Снежана Мясникова
Лето. Колбаса. Деревня. Сборник рассказов
Здесь часов не наблюдают.
Здесь любят, здесь мечтают, здесь живут.
Это место не зовется раем.
Это место, где года пройдут,
И ты уже не тот простой ребенок,
Но так же просишься туда, в деревню,
Жаль, время и людей уж не вернуть,
Но в памяти навечно те мгновенья!
Утро. Колбаса. Лето.
Я проснулась в 7 утра, когда мухи проявляют особую активность, когда всё вокруг особенно оживляется и даже колбаса словно подлетает на крыльях к моему носу и своим божественным запахом проникает до самой глубины души. Мысль о ждущем меня завтраке окончательно рассеяла сон под лучами палящего солнца. Спелые яблони в окне являли собой расцвет летней поры. На ветках деревьев сидели птицы и пели о прекрасном, о том, о чём нельзя сказать словами, а можно только передать прекрасной мелодией. Каша медленно остывала, колбаса всё так же лежала на хлебе, по синему небу тянулись облака, обличенные в маленькие кусочки сахарной ваты. Река стояла холодцом.
Я продолжала лежать под одеялом в состоянии созерцания прекрасного настоящего. Да разве можно ли во всё это поверить? Я нахожусь в зоне (именно в зоне, а не на зоне) полного комфорта, на безопасном расстоянии от школы и прочих объектов каменных джунглей. Я здесь, в деревне, в пору своей прекрасной молодости. Царство спокойствия и беззаботности разбавлялось лишь беспокойными шагами моей бабушки, которая вечно спешила сделать все дела ранним утром. Она была тучная, с всегда улыбающимся беззубым ртом, маленькими черными глазами-угольками и короткими, но густыми чёрными волосами без малейшего намека на седину. Точно постоянно движущийся летний луг, она расхаживала по дому в своём ярком цветастом халате, ослепляя всю живность своей красотой, а из живности были только я и гигантские мухи, но им ли тягаться со мной по размерам?
Тем временем запах колбасы беспокойно тревожил мой изнеженный донельзя желудок, и я всё-таки встала, побежав наперегонки с голодными жужжащими горгульями на кухню. Бутерброд с колбасой благополучно залетел ко мне в рот, а дальше всё было как в тумане. Но в какой-то мере этот туман мне очень даже приходился по душе. Я была бы рада всегда так ходить, как ёжик в тумане с набитым животом, но боюсь, что вся деревня останется без колбасы. Так что оставить думы о еде, пора идти работать.
Огород на выживание Это было огромное футбольное поле. С двумя игроками. Я – на левой стороне, бабушка – на правой. Да вот только мяча не было, были лопаты да грабли. Хоккей, получается? Ну тогда шайбой будет соседский кот. Он за кусок колбасы на всё будет готов, как, впрочем, и я сама. Шутки шутками, они никогда не будут лишними, особенно когда они весьма некстати, однако развернулась настоящая борьба на выживание под палящим солнцем.
Я вооружилась розовой кепкой, закрытой одеждой, перчатками, деревянной лопатой, ведром и бутылкой кваса. Бабушка – лопатой. Задача состояла в том, чтобы выкопать картошку быстрее, чем гадкие оводы меня загрызут, быстрее, чем громадные жуки заползут ко мне в штаны, затем, оставшись в живых, перебежать на сторону второго игрока и помочь ему посадить огурцы быстрее, чем опорно-двигательный аппарат обоим объявит поражение. Станцией по спасению являлись находящиеся неподалеку в теньке кресла, на которых можно было восстановить свои силы и вновь ринуться в бой. Каждый горошек, фасолька, картошечка, морковочка, каждая ягодка была на счету. Мы работали на время, а они на наш желудок.
Мороженое. СССР. Квадратная голова. Мороженое после работы на огороде… Что может быть лучше? Разве что вся деревенская атмосфера в целом, располагающая к счастью от любой простой вещи. Находясь в городе, не испытываешь таких ярых потребностей в вещах, которые всегда доступны, послевкусие от съеденного мороженого притуплено, время, отведённое на это, пролетает быстро и незаметно, и ты вновь возвращаешься к своим домашним делам. Но в деревне восприятие любой мелочи невероятно усилено, ты начинаешь смотреть на вещи с другой стороны. Ранее не любимый мной кефир становится самым желанным напитком в вечернее время в компании бабушки и её интересных рассказов о жизни, а мороженое – настоящим праздником для живота.
И вот я иду счастливая с мешочком железных монет в грязных галошах прямиком с огорода в единственный магазин во всей деревенской черте, иду и предвкушаю, как вскоре ощущу этот сказочный вкус пломбира. В городе я бы не осмелилась выйти в магазин, находящийся в соседнем доме, такая чумазая, растрепанная, в грязных галошах, а здесь идти целых три километра, но место и сама цель, безусловно, оправдывают действия.
И вдруг меня захлёстывает необычное чувство, когда я иду по деревенской местности. Вокруг старые дома, в которых непременно висят красные ковры на стенах, вдоль дорог стоят легендарные машины вроде Лады и Москвича, и я воображаю себя советским гражданином, держа в руке настоящий пломбир, но тут мимо меня на квадроцикле проезжает маленький мальчик, а из колонок слышится очередная нашумевшая песня человека с квадратной головой. И я понимаю: я в России. На дворе двадцать первый век. Все сошли с ума.
У паука проблемы И снова утро, снова беззаботное, деревенское утро. Срок службы колбасы на благо моего желудка закончился. Предвкушение колбасного завтрака пошло на спад.
Страх неизвестности, всеобъемлющая сила голода, нескончаемый поток дум о том, что же меня ждет ТАМ – на том круглом столе с голубой скатертью, с вечно сидящими на ней мухами, с вечно лежащей на ней колбасой, с нарезанными ломтиками сыра и кусочками хлеба. Что же там будет на этот раз, когда колбаса закончилась, а сыр и хлеб потеряли всякий смысл без этого важного продукта?
На столе под светом утренних лучей лежала горячая овсяная каша, а в ней жарился паучок! Он был размером с лесной орешек. Наверняка девять человек из десяти не съели бы эту кашу, пять человек из десяти заорали бы от страха, но найдётся такой голодный, трусливый, не от мира сего чудак, который побоится тронуть паука и будет как ни в чем не бывало есть кашу на другой стороне тарелки. Так я и сделала. Как говорил один великий человек: «Подумайте о том, что паук вас сам боится. Если вы его съедите, это будут его проблемы». Что ж, у паука проблемы, а у меня завтрак по расписанию.
На рассвете Бегу в розовой пижаме навстречу первым лучам солнца. Огромные такого же насыщенного розового цвета, как моя пижама, облака, собираясь в кучу, также готовятся встретить огненный шар. Сказочные существа прячутся в высоких колосьях пшеницы. К удивлению, насекомые тоже не показываются. Всюду тишь да благодать…
На самом деле всё было не так волшебно и сказочно. Стоит начать с того, что пижама была не розовая, а леопардовая. Облака были оранжевые, а насекомые оказались слишком активными для столь раннего времени и кровожадными. С растрёпанным пучком волос я спросонья перекатывалась по неровной земле находящегося неподалеку поля, по промозглому холоду, что было очень непривычно в летнее время. Холод, комары, оводы для полного комплекта прелестей раннего утра дополнялись густым туманом, из которого переменно появлялись силуэты людей с удочками, возвращавшихся с речки. Каждого идущего мне навстречу рыбака я принимала за серийного убийцу, одновременно воображая себя опасным человеком, который может завалить другого одним движением не то что руки, а целого пальца (а какого именно – решит ситуация). Однако леопардовая пижама выставляла меня беззащитным существом из семейства кошачьих.
Размышления над моей головой образовали собой большое гигантское облако, полностью перекрывавшее прекрасный рассвет, ради которого я не смыкала глаза и заряжала телефон, чтобы запечатлеть на камеру. Но зато все остались живы.
О курах, петухах и людях Куры и петухи как люди, а люди как петухи и куры. И дело тут не в оскорблении, а в схожести поведения общечеловеческого и животного. Что те, что другие – в клетке. Только одни в клетке в прямом смысле, а другие в вымышленной, неосязаемой, выстроенной либо внешними обстоятельствами, либо внутренними ограничителями. Что те, что другие ждут лёгкого корма. И друг от друга чего-то ждут. Людям нужны яйца и мясо, а курам и петухам –пища. Вот и живут, пока кто-то кого-то не грохнет, если случай подвернётся. Людям опасно находиться в их среде, где клетка довольно большая и виды людей бывают разные. Кто-то хищник, а кто-то закуска. Хищник может притвориться закуской, а закуска – хищником. В среде кур и петухов видно сразу, кто слаб, а кто опасен. В этом главное отличие этих животных от людей.
У нас был один петух и семь кур. Петух был главарём и старался не подпускать других к корму. И как бабушка ни старалась помочь другим курам получить свою долю пищи, петух был неумолимо жесток, клевал, нападал на слабых животных и на бабушку тоже, ощущая своё превосходство. Однажды петух и все остальные куры напали на одну куру, заклевав ее до полусмерти. Мы с бабушкой пытались её спасти, изолировали от других, отдельно кормили, ухаживали, но она не дожила до утра, у неё, заклёванной, бессильной, одинокой, не было шансов на эту жизнь. А ведь в человеческой среде так же. Толпа идет на одного. А без поддержки человек не справится, погибнет. Его уничтожит не физическая боль, а моральная. Возможно, смелый воин останется жив, но сломается изнутри. Люди всегда держались за большинством, каким бы плохим и несправедливым это большинство ни было, каким бы честным, справедливым и нуждающимся в поддержке ни было меньшинство. На равных не боролись в жизни, только на ринге при свете камер и восторженных глаз, лицезреющих бой, как великое искусство. Но ринг – не жизнь, а куры и петухи – не люди. Мы сильнее. И мы справимся, мы попытаемся справиться даже в одиночку.
Мне бы стать Маленьким принцем…
Как-то раз я совершила прогулку в звезды, когда мир погрузился в толщу ночной тиши, когда зов приключений выманил меня из дома, когда я надела грязные розовые тапки и пошла в огород. А начиналось так красиво…
Дорожка в огород пролегала через кусты соседской малины. Невозможно было не оставить её без своего внимания, невозможно было не нагнуться, не нюхнуть, не, в конце концов, отведать ягоды волшебной, как подобает наглому, ненасытному человеку. Ой, что это так ярко сияет надо мной?
Тело вместе со взглядом невольно поддается силе тяжести. Мы, люди, привыкли вечно смотреть себе под ноги, обращать внимание на что-то земное и обыденное. Но стоит поднять голову вверх, взглянуть в ночное небо, как ты уже не на своей планете, ты не в своей деревне, не у соседской малины рядом со своим огородом. Очарованный красотой звезд, ты погружаешься в эту сказку, воображаешь себя Маленьким принцем, который с разбегу перепрыгнет с одной планеты на другую в погоне за прекрасными звездами, забудет свою розу, а в нашем случае все обязанности, рутину, работу, школу, семью – всё, что удерживает нас этой планете, мы без малейших сомнений оставим и смело вверим себя приключениям.
И всё-таки насколько ж мы все ничтожны и малы по сравнению с этими огромными яркими штуковинами…
Я стою, закинув голову с остеохондрозом второй степени, с ясным осознанием того, что лучше лечь на траву и продолжать созерцать красоту звездной ночи в удобном для себя положении, но не делаю этого, беспокоясь, что какая-то ползучая тварь на меня залезет. Но если мы относительно Вселенной не то что не муравейник, мы просто пыль, то кто же тогда эти маленькие существа, размером с мой палец, которых я так сильно боюсь? Вот вздор!!! Нам, людям, дана самая важная и ценная вещь – разум, мы можем думать, размышлять, с легкостью учиться новому, создавать что-то ранее невиданное, невообразимое, а я жду новую серию своего любимого сериала, который, кстати, начнётся уже через полчаса (ни за что не пропущу).
Вот в темноте движется красный огонек: либо за нами наблюдают пришельцы в своей летающей тарелке, строя планы по захвату Земли, либо летит самолет не иначе как в сторону какого-нибудь популярного курорта вроде Сочи и Геленджика. А мне и здесь хорошо, мне нигде так не хорошо, как здесь, с моей бабушкой, в летнюю пору, с почти целёхонькой колбасой в холодильнике, так ещё и безлимитным интернетом. Ну не жизнь, а сказка!
