Долг и желания [Влада Крапицкая] (fb2) читать онлайн

Влада Крапицкая Игры вампиров 2. Долг и желания

Решение

Я тупо смотрел в стену, и не мог понять, что мне теперь делать и как жить дальше. И раз за разом возвращался мыслями к Игре и, конечно, к Майе. В первую очередь — к Майе.

Прошло уже два месяца, а я по-прежнему не мог выбросить её из головы. Я спал пять дней назад, и пройдёт ещё минимум неделя, прежде чем я опять смогу заснуть и выбросить её хоть на пару часов из головы.

А начиналось всё банально. Я решил себя попробовать в роли защитника в наших Играх, и не особо задумывался над выбором человека, которого буду охранять. Мне просто вспомнилась статья, которую я увидел на одном из сайтов, посвящённых нам, и решение пришло мгновенном — я выбрал её. Выбрал, потому что автор этой статьи не питал особых и восторженных иллюзий по поводу нас, и старался смотреть реально на вещи, и даже проявлял к нам некоторую жалость, что было само по себе смешно. Дичь жалеет охотника — это было нечто. Меня это заинтересовало, а потом я нашёл её книги и, перечитав их, удивился. Человек имел свои взгляды на нас, которые мало походили на сложившиеся стереотипы, и к которым мы привыкли, и которые вызывали у нас смех и некоторую долю раздражения. Она, конечно, была неправа по многим пунктам, но были вещи, которые она описала вполне правдоподобно. И я выбрал её, надеясь на то, что она не будет падать в обморок каждые пять минут, и не будет визжать от ужаса и страха. Где-то в глубине души я надеялся, что она будет похожа на героиню своей книги. Но Майя оказалась совсем не такой, как я себе мог представить. К сожалению, она не была Ланой, но и не была трусливой девчонкой. Она проявила свой характер уже в первые сутки нашего знакомства. И меня это здорово раздражало в первое время. Если бы я не хотел выиграть эту игру, я убил бы её уже в тот момент, когда она нанесла мне удар в кадык. Подумать только, жалкая, сопливая девчонка посмела не только пререкаться со мной, она ещё и руки стала распускать. Мне большого труда стоило в тот момент сдержаться и не придушить её, а потом, когда мы встретили второго охотника, я понял, что её характер нам только поможет. Она даже стала вызывать у меня некоторую долю уважения. Вот тут я и совершил свою первую ошибку — я позволил себе посмотреть на неё как на личность, а не как на пищу. А затем оказалось, что если пытаться разговаривать с ней нормально, она становиться вполне терпимой особой, да ещё и с чувством юмора. Хотя её юмор местами был очень злым и саркастичным, злиться на неё становилось всё труднее и труднее. Она шутила зло, но с таким милым выражением лица, что это смягчало её выпады. Чего стоила только её выходка в магазине белья!

В том магазине она начала стесняться, чего я никак не ожидал, и я решил смутить её ещё больше, и чтобы позлить, выбрал самое вызывающее бельё, и предложил ей его купить. Майя естественно моментально встала на дыбы, и тут же предложила купить и мне бельё. Когда я увидел то, что она мне предложила, у меня чуть глаза кровью не налились, и я собирался проучить её вечером, чтобы она не пыталась так больше унижать меня в присутствии других людей, и вообще держала рот на замке. Но, когда мы выходили из магазина, и она позволила себе другие вольности, а потом так комично споткнулась и чуть не упала, что я рассмеялся и понял, что не могу на неё долго злиться. Когда же мы остановились на ночёвку в квартире, и я увидел выходящую её из ванны, мне почему-то в голову пришла странная мысль — а как она действительно бы выглядела в том белье? Это было моей второй ошибкой.

В нашем мире связь с человеческой женщиной считалась чем-то омерзительным и неприемлемым, и существовало негласное табу на такие отношения. К тем вампирам, которые позволяли себе опускаться так низко, отношение в клане моментально менялось. Их мнение переставали учитывать, их не приглашали на меж клановые встречи и, вообще старались не замечать. И в нашем клане бывало такое, что кто-то из вампиров связывался с человеческой женщиной, и мой отец всегда жёстко ставил условие — или вампир должен уйти из клана, или бросить эту женщину. Из пяти вампиров, только один отказался от женщины, остальные четверо ушли, и мы не знали их дальнейшую судьбу.

Я никогда не понимал тех, кто ушёл, пока не встретил Майю. И что меня так зацепило в ней я так и не смог понять до сих пор. Её характер, или сила воли, или секс с ней. И до сих не понимал — зачем тогда с ней переспал, после убийства третьего охотника. По идее, мне должно было глубоко плевать на её душевное состояние и её слёзы, после того, как она всадила нож в затылок третьего охотника. Но я её пожалел в тот момент, потому что она спасла жизнь и мне. Ведь я мог тогда грубо сказать, что меня достали её слёзы и истерика, и постараться её заткнуть. А вместо этого я проявил жалость, и решил её успокоить, преследуя при этом, естественно, и свои интересы. Это было моей третьей и самой большой ошибкой.

После первой ночи с Майей я понял, почему секс с человеческими женщинами был под неформальным запретом. Ощущения были настолько острыми и настолько прекрасными, что хотелось ещё и ещё. Остановиться было тяжело и это ни шло, ни в какое сравнение с занятием сексом с вампиром. Мы были холодны, как внутри, так и снаружи, а человеческие женщины были другими, и это приносило неимоверное наслаждение, от которого, попробовав один раз — отказаться было уже невозможно. И я понял, почему те четыре вампира покинули клан.

И тогда же я понял, почему на такие отношения накладывали запрет. Если бы они были разрешены, то мы вампиры, просто вымерли. Человеческие женщины не могли иметь от нас детей, а мы, уже не хотели бы секса с нашими женщинами вампирами, потому что они не могут дать нам таких ощущений.

Затем была вторая ночь с Майей, а потом она отказала мне. В тот момент я готов был пойти на крайности, и взять то, что я хочу силой. Никто и никогда не смел отказывать мне. Но я вовремя остановился, потому что уже отчасти изучил её характер, и понимал, что если сделаю это, она исполнит свою угрозу, а Игра была моим основным приоритетом, и желание победить было сильнее. Первые двое суток после той сцены с ножом у сердца я бесился из-за её выходки, но всё же потом взял себя в руки, и решил действовать по-другому. Так сказать — добиться своего не мытьём, так катаньем. И у меня были для этого веские причины.

За все прожитые столетия я переспал со многими женщинами вампирами, и всегда первое время меня охватывала к ним страсть и влечение, но со временем они мне надоедали и я, теряя к ним интерес, бросал их. А Майю я пока не мог выбросить из головы, потому что хотел её. И знал, что пока полностью не удовлетворю все свои желания, не успокоюсь, и начну изучение человеческих женщин по полной программе, и если об этом станет известно, может разразиться скандал. Проще было использовать Майю для этих целей, чем постоянно рисковать и связываться с разными женщинами. Да и пока меня интересовала именно сама Майя. Я надеялся, что может мне наскучат эти ощущения или потеряют свою остроту, и я со спокойным сердцем вернусь к Иви. А чтобы получить доступ к телу Майи, мне надо применить другую тактику, потому что запугиванием, силой или угрозами я ничего от неё не добьюсь. И я изменил к ней своё отношение, и стал вести себя более сдержанно, и более ласково, и стараться не проявлять превосходства и снисходительности. Это было моей четвёртой ошибкой, потому что она тоже стала вести себя по-другому. Я был готов к дальнейшим её выходкам и ироничным насмешкам, но оказалось, что если на них не реагировать, она становиться смирной, и даже больше того — нежной, ласковой и податливой.

Я до сих пор помнил день перед завершением Игры, когда Майя сидела в моих объятиях, и как мне было хорошо в тот момент. С ней было спокойно и уютно, как ни с кем и никогда до неё. И я до сих пор жалел, что задал тогда тот злосчастный вопрос о количестве её любовников. И даже больше — я не понимал сам, зачем его задал. Ведь никогда раньше меня не интересовало, сколько любовников было у той женщины, с которой я сплю, а здесь мне вдруг захотелось это знать. И хотелось, чтобы их было как можно меньше. А потом меня затопила волна ярости, когда Майя сказала, что секс со мной для неё — это позор и унижение, потому что это было моим позором и унижением, но при всём при этом, я нисколько не жалел, что так низко опустился, а она похоже жалела, и это меня сильно разозлило. Я уже и сам не понимал, почему мне так важно её мнение.

А когда на нас напал предпоследний охотник, и я отбросил Майю, и она потеряла сознание, я чуть с ума не сошёл от страха, что она не придёт больше никогда в себя, и тогда же я понял, что мне уже глубоко плевать выиграю я или нет, главное, что она выжила.

Те наши последние сутки я вообще не мог выбросить из головы ни на секунду. Сначала Майя меня напугала своим поведением и безжизненным взглядом, а потом… Потом было то, на что я уже перестал надеяться, и чего хотел больше всего. Но это было по-другому — это не был секс ради развлечения или удовлетворения потребностей, это было что-то намного большее. И я пожалел, что Игра окончена и все охотники мертвы, и надо возвращаться домой.

Да и само возвращение вызвало у меня чувство омерзения. Вернее, возвращению я был рад, а вот встрече с Иви и тем более её поведению я был не рад. Когда она уселась мне на колени и стала целовать меня при Майе, мне стало не по себе. Всего пару часов назад я целовал Майю, а теперь целовал Иви, у Майи на глазах, и мне стало впервые стыдно. Плюс ко всему, поцелуи Майи были намного приятнее поцелуев Иви, и хотелось, чтобы она сидела у меня на коленях, а не Иви. А уж когда Иви намекнула на то, чтобы использовать Майю как праздничное блюдо, я с трудом сдержал себя, чтобы не сломать ей шею.

Сам отъезд Майи стал для меня черным днём, после которого всё пошло наперекосяк. Я очень хотел, чтобы она осталась хотя бы на пару дней, но она твёрдо дала понять, что хочет уехать. В тот момент, когда она это решила, я испытал двоякое чувство. С одной стороны — я не хотел её отъезда, но с другой стороны — я знал, что ей здесь не место, и будет лучше, если она исчезнет из моей жизни навсегда. И Майя исчезла.

После этого со мной стало творилось необъяснимое, и мне это не нравилось. Меня тянуло в ней, и я ничего не мог с этим поделать, и не знал, как избавиться от мыслей о ней.

Через месяц после Игры мы расстались с Иви. Первое время я ещё надеялся, что быстро всё забуду, то потом я понял, что это бесполезно. Иви не могла мне дать того, что давала мне Майя. В ней не было того тепла и той силы духа, и той нежности, которую мне была уже необходима. Иви никогда так не разговаривала со мной, никогда меня так не целовала, и никогда с таким упорством не противостояла мне. С ней я уже откровенно скучал, и она меня стала раздражать. С Майей же я никогда не скучал, и никогда не знал, чего мне ожидать в следующий момент, и как она себя поведёт.

Мать с отцом расстроились, когда это произошло. Мать — потому что она давно уже считала, что мне пора остепениться и завести семью и детей. А отец, потому что считал наш брак с Иви выгодным союзом, ведь отец Иви был Лордом Европейского клана. Но они смирились с этим, хотя и постоянно интересовались причиной нашего разрыва. А эту причину я и сам себе не мог объяснить. Если бы я верил в любовь, то я бы сказал, что полюбил Майю, но у меня уже давно не было иллюзий на этот счёт. Мы слишком долго живём, чтобы любить одного и того же человека или вампира, и официально оформляем отношения только в том случаи, когда хотим узаконить наследников. Да и то, большая часть вампиров не делали и этого. Это было необходимо Лордам, а так как я был будущим Лордом, я должен был жениться, чтобы иметь официального наследника. И Иви подходила на роль моей жены по многим параметрам. По крайней мере, я так считал до встречи с Майей. После — Иви вызывала у меня уже только раздражение.

Хотя, к моему удивлению, она спокойно восприняла наш разрыв, и даже периодически звонила мне. Но звонила она всегда ночью, и я понимал почему. Я не стал объяснять ей, почему не желаю видеть её рядом с собой, а просто посоветовал ей собрать вещи и ехать домой. Она не посмела задавать мне вопросы напрямую, но теперь пыталась проверить — один я сплю или нет. И в одну из ночей, она поняла, что я не один, после чего звонить перестала.

Ту ночь я до сих пор вспоминал с содроганием и отвращением. Вернее таких ночей было две.

Я не мог выбросить Майю из головы, а так как в любовь я не верил, вывод напрашивался один — мне понравилось заниматься сексом с человеком. И я решил поехать в один из ночных клубов и найти девушку, с которой могу провести ночь. Я понимал, что опускаюсь всё ниже и ниже, но воспоминания не давали мне покоя, и мне хотелось снова почувствовать те острые и необычные ощущения, какие я испытывал с Майей. Но ничего не вышло. Девушек было много, и они были готовы на всё. Выбрав самую красивую из них, я отвёз её в отель, но начатое так и не закончил. Меня раздражали её громкие стоны, запах сигарет и спиртного смешанный с духами, её руки, которые гладили и ласкали моё тело, поэтому я развернулся и ушёл, даже не доведя дело до конца.

Потом я решил попробовать ещё раз, но девушку уже нашёл в одном из фешенебельных ресторанов. И специально выбрал ту, которая не пила и не курила, чтобы меня опять не раздражали эти запахи. Эта ночь была лучше первой, но ни в какое сравнение не шла с ночами, проведёнными с Майей.

Вот тогда я и понял, что мне необходима Майя. Я испытывал влечение и страсть именно е ней. И дело скорее всего в том, что я не получил от неё того, что хотел до конца. Если бы она успела мне надоесть, я бы сейчас не мучился. Значит, надо ехать к ней, насладиться всем в полной мере, а потом уже можно будет спокойно вернуться домой, и продолжать свою жизнь дальше.

И сегодня ночью я окончательно понял, что нет смысла надеяться, что я её быстро забуду, и поездка необходима. А признав для себя это, я понял, что теперь передо мной встали две ещё более сложных проблемы.

Первая — я обещал Майе, что больше никогда не появлюсь в её жизни, и теперь собирался нарушить это обещание, и не знал, как она воспримет мой приезд. Рассчитывать на то, что она сразу броситься в мои объятия не приходилось, и у меня снова уйдёт некоторое время, чтобы она доверилась мне. Да и потом, когда я опять смогу получать он неё всё, что я хочу, наврятли она мне очень быстро надоест. Так что у неё я проведу не меньше трёх месяцев.

Вот именно из этого и вытекала вторая проблема. Если я поеду к Майе, отец потребует объяснения, куда я исчез, и даже если я ничего не скажу, он изыщет способ найти меня. Разразиться скандал, и естественно они сразу поймут, почему я порвал с Иви. Тогда Майе может грозить реальная опасность. Отец просто прикажет убить её, чтобы о моей связи с человеческой женщиной не узнали. А смерти Майи я никак не мог допустить. Значит, надо самому ему обо всём рассказать.

На часах было шесть утра, и я решил не откладывать разговор, чтобы выехать сегодня же. Спустившись на первый этаж, я вошёл в его кабинет.

— Отец, нам необходимо поговорить, — я присел в кресло.

— О чём?

— Мне надо уехать на три — четыре месяца из дома.

— Куда, если не секрет?

— Не секрет. Ведь ты всё равно узнаешь, да? — я выжидающе на него посмотрел.

— Естественно. Ты мой сын, мой наследник, и будущий Лорд, поэтому я имею право знать, где ты.

— Именно поэтому я к тебе пришёл, и хочу, чтобы ты услышал всё из моих уст, и не принимал скоропалительных решений. Я еду к Майе.

— К Майе? — он вопросительно поднял брови. — Кто это такая? Никогда про неё не слышал. Это из-за неё вы с Иви порвали?

— Отец, ты про неё слышал, — спокойно ответил я. — И даже больше — ты её видел. И да, именно из-за неё я порвал с Иви.

— Хм, не припоминаю, — он задумался.

— Конечно. Ведь она человек, а на них ты не обращаешь внимания.

— Что?! — отец вскочил с кресла и с изумлением посмотрел на меня. — Герион, ты с ума сошёл?

— Нет, — хладнокровно произнёс я. — И это не обсуждается, я просто ставлю тебя в известность, где я буду в ближайшие месяцы.

— Майя — это дичь с Игры? — отец присел и постарался взять себя в руки.

— Да, — меня покоробило от слова «дичь», но я решил не обращать на это внимания.

— Но как ты мог так опуститься? — он в растерянности смотрел на меня. — Я бы ещё попытался понять тебя, если бы тебе было лет двести — триста. Но в твоём возрасте и так….

— Отец, я не собираюсь обсуждать с тобой причины, и не требую твоего понимания. Ещё раз повторяю, я ставлю тебя в известность, где я буду и с кем. Я прошу только об одном — не предпринимай никаких действий в отношении Майи. Всё.

— А ты представляешь, что произойдёт, если кто-то узнает, где ты и с кем?

— Представляю, поэтому не надо никого посылать для слежки за мной, и тогда никто и ничего не узнает.

— Но ты вернёшься? — я понял, что отец сдался.

— Да, я же сказал, что уезжаю только на три — четыре месяца.

— Герион, но ты же не влюблён?

Хм, ответ на этот вопрос я и сам не знал.

— Надеюсь, что нет, — честно ответил я. — И потом, ты знаешь, что в любовь я уже давно не верю. Это скорее страсть и влечение.

Отец встал и, подойдя к окну задумался. Молчание длилось больше пяти минут, а потом он сказал:

— Давай только сразу договоримся — ты не будешь делать из неё вампира, и тем более не привезёшь её сюда. Сразу предупреждаю — я не потерплю здесь человека, даже бывшего. Я надеюсь, что ты просто решил попробовать что-то новое, и тебе пока интересно.

— Я тоже на это надеюсь, поэтому и решил поехать к ней. На данный момент меня к ней тянет, и я ничего не могу с этим сделать.

— Всё равно — это ужасно! — отец не выдержал и повысил голос. — Как ты мог вообще опуститься до такого! Они же… Люди глупы, не сдержанны, ограниченны в своём мышлении… У меня просто в голове не укладывается, что ты мог заинтересоваться человеком! Я мог ожидать это от кого угодно, но никак не от тебя! Я бы не удивился, если бы на твоём месте был Евсей! Но ты!

— Отец, я же сказал — мне не нужно твоё понимание, — спокойно ответил я, хотя внутри уже начала закипать злость от его слов.

— Ладно, езжай. Я скажу всем, что ты поехал на Дальний Восток по делам. У меня к тебе только единственная просьба — чтобы никто не знал где ты, — хмуро сказал он. — Ты вообще представляешь, что будет, если кто-то узнает, где ты и какое оскорбление мы нанесём Лорду Европейского клана, если он поймёт, что ты променял его дочь на эту…

— На Майю.

— Да мне плевать, как её зовут, — с отвращением произнёс отец. — Надеюсь, что через месяц ты будешь уже дома.

— Посмотрим, — бросил я, выходя из кабинета.

Я быстро собрал сумку с вещами, попрощался с матерью и в семь утра выехал из дома. Мне предстояло преодолеть восемьсот километров, и я рассчитывал уже вечером встретиться с Майей.

Всю дорогу я думал о том, как Майя воспримет мой приезд. Обрадуется или нет? Хочет ли она меня видеть или нет, и скучала ли по мне? В любом случаи это не имеет большого значения. Я хочу её видеть, и даже если она будет против, я останусь и найду способ убедить её обрадоваться моему приезду.

В половину седьмого вечера я уже был возле её дома. Подойдя к двери её квартиры, я глубоко вздохнул и позвонил в дверь, но мне никто не открыл, и я испытал лёгкое разочарование и одновременно с ним облегчение. Значит, Майя ещё на работе и у меня есть время взять себя в руки. Я вернулся в свою машину, и стал ждать её приезда.

Самым удивительным для меня было то, что я сейчас испытывал. Меня охватило волнение, и даже некоторый страх. Майя была слишком непредсказуема, и я не знал чего мне ожидать. Наверное, в первую очередь она покажет свой буйный нрав и мне придётся мириться с ним не один день, и только после этого она соизволит снизойти до меня. Значит, главное сейчас не давать ей козыри в руки и не показывать, насколько я сильно по ней скучал, может тогда, она будет вести себя более спокойно. А с другой стороны — если я начну вести себя высокомерно, и просто скажу, что проезжал мимо, она скажет мне, что я могу ехать и дальше мимо. Здесь надо действовать осторожно. «Господи, ну почему с ней всегда так тяжело?» — я вздохнул, и стал нетерпеливо барабанить пальцами по рулю.

Через пятнадцать минут во двор въехала машина, и я увидел выходящую из неё Майю. Внутри что-то приятно ёкнуло, и я стал пожирать её глазами, отмечая малейшие изменения, произошедшие за эти два месяца. Но понять что-то было тяжело из-за верхней одежды, хотя, судя по лицу, она чуть-чуть похудела, и я очень хотел надеяться, что это из-за тоски по мне.

Я вышел из машины и позвал её:

— Майя!

Она медленно повернулась на мой зов и на лице отразилось сначала изумление, потом радость, а затем эмоции стали сменяться одна за одной. Было всё — и радость, и злость, и упрямство. В конце концов, она взяла себя в руки и безразлично спросила:

— Гера? Что ты здесь делаешь?

Её тон меня слегка обидел, но сердце грело то, что сначала она обрадовалась, увидев меня.

— Был здесь недалеко, решил заехать к тебе в гости, — ответил я, подходя к ней.

Наклонившись, я поцеловал её в щеку, и забрал пакет с продуктами из её рук. Майя внимательно посмотрела на меня, и спросила:

— Ты один или с женой? — и её голос дрогнул.

— Один.

— Как же Иви отпустила тебя? — она старалась говорить спокойно, но в голосе явно звучали нотки сарказма.

— А ты думаешь мне надо разрешение Иви для встречи с тобой? — я улыбнулся. Похоже, Майя ревновала меня. — Будем стоять здесь или ты меня пригласишь к себе домой?

— Мы сделаем по-другому. Ты едешь к себе домой, а я к себе, — и потянулась за пакетом, чтобы забрать его.

— Нет, мы оба пойдём к тебе, — а я взял её за руку, чтобы завести в подъезд, но она даже не шелохнулась. — Ты хочешь, чтобы я тебя нёс? Без проблем! Я даже дверь в твою квартиру могу открыть ногой! — и я подхватил Майю на руки.

— Поставь меня, — прошипела она и стала вырываться.

— Злой, колючий кактус вернулся, — я ещё шире улыбнулся. Как же мне это не хватало! Я поставил её на ноги, и опять взял за руку.

— Вот именно! Езжай к своей жене, а меня оставь в покое, — она попыталась выдернуть руку, но у неё ничего не получилось.

Я решил больше не испытывать терпение Майи и произнёс:

— У меня нет жены, — и показал ей руку. — Видишь, у меня даже обручального кольца нет.

— Железный аргумент! Нет кольца — нет жены….

— Майя, мы расстались с Иви месяц назад.

— Эээ, мне жаль, — растерянно произнесла она, но глаза её радостно засветились, и у меня на сердце потеплело.

— А мне не жаль! Ну, так как, пригласишь к себе?

— Пошли, раз уж приехал.

Когда мы вошли в квартиру и сняли верхнюю одежду, я решил сразу осмотреться. Квартира была двухкомнатной. Я сначала прошёл в зал и осмотрелся. Там стоял мягкий уголок, одно кресло, в углу компьютерный стол, стеллаж с книгами и тумба с телевизор. Затем прошёл в другую комнату. Это была спальня. Там было ещё меньше мебели — шкаф, прикроватные тумбы, на стене висел телевизор и, конечно же, стояла кровать, размер которой меня порадовал.

Я посмотрел на Майю и, подмигнув ей, кивнул на кровать.

— Размер что надо! Люблю проводить ночи на больших кроватях.

— А ты собираешься ночевать у меня? — Майя прищурилась.

— Естественно!

— И как долго? — мне показалось, что она перестала дышать.

— Видно будет, может месяца три — четыре, а может и чуть дольше, — бесшабашно ответил я, и присев на кровать, проверил матрас на упругость.

— Ну что ж, тогда уступаю тебе кровать, а сама посплю в зале, — холодно ответила она и направилась на кухню.

Всё ясно. Придётся начинать сначала. В общем-то, я и не особо сильно надеялся, что Майя сразу броситься в мои объятия.

Я прошёл следом за ней, и сев на стул, стал наблюдать за её перемещениями по кухне. В полном молчании она стала выкладывать продукты из пакета, делая вид, что меня нет.

— Что интересного у тебя произошло за эти два месяца? — решив нарушить молчание, спросил я.

— О! Было много интересного! — с иронией ответила она. — На следующий день после моего возвращения я побежала на работу и узнала, что меня уволили за прогулы! И мне большого труда стоило уговорить моего дражайшего начальника не делать мне такую запись в трудовой книжке. Потом я заявила об угоне своей машины, но оказалось, что она преспокойно пребывает на штрафстоянке в ГАИ и мне пришлось выплатить не только штраф за парковку в неположенном месте, но и оплатить пребывание машины на штрафстоянке. А потом стало ещё веселее и интереснее, когда я потеряла сознание, стоя в очереди, чтобы оплатить штрафы. Очнулась я уже в больнице, где врачи обрадовали меня, сказав, что у меня серьёзное сотрясение мозга, которое проявилось не сразу из-за шока и стресса! Хотя я, не понимаю, как можно получить сотрясение того, чего у меня точно нет! — она состроила такую смешную гримасу, но мне почему-то не хотелось смеяться. — А когда я выписалась из больницы, я две недели искала себе новую работу. Было так интересно бегать по собеседованиям, и думать за какие деньги купить себе лекарства и продукты! — чем дальше Майя говорила, тем больше мне становилось стыдно. Ведь это я был виноват во всех её бедах, а она тем временем нервно продолжала, — А потом жить опять наполнилась рутиной. Я нашла себе новую работу, вернее три — одну основную, и две вспомогательных. А вот сегодня получила первую зарплату на основной работе! И могу впервые за два месяца нормально поесть! А как у тебя? Ты выиграл свою дебильную игру? Теперь ты лучший по всем правилам? — последние слова она произнесла с таким сарказмом, что меня передёрнуло.

— Да, — ответил я, не зная, что ещё сказать. — Мне так жаль, что всё так вышло.

— Ого! Какой жалостливый! Только оставь свою жалость при себе, ясно? Обойдусь!

Я смотрел на Майю, и в душе творилось черти что. Хотелось посадить её к себе на колени и прижать, а потом долго и нежно целовать, но как только я протягивал к ней руку, она уворачивалась, не давая к себе даже прикоснуться.

— Ладно, что было то прошло, — вздохнув, она села за стол и поставила перед собой тарелку с бутербродами. — Ты на самом деле выиграл?

— Да, — я тоже вздохнул. — Теперь я лучший защитник в истории Игр.

— Поздравляю.

— Спасибо, — ответил я.

Но мне хотелось, чтобы Майя поздравила меня по-другому, и совсем не на словах и не на кухне. Хотя… Можно и на кухне, и даже на этом столе, или стуле. «Тьфу ты! Веду себя как озабоченный мальчишка!» — мне стало противно от собственных мыслей. А Майя тем временем стала жевать свои бутерброды, и спросила:

— А что с твоим братцем? Ведь он поспособствовал тебе, так сказать, в победе.

— Евсей исчез. В тот же день он снял с одного из своих счетов пол миллиона евро и растворился в воздухе. Мы пробовали его искать, но с таким количеством наличных и нашими способностями, он может быть сейчас где угодно. Да и я уже перегорел. Ведь он мой брат, и мать сильно расстроиться, если я его убью.

— Значит, чувство жалости и сострадания вам не чуждо?

— Не чуждо.

— Знаешь, меня всё это время волновал один вопрос — почему он так с тобой поступил? Ведь вас не много, и как я поняла — родственные связи и клановая система должны вас сплачивать…

— В принципе, да. Но Евсей третий и последний ребёнок, поэтому его всегда холили и лелеяли, особенно мама, плюс ребёнок Лорда клана. Ему всегда разрешалось большее, чем мне или другим представителям клана, поэтому он вырос слишком эгоистичным. И слишком самовлюблённым. Но здесь есть и моя вина, и вина отца. Во мне отец уже с малых лет воспитывал будущего Лорда, и если меня всё время жёстко воспитывали, то Евсея наоборот баловали. И только когда он подрос и стал приносить неприятности, только тогда отец взялся за его воспитание, но было уже поздно. Так что мы все виноваты — и я, и отец, и мама.

— Приблизительно так я и подумала, — задумчиво ответила Майя, и поднялась из-за стола. — В нашем мире, таких, как он, называют мажорами. Обесбашенные детки богатых родителей, которые считают, что им можно всё, и которые не хотят понимать, что без своих родителей они никто, — она подошла к раковине и стала мыть посуду. — А ты сказал, что он третий ребёнок, значит, есть ещё один. Кто, если не секрет?

— Не секрет. У нас есть старшая сестра, её зовут Гликерия, или просто Кэрри. Она живёт в США. Она жена Североамериканского Лорда.

— Хм, куда не плюнь, одни Лорды, или будущие Лорды, или их жёны. Мне просто не по- детски повезло! — Майя вытерла руки о полотенце, а потом посмотрела на меня и извиняющимся тоном произнесла, — Прости, я не хотела обижать ни тебя, ни твою сестру. Просто, всё как-то навалилось… В общем, извини. Иди, отдыхай, а у меня ещё много работы.

Майя вышла из кухни и, зайдя в спальню, вытащила из шкафа пижаму и постельное белье, после чего направилась в зал. Но я так просто не собирался сдаваться, и везде следовал за ней. В зале я сел в кресло и стал наблюдать, как она расстилает бельё на диване.

— Гера, обязательно так пристально за мной следить и ходить по пятам? — не выдержав моего взгляда, спросила Майя.

— Угу, — довольно протянул я. — Интересно посмотреть, как ведут себя люди в обыкновенной жизни.

Майю, почему перекосило от моих слов, и она сказала:

— Ты что собрался писать диссертацию на тему: «Поведение людей в экстремальных ситуациях, в обыкновенной жизни, и в постели?».

— Нет, мне просто интересно.

— Давай сразу проясним один момент, — она со злостью посмотрела на меня. — Я больше не буду твоим подопытным кроликов. А теперь выметайся из зала в спальню! У меня много работы.

Майя просто выпихнула меня из зала и закрыла дверь. Я зашёл в спальню и прилёг на кровать. Меня стал душить смех, и я уткнулся в подушку, чтобы не рассмеяться в голос. Она как обычно была в своём репертуаре, и показывала свой характер. Ну что ж потерплю чуть-чуть, оно того стоит и мне этого не хватало последние два месяца.

Закинув руки за голову, я стал прислушиваться к звукам, раздающимся из соседней комнаты. Сюда по всему Майя включила компьютер и стала там что-то делать. «Интересно, а может она новую книгу пишет? Надо завтра просмотреть все файлы в компе. Может это поможет мне её лучше понять». Я взял вторую подушку и уткнулся в неё носом, наслаждаясь ароматом. Пахло Майей, а я так соскучился по этому запаху, что тут же стал в голове рисовать картины того, как мы будем заниматься с ней сексом в этой кровати, когда она перебеситься. В два часа ночи компьютер выключили, и в квартире наступила тишина.

Трудности и неожиданные открытия

Но прошло три дня, а Майя до сих пор шарахалась от меня как от чумного, и моё терпение стало иссякать.

Утром она уходи на работу, а вечером вернувшись, быстро ужинала, надевала наушники от плеера и садилась за компьютер. Меня как будто и не было в квартире, и это раздражало меня всё больше с каждым днём. Я уже откровенно скучал, сидя целыми днями в квартире и смотря то в ноутбук, то в телевизор, то в книгу. Она даже разговаривать со мной практически перестала. Когда я задавал какие-то вопросы, Майя отвечала общими фразами, а потом сразу сбегала в другую комнату. И теперь я не знал, что мне делать. Для того чтобы сломить её сопротивление — надо с ней разговаривать, а она и этого избегала.

Был уже вечер четвёртого дня, когда я стоял и смотрел в окно. «Завтра суббота, значит, у неё будет выходной, и она целый день будет дома. Очень не хотелось провести весь день опять в полном молчании. Надо что-то предпринимать. Майя просто отгородилась от меня стеной и не желает иметь со мной дело. Я сюда приехал не для того, чтобы смотреть телевизор или пялиться в книгу или ноутбук. Для начала надо её расшевелить, а дома это невозможно, значит, поеду и встречу с её работы».

Подойдя к рабочему столу, я стал искать её контракт с работодателем, на который наткнулся пару дней назад, чтобы посмотреть её рабочий адрес. Найдя его, я быстро просмотрел на компе карту города, и запомнил, как туда доехать.

Через двадцать пять минут я уже стоял под офисом и ждал окончания рабочего дня. Через десять минут из выхода потянулись люди и я, выйдя из машины, стал ждать появления Майи.

Когда она появилась из дверей, вместо радости я испытал злость. Майя шла рядом с парнем, и улыбалась ему.

— Я так рад, что ты согласилась прийти ко мне на день рождения! — донёсся до меня голос парня. — Я уж совсем потерял надежду!

— Прости, что на первое приглашение ответила отказом, а сейчас вот так нагло напросилась, — заискивающе ответила Майя.

— Ну что ты! Я очень рад! — парень просто светился от радости. — Ты будешь самым желанным гостем на моём празднике.

Сжал кулаки, я наблюдал всю эту сцену. «Так вот в чём дело! А она времени зря не теряла! Но я сейчас быстро отобью желание подходить к Майе у всех мужчин вместе взятых».

Я направился к входу, и как только парень взял Майю за руку, произнёс:

— Майя, дорогая! Я тебя уже заждался! — и, подойдя к ней, попытался поцеловать её в губы, но она увернулась, и я только скользнул губами только по её щеке.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросила она.

— Приехал встретить тебя и свозить куда-нибудь развлечься, — улыбаясь, ответил я, и бросил на парня пренебрежительный взгляд.

— Спасибо, не надо. Я уже два месяца назад прелестно развлеклась в твоём обществе, — ядовито ответила она. — И потом, у меня на завтрашний вечер планы, — и она подбадривающе посмотрела на парня, — Так что сегодня я предпочитаю отдых, а не развлечения.

Парень непонимающе смотрел то на Майю, то на меня, и похоже не знал, что сказать.

— Да?! И какие же планы у тебя на завтрашний вечер? — невозмутимо спросил я.

— Тебя это не касается, — отрезала Майя, и бросила на парня полный раскаяния взгляд.

— Эээ… Если хотите, приходите завтра вдвоём, — наконец-то растерянно произнёс он.

— С удовольствием, — усмехнувшись, ответил я.

— Нет! — одновременно со мной произнесла Майя. — Гера посидит дома. Ему нужно отдыхать. Сергей, давай я тебе сегодня чуть позже позвоню, и всё объясню. Хорошо?

— Да, буду ждать твоего звонка, — парень до сих пор не мог прийти в себя.

Майя схватила меня за руку и потянула к машине.

— Ты что это делаешь, гад? — прошипела она.

— А что я делаю? — изображая невинность, спросил я. — Приехал встретить тебя с работы и свозить в ресторан или клуб.

— Премного благодарна, но я обойдусь без этого.

— А что это за щенок? — спросил я, кивнув сторону парня, который, не двигаясь, продолжал рассматривать меня.

— Это не щенок! Это мой сослуживец по работе! Ясно! — Майя, похоже, стала уже просто кипятиться.

— Щенок! — и я бросил насмешливый взгляд на парня, и он мгновенно отвёл глаза.

— Закрой свой рот, и садись в машину! И так уже все смотрят на нас! Этого мне ещё не хватало!

И только сейчас я обратил внимание на то, что несколько женщин застыли в ступоре и беззастенчиво рассматривали нас с Майей. Я улыбнулся и подумал: «Ну что ж! Дадим пищу для разговоров!», и крепко прижав к себе Майю, стал её целовать в губы. Она начала вырываться, но я только сильнее сжал свои объятия и наслаждался сладостью и мягкостью её губ.

— Ненавижу тебя! — с яростью сказала она, когда я наконец-то отпустил её. — Сволочь! — и побежала к своей машине.

Я улыбнулся, и чуть повернув голову, бросил взгляд на наблюдающих за нами людей. Теперь в ступоре стояло уже шесть человек, в числе которых был и этот Сергей. Я бросил на него самодовольный взгляд и пошёл к своей машине.

— И что мог такой красавчик найти в этой курице? — прозвучал надменный женский голос у меня за спиной. — Он Аполлон, а она… Даже не на что смотреть. И что в ней мужики находят?

Меня просто затопила волна ярости, и я не спеша развернулся, чтобы посмотреть на женщину, которая так посмела отозваться о Майе. Это была блондинка лет двадцати четырёх, с вызывающе ярким макияжем. Её можно было бы назвать красивой, но та злость и зависть которую она сейчас по-видимому испытывала, превратили её лицо в отталкивающую маску.

— Лина, да что ты всё время травишь эту Майю? — спросила одна из стоящих рядом девушек. — Какое тебе до неё дело?

— Нечего отбивать парней!

— Да кто отбивал то? Ты этого Сергея постоянно отшивала, а как только он стал увиваться возле неё, он вдруг стал нужен и тебе!

Я пристально стал рассматривать блондинку, чтобы запомнить её и однажды ночью найти и перед смертью рассказать ей, что она должна была держать свой язык за зубами. Но девица истолковала мой взгляд по-своему и зазывно мне улыбнулась. «Я посмотрю, как ты будешь улыбаться, когда я познакомлю тебя со своими зубами!» — подумал я, садясь в машину.

Майя тем временем резко вырулила со стоянки и, набирая скорость, стала удаляться. «Интересно, она специально сейчас будет кружить по городу, или сразу поедет домой, и устроит там скандал из-за прилюдных поцелуев?» — улыбаясь, подумал я. Лучше бы устроила скандал, тогда я быстро найду способ направить её темпераментный нрав в нужное мне русло. Я облизал губы, вспоминая вкус её губ, и мне очень хотелось надеяться, что сегодня мои мучения закончатся.

Когда я понял, что она направляется домой, я испытал облегчение и радость. Но, на моё удивление, когда мы вошли в квартиру, она мне и слова не сказала. Сняв верхнюю одежду, она зашла в спальню и, выйдя оттуда через пять минут, закрылась в ванной комнате.

«А где скандал?» — с недоумением подумал я. Ладно, подождём. Может она сейчас наберётся сил после ванны и тогда наброситься на меня?

Расположившись в зале, я стал ждать пока Майя выйдет из ванной комнаты. Прошло больше часа, когда она наконец-то появилась в комнате. Но, она в очередной раз удивила меня. Надев наушники, она гордо удалилась на кухню, прихватив ещё и книгу со стеллажа. Я пошёл следом за ней. С непроницаемым выражением лица она закипятила воду в кастрюле, и бросив туда какую-то гадость, подождала пять минут, а потом, положив всё это в тарелку стала есть, уткнувшись в книгу. Меня стало выворачивать от запаха, и я не выдержав, снял у неё наушники и с омерзением спросил:

— Что за дрянь ты ешь?

— Это пельмени, — и она опять надела наушники.

— Запах отвратительный, — произнёс я, снова снимая наушники и забирая их вместе с плеером.

— Тебя никто не заставляет нюхать! — зло сказала Майя. — Отдай плеер!

— А не много ли — и ешь, и читаешь, и музыку слушаешь? — весело спросил я.

— Не твоё дело!

— А может, ты хочешь мне что-нибудь сказать? — я вопросительно поднял бровь и послал ей воздушный поцелуй.

Майя просто поменялась в лице, и мне даже показалось, что она сейчас ткнёт в меня вилкой. Я не выдержал и стал смеяться с её выражения лица. У неё ушла почти минута на то, чтобы взять себя в руки. Но было видно, что ей это тяжело даётся и она всё время бросала на меня взгляды, прикидывая, куда бы воткнуть вилку.

Когда она поднялась со стула, я напрягся, и приготовился перехватить её руку. Конечно, на мне всё быстро заживает, но боль не очень хотелось испытывать даже первые несколько секунд. Но Майя снова меня удивила. Гордо вскинул голову, она выбросила недоеденную пищу в мусорное ведро, и положив тарелку в раковину, вышла из кухни. Войдя в зал, она села за стол и включив компьютер, стала рыться в одной из ящиков стола. Достав оттуда маленькие наушники, она вставила себе их в уши и, подключив к компьютеру, выбрала один из файлов и включила музыку. А после этого опять занялась своей нудной работой на компьютере.

Теперь уже я стал закипать от злости. «Завтра же выброшу из квартиры плеер, все наушники, компьютер, телевизор и книги, а потом посмотрю, что она будет делать!». Ну, вот что за характер! То постоянно кричала, дралась и раздражала меня, а сейчас, нате, пожалуйста, слова не добьёшься! Когда я хочу услышать все её претензии, и готов всё терпеть, она молчит, как рыба.

За вечер я ещё два раза пытался заговорить с ней, но она упорно делала вид, что не слышит меня, поэтому в час ночи я плюнул на всё и ушёл в спальню.

Всё! Моё терпение иссякло. Завтра же приступаю к активным действиям! Надоело ночами лежать одному в кровати и смотреть в потолок. Я уже здесь пятую ночь, а не сдвинулся с места и на пару сантиметров. Пусть уже сегодня позлиться, а завтра всё будет, так как я хочу.

Утром я услышал голос Майи, и понял, что она разговаривает с этим недоумком Сергеем по телефону.

— Сергей, извини, что вчера не перезвонила. Возникли проблемы, а потом я засела за работу, и потерялась во времени. Когда опомнилась, было уже половина второго ночи, и я не стала звонить, — потом пауза. — Нет, всё остаётся в силе. Я обязательно в пять часов буду в ресторане, — опять пауза. — Одна. Мой знакомый очень сильно занят на сегодняшний вечер с другой девушкой. Так что не сможет почтить нас своим присутствием, — последние слова она произнесла с сарказмом, и я решил вмешаться.

Появившись в зале, я только протянул руку к телефону, чтобы заверить виновника торжества, что я непременно порадую его своим присутствием, как Майя, увидев меня, скороговоркой произнесла:

— До вечера, — и тут же сбросила не только вызов, но выключила телефон, чтобы я не узнал номер телефона этого Сергея.

— Значит, сделаем парню сюрприз, — небрежно бросил я, понимая что, не зная Pin-кода не смогу включить телефон Майи.

— Если ты пойдёшь со мной, то завтра я устрою сюрприз тебе, — враждебно ответила она.

— Какой?

— Перееду к своей подруге в однокомнатную квартиру!

Меня уже нереально стали раздражать выбрыки Майи, и хотелось на повышенных тонах объяснить ей, что всё равно будет по-моему, и так как я скажу. Но как только я открыл рот, чтобы высказать всё, что я думаю, она, прищурив глаза, сжала зубы и воинственно посмотрела на меня. «Если я сейчас хоть слово скажу, мы поругаемся раз и навсегда, а я этого пока не хочу. С ней надо действовать по-другому. Скандалом от неё я точно ничего не добьюсь!», — поэтому я спокойно произнёс:

— Хорошо. Повеселись сегодня, — и пошёл в ванную комнату, чтобы принять душ и остыть.

Когда я вышел из душа, она тут же направилась туда сама, но остановившись на пороге, бросила на меня взгляд и сдержанно сказала:

— Спасибо за понимание, — и закрыла дверь.

Хм, пожалуйста, вот только ты понятия не имеешь, что я всё равно буду там. И буду наблюдать за твоим весельем. Пока я принимал душ, я всё уже решил — поеду следом за Майей, и буду надеяться, что ресторан большой и меня никто не заметит. Ну а если ресторан маленький — я найду способ сделать так, чтобы меня никто не увидел. И если этот щенок хоть пальцем притронется к ней, а оставлю его без рук. Оставалась самая малость — узнать название ресторана, где будет вечеринка.

Когда в половину пятого Майявышла из спальни уже полностью одетой и накрашенной, я, мягко говоря, обалдел. Такой я никогда её не видел. Она была одета в чёрное облегающее платье классического покроя, чуть ниже колен, на ногах были туфли на шпильке, отчего ноги казались ещё стройнее и длиннее. Лицо она подкрасила чуть больше, чем обычно, нанеся тени и подкрасив губы. И я не мог оторвать взгляд от её глаз. «И как я раньше не замечал, что у неё такие красивые голубые глаза!», а губы так и просили прильнуть к ним поцелуем. А довершали картину распущенные волосы, уложенные крупными локонами. Такой я Майю никогда раньше не видел, и испытал гордость за неё.

Она не глядя на меня включила телефон и стала заказывать такси. Сначала она назвала домашний адрес и телефон, а когда её спросили о конечном пункте назначения, она прикрыла трубку рукой и тихо произнесла:

— Ресторан «Семь ангелов», — но, по-видимому, на том конце провода её не расслышали, — И ей пришлось сначала повторить ещё раз название более громко, а потом она вообще в полный голос сказала, — В центр.

Зато я очень хорошо расслышал и название, и его приблизительное местонахождение. Когда приехало такси, Майя накинула на себя дублёнку и, взяв сумочку, бросила мне:

— Не скучай, — и выпорхнула за дверь.

— Не буду, — ответил я уже в закрытую дверь. — И тебе не дам, если этот урод распустит руки.

А он их точно распустит! Меня охватила злость. Должно пройти не меньше часа, чтобы я мог спокойно пробраться в ресторан и сам всё проконтролировать, иначе меня могут заметить, пока будут съезжаться гости.

Быстро узнав в интернете адрес ресторана, и как к нему проехать, я стал мерить зал шагами, смотря на часы, каждые пять минут. Через сорок минут я не выдержал и, набросив верхнюю одежду, выбежал из квартиры, захлопнув дверь.

Подъехав к ресторану, я поставил машину подальше от входа, и направился внутрь. «Главное, не столкнуть с Майей в самых дверях, иначе она устроит мне адский вечер, и потом два дня будет дуться, или действительно переедет к подруге». Я приоткрыл дверь, быстро заглянул внутрь, а потом сразу закрыл дверь, и восстановил в памяти увиденное.

За дверями был холл, и народу там было немного, а главное там не было Майи и этого сосунка. Поэтому я спокойно вошёл внутрь и, отдав верхнюю одежду в гардероб, подошёл к дверям зала, боясь, что в любую минуту могу наткнуться на Майю.

Но когда я вошёл в зал, я испытал облегчение. Это был большой ресторан, на первом этаже стояло не менее сорока столиков, был танцпол и эстрада, на которой певица пела какую грустную песню. А в конце зала была лестница, которая вела на второй этаж, и с которого, судя по всему, очень хорошо просматривался первый этаж.

Ко мне подошёл метрдотель и, осмотрев меня, подобострастно произнёс:

— К сожалению, на первом этаже свободных столиков уже нет. Могу предложить только бельэтаж.

— Меня это полностью устраивает, — ответил я, пытаясь найти глазами Майю.

Когда мы поднялись на второй ярус, я окинул взглядом зал и наконец-то нашёл столик, за которым сидела Майя. И, конечно же, рядом с ней сидел этот щенок, и что-то ей рассказывал, а она ему тепло улыбалась.

Выбрав столик, с которого открывался самый лучший вид для наблюдения за Майей, я сел за него. Возле меня тут же появился официант и я, выбрав первые попавшиеся блюда, сделал заказ, чтобы он отстал от меня.

Чем дальше я наблюдал за ней и Сергеем, тем больше у меня возникало желание спуститься вниз, забрать Майю, а имениннику сделать подарок в виде сломанного носа или рёбер. Этот ублюдок просто ни на шаг не отходила от Майи, и всё время подливал в её бокал вино.

«Да что со мной такое?» — с удивлением одёрнул я себя. «Я будущий Лорд клана и прожил на этом свете уже не одно столетие, и никогда себя так не вёл! Мало того, что связался с человеческой женщиной, так сижу ещё здесь, слежу за Майей и исхожу желчью и ревностью… Ревность?! Да нет, бред! Я не ревную Майю к этому молокососу! Кто он и кто я? Он мне даже в подмётки не годиться. Или ревную?». Я замер пытаясь разобраться в своих чувствах. Это ревность, или просто желание доказать себе и ей, что я намного лучше этого Сергея? Да, сейчас Майя интересует меня больше всего, но ведь такое бывало не раз, что я кем-то увлекался, но я никогда так не злился, если не получал сразу того, что я хочу. Хотя, я всегда сразу получал то, что я хочу. Никто и никогда не смел мне отказывать. Может дело в этом? С Майей каждый шаг — уже огромная победа, и продвинуться хоть на пару миллиметров в наших с ней отношениях уже большое достижение. А сейчас мне очень сильно мешал продвигаться вперёд этот Сергей.

Так в чём же всё-таки дело? В самой Майе или в том, что мне не дают то, что я хочу? Если в том, что мне не дают того что я хочу ещё пол беды, а если в самой Майе, то, значит, это не просто влечение и страсть, а …. Нет! Я встряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли. Любви не существует! Страсть, влечение, интерес, желание — это существует, но не любовь!

Больше часа я убеждал себя, что не могу любить Майю, и почти убедил себя в этом, но когда Сергей пригласил Майю на медленный танец и, обняв за талию, стал кружить в танце, единственное, что мне хотелось сделать — это спуститься вниз и сломать ему ноги, минимум в трёх местах каждую. А когда он стал в танце опускать руки ниже её пояса, мне на глаза упала красная пелена, и я, не выдержав, вскочив из-за стола.

— Официант! Счёт! — произнёс я, и с ужасом увидел, что Майя в обнимку с Сергеем покидает зал.

Пока меня рассчитывали, я переминался с ноги на ногу и, в конце концов, не выдержал и, бросив на стол пятьсот долларов, ринулся вниз по лестнице. Выбежав в холл, я стал оглядываться по сторонам, но там их не было.

— Пять минут назад из зала вышла девушка и парень, куда они пошли? — спросил я у гардеробщика.

— Они забрали верхнюю одежду, и вышли из ресторана, — ответил он.

Я нашёл свой номерок и, отдав его, получил верхнюю одежду. Выскочив на улицу, я стал оглядываться по сторонам. «Если они успели уехать, и Майя не появиться сегодня ночью дома, я найду этого Сергея, и он будет долго и мучительно умирать не одни сутки» — с яростью подумал я. Но к моему облегчению, я увидел Майю и этого щенка, идущих к стоянке такси. Майя была в туфлях на шпильке, и всё время скользила на снегу и смеялась. Смех звонким колокольчиком разносился в морозном воздухе. «Со мной она никогда так не смеялась»!» — с завистью подумал я. А этот сосунок смеялся вместе с ней и заботливо поддерживал её под руку.

— Майя?! — приблизившись к ним, спокойным голосом позвал я. — И куда ты собралась?

Она неуклюже развернулась, чуть не упав, и увидев меня, закатила глаза, а потом развязано произнесла:

— Как куда? Дальше праздновать день рождение! — и весело улыбнулась. — Только в более интимной обстановке.

— Ты пьяна, — с трудом сдерживаясь, сказал я и, подойдя вплотную, взял её за локоть и потянул в себе.

— Да. Пьяна! И планирую сегодня напиться ещё больше! — вызывающе ответила она, упираясь.

— Ты едешь домой! — приказал я.

— Это ты едешь домой! А я еду к Сергею!

— Да неужели? — с иронией спросил я. — Нет, дорогая! Домой!

Я попытался подхватить её на руки, чтобы отнести в машину, но Сергей загородил её собой и сказал:

— Майя ясно сказала, что едет ко мне. Смирись и отойди в сторону, — и в его глазах блеснул победный огонёк.

Меня изнутри уже стала выжигать ненависть к этому ублюдку и я, сдерживаясь из последних сил, сказал:

— Майя, ты в любом случаи поедешь домой и ты это знаешь! Но есть два варианта развития событий перед этим. Первый — ты сама пойдёшь в машину. Второй — сначала твой друг познакомиться очень близко с моей настоящей сущностью, а потом я просто запихну тебя в машину, и ты долго будешь биться в истерике. Какой из вариантов тебе больше нравиться? Мне второй! Только без истерик, но я потерплю и это.

Она испуганно посмотрела на меня и, побледнев, зло прокричала:

— Ненавижу тебя! — и, сбросив туфли, побежала босиком по снегу к машине.

— Тебе несказанно повезло, щенок! И на будущее — держись от Майи как можно дальше, иначе наживёшь себе такие неприятности, которые тебе не снились в самых страшных кошмарах! — бросил я и, подобрав туфли, пошёл к машине.

Подойдя к машине, я открыл переднюю дверь, но Майя бросила на меня полный ярости взгляд и демонстративно села на заднее сиденье, громко хлопнув дверью.

Сев за руль, я выехал со стоянки и приготовился к скандалу и крику, но Майя молча сидела на заднем сиденье и пыхтела как паровоз. «Сейчас дома будет такое, что представить страшно!» — с улыбкой подумал я.

Войдя в квартиру Майя, сбросила дублёнку и, прошла в спальню. Там вытащив из шкафа сумку, и начала бросать туда свои вещи.

— Майя, дорогая, если ты собираешься куда-то ехать, то я сразу тебе говорю — у тебя ничего не выйдет, — стараясь не рассмеяться, произнёс я, и стал в дверях, загораживая выход.

— Посмотрим! — схватив сумку, она отпихнула меня и побежала в зал. Схватила со стола какие-то бумаги, и тоже отправила их в сумку.

Подойдя к стеллажу, она взяла какую-то статуэтку и стала надвигаться на меня.

— Гера, у тебя есть только три варианта. Первый — я выхожу из квартиры, но ты перед этим получаешь по голове вот этой статуэткой. Второй — ты спокойно выпускаешь меня сам. И третий, самый лучший — ты собираешь свои вещички и убираешься отсюда к себе домой. Что ты выбираешь? — она выжидающе посмотрела на меня.

— Я выбираю другой вариант! Мы оба остаёмся в квартире, а статуэтка занимает своё законное место на полке, — здесь я уже не выдержал и улыбнулся.

Сейчас Майя выглядела сногсшибательно. От ярости на щеках появился лёгкий румянец, глаза метали молнии, а губы стали ярко красными, из-за того, что она их покусывала. Волосы слегка растрепались, но это только добавляло ей привлекательности.

— Ты похожа сейчас на очень злую и очень красивую пантеру, — произнёс я.

— Тогда пришло время познакомить тебя с моими когтями! — и она бросилась на меня.

Я метнулся в сторону, и Майя, не успев вовремя затормозить, выскочила в коридор и врезалась в стену. Я мгновенно оказался у неё за спиной и, прижав её руки к телу, нежно прошептал ей на ухо:

— Майя, ты знаешь зачем я здесь, и пока я это не получу, я никуда не уеду. Можешь сколько угодно злиться, драться или делать вид, что меня нет, но я получу своё! И только от тебя зависит, сколько я здесь пробуду. Чем быстрее ты сдашься, тем быстрее я уеду и оставлю тебя в покое!

— А ты никогда не задумывался, чего хочу я? — тяжело дыша, ответила она. — Ты эгоист, который думает только о себе. Ты оставил меня в аэропорту, и ушёл, даже не оглянувшись, и ты понятия не имеешь, как я сходила с ума эти два месяца, тоскуя по тебе. Я только стала приходить в себя, а ты опять появился и тут же дал мне понять, что приехал только на три месяца, — голос Майи стал звучать спокойно, но в нём было столько боли, что мне стало не по себе. — Я знала тебя только две недели, и два месяца умирала от боли. А теперь представь, что со мной будет, если ты проживёшь со мной три месяца, а потом бросишь меня. Я никогда больше не смогу прийти в себя, и буду всю оставшуюся жизнь думать только о тебе. А я хочу жить как все женщины — иметь мужа, родить детей. Гера, пожалуйста, уезжай, пока не стало поздно, и пока ты не погубил меня окончательно.

У меня сердце стало обливаться кровью, и я понял, почему Майя так вела себя все эти дни. Она защищала себя. Я закрыл глаза и прошептал:

— Майя, родная, я не могу уехать. Это не в моих силах. Даже если я уеду, я буду раз за разом возвращаться, пока….

— Гера, ну пожалуйста! Не делай этого со мной! — уже чуть не плача, произнесла она. — Не забирай у меня возможность наладить мою жизнь и завести семью! Я хочу простого человеческого счастья. Того чего ты мне не можешь дать!

— Ты права, не могу, — я уткнулся в волосы Майи, и на сердце опустилась чёрная туча. — Но и уехать я не могу. Ты мне сейчас нужна, как никто и никогда раньше. И я ничего не могу с этим поделать! Поверь, я пытался оставить тебя в покое!

— Как же я тебя ненавижу! И люблю… — Майя начала всхлипывать, и я, развернув её к себе лицом, наклонился и стал нежно целовать.

Внутри стало твориться невообразимое. Я понимал, что гублю чистую и невинную душу Майи, и поступаю подло, но ничего не мог с этим поделать. Гореть мне в аду за это до скончания веков. Но…

Продолжая её целовать, я поднял её на руки и понёс в спальню. Поставив там Майю на ноги, я снял с неё платье. Она стояла, опустив голову и с поникшими плечами. Я притронулся к её подбородку и, посмотрев ей в глаза, ощутил боль. Это были глаза обречённого человека, который шёл на казнь по собственной воле.

Она завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер.

— Нет! Я сам! — перехватив её руки, я легонько подтолкнул её к кровати, а потом стал быстро сбрасывать с себя одежду.

Майя села на край кровати, и стала невидящим взглядом смотреть в стену. Сняв всё с себя, я забрался в кровать и, обняв её со спины, стал целовать в шею, а потом положил на спину, и стал целовать в губы.

Внутри стала разливаться теплая волна блаженства, и я стал гладить тело Майи, наслаждаясь теплом и шелковистостью её кожи.

— Обними меня, — попросил я.

Она подняла руки и, обхватив ими мою шею, стала отвечать на поцелуи. У меня по коже побежали мурашки от наслаждения, и я понял, что тону в море удовольствия. Я опустился к её шее и стал целовать её, а потом прошептал на ухо:

— Ангел мой.

И опустившись ниже, продолжил целовать её тело. Сняв с неё бюстгальтер, я прильнул к груды и стал медленно ласкать её языком, а потом стал слегка покусывать её за сосок. Майя выгнулась мне на встречу и застонала. Я стал опускаться ниже, и обхватив руками её талию, стал целовать живот. «Только не спеши! Только не спеши!» — повторял я про себя, но понимал, что надолго моего терпения не хватит.

Сняв с одной ноги чулок, я стал целовать её ногу, и когда дошёл до внутренней стороны бедра, Майя вцепилась мёртвой хваткой в мои плечи и стала тяжело дышать. Я стал снимать второй чулок, и у меня самого уже закружилась голова от желания. Чуть отстранившись, я постарался взять себя в руки, но уже ничего не мог с этим поделать. Руки сами потянулись к её трусикам и я, быстро сняв их, снова стал целовать её живот и опускаясь всё ниже.

— Гера… — с придыханием прошептала Майя, и в голове разорвалась бомба.

Сейчас хотелось только одного — быть внутри неё, а всё остальное не имело значение. Я лёг на Майю и стал медленно входить в неё. Продвижение даже на миллиметр дарило необыкновенные ощущения, и хотелось продлить это удовольствие как можно дольше.

Оперевшись на один локоть, я наклонился к ней, и впился поцелуем в её губы, а вторую руку просунул под её ягодицы и прижал к себе, чтобы полностью контролировать движения.

Я старался двигаться как можно медленнее, наслаждаясь её теплом и жаром. На меня уже стали накатывать волны блаженства, и я, закрыв глаза сам застонал. Майя стала сама пытаться двигаться, но я только сильнее прижал её к себе и прошептал:

— Не двигайся, пожалуйста… Я сам…

Но внутри уже разгорался пожар и я понял, что и сам не в силах противостоять ему. Я стал наращивать темп, и хотел только одного — получить то удовольствие, которое мне может дать только Майя.

Из её уст раздался протяжный стон, у меня перед глазами всё поплыло и, погрузившись в океан неимоверного блаженства, я сначала зарычал, а потом рык перешёл в стон, и я бессильно обмяк, стараясь хотя бы на пару секунд продлить удовольствие.

— Что же ты со мной делаешь? — нежно прошептал я, когда пришёл в себя.

Опираясь на локти, и не выходя из неё, я взял лицо Майи в свои руки и стал не спеша целовать её в губы, и одновременно с этим снова стал двигаться.

— Почему ты? — и опять почувствовал, как во мне нарастает возбуждение….

Майя спала, раскинув руки, а я, вглядываясь в её лицо, искал ответы на те вопросы, которые меня мучали сейчас больше всего.

То, что я испытал этой ночью, ни шло, ни в какое сравнение с тем, что я испытывал прежде. Сегодня я получил такое наслаждение, которое не испытывал никогда раньше, и это невозможно было выразить словами — это было что-то неимоверное прекрасное, и приносило мне невыразимое блаженство. И я не мог понять — почему мне его может дать только Майя.

И теперь я уже стал испытывать страх, потому что знал, что никогда не смогу отказаться от этого, и врятли мне это надоест. Но я не могу быть с ней, и не могу привезти в свой дом. Отец ясно дал понять, что не потерпит Майю рядом. Да и разразиться настоящий скандал, если кто-то узнает (а об этом обязательно узнают), что я живу с человеком. Такого ещё не было. Как будущий Лорд я не имею права подавать такой пример, иначе все кинуться заводить себе любовниц среди людей, и это уже будет невозможно остановить.

Я окончательно растерялся, не понимая, что мне теперь делать. И с Майей не могу быть, и без неё не могу.

Положив ей руку на живот, я стал выводить на нём узоры, и пытался найти выход из этой тупиковой ситуации. Но сколько я не бился, ничего в голову не приходило.

Майя что-то пробубнила во сне и, повернувшись, обняла меня, уткнувшись лицом в мою грудь. Я прижал её к себе и понял, что никогда не смогу отпустить её от себя.

Я вздохнул, и попытался выбросить из головы эти мысли. Нет смысла сейчас мучить себя. Может потом решение само придёт? Да и зная характер Майи, меня начало волновать то, что может произойти утром. Она в любой момент может опять надуться и сказать, что выпила и не контролировала себя, и снова оденет на себя непробиваемый панцирь, и мне придётся начинать всё сначала. А на это у меня наврятли хватит терпения, и я могу наделать глупости. Значит, как только она проснётся сразу надо взять её в оборот и, не давая опомниться, заняться с ней сексом. Я улыбнулся — это я сделаю с большим удовольствием.

На часах было пять утра, и я понял, что ждать пока она проснётся, мне совершенно не хочется. «Потом выспится!», — подумал я и, положив руку на грудь Майи, слегка сжал её. Наклонившись над её ухом, я прошептал:

— Душа моя, проснись.

— Гера, дай мне поспать, — спросонья проворчала Майя и попыталась отбросить мою руку.

— Нет, — я перевернул её на другой бок, спиной к себе, и став целовать в шею, рукой стал ласкать её между ног.

— Мммм, — она вздрогнула и стала прерывисто дышать.

— Девочка моя ласковая, — прошептал я и, войдя в неё, стал не спеша двигаться, продолжая ласкать её рукой.

Теперь я в полной мере мог наслаждаться ощущениями, потому что первое желание схлынуло, и теперь я мог контролировать себя, чтобы как можно дольше продлить удовольствие…

В одиннадцать утра Майя открыла глаза, и сразу попыталась встать с кровати.

— Нет! — обхватив её за талию, я притянул её к себе и, улыбаясь, спросил, — А где «Доброе утро?», — а затем поцеловал в губы.

— Оно не доброе, — пробурчала Майя, ответив на мой поцелуй.

— Почему? — пытливо спросил я, приготовившись к тому, что она сейчас начнёт капризничать.

— Потому что кто-то вчера здорово набрался, и сейчас очень сильно хочет пить.

— Я принесу, — сказал я, вскакивая с кровати.

Главное сейчас Майю не выпускать из постели, пока она не скажет мне, что она сознательно занималась со мной сексом, и что ей это понравилось, и она больше не будет противиться этому.

Достав из холодильника бутылку минеральной воды, и стакан из шкафчика, я вернулся в спальню.

— Пей, — налив в стакан воду, я протянул его Майе.

Она смущённо посмотрела на меня и, взяв из рук бутылку, а не стакан, произнесла:

— Представь, что во рту у меня пустыня, а я верблюд, которые не пил воду двадцать дней, а потом умножь это на три. И ты предлагаешь мне какой-то стакан воды? — сказав это, она стала пить прямо из горлышка.

Я рассмеялся и сел рядом с ней. Она покосилась на меня, но продолжила пить. Напившись, она поставила бутылку на прикроватную тумбочку и легла на спину.

— А теперь у меня такое впечатление, что я проглотила аквариум, и если ты хоть на сантиметр меня сдвинешь, он расплескаеться, и вода польётся у меня из ушей.

Я с облегчением вздохнул. Судя по всему, Майя не собиралась скандалить или делать вид, что всё произошедшее было ошибкой. Но я решил убедиться в этом окончательно, поэтому лёг рядом с ней и стал водить кончиками пальцев по её телу.

— Я серьёзно! Если ты меня пошевелись, что будешь заниматься сексом с русалкой, — произнесла она, посмотрев на меня.

— Да? Это даже интересно, и стоит попробовать, — наклонившись, я стал целовать её в шею.

— Гера, а ты вообще устаёшь когда-нибудь? Все вампиры сексуальные маньяки или это только у тебя отклонение?

— Понятия не имею, — весело ответил я. — Это зависит не только от меня, но и от тебя. Не надо так соблазнительно выглядеть.

— Я так и вижу себя со стороны — растрепанные волосы, размазанная по лицу косметика и красные глаза от похмелья, и ты говоришь про соблазнительность? У тебя точно отклонения.

— Тогда это неизлечимое отклонение, — я расхохотался и, прижав Майю к себе, стал погружаться в океан наслаждения, понимая, что она больше не будет сопротивляться мне.

И всё же я почти весь день не выпускал Майю из кровати, разрешив ей только принять душ и два раза поесть.

На следующий день она ушла на работу и я весь день не находил себе места, и воскрешал весь прошлый день в памяти. Я с полной уверенностью мог сказать, что это был самый лучший день в моей жизни, и дело было не в сексе.

Когда Майя была рядом, я испытывал умиротворение и покой, и в тоже время, я от души веселился. Она одновременно была нежной и ласковой, и в тоже время так комично иногда стеснялась, или начинала шутить и балагурить. Одно меня волновало — в глубине глаз всё же читалась обречённость и грусть, потому что она понимала, что я однажды уеду.

Я стоял возле окна и смотрел на улицу, ожидая, что в любой момент её машина въедет во двор, но минуты ожидания тянулись очень медленно, и я уже стал ругать себя. «Не надо было давать обещания Майе, что я не приеду за ней на работу. Плевать, кто и что будет говорить».

Наконец-то машина Майи въехала во двор и я, подойдя к двери, открыл её, и стал ждать, пока Майя поднимется по лестнице.

С улицы раздался крик, и тут же резко оборвался, но я узнал голос Майи. Внутри всё похолодело, и я бросился вниз по лестнице. Выскочив на улицу, я стал оглядываться по сторонам. Майя сидела на земле в ста метрах от подъезда и, держась рукой за шею, судорожно хватала ртом воздух.

Я стал оглядываться по сторонам в поисках обидчика, но никого не увидел. Подхватил Майю на руки, я прижал её к себе и понёс в квартиру. Поставив её на ноги в прихожей, я дрожащим голосом спросил:

— Что случилось?

Майя два раза моргнув глаза, убрала руку с шеи и вытянула её передо мной, сама с изумлением уставившись сначала на неё, а потом на меня.

Мне в нос ударил пьянящий аромат крови, перед глазами всё поплыло, а рот наполнился слюной. Рука Майи была в крови, а на шее виднелся укус.

Разрешение ради спасения

В голове всё помутилось от аромата крови, а руки затряслись мелкой дрожью. Я не ел уже десять дней, а кровь Майя так пахла, что хотелось только одного — припасть к ране губами и пить не останавливаясь…

— Сволочь! Я так и знала, что ты приехал не просто так! Это какая-то ваша очередная идиотская игра! — закричала Майя, придя в себя, и с размаху ударила меня окровавленной ладошкой по лицу.

Аромат крови стал ещё сильнее, а одна капелька крови попала мне на губы. «Только не слизывай её! Не пробуй! Иначе ты не сможешь потом остановиться!» — начал уговаривать я себя, и тут же непроизвольно облизал губы.

На вкус кровь Майи оказалась ещё прекраснее, чем я ожидал — солоноватый и насыщенный привкус сводил с ума, и я уже не мог отвести взгляд от укуса. «Нет! Нельзя пробовать! Надо отвести взгляд и попытаться сосредоточиться на словах Майи. Если я сейчас наброшусь на неё, она мне этого никогда не простит!». Огромным усилием воли я заставил себя сначала посмотреть в глаза Майи, а потом сделать шаг назад. А она продолжала что-то кричать мне в лицо, но слов я сейчас не мог понять. «Надо обработать рану и остановить кровь, и стараться, как можно меньше дышать, чтобы не сорваться».

На негнущихся ногах я прошёл в ванную комнату и, схватив первое попавшееся полотенце, вернулся в прихожую.

— Приложи его к ране, — прохрипел я, протягивая ей полотенце.

Майя замолчав, внимательно посмотрела на меня, а потом на смену злости пришёл страх. Она поняла, что я сейчас чувствую. Когда я, задержав дыхание, сделал шаг к ней, чтобы помочь снять куртку, она испуганно отступила от меня.

— Не бойся, я хочу помочь тебе снять верхнюю одежду, чтобы обработать рану, — скороговоркой произнёс я, чтобы меньше вдыхать воздух, но перед глазами опять всё поплыло, рот наполнился слюной, а желудок стал усиленно требовать крови.

Сняв с неё верхнюю одежду, я завел Майю в зал и, усадив на диван, спросил:

— Бинты, пластырь у тебя есть?

— Да, в холодильнике, — запинаясь, ответила она.

Зайдя на кухню, я включил воду и умылся, чтобы запах крови так не бил в нос, а потом, найдя в холодильнике пластырь и йод, вернулся в зал. Майя сняла с себя пиджак и расстегнула пару пуговиц на блузке.

На светлой блузке пятна крови бросались в глаза, и я опять непроизвольно перевёл взгляд на рану и вдохнул воздух. В желудке тут же всё сжалось. «Если я сейчас не уйду и не поем, будет только хуже». Подойдя к ней, я отдал пластырь с йодом, и произнёс:

— Обработай рану. Я вернусь через час, максимум два, — и стал пятиться из зала.

— Ты меня бросаешь? Меня покусали, а ты меня вот так бросаешь!? — глаза Майи наполнились слезами.

— Майя, я давно не ел, а запах твоей крови сейчас сводит меня с ума. Мне надо уйти и поесть, иначе… — я запнулся, боясь сказать вслух, что я могу сейчас сделать, если не уйду.

Её глаза расширились от ужаса, и она помертвевшим голосом спросила:

— Ты убьёшь чел…

— Да, — перебил я её. — Иначе нельзя.

Она отвернулась от меня и стала смотреть в окно, и я решил, что сейчас самый лучший момент выскользнуть из дома. Хотя теперь я уже не знал, чего мне ожидать после возвращения, и как себя поведёт Майя, ведь она будет знать, что я только что убил человека. Но с другой стороны, она должна понимать, что я вампир и кровь необходима мне точно так же, как и ей еда.

— Гера, — раздался тихий голос Майи из зала. — Подойди, пожалуйста, ко мне.

Я стал в проёме двери, не решаясь подойти ближе, и вопросительно на неё посмотрел.

— Ты когда-то говорил, что вам необходимо двести — двести пятьдесят миллилитров, чтобы насытиться. Да? — я кивнул. — А это в принципе не много. Да и кровопускания иногда полезны, — она замолчала на секунду, а потом, посмотрев мне в глаза, произнесла, — Меня всё равно укусили, и кровь уже течёт. Зачем же её так бездарно расходовать, тем более, если это кому-то спасёт жизнь.

Я боялся поверить своим ушам. Майя на самом деле разрешает мне попить её крови, или я от голода уже страдаю галлюцинациями?

— И потом, у нас, у людей говорят — путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — она изобразила улыбку на лице, но в глазах явно читался страх. — А мне даже готовить ничего тебе не нужно, всё уже приготовлено. Приступай.

Сделав пару шагов к ней, я заставил себя остановиться, и переспросил:

— Ты уверена? — а про себя стал молиться, чтобы она не передумала.

— Уверена! Ты долго будешь мяться там?

Я улыбнулся и, подойдя к дивану, взял Майю на руки и, посадив к себе на колени, поцеловал в губы, а потом прошептал:

— Спасибо тебе большое! Обещаю, больно не будет!

Она хмыкнула и, повернув голову на бок, закрыла глаза. Я наклонился, и позволил себе вдохнуть этот пьянящий аромат полной грудью. У меня тут же всё поплыло перед глазами. Огромным усилием воли я заставил себя не сразу припасть к ране губами, а провёл языком по плечу, слизывая кровь, которая уже вытекла из раны.

Как только первые капли крови попали мне в рот, я испытал неимоверное наслаждение. Внутри разгорелся пожар и я понял, что ничего вкуснее её ещё в своей жизни не пробовал, и хотелось только одного — чтобы это удовольствие продлилось как можно дольше, поэтому, когда я припал губами к укусу, я стал не спеша посасывать кровь, смакуя каждую каплю. Кровь была густой и имела такой насыщенный вкус, что у меня только сильнее закружилась голова, и я закрыл глаза от блаженства. Я пил и не мог насытиться, и мне казалось, что если я оторвусь хоть на секунду, то умру.

Прижав Майю к себе ещё сильнее, я стал водить одной рукой по её талии, а потом расстегнул блузку и, прикоснувшись к груди, стал её поглаживать. Майя еле слышно вздохнула, а сосок тут же отвердел и стал приятно покалывать ладонь.

«А если совместить два удовольствия — и кровь, и секс, что будет?» — подумал я, чувствуя, как во мне стало нарастать возбуждение. Оторвавшись на секунду от укуса, я прошептал:

— Я хочу тебя.

Поднявшись с дивана, я, не выпуская Майю из рук, поспешил в спальню. Положив её на кровать, и проведя ещё раз языком по ране, я стал быстро раздеваться.

— Ого! Ты хочешь и есть и сексом одновременно заниматься! — она улыбнулась.

— Да, — ответил я, трясущимися руками снимая одежду с неё.

Опять прижавшись к укусу губами, я стал водить рукой по её телу, опуская её всё ниже. Когда я стал ласкать её между ног, то понял, что она и сама меня уже хочет, поэтому, я лёг на Майю, и сразу войдя в неё, стал двигаться, не отрываясь от раны, и продолжая пить кровь.

Внутри уже не просто горел пожар, а бушевала огненная стихия, от переполнявших меня ощущений. Я стал увеличивать темп, и кровь потекла быстрее, и неуловимо поменяла свой вкус, став более терпкой, и я уже не смаковал её по каплям, а пил, боясь хоть на секунду остановиться.

Майя застонала и, вцепившись мне руками в спину, стала двигаться мне на встречу, а потом вскрикнула и затихла. В этот момент кровь снова поменяла свой вкус и меня накрыла такая волна блаженства, что я зарычал, а потом, совершенно бездумно вонзил зубы в рану, чтобы успеть как можно больше выпить того нектара, который сейчас тёк по венам Майи…

Я лежал с глупой улыбкой на лице, и ничего не мог с этим поделать. Я до сих пор испытывал эйфорию от полученного удовольствия. Голова приятно кружилась, а в теле была такая лёгкость, что мне казалось, что я могу сейчас взлететь. Но самым приятным привкус крови Майи, который я всё ещё чувствовал у себя во рту. Это была не кровь, а божественная амброзия, которую я никогда до сегодняшнего дня не пробовал. И как же мы все вампиры глупы, когда пугаем людей! Мы думает, что чем больше человек испытывает страха и ужаса — тем вкуснее кровь, но мы ошибаемся, и теперь я это понял. Если человеку доставить удовольствие — вот тогда кровь становиться действительно вкусной! Хм, а те четверо, что ушли из клана, знали об этом? Наверное, знали, поэтому и выбрали человеческих женщин. Я и сам уже никогда не смогу от этого отказаться, и мне плевать, что скажет отец или кто-то ещё. Мне нужна Майя, её тело и её кровь и ради этого я на многое пойду.

Я приподнялся и стал рассматривать спящую Майю. После того как я насытился и получил все возможные удовольствия, я спокойно обработал ей рану и позволил заснуть. Она спала уже больше часа, и весь этот час я благодарил Бога, что она так и не поняла, что я укусил её и сам, и одновременно с этим испытывал чувство стыда за то, что вонзил в неё зубы. Надо в следующий раз контролировать себя! Хотя о каком контроле может быть речь? Это невозможно контролировать. Один только секс приносит невыразимое наслаждение, а уж про кровь и говорить нечего. Хотя, этому есть объяснение — когда человек испытывает блаженство, его организм начинает вырабатывать эндорфин и серотонин, поэтому, наверное, и получается такой волшебный вкус.

Наклонившись ближе к шее Майи, я с наслаждением потянул носом воздух, вдыхая запах от свежей раны. Даже то, что сейчас к нему примешивался запах йода и пластыря ни сколько не портил его. Прижавшись губами к её шее пониже укуса, я закрыл глаза, и с удовольствием почувствовал, как у меня под губами бьется жилка с самой вкусной кровью. Следующего раза я точно не буду ждать десять дней! «А вдруг Майя больше не разрешит мне пить её кровь?» — от этой мысли внутри всё неприятно похолодело. Ведь её укусили, поэтому она и разрешила это сделать…

Стоп! О чём я вообще думаю? Майю укусил вампир! Вампир! Надо думать об этом, а не о том, как бы в следующий раз ещё напиться её крови.

Я лёг на бок и, прижав к себе Майю, стал размышлять. Итак, что это было? Случайность или её действительно хотели убить? Или просто напугать? Или это было предупреждение мне?

Врятли это случайность, но даже если допустить и такое — этот вампир вернётся за Майей, в этом я не сомневаюсь. Я бы и сам вернулся, будь я на его месте. У неё редкая группа крови, и от такого удовольствия не откажется ни один вампир. Значит, теперь надо не спускать глаз с Майи.

А если шли именно за ней, то кому это выгодно? Конечно, первым на ум приходит Евсей. Теперь он использует любую возможность насолить мне за то что, я вывел его на чистую воду. Но, если хорошо подумать, то ему как раз на руку, не убивать Майю, а наоборот, сделать так чтобы о моей связи с ней все узнали. Ведь разразиться скандал, а когда отец поймёт, что я не собираюсь её бросать, он может лишить меня будущего титула Лорда. Он будет вынужден это сделать, потому что Лорд клана вампиров, который живёт с человеком — это нонсенс. Да и другие вампиры могут захотеть попробовать это, и такого вампира уже не изгонишь из клана, потому что Лорд сам так делает. Так что Евсею наоборот выгоднее оставить Майю в живых, чем убивать. И он это должен понимать.

А если это было предупреждение мне, то от кого? От отца? Хм, наврятли. Я здесь только восьмой день, и он ничего сейчас предпринимать не будет, надеясь, что я сам перебешусь и, потеряв интерес к Майе, вернусь домой. Если бы я был здесь восьмой месяц, вот тогда он мог бы таким образом предупредить меня. Значит, это точно не он. Но кто же тогда? Ведь больше никто не знает о том, где я сейчас.

Когда в семь утра зазвонил будильник, и Майя проснулась, я так и не смог разобраться, кого же мне необходимо опасаться, и с какой стороны ждать нападения.

Она села на край кровати и потянулась, а потом охнула и прижала руку к шее.

— Сильно болит? — с тревогой спросил я, испытывая угрызения совести, за то, что и сам вчера укусил её.

— Терпимо, — она поморщилась. — Знаешь, вопрос с твоим питанием надо как-то решать, но сразу предупреждаю — кусать я себя больше не позволю, поэтому думай, каким способом следующий раз ты получишь мою кровь. И способ этот должен быть не таким болезненным.

— Значит, ты разрешишь мне пить твою кровь и дальше? — я испытал радость и облегчение.

— Конечно, теперь ты моя личная пиявка, — она наклонилась ко мне и поцеловала в губы. — И потом, от этого все выигрывают! Тебе не надо тянуть в рот всякую дрянь. Я не буду дёргаться из-за того, что не знаю, из кого ты пил кровь теми губами, которыми ты меня целуешь, и это спасёт не одну жизнь, — она скорчила смешную гримасу. — Но, ты должен решить, как это делать без укусов! — и поднялась с кровати.

— Ты куда это собралась? — удивлённо спросил я, хватая её за руку. — Тебе надо лежать сегодня.

— Гера, мне надо на работу.

— Позвони и скажи, что ты заболела.

— Послушай, я только месяц работаю на этой фирме, и даже если бы у меня была температура под сорок, я бы всё равно пошла на работу. Ты не представляешь, как работодатели терпеть не могут болезненных сотрудников. Да и потом, чтобы болеть, надо получить справку. А что я скажу на приёме у врача? «Доктор! Меня тут давеча один вампир покусал, а потом второй полночи занимался со мной сексом и пил литрами мою кровь. Вы не могли бы мне справочку выписать, чтобы я не ходила на работу?» — последнюю фразу она произнесла таким смешным тоном, а потом ещё и закатила глаза, что я не выдержал и начал смеяться.

— Неправда! Я не пил твою кровь литрами! — сквозь смех ответил я. — Хотя выпил не меньше трёхсот пятидесяти миллилитров.

— Обжора!

— Прости, — уже серьёзно сказал я. — Как ты себя чувствуешь? Слабости и головокружения не ощущаешь?

— Вроде нет. Не волнуйся, буду чаще пить чай на работе и плотно пообедаю. А теперь отпусти мою руку.

— Майя ты, что ничего не понимаешь? — хмуро спросил я. — На тебя напал вампир, и я не пущу тебя, ни на какую работу. Твоей жизни сейчас угрожает опасность!

— Гера, а если я не пойду на работу, моей жизни будет угрожать голодная смерть и выселение из квартиры! Мне необходима эта работа. На меня напали возле подъезда и не факт, что это вампир! Я даже не видела нападавшего, потому что он сделал это со спины, и я не могу утверждать, что это был вампир! Ты забыл, что я написала книжку, и вполне возможно, что это какой-то псих, понимаешь! — она присела опять на кровать и, проведя кончиками пальцев по моей щеке, ласково произнесла, — Но, в любом случаи, спасибо тебе, что волнуешься за меня. Давай так договоримся — ты будешь каждый вечер встречать меня возле подъезда, чтобы такого больше не было.

— Майя, родная у меня столько денег, что тебе нет смысла волноваться за то, чем ты будешь питаться и где жить. Скажи, какая сумма тебе нужна и ты её получишь! Только не ходи на работу!

— Мне не нужны твои деньги, я в состоянии обеспечить себя сама, — холодно ответила она и, выдернув руку, вышла из комнаты.

— Почему ты так реагируешь, когда я говорю тебе про деньги? — поднявшись, я пошёл следом за ней. — Раньше ты их тратила без зазрения совести, а когда я тебе сказал о них перед отъездом и сейчас, сразу начала злиться?

— Тогда я их тратила, чтобы тебя позлить.

— Пожалуйста, позли меня ещё раз! — игриво попросил я.

— Нет, Гера и давай сразу договоримся — этот вопрос больше не будет подниматься.

— Но это глупо!

Майя, ничего не ответив, прошла в ванную комнату и закрылась там. «Ну, вот что за упрямая девчонка! Если она думает, что на этом разговор окончен, то глубоко ошибается. Ладно, пока отложим этот разговор, но всё равно будет, по-моему. А сейчас есть и более важные проблемы».

Я не особо верил, что Майю покусал какой-то фанат вампиров, но не исключал и такую возможность, и пока я не смогу убедить её спокойно пользоваться моими деньгами, она будет ходить на работу. Можно, конечно, закрыть её в квартире, и никуда не выпускать, но тогда она устроит мне ад, и не подпустит к себе, а я этого не хочу. Значит, мне надо обеспечить ей безопасность на то время, пока она не примет от меня деньги.

Когда она вышла из ванны, я спросил:

— У вас охрана в офисе есть?

— Да, у нас вообще вход только по пропускам.

— Прекрасно! Ты в кабинете сидишь одна?

— До своего личного кабинета мне ещё работать и работать, — она улыбнулась.

— Чудесно! Значит ты всё время среди людей? — она кивнула. — Тогда я разрешаю тебе ходить на работу!

— Спасибо большое Ваше Величество! — фыркнула она.

— Но только при одном условии!

— Каком? — высокомерно спросила она.

— Я буду привозить тебя на работу, и забирать оттуда, и ты пообещаешь мне, что не будешь покидать офис одна.

— А если я не согласна?

— Тогда ты вообще не выйдешь из квартиры!

Майя невольно поморщилась и, вздохнув, произнесла:

— Хорошо, я согласна.

— Умница! — я прижал её к себе и поцеловал.

— Без рук!

Меня начинал душить смех, когда она начинала злиться и я, чтобы ещё больше не провоцировать её, скрылся в ванной комнате.

Когда мы уже, в прихожей, одевали обувь, Майя вдруг зло отбросила ботинок и сказала:

— Свинство какое-то! Я их купила весной на распродаже и даже не успела толком поносить, и нате — пожалуйста, какая сволочь мало того, что покусала меня, так я ещё и каблук из-за него сломала! — а потом открыла шкаф и достала оттуда вторую пару обуви.

— Не расстраивайся, купим тебе новую обувь, — ответил я и, взяв ботинок, стал его рассматривать. Каблук был не то чтобы сломан, а вырван с мясом, так сказать. — Кстати, а как всё произошло?

— Ты думаешь, я успела понять? Я вышла из машины, и когда подошла к подъезду, на меня кто-то набросился сзади. Я закричала, но мне тут же прикрыли рот рукой и потянули в темноту. Я начала брыкаться и выворачиваться, а потом, почувствовав под ногами землю, из всех сил наступила каблуком на ногу нападавшего, как раз в тот момент, когда он меня укусил. Я то надеялась, что то захрустели его кости, а то был мой каблук, — забрав у меня ботинок, она вздохнула и стала его опять рассматривать. — Отнесу в мастерскую, может ещё отремонтируют?

— А дальше?

— Потом локтём попыталась ударить в живот, а в следующий момент уже сидела на земле, и появился ты.

Теперь я точно знал, что это был вампир, потому что человек так быстро не убежал бы!

Второе решение

Следующие три дня прошли спокойно. Я исправно отвозил Майю на работу, а потом забирал её оттуда, и ничего подозрительного не происходило.

Было уже десять часов вечера, а Майя по-прежнему сидела за компьютером и занималась своей работой. Мне же было откровенно скучно. «Хм, как раз удобный момент понять, почему она так фанатично привязана к своей работе».

Поднявшись с дивана, я подошёл к ней и, подняв её со стула, сам присел на него, а потом посадил её к себе на колени.

— Гера! Ты мне мешаешь работать! — недовольно проворчала она, пытаясь устроиться удобнее.

— Чем же? — спросил я, целуя её в шеи.

— Именно вот этим!

— Тебе не нравиться?

— Конечно, нравиться, но сейчас не время. Я и так последние пять дней занималась только развлечениями, пора и поработать.

— Я тебе уже надоел?

— Господи! Ну, конечно же, нет, — она покосилась на меня. — Такой, как ты наврятли вообще может надоесть. Это я тебе скорее надоем, и ты бросишь меня не через три месяца, а через месяц! — Майя улыбнулась, но в глазах была грусть.

— А если я тебя не брошу? Ты согласилась бы со мной жить?

— Гера, ну всё равно ведь бросишь. Не через три месяца, так через три года, или пять — десять лет.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что через десять лет мне будет тридцать пять, фигура поплывёт, и я стану толстой, а на лице появятся морщины.

— Ты думаешь, я с тобой только из-за этого?

— Ну и, конечно же, моя кровь станет не вкусной. Да? Вы ведь, наверное, предпочитаете молодых и сильных девственниц? — она задорно подмигнула.

— Не обязательно девственниц, но кровь молодых и сильных вкуснее. И я с тобой не только из-за твоего возраста, внешности или вкуса крови. Мне нужна ты, и мне всё равно, сколько тебе будет лет, и как ты будешь выглядеть, — серьёзно ответил я.

— Гера, — она развернулась и посмотрела мне в глаза, —Не надо давать мне никаких обещаний и что-то говорить. Мне не пятнадцать, а двадцать пять лет, и я прекрасно понимаю, что мужчины любят глазами. Может у нас и был бы шанс прожить вместе всю жизнь, если бы и ты старел, но… Давай, вообще не будем говорить на эту тему. Хорошо? Сколько получиться пробыть вместе, столько и будем.

— Майя…

— Шшш, — она приложила палец к моим губам. — Никаких обещаний и сроков. Тема закрыта. Лучше ответь мне на вопрос — ты уже знаешь, как будешь получать мою кровь? Какие есть идеи?

— Идеи две, — вздохнув, ответил я. — Первая — брать у тебя кровь шприцом, — и я непроизвольно поморщился. Это значило, что я не могу пить кровь Майи в тот момент, когда мы занимаемся сексом, потому что я плохо представлял, как во время секса, я буду искать вену на её руке, а потом ещё и набирать её в шприц. — Вторая, я буду делать маленькие надрезы, — этот вариант устраивал меня больше, потому что позволял мне пить её кровь в любой момент, но меня пугало то, что ей будет больно.

— И судя по всему второй вариант нравиться тебе больше?

— Да, понимаешь, когда мы в спальне, твоя кровь становиться другой на вкус….

— Ха! Значит, когда мне хорошо, кровь вкуснее? — она улыбнулась. — У тебя хороший стимул чтобы доставлять мне удовольствие! — и она поцеловала меня в губы. — Значит, выбираем надрезы!

— Но тебе будет больно, — с сожалением произнёс я.

— Будешь стараться отвлечь меня! Только давай сразу договоримся, разрезы ты будешь делать не кухонным тесаком. А чем-нибудь наподобие лезвия, или скальпеля.

— Ты уверена? Ведь они потом будут болеть.

— Не уверена. Меня вообще пугает сама идея надрезов или шприцов, но другого выхода нет.

— Спасибо тебе, — внутри всё сжималось от сознания того, что ради меня Майя идёт на такие жертвы.

Я прижал её к себе, и став водить рукой по её телу, начал целовать.

— Так! Руки прочь! Или сидишь смирно или выгоню на диван. У меня тут работы гора, — весело произнесла она и, отвернувшись, опять стала смотреть в монитор.

— А я вот всё думаю, зачем тебе основная работа? Занималась бы только этой, и постоянно была дома.

— Я приходящий бухгалтер, и платят мне там копейки. На них невозможно прожить.

— Зачем ты тогда за неё взялась? — удивлённо спросил я.

— Долго рассказывать, — Майя тут же стушевалась, и стала делать вид, что очень занято, что только распалило мой интерес.

— У меня есть время, и я хочу знать, — настойчиво сказал я.

— Гера, ну какая разница. Отстань.

— Нет, рассказывай, — я развернул её к себе. — Иначе не дам работать.

Она отвела взгляд в сторону и, вздохнув, ответила:

— Когда мы с тобой расстались, мне было плохо, и я практически каждую ночь пялилась в потолок и всё время вспоминала те… В общем мне не спалось, и я решила использовать это время с пользой и нашла себе ещё две фирмы, которые можно вести, раз уж всё равно лежу без толку.

— Значит, тебе тоже было плохо без меня? — на сердце сразу потеплело, когда я понял, что и Майя не забывала меня.

— Да, скрывать не буду, — она опять вздохнула. — Я думала, что тебе и так это понятно. Ведь будь по-другому, а бы, увидев тебя, запрыгнула в машину и постаралась переехать тебя раз двадцать, как минимум. А теперь дай мне поработать, — она опять отвернулась и стала смотреть в компьютер.

Я улыбнулся. Майя никогда не стеснялась выражать своих эмоций и чувств, и мне это нравилось. Женщины, как правило, всегда стараются набить себе цену и начинают изображать из себя холодных неприступных королев, когда понимают, что мужчина в ней заинтересован, а Майя так никогда не делала. В душе всё больше и больше росла нежность, когда я думал о ней.

Наклонившись к ней, я встал вдыхать запах её тела и волос, и внутри стало нарастать возбуждение. «Нет! Надо успокоиться и поговорить с ней» — одёрнул я себя.

— Сейчас я рядом с тобой, и твои ночи не так скучны. Может, ты бросишь свои фирмы, и займёшься только основной работой?

— Там такой бардак, что мне совесть не позволит уйти с этой работы, пока я не наведу порядок.

— Значит, ты у нас педант, с огромным чувством ответственности? — спросил я, а для себя отметил эту черту характера. На ней можно хорошо сыграть, если будет в этом необходимость.

— Я, скорее, зануда, которая любит порядок, и у которой есть капелька совести. Наведу порядок в документах, а потом уйду и буду заниматься только основной работой.

— Я хочу знать ответ на ещё один вопрос. Обещай, что ответишь на него.

— Какой вопрос? — она подозрительно покосилась на меня.

— Сначала обещание, — я хитро улыбнулся.

— Нет, сначала вопрос, — твёрдо сказала она.

— Майя, ты же знаешь, я всегда получаю то, что хочу, — самодовольно произнёс я. — Ты даёшь обещание, а потом я задаю вопрос. Иначе… — я прижал её к себе, и стал поглаживать её.

— Ты мерзкий типчик, с раздутым самомнением! — и она так мило улыбнулась, что слова были скорее похожи на похвалу. — Вот только одного понять не можешь! Ты имеешь ровно столько власти надо мной, сколько я хочу тебе дать, — снисходительно закончила она.

— Что это значит? — удивлённо спросил я.

Но вместо ответа, она щёлкнула меня пальчиком по носу, а потом, взявшись рукой за подбородок, поцеловала долгим и сладким поцелуем в губы.

— Так каков был вопрос? — улыбаясь, спросила она.

«Хм, ладно, по поводу власти мы потом решим вопрос. И ещё посмотрим, кто и сколько над кем имеет власти!» — подумал я, и решил задать вопрос, который меня сейчас больше всего волновал:

— Почему ты не хочешь пользоваться моими деньгами, и не хочешь вообще уволиться с работы?

— Потому что я такое млекопитающее, которое быстро привыкает к хорошему. Если я сейчас уволюсь и сяду тебе на шею, мне это может понравиться. Ты меня разбалуешь, а потом, когда ты исчезнешь, мне будет тяжело. Надо будет заново искать работу, а перерыв в стаже работодатели не любят, — Майя смущённо улыбнулась. — Вообще причин много — квартира взята в кредит, и мне надо за неё платить. А так как зарплата не большая, откладывать деньги у меня не получается, соответственно, за душой не гроша. И если раньше я об этом не задумывалась, то прошлый месяц показал все прорехи в моём бюджете и все недостатки такой жизни….

— Всё, я понял. Молчи! — мне стало стыдно, как никогда раньше.

Я выдернул Майю из повседневной жизни, бросил её в пекло, а потом ещё и оставил один на один с её проблемами, когда получил победу. Мне и голову не приходило, что это может повлечь за собой такие последствия.

— Назови любую сумму, и я переведу её на твой счёт, чтобы ты не за что больше не волновалась. Чтобы не случилось — деньги у тебя будут всегда.

— Фу! Ещё не лучше! Тогда я буду всю жизнь чувствовать себя содержанкой! — поморщившись, ответила она, и опять отвернулась к монитору. — Я как-нибудь сама.

— На тебя не угодишь! И то не так, и это! — я уже начал злиться. — Ты сама знаешь, чего хочешь?

— Знаю! Оставим всё как есть, а если ты чем-то недоволен, то это твои проблемы! — Майя поднялась с моих коленей и, выключив компьютер, вышла из зала.

Что за упрямая девчонка! Это уже начало раздражать. Её независимость и гордость не всегда уместна, и здорово мне мешают, а сейчас вообще подвергает её жизнь опасности. Вот только она этого понять не хочет. И теперь всю ночь, наверное, будет строить из себя недотрогу.

Но на этот счёт, к счастью, я ошибся. Когда я позволил Майе заснуть, я начал думать о том, как бы выйти из этой ситуации, и стал прокручивать в голове разговоры сегодняшнего вечера. Неожиданно мне в голову пришла неожиданная и очень неприятная мысль: «Майя не доверяет мне. Она отдала мне своё тело и свою жизнь, а в свою душу так и не пустила!». Внутри всё неприятно сжалось от этого. Я хотел полностью владеть ею. «Надо привязать её к себе всеми возможными способами!». Да, сказать легко, а вот сделать! Всю оставшуюся ночь я искал хоть какой-то способ, но ничего в голову не приходило.

Утром, отвезя Майю на работу, я заехал в банк и открыл счёт на её имя. А всё оставшееся утро мучился, пытаясь придумать, под каким предлогом вручить ей бумаги. «В моей жизни всякое бывало, но такое впервые. Раньше с меня требовали подарки и деньги, а когда я сам хочу это сделать — от них отказываются. Жизнь ироничная штука» — невесело подумал я, глядя в окно.

После двух часов дня меня охватила тревога, причину которой я не мог понять. Я мерял шагами зал, и пытался понять, что не так, а к четырём часам я уже просто не находил себе места. «Бред какой-то! Я уже начинаю сходить с ума в четырёх стенах. По городу, что ли прокатиться? Хоть какое-то развлечение».

Но по городу прокатиться не получилось, потому что меня просто потянуло к офису Майи, и я решил дождаться её и куда-нибудь, потом съездить уже с ней. Припарковавшись недалеко от входа, я стал ждать. До конца рабочего дня оставалось двадцать пять минут, и я удобно устроившись на сиденье, стал смотреть на входную дверь.

Через пять минут к офису подъехал джип, и остановился, а ещё через три минуты в дверях офиса появилась Майя, оглянулась по сторонам, и направилась к джипу. «Вот просил же одной из офиса не выходить, да ещё и в темноте!» — я открыл дверь и вышел из машины.

Из джипа тоже вышел мужчина с пакетом в руках. Как только я увидел его, то сразу всё понял. Дальше всё происходило молниеносно. Я бросился к Майе, а мужчина, увидев меня, отбросил пакет и тоже кинулся к ней. Он успел схватить её за руку, и дёрнул на себя, но я уже был рядом и, нанеся ему удар по руке, отбросил Майю в сторону. В следующее мгновение я и сам получил удар в грудную клетку и, пролетев пару метров, упал на землю. Я тут же вскочил на ноги, но нападавший мужчина, уже садился в джип. А потом машина с диким визгом рванула с места и на большой скорости стала удаляться.

Внутри всё кипело от злости. Я стал оглядываться по сторонам, ища Майю. Она сидела на земле и с удивлением смотрела на меня.

— Ты вообще соображаешь своей головой! — не выдержав, я стал кричать на неё. — Я тебе ясно сказал, чтобы одна из офиса не ногой!

— Мне по электронной почте пришло письмо от брата, что его друзья будут проездом в нашем городе, и он передаст через них мне подарок, — растерянно ответила она.

— Ты совсем дура?! — я поднял её с земли и встряхнул. — Всё! Хватит! С завтрашнего дня ты сидишь дома, под моим присмотром, и мне глубоко плевать — согласна ты на это или нет! Ясно? — я ещё раз встряхнул её, хотя в этот момент мне хотелось минимум отходить её по мягкому месту ремнём, чтобы в следующий раз она делала то, что я ей говорю.

Майя застонала, а потом, поморщившись, произнесла:

— Мне больно, — на место злости сразу же пришёл испуг, и я постав её на землю, стал крутить её во все стороны, осматривая. — Мне кажется, у меня поломана левая рука.

Я осторожно взял её за руку и, завернув рукав жакета, стал её осматривать. Там уже начал проявляться синяк, кожа была горячей, а сама рука стала опухать.

— Что вы люди обычно делаете в таких ситуациях?

— В больницу едем.

— Тогда бегом в машину. Больше нигде не болит?

— Вроде нигде. Подожди меня здесь, я сейчас приду, — и сделала шаг от меня.

— В машину! — приказал я, держа её за одежду. — Иначе я сам тебя отнесу.

— Гера, мне надо забрать сумку, там документы и верхнюю одежду, — терпеливо сказала она.

— Хорошо. Если через три минуты ты не спустишься, то я сам поднимусь за тобой, и охрана меня не остановит. Понятно?

Майя кивнула и скрылась в дверях. У меня же внутри продолжала клокотать ярость и на неё и на тех, кто напал. Сегодня я окончательно убедился, что кто-то серьёзно настроен её убить. Но, вот кто? Это были вампиры не из нашего клана, и они хотели её украсть. Значит, есть заказчик, который направляет, потому что просто убить её можно было и в понедельник и сегодня. Меня стал охватывать страх за неё. Я не готов отпустить Майю, и она мне нужна.

— Вот сволочь! — Майя как ошпаренная выскочила из дверей.

— Что?

— Мой начальник — сволочь! «Майя Владимировна! Вы не имели права покидать офис во время рабочего дня, и должны были смотреть себе под ноги. Но раз уж так получилось, разрешаю вам завтра взять выходной, а в понедельник жду вас на работе. Ведь у вас левая рука поломана, а правая в порядке» — басом произнесла она.

— Об этом не может быть и речи, — сказал я, усаживая её на переднее сиденье.

— Гера, меня тогда уволят, а я только нашла себе работу. Мне ещё крупно повезло, что я смогла устроиться на эту фирму, — жалобно ответила она, когда я сел в машину.

— Мне плевать! Ни на какую работу ты ходить не будешь! Надо будет, я тебе ноги сломаю. Ясно? — меня опять стала душить злость. — Ты меня удивляешь, я считал тебя умной девушкой, но сейчас ты ведёшь себя как малое дитя, и не хочешь видеть очевидных фактов! Ты вообще понимаешь, что сейчас было? Тебя пытались выкрасть!

— Прости! Но письмо пришло с адреса брата, и я даже не думала…

— Вот именно! Ты не думала! Работать тебе вообще уже не нужно, ты и так уже очень богатая девушка. Всё! Ты сидишь дома! — непреклонно произнёс я. — Где ближайшая больница?

— Здесь недалеко. Выезжай на главную дорогу, потом на светофоре налево, а там я покажу, — и поморщилась от боли. — Подожди, а что значит богатая? — подозрительно спросила она.

— Я открыл на твоё имя счёт в банке и положил на него три миллиона евро, так что денег у тебя сейчас достаточно.

— Я не возьму! — воинственно произнесла она.

— Да неужели! Тебя никто не спрашивает! Возьмёшь как миленькая! — зло отрезал я.

— Посмотрим! — упрямо ответила она.

— Майя, не зли меня сейчас ещё больше, иначе ты об этом пожалеешь, — угрожающе произнёс я.

Она хмыкнула, но промолчала и, отвернувшись, стала смотреть в окно.

В больнице ей сделали рентген, и после этого доктор заверил нас, что перелом не опасный, и заживёт за три недели. В байку Майи, что она упала он, конечно же, не поверил, потому что на её руке синяк уже превратился в отпечаток ладони и пальцев. Но врач промолчал, только бросив в мою сторону неодобрительный взгляд.

Наложив ей гипс, выписав витамины и болеутоляющие таблетки, нас отпустили восвояси.

Зайдя в квартиру, сняв обувь и верхнюю одежду, Майя прошла на кухню и сев на стул, устало спросила:

— Ты знаешь того, кто это делает?

— Нет, но обязательно узнаю, а пока ты не будешь отходить от меня ни на шаг.

— Может это Евсей?

— Врятли, — я сел напротив неё. — Ему наоборот выгодно, чтобы ты осталась жива.

— Почему?

— Потому что ты человек, и если кто-то узнает, что я с тобой живу, будет огромный скандал, и отец будет вынужден лишить меня титула, и изгнать из клана. А он следующий претендент на титул.

— Неужели твоя связь со мной настолько позорна?!

— Да. Вы для нас пища и низшие существа, — я вздохнул. — Это примерно, как если бы ты жила с каким-то животным. С обезьяной, или… Ну не знаю с кем там ещё. У нас в клане бывали такие случаи, и таких вампиров сразу изгоняли. А я будущий Лорд, и сама понимаешь, что это значит.

Майя задумалась, а потом сказала:

— Значит, это твой отец. Убрав меня — он спасёт клан от позора.

— Нет. Отец обещал, что не тронет тебя. Хотя он единственный, кто знает, что я здесь, но он не станет этого делать. По крайней мере, пока не будет.

— Что же нам теперь делать? — растерянно спросила она.

— Майя, не думай об этом. Я сам всё решу, а ты главное слушайся меня и делай то, что я тебя прошу, — она кивнула. — А сейчас ты поешь, потом выпьешь таблетку и ляжешь отдыхать.

Когда мы легли в кровать, я прижал к себе Майю и, поцеловав, спросил:

— Ну что, таблетки уже начали действовать? Сильно рука болит?

— Терпимо, — вздохнув, ответила она. — Гера, а можно задать тебе один вопрос?

— Задавай.

— Только ты не злись, хорошо?

— Обещаю.

— Я могу иметь от тебя ребёнка? — и она затаила дыхание.

— Нет. Мы не совместимые виды, и детей у нас не может быть, — с сожалением сказал я.

— Ясно, — упавшим голосом ответила она.

— А ты бы хотела?

— Да, — прошептала Майя и сильнее прижалась ко мне. — Когда ты исчезнешь из моей жизни, мне было бы легче перенести это, если бы у меня осталась хоть частичка тебя рядом со мной.

— А может, я не исчезну?

— Исчезнешь, — с тоской произнесла она.

— Майя…

— Гера не надо. Я же просила — никаких сроков и обещаний, — и она всхлипнула.

Я отстранился и, посмотрев на неё, увидел, что она плачет.

— Девочка моя, не плачь, пожалуйста, — я стер пальцем слезы с её щеки.

— Не обращай внимания. Я просто расклеилась. Сначала это нападение, потом перелом и вся эта ерунда с больницей, а сейчас ещё и в голове мутиться от таблетки. Обещаю, что завтра возьму себя в руки и буду тебя пилить и злить, — прижавшись ко мне, она уткнулась лицом мне в грудь.

— Спи моя хорошая, — я поцеловал её в макушку, и стал гладить по спине.

Майя уже заснула, а я никак не мог успокоиться, мысленно возвращаясь к нападению. Надо было срочно что-то предпринимать. Кто-то очень серьёзно был настроен, чтобы выкрасть её. Нападавшие не постеснялись попробовать это сделать в центре города, под офисом, где стоят камеры видеонаблюдения. И в следующий раз они могут пойти на крайние меры. Надо увозить Майю и где-то прятать, и чем скорее, тем лучше. Выезжать надо уже завтра утром.

Майя дернулась и начала тяжело дышать, а потом еле слышно застонала. Я опять стал гладить её по спине, и она тут же успокоилась. «Почему она?» — я в очередной раз задал себе этот вопрос, и не мог найти на него ответа. То, что я испытывал к ней, было ни на что не похоже, и мне всё чаще в голову приходила мысль: «А может это и есть любовь?».

Я вспомнил наш вчерашний разговор, по поводу сроков, её старости и всего остального. Положа руку на сердце, мне действительно нравилась и внешность Майи, и если она постареет, буду ли я хотеть находиться рядом с ней? Она не верит в это, а я не знаю ответа на этот вопрос. Я знаю только одно — она мне нужна, и если с ней что-то случиться, я себе этого никогда не прощу. Получается, я её люблю. Но вот что именно я в ней люблю — её человеческое тело, и те наслаждения, которые она мне дарит, и её кровь или саму Майю. Если её человеческую сущность, то это одно, а если я люблю саму Майю, то — надо обратить её в вампира, и тогда это решит сразу многие проблемы.

Нет. Проблем станет ещё больше. Для того, чтобы обратить человека в вампира, надо разрешение Лорда, иначе её сразу убьют. Но даже если я наплюю на это правило, и воспользуюсь своим правом голоса, как будущий Лорд, это мало что изменит. Когда отец поймёт, что я собираюсь с ней жить, он может пойти на крайности, и сам может приказать убить её. Был один вариант, при котором отец смириться с моим выбором, но этот вариант не примет Майя, или примет? Отец ясно дал понять, что не потерпит её в нашем доме. Можно, конечно, купить отдельный дом для неё и поселить её там, но мне всё равно надо жениться, чтобы узаконить следующего Лорда. Если я пообещаю отцу, что женюсь на одной из девушек нашего клана, то взамен могу потребовать, чтобы Майю оставили в покое. Тогда отец получит внука и будущего Лорда, а я жену, которая устроит всех и наследника. Вот только Майя наврятли обрадуется моей женитьбе и рождению ребёнка у моей жены. Вполне возможно, она попытается понять меня и смириться, но это причинит ей боль.

Хм, ребёнка… Ведь если Майя станет вампиром, то сможет иметь детей от меня. Интересно, а какие у нас могут быть дети? Если родиться девочка, с таким характером, как у мамочки, моя жизнь превратиться в праздничный ад. Я улыбнулся, представляя кроху с глазами и характером Майи. «Вот только мою кроху и её мать все будут считать изгоем, потому что Майя была человеком» — у меня с лица моментально сошла улыбка.

Мы редко обращали людей в вампиров, и к обращённым всегда относились с презрением. Для Майи и своего ребёнка я не хотел такого отношения. Значит, она должна стать моей законной женой, и никак по-другому, но тогда отец не примет её, и может сделать что угодно. Я опять оказался в тупике. Хотя… Есть один вариант — отказаться от титула, уехать и просто радоваться тому, что Майя рядом со мной. А отец пусть ищет Евсея и передаёт ему бразды правления кланом.

Стоп! Куда меня уже понесло? Я ещё точно не определился, люблю я Майю-человека или саму Майю, а уже мечтаю о детях от неё, и отказываюсь от титула. И потом, захочет ли сама Майя становиться вампиром?

Когда на часах было уже восемь утра, Майя наконец-то проснулась.

— Как ты себя чувствуешь, — спросил я, наклонившись к ней и глядя ей в глаза.

— Нормально, — она смущённо улыбнулась.

— Мы уезжаем.

— Куда?

— Пока не знаю. Есть место, где бы ты хотела побывать?

— А место должно быть уединённым, или людным?

— Желательно, уединённым.

— Поехали в Карпаты. Я всегда мечтала туда съездить.

— Карпаты, так Карпаты, — улыбнувшись, я поцеловал её. — Тогда собирайся.

Майя вылезла с кровати и, накинув халат, вышла из спальни. Я прошёл в зал и, включив ноутбук, стал прокладывать оптимальный маршрут по карте. Предстояло преодолеть за сегодняшний день восемьсот километров, потом лучше остановиться на ночёвку, и уже после этого искать себе дом.

— Гера! — из кухни раздался голос Майи. — Помоги мне, пожалуйста.

Я вышел на кухню, и она протянула мне какой-то рулон.

— Обмотай мне гипс, а то у меня не получается.

— Что это?

— Пищевая плёнка. Хочу принять душ, а плёнка не даст намочить гипс.

— Может тебе спинку потереть? — улыбаясь, спросил я и стал обматывать вокруг гипса плёнку. — Или вообще могу тебя помыть.

— Спасибо большое, но как-нибудь сама, — чопорно ответила она.

— Хм, почему? А впрочем, мы сделаем по другому — снимем себе дом, в котором будет огромная ванна джакузи, и там я тебя уже не только помою…

— Ты….

— Иди в душ, — перебил я её. — Нам за сегодняшний день надо проехать восемьсот километров, — и шлёпнул её по ягодицам.

Она только открыла рот, чтобы высказаться, но я приставил палец к её губам.

— Тссс! — а потом поцеловал и, развернув, подтолкнул в сторону ванной комнаты.

Через час мы уже выехали из города. Я всё время посматривал в зеркало заднего вида, пытаясь определить, следят за нами или нет, но судя по всему, «хвоста» за нами не было.

— И опять в дорогу, — Майя невесело усмехнулась. — Всё вернулось на круги своя, и мы опять бежим и прячемся.

— Да, — тоже усмехнувшись, ответил я, а потом не думая, произнёс, — Есть вариант это прекратить — обратить тебя в вампира, но…

— Даже не думай! Я лучше умру, чем буду из людей кровь пить, а потом их убивать! — с ярость произнесла Майя.

Меня как будто обдали ледяной водой. Она не хочет становиться одной из нас, и от сознания этого внутри образовалась пустота.

— Да, это одна из сторон нашей жизни, но зато ты сможешь быть со мной всегда, и тебе не будет грозить опасность…

— Нет! — перебила она меня. — Я предпочитаю прожить столько, сколько мне Бог отмерял, и буду радоваться каждой минуте проведённой с тобой, но становиться мерзким кровососом…

— Значит, я для тебя всего лишь мерзкий кровосос? — меня самого стала охватывать злость. — Значит, так ты ко мне относишься?

— Не к тебе, а к вампирам…

— А один из них!

— Не волнуйся, я помню об этом! Ты ведь тоже больше не стал любить людей после того, как мы с тобой познакомились!

— Да тебе-то, откуда знать, как я отношусь к людям и что я чувствую!

— Вот именно! Я вообще не знаю, что ты чувствуешь к ним, и ко м… — она осеклась и замолчала.

Но я прекрасно понял, что она имела в виду себя. И я был отчасти благодарен ей, что она не задала этот вопрос, потому что я и сам не знал на него ответ. Люблю ли я её или нет? И если люблю, то кого — Майю-человека, с её горячим телом и вкусной кровью или буду любить и Майю вампира.

— Знаешь, если в твоём имени Герион поменять местами буквы «и» и «о», то полученное слово будет полностью отражать твою суть! Приносишь удовольствие, но смертельно опасен тем, что верно и медленно убиваешь!

— Я тебя постоянно защищаю!

— Но ты меня во всё это втянул!

— Да пошла ты! Меня достали твои постоянные перепады настроения!

Я уже не на шутку разозлился, но не слова Майи о моём имени, а на то, что она не хотела становиться вампиром. И если ещё этой ночью я и сам не знал, хочу ли я этого, то сейчас я уже точно знал, что хочу обратить её. «Стоп, стоп, стоп! Обращать её только для того, чтобы она поняла, какого это быть одним из нас — аморально. А если окажется, что мне нужна Майя-человек, я обреку её на адское существование. Для начала я должен для себя понять, что я к ней чувствую, и хочу знать, что она чувствует ко мне. Её слова, про мерзкого кровососа меня здорово задели».

В течение дня я два раза пытался заговорить с Майей, но она отвечала холодно и сдержанно, а после того, как мы остановились покормить её, вообще пересела на заднее сиденье и, выпив таблетку заснула. Разбудил я её уже в городе, в котором я запланировал ночёвку. Ещё раз накормив её (причём, мои попытки заплатить она сразу отвергла, чем меня только рассмешила), я снял квартиру.

В квартире она переоделась в пижаму, предварительно зайдя в ванную комнату. А потом достала из сумки книгу и, улёгшись в кровать, стала её читать, как будто меня и не было в комнате.

«Ну ладно! Я знаю правила этой игры, дорогуша. И если ты думаешь, что я буду тебя умолять снизойти до меня, то ты глубоко ошибаешься!» — усмехнулся я и, достав ноутбук, сел в кресло. Найдя сайт с домами, которые предлагались в аренду, стал просматривать предложения, а выбрав дом, вышел на кухню и, созвонившись с хозяевами, договорился о встрече на следующий день.

Только когда Майя заснула, я лёг в кровать и, прижав её к себе, опять погрузился в невесёлые мысли. «Что мне с ней делать? Иногда хочется убить, а иногда хочется любить. Ну почему у неё такой характер? И что я такого сегодня сделал, что она так ведёт себя?».

Утром я вылез из кровати и, одевшись, опять сел в кресло, как будто и не ложился. Майя проснулась в начале девятого, бросила на меня хмурый взгляд и, поднявшись с постели, вышла из комнаты, так ничего не сказав. Вздохнув, я понял, что денёк будет весёлым. «Ну, уж нет! Лучше сразу всё выяснить!».

Когда Майя вышла из ванной комнаты, я с иронией спросил:

— Может, ты соизволишь объяснить, чем я заслужил немилость Вашего Высочества?

— Соизволю! Ваше Величество изволили меня вчера послать! — с не меньшей иронией ответила она. — И я решила избавить Ваше Величество от моих постоянных перепадов настроения, заткнув свой рот!

Не выдержав, я рассмеялся и, подойдя к ней, обнял.

— Майя, душа моя, ну что ты говоришь? Я никуда не посылал тебя.

— Посылал, — вздохнув, ответила она.

— Если ты так считаешь, прошу прощения. Я совсем не это имел в виду.

— Ладно, чего уж там, я и сама хороша. Разозлилась не понятно из-за чего, да ещё и рука постоянно болит, а это не добавляет мне терпения. И ты прости меня. Простишь? — прошептала она, заглядывая мне в глаза.

— Конечно, прощу, — ответил я, а потом добавил, — Ты страшный человек, потому что один твой взгляд и я начинаю плавиться как воск на солнце.

Она встала на цыпочке и стала целовать меня, давая понять, что хочет меня.

— Нет, Майя. Не здесь и не сейчас. Я снял нам дом, и через два часа нас там ждут хозяева, а нам надо ещё заехать в магазин, и купить тебе продуктов. Приедем туда, и вот тогда… — я многообещающе приподнял бровь.

— Хорошо, — она ослепительно улыбнулась, и стала переодеваться.

Через сорок минут мы уже выехали из города. В магазине у нас ушло чуть больше времени, чем я планировал, поэтому, когда мы выехали за пределы города, я прибавил скорость. Дорога петляла между гор, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз.

— Прямо весёлые горки какие-то, — улыбнувшись, сказала Майя.

— Да.

Мы стали в очередной раз спускаться вниз, и я стал притормаживать, чтобы вписаться в поворот, и с ужасом понял, что тормозов нет. Я сильнее вдавил педаль в пол, но ничего не произошло, машина только стала ещё больше набирать скорость из-за спуска.

— Пристегнись, и держись, — скомандовал я.

— Что случилось? — она тут же пристегнулась и стала оглядываться назад.

— У нас машина без тормозов.

Майя бросила испуганный взгляд на меня, потом на дорогу, и к моему удивлению, вместо истерики, удобно устроилась в кресле и закрыла глаза.

— Тебе плохо?

— Нет, — совершенно спокойно ответила она. — Я просто стараюсь расслабиться. По статистике чаще всего в катастрофах выживают те люди, которые в этот момент спали, то есть находились в расслабленном состоянии.

— Умница моя!

— Ищи «улавливающий карман», на горных дорогах их должно быть много, — не открывая глаз, произнесла Майя, а потом стала размеренно дышать.

Судя по всему, мы как назло проехали все подъёмы и стали спускаться в долину, из-за чего машина ещё больше набрала скорость, и на очередном повороте нас прилично занесло. «Это всё не просто так! Не могут у моей машины отказать тормоза! Кто-то, скорее всего, надрезал тормозной шланг, и когда мы выехали на эту дорогу, я то набирал скорость, то притормаживал, и вытекла вся тормозная жидкость. Значит, Майе вынесли смертный приговор. Не смогли достать — решили просто убить. Я в любом случаи выживу, а вот она..».

Я полностью сосредоточился, и не отрывал взгляда от дороги, чтобы чётко входить в повороты. Сейчас в моих руках была жизнь Майи. Я вдруг отчётливо понял, что если она сегодня умрёт, то вместе с ней умру и я. Вернее умрёт моё сердце, а тело останется жить. Мне нужна именно Майя, и без разницы — вампир она будет или человек, главное, чтобы она была рядом со мной.

Наконец-то я увидел «улавливающий карман». Бросив взгляд на спидометр, а потом на длину «кармана» я понял, что врятли мы так просто остановимся, но другого выхода не было.

Всё произошло в долю секунды — машина на скорости въехала в «карман», а когда мы достигли максимальной точки подъёма почти в девяносто градусов, она на секунду зависла в воздухе, а потом перевернулась на крышу. В этот момент полопались все окна, и нас засыпало осколками стекла, а машина стала скатываться вниз.

Мы продолжали ещё скользить вниз, а я уже почувствовал запах крови в салоне. Отстегнув ремень безопасности, я потянулся к Майе. Она как тряпичная кукла нелепо болталась в воздухе, удерживаемая только ремнём, а из головы на крышу автомобиля капала кровь. У меня внутри всё похолодело. «Только бы она была жива! Только бы она была жива!» — без конца проносилось в моей голове.

Когда машина остановилась, я выбил ногой покорёженную дверь, выскочил из машины и, обежав её, стал вытаскивать Майю.

К счастью, она была жива. Я уселся на землю и, положив Майю к себе на колени, стал осматривать голову. Кровь вытекала из раны чуть выше виска. Достав платок, я приложил его к ране.

— Майя, открой глаза! Пожалуйста! — я слегка похлопал её рукой по щеке, но это не дало результатов. — Ты не можешь вот так глупо умереть! Слышишь! Ты мне нужна!

Прижав её к себе, я стал укачивать её как маленького ребенка, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.

Через две минуты Майя застонала и, открыв глаза, прошептала:

— Это не весёлые, а адские гонки. Скажи честно — это когда-нибудь закончиться?

— Закончиться. Я тебе обещаю. Как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня пожевали, потом выплюнули, и наступили ногой.

Я улыбнулся. «Если шутит, значит всё более-менее нормально» — с облегчением подумал я.

— И что нам теперь делать? — она приподнялась. — Машине капец, и надо включать пешкарус?

— Что включать? — непонимающе переспросил я.

— Это сленг. Пешкарус — идти пешком.

— А ты сможешь? Здесь в принципе уже не далеко.

— Если устану, залезу тебе на шею, и свешу ножки, — ответила Майя, вставая.

Её тут же качнуло, но она удержалась на ногах.

— Даже не интересно, опять пострадала голова. Это уже повторение. Хотя нет, в прошлый раз крови не было.

— Точно сможешь идти? До дома ещё километров семь, не меньше.

— Всё равно другого выхода нет.

Я подошёл к машине и, перевернув её с крыши на колеса, оторвал крышку багажника и вытащил оттуда наши сумки.

— Тогда в путь, — сказал я и, поддерживая Майю за локоть, направился к дороге.

Но нам повезло, как только мы спустились на трассу, возле нас тут же остановилась машина, и пожилой мужчина спросил у нас:

— Что случилось? Скорую помощь вызвать? — и посмотрел на Майю.

— Нет, спасибо большое. Это царапина, — ответила она.

— Тогда эвакуатор?

— Нет, — сказал я. — Мы позже этим займёмся. Вы не могли бы подбросить нас. Тут недалеко посёлок, и мы там сняли дом.

— Да, да. Конечно. Нам всё равно по пути, я там живу.

Положив сумки в багажник, я усадил Майю на заднее сиденье, а потом сел рядом с ней и прижал её к себе.

— Ты себя точно хорошо чувствуешь?

— Нормально.

Через двадцать минут мы въехали в посёлок, и мужчина настоял на том, чтобы довезти нас до того дома, который мы сняли. Когда мы остановились и вышли из машины, Майя с восхищением уставилась на дом. Я улыбнулся и прошептал ей на ухо:

— Там и ванна джакузи есть!

Достав сумки из багажника, я вытащил своё портмоне и, достав оттуда стодолларовую купюру, протянул её мужчине.

— Спасибо, что остановились.

— Не надо мне денег, — ответил он.

— Вы нас здорово выручили. У моей жены и так рука поломана, а она себе и голову ещё разбила в аварии, и если бы не вы, нам пришлось бы идти пешком. Возьмите.

Он взял деньги, а потом достал из кармана обрывок бумажки и, записав на нём номер телефона, протянул мне со словами:

— Если надо будет в город, обращайтесь. Я свожу вас бесплатно, то есть вы мне уже заплатили.

— Хорошо. Спасибо вам ещё раз.

Мужчина кивнул и сев в машину, тронулся с места.

— А вы люди не так уж и плохи.

— Да, и я рада, что ты это стал понимать. — Майя улыбнулась. — Слушай, а у меня оказывается серьёзный провал в памяти.

— Какой? — с тревогой спросил я.

— Я совершенно не помню день нашей свадьбы, когда я стала твоей женой.

— Значит, придётся второй раз сыграть, чтобы напомнить тебе, — я наклонился и поцеловал её.

— Здравствуйте! — за спиной раздался женский голос.

Мы с Майей развернулись. Возле забора стояла женщина и смотрела на нас.

— Это вы звонили по поводу аренды дома?

— Да, — ответил я. — Мы задержались, потому что попали в аварию, — и чтобы сразу предупредить все вопросы на эту тему, произнёс, — Но с нами всё хорошо. Пострадала только машина, и моя жена порезала голову, поэтому я хочу как можно быстрее, уложить её в кровать.

Хозяйка понимающе кивнула, и провела нас в дом. В гостиной я усадил Майю на диван, а потом хозяйка стала показывать мне дом, рассказывая, где и что находиться. Как только я рассчитался, она уехала.

Присев рядом с Майей на диван, я спросил:

— Ты на самом деле хорошо себя чувствуешь?

— Да. А что?

— Просто беспокоюсь за тебя, — ответил я.

Но на самом деле у меня были большие планы на сегодняшний вечер. Там, на дороге, когда Майя была без сознания, я решил, что обращу её в вампира уже сегодня ночью, если она ответит на один мой вопрос положительно. Я окончательно понял, что люблю Майю и хотел знать только одно — любит ли она меня. И если любит, значит, это будет последний раз, когда я буду заниматься с ней любовью, как с человеком, и последний раз смогу пить её божественную кровь. И я хотел, чтобы этот последний раз запомнился нам обоим, потому что потом уже всё будет по-другому.

Обращение

— Ну, так как насчёт джакузи? — обнимая Майю, спросил я.

— Что, прямо сейчас?

— Да. Сначала хочу наверстать упущенную ночь, а потом, как раз и следующая наступит! — я улыбнулся.

— Ты точно маньяк, — фыркнула она, и поднялась с дивана. — Джакузи, так джакузи, только для начала я хочу принять душ. Показывай, где он.

— Пошли, — взяв Майю за руку, я повёл её на втором этаже.

— Вообще, для начала, покажи мне спальню, — попросила она, когда мы поднялись на второй этаж.

— Волнуешься за размер кровати? Не волнуйся, я выбрал комнату с самой большой кроватью!

— Гера, тебе пятнадцать или полторы тысячи лет? У тебя мысли работают только в одну сторону!

— Рядом с тобой и особенно сегодня — да. И если быть точным, то мне не полторы тысячи лет, а 1297 год. Я тогда округлил.

— Какое облегчение! Ты оказывается младше на двести три года! Это существенно меняет дело! Ты совсем ещё пацан — юный и зелёный! — она, смеясь, закатила глаза.

— Если я пацан, то ты тогда кто? Я старше тебя на 1272 года!

— Прости, не пацан, а дряхлый, немощный старикашка.

— Да!? Ты ещё сегодня пожалеешь, что обозвала меня дряхлым и немощным, — я попытался изобразить злость на лице, но меня хватило ровно на тридцать секунд и, не выдержав, я рассмеялся.

В спальне Майя разделась до белья, взяла из сумки халат и, попросив опять закрутить ей гипс плёнкой, прошла в ванную комнату. Я прошёл следом за ней и, включив в ванне воду, чтобы она наполнялась, разделся и вошёл в душевую кабинку к Майе.

— И что тебе здесь надо? — недовольно спросила она.

— Спинку пришёл тебе потереть, — ответил я, забирая у неё мочалку, и поворачивая спиной к себе.

Я стал мыть Майю, прекрасно понимая, что после того, что сделаю сегодня ночью, ещё не скоро смогу дотронуться до неё. Мне хотелось запомнить каждое мгновение пока она человек, и каждое прикосновение к ней. Я не знал, пройдут дни, недели, месяцы или годы пока она простит меня, а с её характером лучше настраиваться на месяцы, а то и годы. И поэтому было так важно запомнить сегодняшний наш день во всех мелочах, чтобы потом, когда Майя будет злить меня, я не срывался и помнил, ради чего я так стараюсь.

— А теперь бегом в ванну! — сказал я ей, выключая воду в душе, и беря её за руку.

В ванне Майя попробовала сесть напротив меня, но я сразу же притянул её к себе.

— Слишком далеко! — и повернув к себе лицом, усадил к себе на колени, а потом стал целовать, поглаживая её грудь.

Хотелось продлить каждую секунду удовольствия, но с Майей это редко получалось. Я уже знал, что первый раз нет смысла тянуть, и я всё равно не смогу долго сдерживать себя, поэтому приподнял её и стал медленно входить в неё, наслаждаясь каждым мгновением.

Майя тут же подалась мне на встречу, а потом стала двигаться, закрыв глаза и постанывая. Я положил ей руки на бедра и стал направлять её и одновременно сильнее прижимать к себе, чтобы оказаться ещё глубже в ней. Когда она стала прерывисто дышать, и я понял, что она уже приближается к апогею, я сжал её бёдра, не давая ей слишком быстро двигаться и спросил:

— Майя, ты любишь меня?

— Да, — выдохнула она, запрокинув голову.

— Посмотри мне в глаза и скажи это.

— Я люблю тебя, Гера, — с придыханием произнесла она, глядя на меня.

— И простишь меня, чтобы я не сделал?

— Да.

— Значит, решено! — я ослабил хватку, позволяя ей двигаться быстрее. Итак, сегодня ночью я обращу её.

— Что… решено…?

— Ничего, моя хорошая. Потом узнаешь… Всё потом, — и я отдался во власть наслаждения.

Майя уже спала больше двух часов, я всё не мог решиться начать обращение. Я лежал и слушал, как бьётся её сердце и рассматривал её лицо, запоминая каждую чёрточку, потому что, потом она станет другой — одной из нас. Фигура и лицо станут идеальными, тело холодным, а сердце будет биться медленно и еле слышно.

Однажды я присутствовал при обращении, и знал, что сейчас ожидает Майю. Знал и боялся этого. А ещё я боялся реакции Майи, после обращения, и понимал, что будет очень нелегко. Вполне возможно, она возненавидит меня, и мне придётся приложить массу усилий, чтобы она простила меня. Но другого выхода не было. Она не хотела становиться одной из нас по доброй воле, а я не готов отпустить её. Хотя, если бы её с таким упорством не пытались убить, я бы нашёл способ убедить стать её вампиром, и только после этого обращал, но сейчас каждая минута на счету, и я не знаю, откуда ждать следующего удара.

«Всё! Нет смысла тянуть!» — я поднялся с постели и, взяв в другой спальне две простыни, сначала осторожно связал руки, а потом ноги Майи. Я мог с ней справиться и без этого, но вот попасть в вену, когда она начнёт сопротивляться будет трудно, а сопротивляться она будет в любом случаи.

Достав из сумки шприц, который купил ещё вместе со скальпелем, чтобы получать кровь Майи, я сел на кровать, и стал будить её:

— Майя, душа моя, проснись, — шептал я, целуя её шею.

— Гера, имей совесть. Я устала. Ты занимался со мной сексом полдня и полночи, да ещё и крови с литр выпил. Дай мне поспать, — сонно пробубнила она, и попробовала перевернуться на бок, но связанные руки и ноги не дали ей этого сделать.

— Мы занимались не сексом, а любовью, и это большая разница.

— Что это значит? — она дернула руку. — Я так не хочу!

— Майя, я связал тебя не для этого, — у меня участилось сердцебиение, потому что мне стало ещё страшнее. Надо было сначала ввести ей кровь, а потом только будить, но уже поздно что-то менять.

— А для чего? — помертвевшим голосом спросила она.

— Я хочу обратить тебя…

— Что??? — закричала она, и стала дергать руками и ногами, пытаясь освободиться. — Не смей этого делать! Я не хочу! Я не смогу!

— Я хочу. И я тебе помогу. У тебя всё получиться. Но сначала будет очень больно — ты будешь мучиться от боли час-полтора, а потом… — мне было страшно произносить это слово. — Потом ты умрёшь. Если бы я мог, я бы облегчил твои страдания, но от этого нет обезболивающего.

— Гера! Немедленно развяжи меня! Я требую! — Майя начала ещё интенсивнее пытаться освободить руки и ноги. — Если ты это сделаешь, я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь!

— У меня впереди будет не одно столетие, чтобы выпросить у тебя прощение, — я наклонился к ней и, проведя пальцами по её лицу, нежно прошептал, — А когда ты меня простишь, то станешь моей женой и родишь мне детей. Ты же хотела этого.

Затаив дыхание, она посмотрела мне в глаза, а потом умоляюще произнесла:

— Пожалуйста, не делай этого со мной! Я не смогу пить кровь из людей, а потом их убивать. Гера, умоляю! Я лучше умру, чем так буду жить.

— Ты привыкнешь к такому питанию, а за остальное не волнуйся. Этим буду заниматься я.

— Отпусти меня! — Майя опять закричала и стала с новыми силами вырываться.

Я встал с кровати, взяв с прикроватной тумбы шприц, и ввел его себе в вену. Набрав двадцать кубиков крови, я вернулся к кровати. Майя, увидев шприц, начала ещё сильнее дергать руками. Я сел на Майю, сжал коленями её грудную клетку, чтобы она не дёргалась, и схватил её за руку.

— Помоги! — изо всех сил закричала она. — Помогите мне!

Найдя вену, я ввёл иглу и впрыснул ей свою кровь.

— Я никогда тебе этого не прощу!Ненавижу тебя! Ненавижу! — Майя уже не просто кричала, а визжала.

— А я тебя люблю, — с болью ответил я.

Теперь оставалось ждать. Первые минут пятнадцать нанокриты будут делиться, а когда достигнут критической массы, начнут преобразовывать организм, и вот тогда начнётся настоящая боль.

Я сидел на кровать, и стал поглаживать Майю, пытаясь успокоить. Она уже молчала, бросая на меня полные ненависти взгляды, но по-прежнему старалась освободиться.

— Майя, любимая, ну зачем ты это делаешь? Назад дороги уже нет.

— Ты сволочь! Развяжи меня!

— Хорошо, — я стал развязывать ей ноги, ведь всё равно основное я уже сделал, и ей нет смысла тратить сил на борьбу, они ей ещё понадобятся.

Развязав ей руки, я тут же получил удар по лицу, а потом Майя вообще набросилась на меня и стала бить, куда попала своими кулачками. «Хорошо, что сейчас развязал, пока она человек. Пусть выпустит пар, иначе будь она уже вампиром, её удары были бы намного сильнее и болезненнее. Первое время к ней лучше спиной не поворачиваться, а то и позвоночник мне может сломать» — пронеслось в голове. Я перехватил её руки, а потом посадил к себе на колени, и прижал к себе, не давая ей двигаться.

— Побереги силы, родная. Они тебе понадобятся, — ласково прошептал я ей на ухо.

— Гад! — тяжело дыша, прокричала Майя, и предприняла попытку вырваться.

— Тссс! Осталось пять минут, а потом….

Майя неожиданно сморщилась, а потом, застонав, прошептала:

— Отпусти меня! — я тут же разжал объятия.

Я думал, что нанокриты уже начали свою работу, но ошибся. Майя вскочила с коленей и бросилась к окну. Я тут же перехватил её, и опять вернулся в кровать.

— Глупенькая! Всё, ты уже ничего не сделаешь, — сказал я, прижимая её к себе.

Через десять минут у Майи начала подниматься температура, она перестала вырываться и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. А через двадцать минут начался ад.

Я пытался удержать её на руках, но она начала умолять отпустить её, поэтому я положил её на кровать и сел рядом. Одно дело наблюдать за обращением обыкновенно человека, и совсем другое — за обращением любимого человека. Майя сжалась в комочек, обхватив живот руками, и начала стонать, потом стала крутиться с бока на бок, а затем она уже стала выгибаться дугой, сжимая кулаки. Стоны с каждой минутой становились всё громче, а потом она не выдержала и начала кричать. Я пробовал успокоить её и, взяв её за плечи, вжал в кровать, а потом стал шептать, что это скоро закончиться. Она посмотрела на меня помутневшим взором, и я понял, что она уже ничего не понимала из-за боли. Когда крик перешёл в вой, я не выдержал и, взяв её к себе на руки, прижал голову к своей груди, и стал говорить:

— Девочка моя любимая потерпи! Уже скоро! А потом всё будет хорошо!

Сердце обливалось кровью и рвалось на части из-за мучений Майи, и единственное, что мне оставалось делать, это смотреть на часы, отсчитывая минуты. Но эти минуты растягивались в часы, и я уже сам стал испытывать физическую боль. Майя же стала всё слабее и слабее вырываться, а спустя один час и пятнадцать минут после начала обращения, обмякла и, замолчав, стала тяжело дышать. Она умирала, и я прислушивался к этим судорожным, последним её человеческим вздохам и мне казалось, что это из моего тела уходит жизнь.

Перерывы между вдохами становились всё длиннее, и я заглянул её в глаза.

— Ненавижу тебя… — из последних сил прошептала она, и её сердце остановилось.

Майя-человек умерла. Теперь впереди долгие пятнадцать минут, а потом её сердце опять забьётся и на свет появиться Майя-вампир.

Я прижал её к себе и стал укачивать её как маленького ребёнка и прислушиваться к звукам. Время тянулось ужасно медленно, а когда прошло пятнадцать минут и сердце не забилось, меня стал охватывать страх. Ещё через пять минут страх перерос в панику, и я вспомнил, что бывали случаи, когда люди не переносили обращение и умирали.

— Майя! — я стал трясти её тело. — Дыши!

Но она сейчас была как безжизненная тряпичная кукла, и меня уже охватил ужас. Если Майя умрёт, я этого не переживу, потому что меня всю жизнь будут преследовать её последние слова.

— Нет! Я не позволю тебе умереть! — я стал трясти её с новой силой.

Мне показалось, что она еле слышно вздохнула и я, приложив ухо к её груди, замер и стал прислушиваться. Через одну, самую длительную минуту в моей жизни, я услышал, как её сердце сделало удар в груди, и понял, что всё уже хорошо.

Я прижал её к себе и наконец-то улыбнулся. Самая тяжёлая и мучительная часть обращения позади. Теперь Майя будет почти сутки спать, а нанокриты довершат изменения, как внутренние, так и внешние. Интересно, а какой она станет? Я стал вглядываться в её лицо, ища уже первые малейшие перемены. Поднеся руку к её лицу, я провёл пальцем по бровям, потом по переносице, очертил контур губ, затем погладил её по щеке, а потом опустил руку и положил её в области сердца, прислушиваясь к его медленному биению.

Устроившись удобнее в кровати, и не выпуская Майю из рук, я стал размышлять. «Так, обращение почти завершено. Когда она придёт в себя её надо будет покормить. Вот только как?». Мне надо будет привести ей человека, и желательно не из этого посёлка, потому что мы никогда не берём людей из тех мест, где живём. Значит, мне надо ехать или в другой посёлок, или в город. А машины у меня нет! В общем-то, я могу и добежать, но вот наврятли я смогу незаметно проскользнуть опять в посёлок, с человеком на плече. Выходит, надо сначала купить машину, потом найти человека и привезти его сюда. А это значит, что мне надо оставить Майю одну и съездить в город.

Я поморщился — делать этого не хотелось. Но с другой стороны, потом на покупку машины и поиск пищи времени у меня не будет. Когда Майя придёт в себя, начнётся веселье, и я даже боюсь представить, что она может мне устроить. И уж точно, потом её нельзя будет оставлять одну. Следовательно, надо всё успеть до сегодняшнего вечера.

На часах уже было восемь часов утра. «Воспользуюсь помощью того мужчины, который нас вчера подвозил. Попрошу его отвезти меня в ближайший автосалон. Так будет намного быстрее».

Встав с кровати, я порылся в карманах и, найдя бумажку с его номером, позвонил ему. К моему облегчению он сразу согласился отвезти меня в город, и показать ближайший автосалон.

Через полтора часа я был уже в автосалоне, выбрав мощный внедорожник и, стал ждать, пока оформят все документы. На душе было неспокойно и я, постоянно бросая на работницу автосалона, взгляды, ходил из угла в угол. Как назло девушка, которая занималась оформлением, вместо того, чтобы делать своё дело, посматривала на меня и постоянно зазывно улыбалась. Мне же хотелось её встряхнуть хорошенько и заставить работать быстрее.

У меня зазвонил телефон, и когда я увидел номер звонящего, я сильно и неприятно удивился.

— Иви?!

— Здравствуй, милый! — пропела она в трубку.

— Здравствуй.

— Как твои дела?

— Хорошо.

— Я рада. Значит, ты не сильно пострадал в аварии. А эта тварь долго мучилась перед смертью? — с мерзким смешком спросила она.

И тут я всё понял. Ну, конечно же, это Иви! Только эта мстительная сука может желать смерти Майи. Но она здорово просчиталась, если думает, что я вернусь к ней после смерти Майи.

— Я, конечно, сначала хотела сама её убить, — продолжила Иви. — И приготовила для неё целую программу, но раз уж не вышло выкрасть её, мне вполне достаточно будет и того, что она помучилась перед смертью. Так как, она долго умирала?

— Да, полтора часа, — спокойно ответил я, а потом сделал паузу и произнёс, — Но сейчас всё хорошо, обращение прошло успешно.

В трубке повисла тишина, а спустя минуту, раздался сначала визг, а потом Иви закричала:

— Ты обратил её? Ты её обратил! Её никто и никогда не примет! А твой отец знает? Он никогда бы на такое не дал разрешения!

— Это не твоё дело.

— Я всё равно её достану!

— Иви, если с головы Майи упадёт хоть один волосок, — угрожающе сказал я. — Ты сама будешь долго и мучительно умирать. Я тебе это обещаю.

— Да?! — похоже, Иви справилась с собой и стала говорить спокойнее. — А что ты мне сделаешь? Если ты меня хоть пальцем тронешь, мой отец не оставит это без внимания! Ты хочешь из-за этой твари развязать войну между кланами? — она уже говорила вызывающе. — Хотя, я сделаю по другому — я позвоню Аскольду, и скажу, ты обратил эту гадину, и поздравлю его с тем, что ты приведёшь в дом бывшего человека. После этого твоя Майя не проживёт и двух дней!

— Я одного не могу понять, Иви — зачем ты это делаешь? Я всё равно не женюсь на тебе, и ты мне больше не нужна, — сказал я.

— Ты посмел променять меня, МЕНЯ, на это ничтожество! Я бы постаралась смириться, если бы ты бросил меня ради другой девушки из клана, но ты бросил меня ради человека. Ты меня унизил! Я такого не собираюсь прощать! — Иви опять перешла на крик.

Чтобы дальше не слушать её крики и визг, я выключил телефон и, не выдержав, спросил у девушки, которая оформляла документы:

— Ещё долго?

— Ещё три минуты, — она опять улыбнулась мне. — Может вам кофе приготовить?

— Всё что я сейчас хочу — это чтобы вы как можно быстрее оформили документы, — грубо сказал я.

Внутри уже всё стало сжиматься от страха. Майя осталась одна в доме, и она совершенно беспомощна сейчас. Если Иви знала, что мы едем в горы и приказала надрезать тормозной шланг, то вполне может и вычислить место, где мы остановились. Сейчас Майю может убить даже малое дитя, и вполне возможно, что к моему приезду её или убьют, или выкрадут из дома, и тогда уже Иви всласть развлечётся.

— Подпишите, пожалуйста, документы, — девушка обратилась ко мне.

Я быстро всё подписал, схватил ключи и выбежал на улицу.

Я нёсся с бешеной скоростью, боясь опоздать и застать Майю мёртвой, или вообще не застать. Возле ворот дома я бросил машину и кинулся в дом. Преодолев за две секунды лестничный пролёт, я ворвался в спальню. Майя лежала в кровати в той же позе, что я её и оставил.

Вздохнув с облегчением, я подошёл к кровати и присев, взял её за руку и стал всматриваться в её лицо. Лицо уже стало меняться, обретая идеальные черты, а кожа заметно похолодела.

До её пробуждения оставалось часов семь, а я так не решил вопрос с её питанием. Можно взять человека из этого посёлка, но всё равно придётся бросить Майю одну, а я уже боялся оставлять её хотя бы на пять минут. Значит, надо брать её с собой, но как? Не понесу же я её на руках! Сейчас день и весь посёлок сбежится посмотреть, в чём дело, и естественно ни о какой охоте тогда не может быть и речи. Нет, надо придумать что-то другое. И вообще, надо отсюда уезжать как можно дальше. Точно! Это самый лучший вариант. Ехать в большой город, где можно затеряться, снять там дом на окраине, в том же городе найти человека, и покормить Майю. Это будет самый лучший вариант.

Включив ноутбук, я стал выбирать город, в который лучше всего поехать, а потом просмотрел предложения об аренде и, найдя вариант, который меня устраивает, записал номер телефона. Со своего телефона я уже не решался позвонить. Вполне возможно, что Иви занялась прослушиванием моего телефона, и таким образом могла узнать, куда я направляюсь. Лучше в ближайшем городе куплю себе новый телефон и sim-карту, и потом позвоню арендодателям.

Я вернулся к кровати, улыбнулся и, прошептал Майе на ухо:

— Никому тебя не дам в обиду, — а потом стал её одевать.

Оказалось, что одевать человека без сознания очень непросто, и я порядком намучился. Потом собрал сумки и спустился во двор. Открыв ворота, я подогнал машину к входу, загрузил в багажник вещи, а потом вынес Майю и осторожно положил её на заднем сиденье.

Мы ехали уже два часа, и всё это время я размышлял над словами Иви. Очень сильно хотелось свернуть ей шею, но она права — если я это сделаю, то её отец развяжет войну с нашим кланом. Да и мой отец будет не в восторге от моего выбора и скорее всего сам прикажет убить Майю, чтобы скрыть такой позор. Получалось, чтобы я не сделал, Майю всё равно будут пытаться убить минимум два вампира — Иви и мой отец. А если я убью Иви, то ещё и разразиться война. Хотя…

Ну, конечно! Всё гениальное — просто. Попытки Иви убить Майю сыграют мне только на руку! Я привезу Майю в наш дом, и скажу отцу, что ей угрожает Иви, и мне плевать устраивает его мой выбор или нет. И если Майю хоть кто-то тронет пальцем, причём без разницы кто — он, Иви, или кто-то из нашего клана, то Иви умрёт в тот же день, что развяжет войну между кланами. Отцу придётся выбрать — или он смириться с моим выбором, или будет столкновение кланов. Он сам первый будет беречь Майю, чтобы с ней ничего не случилось. Относиться он к ней будет презрительно, но не даст её убить никому.

Я наконец-то с облегчением вздохнул, и улыбнулся. Иви понятия не имеет, как она мне помогла! Сначала, благодаря её действиям я понял, что люблю Майю, потом обратил её, а в дальнейшем введу в клан, без страха, что отец ей навредит! Надо будет потом поблагодарить её — отправить какое-нибудь колье, а к нему приложить письмо, в котором подробно изложить, за что я её благодарю, и как она мне помогла! Жаль, что я не смогу видеть её лицо в тот момент, когда она поймёт, что своими действиями только обернула всё в лучшую сторону. Я не выдержал и рассмеялся, представляя её лицо.

Теперь оставалась одна единственная проблема — покормить Майю. Прежде чем везти её домой, надо заставить её принять то, что она теперь вампир. И лучше дать ей время, чтобы она перебесилась.

Пробуждение

К тому моменту, когда мы приехали в конечный пункт назначения, я уже купил новый телефон, и созвонился с хозяевами дома, поэтому у меня оставалась только одна нерешённая проблема — человек, для питания Майи. И к этому вопросу стоило подойти серьёзно.

Я бросил взгляд на часы — до встречи с арендодателем оставалось сорок минут. Время для поиска человека ещё есть. И его надо найти за это время, потому что оставлять Майю я уже не решусь. Подъехав к какому скверу, я остановил машину.

Народу практически не было, ведь была середина декабря, и вечер, и естественно, никто в это время гулять по скверу не будет, но я всё же решил подождать.

Через десять минут невдалеке остановилось маршрутное такси, из него вышла девушка, и направилась в сквер. «Нет, Майя ни за что в жизни не станет пить кровь девушки, значит, этот вариант отпадает. Надо искать кого-то другого, но я здесь и до утра могу ждать следующего человека» — только успел подумать я, как из темноты вынырнул какой-то мужчина и, оглядываясь по сторонам, тоже направился в сквер. «А может этого взять? Сейчас Майя меня будет ненавидеть, а вкупе со мной и всех мужчин, и вполне возможно, я смогу убедить её поесть, сыграв на том, что перед ней мужчина».

Пока я сидел и взвешивал все возможные варианты, из сквера раздался крик, а потом резко оборвался. «Хм, а вот это уже интересно!». Я вышел из машины и, поставив её на сигнализацию, направился вглубь парка.

Перед моими глазами предстала мерзкая картина. Уже издалека я увидел девушку, которую я перед этим видел, выходящей из маршрутного такси. Она лежала на земле и из последних сил ожесточённо сопротивлялась, а перед ней на коленях стоял тот мужчина, которой вошёл в сквер следом за ней. Одной рукой он закрывал её рот, а потом нанёс удар в лицо, и девушка затихла. Мужчина стал стягивать с девушки джинсы, и я понял, что он собирается делать.

В следующее мгновение я был у него уже за спиной.

— Ты то мне и нужен! — улыбаясь, произнёс я, а затем нанёс ему удар в голову.

Мужчина, тут же потеряв сознание, упал на девушку.

«До чего я докатился! Уже забочусь о людях!» — недовольно подумал я, усаживая девушку на скамейку, а потом стал слегка похлопывать её по щекам, чтобы она пришла в себя. «Мог бы забрать этого отродье, и спокойно уйти, но нет, теперь я уже и за девушку волнуюсь, чтобы она не замёрзла. Скоро, чего доброго и угрызения совести начну испытывать, питаясь кровью и убивая людей! Майя! Что же ты со мной сделала?».

— Эй! Очнись! — я потряс девушку. Она открыла глаза и испуганно посмотрела на меня. — Не бойся. Я этого ублюдка вырубил, и тебе нечего бояться.

— Спасибо вам большое, — пробормотала девушка.

— Не за что. Меня благодарить не надо. Благодари девушку по имени Майя, а ещё лучше забудь, что ты сегодня видела, — произнёс я и, взвалив на плечо тело мужчины, пошёл к машине, не оглядываясь.

Положив мужчину в багажник, я сел за руль, и завёл машину. «Вот теперь все проблемы решены! У Майи будет хороший стимул, чтобы не испытывать муки совести, когда она будет пить кровь этого урода» — удовлетворённо подумал я.

Через пятнадцать минут я уже был возле дома, который собирался арендовать. А ещё через пятнадцать минут, я уже осмотрел дом, рассчитался с хозяином, и остался один.

Загнав машину в гараж, я осторожно занёс Майю в дом и, уложив на кровать, стал рассматривать. Она изменилась ещё больше, и я с улыбкой произнёс:

— Девочка моя, а ты будешь красавицей! — и, поцеловав её в щёку, стал снимать с неё верхнюю одежду, а заодно срезал и не нужный уже гипс.

Затем спустился в гараж и, вытащив из багажника мужчину, занёс его на кухню. Усадив его на стул, связал найденной в гараже верёвкой, заклеил ему рот скотчем, и со смешком сказал:

— Тебе здесь самое место. Пища должна находиться на кухне.

Я решил не тащить его сразу в спальню, чтобы ещё больше не злить Майю. Сначала надо с ней поговорить, и успокоить её, а уж потом, когда буря уляжется, можно будет заводить разговор о питании.

Вернувшись в спальню, я сел в кресло и стал ждать пробуждения Майи. Хотелось быть ближе к ней и обнимать её в тот момент, когда она впервые откроет глаза в качестве вампира, но зная её характер, лучше пока держаться подольше. «Интересно, а что она сделает в первую очередь? Начнёт кричать или сразу наброситься на меня?» — я вздохнул. Скорее всего, она наброситься на меня с криком, и у меня уйдёт не один час, чтобы успокоить её. Хотя… Майя всегда непредсказуема. Когда я только её встретил, она должна была меня бояться, а она постоянно провоцировала меня криками и драками. Да и когда я к ней вернулся, она постоянно удивляла меня. Она без всякого стеснения признала, что я ей нужен. И проявила терпение. Нет, скорее смирение. То чего я меньше всего ожидал от неё. Так странно — я всегда думал, что хорошо изучил характер женщин. И меньше всего ожидал, что Майя станет такой мягкой, всепрощающей и понимающей. «А сам то! Кто сегодня приводил в себя девушку в сквере! До встречи с Майей ты вырубил бы этого насильника, а потом попил кровь девушки, и убил её. Но нет! Ты забрал насильника, и стал волноваться, что девушка может ещё долго не приходить в себя и может замёрзнуть!».

Да уж, любовь страшная вещь и заставляет делать такие вещи, которые ты меньше всего ожидаешь от себя.

Майя зашевелилась, и я моментально напрягся. «Что же сейчас будет?» — я поднялся с кресла и встал рядом с кроватью. Она открыла глаза, и пару раз моргнув, повернула голову и посмотрела на меня.

В следующее мгновение она бросилась на меня. Я сделал шаг в сторону, а потом перехватил её, и прижал спиной к себе, крепко обнял, не давая ей двигаться.

— Майя, ты ещё не умеешь владеть своим новым телом, поэтому не делай резких движений. Тебе сначала надо привыкнуть ко всему, — нежно прошептал я ей на ухо.

— Гад! Сволочь! — она начала вырываться и кричать. — Забери своё вампирское тело, и отдай мне моё! Я ненавижу тебя! Я хочу быть человеком!

— Это необратимый процесс, — спокойно ответил я.

— Как ты мог так со мной поступить! Я никогда тебе этого не прощу! Я лучше умру, чем буду вампиром! Ненавижу тебя!

— А я тебя люблю. И теперь мы всегда сможем быть вместе. Разве это плохо?

— Ты эгоист! Если бы ты любил меня ты бы так не поступил! Не смей прикрывать свой эгоизм и свои желания любовью!

— Майя, хорошая моя, я открою тебе глаза. Любовь вообще эгоистичная вещь. Когда мы любим кого-то, то больше всего боимся его потерять, и готовы на многое, а знаешь почему? Потому что знаем, что нам без того, кого мы любим, будет очень плохо. Да, я эгоист, потому что слишком сильно люблю тебя, и не хочу жить без тебя. Но ведь и ты любишь меня…

— Я тебя ненавижу!

— Любишь, и мы оба это знаем. Посмотри на это с другой стороны — ты ведь хотела бы, чтобы я смог стать человеком? Ответь.

— Да!

— А разве это не эгоизм с твоей стороны — переделать меня под себя? Я ведь родился вампиром, и привык жить такой жизнью. Но ради тебя я пошёл бы на это, если бы это было возможно. Но я не могу стать человеком, а ты можешь стать вампиром.

— Но ты меня не спросил! Ты сам всё решил! — Майя перестала вырываться и уже пыталась говорить спокойней.

— Да, но у меня были на это веские причины.

— Нет таких причин, чтобы превратить меня в монстра!

— Майя, мы не монстры. Такова наша природа. Ты когда-нибудь бывала в зоопарке?

— Причём тут зоопарк?

— Бывала?

— Да!

— Видела львов и гепардов?

— Да!

— Они тебе понравились? Красивые, грациозные хищники, которые завораживают своей силой.

— Ну и что, а это здесь причём?

— А при том, что если ты бывала в зоопарке, то видела хищников, и они тебе понравились. А рядом с ними ты видела антилоп, ланей и других животных, которые тебе тоже, наверное, понравились. И сознание того, что первые питаются вторыми, не мешало тебе восхищаться хищниками. Ты просто из прекрасной лани превратилась в грациозную пантеру.

— У животных так было задумано природой!

— И с нами было так задумано, но не совсем природой. Не мы выбирали такую жизнь, нас такими создали.

— А у меня был выбор! Вернее, я могла выбирать, кем мне быть, а ты не дал мне его сделать! Ненавижу тебя!

— Здесь ты права. Я не позволил тебе выбирать, потому что время играло против нас. Но поверь мне, я тебе компенсирую это, дав взамен свою любовь. И если ты позволишь — дам тебе и детей, которых ты хотела. Пойми, пожалуйста, одну вещь — уже ничего изменить нельзя. Ты уже вампир.

Неожиданно Майя как-то вся обмякла и, перестав сопротивляться, апатично произнесла:

— Я ничего не хочу от тебя. Отпусти меня.

Меня встревожил её тон. «Скорее всего, это какая-то хитрость, и как только я отпущу её, она с новой силой наброситься на меня. Но пусть уж лучше позлиться сейчас, чем будет копить эту злобу в себе» — промелькнуло в моей голове, и я разжал объятия, приготовившись к новому нападению.

Но вместо того, чтобы с новыми силами наброситься на меня, Майя вернулась в кровать, и легла на бок, свернувшись калачиком.

— Майя, — я присел на кровать. — Поверь мне всё не так плохо.

— Уйди, — прошептала она и отвернулась на другой бок.

— Хорошая моя, это не так страшно как ты думаешь. Я помогу тебе, — я протянул руку, и погладил её по голове. Она тут же ещё больше сжалась, а затем отодвинулась от меня.

Меня стало беспокоить её поведение. Я ожидал криков, драк — чего угодно, но только не такого апатичного поведения. «Надо ей дать время, чтобы она свыклась с этим. И пока её не трогать» — решил я.

Из кухни раздалась возня и приглушенные звуки. «По-видимому, наш парень пришёл в себя. Этого мне ещё не хватало. Майя сразу поймёт для чего в доме человек и может опять разозлиться». Я быстро прошёл на кухню и одним ударом опять отправил насильника в нокаут. Сейчас не время, чтобы кормить Майю и пока я не подойду к этой теме и не смогу убедить её поесть, лучше этого выродка держать без сознания.

Но подойти даже близко, к какой либо из тем у меня не получилось вообще. Майя полностью закрылась в себе, и я, как не пытался, не мог с ней поговорить. Она не реагировала на мои слова, и просто смотрела в стену немигающим взглядом.

На утро следующего дня мне стало уже реально не по себе, и это стало меня злить. Я ради неё пошёл на обращение, без разрешения Лорда. И собираюсь на ней жениться, что повлечёт за собой катастрофические последствия для меня. Я разобью сердце своей матери, отец лишит меня будущего титула. Да я вообще принижу весь наш клан своим выбором. Теперь только ленивый не будет обсуждать мой выбор — сын Лорда и будущий глава клана жениться на бывшем человеке. Вернее, уже не будущий Лорд, но суть-то от этого не меняется. Для нашего клана это позор, и пятно на репутации.

Да ещё и эта Иви со своей местью. И теперь она не остановиться, пока я не окажусь дома. Пока про Майю никто не узнал, она будет стараться достать её любым способом, а это значит, что Майю надо как можно быстрее доставить в наш дом. Но как я повезу её туда в таком состоянии? Она может там такое коленце выкинуть! Или вообще… У меня внутри всё похолодело — она может попросить убить её, и отец с большим удовольствием это сделает, и у него будет хороший аргумент в своё оправдание — она сама этого захотела.

Может я действительно поспешил с обращением, и надо было Майю к этому подготовить? А что толку уже об этом думать. Обращение произошло и теперь надо срочно приводить её в себя. Хм, вот только как? «Как? Да как обычно — разозлить её! Главное, чтобы она заговорила» — я улыбнулся. В принципе, способа два, чтобы привести её в себя — разозлить или возбудить.

Начнём по порядку, только сыграем не на злость ко мне, а переключим её на другую персону.

— Кстати, забыл тебе сказать, — беспечным тоном начал я, а сам внимательно следил за её реакцией. — Я знаю имя того, кто посылал вампиров, чтобы выкрасть тебя, и кто виноват в той аварии, — я сделал паузу, надеясь, что Майя не выдержит и задаст вопрос. Но она молчала, и если бы я не видел, как она напряглась в первые секунды, а бы подумал что ей плевать. Не дождавшись вопроса, я продолжил, — И кто виноват, в том, что мне пришлось обратить тебя таким образом, — здесь уже она не выдержала и, прищурив глаза, посмотрела на меня. — Это всё делала Иви.

На лице Майи сначала промелькнуло удивление, потом гнев, и она сжала кулаки, но это длилось не больше минуты, а затем лицо опять стало равнодушным, и она снова уставилась в стену.

— Она не оставит свои попытки убить тебя, пока я не доставлю тебя к себе домой.

— Вот и хорошо, — бесстрастно произнесла Майя. — Я готова умереть.

Вот здесь я уже не на шутку испугался. Она хочет умереть. Я тут же оказался возле кровати и присев на неё, взял руку Майи в свою, а потом сказал:

— Не говори так, пожалуйста! Как ты не хочешь понять — ты нужна мне! И я не позволю тебе умереть.

Но Майя никак на это не реагировала. «Значит, злость не прошла. Пойдём другим путём». Я прилег рядом с ней, и обнял.

— Я тебя люблю, и не представляю, как уже жить без тебя, — начав это шептать, я положил руку ей на талию, и стал поглаживать её. — Только представь, как нам будет хорошо вместе. Мы поженимся, ты родишь мне детей. Сначала девочку, с такими же глазами как у тебя, и с твоим характером. А потом, когда она вырастет, у тебя появиться союзница, и вы будите меня пилить с двух сторон. А затем ты родишь мне мальчика, — я старался развеселить её, но она даже ни разу не улыбнулась. И я уже чувствовал, что моё терпение начинает иссякать. — Давай прямо сейчас начнём делать нашу будущую дочку, — я положил Майю на спину и, наклонившись, стал её целовать.

Я ожидал чего угодно — крика, попытки отбросить меня, или наоборот страстного поцелуя в ответ, но ничего не происходило. Майя лежала, не шевелясь, как и раньше, с той лишь разницей, что теперь она смотрела в потолок, а не в стену.

Больше пяти минут я старался сделать так, чтобы она ответила на мой поцелуй, но Майя даже ни разу не моргнула глазами. С трудом сдерживая свою злость, я поднялся с кровати. Целовать живой манекен мне не хотелось. И теперь я окончательно понял, что я в тупике, и что мне делать я не знаю.

Сев в кресло, я стал смотреть на неё. «Да, я поспешил с обращением. Но ведь уже ничего не сделаешь. И я не знаю способа вывести её из этого состояния. Мне надо, чтобы она хоть как-то проявила свои эмоции, а не пребывала в этом ступоре. Хотя… Есть ещё один способ, но он очень жестокий. Сделав такое, я как раз и покормлю её, ведь ей сейчас это необходимо, и вполне возможно, что её прорвёт, и она начнёт хоть как то реагировать на мои слова и действия. Только вот как? Она ведь может окончательно возненавидеть меня. Хм, она и так ненавидит меня. Остался только этот вариант».

Поднявшись с кресла, я прошёл на кухню. Пленник снова пришёл в себя и старался освободиться от верёвок. Увидев меня, он опять стал мычать, пытаясь мне что-то сказать. Присев перед ним, я сорвал скотч:

— Что? — спросил я.

— Я всё понял, и готов признаться в своих преступлениях. Только не убивайте меня, позвоните в милицию, и я дам чистосердечное признание, — начал лепетать он.

— И много ты преступлений совершил? — у меня в голове уже стал вырисовываться план, как облегчить Майе душевные страдания во время первого кормления.

— Я не считал, но расскажу обо всех.

— Какие именно преступления ты совершал? Изнасилования?

— Да, потом было ещё пару нападений для грабежа.

— Сколько было изнасилований?

— Шесть.

— Чудесно. Сейчас я отнесу тебя в комнату, и ты там увидишь девушку. Ты расскажешь ей, сколько изнасилований ты совершил, где и когда, а так же расскажешь ей, про остальные свои преступления. Понял?

— И вы меня отпустите?

— Отпущу, — ответил я вслух, а про себя добавил: «На тот свет».

Я поднял его вместе со стулом и понёс в спальню.

— Кто вы? — испугано спросил он. — Люди так не могут.

— Ты получишь ответы на все свои вопросы, и узнаешь, кто мы, только чуть позже, — пообещал я.

В спальне я поставил стул с ублюдком возле кровати и сказал:

— Начинай.

— Первый раз я изнасиловал девушку три месяца назад….

Но я не слушал этого урода, а внимательно наблюдал за реакцией Майи. Сначала она ни как не реагировала на его слова, но уже через десять минут после начала рассказа, она стала сжимать кулаки и бросать в сторону выродка злые взгляды. И чем дальше он говорил, тем больше в позе Майи чувствовалось напряжение. Ещё через десять минут, она уже села и, не отрываясь, смотрела на мужчину. Вернее, она даже не смотрела, она сверлила его взглядом.

Когда я увидел её взгляд, меня пробрал озноб. Я думал, что видел уже все возможные состояния Майи — и злость, и доброту, и страсть, и нежность. Но вот такой я её ещё никогда не видел. И я понял, что сейчас Майя даже не злая или в гневе, а это в чистом виде ярость, и я поблагодарил Бога, что на меня она никогда так не смотрела.

Через пять минут рассказ закончился, и я обратился к ней:

— Тебя ведь пугает не то, кем ты стала, а то, как ты будешь вынуждена питаться, ведь так? А теперь представь сколько, таких как он, топчут землю, насилуя, убивая и калеча судьбы других людей. Ты можешь с чистой совестью питаться ими.

— Я не имею права судить других. Для этого есть суд и Бог, — неуверенно произнесла Майя.

— Да, есть. Но пока их найдут и осудят, или пока они попадут к Всевышнему, сколько жизней они могут ещё угробить?

— Я не смогу, — она замотала головой, и вжалась в спинку кровати.

— Сможешь, просто тебе первый раз страшно, — сказал я, подходя к сумке и доставая оттуда скальпель. — Я тебе помогу, — и, подойдя к пленнику, провел скальпелем по руке. Парень закричал, но я тут же его вырубил ударом в голову, чтобы он не отвлекал Майю. — Вспомни, что он делал с девушками, и как он над ними издевался. Среди них могла быть твоя подруга, или знакомая.

Майя, услышав запах крови замерла. Я прекрасно понимал, что она сейчас чувствует, хотя и был не голоден, напившись её крови ещё когда она была человеком. Со стопроцентной уверенность я знал, что сейчас у неё кружиться голова от аромата, и она с трудом сдерживается. Я и сам замер боясь спугнуть её лишним движением. Когда Майя стала очень часто сглатывать слюну и еле заметно поддаваться вперёд, а потом опять застывала, я понял, что должен ей помочь, иначе кровь начнёт сворачиваться.

Сев на кровать, я посадил её к себе на колени и стал шептать:

— Душа моя, это совсем не страшно. Просто тебе это непривычно, но поверь тебе понравиться. И не надо этого пугаться и испытывать угрызения совести. Он выродок, который мучил людей, и кто-то должен останавливать таких как он. Почему бы тебе этого не делать? — я взял его за руку и поднёс её к лицу Майи. — Вспомни его рассказ и сделай хоть один глоточек, и если тебе не понравиться, то не пей, — но я прекрасно знал, что если она попробует, то уже не остановиться, пока не насытиться.

Ноздри Майи стали раздуваться, и она начала всё чаще дышать и, не отрываясь, смотрела на кровь, вытекающую из пореза.

— Один глоточек, — нежно прошептал я. — Всего один, — Майя, оторвав взгляд от раны, посмотрела на меня, и я, наклонившись, поцеловал её. — Просто попробуй.

Вздохнув, она наклонилась к руке и, сделав первый глоток, снова замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Я же боялся даже дышать, понимая, что сейчас я получу ответ — выживет ли Майя как вампир, или я убил её собственными руками — обратив. И когда она опять припала губами к ране, я с шумом выдохнул. Она станет одной из нас.

Дорога домой

Когда Майя утолила жажду, она прижалась ко мне, уткнувшись лицом в мою грудь.

— Вот видишь, ничего страшного, — я погладил её по голове.

— Это мерзко, — пробубнила она.

— Мерзко — то, что делал он, — ответил я. — А теперь скажи разве кровь невкусная?

Она начала громко сопеть, а потом нехотя произнесла:

— Вкусная.

Не сдержавшись, я рассмеялся.

— Это не смешно, — обиженно сказала Майя, и попробовала встать с моих коленей.

— Не отпущу, пока ты меня не поцелуешь, и не скажешь, что ты меня простила.

— Тогда я всю жизнь буду сидеть у тебя на коленях, потому что я тебя не простила.

— А что мне сделать, чтобы ты простила меня? — ласково прошептал я и стал поглаживать её по спине.

— Гера! Вот только не надо включать свою обаятельность и сексуальность! — Майя отстранилась от меня. — Этот номер у тебя не пройдёт сегодня!

— То есть только сегодня? А в дальнейшем всё будет хорошо? — хитро спросил я.

— Ты невыносим! У меня тут кризис, а у тебя мысли в одну сторону работают как обычно!

— Ну, если бы видела себя в зеркале, то ты бы меня поняла, — смеясь, ответил я. — Хочешь на себя посмотреть?

— Наверное, да.

Поставив её на ноги, я поднялся и повел её в ванную комнату, где было большое зеркало. Майя с некоторым удивлением рассматривала своё лицо, а потом сказала, скорчив гримасу:

— Классно тебе. Получил себе любовницу с новым телом и лицом, а я вот, получила того же любовника, что и был, плюс жажду.

— Я дам тебе намного больше, — серьёзно сказал я. — Ты станешь моей женой, и родишь мне детей. И у нас впереди не одно столетие, чтобы наслаждаться друг другом.

— Только вот какой ценой? — грустно произнесла она.

— Майя, так всегда в жизни. Мы что-то должны отдать, чтобы получить взамен другое.

— Только я не отдаю, а забираю чужие жизни…

— Ты ничью жизнь не забирала, а просто утолила жажду.

— Гера, давай не будем сегодня обсуждать эту тему. И можно мне побыть одной?

— Зачем? — подозрительно спросил я.

— Во-первых, я хочу принять душ. А во-вторых, дай мне время, чтобы смириться с некоторыми вещами, — она грустно посмотрела на меня.

— Хорошо, — ответил я, и вышел из ванной комнаты.

В некотором роде я был рад, что Майя не будет видеть, как я сворачиваю голову той мрази в комнате, но меня пугало её настроение, и её тон, а страшнее всего было смотреть ей в глаза. Даже когда она улыбалась, в глазах была печаль. «Я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы убрать эту печаль!» — поклялся я сам себе.

Зайдя в комнату, я резким движением свернул голову мужчине, а потом, достав из шкафа полотенца, вытер ими кровь с пола и, обмотал их вокруг раны на руке, чтобы потом не запачкать багажник автомобиля. А затем отнёс труп в гараж и положил в машину.

С первым кормлением всё вышло даже лучше, чем я предполагал. Я то хотел просто занести ублюдка в комнату и, сделав ему надрез на руке, ждать пока Майя сдастся. И готов был хоть ночь напролёт делать такие надрезы. В конце концом Майя бы просто не выдержала жажды и запаха, и поела бы. А после этого возненавидела меня, за то, что я с ней так поступил, но, хвала Богу, этот мужчина оказался моральным уродом, и сам же мне помог, рассказав, кто он такой. А потом ещё и повторил всё Майе, сняв с неё угрызения совести, и давая мне хорошие аргументы, чтобы она согласилась на такую жизнь.

Вернувшись в спальню, я стал ждать пока Майя выйдет из душа.

«В принципе, уже можно было направляться домой. Но для начала надо подготовить отца, если, конечно, эта тварь Иви ещё не позвонила ему». Достав свой телефон, я включил его, и мне сразу же стали сыпаться сообщения о пропущенных вызовах. Большая часть звонков была от отца, четыре звонка от матери, и два от Иви. «Значит, она им позвонила. Чудесно, не надо будет ничего объяснять!». Я сразу же набрал номер отца, и не прошло и трёх секунд, как он ответил на вызов.

— Герион! — он старался говорить спокойно, но по голосу чувствовалось, что он с трудом сдерживается, — Это правда, что ты обратил эту т….

— Правда, — спокойно ответил я. — И ещё раз напомню — её зовут Майя.

— Да мне плевать, как её зовут! — отец сорвался на крик. — Как ты посмел? Без моего разрешения? Чем ты вообще думал? Ни я, ни мать никогда её не примем! Не смей привозить её в клан!

— Отец, я могу не привозить Майю в клан, но тогда и я не вернусь.

— Ты с ума сошёл? Ты должен вернуться! Ты будущий Лорд! Это твой долг!

— Помимо долга у меня есть и желания.

— Герион, — отец постарался успокоиться. — Я же тебе говорил — развлекись, но так чтобы никто об этом не знал! Ещё всё можно исправить! Мы её уберём, и никто ничего не узнает!

— Если Майю хоть кто-то пальцем тронет, я убью Иви, и ты прекрасно знаешь, что тогда будет. Причём мне без разницы, кто это попробует сделать, — угрожающе произнёс я. — У тебя есть только три варианта. Первый — ты убиваешь Майю, после этого я убиваю Иви, и начинается война между кланами. Второй вариант — ты спокойно принимаешь Майю и вводишь её в наш клан. Третий вариант — я уезжаю вместе с Майей, и ты меня больше никогда не увидишь. Тебе выбирать.

В трубке повисла тишина, а потом отец уже спокойно спросил:

— И каким образом я введу в клан эту..

— Майю!

— Под каким видом я введу в клан эту Майю?

— Как мою будущую жену.

— ЧТО?! Никогда этому не бывать! Лорд клана, который женат на бывшем человеке! Ты в своём уме?

— Значит вариант три? — холодно спросил я.

— Да!

— Прощай! — и я нажал отбой вызова.

Ну что ж, может это и к лучшему. Главное, что Майя со мной, а остальное ерунда. Купим где-нибудь дом, и будем с ней спокойно жить.

У меня зазвонил телефон, и я увидел номер матери. По-видимому, отец уже ей рассказал, хотя он так орал что, наверное, и рассказывать ничего не надо, итак весь дом слышал. Вздохнув, я подошёл к окну, и ответил на вызов:

— Да, мама.

— Гера, это правда? — расстроенно спросила она. — Ты обратил человека, и теперь хочешь на ней жениться?

— Да, — твёрдо ответил я.

— Неужели всё так серьёзно? А может, ты женишься на ком-то другом из клана, а с этой девушкой будешь просто жить?

— Нет, мама. Я люблю Майю, и если я женюсь на ком-то другом, удобном для вас и всех остальных, я её унижу. А моих детей от неё потом все будут считать полукровками, и будут им постоянно на это указывать. Вариант только один — Майя в любом случаи будет моей женой.

— Гера, мальчик мой, подумай о последствиях! Как это отразиться на репутации клана? А Иви? Ты предпочёл её человеку — это огромное оскорбление.

— Иви должна ещё сказать спасибо, что я её просто оскорбил таким образом! После того, что она делала её и убить мало! — от воспоминаний у меня внутри всё стало закипать от злости.

— А что Иви делала? — встревоженно спросила мать.

— Она два раза посылала к Майе вампиров, чтобы её выкрали, а потом вообще устроила нам автомобильную аварию. Поэтому я вынужден был обратить Майю так быстро, иначе эта мстительная сука убила бы её.

— Не может быть! — воскликнула мама, а потом, помолчав, спросила, — А когда всё это началось?

— Где то через неделю, после того, как я приехал к Майе. А что? — встревоженно спросил я.

В трубке повисла пауза, а потом мама с раскаянием сказала:

— Это я во всём виновата. Я не поверила отцу, что ты уехал на Дальний Восток, и заставила его рассказать, где ты на самом деле. И тогда всё встало на свои места — я поняла, почему ты расстался с Иви, и что с тобой творилось все эти месяцы. А когда Иви в очередной раз позвонила мне, я решила успокоить её и сказала, что ты нагуляешься и вернёшься…

— Что? Это ты рассказала Иви, где я? — неприятно удивившись, спросил я.

— Гера, я хотела её успокоить, и не думала, что она что-то предпримет! Получается, я сама толкнула тебя на обращение этой девушки!

— Нет, мама! — на душе было пустота от такого поступка матери. Но она ведь не со зла, и меньше всего, я хотел, чтобы она мучилась, поэтому решил сказать правду, — Я в любом случаи обратил бы Майю, потому что я её люблю. Просто это случилось бы чуть позже и с её согласия, а не так…

— Она не хотела этого? — теперь уже мама удивилась.

— Скажем так, когда я это сделал, у меня были неприятности, и врятли Майя меня простила даже сейчас.

— Сынок, мне так жаль!

— Всё к лучшему, — я вздохнул.

— Но что же нам сейчас делать?

— Пусть отец ищет Евсея и передаёт ему бразды правления кланом. А мы с Майей купим себе дом, и будем жить вдвоём. Если хочешь, я буду тебе звонить. Или даже можешь к нам в гости приезжать.

Рядом с матерью, я услышал голос отца, а потом он, по-видимому, забрал у неё трубку и рявкнул в телефон:

— Приезжай домой! Это не телефонный разговор, — и отключился.

Я усмехнулся. Наверное отец не оставляет надежды, что сможет меня отговорить.

— Гера, что всё это значит? — за спиной раздался голос Майи, и я повернулся. — У тебя неприятности? — она подошла ко мне и заглянула в глаза.

— Не думай об этом, родная, — я улыбнулся. — Всё будет хорошо.

— Моё обращение принесло тебе массу проблем!?

— Ну и что? — я вернулся в кресло, и посадил Майю к себе на колени. — Главное, что ты рядом, и чтобы ты меня простила за это. Мнение остальных меня не интересует. Ты же меня простила?

— Я не знаю ещё. Я очень зла на тебя, — спокойно ответила она. — Но ведь ничего уже не сделаешь. И сейчас я об этом меньше всего хочу думать, тем более, если это принесло тебе неприятности. Расскажи мне, что происходит?

— Ничего особенно не происходит. Всё как я и ожидал, — прямо ответил я. — Меня, скорее всего, лишат титула, и тебе придётся выйти замуж за обыкновенного вампира.

— Это из-за меня?! — уныло спросила Майя.

— Да, но это не имеет значение.

— Неужели вы настолько презираете людей?

— Майя, попробую тебе объяснить. Во-первых, обращать людей можно только с разрешения Лорда, иначе обоих ждёт смерть. Но я сам был будущим Лордом и имел право голоса, поэтому нас такая участь не постигнет. Во-вторых, к обращённым вампирам всегда относятся пренебрежительно. Они считаются вторым сортом. А теперь представь — Лорд клана женат на обращённом вампире, а не на чистокровном, и с таким не многие могут смириться. Когда я тебя обращал, я знал, что меня лишат титула, чтобы не навлечь позор на клан…

— Гера, ты стольким пожертвовал…

— Майя, перестань, — перебил я её. — Одним пожертвовал, но взамен получил намного большее. И меньше всего я сейчас хочу, чтобы ты переживала за меня. Я ни о чём не жалею.

— И что нам теперь делать? — доверчиво спросила она.

— В любом случаи нам надо появиться в клане, — ответил я. — Иви будет пытаться убрать тебя, пока все не узнали о тебе.

— Иви?!!! — лицо Майи превратилось в маску ярости.

— Шшш! Не думай о ней, — я улыбнулся. — Поверь, когда мы приедем в клан, и все узнают, ради кого я её бросил, она получит свою порцию унижения. И этого никогда не забудут! А когда я тебя официально представлю, как свою будущую жену, и откажусь от титула, мы сможем спокойно уехать и жить своей жизнью.

— Мне так стыдно, — прошептала Майя. — Я принесла тебе массу неприятностей.

— Глупенькая, ты принесла мне счастье, — я прижал её к себе. — Всё будет хорошо, вот увидишь! Или как обыкновенный вампир, а не будущий Лорд, я тебя уже не устраиваю? — весело спросил я.

— Конечно, устраиваешь, просто…

— Всё закрыли эту тему! Ты готова сегодня выехать в клан? Я хочу как можно быстрее решить все вопросы, и жить дальше.

— Готова, только скажи мне как себя вести, и что делать?

— Веди себя как обычно, и не отходи от меня. Всё остальное я сделаю сам, и не обращай внимания ни на кого. Помни главное — ты мне нужна, а мнение остальных меня не интересует, значит, и тебя не должно интересовать. Договорились?

— Договорились, — застенчиво ответила она.

— А теперь иди одеваться. Как только ты будешь готовы, мы выезжаем.

Через час мы уже были в пути. Сейчас я испытывал спокойствие и умиротворение, каких не чувствовал никогда. Я был готов ко всему, потому что Майя была рядом, и пусть она не до конца простила мой поступок, но первый шаг она к этому сделала, и я знал, что в дальнейшем будет всё хорошо. У нас впереди не одно столетие, и осталась сделать самую малость — отказаться от клана и от титула, и сделать Майю своей женой.

Конец второй части.

Оглавление

Влада Крапицкая Игры вампиров 2. Долг и желания

Решение

Трудности и неожиданные открытия

Разрешение ради спасения

Второе решение

Обращение

Пробуждение

Дорога домой