Я спас Сабрину от кровавых мафиозных разборок, когда ей было тринадцать. Делать, как лучше для неё, стало для меня первоочередной задачей, даже когда я занял место главы криминального синдиката Филадельфии. Я отослал её, устроив в лучшие школы-интернаты, и держал как можно дальше от преступной жизни и от меня самого. Это отлично получалось. Пока ей не исполнилось восемнадцать. Пока она не вернулась домой. Пока я не осознал, что робкой девчушки больше нет, а вместо неё появился острый ум и длинный язык, лицо ангела и тело, которое требует моего внимания. Но я пообещал себе, что буду сопротивляться ей ради ее же блага.
