Айтишник для кнопки (СИ) [Анастасия Владимировна Колмогорова] (fb2) читать онлайн

1

Милана

Мова. В этот город в самом центре страны стремились все, а родиться здесь считалось пиком удачи для любого. В Мове сбывались мечты, ломались судьбы и обрывались жизни. Население почти в двадцать пять миллионов человек, и даже за всю жизнь вы не встретите тут одного человека два раза. Мова открывала двери всем и дарила золотой билет для любого бизнеса. Вот только выжить не давала никому.

Я родилась в Мове. В семье владельца крупного холдинга Андрея Кубрынина, которая владела акциями крупных компаний половины города. Матери у меня никогда не было, потому что отец выбрал суррогатное эко и растил меня сам. У меня была соска с алмазами и бутылочка от Сваровски. Даже чёртова резинка для волос имела украшение с россыпью алмазов.

Но если вы думаете как же мне повезло, то крупно ошибаетесь. Вся моя жизнь была предопределена и расписана строго по минутам. Гимнастика, танцы, репетиторы, фехтование, конная езда, финансовое право, экономика, юриспруденция… Всё. Кроме самой жизни. Это я поняла лишь став ассистентом отца. Таким образом он хотел, чтобы я потихоньку начала вникать в работу «ТрагерИкс», а в дальнейшем занять пост заместителя директора.

Но вместо предвкушения я ощутила разочарование. Бизнес отца оказался жесток. После сотни встреч по работе с одним из замов, я наконец приняла его ухаживания. Он казался таким внимательным, нежным, заботливым мужчиной, да и внешне так хорош. Высокий, отлично сложен, ухаживал за своим телом и, казалось, духом, но как я была глупа. Наверное, злую шутку со мной сыграла именно моя наивность. Как оказалось, Андрею нужна была не я, а моё состояние и возможность стать зятем самого Кубрынина. Об этом я узнала в стиле мыльных опер — услышала его беседу со старшим братом, Антоном Волковым. А ведь я думала, что нас с Андреем ждут счастливые семейные дни. Он даже предложение успел мне сделать. Идиотка. Развесила уши и чуть не вляпалась по самое не балуй.

Я порвала с Андреем в тот же день. Было так паршиво на душе. Хотелось выть от обиды. Он ведь действительно мне понравился, а оказалось что это всего лишь маска. Искусная игра, чтобы затащить меня под венец и добиться своего, а я уши развесила, принимая его лживую рожу за лицо прекрасного принца. Убью! Убью! Убью!

— Мииил, ты чего это делаешь?

Погрузившись в мысли, я и не заметила как стою в буфете и колочу кулаком в ладонь. Смущённо улыбнувшись, я заправил выбившийся локон за ухо и посмотрела на подругу. Для всех в здании я была всего лишь ассистентом Большого Босса, а не его дочерью, потому что отец строго настрого запретил говорить всем кто я. Это помогло мне отлично вписаться в коллектив и подружиться с несколькими людьми. Кристина была с самого начала со мной мила и, казалось, я ей тоже нравилась, хоть мы и были совершенно разными. Крис любила вечеринки. Каждую пятницу она ходила по клубам и отрывалась на всю катушку, а я в это время просматривала документы отца и готовила их к подписи.

— Да, так, — пробормотала я, заказывая себе пюре с котлетками и кофе. — Всё в порядке.

Крис смерила меня оценивающим взглядом и покачала головой.

— Не, подруга, у тебя не всё в порядке. Это парень, да?

От её проницательного взгляда и сочувствия в голосе на глазах навернулись слёзы, и я кивнула, чуть не разревевшись у всех на глазах. Как он мог так поступить? Хотя понятно как. За что? Я ведь ему ничего не сделала! Почему нельзя просто быть честным? Как он вообще узнал, что я дочь своего отца? Ох, тоже глупый вопрос. Все замы отца знают кто я такая. Только остальные работники не в курсе.

— Милка. Ну ты чего? Не реви, — успокаивала меня подруга, а я только носом шмыгнула и зажмурилась крепко. — Дайте нам два пирожных. Спасибо. Пошли, Мил. Сладкое всегда помогает.

Она отвела меня к дальнему столику и поставила передо мной одну тарелку с каким-то неудачным экспериментом повара. Будто кто-то срыгнул массой цвета детской неожиданности, но на вкус оно оказалось ничего так даже.

— Ты совсем раскисла, Мил, — убитым голосом проговорила Кристина, взяв меня за руку, — что мне сделать, чтобы ты улыбнулась?

— Выслушай меня.

Она ахнула и закивала головой, а из меня слова полились потоком. Я рассказала всё, умолчав только кто мой отец и кто я. Рассказала как он ухаживал за мной, какие цветы шикарные дарил, про побрякушки его шикарные тоже, как вместе по ресторанам ходили, как у меня сердце замирало, когда он целовал меня, и как это же сердце сейчас кровоточит. Я не понимала почему так? Почему я? Хотя нет. Почему я, я понимала. Ненавижу! Весь мужской род ненавижу!

Подруга усмехнулась грустно и взяла меня за руку.

— Мил. Ну, не переживай ты так. Попадётся тебе ещё нормальный мужик, вот увидишь. А Андрей, да он всегда был козлом. Всех девок перечпокал в отделе. Мил, ну. Мииил, ну ладно тебе.

А я уже рыдала у неё на плече как маленький ребёнок. И знаете, полегчало. Стало даже как-то свободнее дышать. Крис права. Мне всего двадцать два года. У меня впереди целая жизнь!

— А знаешь, сегодня же пятница. У меня билеты есть в один закрытый клуб. Мне босс подарил за хорошую работу. Давай вместе пойдём? Правда там без масок нельзя, а я не знаю где их взять.

— У меня есть маски, — почему-то ляпнула я. — Остались с карнавала.

— Это же супер! — воскликнула девушка, чуть в ладоши не захлопав. — Всё. Решено. Идём в клуб!

— Но…

— И слышать не желаю! Тебе нужно это, Милана. Поверь мне.

И я поверила. После работы мы отправились ко мне. У Кристины были такие же параметры фигуры как и у меня, поэтому подобрать наряды не составило труда. Правда Крис тут же заподозрила неладное, увидев в моём стареньком шкафу дорогие бренды одежды, но я сказала, что это всё Андрей подарил и, мол, даже если испачкается, то жалко не будет. Как только я вышла на работу, то сразу попросила отца снять мне однушку рядом с работой. Мебель тут действительно была не та, к которой я привыкла, но зато если вдруг кто-то оказывался у меня, то вопросов не вызывало. Для всех я дочь стоматолога из другого города. Это уже я придумала, а отец поддержал, решив что так меня будут ценить на работе за мой профессионализм и не станут шушукаться у меня за спиной. Вернее за его спиной.

Как только наши тела были обтянуты просто потрясающими платьями, а лица скрывали изящные маски, мы отправились в тот самый клуб на моей машине. Здание встретило нас тишиной, что для меня было удивительно, ведь в кино показывали их шумными и с кучей людей у входа, а тут всего-то несколько человек, и то, кажется, персонал.

Показав билеты охраннику, Кристина протянула ему руку, и на её запястье повязали золотую шёлковую ленточку. Потом такая же красовалась и на мне, приятно лаская кожу бантиком. Какая прелесть. Мне так понравилась эта ленточка, что я спросила у мужчины можно ли её оставить себе. Он вдруг рассмеялся и кивнул, пропуская нас внутрь.

И я обомлела. В холле нас встретила приятная музыка, а не громоподобные басы. Её громкость позволяла слышать собеседника, а не кричать на ухо, разрывая голосовые связки. Да и обстановка мне тоже очень понравилась. Полы выложены тёемно-синей плиткой, стены в чёрных обоях с золотыми орнаментами, а на потолке стильные светильники, но свет был приглашён до минимума так, чтобы можно было видеть куда идёшь, но не разглядеть толком никого вокруг.

Мы прошли к бару, и я заказала себе текилу, всегда хотела попробовать. Отец запрещал мне пить хоть что-то крепче шампанского и то только один бокал. А сегодня я хотела попробовать всё. Отпила глоток и поморщилась. Или не всё. Что-то не нравится мне оно. Приторно-сладкий какой-то вкус. Интересно, а долька лайма эта тут для чего?

— Не понравилось? — спросила Кристина, улыбаясь моей кислой физиономии.

Я кивнула.

— Красавчик, дай-ка нам соли, пожалуйста.

Бармен, приятный глазу парень, хоть и тоже маске, подал нам солонку. Кристина сбызнула соком лайма сгиб большого пальца и ладони и посыпала туда же приправой. Затем залпом выпила мою рюмку, облизала руку и съела фрукт. У меня глаза аж на лоб полезли! Как так? Он же кислый!

— Повтори, красавчик, — попросила она работника клуба и перед нами снова стояла рюмка с напитком. Проделав со мной те же манипуляции, Кристина кивнула мне, — давай. Пей. Сегодня мы нажрёмся!

Я засмеялась ей, но сделала всё то же самое и в этот раз мне понравилось. Я попросила ещё одну и снова выпила, но когда попросила снова, Крис остановила меня за руку.

— Стоп, подруга. Мы, конечно, нажрёмся, но не так быстро. Давай-ка притормозим.

Я засмеялась, чувствуя лёгкость во всём теле и повернулась к танцполу.

— А давай потанцуем?

— А давай, — согласилась девушка, и мы пошли к дальнему концу зала.

Музыка тут играла гораздо громче, но, наверное всё дело в акустике, потому что громко было только в другой половине огромной комнаты. А ещё здесь было темнее, что мне тоже неслыханно понравилось.

Когда мы вышли почти в самый центр, я подняла руки над головой и начала двигаться в такт лёгкому и чуть медленному мотиву. Было так хорошо, что я даже толком не услышала подругу, которая сказала, что отлучиться в туалет. Я двигалась и двигалась, крутилась, прыгала, и было так хорошо, пока вдруг не почувствовала на талии чью-то руку. Сначала думала это Крис, но ладонь была слишком широкая, сильная и горячая.

Распахнув глаза, я уставилась в чью-то широкую шею и машинально опустила свои руки на плечи партнёра. Он не прижимался ко мне, но и не стоял далеко, что меня только порадовало. Парень ценил моё личное пространство и не врывался в него с наглыми обтираниями.

Подняв взгляд, я встретилась с глазами их владельца. Светло карие, даже янтарные. Они смотрели с какой-то нежностью и симпатией на меня, и это тоже мне понравилось. А потом я посмотрела на его губы. Ох зря. Чуть приоткрытые, немного полные, с чёткими квадратными контуром нижней губы. И эти скулы. Выдающиеся. С острой линией. Мечта художника. А ведь я художник, хотя отец против этого. Он вообще против всего, что мне нравится.

Я погладила его по плечам, пропуская его ногу между своих и тем самым уменьшая расстояние между нами так, что носы уже начали соприкасаться. Мне нравился его запах. Какой-то хороший парфюм. Приятный, нежный, терпкий. Как хорошо выдержанный коньяк. Да и сам он в не менее выдержанной форме. Весь такой твёрдый, горячий, сильный. Я чувствовала каждую мышцу под пальцами и своими бёдрами. Шикарный мужчина.

В том, что это именно мужчина, а не парень, я не сомневалась. Было в нём что-то такое… Что-то опытное и… и… не знаю, что-то такое внушающее уважение. Бесстыдно разглядывая его, я даже не заметила как мы перестали танцевать. Он гладил меня по спине и водил кончиками пальцев по оголённому предплечью, оставляя незримые, но такие приятные следы. Другой рукой, чтобы не прерывать его ласку, я погладила его от локтя до плеча, а затем поднялась выше по шее и остановилась пальцами на его губах. Жаль остального не видно. Какой он без маски? Я прошлась взглядом по взъерошенным тёмным волосам и остановилась на глазах, которые сейчас были закрыты. Это заставило улыбнуться. Ему нравились мои прикосновения, это видно. Будто наслаждается ими. Так хотелось, чтобы это не заканчивалось.

Он вдруг перехватил мою кисть и прижался ладошку к губам, а меня аж жаром опалило по всему телу. Я немного прикрыла глаза, наслаждаясь его поцелуем. Он шёл мелкими шажками всё выше и выше, и я видела как под белой рубашкой с закатанными рукавами высоко поднимается и опускается его покатая грудь. Ему нравится! Я почувствовала такое наслаждение от этого, что даже улыбнулась, а он замер и что-то мне сказал. Покачала головой и пожала плечами, давая понять, что не слышу его, а он вдруг отпустил меня, но потянул за запястье куда-то в сторону. Я засомневалась, а потом плюнула. Будь что будет. Один раз живём!

Мы вышли из толпы, прошли в какие-то тёмные коридоры, в которых музыка играла тише, и он вдруг прижал меня к стене своим телом и прошёлся носом по шее. Боже. Как приятно. Я обвила его плечи руками и слегка приподняла одну ногу, которую он тут же подхватил и умастил себе на поясе. Какой шустрый. И понимает с полуслова. И такой страстный. И нежный. И сильный. И у меня голова от него кружилась!

Но тут что-то сильно царапнуло по бедру на его руке, и я айкнула. Он тут же немного отстранился и начал снимать какую-то вещь.

— Прости, прости. Часы. Забыл про них.

Я рассмеялась его такому искреннему испугу, будто боялся что сбегу. А я не сбегу. Мне нравится, что он делает и как. А часы лишь случайность. Взяла его за ткань рубашки и притянула к себе. Сама обвила ногой его талию и вдруг, не ожидала от себя такого, поцеловала его. Он замер на мгновение, но после… ммм… после его язык ворвался в мой рот с такой яростью и энергией. Он сминал мне губы, кусал их, оттягивал, снова целовал. Сжимал мне бедра, оставляя белые отпечатки пальцев на коже, прижимался всем телом. Господи. Я чувствовала как он возбужден, но он держался! Он не спешил уложить меня на лопатки и тут же поиметь, нет. А после и вовсе удивил.

— Стой, остановись, кнопка. Или я с ума сойду.

Сойди, прошу, сойди. Целуй меня, ласкай. Пожалуйста. Я тянула его на себя, прижималась сама к его телу. Да. Давай до конца. Прошу. Я согласна. Как мне нравился его страстный порыв, нравился его голос с хрипотцой. Такой мягкий, бархатный и низкий. Боже. Я без ума от его тела.

— Ты потом сама пожалеешь, малышка.

Я интенсивно закачала головой и прижалась к его губам.

— Обещаю. Не пожалею.

Он улыбнулся, провёл ладонями по моим бёдрами и впился в мой рот своим, пробираясь языком внутрь, а потом… потом я почувствовала его пальцы на мне. Сквозь ткань он массировал мне клитор, вырывая у меня тихий стон. Я впилась пальцами в его рубашку, прошлась по груди ладонью и сжала одну в руке, жадно отвечая на волшебные губы.

— Чёрт, Милана, ты потрясающая…

Милана? Мы не знакомились. Я оттолкнула его от себя, замечая в сумерках коридора, как его глаза расширились. Он знает меня? Он знает меня! Значит… Нееет. Это не Андрей. Я бы узнала голос и телосложение более мощное у этого мужчины. Боже. Если мы знакомы, значит, он с холдинга моего отца. А если папа узнает, где я пропадала этим вечером? Да он меня в порошок сотрёт! Но как он понял, что я это я? Не важно! Я развернулась на каблуках и пулей вылетела из коридора. Незнакомец позвал меня, но я была настолько напугана тем, что он, божечки мой, знает моё имя, что ещё быстрее пробежала через толпу танцующих и вылетела в коридор, где позволила себе обернуться. Он шёл следом, но куча кривляющихся людей мешала ему пройти. Чёрт. Чего я жду? Он скоро будет тут!

Выскочила на улицу и свернула в сторону, спрятавшись за самой дальней колонной. Зажав рот рукой, я старалась не произнести ни звука, чтобы он меня не заметил когда выбежит следом, а он выбежал. Посмотрел по сторонам и чертыхнулся, пнув ближнюю к нему колонну. Здесь свет был немного ярче, и я смогла разглядеть его лучше. Он действительно был хорошо накачан, но, слава богу, не так, чтобы жестяные банки сиськами сжимать. На левой руке тату в виде какого-то животного, но какого не понятно, потому что из-под закатанного рукава была видна лишь нижняя половина то ли кошки, то ли пантеры и опоясывающий запястье пышный хвост. И он красивый. Такие чёткие линии лица, что были видны из-под бархатной маски темно-бордового цвета. Чёрные волосы были в полном беспорядке из-за меня, но его это не смущало. Он достал из кармана брюк пачку сигарет и закурил, выпуская большой клубок дыма. У меня аж пальцы зачесались его нарисовать. Весь такой потрёпанный, взлохмаченный, расстроенный. Интересно, он сейчас хмуриться? И какие у него брови? Они ведь разные бывают. Прямые, как по линейке вычерченные, или изогнутые. Толстые, тонкие, длинные, прямые, а может и вовсе одна бровь на оба глаза…

Господи, Мила, о чём твои мысли? Какие брови? Он имя твоё знает! Имя! Откуда? Кто он такой? Хотела подойти к нему сперва и спросить в лоб или сорвать эту чёртову маску, но передумала. Хватает. Натворила уже делов. И что мне теперь делать? Вернуться за Кристиной я не могу, он увидит меня. А если увидит, то захочет продолжение, а вдруг это специально, чтобы компромат на отца собрать? Нет, нет. Тогда мне точно не сдобровать.

Терзаясь угрызениями совести, я дождалась пока он уйдёт, а потом нашла свою машину и уехала домой. Никогда больше сюда не вернусь. Никогда. А перед Кристиной завтра извинюсь. Она поймёт. Надеюсь.

Визуализация героини;

2

Данил

Передо мной возникла Крисс с улыбкой в тридцать два зуба и хлопнула увесистой папкой по столу.

— Всё, братишка. Дело в шляпе.

Я удивленно вскинул бровь и уставился на бумаги. Снова полночи из офиса носа не сунуть?

— Какое дело?

— Милка сегодня поедет со мной в наш клуб. Ты должен быть там.

Я в ужасе уставился на сестру.

— В смысле? Что ты сделала? Крис, какого чёрта? Она чужая женщина!

— Не кипишуй, Даня. Всё в полном порядке. Козлов тот ещё козел. Даже фамилия подходящая. Он, наконец, показал своё истинное лицо. Мила услышала, почему этот придурок за ней ухлёстывает. Я же говорила тебе, что всё будет как надо. Вот! Получи и распишись.

Ничего не понимаю.

— Объясни нормально что это значит, Кристина!

Девушка надула щёки, выпуская воздух, и села в кресло напротив.

— Сегодня я встретила её внизу, в буфете. Она была очень расстроена и злилась. Я подошла к ней и спросила в чём дело. Слово за слово, и получается вот что. Неделю назад она несла приказы Бульдога к Козлову, а в кабинете был его брат двоюродный. Они настолько были поглощены обсуждением личной жизни, что не заметили за спиной Милу. Так этот моральный урод и сказал, что после работы пойдёт по бабам, а то, мол, недотрога Милана не даёт ему. Влад и спросил его для чего тогда женишься, а Козлов и ответил, что хочет через неё пробиться вверх. Мол, папаша-то у неё, оказывается, большая шишка в её городе, и по любому зятю что-нибудь отсыпет.

Большая шишка? Он же стоматолог всего. Какая разница. Главное этот урод отвязался от неё. Теперь понятно чего это он поспешно так перевёлся в другой филиал. Боялся проблем с отцом Милы, раз он большая шишка. Но выходит что и мне нечего ловить.

— Я всего лишь начальник кибербезопасности. Она и не посмотрит в мою сторону, Крис.

— Ты дурак, нет? Данил, она свободна. Я смогла затащить её в клуб. Проблем никаких нет. Это у мужиков постоянно проблемы с начальник/подчиненная. У женщин с этим проще. Будь уверен, она и бровью не поведёт что ты это… ты. Тем более там все в масках. Чуть чего она тебя и не узнает.

— В масках?

Кристина кивнула.

— Маскарадная тематика каждую пятницу. Помнишь? Если упустишь такую возможность, то это будет верх глупости, братец.

Я сначала покачал головой, а потом… Крис права. Я год уже на неё слюни пускаю. Влюблён как подросток. Сначала думал пройдёт, наваждение, ведь она такая шикарная в своих деловых костюмах, на шпильках и в этих огромных очках на маленьком носике. Светлые волосы всегда в высокой прическе. На чувственных губах яркая помада. А кто я? Айтишник с семнадцатого этажа холдинга Кубрынина. Ну, не только айтишник. Начальник ещё.

Угу. Начальник. Аж пять человек в подчинении. Офигенный начальник. Но свой офис есть. Даже с видом на город из панорамного окна. Да и зарплата не маленькая. Но всё же! Она богиня… а я компьютерный задрот. Правда с её появлением начал в качалку ходить. Стресс снимать где-то надо. Благо зал прямо в здании есть и принадлежит её отцу. Специально открыли для подобных случаев. Но Мила…

Всегда ухоженная и шикарная. Изредка прядь только выбьется из пучка на голове. Может быть, попробовать? Хотя бы обратить на себя внимание. Хотя бы просто притронуться к ней без страха оказаться отвергнутым. Всё. Решено!

— Хорошо. А где мне маску найти?

Крис пожала плечами.

— Это уже твои проблемы. Я большую часть сделала. Давай и ты действуй.

Хах! Интересная какая. Без меня решила, без меня сделала, а я расхлебывай. А если не выйдет? Полдня проколесил по городу в поисках маски, управляя отделом удалённо. Нашёл в итоге в секс-шопе какую-то простенькую с лентами для подвязки и пришёл в клуб даже не переодеваясь. Только в кабинете друга свой пиджак оставил. Благо у меня доступ ко всем помещениям — дружим с Илюхой с детства, стали почти братьями, иногда за делами присматриваю, когда он уезжает. Сотню раз в долю звал, а я упёрся в карьерный рост в холдинге. Кубрынин может и козёл по характеру, но платит хорошо и за заслуги повышения дает. За семь лет работы уже начальником стал. Машину и квартиру себе купил.

Вышел в коридор, как телефон пиликнул. Захожу в месседжер и вижу фото от Крис. Совсем сдурела девка? Прислала мне в какой одежде будет и подписала, чтобы не перепутал. На заднем плане увидел Милану. Какая у неё улыбка шикарная. Такая чистая, открытая, светлая. Настоящий лучик. А белый цвет ей так шёл. Особо не разглядеть в чём она, но видел, что платье. Одна рука открыта вместе с плечом, а на второй рукав до локтя. Но обтягивающее, точно. Уже начал ревновать девочку. Не дай бог короткое.

Стоял у бара и всё ждал когда появится. Нервничал жутко. Что если ошибся? Или сблефую? Я столько раз порывался с ней просто заговорить, дней столько в году нет. И каждый раз дело не заходило дальше приветствия. Вечно трусил. Ещё бы. Такая девушка. Умная, красивая, весёлая. Сколько раз ловил её смех в буфете. Звонкий, как колокольчик, и лёгкий, как ручеёк. Удивительная. Потрясающая.

А вот она. В коротком белом платье! Оно еле до середины бедра ей доходило. И эти туфельки белые с цветочками на носах. Куколка. А на лице маска. Тоже белая и блестяшки какие-то по краям, но синие глаза хорошо видны. Яркие такие, чистые. Как небо в солнечную погоду. А вот Крис была полностью в чёрном цвете. Но это не её вещи. Я такие не покупал ей. Может, сама? Или у Милы взяла. Да пофигу. Взрослая девочка, сама разберется.

Девушки сели за барную стойку и заказали выпить. Я внимательно наблюдал как Мила отпила глоток и поморщилась. Пить не умеет что ли или не пила ни разу ещё? Офигеть. Такое в нашей жизни редкость. Но тут Кристина внесла свои пять копеек, и девушку понесло. Испугался за неё и набрал сестре сообщение, чтобы остановила. Девчушку с одной-то унесёт, а она уже третью тянется заказать. А затем она смеется и этот звук… Он проносится по залу и буквально вливается мне под кожу тёплым молоком. Обволакивает и дурманит. И все мужчины вокруг начинают смотреть на неё, даже если уже пришли с парами, а меня прям потряхивает от ревности. Сидит себе, смеётся, платье попу обтягивает. Жучка такая.

Когда встает вместе с Кристиной и направляется на танцпол, иду следом, но не танцую. Жду, когда сестра уйдёт, и только тогда присоединяюсь к Милане. Подстраиваюсь под неё и ложу руку на талию. Не выше, не ниже. Очень боюсь спугнуть, а у самого уже хоть орехи бей. И ликую про себя — вот она, рядом, я касаюсь её. Чувствую тепло её тела.

Девушка немного приостанавливается, но не отталкивает, наоборот, по руке провела, за шею обняла. Попыталась рассмотреть и на губах моих остановилась, а у меня аж дыхание перехватило от её пристального взгляда. Милана. По плечу и пояснице поглаживаю, задавая ритм, а она глазки свои прикрывает и голову слегка назад откидывает. Так хочу поцеловать её, что аж губы зудят. Подстраиваюсь, чтобы ближе быть, а чертовка мне по руке проводит и до губ скользит, пальчики там оставляет. Меня аж крутит всего, хватаю её за запястье и в ладонь целую, запах её вдыхаю, чтобы запомнить его надолго, чтобы одним им дышать, и вижу как она от удивления губки свои открывает, а глазки огнём вспыхивают. Кнопка. Моя ты кнопка. Как же ты мне нравишься, Милана.

— Ты так прекрасна.

Она улыбается, головой машет. Не слышит меня. Тяну её за собой, и как только оказываемся в служебном коридоре, к стене её придавливаю всем весом своим. Чтобы не сбежала. Ногу её себе на пояс закидываю и впиваюсь в губы её. Нет больше сил держаться. С ума схожу, когда рядом она. Думать забываю. Мну всё её тело и впиваюсь, впиваюсь. Не соображаю толком ничего, а девушка ещё и трётся об меня. Обещает, что не пожалеет. И я срываюсь. Кусаю её губы податливые и клитор через ткань мокрую теру. Готова уже. Хочет меня. Меня. Ни кого-то другого, меня! Чёрт! Милана, ты потрясающая…

Довольно сильный толчок в грудь и осознание, что по имени её назвал, напугал девушку, лишает меня разумности вовсе. Убежит же сейчас, убежит. И точно. Резко разворачивается и резвой кобылкой от меня, да так, будто в кроссовках, а не на шпильках! Запоздало за ней следую, потому что вообще не ожидал такой реакции, зову её, а она в двери юркнула. Выбегаю следом. Лево. Право. Прямо. Нет её. Как сквозь землю провалилась. Чёрт возьми. Что я наделал? Я всё испортил.

Пинаю колонну и сигарету закуриваю. Дьявол. Как теперь быть? Как заговорить с ней, сказать, что я это был? Ей ведь понравилась, до сих пор на пальцах запах её. Рубашка ею пахнет, кожу её ещё чувствую. А она убежала. Из рук прямо выскользнула. Одна же совсем, ночью. Дурочка маленькая. Куда же ты подевалась… Камеры! Точно камеры!

Выкидываю сигареты и несусь к охране. Стас тут же преграждает путь в комнату.

— Сюда нельзя.

Срываю маску дебильную, и бугай расслабляется.

— Некогда объяснять. По камерам пробить надо девушку, куда делась. Выбежала, а куда не понятно.

— Ща глянем.

Садится за комп и мышкой клацает.

— Минуты две назад. Платье белое. Волосы светлые.

— Ну, вот она. В машину садиться сейчас.

Как в машину садиться? Сейчас? Это она спряталась где-то получается? И не вышла? Снова выбегаю на улицу, а машина её с визгом уже уезжает. Дьявол! Так, соберись. Испугалась, просто. Не ожидала, наверное. Чёрт. К стене облокачиваюсь и затылком бьюсь. Идиот же ты, Климов. Испортил всё. Она ведь в руках твоих была. Представиться только оставалось. А что потом? Ну взял бы я её прям там, потом сказал бы кто я и захотела бы иметь со мной дело? Может, так к лучшему даже? Не узнала, значит, не запомнит. Через недельку попытаться в офисе подойти и нормально начать к ней подкатывать? Цветы подарить какие-нибудь.

Вспомнил вкус её губ и улыбнулся. Такая мягкая, податливая, упругая везде. И горячая, влажная, сочная. Чёрт. Поправил штаны и закрыл стояк рубашкой. Довела и сбежала. Так не по правилам же, нет? Но всё равно потрясающая.

Вернулся в клуб за пиджаком и наткнулся на Стаса.

— Догнал?

Покачал головой. Если бы. Такую догонишь. Хитрюга. Спряталась. Что ж. Знать будем на будущее, что и назад смотреть надо с ней.

— А че тогда лыбишься?

Я улыбнулся ещё шире.

— Девушка спряталась.

— В смысле?

— Я когда первый раз вышел, она спряталась, а потом сбежала.

— И что?

Я покачал головой и направился куда шёл.

— Ничего.

Оказалось не так-то просто заговорить с девушкой, которая тебе просто дико нравится. Пытался несколько раз, но то слов не находил, то просто засматривался на неё. На утро было совещание. Обычное обсуждение простых дел. А она стояла рядом с Бульдогом и смотрела в пол, на стены, на стол. Кажется, куда угодно, лишь бы не на людей вокруг. Интересно, о чём она думает? Покусывает губы, уйдя в свои мысли, и не всегда слушает приказы шефа. Так хочеться подойти, убрать прядь волос за ухо и обнять. Утешить, если надо, потому что о чём бы ни были её мысли, она явно нервничает.

— Не советую.

Смотрю на замначальницу отдела кадров и не совсем вдупляю о чём речь.

— Бегать за ней не советую.

— Почему?

Женщина она видная. Формы метр на метр, но как человек нормальная. Хотя строгая очень. Говорят, постоянно новых сотрудников для неё ищут.

— Она дочь влиятельного человека как в городе, так и здесь. Поверь, Данил, оно тебе не надо.

Снова смотрю на Милу и скрещиваю руки на груди. Влиятельного человека. Верю. Но поздно. Я уже не могу без неё. И хочу её, и просто рядом видеть хочу. Обнимать её хочу. Целовать. Да почему не стоит? Разве у меня плохая репутация? Я работаю в крупнейшем холдинге города, да что там города — страны. Зарабатываю пол ляма в месяц. Я вполне достоин дочери стоматолога. Или нет?

Нет. Так просто я не сдамся. Я не могу сдастся. Только побороть бы в себе эту юношескую робость, которая появляется в её присутствии. Это дикость прям какая-то. Я даже дышать боюсь рядом с ней. Я взрослый мужик, мне тридцать один год, а стоит посмотреть ей на меня, как превращаюсь в озабоченного сопляка.

Она потёрла кончик носа, где была маленькая светло-коричневая родинка. Она вроде и не выделялась, и была всегда на глазах. Как кнопка. Пиум. Пиум-пиум.

Твою мать, Климов. Ты как ребенок.

— Климов. Что там с, — босс заминается, не зная какие слова правильно подобрать, а мне и не надо. Задолбали эти недотёпы. Одно слово выучить не могут. Зато научились комп включать, и уже хакерами себя считают.

— Всё в полном порядке. Атак нет. Попыток взлома тоже.

Бульдог удовлетворенно кивает.

— После совещания зайди ко мне. Есть поручение.

И всё его внимание уже достается его личным замам. Опять орёт. Опять лютует. Чем-то недоволен. Кубрынин всегда чем-то недоволен, поэтому ему и даём такие клички. Бульдог, мопс, Его Сиятельство, Мистер Индюк. А девчонки из отдела финансов так и вовсе шипеть начинали как только имя его слышат.

Я снова прошёлся взглядом по фигурке Миланы. Сегодня она была в элегантном платье до колен и в коротеньком пиджаке. Все тёмно-серого цвета, но идеально шло ей. Подчёркивало стройность фигуры и выделяло цвет глаз.

Милана отличалась от всех девушек с кем я был когда-либо знаком. Дочь богатого человека, но деньги отца не испортили её. Скромная, застенчивая, милая. Если бы не дорогие шмотки, которые мне хотелось с неё содрать, а потом целовать нежную кожу, пробраться под это платье и войти в неё, узнать какого это — любить её всего лишь пальцами, слушать её стоны, ловить её дыхание… Дьявол!

Я выпрямился на стуле и сложил руки на стол. Стой, Климов. Остановись. Сейчас весь холдинг узнает, что у тебя стоит на ассистентку Кубрынина. Вылететь с позором хочешь? Думай о чём-нибудь другом, о бабочках, котятах, червях, слизнях, о чем угодно, только не о её упругой попке, которую ты держал в руках и так глупо просрал.

Чёртово совещание наконец-то закончилось, я подождал пока все до одного выйдут из просторного конференц зала и, спрятав выпирающий из штанов член рубашкой, отправился к шефу. Ушло на это около пятнадцати минут — пришлось долго ждать лифт, а когда вошёл в приёмную, то услышал из кабинета Босса гневные крики и стуки бумаг по столу. Слов не разобрать было, но девушка его не прерывала. Бедная Милана. Хотелось войти и врезать уроду, чтобы не орал так на неё, она отличный работник, все её любили, но понимал — глупо. Ну ворвусь я, ну разобью ему рожу и что дальше? Меня уволят, а Милана так и не посмотрит на меня.

Пока стою в центре комнаты и разглядываю пол под ногами, ор вроде прекращается и в приёмную вылетает Милана, но не замечает меня. Опять. Только в этот раз я даже рад, потому что девушка со всей дури впечатывается мне в грудь. Я еле успеваю подхватить её за талию, как каблуки скользят по плитке и она виснет на моих руках. Даже горд собой. Не растянулся вместе с ней, а удержал.

Девушка вцепилась в мой джемпер пальчиками и смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Как же я хочу её поцеловать. Безумно. Страстно. Чтобы обо всём забыла. Чтобы этот старик показался мелочью тут, и она смогла работать с улыбкой на этих волшебных губах.

— Всё в порядке?

Получается хрипло, потому что всё ещё держу её и прижимаю к себе. Желание играет со мной злую шутку, и мне остается лишь надеяться, чтобы она не заметила насколько я возбужден от одного её запаха.

— Ч-что? — лепечет она, а я улыбаюсь. Растеряна и, кажется, впечатлена. Да я прям красавчик сегодня.

— Ты в порядке, Милана?

— Д-да.

Судорожно кивает и пытается принять вертикальную позу, но всё так же смотрит только в мои глаза, не отрывая взгляда. Стоял бы так вечность и просто смотрел бы на неё. Давай же подними руку и убери эту чёртову чёлку ей за ухо, поправь очки на её носике или, не знаю, сдуй пылинку с плеча, но не стой столбом. Но я всё так же стою тем самым столбом и дышать даже боюсь, потому что опять сбежит. Потому что потом опять не заметит меня.

— Данил Климов. Начальник отдела кибербезопасности.

Она снова кивает.

— Я знаю…

Знает? Она знает меня! Конечно знает, это же её работа, идиот.

— Милана Андреевна, вы ещё тут?! Уволю к чёртовой матери!

Девушка охает, подпрыгивает на месте и, схватив нужную ей папку со стола, бежит прочь, а мне уже в глотку придурку вцепиться охото. Ну зачем так кричать на неё?

— Климов! Ты уже тут. Заходи.

Визуализация Данила:

3

Милана

Когда вернулась домой, то меня всю трясло аж от страха. В голове будто бомба взорвалась. Кто он? Откуда меня знает? Неужели действительно с работы отца? Теперь слухи пойдут и обязательно до отца дойдёт, что я в клубе была. Господи, что же делать? Отец в бешенстве будет.

Лишь к середине ночи смогла успокоиться и привести мысли в порядок. Ничего страшного ведь не произошло? Я всего лишь целовалась с ним. Ну чуть-чуть позволила больше. Да, господи, я чуть не отдалась ему там! Какой позор! Но какой же он классный был. Такой сильный и нежный. Внимательный. Как извинялся за часы на руке. Не может такой человек действовать против отца, ну, не может. Хотя, что я знаю о мужчинах? Ничего. У меня и секса-то не было ещё. Отец контролировал каждый мой шаг всю мою жизнь, а с Андреем я вовсе не знала как вести себя. Зато сейчас понимала, что не любила его. Может, чуть-чуть влюблена была в его поведение со мной, но оно обманчиво оказалось. А тот парень… он не врал. Сдерживался до последнего. Ласкал меня, потому что хотел, а не потому что надо.

Остаток ночи провела за холстом. Всё по памяти рисовала. Рубашку его, галстук развязанный, татуировку на правой руке, маску, беспорядок в волосах и губы. Ммм! Как мне понравились его губы! Такие яростные, мягкие и твёрдые одновременно, властные. Как терзали они меня, целовали. Зря я сбежала, наверное. Надо было дать ему шанс объясниться.

На работу поехала выжата как лимон. Всю ночь не спала, но когда рисунок закончила, почувствовала себя полностью удовлетворенной и спокойной. Ничего страшного не произошло. Наверное, кто-то из работников был тоже в клубе, а я себя выдала чем-то. Вот и всё. Понапридумывала себе ужасов всяких. Пф.

На планерке была сама не своя. Начальник айтишников глаз с меня не сводил. Да, симпатичный малый, и отец ему полностью доверяет, но я всё равно думала о том незнакомце. Губы его вспоминала. Руки на моём теле. Пока Климов Данил Юрьевич отвернулся к Ефремовой Наталье, почему-то позволила себе осмотреть мужчину. Он был старше меня аж на девять лет. Отец хорошо ему платил за преданность. Сын учителя физики и медсестры. Воспитан хорошо и вежлив всегда. И было в нём что-то такое и знакомое, и нет, а потом поняла что. То же телосложение, что и у незнакомца. Тонкий джемпер не скрывал накаченного тела, но была ли у него татуировка? Такие мускулы может иметь любой в холдинге. Отец специально открыл спортивный зал, чтобы работники могли скидывать стресс и держать себя в форме бесплатно и не опаздывая на работу. Даже я иногда там бывала. Но вот тату было бы доказательством моего подозрения.

Задумалась над совпадением между тем парнем и Климовым. Нет, не может быть. Он не давал и намёка, что я ему нравлюсь. Даже в мою сторону не смотрел. Хотя за мной Артём ухаживал, но всё же. А теперь смотрит так внимательно на меня, что это начинает немного нервировать. Чувствую себя не в своей тарелке, ладошки вспотели, дышать трудно стало и пить хочется.

Вернувшись в кабинет, отец как всегда наорал на меня. Отчёты забыла принести ему. Вылетела из кабинета чуть ли не плача. Понимаю, что на работе такая же сотрудница, как и остальные, но ведь я его дочь, можно же быть капельку снисходительнее! Ещё и врезалась в кого-то, и если бы не удержали меня, то точно бы свалилась на пол, а когда подняла взгляд, то забыла как дышать. На меня смотрели те же янтарные глаза. С теплотой и нежностью.

— Всё в порядке?

— Ч-что?

Дура очнись, это всего лишь глаза. Такой цвет у многих людей.

— Вы в порядке, Милана?

Голос. Тот же голос. С хрипотцой. Бархатный. Обволакивающий.

— Д-да.

Я узнала его! Это точно он! Те же губы. И скулы. Но… как? Почему? Там он другим был, а тут… Улыбается мне уголками губ. Тех самых губ, что целовали меня. У меня аж дыхание перехватило. И ладони его горячие даже сквозь ткань блузки ощущаю. Такой сильный. Джемпер не сразу из рук выпускаю, даже когда на ноги меня ставит. Дура. Проскользила прямо у него между ног и на руке повисла. Очнись! Идиотка. А сама прикоснуться к нему хочу.

— Климов Данил. Начальник отдела кибербезопасности.

Киваю ему. Говорит не высокомерно так, а тихо и вежливо, что заставляет уважать его.

— Я знаю…

Я знаю? Это всё что ты смогла сказать? Ооо, ну и дура же ты!

— Милана Андреевна! Вы ещё здесь? Уволю к чёртовой матери!

— Ой!

Хватаю со стола какие-то папки и несусь вниз, а у самой сердце в ушах колотит. Он! Это он! Зуб даю это он! И запах тот же, только чуть сигаретами ещё пахнет, но так классно! Аж голову кружит.

Забежав к девчонкам на шестнадцатый в отдел кадров, отдала им распоряжение по найму ещё нескольких людей в соседний филиал и посмотрела куда нужно забежать. К финансистам, бухгалтерия, кибербезопасность… к нему. Улыбнулась про себя, не понимая почему, и первым делом хотела подняться на семнадцатый этаж, но потом подумала, а вдруг он ещё у отца? И прошлась по другим кабинетам. И почему у меня сердце в груди кульбитами прыгает, когда думаю о нём? Настроение поднимается и улыбаться хочется. А вдруг он тоже обманывает? Нет, он не знает кто мой отец. Если бы знал, то даже не смотрел в мою сторону. Хоть бы и не узнал. Я боялась, действительно боялась, что повторю историю с Андреем, но Кристина была права. Жизнь только начинается. Почему бы не дать себе волю? В конце концов, я взрослая девочка и способна о себе позаботиться сама. Добилась же я проживания отдельно. Может, смогу и дальше отстоять свою точку зрения.

Подходя к кабинету Климова, вдруг поймала себя на мысли, что дико нервничаю. А что если я себя накручиваю? Что если придумала себе всё? Он такой взрослый. Тридцать один год. А мне двадцать два. Да, в клубе он так сладко целовал меня и шептал какая потрясающая, но он был возбуждён после танца. А что я понимаю в мужчинах? Ничего. Так почему решила, что нравлюсь ему?

Стало немного горько от этих мыслей, но я твёрдо нажала на ручку и вошла. У него не было своей секретарши, да и ни к чему она была, поэтому испытала странное облегчение, что никто перед ним не крутит задницей. Задница… его руки на моей попе… Так, Милана, успокойся!

Кабинет Климова был немного меньше отцовского, но просторным. Ничего лишнего — два кресла, шкафы с папками и угловой стол с несколькими компьютерами. Он сидел за ним и что-то набирал на клавишах, весь в мониторе, серьёзный такой, глаза скачут по строчкам, пальцы порхают по кнопкам… Кнопка. Он меня назвал кнопкой в клубе.

Ах, стояла бы и смотрела. Он, оказывается, красивый. Нос прямой с лёгкой горбинкой. Брови прямые, ровные, узковатые. Лишь на кончиках спускаются легонько вниз. А какие ресницы! Длинные, пышные. Скулы выразительные. Есть правда чёрные синяки под глазами от недосыпа, но он целыми днями за компьютером сидит, это естественно с его-то работой. А губы… Ах, эти губы! Он вдруг усмехается одним уголком и проводит по нижней языком, а у меня аж пожар начался внизу живота. Боже. Только бы не заметил этого.

Ложу быстренько документы и собираюсь уйти, но тут вспоминаю, зачем, собственно, пришла-то. Поворачиваюсь и натыкаюсь на растерянный взгляд Данилы. И забываю обо всём. Так хочеться подойти и провести пальцами по взъерошенным тёмно-каштановым волосам, которые так красиво отливают красноватым оттенком.

Он вдруг поднимается и ко мне подходит. Не слишком близко, но и недалеко останавливается и в глаза смотрит, хотя Андрей всегда в вырез блузки смотрел, а мне говорил, что это нормально, что он мужчина и так заложено физиологией.

— Что-то случилось?

Качаю головой и улыбаться начинаю произвольно от нежности и встревоженности в глазах. Поправляю очки на носу и под ноги себе утыкаюсь, а взгляд сам на ширинку его смотрит. Дура, Милка, куда ты луполки свои устремила? Держи себя в руках!

— Спасибо, что поймали меня в приёмной. Если бы не вы, то точно в травмпункте сегодня была.

— Не за что, Милана Андреевна.

Милан-на. Мне так нравилось как он имя моё произносит. Всегда полным называет и «Н» тянет. Милан-на. Вспыхиваю румянцем, киваю и быстро выхожу из его кабинета. Сердце бешено бьётся в груди, а дыхание будто километра два пробежала. Прислонилась затылком к стене лифта и улыбнулась во все свои тридцать два зуба. Милан-на. Тихо так и нежно. Милан-на. Ах, почему рядом с ним я превращаюсь в робкую девчонку? Он ведь не проявляет ко мне никаких знаков внимания. Только смотрит на меня так, что кровь вскипает в венах.

На следующее утро снова была планёрка. Вообще, она каждый день. Холдинг работает без выходных, и многие имеют смены два на два. Но сегодня Данилы не было на собрании. Только его помощник был, Дмитрий Озабов. Я попыталась вспомнить поручал ли отец Климову какие-нибудь задания, но ничего не было такого. Данил и папа часто запирались в кабинете обсуждая очень важные вопросы и меня это даже радовало. Меня радовало, что Данил имел расположение моего отца задолго до того, как мне понравился. Понравился. Он действительно мне понравился? Но он же такой взрослый. Он на восемь лет меня старше. А имеет ли это значение?

— Привет.

Я вскрикнула от голоса подруги над головой.

— Господи, Кристина, я чуть не обделалась!

Девушка смеётся от такого заявления. Ну конечно. Я всегда держала себя в руках, а тут такое! Аж самой стало не по себе.

— Да ладно. Ты чего мрачнее тучи опять? — но тут она меняется в лице и даже, кажется, сердится. — Урод этот приходил? Чего ему надо было? Или Кубрынин к тебе приставал? Давай я брату скажу он им головы…

От каждого вопроса всё больше приходила в ужас. Урод? Папа ко мне приставал? Господи, что за мысли в голове этой бойкой девушки?

— Стой, стой. Нет. Ничего подобного. Просто. Это… Не важно.

— Как это неважно? Важно. Колись чего хмуришься? Обидел кто?

Я покачала головой и улыбнулась.

— Мне, кажется, нравится один человек.

Брови подруги сомкнулись.

— Кто?

— Не важно, но он… Он старше меня на восемь лет аж…

Подруга закрыла мне рот двумя ладошками.

— Стой! Молчи! Иначе кто-нибудь узнает, а потом слухи пойдут. Пойдём лучше в кафе. Через пять минут перерыв. У нас целый час. И ты всё мне расскажешь!

Последнее прозвучало как приказ. Кристина Мерная Сергеевна, отец то ли работник банка, то ли судебный клерк, мать медсестра, работает секретарем замначальницы финансов, и кажется у неё есть сводный брат имя которого не помню. Я помнила лишь важную и ключевую информацию по коллегам, не вдавалась в подробности. Да и зачем? Ненужная информация совершенно.

Через несколько минут мы сидели в кафе напротив холдинга. Тут было уютно и тепло и кофе подавали вкусный. Поэтому быстро сделав заказ, Крис хлопнула меню и кровожадно улыбнулась.

— Рассказывай, Милка. Всё рассказывай.

Я улыбнулась.

— Он работает на семнадцатом этаже. Начальник отдела. И… кажется, это его я встретила в клубе.

Подруга прокашлялась.

— Кажется?

Вчера я всё-таки позвонила ей и объяснила причину почему сбежала, не вдаваясь в большие подробности. Подругала удивлялась, но была, слава богу, занята чем-то на работе, поэтому я была кратка. Но, к счастью, зла на меня Крис не держала. Зато сейчас улыбалась каждому моему слову, будто была чему-то неслыханно рада.

— И что? — спросила она, когда я снова заговорила о возрасте. — Зрелые мужчины гораздо лучше молодых. Тебя только это смущает?

Я кивнула.

— Что если я окажусь слишком глупой для него? Он разбирается в компьютерах! Может взламывать сервера! Для этого много мозгов нужно, а я? Я ассистентка Бугра. Тоже мне достижение.

— Дура ты, Милка, а не ассистентка. Такой мужчина. За ним ведь три этажа, между прочим, бегает. Ленка из кадров так вообще проходу не дает.

— Ленка?

— Ну да. Ааа, тебя же не было ещё тогда. У них был роман, но оказалось у Эфримовой был «роман» еще с несколькими сослуживцами. Климова это не устраивало, он и бросил её. Так она теперь чуть ли не голой к нему в кабинет ходит.

— Эфримова. Это та, которая в маркетинге работает?

— Ага. Она самая. Шлюха.

Я припоминала эту девушку. Пару раз видела у отца. Он заказывал у неё рекламу для дочерней компании. Они долго разговаривали, а потом папа вытолкнул её за дверь всю в слезах. Я не стала спрашивать в чём дело, и так понятно по распахнутой блузке. Но она была красивой. Фигуристая брюнетка с шоколадными глазами и объёмным бюстом. Я машинально посмотрела на свою двоечку. Н-да. Не густо.

— Я ему не подхожу.

— Это ещё почему?

— Лена. Она же вон какая. Яркая, красивая, всё при ней. А я? Кожа да кости.

Подруга посмотрела на меня как на идиотку.

— Серьёзное? А может, не внешностью попытаешься взять, а собой?

Ой, чёт я как-то не подумала.

— Думаешь, смогу?

Кристина усмехнулась.

— Сможешь. Слышала Климов часто по пятницам в этот клуб ходит. Если у него так крышу сорвало от одного поцелуя с тобой, то будь уверена, он весь твой.

Я кивнула, но всё же опять нахмурилась.

— Только не пойму, как он меня узнал там? Я же в маске была.

— Шутишь? Ты своё лицо видела? У тебя визитная карточка прям на носу. Дурак только не узнает эту родинку.

Я ахнула и прижала палец к кончику носа. Действительно. Я ещё ни разу не встречала в нашей компании хоть кого-то с подобной отметкой. Конечно он меня по ней и узнал. Поэтому и кнопкой назвал.

— Кстати. Ты сохранила ту ленточку?

Я кивнула.

— А что?

— Теперь билеты тебе не нужны. Просто покажешь её на входе и дело с концом.

— Правда?

Кристина кивнула.

— Билеты нужны только при первом посещении. Там когда с собой друга приводишь, то скидку получаешь на алкоголь. Если бы осталась минут на десять тогда, то узнала бы об этом.

Я улыбнулась. Зря я всё-таки убежала в ту пятницу. Вернувшись на своё рабочее место, я прислушалась к кабинету отца. Не бушует. Уже радость. Но стоило сесть на стул как в приёмную залетел Климов. Он улыбался и, кажется, был чем-то очень доволен.

— Привет, кнопка, — в подтверждение своих слов, Даним щелкнул меня по носу и улыбнулся. — Злодей у себя?

Я кивнула, улыбнувшись и потирая кончик. Да что с тобой? Прекрати ты скалиться! Но он кнопкой меня назвал. В открытую! Сейчас!

— Я предупрежу.

— Не стоит, красавица. Я сам.

И он убежал к шефу, а я так и застыла с глупой улыбкой на губах. Красавица. Он назвал меня красавицей. Конечно, он мог это и в шутку сказать, но всё равно приятно. Красавица.

Спустя минут тридцать они оба вышли из кабинета.

— Просто шикарно, сынок, — говорил отец, хлопая по плечу Каримова. — Ты молодец. Нам нужен этот проект как воздух, а с тобой мы утрём нос этим болванам.

Сынок? Так отец ещё никого не называл. Что же такого сделал Каримов?

— Да, пустяки. Оказалось не так уж и сложно. Пара обходов и готово.

— Отлично. Я знал, что найду в твоём лице отличного хакера, когда ты взломал мои сервера.

Что?! Он взломал сервера папы? Ничего себе. Данил нервно улыбнулся, почесав лоб, и бросил на меня напряжённый взгляд.

— Да, это как бы тоже не сложно было. Ну, я пойду.

— Иди, конечно. На сегодня можешь быть свободен. Ну порадовал ты меня, ну молодец! Ты лучший в своём деле.

Отец немедля скрылся за дверями, а Данил не спешил, смотря куда-то в пол. Задумчивый с морщинкой на переносице. И такой заманчивый. Интересно, а его пальцы так же подвижны там, а то в прошлый раз я не дала ему показать себя в полной мере. Наверное, это плохо, что я думаю о таких вещах, но мне действительно интересно насколько работа отпечаталась на его… стиле в сексе.

— Поздравляю, — сказала я, привлекая его внимание. Так хотелось услышать его голос. — Ты впечатлил Большого Босса. Это достижение.

Он вдруг улыбнулся.

— Сам ещё не до конца верю в это. Обычно слышу только недовольства от него, а тут такое. Ладно. Пойду поработаю. Пока, Милана.

Милан-на. Эх, как приятно звучит.

— Пока, Данил.

Он отступал задним ходом, улыбаясь и не сводя с меня взгляда, а я бесстыдно разглядывала его, как тогда в клубе. Наверное, Кристина на меня плохо влияет. Я завидовала её смелости и настырности. Вот бы мне быть такой же. Тогда бы я сама подошла к нему и предложила куда-нибудь пойти, а потом бы пригласила к себе. Мы провели бы хороший вечер за чашкой кофе и разговорами. Я понимала, что потом это могло бы перерасти в более тесное знакомство и стало действительно страшно, но почему-то уверена, что с ним это было бы незабываемо. Данил всем своим видом показывал какой он внимательный и нежный в тот вечер.

— Мила Андреевна, зайдите ко мне.

От строго голоса отца в динамике я аж подпрыгнула на стуле. Ну что ещё там? Снова документы по этажам?

4

Данил

Когда вышел из кабинета её отца, чуть о порог не споткнулся. Ничего себе запросы. Взломать сервера «КрайтиСтарс» и вытянуть с них хоть что-то полезное просто невыполнимая задача. Вернувшись к себе в кабинет долго думал с чего начать. Найти адреса не так уж и сложно, а вот взломать их дело не шуточно. Ещё ведь и не попасться надо.

Полдня корпел над своей защитой, потом над хвостами и наконец к ночи приступил к делу. Десяток литров кофеина и энергетиков и вот к середине дня у меня всё получилось. И даже больше. Идиоты хранили на сетевых носителях не только важную информацию о своих трейдерах, но и новые проекты. Плюс мне удалось попасть в компьютер их главного офиса и удалить оттуда все сведения о грязных делишках нашего босса и вытянуть кое-что интересное для Курбанина. Я был уверен — меня ждёт не только денежная премия, но и повышение в скором времени. Андрей Анатольевич не дурак, он отлично знает как мотивировать своих работников. Особенно преданных работников.

Я не знал почему не шёл с важными данными к конкурентам Кубринина. Скорее всего всё дело было действительно в деньгах. Меня устраивала зарплата, должность и сам коллектив. Наверное, именно поэтому я смотрел на возможность заработка с продажи информации, словно разжиревший кот, которого кормят качественной сметаной каждый день. Анатольевич ведь мог сдать меня ментам за то, что я взломал его серверы ради простого баловства, а вместо этого он дал мне хорошую работу и своего рода престиж и имя в Мове. Мне были открыты сотни дорог, огромнейшие возможности благодаря одним только мозгами и ловкости пальцев.

Вот только не ожидал, что Кубрынин заговорит о моих противозаконных «достижениях» при Милане. Меньше всего я хотел быть в её глазах киберпреступником, ведь я слез с этой дорожки. Да, у меня было тогда больше преимущевств, чем сейчас. Я знал секреты сотни не последних людей в городе и торговал ими, не заботясь ни о сломанных судьбах, ни об оборванных жизнях, но сейчас я имел гораздо больше, чем достоин на самом деле. И, возможно, смог бы стать достойным молодым человеком для такой девушки, как Милана.

Но должен признать похвала Индюка действительно ввела меня в ступор. Да я дал ему гораздо больше, чем он мог надеяться, но, твою ж мать, Кубрынин меня похвалил? Назвал сынком? Не по фамилии, не «компьютерным червём», а сынок. Ещё и отгул дал. На Землю точно ничего не летит?

И Милана… Она смотрела на меня так странно. Будто восхищалась мною. Рассматривала всего. Неужели заметила? Да, вчера Крис передала мне их разговор, что Милана была удивлена мною и ей понравилось как я целуюсь… Чёрт возьми, ей понравилось! Но этого мало. А тут такой прорыв, неизвестно от чего правда, но прогресс на лицо. Милана мне улыбалась и сама заговорила со мной! Сама! Чёрт. Да сегодня у меня самый удачливый день за всю жизнь!

— Алё! Климов! Очнись!

Вынырнул из мыслей и уставился на Лену. Дьявол. Ну тебе-то что ещё надо? Только порадовался хорошему дню, а тут выдра эта нарисовалась перед самым носом.

— Что тебе?

Она надула свои губки и умостилась на стол передо мной, сложив ногу на ногу так, что даже короткое чёрное платье не могло скрыть кружево чулков.

— Разве ты не рад мне? Я думала сделаю тебе сюрприз.

— Сделала. Неприятный сюрприз. Теперь проваливай, и дай мне работать.

Она наклонилась ко мне и провела ладонью по плечу.

— Заюш. Ну хватит дуться. Мы же можем начать сначала. Я обещаю быть хорошей плохой девочкой.

Я убрал её руку от себя, но она снова потянулась ко мне, уже выпячивая свою грудь мне в лицо. Хотел отшатнуться, но помешал подголовник кресла. Лена взяла моё лицо за подбородок и провела большим пальцем по по нижней губе.

— Данил, ну хватит уже. Подулся с годик и хватит. Ты же сам прекрасно понимаешь, что только со мной сможешь получить то удовольствие, которое ни одна женщина в этом городе тебе не сможет дать. Вспомни как мы были близки с тобой, Данил. Это просто нельзя перечеркнуть вот так.

— Ты перечеркнула это пятью членами одновременно, — она отпрянула, а я продолжил: — Даже не знал, что в тебя поместится сразу столько. Достойно порно-Оскара, Лена.

— Я же изменилась! — воскликнула она и тут же умостилась мне на колени, отчего платье задралось на поясницу. — Ты просто не понимаешь. Ты столько времени проводил на своей работе. Я скучала по тебе. Неужели это так трудно понять? Я и сейчас скучаю, — она провела по всей длине моей руки и потянула её к своей промежности, ухватившись за кисть, и прижимаясь лбом к моему лбу. — По твоим рукам и пальцам. Помнишь сколько удовольствия они мне доставляли? Как заставляли кричать твоё имя? Данил, прошу тебя, прости меня. Да! Вот так…

Я вошёл в неё двумя пальцами, чувствуя влажное, горячее лоно. Признаюсь, я возбудился. Да кто бы не возбудился? У меня секса не было уже месяца три!

— Нравится?

— Да, Данил, — с придыханием ответила Лена. — Боже. Да!

Я смотрел на её лицо и вспоминал как мне нравилось вот это выражение полного удовольствия. Как она скакала на моих пальцах, бессовестно выкрикивая моё имя на весь отдел. Мне нравилась её сексуальность. Нравилось, что не выносила мне мозг вопросами, но оказалось зря. Мы встречались с ней два года. Ещё год прожили под одной крышей. В тот день мне дали повышение с заместителя до полноценного начальника. Пришёл порадовать её домой, купил цветы, шампанское. А она порадовала меня, выгибаясь на двух членах, как сейчас выгибалась, а ещё трое ждали своей очереди, лаская тело когда-то моей женщины.

— Данил?

Злость настолько охватила меня, что не заметил насколько сильно спихнул её с себя. Она упала на пол, ударяясь дырявой пятой точкой, а я поднялся на ноги, вытер пальцы об её платье на животе и прошипел ей:

— Ты мне противна. Твой голос мне противен. Лицо твоё тоже противно, Лена. Хватит унижаться. Оставь меня в покое.

О, как я был доволен собой! Я перешагнул через её ахающее мясо и двинулся к выходу, но наткнулся на Милану. Серьезно? Сейчас? Курбанину приспичило прислать её сейчас? Мы оба стояли столбом и смотрели друг на друга в полном шоке. Мне было стыдно за свой поступок перед ней, а лицо девушки пылало. Синие глаза широко распахнуты, а рот то открывался, то закрывался, будто она хотела что-то сказать, но не находила слов. А я находил. Мудак, скотина, козёл. Я чуть не трахнул бывшую за своим столом, а потом унизил её. Как долго Милана стояла? Что она слышала? Что она знает? Вот же дерьмо!

— Ты ещё пожалеешь об этом, Климов! — шипит мне в лицо Лена и уходит, обойдя Милану, которая прижалась к двери, давая пройти разъярённой стерве.

Как я так мог вляпаться? Почему сразу не выставил Лену за дверь? Что сказать Милане?

— Милана…

Она вытянула перед собой ладонь, останавливая меня.

— Не надо! Это не моё дело! Вот! — она протянула папку, но даже не взглянула на меня. — Здесь… здесь… Не знаю что там. Я пойду.

Когда я принял документы, она развернулась, чтобы уйти, но я схватил её за руку, понимая, что она снова сейчас просто сбежит.

— Да, подожди ты!

— Пожалуйста, Данил Юрьевич. Я всё понимаю, правда. У вас был роман, и вы сердитесь на неё, но это не моё дело, правда. Я сама не знаю как мне реагировать на то, что увидела. Я никому ничего не скажу, но позвольте мне просто уйти. Пожалуйста.

Отпустил её, понимая, что делаю только хуже, а сам хотел к стене её прижать и заставить меня выслушать. Одному богу известно что она сейчас себе понапридумывает. Как я мог так вляпаться? Это же уму непостижимо! Как в мыльной опере какой-то! И Лена, тупая дура, надо было ей прийти именно сейчас!

Кинул папку на стол, схватил пиджак и направился к пожарной лестнице. Закурил одну сигарету. Мало. Вторую. Чёрт! Да как так-то? Я год пытался заставить Милану хотя бы посмотреть на меня, долбанный год! Даже Крис помогла мне с этим клубом, затащила туда Милу, и всё коту под хвост из-за озабоченной дуры! Дерьмо!

— Воу, у тебя никотин из задницы полезет. Ты чего такой нервный?

Кристина. Даже она не в силах это исправить. Да и сколько я могу уже её эксплуатировать? Эту проблему я должен решить сам, но как? Может, Крис что посоветует? Кто как ни женщина сможет в этой херне разобраться и направить в нужное русло.

— Лена.

Сестра понимающе кивнула.

— Опять. Что на этот раз? Обвиняла тебя во всём? Не слушай ты её. Она сумасшедшая. Ты вон у меня красавчик какой стал, вот она и беситься.

Я покачал головой.

— Она залезла на меня, Крис.

Девушка изменилась в лице, а я облокотился о поручни руками, потом выкинул бычок и закурил новую.

— И ты трахнул её? Ты дебил? Даня, да мы же только… Чёрт! Она же теперь слухи пустит, что ты её на своём столе разложил!

Я усмехнулся.

— Если бы разложил. Я… почти её трахнул, но скинул с себя потом. Осточертела своими выходками. Проучить захотел.

— Фух, — выдохнула сестра, — слава всем богам хоть у моего брата есть мозги.

Я снова усмехнулся.

— Это увидела Мила.

Тишина. Только ветер завывает на жуткой высоте, а внизу город копошится. В голове даже мыслей у меня нет, что делать, а Кристина молчит как партизан. Чёрт. Что ж за непруха-то такая? Почему так сложно всё?

— Ну. Теперь-то она точно на тебя обратила внимание.

Я уставился на сестру.

— Какое? Что я мудак? Что унижаю девушек налево и направо? Тоже мне впечатление офигенное. Тащусь прям.

— Да успокойся, Дань. Нормально всё будет. Я с ней сейчас поговорю, выясню что она там себе надумала и что-нибудь придумаем. Ты только не переживай, братик.

Я покачал головой.

— Узнать — узнай, а решить, я сам решу.

Крис улыбнулась и поправила мне волосы на лбу, а я отбился от её руки. Как мамочка, ей богу. Я тут старший, не она.

— Вместе решим. В таких делах важна осторожность, а ты слишком много косячишь.

— Данил Юрьевич.

Я обернулся на голос охранника здания. Взрослый мужик лет сорока с военной выправкой кивнул мне и Кристине.

— Вас желает видеть Андрей Аркадьевич.

Зашибись. Что ещё?

— Хорошо. Сейчас буду.

— Извините, он желает видеть сейчас же.

Выкинул сигарету и кивнул. Лена. Пожаловалась начальнику. На большее её мозгов не хватило бы. Поднявшись наверх, хотел ещё раз попробовать поговорить с Миланой, чтобы хотя бы извиниться, но её на месте не оказалось. Зато была в кабинете шефа. Стояла по правую сторону и смотрела в пол, а перед ними зарёванная Лена. Офигеть просто. Что у этой… в голове?

— Вызывали?

Бульдог кивнул.

— Да, Климов. Заходи.

Я прошёл ближе к столу, но встал поодаль от Эфримовой. Эта сука уже бесить начинает.

— Ты догадываешься зачем я тебя вызвал? — спросил Курбинин, просматривая какие-то документы и ставя на них подпись

Я глубоко вздохнул, услышав всхлип бывшей.

— Вполне.

— И ты признаёшь свою вину?

Придурок старый.

— Смотря в чём меня обвиняют.

Он указал ручкой на Лену и усмехнулся.

— Эта особа утверждает, что ты её изнасиловал и собирается идти с этим заявлением к журналистам.

— Она врёт, — усмехнулся я, и вместе со мной выкрикнула Милана:

— Это не правда!

Я удивленно посмотрел на неё. Бульдог тоже. И Лена. Андреевна тут же залилась краской и пожала плечами.

— Вы попросили меня отнести документы Данилу Юрьевичу, и я всё видела. Он не носиловал её.

— Откуда тебе знать, дура?! — почти в истерике выплюнула Лена, размазывая тушь по лицу.

Дерьмо. Она видела всё. Ещё и Бульдог, кажется, озверел.

— И что же тогда было, Климов?

— Она действительно пришла ко мне. У нас был роман чуть больше года назад, и Елена Павловна предложила вернуть всё. Я отказался…

— Ты затащил меня к себе на колени, козёл!

Да что ж такое-то? Я, наверное, сплю. Это просто не может быть правдой!

— Он не затаскивал вас на колени! Вы сами залезли и начали провоцировать его! Потом он спихнул вас! Зачем вы врёте?!

Я смотрел на Милану и офигевал. Девушка расценила всё правильно. Но какие выводы она сделала?

— Да что ты понимаешь, пигалица? У тебя мужика-то не было никогда. Козлов и тот бросил…

Малана покраснела, а Анатолич вдруг ударил кулаком по столу, заставляя Эфремову молчать. Идиотка. Сама себе хуже сделала. Меня же этот каламбур начал бесить.

— Милана Андреевна, я приношу свои извинения, что вам пришлось это увидеть, но, Андрей Анатольевич, я не жалею о своём поступке. Да, я унизил, Елену Павловну, и не могу сказать, что и пальцем её не тронул, но она нарушила все мыслимые границы дозволенного своим поведением. Я должен был заставить её отвязаться от меня.

Анатолич кивнул моим словам и некоторое время молчал, стуча ручкой по столу. Я уже думал всё, крышка мне, но нет. Он что-то прочёл на своем телефоне и начал говорить странные для меня слова:

— Елена Павловна. Как вы думаете? Кому я поверю? Своему лучшему работнику? Или шлюхи из отдела по маркетингу? Вы уволены. И теперь сможете устроиться только уборщицей где-нибудь на рынке.

— Что? Нет! Вы не можете…

— Вон из моего кабинета! Все вон! Устроили тут бардель, мать вашу! Совсем стыд…

Но я уже не слышал его слов. Я смотрел как Милана злобно улыбается и убирает свой сотовый в карман брюк, а затем смотрит на захлебывающуюся в рыданиях Лену с неким торжеством. Это её неожиданное перевоплощение мне понравилось. Моя скромная и застенчивая кнопка, не только горячая киска, но ещё и злобная фурия. Удивительная девушка. И опасная, раз может так просто манипулировать боссом. Вот только удовольствия это не принесло. Если она так легко заставила его выдвинуть именно этот вердикт, то не значит ли… Нет! И быть не может! Бульдогу уже пятьдесять пять лет, у него тупо не поднимется. Хотя на Милану встанет даже у покойника, что себя обманывать. Но этот старик и Милана слишком хорошо ладят. Что если я прав? Ни одна ассистентка Анатолича не задерживалась у него дольше чем на месяц, а Мила работает уже год.

Выйдя из кабинета шефа, я набрал Крис и всё ей рассказал, чтобы сестра не волновалась и ничего не предпринимала, а она пересказала мне про пятницу и их сегодняшний разговор. Догадалась, значит. Хорошо. Мы с тобой поиграем, кнопка. Но сначала я всё про тебя узнаю. Кто ты, откуда, что за перец твой отец и почему Бульдог так охотно пляшет под твою дудку. Что вас связывает?

Каково же было моё удивление, когда я узнал, что никакой девушки по имени Липина Милана Андреевна нет, а индификационный личный номер паспорта из её досье принадлежит пустоте. Такого человека просто не существовало. Использовала поддельные документы? Зачем? От кого она прячется? Или её подослали? Нет, она дочь знакомого нашего шефа, Анатолич точно знает девчонку как облупленную.

Всю неделю я разрывался между любимой девушкой и чувством долга. Я не знал, что делать. Идти с найденным «ничего» к шефу или сначала поговорить с ней. В итоге победила интуиция, и я оставил всё как есть. Даже если она шпион, мне было плевать. Пусть этот холдинг огнём горит, мне насрать на него. Может быть, ей не понравилось то, что она увидела, но она встала на мою защиту, хотя меня по любому ждало увольнение. Она встала на мою сторону, несмотря на свои эмоции, а такая девушка не может быть плохим человеком. Нет, я не верю. Милана не может быть «кротом». Беглянкой, возможно даже воровкой, но не «кротом». Девочка просто не умеет врать, а значит скажет потом сама. Осталось только это «потом» осуществить в реальность, а для этого нужно поехать в пятницу в тот клуб снова и скинуть, наконец, маски. Мне надоело играть с ней в недотроги и гляделки. Я хотел прикасаться к ней, целовать её, любить её хотел. И не важно чья она дочь. Она станет моей женщиной. А я постараюсь получить только положительный ответ.

5

Милана

Вылетев из кабинета Климова, понеслась сломя голову к себе в приёмную. Мне было стыдно. Потому что то, что я видела это… это… Я даже слов подобрать не могла! Я смотрела как он удовлетворяет её и поверить не могла глазам! Он целовал меня в клубе, говорил мне какая я прекрасная, а сейчас за своим же столом шпилит бывшую! С ума сойти!

Я не хотела смотреть, но то, как она извивалась на нём, буквально пригвоздило к полу. Было неприятно наблюдать за тем, как мужчина, который был мне симпатичен, сейчас трахал потаскуху из отдела по маркетингу. Я не понимала почему так происходит! Почему мужчины, которые нравятся, предпочитают мне вот таких? Может, со мной точно что-то не так? Хотелось громко хлопнуть дверью, которую они оставили просто на распашку, мол, заходите, любуйтесь, и сбежать, но ноги приросли к месту. А потом случилось странное.

Данил вдруг скинул её с себя и что-то сказал сквозь зубы, вытер об неё руку, что было удивительно, потому что я думала он поправит штаны. Перешагнул через девушку и пошёл к выходу, но увидев меня вдруг замер с испуганными глазами, а я не знала как реагировать. Я не знала что думать вообще. Он почти довёл её до оргазма и оттолкнул от себя? А потом она ворвалась в кабинет отца, требуя, чтобы он уволил Данила, иначе пойдёт к журналистам и скажет, что изначилования женщин в холдинге в порядке нормы. Стояла, размазывая косметику по лицу и придерживая перед платья, хотя выбежала она от Даныла в целом. Отец был взбешён, но не поверил ей, слава богу. Видимо, тогда она тоже пыталась вешаться на него, а эта ситуация и вовсе доконала его. И даже моё сообщение с просьбой поверить Климову оказалась лишней, папа и так уже сделал выводы. А вот я нет. Что мне думать? Как быть?

С одной сторон он поступил правильно, что наказал её, а с другой — он прикасался к ней! Прикасался! Я видела его лицо! Как он наслаждался её слишком громкими стонами. Как ему нравилось то, что он видел! И когда он встал, он был возбуждён! Внутри меня была такая дикая ярость и ревность, что я готова была рвать и метать! Почему, ну почему? Хотя глупо спрашивать это. Он взрослый полноценный мужчина с потребностями. Конечно он возбудится при виде аппетитных форм и полной доступности. Андрей был прав. Строю из себя недотрогу, когда могла бы уже с этим покончить. В двадцать три года быть девственницей. Это же смешно! Но не на рабочем же столе её лишаться! Интересно, в том клубе есть кровати?

Господи, Милана, о чём твои мысли? Что если он поимеет тебя и выкинет? Отпихнёт так же как и эту Лену, как только получит желаемое? Что тогда?

Три дня я ходила то злая как чёрт, то опустошенная от переживаний. Мне нравился Данил, что тут скрывать, но в то же время мне было страшно опять стать игрушкой для кого-то. Предметом достижения цели. Так Андрей меня назвал. Предмет. Вещь, которую потом не жалко выкинуть. Ооо, я хорошо помнила слова Козлова: «Ты видел её рожу? Она же деревянная, вечно в пол смотрит и краснеет как рак при одном слове "секс". Не брат, с такой в постели только бобёр справится. Для меня она как предмет для достижения цели. Женюсь, получу что хочу, а там сама пусть решает — либо терпит моих баб, либо катится». Я ему тогда смачную пощёчину залепила, спросив не оставила ли заноз на его гладковыбритой роже. Подонок! Да и я тоже хороша. Развесила уши. «Ты с каждым днём всё краше, Милка», «Я таких как ты не встречал никогда». Тьфу, лжец! Скотина! Сволочь!

В четверг я наконец решила для себя оставить предательство Андрея в прошлом, как и историю с Леной. Сейчас все позади и переживать о том, что могло бы случиться, было глупо. Да, Данил извинился передо мной за событие в его кабинете. Да, остался осадок. Но он мне никто. Один поцелуй в клубе, где лица скрывают маски, ничего не значит. Пусть Лена и права насчёт мужчин в моей жизни, но опускать нос я не стану из-за какой-то там бывшей. Вот только отношение Климова ко мне как-то изменилось. Он ходил хмурым и часто не замечал моего присутствия. Раньше он всегда здоровался, улыбался, глаз с меня не сводил, что мне очень нравилось, а сейчас его будто что-то сильно тревожило. Я понимала, что у него работа не самая лёгкая и требует большой ответственности, но что-то мне подсказывало что дело не только в этом.

В пятницу весь день чувствовала себя странно. Нервничала перед походом в клуб и боялась что Данил туда не придёт. Знаю, как это глупо, но вдруг он нашёл себе пару, а обо мне просто забыл, остыл ко мне? Стало вдруг обидно, хоть и не понимала на что я рассчитывала. Климов взрослый человек и имеет право на личную жизнь, однако, печалил тот факт, что она не пересекается с моей и, возможно, не будет.

Я старалась держать себя в руках после воскресенья, но это трудно. Так хотелось подойти и спросить в лоб, что мне от него ожидать, на что надеяться и есть ли смысл вообще зацикливаться на нём. Ведь ещё не поздно, мои чувства к нему пока очень слабы, а если между нами что-то будет сегодня, даже простой поцелуй, я уже не смогу смотреть на него как на чужого мне человека. Эта его отстраненность в последние дни помогла мне разобраться в мыслях и себе. Помогла понять, что продолжай он в том же духе, и я влюблюсь в него.

Наверное, это тоже очень глупо. Мы год проработали в одном филиале, и только после той сумасшедшей пятницы я его заметила, увидела в начальнике кибербезопасности приятного мне мужчину. А потом та история с Леной немного отрезвила меня, заставила многое понять в себе — проблема ведь действительно во мне. Я слишком зажата и скрытна. Отталкиваю от себя людей, просто потому что не привыкла к новым знакомствам.

— Ну что, подруга, готова?

Я подняла взгляд на Кристину, которая плюхнулась на диван в приёмной отца.

— К чему?

— Тусить! Скоро заканчивается рабочий день, и мы собирались в клуб ещё с понедельника…

— Тихо ты! — зашипела я, поглядывая на дверь. — Отец узнает, голову мне открутит!

Кристина усмехнулась и покачала головой.

— Ты уже взрослая девочка, Милка, и имеешь право жить как хочешь. Разве твой отец отправил тебя сюда не для того, чтобы ты научилась самостоятельности?

Я поправила папки на столе и пожала плечами.

— Да, но похождения по ночным клубам не вписываются в его критерии. По его мнению я должна либо работать, либо дома сидеть.

— Ага. И так вся жизнь пройдёт. Это никуда не годиться. Через пятнадцать минут жду тебя внизу. Ты маску захватила?

Я покачала головой.

— Дома осталась. Всё равно нужно заехать переодеться и душ принять.

— Ладно. Заедем к тебе, а потом отправимся в «Лайм».

Она ушла, а я опять уставилась в одну точку. А может не надо? Может, лучше оставить всё как есть? Данил, кажется остывает ко мне, да и я уже сомневаюсь в правильности своих действий. Когда Козлов начал ухаживать за мной, папа надолго заперся в своём кабинете вместе с Андреем. Не знаю, о чём они разговаривали, но Андрей вышел оттуда напуганным. Что если папа надавит и на Данила? Что если он будет против Данила? Что если ему не понравится, что спустя полторы недели я снова кидаюсь в отношения… Так, стой, никаких отношений нет. Это всего лишь интрижка. На работе. Тоже с начальником отдела. Боже, ничему тебя жизнь не учит.

— Мила.

Я ахнула и подскочила на стуле. Да что такое-то? Почему он вечно меня пугает? Я нажала на кнопку на телефоне, глубоко вдохнув.

— Да, пап… то есть Андрей Анатольевич.

— Забери от Климова папку с отчётами за эту неделю и можешь идти.

Отлично. С того дня я даже в глаза ему посмотреть не могла, а тут заговорить придётся.

— Хорошо.

Поднялась из-за стола и направилась к лифту. Стены были прозрачные, и я отлично видела что происходит на этажах. Работники холдинга уже были в верхних одеждах и спешили покинуть здание. Я бы тоже хотела сейчас быть подальше отсюда на пару дней, чтобы ещё немного подумать нужен ли мне этот служебный роман? Да, Климов хороший парень и нравится мне, может быть, даже больше чем нравится, но если папа узнает и будет против? С Козловым он великодушно разрешил мне развлечься и получить новый опыт жизни, но Климову папа доверяет как никому в этом здании. Это может быть проблемой, или я себя накручиваю?

Выйдя из кабинки, направилась по центральному коридору в самый его конец. Взялась за ручку и остановилась. Что если у него всё-таки появилась новая пассия, и они заняты? Постучала, но не ответили. Снова постучала. Неужели ушёл? Или так сильно поглощены друг другом? Боже, Мила, успокой ты уже себя! Что за бредни в твоей голове? Но всё же? Ладно. Лучше знать наверняка, чем гадать.

Надавила на ручку и вошла. В кабинете было темно, ли

шь мониторы горели, освещая его лицо. Он откинулся на спинку кресла, поставив подбородок на согнутые пальцы, и щёлкал ручкой в другой руке. Брови нахмурены, губы сжаты в одну линию и смотрит не моргая куда-то вперёд.

— Данил Юрьевич?

Молчит. Даже не шелохнулся. Я позволила себе полюбоваться им какое-то время, но мысли не давали покоя. Слишком хорошо я помнила голую задницу на его коленях и как он вытер пальцы об неё. Они касались ведь меня, а она извивалась на них как змея, гладила Данила, и ему нравилось. Ему это нравилось!

Обидно, что я не смогу заставить его забыть её. И больно от этого тоже. Внутри злость такая поднялась, что я со всего размаху пнула его стол и скрестила руки на груди. Климов встрепенулся, вглядываясь в темноту, а потом потянулся куда-то и зажёгся свет, заставляя меня зажмуриться и прикрыть глаза. Блин! Я планировала что он встретиться с моим гневным лицом, а не с кислой моськой.

— Милана?

Я кивнула, ещё щурясь.

— Андрей Анатольевич просит отчёты за неделю.

Он кивнул и достал из ящиков красную папку. Я взяла её, но отпускать бумаги он и не думал.

— Может, поговорим?

Я сглотнула. Поговорим?

— О чём?

— О том, что ты увидела.

Щёки мгновенно вспыхнули огнём. Одно дело дуться на расстоянии, другое обсуждать это.

— Простите, но ваша личная жизнь не моё дело. Я сожалею что так получилось, но в следующий раз закрывайте двери.

Огромных трудов мне стоило сохранить лицо невозмутимым. Внутри всё клокотать начало от злости и дрожать от его взгляда. Даже несмотря на стол между нами, его близость снова подействовала на меня странно — кровь закипела, а в голове началась каша.

Он отпустил папку и кивнул, смотря куда-то в сторону.

— Хорошо.

Я развернулась на каблуках и покинула офис начальника по кибербезопасности, а внутри будто буря разверзлась. Поговорить он хотел. О чём тут говорить? Что тут обсуждать? Всё и так понятно, это я себя просто накручиваю, потому что он мне сильно нравился, потому что ревную! Потому что хочу чтобы эти пальцы ласкали так меня. Потому что хочу чтобы эти янтарные глаза смотрели так только на меня. Потому что не хочу гляделок и бесед в вежливо-рабочей форме! Я хочу узнать его, хочу понять, хочу… хочу его просто.

Отдав отчёты отцу, начала переодеваться и покинула приёмную. Внизу меня встретила Кристина, как, собственно, и обещала. Она уже была шикарно одета. Яркое красное платье на бретельках липло к ней как вторая кожа, выставляя на показ отлично подтянутую фигуру с красивым прессом. Даже мне хотелось шлепнуть её по попе которая так и просилась пожамкать ягодицы. Волосы девушка распустила, и они пышными волнами обрамляли плечи и падали до самой поясницы. Лицом Кристинка тоже удалась, хотя говорила что в детстве носила брекеты и была прыщавой, но смотря на полные губы и озорной носик, очень трудно представить её не красивой.

— Шикарно выглядишь, — сказала я, осматривая её от макушки до носков лакированных чёрных туфель на высоком каблуке. — Только обувь не подходит. У меня есть под цвет платья. Поехали.

— Ох, детка. Ты мой спаситель.

До моего дома доехали за пятнадцать минут. Поднявшись, я сразу полезла в шкаф и достала, что обещала Кристине.

— Ах! Да ты что! Они же дорогущие! Ты сбрендила!

— Обувай. Мне их всё равно больше некуда одеть, а у нас ступня одинаковая. Будут как влитые.

— Нет, Милана, — закапризничала Кристина и даже руки за спину убрала, — это же брендовые туфли со стразами от Сваровски! Они состояние целое стоят.

Я повертела в руках купленную отцовскими дизайнерами дрянь и кинула обратно. Наверное, она права. Мало ли, вдруг ещё грабить полезут её. Достав другие я протянула ей коробку.

— Эти без страз. Тоже красные. Обувай.

Собирались мы, наверное, вечность. Крис броковала все мои платья. Слишком короткое, слишком длинное, слишком чёрное, слишком закрытое, слишком широкое. От слова «слишком» у меня чуть нервный тик не начался. В итоге было выбрано белое, которое держалось только на груди и прикрывало меньше чем хотелось бы. Я долго скептически смотрела на себя в зеркало, но потом махнула рукой. Вроде неплохо выгляжу, может, ему понравиться? Ему. И почему я наряжаюсь для него? Я даже вкусов его не знаю. Я ничего о нём не знаю.

Перед самым выходом, Кристина остановила меня и вытащила шпильки из волос. Пучок с головы упал, и девушка распушила его, оставляя прикрывать плечи и спину, как у неё.

— Вот так лучше. Выглядишь волшебно!

Надеюсь. Если Кристина права, и он действительно будет в «Лайме», то я хотела понравиться ему. Хотела снова поцеловать его.

До места мы добрались быстро. С Кристиной мне было так легко и свободно. Я не боялась показаться глупой или сделать что-то не то. Мы всегда смеялись вместе, слушали друг друга взапой. Я действительно искренне наслаждалась её обществом и была рада, что она подошла ко мне в первый же день моей работы. Без её поддержки и дружбы мне было бы тяжело.

Заказав себе виски, я принялась рассматривать толпу, выискивая знакомую фигуру. И нашла. В обществе пышной брюнетки, которая облизывала его посреди танцпола. В такой же рубашки, как и в прошлый раз, галстук развязан и каштановые волосы в полном беспорядке. Отвернулась и выпила стакан залпом. Сердце снова рвало на куски, но почему-то больнее. Оно кровоточило и вопило от боли, и мне тоже хотелось вопить. Орать так, чтобы перекричать все голоса и чёртову музыку. Ненавижу это место. Ненавижу его.

— Мил? Ты чего?

Но я уже встала и направилась к выходу.

— Я тебя в машине подожду.

Сволочи. Все мужики сволочи! И мудаки! Только поверишь, решишь, что вот он, тот самый с которым и море по колено, а выходит иначе. Море по колено только ему. Как же хочется плакать. Даже в груди встал ком и дышать мешает. Ну почему? Почему я такая дура?

Кристина хватает меня за руки, а я отбиваюсь, верчусь. На улицу, мне нужно на улицу или я прям здесь… Замечаю, что останавливает меня не Кристина, что руки-то мужские. Останавливаюсь и вижу Данила, но в белой футболке. А там… Смотрю на танцпол, там пара всё так же целуется. Значит… Закрываю лицо руками, чувствуя облегчение, да такое, что смеяться над собой охото. Это не он был. Не он. Идиотка. Подхожу к Данилу, обнимаю его за шею и сама целую губы его. Белая футболка, серые спортивные штаны и чёрные кроссовки. Какая же я дура!

6

Данил

Увидел её сразу. Белый цвет ей был очень к лицу, а сегодня ещё и волосы распустила. Хотел подойти к ней сзади и прижаться к спине, вдохнуть её запах, но не успел. Сорвалась, побежала куда-то. Еле успел за руку схватить, но отбиваться начала. А потом будто случилось что-то, посмотрела в сторону танцующих людей, улыбнулась и сама поцеловала меня. Обняла за шею, губу нижнюю слегка прикусила, и у меня словно крышу сорвало. К груди сильнее прижал, руку на затылок положил и в рот языком ей ворвался. Не могу я без неё. Не могу. Нужна она мне, как воздух нужна. Хватит всего этого.

Прервал поцелуй и в глаза синие посмотрел. Пьяные, затуманенные. Губы припухшие её пальцем примял и локоны светлые поправил. Как же она прекрасна. Но нужно увести её отсюда. Нужно поговорить с ней.

За руку взял и за собой потянул.

— Пойдём.

— Куда?

Снова поцеловал её и носом к щеке прижался, потому что трудно оторваться, трудно не прикасаться к ней.

— Доверься мне.

Чувствую как улыбается и кивает. Моя ты умница. Веду её через весь зал к вип-кабинкам. Буквально пробегаем коридор с ними и сворачиваем к лестнице.

— Куда мы всё-таки идём?

Остановился, к стене её прижал собой и в губы впился снова. Отвечает мне так же страстно, как и я, глаза от удовольствия прикрывает и пальчиками футболку мне сжимает. Чёрт. Чувствую себя с ней двадцатилетним юнцом, которому плясать от любви охото.

— Сейчас увидишь, — шепчу в губы её и снова за собой тяну.

Два часа корпел над приготовлениями. Хотел, чтобы неожиданно было, чтобы отказаться не смогла, поэтому именно в клубе всё устроил. И волновался жутко. Из рук всё падало. Боялся что всё-таки не придёт или не захочет видеть меня, а тут такое. Нельзя упускать такой момент.

Прошли по ещё одному коридору до конца и завёл ее в комнату, где Илюха ночевал иногда. Только тут была застеклённая лоджия, где и было приготовлен стол. Да, я просто хотел поужинать с ней. Заказал еду, шампанское, оформил по фотографиям из инстаграма, включил новогодние огни, что и так были развешаны по стенам, и про свечи не забыл.

Как только вошли в двери, тут же снова её поцеловал, не давая ничего рассмотреть. Какие у неё фантастические губы! Мягкие, податливые, сладкие.

— Закрой глаза.

Вопрос в них вспыхивает, но улыбается несмело так.

— Закрыть?

Сам тоже не могу не улыбаться, поэтому просто киваю. Подчиняется, девочка. Моя ты сладкая, нежная. Не удержался по щеке её погладил пальцем. Была бы она другой, то непременно уложил бы в кровать прямо сейчас, но Милана была особенной для меня. Я не хотел спешить с ней, не хотел торопить, нужно сделать всё правильно.

Подвёл к балкону и в плечо поцеловал. Может, зря? Может, поспешил?

— Открывай.

Не даю себе шанса отступить назад и жду реакцию её, которая просто поражает. Ахает малышка моя и вокруг осматривается. Глазки радостью и восхищением горят.

— Как красиво! Ты это сам сделал?

— Да, — шепчу ей на ухо, а сам доволен как мартовский кот.

— Для меня…

Не вопрос, но решил так же утвердительно ответить, а она ко мне поворачивается и в глаза мои всматривается.

— Спасибо. Это просто…

Замолкает на полуслове, потому что слов подходящих найти не может, а я снова губ её опять касаюсь и по щекам пальцем веду, пока стоит прикрыв веки. Маски её слегка прикасаюсь, давая понять что сейчас сниму, но она не сопротивляется. Убираю украшение в сторону, ленты под волосами развязав, и чертами её нежными любуюсь, глажу мягкую кожу, по родинке на носе подушечкой пальца прохожусь.

— Как ты прекрасна, Милана.

И я так безумно люблю тебя. Только тебе рано ещё знать об этом. Пока что ты ещё не готова.

Открывает глаза и несмело тянется к моей маски. Хочется остановить её, потому что боюсь, что пойдёт что-нибудь не так, но напоминаю для чего это всё. Разрешаю снять пластиковую фигню с лица и жду. Сам не знаю чего, но она проводит пальцем по бровям, по носу, скулам и тянется губами ко мне. Чёрт. Целую её пылко, благодаря что осталась, что не сбежала снова, но она вдруг прижимается ко мне всем телом, и я понимаю, что без лифчика малышка. Сжимаю её в руках и отстраняюсь, делая вдох. Это будет сложнее чем я думал.

— Нас ждёт ужин, кнопка.

Она порывается что-то сказать, но замолкает и кивает. Помогаю ей сесть, занимаю место напртив и наливаю в бокалы шампанского. Решил не геройствовать и просто заказал брускетты с лососем и несколько сытных салатов. Я не знал насколько сильно она следит за фигурой и следит ли вообще… Черт, да я ничего о ней не знал и сегодня собирался это исправить.

— Не знал что именно тебе нравиться, поэтому выбрал всего по маленьку. К сожалению, готовить я не имею. Прости.

Она тихо засмеялась.

— Нет, всё прекрасно. Правда. Тебе не о чем беспокоиться.

— Хорошо.Тогда поиграем?

Она вскидывает бровь и взгляд становиться заинтересованным. Чёрт, как мне нравиться её глаза. Выразительные, эмоциональные. И мимика лица живая такая. Одним уголком губ может высказать целую мысль.

— Вопрос-ответ, — предлагаю я игру. — Какой твой любимый цвет?

— О! Хорошо. Эм, наверное ярко-салатовый. А у тебя?

— Белый. Любимое блюдо?

Качает головой.

— Нет такого, — жмуриться, — я люблю поесть. Твоё?

Превосходно! Просто замечательно!

— Ааа, — блин, я и не задумывался, — наверное, пицца. Да, пицца.

— Потому что не надо готовить?

— А это уже второй вопрос! Играешь не честно!

Она заливисто смеётся, а я купаюсь в этом звуке. Наслаждаюсь им, как наркоман уплываю на волнах. Какая у неё красивая улыбка. Искренняя, чистая. Всё в ней было волшебным.

Вечер проходит легко. Мы шутили и задавали друг другу миллионы вопросов, а я даже думать забыл о времени, о делах, о том, что завтра на работу. Хотелось, чтобы это не кончалось. Просто быть с ней рядом и наслаждаться её обществом, упиваться звуком её голоса, утопать в запахе её духов. Даже алкоголь на меня не действовал, я пьянел от неё самой. И было жаль это всё прерывать, но нужно было поговорить о том, что она видела. Поговорить о возможности создать с ней пару.

Я облокотился локтями о стол и отодвинул стул дальше от стола, чтобы быть готовым к побегу.

— Милана, я правда, не хочу всё портить, но нам нужно обсудить то, что случилось в воскресенье.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Не нужно, Данил. Я всё понимаю. И злилась не из-за того, что видела, я злилась…

Она замолчала на мгновение, а потом поднялась со своего места и подошла ко мне.

— Я злилась, потому что не имела права вышвырнуть её из твоего кабинета.

Ножки удобно устроились по моим бокам, а руки обхватили мои плечи.

— Я сейчас чуточку пьяна и могу говорить открыто. Я поняла что ты хотел сделать, Данил, и понимаю что ты взрослый мужчина.

Её губы были так близко, а пальцы приятно ерошили мне волосы.

— Но я хочу чтобы ты был моим мужчиной. Хочу стереть её следы с твоего тела. Хочу вырвать её из твоей памяти. И я хочу тебя.

Девочка моя. Я провёл ладонями по её бедрам и подцепил пальцами платье, забираясь под него.

— Тогда, может, дадим нам шанс? — спросил я её, сжимая упругие ягодицы. — Наплюём на всех кто был раньше и создадим что-то новое?

Он с еле слышным стоном выдохнула и кивнула.

— Да, я согласна.

Согласна! Она согласна! Придвинул ближе за попку показывая насколько хочу её сейчас и слегка укусил за губу.

— Ты с ума меня сводишь, кнопка. Остановись.

Но она покачала головой.

— Нет. Я хочу тебя. И сюда я шла за тобой.

Она потёрла ладонью мой член через ткань брюк, а меня всего аж подбросило. Дьявол, я сейчас просто свихнусь от неё.

— Мы можем… не торопиться… можем… потом… малышка…

Она заставила меня молчать своим поцелуем и провела руками по груди, смяла их в своих кулочках. Нет. Не могу больше сопротивляться. Поднялся вместе с ней и вышел с лоджии. Где-то там была кровать. Кое-как нащупал её коленями и уложил свою красавицу на спину, а сам умостился сверху, целуя её губы, шею. Спустился ниже, сжав в кулаке край лифа и отодвигая его вниз, высвобождая грудь. Главное держи себя в руках, Климов, держи себя в руках.

— Данил…

Как тут держать себя в руках, когда звук моего имени с её уст вышибает из головы любые мысли? Я спустился рукой ниже и погладил внутреннюю сторону её бедра, поднимаясь выше по чулкам, и сдвинул треугольник белых стринг в сторону, пробираясь к клитору. Уже мокрая, горячая и такая желанная. Сколько раз я бесился видя Козлова рядом с ней. Сколько раз я представлял как сворачиваю ему шею только за то, что прикасался к ней. Проводил ночи в беспамятстве, погружался в работу с головой, отстранялся от мира, потому что целовала не меня и была не моей. И как я был рад, когда этот козёл опростоволосился.

Я смотрел как она выгибается всего лишь от ласк моих пальцев и безумно хотел затмить собой того придурка. Хотел заставить её умолять меня продолжать…

— Данил, пожалуйста…

Да, моя любимая девочка. Всё что угодно. Я медленно направился к её дырочке, чтобы войти, и взял в рот другой ее сосок. Такая мокренькая там внизу и…

На мгновение в голове поселилась пустота, когда пальцы наткнулись на препятствие. Прошёлся вокруг, чтобы понять не брежу ли я, и даже не заметил как напряглась Милана. Как подобрала ноги и начала сводить их вместе.

Девственница. Она дественница. Он не имел её. Ублюдок и пальцем ее не успел тронуть! Ее вообще никто не трогал еще!

— Это… проблема? Да?

Я перевёл взгляд ей на лицо и залип на губах. Руки сами возобновили движение, возвращаясь к её клитору.

— Нет. Это чудесно.

Она закрыла глаза и вздрогнула всем телом.

— Тогда не останавливайся больше, пожалуйста.

Но я должен дать ей выбор. Должен знать наверняка.

— Ты уверена?

— Да!

«Да». Раздражённое и даже сердитое. Дерзкая? Тогда раскрипостим тебя, да, мой ангелок? Снял с себя футболку одним движением руки и сел между её ног. Она бесстыдно так окинула меня взглядом и я, наконец, увидел пользу качалок. Она смотрела с восхищением и желанием. Девушка провела пальцами по моему животу, который просто сводило от натуги, и села, откинув голову назад. Раздраконенные соски тут же коснулись меня, потому что я наклонился к ней ближе. Провёл языком по шее до уха и зацепил зубами мочку. Милана ахнула, хватаясь за мои плечи.

Платье. Нужно избавиться от платья. Я бы с радостью его сейчас провал, но ткань слишком хорошая и не поддастся,

— Как снять с тебя это платье? Я хочу видеть тебя всю.

— Просто стянуть.

Ухватился за края юбки и потянул вверх, открывая взору кружево трусиков и пояс чулков. Дьявол, нужно избавиться и от этого, иначе тупо не выдержу. Меньше всего я хотел причинить ей лишней боли. Да, она была не первой моей девственницей. Но тогда я был слишком неопытен и навредил Эфримовой. С Миланой этого я не допущу.

Я спустился на пол и снял с её ног туфли. Затем отстегнул чулки и поглаживая кожу снял и их. Девушка вся дрожала, но молчала и терпеливо ждала, пока я её раздену. Какая молодец. Отдала инициативу полностью мне. Прижался губами к её бедру и расстегнул пояс чулков, отбросил их в сторону. Провёл ладонью по щиколотки и поцеловал коленку.

— Ляг на спину. Расслабься.

Подчинилась. Умница. Хорошо, что я предположил такой исход событий и заменил постельное. На чёрном шёлке Милана выглядела просто восхитительно. Светлая кожа будто светилась в полумраке комнаты. Волосы рассыпались по одеялу покрывалом. Волшебная. Только это слово приходило на ум. Провёл губами по нежной коже бедра, а девушка вздрогнула и задышала часто, пальчики на ногах сжала. Моя ты девочка. Интересно какой ты будешь. Страстная? Нежная? Дикая? Покладистая?

Медленно проложил дорожку к её лону.

— Поставь ступни на постель и раздвинь ножки, детка.

Закивала, поставила, раздвинула и ткань в кулаках сжала.

— Не бойся. Тебе понравиться.

Кивнула. Я провёл языком по клитору и всосал горошину. Милана со стоном выдохнула и двинулась мне навстречу. Придавил её к матрасу рукой и сжал попку второй.

— Не двигайся, детка.

— Я пытаюсь!

Всё-таки дерзкая. Улыбаюсь этому открытию. Стараться быть послушной, но натура берёт своё. Прикусываю ей кожу на сгибе, наказывая за вспышку. Вскрикивает и снова вздрагивает, а меня аж подкашивает. Да. То что нужно. Ей нравится.

Снова склоняюсь к ней и всасываю сильнее, чтобы оставить след. Стонет и в волосы мне пальцы запускает. Давлю языком на клитор и провожу по всей длине вниз, ввожу его во влагалище и прохожу по краям, снова возвращаюсь к клитору.

— Боже, Данил!

Прикусываю слегка вершинку, терзаю и тянусь к соску, перебираю его между пальцами. И да, умоляет меня, просит о большем, но не сдаётся. Убедившись, что смазки и слюны достаточно, забираюсь к ней на кровать, подхватываю за талию и поднимаю выше, чтобы было удобнее расположиться. И в губы её целую. Знать хочу будет ли ей противно? Нет. Не отталкивает. Отвечает всё так же страстно и пылко, а у меня сил больше нет терпеть. Скоро в зюзю свернусь от напряжения в члене. Хочу быстрее, но понимаю, что нельзя.

— Ты ещё в штанах?

Поднимаю на неё затуманенный взгляд, вижу только губы её припухлые.

— Что?

— Почему ты ещё в штанах? Ты… ты не хочешь меня?

Запинается, но выдавливает из себя этот вопрос, краснея, и заставляет меня улыбаться. Глажу тело её и трусь об бедро пахом, чтобы почувствовала обратное. Дурак, ой дурак. Знаю же как важно для неё это сейчас, а про одежду на себе забыл.

— Безумно хочу. Ты даже не представляешь насколько сильно.

— Почему тогда медлишь?

Потому что люблю тебя. Потому что боюсь сделать что-нибудь не так. Потому что без этого тебе будет больнее.

— Потому что это важно, кнопка.

Кивает быстро и волосы пятерней назад убирает.

— Ладно, хорошо, прости, я подумала что, может быть…

Целую её снова, заставляя молчать. Чёрт возьми, опять сначала начинать что ли? Ладно. Заставим привыкнуть ко мне другим способом. Поднимаюсь с кровати и встаю перед ней. Расстегиваю ремень и ширинку, скидываю брюки, потом боксеры и вижу как языком проводит, смотрит куда надо. Ложусь рядом с ней, беру руку её и ложу на свой член.

— Привыкни к нему.

Голос свой не узнаю. Хриплый, чуть ли не каркающий. А она в пальчиках меня сжимает, и так приятно становится, что глаза закрываю и лбом к её лбу прижимаюсь.

— Моя малышка. Да, вот так. Ммм.

Проводит рукой по всей длине и пальчиком головку обводит. Чёрт возьми. Надо было просто отбить её у этого урода. Надо было наплевать на то, что говорят. Не любил он её. Боль только причинил. А я никогда не причиню тебе боли, слышишь, любимая моя? Никогда.

— Правильно. Поиграйся с ним, кнопка. Он полностью твой.

А девочка не так невинна как кажется. Орудует ручками вполне умело. Знает держать как, как двигать ладошкой. Чувствую что кончу скоро, начинаю клитор стимулировать, двигая быстро пальцами. Вздрагивает часто и останавливается рука на мне, а потом ножки сводить начинает. Хлопаю по попке её слегка и сжимаю в руке половинку одну.

— Ножки, малышка. Не своди.

Кивает, а я возвращаюсь обратно. Губу до боли закусываю, чтобы раньше времени не слить. Группируюсь у неё между ног и вхожу лишь головкой. Быстро, чтобы одуматься не смогла. Останавливаюсь, когда в преграду упираюсь и целую её, целую. Руки её на себе чувствую. Сжимаю челюсти, чтобы не рвануть вперёд, как любил, и даю себе волю только когда чувствую, что двигается подо мной, пытается сама всё сделать. Глупенькая моя. Девочка моя.

Двинулся не слишком быстро, но и достаточно резко и настырно, чтобы как можно безболезненнее прорваться, и услышал вскрик. Всё внутри перевернулось и забыл о собственном дискомфорте, потому что слишком плотная оказалась, слишком узкая, слишком горячая и влажная. Чуть крышу не снесло с ней. Сжал в объятьях и поцелуями покрыл. Извинялся, хоть и сам понимал без этого никак, но слёзы её всю душу из меня вытряхнули. Чёрт, прости, прости меня, малышка моя, прости. Но теперь ты никуда от меня не денешься. Никуда. Я никому тебя не отдам. Никому. Ты только моя!

7

Милана

Сколько книг я перечитала, сколько фильмов видела, но нигде не было сказано насколько это больно. Везде фонтаны эмоций и чувств, а на деле будто наехала на огромную кочку во время езды на велосипеде. Вцепилась в Данилу когтями своими так, что кожу разодрала до крови на плечах, а он терпел и целовал моё лицо. Извинялся за это, шептал как я хороша. Ага. Хороша. Лежу вся в слезах и губы кусаю, потому что больно. Больно даже несмотря на то, что Данил не шевелится. Прижался своим лбом к моему и глаза закрыл.

— Прости, я пытался. Надо было не торопиться, дать тебе ещё время. Прости.

Выдёргиваю, буквально выдёргиваю ногти из кожи Данилы и смотрю на них в немом шоке.

— Я поранила тебя.

Это всё что меня волновало. Глубокие борозды начали уже кровоточить, и капли стекали на кровать. Неужели это я сделала? Это так странно.

— Ничего. Всё в порядке.

Он осторожно выходит из меня, а я чувствую как что-то горячее течёт по бёдрам. Мне стыдно. Стыдно, что не удовлетворила его, что не смогла стерпеть боль, что разодрала ему плечи, что… Да за всё стыдно! Алкоголь придал мне смелости во время ужина, но надолго его не хватило. Мне так нравилось всё, что он делал, а я? Словно сломанная кукла сейчас лежала и даже пошевелиться не могла, потому что резало внизу всё.

Данил берёт край одеяла и начинает закутывать нас, а я отпихиваю его и сажусь.

— Не надо!

Боже, стыдно-то как! Хочется сквозь землю провалиться, лишь бы быть подальше отсюда и не смотреть ему в глаза.

— Милана…

Смотрю на свои бедра в крови и понимаю, что ничего не понимаю. Это должно было быть по другому. Не должно было быть так больно! Не успеваю встать, потому что Климов обхватывает меня за плечи и намерено валит на кровать. Я вырываюсь, но он наваливается сверху и сжимает мне руки над головой.

— Успокойся. Что с тобой?

Я крепко жмурюсь и качаю головой. Не реви, не реви! Но слёзы всё равно в глазах, а ком в горле мешает говорить.

— Я понимаю, тебе больно, но иначе никак, малышка.

— Я не из-за этого.

Смотрю куда угодно, только не на него, потому что чувствую его эрекцию собой и это возбуждает, но я помочь не могу.

— А из-за чего тогда?

— Я всё испортила, — всё-таки всхлипываю и кусаю губы, — раздразнила тебя, а теперь…

— Глупая.

От удивления уставилась в его улыбающиеся глаза, а он отпустил мои руки и навис надо мной, облокотившись локтем о кровать.

— Почему это?

— Потому что ничего сверхъестественного не произошло, кнопка. Это нормально. В школе плохо училась, что ли? Одни испытывают сильную боль, а другие даже не почувствовали бы. Ты ничего не испортила, малышка, — он целует меня, а я понять не могу.

— Но ведь ты возбуждён. Тебе нужна разрядка, а я…

— Милана. Это молодые не могут справиться со своим стояком, а я зрелый мужчина. Могу и потерпеть, пока тебе не станет лучше.

И сколько же ему терпеть? День? Два? Месяц? Нет. Я не буду бревном!

Облизала губы и устремила взгляд вниз. Он был в моей крови, но всё еще сильно напряжен. Это и пугало меня и волновало.

— Есть же другие способы, я ведь смогу помочь…

— Милана, остановись. Не нужно, — он прикрывает глаза и вздыхает. — Ты не деревянная.

Я делаю глубокий вдох и каменею. Щёки заливаются краской и начинают пылать. Кто ещё знает? Неужели Андрей растрепал всё и опозорил меня на весь холдинг? Господи.

— Милана, послушай меня. Ты удивительна, нежная, добрая, а секс… У тебя нет опыта, Милана, но ты не деревянная. Я не хочу, чтобы ты думала, будто с тобой что-то не так. Всё с тобой нормально. Просто нужно немного времени, чтобы ты это поняла.

— И ты не жалеешь, что…

Не договариваю, потому что стесняюсь, но Данил меня понимает.

— Нет, не жалею. Каждый момент с тобой удивителен и прекрасен.

Я наконец успокаиваюсь и беру его лицо в ладони. Глажу по щекам и губам, любуюсь глазами.

— Спасибо. Это много значит для меня.

Легонько целует, а у меня голова аж кружится, потому что ласкает тело моё свободной рукой.

— Ты прекрасна, Милана.

Шепчет мне комплименты, осыпая поцелуями каждый миллиметр кожи. Сжимает мне бедра, ягодицы. Гладит бок и большим пальцем сосок трёт, а внутри меня снова пожар, который заставляет дрожать. Закидываю ногу ему пояс и всем телом прижимаюсь, потому что так хочется почувствовать его собой. Голову откидываю назад, когда к шее спускается, и дышать забываю от нежных губ его. Шепчу его имя, запутываясь пальцами в волосах его, но он вдруг останавливается, тяжело дыша, и упирается лбом мне в плечо.

— Стой. Стой. Я… — улыбнулся и с шумом выпустил воздух, покачав головой. — Кажется, я переоценил свои силы, — он провёл носом по коже и подцепил губами мочку уха, от чего я вся задрожала. — Ты с ума меня сводишь, Милана.

Он уже говорил это, но сейчас я почувствовала бедром, насколько сильно он напряжён, что аж судорожно дергается. Внутри вдруг такое удовольствие от этого появилось, что я забыла о стыде и стеснении и обхватила его рукой. Гладкий, горячий, твёрдый. Провела ладонью по всей длине, не размыкая пальцев, и услышала его стон. Он попытался остановить меня, но я только ускорила темп, и это помогло. Данил перегруппироваться чуть боком ко мне и подтянул одну ногу выше. Было так приятно наблюдать за ним. Глаза закрыты, дышит глубоко и быстро, рот приоткрыл и ресницы чуть подрагивают. Он сдался. Сдался мне.

— Чуть быстрее, детка.

Хорошо. Задвигала активнее и услышала ещё один стон, через сомкнутые губы. Он шептал моё имя, говорил как ему хорошо, целовал меня, прижимал к себе, и мне так это всё нравилось. Нравилось моё превосходство над ним, нравилась эта власть. Казалось, попроси я его сказать мне что любит, он бы сказал не задумываясь.

— Милана, девочка моя, ммм. Да. Вот так. Да. Умница. Ааах…

От увиденного меня переполнили эмоции, и я начала целовать его шею, как он делал это со мной, начала полизывать кожу, гладить, тереться об него бёдрами, массировать яички. Мне нравилось доставлять ему это удовольствие, нравилось слышать его рык сквозь зубы, чувствовать сильную хватку на теле. Я даже не заметила как снова воткнула когти в его мышцы у позвоночника, но он вдруг впился в мои губы со стоном и начал изливаться мне на живот горячей густой спермой. Чуть не продула этот момент из-за неожиданного напора, но Данил сжал мою руку на его пенисе и начал сам регулировать силу и движения, до тех пор, пока член не стал более мягким.

Я улыбалась, смотря на его выражение лица. Восхищалась тем, как он отпустил себя и просто наслаждался процессом. Вот как значит надо. Не сдерживать себя. Перестать бояться и отдаться чувствам и эмоциям. Забыть обо всём и просто любить… Любить? Разве я любила его? Это только первое наше свидание… На котором я так благоразумно отдала ему себя. Что он обо мне подумает? Напилась и ноги вдоль дороги раздвинула. Молодец, Милана. Ты просто прелесть.

Я снова выдернула из него свои ногти и почувствовала как он вздрогнул всем телом, снова целуя меня. Он не был зол и, кажется, даже боли не испытывал. Неужели… Нет, я ошибаюсь. Это же не может быть, чтобы ему понравилось как я причинила ему вред. Ведь не может? И что самое странное, я не испытывала по этому поводу никаких угрызений совести. Не скажу, что мне понравилось, но и не напугало и противно не стало.

Я слушала его дыхание у шеи, смотрела на свои пальцы в его крови и размышляла над этим неожиданным открытием в нём. Нет, я была не совсем уж неопытной, в век доступного интернета трудно быть не знающим, и я пересмотрела много роликов для взрослых, чтобы быть готовой к любому повороту событий, но я не ожидала от себя, что мне это понравится. Не причинять боль, а видеть что ему приятно от моих действий.

— Я напугал тебя, да?

Я подняла на него растерянный взгляд и встретилась с напряженным лицом Данила.

— Снова убежишь?

От понимания, что он действительно сильно переживает от этого, я слегка опешила и ответила не сразу.

— Нет. Нет, просто я немного удивлена.

Она нахмурился.

— Удивлена?

Я усмехнулась и кивнула, посмотрев на свою ладонь в его сперме и на мои ногти.

— Удивлена, что не напугана. Я ведь должна хотя бы испугаться или, не знаю…

Он взял меня за подбородок и нежно поцеловал, заставляя забыть о чём я хотела сказать. Мысли разбежались как таракашки, а тело моментально откликнулось на его ласки.

— Я раскрою тебя полностью. Ты даже не представляешь сколько удовольствия тебя ждёт, моя ты умница. А сейчас в душ. Нужно смыть с тебя всё и зализать раны.

Я залилась краской, а он улыбнулся.

— Зализать?

— Да, моя маленькая своевольница. Зализать. Потому что на большее сейчас рассчитывать мне нельзя. Хотя я дико этого хочу. Хочу тебя всю.

Я заулыбалась от этих слов. Господи, какой он удивительный. Внимательный, заботливый, терпеливый. Он мог бы не обратить внимания на мою боль и просто взять необходимое, но он сдержался. Наверное, моя реакция тоже сыграла не последнюю роль, но все же. В груди было столько тепла и нежности к нему. Я провела пальцами по его щеке и решила, что он должен об этом знать, должен иметь выбор хочет ли он этого или нет. Даже если эта ночь будет последней с ним, я буду рада, что она была.

— Данил? Кажется, я начинаю в тебя влюбляться.

Он замер на мгновение, и я уже решила что всё, что потеряла даже намёк на продолжение нашей истории, но тут он улыбнулся и прижал меня к себе.

— Влюбляйся, моя девочка. Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете, потому что твоя любовь будет взаимной.

Он провёл костяшками пальцев по моей щеке.

— Мне надо молчать. Надо сказать это гораздо позже. А я не могу. Я люблю тебя, Милана. Влюбился в тот день, когда впервые увидел на планёрке. А сегодня мои чувства к тебе стали только сильней. Я пойму, если ты отвергнешь их или попросишь времени, но для меня действительно важно, чтобы ты это знала.

Я сравнивала его с Андреем. Сравнивала и понимала насколько они разные. Отношение Данила ко мне было зрелым и взвешенным. Он был уверен в себе и в своих чувствах. Теперь я понимала где была искренность, а где ложь. Понимала что Данил никогда меня не обманет, не использует, не разобьёт мне сердце. Его любовь была настоящей. И я была ему так благодарна. И был только один способ выразить свою благодарность ему.

Я заставила его лечь на спину и села сверху, целуя его губы и терясь об него, прижимаясь к его груди своей. Я знала, что смогу, знала что справлюсь. Самое страшное уже позади, а сейчас во мне был новый пожар, новая жажда и пустота, которую заполнить мог только он. И он отвечал мне, пока не понял чего я хочу.

— Сто-ой, стой, стой. Тебе будет больно.

— Я потерплю.

— Ну уж нет.

Он вдруг сел, а потом и поднялся вместе со мной на руках. Я вскрикнула от неожиданности и обхватила его ногами и руками.

— Сначала душ.

Мы вошли в ванную комнату, Данил поставил меня на пол в душевой кабинке и начал регулировать воду, а я бессовестно приставала к нему. Боже, какой он красивый. Широкие плечи, тонкая талия и мускулы. Повсюду мускулы. И тату. Это был хорёк. Он карабкался по руке, и когти на левой лапке впивались в кожу, оставляя глубокие раны. Я провела по ней ладонью, перемещая потом на грудь и прошлась по всем буграм под кожей. Очертила грудную клетку, живот и спустилась ниже, обхватывая пальцами его член у самого основания. Данил закрыл глаза и упёрся локтем о стену, нависая надо мной. Вода стекала по его подбородку и телу, пока я трахала его, беззастенчиво наблюдая за его реакцией. Увеличила скорость, и Данил придвинулся ближе ко мне, утыкаясь носом в мои мокрые волосы. Сдавила руку сильнее, вырывая из него громкий стон. Провела ногтями по коже на боку, не сильно, но ощутимо, а Данил глухо прорычал и придвинулся ещё ближе, ударяя по стене ладонью.

С ума сойти! Вот эта реакция! Я восхищалась ею, любовалась. Боже мой. Но что будет если прекратить? Я убрала руки за спину и уставилась на него, всматриваясь в любое изменение лица. Распахивает глаза и смотрит на меня с гневом.

— Играешь не по правилам, кнопка.

Улыбаюсь ему, убирая с лица воду.

— Накажи.

Гнев испаряется и взгляд становиться пьяным, затуманенным. На мгновение пугаюсь, может, я с огнём играю, а не не по правилам? Но он вдруг разворачивает меня, заставляет выпятить попу, и я чувствую его головку между бёдер.

— Ты просила наказания, — слышу его шёпот над ухом. — Приготовься. Будет больно, любимая.

Один резкий толчок, и я кричу от резкой боли внизу живота. Оттягивает волосы назад и проходиться губами по плечу.

— Еще наказания?

Да, мне больно. Да, режет всё и саднит, но мне нравится, я хочу ещё потому что чувствую наполненность внизу и целостность в сердце.

— Ещё…

Медленно вышел и снова резко вошёл. А я опять прошу сделать так снова, потому что внутри всё узлом скручивается. Он грудь мою с силой сжимает и пальцами клитор стимулирует, а я забываю обо всём на свете, двигаюсь ему навстречу и стону, и кричу, лишь бы это не прекращалось. Впиваюсь ногтями в его бедра, раздирая их, и упиваюсь его рычанием, его зубами на моём плече. Да, Данил, да! О да!

Не сразу понимаю что со мной происходит. Разум будто выкидывает из моего тела и несёт по волнам дикого экстаза. Я ничего не слышу, не вижу, только чувствую его последние толчки во мне и тепло, что стекает по бедру. Чувствую его ладони по всему телу, губы на плечах и лице, и грудь его спиной ощущаю. Твёрдую, сильную. Крепкую хватку рук его у себя на талии. И дыхание тяжёлое и быстрое. Такая лёгкость в теле, будто граната взорвалась. Как же хорошо сейчас.

— Я люблю тебя, детка. Безумно люблю.

Улыбаюсь словам его, а у самой пока язык не поворачивается, потому что не уверена в себе, но знаю точно, я нашла всё что мне нужно в нём. В этом удивительном человеке, который просто любит меня.

8

Данил

Утро началось с пиликанья в мессенджере. Кое-как разлепил глаза и уставился на сообщение от Бульдога. «Экстренное совещание через час в моем кабинете». Удивило больше не то, что он пришло в мой выходной, а то, что оно было личным, а не в общую группу начальников и их замов. Выключаю подсветку и поворачиваюсь к Милане, чтобы собрать ее в охапку и опять прижать к себе. Малышка устраивается поудобнее и утыкается носом в мою грудь, положив на нее ладошку. Пальчики расширились и опять собрались вместе, поглаживая кожу.

Ночью с ней были сплошные стрессы. Переволновался с ней и не смог кончить простым способом. Боялся, что осудит, что взбрыкнёт, а нет, коготки выпустила пуще прежнего. Кожу на плечах, спине, бёдрах и боках саднит от царапин, но, чёрт возьми, приятно от мысли, что так мне подходит. Ликую от понимания, что мне принадлежит. А её слова о том, что влюбляться начинает… Дьявол, да я в лепёшку расшибусь, но завоюю её сердечко. А затем женюсь и увезу куда-нибудь далеко из этого города. Я долго наблюдал за ней, долго пускал слюни на ее отношения с Козловым, долго не решался приступать к действиям. Слишком долго.

Провожу пальцем по губам её, а они в улыбке растягиваются, и малышка ближе придвигается, бёдрами трётся. Хулиганка. Накрываю её своим телом и целую со всей страстью, что во мне есть. Прижимаюсь, чтобы показать насколько хочу её сейчас, но раздаётся мелодия её телефона где-то на полу. Я в некотором изумлении смотрю в сторону звука, потому что слух раздражает крик Гитлера, а Милана со стоном роняет голову на подушку.

— Нужно ответить.

Позволяю ей выбраться, а сам руки под головой скрещиваю. Она садится, но прикрывается одеялом. Дожидаюсь пока дотянется до платья и дергаю ткань на себя. Выкрикивает возмущенно моё имя, но улыбается и достаёт мобильник.

— Да, па—

Пап? Ладно. Буду потише. Провожу пальцами вдоль позвоночника и пододвигаюсь к ней ближе.

— Нет, я их не трогала. Что-то случилось?

Сажусь за её спиной и к себе притягиваю. Грудь её в ладонь беру, соском между пальцев играю, а второй рукой вниз спускаюсь, ноги ей раздвигаю.

— Ладно. Хорошо.

Клитор тереблю и вхожу двумя в её лоно, которое уже, чёрт меня подери, горячее и влажное!

— Да, конечно, па— Скоро буду!

Отключается поспешно и на плечо мне откидывает голову.

— Боже мой!

За мочку её целую и улыбаюсь, возвращаясь обратно к клитору.

— Можно просто Данил, кнопка.

— Что ты делаешь? Ах…

— Желаю доброго утра своей любимой женщине.

Выгибается в спине со стоном, а я налюбоваться ею не могу. Как же она прекрасна. Год злости за то, что не со мной, стоит того, чтобы держать её сейчас в руках и слышать стоны с моим именем вперемешку, видеть как она содрогается в экстазе, когда достигает пика наслаждения. Сладкая, чувственная, импульсивная. Чёрт. Да о такой можно только мечтать! И она принадлежит мне.

Носом провела по скуле и ладонями по рукам, вдыхая мой запах.

— Мне нужно ехать в офис. Какое-то собрание через час.

Я коснулся её губ, упиваясь их мягкостью.

— Поедим вместе через час.

Она тихо засмеялась.

— Если мой отец узнает о нас, его хватит инфаркт. Лучше по отдельности.

Немного расстроило, что она волнуется из-за этого, и в голову пробрались мрачные мысли. Постарался отогнать их и придумать, что-нибудь забавное в ответ, но ничего толком не лезло.

— Встретимся сегодня вечером?

Она улыбнулась и повернулась ко мне, надавливая мне на плечи и заставляя сесть. Нежная ручка с острыми коготками обхватила мой член и медленно задвигалась.

— В восемь будет встреча в «Кружевах», а потом я свободна.

Я наблюдал как она спускается с поцелуями вниз по моей груди и гадал не стушуется ли в последний момент, но нет. Обвела языком головку и вобрала её в рот, заставляя меня откинуться назад. Хорошо-то как. Убрал ей волосы, сцепив в кулак на затылке и провёл пальцем по щеке, прикрывая глаза. Да. Маленькая моя, вот так.

Сказать, что я удивлен её поведению, это не сказать ничего. Только вчера я лишил Милану девственности, а сегодня она мне отсасывает, да так умело, что у меня уши закладывало. Её голова ходит вверх-вниз принимая в ротик головку члена, а пальчики обхватили основание и сжимая сильнее, чем нужно, двигались в такт. Я готов был рычать от удовольствия, когда она завернула губы под зубы и сдавила челюсть чуть сильнее. Блять. Я сейчас взорвусь прямо ей в рот.

— Моя девочка… ммм…

Ногти проходится по коже бедра, оставляя яркие красные полосы, но не оставляют царапин. Чувствую лёгкое разочарование, но тут она проводит ладонью мне по ягодицам и впивается в них коготками. Дьявол. Я кончаю, крепко сдавливая челюсти, и сжимаю в кулаке её локоны сильнее. О, да! Опустошенным падаю на кровать и не сразу понимаю, что она проглотила мою сперму. Блять, как же от неё тащусь. Как охреневаю от её напора. Я-то благоразумно полагал, что пройдёт время, прежде чем она свыкнется со своим новым статусом женщины, а вышло что она тупо имеет меня. Причём имеет так виртуозно, что мне остается только удивляться.

Прихожу в себя и вижу, что девочка уже надевает платье и скручивает длинные волосы в косу. Видит, что я уже сажусь, и улыбается.

— Мне нужно спешить. Его Преосвященство будет в ярости, если я опоздаю. Снова весь день будет орать. А мне ещё домой заехать нужно.

Поднимаюсь, прижимаю её к себе за талию и носом по губам веду, целую и отпускать не хочу. Запах тела её вдыхаю и будто на волнах блаженства плыву. Хочется ещё и ещё.

— Я люблю тебя. Безумно люблю.

— Я опоздаю, Данил.

Пусть и не слышу желанных слов в ответ, но отлично чувствую как ведёт её от меня, как руки пылко скользят по груди моей вниз, как дыхание стало глубоким и прерывистым. Слышу как голос её дрожит, словно осенний лист на ветру. Пусть и не слышу желанных слов, но чувствую что скоро, совсем скоро их услышу.

Но она права. Задержу её, и на целый день обеспечу пузатого тирана в соседнем кабинете. Шлёпнул её по попке и отошёл к стене. Скрестил руки на груди и облокотился бедром о камод. Девушка пошатнулась, но закусила губу и начала снова одеваться.

— В восемь подъеду к «Кружевам», заберу тебя.

— Лучше я сама приеду. Скинь потом смской адрес. Не знаю, что ему в голову прийти может после встречи с партнерами.

Поставила ножку на край кровати и начала натягивать чулки. Захлебывался слюной, наблюдая как тонкие пальчики вытягивают ткань на тонкую лодыжку, на узкую икру, на острые коленки и медленно поползли по бедрам. А затем точно так и второй чулок. Медленно. Чувственно. Эротично. Так, что у меня член аж заболел.

— Ты специально, да? Дразнишь меня?

Губы растягиваются в улыбке, а их хозяйка поворачивается ко мне спиной, натягивает пояс чулков, проводя по попке так, что она проминается под ремнями. И на ней еще нет трусов. Я вижу её губки. Вижу как они блестят от влаги. И у меня просто срывает крышу. Подхожу к ней и загибаю раком. Хватаю за волосы и одним рывком вхожу в неё, чувствую горячее лоно, её мышцы вокруг, её соки на моём агрегате. Вбиваюсь в неё со всей дури, заставляю кричать, царапать, стонать, выгибаться под моим натиском. Никогда не любил бешеный ритм, но с ней… Я хотел драть её, хотел сжимать, кусать.

Стянул платье вниз и сжал грудь в руке, покусывая кожу на плече.

— Какая ты потрясающая, блять, как я тащусь от тебя.

Развернул к себе её, на пояс усадил и снова резко насадил, к стене у двери спиной прижал. И вбивался, вбивался, вбивался, губы её терзая, пока с криком не кончила и в конвульсия меня к себе не прижала ещё теснее. Только тогда позволил себе отдаться чувствами и, ещё пару раз двинувшись, кончил… в неё. С наслаждением. С диким удовольствие. С чувством победителя и собственника. Моя. Только моя. Любого убью кто прикоснется к ней, кто посмотрит в её сторону. Смотрел на её блаженную улыбку и понимал — она моя болезнь, мой никотин, моя шизофрения.

— Вот теперь я точно твоя женщина.

Смотрю на неё и понимаю, что убила она во мне что-то мягкое и слабое. И оживила что-то сильное и грозное. Зверя во мне разбудила какого-то. И мне нравилось это и пугало одновременно. Хотелось узнать на что я способен ради неё, на что пойду, чтобы быть рядом, что у её тупого, но серьёзного отца не было возможности мне отказать.

Двинулся в ней снова, глазища свои распахивает и язычком по губам распухшим проводит, а я наливаюсь от этого всё сильнее и сильнее. Выхожу медленно, чтобы прочувствовала всё, и наслаждаюсь стоном её. Брови домиком выставила, а в глазах мольба. Имя моё шепчет. За плечи цепляется. Девочка моя. Маленькая моя.

Резко вхожу в её лоно, чувствуя как её желание и моё семя по яйцам течёт, а она стонет от натиска моего. Твою жеж мать!

— Данил. Данил, пожалуйста. Ещё, прошу ещё! Ааа!

Начинаю ускоряться и снова вбиваюсь, снова кричит, моя сладкая. Милана. Милана моя, Милана. Рычу и трахаю её как никого и никогда, задницу её в руках сжимаю и грудь ей кусаю, следы оставляя. Шепчу ей как люблю её, как она хороша, как хочу её ещё раз и ещё раз, а она когти в меня свои впивает, от чего меня трясёт всего и на части разрывает. Боже. Как я люблю её.

Кончаю с именем её на губах и прижимаюсь лицом к шее. К чёрту всё. К чёрту Кубрынина, и эту работу. К чёрту весь этот гнилой мир. Только она нужна.

— Не хочу отпускать тебя. Целый день не увижу. Это будет пыткой.

За шею обнимает меня и губами к виску прижимается.

— Не хочу уходить.

В итоге на работу уехали одновременно, хоть каждый и на своей машине. Опоздали. Да и пофиг. Такое утро стоит бешеных криков Индюка. Сотни пропущенных звонков, но зато Милана вышла из той комнаты еле живая, а я был полностью опустошён. Чувствовал себя просто потрясающе — настроение улётное, в теле лёгкость и ломота, в голове никаких мыслей посторонних. Вдруг подумалось, что не курил с момента встречи с ней. И не хочется совсем. Достал из бардачка жвачку, закинул две и обратно положил, но чёртова дверца не закрылась. Нет, внедорожник новый. Купил год назад на вознаграждение шефа за жёсткую сетевую подставу конкурентам. Анатольевич любил играть грязно, не брезговал марать руки в крови. Знал о всех его делишках, иного просто не может быть — я его личный хакер и приходилось часто подтирать за ним следы. Поэтому и платил он мне гораздо больше по чёрной бухгалтерии, чем кому-либо в здании. А я только диву давался — Кубрынин убийца ведь, мошенник и искусный манипулятор, но в компьютерах не смыслит нифига.

Вошёл в кабинет и остолбенел. Помимо Кубрынина в помещении находились его самые доверительные лица — его вторая рука Зубов Антон Львович, гендиректор Максим Карлович Волков и Милана. Как она приехала быстрее меня в офисе? Волосы скручены в высокую прическу, узкая юбка с разрезом на бедре, другие туфли. Она точно заезжала домой, но как тут оказалась? Заметил, что под чёрным пиджаком то же платье, в котором уехала от меня, и понял, что тут переоделась. Чертовка.

— Климов! — возмущенно забубнил Кубрынин. — Где тебя черти носят, опять в клубе был? Садись!

Сел напротив в свободной кресло.

— Машина с ума сошла, — выпалил придуманное по дороге оправдание, но Бульдог махнул рукой.

— Наплевать. Раз все в сборе, наконец-то, приступим. — он повернул к нам свой огромный монитор на столе, где был слайд с каким-то зданием в городе. — Это «Гранд-индастриз». Занимаются строительством. И эта наша новая цель. Ребята подают неплохие надежды, развиваются стремительно. Ваша задача уронить акции в цене и забрать их себе. Макс, найми какого-нибудь придурка, который возьмётся за их репутацию. Антон займись Громовым. Это основатель компании. Данил, мне нужно о них всё. Каждая мелочь с вашего интернета о каждом сотруднике этой шараги. С кем трахались, когда срали, что жрали на завтрак. Мне нужно больше, чем всё.

— Легко.

— Отлично. Все свободны. Климов останься.

Ага. Ещё что-то. Пока Зубов и Волков вышли, попутно перекинувшись с Курбаниным парой фраз, я прошёлся взглядом по телу свой девочки. Как она сексуальна в своих огромных очках и папкой в руках. Словно из порно-ролика стоит позади пузатого и смотрит на мою ширинку, а у меня снова в строю, нацелен только на неё. Язычком по губам проводит и выше взгляд поднимает к моему лицу. По одному только взгляду ее понимаю. Усмехаюсь и вперёд поддаюсь, чтобы стояка моего не видно было. Мила улыбается уголками губ, но тут оба гена выходят, и мы с Кубрыниным остаёмся наедине.

— Есть ещё кое-что, — приступает к делу Бульдог, доставая из ящика стола ноутбук и ложит перед собой. — Вчера мои люди наследили на складе. Нужно влезть в систему города и удалить все видео. Сможешь?

Я глянул на Милану. Заметил её удивление в глазах. Чёрт. Раньше она не присутствовала при таких разговорах. Мне оставалось только гадать, что она подумала обо мне, а Индюк расценил мою реакцию по своему.

— Ей можно доверять. Девчонка смышленая. Ну так как?

— Смогу.

— Замечательно. Идиоты сильно подставили меня своими действиями. Сделаешь всё как надо, получишь повышение и премию.

А это уже интересно. С начальника в кресло замдиректора по безопасности. Интересно и опасно. На меня ляжет вся ответственность не только за кибератаки, но и за охрану холдинга. Да, чёрт возьми, за всё ляжет ответственность. Но ещё это значит, что стану кем-то больше, чем обычным штатским сотрудником, а это ещё один шаг на пути к цели.

Сегодняшнее утро дало мне гораздо больший стимул. Если отец Миланы настолько влиятелен, что Кубрынин доверяет его дочери, значит мне нужно это повышение как воздух. Не думаю, что между ними есть какая-либо договоренность насчет неё, но если я прав, то стоматолог не отдаст Милану начальнику кибербезопасности. А может, они оба имеют виды на неё и уже расписали её жизнь по минутам. Тогда мне нужно не только это место, мне нужно больше. Гораздо больше. Я не дурак и отлично знаю как устроен подобный бизнес. Дети таких ублюдков дорогие разменные монеты не имеющие право на собственную жизнь. Слишком часто я натыкался на статьи в сетях о партнёрах или конкурентах Кубрынина, чьи дочери выходили замуж за отпрысков соперников, а потом вскрывали себе вены.

Я не хотел этого для Миланы. Не хотел, чтобы она закончила свою жизнь так. Не хотел, чтобы она принадлежала другому. А значит мне нужно играть по крупному.

— Согласен.

Сначала я добьюсь твоего доверия. Стану твоей тенью, а потом уничтожу, Кубрынин, просто потому что ты встал на моём пути.

П. Отлично. Можешь быть свободен.

Я вышел из кабинета и спустился на свой этаж. Да, я выстроил план действий на ближайшие полгода, но для начала хотел знать обо отце Миланы гораздо больше. То что он стоматолог не даёт мне ровным счётом ничего, а чтобы кидаться в омут с головой нужна информация. Соцсети могли мне дать начало. Если я найду страничку Миланы хоть где-нибудь, то смогу копнуть глубже, а сделать это можно только загрузив фотографию в поисковик.

Спустя полчаса я опять сидел ни с чем. Миланы просто не существовало на просторах интернета. Ни фото, ни статей. Даже мельком не появлялась на чьих-либо других фотографиях. Поэтому я решил действовать иначе и искать в окружении Курбынина, но и тут полный нуль. Потом перешёл на личного стоматолога Бульдога, но это оказалась женщина. Мать-одиночка с шестилетним ребёнком.

Я не понимал почему ничего не нахожу на отца Миланы. Неужели копаю ни в том направлении? Решив, что лучше расспросить свою девушку об этом, отложил поиски до завтра. Потёр лицо, откинулся на спинку кресла и понял, что не особо горю желанием испортить с ней отношения. Кто знает как она отреагирует на мои вопросы, ссора на следующий же день после начала наших отношений не входила в мои планы. Но и медлить я не могу. Дерьмо. Что же делать?

Дверь в мой кабинет открылась, и я увидел мою красавицу. Уже в блузке, но лучше бы была в платье, потому что на ней также не было лифчика. Влетела в комнату, кинула на стол папку, сняла пиджак и села мне на колени, обхватил шею руками.

— У нас двадцать минут, пока Его Высочество меня не хватится.

9

Милана

Ему не нужно было говорить что делать. Не нужно было упрашивать или ждать. Он просто смял мои ягодицы и впился в мои губы в страстном поцелуе, а я вцепилась в его жесткие волосы мёртвой хваткой. Я хотела его. Я так хотела его, что больше ни о чём не могла думать. Стоило ему только прикоснуться ко мне, только посмотреть в мою сторону, как я начинала гореть от желания. А когда отец попросил отнести ему дополнительные материалы, я чуть бегом не сорвалась к нему. Данил. Одно его имя ласкало мне нутро и заставляло выгибаться дугой.

Сжимая меня, словно я вот-вот убегу, Данил придвинулся ближе ко мне и упёрся своим бугром в меня, а я ещё больше завелась от мысли насколько сильно он меня хочет. Простонала в его губы, расстёгивая ремень и ширинку брюк, и достала его уже твёрдый член. Как он красив. Никогда не думала, что буду восхищаться гениталиями противоположного пола, но его агрегат был действительно восхитителен. Вздувшиеся вены и большая головка буквально отправляли меня в нокаут с первым толчком, выбивая из лёгких весь воздух. Он сжал мою грудь и через ткань блузки укусил за сосок, отчего я вскрикнула и резко опустилась, вбирая в себя всю егодлину. Мышцы уже сами сжались вокруг него плотными кольцами, даря истинное наслаждение от близости с ним.

Боже мой, я сходила с ума от его рук и губ. Впивалась в его плечи, царапая через футболку ногтями, и кусала его губы чуть ли не до крови. Сколько бы мы не занимались сексом вчера и сегодня утром, мне было мало и, кажется, я никогда не насытюсь им. Никогда. Он мне так сильно нравился, так сильно, что возбуждала только мысль о нём, и я не понимала, как я могла его не замечать? Как? Он такой удивительный! Умный, веселый, нежный, заботливый. И такой страстный, яростный, дерзкий. И он безума от меня!

Экстаз с такой силой накрыл меня, что я на мгновение забыла своё имя. В себя приходила медленно, слушая его глубокое дыхание и чувствуя его семя внутри меня. Мне нравилось это чувство, когда он кончал в меня. Я чувствовала особое удовольствие от этого, будто это не просто секс, а нечто большее, отмечающее меня как его женщину. Те несколько раз вчера ночью, я так и не получила достаточное удовлетворение, чувствуя некоторую пустоту, но утром, когда он не сдержался, вдруг ощутила себя полноценной женщиной, его женщиной. Это было так волнительно и… воодушевляюще.

— На перерыве зайдёшь ко мне? Закажу нам что-нибудь.

Я покачала головой, целуя его в шею.

— Хочу заехать к врачу, чтобы выписал таблетки.

Данил улыбнулся и обнял меня крепче, от чего я сдвинулась на нём, и ещё глубже приняла его. Мягкого, но всё равно классного. Только мягкость продлилась недолго. Мне нравилось это в нём. Даже вставать не надо, лишь пошевелиться, а он уже приходит в боевую готовность. Смотрю на часы. Минуты уже истекают, а он всё больше и больше во мне с каждой секундой. Вижу как меняется его взгляд, становиться туманным и пьяным, как ускоряется его дыхание, становясь более глубоким и частым. Сама отвожу попу назад и снова резко на него насаживаюсь. Из моих уст вырывается стон, потому что одни его глаза сводят с ума, не давая и шанса на передышку. Снова сама впиваюсь в его губы, восхищаясь их властной требовательности, а ведь я сейчас сверху, я доминирую, почему кажется, что наоборот?

Так хочется ощутить его горячую коже своей. Пробираюсь руками под его футболку и стягиваю её с него, не переставая двигаться. Провожу ладонями по бугристой груди, сжимаю одну и ногтем по соску провожу, не оставляя царапин, но ощутимо, чтобы услышать его стон, и слышу. Голову на кресло откидывает и глаза прикрывает. Боже. Как мне это нравится. Потому что знаю, что после этого последует.

Выпрямляется, останавливая меня, губы мои кусает и встает вместе со мной. Не знаю куда идёт, но вдруг выходит из меня, а я всхлипывают от досады, но ставит меня на ноги и поворачивает к себе спиной. Мне не нужно говорить ничего, я сама вижу кресло перед собой и взбираюсь на него, вставая раком… И снова эта наполненность, снова яростные толчки, вырывающие из горла крики. Боже! Боже! Да! Ах!

Всё тело содрогается в конвульсиях в тот момент, когда он кончает в меня и утыкается лицом в плечо, продавливаясь ещё глубже. Чувствую как он содрогается во мне с каждым таким толчком и ощущаю полную удовлетворённость. Сил нет даже дышать. Тело приятно ломит, внизу блаженно саднит. Сейчас мне особенно хочется сказать, что люблю его, но прикусываю язык. Не сейчас. Рано. Я ещё не уверена.

— Лучше тебе сейчас сбежать от меня, кнопка. Или я не выпущу тебя до утра.

И ведь правда — не выпустит. Выходит из меня, а я выпрямляюсь, чувствуя, как влага по бедрами течёт. Нужно заскочить в туалет, в порядок себя привести. Ага. Заскочить. Ноги подкашиваются на каждом шаге. Подхватываю пиджак с полу, волосы поправляю и на папку указываю.

— Там дополнительная информация по Громову и его компании.

А он меня за шею берёт и губы в жёстком поцелуе сминает. Сволочь. И так ходить не могу, ещё и голову кружит от того, как грубость в нежность переходит и обратно.

— Климов Данил Юрьевич, — выдыхаю, прерывая его, потому что тупо кислород кончился, а сама даже посмотреть на него не могу, — Вы меня в гроб загоните.

— Нет, Милана. Так просто ты не отделаешься.

Распахиваю глаза и в его тигриные янтари смотрю.

— Обещаешь?

— Обещаю. И да, оденься.

Вскидываю бровь, делая вид, что не понимаю. Я специально сняла всё перед походом к нему, чтобы позлить, взбудоражить. И мне удалось.

— Не испытывай меня, кнопка. Одень трусы и лифчик, или растяну тебя на столе в приемной Кубрынина.

Улыбаюсь как дурочка и к двери пячусь, а глазами его грудь шикарную пожираю, на которой он руки скрестил с забавной, но интересной тату на плече. Мне в нём всё нравится. И голос его тихий, мягкий, нежный, и руки сильные, крепкие. А в душе так страшно. Что если папа узнает о нас? Что если Данил узнает что я дочь своего отца? Что так, что этак я могла его потерять. Отец отберёт его, решив в один момент, что наигралась, а Данил может не принять меня. Фамилия Курбынина — это приговор, и никакие мольбы или слова о великой любви тут не помогут. И я так этого боялась.

После посещения уборной вернулась в приёмную, но тут же подскочила от голоса в динамиках.

— Зайди.

Зашла. Сидит, подписывает бумаги как всегда. Ублюдок. Воткнуть бы эту ручку тебе в глаз.

— Почему так долго?

Я фыркнула.

— Сам бы побегал по этажам. С десяток килограммов бы скинул.

Мой отец обычной внешности. Лысина на голове и пузо от сидячей работы. Что такое спортзал люди его возраста не знают, потому что воспитаны иначе. Это сейчас все смотрят на внешность и в зубы заглядывают, чтобы понять здоров ли товар телом. Раньше сделки были проще. Пришёл — заключил. Не вышло — надавил, и дело в кармане. А теперь нужно ещё и голову включать. Наверное поэтому отец выбрал именно девочку себе, а мальчика отдал в приют. Да. Нас было двое. Близнецы. Отец мог выбрать крепкого пацана, но выбрал меня. О судьбе брата я так ничего и не знаю, а отцу всё равно. Он вывел нужную ему инкубаторную крысу и теперь играет её жизнью как хочет. Но я так не могу. Где-то там ходит моя копия. Моя кровь и плоть. И мне не всё равно.

— Это не лишние килограммы, дура, — выплевывает отец, — а авторитет. Подрастешь, поймёшь. А теперь собирайся. У нас встреча в «Континенталь».

Я ненавижу своего отца. Он чудовище. Он не знает жалости или сострадания. Я для него разменная монета. Когда-нибудь на его пути попадётся достойный соперник и не задумываясь отдаст меня за него замуж. Будет это старик с извращенными взглядами или молодой садист, его не волнует. Ему важно, что этот брак сможет принести ему.

Машину отца сопровождают ещё три автомобиля. Мы едем в коротком лимузине. Водитель и охранник спереди вооружены и хорошо обучены. Буйволы в соседних авто тоже, но придурок так сильно озабочен своей безопасностью, что не удивлюсь, если по всему маршруту расставлены снайперы на крышах.

Я молчу, но отец и не думает.

— Что у тебя с тем мальчишкой?

Вопрос выбивает из лёгких воздух. Изо всех сил стараюсь не подать виду, что напугана. Неужели узнал? Но как? Глупый вопрос. По всему зданию камеры расставлены, а за мной постоянно следят. Он не мог просто не узнать.

— С каким?

Дура! Дура! Дура! Включи свои куриные мозги!

— С Климовым.

— Н… ничего серьёзного. Только пастель.

Он кивает.

— Хорошо. Присмотри за ним. У меня на него виды. Мальчик способный.

Мальчик. Он не мальчик. Он мужчина. Настоящий мужчина в отличии от тебя, жирная ты свинья!

— Хорошо.

Он усмехается.

— Не надейся на большее. Ты знаешь свою судьбу.

О. Я отлично это знала. Ты напоминаешь мне об этом каждый день.

— Хорошо.

Снова смотрю в окно. На дворе весна. Скоро будут распускаться почки на деревьях. Дождь уже мелко моросит. А в голове вместо радости мантра. Не люби, не надейся, помни. А я не могу. Я люблю его. Люблю. С Андреем всё было иначе. Да, я злилась на несправедливость, потому что слышала те же слова, но моё сердце не замирало от его взгляда Козлова, кожа не горела от пальцев, а по телу не бежали мурашки от его голоса.

Зажмурилась крепко, чтобы не разреветься. Только поэтому не крашусь, лишь губы, потому что знаю как отец любит бить в самое больное. Это единственное что он любит — мучить, пытать, убивать, уничтожать, унижать. А значит чем меньше Данил знает, тем безопаснее ему рядом со мной. Я понимала что мне лучше оставить его в покое, не рисковать его жизнью, но тупая женская эгоистичность и жадность не давали покоя. Он мой. Этот мужчина мой!

Лимузин отца остановился на заброшенной стройке, где нас ждала ещё одна машина. Напротив открытого багажника стояли ещё четверо людей отца. Они окружили довольно глубокую яму, которую до сих пор кто-то копал. Я вышла из салона и один из телозранителей сразу распахнул надо мной зонт. Я даже не обратила внимание кто, мой взгляд был обращен только к багажнику внедорожника. Я узнала эту машину. Мерс Козлова. Ай-си, один, два, восемь, три, пи-кью. Он часто подвозил меня до дому в надежде, что приглашу к себе. Только я его не хотела, поэтому держала на расстоянии. Тогда мне казалось я защищаю его, но сейчас понимала — он просто отвратителен и не было у меня к нему никаких чувств.

Но одно дело отношения, другое то, что сейчас его на моих глазах убьют. В этом нет сомнений. Нужно быть идиотом, чтобы не понять в чём тут дело. И чем ближе мы подходили, тем отчетливее я понимала, что в этой яме сейчас Андрей. Избитый, весь в крови и в той самой одежде, когда я видела его в последний раз, только теперь она изодрана в клочья. Он копал яму одной рукой, вторая была неестественно изогнута вперёд, но он молчал, потому что во рту была граната. Это ужасно. К наполовину вытащенной чеке была привязана нитка, которая огибала его голову вокруг. Второй конец нити был привязан к запалу, поэтому стоит Андрею заговорить или закричать, как она тут же выпадет и углубит яму без его помощи.

— Андрейка-копейка, — слишком весело начал отец, опускаясь на корточки у самого края. — Как дела твои? Озолотился уже?

Андрей перестал копать и что-то замычал, а потом увидел меня. В глазах ужас и мольба, которую даже не нужно озвучивать. Но я не могу помочь.

— Смотри как он рад тебя видеть, Мила. Хороший мальчик, не правда ли? Послушный стал, когда по морде получил несколько раз. А с таким аксессуаром ещё и сил у него прибавилось, да?

Охранники вокруг нас заржали, будто выбор у них есть, а отец поднялся на ноги и взял у одного из них пистолет.

— Видишь эту рожу, Мила?

— Да, папа.

Мне было страшно. Мне было жутко страшно. Я не могла отвести взгляда от Андрея, потому что понимала — это из-за меня!

— Смотри внимательно, Мила. И запоминай как нужно поступать с обидчиками.

Он протянул мне пистолет.

— Возьми.

Я покачала головой.

— Пожалуйста…

— Возьми, блять!

Я вздрогнула всем телом от его крика и взяла оружие в руку. Тяжелое и холодное, и… Господи, как мне страшно!

— Убей его.

— Папа…

— Я сказал убей, дура!

Я подняла ствол и нацелилась на Андрея. Он отчаянно закачал головой, умоляя меня не делать этого.

— Стреляй или отправишься в ад вместе с ним.

Голос отца был спокоен, но от этого не стало лучше. Я понимала, что не смогу. Не могу я убить. И отец это понял тоже. Выхватил пистолет, и щеку обожгла громкая пощёчина, от которой я упала в мокрую глину. Прозвучал выстрел, будто петарда взорвалась, а я вздрогнула, сев на задницу, и отползла.

— Граната.

Один из охранников спрыгнул в яму, вытащил снаряд из рта мертвеца и бросил её подальше от нас. Она взорвалась, когда была почти у самой земли. Камни и осколки разлетелись в разные стороны, а мои уши на мгновение заложило. Кто-то помог мне подняться на ноги и увёл в машину. Меня трясло. Меня жутко трясло и мутило. Я знала что меня тут ждало, но не знала, что это будет Андрей. Отец сказал его перевели в другой отдел и понизили до уборщика. Возможно так оно и было, пока отцу не взбрело в голову меня проучить. Показать мне моё место, кто и что я. И я ничего не могу с этим сделать. Сбегу, найдут. Взбрыкну, получу по морде снова, а может и больше. Я даже вены вскрыть себе не успею, потому что тут же примчатся и спасут, а потом живого места на мне не оставят.

Отец сал на прежнее место, вытирая руки влажными салфетками.

— Теперь слушай внимательно, Милана. Я хочу, чтобы ты своей тупой пиздой уговорила Данилку работать на меня в свободном штабе. Сегодня я подкинул ему работёнку, чтобы он понял насколько всё серьёзно, а ты должна дать ему понять, что у него нет права выбора, иначе окажется в той же яме. Ты поняла?

Я кивнула.

— Да, папа.

— Вот и славненько. У тебя полтора дня. И постарайся не разочаровать меня — отправлю на потеху моим головорезам, раз уж ты лишилась своего «золотого билета». А они церемониться с тобой не будут. Ты все поняла?

— Да, папа.

10

Данил

Полдня окрыленный, словно мальчишка, копался в интернете, взламывая всё подряд, что попадалось под руку на Громова, его компанию и людей в его штабе. Накопал не мало. Удовлетворенный работой, хотел уже было идти к Кубрынину, но вспомнил про видео. Достал из стола все свои примочки, что отследить не могли, подключил к ноуту, но тут булькнул телефон. Милана.

«Пожалуйста, приедь ко мне».

И адрес. Сердце предательски ёкнуло. «Пожалуйста». А может, нет? Может, накручиваю себя? Тем не менее пихаю всё в сумку и срываюсь с работы. Что-то не так. Нутром чую что-то не так. Стараюсь успокоиться и привести голову в порядок, но без толку. Одна шальная мысль сменяет другую. Уволили? Обидели? Оскорбили? Приставали? Но сначала хочу знать кто. Кто, сука, кто?! Урою. На всю жизнь посажу в строгач. Убью.

До места доезжаю за десять минут. Обычная многоэтажка с тремя открытыми подъездами. Влетаю во второй, нахожу нужною дверь и звоню. Внутри всё колотит от еле сдерживаемой ярости. Облокотился о косяк рукой и прислонился к ней лбом. Нужно успокоиться. Взять себя в руки. Моё бешенство ей сейчас не поможет, а только сильнее напугает.

Когда она открывает долбанную дверь, всё в груди падает куда-то в пятки. Глаза красные, опухшие, на щеке синяк расплывается, а в моём мозгу долбит лишь одна мысль: убью.

— Кто?

Вздрагивает всем телом, а по лицу снова слёзы текут. Дебил, блять, дебил! Хватает меня за кофту и к себе тянет. Всем телом прижимается, дрожит. Я сумку на пол скинул и её к себе сильнее придавил буквально, в макушку светлую уткнулся и качать в руках начал, запах вдыхая.

— Скажи мне кто?

Головой качает, за кофту мою цепляется.

— Мне страшно.

Тихо и слабо звучит, но я слышу. Сердце в груди сжимается за девочку мою и скоро трясти начнёт от бешеной злости, но понимание, что не могу сорваться при ней всё ещё действует, словно удавка сдавливает.

— Скажи мне, Милана.

Снова головой машет, поднимает её и к губам моим тянется.

— Поцелуй меня. Пожалуйста. Целуй, люби. Прошу тебя.

На руки её подхватываю, разуваюсь и иду в поисках кухни в глубь квартиры её. Две двери всего в коридоре, но точно не одна комната. Сунулся в первую — гостиная, значит, вторая. Посадил на стул и кофту с себя снял, её укрыл.

Квартира неплохая у Миланы. Ремонт недавно был, но мебель старенькая, хоть и ещё лет сто прослужит. Плита обычная, газовая, холодильник не допотопный, но уже устаревший. Стол, пара стульев, ковры. Всё как надо. Да и наплевать мне сейчас на это, я не в гости приехал. Начал шарить в поисках бокалов и чайник поставил.

— Ты больше не хочешь меня, да? Не любишь?

Хочу. Всегда буду хотеть, но говорить спокойно пока не смогу. Слишком много злости внутри.

П. Данил?

Отхожу к окну и во двор смотрю, лишь бы не сорваться. Две машины стоят в дальних углах. Шавки Кубрынина. Эти бэхи из тысячи узнаю. Какое он имеет отношение к Милане? Понимаю в каком она состоянии сейчас, но мне нужны ответы нужны. Поворачиваюсь и о подоконник облокачиваюсь.

— Даже если так. Что это изменит?

Она вздрагивает, и сам ненавижу себя за то, что собираюсь сказать.

— Что, Милана? Больше доверять мне будешь? Или скажешь кто обидел? Зачем мне любить ту, кто меня меня даже не уважает?

Не выдерживаю и в один шаг расстояние преодолеваю, над ней нависаю, о стол облокотившись.

— Кто?!

— Кубрынин.

Отшатываюсь от неё и снова к окну, чтобы не увидела лица моего. Ублюдок. Убью его. Убью.

— Что он сделал?

Снова молчит. Через нос выдыхаю, а перед глазами как приставать к ней этот хрыч начинает. Кулаки на раме сжимаю и через нос дышу, чтобы успокоиться. Уничтожу его.

— Всего лишь ударил, Данил. Послушай меня.

На короткое мгновение облегчение наступает, но потом снова злость возвращается. Ударил её. Ударил мою женщину. Рожу разобью и плевать, что потом будет, всё равно бессилен. Никто не смеет прикасаться к тому, что моё! А Милана моя, блять! Моя!

Разворачиваюсь и собираюсь обратно в холдинг ехать, но девочка передо мной встаёт и снова за талию обнимает.

— Данил, пожалуйста, не надо. Всё не так, как ты думаешь, он имеет на это право…

Встряхиваю её за плечи, так что зубы клацают.

— Имеет право?! Ты себя слышишь?! Какое он право имеет? Ты моя! Поняла меня! Моя! Я ему шею сверну!

— Подожди, пожалуйста. Выслушай!

Слезами заливается, а я лишь одного хочу. Убить его.

— Что ты мне скажешь? Что отсасывала ему по приказу отца? Поэтому право имеет? Мне насрать…

— Он и есть мой отец!

От неожиданности отпускаю её и на шаг отступаю. Кубрынин? её отец? Не может быть. Между ними ничего общего. Кубрынин… У него же сын. В Альпах. Или на Гоа. Не помню. Но у него нет… Или есть? Я не туда капал. Не туда. Идиот.

— Ты уйдёшь теперь, да? Оставишь меня? Пожалуйста, не уходи. Не бросай меня, умоляю.

Она цеплялась за мою футболку, руки, гладила по лицу, плакала и умоляла, чтобы я не оставлял её, а я не мог поверить что он с ней сделал. Она запугана. Зашугана.

— Умоляю тебя, Данил! Я люблю тебя! Я так тебя люблю! Не уходи! Только не бросай, я не вынесу этого! Останься! Пожалуйста, останься! Пожалуйста…

Уже давно обнял её и прижал к себе, по волосам её гладил, а она все рыдала и умоляла не уходить, цепляясь за мою одежду. Мне было больно видеть её такой. Ранимой, уязвимой, напуганной. Было больно от мысли, что он её обидел. И я бесился от того, что не могу сейчас уехать и оставить её в таком состоянии.

Заставил поднять голову и впился в её губы, причиняя боль, чтобы в себя пришла, а она только всем телом задрожала и начала с меня футболку снимать. И я уже остановиться не могу, потому что эмоции просто зашкаливают. Из меня бешенство из ушей лезет, и если сейчас не скину пар, понимаю, что просто убью этого ублюдка. Приеду в сраный его холдинг и завалю канцелярским ножом. Я ненавидел его. Ненавидел всей душой. По глупости взломал все счета и сервера компании, почти обанкротил его, но вычислил меня, падла, нашёл. Явился весь такой благородный, законную работу предложил с оплатой хорошей и перспективами, а в итоге сменил воровство на более гнусное занятие. Я скрывал все улики его делишек, все махинации с чёрной бухгалтерией, подтирал следы с видеокамер.

А потом увидел её. На планерке. Такую светлую и прекрасную. Стояла взгляд потупив и скромно улыбалась, а я пропал. Утонул в синеве её глаз волшебных, когда посмотрела на меня. Полгода я старался выкинуть её из головы. Полгода старался не думать о ней. А она с петухом тем связалась, и у меня крыша поехала. Ревновал её, ненавидел, но любил. Безумно любил. И не побоялся сказать это вчера. А теперь молчал, поскольку нет смысла в этих словах теперь. И не потому что не сказала мне кто её отец, с чего бы ей говорить, а потому что слова её не искренними были сейчас. Она напугана и боиться одиночества сейчас, и не может мыслить здраво.

Я целовал её губы, ласкал её тело, доводил до исступления, но в душе была пустота. Не любит она меня. И никогда не полюбит. Я сгорю рядом с ней. Умру. Высохну. Но я хочу этого. Хочу быть рядом, даже если её сердце не будет моим. Даже если я буду владеть только телом.

Любовался её оргазмом раз за разом, не давая времени на передышку. Выдохся физически сам, но был доволен собой, когда она уснула у меня под боком. Спокойная, умиротворенная. Принцесса из сказки. Только дракон тут её родной отец. И с этим надо что-то делать. Да, я могу убить его. Да, я могу лишить его всего. Но простит ли меня потом Милана? Захочет потом видеть?

Провёл пальцем по синяку на скуле. Какой никакой, но он её отец. Да, полнейшая мразь. Но отец. Сука, отец! Я не знал что мне делать. И её втягивать не хочу.

Встал с кровати, натянул джинсы, достал из кофты сигареты. Нужно думать. Много думать. Просчитать все ходы как свои, так и Кубрынина. А Бульдог хитёр. Очень хитёр. Вышел на балкон и закурил. В голове сплошная каша, и как её разгрести я не знаю. С одной стороны я должен отреагировать на этот грёбанный синяк и я дико хочу задушить урода собственными руками… но с другой стороны Милана. Даже если она мне простит убийство отца, от расплаты мне не уйти. У него много преданных псов, которые не задумываясь пустят пулю сперва ей, а потом мне, но сначала заставят смотреть как имеют её по кругу. С двумя, может, четырьмя я справлюсь, армия даст о себе знать, но с большим количеством нет, а шакалы Кубрынина любят нападать толпой, и я не в той форме, чтобы справится с ними. Я не могу заставить ее пройти через это. Не могу.

Да блять! Вбил кулак в стену и пожалел. Стена панельного дома промялась от силы удара. Да и Милану мог разбудить. Облокотился рукой о мягкий материал и посмотрел вглубь квартиры. Лежала на кровати, укрытая лишь тонким пододеяльником. Прошёлся по обнажённой спине, узкой талии, высоко выпирающих бедрах и аккуратным ступням. Эх, Милана. Я был готов к нечистому на руку стоматологу, а не к королю криминальной империи. О таких вещах предупреждают сразу. Но только проблема в том, что я всё равно люблю её и всё равно хочу быть с ней. Я идиот. Полный кретин. Но я не смогу вырвать из сердца эту девушку. Просто не смогу. Она засела под коркой, в самой серой жидкости и распространила свой образ в каждой клетке моего тела.

Ладно. Ломать голову можно сколько угодно. Нужно действовать. Сначала начну с камер на складе. Что он хотел скрыть? Вернулся внутрь и нашёл свою сумку. Достал необходимое и сел на кухне. Положив руку на стол, заметил что разбил костяшки в мясо. Чувства в конец притуплены. Даже не кончил ни разу, и член до сих пор напряжён, но плевать. Подумаю об этом после.

Открыл ноут и подключил жёсткие диски с программами. Подсоединил флешку с интернетом и принялся за работу. Пальцы ловко порхают по клавиатуре, мозг работает в усиленном режиме, глаза вылавливают любое изменение в цифрах. Ушло много времени, чтобы прорваться через защиту центра цифрового наблюдения Мовы. К тому времени глаза беспощадно болели, а виски раскалывались, но я всё же нашёл нужное мне видео и запустил.

Двор постройки хорошо был освещён фонарями. Прямо посреди экрана была одна из машин Кубрынина. Из неё вылезли двое и закурили. Пока я не наблюдал ничего противозаконного, но потом один достал из авто баллончик с краской и начал что-то писать. Адрес. Вернее ссылка. Дождался пока все буквы будут видны, запомнил и вышел из системы. Это была лишь часть, предназначенная мне, которая не нуждалась в чистке. Всего лишь уловка. Наживка. Даже не удивительно. Прошёл по ссылки и увидел файл на стороннем сервере холдинга, доступ к которому был только у меня.

Я усмехнулся. Глупо было думать, что в штабе только один способный хакер. В моём отделе была Кубрыневская крыса, а ведь всех подбирал я сам. Обычные серые офисные крысы. Кажется, догадываюсь кто именно стучал. У моего помощника Димы был полный доступ к моим компам. Обычный невзрачный паренёк в поттерских очках, вечно зажатый и тихий. Никогда не обращал на него своего внимания и оказалось что зря. Но его винить нет смысла. Зашуган как и многие другие, кто имеют честь работать на него. У пацана просто нет другого выбора.

Открыл файл и нашёл в нём видео. Сделано сегодня утром судя по дате. И на них я отчётливо видел квартиру своей сестры. Она была пусты на тот момент, но угрозу я хорошо понял, а что он хочет взамен не составит труда догадаться. Ещё в первый день нашего знакомства дал мне понять это, а я наивно полагал что смогу обыграть урода.

«У тебя интересная личность, Климов Данил Юрьевич. Двадцать пять лет, служил в армии, контрактник, горячие точки в Афганистане, хорошо обучен и с компьютерами на тесном “ты”. Мне нужны такие люди, Данил. Думаю мы сработаемся. Я готов закрыть глаза на твою дерзость и предложить выгодную работу. Ты верой и правдой служишь мне, а я обеспечиваю тебя хорошими деньгами и громким именем, но сначала вернёшь мои миллиарды».

Полмиллиона в месяц, кресло главного айтишника и карьерный рост в самом влиятельном холдинге мира. Кто, блять, откажется, когда к твоей черепушке прижато дуло глушителя, а перед лицом фото единственного родного человека? Сейчас он действовал мягче, но отказаться у меня нет возможножности.

Крышка ноутбука передо мной закрылась, и я услышал голос Миланы с рычащими нотками отчаяния:

— Не соглашайся! Со мной он ничего не сможет сделать, а с тобой может. Не соглашайся, пожалуйста!

«Со мной». Он еще и её зацепил. Девушка села коленями на пол сбоку от меня, скинув на пол покрывало, и положила руки на бедро. В её глазах снова страх и паника. Голос срывался, а губы дрожали. Какой же я идиот. Принимал её зашуганность за скромность, когда она до одури боялась своего отца.

— Он чудовище, Данил. Если ты согласишься, он уничтожит в тебе человека. Послушай меня, Данил. Тебе нужно уехать. В Петро или Грандсбург. Отец не имеет там власти и не будет искать… Данил…

Я провёл пальцем по её щеке, наслаждаясь гладкостью кожи. Спустился по шее к ключице, повторяя изгибы и поглаживая впадинки. А затем остановился на упругой груди и прочертил контур бледного ореола вокруг затвердевшего соска. Её дыхание сбилось, стало частым и поверхностным, а всё ещё опухшие губы приоткрылись. Всё это время я трахал её как умалишенный. Имел её тело жёстоко и грубо, но не занимался с ней именно любовью. Только говорил об этой любви. Я не достоин её. Не только в плане авторитетности в этом чёртовом городе, но и в плане своей человечности. После Афганистана мне удалось это усыпить, но не зря ли? На что я готов ради неё? На что я готов ради женщины, которую люблю? На всё. Я притворялся белым и пушистым. Притворялся, чтобы завоевать её сердце. Рядом с ней я хотел быть хорошим парнем лишь по одной причине — она мой луч света, мой единственный вдох чистейшего воздуха, мой никотин и моя шизофрения.

Я спустился к ней на пол, отодвинув в сторону стул, и легонько коснулся её губ. Мягких. Волшебных. Унёс обратно в кровать и целовал её всю. Запоминал её запах, каждый изгиб её идеального тела, звук её стонов, её дыхание, взгляд, вкус её слёз и оргазмов, прикосновения. Сегодня я любил её всю ночь. Любил так, как никто бы не любил. Сегодня я умер. Похоронил в себе всё человеческое, убил любое упоминание о том, кого она знала. Сегодня я прощался с ней. Благодарил за эти волшебные часы. Молча говорил что буду любить её всегда. На вечно. И все жизни вперёд. Что она единственная, ради которой я готов на всё и даже больше.

Кубрынин был в своём особняке. Дождавшись пока Милана уснёт снова, я вышел к ушлёпками, что были её охраной, и молча сел в их машину. Они отвезли меня к нему, провели в его кабинет. Вокруг шика и блеска дорогих вещей сидела мразь и усмехнулась мне, ликуя над своей победой.

— Знал, что ты сделаешь правильный выбор, Данил. Твой мозг отличное дополнение к твоим навыкам. Ты станешь моим заместителем, когда поймёшь, что от твоей преданности зависят жизни твоей курицы-сестры и моей дочери-шлюхи.

Он поддался вперёд и скрестил руки на столе.

— От твоей преданности, сынок, зависит очень многое. И для начала хочу чтобы ты уяснил — Милана лишь кусок плоти, который я буду подкладывать под своих партнеров, если ты вздумаешь взбрыкнуть. Ты меня понял?

— Понял.

— Отлично. И вот мой первый приказ для тебя. Разбей ей сердце. Жёстко и смачно. Как ты умеешь.

________________

Дорогие читатели!

Поздравляю вас с наступающим Новым 2022 годом!

Желаю вам всех благ на свете, крепкого здоровья и иполнение заветной мечты. Пуст наступающий год станет для вас дверью в лучшее будущее!

С уважением и любовью, автор А.К

________________

Дорогие читатели!

Цикл «Черно-белая дорожка» пополнился ещё одним романом о Кирилле Демонове. На последнем году контракта со Службой Безопасности Русской Республики мужчина спасает совсем молодую девушку, но по вине мужчины она становится глухой. К чему приведёт его вина и сможет ли девушка поверить в счастье спустя тридцать три несчастья мы сможем узнать в романе «Страж моей тишины».

С нетерпением жду вас там! И, пожалуйста, комментируйте или лайкайте. Мне, правда, важно ваше мнение и, правда, интересно какие эмоции у вас вызывают мои работы.

С уважением и любовью, автор А.К

11

Милана

Проснулась от щелчка входной двери. В сердце дикая тоска и страх. Он согласится. Он будет работать на отца. И в этом я виновата. Не надо было ехать в тот клуб вчера. Не надо было искать с ним встречи снова, и тогда бы отец не воспользовался ситуацией. Я должна бы догнать его. Должна переубедить. Но он уже всё решил. Я уже опоздала.

Не хотелось вставать с кровати. На ней был запах его тела и сигарет. Так хочется выть и реветь от отчаяния. И он так ничего и не сказал мне. Как узнал что я дочь Кубрынина, он так ничего и не сказал. Ни звука. Ни стона. В ушах было лишь его ровное дыхание. И этот секс с ним… словно прощание.

Что я наделала. Поверила в чудо. Поверила что смогу спрятать своё счастье, а сделала только хуже. Притянула подушку, на которой он лежал, и прижала к себе, но слёз уже не было. Данил. Пожалуйста, вернись ко мне. Не бросай меня. Я так сильно люблю тебя. Я ведь сказала ему это, призналась, но он ушёл. Он все равно ушёл. За что? За что, Господи, за что ты так со мной?

Может… Может, если попробовать поговорить с отцом, он отпустит Данила? Может, если я буду чуточку смелее с ним разговаривать, то добьюсь чего-нибудь? Я встала полная решимости взять эту ситуацию в свои руки. Я правда любила Данилу. И я не могу просто сидеть сложа руки. Нужно попытаться, хотя бы попытаться.

Вошла в ванную и отшатнулась увидев себя в зеркале. Лицо опухшее, глаза безумные. Не удивительно. Я собиралась пойти против своего отца. То, что он решил — закон для всех. Никто не смеет ему возражать, а я собиралась это сделать.

Всю дорогу до отцовского особняка я прокручивала речь в голове. Мне нужно было чтобы отец передумал, чтобы он усомнился в своих выгодах. Да зачем ему вообще сдался Данил? Он обычный работник холдинга. Родители погибли в автокатастрофе восемь лет назад. Ни приводов, ни судимости. Да, он умеет взламывать что-то, но этого мало! Отец никогда не промышлял киберпреступностью, с чего ему начинать сейчас?

Свернув на проезжую часть к дому отца, я дождался пока мне откроют ворота и медленно двинулась в сторону крыльца, рядом с которым стоял один из джипов охраны, а у самой двери стоял Данил. На нём была та же толстовка, в которой он пришёл ко мне. Темно-зеленая, толстая ткань, широкая молния. Большой капюшон скрывал его лицо, но я видела как красный уголёк сигареты освещает его нос и губы. Сердце подпрыгнуло при виде его образа, но замерло, когда он направился к машине, которая тут же рванула с места и выехала в другие ворота.

Он прекрасно видел что я приближаюсь к дому. Но уехал. Просто уехал. Я не понимала что с ним. Раз отец знает о нас, то нет смысла скрываться. Или есть ещё что-то? Отец запретил ему со мной встречаться? Угрожал ему? Конечно угрожал, что за глупые вопросы!

Останавливаю машину и вылетаю из неё. Несусь в кабинет отца. Сидит вальяжно на своём кресле, сигару покуривает, а я убить его хочу, задушить собственными руками, вцепиться в жирные складки на шее и сжимать, сжимать, сжимать!

— Что ты ему сказал? Что ты сделал?

Отец усмехнулся и толкнул ко мне папку на его столе.

— Мне и говорить ничего не нужно было. Мальчик выбрал перспективы, а не тебя. Не веришь? Ознакомься с его полным досье.

Нет. Он бы так не поступил. Когда тянулась к бумагам, мои руки дрожали. Я не хотела читать, но знала, что иного выхода нет. Так и так отец бы заставил, и уж лучше по собственной воли.

Перекладывая листы я всё больше удивлялась. Данил был трудным подростком. Он с детства увлекался компьютерной техникой и программами. С шестнадцати лет взламывал различные сайты, сервера, обчищал счета богатых людей. Его не могли поймать. Даже близко не могли подойти. В восемнадцать лет Данил ушёл в армию. Отслужил год и остался по контракту ещё на восемь лет. Два раза был в Афганистане в горячих точка, но больше продлевать службу не стал. Он вернулся домой, но наверное с работой не складывалось, снова начал промышлять грабежом. А четыре года назад его нанял отец. Дальше я и без бумаг знала что приходилось делать Данилу для моего отца, поэтому отложила папку на место.

— Я не верю. Он другой.

Отец рассмеялся.

— Дура. Люди не меняются. По другому Климов жить не может и через тебя он получил пропуск ко мне.

Я покачала головой.

— Почему же тогда Андрей не получил?

— Потому что Козлов не представлял для меня выгоды.

Нет. Нет. Это не правда. Данил не мог так поступить. Он не такой.

— Сама пораскинь своими мозгами, Мила. Данил умён, Козлов нет. Данил предан мне, Козлов нет. Данил умеет убивать, а Козлов нет. Твой придурок Андрей проигрывает по всем статьям.

Даже если так, Данил не променял бы меня на такую жизнь. Он любит меня. Я не верила отцу. Ни в одно его слово.

— Ты лжёшь!

Удар по столу заставил меня подскочить на месте.

— Мне снова напомнить где твоё место, шлюха?! Закрой свою пасть и смирись, идиотка. Ты не интересна ему. Ты никому не интересна, потому что пустышка. Разменная монета. Пора тебе взрослеть, Милана. Дела вечно ждать не будут.

Я покачала головой, глотая слёзы и выскочила из его кабинета. Это не может быть правдой. Не может. Сев в машину я дала себе волю разрыдаться в голос. Он не мог так поступить! Не мог! Мне было так больно. Он предал меня. Так же как и Андрей. А говорил что любит. Что давно уже любит.

Вытерев глаза, я включила зажигание и рванула с места. Пусть он мне в лицо это скажет. Пусть скажет, что обманывал меня всё это время. Только тогда я поверю. Только тогда. Но его не было в клубе, а больше я не знала где его искать. Поэтому я заехала в холдинг. Охрана узнала меня и пустила сразу. Я нашла досье в архиве и выписала адрес, где он проживает. На всё ушло больше двух часов, но я всё же стояла перед дверью его квартиры и нажала на звонок.

Открыл не сразу, наверное спал, потому что одет был в одни спортивные штаны. Я невольно залюбовалась его грудью и какое-то время молча пялилась на неё, но потом заставила себя поднять взгляд и отшатнулась. Я никогда не видела такого холода в его глазах. Он смотрел на меня как на пустое место, а лицо, его красивое лицо ничего не выражало. Я смотрела на него и видела совершенно незнакомого мне человека. Не того, кто недавно так нежно и ласково ко мне прикасался, ни того, кто шептал, что любит меня.

— Долго стоять будешь? Чего тебе?

Я вздрогнула от безразличия и раздражения в его голосе, но сцепила руки в кулаки. Я хочу знать. Я должна знать.

— Это правда? Я нужна была тебе только для того, чтобы ближе подобраться к Кубрынину? Это так?

— Не истери. Да, так.

Каждое его слово резало похлеще ножа. Короткие фразы полные злости и насмешки.

— Ты говорил что любишь меня! Ты обещал…

— Я соврал. Это всё?

— Милый кто там? — послышался из глубины квартиры знакомый голос, и вскоре появилась Кристина. На ней была только простынь, волосы растрёпаны, а губы распухли, как… как у меня, когда я целовалась с Данилом. Значит он не спал. — Оу. Милка. Что… что ты тут делаешь?

Данил криво усмехнулся и взял её за талию, притянул к себе и целуя в шею потащил в глубь квартиры.

— Она уже уходит.

Пока дверь не закрылась с лёгким щелчком, я слышала веселый смех Кристины и шлепок ладони по коже. А моё сердце раскололось на части. Только в этот раз мне было в сотни раз больней. В тысячи раз. Это всё правда. И отец прав. Для всех я буду лишь способом подобраться к нему ближе. Климову повезло, что он оказался пригодным, а Андрею нет. И так будет всегда. У одних будет шанс, у других нет, но я никогда не буду кому-либо интересна.

Я смотрела на железную дверь его квартиры и понимала, что Кубрынин всегда был прав. Люди не меняются. Они лишь одевают маски, скрывая свой истинный облик, но всегда ими движет только корысть. Я поверила Климову. Поверила в «что-то новое» и обожглась, нет, я сгорела. До тла. Что-то сломалось во мне. Что-то хорошее и доброе. Осталась лишь пустота, от которой дышать было трудно и ноги подкашивались. Мне казалось, у меня не осталось больше слёз, но они пошли с удвоенной силой. Я прижалась лбом к его двери и слабо ударила по ней кулаком, сильно жмурясь и кусая губы, чтобы не разрыдаться в голос. Ненавижу! Ненавижу тебя, Климов! Я ведь люблю тебя! А ты… Ты такой же как и все! Такой же как и мой отец! Эгоистичный циник! Ты сволочь! Как же сильно я тебя ненавижу!

Домой возвращалась долго. Долго сидела в машине, глотая сопли и слёзы. Долго смотрела в одну точку, не думая ни о чём. Долго плелась по дорогам до особняка отца, оттягивая минуты встречи. Долго наблюдала за рассветом во дворе. Долго. Но время всё равно бежало слишком быстро.

Мне приходиться подниматься обратно в кабинет отца, но ложу руку на ручку и понимаю: я не хочу больше жить. Стало так безразлично что скажет Кубрынин, куда пошлёт, что заставит сделать. Жизнь потеряла вдруг смысл, краски, вкус. Я думала, что уже узнала что такое любовь, когда встретила Андрея. Мне нравился его точеный профиль. Мечта любого художника. И я ошибалась. Любить человека за что-то бессмысленно. Любовь не измеряется в деньгах, славе, связях. Любить можно за то, что этот человек просто есть. Именно так я любила Данила. Именно поэтому он убил меня сегодня. Жестоко растерзал, распял, надел на моё сердце терновый венец.

— Отлично, — одобрительно хмыкнул отец, повертев моё лицо в пальцах, — именно это мне и нужно. Наконец-то ты поняла суть этой жизни, Милана. Осталось только закалить тебя. Заставить усвоить урок. Завтра поедешь со мной на сделку. Будем вершить бизнес, дочь моя.

Сегодня я умерла. И мне было плевать, что ещё придумает отец. Сегодня моя душа погрязла в пучине тьмы, выпуская на волю нечто мерзкое и отвратительное. Я не знаю когда зародилась любовь к Даниле Климову, но сегодня она умерла.

Я привела себя в порядок. Попыталась поспать. Попыталась поесть. Попыталась дышать. Выходило с трудом, но я справилась. Да, Данил Климов убил меня, но я смогу с этим жить. Смогу, пока не найду способ избавить этот свет от моего отца. Только тогда я смогу быть свободна. Только так я смогу спокойно пустить себе пулю в голову. А пока буду лишь существовать.

Мне казалось, я не смогу больше стать собой. Не смогу смотреть на мир так же как раньше. И я была права. Я видела этот мир иначе. Видела всю его грязь и лицемерие. Продажных людей и прогнившую натуру каждого встречного. Розовые очки упали. Мой собственный мир рухнул, не оставляя даже развалин. Мне казалось, я не смогу больше дышать и снова оказалась права. Я не могла. Потому что он всегда был рядом. Тихо следовал за отцом. Молча выполнял все его указания. Климов отказался не меньшим чудовищем, чем Кубрынин. Он резал людям глотки, стрелял в них, избивал и тут же стирал улики. Он всегда был рядом. Был жестоким напоминанием, что никому нельзя верить. Скользил мимо безразличным взглядом. Тенью шуршал по коридорам особняка. Правая рука отца. Его новый сын. Его отражение в зеркале.

Со временем, с долгим и мучительным временем внимание отца переключилось с меня на негласное партнёрство с Климовым. Тогда я смогла хоть раз вдохнуть полной грудью. Клубы, алкоголь, наркотики. Они заменили мне реальность. С ними я могла обо всём забыть. Я погрязла в пучине иллюзий и кайфа. Наркоманы стали моими друзьями. Я спускала деньги отца на шмотки и кокс, уже не заботясь ни о чём. Ударит? Пожалуйста. Убьёт? Буду рада. Отдаст на растерзание своим псам? Мне всё равно. Каждый раз вдыхая наркоту я надеялась на летальный исход. Надеялась, что передозировка добьёт меня окнчательно. Я ошибалась. Три раза я оказывалась в больнице на грани смерти. Три раза он был рядом, когда приходила в себя. Смотрел долгим холодным взглядом. Охранял дверь. Охранял меня. И мы молчали. Потому что всё уже сказано. Всё уже ясно. А мне хочется кричать. Орать как его ненавижу. Ударить по его безразличному лицу. Сказать что люблю. Что до сих пор люблю. И что буду любить всегда! Как бы больно мне не было. Как бы сильно я не страдала, я всегда буду любить его одного.

— Ну что ж. Сейчас вы успели её привезти, но подумайте о лечении. В следующий раз вы можете не успеть.

Я надеялась на это. Надеялась, что всё же не успеют. Каждый раз. Надеялась. Напрасно. Успели и в следующий раз. И после. И потом. На восьмой мне надоело пытаться. Я уехала в клуб. Провела несколько часов на танцполе и в баре, чтобы усыпить их бдительность, в туалете обменялась нарядами с похожей на меня девушкой, заплатив немалую сумму при этом, и вышла через чёрный ход. У меня был план, который должен сработать. Поймала такси и попросила отвезти на центральный мост. В салоне было жарко и воняло кожей. Я поглощала алкоголь прямо из бутылки большими глотками, не заботясь о мнении водителя. С меня всё. С меня достаточно. Я не могу так жить. Видеть его рядом, слышать его голос, но не иметь возможности даже прикоснуться. Потому что не мой он. Не мой! Я не нужна ему. Никому не нужна. Никому.

Автомобиль остановился, я кинула таксисту крупную купюру и вышла из салона. На улице было холодно. Почти конец осени. Я взялась за мокрые поручни и осмотрелась вокруг. Никого. У меня получилось. Я вся дрожала от страха, пока не перелезла через ограду. Всё боялась, что вот-вот кто-нибудь появится и меня схватят. Расплата отца будет жестока. Но я больше не могу так. Не могу.

Я отпустила поручни и позволила телу упасть в ледяную воду. Во мне столько водки сейчас, что скоро вырублюсь и не смогу всплыть самостоятельно. Я утону. Облегчение настало только когда тёмная толща сомкнулась над головой.Наконец-то. Я свободна. Свободна…

Конец

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11