КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Грешник [Вера Эльберт] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   О портале   Вход для авторов


Грешник

Вера Эльберт


       – Ну что, – хорош! – сказал Виталик, отступая на шаг от зеркала. – Мышка будет довольна.


       «Мышками» Виталик называл девушек, которых заражал вирусом иммунодефицита,  год назад обнаруженным и у него самого. Биолог по профессии, он обладал пытливым умом и страстью к экспериментам. Опять же, и материал был подходящий:  все, как одна, –  красавицы  и наивные дурёхи, прозябающие в своём сонном благополучии в ожидании «прекрасного принца».


        У самого Виталика к его тридцати годам жизнь сложилась не лучшим образом: диссертацию по окончании биофака он так и не написал – мешали голод, холод и убогое прозябание в общежитии, которое потом сменили бомжатники, да и на их оплату денег едва хватало, – много ли заработаешь частными уроками!


        Потом ему предложили поработать на «солидных людей», синтезируя тяжёлый наркотик, но конечный продукт  заказчиков не устроил:


        – Тальк мы и в аптеке можем купить, – сказали ему и отпустили, не предъявляя особых счетов.


         Виталик им за это был  ещё благодарен – сам понимал, что виноват: пожадничал и сделал низкую концентрацию. Но у него было свойство легко умиротворять людей, вызывая у них симпатию. Эта особенность и пригодилась ему в жизни, когда он решил сменить род занятий  и стал работать «приманкой»  на  одного сутенёра, – используя своё обаяние, завлекал наивных дурочек. При случае не брезговал и «дегустацией» будущего товара,  – до тех пор, пока не  узнал про заражение одной  из них.  Сам  побежал делать анализ, – результат оказался положительным. Сделал повторный, побегал по врачам, и тут его успокоили, – он только носитель и переносчик болезни... Остальное  зависело от него...



        И тогда он обиделся на весь свет, и решил проводить «эксперименты». А тут как раз и бабка померла, две квартиры в элитном районе оставила. Старая грымза раньше ни в одну из них его не впускала, заставляя скитаться по чужим углам,  а теперь в одной из них он живёт, а другую сдаёт, получая стабильный доход, – вот оно, счастье, когда привалило!  Жаль только, что теперь он  «носитель»  и «переносчик»...



        Но  Виталик  и из этой беды сумел извлечь удовольствие: как приятно после романтического ужина и феерической ночи знать, что ты ещё одной  дурочке  подписал приговор. Мог не подписывать, а подписал! Потому, что хотя бы одну эту ночь был хозяином её судьбы. Хозяином, Прокурором, Судьёй, Палачом – Господом Богом, наконец, – и всем сразу!


        Он, Виталик,  был поворотным моментом в их жизни, был их Страшным Судом и Высшей Карой. Виталик едва сдерживал смех, представляя, как они испугаются, когда узнают, чем он их наградил! От смеха он катался по простыням, запихивая их уголки в рот, чтобы не заржать в полный голос, а эти дурочки, боялись, что с ним случилась истерика.


        – Что с тобой?! – волновались они.


        – Ничего, – отвечал  он, успокаивающе похлопывая их по гладкой коже. И представлял, что будет с этой кожей, с этим телом и с этой дурочкой через год  или  даже через несколько месяцев  после их незабываемой встречи...


Ах да, сейчас сезон гриппа, – вспоминал он, – значит дело пойдёт быстрее.


        – Я тебе позвоню? – предлагал  он  им всем на прощание, и никогда не встречал отказа. Взять телефон у новой «мышки» было необходимо, а то какой же это эксперимент без сверки результата?



        – Мышка будет довольна, – сказал он, глядя на своё отражение  в зеркале  прихожей и, проверив содержимое барсетки, торопливо шагнул к двери.


«Цветы я куплю у метро...» – размышлял он, оттягивая защёлку замка,  и уже представил себе букет огненно-алых роз, который традиционно преподнесёт очередной мышке, как вдруг спохватился...


        – Ах, я дурак!.. – хлопнул он себя ладонью по лбу, вспомнив, что вчера вечером, по пьяни, дал мышке-Танечке свой домашний адрес и телефон. – Она же сюда припрётся!


        – Срочно ищем замену, – сказал он, доставая мобильник, – не пропадать же добру...



        Через несколько минут очередное свидание было назначено, и Виталик  потянулся к двери, полагая, что теперь его уже ничего не  задержит. Но в эту минуту он вдруг почувствовал слабость в ногах, а дальше, не оборачиваясь назад,  быстро пятясь, как рак, вбежал в комнату и плюхнулся в  любимое бабкино кресло, стоявшее у стены,  да при этом ещё больно ударился затылком.


        – Что за чёрт!.. – Виталик потёр затылок и привстал, чтобы уйти, но в эту минуту его плечи резко откинулись назад, он снова упал в кресло и опять ударился затылком о стену.


        – Чёрт, да что же это?! – Виталик сделал новую попытку подняться и уйти, но и на этот раз результат оказался всё тот же: кто-то невидимый резко притягивал его спиной к  спинке кресла, а голову тянул резким ударом к стене.


        – Чёрт! Чёрт! Что за чёрт! – подпрыгивал в кресле Виталик, пытаясь выбраться, и всякий раз  падал назад к стене, больно ударяясь затылком.


– Нет, это невозможно! Это чертовщина какая-то!



       Виталик не верил, ни в призраков, ни в полтергейст, поэтому решил настоять на своём: он должен выбраться из квартиры и выберется, – у него сегодня свидание, и  он пойдёт на него во что бы то ни стало...


       В этот момент он заметил, что его голова совершенно самостоятельно резко повернулась в левую сторону, потом в правую, потом стала двигаться ещё быстрее из стороны в сторону, как если бы выражала отрицание, и всё это без всяких усилий с его,  Виталика,  стороны  – сама по себе двигалась, и всё!


       – Что за чё... – вскричал было Виталик, но на последнем слове больно прикусил себе язык.


       – С-с-с-с-с! – засипел он и рванулся было на кухню, подставить язык под холодную воду, но кресло его не отпускало. Он снова и снова пытался подняться и снова падал, ударяясь затылком о стену.



        Превозмочь силу, которая, не касаясь его, толкала его назад, было невозможно. Виталик почувствовал себя марионеткой, которой дистанционно управляет  беспощадный,  невидимый, и неимоверно могущественный кукловод.


        «Этого мне только не хватало!» – с ужасом подумал он, чувствуя, как кровь приливает к его щекам и весь он наливается жаром. Ему стало нестерпимо душно. Он оглянулся на балкон. Дверь его была чуть-чуть приоткрыта, потому что упиралась в огромное количество всевозможного скарба, сложенного его  бабкой на балконе.


        «Чёрт! Надо было давно вынести  этот хлам! – с сожалением  подумал придавленный к креслу Виталик, всё сильнее страдая от духоты. – И вентилятора в доме нет. И купить будет трудно, ведь  сейчас лето!».


        Виталик подумал о том, как хорошо бы сейчас  выйти  на свежий воздух, пройтись по набережной Невы, любуясь белыми ночами.


        – А я, как дурак, сижу в этом кресле! – воскликнул он,  разозлившись на себя, и рванулся вперёд, но кресло его не отпускало.


        – Что же я так весь вечер и просижу здесь?! – спросил он, сам не зная кого.


        Его голова приняла этот вопрос на свой счёт и утвердительно кивнула.


        – И не пойду на свидание?!


        Голова отрицательно замоталась из стороны в сторону.


        Виталик беспомощно заёрзал в кресле, потом попытался выскочить из него рывком и, взбрыкнув ногами, резко свалился на спину, теряя сознание от очередного удара о стену.



        Очнулся он от нестерпимого зуда, который ощущал между пальцами правой ноги.


        «Грибок?! Но почему?!» – с ужасом подумал Виталик, – он ведь был так осторожен на этот счёт, никогда не надевал чужой обуви и своим гостям тапочек не предлагал.


        «Что ещё за напасть такая?» – размышлял он. Потом снова попытался встать и снова упал, правда теперь уже постарался придержать голову так, чтобы не удариться.


        – Но я же не смогу так просидеть целую вечность! – сказал он обращаясь к кому-то в потолок.


        Его голова утвердительно кивнула, а потом отрицательно мотнулась в сторону.


        – Так просижу или нет? – снова спросил он. И получил тот же неопределённый ответ.


        Жжение в ноге усиливалось, теперь оно разошлось по всей подошве ступни.


        «Нужно пойти в ванную» – подумал Виталик.


        – Мне нужно пойти в ванную! – крикнул он в потолок. Голова кивнула и снова отклонилась в сторону.


        – Но мне правда нужно! – вскричал он, заёрзав в кресле, и голова с ним согласилась.


        – Но как же я смогу встать?!


        Голова ответила отрицательно.


        – Не смогу?!


        «Нет!» – ответила голова.


        – Что мне сделать, чтобы встать?! – догадался спросить Виталик. – Ты знаешь? – обратился он к голове.


        Голова кивнула.


        – Что???


        Молчание.


        – Что??!! – повторил он, мечтая успеть добежать до ванной.


        Тут, как озарение, которое не столько услышал, сколько увидел, он получил  ожидаемый ответ:


        – Признай свою вину!


        – Признаю! – воскликнул Виталик, срываясь с кресла и сокрушая всё на своём пути...


        И уже в ванной его настиг второй приказ:


        – Молись!


        – А как молиться-то? – деловито спросил Виталик, почувствовав некоторое облегчение.


        Ответа не было, но вместо него снова началось жжение в ступне.


        – Всё, мне это надоело! – вскричал Виталик и пошёл в прихожую.


        «Ещё успею заскочить к  Светке!» – мелькнуло у него в голове. И в следующую секунду его снова понесло к креслу. Упав, он опять ударился о стену, снова потерял  сознание и снова очнулся от жжения в ноге и нестерпимой духоты.


        – О нет! Только не это! – простонал он и оглянулся на балкон. За окном всё ещё было светло. Только освещение казалось каким-то фантастическим – неестественно ярким.


        – Интересно, который час? – спросил он сам себя, пытаясь сориентироваться хотя бы во времени. – Почему никто не звонит и не приходит? – удивился он. – Неужели никому нет до меня дела?..


         Его голова повернулась из стороны в сторону:


         – Нет...


         Виталик попытался встать, но вдруг, почувствовав невыносимую слабость, сам опустился в кресло. На него мощной волной  нахлынули воспоминания. Один за другим  вставали в памяти эпизоды всей его жизни, раскрываясь в  подробностях, как фильмы бесконечно длинного телесериала.


Виталик спокойно просмотрел эпизоды, связанные с его сравнительно благополучным детством и студенческой юностью,  слегка поморщился, когда воспоминания отнесли его к временам проживания в общежитии, а вот и приятные встречи в ресторанах с доверчивыми дурочками, для которых он играл роль «прекрасного принца».


        – Стоп!!! А приятные ли? – внезапно Виталик почувствовал острые приступы  тошноты и едва успел подскочить к унитазу.



        Очнулся он, лёжа на полу рядом с ванной. Достав из  холодильника  запотевшую бутылку газированной воды и сделав несколько осторожных  глотков, Виталик послушно вернулся в комнату и сел в кресло.


      – ...Так на чём мы остановились? – вспомнил он про «внутреннее озарение». – Ах, да, – на свиданиях с глупыми девушками.


        Жалко ли ему их?..


      – Раньше не жалел... – нехотя ответил Виталик.


      – А теперь? – настойчиво спрашивало  внутренне озарение.


      – Ну, если подумать, то жалко...


      – Только «подумать»? – переспросило Озарение.


      – Да! –  вызывающе ответил Виталик и почувствовал  новый приступ дурноты. – Да нет, вру! Мне их действительно жалко! – крикнул он, благополучно срываясь с места и устремляясь в ванную.



      Когда он вернулся  в комнату, в окнах всё ещё было светло, и освещение было всё то же – яркое, фантастическое.


      – Чёрт бы их побрал, эти белые ночи! – проворчал Виталик и собрался было взглянуть на часы, как новый  приступ дурноты умчал его в ванную.


      – Сколько это ещё будет продолжаться? – спросил он неизвестно кого, устало падая в кресло.


      – Сколько понадобится! – ответило Озарение  и снова вернуло его к эпизодам прежней жизни.


        Опять рестораны... опять девочки...


       – Неужели не жалко их? – настойчиво спрашивало Озарение.


       – Вот эту блондиночку пожалуй жаль! – ответил Виталик. – У неё такое милое лицо. И взгляд такой доверчивый, кроткий...


       – А вот эту чернушку не жаль! – отнёсся Виталик к другому эпизоду. И тут же вынужден был бежать в ванную. – Да ё...!


       Из ванны он вернулся, шатаясь от слабости с бутылкой минеральной воды в руках.


       – Так что? Не жаль эту девушку? – спросило Озарение про Чернушку.


       Виталик устало прикрыл глаза, всматриваясь в воспоминание...


       – У неё лицо продувной бестии... – помолчав, сказал он.


       – То есть, тебе её не жаль? – уточнило Озарение.


       – Нет... – с вызовом ответил Виталик и тут же опять сорвался с места.



       – Так жаль или нет? – настойчиво спрашивало его Озарение, когда он снова вернулся в комнату.


       – Жаль!.. – благоразумно ответил Виталик и тут же снова помчался в ванную.


       – Не верю! – вдогонку услышал он голос.


       Когда он вернулся в комнату, этот голос стал звучать всё настойчивей, тем не менее, оставаясь голосом внутреннего озарения. Виталик сосредоточился на воспоминаниях. Одно из них всплыло во всей ужасающей достоверности: ту самую, трогательную блондиночку подготавливали к будущей работе. Васёк – один из охранников  «Белоснежек»,  – как называли они этих девочек, – зажимая ей рот, заваливал её на бильярдный стол в одном из  игорных клубов, служивших им перевалочными пунктами. Сквозь неплотно прикрытую дверь Виталик слышал  и  видел  всю эту сцену в  самых омерзительных подробностях. Как зачарованный он стоял тогда  возле двери  и  смотрел...


       – Ну? Так тебе жаль их, или нет?! – настойчиво спрашивал Голос.


И тут Виталик впервые почувствовал, что ему действительно жаль эту девушку.


       – Мне жаль её... – сказал он искренне.


       – Но ведь ты сам её погубил! – припомнил Голос.


       Виталику стало нехорошо, но это были не прежние приступы дурноты, теперь он чувствовал нестерпимое напряжение во всём теле, которое стремительно нарастало, превращая каждую клеточку и каждую каплю его крови во взрывоопасную смесь. Это состояние сопровождалось  чудовищной головной болью и нарастающим шумом в ушах. Казалось, ещё секунда и он взорвётся!..


       – Я не могу больше! – прохрипел он, опускаясь на колени.


       – Молись! – крикнул Голос.


       – Не умею! – хрипел Виталик, распластываясь на полу.


       – Молись! – крикнул Голос ещё громче.


       – Господи! Спаси меня и помилуй и прости мне всё! – выпалил  Виталик первое, что пришло ему в голову.


       Напряжение не проходило, шум в ушах возрастал.


       – Ещё! – требовал Голос.


       – Господи! Спаси меня и помилуй и прости мне всё! – истошно закричал Виталик, на каждом слове ударяясь головой об пол.


       – Продолжай! – приказал Голос.


       Почувствовав некоторое облегчение, Виталик вернулся в кресло к последующему просмотру.


       – Кто там  следующий? – растерянно спросил он себя. – Ах, да, эта Чернушка...


       Но Чернушку ему было не жаль, – откровенно признался он себе, и в следующую секунду снова очутился на полу.


       В этот раз он уже знал, что нужно делать и, не дожидаясь нарастания мучительных ощущений, стал вымаливать себе прощение и за неё.



       Потом были эпизоды и с другими девушками, каждый из которых он, рассмотрев всё в подробностях, заканчивал исступлённой мольбой о прощении. Его тело само руководило им: когда наступал наиболее сильный порыв раскаяния, он падал на пол и слова молитвы, мучительно вырывавшиеся из него,  уступали место наполняющему  его облегчению. Когда его прощали, его тело возвращалось  снова в  кресло, и он восстанавливал в памяти новый эпизод, рассматривая подробно и  его.



        Виталик не мог сказать, сколько времени это продолжалось. Помнил только, что сознание его несколько раз отключалось.  Иногда он терял его лёжа на полу, иногда – сидя  в кресле. А один раз ему показалось, что какая-то незримая сила помогает ему во сне подняться с кресла и лечь на диван.


Там на диване он тогда и обнаружил себя, проснувшись. Какой день и какое это было время суток,  он не помнил. Потому, что освещение в окне было всё то же самое – яркое, фантастическое.



        На следующий день ему опять не позволили  действовать самостоятельно. Ему даже не позволили принять душ и поесть, а сразу усадили в кресло и заставили продолжить работу с воспоминаниями. Теперь ему уже легче  было понимать своих мучителей и легче им подчиняться, –  теперь он знал, чего  от него требуют все эти странные силы и голоса,  и старался покончить со всем этим как можно скорее.



       Но оказалось, что  и это было не легко. Ему не позволяли перейти к молитвам до тех пор, пока он не ощущал действительно искреннего и глубокого сострадания к своим жертвам. За очковтирательство наказывали либо жжением в пальцах и подошвах ступней, либо ощущением нарастающего взрыва внутри. Второе было мучительней, и он покорялся, – просматривал каждый эпизод снова и снова,  пока  неподдельная жалость и жгучая жажда раскаяния не захлёстывали его.



       Время тянулось мучительно долго, он был утомлён и обессилен до предела, а перед  ним вновь и вновь проходили картины тяжёлых воспоминаний, – новые лица девушек и новые его преступления,  которым, казалось, не будет конца.  Он снова терял сознание, и снова его обретал, засыпал на полу, а просыпался в кресле или на диване. В редкие минуты отдыха он смотрел на себя в зеркало и не узнавал себя. Он даже не мог сказать, что именно в нём изменилось, – он только знал, что  этот, глядевший на него по ту сторону зеркала,  седой старик с тусклыми, запавшими глазами, и прозрачной  от восковой бледности  кожей,  не имел с ним  ничего общего. И всё же это был он,  Виталик, потому что тот, второй, синхронно повторял каждое его движение и был одет точно так же.



       Виталик смотрел   в окно и опять не видел перемены во времени суток. За окном было  всё то  же фантастически яркое освещение белой ночи.


       «Или белого дня?» – подумал Виталик и не смог ответить на этот вопрос. Синего неба за окном он не видел. А фантастическое освещение  образовывал  разлившийся по ослепительно белому небу жёлто-оранжевый  закат, от которого Виталику стало не по себе.


      «Похоже на геенну  огненную!» – подумал он содрогнувшись. И перед его  мысленным взором предстало огненное озеро, разлившееся среди такого же ослепительно белого дня. Но почему-то от этого оно казалось ещё более жутким.



      Виталик прислушался к своим ощущениям. Казалось, что Голос, безжалостно руководивший  им  всё  последнее время,  деликатно  притих, позволяя ему  спокойно подумать о загробном мире.


      – Да, ад существует на самом деле, это – факт! Я теперь это знаю наверняка... – сказал Виталик, понимая, что его ещё так, легонько потрепали. Но представить себе страдания в миллион раз более сильные и бесконечно долгие он был не в состоянии, – это просто не умещалось в его голове.


Неожиданно для себя он почувствовал, что успокоился, – странно, но теперь  после всего пережитого, он уже не испытывал страха.


      – Не может быть, чтобы я уже замолил все грехи... – неуверенно сказал он.


      Его тело ощутило лёгкий толчок, и голова снова зажила самостоятельной жизнью, повернувшись из стороны в сторону:


      – Нет! – получил он ответ.


      – Нет! – услышал Виталик внутренний голос и поток новых воспоминаний снова  стал проплывать перед ним мучительной чередой.



      Резкий звонок в дверь вывел Виталика из глубокого забытья.


      – Можно открыть? – спросил он, прислушиваясь к себе.


Голова кивнула.


      Виталик подошёл к  двери и спросил:


      – Кто там?


      – МЧС! – ответил  ему бодрый мужской голос.


      Виталик обрадовался этому голосу, но на всякий случай спросил:


      – А кто вас вызвал?


      – Татьяна Ивановна Терентьева! – был ответ.


      «Кто ж такая?» – подумал Виталик, посмотрел  для верности  в глазок и открыл.


      На пороге стояли два рослых парня в форме МЧС.


      – Что же это вы,  к телефону не подходите, друзьям двери не открываете!  – напустились они на него. – Они же волнуются! Вот Татьяна Ивановна нам позвонила.


      «Татьяна Ивановна...  да  кто же это?» – напряжённо вспоминал Виталик, машинально отмечая про себя, что лица у обоих парней невероятно красивые. Один – смуглый брюнет, похожий на прекрасного юношу с фрески  Рафаэля,   другой, – похожий на ангела, синеглазый блондин с румянцем во всю щёку.


      «Потрясающе красивые парни! – подумал ещё раз Виталик, – Таких не бывает на свете... О чём они меня спросили?» – спохватился он вдруг.


      – Так что с вами случилось? Почему не открывали? – допытывались  парни, пристально глядя на него.


      – Да ничего... просто приболел немножко... – замялся Виталик.


      – Ну, смотрите, не болейте больше! – пожелали они ему напоследок и  исчезли в лифте.


      А Виталик остался стоять на площадке, растерянно глядя им вслед.


«Какие странные и необычайно красивые ребята!» – подумал он, потрясённый увиденным. И вдруг, почувствовав, что при мысли о них, ему становится легко на душе, прибавил:


      – Господи, до чего же приятно жить, не причиняя никому зла!..



      Опустившийся было лифт снова стал подниматься.


      «Наверное это они  возвращаются!..» – предположил Виталик, которому  очень не хотелось идти к себе, в своё мучительное одиночество.


      Лифт остановился на его этаже, дверь открылась, послышалось лёгкое постукивание каблучков, и вот он уже увидел раскрасневшееся лицо «мышки-Танечки», –  Татьяны Ивановны Терентьевой, которая, как оказалось, и вызвала МЧС.


      – Живой! – взвизгнула Танечка, повиснув у него на шее. – А не открывал чего? – спросила она и потянулась губами  к его губам.


      – Подожди... – мягко отстранил её Виталик.


      – Не хочу ждать! Я так соскучилась! Я все эти дни только о тебе и думала! – тараторила она,  не давая ему слова вставить. – Целый месяц прошёл, а от тебя ничего! Я так волновалась! Знаешь, я молилась за тебя в эти дни! Не веришь?! Правда, стояла на коленях перед иконой и молилась, чтоб у тебя всё было  хорошо...


      Виталик удивлённо взглянул на неё.


      – Что с тобой? Тебе плохо?! – спросила она,  тревожно вглядываясь в его лицо.


      – Теперь уже лучше. – уклончиво ответил он. – Если хочешь, зайдём ко мне.


      Виталик открыл дверь и пропустил Таню в прихожую.


      – Но уговор,  – предостерёг он, – останемся только друзьями. Может быть потом, когда я тебе всё объясню, ты поймёшь и простишь  меня...


      – Да чего объяснять! Друзьями, так друзьями! – согласилась  Танюша. – По правде говоря, мне большего и не хочется!..




© Copyright: Вера Эльберт, 2015


Свидетельство о публикации №215070900354

Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении

Другие произведения автора Вера Эльберт



Рецензии

Написать рецензию

Другие произведения автора Вера Эльберт


Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   Вход для авторов   Регистрация   О портале       Стихи.ру   Проза.ру


Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.



Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.



© Все права принадлежат авторам, 2000-2017     Разработка и поддержка: Литературный клуб   Под эгидой Российского союза писателей   18+

<div style="position: absolute;"><img src="http://mc.yandex.ru/watch/548884" alt="" /></div>