я еще не
давала имени моему сыну. Вечером расскажу ему об этих
гусях». Но когда вернулся сын, она об этом забыла. Назавтра
снова прилетели гуси. И она снова забыла рассказать. Гуси
прилетели и на третий день. «Уж сегодня я не забуду»,— ду­
мала Шевер-Чечен, привязывая ниткой уголек к уху. Вернулся
сын.
— Что с тобой, мама, зачем тебе серьги из угля?
— Это я для памяти, сын. Уже три дня, как прилетают
с юга семь гусей и спрашивают тебя. Не ходи завтра на охоту.
Назавтра опять прилетели гуси и закричали:
— Где ты, Экер-оол? В юрте ты или в пути?
— Я в юрте! — ответил парень.
Когда он выбежал из юрты, гуси были далеко. Парень
вскочил на коня, догнал их и крикнул:
— Стрела моя, прострели их всех до единого! — И начал
натягивать тетиву.
И тут первый гусь устремился к земле и превратился в кра­
савицу.
— Кто вы такие, откуда вы, почему вы как птицы летае­
те? — спросил парень.
— Мы — дочери Кускун-Кужура-хана, мы живем на юге.
Отец одел нас в птичьи одежды, чтобы мы свободно летали
по свету и сами нашли себе добрых молодцев по сердцу. Мы
облетели весь свет, и мои сестры нашли себе женихов. А мне
понравился ты. Вот мы и прилетели, чтобы поговорить с тобой.
Парень вернулся домой.
— Что, догнал ты этих гусей? — спросила мать.
— Это не гуси. Это семь дочерей Кускун-Кужура-хана.
На младшей из них я женюсь. Сейчас поеду за ней и привезу
ее сюда.
— Что ж, сынок, поезжай. Подари хану самого черного из
соболей, самого серого из волков, самую красную из лисиц
и самую белую из белок,— сказала мать.
Парень отправился в тайгу, убил самого черного из собо­
лей, самого серого из волков, самую красную из лисиц и са­
мую белую из белок, потом настрелял много зверя — загото­
вил для матери много еды и приготовился к отъезду.
160

— Пусть тебя зовут Экер-оол с Ээр-Сарыг-конем *,— ска­
зала на прощание мать.
Богатырь направился на юг. Путь в месяц он проезжал за
день и скоро приехал к аалу Кускун-Кужура-хана. Перед хан­
ским шатром стояло семь белых юрт. Экер-оол привязал коня
около самой нижней юрты и вошел в нее. С одной стороны пят­
надцать мальчиков играли на игиле, с другой стороны пят­
надцать девочек пели песню. А за ними пятнадцать девочек
играли на хомусе, а пятнадцать мальчиков пели горловую
песню. Красавица встретила его, положила перед ним олбук,
угощала мясом, чаем, сахаром, лепешками.
А наутро богатырь пошел к хану и приподнес ему драго­
ценные шкуры.
— Садись, садись, зять, угощайся! —сказал хан и поставил
перед ним разные угощения на девяти блюдах.
А на другой день хан решил проверить ум и отвагу своих
зятьев. Он собрал их и сказал:
— Убейте мне Демир-Ала-марала *, который живет на
Шил-Тайге. Его шкура и панты мне очень нужны. Кто убьет
марала, тот первым заберет жену, скот, слуг и уедет на ро­
дину.
Зятья начали готовиться к отъезду. Поставили своих ко­
ней, чтобы они выстоялись и стали крепкими, чтобы в начале
месяца, в начале дня поехать на Шил-Тайгу.
— Что приказал хан? — спросила красавица, когда Экероол вернулся.
— Он приказал убить Демир-Ала-маралс, который живет
на Шил-Тайге.
— Нет коня, который мог бы взобраться на Шил-Тангу.
Нет человека, который мог бы убить Демир-Ала-марала! По­
чему ты не сказал, что тебя ждет старая мать, что тебе надо
скорее возвращаться домой? Скажи хану, что ты не по­
едешь,— попросила красавица.
— Может ли мужчина иметь жену, если он не может убить
зверя? Зачем мужчине конь, если он не может взобраться на
тайгу? Нет, мне нельзя не ехать!—сказал Экер-оол.
В начале месяца, в начале дня семь зятьев взяли луни и
стрелы и направились к Шил-Тайге. Неизвестно, сколько они
ехали. Кони шести зятьев устали, отощали. А Ээр-Сарыг не
только не устал, а еще жиру набрал! Зятья ехали грустные,
понурые, а Экер-оол — со смехом да с песнями. И вот ШнлТайга. Зятья развели костер и сели отдыхать.
11

Заказ 4036

101

— Пойдемте на ту сторону тайги, поищем след ДемирАла-марала,— сказал Экер-оол.
— Нет, мы не можем, кони наши устали, у них и копыт
не осталось. Да и сами мы устали, думаем, как бы добраться
до аала.
— Тогда отдыхайте здесь, а я поеду искать марала.
Экер-оол взобрался на Шил-Тайгу. И увидел огромного
железного марала.
— Пронзи, моя стрела, сердце-легкие Демир-Ала-мара­
ла! — сказал храбрый парень, натягивая тетиву.
Стрела попала в лысую подмышку зверя и пронзила его
насквозь. Марал побежал вниз так, что земля затряслась. Он
упал у подножия тайги. Экер-оол пришел к ханским зятьям
и говорит:
— Я убил этого марала. Он лежит здесь, недалеко. Пой­
демте, вместе снимем шкуру.
Ханские зятья издали посмотрели на тушу страшного зве­
ря и, задрожав, побежали прочь. Экер-оол сам содрал шкуру,
отрезал панты и сказал:
— Навьючьте мясо на коней, и поедем домой!
— Нет, лучше мы съедим это мясо здесь, отдохнем, набе­
ремся сил. А ты поезжай вперед,— ответили ханские зятья.
Экер-оол поехал один. Он вручил хану шкуру и панты
Демир-Ала-марала. Народ смотрел на него с восхищением.
— А где остальные мои зятья? — спросил хан.
— Они очень устали. У их коней стерлись копыта. Они от­
дыхают у Шил-Тайги,— ответил Экер-оол.
— Нет на земле такого смелого человека, как мой зять!
Сколько смельчаков ни ездили на Шил-Тайгу — никто не
смог убить Демир-Ала-марала! Будем праздновать победу
моего зятя! — сказал хан.
После праздника Экер-оол пришел к хану.
— Моя старая мать одна живет в пустом аале. Она бедст­
вует. Я должен ехать к ней.
— Возьми скот из моего скота, добро из моего добра,—
сказал хан.
Добро навьючили на девять белых верблюдов и тронулись
в путь. С полдороги Экер-оол уехал вперед — подготовить ме­
сто для стойбища.
— Где будет черта вдоль — идите, где черта поперек — но­
чуйте! — сказал он.
Дома он рассказал матери обо всех приключениях. Скоро
162

приехал его аал. Он показал народу, где жить, где пасти скот.
Однажды он подумал: «Как получилось, что мать моя жила
одна, вдали от людей, в этих глухих местах?» Он пришел в
юрту матери и спросил:
— Мама, где мой отец? Как получилось, что ты жила
здесь одна, без друзей, без скота?
— Да, сын, я должна тебе обо всем рассказать,— ответила
мать.— Я сирота. У меня не было ни родных, ни скота. Я хо­
дила по аалам и шила одежду. Шила хорошо, и меня прозвали
Шевер-Чечен. Однажды Шуужен-хану понравилась'моя рабо­
та, и он сделал меня своей служанкой. Семь лет я у него ра­
ботала. А когда забеременела, он приказал отвезти меня в
эти глухие места. Пастух телят Бызаакай-Тараакай отвез
меня сюда, сделал мне чум, дал стальной нож, который ты
носишь... У тебя нет отца, но если ты кого-нибудь хочешь на­
зывать отцом, то называй старика Бызаак°я-Тараакая. Про­
щаясь, я сказала ему: «Мой сын когда-нибудь вам поможет».
Экер-оол позвал верховода своего народа старика КызылЧиртака в шапке из красных лис.
— Нет дела, с которым бы ты не справился, Кызыл-Чиртак. Нет страны, куда не добрался бы твой конь Кызыл-Шокар. Поезжай к Шуужен-хану, спроси, почему он выгнал мою
беременную мать, не заплатив ей за семь лет работы, почему
он приказал увезти ее в места, где не ступала нога человека?
Скажи ему, если он хочет со мной воевать — пусть готовится!
Через три дня я приеду мстить ему!
Старик Кызыл-Чиртак приехал к Шуужен-хану.
— Кто ты, чей ты слуга? — спросил, хан.
— Меня прислал богатырь Экер-оол.— И старик передал
хану слова своего хозяина.
Хан опечалился. Хан затревожился. Хан задумался.
— Да, это моя ошибка,— сказал он.— Когда приедет Экероол-богатырь, я с ним поговорю.
Старик уехал. Хан собрал дужуметов и сказал:
— Когда-то я выгнал беременную Шевер-Чечен. Но она не
умерла. И вот ее сын, богатырь Экер-оол, через три дня при­
едет мне мстить. Собирайте войско. Мы не змеи, чтобы уми­
рать лежа! Мы будем драться и умирать стоя!
— Нет,— сказали дужуметы,— мы не хотим умирать.
А Экер-оола нам не победить. Разве вы не слыхали, хан, что
он взял в жены самую младшую дочь Кускун-Кужура-хана,
который живет на юге, разве вы не знаете, что он убил Демир163

Ала марала, который жил на Шил-Тайге? И что вы за хан,
если вы высылаете в таежную глушь беременную женщину,
будто она преступница? Если бы она жила здесь, ее сын был
бы вашим богатырем, вашим помощником. Когда хан делает
ошибку, с него снимают голову! Экер-оол сам знает, что
с вами сделать. А мы воевать не будем!
Старик Кызыл-Чиртак вернулся к Экер-оолу.
— Что сказал хан? — спросил богатырь.
— Ха» сказал, что он сделал ошибку. Он хочет с тобой по­
говорить,— ответил Кызыл-Чиртак.
Экер-оол вскочил на Ээр-Сарыг-коня и помчался к хану.
Хан сидел и дрожал.
— На кого это залаяли собаки? — со страхом спросил он.
— К нам едет молодец, стройный, как тополь, на коне,
огромном как гора,—доложила ему шивишкин.— Собаки ла­
ют, сидя на хвостах.
Услышав это, хан Шуужен залез за сундук. Экер-оол
плетью открыл дверь ханской юрты и сказал:
— Молодые вырастают, старые стареют, но месть не ста­
реет никогда! Я вас предупредил, хан. Как вы подготовились
к встрече? Где ваше войско?
— Ох, пощади меня! — взмолился хан, вылезая из-за сун­
дука.
Экер-оол позвал ханских дужуметов.
— Решайте, что делать с ханом! — крикнул он.
— Когда хан делает ошибку, с него снимают голову! —
хором сказали дужуметы.
— Нет, голову снимать не будем,— сказал Экер-оол.— Мы
его вместе с ханшей вышлем туда, где еще не бывали люди.
Хана с ханшей посадили на верблюдов и отправили на да­
лекую тайгу. Старик Бызаакай-Тараакай стал ханом —так
решил Экер-оол. А ханскому сыну он дал имя Бызаакай и
послал пасти телят. Ханские дочери стали служанками. Для
всего народа Экер-оол устроил великий пир. Араку на пир он
собрал самую крепкую, а еду — самую вкусную.
А потом вернулся домой и отпустил коня пастись.
— Пей холодную воду из вечного родника, ешь зеленую
траву на склонах родной тайги. Набирайся сил.
А сам стал неуязвимым богатырем. Ему не страшны были
никакие эрлики из нижнего мира, никакие огненные стрелы
из верхнего мира. И жил он долго и счастливо. Пока жил,
удлинились овраги, углубились лощины.
164

21. ТРИ БРАТА
Жили когда-то три брата. У них был один-единственный
конь. Однажды они проснулись, и младший брат говорит;
— Нашего коня украли.
Средний брат говорит:
— Скорее пойдем по следам.
Старший брат говорит:
— Не надо спешить. Давайте сначала сварим чай, попьем,
подумаем.
Они сварили чай, попили, подумали.
— Нашего коня увели на ту сторону реки,— сказал стар­
ший брат.
— Нашего коня увел человек из белой юрты, которая сто­
ит на той стороне реки,— сказал средний.
— Нашего коня увел человек, которого зовут Оодежик,—
сказал младший брат.
Втроем они пришли к Оодежику.
— Ты украл нашего коня. Отдавай! — сказали они.
— Как вы докажете, что я украл вашего коня? Где ваши
свидетели?
— У нас нет свидетелей, мы это сами поняли,— ответили
братья.
— Ну, а если вы такие находчивые и наблюдательные, то
давайте я что-нибудь спрячу, а вы найдите.
Братья вышли из юрты. Оодежик поймал паука и спрятал
под коврик.
— Входите! — крикнул он.
Братья вошли.
— Вы что-то спрятали под коврик,—сказал старший брат.
— Что-то с длинными лапками,— сказал средний.
— Это паук! — сказал младший брат.
— Я вам не верю. Вы, наверное, подсмотрели. Давайте
снова. Уйдите подальше в степь,— сказал Оодежик.
Братья отошли далеко от юрты. Оодежик спрятал в сун­
дук ягодку шиповника.
— Идите сюда! — крикнул он братьям.
Братья вошли.
— Вы что-то спрятали в сундук,— сказал старший брат.
— Что-то из ягод,— сказал средний.
-— Это шиповник,— сказал младший брат.
16&

Оодежик решил, что это необыкновенные люди, ссориться
с ними нельзя. И привел украденного коня. Братья сели на
него втроем и поехали по степи. На берегу реки они увидели
следы.
— Колесо у телеги сломано,— сказал старший брат.
— Верблюд у них слепой, а конь — короткохвостый,— ска­
зал средний.
— У хозяина одна дочь, а жена его беременна,— сказал
младший брат.
Скоро они догнали кочевников. Хозяин отстал. Братья поровнялись с ним.
— Колесо у твоей телеги сломано, верблюд слепой, у тебя
одна, дочь, а жена — беременна,— сказали они.
Хозяин удивился.
— Все верно,— сказал он.— Откуда вы узнали?
— Мы посмотрели на следы,— ответили братья.
Хозяин угостил их чаем. Братья поехали дальше. И при­
ехали в ханский аал. Они вошли в юрту к хану.
— Кто вы такие, где живете? — спросил хан.
— У нас нет аал а,—сказал старший брат.
— Мы странствуем на своем единственном коне,— сказал
средний.
— Увидели ваш аал и заехали переночевать,— сказал
младший брат.
— Рядом есть пустая юрта,— сказал хан.— Поешьте там и
переночуйте.
Братья пришли в юрту. Их угостили мясом и аракой. Хан
послал свою шивишкин к юрте, чтобы она послушала, о чем
будут говорить братья.
— Вы думаете, нас принимал хан? Нет, мы кланялись
простому человеку,— сказал старший брат.
— Вы думаете, нас угощали аракой? Нет, мы пили во­
ду,— сказал средний.
— Вы думаете, нам давали баранину? Нет, мы ели собачье
мясо,— сказал младший брат.
Шивишкин все донесла хану.
— Голодные бродяги! — закричал хан.— Они были рядом
со смертью, я их накормил, напоил, а теперь они ругают мое
угощение да еще называют меня простым человеком! Я при­
кажу отрубить им головы! — Но потом он подумал и решил
сначала спросить у матери: а вдруг правы эти!5ратья.
Он пришел к матери.
166

— Мать, ведь эти братья кланялись хану, а говорят —про­
стому человеку. Почему они так говорят?
— Хан, мой муж, надолго уезжал в тайгу. Твой отец —
простой человек. Потому они так говорят,— ответила мать.
— Но ведь угощал я их бараниной! А они говорят — со­
бачьим мясом. Почему они так говорят?
— В прошлом году весной пала овца. Ее маленького яг­
ненка пустили к собаке, и она его выкормила. Это был тот
самый барашек, выкормленный собачьим молоком. Потому
они так говорят.
— Но ведь пили-то они араку! А говорят — воду. Почему
они так говорят?
— Араку, которую давали братьям, варили зимой. На
чашу клали лед. И лед попал в араку. Потому они так го­
ворят.
Хан удивился и сказал:
— Это не простые братья. Это — братья, которые видят
правду.
Он приказал угостить их и проводить с почестями. Братья
сели втроем на единственного коня и поехали странствовать
по степи.
22. КООЛУ-САНДАК

Давным-давно жил парень, которого звали Коолу-Саидак.
Однажды он решил, что пора ему представиться хану. Он сел
ца своего единственного коротконогого сивого коня и приехал
к юрте Ай-хана. Вошел, вежливо поздоровался и сел у очага.
— Кто ты, зачем пришел? — спросил хан.
— Я — Коолу-Сандак. Я решил, что подданный хана дол­
жен представиться самому хану.
— Правильно, правильно,— сказал хан и подвинул к нему
чашу с мясом.
Коолу-Сандак начал есть. Ему попалась толстая кость. Он
взял ее, повертел в руках и стал беспокойно оглядываться
по сторонам.
— Что ты ищешь? — спросил хан.
— Я ищу, на чем бы разбить эту кость,— ответил парень.
Хан вытащил из сундука большую монету — пятьдесят се­
ребряных ланов. И бросил ее Коолу-Сандаку.
167

— На, подложи под кость!
Коолу-Сандак взял монету и снова стал оглядываться.
— А теперь что ты ищешь? — спросил хан.
— Теперь я ищу, чем бы разбить кость,— ответил парень.
Хан полез в сундук и бросил парню еще одну такую же
монету.
— На, разбей!
Коолу-Сандак разбил кость, высосал мозг, положил обе
монеты за пазуху, попрощался и ушел. Хан и слова сказать
не успел. Он рассердился и позвал слугу.
— Я дал Коолу-Сандаку сто серебряных ланов, чтобы бы­
ло на чем разбить кость, а он положил деньги за пазуху и
ушел. Беги вслед, забери монеты!
Слуга нашел Коолу-Сандака дома.
— Наш хан дал тебе сто ланов. Я приехал за ними!
— Когда хан что-нибудь дает, он не должен забирать на­
зад. Так и передай хану,— ответил парень.
Слуга вернулся и передал Ай-хану слова Коолу-Сандака.
Хан задумался. «Надо его в чем-нибудь обвинить, отрубить
голову и тогда уж забрать деньги. Но в чем его обвинить?»
Всю ночь думал хан. А утром крикнул:
— Пусть придут ко мне десять начальников и десять чи­
новников!
Пришли десять начальников. Прибежали десять чиновни­
ков. Хан сказал:
— Мне надо в чем-нибудь обвинить Коолу-Сандака и от­
рубить ему голову. Десять начальников! Возьмите десять оди­
наковых табакерок и одновременно протяните их Коолу-Сан­
даку, когда он придет. А когда он вернет их — смотрите, чтоб
не перепутал! Если перепутает — рубите голову! Десять чи­
новников! Раскурите десять одинаковых трубок и одновремен­
но подайте их Коолу-Сандаку, когда он войдет. А когда он
покурит и вернет их — следите, чтоб не ошибся! Если ошибет­
ся— рубите голову! И еще. Около коновязи рассыпьте овечий
помет, полейте его водой и заморозьте. Когда Коолу-Сандак
будет привязывать коня, смотрите во все глаза. Если этот па­
рень поскользнется — обвините его в том, что он поклонился
не хану, а столбу, и рубите голову! Если же он всюду сумеет
вывернуться, то неожиданно дайте ему в руки полную до
краев пиалу горячего-горячего чая и, если он хоть немного
прольет — обвините его в неуважении к хану и рубите голову!
Назавтра двое слуг поехали за Коолу-Сандаком. Двое
168

других заморозили воду вокруг коновязи. Приготовились де­
сять начальников. Раскурили трубки десять чиновников.
По дороге слуги сказали парню:
— Ты должен остановиться у ханской коновязи.
Коолу-Сандак быстро привязал коня. А когда шагнул
назад, чуть покачнулся и со смехом сказал:
— Я чуть было не поскользнулся, чуть было вместо хана
не поклонился столбу!
Он вошел в ханскую белую юрту и сказал:
— Здравствуйте, хан! Здравствуйте, десять начальников,
здравствуйте, десять чиновников!
В это время десять начальников протянули ему десять та­
бакерок. Коолу-Сандак взял их, понюхал табак и вернул. Тут
десять чиновников подали ему десять трубок. Парень по оче­
реди затянулся из каждой трубки и вежливо отдал назад. Не
успел он и глазом моргнуть, как кто-то, подошедший сзади,
сунул ему в руки полную до краев пиалу горячего-горячего
чая. Коолу-Сандак выхватил из-за пазухи четки, положил их
на ладонь, а на четки поставил пиалу и спокойно выпил чай.
Потом вышел из юрты, сел на своего коротконогого сивого
коня и уехал домой.
— Он не перепутал, мы не смогли его обвинить,— сказали
хану десять начальников.
— Он не ошибся, нам не в чем было его обвинить,— ска­
зали хану десять чиновников,
— Что за кулугур! — вскричал хан.— Ну ничего. Завтра я
должен представиться великому хану, солнечному хану—Хюнхану! Этого парня я возьму с собой. По дороге я сумею его
в чем-нибудь обвинить!
На другой день слуга привел Коолу-Сандака к хану.
— Я еду представляться великому Хюн-хану,— сказал Айхан.— Ты поедешь со мной.— Он надел высокую шапку с ша­
риком, сел на коня и направился на юг.
Коолу-Сандак поспешил за ханом. Они ехали по широкой
желтой степи. Подул ветер. Через степь катились, гонимые
ветром, кустики перекати-поля.
— Пойди, парень, спроси их, откуда и куда они катятся,—
сказал хан, а сам подумал: «Если он скажет, что это — шапка
черта *, я отрублю ему голову».
Коолу-Сандак погнался за одним кустом, потом за другим.
Вернувшись, он сказал:
— Они мне ответили так: «Мы вышли из земли в среднем
169

месяце весны, а в среднем месяце осени оторвались от земли.
Сейчас мы спешим к оврагу, там собираются все наши братья».
Хан прикусил язык. Поехали дальше. На вершине горы хан
увидел белый снег.
— Пойди, парень, спроси, откуда и куда едет белый всад­
ник, стоящий на той горе,— сказал он, а сам подумал: «Если
он скажет, что это — снег, я отрублю ему голову».
Коолу-Сандак поехал к горе. Он долго около нее простоял.
А когда вернулся, сказал:
— Белый всадник мне ответил так: «Недавно, в среднем
месяце осени, я приехал из верхнего мира, а в среднем ме­
сяце весны поеду в нижний мир».
Хан опять прикусил язык. Поехали дальше. Навстречу им
скакал на вороном жеребце черный человек в черном шелко­
вом халате. Ай-хан соскочил с коня, поклонился черному че­
ловеку, подбежал к нему и начал с ним разговаривать. КоолуСандак остался на коне. Черный человек вдруг глянул на Коолу-Сандака.
— Что за собаку ты за собой водишь?! — крикнул он Айхану, завернул коня и ускакал.
Ай-хан с парнем вернулись в аал.
— Мои начальники и мои чиновники! — закричал хан,—
Коолу-Сандак — преступник. Пора ему отрубить голову! Он,
мой слуга, видел, как я поклонился Хюн-хану, а сам даже й
коня не сошел! Ведите его на казнь.
Начальники и чиновники взяли парня под руки и повели.
Коолу-Сандак сказал им:
— Разве это был сам Хюн-хан? Не может быть! Подчи­
ненный ему Ай-хан и тот вел с собой одного слугу — меня,
а тот ехал совсем без слуги, один на вороном жеребце! Я про
него подумал: «Это слуга какого-то хана».
Начальники и чиновники удивились.
— Если ты сказал неправду, мы тебе отрубим голову! —
сказали они.
— Пойдите спросите у хана, правду ли я сказал,— отве­
тил парень.
Начальники и чиновники побежали к Ай-хану.
— Хюн-хан ехал один или со слугой?—спросили начальники.
— Один,— ответил хан.
— Хюн-хан ехал один на вороном жеребце? — спросили
чиновники.
— Да, один на вороном жеребце,— ответил хан»
170

— Коолу-Сандак прав,—сказали начальники.
— Да, он прав, мы не будем рубить ему голову,— сказали
чиновники.
И они отпустили находчивого парня.

23. ОРЛАН-ООЛ И ЧЕЧЕН-КЫС

Когда-то давно в далеком ханстве жило одно племя. В пле­
мени было два богача — большой богач, Улуг-бай, и малый бо­
гач, Биче-бай,— и два судьи. Первый судья был чином выше
второго, а второй — чином ниже первого.
Жил в этом племени старик Чолбен с сыном Орланоолом *. У них была одна корова и одна коза.
И жил старик Багайтык. Его дочь Чечен-кыс * была самой
прекрасной во всем племени. И не было у них не то что ско­
та —даже собаки у двери юрты. Старик каждый день уходил
в тайгу искать коренья. А дочь — большая искусница — шила
богачам халаты из черного шелка и идики из черной кожи.
Этим они и жили.
Старики Чолбен и Багайтык были соседями, часто ходили
друг к другу, заводили длинные разговоры-беседы. И догово­
рились поженить своих детей.
Слух об этом дошел до ушей Биче-бая.
— Неужели нищий Чолбен сосватает за своего оборванца
Орлан-оола такую красавицу?! — закричал он.— Нет! Пре­
красная Чечен-кыс будет женой моего сына!
Слух об этом дошел до ушей Улуг-бая.
— Нет, Чечен-кыс будет женой моего сына,— сказал он.—
Ведь у меня больше скота и добра, золота и серебра, чем у
Биче-бая! Да и сам он должен испугаться меня и не сватать
красавицу. Завтра я еду к старику Багайтыку.
На другое утро Улуг-бай сказал жене:
— Совсем ни к чему делать бедняку хорошие подарки. Хва­
тит ему одного куска сыру и одного когержика араки. А вече­
ром я приведу прекрасную Чечен-кыс.
Биче-бай тоже стал собираться к Багайтыку. Он сварил
козлиную ногу и взял когержик араки.
А в. это время старик Чолбен зарезал свою последнюю козу,
сварил ее, попросил у добрых людей кагержик араки и принес
171

эти угощения старику Багайтыку. Начали они праздноватьараковать, длинный разговор-беседу завели.
Приехал Улуг-бай. Приехал Биче-бай. Оба начали сватать
красавицу за своих сыновей.
Старик Багайтык не знал, что делать. Богачам отказать
боялся, друга обижать не хотел. Стал он бегать туда-сю­
да: то выбежит из юрты, то опять вбежит. Все думает, ду­
мает.
Чечен-кыс спросила:
— Что это с вами, отец? Вы так растеряны.
— О дочь! Кому и -горевать, как не мне! И Улуг-бай и
Биче-бай — оба сватают тебя за своих сыновей. Но ведь у меня
сидит наш друг Чолбен. И вот не знаю, кому отказать, кому
согласие дать.
— О отец, тут нечего горевать. Принимайте подарки у
всех и скажите, что ответ будет через три дня.
Старик Багайтык вернулся в юрту и сказал, как посове­
товала дочь. Сваты оставили подарки и ушли.
— Через три дня старик даст согласие мне,— сказал Улугбай.— Тебе ли, Биче-бай, тягаться со мной, с моим богатст­
вом!
— Хоть ты и Улуг-бай, хоть ты и богаче всех, но не ты,
а я принес старику мясо, целую козлиную ножку. Старик даст
согласие мне! — сказал Биче-бай.
Они шли и всю дорогу ругались.
Бедный Чолбен думал: «Где мне тягаться с баями!.. Не­
ужели прекрасная Чечен-кыс станет невесткой одного из них?»
Через три дня пришли байские слуги за ответом.
— Скажите им, отец, пусть женихи через три месяца при­
ходят в нашу юрту с подарками. Чей подарок будет лучше,
тот и станет моим мужем,— подсказала отцу Чечен-кыс.
Старик Багайтык объявил решение слугам.
Улуг-бай отсчитал сыну пятьдесят ланов серебра.
— Иди к торговцам. Что тебе понравится, то и купи в по­
дарок невесте.
Биче-бай дал сыну сорок ланов серебра.
Старик Чолбен продал свою корову за двадцать пять ла­
нов и отдал их Орлан-оолу.
Три парня пошли по базарам искать самые ценные подар­
ки. Ходили очень долго, кончался третий месяц. Наконец они
увидели красивую узорчатую телегу на восьми колесах из
крепкой стали. Она стоила пятьдесят ланов серебра.
172

— Почему так дорого? — спросили байские сыновья.
— Потому что она сама, без лошадей, может проехать
трехмесячный путь за три дня,— ответил торговец.
Телегу купил сын Улуг-бая.
Потом они увидели зеркало в серебряной оправе. Она сто­
ило сорок ланов серебра.
— Почему так дорого? — спросили байские сыновья.
— Потому что в этом зеркале виден любой уголок земли,
какой захочешь,— ответил торговец.
Зеркало купил сын Биче-бая.
Орлан-оол подумал, что самые лучшие подарки >же куп­
лены, но все-таки продолжал искать. Он подошел к китайцу,
который торговал целебными травами. У него была небольшая
деревянная шкатулка. В ней лежала такая маленькая кучка
порошка, что она уместилась бы в вороньем глазу. Шкатулка
стоила двадцать пять ланов.
— Почему так дорого? Что в ней? — спросил парень.
— В этом порошке — все целебные травы всех девяти хреб­
тов,— ответил китаец.— Травы измельчены в золотой ступке
и просеяны через самое тонкое сито. Этот порошок может
оживить человека даже через три дня после смерти.
Орлан-оол купил шкатулку. Байские сыновья начали сме­
яться над ним и хвалиться своими подарками. Сын Биче-бая
взмахнул зеркалом и сказал:
— А ну, зеркало, покажи, где сейчас прекрасная Чеченкыс?
Зеркало показало старую юрту. Прекрасная Чечен-кыс бы­
ла мертва. Рядом с телом сидел старик Багайтык. Он плакал.
Байские сыновья сказали:
— Поедем на восьмиколесной телеге — успеем на похоро­
ны. Его с собой не возьмем.
— Возьмите меня,— попросил Орлан-оол.— Ведь у меня
есть целебный порошок, которым я оживлю Чечен-кыс.
Байские сыновья бросились на него, чтобы отнять поро­
шок. Тогда Орлан-оол схватил их за пояса, придавил к земле.
Сын Улуг-бая сказал:
— Ладно, ты поедешь на телеге, но, если она в дороге
сломается, ты будешь работать на меня пятьдесят лет.
Орлан-оол согласился. Сын Биче-бая сказал:
— Если твой порошок оживит Чечен-кыс, то, я думаю,
наши отцы согласятся отдать тебе твои двадцать пять ланов.
Через три дня восьмиколесная телега приехала в аал. Ор173

лан-оол всыпал в рот красавице порошок, сделанный из це­
лебных трав всех девяти хребтов. Девушка ожила.
И снова стали спорить Улуг-бай, Биче-бай и старик Чолбен: чьей невесткой станет прекрасная Чечен-кыс.
— Главное — восьмиколесная телега,.— сказал Улуг-бай.—
На ней они успели вовремя вернуться.
— Нет,— главное — зеркало,— сказал Биче-бай.— Иначе
как бы они узнали о смерти Чечен-кыс?
Пошли к судьям. Судьи долго думали, и младший судья
предложил:
— Надо позвать Чечен-кыс. Пусть она сама разрешит спор
стариков.
Чечен-кыс сказала:
— Я не могу решать такой спор, потому что спорят обо
мне. Но будь я судьей я решила бы его в пользу того, кто по­
нес больше убытков.
Старший судья вызвал к себе баев и старика.
— Твой сын не понес никаких убытков,— сказал он Улугбаю.— У него теперь есть волшебная телега. Он не женится на
Чечен-кыс.
— И твой сын не понес никаких убытков,— сказал он
Биче-баю.— У него теперь есть, волшебное зеркало. Он не
женится на Чечен-кыс.
— А у твоего сына,— сказал он старику Чолбену,— ничего
не осталось. Целебным порошком он оживил красавицу. Он
женится на Чечен-кыс.
На этом кончился спор. Все племя собралось на свадьбу
Орлаи-оола и Чечен-кыс. И стали они наслаждаться счастьем
и довольством, а народ — миром и благоденствием.

24. НАХОДЧИВЫЙ ОРЛАН

Пришел однажды гость к Хайдып-нойону *. Сели они питьпраздновать. Нойон налил араку в золотую пиалу и подозвал
слугу Орлана:.
— Пойди, Орлан, пожертвуй араку бургану.
Орлан вышел из юрты и выплеснул араку, но пиала вы­
рвалась у него из рук и раскололась.
174

— Где золотая пиала, Орлан? — спросил нойон, как толь­
ко слуга вернулся.
— Вы же мне сказали, чтобы я принес жертву бургану.
Я пожертвовал араку вместе с пиалой,— ответил Орлан.
— Но ведь я не говорил тебе: «Пожертвуй вместе с пиа­
лой!» Ну-ка, быстро ее принеси,— сказал нойон.
— Бурган разгневается, если мы заберем назад то, что
пожертвовали,— ответил Орлан.
— Замолчи, щенок! Принеси пиалу, я приказываю!
Орлан вышел из юрты. Посмотрел на осколки пиалы и вер­
нулся с пустыми руками.
— Где пиала?! — закричал нойон.
— Бурган выпил араку, а пиалу разбил в знак признания
вашего богатства, мой нойон.
Нойон зло посмотрел на Орлана и прикусил губу. А гость,
глядя на нойона, еле сдерживал насмешливую улыбку. Ему
нравились остроумные ответы парня, и он хотел услыхать чтонибудь еще. Но нойон испугался и больше не заговаривал со
своим слугой. Тогда начал Орлан:
— О, богатые люди — это необыкновенные люди! У них
все по-своему, все особенное, и в каждой мелочи видно их бо­
гатство. У них даже собаки лают полновесно, не так, как у
простых людей.
Нойон не вытерпел, грудь его поднялась от гордости.
— Как, скажи, как лает моя собака, Орлан?
— О, голос у нее громкий, она лает басом: «Хонн! Хонн!»
А собаки простых людей лают тонким голоском: «Хан-хан!»
Нойон радостно заулыбался.
— Значит, говоришь, моя собака лает: «Хонн! Хонн!» А со­
баки простых людей: «Хан-хан!» Байская собака, значит;
«Хонн! Хонн!» А собаки бедняков: «Хан-хаи!»
Тут гость вспомнил: ведь Орлан спорил с ним, что заставит
своего хозяина лаять по-собачьи. А нойон все не мог успо­
коиться, все повторял, как лает собака бая и как — собака
бедняка.
Гость подумал: «А ведь Орлан спорил со мной, что накор­
мит своего хозяина собачьим пометом. Как это ему удастся?
Посмотрим».
А Орлан уже говорил:
— Удивительные волшебники и чародеи живут на свете,
мой нойон. Вот недавно у меня так болела голова, что я чуть
не умер. Ни сидеть, ни лежать не мог. И тут Нарын-Шулуту175

башкы дал мне несколько кусочков чудного лекарства. Я при­
нял один, и сразу у меня в голове посветлело.
— О, дай и мне попробовать этого лекарства, Орлан.
— Попробуйте, мой нойон.— И Орлан с поклоном двумя
руками протянул маленький серый узелок, который отвязал
от пояса.
Нойон взял кусочек и медленно разжевал.
— Да, у него своеобразный, какой-то особенный вкус. Не­
сомненно, это — чудодейственное лекарство.— И нойон покло­
нился серому узелку.
Гость смотрел, слушал и еле-еле сдерживал смех. «Не жал­
ко проиграть несколько монет этому парню,— думал он.— Где
еще такое увидишь?»
А Орлан уже говорил:
— Мой нойон, умеете ли вы угонять коней? Только самые
отважные и находчивые могут угнать коня...
— А ты умеешь? — спросил нойон.
— Умею.
Нойон решил отомстить Орлану. Он все думал о своей
золотой пиале. И он сказал:
— Тогда угони этой ночью моего Калчан-Шилги. Уго­
нишь — конь будет твоим, не сумеешь — будешь бесплатно
работать пять лет.
Орлан согласился и ушел домой.
Нойон приказал двум дужуметам караулить коня. Пол­
ночи должен был караулить толстый дужумет и полночи —
тощий.
Около полуночи Орлан надел шапку с шариком * и пошел
к юрте нойона. Толстый дужумет ждал — не мог дождаться,
когда придет смена. Он все думал о когержике араки, при­
прятанном в сундуке. Едва различив в темноте шапку с шари­
ком, он бросил поводья Калчан-Шилги и, ни слова не говоря,
побежал домой.
Орлан-оол спокойно повел Калчан-Шилги. А когда вывел
за пределы аала, вскочил на него и поехал сначала шагом, а
потом — рысью. Утром он прискакал к юрте нойона верхом на
прекрасном Калчан-Шилги.
Нойон хотел что-то сказать, но потом решил, что лучше
промолчать.
И больше никогда не спорил с находчивым Орланом.

176

О ЖИВОТНЫХ

12

Заказ 4 03в

25. ХРАБРЫЙ КОЗЛИК

В глухом лесу в берестяном чуме жил козлик. Как-то бро­
дяга волк наскочил на его чум. И спрашивает:
— Что это у тебя на голове такое белое сверкает?
— Это моя сабля, которой я убиваю волков и медведей.
— А что это у тебя около рта такое серое болтается?
— Это мой платок, которым я утираюсь, когда съем волка
или медведя,— ответил козлик и с криком «Бол-бол!» поскакал
да так боднул свой берестяной чум, что рассыпался чум на
части. Козлик снова крикнул «Бол-бол!» и боднул скалу.
Испугался волк силы козлика и убежал. Скоро ему встре­
тился медведь. И спрашивает:
— Никого не боявшийся, кого ж ты испугался? Никогда не
отступавший, от кого ты бежишь?
•— Козлик меня испугал,— ответил волк.
— Э-э, какой ты маленький трусишка! Надо было съесть
этого козлика! Пойдем вместе.
— Нет, дедушка, я боюсь.
— Не бойся, я привяжу тебя к себе веревкой, и ты будешь
чувствовать, что я все время с тобой.
Медведь привязал один конец веревки к шее волка, а дру­
гой конец—к своей шее. Вдвоем пришли к козлику.
— Что это у тебя на голове такое белое сверкает? — спро­
сил медведь.
— Это моя сабля, которой я убиваю медведей и волков.
— А что это у тебя около рта такое серое болтается?
— Это мой платок, которым я утираюсь, когда съем мед­
ведя или волка.
И с криком «Бол-бол!» козлик боднул скалу.
Медведь испугался и побежал. Он бежал и приговаривал:
179

— Страшный козел кричит: «Бол-бол!». Страшный козел
кричит: «Бол-бол!».— И тащил за собой волка.
— Дедушка, я задыхаюсь! — кричал волк.
— Задыхайся, задыхайся, кулугур! — отвечал медведь.
— Дедушка, я умираю! — кричал волк.
— Умирай, умирай, кулугур! — отвечал медведь. И бежал
еще быстрее.
— Бол-бол! — кричал козлик и бежал за ними по пятам.
Тяжело стало медведю. Оглянулся и видит: тащит он мерт­
вого волка. Перегрыз медведь веревку и ушел поскорей.
А козлик подбежал и видит: мертвый волк. Взвалил он
волка на плечи и потащил. Скоро он подошел к берестяному
чуму. Сбросил волка у входа, а сам вошел в чум. Там было
семь волков. Один играл на чадагане, остальные слушали. Уви­
дев козлика, они пропели:
Сегодня есть что поесть!
А что завтра будем есть?

Козлик не растерялся и сказал:
— Дайте-ка я поиграю!
Волки удивились и дали ему чадаган. Козлик запел:
В черном чуме семь зверей.
Восьмой, убитый,—у дверей!
Я для шубы вас нашел.
Ах, как это хорошо!

Волки испугались и тихонько говорят одному:
— Посмотри-ка, что там у дверей.
Волк пошел посмотреть и не вернулся. Послали второго —
второй тоже исчез. По очереди волки выходили, и никто не
возвращался. Двое последних выскочили вместе, увидали мерт­
вого волка и пустились наутек. Козлик —за ними.
— Я вас всех забодаю, кулугуры, я из вас шубу себе сошью!
Бол-бол! — кричал он.
Волки побежали по льду. Козлик заскользил, остановился и
закричал им вслед:
— Эх, если бы не скользкий лед, расправился бы я с этими
кулугурами! Всех бы на рога надел!

180

26. ЛЕНИВАЯ СОВА
Жила у реки ленивая сова. Однажды теплым тихим утром
сидела она на иве и сладко дремала.
Из огромного зеленого леса вылетел пестрый дятел, сел
недалеко от совы на лиственницу и начал стучать по стволу
своим длинным носом: тук-тук, тук-тук!
Сова вздрогнула, проснулась, огляделась и увидела, что
пестрый дятел устроился рядом с ней и стучит по дереву. Сова
рассердилась, захлопала крыльями и закричала:
— Эй, дятел! Зачем ты сюда прилетел? Что ты тут де­
лаешь?
— Как что? — удивился дятел.— Я тут ем! Тут много еды.
Тут-тут.
— Убирайся в другое место и там ешь! Ведь ты мешаешь
моему величавому спокойствию, моему блаженству, моему
сладкому сну! Сейчас же убирайся! — крикнула сова.
— Эх ты, засоня! — сказал дятел.— Ты — сонный мешок!
Он с удивлением посмотрел на сову маленькими, как зер­
нышки проса, глазками и улетел в зеленый лес.
Сова снова заснула. Но вот прилетела кукушка, села где-то
рядом и начала куковать.
— Перестань куковать, кукушка! Какой шум! Ты меня
разбудила!
— Ха-ха, ха-ха, ха-ха!— засмеялась кукушка.— Разве
можно спать в такое веселое утро? Вода в ручейках звенит,
листья на деревьях шелестят, трава блестит под лучами золо­
того солнца! Разве ты не видишь, что для всех зверей и птиц
настало лучшее время? Я славлю этот день своей песней! Я не
уйду отсюда!
Что делать сове? Пришлось улетать самой. Она села на
серый тальник, который свесился над водой. И сразу же задре­
мала. Но скоро опять проснулась от какого-то шума. Злыми
зелеными глазами всмотрелась она и увидела, что прямо ря­
дом с ней крохотный ремез, птичка-мастерица, вьет свое круг­
лое мягкое гнездышко. Птичка сновала туда-сюда над таль­
ником, ловила тополиный пух и неутомимо строила свой до­
мик. Посмотрела сова, как без, отдыха трудится маленькая
пташка, и стало ей стыдно своей лени.
Решила она улететь подальше, чтоб никого не видеть. Опу­
стилась на голой скале с острыми камнями и думает: «Вот
181

зто — хорошее место. Никто сюда не придет, спать не поме­
шает». Но в трещинах скал гнездились ласточки, и их щебет
опять разбудил сову.
«Нет, зто плохое место,— подумала она.— Полечу в степь».
Но в степи ей мешали спать жаворонки и кузнечики. Всюду,
куда бы она ни прилетала, кипела жизнь, работа.
И сова подумала: «Чем я хуже ремеза, этой крохотной
птички-мастерицы? Я тоже совью себе гнездо!» Но она очень
устала от перелетов и тут же решила: «Совью завтра, а сейчас
посплю...»
На другой день сова опять отложила постройку гнезда на
завтра. Так было каждый день. Наступили морозы. Выпал
снег. Уже не было вокруг ни сухой травы, ни тополиного пуха,
ни мягкой глины, чтобы сделать гнездо.
Так ленивая, сонливая сова до сих пор все откладывает
работу на завтра, до сих пор у нее нет гнезда, и летает она то
туда, то сюда и промерзает в холодные ночи до самых костей.

27. ГОЛОДНЫЙ ВОЛН И ЖИРНЫЙ КОЗЛИК

Это было тогда, когда рога козла упирались в небо, а хвост
верблюда тащился по земле.
Шел по дороге голодный хромой волк. Голод его был виден
во впалых глазах. Немощь его была видна в подгибающихся
ногах.
Тридцать дней месяца он лизал лужи и глодал сухие кости
на покинутых стойбищах. По ночам он выл, а днем грелся на
солнце и все думал о теплой крови, о свежем мясе.
И вот он пришел к желтой отвесной скале и увидел, что
возле нее пасется жирный козлик. «О-о, наконец-то,— радостно
подумал волк,— наконец-то я наемся!» Он осторожно крался
между кустами и облизывался. Но шустрый жирный козлик
почуял врага и легко вскарабкался на скалу. Встал на вершине
и стал гордопоглядывать вниз.
Потухла радость в глазах волка. Темно стало в его животе.
И крикнул волк:
— Эй, козлик! Лучше сам отрежь мне кусок мяса от своей
182

ноги! Не то буду ждать тебя здесь день и ночь и уж тогда съем
без остатка, съем так, что мокрого места — змее лизнуть — не
останется, съем так, что капли крови — суслику попробовать —
не достанется!
Козлик подумал и сказал:
— Я согласен отрезать тебе кусок своего мяса, но у меня
нет острого железа. Чем я отрежу? Сбегай к Донгулу, попроси
нож.
Волк подумал: «Чем стоять и ждать, лучше сбегать за но­
жом». И побежал к Донгулу.
— Донгул, дай мне нож, и мне отрежет мяса козлик, кото­
рый стоит на отвесной скале.
— Нож бери хоть сейчас,— ответил Донгул,— но он совсем
тупой. Надо его наточить. Пойди к Чалдыю, попроси брусок.
Волк подумал: «Чем спорить с Донгулом, лучше сходить за
бруском». И пошел к Чалдыю.
— Чалдый, дай мне брусок, чтобы наточить нож Донгула,
чтобы отрезал мне мяса козлик, который стоит на отвесней
скале.
— Брусок бери хоть сейчас,— ответил Чалдый,— но он
слишком тяжелый, тебе его не поднять. Сбегай к Чанныку,
попроси сани.
Волк подумал: «Я совсем ослаб, еле ноги таскаю, где мне
тащить тяжелый брусок!» И заковылял к Чанныку.
— Чаннык, дай мне сани, чтобы отвезти на них брусок
Чалдыя, чтобы наточить нож Донгула, чтобы отрезал мне
мяса козлик, который стоит на отвесной скале.
— Сани бери хоть сейчас,— ответил Чаннык,— но сами они
не пойдут, и тебе их не свезти. Сходи к Кулдую, попроси коня.
Волк подумал: «Такие огромные сани мне, конечно, не
свезти. Надо коня». И заковылял к Кулдую.
— Кулдуй, дай мне коня — тащить сани Чанныка, чтобы
отвезти на них брусок Чалдыя, чтобы наточить нож Донгула,
чтобы отрезал мне мяса козлик, который стоит на отвесной
скале.
— Нет человека, который не знает резвости моего коня,—
ответил Кулдуй.— Конь сейчас на пастбище, и без аркана его
не поймать. Сходи к Алдаю, попроси аркан.
Волк подумал: «Без аркана такого коня, конечно, не пой­
мать». И шатаясь, поплелся к Алдаю.
— Алдай, дай мне аркан, чтобы поймать коня Кулдуя,
чтобы он тащил сани Чанныка, чтобы отвезти на них брусок
№

Чалдыя, чтобы наточить нож Донгула, чтобы отрезал мне .мяса
козлик, который стоит на отвесной скале,— собрав все силы,
еле-еле выговорил волк.
— По правде говоря, мне совсем не жалко для тебя аркана,
волк,— сказал Алдай.— Но аркан мой лежит в сундуке, а
сундук — на замке, а ключ — у охотника. Сходи принеси ключ.
Волк начал думать. И понял, что без ключа не обойтись. Он
собрал последние силы и медленно потащился в лес — искать
охотника.
Охотник был сильным и ловким. У него было черное ружье.
Вдруг он увидел, что к чуму на брюхе ползет волк.
— Что, кулугур, сам идешь ко мне? — сказал охотник.
Волк испугался и повернул обратно. Но охотник снял с
плеча черное ружье и выстрелил. Волк упал.
А козлик стоял на неприступной скале, грелся на солнце,
щипал траву. Он знал, что человек всегда защитит его от
волка.

28. БЕЛЫЙ ЗАЯЦ

Жил когда-то старик Мёге-Сарыг. Не было у него ни детей,
ни скота. Ходил по аалам, ел что дадут.
Однажды на слиянии двух дорог он увидел большой кожа­
ный мешок. «О, это моя дорожная добыча-удача!» — радостно
подумал он и скорее развязал мешок.
Оттуда выскочил голодный серый волк с оскаленными зу­
бами. И говорит:
— Ага, кулугур! Сейчас я тебя разорву! Всего проглочу,
ни капли не оставлю, все съем-вылижу! Наконец мой радост­
ный день настал!
Старик так испугался, что не сумел ответить волку, а
только пробормотал:
— Подождите... не торопитесь... съешьте меня вечером.
Волк подумал: «Можно и вечером. Добыча моя никуда не
уйдет». И посмотрел на солнце. Старик говорит:
— Я тебя спас, а ты хочешь меня съесть. Это неправильно.
Пусть нас рассудят.
184

Вдвоем они пошли по дороге. Скоро им встретился огром­
ный вол. Старик ему говорит:
— Этот волк сидел в мешке. Я его спас. Так скажи, родной
вол, должен ли он меня съесть?
Вол долго думал, а потом сказал:
— Я не могу разрешить ваш спор. Я не могу понять, как
это человек спас волка? Но в этом лесу живет белый заяц. Он
умный. Он вас рассудит. Идите к нему.
Старик и волк вошли в лес. Но зайца там не видно. Волк
уже так хочет есть, что вот-вот проглотит старика. И вдруг
вдалеке мелькнул заяц.
— Эгей, заяц! Подожди! Не убегай! Разреши наш спор! —
закричал старик.
Заяц подошел к ним и спросил:
— В чем ваш спор?
— А вот в чем. Шел я дорогой и увидел мешок. Развязал я
мешок, а оттуда — волк! Видишь, я его спас, а он теперь хочет
меня съесть,— сказал старик.
— Да, хочу! — подтвердил волк.
Заяц сказал:
— Я — настоящий судья. Я должен прийти на то место, где
все это было, и посмотреть, как ты спас волка.
Втроем они пришли на развилку дорог.
— Покажи, старик, где лежал мешок? — попросил заяц,
— Мешок лежал вот тут,— показал старик.
— Положи его на это место,— сказал заяц.
Старик положил.
— А ты, волк, покажи, как ты лежал в мешке,— сказал
заяц.
Волк залез в мешок.
— Мешок был завязан? — спросил заяц.
— Да, завязан,— ответил старик.
— Как он был завязан? Покажи! — потребовал заяц.
Старик завязал мешок.
— Ну вот и все,— сказал заяц,— я разрешил ваш спор.
Ты, старик, иди своей дорогой, а волк пусть лежит в мешке.
Прещайте!
И заяц, петляя и путая свои следы, побежал в лес. А старик
ношел своей дорогой*

185

29. КАК ЗАЯЦ СПАС ОВЦУ
Когда-то давно жила серая овца. У нее было двое ягнят.
Однажды овца задумала пойти поклониться богдо-бургану.
И пошла вместе с ягнятами.
Идет она по степи, а навстречу — волк.
— И тебя и твоих ягнят сейчас съем! — кричит.
— Ах, волк, подожди немного, дай мне помолиться-покло­
ниться богдо-бургану. А когда буду идти обратно, тогда и
съешь.
— Ну ладно, так и быть, съем тебя, когда пойдешь обратно,
но пойдешь к бургану одна, ягнят оставишь здесь! Если через
три дня не вернешься, я их съем! — сказал волк.
Что делать овце? Пришлось оставить ягнят.
Через три дня идет озца назад, идет совсем печальная.
Думает, как бы выручить ягнят, да ничего придумать не может.
И вдруг навстречу — заяц.
— Что ты, овца, такая грустная, такая печальная? Откуда
ты идешь? — спрашивает он.
— Я шла поклоняться богдо-бургану. По дороге встретился
волк. Он хотел меня съесть, но оставил у себя моих ягнят и
сказал, что, если я через три дня не вернусь, он их съест. Три
дня прошло. Вот потому я и печальная.
— А мы с тобой обманем волка,— сказал заяц.
— Как же его обмануть?—спросила овца.
— Пойди и найди какую-нибудь бумагу с надписью,— ска­
зал заяц.
Побежала овца туда, откуда недавно откочевал аал, нашла
там пеструю обертку от чая с китайской надписью и радостная
вернулась к зайцу.
— Ну вот,— сказал заяц,— эту бумагу я надену на твои
рога, и ты скажешь волку, что несешь указ самого богдо-бургана. Скажи ему: «Сначала прочитай указ, а потом ешь меня!»
Овца пришла к волку и закричала:
— Я несу указ самого богдо-бургана! Волк, прочитай его,
а потом ешь меня!
Волк взял бумагу, посмотрел на нее со всех сторон, пись­
мена видит, а прочитать не может. И вдруг увидел зайца.
— Эй, заяц, друг, иди сюда, прочитай мне, что тут напи­
сано? А потом мы с тобой вместе съедим эту овцу! — крикнул
волк.
186

Заяц взял бумагу, посмотрел на нее, посмотрел на волка...
И, заикаясь, прочитал: «Указ. Сделать шубу из шкуры волка.
Сделать шапку из шкуры лисы...»
Волк услышал эти слова и пустился наутек.
А заяц начал хохотать.
Так спаслась овца с ягнятами от жадного волка. Они жили
очень долго, и овец в наших степях становилось все больше и
больше.

30. СЕМЬ БРАТЬЕВ-МЫШЕЙ

Давным-давно жили на земле семь братьев-мышей. У них
была своя юрта величиной с ладонь.
Однажды утром проснулись они и увидели, что за ночь снегу
навалило — стены скрыло! Сделали братья деревянные лопаты
и начали разгребать снег. Целый день трудились, очень прого­
лодались.
И вдруг на том месте, где только что отгребли снег, все
увидели кусочек масла. Он лежал прямо перед носом Самого
Младшего Брата. Не успели все и рта раскрыть, как он съел
это масло.
Самый Старший Брат закричал:
— Что ты наделал?! Все съел сам! Вот я тебя сейчас!
И на глазах у перепуганных братьев-мышей он прыгнул и
проглотил Самого Младшего Брата прямо с хвостиком. Тогда
пять братьев накинулись на него, связали и поволокли на суд
к хану. Долго шли, очень устали, пока добрались до хана. Свя­
занного брата оставили у дверей, а сами вошли в юрту.
Хан величественно восседал на троне. Он с усмешкой по­
смотрел на взмокших, запыхавшихся мышей.
— Откуда вы пришли? — спросил хан.
— Мы пришли из-за семи рек, из-за семи перевалов,— от­
ветили мыши.
— Это и видно, вон как язычки-то высунули! — заметил
хан.
— Нас было семеро,— сказали мыши.
— Ого, как много! — засмеялся хан.
187

— У нас была своя юрта величиной с вашу ладонь,— ска­
зали мыши.
— Большая юрта! —усмехнулся хан.
— Когда мы разгребали снег, наш Самый Младший Брат
нашел кусочек масла и съел. И тогда Самый Старший Брат
проглотил его прямо с хвостиком!
— О, какой он страшный! Где же он? — спросил хан.
— Мы его связали и приволокли к вам на суд. Он лежит
за дверьми. Он очень большой. Когда мы его нашли, он был
совсем маленький, мы взяли его к себе и стали звать наш Са­
мый Младший Брат, но он рос быстрее всех, и скоро мы стали
его звать наш Самый Старший Брат. Он стал спать уже не в
юрте, а снаружи.
— Втащите его сюда,— приказал хан.
Братья-мыши втащили связанного Самого Старшего Брата.
— Ха-ха-ха! — захохотал хан.— Да ведь это — кот! — И
он стал развязывать травинки, которыми были спутаны
лапы кота.
— Хан, как вы его накажете? — спросили мыши.
— А вот как: развяжу и отпущу. Он хорошо сделал, что
съел мышь! И пусть он всех вас сожрет! — крикнул хан.
Испугались братья-мыши и разбежались кто куда.
А хан самого старшего их брата сделал своим котом.
С тех пор кот не дружит с мышами. Он помнит, как они
волокли его связанного через семь рек, через семь перевалов на
суд к хану.
А мыши обиделись на хана, что он оправдал кота-преступ­
ника, и начали таскать у хана зерно, лепешки, сало, масло.
Вот с тех пор и стали мыши врагами людей, а кошки —
врагами мышей.

31. ПОЧЕМУ ПТИЦЫ НЕ ГОВОРЯТ

Это было тогда, когда рога горного козла упирались в небо,
а короткий хвост верблюда тащился по земле.
Жил на горе Дарбайты быстрокрылый сильный ррел. Одна­
жды сидел он у подножия грры, у глубокой нррь1 и подстере­
гал сурка. От жаркого солнцаорел задремал,., Й эдруг прос188

нулся от крика. Он увидел, что серый ястреб прямо у него из
под носа выхватил сурка и понес на холм. Там ястреб начал
его быстро расклевывать. Орел рассердился и, чуть не сбив с
ног ястреба, сел рядом с ним.
— Если ты хочешь угоститься — будь вежливым, опускайся
осторожно. А у тебя все перья дыбом! Ты, может быть, меня
пугаешь? — издеваясь, сказал ястреб.
Орел еще больше рассердился и говорит:
— Я больше тебя, я сильней тебя. Чего это я буду у тебя
угощения просить? Я просто прилетел спросить, где ты подо­
брал этого дохлого сурка?
— Он не дохлый, ты сам его подстерегал,— сказал ястреб.
— Ты — жалкое существо, ты подбираешь мышей и сусли­
ков, которые попадают в петли! А я ем косулю, зайца! Вот
это — настоящее мясо! — крикнул"орел.
От досады клюв ястреба зашевелился. Но он промолчал и
продолжал клевать.
— Жалкая птица,— кричал орел,— ешь, ешь скорее, пока
кровь не остыла, пока мясо не протухло!
— Конечно, буду есть. Ты, наверное, думаешь, что я всего
не съем и тебе остатки достанутся? У тебя уже и горло приго­
товилось мясо глотать! — насмешливо сказал ястреб.
— О, что за ядовитая тварь! Ты будешь мне подчиняться!
Я должен стать ханом птиц!—вскричал орел.
V- Почему ты, а не я? — спросил ястреб.
— Мы будем состязаться. Кто лучше летает, тот и будет
ханом.
На шум собрались все птицы. И все решили: кто вы­
ше взлетит, тот будет ханом птиц, чтобы разрешать птичьи
споры.
— Все под моей властью будете,— гордо сказал ястреб.
— Все йод моей властью будете,— важно сказал орел.
— Все под моей властью будете,— спокойно сказал бело­
головый гриф.
Пока птицы шумели, пока кричали: «Я, я!», маленькая ле­
тучая мышь залезла под крыло белоголового грифа и спрята­
лась там. Гриф крикнул:
— Начинаем состязания!
Все взлетели. Сначала ястреб летел так, что ни у кого не
было надежды его обогнать. Но птицы поднялись выше и по­
пали на встречный ветер. Ястреб оказался ниже орла, а орел —
ниже белоголового грифа. Ветер трижды перевернул ястреба,
189

он больше не мог подниматься, а гриф летел все выше и выше.
И он закричал:
— Я победил! Никто не может подняться выше меня!
Я буду ханом!
Орел и ястреб согласились, они видели, что у них нет сил
тягаться с грифом.
— Будем снижаться,— сказал белоголовый гриф.
И в это время все услыхали голос сверху:
— Ты что, гриф, думаешь, что выше тебя никто не летает?
Я летаю выше тебя! Я буду ханом!
Это кричала летучая мышь. Все спустились. Ястреб сказал
птицам, которые сидели на земле:
— Я летел выше всех, если не считать орла, грифа и лету­
чей мыши.
Орел сказал:
— Если кто и будет властвовать, то только тот, кто летел
выше всех. А если он властвовать не захочет — пусть все будет
по-прежнему.
— Зря вы спорите,— сказал гриф,— ханом буду я.
— Ах вот как! — сказала летучая мышь,— значит, высота
полета — не главное, а главное — кто больше и сильнее? Если
бы я знала об этом, я бы не прилетела на состязания! Но я
выполнила условие, я летела выше всех!
И тогда маленькие птицы закричали-запищали:
— Пусть ханом будет летучая мышь, она победила в состя­
заниях!
Но серая кукушка сказала:
— Я не подчинюсь летучей мыши, я ее не люблю! Ночью
она летает, спать не дает. Вот был бы у нее голос, как у меня...
Лучше я буду вместо нее ханом!
И тогда все птицы, которые были больше летучей мыши,
захлопали крыльями и закричали:
— И я, и я ей не подчинюсь! Лучше я, лучше я буду ханом!
Поднялся такой шум, такой гвалт, что можно было оглох­
нуть. Черный ворон-волшебник, который сидел на вершине де­
рева, послушал этот крик и сказал;
— Нет, вам никогда не договориться, никого вы слушаться
не хотите. Вы умеете только шуметь. С этого дня вы будете
только свистеть, пищать, чирикать, щелкать, крякать, курлы­
кать, клекотать, а говорить больше не будете.
С тех пор птицы не говорят.
190

32. КТО ВИНОВНЕЕ!

В начале ранних времен, когда только возникли леса и
травы, жил старик Ак-Кандызы, хан зверей.
Однажды утром пошел он к реке — попить воды, поесть
травы. Деревья и травы, увидев его, зашумели и загово­
рили:
— Среди твоих слуг, хан зверей, появился такой зверь,
который приносит нам, лесам, большой вред. Если ты, хан зве­
рей, не отыщешь его, мы не будем держать тебя в лесу и кор­
мить вкусными сочными травами. Ты не увидишь ничего, кроме
серого песка.
Сказали они так и запели песню ветра. И увидел старик,
как начали вдруг исчезать травы и на их месте открывался се­
рый унылый песок. Хан зверей, никогда не печалившийся,
опечалился. И кликнул летучую мышь.
— Ты — ночной зверь,— сказал он.— Ночью все звери бу,цут в своих логовах, ты их легко разыщешь. Скажи им всем:
завтра, как только займется заря, как только заблестят спины
голых камней, пусть все прибегут ко мне.
Летучая мышь летала весь день и всю ночь и оповестила
всех-всех зверей. Наутро к хану пришли все его подданные,
от белоголовой медведицы до белоголовой мыши. Хан ска­
зал:
— Все звери, которые умеют рыть землю, должны к полу­
дню выкопать яму-пропасть, которая едва не достигнет ниж­
него мира.
К полудню звери выкопали яму-пропасть, и все собрались
вокруг отца-хана. Они бушевали, как море. И хан сказал им
свое слово:
— Среди вас, зверей, я должен найти того, кто провинился
в ханстве лесов. Если мы не найдем виновного, нам грозит
беда. Исчезнут деревья и травы. Не будет здесь леса, который
стал нашей матерью. Кругом будет только голая пустыня.
В наше ханство придут голод и смерть. Не будет ни предков,
ни потомков. Не будет даже вороны, чтобы каркнуть, даже со­
роки, чтобы вскрикнуть. Завтра утром, когда чуть заблестят
спины голых камней, начнем прыгать через яму-пропасть. Кто
прав, тот перепрыгнет, а кто виноват, тот упадет вниз.
Звери стали расходиться. Каждый шел и думал: «Кто же
виновен? Кто упадет? Неужели я?»
391

Больше всех опечалился волк. Он шел и говорил:
— Наконец, неумиравший, я умру, негаснувший мой огонь
погаснет. Кто виновен больше, чем я? Всех зверей я пожирал.
Мне не миновать пропасти. Тот, кто хотел мне отомстить,—
вот обрадуется! Когда я в бездну упаду — вот посмеется!
Всю ночь волк не спал — плакал, выл, ждал смерти.
С тех пор волки стали выть по ночам.
А серый заяц, который сидел в кустах и слышал, что гово­
рил волк, отбежал подальше и давай хохотать. Он прямо по­
катывался со смеху.
— Конечно,— кричал он волку,— ты упадешь в яму-пропасть! Кому и падать, как не тебе! Вот был бы ты, кулугур,
честным и безвинным, как я, тогда другое дело!
Заяц хохотал до самого утра, хохотал, пока верхняя губа
у него не лопнула.
А утром собрались все звери перед пропастью. Хан-отец
говорит:
— Нас много, времени мало. Начнем с волка. Прыгай!
Волк отошел для разбега далеко-далеко. Так побежал, что
язык высунул. И перемахнул пропасть.
— Теперь очередь зайца! — сказал хан.
Заяц для разбега ускакал еще дальше. Разбежался и...
прыгнул прямо в пропасть. Увидев это, все звери начали при­
знаваться, в чем они виновны. И все перепрыгнули яму-про­
пасть.
Молодая лиственница, слуга лесного хана, сказала:
— Волк, хоть и виновен был, но признал свою вину. По­
этому он и перепрыгнул яму. А заяц, который ободрал в лесу
все молодые деревья, так что они высохли, не признался. По­
этому он и упал.
А заяц смотрел вверх и кричал:
— Умираю! Спасите! Вину свою признаю!
Хан зверей сжалился и вытащил его из ямы за уши.
— Пусть заяц остается жить,— добавила молодая листвен­
ница,— но пусть он будет самым трусливым среди зверей.
И заяц побежал в тайгу. Бежит и косит глаза: не гонится ли
кто за ним.
С тех пор стал заяц длинноухим, косоглазым и верхняя губа
у него осталась раздвоенной.

192

33. КОТ-НАСТАВНИК

Жил когда-то лама. В его монастыре завелись мыши. Они
не только припасы ели, но стали даже подтачивать столбы мо­
настыря. Тогда он пригласил к себе кота.
Когда кот пришел, лама созвал всех мышей на хурал и
сказал:
— Этот кот будет вашим учителем, наставником. Каждый
вечер он будет читать вам судур. Вы все должны ему подчи­
няться.
Мыши испугались и согласились.
И вот каждый вечер стали они собираться у кота и слушать
судур. Когда они расходились, кот ловил последнюю мышь и
съедал. С каждым днем мышей становилось все меньше и
меньше. Они заметили это. Одна говорит:
— Что это такое? Как начал кот нас учить, нас все меньше
и меньше! Куда деваются мыши?
— Может быть, кот мышей поедает? — спросила другая.
— Не может быть, ведь он — наш учитель! — возразила
третья.
— Давайте проверим,— сказала четвертая мышь.— Надо
украсть у ламы бубенчик и привязать его к хвосту кота.
На другой вечер мыши пришли к коту с бубенчиком. И не­
заметно привязали его к хвосту своего учителя. После чтения
молитв мыши пошли домой. Но за дверьми они не разбежа­
лись, а остановились и стали слушать. Сразу же раздался звон
бубенчика. Мыши вернулись и увидели, что их сестру, которая
выходила последней, кот держал в лапах. Не успели мыши и
ахнуть, как кот ее сожрал.
— Вот видите,— сказала старшая мышь,— Это не учитель,
это — мангыс. Надо отсюда бежать!
И мыши разбежались в разные стороны.
С тех пор они остерегаются кошек.

34. ПОЧЕМУ ЛИСА СТАЛА КРАСНОЙ

Когда-то лиса была черной.
Однажды она вздумала состязаться с налимом: кто из них
резвее. Она подошла к реке и закричала:
13

Заказ 4036

193

— Гадкий налим, ты здесь?
— Я здесь,— ответил налим.
— Завтра утром будем состязаться в беге вверх по те­
чению!
— Согласен,— сказал налим.
Он ушел в воду, собрал всех налимов этой реки и сказал!
— Лиса вызвала меня на состязания. Сейчас я вас рас­
ставлю вдоль берега. Когда подбежит лиса и спросит; «Гадкий
налим, ты здесь?» — высовывайте голову из воды и отвечайте:
«Здесь!» Так мы проучим заносчивую лису.
Назавтра, чуть взошло солнце, прибежала лиса к реке и
кричит:
— Гадкий налим, ты здесь?
— Я здесь,— ответил налим.
— Ну давай побежали!
— Побежали,— сказал налим.
Лиса пустилась вдоль берега, вверх по реке, а налим ныр­
нул в воду. Во всю прыть бежала лиса, устала, остановилась и
кричит:
— Гадкий налим, ты здесь?
Далеко впереди высунулась из воды голова налима и отве­
тила:
— Здесь!
Лиса пустилась еще быстрее, совсем из сил выбилась, язык
высунула. А когда прибежала в условленное место, там ее под­
жидал налим.
— Эх ты,— сказал он с усмешкой.— Я давно тебя жду. Не
можешь обогнать гадкого налима! Как же тогда тебя назвать,
лиса? И названия такого нету!
От этих слов заносчивая лиса покраснела вся от головы до
ног. И осталась навсегда красной.

35. ВЕРБЛЮД

Раньше у верблюда были ветвистые рога и длинный густой
хвост. И был он самым красивым среди животных.
Однажды, когда верблюд пил воду из реки, подбежал к
нему марал и говорит:
ГС4

— Дай мне свои рога, брат. Я иду на праздник, хочу наря­
диться. Завтра на этом же месте отдам их тебе. Поверь, брат.
Верблюд поверил и отдал рога. Только он снова начал
пить, подбегает конь. Тяжело дышит, но приветливо ржет.
И говорит:
— Дай мне свой густой длинный хвост, брат. Я иду на
скачки, хочу нарядиться. Завтра верну тебе твой хвост. По­
верь, брат.
Верблюд отдал хвост.
Много дней ждал он марала и коня. Все стоял у реки и
смотрел вдаль. Пил все реже и реже. Смотрел и смотрел,
боялся пропустить коня и марала.
Но ни конь, ни марал не пришли.
И с тех пор стал верблюд смотреть вдаль ожидающим
взглядом. И стал редко пить воду.
А марал убежал в тайгу, в степи больше не показывался.
С тех пор он ходит с красивыми ветвистыми рогами. Но рога
у него не свои, поэтому они каждый год отпадают.
Конь с тех пор бегает с длинным густым хвостом. А с
верблюдом встречаться не любит. Избегает его, сторонится.

ПРИМЕЧАНИЯ1
СЛОВАРЬ
А а л — селение; группа юрт, кочующих вместе.
А к ы й — брат; обращение к старшим мужчинам.
А л б ы с — ведьма, нечистая сила, злой дух в женском облике.
А р а к а — водка, перегнанная из кислого молока.
А р ж а н — целебная вода; живая вода (фольк.).
Б а ш к ы — учитель. Так обращались к ламе.
Б о ж а - х о й т п а к и б о р а - б ы д а — самая дешевая, самая бедная еда,
Божа — остатки, отходы кислого молока после перегонки араки. Хойтпак — кислое, снятое молоко. Быда — крупа, крупяной суп4 Бора — се­
рый. Бора-быда — серый крупяной суп.
Б у р г а н, б о г д о - б у р г а н — бог; изображение бога.
Д о м б у — высокий кувшин в виде усеченного конуса. В домбу подают
гостям чай и напитки.
Д у ж у м е т — ханский чиновник.
И г и л — смычковый музыкальный инструмент с двумя струнами из кон­
ского волоса.
И д и к и — кожаные сапоги на толстой подошве с загнутыми носками.
И п т е к — смесь из кислого и горячего молока (идет в пищу и для приго­
товления сыра).
К а д а к — кусок шелка, платок, подносимый при приветствии.
К о ж э э — каменное изваяние.
К о г е р ж и к — плоская кожаная фляга для араки.
К у л у г у р — бранное слово, приблизительно: негодяй, лихач, проклятый.
М а и г ы с — человекоподобное многоголовое чудовище.
М с р г е н — мастер, умелец; мудрец; меткий стрелок.
О л б у к — тюфяк; коврик для сидения.
С о д а к — специальная одежда борцов в национальной борьбе — короткие
кожаные трусы и короткая не сходящаяся на груди куртка.
С у д у р — сутра, ламаистская священная книга.
Т а й г а — горный хребег.
Х е в е н е к — войлочная куртка (фольк.).
1
Примечания к сказкам построены по следующему принципу: в начале
помещен словарь часто повторяющихся в тексте непереведенных тувинских
слов; затем следуют библиографические справки к каждой сказке и приме­
чания к тексту (в сказках ссылки на такого рода примечания помечены
звездочкой).

196

X о м у с — музыкальный инструмент.
Х у р а л — собрание, совет.
X у р е — ламаистский монастырь.
Ч а д а г а н — музыкальный инструмент в виде длинного ящика с 4—8 стру­
нами из жил или конского волоса. Подобен гуслям.
Ш и в и ш к и н — ханская приживалка-доносчица (фольк.)
Ш и р э — низкий столик.
Ш у л б у , ш у л б у с — ведьма, черт, нечистая сила, чудовище.
Э р л и к и — существа нижнего мира.
БОГАТЫРСКИЕ

СКАЗКИ

1. Б о г а т ы р ь Т е в е н е - М ё г е и к о н ь е г о

Демир-Шилги

Опубликована в ТТ IV, «Демир-Шилги аъттыг Тевене меге» («ТевенеМёгс с конем Дсмпр-Шилги»). Рассказал Чанчн-Хоо (Бай-Тайгипский р-н).
Записал учитель Мугур-Асынской семилетней школы Саая Мапмырович
Самыя.
К стр. 13 Арзылан-Тайга. Арзылан— лев. Тайга — гора, горный хребет,
покрытый лесом. Различают северный, лесистый склон тайги и
южный, голый склон (Русский язык воспринял это тюркское
слово в одном его значении—лес).
Тевене-Мёге Меге — силач (составная часть имен большин­
ства богатырей и героев). Тевене — большая игла. Можно пере­
вести это имя как Силач Большая Игла.
Демир-Шилги. Демир — железо, железный. Шилги — Красно­
ва го-рыжий.
Канига-Калдар. Качига — возможно, от кач — убегать (Радлов, т. И, стлб. 332) *. Этот пес убегает от врага и тем спасает
душу хозяина. Калдар — мухортый, темный с подпалинами.
Ни тридцать богатырей из верхнего мира, ни шестьдесят си­
лачей из нижнего мира... По космогонии древних тувинцев, все­
ленная делится на три мира: верхний мир, состоящий из три­
дцати трех небес, светлый мир — земля и нижний мир — загроб­
ный, подземный. И верхний и нижний миры заселены богами и
чудовищами Владыка верхнего мира — Курбусту-хан, владыка
нижнего мира — Эрлик-Ловун-хан.
К стр. 15 Тергс-Кара Терге — ладья (шахматная фигура). Кара—чер­
ный.— Черная ладья.
К стр. 20
Шулбу-Сарыг — Желтая ведьма.
/< стр. 21 Суй-белек — дорогой свадебный подарок. В тувинском фоль­
клоре это обычно кусок золота с голову коня и кусок серебра
с голову волка.
К стр. 22 Таыды — название горного хребта.
К стр. 23 Кудуп-Хулюк Кудун — 1) быть осторожным, 2) охотиться
(Радлов, т. II, стлб. 1488). Хулюк в тув.— удалой, в др.-тюрк.—
мудрый. В. В. Радлов и С. Е. Малов трактовали это слово как
«именитый» (И А. Б а т м а н о в, Современная и древняя ен,нг
Ссылки па словарь Радлова даются в том случае, когда слова нет в
тувинских словарях.

197

К
К
К
К
К
К

К
К

К
К

сепка, Фрунзе, 1962). Кулюг в значении «герой» встречается как
вторая часть собственных имен (Радлов, т. II, стлб. 1471—1472).
Хулер-Хурен. Хулер — бронзовый. Хурен — бурый.
стр. 24 Даш-Кара — Черный Камень.
стр. 25 Хурен-Ала-Тайга — Бурая, пегая тайга.
стр. 26 Танец орла — ритуальный танец, предшествующий хурешу
(национальной борьбе). Победитель исполняет этот танец и после
борьбы, имитируя полет орла.
стр. 27 Кан-Хурен— Стальной, бурый.
стр. 29 Сайин-оол-Мёге. Сайин — от монг. сайн — хороший, добрый.
Оол — парень.
стр. 30 Кошкар-Баштыг-хан. Кошкар — баран. Баш — голова.— Хан с
бараньей головой.
Хорумнуг-Ала-Тайга. Хорум — груда камней. Пегая тайга с
каменными россыпями.
Узун-Назын. Узун — длинный. Назын — возраст.— Долго­
вечная.
стр 31 Хан-Шилги. Хан — кровь. Шилги — красновато-рыжий.
Демир-Мёге — Железный силач.
стр. 38 Авыда-Мёге. Авыда — возможно, от авы — яд (Радлов, т. I,
стлб. 639).
Ак-Бора — Светло-серый.
Когедек-Мерген. Когедек — возможно, от ког — угнать; пре­
следовать (Радлов, т. II, стлб. 515). Мерген — см. словарь.
Кёк-Бора — Сивый.
Кёк-Тайга — Синяя Тайга.
стр. 40 Далай-хан — хан моря.
Кучуту-Мерген. Кучу ту — сильный; мощный.
стр. 41 Алдын-Далай— Золотое море.
Ус-хан. Ус — вода (монг.).— Водяной хан.
Алдын-Эртине. Алдын — золото. Эртине — от монг. эрдэнэ —
драгоценный камень, сокровище, драгоценность.
2. Б е с с т р а ш н ы й Х а н - Х у л ю к

Опубликована в ТТ V, «Хан-Хулук», и в ТТ VI, «Хан-Шилги аъттыг
Хан-Хулук» («Хан-Хулюк с конем Хан-Шилги»). Перевод сделан по первой
версии и откорректирован по второй. Первую версию рассказала Салчак Бичен (Бай-Тайгинский р-н, колхоз «Мурнакчи»). Записал студент Кы­
зыльского пединститута Б. Кыргыс. Вторую версию, вспоминая,
записал X. С. Очур-оол (Барун-Хемчинский р-н, совхоз «Тээли»). Мотив
АаАн 315А.
К стр. 42

198

Хан-Хулюк. Хан — кровь. Это слово в имени не говорит о хан­
ском титуле. «Хан» в тувинском обозначается словом хаан.
Хулюк — см. прим. к «Тевене-Мёге».
Чангыс-Хая — Одинокая скала; Чавыс-Хая — Низкая скала.
Улуг-Билек, Биче-Билек. Улуг — большой. Биче — маленький.
Билек — запястье. Хан-Шилги — см. прим. к «Тевене-Мёге».
Алдын-Ала — Пестро-золотой.
Начин-Бора. Начин — сильный; сокол. Бора — серый.

Сай-Куу. Сай — молодой. Куу — лебедь.
Алдын-Оюу. Алдын — золото. Оюу — бирюза (монг.).
К стр. 43 Болчайтылыг-Бора. Болчайтылыг — от
болчаг — свидание.
Холм Болчайтылыг-Бора — постоянное место встреч в тувинском
фольклоре.
Ак-Сарыг — Светло-соловын
Алдай-Мергеи. Алдай — возможно, от алдау — обман (Радлов, т. I, стлб. 413). Возможно, от монг. алдаа — промах; утрата;
проигрыш.
К стр. 44 Овюр, Каргы — географические названия.
...распевал горловую песню. Горловое (или гортанное) пе­
ние— особое дьухголосное пение тюркских народов: тувинцев,
хакасов, горно-алтайцев, башкир. Исполнитель извлекает два
звука одновременно. На фоне низкого опорного звука звучит
высокий, образующий мелодию. Существует четыре стиля гор­
лового пения. Вот как описывает А. Аксенов стиль каргыраа.
«Опорный остилатный звук, сходный по тембру с низким реги­
стром валторны, извлекается певцом при полуоткрьпом положе­
нии рта... Обертоны, образующие мелодию, звучат чисто, слы­
шатся ясно и отчетливо и по светлому и свистящему тембру
напоминают звучание свирели» (А. Н. А к с е и о в, Тувинская
народная музыка, М., 1964).
К стр. 45
Алдын-Хува. Алдын — золотая. Хува — от монг. гувай — кра­
савица.
К стр. 51 Хиндиктиг — букв.: с пуповиной. Так называют озеро с остро­
вом в середине. Озеро Хиндиктиг есть в Западной Туве, в БайТайге.
К стр. 53 ...плывут вверх по морю...— Не видевшие моря сказители при­
дали ему привычную, знакомую форму реки. Моря, встречаю­
щиеся в сказках тюркских народов, обычно имеют исток и устье,
верх и низ.
Кара-Хем — Черная речка.
К стр. 54 ...трижды перешагнула через тело Хан-Хулюка.— Красавица
перешагивает через тело богатыря и этим оживляет его — этот
мотив существует во многих героических эпосах. См., например,
«Джангар», калмыцкий героический эпос.
ВОЛШЕБНЫЕ
3. Ш е с т ь

СКАЗКИ

братьев

Опубликована в ТТ III, «Алды алышкы» («Шесть братьев»). Рассказал
Салчак Чанзян (Бай-Тайгинский р-н). Записал К- Тоюн. Мотив АаАн 519.
К стр. 59
К стр. 60
К стр. 64
К стр 65

Хеймер-оол — Младший брат.
Арзайты — Зубчатый хребет.
Ак-Куу — Белый лебедь.
Сарыг-Куу — Желтый лебедь.
Сылдыс-хан — хан Звезда, звездный хан.
Чинге-Хем — Узкая речка.
199

К стр. 70

Хеймер-кодан. Кодан — территория, где находится аал.
Калчан-Кыскыл. Калчан — лысый. Кыскыл — рыжий.
4. У р а н - Д о й д у ,

одаренный

попуган

Опубликована в ТТ, «Уран-Дойду». Рассказал Аажакай (Дзун-Хемчик­
ский р-н). Записал М. Идам-Сюрюн.
Обрамление сказки (о попугае) воспринято из индийского фольклора
через монгольский.
В первой сказке попугая мотив АаАн 910В, во второй — мотив АаАн 664.
К стр. 71 Сарын-хан. Сарын — уныние, тоска; унылая песня.
К стр. 72 Уран-Дойду. Уран — искусный. Дойду — попугай.
К стр. 75 Шияан — так вот; ну так вот — этим словом обычно начинают
сказку или ободряют сказителя.
Улуг-Кара-Хем — Большая Черная река.
К стр. 77 Успа-море Возможно, имеется в виду огромное озеро Убсу-нур
на границе Тувы и Монголии.
5. П р и к л ю ч е н и я К а р ы с а,
обученного китайскому
волшебству
Опубликована в ТТ V, «Карыс». Рассказал Ооржак Чанчи-хоо (БайТайгинский р-н). Записал Д. С. Куулар. Мотив АаАн 449А.
К стр. 82 Илбичи-Кара. Илбичи — волшебник, фокусник.
К стр. 85 Хартыга — Ястреб.
Ак-Сагыш — Добродушный.
6. У ч и т е л ь А к - Т у н
Опубликована в ТТ V, «Аганак оглу Ак-Тун» («Ак-Тун, сын Аганака»).
Рассказал Куулар Дамба (Дзун-Хемчикский р-н). Записали Р. Ырбан-оол
и Ч. Чульдум. Мотив АаАн 518.
К стр. 91 Аганак — Белая куропатка.
Ак-Тун. Тун — от монг. дунг — большая раковина.
Кара-Далай — Черное море.
К стр. 93 ...Поставил мат пешкой.— Так говорят, когда хотят сказать,
что победил с легкостью, виртуозно.
7. Х е й м е р - о о л и в о л к в е л и ч и н о й с б ы к а
Опубликована в ТТ IV, «Картыган-хаан» («Картыган-хан»). Рассказал
Баян Узунович Балбыр (Тоджинский р-н). АаАн 550.
К стр. 96 Картыган-хан — Ястреб-хан.
К стр. 97 Алдын-хан — Золотой хан.
Ай-хан — Луна-хан.
К стр. 98 Хюн-хан — Солнце-хан.

200

8. С т а р и к и в о р о н и й х а н
Опубликована в ТТ III, «Курту-Дузактар» («Ловящий тетерева»). За­
писал К. Бадан-оол. АаАн 563—553.
К стр. 100 Курту-Дузактар -— Ловящий тетерева.
Кускун-хан — Ворон-хан.
9. С т а р и к

Бумбаадай

Опубликована в УТ, «Мун кара хойлуг Бумбаадай ирей» («Старик
Бумбаадай с тысячью черных овец»). Рассказал Д. Даваа (Тес-Хемский р-н). Записал Д. С. Куулар. Подстрочный перевод В. Монгуша.
10.

Балдыр-Бээжек

Опубликована в ТТ V, «Балдыр-Бээжек». Рассказал Куулар Дамба
(Дзун-Хемчикский р-н). Записали Р. Ырбан-оол и Ч. Чульдум.
К стр. 106

Балдыр-Бээжек — фольк. малыш, (соотв. мальчик-с-пальчик).
Алдын-Бижээчи, Монгун-Бижээчи— Золотой писарь, Сереб­
ряный писарь.
К стр. 107 Ак-Мергеидей Мергендей -— см. мергеи.
К стр. 109 Кан-Мёге — Стальной Силач.
К стр. ПО Калчаа-Кара-Далай — Кшящее черное море.
Хан-Херети Херети — от санскр. гаруда — огромная фанта­
стическая птица. Образ проник в тувинский фольклор из индий­
ского через монгольский.
11. Д э э р - М ё г е и ш е с т и г о л о в ы й
Калчаа-Мерген

мангыс

Опубликована в ТТ VI, «Алды баштыг Калчаа-Мерген болгаш ДээрМеге («Дээр-Мёге и шестиголовый Калчаа-Мерген»). Вспоминая, записал
К. Экер-оол (Дзун-Хемчикский р-н). Мотив АаАн * 313 I.
К стр. 112 Кызыл-Хем — Красная река.
К стр. 114 Калчаа-Мерген — Бешеный Мер ген.
Дээр-Мёге — Небесный Силач.
Чер-Алды-хан. Чер — земля. Алды — низ.— Подземный хан.
12. О с к ю с - о о л и К а р а т ы - х а н
Опубликована в ТТ, «Оскус-оол» и в ТНС 2, ;;Оскюс-оол». Рассказал
Чалбай-оол (Барун-Хемчнкский р-н). Записал М. Люндуп.
К стр. 117

Оскюс-оол. Оскюс — сирота. Оол — мальчик, парень.
Тактагалдай — непереводимое слово-заклинание, «волшебное»
слово. Должно обозначать: «приклейся», «прилипни», «пристань».
,201

Бодара — слово-заклинание, «волшебное» слово, обозначаю­
щее «отлипни», «отстань».
13 О с к ю с - о о л и к р а с а в и ц а ,
и з л у ч а ю щ а я свет солнца и луны
Опубликована в ТТ, «Тос шилги аътгыг Оскус-оол» («Оскюс-оол с де­
вятью рыжими конями»), и в ТНС, «Оскюс-оол и его девять рыжих коней».
Рассказал Хая из Чадана (Дзун-Хемчикский р-н). Записал М. Люндуп.
Две сокращенные версии этой сказки опубликованы в книге Н. Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка», Казань, 1903. Мотив
АаАн 465А.
К стр. 128 Снизу вверх и сверху вниз спросили всех рыб.— Море в тувин­
ском фольклоре, как и река, имеет верх и низ. См прим. к сказке
«Хан-Хулюк».
14. О с к ю с - о о л

и дочь

Курбусту-хана

Опубликована в ТТ V, «Оскус-оол», и в ТНС 3, «Оскюс-оол». Вспоми­
ная, записал Саая Балымдай (Бай-Тайгинский р-н). Мотив АаАн ЧООА.
К стр. 138 Монгун-Тайга — Серебряная Тайга, Алдын-Тайга — Золотая
тайга.
К стр. 139 Демир-Кара-богатыри — Железные Черные богатыри»
Буга-Кара-кони — кони Черные Быки.
15. О с к ю с - о о л , к о т о р ы й с л ы ш а л р а з г о в о р д в у х

воронов

Опубликована в ТТ V, «Кускун чугаазы дыннаар Оскус-оол» («Оскюсоол, слышавший разговор воронов»), и в ТНС 3, «Оскюс-оол и черные
воршы». Рассказала Салчак Бичен (Бай-Тайгинский р-н). Записала сту­
дентка Кызыльского пединститута Б. Комбу-Сюрюн.
16. О с к ю с - о о л , к о т о р ы й

пел

песни

тайги

Опубликована в ТТ IV, «Ак-сара аъттыг Оскус-оол» («Оскюс-оол со
светло-соловым конем»). Вспоминая, записал Агылдыр Маскырович Монгуш (Дзун-Хемчикский р-н).
БЫТОВЫЕ
17. Р ы б а к

СКАЗКИ
Оскюс-оол

Опубликована в ТТ II, «Балыкчи Багай-оол» («Рыбак Багай-оол»),
и в ТНС, «Бедный рыбак Багай-оол».
202

Эту же сказку рассказал нам в 1965 г. в Бай-Сютском доме престаре­
лых и инвалидов восьмидесятидвухлетний Монгуш Дондокович Белек из
Чадана (Дзун-Хемчикский р-н). Героя в этой версии звали не Багай-оол,
а Оскюс-оол. Это позволило условно отнести сказку к циклу об Оскюсооле. Записал и сделал подстрочный перевод О. С. Мандара.
18. О с к ю с - о о л , к о т о р ы й п о с т и г три

науки

Опубликована в ТТ II, «Уш эртемниг оол» («Парень с тремя нау­
ками»), и в ТНС, «Парень с тремя знаниями». Рассказал Чооду Симчитмаа
(Тес-Хемский р-н). Записал М. Люндуп.
19. С т а р и к А к - С а л и д у ж у м е т
Рассказал М. Белек (см. прим. к сказке «Рыбак Оскюс-оол»). Записал
и слелал подстрочный перевод О. С. Мандара.
Одна из версий опубликована в ТНС 2.
К стр. 155

Ак-Сал — Белая Борода.
20. И с к у с н и ц а

Шевер-Чечен

Опубликована в ТТ IV, «Ээр-Сарыг аъттыг Экер-оол» («Экер-оол с
Ээр-Сарыг-конем»). Вспоминая, записал Агылдыр Маскырович Монгуш
(Дзун-Хемчикский р-н).
К стр. 157 Шевер-Чечен. Шевер — искусный, умелый, мастерской, образ­
цовый.
Чечен — изящный.
Шуужен-хан. Шуужен — рыхлый.
К стр. 158 Херээжок — букв, «ненужная». Так называли женщину в ста­
рой Туве.
Марьин корень употреблялся в пищу.
К стр. 160 Экер-оол. Экер — добрый, удалой, молодецкий,
К стр. 161 Ээр-Сарыг — Высокий Соловый.
Демир-Ала-марал — Железный Пегий марал.
21. Три б р а т а
Опубликована в ТТ II, «Уш алышкы» («Три брата»). Подстрочный пе­
ревод В. Монгуша. АаАн 925.
22. К о о л у - С а н д а к
Опубликована в ТТ III, «Коолу Сандак», записал М. Дербет-оол.
К стр. 170
Если он скажет, что это — шапка черта... Перекати-поле потувински— азабёргю, букв, «шапка черта».
203

23. О р л а н - о о л и Ч е ч е н - к ы с
Опубликована в ТНС 3, «Орлан-оол и Чечен-кыс». Вспоминая, записал
Ооржак Амзыраевпч Мапнай (Дзун-Хемчикский р-н). Рукописный фонд
ТНИИЯЛИ
К стр. 171

Орлан-оол — Удалой парень.
Чечен-кыс — Изящная девушка.

24. Н а х о д ч и в ы й О р л а н
Опубликована в ТТ III, «Хайдып Угер-даа дугайында тоолчаан чугаа»
(«Предание об Угер-даа Хайдыпе»).
К стр. 175 Нойон — князь, правитель хошуна (района).
К стр 176 ...Надел шапку с шариком. Шапки с шариками носили только
чиновники. Шарики являлись знаками различия.

СКАЗКИ О ж и в о т н ы х
25. Х р а б р ы й к о з л и к
Опубликована в ТТ II, «Хунажик» («Козлик»), и в ТНС, «Храбрый
козленок». Рассказал Тевек-Кежеге (Дзуи-Хемчнкский р-н). Записал Л. Чадамба. АаАи 103, 125, 126.

26 Л е н и в а я

сова

Опубликована в ТТ IV, «Инексокпа» («Сова»), и в ТЫС 2, «Ленивая
сова». Вспоминая, записал X. Серен (Бан-Тайгинский р-н).
27. Г о л о д н ы й в о л к и ж и р н ы й

козлик

Опубликована в ТТ III, «Аштаан беру биле сергежигеш» («Голодный
волк и козлик»), и в ТНС 2, «Голодный волк и козленок». Записал К. Тоюм.

28. Б е л ы й

заяц

Опубликована в ТТ V, «Койгунак» («Заяц»), и в ТНС 3, «Белый зай­
чик». Вспоминая, записал Саая Балдырмай (Бай-Тайгипский р-н). АаАи 155.
204

29. К а к з а я ц с п а с

овцу

Опубликована в ТНС 3, «Заяц и овца». Рассказала Канчыыр Лопсановна Куулар (Дзун-Хемчикский р-н). Записали студенты Кызыльского
пединститута Чылбак-оол Кара Монгуш и Мария Дав а а. Рукописный фонд
ТНИИЯЛИ.
30. С е м ь

братьев-мышей

Опубликована в ТНС 3, «Как поссорились мыши с котом». Записал
Б. С. Багыт-оол (Улуг-Хемский р-н). Рукописный фонд ТНИИЯЛИ.
31. П о ч е м у п т и и ы не г о в о р я т
Опубликована в ТТ III, «Часкы» («Летучая мышь»), и в ТНС 2, «По­
чему птицы не говорят». Вспоминая, записал Маадыр-оол. Мотив АаАн 221.
32. К т о

виновнее?

Опубликована в ТНС 3, «Волк и заяц». Рассказал Дамба Намзыраевич
Монгуш (Дзун-Хемчикский р-н). Записал Монгуш Дамбанович Серен. Ру­
кописный фонд ТНИИЯЛИ.
33. К о т - н а с т а в н и к
Опубликована в ТНС 3, «Кот-наставник». Рассказал Монгуш Шагдырович Дунчээ (Кызыл). Записал Санчай-оол Шожал-Дрожуевич Ооржак.
Рукописный фонд ТНИИЯЛИ.
34. П о ч е м у л и с а с т а л а

красной

Опубликована в ТТ IV, «Дилги чуге кыскыл апарганыл» («Почему
лиса стала красной»), и в ТНС 2, «Почему лиса стала красной». Вспоминая,
записал Чолдак Серен (Тоджинский р-н).
35. В е р б л ю д
Опубликована в УТ, «Теве» («Верблюд»); одна из версий — в ТНС 3,
«Верблюд».

СПИСОК

СОКРАЩЕНИЙ

АаАн — Н. П. А н д р е е в , Указатель сказочных сюжетов по системе
Аарне, Л., 1929.
Радлов — Опыт словаря тюркских наречий В. В. Радлова, тт. I—IV, СПб.,
1893—1911.
ТНИИЯЛИ — Тувинский научно-исследовательский институт языка, литера­
туры и истории.
ТТ — «Тыва тоолдар» («Тувинские сказки»), Кызыл, 1947.
ТТ II — «Тыва тоолдар, II» («Тувинские сказки», вып. II), Кызыл, 1951.
ТТ III — «Тыва тоолдар, III» («Тувинские сказки», вып. III), Кызыл, 1955.
ТТ IV — «Тыва тоолдар, IV» («Тувинские сказки», вып. IV), Кызыл, 1957.
ТТ V — «Тыва тоолдар, V» («Тувинские сказки», вып. V), Кызыл, 1960.
ТТ VI — «Тыва тоолдар, VI» («Тувинские сказки», вып. VI), Кызыл, 1963.
УТ — «Уругларга тоолдар» («Сказки для детей»), Кызыл, 1959.
ТНС — «Тувинские народные сказки», Кызыл, 1954.
ТНС 2— «Тувинские народные сказки», вып. 2, Кызыл, 1958.
ТНС 3 — «Тувинские народные сказки», вып. 3, Кызыл, 1964,

СОДЕРЖАНИЕ
Д. С. Куулар. Предисловие
От переводчика

5
9

, «

БОГАТЫРСКИЕ

СКАЗКИ

1. Богатырь Тевене-Мёге и конь его Демир-Шилги
2. Бесстрашный Хан-Хулюк . . . »

. ,
,

13
42

3. Шесть братьев
. . . . .
4. Уран-Дойду, одаренный попугай
5. Приключения Карыса, обученного китайскому вол­
шебству
. . . . .
6. Учитель Ак-Тун
7. Хеймер-оол и волк величиной с быка , . . 0 . .
8. Старик и вороний хан . . « . , „ . . . • • •
9. Старик Бумбаадай
. .
10. Балдыр-Бээжек
11. Дээр-Мёге и шестиголовый мангыс Калчаа-Мерген
12. Оскюс-оол и Караты-хан
, .
13. Оскюс-оол и красавица, излучающая свет солнца и
луны
14. Оскюс-оол и дочь Курбусту-хана
15. Оскюс-оол, который слышал разговор двух воронов
16. Оскюс-оол, который пел песни тайги . . . , ,.

59
71

ВОЛШЕБНЫЕ

БЫТОВЫЕ

17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.

СКАЗКИ

81
91
96
100
104
106
112
117
121
130
139
142

СКАЗКИ

Рыбак Оскюс-оол
Оскюс-оол, который постиг три науки
Старик Ак-Сал и дужумет
Искусница Шевер-Чечен
Три брата
Коолу-Сандак
Орлан-оол и Чечен-кыс
Находчивый Орлан

* . . •

, ,
»
* . .

149
153
155
157
165
167
171
174
207

СКАЗКИ о
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
34.
35.

животных

Храбрый козлик
Ленивая сова
Голодный волк и жирный козлик
Белый заяц
Как заяц спас овцу
Семь братьев-мышей
Почему птицы не говорят
Кто виновнее?
Кот-наставник
Почему лиса стала красной
Верблюд

Примечания

.
.

.

,

179
181
182
184
186
187
188
191
193
193
194
196

ТУВИНСКИЕ НАРОДНЫЕ СКАЗКИ

Утверждено к печати
Институтом востоковедения
Академии наук СССР
Редактор И. Л. Е л е в и ч
Художник Л. С. Э р м а н
Художественный редактор Э. Л. Э р м а н
Технический редактор Л. Н. Т и т о в а
Корректор Р. Ш. Ч е м е р и с

*
Сдано в набор 9/ХН 1970 г. Подписано к печати 14/УН 1971 г. Формат 60 X
Бум, Яв |. Печ. л. 13,0. Усл. п. л. 12,09. Уч.-изд. л. 10,93. Тираж 100 000
Изд. № 2427. Зак. № 4036. Цена 59 коп.

*
Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
Москва, Центр, Армянский пео.. 2
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий»
Москва, Краснопролетарская, 16Р

59 коп.